Осколки пламени
Глава 4. Сияние лунного пламени
Луна нерешительно мялась перед дверью. Она оказалась не готова к такому. Абсолютно не готова! Но именно ей предстояло как-то разбираться с образовавшейся проблемой. А кому ещё? Не сестре же, которая и так уже ухитрилась наделать глупостей. И не прочь наделать их ещё больше!
Всё пошло наперекосяк полтора месяца назад. Именно тогда Тие вдруг пришла в голову совершенно безумная идея избавиться от Дэйбрейкер. Услышав подобное, Луна оказалась настолько выбита из колеи, что даже не смогла подобрать нужных слов, чтобы отговорить сестру от её затеи, из которой в принципе не могло выйти ничего хорошего. В итоге их разговор вышел весьма неприятным и чуть было не закончился ссорой.
После этого Луна провела всю ночь и ещё половину дня в напряжённых раздумьях. Она снова и снова мысленно прокручивала их беседу, тщательно обдумывая контраргументы на каждое из сказанных Тией слов. Заготовила целый набор трудноопровержимых доводов в поддержку своей позиции. Постаралась как можно тщательнее облечь в слова те ощущения, которые она испытала (и до сих пор испытывала!) после потери Найтмер. Луна даже отрепетировала свою будущую речь перед сестрой!
И тем же вечером ночная аликорна получила письмо, в котором Тия сообщала ей, что ритуал благополучно завершён, Дэйбрейкер уничтожена, и угрозы для Эквестрии больше нет. А Луне теперь надлежит на какое-то время принять бразды правления и подменять сестру до тех пор, пока та хоть немного не восстановится.
Просто словами не передать, что Луна тогда почувствовала! Не так уж много было в её жизни настолько же паршивых моментов.
Она не смогла. Не справилась. Ей не удалось уберечь сестру от страшной, поистине чудовищной ошибки, последствия которой Тие ещё предстоит прочувствовать.
Но сделанного не воротишь. И Луне пришлось спешно подстраиваться под ситуацию и брать на себя всё то, чем обычно занималась Тия.
Править единолично оказалось по-настоящему тяжело. А ещё — страшно.
Да, Луна боялась. Боялась внезапно свалившейся на неё ответственности. Боялась наделать ошибок, разгребать которые потом придётся сестре. Боялась за саму сестру, чьё состояние вызывало серьёзные опасения. А больше всего боялась нападения: ведь все планы обороны Эквестрии полностью завязаны на принцесс, которые сейчас — обе разом! — ослабли настолько, что просто не выдержат столкновения с серьёзным противником.
Хорошо, что зебры и грифоны находятся в ещё более плачевном состоянии, Сомбра вопреки её опасениям так и не сумел вернуться из мёртвых, и даже королева чейнджлингов по какой-то причине всё ещё не рисковала напасть. И это просто потрясающее везение!
Неизвестно, чем столько времени занимается королева улья, но Луна надеялась, что это занятие окажется достаточно увлекательным, чтобы Кризалис не появлялась в границах Эквестрии ещё как минимум год-полтора.
В итоге дни шли за днями, а ничего по-настоящему плохого не происходило. Тия постепенно восстанавливалась, и Луна уже начала робко надеяться, что всё обойдётся, как вдруг ей сообщили, что прямо посреди столицы буйствует огненный аликорн. Тот самый, от которого якобы избавилась Селестия, пожертвовав ради этого избавления своим здоровьем и магической силой.
В этот момент у ночной аликорны аж сердце в копыта ушло. Она перепугалась до такой степени, что первым её порывом было броситься к Тие за помощью. Но потом Луна вспомнила, что сестры сейчас нет в Эквестрии, что она принимает солнечные ванны, дабы поправить пошатнувшееся здоровье, и там, на солнце, до неё не дотянуться даже письмом. Только ждать возвращения.
Луна уже была близка к панике, когда в её голове всплыла спасительная мысль об элементах гармонии. Ну конечно же! Элементы! Они остановили Найтмер Мун, а значит, помогут и против Дэйбрейкер! Обязательно помогут!
Осталось только собрать их носителей и доставить в Кантерлот.
Мысленно прикинув, сколько на это уйдёт времени, и что за это время может остаться от столицы, Луна вновь похолодела. Ведь именно ей придётся всё это время как-то сдерживать Дэйбрейкер: кроме Луны во всей столице сейчас нет никого, кто мог бы всерьёз противостоять такому противнику.
Вот и пришлось перепуганной аликорне отправляться на бой лично, отчаянно надеясь, что Дэйбрейкер тоже окажется хоть немного ослабленной. Достаточно, чтобы удалось дождаться прибытия в Кантерлот носителей элементов.
К счастью, всё оказалось не настолько плохо, как она боялась. Увидев у Дэйбрейкер явные признаки магического истощения, Луна словно заново родилась. Право же, не будь она сейчас в боевой форме, то могла бы даже расплакаться от облегчения.
Последовавший скоротечный бой стал настоящим позором для ночной аликорны. Магическое пламя Дэйбрейкер оказалось гораздо опаснее, чем представлялось Луне, что заставило её наделать глупостей, которые чуть было не привели к ненужным жертвам, и уже точно привели к огромным материальным потерям, что будут подсчитываться ещё не один день. Ведь заклинание лунного холода, на которое она не пожалела магии, накрыло и уничтожило не только музей, но и два соседних здания. Всё это предстояло как-то компенсировать. А ещё — отменить тревогу, придумать правдоподобное объяснение для носителей элементов, погасить расползающиеся слухи, направив их в нужное русло, чтобы не допустить паники. И изолировать Дэйбрейкер так, чтобы она больше не могла причинить никому вреда.
Луна изрядно постаралась, вгоняя огненную аликорну в магический сон — достаточно глубокий, чтобы без разрешения владычицы снов даже полный круг единорогов не смог бы вывести её оттуда быстрее, чем за неделю. Но даже и эта мера могла оказаться недостаточной, ведь магия аликорнов довольно непредсказуемая штука.
Сперва Луна хотела всё-таки воспользоваться элементами, чтобы поместить Дэйбрейкер в стазис. Если даже Дискорд простоял в камне больше тысячи лет, значит эта магия сумеет сдержать и пламя. А когда Тия осознает свою ошибку и захочет вернуть Дэйбрейкер, её всегда можно будет оттуда извлечь.
Но это решение продержалось лишь до тех пор, пока не отработало диагностическое заклинание, использованное Луной на Дэйбрейкер.
Результаты оказались настолько неожиданными, что Луна применила его повторно, дополнив более тонкой и точно нацеленной магией. Ведь Дэйбрейкер оказалась полноценной пони! Не духом, не эквункулом, не воплощением, а вполне живым аликорном.
Луна совершенно не представляла себе, как такое могло получиться. А потому собиралась при первой же возможности вытрясти из Тии все подробности проведённого ритуала, равно как и того, что произошло после. И, конечно же, провести диагностику самой Тии, просто чтобы самой оценить её состояние, а не верить сестре на слово. А то очень уж неприятные догадки лезли в голову. Да что там, Луна буквально похолодела при мысли, что Тия во время проведения ритуала могла быть беременной. Ну а чем ещё объяснить, что Дэйбрейкер обладает полноценной душой, а не осколком? Очень юной душой, словно у жеребёнка, что подтверждалось и пустыми боками без малейших следов кьютимарок. Но всё же — цельной, которую ей просто неоткуда было получить.
И если предположить, что Тия незадолго до ритуала успела забеременеть, то это всё объясняло. И обострение её старых страхов, которое вылилось в жгучее желание избавиться от Дэйбрейкер. И перепады настроения, когда сестра упрямо желала исполнить свой каприз несмотря ни на что. И даже итог ритуала, который за счёт слияния родственной души с осколком породил полноценную живую пони.
Чем больше Луна обдумывала этот вариант событий, тем более правдоподобным он ей казался. И тем сильнее крепла мысль, что с Дэйбрейкер нужно договариваться. Хотя бы попробовать! Луне становилось очень не по себе при мысли, что ей потребуется закатать в камень кобылку с душою так и не родившегося жеребёнка. Особенно если это жеребёнок Тии.
Луна точно не знала, когда Тия собирается вернуться с солнца, но предполагала, что по крайней мере несколько дней у неё в запасе есть. Более чем достаточно, чтобы попытаться найти общий язык с Дэйбрейкер и, в случае успеха, придумать, как сообщить обо всём произошедшем Тие и убедить её не трогать Дэйбрейкер хотя бы какое-то время. Подготовить речь, отрепетировать, заранее продумать ответы на самые очевидные возражения…
А покуда слуги сбивались с копыт, подготавливая комнату для будущей гостьи замка, Луна по горячим следам провела расследование музейного инцидента, разбираясь, что же там случилось, и как вообще огненная аликорна очутилась в подвале музея.
Результаты удручали, и это ещё мягко сказано. Ведь всё произошедшее выглядело совершеннейшей глупостью. Целым набором глупостей!
Вот как вообще вышло, что Тия смогла проглядеть это, кхм, яйцо?
Или не проглядела? Может, она просто решила не сжигать окончательно все мосты и на всякий случай оставить себе пути отступления на случай, если что-то пойдёт не так?
Но тогда почему не сказала?!
«Она же видела, как я за неё переживаю!» — возмущённо подумала Луна. — «Она должна была сказать мне! Просто обязана!».
Да и хранить такую опасную вещь, как яйцо с зародышем самой Дэйбрейкер, в центре столицы, к тому же в музее, где даже и охраны-то никакой нет — самое настоящее безумие, достойное разве только Дискорда. Не говоря уж о том, что рядом зачем-то поместили её доспех!
Нет, сами по себе эти доспехи вполне безопасны и даже почти бесполезны. Всего лишь громоздкие отливки из магопроводящего металла, причём заточенные под очень специфический вид магии. Вряд ли во всей Эквестрии найдётся хотя бы с десяток пони, способных извлечь из этих доспехов хоть какую-то выгоду.
Но вот в присутствии хозяйки, когда металл начинает резонировать в такт желаниям и чувствам огненной кобылы, пережигая её эмоции в магию, всё меняется. И доспех становится уже не только средством защиты, но и весьма опасным оружием.
Всё вместе взятое выглядело настолько глупо, что объяснить подобное можно было лишь двумя способами: либо Тия попросту впала в маразм, либо она и вправду ухитрилась проглядеть яйцо, а потому была полностью уверена, что Дэйбрейкер мертва.
На всякий случай Луна собрала все оставшиеся фрагменты яйца, вплоть до последней скорлупки. Беглый анализ образцов показал сходство со скорлупой от яиц феникса, намекая на явное сродство Дэйбрейкер с этими птицами. Что, кстати, объясняло и поведение Филомены, которая в последнее время демонстративно дулась на хозяйку, даже отказываясь принимать пищу из её копыт.
Ещё одну несусветную дурость сотворила эта единорожка, Трикси, которая зачем-то вбухала в Дэйбрейкер весь свой магический резерв, в два с половиной раза больше среднеединорожьего.
К сожалению, Луне так и не удалось добиться от Трикси внятных объяснений, зачем же единорожка это сделала. Да и вообще разговора не вышло. После всего, что с нею случилось, Трикси оказалась на грани нервного срыва, и Луна поспешно закруглила беседу, всерьёз опасаясь свести несчастную пони с ума. А к тому всё и шло, ведь Трикси несла какой-то бессвязный бред и была полностью уверена, что Луна хочет её убить. Равно как и в том, что Трикси и выжила-то лишь потому, что Дэйбрейкер прикрыла её от падающих обломков, перед этим якобы приказав огню не приближаться к единорожке.
Как же неприятно было такое выслушивать! И ведь не опровергнешь же… Здание и вправду обвалилось из-за её, Луны, ошибки. А обломки действительно упали настолько удачно, что Трикси не получила даже царапины, чего не скажешь о Дэйбрейкер, которой чуть было не проломило череп. Могла огненная аликорна последним усилием попытаться защищить… нет, не Трикси, конечно, а саму себя? Вполне могла. И отклонить часть обломков — тоже. А единорожка у неё прямо под боком лежала, ещё и крылом прикрывшись…
В общем, в ближайшую неделю, и это ещё в лучшем случае, допросить Трикси не удастся. А может, и вообще никогда не удастся, если единорожка так и не сможет оправиться от потрясения. К сожалению, тут Луна мало что могла сделать. Да, она наложила на единорожку высшее исцеляющее заклинание из тех, что доступны лишь сильнейшим волшебникам Эквестрии, которое уже в ближайшие дни решит все проблемы Трикси с физическим здоровьем. Но вот поправить здоровье ментальное далеко не так просто.
В таких случаях лучше всего помогают друзья, готовые поддержать и утешить. Но в том-то и дело, что у Трикси в Кантерлоте если кто и есть, то исключительно недоброжелатели. Уж это Луна уже успела выяснить. Столичная богема не терпит конкуренции, особенно если конкурентка пришлая и за неё некому заступиться. Даже Рэрити, несмотря на все свои исключительные таланты, заслуги перед Эквестрией и дружбу с ученицей принцессы, так и не смогла занять достойное место среди столичных модельеров. В это закрытое общество просто так не влезть.
Конечно, столица Эквестрии — это уже не тот гадюшник, каким она была тысячелетие назад. И даже самые мерзкие из нынешних пони на поверку оказываются не такими уж плохими. Но и их вполне достаточно, чтоб затравить одну-единственную единорожку. Трикси почувствовала это на собственной шкуре: столичная богема разделалась с ней быстро и безжалостно. И хоть клеветников и организаторов беспорядков нашли и примерно наказали, столичной карьере Трикси это уже не поможет…
Печально вздохнув, аликорна мысленно переключилась на следующую глупость. А именно — поведение кантерлотской стражи.
Итак, представьте: вы заходите в подвал и видите там аликорна. Шансы справиться с которым близки к нулю, потому что вы — всего лишь единорог, причём далеко не из самых сильных. Ваши действия? Конечно же, нужно первым делом кинуть в этого аликорна камнем! Услышав такое, Луна просто ушам своим не поверила. Этот момент она заставила пересказать трижды, каждый раз надеясь, что ослышалась или просто чего-то не поняла. Но нет, всё именно так и произошло. Произнеся пару стандартных фраз и не получив никакого ответа, капитан городской стражи зачем-то решил покидаться камнями. И, хуже того, ещё и попасть ухитрился, да так неудачно…
Луна зябко повела плечами, вспомнив, насколько же её сестра ценит свою красивую мордочку. Помнится, как-то раз, ещё во времена жеребячества, Луна, желая отучить Тию таскать чужие сладости, наложила на свой стол жалящее заклинание и слегка перестаралась. Так что когда сестра, не ожидая подвоха, попыталась втихаря вытащить пару печенек, то получила мощный разряд магии, от чего её мордочка так распухла, что даже взглянуть было страшно.
Как Тия тогда разозлилась! Пожалуй, ни разу в жизни Луна не видела её в такой ярости. Ворвавшись в комнату ночной аликорны, Тия, не говоря ни слова, прямо с порога от души врезала Луне копытом, и только потом разразилась гневной тирадой, объясняя, за что.
Помириться с нею тогда удалось только через две недели…
И если Дэйбрейкер относится к своей мордочке хотя бы вполовину так же трепетно, как Тия, то Луна даже не представляла, что теперь должен сделать злосчастный стражник, чтобы огненная аликорна согласилась его простить.
Итог всего этого оказался вполне закономерным: идиота попросту поджарили. Ладно хоть не насмерть. Да и то Луна подозревала, что Дэйбрейкер просто посчитала смерть слишком лёгким наказанием за подобное и нарочно била вполсилы, чтобы потом поймать и основательно помучить.
Понуро опустив голову, Луна мысленно перешла к разбору уже своих собственных глупостей. Да, в этом бою она настолько опозорилась, что при одном лишь воспоминании начинали пылать щёки.
Когда пламя неожиданно вспыхнуло прямо внутри щита, Луна только и смогла, что запаниковать, активировав первое же заклинание, что пришло в голову, да и то с ошибкой. А потом поняла, что здание начало рушиться, и запаниковала ещё больше…
Луна аккуратно развернула пострадавшее крыло, от которого всё ещё пахло гарью, и окинула взглядом опалённые кончики маховых пёрышек — зримое свидетельство её глупости.
До чего же горько осознавать, что все её боевые качества, которыми она так гордилась — молниеносная реакция, холодная сосредоточенность, способность легко ориентироваться в быстро меняющейся обстановке — это во многом заслуга Найтмер. Именно Найтмер Мун позволяла отсечь ненужные эмоции и обострить боевые рефлексы. И теперь, когда её нет, сражаться придётся учиться заново.
Что ж, Дэйбрейкер стоит поблагодарить хотя бы за то, что она раскрыла ей, Луне, глаза на её слабость. Было бы куда хуже, выяснись это в бою с по-настоящему могущественным и беспощадным противником.
Теперь же, когда Луна здраво оценивает собственные возможности, необходимость работы над собой становится очевидной. А начать стоит с изнурительных тренировок по примеру Кейденс, которая в последнее время даже спит нередко прямо в казармах, упорно занимаясь под личным копытоводством капитана дневной гвардии.
Ночная аликорна твёрдо решила, что как только Тия хоть немного очухается и снимет с неё часть обязанностей принцессы, Луна немедленно присоединится к этим двоим, чтобы как можно скорее восстановить форму.
Но всё это будет потом. Сейчас же… Сейчас Луне предстояло аккуратно вывести Дэйбрейкер из магического сна и попытаться с нею договориться… если, конечно, это вообще возможно.
И именно поэтому ночная аликорна так сильно нервничала, всё никак не решаясь зайти наконец в комнату. Она не имела ни малейшего понятия, чего ждать от этой беседы и к чему вообще готовиться. Увы, Луна совершенно не представляла себе ни характера, ни особенностей поведения огненной кобылы, ни даже её возможностей. Тия не любила распространяться о тёмной части своей души, а Луна никогда не лезла с расспросами. О чём сейчас и жалела, твёрдо решив при первом же случае вызнать у сестры всё до мельчайших подробностей.
«Соберись наконец!» — мысленно приказала себе аликорна, осознав, что вот уже четверть часа топчется перед этой злосчастной дверью. — «Ты же знаешь, что этот разговор всё равно состоится. Так смысл откладывать неизбежное?»
С этой мыслью Луна наконец взяла себя в копыта и решительно толкнула дверь, не забыв прикрыться щитом и на всякий случай прямо с порога бросив диагностирующее заклинание.
Но, к счастью, никаких сюрпризов Дэйбрейкер не преподнесла. Да и не могла преподнести: когда Луна вытаскивала её из-под обломков, Дэйбрейкер была в весьма паршивом состоянии, и не только из-за телесных повреждений. Огненной кобыле теперь восстанавливаться не меньше года… это если ей ещё дадут тот год.
«Дадут!» — решительно кивнула Луна своим мыслям. — «В конце концов, я тоже принцесса, и моё слово хоть что-то да значит. Тие стоит напомнить, что не всё и не всегда будет только так, как ей хочется».
Луна активировала пробуждающее заклинание и, осторожно стянув со спящей кобылы одеяло, наконец-то получила возможность рассмотреть Дэйбрейкер простым немагическим зрением. Ведь, отправляясь на битву, ночная аликорна дополнила зрение таким количеством заклинаний, что только теперь её глаза наконец начали видеть именно окружающие предметы, а не наполняющую их магию.
И вот сейчас Луна жадно разглядывала спящую пони, выискивая малейшее сходство с Найтмер Мун. И находила! Во множестве находила те же особенности.
Крупные плотные перья, чьи пластины казались вырезанными из тонкой кости. Излишне резкие черты мордочки. Множество острых клыков, чей устрашающий вид заставил бы содрогнуться даже весьма храбрых пони. Телосложение выглядело столь же хрупким, как у Найтмер, а фигура — не менее изящной. Ну, если не знать, сколько на самом деле весит эта кобыла, и сколь сокрушительными могут быть удары её копыт даже без усиления магией.
«У Найтмер и Дэйбрейкер гораздо больше общего, чем у меня с Селестией», — как ни странно, эта мысль принесла некоторое успокоение, позволив немного расслабиться. Если характеры схожи в той же степени, что и внешность, то шансы договориться с огненной аликорной очень даже неплохие.
И, главное, становилось понятно, как лучше всего выстраивать подобные переговоры. Прежде всего, ни в коем случае нельзя показывать страх и неуверенность. Но в то же время на открытую враждебность Найтмер всегда отвечала агрессией, а значит и Дэйбрейкер скорее всего попытается напасть, игнорируя даже своё плачевное состояние. Сожжённый музей наглядно подтверждал это предположение.
Поэтому требовалось продемонстрировать решительность, но в то же время и готовность к сотрудничеству. И, пожалуй, будет куда лучше, если в момент её пробуждения в комнате никого не будет. Определённо стоит дать ей время хоть немного прийти в себя. А то ведь, спросонья увидев в комнате аликорна, причём того самого, с которым она перед этим сражалась, Дэйбрейкер наверняка ударит. По крайней мере попытается.
«Что-то холодновато», — сонно думаю я.
И, толком не просыпаясь, пытаюсь нащупать одеяло, которое, ворочаясь во сне, ухитрился с себя скинуть.
Попытка успехом не увенчалась. Точнее, нащупать-то я его нащупываю, а вот снова укрыться как-то не выходит — я словно пытаюсь схватить ткань кулаком. Мало того, что-то не так и с подушкой, на которой я лежу: она ощущается не только холодной, но и сырой.
Ничего не поделаешь, придётся просыпаться.
Медленно открываю глаза и понимаю, что это помещение мне незнакомо. Высокий потолок, каменные стены, узкие окошки, деревянная мебель. И кровать. Большая кровать, прямо-таки громадная!
Замечаю, что лежу с приоткрытым ртом, из которого уже натекло изрядно слюны. Неужели я прямо так и спал? Понятно тогда, почему вся подушка мокрая. Аккуратно приподняв голову, пытаюсь утереться, и тут мне на глаза попадаются собственные ру… то есть уже ноги.
Лошадиные. С копытами. Покрытые короткой белой шерстью.
И, конечно же, я сразу вспоминаю всё, что со мною тут приключилось.
Да уж, предыдущее пробуждение выдалось на редкость паршивым. Холодное пыльное помещение. Странная слабость, когда не слушается даже собственное тело. Разноцветные лошадки, которые от меня чего-то хотели. Плохого хотели! Кто оглушить, а кто и вообще покалечить… Потом — появление тёмно-синего аликорна, и под конец мне прямо на голову обрушивается целое здание. Всё, финиш.
Вновь обвожу комнату растерянным взглядом, но это совершенно не помогает ответить на два главных вопроса: где я? И почему вообще жив?
Кажется, можно поздравить себя со взятием очередного выживальческого рекорда. Столько раз мне полагалось сдохнуть, а вот поди ж ты — прихожу в сознание снова и снова. Меня что, откопали и приволокли сюда? Я даже примерно предполагаю, что «сюда» — это в кантерлотский замок: обстановка до некоторой степени узнаваема. Помнится, в одной из замковых башен была похожая комната, только раньше там всякий хлам лежал.
Но зачем?! Кто и зачем меня сюда приволок? Я-то у пони в последнее время популярностью не пользуюсь. Они бы меня скорее добили и отнесли на ближайшую помойку…
— Ты что творишь?! — вдруг ярко вспыхивает в моей голове воспоминание. — Так и убить можно!
— Нужно!
Стоп! Не вспоминать! Не вспоминать, сука!
Яростно трясу головой, которую простреливает болью, что позволяет хоть немного отвлечься. Во-от, умница. А теперь давай подумай о чём-нибудь более нейтральном.
На выручку приходит человеческая память, позволяя занять мозг пересчётом единиц измерения: мысленно перевожу акры в гектары, а галлоны в литры, покуда не удаётся хоть чуть-чуть успокоиться.
Уфф, вот так-то лучше. Хотя всё равно довольно паршиво: несмотря на то, что спал, выспавшимся себя не ощущаю. Наоборот, чувствую себя усталым и каким-то разбитым. Да и знобит меня… Память услужливо подсказывает, что вся эта хрень называется «магическим истощением», и доводить свой организм до подобного состояния аликорнам категорически противопоказано. Ничего хорошего, в общем. Да ещё и башка болит. При каждом излишне резком движении весь затылок вспыхивает болью, да так, что аж в роге отдаётся.
Аккуратно прикасаюсь к рогу передней ногой. Ничего. Кость — она и есть кость, хоть память, опять же, подсказывает, что это совершенно ненормально. Единорожьи, а тем более аликорновые рога должны быть невероятно чувствительными.
Аккуратно трогаю затылок копытом, и вот оно-то как раз оказывается достаточно чувствительным, чтобы даже сквозь густую и плотную гриву нащупать здоровенный шишак. Вот блин, нехило ж меня шандарахнуло… Не удивлюсь, если окажется, что ещё и сотрясение заработал. Хотя при сотрясении вроде тошнить должно, а тошноты-то как раз и не чувствую. Вот только слюни текут почему-то, опять с морды капает, блин.
Проведя по губам ногою… эм, одной из тех, которые бывшие руки… В общем, стираю слюни с мордочки, и резкая боль в районе носа заставляет вспомнить, что мордашку-то мне подрихтовали. Единорог этот грёбаный!
Перевернувшись на живот, аккуратно щупаю пострадавший нос двумя копытами сразу. Ну что тут сказать? Опух он, и сильно.
Ну тварь, чтоб тебе самому без морды остаться! А лучше так и вовсе без башки, для верности. Вот не мог этот доспех раза в два сильнее пыхнуть, чтоб до шкварок? А теперь эта сука выжила!
Издаю раздражённое шипение и делаю несколько глубоких вздохов в попытках успокоиться.
Впрочем, может всё не так и плохо? Может, даже и здорово, что он выжил? Ведь смерть — это ж разве наказание за подобное издевательство? Особенно такая быстрая. Сдохнув, он бы даже ничего толком понять не успел. А надо, чтоб осознал! И помучился, как вот я сейчас мучаюсь. Раз этот единорог повредил мне мою гордость, мою красивую мордочку, значит равноценным наказанием будет точно такой же сокрушительный удар по главной его жеребцовой гордости.
Кирпичом. С размаху. Чтоб в яичницу!
Какое-то время смакую эту потрясающую картину, нарисованную моим воображением, прежде чем до меня доходит, что это ни хрена не нормально! Я что, и вправду собираюсь вот прямо сейчас бежать ловить этого жеребца за яй… кхм… В общем, это совершенно неправильные мысли! Нет, просто так прощать подобное, конечно же, нельзя. В конце концов, у меня не для того морда, чтоб по ней кирпичами стучать. Но это ж просто варварство какое-то средневековое! Да и вообще, это полная дурость — размышлять о наказании всех подряд, когда даже не понимаешь, почему в живых остался, и можешь только гадать, что с тобою будет уже в ближайшие часы.
Сейчас, блин, нужно думать о том, как вообще выжить.
Если меня всего лишь взяли в плен, то для чего? Что они планируют со мною делать? Казнь? Так её, вроде как, уже давно не практикуют. Чтоб на неё заработать, это нужно массовое убийство как минимум, а на мне пока трупов, по счастью, не висит. На обеих… обоих… в общем, обе моих биографии в этом плане девственно чисты.
С другой стороны, это совершенно не помешало солнечной твари без суда и следствия… Стоп! Да не вспоминай же ты! Ну что за!..
Издав глухой стон и крепко стиснув зубы, лихорадочно загружаю голову пересчётами. На этот раз вычисляю, сколько литров газа выделится при сгорании четырёх граммов угля. Помогает. Хвала пламени, помогает!
Долбанная кобыла! Обе кобылы! И солнечная, которая устроила этой Дэйбрейкер филиал ада, и сама Дэйбрейкер, которая теперь устраивает его уже мне!
Не успеваю додумать эту мысль, как вновь наваливается чувство глухой обиды, на этот раз приправленное ещё и странной апатией. Всё выглядит так, словно я… обижаю сам себя? Сам на себя накричал и сам обиделся? Да как так-то?!
Но, с другой стороны, мы-то теперь и вправду единое целое. И проклиная её, я тем самым фактически пинаю и самого себя. Тем более, что и обвинение-то несправедливое. Дэйбрейкер уж точно не виновата, что у неё в памяти столько невесёлых моментов накопилось, и не специально же она заставляет меня их вспоминать.
Да и если уж быть с собою честным, то я сейчас живу, дышу и даже думаю лишь благодаря ей. Всё произошедшее можно интерпретировать так, что именно Дэйбрейкер отдала мне себя всю, без остатка, до самой последней искры. Даже тело — и то сейчас её. А то, что к нему прилагается немало проблем и есть очень даже высокие шансы сдохнуть — так ей самой не досталось даже и этого. Её полноценная жизнь вообще оказалась короткой, словно вспышка. Эту кобылу воплотили на считанные мгновения — лишь для того, чтоб окончательно уничтожить. Да я уже пробыл в этом теле в разы больше, чем она!
И тут мы вновь возвращаемся к вопросу: а «я» — это вообще кто? Кто из нас в ком растворился? Я в ней или она во мне? Меня-человека вроде как было больше, но довеском к кобыле идёт её тело, и хрен его знает, во сколько оно может оцениваться в духовно-личностном эквиваленте. Может статься и так, что кобылы было всё-таки больше.
А вопрос, между прочим, и вправду важный, поскольку у нас даже пол — и то разный. И раса. И представления о… да практически обо всём!
И вот теперь я лежу и тупо пялюсь в пространство. Уже давно пялюсь! Потому что чем больше я размышляю, тем сильнее запутываюсь, и это дико бесит. С каждой минутой всё больше хочется просто взять и кинуть монетку, чтоб хоть какая-то была определённость.
Ну всё, стоп. Пошло оно всё на хрен, у меня башка и так раскалывается, а я ещё хвостнёй какой-то страдаю. Мне что, делать больше нечего, как определять степень своей окобыленности, когда даже моя дальнейшая судьба не определена до сих пор? Сейчас, блин, по большому счёту без разницы, какого варианта придерживаться. Бери любой и радуйся, а если ошибёшься — так и поправиться можно. Ты ж, можно сказать, только-только осознаёшь себя в новом качестве.
Так. А «любой» — это какой из двух?
ДА БЛИН! Логику включай, логику! Иначе так никуда и не придёшь, по этому кругу можно бегать вечно. А по логике у нас что выходит? Логично взять тот вариант, который удобнее, приятнее и спокойнее, потому что сейчас от моей собранности и хладнокровия зависит очень многое. Может статься, что и вообще всё, включая дальнейшее моё существование.
И по всему выходит, что самая адекватная часть моей души тут человеческая, а значит, и брать за основу тоже следует её. Да, возможно её опыт не подойдёт к этому телу. Риск, безусловно, есть. Зато в её памяти нет такого треша. И просматривать эту память не так больно. Если я хочу пореже биться в припадках из-за очередного горячего воспоминания, то именно человеческая память должна лечь в фундамент моей новой личности.
Что ж, решено. Я — человек, не пони. И буду очеловечивать эту кобылу, раз уж понячья жизнь ей всё одно не зашла.
Достигнув наконец хоть какой-то определённости, вымученно улыбаюсь и без сил растекаюсь пушистым ковриком по кровати. Блин, вроде и не делал ничего, лишь пару мыслей в башке прокрутил, а вымотался так, словно только что с сессии, где все экзамены пришлось сдавать по два раза.
Немного переведя дыхание и вытерев ногою пот со лба… Эх, для человека эта мысль как-то странно звучит… Ну да ладно. В общем, собравшись с духом, приступаю к осмотру доставшегося мне тела. Надо же разобраться с подарком огненной кобылы и прикинуть, насколько комфортно будет ощущать в нём себя человеком?
Ну что сказать? Большое, по ощущениям гораздо крупнее человеческого. Местами не слишком удобное. Но смотрится, должно быть, неплохо. И даже крылья есть!
Правда, с этими крыльями всё не так радужно: контролировать их толком не получается. Там, где крыло крепится к спине, сустав слушается — это примерно как человеку лопатками двигать, а вот остальные сгибы как-то не очень. Крыло как деревянное. Но развернуть и свернуть всё же удаётся.
Перья жёсткие, по виду и тактильному отклику здорово походят на тонкие пластины из цельного пластика. Когда складываешь, крыло шуршит словно пластиковый веер. Прикольно…
Хвост шикарнейший, хотя цвет я бы предпочёл поярче. Грива чуток мешается и на глаза лезет, но и пусть — подобная пышная красотища того стоит. А то у иных пони гривы настолько жиденькие, что как глянешь, так сплюнешь.
А вот рог неудобен. Нет, я понимаю, что это очень полезная штука, ведь в Эквестрии магия — наше всё. Но он слишком длинный! Боюсь, будет за всё цепляться. Да и на спине, наверное, лежать неудобно будет.
Проверяю данное предположение, переворачиваясь на спину. Хм, похоже, для пони эта поза сама по себе не слишком-то комфортна, вне зависимости от того, есть рог или нет.
А ещё я внезапно натыкаюсь взглядом на пару тёмных холмиков, и сразу же вспоминаю, что тело-то кобылье.
Ну да, вымечко. Не слишком большое, но в таком положении очень даже заметное, особенно на фоне чрезвычайно короткой в этих местах шёрстки.
Ну вот и как мне сейчас очеловечивать… это? Я ж даже не женщина. И совершенно не в курсе, как нужно обращаться с выменем и подобными же штуками. У меня, блин, нету кобыльего опыта! Совсем нету! А на память Дэйбрейкер и её навыки тут полагаться уж точно не стоит, там полный атас… Её представления о правильном кобыльем поведении — это такая жесть, что как начинаю вспоминать, так аж глаза на лоб лезут и румянец на щеках выступает.
Вот никогда не был стеснительным, и с сексом у меня проблем не было, да и порнуху смотрел частенько. Но вот это — уже за гранью разумного. Особенно если в главной роли должен быть я сам!
Задумчиво хмыкнув, аккуратно прикасаюсь к вымени копытом.
Ох! Да тут просто охрененная чувствительность! Я же только прикоснулся, откуда такой эффект? А ну-ка другим копытом…
О-ох! Без разницы, по ходу. Аж мурашки по телу! Кажется, я начинаю понимать, откуда у этой кобылы столько странных желаний. Если тело так охотно отвечает даже на самые безобидные действия, то поневоле возникнет мысль попробовать и более интересные вещи. Или я просто слишком сильно тычусь? Ну-ка, попробуем аккуратнее…
Тык. Тык-тык.
А если сразу двумя?
Тык-тык-тык…
Блин, да это даже залипательнее, чем лопать пузырчатый полиэтилен! Оно такое упругое и так приятно пружинит, а уж какие ощущения необыч… У-УХ, ЁПТ НА ХРЕН!
Всё тело словно пронзает электрическим разрядом, а следом приходит вспышка яркого удовольствия, граничащего с блаженством. Перехватывает дыхание, из горла вырывается совершенно непонячий звук…
Что. Это. Было?!
Лежу, обтекаю. Пытаюсь восстановить дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отстранённо замечаю, что ухитрился пропороть рогом простыню и подушку, да ещё и слюнями всё закапать.
К тому же меня изрядно перепугала эта вспышка, и я привычно начинаю топить страх в глухом раздражении. Ну что, доэкспериментировался, очеловечиватель кобыл, блин? Дотыкался? И как, понравилось? Понравилось, блин?! Как ты считаешь, это правда то, чем стоит заниматься в нынешней ситуации?
Дурость. Натуральная непростительная дурость.
С шипением переворачиваюсь обратно на живот. Заодно и копыта под себя поджимаю, чтоб лишний раз не дёргались. Настроение изрядно проседает. А ведь теперь о себе и говорить-то придётся как о кобыле! Иначе ещё решат, что рехнулся.
Паршиво. Совершенно паршиво! Такими темпами очеловечивать Дэйбрейкер, помогая нам адаптироваться к новой жизни, будет гораздо сложнее. Ну вот почему Дэйбрейкер не жеребец?! Насколько было бы проще, не будь здесь этого дурацкого вымени!
Впрочем, может я зря волнуюсь? Может, оно и к лучшему, что попал не в какого-то вонючего жеребца, а в одну из красивейших кобыл Эквестрии, за которой такие жеребчики целыми табунами бегать будут? Да и к вымени я слишком уж строг, оно у меня очень даже… ЧЁ?! Что за нахрен вообще? Вот это что за бред я сейчас подумал? Да мля, тут просто цензурных слов-то нет, одни междометия. Ну мы ж ведь уже решили, что я человек. Парень! Не кобыла! Что это на хрен за взбрыки?!
Мысленно делаю себе зарубку следить за своим поведением и не вестись на такие провокации, которые здорово отдают шизой, а то и кое-чем похуже. А заодно, чтобы отвлечься, завершаю осмотр тела. Хотя тут уже практически всё осмотрено. Вот разве только шёрстку глянуть осталось.
Ну, шерсть себе и шерсть. Короткая, мягкая, снежно-белая…
«Почти белая», — мысленно поправляюсь я, с изрядным неудовольствием глядя на желтовато-серое пятно на одном из боков.
Вот и вскрылся главный недостаток такой шерсти — она очень маркая! На белом фоне любая грязь, любые потёки и даже просто сбившиеся шерстинки будут охрененно заметны. Мысленно делаю себе зарубку тщательно следить за своей шёрсткой, чтобы её состояние неизменно подчёркивало мою несравненную красоту и привлекательность… ДА БЛИН!
Вновь яростно трясу головой, избавляясь от идиотских мыслей. Это всё кобылье тело чудит! Слишком уж оно для меня непривычно. Что ж, будем надеяться, такие вот взбрыки будут происходить не слишком часто, а со временем и вовсе исчезнут. Просто не обвыкся пока, вот и происходит подобное.
И кстати, раз уж мы определились с расовой и половой принадлежностью, то лучше бы мне не называть себя Дэйбрейкер, по крайней мере в собственных мыслях. В конце концов, у меня есть моё родное имя, которое…
На этой мысли я слегка подзавис, потому что имя не торопилось вспоминаться. Так, а ну напрягись! Тебя ведь как-то же звали! Давай, по ассоциациям. Вспомни родителей, друзей, и…
И шиш. Родителей помню. Друзей — видимо не всех, потому что как-то маловато выходит. А бабушек с дедушками так и вообще вспомнить не могу, лишь обрывки какие-то.
Нет, я конечно помню, что мои воспоминания изрядно пострадали при межзвёздном перелёте, но блин не до такой же степени! Как я собственное имя-то забыть умудрился?! На него ж должно быть до хренища воспоминаний завязано… Или тут произошло замещение, и оно попросту вытеснилось именем Дэйбрейкер?
А ведь в таком случае достоверность вообще всех моих воспоминаний под большим вопросом. Кто знает, что там при слиянии ещё смогло заместиться, и какие ассоциативные цепочки понаобразовывались.
Хреново. Очень хреново! Может, это всё-таки я растворился в Дэйбрейкер, раз даже имя уже её? Ну вот, опять — двадцать пять. Хвостик как мочало, начинай сначала…
На этой мысли я вновь подзавис. Присказка определённо человеческая, из моей человеческой памяти взятая. Но тогда откуда в ней хвост?! Вот они, левые ассоциации. Не удивлюсь, если сейчас вся моя память находится в таком искажённом виде.
Впрочем, может это и к лучшему? Если человеческая память опонячилась, а понячья — очеловечилась, так особо и нет разницы, кем себя считать? Всё равно результат будет одним и тем же.
Ладно. Закрыли тему. На переправе коней не меняют, так что будем пока придерживаться прежней стратегии. А если разницы всё равно нет, то тем лучше.
Сижу. Жду непонятно чего. Нервничаю. Время идёт, а меня всё ещё никто не навестил. И меня очень сильно напрягает подобная неопределённость. Мало того, что за собственную судьбу волнуюсь, так ещё и такое, знаете, мерзкое ощущение полной своей позабытости и ненужности. Всё выглядит так, словно меня сунули в эту комнату — и забыли на хрен. Сейчас занимаются более важными делами — ну там победу празднуют, придумывают особо надёжный и безотказный метод казни…
Так, надо как-то отвлечься, а то я сейчас до такого доразмышляюсь… Только тут особо развлечений и нету. Магия моя не работает, я проверял уже. И к копытам ничего не липнет — а должно, это я хорошо помню! Копытокинез должен даже при магическом истощении работать. Но, видимо, я что-то не так делаю.
Может, попробовать выйти из комнаты и прогуляться по окрестностям? Глядишь, хоть охрана набежит, а там и узнаю, зачем меня сюда сунули и что собираются делать дальше.
Стоило мне только прийти к подобной мысли, как дверь неожиданно открывается, а на пороге появляется синяя аликорна.
— Наконец-то, — хрипло шепчу я.
Переступив порог, она аккуратно втягивает носом воздух, словно принюхиваясь.
— Дэйбрейкер, — холодно произносит аликорна, сурово сдвинув брови и глядя на меня в упор. Вот только совершенно неуместный в подобной ситуации румянец на мордочке ясно показывает, что ей как-то не по себе. — Нам нужно поговорить. Надеюсь, ты осознаёшь своё положение и понимаешь, что не стоит сейчас кидаться на пони. Даже если они делают нечто такое, что тебе не нравится.
Ч… чего? Кидаться? На пони? А я на них кидался?! Да я, блин, даже встать-то не мог! Это они кидались! И в меня, как тот грёбаный жеребец, и на меня, как та придурошная синяя единорожка.
Чувствую, что начинаю злиться.
— Вроде попыток лишить меня носа? — хрипло цежу я сквозь зубы.
Блин, грёбаные эмоции! Соберись, кретин, возьми себя в копыта! Сейчас не время качать права и крыситься, тут небось решают, что с тобою, красивым таким, делать!
— Я, как принцесса Эквестрии, приношу извинения за действия городской стражи, — произносит она ровным голосом, но я каким-то образом ощущаю, что синяя аликорна изрядно волнуется. — И лично прослежу, чтобы подобного не повторилось. Ни с тобой, ни с иными пони. Подобные действия абсолютно недопустимы!
О как… Не ожидал, честно. Интересно, а эта, солнечная, на её месте смогла бы выдавить из себя извинения? Или корона бы свалилась?
— Вам не за что извиняться, бак… принцесса, — чуть не оговорившись, дёргаю головой и морщусь от приступа боли.
Проклятье, чуть было не назвал её баклажанкой! Да ещё и на «вы» обратился. А правильно-то как?! Вот так сходу не вспомню, в голове каша какая-то. Понимаю только, что где-то накосячил. Давай же, идиот, не молчи, скажи хоть что-нибудь умное!
— Я рада, что ты не держишь на меня зла за этот неприятный случай, — чуть кивает аликорна, при этом удерживая на своей мордашке всё то же сосредоточенное выражение. — Также я очень надеюсь, что мы сможем положить конец нашей бессмысленной вражде. Мы могли бы быть союзниками, а не врагами.
Что-то я вообще ни сена не понимаю. Какая, нафиг, вражда?! Я ж с ней и не дрался ни разу. И Дэйбрейкер не дралась вроде… С Найтмер — да, но то и дракой назвать нельзя было, да и вообще там солнечная зараза рогом махала, а не я. Про нашу последнюю встречу и говорить нечего — я там полудохлый валялся, и ничего сделать не мог. Так где ж я тогда успел сцепиться с синенькой?
— Мы никогда и не были врагами, — осторожно произношу я, внимательно следя за выражением её мордочки. — По крайней мере я не припомню, чтобы хоть когда-то враждовала с ва… тобой.
Так, на «ты» вроде правильнее, по крайней мере ухо не режет. Но что-то в этой фразе всё равно царапнуло слух, хоть сходу и не пойму, что же именно.
— Рада слышать, — она заметно расслабляется. Даже намёк на улыбку появился! — В таком случае, готова заверить, что тебе здесь ничего не угрожает — до тех пор, пока ты первая не навредишь кому-то из пони.
Аликорна хотела сказать что-то ещё, но тут наш разговор неожиданно прервали. Откуда-то из-за двери донеслись гулкие звуки торопливых шагов, а следом…
— Луна! Что здесь происходит?!
О, этот голос и эти знакомые интонации! Аж скулы сводит!
Я замираю. Все мысли из моей головы разом испаряются, кроме одной: «Приплыли…»
Всё. Это конец. Солнечная тварь не позволит мне остаться в живых.
Несколько мгновений я сосредоточенно обдумываю сложившуюся ситуацию, а потом страх испаряется в пламени ярости. Я прыжком преодолеваю расстояние от кровати до двери, неуклюже приземляясь на каменный пол. Дверь открывается…
— С-сюрприсс, Лессти! — выплёвываю я хриплым клекочущим шёпотом прямо в ошарашенную белую морду.