Пять двадцаток на четыре
Глава 4. Пятикратный чемпион косплея!
Я не уверен, что Джек слышит мой вопрос из-за собственного панического крика. Хотя довольно забавно видеть, как он мечется по комнате. Напоминает собаку, гоняющуюся за своим хвостом – только на этот раз хвост гонится за хозяином.
Кстати говоря, засовывать хвост в штаны очень неудобно. И, черт возьми, правда вышла наружу, нет смысла больше прятать мой. Я иду на кухню, беру нож и аккуратно проделываю разрез на брюках сзади, чтобы мой хвост мог пролезть. – Вот так, приятель! – Я улыбаюсь, когда он вспыхивает и мягко непроизвольно хлещет взад и вперед. Конечно, это объявляет миру, что я не совсем человек, но по какой-то причине я не возражаю. Видя это, я просто чувствую себя… ну не знаю, снова целым? Я стою так с секунду, нежно проводя руками по прядям. Я чувствую, что теперь это часть моей личности, и я не понимаю, как я жил так долго без этого.
Ладно, время игр закончилось – есть куча проблем, которыми нужно заняться. Я опускаю хвост и иду на звук криков Джека, пока не обнаруживаю его, стоящего у книжной полки и хлопающего себя по хвосту линейкой. – Чувак, надевай штаны, – говорю я, бросая ему одежду. Он инстинктивно ловит их, но потом, кажется, не знает, что с ними делать.
Он смотрит на меня, и его глаза расширяются при виде разноцветных волос, весело болтающихся между моих ног. Он грозит им линейкой. – Это... это невозможно. – Затем он показывает на свой собственный хвост. – Это невозможно!
Я медленно потираю виски. Я признаю, что глядеть на него было довольно весело, но у нас действительно нет времени на это. – Послушай, Джек, я не знаю, что, почему и как происходит, но мне действительно нужно, чтобы ты взял себя в руки.
Джек медленно сползает по стене, на которую опирается, и оказывается в полусидячем положении. Он смотрит на свой белокурый хвост. – Я... я не знаю, чего ты от меня ждешь. Я имею в виду, я даже не знаю, чего я ожидаю от себя. – Он вскидывает руки в воздух. – Черт возьми, я даже не знаю, о чем сейчас думать.
Я подхожу к нему. – Ну, все, что я знаю, это то, что мы пройдем через это вместе. Мы были лучшими друзьями больше десяти лет, и мы всегда помогаем друг другу в трудных ситуациях. Мы пройдем через это вместе. – Я протягиваю ему руку.
Джек перестает пялиться на свой хвост и смотрит на меня. Он слегка усмехается, когда протягивает руку, чтобы принять мою. – Хорошо, давай сделаем это, но если ты разразишься песней «True True Friend», то помоги мне Бог.
Я смеюсь. – Нет, я бы никогда так не поступил, не в моем стиле. «Find a Pet», с другой стороны...
– Не смей, мать твою, – Джек трясет передо мной линейкой.
– Расслабься, чтобы заставить этого парня петь, потребуется нечто большее, чем хвост. Кроме того, у нас куча дел.
Джек качает головой и ухмыляется. – Ладно, Рэйнбоу Дэш, какой у нас план?
Я смотрю на Джека. Его внешность может быть немного странной, и его глаза, возможно, изменили цвет, но за этими глазами горит огонь и мужество, которые я всегда вижу в Джеке. Он больше не играет в игры, он больше не избегает ситуации, теперь он настроен по-деловому. Пора делать дела.
Я кладу руку ему на плечо. – Ну, ЭйДжей, я долго думал об этом. Это будут напряженные сутки. Видишь ли, сегодня вечером мы готовимся. Мы составляем списки и разрабатываем план. Ибо с первыми лучами рассвета мы отправимся в эпическое путешествие!
Джек потирает руки. – Да, черт возьми, мне нравится, как это звучит. Планы, миссии, что-то продуктивное! Ладно, куда мы направимся?
Я выпрямляюсь и поднимаю кулак в воздух. – Завтра мы идем... в «Волмарт»!
Джек моргает. – Гм, что? Ты ищешь распродажу одежды цвета хаки или что-то в этом роде?
Я закатываю глаза и объясняю: – Слушай, что бы там ни происходило, оно ускоряется. Кьютимарка – один день, затем волосы меняются в течение дня, а затем мы внезапно отращиваем хвосты и уши в течение нескольких часов. – Ух, просто слыша, как я говорю такие вещи, я начинаю думать, что сошел с ума. Хотя довольно трудно отрицать факты – я имею в виду, Джек стоит прямо передо мной, все изменения ясно видны. Прямо от пальцев ног и до тех милых веснушек...
Я качаю головой и возвращаюсь к своим объяснениям. — Джек, мы должны предположить, что следующие изменения произойдут еще быстрее, чем эти...
Джек обрывает меня и поднимает обе руки. – Эй, погоди секунду, умник. Следующие изменения? Ты хочешь сказать, что еще какие-то части нас изменятся?
Я прикусил губу, затем кивнул. – Думаю, что да, конца этому не видно. Я имею в виду, я не знаю, что вызывает это, но это достаточно мощная штука, чтобы заставить нас отрастить лошадиные хвосты и уши. Если оно может сделать это, бог знает, что еще оно может сделать с нами. Скорее всего, в течение следующего дня или около того мы будем приобретать все больше и больше лошадиных черт. И, как ты, возможно, заметил, мы быстро достигаем точки, когда мы не можем показаться на публике. – я делаю паузу и указываю на свои уши и хвост. – Итак, независимо от того, что послужило причиной этого, мы должны начать готовиться к очевидному окончательному результату. И у нас мало времени.
Джек выглядит немного обеспокоенным, но, по крайней мере, он больше не отрицает серьезности нашей проблемы. – Итак, почему «Волмарт», что мы можем купить там, чтобы помочь нам с этим?
– Ну, есть вопрос получше – что нам не нужно покупать. Я имею в виду, давай обсудим худший сценарий, хорошо? Мы не знаем будущего, поэтому давай предположим самое худшее и сделаем вид, что это наш последний шанс сделать покупки на публике. Что нам нужно будет купить в нашем последнем походе по магазинам? Хмм... На самом деле, подожди – у тебя все еще есть этот «План Выживания при Зомби-Апокалипсисе»? Помнишь, что мы писали в колледже?
Джек смеется. – Эта старая штука? План, который мы сочиняли на уроке английского вместо того, чтобы учиться? Да, я думаю, он до сих пор у меня дома, в блокноте. Но как самодельный план выживания при атаке зомби может помешать нам превратиться в маленьких разноцветных пони?
– Ну, зомби-план будет бесполезным на девяносто процентов. Но, если помнишь, часть плана включала огромный список того, что нам понадобится для выживания. Знаешь, генераторы, бензин, тонны пайков, фильтры для воды, радиоприемники, семена и т. д.
Джек, наконец, улавливает. – Все, что нам когда-либо понадобится, чтобы жить после падения цивилизации.
– Или, в нашем теперешнем случае, все, что нам когда-либо понадобится, чтобы жить уединенно, вдали от общества. Это невеселый вариант, но, черт возьми, к нему стоит подготовиться, верно?
Джек соглашается. – Да, он действительно удручает, но это действительно звучит как довольно умный план, учитывая нашу нынешнюю ситуацию.
Я сцепляю руки вместе. – Итак, решено. Завтра мы выйдем за припасами, а потом привезем все, что сможем унести на твою ферму. – Упоминание о ферме заставляет пушистые уши Джека насторожиться, поэтому я объясняю причины. – Послушай, рядом со мной живут соседи, болтаться здесь, выглядя так, плохая идея. Но ваша ферма в глуши, и там нас никто не побеспокоит. Мы можем сделать вашу ферму нашим новым основным опорным пунктом, пока не разберемся во всем этом.
– Логично, – Джек задумчиво постукивает себя по подбородку. – Как ты думаешь, мы сможем купить все в “Волмарте”?
Я делаю глубокий вдох. – Ну, не все. Этого будет достаточно для общих запасов и еды, но мы должны заскочить в «Фарм&Флит» за остальным.
Я на мгновение задумываюсь, радуясь, что мы живем в Айове и вокруг нас есть такие магазины. Места вроде «Фарм&Флит» – огромные розничные магазины, построенные для фермеров, торгующие деталями для тракторов, цепями, оружием, боеприпасами, тяжелой техникой, даже кормом для скота и медицинскими принадлежностями для сельскохозяйственных животных. Это идеальное место, чтобы завершить наш список запасов для выживания. Я щелкаю пальцами и смотрю на Джека. – О, и еще нам нужно сходить в библиотеку! Я хочу проверить некоторые книги и получить любую информацию о...
Смех Джека прерывает меня. – Библиотека? Ты думаешь, что книги могут помочь нам с этим? Ха-ха, я и не знал, что «Превращение» Кафки – книга для самопомощи. О, пока мы там, мы можем заценить отмеченную наградами книгу «Превращение в пони для чайников»!
— Я хотел сказать, что мы можем получить тексты о ветеринарии. Руководство по анатомии лошадей, информация о питании лошадей, книги о здоровье животных, болезнях лошадей и т. д. – Я ухмыляюсь, как быстро названия этих книг подавляют смех Джека.
Джек смотрит прямо перед собой, все еще пытаясь осознать тот факт, что ветеринарные тексты могут коснуться его самого. Он тяжело сглатывает. – Ты, ты действительно думаешь, что это зайдет так далеко? Неужели мы – за неимением лучшего термина – «дойдем до конца»?
Я потираю лоб. – Не знаю. В смысле, мы отрастили хвосты и гривы, как будто это пустяк. Я действительно больше не знаю, что возможно, а что невозможно. Но, как я уже сказал, мы должны планировать на долгосрочную перспективу. Поскольку мы вообще не знаем, что вызывает это или как это остановить, все, что мы можем сделать – это минимизировать ущерб. Ну, знаешь – «надейся на лучшее, но готовься к худшему». По крайней мере, нам повезло, что вы живете на ферме. Это идеальное место, черт возьми, если случится немыслимое и мы действительно превратимся в настоящих пони... – Я замолкаю.
Джек морщится. – Ну, тогда лучше быть на ферме, чем торчать в городе. Господи, какая страшная мысль.
Я стараюсь поднять настроение и начинаю шутить. – А ведь ваша ферма оборудована для лошадей! Прекрасно! Через пять дней Эван вернется домой и найдет нас полностью преображенными. Не зная больше, кто мы такие, он будет обращаться с нами как с обычными лошадьми. Тогда каждый из нас сможет обзавестись своим стойлом и провести остаток жизни в качестве животных, в то время как...
Я прерываюсь, когда кулак Джека взлетает и ударяет меня в плечо, сильно. – Даже не смей шутить о том, что с нами происходит нечто подобное! Черт побери! – Дыхание Джека учащается, и я вижу, как дрожат его руки.
Я поднимаю вверх руки. – Тпру, прости, прости, я просто пошутил. Наверное, не самая лучшая шутка для этого момента, извини. – Я кладу руку ему на плечо.
Джек делает несколько глубоких вдохов. – Не шути насчет этого, чувак, для меня это просто кошмар. Мы с Эваном каждый день работаем с настоящими лошадьми. Осознание того, что я, возможно, превращаюсь в одну из них – нахрен, это страшно.
Я хватаю свой хвост и поднимаю его, чтобы он увидел. – Джек, у лошадей нет таких хвостов. – Я пытаюсь ободряюще улыбнуться. – Мы не станем лошадьми. Если мы и превратимся во что-нибудь, то это будут разноцветные мультяшные пони.
Он слегка смеется над безумием нашего диалога. – Да, я думаю, это гораздо лучше.
Я ухмыляюсь. – Так гораздо лучше! Только представь себе лицо Эвана, когда он приходит домой и находит двух пони в своей гостиной, смотрящих MLP и обсуждающих, в каком сезоне лучшие песни!
Брови Джека поднимаются. – На самом деле, Эван – это серьезная проблема. Почти уверен, что он заметит двух пони, строящих бункер для выживания посреди нашего поля с кукурузой.
– Ээ, Джек, я не планировал строить бункер. Я надеялся просто жить в твоем доме. Ну, знаешь, с благословения Эвана.
Джек закрывает лицо руками. – Эван, нахрен, ненавидит поней, зачем ему помогать нам?
Я игриво толкнул Джека в плечо, чтобы подбодрить его. – Ну, я надеюсь, что он изменит свое мнение о пони, когда одной из них станет его брат.
– Хех, ты недооцениваешь ненависть Эвана к сериалу, – говорит Джек с улыбкой. – В любом случае, он уехал из города на ближайшие пять дней. Я думаю, мы будем решать проблемы по мере поступления.
Мы возвращаемся на кухню. Джек следует за мной, и я не могу не заметить, что он все время пялится на мой хвост. Я резко останавливаюсь, и Джек так отвлечен, что врезается мне прямо в спину. – Знаешь, Джек, это невежливо – пялиться, – хихикаю я. – И вообще, где твой хвост? Почему ты прячешь его в штанах? Ты должен позволить этой штуке дышать, чувак.
– Да, ну, может быть, некоторым из нас не так комфортно видеть лошадиную часть, выходящую из своего тела. Почему ты так настаиваешь на том, чтобы у тебя все торчало наружу?
Я высовываю язык. – Потому что тогда я могу делать так. – Я щелкаю хвостом в сторону и посылаю его вверх, шлепая Джека прямо по лицу. – Ха-ха, о боже, а это куда проще, чем ожидалось!
Джек отскакивает назад и тут же начинает вытирать лицо руками. – Чувак, гадость. У меня рот был открыт! Фу, пахнет лошадью.
Я все еще смеюсь. – Уверен? Я думаю, что он будет пахнуть как мармелад и радуги. Скорее, радуги.
Джека это не забавляет, и он вытаскивает тонкую прядь синих волос изо рта: – Нет, определенно – лошадь. Поверь мне, я чую достаточно этого запаха, когда нахожусь на ферме.
Он потирает лоб. – Кстати, о ферме – который час? Я забыл, как долго я спал. – Джек стонет. – Блин, мне нужно домой, и немедленно.
– Что-то не так?
– Неа, просто сейчас, когда Эвана нет в городе, я должен присматривать за животными. Кормить и все такое. Я должен был сделать это еще час назад, – Джек направляется к двери и начинает надевать ботинки.
Это некстати, нам нужно всерьез заняться планирование. Будет трудно справиться с нашей нынешней ситуацией, когда мы находимся в тридцати километрах друг от друга. Есть только одно решение, на самом деле. – Джек, подожди, я иду с тобой.
~~~~~~~
Ферма, кстати сказать, довольно впечатляющая. К сожалению, прошло уже добрых два года с тех пор, как я был здесь. Я думаю, Джек просто предпочитает приезжать ко мне, потому что так он может быть ближе к городу.
Как бы то ни было, Джек сейчас устраивает мне грандиозную экскурсию по своему жилью. Хотя в конюшне мне немного тревожно. Находиться в присутствии настоящих лошадей, имея при этом частички их анатомии, просто очень странно. Конечно, мультяшные пони и настоящие лошади – это не одно и то же, но это достаточно близко, чтобы немного волновать меня.
– ...а в этой половине амбара мы держим кобыл и жеребят. Мы любим держать новорожденных с их матерями в течение первого года жизни. Естественно, мы держим жеребцов в другом конце, сводя их вместе только на время случки.
Я тычу его в ребра, пока мы идем. – А потом что, ты придвинешь стул и будешь смотреть шоу? Большинство мест взимают плату за просмотр таких зрелищ.
Джека это не забавляет – Чувак, это просто отвратительно. Это не похоже на тот рисованный клоп, который ты видишь в Интернете, реальность – это не то, что тебе бы понравилось.
Я закатываю глаза, блин, этот парень сегодня не понимает шуток. Джек подозрительно смотрит на меня. – Напомни мне, чтобы я не оставлял тебя наедине ни с одной из моих кобыл. Особенно когда пройдет время, и ты начнешь думать о них как об представительницах своего вида. Фу.
Я на самом деле обижаюсь на это. – О, ха-ха, очень смешно. И кроме того, что значит – не подпускать меня к кобылам, если я стану еще больше меняться? Что? Ты же понимаешь, что Дэш и ЭйДжей – кобылки, верно? – Я несколько раз поднимаю брови, как бы намекая на то, что имею в виду. Я не хочу произносить это вслух, но почти уверен, что если бы эта трансформация прошла весь путь до конца, она в конечном итоге включила бы и пол.
Джек отвергает мое предложение быстрее, чем толстяк отказывается от салата. – Да, я знаю их пол, но я также знаю и наш. Я не собираюсь его менять, большое спасибо. Кроме того, Эпплджек и Дэш – всего лишь персонажи мультфильма с произвольно выбранным полом. Я имею в виду, что то, что вызывает эти изменения, не обязательно должно следовать их описанию. В этом не было бы никакого смысла.
Я смеюсь: – О, а давать нам хвосты и лошадиные уши – в этом много смысла? А яркие волосы цвета радуги? Как ты можешь игнорировать тут вопрос пола? Черт, я бы сказал, что легче изменить пол парня, чем… ну, я не знаю… заставить его отрастить конский хвост?
Джек закатывает глаза, и мы подходим к конюшне за жеребцами. Джек гладит одного из них по голове. – Чувак, ты можешь быть кобылой, если хочешь, все, что я знаю, это то, что я держу свое барахло там, где оно находится.
– Забавно, а я и не знал, что у нас есть право голоса, – отвечаю я, удивляясь сопротивлению Джека самому предположению о том, с чем мы имеем дело.
– Ну, я думаю, что нет, но я говорю тебе, парень, я не отдам свое мужское достоинство без борьбы. Я мужчина, и я планирую, чтобы все так и оставалось. – Джек идет к другому жеребцу, и я начинаю следовать за ним.
— Что ж, приятно знать, что ты готов бороться... Ой! — Я резко останавливаюсь, когда какая-то непреклонная сила тянет меня назад. Сообразив, что зацепился за что-то, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что это такое. – Эй, Джек, погоди! Я тут... Ох.
Жеребец, мимо которого мы проходили, держит мой хвост в зубах. Он мягко дергает его, глядя на меня; он действительно не хочет отпускать его. – Плохая лошадка! Плохая лошадка! – Я отхожу назад и бупаю его в нос. Наконец он отпускает мой хвост. – Ух, теперь мне придется мыть эту штуку.
– Что ты сделал? – Джек подходит, интересуясь, почему я задерживаюсь.
– Твой жеребец решил укусить меня за хвост. Фу, теперь он весь скользкий. Я хмурюсь, держа мокрый хвост в стороне, чтобы Джек мог видеть.
Джек на секунду замирает. – Он – что? Этот жеребец? Чосер никогда не кусает хвосты, разве что...
Я моргаю. – Разве что? Разве что – что?
Джек с трудом сглатывает. – Чосер никогда не кусает жеребцов. – Спокойствие начинает покидать лицо Джека, и он отворачивается от лошадей. – Ничего. Ничего, мужик. Давай просто … ээ…пойдем домой, хорошо? – Я поднимаю брови, но не протестую; у нас действительно много планов на сегодняшний вечер.
~~~~~~~
Четыре часа (и душ) спустя я лежу на гостевой кровати. Это был, безусловно, самый странный день за последнее время. Изменение волос, хвост, уши – затем сидеть и просматривать список припасов на случай апокалипсиса. Я имею в виду – на самом деле, что случилось с тем, чтобы спокойно сидеть дома и просто смотреть кино?
Но я не могу уснуть. Завтра у нас будет еще более напряженный день, и это в лучшем случае. Некоторые довольно большие изменения произошли с нами за последние двенадцать часов – насколько хуже будет дальше? Что, если мы проснемся, покрытые шерсткой или типа того? Нам придется отменить поездку за припасами, и мы застрянем здесь, на ферме, без еды. Или нам удастся получить припасы, но в пятницу Эван появится и вышвырнет нас со своей земли? А что, если мы не сможем остановить эту трансформацию? А что, если мы не сможем повернуть ее вспять? Как далеко это зайдет?
Я вздрагиваю и прижимаю хвост к груди, держа его крепко, как одеяло, для безопасности. Это дает моему беспокойному уму некоторое утешение. Конечно, я не знаю, что происходит или что происходит с нами, но, по крайней мере, у меня есть хвост. Конечно, Джек говорит, что он пахнет как лошадиный, но мне все равно, теперь это часть меня. Я провожу по нему пальцами, пока, наконец, не поддаюсь сладким объятиям сна.
~~~~~~~
Блин, мне нужно пописать. Я открываю глаза – снаружи кромешная тьма. Моя рука шарит по тумбочке, чтобы схватить телефон и посмотреть время. Пятнадцать минут пятого утра. Я потираю шею и сажусь на кровати, пытаясь вспомнить, где в этом доме находится ванная комната, затем, пошатываясь, встаю и иду в коридор. – Интересно, изменились ли еще наши тела? – мелькает у меня в голове, когда я захожу в ванную. Это странная мысль, знать, что часть твоего тела, возможно, изменилась, но ты еще не осознал этого.
В ванной был тусклый ночной свет, поэтому я решаю не включать флуоресцентные лампы, чтобы спасти свои глаза от боли. Кроме того, я все еще могу довольно хорошо видеть в этом свете. Я наклоняюсь над раковиной и щурюсь на свое отражение, на самом деле удивляясь, что ничего не изменилось, насколько я могу видеть. Те же голубые уши, те же волосы, те же малиновые глаза. Что ж, это хорошая новость, никаких новых изменений, надеюсь, это продлится до утра. Я смотрю на свое отражение еще несколько секунд, но потом мой мочевой пузырь напоминает мне, почему я проснулся.
Я поворачиваюсь к унитазу, поднимаю крышку, сбрасываю штаны, затем жду несколько секунд, пока струя потечет... и понимаю, что мочусь на пол. Эй, эй, какого черта. Я заставляю себя перестать, протягиваю руку назад и нащупываю выключатель. Что здесь происходит, почему я обоссался... ох. Ох.
Я смотрю себе между ног и замечаю, что чего-то не хватает. Чего-то ОПРЕДЕЛЕННО не хватает. Я чувствую, как меня начинает захлестывать паника, и я раздвигаю ноги шире, чтобы убедиться, что он не просто где-то прячется. В конце концов я бросаю поиски – я знаю, что он действительно исчез... Я – самка! Я закрываю глаза и начинаю тихонько биться головой о стену. – Драть меня в... подождите-ка, подождите-ка, о боже, плохой выбор слов! Давай я попробую еще раз.
– ЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ...
Не знаю, как долго я стою с закрытыми глазами. Я не хочу вновь смотреть вниз. Хвост, уши – с этим я справлюсь. Но это? Как, черт возьми, справиться с тем, что просыпаешься не того пола? Все, начиная с одежды, которую я должен был носить, и заканчивая местоимением, которое люди будут использовать для обозначения меня – все теперь должно измениться. Именно так.
Через некоторое время я понимаю, что мне все еще нужно закончить начатое, поэтому неохотно открываю глаза и снова смотрю вниз. Женский аппарат все еще там. Как же я буду писать? Наверное, теперь мне нужно сесть, поэтому я делаю это, отставив хвост в сторону. – Теперь я просто расслаблюсь, да? Я так и делаю, и, конечно же, поток возобновляется, и я слышу, что на этот раз он попал куда надо. Я вздыхаю, когда понимаю, что именно так мне теперь придется писать – лучше привыкнуть к этому.
Наконец я заканчиваю свои дела, умываюсь, затем натягиваю пижаму и выхожу из ванной. Я возвращаюсь в спальню и снова забираюсь под одеяло, изо всех сил стараясь не думать о недавнем открытии, которое я сделал между ног. Но я не в силах долго игнорировать это – в ту секунду, когда я закрываю глаза и пытаюсь заснуть, мой разум воспроизводит образы себя, которые я видел в ванной. Образы сопровождаются нежелательными мыслями, такими как «ну, по крайней мере, это подходит к моему хвосту и ушам» и «интересно, будут ли меня теперь привлекать парни?», и «это напоминает мне тот рисунок, на который я клопал в прошлом месяце...». Эх, я потягиваюсь и потираю лоб – не знаю, какая мысль пугает меня больше.
Я никак не могу заснуть. Прошло больше часа, а я все еще не сплю. Каждый раз, когда я двигаю ногами или меняю позу, я чувствую, что внизу все по-другому. – Черт возьми, это жутко, – бормочу я в стену. Что это была за дурацкая шутка – сначала это случилось со мной, а теперь мой разум не позволяет мне игнорировать тот факт, что это произошло.
Проходит еще полчаса, и я понимаю, что уже почти шесть утра, нет смысла снова ложиться спать. Я беру телефон и начинаю просматривать новости, отчаянно пытаясь отвлечься от насущной проблемы. Я открываю свою ленту новостей и смотрю на первый заголовок дня «ООН обещает улучшить ситуацию со здоровьем женщин в Африке!». Я моргаю. Здоровье женщин. Рррррр! Я швыряю телефон через всю комнату. Это становится просто смешно.
Через несколько минут, когда солнце начало подниматься над горизонтом, я решаю просто одеться и начать день. Я вылезаю из постели и сбрасываю пижаму, затем подхожу к сумке и достаю дневную одежду. Я стою там с минуту и смотрю вниз на свой пах. Я вздыхаю, мне нужно было привыкнуть видеть эту штуку, не так ли? Я смотрю на нее несколько мгновений. Наверное, все не так уж плохо. Я имею в виду, это странно, но я могу с этим справиться. Новая мысль приходит мне в голову: «Интересно, а что если…»
*БИП–БИП–БИП!*
Я резко поднимаю голову: кто поднял тревогу? О. Да, это просто будильник в соседней комнате. На самом деле, это не касается меня, будильник просто означает, что Джек проснулся.
Итак, о чем я думал? Я снова смотрю себе между ног. – О да, интересно... – Эй, Подожди секунду! Джек проснулся! Меня осеняет осознание: «если Джек проснулся, то скоро он узнает, что проснулся с...» Я снова смотрю на свой низ и на мгновение прикусываю язык. Я продолжаю смотреть на себя, почесывая затылок. – Знаете, учитывая все обстоятельства, я чувствую, что воспринимаю все это довольно хорошо... – Я понимаю, что эта перемена была чем-то вроде моего нового хвоста и ушей – сначала здорово пугает, но потом ты привыкаешь. Я задумываюсь над своими мыслями: «жизнь кобылы вместо жизни жеребца»? Ну, я, наверное, смогу жить с этим, если придется. Было бы странно, но я мог бы это сделать.
Джек, с другой стороны, кажется, не так хорошо чувствует себя с любой из своих лошадиных частей – он боролся со всем этим зубами и ногтями. Так или иначе, через несколько минут он узнает, что он – кобылка. Это должно сделать утро интересным.