Слепая удача
Глава 05: Гамбит Ловчего
Иллюстрация за авторством Dalagar'а
Когда лысый мужчина и сопровождающий того под ручку коп обернулись, Шанзи не требовался окрик Блэксада, чтобы спрятаться за стеной. Как, впрочем, и Биллу. Видимо, Фортуна покровительствует идиотам. А вот Драск замешкался, и потому первые выстрелы попали в него. Один угодил в сердце, а когда тело темного эльфа стало оседать, в голову последовал еще один. Так что будь он даже полубоевым синтетом, умер бы мгновенно.
— Значит так: вы двое… — начал было черный кот, но прервался, так как Билл сделал очередную глупость, что окончательно выбило Блэксада из колеи. Он, выхватив пистолет из-за пояса, бросил его в сторону наемного убийцы и с криком: «Я не с ними!» побежал к выходу.
Наемный убийца лишь презрительно хмыкнул, а вот Шанзи, что была вся на нервах, вскинула оружие с целью пристрелить труса, но даже такую малость ей не дали совершить. Блэксад без лишних церемоний схватил ее за руку и потянул на себя. Гиена-панкерша, правда, успела выстрелить, вот только пуля угодила в одно из окон, а Билл даже не обернулся.
Девушке-фурри не дали не то что возмутиться, но даже сказать «спасибо», так как Блэксад зажал ее рот лапой и тихо, но настойчиво зашептал:
— Ты сейчас побежишь по этому коридору так быстро, как только сможешь, и не будешь оглядываться, что бы ни случилось. Там находится запасной выход, и фестралка, похоже, рванулась именно туда. Никаких геройствований. Никаких возвращений за мной. Если выживем, встретимся у Джейн.
Блэксад убрал руку и прислушался, но шагов не было слышно. Прекратилась и стрельба. Ловчий явно давал возможность сделать первый ход и, вне всяких сомнений, последний. Он быстро посмотрел на подругу, в глазах которой застыла влага, и поцеловал ту. Впрочем, поцелуем это было назвать сложно, губы двух синтетов едва коснулись друг друга.
Шанзи, всхлипнув, произнесла: «Пожалуйста, не умирай» и, получив заверения, что этого не произойдет, побежала прочь.
Блэксад же не стал смотреть вслед любимой. Сейчас у него был лишь один шанс на миллион, и он собирался им воспользоваться…
Говорят, что у наемных убийц существует некий неписаный кодекс чести, который отличает их от обычных головорезов. Был такой и у синтета, известного как Ловчий. Ну а будучи фигурой почти мифической, иные работники ножа и топора гадали: какому же своду правил придерживается профессиональный убийца на службе Мистера М? Ему приписывали ангельское благородство, а то и дьявольскую хитрость. Говорили, что Ловчий никогда не выстрелит тебе в спину, предпочитая, чтобы жертва видела своего палача. Говорили, что у него есть некий пунктик на тему определенных подгрупп живых существ, и, скажем, он никогда не выстрелит в ребенка или беременную женщину.
Сам же виновник торжества не препятствовал распространению слухов вокруг своей персоны. Вот только следовал он лишь одному правилу: «Никогда не играй по правилам». И когда один из вооруженных придурков, выбросил ствол, и убежал в ужасе, Ловчий не стал его преследовать. Как показывал личный опыт – такие никогда не возвращаются. Не стал он и преследовать девушку, которая, судя по звуку шагов, побежала вдоль второго, разделяющего, коридора с той же целью, что и ничтожество до нее. Да и не мог бы он сделать этого, даже если захотел. Была еще одна проблема. С ушами, хвостом и бластером.
Бравый блюститель порядка, что должен был стать живым щитом, сейчас пытался совладать с подступившими слезами и разбитым носом. Истинное лицо полиции Европейского гигаполиса. Наверняка, человек не хотел умирать, но кто ж его спрашивает?
Профессиональный убийца сказал на ухо полицейскому несколько слов. В глазах последнего застыл испуг, и рот открылся было для возражений, но их не последовало. Ствол оказался во рту копа.
— Иди, — тихо произнес Ловчий.
Полицейский нервно попятился, а оказавшись в коридоре, и вовсе зажмурил глаза в ожидании выстрела. Но того не последовало. Человек пару минут не двигался с места, но все было тихо. Ловчий не торопил. Да, времени оставалось все меньше, но спешка в таком деле только мешает. Особенно, если не планировал на обед закусить пулей.
Набравшись смелости, человек сделал шаг. Сделал шаг и наемный убийца. Так они и двигались шаг в шаг. Но если полицейский шел по прямой, аккурат туда, где должен был притаится последний из «лжеврачей», то наемный убийца направился в обход, не забывая держать на мушке служителя закона.
Они завернули за угол одновременно, пусть и с противоположных сторон разделяющей коридор стены, но выстрела, как ожидал Ловчий, не последовало. Вместо этого, черный кот, который прямо сейчас лежал на полу, целился в полицейского. Синтет явно осознавал, что его провели, и хотел было навести прицел на реальную опасность, но не успел.
Ловчий выстрелил дважды, хотя Блэксаду хватило бы и одного выстрела. Рука, что сжимала пистолет, разжалась, и полицейский, как завороженный, смотрел на оружие, что должно было лишить его жизни.
— Уходи, — произнес Ловчий, и легавый, вздрогнув, перевел недоверчивый взгляд на наемного убийцу. Пришлось повторить.
Человек явно пребывал в своем иллюзорном мире, но вот его взор приобрел осмысленность, и он посмотрел в глаза наемному убийце. Холодные. Злые. Страшные. Хотелось оказаться как можно дальше от обладателя таких глаз. И сейчас Питу представился такой шанс. Все бы ничего, но коп совершил главную ошибку всех, кто оказывается в подобной ситуации: он посмотрел на пистолет, лежащий у его ног.
Прежде чем полицейский успел нагнуться, Ловчий выстрелил еще раз, и в коридоре стало на один труп больше.
Сколько бы не пытались доказать, что люди разные и к каждому из них требуется индивидуальный подход, личный опыт наемного убийцы говорил лишь о том, что в критической ситуации все думают одинаково. Оттого и умирают.
Он направился было вдоль коридора, куда убежала девушка-гиена, но раздался телефонный звонок, и вежливость, а возможно любопытство, заставили ответить.
«Стентон» – гласила надпись не телефоне, и Ловчий включил видеосвязь.
С экрана на него смотрела бледно-зелёная пони-единорожка с двухцветной гривой и золотистыми глазами, разве что изрядно покрасневшими.
— Цель устранена? — не стал тратить время на приветствия убийца.
Вместо ответа Лира рассмеялась, но вскоре ее смех перешел в кашель. Сплюнув кровью, единорожка все же ответила:
— И тебе не хворать яйцелицый. Судя по твоему злобному оскалу – все идет по плану, а?
— Харстрингс, цель? — прервал едкий монолог пони Ловчий.
— Жива, здорова и если ей очень повезло, то в полной безопасности, в отличие от меня! — огрызнулась собеседница. — Нет бы спросить о моем здоровье... членонос!
- Подробности? — убийца двинулся по коридору, не забывая поглядывать во все стороны, а то что-то у ночной пегаски слишком много защитников объявилось в кратчайшие сроки. Еще не хватало на полубоевого синтета нарваться. Это было бы замечательным окончанием и без того паршивого дня.
— Подробности? Ах, тебе подробности нужны, сын членодевки? Будут тебе подробности! — пони после этого зашлась кашлем. — Нас предали.
— Кто? — спокойно поинтересовался Ловчий, заглядывая в ближайшую палату. Там, прижавшись к стене сидели двое то ли врачей, то ли практикантов, что с ужасом смотрели на вошедшего. Профессиональный убийца приложил палец к губам, и испуганные люди синхронно кивнули, после чего Ловчий закрыл дверь и пошел дальше.
— Те, блять, на кого ты рассчитывал — гребаный святоша и его подружка.
Ловчий кивнул. С того момента, как Александр Андерсон перешагнул порог «Синтезис», лысый убийца ему не доверял. Не то чтобы у него было профессиональное чутье. Он просто по природе своей никому не доверял. Но в случае Преподобного на то были причины. Тот был фанатиком. Во всяком случае, его прототип. А от таких ребят жди беды.
— Иными словами, вас ждали.
— О, нас не просто ждали, мать твою. Легавые устроили тир, а мы оказались мишенями.
— Потери? — следующая палата оказалась пуста. По всей видимости, пациентов успели эвакуировать или они ушли самостоятельно, заслышав стрельбу. Ну хоть у кого-то с чувством самосохранения все в порядке.
— Я что, по-твоему, считала? Как запахло жареным я попыталась свалить, — Лира вновь закашлялась, и у нее изо рта потекла слабая струйка крови. Она не стала ее вытирать. — Но хрен там! Та желтая в меня попала, дважды, но и я, хе-хе-хе, в долгу не осталась. Надеюсь, эта сука подохла.
— Ясно.
— Ясно? Ясно? Сука, долби тебя Молестия в жопу! Я тут подыхаю, а ему вот ясно, ну блеск!
— Ждешь сочувствия? — Ловчий оторвался от лицезрения окрестностей и посмотрел на экран телефона.
Левый глаз Лиры стал подергиваться:
— Да хоть чего-то я от тебя жду!
— Извини, Харстрингс, что все так обернулось. Стало лучше?
Пони нашла в себе силы рассмеяться, после чего болезненно поморщилась:
— Да ни хрена! Из тебя такой же утешатель, как из Вислер святая, — пони тяжело вздохнула и опустила взгляд. — Течет... и все никак не останавливается. Артерия, да?
— Да.
— Эх... жизнь — дерьмо, — пони слегка покачала головой. — А ведь он нас убил, — профессиональный убийца никак не отреагировал на эти слова и медленно открыл комнату охраны. Та оказалась пуста. Пони же повысила голос: — Он убил нас! Убил нас всех! Дональда, Гайку, Нейтана, Твайлайт... всех! — из глаз салатовой единорожки потекли слезы. — Убил из-за своей гребанной гордыни. Игры, мать его, в бога... Он и тебя убил, Майкл, только ты этого еще не понял.
Человек, который был известен всему миру как Ловчий и которого даже Мистер М звал не иначе как «старым другом», вздрогнул и посмотрел на умирающую, а в этом не было никаких сомнений, Лиру. Какие еще тайны скрывала единорожка-хакер?
— Когда закончу с заданием — приеду за тобой. Координаты у меня есть.
— Эх, Майкл-Майкл-Майкл. Ты классный убийца, но враль из тебя паршивый. Прощай... — с этими словами пони отключила связь.
Ловчий какое-то время смотрел на телефон, затем, убрав его, произнес:
— Прощай, Лира Харстрингс Стентон…
Выстрел.
Лишь дважды в Даймонд Тиару Ингред, а ныне Шпиц, стреляли, и оба раза это делал Ловчий. И тот случай научил земнопони важной вещи: если в тебя попали, но сердце продолжает биться – не дергайся. Вот только одно дело — бесценный жизненный урок, а совсем другое – оказаться в такой ситуации. Грудь пылала огнем, и несмотря на то, что с болью она практически всю жизнь была на ты, земнопони пришлось приложить усилие, дабы не закричать.
Даймонд ожидала, что за первым выстрелом последует второй, добивающий, но вместо этого прозвучало крепкое ругательство, а затем быстро приближающиеся шаги. Когда же они стихли, бывшая гладиатор ощутила, как на нее опустилась тень.
Медлить было больше нельзя. Она вскинула копыто с закрепленным браслетом и открыла глаза. Дабы узреть копа, который прямо сейчас целился в нее. Человека мать природа явно невзлюбила и отыгралась на его лице как могла, но Тиара обратила на это внимание вскользь. В конечном счете, себя она тоже красавицей не считала.
— Либо стреляем одновременно, либо бежим внутрь, — полицейский кивнул на вход. – Ну так что?
Пони, постанывая, поднялась на ноги, а полицейский, опустив оружие, рванулся назад, под спасительную крышу. Тиара полувбежала-полуввалилась следом. Впрочем, переводить дух и смотреть, сколь страшную рану оставил ей коп, было некогда. Тот прямо сейчас расположился за стойкой и враждебно поглядывал на земнопони:
— Извиняться не буду, лошадь. Как и задавать вопросы о том, кто ты и что ты. Попробуешь отплатить мне добром за добро – получишь пулю. Это ясно?
Тиара хотела было огрызнуться, но зашлась кашлем.
— Будем считать, что да. Тебе повезло, ты в рубашке родилась. Ну или в твоем случае – в пижаме, — коп указал пальцем на грудь земнопони. Та все же опустила взгляд и увидела, как в медальоне, подаренным Оливией, застряла пуля. По-видимому, он и спас жизнь Тиары, но не ее ребра, которые сейчас чертовски болели. Возможно, даже были сломаны.
«Спасибо», — мысленно поблагодарила она девушку и понадеялась, что у той сегодня выдался выходной и она не оказалась в эпицентре этого кошмара.
- Сюда заходили подозрительные люди или синтеты перед началом стрельбы?
Полицейский смерил пони оценивающим взглядом и задержал свой взор на браслете, после чего криво ухмыльнулся:
— Ты что, из ГСБ, чтобы такие вопросы мне задавать? – нажим был сделан на предпоследнем слове, и пришлось импровизировать, как в такси.
— Именно оттуда, и прежде, чем последует следующий дурацкий вопрос, скажу – в другой ночнушке оставила. Ну, был тут кто-то?
Давить на человека, который парой минут назад тебя едва не убил, было, пожалуй, не самой лучшей идеей, но выбирать не приходилось. Вряд ли коп решит в нее выстрелить снова. Во всяком случае, пока у него нет подтверждений, что пони врет, а для этого ему надо было связаться со штабом, что, как надеялась Даймонд, невозможно.
— Одновременно с тем, как ты ворвалась сюда, симпатяга, на верхних этажах велась стрельба. Возможно, это именно те, кого ты ищешь.
Даймонд кивнула и собиралась было бежать наверх, как ее посетила одна мысль. Которую она не преминула озвучить:
— Составишь кампанию?
Полицейский закинул ногу на ногу:
— Не-е-е. Тут, помимо меня, еще шесть полицейских, и ни один из них не выходит на связь. Скорей всего – они либо все мертвы, либо истекают кровью, а раз так, то там, — коп поднял взгляд к потолку, – я точно лишний. Лучше прослежу, чтобы сюда больше никто не вошел.
Даймонд подавила желание ответить едким комментарием. Раз была перестрелка, значит у террористов что-то пошло не по плану и их цель, кем бы та ни была, могла быть жива. А потому, ни слова не говоря, она рванулась к лестнице.
— ГСБ? Ну да, как же! Скорей я стану шефом полиции… – бросил вслед пони Джек Бойд.
Билла Коллинза считали паршивой овцой даже те, кого он называл друзьями. Нескладный, неопрятный и не особо сообразительный синтет, похожий на среднестатистического человека, которых антропоморфные звери, в большинстве своем, презирали.
Он стоически принимал весь тот негатив, который на него раз за разом изливали, и выработал правила, которым следовал и ставящие окружающих в тупик. В частности то, что не ценил свою собственную жизнь и был готов отдать ее ради блага «Паучьей Сети», если потребуется. Естественно, ничего подобного он делать не собирался, но ему верили, и это было самое главное.
И вот сейчас, бредя по второму этажу и сжимая в руках нож, Билл осматривал палату за палатой, где попрятались люди и синтеты, ожидающие, что их вот-вот спасут.
Он знал, что ему делать, а главное – как. Оставалось дело всего за двумя вещами – временем и…
Открыв очередную дверь, Билл улыбнулся. Именно то, что он искал: маленькая девочка, что сидела, прижавшись к маме, и испуганно смотрела на незнакомого дядю. Она должна была стать его билетом отсюда. Все, что требовалось — прикрыться ребенком, как живым щитом, и миновать улицу, где велся огонь. В конечном счете не будут же стрелять в ребенка, верно? А даже если и будут, есть шанс, что пуля не пройдет навылет и сам Билл уцелеет. Что касалось полицейского в холле, то с ним не должно было быть проблем. Ему платят, а раз так, то он и слова вякнуть не посмеет. Шанзи же со своими дружками пусть сама гоняется за фестралкой. Ради подобной глупости пусть другие мрут.
Он вошел в палату, и женщина, заметив нож, поднялась и загородила дочь. Она что-то говорила, но Билл не слушал. Он рос на улице, а там, если у тебя не симпатичная мордашка и хорошо поставленный голос, спасет лишь скорость.
Молодая мать даже не успела разглядеть движение руки, в которой был зажат нож, не говоря уж о том, чтобы защититься.
Билл резанул женщину по лицу, и та отшатнулась, прижав ладони к ране, стараясь остановить кровь. Девочка же рванулась на выход, но мужчина перехватил ее свободной рукой и, приставив к горлу нож, произнес: «Мертвой ты мне тоже сгодишься». Малышка нервно сглотнула, но вырываться перестала.
Убрав нож, Билл потащил ребенка на выход, пока безутешная мамаша не опомнилась и не решила, что, получив ножом в грудь, она сможет спасти дочку.
«Наивная дура».
Оказавшись в коридоре, Билл и маленькая девочка увидели впереди розовую пони, несомненно синтета, которая, как казалось, явилась из ночных кошмаров. Покрытая шрамами и в дранной ночнушке, на которой виднелись следы запекшейся крови, возможно даже не ее собственной. Но главное, что привлекло внимания участника «Паучьей Сети», так это боевой браслет, застегнутый на правой ноге пони. Билл знал, что они появились относительно недавно и были созданы для негуманоидных синтетов. В частности – сотрудников полиции.
Нож снова был приставлен к горлу девочки. Возможно, Билл надавил чуть сильней, чем требовалось, так как из-под лезвия потекла тоненькая струйка крови. Но юная заложница не издала ни звука, лишь из глаз беззвучно капали слезы.
— Иди куда тебе нужно, а я пойду куда нужно мне, — бросил мужчина, но пони не сдвинулась с места. – Ты что, оглохла?!
— Нет, — спокойно произнесла Даймонд Тиара Шпиц. – Кажется, я именно там, где должна быть.
Шанзи не испытывала никаких иллюзий на свой счет. Она оказалась в западне, и единственный, кто мог бы вывести ее отсюда живой, сейчас, скорей всего, мертв. И все, что ей оставалось, так это довести дело до конца. Быть может, тогда Август пощадит Джейн?
У проклятой фестралки была фора. Мало того, что она побежала в тот самый момент, когда наемный убийца открыл огонь, так сама антропоморфная гиена оступилась и упала на плиты пола, проклиная местных уборщиков, что чистят их с таким усердием. Но когда девушка-фурька увидела впереди свою цель, то не сомневалась ни секунды.
Первый выстрел получил коп. Не было времени разбираться, был ли он из тех, кто работал на «Паучью Сеть», или нет. В глазах Шанзи он был наиболее опасен, а потому первый выстрел предназначался ему.
Рука после этого задрожала, а к горлу подкатил ком. Да, конечно, она участвовала в драках и сталкивалась со смертью, но раньше она стреляла исключительно по мишеням, а те не то что не могли дать сдачи, но даже не были живыми. И пока желудок ее окончательно не предал, она выстрелила снова. На этот раз в мерзкого лиса.
Промазала.
Лазерный луч, который должен был убить Финника, оставил того калекой. Лис закричал, но скорей от испуга, нежели от боли, и взглянул на Шанзи. В его глазах не было ярости, лишь страх. Точно такой же страх, который сейчас управлял антропоморфной гиеной, как марионеткой. Чтобы не видеть этого, она выстрелила снова, но на этот раз стреляла не с целью убить и… не промахнулась. Второй луч угодил мелкому лису в левую ногу, и тот, повалившись на пол, закричал во всю мощь легких, чтобы Раст убиралась отсюда. Вот только фестралочка никогда и никого не слушала, предпочитая все делать по-своему. Не стала она себе изменять и сейчас. Она загородила собой Финника, требуя, чтобы их оставили в покое, в противном случае она за себя не отвечает.
Угрозы сопровождались изощренными оскорблениями, которые Шанзи пропустила мимо ушей. Подойдя же к фестралочке, девушка ударила её. Ногой. По глазам.
Раст, отшатнувшись, закричала от боли, а из-под повязок потекла кровь. Крик, как и голос ночной пони, был сейчас настолько противен Шанзи, а сама она была настолько на нервах, что не удержалась и ударила снова. Фестралочка, взвыв, упала на пол и попыталась загородить переднюю мордочку копытами.
— Все это – твоя вина, — выкрикнула Шанзи, ничуть не беспокоясь, что лысый ее услышит и придет. Пусть приходит. Она заставит и его поплясать! – Все, кто сегодня умер и еще умрет, – на твоей совести. Ну, каково, Раст? Вдохновляет, да?!
Антропоморфная гиена, не дожидаясь ответа, ударила корчившуюся на земле пони в живот.
— Впрочем, мне плевать, что ты скажешь. Потому что у милой маленькой пони всегда виноваты все, кроме нее, да? – новый удар. – Да?!
Шанзи кивнула:
— Да-а-а, всегда так было.
Мысленно она понимала, что все это не имеет смысла, ведь Раст не усвоит урок. Хотя бы по той простой причине, что будет мертва. И это избиение лишь продлит агонию. Но ей уже было наплевать. Как только она выйдет из больницы, то будет мертва, вне зависимости на кого работают эти снайперы. Кто будет переживать о «шестерке», получившей пулю? Даже неважно, случайную или нет.
Фестралочка пыталась что-то сказать, как предположила Шанзи – извинения. И дабы их услышать, она решила присесть на корточки рядом с постанывающей пони. Было ли решение девушки-гиены спонтанным или то было божественным проведением, а возможно дьявольской шуткой, но одновременно с этим прозвучал выстрел, что разбил стекло и, останься Шанзи на том же месте, снес бы ей голову.
Это заставило ее распластаться на полу и грязно выругаться.
В следующую секунду она пожалела об этом, так как рядом лежала одна очень злая пони с очень острыми зубами, которая бросилась вперед и вцепилась несостоявшейся убийце в горло.
Пони-синтеты от «Хасбро», конечно же, не были прирожденными бойцами или тяжеловесами. Да, они могли справиться с ребенком, ну или подростком, но на этот случай существовали стоп-скрипты. Касательно же взрослых, будь то человек или фурри, у маленьких лошадок возникли бы проблемы. Если их не готовили для подобного с малых лет, разумеется.
Но эффект неожиданности и ярость сделали свое дело. Конечно же, Шанзи удалось отбросить кусающуюся и размахивающую копытами фестралку, но было уже поздно — из разорванного горла фонтаном шла кровь. По-видимому, был задета артерия, а мысль, что пришла в голову, была крайне своевременной:
«Вот бы здесь оказалась Бэт. Она бы меня заштопала. Как раньше».
С трудом поднявшись на колени и держась одной рукой за горло, Шанзи взглянула туда, куда отбросила фестралочку. Та, привалившись к стене, пыталась подняться.
Эта картина мигом выбила из головы мысли о Бэт, о медикаментах, оставшихся в сумке Драска, и о том, что хорошо бы найти какую-нибудь тряпку, которая помогла бы замедлить кровотечение. Все, что ей сейчас хотелось, так это отплатить летающей сучке той же монетой.
Даже не рискуя подниматься в полный рост, антропоморфная гиена доползла до фестралочки, аккурат в тот момент, когда той удалось встать.
Слыша дыхание, вырывающиеся с хрипом, Раст попятилась, но запуталась в задних ногах и неуклюже села на круп. Шанзи этого было достаточно. Оттолкнувшись от стены, она свободной рукой схватила фестралочку за шею и с силой, которой позавидовал бы синтет-грузчик, ударила Раст об стену. Раз, другой, третий.
Та сопротивлялась, размахивая копытами и что-то крича, но крайне вяло. После третьего удара на стене остались кровавые пятна, а сама Раст стала напоминать тряпичную куклу.
Встряхнув ту для верности и не получив в ответ не то что взмах копыта, но даже грязного ругательства, Шанзи подтянула бывшую подругу к себе так, чтобы между их мордочками было расстояние не больше полуметра.
Глаза антропоморфной гиены слипались, несмотря на адскую боль в области шеи, а мир казался каким-то иллюзорным. Будто прямо сейчас он возьмет и развалится на миллион осколков.
«А может, и впрямь это сон? И я сейчас открою глаза в своей постели, увижу Блэка, а не этот кошмар?»
Мысль была столь соблазнительная, что уголки губ девушки изогнулись в подобии улыбки, которая в следующую секунду исчезла с мордочки.
Копыто ночной пони ударило антропоморфную гиену в шею, а вернее по руке, что эту шею зажимала. Послышался хруст, и из горла Шанзи раздался неприятный булькающий звук. Она выпустила свою ношу, попыталась подняться, и ей это даже удалось. С налитыми кровью глазами она сделала несколько шагов, а затем рухнула. Тело несколько раз дернулось, а затем затихло.
— Раст, — Финник закашлялся. – Ты как? В порядке?
Это были неправильные слова. Глупые. Но сейчас мозг маленького лиса мог выдать лишь такие. Видимо, сказывалось шоковое состояние, в котором он пребывал. Пока Шанзи делала из Раст отбивную, Финник пытался оправиться от первичного шока. Не каждый день тебе простреливают конечности, да так, будто отстрелили. Как только здоровая рука перестала трястись, а мозг — закидывать образами, что делают с безрукими и безногими синтетами, Финник постарался снять браслет-разрядник с поврежденной конечности. Он не стал даже пытаться воззвать к разуму девушки, да и сложно пытаться успокоить ту, кто только что тебя чуть не прикончила. Он не видел, что происходило позади, ведь для того, чтобы развернутся, пришлось бы приложить слишком много усилий и потратить драгоценное время, которого у них попросту не было. Когда же, с матом и прибаутками, все же удалось снять браслет и при помощи зубов застегнуть на здоровой руке, все было кончено.
Шанзи лежала на полу и под ней растекалась кровавая лужа, а Раст прислонилась к стене, дыша с присвистом. И на слова Финника никак не отреагировала. Он сделал попытку доползти до фестралочки, но куда там. Сил на это уже не хватило:
— Раст, что б тебя, скажи хоть что-нибудь?!
Фестралочка вздрогнула и все же нашла в себе силы встать на ноги.
— Ф-ф-финник? Ф-ф-инник, т-т-ты где? – голос ее дрожал, а шерстка и грива на голове пропитались кровью, и что-то подсказывало лису, что та принадлежала не только покойной девушке-фурьке. Сама же Раст пошла не в ту сторону и споткнулась о тело Шанзи. К счастью, в этот раз не упала. – Т-т-ты где?!
— Слева от тебя, — устало бросил Финник, после чего добавил. – А лестница справа. И тебе надо идти туда.
Вопреки здравому смыслу, о котором ночная пони и слыхом не слыхивала, она пошла на звук голоса и едва не наступила на лежащего синтета.
— Я сказал, не в ту сторону! — лис бросил взгляд в коридор, но тот, по счастью, все еще был пустым. Вот только надолго ли. – Беги отсюда, слышишь?!
— Хрен тебе! – в тон Финнику отозвалась фестралочка. – Я ни хрена не вижу. И если и смогу отсюда выбраться, то только благодаря тебе.
Раст опустилась на колени, давая возможность лису залезть на нее.
Спорить не было времени, да и резон в словах фестралочки был, а потому, цепляясь за гриву здоровой рукой, Финник все же смог забраться на спину пони. Правда он не был уверен, что удержится, если та решит бежать, а именно это и надо было сделать. Но вместо этого Раст пошла. Нетвердой походкой, будто готовая упасть в любую секунду, борясь со слезами и мрачными мыслями, которые в один голос кричали в голове, что они здесь погибнут…
Дыхание, вырывающееся с хрипом. Глубокая рана, что рано или поздно станет причиной смерти. Замкнутое помещение, единственный выход из которого был перекрыт. И ко всему прочему единорожка, которая пыталась хорохориться, но взгляд, в котором застыл страх, выдавал ее с головой, и которую нужно попытаться вывести отсюда живой вопреки всему. Что ни говори, а у ЭйДжей ИвАновой бывали деньки и получше.
Она вколола себе индивидуальный стимулятор, а вслед за ним «Кингсайз», обеспечивающий быструю свертываемость крови, да. И уже жалела об этом. Веки налились свинцом, а на плечи будто бы свалилась тяжесть прожитых лет. Хорошо хоть Даниэль медлил. Конечно же, это не было добрым знаком, но девушка-синтет давно научилась использовать ситуацию в свою пользу, даже если та к подобному не располагала. Чего не скажешь о ее спутнице:
— Надеюсь, у тебя есть план куда лучше, чем просто сказать, что мы на твоей стороне, и открыть стрельбу во все стороны, ни в кого не попав?
ЭйДжей, опустившись на пол и положив рядом лазерный пистолет на случай, если Даниэль все же захочет войти через дверь, проверила свои немногочисленные запасы. Пара батарей для оружия. Несколько гранат, к сожалению не плазменных, а потому толку от них будет немного. Нож, на рукояти которого были выбиты две буквы «А». И прошедший проверку временем «кольт» с парой обойм к нему. Чего все это стоило против полубоевого синтета, девушка прекрасно знала. Но, во всяком случае, подобный учет позволял немного успокоить нервы и, отогнав мрачные мысли, верить, что в любую секунду придет Алекс и расклад изменится.
Литлпип же, не получив ответа, продолжила, как казалось, говорить сама с собой:
— Мой план? О, он был прост как дважды два. Понадеяться на пару мегадесантников и дюжину легавых, которые справятся со всем, что сюда пригонит Мистер М. Но кто ж знал, что он сюда отправит психопатов, которым жизнь не мила, и те раскатают полицию в блин? – пони поджала губы. – Видимо, в моем случае дважды два будет все же пять, а не четыре…
ЭйДжей, ни слова не говоря, толкнула «кольт» в сторону Литлпип. Та подняла его с помощью кинетического поля, скептически осмотрела, а затем проверила обойму:
— О, круто! Теперь я могу…
Слова пони потонули в звуке взрыва, что раздался неподалеку. Насколько близко, девушка не взялась бы сказать, но там, где был один, будет и другой, а быть похороненной под обломками здания было ничем не лучше, чем схватить очередную пулю.
До ЭйДжей даже не сразу дошло, что в дверь раздалось деликатное постукивание. А вот Литлпип поняла и тут же выстрелила, оставив в той аккуратную дыру, но судя по смеху – ни в кого не попала.
— Я к вам со всей душой, а вы стреляться. Не хорошо, — посмеиваясь, произнес Даниэль Лазарский.
— А ты покажи свою мерзкую рожу, и я тебе сразу продемонстрирую, что думаю о твоей душе! – выкрикнула Литлпип, после чего аккуратно и стараясь не шуметь, благо на ногах у нее красовались толстые носки, сменила свою дислокацию на случай, если наемный убийца решит выстрелить, ориентируясь по голосу.
Но нет. Вместо этого дверь слегка отворилась, и в этот раз уже ЭйДжей выпустила несколько лучей. Вот только все в пустую.
— Хм, по-моему, вы мне не рады. Вот только взять в толк не могу, с чего вдруг? – веселья в голосе Даниэля прибавилось. – Я же избавлю вас от… как бы сказал Преподобный? Хм… — полубоевой синтет щелкнул пальцами. – А, ну да. Земной юдоли. Ты, Литлпип, перестанешь шугаться каждого шороха и скрипа, опасаясь плохо освещенных мест, где может прятаться убийца. А ты, ЭйДжей, встретишься с Андерсоном, и вы, наконец-то, заживете долго и счастливо. В посмертии.
Сердце девушки учащенно забилось, а сама она стала себя убеждать, что Лазарский просто ее провоцирует и Алекс жив. Он ведь и не из таких передряг выбирался! Его, помнится, даже самосвалом сбили разок!
Литлпип, переводя взгляд с двери на ЭйДжей, выкрикнула:
— Ты просто гребанное сыкло! Преподобный сейчас разбирается с твоими подельниками, а когда закончит, то придет и навставляет тебе в жопу свои мастерки!
Вместо ответа в комнату влетели очки в белой оправе с запекшимися следами крови.
ЭйДжей, как завороженная, смотрела на этот предмет гардероба Преподобного, и ее сердце падало в стылую бездну отчаянья. Мозг судорожно пытался найти объяснения этому и убедить, что Андерсон еще жив.
Лазарский же продолжил:
— Девочки, я понимаю, что вам там весело, и вы вот-вот устроите лесбийскую оргию, но вынужден огорчить. У вас три минуты. После этого я войду. Так что помолитесь своим богам, обменяйтесь прощальными поцелуями и, ну не знаю, верьте в то, что вы все еще можете победить. Ведь кто мы без веры? Так, куски мяса, — после этого наемный убийца стал насвистывать беззаботный мотивчик, в котором ЭйДжей, к своему ужасу, узнала ту песню, которую она вместе с Этной пела, идя сюда.
Литлпип подошла и прошептала на ухо девушки:
— Значит так, через минуту ты выходишь и пытаешься навязать ему ближний бой. Я иду следом за тобой и стараюсь пристрелить ублюдка. План – дерьмо, я в курсе, но устрой мы соревнование в стрельбе, и этот выблядок возьмет главный приз – мою голову.
— План хорош ровно до того момента, как ты пытаешься пристрелить Лазарского и меня заодно. Нет, ты уходишь. Если Алекс не смог с ним справиться, то и у нас нет никаких шансов. Не делай его жертву напрасной, — столь же тихо отозвалась ЭйДжей, оторвав взгляд от очков и смотря теперь строго на дверь.
— Знаешь, я, конечно, благодарна, что вы, такие хорошие и смелые, пришли мне на помощь, но как и где умереть, решу сама. И не собираюсь бросать тебя лишь затем, чтобы прожить лишнюю минуту. Мы его сделаем. Либо подохнем.
Девушка и пони сверлили друг друга взглядом, но наконец ЭйДжей сдалась:
— Это твой выбор…
— Дискорд подери, еще бы!
Раздался очередной деликатный стук, заставивший спорщиц вздрогнуть.
— Ну, девочки, время вышло…
Дверь отворилась, впуская Даниэля Лазарского, на устах которого играла самодовольная улыбка, а в глазах поблескивало безумие…
Двадцать лет работы в полиции научили Джека Бойда двум вещам. Во-первых, не проявляй излишнего рвения там, где не просят. Любопытство может быть вознаграждено неплохой прибавкой к зарплате, а может и званием, но чаще всего это заканчивается пулей. Во-вторых, всегда придерживайся стороны победителя. Конечно, наивные идеалисты скажут: «Ты же полицейский и обязан соблюдать закон и быть беспристрастен», но правда в том, что эти восторженные идиоты никогда не патрулировали улицы Руинберга. Джек именно там и начинал свою полицейскую карьеру и за годы службы получил восемь огнестрельных ранений, несмотря на постоянное ношение брони. Сколько раз его пытались убить ножом или подвернувшейся под руку арматурой и вовсе не перечесть. И делали это «невинные граждане», которых он клялся оберегать. Подобное, если ты не полный идиот, заставляет пересмотреть собственные принципы и держать нос по ветру.
Но сейчас ситуация была… «другой». Отсутствие контрмер против стрелков на улице еще можно было объяснить наличием серого вещества в башке или оружием близкого радиуса действия, но эти чертовы экстремисты устроили пальбу прямо в больнице. И если на улице стало подозрительно тихо, не считая криков о помощи, а также звучащих в отдалении сирен, то в самой больнице периодически раздавались звуки стрельбы.
Джек достал из кармана монету. Потертая, с просверленной дыркой по центру, так как дед использовал ее в качестве талисмана. А потом передал внуку. Последний же носил ту в кармане, но никакой магической силы не ощущал. Для него это был просто кусок металла, которым можно было похвастаться перед сослуживцами или, как сейчас, – помочь принять непростое решение.
«Если выпадет решка, то иду туда».
Джек подкинул монету, но поймать уже не успел. Слева раздался топот ног, причем спешащий индивидуум явно был не один. Возможно, и у законопослушных граждан наконец-то включился инстинкт самосохранения, и они поняли, что отсиживаться в палатах в надежде, что все обойдется, – так себе перспектива?
В холл ввалилась серая пони, за шею которой отчаянно цеплялся маленький синтет. Судя по заостренным ушам и хвосту – лис. Вслед за пони последовал и лазерный выстрел, который пробил той заднюю ногу, и недолошадь растянулась на полу, а её наездник упал рядом, и теперь стало видно, что тот сильно ранен. Впрочем, пострадавшая тоже таковой была, и Джек ее знал. Успели пообщаться. Та самая пони, за которой пришли ребята из «Паучьей Сети» и которая, вопреки всему, все еще дышала.
Джек прислонился к стене, готовый в любой момент пустить в ход табельное оружие, как только этот таинственный стрелок объявится. Позиция была так себе, но всяко лучше, чем окопаться у ресепшена. Деревянная защита – плохой союзник против лазера.
Неизвестный стрелок, судя по всему, думал точно так же. Он не стал медлить, а, просто перекатившись, сделал несколько выстрелов в деревянную стойку.
Джек присвистнул, наведя оружие на лысого мужчину в кожаном плаще.
Конечно, он мог поступить иначе. Опустить, а то и выкинуть оружие, предоставив наемному убийце, или кем бы тот ни был, самому решать свои проблемы с серой пони. Особенно в свете того, что последняя производила отталкивающее впечатление. Вряд ли бы его кто попрекнул. Ну а даже устрой денежное взыскание, что ж с того? Но лысый только что пытался его убить, а потому это было уже личное. Кроме того, от «котика» и его команды не было вестей, и, вполне возможно, ему теперь не заплатят. А две причины куда лучше, чем одна. Верно?
— Неплохо, ковбой, — мужчина поморщился и, опустив пистолет, поднялся в полный рост. – Ага. Не повезло.
— Пристрели его! – выкрикнул мелкий лис, но Джек даже бровью не повел:
— И теперь у тебя два варианта. Первый – ты, засунув свою гордость, уходишь отсюда. У тебя будет еще возможность прикончить эту парочку, уж поверь. Но на моих глазах ты этого не сделаешь. Второй – мы сейчас устраиваем бессмысленную дуэль и оба получаем по пуле. Ну так что, мистер крутой?
Джек не нуждался в ответе. Ему всего лишь надо было видеть глаза лысого мужчины. Такие глаза ему часто доводилось видеть еще в бытность свою патрульным. Холодные, злые. Такой взгляд бывает только у хищников, уверенных в собственном превосходстве, а потому единственный способ справиться с ними, это показать, что ты хищник побольше.
— Второй, — произнес лысый, и одновременно с этим Джек выстрелил.
Мужчина явно прошел специальную подготовку, а потому пуля, которая должна была попасть в сердце, прошла несколько левей. Лысый выстрелил в ответ, одновременно с тем, как Джек отправил за первой вторую пулю. И снова та попала не туда. Вместо того, чтобы оставить дыру в черепе, она разворотила правую часть лица наемного убийцы.
Впрочем, результат второго выстрела Джек уже не видел, так как лежал на полу с простреленной грудью, и его взгляд уперся в монету.
«Решка»…
Ловчий никогда не думал о себе, как о неуязвимом. За свою шестидесятилетнюю карьеру наемного убийцы, что только с ним не случалось. Были пули и взрывы. Его сжигали живьем. А один умник даже попытался скормить аллигаторам. Искусственным, конечно, но аппетит у них был вполне себе настоящий. Но с копами всегда было просто. Они не отличались особой смекалкой. Во всяком случае, те из них, кто начинал тыкать в тебя пушкой и говорить что-то о правах. И наемный убийца был уверен, что с этим уродливым легавым тоже не будет никаких проблем. Так обычно все и бывало. Наделенные властью люди и синтеты слишком самоуверенны. Слишком наивны. И слишком глупы. Они верят, что если в их руках оружие, то окружающие согласятся с ними, и отрицательный ответ способен застать их врасплох. А вышло все несколько иначе. Да еще, как назло, гул сирен нарастал, а раз так, то стоило поторопиться.
Свободной рукой придерживая челюсть и таким образом зажимая страшную рану, Ловчий нетвердой походкой подошел к лежащей на земле пони.
Маленький лис, что находился в паре метров от нее, медленно стал приподнимать единственную целую руку с закрепленным на ней браслетом-разрядником. Он старался не шуметь, казалось бы даже дышать перестал, но Ловчий не был бы собой, не заметь он подобное. Поняв, что уловка не сработала, лис резко вскинул руку, но выстрелить уже не смог. Наемный убийца успел раньше. Рука маленького синтета безвольно опустилась, а в глазах, что не закрылись, синтету-человеку виделся немой укор. Ну или ненависть. Тут с ходу не разберешь.
Фестралка, будто по команде, стала звать своего друга по имени Финник, но ответом ей было лишь одно слово, которое Ловчий смог произнести с огромным трудом: «Имена».
— Дженнифер, Мойра, Клаус, Билл, Конрад, Сьюзен и ты, членосос! – выкрикнула ночная пони, за что поплатилась очередным приступом боли: наемный убийца наступил на простреленную ногу.
— Паучья… кха-ха-ха… еть. Кхах-хах… бос-с-с-сы. Хах. Име… кхах… — Ловчий не рискнул сплевывать скопившуюся во рту кровь, справедливо опасаясь, что при столь резких движениях рискует остаться без нижней челюсти, но ночная пони, кажется, его поняла. Поняла и начала смеяться, и даже то, что наемный убийца сильней надавил на поврежденную ногу фестралки, не заставило ее замолчать.
— Я не знаю! – выкрикнула она. – И никогда не знала, гребанный кретин! ГСБ, Маус, Пророк… да кто угодно! Слышишь? Кто угодно там может быть главным, но это, лягать, большой секрет!
Официально, во всяком случае для узкого круга лиц, что душой и телом были преданы Мистеру М, Ловчий просто собирался прикончить свидетельницу, которая вроде как знала о сотрудничестве главы «Синтезис» с «Паучьей Сетью». Подобное объяснение устраивало всех. В особенности – Микки Мауса. Но это не было правдой. Видя то, что дело идет к гражданской войне, которая попросту утопит Гигаполисы в крови, тот, кого называли Ловчим, усомнился, что подобное принесет с собой «идеальное будущее». Ведь не может быть будущего на пепелище. А потому он решил узнать имена правящей верхушки «Паучьей Сети». Узнать и обезглавить эту организацию, остановив тем самым бессмысленное кровопролитие. То, что перед этим пришлось пролить кровь десятков ни в чем не повинных людей, по мнению наемного убийцы, было малым злом. Но теперь, после слов фестралки, на спине выступил холодный пот.
«Неужели… неужели я ошибся?»
Смех Раст был ему ответом…
— Я ее порежу на лоскуты! – выкрикнул Билл Коллинз и, дабы подтвердить свои слова, приставил нож к лицу ребенка, едва не уколов ее в глаз. Последняя не издала ни звука. Разве что испуганно косилась на острый кусок металла в руках страшного дяди.
Даймонд, вскинув ногу с браслетом, сделала пару шагов вперед.
— Ты что, слепая, мать твою? Я ее убью! А потом… потом я убью тебя! – человек отступил на несколько шагов и оттого не услышал, как позади него открылась дверь и оттуда выглянула взволнованная медсестра. Та сжимала в руках металлический поднос.
Даймонд же, понятия не имея, как действовать в такой ситуации, предпочитала поступать по наитию. Как и всегда:
— Глянь на меня. Видишь где-нибудь полицейский значок или что-то схожее? – человек отрицательно покачал головой, прижимая девочку к себе лишь сильней. Та поморщилась от боли. – А раз так, с чего ты взял, что я не буду стрелять, боясь угодить в заложницу?
Билл остановился. Решительность медленно покидала его тщедушное тело, давая дорогу страху, и он предпринял очередную попытку:
— Тебя сочтут убийцей и прикончат!
— Может быть, но тебе будет уже все равно.
Медсестра, в которой Даймонд, к своему сожалению, узнала Оливию, медленно вышла в коридор и стала подбираться к вооруженному мужчине, держа перед собой поднос, словно щит. Самой же Тиаре ничего не оставалось, как сделать несколько шагов вперед.
Билл нацелил нож на розовую земнопони, будто тот был не холодным оружием, а огнестрельным:
— Еще шаг, и ты пожалеешь!
— Да я уже жалею. Жалею, что не могу убить тебя дважды, — Даймонд не стала делать новый шаг. Его совершила Оливия, которая со всего размаху заехала мужчине по голове. Тот пошатнулся, едва устояв на ногах, и медсестра ударила снова, оставив на подносе характерную вмятину.
Билл разжал хватку, и девочка, упав на пол и все так же не проронив ни звука, поползла в сторону Даймонд на четвереньках, видимо посчитав, что та обеспечит ей защиту. Сама же земнопони пыталась нацелиться так, чтобы не задеть девушку. Меж тем мужчина обернулся лишь затем, чтобы получить подносом по лицу и упасть на землю, выронив нож.
Розовая земнопони, не обращая внимания на маленькую девочку, подбежала к поверженному человеку, предусмотрительно пнув подальше нож, и нацелила на него игольник. Несостоявшийся убийца, из разбитого носа которого сочилась кровь, поднял руки в умоляющем жесте:
— П-п-пожалуйста, я безоружен!
— Но я-то нет, — спокойно произнесла Даймонд и выстрелила.
Раздался щелчок пневматики, и смазанная ядом игла пробила одежду и воткнулась в грудь. Человек замер, и пони вдруг подумалось, что она даже не знает, какой в обойме яд: парализующий или смертельный. Судя по остекленевшим глазам парня — второе.
Оливия выронила поднос, и звук от его падения разнесся куда сильнее, нежели звуки пальбы этажом выше или угрозы придурка с ножом. Девушка приложила ладони ко рту, то ли давя крик, то ли ругательства. Ноги ее дрожали.
— У нас очень мало времени, — пони старалась не смотреть в глаза перепуганной медсестре. — Уведи девочку и не высовывайтесь.
— Т-твой кулон… — только и смогла вымолвить Оливия, и Даймонд машинально покосилась на подарок.
«Мда, вряд ли ты мне его дарила с целью защитить от пуль…»
— Послушай, время… — со стороны первого этажа раздалось несколько выстрелов, — …вышло!
Даймонд, резко развернувшись, побежала к лестнице, надеясь, что это тот тупой коп решил пострелять по стенам от скуки, а не что-то куда более страшное…
Ловчий, вот уже минуту просто стоял и смотрел на смеющуюся фестралку. Кровь, стекавшая по руке, стала капать на пол. Организм, хоть и привыкший к стрессам, демонстрировал все признаки переутомления: тут тебе и боль, и головокружение, и желание выблевать собственные легкие, но все это было где-то там, далеко.
Раст, у которой началась натуральная истерика, уже не могла остановиться, и единственная мысль, которая билась у нее в голове: «Если я прекращу смеяться – умру».
Вот только всему приходит конец, даже самообману. Раздался выстрел, который мигом оборвал смех. Но лишь его. На улице все так же царил хаос и все так же завывали сирены, но здесь, в больнице, наступила тишина. Всего на пару мгновений. А затем раздался звук падения чего-то тяжелого и цоканье копыт.
Фестралочка, что дрожащим копытом дотронулась до живота, но не обнаружила там огромной дыры, испуганно сжалась в комок. Кто бы сейчас ни приближался, он или она тоже мог желать ее смерти. Сегодня все этого желают… кроме Финника.
— Ф-ф-финник? – тихо прошептала Раст, но ответа не последовало. Она и не верила, что тот будет.
Меж тем стук копыт стих, и смутно знакомый голос произнес:
— Больше никаких вторых шансов, — вслед за этим последовал щелчок пневматики.
Раст снова вздрогнула, но «доброе напутствие» явно предназначалось не ей. И это бесило. После всего, что она сегодня пережила? Ну уж дудки!
— Ну что встала? Убила одного, теперь стреляй в другую! Давай! И не забудь что-нибудь про «взыскание долгов», «молчать как рыба» и иную херь, какую ублюдки, вроде вас, любят. Ну же, давай!
Убийца, а кто же еще, безмолвствовал.
— Что молчишь? Ну, чего ты молчишь? Страшно, да? Сейчас тебе будет еще страшней! Вот я встану, и ты убежишь, поджав хвост, недоносок!
Раст и впрямь попыталась подняться. Ноги разъезжались, как после сильной попойки, а тело ныло, будто она тут не с бывшими друзьями дралась, а тяжелые ящики грузила, но все же ей удалось встать. Лишь затем, чтобы снова грохнуться наземь.
— Привет, крыса.
И голос, и фраза были слишком хорошо знакомы. Они прозвучали пару недель назад и ознаменовали прощание с пони, общение с которой Раст было приятно.
— Псина, — только и вымолвила ночная пони, уже не пытаясь встать. Сил на это попросту не было. Вместо этого она беспомощно разрыдалась.
Даймонд Тиара Шпиц, не зная, что ей делать или сказать, затравленно огляделась по сторонам и заметила в проходе Эврику Тандерстрайк. Каурая земнопони, кажется, стала выглядеть еще хуже, и ран на ее теле стало в разы больше, но та была жива, и это было самым главным. Жива и ободрительно улыбалась, хотя было видно, что делает она это через силу.
Даймонд, сглотнув, приобняла плачущую фестралочку:
— Все будет хорошо, Раст. Все кончилось...