Две кобылки под окном...

Боже, почему это мне так знакомо?..

Сон. Блаженное состояние. То, что порою заставляет неугомонную душу лучше любого родителя принять спокойное положение без риска навредить что себе, что окружающим. Будучи жеребёнком, сон многими, и Вами в том числе воспринимался как что-то скучное и присущее лишь детям. Вас наверняка загоняли в постель поздно вечером, невзирая на отсутствие сна в любом из двух глаз. Вам хотелось остаться и задержаться подольше в этом мире, ведь на мир грёз время всегда найдётся. Сколько было радости в День Согревающего очага, когда взрослые разрешали не ложиться спать после заката. Но тогда уже заветный организм брал своё и вы отключались, лишь на пару часов продержавшись дольше вашей нормы. А проснувшись на следующее утро, удивлялись, обнаружив себя лежащими в своей родной постели. Воистину, приятное чувство?

Когда вы становитесь старше, сон становится чем-то похожим на алкоголь. С годами только лучше. И меньше. Ближе к юности, Вам может и хочется пойти спать. Расслабиться в этом полном приятных видений мире. Да нельзя, ведь конспекты и таблицы сами себя не сделают, да не заполнят. А ещё проект выполнять, щедро отложенный на самую крайность, так что сон, вопреки желанию, идёт лесом.

Страшно всё это. Жизнь с годами, вопреки детским убеждениям, не становится легче. В школе задают всё больше. Свободного времени всё меньше, а в голове появляются безумные и весьма неловкие мысли, вынуждающие кого-то на неординарные поступки, а кого-то на создание этакого нечто. А кто-то и вовсе забил на них. Убрал в долгий ящик и запер на ключ, что всегда сопровождал своего хозяина не шее. Давя, но оставаясь, выражаясь не очень грамотно, “в узде”.

В одном из окон Кантерлотского Университета горел свет. Вопреки расхожему мнению, то было вовсе не забывчивость не самых аккуратных и весьма суетливых студентов, которые никогда не убирают место, за которым работают. Нет, сейчас там разворачивалась, пожалуй, одна из немногих умилительных сцен, что обычно наблюдались в стенах главного учебного заведения страны.

Комната лаборатории была обставлена по последним стандартам, присланным из специального ведомства. В помещении горели светильники – ударо- и жаропрочные кристаллы, испускавшие теплых тонов свет, заливая им почти всё пространство. Стеллажи с реактивами и оборудованием были начищены и закрыты, несмотря на некоторую несобранность ввиду рабочего процесса. Одна из стоек была открыта. Около неё, раскинувшись на стуле, дремала пегаска, одетая в лабораторный халат и специальные химические очки. Пятна нечто, имевшего ядовито-зелёный цвет удобно расположились на халате, не запачкав кремового цвета шёрстку, но пара капель попала на заплетённую резинкой гриву цвета каштана. Выглядело всё пусть и не слишком безопасно, ведь около спящей находилась колба с довольно агрессивным веществом, сейчас нагревающимся от жара плитки, но уж больно умилительно. Рядом стояли часы с заведенным таймером. Если быть точнее, это был самый обыкновенный будильник, сейчас размеренно тикающий туда-сюда, наполняя комнату спокойствием.

Тик…

Так…

Тик…

Так…

Тик…

Дверь в лабораторию скрипнула и отворилась. Фигура, облачённая в такой же лабораторный халат прошла по мраморному полу. Стук копыт об облицованный минерал не был слышен, ведь гостья воспользовалась заклинанием тишины. Если быть точнее, то оно банально гасило шум, исходящий при ходьбе и прикосновении к чему-либо, но в такой атмосфере это скорее капало на нервы, ведь по дороге к этой крылатой особе, единорожка успела трижды поклясться себе в том, что не применит его более. В тихих и темных коридорах корпуса университета, где царит абсолютная тишина, звук шагов мог бы помочь отвлечься от страшных мыслей. Теперь же, вплоть до последнего момента, такая возможность у заклинательницы отсутствовала, а посему она слышала даже то, как работает её организм, чем вызвала у себя немалый такой выброс адреналина в кровь.

Дойдя до спящей, единорожка мысленно ухмыльнулась и, набрав в грудь воздуха, выдала:

— Подъём, Алкалай!

— А?! – вскочила пегаска, едва не заехав копытом со страха прямо в мордочку своей знакомой. – Арки, ты чего творишь?!

— Взбодрить тебя пытаюсь, как видишь.

— Так же недолго и заикой стать! – продолжала сокрушаться пегаска и посмотрела на будильник. Часовая стрелка прошла цифру одиннадцать. Благо, две пары завтра начинаются аж в обед, так что она сможет выспаться.

— Тоже мне. Ты же знаешь, что заикание прекрасно лечиться. – Оправдывалась подружка.

— Ага. Лечение, я так понимаю, ты будешь оплачивать?

— Ну не дуйся ты так. Чего такая нервная?

— Не выспалась сегодня. – Алкалай посмотрела на колбу с уже закипающим содержимым. Её обязали подготовить концентрат, а потому пришлось остаться после занятий для подготовки реагентов – приближался контрольный зачёт.

— Я тебе порой удивляюсь. – Арки притянула стул телекинезом и запрыгнула на него. – Неужто тебе так важен этот зачёт?

— Настолько важен, что если не закрою – вылечу отсюда. – Алкалай всё ещё сидела с насупившимся выражением, не глядя на подругу.

— Кали… — протянула единорожка. – Нельзя всю жизнь просиживать в четырёх стенах. Так ты друзей не обретёшь, да вкус жизни ни разу не прочувствуешь.

— Меня, лично, такая жизнь вполне устраивает. – Пегаска всё же оторвала взгляд от колбы и теперь с выгнутой бровью глядела на собеседницу.

— Так, я же забыла за чем пришла…

— Ты, кажется, хотела меня разбудить до заики…

— Нет, то есть это тоже, но нет. – Единорожка достала из кармана халата листовку. – Вот.

— И? Брошюра музыкальной группы?

— Я хочу предложить тебе пойти со мной. Они как раз будут выступать в университетском квартале. Кольты молодые, чуть старше нас. Заодно развеемся, как тебе?

— Хм… А о чём хоть травят?

— Всё как ты любишь. Страшные истории и не очень. Придётся вслушиваться в текст. От него вся атмосфера зависит. – Заговорчески проговорила Арки. Поняла, что поймала пегаску на уду.

— Когда? – Кали мысленно представила себе свой график. Места в нём было не много.

— Не переживай. Я замолвила за тебя словечко. Выступление будет вечером, на этой неделе, а если исходить из твоего графика, у тебя на ту дату намечен выходной.

Кали лишь зажмурила один глаз, силясь вспомнить, как вдруг её чуть не свело.

— Это же завтра!

— Именно! – Арки добродушно улыбнулась.

— Как ты себе это представляешь? У меня же даже ничего нет для выхода!

— Успокойся, пернатка. Всё схвачено. Завтра ты уходишь с последней пары и мы со скоростью Вандерболтс мчимся в нижний квартал подбирать тебе антураж. За щедрость не благодари. Преподша тебя так и так не отчитает.

— Я, пожалуй, не буду спрашивать, как ты уговорила её на подобное.

— Слова, Кали. Слова могут всё. – Подмигнула ей Арки.

Пегаска шумно выдохнула. Завтрашний день принимал уже совсем иные обороты. Теперь нужда в хорошем сне давила на нерв ещё сильнее.

— Сколько ещё? – Арки взяла телекинезом самую противную машину в мире.

— Двадцать минут. Придётся коротать.

— Надеюсь, я своей компанией тебе не помешаю?

— Нет, даже хорошо, что ты пришла. По крайней мере будет не скучно.

— А то.

— Только у меня к тебе сразу небольшое предупреждение.

— И какое?

— Сплетни меня не интересуют.

— Удивила. – Единорожка закатила глаза. – Ты почти ничем кроме химии не интересуешься.

— Чем это плохо?

— Да ничем, просто кроме пробирок да штативов есть и другие, тоже не самые скучные вещи.

— Пожалуйста, не начинай… — протянула пегаска.

— Нет, начну. – Оборвала её Арки.

Алкалай мысленно простонала. Эта тирада может и была мотивирующей, но лишь на первые пару раз и лишь для самой сказительницы. Сказать, что её откровенно задрало это мусолинье одного и того же по тому же значит ничего не сказать. Вот сейчас Арки начнёт говорить, что Кали пора бы завести друзей, помимо неё. Вот сейчас она посокрушается, что уважает пегаску, но не понимает, как можно так отдаваться учёбе, забивая на желания и чувства.

— А может ты вообще не по жеребцам? – вдруг вбросила Арки, на что Кали едва не свалилась со стула. Эта фраза была как удар током. Пегаска вернулась обратно на своё законное место и полным непонимания взглядом уставилась на свою подругу.

— Ты сейчас шутишь? – салатового цвета глаза глядели на Арки с полным изумлением.

— Не-а, ни капли. – Мотнула головою единорожка. – Это чистой воды вопрос.

— Ну, тогда дам чистой воды ответ – нет.

— Что значит нет?

— Натуралка я. – Кали едва не выкрикнула эту фразу.

— Что же, рада слышать. – Арки чуть улыбнулась. – Вот завтра вечером мы это и проверим. Идёт? – Она подставила копыто к пегаске.

— Идёт. – В Кали играло сомнение и страх, но вопрос был до того возмутительным, а желание отыграться столь велико, что её рациональная часть мышления просто забилась в угол и не отвечала. Но сейчас это было и не важно. В зелёных глазах был виден огонь реваншизма, какой появлялся всегда, когда Алкалай принимала спор. А случалось такое крайне редко, но очень эмоционально.

— А пока завтра ещё не наступило. И раз уж ты пришла, поможешь убраться?

— Конечно.

Ввиду того, что большая часть комнаты была прибрана после последней студенческой смены, порядок навёлся за считанные минуты.

— Ладно, я спать, а то завтра просплю завтрак, как я обычно умею. – Арки попрощалась с подругой и вышла из лаборатории. Слушая удаляющийся цокот, Алкалай погрузилась в пучину мыслей. Её начинал бить озноб, и вовсе не от холода.

— Что я натворила?! Как я выиграю пари?! Может, ещё есть шанс отказаться? Черт, больная моя голова, куда ты меня завела?! – шептала пегаска сама себе, пока будильник отсчитывал последние минуты перед звонком.

— Надо как-то подготовиться. Заучить фразы. Отрепетировать поведение. Святая Селестия, да как я это успею за от силы пару часов? – Кали уже была на грани срыва. Это был один из главных её страхов – боязнь что-то не успеть. И сейчас он проявлялся во всей своей красе.

— Так, успокойся. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ещё ничего не случилось. Никто тебя не отчислит и не накажет, угомонись. – Кали всё же уняла панику и глянула на часы. Не прошло и минуты, как будильник забренчал и пегаска, выключив его, приступила к охлаждению раствора.

Справившись с не самым весёлым процессом и прибрав стойку, Кали выключила светящиеся кристаллы и вышла из лаборатории, освещаемая лишь светом, исходящим от дорожек в коридоре. Его хватало, дабы не натолкнуться на что-то или кого-то, но до уровня хотя бы ночного неба не доходило.

— Ничего, у тебя всё получится. Это же не более, чем просто выступление. – Заверяла себя пегаска, уже покинув корпус и направившись к студенческому кварталу. Несмотря на все уговоры и попытки самообладания, паника никуда не ушла, а лишь скомпенсировалась, но только до поры до времени. Всему предстояло случиться завтра. Причем это самое “всё” было таким, к которому Кали была, считай, что безоружна. Кто знает, может всё обернётся не таким уж и плохим исходом, но загадывать не было смысла. Предстояло лишь прожить ещё один день. Понятно, что мысли о сне не шли в голову после того разговора, но Алкалай нужно было поспать – хотя бы, чтобы не быть похожей на зомби из приключенческих романов. Уж поверьте, пегаска могла выглядеть красиво даже вопреки её образу жизни, предполагавшему предпочтение эстетике практичности.

Лежа в постели, Кали отчаянно пыталась уснуть, но воображение пони рисовало самые ужасные варианты развития событий. То она поскальзывается и падает, то говорит некрасиво, то ещё какой-либо недуг. Кали попыталась отбросить эти мысли – не получилось. Ларец с чувствами и эмоциями, долгие годы пребывавший в закрытом виде, вопреки его хозяйке открылся. Замок лопнул. Сорвался и понесся в океане упрятанных на долгие годы чувств, не дающих пегаске никакого шанса на сон.