Будь моей, Гэбби

Часть I

Клянусь, с самого первого дня я никак не мог отделаться от навязчивой мыслить поближе познакомиться с этой пушистой грифонихой. В тот день, как я очутился в этой удивительной стране, я успел познакомиться чуть ли не со всеми местными жителями. Эти разноцветные поняши были удивительными существами. В их компании я мог чувствовать себя самим собой, но если эти чувства не уходили дальше обычной приятельской симпатии, то Гэбби…

Впервые я с ней увиделся на второй день моего пребывания в Понивилле. Меня тогда направили в почтовое отделение, чтобы я отправил письмо в какую-то Кантерлотскую администрацию. Даже этот мир не был лишен простенько бюрократического механизма. Но больше всего меня в той ситуации заинтересовала именно… она. И я даже не знаю чем.

Пушистая «голубка», которая с неунывающим видом выполняет абсолютно любую работу. Видели бы вы ее красивые серые крылышки и эту удивительно милую мордашку с клювиком. Ту гамму эмоций, что она вызывает только своим присутствием ни с чем нельзя сравнить. Каждое, даже самое обыкновенное движение, сопровождается самой настоящей грацией. И сколько бы я не смотрел на ее улыбку, когда она берет какой-нибудь заказ и пулей вылетает из отделения, оставляя позади лишь длинный пушистый хвостик, я никак не мог ею налюбоваться.

Ко всем она, как и я к пони, относилась с приятельской симпатией. Для нее не составляло труда в порыве эмоций обнять собеседника или со смехом поднять его над своей головой, начиная кружить какой-то веселый вальс. Уж очень энергичной она была в этом плане.

И примерно этим же и закончилось наше знакомство. Только я протянул ей свою руку, назвав свое имя, она тут же начала трясти ее изо всех сил своими лапками, вызывая по всему моему телу волны приятных вибраций. Она мне понравилась с самого начала и потому я никак не мог не обращать внимание на даже такие мелкие детали, как ее аромат или то, насколько хорошо уложены ее перышки в этот раз.

Пересекался я с ней не единожды. Но каждый раз обидно было чувствовать, что она относится к тебе точно также, как и ко всем своим «друзьям». Вроде приобнимет крылом, ласково общается, но в этом не было чего-то такого, что могло бы перерасти в полноценные отношения. Сказать я ей об этом, конечно, не мог, ибо догадывался, что я в ее глазах, наверное, больше напоминал какую-то лысую обезьяну. И именно из-за этого я и чувствовал себя теперь довольно-таки паршиво.

Я постоянно старался отвлечь себя от этих мыслей, занимая себя помощью местным жителям. Огород там вскопать или же что-нибудь перенести. Кстати именно это и стало моим временным источником дохода. Но всякий раз все заканчивалось тем, что я направлялся в местную, так сказать, пивнушку и хорошенько напивался, злясь на себя из-за того, что никак не мог набраться смелости сделать шаг вперед. Ну или мне просто нравилось все это драматизировать. А это ведь вполне вписывалось в концепцию этого сентиментального мира.

— Снова грустишь? — улыбнулся бармен жеребец, протирая бокалы.

— Ты ведь знаешь, почему. Ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу ее обнять и уткнуться носом в ее шерстку. Налей-ка мне еще… — опустил я лицо на барную стойку, стараясь не смотреть в его глаза.

— А что здесь такого? Межвидовые браки не такая уж редкость, — подставил он бокал под раздатчик сидра.

— Межвидовые браки…даже я лучше бы не сказал… — прыснул я. — Ты на меня-то посмотри. У меня-то и в моем мире не было девушки. Чего уж говорить о вашем?

— Жеребец, как жеребец, — пожал он плечами. — А что такого в том, что ты просто подойдешь к ней и все скажешь?

— Ты серьезно? — с заплывшими глазами спросил я. — Не, так можно сделать, если перед этим у вас была эта, как ее… искра или симпатия. Она со всеми общается одинаково.

— Это как? — нагнул голову бармен.

— Ну, по-доброму. Я просто боюсь, что уже стал для просто «другом». И ты только представь, если я такой к ней подойду и скажу: «Привет, Гэбби. Знаешь, ты мне очень нравишься. Давай сходим на пикник». Бред полнейший, я бы сам себя отшил, — пригубил я полбокала.

— Совсем нет. Очень даже хорошо звучит. Так и скажи ей.

— Поверь, я уверен на двести процентов, что она хоть и любезно, но откажет. Я в этом разбираюсь.

— Ты ведь сам говорил, что у тебя нет девушки.

— Ой, да иди ты! — встал я со стула.

— Нет, ты постой, — со смехом придержал он меня копытом за рукав. — Можно ведь начать с чего-то простого. Например, — задумался жеребец, — пригласи ее выпить по молочному коктейлю.

— По молочному коктейлю… серьезно? — выгнул я бровь. — Я лучше пойду повешусь на какой-нибудь лиане в Вечнозеленом лесу.

— Попробуй. Сначала это может показаться дружеской встречей. Потом вы разговоритесь, найдете что-то общее, а тут и может искра вспыхнет.

— Вот именно, что это будет и закончится дружеской встречей, — поставил я пустой бокал на стойку. — Мы с ней пообщаемся, обменяемся любезностями, а потом она уйдет и даже не поймет, что я хотел бы чего-то большего.

— Ты слишком много говоришь за других, тебе на сегодня хватит, — забрал он у меня бокал. — Если хочешь, можешь попробовать поговорить со Спайком. Он с ней хорошие друзья.

— И он сделает из меня точно такого же друга…она ведь мне так нравится… она такая красивая, пушистая… и так вкусно пахнет…

— Завтра ты идешь к Спайку! — стукнул он копытом по стойке. — Спроси у него, чем она любит заниматься, что ей нравится. Может найдешь, о чем с ней можно поговорить.

— То есть мне потом надо будет идти общаться ней?

— Нет, я тут просто так перед тобой распинаюсь, — наигранно нахмурился он. — Иди домой и хорошенько переспи с этой мыслью.

— Ты ведь знаешь, что я завтра снова вернусь изливать тебе свою душу, — одел я куртку, оставив на стойке пару золотых монет.

— Пока ты с ней не сходишь на свидание, я тебя в это заведение не пущу, — развернулся он, начиная протирать следующий бокал. — Ты мне потом еще спасибо скажешь.

— За хороший сидр — да, за остальное — сомневаюсь, — махнул я рукой, направившись к выходу.

На следующее утро, хорошенько выспавшись, я направился в Академию Дружбы, чтобы, как бы это глупо не звучало, пообщаться со Спайком, который был с Гэбби в довольно хороших отношениях. Я не знал, как начать разговор, да и вообще, чего я ожидаю по итогу. Но, учитывая то, что сегодня выходной, да и заняться мне было не чем, я решил рискнуть. В крайнем случае сделаю вид, будто пришел туда, чтобы просто чего-нибудь почитать.

В этот день недели в Академии было довольно пусто. Естественно, все сейчас сидят по домам, либо гуляют. Либо со своей второй половинкой сидят под зонтиком и едят пирожные. От этой мимолетной мысли мне снова стало немного не по себе, а в сердце снова начало екать от мысли, что мне никогда не удастся испытать это вместе с пушистой грифонихой. Но даже эти мысли быстро улетучились, когда из-за угла вышли две кобылки, несшие в кинетическом поле какую-то карту.

— Добрый день. Скажите, вы не видели Спайка?

— Спайка? Точно, он ведь сейчас в обеденном зале, завтракает, — махнула одна из них копытцем.

— Хорошо, — прошел я мимо них, но в последний момент развернулся. — А… как туда пройти?

— Лара, ты иди, я его провожу, — обратилась одна к другой, после чего я в компании одной из кобылок направился вдоль коридора.

— Вы издалека? — нагнула единорожка голову так, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Кажется да. Я не очень понимаю, как все произошло. И даже не удивлюсь, если я в последний момент осознаю, что на самом деле сплю.

— Интересно. Я кстати Роуз. Мы с вами виделись на вечеринке Пинки Пай.

— О, точно, чуть не забыл, — улыбнулся я. — Признаюсь, поначалу мне было немного страшно от того, что в одном помещении находятся столько говорящих пони.

— Говорящих?

— В том месте, откуда я, не существует говорящих пони. Но я не жалуюсь, — шире улыбнулся я. — Так даже веселее.

— И чем вы здесь занимаетесь?

— В основном помогаю во всяких мелких делах. Огород там вспахать, коробки потаскать. В общем везде, где я могу помочь. Разнорабочий, проще говоря.

— И вам здесь нравится?

— Очень. Мне здесь все нравится, — посмотрел я в глаза этой красивой особы, которая даже немного покраснела от такого прямого визуального контакта.

Через пару минут мы все-таки вышли в огромный обеденный зал, где заканчивали завтракать немногочисленные персоны, учащиеся здесь. За одним из столов и сидел этот маленький дракончик, который, глядя в газету, хрустел яблоком. На этом я расстался с кобылкой и перед этим она одарила меня ласковой улыбкой, от которой я и сам немного взбодрился и поверил, что может все действительно пройдет удачно.

Когда я присел напротив, дракончик отвлекся от газеты и посмотрел на меня.

— Привет, Спайк. Тут не занято? — сел я напротив.

— Нет, присаживайся, конечно. Уже освоился?

— Да прям… освоился, — махнул я рукой. — Там-сям, тудым-сюдым.

— То есть?

— Ну… что-то там, что-то здесь… — немного занервничал я, пытаясь подобрать слова. — Что-то с одними, что-то с другими…

Дракончик все это время сидел и смотрел на меня непонимающим взглядом.

— Кручусь-верчусь… сам знаешь… что-то тут, что-то там.

— Ты можешь говорить понятней?

— Да… могу… просто мне как-то неловко об этом говорить…

— Говори, как есть.

— В общем… есть одна девушка… которая мне очень нравится, — перешел я на шепот, нагнувшись немного вперед. — И я не знаю, как мне сделать так, чтобы, ну, все получилось.

Спайк тут же расправил плечи и в героической манере поднял коготок.

— Тогда ты обратился по адресу. Я сделаю из тебя героя-любовника.

— Правда?

— Конечно, — деловитым тоном ответил он, начиная оттягивать невидимый ус. — Скажи, кто это?

— Как бы сказать… — сжал я губы. — Вообще-то ты с ней знаком и… вы с ней даже очень близкие друзья.

— Не может быть… — не на шутку удивился Спайк. — Она???

— Ну… а ты о ком?

— А ты о ком? — подобно шпиону огляделся я вокруг.

— У нее ведь есть крылья?

Я кивнул.

— Она занимает руководящую должность?

— Допустим, — вспомнил я, что Гэбби берется буквально за любую работу в отделении.

— Что ж… — начал Спайк постукивать коготками по столешнице. — С Твайлайт все будет, конечно, труднее, но…

— Да не Твайлайт это, — громко шепнул я, ощущая прилив тепла к щекам. — Не она…

— А кто же тогда. Я ведь со многими дружу.

— …С ней ты общаешься… ближе.

— Может ты просто скажешь, кто это?

— Ладно… это…

— Спайк, привет! И ты здесь Стив, — послышался позади милый девичий голосок.

Когда я обернулся, я не на шутку испугался, ведь в нашу сторону шла… Гэбби. При чем в очень приподнятом настроении. Ее перышки были красиво приглажены, а маленький хвостик на затылке заплетен в зеленую резинку. Ее красивая фигура, вкупе с мягким оперением по всему телу всегда вводили меня в приятный транс, от которого мою голову все чаще и чаще наполняли мысли тут же заключить ее в теплые объятия и начать водить носом по ее более пушистому уплотнению в области груди. Не менее выразительной была и ее красивая улыбка вместе с клювиком. Все это настолько гипнотизировало меня, что мне действительно становилось трудно находиться в ее присутствии.

Медленно сглотнув, я постарался придать своему виду более нейтральный вид. Особенно, когда она подошла ко мне и легонько пихнула меня в плечо.

— Как у тебя дела? Ты будто нарочно от меня прячешься, — мило улыбнулась она.

— Я… вовсе не скрываюсь. Просто так получается. Я всегда рад тебя видеть, — натянуто улыбнулся я, ощущая, как сердце начинает биться все сильнее и сильнее.

— Спайк, у нас сегодня все в силе? Ты представляешь, сколько мне пришлось пролететь, чтобы достать эти билеты. У меня аж крылья теперь сводит, — выгнула она спинку, выпрямив в крылья, чем я очень-таки залюбовался.

— Да, конечно! — улыбнулся дракончик. — Правда, надо еще решить пару важных вопросов, — начал он играть бровями, глядя в мою сторону.

— Может я могу чем-то помочь? — села она прямо вплотную ко мне, прижимаясь свои теплым бочком к моему.

— Нет, правда… не стоит, — отрезал я, ощущая, будто из моих ноздрей идет пар.

— Ты очень зря ее недооцениваешь, — помахал коготком Спайк. — Она и не такое может.

— Да, я верю и наслышан, но это та проблема, которую я хотел бы решить сам…

— Проблема?! — выгнула спинку грифониха. — А ну-ка говори! Я готова помочь!

От ощущения ее коготков на моем плече я готов был провалиться сквозь землю прямо сейчас. Единственное, что меня все-таки спасало — это отсутствие магии. Ибо в этот момент я больше предпочел бы оказаться где-нибудь на краю вселенной, ибо красные от прилива крови щеки говорили сами за себя.

— А ты чего так покраснел? Тебе не плохо? — прислонила она свою лапку к моему лбу и, клянусь, я еле-еле сдержался от того, чтобы взять ее в свои ладони и начать жадно целовать до самого предплечья.

— Нет-нет-нет, я ведь человек и это просто особенность моего организма. Честно, все в порядке, — натянуто улыбнулся я. — Вы о чем-то говорили?

— Да, я достала три билета на прогулку в новом открывшемся сквере. Может… — улыбнулась она. — Ты хочешь сходить с нами?

— С вами… Что вы? Вы ведь, наверное, планировали сходить только вдвоем. Я буду только мешать.

— С нами должна была пойти Гильда, — начал Спайк. — Но она к сожалению, не смогла, поэтому с радостью возьмем тебя с собой. Правда, Гэбби?

— Конечно, — похлопала она, позже обняв меня крылом. — И мы съедим мороженое, погуляем, а вечером сходим в кино. Правда здорово? — легонько потрясла она меня.

— Да… просто прекрасно, — остолбенел я, ощущая эти мягкие бархатные изгибы на своей спине. — Что ж, тогда…

— Через пару часов встретимся у Ратуши, — резко взлетела она, гордо отсалютовав нам на прощание. — И, чтобы были там вдвоем. Иначе все отмениться! — хихикнула она, прежде чем также быстро вылететь обратно в коридор.

Когда она покинула обеденный зал, Спайк снова развернулся в мою сторону.

— Ты точно в порядке? — обратился он. — Ты весь красный.

В ответ я просто положил свою голову на столешницу, начиная легонько биться об нее лбом. Единственное, что я смог из себя выдавить в этой ситуации, было лишь растянутое слова «бл*ть», услышав которое Спайк лишь нагнул свою голову в сторону, пытаясь по-видимому понять, что так сильно выбило меня из колеи…

Часть II

— …и ты не мог мне сказать об этом раньше?!
— Да как бы я… она ведь зашла в тот самый момент…
— М-да, тут нужно подумать, — почесал Спайк за гребнем. — Я знаю ее, конечно, давно, но о том, как все это обстоит у грифонов…
— Спайк… выручай… — глядел я вперед в сторону Ратуши, до которой оставалось идти каких-то десять метров.

Собраться с мыслями оказалось гораздо сложнее, нежели выложить это в нескольких предложениях. Когда я поведал обо всем Спайку, тот, конечно, и отнесся к этому довольно-таки солидарно, но все теперь упиралось в сильные культурные различия между пони и другими народами. С Дискордом ситуация, конечно, была сложнее, хоть и никто не сомневался в его теплых связях вместе с желтой пегаской. Но в том-то и дело, что он за столь долгое время успел по мне так «опонячиться», да и сам он был персоной с большим знаком вопроса. Как же мне теперь крутиться в этом любовном киселе, было непонятно.

Единственное, что я знал об отношениях, так это то, что необходимо было оказывать знаки внимания, но в том-то и проблема, что в этом мире они были повсюду! Их можно было отследить и в приятельском, и в дружеском общении. И в поддержке, и в комплиментах, независимо от того, кому и при каких обстоятельствах они адресованы. И эта путаница, а именно, как найти вот эту невидимую черту между дружбой и «отношениями» была самым главным камнем преткновения. Порой вся эта сентиментальная среда была немного излишней.

К тому моменту, как мы уже подходили к главной площади, сама Гэбби нас уже ждала, сидя на одной из лавочек. Перышки как всегда были гладко приглажены, на мордочке сияла радостная улыбка, да и вообще, по мне так, она более всех выделялась на этом красивом фоне. Может потому что для меня она была более всех небезразлична, может и потому что площадь была полупустой. Но я настолько об этом задумался, что с каждым шагом волнение становилось все сильнее и сильнее и мне все более логичной казалась мысль просто развернуться и пойти в обратном направлении.
— Знаешь, Спайк, я тут вспомнил…
— Чего вспомнил?
— Я забыл дома выключить утюг. Вы пока идите, я вас догоню, — развернулся я.
— А ну стоять! — схватил он меня за край футболки. — Отступать некуда. Грудь вперед, плечи назад. Как я, — зашагал он гордой походкой.
— Дом может сгореть, ты чего? — под его натиском зашагал я с ним вровень.
— Во-первых, я не знаю, что такое «утюг», а во вторых она просила нас прийти вдвоем.
— Я даже не знаю, с чего начать. Проще общаться с тем, с кем ты просто дружишь. А она… она ведь прекрасна…
— Спокойно. Общайся, как всегда: спроси, как дела. Можешь поинтересоваться, чем она любит заниматься. Какой у нее любимый цвет.
— А, если я вдруг забуду какой-то вопрос.
— Тогда просто представь, что вы обычные друзья. О чем ты говоришь с друзьями?
— Да… разговор как-то сам клеится, — почесал я за затылком.
— Вот и здесь также, давай, вперед! — подтолкнул он меня и между мной и пернатой осталось не больше десяти шагов.

Посмотрев на Гэбби, которая встала и начала идти с улыбкой в мою сторону, я лишь с нервно сглотнул, а позже просто развернулся и начал семенить назад.
— Нет, Спайк, бредовая затея, — шепнул я.
— Расслабься. Давай, иди и просто поздоровайся! — легонько толкнул он меня в грудь.

Не удержав равновесия, я попятился назад и только-только я должен был упасть на спину, прежде чем я почувствовал, как кто-то придержал меня сзади.
— Вы чего здесь удумали? — придерживая меня сзади, взглянула на меня пернатая через плечо. — Это какая-то игра?
— Да так… разминаемся, — пожал я плечами, все еще находясь в этом согнутом положении. — Кстати… привет.
— Привет, — хихикнула она, вернув меня в ровное стоячее положение.
— Это ведь парк Ривьера, который открыли рядом с фермой? — подошел Спайк, незаметно мне подмигнув.
— Точно-точно! — оживилась Гэбби. — Я еще узнала, что там повсюду бегают зверушки: все от кроликов до медведей!
— Медведей?! — удивился. — Ладно, я это…
— Стоять! — снова хватил меня за шкирку дракончик.
— Здесь медведи добрые, — пропела пернатая. — Туда периодически приходит Флаттершай и устраивает что-то вроде групповых занятий.
— Групповые занятия с животными?
— Да, и это очень удивительно. И мне не терпится сделать пару фотографий, — достала она из сумочки небольшой фотоаппарат.
— Чур я первый! — подбежал к ней дракончик и спустя секунду они вместе сделали забавное селфи с высунутыми языками.

Картина выглядела забавно. Только я подумал, что сам был бы не прочь сделать такую фотографию, но уже с ней в обнимку, как она после вспышки подлетела ко мне и приобняла крылом.
— А теперь с тобой! — хихикнула она. — Сделай веселую улыбку, — навела она объектив на наши лица.

После вспышки она еще несколько секунд стояла в обнимку со мной, разглядывая сделанные фотографии. Для нее это, наверное, и было приятельской симпатией. Для меня же… ощущение ее мягкого крыла и теплого бочка было сверх эйфорией. В тот момент, когда она прислонилась своей теплой и пушистой щечкой ко мне, чтобы сделать то селфи, я, честно, чуть не провалился сквозь землю. Но даже такие моменты не вечны. И теперь она также быстро отпрянула, чтобы вернуть фотокамеру обратно в сумочку.
— Ну, мы идем или так и будем здесь топтаться? — улыбнулся дракончик.
— Конечно-конечно, — подлетела к нему Гэбби, усадив его себе на спину. — Нам еще столько предстоит сделать.

После этого они синхронно повернули свои головы в мою сторону, явно ожидая моего одобрения.
— Точно, — улыбнулся я. — И меня необязательно сажать к себе на спину. Я тяжелый.

Смех пернатой и дракончика стал подтверждающим фактором, что пока все идет, как надо.

Какое-то время мы просто шли. В основном разговаривали именно дракончик с Гэбби, пока я просто семенил рядом. Темы были разные: от распорядка учебного дня, до вкуса булочек Пинки Пай. От погоды до забавных праздников у Чейнджлингов. От анекдотов до мрачных легенд. У них явно были общие темы для разговоров. Мне же из-за отсутствия подобного атрибута приходилось просто идти рядом, делая вид, будто все в полном порядке. Инициативу взял на себя дракончик.
— Гэбби, ты пока иди. Я забыл кое-что обсудить со Стивом, — слетел он с ее спины.
— Мальчишеские сплетни? — поиграл она бровями, с улыбкой взглянув на меня.
— Да так, — улыбнулся дракончик, подлетев ко мне.

Когда Гэбби ускакала вперед, на ходу дергая своим длинным хвостиком, дракончик обратился ко мне.
— Ты чего стоишь? Подойди хоть к ней, заговори.
— Заговорить? Вы так дружно общаетесь, что мне как-то неловко встревать.
— Да я всю дорогу подкидывал темы для разговора, чтобы ты подключился. Неужели тебе нечего сказать о праздниках или же, о еде? Ты ведь мог начать что-то рассказывать о своем мире.
— Ладно-ладно, я понял, — помассировал я глаза. — С чего мне начать?
— Так, — задумался дракончик. — Подойди сейчас к ней… и ненавязчиво что-нибудь спроси. Например… например… какие пирожные она любит?
— Прям так?! — сглотнул я. — Может ты снова начнешь что-то говорить, а я просто подключусь?
— Нет уж, теперь и ты попарься, — начал он подталкивать меня вперед.

Гэбби, что шла впереди в нескольких десятках шагов, стала семенить чуть медленнее. Словно она слышала наш с дракончиком разговор и это, честно, пугало меня больше всего. Аккуратно передвигая своими лапками, она мечтательно оглядывалась по сторонам. Даже как бы случайно разворачивалась в мою сторону. И только-только я оказался с ней вровень… в голове моментально стало пусто.
— Э-э-э-э-м-м-м… — взглянул я в ее красивые глаза. — Привет?
— Привет-привет, — улыбнулась она. — Какие-то вы сегодня странные, мальчики.

Дракончик лишь с нервной улыбкой помахал ей лапкой, после чего немного отошел в сторону, якобы что-то посмотреть на обочине.
— Гэбби, я хотел тебя спросить… — взглянул я под ноги.
— Да? — нагнула она голову.
— А ты… — набрался я смелости. — Скажи, какие пирожные ты любишь? — выпалил я на одном дыхании, гордо выпрямив грудь.

Реакция пернатой на столь простой вопрос оправдала все ожидания. Обычно с такой интонацией и гордым видом спрашивают что-то, что связано с гос. Тайной или же чем-то важным. И мой столь простой вопрос в подобной манере первое, что вызвал — это милый, еле сдерживающийся смех. Тут я и подумал, что накосячил, но ощущение ее лапки на моем плече продуло все сомнения прочь.
— Кремовые, — облизнулась она, немного успокоившись. — В Грифонстоуне такие обычно не делают, поэтому…
— …ты и переселилась в Понивилль? — решил я ее подколоть.
— Да нет же! — взлетела она, легонько пихнув меня в плечо. — Иначе я была бы толстой. А ты представь, что вместе с этой шерсткой я была бы еще больше?
— Ты выглядишь прекрасно, — протянул я руку, чтобы ее немного погладить, но тут же одернул ее, понимая, что для такого комплимента еще рановато.

Впрочем, пернатая от этого только повеселела.
— Спасибо. В Понивилль я прилетела, чтобы получить метку отличия. Правда… только потом я узнала, что это невозможно.
— Почему же?
— Ее могут иметь только пони, — на ходу немного приподняла она свой круп.
— А что… прекрасные фланки… бл*ть, дебил, что ты несешь, — уже про себя сказал я последнее. — Я имею в виду, что это грустно. Но это вовсе и не значит, что они плохие. То есть… это и не главное, но я не могу не сказать, что… короче, — уставился я вперед, понимая, что это пи*дец. — Какое у тебя призвание?
— Мое призвание помогать, — с улыбкой посмотрела она на меня.

Либо мне казалось, либо она действительно покраснела. От той бессмысленной чуши, что я только что сказал, я бы и сам покраснел, а позже сам себя испепелил. Но как всегда ситуацию спас дракончик.
— Смотрите, мы уже на подходе! — сел он на спину пернатой, указав коготком вперед.

Действительно, в нескольких метрах от нас располагались пышные цветочные ворота с турникетом по центру. За ним же уже красовались густые заросли и огромные деревья, скрывающие все то, что находится внутри. Отсюда это было больше похоже на какой-то натуралистический лабиринт. Впрочем, я не успел задуматься об этом больше, ибо Гэбби быстро взлетела, направившись ко входу.
— Спайк, это пи*дец. Еще не поздно уйти обратно. Скажем, что у меня живот заболел, — прошептал я дракончику, убедившись, что Гэбби отлетела достаточно далеко.
— Спокойно, все нормально. Контакт установлен.
— Это ты называешь контактом? — указал я ладонью в сторону парка. — Я опозорился и наговорил то, чего говорить не следовало.
— Ничего ты такого не сказал. Сделал пару комплиментов и ей по виду даже понравилось, — успокаивал меня Спайк. — Пока все идет нормально и поверь в мой отстраненный взгляд.
— Я не знаю, что дальше… — начал я пинать камушек.
— Сейчас попробуем следующее, — сложил дракончик лапки. — Попробуй пару раз между делом к ней прикоснуться. Приобнять там, когда фотку делаете или же… пощекотать. И посмотри на ее реакцию. Если она будет хорошей, то она у тебя в кармане.
— Думаешь?
— А то! — выпрямил грудь дракончик.

— Мальчики, вы чего там секретничаете? — крикнула Гэбби, стоя у турникета. — Пойдемте уже!

— Поверь, все будет хорошо. Главное — не паникуй, — похлопал меня по плечу Спайк, направившись в сторону входа в парк.
— Да уж… не без причуд, — цыкнул я, направившись следом.

В парке мы провели где-то час-полтора. И это не было похоже на скучную прогулку, где я таскался просто, чтобы убить время. Здесь действительно было очень красиво и как-то спокойно. Обилие красок не пестрило броскостью. Наоборот. Галерея цветочных рассад была выстроена в нечто похожее на радугу.

Здесь и без нас было довольно много парочек, друзей, компаний. Каждый так же, как и мы останавливался, чтобы рассмотреть все это великолепие, а после двинуться дальше. Но была и зона для пикников. Всего здесь можно было насчитать три-четыре озера, вокруг которых были построены маленькие беседки, качели. И никто не отказывался от того, чтобы расстелить рядом полотно и присесть, чтобы начинать стачивать содержимое корзинок.
Во всем этом было какое-то спокойное спокойствие. Никто никуда не торопился, не бежал. Все просто… гуляли. Глядишь и белочка по тропинке пробежит, или же енот, с чем-то в своих лапах.

Каждый занимался чем-то своим и у меня просто не хватит словарного запаса, чтобы описать все то, что я чувствовал. Кто лежит на травке, кто гуляет вдоль клумб, кто гладит какую-то зверушку. Все были счастливы. И я не мог не скрывать своего желания хоть немного, но поделиться им же.
— А дальше у нас… медведи, — посмотрела пернатая в свою карту.
— Медведи?! — снова сглотнул я. — Может не надо?
— Надо, Стив… надо, — ухмыльнулся Спайк.
— Ты ведь меня спасешь… если что, — приобнял я сзади Гэбби.
— Они добрые, — хихикнула она, когда я отстранился. — Это Гарри. Он постоянный гость у Флаттершай.
— Медведь Гарри… теперь я видел все, — покивал я.
— Ты это о чем?
— Не берите в голову. Просто мысли вслух.
— Кстати нам сюда, — глядя в карту, указала Гэбби в сторону.

Через пару минут мы вышли к какому-то цветочному вольеру, за которым находилось огромное количество диких зверей. Да и вольером это даже трудно назвать. Скорее просто заборчик из лиан, да и сама территория была похожа на самый охраняемый заповедник. Небольшие холмики, домики на деревья и внушительные горы на заднем плане.
К слову здесь были и птицы разных мастей и окрасов, и тигры, и львы, и змеи… медведи… Даже мыши, бегающие прямо под ногами. К слову выглядело это одновременно и неправильно, и в тоже время… очень гармонично.

Вдалеке находились две пони, которые общались между собой в кругу животных, образовавших между собой небольшой кружок.
— Привет, Флаттершай, — помахал Спайк.
— Оу, привет Спайк, и вам, ребята, — улыбнулась она. — Фауна, я сейчас подойду, — кивнула она собеседнице, которая развернулась и пошла в сторону домика.
— Ты еще не устала здесь находиться?
— Что вы? У нас сегодня чаепитие с Феломиной. Я рассказываю всем о том, как важно следить за своим здоровьем.

Нагнув голову вправо, я посмотрел на этот «читательский» кружок, состоящий из животных и даже удивился, когда все из них повернулись в мою сторону и легонько кивнули.
— М-да, — вернул я голову обратно. — Удивительно…
— Хотите к нам присоединиться?
— Стив хотел сделать пару фотографий с Гарри, — пропела Гэбби.
— Что?! — выкрикнул я.
— Это чудесно, — взмахнула крыльями Флаттершай. — Гарри, подойди, пожалуйста, к нам.
— Чего?!!?
— Да не бойся ты, — начала мне массировать плечи пернатая. — Если что, я тебя спасу.
— Что бл… — не успел я договорить, прежде чем вдалеке я увидел здоровенную фигуру… медведя.

Этот Гарри был не просто Гарри. Это был здоровенный, мать его, Поттер. На три головы выше меня, с огромной челюстью и острыми когтями на лапах. Взглянув на эту картину, я начал пятиться назад, а позже так и вообще перешел на бег.

Но долго мне этого не удалось делать, ибо дорогу мне преградил подлетевший дракончик.
— И куда ты собрался?
— Ты его видел?!
— Он абсолютно безобидный, — подошла пегаска. — И он с радостью готов с тобой сфотографироваться. Правда, Гарри?

В ответ медведь, оскалившись, пару раз кивнул. На это я смотрел еще несколько секунд, прежде чем повернуть голову в сторону выхода.
— Ну нахер… — побежал я обратно.
— Стив! — взяла меня за руку Гэбби, потянув назад.
— Ну ты видела… видела?! — начал указывать рукой в сторону медведя.
— Не бойся. Хочешь я пойду вместе с тобой, — взяла пернатая меня за плечи.

От этого у меня даже потеплело на душе. Страх, конечно, остался, но отказываться от возможности постоять в обнимку с этой прекрасной голубкой, я бы не стал.
— Если вместе, то… ладно, — взглянул я в ее глаза.
— Чудненько, — приобняла она меня крылом.

К тому моменту, как мы сели вместе на травку, медведь уже стоял позади нас. И я не мог этого не чувствовать. На место дня словно пришла, ночь, ибо тень от этой туши заслоняла все в радиусе десятков сантиметров. Но Гэбби это, похоже, не волновало. Она просто, обнимая меня крылом, с улыбкой смотрела в сторону объектива, который уже настраивал Спайк.
— А теперь улыбочку, — голосом маэстро сказал дракончик.
— Сти-и-и-и-ив, — расплылась в улыбке пернатая, выставив два коготка.

Меня это даже позабавило. Но только на несколько секунд, ибо далее медведь схватил нас обоих своими лапами и прижал к своей жаркой груди. Сказать, что это было неожиданно, значит, ничего не сказать. На секунду я подумал, что это конец, но также ненадолго, ибо все, кроме меня начали звонко смеяться. Медведь обнимал нас вместе с Гэбби, прижимая крепко к своей груди. Причем, сграбастал он нас таким образом, что мы с пернатой буквально теперь находились в обнимку.

Чтобы руки не затекли, я закинул их ей за спину, что она сделала точно также. Мы прижимались друг-другу всем телом, и я чувствовал, как бьется ее сердечко. Перышки щекотали мои ноги ниже колен, а также кое-что еще, что находилось немного выше. Может для нее это и было моментом забавы, но для меня… такое хоть и случайное, но теплое объятие было моментом внутреннего счастья. Мой нос практически прикасался к ее клювику. Я чувствовал ее теплое дыхание, да и глаза теперь не могли оторваться от ее глаз.

Если бы это происходило в каком-то фильме, то логическим финалом столь теплой сцены был бы поцелуй. Но я лишь широко улыбался, глядя на эту прекрасную мордочку. Гэбби также улыбалась, глядя на меня. Только вот я не знаю, какие именно мысли были в ее голове. Я был практически на сто процентов уверен, что для нее это было просто смешным совпадением или же дружеской забавой. И хорошо, что она также, как и я не могла читать мысли. Ибо глядел я на нее, как на ту… которую... очень люблю…
— Гэбби… я…

Я не успел договорить, ибо медведь расцепил свою хватку и мы дружно плюхнулись обратно на траву. Первым делом голубка начала приглаживать свои пёрышки на голове. Я же продолжал сидеть на месте с таким чувством, будто мое сердце вот-вот разорвется от накала.
— Да уж, он очень любвеобильный, — со смехом отряхнулась Гэбби.
— За то зимой очень тепло в его объятиях, — погладила пегаска Гарри по ноге.
— Получились замечательные снимки, — подошел к нам дракончик, показав камеру. — Особенно тот момент, когда он вас сграбастал. Вот, смотрите…

Фотографии действительно были забавные. Особенно те, на которых мы с пернатой были в теплом "клубке". На них мы получились… слишком хорошо. По мне так эти кадры выглядели уж очень романтично. Как мы смотрим друг-другу в глаза, прижимаемся друг к другу. Однако я был уверен, что так романтизирую лишь я, ибо первое, на что обратила внимание Гэбби — это на выражение наших лиц.
— А ты еще боялся, — пихнула она меня. — Да и на фотографии ты довольный.
— Как и ты, — посмотрел я на Гэбби, которая смущенно отвела взгляд.
— И никого спасать не пришлось, — кивнул Спайк.
— Да даже если бы и так, — обняла нас всех пернатая. — Я бы спасла. Ведь так поступают настоящие друзья… — с акцентом сказала она последнее слово.

Слово «друзья» врезалось в мою голову, как самая острая игла. Будучи в ее крепкой обнимке, никто не мог видеть выражение моего лица. Спайк и Гэбби от услышанного рассмеялись. Я же от услышанного ощутил что-то такое, что нельзя было описать словами. Скорее это была… обида. Но не на них, а, наверное, на себя самого.

Когда кто-то называет тебя другом, это всегда приятно. Но при текущих обстоятельствах я не мог воспринимать это, как нечто положительное. Конечно, все зависело от меня. Но теперь я настолько ощутил себя никчемным и слабым, что буквально обвис на ее плече, пока голову продолжали терроризировать самые пессимистичные предположения.

Мне за одно мгновение стало абсолютно худо. И это трудно было не заметить, ибо все было полностью написано на моем лице.
— Стив, ты чего? — обеспокоенно посмотрела на меня Гэбби.
— Я… что? — огляделся я. — Ничего, все прекрасно, — улыбнулся я. — Я считаю правильным, что настоящие «друзья» должны помогать друг-другу. Так ведь, — легонько пихнул я ее в плечо.
— Да, точно, — посмотрела она на меня.

Когда небезразличная тебе персона называет тебя другом — это всегда больно. Я знал, что случается порой и такое, но чтобы со мной и в мой первый раз. Это было сильно. Нельзя было давать слабину. Я постарался придать себе такой вид, будто все в порядке, ибо единственное, что теперь осталось — было чувство угасающей гордости. Но мое теперь потерянное состояние были отлично отпечатано на моем лице.
— Ты выглядишь как-то потерянно, — подошел Спайк. — Ты точно в порядке?
— У нас ведь еще кафе и кино, — подошла Гэбби.
— Я в порядке. Вы идите, я вас догоню, — развернулся я в обратном направлении.
— Куда ты? — обеспокоенно начала догонять меня пернатая.
— Я сказал, идите. Все в порядке, — безразлично ответил я, засунув руки в карманы.

Спайк вместе с Гэбби так и остались сидеть позади. Я знал, что все это выглядит со стороны довольно непонятно. Но кто из них понимал, что за черти теперь были на душе. Я более ничего не хотел говорить. Просто, снова развернувшись, пошел к выходу из парка.

Я с самого начала знал, что все это дурная затея…

Часть 3

— …и ты представь, она назвала меня другом! Другом, черт побери! — стукнул я кулаком, расплескав сидр из бокала.
— И что в этом такого? — продолжил бармен потирать бокалы.
— Да это конец. Все, песенка спета.
— Я правда не вижу ничего такого в том, что она назвала тебя другом.
— Да как ты не понимаешь! В моем мире, когда девушка называет тебя «другом» это значит, что все. Парнем ты для нее никогда не будешь. Френдзона. Знаешь, что такое френдзона?

Жеребец помотал головой.
— Так это значит то, что ты для нее, как маленькая собачонка, которая никогда не получит косточку, — поиграл я пальцами. — Ты для нее делаешь все: даришь подарки, цветы, уделяешь внимание. Да в общем намекаешь на то, что она тебе нравится. Но та не отвечает взаимностью. Ты для нее никогда не будешь парнем.
— Так это ведь в твоем мире.
— Я был во френдзоне, — стукнул я себя в грудь. — Не было у меня нормальной девушки. Я ведь даже пару книг прочитал, как там, типа, быть крутым, но ничего. Я все это прошел и, бац, меня и здесь называют другом!
— Говоришь так, будто это какое-то достижение.
— Ой, да иди ты, — встал я с места.
— Не, ты постой, — со смешком придержал он меня копытом, усадив на место. — Послушай, ты ведь с ней не был даже на одном свидании.
— Да я все это понимаю. Кстати, подлей мне, — повертел я стаканом, который жеребец перехватил и поставил под раздатчик. — Просто… слово «друг» — это для меня словно триггер. Слышу это слово и сразу в голове клинит так, будто все, шансов нет.
— А теперь послушай меня, — поставил он передо мной полную пинту. — Забудь про все это. Сейчас нужно сделать смелый шаг.
— Это какой? — отпил я.
— Позови ее на свидание.

От услышанного я даже подавился, начиная кашлять в сторону.
— Ты серьезно? — вытер я рукавом рот. — Позвать ее на свидание?
— А что тут такого?
— Да то, что она сто процентов откажет.
— Да откуда ты знаешь?
— Да оттуда. Она назвала меня другом, а моя нелепая попытка позвать ее на свидание ее только отпугнет. Ей станет неловко от моего внимания, а отказать прямо будет неудобно. Поэтому она сошлется на важные дела. Точно, — щелкнул я пальцами. — Она ведь помогает на почте часто. Вот и скажет, что писем невпроворот и, глядя на меня с жалостью, улетит. Мне станет грустно, она это заметит и после ей еще более неловко будет со мной встречаться. Начнет избегать…
— Стоп-стоп-стоп-стоп, — помахал жеребец копытами. — Ты это уже все напридумывал. Я ведь уже говорил, что ты любишь очень драматизировать?
— Я спец в этом. Мне проще будет жить с чувством неразделенной любви, чем с позором от того, что мне отказали.
— Да кто тебе вообще такое сказал? Ты даже не попробовал, а уже придумал сюжет на огромный срок вперед.
— Все будет именно так.
— Нет, не будет. Так, послушай меня, Стив, — нагнулся жеребец ближе. — Сегодня же ты пойдешь к ней и пригласишь выпить по чашке чая.
— Самый банальный и неудобный предлог, — хмыкнул я.
— Нет, ты все сделаешь именно так. Можешь не говорить прямо, что это свидание. Просто скажи что-нибудь из разрадя «давай сходим выпить по чашке чая и пообщаемся».
— Да, но это ведь будет уже похоже на обычную встречу друзей.
— Так, убери из своей головы все эти глупые мысли. Просто иди с чистой головой, а там дальше все пойдет, как по маслу.
— Знаешь, — допив пинту, оставил я на стойке несколько золотых. — Не буду.
— Стив! — крикнул мне вдогонку жеребец.
— Прости, Бак, — приподнял я руки, выходя из заведения. — Но из этого ничего не выйдет.
— Я тебя иначе больше сюда не пущу, если не пригласишь ее! — крикнул он мне в спину, прежде чем я вышел из заведения.

Прошел всего день с тех пор, как я покинул ту прогулку с дракончиком и Гэбби. И я до сих пор не мог выбросить из головы это чувство неловкости. Ее слово «друг» резали мою душу на столько крохотных частей. Обычно я в таких ситуация просто забивал и шел дальше. Не впервой мне слышать подобные отказы. Меня и раньше отшивали, причем даже в более грубых формах. Но здесь ведь дружба-магия, соответственно, и отшивания здесь были в более мягкой форме, чем в моем мире. Так мне казалось.

Но эта пернатая голубка. Ее отпустить мне будет гораздо сложнее. Главное теперь было не попадаться ей на глаза, чтобы не вызывать неловкостей.

В Понивилле было жарко. Даже очень. В такую погоду все обычно плескались где-то на пруду, либо загорали. В самом городе сейчас мало, кого можно было встретить. Лишь редких путников, которые шли либо за покупками в магазин, либо куда-то там еще.
К счастью, у меня была возможность отвлечься. Кажется, неделю назад одна кобылка просила меня помочь на огороде, как появится время. Дом я ее помнил, поэтому сейчас держал путь именно туда. Можно было и самому, конечно, пойти на какую-нибудь речушку, да хорошенько позагорать, но чувство, будто я ненароком могу снова увидеться с Гэбби, прогоняло эти мысли прочь. Лучше уж я сделаю сначала все дела, да немного подзаработаю, а вот вечерком уже схожу отдохну. Когда народу на пляжах будет меньше.

Погрузился я в мысли настолько сильно, что только сейчас обратил внимание на то, что вышел прямо на ту улицу, где находилось почтовое отделение. Дом той садоводчицы находился чуть дальше, поэтому пройти надо было совсем уж незаметно. Я боялся того, что пернатая могла быть по счастливой случайности где-то рядом, ибо часто по работе заходила на почту. Поэтому с этого момента я начал идти, как самый настоящий шпион. Добежал до соседнего здания и ползком вдоль стены начал красться дальше до угла, чтобы меня никто не заметил. Выглядело это, наверное, забавно, но для меня сейчас было главное не попасться ей на глаза, если она вдруг здесь. Так я в полуприседе дополз до угла дома.
— От кого прячешься? — шепотом услышал я из-за спины.
— Да так… задание у меня, — также тихо ответил я.
— А какое?
— Пройти незаметно, — еще тише ответил я.
— А зачем?
— Да затем, что…

Развернувшись, я тут же столкнулся своим носом с клювиком… той самой пернатой, с которой больше всего боялся сейчас увидеться. Она в похожей позе, в приседе ползла вдоль стены, повторяя все мои движения с самого начала.

И как только я осознал, что меня действительно спалили, все коммуникативные навыки упали в отрицательной число.
— Хэ… — глупо улыбнулся я.
— Привет-привет-привет, Стив! — улыбнулась она, немного отстранившись. — Так от кого ты тут прячешься? Ты за кем-то следишь? — подобно шпиону выглянула она из-за угла, задев мой нос своим мягким хвостиком.
— Я не прячусь, — тут же встал я, отряхнувшись. — Просто на солнце жарко, вот я и решил пойти под теньком. Уф, жара, — вытер я со лба пот.
— Идея со шпионом была интересней. Это ведь так классно за кем-то наблюдать. Между прочим, на днях мы с меткоискателями так следили за кондитерской кейков и наблюдали, как они готовят. Было так интересно! — слишком уж бодро и очень мило начала она скакать на месте. — Так, о чем это я. А! Почему ты вчера ушел? Я тебя потом по всему городу искала, но нигде не нашла. Мы столько хотели еще посмотреть, а потом сходить в киношку.
— Уверен, вы со Спаком хорошо повеселились, — ощутил я внутри совестливый укол.
— Да в том-то и дело, — начала она стукать указательными коготками друг о друга. — Мы еще немного пообщались, да и… разошлись. Ты ведь ушел.
— Прости, просто я… забыл кое-что важное, — начал я оглядываться по сторонам, ища пути к отступлению.
— Ну вот я тебя и нашла! А это значит, что сегодня мы сможем нормально повеселиться, — обошла она меня со спины, начиная подталкивать сзади.
— Гэбби, правда, я сейчас… не очень готов…
— Да брось, — звонко смеясь, продолжала она меня подталкивать. — Ты видел, какая погода? Сейчас ведь все купаются, загорают. Точно! — изумленно воскликнула она.

Развернувшись, я увидел, как она присела и прислонила лапки к своим пушистым щечкам.
— Мы пойдем на пляж! Я минут за десять успею слетать до Академии, позвать Спайка, потом слетать до дома, собрать вещи, всяких вкусностей и все вместе пойти на пляж! Это ведь так здорово!
— Не выйдет. Спайк сегодня занят, расставляет какие-то книги в библиотеке, которые прислали из Кантерлота. Утром с ним виделся по пути в бар, — на последнем слове я молниеносно прислонил ладонь к своим губам, немного пожалев о таких подробностях.
— В бар? — забавно выгнула бровь пернатая.
— Ну да, в бар, — пожал я плечами.

Я уже сто раз пожалел, что уж слишком сильно разоткровенничался с ней. Ну а как по-другому. Когда перед тобой стоит объект твоего обожания, строка диктора перед глазами не успевает до конца прогрузиться, поэтому в разговоре приходится уж слишком стараться, чтобы правильно подобрать слова и при этом не потерять смысловую нить. Уверен, сейчас начнутся расспросы про мою уже затасканную печень, про причины и прочее. А что я ей смогу ответить? Что хожу туда, чтобы вылить все свои любовные проблемы знакомому бармену. Нет, не пойдет. Надо как-то выкручиваться.
— Гэбби, а как у тебя дела? — попытался я перевести тему.
— Стив, зачем ты ходишь в бар? — очень мило спросила она, взлетев на уровень моих глаз.

Как же прекрасны были ее глазки. По мере того, как она продолжала на меня смотреть, я все больше и больше заливался краской. Хотя на этот случай у меня уже была логичная отговорка. Жара в конце концов, да и стояли мы сейчас под палящим солнцем.
— Да я это… просто пообщаться.
— Это как-то связано с твоей проблемой?
— Проблемой? — незаметно сглотнул я.
— Да. Вы, когда со Спайком сидели в Академии, говорили, что у тебя там какая-то проблема.

Что б тебя. Эта пернатая была уж слишком внимательной. Ее превосходная чуйка отлично работала в ситуациях, когда кому-то нужна была помощь. Конечно, она ведь теперь состоит в команде меткоискателей. Нет, тут определенно надо как-то выкручиваться.
— Нет, это никак не связано, — выставил я ладонь вперед. — У меня все в полном порядке, и я очень счастлив и уж точно не страдаю от каких-либо там проблем, ситуаций и прочего.
— Значит не хочешь говорить, — игриво улыбнулась она. — Значит нам пора пообщаться по душам, — схватила она меня под руку, начиная направлять куда-то вдоль улицы.
— Эй, куда мы идем? — сдерживаясь изо всех сил, спросил я.
— Если Спайк сегодня занят и мы остались вдвоем, значим и будем веселиться вместе.
— То есть… веселиться? — ощущая рукой ее мягкие пушистые перышки, спросил я.
— Начнем с кафешки, потом пойдем в парк. Потом в кино, а после на пляж купаться, — веселым тоном ответила она, забавно дергая в воздухе бедрами.
— За*бис… — почти шепотом выдохнул я. — Я имею в виду, что у меня как бы были дела…
— Что ты говоришь? — повернула она голову в мою сторону.
— Я говорю, что хотел поработать. В огороде были дела у одной…
— Стив, сегодня выходной. А в выходной отдыхают. Мы столько успеем сегодня сделать, ты даже не представляешь! И ты даже не поверишь, я ведь этим летом еще даже не купалась. А ты купался? — еще сильнее вжалась она в мою руку, отчего я прямо сейчас готов был провалиться сквозь землю.
— Не-а, — медленно повертел я головой.
— Так это ведь еще веселей. Покушаем, погуляем, искупаемся. Ты даже не представляешь, насколько насыщенный у нас сегодня будет день.
— Точно, — ответил я, ощутив легкую грусть. — Отличная дружеская прогулка. Я рад.

Взглянув на меня с милой улыбкой, она еще шустрее начала меня подгонять вдоль улицы, направляя куда-то… а, честно, фиг знает куда…

Скоро мы с ней вышли к окраине города, где стояло заведение под названием «Лье Густафо». К счастью на улице располагалась довольно симпатичная летняя терраса, украшенная цветами, а обставленная, что удивительно, не стульями, а самыми настоящими диванами в несколько рядов. В основном все гости находились внутри, а оно и неудивительно, ведь там были работающие кондиционеры. Но вот пернатая настояла на том, чтобы мы заняли места на улице. Как раз с краю, откуда открывался вид на красивые склоны гор и водопад.
— Чур я здесь! — резко приземлилась она на диван.
— А я уж тогда здесь, — присел я напротив, прежде чем к нам из заведения вышел высокий статный грифон с длинными дворянскими усами.
— Привет-привет, Густаф! — помахала ему Гэбби.
— Гэбби, рад вас видеть, — изящно поклонился он, подойдя к нашему столику. — О, еще один че-ло-век, — с улыбкой протянул он мне свою лапу, которую я на автомате пожал.
— Еще один? — недоуменно спросил я.
— Видал я как-то одного несколько месяцев назад в компании Вондерболта, как ее… — задумался он, начиная оттягивать ус. — Или приснилось… да, конечно же приснилось, вот же глупость — весело пожал он плечами.
— Он же шутит? — взглянул я на пернатую, ощутив странный укол в виске.
— Вы здесь устраивайтесь, я к вам подзову официанта. Очень рад был вас видеть, — помахал он нам лапой, прежде чем скрыться обратно в заведении.
— Он раньше владел небольшой пекарней в Грифонстоуне, но там как-то не сложилось. Сам знаешь, грифоны бывают… не очень дружелюбными, — отвела пернатая взгляд. — Перебрался сюда и я очень удивилась, узнав, что теперь у него своя сеть заведений.
— Недружелюбными? — быстро отвлекся я от предыдущего вопроса. — А как тогда вышло, что ты такая… дружелюбная?

Улыбнувшись, Гэбби открыла меню, начиная что-то там высматривать.
— Я была совсем маленькая, когда отец отвел нас с мамой на выставку, посвященную королям Грифонстоуна. Нам тогда рассказывали про четырнадцатого правителя Гьюто и… я так испугалась, когда нам рассказывали про все эти страшные войны в его эпоху.
— Страшные войны? — увлекся я ее голосом.
— Их было три во время его правления, но сама эпоха его была очень жестокой. Говорят, на те времена пришелся расцвет, но такой ценой.
— Поэтому ты и решила быть доброй?
— Я просто никак не могла смириться с тем, что многие мои сородичи навсегда останутся вредными и… грубыми. Вот я и начала подрабатывать в местном почтовом отделении. Хотелось узнать, все ли такие или есть те, кто живет в мире. И тогда я и встретила Рэйнбоу с Пинки. Они были у нас в Грифонстоуне, помогали Гильде.
— Но это уже совсем другая история, а именно о твоем помешательстве с тату на попе, — расслабился я, начиная говорить все, что было в голове.
— Тату на попе? — мило повторила Гэбби, продемонстрировав свой пушистый бочок. — У меня, как видишь, нет тату на попе.
— Зато есть эмблема на твоей сумочке. От меткоискателей.
— Точно, — улыбнулась она. — Я им очень за это благодарна. И во многом благодаря ним я и приняла решение переселиться в Понивилль. Я, конечно, летаю в Грифонстоун по работе, но я чувствую, что мой дом теперь здесь, — добро улыбнулась она, взглянув в мои глаза.
— Это хорошо, — улыбнулся я в ответ.
— Так, давай мы с тобой решим, что будем кушать.
— А выбор большой?
— О-о-ч-е-нь! — закатила она глазки, приземлившись справа от меня. — Вот, смотри. Нам обязательно потребуются холодные напитки, но и без сладкого мы не останемся, а значит нужно будет заказать еще напитков. Но сначала это будут…

С меню мы с ней определялись где-то минут пятнадцать. При чем большую часть времени мы с ней потратили не на выбор каких-то блюд, а на подколки и споры, что из этого будет вкуснее. Не знаю, каким образом и что так сильно на меня повлияло, но я, что-ли… стал немного спокойнее и раскованней. С Гэбби, конечно, было очень просто общаться. Она относилась к тому типу личности, с которым всегда рядом ощущаешь легкость и полную свободу. Мне это хоть и показалось странным, я постарался не сильно об этом думать. Уж слишком веселой складывалась атмосфера для столь конспирологических мыслей.
— Значит свежевыжатый сок, потом тройной каштен под взбитыми сливками. Следом молочный коктейль и довершающий штрих пирожки со сгущённым молоком и хрустящей глазурью. Все верно?

Гэбби с улыбкой кивнула.
— А ты не боишься, что у тебя крылья слипнутся? — легонько ущипнул я ее за мягкий бочок, только в последний момент удивившись своей уж слишком сильной раскованности.
— Не боюсь, — показала она мне язычок, улыбнувшись. — Я между прочим каждый день летаю столько, сколько тебе и не снилось.
— С этим я даже не буду спорить. Э-х-х, хотелось бы мне научиться летать, — облокотился я о стол.
— И куда бы ты сначала полетел? — спросила она, закинув голову набок. — Или стой! У вас ведь в вашем мире нет магии.
— Да, но есть технологии. Люди научились создавать сложные машины на двигателях. Вот кстати и самолеты, — раскрыл я ладонь. — Устройство, которое помогает нам передвигаться по воздуху.
— Значит ты все-таки летал? — выгнула она бровь.
— Нет-нет, это не совсем то, — обратил я внимание на то, что официант уже начал ставить нам на стол заказанные нами блюда. — Это не одно и тоже.
— Почему?
— Просто потому что люди обычно находятся внутри этого устройства. Это как ехать в закрытой повозке. Нет чего-то такого. Я имел в виду летать самому и ощущать эти порывы ветра, лучи солнца и… полную свободу, — развел я руки в разные стороны. — Вот, взять, к примеру, тебя. Ты летаешь, и тебе ведь это нравится? Пегасы летают. Да кто только не летает?
— Земные пони не летают, — отпила она немного сока.
— Так с помощью магии единорогов и они смогут летать.
— Так и ты тоже тогда сможешь, — мило улыбнулась она.
— Да уж… ситуация патовая, — почесал я за затылком, следом тоже сделав пару глотков.
— А чего ты еще хочешь? — спросила Гэбби. — Я, когда была маленькая очень мечтала найти Аримаспи с идолом, который был затерян в бездонной бездне в Грифонстоуне.
— Даже не знаю… — посмотрел я на пернатую, которую очень хотел обнять. — Не помню. Разучился я мечтать.
— Ну расскажи! — легонько пихнула она меня в живот, вызвав у меня смешок.
— Ладно, только никому не рассказывай.

Гэбби в ответ с серьезным выражением мордочки отдала мне воинское приветствие. А позже не сдержалась и мило рассмеялась.
— Когда я сам был маленьким я очень мечтал познакомиться с инопланетянами с других планет. Я тогда любую фантастику воспринимал за чистую монету и все верил в то, что однажды другие более развитые цивилизации прилетят к нам на Землю и мы наконец-то научимся покорять бескрайние просторы космоса.
— И они прилетели? — с искренним любопытством спросила голубка.

В ответ я лишь грустно улыбнулся.
— Не знаю, считается ли все это, но выходит, что я встретил таких инопланетян.
— Где?
— Да вот, бегают тут по кругу. Разноцветные, милые. С длинными хвостами, да тату на попе.
— Я серьезно, Стив! — наигранно обидевшись, сказала она.
— Нет, не прилетели. В обозримой для нас вселенной нет жизни. Ну, по крайней мере такой, как наша. Мы одни и очень одиноки. Вас я в счет не беру, — сделал я еще пару глотков. — Не уверен, что все это попадает под очередную научную теорию.
— А почему одиноки? Вас ведь же много должно быть.
— Так и есть. Десять миллиардов человек, но от этого легче не становится, — покивал я. — Поверь, то, через что прошел Грифонстоун еще цветочки. Не хочу говорить, что вам было просто, но мой мир… очень жесток.

Гэбби продолжила с любопытством слушать,
— У нас мораль — не мораль, а всегда находится повод для конфликтов. Бесконечные войны как за ресурсы, так и просто так от скуки; политические интриги, убийства, предательства. Это не очень хорошее место, — посмотрел я в ее глазки. — И мне неслыханно повезло, что я попал именно сюда. Не хочу, чтобы об этом еще кто-то знал.
— Ты из-за этого так волнуешься? — заботливо обняла она меня крылом.

Немного подумав, я ответил:
— Не-а. Я ничего не помню, да и не хочу вспоминать. Крохотные отрывки из прошлого уже ничего значат, да и думаю я, что и ни к чему это не приведет, — повернулся я, заметив, что прямо у моего рта висит вилка с кусочком булочки.
— Открой ротик, — улыбаясь, сказала Гэбби, держа вилку у моего рта.
— Нет, ну это слишком, — засмущался я. — Давай я лучше сам, — попытался я перехватить прибор, но та убрала мою руку своим крылом.
— Не-а, — покривлялась она. — Сейчас мы с этими серьезными разговорами совсем забудем, для чего вообще выбрались.
— Нет, правда, это слишком, — попытался я придать своему лицу серьезный вид, но тщетно. — Веселье или нет…
— Давай, открывай ротик, — шире улыбнулась она…
— Гэбби, я тебя потом покусаю…

Надеясь, что этого никто больше не видит, я мигом цапнул с вилки содержимое и начал с удовольствием жевать, наслаждаясь гаммой сладких вкусовых оргазмов. Настолько вкусной здесь была кухня.
— И ничего страшного, — деловито пропела голубка, отрезая следующий кусочек.
— Даже не смей, — посмотрел я на приближающуюся к моему рту следующую порцию.

Гэбби ничего не ответила. Лишь начала еще шире улыбаться, наблюдая за моей реакцией.
— Не-а… нет, — уставился я на вилку с еще одной порцией. — Не-а.
— Это ведь весело, — наигранным наивным голосом ответила пернатая.
— Я тебе сейчас покажу, что такое весело, — улыбнулся я, начиная ее нагло щекотать во всех местах, до которых только мог теперь дотянуться.

Вилка, конечно тут же упала на пол, но та уже волновала меня не столько, сколько необходимость преподать пернатой урок этакого веселья. Сгруппировалась она, конечно, быстро, но этого явно было недостаточно, ведь мои руки были гораздо ловчее, нежели ее задние лапки. Звонко смеясь, она постоянно то и дело пыталась подпирать ими мою грудь, дабы я руками не достал до ее мягкого животика. Но те все равно удачно попадали в цель, вызывая у голубки громкие приступы веселого смеха. Касаться ее было просто блаженством. Я вроде и старался задержаться на ее тельце, а вроде и нет, чтобы ситуация не перетекала во что-то двусмысленное. Хотя она и уже могла давно перетечь.

Постоянно ущипывая ее за бока, я и сам радовался ее счастливой улыбке и ангельскому голосу. Она так ловко извивалась под всеми этими движениями, что я даже начал немного заводиться. Не в том смысле, в котором можно подумать. Но мне это очень нравилось.

Я даже в шутку пару раз куснул ее животик, создавая на пустой улице звонкий романтический ипподром. Были даже те, кто решили выглянуть из окон своих домиков, чтобы поинтересоваться, что же такое происходит на улице, но как только те замечали, что мы с пернатой просто играемся в щекотку, так большинство просто с румянцем на мордочке, возвращались к своим делам.

Увлеклись мы с ней настолько, что у меня даже началось сбиваться дыхание, так и Гэбби сама даже немного вспотела. Осознание этого окончательно выбило меня из колеи. Ощущать ее приятный аромат, мягкий животик и то, как быстро вздымается и опускается ее грудь было уже не просто по-дружески приятно… а чертовски романтично.

Волновало меня теперь уже то, воспринимала ли она это, как обычную дружескую перепалку или же она тоже чувствует то, что между нами проскочило нечто большее. Окончилась эта мысль ровно в тот момент, когда она резко взлетела и повалила меня на спину, прижав мои руки к земле своими лапками.
— Сдаешься? — переводя дух, игриво смотрела та на меня.
— Не-а, — также улыбаясь, смотрел я ей в глаза.
— Ну сдавайся, — присела она мне на живот. — А-то я, честно, вымоталась. Ты очень сильный.
— А как же твои длительные перелеты? — попытался я освободить руки, но тщетно.
— Да, но речь идет о самой подлой игре, которую только можно было придумать, — поправила она перышки на голове.

Я тут же воспользовался этой возможностью и сцепил свои руки за ее спиной так, чтобы у нее не было возможности хоть как-нибудь взмахнуть крыльями. Сразу прижав ее к своей к груди, я начал слышать в свой адрес комично-гневные возгласы.
— Эй, так не честно! — начала она брыкаться, но в итоге сдалась и положила свою мордочку мне на плечо. — Так не честно.
— Сдаешься? — как бы случайно прислонил я нос к ее темечку, вдохнув приятный аромат ее перышек.
— Ну это не честно, — жалостным голосом сказала она, тяжело дыша.
— Сочту это за безоговорочную капитуляцию, — легонько ущипнул я ее за бочок, из-за чего она со смешком дернулась.

Какое-то время мы просто продолжали лежать в обнимку и чувствовал я себя настолько счастливым, что в голове уже начал вырисовывать сентиментальный сюжет нашей будущей совместной жизни: как мы с ней гуляем, как она сидит у меня на плечах, как обнимаемся и я нежно целую ее в клювик. Как мы занимаемся совместной готовкой, как я ее провожаю на работу, а она все не может выпустить меня из объятий. Я даже на секунду уверовал, что все будет именно так. Но все это оборвалось на том мгновении, когда пернатая прервала тишину.

— Я так рада, что у меня есть такой друг, как ты, — обняла она меня в ответ.

В эту секунду я ощутил очень сильное головокружение и даже услышал в голове тихий закадровый голос, шептавший «Уважаемые пассажиры, пристигните ваши ремни безопасности». Хорошее настроение со скоростью света тут же улетучилось и на его место пришла даже не обида, сколько разочарование и… грусть.

Я был зол не на нее, а скорее на себя. За короткое мгновение в голове успело пролететь столько мыслей. Неужели я слишком рано расслабился? Неужели я так и останусь неудачником на всю жизнь и у меня никогда ничего не выйдет. Свой талант все изрядно драматизировать был тем, что я уже никогда не смогу отпустить. В любом случае настроение от этой ее слова «друг» упало в такую бездну, что я даже не знал, как теперь быть. Мне хотелось просто уйти.
— Ладно, я понял, прости — постарался я сохранить веселое выражение лица, привстав.

Гэбби тут же слетела с моей груди, помогая встать, но я на автомате отказался от помощи, встав и отряхнувшись в одиночку.
— Не знаю, как ты, а я даже очень проголодалась, — с улыбкой села она на диван.
— Да, я тоже, — начал я бороться с сильным внутренним давлением, из-за которого моего лицо начало терять былую беззаботность.
— Что-то случилось? — обратила она на это внимание.
— Нет-нет, все в порядке, — начал я рыскать в карманах в поисках мелочи. — Ладно, пернатая. Было весело, но мне пора. Держи, я все оплачиваю.

На этой фразе я выложил на стол горсть монет.
— Стив, что такое? — обеспокоенно спросила Гэбби.
— Я должен сделать кое-что очень важное. Мне пора, прости, — развернулся я в сторону выхода из террасы, как вдруг она схватила меня за руку.
— Что случилось? Я сделала тебе больно? — теперь уж слишком обеспокоенно спросила она.
— Нет, пожалуйста, не спрашивай. Еще увидимся, — вырвал я руку из ее лап, быстро направившись вдоль улицы куда-нибудь прочь.

Я старался как можно скорее уйти отсюда. Глупой была затея надеяться хоть на что-то. Видимо судьба у меня такая. Навсегда остаться одиноким, а для девушек быть просто хорошим другом и ничем большим. В глазах из-за всех этих мыслей начал образовываться предательский ком. Как бы теперь сделать так, чтобы никто этого не заметил.
— Стив!!! — начала вровень со мной лететь Гэбби. — Расскажи, что случилось. Я… я не понимаю.
— Да все ты, черт возьми, понимаешь! — предательски дрогнувшим голосом сказал я, развернувшись в ее сторону. — Я блин… я блин…

Было чертовски больно все это говорить. Эмоции начинали брать верх и с одной стороны я не хотел выставлять себя слабаком, а с другой хотелось и выговориться. Все эта нагнетающая гамма эмоций даже вынудила меня начать немного дрожать. Ведь я впервые в своей жизнь собираюсь выплеснуть все то, что накопилось во мне за столь долгое время.
— Ты хочешь знать, что за проблема? — вытер я один глаз. — Проблема в том, что мне очень нравится одна девушка, но она совсем не воспринимает меня всерьез.

Подойдя вплотную ко мне, пернатая присела, с изумленным выражением мордашки продолжая меня слушать.
— Я так долго хотел высказать свои чувства, но мне не хватает смелости на это.
— Кто это? Я готова помочь, — глубоко дыша, тихо сказала та.
— Ты! — взглянул я на голубку, глаза которой от услышанного моментально расширились.

Клювик немного приоткрылся, да и сама она выглядела теперь уж слишком шокированной, особенно после услышанного. Я знал, что теперь уж точно ничего не сложится. Но я хотя бы буду хоть немного честен.
— Гэбби, я люблю тебя! — окончательно расчувствовавшись, выкрикнул я. — Я очень люблю тебя!

Гэбби шокировано смотрела мне в глаза, и я совсем ничего не мог прочитать в них. В них не было симпатии и уж тем более радости. Скорее удивление и… наверное жалость к моей слабой личности. Это было полное фиаско. Впервые в жизни признавшись к кому-то в любви, я чувствовал себя полностью эмоционально разбитым.

Да, это была страна дружбы-мира и гармонии. Сейчас она наверняка немного отойдет от шока, скажет что-нибудь нейтральное из разряда «я все понимаю, но мы с тобой слишком разные. Однажды тебе повезет, и ты встретишь кого-нибудь подходящего». Нет, уже никогда не встречу.

Даже здесь я стал самым никчемным неудачником. Голова от негатива начала раскалываться и теперь мне нужно было сохранить хоть каплю оставшейся гордости и просто уйти, но просто так сделать я этого уже не мог.
— Да, я знаю, что я для вас страшная лысая обезьяна, — расставил я руки в стороны. — Я и в своем мире таким был. Знаешь, какого это? Что даже здесь тебя отшивают, как какого-то доброго песика. Давай только ты не будешь меня жалеть, и мы просто останемся друзьями. Будем ходить гулять, купаться, веселиться и больше никогда этого не вспоминать!
— Стив, я… — растерянно начала Гэбби.
— А, впрочем… — махнул я рукой, — пошло она все нах*й.

После сказанного я просто развернулся и пошел, куда глаза глядят. Гэбби уже не полетела следом. И это было хорошо. Я просто хотел уйти куда-нибудь подальше. Я просто хотел теперь побыть один.

Часть 4

На улице шел проливной дождь. Сидя прямо у окна, я наблюдал за пустыми улицами и за тем, как покачиваются в такт сильного ветра верхушки деревьев. Такая погода была как раз кстати. Мне нравилось это чувство легкого одиночества. Размешивая сахар в чае, я уже даже не обращал внимание на то, что сама кружка уже давным-давно остыла. Не знаю, сколько я уже пробыл в такой прострации. Голова была абсолютно пустой и мне не удавалось сконцентрироваться хотя бы на одной мысли больше, чем на несколько секунд. Хотя, честно, мне этого просто не хотелось. Больше мне ничего не хотелось.

Я вспоминал нашу с Гэбби вчерашнюю встречу. Но теперь уже без красок. С того момента я вообще, как будто оборвал нить с таким понятием, как радость. Будто последняя ниточка проходила именно по ней и, оборвав ее и всякие надежды на то, что та ответит мне взаимностью, я полностью утратил все стремления к чему-либо. Мне больше не хотелось никуда идти, не хотелось с кем-либо встречаться. Даже пить. Благо в моем распоряжении был небольшой домик, в котором я жил с тех самых пор, как оказался здесь.

Администрация города, благо это было возможным, выделила мне ссуду на очень выгодных условиях, пока у меня не появятся возможность полностью выкупить всю недвижимость. По прикидкам и текущему положению, мне нужно было работать еще где-то месяцев семь, чтобы полностью все оплатить и это очень радовало. Особенно то, как здесь добросовестно работал весь бюрократический аппарат. За жилье я точно не беспокоился, как и за продукты. Цены здесь были очень приличные, к тому же никто не отменял возможность торговаться за цену.

В общем и целом, все складывалось удачно. В материальном плане. Оставалось лишь теперь перебороть весь этот внутренний психологический барьер. Я ведь не впервой оказываюсь в таком неловком положении. Это ведь не смертельно, к тому же бар «Сладкая Вишенка» всегда открыт для посетителей. Как всегда, закопаю всю грусть и обиды как можно глубже внутрь, отосплюсь, отдохну и снова продолжу это бесконечное похмельное турне. Теперь мне точно не стоит видеться с пернатой. От греха подальше.

Неожиданно в дверь начали очень часто колотить. На улице до сих пор шел ужасный ливень и мне даже стало любопытно, кто это вдруг вечером решил зайти ко мне в гости. Пройдя в светлый коридор, я открыл дверь и удивился.
— Привет, Стив…

Передо мной сидела насквозь вымокшая Гэбби. Она просто сидела и смотрела на меня, пока нещадный ливень продолжал обильно вымывать ее перышки. Я уже не смотрел на нее, как на объект обожания, настолько сильно меня вымотала вчерашняя ситуация. В прочем это не помешало появлению где-то внутри странного эмоционального укола. То ли за то, что я ее до сих пор не пустил ее внутрь, заставляя мокнуть под дождем дальше. То ли за то, что я так просто сдался. Мне больше не хотелось обо всем этом думать. Слишком дорогой обменный курс у нервных клеток.
— Зачем ты пришла? — спросил я ее, стоя в дверном проеме.
— Я хотела поговорить.
— Утешить меня словами, что «все в моей жизни еще будет»? — посмотрел я ей в глаза.

Гэбби ничего не ответила.
— Прости, но лети-ка ты лучше домой, — начала я закрывать перед ней дверь, прежде чем она подставила свою лапку.
— Стив, нам очень надо поговорить, — с мольбой в глазах сказала она.

И, если бы не сильный дождь, я бы скорее предположил, что она долго плакала.
Несколько секунд я стоял и думал, после чего, скрипя зубами, мотнул головой, пропуская ей дорогу. Она очень аккуратно прошла в коридор и только сейчас я понял, что она была не просто мокрой. А она была абсолютно вымокшей. Ручей, который стекал с нее, можно было теперь приспособить в небольшой бассейн. И это неудивительно, ведь всю влагу впитали перья.
— Я принесу тебе полотенце, — пошел я в ванную, стараясь не смотреть на пернатую.
— Не надо, не стоит. Главное пол протереть, я просто немного… — шмыгнула она носом.
— Даже не обсуждается.

Когда я вернулся, под ней уже красовалась целая лужа. И столько же еще планировало набраться. Как бы она из-за своей глупости не простудилась. Было бы еще более неловко.
Подойдя к ней, я положил толстое полотенце ей на голову, начиная медленными движениями, вытирать с нее всю воду.
— Стив, я…
— Успеем еще, — аккуратно вытирал я с нее воду, проходясь по мордочке и очень холодному клювику.

Одного полотенца здесь было явно мало. Поэтому я еще раз сходил в ванную и вернулся еще с несколькими, одно из которых тут же положил на пол. Не хватало еще, чтобы деревянный пол вздулся.

Вытирал я ее довольно долго. Крылья, тельце, ножки, хвост. И за все это время никто из нас не проронил и слова. Я спокойно относился к тому, что сейчас делал. Это был скорее акт любезности, чем какая-то романтика. Я отбросил все мечты, несбывшиеся надежды и любовь куда-то далеко и сконцентрировался на более практичных мыслях. Главное теперь было перетерпеть все это. Как только дождь закончится я отправлю ее обратно. А пока заварю ей чай, отогрею и очень постараюсь, чтобы разговор, если он, конечно, состоится не уходил в русло того, что произошло между нами вчера.

Когда она стала более-менее сухой, я завернул ее в еще одно сухое полотенце и проводил в зал, где усадил на мягкий диван, на котором я чаще всего спал, когда выдавалась свободная от работы минутка.
— Я заварю чаю.
— Стив, правда, ты очень…
— С сахаром или без? — проигнорировал я ее слова.
— С сахаром, — попыталась она улыбнуться, но вышло что-то среднее.

Заварка, чайник, стаканы. Я старался думать, о чем угодно, но только не о ней. И все равно краем глаза я продолжал изредка посматривать на нее. Выглядела она, честно, не совсем важно. Возможно это из-за дождя, но знал я ее натуру довольно хорошо, чтобы понять, что она явно о чем-то переживала. Будучи обычно веселой и жизнерадостной, сейчас она наоборот превратилась в очень тихую и смущенную голубку. А оно и неудивительно. Она все, конечно, помнила и сейчас наверняка продумывала как бы, не сильно задев меня, сказать, что ей жаль, что ничего не выйдет. Что она ничего ко мне не испытывает, но с радостью поможет найти кого-нибудь еще. Хоть я и не хотел слышать что-то подобное, но был немного морально к этому готов. Во всяком случае нет ничего страшного. Даже такие обиды со временем притупятся.
— А что ты читаешь? — спросила она, взглянув на комод рядом с диваном.
— Книги, — взяв две горячие чашки, пошел я к ней. — Какой-то приключенческий роман о похождениях нескольких земных пони по степям Эквестрийской пустыни к Югу от Милд Веста.
— Я его читала. Сильверстрим посоветовала.
— Понятно, — протянул я ей чашку, которую та взяла и начала дуть. — Мне очень нравятся ваши книги. Сразу возникает ощущение полного погружения.
— Мне тоже так кажется, — подняла она на секунду взгляд, но тут же его опустила. — Особенно, когда пишут про любовь.
— Любовь? — безразлично спросил я.
— Помнишь, как Сайто встретил Бьюти Топ.
— В седьмой главе, — отпил я чаю.
— Да и то, как описаны их отношения дальше. Они прошли через столько приключений. Столько раз они спасали друг друга из неприятностей.
— Три раза.
— Я насчитала четыре, — немного улыбнулась она.
— Когда они угодили в лапы Кокатрикс не в счет. Их тогда спасли. Да и вообще у них с самого начала все сложилось… — сбился я.
— Как сложилось?
— Ну, как бы сказать… взаимно… — посмотрел я на пернатую.

Гэбби снова на секунду подняла взгляд и столь же быстро опустила его.
— Зачем ты пришла? — продолжил я смотреть в упор на нее.
— Я просто хотела…
— Утешить и сказать, что все будет хорошо? — перебил я ее. — Прошу, давай без телячьих нежностей и жалости. Потому что, если ты пришла только за этим, то…
— Ты правда меня любишь? — неожиданно перебила она меня и, честно, я даже не знал, что ответить.

Теперь она подняла глаза и, не отводя их, смотрела на меня. В этот раз я отвел взгляд в сторону.
— Правда?

Я лишь легонько помотал головой, ибо не мог уже снова повторить эти слова.
В ответ Гэбби подсела чуть ближе и протянула мне две свои влажные лапки. Получилось, что мы теперь робко держались друг за друга. Взгляд, впрочем, я так и не поднял.
— Когда я еще училась, мне постоянно говорили, что я слишком серая и очень странная.
— Странная?
— Угу, — с улыбкой покивала она.
— Пока все были в отношениях, я всегда была где-то на заднем плане. На меня никогда не обращали внимания. И так случилось, что за мной как-то неожиданно начал ухаживать один грифон, при чем это был один из тех, кто часто веселился в компаниях всяких задир. Он пользовался у наших девушек очень большой популярность. Я во все это поверила и, когда наступил выпускной бал… — затихла она, опустив мордочку.

Мне даже показалось, что по щеке у нее стекала слеза.
— Что он сделал?

Тряхнув мордочкой, она постаралась вернуть своему личику легкую улыбку. Вышло, конечно, не очень, но та продолжила:
— Он начал смеяться надо мной и говорить гадости… при всех на виду, и все начали смеяться. Он все это сделал… даже не знаю зачем, но стало так обидно, — помрачнела она. — Я с тех пор не вспоминала об этом. Лучше быть для всех веселой и беззаботной подругой, чем однажды брошенной и при всех униженной.

Гэбби замолкла. С опущенной мордочкой она старалась изо всех сил не выдать своих эмоций. Сначала она робко вытерла лапкой один глаз, потом другой. Но в итоге не сдержалась и начала тихонько плакать. Это даже не было рыданием. Она даже сейчас очень старалась сдерживаться.

Когда же я подсел ближе и легонько обнял ее, начиная гладить не высохшую от дождя голову… так они и вовсе разрыдалась. Я чувствовал, как мокнет мое плечо, но это было ничем по сравнению с тем, что теперь я ощущал внутри.

Она даже сейчас робко вытирала свои глаза, а в какой-то момент даже сквозь плач извинилась.
— Прости меня…
— Ничего-ничего, — прижимая к себе, продолжал я ее поглаживать. — И ты вовсе не серая.
— Серая, — взъерошилась она, немного отпрянув. — Вот, посмотри на мои перья.
— Да, ты серая, — покивал я. — Но ты не «серая».

Гэбби кажется уловила мою мысль и даже немного успокоилась.
— Ты подарила столько радости жителям этого города. И не только здесь. Стольким помогла, стольких выручила. Да одна твоя улыбка лечит все проблемы. Как тебя после этого можно назвать серой? — выставил я руки вперед. — Тот грифон поступил, как настоящий мерзавец и узнал бы я об этом раньше, с удовольствием бы впечатал его морду в стену.
— Нет, не стоит, — робко улыбнулась она.
— Еще как стоит. Но, говоря о тебе… ты самая яркая и незабываемая голубка, которую я когда-либо встречал. Я понимаю, что все это так… обычные слова. Мне ведь не впервой слышать отказы.
— Отказы? — подвинулась она ближе.

Прислонив руки ко лбу, я глубоко выдохнул.
— В моем мире у меня никогда не было отношений. Меня и прилюдно и унижали, и отказывали. Словно я был не от мира сего. Я настолько к этому привык, что даже перестал надеяться на что-то подобное. И, бац, я попадаю сюда. В новый мир, с новыми правилами, другим укладом, другим взглядом на обыденные вещи и… встречаю тебя… — посмотрел я в ее глаза. — Знаю, бред… влюбиться в грифона, мечтать о ней и при этом даже не разу не подойти. Тут любой отошьет и откажет, я все понимаю…
— Стив, — взяла она меня за руки. — Я тебе еще не отказывала…

Тут неожиданно у меня в голове взорвалось сотню атомных боеголовок. Захотелось даже улыбнуться, но я сдержал этот позыв. Слишком рано для подобных сентиментальностей.
— Что значит «не отказывала»?
— Я ведь тоже по сути никогда не была в отношениях и мне… страшно… — крепко сжимая мои руки, сказала она.
— Страшно? — подумал я вслух. — Я… я даже не знаю, что сказать. Дурак я, вот и все…
— Так ты правда любишь меня? — глубоко дыша, спросила она.

Недолго думая, я ответил.
— Да… люблю…

Я не знал, что дальше. Я даже не знал, чего она теперь хочет. Я просто сидел, держа ее лапки в своих руках и в голове теперь стало еще более пусто, чем ранее. Но, если предположить, что она вчера просто удивилась от моего признания, а вовсе не отвергла, то все становится логичным. Веселая снаружи и робкая до отношений внутри. Она ведь просто боится, что со мной тоже может приключится подобная ситуация и я ее брошу. Может действительно все дело только в этом. Недолго думая, я просто опустил ее лапки и крепко обнял, начиная гладить ее спинку, попутно на ушко говоря:
— Я очень тебя люблю, Гэбби. И никогда тебя не брошу, даже если ты захочешь остаться просто друзьями. Но я хочу, чтобы ты знала. Я никогда не пользовался чувствами кого-то в каких-то иных целях. Ты мне очень дорога и я не представляю, как можно обидеть такую прелестную птичку, как ты. Я бы просто не смог…

Та, судя по широко открытым глазам, очень удивилась подобному жесту. Но столь же быстро расслабилась и… обняла меня в ответ, начиная снова, немного увлажнять мое плечо.
— Может ты даже подумаешь… а вдруг, если…
— Да, — тихонько шепнула она мне на ухо, следом коснувшись своим клювиком моей щеки.

От такого жеста я сам чуть на месте коньки не отбросил. Я еще не осознавал до конца, что только что произошло, на что-то подсказывало, что она, кажется… согласилась.
Волны экстаза начали с каждой секундой все сильнее и сильнее терроризировать мой разум. И было это сколько приятно, столько же и подозрительно. Логическая цепочка медленно, но верно двигалась с начала ее первых неудачных отношений, далее по веселей и беззаботной жизни, а заканчивалась на мне. Теперь, когда все вышло удачно, возникало еще больше вопросов.
— Постой, но как так? — взял я ее за плечи, взглянув в глаза.
— Спайк мне все рассказал, еще тогда в парке, когда ты ушел, — смущенно отвела она взгляд. — Но мне показалось, что это просто шутка.
— Нет, не шутка! А вот он… предатель, — сдерживая смешок, сжал я губы. — Но, а то, что я лысая уродливая обезьяна?
— Ты не лысая обезьяна! — пихнула она меня в плечо. — А что тогда я: взъерошенная, серая и безрассудная птица?
— Нет, ты прекрасна!
— Вот и все, — прильнула она к моей груди. — Да и вообще вы — человеки просто другие. Но не некрасивые. Ты же как-то увидел во мне девушку? — игриво выгнула она бровь.
— У тебя красивые глазки, красивое личико, клювик, — провел я ладонью по ее мордочке, — такие мягкие перышки, лапки, хвостик, — продолжал я ее поглаживать, умиляясь тому, как она с каждым словом все сильнее расслаблялась и расцветала.

И только сейчас я понял еще кое-что.
— Блин, ты же все еще мокрая! — вскочил я с дивана.
— Ничего страшного, — махнула она лапкой.

И вслед за этим она тихонько чихнула.
— Во-во. Сейчас я принесу пару одеял.

Сбегав на второй этаж, я взял два толстых одеяла и побежал обратно. Но, спускаясь по лестнице, я буквально краем глаза заметил, как за окном у двери быстро промелькнул какой-то темный силуэт. Был тот довольно высокий для обычного пони. Может, конечно, показалось. Но, положив эти одеяла рядом с пернатой, я решил проверить.
— Ты куда? — поинтересовалась Гэбби, наблюдая за мной.
— Да так, просто проверить.

Открыв дверь, я не заметил ничего странного. Шел обычный дождь, свет горящий в окнах других домиков, зажжённые фонари на улицах. Никого и ничего в округе не было. Наверное, просто показалось. Закрыв дверь, я вернулся к дивану.
— А чем ты занимался у себя в мире?

Присев рядом с ней, я начала разворачивать одеяла.
— Я занимался компьютерным моделированием. Создавал в программах разные модельки и неплохо на этом зарабатывал.
— Модельки? — продолжила она пить чай.
— Да, трехмерные изображения. В основном проектировал технику, здания, но в последнее время я очень увлекался созданием разных персонажей, — завернул я ее в одеяло, оставив открытым только ее мордочку.
— Как-то звучит очень сложно.
— Объяснять трудно, но для примера, — порыскал я в выдвижном шкафчике у дивана, достав маленькую фигурку. — Вот это.

Взяв фигурку в свои лапки, она начала удивленно ее рассматривать. Кажется, ее даже немного захлестнули эмоции, ведь на уголках ее клювика образовалась счастливая улыбка.
— Это ведь я?!
— Да, — улыбнулся я. — Заказал ее у Копперхуфа на рынке. Торгует он в основном тарой, тарелочками, но знал, через кого можно делать такие фигурки. Вот он и помог мне. Такие же модельки я и делал в своих программах, это просто наглядный вариант. Кстати, можешь взять, это мой подарок тебе.

От услышанного она еще больше обрадовалась.
— Стив, спасибо, — вместе с одеялком легла она мне на грудь.
— Пожалуйста, — чмокнул я ее в темечко, начиная гладить. — Только вот я теперь не знаю, что дальше.
— Как это не знаешь?
— Ну вот… мы теперь вместе, а что делать без понятия.
— Стив, ты меня поражаешь, — поправила она перышки на голове. — Завтра будет хорошая погода, а значит, мы пойдем гулять. Нормально в этот раз покушаем в кафе, сходим на пляж, а вечером посидим у тебя и чем-нибудь займемся. Точно! — начала она постукивать лапками по моей груди. — У тебя есть настольные игры?
— Да вроде были.
— Так это ведь прекрасно! — вернулся к ней счастливый и беззаботный вид.
— Точно, — улыбнулся я. — Ты ведь, надеюсь, не полетишь сегодня обратно домой?

В ответ на это Гэбби выгнула бровь.
— Чтобы я точно простудилась, и мы ничего с тобой не успели сделать? Конечно, — уткнулась она клювиком мне в шею. — Отогреешь меня накормишь и уложишь спать. Все!
— И спать мы будем вместе? — решил я ее подколоть.

Она ничего не ответила. Лишь сильнее прижалась к моей груди.
— Ну, если так, то у меня есть одно условие. Касается он дресс-кода.
— Какого дресс-кода? — подняла она мордочку.

В эту секунду я просто дотянулся до ее затылка и снял с ее головы маленькую резиночку, в которую была заплетена маленькая серая косичка.
— Все, теперь ты полностью голая.
— Дурак! — пихнула она меня в плечо.

Настроение у меня теперь было задорное. Когда ты наконец получаешь то, о чем долго мечтал, на душе становится спокойно. Такой же покой теперь царил и у меня. Я был теперь по-настоящему счастлив.
— Стив, а расскажи мне что-нибудь о книгах в вашем мире.
— А жанр: комедия, драма, фантастика, ужасы?
— Давай фантастику, — прикрыла она глазки.
— Что ж, тогда слушай…

Пересказав ей линейку прочитанных мною ранее книг, я даже не обратил внимания на то, что обычный монолог перетек в самое захватывающее обсуждение. Она рассказывала мне о том, что она читала. Я высказывал свое мнение. Мы с ней даже успели и поспорить, и посмеяться. Заварить еще несколько стаканов чая. А когда время шло уже к глубокой ночи, мы в обнимку с ней легли на этот же диван и заснули.

В этот раз никому из них не снились сны. Это был момент, когда оба были счастливы, ибо наконец-то нашли то, что очень долго искали…

Эпилог

— …ну и вышло так, что оба разбили несколько стеклянных бокалов, даже пару столов перевернули. Благо не подрались. Знаешь, как трудно потом заставлять посетителей платить за причиненный ущерб?
— Так ты ведь этим и не занимаешься, — отпил я из пинты.
— Да, но Санни… — мечтательно улыбнулся жеребец за стойкой. — Она никак не создана для таких разборок. Она очень хорошая управляющая, и очень добрая. И видеть то, как она с огнем в глазах отчитывает двух крепких жеребцов. Мне ее жалко.
— Это ее бремя, видимо.
— Так те двое мало того, что извинились, так и позвали ее в качестве извинений в кафе.
— Ничего себе, — не удержался я от едкой ухмылки. — А представь потом… тройничок.
— Ну ты и извращенец, Стив. Она не такая, — усмехнулся Бак. — Я о том, что хорошо ты пошел тогда по своим делам. Видишь, как все удачно вышло.
— Тогда вышел не самый удачный день. Подлей, — подал я ему пустую пинту.
— Не-а, сначала подробности, — поиграл он бровями. — Мне нужны подробности.
— Да что тут интересного? Сходили в кафе, поели, она снова назвала меня другом, и я ушел.
— А дальше? — нетерпеливо нагнулся ближе жеребец.
— Ну а вечером следующего дня она заявляется ко мне и… ну, а дальше ты знаешь.
— У вас было что-нибудь? — поиграл он бровями.

Я лишь густо покраснел.
— И ты меня называешь извращенцем?
— А что тут такого? — взял он мою пустую пинту, подставив под раздатчик. — Я, между прочим, говорю о любви.
— Так и я о том же. А любовь должна быть чистой и непорочной.
— Ой, да хватит лукавить.

— Вот ты где, Стив, — клюнула меня в щеку Гэбби. — Снова пьешь?
— Я просто общаюсь с Баком, — указал я пальцем на жеребца.

В ответ тот просто смущенно помахал нам копытом.
— Я сейчас на почту, нужно будет слетать в Грифонстоун. А вечером, не забудь, — поправила она мою рубашку, — нас зовет Спайк в Академию. Будем играть в Огры и Подземелья.
— Не забуду, — обнял я ее, чмокнув в клювик.

От такого Гэбби, конечно, очень смутилась, но тоже проявила заботу и нежно обняла крылом.
— Тогда до вечера, — снова клюнула она меня в щеку.
— До вечера, — улыбнулся я.

Когда я проводил ее взглядом и повернулся обратно к стойке, то заметил, что Бак очень хитро смотрит на меня.
— Так, значит, позвать ее на свидание было плохой идеей?
— Все, тема закрыта, — смутился я.
— Я к тому, что иногда стоит и рискнуть, чтобы получить то, что хочется. Ты целый месяц изливал душу на ее счет.
— Да, наверное, ты прав. Но поверь, я найду еще миллион поводов излить тебе свою душу. Знаешь же, что проблемы всегда найдутся.
— Именно для этого и нужны друзья, — улыбнулся он, начиная протирать бокалы.
— Именно для этого, — улыбнулся я в ответ.

Сделав еще пару глотков, я почувствовал затылком холодное дуновение ветра. Словно где-то сзади начал работать на полную мощность кондиционер. Обернувшись, я ничего подобного не заметил. Как и то, что загадочный ветер перестал дуть. Но, повернувшись налево… я полностью потерял дар речи.

Слева от меня сидел… человек. Молодой парень с густой темной щетиной, который в похожей манере, просто сидел и спокойно попивал сидр из полулитровой пинты. Потрепанный темно-синий пиджак, брюки с похожей расцветкой. А лицо…
Вроде было спокойным, но что-то в нем было не то. Что-то странное и тревожное. Глаза, словно в них полопались сосуды, были залиты бордовым оттенком. Черные круги под ними. А улыбка. Это была даже не улыбка. Что-то среднее между безразличным выражением и безумной ухмылкой. Трудно все это было прочитать, даже если глядеть вплотную. А одновременное ощущение сильной тревоги, и спокойствия было последним, что наталкивало на вывод, будто передо мной сидит не кто-то, а «нечто».

Я тут же повернулся обратно к Баку, который продолжал беззаботно протирать бокалы.
— Бак… кто это? — кивнул я головой в сторону новоприбывшего гостя.
— Без понятия. Жеребец. Кажется, зовут Давенпорт. Он сюда тоже частенько заходит.

Посмотрев на этого парня, я понял, что Бак смотрит вовсе не на него… а сквозь него, ведь Давенпорта я знал. Этого почтальона. А сидел он как раз следующим за этим человеком.
— Понятно, — начал нервно постукивать пальцами.
— Что-то случилось?
— Не-а, просто подлей мне, — поставил я пинту, которую жеребец снова подставил под раздатчик.

Выходит, я был единственным, кто видел того человека. Неужели я до сих пор сплю. И ведь действительно у меня появилось на душе странное ощущение, будто все стало каким-то размытым и невнятным. Словно я действительно оказался в каком-то психологическом триллере. Чтобы прояснить хоть что-то я развернулся к тому парню и обратился:
— Эй… кто ты?

Тело начало непроизвольно дрожать, да и вообще на место хорошего и беззаботного настроения пришло странное чувство тревоги. И оно усилилось, когда тот демонстративно-медленно повернул ко мне свою голову. Лицо было не просто странным. Оно было безумным. Залитые кровью глаза, и отлично заметный нервный тик под левым глазом стали последней каплей, ведь мне в это мгновение реально захотелось просто встать и убежать. Но сделать я этого уже чисто физически не мог. Мышцы свело, и я теперь не мог пошевелиться.

И совсем никто не обращал на это внимания. Ни Бак, который продолжал наливать в пинту сидр, ни другие гости за столами, продолжавшие общаться и беззаботно смеяться. Только я.

— Привет, — спокойным голосом обратился ко мне парень. — Меня зовут Джеймс…