Триада Лун: Сбор обломков

Глава тридцать девятая: Переоценка

☄☄☄

Все пятеро, считая Сигнал, сидели за одним столом, но Пинк и Кёсори уже убирались: они успели собрать почти все чашки и блюдца в маленькие стопки рядом с краном умывальника в соседней тёмной комнате. Сторм отказалась помогать, а Солид решили не беспокоить — та по уши зарылась в свои записи и не поднимала взгляда после неудачной попытки обратиться к Кёсори.

Кёсори едва успела убедиться, что толстый металлический кран тихо и ровно цедит воду из древнего резервуара, и собирать дождь не придётся, и возвращалась к столу за третьей и последней порцией посуды, когда прозвучал вопрос.

— А вдруг ты и есть Красная? — спросила Солид Лайн, одним быстрым движением подняв голову от покрытых схемами и формулами листов и развернувшись к Пинк всем телом.

Кёсори застыла на пороге комнаты, полураскрыв крылья. Ей тоже был важен ответ, и он мог изменить многое… если ответ будет правдивым.

На это Пинк и указала своей почти привычной не совсем ритмичной скороговоркой:

— Пусть даже я двойник и голос Красной, что тогда? Тогда я правду не скажу — тогда все три вопроса уже отвечены. И вы и так, и так ко мне привыкли, правда? А если вдруг и есть она — мне незачем пред вами раскрываться. Сними вопрос? Ответ не принесёт вам радости. Пожалуйста.

Солид повторила тоном по выше, но всё так же ровно:

— Просто ответь на вопрос. Даже если это будет ложь, просто ответь. Конечно, ты решаешь сама... но всё же.

Пинк поникла, опустив плечи и спрятав взгляд. Затем тихо ответила:

— Я её друг, и я на её стороне. Я не могу скрыть от неё ничего важного. Она не может подглядывать напрямую, но я не смогу ей врать. Джентл и Шарп смогли бы, но…

Кёсори рывком сместилась ближе и спросила — негромко, с нажимом, не дожидаясь реакции Солид, которую всё равно бы не поняла.

— Что с Джентл? Верни её. Это тоже моё условие — мы отправлялись искать души вместе, и она нужна мне. Тебя я… даже не знаю.

Пинк затравленно оглянулась, её голубые глаза, вечно полные едва заметных искорок но теперь потускневшие, быстро заметались из стороны в сторону, словно в поисках выхода… и поменяли форму и цвет; сероватая голубизна стала нежно-розовым, и широко распахнутый взгляд Пинк тоже уступил место постоянному лёгкому прищуру Джентл Тач. Та пошатнулась, сделала в сторону Кёсори неуверенный шаг, но остановилась, едва не упав.

Стало тихо и пусто — вместо Пинк, которой было много, той, что фонтанировала, присутствовала в двух-трёх местах одновременно, не знала, что такое молчание, и всегда была готова ответить на любой вопрос, Джентл… словно стремилась вжаться внутрь себя, свернуться, исчезнуть и перестать быть. Она вздрагивала, не в силах сделать ни шага ближе; этот шаг, только один, за неё сделала Кёсори.

Солид спросила:

— Зачем ты прервала наш разговор? Я могла узнать нечто очень важное. Если она была связана с Красной, мы могли бы закончить этот поход немедленно — прямо здесь.

Сторм вмешалась, и — без шлема — синтезатор не мог скрыть её снисходительность:

— Пинк подтвердила. Она согласна, что у тебя всё получится.

Кёсори обернулась к ней. Сигнал, оставаясь на своём обычном месте на загривке Солид Лайн, тоже воззрилась прямо на Сторм и навела не неё уши.

Сторм продолжила:

— Если бы ты могла, для примера, через мой скафэквин напасть на мой центр обитания и разрушить его, я бы тоже от него избавилась… или напала на тебя заранее. То, что Красная решила уйти — хороший знак. Она не хочет с тобой сражаться.

— Правда ли решила? — возразила Солид, указав копытом в сторону Джентл, — Всё, что мы видим — это смену облика. Это может быть иллюзией. Красная всё ещё может смотреть её глазами.

Джентл подошла к Кёсори близко — медленно, растерянно, следя за каждым шагом — и подняла к ней голову. В розовых глазах дрожали слёзы.

— Нет, — прошептала Джентл так, что услышала только пегаска, — Я не иллюзия и не шпионка. Я настоящая. И я всё ещё против. И мы должны найти «Путеводный звездопад» — то, что я взяла взаймы у времени, должно быть возвращено, чтобы кольцо событий замкнулось, а иначе — не знаю, где и как смогу находиться я.

Кёсори поняла не всё, но эту растерянность и едва заметную дрожь ушей и губ она видела — больше чем трижды, и в том числе в зеркале.

Всё же сомнения оставались, так что Кёсори — так же шёпотом — спросила «Против чего?», и Джентл поцеловала её в щёку.

Этого ответа было достаточно.

Сторм встала и вновь с лёгким шипением собрала шлем вокруг головы:

— Тогда вы поможете мне, — сказал её синтезатор голоса, — ...А я вам. Мне надо добраться до резервной базы, где транспорт заберёт меня наверх, и сделать это надо за два цикла. Вы сможете быть моими голосами и моим прикрытием в пути, чтобы не попадать в… неловкие ситуации. А я… мои дела вас не касаются, но если агент Красной устранён, то у меня больше нет причин оставаться под лунами. И я могу отблагодарить за помощь в пути. В пределах наших возможностей.

Солид хмыкнула:

— Наблюдаемы ли ваши небесные дома снизу? Я удивлена, что мы ничего не знаем о вас.

С едва заметной паузой Сторм ответила чётко и ясно — словно считывая с экрана, подумала Кёсори:

— Нет. Но если ты сомневаешься, то я могу доставить тебя наверх вместе с собой. Одно «но» — ты вряд ли захочешь вернуться.

— Почему? — спросила Солид, так же ровно и без эмоций.

— Потому что почти всё, что вы делаете, вы делаете ради ваших Лун, а там этой лжи нет. Те, кто видел свет, не желают снова спускаться во тьму.

Кёсори вмешалась:

— Солид Лайн — часть нашего дела, а не твоего! Верно, Солид? — та едва заметно кивнула, но Кёсори не стала дожидаться ответа, продолжив — и на три удара ясно ощутила, что говорят через неё:

— Ей надо найти подруг и вернуться домой не меньше, чем тебе, и я не сверну с пути, что пролагаю для нашей нити, как бы ни стремилась ты воспрепятствовать нам!

Эти слова прозвучали так, как Кёсори сама никогда не смогла бы, хоть и была крупнее по росту и силе почти всех собравшихся, не уступая даже Сторм в её скафэквине — холодное превосходство, отстранённая белизна, хрустальное озеро, принимающее лишь истинных ценителей. В эти удары она была выше, сильнее, лучше всех окружающих — по праву долгой и беспощадной работы над собой, бессчётных кругов и поколений, прошедших в оттачивании всех талантов, умений и способностей, чистоты помыслов и намерений; и это тоже было совершенно не в стиле Кёсори — такой Кёсори, какой она себя считала. Но белая не-принцесса, в свою очередь, была готова принять Кёсори такой, как она есть — принять, привлечь и обучить.

И это продолжалось. Кёсори чувствовала внутри себя непогрешимый лёд, ничем, кроме цвета, не сходный с Белой Луной; её слова, воля и мощь были сплавлены в единстве:

— Ты говоришь, наш мир гибнет. Ты говоришь, надо спасти тех, кто достоин. Ты говоришь, нужна наша помощь. Почему ты, стежок на ткани высшей цели, так легко сдаёшься и уступаешь трудностям и препятствиям, и настолько готова ослабить наш славный отряд? Всё, что мы делаем, мы делаем постольку, поскольку видим идеал и стремимся к нему. Все мы вкладываем в общее дело всё, на что способны, и ни движением меньше. И ты, со всем своим опытом и силой, собралась уходить, когда до искомых тобой Шестерых осталось найти и пробудить одну-единственную пони? Что же пугает тебя, друг и враг многих наших жизней? Свет Лун, отказ твоей техники, необходимость сотрудничать с незнакомцами?

Кёсори резко выдохнула, но голос внутри, который не был Кёсори и всё же всегда был Кёсори, продолжил:

— Я едва ли не разочарована, седьмая из шести — но ты пока что можешь и должна собраться с силами и остаться на пути, отдать ему всё, что можешь — как сделаем мы сами!

Она закашлялась; чужое присутствие ушло, как будто его не было. В комнате стало теплее, и на полу под ногами Кёсори — она посмотрела — совершенно точно не было прозрачной наледи. Шлем Сторм был повёрнут к ней визором, и сквозь блики Кёсори видела распахнутые растерянные глаза.

Повисшее молчание нарушали только тихие всхлипы Джентл, и Кёсори не знала, чем может помочь, но не могла отвернуться, или как-то ещё проявить слабость.

Через несколько ударов шлем вновь разошёлся в стороны, открыв лицо Сторм, и та печально сказала:

— Всё хуже, чем я думала. Мне придётся изменить решение. Шестеро ближе, чем мне казалось, и путница идёт домой с победой.

Она решительно шагнула закованной в тяжелую броню ногой, и беззвучная дрожь прошла по полу комнаты; оставшиеся чашки тонко звякнули.

— Я иду с вами, искать последнюю утраченную душу. Я пожалею об этом, но остальные вероятности ещё хуже.

Казалось, Кёсори должна была радоваться, но на самом деле… она словно влетела в иллюзорное облако. Словно получила медаль за победу — но слишком легко, незаслуженно, и неправильно. Словно вернулась домой — к распахнутым настежь окнам и выстуженным комнатам. Это ловушка! — в голос кричала её интуиция, и Кёсори привыкла доверять ей.

Но сначала...

— Значит, я ведущая отряда, я решаю, и это установлено? — спросила Кёсори.

Сторм молча кивнула. Солид Лайн утвердительно хмыкнула. Джентл просто подошла ещё ближе, так что расстояние стало едва ли не отрицательным — и это тоже был ответ.

Ну что ж…

— Тогда мы проводим Сторм на её базу, — тихо, но уверенно, сказала Кёсори. — Я думаю, она права. Мы слишком долго шли по дороге Лун, даже не думая, куда она заведёт. Давайте попробуем взлететь.

И, всё же, понять, как живут пони верхнего неба, мысленно добавила она.

Ей никто не ответил.