Ложное Божество

Кто ты?

Твайлайт открыла глаза и улыбнулась, увидев над собой голубое небо. Мирные и спокойные облака, подсвеченные розовыми и оранжевыми лучами, плыли перед ее глазами. Несколько мгновений она наблюдала за ними, затем приподнялась и села, опершись на передние ноги и ощущая на шерстке капли свежей росы. Она обнаружила, что совершенно нага, а подняв копыто к лицу, вдохнула сладкий запах травы и хрустальную свежесть воздуха.

Перед ней развернулся пейзаж непревзойденной красоты – величественные горы в снежных шапках, закутанные в темно-зеленые мантии хвойного леса, заслоняли горизонт, а у их подножия широкая пенящаяся река несла ледяные струи. Сотни коров паслись на равнине, а в небе кружили птицы с широкими крыльями. Твайлайт сидела на отлогом склоне у самого подножия гор, солнце ласково согревало ее лицо, и трава казалась удивительно мягкой.

– Так вот оно что, – спокойно сказала она самой себе. – Значит, я умерла.

Никто ей не ответил, но она и не ожидала ответа. Так ли происходит со всеми, кто умирает? Она смутно припомнила чьи-то рассказы о древних заблуждениях, о рае и аде, бессмысленных словах, суливших награду за послушание и наказание за грехи.

Твайлайт вдохнула полной грудью, вбирая в себя благоухание прекрасной земли: аромат свободного и дикого края, запахи населяющих его живых существ. Бодрящая прохлада наполнила легкие. Она пробовала воздух на вкус и была поражена его чистотой. Но как она сюда попала… И где она?

Она была… где? Твайлайт ничего не мог вспомнить. Она знала, что ее зовут Твайлайт, но кроме этого – ничего, лишь смутные воспоминания, становившиеся все более далекими и расплывчатыми при каждой попытке зацепиться за них.

Решив как можно больше узнать о мире, что ее окружает, Твайлайт поднялась на ноги, поморщилась от слишком тугой повязки на плече и, опустив глаза, увидела пятно крови, просочившейся сквозь белую тунику из тонкой материи. Но разве она не была полностью обнаженной всего несколько секунд назад?

Твайлайт не стала задумываться над этой загадкой и рассмеялась:

– Ада не существует, но это место очень похоже на рай.

В горле у нее пересохло, и она направился вниз к реке, ощущая мягкость травы даже сквозь только что появившиеся на ногах сандалии. Река оказалась дальше, чем ей казалось, и прогулка несколько затянулась, но это ее не тревожило. Таким прекрасным пейзажем можно было насладиться и подольше. Хотя в глубине сознания билась какая-то настойчивая мысль, она не обратила на нее внимания.

Горы, казалось, доставали до самых звезд, их вершины терялись в облаках, и, посмотрев на них, она увидел, что пики извергают в воздух клубы ядовитых газов. Твайлайт поморгала; остаточное изображение темных, окутанных дымом холмов из железа и бетона обожгло ее сетчатку, словно ненароком мелькнувшая в памяти сцена грубого насилия. Она отнесла это явление за счет новизны впечатлений и отправилась дальше по неровной почве, заросшей высокой травой, ощущая, как хрустят под ногами кости и отходы многовекового производства.

Твайлайт почувствовала пепел в горле и еще больше захотела пить, а химические запахи с каждым шагом становились все сильнее. Она распознала бензол, хлорин, пары соляной кислоты и огромное количество угарного газа – смертельно опасный набор для любого живого существа, кроме нее, – и мимоходом удивилась, откуда все это ей известно. Река уже совсем рядом, и Твайлайт пробежала по мелководью, радуясь прохладной свежести, а затем зачерпнул пригоршню влаги.

Ледяная вода обожгла кожу под шерстью, в копытах остались лишь тягучие капли едкого жидкого шлака, и она выплеснул жидкость обратно в реку и вытерла копыта о свой балахон, уже изрядно запачканный сажей и порванный. Твайлайт посмотрела вверх и увидела, что сверкающие ледяными вершинами горы превратились в громадные башни из меди и железа, нацелившие в небо широкие жерла, словно хищные пасти, способные поглотить и выплюнуть обратно целые армии. Потоки токсичных отходов текли от подножия башен и отравляли реку и долину, где мгновенно увядали и умирали все растения.

Твайлайт в изумлении отошла от реки, стараясь вернуться на зеленую равнину, что окружала ее совсем недавно, и уйти от унылой картины разрушения и отчаяния. Она отвернулась от мрачной скалы из темно-красного и черного железа, с вершиной, закрытой свинцовыми тучами, и грудами булыжников и черепов у основания.

Она упала на колени, ожидая ощутить мягкость травы, но тяжело приземлилась на засыпанные пеплом обломки железа, подняв в воздух целые вихри пыли.

– Что здесь происходит?! – закричала Твайлайт.

Она перекатилась на спину и вскрикнула от ужаса, увидев серое небо, перечеркнутое отвратительными желтыми и фиолетовыми полосами. Твайлайт вскочила на ноги и побежала – побежала так, словно от этого зависела ее жизнь. Она мчалась по равнине, которая меняла свой облик – захватывающая красота превращалась в ночной кошмар, – и не решалась верить своим собственным ощущениям.

Твайлайт добежала до леса. Черные ветви деревьев затрещали под ее натиском, перед глазами замелькали высокие башни из стекла и стали, обширные развалины великих соборов и покинутые дворцы, оставленные гнить на многие века.

Над землей пронесся звериный вой, и, как только звук пробился сквозь туман в голове Твайлайт, она замедлил свой безумный бег. Настойчивый зов, затронувший дальние уголки ее мозга, показался ей знакомым.

Тоскливое завывание не умолкало, хор голосов несся к ней через лес, и Твайлайт узнала в нем крик волчьей стаи. Она ощутила сильный упадок сил, упала на колени, но резкая боль, пронзившая ногу до самой груди, заставила ее схватиться копытом за плечо. Боль принесла с собой некоторую ясность, и она обрадовалась, стараясь усилием воли вызвать воспоминания.

Волчий вой снова повис в воздухе, и Твайлайт воззвала к небесам:

– Что со мной происходит?!

Деревья вокруг вздрогнули, из подлеска вылетела стая воронов, не меньше сотни гигантских птиц, и вороны с горящими глазами и окровавленными клювами кружили вокруг нее, а на серой шерсти каждого зверя виднелся странный символ — восьмиконечная звезда. Твайлайт пыталась встать, но онемевшая нога казалась мертвой и отказывалась повиноваться.

– Кто ты? – спросил ближайший ворон.

Твайлайт несколько раз моргнула: ей показалось, что образ птицы на мгновение рассеялся, а под ним мелькнул подол длинного белого платья, и два розовых глаза посмотрели в ее лицо.

– Я Твайлайт, – ответила она.

– Кто ты? – повторил ворон.

– Я Твайлайт! – завопила она.– Что еще тебе от меня нужно?

– У меня мало времени, – сказал ворон, а остальная стая тревожно закружила вокруг них. – Ты должна вспомнить, пока он не пришел. Кто ты?

– Я Твайлайт, и если я умерла, пусть так и будет! – крикнула она, вскочила на ноги и поскакала дальше, вглубь леса.

Вороны последовали за ней, парили рядом и подстраивались под ее шаг, когда она беспорядочно металась в сумерках. Снова и снова в птичьем крике слышался один и тот же вопрос.

Твайлайт вслепую мчалась по лесу, пока, наконец, не выбралась из чащи и не оказалась перед широким кратером с крутыми скалистыми берегами, заполненным темной неподвижной водой.

Небо над головой было темным и беззвездным, и ярко-белая луна сияла на его фоне драгоценным бриллиантом. Она прищурилась и подняв здоровую ногу, чтобы заслонить глаза от яркого света, но продолжал всматриваться в темные воды, ожидая, что из их ледяной глубины вот-вот появится нечто ужасное.

Затем она оглянулась и увидела, что волки тоже выбежали из-под полога леса, и Твайлайт побежала по склону, а хриплый крик воронов преследовал ее до самой кромки кратера. Далеко внизу неподвижно стояла темная вода, словно черное зеркало, и отражение луны приковало ее внимание.

Вороны опять закричали, Твайлайт ощутила непреодолимый зов зияющей перед ней темной водной глади. Она увидела отражение луны, услышала, как вороньи голоса объединились в последнем вопросе, и ринулась в бездну.

В ушах засвистел воздух, перед глазами все слилось, а воспоминания бешено закружились в голове.

Луна, воины, Твайлайт Спаркл.

Луна… Война…

Внезапно все стало на свои места, и она закричала:

– Я Твайлайт Спаркл, командующая Орденом Детей Сумерек и избранная Защитница Эквестрии, и я жива!

Твайлайт ударилась о воду, и она взорвалась, словно осколки темного стекла.

Дрожащий свет наполнял зал золотым сиянием, потрескавшиеся каменные стены украшали морозные узоры, а дыхание культистов расплывалось белыми облачками. куском извести старая Мансера нарисовала на каменной плите круг с восемью острыми выступами. В центре окружности распростерся изуродованный труп одной из помощниц жрицы культа.

Трикси пристально наблюдала, как служители Змеи занимают места на границе круга. Она хотела удостовериться, что все стадии ритуала будут выполнены с неукоснительной точностью. Потерпеть неудачу теперь, когда она потратила столько усилий, чтобы привести Защитницу в подобающее состояние, было бы катастрофой. Хотя Трикси сознавала, что ее участие в свержении Защитницы было всего лишь одним из миллиона событий, начавшихся несколько десятков тысяч лет назад.

Сегодняшнее действо должно стать кульминационной точкой в цепочке миллиардов на первый взгляд не связанных между собой случайностей, которые привели их всех в этот забытый край.

Трикси предвидела, что все должно измениться. Очень скоро Шепчущие Горы станут воистину легендарным местом.

Потайной зал в самом сердце Обители был скрыт от любопытных глаз мощными темными заклинаниями и изощренными устройствами недовольных своей участью сталлионградских механиков. Они с радостью приняли знания, предложенные им Двадцатым Отрядом, – знания, запрещенные Диархами.

Мансера встала на колени, рассекла грудь мертвой прислужницы и опытным движением вырезала еще теплое сердце из тела. Отрезав кусочек, она протянула сердце Интелии ее другой помощнице.

Окровавленный орган пустили по кругу, и каждый из служителей отрывал кусочек плотной красной массы. Как только очередь дошла до нее, Трикси приняла жуткие останки в свое поле телекинеза. Она проглотила все, что осталось, ощущая во рту вкус крови, а в мыслях – последние эмоции погибшей кобылы в тот момент, когда коварный кинжал оборвал ее жизнь. Это предательское убийство было совершено во славу Нерожденного, ужасающая трапеза посвящена Царству Ужаса, где он царит, а насильственное совокупление обреченной прислужницы с больным развратником должно было привлечь силы Распада.

Кровь образовала лужицу вокруг мертвого тела, стекла струйками по высеченным в камне желобкам и просочилась в небольшое углубление в центре круга. Трикси знала, что без крови не обойтись – она богата жизненными силами и связана с божественным могуществом. А как еще можно привести в действие эти силы, если не при помощи жизненной жидкости, несущей их благословение?

– Дело сделано? – спросила Трикси.

Мансера кивнула и подняла длинный кинжал, которым вырезала сердце.

– Сделано. Могущество Того, Кто Обитает Во Тьме, теперь с нами. Но мы должны действовать быстро.

– Мансера, почему мы должны торопиться? – спросила она, готовясь в любой момент выхватить клинок из ножен. – Надо все сделать правильно, а не то нам всем грозит гибель.

– Я это знаю, – сказала жрица. – Наблюдается еще одно вмешательство, это хрустальный призрак, который странствует между мирами и стремится вернуть ученицу Селестии из Тьмы.

– Каденс, проклятая змея, – усмехнулась Трикси, поглядывая на потолок зала. – Ты нас не остановишь. Ты слишком далеко, а Твайлайт уже проделала большую часть пути. Я это предвидела.

– С кем ты разговариваешь? – спросила Мансера.

– С хрустальным призраком. Ты сама сказала о ее появлении.

– Да, но призрака здесь нет – поправила его Мансера.

Устав от загадочных намеков жрицы, Трикси начал сердиться.

– Так где же он?

Мансера подняла копыто и легонько стукнула по голове плоской стороной кинжала.

– Он разговаривает с ученицей Селестии, но не в состоянии подобраться к ней напрямую. Я чувствую, как призрак мечется вокруг храма и пытается разрушить магию, сдерживающую его силы.

– Что? – вскричала Трикси.

– Призраку это не удастся, – сказала Мансера и подошла к Трикси, держа кинжал в вытянутой правой ноге. – Я долгие годы странствовала в потустороннем царстве, а знания призрака ничтожны по сравнению с нашими.

– Мансера, ради твоей безопасности, пусть это будет правдой.

Жрица рассмеялась и опустила кинжал.

– Чародейка, твои угрозы здесь ничего не значат. Я могу одним словом заставить твою кровь закипеть или разорвать твое тело изнутри усилием воли. Ты нуждаешься в моей помощи, чтобы проникнуть в потусторонний мир, а как ты собираешься вернуться, если я погибну? Твоя душа навеки будет обречена скитаться в бездне, и ты не настолько разъярена, чтобы не опасаться подобной судьбы.

Внезапная властность ее голоса не понравилась Трикси, но она знала, что жрица права, и решила убить проклятую ведьму после того, как цель будет достигнута. Пока она предпочла сдержать свой гнев.

– Тогда давай начнем, – сказала она.

– Очень хорошо, – кивнула жрица, и по ее знаку Интелия вышла вперед, чтобы нанести на лицо Трикси кристаллическую сурьму.

– Это для отвода глаз?

– Да, – кивнула Мансера. – Это средство расстроит ее чувства, и она не узнает тебя. Вместо тебя она увидит знакомого и любимого друга.

Трикси усмехнулась тонкой иронии складывающейся ситуации и закрыла глаза, позволяя Интелии припудрить себе лоб и щеки сильно пахнущим серебристо-белым порошком.

– Для успешного действия заклинания, позволяющего тебе перенестись в бездну, необходимо выполнить еще одно условие, – сказала Мансера.

– Какое еще условие? – внезапно заподозрив что-то, спросила Трикси.

– Твоя смерть! – воскликнула Мансера и перерезала ей горло.

Твайлайт открыла глаза и улыбнулась, увидев над собой голубое небо. Мирные и спокойные облака, подсвеченные розовыми и оранжевыми красками, плыли перед его глазами. Несколько мгновений она наблюдала за ними, затем приподнялась и села, опершись на передние ноги и ощущая на мордочке капли свежей росы. Она обнаружила, что на ней надеты доспехи снежно-белого цвета. Подняла копыто к лицу и вдохнула сладкий запах травы и хрустальную свежесть воздуха.

Перед ней развернулся пейзаж непревзойденной красоты – величественные горы в снежных шапках, закутанные в темно-зеленые мантии хвойного леса, заслоняли горизонт, а у их подножия широкая пенящаяся река несла ледяные струи. Сотни коров паслись на равнине, а в небе кружили птицы с широкими крыльями. Твайлайт сидела на отлогом склоне у самого подножия гор, солнце ласково согревало ее лицо, и трава казалась удивительно мягкой.

– Пропади все пропадом! – воскликнула она, вставая. – Я знаю, что не умерла. Но что происходит?

И снова никто не отозвался, хотя на этот раз она ожидала ответа. Мир вокруг благоухал свежестью, но вместе с осознанием личности к Твайлайт пришло и понимание фальши этого места. Вокруг не было ничего настоящего – ни гор, ни реки, ни лесов, ни равнины, хотя в этом ей чудилось нечто смутно знакомое.

Она вспомнила мрачный пейзаж, скрывающийся под этой иллюзией, и обнаружила, что при желании может рассмотреть кошмарные картины под видимой красотой лежащего перед ней мира.

Твайлайт вспомнила свои размышления – кажется, что с тех пор прошла целая вечность, – об этом месте как о нематериальном мире между раем и адом, но сейчас подобная идея ее только рассмешила. Она давно уже утвердилась в мысли, что Вселенная состоит из материи и кроме материи ничего больше не существует. Вселенная объемлет все, и потому ничто не может находиться вне Вселенной.

Ей хватило ума понять, почему некоторые древние теологи утверждали, что тартар и есть ад. Она понимала их доводы, но знала, что не материальные планы не могут относиться к метафизическим понятиям. Это всего лишь эхо материального мира, где обретаются случайные завихрения энергии и странные формы злобных порождений тьмы.

Как ни приятна была уверенность в этой аксиоме, она не давала ответа на мучивший ее вопрос: где же она оказался?

Как она попала в это место? Последнее, что она помнила, это разговор с Литерой Голд в операционной, когда она рассказывала ей о своей жизни, надеждах и разочарованиях, о своих опасениях за судьбу их Эквестрии. Она говорила совершенно откровенно в полной уверенности, что это ее прощальная исповедь.

Изменить прошлое она не в состоянии, но будь она проклята, если не докопается до сути того, что происходит с ним теперь. Может быть, это лихорадочный бред, вызванный ранившим ее оружием? Возможно, меч Рэда был отравлен? Твайлайт без колебаний отвергла это предположение. Ни один яд не мог подействовать на нее с такой силой.

Она огляделась по сторонам: стаи огромных воронов, преследовавшей ее по темному лесу, нигде не было видно, зато Твайлайт вспомнила показавшийся знакомым облик, проглянувший в глазах ворона. На короткий миг ворон стал похож на Каденс, но ведь она наверняка вернулась в Кристальную Империю и зализывает раны после процесса над ней в Бэлтимере.

Что-то случилось во время высадки в горы, но Твайлайт никак не могла понять, что именно. Плечо все еще болело, и она подвигала ногой, чтобы размять мускулы, но от этого рана только сильнее заныла. Она снова ощутил жажду и направилась к реке, несмотря на то, что находилась в призрачном царстве.

Выйдя на склон, плавно спускавшийся к воде, Твайлайт резко остановилась в изумлении: в реке, лицом вниз, плавал воин в доспехах рыцаря ее Ордена. Волны принесли тело на мелководье, а теперь баюкали его, плавно поднимая и опуская. Твайлайт поспешила вниз.

Она с шумом и брызгами шагнула в воду, ухватилась за наплечники и перевернула тело.

Твайлайт ахнула, увидев, что воин еще жив и, более того, хорошо ей знаком.

Превосходный единорог, как описывал его Сильвер, превосходный воин, вызывавший восхищение у всех, кто его знал. Еще его называли благороднейшим героем Великого Объединительного Похода.

Винд Сандейс.

Сильвер в гневе зашагал прочь от храма. То, что сделали его боевые братья, привело его в ярость, но еще больше он сердился на самого себя: он должен был предвидеть, что у Трикси имеются далеко идущие планы и простого убийства Защитницы ей недостаточно.

Кровь в венах бурлила от желания вытряхнуть душу из преступницы, но Трикси не было поблизости, и никто не мог сказать, где она находится. Дефолт , Немо и Шилд шагали за ним по пятам, и даже сквозь пелену бешенства Сильвер ощущал их недоумение. Они не поняли, что произошло перед закрытыми вратами Обители.

– Проклятье, что здесь происходит? – спросил Шилд, когда они вышли на вершину лестницы. – Сил, что случилось? Неужели Первый капитан и Маленькая Спаркл теперь наши враги?

Сильвер покачал головой:

– Нет, Лаймон, они, как и прежде, наши товарищи. Просто их использовали. И я думаю, всех нас тоже.

– Трикси? – спросил Дефолт.

– Трикси? – удивилась Немо. – А при чем тут она?

– Сильвер считает, что Трикси замешана в том, что случилось с Защитницей, – сказал Дефолт.

Сильвер метнул на него сердитый взгляд.

– Ты шутишь?

– Только не сейчас, крошка Немо, – ответил Дефолт.

– Деф, – одернул его Сильвер, – говори тише, иначе тебя услышат все вокруг.

– И что с того, Силли? – прошипел Дефолт. – Если за всем этим стоит Трикси, пусть все об этом знают. Надо ее разоблачить.

– Мы так и сделаем, – пообещал Сильвер, наблюдая за появившимися у входа в ущелье огоньками колонны транспортов, над которыми они недавно пролетали.

– И что теперь делать? – спросил Шилд.

На этот вопрос у Сильвера еще не было ответа. Им необходимо собрать как можно больше информации и только потом действовать. Но надо торопиться. Он постарался успокоиться и сосредоточиться.

Ему нужны ответы, но сначала необходимо было определить, какие задавать вопросы. Он знал лишь одного пони, который всегда мог разобраться в путанице его мыслей и направить в нужную сторону.

Сильвер сбежал вниз по ступеням и повернул к оставленному «Грозовому ястребу». Дефолт, Немо, Шилд и следовали за ним. У подножия лестницы Сильвер остановился.

– Вам троим придется остаться здесь. Наблюдайте за храмом и проследите, чтобы не случилось ничего плохого.

– Что ты имеешь в виду под «плохим»? – спросил Шилд.

– Я и сам точно не знаю, – признался Сильвер. – Просто проследите, чтобы… не случилось ничего плохого. Ты меня понял? И немедленно свяжитесь со мной, если вдруг заметите Трикси.

– А ты куда направляешься? – поинтересовался Дефолт.

– Я возвращаюсь на «Хранителя Эквестрии».

– Зачем?

– Чтобы получить ответы на некоторые вопросы.

– Сандейс! – вскричала Твайлайт, падая на колени.

Сандейс неподвижно повис на ее ногах, но по бьющемуся на горле пульсу и цвету лица Твайлайт поняла, что единорог еще жив. Она подняла его и понесла на берег, размышляя по дороге, не была ли эта неожиданная встреча еще одной иллюзией загадочного мира и не представляет ли старый друг для нее угрозы.

После пары толчков в грудь Сандейс закашлялся, выплевывая воду, и Твайлайт перевернула его на бок.

– Сандейс, это действительно ты? – спросила Твайлайт, хотя и сознавала, что в этом мире такой вопрос скорее всего не имеет никакого смысла.

Но радость встречи со старым другом затмила все доводы разума. Твайлайт хорошо помнила, как горяча была боль потери, когда ее близкий друг был предательски заколот на ониксовом полу во дворце самозваного пророка Гармонии во дворце столицы Пять Шестнадцать.

Сандейс выплюнул последние капли воды и, приподнявшись на локте, жадно набрал в легкие чистого воздуха. Его копыто метнулось к горлу, словно Сандейс там что-то искал, но не нашел, к своему немалому облегчению.

– Мой дорогой друг, – произнесла Твайлайт, и Сандейс обратил к ней лицо.

Он был точно таким, каким Защитница его помнила,– воплощением совершенства в каждой черточке. Благородное чело, широко расставленные глаза и прямой нос придавали ему такое сходство с Твайлайт, что он мог показаться ее зеркальным отражением.

При виде серебристого блеска знакомых глаз Твайлайт убедилась, что это действительно ее старый друг, и все мысли о возможных угрозах мгновенно рассеялись. Как стало возможным его возрождение, оставалось тайной, но Твайлайт не собирался задавать вопросы о чуде, чтобы его не спугнуть.

– Госпожа! – воскликнул Сандейс и встал, чтобы обнять Твайлайт.

– Ты не поверишь, как я рада тебя видеть, – сказала Защитница. – Вместе с тобой умерла и часть моей души.

– Я знаю, госпожа, – ответил Сандейс, едва они разжали крепкие объятия. – Я чувствовал ваше горе.

– Друг мой, твое появление меня несказанно обрадовало,– продолжала Твайлайт, отступив на шаг, чтобы окинуть безупречного воина восхищенным взглядом. – Мое сердце переполнено восторгом, но как это может быть? Я знаю, что ты умер.

– Верно, – согласился Сандейс. – Но, говоря по правде, моя гибель стала для меня благословением.

– Благословением? Как это?

– Она открыла мне глаза на Вселенную и освободила от оков предрассудков живых существ. Теперь смерть больше не является неведомой областью, моя госпожа. Я смог вернуться из этого странствия.

– Как же тебе это удалось?

– Он послал меня за вами, – сказал Сандейс. – Мой дух, слабый и бессильный, затерялся в бездне, но теперь я вернулся, чтобы помочь вам.

В душе Твайлайт боролись противоречивые чувства; слова Сандейса о духах и бездне возбудили тревожную подозрительность, но снова увидеть его живым, даже если он и не настоящий, было так приятно, что ради этого стоило проявить терпение.

– Ты сказал, что намерен мне помочь? Тогда начни с того, что помоги понять этот мир. Где мы находимся?

– У нас мало времени,– сказал Сандейс, поднимаясь на склон, господствующий над равниной, и беспокойно оглядываясь. – Он скоро будет здесь.

– Я не в первый раз это слышу за последние несколько часов, – заметила Твайлайт.

– От кого еще вы это слышали? – резко спросил Сандейс, повернувшись к Твайлайт с самым серьезным видом.

Настойчивый тон вопроса несколько удивил Твайлайт.

– Мне это сказал ворон, – все же ответила она.– Я понимаю, что это звучит смехотворно, но ворон в самом деле со мной разговаривал.

– Я верю вам, госпожа, – сказал Сандейс. – И потому нам надо двигаться дальше.

Твайлайт почувствовала странную уклончивость, которой никогда раньше не замечала в характере Сандейса.

– Сандейс, ты увиливаешь от моего вопроса. Скажи, где мы находимся.

– Моя госпожа, у нас совсем нет времени, – настаивал Сандейс.

– Сандейс! – рявкнула Твайлайт командирским голосом. – Ответь на мой вопрос.

– Хорошо, хорошо, – согласился Сандейс. – Но будем говорить кратко, поскольку ваше тело лежит на смертном одре в стенах Обители у Шепчущих Гор.

– Обители? Я никогда о нем не слышала, и это место совсем не похоже на равнины Пять Шестнадцать

– Обитель – это священное место для членов культа Змея, – сказал Сандейс. – Это дворец исцеления. В переводе с древнего языка название звучит как «чрево мира», и здесь  пони обретают исцеление и обновление. Ваше тело осталось в зале Тьмы, а дух больше не связан с плотью.

– Так, значит, мы не в реальном мире? – спросила Твайлайт. – Этого места нет в реальности?

– Нет.

– Тогда это тартар, – произнесла Твайлайт, наконец признавая то, что уже давно подозревала.

– Правильно. Ничего этого в реальности не существует, – сказал Сандейс, обводя жестом окрестности. – Все, что вы видите, это только фрагменты вашей воли и воспоминаний, которые заставили бесформенную энергию Тартара обрести подобные очертания.

Внезапно Твайлайт поняла, где она могла раньше видеть эти места. В памяти возникла картина западной стороны Жеребячьих Гор, совсем рядом с ее родиной.

Она взглянула вверх, почти ожидая увидеть в небе любопытствующие лица, наблюдающие за ними, словно студенты, изучающие колонию муравьев, но небеса были пусты, хотя и затянулись неестественно темной дымкой. Мир на глазах менял свой облик, превращаясь в бесплодные пустоши.

Сандейс проследил за ее взглядом.

– Начинается,– произнес он.

– Что – начинается? – спросила Твайлайт.

– Ваши тело и разум умирают, и этот мир готов разрушиться и превратиться в Изначальный Хаос. Вот почему он позволил мне прийти; я должен направить вас на истинный путь, который позволит вернуть вам тело.

Сандейс не успел договорить, а небосклон уже задрожал, и в разрывах между облаками Твайлайт уловила сполохи бурлящего океана темной энергии.

– Ты все время говоришь «он», – заговорила Твайлайт. – Но кто это, и почему он так заинтересован во мне?

– Во тьме существует великий ум, – пояснил Сандейс, бросая тревожные взгляды на распадающийся небосклон. – Он общается совсем другими способами, нежели мы, и потому может связаться с вами только через меня.

– Сандейс, мне все это не слишком нравится, – недовольно заметила Твайлайт.

– Там нет никакой враждебности. Да, они обладают могуществом и властью, но в Тартаре нет никакой злобы, просто желание существовать. События, происходящие в нашем мире, разрушают их царство, и правящие там силы выбрали вас на роль их эмиссара в отношениях с материальным миром.

– А что если я не захочу стать их эмиссаром?

– Тогда вы умрете, – сказал Сандейс. – Сейчас только Он в состоянии сохранить вам жизнь.

– Если он настолько могуществен, для чего им нужен я?

– Он могущественнее всех кого мы знали, но Он не может существовать в материальном мире, а потому вынужден действовать через эмиссаров, – ответил Сандейс. – Вы сильны и честолюбивы, и они знают, что во всем мире нет никого более могучего или подходящего для того, что должно свершиться.

И хотя похвалы затронули чувствительную струнку в ее душе, Твайлайт не понравилось то, что она услышал. Она не чувствовала лжи в словах Сандейса, хотя внутренний голос предупреждал, что этот воин с серебристыми глазами не может быть настоящим Сандейсом.

– Силы Тьмы не интересует материальная Вселенная, для них это проклятие, они только хотят уберечь свое царство от разрушения, – продолжал Сандейс, а тем временем иллюзорный рай рассеялся, вернулось зловоние разлагающихся отходов, разносимое резким ветром. – В обмен на вашу помощь они готовы поделиться частицей своего могущества и указать способы осуществить самые честолюбивые мечты.

Твайлайт заметила, что в окружающем их мире усилился блеск железа и меди, увидела, как бурлящий океан кроваво-красной тьмы прогоняет последние блики иллюзии. По земле прошли трещины, в которых блеснул темный огонь, и где-то поблизости снова раздался крик воронов.

– Нам надо спешить! – крикнул Сандейс, заметив возле распадающейся чащи воронью стаи.

Твайлайт же в их тоскливом крике послышался отчаянный призыв.

Сандейс бегом спустился обратно к реке, и в этот миг из бурлящих вод поднялся мерцающий прямоугольник света. Странное бормотание и шепот послышались из-за световой завесы, и Твайлайт охватило зловещее предчувствие. Она отвела взгляд от таинственного светящегося прямоугольника и оглянулась на ворон.

– Я не уверена, что мне это нравится, – сказала Твайлайт, а с потемневшего неба уже упали первые капли кислотного дождя.

– Вперед, врата – наш единственный выход отсюда! – закричал Сандейс, направляясь к свету. – Как однажды сказал великий мудрец, «высокий гений презирает проторенные пути – он ищет неизведанные тропы».

– Ты цитируешь мне мои же слова! – воскликнула Твайлайт, перекрикивая порывы завывающего ветра.

– Почему бы и нет? Ваши слова будут цитировать еще долгие века.

При мысли о том, что ее высказывания достойны цитирования, Твайлайт усмехнулась и шагнула вслед за Сандейсом.

– Куда ведут эти врата? – спросила она, оставляя за спиной вой ветра и крик воронов.

– К истине, – ответил Сандейс.

Когда солнце окончательно опустилось за горизонт, кратер начал заполняться; сотни транспортных средств самых различных конструкций прибывали из венной зоны в Обитель. Местные наблюдали за движением грандиозной процессии со смесью удивления и замешательства, а пассажиры, покидая повозки, направлялись к храму.

Всего за какой-нибудь час вокруг здания собрались тысячи пони, но их поток не иссякал, и толпа увеличивалась с каждой минутой. Большинство вновь прибывших бесцельно слонялись у подножия лестниц.

Огни свечей и факелов освещали забытое ущелье и стены кратера, и едва ночь опустилась на Обитель, воздух наполнился молитвенными песнопениями во славу Защитницы и мерцание тысяч зажженных свечей слилось со светом факелов, окружавших позолоченный храм.