Под чужими небесами

Глава 7.1 Хочешь кексик?

И в один из лучших ужастиков в истории человечества попадает единственно возможная пони, которая не допустит скатывания всего и вся в чернуху! Хотя пару неприятных моментов поняшам таки придётся пережить. В основном в следующей главе.

В тревожном жутком мраке подземелья
Всепони повстречают потаённый страх,
Который может привести на грань забвенья,
Но также — и огонь разжечь в сердцах.

Стар Свирл, Забытое пророчество, 7

Пинки Пай было плохо. Очень плохо. До безумия плохо. Она будто бы парила в абсолютной темноте, каждую секунду меняя направление своего полёта. Она не могла ничего видеть, или слышать, или ощущать. И минуло уже много часов, а то и дней. Неужели какие-то злюки действительно устроили невероятно гадкую и противную ловушку в том портале?

Головокружение внезапно прошло. Кто-то похлопывал её по щекам. В нос ударил невероятно мерзкий запах. Но после того кошмарного места даже такой обрадовал Пинки. Она открыла глаза и поначалу почти не заметила различий: всё та же тьма, но… уже не такая тёмная.

— Беверли? Эй, Беверли? С тобой всё хорошо? — из темноты возник силуэт, определённо не принадлежавший пони. Пинки подумала, что такой голос мог бы быть у Свити Белль, обратись она жеребцом.

— Тут так мерзко воняет! — послышался второй голос, чем-то напомнивший Зефир Бриза. — Я сам вот-вот в обморок упаду.

— Н-надеюсь т-только, что это не к-какие-то к-к-козни Оно, — добавил третий, куда более серьёзный. Несмотря на заикание, Пинки решила, что так заговорила бы Эпплджек в мужском обличье.

— Я в порядке… наверное… — пробормотала Пинки, но тоже не своим голосом! И хотя он определённо принадлежал кобылке, знакомых ноток она не уловила. Пинки приподнялась и встала на ноги… на две ноги!

Вспыхнул неяркий рыжеватый огонёк, и Пинки смогла разглядеть шестерых человеческих жеребят — кажется, они называются «мальчишки».

— Голова раскалывается, — пожаловалась она, внимательнее рассмотрела компанию, в которой оказалась, и, как это часто бывало, протараторила:

— Оу, я знаю, вы идёте драться с какой-то злюкой! И эта злюка — очень злая злюка! Вы думаете, что она сделала какую-то гадкую гадость с вашей подругой Беверли! Кстати, меня зовут Пинки Пай! Привет!

Мальчишки отшатнулись.

— Б-беверли спятила! Это Оно п-подстроило!

— Нет, глупенький! Ваша злюка тут не при чём! Это мы попали в ловушку какой-то своей злюки, и внезапно вмешался Дискорд с его магией Хаоса, и я попала в это тело! Но не беспокойтесь за Беверли, я уверена, что с ней всё в порядке, так говорит моё Пинки-чувство, а оно не ошибается! Может быть, Дискорд специально? Вдруг он хочет, чтобы я помогла вам справиться с вашей злюкой? У меня большой опыт!

Вперёд вышел паренёк в очках, который больше других понравился Пинки, и сказал:

— Не верю я, что это всё Оно.

— Ричи, осторожнее!

— Оно делает гадости по-разному, но вы можете представить, чтобы Оно строило козни… вот так?

— Кажется, у тебя есть Пинки-чувство! Точнее, его следовало бы назвать Ричи-чувством!

Мальчик, будто сделанный из шоколада, и с самыми умными глазами, как у Твайлайт, произнёс:

— Билл, дружище, нам сейчас некуда отступать.

Остальные оглянулись и поёжились.

— Но тогда Беверли должна пойти вперёд, — последний мальчик вздохнул. — Если Оно всё же решило так избавиться от нас, то ему будет сложнее застать нас врасплох.

— Я не боюсь этого вашего Оно! — воскликнула Пинки. — Хотя Оно, наверное, очень страшная злюка! Что хоть Оно сделало? Пыталось высосать магию из каждого встречного? Хотело устроить вечную тьму? Наколдовало шоколадный дождь?

— Шоколадный дождь? А почему это плохо? — один из мальчиков облизнулся. Пинки-чувство подсказало, что его зовут Бен.

— Если у тебя есть силы, чтобы наколдовать дождь из шоколада, глупышка, значит, ты точно можешь добавить туда взбитых сливок! А если ты этого не сделал, то ты — ЗЛЮКА!

— Может, он просто заботился о людях с непереносимостью лактозы…

— Неперено-чем?… Неважно, у нас всё равно нет людей! Вместо них — пони!

— В-вообще-то, н-наше Оно — убийца. И Оно убило м-моего б-брата!

Пинки сглотнула. Кажется, злюки в этом мире страшнее, чем в Эквестрии… Но тогда с этим самым Оно нужно как можно быстрее покончить! И хотя Пинки не очень хорошо разбиралась в людях, интуиция подсказывала, что перед ней — такие же жеребята, как в её родном мире.

— Ладно, согласна, я пойду первая! Только в какую сторону? Тут всё такое… одинаково тёмное!

— Туда, — указал направление мальчик по имени Эдди. Спичка в его руках зашипела и погасла. Стало очень темно, но Пинки всё же различала силуэты коридора впереди.

— Н-не отдаляйтесь д-друг от д-друга и п-приглядывайте за Б-беверли, — напомнил самый главный мальчик, которого звали Билл.

Пинки успела сделать лишь несколько шагов по коридору, как впереди внезапно замерцал неяркий свет. Из темноты проявилась голова пони с клоунским носом, остальное тело скрывалось во тьме. Эта пони походила на Пинки до последней шерстинки в гриве, только вдобавок к носу ещё надела колпак и разукрасила лицо.

— Хочешь шарик, Пинки?

К ней протянулась розовая лапа пони, державшая три шарика — два голубых и один жёлтый.

— Я люблю шарики! Но Пинки-чувство говорит мне, что ты — ЗЛЮКА! Так что — не-а!

— Тогда, может быть… ты хочешь кексик, Пинки Пай?

Тотчас же соблазнительно повеяло ароматом свежей выпечки, который разительно контрастировал с окружающей вонью. Пинки облизнулась.

— Смотри, какой вкусный! О да, Пинки, у меня есть для тебя очень вкусный кексик!

Розовая пони убрала во тьму лапу с шариками и протянула другую. Большой аппетитный кексик, покрытый голубой глазурью с радужной обсыпкой, показался Пинки самым лучшим на свете.

— Я сделала этот кексик специально для тебя как напоминание… о друге.

— Да, он буквально просит тебя вспомнить Рэйнбоу Дэш!

— О друге, которого ты больше никогда не увидишь! — вдруг зловеще вскричала розовая пони, разламывая кексик — и оттуда прямо на Пинки уставился ярко-малиновый глаз!

— Жизнь — это вечеринка, Пинки Пай! Мы все здесь веселимся! Хочешь с нами?!

Страшная пони полностью вышла из тьмы, и Пинки увидела, что та одета в плащ, сшитый из кусочков шкурок со знаками отличия и крыльев пегасов! Чудовищная пони оскалилась в кровавой острозубой улыбке и прыгнула вперёд — Пинки, готовая свалиться в обморок от ужаса, заверещала, невероятно резво отскочила, больно приземлилась на пол, оказалась в окружении шестерых мальчишек и разревелась.

— Р-рэйнбоу, — рыдала она, — Оно п-поймало её, Оно сделало из неё кексики-и-и!

— В н-нашем м-мире н-не водится разноцветных п-пони, — самый главный мальчик протянул Пинки руку и помог встать. — Оно п-просто любит по-показывать тебе т-твой самый бо-большой страх.

— Т-точно? — прохныкала Пинки.

— Т-точно.

— Оно действительно приняло облик розовой пони, — пробормотал самый симпатичный мальчик, которого звали Ричи. — Ты такая же?

— Д-да, но только я — не маньяк-убийца-понеед! — отозвалась Пинки. Она вдруг ощутила в себе почти невероятное чувство — злобу. — Злюка, которая выдумала, будто я могу испечь кексики из Рэйнбоу Дэш — это самая злая-презлая злюка на свете! Пойдёмте и все вместе сделаем кексик из Него! И это будет самый отвратительный кексик в мире!

— Бен и от такого не откажется. Слопает за милую душу.

— Би-би, Ричи!

Пинки вытерла слёзы и поняла, что со злобой пришло что-то ещё, напомнившее ей о головокружении и тьме, в которой она провела невесть сколько времени. Она вздрогнула, резко вздохнула и тогда поняла, что это чувство уже знакомо ей — по тому потрясающему приключению, когда Дискорд забыл закрыть портал в своё измерение. Пинки порылась в кармане и достала оттуда миниатюрную катапульту для тортов — такая идеально бы подошла для запуска кексиков. Пинки подумала, что сейчас им всем бы не помешало немного света — и штуковина, называемая «рогаткой», вдруг засветилась!

— К-как т-ты это сделала?

— Я просто решила, что здесь слишком темно! Наверное, заклинание Дискорда дало мне немного магии Хаоса! — обрадовалась Пинки. — Теперь мы точно победим вашу злюку!

— Дискорд — это случайно не тот парень, который устроил шоколадный дождь?

— У тебя очень хорошее Ричи-чувство!

Со светящейся рогаткой прогулка по канализации стала куда веселее! Злюка-Оно больше ни разу не показывалась, Пинки стало скучно, и она принялась болтать с мальчишками, которые тоже, кажется, немного повеселели.

— Так как вы собираетесь побеждать вашу злюку?

— Есть один ритуал… — начал рассказывать Билл.

— … и вы должны прикусить друг другу языки? Фу-у-у! — Пинки скривилась. — Я уверена, что всё это неправильно! Вот, посмотрите: вас шестеро, прямо как Элементов Гармонии в Эквестрии! Один из вас наверняка олицетворяет Смех, другой — Щедрость, третий — Верность, потом идут Доброта, Честность и Магия! Думаю, вам надо будет встать всем вместе, подумать, какая противная перед вами злюка, выстрелить в неё радужными лучами, и тогда вы победите!

— Так бывает только в детских сказках, — Майк вздохнул.

— В реальной жизни всё сложнее, — добавил Бен.

— Но я не из детской сказки, — возмутилась Пинки, — а из самой всамделишной Эквестрии! И Элементы Гармонии наверняка существуют всюду, где есть дружба, понятно, глупышки?

— Ну, такой способ определённо приятнее, — ухмыльнулся Ричи. — Хочу стрелять радужными лазерами из глаз!

Спустя, не иначе, час или два, очередная труба вывела Пинки и компанию в жуткую пещеру высотой почти с тронный зал Кантерлота. По её стенам стекали поблёскивающие потоки отвратительной чёрной грязи, а свод был укутан сетью противной толстой паутины. Пинки тихонечко прошла дальше и, постоянно озираясь и вытянув вперёд руку со светящейся рогаткой. Омерзительная хозяйка паутины притаилась в дальнем конце комнаты. Пинки ощутила тошноту — пауки в Эквестрии, конечно, иногда бывали противными, но всё же чаще — даже немного милыми! Создание же впереди вовсе не заслужило чести называться гигантским пауком. О нет, это определённо было самое жуткое чудовище из всех, каких только повидала Пинки, и оно было самой-самой злой, противной и гадкой злюкой на свете! Страшное создание поглядело прямо на Пинки глазами пони, несуразно смотревшимися на таком чудище, а затем моргнуло и уставилось на неё уже совсем другим взглядом — взглядом восемью кошмарных светящихся розоватых кругов с жёлтыми серединами и узким чёрными зрачками-щелями. Пинки почудилось, будто от неё прямо сейчас отрывают кусочек неё самой.

— Я т-тебя не боюсь, злюка! — чуть дрожащим голосом произнесла она.

— Мы т-тебя не боимся, — добавил Билл, вставая рядом. К нему присоединились и остальные.

Существо впереди облизнулось раздвоенным язычком и полным вожделения голосом, который мог принадлежать и кобыле, и жеребцу, прошипело:

— Какое… славное, забытое чувство… о да… мы с тобой отлично повеселимся, Пинки Пай, а потом я сожру вас, всех вас!

Оно вспыхнуло ярчайшим пламенем и покатилось вперёд огненной лавиной. Пинки вспомнила Дискорда и сразу поняла, как должна сражаться с чудищем. Её уши зачесались, волосы набухли, она приподнялась над землёй, а затем голова потяжелела ещё сильнее под каской пони-пожарного, и в руках сам собой возник толстенный шланг, выстреливший мощнейшим потоком ледяной воды. Раздалось ужасно громкое шипение — и вот уже пламя опало, а на его месте поднялось страшное многоглавое чудище ростом до потолка. Пинки подпрыгнула и вдруг разделилась сразу на несколько девочек… или пони… или девочко-пони! Дискорд умел так же, а чем она хуже?! Четыре копии Пинки Пай принялись бегать по пещере с ураганной скоростью, и головы Гидры запутались, она грохнулась на пол и тотчас преобразилась в жуткую леденящую мглу: только прикоснись — и замёрзнешь насмерть! Пинки стоило лишь подумать — и тут же все её копии растеряли яркую розовую окраску, обратившись белыми единорожками с роскошной фиолетовой гривой. Мокрой. И с огромными фенами в копытах! Под утробное завывание фенов мгла стала сжиматься, пока не приняла форму жуткого иссиня-чёрного единорога, наполненного голубоватыми звёздами и охваченного ярко-сиреневым сиянием. Копии Пинки в облике Рарити собрались воедино, чтобы предстать уже аликорном — принцессой Луной.

— Я ДАВНО ПОБЕДИЛА ТЕБЯ, ТАНТАБАС!!! — Королевский Кантерлотский голос эхом разнёсся по пещере. Чудище прижалось к земле и затряслось, а Пинки решила вернуться обратно в облик девочки по имени Беверли.

— Будет тебе урок, злюка — пони способны справиться с чем угодно! — торжествующе воскликнула она. Голова почему-то сильно кружилась, и Пинки очень хотелось спать. И тогда чёрный единорог на полу вновь взорвался облаком тьмы, окутанной жутким розово-фиолетовым свечением. Внутри этой мглы сияло шесть пурпурных огоньков, образовавших контур сердца.

— ТЕПЕРЬ Я ВСЕГДА НОШУ МОИ СОБСТВЕННЫЕ ЗВЁЗДЫ С СОБОЙ! — прошипело облако и «моргнуло» всеми своими огоньками. И голос вдруг показался Пинки очень знакомым! — СПАСИБО, ПИНКИ ПАЙ! Я ПОГЛОТИЛА ДОСТАТОЧНО МАГИИ ХАОСА. НЕ ЗНАЮ, ОТКУДА ЕЁ В ТЕБЕ СТОЛЬКО. КАК ЖЕ ДОЛГО Я ЖДАЛА ЭТОГО ЧАСА! ТЕПЕРЬ Я НАКОНЕЦ-ТО СМОГУ ВЫЙТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ ДЕРРИ, ПОЖРАТЬ ВЕСЬ ЭТОТ ЖАЛКИЙ МИР И ВЕРНУТЬСЯ… ДОМОЙ!