Почему я плачу?
Глава 10. Эппл Блум: Акт четвёртый
— ...а затем она и её новые друзья — которые называют себя Меткоискателями, потому что все они пустобокие — имели наглость захватить МОЮ вечеринку! Это был мой особенный день! Моя кьютисенера! Все должны были обращать внимание на меня!
И знаешь, что хуже всего? Мой отец даже не появился.
— Извини, Даймонд Тиара, я был занят на конференции в Мейнхэттане. Я всё тебе компенсирую.
Как будто я не слышала этого уже много раз. Фу, этот день просто ужасен. Эти две кобылки — Свити Белль и Скуталу, теперь находятся в верхней части моего списка рядом с Эппл Блум. Если они, эти пустобокие, думают, что я позволю им выйти сухими из воды после того, что они со мной сделали, то они серьёзно ошибаются.
Даймонд Тиара.
Эппл Блум вздохнула, прервав чтение, чтобы выпить стакан яблочного сока, который принесла сестра. Чтение о том, как она превратила свою бывшую лучшую подругу в хулиганку, почти испортило ей аппетит, поэтому она решила просто остаться в комнате на весь день. Её домочадцы спрашивали, всё ли с ней в порядке, но не давили на неё слишком сильно, за что она была благодарна. Тайком пронести дневник, не будучи пойманной, уже было достаточным моральным давлением.
Вернувшись в свою комнату, кобылка провела следующие несколько часов, читая страницу за страницей о том, как Даймонд Тиара постепенно превращалась в хулиганку. Поначалу это было чем-то незначительным: она обзывалась и хвасталась своим богатством. Она писала, что Сильвер Спун сперва пыталась отговорить её от этого, однако Даймонд убедила подругу в том, что если другие видят в них только богатых соплячек, то они должны поддерживать в себе образ богатых кобылок, чтобы защитить себя. Этих доводов хватило, чтобы и Сильвер присоединилась к ней.
Эппл Блум поморщилась, зарычала и даже слегка шмыгнула носом, прочитав всё, что сделала с ней Даймонд Тиара. Её издевательства заставили её старых друзей одного за другим покинуть её, кроме Твист, либо потому, что они хотели быть в хороших отношениях с Даймонд Тиарой, либо чтобы спасти свою собственную шкуру. Это почти заставило её забыть более ранние, более невинные дневниковые записи.
Эпплджек давным-давно сказала ей, что некоторые пони просто отвратительны из-за того, что в давние времена с ними произошла какая-то неприятность, и Эппл Блум задумалась, так ли это. Она разрывалась между ненавистью к Даймонд Тиаре за то, что она действительно радовалась, делая её жизнь несчастной, и сочувствием к её борьбе за место под солнцем. Было ясно, что после всех конских яблок, через которые она прошла, что-то сломалось.
"Но как долго она бы это делала? Вечность? Пока мы не станем взрослыми? Или пока ей самой не надоест?" — подумала Эппл Блум, перелистывая страницы.
Она не знала, что и думать. Похороны Даймонд Тиары должны были состояться через три дня, если верить Биг Макинтошу. Если Эппл Блум собиралась что-нибудь сказать покойной кобылке на прощание, она хотела пойти, зная правильные слова. И единственный для нее способ сделать это — прочитать оставшиеся записи, пока она не получит ответ.
Большая часть оставшихся страниц, на которых она сосредоточилась, были написаны после того, как она и её подруги сформировали клуб Меткоискателей. Обычно в них речь шла о том, что Тиара оскорбляет их или планирует способы сделать их жизнь несчастной. В других случаях говорилось о растущей разлуке между ней и отцом. По-настоящему счастливой она была только с Сильвер Спун, которая, по признанию Эппл Блум, была очень предана Тиаре, а также была ей хорошей подругой, и тайно нянчилась с несколькими жеребятами. Эппл Блум и её подруги всегда считали, что большую часть времени Сильвер Спун ходила за Тиарой словно лакей и дружила с ней только потому, что та была богаче её.
Однако у них была хорошая и крепкая дружба. У них были свидания, ночёвки, разговоры о самых симпатичных жеребчиках в их классе и другие девчачьи вещи. Это было так... нормально.
Эппл Блум подумала, что сложись всё иначе, то, возможно, всё бы это делали они с Тиарой. "Если бы я только помнила..."
А тот факт, что Тиара заботилась о жеребятах? Она этого даже не предполагала.
Она продолжила листать дневник в поисках наиболее интересной записи, пока наконец не нашла одну:
Дорогой дневник,
Сегодняшний день был... действительно удручающим. Вчера Бабуля Смит пришла к нам на урок по случаю Дня Семейных Ценностей. Все знают, что Бабуля Смит с возрастом выкидывает чудные штучки. Сначала я использовала её как способ смутить Эппл Блум. Ничего особенного и ничего личного не имею против Бабули Смит. Я до сих пор помню, как она пекла для меня печенье...
Но потом она сделала очень хорошее выступление. Оказывается, она присутствовала при основании Понивилля. Я знала, что она стара, но не настолько! Она даже принесла с собой немного вольт-яблочного джема, и Селестия, он был очень вкусным.
Ну ладно, что произошло, то произошло. Мой план не сработал, хотя мне было всё равно. Потому что сегодня мы с папой собираемся провести время вместе. После выступления в школе он пообещал мне это. А сегодня утром он пришёл и сказал, что мы проведём день на ферме Сладкое Яблоко.
Фу, я не могу поверить! Единственный день, который я могу разделить с моим отцом, мы проведём в последнем месте в Эквестрии, где я хотела бы быть! И конечно же, все одноклассники были уже там, одетые в дурацкие костюмы кроликов, прыгающие вокруг глупых банок с водой. Может, это и выглядело забавно, но всё равно было глупо. Папа проводил время с Биг Макинтошем, совершенно забыв обо мне. Но Макинтош не забывал об Эппл Блум. И Эпплджек тоже не забывала о своей сестре.
Но хуже всего, абсолютно хуже всего было то, что, увидев меня, Эппл Блум предложила присоединиться. Как будто ничего между нами и не было. Как будто я не испытывала к ней ненависти. Я чуть не согласилась. Думаю, мне следовало сказать "да". Это было бы так легко сделать. И уже вечером, сидя в своей комнате, я жалею, что отказала ей. Потому что видеть, как Эппл Блум и все остальные прыгают, как кучка глупых пони, напомнило мне о том, как мы всё это делали. Раньше я любила вольт-яблочный сезон. Я хотела снова стать четырёхлеткой и весело прыгать и скакать. Мне хотелось пускать пузыри, ловить светлячков и есть варенье.
Разве не об этом я мечтала так давно, когда вернулась? Казалось, на какое-то мгновение ничего не изменилось. А потом я увидела эту глупую ухмылку на лице Эппл Блум и отвернулась. Я не смогла вынести этой ухмылки, и я знаю почему.
Я завидую ей.
Эппл Блум выплюнула сок и чуть не поперхнулась, прежде чем перечитать увиденное.
Я завидую ей.
Это глупо, но я ничего не могу с собой поделать. Вот она я, самая лучшая пони в школе, с деньгами, чтобы купить на них всё, что пожелаю. За исключением того, что я не могу купить всего один день, чтобы провести его с моим отцом. Я не могу купить у него объятия.
Эппл Блум потеряла родителей, но у неё остались брат, сестра и бабушка. А у меня есть отец, который проводит на работе больше времени, чем со мной.
В нашем классе её очень уважают. А я покупаю уважение за деньги и страх.
Но больше всего я ненавижу то, что она пустобокая. Потому что я ненавижу свою кьютимарку.
Эппл Блум никогда не чувствовала, как её челюсть опускается ниже, чем сейчас.
Моя кьютимарка должна означать, что я преуспею как модель. Как моя мама. Теперь, когда я смотрю на эту отметину, всё, что я вижу, это напоминание о том, что она мертва. Я бы всё отдала, чтобы снова стать пустобокой.
Мне пора спать.
Даймонд Тиара.
Эппл Блум долго сидела в темноте, сосредоточившись на той единственной странице, что потрясла её до глубины души. Из всего, что по её мнению, когда-либо чувствовала Даймонд Тиара, зависть была последним чувством, о котором она думала. Если уж на то пошло, Эппл Блум всегда немного завидовала богатому положению Даймонд Тиары; даже небольшая часть её состояния могла бы помочь её семье. И все же она должна была согласиться с одним. Если бы кобылка могла выбирать между всеми деньгами в мире или своей семьёй, она бы каждый раз выбирала последнее. Семья для каждого из Эпплов была всем, кем бы он ни был, и где бы ни находился, и к своим подругам она чувствовала то же самое.
Она на мгновение задумалась, как поживают Свити Белль и Скуталу. Было очевидно, что между ними возникли какие-то разногласия, но она не волновалась на сей счёт. Они были хорошими друзьями и заботились друг о друге. Рано или поздно они помирятся. Хотя ей было трудно представить, что бы они подумали, если бы тоже увидели то, что было в этом дневнике. Свити Белль могла больше захотеть узнать о прошлом Даймонд Тиары, тогда как Скуталу хотела бы выяснить, о чём розовая кобылка думала всё то время, когда над ними издевалась.
Эппл Блум моргнула и начала листать страницы одну за другой. Она хотела найти конкретный случай, который до сих пор заставлял её съёживаться: Габби Гамс. Она закрыла глаза от стыда, думая о том, сколько боли и гнева она причинила своим близким, когда они узнали, что она помогала придумывать эту ложь. Они ни разу не разговаривали с ней в то ужасное время, за исключением Биг Макинтоша, который сказал, что ей должно быть стыдно. После извинений и признания, что их шантажировали, близкие мгновенно простили её и извинились за своё поведение. Сейчас всё это осталось в прошлом, но тот случай до сих пор беспокоил её, когда она думала об этом. Не потому, что почти все в городе тогда холодно смотрели на неё, а из-за того, что она чувствовала себя виноватой в том, что причинила боль стольким пони.
"Так о чём же думала Даймонд Тиара, начиная эту авантюру?"
Дорогой Дневник,
Прошёл всего один день с тех пор, как я стала главным редактором "Газеты Жеребят Понивилля". И я нашла самородок, который сделал эту газету самой популярной в городе. И хочешь верь, хочешь нет, но это те самые пустобокие неудачницы! Они придумали эту колонку под названием "Габби Гамс", и она стала большим хитом. Все взрослые и жеребята смеются и наслаждаются пикантными новостями.
Папа говорит, что видел плоды моего успеха, и полагает, что я, должно быть, научилась у него навыкам управления. Да и Себастьян говорит, что я вся в отца. Я никогда раньше не видела, чтобы папа так гордился мной. Я должна убедиться, что эта газета станет самым популярным изданием с тех пор, как была напечатана первая книга о Дэринг Ду.
Хорошо бы у этих пустобоких нашлись хорошие истории к завтрашнему дню.
Главный редактор Даймонд Тиара.
Эппл Блум покачала головой, задаваясь вопросом, почему Даймонд Тиару поставили во главе школьной газеты, когда было известно, что у половины учеников в их классе были проблемы с ней. Те, кто терпел её или уважал, говорили, что она была сильным лидером, о чём свидетельствовали её пятёрки в групповых проектах и активное участие в школьных командных видах спорта. Даймонд Тиара всегда была лидером в любой группе, в которую входила, и они всегда добивались успеха. Но однажды Твайлайт сказала ей, что есть существенная разница между "сильным" и "хорошим" лидером. К следующей записи, сделанной два дня спустя, стало ясно, что Даймонд Тиара не приняла во внимание этой разницы.
Дорогой Дневник,
Эппл Блум и её подруги хотят закрыть Габби Гамс. Они утверждают, что эта колонка причиняет пони слишком много боли. Ну и что с того? Когда эти новости были добросердечными? Кроме того, у этих пони не было никаких проблем, когда они смеялись над другими, до тех пор, пока они сами не стали героями новостей. Разве это не лицемерие?
Я не собираюсь закрывать эту колонку. Это самый большой успех в моей жизни, и мой отец наконец-то обратил на меня внимание. Он даже сказал, что гордится мной. Я не собираюсь его подводить.
Хорошо, что Фезервейт сделал эти фотографии Искателей в качестве страховки, на всякий случай. Я признаю, что он довольно симпатичный и по уши влюблён в меня. Но я предпочитаю лучших. И не собираюсь встречаться с кем-то, кто, очевидно, заинтересован во мне только по причине моего богатства.
Если же Габби Гамс и вправду зашла так далеко... Я что-нибудь придумаю. Может, я даже закрою эту колонку. Может быть. Но какой вред она действительно может нанести? Непохоже, что кто-то действительно сильно пострадал от этих сплетен.
Главный редактор Даймонд Тиара.
Тиара скоро проглотит эти слова, если в следующей записи будет что-то сказано об этом.
Будь они прокляты! Будь они все прокляты! Эти дурацкие пустобокие раскрыли всё, даже мою страховку. Я никогда раньше не видела мисс Черили такой сердитой. Она отстранила меня от должности и назначила редактором Фезервейта. Ну что ж, вот и вся цена его любви.
Я оказалась под давлением, когда выяснилось, что я шантажировала эту троицу, чтобы они продолжали писать, даже когда хотели остановиться. Мисс Черили собиралась освободить меня от занятий на три месяца, но в итоге сократила наказание до одного после того, как я согласилась работать на самой низкой должности в "Газете Жеребят Понивилля" и извинилась перед пустобокими. Но это было ещё не самое худшее. Так много пони смотрели на меня весь день, как только эта новость разлетелась.
Ладно, пару-тройку раз я соврала. Но кто от этого серьёзно пострадал? Кроме того, кое-что из этого оказалось правдой, как, например, то, что Мадам Мэр красит свою гриву, а у Берри проблемы с алкоголем. Газеты Мейнхэттана и Кантерлота постоянно выпускают такие статьи, и у них без проблем появляется куча читателей. Так что же я сделала не так?
Фу, лучше бы это поскорее закончилось. Папа завтра возвращается домой, так что, может быть, мы сможем с ним об этом поговорить.
Бывший главный редактор Даймонд Тиара.
Эппл Блум помнила следующие две недели после разоблачения. Даймонд Тиара была в значительной степени порицаема всем городом за свои действия, когда все поняли, что это была её ошибкой и только её. Никто не разговаривал с ней в классе или на улице, пока она не принесла публичные извинения и не попросила прощения, почти так же, как это сделали Эппл Блум и её друзья. Это заняло некоторое время, но вскоре все, кроме Меткоискателей, в конце концов простили её, и всё вернулось на круги своя. Скуталу сказала, что эти две недели, когда она видела страдания Даймонд Тиары, были лучшим временем в её жизни, и Эппл Блум даже призналась, что тоже нашла некоторое удовлетворение в этом, видя, как её заклятый враг терпит последствия своих действий.
Кобылка перевернула следующую страницу, чтобы прочитать последствия.
Дневник, я... думаю, я совершила ошибку. Наверное, я зашла слишком далеко. Сегодняшний день... ясно показал это.
Мой отец, я никогда не видела его таким разочарованным. Как будто он презирал меня. Он сказал, что это отвратительно, что я заставляла Эппл Блум и её подруг писать ложь обо всех наших согражданах. Он называл это низким, коварным, подлым и... другими словами. Он даже сказал... что мама была бы разочарована во мне. А когда я попыталась защищаться, он сказал, что только то, что другие делают плохие вещи, не делает их правильными.
Он говорит, что поэтому и ненавидит Кантерлот, потому что большинство богатых пони там жульничают или используют коварную тактику, чтобы заработать своё состояние. Мы не такие, сказал он, мы честно зарабатываем своё богатство.
Пони по-прежнему игнорируют меня и смотрят на меня, как на какое-то чудовище. Даже Сильвер Спун, вернувшаяся от тёти, была осторожна в разговоре со мной. Она сказала, что я, возможно, зашла слишком далеко. Но какого Дискорда! Ведь все же читали это! Все пони смеялись друг над другом! Никому не было дела, пока их самих не упомянули!
Если я виновата, то и они тоже виноваты в том, что были частью этого!
...Но, может быть, я действительно зашла слишком далеко. Я... я поняла, что заставила многих пони плакать. Серьёзными, не детскими слезами. Берри Панч была унижена, когда стало известно, что она пьяница. Ходят слухи, что социальные службы проверяют её и её дочь. Мисс Рэрити отказала мне как покупательнице, сказав, что я изгнана из её магазина, пока она не изменит решение об этом, потому что я позволяла слухам о ней распространяться и шантажировала её сестру, заставляя её писать дальше.
Мистер и миссис Джоуйс тоже злятся на меня, когда я прошу их разрешения понянчиться с их сыном, как делала всегда. Они отказываются позволить мне даже взглянуть на их жеребёнка, потому что не хотят, чтобы он связывался с манипулятивной лгуньей. Я простояла у них на крыльце целый час, плача и умоляя о прощении, пока они не велели мне убираться с их владений и никогда больше не разговаривать с ними и не приближаться к их сыну.
Все в городе ненавидят меня. И... может быть, я заслужила это. Только когда я попробовала купить яблоко у Биг Макинтоша, я поняла это. Он молча продал мне его, пока не сказал что-то такое, что заставило меня убежать.
— Что с тобой случилось?
Что со мной случилось? Я не знаю... всё, что я знаю, это то, что мне нужно это понять. Я пока перестану издеваться над другими. Ясно, что это больше ничем не поможет и не послужит гарантией безопасности для нас с Сильвер.
Я должна принести извинения, может, произнести публичную речь перед всеми или что-то в этом роде.
Как же я... как бы мне хотелось, чтобы я этого никогда не делала. Лучше бы я никогда не становилась той, кто я есть. Но я не могу вернуться к той пони, какой я была. Я не могу снова стать той плаксивой, слабой, беспомощной кобылкой. Я Даймонд Тиара, та пони, которая я есть, и пока что мне не нужно сильно меняться.
Но хотела бы я знать, когда всё пошло не так.
Даймонд Тиара.
— Эппл Блум! Пора спать! — крикнула Эпплджек из-за двери, отчего Эппл Блум чуть было не повалилась на пол. Кобылка быстро схватила дневник и спрятала его в один из ящиков, как раз когда вошла Эпплджек. Она подняла бровь, увидев, что её сестрёнка изо всех сил пытается улыбнуться, как будто ничего не случилось. — Всё в порядке, сахарок?
— Д-да, просто отлично. Я уже собиралась на боковую. Доброй ночи! — сказала Эппл Блум, запрыгнув на кровать и укрывшись одеялом, прежде чем выключить свет. Она положила голову на подушку и начала храпеть, едва приоткрыв один глаз и глядя на растерянную сестру.
— Ну, тогда ладно. Спокойной ночи, — сказала Эпплджек, прежде чем закрыть дверь.
Эппл Блум вздохнула, открыла глаза и уставилась в потолок. Чуть не попалась.
Она знала, что больше не стоит держать дневник здесь. Это становилось слишком опасным. Кроме того, она всё ещё чувствовала себя виноватой, зная, что, строго говоря, украла что-то у кобылки, которая недавно умерла, и чей отец хотел бы сохранить что-то в память о ней. "Особенно учитывая... что всё это моя вина. Во всём виновата я".
Несколько слезинок скатилось с её глаз, когда она прижала к себе подушку и обняла её. Даймонд Тиара была её подругой. Другом, которого она забыла, бросила, чьё сердце разбила. Ей было жаль Даймонд Тиару, и это была чистая правда. Ни одна кобылка не заслуживала потерять маму и младшего брата. Ни одна кобылка не заслуживала того, чтобы над ней издевались, даже если в итоге она и сама стала хулиганкой. Ни одна кобылка не заслуживала того, чтобы потерять своё некогда невинное "я" и стать одержимой причинением боли другим, чтобы скрыть свою собственную боль.
Но самое главное — Даймонд Тиара не заслуживала смерти. "Из всех пони только я..." — с горечью подумала Эппл Блум, глядя в окно. Сегодня ночью на небе сияли звёзды, насмехаясь над ней в темноте. Эппл Блум подползла к окну и пожелала, чтобы все они исчезли. Ей хотелось, чтобы они ушли и никогда больше не возвращались.
"Я никогда больше не загадаю желания ни одной из вас! Даже ради получения своей кьютимарки!" — с горечью подумала Эппл Блум, после чего вернулась в кровать и накрылась одеялом с головой, закрывая глаза от всех звёзд на небе.
Но даже когда она прятала от них голову, её слёзы не прекращались. Как и её мысли о Даймонд Тиаре.
На следующее утро Эппл Блум приготовила себе простой завтрак из хлопьев, прежде чем схватить дневник и отправиться обратно в клубный домик. Кобылка решила взглянуть ещё на несколько записей, прежде чем отнести его обратно в особняк Ричей.
Глядя на дневник, она думала о том, что узнала вчера. В нём было так много нового о пони, о которой она когда-то думала как о задире, хулиганке и ужасной личности в целом. Записи в дневнике открыли для неё ту сторону, о существовании которой Эппл Блум даже не подозревала. Где-то внутри этой хулиганки спряталась добрая, одинокая и обиженная кобылка, которая так много пережила. И единственный способ для неё справиться с болью и защитить себя — было наброситься на других.
Эппл Блум не стала бы отрицать, что поступки Даймонд Тиары достойны порицания. Богатая кобылка причиняла боль ей и её подругам бесчисленное количество раз, и всё это для того, чтобы она могла чувствовать себя лучше. Это было низко, мелочно и ужасно.
"Но почему я ей так сочувствую?" — спросила себя Эппл Блум. Не потому ли, что когда-то они были близкими подругами? Потому что она так много страдала в жизни? Потому что она была верна Сильвер Спун и любила жеребят? Или потому, что было ясно, что Даймонд Тиара снова хотела иметь любящую семью, как и Эппл Блум? Может быть, все это сразу и даже больше.
В любом случае, ей нужно было узнать больше, что-то, что поможет ей понять, что в конечном итоге представляла собой Даймонд Тиара.
Она пролистала страницы, не найдя ничего серьёзного или важного. Эппл Блум начала замечать, что всё реже и реже на них появляются записи о Меткоискателях, за исключением нескольких моментов, когда она насмехалась над ними.
Дорогой Дневник,
Сегодня утром я увидела Динки Ду на качелях. Поначалу всё было идеально: занудная кобылка тусовалась в школе одна по выходным. И я не могла оставить это просто так. Я не планировала слишком сильно дразнить её, по крайней мере не больше, чем обычно. Динки не из тех пони, которые заслуживают моего внимания. На самом деле она очень умная, быть может, самая умная в классе. Странно думать об этом, потому что её мама — полная недотёпа, и у неё всегда такое глупое выражение лица.
Во всяком случае, когда я добралась до качелей, Динки уже плакала. Я думала о том, чтобы развернуться и уйти. Неинтересно дразнить пони, если они уже кем-то обижены до тебя. А потом я определённо задумалась об этом после того, как спросила, что случилось, и она сказала мне уходить. Я до сих пор не знаю, почему осталась... но я рада, что сделала это. Когда я продолжила настаивать, она сказала мне, что её отец умер. Он был стражником на краю Бесплодных Земель и погиб, сражаясь с бандитами, которые пытались проникнуть в Эквестрию.
После чего она снова заплакала. Больше она мне ничего не говорила. И я просто стояла, ошеломлённая, наблюдая, как эти большие круглые слёзы скатываются с её лица и пятнают землю под её копытами. Я почувствовала, не знаю, жалость? Нет, это было скорее понимание. Осознание общей потери. Я знала, что означают все эти слёзы. Я имею в виду, что это было не только потому, что ей было грустно от известия о гибели отца, это была только часть всего. Другое дело осознание, которое приходит после, понимание, что ты должна продолжать свой жизненный путь, но уже никогда не получится провести хотя бы минуту с дорогим тебе пони. Всю оставшуюся жизни её отца не будет рядом с ней, чтобы отпраздновать и поздравить её, когда случится что-то хорошее. Его не будет рядом, чтобы утешить кобылку, когда случится что-то плохое. Это просто часть тебя, которая чувствует себя пустой, как дыра, настолько большая, что ты можешь упасть в неё и потеряться. Я знаю, каково это.
Тогда я сделала единственное, что пришло мне в голову. Я обняла её. Обхватила Динки копытами и обняла так крепко, как только могла. Я рисковала своей репутацией, но ничего не могла с собой поделать. Всё, о чём я могла думать в тот момент, это как бы она не стала такой же, как я. Она заплакала ещё сильнее, и я попыталась её утешить. Потом мы поговорили... просто поговорили.
Она продолжала смотреть на меня с таким смущением. Но я не могла её винить. Большинство моих одноклассников, вероятно, думают, что я не могу чувствовать эмоции. Снипс и Снейлс даже думают, что я на самом деле какой-то робот. Вот чудаки.
Но я понимаю, могу чувствовать. Для них я не такая. Я не должна утешать пустобокую кобылку, у которой странная, чудная мать. Динки ожидала, что я посмеюсь над ней, заставлю её чувствовать себя ещё хуже. Наверное, другие жеребята действительно думают, что я способна на всё. Но нет ничего смешного в том, когда ребёнок теряет мать или отца, а то и обоих. Я могу сказать много гадостей, могу сделать много плохих вещей, но есть границы, которые я никогда не пересеку. ...Для пони всегда должны существовать границы, через которые он ни за что не должен переступать.
Если бы я действительно была такой жестокой, я бы уже давно высмеяла родителей Эппл Блум.
Глаза Эппл Блум расширились, когда она попыталась вспомнить, когда Даймонд Тиара смеялась над её родителями. Она не помнила ничего подобного.
Я попыталась дать Динки какой-нибудь совет, а потом, когда я уходила, она спросила, почему я не показываю себя с этой стороны чаще. Она сказала, что я была бы более приятной кобылкой, если бы открыла для других эту черту. Я задумалась об этом. Я так долго была такой, какая я есть, что иногда забываю, зачем я это делаю.
И всё равно сожаления бессмысленны. Я уже создала себе репутацию. Я — Даймонд Тиара, богатая, дерзкая хулиганка из Понивилля. Так оно и останется, как бы я себя ни вела, так что я могу наслаждаться этим до тех пор, пока наконец не смогу покинуть этот город. Мы с Сильвер Спун уже планируем посещать школу для благородных кобылок в Мейнхэттене. Мы поселимся там в общежитии и найдём какой-нибудь способ остаться там даже на время школьных каникул, и тогда я смогу видеть этот дурацкий город всё реже и реже. Это будет место, чтобы начать всё сначала и стать пони, которой я всегда мечтала быть. Мне будут открыты все дороги. И больше никакой Эппл Блум. Больше никакого папы. Больше никаких плохих воспоминаний. Каждый может снова забыть меня, но на этот раз мне всё равно.
Однажды я покину этот город и никогда не оглянусь.
Даймонд Тиара.
Эппл Блум вспомнила, как узнала о смерти мистера Ду во время весенних каникул от Эпплджек. За это время Динки и её семья стали замкнутыми, и похороны были частными. Тогда над всем городом не висела мёртвая пелена, как сейчас в случае с Даймонд Тиарой. Не было всепроникающего чувства потери. Пони говорили о той потере целый день, а потом перестали. Эппл Блум оживила в памяти тот момент, когда говорила Динки в школе, что ей очень жаль, что её отец умер. Она вспомнила, как Динки пробормотала нерешительное "спасибо", и на этом всё закончилось. Она не знала, что Даймонд Тиара также выразила свои соболезнования и по сравнению с ней была гораздо более милосердной и понимающей.
"Хотя в этом действительно есть смысл, — подумала Эппл Блум. — Она тоже потеряла мать. И если кто-то знает эту боль, так это она".
В то время, когда Эппл Блум просто знала боль от отсутствия матери и отца, у Даймонд Тиары была реальная потеря, которая была ей неведома. И у неё почти не осталось воспоминаний, и это огорчало её больше, чем потеря их в то время, когда она была ещё в пелёнках. Даймонд Тиара, однако, легко запомнила её.
"У неё было действительно доброе, понимающее сердце, которое было похоронено под всей этой болью", — подумала Эппл Блум, которая не могла понять, почему Даймонд Тиара никогда не показывала этого. Если бы она всё время была бы такой милой, как с Динки, возникла бы между ними какая-то ненависть?
"Неужели она действительно была так несчастна здесь? — спросила себя яблочная кобылка. — Но почему она не попыталась всё изменить? Или завести новых друзей? Я могла бы стать её другом!"
"А могла ли я? Или я бы думала о ней как о богатой соплячке, одной из изнеженных кобылок, которых часто сравнивают с богачами из Кантерлота?" — спросил внутренний голос.
"Это другое, — ответила себе Эппл Блум, закусив губу. — Я выше этих предрассудков!"
"Что, правда? — продолжила докучливая мысль. — Помнишь, что написала о тебе Даймонд Тиара сразу после рокового праздника семейного воссоединения? Как ты игнорировала всё, что она говорила, из-за своих предположений о новой богатой кобылке?"
"Мои тогдашние друзья лгали мне! Но они были моими подругами, как же я могла не защитить их?"
"А разве Эпплджек не учила тебя, что у каждой истории есть две стороны?"
Эппл Блум покачала головой, заставляя свои внутренние сомнения оставить её в покое. Никогда ещё она не чувствовала себя такой разорванной на части, как сейчас. Кобылка быстро нырнула обратно в дневник, ища другую запись, которая помогла бы ей сохранить ясность в голове.
Она прочитала первые несколько строк одной записи и увидела на ней слово "чейнджлинг". По спине Эппл Блум пробежала дрожь, когда ужасные воспоминания о вторжении в тот роковой день эхом отозвались в её голове. Её попросили стать цветочницей на королевской свадьбе в кратчайшие сроки вместе с её подругами, благодаря Эпплджек и Элементам Гармонии. Это было потрясающее событие, пока не появились те ужасные жукоподобные существа. Они роились в небе, захватывая всех, кого могли. После чего они превращались в других пони, чтобы обманом заставить настоящих довериться им, пока не стало слишком поздно. Она с другими Меткоискателями укрылась в гостевой комнате, которую предоставили её сестре, и пока они прятались там, они могли наблюдать за вторжением из окна, а также за хаосом, который оно принесло.
К счастью, все они были изгнаны из Эквестрии и вернулись в Бесплодные Земли, где до сих пор никто о них не слышал. В тот день никто не погиб, и свадьба прошла без сучка и задоринки. "Так почему же здесь об этом говорится? Ведь Даймонд Тиары на свадьбе не было?"
Она прочитала, чтобы узнать это:
Он жив! О, слава богине, он жив!
Вчера в Кантерлот вторглась раса этих жуков, которые называют себя чейнджлингами. Я слышали, что они совершили нападение во время свадьбы и почти взяли под контроль весь город. Но меня это не волновало. В тот день мой отец поехал по делам в Кантерлот. И всё, о чём я могла думать, это о том, как он там во время вторжения, и никто не знал, что с ним случилось!
Я приказала всем узнать как можно больше об отце. Уже было слишком много слухов, слишком много страшных сценариев. Я думаю, что всё ещё немного шокирована даже после этого...
Я плакала, пока ждала известий. И я молилась. Я не молилась с тех пор, как умерла мама и Голден Покетс. Я молилась, чтобы богиня оставила папу в живых. Он — всё, что у меня осталось, и я не хочу его потерять. Мне без разницы, что мы и дальше будем пререкаться! Мне всё равно, даже если он не будет проводить со мной время! Он мой отец! И я люблю его!
Когда мы узнали, что он ранен, но жив, мы с Себастьяном бросились на первый попавшийся поезд. Мне было всё равно, что они временно приостановили обслуживание, и я опоздаю. Меня не волновало, сколько денег потребуется, чтобы добраться до столицы. Меня даже не волновало, что я еду вторым классом. Мой отец важнее любого напускного блеска. Себастьян пытался успокоить меня, но я не могла перестать волноваться, пока мы не добрались до больницы, и тогда я увидела его, и прильнула к нему в объятьях его копыт, и плакала, и я никогда не хотела отпускать его.
Мы уже дома, но меня всё ещё трясёт. Не могу поверить, что чуть не потеряла его. Я не могу поверить, что это чуть не случилось со мной снова. Не знаю, что бы я сделала, если бы... На самом деле я не хочу об этом думать. Когда мы выходили из больницы, я прижалась к нему. И я обнимала его в течение всей поездки на поезде. Только после того, как подали ужин, я наконец отпустила его, но потом снова заплакала.
Папа обнял меня и сказал, что никуда не денется, что он всегда будет рядом несмотря ни на что. Я знаю, что это неправда. Он будет продолжать ставить свою работу на первое место, но в глубине души я знаю, что это всё для меня. Мне всё равно, как мало времени мы проводим вместе. Того, что он всё ещё есть у меня, и что он по-прежнему любит меня, достаточно.
Я люблю своего отца, несмотря ни на что. И я всегда буду любить его. Он сказал, что завтра мы проведём день вместе, только он и я. Мне всё равно, что мы будем делать и куда пойдём, лишь бы у меня был папа.
Даймонд Тиара.
Стук в дверь заставил Эппл Блум вздрогнуть, и она быстро закрыла дневник.
— К-кто это?!
— Это я, Динки! Можно войти? — раздался голос снаружи.
Эппл Блум открыла дверь, пропуская внутрь единорожку с накинутыми на спину седельными сумками и ещё не получившую кьютимарку. Хотя та и не была официальным Меткоискателем, она оставалась дружелюбной и с ней было приятно общаться. Динки сунула копытце в одну из сумок и вытащила большой свёрнутый плакат, закреплённый резинкой посередине.
— Я пришла к тебе с одним делом. Твоя сестра сказала, что я смогу найти тебя здесь. — Она сняла резинку и показала большой цветной плакат, на котором была изображена Даймонд Тиара с крыльями и нимбом, летящая в голубом небе. Внизу, под надписью: "Покойся с миром, Даймонд Тиара", были написаны имена разных учеников.
— Некоторые из нас объединились и сделали этот плакат для похорон Даймонд Тиары. У нас уже собралась половина класса, и мы хотели узнать, не хочешь ли ты написать на нём своё имя, — спросила Динки.
— О-о, конечно, — ответила Эппл Блум, отходя за маркером. Кобылка аккуратно написала своё имя и кивнула.
— Отлично, спасибо.
Динки была уже на полпути к выходу, когда Эппл Блум остановила её, вспомнив эту запись.
— Подожди, Динки! Даймонд Тиара когда-нибудь утешала тебя после смерти твоего отца?
Динки остановилась и обернулась, на лице единорожки читалось потрясение.
— К-как ты узнала об этом?
— Я... — Эппл Блум заколебалась. — Я только что узнала об этом, вот и всё.
Динки подняла бровь, но следом вздохнула.
— Да, это было на следующий день после того, как я узнала, что мой папа умер. Я всё ещё не могла в это поверить, и мне было так обидно и грустно, что это случилось. Я просто... — по её щеке скатилась маленькая слеза. — Я не хотела быть рядом с кем-либо и просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Но Даймонд Тиара, она оставалась со мной долгое время, особенно когда рассказала мне, как потеряла свою маму. Мы поговорили о том, каково это — потерять родителя, и она сказала мне, что я должна быть со своей семьёй. — Улыбаясь, Динки повернулась к Эппл Блум. — Ты можешь в это поверить? Та самая пони, которая смеялась над глазами моей мамы, потому что те казались ей странными, оказалась той, что заставила чувствовать меня лучше. Странно, да?
— Ага, — согласилась Эппл Блум, опустив голову. — Прости, что тогда не уделила тебе должного внимания. Я знаю, каково это, когда у тебя нет отца. — Она поморщилась после того, как произнесла эти слова. В тот день она выразила очень короткое сочувствие, и сейчас почувствовала, что оно было почти тем же самым. Эппл Блум не удивилась бы, если Динки на неё обидится.
Удивительно, но единорожка не только не обиделась, но и протянула копыто, коснувшись её плеча.
— Всё в порядке, Эппл Блум. Мама хотела, чтобы это было конфиденциально. Как и сослуживцы отца. Многие пони узнали об этом уже после.
— Так вот почему я помню, что об этом говорили только один день? — спросила Эппл Блум.
Динки кивнула.
— Именно, и церемонии похорон в Понивилле не проводилось. Мой отец нёс службу в Эквестрийской армии. Сослуживцы устроили ему военные похороны и похоронили его в родном городе. У моего дяди есть участок земли, так что... — единорожка замолчала, всё ещё чувствуя себя неловко из-за это темы.
— Понимаю, — это было всё, что смогла выдавить из себя Эппл Блум. Её голова опустилась ещё ниже, несмотря на успокаивающее прикосновение Динки.
— Я помню, что в течение нескольких дней после этого Даймонд Тиара подходила ко мне и спрашивала, всё ли со мной в порядке, — продолжала Динки. — Она продолжала называть меня пустобокой. Она всё ещё дразнила маму за её глаза, но всегда спрашивала. Она была рядом, если мне нужно было поговорить.
Это заставило Эппл Блум наконец поднять глаза.
— Я не понимаю. Ты рассказываешь мне о том, как она поддерживала тебя, но при этом она всё так же смеялась над тобой. Почему бы ей не быть милой с самого начала?
— Я не знаю. Могу сказать, что гораздо больше наших одноклассников подружились бы с ней, если бы она проявляла к ним ту же доброту, что и ко мне, — фыркнула Динки. — При первом нашем разговоре она просто сказала мне, что уже зашла слишком далеко, после чего просто ушла, — прижав копыто к сердцу, Динки закрыла глаза и улыбнулась. — Поэтому я хочу поблагодарить её, показав ей, сколько из нас могли бы быть её друзьями. Вот почему я сделала этот плакат для похорон.
Эппл Блум не могла не почувствовать немного ревности к Динки и злости по отношению к себе. Динки едва знала Даймонд Тиару и была близка с ней только из-за одного инцидента. И всё же единорожка что-то готовила для похорон и что-то делала для погибшей кобылки. "А что же я? Когда-то Даймонд была моей лучшей подругой. Что я наделала? — Эппл Блум прикусила губу. — С другой стороны, во всём этом виновата я... с этим глупым желанием..."
— Эй, твоя семья ведь дружит с Ричами, верно? — спросила Динки. — Как там мистер Рич?
— Он... — Эппл Блум почувствовала, как у неё пересохло в горле, пытаясь найти слова, которые могли бы объяснить состояние, в котором она в последний раз видела несчастного отца Тиары. — ...Чувствует себя не очень хорошо.
Динки нахмурилась и покачала головой.
— Не могу себе представить. Вот так потерять свою единственную дочь? Он, должно быть, чувствует, что всё в его мире только что разбилось вдребезги. — Эппл Блум изо всех сил старалась сдержать слёзы и крики, закусив губу и закрыв глаза. Кобылка старалась не думать о том, что его мир рухнул из-за неё, что это она загадала желание, которое изменило всю их жизнь в одно мгновение. Словно почувствовав растущий дискомфорт Эппл Блум, Динки приблизилась и положила копытце той на плечо, но земная пони грубо отмахнулась. — Эй? Ты в порядке?
— Нет, я не в порядке! — закричала Эппл Блум, когда Динки в шоке попятилась. Позволив себе упасть на пол, она попросила: — Пожалуйста... оставь меня одну...
Динки ничего не ответила. Она медленно вернулась к двери клубного домика и вышла, не издав ни звука.
Эппл Блум и раньше сталкивалась со многими страшными вещами. В конце концов это был город, который порой подвергался атакам монстров, и где много лет назад даже возродилась Найтмер Мун. И располагался он по соседству с самым страшным лесом в Эквестрии — местом, которое она посещала чаще, чем ей хотелось бы; кроме того, недавно бывший злой дух хаоса навестил город.
И всё же сейчас, когда она собиралась постучать в дверь, был самый страшный момент в её жизни. Дневник лежал в корзинке с пирогами, которую она принесла, но теперь, когда она намеревалась вернуть его и рассказать обо всём мистеру Ричу, кобылка больше не прятала его. А ещё она намеревалась рассказать о том злосчастном желании.
Ей всё думалось, как он воспримет это, зная, что она ответственна за смерть его дочери. Набросится ли он на неё? Ударит? Велит страже её арестовать? Каждая мысль заставляла Эппл Блум дрожать всё сильнее и сильнее, но она всё ещё отказывалась убегать. Эпплджек сказала ей, что если ты совершил ошибку, то нужно смириться и встретить последствия своего проступка. Эппл Блум была полна решимости понести любое наказание, которое Рич сочтёт необходимым. Всё что угодно, лишь бы она наконец снова могла спать спокойно.
Казалось, прошло полчаса, прежде чем ей наконец удалось постучать в дверь. Через минуту дворецкий открыл её и наклонил голову.
— Чем могу помочь, юная мисс?
— Эм, меня зовут Эппл Блум, и я хотела спросить, не могу ли я поговорить с мистером Ричем? О... о Даймонд Тиаре.
Глаза дворецкого немного расширились, прежде чем вновь сделаться печальными.
— Да, я понимаю. Пожалуйста, заходите. Я приведу мистера Рича.
Эппл Блум поклонилась в знак благодарности, прежде чем войти в дом во второй раз. Кобылка огляделась и увидела, что он всё такой же, как и раньше: чистый, сверкающий, наполненный причудливыми украшениями и предметами. И всё же над домом по-прежнему висело облако горя, как будто все сокровища в мире теперь были так же бессмысленны, как камни в земле.
Кобылка поставила корзину на пол, пока ждала у двери. Дворецкий извинился и отправился на поиски своего хозяина. А она пока решила рассмотреть поближе картины и фотографии, висевшие на стене главного зала. Каждая из них была шедевром, созданным художниками высочайшего уровня со всего света. Некоторые имена она даже узнала по своей поездке в музей Кантерлота этой осенью. Рядом с ними были портреты семьи, начиная от предшественников и заканчивая более современными представителями.
Были также небольшие фотографии в рамках, запечатлевшие события в жизни Ричей, от дней рождения до праздников и других особых воспоминаний. Эппл Блум не узнала на них многих пони, но знала, что все они каким-то образом были связаны с Даймонд Тиарой. Она продолжала осматривать ряд, пока не наткнулась на одну из самых маленьких, расположенную между двумя большими фотографиями. Когда Эппл Блум сосредоточилась на ней, то аж дважды моргнула.
На ней были она и Даймонд Тиара, совсем маленькие, покрытые грязью и улыбающиеся для фотографии. Она долго всматривалась в неё... и внезапно события того дня вернулись к ней...
— Рав-в-вр! Я веикая и магучая Яблочная Гвязь! Фсе будут трепетать предо мною, кагда я заваюю мир! — воскликнула маленькая Эппл Блум, топая вокруг грязной ямы, в которой обычно валялись свиньи с фермы. — Кто сможет астанавить меня?
— Роар! Не так быстро!
Эппл Блум ахнула и обернулась, когда её лучшая подруга и товарищ по грязевым играм протопала к ней и встала на дыбы, подняв передние копыта над головой.
— Ты думаешь испачканная и ужасная Алмазная Грязь собирается позволить тебе править миром раньше, чем она?! Глупышка! Я свалю тебя!
— Только чевез мой твуп! — воскликнула Эппл Блум, ухмыляясь. — Я не сабираюсь праигрывать багатой пони, которая всё ещё спит с ночником!
— По крайней мере, меня быствее приучили к горшку, малышка! — парировала Даймонд Тиара.
— Всё, давольно! — воскликнула Эппл Блум и быстро вернулась к рычанию. Рёв кобылок быстро перешёл в смех, когда две крошки побежали вокруг свинарника, бросаясь грязью друг в друга. Вскоре они были покрыты таким количеством грязи, что у любого приверженца чистоты случился бы сердечный приступ.
Обе кобылки расположились в огромной куче грязи и улыбнулись.
— Ещё одну грязевую битву? — спросила Даймонд Тиара.
— Идёт! Атеперьвнимание! — воскликнула Эппл Блум, метая грязевой комок. Даймонд Тиара ахнула и так же быстро бросила свой, в результате чего они обе получили попадание в грудь.
— Ха! Я пабедила! — крикнула кобылка, прежде чем другая сузила глаза. — Нет! Моя взяла!
— Думаю, вы обе выиграли право помыться в ванне.
Обе кобылки обернулись и увидели Эпплджек, идущую к ним с усмешкой.
— Давайте, маленькие грязнули, пойдёмте на задний двор, чтобы я окатила вас из шланга, прежде чем вы как следует помоетесь.
— А-в-в-в, а мы можем ещё немного паигвать, ставшая сестра? — спросила Эппл Блум, надувшись.
Эпплджек слегка потёрла подбородок, прежде чем улыбнуться.
— Ладно, ещё десять минут. Но вы должны позволить мне сфотографировать вас вместе, грязнули.
— Ура! — закричали кобылки, увидев, что Эпплджек направляется обратно к амбару.
Даймонд Тиара повернулась к своей подруге и сказала:
— Спасибо, что пазволила астаться у тебя! Это так весело!
— Всё для маей лучшей подвуги! — весело ответила Эппл Блум.
Тиара покраснела.
— Я... твая лучшая падруга?
— Канешно! — сказала Эппл Блум, прежде чем её обняла заляпанная грязью Даймонд Тиара.
Два жеребёнка рассмеялись, когда вскоре повалили друг друга на землю и продолжили веселиться.
Воспоминание пришло к ней, как удар молнии, безжалостно поразив её мозг. Она помнила этот момент так же хорошо, как и другие. Словно увидев знакомое лицо после долгого отсутствия, она начала вспоминать времена, которые делила с Даймонд Тиарой: радость и смех, приключения и веселье. Теперь всё это возвращалось к ней.
Даймонд Тиара... её лучшая подруга. И она бросила её. Она убила её. Она забыла о ней.
Последнее её сопротивление рухнуло, и Эппл Блум упала на колени и завыла. Её крики о потере эхом разнеслись по всему особняку, напугав слуг, которые не могли не почувствовать, как их сердца разрываются, услышав такие скорбные звуки. Реки текли из её глаз, никогда не останавливаясь, с каждой каплей слёз, рождённых из драгоценного воспоминания, которые теперь всплывали одно за другим. Эппл Блум снова и снова колотила копытцем по полу, громко крича от горя и гнева.
Она выкрикивала её имя. Даймонд Тиара. Даймонд Тиара. Даймонд Тиара. Её первой и самой давней подруги на свете.
Когда мистер Рич услышал крики Эппл Блум, он помчался в большой зал так быстро, как только мог. Он взял её на копыта и крепко обнял, хотя казалось бы, это зрелище не должно было привести его в восторг. Слуги издали наблюдали, как он изо всех сил старается успокоить обезумевшую кобылку, нежно успокаивая её и по-отечески гладя по гриве.
— Я здесь, Эппл Блум, — прошептал Филси Рич, и из его глаз скатилась слеза. — Всё в порядке... не рви сердце.
После чего кобылка продолжила плакать...
Когда Эппл Блум проснулась, она чувствовала себя мокрой и больной. Застонав, кобылка поднялась с дивана и вытерла слёзы, которые всё ещё были свежими в её глазах. "Неужели я... плакала, пока не уснула?" — спросила она себя, выпрямляясь.
Она чувствовала себя одновременно смущённой и стыдящейся своего срыва, но знала, что это может повториться так же легко. "Я помню... я помню всё..." — подумала Эппл Блум. Или, по крайней мере, она помнила достаточно, чтобы знать, насколько близки они были с Даймонд. Это только усилило чувство вины за то, что она забыла обо всём после стольких лет. "Я называла её моей лучшей подругой. Я плакала, когда она уезжала... и я забыла её и плюнула ей в лицо, когда она вернулась".
Эппл Блум ничего так не хотелось, как заползти под камень и спрятаться, но в то же время, она чувствовала, что её вот-вот вырвет. Может быть, она сделает и то, и другое.
— Вижу ты уже проснулась.
Эппл Блум повернулась налево и увидела мистера Рича, идущего к ней из столовой. Он выглядел намного лучше с тех пор, как она видела его в последний раз. Он всё ещё выглядел уставшим, и глаза его были налиты кровью, но, по крайней мере, он сделал усилие, чтобы помыться и привести себя в порядок. Жеребец сел рядом с ней на диван и вздохнул, прежде чем взглянуть на стеклянный столик перед ними. Эппл Блум увидела дневник прямо посередине и сглотнула.
Она стыдливо опустила голову, прежде чем прошептала:
— Простите меня.
— Всё в порядке, — сказал мистер Рич, поглаживая её по спине. — Я так понимаю, ты его читала?
Эппл Блум кивнула.
— Я... пришла, чтобы вернуть его и... извиниться...
— За то, что взяла дневник? Эппл Блум...
— Нет... за то, что повинна в смерти Даймонд Тиары.
В комнате воцарилось мёртвая тишина. В этот момент никто не осмеливался дышать. Наконец кобылка прошептала:
— В ту ночь... Я загадала желание, чтобы с Даймонд Тиарой случилось что-нибудь плохое... и оно сбылось. — Она закрыла глаза, жалея, что её голос не может передать всё сожаление, что она испытывала. — Но я не хотела, чтобы она умерла. Мне очень жаль, мистер Рич. Мне очень-очень жаль!
Всё было кончено. Она сделала это. Она сказала правду отцу, чья дочь умерла. Облегчение наконец-то вошло в её сердце, когда чувство вины начало исчезать. Что бы ни случилось дальше, она будет жить с этим. Будь это тюрьма. Или ссылка. Наконец этот груз был сброшен.
Кобылка напряглась, когда мистер Рич мягко взял её за плечи и заставил посмотреть на него. Она медленно открыла глаза и не увидела ни гнева, ни слёз. Только сочувствие.
— Эппл Блум... ты не убивала Даймонд Тиару, — глаза Эппл Блум расширились, когда он продолжил. — Даймонд Тиара пострадала в результате несчастного случая. Она умерла в операционной, когда солнце уже садилось, задолго до того, как стали видны звёзды. Моя дочь умерла на операционном столе в 17:13 вечера. Это время останется со мной навсегда.
17:13 вечера. Она загадала желание в 18 часов.
— Это значит... — прошептала Эппл Блум.
— Ты не сделала ничего плохого, — прошептал мистер Рич, обнимая её. — Не вини себя...
Никогда ещё Эппл Блум не была так счастлива услышать такие слова. Пролилось несколько слёз, но не больше. Она обняла мистера Рича и прошептала:
— Но я всё равно причинила ей боль. Мы были подругами. Я ранила её, забыв о ней... она стала хулиганкой из-за меня.
— Нет, Эппл Блум. Это моя вина, — сказал он, разрывая объятия. Она посмотрела ему в глаза и увидела в них стыд и старость. — Поведение моей дочери было полностью на моей совести. Я пренебрегал ею, я не проводил с ней достаточно времени и не показывал свою любовь...
— С тех пор, как умерли ваша жена и сын? — спросила Эппл Блум.
На лице Рича появилась грустная улыбка.
— Да. Когда их не стало... я чувствовал себя таким... потерянным. Мне было так больно. Я сильно скучал по своей жене. Это было всё, о чём я мог думать. Я избегал свою собственную дочь, потому что был в слишком большом горе, хотя она страдала так же сильно. Я должен был быть рядом, но... — Рич закрыл глаза и вздрогнул. — Могу я признаться в том, о чём раньше никому не рассказывал?
Эппл Блум кивнула.
— ...Я боялся своей дочери, — сказал Рич, глубоко вздохнув, когда слёзы потекли по его щекам. — Она была так похожа на Кристал, что я не мог этого вынести. Стоило мне взглянуть на её лицо, и я начинал думать о своей жене. Я держался подальше от собственной дочери, потому что не мог перестать плакать каждый раз, когда видел её. Как будто в моей жизни появился призрак, и я не мог от него избавиться, — он вытер глаза. — Я любил Даймонд Тиару. Богиня мне свидетель: отныне и на веки веков, я любил её. Но я не мог смотреть на неё. Что я за отец, чтобы так поступать?
— Так вот почему вы отправили её в тот лагерь? — спросила Эппл Блум.
— Да, — ответил Рич, кивая головой. — Я думал, что, побыв немного в одиночестве, смогу привести себя в порядок. По крайней мере, я перестал пить и увидел, с кем можно поговорить. И я смог добиться справедливости для своей дочери и Сильвер Спун, когда узнал, что с ними случилось; ещё одна ошибка, с которой мне пришлось жить. — Он вздохнул, — но даже тогда я не мог всегда быть рядом с ней. Я сосредоточился на работе. Работа была тем, что поддерживало меня в здравом уме. Я старался проводить с дочерью как можно больше времени, но даже тогда мне было слишком страшно.
Он поднял глаза вверх, как будто воображал, что на него смотрит какое-то божество.
— Итак, это моё наказание. Моя дочь умерла, потому что я был ужасным отцом.
— Это неправда! — воскликнула Эппл Блум, усевшись на диване. — Если я не виновна в её смерти, то и вы тоже! Вы не ненавидели свою дочь! Вы любили её, и она отвечала вам взаимностью!
— Сомневаюсь, — фыркнул мистер Рич.
Эппл Блум прищурилась и взяла дневник. Она нашла запись о беспокойстве Даймонд за её отца и сунула ему в лицо. Рич сначала удивился, но вскоре прочитал её. Его глаза расширились настолько, насколько могли. Закончив, он приложил копыто ко рту и закрыл глаза.
— О, Даймонд... Моя милая маленькая Даймонд Тиара.
Эппл Блум протянула копытце и взяла Рича за ногу.
— Мистер Рич... подумайте... мне кажется, что никто из нас не виноват. Я не думаю, что это была воля бога, или богини, или того, кто управляет этой вселенной. Это просто произошло. — Эппл Блум вздохнула. — Ах, не знаю, может быть, я ошибаюсь.
— Нет, — ответил жеребец, закрывая дневник. — Ты права. Это не наша вина. Просто это было... время Даймонд. — По крайней мере, она обрела покой. — Вздох сорвался с его губ. — Я просто... не знаю, что теперь с собой делать. У меня ничего не осталось. Никто не понимает, что я сейчас переживаю.
— Я понимаю, — сказала Эппл Блум, заставляя его повернуться к ней лицом. — Это совсем другое. Даймонд Тиара была моей подругой, а не дочерью. Но мне всё равно грустно, что она ушла. И я буду скучать по ней, несмотря на наши разногласия. Я... я простила её, мистер Рич. — Она обняла жеребца. — Разве не лучше плакать с друзьями, чем плакать в одиночестве?
Мистер Рич поколебался, но обнял её в ответ.
— Да... ты права...
Они обнялись, и Эппл Блум почувствовала, как в том месте, где она прятала свою вину в течение последних нескольких дней, растёт некая безмятежность. Ничто из того, что она могла сделать сейчас, не способно было изменить того, что произошло. Её дружба с Даймонд Тиарой закончилась на кислой ноте. Но она могла бы исправить это, почитая её и помня как подругу сейчас и навсегда.
— Эппл Блум, — сказал мистер Рич с искренней улыбкой. — Благодарю тебя. Ты права. Я не одинок. Во всяком случае, видя, как вы и все остальные оплакиваете мою дочь, я понимаю это.
— Мы поможем вам, мистер Рич. Вы как брат моему брату, так что в моих глазах это делает вас частью семьи, — сказала Эппл Блум, улыбаясь ему. — И вы никогда не останетесь без семьи.
— Да... Мне бы этого хотелось...
Когда Эппл Блум вернулась домой, был уже поздний вечер. Они с мистером Ричем ещё немного поговорили о Тиаре и о себе, пообещав, что будут друг другу опорой. Он также пообещал больше общаться с другими пони. Было ясно, что ему предстоит проделать долгий путь, но Эппл Блум была уверена, что она, её семья и весь Понивилль смогут ему помочь. "Ну, если я называю мистера Рича членом семьи, тогда я должна называть Даймонд Тиару своей сестрой".
И с осознанием этого у неё не было никаких проблем.
Даймонд Тиара была её занозой, но и другом. Давней подругой. И хотя они никогда не извинятся, никогда не помирятся и никогда больше не станут друзьями, по крайней мере в этом мире, Эппл Блум сможет всё исправить, простив Даймонд Тиару. И, возможно, себя тоже.
Она вошла в гостиную и увидела, что её брат читает, бабушка дремлет, а сестра завязывает узлы своей верёвкой.
— Я дома, — нарушила тишину кобылка.
Каждый из них поздоровался с ней, прежде чем она направилась на кухню за водой. Но кобылка остановилась, когда ей в голову пришла мысль, и её лицо медленно приняло решительное выражение. Она развернулась и зашагала обратно в гостиную.
— Как умерли мама и папа?
Все трое одновременно уставились на неё широко открытыми глазами.
— Эппл Блум, тебе ни к чему...
Кобылка сердито топнула копытцем и дерзко посмотрела на сестру.
— Да, мне действительно нужно знать. Вы все рассказали мне о них всё, кроме того, как они умерли, и я хочу знать. Я знаю, это печально, знаю, что это больно, но на этой неделе я потеряла свою старую подругу. Я почти уверена, что справлюсь с этим.
— Но...
— Нет! Мы никогда не говорим об этом! И каждый раз, когда мы приближаемся к этой теме, вы либо не обращаете внимания, либо переводите разговор в другое русло. Я не хочу ни лжи, ни секретов, ничего такого! Я их младшая дочь, и я хочу знать, как умерли мои родители.
Биг Макинтош встал и попытался уйти, но Эппл Блум преградила ему путь.
— Нет, мы сделаем это всей семьёй.
Жеребец попытался что-то возразить, но бабушка заговорила первой.
— Макинтош... сядь. Она права.
— Но, Бабуля! — закричали оба старших родственника с выражением страха и печали на лицах.
Бабуля Смит подняла копыто и посмотрела на Эппл Блум с мудростью и гордостью.
— Вот ваша младшая сестра и стала взрослой кобылкой. И она права. Пришло время наконец поговорить о том дне. Обо всём. Вместе. После чего, мы будем двигаться дальше. Вместе.
И Биг Макинтош, и Эпплджек, казалось, были готовы спорить, но быстро вздохнули, признавая своё поражение. Они знали, что когда Бабуля Смит говорит таким тоном, к её словам следует прислушаться и принять во внимание.
После чего они сели и поговорили...
Заметка от автора оригинала: Мы подходим к концу истории. Сюжет Эппл Блум строился на осознании вины за случившееся, и в итоге пришёл к пониманию того, что произошедшее не её вина. Это просто случилось. То же самое можно сказать о многих вещах, которые происходят с нами в нашей жизни, особенно когда мы теряем кого-то важного для нас. Одни винят себя, другие — других. Многие люди обвиняют Бога и спрашивают, почему он позволил этому случиться. Правда в том, что нет ответа на вопрос, почему это происходит, по крайней мере, ответ есть, но мы не в силах его понять. Мы должны принять то, что произошло. Мы должны двигаться дальше не только ради себя, но и потому, что я верю, что этого хотели бы и умершие.
Даймонд Тиара была неоднозначным персонажем для этой истории. Я хотел создать персонажа, которого люди могли бы понять или посочувствовать ему в некоторых аспектах, но при этом, чтобы она обладала задатками падшего персонажа. В конце концов, Даймонд Тиара не была "злодейкой", но она приняла много плохих решений в своей жизни, чтобы справиться с собственным одиночеством и болью. Это был не самый здоровый способ сделать это, но многие люди склонны так поступать, когда жизнь их полна боли. Мы делаем неправильный выбор в жизни, или ведём себя не лучшим образом. Иногда мы даже не осознаём, что поступаем неправильно, мы просто ослеплены собственными эмоциями и гневом, чтобы увидеть, кому мы причиняем страдания. Или, может быть, мы осознаём, что причиняем боль другим, но не можем остановиться.
Ни у кого нет лёгкой жизни. У всех нас есть проблемы и трудности. Например, в возрасте пятнадцати лет я пережил почти психический срыв из-за паранойи, которая у меня была в течение года, что мир близится к концу. Я знаю, это глупо, но я был молод и почти не отдавал себе отчёта. У нас всех есть подобные эпизоды. Все мы делаем вещи, о которых сожалеем, потому что жизнь никогда не бывает лёгкой. А если вы думаете, что ваша жизнь плоха? Есть кто-то, кому хуже, чем вам, и они променяют всё, на вашу жизнь.
Но что важно в борьбе с паршивой жизнью, так это держаться за надежду, что в ваших силах сделать её лучше. Будь то надежда на себя, Бога, друзей и семью или что-то ещё. Продолжайте надеяться, что ваша жизнь станет лучше.
Следующая глава будет посвящена похоронам, и она же будет завершающей аркой Свити Белль.