Кошелёк
Глава 6
Сидя на неудобной железной лавочке, намертво вделанной в стену, я потирал ушибленные бока. Меня закинули в настоящую клетку – «обезьянник» сразу по приезду. Вещи отобрали, даже кулон, подаренный Твайлайт, надавали дубинками по почкам чтоб не рыпался, и заперли. Якобы за вандализм и сопротивление сотрудникам. Всё произошло слишком быстро. Схватили, скрутили, закинули в машину, выгрузили, на замок. В общем, оперативно сработали.
Только почему они именно сегодня решили наведаться на заброшку? Если бы они наведывались раньше, Игорь рассказал бы об этом. Он же, будто предчувствуя, просто заранее свалил с гостиницы. Да и какой вандализм? От здания остались лишь стены да крыша, покрытые бессчётными слоями граффити. Похоже, причины моего задержания казались слегка надуманными. Я честно не сопротивлялся! Может, кто-то вызвал их из-за того, что я пропал на день? Да нет, не такой уж и большой срок для начала поисков.
А теперь я сижу за решёткой. Блюстители закона куда-то делись, за мной даже никто не следит. Вроде. Сбежать не выйдет – разве что перегрызу зубами стальные прутья. Но с моим помятым состоянием я вряд ли смогу вообще что-либо сделать.
Я бы мог поклясться, что когда меня волокли в камеру, я заметил пони. Он вроде как говорил о чём-то с одним из полицейских. Хотя, чему я удивляюсь – полицейские что, не люди?
Но даже не это волновало – мне не сказали, как долго собираются держать меня здесь. Ни звонка друзьям, ни на работу, ни родным не предоставили. А ведь ещё скоро должна прийти Монетка! А кошелёк, тот самый, сейчас в комнате хранения. Или где все честно отобранные вещи хранятся?
Очень обидно получилось. Вроде бы, всё наладилось, и тут вдруг такое…
Без малейшего понятия, что мне сейчас делать, я принял одно верное – растянулся на койке. Я и до задержания был уставшим, а теперь я очень уставший, и побитый. Мне необходимо поспать. Пускай неудобно, пускай холодно – иначе ничего всё равно не придумаю. Да и как говорится – утро вечера мудренее. Так и уснул.
— Артём! Эй, это ты? Артём! – Чей-то громкий шепот донёсся до моего сонного разума.
Ох. Поспал я вроде недолго – всё ещё чувствую себя разбитым. Один бок почти прошёл, зато другой нещадно ныл – на нём я лежал. Кто-то зовёт меня, и голос кажется знакомым…
— Проснись Артём! Просыпайся!
Голос принадлежал фиолетовой аликорне. Что она делала в участке, только предстояло выяснить.
— Твай? Ты чего тут делаешь?
— Чшш! – шикнула она на меня. – Всё потом! Сейчас я тебя вытащу! Трифти, ты тут?
— Да, сейчас! – послышался знакомый голос. Вскоре из-за угла высунулась бордовая мордочка Монетки, во рту которой оказалась связка ключей. Да они тут целую спасательную операцию провернули!
— Монетка! – шепотом воскликнул я. – Как я рад тебя видеть!
— Тьфу, — она выплюнула ключи, которые Твайлайт тут же подняла своей магией. – Я тоже очень рада! Но надо скорее выбираться отсюда!
— Давайте обмен любезностями оставим на потом, — зашипела Твайлайт. – Мы не хотим поднять тут всех на уши!
Мы замолкли, а она открыла дверь «обезьянника». Ух, свобода, наконец!
— Так, все за мной! – Она развернулась и потрусила к выходу. Мы с Монеткой не отставали. Интересно, тут есть камеры?
— Камеры я отключила магией, — будто прочла аликорн мои мысли. – Так что просто ушмыгиваем на выход!
Однако, на выходе был один полицейский – он мирно дремал за застеклённой стойкой. Понятно, почему никто не попытался нас остановить.
Покинув недружелюбное здание, мы тут же устремились по улице и завернули в тёмный переулок. Было ещё темно, но на горизонте едва виднелась бледно-красная полоска. Скоро рассвет.
— Фуух, выбрались.
— Ага. Вот, Артём, я прихватила твои вещички. – Твайлайт, на которой была пара седельных сумок, вытащила из одной мой ноутбук, телефон и мелочь. Повезло, всё на месте!
— Вау, спасибо вам! А то я вообще ничего не понимаю. Может, расскажите наконец, что здесь творится?
— Только вкратце. При помощи амулета, что я тебе дала, я поняла, что с тобой что-то случилось. Выследив твоё местоположение, я…
— Постой-постой. Так это маячок? Ты решила следить за мной? А что за ерунду ты рассказывала мне про него в Эквестрии?! – Вот дела. ФСБ и близко не стоит – эта аликорна впихнула камеру в подвеску!
— Ну… там было что-то вроде магической конфигурации… я и не хотела прямо следить за тобой.. это просто эксперимент... – вяло попыталась объяснится Твайлайт. – Н-но это неважно! Я воспользовалась им для вселения, открыла дверь в том складе и взяла ключи у охранника. Больше ничего не знаем.
— То есть непонятно, за что меня повязали? И что вообще происходит? Отстой. Хмм… а пони из Эквестрии могут отследить тебя? Ты же вроде как…
— Нет. Следить за тобой могла только я, а за самой собой следить можно и без амулета.
Ну и задача. Тем более что сама Твайлайт явилась меня вызволять. Тут точно что-то не чисто.
— Монетка, а ты-то тут откуда?
— Твайлайт сказала, что с тобой что-то случилось. Я тут же отправилась с ней выручать тебя! Хехе, тебя и на минуту оставить нельзя – сразу вляпаешься в неприятности!
— Пфф. Мне просто не повезло. Лучше подумать, что делать дальше. Когда они узнают, что я свалил…
— Значит, нам надо в место, где можно передохнуть! У тебя есть рядом друзья?
— Друзья?.. – А что, мысль. Мы не особо далеко от дома Павла Игнатьевича! Интересно, они с Чайковским пустят нас хотя бы на ночь? Ну, им точно понравится слушать про мои приключения.
— Тёма, я, конечно, всё понимаю. Но звонить ни свет ни заря? Этого я, однако, не понимаю.
— Дядь Паш, нет времени объяснять! Мы с Монеткой и Т… ещё одной пони недалеко от вас! Я слегка вляпался в неприятности, можно у вас ночь перекантоваться? – Я решил пока не говорить о Твайлайт. Вот они обалдеют.
— Ну дела! Хорошо, будем ждать.
Ну хоть какие хорошие новости. Мы тут же направились к дому наших друзей. Идти недалеко – мы уже были почти на окраине города. Делов-то – отыскать нужный дом. В кромешной тьме. Фонарей тут, очевидно, нет.
С горем пополам мы таки нашли нужный дом. Хотя, он был единственным, в котором горел свет, и пропустить его было бы глупо. Дом окружал деревянный заборчик, но рассмотреть двор всё равно не представлялось возможным. Стучать не пришлось – калитка была отворена.
К крыльцу дома вела мощёная камнями дорожка. Ступеньки были широкими и удобными – наверняка на них удобно сидеть по вечерам. Дверь оказалась закрыта, так что пришлось достукиваться до хозяев. Вскоре на той стороне послышались звуки, и стало слышно как ключ провернулся в замочной скважине. Дверь распахнулась, являя нам фигуру земного пони.
— Вот те на… Ваше высочество! – И ткнулся лбом в пол. Выглядело довольно забавно.
— Ох, да ладно, это же не праздный визит! Не нужно таких церемоний!
— Ти! Привет, скучал по мне? – Монетка прыгнула к жеребцу, только поднявшемуся с пола. Он вновь опешил, только теперь ещё и слегка покраснел.
— Привет Чайковский! А где Павел?
— В доме. Вы не стойте, проходите скорее!
Дом внутри был большим, чистым и уютным. В большой комнате, наверное гостиной, на диване сидел Павел Игнатьич. Сначала поглядев на меня хмурым взглядом, он всё же улыбнулся и встал дабы пожать мне руку.
— От бесстыдник! Будит ни свет ни заря, и хоть бы хны!
— Простите уж, — вздохнул я. – Но когда услышите, что было, сами поймёте что к чему. Наверно.
— Ну так не томи, расска… — он замер на полуслове, заметив Твайлайт. – Да ладно! Сама Твайлайт Спаркл! Обалдеть!
— Здравствуйте, – величественно проговорила она. – Очень приятно с вами познакомиться. – И улыбнулась.
— И мне… ну вы это… садитесь за стол, я вам чайку налью...
Он так удивился! Пока что он пошёл на кухню, а я с пони стал занимать места за большим круглым столом. Монетка села между мной и Чайковским, а Твайлайт с другой стороны. Затем подошёл Павел с чайником и чашками. Разлив всем чай, он сам сел за стол.
Я начал свою историю. Павел Игнатьич не прерывал меня, лишь под конец начал всё сильнее хмуриться.
— Значит, говоришь, просто ни с того ни с сего скрутили? И у выхода стояли, будто выжидая? Что-то странные дела.
— И не говорите. Но что же мне теперь делать?
— Не знаю. Вообще по-хорошему свалить куда-нибудь, залечь на дно. В ту же Эквестрию, например?
— До ближайшего портала несколько часов идти, — возразила Твайлайт. – А тот что в заброшенной гостинице наверняка сейчас под охраной.
— Беда. Ладно, пацан, не боись. Чего-нибудь придумаем. Если что, сбежишь пока к пятеринцам – они в лесу неподалёку. Давайте лучше хоть немного поспим? Артёму это уж точно не помешает.
Я что, так плохо выгляжу? Но в целом он прав – ничего путного сейчас в голову никому не придёт, а значит надо передохнуть. Допив чай и убрав посуду, Павел попросил меня помочь ему постелить на диване и кушетках. Твайлайт и Монетка будут спать на втором этаже – Павел с Чайковским уступили им большие и удобные кровати. А мне сейчас что угодно подойдёт – я уже с ног валюсь.
Наскоро скинув верхнюю одежду, я уже хотел было лечь, как меня позвала Монетка, и попросила почесать ей за ушком. Серьёзно? Я думал, она уже отвыкла. Но мне и самому нравилось сие действие, так что я и не возражал.
Наконец закончив все дела, я растянулся на кушетке. Ох, как же хорошо лежать на чём-то, что мягче металла! Неудивительно, что я так быстро уснул.
Последующее пробуждение было в разы хуже предыдущего: я проснулся от дикого воя сирен. Павел с Чайковским тоже подскочили и спросонья не могли ничего понять. Но далее мы уже натянули одежду и выбежали на улицу. Павел на всякий случай схватил швабру – мало ли что.
Уже наступило утро – солнце светило ярко и всё было хорошо видно. Сквозь забор я увидел аж три полицейских машины – две обычные и минивэн. Все они гудели как будто наступил конец света.
Наконец, калитка распахнулась и во двор забежали полицейские. Их было много, но среди них я заметил пару пони в форме! Не как та, что в Мэйнхеттене, а больше похожая на ту что на людях. Трое из них шли впереди и держали перед собой тазеры – электрошокеры. Но тут я просто остолбенел – одним из этих людей был Стасян.
— Внимание! Вы удерживаете преступника, совершившего побег! Опустите оружие и не пытайтесь сопротивляться!
Преступника? Оружие? Они про швабру? Что за бред! Как они так быстро выследили меня? Неужели прослушали телефонный разговор?
— Уважаемые! – вмешался Павел Игнатьич, и шагнул вперёд. – Что вы устроили? Это частная те…
Стасян выстрелил в него из тазера. Павел задёргался, упал и обмяк. Чайковский тут же подбежал к нему.
— Стасян! Ты что творишь?! Почему ты в форме? Что происходит?! – Моему мозгу срочно требовались ответы.
— А, Артёмка, — Стасян дал сигнал рукой другим, и они опустили оружие. – Видишь ли, он пошёл на нас с палкой. Фактически – нападение на сотрудника при исполнении. А я – всего лишь агент под прикрытием. А ты, к сожалению, государственный преступник, и сейчас вместе со всеми, находящимися в этом доме отправишься с нами. Ребята, хватайте их!
Меня и Чайковского скрутили. Да, эти люди видели его! Они оторвали его от Павла и прижали к земле. Четверо других забежали в дом, а один из тех, что был с оружием, принялся осматривать лежащего Павла.
— У меня плохие новости, похоже, он скончался.
— Что? Это несмертельное оружие, осёл!
— Похоже, из-за возраста или проблем с сердцем. Ты добил его.
— Что?! Что с ним?! Он не мог… Нет! Паша!!! Очнись, Паша!!! – Закричал Чайковский. Я же просто тупо уставился на тело Павла Игнатьича. Этого не может быть. Он же выглядел здоровым! Нет, врачи приедут и помогут ему, он не может просто умереть из-за несмертельного оружия. Просто не может.
А если может?.. У него же семья в другом городе! И дочка! Что будет, когда они узнают? А Чайковский? Его лучший друг – пони, они вроде сильнее переживают такие… моменты. А ведь я так и не успел как следует подружиться с Павлом. А если это всё… из-за меня? Я ведь привёл полицию к его дому! Но он сам позволил… Нет! Нет, нельзя сейчас об этом думать! Если повезёт, то всё обойдётся. Если же нет… Я сделаю всё, чтобы вызволить себя с Чайковским. Я не дам ему упасть духом. Плохо, что духом упал уже я…
— Так, вызвать докторов! Обставим как несчастный случай! – Несчастный случай? Подлый лжец! Ты же сам выстрелил в него! Как же ты мог…
— Я считал тебя другом! Мерзкий предатель! – Заорал я на него.
— Заткнись, предатель тут только ты.
Вот урод.
Из дома выбежал один из оперативников.
— Там пусто! Вообще никого не нашли!
— В смысле? Должно быть ещё двое, ищите!
— Всё перевернули! Чисто! – Ай да Монетка, ай да Твайлайт! Молодцы поняшки, сбежали! Только как, интересно?
— Продолжайте поиски, а этих в машину!
Меня и Чайковского запихнули в грузовичок, усадили на неудобные лавки, а рядом сел Стасян и один из пони в форме. Руки в наручниках болели, но что тут поделать?
Чайковский выглядел ужасно потерянно – почти не реагировал ни на что, просто уставился в стену и замолк. Бедняга, не представляю, какого ему.
Двери закрыли, и машина вскоре тронулась. Блин, я же так пропущу свидание с Настей! Опять.
Лес был прекрасен. Деревья уже начинали желтеть, но всё ещё сохраняли зелёную листву. Под копытами мягко шуршал ковер опавших листьев и травы. Птицы будто устроили соревнование, кто споёт самую лучшую, самую звонкую и красивую песню. Хорошо что тут нет судей – иначе бы они просто не смогли сделать выбор.
Под большими листьями лопухов, которые можно надевать на голову, как нелепую зелёную шляпу, прячутся аки гномики грибы. Белые, лисички, шампиньоны – эти хитрые растения будто чувствуют чьё-либо приближение и прячутся. Зато их ядовитые собратья-мухоморы гордо выставляют свои красные в белую крапинку шляпки напоказ, будто бросая вызов всем: мол, смотрите, вот он я!
Во всепоглощающей зелени то и дело мелькали пятнышки других цветов: красные, жёлтые, синие. Великое множество разнообразных ягод было повсюду. Но нужно держать с ними ухо востро: вдруг они несъедобны? Благо, в такую глухомань почти никто никогда не забирается. Почти.
Две кобылки неспешно брели через лес. Многолетние деревья, лёгкий сумрак – в любой другой день это была бы приятная прогулка, или даже небольшое приключеньице. Но не сегодня. Сегодня кобылки брели по лесу, скрываясь от, как они думали, погони. Совсем недавно они мирно спали, как в следующую секунду оказались разбужены воем сирен. Фиолетовый аликорн в окне увидела столпотворение, и сразу поняла что к чему. Медлить было нельзя и, схватив бордовую земнопони, она телепортировалась в сторону рядом находящегося леса. Телепортировалась недалеко – резкое пробуждение вкупе с ужасным шумом мешало сосредоточиться, но зато они выиграли хоть немного времени – и галопом помчались в чащу, пока не устали. Лишь потом, отдышавшись, решено было найти загадочную церковь пяти аликорнов, про которую говорил Павел Игнатьич. Как он там, с Ти и Артёмом? Самим лезть опасно. Ну, может, люди в церкви помогут.
Настроения говорить не было вообще. Обе кобылки понимали, что случилось что-то плохое, и словами сейчас делу не поможешь. А потому решили просто идти вглубь леса. Шли уже довольно долго, но осенняя прохлада и тень огромных деревьев не давали запыхаться. Плохо лишь, что кругом был сплошной бурелом. Постоянно приходилось обходить до ямки, то поваленные огромные ветки с деревьев и даже целые стволы, упавшие либо от старости, либо ещё от чего. В общем, на лёгкую и непринуждённую прогулку похоже не было ни разу. Но поняшки не сдавались – ведь если не найдут помощь, кто знает, что будет с их друзьями?
Община странных людей должна быть где-то в лесу. Эти люди, поклоняющиеся аликорнам Эквестрии, почти наверняка смогут что-то придумать. Хоть они и странные, но пони и людей, дружащих с пони, не обижают.
Кобылки по большей части полагались на удачу – они не знали ни куда идти, ни где вообще находится община. Но выбора всё равно не было – ни одна из них не была в этом лесу, а назад идти глупо. Так что пришлось превозмогая трудности идти сквозь бурелом.
Наконец, когда молчание стало невыносимым, Трифти подала голос:
— Мисс Твайлайт… как думаете, с ними всё будет в порядке?..
— Не говори ерунды, с ними всё будет хорошо! Твой друг вообще добился прохождения в другой мир! А это многого стоит!
— Да, но…
— Просто перестань хандрить! Я уверена с ними всё будет хорошо. Просто сосредоточь силы на движении.
— Ну да, но… вы же одна из аликорнов! Неужели вы не можете ничего им противопоставить?
— Мы находимся в другом мире! И хотя я могу пользоваться магией, она немного слабее чем в Эквестрии. К тому же, без элементов гармонии много не навоюешь. А помощь призвать я не могу – сумки остались в доме. Там был зачарованный кристалл, который бы послал сигнал о помощи в Эквестрию. Но возвращаться нельзя, да и эти люди наверняка забрали его!
— Н-но вдруг…
— Нет! Просто молчи и иди!
Легко сказать. Трифти, понурившись продолжила путь. Но тяжесть, давящая изнутри мешала переставлять копыта. В горле будто встал ком, а глаза из-за чего-то противно защипали. Бордовая кобылка устала, сильно волновалась за друзей и не знала, что её ждёт дальше. Всё это разом накинулось на неё, как волк на добычу. Несчастная пони остановилась, раздался первый всхлип.
Твайлайт заметила, что Трифти остановилась. Она уже хотела прикрикнуть на неё, что тормозить нельзя, но увидела две влажные дорожки на шёрстке мордочки, идущие от глаз. Пони плакала, опустив голову. Сердце Твайлайт упало вниз.
«Я же принцесса дружбы, что же я делаю!» — лихорадочно стала думать она. – «Не нужно было кричать на неё, она ведь и так подавлена». – Фиолетовая кобылка подошла к бордовой. Та не смотрела на неё, продолжая тихо всхлипывать. Очередные бусинки слёз скатились по её щекам и упали на мягкую листву. Твайлайт приняла одно единственное правильное решение: ткнулась носом в шею Трифти, и обняв её крыльями, зашептала в ушко успокаивающие слова.
— Тише-тише, я понимаю, тебе страшно. Мне тоже ведь страшно, а я принцесса. Но представь, как страшно сейчас Артёму! Или Ти с Павлом! Мы должны быть сильными, чтобы помочь им. Без нас им будет плохо, и мы должны сделать всё, чтобы вызволить их из беды!
Бордовая кобылка, всхлипывающая в гриву фиолетового аликорна, начала потихоньку затихать. Ещё немного посопев, она наконец отодвинулась от принцессы, смущенно уставившись в землю.
— С-спасибо вам… вы думаете, у нас получится?
— Конечно! Мы не должны сдаваться, ведь делаем это ради друзей! Ну, а какая магия самая сильная? – С задорной улыбкой спросила она.
— Магия дружбы, конечно же! Хи-хи! – Бордовая пони весело захихикала.
«Фуух, какое облегчение!», — подумала Твайлайт. – «Теперь она точно сможет продолжить путь! Ха, а обнимашки и правда лучше на свете успокоительное. Как хорошо, что удалось её подбодрить.»
Так, с поднятым настроением, уже без хмурых выражений на мордашках, поняшки продолжили путь. Теперь они и не думали унывать – впереди была намеченная цель, и они нужны их друзьям! А значит, никакие преграды им не страшны!
Задорно шелестя листьями, поняши и не заметили, как вышли к большой поляне прямо посреди леса. Залитая солнцем, это благоухающее место, со свежей зелёной травкой и красивыми цветами. Но что было гораздо важнее для кобылок, находилось прямёхонько по центру большой поляны: по-настоящему огромный деревянный сруб, некогда являющийся храмом. Понять, к какой религии принадлежало строение невозможно, но теперь же оно выглядело как смесь католического готического собора, деревянной церкви и башни из Кантерлота. Сейчас величественное строение было выкрашено в пять цветов: ослепительно-белый для крыши, венчающейся позолоченным солнцем, темнейший синий для верхнего, четвёртого этажа, блестящий розовый для третьего, гордый фиолетовый для второго и, наконец, нежнейший розовый для первого этажа.
Строение было поистине величественным, и всем своим видом буквально затмевало всё вокруг него. А вокруг было многое: большой фруктовый сад, раскинувшийся подле здания хранил в себе приятную прохладу от всё ещё жаркого солнца, а также немалое разнообразие фруктов. Уже с границы леса видно было яблоневые и грушевые, но также мелькали абрикосы и вишни. Похоже, люди и пони тут неплохо так основались. Интересно, как много времени и сил они потратили на приведение всего тут в порядок?
Выйдя из ступора, две кобылки галопом помчались к храму. Сомнений не было: это точно церковь пяти. Тут-то им точно помогут! Пробежав мимо деревьев, с уже созревшими, но ещё не убранными плодами пони заметили у входа человека. Девушка со светлыми волосами в самом тёмном из темнейших синем платье с вышитыми белым луной и звёздами копалась в грядке с прекрасными цветами. Заслышав топот копыт, она обернулась вставая, да так и замерла поражённая.
Запыхавшиеся, но радостные поняши наконец затормозили, и пригарцовывая, начали просить девушку отвести их к главному, или к кому-либо ещё кто им сможет помочь. Лишь выговорившись, они заметили, что девушка так и не сдвинулась с места, а лицо всё так же выражало лишь удивление. Наконец пони замолчали, а Твайлайт чуть погромче осведомилась о том, всё ли в порядке. Только теперь лицо девушки просветлело, губы растянулись в восхищённой улыбке и она завизжала от нескрываемой радости:
— О великая Селестия!!! Сама принцесса дружбы!!!
И бухнулась перед пони наземь. Мда, похоже, это будет долгий день.
Машину нехило трясло на ухабах просёлочной дороги. Каждая умка отдавалась в тело, а с учётом отсутствия хоть чего-то за что можно схватиться, и того что руки закованы в наручники, удержаться на месте было сущим наказанием. Понятия не имею, как это удавалось пони в форме, сидящему напротив. Или Чайковскому. Его тоже заковали в наруч… накопытники. Но только передние ноги.
С самого начала поездки никто не выронил ни звука. Чайковский также без выражения глядел в стену, а я пытался расставить мысли по полочкам. Как давно Стасян агент? Он видит пони? Пони работают вместе с людьми? Или на людей? За что меня схватили ещё ночью? Пора бы всё это выяснить.
— Может, наконец, объяснишь, что происходит?
— А сам ты слишком туп, чтобы догадаться? – Издевательски поинтересовался он. Ну, на разговор он хотя бы настроен.
— Почти. Это всё хотя бы объясняет твоё необычное поведение. Только почему ты не сказал, что видишь пони? Вы с Монеткой подружились бы…
— «Подружились»?! Ах-ха-ха! Ты серьёзно думаешь, что я топлю за дружбомагию и прочую хурму? Ну ты пень! – И залился смехом. На моё удивление, понь тоже зафыркал, безуспешно стараясь скрыть веселье. Вот тут я не понял – все пони вроде же за дружбу?
— Я лишь подыскивал удобный случай, а когда подобный представился, не заявился на работу и послал своего человека за ней. Я бы позже в «Яблонях» перехватил его, забрал пони и всё было бы хорошо. Жаль план накрылся, когда его накрыли менты. Идиоты схватили его за кражу кошелька из магазина! Он едва успел скинуть её на лавку, а столько мороки было его вытаскивать от погонов.
Последнюю часть предложения я почти не слушал его. Из-за него Монетку украли! Да он практически сам и украл её! Зачем?! И почему он назвал полицейских… о нет. Нет, он не полицейский, не агент. Никто из тех, кто схватил меня с Чайковским, ими не были. Это кто-то другие… похитители. А это всё: задержание, обыск, форма просто… спектакль.
Мысли лихорадочно крутились в голове, когда я услышал голос Чайковского:
— Это вы стояли за похищением пони. – Ни эмоций, ничего. Констатация факта.
— Умный понь, таких мы и ищем. Видишь ли, Тёмка, мы стоим за великим делом, а ни одно великое дело не обходится без жертв. Не думай, мы никого не убиваем. По крайней мере, не всегда. А людей почти не берём. Однако, ты особый случай. Нам только нужна информация. Информация… из иного мира. А форма и машины – лишь прикрытие.
Эквестрия. Они положили на неё глаз. Так, стоп. Они всё равно не смогут туда попасть, как бы не хотели. Ха, да у них ничего не выйдет! Всё, можно расслабиться.
Машина остановилась. Я напрягся.
Снаружи открыли дверь, и Стасян схватил меня за руку, грубо выволакивая на свет. Нечто подобное проделал с Чайковским пони в форме. Мы приехали в какую-то глушь. В прямом смысле: мы окружены предремучейшим, настолько дремучим, что если зимой срубить ёлку, то никто даже и не заметит, лесу. Посреди леса находится прямоугольное серое здание, окружённое очень высоким железным забором с колючей проволокой наверху. Через равное расстояние расположены башни, с патрульными наверху. Перед зданием туда-сюда ходят люди и пони с собаками. Всё это больше всего похоже на какую-то супер тюрьму, для особо опасных преступников.
Рядом была парковка с разнообразными машинами: тут и патрульные, и скорой помощи, и пожарные, и даже несколько грузовиков в камуфляже. Что же это за люди? Они работают на правительство?
Додумать мысль мне не дали, поволоча в здание. Серые однообразные коридоры, железные двери – настоящее логово какого-нибудь злодея из комиксов, ей-богу! Вскоре нас ткнули в стену, и один из охранников снял наручники и накопытники, а другой открыл дверь. Первый провел перед нами какой-то палкой, детектором наверно, и нас закинули в камеру, больше всего походящую на настоящую тюремную, даже малюсенькое зарешёченное окошко под потолком имеется, и захлопнули дверь.
Камера была, на удивление, довольно большой: четыре койки, железная раковина и туалет, всё намертво вделанное в стены. От коек до туалета не меньше восьми широких шагов. Тут царил полумрак, но даже в темноте мне удалось заметить, что на одной из коек что-то было. Это что-то зашевелилось, а у меня зашевелились волосы: нас что, закинули в клетку к какому-то зверю?! Однако это что-то перестало двигаться, но вдруг заговорило приятным, хотя и тихим голоском:
— Ч-что? К-кто тут?
Глаза начали привыкать к темноте, и я различил фигурку говорящей. Пони.
— Привет. Мы тут, вроде как, тоже надолго. Я Артём. А это Чайковкий. Эээ… то есть… как там тебя? – Обратился я к жеребцу.
— Ох. Я Ти Коллектор. Зови как хочешь.
— Вас тоже схватили? Бедняжки! Я тут уже больше месяца… я Клир Скай.
Пони встала с койки, и попыталась подойти к нам, почему-то прижимая переднюю ногу, но на полпути оступилась, распахнув крылья. Она пегас. Светло-голубая, кстати, с ярко-жёлтой гривой, которая, однако, выглядела тускло в полумраке темницы. На бедре красовалось солнышко, но не такое как у Селестии, но более простое и похожее на мультяшное. Я подскочил к ней, и разглядел причину, почему она споткнулась: её передняя левая нога была повёрнута под неестественным углом, чуть пониже колена. Также я разглядел множественные синяки и ушибы. Несчастную, похоже, били! И не раз! Что за гады тут находятся? Она же просто беззащитная пони!
— О-ой, спасибо, — едва слышно проскулила она. – С недавнего времени мне немного трудно ходить…
— Кто это с тобой сделал?!
— Пони, они иногда вытаскивают меня отсюда и задают вопросы. Про Эквестрию, про других пони, про человека, с которой я жила… но если им не нравится что-то, то, то…
— Всё понятно, не продолжай. – Я в шоке. Пони. С ней делают такое не люди, а другие пони! Зачем? Почему? Боюсь, придётся выяснять на собственной шкуре.
Чайковский, до этого молча стоявший поодаль, подошёл ко мне, прижимающего к себе пегаску, но стараясь не задевать больную ногу.
— Похоже, у тебя перелом. Артём, снимай куртку. Надо перевязать и сделать шину.
Спорить не стал. Уложив пегаску на койку, я стянул куртку, оставшись в одной футболке. Всю куртку, ясное дело, не намотать, так что я изодрал рукава. Клир пыталась протестовать, но слушать её я не стал. Теперь самое сложное.
Я, конечно, не медбрат, но здесь было очевидно, что любая попытка даже просто двигать ногой принесёт немалую боль. Немного порыскав, я нашёл рядом с туалетом швабру – деревянную палку с перекладиной на конце, и тряпку в углу. Странно, что заключенным оставили какой-никакой намёк на оружие. Либо, может, посчитали это не слишком важным. Тряпку оставил, а палку сломал на пару частей – так получится наложить шину и зафиксировать ногу. Посоветовавшись, решено было сделать так: куртку, уже без рукавов, Клир будет кусать, дабы хотя бы немного приглушить боль и крики. Чайковский подержит ноги, чтобы она не дёргалась, а я как можно быстрее и плотнее перевяжу конечность и наложу шину.
Скуля и рыдая в куртку, пони наконец начала успокаиваться: работа была сделана. Мои руки дрожали, но я полностью замотал её ногу – теперь она даже может срастись правильно, если повезёт. Чайковский сидел, зажмурившись и прижав уши. Он так и сидел, как всё кончилось. Господи, спасибо, что я не врач. Больше я такого не вынесу.
Чтобы отвлечься, я ухватился за решётки окна и решил рассмотреть улицу. Снаружи было не особо много всего: несколько небольших зданий, похожих на склады, бараки для тех кто, по-видимому, живёт здесь.
Но моё внимание привлекло действие, разворачивающееся около одного из складов: несколько патрульных с дубинками смотрят за людьми и пони, которые таскают какие-то ящики. Они выглядят не очень хорошо: синяки и ссадины тут и там украшают их тела. Это заключенные? Ну, это логично: не нас одних же похитили.
Осмотр на предмет возможности побега мало что дал: всё хорошо просматривается с вышек, высокий забор с проволокой, ворота всегда под охраной: тот, кто строил это, знал своё дело.
Понаблюдав ещё немного, я отошёл от окна. Всё очень плохо, и мы застряли тут надолго. Да, есть шанс, что Твайлайт с Монеткой каким-то образом приведут помощь, вызволят нас, но они всё равно не знают где мы. Блин, да я сам не знаю где мы! Кругом только лес! Лес… рядом с нашим городком только один лес, но просто огромный и очень дремучий. Ехали в фургоне мы относительно недолго, может, нас всё же спасут?..
Так или иначе, это уже вряд ли от нас зависит: хоть как-то подать знак, намекнуть, что мы тут, невозможно. Боюсь, нам с Чайковским тоже будут «задавать вопросы», но если просто нести бред… может, бить будут не сильно. И раз я видел снаружи работников, то, возможно, нас тоже заставят работать.
Интересно, а что сказали моим знакомым и родным? На работе точно заметят пропажу, да и брат время от времени звонит. Скорее всего, похитители просто наплетут им что-то. Либо подставят якобы мою смерть. Отвратительно.
Я наконец вернулся к поняшам. Чайковский спал на одной из коек, по уши завернувшись в тонкое одеяло. Бедняга жутко вымотался, этот день прошёлся по нему катком. На другой койке синешкурая пегаска лежала, подложив под голову здоровую переднюю ногу, а другую, сломанную, растянула рядом. Она грустно смотрела перед собой большими голубыми глазами, но уже не плакала. Куртка лежала рядом: сейчас она не нужна.
Я присел к ней, и спросил как она. Ничего не ответив, она лишь ткнулась мне носом в бок и обхватила здоровой ногой. Бедняга, она уже так давно не чувствовала добрых прикосновений. Я аккуратно положил ей руку на спину и начал гладить, стараясь не задевать ссадины. Другой я гладил ей гриву, которая хоть уже и была запутанная и неухоженная, но оставалась мягкой.
Вскоре пони заснула. Я как можно аккуратнее, стараясь не двигать замотанную ногу, расположил её на койке и накрыл одеялком. На мордочке на пару секунд выступила едва уловимая улыбка, которая вскоре исчезла.
Хоть сейчас был ещё день, я тоже чувствовал себя уставшим. Ну, оно и понятно: столько всего навалилось. Так что я просто растянулся на одной из оставшихся коек, и лег так, чтобы не давило на отбитые бока. Одеяло ни капли не грело, но у меня ещё была рваная куртка. Блин, она тоже почти не греет. Но усталость вкупе с истощенными нервами просто сделали своё дело – я уснул. Но сон мой не был спокоен.
Девушка, которую, как оказалось, зовут Зина, с преогромнейшей радостью согласилась провести двум кобылкам экскурсию по храму и прилегающим территориям. Уговорить её оторваться от земли, было непросто, но ещё сложнее заставить говорить с пони не как с божеством, а как с… пони. Твайлайт и вправду здесь считали божеством: аликорн как-никак.
За храмом были навесы, под которыми расположились разнообразные машины, по большей части, внедорожные. Надо же как-то сюда добираться.
Вокруг храма расположились разнообразные здания: и домики для людей с пони, и склад, и даже амбар для фруктов и овощей. А ещё загон для кур. Других домашних животных вроде не было.
Догадки поняш оправдались: тут был огород. Точнее, несколько, для разных овощей: картошка, морковь, свекла. Так же были и теплицы для более чувствительных продуктов: помидоры и огурцы находились в тепле.
На счастье кобылок, другие люди им пока не встретились, только несколько пони. Они занимались работой на грядке, и тоже немало подивились и обрадовались Твайлайт Спаркл. Ещё бы, не каждый же день видишь саму принцессу дружбы!
Наконец, Зина предложила зайти в сам храм. Там как раз была служба, и все люди собрались внутри. Пони не очень обрадовались: раз одной девушке так снесло из-за них крышу, то что будет с целой толпой?! По счастью, девушка предложила зайти с другого хода, и подождать окончания собрания. Тогда, возможно, их примет сам Наставник.
Наставником эти люди называли своего лидера. Ещё до того, как они восстановили это место, он возглавлял их поначалу немногочисленную, но с каждым днём растущую группу людей, коим посчастливилось подружиться с пони. Со слов Зины, он очень умный и добрый, и обязательно им поможет. Воодушевляюще.
Зайдя с задней стороны храма, пони и девушка оказались в небольшой, но уютной комнатке. Электричества тут не было, а свет давали свечи, в большинстве разместившиеся на стенах и столиках. Отсюда вела лестница на клирос, откуда доносилось пение, на третий этаж, где была комната Наставника и что-то вроде балкончика, с которого можно видеть весь первый этаж, а также на колокольню. Колоколов там, конечно же не было, а новые поставить задача не из лёгких. Зина повела гостей на балкончик.
Изнутри храм и впрямь выглядел как католический: ровными рядами стояли скамьи, лишь по центру освобождая немного места. Везде висели изображения пони: тут и главная шестёрка, и аликорны. Все места были заняты людьми, внимательно слушающих проповедника. На возвышенности перед ними стоял человек в чёрной мантии, увенчанной белой с голубыми вкраплениями диадемой, которую можно было принять за полумесяц. Он что-то говорил и Эквестрии и «Великом Освобождении в конце времён». Других пони было довольно мало. Им необязательно присутствовать на службе. Объяснялось это тем, что раз они из Эквестрии, то уже выше людей, всё время живших в сером мире, а значит не нуждаются в службе. То же самое касалось людей, хоть раз в жизни бывавших в мире пони: на них будто было наложено благословение. Остальные же должны вымаливать свою жизнь в храме, чтобы быть перенесёнными в Эквестрию после «Великого Освобождения». Зина задержалась только по наставлению проповедника, чтобы полить цветы. Ну что это за глупости!
Наставник, как сказала Зина, в Эквестрии бывал. Он часто сам выходил проповедовать и рассказывать людям стать лучше ради этого прекрасного мира.
В это время место на сцене освободилось, а люди возбуждённо зашептали. Девушка радостно сообщила, что сейчас выйдет сам Наставник. Кобылки были настроены ко всему этому крайне скептически: это же всё очень глупо! Пони не желали очищать Землю от людей, но несли дружбу и мир. А эти люди… запугивали всех концом и Освобождением, но только для избранных. Однако же пятеринцы не были плохими фанатиками: они помогали пони и друг другу, поддерживали людей, дружащих с пони, но не вступивших в церковь пяти, избавляли город от хулиганов и пытались даже бороться с похитителями. Двоякое мнение, эх.
Но вот гомон снизу затих, и с одной стороны помоста вышел человек. Он был одет в ярко-белые, слепящие одежды с вкраплениями золотых нитей. На нём было что-то вроде короны, которая изображало солнце. К обручу короны были приделаны линии нежно-розового, невесомо-голубого и мягкого-фиолетового. Правда, в отличие от гривы Селестии, с которой явно были скопированы, они просто ниспадали на плечи Наставника, а не развевались на магическом ветру. Ну, оно и понятно – он же не Селестия!
Человек остановился посреди сцены. Он был высоким, широкоплечим мужчиной лет тридцати, с короткими светлыми волосами. Стояла тишина, хор молчал. Простерев руки над собравшимися, он призвал восславить солнце, а затем обратился к слушателям.
— Дорогие брони и пегасёстры! – голос говорящего был твёрд, но слышно было, что он по-настоящему пронизан заботой о находящихся пред ним людей. — Внемлите мне! Наша община под угрозой! Наши добрые друзья, несущие дружбу под угрозой! Нечестивцы, жаждущие зла и раздора, всё сильнее досаждают. Они уже не действуют скрытно, но потеряли страх всякий и средь бела дня устраивают злочестивые похищения! Наш добрый друг, дорогой Павел Игнатьевич, известный помощник нашему дому, со своим дорогим другом Ти Коллектором, также известным как Чайковский, пали жертвой нечестивых! Один из прихожан, живущий неподалёку видел нападение на дом, но слухи об этом уже распространились среди вас. Также новый друг пони, человек, неизвестный никому из вас, но бывший другом Павлу, будучи в гостях у него также пострадал от рук похитителей! Они забрали его и Ти, но сейчас я перехожу к поистине скорбным вестям. Еретики безжалостно убили Павла! Он умер, защищая свой дом, своих друзей и пони! Жертва его не будет забыта и…
Бордовая кобылка, сидящая на мостике, оцепенела. Нет, это какая-то ошибка. Павел, как же так?.. Они же не убивают людей, им нужны только пони! За что?.. А Артём? Зачем его забрали? И Ти, что же с ними будет? Пони едва сдерживала слёзы. Эти ужасные вести немало потрясли её.
Фиолетовая аликорн чувствовала нечто похожее. Пусть она и почти не знала их, но это… это было уже слишком! Зина же сидела, прикрыв рот рукой. Лицо выражало искренний шок. Похоже, эти люди и вправду уважали Павла. Странно, сам ничего об этом не рассказывал. Не хотел подставлять друзей?
Наставник же продолжал:
— Мы должны отомстить нечестивцам! Это была последняя капля, переполнившая чашу нашего праведного гнева. Хоть мы и пытаемся творить дружбу и нести мир, но и великая шестёрка сражалась за благополучие близких! Да, нам известно расположение их базы. Да, мы знаем что там держат похищенных. Да, у нас есть внедрённые люди и пони, ведущие тайную борьбу с ними. Но до сих пор мы не смогли отбить у них ничего! Однако же, в этот раз всё будет иначе. На нашей стороне единороги – они издалека откроют ворота и ослепят стражников на башнях! Пегасы, перелетят стену и сметут сопротивляющихся! Земнопони, силой своей снесут защитников! И мы! Мы сровняем с землёй их плацдарм, мы положим конец их злодеяниям! Готовьтесь брони и пегасёстры, скоро будет великий поход! Ваши поступки будут красноречивее всех слов.
Толпа взревела. Отовсюду слышались радостные вопли и яростные крики. Все были счастливы слышать столь волнующие вести, и были готовы хоть сейчас нестись на баррикады. К удивлению кобылок, те пони что были на службе тоже не остались в стороне, радуясь вместе с людьми. Они тоже хотели сражаться?
Трифти спросила у Зины, почему пони поддерживают поход, на что та начала красноречивую речь о зверствах похитителей и как было бы здорово освободить несчастных.
Но ведь насилие не выход…
Наставник направился к лестнице, так что Зина с пони забрались на колокольню. Там было довольно пусто, разве что какой-то старый хлам. Народ начал расходиться. Когда зал опустел, а Наставник зашёл в свою комнату, тройка подошла к двери. Зина, задержав дыхание, постучалась.
— Заходи, друг мой. Дверь не заперта.
Она потянула за ручку. Дверь отворилась, явив взору скромное убранство комнаты: стол со стульями, диван, несколько шкафчиков. Из комнаты вело ещё две двери, видимо, в комнаты поменьше. За одной дверью была спальня с двумя кроватями: как объяснила Зина, одна Наставнику, другая пони, что когда-то прибыла для дружбы к нему. За другой оказался кабинет, с широким столом и креслом за ним. В кресле, сгорбившись над книгой сидел Наставник, даже не взглянув на вошедших. Тут были стеллажи, битком набитые книгами, а на столе почему-то глобус и пара свечей.
Никто не начинал говорить, так что Твайлайт взяла инициативу на себя, кашлянув в копыто. Наставник наконец оторвался от чтения, но замер, поражённо уставившись на аликорна. Пару секунд тупо пялившись на неё, он, наконец, произнес.
— О всемогущая Селестия… Видимо, я сплю…
Да, это в самом деле будет долгий день.