Дорога на Кантерлот
Дорога на Кантерлот. Глава X: На коммуникациях.
"Товарищи, в общем — складывается такая ситуация. Эквестрия нам за союзника, а наши ребята теперь за неё воюют. Война, говоря по правде, нешуточная. Чейнджлинги сильны, а эквестритцие войска ему ничего сделать не могут, одна болтовня. В общем, попали мы все в такой просак, из которого вылезти будет трудновато. А кто в этом виноват? Да известно кто. Продали нашу Родину как арбуз на базаре, разменяли на золотишко да брильянты, а про нас, пролетариев, забыли, будто и не было. Панцушенко на словах славный был малый, да и генералы с комиссарами ему подстать, только вот обещания эквестрийские ему милей оказались. Наступили мы на те же грабли что и двести лет назад, а Васька-то оказался похуже и Серова и Темнокрылого, а как заливал-то, как заливал!..
Эквестрия — страна дрянная, и помогать ей нечего. В 91-м отцы головы клали лишь бы эту сволочь из Северяны выдворить — а что теперь? Выходит, что наши коммунисты не лучше былых князей, и веры к ним быть не может. Если чейнджлинги напали — значит было зачем, и нечего в эту разборку ввязываться. Чейнджлингский народ ведь никак нам не насолил и солить не собирается, ведь там тоже силён простой народ и труд они так же ценят, вот и бьют они сейчас тех, кто их обвесил и обманул — эквестрийских буржуев и заводчиков, которые и нам крови немало выпили. Эквестрия так всегда жила, засчёт других, пора ей за это и заплатить. Там, говорят, сейчас всякое творится: заводчики вместо того чтобы производство нормально организовать, начали ещё сильней жилы из рабочих вытягивать, да деньги у государства вымогать за "военные заказы". Гнилой шалаш эта страна, товарищи. Гниль краской не исправишь — её только разобрать да сжечь можно. Вот и нам нечего за это дело головы класть — дело-то бесполезное. У чейнджлингов к нам претензий нет, но если будем против них попусту воевать — то они появятся.В общем, товарищи, ситуация непростая. Решите уж сами как вам быть. Туго нам всем придётся..."
Чейнджлингская агитлистовка появившаяся вскоре после вступления ССР в войну. То, как она была составлена, вызвало немало вопросов у компетентных органов Социалистической Республики.
Мягкий свет люстры распространялся по белой штукатурке комнаты. Несколько пони в генеральских мундирах сидели за столом. Шло совещание. Началось оно на спокойных тонах, но военные со временем начинали всё больше нервничать.
— Неприятель приостановил действия на южном направлении, авиаразведка докладывает об отводе крупных танковых соединений от фронта вглубь оккупированной территории. — доклад вёл невысокий и не очень приметный генерал в сером, будто бы выцветшем от ветра и пыли мундире. — В последних боях силам моей армии удалось сдержать неприятеля на ключевых участках, но попытки контрударов провалились.
— Куда вам контратаковать? Рано ещё, сэр. Ваши части итак были истощены, а это решение привело к ещё большим потерям. Если бы чейнджлинги не только отбили ваше контрнаступление, но и ударили сами — то это дорого бы нам обошлось, и Кантерлот оказался бы под ударом ещё и с юга. — Проговорил в ответ единорог в северянской форме.
— Я не обязан отчитываться перед вами, генерал Костылин. — Ответил ему южанин.
— Но вы обязаны отчитываться передо мной. — из крайнего конца стола послышался голос Блюблада. Первые минуты совещания лицо принца отражало задумчивую апатию, но сейчас это ощущение начало проходить. — Раньше нам требовались резервы только на центральное и северное направление, а теперь придётся усилять ещё и южное. Всё благодаря вашей дальновидности, Дикси. Какова причина провала контрнаступления?
Генерал в сером мундире взглянул на главкома непроницаемо-спокойным взглядом. Скорее всего, под ним скрывался либо страх, либо раздражение.
— Чейнджлинги прибегли к уловке. Они позволили нашим силам прорваться на одном участке, а потом ударили на флангах и замкнули окружение. Из него удалось вырваться, но дорогой ценой.
— И в чём выражаются ваши потери?
— В основном в танках и артиллерии, которые пришлось бросить во время прорыва. Принимавшие участие в наступлении дивизии сохранили свою структуру, но потеряли до четверти личного состава. Противник действовал явно ограниченными силами и не смог долго удерживать группу в окружении. Более того, нам удалось достичь некоторых локальных успехов.
— В чём же они выражаются?
— Из штаба танковой дивизии, принимавшей участие в прорыве, докладывается об окружении и полном уничтожении роты вражеских разведчиков-диверсантов, оборонявших один из опорных пунктов. Так же сводки сообщают о вполне успешном взятии нескольких деревень и фермерских хозяйств, захвате трофеев, но многое из этого в итоге пришлось оставить на милость врагу, когда кольцо было сомкнуто.
Блюблад невесело ухмыльнулся, и кивнул генералу, дав ему понять что он услышал достаточно.
— Думаю, что к этому следует относиться с оптимизмом. — С другого конца стола подал голос Нестор Лунин. Маршал говорил практически без акцента, как и все остальные северянские генералы что присутствовали здесь.
— Нам сейчас не до оптимизма. — парировал Блюблад. Он не собирался провоцировать конфликт, скорее просто сетовал на ситуацию. — Армор всё никак к нам не явится. А ведь его дела не то чтобы очень хороши. Фалафель, сэр, что вы можете сказать по этому поводу? Как дела на вашем фронте?
— Всё тоже более-менее утихло, сэр принц. Враг отвёл часть сил от передовой. — Из-за стола поднялась фигура в белом мундире. Это был представитель войск Кристальной Империи.
— Плохо, господа... — Тяжело выдохнул Блюблад, опуская голову на копыто.
— Плохо-то плохо, но силы Красной армии и ваши резервы уже на подходе. Мы сможем создать прочный и стабильный фронт на дальних подступах к Луна Нове к середине ноября, а до того сдерживать и изматывать неприятеля в районах южнее и севернее Хоуп Холлоу, а так же в самом городе. — Попытался успокоить его Лунин.
— Обещания... — недовольно пробурчал маршал. — Я не верю вашим обещаниям, Лунин. Тем более, если речь идёт об отходе на такой близкий к столице рубеж... — Единорог недовольно стукнул копытом по столу. В комнате сильно запахло озоном.
— Прошу прощения, но я не намерен с вами спорить и что-то доказывать. Мои дивизии уже готовят позиции на этом направлении, и вы об этом прекрасно информированы. Хватит ломать комедию, вы деморализуете собственный штаб. — Ответ Лунина был жёстким и суровым. Он не повысил голоса и почти не изменился в лице, но это подействовало.
— Кантерлот близко. Всего триста километров...
— Это ещё много, господин маршал. Я понимаю ваш патриотический настрой, но вам при этом не хватает оптимизма. Я это много раз говорил. Если всё сложится нужным образом, то мы не только не сдадим Кантерлот, но и отбросим Триммеля от вашей столицы. С середины октября пока не произошло ни одной катастрофы, а ведь враг уже перешёл к активным действиям на направлении Хоуп Холлоу. Дивизия Любова успешно ведёт бои за этот город, сдерживая таким образом основной ударный кулак врага, которым он уже мог бы бить по столице.
— Хотелось бы верить в то, что усилий ваших солдат хватит для реализации ваших планов, сэр. Насколько я знаю, эта дивизия достаточно мала числом и к ней за последнее время ещё не подошло подкреплений. Это наталкивает на тяжёлые мысли...
Бой затих. В воздухе установилась относительная тишина. На маленькой тропинке, петлявшей между облетевшими деревьями лежало несколько трупов. Мёртвые тела распластались на земле, под ними уже растекались лужи крови. Где-то вдали гремел бой: трудно было сказать, откуда исходил гул и грохот стрельбы и канонады. Казалось, что шум был повсюду — и нигде.
Рейнис осторожно встал на ноги и пошёл вперёд. Ему, как и его товарищам, хотелось рассмотреть тех, кого они только что убили. Кто-то тихо выругался — это был ефрейтор из его отделения. Охотник посмотрел на него и увидел, что боец никак больше не выражает своих чувств. Ликтидцы не любили кидать слов на ветер, но на этот раз повод был достаточно веский.
— Они даже своих телефонистов учат драться? — Спросил один из егерей. Вопрос был прост и спокоен, но за ним явно крылось нечто большее. Это было действительно необычно, ведь связисты оленийской и эквестрийской армии предпочитали сдаваться или разбегаться в случае опасности, а эти...
Рейнис навис над мертвецом, что ничком распластался на земле. Вместо привычной байковой шинели на нём был ватный полушубок, чем-то напоминавший одежду, носимую охотниками в родных Рейнису лесах. Солдат уткнулся носом в землю, зажав в копытах винтовку. Когда чейнджлинги дали первую очередь — этот боец сразу же приник к земле и начал отстреливаться, пока пуля одного из егерей не нашла его. Так же поступили и остальные — быстро поняв безвыходность своего положения, они решили дорого продать свою жизнь. Раненых среди товарищей Рейниса не было, но неожиданное сопротивление телефонистов если не обескуражило, то уж точно удивило их.
— Первая задача выполнена. Идём дальше. — Невозмутимо скомандовал цугфюрер Акрис — и его послушались без всяких разговоров. Взвод собрался, быстро пересчитался и пошёл дальше. Часы уже показывали поздний день, за плечами егерей уже было несколько часов тяжёлого хода, но первое столкновение с врагом произошло только сейчас. Обойдя нещадно обстреливаемые позиции врага к востоку от Эплстока, они начали углубляться его тыл, и короткая схватка с попавшими в засаду связистами была первым столкновением с пони за этот короткий осенний день.
Акрис шёл впереди отряда, поглядывая на часы и озираясь по сторонам. Нужно было действовать по расписанию, от этого могло зависеть очень и очень многое. Иногда комвзвода останавливался и приказывал всем залечь. В этот короткий миг происходило сверение с компасом и картой, а потом взвод снова вставал и продолжал движение. Впереди основных сил двигалась разомкнутая цепь передового охранения, то же самое было организовано и на флангах и в тылу, отделение Рейниса в свою очередь оказалось в основном ядре, и двигалось плотной, компактной массой.
Акрис снова остановился и махнул копытом вниз, приказывая всем залечь, но на этот раз причина была иная. Взвод уже находился не очень далеко от опушки леса, и звуки боя стали слышны более чётко. Рокотало в Эплстоке, в Кольтфилде и дальше на запад, вдоль всей линии вражеской обороны. Этот рокот напоминал лязг двух не подогнанных друг к другу стальных шестерней, пытавшихся сточить и перемолоть друг друга.
"Противник впереди!" — Один из бойцов авангарда показал копытом вперёд и сделал короткий жест, затем показал на свою винтовку. — "Блиндаж, окопы, численность врага — около взвода." — Чейнджлинг сложил два передних копыта в виде крыши и окопного бруствера, затем стрелок трижды кивнул. Тремя чёрточками чейнджлинги обозначали взводы на своих картах.
"Понял тебя. Командирам отделений — собраться!" — Акрис коротко кивнул и описал своим копытом один круг. Менее через минуту к нему подползали командиры отделений.
— Обойти не получится, они там хорошо устроились. Отсюда не видно. — Едва слышным шёпотом доложил начальник передового отделения.
"Всё можно обойти, вопрос только во времени..." — Подумал про себя Акрис, кивая подчинённому.
— Ясно. Значит будем атаковать. Ты завяжешь бой с заставой, а мы охватим их с флангов и ударим всем взводом.
— Может лучше сначала обойти, а потом ударить? — Возразил было командир арьрегарда. Цугфюрер посмотрел на него и с едва заметной досадой покачал головой:
— Некогда. Нужно действовать быстро. Ты пойдёшь на левый фланг, отделение Викриса — на правый. Я поведу резерв. Исполнять!
Командиры отделений покивали головами и разошлись по своим отрядам. Егеря тут же начали исполнять приказ.
Отделение Викриса разомкнутой колонной двинулась в сторону от тропы, обходя ещё невидимого противника справа. Бойцы шли быстро, но бесшумно, перескакивая ямы и поваленные деревья. Вот где-то сзади и слева застрочили пулемёты передового отделения. После секундной заминки, им ответил ружейный бой и длинные автоматные очереди. Ещё невидимый неприятель уже стал слышимым.
"Стой! Ложись!" Приказ Викриса прозвучал не слишком тихо и не слишком громко, всë отделение услышало его и как один пропало к земле. Рейнис повернул голову и увидел цель: метрах в ста пятидесяти от них темнел бревенчатый сруб блиндажа. О толстые бревна щëлкали пули, враг огрызался огнëм из окон-амброзур, невидимых с их стороны. Боец почувствовал ликование, вскоре ставшее общим для всего отряда: они зашли в слепую зону, противник их здесь не ждëт! Викрис не колебался ни мира — он приказал атаковать. Цепь егерей побежала вперëд, между ними и стеной блиндажа было ровное пространство без рытвин и кочек. Укрыться было негде, Викрис решил преодолеть эту полосу быстрой и решительной перебежкой.
Вдруг, прямо перед блиндажом показалась голова вражеского солдата, в следующую секунду грянул выстрел и пуля просвистела над ухом одного из чейнджлингов. "Ложись!" — Крикнул Викрис — и бойцы бросились на землю, пытаясь как-то спрятаться за голыми кустами, не дававшими ни маскировки, ни прикрытия. Из тыла отделения ударил пулемëт — из невидимых до того окопов ударила ответная очередь.
"Ползком! В атаку!" — приказал командир, и цепь, отстреливаясь, поползла вперёд. Среди ударов егерских карабинов ясно слышался щëлкающий звук, отбитой у северян самозарядной винтовки. Рейнис делал один-два выстрела в сторону противника, после чего продолжал ползти вперёд, готовясь пустить в ход гранаты. Вот кто-то из северян неосторожно высунулся из окопа: егерь тут же увидел это и нажал на спуск. Пони не тут же исчез в укрытии: Рейнис не успел заметить, попал ли он или нет.
Через несколько минут яростной перестрелки вражеский огонь начал стихать. Егеря обстреливали позицию северян с трëх сторон, и пони решили вырваться. Отряд из десятка бойцов в байковых шинелях, не обращая внимания на ураганный огонь и отстреливаясь из всего что у них было, двинулся на прорыв. Несколько минут- и отступающие уже покинули свою ловушку. Пулемёты и винтовки успели забрать нескольких из них, но остальные уже были близки к тому, чтобы вырваться. Рейнис обернулся назад и увидел своего командира: на лице Викриса лежала густая тень. Несколько мгновений он болезненно пытался принять решение. Наконец, он едва заметно кивнул и обратился к бойцам:
— Вперёд! Занять блиндаж! Пулемётчик — огонь по отступающим.
Приказ тут же был выполнен: егеря поднялись с земли и одним рывком оказались у окопов, только что оставленных северянами. Враг уже не стрелял, но отстреливался, отходя к своим. Чейнджлинги же били в полную силу, готовясь преследовать неприятеля.
— Пулемёты — создать заслон и проводить врага огнём. Остальным — собратья! — Хрипло рявкнул голос цугфюрера, показавшегося среди своих разгорячённых и запыхавшихся подчинённых. В глазах егерей виднелась радость выигранного боя, но эта стычка была одной из многих, выигранных ими за последние годы, поэтому эйфория и пыл быстро сменились холодным и энергичным спокойствием.
— Осмотреть блиндаж, осмотреть мертвецов! Третье отделение — выдвинуться вперёд и провести рекогносцировку.
От собравшейся группы мигом отделился десяток бойцов, недавно участвовавших в бою. Это было то самое авангардное отделение, усиленное двумя пулемётами. Связные и адъютанты из командного отряда Викриса разошлись по окопам и укрытиям. Двое из них скрылись под низкой дверью земляного укрытия.
— Как будем поступать? — Спросил у начальника Викрис.
— Пусть беглецы доберутся до подмоги и приведут её. Тогда пункт обороны на дороге окажется ослаблен и мы легко захватим его.
— Риск. — Прокомментировал другой командир отделения.
— Наше второе имя! — Заявил третий. Послышались сдержанные смешки. Акрис недовольно посмотрел на пошутившего.
— Оставить...
В блиндаже загремели пистолетные выстрелы: около десяти громких хлопков прозвучали практически в унисон и буквально в один миг. Рейнис, стоявший к дверям блиндажа чуть ближе остальных, тут же рванулся внутрь.
В нос ударил запах пороха и крови, уши разорвало от ругани и криков боли. В землянке егерь увидел страшную картину. В углу сруба сжался один из связных: на его белой накидке расползалась красная клякса, в воздухе висел дымящий пистолет. Другой связной лежал на земле и громко кричал то ли от боли, то ли от страха. Раненый таращил глаза в другой угол, где ничком лежало тело убитого северянина. Рейнис бросил в ту сторону взгляд и увидел там ещё тёплый труп вражеского бойца. Это был немолодого вида единорог, его лицо застыло в искажённой гримасе злобного торжества.
— Что тут произошло?! — Прокричал одним из первых ворвавшийся сюда цугфюрер.
— Мертвец! Мертвец! Мертвец поднялся!! — Заорал лежащий на земле боец. В его голосе не чувствовалось самообладание, в его глазах помимо боли читался глубинный, первобытный страх. Рейнис знал этого парня и не раз видел, как тот твёрдо и спокойно бросался под пули, исполняя приказ Акриса. А сейчас...
— Заткнись! Заткнись немедленно! — Завопил на него другой связной, державшийся на ногах только благодаря стене. Раненый егерь немного пришёл в себя от этого и впился зубами в маскхалат.
— Санитаров сюда, немедленно! Что все собрались?! На выход, быстро! — Акрис не потерял самообладания от увиденного. Опытный командир уже думал, что будет делать с ранеными, как будет менять свой план под это новое обстоятельство. Прошло несколько минут — и бойцов вынесли, осмотрели, перевязали. Один из них был ранен в бок и пуля намертво застряла в панцире, помешавшего ей пройти на вылет. Второму досталось тяжелее: одна пуля раздробила ребро, другая попала в бок, едва не перебив бойцу позвоночник, третья пуля едва повредила лёгкое. Егерь терял кровь, но всё-же обрёл самообладание и прекратил кричать.
— Что произошло? — Спросил Акрис у связного, приказавшего лежачему товарищу заткнуться.
— Вражеский офицер притворился мёртвым и атаковал нас со спины. Я отделался легко, а вот Яспи...
Цугфюрер тихо выругался.
— Вы нас вытащите, герр офицер?
— Обязательно. — Коротко ответил начальник, и по его виду было понятно, что это слово он не намерен бросать на ветер. Они в тылу врага, который продолжал отчаянно драться с наступавшими частями. На линии фронта ещё гремит канонада и ружейно-пулемётный бой. Это похоже на сопротивление отчаявшихся осколков обороны, потерявших связь, но не потерявших решимости и фанатизма стоять до последнего. Когда, куда и как они будут пытаются вырваться? Вдруг их группа с ранеными наткнётся прямо на один такой отряд отступающих и будет перебита? Что делать? Как спасти земляков и подчинённых? Во взводе были опытные фельдшера, они могли оказать первую помощь, но хватит ли её? Этими вопросами задавался не только Акрис, но и его взвод — те, за кого он отвечал головой.
— Раненые, медики и пятеро автоматчиков остаются здесь. Остальной взвод — выдвигаемся за рекогносцировкой. Придётся громить вражеское подкрепление. Займём позиции по обе стороны тропы и встретим их пулемётами. — Слова с трудом выходили изо рта Акриса, он явно взвешивал каждое из них. Он будто бы ждал, что с ним станут спорить, но возражений не последовало: раздалось лишь несколько чётких ответов "Вас понял!"
Какой-либо внятной информации от врага получить не удалось. Все документы были либо спасены отступавшими, либо пропитались кровью до такой степени, что стали абсолютно неразличимы. С трупов чейнджлинги собрали ещё несколько винтовок-полуавтоматов. Кому-то из офицеров отделения приглянулся "маленький пулемёт", с которым вёл бой один из вражеских командиров. Это было небольшое оружие с барабанным магазином и квадратным стволом, в котором были прорезаны крупные квадратные щели. Кто-то из егерй заметил, что красноармейцы используют эту "машинку" как аналог их пистолетов-пулемётов. Так или иначе, времени на разговоры и обсуждения не оставалось. Оставив какое-то количество бойцов в тылу и выдвинув передовой дозор, взвод двинулся дальше, следуя к назначенной командованием цели.
Тропка начала петлять посреди кочек и оврагов, лес же стал реже. Судья по всему, когда-то здесь корчевали пни. Когда-то очень давно. Рейнис двигался вместе со своим отделением. Бойцы были мрачны и суровы, не чувствовалось той готовности, с которой они выступали на задание. Выступали каких-то несколько часов назад.
Цепь замерла. Последовал приказ лечь и изготовиться. Миг спустя Викрис дал отмашку расслабиться: видимо, угроза миновала, либо её и не было. Показался передовой дозор. Они несли информацию о противнике.
— Противник не выслал подмоги. Они готовятся к бою и ждут нашего прихода. — Коротко и сухо отрапортовал командир разведки. Тишина, в которой шли бойцы, превратилась из обычной в гробовую. На лицах Акриса и офицеров читалось сдержанное смятение и недовольство: "Они не выслали подмогу? Как же так!? Они ведь всегда пытаются выручить своих, неужели сейчас поступят иначе!?" Викрис приказал собрать командиров отделений. Решено было держать совет.
— Через час там уже будет мотоциклетная колонна, а мы ещё даже не добрались до их позиции. Они закупорились и ждут нас. Как поступим? — Вопрос прозвучал прямо и чётко. Можно было бы уловить в этом самоподрыв авторитета командира взвода, но все его бойцы понимали, что Акрис спрашивает не потому, что не знает, как поступить, а потому, что ищет другие варианты. Все командующие, да и все простые егеря имели представление о том объекте, что им предстояло взять штурмом. Это был укреплённый блокпост, перекрывающий развилку дорог. Его не успели замаскировать с воздуха, поэтому разведчик сумел сделать несколько исчерпывающих снимков перед тем, как его чуть не сбили огнём из тяжёлых зенитных пулемётов, спрятанных на опушке.
— Врага там мало, поэтому они и не пошли на выручку. Стрелков там нет кроме тех кто отступил, только пулемётные расчёты. Четыре станковых со щитками, и два зенитных. — Доложил абтайлунгфюрер разведчиков.
— Полезем сходу — напоремся. Будем окружать — потеряем время. — Проговорил другой командир, до этого так лихо шутивший про "второе имя".
— Подавить не выйдет... — задумчиво посетовал Викрис. — А какой калибр у зенитных?
— На глаз — миллиметров десять. — Отвечал дозорный. При этих словах все покачали головами.
— Может вызовем штаб? — Предложил начальник сапёрного отделения. Действительно, во взводе была рация и радист. Викрис послушал предложения товарищей, а потом заговорил сам.
— Штабу не до нас. Кругом бои, всё забито. Можем предупредить мотоциклистов, но это — дрянь, а не идея. Будем подавлять их не пулемётами, а метким огнём. Отрядите от отделений по двое бойцов, пусть они засядут на деревьях и снимут столько пулемётчиков и офицеров, сколько успеют. Остальной взвод атакует их с одной стороны. Подойдём к ним по этой тропе, свернём в лес и займём там исходную. Ответный огонь допустим, но их зенитки должны молчать. Если они откроют огонь — нам крышка. Всё понятно? Довести приказ до отделений.
Егеря покивали и разошлись. Предстоял ещё один бой. Рейнис, как и остальные бойцы его отделения, залегали под одним из деревьев, когда Викрис вернулся к ним. Бросили жребий: выпало Рейнису и ещё одному чейнджлингу, носившему звание ефрейтора. Они получили задачу, отделились от остальных и осторожно пошли вперёд. Им не нужно было объяснять, где их цель. Позиция красных ещё скрывалась за неровностями и подлеском, но они уже представляли, куда нужно идти и где занять позицию. Егеря хорошо изучили карту, они умели ориентироваться в лесу, особенно в кленовнике, где проход и обзор не загораживало лапником и дикими колючками, как это частенько случалось в родной Пуще. Они шли не одни, рядом были другие пары, расходившиеся по позициям.
У Рейниса и его товарища была своя позиция — одинокая сосна, неясно как выросшая на этом сугубо кленовом участке леса. На ней можно было очень хорошо спрятаться. Бойцы хорошо знали сосны, но в Олении и в их родной стране эти деревья были другими, более тонкими что-ли? Вот и оно: тёмный от влаги красно-бурый ствол, снизу густо поросший кустами и занесённый первым снегом.
— Легко не залезешь, снимай маскхалат. — Полушёпотом произнёс ефрейтор и сам начал стаскивать с себя накидку. Под плащами были шинели, отличавшиеся от армейских подшитыми, более короткими полами. Тонкие, полупрозрачные мушиные крылья прилегали к к сукну плотно, и чейнджлинги даже не замечали их до момента, когда ими нужно было воспользоваться. Вот маскхалаты сняты и убраны, можно взлетать. Рейнис немного размял крылья, а потом взлетел, издав характерный шуршащий звук. Вес снаряжения тут же навалился ему на спину, благо лететь нужно было недолго — всего лишь до верхушки дерева. Товарищ егеря примостился немного ниже, умостившись на двух толстых ветках. С верхушки открылся вид на отдалённые высоты, практически полностью окружавшие Хоуп Холлоу. Сам город терялся в низине между них, выдавая себя лишь столбами чёрного дыма — следствием работы артиллерии и авиации захватчиков. Однако, этот вид не интересовал стрелков — они сосредоточили своё внимание на дороге, видневшейся сквозь редкие кроны деревьев и на позиции, перекрывавшие её.
Пони отрыли себе три глубоких укрытия, где разместили пулемёты. Неподалёку от них был ещё один окоп, связанный с ними ходом сообщения. Изначально, он предназначался для зенитных пулемётов, но сейчас пустовал: грозные орудия войны заняли позиции по двум сторонам от дороги, готовые накрыть огнём всё, что выйдет из леса или покажется на мощёном полотне дороги. Неудивительно, что враг готов был цепляться за неё, ведь эта дорога выводила к сражающимся частям северян. Это была их линия снабжения и путь для отхода. Однако, судья по всему, враг ей теперь навряд-ли воспользуется. Они были совсем недалеко — в нескольких сотнях метров от приготовившихся к огню егерей.
Рейнис с некоторым любопытством смотрел на врага через прицельную планку: ранее, ему не доводилось видеть этих новых врагов, кроме как мёртвыми или сражающимися. Сейчас они тоже были напряжены, но всё же сохраняли некоторое спокойствие, граничащее с беспечностью. Он увидел, как бойцы о чём-то переговаривались у станков пулемётов. Вот в один из окопов забежал офицер (егерь не сразу узнал в нём начальника, ведь тот был в каске, как и все бойцы), бойцы вытянулись и пони что-то им выговорил. Пулемётчики прекратили разговоры и уставились на вверенный им сектор. "Два станковых, щитки... Не то." — Подумал про себя Рейнис и перевёл прицел на другой окоп, прорытый ближе к ним, по одну из сторон дороги. Там уже находились зенитные расчёты: бойцы вражеского ПВО дежурили у своего оружия, кто-то из них курил, кто-то то и дело озирался по сторонам, будто кого-то выискивая. Они все смотрели не туда и видели не то. Это дорого им обойдётся. Если кто-то из них и имел шанс выжить в ближайшие полчаса, то уж точно не эти молодые парни в новеньких, ещё не замызганных шинелях. Рейнис сразу заметил, что почти все на этом блокпосту выглядели как юнцы, это было заметно по их взгляду и поведению. Они не были уверены и боялись, несмотря на весь свой фанатизм и усилия красных комиссаров.
В голове егеря промелькнули картины лёгких и славных летних боёв: тогда они ожидали, что против них бросят лучших из лучших. Так и случилось, только их армия перемолола и уничтожила их. Он вспомнил, как они брали в плен майоров и полковников с орденами и медалями, немолодых капралов, чей вид вызывал уважение даже у них, лучших из лучших. Все эти храбрецы и патриоты, герои походов в Зебрику, выходили к егерям с ошалевшими, полными смятения и страха глазами. Они были ошеломлены, обескуражены, они не понимали что им делать — и это превращало их в беззащитное стадо, которое можно было с лёгкостью уничтожать. Они не были готовы умереть, они не знали как поступить, чтобы уцелеть и продолжить борьбу. Их новый враг был другим. Они пока не понимали, каким именно.
Тем временем, внизу взвод уже занял позицию. Акрис подал сигнал двумя вспышками электрофонарика. Рейнис не увидел его, но услышал как с дерева неподалёку щёлкнул выстрел его товарища. Это и стало для него сигналом: егерь навёл свою винтовку на вражеского занитчика. Пони ещё не понял, что начался бой. Он услышал выстрел, поднял ухо и стал напряжённо слушать, смотря в свой сектор обстрела — на дорогу. Рейнис спустил рычаг, несильная отдача толкнула его в плечо. В следующий миг зенитчик повалился на землю с пробитой головой. В его окопе послышалась брань, все засуетились. Кто-то из бойцов снова попытался встать за зенитку — и тоже был убит. Стрелок удачно упёр винтовку на одну из веток, что позволяло ему бить в эту точку без промаха. В других окопах так же начали падать убитые. Командир северян было пытался навести порядок, но тут же получил пулю в грудь. На его место встал заместитель — и его тоже ранило. За времени наблюдения оказалось достаточно, чтобы вычислить офицеров.
Снизу забили пулемёты: основная сила взвода пошла в атаку. Северяне, было заметавшиеся, тут же собрались и организовались. Почти все их командиры были убиты или ранены, но отряд на дороге всё же принял бой. Вот два бойца из пулемётного расчёта начали менять позицию. Рейнис немного сдвинул прицел, снова выстрелил: неудача. Пуля бессмысленно звякнула о щиток. Засвистел ответный огонь, сверху посыпались мелкие веточки и щеп: егерь напряжённо выдохнул, не обращая внимания на стрельбу, которую он не мог подавить. Он дал второй выстрел по тому расчёту — и попал в ногу второму номеру. Тот дёрнулся, но остался при пулемёте, помогая своему товарищу. "В полуавтомате ещё три выстрела... Нехорошо." — Подумал Рейнис.
Понеся потери от снайперского огня, пони ушли под прикрытие окопов и пулемётов, стараясь сдержать внезапно атаковавшего противника. Акрис и его бойцы быстро сумели подавить повёрнутые в сторону леса расчёты, тогда как стрелки на деревьях мешали врагу отстреливаться и распыляли его внимание. В окопы полетели гранаты, пулемётные группы начали заходить с флангов с целью выкосить оставшихся защитников. Однако, пони не отступали, а держали дорогу, продолжая стрелять из всего, что у них оставалось. Вот их осталось десять, восемь, шесть, пять... Они начали отбиваться гранатами, в сторону стрелков понеслись слова, не требовавшие перевода. Акрис и его бойцы не лезли на рожон, закидывая гранатами последних защитников блокпоста. Рейнис наблюдал за этим, стараясь кого-нибудь выцелить. Однако, обошлось и без этого: в траншеях лопнуло несколько гранат и егеря ворвались туда. Вскоре поступил сигнал спуститься вниз и присоединиться к взводу.
На землю постепенно начали опускаться сумерки. Пахло гарью и кровью, то и дело слышался однообразный чавкающий звук — это егеря кололи мертвецов штыками — на всякий случай. Отделения отдельными группами собирались в окопах и ходах сообщения. Задача была выполнена — пост захвачен, но вот мотоциклы запаздывали. Короткая и сладкая передышка превращалась в томительное ожидание.
— Там стреляют. — Товарищ Рейниса показал в сторону фронта. Общий грохот канонады смещался в сторону города, но там, в Эплстоке, ещё шла перестрелка.
— Ну и пусть. — Коротко и устало ответил ликтидец, сидевший на бруствере и искавший жестяной портсигар, снятый им когда-то с эквестрийского сержанта.
— Там наши дерутся. Может они их... Того? Задержали?
— Ну задержали и задержали. Они ведь не дураки, выпутаются. — Рейнис достал портсигар, в котором помимо сигарет хранился ещё и коробок длинных охотничьих спичек, подаренный ему вместе с наградой за одну из успешных операций.
— Это верно... — Товарищ жестом показал, что тоже не прочь закурить. Рейнис не думая протянул ему немного помявшуюся эквестрийскую сигарету, а сам чирканул спичкой. Загорелось маленькое, но яркое пламя.
В этом бою егеря потеряли двоих бойцов убитыми и ещё троих ранеными. Мотоциклетная колонна пришла с большим опозданием, сославшись на то, что дорога через Йеллоупич была перекрыта орудийным огнём, а объездной путь оказался слишком длинен и разбит. Так или иначе, задача взвода была выполнена, но мало кто испытывал облегчение по этому поводу. Враг не был разгромлен, но продолжал упорно сопротивляться. Гремевшая весь день и по всей линии артиллерия чейнджлингов не подавила, не рассеяла, не уничтожило его — и невидимые полки и батальоны продолжали драться, откатываясь назад, но не теряя порядка. Эффект внезапности, эффект ошеломления против красных работал очень плохо. Поэтому, все в отряде понимали, что на этом ещё ничего не кончено, и им предстоит ещё много тяжёлой работы.