Улица Дружбы 34
XXII
Мистер Дэш положил перед Хувсом несколько фотографий и внимательно проследил за реакцией Дока. На первой фотографии был изображён казавшийся недалёким здоровяк неприятного поганочного цвета. на другой – серый худой жеребец с умным печальным взглядом и клиновидной бородой. Вот – эта же парочка в какой-то лавке. До половины не попавший в кадр продавец через прилавок пододвигает к ним бутылки с ячменным колоском на ярлыках.
– Нет, вы знаете, впервые их вижу.
Радужногривый пони нахмурился.
– Мистер Хувс, я, конечно, не должен вам этого говорить, но другого выбора у меня нет. Следствие зашло в тупик. Единственное, что объединяло всех этих несчастных кобылок – Кристалин, Кросс, Берри – они жили в этой злосчастной общаге на улице Дружбы. У меня полоски местами поменялись, пока я думал о причинах убийств и пытался понять, кто же преступник. Но теперь открылось кое-что новое…
Хувс непонимающе взглянул на следователя.
– Имена Киник Стэй и Нёрди Пик говорят вам о чём-нибудь?
– Нет, абсолютно ни о чём. Кто все эти пони?
– Киник Стэй – сержант охраны в Филлидельфийской Воспитательной Колонии. – Синий пегас придвинул к Доктору первую фотографию. – Нёрди Пик – его единственный друг – техник. – Вторая фотография легла на стол. – Оба убеждённые холостяки и ведут не слишком здоровый образ жизни. Что называется – “четыре сапога – две пары”. Один лишь маленький ньюанс. Стэй был женат. Знаете, мистер Хувс, на ком он был женат? На Берри Панш! – Следователь откинулся в кресле, любуясь эффектом, произведённым его словами.
– Но это ещё даже не завязка истории. Не мне вам рассказывать, что мисс Панш была отправлена на перевоспитание, после того, как…
Словно кинжал вонзился и провернулся в сердце Хувса. На коричневой мордочке выступили бисеринки пота.
– Берри удалось бежать во время прогулки. – Пегас едва сдержался, чтобы не добавить “в городском парке”. Всех тонкостей перевоспитания простому обывателю не стоит знать. – Уехала на самодвижущейся платформе. А кто охранял заключённых в тот день? Киник Стэй. А кто был за рулём экипажа, на котором бежала мисс Панш? Нёрди Пик! Хорошенько вспомните, не упоминала ли кто-либо из жертв эти два имени?
– Н-нет… Ни разу за всё время моей жизни в кампусе…
– Да… Теперь мне ясно, что здесь имел место какой-то запутанный любовный треугольник. Или многоугольник… Мы ещё выясним, кто кому изменил там, на улице Дружбы и в кленовой роще, где нашли тело Берри.
– Тюремный страж и ремонтник вычислительных машин… Почему они вдруг стали жестокими убийцами?
– Вот как раз от таких-то и можно ожидать.
– Но этот Стэй… Наверняка проходил всякие психологические тесты. Иначе как ему доверяют оружие?
– Все тесты он прошёл с лёгкостью. Вот это и должно насторожить. А вообще, я не перестаю удивляться тому, что эта ваша любовь, – следователь вполне искренне поморщился, – творит с добрыми маленькими пони… Что ж, мистер Хувс, можете быть свободны. Мы дадим знать, когда следствию вновь понадобится ваша помощь.
Когда коричневый жеребец покинул кабинет, радужногривый пегас взял со стола фотографию.
– Любовь. Любовь. – Пробормотал следователь, словно пробуя слово на вкус.
С фотографии смотрели трое пегасов – сам мистер Дэш, ещё совсем молодой курсант лётной академии, малютка Рэйнбоу и жена, бросившая их через неделю после того, как был сделан снимок.
Хувс метался по комнате в поисках седельной сумки. Сердце его каждые несколько секунд срывалось куда-то в гулкую пустоту. Понь боялся, что не успеет и двое обезумевших убийц придут в дом Лиры раньше него. В голове Дока бурлил поток мыслей и воспоминаний.
“Не важно, что любовь делает с нами. Важно лишь то, что мы делаем ради любви!”
Нацепив сумку понь вышел на пустынную улицу вечернего Понивиля.