Погасшая свечка

22. Такелаж

Четыре. Четыре дня.

Я потеряла былое спокойствие. Будто бы в воронку попала, и что бы я ни делала, рано или поздно возвращалась в пучину страха. О том, что придётся расставаться. О том, что я могу проиграть. О каменном плене…

С Даймонд было не поговорить. Зная, что вот-вот брошу её, общение отравляло; хоть я начинала разговор не раз и не два. Противное поднималось в горле; и всё, что я могла из себя выдавить – мычание на вопросы о самочувствии. А потом оставалась одна, и погружалась в себя ещё глубже.

Тряхнула головой. Отставить уныние! Так, на чём я остановилась?

«Призыв слиянием – 4-ый вид призыва, осуществляемый в Камнях Бесконечности. Игрок может совершить его в любой из главных фаз. Чтобы совершить призыв слиянием, ему требуются два или более одинаковых по типу существа; уничтожив их, игрок может найти и призвать существо слияния из вспомогательной колоды, чья энергостоимость в сумме равна энергостоимости призванных существ, а тип совпадает с типом пожертвованных существ. Вы не можете осуществлять более одного Призыва слиянием за раз, только если на столе не находятся Энергоцепные существа; в таком случае, количество возможных призывов ограничивается суммой уровня цепей ваших Энергоцепных существ из одной (!) цепи (вы можете выбрать любую из цепей)…»

Я отложила брошюрку с правилами в сторону. Похоже, утереть нос Руби на его же поле у меня не получится. За четыре дня, во всяком случае.

Четыре дня…

Мысли о расправе над Твайлайт помогали скрасить печаль раньше. Но теперь это как-то потеряло смысл.

В дверь осторожно постучали.

Как будто из транса вышла. Убрала буклет и недоеденную морковку в ящик стола, спорхнула со стула и в два прыжка очутилась у двери, оживая на ходу. Но перед порогом прекратила подскоки и приняла величественную позу (а вдруг какой-нибудь важный гость пожаловал? О Хэйзах и так гадостей хватает!).

На крыльце оказались пятеро бледнёхоньких жеребят. Трое – те самые, злополучные, которые от меня дважды удирали.

— Зачем пришли? Что вам надо? – не шибко вежливо спросила я. Мне не ответили. Вид у бедолаг был такой, будто бы их сюда против воли затащили.

— Ты… Ты вонючка! – пискнула самая старшая из них, неистово трясясь от страха. Тут же, как по команде, все пятеро бросились к калитке сада, вздымая пыль и визжа на всю Буковую гору.

Сколько бы я ни моргала, ни мотала головой и не фыркала, понять смысла этой выходки я не смогла. И из кустов не выскочил Рамбл, посмеиваясь и хлопая меня по плечу.

«Да и не стал бы он», — захлопнула дверцу и вытерла ноги об коврик. – «Обижать, так глупо, да ещё при помощи жеребят… Кто бы это мог быть?»

В дверь постучали снова, ещё тише. Может, теперь я получу объяснения?

Передо мной предстал пегасёнок того же возраста. На раскачку у него ушло ещё больше времени; его жёлтые крылья трепыхались, как осиновые листья.

— Прости их пожалуйста они не хотели тебя обидеть не ПРИХОДИ ЗА НАМИ НОЧЬЮЮЮЮ! – на одном дыхании выпалил жеребёнок. На «ЮЮЮ» он уже со всех ног улепётывал в сад со смешно торчащими крыльями. Забыл со страху, что летать может? Или не смог?

— Ты куда через смородину лезешь? – вдогонку крикнула я. – По тропинке, по тропинке беги! Да смотри, на Хувза не наткнись, он за сломанные кусты тебя не похвалит!

Но, похоже, было уже слишком поздно. Удалявшийся визг на мгновение прекратился, а потом вновь начал приближаться – с утроенной силой. Взъерошенный пегас выкатился к крыльцу, глазами с тарелку вновь узрел меня и петлями бросился к калитке.

«С ними так и оглохнуть не долго», — потирая уши, опять захлопнула дверь. Разместилась на пуфике, потянулась за надкусанной морковкой…

В дверь постучали в третий раз. Если бы не фестральи уши, и не услышала бы.

Терпение лопнуло. На ходу вздыбливая шерсть и выскаливая зубы, с силой дёрнула ручку и пнула дверь.

— ВАС СЮДА НЕ ЗВАЛИ! ПОНЯТНО?! – выплёскивая слюну, проорала я. Только вместо очередной перепуганной мордашки я уткнулась в чьи-то синие ноги.

Ну, как «чьи-то»…

В общем, съёжилась я так же быстро, как и разозлилась.

— Правда, не звали, — смиренно произнесла принцесса Луна. – Уговор был на прошлую среду, но мы с сестрой вскоре после нашей встречи уехали в Ванхувер. И дела выполнить, и отдохнуть в большом городе. Но если вам неудобно…

— Извините меня пожалуйста, принце-эмм, Луна, просто Луна, это я не вам, это я жеребятам.

— Жеребята? Где?

Аликорна с блеском в глазах повернулась. Кусты затрещали, и теперь я уже точно знала: малышня на Буковую гору сунется не скоро.

Сзади раздалось «Ох!». Неловкая тишина сломалась: Луна, чуть было не расстроившаяся из-за убежавших, теперь радостно оглядывала мелко дрожащую Тендер.

— Мы очень – рады вас видеть, — хозяйка запиналась, покачивалась с задних ног на передние, но держалась намного крепче, чем Даймонд или Холли. – Не побрезгуйте ли – нашим – столом?

— Думаю, просить прощения за вторжение стоит всё же мне. Если вы будете так добры…

— Проходите, проходите! – Эмеральд проскочила на кухню первой, отчаянно махая копытом около окна.

Дальше ситуация складывалась всё более и более неловко. Я не хотела раскрываться перед Луной, а потому взяла талант в копыта и уселась ровно и недвижимо, как истукан. Руби вышел на шум и удалиться уже не смог; его лохматая голова то и дело норовила спрятаться от принцессы за сахарницу. Даймонд исправно улыбалась, но до своего места пыталась прийти, уменьшившись и вжавшись в гарнитуру. Дело и так гиблое, а уж с её размерами… В общем, когда к нам наконец-то соизволил явиться Хувз, картину он увидел занятную.

— Что, тот жеребёнок всё-таки натворил… Ох, — с Луны он перевёл взгляд на что-то одними губами шепчущую Тендер. – Так. Эм… Вы хотите заварить чаю? Свежей мяты было бы неплохо. Руби, можешь сбегать, нарвать её?

Единорог с немой благодарностью направился в сад. Шайнинг умоляюще посмотрела на отца, выглядывая из-за вазы с цветами (ваза, к слову, была вполовину её тоньше).

— Хотя, вдруг ещё перепутает, крапивы надерёт, с него станется… Даймонд, не могла бы ты-

— Да, пап, конечно, пап! – только сиреневые копыта засверкали.

— А ты, Тендер, сбегаешь в кладовку за вишнёвым вареньем? С булочками Холли будет просто объедение!

— Да, конечно… Но, по-моему, какая-то из банок скисла… Мог бы ты сходить со мной? Проверить? – Эмеральд не сводила со Стеади глаз.

— Уверен, ты разберёшься сама. К тому же, нельзя ведь оставлять гостя почти что в полном одиночестве.

И лишь когда Хувз садился, я заметила, как подёргивалась его задняя правая нога.

---

Несмотря на полные чашки чая, свежие булочки и вазочку свежей смородины, разговор не шибко клеился.

— Откуда вы родом?

— Мы жили в Голден Хорне, пригороде Лас-Пегасуса, пока вы не помогли нам с переездом. Помните?

— Разумеется. А что насчёт Розы? Она ведь у вас только гостит?

Я напряглась. Тишину почти сразу прервал Хувз:

— Да, она из Фрости Фоллз. Из семьи Софтов.

— Там ещё есть уступы, — брякнула Даймонд. Под испытующим взглядом аликорны добавила: — Я тоже к ней в гости ездила.

— Фрости Фоллз? Небольшой городок в Кристальных горах, если не ошибаюсь? Шесть лет назад там открыли третье месторождение геокварца. Моя сестра присутствовала там.

— Да, это так, — сухо ответила я.

— Ты много об этом знаешь? Должно быть, твои…

— Мои родители не связаны с геокварцем, — отрезала я. – Они строители.

— А как тебе здесь живётся? Тут как на курорте, конечно же, но иным пони теплее снега и горный воздух. Нравится море? Или, может быть, скучаешь по своим родным?

— Нет! Мне здесь хорошо, честно, — взяла пирожок (который мне совсем не хотелось), и забила им рот, чтобы дальше не отвечать. Но аликорна и не стала меня спрашивать дальше, вместо этого повернувшись к Эмеральд.

— Не понимаю, на что вы намекаете. Роза – чудесная кобылка, — пожала плечами хозяйка дома. – Умная, сообразительная, работы не чурается… Такая же, какой мы её помнили, да, Хувз?

— Не изменилась ни капельки. Разве что подросла чуток.

— Да! Ровно так! – неуклюже поддакнул Руби.

— А ты, Руби, значит, тоже виделся с Розой? Когда был поменьше?

— А… Да! И мы… играли! По деревьям лазили! И в шахматы! Это её любимая игра!

Слава Луне, успела выкрутиться… Тьфу. Набралась поганых словечек от Хэйзов. Да и странно звучит, когда сама Луна рядом со мной сидит. Кстати, аликорна ответом Спирита осталась вполне довольна. Ну вот и как мне её понимать? То в дрожь бросает вопросами, то сидит, с наивной улыбочкой попивая чай!

На моё счастье, дальше Луна эту тему не поднимала. Видимо, осознала, что другие Хэйзы не рады меня обсуждать. Но ложных надежд себе не давала. Знала, что она просто так от меня не отлипнет. А терпения принцессе хватило лишь на полчаса трапезы:

— Мне очень понравился ваш сад, — Луна отложила салфетку в сторону. – Перед тем, как возвращаться, я бы с удовольствием осмотрела его, но кто-то должен провести мне экскурсию. Кажется, Роза уже справилась со сладким, может, ты и составишь мне компанию?

Ага, справилась… А что Даймонд и Хувз, у которых тарелки тоже пустуют? Ха! Думала, не прочитаю её нелепый ход? Небось, принцесска себя ещё и неуловимой интриганкой считает!

Начала сверлить взглядом Шайнинг. Просьбу единорожка прочитала быстро:

— А можно пойти вместе с Розой?

— Думаю, можно, — благосклонно кивнула аликорна. – Пойдём?

Пять минут сердечных прощаний, и из дома мы выдвинулись неровной шеренгой. Я держалась от Луны как можно дальше и пряталась за Даймонд, задевая боком кусты. Но и Шайнинг не была особо рада идти бок о бок с принцессой, подёргиваясь и проталкивая меня в веточки ещё сильнее.

— Это же черешня! – Луна радостно показала на стоящие поодаль деревья. – Я бы с удовольствием её попробовала! Даймонд, подай, пожалуйста, корзинку…

— Что вы, Луна! – фестралка обхватила корзинку обеими копытами. – Я и сама вам её нарву!

— Хорошо. А у вас, случаем, нет ещё и груш? – Луна, сощурившись, вытянула шею, — Слышала, в этих землях выращивают особые сорта, но никак не доводилось попробовать…

— Наберу всё мигом! Даже глазом моргнуть не успеете!

— А я пока полюбуюсь персиками, — принцесса прикоснулась к стволу дерева, но Даймонд её уже не услышала.

Что-то переменилось, как только Шайнинг отошла достаточно далеко. Ни я, ни Луна не тронулись с места – но, уверена, и она это прекрасно почувствовала.

— Очень умно, — сдавленно выдавила я сквозь зубы. Всё это напоминало мне какой-то дурной маятник. То я обводила принцесску вокруг копыта, то она меня прижимала к стенке. Вот и сейчас: хитро отослала лишнюю пони прочь. Но если удастся развести её на бессмысленный спор, моральный урок и потратить драгоценное время, то, пожалуй…

— И, всё-таки, тебе здесь нравится?

— Да, нравится, — такого вопроса я не ожидала. – Уезжать отсюда… не хочу. Я вам это уже говорила!

— Ты могла бы быть не такой откровенной при родственниках.

— Ой, ну вы и ляпнули! Будто бы я их чураюсь. Что с них взять-то? Обыкновенные (чуть было не добавила «глупые») пони.

— Самые обыкновенные? Почему же ты тогда не хочешь их покидать?

Я посмотрела на Луну, как на жеребёнка, спрашивающего, почему два плюс два не равно пяти.

— Потому что… ну… Не потому, что, я их люблю – ведь я люблю только своих родителей, и других любить – это… гхм. Куда Даймонд запропастилась? – буркнула я, несмотря на то, что на весь лес раздавался звонкий перепев Расти Арсенал. – Когда уже вернётся?

— Выходит, что у тебя есть пони, которых ты любишь. Я рада за тебя. Правда, очень рада.

— Будто у вас нет?

— Есть, конечно же! Моя сестра! Мне её долгое время не хватало. Кеттл, замечательная служанка… наверное, беспокоится обо мне. Некоторые пони во снах… порой я даже не знаю их имён, но возвращаюсь к ним снова и снова, лишь бы поговорить или понаблюдать. Ох, Сноупайл, должно быть, потерял меня…

— Как можно полюбить того, кого едва знаешь? – ужаснулась я.

— А почему нет? Разве не так зарождаются узы дружбы, любви? Ты делаешь шаг навстречу, потому что пони чем-то зацепил тебя, заинтересовал. Даже если это происходит не сразу – до этого ты, почитай, и не знал его!

— И что? Нельзя подходить к незнакомцу с распростёртыми объятиями!

— Гадкие намерения чувствуются за версту, — отрезала Луна. – Тебя может тянуть к таким, но тебя не будет покидать мерзкое чувство опасности, стыда, смятения. Особенно остро это чувствуем такие, как мы.

— Мы?

— Ты весьма мудра для своих лет, и с возрастом станешь лишь мудрее. Я же прожила достаточно долго, чтобы набраться опыта в таких вопросах.

— А что, если он лишь прикидываются добрым, а на самом деле – гадина?

— Тогда это… очень и очень несчастный пони.

— А если он не хочет быть несчастным? – впервые за разговор посмотрела прямо на Луну. Выпятив грудь и вытянувшись, словно бунтуя. Аликорна лишь рассмеялась:

— Так пусть пойдёт и всё расскажет!

— Ой, ну конечно же! А вот сделать это ему будет сущий пустяк!

— А я не говорила, что это будет просто, — Луна резко вернулась к серьёзному тону. – Признание всегда требует отваги; особенно признание пони близкому, другу, или даже сестре.

Я так дёрнулась, что принцессе пришлось добавить:

— Я имела в виду свою сестру. А твои козни по отношению к Шайнинг для меня – тайна. Впрочем – раз уж мы выяснили, что козни были – не стоит ли тебе ей…

— Нет, — вложила в ответ всю свою волю и несгибаемость. – Нельзя.

— Почему?

…

— Помнишь, как я рассказывала вам про свои ошибки? Это была не порванная книга, не съеденные цветы, а сотни тысяч жизней – отнятых, искалеченных, обречённых. Неужели твой секрет хуже моего? Вспомни мою историю!

— Сравнили тоже. Вы-то принцессы.

— И мы из-за этого не пони? – насупившись, спросила Луна. – Надо сказать, я не думала, что она меня примет. После обращения элементами Гармонии я готова была принять свою участь. Я думала, что не заслуживаю подобной доброты, и ничего не сказала в свою защиту.

Я съежилась.

— А она без единого слова меня простила.

Меня пробила дрожь. Озарённая неведомой надеждой, я подняла голову, сделала непроизвольный шаг вперёд… обнаружив перед собой лишь печально улыбающуюся Луну. Листья всё так же шелестели; а проблеск света мне, скорее всего, почудился.

— Пони меняются, к худу или добру. Редкий закоренелый преступник вдруг решит бросить всё и начать свою жизнь с чистого листа. Но если он уж и решится, то мы должны ему в этом помочь. Потому что каждый заслуживает прощения, какая бы вина на нём ни висела.

Не отрываясь от Луны, я тяжко выдавила:

— А какой смысл будет ему жить, с такой-то виной? Он что, сможет спокойно смотреть в глаза тем, кому навредил? Жить так же, как и те, кто раньше попали под его копыто? Бросьте. Если он по-настоящему раскается, совесть его съест. Да и радостей у него будет совсем немного.

— Их намного больше, чем ты привыкла замечать, Роза! – оживилась Луна. Её крылья и хвост вздрогнули; я и представить не могла, чтобы принцесса настолько взбудоражилась от обычной фразы. – Взять тебя, например! Ты нашла в Орхиде столько новых друзей! Какие необыкновенные приключения ты пережила! У тебя, в конце концов, есть семья!

— Не у всех пони она есть!

— И именно поэтому мы должны им помогать, — мягко заключила Луна.

Мрачно обхватила колени и отвела взгляд от принцессы. Очень хотелось возразить, но я не знала, что сказать. Или слова раскроют меня, или будут бессмысленны, и аликорна их в два счёта разобьёт, или у меня просто не получалось облачить мысли в фразу. Ну… «Останусь я здесь, и что же мне, читать ужасные детективы?» Ой, как же глупо это звучит! Но именно так мне и хотелось возразить!

— Одной семьёй сыта не будешь, — вывернулась я, поднимаясь встречать возвращающуюся Шайнинг. – До свидания.

— Уже прощаемся? И вы не проводите меня до дома?

Задумалась. Это ещё минут двадцать разговоров с Луной… зато я в точности запомню, где и в каком номере кафе-отеля они живут. В день ритуала времени на узнать может и не быть.

— А почему бы и нет? Вдруг захочется прийти к вам в гости? – хихикнула, слегка краснея. Талант, как и всегда, сработал. Уже из-за спины Даймонд краем глаза заметила, как Луна прикрывает свою улыбку крылом.

---

— И долго ли вы здесь будете?

— Ещё недельку, — принцесса любовалась буковыми исполинами. – Селестия очень хочет исследовать море. Это проще сделать, когда вокруг тебя не плещутся глазеющие жеребята. Шайнинг, что-то случилось?..

— Давайте пойдём обходной дорогой, — единорожка вглядывалась вбок, в сторону горы с заговорщиками. Вид у неё был встревоженный. Я дёрнула ухом – ничего. Ни подозрительных тресков, ни стука копыт. – Времени потратим немного, а в конце откроется потрясающий вид на ложбину!

— Помню, — кивнула Луна. – И с удовольствием посмотрела бы на него ещё раз. Проводишь нас…

Даймонд, выслушав лишь первую половину, галопом бросилась вперёд по тропе. Я закатила глаза и цокнула.

— …как хочешь. Да и если б у нас была эта неделька…

— А что, вы можете уехать раньше?!

Панику не пропустила, но сказала всё равно быстро.

— Твайлайт беспокоится. Зовёт нас обратно в замок. Селестия пытается её переубедить, говорит, что мало чем поможет в этом деле. А я и так делаю всё, что могу.

— А что случилось, чтобы принцесса Твайлайт вас позвала? Неужели нам что-то грозит?! – прижала голову и ушки. Прильнула к боку Луны. Посмотрела на неё огромными, щенячьими глазками…

И поймала в ответ нависший надо мной, проникающий в разум взгляд голубых глаз.

Ой.

— Коузи Глоу сбежала из заточения, — ровно произнесла аликорна.

Чудовищные силы мне потребовались, чтобы не ринуться прочь. Никак не могла избавиться от чувства, будто бы меня читают, как открытую книгу. Но и взгляда отводить ни в коем случае было нельзя!

— Кто? – сохранив лицо, спросила я. Лишь земля прошуршала под напрягшейся ногой.

— Последняя злодейка, замышлявшая заговор против Эквестрии. Ты не знаешь?

— Я не читала учебники по истории! Помню только Кризалис… а ещё злой кентавр был. Двадцать лет назад, да?

— Два года.

— Извините, — виновато склонила голову к земле, радуясь возможности перевести дух. А ведь Луна и слова не сказала, голос не повысила, но глаза… Глаза! – И вы её все вместе ищете?

— Да.

— И как успехи? – мне пришлось снова поднять голову, чтобы узнать, соврёт ли мне Луна. Благоразумно отстранилась от неё. Впивающийся в ответ взгляд никуда не делся, но на расстоянии не так нервировал, как лицом к лицу.

— Безрезультатно, — и вновь Луна даже не дрогнула. Всё, кроме эфирной гривы, было недвижимо и как будто бы напряжено. – Но мне удалось один раз зацепиться за неё во сне.

Без лжи, но, скорее всего, с утайками… и мне не даёт покоя неизвестно откуда взявшаяся напряжённость. Пони, конечно, напрягаются, когда врут, но не до такой же степени! Почему?...

— Я напугала тебя?

— Да.

Да, безмозглая ты корова! Да!

— Не бойся. Тебе Коузи ничем не навредит. Обещаю, что вплотную займусь ей и разберусь во всём, чтобы ты и дорогие тебе пони могли спать спокойно.

— Спасибо.

— Позвать Шайнинг?

— Да, пожалуйста! А она что, не здесь?

— Убежала куда-то, — аликорна, сощурившись, вглядывалась вдаль, в сторону обходной дороги.

— Да она не туда свернула.

— Ты так думаешь?

— Абсолютно! Видели, как она неслась сломя голову? Наверняка заплутала, вышла к морю и теперь идёт назад, нас искать!

— Видела. Это-то меня и беспокоит.

— Ну, идите тогда по левой тропинке, а я – по правой, — провела копытом вбок. – Ночь яркая, видно за километр вперёд! Так мы её точно не упустим! А увидимся у открытых скал за лесом.

Принцесса кивнула, и мы разошлись.

Дорога была хоженая: я по ней к заговорщикам наведываюсь. За бедолаг не беспокоюсь: узнай о них Шайнинг, крики были бы слышны на весь лес. А если б до драки дошло… Пришлось бы докторов звать. А мне – подбирать удобную позу для окаменения. Ага. Даймонд бы их отделала всухую! Даже если бы мои заговорщики были предупреждены! Потратили бы всё время на споры и обсуждение планов, ха-ха!

Вот так, шагая по знакомой дороге, я предавалась весёлым мыслям. И из-за этого не сразу заметила, что что-то пошло очень, очень не так.

Проходя под очередной веточкой кустарника, почувствовала, будто на моё лицо накинули не то маску, не то подушечку. Словно бы в паутинку врезалась. Ну, и не придала этому значения. А потом попыталась вдохнуть.

Ничего не получилось. И в этот же момент вокруг глаз начало мутнеть.

То, что я один раз уже задохнулась (во время каменного заточения) помогло не впасть в полную панику. Но сердце стучало как бешенное. Цепляясь за свою жизнь, я упала лицом об землю и наткнулась на мутную, упругую подушку. Шерсть на лице намокла, словно бы его поместили в пузырь из воды. Я каталась и каталась, слепо тыкалась налево и направо, но никак не могла её сбросить.

Напал жуткий кашель. Из груди вырвался жуткий, непроизвольный вздох – но ни воздуха, ни воды внутрь не попало. Я не знала, почему, не знала, что это было – лишь продолжала бороться, хвататься изо всех сил за этот лучик…

— Где ваааш отрблряд? – раздалось не то бульканье, не то журчание. Я с радостью обнаружила, что могу дышать, хоть и с большим трудом – лёгкие работали, как насос, пытаясь выкачать воздух из-за невидимой преграды.

Голосу моя передышка не понравилась, и маска снова начала сжиматься.

— Я не знаю!!! – закричала что было сил. Из-за окружавшей воды-подушки голос было еле слышно.

— Не ври! Почему тогда так оказааалась так близко к мор-рю?

Голос не только булькал, но и странно растягивал слова. Похоже, что говорить ему было непросто.

— Я живу здесь. То есть, мы! У нас целый город на побережье, он давно здесь стоит…

— Так и знали, что вас мнооого, — маска сжалась, и меня потянуло вправо. – Хотите в моооре поселиться, нас выыыгнать!

— Да не хотим мы! Как пони могут жить в море?! Отпустите меня, пожалуйста, я всего лишь жеребёнок… брлмрл!

Водяная хватка лишь усилилась и потащила меня ещё сильнее.

Шли мы долго. Я вслепую перебирала ногами, задевая все корни и ямки. Грудь и шея болели от хлеставших тело веточек. Но голосу было всё равно. Он всё дальше и дальше тащил меня Дискорд-знает-куда. Маска пропускала свет отвратительно, и только по треску верхушек деревьев да попадающимся под копыта шишкам я догадывалась, что идём мы по сосняку.

Вдруг шум прибоя стал слышен сильнее. Вместо земли я ощутила под собой дерево. Свет померк окончательно. Несколько поворотов, и влага наконец-то отступила от моего лица.

Слезящимися глазами я с удивлением обнаружила, как отлетевшая «подушечка» превратилась в водный шарик. От него постоянно отрывались капельки поменьше, которые начинали витать вокруг и в конце концов прилеплялись в другом месте. А сам шарик то и дело покрывался волнами, меняя свою форму. Рядом с ним висел другой такой же шарик, но побольше.

Они начали разговаривать друг с другом. Я так думаю: кроме бульков и всплесков различить ничего не смогла. Но мне очень хотелось узнать, о чём же они говорили; и я призвала на помощь талант.

Он не работал!

То есть, знаки эмоций он показывал исправно. Я была уверена, что все эти причудливые волнения что-то да значат. Но именно в этом и была беда! У этих существ язык чувств был совершенно не похож на эмоции пони. Я не понимала его точно так же, как и не понимала их таинственного булькания. Словно бы вернулась в самое начало, когда мне приходилось запоминать всевозможные проявления чувств.

Никогда ещё талант не подводил меня. Без него я вдруг почувствовала себя беззащитной, беспомощной, открытой… будто бы появилась на Гранд Галлопинг Гала без платья, предварительно искупавшись в грязной луже.

— Значит, она тожжже не хочет признаваться? – второй пузырь звучал иначе, но также неестественно и пугающе.

— Я же вам говорила! Мы просто живём в Орхиде, вы нам даром не нужны, я даже не знаю, кто вы такие!..

— Тоооооже, — протянул первый шарик. – И откуда они такие берутся? Куда её?

— К осссстальным.

— Давайте я сама… Ну мне же неприятно! – я попыталась увернуться от первого пузырика, но он плыл в точности к моему носу. – Варварство какое-то! Тянут, как… мммбрл! Брлгрл!

Хорошего в этом было лишь то, что корешков под ногами больше не оказывалось.

— Посидишь здесь, подууумаешь, — шарик бесцеремонно потянул меня вперёд и бросил на пол. – Может, потом раскааажешь правду. Грхбрл, охраняяяй.

Сзади захлопнулась задвижка. Похоже, теперь не выбраться.

— Ну и какую же бедолагу к нам занесло? – раздался в темноте голос. Нормальный, без булькания. Да ещё и знакомый…

— Хидден?! – вскрикнула я.

Рог единорожки осветился. В свете показалось лицо Скроллз, как обычно, скривлённое отвращением.

— Роза?! Ты как сюда попала?

— А вы как?

— Тебе-то какое дело? – Хидден фыркнула и помотала головой из стороны в сторону. Свет рога осветил деревянные стены и несколько рядов ящиков. Прикусив губу (и, похоже, поняв, что иначе жаловаться на жизнь придётся деревяшкам), Скроллз всё же вернулась ко мне. – Ко мне в лавку пришла одна пони, Лайт Вессел. Странная такая. Хотела выкупить у меня парочку артефактов магического характера. Мы уже уговорились и Лайт даже собиралась уходить, но я упросила её на небольшую ночную прогулку. На свою же беду. На обратном пути меня-то и поймали.

— Меня тоже в лесу… Принцесса Луна! – ахнула я. – Она точно меня хватится! Нам не о чем беспокоиться, нас скоро найдут и вытащат отсюда!

Хидден благосклонно кивнула и уселась на один из таинственных ящиков.

— Где мы?

— Корабль. Отсек трюма либо каюта. Посмотри на эти балки! Скорее всего, пиратский фрегат века шестого-седьмого, судя по резьбе и бутылкам с ромом. И вынесло на берег его недавно, такая древесина на суше не бывает. Под копытами у нас – целая история!..

— С чем-чем бутылки?

— Ром! Пиратское пойло, — раздражённо пояснила Хидден. – Сначала отнимает разум и веселит, а потом кружит голову. Яд, короче говоря.

— А что за существа нас словили? Водяные шарики?

— В первый раз таких вижу. Даже не знала, что они существуют.

Скроллз пожала плечами. Говорить с ней мне не очень-то хотелось; так что от изучения того, что находится внутри каюты, я перешла к исследованию вещей за дверью.

— Привет, неведомая водичка! – прильнула к двери, начиная её простукивать. – Что ты такое?

— Отвечать мгрне не полоооожено. А вам не положено шгрметь! – сдавленно раздалось из-за двери.

— Какой чудный голос! – с придыханием продолжила я. – Какое пробирающее булькание! Как же зовут того, кто находится за дверью и так радует мои уши?

— Ерсли вы блдете шуметь, мало не пкажется!

— Тьфу на тебя, — с досадой пробормотала я. «Не положено ему», тпрф.

Решила приложить фестралье ухо к щёлке под дверью – авось что-нибудь удастся подслушать. И каковой же была моя радость, когда я услышала тихие, подобные ветру слова:

— Ау! Здесь кто-нибудь есть?

Я чуть не подскочила на месте:

— Даймонд! Ты тоже здесь, счастье-то какое!

— Я бы это счастьем не назвала (Даймонд? – пробурчала Хидден). Уж лучше бы на свободе осталась, подмогу позвала. А ещё, пока эти медузы нефильтрованные меня тащили, всю шкуру исцарапали, кошмар…

— А почему шёпотом говоришь?

— Чтобы они ничего не разобрали. Ну, ещё за шум мне один раз уже наподдали.

— Сильно? – на всякий случай подключила к делу талант. Помучившись, Даймонд всё-таки соврала:

— Пустяки.

Дело дрянь.

— Мы тебя обязательно вытащим! Когда сами выберемся, обещаю!

Но Даймонд (шёпотом) и Хидден (во весь голос) вздыбились против моей самодеятельности:

— Роза, нет! Этого ещё не хватало! Сиди смирно, нас обязательно кто-нибудь найдёт! Ты – пони, у которой всегда козыри в рукаве, но тебе не справиться с ними в одиночку!

— Нет! Не смей ничего предпринимать! Сама сказала, принцесса Луна нас вытащит! Я не хочу попадать под гнев этих чокнутых пузырей, а из-за вас и так на всю жизнь натерпелась!

Ой, две взрослые пекутся о маленькой, беззащитненькой, глупенькой пегасёночке! Ну разве это не ми-и-ило?

Им меня не остановить. Я, может, и действую вторым номером, но хожу всегда первой.

— Скроллз? Можешь, пожалуйста, дать одну из бутылок?

— Роза! Я понимаю, конечно, ситуация тяжёлая, и расслабиться нам бы не помешало, но ты всё ещё жеребёнок!

— Да не пить же! Взрослые, какие вы… ограниченные, — зубами вырвала пробку и вылила дурно пахнущую жидкость на пол.

— Я же сказал: хвхбрватит шуметь! – проговорили из-за двери ещё недовольнее. Отлично. Шарик может и гоняет пластинку про «не положено», но слышит нас прекрасно, вовлечь его в разговор не составит никакого труда.

— Да как тут не шуметь, когда такая ужасная бутылка досталась!

— А что не так с твбрлей бутыыылкой?

— Да никак не могу в неё поместиться! Вот думала, хотела: как же здорово будет проскользнуть в зелёное горлышко, свернуться клубочком и блаженно подремать, не думая ни о чём, что происходит снаружи! Но нет же, надо было именно таким бутылкам мне достаться, Дискорд их побери!

Даже не знаю, кто больше озадачился: пузырик или единорожки, которые из-за моего искренне-рассерженного тона сочли меня за сумасшедшую. Ветер донёс обеспокоенный шёпот:

— Роза… ты там что, уже набраться успела?

— Пони не мооогут пролезть в бутылку, — наконец, выдала напряжённо шипящая водичка. – Вы слишком костляяявые.

— Ага. А как, по-твоему, мы собираемся жить в вашем море? В чём мы будем находиться под водой? Между прочим, ещё в четвёртом веке Грингласс нарисовал первые чертежи бутылок, в которых можно опуститься под воду! Жаль, только материалов под это дело в то время ещё не изобрели, гений опередил своё время… А ты думал, что мы используем бутылки только для хранения питья? Ха! Бутылки – наше всё! Глупо даже думать, что они смогли бы так распространиться, если бы они имели лишь одно распространение! Спальное место! Выдувание мыльных пузырей! Строительство! А великие бутылочники? Витус Стрим! Хидден Скролз! Тар Сцент! Во имя Луны: сколько бутылок у меня лежит дома, но даже самая паршивая не сравнится с этой дрянью!..

Скроллз с глазами навыкате отступила назад. Из-за двери доносилось напряжённое булькание, как от кипящей кастрюли… Ха! А вот и первый эмоциональный знак, талант его запомнит!

— Фырлы, оказывается, ничего не знают о бутылках пони. Где тврлоя бутылка? – засов крякнул, и в открывшуюся дверь торопливо просочился шарик. – Только дрвлай быстрее, мне так делать не полооожено.

Я с разнесчастным выражением лица протянула тому тару.

— Самая обычная бутыыылочка, — пузырик завис над ней. – Только пахнет странно…

— Да как так-то? Смотри: рог лезет, — я вспорхнула к Скроллз и нахлобучила той бутылку на рог. Хидден, похоже, окончательно решила, что у фестралов при третей фазе луны шарики заезжают за ролики, и забилась спиной в угол, привстав на задние копыта. – А дальше – ни в какую! Ну не пускает, и всё тут!

— Дай я попроообую, — недовольно перебил меня шарик.

Я поднесла бутылку к существу (Хидден тут же шарахнулась прочь), и то начало причудливо втекаться внутрь.

— По-млему, фсё в пгрлдке, — еле-еле донеслось из бутылки; но половина пузыря всё ещё торчала снаружи. Я сморщилась:

— Ну так ясное дело: часть входит без проблем! А полностью попробуй залезть?

Шарик замер.

— Прстой. А ты, хитрая пони, не в ловушку ли заманить меня пытаешься?..

— Млодец, дгадарлся, — промычала я. С размаху хлопнула копытом по выступавшей части; пузырь полностью проскользнул внутрь, а я в мгновение ока вставила обратно зажатую в зубах пробку.

— Они нас убьют, — одними губами прошептала Хидден. Бутылка яростно сотрясалась в моих копытах, жидкость внутри вспенилась, но пробка держалась крепко. – Убьют…

— Не найдут – не прихлопнут, — я высунулась из каюты. Внутри корабля стояла абсолютная тьма. Никакие фестральи глаза не помогут, если света нет вообще. Лунным лучам не пробиться сквозь доски корабля, так что опираться я могла лишь на рог Хидден. – Пойдём, нам нужно спасать Даймонд…

— Нет. Лучше выберемся сами и позовём кого-нибудь на помощь.

— Я никуда не пойду без Даймонд. Об этом не может идти и речи.

— Роза, я бы с радостью пошла спасать её с тобой, я далеко не малодушна! Но мы ничего – ничего не знаем об этих водных шариках. Поэтому лучшее, что мы можем сделать – это уйти тихо и незаметно…

— Они уже что-то сделали с Шайнинг! Если сбежим одни, они лишь разозлятся и примутся за неё по-настоящему!

— Я так не думаю, — сквозь зубы выдавила Хидден. – И это не значит, что нам надо лезть на рожон! Будь благоразумной, послушай, что я говорю! Не думала, что и у меня, старушки, могут быть дельные мысли, а? Всегда надо высказаться, чтобы за тобой все шли?

— Так вы всё-таки хотите ею пожертвовать? – не дала уйти единорожке от ответа. – Хотя бы сходить, проверить её каюту – вдруг их всего лишь на засов заперли и оставили? У нас есть шанс! Или отомстить за лавку решили?

— Не решила! И никогда не хотела! Это просто риск, на который мы можем пойти…

— Риск, то-то же. Обвиняете во всех грехах Даймонд, а потом жалуетесь, что к вам никто не заходит. Кому заходить-то, если вы к пони относитесь, как товару из лавки?

— Не смей так говорить! Я отношусь к пони лучше, чем любая из вас!

— То-то же! А то, что Сатин от вас сбегал при любой возможности, это так, случайность!

— Это не с-случайность!

Я замерла. Хидден выкрикнула эти слова не яростно, а чуть ли не всхлипывая.

— Хидден…

— Ну скажи мне, что вы в ней нашли? Что?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, мисс Хидден.

Всхлипнув, единорожка оглянулась и прислонилась к стенке. Свет от рога почти сошёл на нет.

— Что ж, я расскажу тебе. Зря, наверное. Вряд ли ты поймёшь. С моим бизнесом мне было бы куда удобнее жить в Кантерлоте, или хотя бы в Лас-Пегасусе, нежели в столь маленьком городке. Осталась здесь по большей части ради своей семьи. Конечно, я и помыслить не могла о том, чтобы найти здесь единомышленника. Я и не старалась. Но родных, что были мне близки, становилось всё меньше и меньше, и единственными радостными моментами для меня стали встречи с коллекционерами, аукционы… всё, что происходило не здесь. Не в Орхиде.

Однажды, после удачной авантюры с драконьими кольцами, ко мне подошёл мой хороший друг и спросил, не хотела бы я переехать в Кантерлот? С моим талантом… и с его деньгами… В общем, я сказала, что должна хорошенько подумать над этим, а сама радостно поехала обратно собирать вещи. И кто бы мог подумать, что я, нагруженная походными сумками, обнаружу перед дверьми своей лавки любопытного, упитанного и такого знакомого, маленького единорога?

Сатин! Мой жеребёночек, солнце моё! Мы оказались словно созданы друг для друга! Всё свободное время после школы он торчал у меня. Помню, как мы с ним в первый раз изучали вещицы! Он всё схватывал буквально на лету! В девять лет я впервые взяла его с собой в поездку… с тех пор не проходило и года, чтобы мы куда-нибудь не выбирались за ценностями. И не смей говорить, что я думала только о себе! Знаешь, сколько раз я лежала с температурой после купания на море? Сколько нервов потеряла, пытаясь обыграть его в Камни Бесконечности? Тогда я окончательно променяла карьеру на семью, но я не была зла или несчастлива! Наоборот! Мы были не разлей вода!..

Пока не явилась она.

Ты меня всё равно не услышишь. Потому что ты из таких, потому что ты слишком мала. Но когда они появились, мы все чувствовали, что что-то пойдёт не так. В конце концов, что-то их сдёрнуло со старого места, не так ли? Или, лучше сказать, кто-то?

Не прошло и недели, как Даймонд, твоя хвалёная Даймонд, ни с того ни с сего набросилась на Флиса и избила того до полусмерти. Как зверь, голыми копытами. Я до сих пор не понимаю, как ей удалось отвертеться. Она даже не навестила его в госпитале после этого. Она даже не извинилась за это. Я знаю, я его спрашивала.

Встречалась ли я с ней сама? О, конечно же, встречалась, и не один раз! Я помню, как четыре года назад впервые увидела её самодовольную, гадкую мордашку на улице! Я попыталась её приструнить… и такого там наслушалась! И про Флиса, и про себя, и про своих родственников! Я поклялась, что от неё больше не пострадает ни один мой жеребёнок… Селестия, если бы я только знала!

Я давно заметила, что Пиллоу начал пропадать. Отпросится, отнекается, там его родители позвали, там Пайнсу помочь надо… Но после этого случая я взялась за него покрепче. Не могла же я допустить, чтобы он водился с такой хулиганкой! И – чуяло моё сердечко, знало! – так оно и было!

Я позвала его к себе и строго-настрого запретила ему общаться с Шайнинг. Сатину это не понравилось. Он говорил, что Даймонд не такая злая. Что Поло сам виноват… Будет он мне сказки рассказывать! Что, я не говорила с самим Флисом? Не общалась с Шайнинг? Я показала ему, насколько глубоко он ошибается, что ему лучше будет послушать взрослую пони, нежели верить россказням ровесницы, и… и…

В тот вечер мы впервые в жизни поругались.

С той поры всё становилось лишь хуже. Чем сильнее я пыталась удержать Сатина у себя, тем скорее он ускользал. Я перепробовала всё! Но теперь даже разборы артефактов не приносят такой радости, как раньше! Да и приходит он ко мне только ради них. Просто так он заходил шестнадцатого марта… лишь потому, что у меня был день рождения. А всё из-за этой Шайнинг! Она назло мне увела от меня моего единственного, дорогого жеребёночка! Если бы не она, всё было бы по-другому, а теперь у меня не осталось не с-семьи, ни будущего! Понимаю, что это плохо, но… к-как же она меня б-бесит!

Рог погас окончательно. Силуэт сгорбившейся, уже немолодой пони запечатлелся в моих глазах.

— Это ложь, — почему-то мои уши горели от стыда, хотя я сама ни в чём не была виновата. Мне не хотелось, чтобы что-то из этого оказалось правдой – но слишком многое говорило от обратном. Отговорки Луны. Намёки Эмеральд. Хидден, которая, может и привирала, но чувства испытывала неподдельные. – Всё было не так! Я уверена!

— Я знала, что ты мне не поверишь, — всхлипывала лавочница. Ошпарившись, я нырнула к щели под дверью:

— Даймонд? Ты…

— Я всё слышала, — на пределе слышимости донеслось до меня. Я еле сдерживалась, чтобы не заорать:

— Ну так скажи, что это неправда! Пожалуйста!

Но я больше не услышала ни одного слова. Лишь шум прибоя и странно воющий ветер.

Я обхватила задние лапы и прижалась к двери, стараясь свернуться в как можно более тугой комочек.

Я не хочу, чтобы это было правдой! Не хочу плохо думать о Даймонд! Хотя, мне было бы проще так избавиться от неё…

Чуть не дала себе пощёчину.

Не думай так! Оно, конечно, было бы здорово, но Шайнинг вовсе не та пони, что была раньше! Теперь она хорошая! Она заслуживает прощения, она так больше никогда не поступит!

А я?!

Словно бы посмотрела на себя со стороны. Выдохнула и сжалась ещё сильнее. Прошлое меня страшило, морозило изнутри.

А я заслуживаю прощения?

Нет. Нет, конечно! Кто бы в здравом уме меня простил?

Шайнинг.

Конечно, простила бы! Шайнинг глупая! А ещё, это нельзя сравнивать! Даймонд всего лишь чуть жеребёнка не забила копытами!

Всего лишь? Ха!

Постепенно волнение начало уходить. Крылья встрепенулись в последний раз и расслабились. Шерсть на лбу подсохла. Дёргающуюся ногу удалось унять.

Я нашла решение, и оказалось оно невероятно простым.

Сравнивать Шайнинг и себя я не могла вовсе не потому, что боялась чего-то, и не потому, что единорожка была глупой.  Просто Даймонд вне всякого сравнения, бесконечно лучше меня.

Она заслуживает прощения – я уже нет. Она может жить счастливой жизнью – я уже нет.

Вот и всё.

А уж прощение я ей обеспечу, в этом можно и не сомневаться.

— Мне кажется, вы немного путаете причины, — прошло так много времени, что у меня успело передохнуть горло.

— Много ты думаешь! Мала ещё.

— Если бы вы считали меня слишком маленькой, не стали бы вываливать всю правду, ожидая ответа. Да и общаться с Пиллоу на равных в своё время вам это не помешало.

Хидден не ответила, лишь сдавленно высморкалась.

— Вы говорите, что Шайнинг забрала у вас Пиллоу. Но она бы так никогда не поступила.

— Врёшь!

— Тогдашняя – может быть, но не теперешняя. Даймонд одинока, но она не держит своих друзей при себе, и всегда готова найти новых. Пони меняются. Все меняются… но по-разному, сегодня я это поняла. Да и Пиллоу вам об этом говорил, не так ли?

— Вы можете ошибаться! Оба!

— И ведь не только Даймонд изменилась. Сатин. Он вырос. Он стал умнее, мудрее, сильнее – и совершенно естественно, что он изменился, — я вновь вспомнила свой одинокий путь. С какого низа я начала, и каких вершин мне почти удалось достичь. Вспомнила Тара… Даймонд, которую мне придётся бросить. Остаётся лишь смириться и идти дальше, ведь назад время не повернуть. – И, конечно же, у него поменялись интересы. Было бы глупо рассчитывать, что он и дальше будет прибегать к вам после каждого обеда.

— Но… но без него мне так одиноко… Нет! Я-то тут при чём? Это лишь ради самого Пиллоу, это ради-

— Если вы верите Пиллоу, — я настойчиво оборвала её. – Если уверены в том, что смогли вложить в него всё лучшее… вам стоит дать ему возможность принимать решения самому. Быть может, ему действительно виднее. В конце концов, он почти такой же взрослый, как и вы.

Наступила давящая тишина. Иногда её нарушало тяжёлое дыхание Хидден. На кончике рога вновь зажегся слабый свет:

— Но что же мне делать теперь?

— Никогда не поздно следовать своей мечте, — отрезала я. – Хотите – действуйте. И никак иначе.

Скроллз вздохнула и поднялась на ноги.

— Что ж, похоже, мне с Пиллоу уже ничего не светит?

— Думаю, да. Остаётся лишь, чтобы вы расстались с ним хорошими друзьями. Для вас ещё не всё потеряно, мисс Хидден.

И впервые за все наши встречи Скроллз по-настоящему улыбнулась.

— Ну, тогда пойду потихоньку собирать вещички. Сатин держал меня здесь, я надеялась, что мы сможем вернуться. Но, то что ты сказала… Я чувствую, что это правда. Наверное, мне стоило это почувствовать ещё год назад. Интересно, старина Хуррикэйн ещё не забыл обо мне?

— А вы почтовый ящик проверьте, вдруг любовными письмами набит?

— Роза, ну ты и шалунья! – по-доброму порозовела Скроллз. Вдруг из-за моей шеи донеслось:

— Карк это (бульк!) тробгательно! (бульк!)

Я похолодела. Меньше, чем в шаге от меня повис водный шарик, волнуясь и мурлыкая.

— Хидден! Ведро! – пригнувшись, бросила копытом в сторону уголка со швабрами. Ободок полыхнул жёлтым; и блаженно вибрирующий пузырик, даже не понял, что с ним произошло.

— Отлично сработано, — улыбнулась, обернувшись на сидящую спина о спину единорожку. Скроллз улыбнулась в ответ; тут же нас тряхнуло, и мы ещё сильнее вцепились копытами в пол. Под нами возмущённо зашипели. А что ещё запертому пузырю делать, когда ведро таким весом прижали?

— Роза, тащи ящик с ромом из нашей каюты, так его прижмём, — Хидден пришлось задрать нос вверх, чтобы видеть меня. – А потом пойдём спасать Даймонд. Да, мы всё ещё ничего о них не знаем, но, кажется (УХ!) они не шибко расторопные. А ещё они могут других пони в плену держать. А твоя Луна… Если за всё это время она так и не начала действовать, начинаю сомневаться в компетентности принцесс. Так что без помощи мы не останемся… АЙ! Да что ты там тащишься?

— Стараюсь! – натужно пропыхтела, толкая тяжеленный ящик спиной.

Хорошо, что нас никто не видел. Подумать только: ойкающая, вцепившаяся в ведро под своим крупом единорожка покрикивает на малюсенькую кобылку, тащащую той ящик с пиратской выпивкой!