Конфетти на снегу

Глава 3: Товарищ Жардонов

Пара вошла на площадку перед лифтом. Никита уже успел по достоинству оценить всю степень ухода за домом, какую в его районе было днём с огнём не сыскать. Пони, судя по полному любопытства зеленоглазому взору, полностью разделяла чувства парня.

— А это место чище, чем у тебя, – наконец сказала она. – Гора-а-а-здо чище.

— Знаю. Это потому что мой район… — опять мы забыли слово, да, Никита? – наибеднейший в Сером городе. – Парень лишь пожал плечами. Ему стало невероятно стыдно за то, что он проживает в такой дыре.

"- Надо срочно валить." – подумал он про себя.

Они поднялись по всё такой же чистой лестнице, предпочитая не ждать лифт – благо, приятель Никиты жил на нижнем этаже. Наконец, перед ними предстала открытая площадка, заставленная разнообразным, но каким-то чудом выглядящим очень гармонично, хламом. Цветы, садовые инструменты для кадок, пара шкафчиков для каких-то бытовых вещей. Никита подивился – всё было чисто, никаких рисунков, царапин, прожженных дверц и тому подобного, что было нормой в его районе. Ничего, лишь чистенькая и ухоженная площадка. Чем дольше парень смотрел на неё, тем больше в нём закипало стремленье. Стремленье выучить этот треклятый английский и уехать в эти края – зря что ли он получал диплом алкогольного технолога?

— Эм… Никита? С тобой всё в порядке? – спросила Литлпип остановившегося ни с того ни с сего парня. Тот сразу вышел из прострации и поглядел на пони.

— Извини, я… — Ай… Опять забыл слово. Ну же, Никитон, думай!

— Может, ты потерялся в думах?

— Я… Я не знаю, как это переводится, – ответил парень. Ему такое слово было не то что не понятно – совершенно ново. “Lost in thoughts”, ну серьёзно! Что это значит?!

— Это значит, что ты провалился в свои мысли, – попыталась объяснить пони максимально доходчиво.

— Что ж, это похоже на… — О Боже, опять! — …правду, – запинаясь пробормотал Никита и они продолжили путь до квартиры Вади.

Едва человек и пони дошли до двери, Никита позвонил в интерком.

— Да? — раздалось из устройства.

— Дошли, отворяй.

— Что-то вы долго шли. – Дверь медленно отворилась сама по себе, пропуская обоих внутрь жилища.

Квартира у Вади, несмотря на его проживание, отдавала прежними порядками. Холл был не прибран как следует, на полках лежали всевозможные книги, инструменты, вроде отверток, циркулей и тому прочих технарских приблуд. Никита снял обувь и тут же столкнулся взглядом с хозяином квартиры.

Вадим Витальевич Жардонов был высоким и коренастым мужчиной с копной несколько неотесанных чёрных волос и слегка заметной щетиной. По виду, он едва отметил своё тридцатилетие, но на деле, они с Никитой были почти ровесниками, однако из-за не самой здоровой жизни, Вадя казался куда старше своего возраста. Тем не менее, он не пользовался никакими косметическими процедурами, чем баловались почти все, кто мало-мальски имел свободные средства. Приятель Никиты же расценивал подобные процедуры как что-то нездоровое, во всяком случае для мужчин. На нём был халат и трикотажные брюки, которые в районе Никиты именовались не иначе как “треники”.

— Ну-с, располагайся, дорогой друг. – Вадим обвёл рукой квартиру.

— Ты знаешь, что он сказал? – спросила пони.

— Я сказал, чувствуй себя как дома. – перевёл для Литлпип хозяин квартиры и провёл гостей на кухню.

Завидев кухонную комнату, Никита не смог сдержать улыбки. Тут, как и в его прошлые посещения, всё очень напоминало родную квартиру. В том плане, что и здесь и там был внушительный беспорядок. Ну, и ещё несколько особенностей: лежащие подле раковины, а не убранные в стол приборы, пара уже давно размокших, но ещё не помытых контейнеров и, как завершающий штрих – вода около раковины.

— Ты голодна? – спросил пони Вадим.

— Да, – ответила она, пока Никита помогал хозяину накрывать на стол.

— А ты чего? Есть будешь? – Вадя спросил приятеля из глубинки.

— Конечно. Хоть и не гоже людей объедать…

— Да будь ты весь! — оборвал его Вадим. — В гостях же.

— И тем не менее…

Никита, сколь ни жил на этой бренной земле, не мог привыкнуть, и всячески старался как-то помочь. Всегда, с предлогом или без, мыл и убирал за собой. И никак не мог избавиться от этой привычки. Эта забавная особенность начисто отсутствовала дома, где парень если и наводил порядок, то либо когда, что называется, “совсем припрёт”, либо когда ждал кого-то к себе. А так – его с мамой квартира была обычным нагромождением всякого хлама. Пускай весьма ценного и полезного, но выглядящего именно как хлам. И парень никак не мог себя заставить изменить это положение дел. Кажется, не найдётся ни одного повода для того, чтобы за эти несколько лет подорваться, и направиться в неравный бой с захламлённым шкафом или такими же битком набитыми тумбочками и комодом.

— Позволишь нам переговорить насчёт софта? – Вадим закончил разливать чай и обратился к единорожке по-английски.

— Конечно.

— Я имел в виду, на русском, – уточнил хозяин. – Потому что, ну, ты знаешь, Никита плохо знает английский.

Пони кивнула уже с куда меньшим энтузиазмом, но возражать не стала.

— А теперь, страдальный, трави. Где нашёл, у кого стащил и почему с тобою Бог так обошёлся? – Жардонов обратился к Никите.

— Травлю. – Никита поставил на плиту суп и, включив одну из конфорок, сел напротив. – Нашёл вчера, когда шёл с работы. Собственно, тогда тебе и позвонил.

— Ну и ты, добрая наша душа, решил не бросать, – закончил за парня Вадя.

— Ага. Ну а ещё потому, что давненько себе синтета хотел. И нет, не затем, зачем ты подумал, – Никита нахмурился на выражающее многозначительную улыбку лицо Вадима, на что тот лишь поиграл бровями. — Спрашиваю, а она молчит. – Парень показал взглядом на сейчас перекусывающую специальным пайком и слушающую их с настороженностью пони. – Я сперва подумал, что её голосом обделили, но всё оказалось прозаичней.

— И ты хочешь, чтобы мы наведались ко мне на работу с целью починить ей слова?

— Так в том и беда – у неё не то что сломан, — не заведён русский язык. Его, допускаю, даже в реестре языков ПП нет. Да и чип у неё перебитый.

— Да это-то не беда – починим, дело нехитрое, – закончил Вадя и обратился к уже расправившейся с пайком пони. — Какого цвета был чип?

— Синим, – ответила пони после некоторой паузы.

— Ну что, кабздец нам, товарищ. – констатировал наконец Вадя. – Чип-то мы восстановим, да только с ним гулять не выйдет.

Вадиму не пришлось объяснять — Никита и сам прекрасно понимал.

— И что ты предлагаешь делать? — только спросил он.

— А в том-то и дело, что я не знаю! — Вадим оперся лбом о кулак.

— Так ведь можно починить и поставить сразу зелёный чип, разве нет? Пока нас ещё не хватились.

— Если вы пришли с маглева, то вас наверняка засекли датчики. Не Белый город конечно, но всё же они то тут, то там рассованы. Да и зелёный чип строчку в розыске как по волшебству не уберёт. А уж если нас найдёт её хозяин — пропасть всем троим.

Повисла какая-то ну совсем гнетущая тишина. Настроение у обоих людей было отнюдь не радужным.

— Ладно. С этим разберёмся позже. — Никиту первым начала одолевает паника. — Поясни-ка лучше, что нам делать с языком?

Вадим ещё помолчал, после чего встал разлить обед.

— Эх… — хозяин шумно выдохнул. – Ты набор языка, надеюсь, скачал?

— Да.

— Привёз?

— Да. Для тебя это будто такая уж проблема – здесь сеть ловит на пару порядков лучше, нежели у меня. – Никита закатил глаза.

Вадим отошёл от плиты и поставил порции.

— Вот и славно. — Вадя нашёл в себе силы улыбнуться.

Никита попробовал суп. Идеальная температура и солёность. Всё же, хорошо, когда ты можешь себе позволить еду высшего качества.

— Кстати, про твою работу. Ответь-ка, ты закрепился за ней, или ещё в метаньях? – Никиту подобное волновало. Всё же его приятель, в угоду возможностей, мог позволить поиски идеальной работы, чего о самом жителе Петербургского квартала нельзя было сказать от слова совсем.

Жизнь Вадима наглядно показывала Никите, насколько порой жизнь бывает удивительна. Мальчишка, чьи родители работали на одном из сторонних предприятий БРТО за гроши, но явственно понимали, куда выливать деньги. И ведь не прогадали — результат виден сейчас.

— Закрепился. И скорее всего на доброе число лет. Банально надоело отсылать всюду резюме и пробовать что-то новое. Какой-то стабильности охота.

— У меня с точностью до наоборот. Ненавижу, что у меня всё... так.

— Да вот у тебя причины иные. Для вас любая вещь – ценна. А для меня всё это – непочатый край ненужной сверху работы, которую мне слишком лень приводить в норму.

— А чего себе не заведёшь какого-нибудь синтета?

— …Страх, — ответил Вадим после некоторый паузы.

— Чего?

— Страх, что не справлюсь. Заведу себе скажем… — Вадим метнул взгляд на сейчас слушающую их Литлпип. – Пони. А потом, не ровен час, приключится что-нибудь, и из-за моей ссоры с головою под названием “лень”, эта самая пони пострадает.

— Ну так не попробуешь – не узнаешь. Ты-то себе такое позволить в состоянии, — заметил Никита.

— А толку? — хмыкнул Вадим. — Я знаю, что в ответственность за других не способен. Зачем мне, спрашивается, мучить живое существо?

— Ну, начнём с того, что ты далеко не худший хозяин.

Вадим лишь продолжил есть, не проронив ни слова.

— Во-вторых, ты в достатке и у тебя много свободного времени.

— Ну, как сказать… много.

— Достаточно, чтобы ты пребывал в раздумьях над своей леностью, — парировал Никита.

— И?

— Просто попробуй. Только делай это с отдачей. Не покупай синтета, если тебе с ним неинтересно, тут я с тобою согласен.

— Этот самый интерес неплохо было бы сперва разыскать.

— Что тебе мешает подогнать ПП для синтета так, что он будет тебе интересен? БРТОшники и не на такое горазды. У тебя есть деньги, время, стремленье – ты же явно не в восторге от такой жизни, я прав?

— Допустим, прав, – ответил Вадя, после чего вдруг спросил. – Скажи-ка, а вот ты? О чём ты думал, когда нашёл её? – Он показал взглядом на пони. Та это заметила и сейчас буквально сгорала от любопытства вперемешку с толикой страха.

— Ну, сперва, пожалуй, о том, что надо помочь. Как-нибудь. – Никита приложил пальцы к вискам и начал их массировать в попытке вспомнить. – А потом стал думать над тем, как её прокормить. Но первым было чувство сострадания и гнева на того, кто довёл её состояние до подобного

— А вот будь я на твоём месте – вообще бы внимания не обратил.

— Но ты же вчера мне помог.

— Ага, потому что был не дома, мне не хотелось отвлекаться и я банально на аффекте принял такое решение. – На каждый пункт Вадим вскидывал пальцы. – Будь я у себя, вероятно, отказал бы тебе.

— И тем не менее, ты этого не сделал. Не перезвонил мне позже с отказом, ждал нас, ответил и пропустил к себе. У тебя были сутки, чтобы передумать и ты на это не пошёл.

Вадим лишь отложил ложку и сел в раздумьях. Никита рассудил, что не надо его отвлекать, пока ещё ничего не уяснилось.

— Хорошо. – наконец сказал хозяин голосом, которым можно кого-нибудь прибить. — Оставим это на потом. Вернёмся к языку. Давай-ка я взгляну, что ты накачал. А то там, небось, ни вершков, ни корешков.

— Валяй. – Никита достал из кармана носитель. Такие допотопные переносные носители остались востребованы лишь в некоторых районах Серого города, где в принципе компьютеризация, кажется, прошла лишь одной ногой без колена.

Благо, компьютер Вадима читал подобное. Через пень-колоду, но читал.

— Что ж, мы закончили, леди, – Вадим обратился к пони по-английски. – Мы не поставим тебе язык здесь. Нужно идти ко мне на работу.

— Хорошо. Когда пойдём? – пони посмотрела с некоторым предвкушением.

— Думаю, этим вечером. Может, завтра, если уж совсем будет туго с вариантами. – Вадим лишь сильнее разжёг зелёное пламя в глазах пони. – На твоём месте, я бы особо не спешил. Тут нужен план. – Он даже удивился про себя в мыслях, видя такой азарт.

— Зачем?

— Нужно пройти ко мне, не засветив твой чип. Ты же помнишь, какой он сейчас у тебя?

— Конечно. Но как ты это хочешь провернуть?

— Я не знаю, но мы что-нибудь сварганим. Не волнуйся.

Никита лишь стоял и кивал в такт словам Вадима. Он не совсем поспевал за произношением хозяина квартиры, а потому предпочёл вовсе промолчать – ещё раз портить психику пони своим акцентом вовсе не хотелось, тем более, что всё это должно было скоро прекратиться.

Вадя проследовал к компьютеру. Его гости шли за ним, думая, кажется, об одном и том же.

Воткнув носитель, Вадим с видом знатока, коим, впрочем, он и являлся, открыл скачанный Никитой файл.

Открыл и начал смотреть. Минуту. Две. Три. И всё молча. Он пролистывал набор слов, коих тут было порядка двух тысяч – самое основное, чтобы изъясняться на русском. Такие наборы ставили всем синтетам и подобиям ИИ в тех местах, где требовалось.

— Ну, эм… скажем так… Шарик, ты — балбес, – закончил Вадя, просмотрев набор.

— Это почему? – Никите ни коим разом не было обидно. Его интересовала причина.

— Ты скачал набор, который никак не подойдёт для встройки. Вот от слова “совсем”.

— Почему?

— Ну, ты что, думал, что я запишу все эти слова прямо ей в мозг?

— Ну... Да. А что не так?

— Ну, если тебе нужно растение вместо Литлпип, то всё по плану. – Пони, услышав своё имя, навострила уши, хоть и не смогла понять, о чём парни глаголили.

— То есть, если ты закачаешь ей весь набор…

— Она свихнётся, – закончил Вадя и покрутил пальцем у виска. – Мозг просто полыхнёт от такого наплыва информации. Вспомни себя на лекции по термодинамике в техникуме.

— Это когда стояла жара и мне стало дурно? Вы ещё тогда подумали, что у меня обморок и полезли за нашатырём?

— Ага. А теперь помножь это ощущение на три-четыре порядка. Нолики то бишь подрисуй справа и поймёшь. Обмороком всё не ограничится.

— И что делать?

— Закачивать по частям, коли этого нет в ПП с твоих слов. Сперва алфавит со звуками, потом простейшие слова, после – глаголы и так далее. Но это дело не одного сеанса.

— Безопасно? — выгнул бровь Никита.

— Ну, как сказать… По хорошему лезть в ПП без сотрудников БРТО и повода – вещь плохая. Но мы же русские – можем и без повода, как говорится. – Вадя показал пальцем вверх. — Просто с точки зрения практичности проще тебе выучить английский, чем ставить синтет по факту бесполезный русский дополнительным языком. А так… пострадать – пострадает, но не критично. Может, потеряет в говоре, может будет заикаться, там, запинаться, слова забывать в обоих языках.

А вот такая перспектива Никиту вовсе не устраивала. Во-первых у него банально лопнет кошелёк — мотаться несколько раз на маглеве к Ваде ставить слова. Во-вторых — обрекать пони на такие муки...

— А по кривому её не обучишь языку?

— Обучишь, но это очень медленно. Минимум пара месяцев чтобы она хотя бы бегло заговорила. Синтеты, всё же, могут выучить другие языки самостоятельно. Да и тебе придётся всё ей пояснять – что да как говорить, значения, конструкцию, исключения и так далее. И я очень сомневаюсь, что у тебя на это есть силы, нервы и бабло.

— Можешь не сомневаться – у меня этого нет, вот только… — Никита отнял глаза от Вадима и поглядел на единорожку. Ему в голове тут же нарисовались два образа – один, наихудший, где она, буквально, лежит и ничего не может делать по причине его опрометчивости. Впрочем, такой вариант не произойдёт никогда. Он этого не позволит.

И второй. Казавшийся и лёгким и практичным, но тоже не теряющий в садизме. Он представил, как спрашивает её о чём-то, а она не реагирует, или отвечает что-то не то, и этого не исправить. Никак не исправить. Теперь это навсегда. Нет! Такого ему, да и ей, однозначно не нужно. Значит, выбор один. Он тяжелый, тоже опрометчивый, но хотя бы не самый жестокий. Да, он – Никита – мазохист, раз пошёл на подобное, но это его решение и страдать придётся тоже ему.

— Что если ты введёшь ей только алфавит и звуковое произношение?

— Почти без потерь. Если ещё записать общие звуковые нормы — будет вообще чистоган. Ограничится всё головной болью первую пару дней, да, пожалуй, и всё.

— Что за звуковые нормы, напомни.

— Ну, введу ей понимание того, как произносить наши звуки. А про подгонку – если подвести некоторые из них под английские аналоги – потерь станет ещё меньше. Вводить новые правила постановки языка, зубов и тому подобного для говора не надо будет.

— Слишком красиво, чтобы быть похожим на правду, — заметил Никита. Жизнь такова, что на каждое действие найдётся своя управа.

— Некоторые буквы она будет произносить, скажем так, на британский манер. Короче, будет твой черёд сворачивать уши в трубочку от акцента, особенно на первых порах, — пояснил Вадим.

— Тогда сделаем так.

Вадя неиронично вскинул брови. Его взгляд не двусмысленно выражал мысль, что Никита поехал крышей.

— Как видишь и слышишь. — Тот лишь покачал головой.

Вадим хотел было возразить, но осёкся. Этот вариант был во всяком случае самым безопасным. Если хозяин этой пони выйдет на них, объяснить, почему его синтет реагирует как олигфрен будет отнюдь не просто. А так хоть есть возможность скостить себе наказание.

— Ладно. Синтет всё равно не мой, не твой, потерянный. Ты, вроде, знаешь, кому душу и сон продаёшь, так что с меня, как говорится, взятки гладкий, — заключил Вадим.

— Хорошо. А теперь переведи это Пип.

— Не-а, приятель. Это твоё решение. Ты и высказывай его своей особенной пони.

— Ха-ха… Очень смешно. На слабо́ меня взять решил что ли?

— Да, — коротко ответил Вадим, ухмыляясь.

— Аргх… Будь ты весь! Ладно! Давай твоё любимое.

— Хорошо. Приз небольшой, но приятный. С тебя бутыль. Бутыль “Столичной”. Московской. Распивать будем вместе.

— Ты же понимаешь, что это бурда по сравнению с местной водкой? — Никита глядел на Вадима с некоторым недоумением.

— Понимаю. Но на то она и бурда, что её пьют нечасто. Плюс это будет тебе уроком за свою переоценка. Ну а Детокс у меня есть, не переживай.

— Как скажешь. Будет тебе водка. Теперь твой черёд.

— Хорошо. Мой ответ, поскольку с крепким ты не в ладах – местное, Брдское, на твой выбор. Хоть с первого сусла.

— Тц… Любишь же ты деньгами сорить, Вадя… — Никита покачал головою в знак презрения. Его-то учили буквально каждую монетку экономить.

— Не отрицаю, но спор есть спор. Да и мне это будет примером, что терпенье и труд действительно всё перетрут.

— По рукам.

Оба пожали правые руки.

— Литлпип, разбей-ка нас. – Вадя показал на сцепленные руки. Единорожка подошла и с толикой недоверия, разбила.

— Итак, что вы решили?

— Как-то так: мы идём к Ваде, ставим тебе набор звуков и русский алфавит, а после этого я буду учить тебя языку, – ответил, запинаясь Никита, едва заметил на себе многозначительный взгляд хозяина квартиры.

Пони такой расклад не то чтобы обрадовал. Она немного нахмурилась.

— И нет никакого иного варианта? Смотреть в глаза! – Она глядела, кажется, прямо в душу Никите. Удивительно стоящий взгляд. Впрочем, парень скорее любовался мордашкой, чем реально впал в приступ страха.

— Ладно… я не буду тебе лгать. Мы можем загрузить тебе набор русского языка порциями. Но ты получишь дефекты речи из-за повреждений мозга. Неизлечимые дефекты.

Литлпип приуныла. А ведь всё так хорошо начиналось. Прийти, поставить да уйти. Ан нет, всё куда сложнее. Не уж то ей придётся…

Стоп.

Единорожка вдруг подумала про себя.

“Никита спас меня. Спас от холодной и голодной смерти. Он на порядок лучше тех людей, что мне встретились за это время. И я, с какого-то лешего не хочу отплатить ему за доброту. Что, блять, со мной не так?!”

Никита стоял и просто глядел на мечущуюся в раздумьях пони. Его авантюра рискнула обернуться полным крахом. Уж лучше было просто усерднее учить английский и никаких проблем бы не возникло. Да нет же – рассудил в один момент, что ему не пригодится. Ага, как же! А теперь ещё и бедную пони заставляет заниматься, считай, бесполезным делом – где, спрашивается, русский вообще в Сером городе нужен? Всё лишь для его, последнего эгоиста, удобства.

Может, пошло оно всё к чёрту? Выучит он этот страдальный английский на приемлемый уровень! Всё равно это проще и быстрее, чем заставлять её учить невесть что. Да и практика есть – стоит напротив, в думах мечется.

Так они и стояли, силясь озвучить свой вердикт. Никита уже открыл было рот, решившись, но его оборвал голос пони. Слова просто застряли где-то в горле.

— Я согласна.

— Что? – Никита решил на всякий случай перепроверить услышанное. Правда, переспросил на русском.

— Я согласна у тебя учиться, – повторила пони. Нет, она не знала, что спросил парень, но ответила буквально на автомате.

Никита хотел было возразить, но Литлпип лишь помотала головою.

— Ты не переубедишь меня. Можешь даже не пытаться

— Помни про спо-о-о-ор… — намекнул Никите Вадим, покрутив двумя пальцами у виска, от чего парень вышел из транса и отпрянул. Отпрянул и шумно выдохнул. Ну-с, вот теперь и пригодятся учебники русского со школы. Не все же их на розжиг пускать.