Сталлионградские вечера
Глава 3: Красный тюльпан
Из медпункта Свити вышла с забинтованной головой. Сидевшие на завалинке жеребцы сочувственно посмотрели на неё. Две пожилые кобылки, стоящие около калитки, запричитали, поглядев на травмированную незнакомку. Следом за Свити вышел участковый Иван Хеллсинг, он тащил за собой побитого и покалеченного Хук Райта. Бандит ахал и охал, всё время говорил о том, как ему больно и вымаливал участкового проявить к нему милосердие.
Кобылка проводила их взглядом, тяжело вздохнула и направилась на площадь. Большинство пони уже разошлись по рабочим местам и площадь пустовала. Около памятника играла группа жеребят, на лавочке рядом с домом культуры сидели два старых жеребца. За прилавком магазина всё так же стоял Шоколадкин. Продавец явно отдыхал, до самого вечера ему не предстояло никакой усердной работы, и он просто наслаждался солнечным деньком.
Свити двинулась к нему. Её вид с забинтованной головой моментально смахнул улыбку с мордочки продавца. Шоколадкин не смел, вымолвить ни слова, просто молча, глядел, как его утренняя гостья медленно бредёт к нему. Свити подошла к прилавку и села на табурет. Молчание продлилось не долго, пару раз моргнув, удивлёнными глазами, Шоколадкин спросил:
— Что с тобой?
— Хамоватый оператор фуникулёра, буйный подросток, бандит с подворотни, — Свити покачала головой, — в целом утро было насыщенным.
— Это Хук тебя так? – Шоколадкин, открыл рот, — каков негодяй! Надеюсь, Иван его накажет, он давно заслужил.
— В этом не сомневайтесь, — Свити улыбнулась, — ваш страж порядка уже провёл с ним разъяснительную беседу.
Эти слова вызвали на мордочки Шоколадкина довольную улыбку. В тоже время он пожалел и самого Хука, ибо попасть под горячее копыто Ивана Хеллсинга, это очень и очень незавидная судьба. Участковый славился своими железными характером, нервами, волей и копытами. Он один стоил целого отряда. В Цветково Иван пользовался абсолютным уважением и неприкасаемым авторитетом. Дворовая шпана точно знала, что с ним не забалуешь.
Про его оппонента Хука такого сказать было нельзя. Первый свой срок он получил ещё по малолетке, с другими жеребятами обокрал магазин. За пачку сигарет, бутылку алкоголя и кулёк конфет ему дали всего полгода, надеялись образумиться. Но как бы, не так. В Цветково он вернулся матёрым зэком, во всяком случае, он так себя позиционировал. Начал вымогать деньги у жеребят, сколотил банду и наводил ужас на местных. Ему ещё крупно повезло, что его арестовали, поскольку взрослые братки крайне возмутились, что на их территории творят беспредел какие-то сосунки. Второй срок тоже не возымел эффекта на молодого преступника и вскоре он вновь вернулся в деревню, всё таким же уркой. Так и проводил свою жизнь он по принципу: украл, выпил, в тюрьму.
— Ничего, ничего, — Шоколадкин налил Свити кружечку сидра, за счёт заведения, в качестве моральной компенсации, — Иван ему спуску не даст. Он ему ещё покажет, где раки зимуют.
— Было бы не плохо, — Свити засмеялась, но смех её прервал резкий приступ боли в голове, — надеюсь ему сейчас хуже чем мне. Кстати, товарищ Шоколадкин, не скажете, что у вас тут в деревне творится?
— Много чего, — Шоколадкин огляделся, — в последнее время совсем странные дела пошли. По ночам из дому лучше не выходить, в лесу подозрительные типы ошиваются, глава странно себя ведёт. Да, ряд последних событий вызывает неуверенность в завтрашнем дне.
— Это, какие события, — заинтересованно спросила Свити.
— Ужасные, — продавец побледнел, — тут такое было.
Единорог замолчал, уставившись куда-то перед собой. Кобылка взволнованно посмотрела на его мордочку. Она оглянулась. Словно вторя продавцу, вся обстановка вокруг напряглась. Несильный порыв ветра завертел вихрь песка на площади. Шоколадкин явно не хотел рассказывать о том, что тревожило его и всю деревню, словно опасаясь, что гостья не поймёт.
Кобылка решила, что если она и хочет, что-то узнать, то это надо будет выяснять постепенно. С ней, как с не местной, да ещё и иностранкой не спешили делиться информацией. Возможно, если ей удастся стать для местных пони своей, то, что-то выяснить будет намного проще. Нужные связи и знакомства облегчат дальнейшее выполнение задания. Это значило лишь одно, подработку она должна была найти не для заработка денег, а для создания связей и выяснения деталей окружения.
— А как у вас тут обстоят дела с работой? – спросила она.
— Ох, милочка, — Шоколадкин указал копытом на сельсовет, — обратись к главе, он работу сразу найдёт.
Довольная Свити попрощалась и пошла по направлению к сельсовету. Тут на глаза ей попался старый знакомый, а именно жеребец, которого она встретила, когда шла к фуникулёру. Тот вышел из трактира вместе с трактирщиком, о чём-то разговаривая. На прощание он стукнулись копытами, и странный тип направился к сельсовету. Агент Дропс немного постояла, следя за жеребцом. Тот не обратил на неё внимания, может, не заметил, может, не узнал, и просто зашёл в здание. Кобылка двинулась за ним.
Подойдя к двери сельсовета, она огляделась и вошла. В здании царила приятная прохлада, витал запах бумаги и чернил. Входная дверь вела в корридо, упирающийся в лестницу на второй этаж. По обеим сторонам коридора располагались четыре двери, одна из которых была открыта. Там шёл разбор полётов, толстая пожилая кобылка костерила двух молодых кобылок, за то, что они плохо выполняют свою работу. Начальница так увлеклась, что не только довела одну из них до слёз, но и не заметила зашедшей в здание Свити.
Поняв, что на неё не обращают внимания, шпионка двинулась на второй этаж в кабинет главы. Осторожно и тихо она поднялась по ступенькам и подошла к намеченной цели. Дверь в кабинет была приоткрыта, из-за неё доносился голос главы:
— Очень хорошо, официальная версия, это поломка двигательного механизма.
— А если кто через болота попрётся? – спросил прокуренный голос.
— Их потеря, — равнодушно ответил глава, — сейчас главное, чтоб никто не покидал пределов деревни. Отправляйся к Ивану, узнай, как проходит расследование.
— Будет сделано.
Судя по всему, разговор закончился, и гость направился к выходу. Свити сделала вид, что только что подошла и протянула копытце к двери. Жеребец вышел из кабинета и чуть с ней не столкнулся. Вновь неприятно поглядев не неё, подозрительный жеребец прошёл мимо. Кобылка проводила его взглядом.
— Вам что-то надо? – обратился глава, к стоящей в коридоре гостье.
Свити повернулась к нему, она скромно улыбнулась и вошла в кабинет.
— Добрый день, — поздоровалась она с ним, — я хотела продолжить своё путешествие, но к несчастью оказалось…
— Да, да, — прервал её глава, — полагаю, поломка фуникулёра испортила планы многим пони в нашей деревни.
— Так вот, — кобылка сделала вид, что слегка замялась, — я не знаю, как надолго мне придётся тут задержаться. Тех средств, что есть у меня, мне может не хватить.
— Полагаю, вам нужна работа? – Свити кивнула в ответ, — что же…
Глава тут же достал несколько листов. Это были разнарядки на работу. Пони требовались в нескольких местах, на лесопилке, в теплицах, на складе и в доме культуры. Дом культуры отпадал сразу, поскольку в ближайшее время никаких мероприятий не планировалось. Глава предложил кобылке обратится по всем вышеописанным точкам.
— На постоянную работу мы тебя устроить всё равно не сможем, так как ты тут временно, а на калым, тебе добро даю.
Свити хотела расспросить его про причины поломки фуникулёра и про странное поведение Троакара. Но глава, сославшись на большой объём работы, не стал отвечать. Однако, несмотря на всё его спокойствие и чёткую формулировку ответов, она уловила в его голосе и поведение неуверенность и даже страх. Глава что-то скрывал, особенно когда разговор зашёл о странном жеребёнке.
Следующим пунктом назначения Свити стал склад. Он представлял собой большое сооружение на северной окраине деревни. Мрачное деревянное здание, с маленькими, высоко расположенными окнами, окружённое высоким деревянным забором с колючей проволокой. Во дворе суетились несколько жеребцов, они перетаскивали крупные ящики. Маленькая худенькая кобылка с планшетом и карандашом вела подсчёт груза. К ней Свити и обратилась с вопросом, где найти начальника склада. Та указала на небольшой домик из бруса с односкатной крышей, расположенный в углу двора.
Начальник сидел за столом и стучал костяшками больших счёт, постоянно ведя записи на бумаге. Чёрный грифон с белой головой, левый глаз его был светлее правого, когти давно сточились, а часть перьев выпала. Голос его звучал препротивно, а в помещение витал старческий запах. «Да, старость не красит никого».
— Здравствуйте, — обратилась кобылка к начальнику.
Грифон подскочил на стуле. Он испуганно поглядел на гостью, а потом закричал.
— Стучаться надо! Ты меня чуть до инфаркта не довела! Ты, вообще, кто такая?
— Меня зовут Блю Стар. Глава сельсовета сказал, что я могу у вас подработать, — Свити старалась говорить как можно вежливее.
— Глава сказал? – грифон нахмурился, он явно был не рад новому потенциальному работнику, — а что ты умеешь?
— А что надо?
Грифон задумался. Он буквально сверли её взглядом. Новый работник ему ни шёл, не ехал, ему и так надо было платить трём грузчикам и одному бухгалтеру, а тут ещё одна статья расходов пришла. Но, через несколько минут он сказал:
— Ладно! Мне нужен посыльный! Бегаешь быстро?
— Очень, — кобылка кивнула.
— Вот что, — грифон вышел из-за стола, — буду посылать тебя по мелким поручениям, за их выполнение буду давать пол рубля. Приступай прямо сейчас! Отправляйся к теплицам, поговори со старшей. Скажи, чтоб забирала свои вонючие удобрения, а то я их обратно в Конзань отправлю, они мне и в хвост не впились! Да поживей!
В принципе работа по схеме принеси-подай, пойди на хер не мешай, вполне устраивала шпиона. На посыльных обычно не обращают особого внимание, кроме того, она сможет узнать, кто тут за что отвечает. Возможно, ей удастся разобраться с тем, что творится в этой деревне.
Теплицы, стройными рядами стояли на западе от деревни. Их было много и в каждой трудились пони. Воздух был наполнен ароматом роз, и запахом удобрений. Далее за теплицами располагалось поле, где выращивали тюльпаны. Удивительно, как такие цветы приживались в условиях сурового климата Сталлионграда. Однако их великолепие нельзя было не оценить. «Как жаль, что Роуз тут нет! Она бы пришла в восторг». Радостно подумала про себя Свити. Тем не менее, она всё никак не могла найти старшую по теплицам. Работники лишь указывали противоречащие друг другу направления.
Свити уже надоело петлять между теплицами. Но, вот она увидела одинокую фигуру пони, стоящую у края поля тюльпанов. Кобылка нежного розового цвета. Её легко было заметить, благодаря белой шляпе с широкими полями. Она глядела на море цветов с блаженным видом и молчала. Словно памятник красоте и чистоте этого мира, она стояла, не шевелясь, как будто ждала чего-то. Нежный летний ветерок колыхал её золотистые кудри и теребил подол длинного красного платья. Свити даже было как-то неудобно отрывать пони от… её дел. Но, всё же она подошла к ней и спросила:
— Простите, вы старшая по теплицам?
Кобылка повернула к ней мордочку. Её глубокие голубые глаза засияли радостью встречи, губы изогнулись в удивлённой и робкой улыбке, оголив ровные белые зубки.
— Какой чудный хор, — ответила она, — шёпот и ропот, песни и стихе. Музыка.
Она вновь повернулась и устремила взгляд на поле, словно ответила на поставленный вопрос. Свити не совсем поняла смысл сказанных слов. Она была озадачена. В её алгоритме действий не было предусмотренной такого поворота событий. «Может она меня не расслышала»? Удивлённо подумала она.
— Простите, — немного громче сказала Свити, — это вы старшая по теплицам.
— Старший и младший, я не знаю как это определить, — отвечала незнакомка, тихим голосом, — Есть много странных слов, что мы придумали, усложняя свою жизнь. Всё, что нас окружает, это музыка мира. Гармония. Тишина.
Свити удивлённо захлопала глазами. Грешным делом она принюхалась, не несёт ли от незнакомки спиртным. Но нет, все, чем пахла она, это аромат цветов и удобрений, чем ещё может пахнуть садовник в разгар рабочего дня. Кобылка подняла голову кверху и сказала:
— Небо не плакало много часов. Друзья хотят пить. Сколько пони может прожить без воды? Также, как мы едим цветы, цветы питаются нами, после когда мы молчим. Прах, это то, что нас объединяет.
А вот сейчас слова незнакомки напугали агента Дропс. Округлив глаза, она начала пятится назад. Она уже поняла, что местные пони пыльным мешком из-за угла ударенные, но эта выделалась даже на фоне их. Случайно Свити споткнулась о ведро с садовыми инструментами и повалилась на землю.
— Ох! – вздохнула незнакомка, подбегая к ней, — простите, мою бестактность.
Она помогла Свити подняться.
— Я забыла вам представиться. Пони этого места зовут меня Инкарвиллией Ирис. Они позволяют мне играть с моими друзьями, и заботится о них.
Она резко замолчала, чуток навострив ушки. Её блестящие глаза устремили взор в пустоту. Свити попыталась проследить, куда она смотрит, но не смогла.
— Простите, — вновь сказала Свити, но Ирис прервала её.
— Постойте мгновение, ещё не все друзья поздоровались с вами.
— Не все друзья?
Несмотря на дружелюбие Ирис, Свити всё сильней начинала её бояться. Вокруг не было никого, и всё же пони продолжала кого-то слушать.
— Разве вы не слышите? – обратилась к ней Ирис, — голоса, шёпот, песни. Мои друзья. Они всегда говорят. Они чувствуют. Они любят. И я люблю их. Вы тоже их полюбите.
«Так, всё, спасибо за рыбу»! Свити развернулась и посеменила назад. «Ненормальная, кто её из дурки выпустил»? Она уже почти достигла тропинки, ведущей между теплицами к деревне, но Ирис окликнула её.
— Погодите, — она подбежала к застывшей Свити, — вы не представились.
— Блю Стар, — «о Селестия, зачем я остановилась? Зачем я продолжаю с ней говорить»?
— У вас очень красивое имя. Моим друзьям оно нравится. Они в восхищении. Я в восхищении.
— Не вижу ничего восхитительного, — проворчала Свити.
— Красота всегда достойна восхищения. Это то, что объединяет нас, это язык, на котором говорит природа. Не хотите помочь мне покормить моих друзей?
Предложение привело, видавшую виды шпионку, в настоящий ужас. Она ярко представила, как безумная пони пытается её убить, во славу своих голосов в голове. Однажды она нашла книгу, с помощью которой принцесса Селестия преподавала урок шестёрке элементов, о том, кто они на самом деле и что никакие глупости и недопонимание не должны быть поводом сомневаться в друзьях. В книге описывались ужасные мерзости, о том, что Пинки Пай медленно, с толком и расстановкой, пытала и убивала свою подругу Ренбоу Дэш. Ноги затряслись, на лбу выступил холодный пот, шерсть встала дыбом. Тревожно агент Дропс повернулась к Ирис, а та…
Ирис держала в зубах лейку. Пони смотрела на новую знакомую искренне радостными глазами. Она поставила лейку перед Свити и сказала:
— Пока небо не плачет, нам надо дать слёз земле. Так сложилось, что печаль неба, приносит радость моим друзьям. Им грустно, когда небу грустно, но без его слез, грустят они.
Что это было, очарование, радость, что не оправдались опасения или гипноз, но Свити с огромным удовольствием помогла Ирис полить тюльпаны. Практически до середины дня они носили воду на поле. Большая часть уже была полита, но крупный кусок ещё оставался. Как рассказала Ирис, она работала ещё с несколькими пони, но они ушли отдохнуть, а она не могла оставить друзей без внимания. Она травила Свити интересные истории, одна история, интереснее другой. При этом она заворачивала повествование в какую-то, только ей понятную художественно-стихотворную обёртку. При этом она умудрялась сложно объяснять простые вещи, словно ребёнок, говоривший о том, чего не понимает или думает, что пронимает.
Вокруг этой пони витала какая-то странная блаженная атмосфера. Она явно была не от мира сего. Под друзьями она подразумевала цветы, что росли в теплицах и на полях. Она утверждала, что слышит их голоса, чувствует эмоции и знает желания.
— Ты серьёзно? – спросила уставшая Свити свою новую подругу, — ты правда слышишь голоса цветов?
— Так же, как ты слышишь мой голос или как жеребец, запрягший кровавую тройку, слышит голоса мертвецов, — отвечала, блаженно улыбаясь, Ирис.
«Ну, вот зачем»? Свити улыбалась, но внутри она дрожала. «Зачем она подбирает такие пугающие обороты»?
Со стороны теплиц шла группа пони, возглавляемая крупной кобылкой, которую издалека можно было принять за жеребца. Они что-то обсуждали, двое жеребцов кричали друг на друга и даже хотели подраться. Но кобыла прикрикнула на них. Один пытался оправдаться, что его оппонент первый начал, но она парировала, что ей всё равно, кто начал, главное, что закончит это она. Жеребцы смирились и замолчали.
— Ох тыж! – воскликнула кобыла, глядя на политое поле, — Ирис, от лица кобыл-совета, выношу тебе благодарность с занесением в личное дело, — она поглядела на Свити, — а вы товарищ, кто будите?
— Оу! – Свити поставила лейку, — меня зовут Блю Стар, — представилась она, но её тут же перебила Ирис.
— Моим друзьям очень нравится её имя, — она закрыла глаза и улыбнулась.
«Как же они могут жить, без столь важной информации»? Саркастично подумала Дропс и продолжила:
— Я вообще-то мимо проходила, но меня попросили помочь.
— Главное, чтоб это вашему делу не помешало, — сказал кобыла, улыбаясь.
— Ну не то, чтоб помешало, — Свити почесала затылок, — я ищу старшую по теплицам…
— Можешь считать, ты её нашла, — прервала её кобыла, — это я, какое у тебя ко мне дело?
— Меня прислал начальник склада, он просил…
Все пони, кроме Ирис заржали в голос, двое жеребцов даже упали и стали кататься по земле от смеха. Старшая вытерла выступившую слезу и сказала:
— Просил? Он никогда не просит, он требует. Так, что он, — она хихикнула, — просил?
— Он просил передать, что ваши удобрения давно на складе и их надо забрать.
Мордочка старшей поменялась с улыбка, на недовольство. Её грива встала дыбом. Пони, что сопровождали ее, расступились в стороны.
— Давно на складе! – воскликнула она, — давно на складе, вот жжешь сволочь пернатая! Я только вчера к нему ходила, спрашивала, когда их доставят!
— Может их только сегодня привезли? – спросил один из жеребцов.
— Только сегодня! Ты сдурел? – старшая встала на дыбы и ударила землю копытами, так, что все вокруг сели на крупы, — фуникулёр не работает, какой сегодня! Эта сволочь их продать хотела, видимо покупателя не нашёл, вот и решил отдать!
Она ещё долго орала и грозила старому грифону разборками. Ирис же предложила Свити пойти попить чаю. Непонятно почему, но общество её стало нравиться кобылке, и та согласилась. Было что-то притягательное в этой странной пони, её доброта, жеребячья непосредственность и её безумье, оно завораживало. Ирис представляла из себя сплав дружелюбия и умолешённости Пинки, скромности и доброты Флаттершай и загадочности Зекоры. Дополняла этот образ и потусторонняя красота Ирис.
Местом для чаепития был выбран живописный холм, подле полей. С него открывались прекрасные виды на деревню, поля и лес. Куда не глянь, везде Свити Дропс видела идеальный пейзаж, для картины. Она жалела, что не взяла гражданский фотоаппарат, ибо тратить плёнку из шпионской техники на запечатление местных красот, было тем ещё расточительством.
Тут уже всё было готово для пикника. Расстелена белая скатерть, на которой лежала коробочка с печеньем и кулёчек конфет, рядом стоял небольшой примус, на котором посапывал чайник с гравировкой. Тут же на маленьком блюдце лежал нарезанный белый хлеб, укрытый газеткой и стояла маленькая баночка с малиновым вареньем. Похоже, Ирис заранее готовилась, к тому, что сможет привести сюда того, кто помогал ей при поливке.
Свежий, терпкий, ароматный чай, был бесподобным средством, дабы расслабиться после трудового дня. Свити Дропс старательно принюхивалась к содержимому фарфоровой кружечки, буквально смакуя каждый оттенок аромата, что дарил этот напиток. «Не знаю кто её поставщик, но мне нужен его адрес». Усмехнулась про себя агент Дропс. По мере чаепития Ирис не проронила ни слова, лишь мило улыбаясь и прислушиваясь к окружению. Часто она отворачивала от Свити взгляд, и окидывала взором поля и теплицы, видимо, её друзья что-то ей шептали. Её странности постепенно переставали пугать Свити.
— И дано ты тут живёшь? - спросила шпионка.
— С тех пор, как научилась считать мгновения, — мягко отвечала Ирис, — часовые стрелки никогда не оглядываются назад. Я не знаю, как долго, я не знала этого, но однажды я спросила у мамы, как давно я дышу. Она молчала, в тот день. Все молчали в тот день.
«Думаю на её языке, это означает с рождения». Свити съела печеньку и вновь спросила у новой знакомой.
— Не знаешь, как можно дойти до Сталлионграда, без помощи фуникулёра?
— Ногами, — ответила Ирис.
«Блин! И ведь не поспоришь»! То, что есть проход в обход горного хребта Свити уже уяснила, но она не горела желанием пробираться через болото. С другой стороны, можно ведь попробовать и тёмную долину, но вдруг местные не врали, что там опасно. «Эх, почему я не пегас»? Свити сделала глоток чая. «Можно ведь как-то перебраться через хребет, не единственный же путь этот фуникулёр»!
Несколько минут они провели в тишине, смиренно попивая чай. Погода была прекрасная, на небе не было ни облачка, солнце светило ярко, но нежный ветерок обдавал прохладой. Пони любили такие дни, в них можно было, как спокойно работать, так и спокойно отдыхать. Мир и уют, это было то, к чему стремился каждый уважающий себя и других пони. Блаженство на мгновение заставило Свити забыть о своём задании, она даже захотела, чтоб следующий день был похож на этот.
— А давно ты с цветами разговариваешь? – спросила из интереса Свити.
Ирис улыбнулась, её глаза загорелись, сама она, словно засветилась. Радость момента давала понять, что она ждала этого вопроса. Кобыла начала рассказывать, что голоса цветов она услышала, когда молчали другие пони. Она искала того, с кем можно было поговорить, но, поскольку никто не хотел, она обратилась к цветам. Внезапно те ответили, они рассказали ей свои секреты и тайны. С тех пор Ирис проводила свою жизнь в заботе о них, она не хотела, чтоб её друзьям было одиноко, ведь никто из пони их не слышал. Пони могли слышать их, лишь, когда молчали, но когда они молчали, цветам уже нечего было им сказать. Ирис было грустно от того, что другие не могли услышать то, что слышала она и она хотела поделиться с другими своими знаниями. Но другие смеялись.
Грустная история одного безумия проняла сердце Свити Дропс. Непонятно почему, но ей было жалко эту глупую, одинокую и непонимающую окружающего мира пони. Она напоминала ей чем-то Дитзи Ду, но та была просто не очень внимательная, чуточку неуклюжая, плюс косоглазие, а тут практики полный эскапизм, уход от мира, причём несознательный. Ирис не была способна понять, что она ненормальная и пыталась общаться с другими, также как и со своими друзьями, ибо каждый сумасшедший, считает себя нормальным. Но остальные видели в ней лишь слабоумную пони, что не способна понять простых вещей. Ей ещё повезло, что в Цветково много хороших пони, которые заботятся о ней. Окажись она в менее приветливой ситуации, она даже защитить себя не смогла бы.
Свити вспомнилась пренеприятнейшая часть её биографии. Еще, будучи жеребёнком, она участвовала в травле своего одноклассника. Он был, как говорили жеребята «тупой». В него можно было кинуть бумажку, а он подбирал её и пытался найти того, кто её потерял. Его толкали, а она издавал прикольный крик. Он боялся проезжающих мимо повозок и его постоянно отводили к дороге, а потом смеялись, глядя, как он кричит и плачет, но не уходит. Только позже Свити осознала, что она и её друзья творили, от слова «твари». Ей было стыдно, она каялась, как могла, но что-то изменить уже нельзя было. С тех пор она долго искала семью того жеребёнка, дабы извинится, но так никого и не нашла.
— Когда часы сделают круг, вы придёте? – Спросила Ирис, глядя в глаза новой подруге пони.
Пони агент грустно поглядела на кружечку с чаем. Если завтра фуникулёр заработает, то она немедленно должна приступить к выполнению своего задания. Но, с другой стороны, если грядущий день не несёт никаких изменений, то почему бы и нет.
— Зависит от ситуации, — скромно ответила она.
— Хорошо, — Ирис улыбнулась до ушей, — вы расскажете мне о своих друзьях? У вас ведь много друзей?
Свити кивнула. Они начали собираться, Дропс надо было вернуться на склад, сообщить грифону, что его ждёт серьёзный разговор со старшей. Ирис хотела полить цветы у себя в саду, она очень переживала по этому поводу, ведь недавно один молчаливый пони прошёлся по её клумбе и цветы на ней стали болеть. Свити была поражена наглости этого пони и спросила, почему Ирис не сказала ему, чтоб он так не делал. Та объяснила, что он всё равно не ответит, ведь он молчит. Оставив попытки понять логику цветовода, Свити помогла ей собрать вещи.
В деревню они шли вместе. Ирис буквально засыпала свою новую подругу вопросами, на некоторые из которых сама давала ответ. Но на некоторые отвечала уже сама вопрошаемая. Дропс рассказала о своих друзьях. Она не уточняла где они живут, ибо мало ли, наивная Ирис похвастается кому-то не тому, что в Понивиле у Блю Стар, есть близкие друзья, а Понивиль, это Эквестрия, а Эквестрия, это идеологический враг. Рассказала Свити о своей ближайшей подруге Лире и её весёлыми увлечениями, рассказала про Дитзи Ду, которую тоже считала подругой, про немного взбалмошного и неуверенного, но весёлого и доброго доктора Хувза, ну и не забыла упомянуть Роуз. Тут Свити попала в точку, ибо узнав о том, что Роуз садовод, Ирис тут же загорелась желанием с ней подружиться.
— Как восхитительно! – с придыханием сказала та, — даже её кьютимарка, это цветок!
— Я думаю, — Свити усмехнулась, — вы нашли бы, о чём поговорить.
— Жду с нетерпением, когда мы сможем встретиться.
— Надеюсь, так и будет, — грустно отвечала Свити.
Железный занавес и идеологические разногласия очень мешали пони вести диалог. Правительства, это ещё ладно, но простые пони порой страдали от невозможности пообщаться с кем-то себе подобным. Для Эквестрии Сталлионград был, как другая планета, это правило работало и в обратную сторону. Свити очень захотелось, чтоб Ирис побывала в Понивиле, скорее всего, ей бы очень там понравилось. Увы, на данный момент, это было маловероятно.
Наконец они подошли к зелёному домику с высокой красной крышей, белыми наличниками на окнах и двери. В саду, перед домом росли две высокие яблони, а сам сад представлял из себя композицию клумб и горшков с цветами. Увы, картину портил поломанный белый заборчик, словно кто-то вошёл во двор с одной стороны, а вышел с другой, забыв о существовании калиток. Виднелась и клумба, по которой протоптался незваный гость. Но цветы на ней были не просто примяты, они почернели, поникли и выглядели, уже как гиблые. Было ощущение, что цветы чем-то заболели.
Вид больных друзей очень расстроил Ирис, она запричитала, что не знает, от чего они болеют, и как им помочь. Свити решила оставить Ирис наедине с её проблемой, так как в отличие от неё садоводство для агента было хобби, а не призвание. Но вид грустной мордочки Ирис засел в её памяти надолго. Она так успела привыкнуть к её жизнерадостности и нежной улыбки, что печальный образ просто физически противоречил её естеству. Было в этом, что-то неправильное.
С мыслями о новом внезапном друге Свити вернулась на склад, доложить начальнику, что его ждут разбирательства со старшей по теплицам. Но, старый грифон, не стал её слушать, он лишь осведомился, передала ли Блю его слова. Получив утвердительный ответ, он тут же всучил ей две тяжеленный седельные сумки и послал к лесопилке. Встретившись глазами с одним из грузчиков, она прочитала в его взгляде «привыкай, и скажи спасибо, что ящики таскать не послал». Свити покачала головой и двинулась по месту назначения.
«Мда, если моя местная работа будет протекать в таком же темпе, то ничего дельного я не узнаю. В конце концов, единственными моими знакомыми будут бандит, милая сумасшедшая и зебра с лесопилки. Надо узнать, есть ли тут пегасы. Вдруг они смогут меня перенести, или лучше подождать пока фуникулёр заработает»?
Путь по деревне был совершенно не интересным, народу кругом не было, а кто был, то шёл по делам. На площади, она приветственно кивнула Шоколадкину, тот в ответ помахал копытом. Перейдя мостик, она поднялась на тракт. Далее путь должен был идти без всяких проблем. Вот только «должен» не значит «обязан».
— Слыш, малая! — окрикнул её шепелявый мужской голос.
Пони обернулась и поглядела на того, кто окликну её. У тупика, стоя на задних лапах, и сложив передние на груди, жуя в клюве папироску, оперившись спиной на стену тупика, стоял молодой грифон. Он поглядел на неё из-под козырька клетчатой кепки, тряхнул сиреневыми крыльями и, встав на четыре лапы, направился к Свити. «Как много тут грифонов живёт, уже второй попался», подумала агент Дропс.
— Вам, что-то надо? – вежливо спросила она.
Грифон выплюнул папиросу под копыта пони и со злостью поглядел ей в глаза.
— Это ты иностранная шпионка? – вдруг спросил он.
Вновь у пони ёкнуло сердце. Она уже поняла, что её называют так в шутку, но одно дело, когда так к ней обращаются знакомые, и совсем другое, когда кто-то незнакомый. Бандитского вида грифон, вполне может оказаться сотрудником в штатском, который услышал об иностранном госте и решил его проверить. С другой стороны иногда сигарета во сне, это просто сигарета и это может оказаться очередной гопник.
— Допустим, — ответила пони, как можно нейтральнее.
— Ты чётко отвечай! – крикнул грифон, раскрыв крылья, и чуть ли не зарычав, — я тут с тобой не в игры играть пришёл!
— Что вам от меня нужно, — Свити приготовилась отбросить тяжёлый сумки и отбиваться или бежать, но делала вид, будто она простая кобылка, которая трусит при виде грабителя.
— Шепелявый, не надо так орать, башка трещит, а ты горланишь, — раздался за спиной Свити ещё один неприятный голос.
Пони оглянулась, откуда-то со стороны кустов шёл невысокий жеребец, светло-голубого цвета, в чёрной куртке, на правом переднем копыте виднелась чёрная повязка. Морду его украшал шрам, ведущий от правого края губы к уху. Жеребец подошёл к кобылке, оглядел её налитыми кровью, жёлтыми от постоянного курения глазами и сказал:
— С кобылами мягче надо, а то ты её напугал, теперь она общаться не хочет.
Грифон, злобно глядя на Свити начал обходить её со спины.
— Так ты иностранка? – спросил подошедший жеребец.
Свити утвердительно кивнула, готовясь бежать. От одного противника ещё можно попытаться отбиться, но от двух надо бежать. При этом она старалась не терять из вида грифона, тот хоть и был тощ, как колос пшеницы, но они славились своими острыми когтями и клювами. Агент Дропс однажды лицезрела, что могли сделать когти грифона с телом пони, эта картина ещё долго преследовала в ночных кошмарах, тогда ещё стажёра Дропс.
— Тут один уважаемый пони просил тебе передать, чтоб ты не совалась, куда не следует, — продолжил разговор жеребец, — фуникулёр починят, и иди, куда шла. Но будешь нарываться…
— Будешь нарываться, будешь разрываться! Хе, хе, хе! – прервал жеребца грифон.
— Шепелявый, не перебивай и не трещи, — жеребец с измученным видом приложил копыто ко лбу, после чего обратился к Свити, — учти, тут ребята серьёзные, — он грозно двинулся к ней, кобылка скинула сумки, — леса у нас густые, реки глубокие, искать будут долго.
— Шепелявый! Подкова! – оглушил округу матерный раскат.
Бандиты отскочили от кобылки и встали как солдаты смирно и, улыбаясь, на сколько позволяла ширина рта. Свити тоже испугалась голоса, но в отличие от бандитов, она сжалась в комок. Источник голоса быстро приближался к месту событий. Иван Хеллсинг со скоростью ужаленного бизона нёсся по дороге от деревни. Грохот его копыт сотрясал землю, а звучный голос заставлял уши сворачиваться в трубочку, слова вызывали такую же реакцию.
— Вы что гады творите? – участковый подбежал к жеребцу.
— Ташь, начальник, — радостно отвечал тот, — мы тут помогали нашей иностранной гостье разобраться с тем, где у нас, что в деревни находится. Ну, вы понимаете…
— Да я, то понимаю, — участковый подцепил копытом Подкову за грудки, — а вот ты по ходу совсем меня не понимаешь! Обратно на нары захотел? Я тебе это быстро устрою!
— Товарищ капитан, — прошепелявил грифон, — всё в порядке.
Иван перевёл взгляд на него. Шепелявый пожалел, что обратил на себя его внимание, в отличие от своего друга, Шепелявому было достаточно одного взгляда Ивана, чтоб сморщится от страха. Дерзкий в разговоре с беззащитной кобылкой, при общении с представителем власти он был труслив и даже, сохранить видимость спокойствия, не мог. Подкова же, хорошо держался, для пони, которому грозили серьёзные травмы.
— Что они от тебя хотели? – спросил Иван у Свити.
Та объяснила, что незнакомцы просто хотели поговорить. Да, манера общения сразу говорила о том, что разговор вполне мог закончиться копытоприкладством. Но кобылка отлично понимала, что эти двое друзья Хук Райта и им не очень понравилось, что их товарища упрятали в кутузку. В принципе, если судить по реакции Ивана, ему нужен был лишь маленький повод, чтоб подселить этих двоих к Райту, и кобылка вполне могла сделать заплаканную мордашку и наплести, что они хотели сделать с ней много нехорошего. Однако Свити также понимала, что ещё больше ссориться с братвой не стоит. Хук Райт не был важным кадром и за его заключение можно было и просто пригрозить. Да и вряд ли местные бандиты захотят нарываться на проблемы, ведь если власти узнают, что иностранца ограбили или даже убили, то в попытке реабилитироваться и восстановить международный престиж органы безопасности будут носом землю рыть. Идти на такой риск, ради одного бандита из подворотни не был готов никто. Но вот за то, что иностранец систематически оказывается причастен к посадкам их друзей, вполне могли последовать последствия. Усугублять конфликт Свити не стала.
Делать было нечего, арестовывать их за то, что они два подозрительных типа, вышли прогуляться, было нельзя по закону. Потенциальная жертва претензий к ним не имела. Участковый этим был крайне не доволен, но ничего поделать не мог. Едва Иван позволил им удалиться, как гопники тут же исчезли из вида. Кобылка вздохнула с облегчением, но не надолго.
— Так, а теперь ты, — Иван поглядел на Свити, — шпионка Эквестрийская.
— Я, — кобылка робко поглядела на участкового, делая самую невинную мордочку, что только могла, однако на него это не сработало.
— Ты тут только второй день, а от тебя проблем уже как от настоящего диверсанта. Хорошо, что Ирис рассказала мне, что тебя искали, — он постарался изобразить голос Ирис, — злые пони.
— Ирис? – Свити искренне удивилась.
— Они ходили, расспрашивали про тебя, — пояснял участковый, — спросили и у неё. Она испугалась за тебя, бегала по деревне и искала, чтоб предупредить. Кстати, что ты ей наговорила? – морда Ивана стала ещё более грозной, — она сегодня заплаканная какая-то.
Свити рассказала историю с цветами. Иван внимательно выслушал кобылку, покачал головой, посоветовал быть осторожней и отправился по своим делам. Свити провожала его взглядом, ей стало понятно, что в случае проблем с местными бандитами она вполне может обратиться к Ивану за помощью. Так же она подумала и об Ирис, которая искренне переживая за неё и, даже, оставила свои больные цветы. Едва подумав о несчастной цветочнице, Свити на душе стало тоскливо. Словно вторя ей, поник и солнечный свет, по округе пронёсся холодный ветер.
От размышлений кобылку оторвал раскат грома. Пони обернулась и увидела, как над горным хребтом сгущаются тучи. Они собирались, гонимые холодными ветрами в одну огромную массу, освещаемую всполохами грозы. Суровая тень их уже нависала над деревней. Свити решила поторопиться, иначе она не успеет добраться до лесопилки. Взвалив на себя сумки, она быстрым шагом отправилась к пункту назначения.
Тучи нависали всё сильней, ледяной ветер пронизывал до костей. Листва деревьев испуганно шелестела, облака плыли, вздымаемые с дороги, закрывали обзор. Очередной порыв ветра чуть не сбил Свити с ног. Она уже начала задумываться над тем, почему сразу не пошла домой, переждать бурю. Слабая надежда, что она успеет добраться до лесопилки раньше, чем пойдёт дождь смылась с первыми каплями мощного ливня, что обрушился ей на голову.
Крупные холодные капли барабанили по дороге, тут же создавая лужи, которые переполняясь, устремлялись в низины ручьями. Кобылка моментально помокла до нитки. На счастье впереди показался строящейся дом, который она видела, когда шла с Икурвархой и его товарищами в деревню. Она сразу вспомнила, как они смеялись над вопросом о том, кто там живёт. Тяжело вздохнув, она зашла во двор и встала под навесом.
Дождь, казалось, только усиливался. Брызги от капель разлетались во все стороны, а ветер задувал небесную влагу под навес, где пряталась Свити. Она печально глядела на буйство природы и думала о том, что слишком много факторов мешают выполнению задания. Пропажа куратора, поломка фуникулёра, внезапная смена погоды, может ли это быть связано. Последний пункт показался кобылке смехотворным. Однако вспомнив, что когда они с Твайлайт летели к границе, было прекрасно видно густые дождевые тучи, агент подумала, а чем Дискорд не шутит.
— Добрый день, — вывел Свити из размышлений ровный голос.
Рядом с навесом, под зонтиком, удерживаемым магией, стоял молодой рыжий единорог с чёрной гривой. Судя по зелёной мантии, он был профессиональным магом, этот образ дополняли и очки с невероятно толстыми линзами. Из-за шума дождя кобылка не услышала его приближения.
— Наслаждаетесь погодой? – единорог сделал глоток из парившей рядом кружки.
— Можно и так сказать, — Свити улыбнулась.
— Тут такое в последнее время часто, — маг сделал ещё глоток, — кто-то балуется с погодной магией, а мы страдаем.
— А вы можете определить магия это единорогов или пегасов? – кобылка приподняла бровь.
— Да, — маг вновь пригубил кружку, — это определённо магия единорога. Видимо в Конзанском университете, кто-то тренируется.
Единорог внимательно осмотрел повязку на голове собеседницы. После предложил пройти в дом. При этом он заклинал зонт так, чтоб он парил именно над Свити. Хотя ей это особо уже и не надо было.
В доме пахло столярным клеем, свежей древесиной и бумагой. Несмотря на то, что до конца дом не был достроен, и работы предстояло ещё много, тут было вполне уютно. Особенно так казалось в следствии того, что тут было тепло и сухо.
Сумки Свити оставила в широком коридоре, который вёл на кухню. Тут уже стояли столик, скамеечки, висели шкафы, даже, несмотря на то, что стены ещё не были обшиты и проштукатурены. Из кухни вели две двери, одна в спальню, другая в зал, который одновременно являлся и библиотекой. Книг и свитков у мага наличествовало, как и положено много. «Наверное, это страсть всех единорогов, поехавших на магии», Свити ехидно улыбнулась.
Единорог налил гостье свежего, горячего какао, что очень порадовало промокшую и продрогшую пони. Также к ней плавно подлетело полотенце. Галантность хозяина просто сквозило изо всех щелей. Вёл себя единорог крайне интеллигентно, чем-то он походил на главу сельсовета, такой же спокойный, рассудительный, внимательный. Хозяин предложил Свити присесть за столик и сам сел рядом.
— Я раньше не видел вас в нашей деревне, — начал он разговор, — вы приезжая?
— Возможно, вы слышали о эквестрийской шпионке? – решила отшутиться Свити, — так вот, это я.
— Нет, я не в курсе, о чём говорят остальные. Пони любят давать прозвища тем, кого плохо знают, — он вновь сделал глоток какао, — да и тем, кого знают тоже.
Его ответ не показался Свити смешным или саркастичным, говорил он вполне серьёзно. Скорее всего, этот парень не очень весёлый. Разговор с ним придётся выстраивать серьёзный и вдумчивый.
— Вы не очень общительны? – поинтересовалась Свити.
— Нет, я люблю хороший разговор, но, увы, мне, кроме главы, не с кем поговорить в Цветково.
— А как же Шоколадкин и Ирис? – агент прощупывала почву, дабы узнать круг общения нового знакомого и понять, о ком можно у него расспросить.
— Шоколадкин наивный и глупый болтун, – холодно ответил единорог, — он хороший пони, но увы, его удел, это сплетни, что рассказывают ему старушки. Ирис же, — он немного помялся, — чем меньше о ней будет сказано, тем лучше. Давайте не будем обсуждать пони, что тут не присутствуют, — внезапно предложил хозяин, — это некрасиво. Кроме того, я более чем уверен, что нас могут также обсуждать в подобном ключе.
Свити была поражена. Данное предложение накинуло ему несколько очков в глазах кобылки. Она очень не любила собирать сплетни, не смотря на то, что это входило в её профессию. Порой она даже ругалась со своими Понивильскими друзьями, за любовь обсуждать пони за их спиной. Но это несколько усложняло получение информации. Да, новый знакомый знаком с главой и, вероятно, мог рассказать о том, что тот творит. Но в тоже время добыть эту информацию из него будет крайне сложно.
— Что же, — Свити тряхнула гривой, — может тогда вы не поможете мне перебраться через горный хребет. Фуникулёр поломан, а идти через болото и тёмную долину, мне настоятельно не рекомендовали.
— Боюсь, что тут вам я помочь не смогу. Я владею заклинаниями телепортации и левитации, но мощность моей магии не позволяет мне переносить предметы далее ста метров.
— Это печально, — гостья опустила голову, — мне очень надо на ту сторону.
— Я думаю, что глава сможет вам помочь, — эта новость немного приободрила Свити, — члены обкома и сотрудники органов имеют право на перемещение при помощи летающих машин. Если вам удастся договориться с главой или с Иваном Хеллсингом, они могут дать вам пропуск.
— А как часто сюда прилетают эти машины? – агент оживилась.
— Сегодня, например, но думаю, из-за дождя они не прибудут.
«Опять облом! Ну почему всё упирается в этого главу? Эх! Надо было рискнуть и долететь до Сталлионграда». Свити была расстроена, она словно угодила в замкнутый круг. Всё было против неё и погода и обстоятельства.
— Ну, это как-то плохо, — грустно сказала кобылка, — видимо придется ждать починку фуникулёра.
— Это не так уж и плохо, — попытался приподнять ей настроение хозяин, — у вас есть шансы лучше ознакомиться с нашей… — он осёкся, — хотя нет.
— А почему вы живёте тут, а не в деревне? – Свити отставила в сторону пустую кружку, которую единорог тут же наполнил.
— Я не очень хорошо общаюсь с местными, — начал он объяснять, — я тоже приезжий, раньше жил в Заяцке. Местные пони весьма остры на язык. Особенно трактирщик Рава Блан, он и с остальными не очень вежлив, а со мной вообще бесцеремонен.
— Почему? – искренне удивилась кобылка.
— Всё из-за моей фамилии, — единорог тяжело вздохнул, — мне с ней и в Заяцке было тяжело, а уж в деревне.
— А как вас зовут кстати? Меня Блю Стар, если что, — назвав псевдоним Свити протянула копыто новому знакомому.
— Александр, — тот неуверенно стукнул копыто гостьи в ответ.
— А как же ваша фамилия? – поинтересовалась она.
Единорог тяжело вздохнул и встал из-за стола. Он пригласил Свити в зал, и она с интересом проследовала за ним. В зале было просторно, несмотря на обилие шкафов с книгами, посреди комнаты стоял большой письменный стол и диван. Внимание Свити тут же приковала, как это не странно, книга.
Большой фолиант, явно очень старый, в чёрном толстом переплёте, с пожелтевшими страницами исписанный черными и красными символами, на каком-то древнем языке. Рядом лежали письменные принадлежности, пара справочников и несколько тетрадей, в которых Александр делал записи. Хозяин тут же заколдовал книгу и она, захлопнувшись, улетела на высокий шкаф, в след за ней туда перенеслись и остальные книги и тетради. Свити вопросительно поглядела на Александра, тот, не оборачиваясь, пояснил, что эту книгу его попросили перевести.
Он открыл сундук, стоящий в углу, между двух шкафов, заполненных свитками, и извлёк оттуда свои персональные документы. Свити с интересом стала изучать их. Она быстро пробегалась глазами по строчкам:
— Так, место рождения, Заяцк, дата, имя фамилия… — прочитав фамилию, она округлила глаза и поглядела на Александра.
— Плохо, очень плохо, — опустив голову, пояснил он.
— А как так получилось? – кобылка вернула документ владельцу.
— Фамилия мне досталась от отца, а родителей, как известно, не выбирают. Поскольку моя фамилия сама по себе не очень благозвучна, надо мной часто смеялись, а уж Рава Блан склонял и комбинировал её как мог. Мне надоели постоянные насмешки и в деревне я больше не появляюсь.
Идиотизм ситуации не мог не ускользнуть от агента Дропс, но ей хватило сил самообладания, дабы не заржать, как трактирная кобыла. Ей попадались пони со смешными именами и фамилиями, но конкретно эта не шла ни в какие ворота. Тем ни менее, как оказалось из истории, рассказанной Александром, подобные фамилии были в ходу у пони, что много лет назад покоряли северо-восток Эквестрии. Позже, указам царя Петра подобные фамилии были запрещены и переделаны, так появились фамилии Похабов, Безстыжев, Матершинников и прочие. Увы, на несчастие нового знакомого Свити, его предки царский указ не исполнили.
— Это просто… — Свити замолчала, она уже выучила ходовое в этих краях слово, которое чётко описывала подобную ситуацию, но изрекать его при новом знакомом не хотела.
— Полностью с вами согласен. Я пытался ответить особо умным гражданам, что смеяться некрасиво, но они меня не слушали.
Тут он словно что-то вспомнил. Александр притянул магией одну из тетрадей, в которую записывал перевод книги. Он пробежался по ней глазами, после взял лист бумаги, перо и быстро написал солидную простыню текста. Быстро завернув лист в свиток и закрепив магической печатью, он отдал его Свити.
— Пожалуйста, передайте это главе сельсовета.
Кобылка приняла свиток и положила в свою сумочку. Она попрощалась с Александром и покинула дом. Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Солнце близилось к закату, но ещё сильно грело землю. Тепло было так, будто несколько минут назад не дул пронизывающий, ледяной ветер, на небе не было ни облачка, все тучи словно растворились в воздухе. Видимо Александр сказал правду, и кто-то баловался погодной магией.
Но думать об этом она не стала, она просто решила, наконец, отдать то, чем нагрузил её старый грифон и пошла дальше. Дальнейший путь до лесопилки не вызвал у пони никаких проблем. На месте как раз шёл разбор полётов. Судя по всему, ливень затопил важную часть лесопилки, и теперь включать пилу было не безопасно для здоровья. Следующий день грозил работникам долгой и мучительной просушкой всего и вся. А пока она сохнет, они не смогут выполнить дневной план, и им придётся нагонять план позже, а поскольку они и так отставали, работы предстояло выше крыши.
Икурварха был крайне рад, вновь увидев Свити. Он поприветствовал её, как шпионку, его знакомые посмеялись, но сама Дропс уже никак не реагировала на подобное обращение. Да и внимание жеребца быстро привлекла повязка на её голове. Свити объяснила, что по пути к фуникулёру споткнулась и ударилась о камень. Она отдала им груз, который тут же занесли в домик. Старый понь, в гвардейском шлеме очень обрадовался, но крайне удивился, что такой тяжёлый груз доверили тащить хрупкой кобылке. Зебра же предлагал всем дружной толпой вернуться в деревню, завалиться в трактир и как следует отдохнуть. Единственный, кто не хотел соглашаться, так это был старик, который наотрез отказался покидать лесопилку, даже не смотря на то, что в домике сейчас было по колено воды.
Остальные были не против трактира, вот только один из работников обмолвился, что недалеко в лесу, кто-то бродил и что-то разыскивал. Это очень заинтересовало Свити, так как именно там находилась точка встречи с координатором. Кобылка загорелась идеей сходить в лес, мотивируя это тем, что когда она убегала от грабителя, она потеряла там важную вещь. Странно, но подобная безобидная просьба вызвала у всех присутствующих ступор и страх. Икурварха настойчиво не рекомендовал Свити ходить туда на ночь, глядя и дождаться завтрашнего дня и уже вместе с ним поискать эту вещь. Но Свити была непреклонна, возможность встретиться с координатором и узнать от него, что тут происходит, слишком уж привлекательна. Она пояснила, что ей очень надо отыскать эту вещ, а то вдруг её кто-то другой найдёт.
Зебра выразил желание пойте с ней. Его решение вызвало очень неоднозначную реакцию среди его товарищей, которые наперебой принялись отговаривать друга от этой затеи. Икурварха пояснил им, что не может позволить кобылке гулять ночью по лесу одной, это, мягко говоря, не безопасно. Раз отговорить Блю от похода в лес не получилось, то он проследит, чтобы её поход не был столь опасен. Товарищи согласились, но, уходя, ещё долго оглядывались, надеясь, что друг одумается. Старший посоветовал зебре и пони постучать в дверь, когда они вернутся, чтоб он точно знал, что это они.
Свити не была в восторге от внезапного эскорта. Да, это было несомненно мило со стороны зебры проводить её, но возникало несколько но… Во-первых, это был нежеланный свидетель и встреча с координатором могла быть под угрозой, во-вторых, подозрения, что Икурварса сексот только усилилось, ну и в-третьих Свити Дропс не очень любила когда жеребцы навязывались к ней в попутчики, предлагали помощь, мотивируя это тем, что она одинокая, слабая кобылка. Они отправились в лес, прямо к лагерю. Дорога по лесной тропинке была достаточно лёгкой даже в сумерках, пока они не вошли в чащу. По пути обойдя дерево, рядом с которым Свити впервые встретила Хук Райта, немного похихикала над тем, как его мутузил Иван.
Шли, молча, Икурварха, то и дело оглядывался по сторонам и прислушивался к лесным звукам. Кобылка была слегка удивлена, ведь каждый уважающий себя жеребец, навязавшись в пару к молодой кобылке, обычно начинал заваливать её вопросами, рекламировать себя и всячески прощупывать почву для отношений.
— Ну, так почему ты вызвался сопровождать меня? – как бы невзначай поинтересовалась пони.
— Другие боятся, — ответил зебра, — я конечно тоже, но бегаю быстро. В случае чего, закину тебя на спину и тикать.
— Мило, — Свити огляделась, она подумала над тем, чтоб юркнуть в ближайшие кусты и скрыться от попутчика.
— Просто не люблю, когда кому-то угрожает опасность, — зебра поглядел в сторону деревьев, из-за которых донёсся скребущийся звук, видимо запоздалая белочка бежала в дупло.
— А что ту за опасности, помимо гопников?
— Ну, ты знаешь, — он немного замялся, — дикие звери, ненормальные пони, странные личности, — он усмехнулся, — вроде тебя.
— Кстати, на счёт ненормальных пони, — кобылка потрогала забинтованную голову, — что не так с Троакаром?
— С ним всё не так, — Икурварха обеспокоенно обернулся.
Вскоре они услышали звук ручья, вливающегося в пруд рядом с лагерем. Кобылка и жеребец огляделись и да, они заметили фигуру пони рядом с палаткой. Судя по всему, это был единорог. Свити вспомнила кодовую фразу и хотела подойти к незнакомцу, при этом готовясь, в случае чего свалить в ужасе, если это окажется не координатор.
И про ужас она не зря подумала. Едва подготовившись сделать шаг, её вдруг парализовал страх. Фигура прямо источала какую-то не здоровую ауру. Свити попятилась назад, и случайно хрустнула упавшей веткой. Незнакомец поглядел в её сторону. Его чёрный образ, показался просто огромным. Икурварха схватил Свити зубами за хвост и закинул на спину, после чего бросился бежать, не разбирая пути. Он спотыкался, натыкался на препятствия, но никак не реагировал ни на боль, ни на падения. Им двигало острое желание удалится от странного незнакомца как можно дальше. Та же гамма эмоций бушевала и в груди Свити. Непонятно почему, но ей хотелось вопить от ужаса, сжаться в комочек, скрыться. Однако её как будто парализовало, она безвольно висела на спине жеребца, и смотрела прямо перед собой, всё ещё видя образ неизвестного пони, что ждал её у лагеря.
«Меня ли он ждал? С чего я взяла, что он искал там меня? Кто это вообще такой?» Вопросы сменяли друг друга с невероятной скоростью, с которой её уносило в сторону от лагеря.
Свити даже не заметила, как вновь оказалась на тракте. Зебра упал на дорогу, и Свити свалилась с него, прейдя в себя. Отдышавшись, они стали испуганно оглядываться. «Что это было»? пони не могла понять, из-за чего она так испугалась. Последний раз, когда она так боялась, это был момент возвращения с луны принцессы Луны, в образе Лунной Пони. Второй раз, это нападение лорда Тирека. Эти, двое, были могущественны и ужасны, но этот незнакомец, она даже не рассмотрела его.
Постепенно адреналин покидал их кровь, дыхание восстанавливалось, а голова начинала работать нормально. Икурварха постепенно начала чувствовать боль от столкновений и падений и слегка прихрамывая, он направилась к лесопилке. Однако свет внутри не горел, на стук в дверь никто не ответил, и они решили, что старший всё-таки решил пойти домой.
— Это твой друг был? – наконец спросил зебра.
— Я без понятия, кто это, — отвечала Свити, — кто это был?
— Ты меня спрашиваешь? – зебра сделал ехидное выражение морды.
Судя по всему, он уже отошёл от шока, и к нему возвращалось его весёлое расположение духа. Оглядевшись, он снял со стены лесопилки керосиновый фонарь. Пони зажгли его и, тихонько цокая по дороге, зашагали к деревне. Ночь была абсолютно тихой, вокруг не было слышно ни птиц, ни сверчков. В воздухе витало странное напряжение, усугубляющееся размышлением Свити о странном пони, что бродил на месте встречи. Было что-то неправильное в нём, что-то неестественное, хотя она сваливала это ощущение на страх, ведь, как известно у него глаза велики. Ей даже померещилось, что рог единорога рос не изо лба, а откуда-то из носа.
— Вот же глупость, — усмехнувшись, сказала Свити.
— Что? – удивлённо спросил Икурварха, но в ответ получил лишь милую улыбку спутницы.
Пони часто оглядывались, им казалось, что за ними наблюдают, словно несколько десятков глаз таращились на них откуда-то из леса. Кроме того, странное чувство, как будто за ними наблюдал кто-то незримый.
Наконец вдалеке показался тупик. Кобылка ускорила шаг, всего несколько сотен метров отделяли её от домика, и кровати. Ирукварха тоже с облегчением выдохнул, похоже, то, чего он так боялся, не случилось. Так думал он.
У тупика стоял одинокий пони и что-то бурчал себе под нос. Свити поздоровалась с ним и вежливо поинтересовалась, почему он не спит. Пони поглядел на неё, и издал протяжный хриплый стон. Икурварха сделал шаг назад и, схватив Свити за хвост, стал оттаскивать назад. Как только зебра приблизился к кобылке, свет от керосиновой лампы осветил морду незнакомца. И в этот момент Свити задрожала, как осиновый лист.
Первое, что бросилось в глаза кобылки, это резцовая кость её носовой отросток и носовая кость, а также обнажённые зубы, ведь у пони нос и губы сгнивают в первую очередь, обнажая кости. Глаза незнакомца были абсолютно белые, одна нога прогнила до кости. От него шёл сильный запах гнили и сырости.
Самый настоящий живой мертвец, Свити слышала легенды о том, что некоторые единороги могли оживлять мёртвых, но всё это было сказками, она точно знала. Зомби шатающейся походкой направился к живым. Икурварха оттолкнул Свити в сторону и ударил лампой мертвяка. Стекло треснуло, и топливо окатило тело трупа. Пламя немедленно занялось, превратив его в живой, точнее оживший факел. Однако огонь не причинял боли, ничего не чувствующем зомби.
Мертвяк встал на дыбы, и попытался наброситься на зебру, но Свити подскочила к нему и со всей силы ударила горящего трупа в область брюха задними копытами. От удара зомби отлетел в сторону, его живот разорвало и гниющие потроха выпали на дорогу. Труп нисколько не расстроился, барахтаясь, он пытался подняться. Но вошедшие во вкус пони принялись лупить его всем, что под копыто подвернётся. Зомби продолжал подавать признаки жизни, однако шевелиться со сломанными костями в ногах ему было очень сложно.
— Ладно, от этого отбились, — сказал Икурварха.
— От этого? То есть он не один? – Свити не хотела слышать ответ на свой вопрос.
Она увидела ответ на него. Из леса, походкой пьяного пеликана, шагал мертвец. Со стороны мостика, стуча голой костью без копыта, плёлся ещё один. По тракту, со стороны лесопилки двигался чёрный силуэт, в котором чётко угадывался мертвяк. Свити и Икурварха заняли круговую оборону, в их планах на вечер не было пункта стать завтраком для мертвецов.
Один из зомби бросился на жеребца, тот встал на дыбы и ударил передними копытами в лоб противника. Голова мертвеца с хрустом наклонилась, однако он всё равно снёс Ирукварху с ног и повалил на дорогу, но зебра, мощным ударом ног отбросил его в сторону. После этого зебре пришлось сразу уврачеваться от зубов ещё одного трупа. Свити ударила напавшего на неё трёхногого зомби, который не был дураком и попытался использовать свою сломанную, голую кость, как пику. К счастью он промахнулся и был удостоен удара копытом в челюсть.
Через несколько мгновение мертвецы лежали на дороге, пытаясь встать. Зебра предложил не дожидаться, пока они оправятся, и двигаться домой. Пони побежали к мосту, однако, едва из-за облака показалась луна, оба путника остановились. Их взору предстала поистине ужасная картина. В свете луны стали видны многочисленные фигуры, бродившие по улицам Цветково. Хромая, ползая, шатаясь и издавая противные стоны, несколько десятков, может сотен мертвецов искали живых. Они чувствовали, что рядом с ними есть живые пони, они искали их. Припадая к земле, упираясь в стены, вскидывая обезображенные гниением головы к небу, они кричали и звали кого-то. Словно противясь своей неестественной природе, мертвецы пытались упасть, закопаться в землю, частью которой они стали и в тот же миг жажда жизни подталкивала их бежать туда, где было тепло, туда, где пульсировала жизнь, которой они ныне были лишены.
— Сколько раз вижу, не перестаю ужасаться, — сказал Иркурварха.
— Почему ты меня не предупредил о том, что у вас тут мертвецы по улицам ходят? – вскрикнула Свити.
— Во-первых, они ходят не каждую ночь и не в таких количествах, а во-вторых, ты бы мне поверила?
Кивнув в ответ, Свити стала думать, что делать дальше. Действительно, скажи зебра ей, что по ночам тут бегают зомби, она сочла бы его сумасшедшим. Наглядная демонстрация была самым лучшим способом объяснить всё. Но это дела прошлого, в настоящем надо было понять, как избежать встречи с толпой голодных мертвецов.
Но мысли были прерваны криком её спутника. Тут же раздался грохот выстрела, и Свити окатило гнилой кровью. Она обернулась и увидела за спиной, носящегося без головы мертвяка. На высоком берегу у кромки леса стоял Иван Хеллсинг и двустволкой в копытах. Зебра и пони очень обрадовались его появлению и направились к нему.
— Вы охренели! – крикнул участковый, — ладно эта кобыла ушибленная, но ты Икурвахра, от тебя такой тупости я не ожидал!
— Простите товарищ начальник, она, на ночь, глядя, собралась в лес, я не мог оставить её одну.
— А надо было, — участковый злобно поглядел на Свити, — сама чуть не сдохла, ещё и тупость твоя чуть не стала причиной гибели двух пони.
Троица понеслась вдоль берега реки. Периодически из леса выходили мертвецы, но все они были отправлены в воду мощными ударами Хеллсинга. Зомби в деревни, словно озверели, они принялись носиться по улицам табунами, собираясь в стаи. Снося на своём пути всё, заборы, скамейки, беседки. Кто-то пытался пробить дверь в дома. Как будто кто-то собирал их в кучу и указывал, куда бежать. Зрелище было ужасающим и завораживающим одновременно, к счастью милосердные облака заслонили лунный свет и скрыли деревню в тени.
Наконец троица добежала до рыбацкого сарайчика. Иван закинул Свити и Икурварху на крышу, ударом задних копыт, он отправил в свободный полёт следовавшего за ними по пятам практически полностью сгнившего зомби, после чего и сам залез на крышу. Участковый подошёл к ящику, стоящему на крыше и достал оттуда Ирис. Заплаканная кобылка сжимала в объятьях горшочек с цветком.
— Вот, полюбуйся! – рявкнул Иван, — пошла, гулять на ночь, глядя! Всё, чтоб новую подругу порадовать!
Свити была в состоянии шока. Она оглядела Ирис с головы до копыт и не найдя на ней следов укусов закричала:
— Ты с ума сошла! Зачем ты попёрлась в лес!
— Не кричите, вы пугаете моего друга, — сквозь слёзы процедила Ирис.
— Полилась песня о главном, — махнул копытом Икурварха.
— Ты же знала о мертвецах! – Свити толкнула копытом Ирис в бок, — ты же могла погибнуть!
Ирис же залилась слезами. Она всегда плакала, когда вокруг было много шума. Сейчас вокруг шумели мертвецы, кричал Иван, кричал Икурварха и кричала Свити. От неё что-то требовали, но она не понимала, что. Она, что-то сделала не так, нарушила правило, о котором ей говорили, но она не поняла. Сейчас все были злы, и испуганны, и причиной этого была она. Ирис понимала, что надо извиниться и исправить оплошность, но только когда ей объяснят, что она сделала не так.
Свити успокоилась, она почувствовала, что криками тут не поможешь. Страх и непонимание Ирис буквально передавалось ей. Кобылка тяжело вздохнула, положила копыто на спину Ирис у тихо спросила:
— Зачем ты пошла в лес?
— Мои друзья были рады видеть вас, — шмыгая носом, рассказывала Ирис, — они рассказали своим друзьям, они своим, они своим…
— Короче Склифосовский! – рявкнул Иван и размозжил голову мертвяку, что догадался, как залезть на крышу.
Ирис сжалась от страха, но рассказ продолжила:
— Луноцветы услышали о тебе и захотели познакомиться с тобой. Так мало пони они знают, так мало пони знают их. Они дети ночи и бодрствуют, когда другие спят.
— Началось, — недовольно буркнул Икурварха, — Ирис, когда ты поймёшь, что твоё поэтическое отношение к миру не встречает взаимности?
Пони заплакала. Она всё крепче обнимала горшочек с цветком, её слёзки капали на листочки в форме сердечек и застывали на них утренней росой. Плачь Ирис был тихий, как мяуканье маленькой кошечки. Она искренне раскаивалась в содеянном, но желание порадовать друзей пересилило и страх и здравый смысл, которого в её безумной головой и так было не много.
В такие моменты Свити не знала, как реагировать на действия подобных пони. Ей страстно хотелось отвесить Ирис тяжёлый подзатыльник, с другой стороны ей было искренне её жаль. В голове всплывали образы её друзей, которые порой также попадали в передряги по наивности и любопытству. Вспомнилось, как Лира в поиске следов загадочных людей, забралась в далёкую пещеру, скрытую в Вечно Свободном лесу, тогда пикник был сильно подпорчен нападением химеры. Вспомнилась весёлая семейка Дитзи и Динки Ду, которые умудрялись находить неприятности буквально на ровном месте. Вспомнила она и про регулярные пожары, что устраивал неуклюжий доктор Хувз. Да и она сама сейчас была не лучше ни Ирис не своих друзей. Она, всегда разумная и сдержанная Свити Дропс, сейчас была в другой стране, торчала на крыше сарая, окружённого живыми мертвецами в компании милой дурочки, говорящей с цветами, зебры и грозного стража порядка. «Кому расскажу, не поверят».
Ночной мрак пронзил звонкий смех. Икурварха от неожиданности подскочил на месте. Ирис перестала плакать и удивлённо поглядела на новую подругу. Даже Иван прекратил сердито скрежетать зубами и оглянулся на источник звука. Свити сидела, высоко запрокинув голову, и во всё горло хохотала. Жеребцы на секундочку подумали, что от пережитого стресса, у неё поехала крыша, Иван даже собрался лупить её по щекам. Икурварха был не в восторге от того, чтоб в мире появилась ещё одна сумасшедшая кобылка. Но нет, Свити смеялась не от безумия. Она смеялась от безумности, нелепости и одновременно ужаса ситуации.
— Да товарищ участковый, — Свити приложила копытце ко лбу, — вы правы. Я тут всего два дня, а приключений и неприятностей у меня, как от целого года.
— Добро пожаловать в Сталлионград, — сказал Икурварха, — у нас тут самое высококачественное безумие во всём Эквусе.
Свити поглядела на Ирис, та робко опустила голову, в ожидании, что её снова будут ругать. Однако вместо этого, Свити слегка потрепала её по голове. Глядя на эту милую сцену Икурварха улыбнулся, ему было приятно от того, что новая гостья деревни нашла себе друга. Радовался он и за Ирис, из-за специфики её ума, друзей, помимо цветов, у неё было не много. Зебра смахнул выступившую слезинку и аккуратно столкнул, забирающегося на край крыши мертвяка.
Вскоре тучи вновь расступились, и лунный свет озарил пространство вокруг. Серебристые лучи очертили кромки деревьев и домов, в зеркале реки засиял лунный диск. Даже мрачные тени мертвяков смотрелись не так страшно, как в первый раз. Тут и ожил бутон цветка. Он замерцал, словно отвечал ночному светилу, сигнализируя, что услышал его зов. Стебель растения стал выпрямляться, направляя бутон ближе к луне. Лепестки, сияющие серебром, раскрывались, высвобождая семена, подобные крошечным серебряным лампочкам. Тонкие жилки, похожие на узор паутинки переливались светом луны, они впитывали его в себя и отдавали в окружающую тьму, делая эту ужасную мрачную ночь, чуточку светлее.
По легенде, что ходила в этих землях тысячу лет, луноцветы проросли из слез, принцессы Луны, которые она проливала в одиночестве ночи. Она странствовала по Эквестрии и искала тех, кто мог бы оценить красоту ночи, понять великолепие этого прекрасного мира, она искала тех, кому была бы нужна. Но нигде она не могла отыскать родственную душу, старшая сестра смеялась над ней, вожди племён ненавидели молодую правительницу, обычные пони спали по ночам, воспринимая её труды в царстве снов, как данность, а пони северо-востока, так и вовсе боялись властительницу ночи. Слёзы одиночества, что впитали в себя грусть и отчаянье и желание найти друзей, подарили жизнь чудным ночным растениям и каждый раз, когда на небо восходила луна, они тянулись к ней, чтоб показать… Они здесь, они помят и любят свою принцессу, и они ей благодарны.
На удивление, свет от такого небольшого источника, оказался очень ярким. Рыбацкий сарайчик, стал напоминать небольшой маяк. Свет от цветка привлёк внимание и мертвяков, но они не рванулись к нему, они замирали на месте и глядели на него. Мистическое мерцание цветка, как будто бы пробуждало в измученных тёмной магией телах отзвуки давно забытых воспоминаний. Воспоминания всплывали в разуме и живых пони. Завороженные красотой цветка, трое пони молчали и любовались этим великолепием, даже суровый Иван Хеллсинг, не проронил ни слова.
Свити поглядела на мордочку Ирис, её заплаканные глаза в сочетании со счастливой улыбкой от того, что она смогла разделить радость с кем-то, в свете магического цветка были как картиной из иного мира. Может именно это желание двигало в своё время и принцессой Луной, поделиться радостью и красотой с окружающими. От мыслей всех отвлёк Иркуварха, он радостно вскрикнул и указал копытом в сторону юго-западного леса. Над верхушками деревьев едва заметно поднимались тонкие лучики серебристого цвета. Там, за стеной чёрных деревьев раскинулась поляна, где Ирис и нашла луноцветы, и свет от поляны виднелся даже отсюда.
«Эх! Зато умру в хорошей компании и в красивой обстановке!» пронеслась мысль в голове у Свити.
Из донесения народного комиссара внутренних дел ССР Данилки:
По делу организации ТНХ 1138 проведено расследование, установлено, что организация является замаскированным крылом секты, именуемой себя как «Орден Изначального Пламени». Организация действовала на территории ССР под прикрытием научно-исследовательского института магии. В городах Коньзань, Санкт Питерсхув, Сталлионград, раскрыты тайные ячейки организации, арестовано 58 пони, 38 грифонов, 17 кентавров, 3 алмазных пса. На данный момент установлено, что главой организации является профессор магии Спел Лайн, уроженец Кентерлота Эквестрия. На данный момент местонахождение профессора Лайна не установлено. На свободе также находятся важные функционеры организации, действующие под псевдонимами: Ловец Снов, Техник, Художник, Реставратор Страха, Горный Мастер. Сотрудниками КВБ проводится допрос участников организации, а также всех, кто может располагать информацией о местонахождении вышеперечисленных персон. Сотрудникам народной милиции Сталлионграда направлены инструкции по мерам, предпринимаемым в случае обнаружения участников организации. Магический корпус проводит сканирование территории, на наличие вспышек тёмной магии. Особое внимание требуется уделить району города Нижние Копыта, где недавно были отмечены мощные всплески тёмной магии.
Пока это точно не установлено, но есть версия о том, что Спелл Лайн связан с эквестрийской внешней разведкой.