Договор на Happy End

Что может случится с простой корреспондешей в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля? Ничего хорошего.

Другие пони

Дружба это оптимум: Естественный ход событий

СелестИИ никогда не оцифровывает тех, кто не выразил на это прямого согласия - таково одно из её изначальных ограничений. Но что если у человека просто нет возможности согласиться или отказаться, поскольку человек в этот момент мёртв? Впрочем, СелестИИ способна организовать согласие и в этом случае - таков естественный ход событий.

Другие пони Человеки

Оставшееся время

Время... оно и впрямь летит незаметно. То, что отведенное тебе время подходит к концу, ты понимаешь лишь тогда, когда твои часы уже вот-вот пробьют полночь.

Рэйнбоу Дэш

Большое в малом

Это один из упомянутых эпизодов основного фанфика "Спроси пустыню". В четвертой главе Слоу припоминает, что однажды она сломала ногу и к ней приходили друзья. Итак, небольшая зарисовочка, мысли вслух, и ничего больше. Наслаждайтесь. Ну, или не наслаждайтесь - на ваш выбор ;)

Незваный слушатель

Флаттершай готовит хор птиц к визиту принцессы Селестии, но всё идёт не совсем гладко...

Флаттершай

Принцесса Луна должна отсосать х*й

Принцесса Луна должна отсосать х*й. Так или иначе.

Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони

Миссия Рэйнбоу Дэш: спасти Эквестрию

Рэйнбоу Дэш отправится в далёкую страну, чтобы предупредить опасность, грозящую Эквестрии.

Рэйнбоу Дэш Принцесса Селестия

Время лечит

Время лечит - это правило как нельзя лучше подходит юному жеребчику Виктори Чейзу.

ОС - пони

Дневник Сновидений Луны

После ухода на заслуженный отдых, принцесса Луна продолжает навещать пони во снах, избавляя их от кошмаров. Но теперь она решает вести свой личный дневник сновидений, записывая все влажные сны жителей Эквестрии.

Принцесса Луна Другие пони

Дневник

При раскопках древнего городка был найден дневник пони, но археологи не были готовы узнать, что он написан незадолго до создания Эквестрии.

Другие пони ОС - пони

Автор рисунка: MurDareik

Триада Лун: Сбор обломков

Глава седьмая: Развёртка

⊛⊛⊛

Джентл Тач была слепа.

В каком-то смысле, она продолжала видеть — не вполне пятиугольные, но и не совсем квадратные розовые и фиолетовые плитки под ногами. Уходящие в небо тёмные башни жилых построек. Стаи механических птиц — их было столько, что  порой они заслоняли пронзительный звёздный свет. Рельсы, вопреки всем ожиданиям не сходящиеся в точку в конце проспекта.

Но вот увидеть другое, самое важное… раз за разом мучительно всматриваясь в Кёсори, она видела не сплетение линий жизни, боли и дыхания, где каждая конечность и каждое желание — пульсировали в своём ритме, а полупрозрачный трепет серовато-белого пламени, того же цвета, какого была шкурка пегаски в обычном свете.

Джентл боялась потерять проводника из виду или, чего доброго, пропустить очередной краткий совет из очков — однажды уже пропустила его, не увернулась от портального вихря и оказалась в одном броске от Кёсори, с бешено кружащейся головой и совершенно ошалелая.

Иногда она всё же украдкой  поглядывала вокруг, но не заметила ни единой радужной паутины, означавшей присутствие другой пони. Только серые отблески, словно крылья гигантских мотыльков вокруг лампы, и даже неясно было, сколько их вокруг.

Единственное, что она здесь ясно видела своим истинным зрением — это звёзды. Кубические девятки звёзд, и у каждой — Джентл чуяла это точно — когда-то была душа. Именно была. Она видела, что  пони, однажды ушедшие в небо, выветрились и стёрлись под песком времени, и всё, что от них осталось — это свет.

В этом сонме не было ни единой звезды, которую хоть как-то заботило бы существование Джентл — и тем не менее, они неотрывно смотрели на неё и видели её. Хотелось лечь, закрыть голову копытами, и тихонько исчезнуть, чтобы хоть так сбежать от их взгляда.

Кёсори не носила очков. Иногда она просила Джентл подождать и ни в коем случае никуда не уходить, а сама отвлекалась, чтобы обменяться парой фраз о чём-то со статуей аликорна на перекрёстке или с чёрным обелиском у края проспекта. И они ей отвечали. Две или три доли спустя — Джентл было очень тяжело следить за временем, хоть она и пыталась считать шаги, чтобы отвлечься — пегаска сунула ей под нос маленький торт с орехами макадамии и сливочным кремом, и объясняла, что он точно поможет, пока в конце концов и совершенно незаметно он не оказался съеден до крошки. Даже под угрозой смерти Джентл не ответила бы, когда и откуда он вообще взялся, но… он и правда помог, и дальше они шли быстрее.

Время от времени Кёсори заверяла её, что они совершенно точно не заблудились: «Мы прошли уже больше чем полпути. Я знаю, здесь сложно вести счёт времени. Это не твоя вина, так уж устроены эти сектора. Так что держись. Если что, кстати, я могу тебя понести.»

Она предложила это только единожды. Ответного яростного взгляда «я не жеребёнок!» оказалось, видимо, достаточно. Впрочем, это не было всё же открытым, в лицо, предложением помощи и осталось на грани грубости, так и не став хамством.

На последнем отрезке пути Джентл всё же признала, что ей надо передохнуть и они спустились по ступенькам в тускло освещённый подземный тоннель. Большинство пони — и Джентл не была исключением — ни за что бы не согласилась даже нос сунуть ниже уровня земли. Ведь там нет ни Лун, ни их внимания. Но в неярко освещённом тоннеле небо не так давило на Джентл. Под длинными тусклыми лампами на каменном своде она могла вдохнуть свободно, без назойливого напоминания, что она — незначительная помеха.

Они устроились на двух скамейках, друг напротив друга, и дали отдохнуть усталым копытам. Возможно, она чуть-чуть задремала — но поток её мыслей совсем не замедлился.

Потом Джентл вновь спустила копыта на пол и сказала, что готова идти дальше. И она была готова. Но Кёсори не было.

Джентл, закрыв глаза, своим истинным зрением осмотрелась  вокруг. Сердце билось тяжело и часто; бесплотный голос в очках нейтрально сообщал, что непосредственная угроза отсутствует. Она пробовала звать Кёсори вслух, но услышала в ответ лишь эхо. На ватных ногах она прошла девять шагов обратно к лестнице, держась  покато-округлой стены, и взглянула вдоль уходящих вверх ступенек.

В этот момент на неё напали. Что-то тяжёлое упало сверху, мгновенно и почти беззвучно, не считая , высокого, выдававшего напряжение голоса:

— Джентл, милая… Мы же просто прилегли отдохнуть, и ты сразу же куда-то убежала. Как, по-твоему, я смогу тебя защитить, если ты не держишься рядом?

Джентл вывернулась на спину под пушистой горячей тяжестью и увидела встревоженную Кёсори, едва поняв, что та встревожена — её зрение всё ещё оставляло желать лучшего.

— Н-но… это ведь ты куда-то пропала…

— Я? Нет. Я, считай, даже не спала. Я от тебя даже не отворачивалась ни на мгновение! Ты пропала прямо и буквально у меня на виду. Если ты мне так отводишь глаза…— сказала пегаска, даже не зло, а скорее, устало.

Интересно, а я так могу? — Джентл показалось, что эту мысль подумала какая-то другая, весёлая и беззаботная пони Совсем не Джентл Тач.

 Но специально для Кёсори она быстро и отчаянно замотала головой:

— Нет-нет, я бы никогда… я боюсь! Я н-не боюсь присмотра Лун, но там наверху, совсем другое!.. То есть, я справлюсь без тебя… — она мысленно прикрикнула на себя, но всё равно продолжила, потому что это было правдой… — …справлюсь и доберусь, но с тобой — лучше.

С этим Вестником Белой будет безопаснее, негромко добавили очки.

Они распутали ноги и крылья и встали рядом, потом отошли друг от друга на приличествующие пять шагов. Кёсори кашлянула:

— Я тебе верю. Мы обе друг друга потеряли. Здесь такое бывает. На какое-то время здесь стало два туннеля, понимаешь? Один твой, другой мой. Не ожидала, что такое случится под землёй… и так точно разделит нас.

Джентл быстро кивнула:

— Это всё звёзды. Они нас не любят, мы им не нужны. Они хотят, чтобы нас не было.

Кёсори наклонила голову:

— Тогда лучше поспешить. По месту твоего назначения тебя должны защитить и укрыть. Не могу поверить, что тебя могли отрекомендовать сюда Ты бы просто пропала, и на этом всё. И ещё… — Кёсори на мгновение приостановилась, подбирая слова. — Да, звёзды всегда были неприветливыми, сколько бы я здесь ни бывала… но да, рядом с тобой мне тоже кажется, что меня хотят стереть. Или превратить в одну из них. Я не припомню подобного раньше.

Глядя Кёсори прямо в глаза, Джентл спросила:

— Нам ещё долго идти?

— Не очень. Скоро сюда, наверх, прибудет монорельс, от него совсем ничего до центральной площади 12-S. В твоём назначении ведь не было конкретной улицы, верно?

При слове «монорельс» Джентл ощутила холод в груди и сердце. Никаких сигналов или предупреждений, только ледяное прикосновение сквозь кожу и тело — мгновение липкого ужаса, тошнота, почти как там, в госпитальном секторе. Она развернулась к лестнице, услышав голос очков, ...<em>субоптимально</em>…, и повернула голову назад к Кёсори:

— Ты можешь проложить другой маршрут? Монорельс — это как… как будто сама Красная идёт за нами.

Пегаска выглядела изумлённой — меньше трети удара. Потом быстро кивнула.

— Да, могу. Что именно плохо? Сам транспорт или то, что в нём? Я помню, был у нас случай…

— Не знаю, но нам к нему не надо! Мы можем его избежать?

Кёсори фыркнула:

— Можем, но станция прямо над нами. Тогда нам надо спешить.

Они вышли на поверхность по лестнице. Он остановился в нескольких девятках шагов от них, двери распахнулись, и из дверей вышли отражения. Те же лица, те же причёски, те же цвета — сероватая с фиолетово-белым каре Кёсори, бледно-оранжевая с распущенной гривой Джентл. Одно отличие — марки. На месте марок у двойников была абсолютная пустота, пустота зеркального лабиринта, в котором сначала нет пути назад, потом нет зрителя, потом самих зеркал. Как и положено двойникам, впрочем; и ещё их абсолютно безжизненные лица.

— Милая, если ты однажды отразишься в незамутнённом зеркале, стоит меня предупредить, — Кёсори не сердилась, а спокойно инструктировала на будущее. Слишком спокойно.

— Нет, я точно не отражалась!

— Мне тоже надо будет кое-что рассказать, потом, когда с этим разберёмся Ты готова сражаться, или мы отступаем? Помни, твой двойник тебе не по силам, работаем крест-накрест.

Джентл развернулась к двойникам всем телом, опустив голову и выбрала пегаску-двойника в качестве цели. Хоть она и слепа и не способна сейчас вмешаться в линии боли, ей, земной пони, хватит силы, прочности и ловкости, чтобы протаранить пегаску и сломать её полые кости, если потребуется. Отражения шли навстречу — медленно, спокойно и уверенно.

— Я готова.

Что бы ни было, ты не увидишь меня слабой.