Пожар

Матовые небоскребы впились в своенравное небо, вспарывали вольные тучи. Скупо изливалось беспомощное солнце, слившись с неукротимым дождём, растворялось в лужах гудящих улиц. Горожане вечно мчались туда-сюда не поднимая голов, пропадали в зелени переулков, выскакивали из мельтешащих поездов, скользивших по вытянутым до горизонта дорогам в пестроте иллюминации.

«Изящная паутина в бриллиантовых каплях на рассвете, Понивиль. Как давно я гуляла по твоим улицам? — Твайлайт неподвижно созерцала некогда родной город. — Ты вырос в мгновение ока — утратил шарм провинции, а я никак не привыкну видеть тебя таким, похожим на Мэйнхэттен...…

Её копыто коснулось тёмного стекла — непреодолимой преграды, разделявшей глухой кабинет и гудящую улицу. Внимая пульсу процветающего города, она чувствовала кроткое покалывание, сравнимое с щекоткой, пробравшей до костей. Напомнив о, казалось, старательно забытых чаяниях, со временем уступивших долгу.

Ноздри аликорна расширились, грудь колыхнулась. Сквозь искусственную свежесть кондиционера проник терпкий дух палой листвы, встав комом в пересохшем горле. Безвольную мордочку исказили страдальческие корчи и вдруг пропали в едином чихе. Задыхаясь, Твайлайт было сослалась на очередной приступ аллергии, пока не распознала такой забытый запах осени. Устало улыбнувшись, она отстранилась от окна, поймав себя на мысли, что давно не ощущала ничего кроме горьковатых чернил и жареных зёрен. Кофе. Ей страшно захотелось чашечку свежего, крепкого кофе! После спасительного напитка мысли всегда приходили в порядок, не так хорошо, как от других лекарств, но тоже неплохо отсекал пустые размышления.

— Спа-айк! — резко сорвалось с языка, раньше чем её зажмуренные от крика взгляд сумел разглядеть осмотрительно поставленный ранее кофейник на подносе с шестью разноцветными чашками.

В мгновение дверь приоткрылась:

— Да, Твайлайт? — выглянул дракон.

— Н-ничего, — понуро ответила она, — все в порядке…

— Хорошо, хорошо… Я буду за дверью. Если что! — как всякий Спайк, этот смышлёный детёныш обладал выдающейся усидчивостью, и успел выучить хозяйку наизусть. Хорошо зная её привычки и капризы, он не лез в пекло или под горячее копыто, но всегда был рядом. Потому был для неё не просто помощником, а кем-то больше.

Спайк тихо закрыл дверь, оставив Твайлайт наедине со своими мыслями. Она плеснула из кофейника в фиолетовую чашку. Каждодневные хлопоты сжирали поистине чудовищно много бесценного времени принцессы. Готовка, уборка, стирка, беседы, покупки, прогулки — вся эта кутерьма не достойна внимания, покуда тяготы долга ломят спину. Даже считанные часы на чтение давно отложенных книг иссякли под гнётом ответственности, покорившись изучению постоянных отчетов тучных размеров, всецело подчинивших пытливый ум и любовь к чтению единственной цели. Цели столь важной и высокой, сумевший одолеть даже природную тягу к магии — прежде способная на чудеса, она зачахла без практики, ограничившись простейшими трюками. И если бы не Спайк, как бы она справлялась с бесконечно растущим давлением? Без верного и надёжного Помощника Номер Один. Он всегда рядом, он всегда выручит. Недаром самый подходящий из кандидатов становится Спайком, иной едва ли справится. Наследуя рутинные и не очень обязанности, высокие привилегии, и, конечно же, само Имя, нынешний дракон блестяще вписывался. Разве что его чешуя была темней чем полагалось, и её приходилось периодически осветлять, дабы не изменять привычному облику. Но это совершенно ничтожная цена за обеспеченную жизнь при дворе.

Глоток. Твайлайт крутила перед собой чашку. Еще глоток. Навязчивый привкус осени никуда не исчез, но стал другим. Раскрывшись сладкой кислинкой — напомнил о вкуснейшем сидре, о забеге по золочёным аллеям, о друзьях. Об ушедших днях, казалось, совершенно иной жизни. Чужой жизни. Те волшебные воспоминания она помнит удивительно точно, в самых красочных деталях, как сюжет одной из бесчисленных книг прочитанных в прошлом.

«Было ли это взаправду?… — иногда спрашивала себя. С каждой сотней лет она сомневалась всё сильней.

Возмущенно скрипнул стул. Напряженные взмыло под высокий потолок, притаившись в кущах золотых узоров лепнины и заменившей ясное небо росписи. Сиюминутная передышка было растянулась в бесконечность.

«Перерывы строго по графику, Твайлайт… — отчитала себя принцесса.

Аликорн пристыженно обернулась, не как полноправная принцесса, коей не пристало витать в облаках точно ветреным пегасам или праздно шататься как приземленным земнопони, а как простая кобылка, застигнутая врасплох внезапным вопросом строгой учительницы.

Утопший в бледности ламп кабинет приветствовал её «возвращение» давящей тишиной. Гнетущей тишиной ответственности за судьбы подданных и всей Эквестрии. Мечущийся взгляд аликорна споткнулся о бордовый ковёр, отскочил на тумбочку с пластиковыми цветами в бесцветном стекле, врезался в могучего Часового. Мрачный великан без устали следил за ней с высоты почтенного роста, возвышаясь над широкоплечими шкафами. Всегда на посту, он отмерял каждый миг бытия поднадзорной, не сводя с неё белёсого циферблата. Гулкий звон огласил полдень.

Битый час перед заваленным бумагами столом сидел этот странный кирин, выглядывая из-за стопок с каким-то непостижимым выражением, отдаленно напоминающим нечто среднее между лёгкой задумчивостью и глубокой комой.

— Ты хочешь стать принцессой? — недоумевая повторила Твайлайт, с ужасом наблюдая убежавшие стрелки часов.

Взъерошенный кирин утвердительно безмолвствовал, как и многие минуты до этого. Смирно восседая на высоком стуле, тихоня лишь невозмутимо взирала на аликорна, чей долг, безусловно, состоит в поддержке и наставничестве каждого, кто следует — иной раз не по своей воле, — благим путем Дружбы. Даже окольной тропинкой, какой бы странной та не была. В конце концов пути Дружбы неисповедимы.

— ПрИнЦеСсОй, ОбЩеНиЯ?? — удивлённый фальцет вновь сотряс кабинет.

Неподвижный кирин согласно молчал. Не моргая. В его ясных глазах отразился взгляд ну такой невозмутимой и мудрой Принцессы Дружбы, завидев который, Твайлайт неловко поежилась.

«Долг принцессы исполнять свои обязанности на благо Эквестрии» — чужим голосом повторяла она про себя заученную мантру.

Тревожные мысли стучали в висках, понемногу выводя из шаткого равновесия. Набрав воздуха — надувшись, она было попыталась задержать дыхание в тщетной попытке обрести спокойствие, но сорвалась. Шерстяной воротник кирина колыхнулся волнистыми узорами. На секунду гостья из далёких джунглей показалась неживой вовсе, а какой-то вязаной куклой. Красивой вещицей, что тратит очень важное принцесье время попусту.

— Ты-хочешь-стать-Принцессой-Общения?? — выпучив глаза, протараторил аликорн.

Пьянящий дух осеннего леса витал вокруг гостьи, сводя Твайлайт с ума.

Кирин медленно моргнул. Как моргают спросонок или при лихорадке. Так медленно, будто само время решило сбавить темп и запечатлеть столь красноречивый жест, преисполненный самообладания и такта.

Твайлайт выразительное молчание кирина говорило о многом. Явленное спокойствие могло означать абсолютную решимость и серьезность намерений. Или же совершенную отстраненность, свойственную замкнутым натурам, склонным обитать исключительно в своем мире. Впрочем, молчание гостьи могло выражать что угодно, или не выражать ничего вовсе.

«Как до неё достучаться?! — левое веко аликорна дрогнуло. Как об стенку горох, и теперь всё по новой. — Спокойно, Твайлайт! Дыши. Вдох, выдох, вдох…»

Бодрящая свежесть прелой листвы ударила в нос. Трясущиеся копыта коснулась стучащих висков. Звенящая тишина безжалостно сминала тщетные усилия взять себя в копыта. Аликорн отточенным заклинанием телепортировала к себе бутылочку яблочного бренди и ловко пригубила из горла, спрятавшись за горами документов.

Затуманенный взгляд пал на мятый желтый пергамент поверх белой глади строгих бумаг. «Письмо», с которым явилась гостья, пестрело начертанными углём или грязью каракулями, непохожими ни на что из того, что доводилось видеть ранее. В одном из «иероглифов… ей вдруг показалась улыбающаяся мордочка. А вот рядом угадалось изображения всего Эквестрийского народа в разгаре благоденствия, только вот последний знак из десятка черточек-закорючек встревожил не на шутку, явив конец света, опустошенного чудовищной силой, внушив умопомрачительную безысходность.

«Что это за язык такой?! Она даже писать не умеет!!! Как она собирается общаться?! Без письменной и устной речи! Без второй сигнальной системы вообще!!! Была бы рядом Флаттершай… Она знала как находить общий язык с животными!»

На секунду стало легче, наваждение отступило.

«Теперь осталось объяснить этой дикарке, в чём её проблема. Почему такая, как она, никогда не станет ни то что принцессой Общения, а хоть полноценным членом общества...»

Тяжелая поступь аликорна сменила тишину зловещим шарканьем.

Внушительный шкаф возле стола оказался недосягаемо близко, но вот, Твайлайт упёрлась рогом и загорланила:

— Ты не сможешь стать принцессой Общения пока не начнешь говорить слова!!! Слова складываются в предложения и являются речью! Через речь все разумные пони общаются друг с другом! НИКАК ИНАЧЕ!!!

С полок взлетела пара-тройка грузных фолиантов, проследовав за неровным шагом Принцессы, затем распахнулись перед поникшей гостьей:

— Смотри, речь бывает и письменной, графически оформленной! Тогда она зовётся текстом, но всё так же выполняет коммуникативную функцию: сообщает адресату от адресанта некую информацию посредством упорядоченных знаков и… — ученая лошадь тыкала разворотом в мордочку кирина, всё более ударяясь в пространные размышления о коммуникативной системе в социолингвистике от мало до велика, левитируя к себе то один увесистый том, то другой. — … без речи, навыков письма и жестикуляции или мимики тебя никто не поймёт! НИКТО!!!

Для пущей убедительности, Твайлайт, неуклюже хлопая крыльями, заелозила задними ногами и взгромоздилась на стол. Документы разлетелись по кабинету. Аликорн раздраженно воззрела на кирина, как обязана взирать каждая ученая лошадь на каждого, кто смел попрать здравый смысл своим тлетворным невежеством.

Твайлайт не услышала от гостьи ответа; губительная скованность или поразительная сдержанность лишали кирина всякого подобия жизни, всё больше уподобляли то ли чучелу, то ли восковой фигуре. Однако бесячая гостья привнесла в монолог нечто поистине редкое — невозмутимое молчание. В этой убаюкивающей бесконечности зычно отражалась каждая фраза и малейший звук. Вкрадчивое эхо собственных слов. Резких, беспощадных.

«Когда я успела стать такой? — внутри всё похолодело. Аликорн сокрушенно плюхнулась в затрещавшее кресло — фокусируясь на успокаивающем ритме башенных часов, она склонилась под стол, достала из ящика какую-то баночку и закинулась парой десятков таблеток. — Я иногда бываю раздражительна и выхожу из себя, но это не значит, что я права»

«Принцессе не пристало колебаться, Твайлайт — соберись!… — отчетливо зазвучал голос наставницы.

Рассыпалась вся величавая уверенность обнажив облик застигнутой врасплох кобылки, на чью слабую спину взвалили ношу не по силам. Груз волнений, обрушился тяжелой волной — раздавил былую решимость. Знает ли эта Принцесса что делает? Верит ли она в то, что говорит?

«… я не знаю!… — в оцепенении отозвался внутренний голос.

Под гнётом сомнений опустилась голова. Увенчанная аметистом золотая диадема звонко ударилась об угол стола, скрывшись из виду. В полной тишине металлический лязг водоворотом уносил прочь крупицы рассудка.

«Ты справишься, Твайлайт, я верю в тебя» — резонировал голос наставницы, раскалывая голову.

— И как мне поступить? Все идут ко мне! Требуют и ждут! А я не всесильна!!! Я не могу делать за них всё!!! — выпалила Твайлайт, пялясь в пустоту затуманенным взором. Её тяжелое дыхание жаром обдало кирина, заметившего обращенный на себя взгляд, полный безысходности. — Хватит смотреть на меня так, будто бы всё обо мне знаешь! Будто бы все понимаешь! ХВАТИТ СМОТРЕТЬ КАК ОНА!!!

От безумного рёва Её Высочества затрясло кабинет. И гостью. Она таращилась на утратившую благородную стать Твайлайт и слушала. Слушала так, как Твайлайт слушала подданных — отрешенно и безучастно, ровно ей нет до них никакого дела, до малейшего слова, каким бы отчаянным оно ни было. Назойливые и вездесущие. Для аликорна они смешались в одно вечное беспокойство, гудящее вокруг неё облаком москитов.

Бесчисленный поток обид и разочарований горьким несчастьем захлестнул аликорна. Сидя как на иголках, она достала шприц и вколола пурпурную жидкость в круп.

— Как бы я не старалась, каких бы успехов не достигла — им всё мало! Они всё просят… точно я какое-то божество! Непременно выслушаю, исполню каждое желание! — её копыта затряслись, голос надломился. — Но кто выслушает меня? Ведь у принцессы аликорна не может быть проблем, не так ли? Ей же неведомы трудности и лишения! — ярость угасла, сменившись отчаянием. — Она справится со всем, сама…

Задыхаясь в холодном поту — в абсолютной растерянности принцесса дружбы заерзала в кресле. Она же не произнесла это вслух?

По телу разбегались мурашки, звон в ушах парализовал всякую мысль, заключив рассудок в темницу ужаса. Там, в гибельной тесноте, так похожей на дурной сон в череде посещавших её кошмаров, на грани безумия, она желала проснуться. Проснуться обычной кобылкой среди подруг, пришедших к ней на ночевку в любимую библиотеку. Она не могла сбежать назад в прошлое, как не могла и двигаться вперёд в будущее.

— Ты хочешь стать принцессой. — зашептал аликорн дрожащими губами. — Тогда ты обречена. Тебя ждёт лишь горькое разочарование в гибельных тисках одиночества.

Кирин потупил взгляд. Глаза помрачнели от тени густых ресниц, целиком растворив былое спокойствие в блеснувших слезах. С её носа упала одинокая капля. Кисточка хвоста зашлась еле заметной рябью.В остальном гостья из джунглей выглядела все так же. Разве что осенний аромат сменился запахом гари.

Жалящими щупальцами пламя оплело несчастную. В мгновение ока выжгло изнутри. Через секунду на горстке пепла неподвижно лежало нечто обугленное, полыхая цветным огнём. Жуткий облик искоренил былое умиротворение в белесых глазах, обжигавших потусторонним взглядом.

Но Твайлайт было уже всё равно. Она замкнулась в себе, предавшись драгоценным воспоминаниям на грани забвения.

На балконе библиотеки под шепот могучих ветвей распускались фиалки. Единорог задумчиво всматривалась в лазурь небесного океана, запечатлевшего радужный след на белом облаке.

— Она горит — это так круто! — приземлилась рядом Реинбоу Дэш.

— Она опасна. — парировал единорог, ткнув копытом разноцветный кекс на витрине.

— Она такая весёлая! — завизжала Пинки Пай, усадив Твайлайт за накрытый столик, украшенных воздушными шариками. — Как Мод!

— Она слишком замкнутая и не способна нормально общаться. — возразила она вновь, наблюдая как в шляпу падают красные яблоки.

— Давече знавала я такую, Принцессой Дружбы стала. — Эпплджек положила копыто ей на плечо.

— Эту другое! — насупилась Твайлайт, любуясь простым платьем, отраженным на грани сапфира, — Я была ученицей принцессы Селестии!

— Полагаешь, Принцесса Селестия не верила в тебя, дорогуша? — спросила Рэрити, подшив нежно-фиолетовый бант.

— Я не знаю… — замялась она, наблюдая порхающих бабочек в подсолнухах.

— Тебе нужно быть к ней добрее, Твайлайт. — промолвила Флаттершай выдернув занозу из лапы мантикоры — Она так напугана, что не знает как подобрать слова!

— Я не знаю что мне делать! — негодуя топнул аликорн. Древо Гармонии качнулось под незримым ветром перемен. Хрустальные листья наполнили чертог переливчатым звоном, внушая покой измученной Принцессе. -… без вас.

— Быть собой, Твайлайт. — ободрил хор родных голосов.

Сквозь палёную шерсть пробивались саднящие волдыри. Ожёги сковали болью. Раскалённый воздух раздирал изнутри. Аликорн пробудился в сердце огненного вихря. Крошечная искра увенчала загудевший рог, явив малую толику той удивительной силы, что из раза в раз спасала Эквестрию. Доверившись провидению, Твайлайт последовала в самое пекло сквозь черноту едкого дыма, шкурой чувствуя испепеляющий гнев. Поглощенная ревущим инферно нирик сидела на том же месте. Сгорая заживо, изничтожая огнём чудовищной обиды всё вокруг. Принцесса обрушилась на неё и пропала во вспышке. Холод пронзил раскалённое сердце, взор нирика застелили сумерки. Пламя угасло.

Саван кружившего пепла укрыл аликорна.

«Они мне всё равно не нравились… — треснувшими губами улыбнулась Твайлайт.

Обугленные крылья сомкнулись вокруг трепещущего кирина, прижав к вздымавшейся груди.

— Быть Принцессой тяжкая ноша, — смиренно захрипел аликорн, — но я благодарна Древу Гармонии и Принцессе Селестии, за то, что они сумела наставить меня на путь Дружбы! Где бы я была, кем бы я стала, если бы не они? Наверно, так бы и прозябала в обнимку со старыми книгами на задворках Кантерлота…

Аликорн изошлась кашлем.

— Твайлайт! Ты жива?! Твайлайт!!! — ворвался Спайк с огнетушителем и аптечкой наперевес. — А я говорил что эти штуки огнеопасны! — дракон жестом ткнул в кирина. — Держись, Твайлайт, помощь на подходе!

— Я справлюсь, Спайк. — попытавшись приподняться на передних ногах простонала она. — Ведь я же Принцесса.

С благоговением кирин кивнул в ответ, а может, аликорну просто показалось.

«Спасибо Вам… — она поблагодарила подруг за бесценное сокровище Дружбы, что навсегда пребудет в её сердце.

Долгие века тягот как по волшебству рассеялись пеплом в безмятежной тишине гармонии.

— Знаешь, а из тебя может получиться хорошая Принцесса. Разумеется, если ты последуешь моим указаниям… — зашептала Твайлайт на ухо кирину

Теплый луч коснулся аликорна. Кончился ливень, над Понивилем воссияла радуга.