Из летописей города эквестрийского
«Отречёмся от старого мира...»
О Великой Поневской Революции, о Поневской коммуне и прочих кошмарах аристократии.
789 год выдался для Понева годом, на редкость насыщенным событиями.
Поневская губерния благодаря походам губернатора Голдфилда присоединила к себе своего давнего соперника — город Тияград, который был унижен и назван деревнею Селестинкой (название в честь Селестии сохранилось, посему репутация оной совершенно не пострадала). После чего силами всё той же губернии была присоединена Филлидельфия.
Однако, в Кантерлоте не оценили стараний поневцев. Двинувшаяся на Понев гвардия 9 марта вернула контроль над Селестинкой и продолжила движение к реке с неизвестным наименованием. Обнаружив сие, Голдфилд быстрым маршем направил войска к оной реке, достигши её раньше соперника.
Нападавшие, однако, оказались хитрее. Не появляясь в поле зрения врага, они двинулись вниз по течению реки с неизвестным наименованием до её впадения в другую реку, кою пересекли по мосту. Затем прошли ещё немного на восток и форсировали реку в обратном направлении, где гвардия потеряла 1/3 своих бойцов, после чего без единого выстрела вошла в Понев, ликвидировав губернаторство. Занявший оборону Генрих Бонапартович был обезврежен лично Селестией (см. взятие кабинета градоначальника заброской спецподразделений, глава "Впадение в анархию"), после чего был за самоуправство смещён с должности и сослан в Эпплузу.
«В целях обеспечения безопасности и большей стабильности» Поневская губерния была разъяснена и поделена между губерниями Селестинской (которая была присоединена к столичному региону, сохранив название), Филлидельфийской и Балтимэйрской. Сие угнетение национального самосознания привело поневцев в недовольство. Но затем Балтимэйрский наместник, который был послан в Понев, начал насильно вестернизировать население, даже пуще Гала-Бородьки. А тем временем один секретарь набирал всенародную популярность...
Лев Максимилианович Робеспьеров, единственный самопровозглашённый и признанный народом губернатор, представлял из себя земного пони синего цвета с бело-красной гривой. В отличие от Ромадзянковых и Крупенберга предпочитал носить мундир. Всегда считал себя истинным поневцем и был ЗА присоединение Тияграда к Поневской губернии. Воспользовавшись оным, начальством был отправлен в Понев для усмирения народа.
Однако, произошло немыслимое: заместо усмирения он начал потакать народным интересам и потребовал выделения Поневской губернии, в чём ему было отказано. Тогда 7 ноября 789 года он направился в Белогривскую слободу, где начал речь говорить:
— Молодцы-атаманы! Славно жили мы на земле эквестрийской, не тужили мы с Кантерлотом торгуя. Да Кантерлот оный, привлекшись богатствами края нашего, задумал себе их отобрать, и только повод искал. Сего не увидев, губернатор Голдфилд решил учения военные провести, что в Кантерлоте тут же было замечено и названо "нарушением спокойствия", после чего они к нам пришли и край наш аннексировали. И принялись Понев они делить между собой да культуру нашу изничтожать! Долго ли будим мириться с этим, молодцы? Будем ли терпеть сие, хлопцы?
Проникшись т.н. «революционным пылом», крикнули поневцы:
— НЕТ! НЕ ДАДИМ ГУБЕРНИИ НАШЕЙ БУРЖУИНАМ-КАНТЕРЮГАМ!
— Долго терпели мы издевательства, долго противились мы насаждению, но не замечали этого гады, давили Понев. ПОРА ОТВЕТИТЬ ИМ ИХ ЖЕ СРЕДСТВАМИ! ВПЕРЁД, ДРУЗЬЯ! ЗА РЕВОЛЮЦИЮ!
Весть сия тут же разнеслась по Поневу, и вскоре на площади Селестии Гала-Бородько оказалась половина населения города, настойчиво требуя отставки наместника и провозглашения независимой Поневской губернии в составе Эквестрии. С ответом медлили, и тогда поневцы с приступу взяли Администрацию и по старому доброму обычаю сбросили с раската наместника. Над зданием был поднят красный флаг, означающий создание Поневской республики губернии и начало Великой Поневской Революции.
Л. Робеспьеров первым делом созвал Учредительное собрание, на котором были составлены «Требования народа поневского к Кантерлотскому правительству»:
Признать независимость Поневской губернии от иных губерний в границах следующих:*следует подробное описание границы, повторяющей границу Поневской губернии до взятия Понева Королевской Гвардией*.
Покинуть территорию Поневской губернии.
Отозвать любые претензии к Поневской губернии, за исключением финансовых.
Отправить уполномоченного представителя от Кантерлота в Понев для обсуждения условий заключения мира, и
Установить дружеские взаимоотношения между Поневской губернией и губернией Селестинской.
Кантерлот уже собирался удовлетворить требования поневцев, но последний пункт привёл пони в ярость. «Требования...» были сожжены, а Королевская Гвардия снова была отправлена в Понев.
Робеспьеров предугадал подобное развитие событий и начал готовить город к обороне. Ни одна эквестрийская губерния почему-то не признала Понев в новых границах, потому контроль был установлен только над самим городом, где двумя неделями позже была провозглашена Поневская коммуна. Поневцы составили Народную милицию, а Лев Максимилианович стал губернатором всея Понева.
Первый бой произошёл неподалёку от Гвардейской слободы. Поневцы-коммунары бросились в штыковую на наступающих гвардейцев, от чего последние шокировались и отступили. Ради обеспечения вооружением Главная улица была лишена булыжника.
Робеспьеров контратаковал гвардейцев близ мельницы, отчего те были шокированы ещё больше и поспешно ретировались. После этого началось собирание земель Поневских.
11 ноября была захвачена деревня Солнцево, 14 коммунары взяли Шахты, а 16 Понинка и Покровка были возвращены под контроль Коммуны. Теперь население соседних губерний начинало выражать солидарность поневцам посредством бунтов, листовок и требований, упорно отклонявшихся. Губерния Поневская приступила к закреплению обозначенных в «Требованиях...» границ: 20 ноября пала Филлидельфия, а 26 — деревня Селестинка. Коммунары готовились к походу на Кантерлот для окончательного утверждения существования Поневской губернии.
Сие вызвало волнения по всей Эквестрии, однако, вместо возвышенной цели — суверенитета губернии, бунтующие зачем-то требовали «отставку правительства», «уничтожения аристократического сословия» и даже (святая Селестия!) «низложения монархии с последующим утверждением республики», то есть оные пони в действительности для своих низменных целей пользовались популярностью поневской борьбы.
Далее следует довольно грустная сцена народных выступлений; коммунары, видя, как плохо приходится их любимой Принцессе, не пошли на Кантерлот, а сделали иначе.
Когда волнение достигло своего апогея, поневцы оценили ситуацию: страна впала в анархию, а что при этом нужно делать, хорошо известно. Посему 23 января 792 года в Кантерлот было направлено извещение об избрании Е.К.В. принцессы Селестии губернатором поневским. После этого Робеспьеров возмутился и приказал выдать зачинщиков этого пересмотра, но благодарный народ сбросил его с колокольни. Спустя час после этого Селестия, нервная и невыспавшаяся, явилась в Понев.
Вышеупомянутое Учредительное собрание от лица поневского народа подписало с Селестией мирный договор, по которому к Губернии переходила некоторая территория Балтимэйрской и Филлидельфийской губерний; в свою очередь, Понев провозглашал себя «на веки вечные неотъемлемой частью Эквестрии». Подписав сие, собрание добровольно ликвидировалось.
На сей раз Селестия не поспешила возвращаться в Кантерлот, который оного договора не принял. Используя Королевскую Гвардию и силы коммунаров, Эквестрия избежала распада, а Кантерлот был усмирён. После чего 22 мая 793 года был принят «Акт о реформировании местного самоуправления», согласно которому главы регионов назначались в самих же регионах методом голосования. Чтобы показать пример, Селестия провела в Поневе 4 августа первые Выборы губернатора Поневского. Их выиграл г-н Назарбак, после инаугурации которого Селестия вдохнула спокойно и вернулась в Кантерлот.
Таким образом, если народ будет правильно формулировать свои требования, они обязательно будут удовлетворены.