Почему я плачу?
Глава 11. Свити Белль: Акт четвёртый
Свити Белль медленно левитировала белый цветок, помещая его в свою гриву, прежде чем в последний раз взглянуть на себя в зеркало. Светло-голубое платье, сшитое для неё Рэрити, было простым, но на боку у него было вышито несколько бриллиантов в честь той, с кем она собиралась сегодня попрощаться. Кроме того, все знали, что в этот день именно Даймонд Тиара будет выглядеть лучше всех. В свой последний миг славы, до того, как будет навсегда запечатана в своей деревянной кровати.
Платье было готово. Вопрос, который всё время задавала себе Свити Белль, заключался в том, готова ли она. Прошло несколько дней после её разговора с Луной и Шутинг Кетчем, когда она сказала, что готова встретиться лицом к лицу со своими страхами. Теперь, когда этот день настал, её сомнения вернулись. Она снова навестила жеребчика прошлой ночью, не без помощи Луны, где он обнимал её, пока она лила слёзы. Он уверил единорожку, что всё будет хорошо. Она была сильной, и она сможет справиться с этим.
Сделав глубокий вдох, Свити Белль отвернулась от зеркала и посмотрела в окно, где она видела памятное место, то, где произошла трагедия. С тех пор, как она смотрела на него в последний раз, свечей и цветов стало гораздо больше, но многие из них уже увяли, а большинство огней потухли. В дни, предшествующие похоронам, Свити и ещё нескольким пони потребовалось время, чтобы заменить их, когда они высохли.
Рэрити сказала, что у них был выбор. Они могли бы навестить покойную, выразить соболезнования и уйти, как это делали многие. Или они могли бы остаться на всю церемонию похорон. В то время как Свити Белль испытывала искушение выбрать первое, она знала, что если она собирается принять концепцию смерти, ей придётся остаться на похоронах до конца. И единорожка чувствовала, что в любом случае это было правильно, так как она была частью жизни Даймонд Тиары, несмотря на то, что это не было приятным опытом.
"По крайней мере, я буду там не одна", — подумала Свити Белль, поворачиваясь к двери и выходя из комнаты. Она спустилась по лестнице и увидела, как сестра надевает зимние накопытники. Рэрити выбрала такой же дизайн платья, как у Свити Белль, только цвет был тёмно-фиолетовым.
— О, Свити Белль, — сказала Рэрити, заметив её. — Ты готова?
— Да, думаю, я готова, как никогда, — ответила Свити Белль, направляясь к вешалке, на которой висел её розовый шарф. Она уставилась на него и вспомнила, что в последний раз видела Даймонд Тиару несколько дней назад у пруда, когда преследовала её за кражу шарфа. Казалось, с того момента прошла целая жизнь, когда всё казалось нормальным. Как много изменилось теперь, когда Даймонд Тиара навсегда ушла из этого мира?
Копыто Рэрити на её плече привлекло внимание маленькой единорожки. Подняв глаза, она увидела сочувственную улыбку старшей сестры, когда та сказала:
— Нам не нужно идти, если ты не хочешь.
Свити Белль покачала головой.
— Нет, я должна это сделать. Кроме того, мы уже одеты.
Рэрити кивнула и открыла дверь.
Прогулка до похоронного бюро в каком-то смысле ошеломляла. Казалось, больше половины города направлялось туда, чтобы попрощаться. Любопытствуя, Свити повернулась к Рэрити, когда они завернули за угол, и спросила:
— Как думаешь, Даймонд Тиара знала всех этих пони?
Модельер покачала головой.
— Полагаю, что большинство из них хотят выразить свои соболезнования Филси Ричу. Бедный жеребец теперь совсем один.
— Но столько пони у-умирает, — заметила Свити Белль. — Так почему же сейчас так много посетителей по сравнению с тем, когда старые пони уходят?
— Я думаю, это потому, что смерть от естественных причин вполне ожидаема. Когда пони прожил полноценную жизнь, насладившись каждым её мгновением, многие готовы смириться с его уходом, — объяснила Рэрити. — Но всякий раз, когда пони умирает раньше времени, это шок для всех нас. Мы не похожи на Мейнхеттэн или Кантерлот, Свити Белль, в нашем городе мы очень хорошо знаем друг друга.
— Когда в последний раз что-то подобное происходило? — спросила Свити Белль, пытаясь вспомнить.
— Я могу предположить, что когда мистер Хувс умер, но его похороны были частными и проходили в Кантерлоте, хотя в тот день в Понивилле было бдение при свечах. Ближе всего к этому похороны матери Даймонд Тиары, к сожалению, — прошептала Рэрити. Вздохнув, она продолжила: — Она погибла в железнодорожной катастрофе и была... с жеребёнком в то время.
Свити Белль замерла и ахнула, в шоке прикрывая глаза копытами.
— У-у неё был... жеребёнок?
— Да, — ответила Рэрити, подходя и обнимая свою заплаканную сестру. — Несмотря на то, что она жила в Мейнхеттэне, она всё ещё была одной из нас, и мы похоронили её здесь. Я никогда не знала её лично, но я присутствовала на похоронах, как и многие другие в то время. Ты была слишком мала, чтобы понимать такие вещи, и оставалась дома с матерью и отцом.
— Насколько жестокой может быть судьба, если мама и брат Даймонд Тиары умерли... и вскоре после этого та же участь постигла её? — спросила Свити Белль, с горечью задаваясь вопросом, что за божество это делает. — Это несправедливо.
— Многие вещи в нашей жизни несправедливы, Свити Белль. Просто так обстоят дела, — прошептала Рэрити, похлопывая сестру по спине. — Пойдём, нам не стоит опаздывать.
Свити Белль вытерла глаза, прежде чем продолжить следовать за Рэрити. К тому времени, когда они наконец добрались до похоронного бюро, начался лёгкий снегопад, щекотавший их лица. Как только они приблизились к зданию, Свити Белль заметила Рэйнбоу Дэш и Флаттершай. Первая, на которой был только шарф, утешала вторую, которая была одета в очень тяжёлое чёрное платье и вуаль.
Рэрити поприветствовала пегасок:
— Привет, Рэйнбоу Дэш, Флаттершай.
— Здарова, Рэрс. Привет, Свити, — отозвалась Рэйнбоу Дэш, в то время как шмыгающая носом Флаттершай только моргнула и кивнула. — Как у вас дела?
— У нас всё в порядке. Не удивлена, что вижу тебя раздетой по такому случаю, Рэйнбоу Дэш, — пробормотала Рэрити, сердито глядя на лазурную пегаску из-за отсутствия на той надлежащей одежды.
Закатив глаза, Рэйнбоу ответила:
— Расслабься, Рэрити. В этом месяце я всё ещё работаю сверхурочно из-за всех этих снежных бурь вокруг Эквестрии. Я здесь только для того, чтобы засвидетельствовать своё почтение и поддержать Флаттершай. А потом я должна вернуться в Клаудсдейл.
Разочарование модельера слегка улеглось, когда она повернулась к Флаттершай и подошла, чтобы успокоить её:
— Ну-ну, дорогая. Всё будет хорошо.
— ...Как же я хочу, чтобы всего этого не было... — прошептала жёлтая пегаска, шмыгая носом и вытирая слёзы салфеткой.
Рэрити повернулась к Рэйнбоу Дэш и сказала:
— Я позабочусь о ней. Иди внутрь, чтобы поскорее вернуться на работу.
Рэйнбоу кивнула.
— Спасибо, Рэрити. Я ценю это. — С этими словами, она направилась к дверям похоронного бюро. Не успела она уйти, как семья Эпплов подошла к зданию с противоположной стороны. Когда они увидели Свити Белль и остальных, они подошли, чтобы поприветствовать их.
Когда Свити увидела Эппл Блум, на которой было чёрное платье и бант схожего цвета, большинство её забот улетучилось, и она быстро обняла Меткоискательницу. Они почти не разговаривали и не обращали внимания на то, что их сёстры разговаривают друг с другом. Они повернулись к похоронному бюро, сердце Свити Белль колотилось быстрее с каждой секундой. И она была уверена, что у Эппл Блум тоже.
— Вот думаю, на этом и всё, так? — вздохнув, спросила Эппл Блум. — Знаешь, я всё ещё думаю, не сон ли это, и мы обе проснёмся, вернёмся в школу и обнаружим, Что Даймонд Тиара снова приклеила наши крупы к стульям.
— Мы отомстили ей, подменив её шоколадное молоко грязью, помнишь? — спросила Свити Белль с лёгкой улыбкой.
Усмехнувшись, Эппл Блум кивнула.
— Да... Похоже, все наши прошлые попытки залезть друг другу в гривы были просто... жеребячеством, теперь, когда я думаю об этом.
— Мы не можем вечно оставаться жеребятами, — прошептала Свити Белль, опуская голову. Все говорили, что получение кьютимарки — знак того, что ты оставляешь жеребячество позади и становишься взрослой кобылкой. Почему-то Свити Белль чувствовала, что это относится и к настоящему моменту. Независимо от того, сколько раз она будет участвовать в поиске кьютимарок с подругами, ночевать у них или ходить в школу, она никогда не будет чувствовать себя так же, как раньше. — Рано или поздно нам бы пришлось столкнуться с этим.
— Ах, наверное, просто хотелось бы, чтобы мы были более... подготовленными... — Глаза Эппл Блум расширились, когда она наклонила голову вправо ровно настолько, чтобы смотреть мимо головы Свити Белль.
Единорожка обернулась, и у неё вырвался вздох, когда она почувствовала, как волшебная искра слетает с её рога. Также одетая в чёрное, в сопровождении своего отца, Скуталу увидела своих подруг и осторожно подошла к ним с бесстрастным выражением лица. Остальные тоже заметили двух новоприбывших, и были также удивлены, как и их сестрёнки.
— Кримсон? Скуталу? Я думала, вас не будет на похоронах, — спросила Эпплджек.
— Ну, я выполнял кое-какую работу для мистера Рича то здесь, то там. Кроме того, мы с Черили... поговорили некоторое время назад, и я почувствовал, что должен быть рядом с ней сегодня. В конце концов, Даймонд Тиара была её ученицей, — ответил жеребец, потирая затылок. — На самом деле это заслуга Скуталу, которая побудила нас обоих прийти.
Свити Белль повернулась к бесстрастной Скуталу и чуть не крикнула "что", но сдержалась. "Мне казалось, что она ясно дала понять, что не хочет быть здесь, что ненавидит Даймонд Тиару".
— Эй, может, уже внутрь войдём? Как-то холодновато здесь, не находите? — подрагивая, спросила Скуталу.
— Соглашусь с маленькой кобылкой. Пошли, — поддержала её Бабуля Смит и с помощью Биг Макинтоша поднялась на дрожащих ногах по лестнице. — Эти холодные ветры не так хороши для моих старых костей. Можно сказать, я и зима — словно чили и яблочное пюре. Их нельзя смешивать, если не хочешь, чтобы в доме пахло хуже, чем в ванной для свиней.
Некоторые из собравшихся посмеялись над шуткой Бабули, прежде чем последовать за ней. Поднимаясь по ступенькам, Эппл Блум повернулась и задала вопрос, который был на первом месте в голове Свити Белль.
— А мне казалось, ты не придёшь на похороны Даймонд Тиары?
Скуталу остановилась на полпути и уставилась под ноги, заставляя других кобылок тоже остановиться.
— Я здесь не из-за Даймонд Тиары. Я здесь ради другой пони.
Свити Белль оказалась ещё более озадаченной, но Рэрити велела ей поторопиться и быстро направилась внутрь.
Коридоры были почти такими же, как и тогда, когда Свити Белль в последний раз была здесь, за исключением того факта, что в них толпились пони. Там было так много знакомых лиц, столько пони пришли на похороны Даймонд Тиары, многие из которых, как было известно кобылке, даже вслух выступали против дерзкого поведения той. Было также несколько скучающих лиц тех пони, которые явно не хотели здесь находиться, но они всё равно решили быть с большинством опечаленных граждан. Свити Белль вспомнила, что сказала её сестра ранее. "Было ли так, когда умерла мать Даймонд Тиары? И отец Динки?"
Понивилль был маленьким городком, население которого едва достигало четырёхсот пони, если она правильно помнила уроки в школе. Каждый знал каждого, если не лично, то по имени. Вполне логично, что такая смерть повлияла на каждого пони. Свити Белль попыталась вспомнить, когда ещё она слышала, что кто-то умер. Что-то такое уже было, но до сих пор кобылка никогда не обращала на это внимания.
Она и остальные вошли в комнату, где была представлена Даймонд Тиара. Зал был заполнен пони, которые либо разговаривали друг с другом, сидя на стульях, беседовали с мистером Ричем, либо... направлялись к полуоткрытому гробу. Свити Белль сглотнула, глядя на украшенную деревянную коробку, размером со взрослую пони, уж никак не кобылку. Открытая половина демонстрировала белую бархатную подкладку с несколькими голубыми цветами, помещёнными внутрь, либо удерживаемыми скобами, клеем, либо магией. На закрытом конце лежала знакомая диадема, только она была сломана в нескольких местах, поддерживаемая мягкой розовой подушкой и окружённая лепестками роз. Сам гроб окружали букеты цветов, все разного цвета, с голубыми и белыми розовыми венками на противоположных концах и обернутым вокруг него траурным полотнищем со словами: "Покойся с миром".
Единственное, чего Свити не могла видеть — это самого тела.
Остальные украшения соответствовали мрачному настроению: чёрные ленты на стенах, фотографии Даймонд Тиары, показывающие её как улыбающуюся и счастливую кобылку, несколько мягких игрушек в основании цветов у гроба и прощальные открытки. Единорожка увидела плакат, который сделала Динки, а также не только её подпись, но и других учеников из их класса. Свити Белль повернулась к Скуталу. "Она тоже подписалась?"
Скуталу оглядывалась вокруг в некотором шоке, но в то же время казалось, что она кого-то ищет. Сначала Свити подумала, что она пришла ради Рэйнбоу Дэш, которая уже стояла у гроба и что-то говорила покойной, но единорожка остекленела, словно ей прилетела запоздавшая мысль. "Кого она может искать?"
Даже после того, как Рэйнбоу закончила говорить и попрощалась, Скуталу всё ещё не переключила внимание на своего кумира. Свити Белль, исполненная любопытства, начала оглядываться вокруг, чтобы увидеть, кто ещё мог быть здесь, заодно пытаясь прислушаться к разговорам.
Она видела, как мистер и миссис Джойус пытались утешить своего маленького жеребёнка, который непрерывно плакал. Миссис Джойус тоже плакала, говоря — что-то о том, как они ужасно с ней обращались — очевидно, с Даймонд Тиарой и спрашивая мужа, почему они не простили её, когда у них была такая возможность. Мистер Джойус молчал.
Мисс Черили сидела на соседнем диване, некоторые из её учеников проходили мимо и разговаривали с ней. Некоторые из них были в слезах, другие просто хотели обнять учительницу, и она была рядом, чтобы утешить их всех. Даже когда она не преподавала, она всё ещё была наседкой для своих учеников. Свити Белль никогда не испытывала такого уважения к своему учителю, как в тот момент.
Даже мистер и миссис Кейк были там, они шли ко гробу со своими близнецами. Близнецы, будучи невинными младенцами, улыбались и повторяли "Даймон" снова и снова. Некоторые не могли выдержать этой сцены и, извиняясь, уходили с красными заплаканными глазами. Свити Белль почувствовала, как у неё самой тоже навернулись слёзы. Ведь для близнецов Даймонд Тиара просто спала. Но это был сон, от которого она никогда не проснётся.
— Пошли, вы все, вон мистер Рич, — сказала Эпплджек, подталкивая их вперёд. Свити Белль была признательна этому, когда протёрла глаза.
Они продолжали в том же духе, пока не оказались прямо перед бедным жеребцом. Он плакал, следы его слёз были достаточно заметны, и, похоже, некоторые из них запятнали его дорогой чёрный смокинг. Вытирая слёзы салфеткой, он поприветствовал их, когда Биг Макинтош подошёл и обнял его, как родного брата.
— Благодарю вас. Спасибо, что пришли.
— Я был бы здесь, даже если это был конец света, — сказал Макинтош, всё ещё держась и не плача. — Ты же знаешь, что я и все остальные здесь, верно?
— Я знаю... Спасибо... Как бы я хотел, чтобы мы никогда не уезжали отсюда. Это что-то вроде того, когда всё пошло не так, да? — спросил мистер Рич.
— Ты сделал то, что было лучше для твоей семьи... — Биг Макинтош вздохнул и ещё крепче закрыл глаза, с трудом выговорив: — Мои Па... и Ма... они тоже старались изо всех сил. В этом нет ничего постыдного.
Мистер Рич кивнул, когда Бабуля Смит подошла и обняла его.
— Она сейчас с ангелами в Лучших Краях, невинное дитя. Свободная от боли и единая со своими предками. Когда-нибудь мы снова увидим её и всех тех, кого нет с нами.
— Благодарю вас... Я хочу верить, что она счастлива... Рядом с матерью и братом, правда, — прошептал Рич, когда Эпплджек подошла следом и сняла шляпу.
— Мне так жаль, Филси... Я имею в виду...
— Эпплджек, мне уже всё равно. Называй меня как хочешь, — сказал Филси Рич с лёгкой улыбкой.
Фермерша кивнула.
— Мы предоставим тебе всё, что будет необходимо, хорошо? Мне всё равно, даже если мне придётся пропустить яблочный сезон. Если тебе будет что-то нужно, скажи только слово.
Эппл Блум шагнула вперёд и посмотрела на мистера Рича.
— У вас всё в порядке, Дядя Рич?
Услышав это, почти все, кроме Эпплов, повернулись к Эппл Блум с широко раскрытыми глазами. "Дядя Рич?" — подумала Свити Белль, и она была почти уверена, что Рэрити, Скуталу и Флаттершай думали о том же.
— ...Честно говоря, нет. Но, может быть, со временем всё изменится... — ответил опечаленный жеребец, прежде чем повернуться к Рэрити.
— Мистер Рич, мы с сестрой хотим выразить самые искренние соболезнования в связи с вашей утратой, — сказала Рэрити, делая шаг вперёд.
Свити Белль встала рядом с сестрой и поклонилась.
— Мне... мне очень жаль, что Даймонд Тиары... больше нет с нами...
Мистер Рич кивнул.
— Благодарю вас. Платье, которое вы сшили для неё, просто идеально. Моему маленькому ангелочку это понравится. И я думаю, что она была бы очень рада, если бы Элементы Гармонии посетили её в последний раз. Она никогда не говорила вам об этом, но восхищалась каждой из вас, особенно принцессой Твайлайт.
— Кстати, а где Твайлайт? Я думала, она будет руководить похоронами? — спросила Рэрити.
— Она следит за тем, чтобы были сделаны последние приготовления... когда мы пойдём на кладбище, но я ещё не видел мисс Пай. Где она?
Это был вопрос, о котором даже Свити не думала до сих пор. Пинки Пай любила всех пони, даже таких хулиганок, как Даймонд Тиара. Свити думала, что она, по крайней мере, украсит похоронный зал, но ничто из этого не было похоже на работу Пинки Пай. Эпплджек, Рэрити и Флаттершай нахмурились, но ответила её сестра.
— Похороны... совсем не по части Пинки Пай. На самом деле она их ненавидит. Я думаю, что это из-за того, что они являют собой противоположность всему, чем она является. А поскольку это похороны кобылки, для неё это слишком невыносимо, и она ненадолго вернулась к родителям. Мне очень жаль, мистер Рич.
— Всё в порядке, я понимаю, — сказал мистер Рич, поворачиваясь к Флаттершай, которая изо всех сил пыталась что-то сказать, но всё, что она могла сделать, это всхлипывать. Подойдя к ней, он поднял её копыто и пегаска затаила дыхание, когда они посмотрели друг другу в глаза. — Мисс Флаттершай, у вас очень приятный голос. Моя дочь... всякий раз, когда её укладывали спать, она всегда просила мать спеть ей "Тише, не шуми, уже настало время спать", прежде чем заснуть. Я... я бы хотел, чтобы вы спели эту песню для неё в конце похорон. Я хочу, чтобы она услышала это в последний раз...
Свити Белль была удивлена, что мистер Рич спрашивает об этом. Всем было хорошо известно, что из всех пони в Понивилле Флаттершай обладала очень красивым голосом, но не часто пела на публике. Свити Белль слышала её пение много раз, и это было похоже на то, как будто она слышала что-то прямо из хора ангелов. Флаттершай осторожно положила другое копыто на копыто мистера Рича и решительно кивнула.
— Я так и сделаю.
— Благодарю вас. Для меня это очень много значит.
Скуталу и её отец подошли и пожали ему копыта.
— Нам очень жаль, мистер Рич. Пусть ваша дочь пребудет в мире, — сказал Кримсон.
— Да, — только и сказала Скуталу, глядя в пол.
Свити Белль в замешательстве покачала головой. "Каким ветром её сюда занесло? Если она здесь даже не для того, чтобы проявить уважение к мистеру Ричу, тогда зачем она здесь?"
Кого бы Скуталу ни искала, она, похоже, нашла, когда быстро отошла и направилась в другой конец комнаты. Свити Белль повернулась к Эппл Блум, которая утвердительно кивнула. Пока взрослые были заняты разговором с мистером Ричем, они тихонько улизнули и проследили за Скуталу. Пройдя сквозь толпу, они заметили зрелище, от которого у обеих кобылок отвисла челюсть.
Скуталу обнимала заплаканную Сильвер Спун. Та самая Скуталу, которая заявила, что не пойдёт на похороны и никогда не проявит сочувствия к хулиганам, обнимала лучшую подругу Даймонд Тиары. Так много вопросов вертелось в голове Свити Белль, но всё, что она могла сделать, это открыть рот в безмолвном шоке.
В конце концов Сильвер Спун заметила её и Эппл Блум и сглотнула, нервно отшатнувшись. Скуталу, видя её беспокойство, положила копыто ей на плечо и сказала:
— Эй, всё в порядке. Они пришли проститься с Даймонд Тиарой.
Эппл Блум кивнула и протянула копыта для объятий.
— Мне очень жаль, что ты потеряла свою лучшую подругу, Сильвер Спун.
Медленно, серая кобылка протянула копыто и приняла объятие.
— Спасибо, — прошептала она, когда Эппл Блум похлопала её по спине.
Вскоре к ним присоединилась Свити Белль и тоже обняла их обеих. Теперь она знала, ради кого Скуталу здесь. Она не знала, что произошло между её лучшей подругой и Сильвер Спун, но всё равно была рада, что Скуталу пришла.
Когда все объятия были закончены, кобылки сели рядом друг с другом, молча и не зная, что делать дальше. Свити Белль не могла припомнить ни одного случая, когда Меткоискатели и Сильвер Спун когда-либо делили тихий момент, но всё бывает в первый раз. Сильвер Спун, глядя на свои копыта, спросила:
— Девочки... вы уже видели, Даймонд Тиару?
— Нет, — ответила Скуталу. — А ты?
— Да... — Сильвер Спун всхлипнула и опустила голову ещё ниже. — Вам нужно... поговорить с ней в последний раз... Церемония скоро начнётся.
Кобылки кивнули и медленно направились к веренице пони, ведущей к гробу. Наконец-то пришло время Свити Белль увидеть то, чего она боялась с тех пор, как узнала о судьбе Даймонд Тиары. Пришло время увидеть саму смерть. Единорожка чувствовала, как дрожит каждая косточка в её теле, когда пони один за другим заканчивали прощаться, и очередь становилась короче. Пока она была почти в панике, Эппл Блум пробормотала то, что, как она подозревала, было молитвой, а Скуталу замолчала. Что они скажут, когда увидят тело? Что она собиралась сказать?
Неужели она собиралась сказать, что ей жаль, что Даймонд Тиара умерла? Что она простила её за все издевательства? Пожелает ли она ей спокойной загробной жизни? Могли ли мёртвые вообще слышать их, где бы они ни были?
Не успела она опомниться, как все трое уже были у гроба. И там, у них перед глазами, было бывшее проклятие их школы. Их мучитель. Их заклятый враг. Даймонд Тиара.
Свити Белль могла вспомнить только две эмоции, которая Даймонд Тиара навсегда сохранила о себе: отвращение и гнев. На этот раз она видела то, что, как ей казалось, было настоящим лицом богатой кобылки. Её прекрасные глаза, теперь навсегда закрытые, были подведены чёрным карандашом. Её улыбка, подчёркнутая красной помадой, казалась мирной и радостной, а не заносчивой и зловещей, как та, что появлялась у неё всякий раз, когда она планировала сделать чей-то день несчастным. Как будто жизнь, полная лишений, наконец-то закончилась, и она могла сполна насладиться покоем. Для платья Рэрити выбрала светло-голубой для основного цвета и фиолетовый для второстепенного. Это сочетание казалось таким мягким, будто было соткано из облаков. Подвески с бриллиантами безупречной огранки сверкали в свете лампы над головой, а льющееся сверху сияние создавало впечатление, что небесные врата открываются для её трагически ушедшей души. Её копыта, сложенные на груди, держали лилию, которая, казалось, нежно щекотала ей шею.
"Она выглядит такой умиротворённой", — подумала Свити Белль, глядя на прекрасную умершую кобылку. Увиденное напомнило ей историю, которую Рэрити когда-то читала ей, о принцессе-кобылке, которая попала под заклинание вечного сна. А потом, сама того не сознавая, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Единорожка склонила голову, всхлипывая, когда все внутренние преграды наконец рухнули. Столько дней ожидания, и вот оно свершилось. Последняя страница в жизни Даймонд Тиары. Её последний земной день перед тем, как она уйдёт навсегда. Все беды, которые они пережили вместе, все моменты боли, слёз и ненависти. И вот она просто ушла. Теперь, когда богатая кобылка была мертва, казалось бесполезным что-либо иметь против неё. Какой в этом был смысл?
Эппл Блум, стоявшая в центре между ними тремя, открыто рыдала. Сельская кобылка едва могла стоять, когда опиралась передними копытами на гроб, осторожно следя за тем, куда падают её слёзы. Свити Белль передвинула хвост так, чтобы он обнимал Эппл Блум, чтобы дать подруге понять, что она не одинока в своём горе. Затем присоединился третий хвост, и ей не нужно было смотреть, чтобы понять, что это Скуталу. На этот раз она не стала спрашивать у крылатой подруги, зачем она это сделала. Она была просто рада, что они вместе, поддерживают друг друга.
— Даймонд Тиара... — нарушила тишину Эппл Блум, заговорив первой. — ...Ты была моей первой подругой. Моей лучшей подругой давным-давно. Мне так жаль, что я забыла тебя. После всего, через что ты прошла, я должна была быть рядом. Я должна была помнить все те времена, когда мы играли вместе, любили друг друга и обещали быть друзьями навсегда. Я нарушила это обещание, Даймонд Тиара, и мне очень жаль. — Эппл Блум сунула копыто в карман и достала маленькую фотографию. Взглянув лишь мельком, Свити Белль увидела, что на ней были две кобылки. Одной из них была Эппл Блум, о чём свидетельствовали красная грива и бант, а другая — Даймонд Тиара, судя по цвету шёрстки. — Ты помнишь свой последний день рождения, который мы отмечали вместе? Это было за несколько недель до того, как ты переехала. Ах, теперь я всё помню, и я, мне бы хотелось, чтобы я сделала это раньше. Может быть, в конце концов ты бы не стала той, кем стала. И я не знаю, сможешь ли ты простить меня, но я прощаю тебя, свою дорогую сестру. Я прощаю.
Эппл Блум осторожно положила фотографию в гроб, прежде чем снова прикрыть глаза копытом. Свити Белль осторожно положила ногу ей на плечо и глубоко вздохнула. Не успев опомниться, единорожка начала говорить:
— Я знаю, что ты не была самой милой пони в Понивилле, но возможно, в тебе было что-то хорошее. Нет, я уверена, что так оно и было, потому что верю, что в каждом теплится что-то хорошее. — Она нервно потёрла копыта. — Интересно, была ли когда-нибудь возможность, чтобы мы однажды стали друзьями? Или, по крайней мере, перестали ненавидеть друг друга. Я думаю, что больше всего буду сожалеть о том, что мы так и не преодолели наши разногласия. Мне хотелось бы верить, что, где бы ты ни была, ты счастлива со своей мамой и братом. И я хочу, чтобы ты знала, что я тоже прощаю тебя. Покойся с миром, Даймонд Тиара.
Это было коротко, но по какой-то причине это было всё, что, по мнению Свити Белль, ей нужно было сказать. Этого было достаточно, чтобы почувствовать, как тяжесть наконец спала с её спины, позволяя ей снова легко дышать. Оставалась ещё одна Меткоискательница. Свити Белль и Эппл Блум повернулись к Скуталу, которая ни разу не отвела глаз от лица Даймонд Тиары. До сих пор она удивляла их обеих, придя на похороны и утешая плачущую Сильвер Спун. "Что же она сделает теперь?"
— Я не могу простить тебя, — пробормотала Скуталу, качая головой. — Я знаю, что должна. Это может показаться бессмысленным, но я просто не могу. — В глазах пегаски появился лёгкий блеск. — Ты ранила меня. Ты причинила боль моим друзьям. Ты причинила боль стольким пони, что некоторые даже рады твоей смерти. Ты оскорбляла меня, издевалась надо мной, и я не могу просто так оставить это на раз-два-три. Я не такая пони, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Но... я больше не ненавижу тебя.
Свити Белль и Эппл Блум продолжали смотреть, храня молчание и затаив дыхание.
— Раньше я думала, что ты чистое зло. Что в тебе не было ничего хорошего. Но я ошибалась. В тебе была доброта, которую, впрочем, ты проявляла лишь к немногим. Эта благородная сторона... я бы никогда не подумала, если бы не узнала об этом. Твои издевательства зародили во мне ненависть. Это настоящая болезнь, и мне уже ничего не поможет, если она продолжит жить во мне. Так что да, я не могу найти в себе силы простить тебя за всё, что ты сделала со мной, и я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы сделать это. Но я больше не ненавижу тебя, Даймонд Тиара, и мне жаль, что это случилось с тобой. Я позабочусь о Сильвер Спун и помогу ей оправиться после твоей смерти. Я позабочусь, чтобы все твои усилия не пропали даром.
Закончив говорить, Скуталу подошла к своему отцу, который сидел рядом с мисс Черили. Всё, что смогла сделать Свити Белль, это уставиться на неё, прежде чем Рэрити попросила её тоже сесть рядом с ней. Пора было начинать похороны.
Как только прибыла принцесса Твайлайт, вся комната затихла, как только аликорн возглавила церемонию. Свити Белль изо всех сил старалась быть внимательной, но всё, на чём она могла сосредоточиться, была Даймонд Тиара. Теперь, когда она сидела на скамейке, она могла ясно видеть тело погибшей пони. Всё, о чём могла думать Свити Белль, глядя на умиротворённое выражение её лица, было то, что бы было, не умри она так рано. Осталась бы она такой же, даже став взрослой? Каково было бы её влияние на мир? Могли ли они когда-нибудь разрешить свои детские проблемы? Именно эти вопросы заставили Свити задуматься, сколько молодых жизней было потеряно раньше? Неужели это же случится и с Шутинг Кетчем? Неужели он тоже будет лежать в деревянном ящике, выглядя так, будто спит, пока пони оплакивают его кончину? Сколько молодых жизней будет потеряно, прежде чем настанет её черёд?
Если это была судьба, если пришло время Даймонд Тиары, Свити сомневалась, что когда-нибудь поймёт, почему. И если это произошло случайно, разве от этого стало лучше? Несмотря на то, что её страх смерти ослаб, и у неё было стремление жить полноценной жизнью, у кобылки всё ещё оставалось так много вопросов. Её сестра рассказывала ей разные теории на этот счёт, и она сделала мысленную заметку проверить каждую из них, когда у неё будет возможность.
Её мысли были прерваны, когда она услышала, как Твайлайт объявила, что мистер Рич будет говорить. Сосредоточившись на заплаканном жеребце, она смотрела, как он подошёл к гробу и заглянул внутрь. Никто ничего не говорил, пока он продолжал долго смотреть на свою дочь. С его лица капали слёзы и одна из них упала прямо на щёку дочери. Он осторожно вытер её и повернулся лицом к толпе.
— Бриллианты — это драгоценные камни. Быть может, самые драгоценные из всех. Когда Кристал Айс родила мою маленькую девочку, я думал, что она — самое драгоценное из всего, что у меня когда-либо было. Мы назвали её Тиарой, потому что она была нашей принцессой, нашим маленьким узелком радости, который можно любить и баловать. Тогда я пообещал себе, что сделаю её самой счастливой кобылкой в мире. — Опустив голову и прижав уши, мистер Рич резко сказал: — Я не смог этого сделать, когда моя жена и наш нерождённый сын умерли.
Он покачал головой, грубо проведя копытом по гриве и чуть ли не вырывая себе волосы.
— Я оттолкнул её, потому что не смог смириться с тем, что кобыла, которую я любил всю свою жизнь, умерла вместе с нашим ребёнком. Я оставил свою дочь в ту непростую минуту, чтобы она переживала смерть матери в одиночестве, без меня, неспособного даже обнять её. Я буду жить с этим всю оставшуюся жизнь в позоре, и мои действия создали пропасть между нами, которая никогда не была заполнена. — Повернувшись к дочери, он почувствовал, что у него подкосились колени, и с трудом удержался на ногах, в конце концов опершись на гроб для поддержки. — И-и всё же она л-любила м-меня... она всё ещё любила... АХ!
Сражённый горем жеребец упал на колени, упёршись передними копытами в гроб и прислонив голову к его краю. Его слёзы теперь лились рекой, когда он снова и снова шептал имя своей потерянной дочери. Но сколько бы раз он это не повторял, Даймонд всё равно лежала неподвижно, как статуя.
Свити Белль больше не могла смотреть. Вместо этого она повернулась и уткнулась в грудь сестры, закрыв глаза и плача. Она даже чувствовала, как сверху капают слёзы Рэрити. Снова раздались крики боли, снова пролились слёзы. Всё пони в зале плакали, Свити Белль могла их слышать. Единственная маленькая комната в большом здании похоронного бюро была наполнена печалью. Отец, полностью сломленный, потерявший всё, что ему было дорого. Жизнь не жестока, она просто хрупка.
— Я... я... — сказал мистер Рич, когда Свити Белль повернулась к нему. Повернувшись лицом к аудитории, он сказал. — Я знаю, что моя дочь была... не самой доброй пони. Может быть, даже жестокой по отношению к некоторым из вас. Но, пожалуйста, будьте милосердны, ведь это не её вина. Вся вина лежит на мне. — Он встал и посмотрел на каждого из них. — Не надо ненавидеть мою дочь. Если хотите, пожалуйста, просто ненавидьте меня. Ненавидьте жеребца, который подвёл свою семью. Презирайте того, кто никогда не проявлял к своей дочери достаточно любви, чтобы изменить её. Ненавидьте меня, а не мою драгоценную дочь. Селестии ради... Я не думаю...
Биг Макинтош наконец подошёл и помог всхлипывающему жеребцу сесть на его место. Никто ничего не сказал, пока все смотрели, как он занимает своё место в зале. Что-то бормоча и иногда поднимаясь. Наконец, Твайлайт снова шагнула вперёд.
— Согласно традиции земных пони, каждый из вас получит цветок и принесёт его к гробу, чтобы положить внутрь. Как только мы всё это сделаем, мы закроем его и вынесем в последний путь Даймонд Тиары к месту её последнего упокоения.
Свити Белль присоединилась к остальным, когда встала в очередь. Один из работников похоронного бюро держал в копыте корзину роз. Некоторые пони не подошли, Свити узнала в них тех жеребят, над которыми Даймонд Тиара издевалась и кого оскорбляла в прошлом. К счастью, Скуталу среди них не было. Когда колонна двинулась вперёд, и каждый пони взял свой цветок, Флаттершай встала возле гроба, откашлялась и начала петь:
Тише, не шуми,
Уже настало время спать.
Тише, не шуми,
Тебе пора в кровать.
Свити Белль смотрела, как те, кого она знала, вышли вперёд со своими цветами, произнесли последние слова и опустили их в гроб. Единорожка во второй раз за этот день не знала, что сказать покойной. Что ещё можно было добавить?
Уж поздно за окном,
Прошёл день не напрасно.
Уж поздно за окном,
Увидишь сон прекрасный.
Когда она шагнула вперёд, в последний раз глядя в лицо своему заклятому врагу, Свити Белль закрыла глаза, прошептав: "Прощай".
После чего положила свой цветок.
Тише, не шуми,
Уже настало время спать.
Тише, не шуми,
Тебе пора в кровать.
Наконец-то всё подошло к концу.
После столь долгого ожидания всё наконец закончилось.
Свити Белль, вместе со своей сестрой, Скуталу и Кримсоном смотрели, как Биг Макинтош, Черили, Себастьян и мать Сильвер Спун вынесли гроб из похоронного бюро и пошли по улице. В сторону кладбища.
Эппл Блум попрощалась с ней перед тем, как присоединиться к своей семье в процессии. Мистер Рич попросил только семью и самых близких друзей принять участие в заключительной части похорон. Теперь ничего не оставалось, как отправиться домой. Поминки не планировались, и Свити Белль чувствовала себя слишком усталой, чтобы делать что-то ещё.
Затем Свити Белль кое-что вспомнила и повернулась к Скуталу, которая смотрела на удаляющийся гроб. Единорожка вспомнила их ссору, как они тогда злились друг на друга. Неужели их конфликт продолжается? Всё это казалось уже бессмысленным.
Обняв свою сестру-Меткоискательницу хвостом, Свити Белль прошептала:
— Скуталу, прости меня.
Пегаска закрыла глаза и уронила одинокую слезу.
— И ты тоже меня прости.