Пять двадцаток на четыре

Глава 1. Этого раньше не было

Я яростно щелкаю по ссылкам. – Да ладно тебе, где-то здесь должны быть новые рисунки Дэш. Прошло по меньшей мере три дня с тех пор, как я видел новый. – Уже поздняя ночь, и я просматриваю «DeviantArt» в поисках новых изображений пони. MLP:FiM закончился несколько лет назад, после пятого сезона, но я все еще большой поклонник Сериала. Я люблю фанарт про любого из персонажей, но Рэйнбоу Дэш – безусловно, моя самая любимая пони. Всегда была и всегда будет. Я, на самом деле, даже не знаю почему. В ней всегда было что-то особенное.

К сожалению, большая часть фэндома с годами угасла. Конечно, новый фанатский контент все еще появляется то тут, то там, но уже не так часто, как раньше. Самое худшее – то, что контента в целом стало меньше, а значит, и меньшее контента про конкретных пони. Дни могут пройти без новых рисунков Дэш, и мне повезет, если за месяц я смогу найти новые обои с Дэш. Я даже не хочу думать о том, что в будущем все будет только хуже. Сейчас 2020 год, а фанарт уже в таком дефиците. Что будет еще через десять лет? Блин, может быть, мне нужно научиться рисовать самому? Или, может быть, я могу просто заказать что-нибудь? Я вздыхаю, когда понимаю, что на «DeviantArt» сегодня никто не загружал голубую пони.

– Думаю, просто пройдусь по архивам и поищу рисунки, которые пропустил раньше. – Эх, это становится удручающим.

~~~~~~

На следующий день я просыпаюсь рано и вытряхиваю из головы последние остатки сна. Кошмар, который я видел – что-то о финале MLP – исчезает из моего сознания. Трудно поверить, что прошло уже пять лет с тех пор, как Сериал закончился, и я все еще вижу плохие сны об этом эпизоде. Честно говоря, это ужасный эпизод. Я имею в виду – почти все в фэндоме согласны с тем, что это был глупый способ закончить Сериал. Но независимо от отзывов, все, что я знаю, это то, что из-за этого эпизода у меня все еще самые настоящие кошмары. Я до сих пор не понимаю, как им удалось показать такой эпизод по детскому каналу и не получить иск от Федеральной комиссии по связи.

По крайней мере, день сегодня должен быть хороший. Видите ли, сегодня первое мая, и это мой день рождения! Двадцать пять лет! Мне приходит в голову, что я действительно должен немного прибраться, так как ко мне скоро придут друзья. Вечеринка должна быть веселой – у моего лучшего друга Джека день рождения в один день со мной, поэтому каждый год мы устраиваем совместную вечеринку. Я знаю Джека очень давно. Ну, я думаю, что прошло не так уж много времени, но я определенно чувствую, что знаю его давно.

Мы познакомились в старших классах на соревнованиях по легкой атлетике одиннадцать лет назад. Тогда он был из команды-соперника нашей школы, и мы соревновались в беге на четыреста метров. Я встретил его на стартовой линии перед гонкой, и мы сразу же поладили. У нас было всего около минуты, чтобы поговорить, пока мы разминались в ожидании начала забега, но к концу его я чувствовал, что мы уже были лучшими друзьями. Затем мы побежали, и это было то еще состязание. Четыре сотни метров всегда были для меня лучшим расстоянием, и я был потрясен, увидев, что Джек держится ноздря в ноздрю до самого конца. В конце концов я едва выиграл и до сих пор подтруниваю над ним за проигрыш, хотя он всегда только закатывает глаза и утверждает, что я подставил ему подножку на последних пятидесяти метрах.

В любом случае Джек – отличный парень, как и его брат Эван. Хотя Эван примерно того же возраста, что и мы с Джеком, он не по годам зрел, и его зрелость, вероятно, как-то связана с тем, что он управляет семейной фермой. Эван и Джек живут на маленьком ранчо недалеко от города. Насколько я помню, их родители умерли, когда они были совсем маленькими и Эвану пришлось довольно быстро повзрослеть, чтобы заботиться и о ферме, и о младшем брате.

В любом случае как бы я ни уважал Эвана, мне отчасти хотелось, чтобы он не собирался сегодня приходить на вечеринку. Видите ли, в то время как мы с Джеком любим всякие глупости, например мультики про пони, Эван – полная наша противоположность. На самом деле я не виню его за то, что он такой стойкий и взрослый, но все равно жаль. Обычно на таких вечеринках мы с Джеком любим смотреть старые эпизоды, но если Эван рядом, мы из-за взаимного уважения не выпячиваем тему поней.

Звук дверного звонка выводит меня из задумчивости; похоже, гости уже прибыли.

– С Днем Рождения! Надеюсь, у тебя найдется место для всех стриптизерш, которых я привел! – шутит Джек, врываясь в мою квартиру с большой охапкой пива и чипсов в руках.

– Вот дерьмо, ты тоже стриптизерш ведешь? Черт возьми, я уже заказал дюжину! – шучу я, когда Джек бросает сумки и обнимает меня так, как могут обниматься только лучшие друзья. – Рад тебя видеть, Джек, и с днем рождения! Большие Два-Пять!

– Вы, тупоголовые, живете уже четверть века – разве это не что-то особенное?

Я поднимаю глаза и вижу Эвана, стоящего в дверях с успокаивающей улыбкой на лице.

– С днем рождения, я тебе кое-что принес по этому случаю. – Он протягивает мне тяжелую коробку. Я тут же открываю ее – это бутылка скотча. Я читаю этикетку. – Langavulin Reserve, двадцатипятилетней выдержки! Господи, Эван, сколько ты за это заплатил?

– А, ничего страшного. Стоит немало, но я думаю, что в долгосрочной перспективе это дешевле, потому что это подарок для вас обоих. Это избавило меня от необходимости покупать два подарка. Двадцатипятилетний шотландский виски для вашего двадцатипятилетия.

Джек подходит к бутылке и благоговейно таращится на нее. – Черт побери, спасибо, братан! Ты же знаешь, я люблю виски. Давайте достанем стаканы и откроем эту штукенцию!

Я как раз открываю шкаф, когда слышу четвертый голос, доносящийся из дверного проема. – Знаешь, следует подождать идеального момента, прежде чем пить что-то особенное. – Я оборачиваюсь и вижу Фиону, стоящую у входа в квартиру и заглядывающую в дверной проем.

– Фиона, иди сюда, сколько ты там стоишь? – В суматохе, вызванной появлением Эвана и Джека, я забыл, что пригласил еще и Фиону. Тихая девушка, с которой я познакомился в колледже несколько лет назад, редко выходит из дома. Хотя она очень милая, Фиона из тех девушек, с которыми вам просто нравится быть в компании, в несексуальном смысле. Просто с ней все гораздо спокойнее. Джек и Эван тоже прониклись к ней симпатией. Хотя, несмотря на то, что мы все трое были близки с ней, никто не делал никаких подкатов к Фионе – я не уверен, потому ли это, что она слишком мила, чтобы думать о ней таким образом, или просто потому, что мы, парни, не хотели делать шаг, чтобы не заставлять друг друга ревновать.

Шум позади выводит меня из задумчивости. – Что ты там говоришь насчет “ожидания подходящего момента", чтобы распить это? – спрашивает Джек, покачивая бутылкой виски в руке.

– Ну, знаешь, я слышала, что в некоторых общинах есть традиция выпить рюмочку алкоголя точно в момент твоего рождения, – говорит Фиона, спокойно входя и протягивая Джеку большой подарочный пакет, прежде чем повернуться, чтобы вручить такой же и мне. – Да, кстати, с днем рождения. Надеюсь, тебе понравится то, что я приготовила!

Джек берет пакет из ее рук, но не заглядывает внутрь, так как он все еще смущен ее фразой относительно выпивки. – Погоди, Фиона, сегодня как раз и есть момент нашего рождения. Ну, знаешь, день рождения.

– Я думаю, она имеет в виду точное время, – перебивает его Эван. – Знаешь, Джек, типа ты родился во сколько… в пять тридцать семь вечера, думаю? Ну, знаешь, указано в твоем свидетельстве о рождении. Так что, я полагаю, нужно выпить именно в это время? Хотя я не могу сказать, что одобряю использование первоклассного скотча ради шота...

Джек выдергивает пробку из бутылки. – О, успокойся. Уже купили, так что скажу так – мы найдем ему правильное применение. И вообще, это удобно, сейчас пять тридцать. Мы должны быть готовы к этому.

Я на секунду сажусь, пытаясь вспомнить время моего рождения. На самом деле я искал эту информацию некоторое время назад и вышло так, что запомнил... – О да, я помню свое время! Подождите, черт возьми, отстой – время моего рождения что-то вроде полдвенадцатого ночи. Блин, к тому времени вы, ребята, уже будете дома. Ну что ж, давайте просто выпьем, чтобы отпраздновать время рождения Джека.

Джек начинает собирать вещи со стола, чтобы освободить место, но тут же понимает, что уже держит что-то в руке – подарочный пакет, который Фиона вручила ему, когда пришла. Джек начинает открывать его, продолжая говорить о скотче. – Да, звучит неплохо, ребята. Любой предлог, чтобы выпить больше – это, по моим меркам, хорошее правило. Давайте просто возьмем стаканы, и тогда мы сможем ... О БОЖЕ, ЭТО ВОСХИТИТЕЛЬНО!

Я оборачиваюсь и вижу Джека, держащего самостоятельно сшитую плюшку Винил Скретч, которая уже давно является его любимой пони. Сияющая Фиона стоит в стороне, глядя на то, что, очевидно, сшила она. Надо отдать ей должное, этот плюшка чертовски очаровательна. Вообще-то я немного ревную. Но подождите. Подождите секунду, она ведь дала пакет и мне тоже, не так ли? Это то, что я думаю? Я перепрыгиваю через стул и бегу обратно в гостиную, быстро находя пакет, который я ранее отложил. Я тут же хватаю его и срываю упаковку. Глаза едва успевают заметить цвет волос плюшки, прежде чем я издаю вопль ликования. – Ооо да! – Я держу в руке плюшку Рэйнбоу Дэш, и это практически самая лучшая вещь, которую я когда-либо видел.

Джек смеется, глядя на мой подарок. – Ух, тебе просто нужно было достать ему еще больше мерча с Дэш, не так ли, Фиона? Ты слишком его балуешь.

Фиона краснеет и пожимает плечами, но прежде чем она успевает ответить, мы с Джеком набрасываемся на нее, борясь за возможность обнять и поблагодарить Фиону за подарки. Это довольно трогательный момент, но он прерывается тем, что Эван снова заглядывает в гостиную. – Эй, ребята, шоты налиты и... О, здорово, еще пони, тьфу. – Глупый Эван, он в меньшинстве. С учетом Фионы соотношение фанатов пони к плебсу тут составляет три к одному.

– Не ревнуй, я могу сделать тебе подарок на день рождения, если хочешь, Эван! Просто скажи мне, кто у тебя любимая пони, – улыбается Фиона, когда мы идем к обеденному столу, чтобы церемонно выпить в честь двадцатипятилетия Джека.

– Ты должна сделать ему Эпплджек, с учетом работы на ферме и всего такого. – Я ухмыляюсь и кладу Дэши на стол. Черт возьми, это милая плюшка.

Джек закатывает глаза. – О боже, только не Эпплджек, не трать свое время, делая плюшку Мисс Совершенно Бесполезной Пони. – Он обнимает Винил так сильно, что я начинаю волноваться, что швы лопнут.

Эван остается невозмутимым на протяжении всего этого испытания. – Фиона, ты спрашиваешь меня про любимого персонажа? Есть пони, который просто ходит и убивает всех остальных пони?

Улыбка Фионы мгновенно исчезает, но, как ни странно, она продолжает разговор. – Ну, это был бы Дискорд из пятого сезона, но я не сделаю тебе такую.

Я чувствую, как вздрагиваю при упоминании о Дискорде, и краем глаза вижу, что Джек делает то же самое. Я всегда вздрагиваю, когда кто-то упоминает о Дискорде. Наверное, это потому, что я чувствую, что он испортил Сериал. Как бы меня ни смущало упоминание о нем, здесь я должен исправить одну ошибку. – Ну, да ладно. Дискорд не убивал главных пони, он просто... ааа, забудь об этом. Эвану все равно, давай пока закончим этот разговор о пони.

– Да, пожалуйста, – по-прежнему невозмутимо отвечает Эван. Он смотрит на часы. – Ладно, ребята, давайте собираться, сейчас пять тридцать шесть.

– Четверть века  – вот и я! – гордо восклицает Джек, кладя Винил и вставая с шотом в руке. Остальные следуют его примеру и присоединяются к нему, стоя и держа бокалы в воздухе. Даже Фиона присоединяется к этому, что меня удивляет; обычно я не вижу, чтобы она пила крепкие напитки.

Эван начинает обратный отсчет. – Десять! Девять! Восемь! Семь! – Я оглядываюсь и смотрю на сцену, эти совместные празднования дня рождения всегда оставляют самые лучшие воспоминания. – ...Четыре! Три! Два! Один! Пьем! – кричит Эван, и я опрокидываю стакан.

Благородная янтарная жидкость обжигает. – Ого, крепкая штука! – восклицаю я, с грохотом ставя пустой бокал туда, где его вскоре встретили бокалы Фионы и Эвана. – Чувствуется... ммм... привкус торфа…

Эван соглашается. – Согревает, но не жжет.

– Что ты об этом думаешь, Джек? – спрашиваю я. Не получив ответа, я поднимаю на него глаза и тут же теряюсь. Джек все еще стоит с полным стаканом скотча в руке.

– Э-э, Джек? – тихо говорит Фиона, уставившись на Джека как и я с Эваном. Он просто стоит неподвижно, не обращая внимания на все вокруг. Его глаза расфокусированы и просто смотрят мимо – на что-то за горизонтом.

Эван протягивает руку и тычет его в плечо. С силой. Джек дергается и снова становится по стойке смирно. Он дважды моргает и оглядывается вокруг, как будто не уверен, что мы делаем на кухне. Его глаза фокусируются на мне, а затем он просто останавливается и смотрит на меня некоторое время. Я хочу спросить, хорошо ли он себя чувствует, но он наклоняет голову и смотрит мне в глаза.  Через несколько секунд, глядя на меня, он открывает рот. – ...Рэйнбоу Дэш?

Я чувствую, как по спине пробегает легкий холодок. – Что? Что с ней? – спрашиваю я в замешательстве  – Ты говоришь о плюшке? – Я оглядываюсь в поисках своего подарка на день рождения, чтобы убедиться, что все в порядке. Я замечаю плюшку в дальнем конце комнаты, и с ней, кажется, все нормально, поэтому я поворачиваюсь к Джеку. Он все еще смотрит на меня с отстраненным, растерянным выражением в глазах. Я собираюсь спросить, о чем он говорит, но меня прерывает смех Эвана.

– Ты забыл выпить, большой ты болван! – смеется Эван и хлопает Джека по спине,  и тот сразу же избавляясь от растерянного выражения на лице.

– Ха-ха, черт возьми, Джек, у тебя было только одно дело! – хихикает Фиона, похлопывая Джека по плечу.

Джек растерянно оглядывается по сторонам и протягивает руку, чтобы потереть бедро. – Я... хм... да.

– Ты в порядке, приятель? Никогда не видел, чтобы ты так отключался, да еще в разгар вечеринки, – говорю я, пристально глядя на него. Сейчас он выглядит нормально, но мне интересно, какого черта он имел в виду, когда посмотрел на меня и назвал Дэш. В этом нет никакого смысла – мы не из тех, кто играет в ролевые игры. Несмотря на мою хорошо известную одержимость одной самой лучшей пони с радужной гривой, за все годы я никогда раньше не слышал, чтобы Джек называл меня ее именем. Я хочу отмахнуться от этого как от пустяка, но что-то не так.

Джек возвращает меня к реальности, начав громко говорить. – Да, я в порядке, я в порядке. Я просто погрузился в свои мысли, вот и все. Как скоро мы сможем выпить? – Мы все трое удивленно поднимаем брови, глядя на Джека. – Подождите... вы уже выпили, ребята? Что за хрень? Когда это случилось? – Мы все продолжаем смотреть на Джека. Никто из нас не знает точно, как отвечать на его риторические вопросы. К счастью, неловкое молчание нарушается тем, что Джек пожимает плечами и говорит. – Какая разница, до дна! – Он одним глотком осушает стакан и ставит его туда, куда отправились остальные.

~~~~~~

Уже становится поздно, и я занялся уборкой посуды после вечеринки. Я зеваю и смотрю на часы, отмечая, что Фиона ушла около двух часов назад.

– Ладно, я ухожу, а вы, ребята, развлекайтесь, – говорит Эван, направляясь к двери.

Джек машет в ответ и кричит через плечо Эвану: – Увидимся завтра, братан. Не забудь проверить Сару, когда вернешься домой. Я думаю, что ее копыто все еще может быть заражено, последние несколько раз, когда я был рядом, она вела себя очень нервно. – Джек решил переночевать у меня сегодня вечером, но Эван не мог остаться. Жаль, но дело в том, что они живут на действующей ферме, а работа там начинается в шесть утра. К счастью, это небольшая ферма – всего несколько акров органической кукурузы, которую они продают на местном рынке. Их настоящая гордость – это их лошади. У них есть дюжина чистокровных испанских андалузцев, которых они разводят каждый сезон. Здоровый чистокровный жеребенок может быть продан за десять тысяч долларов; в значительной степени именно этим они оплачивают счета. В любом случае Эван должен уйти, чтобы покормить лошадей на ночь.

После нескольких часов карточных игр и пива мы с Джеком решаем, что на эту ночь хватит. Мой друг падает на диван даже не потрудившись сначала переодеться. Ну, как бы то ни было, это не моя проблема. Не мне заниматься стиркой его вещей.

Я зеваю и смотрю на часы – сейчас только одиннадцать вечера. Я думаю, что у меня есть по крайней мере час, прежде чем я сам лягу спать, так что я мог бы посидеть в Интернете. Я иду в свою комнату и включаю компьютер, начинаю просматривать кое-какие сайты и форумы по поням, пытаясь найти новый контент, и в конце концов натыкаюсь на какой-то тред по "правилу тридцать четыре". Я на мгновение замираю, раздумывая, стоит ли его открывать. Я на самом деле не клоппер, но иногда просматриваю эти треды. По крайней мере, это способ найти новый контент по Рейнбоу Дэш...

Я оборачиваюсь и удостоверяюсь, что моя дверь заперта, затем открываю тред и прокручиваю, чтобы посмотреть, что там. Тема заполнена кучей постов от людей, бредящих этим новым видео, и я вижу запощенную ссылку – флеш-анимацию под названием “Shining Armor X Rainbow Dash. Продолжительность: две с половиной минуты”. Я останавливаюсь и морщусь. Звучит как хардкорный клоп. Не моя чашка чая – я должен отказаться и закрыть тред. Но, с другой стороны, я безумно нуждаюсь в новом контенте. Новый ролик с участием Дэш? Боже, может быть, я просто взгляну, чтобы посмотреть, хороша ли анимация. Мои цифровые часы пищат один раз, показывая, что уже полдвенадцатого, и я нажимаю кнопку воспроизведения на видео.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

>в ночи гремит гром<

«...что ты делаешь....»

>ощущение ветра<

«если ты здесь не для того, чтобы ими воспользоваться...»

>движется с невероятной скоростью<

«Пять двадцаток на четыре...»

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Моргаю. Моргаю… моргаю. Так, что я делаю? Я наклоняюсь и чешу бедро. Ах да, то видео, я только что его запустил! Я смотрю на экран и вижу, что видео закончилось. – Э-э, это странно, в видео, должно быть, какой-то баг. – Краем глаза я вижу свои часы. Сейчас одиннадцать тридцать четыре вечера.

Подождите, что? Мои часы только что пискнули, была половина двенадцатого – как это уже одиннадцать тридцать четыре? Должно быть, я задремал на несколько минут. Я пытаюсь думать – может, у меня что-то с головой не так? О чем я только думал? Что-то насчет ... пфф, черт меня побери, если я знаю. Как бы то ни было, уже поздно. Я просто посмотрю это видео и лягу спать.

Я перезапускаю видео, и – ничего себе, оно действительно очень хорошо анимировано. Я имею в виду, качество практически как в Сериале! Хотя, пока я смотрю, я замечаю кое-что странное. Обычно, когда я смотрю видео с пони, мои глаза прикованы к Дэш. Но сейчас я на самом деле отвлекаюсь на то, как хорошо выглядит Шайнинг Армор. Я имею в виду, видео прямо сейчас просто показывает, как они стоят там и разговаривают друг с другом, но все же я не могу не заметить, что Шайнинг выглядит… как бы это сказать… привлекательно? Эта великолепная грива, его точеная морда, эти мускулы... Я так завидую Дэш, что жалею, что не стою там и не разговариваю с таким красивым жеребцом, как Шайнинг...

Внезапно я замираю, как будто понимаю, о чем я думаю. Я трясу головой, чтобы избавиться от мыслей. – Ого! Мозг, какого черта?! – Я закрываю видео, этот тред про «правило тридцать четыре» и сам браузер, затем выключаю компьютер и отхожу от стола. – Ух, мне кажется, что мне нужно принять душ. – Я ничего не имею против людей, которые любят жеребцов, но просто знаю, что я не один из них.

Я иду в душ, раздеваюсь и включаю воду, глядя в никуда. Как странно так фантазировать во время просмотра этого видео. Я никогда так не думал о жеребцах, это просто не мое. Я наклоняюсь и снова чешу ногу. – Может быть, алкоголь все еще в моем организме или что-то в этом роде. – Моя рука начинает тереть бедро, когда я закрываю глаза под душем и позволяю воде течь по спине. – Ну что ж, не то чтобы кто-нибудь узнал, что я думал о жеребце, никакого вреда и никаких проблем.  – Я понимаю, что все еще рассеянно потираю ногу, поэтому смотрю вниз, чтобы посмотреть, что делает моя рука. А? Раньше такого цвета не было. Я поднимаю руку и моргаю, чтобы стряхнуть воду с глаз – только чтобы почувствовать, как кровь стынет в жилах от того, что я вижу.

На моем бедре красуется кьютимарка Рэйнбоу Дэш.

Глава 2. Настоящий розыгрыш

Я протираю глаза и снова смотрю, но кьютимарка все еще там.

– Что за... нах? – громко говорю я, медленно поднимая руку и выключая воду. Секунду я пристально гляжу на бедро, затем поворачиваюсь, чтобы проверить другую сторону, убеждаясь, что метка красуется на обоих моих бедрах. – Откуда, черт возьми, они взялись? – спрашиваю я в пустоту, а потом наклоняюсь, чтобы снова их коснуться. Я провожу рукой по метке, ожидая почувствовать пластик или что-то в этом роде. Но нет, я чувствую только кожу. Как будто кьютимарки вытатуированы.

Я выхожу из душа и опускаюсь на колени, чтобы лучше видеть. Эта штуки очень хорошо сделаны – большинство татуировок, которые я видел, имеют нечеткие края, и цвета обычно немного блеклые, но здесь все не так. Линии деталей на моем бедре острые, как бритва, а цвета яркие, как день. Я имею в виду, что детализация и ясность этой молнии посрамили бы векторные рисунки. Я некоторое время смотрю на изображения, мой разум все еще не может понять смысл образов, что посылают мои глаза.

Чтобы успокоить нервы, я начинаю рассуждать вслух. – Должно быть, это Джек. Он всегда подшучивает над моей одержимостью Дэш. Наверное, он налепил мне одну из этих временных татуировок, когда я заснул. – Как только слова слетают с моих губ, мой разум говорит мне, что это было невозможно. Джек заснул раньше меня, это не мог быть он. Есть также раздражающий факт, что это не похоже на наклейку, которую можно было бы просто шлепнуть на чью-то ногу. Здесь нет ни трещин, ни приподнятых краев, ни каких-либо изъянов. Изображение сливается с кожей.

Я тру глаза, пытаясь вспомнить, когда это могло случиться, но слишком устал, чтобы понять это, да и алкоголь в моем организме не очень-то помогает. С этим придется подождать до утра. Я ложусь спать, посмеиваясь себе под нос. – Вот почему я не должен фантазировать о жеребцах. Смотри, что за это бывает!

~~~~~~~

Я просыпаюсь от звука миксера. Джек, как обычно, печёт блины. Я накидываю халат и шаркаю на кухню. – Утра, Джек, – бормочу я, проходя мимо него, чтобы включить кофеварку.

– Эй, Дэйв, доброе утро! – с энтузиазмом отвечает Джек. Он всегда слишком весел по утрам. Ну, по крайней мере, он берется за дело и готовит нам завтрак. Что касается меня, то я не проснусь по-настоящему, пока в моих венах не будет кофеина.

Дожидаясь, пока закончит работать кофеварка, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы снять пижаму и одеться. Пока я переодеваюсь, я смотрю в зеркало, проверяя, не нужно ли мне побриться. У меня небольшая щетина на подбородке, но она соответствует моему каштановому цвету волос и очень хорошо сочетается с короткой стрижкой. Удовлетворенный своим видом, я отворачиваюсь от зеркала, ловя проблеск цвета на верхней части бедра. О боже, как я мог забыть о вчерашних кьютимарках! Они все еще там! Я провожу быстрый осмотр – больше ничего неуместного, у меня просто кьютимарки Рэйнбоу Дэш на ногах. Я делаю шаг назад и смотрю на себя в зеркало во весь рост. Одно можно сказать наверняка, с этими татуировками я выгляжу совершенно нелепо.

Быстро переодевшись, я вхожу в кухню, где пахнет блинами, кленовым сиропом и кофе. Джек чертовски хорошо готовит, но прежде чем я смогу насладиться завтраком, мне придется обратиться к большому вопросу. Я не хочу доставлять Джеку удовольствие дурачить меня, поэтому решаю начать притворяться, что уже все понял. – Ха-ха, Джек, очень смешно. Не знаю, как, черт возьми, ты это сделал, но – хорошая работа.

Джек отрывает взгляд от кружки с кофе.  – Хм? В чем дело? Что-то не так с твоими блинами? – Он наклоняется вперед и несколько секунд хмуро смотрит на мою тарелку.

– Ты знаешь о чем я говорю. Твое маленькое, цветное рукоделие прошлой ночью.

Я знаю, что это дело рук Джека. Должно быть его. Фиона слишком добра, чтобы кого-то разыгрывать, а Эван даже не знает, как выглядит кьютимарка. Однако Джек только пожимает плечами, глядя на меня. – Понятия не имею, к чему ты клонишь. У тебя туалет засорился или что-то типа того?

Я прикусываю губу. К сожалению, у Джека от природы совершенно бесстрастное лицо, я никогда не могу сказать, когда он шутит. Ну и хрен с ним, есть только один способ узнать наверняка. – Ладно. Я говорю об этом. – Я поворачиваюсь боком и опускаю эластичный пояс на боку брюк, оставаясь прикрытым, но полностью открывая кьютимарку.

Я вознагражден – Джек выплевывает через стол полный рот горячего кофе. – Пффф! Господи Иисусе, чувак, о чем ты только думал!. – Теперь моя очередь выглядеть смущенным. Джек встает и подходит поближе, чтобы все получше рассмотреть. – Серьезно, чувак, когда, черт возьми, ты их сделал?

Я хмурюсь – его реакция была именно такой, как у меня, когда я впервые их увидел. – Так... ты хочешь сказать, что эти кьютимарки не твоих рук дело? – Меня охватывает смесь замешательства и легкой паники.

Джек даже не слышит мой вопрос. – Чувак, ты меня убиваешь. Сериал был на пике лет так пять назад, и ты пошел и сделал татуировку только сейчас? Тебе никогда не приходило в голову, что ты слишком далеко заходишь с этой штукой с Рэйнбоу Дэш?

– Нет, понимаешь, я не... – начинаю я, но Джек обрывает меня.

– Я имею в виду, что иметь любимую пони – это одно. Но у тебя есть футболки с ней, игрушки, плюшки, наклейки, бог знает, может быть, ты даже клопаешь на нее, а теперь у тебя татуировка? Ты слишком одержим, ты даже настаиваешь, что когда тебе везет с погодой – это все Дэш.

Я прикусываю губу. Я никогда не смог бы объяснить последнее обстоятельство, но мне иногда неестественным образом везло с погодой. Я всегда могу сказать, когда пойдет дождь или когда ударит мороз. И я никогда не застреваю в плохую погоду. Мои друзья всегда спрашивают, как мне так с этим везет, и в последние годы я просто смеялся и говорил, что Дэш присматривает за мной.

Я возвращаюсь в настоящее как раз к концу тирады Джека. – ...ты читаешь о ней фанфики, ты приписываешь ей свою удачу, ты хочешь жениться на ней, и теперь у тебя татуировка? Я имею в виду – я знаю, что ты любишь эту кобылку, но я думаю, что ты где-то пересек черту.

Я поднял руку. – Чувак, успокойся, это была всего лишь... шутка. Да, шутка. – В этот момент мой разум решает помочь мне и начинает выдавать ложь так быстро, как я могу ее произнести. – Это была… эээ... идея Фионы. Да, она… эээ… сделала мне несколько временных татуировок, которые купила в интернете, а потом... мы... ммм… мы заключили пари, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь, увидев их у меня! Пари, которое, кстати, я только что выиграл. – Я заканчиваю с улыбкой. Неужели он купится? Пожалуйста, скажите, что купится.

Джек секунду смотрит на меня, потом качает головой и снова садится. – Черт, я должен был догадаться. – Он берет вилку и продолжает есть, затем снова смотрит на меня: – Рэйнбоу Дэш, ты просто сумасшедший сукин сын.

– Хе-хе, спасибо, чувак, ты бы видел свое... лицо, – я запинаюсь, когда мой мозг прокручивает последнюю фразу Джека. Он назвал меня Дэш. Ха, ясно, что он решил посмеяться надо мной. Хитрый ублюдок, я почти не уловил этого.

Через несколько секунд Джек заканчивает есть и начинает убирать тарелки. – Итак, Эван появится с грузовиком примерно через полчаса, чтобы отвезти меня в город. Чем ты хочешь заняться до тех пор?

О, у меня действительно есть кое-что на уме. – Все эти разговоры о пони привели меня в такое настроение, что мне захотелось посмотреть поней.

Я слышу, как Джек смеется, перекрывая звук мытья посуды. – Ха-ха, я должен был догадаться. Ну что ж, давай, но могу я выбрать эпизод?

– Да, конечно, что у тебя на уме? – отвечаю я, хмурясь про себя. Честно говоря, сегодня я хотел выбрать эпизод. Мне интересно снова увидеть финал, что-то в нем меня беспокоит. Хотя Джек никогда не предложит этого, он ненавидит этот эпизод.

– Мы можем посмотреть финал? – спрашивает Джек с паузой в голосе. Я удивленно поднимаю брови, но не утруждаю себя расспросами о причинах его выбора. Никогда не сомневайся в удаче. Я просто хватаю диск пятого сезона и включаю телевизор, испытывая нетерпеливое желание начать уже смотреть эпизод. Я не знаю, что это, но просто есть что-то в памяти о нем, что чувствуется... не так.

Мгновение спустя Джек садится на диван в нескольких метрах от меня. – Что-то в этом эпизоде не дает мне покоя, он просто внезапно кажется мне "неправильным”, – говорит он.

Я дважды моргаю. Может быть, мне следовало бы сомневаться в удаче.

~~~~~~~

Большая часть эпизода проходит без происшествий. Я слишком хорошо все это помню. Все начинается с того, что Дискорд и Селестия объединились в эпической битве против огромного адского отродья из Тартара. Это довольно потрясающее сражение, но затем, в середине боя, оно принимает странный оборот. Селестия получает сильный удар от монстра и лежит на краю вулкана. Она зовет на помощь, и Дискорд телепортируется к ней. Затем Дискорд опускается на колени рядом с беззащитной Селестией, и вы слышите, как она зовет на помощь и объясняет, что не может пошевелить ногами. Как раз в тот момент, когда вы думаете, что Дискорд собирается спасти ее, он вместо этого смеется и пинает ее безвольное тело с края утеса.

По сей день я все еще чувствую, как сердце колотится от ужаса, который охватил меня, когда я впервые увидел эту сцену, и ужас, который наполнил меня, когда богиня издала леденящий кровь крик, приземляясь в лаву внизу. Во всяком случае, после падения Селестии Дискорд безумно смеется и объясняет в камеру, что он все это время дурил ее и ждал этого дня более тысячи лет.

Следующая сцена показывает, как Дискорд отправляется на встречу с Твайлайт, где застает ее врасплох какой-то магической атакой, которая уничтожает ее во вспышке белого света. Затем, конечно, идет сцена, где Дискорд ночью нападает на Рэйнбоу Дэш, и она некоторое время сражается с ним в воздухе, прежде чем...  Подожди, какого черта? Почему идут титры? Почему эпизод закончился после сцены с Твайлайт? Что случилось с последней сценой с Дэш? Эпизод не должен был закончиться на Твайлайт, это было еще не все!

– Эй, чувак, какого черта? Они вырезали последнюю сцену! – Джек встает и явно сердится на телевизор. – Это была лучшая сцена во всем эпизоде! Даже во всем сезоне!

Фу, какое облегчение слышать, как Джек подтверждает мои мысли о пропавшей сцене. На секунду я забеспокоился, что финальной сцены с Дэш никогда на самом деле не было. Приятно знать, что Джек прикрывает мне спину. – Да, Джек, они, должно быть, вырезали это из эпизода. Тупое «Хасбро».

Джек качает головой. – Что за кучка идиотов! Зачем вырезать финальную сцену? В этом нет никакого смысла!

– Точно, я знаю! – с радостью соглашаюсь я.

– Это такая эмоциональная, сильная сцена. Запоминаешь ее, как только видишь.

– Вот именно! – Я совершенно согласен, битва с Дэш заставляет прослезиться, но это  потрясающая сцена.

– И такая короткая!

– Ага, – киваю я, делая глоток воды.

– Последний бой…

– Угу.

– … когда Эпплджек защищает свою ферму.

– Угу! – теперь моя очередь извергать воду на кофейный столик. – Подожди, что?

– Последняя сцена. Эпплджек на своей ферме, и тут появляется Дискорд. – Джек смотрит на меня, ожидая подтверждения.

Ладно, я знаю, что Джек здесь не прав, последняя сцена – это Дэш, сражающаяся с Дискордом в ночном небе в захватывающей битве. Ферма Эпплджек? Откуда, черт возьми, он это взял? – Я... я не помню эту сцену, чувак.

Джек закатывает глаза. – Чувак, это та самая сцена. Ты сам только что сказал, что они вырезали сцену. Ну, это и есть та сцена, которую они вырезали! А ты как ты думаешь, какую сцену они вырезали? Говорю тебе – ту, что с Эпплджек.

Я в затруднительном положении. С одной стороны, я уверен, что последняя сцена показывает Дэш. Но, с другой стороны, после сегодняшнего утра я не очень-то хочу рисковать. Джек, вероятно, разозлится и заявит, что это просто еще одно доказательство моей одержимости Дэш. Но... Я знаю, что сцена с Дэш реальна.

Джек видит мои колебания и решает освежить мою память. – Помнишь, Дискорд появляется на ферме и пререкается с Эпплджек. Он издевается над ней за то, что она пытается дать отпор, и шутит, что она бессильна против него. Тогда Дискорд, тогда он... – Джек тяжело сглатывает, и его голос становится тихим. – Он называет ее никчемной пони. – Джек отворачивается от меня, и если бы я не знал его лучше, то мог бы поклясться, что он плачет. Я никогда раньше не видел, чтобы он плакал...

Через мгновение я вижу, как Джек вытирает глаза рукавом, и продолжает рассказ. – После того, как Эпплджек повержена и избита, Дискорд готовит какое-то заклинание. Но как раз перед тем, как Дискорд добивает ее, появляется Биг Мак и атакует его сбоку. Дискорд кричит на него, и за кадром происходит драка между ним и Биг Маком. Можно слышать, как Биг Мак кричит Эпплджек, велит ей бежать, говорит ей, во имя любви к Селестии, просто бежать и спасаться. Затем раздается впечатляющий взрыв, и Эпплджек зовет брата. Однако она не слышит его, раздается только смех Дискорда, когда он возвращается, чтобы прикончить раненую Эпплджек. И все, эпизод просто заканчивается прямо на этой сцене.

Часы на стене громко тикают, и я не знаю, что сказать. Я не только никогда раньше не слышал эту историю с Эпплджек, но и не думаю, что когда-либо прежде слышал, чтобы Джек так переживал из-за чего-нибудь. Господи, эти эмоции в его голосе... Но откуда взялась эта история? Джек путает канон с фанфиком, который читал? Зачем ему читать фанфики про Эпплджек? К счастью, тишину нарушает громкий звонок в дверь.

– Войдите, – кричу я через плечо. Я поворачиваюсь и вижу, как в квартиру входит Эван, позвякивая ключами от машины. Я снова поворачиваюсь к Джеку. – Я не знаю, Джек, я действительно не помню эту сцену, но прошло много времени с тех пор, как я видел этот эпизод.

Эван подходит к нам. – Дэйв, Джек, привет, ребята. О чем вы говорите?

Я отвечаю, даже не поворачиваясь к нему. – Не беспокойся, Эван. Мы просто пытаемся уладить разногласия относительно поняш. Пытаемся понять, чем закончился этот эпизод.

Эван смеется. – Ну, тогда я как раз вовремя! Я могу быть решающим голосом!

Я закатываю глаза. Я действительно не в настроении для выходок Эвана. – О, конечно, приятель, это большая помощь – от кого-то, кто не смотрел Сериал.

Эван скрещивает руки на груди. – Неправда, Джек заставил меня посмотреть несколько серий в свое время!

Я смотрю на Джека, и он кивает. – Это правда, я показывал Эвану эпизод или два. Но я только показал ему классику из первого сезона, давным-давно. Я так и не показал ему финал.

Эван переводит взгляд с одного на другого. – Подожди, финал? Это эпизод с той странной магической химерой, которая нападает на всех?

Мы с Джеком переглядываемся, а потом оба поворачиваемся к Эвану. Джек говорит: – Да, этот. Когда ты его смотрел? И чем он кончился?

Эван секунду смотрит в стену, затем игнорирует первую часть вопроса. – Ну, давай посмотрим, чем все это кончилось. Они показывают яблочную ферму, которой управляет та оранжевая кобыла....

– Эпплджек, – в унисон произносим мы с другом.

– Да, конечно, она. Она ведет какую-то битву с волшебной химерой, а ее брат, главный герой, наблюдает. Сначала он думает, что это просто ссора, но потом видит, что это на самом деле бой, и что его сестре больно. Гнев течет по его венам, а потом он просто, нахрен, кидается туда и набрасывается на монстра. Он начинает своими копытами выбивать все сопли из этого чудовища, но затем монстр отбивается. Жеребец кричит, приказывая сестре бежать, чтобы спасти себя. Затем он попадает под какое-то заклинание, и на этом все заканчивается. Это конец Сериала. Должен признать, что у этого жеребца было немного мужества.

– Вот видишь, я же тебе говорил! Все заканчивается сценой у Эпплджек! – торжествующе восклицает Джек, собирая свои сумки и направляясь к двери. – Мой брат даже не смотрит Сериал, и он знает правильную финальную сцену!

Джек прав – эта сцена должна быть в сериале, если Эван знал об этом. Тогда какого черта я никогда о ней не слышал? И откуда взялась эта сцена с Дэш? Она должна была откуда-то взяться. Я знаю, что это не фанатская анимация, может, это просто то, с чем я недавно столкнулся?

Я помогаю Джеку донести сумки до двери и решаю, что у меня будет время подумать об этом позже. – Ладно, спасибо, что остался на ночь, Джек, приятно было повидаться, Эван! –  Я машу рукой и смотрю в небо. В моей голове проносится ощущение ~Приближается гроза~. Хммм, я должен забрать свою почту до того, как начнется дождь. Я выскакиваю на улицу и прохожу два квартала до ратуши, чтобы забрать почту. Мой разум все еще пытается осмыслить сцену с Эпплджек, и я действительно не обращаю внимания на то, куда иду. К сожалению, это заканчивается тем, что я врезаюсь прямо в Фиону, которая шла в другую сторону. – А! О, прости, прости, Фиона!

Фиона отступает в шоке, но затем расслабляется, когда видит, что это я. – Йип! О, привет, Рэйнбоу Дэш, прости меня за это! Я сейчас так волнуюсь, что мне нужно кое с чем разобраться!

Блин, она выглядела действительно чем-то озабоченной. Интересно, что заставило ее так волноваться, это не похоже на нее – убежать, ничего не сказав... Подождите секунду... Я потираю лоб. Отлично, просто замечательно. Сначала таинственная татуировка, а теперь я начинаю кое-что слышать. – Какого хрена здесь происходит, – кричу я в небо. Может быть, Джек прав, может быть, мне действительно нужно отложить все эти штуки с Рэйнбоу Дэш на несколько дней. Я возвращаюсь домой и закрываю дверь. Позади себя я слышу звук первых капель дождя, падающих на асфальт, и подсознание говорит мне, что эта буря принесет пять сантиметров осадков в течение шести часов. Я зеваю и направляюсь к своему дивану, все еще беспокоясь о том, что сказала Фиона и о чем была та пропавшая сцена в финале. Мне нужно вздремнуть, может быть, это прояснит мой разум.

~~~~~~~

Я просыпаюсь с зевком, все еще слыша гром за окном. Блин, который час? Я протягиваю руку и хватаю телефон, чтобы проверить дисплей. Сейчас три часа дня, и у меня пропущенная СМС. Я с трудом открываю письмо – она от Джека, отправлена около двух часов назад. Я сдуваю с глаз длинную челку и читаю. "О, ха-ха, очень смешно, болван!" Я слишком устал, чтобы понять, что происходит, поэтому просто швыряю телефон на диван. Я сажусь и потираю шею – наверное, мне пора вставать, полдня уже прошло, а сегодня я только и делал, что дремал.

Я иду в свою комнату и включаю компьютер. Когда он загружается, я задаюсь вопросом, находится ли моя татуировка-кьютимарка все еще там, поэтому я расстегиваю брюки и немного опускаю их, чтобы увидеть свои "бока". Да, отметина все еще на обеих ногах. Я потираю виски, пытаясь разобраться в происходящем, затем замечаю, что мой компьютер уже загрузился. Я понимаю, насколько захламлен мой рабочий стол, поэтому я решаю просмотреть некоторые из изображений, что я сохранил, и разобрать их. Я начинаю листать изображения, решая, какие удалить, а какие отправить в нужные папки. После пятидесяти или около того обычных изображений я нахожу уникальное – Дэш, лежащую на спине и смотрящую на свои ноги. Я наклоняю голову и пытаюсь решить, стоит ли оставлять эту картину, а потом краем глаза замечаю разноцветные отметины на собственных ногах. Я смотрю на свои обнаженные ноги и чувствую дежавю. Затем я снова смотрю на экран и замечаю, что ноги Дэш были наклонены точно так же, как и мои прямо сейчас.

Я громко смеюсь, смотрю на свою ногу и ухмыляюсь. Забавно видеть, что "мои" кьютимарки так хорошо сочетаются с теми, что на картинке. Это на самом деле сюрреалистично. Я улыбаюсь, когда мои глаза мечутся туда-сюда между моими ногами и теми, что на экране. Это идеальная пара, и это по какой-то причине почти возбуждает. Я продолжаю переводить взгляд между двумя изображениями. Черт, жаль, что анатомия между моими ногами не совпадает с анатомией кобылы, тогда мы действительно соответствовали бы друг другу....

Я моргаю и понимаю ход своих мыслей. – А! Какого черта, мозг! – Я снова свожу ноги вместе и встаю, заметно дрожа и больше не в настроении для этой игры. Однако мысленная картина того, что у меня между ног – кобыльи прелести, не исчезает. Я просто продолжаю воображать себя лежащим на спине с ногами и тазом, выглядящими точно так же, как у Дэш в этой картинке. Я практически чувствую, как ее гениталии находятся между моими ногами, идеально сочетаясь с ее кьютимаркой.  Я снова качаю головой и снова плещу водой в лицо, стараясь не намочить челку.

Подождите... челку? Какого хрена? О, нет, нет. Я смотрю в зеркало и чуть не кричу. Мои волосы должны быть короткими, а не безумно длинными, как сейчас! Что, черт возьми, со мной происходит? Я выгляжу как персонаж Final Fantasy! Я отрастил челку, которая закрывает четверть моего лица, и у меня длинные волосы, спускающиеся по шее! А еще, погоди, эти волосы окрашены? Я наклоняюсь вперед. Мои волосы должны быть темно-каштановыми, но сейчас они имеют слабый оттенок всех цветов спектра. Сзади мои каштановые волосы слегка окрашены в фиолетовый цвет. Но спереди коричневато-фиолетовый цвет переходит в едва заметные радужные тона.

Я отступаю от зеркала, и мои кьютимарки снова появляются в поле зрения, я устанавливаю связь – мои волосы выглядят как топорная попытка косплея Дэш. – Ну, это все объясняет. На случай, если кому-то интересно, если вы слишком сильно зациклены на чем-то, очевидно, части вашего тела начинают пытаться выглядеть именно как это.

Я прислонился к стене и запустил пальцы в свои длинные волосы. Я бормочу свои тревоги вслух. – О боже, как я объясню это Джеку? Он просто с ума сойдет, когда увидит это. Он подумает, что я сделал это нарочно или что-то в этом роде. Блин, мне придется придумать...

*Динь-динь*

Я закрываю глаза и вздыхаю, затем иду к своему мобильному телефону.  Вспомни о дьяволе, и он появится. Это Джек. Конечно, это Джек. Вселенная ненавидит меня. Ну, по крайней мере, мне не придется объяснять все это по телефону. Мне не нужно ничего ему говорить, пока мы не встретимся лично. Ладно, я подумаю об этом позже, я не собираюсь встречаться с ним в течение нескольких дней. Я отвечаю на звонок. – Здорово, ЭйДжей, что случилось?

– Я сейчас приеду. Прямо сейчас. Я уже в пути, буду меньше чем через пять минут. – Я открываю рот, чтобы начать говорить, но Джек вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить.

Я оглядываюсь в зеркало, на обоих моих боках – кьютимарки, а по шее струятся разноцветные волосы. – Да, я в заднице.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Джек будет здесь с минуты на минуту, как я могу это объяснить? Я натягиваю толстовку и брюки, затем пытаюсь расчесать волосы, чтобы челка не была такой огромной. Но это бесполезно – волос просто слишком много. Я прибираюсь в гостиной, пытаясь придумать, как объяснить ему волосы. Может быть, это Фиона меня подговорила? Подожди, блин, я уже использовал это оправдание утром. Ну же, подумай, что могло стать причиной этого?

Подождите секунду... Фиона, она дала эту плюшку – и я начинаю лихорадочно искать плюшку. Она, должно быть, приложила руку ко всему этому. Парень получает какой-то зачарованную, волшебную, реалистично выглядящую плюшку, а потом парень просыпается с кьютимарками и волосами пони, которые соответствуют плюшке! Как кукла Вуду или что-то в этом роде! Такое случается с людьми, верно? Я в этот момент нахожусь в полной панике, должен найти плюшку до того, как Джек доберется сюда – это все исправит. Должно исправить!

А, вот она. Она все еще стоит на обеденном столе, точно там, где я ее оставил. Я поднимаю ее и держу в руках, медленно переворачивая. – Хм, и что теперь? И что, черт возьми, мне с ней делать? – Я смотрю на плюшку и чешу в затылке, пытаясь понять, почему я думал, что нахождение плюшки каким-то образом поможет мне выбраться из моей нынешней ситуации.

Я слышу, как подъезжает машина. Ну, похоже, я зря потратил последние несколько минут и собираюсь просто придумать историю на лету. Я кладу плюшку и иду обратно на кухню, ожидая стука в дверь. Затем я замечаю, что мое горло пересохло от волнения, поэтому я поворачиваюсь и начинаю наливать себе стакан воды. Я едва успеваю наполнить его, как слышу, как дверь распахивается и ударяется о стену. – Господи, ЭйДжей, самое меньшее, что ты можешь сделать, это постучать. – Я ставлю стакан и начинаю оборачиваться.

– Ты! Дэш! Какого черта ты натворил?!  – кричит Джек, пробираясь внутрь.

Я вздрагиваю. Вау, он действительно недоволен моими новыми волосами. Я пытаюсь объясниться, когда в поле зрения появляется Джек. – Слушай, чувак, я этого не хотел. Я действительно не хочу говорить о... Эй, что ты с собой сделал? – Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. У него длинные светлые волосы, ниспадающие на спину, а глаза ярко-зеленые, как два свежих яблока.

– Очень смешно! А теперь исправь это! – вопит Джек.

Мой мозг делает второй заход. – Подожди, но ты... Я думал, ты кричишь из-за моих волос, а ты кричишь из-за своих?

Джек тянется назад, хватает свои желтые волосы и машет ими перед моим лицом. – Ну да! Иначе с чего бы мне кричать? С чего бы мне беспокоиться о … мм… твоих волосах?...  Он замолкает, глядя на мой лоб, и, кажется, наконец замечает, что он не одинок в этой ситуации.

Мы стоим так в течение секунды, оба уставившись на слегка смущающую внешность друг друга. Мне тут действительно нужно сделать первый шаг, поэтому я сглатываю комок в горле. – Твои, хм, глаза стали ярко-зелеными, чувак.

– А твои стала малиновыми, – говорит Джек, не давая сбить себя с толку.

Я моргаю. – Подожди, правда? Блин, я даже не подумал проверить цвет своих глаз. Малиновые глаза это на самом деле довольно мило. – Джек не выглядит удивленным, вместо этого он поворачивается боком и стягивает свои спортивные штаны, подтверждая то, что я только недавно предположил.

Джек снова натягивает штаны и в замешательстве вскидывает руки. – Кьютимарка из трех красных яблок! Что это за дурацкая шутка? Мне даже не нравится Эпплджек!

Я согласен. Метка Винил Скретч была бы намного круче.

Глава 3. Волосы, что я вам сделал?

Я потираю лоб. – Чувак, я в таком же замешательстве, как и ты. Давай подумаем логически, когда все это началось?

Джек закатывает глаза. – О, ха-ха, очень смешно. Брось притворяться, Дэйв, здесь все подписано твоим именем. Я посмеялся над твоей дурацкой татуировкой Дэш, а потом ты сделал мне эту, как у Эпплджек, и сотворил бог знает что с моими волосами.

Я показываю на свое бедро в ту область, где расположена кьютимарка Дэш. – Я же сказал, что не делал этого! Я бы не стал разыгрывать самого себя, тупица. Ты думаешь, я хотел такие волосы? Я выгляжу нелепо! Кроме того, ты ушел из моего дома с нормальными волосами; они изменились в твоем доме, а не в моем. Почему бы не указать пальцем на Эвана – он, вероятно, разыграл нас обоих! – Я скрещиваю руки на груди, удовлетворенный собственной логикой. Это, должно быть, Эван, он единственный, кто остался. Ну, если не он, то кто?

– Эвана нет, он уже на полпути в Чикаго. Он принимает участие в этом огромном фермерском конвенте, который ежегодно проводит Чи-Таун. – Джек вздыхает, но немного успокаивается. – После того как я уехал от тебя сегодня утром, мы сразу же поехали в аэропорт, чтобы высадить его. Потом я поехал на машине обратно на ферму, и с тех пор был один. – Джек проходит мимо меня и подходит к холодильнику. Его походка кажется странной, но я не могу точно сказать, в чем дело.

– Значит, ты весь день был дома один, и твои волосы изменились сами собой? – Я чешу в затылке – в этом нет никакого смысла. Тем не менее, та же самая история была и у меня, поэтому я не могу на самом деле оспорить подлинность его заявления.

Джек наклоняется к холодильнику и роется в нем, иногда делая паузу, чтобы убрать чёлку с глаз. – Да. Я заметил волосы около трех часов дня или около того, сразу после того, как заметил татуировку. Что, кстати, – ни хрена себе. Тебе пришлось бы снять с меня штаны, чтобы сделать эту татуировку. Ты подсыпал мне снотворное, что ли?

Я снова качаю головой. – Послушай, это был не я. Но ты же сказал, что получил эту кьютимарку только в три часа дня? Тогда почему я получил свою вчера вечером? Я думаю, что можно с уверенностью предположить, что и кьютимарки, и изменения наших волос – они связаны между собой. Волосы появились примерно в одно и то же время, так что кьютимарки тоже должны были появиться в одно и то же время.

Джек возвращается от холодильника с пакетом яблок и бросает его на стол. – Во-первых, это не твоя метка, а Рэйнбоу Дэш. Во-вторых, я не знаю точно, когда на мне появилась метка ЭйДжей. Я увидел ее, когда снимал джинсы, но я был в этих джинсах почти сутки. Вчера это могло случиться в любое время. Яблоко? – Он протягивает руку, предлагая одно.

Я беру его. – Ладно, это все еще не объясняет наши волосы. У нас тут разговор идет по кругу, – думаю я вслух, жуя сочный плод – Чтобы решить эту проблему, нам нужно выяснить причину. Если мы сможем выяснить, кто хотел бы сделать это с нами, тогда будет легко выяснить, как и почему.

– Угууу, я все еще считаю, что самая большая загадка – это почему Эпплджек. Розыгрыш тебя с помощью Рэйнбоу Дэш очевиден, даже парень, который приходит, чтобы забрать у тебя мусор, вероятно, знает, что ты одержим ею до смерти. Но вот я... Почему светлые волосы и знак яблок? Честно говоря, я никогда ни с кем не говорю об Эпплджек.

Только наполовину обращая внимание, я киваю. – Да, она бесполезная пони.

Джек быстро возвращает меня к действительности, сокращая расстояние между нами, и в его глазах вспыхивает гнев. – Черт возьми! Что, ты сейчас цитируешь Дискорда? Я не бесполезна! – Я поднимаю глаза и слегка съеживаюсь. Джек в ярости, он держит кулак в воздухе и, кажется, готов ударить. Что, черт возьми, я такого сказал, чтобы он разозлился? И, погоди-ка, что он только что сказал?

– Чувак, Джек, успокойся. Во-первых, мне очень жаль. Во-вторых… эмм… подумай о том, что ты только что сказал. – Я встаю и делаю несколько шагов назад на случай, если он снова начнет буйствовать.

Джек замолкает и опускает кулак. – Ты, ты назвал меня бесполезной. Извини, я просто сорвался по какой-то причине. Я думаю, что просто нахожусь в состоянии стресса, все это дерьмо не имеет никакого смысла, и это начинает раздражать. – Он поворачивается и возвращается на свое место. Я собираюсь поправить его и напомнить, что никогда не говорил, что он бесполезен, но его походка снова отвлекает меня. Я смотрю на него несколько секунд, и до меня доходит: он идет, не касаясь пятками пола.

– Ты что, тренируешься, чтобы стать ниндзя? – спрашиваю я. Джек смотрит на меня непонимающим взглядом. Я показываю на его ноги. – Ты все это время ходил на цыпочках.

Джек глядит на свои ноги, потом на мои. Смотрит несколько секунд. Он вздыхает и садится, доедая яблоко. – Да, но ты делаешь то же самое.

~~~~~~~

Вторая половина дня быстро приближается, и все становится еще более неприятным. Я хочу сесть и обдумать, что здесь происходит, но Джек просто отказывается признать, что это что-то серьезное. Для него все это какой-то розыгрыш или что-то в этом роде. Он просто слишком упрям, чтобы рассуждать здраво, когда я пытаюсь сказать ему, что происходит что-то серьезное. – Брось, Джек, волосы не растут так быстро и не меняют цвет сами по себе. Это невозможно!

Он встает, чтобы потянуться. – Я знаю, поэтому все это, очевидно, шутка. Ты сам только что признал, что это невозможно, так что я не собираюсь беспокоиться об этом.

Я закрываю лицо ладонью, и Джек выходит из комнаты. Я абсолютно не представляю, что происходит, но у меня плохое предчувствие – будет только хуже, если мы не сможем это выяснить. Я потираю шею и пытаюсь вспомнить школьный курс биологии. Является ли быстрый рост волос признаком какой-то болезни? Нет, это бессмыслица, и это не объясняет кьютимарок. Я собираюсь встать и направиться в свою комнату. Я должен потратить некоторое время в Google или где-то еще и попытаться понять это, может быть, это какой-то сумасшедший вирус или... что-то еще?

*Динь-динь*.

Я оборачиваюсь и замечаю звонящий сотовый телефон на столике в коридоре. Это телефон Джека, поэтому я поворачиваюсь и зову его. – Эй, ЭйДжей, у тебя тут сотовый звонит! – Куда этот парень вообще пошел?

– Ответь, я сейчас приду, – кричит он в ответ с другого конца квартиры.

Я смотрю на входящий звонок, он от Эвана. Он ведь должен быть в Чикаго на каком-то конвенте фермеров, верно? Я беру трубку. – Привет, Эван.

– Эй, чувак, а где Джек?

Я зеваю. – В соседней комнате, она должна быть здесь с минуты на минуту.

Наступает небольшая пауза. – А, понятно. Ну, не беспокойтесь. Просто скажи ей, что мой самолет приземлился, и я в порядке и уже в отеле. Я буду дома через пять дней, как и планировал.

– Звучит неплохо, повеселись там, – отвечаю я и вешаю трубку. Что-то странное не дает мне покоя, но, прежде чем я успеваю об этом подумать, появляется Джек. Я бросаю ему его телефон. – Твой брат сказал, что он благополучно приземлился. В Чикаго все прекрасно.

Джек кивает. – Звучит неплохо. Ну, сейчас четыре часа дня, я собираюсь немного отдохнуть перед ужином. Разбудишь меня через полчаса?

– Ладно, оставляю тебя, – говорю я, махнув рукой.

Джек зевает и возвращается в гостиную, чтобы рухнуть на мой диван. Я барабаню пальцами по столу и пытаюсь придумать, что же мне делать, чтобы докопаться до сути. Мне на самом деле трудно сосредоточиться, я напрягаюсь, пытаясь понять невозможное. Может, мне стоит принять душ, чтобы немного расслабиться?

Я иду в ванную, запираю дверь и начинаю раздеваться. На полпути я останавливаюсь перед зеркалом, чтобы проверить, не появились ли еще какие-нибудь странные штуки. Пока все хорошо, ничего нового здесь нет, только моя длинная грива и мои кьютимарки. Я качаю головой и бормочу себе под нос: "Грива? Какого черта, мозг, это же просто волосы". Я качаю головой и снова смотрю на себя, замечая, что по какой-то причине все еще стою на цыпочках. Я улучаю момент и сосредотачиваюсь на том, чтобы мои пятки коснулись пола. И после нескольких секунд усилий мне удается поставить обе ноги ровно. Ну вот, теперь все в порядке.

Или... нет? Мое равновесие кажется очень странным, когда я стою вот так. Хотя в этом нет никакого смысла –  почему бы мне не чувствовать себя странно, стоя подошвами на...   – Эй! Я кажется сказал вам, ребята, оставаться на полу, – смотрю я хмуро на свои пятки. Прошло всего десять секунд или около того, но за это время мои ноги решили автоматически вернуться к стоянию на носках. Ну, наверное, им и правда так удобнее.

Качая головой, я наклоняюсь ближе к зеркалу, чтобы проверить свои волосы. Хм, если подумать, непохоже, что утром мои волосы были такими яркими. Мне показалось, что мои волосы были слегка окрашены, когда я встал, верно? Ну, теперь уже нет, на кончиках моих волос яркий, пылающий радужный рисунок. Я сразу узнаю систему и прикусываю губу. Блин, это будет очень трудно скрыть, если волосы станут еще более цветными.

Я отрицательно качаю головой. К черту душ, мне нужна хорошая, долгая ванна. Ожидая, пока она наполнится, я вспоминаю все, что здесь происходило. Все происходит не просто так, а по какой-то причине, верно? Итак, какова причина, по которой мы с Джеком немного похожи на мультяшных лошадей из Сериала, который закончился пять лет назад? В этом нет никакого смысла! Черт возьми, почему Джек должен быть персонажем типа Эпплджек! Мне нужен человек типа Твайлайт Спаркл, чтобы разобраться во всем этом за меня. Кто-то умный, кто читает книги, а не просто какой-то фермер.

Я поднимаю брови. Эй, подожди-ка секунду. Джек живет на ферме, Эпплджек живет на ферме. Почему, черт возьми, я не провел эту связь раньше? Ну, теперь мы знаем, почему шутник работает над тем, чтобы сделать Джека похожим на Эпплджек. Они смеются над ним за то, что он фермер! Ну и ну! Я ухмыляюсь – Джек на ферме не выращивает яблоки, его семья в основном выращивает кукурузу. Ясно, что тот, кто отмочил эту шутку, не выполнил домашнюю работу должным образом. Это на самом деле довольно большая подсказка –  похоже, шутник не слишком хорошо знает Сериал.

Я улыбаюсь, осознав это. Эван. Вот кто сделал это с нами. Он просто достаточно несведущ в пони, чтобы сделать эту ошибку. Я захожу в наполненную ванну и устраиваюсь в теплой воде, гордясь собой за то, что нашел эту очевидную связь. Вода кажется божественной, и я провожу руками по ногам, наслаждаясь теплом воды, расслабляющим мышцы. Я опускаю взгляд и вижу свою необъяснимую кьютимарку на обоих бедрах, слегка улыбаюсь и провожу рукой по метке на правой ноге. Я не знаю, почему или как я оказался с этой меткой, но иметь ее на самом деле, типа, круто. Я закрываю глаза и провожу пальцами по своей метке, представляя, как Дэш лежит где-то на облаке и копытом рисует точно такой же узор на своей ноге.

Я улыбаюсь и продолжаю медленно тереть метку на ноге, затем поднимаю левую руку и провожу ею по своим новым длинным волосам, снова представляя, как Дэш делает то же самое. Мой разум размышляет о других образах Дэш, и неожиданный женственный вздох срывается с моих губ, когда я провожу пальцами по своей кьютимарке. Часть моего сознания спрашивает, кто только что издал этот девчачий звук, а другая часть спрашивает, почему я все еще потираю кьютимарку на ноге.  Обе эти мысли вскоре отбрасываются, хотя я просто улыбаюсь, продолжаю думать о Дэш и засыпаю.

~~~~~~~

Холодно. Я открываю глаза и несколько раз моргаю, чтобы понять, почему мне так холодно. Ах, я все еще в ванне. Но подождите, почему вода такая холодная?  Я лениво смотрю на окно, отмечая, что снаружи темно. Дерьмо. Дерьмо! Сколько сейчас времени?!

Я закрываю лицо ладонью. Я пришел сюда в четыре часа дня, Джек будет очень зол, когда узнает, что я позволил ему проспать несколько часов. У, это отстой. Погодите, а почему Джек опять у меня? Ах да, эти кьютимарки и волосы! Во внезапной панике я вспоминаю, что в последний раз, когда я дремал, вся моя шевелюра изменилась. Я только что снова проснулся, что-то еще изменилось?

Я смотрю на свои руки и вздыхаю с облегчением, когда вижу, что они все еще на сто процентов человеческие. Затем я смотрю вниз на свое тело и ноги, и снова меня переполняет облегчение, когда я вижу, что все выглядит нормально. Затем я провожу руками по носу и рту – фу, все еще в порядке! Наконец, я смотрю вниз, чтобы проверить еще одну вещь. Да, мое мужское достоинство выглядит так же, как и всегда. – Фух, легко отделался!

Я хихикаю про себя. Я сейчас веду себя просто глупо и параноидально. Да ладно, больше ничего не изменится. Я имею в виду, отрастить длинные волосы и сделать неожиданную татуировку – это одно, но на самом деле стать пони? Отрастить копыта и шерстку? Я смеюсь. Это просто фэнтези – магии не существует.

Ну, похоже, мне следует слить воду из ванны и одеться. И мне нужно разбудить Джека. Конечно, я опоздал часа на три, но мне все равно надо идти. Я наклоняюсь и тяну за слив, замечая, что у моих ног видны радужные волосы. – Черт, мои волосы длиннее, чем я думал, – говорю я вслух, наклоняя голову. Я протягиваю руку к верхней части спины и пытаюсь найти, где заканчивается линия моих волос. Она заканчивается чуть ниже моих плеч, в том же месте, где заканчивалась перед тем, как я заснул. Подождите, в этом нет никакого смысла. Если линия моих волос заканчивается на плечах, то откуда радужные волосы у колен? Я встаю, сбитый с толку, и когда поднимаюсь из воды, то чувствую новое странное тянущее ощущение.

У меня хвост.

Сама природа этого "какого хрена" момента полностью парализует меня на несколько секунд. Я стою там, наполовину высунувшись из ванны, и смотрю на свой... хвост? У меня есть хвост? Я пытаюсь полностью оценить ситуацию, но сразу же терплю неудачу. Мой рот бесполезно открывается и закрывается, когда в мозгу происходят замыкания. – Это... как-то… не по-людски, – это все, что мне удается сказать.

Я ошеломленно протягиваю руку и хватаю его, а потом дергаю. Я действительно надеюсь, что он просто отвалится, но это не так. Дергая за него, я испытываю очень странное ощущение, как будто кто-то стоит у меня за спиной и тянет прямо за позвоночник. Я беру хвост обеими руками и провожу пальцами между длинными прядями, затем следую за ними, когда они ведут к нижней части спины. Этот хвост – не какой-то трюк для вечеринки, и это не просто волосы. Нижняя сторона основания моего хвоста твердая, и сделана из плоти, крови и костей. Она буквально растет из меня.

Обоснованно запаниковав, я выхожу из ванны и беспорядочно мечусь по комнате. Каждый раз, когда я поворачиваюсь, хвост поворачивается и появляется в поле зрения. И это не просто какой-то там хвост, он мой. У меня, грёбанный хвост!!! Я паникую еще больше, и из моего рта начинает вырываться бессвязный лепет. – Какого хрена, о боже, о боже, какого хрена. – Мой разум, кажется, оправился от паралича и теперь работает на предельных оборотах. Мысли в голове формируются быстрее, чем я успеваю их обдумать, и мой рот продолжает извергать какие-то ругательства. – Блин, блин, это не работа Эвана! Блин! В последний раз, когда я проверял, он не мог выращивать хвосты на людях! О боже, о боже, нахрен меня. Ну, по крайней мере, цвета переданы точно. Кому какое дело до цветов! Как мне объяснить людям, что я теперь наполовину лошадь? Это невозможно, это невозможно. О боже, что-нибудь еще изменилось?

Я замолкаю на секунду, понимая, что последняя мысль – самая логичная. Я знаю, что уже осмотрел себя в ванне, но мне лучше убедиться, что больше никаких сюрпризов не будет. Я поворачиваюсь к зеркалу и, к счастью, не вижу никаких других изменений. Ну, кроме моих волос, которые теперь являются точной копией гривы Дэш. Я в шоке поднимаю брови. Они целиком и полностью окрашены в радужный цвет. Я имею в виду, что эти волосы настолько яркие, что дадут сто очков вперед рекламе «Crayola»^[1]. Я даже не знаю, как это возможно, чтобы волосы были окрашены так ярко. Ну, я думаю, что это уже не совсем человеческие волосы, не так ли? С таким же успехом я мог бы начать называть их своей гривой – они определенно имеют такую же форму. Я поворачиваюсь боком, смотрю на линию волос и замечаю, что они растут у меня на задней стороне шеи. Агась, это грива. Ну, по крайней мере, она идеально подходит к хвосту, думаю я. Ок, это полностью окрашенные волосы и хвост в тон. Боже милостивый, что, нахрен, происхо...

Ванна заканчивает сливать воду и издает очень громкий хлюпающий звук, когда слив начинает засасывать воздух. Я вздрагиваю в ответ на внезапный шум, а затем чувствую, как мои уши шевелятся и поворачиваются назад, двигаясь, чтобы локализовать звук. Подождите, мои уши только что... повернулись? Мой разум ставит точки над i. – Ох... ох, нахрен.

Я осторожно поворачиваюсь к зеркалу и поднимаю руку, чтобы потрогать уши. Они почти полностью скрыты моей безумной гривой, но я замечаю кончики двух лошадиных ушей голубого цвета. Я замираю, глядя, как они торчат у меня из головы. Как ни странно, первая мысль, которая приходит мне в голову – «Я мог бы прямо сейчас поразить всех на конкурсе косплея».

Я раздвигаю волосы руками, чтобы получше рассмотреть уши. Это полноразмерные уши пони, довольно тонкие, гибкие, и все так же слегка двигающиеся в ответ на звуки из квартиры. Они покрыты тонким голубой шерсткой, которая редеет там, где уши соединяются с головой. Я на мгновение прикусываю губу –  наверное, я должен быть благодарен за эту гриву. Если бы я был лысым, то сейчас выглядел бы с этими ушами невероятно жутко. Волосы действительно хорошо скрывают их, трудно даже заметить уши, если специально не искать.

Не желая пропустить что-то еще, я бросаю последний взгляд на свое тело. Я проверяю все тело, а затем спускаюсь до колен и ног. Я начинаю чувствовать себя довольно уверенно, что больше ничего не найду, но потом встаю на ноги. Мои ноги сами по себе в порядке, но я не могу сказать то же самое о пальцах ног. Средние пальцы выглядят намного больше, чем должны быть, а ногти на них намного толще, чем обычно. В моей голове всплывает слово, говорящее мне, во что, по-моему, это превращается, но я просто сглатываю комок в горле и стараюсь не думать об этом.

– Ну, это просто чудесный поворот событий, – выплюнул я с сарказмом. К счастью, ходьба не является проблемой, но я все еще делаю это, поднимая лодыжку. Я пытаюсь снова упереться пятками в землю, как раньше, но это уже просто невозможно – мышцы просто не реагируют, и я понимаю, что просто не могу заставить свои пятки коснуться земли. Наверное, мне следовало бы задуматься над этим фактом, но я все еще немного отвлекаюсь на гребаный лошадиный хвост, который теперь является частью моего тела.

– Думай. Думай. Думай,  – твержу я, постукивая себя по голове и расхаживая по спальне, все еще голый после мытья. Мне на самом деле следовало бы одеться, но, должен признать, мне нравилось чувствовать, как мой хвост свободно струится между ног. Это должно быть совершенно чужим и страшным, но по какой-то причине это не кажется таковым – на самом деле, это вроде как правда успокаивает.

Я возвращаюсь к своим тщетным попыткам разобраться в ситуации. Это выходит далеко за рамки любого розыгрыша, далеко за рамки… ну… в общем, всего, чего угодно. Практически каждый аспект этого – невозможен.  Я подхожу к своему столу и вижу, что там сидит подарок от Фионы на мой день рождения, плюшка Рейнбоу Дэш. Я поднимаю ее и смотрю на нее, лежащую в руках. Это действительно симпатичная плюшка, точно соответствующая Сериалу. Я снова смотрю на свое отражение в зеркале, а потом снова на плюшку. Забавная мысль приходит мне в голову. Я ставлю плюшку на пол рядом с собой, затем встаю на четвереньки рядом с ней и сравниваю нас в зеркале.

– Это, нахрен, нереально, – бормочу я в пустоту комнаты. Кьютимарки, конечно, идеально подходят, но так же как и мои глаза, уши и прическа. Когда я стою на четвереньках, мои сумасшедшие анимешные волосы действительно выглядят как идеальная копия гривы Дэш. Мои уши торчат из волос  и теперь тоже гораздо более заметны. А на другом конце тела – мой новый хвост. По какой-то причине, думаю, что на самом деле я начинаю немного любить его. Я имею в виду, тот факт, что у меня есть хвост, беспокоит меня. Тем не менее, если бы мне дали возможность удалить его, я думаю, что предпочел бы его сохранить. Я не знаю, это просто приятно. Я возвращаюсь в сидячее положение и почесываю подбородок, глядя на свое отражение.

Ну, с другой стороны, когда Джек проснется, ему наконец придется отнестись ко всему этому серьезно. Я не думаю, что есть какой-либо смысл дальше отрицать то, что происходит. С другой стороны, я почти уверен, что все это будет отстойно.

Я вхожу в гостиную и замечаю, что Джек все еще крепко спит. Я смеюсь про себя, думая о том, что весь его мир перевернется вверх дном, как только я разбужу его. Это должно быть весело. Я пинаю диван ногой. – Ну же, просыпайся, Эпплджек!  – говорю я, ухмыляясь до ушей своему намеренному выбору имени. Не знаю, почему я в хорошем настроении, но это так. Вероятно, я должен был бы чувствовать смесь ужаса и страха после того, как узнал, что я больше не на сто процентов человек. Но на самом деле, я просто чувствую немного смущения и странное приподнятое настроение.

Джек что-то бормочет, уткнувшись лицом в подушку. Я снова пинаю диван. – Ну же, вставай, ты ведь собирался только вздремнуть. – Мне не терпится, чтобы он перевернулся, чтобы я мог увидеть его изменения.

Джек наполовину поворачивается ко мне и начинает садиться. – Неужели прошло уже двадцать минут?

– Мм, ну, можно и так сказать.

Услышав это, Джек резко выпрямляется и хватает телефон, чтобы проверить время. – Чувак! Какого хрена, чувак, уже восемь вечера! Я хотел подремать двадцать минут, а не целых четыре часа, – Джек поворачивается ко мне с усталым гневом в зеленых глазах. Теперь на мне толстовка с капюшоном, так что он не видит ничего необычного на моем лице. Однако Джек только в шортах и футболке, так что я могу видеть все его новые лошадиные черты. И, о боже, он выглядит очаровательно. Веснушки на обеих щеках и большие коричневые понячьи уши, торчащие на макушке.

Я хочу что-то сказать, но все, на что я способен – это улыбка и тихий звук. – Оуу...

Джека это не забавляет. – Дэш, это была простая задача – разбудить меня через двадцать минут. – Видеть, как он хмурится – со своими огромными понячьими ушами и длинными светлыми волосами –  довольно комично, и мне приходится прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Джек продолжает свою тираду. – ...и теперь, когда я проспал, это означает, что я не смогу заснуть вовремя сегодня вечером! А это значит, что когда я проснусь завтра рано утром, то буду очень уставшим! Серьезно, весь мой завтрашний день испорчен.

Я подавляю свой смех так сильно, что кажется, у меня лопнет кровеносный сосуд, но я должен продолжать сдерживаться. – Да, ты прав! Весь твой день определенно будет испорчен! Завтра все пойдет совсем не так, как ты планировал. – Смех начинает просачиваться наружу, и к концу моего предложения Джек понимает, что что-то происходит.

Джек прищуривается. – Что, что ты сделал? Что смешного?

Это слишком забавно. – О нет, ничего особенного, чувак. У тебя просто что-то появилось на лице.

– О. Где, здесь? – Джек начинает тереть щеку.

– Неа, выше... выше...  Я смотрю, как его рука движется вверх по лицу. – Чуть выше, почти там.

– У, что такое? Достал уже? – говорит Джек, его рука всего в нескольких сантиметрах ниже его новых ушей.

Мне приходится сделать паузу на несколько секунд, чтобы насладиться моментом. Я делаю глубокий вдох – ладно, хватит. Я больше не буду издеваться над Джеком, и ему пора узнать, насколько испорченными будут его следующие несколько дней. – Прямо там, приятель. Еще пара сантиметров вверх…. ииииии… да, прямо здесь. – Джек трет место, что я указал, и его рука касается шерстки и чуткого уха. На его лице отражается дюжина различных эмоций, и он протягивает другую руку, чтобы потрогать другое ухо.

– Что такое... подожди... но... о, ты, должно быть, издеваешься надо мной... – слова Джека обрываются, когда на его лице наконец появляется паническое выражение. Ну, я думаю, у него есть довольно хорошая догадка о том, что это такое. Он вскакивает и подбегает к зеркалу в гостиной, а я подхожу к нему сзади и скрещиваю руки на груди. Он просто смотрит в зеркало, глядя на свои уши добрых десять секунд.

– Они тебе очень идут, Эпплджек. – Я расплываюсь в широкой улыбке.

Джек оборачивается со смесью замешательства и ужаса на лице. – Что? И чему ты так радуешься?

– Пфф, я просто знаю, что выгляжу круче, чем ты. – Я снимаю капюшон толстовки и обнажаю свою полноцветную гриву и голубые уши, а затем машу гривой и дергаю ушами в его направлении. Да, что там говорить, я с ними немного попрактиковался.

Джек в замешательстве смотрит на меня несколько секунд, потом снова поворачивается к зеркалу. Он снова проводит руками по ушам. – Дэш, какого черта здесь происходит? Мы выглядим как фрики! – Он снова поворачивается ко мне, на его лице отражается беспокойство. – Что-нибудь еще изменилось?

Я постукиваю себя по подбородку, вспоминая, что сказал, что больше не издеваюсь над Джеком. Однако правила существуют, чтобы их нарушать. – Нет, Джек, других изменений вообще нет. Только уши. Я признаю, что они немного странные, но я начинаю любить свои. Ну, если не обращать внимания на то, что теперь мне все время приходится носить капюшон на публике. – Я хмурюсь, понимая, что больше никогда не смогу ходить в футболке.

– Ух, кажется, меня сейчас стошнит, – говорит Джек, снова глядя в зеркало. – Мне нужно пойти поплескать водой на лицо и убедиться, что все остальное выглядит по-прежнему.

– Звучит неплохо, я сейчас приду. –  Я смотрю, как Джек уходит в ванную. Это будет бесценно.

– Десять, – говорю я вслух.

– Девять. Восемь. – Я скрещиваю руки на груди и прижимаюсь к стене.

– Семь. – Мой новый хвост, вероятно, сейчас яростно вилял бы, но он обернут вокруг моей ноги и застрял в штанах, скрытый от посторонних глаз.

– Пять. Четыре. – Я улыбаюсь, когда понимаю, что Джек сейчас в ванной, и как только он снимет штаны и оглянется назад...

– Три. Два...

– Aaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaa!

– Черт возьми, на секунду раньше. – Я хмурюсь, но тут же улыбаюсь, когда дверь ванной распахивается, и Джек с криком выбегает в коридор. Он оставил свои штаны в ванной, и его новый хвост на бегу развевается в воздухе позади него.

Я кричу ему вслед: – Так... он тебе нравится?

Глава 4. Пятикратный чемпион косплея!

Я не уверен, что Джек слышит мой вопрос из-за собственного панического крика. Хотя довольно забавно видеть, как он мечется по комнате. Напоминает собаку, гоняющуюся за своим хвостом – только на этот раз хвост гонится за хозяином.

Кстати говоря, засовывать хвост в штаны очень неудобно. И, черт возьми, правда вышла наружу, нет смысла больше прятать мой. Я иду на кухню, беру нож и аккуратно проделываю разрез на брюках сзади, чтобы мой хвост мог пролезть. – Вот так, приятель! – Я улыбаюсь, когда он вспыхивает и мягко непроизвольно хлещет взад и вперед. Конечно, это объявляет миру, что я не совсем человек, но по какой-то причине я не возражаю. Видя это, я просто чувствую себя… ну не знаю, снова целым? Я стою так с секунду, нежно проводя руками по прядям. Я чувствую, что теперь это часть моей личности, и я не понимаю, как я жил так долго без этого.

Ладно, время игр закончилось – есть куча проблем, которыми нужно заняться. Я опускаю хвост и иду на звук криков Джека, пока не обнаруживаю его, стоящего у книжной полки и хлопающего себя по хвосту линейкой.  – Чувак, надевай штаны, – говорю я, бросая ему одежду. Он инстинктивно ловит их, но потом, кажется, не знает, что с ними делать.

Он смотрит на меня, и его глаза расширяются при виде разноцветных волос, весело болтающихся между моих ног. Он грозит им линейкой. – Это... это невозможно. – Затем он показывает на свой собственный хвост. – Это невозможно!

Я медленно потираю виски. Я признаю, что глядеть на него было довольно весело, но у нас действительно нет времени на это. – Послушай, Джек, я не знаю, что, почему и как происходит, но мне действительно нужно, чтобы ты взял себя в руки.

Джек медленно сползает по стене, на которую опирается, и оказывается в полусидячем положении. Он смотрит на свой белокурый хвост. – Я... я не знаю, чего ты от меня ждешь. Я имею в виду, я даже не знаю, чего я ожидаю от себя. – Он вскидывает руки в воздух. – Черт возьми, я даже не знаю, о чем сейчас думать.

Я подхожу к нему. – Ну, все, что я знаю, это то, что мы пройдем через это вместе. Мы были лучшими друзьями больше десяти лет, и мы всегда помогаем друг другу в трудных ситуациях. Мы пройдем через это вместе. – Я протягиваю ему руку.

Джек перестает пялиться на свой хвост и смотрит на меня.  Он слегка усмехается, когда протягивает руку, чтобы принять мою. – Хорошо, давай сделаем это, но если ты разразишься песней «True True Friend», то помоги мне Бог.

Я смеюсь.  – Нет, я бы никогда так не поступил, не в моем стиле. «Find a Pet», с другой стороны...

– Не смей, мать твою, – Джек трясет передо мной линейкой.

– Расслабься, чтобы заставить этого парня петь, потребуется нечто большее, чем хвост. Кроме того, у нас куча дел.

Джек качает головой и ухмыляется. – Ладно, Рэйнбоу Дэш, какой у нас план?

Я смотрю на Джека. Его внешность может быть немного странной, и его глаза, возможно, изменили цвет, но за этими глазами горит огонь и мужество, которые я всегда вижу в Джеке. Он больше не играет в игры, он больше не избегает ситуации, теперь он настроен по-деловому. Пора делать дела.

Я кладу руку ему на плечо. – Ну, ЭйДжей, я долго думал об этом. Это будут напряженные сутки. Видишь ли, сегодня вечером мы готовимся. Мы составляем списки и разрабатываем план. Ибо с первыми лучами рассвета мы отправимся в эпическое путешествие!

Джек потирает руки. – Да, черт возьми, мне нравится, как это звучит. Планы, миссии, что-то продуктивное! Ладно, куда мы направимся?

Я выпрямляюсь и поднимаю кулак в воздух. – Завтра мы идем... в «Волмарт»!

Джек моргает. – Гм, что? Ты ищешь распродажу одежды цвета хаки или что-то в этом роде?

Я закатываю глаза и объясняю: – Слушай, что бы там ни происходило, оно ускоряется. Кьютимарка – один день, затем волосы меняются в течение дня, а затем мы внезапно отращиваем хвосты и уши в течение нескольких часов. – Ух, просто слыша, как я говорю такие вещи, я начинаю думать, что сошел с ума. Хотя довольно трудно отрицать факты – я имею в виду, Джек стоит прямо передо мной, все изменения ясно видны. Прямо от пальцев ног и до тех милых веснушек...

Я качаю головой и возвращаюсь к своим объяснениям. — Джек, мы должны предположить, что следующие изменения произойдут еще быстрее, чем эти...

Джек обрывает меня и поднимает обе руки. – Эй, погоди секунду, умник. Следующие изменения? Ты хочешь сказать, что еще какие-то части нас изменятся?

Я прикусил губу, затем кивнул. – Думаю, что да, конца этому не видно. Я имею в виду, я не знаю, что вызывает это, но это достаточно мощная штука, чтобы заставить нас отрастить лошадиные хвосты и уши. Если оно может сделать это, бог знает, что еще оно может сделать с нами. Скорее всего, в течение следующего дня или около того мы будем приобретать все больше и больше лошадиных черт. И, как ты, возможно, заметил, мы быстро достигаем точки, когда мы не можем показаться на публике. – я делаю паузу и указываю на свои уши и хвост. – Итак, независимо от того, что послужило причиной этого, мы должны начать готовиться к очевидному окончательному результату. И у нас мало времени.

Джек выглядит немного обеспокоенным, но, по крайней мере, он больше не отрицает серьезности нашей проблемы. – Итак, почему «Волмарт», что мы можем купить там, чтобы помочь нам с этим?

– Ну, есть  вопрос получше – что нам не нужно покупать. Я имею в виду, давай обсудим худший сценарий, хорошо? Мы не знаем будущего, поэтому давай предположим самое худшее и сделаем вид, что это наш последний шанс сделать покупки на публике. Что нам нужно будет купить в нашем последнем походе по магазинам? Хмм... На самом деле, подожди – у тебя все еще есть этот «План Выживания при Зомби-Апокалипсисе»? Помнишь, что мы писали в колледже?

Джек смеется. – Эта старая штука? План, который мы сочиняли на уроке английского вместо того, чтобы учиться? Да, я думаю, он до сих пор у меня дома, в блокноте. Но как самодельный план выживания при атаке зомби может помешать нам превратиться в маленьких разноцветных пони?

– Ну, зомби-план будет бесполезным на девяносто процентов. Но, если помнишь, часть плана включала огромный список того, что нам понадобится для выживания. Знаешь, генераторы, бензин, тонны пайков, фильтры для воды, радиоприемники, семена и т. д.

Джек, наконец, улавливает. – Все, что нам когда-либо понадобится, чтобы жить после падения цивилизации.

– Или, в нашем теперешнем случае, все, что нам когда-либо понадобится, чтобы жить уединенно, вдали от общества. Это невеселый вариант, но, черт возьми, к нему стоит подготовиться, верно?

Джек соглашается. – Да, он действительно удручает, но это действительно звучит как довольно умный план, учитывая нашу нынешнюю ситуацию.

Я сцепляю руки вместе. – Итак, решено. Завтра мы выйдем за припасами, а потом привезем все, что сможем унести на твою ферму. – Упоминание о ферме заставляет пушистые уши Джека насторожиться, поэтому я объясняю причины. – Послушай, рядом со мной живут соседи, болтаться здесь, выглядя так, плохая идея. Но ваша ферма в глуши, и там нас никто не побеспокоит. Мы можем сделать вашу ферму нашим новым основным опорным пунктом, пока не разберемся во всем этом.

– Логично, – Джек задумчиво постукивает себя по подбородку. – Как ты думаешь, мы сможем купить все в “Волмарте”?

Я делаю глубокий вдох. – Ну, не все. Этого будет достаточно для общих запасов и еды, но мы должны заскочить в «Фарм&Флит» за остальным.

Я на мгновение задумываюсь, радуясь, что мы живем в Айове и вокруг нас есть такие магазины. Места вроде «Фарм&Флит» – огромные розничные магазины, построенные для фермеров, торгующие деталями для тракторов, цепями, оружием, боеприпасами, тяжелой техникой, даже кормом для скота и медицинскими принадлежностями для сельскохозяйственных животных. Это идеальное место, чтобы завершить наш список запасов для выживания. Я щелкаю пальцами и смотрю на Джека. – О, и еще нам нужно сходить в библиотеку! Я хочу проверить некоторые книги и получить любую информацию о...

Смех Джека прерывает меня. – Библиотека? Ты думаешь, что книги могут помочь нам с этим? Ха-ха, я и не знал, что «Превращение» Кафки – книга для самопомощи. О, пока мы там, мы можем заценить отмеченную наградами книгу «Превращение в пони для чайников»!

— Я хотел сказать, что мы можем получить тексты о ветеринарии. Руководство по анатомии лошадей, информация о питании лошадей, книги о здоровье животных, болезнях лошадей и т. д. – Я ухмыляюсь, как быстро названия этих книг подавляют смех Джека.

Джек смотрит прямо перед собой, все еще пытаясь осознать тот факт, что ветеринарные тексты могут коснуться его самого. Он тяжело сглатывает. – Ты, ты действительно думаешь, что это зайдет так далеко? Неужели мы – за неимением лучшего термина – «дойдем до конца»?

Я потираю лоб. – Не знаю. В смысле, мы отрастили хвосты и гривы, как будто это пустяк. Я действительно больше не знаю, что возможно, а что невозможно. Но, как я уже сказал, мы должны планировать на долгосрочную перспективу. Поскольку мы вообще не знаем, что вызывает это или как это остановить, все, что мы можем сделать – это минимизировать ущерб. Ну, знаешь – «надейся на лучшее, но готовься к худшему». По крайней мере, нам повезло, что вы живете на ферме. Это идеальное место, черт возьми, если случится немыслимое и мы действительно превратимся в настоящих пони... – Я замолкаю.

Джек морщится. – Ну, тогда лучше быть на ферме, чем торчать в городе. Господи, какая страшная мысль.

Я стараюсь поднять настроение и начинаю шутить. – А ведь ваша ферма оборудована для лошадей! Прекрасно! Через пять дней Эван вернется домой и найдет нас полностью преображенными. Не зная больше, кто мы такие, он будет обращаться с нами как с обычными лошадьми. Тогда каждый из нас сможет обзавестись своим стойлом и провести остаток жизни в качестве животных, в то время как...

Я прерываюсь, когда кулак Джека взлетает и ударяет меня в плечо, сильно. – Даже не смей шутить о том, что с нами происходит нечто подобное! Черт побери! – Дыхание Джека учащается, и я вижу, как дрожат его руки.

Я поднимаю вверх руки. – Тпру, прости, прости, я просто пошутил. Наверное, не самая лучшая шутка для этого момента, извини. – Я кладу руку ему на плечо.

Джек делает несколько глубоких вдохов. – Не шути насчет этого, чувак, для меня это просто кошмар. Мы с Эваном каждый день работаем с настоящими лошадьми. Осознание того, что я, возможно, превращаюсь в одну из них – нахрен, это страшно.

Я хватаю свой хвост и поднимаю его, чтобы он увидел. – Джек, у лошадей нет таких хвостов. – Я пытаюсь ободряюще улыбнуться. – Мы не станем лошадьми. Если мы и превратимся во что-нибудь, то это будут разноцветные мультяшные пони.

 Он слегка смеется над безумием нашего диалога. – Да, я думаю, это гораздо лучше.

Я ухмыляюсь. – Так гораздо лучше! Только представь себе лицо Эвана, когда он приходит домой и находит двух пони в своей гостиной, смотрящих MLP и обсуждающих, в каком сезоне лучшие песни!

Брови Джека поднимаются. – На самом деле, Эван – это серьезная проблема. Почти уверен, что он заметит двух пони, строящих бункер для выживания посреди нашего поля с кукурузой.

– Ээ, Джек, я не планировал строить бункер. Я надеялся просто жить в твоем доме. Ну, знаешь, с благословения Эвана.

Джек закрывает лицо руками. – Эван, нахрен, ненавидит поней, зачем ему помогать нам?

Я игриво толкнул Джека в плечо, чтобы подбодрить его. – Ну, я надеюсь, что он изменит свое мнение о пони, когда одной из них станет его брат.

– Хех, ты недооцениваешь ненависть Эвана к сериалу, – говорит Джек с улыбкой. – В любом случае, он уехал из города на ближайшие пять дней. Я думаю, мы будем решать проблемы по мере поступления.

Мы возвращаемся на кухню. Джек следует за мной, и я не могу не заметить, что он все время пялится на мой хвост. Я резко останавливаюсь, и Джек так отвлечен, что врезается мне прямо в спину. – Знаешь, Джек, это невежливо – пялиться,  – хихикаю я. – И вообще, где твой хвост? Почему ты прячешь его в штанах? Ты должен позволить этой штуке дышать, чувак.

– Да, ну, может быть, некоторым из нас не так комфортно видеть лошадиную часть, выходящую из своего тела. Почему ты так настаиваешь на том, чтобы у тебя все торчало наружу?

Я высовываю язык. – Потому что тогда я могу делать так. – Я щелкаю хвостом в сторону и посылаю его вверх, шлепая Джека прямо по лицу. – Ха-ха, о боже, а это куда проще, чем ожидалось!

Джек отскакивает назад и тут же начинает вытирать лицо руками. – Чувак, гадость. У меня рот был открыт! Фу, пахнет лошадью.

Я все еще смеюсь. – Уверен? Я думаю, что он будет пахнуть как мармелад и радуги. Скорее, радуги.

Джека это не забавляет, и он вытаскивает тонкую прядь синих волос изо рта: – Нет, определенно – лошадь. Поверь мне, я чую достаточно этого запаха, когда нахожусь на ферме.

Он потирает лоб. – Кстати, о ферме – который час? Я забыл, как долго я спал. – Джек стонет. – Блин, мне нужно домой, и немедленно.

– Что-то не так?

– Неа, просто сейчас, когда Эвана нет в городе, я должен присматривать за животными. Кормить и все такое. Я должен был сделать это еще час назад, – Джек направляется к двери и начинает надевать ботинки.

Это некстати, нам нужно всерьез заняться планирование. Будет трудно справиться с нашей нынешней ситуацией, когда мы находимся в тридцати километрах друг от друга. Есть только одно решение, на самом деле. – Джек, подожди, я иду с тобой.

~~~~~~~

Ферма, кстати сказать, довольно впечатляющая. К сожалению, прошло уже добрых два года с тех пор, как я был здесь. Я думаю, Джек просто предпочитает приезжать ко мне, потому что так он может быть ближе к городу.

Как бы то ни было, Джек сейчас устраивает мне грандиозную экскурсию по своему жилью. Хотя в конюшне мне немного тревожно. Находиться в присутствии настоящих лошадей, имея при этом частички их анатомии, просто очень странно. Конечно, мультяшные пони и настоящие лошади – это не одно и то же, но это достаточно близко, чтобы немного волновать меня.

– ...а в этой половине амбара мы держим кобыл и жеребят. Мы любим держать новорожденных с их матерями в течение первого года жизни. Естественно, мы держим жеребцов в другом конце, сводя их вместе только на время случки.

Я тычу его в ребра, пока мы идем. – А потом что, ты придвинешь стул и будешь смотреть шоу? Большинство мест взимают плату за просмотр таких зрелищ.

Джека это не забавляет – Чувак, это просто отвратительно. Это не похоже на тот рисованный клоп, который ты видишь в Интернете, реальность – это не то, что тебе бы понравилось.

Я закатываю глаза, блин, этот парень сегодня не понимает шуток. Джек подозрительно смотрит на меня. – Напомни мне, чтобы я не оставлял тебя наедине ни с одной из моих кобыл. Особенно когда пройдет время, и ты начнешь думать о них как об представительницах своего вида. Фу.

Я на самом деле обижаюсь на это. – О, ха-ха, очень смешно. И кроме того, что значит – не подпускать меня к кобылам, если я стану еще больше меняться? Что? Ты же понимаешь, что Дэш и ЭйДжей – кобылки, верно? – Я несколько раз поднимаю брови, как бы намекая на то, что имею в виду. Я не хочу произносить это вслух, но почти уверен, что если бы эта трансформация прошла весь путь до конца, она в конечном итоге включила бы и пол.

Джек отвергает мое предложение быстрее, чем толстяк отказывается от салата. – Да, я знаю их пол, но я также знаю и наш. Я не собираюсь его менять, большое спасибо. Кроме того, Эпплджек и Дэш – всего лишь персонажи мультфильма с произвольно выбранным полом. Я имею в виду, что то, что вызывает эти изменения, не обязательно должно следовать их описанию. В этом не было бы никакого смысла.

Я смеюсь: – О, а давать нам хвосты и лошадиные уши – в этом много смысла? А яркие волосы цвета радуги? Как ты можешь игнорировать тут вопрос пола? Черт, я бы сказал, что легче изменить пол парня, чем… ну, я не знаю… заставить его отрастить конский хвост?

Джек закатывает глаза, и мы подходим к конюшне за жеребцами. Джек гладит одного из них по голове. – Чувак, ты можешь быть кобылой, если хочешь, все, что я знаю, это то, что я держу свое барахло там, где оно находится.

– Забавно, а я и не знал, что у нас есть право голоса, – отвечаю я, удивляясь сопротивлению Джека самому предположению о том, с чем мы имеем дело.

– Ну, я думаю, что нет, но я говорю тебе, парень, я не отдам свое мужское достоинство без борьбы. Я мужчина, и я планирую, чтобы все так и оставалось. – Джек идет к другому жеребцу, и я начинаю следовать за ним.

— Что ж, приятно знать, что ты готов бороться... Ой! — Я резко останавливаюсь, когда какая-то непреклонная сила тянет меня назад. Сообразив, что зацепился за что-то, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что это такое. – Эй, Джек, погоди! Я тут... Ох.

Жеребец, мимо которого мы проходили, держит мой хвост в зубах. Он мягко дергает его, глядя на меня; он действительно не хочет отпускать его. – Плохая лошадка! Плохая лошадка! – Я отхожу назад и бупаю его в нос. Наконец он отпускает мой хвост. – Ух, теперь мне придется мыть эту штуку.

– Что ты сделал? – Джек подходит, интересуясь, почему я задерживаюсь.

– Твой жеребец решил укусить меня за хвост. Фу, теперь он весь скользкий.  Я хмурюсь, держа мокрый хвост в стороне, чтобы Джек мог видеть.

Джек на секунду замирает. – Он – что? Этот жеребец? Чосер никогда не кусает хвосты, разве что...

Я моргаю. – Разве что? Разве что – что?

Джек с трудом сглатывает. – Чосер никогда не кусает жеребцов. – Спокойствие начинает покидать лицо Джека, и он отворачивается от лошадей. – Ничего. Ничего, мужик. Давай просто … ээ…пойдем домой, хорошо? – Я поднимаю брови, но не протестую; у нас действительно много планов на сегодняшний вечер.

~~~~~~~

Четыре часа (и душ) спустя я лежу на гостевой кровати. Это был, безусловно, самый странный день за последнее время. Изменение волос, хвост, уши – затем сидеть и просматривать список припасов на случай апокалипсиса. Я имею в виду – на самом деле, что случилось с тем, чтобы спокойно сидеть дома и просто смотреть кино?

Но я не могу уснуть. Завтра у нас будет еще более напряженный день, и это в лучшем случае. Некоторые довольно большие изменения произошли с нами за последние двенадцать часов – насколько хуже будет дальше? Что, если мы проснемся, покрытые шерсткой или типа того? Нам придется отменить поездку за припасами, и мы застрянем здесь, на ферме, без еды. Или нам удастся получить припасы, но в пятницу Эван появится и вышвырнет нас со своей земли? А что, если мы не сможем остановить эту трансформацию? А что, если мы не сможем повернуть ее вспять? Как далеко это зайдет?

Я вздрагиваю и прижимаю хвост к груди, держа его крепко, как одеяло, для безопасности. Это дает моему беспокойному уму некоторое утешение. Конечно, я не знаю, что происходит или что происходит с нами, но, по крайней мере, у меня есть хвост. Конечно, Джек говорит, что он пахнет как лошадиный, но мне все равно, теперь это часть меня. Я провожу по нему пальцами, пока, наконец, не поддаюсь сладким объятиям сна.

~~~~~~~

Блин, мне нужно пописать. Я открываю глаза – снаружи кромешная тьма. Моя рука шарит по тумбочке, чтобы схватить телефон и посмотреть время. Пятнадцать минут пятого утра. Я потираю шею и сажусь на кровати, пытаясь вспомнить, где в этом доме находится ванная комната, затем, пошатываясь, встаю и иду в коридор. – Интересно, изменились ли еще наши тела?  – мелькает у меня в голове, когда я захожу в ванную. Это странная мысль, знать, что часть твоего тела, возможно, изменилась, но ты еще не осознал этого.

В ванной был тусклый ночной свет, поэтому я решаю не включать флуоресцентные лампы, чтобы спасти свои глаза от боли. Кроме того, я все еще могу довольно хорошо видеть в этом свете. Я наклоняюсь над раковиной и щурюсь на свое отражение, на самом деле удивляясь, что ничего не изменилось, насколько я могу видеть. Те же голубые уши, те же волосы, те же малиновые глаза. Что ж, это хорошая новость, никаких новых изменений, надеюсь, это продлится до утра. Я смотрю на свое отражение еще несколько секунд, но потом мой мочевой пузырь напоминает мне, почему я проснулся.

Я поворачиваюсь к унитазу, поднимаю крышку, сбрасываю штаны, затем жду несколько секунд, пока струя потечет... и понимаю, что мочусь на пол. Эй, эй, какого черта. Я заставляю себя перестать, протягиваю руку назад и нащупываю выключатель. Что здесь происходит, почему я обоссался... ох. Ох.

Я смотрю себе между ног и замечаю, что чего-то не хватает. Чего-то ОПРЕДЕЛЕННО не хватает. Я чувствую, как меня начинает захлестывать паника, и я раздвигаю ноги шире, чтобы убедиться, что он не просто где-то прячется. В конце концов я бросаю поиски – я знаю, что он действительно исчез... Я – самка! Я закрываю глаза и начинаю тихонько биться головой о стену. – Драть меня в... подождите-ка, подождите-ка, о боже, плохой выбор слов! Давай я попробую еще раз.

– ЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁЁ...

Не знаю, как долго я стою с закрытыми глазами. Я не хочу вновь смотреть вниз. Хвост, уши – с этим я справлюсь. Но это? Как, черт возьми, справиться с тем, что просыпаешься не того пола? Все, начиная с одежды, которую я должен был носить, и заканчивая местоимением, которое люди будут использовать для обозначения меня – все теперь должно измениться. Именно так.

Через некоторое время я понимаю, что мне все еще нужно закончить начатое, поэтому неохотно открываю глаза и снова смотрю вниз. Женский аппарат все еще там. Как же я буду писать? Наверное, теперь мне нужно сесть, поэтому я делаю это, отставив хвост в сторону. – Теперь я просто расслаблюсь, да?  Я так и делаю, и, конечно же, поток возобновляется, и я слышу, что на этот раз он попал куда надо. Я вздыхаю, когда понимаю, что именно так мне теперь придется писать –  лучше привыкнуть к этому.

Наконец я заканчиваю свои дела, умываюсь, затем натягиваю пижаму и выхожу из ванной. Я возвращаюсь в спальню и снова забираюсь под одеяло, изо всех сил стараясь не думать о недавнем открытии, которое я сделал между ног. Но я не в силах долго игнорировать это – в ту секунду, когда я закрываю глаза и пытаюсь заснуть, мой разум воспроизводит образы себя, которые я видел в ванной. Образы сопровождаются нежелательными мыслями, такими как «ну, по крайней мере, это подходит к моему хвосту и ушам» и «интересно, будут ли меня теперь привлекать парни?», и «это напоминает мне тот рисунок, на который я клопал в прошлом месяце...». Эх, я потягиваюсь и потираю лоб – не знаю, какая мысль пугает меня больше.

Я никак не могу заснуть. Прошло больше часа, а я все еще не сплю. Каждый раз, когда я двигаю ногами или меняю позу, я чувствую, что внизу все по-другому. – Черт возьми, это жутко, – бормочу я в стену. Что это была за дурацкая шутка – сначала это случилось со мной, а теперь мой разум не позволяет мне игнорировать тот факт, что это произошло.

Проходит еще полчаса, и я понимаю, что уже почти шесть утра, нет смысла снова ложиться спать. Я беру телефон и начинаю просматривать новости, отчаянно пытаясь отвлечься от насущной проблемы. Я открываю свою ленту новостей и смотрю на первый заголовок дня «ООН обещает улучшить ситуацию со здоровьем женщин в Африке!». Я моргаю. Здоровье женщин. Рррррр! Я швыряю телефон через всю комнату. Это становится просто смешно.

Через несколько минут, когда солнце начало подниматься над горизонтом, я решаю просто одеться и начать день. Я вылезаю из постели и сбрасываю пижаму, затем подхожу к сумке и достаю дневную одежду. Я стою там с минуту и смотрю вниз на свой пах. Я вздыхаю, мне нужно было привыкнуть видеть эту штуку, не так ли? Я смотрю на нее несколько мгновений. Наверное, все не так уж плохо. Я имею в виду, это странно, но я могу с этим справиться. Новая мысль приходит мне в голову: «Интересно, а что если…»

*БИП–БИП–БИП!*

Я резко поднимаю голову: кто поднял тревогу? О. Да, это просто будильник в соседней комнате. На самом деле, это не касается меня, будильник просто означает, что Джек проснулся.

Итак, о чем я думал? Я снова смотрю себе между ног. – О да, интересно... – Эй, Подожди секунду! Джек проснулся!  Меня осеняет осознание: «если Джек проснулся, то скоро он узнает, что проснулся с...»  Я снова смотрю на свой низ и на мгновение прикусываю язык. Я продолжаю смотреть на себя, почесывая затылок. – Знаете, учитывая все обстоятельства, я чувствую, что воспринимаю все это довольно хорошо...  – Я понимаю, что эта перемена была чем-то вроде моего нового хвоста и ушей – сначала здорово пугает, но потом ты привыкаешь. Я задумываюсь над своими мыслями: «жизнь кобылы вместо жизни жеребца»? Ну, я, наверное, смогу жить с этим, если придется. Было бы странно, но я мог бы это сделать.

Джек, с другой стороны, кажется, не так хорошо чувствует себя с любой из своих лошадиных частей – он боролся со всем этим зубами и ногтями. Так или иначе, через несколько минут он узнает, что он – кобылка. Это должно сделать утро интересным.

Глава 5. Последний шанс купить

Джек не будет сегодня доволен жизнью. Что ж, пора с этим покончить, пора одеваться и встретиться с ним на кухне. Я надеваю нижнее белье и смотрю на одежду, в которой был вчера. Ну вот и удручающая мысль: – «эта одежда не подходит для девушки». Я прикусываю губу – называть себя девушкой настолько жутко, что у меня по спине пробегает дрожь. Ух, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, это точно. Ну и черт с ним, я сейчас просто накину халат, а о приличной одежде позабочусь позже.

Я иду на кухню и сажусь за стол. Мне не хочется начинать завтрак до того, как Джек освоится со своими новыми переменами – не хочу, только начав обжаривать бекон, все бросать, потому что Джек проверил свою промежность и теперь бегает по дому, крича, переворачивая столы и поджигая себя. К тому времени, как я смогу его успокоить, мой оставленный без присмотра бекон, вероятно, сгорит, и тогда весь мой день будет испорчен! Не стоит рисковать, если вы хотите знать мое мнение.

Так что я просто сижу за столом и барабаню пальцами по дереву, ожидая, когда Джек войдет. Я сижу, время бежит, и я уже собираюсь встать и пойти посмотреть, что он делает, когда, наконец, слышу, что он идет по коридору. Джек появился в халате, под которым все еще находится пижама. Он потягивается, когда входит; мне кажется, что он выглядит довольно спокойным – должно быть, он еще не заметил изменений. – О, привет, Дэш, никогда не видел тебя так рано.

Забавно, что в последние два дня он по-прежнему называет меня Дэйвом большую часть времени, но он также начал так часто называть меня Дэш... Я не знаю, было ли последнее намеренным или просто бессознательным. Я хочу сказать, что это было сделано намеренно, в свете нашей нынешней ситуации, но разве он не начал использовать это имя прежде чем мы даже поняли, что изменились? Погодите, а когда началась эта история с именем? Хммм, мы должны выяснить это позже, прямо сейчас у нас на носу более серьезные проблемы. – Да, Джек, я не мог уснуть и решил просто встать пораньше.

Джек подходит и включает кофеварку. – Да, дай угадаю, ты видел, как меняется наше новое тело, а потом не мог снова заснуть, верно?

Я моргаю. Подождите, Джек знает об изменениях? Я ожидал увидеть огонь, крики и разбитые окна, когда он узнает об этом. Очевидно, у Джека оказалось больше силы духа, чем я думал, и я открываю рот, чтобы убедиться, что мы на одной волне. – Эм, да, можно так сказать. Я так понимаю, ты сделал то же самое, да? У тебя все в нормально с этим... с переменами?

– Ну, я не заметил, пока не проснулся, но да, я думаю, что все в порядке.

– О, ничего себе. Я думал, что ты действительно расстроишься.

– Нет, не расстроился. Немного шокирован, конечно – я имею в виду, что стоял перед зеркалом минут пять и просто смотрел; надо же хорошенько разглядеть, понимаешь?

Это становилось неловким. – Эээ, да...

– Это безумие – видеть что-то подобное на своем собственном теле, кажется таким странным иметь такое…

– Дааа, конечно.

– В конце концов я взял ручку и начал копаться там, внизу; странные ощущения.

Чё. – ...

– Не пойми меня неправильно, я много раз щупал своих животных. Я имею в виду – лошади любят, когда ты берешься за это место обеими руками и делаешь им хороший глубокий массаж, понимаешь?

Я рад, что не поел – меня чуть не стошнило. – Эээ, Джек, это вроде как СМИ, Слишком Много Информации, чувак.

– Чепуха! Каждый хороший фермер знает, что нужно ощупать их, когда у него есть такая возможность. Я имею в виду, помнишь, на этой неделе я сказал, что у нашей кобылы Сары там была инфекция, и мы ее лечили? Ну, я бы никогда не заметил, что у нее инфекция, если бы не оглядел ее там и не заметил неприятный запах.

– О боже, Джек, это просто отвратительно… Подожди, Сара? У нее не было инфекции  «там»… Ты сказал мне, что у нее была инфекция на нижней части ноги... – с внезапным осознанием я смотрю вниз и стягиваю халат с ноги. – Черт возьми, Джек, у нас копыта.

– Ммм, да? Решил, что сегодня утром это было очевидно. – Джеку явно не хватает слов.

– СРАНЬ ГОСПОДНЯ, копыта! – Я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть их. Мои руки все еще были совершенно человеческими, но вся нижняя половина моей ноги была на сто процентов лошадиной. Мое человеческое колено поднялось выше, и лодыжка была там, где обычно находится человеческое колено – с этого места моя голень была покрыта тонкой, изящной голубой шерсткой, и она переходила в голубое копыто у основания. – О боже, это действительно странно, это, типа, более чем странно! Когда это случилось?!

Джек начинает говорить очень медленно. – Ты хочешь сказать мне...

– О, ого, эта штука очень твердая, – говорю я, тыча в нее вилкой, которую беру со стола.

– ...что ты НЕ ЗАМЕТИЛ... – продолжает Джек.

– По крайней мере, мы все еще можем ходить на них, – замечаю я.

Джек стоит теперь всего в полуметре от меня – ...ЧТО У ТЕБЯ БЫЛИ КОПЫТА?! КАК МОЖНО НЕ ЗАМЕТИТЬ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ! ТЫ ЗНАЕШЬ, ЭТО, ТИПА БОЛЬШОЕ ДЕЛО!

Джек прав, черт возьми – и как я не заметил? Ну, я думаю, что у меня были другие вещи на уме –  знаете, потеря моего мужского достоинства и все такое. – Эээ, да, извини, Джек, я так и не удосужился проверить.

– Я понимаю, если бы ты забыл ключи. Не замечать, что твои носки разного цвета – я могу понять, но не заметить, что ты ходишь на копытах? Серьезно, чувак?

Подождите секунду. О, черт. Это означает, что Джек не знает о других изменениях. Проклятье, я надеялся, что мы закончим этот неловкий разговор. Может быть, мне не стоит говорить Джеку сейчас, пусть он еще немного насладится жизнью мужчины.

Джек смотрит на меня и качает головой: – Господи, Дейв, ты иногда такой идиот.

Ну, тогда ладно, приятель, иди ты тоже на хрен. Я собиралась быть милой.... – Эй, Джек, сделай одолжение, проверь основание своего хвоста.

Джек поднял глаза. – Что?

– Проверять. Основание. Хвоста. – Я делаю паузу на несколько секунд, – мне кажется, что-то там изменилось. Просто поверь мне, сейчас я повернусь и закрою глаза, а ты спустишь штаны и проверишь основание своего хвоста.

Джек склонил голову набок и на секунду задумался: – Ммм, хорошо, наверное? Это странная просьба. Какого рода перемены я должен искать?

Я поворачиваюсь и закрываю глаза. – Просто поверь мне, чувак, не волнуйся, это займет всего секунду.

Мои глаза закрыты, но я слышу, как он слегка шаркает (о, эй, я действительно замечаю, что его шаги звучат как топот копыт, не могу поверить, что не заметил этого раньше!), наконец, я слышу, как он расстегивает свои пижамные штаны, а затем как они падают на пол.

Я жду. Проходит добрых десять секунд, а сзади меня не доносится ни звука. – Ммм. Джек? Ты в порядке? – Я открываю глаза и медленно оборачиваюсь, Джек стоит там, глядя вниз на то, на что поклонники Эпплджек клопали в течение многих лет. Это место выглядело более или менее похожим на мое, хотя я признаю, что это было действительно странно – видеть эту штуку на своем друге. Затем я понимаю, что Джек просто застыл на месте, глядя туда, поэтому я подхожу и кладу руку ему на плечо. – Эй, помнишь, как ты смеялся надо мной за то, что я не заметил, что у нас теперь копыта? Эх, хорошие были времена.

Прикосновение моей руки к его плечу, казалось, перезагрузило его мозг, и Джек немедленно подпрыгнул на полметра в воздух, а затем начал пятиться назад в гостиную, размахивая перед собой руками, как будто он пытался отпугнуть жука, который приземлился на его живот. О, и я уже упоминал о криках? О боже, эти крики.

– Джек...

– AAAAAAАААААААА СНИМИ ЭТО С МЕНЯ, СНИМИ ЭТО!! ААА!!!

– Джек, это не паук, это всего лишь вагина. – Мой мозг подтверждает, что да, да, это была самая странная фраза, которую я когда-либо говорил.

– AAAAAAАААААААА… –  крик Джека обрывается, когда он сразу же теряет сознание и падает прямо на ковер в коридоре.

Я подошел посмотреть, в порядке ли он – ну, я думаю посмотреть, в порядке ли ОНА. Черт возьми, к этому будет трудно привыкнуть, но я действительно не мог продолжать называть Джека мужчиной, особенно когда его штаны сняты и гениталии видны; эти складки обычно довольно характерны, когда дело доходит до определения пола. Я останавливаюсь на мгновение и думаю про себя. – Хммм, знаешь что? Нахрен это. С этого момента я использую женские местоимения для обозначения Джека, и я ожидаю, что она сделает то же самое относительно меня. Надеюсь, мы привыкнем к этому.

– Эй, подруга, ты в порядке? Нефигово ты грохнулась. – Никакого ответа. Я пинаю ее в голень, но все равно ничего. – Ага, ты без сознания. Отлично...

Ну, может, это поможет мне с завтраком. Я поворачиваюсь к бессознательному телу: – Эй, я съем твои хлопья, хорошо? Ты ведь не против, правда? Отлично, спасибо! – Хм, а где она держит хлопья? А, вон там лежит мешок с чем-то.

Я иду в гостиную и подхожу к белой сумке, прислоненной к стене. Я открываю ее и заглядываю внутрь. – Йоу, Джек, что это за хлопья? – Я знаю, что она не может ответить, но разговор с ней меня забавляет. Так же как и называть ее – «она», ха-ха, она была бы так зла, если бы проснулась и услышала сейчас мои мысли. В любом случае, хлопья выглядели хорошо, что бы это ни было. Я несу пакет к столу и насыпаю в миску.

– Хочешь хлопьев, Джек? Хотя лично мне сегодня не хочется молока. Да, только сухих хлопьев и стакана апельсинового сока будет достаточно для этой кобылки. – Я смеюсь, несу хлопья в гостиную и включаю телевизор. Когда я назвал себя кобылкой, волосы у меня на затылке встали дыбом, но, думаю, технически это было правильно. Я отбрасываю хвост в сторону и нахожу способ сесть на диван, не прищемив мой новый любимый придаток, затем откидываюсь назад и кладу копыта на кофейный столик. – Эй, Джек, ты всегда говорила, что на стол ноги класть нельзя, но как насчет копыт? Это ведь нормально, правда? – Ах, хорошая шутка. Мне действительно не следует шутить по поводу всего этого, но абсолютная абсурдность ситуации довольно забавна.

~~~~~~~

Проходит несколько часов, а по телевизору почти ничего не показывают. Была какая-то новость о необъяснимом взрыве возле Сиэтла, что-то о старом книжном магазине, что посреди ночи взлетел на воздух от какого-то странного взрыва, который произошел внутри. Однако я не обращаю особого внимания на эту историю, так как занята завершением списка покупок и поеданием хлопьев. Я решаю, что узнаю, когда Джек проснется, потому что она снова начнет кричать. Поэтому несколько удивительно, когда чувствую, как мои мохнатые уши поворачиваются и улавливают слабый шум из другой комнаты. Джек наконец просыпается, но я не слышу криков из соседней комнаты. Я слышу плач.

Я откладываю карандаш и тру лоб. Я не уверена, что утешение лучшего друга в связи с потерей им пениса было главой в книге «вещи, которые друзья делают друг для друга», но я действительно единственная, кто может помочь ей пройти через это. Я встаю и открываю дверь в коридор, чтобы увидеть Джек, что лежит там, плача, отвернувшись и смотря в стену. Я опускаюсь на колени рядом с ней и кладу руку ей на плечо.

– Послушай, Джек...эээ.. – Черт, я совершенно не представляю, к чему клоню. Я буквально не знаю, что сказать. К счастью, Джек вмешивается и спасает меня, не дав договорить.

– Это, это нечестно. Почему, просто почему... – слова Джек прерваны ее рыданиями.

– Не знаю, ни в чем из этого нет никакого смысла. Мы не знаем, почему это началось, мы не знаем, почему это произошло именно с нами, мы не знаем, как это вообще возможно, и мы не знаем, каков будет конечный результат. Черт возьми, мы даже не знаем, с кем еще это могло произойти, в нашем положении могут оказаться сотни людей.

Джек вытирает слезы с глаз – тот факт, что она не одна, казалось, успокаивает ее. – Ты правда так думаешь?

Я пожимаю плечами. – Ну, я имею в виду, что если бы у кого-то были средства для такой сумасшедшей трансформации, как эта, я думаю, что они нацелились бы больше, чем на двух человек. Было бы расточительством заниматься только нами.

– Почему ты думаешь, что с нами это сделал кто-то другой? – Джек принимает сидячее положение, но по-прежнему не поворачивается ко мне лицом.

Я поднимаю бровь. – Что ты имеешь в виду? Конечно, кто-то сделал это с нами – что, ты думаешь, мы сделали это сами с собой?

Джек тянется назад и чешет шею, когда я сажусь позади нее. Я замечаю, что ноготь на ее среднем пальце стал намного больше и толще, чем обычно, напоминая мне, как выглядел мой палец вчера. – Ну, я просто не знаю, почему кто-то сделал это с нами. Я имею в виду, что мы пара пара обычных людей. Зачем кому-то понадобилось заниматься нами? Кажется почти вероятным, что мы должно быть сделать что-то сами, чтобы это началось. Я просто не знаю, Дэйв, – Джек поворачивается ко мне, – и вообще, я не знаю, должен ли я все еще называть тебя Дэйвом? Это мужское имя, оно не очень подходит к сегодняшним событиям, не так ли?

Я смеюсь: – Да, я собиралась спросить тебя о том же. Ты предпочитаешь «Джеки» или мне просто держаться «ЭйДжей»?

– Ух, Джеки звучит как имя пятилетней девочки, ну нахрен. Я не знаю, чувак – если хочешь, я думаю, ты можешь звать мне ЭйДжей или просто держаться Джека, если сможешь. Мы можем притвориться, что Джек – это сокращение от Джеки или что-то в этом роде. – Она встает и снова вытирает глаза. – Ну ладно, хватит хандрить, нам надо пройтись по магазинам. В конце концов, женщины любят ходить по магазинам, верно?

– Хорошо, что ты со мной, ЭйДжей, и да, у нас есть работа. Хотя я рекомендую тебе сначала поесть – это будет долгий день. – Я похлопываю ее по спине и иду обратно к дивану, чтобы взять свою миску и пакет с хлопьями, которые я ела.

Джек смотрит на меня, пока я насыпаю себе еще немного в миску и сажусь за кухонный стол. Я уже наполовину съедаю вторую ложку, когда замечаю, что Джек все еще смотрит на меня. – Ээ, все в порядке? – говорю я.

– Что ты там ешь?.. где ты это взяла? – спрашивает она, медленно подходя к столу.

– Э? А, хлопья? – Я указываю на белый пакет, только сейчас понимая, что это немного странно, что пакет чисто белый, без текста или логотипа. Кто покупает хлопья в больших белых пакетах без надписей? – Да, я нашла это в коридоре, пакет был прислонен к стене. Пахло довольно хорошо и выглядело прекрасно, так что я насы...

– Ты ешь сырую люцерну, – решительно заявляет Джек.

Я перестаю жевать и смотрю в миску. Если подумать, то это были довольно странные хлопья – куча сухих, спрессованных зеленых кубиков с какими-то твердыми семенами, смешанными внутри. – Хм... так и есть. Эмм, я так понимаю, это ненормально для людей?

Джек смеется себе под нос. – Нет, совсем нет. Это корм для скота, мы смешиваем его с их обычным зерном, если им нужно больше белка. Люди на самом деле не могут переваривать сырую люцерну – думаю, что они могут есть ростки или что-то еще, но не настоящие семена и гранулы, как эти. Я даже не знаю, как ты ухитряешься жевать семена... – Джек замолкает и ощупывает языком зубы. – Ох. О, Ничего себе. Ну, я думаю, это все объясняет. Знаешь, нам действительно нужно начать делать полный осмотр тела, когда мы просыпаемся.

Я встаю и направляюсь к зеркалу в прихожей. – Ну, и что теперь? Что-то с твоим языком или ... – Я подхожу к зеркалу и заглядываю в рот, – или с зубами. Прощайте, клыки, мне вас будет не хватать! – Я ухмыльнулась, открывая рот шире. Мои клыки уменьшились и немного сдвинулись от передней группы зубов, которые, вместе с коренными зубами кажутся немного больше. Я закрываю рот и смотрю на свое лицо целиком. Теперь, когда я гляжу на него, то вижу множество небольших изменений, и в целом я выгляжу совсем по-другому. Все лицо стало более женственным, глаза блестят, кожа гладкая, а нос и челюсть начали слегка выпячиваться. Ну и, конечно, блестящая радужная грива и лошадиные уши. Их трудно не заметить. К счастью, большая часть моего лица была похожа на человеческое, но имела очень девчачий вид. Ну, может быть, это и к лучшему, у нас впереди был целый день покупок, и что там говорила ЭйДжей? Женщины любят ходить по магазинам? Хе-хе, ну, вот и проверим.

~~~~~~~

Ехать в «Волмарт» оказалось труднее, чем ожидалось. Засунуть копыта в теннисные туфли было достаточно трудно, но нажимать на педали новыми нижними конечностями, управляемыми лодыжками было еще хуже. Не помогло и то, что даже сесть я смогла с трудом, засунув хвост в штаны. Сидеть нормально было очень больно, так как хвост был зажат, так что мне пришлось сидеть на левом… э-э… боку, я думаю – это было бы подходящее слово. В любом случае, мы наконец-то добрались до «Волмарта» и вошли внутрь, и никто не заметил, что мы не совсем люди. Привратница даже улыбнулась нам и сказала «Добро пожаловать, леди», на что я ухмыльнулась, а Джек стиснула зубы, но, к счастью, ничего не сказала.

– Ну же, Джек, помни, просто улыбайся и кивай. Не делай ничего, чтобы привлечь к себе внимание...  – На мне толстовка с капюшоном и джинсы. Немного жарковато, учитывая, что сейчас начало мая, но мне нужен капюшон, чтобы прикрыть уши и спрятать большую часть волос.

– Клянусь Богом, если какой-нибудь подросток присвистнет мне вслед, я за себя не ручаюсь, я начну бить и не остановлюсь, пока не увижу кровь. – На Джек джинсы, спортивная куртка и бейсболка. Она спрятала уши под волосами и использовала головной убор, чтобы удержать все это на месте.

– Это не очень по-поняшному, – говорю я со смехом и начинаю толкать нашу тележку к продуктовому отделу. У нас в списке свежей зелени не было, но я все равно начинаю добавлять ее в корзину, она выглядит так чертовски вкусно.

Джек начинает добавлять различные фрукты в корзину. – Да, мне было интересно думать об этом – до сих пор все изменения были только физическими, думаю, что мы почти наверняка не сильно изменились ментально.

– Ха, ты почти разочарована, – говорю я, подняв брови, когда решаю, что у нас достаточно скоропортящихся продуктов, и толкаю нашу тележку к следующей секции.

– О нет, не пойми меня неправильно. Мне очень нравится мой нынешний разум и воспоминания, мне просто было любопытно, вот и все. – Джек вытаскивает список из кармана и направляет нас к проходу с бакалеей, где начинает хватать мешок за мешком муку и сахар.

Я вижу, как она хватает мешки с сахаром, и тянусь за коробками с кубиками сахара. Я не очень разбиралась в лошадях и пони, но уверена, что кусочки сахара – это то, что нам нужно. – Нам, вероятно, понадобится еще один тележка, Джек. А кроме того, если подумать, у нас произошли некоторые незначительные изменения в психике. – На ум пришли мысли о моей недавней любви к радужному хвосту. По логике вещей, этот лошадиный придаток должен был бы меня напугать, но я действительно любила эту штуку; это был прекрасный пример, показывающий, как изменились наши взгляды.

Джек перестает наполнять тележку и смотрит на меня. – Правда? Ты заметила изменения в психике? Ха, поди разберись. Ну, приведи мне пример.

Я чешу голову, чтобы выиграть немного времени – я не уверена, что хочу признаться Джек, что мне действительно нравится тот факт, что внизу я частично пони. Хм, какие еще ментальные изменения с нами случились... о! – Да, Джек, последние два дня ты все время называешь меня Дэш. Как насчет этого?

Джек решает, что муки и сахара у нас достаточно, и двигается к следующему проходу. – Да, думаю, так и было. Я имею в виду, что теперь я делаю это специально, видя, как тебе нужно имя, которое подходит твоей... – Джек замолчал и повернулся, чтобы посмотреть на мою промежность. Я машинально скрещиваю ноги и краснею. – Гхм, с твоим новым «оборудованием» тебе нужно было новое имя. Но, да, кроме этого, я думаю, что единственный раз, когда я называла тебя Дэш, это было нарочно, чтобы посмеяться над твоими волосами и так далее.

Одинокий нейрон выстреливает в моем мозгу, отчаянно пытаясь что-то сказать мне; каким-то чудом он передает сообщение. Я останавливаюсь как вкопанная, когда осознание этого ударяет меня. – Джек... ты называла меня Дэш еще до того, как все это началось. Даже еще до того, как у меня появилась кьютимарка.... Это было на вечеринке по поводу дня рождения! – В моем мозгу все кусочки встали на свои места.

Джек останавливается и смотрит на меня. – Что? Бессмыслица, все началось с кьютимарки, не раньше. Зачем мне называть тебя Дэш до того, как у тебя появилась метка? Повтори, когда это было?

Я подхожу к Джеку и хватаю ее за плечо. – Скотч! Помнишь? Мы пили тот шот, и ты отключилась примерно на полминуты. Потом, когда ты пришла в себя, ты посмотрела на меня и назвала Дэш. Это был самый первый случай чего-то ненормального!

Джек начинает грызть ноготь. – Я действительно называла тебя Дэш? Да, это было странно. Так это и есть ответ? Неужели все это из-за скотча?

Я ударила ее по руке тыльной стороной ладони – Что? Нет, само по себе виски тут ни при чем! Ты отключился и даже не успел выпить виски, помнишь? Это случилось... – мои глаза расширились от дальнейшего осознания, – это случилось как раз в тот момент, когда тебе исполнилось двадцать пять лет! Черт возьми, чувак, может быть, это и было началом всего этого!

Джек смеется. – Да, потому что все маленькие мальчики превращаются в кобылок в свой двадцать пятый день рождения. Извини, чувак, но это вообще ни о чем, так как эта идея абсолютно бессмысленна. Однако – очко за старание. – Джек поворачивается обратно к тележке, мы были уже возле отдела медикаментов, и она начинает искать обезболивающие и основные средства первой помощи.

Она права – хотя все, казалось, началось с нашего двадцать пятого дня рождения, это ни в малейшей степени не помогло нам, потому что это все еще не имело абсолютно никакого смысла. – Послушай, ЭйДжей, все, что я хочу сказать, это то, что нам стоит подумать об этом, может быть, это часть головоломки.

Джек стряхивает содержимое всей полки с товарами первой помощи в тележку. За покупки будет чертовски большой счет. – Дэш, говорю тебе, возраст – это просто совпадение... если бы это было так, то на Эвана это тоже подействовало бы, и он казался нормальным, когда уходил вчера.

Я моргаю. – Эван? Но его день рождения... – Если подумать, то когда у него был день рождения? Я знал, что он старший брат, но понятия не имел, сколько ему лет и когда у него день рождения.

Джек снова смотрит на меня и вздыхает. – Мы близнецы. Эван старше всего на несколько минут. Извини, что я не сказала тебе раньше, но по какой-то причине Эвану не нравится, когда люди знают о нем это, ему нравится, когда его считают старшим братом. Не любит, когда я напоминаю ему, что мы одного возраста.

Это странно – такой странный факт, чтобы его нужно было скрывать. Ну, у нас четыре дня до возвращения Эвана, если верить тому телефонному звонку. Погоди-ка, а не было ли чего-то странного в этом телефонном звонке? Разве Эван не…

– РЭЙНБОУ ДЭШ!!!!

Какого черта? Мы с Джек застываем на месте, и я чувствую, как мои уши вертятся под толстовкой, пытаясь локализовать крик, который, как я полагаю, теперь был моим именем. Мой мозг снова начинает работать со скоростью миллион километров в минуту: «Как, черт возьми, они догадались назвать меня этим именем? О боже, а что, если это бы тот человек, который ответственен за все это? Что, если у них есть ответы на все вопросы? И как они меня нашли? Это должен быть тот, кто несет ответственность, кто еще может узнать...» – в поле зрения появляется человек, назвавший мое имя. – О.

– О, мамочка, посмотри! Это же Рэйнбоу Дэш!! Ха-ха-ха! Посмотри на ее волосы!  – Симпатичная маленькая восьмилетняя девочка подбегает ко мне и с энтузиазмом указывает пальцем. В поле зрения появляется ее мать, явно смущенная поведением дочери. Я поворачиваюсь к Джек, улыбаюсь и пожимаю плечами. Мы просто должны вести себя спокойно, и все должно было быть в порядке. Я просто притворюсь, что мы оделись для косплея или чего-то еще; надеюсь, они не заметят наши спрятанные уши и то, насколько они реалистичны.

Мать хватает ребенка за руку. – Мне так жаль, она начала оглядываться, когда услышала ваш голос, а потом, когда нашла вас и увидела ваши волосы, она просто пропала! Она действительно любила этот Сериал.

Подождите, она сказала, что пошла на мой голос? Какого черта, я не думаю, что мой голос изменился. Так ведь? Ну что ж, давай попробуем, наверное. – Эй, малыш, да, никаких проблем. – Ха, мне кажется, мой голос звучит так же, как всегда? Может быть, это была такая постепенная перемена, которую я не заметила? Я займусь этим позже. Пора объяснить этой крохе, почему мы так выглядим. – Мы с моей подругой едем на... конкурс костюмов! – Я хватаю Джек за руку, притягиваю к себе и улыбаюсь. –  Передай привет малышке, Эпплджек.

– Привет, сахарок, – говорит Джек со смехом, пытаясь соответствовать роли кого-то, кто слишком старается быть Эпплджек.

– Эпплджек, ты тоже здесь?! – В этот момент малышка кажется скорее шокированной, чем счастливой.

– Давай, милая, оставим девочек в покое, помни, что я говорила о разговорах с незнакомцами. – Мать пытается схватить дочь за руку, но та подбегает ко мне и обнимает за ноги.

Она смотрит на меня. – Вы не должны быть здесь! – Теперь мелкая явно расстроена. Я начинаю беспокоиться, что она может почувствовать, что мои ноги не похожи на ноги нормального человека.

– Ну и зачем тебе говорить что-то такое, дорогая?  – говорит Джек, пытаясь удержать улыбку на лице, хотя очевидно, что она вымучена.

– Вы должны остановить Дискорда! Вы должны вернуться и спасти Селестию! Вы должны это исправить! – В этот момент девочка вся в слезах.

– Ладно, милая, хватит, пошли, – мать пытается оторвать ребенка от моих ног.

– Вы должны найти других своих друзей и остановить Дискорда! Вы, вы должны это сделать! – Малышка всхлипывает, когда ее, наконец, оттаскивают. Я просто продолжаю неловко улыбаться и смотрю на маму.

Глаза мамы выражают извинение. – Мне так жаль, она не знает, что вы, девочки, просто притворяетесь, и она все еще грустит о том, как закончилось этот Сериал.

– Да, да, это был печальный конец. Ну что ж, приятно было познакомиться, мисс. – Я машу рукой, когда родитель и ребенок сворачивают за угол, и слышу, как мать уже ругает ребенка за то, что она так ведет себя с незнакомцем. Я поворачиваюсь к ЭйДжей. – Ну, это было неловко.

Джек не обращает внимания, она глубоко задумалась и уставилась в пол, на то место, где стояла девочка. Наконец она говорит: – Итак... что ты об этом думаешь?

– Что, о девочке? Милый ребенок, хотя я немного волновалась, что она могла почувствовать мои копыта или увидеть мои уши с такого близкого расстояния

Джек поворачивается к тележке и начинает толкать ее к следующему проходу. – Да... она действительно думала, что ты – Дэш.

Я чешу в затылке и иду следом за Джек. – Да, наверное, так и было. Не вини ее – я имею в виду  – волосы и прочее. И судя по всему даже мой голос начинает...

– Я не хочу сказать, что она думала, что ты похожа на Дэш, – обрывает меня Джек. – Я имею в виду, она думала, что ты и есть ТОТ САМЫЙ персонаж. Не клон, не похожий на него, не человек, ставший пони, она думала, что ты и Дэш – одно и то же.

Я закатила глаза: – Да, хорошо, чувак – ей было лет восемь. Она, наверное, думает, что Луна́ сделана из сыра, а детей приносит аист.

Джек продолжает толкать тележку, время от времени останавливаясь, чтобы бросить в нее еще немного припасов. – Дети иногда видят то, что не видят взрослые.

– Ага, ну, я точно не мультяшный персонаж. У меня есть воспоминания о четверти века человеческой жизни, но никаких воспоминаний о том, что я – пони. Я на самом деле не Дэш, это самая глупая вещь, которую я слышала за весь день.

Джек бросает последний пакет бинтов в нашу тележку, а затем покидает секцию медицинских товаров. – Не нужно защищаться, подруга, просто подаю идеи. Это ты хотела устроить здесь мозговой штурм теорий.

Я как раз собираюсь  сделать еще одно язвительное замечание, но когда мы выходили из секции медицинских товаров, мои глаза кое-что заметили. – Эй, Джек, подожди, – я хватаю пакет и читаю вслух. – Универсальная манжета. Этот браслет идеально подходит для детей и взрослых со сниженной силой рук или травмированными пальцами. Просто наденьте манжету на запястье и используйте липучку для удержания предметов. Держит столовые приборы, зубные щетки, ручки или другие мелкие предметы, позволяя людям с ограниченными возможностями рук наслаждаться жизнью в полной мере.

– Черт возьми, эта штука ИДЕАЛЬНО подходит для пони.

Я киваю. – Да, я удивлена, что этих вещей не было в Сериала. Натягивается на копыто, можно использовать, чтобы держать ручки и вилки. Определенно решает для нас много будущих проблем

Я беру две коробки и кладу их в тележку. Джек смотрит на меня. – Только две?

Я приподнимаю бровь. – Нас только двое, сколько ты хочешь?

Джек пожимает плечами, но спорить не стала и снова принялась толкать тележку. – Не знаю, а что, если мы найдем еще таких же, как мы?

– Ну, тогда они могут купить свои собственные чертовы манжеты, эти штуки стоят по двадцать баксов за штуку! – Я смотрю на нашу тележку, переполненную вещами из почти всех секций магазина. Счет должен составить больше тысячи долларов.

Джек смеется. – Трать свои деньги сейчас, на следующей неделе будет трудно что-нибудь купить.

– Туше, – замечаю я, когда мы идет по ряду косметике и мылу. – О боже, Джек. Подожди секунду, мне нужно кое-что отсюда.

Джек смотрит на список и чешет в затылке. – Э, хорошо?

– Ну же, где же он, где же он?... А–ГА!  – Я с победным видом выхожу из прохода, неся бутылку шампуня «Mane 'n Tail».

Джек видит это и смеется. – Серьезно, подруга? Серьезно?

– Да ладно тебе, я всегда видела этот шампунь, и он всегда заставлял меня думать о пони. Теперь я могу купить его и действительно использовать для того, для чего он был сделан!

Джек качает головой. – Ты такая фанатка, – и снова принимается толкать тележку. Вскоре мы подошли к отделу одежды. На проходе развилка, и Джек инстинктивно сворачивает в мужской отдел. Я остановилась и смотрю на каждый проход, обдумывая выбор. – Джек, я проверю женскую секцию, догоню тебя через секунду.

Спускаясь в этот новый проход, я слышу смех Джек. Я не уверена, почему я здесь, юбки и майки не были практичными вещами, чтобы носить их на ферме. Я заворачиваю за угол и натыкаюсь на отдел нижнего белья. Мой разум видит их и издевается надо мной с мыслью: «ха-ха, теперь ты должна носить трусики». – Заткнись, мозг, и вообще-то нет, не должен! Пони не носят НИКАКОГО нижнего белья, ха! – Я ухмыльнулась тому, что смогла перехитрить свои собственные внутренние мысли. Хотя это действительно хороший вопрос. Нужна ли нам вообще одежда там, куда мы направляемся? Я знаю, что в Сериале одежда всегда была необязательной, но как насчет нас, в реальном мире? Мы что-нибудь будем носить? Летом мы, вероятно, могли бы обойтись без ничего, но зимой нам понадобятся куртки и ботинки. Я имею в виду – в январе температура часто опускается значительно ниже нуля.

Подождите, что я говорю. Зима? Январь? Сейчас весна, и как долго мы будем так торчать? Часть меня надеется, что это всего лишь одна неделя, но мой разум хочет отомстить за то, что я победила его раньше, поэтому он решает изобразить реалиста и говорит мне: «Кто сказал, что ты не будешь выглядеть так до конца своей жизни? Вероятно, пути назад уже нет».  Я прикусываю губу и хочу что-то возразить, но ничего не могла придумать. Что бы ни было причиной этой трансформации, оно не подавало никаких признаков остановки, и если мы не знаем, что ее вызвало и почему она произошла, то как мы вообще можем обратить ее вспять? Оставаться наедине со своими мыслями опасно, мне нужно вернуться к Джек.

~~~~~~~

Остальное время в Волмарте прошло довольно спокойно. Окончательный счет составил чуть больше двух тысяч четырехсот долларов, и нам пришлось сказать кассиру, чтобы он отменил наши покупки, разделил счет пополам и позволил мне купить половину запасов, потому что лимит на кредитной карте Джека составлял две тысячи долларов. К счастью, этих припасов нам хватит надолго. После этого мы заскочили в местный университетский книжный магазин, и я побежала туда и купила все учебники, связанные с лошадьми, которые у них были. В итоге я получила атлас анатомии лошадей, несколько книг по ветеринарии, а также полдюжины других книг по правильному уходу, диете, физическим упражнениям и тому подобному. Я не была уверена, что большая часть знаний о настоящих лошадях будет подходить для мультяшных пони, но это было лучше, чем ничего. Нашей последней остановкой был «Фарм&Флит», иначе известный как «универмаг для фермеров».

– Еще раз, почему ты здесь?  – спрашивает Джек, хватая тележку у входа и передавая ее мне. – У меня очень болят ноги от того, что я толкал тележку, теперь твоя очередь.

Я хватаю тележку и смотрю на Джек. Мои ноги тоже начали болеть, но я не думала, что это было от толкания каких-то тележек. Ну, теперь об этом можно не беспокоиться, нужно закончить покупки. – Это не займет много времени, просто нужно купить кое-что для использования вне дома.

Мы пробираемся по главным проходам, хватая гвозди, инструменты, фонари и прочее разнообразное оборудование. Мы как раз шли по проходу товаров для сада и собирали фунты и фунты семян овощей, когда мне показалось, что кто-то ударил меня ножом в спину. – Ай!! – Я бросаю пакет, которую держу в руках, и тянусь, чтобы помассировать спину. Что-то не так. – Ой–ой.

Джек как раз подбирает пакет, который я уронила. – Что случилось?

– Не знаю, но мне больно. Что-то происходит с моей спиной. – Я попытаюсь нащупать, но мне никак не дотянуться. – Эй, если я подниму рубашку, ты сможешь глянуть на мою спину?

– Чувак, ты двадцатилетняя девушка. Я не рекомендую поднимать рубашку в магазине, заполненном мужиками-фермерами. – Джек права; хотя я не думаю, что у меня есть грудь, но раздеваться посреди магазина – плохая идея, учитывая нашу нынешнюю ситуацию.

– Ладно, я быстро пойду в туалет. Встретимся в отделе ухода за животными.

Я направляюсь к туалетам, остановившись только там, где вспоминаю, что туалеты разделены по половому признаку. Я колеблюсь, стоя перед одной из них, на которой была изображена женщина в платье... «Ну, все когда-то бывает в первый раз», – думаю я, открывая дверь.

В ту же секунду, когда я вижу, что происходит внутри, я замираю – там уже находится женщина, которая моет руки в раковине. «Ну что ж, будем надеяться, что я действительно внешне сойду за женщину…», – думаю я, медленно пробираясь внутрь, чувствуя себя извращенцем, пробравшимся в женский туалет. Я прохожу мимо женщины у раковины, чувствуя, что в любой момент она может посмотреть на меня, закричать и спросить, почему я в женском туалете. К счастью, ничего подобного не происходит, и я направляюсь в одну из кабинок, где начинаю снимать верхнюю одежду. Это немного труднее, чем мне казалось – пальцы, казалось, немного потеряли в подвижности. Собирать вещи с полок было достаточно легко, но развязать узел на шнурке моего капюшона – довольно трудно. В конце концов мне это удается, и я стаскиваю толстовку вместе с майкой. Удовлетворенная результатом, я опускаю взгляд на грудь. – А, это теперь иначе.

Ну, хорошая новость в том, что сисек у меня нет. Плохая новость в том, что у меня там больше нет и сосков. Я трачу секунду, чтобы снять штаны и стянуть боксеры, так что теперь я стою без одежды в кабинке. – Нам действительно нужно вернуться на ферму, – понимаю я. Я знала, что дела идут плохо, но это было хуже, чем я думала. Голубая шерстка теперь еще выше по ноге, и боль, которую я чувствую в ногах, сосредоточена в моих старых коленях. Колени переместились чуть ниже моей талии, явно становясь более похожими по анатомии на поняшные. Боль говорит мне, что они недовольны тем, как я использую свои нижние конечности – я не думаю, что они хотят, чтобы я ходила на двух ногах чуть ли не весь день. Помимо изменений в моих ногах, я также замечаю, что мои лобковые волосы стали голубого цвета и распространялись подобно шерстке, покрывая большую часть моего таза. Но есть и плюс – я нахожу свои пропавшие соски! Жаль, что они больше не выглядят человеческими и, кажется, покоятся на каких-то новых холмиках в районе моей талии. Честно говоря, ни одна часть моего таза и нижних конечностей не выглядит в этот момент даже отдаленно человеческой. Бьюсь об заклад, что мое лицо тоже немного изменилось, и я удивлена, что никто еще ничего не сказал мне об этом.

Подождите, а почему я здесь? Ах да, моя спина. Я протягиваю руку назад и пытаюсь нащупать, что там. Я не могу толком разглядеть, что там сзади, но ощупываю все вокруг и действительно ощущаю какой-то костяной гребень, которого раньше не было. Я попытаюсь понять, что это такое. – Какого черта происходит, у пони нет костей на их... погоди, я же пегаска. Крылья. – Я хлопаю себя по лбу, я совершенно забываю о том, кем я становлюсь. У меня растут крылья. – Хм, ну... наверное, это круто? Скоро я смогу летать?  – Я должна признать, что когда я думаю об этом – эта идея дразнит. По крайней мере, этого я жду с нетерпением. Я потеряю свои большие пальцы и последние остатки человечности, но обрету способность летать. Честная сделка, я полагаю.

Ну да, крылья в будущем – это было бы замечательно, но скорость этих изменений действительно довольно тревожна. Я больше не беспокоюсь о том, во что мы превращаемся, но я боюсь, что кто-то в магазине заметит в нас что-то странное и вызовет полицию или типа того. Нам действительно нужно закончить этот поход по магазинам.

Я снова одеваюсь и иду обратно в магазин, теперь полностью осознавая, как мои прото-крылья трутся о майку. Где я сказала Джек встретиться со мной? Отдел ухода за животными? Я пробираюсь туда и нахожу ее в одном из проходов, где она сравнивает гребни. Когда я подхожу ближе, она смотрит на меня и сразу же роняет те, что держала в руках

– Подруга! Что ты делаешь! – Джек наполовину кричит, наполовину шепчет, когда подбегает ко мне.

– Что? – Я сбита с толку, я просто стою здесь.

– Твой капюшон! Ты должна надеть свой капюшон! – Джек отчаянно тянется вперед, хватает мой капюшон и надевает его мне на голову.

– Вот дерьмо, неужели я разгуливала без капюшона?

– Да! Подруга, твои долбаные синие уши видны за километр, так что будь осторожнее. И ты уже не совсем сливаешься со всей этой радужной прической, разгуливающей по фермерскому магазину.

Я смотрю вниз, она права, это была очень глупая ошибка. – Извини, не знаю, как я забыла, голова в облаках и все такое. – Стремясь сменить тему разговора, я указываю на гребни, на которые она смотрела. – А это для чего?

– Для нас, – говорит Джек, слегка покраснев, когда она поднимает их и кладет в нашу тележку.

Я оглядываюсь и читаю надпись. – Гребень для ухода за лошадьми: оставляет шерсть лошади более гладкой, блестящей и хорошо линяющей. – Я оглядываюсь на нее и поднимаю бровь – Джек никогда не заботилась о своей внешности.

– Эй, чувак, мы будем на ферме. Мы должны оставаться чистыми, если хочешь отличать себя от настоящих лошадей, которые там живут.

Это напоминает мне… – О, у меня вряд ли будут с этим проблемы. Почти уверена, что ни у одной из ваших лошадей... нет крыльев.

Джек поднимает брови, а затем с усмешкой толкает тележку немного дальше по проходу. – Так вот из-за чего была боль в спине? Ах ты, сукин сын, у тебя будут крылья. Что я получу? Ничего. О, подожди, я получу «выносливость земнопони» – вуху, это действительно захватывающе.

Я смеюсь. – Ну, это – и ты можешь очень хорошо выращивать урожай!

– Я уже могу выращивать урожай очень хорошо! Уже двадцать пять лет!  – отвечает Джек, и она вскидывает руки вверх, наполовину раздраженная, наполовину удивленная.

Я моргаю. Она права, ферма Джека и Эвана выращивала лучшую кукурузу в округе. И была полностью органическая, никакие другие фермы в регионе не могли выращивать урожай так хорошо без ведер удобрений и химикатов. Но Джеку и Эвану это всегда удавалось.

– Ооооо, я беру одну из них! – Я отрываюсь от своих мыслей и вижу Джек, держащую странный металлический предмет. – Зацени это, Дэш –  «Этот очиститель копыт помогает удалить самые твердую почву, грязь и снег. После регулярной обрезки кожа вокруг копыта остается мягкой и нежной» –  разве это не звучит полезно?

Я представила, как пробегаю одним из них по своим копытам и слегка царапаю кожу вокруг них. – О боже, это звучит потрясающе, – киваю я и тянусь, чтобы взять вторую коробку для себя.

– Эм, девочки, чем могу помочь?  – раздался рядом неряшливый голос. Волосы на моей шее встали дыбом, когда я медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть крупного дородного служащего магазина, стоящего в нескольких метрах от меня со скрещенными руками. Как много из нашего разговора он слышал?

– О... привет. Нет, мы с подругой просто собираем кое-какие вещи для ее фермы, вот и все.

– Хорошо, тогда дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. – Он медленно разжимает руки и идет прочь.

Джек с трудом сглатывает и поворачивается ко мне. – Так, вероятно, нам следует закончить это поскорее.

– Агась. – Я снова смотрю на список, там было еще несколько десятков вещей, но я чувствую, что мы должны пропустить их и убраться отсюда, пока еще можем. Дерьмо, на самом деле была одна вещь, которую мы не могли пропустить. – Одна штука осталась, Джек. Медикаменты для фермы. Знаешь, где это?

Джек кивает и ведет нас туда – это короткий проход, и с одной стороны прохода находятся несколько маленьких стеклянных холодильников, в которые лежат десятки стеклянных бутылок. Джек открывает холодильник и начинает читать этикетки.

– Ладно, давай посмотрим, Лошадиный энцефалит, да, мы не хотим им заразиться... Стригущий лишай? Гниль копыт? Грибок белой линии? Лошадиный стрептококк?

Джек начинает передавать бутылку за бутылкой, чтобы я клала их в тележку. Я читаю на одной этикетке: «Вакцина против энцефаломиелита лошадей: ТОЛЬКО ДЛЯ ЖИВОТНЫХ». Я хмурюсь на секунду и кладу бутылку в тележку. – Эй, Джек, разве тебе не нужна ветеринарная лицензия на это?

Джек смеется. – Ха-ха, ты шутишь? Эта штука не предназначена для потребления человеком, поэтому правда не регулируется; любой может купить его. К тому же довольно просто использовать – я вводил кое-кому из наших новорожденных такую штуку. – Джек делает паузу и протягивает еще несколько бутылок. – Хочешь вакцину от лошадиного ботулизма? Да, я думаю, что пойдет. Да, я возьму и это. – Джек наконец закрывает дверь холодильника, ее руки переполнены ветеринарными препаратами и вакцинами.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от смеха. – Ты понимаешь, насколько все это безумно?

Джек улыбается, когда она складывает все бутылки в тележку. – После того, как мне пришлось проснуться не того пола, увидеть, как ты ешь люцерну, и научиться ходить на копытах, я думаю, что мой мозг просто сказал «Нахрен все», и перестал сомневаться в безумии того, что происходит вокруг нас.

– Знаешь, теперь, когда ты упомянула люцерну – прямо сейчас это звучит действительно хорошо. – Я хлопаю себя по животу и вспоминаю, как вкусно это было сегодня утром.

– Да, я как раз думала о том же. Давай выбираться отсюда, я умираю с голоду.

Я толкаю тележку к кассе, пока Джек рассказывает о другой зелени, которая есть у них на ферме, и которую она не может дождаться, чтобы попробовать. – О, и у нас есть льняное семя  – не могу дождаться, чтобы съесть. Я всегда вижу, как мои лошади сходят с ума от этой дряни, так что она должна быть очень вкусной для... – Я толкаю Джек под ребра, чтобы заставить ее заткнуться. Я разгружаю тележку, а эта старуха-кассирша находится всего в нескольких метрах от меня, и я не хочу, чтобы она слышала о том, как мы не можем дождаться, чтобы поесть льняного семени.

Джек понимает сообщение и помогает разгрузить тележку. Пока я ждала, как кассирша просканирует все, я замечаю фермерский журнал на соседней полке. – Ооо, никогда раньше не слышала про «Equus», – говорю я, хватая экземпляр журнала. Судя по всему, это был журнал для владельцев лошадей, на обложке находится черный жеребец, а текст на обложке обещает статьи о том, «как обеспечить, чтобы шерсть вашей кобылы оставалась блестящей» и «как определить, является ли эта шишка на боку признаком болезни».

Джек кажется таким же заинтересованным, как и я. – Оу, открой страницу двадцать три! Десять замечательных советов для поддержания хвоста в чистоте!

– ГМ. Это будет стоить четыреста пятьдесят два доллара двадцать три цента. – Кассирша закончила сканировать наши товары и просто смотрела, переводя взгляд с одной на другую. – Вы, девочки, не здешние, не так ли?

Я открываю бумажник и достаю дебетовую карточку: – Нет, мэм, мы просто проезжали мимо, и нам нужны были кое-какие припасы для нашей фермы дома. – Я протягиваю руку, чтобы просунуть свою дебетовую карту через считывающее устройство. Сделав это, я оттягиваю рукав на несколько сантиметров назад, обнажив голубой мех на тыльной стороне запястья, поднимающийся вверх по руке. Черт возьми, это что-то новенькое.

Кассирша видит это так же, как и я, и громко ахает. Ох, э, это было плохо, дерьмо, дерьмо, дерьмо. – О, хех, моя подруга и я в костюмах для... шоу... которое мы показываем детям... в больнице. – Есть смысл, верно?

Джек шагает вперед и начинает быстро хватать пакеты с нашими оплаченными товарами. – Да, да, мы делаем это для больных лейкемией. Очень, очень грустно на самом деле, мы делаем то, что можем!

Кассирша ничего не говорит, но и не протестует, когда я ввожу свой ПИН-код, плачу за товар, и мы быстро выходим из магазина прежде, чем она успела задать нам вопрос.

– Чуть не попались.  – говорит Джек, когда двери открываются.

– Да, спаслись просто чудом. Ну, по крайней мере, мы закончили с покупками и... – я выхожу на улицу, и свежий воздух ударяет по моим чувствам, словно кирпичная стена. Я открываю рот и просто начинаю говорить то, что чувствую: «...низкое давление семьсот сорок два миллиметра ртутного столба, Ветер от южного к юго-западному семь узлов, фронт низкого давления, идущий с севера, сталкивается с фронтом высокого давления в двадцати пяти километрах к востоку отсюда».  Я останавливаюсь и моргаю. – Ну, сюда приближается та еще гроза, Джек.

Джек останавливается и таращится на меня, приподняв бровь. – Ты читаешь это со своего телефона или просто откуда-то, откуда я не вижу?

– Не телефон, я читаю… эмм… воздух, наверное. Ты не чувствуешь этого? – Я искренне удивлена, эти факты были так же ясны для меня, как и то, что сейчас был день.

Джек смеется и, подхватив свои сумки, направляется к машине. – Нет, нет, я не могу. Но я ведь не становлюсь погодным пегасом, верно?

 – Думаю, что нет. – Я следую за ней к машине и помогаю ей загрузить вещи, но мои мысли заняты другим. Это имело смысл, что я могла очень хорошо читать погоду прямо сейчас, так как я была в этот момент наполовину пегасом. Но меня беспокоит не это. Что меня беспокоило, так это то, что мне всегда довольно хорошо удавалось читать погоду. Очевидно, не так хорошо, как сейчас, но все же, у меня всегда был необъяснимый талант к этому.

Я останавливаюсь и протираю глаза. Джек оглянулась. – Что случилось?

Я смотрю на Джек. Неестественно одаренный фермер, который всегда мог выращивать урожай там, где другие нормальные фермеры терпели неудачу. Хмм, я думала, что сегодня у нас был прорыв, когда мы поняли, что все это началось в ту секунду, когда нам исполнилось двадцать пять лет. Но теперь это не совсем так, не так ли? Конечно, физические изменения и промахи с произнесением имени начались именно тогда, но на самом деле все пошло гораздо дальше. Что, черт возьми, здесь происходит? Когда все это началось на самом деле? Я снова смотрю на Джек.  – Это... ничего, я просто думаю о погоде, вот и все. Давай поедем.

Водить – было легче сказать, чем сделать. Как только я сажусь в машину, я понимаю, что не могу вести машину в моем нынешнем виде. Это уже было достаточно трудно, когда у меня был только хвост, но теперь, когда у меня крылья, было совершенно невозможно нормально сидеть на месте водителя. Как я ни стараюсь, я не могу смотреть вперед, не ломая свои развивающиеся крылья и/или хвост. Единственный способ сесть – это повернуться на девяносто градусов и опереться плечом о спинку кресла. Это прекрасно, но если бы я сделала это, то я не могла бы видеть ветровое стекло, и я на самом деле не могла бы крутить руль, сидя вот так. – Черт возьми, Джек, тебе придется сесть за руль, ты же не пегас, ты должна быть способна справиться.

Джек сидит на пассажирском сиденье, и смотрит на меня. – Э–э... верно, но эта машина – с ручной коробкой передач. Я не вожу машины с рычагом.

~~~~~~~

Два часа спустя, на закате, мы наконец въезжаем на ферму. Мы заканчиваем на том, что занялись чем-то крайне незаконным – я сидела боком на водительском сиденье и жала на педали, в то время как Джек сидел на пассажирском сиденье, крутил руль и наблюдал для меня за дорогой. Это заняло много времени, но мы добираемся до дома, никого не убив. Минус в том, что к тому времени, как мы добираемся до дома, начинается гроза. У Джек нет гаража, поэтому нам приходится распаковать добрых двести фунтов припасов и нести их в дом под дождем. Наконец, когда все оказывается в доме, мы падаем на кухне. Мы измотаны, промокли насквозь и ничего не ели с самого завтрака.

– Ну, по крайней мере, это сделано. Теперь нам не придется долго выходить из дома, – говорит Джек, когда начинает снимать с себя мокрую одежду.

– Да, это здорово, – отвечаю я, снимая обе рубашки, а затем ботинки и джинсы. Я раздеваюсь до одних трусов, протягиваю руку назад и, наконец, просовываю хвост обратно в дыру, которую проделал накануне. Вид моего хвоста снова наполняет меня радостью. – О боже, так гораздо лучше. Я так скучала по тебе, малыш! – Я снова обнимаю свой хвост, обещая никогда больше не держать его в штанине.

Я оборачиваюсь, услышав смех Джек, но она знает, что происходит, она точно так же раздевается и решает вытащить свой хвост из боксеров, чтобы позволить миру увидеть его еще раз. Джек взмахивает своим светлым хвостом туда-сюда. – Ты была права, он действительно мне нравится.

– Ооо да, встряхни тем, что дала тебе Селестия! – Я смеюсь, когда подхожу и обнимаю ее. Обнимать ее приятно, мне не хотелось ее отпускать. Я открываю глаза и смотрю на ее лицо, глаза Джек теперь были определенно больше, чем у любого человека, а рот и нижняя часть носа образовывали начало отчетливой пониподобной морды. Весь этот вид заставлял ее казаться симпатичнее, чем кто-либо, кого я видела раньше, у меня есть странное желание поцеловать ее прямо здесь и сейчас, но это, вероятно, просто эмоция от возвращения домой в целости и сохранности после долгого и трудного дня. – Мы сделали это, Джек. Мы получили все, что нам было нужно! Теперь у нас есть все время мира, чтобы сидеть здесь и разобраться с этим!

– Да, я с нетерпением жду нескольких дней, когда мы не будем бегать, словно нам отрезали головы. И виски, чтобы отпраздновать! Отличная идея, Дэш!

Я отпускаю ее из объятий. Скотч? Я поворачиваюсь и следую за взглядом Джек – бутылка двадцатипятилетнего скотча стоит на другом конце стола. Рядом стоит стакан с напитком, который был на две трети пуст.

Я затихаю и чувствую, как мои уши прижались к голове. – Джек, когда мы уходили, скотча там не было...

Глава 6. Круг замкнулся

Джек молчит, когда понимает, что стакан виски не был налит ни одной из нас. Я вижу, как выражение лица у нее меняется на глазах, как расширяются зрачки, как хмурится мордочка, как разворачиваются назад и обмякают большие уши. Все это зрелище завораживает и заставляет меня понять, как сильно изменились черты ее лица. Я собираюсь прокомментировать это, но сейчас не время. «Кто-то еще был в доме», – мелькает у меня в голове.

Наконец Джек начинает говорить. – …Невозможно. Когда мы вошли, дверь была заперта.

Я отрываю взгляд от лошадиных черт лица моей лучшей подруги и подхожу, чтобы посмотреть на стакан скотча на столе. Ох ох. – Эм, Джек... в стакане есть еще лед. Ты понимаешь, что это значит?

Джек даже не слушает, она отвлекается на свои собственные мысли, когда бормочет мне. – Ни одно из окон не было разбито, и все двери были заперты. Больше ни у кого нет ключа, кроме... – Джек резко обрывает фразу и, не мигая, смотрит в стену.

Я подхожу к Джеку и хватаю ее за плечи: – Кроме кого? ЭйДжей, говори со мной! Кого?!

~~~~~~~

– – –За тридцать шесть часов до этого– – –

Лед и апельсиновый сок, который стюардесса налила мне, кружатся в пластиковом стаканчике. Я должен был попросить колу вместо этого. Все вокруг меня получили сок, потому что технически это утренний рейс, но я на ногах уже почти шесть часов, так что эта закуска в середине полета больше похожа на мой обед.

Девушка, сидящая рядом со мной у окна, машет рукой, чтобы привлечь мое внимание. – Прошу прощения... Ммм... Адам?

– Эван, – поправил я ее.

– Точно, Эван, извини, я всегда забываю имена. В любом случае, не возражаешь, если я пройду? Мне нужно сходить в туалет, прежде чем мы приземлимся.

– Конечно. – Я поднимаю откидной столик и выхожу в проход, чтобы она могла выйти. Она сказала, что ее зовут Джессика, какая-то медсестра из центра Чикаго. Симпатичная девушка, очень приятная в общении. Правда, не совсем в моем вкусе – слишком девчачая и хрупкая, из тех женщин, которые никогда бы не справились на ферме. И все же ей, похоже, было интересно услышать о конвенте мелких фермеров, на который я собираюсь. Я не знаю, почему она так заинтересовалась этим. Это просто промышленная  выставка, устроенная некоторыми производителями сельскохозяйственной техники. Я имею в виду – она ведь медсестра, верно? Разве она не видит огнестрельные ранения и жертв автокатастроф? Наверняка это интереснее, чем конвент фермеров.

Я смотрю, как она идет по проходу самолета, и вздыхаю. Разговор с ней напомнил мне, что в этих поездках действительно бывает одиноко. Мне нужно было найти девушку на такие дни или, по крайней мере, просто друга, который мог бы сопровождать меня в этих поездках. Жаль, что Джек никогда не хотел приезжать на эти конвенты – этот парень слишком занят просмотром своих мультфильмов и общением с Дэйвом. Эти двое всегда попадают в неприятности, особенно когда я оставляю их одних на несколько дней. Мне повезет, если, когда я вернусь, дом все еще будет стоять.

Я смотрю на часы. Десять утра, всего полчаса до посадки, мне, наверное, так же, как этой девушке, стоит сходить в туалет. Скоро мы начнем садиться в Чикаго, теперь можно и пописать. Я пробираюсь в туалет и забираюсь внутрь, зевая, когда сбрасываю штаны и открываю свою плотину.

Когда я писаю, я смотрю вниз – эта странная татуировка в виде зеленого яблочного ломтика все еще была там. Я впервые заметил это вчера вечером в душе, после того как вернулся домой с вечеринки по случаю дня рождения. Я долго раздумывал, не отменить ли мне поездку, чтобы проверить эту штуку у врача или что-то в этом роде. Я имею в виду, что это не казалось таким уж серьезным делом, но это немного пугало меня, потому что я не знаю, что это и когда это вообще случилось. Вчера утром этого там не было, а на вечеринке я мало пил, но когда вернулся домой, эта штука уже была на обеих ногах. Когда, черт возьми, она появилась? Я заканчиваю писать, два раза стряхиваю, а затем наклоняюсь, чтобы еще раз взглянуть на эти яблочные ломтики. Мне кажется, что я уже где-то это видел. Точно такое изображение ломтика зеленого яблока. Откуда оно? И почему у меня на ноге?

– Давай, Эван, подумай. Что это может быть? Это либо татуировка, либо сыпь, верно? Ну, мы знаем, что это не татуировка, потому что мы бы помнили, как ее делали ... и мы знаем, что это не сыпь, потому что она цветная и идеально нарисована...  – Я качаю головой – не мог понять, что это такое. Мне действительно следовало отменить эту поездку и пойти к врачу. Что бы это ни было, это ненормально.

Я спускаю воду в унитазе и поворачиваюсь к раковине, чтобы ополоснуть лицо. Мне нужно будет побеспокоиться об этом потом, когда я вернусь. Это просто татуировка, ничего страшного. Я буду держать ее прикрытой, тогда смогу просто игнорировать ее всю следующую неделю, пока не вернусь домой.

Я смотрю в зеркало и замираю. – Мои волосы... такие светлые? – Мои волосы всегда были черными, как смоль, но сейчас они казались чуть светлее, а может быть, и чуть длиннее? Что за хрень? Я наклоняю голову набок и смотрю в зеркало. Спереди мои волосы почти нормальные, но сзади они почти на семь сантиметров длиннее. – Как же так, черт возьми…

– Внимание, пассажиры, говорит ваш капитан. Пожалуйста, вернитесь сейчас на свои места, мы начнем посадку в аэропорту О'Хара.

Я снова смотрю в зеркало и на свои загадочные темно-каштановые волосы. – Нужно просто пережить эти пять дней – я пойду к врачу в пятницу, когда вернусь домой.

~~~~~~~

Одну посадку, поездку на такси, регистрацию в отеле спустя я сижу на кровати в своем гостиничном номере. Мне пока не хочется никуда идти, поэтому я заказываю обед в номер и немного смотрю телевизор. После нескольких шоу я замечаю, что моя челка начинает закрывать мне обзор. Я собираюсь просто протянуть руку и сдвинуть волосы, но потом вспоминаю, что у меня не должно быть челки...

Я выключаю телевизор и подхожу к зеркалу, чтобы еще раз проверить прическу. Мои волосы действительно изменились. Это невозможно. Я смотрю на часы на стене – четыре часа дня. Когда я был в самолете всего пять часов назад, я был расстроен, что мои волосы выглядели немного коричневыми, но теперь это было еще хуже. Они не просто темно–коричневые вместо черных, и не просто на несколько сантиметров длиннее. Мои волосы – светло-песочного цвета и змеятся по шее до самых плеч. Волосы не могут вырасти почти на треть метра за пять часов, как и целая прядь волос не может изменить цвет. Что-то не так. Я понимаю, что нервничаю – я просто чувствую себя одиноким и потерянным. Хотел бы я, чтобы мой брат был здесь.

Я вытаскиваю из кармана мобильник и некоторое время смотрю на него. Наконец я включаю его и нажимаю кнопку быстрого набора #1, затем подношу телефон к уху. Может быть, если я объясню все это Джеку, он поймет, что происходит. Мне просто нужно было поговорить с ним и...

– Привет, Эван, – раздается в трубке голос Дейва.

Я отвожу телефон от уха и дважды проверяю человека, которому звоню. Это номер телефона Джека. Странно, почему Дэйв ответил на звонок Джека? Джек пошел к нему домой? По-моему, он сказал мне, что собирается сегодня остаться на ферме. Я говорю. – О, эй, чувак, а где Джек?

– В соседней комнате, она должна быть здесь с минуты на минуту, – отвечает Дейв.

Я моргаю, Дэйв сказал «Она должна быть здесь с минуты на минуту»? Она? Они, должно быть, играют в какую-то ролевую игру или что-то в этом роде. Отлично, просто отлично, они хорошо проводят время и болтаются без дела, пока я застрял здесь, в Чикаго, с чем-то странным. Ох.

Я потираю виски. – Ну, не беспокойтесь. Просто скажи ей, что мой самолет приземлился, и я в порядке и уже в отеле. Я буду дома через пять дней, как и планировал.

– Звучит неплохо, повеселись там!  – говорит Дэйв и кладет трубку.

Я бросаю телефон обратно на кровать, не уверенный, что принял правильное решение. Мне очень хочется поговорить с братом, но я надеялся застать его в более подходящий момент. Вытащить его из игры, а затем попытаться объяснить ему, что я беспокоюсь о своих волосах – это просто показалось странным. Я снова потираю лоб и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на часы. Сейчас только четыре часа дня, конвент сегодня открыт. Я должен пойти и начать смотреть на разные штуки – это может отвлечь меня от моей проблемы с волосами.

~~~~~~~

Конвент переполнен! Клянусь, эта штука с каждым годом становится все больше. Ну, по крайней мере, ужин хорош – я только что покинул ресторанный дворик на несколько фунтов тяжелее, чем был сегодня утром. Пора возвращаться в зал и поговорить с продавцами.

Я подхожу к столику, за которым сидит парень, продающий лечебные кремы для копыт. Табличка говорит, что крем творит чудеса с грибком копыт. Хм, у нас действительно были проблемы с этим на ферме. На табличке изображена корова – интересно, подходит ли это и для других копытных животных? – Простите, это ...

– Будет творить чудеса с вашими лошадьми! – улыбается продавец

Это было странно, чувак прочитал мои мысли. Он, вероятно, постоянно получает вопросы о лошадях и просто угадал мой вопрос. Я благодарю парня за помощь и беру брошюру, чтобы прочитать ее позже.

Я прохожу примерно три метра, прежде чем миную другой стол, и продавец кричит. – Ах, фермер, который знает своих лошадей! Приходите посмотреть на нашу новую упряжь!

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на парня. – Откуда вы знаете, что я работаю с лошадьми?

Продавец только смеется и начинает показывать мне брошюры и фотографии какой-то новой упряжи, от которой я вежливо отказываюсь. Я смотрю на часы – без пяти восемь вечера, это место закрывается в девять вечера, так что у меня еще много времени.

– Эй, нёрд, это не КомикКон!  – кричит мне прохожий, что следует мимо, громко смеясь вместе со своим другом, когда они указывают на меня. Я поворачиваюсь к ним лицом. Он только что назвал меня нёрдом? Во мне метр девяносто пять, я в хорошей форме – не думаю, что кто-то когда-либо называл меня нёрдом раньше. Погоди, это все новые волосы? Из-за длинных волос я выгляжу нёрдом или что-то типа того? Черт, мне действительно нужно позаботиться об этом, может быть, купить шляпу или что-то еще.

Стремясь отвлечься от этого, я подхожу к другому столу и начинаю листать некоторые информационные материалы, которые у них лежат.

– Эта брошюра – для крупного рогатого скота, а эта – для лошадей. – Я поднимаю глаза и вижу, что продавец приятно улыбается мне и протягивает мне брошюру. Я беру ее, не прерывая зрительного контакта. Эти предположения о лошадях становятся жуткими. – Спасибо... но, сэр, могу я спросить, как вы узнали, что я развожу лошадей?

Улыбка мужчины не исчезает. – Довольно умная у вас была, конечно, идея – помочь нам, продавцам. Мы видим так много людей и всегда должны догадываться, что они за фермеры, но вы пошли дальше и нарядились для нас! Так намного проще!

Что? На мне были джинсы и голубая футболка. – Простите, сэр, я вас не понимаю. Нарядился?

Мужчина просто продолжает улыбаться и указывает на мой лоб. – Они очень хорошо сделаны, если позволите добавить.

Я бормочу «спасибо»  и отступаю от стола, протягивая руку, чтобы пощупать голову. Что, черт возьми, было у меня на голове, что заставляло людей думать…

Моя рука натыкается на ухо, и я замираю, когда понимаю, что оно находится на совершенно неправильной части черепа. Чувства моего тела подтверждают, что да, это – мое ухо, но я также знаю, что оно размещено слишком высоко на голове и по какой-то причине чувствуется действительно пушистым и длинным. Я немедленно бросаю все бумаги и брошюры, что несу, и просто бегу в туалет. Мне нужно зеркало.

Я вхожу в туалет, и, к моему ужасу, там полно людей. Ну ладно, неважно, мне нужно зеркало – типа, прямо сейчас. Я нахожу раковины и подхожу, чтобы видеть зеркало и… СРАНЬ ГОСПОДНЯ. Я стою в шоке, глядя на свое отражение. У меня на голове настоящие лошадиные уши. Я подхожу ближе и снова ощупываю их. Они настолько настоящие, насколько это возможно – они точно такие же, как те, что я щупал на нашей ферме. Другой странностью является то, что они покрыты красным мехом. Мало того, что это кажется странным цветом для лошади, но это означает, что они действительно выделялись на фоне моей белой кожи.

– Вау, хорошая, очень детальная работа, – слышу я от какого-то парня, стоящего рядом со мной и моющего руки. – Лучшие косплейные уши, которые я видел за долгое время. Хорошая идея носить их здесь – говорит продавцам, для какого животного ты все покупаешь. Умно!

– Да, спасибо, – бормочу я и снова смотрю в зеркало. Что, черт возьми, здесь происходит? У меня их не было несколько часов назад! «Это как татуировка и рост волос», – мелькает у меня в голове. Было ли это все связано? Ну, этого не может быть, в этом нет никакого смысла! Но это слишком большое совпадение для того, чтобы они не были связаны, верно?

– Срань господня, ты еще и можешь ими двигать? Так реалистично! Погоди, как, черт возьми, ты их сделал? – Парень рядом со мной теперь смотрит на мои уши со смесью возбуждения и замешательства.

Я поворачиваю зеркало, черт возьми, он прав, они действительно двигаются. Я протягиваю руку и накрываю одно из них ладонью, замечая, что звук с той стороны затихает. Я мысленно подтверждаю – «это не просто какие-то фальшивые декоративные уши, это настоящие, полностью функциональные уши. Я не знаю как, но мои человеческие уши были полностью заменены этими красными, пушистыми, лошадиными».

У меня начинает кружиться голова, поэтому я выхожу из туалета, игнорируя вопросы парня позади меня. Я иду к выходу и достаю свой мобильник. Это уже слишком, происходит что-то очень, очень неправильное. Это ненормально, когда тело человека так меняется. Есть только один номер, чтобы позвонить и я выхожу из здания и набираю его.

– Экстренная помощь 911, чем я могу вам помочь?

– Мне нужна медицинская помощь.

Голос оператора службы 911 остается спокойным. – Вам нужна медицинская помощь? Хорошо, сэр, как вас зовут и какова природа вашей чрезвычайной ситуации?

Я сажусь на тротуар и отвечаю. – Меня зовут Эван Смит, и мне… просто нужно увидеть врача из-за кое-чего.

– У вас сильная боль? Где вы находитесь?

– Я в конференц-центре в центре города, – отвечаю я.

Через мгновение в трубке снова раздался голос диспетчера. – Хорошо, Эван, вы в конференц-центре. Там что-то случилось? Зачем вам нужна медицинская помощь? Какова природа неотложной медицинской необходимости?

Я тру шею. Я на самом деле не хочу говорить этой операторше, что мне нужно к врачу, потому что у меня лошадиные уши и длинные волосы, она бы подумала, что это розыгрыш. – Ну... Я просто хочу кое о чем поговорить с доктором. Это... у меня на голове «шишка», и я хочу, чтобы меня осмотрел врач. – Я жую губу – эта ложь достаточно близка к правде, она сейчас должна сработать.

– О, просто шишка, которую вы хотите проверить? Значит, это не чрезвычайная ситуация, угрожающая жизни? Хмм, ну, я могу послать медицинскую помощь, если вы хотите, но если вы можете идти пешком, то в трех кварталах к северу от вас есть небольшой травмпункт. Если не необходима неотложная медицинская помощь, то этот вариант может быть лучше – это, безусловно, будет дешевле, чем посылать медицинскую помощь.

Я удивленно поднимаю брови. Травмпункт может быть лучше, чем больница. Меньше народу. – О. Спасибо за идею. Всего в трех кварталах к северу, говорите? Какой адрес?

Она диктует адрес и затем завершает диалог фразой «Хорошо, сэр, если вы передумаете, просто перезвоните нам, и мы пришлем медицинскую помощь». Я благодарю ее, кладу трубку и иду дальше.

Я пребываю в травмпункт через несколько минут. Это довольно маленькое заведение, что-то вроде частной клиники, с одним доктором и двумя медсестрами. Я подхожу к стойке регистрации. – Да, здравствуйте, я хотел бы увидеть доктора, пожалуйста.

Медсестра пялится на мои уши, но я ее не виню. – Хорошо, он будет свободен через несколько минут. Заполните эти бланки и присаживайтесь прямо здесь.

Я заполняю бланки, иду в приемную и сажусь в одно из кресел. – А!  – кричу я и тут же встаю – черт возьми, это было больно.

– Что-то не так, сэр? –  Секретарша смотрит на меня поверх стола.

– Нет, извините, я просто сел на что-то, вот и все. – Я оглядываюсь на стул, ожидая увидеть игрушку или что-то, что ребенок оставил на сиденье, но все, что я вижу – пустое кресло. Я чешу в затылке. На чем, черт возьми, я сидел?

Я медленно сажусь обратно, расслабляясь в кресле, используя свои руки, и вот оно снова! Я на чем-то сижу! Я встаю и потираю зад. Что там происходит? Ого. Оно ощущается иначе – какого черта тут шишка? Я нервно оглядываюсь, замечая туалет в коридоре. Я поворачиваюсь к секретарше и жестом показываю, что буду в туалете на случай, если меня позовут.

Я захожу в туалет и сбрасываю штаны и трусы, сразу же чувствуя некоторое облегчение, когда я ощущаю, что этот комок расслабляется и разворачивается, когда он больше не ограничен. Подождите, секунду, разворачивается? Какого черта?

Я начинаю поворачиваться, чтобы посмотреть на свою спину, в то время как моя рука тянется назад, чтобы схватить эту таинственную выступающую часть. В ту секунду, когда моя рука соприкасается с ним, мой мозг усердно обрабатывает информацию и сообщает мне о своих находках. «Это хвост».

– Прости, мозг, повтори еще раз?

– Рука докладывает, что да, подтверждено, это похоже на хвост. Конский хвост, если быть точным.

– Нет.

– Погоди, зрительный нерв скоро доложит... А, вот оно. Сэр, глаза подтвердили то, что доложила рука – там сзади есть хвост. Светлого песочного цвета; определенно конский хвост.

– Мозг... что ты мне говоришь?

– ...ошибка! Не в состоянии разобраться в ситуации! Отбой! Ошибка! Выключение системы, выключение системы!

БУМ. Я тут же теряю сознание в туалете. Проклятый мозг.

~~~~~~~

– Сестра, как долго он там пробыл?

– Примерно полчаса, доктор, я принесу ключ.

Я просыпаюсь и вижу, что надо мной стоит человек в белом халате и легонько хлопает меня по щеке. – Сэр? Сэр, с вами все в порядке? Что случилось?

Я трясу головой, чтобы очистить мысли и попытаться вспомнить, где я был. Ах да, кабинет врача, пошел в туалет, нашел хвост. Я немедленно сажусь и протягиваю руку к пояснице. Блин, он все еще там. Почему он все еще там? Я поворачиваюсь к доктору и бормочу. – Хвост, у меня хвост...

Доктор встает и поворачивается к медсестре. – Дайте этому человеку халат и отведите его в смотровую номер один. А где другая медсестра?

– О, Джессика? Она пошла на перерыв, – отвечает эта медсестра.

– Найдите ее, скажите, чтобы пришла в смотровую и взяла анализ крови этого парня.

Когда мне вручают халат и уводят в одну из смотровых палат, там начинается небольшая суматоха. Я надеваю халат и жду доктора, глядя на себя в зеркало. Халат, который мне дали, был одним из тех больничных халатов, где спина была открыта – как ни странно, это идеально подходило для моей нынешней ситуации, потому что это означало, что у моего хвоста было место, чтобы дышать. «Мой хвост» – что это, черт возьми. Я с отвращением отворачиваюсь от него – хочу, чтобы эту штуку отрубили в ту же секунду, как доктор вернется сюда.

– Медсестра уже сделала анализ крови? – слышу я голоса за дверью.

– Нет, доктор, она будет через две минуты или около того

Дверь открывается, и входит доктор, все еще крича через плечо. – Пришлите ее, когда она будет готова

Я смотрю на доктора и делаю свое лучшее бесстрастное лицо. Он пристально смотрит на меня и начинает делать все по инструкции. – Итак... что привело вас сегодня в клинику?

Я делаю глубокий вдох и провожу рукой по волосам. Боже, эти волосы намного длиннее, чем я привык. – Ну, док... не знаю, с чего начать, но я думаю, что я здесь из-за этих ушей.

Доктор снимает очки и трет глаза. – Я заметил их, когда вы были без сознания в туалете. Меня поражает, что люди делают со своим телом в наши дни, но это их выбор, полагаю. – Я начал было протестовать против ответа, но он оборвал меня.  – Так или иначе, уши сейчас болят? Так вот почему вы здесь? Как давно вы это сделали?

Док вытаскивает один из своих фонариков и начинает изучать их, пока я отвечаю на его вопросы. – Ну нет, они не причиняют мне боли или чего-то в этом роде. Но, док, у меня их не было до сегодняшнего дня, я получил их час назад.

Он делает шаг назад и смотрит мне в лицо. – Послушайте, сэр…

– Эван.

– Послушай, Эван, я не знаю, где вы это сделали, и это не мое дело, но вы не можете лгать мне. Я знаю, что они у вас уже давно

Я поднимаю бровь. – О, действительно, и почему это?

Доктор протягивает руку и щелкает пальцами рядом с моим правым ухом. Я вздрагиваю и чувствую, как мое ухо отворачивается от этого звука. Доктор продолжает. – Это была бы серьезная операция – у вас здесь нервы и мышцы, любая операция такой интенсивности оставила бы шрамы и потребовала бы бы недели для восстановления

– Послушайте, док, вот почему я здесь – говорю вам, что сегодня утром у меня их не было! Я был совершенно нормальным до обеда, а потом посмотрел в зеркало и увидел эти штуки.

Доктор улыбается и кивает. – Понятно. Скажите мне, Эван, у вас есть какие-нибудь психиатрические препараты, которые вы должны принимать? У вас есть опекун, который знает, где вы сейчас находитесь? Кто-то, кому мы должны позвонить?

Я закрываю лицо рукой. – Не знаю, почему я ожидал, что вы мне поверите. Ну ладно, думаю, вам и не нужно этого делать. Ну, по крайней мере, вы можешь убрать эту штуку с меня? – Я поворачиваюсь и поправляю больничный халат, чтобы мой хвост был хорошо виден.

– Матерь Божья!  – восклицает доктор, отступая на шаг назад, затем снова обретает самообладание и подходит ко мне, чтобы получше рассмотреть. – Кто, во имя всего святого, мог сделать такую операцию? Как это вообще возможно...

Он хватает меня за хвост и дергает. – Ого, док, это действительно странно. – На самом деле мне не больно, но мне не нравится это новое ощущение.

– Да, я думаю, что это будет... – он тычет в основание хвоста фонариком. – Похоже, что кость здесь срослась с позвоночником.

– Ну тогда... это просто чертовски фантастично, не так ли? – Вздох. – Вы можете его отрезать?

Доктор делает шаг назад. – Отрезать? Я понятия не имею, как была сделана эта операция. Вы должны пойти к хирургу, который сделал это с вами, если вы хотите удалить его.

Я опускаю плечи. Никто не собирается мне помогать, они все думают, что я какой-то фрик, который сам сделал это с собой.

Стук в дверь прерывает мои гнетущие мысли. – Доктор, я здесь, чтобы взять кровь пациента на анализ.

Доктор поднимает глаза. – Потрясающе, хорошо, Джесси, входите. – Мои глаза расширяются от шока, когда я вижу Джессику, девушку, которую я встретил сегодня в самолете. Она входит в комнату и подходит к доктору, чтобы вручить ему что-то на подпись. Затем доктор наклоняется вперед и шепчет ей на ухо. – Осторожнее с этим, я думаю, что он не принимает свои лекарства.

Я был бы впечатлен мощью моих новых ушей, улавливающих подобный шепот, но я все еще в шоке от того, что нам с Джессикой снова повезло пересечься. Доктор выходит из комнаты, и я прочищаю горло. – Ээ, привет... Джессика.

Она поднимает голову, и ее глаза сверкают. – О боже! Эван!  – Эй, она вспомнила мое имя, это мило. Она кладет планшет и подбегает ко мне. – Ого, что с тобой случилось? Обалдеть, они настоящие?

Я улыбаюсь, когда она проводит руками по моим ушам. Я никогда не был так счастлив видеть кого-то. Просто иметь кого-то, хоть кого-то тут со мной – это очень важно. – Да, Джессика, я не знаю, что случилось. Ты видела меня сегодня утром, я был в полном порядке. Но потом мои волосы меняются, а потом эти чертовы уши, и тогда я обнаруживаю себя с этим! – Я поворачиваюсь и показываю ей хвост, который такого же цвета, что и мои волосы.

Джессика издает громкий крик удивления. – Эван! Что ты сделал! Как ты это сделал?

Я вскидываю руки вверх. – Я не знаю! – Я бы объяснил подробнее, но дверь в комнату распахивается.

– Джесси, ты в порядке? – Это другая медсестра, и она угрожающе смотрит на меня.

– Я в порядке, в порядке. Просто сама удивилась, вот и все, – отвечает Джессика, спокойно надевая перчатки и возвращаясь к своей работе по взятию пробы крови.

Я улыбаюсь другой медсестре и стараюсь выглядеть невинно, но это приводит к тому, что мои уши вытягиваются в стороны и повисают. Увидев, как шевелятся мои лошадиные уши, медсестра вздрагивает от ужаса, пятится и закрывает за собой дверь. – Трудная публика, – замечаю я.

Джессика подходит ко мне и начинает протирать мою руку спиртом, чтобы взять кровь. – Знаешь, мой босс думает, что ты какой-то псих, который не принял лекарства.

– А ты что думаешь? – говорю я с улыбкой.

– Ну, сегодня утром ты казалась вполне нормальной, и кроме того... Я всегда питала слабость к лошадям. – Она показывает мне язык, а потом тычет иглой.

– Ой! И ха-ха, очень смешно. Ух, мне нужно разобраться с этим, этими ушами и хвостом. Кто-то должен знать, что это такое, кто-то должен их убрать

Джессика заканчивает брать кровь. – А тебе обязательно это делать? Некоторые находят их довольно милыми.

Я поднимаю бровь – Ты... флиртуешь со мной?

Разговор обрывается, когда открывается дверь и вновь входит док. – Ну, Эван, я не знаю, что вам сказать. Я проверил все свои источники, ни один зарегистрированный хирург не предлагает косметических операций, подобных этой.

– Так... вы сейчас верите мне, когда я говорю, что все это произошло только сегодня по какой-то неизвестной причине?  – говорю я с надеждой в голосе.

Док усмехается про себя. – Ну, я сомневаюсь в этом, но я буду соглашаться с вами, пока рассматриваю все другие варианты. Что-нибудь еще «волшебным образом изменилось» для вас сегодня?

Я закатываю глаза. Тон его голоса такой же, как у взрослого, разговаривающего с трехлетним ребенком, спрашивающего, спасли ли его фигурки сегодня мир. Но все же, может быть, лучше ответить на вопросы, если есть шанс получить помощь. – Да, мои волосы были черными и короткими сегодня утром, но теперь они такого песочного цвета и длинные, как вы видите. Кроме того, этой татуировки не было здесь сутки назад. – Я поворачиваюсь в сторону и сдвигаю больничный халат так, чтобы была видна зеленая отметина.

Доктор и Джессика молча смотрят на него несколько секунд. Наконец док смотрит на меня. – Кусочек яблока? Хе-хе, вы хотите сказать, что эта татуировка в виде яблока появилась случайно, как и уши?

– Да, на обеих ногах, никакого объяснения этому. – Я скрещиваю руки на груди. Не знаю, зачем я ему все это рассказываю – очевидно, что он мне не верит

Док хочет закатить глаза, но вспоминает свою клятву и продолжает работу, старательно записывая все, что говорит пациент, как бы глупо или нереально это ни звучало. – Ну, хорошо, Эван, это все, что нам нужно от вас на данный момент. Если нет других жалоб на здоровье, вы можете одеться и идти.

Я снова вздохнул. – Значит, вы ничего не можете сделать?

– Послушайте, я выполню свой долг и спрошу других докторов, слышали ли они когда-нибудь о пациентах, приходящих с необъяснимыми хвостами и ушами, но я буду честен с вами, Эван –  я думаю, что мы оба знаем, чем обернутся эти вопросы.

Я улыбаюсь. Я не могу просить о большем, не так ли? – Спасибо, док, позвоните мне, если что-нибудь найдете. Все, что угодно. Номер моего мобильного телефона есть на бланке, который я дал в приемной.

Доктор выходит из комнаты, продолжая на ходу говорить. – Конечно. А теперь давай, Джессика, сдай образцы крови в лабораторию и отправляйся в пятую палату, когда сможешь. Мистер Джонсон готов к клизме.

– Да, доктор, – говорит Джессика, но на мгновение останавливается, чтобы убедиться, что ее босс ушел, прежде чем повернуться ко мне. – Так… как у тебя дела?

– Хм ...так себе, я думаю? – Я был в замешательстве. К чему клонит Джессика?

Она обошла меня сзади и провела руками по моему хвосту, дергая его то тут, то там. – Это потрясающе, Эван. Он такой реалистичный! Это как настоящий конский хвост!

– Не знаю, подходит ли слово «потрясающе». «Жутко» и «страшно» – вот слова, которые приходят мне на ум, когда я их вижу.

Я слышу странный звук дыхания позади себя. – О боже, он пахнет как настоящий! Как тебе это удалось?

Я отхожу от нее и пытаюсь прикрыться. – Успокойся, Джессика, почему ты так... ПОДОЖДИ, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он пахнет по-настоящему? Это невозможно, я не был рядом с лошадьми в течение двух суток, и сегодня утром я принял душ.

Джессика прикусывает губу. – Ну да. Вот, я держала твой хвост этой рукой, понюхай.

Я неуверенно наклоняюсь вперед и нюхаю ее ладонь, сразу же узнавая запах. – Это и впрямь конский волос и пот. Почему, черт возьми, у меня такой запах?

 – Хороший вопрос. Я не думаю, что простая пластическая операция даст это. Что ты собираешься делать, Эван?

– Даже не знаю.

– У тебя есть где остановиться?

Я смотрю на Джессику. Она слегка покраснела. – Спасибо за предложение, Джессика, но у меня отель в центре города.

– О, но я настаиваю! А если с тобой что-нибудь случится? Ты сам сказал, что не знаешь, что происходит, и не должен сейчас оставаться один.

Хм, она права. Я помню, как здорово было видеть ее лицо, когда она вошла сюда, и быть одному прямо сейчас действительно отстой. Было бы неплохо иметь рядом дружелюбное лицо. – Ладно, Джессика, ты меня убедила. Когда ты заканчиваешь?

Ее глаза сверкают, и она улыбается от уха до уха. – В десять вечера, через полчаса! Подожди меня в вестибюле!

Я пристально смотрю на нее. Она кажется слишком счастливой – ну что ж, пожалуй, лучше счастливой, чем сердитой.

~~~~~~~

Мы возвращается к ней домой в одиннадцать вечера. Немного обедаем, и вино течет рекой. Джессика рассказывает о своей жизни и о том, как она родилась и выросла в тогдашнем городе, но всегда любила лошадей – и поэтому пригласила меня к себе. Вино течет по моим венам, и я решаю, что она имеет в виду мою профессию, поэтому начинаю рассказывать ей о наших племенных животных и о том, как прошел год.

Я как раз собираюсь сказать ей, что нынешний рынок жеребят процветает из-за спроса в Техасе, когда она протягивает руку и прикладывает палец к моим губам. – Тссс. – Палец вскоре отведен назад и заменен ее губами. Она легонько целует меня, а потом отстраняется и хихикает.

Я поднимаю руки вверх. – Эй, Джесси, по-моему, ты слегка торопишься.

Джессика только улыбается и проводит рукой по моим густым волосам. – Мне нравится твоя грива, Эван.

Это становится немного неловко. – Ээ, это просто волосы, Джессика. Не грива, а просто волосы. – Вскоре я чувствую, как ее руки двигаются к моим ушам, и ее пальцы танцуют по их меху. Затем она начинает слегка почесывать их сзади. Я наклоняюсь к ее рукам. – О, вау, это действительно очень приятно. Ммм…

Джессика наконец отпускает мои уши и заглядывает мне в уши. – Слушай, Эван, хочешь устроиться на моей кровати и посмотреть кино?

Я поднимаю брови. – Это эвфемизм, который вы, ребята, используете в Чикаго...

Джессика смеется. – Нет, глупышка, я имею в виду буквально просто посмотреть фильм и пообниматься. Это будет весело.

Я пожимаю плечами, конечно, почему, черт возьми, бы и нет. – Я бы с удовольствием, Джессика, ты имеешь на примете какой-нибудь фильм? Романтическая комедия или что-то в этом роде?

Джессика хватает меня за руку и тянет в свою спальню. – Не совсем, но не волнуйся, тебе понравится! – Она жестом предлагает мне лечь на кровать, берет DVD-диск из комода, вставляет его в плеер и включает телевизор в спальне. Когда видео начинает проигрываться, она идет в ванную, чтобы переодеться, затем возвращается в пижаме и ложится в кровать рядом со мной.

Я обращаю внимание на ее пижаму. Она милая, но не очень «сексуальная» – просто обычная пижама. Черт, похоже, мы действительно собираемся просто обниматься и все. Я снова поворачиваюсь к телевизору – это был какой-то мультфильм, который я не узнал. На экране вспыхивает заголовок. “Спирит: Душа прерий”. Я снова поворачиваюсь к Джессике. – Гм, диснеевский фильм про лошадь? Разве это не детский фильм?

Джессика прижимается ко мне и щекочет мое ухо. – Это хороший фильм, тебе понравится!

Мы довольно долго обжимаемся, через несколько минут наблюдения за лошадью на экране, я чувствую, как рука Джессики скользит вниз по моей груди и направляется к паху. Я улыбаюсь и думаю про себя «Хм, похоже, я все-таки могу что-то получить. Хотя, признаю, делать это во время просмотра детского фильма немного странно». Наконец рука Джессики достигает моей талии, и я чувствую, как ее пальцы скользят под мои боксеры. Но подождите, какого черта она делает?

Я поворачиваюсь к Джессике. – Ммм, Джессика, это мой хвост. Тебе нужно перебраться на другую сторону, если хоче...

Джессика обрывает меня, приложив палец к моим губам. – Глупый жеребец, у тебя грязные мысли! Я просто хочу посмотреть на твой хвост, вот и все. – С этими словами она вытаскивает мой хвост из боксеров и кладет себе на ноги.

Я приподнимаю бровь: – Джессика, ты какая-то странная.

Джессика улыбается. – Эй, в городе много парней, но только у одного есть что-то подобное! –  Она тянется вниз обеими руками и играет с моим хвостом, ощупывая пряди руками и просто наслаждаясь ощущением его в своих руках.

Я вздыхаю и возвращаюсь к просмотру фильма. Странная девушка. Ну ладно, она просто немного развлекается, ничего страшного. Тем не менее, как только наступит утро, нашим путям придется разойтись.

~~~~~~~

Я просыпаюсь от солнечного света, льющегося в окна. Должно быть, я заснул во время фильма.

Я зеваю и протягиваю руку, чтобы стереть сон с лица, но вдруг замечаю, что мои руки не двигаются. Я поворачиваю голову и смотрю на то, что кажется проблемой. Бездна ужаса открывается у меня в животе, когда я вижу, что обе мои руки прикованы наручниками к металлической раме кровати позади меня. Я пытаюсь пошевелить ногами и замечаю, что они тоже скованы. Какого черта?!

– ДЖЕССИКА! – кричу я.

– О, ты проснулся! Я так счастлива! –  Джессика внезапно появляется у кровати, стоит надо мной и странно улыбается.

Я с трудом сглатываю. – Джессика, развяжи меня, пожалуйста

Она только смеется и кусает ногти. – О, детка, зачем мне это делать? Ты мой жеребец! Моя лошадка! Нам будет так весело вместе, Эван!

Я начинаю паниковать. – Что? Лошадка, жеребец? Джессика, это всего лишь уши и хвост, ты должна отпустить меня!

Она смеется. – О нет, нет, нет, теперь ты гораздо больше этого! Смотри! – Она указывает на мою талию, и я следую за ее взглядом. Вскоре я понимаю, что не только полностью обнажен, но что еще большая часть тела, казалось, изменилось. Мой таз обычно не выглядит так, повсюду красный мех, и мое мужское достоинство выглядит очень странно – все, что я могу сказать, это то, что оно больше не выглядит человеческим. Наверное, я должен бы радоваться, что он все еще там, и что я все еще парень, но все равно это действительно жутко! Я хочу закричать в панике, но Джессика только хлопает в ладоши и смеется.

– А ты видел свои ноги? Они такие очаровательные! Посмотри на эти милые маленькие копыта!

Я напрягаю шею и смотрю вниз. Она не шутила, мои ступни превратились в полностью сформированные лошадиные копыта. Что, черт возьми, со мной происходит? Я поворачиваюсь к Джессике. – Ты ДОЛЖНА отпустить меня! Мне становится хуже, мне нужно найти помощь!

Джессика хмурится. – Но я не могу тебя отпустить! Ты будешь моей лошадкой, прямо как в кино!

Я должен выбраться отсюда, Джессика больше не ведет себя разумно. Должно быть, она питала слабость к лошадям, а теперь, увидев мои копыта, просто сошла с ума. – Пожалуйста, Джессика, отпусти меня. Я могу вернуться сегодня вечером, если хочешь, и тогда я буду твоей лошадкой! –  Я явно вру сквозь зубы, но мне нужно убираться отсюда. Я должен уйти от нее.

Джессика улыбается. – Хорошая попытка, Эван, но ... Вообще-то, я больше не буду называть тебя Эваном. Хорошая попытка, конь, но я знаю, что если я развяжу тебя хотя бы на мгновение, ты просто попытаешься убежать. Я должна пока держать тебя связанным. Но не волнуйся, ты уже потерял ноги, нам просто нужно подождать, пока твои руки тоже не станут копытами. Тогда ты не сможешь использовать пальцы и открывать какие-либо двери. Как только у тебя будет четыре копыта, я просто запру все двери, и ты застрянешь здесь со мной навсегда.

От слов Джессики у меня по спине бегут мурашки. Я думаю, что она просто угрожает, но она говорит все это с улыбкой на лице. Я почти уверен, что даже Джокер нашел бы это тревожным.

У меня серьезные неприятности, и мне действительно нужно быстро отсюда выбраться. – О, Джессика, этот план звучит великолепно, действительно, потрясающий план! Но мне нужно пописать, ты можешь отпустить меня в туалет? – Она должна была бы оказать такую услугу, верно?

Джессика только продолжает улыбаться. – Прости, лошадка, я не могу этого сделать! Но все в порядке – ты же лошадь, помнишь? Лошади даже не пользуются туалетом, чтобы облегчиться!

Я пристально смотрю на нее. Она действительно совершенно безумна. Ну, я старался вести себя хорошо, правда старался. Однако время для этого прошло, похоже, мне придется отбросить такт и дипломатию. Я смотрю на свою нижнюю часть тела. Обе мои ноги покрывает красная шерсть, а мышцы ног выглядят невероятно огромными – я уверен, что у людей нет таких больших мышц ног. В сочетании с адреналином от ситуации, я думаю, что они могут сделать это. Я напрягаюсь всем телом и опускаю ноги вниз, ударяясь копытами о металлический край кровати.

Джессика вскрикивает и с визгом отскакивает назад, услышав оглушительный звук ломающейся пополам стальной рамы кровати. Винты были срезаны, а конструкционная сталь просто прогнулась и сложилась от чистого удара ногами. Джессика в бешенстве. – Ах, плохая лошадка, плохая лошадка! Успокойся! Успокойся!

Я сейчас игнорирую ее и смотрю вниз на повреждения. Господи, вся рама раскололась надвое. Почему, черт возьми, я не попробовал сделать это раньше? Наверное, нет ничего страшнее удара копытами. Ну, теперь мои ноги свободны, как насчет рук? Только по паре наручников на каждую руку? Внезапно это перестает казаться проблемой. Я стискиваю зубы и просто тяну. Сильно.

Джессика начинает махать руками. – Прекрати, прекрати, ты себе навредишь! Ты не можешь просто взять и... – Ее крики были прерваны звуком рвущихся цепей, “плинк”, ”плинк”. Наручники все еще висят на каждом запястье, но маленькие стальные цепи, соединяющие их со столбиками кровати, сломались.

Теперь я могу встать, и я делаю это – и Джессика вновь начинает протестовать. – Не-е-ет, прекрати, плохая лошадка, вернись на кровать!

Я смотрю на Джессику, мой мозг работает на полную мощность, борясь с первобытным желанием ударить ее за то, что она сделала со мной. Успокойся, Эван, успокойся, не бей девушку, она не хотела этого, она просто сумасшедшая, вот и все, не ее вина, успокойся...

Я вздыхаю. На этот раз ты победил, мозг. Вместо этого я беру Джессику на руки и выношу из спальни, пока она беспомощно колотит меня кулаками по спине. Она кричит что-то про плохую лошадку, плохую лошадку, но я уже давно не обращаю на нее внимания. Хм, а куда ее девать? Я вхожу в прихожую и слышу цокот моих копыт по деревянному полу. Это странно, но я, к своему удивлению, не испытываю отвращения. Я имею в виду, что возможность брыкаться этими копытами – единственная причина, по которой я сбежал из этой кровати, и я действительно не могу злиться на них. В любом случае, я разберусь с ними позже – у меня есть психопатическая сука, с которой нужно разобраться прямо сейчас. Я оглядываю комнаты, мимо которых мы проходим, и наконец останавливаюсь у ванной рядом с ее гостиной. Я осторожно бросаю ее на пол ванной и закрываю за ней дверь. Эта дверь открывается наружу, так что хватаю ближайший диван, тащу его и ставлю поперек двери. Я вознагражден мощными хлопками, когда она несколько раз пытается открыть дверь, но терпит неудачу.

Я провожу рукой по волосам. Так, и что же, черт возьми, мне теперь делать? Ну, давай посмотрим – я не могу остаться в этой квартире, и я действительно не могу остаться в Чикаго, не так ли? Наверняка лошадиные уши, хвост, копыта и рыжий мех на половине моего тела привлекут внимание. Мне нужно безопасное место, чтобы посидеть и все обдумать. Дом. Мне нужно вернуться домой. Там безопасно, Джек помог бы мне, он мог бы спрятать меня и помочь мне, пока я не поправлюсь. Он хороший брат, он помог бы мне.

Я оглядел гостиную, заметив, что стук Джессики в дверь ванной становится все громче. Пора убираться к чертовой матери из этой истории. Я бегу обратно в спальню и хватаю свою одежду и телефон. Где же мои ботинки? Ах да, у входной двери в квартиру. Я подхожу и смотрю на свои ботинки, потом вновь на копыта. Мне ведь не нужна обувь, правда? Копыта предназначены для прогулок на свежем воздухе, нахрен обувь. Нужно взять еще одну вещь – я осматриваю полку возле двери и нахожу их: ключи от машины Джессики.

~~~~~~~

Мне хочется немедленно уехать из города, но я понимаю, что это неразумно. У меня здесь письменные улики, и мне нужно от них избавиться, иначе Джессика может попытаться последовать за мной. Я решаю сначала сделать остановку в отеле, чтобы выписаться из номера. Это кажется глупым, учитывая мое нынешнее чрезвычайное положение, но если бы я не выписался, отель бы сообщил в полицию, что я пропал без вести, и это привлекло бы еще больше нежелательного внимания. Кроме того, видеть лицо администратора отеля было довольно забавно. Я веду себя так, будто ничего не случилось, и подписываю счет за номер, в то время как администратор все время прикусывает язык, борясь с желанием спросить, почему у меня красные лошадиные уши и я хожу на двух копытах. Тем не менее, это не противозаконно, и я клиент, который платит, поэтому она ничего не говорит, и я выписываюсь из номера и иду своей дорогой.

Остается только одно место – клиника. Я действительно не хотел возвращаться туда, потому что было возможно, что Джессика сбежала бы и побежала туда, но факт был в том, что у них была вся моя контактная информация в моем файле, и будучи медсестрой, Джессика имела бы полный доступ ко всей этой информации. Мне нужно было убедиться, что этого никогда не случится.

Я паркую машину в квартале от клиники и вхожу в нее – раздается звонок, когда я открываю дверь, и секретарша смотрит на меня. – О, здравствуйте, Эван, так приятно снова вас видеть! – Что ж, приятная особенность этих ушей в том, что люди больше не забывают мое имя. Затем она смотрит вниз на мои ноги. – Ооо ... Хорошие туфли Эван, очень оригинальный дизайн.

Я смотрю вниз – это не туфли, а мои копыта. Зачем кому-то носить обувь, похожую на копыта? На самом деле, неважно, я уверен, что Леди Гага делала это когда-то или что-то в этом роде. Я отодвигаю эту мысль в сторону и стараюсь вести себя как можно естественнее, приближаясь к женщине. – Спасибо за комплимент! И здравствуйте! Как вы помните, я был здесь вчера вечером.  – Я делаю паузу, чтобы убедиться, что секретарша кивает в знак согласия. – Да, видите ли, в панике от того, что происходило, я думаю, что записал неправильный номер телефона в вашем бланке! Видите ли, я только что сменил оператора на телефоне, и я все еще то и дело путаю телефонные номера. Могу ли я проверить, чтобы убедиться, что я записал правильный номер? Мне бы очень не хотелось, чтобы у вас, ребята, была неправильная контактная информация! – Я заканчиваю с улыбкой и с облегчением вижу, что секретарша согласно кивает.

– О да, это было бы ужасно, не так ли? Мы должны исправить это прямо сейчас. Дайте-ка я возьму вашу карту. – Она оборачивается и заглядывает в картотеку у себя за спиной.

Вскоре она возвращается с папкой из плотной бумаги, на которой написано – СМИТ, ЭВАН. Я протягиваю руку, чтобы она передала его мне, но она хмурится и смотрит на меня. – Ммм, вам нужна вся карта или только страница с адресом? Обычно мы не даем пациентам всю карту, это наша единственная копия, и мы не хотим потерять записи.

Я улыбаюсь еще раз, я так близко, я могу сделать это. – Могу ли я получить всю карту? Пожалуйста, я хочу быть уверенным, что исправлю все ошибки.

Секретарша на мгновение прикусывает губу. Это хороший человек, ему можно было доверять, верно? Ей так жаль бедного парня, он потерял сознание в ванной на днях, и ему было так неловко. И у него даже есть эти очаровательные красные уши, как она может сказать «нет» такому симпатичному парню? Но все же здесь свои правила... – Ну ладно, Эван, но поскольку это единственный экземпляр, я попрошу вас сесть позади меня в этой маленькой комнате. Таким образом, вы случайно не выйдете с ней.

Она открывает дверь позади себя и кладет папку на стол в крошечной комнате, я любезно благодарю ее и сажусь за стол, открывая папку и просматривая содержимое. Я собирался просто сменить адрес, но раз уж я получил всю карту, то могу посмотреть всю информацию, которую они написали обо мне, верно?

Я бегло просматриваю лабораторные результаты анализа крови, не зная, что означают большинство столбцов, но, к счастью, в конце каждого исследования есть квадрат с надписью «В НОРМЕ», что и отмечено в каждой строке. Ага, значит, все анализы в норме. Никаких известных болезней или вирусов. Хорошо, а что доктор написал обо мне? «Пациент явно бредит, постоянно лжет о прошлых медицинских операциях и притворяется, что не знает, почему и когда он сделал экзотическую косметическую операцию. Пациент хочет, чтобы я позвонил ему, если я найду что-нибудь, что может помочь ему, я планирую вместо этого передать его дело в психиатрию и попросить специалистов по психическому здоровью позвонить ему. Надеюсь, они смогут договориться о встрече, чтобы поговорить с ним о его психическом состоянии».

Я кладу папку на стол и протираю глаза. Ну, не могу сказать, что я виню его, я, вероятно, сделал бы то же самое. А теперь пора убираться отсюда с картой. Просто сменить адрес в данный момент не годится – я хочу, чтобы вся эта карта исчезла до того, как ее начнут отправлять в психиатрические клиники. Я встаю и прячу папку под рубашку, замечая, что вокруг моей талии было еще больше красного меха, чем час назад. Пора возвращаться домой.

Я приоткрываю дверь, секретарша стоит прямо снаружи и заглядывает в открытую щель. – Вы там закончили, Эван? Я жду...

Я закрываю дверь. Дерьмо. – Одну секунду, мисс, я как раз закрываю ее. – Думай, думай, думай. Я оглядываю комнату – ни окон, ни даже гребаного вентиляционного отверстия. Всего четыре стены и одна дверь. Должен же быть какой-то способ, чтобы...

Рядом с выключателем находился красный металлический квадрат с белой ручкой. ПОЖАРНАЯ СИГНАЛИЗАЦИЯ. Я прикусываю губу – это единственный выход, не так ли? Почти уверен, что это очень незаконно, но я думаю, что уже украл машину и запер девушку в ее ванной. Кроме того, у меня сейчас не так много вариантов, не так ли? Я вглядываюсь внимательнее и читаю текст на сигнализации. «Любой человек, пойманный за дерганьем ручки ради розыгрыша или любой другой ложной тревоги, будет оштрафован на пять тысяч долларов».

Я улыбаюсь, когда кладу руку на рычаг. «Любой человек, говорите вы? Ну, это удобно – по словам Джессики, это предупреждение не относится ко мне. Я не человек, я лошадь».

––ТЯНУ–– 

Не знаю, что было громче – тревога или визг секретарши, она выскочила из-за стола. – О боже! ПОЖАР, ПОЖАР!! А! Доктор, выведите всех пациентов!!! Пожар!

Я улыбнулся про себя, это было слишком просто. Я открываю дверь и высовываю голову, все чисто. – Шоу начинается... – Я открываю дверь и выскальзываю из вестибюля, бросаясь бежать, как только достигаю выхода. Я быстро нахожу машину и сажусь внутрь, бросая папку на сиденье рядом со мной. Я улучаю момент, чтобы поудобнее устроиться на одной ноге, чтобы не прищемить хвост, а потом завожу машину и выезжаю на шоссе. Впереди долгая дорога, надеюсь, я успею вернуться домой к ночи.

~~~~~~~

Ближе к вечеру я останавливаюсь перекусить в Макдональдсе. Я заказываю два простых салата и сижу в угнанной машине Джессики, жуя их. «National Public Radio» делает обзор ежедневных новостей. Они упоминают что-то о взрыве в Сиэтле, но я не обращаю внимания ни на что из этого – мои мысли далеко. Недавно я заметил, что весь мой таз и ноги теперь покрыты мехом, и в какой-то момент мои зубы изменились на зубы травоядного. Ясно, что перемены ускоряются, и я был бы счастлив, если бы смог дожить до завтрашнего утра, прежде чем все это будет закончено.

– А что я скажу Джеку? О, привет, брат, забавная история, я собираюсь через полсуток стать лошадью, надеюсь, ты не возражаешь, что я займу еще одно стойло в сарае снаружи. Обязательно меняй мне воду и солому каждый день. – Я с отвращением качаю головой и откусываю еще один кусочек салата, заметив, что эти новые зубы странно хороши для жевания листьев.

Со вздохом я достаю телефон и проверяю электронную почту – я не проверял ее некоторое время со всем этим другим дерьмом. А это что такое? Письмо от моей кредитной компании?

Я читаю его вслух. – ЭВАН СМИТ, любезно уведомляем вас этим письмом, что кредитная карта, которую вы делите с ДЖЕКОМ СМИТОМ, достигла своего кредитного лимита в две тысячи долларов. Если вы хотите увеличить свой кредитный лимит, пожалуйста, зайдите на наш сайт...»  Я откладываю телефон. Джек потратил на что-то две тысячи долларов? Меня не было всего сутки – что, черт возьми, он там делал? Я возвращаюсь к своему телефону и проверяю, не прислал ли мне Джек каких-нибудь писем. Нет, на Западном фронте без перемен. Хм, я захожу на страницу Джека в Facebook, чтобы проверить, сделал ли он какие-нибудь посты. Нет, ничего. Я прокручиваю страницу до самого верха и уже собираюсь проверить кое-что еще, когда на секунду останавливаюсь. Изображение в профиле Джека – какой-то белый единорог с голубыми волосами, пони из того дурацкого Сериала, которое он всегда смотрит. Пони – его аватарка в профиле уже много лет, но что-то в ней привлекает мое внимание. На заднице у пони вытатуирована музыкальная нота. Я моргаю – как же я до сих пор не понял эту связь? У всех пони в этом Сериала есть картинка на боках, верно? Я откладываю свой салат, понимая, что у меня тоже есть картинка на боку – это не может быть совпадением, не так ли?

Я быстро открываю новую вкладку на телефоне и ищу – «пони с красным мехом, татуировка зеленое яблоко». Срань господня, вот оно что. На моем телефоне рисунок красного мультяшного жеребца, и у него была точно такая же картинка зеленого яблока на ноге. У него были такие же волосы и хвост, такой же оттенок красной шерстки.

Я кладу телефон и завожу машину. Ну, думаю я, это облегчение. Я не просто стану фермерской лошадью, я стану каким-то мультяшным пони. Я думаю, так будет лучше. Ну, во всяком случае, это хорошая новость, потому что это означает, что у Джека должны быть ответы на некоторые вопросы. Это его любимый Сериал, ему лучше знать, что со мной происходит. Теперь я не так уж далеко от дома, я должен добраться туда как раз перед закатом.

~~~~~~~

Примерно в трех километрах от фермы я съезжаю с дороги. Мне нужно бросить эту машину – в конце концов, она была украдена. К счастью, поскольку это сельская местность, вокруг меня нет никого, кто мог бы спросить, что я делаю. Съехав с дороги, я еду по травянистому полю, потом нахожу тропинку, ведущую в лес. Земля вокруг усеяна небольшими лесами, которые никто не проверяет слишком часто, поэтому, если я хорошо спрячу машину, ее не найдут в течение сезона или около того. Заехав так глубоко в лес, как только можно проехать на машине, я вылезаю из машины, снимаю номерные знаки и царапаю идентификационный номер машины на приборной панели, чтобы машину было труднее опознать. В конце концов я вытаскиваю все свои вещи из машины и просто ухожу, оставив все двери и окна открытыми. Будем надеяться, что там поселятся какие-нибудь животные, которые разорвут все внутри и оставят еще меньше улик для полиции, когда машину в конце концов найдут.

До фермы чуть меньше трех километров, и я пускаюсь легкой трусцой в том направлении. Солнце почти садится, и кажется, что скоро пойдет дождь, так что я ускоряю шаг. Бег по мягким полям на копытах – довольно интересный опыт. Я чувствую землю с каждым шагом. Это так приятно, так правильно – бегать на копытах. В этот момент я даже представить себе не мог, что надену обувь – это охренительно потрясающе. Это более удобно, чем когда-либо было бегать босиком, плюс дополнительный бонус, когда ты не чувствуешь боли, наступая на камни и палки.

На самом деле мне было немного грустно видеть, что я прибываю на ферму, я вроде как хотел бы просто продолжать бежать, хотя, если подумать, мой верхний сустав ноги действительно немного болит. Мне казалось, что этому месту было бы гораздо удобнее, если бы я стоял на четвереньках. Ух, выкинув эту тревожную мысль из головы, я направляюсь к подъездной дорожке. Ну, машины нет, похоже, Джека нет дома.

Я направляюсь к главному входу и останавливаюсь, проходя мимо конюшен. Я раздумываю, стоит ли мне пойти туда и посмотреть, как там лошади. Какая-то часть меня действительно хочет пойти туда и просто погулять, хорошенько похлопать их по голове, может быть, померяться с ними копытами – просто так, черт возьми. Одна только мысль об этом заставляет меня улыбаться, но другая часть меня немного боится того, к чему это может привести. Немного жутко идти туда, когда я пахну как один из них. Я осторожно решаю пропустить поход в конюшню и просто войти внутрь. Я достаю из сумки ключ от входной двери и открываю дверь дома.

– Привет? Есть кто дома? – Я иду внутрь и бросаю свои сумки и медицинскую карту в своей комнате, заметив, что снаружи начался дождь. Обходя дом, я прохожу мимо нескольких зеркал, но намеренно не смотрю ни в одно из них. Я знаю, что дела идут плохо, и мне не нужно зеркало, чтобы понять это. Прямо сейчас мне нужно выпить чего-нибудь покрепче. Я беру стакан из кухни и вспоминаю, что в кладовке есть бутылка двадцатипятилетнего-летнего скотча. Наливаю примерно на пять пальцев, бросаю туда несколько кубиков льда, а затем залпом выпиваю половину. Черт возьми, как же мне это сейчас нужно.

Я прислоняюсь к столу и смотрю, как за окном сверкает молния. Что за день, я имею в виду – срань Господня. Просто за последние тридцать шесть часов я пережил больше дерьма, чем за предыдущие двадцать пять лет. Я глубоко вздыхаю и снова тянусь за стаканом, когда продолжительная вспышка молнии освещает окно. Подождите, что? Я, прищурившись, смотрю на свет, льющийся в окно. – Черт, это же фары.

Я ставлю свой стакан рядом с бутылкой на стол и крадусь к окну – это машина Джека. Я выключаю свет в коридоре, и оглядываюсь. Что делать, что делать. Я не хочу стоять прямо здесь, когда Джек войдет, плюс есть хороший шанс, что Дэйв будет с ним. Я действительно не хочу, чтобы Дэйв тут вмешивался в мою проблему, было бы достаточно неловко просто показаться Джеку. К счастью, наша кухня выходит в гостиную, поэтому я иду туда и ложусь на один из диванов. Пока в гостиной не горит свет и я не сижу – я должен быть полностью скрыт от посторонних глаз. Кроме того, отсюда я могу довольно легко наблюдать за кухней.

Я слышу, как открывается входная дверь и кто-то бросает тяжелые сумки в коридоре, затем шаги возвращаются к двери, и она закрывается. Весь этот процесс повторяется снова и снова, я, должно быть, сижу там в течение пяти минут, и все еще слышу, как кто-то входит и бросает сумки. Господи, какого черта, что они купили? Кто возвращается с таким количеством пакетов с вещами?

Наконец я слышу, как дверь закрывается в последний раз, и приглушенные голоса начинают приближаться к кухне. Я хмурюсь про себя: «Два голоса, Джек ПЛЮС Дэйв, черт возьми». В поле зрения появляются две фигуры, и у меня кровь стынет в жилах, когда я вынужден исправиться. «Это не один из них».

Двое людей входят в кухню, промокшие насквозь и смеющиеся. Я хочу сказать, что это Джек и Дейв, но это совсем не похоже на них. Звучит почти как голоса двух девушек. Одна из фигур поворачивается к другой. – Ну, по крайней мере, это сделано. Теперь нам не придется долго выходить из дома.

Должно быть, это Джек. Так ведь? О, подождите, неважно, человек только что снял свою шляпу и рубашку. Длинные золотисто-русые волосы падают на спину, должно быть, это девушка. Может быть, другой – Джек?

Подождите, неважно. Вторая стягивает с себя толстовку, обнажив поток блестящих волос, таких ярких, что они могли бы сделать коробку флуоресцентных маркеров тусклой. – Да, здорово, что все сделано, – говорит обладатель цветных волос говорит, и они снимают обувь и брюки.

Вскоре они оба остаются в одних боксерах, что показалось мне немного странным, но прежде чем я успеваю подумать об этом, тот человек, с радужными волосами, протягивает руку назад и начинает вытаскивать что-то из задней части боксеров. – О нет... – бормочу я себе под нос, когда вижу, что это: длинный конский хвост, под стать радужным волосам человека. На мгновение в голове у меня становится пусто. – У людей нет хвостов... – я щурюсь, чтобы убедиться, что вижу все правильно. Да, это определенно хвост, и – срань Господня – у них обоих тоже лошадиные уши. Голубые у нашего радужного друга, и оранжевые уши у блонди. – Что, черт возьми, здесь происходит? – бормочу я.

Сине-радужный тянется назад и сжимает хвост в объятиях: – О боже, так намного лучше. Я так скучала по тебе, малыш!

Я смотрю с разинутым ртом, как второй человек делает то же самое и начинает махать своим светлым хвостом взад и вперед. – Ты была права, он действительно мне нравится.

Сине-радужный смеется. – О да, встряхни тем, что дала тебе Селестия! – Затем подбегает и обнимает блонди.

Что, черт возьми, не так с этими людьми? Почему они так счастливы? Разве они не должны волноваться, что у них есть хвосты? Это не нормально. Боже... а что, если это Джек и Дейв? Что, если их постигла та же участь, что и меня? Нет, этого не может быть.

Радужный говорит, и его слова обжигают, как лед. – Мы сделали это, Джек. Мы получили все, что нам было нужно! Теперь у нас есть все время мира, чтобы сидеть здесь и разобраться с этим!

Нет, нет, это невозможно. Я чувствую, что мои глаза наполняются слезами. Джек был сильнее этого, он никогда бы так с собой не поступил. И если бы это случилось с ним, он не был бы так доволен собой. Он никогда не был бы счастлив, что стал наполовину человеком, наполовину лошадью. Неужели это действительно он?

Блондин (Джек?) начинает говорить. – Да, я с нетерпением жду нескольких дней, когда мы не будем бегать словно курицы с отрезанными головами. И скотч, чтобы отпраздновать! Отличная идея, Дэш!

О, мой скотч все еще на столе. Радужная особа глядит на стакан. – Джек, этого скотча там не было, когда мы уходили...

Я опускаю голову в знак поражения, не только от того, что мой скотч нашли, но и от осознания того, что двое людей на кухне – действительно Джек и Дэйв. Все улики указывают на этот факт, мне просто не нравится, что это значит. Они, вероятно, переживают то же самое, что и я. Чем больше я смотрю на блондина, тем больше у меня возникает ощущение, что он действительно мой брат. И где бы ни был Джек, Дэйв будет с ним. Не говоря уже о том, что Дэйв получил на день рождения мягкую игрушку в виде голубой пони с радужными волосами. У него всегда было это – как обои для компьютера и всякое такое, Джек всегда рассказывал мне о том, как Дэйв был одержим этим. А теперь, о чудо, в моей кухне находится человек, который был на пути к тому, чтобы стать тем самым голубой пони с радужными волосами. Это слишком большое совпадение.

Я снова вздыхаю – похоже, что эта моя проблема только что стала намного больше. Я поднимаю глаза и вижу, как мой светловолосый брат смотрит на стакан виски, а затем поворачивается к Рэйнбоу-Дейву. – .. Невозможно. Когда мы вошли, дверь была заперта.

Дейв подходит к стакану с виски, цокая копытами по твердому полу. – Эм, Джек... в стакане еще есть лед. Ты понимаешь, что это значит?

Ну, думаю, это сигнал мне, чтобы показаться. Я встаю и медленно иду на кухню, Джек и Дэйв стоят ко мне спиной, поэтому я иду тихо, сокращая расстояние до них, пока не оказываюсь всего в нескольких метрах. – Ни одно из окон не разбито, и все двери заперты. Ни у кого другого нет ключа, кроме меня...

Дэйв трясет Джека за плечи: – Кроме кого? ЭйДжей, поговори со мной! Кого?!

Я прочищаю горло. – Его брата.

Глава 7. Ну и что теперь?

При звуке голоса позади меня я чувствую, как голубые волосы на моей шее встают дыбом, когда я замираю, слишком напуганная, чтобы пошевелить и мускулом. Джек и я сглупили – мы были так счастливы вернуться домой со всеми нашими припасами, что не проверили, пуст ли дом, и теперь кто-то стоит позади нас. Я держу Джек за плечо и чувствую, как она напрягается, как и я, и она бормочет, не оборачиваясь. – Это невозможно...

Я не знаю, что Джек имеет в виду, или почему этот человек сказал, что у брата Джека есть ключ. Это не может быть Эван – это не его голос. Я медленно оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто устроил нам засаду. Не знаю, кого я ожидаю увидеть, но это определенно не тот человек, которого я сейчас вижу на кухне у Джека.

Передо мной стояло большое мускулистое существо с лицом, почти полностью напоминающим пони. Большие, пушистые красные уши торчат из его песочной гривы, а на руках и шее виднеются полосы красной шерсти. Он также стоит на двух больших коричневых копытах, покрытых пучками красного меха. Я хочу спросить, кто он такой, почему он здесь, что он собирается сделать с нами, и почему он, кажется, находится в том же состоянии «пятьдесят процентов пони», что и мы с Джеком. К сожалению, я не знаю, какой вопрос задать первым, поэтому все они сталкиваются в моем мозгу, как десять детей, которые все сразу пытаются протиснуться в дверь столовой. В результате я просто стою с открытым ртом и поникшими ушами.

Долгое молчание наконец нарушено, когда он издает тихий смешок, а затем задает мне вопрос – его голос наполовину полон сомнения, наполовину надежды. – Дейв... так ведь? Ты Дэйв?

Я проглатываю комок в горле и киваю. – Да, это я, наверное. – Я все еще пытаюсь понять, кто это – его голос немного знаком, но он звучит иначе, чем то, что я помню.

Фигура начинает улыбаться чему-то. – Ха, я так и знал. Ты и эта проклятая радужная пони, вы двое были практически одним целым в течение многих лет, неудивительно, что ты закончил так.

Я стою и моргаю. Кто это, черт возьми? Я оборачиваюсь и вижу, что Джек медленно подошел ко мне и теперь стоит рядом. Она щурится на фигуру перед нами, прежде чем тихо задать вопрос. – Эван?

Я оглядываюсь на фигуру, которая улыбается еще шире. Мои глаза расширяются от осознания. – Срань Господня.

Покрытое красной шерстью существо перед нами широко раскидывает руки. – Брат! Как ты? – затем подходит к Джек и крепко обнимает ее.

Джек ничего не говорит, но обнимает Эвана в ответ, слезы наворачиваются на ее глаза.

– О, мужик, как я рад видеть тебя, брат, ты не ПОВЕРИШЬ, какой у меня сегодня был день. – Эван замолкает, оглядываясь на брата. – Ладно, думаю, ты мне на самом деле поверишь, но все же! Сумасшедший, нахрен, день! Черт возьми, как хорошо вернуться домой. – Эван поворачивается и возвращается к бутылке виски, наливая себе еще один стакан.

Теперь Джек слегка улыбается и идет позади Эвана, хвост медленно покачивается позади нее – Эван, вау, ты тоже, да? Так же, как я и Дэйв – черт возьми, мне интересно, кто еще.

– В Чикаго больше никто, это уж точно. Я не рекомендую возвращаться туда прямо сейчас. – Эван съеживается, вспоминая что-то или кого-то. – Да, давайте никогда больше не вернемся в Чикаго.

Я встаю рядом с Джек и Эваном. – Подожди, значит, Эван, ты... Биг Мак? Какого черта, он даже не из основной шестёрки, в этом нет никакого смысла!

Эван поднимает брови. – О, значит, в моем случайном превращении в красного пони-фермера из твоего любимого телесериала нет никакого смысла? Ух ты, кто бы мог подумать, отличное наблюдение, я лучше запишу это!

Я закатываю глаза, а потом на меня смотрит Джек. – Ну, я имею в виду – я становлюсь Эпплджек, верно? Эван – мой брат, поэтому я думаю, что если бы он превратился в пони, то этим пони был бы Биг Мак.

Прежде чем я успеваю прокомментировать это, Эван снова заговаривает. – Да, я уже поглядел Эпплджек на телефоне – хех, у тебя там вроде как короткая спичка, да? Она была кобылой из Сериала, так что ты в конечном итоге получаешь более длинные светлые волосы и мягкие глаза. Теперь все будут думать, что ты девочка. – Эван усмехается про себя, потягивая виски.

Мы с Джеком переглядываемся. Эван не знает, что мы женщины. Это может быть неловко.

Эван ставит свой скотч и кладет руку на плечо сестры. – Итак, брат, почему ты выбрал Эпплджек? Я понимаю, почему Дэйв выбрал мисс Радужные штанишки, но почему ты выбрали именно эту блондинку? Можно ли было выбрать только из нескольких персонажей или что-то в этом роде, и нужно было выбрать того, у которого был брат или сестра, чтобы и мне нашлось место? И кстати, не могли бы вы, о, я не знаю, СКАЗАТЬ МНЕ сначала?

Джек убирает руку Эвана с плеча. – Мне не пришлось «выбирать» это, болван. Это просто, нахрен, случилось.

Эван наливает себе еще виски, он уже навеселе. – Чушь собачья, люди не превращаются в пони просто так, ты что-то натворил, брат. – Джек вздрагивает каждый раз, когда Эван обращался к ней в мужском роде.

– О да, просто потому, что я люблю Сериал, это означает, что я хотела, чтобы вся моя жизнь была разрушена и чтобы у меня отняли тело, – говорит Джек, повысив голос. Она быстро начинает раздражаться от этого обмена репликами. Ей не нравится ситуация, в которой она оказалась – не больше, чем Эвану, и то, что ее обвиняют во всем этом, испытывает ее терпение.

Я почувствую, что все быстро выходит из-под копыт, поэтому вмешиваюсь. – Успокойтесь – и Эван, сейчас не время пить, мы все напряжены из-за…

Эван бросает взгляд вбок и обрывает меня. – Держись подальше от этого, Дейв, ты всегда любил эту пони, так почему бы тебе просто не подойти к зеркалу и не сфотографировать себя или что-нибудь в этом роде. А мой брат…

– СЕСТРА, – резко прерывает его Джек, прежде чем я успела сформулировать ответ.

На мгновение воцаряется тишина, затем Эван сердито смотрит на родственника и говорит. – Я думаю, что ты с этим отыгрышем заходишь немного слишком далеко, брат. А теперь скажи мне, как вернуться в норму, чтобы мы могли все исправить.

Джек кипит от злости. – Я же говорю, что НЕ ИМЕЮ К ЭТОМУ ОТНОШЕНИЯ – о, и еще кое-что, брат. – Джек наклоняется и хватается за свои боксеры одной рукой. – Я НЕ отыгрываю, идиот! – Джек делает быстрое движение рукой, срывая боксеры с тела и оставаясь стоять полностью обнаженной. К счастью, оранжевая шерстка покрывает весь ее таз и нижние конечности, но не нужно быть биологом, чтобы заметить, что у нее не мужская анатомия.

Мы все замираем, а Джек стоит, широко расставив ноги, выставляя все напоказ. Она просто остается там с выражением вроде «Есть еще вопросы?» на лице. Эван роняет свой стакан, который громко звякает и катится по столу, расплескивая повсюду алкоголь. Я бы протянула руку и остановила стакан, но меня немного отвлекает зрелище, представшее перед моими глазами. Это неправильно во всех смыслах.

Эван на несколько секунд раскрывает рот, а потом с трудом сглатывает. – Заявление, что делает мо... ммм... – Эван замолкает, подыскивая нужное слово.

– Сестра, – тихо говорю я, не поворачивая головы.

– Мм, спасибо. Итак, сестра, я полагаю, ты высказала свою точку зрения? Ты собираешься снова надеть штаны?

Джек делает шаг вперед и возвращается к столу, протягивая руку и поднимая стакан с виски, который все еще был на ее стороне. – Неа, на самом деле нет. Пони обычно не носят одежду, и я почти уверена, что мы прошли отметку в пятьдесят процентов и на данный момент скорее пони, чем люди.

– Значит, теперь ты собираешься разгуливать голышом?  – спрашиваю я, поднимая бровь.

Джек наполняет стакан небольшим количеством скотча и выпивает до дна. – У тебя с этим проблемы?

Я качаю головой и тихо смеюсь, но затем Эван отступает от стола и поворачивает голову, чтобы изучить мое тело. – Подожди... если Джек – кобылка, то и ты тоже...

Я протягиваю руку, чешу в затылке и слегка краснею. – Да, насчет этого... хех, похоже,  у тебя одного в доме Y-хромосома, Эван.

Эван просто смотрит на меня, поэтому я также добавляю. – О, но я не сниму штаны, спасибо большое. Этот разговор уже достаточно неловкий, когда за столом один голый человек.

– За столом один голый пони, – поправляет меня Джек.

Я закатываю глаза. – Передай мне скотч, Джек, я думаю, мне тоже нужно немного.

Эван закрывает лоб двумя руками. – Не могу поверить, что вы оба поменяли пол. Как вы могли это сделать, вы же всю жизнь были парнями.

Джек бьет брата обратной стороной ладони по голове, заставляя посмотреть на нее. – Тупица, я тебе уже двенадцать раз говорила, что мы не хотели, чтобы это случилось.  – Джек делает паузу и указывает вниз на свои нижние конечности. – Ты думаешь, я хотела иметь это?! Правда?

Эван разводит руками и признает, что его брат действительно прав, Джек был мужественным мужиком, ему нравился MLP, но помимо этого он был хрестоматийным трудолюбивым работягой на ферме. Джек был не из тех, кто мечтает стать девушкой. Когда Эван, казалось, наконец-то обращает внимание на свою сестру, Джек продолжает. – Я не хотела этого! Никто из нас не хотел! – Джек указывает на меня пальцем. – Конечно, Дэйв, скорее всего, клопал на Рэйнбоу Дэш, но он никогда не хотел быть Рэйнбоу Дэш. Я имею в виду, в этом  действительно нет никакого смысла!

Я опрокидываю в стакан остатки виски. То, что сказал Джек, было практически правдой.

Эван всплескивает руками – Хорошо, хорошо, я понял. Вы, ребята, не хотели этого. Вы хотя бы знаете, как, черт возьми, все это произошло, и как мы можем это исправить?

Джек и я обмениваемся взглядами и пожимаем плечами. Я поворачиваюсь к Эвану. – Извини, у нас есть кое-какие теории, но ничего существенного. Мы с твоей сестрой были очень заняты сегодня, и у нас не было много времени, чтобы разобраться во всем этом. На самом деле мы планировали сесть и обдумать все это завтра.

На лице Эвана отражается замешательство. – Вы были заняты? Что? Какого черта вы тут делаете? Я думаю, что наша нынешняя ситуация будет требовать принять меры. Как именно шел разговор? «О, Джек, похоже, мы мутируем в четвероногих животных. Стоит ли этим заниматься? Неа, не сейчас, может быть, позже. Как насчет пятницы на следующей неделе? На этой неделе я занят, хотел вычистить подвал...»

Мы с Джеком закатываем глаза в унисон, а затем оба молча поворачиваемся и идем в коридор, где мы оставили наши сумки с покупками.

Эван идет за нами. Вскоре мы выходим в коридор, и я включаю флуоресцентные лампы. – Ого, черт возьми, Дэйв, что случилось с твоей спиной? –  задыхаясь, говорит Эван.

Я продолжаю идти, но отвечаю. – О, разве ты не знал? Я – пегаска. У меня есть крылья. Они еще не полностью сформированы, но да, довольно скоро я должна быть в состоянии летать.

Эван останавливается. – Подожди, у тебя есть крылья? Как, нахрен, это справедливо?! Что я получу?

Джек смеется, когда она присоединяется к разговору. – И я так сказала. И кроме того, ты не можешь жаловаться – по крайней мере, ты сохранишь свой пенис.

Мы подходим к фасаду дома, и Эван кивает. – Я считаю – достаточно справедливо. Кстати, идти за вашими хвостами – это действительно странно, ребята. Серьезно, это пугает меня.

Мы доходим до конца коридора возле входной двери – здесь повсюду на полу валяются пакеты с покупками. Я снова поворачиваюсь к Эвану. – Да, привыкай к хвостам, они будут у нас до конца жизни.

Джек смотрит на меня и поднимет бровь. –  Ты имеешь в виду, пока мы не исправим все это и не станем обратно людьми, –  просто говорит Эван.

– А, да, это и имелось в виду. – Я прикусываю язык. Я не хочу быть пессимистом, но я действительно начинаю сомневаться, что мы сможем изменить что-то подобное. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, если бы мы нашли способ исправить это, я бы, вероятно, приняла его, чтобы вернуть свою жизнь. Но – я не знаю, все это кажется находящимся совершенно не в наших руках, я думаю, что мы просто плывем по течению. Вместе.

– Ну, это большая куча сумок, – говорит Эван, глядя на буквально стену белых пакетов с покупками, наваленных у двери. Их так много, что кажется, будто мы ожидаем наводнения, и мы сложили стену из мешков с песком – только вместо мешков с песком мы использовали припасов на несколько тысяч долларов.

Джек начинает рыться в сумках и вытаскивать случайные вещи, чтобы показать их Эвану. – Еда, батарейки, рации, инструменты, лекарства... Сегодня мы были заняты.

Эван подходит к одной из сумок и заглядывает внутрь. – Ха, что я могу сказать, я действительно впечатлен. Отличная работа, братан! Ах, подождите, извините, к этому трудно привыкнуть. Хорошая работа, сестренка!

Джек смеется. – Хех, да, как я уже сказала, мы были очень заняты сегодня. Хотя я не могу взять на себя всю ответственность, это была идея Дэш. – Я слегка краснею, Джек продолжает. – Извините, что все это сейчас неорганизованно, мы действительно должны разместить все на складе, но это большая работа, и мы с Дэш устали. Мы положили все, что нужно охладить, в холодильник на первом этаже, но это все, что мы сделали. Мы можем распаковать все остальное завтра.

Эван кивает. – Звучит неплохо.

Я начинаю говорить, собираясь сказать «Завтра у нас может не быть рук, мы должны распаковать все сегодня!», но я останавливаю себя. Хотя было бы разумно сделать работу сегодня, к черту это – я устала. Распаковывать вещи в будущем с помощью копыт будет трудно, но я буду прокрастинировать до самого конца, будущие проблемы – это не мои проблемы.

– Подожди, что это? – Эван заглядывает в один из пакетов «Фарм&Флит» –  и вытаскивает щетку, читая этикетку вслух. – «Гребень для ухода за лошадьми: оставляет шерсть лошади более гладкой, блестящей и хорошо линяющей».

Эван косится на сестру. – Зачем ты это купила? Ты что, планируешь участвовать в соревнованиях по конному спорту или что-то в этом роде?

Джек подходит, выхватывает щетку из рук брата и кладет обратно в сумку. – Да успокойся ты, это же элементарный груминг, нам он, наверное, понадобится в долгосрочной перспективе. И если тебе это не нравится, что ж, очень жаль, ты должен был ходить с нами по магазинам, а не развлекаться в Чикаго.

Эван прикусывает губу. – О, ты думаешь, я «развлекался» в Чикаго? Да, об этом...

Я наклоняюсь вперед, желая услышать больше о том, что произошло, но, к моему разочарованию, Эван не продолжает свой рассказ. Он просто останавливается. Ну, это мы еще посмотрим – Эй, Эван, я хотела спросить – что там с наручниками?

Эван бросает взгляд на свои запястья, понимая, что на них все еще остались остатки наручников Джессики. Он не хочет вспоминать эту историю прямо сейчас, поэтому просто краснеет и прячет их в карманы... – О… долгая история… ммм… Меня арестовали, полицейские наручники, но все в порядке. Скажите, у вас есть что-нибудь в этих мешках, что может их снять?

Я указываю на тяжелые болторезы, которые мы купили, и Джек берет их и начинает работать с наручниками Эвана. Я улыбаюсь про себя – было ясно, что Эван покраснел, когда понял, что он все еще в наручниках. От «арестовывающих» наручников не краснеют, краснеют от наручников из спальни. Интересно, как их использовали? Так много вариантов...

– Дэш, ты нам поможешь или просто будешь стоять и расправлять крылья? – Я оглядываюсь назад, замечая, что мои скороспелые крылья раскинулись в стороны. Вот дерьмо! Похоже, крылья пегаса действительно реагируют на настроение. Ну, это досадно, надеюсь, Эван и Джек не поймут. Отбросив эту мысль в сторону, я стискиваю зубы, помогая им снять наручники с Эвана.

– Итак, как я уже говорил ранее, ребята, вы хоть представляете, что, черт возьми, происходит и что является причиной этого? Потому что я вроде как подумал, что раз уж это были пони, то вы, ребята, будете знать все. Я имею в виду, если бы вы, ребята, и знали что-нибудь о чем-нибудь, это были бы штуки о пони из того Сериала. Между тем, все, что я знаю об этих пони, это то, что они разноцветные и имеют копыта, так что, да, я чувствую себя здесь немного бесполезным.

Джек передвигается, чтобы лучше ухватиться за болторезы, держать их становилось все труднее и труднее – ее пальцы просто не слушались, как раньше. – Я же говорила тебе, брат, что у нас были кое-какие мысли, но ничего конкретного.

Я продолжаю мысль Джек. – Мы проследили изменения вплоть до дня рождения. Первым физическим изменением, которое мы получили, была кьютимарка, и она, похоже, появилась примерно в тот момент, когда каждому из нас исполнилось по двадцать пять лет.

Эван выглядит несведущим. – Кьюти – что?

Я закрываю лоб рукой. – Долбаная татуировка на твоей ноге, она называется кьютимарка. Ты, наверное, должен это знать, учитывая, что она теперь у тебя есть. – Эван закатывает глаза, и я продолжаю. – Метка появилась во время вечеринки по случаю дня рождения, когда нам исполнилось двадцать пять лет, так что что-то на вечеринке по случаю дня рождения, вероятно, вызвало ее.

Я все еще держу Эвана за руку, пока Джек наконец размещает болторезы и снимает последний наручник. Мы с Джеком ударяем друг друга по ладони над головой. – Хорошая работа, сестренка, но вернемся к вечеринке по случаю дня рождения, –  говорит Эван. – Что значит «что-то на вечеринке вызвало это»? А как насчет того, что нам всем исполнилось двадцать пять лет? Хорошая круглая цифра, четверть века, может быть, это что-то значит?

Джек убирает болторезы. – Так Дэш сказала в магазине, но...

Эван обрывает ее. – Подожди, «Дэш»? Ты уже в третий раз так говоришь. Ты говоришь о Дэйве?

Я снова краснею и тру затылок. – Да, Дейв – это имя парня. Мы вроде как решили называть меня Дэш, полагаю.

Эван прищурился. – Типа как Рэйнбоу Дэш, пони? Значит, ты не только становишься ею физически, но и берешь ее имя? Это довольно жутко, чувак. – Эван замолкает и оглядывает меня. Я просто пожимаю плечами, и Эван продолжает. – Ну, я думаю, что тебе действительно пришлось страдать из-за смены пола, и тебе действительно нужно было новое имя, так что я думаю, что оставлю это без внимания. Но все равно довольно жутко.

Джек ждет, пока ее брат закончит. – Все? Ладно, как я и говорила. двадцатипятилетний возраст, являющийся катализатором этих изменений – это то, что Дэш сказала в магазине сегодня, но мы обе исключили это, потому что это на самом деле ни на один вопрос не отвечает.

Я киваю в знак согласия. – Хорошо, мы вернулись к исходной точке. И давайте предположим, что двадцатипятилетие действительно вызвало все это – что тогда? Если это было истинной причиной всего этого, то мы могли бы просто сейчас сдаться, потому что мы не можем повернуть это вспять. Так что ради нашего же блага мы должны предположить, что это было что-то другое.

– А что Фиона?  – говорит Эван, почесав подбородок.

– А что Фиона? – произносит Джек, смущенная тем, что ту вообще упомянули.

Эван продолжает. – Ну, ты же говоришь, что все началось на вечеринке, верно? Так что... она была там. Она была в контакте со всеми тремя из нас, когда это произошло. Кажется довольно очевидным, что она могла быть причастна ко всему этому, не так ли?

Я приподнимаю бровь. – Я не знаю, чувак, я действительно не принимаю Фиону за человека, который идет на вечеринку по случаю дня рождения и думает «О, идея, давай заколдуем всех моих друзей и превратим их в подобие лошадей!» Ну же, Эван, ты же знаешь Фиону, это не ее работа.

Эван ухмыляется. – Следить надо за тихонями.

Джек громко зевает. – Ну, это зацепка, отдаю тебе должное. Мы позвоним ей завтра и узнаем, есть ли у нее что сказать.

Зевота заразительна, и мы с Эваном вскоре обнаруживаем, что тоже зеваем. Во время зевка Эвана я не могу не заметить, что его язык длиннее и шире, чем у любого человека. Видеть у Эвана то, что было явно языком пони, просто странно – насколько глубоко идут эти лошадиные изменения?

Мысль о ртах и языках заставила меня осознать, что я ничего не ела с самого завтрака. – Эй, ребята, кто-нибудь еще хочет поесть?

– Поесть что-нибудь? Уже полночь? – Джек в замешательстве.

– Но я голодна! –  жалуюсь я.

ЭйДжей щурится, глядя на меня. – Разве твоя мама никогда не говорила тебе не есть перед сном? Так набираешь вес!

Я закатываю глаза. – О, пожалуйста, я могу позволить себе несколько фунтов. Посмотри на меня, кожа да кости! ...а еще перья и шерстка!

Джек смеется и продолжает издеваться надо мной. – Ну да, это хорошо, надо сохранить стройную фигуру, мисс Дэш – скоро сезон купальников!

Эван переводит взгляд с одной на другую. – Какого черта вы тут, девчонки, болтаете?

Мы с Джеком оба просто начинаем смеяться, я поворачиваюсь к Эвану. – А, ничего, Джек просто пьяна и снова смеется над моим полом.

Эван качает головой. – Ух, вы, девчонки, какие-то странные. Я уже скучаю по «Джеку с пенисом».

– И я тоже, брат, я тоже. – Джек еще несколько раз посмеивается про себя и ведет нас обратно на кухню. Я иду за ней, но понимаю, что не согласна с мнением Эвана. Я не знаю, я думаю, что мне действительно нравится новая Джек женского пола. Мы как бы ладим на совершенно другом уровне, потому что мы оба прошли через это странное и  внезапное изменение пола вместе.

~~~~~~~

Чуть позднее мы оказываемся в гостиной. Эван делает себе большой салат и сидит спиной к нам, просто глядя в окно на бушующую снаружи грозу. Джек берет целый пакет моркови и жует ее, сидя на диване, разглядывая «Иллюстрированный атлас анатомии лошадей». Я насыпаю себе миску вкусной люцерны (к большому отвращению Эвана) и совершенно наслаждаюсь зеленью, листая книгу, которую нашла, которая просто называлась «Полет». В основном это было о самолетах, но там было хорошее базовое введение относительно основ полета и того, как самолеты и птиц поддерживает подъемная сила.

Читая обо всем этом, я немного волнуюсь о завтрашнем дне, и желая поделиться своим волнением с кем-нибудь, я смотрю на своих товарищей. Эван не кажется взволнованным, он просто смотрит на дождь и являет собой воплощение Хемингуэя. Джек тоже не выглядит взволнованной, но, по крайней мере, она не сильно подавлена, поэтому я подхожу к ее дивану и смотрю, как она себя чувствует.

Первое, что я замечаю, это то, что Джек ест морковь прямо из пакета. Она не почистила ее, не помыла, даже не обрезала стебли. Пока я смотрю, она съедает целую морковку, включая стебли с листьями, растущими сверху. Она, кажется, даже не осознает, что делает – просто смотрит в анатомический атлас. Я смотрю на страницу; это двухстраничный разворот, показывающий огромную матку и другие схемы репродуктивной системы кобыл. Я сглатываю комок в горле.  – Эй, Джек, ты смотришь на... штуки?

Джек не отворачивается от страницы. – Почему я должна была быть кобылкой? Кто это решил? Я имею в виду, что я могла бы справиться с тем, чтобы просто стать пони – честно говоря, я могла бы. Но кобылкой? –  Джек вздыхает. – Я уже оправилась от шока и всего остального, но не понимаю, почему.

Я ставлю свою миску с зеленью на стол. – Может быть, завтра мы найдем какие-нибудь ответы, позвоним Фионе и...

– Мы оба знаем, что Фиона не будет ответом, – резко говорит Джек, затем поворачивается, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее поняшные глаза огромны. – Мы обе знаем, что все это началось очень давно. Еще до того, как мы познакомились с Фионой.

– Так когда же все это началось?  – спрашиваю я, зная, что Джек не знает ответа.

Джек ничего не отвечает, и единственным звуком, который можно услышать – это шум бури в окна. Буря, которая, кстати, закончится примерно через три часа двадцать шесть минут, подсказывают мои чувства.

Тишина в комнате нарушается, когда Эван встает, ставит пустую тарелку на стол и выходит из гостиной в коридор. Мгновение спустя мы слышим, как дверь его спальни открывается и закрывается за ним.

– Ну, и тебе спокойной ночи, братец, – презрительно говорит Джек. Я все еще чувствую напряжение между братом и сестрой, но ничего не могу поделать. В прошлый раз, когда я попыталась вмешаться, Эван грубо велел мне уйти и пойти полюбоваться собственным телом перед зеркалом.

– Ну и наглость, что за человек, на самом деле... – думает мой разум, прежде чем резко остановиться. Я поднимаю глаза и смотрю в зеркало на дальней стене. В этот момент я выгляжу примерно на семьдесят процентов пони. Подождите, значит, я на семьдесят процентов Рэйнбоу Дэш? Я любил каждую ее частичку в течение многих лет, и теперь у меня есть шанс действительно увидеть ее близко и лично! Почему я до сих пор этого не сделала?!

– О, эй, посмотри на время! Мне нужно пойти, ЭйДжей, поговорим с тобой завтра и все такое. – Я уже в коридоре, когда закончиваю фразу, и прежде чем Джек успела ответить, нахожусь на полпути к гостевой комнате. Я кричу еще раз «Спокойной ночи!», прежде чем войти в комнату и закрыть за собой дверь. Запорный механизм еще не успевает закрыться, как я наклоняюсь и стягиваю с себя боксеры. Я смотрю вниз на свою обнаженную женскую сущность и, типа, просто глазею. Это невероятно странно, но все равно очень мило. В самом деле, я имею в виду – как я могу сейчас  расстраиваться, что мое тело меняется, когда я абсолютно люблю то, во что оно превращается?

Я подхожу к зеркалу возле кровати и продолжаю рассматривать руки, лицо и шею. К этому моменту голубая шерстка находится почти повсюду. Я вообще-то очень люблю ее – я имею в виду, что цвет идеально подходят к моей гриве. Часть моего разума сейчас бьет тревогу, что мне не должно нравиться то, что я вижу, и что я должна волноваться вместо того, чтобы улыбаться, но я просто пожимаю плечами. Не так уж много я могу сделать, чтобы остановить это, с таким же успехом можно быть оптимистом.

Я выключаю свет и ложусь на кровать, позволяя рукам бегать вверх и вниз по животу и ногам, чувствуя полосы новой шерстки. Моя последняя мысль, когда я засыпаю – «Ну, это удобно, мне больше не нужны одеяла, чтобы согреться...»

~~~~~~~

Встает солнце, и я открываю глаза, моргаю несколько раз и вспоминаю нашу нынешнюю ситуацию. Пора найти зеркало и посмотреть, что еще изменилось для нас за ночь. Я перекатываюсь немного в сторону и соскальзываю с кровати, приземляясь в нескольких метрах от большого зеркала, которым пользовалась прошлой ночью.

Я с трудом поднимаю голову, чтобы взглянуть на себя в зеркало. В поле зрения появляется мой собственный образ, и мое сердце замирает. Я ожидала увидеть еще больше шерстки, может быть, копыта вместо рук, может быть, морду пони. Ну, у меня было все вышесказанное, плюс кое-что еще. Плюс много чего еще.

В зеркале отражается пони. Во мне буквально не осталось ни грамма человеческого. Я смотрю в зеркало, и сама Дэш отвечает мне тем же взглядом.

Я медленно нахожу способ балансировать на четырех копытах, а затем снова смотрю на свое отражение. Я даже не знаю, что делать, я просто смотрю на свое тело. Мои полностью развитые крылья трепещут, и я поднимаю ногу, чтобы проверить, делает ли отражение то же самое. Пони в зеркале повторяет мои движения. Это действительно было мое тело.

Я открываю рот. – Привет, Рэйнбоу Дэш.

Ну и ну, это было странно. Это было странно за пределами определения слова «странно». Я поворачиваю голову из стороны в сторону, изучая поняшную морду Дэш и ее мягкие щеки. – В жизни она еще симпатичнее, чем в Сериале, – бормочу я, медленно поворачивая свое длинное тело и оглядывая бока. Кьютимарка, с которой все это началось, наконец-то вернулась на свое законное место. Я снова смотрю в зеркало и просто не нахожу слов. Моя грива выглядит просто потрясающе – я имею в виду, что вчера у меня была такая же грива, но сейчас она просто выглядит как влитая, спускаясь по моей шее рядом с моим облачением из голубой шерстки. Мой старый друг, хвост, тоже там, радостно дергается взад и вперед каждые несколько секунд, пока я кручусь на месте, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале. Все, что касается пони в отражении, выглядит просто открыть рот как потрясающе. И это я?

Не знаю, как долго я там стою, но уже больше пяти минут просто смотрю в зеркало, восхищаясь каждым волосом на Рэйнбоу Дэш... «Которая теперь я». Эта мысль мелькает у меня в голове и вызывает дрожь по всему позвоночнику и хвосту. Действительно странно осознавать, что отражение в зеркале – это я.

Я снова пристально гляжу в зеркало. Я люблю каждую часть тела, которую вижу, но не в чисто сексуальном смысле, а скорее как ребенок, который видит спортивную машину вблизи. Я просто в восторге от того, что предстает перед моими глазами. Я медленно отрываю взгляд от пони в зеркале, затем поворачиваю голову, чтобы посмотреть назад – и замечаю, что могу повернуть шею гораздо дальше чем раньше. Оглядываясь назад, я испытываю совершенно трансцендентный опыт – если я смотрю вниз и назад, то могу видеть место, где моя шея соединяется с моим телом, а затем мое длинное, голубого цвета тело распростирается позади меня, оканчиваясь всплеском цветов, моим хвостом. На секунду у меня кружится голова, и я закрываю глаза. Видеть эту пони в зеркале – достаточно странно, но видеть это чужеродное тело, распростертое под моей собственной шеей – еще более странно, такие вещи могли бы свести человека с ума.

Я снова открываю глаза и оглядываю комнату – я довольно низкорослая, мои глаза находятся примерно на уровне кровати. Мое поле зрения также слегка искажено, я могу видеть гораздо больше по сторонам, чем привыкла – это похоже на то, что кто-то включил «широкоэкранный режим» в реальной жизни. Я снова поворачиваюсь к зеркалу и вижу удивленную Рэйнбоу Дэш. Я смеюсь себе под нос. – К этому нужно будет привыкнуть.

Я начинаю двигать несколькими конечностями, глядя в зеркало, чтобы почувствовать, какие мышцы какие части меня двигают. Мои крылья – самая трудная часть для понимания. Я вроде как ожидаю, что буду контролировать их, как раньше контролировала свои руки, но это совсем не так. Крылья соединены с моим позвоночником, так что разворачивание и движение моих крыльев ощущается как растяжение спазма в спине. Это совсем не интуитивно, но, надеюсь, со временем станет легче.

Я делаю глубокий вдох. Я могла бы стоять перед этим зеркалом вечно, но, вероятно, мне следовало бы посмотреть, проснулись ли остальные. Хмм, это будет связано с ходьбой – это должно быть интересно. Я смотрю на копыта и пытаюсь идти. Передняя левая нога, затем задняя правая нога, затем передняя правая нога, теперь задняя левая нога, затем передняя правая? Нет, нет, следующей идет передняя левая, а потом...  – О блин. – Я теряю равновесие при падении.

Я прикусываю губу и оглядываюсь назад. Я прошла примерно метр, прежде чем упасть. – Так, это отстой, – объявляю я в комнату и просто лежу там с минуту. Я делаю еще один глубокий вдох и поднимаюсь, снова смотрю на свои копыта и делаю еще четыре шага, прежде чем натыкаюсь на стену и ударяюсь о нее головой с громким «тук».

– Сукин сын...  – Я отступаю на полшага и сажусь на бедра, чтобы потереть копытом лоб. – Ой, как нахрен больно! Дурацкая стена, неужели не видно, что я пытаюсь научиться здесь ходить? – Я встряхиваю головой и встаю на четыре ноги. Поле зрение явно является проблемой, я привыкла быть человеком и держать свой взгляд перпендикулярно позвоночнику, но у пони это не работает  – мне нужно вытянуть шею прямо «вверх», чтобы мои глаза на самом деле смотрели вперед. Я делаю это достаточно легко, удивляясь, что моя шея чувствует себя так комфортно, когда она вытянута «вперед» вот так. Единственная проблема заключается в том, что теперь я не могу следить за копытами. Я поворачиваю голову к двери и снова медленно пытаюсь идти, только на этот раз вслепую. Идти, не глядя на свои копыта – чрезвычайно трудно и требует от меня полной сосредоточенности. Я сосредоточенно морщу лицо и медленно делаю последовательность шагов, которые мне следует сделать.

Это работает? Вроде как? Я спотыкаюсь каждые несколько шагов, но, по крайней мере, иду вперед. После нескольких мучительных секунд чистой концентрации мне становится немного легче, мои нервы осваивают схему. Чем больше шагов я делаю, тем меньше мне приходится сосредотачиваться на ногах, это постепенно становится автоматическим процессом. Я практически чувствую, как задняя часть моего мозга яростно перестраивается, чтобы изучить этот мышечный паттерн и записать его под ярлыком «ХОДЬБА». Я добираюсь до коридора и просто прохожу туда-сюда раз десять или около того. Вперед и назад по коридорам, туда и обратно. Мои мышцы все еще чувствуют это, и мозг работает, чтобы запомнить схему. Я все еще спотыкаюсь через каждые десять шагов, но после пяти-десяти минут ходьбы мне больше не нужно думать о своих мышцах. Точно так же, как когда я была человеком, хождение по коридору становится полностью автоматическим процессом. Хорошая работа, мозг!

Итак, мне потребовалось всего десять минут, чтобы выучить то, что, как ожидается, будет уметь годовалый ребенок. Что-то подсказывает мне, что бегать, и, если на то пошло, летать – будет очень трудно. Ну ладно, маленькими шагами, ведь не каждый день ты просыпаешься четвероногим, верно?

Я медленно скачу рысью в сторону кухни. – Хе-хе, рысь, – смеюсь я про себя, наслаждаясь хрестоматийным «цок-цок» копыт, который уже десятки тысяч лет возвещает людям: «Уступи дорогу, конь приближается!»

Я все еще ухмыляюсь от уха до уха над безумием ситуации, когда поворачиваю за угол на кухню. Я не первая, кто проснулся – посреди кухни сидит Биг Мак. Он смотрит на меня серьезными глазами.

Я останавливаюсь и машу копытом. – Эй, Эван! Доброе утро! Это я, Дэш!

– Ни хрена себе, – кривится Эван.

Я сажусь на бедра, что стало моей новой любимой позой. Такой удобный и очень поняшный способ сидеть. Я снова смотрю на Эвана. – Эй, кто насрал тебе в кашу?

Эван приподнимает бровь, глядя на меня. – Проснулся – я лошадь. Я совершенно уверен, что имею право расстраиваться.

Я высовываю язык. – Нет, ты не лошадь, ты пони. Большая разница, мой друг.

– Конечно, приятель. – Эван закатывает глаза, потом снова смотрит на меня, а я сижу и ухмыляюсь, как идиотка. – И, молю, скажи мне, чему ты улыбаешься?

Я встаю и бегу по кругу вокруг него. – Я только что научилась ходить на четырех ногах! Честно говоря, я очень взволнована этим. И, чувак, посмотри на меня! Посмотри!

Эван остается невозмутимым. – Да, я вижу, ты пони.

– Чувак, я выгляжу потрясно! Я – Рэйнбоу Дэш, посмотри на эти крылья! – Я поворачиваюсь боком и расправляю левое крыло. – И моя потрясная грива, и этот хвост отлично смотрится на мне, и…

Эван приподнимает бровь. – Скажи мне, ты просто так одержима этим персонажем, или Дэш просто обычно так поглощена собой?

Я секунду моргаю и сажусь на бедра. – Ха. Никогда об этом не думала. Я имею в виду, честно говоря, и то и другое...

Эван впервые за это утро улыбается, но ничего не говорит.

Я встаю и поворачиваюсь к нему боком, затем встряхиваю гривой, чтобы он увидел, как красиво она струится. – О, да ладно тебе, Эван, ты же думаешь, что я хорошо выгляжу, не так ли? – Я сияю своей лучшей улыбкой и принимаю красивую позу, надеясь произвести на него впечатление своим видом.

Прежде чем Эван успевает ответить, раздается внутренний сигнал тревоги, и я понимаю, что делаю. «Эй, эй, какого черта я пытаюсь сделать? Я просто хотела показать Эвану, что мне нравится это поняшное тело, почему я пытаюсь произвести на него впечатление своей фигурой?!»

Как только я осознаю это и прекращаю позировать, я замечаю, что Эван поднимает брови. – Да, Дэш, ты… эээ ... ты хорошо выглядишь. Для пони, я имею в виду. – Он слегка ухмыляется и отворачивается.

Я ругаю себя за то, что так на него набросилась. Я не знаю, о чем, черт возьми, я думала, хотя я также отмечаю, что это первый раз, когда он действительно назвал меня Дэш. Он всегда настаивал на том, чтобы называть меня Дейвом, но сейчас не сделал этого. Что ж, это хорошо, честно говоря – я ненавидел свое старое имя. Какой родитель назовет своего ребенка «Дэйв»? Я имею в виду, серьезно, это звучит как имя для сорокалетнего мужчины – я всегда ненавидел его, когда рос.

Мне не терпится сменить тему, я делаю глубокий вдох и прочищаю горло. – Ну что… ммм… твоя сестра уже встала?

Эван снова поворачивается ко мне. – Черт меня побери, если я знаю, я просто встал, проковылял сюда и попытался позавтракать. Хотя вся эта история с «у меня больше нет рук» немного вредит команде. – Эван хмурится и машет передними копытами в воздухе. – Я просто думал о том, как мы все облажались, и вот тогда я поворачиваюсь и вижу, что ты входишь сюда, улыбаясь, как будто это утро Рождества.

Я наклоняю голову в знак понимания. – Ах, да, я понимаю, почему ты можешь быть расстроен.

Эван встает и подходит к двери во внутренний двор. – Я не расстроен, просто немного подавлен, наверное.

– Ну, не унывай, дружище, мы в этом вместе. – Эван, кажется, не обращает на это внимания, когда он тянется ртом вверх и хватает ручку двери во двор, тянет вниз и открывает дверь наружу. – Мы разберемся с этим, Эван, приготовим завтрак, разбудим ЭйДжей, а потом позвоним Фионе и заберем ее... Эван? Эван, что ты делаешь? – Эван выходит на улицу и ступает на влажную утреннюю траву. Он несколько раз тычет копытом в землю и теперь лежит на спине, катаясь взад-вперед по траве.

– Это так приятно, – говорит он, не переставал кататься.  – Знаешь, я всегда видел, как это делают лошади, теперь я знаю почему. Так здорово почесать спину под шерсткой.

Я моргаю. – Ммм, верно. Так как я уже говорила. Завтрак?

Эван откатывается назад и снова встает на четыре ноги. – Не беспокойся, во всяком случае, не за меня. Я собираюсь на пробежку.

Я протестующе поднимаю копыто. – Пробежку?! Чувак, Эван, ты едва можешь идти рысью!

Эван трет копытом по земле, улыбаясь. – Я что-нибудь придумаю. Прямо сейчас я вольно побегу по этому полю – вот что у меня на уме. Это будет здорово. – Эван перестает ковырять землю и бежит по кругу, при этом несколько раз спотыкаясь. – Разбуди Джек, я вернусь с пробежки через час. Когда я закончу, мы разберемся с ситуацией с Фионой.

Я снова облокачиваюсь на дверь, удивляясь тому, как ведет себя Эван. Он был последним, кто, как я подозревал, поддался бы «зову дикой природы» пони и почувствовал бы потребность бежать по полю. – И... а как насчет завтрака, Эван? Мне показалось, ты сказал, что голоден.

Эван оглядывается на меня, улыбаясь шире, чем я видела с тех пор, как все это началось. – Я поем на пробежке.

Я открываю рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но он уже поджимает хвост и убегает. Буквально. Ну ладно, часть про хвост была буквальной, а про бег – не совсем. Он, конечно, пытается, хотя и спотыкается на быстром галопе. Ну да ладно, он сам разберется. Время просыпаться, Джек.

Я возвращаюсь в дом и закрываю за собой дверь, впечатленная своей способностью закрывать дверь ртом. Это оказалось на удивление легко, ну, если не обращать внимания на то, что приходится класть дверную ручку в рот. Я старалась не обращать внимания на соленый привкус старого человечьего пота на языке, когда я рысью вхожу в коридор и направилась к комнате ЭйДжей. Надеюсь, она все еще спит, это может быть забавно.

Я добираюсь до комнаты и вижу, что дверь слегка приоткрыта, поэтому я толкаю ее мордой. С кровати доносится легкий храп, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть ЭйДжей, крепко спящую под одеялом. О боже, это прекрасно! Что же делать? Хм, ну я знаю. Хе-хе, давайте начнем с классики.

Я рысью подбегаю к ее кровати и встаю на два задних копыта, наклоняясь вперед и и держась за ее кровать. Стоять на двух копытах тяжело, но я могла бы сделать это в течение нескольких секунд, если бы мне нужно было. Я наклоняюсь и хватаю ее одеяло двумя копытами, затем делаю глубокий вдох.

Внезапно я откидываю одеяло и встряхиваю ее за плечи. Джек резко просыпается и широко открывает глаза.  – Ну же, Эпплджек!! СЕЗОН СИДРА ВОТ-ВОТ НАЧНЕТСЯ! – громко кричу я, размахиваю передними копытами в воздухе.

Джек отшатывается в шоке и смотрит, наполовину проснувшись, наполовину во сне, и на сто процентов смущенная. – Но... нет... это Флаттершай, а не Эпплджек... зачем Дэш приходить в дом Эпплджек?.. Подожди. Но это не...

Джек смотрит на меня, когда я запрыгиваю на ее кровать и встаю на четыре ноги, ухмыляясь, как Чеширский кот. Понимание приходит к моей подруге, и я вижу, как кровь начинает покидать ее новое очаровательное поняшное лицо. Я подмигиваю ей.  – Пора вставать, Эпплджек. Добро пожаловать в первый день твоей новой жизни.

Я наклоняюсь и хватаю зубами оставшееся одеяло, затем резко поднимаю голову вверх, сбрасывая одеяло с кровати и полностью обнажая ее поняшное тело.

Джек смотрит вниз и судорожно вздрагивает, пытаясь встать и разобраться в происходящем. Ее ноги бесполезно бьются, а переднее копыто цепляется за подушку.

– Ах… хрень. – Джек бессмысленно кричит, и ее тело снова подергивается, как она снова пытается встать, но терпит неудачу. В конце концов она переворачивается и в замешательстве падает с кровати.

– Кто глупая пони? Ты глупая пони! Кто же? Ты же! – Я смеюсь так сильно, что у меня слезятся глаза, когда я падаю на бок и катаюсь по ее кровати.

– Ух, очень смешно, – слышу я из-за груды одеял и оранжевых конечностей у основания кровати.

Одним плавным движением я переворачиваюсь из положения лежа на спине в положение стоя на копытах. Затем я спрыгиваю с кровати и встряхиваю гривой, чтобы привести волосы в порядок, ловя при этом свое отражение в зеркале. Я улыбаюсь и снова встряхиваю гривой – черт возьми, я люблю это тело, все начинает казаться таким естественным.

Я рысцой возвращаюсь к груде одеял, чувствуя себя особенно самодовольной оттого, что овладела всеми необходимыми для этого мышцами, в то время как Эпплджек даже не знает, как стоять. – Нет, теперь серьезно Эпплджек, – говорю я одеялам и оранжевой шерстке. – С сегодняшнего утра ты на сто процентов пони. – Я делаю паузу, чтобы дать ей возможность осознать это. – Тебе понадобится несколько минут, чтобы научиться ходить и все такое, но это работает.

ЭйДжей поднимает голову и смотрит в зеркало на стене. – Ну, не могу сказать, что мы этого не предвидели... но все же...

Я киваю. – Да, я знаю это чувство, сестра. Ну что ж, я дам тебе научиться стоять, а когда ты будешь готова, пойдем на кухню, я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Я направляюсь к двери, но останавливаюсь, когда Джек кричит: – Эй, Дэш.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь на месте, чтобы снова оказаться лицом к лицу с Джек. – Да?

Джек смотрит на меня и улыбается. – Ты хорошо выглядишь, мне нравится, как ты выглядишь.

Я ухмыляюсь от уха до уха. – СПАСИБО. Твой брат был сбит с толку, когда я задала ему тот же вопрос. Да, я сама очень люблю это тело, я пробыла в нем всего пятнадцать минут и уже люблю его. В любом случае, ты и сама неплохо выглядишь, а теперь поторопись и научись ходить, чтобы присоединиться ко мне за завтраком.

~~~~~~~

В человечьем обличье я был не очень хорошим поваром. Теперь, когда у меня больше нет рук, мой кулинарный уровень опустился до цифр, обычно зарезервированных для национального долга. Целых десять минут на кухне, и все, что мне удалось сделать, это разорвать зубами пакет с люцерной, в результате чего сухие зеленые гранулы рассыпались по всему кухонному полу. Затем я пытаюсь насыпать немного в миску, но мешок соскальзывает, так что еще больше гранул падает на пол.

Примерно в это же время я узнаю, что пони может заниматься многими человеческими делами, если очень постарается, но использование совка и метлы для подметания пола не входило в их число. Я имею в виду – на самом деле просто нет никакой возможности должным образом вымыть пол, будучи пони.

Итак, я выбираю единственный оставшийся вариант и продолжаю просто вести себя как собака и чистить пол ртом, поедая все, что просыпалось. Конечно, тот факт, что мне приходится лизать пол, чтобы получить еду, немного унизительным, но это того стоит, эта люцерна чертовски вкусна.

Я заканчиваю примерно на две трети, когда слышу хихиканье и поворачиваюсь, чтобы увидеть Эпплджек, стоящую в дверном проеме и глядящую на меня. Я должна признать, что даже после всех других событий этого утра все еще немного сюрреалистично видеть Эпплджек в реальном мире, но вот она.

– Ты знаешь, у нас есть миски, – говорит Джек, когда рысью бежит на кухню, все еще немного неуверенная в ногах, но справляющаяся с этим лучше, чем Эван.

Я поднимаю глаза от еды с пола. – Хар-хар, очень смешно, ЭйДжей. В следующий раз я позволю тебе быть той, кто пытается насыпать еду копытами

– А кто сказал, что надо насыпать?  – говорит Джек, когда подходит к стойке, берет миску в рот, а затем засовывает голову в открытый пакет, используя миску как совок, чтобы получить еду. Она вытаскивает голову из пакета и осторожно ставит миску на стол.

Я закатываю глаза. – Пфф, какая разница, мой метод тоже работает.

Джек смеется себе под нос, когда идет к стойке, берет ложку в рот и возвращается к столу. Я пристально смотрю на нее, и теперь настала моя очередь смеяться. – Скажи мне, ЭйДжей, как ты собираешься пользоваться ложкой?

Джек показывает мне язык. – Легко, смотри, я могу держать ложку во рту и использовать ее, чтобы зачерпнуть еду...

Я откидываюсь на бедра и скрещиваю передние ноги на груди, саркастически улыбаясь. – И потом..?

Джек на секунду задумывается. Другой конец ложки полон еды, но в этом и заключается проблема. Она держит ручку ложки во рту просто отлично, но ей нужен рот, чтобы быть вместилищем для еды... поэтому она должна отпустить ручку... – Проклятье, к черту все это!  – восклицает Джек, когда сдается и выплевывает ложку на стол. Я смотрю со странным любопытством, как Джек просто помещает всю морду глубоко в миску и засовывает еду в рот, совсем как дикий зверь.

На миг меня охватывает печаль, и я останавливаюсь на мгновение, чтобы оплакать нашу потерю человечности. Я прикусываю губу, затем пожимаю плечами и возвращаюсь к еде с пола. Нет смысла плакать из-за того, что мы не можем изменить, Мы теперь пони, и мы можем вести себя соответственно.

Через несколько минут я заканчиваю чистить пол мордой. Джек также заканчивает со своей второй миской люцерны – оказывается, можно есть очень быстро, когда игнорируешь все попытки соблюсти человечьи правила и просто засовываешь лицо в миску с едой.

Я поднимаю глаза и вижу, как Джек облизывает морду и пытается смыть с нее остатки зелени. Она собирает почти все, но на щеке все еще оставалось зеленое пятно.

– ЭйДжей, ты пропустила одно место, – я указываю копытом на свою щеку.

– Где... здесь? – Джек указывает на совершенно другую сторону своего лица. Я смеюсь, не знаю, почему я ожидала, что она действительно попадет в нужное место. Какой-то закон Вселенной диктует, что невозможно точно сказать, на какой часть лица грязь.

– Что тут смешного? Я попала?  Здесь? – Джек все еще ковыряется не в той половине лица.

– Нет, нет, с другой стороны. Нет, здесь, рядом с... – Я улыбаюсь, поскольку ЭйДжей все еще дико далека от цели.

Действуя не задумываясь, я протягиваю тянусь и хватаю ее за копыто. – ЭйДжей, остановись. Давай я. – Я наклоняюсь вперед и облизываю ее щеку, проводя языком по этому месту и вытирая его начисто. Я убираю грязь и улыбаюсь, только чтобы сразу понять, насколько неуместным было мое действие. Я быстро откидываюсь назад и извиняюсь. – О, эй, да, извини за это. Я… ммм... Ну что ж, я показала место!

Щеки Джек краснеют, а глаза широко раскрываются. Я издаю нервный смешок, когда медленно отступаю от покрасневшей пони. – Да, ммм, это было неловко, Дэш. Как насчет того, чтобы предупредить меня в следующий раз? – Джек ухмыляется и поворачивается, чтобы пройти в гостиную. – Итак... как здесь дела? Эван уже проснулся?

– Да, он вышел на пробежку, – говорю я, следуя за Джек в гостиную, отчаянно пытаясь заставить свои раскрытые крылья сложиться обратно.

– Подожди, что он сделал? – Джек оборачивается, в ее голосе звучит веселье.

Я смеюсь. – Да, бедняга был очень подавлен тем, что проснулся пони, но потом выглянул наружу и заявил мне: «я чувствую потребность, потребность в скорости!», и сказал, что он хочет побегать по полям и почувствовать ветер в своей гриве и прочие хорошие штуки...

Джек поднимает брови, все еще улыбаясь. – Это... забавно, если не сказать больше. Я подумала, что Эван возненавидит свое новое тело.

Я киваю, подходя к ЭйДжей. – О, я почти уверена, что он ненавидит. Во всяком случае, так он сказал на кухне. Однако ему, похоже, понравилась идея побегать... но раз уж ты заговорила об этом – как тебе нравится новое тело?

Джек морщит лицо, когда она на мгновение задумывается, затем поворачивает голову назад и смотрит на свой бок. – Вообще-то оно довольно милое. Не то чтобы я выбрала ЭйДжей, если бы у меня был бы выбор, но все же я чувствую себя довольно уютно и комфортно. Не говоря уже о том, что я чувствую себя в очень хорошей форме. Я почти уверена, что смогу обогнать машину, а затем пнуть кирпичную стену. Это действительно удивительно.

Джек подходит к открытому пространству и наклоняется вперед, упираясь передними ногами. Затем резким движением она перемещает свое тело и выбрасывает задние ноги, практикуясь в лягании воздуха.

Я одобрительно улыбаюсь. – Очень мило, я определенно не хотела бы стоять позади тебя, когда ты пробуешь это сделать.

Джек оборачивается. – Ладно, твоя очередь, покажи мне позу Дэш из Сериала.

Я смеюсь про себя, но подыгрываю ей. Можно и повеселиться. Я слегка наклоняюсь вперед и расправляю крылья, глядя налево и щелкая хвостом в сторону, имитируя известный векторный рисунок Дэш из Сериала.

Джек хлопает копытами. – Ха-ха, это прекрасно. Моя очередь!

Мы продолжаем делать еще несколько раундов этого, от души смеясь над каждой глупой позой. Мы обе знали, что нам, вероятно, следует быть более серьезными относительно  всего этого, но у нас позже будет много времени, чтобы быть серьезными. Прямо сейчас мы были двумя подругами, просто пытающимися извлечь максимальную пользу из нашей ситуации. Кроме того, у нас было ограниченное время. Как только Эван вернется с пробежки, все станет гораздо серьезнее. У нас всего полчаса, чтобы пошалить, так что мы могли бы использовать его.

После еще одной хорошей позы Эпплджек Джек поворачивается ко мне. – Хорошо, Хорошо, твоя очередь снова, сделай хорошую позу! – Джек ухмыляется, сгорая от нетерпения посмотреть, что я могу придумать.

Я чешу подбородок, пытаясь вспомнить знаменитую позу Дэш, которую я еще не пробовала. О. О-хо-хо, у меня есть одна. У меня есть одна, хорошая. – Ладно, Джек, встань вон там, надо правильно выбрать угол.

Хорошо, давайте посмотрим. Передние ноги вытянуты вперед. Задние ноги вверх. Задница поднята очень высоко. Крылья распахнуты и устремлены вверх. Брови слегка приподнялись. Веки наполовину опущены. И... соблазнительное прищуренное лицо, чтобы все завершить! Прекрасно!

Я удерживаю позу и жду ответа ЭйДжей. Обычно она уже смеется или хлопает копытами, но я ничего от нее не слышу. Я меняю позу и смотрю на нее, она смотрит на меня, как олень, пойманный светом фар.

Я говорю. – Да ладно тебе, разве ты не узнаешь ее? Это классическое «Я хочу кон...»

Джек обрывает меня. – Я знаю! Я знаю, откуда это! –  Она встает и ходит по кругу. – Это просто… Господи, ты не можешь вертеться, делая эту позу Дэш… я имею в виду, вау.

Я застенчиво улыбаюсь ей. – В чем дело, ЭйДжей, боишься увидеть что-нибудь, что тебе понравится?

Джек ухмыляется мне в ответ. – Полегче, любовничек, просто потому, что некоторые из нас были клопперами, это не значит, что мы все такие. И кроме того, даже если бы мне нравились такие штуки –  брось, Дэш, ты же мой лучшая подруга! Я бы предпочла не делать с тобой того, о чем потом пожалею.

Я рысью скачу к ней и смотрю на нее – я знаю, что она права. – Да, это верно, Джек. Но мы все еще можем обняться, верно?

Джек улыбается, и мы оба тянемся, чтобы обнять друг друга, но затем оба падаем от врожденной неустойчивости, пытаясь встать на два копыта.

Мы хохочем и несколько минут остаемся на земле. Это мило, просто болтаться с Джеком-в-виде-Эпплджек. Я могла бы к этому привыкнуть.

– Эй, Дэш? Знаешь, о чем я думаю? – Джек слегка поворачивается ко мне лицом, когда я тру ее спину копытом.

– Хе-хе, да, я знаю, о чем ты думаешь... – Я улыбаюсь, бьюсь об заклад, она думала о том же, о чем и я! Держу пари, она собиралась рассказать мне, как она счастлива в таком виде, и что она рада, что все это произошло!

Джек открывает рот. – Хорошо. Мы должны вымыть посуду, пока Эван не вернулся.

У меня отвисают уши. – Что?

Джек повторяет. – Да, Эван будет здесь с минуты на минуту. Мы должны убрать беспорядок, который навели на кухне

Я закатываю глаза. Я думала, что у нас связь. Может быть, в следующий раз.

Глава 8. Эмоции

Мы лежим, а солнце льется в окно и греет нас обеих. Это невероятно удобно, и я почти готова вздремнуть, свернувшись калачиком и прильнув к спине Джек. Но, конечно, ей важнее прибраться на кухне. – Пффф, отличный способ испортить настроение, подруга, – недовольно говорю я. – После такой веселухи и расслабона тебе хочется заниматься домашними делами?

– Ха-ха, да, извини. Так что, думаю, нам пора вставать, – тихо говорит Джек, но даже не пытается подняться.

– Агась. – Уборка кухни – это идея Джек, а не моя. Я не собиралась вставать раньше нее.

Джек остается на полу, но благодаря преимуществам своего нового тела она поворачивает голову назад, чтобы осмотреть гостиную а заодно и кухню, что находится позади. – Ну, все выглядит не так уж плохо. Просто нужно вымыть эту миску и убрать несколько пакетов. Управимся, наверное, за минуту или типа того.

Я дергаю ушами. – Что ж, тогда за дело. Я буду здесь, лежать на солнышке и дремать.

Я чувствую, как пол слегка прогибается, когда Джек переворачивается на живот и встает на четыре ноги. Она потягивается, а затем смотрит на меня сверху вниз. Я делаю вид, что не вижу ее, и она наклоняется, чтобы потыкать меня мордочкой. Я сдерживаю смех, когда понимаю, как очаровательно это, должно быть, выглядит со стороны. – Вставай уже, – говорит Джек, толкая меня носом.

Я улыбаюсь. – Просто дай мне еще минутку, милая.

Джек делает шаг назад. – Дэш, мне кажется, ты читаешь слишком много ЭпплДэшных фиков.

– Да? Возможно. Должна признать, что мы были бы милой парой, – я поднимаю  голову от пола и подмигиваю.

Джек закатывает глаза. – Размечтался. Даже если забить на то, что они были подругами, а не любовницами, я все равно считаю себя парнем. Так что да, я не собираюсь вступать в лесбийские отношения. Прости, что разочаровала.

Я встаю и показываю ей язык. – Но ты же не парень. Ты кобылка! – Я подхожу и трусь мордочкой о ее плечо. Мне приятно, что мы с моим лучшим другом близки как никогда в жизни.

Джек морщится почти при каждом моем слове, но молчит. Вместо этого она просто поворачивается хвостом и бежит на кухню, а потом начинает командовать. – Дэш, ты вымоешь миску, а я уберу эти пакеты. И еще, включи кондиционер, похоже, сегодня будет жарко.

Я немного обескуражена ее отношением – почему она так расстроилась, когда я указала на очевидное? Что ж, пока я могу и помолчать, но кое-что нужно сделать обязательно. – Жары не будет до полудня, ЭйДжей: теплый фронт не доберется сюда до обеда, и облачный покров будет становиться все гуще, пока небо, наконец, не очистится около трех часов дня.

ЭйДжей бросает свои дела и поворачивается ко мне. – Да, да... Так и поверила.

Я машу копытом. – Эй, это ты заговорила о погоде. Это мой конек, сестренка.

ЭйДжей снова начинает раскладывать вещи по шкафам. – Как скажешь, Дэйв

– Я не Дэйв, я – Рэйнбоу Дэш! – протестую я.

Джек, кажется, готовится ответить, но прикусывает язык.

Почему она вдруг оказалась в таком мрачном настроении? Ну, как бы то ни было, ЭйДжей действительно глупая пони. Я подхожу к ней, чтобы взять губку из шкафчика неподалеку. К сожалению, для пони человеческая кухня довольно тесная. – ЭйДжей, я хочу взять кое-что из шкафа, но твоя огромная задница мешает.

ЭйДжей оглядывается и поднимает бровь. – Огромная задница? Мы одного и того же размера...

Я смотрю на нее с лукавой улыбкой. – Ну, если не задница, то твои гигантские детородные бедра точно.

При слове «детородные» шерстка на загривке Джек встает дыбом. Ее хвост прижимается к телу, словно она пытается прикрыться, а затем она отворачивается. – Да ладно тебе, Дэш, ты же знаешь, что я не люблю вспоминать о том, что я кобылка...

Я поднимаю бровь. – Да? Я думала, мы уже это обсуждали? Я имею в виду – я уже довольно давно говорю про тебя «она» и «ее». Ты все еще злишься из-за женского рода?

Джек смотрит в пол. – Да нет, с этим все в порядке, женские местоимения звучат нормально, но вот остальное – все еще немного жутковато. Тебе обязательно было вспоминать о деторождении?

– Да ладно тебе, ЭйДжей! – обрываю я ее. – Это была шутка! А вчера вечером ты буквально сорвала с себя нижнее белье и ходила по дому голая! Мне показалось, что ты прекрасно освоилась со своим новым полом!

– Вчера вечером я была пьяна. Но правда, я не фанатка этой штуки со сменой пола, и  никогда не была. – Джек опускает глаза и уши, ее хвост качается из стороны в сторону.

Глядя на нее, я не могу удержаться от улыбки, так как Джек выражает грусть очень по-поняшному. Я подхожу к ней и встаю рядом. – Ой, да ладно тебе, ЭйДжей, все не так уж плохо. И просто чтоб ты знала, кое-кто из нас, не будем показывать пальцем, на самом деле любит тебя такой, какая ты сейчас. – Я наклоняюсь вперед и с улыбкой потираюсь с ней щеками.

Джек резко поворачивается ко мне лицом и пихает передними копытами, отталкивая прочь. – Прекрати, Дэйв!

Я ударяюсь о шкаф позади себя, едва его не уронив. Не обращая на него внимания, я поправляю ее с раздражением в голосе. – Моё имя – Рэйнбоу Дэш.

– Да ладно тебе, Дэйв... – Джек хочет сказать еще что-то, но качавшийся пакет сахара на верхней полке шкафа соскальзывает и падает на нас обеих. Мы неуклюже пытаемся дотянуться и поймать его, но пакет ударяется о наши поднятые копыта и отскакивает в сторону – но не раньше, чем осыпает нас с ног до головы.

Я вздыхаю. – Эх, вот отстой. Теперь моя грива будет вся липкая.

Джек вздыхает и садится, глядя на меня. – Парень превращается в самку пони, и его беспокоит только то, что его грива теперь липкая. Я не знаю, как у тебя это получается, Дэш.

Я подхожу к ней и кладу копыто на плечо. – Джек, прости меня. Я все время забываю, что мы с тобой относимся к этому по-разному. – Я вздыхаю, я хочу, чтобы Джек легче принимала происходящее. Зачем горевать из-за того, чего не можешь изменить? Я снова смотрю на подругу и замечаю слезы в ее глазах. – Пойдем, Джек, смоем с нас этот сахар, пока Эван не вернулся.

Джек кивает в знак согласия и вытирает слезы. – У нас есть летний душ,  который можно подключить к шлангу, так будет проще всего помыться.

Джек встает и делает все возможное, чтобы стряхнуть с себя печаль, а затем ведет в летний душ. Она присоединяет шланг, и грубый раструб выплевывает широкий конус холодной воды. Сначала я не хочу принимать душ из ненагретой воды, но вскоре понимаю, что я покрыта шерсткой и ничего не имею против прохладного душа. Ещё один плюс того, чтобы быть пони!

– И... как нам это сделать?  – спрашиваю я ЭйДжей, радуясь, что она больше не плачет.

– Что ты имеешь в виду? Это просто душ, ты стоишь под ним и моешься. – Джек берет инициативу в свои копыта и шагает под струю воды.

Я делаю паузу. – Ну, для пони практически невозможно вымыть себе спину и бока, не так ли?

ЭйДжей закусывает губу и на мгновение замирает под душем. Я слегка улыбаюсь, она действительно выглядит довольно пикантно с мокрой гривой, но я знаю, что не могу сказать это вслух. – Ладно, сделаем так, – говорит Джек через миг, все еще стоя под льющейся водой. – Возьми одну из вон тех губок, мы будем тереть друг друга по очереди.

Теперь настает моя очередь прикусить губу. Правда? Неужели? Какое искушение! Джек недавно сказала мне, что очень переживает из-за того, что стала кобылкой. И все же она стоит здесь, с мокрой гривой, и говорит мне, что мы будем тереть друг друга губкой, словно какие-нибудь «автомойщицы в бикини».

Я сжимаю губку между копыт и начинаю мыть Эпплджек, стараясь не слишком наслаждаться процессом. Черт, я думала, что тереть губкой ее спину будет достаточно неловко, но потом я добираюсь до ее ног. Я тру губкой ее бедра и смотрю на область между ними. – Слушай, Джек, эээ… я могу помыть тебя где угодно?

Джек оглядывается, казалось, сбитая с толку этим вопросом. – Конечно, чисти все.

Я пожимаю плечами – ладно, надо так надо. Я тру внутреннюю поверхность бедра, а затем поднимаю хвост и протираю губкой всю область под ним. Я невозмутимо продолжаю и, словно ни в чем не бывало, провожу губкой по всей площади, чтобы все было чисто. Удивительно, но Джек совершенно не против того, что я мою ее женские места. Я протягиваю копыто и очищаю ее вымечко и другие области. Она удрученно вздыхает. – Я почти закончила, Джек, – говорю я. – Все в порядке?

Джек снова вздыхает. – Да, я просто думаю о том, сколько раз я использовала именно этот душ, чтобы почистить своих лошадей... точно так же, как ты сейчас моешь меня. Это вроде как унизительно, понимаешь?

Я останавливаюсь. – Ладно, я закончила, теперь твоя очередь. – Я пытаюсь передать губку из своих копыт в копыта ЭйДжей, но она падает на землю. Я наклоняюсь, поднимаю ее ртом и на секунду замираю, когда понимаю, что мой язык касается губки, так как вспоминаю, какие части тела я только что ею терла.

Джек смеется. – Крылатый стояк? Серьезно, Дэш, держи себя в копытах.

Я краснею. Черт, похоже, Джек все-таки заметила непроизвольную реакцию моих крыльев. – Извини, Джек, ничего не могу поделать. Полагаю, тебе следует считать это комплиментом. – Я передаю губку и застенчиво улыбаюсь, надеясь, что не перешла черту.

ЭйДжей качает головой. – Правда, Дэйв...

Гррр, это уже третий раз за утро! Я чувствую небольшую вспышку гнева и поворачиваюсь к Джек. – Подруга! Я думала, мы уже все обсудили, хватит называть меня Дэйвом! Не тот пол, не тот вид, зови меня просто Дэш! Вчера ты прекрасно справлялась с этим весь день, и теперь, когда я на самом деле Рэйнбоу Дэш, будет не так уж трудно использовать мое настоящее имя.

Джек роняет губку и поворачивается ко мне, ее глаза сузились, а зубы оскалены. – Ты НЕ Рэйнбоу Дэш. У тебя только ее тело.

Не обращая внимания на ее надрыв, я закатываю глаза. – Это почти то же самое.

Джек слегка подталкивает меня.– Нет, это совсем не то же самое. Ты – не она! Ты просто не она. Ты – человек, который прожил на земле двадцать пять лет. Пожалуйста, перестань притворяться пони, которая родилась кобылкой и всю свою жизнь была пегаской. Перестань называть себя той самой Рэйнбоу Дэш. Я имею в виду, что говорить «Дэш» – это нормально, наверное, но тебе действительно нужно перестать притворяться, что ты – это на самом деле она. Честно говоря, каждый раз, когда ты это делаешь, у меня мурашки бегут. – она снова берет губку и начинает мыть мне спину.

– Ладно, ладно, я перестану использовать полное имя. Но тогда ты должна перестать называть меня Дейвом! Я пытаюсь полностью приспособиться к этому новому телу и принять этот новый пол, и каждый раз, когда ты называешь меня моим старым именем, это звучит странно.

ЭйДжей переходит к моим ногам. – Хорошо, хорошо, достаточно честно, Дэш.

Я улыбаюсь, когда она произносит мое поняшное имя. Оно мне нравится. Я не знаю, почему ее так бесит, когда я использую полное имя, но какая разница – Дэш тоже вполне подходит. В разговоре наступает небольшая пауза, а затем Джек поднимает мой хвост и моет мои бедра и область под хвостом. Странное ощущение.

Джек заканчивает свою работу и отступает назад, чтобы убедиться, что смыла всю грязь, затем она тихо смеется себе под нос. – Забавно, что неделю назад ты сделала бы все, чтобы помыть губкой свою любимую пони, и вот ты здесь. Так близко и в то же время так далеко от этой фантазии...

Я ухмыляюсь. – О да, давай, сыпь соль на рану. Ты можешь наслаждаться видом и прелестями этой сногсшибательной кобылки, а мне пришлось мыть задницу одной уродливой оранжевой пони-фермерше.

Джек улыбается мне в лицо. Я снова смеюсь. – Эй, я думала, ты ненавидишь быть девушкой и не любишь, когда тебе лезут в душу?

Джек улыбается и качает головой, но ничего не говорит. Вскоре мытье заканчивается, она убирает губку и выключает воду. – Ну, до сих пор никаких признаков Эвана.

Я встряхиваюсь как собака и избавляюсь от большей части воды. – Я уверена, что он в порядке, прошло всего-то полтора часа. Дадим ему еще минут тридцать, а потом отправимся на поиски.

Джек зевает. – Ну и что теперь?

Я оглядываюсь вокруг. – Хороший вопрос, моя прекрасная веснушчатая подруга. Например, мы могли бы достать кое-какие вещи из этих сумок.

– Звучит неплохо, моя великолепная многоцветная кобылка, – говорит Эпплджек, показывая мне язык и доказывая, что я не единственная, кто знает, как обращаться с словарем синонимов.

Мы обмениваемся еще несколькими смешками и возвращаемся в дом, где не торопясь распаковываем несколько мешков с вещами.

– О, совсем забыл об этих вещах! – Джек достает две коробки, которые мы купили в аптеке «Волмарта».

Она разрывает зубами пакет и примеряет «универсальную манжету» –  по сути браслет на липучке с несколькими защелками и карманами, в которых можно закрепить инструменты обычно требующие противостоящего большого пальца.

Джек бросает мне другую, продолжая развлекаться со своей. Я смотрю на браслет и хмурюсь. Я не знаю, зачем мне это нужно – весь смысл быть пони в том, чтобы быть пони. Полагаться на этот браслет кажется глупым. Джек замечает выражение моего лица и говорит. – Что случилось?

Я смотрю на Джек – наверное, мне не следует делиться с ней своими мыслями. Она, кажется, действительно одержима желанием цепляться за любые доступные остатки человечности. Я не виню ее – это, конечно, логично. Я не знаю, почему я иду другим путем, я хочу противоположного, я более чем счастлива попробовать каждый возможный аспект понячества. Я наслаждалась каждым шагом этой трансформации, и теперь, когда она завершилась, чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что хочу, чтобы это осталось навсегда. Все в этом теле кажется правильным. Я имею в виду, как бы странно это ни звучало, но мне просто нравится быть пони! Я широко улыбаюсь, признавая эту мысль.

Закончив копаться в себе, я ухмыляюсь как сумасшедшая. Джек смотрит на меня, приподняв бровь, и ждет ответа. Черт, я знаю, что не могу рассказать ей ни об одной из этих мыслей. Она не поймет моих чувств по этому поводу; черт, даже я не понимаю их по-настоящему. – Извини, Джек, что ты спросила? – говорю я, убирая ухмылку. – А, ты спрашивала меня, не случилось ли чего-нибудь. Нет, все в порядке! Извини, я просто занята мыслями о... всяком. Итак, на чем мы остановились? Универсальные манжеты? Хорошая идея, дай я попробую. – Я тянусь и надеваю повязку на копыто. Я не очень люблю такие вещи, но думаю, что эта штука может пригодиться, да и носить ее определенно легче, чем пытаться объяснить Джек, что у меня нет никакого желания снова быть человеком.

Джек смотрит на меня несколько секунд, но ничего не говорит, и я продолжаю распаковывать сумки. Джек оглядывается по сторонам, словно хочет на чем-то опробовать манжету. – Где вакцины? – говорит она через некоторое время.

Я как раз добрался до сыпучих продуктов, но останавливаюсь и показываю копытом на кухонную дверь. – В холодильнике, на нижней полке. Надо держать их охлажденными.

Джек подходит к холодильнику и возвращается с несколькими шприцами, которые уже заполнены вакцинами. Она осторожно вскрывает упаковку и затем прикрепляет шприц к своей манжете. Я смотрю, как Джек садится на круп и делает себе укол в бок – должна признать, что универсальная манжета справляется очень неплохо.

Я возвращаюсь к своим пакетам и начинаю рыться в вещах, когда чувствую боль и легкое жжение. Я поворачиваю голову и вижу, что Джек заканчивает делать мне прививку. – Гм... Джек, ты только что использовала одну и ту же иглу?

– Конечно. Поздравляю, ты теперь привита от лошадиного энцефалита.

– Но мы пользуется одной иголкой! – протестую я. – Я не хочу подхватить поняшный СПИД!

Джек смеется и хватает шприц с другой вакциной. – Пони не болеют СПИДом! Еще одна причина, по которой пони неизмеримо круче.

Я приподнимаю бровь, неужели она сказала это? «Пони неизмеримо круче»? Хм, ну, может быть, Джек все-таки нравится ее пони-тело. Может быть, ей нравится быть пони, и она просто злится, что она – это «она», а не «он»? Ну, очень жаль, если ты собираешься быть Эпплджек, ты будешь кобылкой. В Эпплджек в виде жеребца столько же смысла, сколько в Эпплджек без своей...

Я роняю сумку, которую держу в копытах. – О нет, Джек, мы забыли купить кое-что в магазине!

Джек оглядывается, но не прекращает заниматься следующей вакциной. – Да? И что, например?

Я в отчаянии всплескиваю копытами. – ТВОЮ ШЛЯПУ!

Джек моргает. – Мою – что? О чем ты говоришь, я ведь не очень люблю шляпы.

– Ну, ты-то нет, а вот Эпплджек – да! Тебе нужно носить стетсон! Без него какая же ты Эпплджек?

Джек стискивает зубы и возвращается к инъекции следующей вакцины, прежде чем холодно ответить. – Ну, тогда хорошо, что я на самом деле не Эпплджек, я просто парень в ее теле.

Я закатываю глаза. О боже, опять это. Боже, что у нее сегодня за проблемы? Джек подходит и втыкает меня шприц со следующей вакциной, используя больше силы, чем, вероятно, необходимо. – Ай.

– В чем дело, моя сестра недовольна тем, кем она должна быть? – из внутреннего дворика появляется слегка запыхавшийся Эван.

– Я принимаю нашу нынешнюю ситуацию, но я просто пытаюсь напомнить мисс Дэш, что мы на самом деле не персонажи из Сериала.

Эван проходит между нами, поглядывая то на нее, то на меня. – Как ты можешь быть так уверена, сестренка?

Джек закатывает глаза. – Потому что в том, что такое происходит, нет никакого смысла! Вообще! Какого черта персонажи Сериала были изгнаны из Эквестрии и отправлены на Землю, чтобы жить как какие-то люди целых двадцать пять лет? А потом они все вдруг снова становятся пони, и у них нет ни одного воспоминания об Эквестрии? А тем временем Хасбро сделало мультфильм об их прошлой пони-жизни? Так? Да ладно, это бессмысленно.

Эван смеется. – Ни одна чертова вещь во всем этом не имеет никакого смысла. Когда все возможные объяснения звучат одинаково безумно, что ж, тогда все возможные объяснения одинаково возможны, не так ли?

Я поднимаю ухо и наклоняю голову. В этом... есть смысл? Или нет? Мы трое молчим, обдумывая его слова. Я делаю глубокий вдох и не могу не заметить, что от Эвана положительно разит травой и понячим потом. – Итак... – заговариваю я, несколько стремясь снять это напряжение. – Эван... как прошла пробежка?

Эван поворачивает шею, улыбаясь мне. – Это было замечательно, Дэш! Спасибо, что спросила! Совершенно фантастический день, отличный день для пробежки.

Я моргаю, ого, что случилось с Эваном? Я думала, что он должен быть грустным и подавленным. Я оглядываюсь, чтобы увидеть, как Джек закатывает глаза и вступает в разговор. – Ну, ты пропустил завтрак. На кухне есть немного еды, если хочешь, у нас есть…

– Я уже поел, – обрывает ее Эван.

Я наклоняю голову.  – Гм... что? Что ты там ел?

Эван смотрит на меня так, словно я только что спросила, какого числа было четвертое июля. Он бросает взгляд на Джек, а потом снова на меня, недоумевая, почему никто из нас не знает, что он ел на завтрак. – Э-э... Чувак, я ел траву. Я имею в виду, мы же пони, верно? Что ещё, по-твоему, мы должны есть?

Я моргаю. Пони едят траву? Ну, наверное, почему бы и нет? Никогда не видела этого в Сериале...

–Ты, что?! – наклоняется Джек вперед и свирепо смотрит на брата. – Ну же, Эван, мы же разумные пони, а не фермерские животные! Мы не бродим по пастбищам и не едим траву с земли, как обычный скот.

Эван смеется, глядя на Джек. – Пони — это пони. Я не вижу проблем, – он смотрит на меня, но снова переводит взгляд на сестру. – Блин, Джек злится, что у нее ПМС или что-то в этом роде?

Я вздрагиваю, зная, как сильно намек на ее пол ранит Джек. Я смотрю на нее, а она просто прикусывает язык и свирепо глядит на Эвана, очевидно, решив просто сдержать свой гнев. Я пытаюсь разрядить обстановку.

– Успокойтесь все. Во-первых, Джек, ты не можешь кричать на Эвана за то, что он ест траву. Он почти не видел Сериал и почти ничего не знает о пони из МЛП. Нельзя винить его за то, что он не следует их правилам. Во-вторых, Эван, я должна признать, что есть траву немного жутковато. На будущее, в следующий раз, когда проголодаешься, просто иди на кухню, у нас есть много нормальной еды.

Эван отбрасывает гриву в сторону. – Ладно, Рэйнбоу Дэш, какой у нас план?

Я поднимаю копыто. – И, Эван, извини – просто Дэш. Не называй меня ее полным именем, я – не она. По крайней мере, я так думаю. – Я опускаю голову. – Мы с Джек уже довольно много говорили об этом, и я отчасти с ней согласна. Я хочу сказать, как бы мне ни хотелось быть Дэш, факт остается фактом. Я – не она.

Эван просто смотрит на меня. – Ну, это еще предстоит выяснить.

Джек издает язвительный смешок. – Что это, черт возьми, значит? Ты не знаешь, кто эти пони, ты не видел Сериала, и ты, конечно, не знаешь, что вызвало все это! Ты ничего не знаешь! Перестань притворяться, что у тебя есть все ответы, ты же не гребаный Гэндальф, ты здесь самый несведущий из нас.

Я поднимаю бровь. Чего это она так разошлась? Господи, не нужно кричать на Эвана за такой маленький проступок. Я оглядываюсь и вижу, что Эван только что прикусил язык и снова повернулся ко мне лицом. – Извини за нее, – он жестом показывает на Джек, а затем поворачивается ко мне, хотя ясно, что сообщение на самом деле адресовано его сестре. – , Когда у нее начинается бешенство матки, она всегда сама не своя. В наши дни женщины совсем отбились от рук. В любом случае, как я уже говорил, все это еще предстоит выяснить, потому что для того, чтобы что-то выяснить, мы должны сначала поговорить с Фионой и...

Его снова прервает Джек, которая говорит на удивление спокойно, учитывая, что Эван только что специально прошелся по всем её мозолям. – Фиона в этом не виновата. Все это уходит корнями в прошлое. Трансформация началась, когда нам исполнилось двадцать пять лет, но разве вы не видите признаков того, что это началось раньше? Ещё задолго до этого у каждого из нас были черты этих пони. Мы все родились в один день, Дэш предсказывала погоду, как пегас, с тех пор, как ей исполнилось лет пять, и есть странный факт, что когда мы с Дэш впервые встретились десять лет назад, мы обе чувствовали себя старыми друзьями, которые наконец-то встретились. Это превращение не было случайным, и это сделала не Фиона или кто другой. Мы шли по этому пути…

Эван фыркает, теперь настает его очередь прервать сестру. – О, пожалуйста, так теперь ты говоришь, что это была наша судьба или что-то в этом роде? Мы были рождены, чтобы встретиться и вместе стать пони? Какого черта, сестренка, разве ты только что не сказала, что здешняя Дэш это на самом деле не Рэйнбоу Дэш? Но теперь ты говоришь, что ей было суждено превратиться в Рэйнбоу Дэш? Так что же это тогда? Реши уже!

Я смотрю под ноги, мне действительно неудобно быть пешкой в их борьбе друг с другом. – Послушай, мы тут кое-чего не понимаем, – поворачиваюсь я к Эвану. – Я не могу разобраться, никто из нас не может. Но за кулисами определенно что-то происходит. Нам нужна информация! Попытка поспешить с выводами только разочарует нас! Ссора ни к чему нас не приведет!

Я перевожу взгляд с Джек на Эвана. Господи, они все еще выглядят так, словно готовы вцепиться друг другу в глотку. Что происходит с ними? Раньше они были так близки, но с тех пор, как начались изменения, находиться рядом с ними – все равно что перевозить взрывчатку. Любой незначительный толчок или ухаб на дороге и все — взрыв. Я откашливаюсь. – Нам всем просто нужно успокоиться. Есть чертовски много вещей, которых мы не знаем, и я думаю, что мы все просто очень нервничаем, потому что нам неудобно в этих новых телах.

ЭйДжей злобно ухмыляется и смотрит прямо на Эвана, но делает вид, что разговаривает со мной. – Всем нам неудобно? О нет, нет, я так не думаю, Дэш. Мой брат только что провел все утро, поедая траву с земли и бегая по полям, как настоящая лошадь. Я думаю, что в этом теле он чувствует себя как дома. Он просто наслаждается идеей стать обычным животным с фермы. Нам правда стоит подготовить для него стойло в конюшне. – Джек протягивает копыто и гладит гриву Эвана. – Разве не так, лошадка? Ты просто хочешь хорошую конюшню и немного сена, чтобы поваляться на нем, не так ли? Может быть, немного морковки, которую мы сможем скармливать тебе через ворота? Да, не волнуйся, может быть, скоро ты забудешь, что когда-то был человеком. Ты можешь быть обычным вьючным животным, которое помогает нам на ферме. Тогда мы сможем называть тебя конем, а не Эваном – держу пари, тебе это понравится. Ты будешь такой хорошей лошадкой! Да, так и есть! Хорошая лошадка!

Прежде чем я успеваю ответить, я понимаю, что мне нужно сделать шаг назад, потому что каждый мускул в теле Эвана напрягся, он выглядит готовым взорваться. Видимо, хотя это и было тайной для Джек и меня, это был не первый раз на этой неделе, когда самка называла Эвана «хорошей лошадкой». Эван начинает тяжело дышать, ему не нравится, к чему клонит Джек и как она высмеивает его. Она затронула его худший кошмар, единственное, что действительно пугает его во всем этом испытании.

Несколько долгих секунд Эван молча скрежещет зубами, а потом наконец говорит со злобной ухмылкой. – Да, Дэш... Я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря, что всем нам неудобно в этих телах. В смысле, моя сестра любит свое новое женское тело...  – мои глаза расширяются, о боже, Эван, не поворачивай туда, куда, по-моему, ты собираешься. Я знаю, что Джек только что посмеялась над тобой, но не делай этого, пожалуйста, не делай этого...

Эван не слышит моих мыслей, поэтому продолжает, и каждая его реплика все глубже и больнее ранит Джек. – Видишь ли, бьюсь об заклад, с тех пор как Джек была маленьким мальчиком, она мечтала стать женщиной. Я представляю себе, как она всегда тайком пробиралась в конюшню, когда лошади спаривались, а потом смотрела на кобыл и мечтала о том, чтобы когда-нибудь присоединиться к ним. Теперь, когда у нее наконец-то есть правильное хозяйство между ног, она просто без ума от радости! Причина, по которой она этим утром проснулась позже всех, вероятно, была в том, что она не спала всю ночь, играя с собой, как кобыла в течке, которой, подумать только, она сейчас и является. Бьюсь об заклад, она просто не может дождаться того дня, когда сможет выйти на улицу и почувствовать, как на нее залезут по-настоящему. На самом деле, я думаю, что она просто расстроена из-за того, что здесь нет подходящих жеребцов, чтобы ТРАХНУТЬ ЕЕ, как кобылу. –   Эван отворачивается и сплевывает на пол, затем поворачивается обратно к своей сестре, которая уже почти плачет и прижимает уши и хвост. Эван решает добить ее. – Вот почему она не хочет, чтобы мы разговаривали с Фионой! Она хочет, чтобы мы просто сдались! Поэтому хочет, чтобы мы оставались такими как сейчас, чтобы у нее была киска на всю оставшуюся жизнь. Черт возьми, эта кобыла не будет счастлива, пока не выкормит дюжину своих собственных жеребят!

Я делаю несколько шагов назад и подношу копыто ко рту. Бля...

Эван продолжает сверлить Джек взглядом и ждет, что она ответит, но она не собиралась этого делать. Она буквально раздавлена. Как будто Эван взял источник страха и депрессии Джек и выставил его на всеобщее обозрение. Не в силах встретиться взглядом ни с кем в комнате, Джек прижимает уши и хвост и пытался встать, но обнаруживает, что у нее едва хватает сил стоять. Несколько раз споткнувшись о копыта, она встает и медленно выходит из комнаты, все время глядя вниз.

Джек выходит из дома, и я слышу, как за ней закрывается входная дверь. Я встаю, чтобы пойти за ней и успокоить ее, но прежде чем я успеваю пошевелиться, Эван кладет копыто мне на спину. – О, знаешь, Дэш, я думаю, нам пора навестить Фиону, – говорит он. – Я имею в виду, ты единственная, кто знает ее адрес, так что можешь показать дорогу. Это должно быть веселое путешествие!

Я сбрасываю копыто Эвана с плеча и смотрю на него, ошеломленная тем, что он так беспечен по поводу того, что только что сделал. – Да что с тобой, чувак! Что это было?! Ты же знаешь, как Джек переживает из-за смены пола!

Эван закатывает глаза и громко фыркает. – Ну и что, она сама напросилась. Ха, кобылка…

*ХРЯСЬ!* 

Я со всей силы выбрасываю переднюю ногу и бью копытом прямо по лицу Эвана.

– ОЙ. Ты что творишь, подруга! – всхлипывает Эван и делает шаг назад, а затем усаживается на задницу, держась за морду передними копытами.

Я встаю над ним, занося копыто над его головой, чтобы ударить во второй раз. Мои ноги и все тело дрожат от гнева, я почти мертвенно-бледна и чувствую, как кровь стучит у меня в ушах. Думаю, может, мне опустить переднее копыто, чтобы удобнее было его лягнуть?. – Извинись перед сестрой! НЕМЕДЛЕННО! – Я понимаю, что так разозлилась, что даже не узнаю собственного голоса.

Эван смотрит на меня с некоторой долей страха в глазах, по его морде течет кровь. Она быстро пропитывает красную шерстку вокруг его копыт и теперь начинает капать на ковер.

– Эй, ты ударила меня копытом по лицу... – снова всхлипывает Эван.

– А ты только что БУКВАЛЬНО УБИЛ свою сестру! Чувак, ты не думаешь, что ей сейчас и так достаточно тяжело? Я имею в виду, Господи, она не просто проснулась в виде пони и должна иметь дело со всем этим – у нее, нахрен, не тот пол, и ей каждую секунду от этого больно! Ты хоть представляешь, каково это для нее? Это не то, чего она хочет, и с каждым мгновением она чувствует себя все более и более пойманной в ловушку тела и пола, которые ей не нужны! Я имею в виду – черт возьми, она прямо сейчас, вероятно, находится в большем стрессе и депрессии, чем кто-либо другой на планете. И она не только пытается пережить это сама, но и пытается удержать нас всех вместе! Она сама едва держится, но все равно выкладывается ради нас как может! А потом сюда приходишь ты и устраиваешь это представление! И ради чего? Ну же, Эван, о чем ты только думал!

Глаза Эвана наполняются слезами, и он отводит от меня взгляд, не желая увидеть и осознать то, в чем я его обвинила. – Почему вы двое не можете поладить? – продолжаю я. – Вы же БЛИЗНЕЦЫ! И вот уже двадцать пять лет вы были больше чем просто близки! И теперь, в тот самый час, когда ваша тесная семейная связь необходима больше, чем когда-либо, вы ссоритесь? Вы вцепляетесь друг другу в горло и высмеиваете худшие страхи и кошмары?! Да что с вами такое?! Я имею в виду, да ладно, мы же вроде как единственные три пони в мире, и нас окружают семь миллиардов человек! Почему мы боремся друг с другом, когда мы должны помогать друг другу пройти через это?! А? – Я опускаю копыто и отхожу от Эвана, слишком расстроенная, чтобы продолжать разговор.

Эванс прижимает уши, и слезы начинают капать из его глаз, когда он понимает, что он сделал со своей сестрой. Она его близнец, и Дэш права, прямо сейчас они нуждались друг в друге больше, чем когда-либо. Он встает и идет за Джек, поджав хвост, а пока он идет, кровь и слезы капают на пол с его морды. Он выходит из дома, задыхаясь от рыданий. – Джек!.. Джек, вернись, прости меня! – кричит он.

Я сажусь на пол и вздыхаю, мое сердце все еще колотится от злости, которую я чувствую из-за того, что Эван так высмеял Джек. По правде говоря, это было не слишком честно, что я так сильно обрушилась на Эвана – я имею в виду, что Джек была виновата не меньше. Но все же я думаю, что Джек достаточно пострадала. Удар по психике, такой сильный, как тот, который она только что получила от своего брата – блин, он не пройдет легко. Это глубокая рана в самой душе.

Я снова вздыхаю и медленно качаю головой. – Вся эта драма, черт ее возьми. Почему трое друзей не могут просто превратиться в пони и хорошо оттянуться?

Я кладу свою большую поняшную голову на копыта. Ну, сегоднящний день вроде как отстой, верно? Я имею в виду, давайте посмотрим. Проснуться, оказаться лошадью, хорошо провести время с другом, стать тем, на кого кричит друг, принять холодный душ, смотреть, как друзья кричат друг на друга, смотреть, как уничтожают лучшего друга, а затем лично напасть на ещё одного друга и заставить его истекать кровью. Ох. Я закрываю глаза – не хватает только письма принцессе Селестии, объясняющего, что когда люди сталкиваются с неизвестным, они набрасываются друг на друга, пытаясь уничтожить.

Я медленно поднимаюсь и иду по следу слез (и крови), который выводит меня наружу. След огибает фасад дома и выходит на площадку рядом с сараем. Я останавливаюсь в нескольких метрах и смотрю на двух пони. Джек свернулась калачиком на земле. Ее лицо закрыто хвостом, так как она, кажется, пытается спрятаться от мира. Мне больно видеть, что, хотя ее лицо закрыто, земля вокруг ее головы была явно мокрой; она плакала с тех пор, как оказалась тут.

Эван стоит в нескольких метрах от меня, глядя на свои копыта и пытаясь поговорить с сестрой. Я начинаю слышать его слова, когда подхожу ближе. – ...А потом я выместил все на тебе, это было нечестно с моей стороны. Извини. Мне так жаль, Джек.

Джек не отвечает, ее тело все еще сотрясается от продолжающихся рыданий.

Эван опускает голову еще ниже, чем раньше, а затем печально вздыхает. – Джек... – он медленно делает несколько шагов ближе к сестре, затем ложится рядом с ней, ничего не говоря.

Я медленно отступаю от этой сцены – это вопрос, который они должны решить между собой. Какая бы трещина ни образовалась между ними, именно они должны были ее заделать. Я возвращаюсь к дому и в последний раз оглядываюсь через плечо. Они просто лежат рядом друг с другом, не говоря ни слова. Я слегка улыбаюсь, надеясь на то, что Эван не покинет Джек. Может быть, то, что они сейчас вместе, уже само по себе хорошо

Я возвращаюсь на кухню и пытаюсь придумать, что делать. С таким же успехом можно позвонить Фионе, ведь таков был план на сегодня, верно? Я бегу в комнату для гостей и роюсь там в поисках своего мобильника, мордочкой переворачиваю несколько мешков, пытаясь найти его. – Как пони в Сериале содержат свои комнаты в такой чистоте? – начинаю я говорить сама с собой от скуки. – Копытами и мордочкой невозможно как следует прибраться. – Я неуклюже поднимаю и переворачиваю свои вчера ещё необходимые мне брюки, нахожу бумажник, но телефона нет. – Хм, интересно, может, он у меня в рюкзаке?

Я смотрю на свой рюкзак, прислоненный к стене. – О боже, я надеюсь, что он не в моем рюкзаке. – Сумка застегнута на молнию, а молния на этой штуке старая и всегда заедает. Ее было достаточно трудно открыть пальцами – как, черт возьми, я должен сделать это копытами?

После нескольких минут неловких препирательств и рычания на сумку, мне наконец удается подцепить маленькую молнию зубом и повернуть шею, чтобы открыть эту фигню, пока я держу рюкзак. – Молнии. Никогда больше... – Я усмехаюсь себе под нос, когда мой телефон гордо вываливается из открытого рюкзака. Я смотрю на блестящий черный прямоугольник и улыбаюсь. Было трудно добраться до этой штуки, но оно того стоило. Пони и сами по себе довольно удивительные, но пони с современными технологиями? Это было бы просто нечестно!

Подключая годы мышечной памяти, я тянусь, чтобы схватить телефон и включить его.

*ШМЯК* 

Вид моего телефона заставил меня на секунду забыть, что у меня вместо рук – ноги, и мое копыто опустилось, неуклюже врезаясь прямо в экран.

– А! Нет! Телефон, мне так жаль! – Я молюсь, чтобы экран не разбился, и есть только один способ узнать это – нужно включить эту штуку и проверить дисплей на наличие повреждений. Я протягиваю копыто, чтобы включить телефон.

*ШМЯК*

– ААА! Я сделала это снова!!! – Я начинаю бить себя копытом по лбу. – Глупая, глупая, глупая, перестань ломать телефон! Надо быть осторожной, с телефоном надо быть нежной.

Теперь я очень тщательно сосредотачиваюсь и медленно двигаю копыто к телефону и нажимаю кнопку сбоку, чтобы включить его. Телефон оживает, и я вздыхаю с облегчением, видя, что экран не треснул.

Но потом я ловлю себя на том, что морщусь, когда смотрю на него. Я только сейчас понимаю, что мой телефон заблокирован. Чтобы разблокировать его, я обычно просто смотрел на дисплей – в нем была одна из тех штук для распознавания лиц, которые используют переднюю камеру. Но сейчас у меня нет человеческого лица. Теперь, когда я смотрю на телефон, чтобы разблокировать его, передняя камера просто отображает лицо очень смущенной Рэйнбоу Дэш, смотрящей на телефон. Камера на секунду фокусируется, а затем на экране появляется надпись «ЛИЦО НЕ РАСПОЗНАНО».

Я вздыхаю. Да, это раздражает. К счастью, это не конец света – я могу просто ввести свой пароль, чтобы обойти систему распознавания лица. Я осторожно протягиваю копыто и нажимаю на кнопку «Разблокировка паролем» на экране.

Ничего не происходит. Я пытаюсь и так и эдак. Нет ответа. – О, ты, должно быть, шутишь! – Я снова закрываю лицо – похоже, что сенсорные экраны не распознают копыта. В отчаянии, чтобы использовать часть тела, которая не является копытом, я сгибаю сустав на ноге, который, по-моему, называется путовым. Я не знаю, я пони, а не ветеринар. Я сгибаю его и вытягиваю вперед свою покрытую голубой шерсткой ногу, чтобы она коснулась экрана. Телефон по-прежнему не отвечает. – Ну так что, ты не замечаешь и покрытых шерстью конечностей? Какой же ты бесполезный, телефон!

Я раздраженно рычу на стену и пытаюсь придумать, что еще может сработать. Может быть, мои крылья? Работают ли перья на сенсорных экранах? У меня еще не было тонкого моторного контроля над крыльями, но, может быть, если я просто возьму перо? Я оглядываюсь и замечаю два или три пера, лежащие на моей кровати – кажется, ночью я линяла и оставила несколько перьев тут и там. Я подбегаю, чтобы взять одно из них ртом, а затем возвращаюсь к телефону. На обратном пути я ловлю себя на том, что прохожу мимо зеркала.

Я останавливаюсь и снова смотрю на себя. – Да, я все еще выгляжу потрясно!  Я улыбаюсь своему отражению, а потом смотрю на отражение пера, которое держу во рту. Что бы я сделала, чтобы владеть этим самым пером двое суток назад? – Боже мой, настоящее перо Рэйнбоу Дэш, я бы продала свою квартиру, чтобы иметь такое. – Я мысленно делаю себе пометку – собрать все выпавшие перья, какие только найду, и положить их куда-нибудь в сумку. Если мы когда-нибудь найдем способ снова превратиться в людей, они мне понадобятся. Я могла бы продать несколько из них и выйти на пенсию миллионершей – ну, это при условии, что мир мне поверит.

В любом случае, вернемся к телефону – давайте попробуем это перо, не так ли? Я снова включаю телефон, тянусь и тычу в экран голубым пером. Нет ответа. – Э-э-э, а почему я вообще беспокоюсь об этом? – В отчаянии я опускаю морду и тычу в экран языком. – Эй, посмотри-ка, это работает... – Ну, в общем, я не очень вижу, что набираю. После нескольких попыток набрать языком правильный пароль на крошечной клавиатуре с сенсорным экраном я сдаюсь. Кончик моего языка размером с половину клавиатуры, это бесполезно.

– Да пошел ты, телефон! – Я легонько бью его копытом, ударяя по боку и заставляя скользить по комнате. – Тебя никто не любит! – кричу я ему вслед, потом встаю на все  четыре ноги и выхожу из комнаты, махнув хвостом в его сторону, чтобы показать, как мне наплевать на эту чертову штуку. – Глупое устройство, пони не нуждаются в твоих модных технологиях!

Я пробираюсь в гостиную и подхожу к домашнему телефону, стоящему на маленьком деревянном столике у стены. Это устройство старинное – оно аналоговое и имеет большие механические кнопки. Мордой я сталкиваю трубку и начинаю набирать номер Фионы, нажимая на кнопки копытами. – Это гораздо проще! Спасибо тебе, старый телефон! Приятно знать, что хотя бы некоторые устройства здесь заботятся о пони.

Наконец я набираю последнюю цифру и неловко кладу голову на стол рядом с трубкой. Видите ли, я не могу взять трубку, поэтому я просто собиралась оставить ее на столе и использовать свою длинную шею, чтобы расположить ухо рядом. Я слышу, как последняя цифра проходит через телефон, и начинает устанавливаться соединение. Пока я жду гудков, я думаю о том, что сказать, когда Фиона возьмет трубку. – Хм, может быть, я...

Мои мысли прерываются автоматическим голосом, который раздается из динамика еще до того, как в телефоне появляются гудки. – Извините, но этот номер был отключен. Пожалуйста, повесьте трубку и наберите другой номер.

Я делаю шаг назад. Какого черта? Я снова набираю номер, трижды проверяя, не ошиблась ли я. – Извините, но этот номер был отключен...

Да какого хрена! Все эти мучения с телефонами – напрасно! С нарастающим разочарованием я поворачиваюсь и лягаю стол и тут же слышу, как дерево раскалывается на дюжину кусков. Затем ножки стола ломаются, и металлический телефон с громким лязгом падает на пол. Я оглядываюсь и кричу: – Нет! Телефон-который-был-добр-к-пони, мне так жаль! – Я протягиваю копыто и поднимаю бедняжку – он не сделал ничего плохого! К счастью, кажется, что все в порядке, такие громоздкие приборы, безусловно, были сделаны, чтобы выдерживать все. Не могу сказать то же самое о столе, хотя я удивлена тем, сколько ущерба нанес один удар. – Взять на заметку: не вздумать ломать мебель в помещении...

Я собираю обломки и выбрасываю их. Надеюсь, Джек и Эван не слишком любили этот столик. Кстати, интересно, как у них дела? Надеюсь, им удастся все уладить, нам нужно привести дом в порядок, прежде чем мы отправимся в путь, чтобы найти Фиону. Поскольку ее телефон отключен, это означает, что нам придется нанести ей личный визит, и поскольку мы больше не можем управлять автомобилями, нам придется идти пешком. До ее дома около тридцати километров, это легкий дневной переход. Я, наверное, должна посмотреть на карту и спланировать маршрут, который мы можем использовать, чтобы держаться подальше от жилых районов...

~~~~~~

Уже далеко за полдень, когда я слышу, как распахивается входная дверь и в дом входит Эван и смотрит на меня. – Привет, Дэш, – тихо говорит он.

Я смотрю на него, на его растрепанную гриву и морду, покрытую засохшей кровью. – Привет, Эван. Ты выглядишь дерьмово.

Эван вытирает копыта о придверный коврик и медленно труси́т вперед. – Да, я и чувствую себя дерьмово, так что, думаю, это слово подходит.

Я хмурюсь. – Получилось – с сестрой?

– Вроде того. Я не знаю, она все еще мало что говорит. Я думал, что если извинюсь, она будет в порядке, но, похоже, это не так. – Эван снова опускает уши. – Я думаю, она довольно болезненно восприняла мои слова.

– Да, именно этого я и боялась. Что я могу сказать – ты напортачил, Эван.

Эван поднимает передние копыта в воздух. – Откуда мне было знать, что она такая чувствительная? Вчера она скакала голышом, а теперь, если ты упомянешь ее пол – она начнет плакать? Небольшое предупреждение было бы очень кстати!

Я пожимаю плечами. – Я же сказала тебе, все просто напряжены из-за этих новых тел. Я думаю, что Джек особенно неудобен ее сегодняшний пол, потому что теперь, когда трансформация завершена, мы начинаем успокаиваться. Мы думаем о том, что хотим сейчас сделать, и кто знает – может быть, ей не нравится, куда это ставит ее в сексуальном плане.

Эван делает шаг назад. – Сексуальном? Кто говорит о сексе?

Я делаю непроницаемое лицо. Вот дерьмо, глупая оговорка по Фрейду. – Э-э, ничего, я просто говорю... она ведь заводчик лошадей, верно? Вот как она думает о кобылах, и теперь она одна из них. Сейчас ей ужасно неловко...

Эван кивает. – О, понятно. Ну, в любом случае, она все еще не хочет открываться мне. – Эван подходит к раковине и включает ее копытом, затем опускает голову в воду, чтобы вымыть лицо. – Может быть, ты сможешь поговорить с ней? Я имею в виду, ты ее лучшая подруга, и ты единственная, кто знает, через что она проходит.

Я потягиваюсь, готовясь выйти наружу. – Ну, я могу посмотреть, захочет ли она поговорить со мной, но я вроде как надеялась, что вы двое сможете... мать твою, Эван, твое лицо! – Я в шоке повышаю голос, увидев чистую морду Эвана. Когда засохшая кровь была смыта, я смогла разглядеть глубокую рану. Под носом у него был длинный порез от удара моего копыта, на вид довольно болезненный.

– Ах да, это. Видишь ли, сегодня утром я подрался с одной хорошенькой девушкой, и она ударила меня своим копытом.

Я моргаю и чувствую, как мои уши опускаются назад. – О, так я теперь хорошенькая девушка? Что? – Я сажусь на задницу. – Эван, это я, Дэйв. Ну, знаешь, рожденный мужчиной? Я уверена, что ты не хочешь думать обо мне в таком ключе.

– Хм? О, правильно, прошу прощения. Яркие радужные цвета и женственное лицо сбивают меня с толку.

Я закатываю глаза и бросаю ему полотенце. – Ну, я СОБИРАЛАСЬ помочь тебе перевязать это, но после этого крайне неловкого спектакля я думаю, что позволю тебе сделать это самому. Я не хочу исполнять твои фантазии о медсестре.

– Черт, почти свезло! – смеется Эван, но тут же становится серьезным. – Но на самом деле, Дэш, если бы ты могла поговорить с Джек...

– Да-да, я поговорю с ней. Кроме того, нам нужно поторопиться, если мы хотим добраться до Фионы до наступления темноты.

– А ты не можешь просто позвонить ей? – спрашивает Эван, вытаскивая аптечку из-под раковины и направляясь к зеркалу.

– Я звонила ей, но ее мобильный был отключен.

Эван оглядывается на меня и поднимает бровь... – Ну, это странно.

– Угу, – говорю я и начинаю пробираться к двери, – ну, я пойду поговорю с Джек, а ты прибирайся и начинай собираться в дорогу. Это тридцать километров, так что нам понадобятся некоторые основные запасы и, возможно, немного еды, чтобы взять с собой. И вообще, говоря о еде – Джек не ела с самого завтрака. Я должна принести ей что-нибудь в знак примирения.

Я делаю грубый салат (трудно быть точной, когда у тебя копыта), бросив немного салата-латука и моркови в миску. Как я могу вынести эту штуку наружу, не испачкав слюной ее края? Хм, я хватаю миску в рот, поворачиваю шею до упора, балансируя миской на спине, еще раз удивляясь тому, как далеко может вытянуться моя шея. Закрепив груз, я выхожу из дома и направляюсь туда, где в последний раз видела Джек. И действительно, я нахожу Джек лежащей на земле, почти там же, где она была сегодня утром. Она смотрит на меня, когда я подхожу, но ничего не говорит. Наконец я добираюсь до нее и широко улыбаюсь, поворачиваясь, чтобы схватить миску и поставить ее рядом с ней. – Эй, Джек! Я принесла тебе обед! Там есть салат-латук и немного моркови.

– ...Ага.  Нет, спасибо, я уже поела, – тихо говорит Джек.

Я делаю шаг назад. – Что? Но ты была здесь весь день.

Джек пожимает плечами. – Да, после ухода Эвана я обошла вокруг сарая и просто поела немного травы. Насыщает довольно быстро.

– Ты – что? – мои глаза расширяются. В этом нет никакого смысла, Джек почти убила Эвана за то, что он предложил нам есть траву, и теперь она делает то же самое? – Джек, я думала, мы все договорились продолжать есть «нормальную» пищу, как это делают пони в Сериале.

Джек снова пожимает плечами. – Да, наверное. Я просто была голодна, а здесь была трава, так что, знаешь… Нельзя винить рыбу за то, что она плавает, верно?

Я приподнимаю бровь. – Джек, ты в порядке? Это совсем на тебя не похоже. Ты моя лучшая подруга, любящая веселье, всегда ответственная и оптимистичная. Ты не должна быть Стронг Сэд.

К моему немалому облегчению, Джек смеется. – Стронг Сэд? Да ладно, Дэш, звонили из две тыщи пятого, просили вернуть их мем.

Я ухмыляюсь. – Джек, давай вернемся в дом. Хандра не превратит нас обратно в людей.

Остатки улыбки Джек тут же исчезают, и она холодеет. – Ну да, ты все равно этого не захочешь. Черт возьми, тебе, наверное, следовало бы умолять меня остаться здесь, если ты действительно думаешь, что то, что я останюсь снаружи, оставит нас понями.

Я делаю шаг ближе. – Что ты имеешь в виду, Джек?

– Перестань притворяться, мужик. У тебя нет намерения превращаться обратно в человека. Я видела тебя, Дэш... каждый раз, проходя мимо зеркала, ты выглядишь как ребенок в кондитерской лавке. Я имею в виду, я никогда не видела кого-то настолько счастливого при виде собственного отражения.

Я краснею и отвожу взгляд. Это отчасти правда, не так ли? Джек смотрит на меня и продолжает. – Это здорово, я рада за тебя. По крайней мере, хоть кто-то из нас наслаждается всеми странными вещами, которые тут происходят. Кто знает, может быть, и мне стоит, раз уж мы застряли так на всю оставшуюся жизнь…

– Мы не знаем этого, Джек. Мы не можем сейчас притворяться, что понимаем, что происходит, делать долгосрочные предположения бесполезно, пока мы не получим некоторые ответы. – Я подхожу к Джек и сажусь рядом с ней, закидываю копыто ей на плечо и слегка обнимаю. – Ты права, Джек, мне нравится мое тело. Однако я также знаю, что вы с Эваном не чувствуете того же самого. И если вы оба несчастны, то и я буду несчастна. Поэтому я сделаю все, что в моих силах, чтобы попытаться выяснить все и посмотреть, сможем ли мы превратиться обратно.

Джек поворачивает ко мне голову и слегка ухмыляется. – Звучит благородно, но как именно ты планируешь это сделать?

– Мы должны начать с Фионы. Я знаю, ты думаешь, что она не была причиной этого. Возможно, ты права, но это единственная зацепка, которая у нас есть. Мы можем пойти туда и поговорить с ней, узнать, что она знает. Черт возьми, если она ничего не знает, мы все еще можем воспользоваться ее помощью. Она, вероятно, единственный человек, которому мы можем доверять прямо сейчас – привести ее на ферму было бы фантастикой! Она могла бы сходить для нас в магазин, принести книги, оплатить счет за электричество, достать вещи с верхних полок, купать нас, расчесывать нам гривы, гладить по щекам, заплетать хвосты...

Когда я продолжаю, Джек начинает смотреть на меня с выражением ужаса на лице. Я хохочу. – Ха-ха, просто хотела убедиться, что ты слушаешь внимательно. – Джек улыбается и качает головой, и я рада видеть, что она выражает какие-то эмоции. – Но нет, правда – Фиона была бы очень полезна, если бы она могла присоединиться к нам на ферме.

В этот момент Джек встает и начинает разминать шею и копыта, на которых она пролежала весь день. – Так что же заставляет тебя думать, что она захочет переехать сюда и жить с нами?

Я смотрю на Джек и широко улыбаюсь. – Чувак, мы же пони. Гребаные пони! Нет ничего, что Фиона любит больше! Это будет похоже на то, как Флаттершай встречает Спайка в первом эпизоде и сходит с ума. Я прям это вижу, она открывает входную дверь и говорит: «Настоящий пони! О, я никогда раньше не видела настоящего мультяшного пони! Это так мило! И ОНИ РАЗГОВАРИВАЮТ! Это просто невероятно...»

– Да, да, ясно! Мы все видели Сериал, Дэш! – Джек с легким раздражением отбрасывает гриву в сторону, но я не могу удержаться от смеха.

– Так здорово, что ты с нами. Ну, готовься, Эван должен просто запереть дом, а потом мы сможем идти. Должно потребоваться не больше нескольких часов, чтобы добраться туда легким галопом.

Джек поднимает брови. – Что? О нет, извини, я не пойду.

Я удивленно откидываю голову назад. – А? А почему бы и нет? Я думала, ты сказала, что понимаешь, почему мы должны пойти и забрать Фиону.

– Ну да, вы с Эваном сходите за Фионой. Я буду ждать здесь.

Я в замешательстве наклоняю голову. – Что это дает? Ты не хочешь пойти с нами? Что ты собираешься делать здесь одна?

ЭйДжей пожимает плечами. – Я просто не вижу причины, почему я должна идти. Вы просто идете к ней домой и стучите в дверь. Для этого не требуется три пони, верно? Кроме того, я действительно хочу немного побыть одна, попытаться разобраться во всем этом в своей голове.

Я пристально смотрю на ЭйДжей. Мне не совсем удобно оставлять ее одну прямо сейчас, ее разум не совсем в порядке. Она только что призналась, что ела траву на обед, и кто знает, что она может сделать, если мы оставим ее одну на день или два. Я не хочу возвращаться и видеть, как Джек бегает по пастбищу и спит на открытом воздухе.

Джек, казалось, читает мои мысли. – Дэш, да ладно тебе, со мной все будет в порядке. Вы ведь вернетесь через день, верно?

Я киваю – она права. Кроме того, как бывший интроверт, я знаю, что иногда действительно хочется, чтобы тебя оставили в покое.  – Да, мы скоро вернемся. Я думаю, мы можем позволить тебе остаться здесь, если хочешь. Ты уверена насчет этого?

Джек улыбается. – Дэш, твоя забота обо мне достойна восхищения, но теперь я действительно буду в порядке. Что плохого может случиться?

Я начинаю придумывать остроумный ответ, но останавливаюсь, услышав приближающийся стук копыт. Мы с Джек оборачиваемся и видим Эвана, медленно идущего к нам от дома. У него на шее висит небольшая холщовая сумка, вероятно, набитая припасами для нашего путешествия. Эван подходит ближе и улыбается Джек. – Рад видеть, что ты на ногах, сестренка. Ну что, мы все готовы?

Джек улыбается в ответ, но не смотрит Эвану в глаза.– Джек решила пока остаться здесь, – говорю я за нее. – Она просто хочет побыть одна и подумать. – Эван выглядит потрясенным и начинает отвечать, но я обрываю его прежде, чем он может что-то сказать. – Я поддерживаю решение Джек, и кроме того, Эван, мы пытаемся проникнуть в жилой район, и нам нужно, чтобы люди нас не заметили, верно? Чем меньше нас будет, тем легче это получится.

Эван, всегда практичный, обдумывает эту мысль. – Да... Полагаю, в этом есть смысл. Но что Джек собирается делать здесь в одиночестве целый день?

Джек пожимает плечами и наконец обращается к брату. – О, знаешь, здесь еще есть кое-какие дела по дому и тому подобное. Я буду занята. Не беспокойся обо мне, ты вернешься раньше, чем успеешь оглянуться.

Эван делает глубокий вдох и в последний раз задумывается. – Ну, хорошо, я думаю, если это то, чего ты хочешь. Если что-нибудь случится, когда мы уйдем, просто позвони нам. – Эван крутит головой и лезет в свою холщовую сумку, вытаскивая два черных телефона, затем он бросает один к ногам Джек.

Я смотрю на него секунду и начинаю смеяться, вспоминая все старые мемы о «неубиваемом» старом телефоне девяностых. – Эван, ну правда, где ты взял пару старых «Нокиа 3310»?

Джек улыбнулся и ответил за него. – О боже, мы получили эти штуки лет двадцать назад! Тогда я учился в начальной школе, и это был мой самый первый мобильный телефон. Ах, хорошие воспоминания.

Эван усмехается, когда переворачивает его в своем копыте. – Хорошие аналоговые кнопки. Нет сенсорного экрана, так что он пони-совместим!

Я улыбаюсь – Эван умнее, чем выглядит. Взять старые сотовые телефоны было хорошей идеей. Я поворачиваюсь к Эвану. – Ну что, мы готовы идти?

Эван кивает. – Да, у меня есть карта, есть кое-какие припасы, а еще я захватил ключи от твоей квартиры на случай, если мы захотим разбить там лагерь на ночь.

Я смотрю на небо, уже близится вечер. Наверное, четыре часа дня или около того. Вероятно, нам придется искать место для ночлега в городе, а моя квартира довольно близко от квартиры Фионы. Хм, я почти уверена, что у них было правило – никаких домашних животных. Интересно, нас это касается?

Эван тычет меня в бок. – Чего ты улыбаешься? Ты готова идти?

Джек улыбается и машет в ответ. – Да, повеселитесь, вы двое. Еще увидимся.

~~~~ Позже~~~~

Что ж, Эван и Дэш ушли. Только я, старая добрая Джек, осталась одна на ферме. Я зеваю и тянусь, чтобы убрать светлые волосы с глаз. Как бы мне ни было противно думать о себе как об Эпплджек из Сериала, я понимаю, что мне, возможно, придется уподобиться ей еще кое в чем и взять несколько лент для волос. Для того, кто занимается хозяйством на ферме, иметь пышную гриву длинных светлых волос – не очень практично. Дэш повезло, волосы у нее короче и, кажется, не лезут в глаза. Но не мои, этой земнопони действительно нужен какой-то аксессуар, чтобы держать прическу.

Я еще раз слегка зеваю и направляюсь к конюшне. Дэш и Эван ушли около четырех часов назад, и я изо всех сил стараюсь занять себя. Я обхожу все и проверяю поля, а затем и некоторых животных. У кур и всех прочих было достаточно корма и воды, они некоторое время должны были быть в порядке. Оставалось только одно дело, и я уже некоторое время откладываю его. Мне нужно проверить лошадей.

Я подошла ко входу в конюшню и на мгновение остановилась. Идти сюда будучи пони – странно, это точно. Я медленно двигаюсь вперед мимо дверей, и на меня сразу же обрушивается запах. Сено, корм, пот, моча и еще что-то – в мой чувствительный нос ударила мощная смесь ароматов. Это не было неприятно, на самом деле здесь пахло довольно комфортно.

Я иду по центральному проходу, минуя кобыл слева и жеребцов справа. Я кошусь на кобыл и на мгновение оцениваю их размеры. Я, вероятно, раза в три их меньше. Улыбаясь, я подхожу и сравниваю свои копыта с копытами кобылы, стоявшей ближе всех ко мне. Я гораздо более яркая, чем она, и по какой-то причине это доставляет мне некоторое удовлетворение.

Ну что ж, пора заняться делами, ради которых я сюда пришла. Я наливаю им воды, а затем иду на задний двор, беру несколько мешков с кормом и высыпаю их содержимое в кормушки. Покончив с этим, я сижу несколько минут и думаю о разных вещах. Вскоре я понимаю, что запах всей этой еды вокруг заставляет меня действительно проголодаться. Я смотрю на еду в кормушке –  это смесь овса, ягод и некоторого количества орехов. Выглядит очень вкусно. Я облизываю губы, но встаю и иду к выходу. Есть настоящий корм для лошадей здесь, с животными – это было бы странно, верно?

Я добираюсь до выхода и выхожу наружу, запах конюшни вскоре растворяется в воздухе. Однако, как только его уносит ветер, я понимаю, что скучаю по нему. Я оборачиваюсь и смотрю на конюшню – мне действительно почему-то хочется вернуться внутрь. Нет, я не могу, это было бы неправильно. Почти уверена, что Эван и Дэш рассердились бы на меня. «Но ведь Эвана и Дэш сейчас здесь нет, не так ли?» – мелькает у меня в голове, и я медленно делаю шаг назад к входу в конюшню. Я начинаю говорить сама с собой, когда мои ноги несут меня обратно внутрь. – Да... они ушли на весь день, это мой единственный шанс побыть здесь...

Я снова захожу в конюшню и на этот раз закрываю за собой дверь, чувствуя, как мне становится уютно. – Да, здесь гораздо приятнее, чем снаружи. А теперь пора как следует перекусить.

Я хватаю еще один пакет с кормом и открываю его, думая, куда бы его высыпать, чтобы поесть. Ну, черт возьми, можно использовать «тарелку», которая для это предназначена, верно? Я подхожу к кобыле и высыпаю содержимое мешка в кормушку, добавляя его к куче корма, который уже насыпан туда. Я ставлю сумку на пол и смотрю на корыто. Я не могу есть с этой стороны –  кормушка наклонена так, чтобы лошадям в стойлах было удобнее добираться до еды. – Ну, это можно исправить только одним способом...

Я спокойно пробегаю несколько стойл, пока не нахожу калитку в загоне для кобыл. Я быстро открываю калитку и захожу внутрь, закрывая ее за собой и слыша, как она со щелчком захлопывается. Я улыбаюсь – я могла бы открыть ее с этой стороны, если бы захотела, но сейчас мне этого не хочется. С чего бы вдруг?

Я оборачиваюсь и вижу около дюжины кобыл, стоящих в этом загоне. Я бегу между ними, иногда мы задеваем друг друга, и я наслаждаюсь, ощущая прикосновения шерстки к шерстке. Наконец я добираюсь до кормушки и нахожу свободное место рядом с едой.

Глава 9. Первая ночь

– Ну, как тебе нравится быть пони? – Я улыбаюсь и поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Эвана, тот просто смотрит на меня в ответ и поднимает брови.

  Мы покинули ферму минут десять назад и перешли на приятную ровную прогулочную рысь, когда вошли в лес, начинающийся за фермой. Большая часть пути будет проходить через это редколесье, что хорошо, так как тут почти никого не бывает. Как бы то ни было, с тех пор как мы покинули ферму, никто из нас не произнес ни слова, поэтому я пытаюсь начать разговор с любимой темы.

Эван отвечает, не сбавляя темпа. – Э-э, это довольно провокационный  вопрос, не так ли?

– Да? Почему ты так говоришь? – Я невинно улыбаюсь, пытаясь поднять Эвану настроение. Я имею в виду – я буду торчать с ним весь день, может быть, заставлю его улыбаться, если смогу.

Эван слегка наклоняет голову. Я думаю, он хочет пожать плечами, но на самом деле, если ты идешь на четырех ногах, то этого сделать нельзя. – Да ладно тебе, Дэш, ты спросила, как мне нравится быть пони. Это означает, что это является чем-то, что может нравиться.

Я смотрю на Эвана, в его словах слышится горечь, но он произнес их с легкой улыбкой на лице. Это только начало. – О, простите, великий знаток английского языка, доктор Эван Смит. Позвольте мне перефразировать: пожалуйста, опишите среднюю сумму ваших положительных и отрицательных чувств, которые ваша лимбическая система и связанное с эмоциями миндалевидное тело ощущали с тех пор, как вы стали лошадью. Если это возможно, пожалуйста, дайте стандартные отклонения для всех значений и перечислите статистическое значение вероятности.

Эван слегка усмехается. – Всезнайка.

Я высовываю язык. – Тупица!

– Задрот.

– Болван!

– Кобыла.

– Тяжеловоз!

Эван смеется. – Ты берешь уроки у моей сестры?

– Эй, не играй с огнем, если не хочешь обжечься.

Эван улыбается и качает головой. – О, ты думаешь, что так хороша в этой игре?

Я ускоряю рысь и обхожу Эвана. – У меня иммунитет к твоим подколкам. В отличие от тебя и Джек, я чувствую себя в этом теле как дома. Ты не можешь меня победить.

Эван отвечает – О, так уж и не могу?

– Давай, красный здоровяк. Покажи на что способен.

Эван откашливается. – О, пожалуйста, ты же лошадь с радужной мордой.

Я смеюсь так сильно, что спотыкаюсь и останавливаюсь, чтобы отдышаться.  – О боже, ну же, Эван, это было оскорбление или комплимент?

Эван тоже останавливается и поднимает передние копыта в воздух. – Я сказал, что у тебя лошадиное тело и женственное лицо! Я высмеиваю твою потерю мужественности и человечности!

Я продолжаю смеяться. – Говорить мне, что у меня лошадиное тело и женское лицо – все равно что говорить девушке, что у нее очень женственное тело. Я почти уверена, что это комплимент.

Эван машет мне копытом. – Да ладно! Ты должна быть расстроена какой-то частью этой трансформации! Ты же кобыла! Черт возьми, как только у тебя начнется течка, ты не захочешь ничего другого, кроме как чтоб тебя покрыли! Это унизительно!

Я улыбаюсь про себя – пора вскружить Эвану голову. Я замедляю шаг и двигаюсь вокруг него, проводя хвостом под его подбородком. – А кто сказал, что у меня сейчас не течка? Ммм?

Эван напрягается и краснеет, чувствуя мой хвост у себя на лице. – Эээ, Дэш ... э-э, ого… – Он тяжело сглатывает.

Я хохочу. – Ха-ха, видел бы ты свое лицо, это было просто бесценно!

Эван прикусывает язык и качает головой. – Черт возьми, Дэш, ты самая странная, безумная пони, которую я когда-либо встречал.

Я перескакиваю с левого копыта на правое, а потом обратно. Подпрыгивая на месте, как маленькая кобылка-школьница, я на самом деле наслаждаюсь собой. – Хе-хе, – снова спрашиваю я Эвана, – ты хотел меня оскорбить или сделать комплимент?

Эван закатывает глаза – Ладно, хватит твоих выходок, давай вернемся к нашему путешествию.

Я поднимаю копыто, все еще улыбаясь. – Не так быстро, ковбой. Нам нужно найти большое дерево или что-то еще, чтобы спрятаться под ним на несколько минут.

Эван оглядывается. – Э-э... хорошо? Какая-то конкретная причина, или ты просто хочешь поиграть в прятки или типа того?

Я рысью пускаюсь вперед в поисках укрытия. – В нашу сторону направляется одинокая дождевая туча. Я надеялась, что мы пройдем до того, как она доберется сюда, но оказалось, что мы не успеем. Хочешь попасть под дождь и провести остаток ночи с мокрой шерстью? Потому что если нет – что ж, тогда я предлагаю найти хорошее дерево, чтобы забраться под него.

Эван смотрит на почти чистое небо и поднимает бровь. – Будет дождь? Да ладно. Я имею в виду, Джек всегда говорила, что у тебя есть талант к такого рода вещам, но…

Я прерываю его. – Блин, пожалуйста – просто поверь и все.

Эван бормочет что-то в ответ, но я не слышу его, я занята поисками какого-нибудь надежного укрытия – у нас осталось всего около четырех минут до начала дождя.

После еще одной минуты поисков я нахожу кое-что полезное. – Эван! Иди сюда! – кричу я на весь лес. Передо мной огромное поваленное дерево, упавшее поперек бревна, под ним достаточно места, чтобы два пони могли прижаться друг к другу и остаться сухими.

Я нахожу несколько маленьких мягких веток и тащу их туда, чтобы нам не пришлось лежать прямо в грязи и просто устраиваюсь поудобнее, когда Эван наконец прибывает. Он смотрит на мой маленький форт и смеется. – Это восхитительно, словно пятилетний ребенок построил домик на дереве в своей комнате.

– Ну что ж, все в порядке. Если ты смеешься над моим замком, то можешь остаться там, приятель.  – Я улыбаюсь, когда как по команде начинается дождь.

Эван чувствует, как его мех начинает намокать, и проглатывает свою гордость. – Извини, извини. Эм, капитан Дэш, можно мне войти в тот потрясающий форт, над которым вы так усердно трудились?

Я ухмыляюсь – Да, можешь, солдат, добро пожаловать на борт!

Эван заходит внутрь и поворачивается ко мне. – Подожди, «добро пожаловать на борт»? Это корабль? Я думал, это замок?

Я хлопаю его по плечу. – Заткнись! И то и другое!

Эван тихо смеется и качает головой, затем ложится рядом со мной. Дождь усиливается, но мы по-прежнему остаемся сухими.

Эван смотрит на меня. – Как скоро он кончится?

– Недолго осталось, еще минут семь.

Эван зевает и прислоняется ко мне для поддержки. Я прислоняюсь к нему, наслаждаясь теплом, исходящим от его тела.

Проходит некоторое время, я закрываю глаза, чтобы немного вздремнуть, но отвлекаюсь на то, что Эван, жеребец, лежит рядом со мной. Мы вдвоем, и мысли о том, чем мы могли бы заняться, терзают мой разум.

– Эх! – Я встряхиваю головой – что угодно, лишь бы избавиться от этих мыслей.

Эван оглядывается с беспокойством. – Эй, ты в порядке?

Я тру глаза волосами за копытом. – Я в порядке, Эван, я в порядке. Это просто... ну...

Эван наклоняет свою голову ближе к моей. – Да? В чем дело?

Я вздыхаю, черт возьми, я могла бы сказать ему. – Эван, помнишь, как мы шутили насчет того, что у меня течка?

Эван выглядит смущенным. – Да, и что?

Я прикусываю язык – это довольно неловко. – Ну, я не шутила. Я почти уверена, что так оно и есть.

– Что?! – Эван встает и пытается отпрыгнуть назад, ударяясь головой о дерево, под которым, как он уже забыл, мы находимся. Он вскрикивает от боли и делает несколько шагов от дерева, снова оказываясь под дождем.

Я хохочу. – Ха-ха, Эван, хорошая работа, недотепа. А теперь успокойся, чувак, и возвращайся под дерево! Мужик, я не собираюсь набрасываться на тебя или что-то в этом роде.

Эван медленно возвращается под дерево, но остается в нескольких метрах от меня.

Секунды тянутся мучительно медленно, наконец Эван открывает рот. – Ну... и как ты переносишь эту «штуку»?

– Это раздражает, но я могу с ней справиться. Просто нужно сохранять ясный ум и бороться с желаниями. К счастью, я сильнее их. – Эван кивает, и я смотрю на него. – Скажи, как долго, по-твоему, это продлится? У тебя ведь есть опыт обращения с лошадьми, верно?

Эван тычет копытом в землю. – Ну, у лошадей на Земле это обычно занимает всего несколько недель.

Я хмурюсь. Несколько недель? Черт, это раздражает. Как будто у меня в жизни сейчас не хватает дерьма. Ну что ж, я справлюсь.

Дождь начинает стихать, и наш разговор тоже. Стремясь отвлечься от неловкой темы, которую мы только что обсуждали, я оглядываюсь на Эвана. – Эй, ты так и не ответил на мой вопрос!

Эван выходит из-под бревна, чтобы убедиться, что дождь прошел. Он смотрит на меня с непроницаемым лицом. – Хм? Какой вопрос?

Я ухмыляюсь. – О том, как тебе нравится быть пони. Или не нравится. Что бы там ни было!

Эван вздыхает и смотрит на мокрую землю. Дождь был хороший, и трава жадно впитывает воду. Эван улыбается и закрывает глаза, наслаждаясь ощущением земли под копытами. Ощущение свежей почвы под копытом – очень умиротворяющее, очень естественное. Это приятно.

Эван открывает глаза и смотрит на меня, выглядя вполне довольным собой. – Ну, вот что я тебе скажу. – Эван на мгновение замолкает и ухмыляется. – У этого определенно есть свои преимущества.

~~~~~~

В конце концов мы снова поднимаемся на копыта и идем дальше. К счастью, мы не потеряли много времени, пережидая дождь. В течение следующего часа или около того мы покроем довольно приличное расстояние; нам оставается пройти еще около восьми километров, прежде чем мы доберемся до границы города.

По пути мы почти не разговариваем, и я размышляю. Быть в течке немного тревожно, но, думаю, я в порядке. Я могу не обращать внимания на позывы, и – эй, это просто еще одна часть того, чтобы быть кобылкой. Если я хочу быть Рэйнбоу Дэш, то это просто еще одна ее особенность, которую я должна принять. Можно сказать, она идет в нагрузку.

А что, если после всего этого мы снова изменимся? Что, если я снова стану Дейвом? Я вздрагиваю от этой мысли, но становится только хуже, когда я думаю о том, как неловко будет всем нам. Потерять это обалденное поняшное тело и снова стать нормальным человеком было бы отстойно, это точно. Но на самом деле снова быть парнем после того, как провел все это время в качестве девушки, после того, как узнал, каково быть в течке? Фу, я не знаю, смогла бы я или нет. Я не хотела бы менять пол обратно, мой разум вряд ли выдержал бы больше одного превращения!

– О чем кумекаешь, Дэш? – вопросительно смотрит на меня Эван.

– Ну ... – я замолкаю, чтобы придумать ложь, как обычно. Подождите секунду, почему я должна продолжать лгать, когда меня спрашивают, о чем я думаю? К черту это, я собираюсь быть честной хоть раз. – Ну, Эван, я просто подумала о том, что теперь я твердо хочу быть девушкой.

Если бы Эван пил воду, он бы выплюнул ее. – Подожди, что? Какого черта?

Я делаю глубокий вдох. – Я не знаю, я просто не думаю, что я сейчас могла бы вернуться к тому, чтобы быть мужчиной.

Эван пристально смотрит на меня.  – Правда...

Я наклоняю голову. – Ну, похоже, у нас на самом деле нет выбора, но да, если вдруг мы обнаружим, что снова превращаемся в людей, я бы предпочла остаться женщиной, когда все закончится.

Эван смеется. – Ты что, тайный трансвестит или типа того?

Я смеюсь вместе с ним. – О, заткнись. Но нет, серьезно – если бы я вновь начала становиться парнем, я бы сейчас чувствовала себя странно. Дело не в сексе, это просто чувство, которое я ощущаю. Быть кобылкой просто хорошо, это тело кажется мне плотно облегающей перчаткой. Я имею в виду, что сначала я просто думала, что мне нравится быть пони больше, чем человеком, но теперь я думаю, что мне действительно нравится этот пол больше, чем мой старый. Конечно, течка раздражает, но, черт возьми, я могу с этим справиться. Мне нравится быть кобылкой.

Эван поворачивается и смотрит на меня. – Серьезно? Это немного жутковато, не так ли? Я имею в виду, я думаю, что тоже начинаю привыкать к этому телу, но я все еще думаю, что предпочел бы превратиться обратно, когда все это закончится. Ты на самом деле хочешь остаться так?

Я улыбаюсь и снова иду вперед. – Да, скорее всего. Честно говоря, мне очень нравится это тело по сравнению со старым. Я бы сделала почти все, чтобы остаться такой.

– Почти все, да? Приведи мне пример, – спрашивает Эван.

Я высовываю язык. – Я бы добровольно отправилась в какой-нибудь дурацкий поход с этим скучным красным земнопони, все время страдая от течки!

 – Черт возьми, Дэш, я не понимаю твоей уверенности, – смеется Эван. – Я имею в виду, что ты превращаешься в пони женского пола, испытываешь то, что не должен испытывать ни один мужчина, но в то же время ты просто улыбаешься и отпускаешь шуточки. Я хотел бы, чтобы Джек был так же уверен в своем теле, как ты в своем. – Эван качает головой и вздыхает  – Я имею в виду, правда, как ты так быстро адаптируешься?

Я пожимаю плечами. – Не уверена. Наверное, я просто чувствую себя как дома, потому что так долго любила все в Рэйнбоу Дэш? Так что на самом деле быть ею просто кажется следующим шагом или что-то в этом роде? Я не знаю, я просто чувствую, что хочу сохранить это тело и сделать все возможное, чтобы быть больше похожей на Дэш.

Эван кивает. – Хмм, ну, я думаю, что это лучше, чем наоборот и уж точно лучше, чем просто чувствовать себя подавленной. Но у меня есть к тебе один вопрос: как далеко ты собираешься зайти?

– Что ты имеешь в виду?

Эван продолжает. – Ну, ты сказала, что хочешь быть больше похожей на Дэш. Но где ты пересечешь черту? Какую часть себя ты готова потерять? Если ты "преуспеешь" и будешь стремиться к этому и станешь воплощением Рэйнбоу Дэш, что ж... Что насчет тебя? Что будет с Дейвом? Что станет с тобой, когда ты откажешься от себя?

Я делаю паузу – это хороший вопрос. Мне нечего сказать.

Эван улыбается. – Нет ответа?

Я оглядываюсь на Эвана. – Да, я не знаю, эта мысль никогда не приходила мне в голову раньше. С тех пор как это началось, я никогда не заботилась о сохранении своей человечности. Звучит странно, не правда ли? Но да, я думаю, что на каждом шагу старалась быть больше похожей на Дэш.

Эван медленно кивает. – Ну, это то, о чем стоит подумать; насколько ты готова отказаться от себя?

Эван останавливается, чтобы почесать ногу, и я рысью пробегаю мимо него. Мы возвращаемся к ровному темпу, когда покидаем лес и входим в какие-то поля. Эван все еще в нескольких шагах позади меня, и я ловлю себя на том, что обдумываю вопрос Эвана.

Эван сбивает мою концентрацию, меняя темп и проходя мимо. Когда он проходит мимо меня, я замечаю, что он почему-то сильно краснеет.

– Э-э, проблема, Эван? – говорю я, сбитая с толку.

Эван не оглядывается. – Ах… ммм… прости, Дэш. Мне нужно быть впереди... сейчас я не могу идти позади тебя.

Я оглядываюсь, но ничего не вижу. – Почему Эван? Я ничего не вижу, и не похоже, что я пукнула или что-то типа того.

Эван оглядывается, все еще краснея. – Извини, просто я не могу не пялиться на твой хвост и ноги, когда ты идешь впереди. Это... неловко.

Я мягко смеюсь. – Осторожнее, Казанова.

Эван качает головой – Боже, это так неправильно, я не должен интересоваться ногами долбаной голубой лошади!

– Ммм, не лошади. Пегаски, – бормочу я.

Эван смотрит вверх, отчаянно стараясь как можно скорее сменить тему. – Эй, ты знаешь, я на самом деле хотел спросить тебя об этом. Что с твоими крыльями? Ты умеешь летать?

Я останавливаюсь. – Я... не знаю.

– Ну, тогда мисс «Я-хочу-быть-как-Дэш», не кажется ли вам, что пришло время попробовать?

– Хм... – Я оглядываюсь по сторонам – мы вышли на открытое поле недалеко от границы города. Около девяти вечера, довольно темно, и небо спокойно. Это хорошая летная погода, это точно. Также земля здесь довольно мягкая после дождя. – Ну, черт возьми, это место не хуже любого другого, чтобы попробовать полетать.

Эван смеется. – Может, мне положить несколько подушек, чтобы ты приземлилась?

– Да, да, смейся, здоровяк. Ты просто завидуешь, что не можешь сделать это сам. – Я расправляю крылья и поворачиваю шею, чтобы посмотреть на них. Я вроде как привыкла управлять мышцами крыльев. Теперь я могу довольно легко раскрывать и складывать их. И сами крылья мне кажутся прекрасными...

– Давай, трусишка, начинай махать! – Эван делает несколько шагов назад, чтобы дать мне место, и ухмыляется. – Просто посмотрим, что будет!

Я делаю глубокий вдох и изо всех сил хлопаю крыльями. Ощущение земли подо мной исчезает, и я чувствую, как мое тело взлетает вверх. Ого, я и не ожидала, что это действительно сработает! Я смотрю вниз, чтобы увидеть, как высоко я нахожусь, но вместо земли под моими копытами я вижу ночное небо. Подождите секунду, разве небо не должно быть надо мной? И нужно ли мне махать крыльями больше одного раза?

*ШМЯК*

Моя спина врезается в землю, выбивая из меня дух. – Ой...

Эван смеется, как гиена. – О боже, это было чертовски бесценно. Жаль, что я не снимал это. – Через несколько секунд он перестает смеяться и подбегает ко мне, протягивая копыто и помогая встать.

Я вытираю грязь с плеча. – Что, черт возьми, со мной случилось? Я летала?

Эван еще немного смеется и наконец объясняет: – Ну, ты один раз взмахнула крыльями, а потом просто застыла. Так что ты поднялась почти на метр в воздух, а затем просто упала обратно на землю. О, и ты каким-то образом умудрилась перевернуться во время спуска, ха-ха. – Эван вытирает слезу волосами над копытом и снова смеется.

Я напрягаю различные мышцы спины. Это падение, вероятно, оставит синяк, ну и ладно. Я смотрю на Эвана и улыбаюсь. – Так вот что ты мне говоришь... Я летала!

Эван снова вытирает глаза. – Да, конечно, конечно. Ты пролетела около полуметра, подруга. Ты собираешься попробовать еще раз?

Я на мгновение задумываюсь. Это падение было чертовски болезненным, если бы я взлетела повыше, я бы, наверное, что-нибудь сломала. – Да, Эван, я попробую еще раз. Но на этот раз мне действительно нужно держаться прямо.

Эван кивает. – Тебе просто нужно лучше держать равновесие!

– Да ладно, как? Я буду в воздухе, я не могу взять и ухватиться за перила.

Эван машет копытом в мою сторону. – Используй свои крылья! Балансируй крыльями!

Я закатываю глаза. – О да, почему я об этом не подумала? Так легко балансировать, размахивая этими придатками, что я даже не совсем уверена, как двигаться вперед.

Эван показывает мне язык. – Ну, тупица, по крайней мере, помаши ими несколько раз, если действительно хочешь остаться в воздухе.

Я машу ему копытом, показывая, чтобы он отошел. – Да, да, я знаю, а теперь дай мне чуть больше места для полета.

Эван отступает, и я расправляю крылья. Я делаю хороший, медленный взмах, а затем возвращаю их обратно, чтобы почувствовать ритм. Я закрываю глаза и продолжаю практиковать схему еще несколько раз, приятные медленные удары вниз и мягкое возвращение крыльев вверх. Спокойно и плавно. Ладно, я могу это сделать. Теперь, когда я закончу с разминкой, чтобы действительно летать, мне просто нужно будет махать ими быстрее, но я должна придерживаться той же схемы. Спокойно и плавно, нужно просто продолжать хлопать крыльями. Я думаю, что готова…

– Отличная работа, малыш! А теперь попробуй приземлиться! – Голос Эвана доносится снизу, очень, очень издалека.

Мои глаза распахиваются, и я не вижу ничего, кроме неба. Я смотрю вниз, и меня охватывает паника – я каким-то образом поднялась на пятнадцать метров в воздух и теперь просто парю над Эваном. Смущенная, я оглядываюсь на свои крылья, они все еще выполняли “разминку”, которую я начала, когда была на земле. Я просто медленно взмахиваю крыльями вверх и вниз, примерно раз в секунду. Честно говоря, я не думала, что этого достаточно для создания подъемной силы, я просто хотела попрактиковаться!

– Дэш, спускайся сейчас же! – Голос Эвана слаб и слегка искажен ветром.

– Заткнись, я пытаюсь!  – кричу я, глядя на Эвана. Я тяжело сглатываю и обдумываю, что делать. Прямо сейчас мои крылья находятся практически на автопилоте, просто машут и все. Я имею в виду – знаете, что когда вы не думаете об этом, вы дышите автоматически? Что ж, именно так сейчас работают мои крылья. Но если бы я хотела спуститься и приземлиться, мне пришлось бы взять на себя ручное управление. Черт побери, эта посадка будет жесткой...

– Эван, уйди с дороги, я сейчас спущусь! – Я медленно беру под контроль свои крылья и приказываю им на мгновение перестать хлопать. Не зная, как их расположить, я решаю просто держать их вертикально, направив прямо в небо. Надеюсь, я немного потеряю высоту? Может быть?

Я падаю, как чертов камень. – Вот дерьмо, дерьмо, дерьмо. – Я падаю примерно на пять метров за две секунды, а затем снова начинаю хлопать крыльями, что немедленно останавливает мой спуск, как останавливается машина, когда бьют по тормозам. Черт возьми, летать странно. Я имею в виду, что это похоже на плавание в глубоком месте: вы держитесь на поверхности, но как только вы перестаете двигаться, вы тут же тонете, как утюг. Это безумие, кому пришла в голову идея цеплять кому-то крылья?!

Я зависаю в воздухе, делая еще несколько осторожных взмахов крыльями, прежде чем посмотреть вниз. Теперь я ближе к земле, может быть, не знаю, в десяти метрах над ней? Ну, похоже, этот метод действительно работает. Успев опуститься еще на несколько метров, я снова поднимаю крылья вертикально.

Ветер хлещет мимо моих ушей, и я чувствую, как мой желудок поднимается к горлу, когда я падаю еще на три метра за одну секунду, а затем снова начинаю хлопать крыльями. Внезапный взмах моих крыльев сразу останавливает падение и резко дергает меня вверх.

Эван, теперь находящийся примерно в пяти метрах подо мной, начинает смеяться. – Ха-ха, это словно пятнадцатилетний подросток учится водить машину! Две секунды жмет на газ, а потом сразу на тормоз! Обхохочешься!

– Эван, заткнись, будь ты проклят – я тут пытаюсь не убиться. Нужно еще раз сбросить высоту, и я смогу просто спрыгнуть обратно на землю.

– Эй, Дэш, вместо того, чтобы держать крылья вертикально, чтобы потерять высоту, почему бы не держать их горизонтально в стороны? Они должны позволить тебе планировать, а не просто падать.

Я зависаю на месте еще несколько секунд, обдумывая это предложение. Я улыбаюсь, когда понимаю, что теперь могу просто без усилий парить, если захочу. Я имею в виду, что парение с этими медленными взмахами очень легко поддерживать, и на самом деле очень удобно просто висеть здесь, в прохладном воздухе. Проклятье, мне действительно начинает нравиться эта штука с полетом! Ладно, вернемся к идее стильного падения, давайте попробуем предложение Эвана и посмотрим, смогу ли я планировать. Я все еще примерно в пяти метрах от земли, так что это должно быть довольно безопасно. Я делаю глубокий вдох и перестаю хлопать крыльями, а вместо этого расправляю их в стороны, насколько это возможно.

Я задыхаюсь от шока, когда ветер проносится мимо ушей. Я все еще падаю, но вместо того, чтобы просто валиться прямо вниз, как раньше, я падаю медленно – но падаю вперед со скоростью около тридцати километров в час.

– Что за х… – кричит Эван снизу, и я слышу, как его голос затихает, когда я пролетаю мимо него. Я удалялся от него все быстрее и быстрее, при этом падая – похоже, это какое-то пике. Я держу крылья неподвижными и в изумлении смотрю вокруг, поле внизу проносится подо мной пугающе быстро. Я одновременно взволнована и напугана, увидев, как быстро я теперь двигаюсь, а затем понимаю, что моя высота все еще уменьшается, и я сейчас ударюсь о землю, двигаясь со скоростью около восьмидесяти километров в час.

В этот момент я нахожусь всего в полутора метрах от земли, поэтому я наклоняю крылья вверх, надеясь замедлить падение и скорость движения вперед. Это вроде как работает, но внезапное замедление начинает поднимать мои задние ноги кверху, я перевернусь через мгновение, если буду продолжать в том же духе. Сейчас я всего в полуметре от земли и двигаюсь со скоростью около тридцати километров в час, поэтому я делаю последний правильный взмах крыльями в надежде смягчить посадку.

Думаю, это сработало. Не совсем уверена – я в любом случае теряю сознание от удара и открываю глаза, чтобы увидеть запыхавшегося Эвана,  стоящего надо мной. – Мать твою, Дэш, ты в порядке?

Я машу ему копытом. – Пфф, я в порядке... никогда не было лучше... Ой... – я вздрагиваю, покачивая ногами. Кажется, я все себе отбила.

Эван поворачивает шею и оглядывается, оценивая, насколько далеко мы находимся от того места, где начали. – Я имею в виду, твою ж налево, подруга, я никогда не видел, чтобы что-то ускорялось так быстро. Ты разогналась от нуля до шестидесяти примерно за полторы секунды.

Я наклоняюсь вперед и сажусь, тряся головой, чтобы избавиться от звенящего шума в ушах. – Ха, да, что тут скажешь. Я создана для скорости. Я имею в виду, представь себе, как быстро я могла бы лететь, если бы начала это пике на бо́льшей высоте! Я была только на пяти метрах, когда начала пикировать – представь себе, если бы у меня была тысяча!

Эван хмурится и протягивает мне копыто, чтобы помочь встать. – Ну, тогда ты, наверное, умерла бы.

Я мрачно киваю. – М-м-м, жаль, что мы живем не в настоящем мультфильме. Это падение было чертовски болезненным.

Эван смеется. – Ну да, ты врезалась в земляной холм. Но – эй, по крайней мере, это не бетон, так что, радуйся.

Что-то вдруг осеняет меня. – Радоваться? О нет, этому я не радуюсь. Знаешь, чему я радуюсь?

Эван приподнимает бровь. – Тому что ты все еще жива?

– Попробуй еще.

– Ты рада, потому что... э-э... ты узнала что-то новое?

– ПОТОМУ ЧТО Я, НАХРЕН, УМЕЮ ЛЕТАТЬ!

Эван хихикает про себя, а я издаю радостный вопль и начинаю скакать галопом по полю, крича: – Я МОГУ ЛЕТАТЬ!!! ПОЛЕТ!!! ВУУ-ХУУ!!! ХА-ХА!!! ДА, НАХРЕН!!!

~~~~~~

Когда мы добираемся до города, я уже успокаиваюсь. Как мне ни хочется снова попробовать полетать – я не могу сделать этого, это привлекло бы слишком много внимания. Оказывается, это ненормально, когда два разноцветных пони гуляют ночью по улицам, так что нам пришлось постоянно прятаться где только можно. К счастью, это довольно просторный городок с зелеными зонами и большим количеством деревьев, за которыми можно укрыться, плюс тот факт, что уже десять вечера и очень темно – все это означает, что мы можем прокрасться, если будем осторожны.

Мы с Эваном как раз сворачиваем за угол и бросаемся к большому кусту в полуквартале от нас. Когда мы скачем по мостовой, цокот копыт разносится по всей округе, но что поделаешь. Оказавшись в безопасности под кустом, мы переводим дыхание. – Хорошо, Дэш, это твой район, где квартира Фионы?– спрашивает Эван

Я машу копытом в сторону большого здания дальше по улице. – Вон там. Мы можем нажать кнопку звонка у входной двери и посмотреть, ответит ли она.

Эван оглядывается и медленно кивает. Наконец он указывает на что-то дальше по дороге. – Хорошо, прямо там, в двухстах метрах отсюда. Большой куст на углу ее дома. Давай перейдем туда. – Мы оба еще раз осматриваемся вокруг, чтобы убедиться, что вокруг нет пешеходов и никаких вуайеристов в окнах окрестных квартир. Все чисто, так что мы оба несемся галопом к следующему кусту, и я улыбаюсь про себя, понимая, что могу бежать гораздо быстрее Эвана. В конце концов мы оба добираемся до куста, и квартира оказывается всего в нескольких десятках метров от нас.

– Ладно, Эван, номер триста шесть. Кнопка звонка в ее квартиру находится в дальнем левом нижнем углу. Иди туда, позвони и посмотри, ответит ли она.

Эван смотрит на меня. – Подожди, я один пойду звонить? Почему бы нам обоим не пойти?

– Излишний риск, у входной двери много окон. Идти обоим опасно. – Я поднимаю копыто и взмахиваю своей яркой радужной гривой. – Я яркая, и меня гораздо легче заметить, чем тебя. У тебя красивый нежный красно-коричневый цвет, люди даже не увидят тебя в этой темноте. Просто иди и нажми на кнопку звонка, чувак.

Эван оглядывается, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, затем делает глубокий вдох и выбегает из-под куста, галопом пересекая парковку, двигаясь к входной двери. Он подходит к ней, и я вижу, как он всматривается в кнопки звонка на стене, ища имя Фионы.

Я бормочу себе под нос. – Давай, Эван, левая нижняя кнопка, звони уже... – Я начинаю нервничать – он до смешного беззащитен.

Я вижу, как Эван вытягивает копыто и нажимает на одну из кнопок, затем он начинает оглядываться, чтобы убедиться, что поблизости нет никаких ненужных свидетелей. Секунды, пока мы ждем, когда Фиона ответит на звонок, тянутся мучительно медленно

Я начинаю кусать копыта от беспокойства. Давай, Фиона, отвечай на чертов звонок! По крайней мере, рядом никого нет, все еще чисто...

Проходит добрых полминуты, Эван снова звонит в звонок, потом смотрит на мой куст и пожимает плечами. – Не отвечает! – кричит он через всю парковку

Я машу копытом, призывая его вернуться в безопасное место – «ладно, чувак, давай назад!» Эван кивает и скачет обратно к моему кусту. Я искренне удивлена, что ничего плохого не произошло – это было невероятно опасно для нас. Я на мгновение прикусываю губу, когда понимаю, что нам действительно нужно убраться с этих улиц. Я имею в виду, что сейчас только десять вечера, люди все еще могут быть поблизости.

– Давай затаимся на несколько часов, Эван – моя квартира всего в квартале отсюда. – Я смотрю на Эвана, и он кивает, так же страстно желая убраться с этих улиц, как и я.

~~~~~~

Добраться до моей квартиры оказывается на удивление легко – нам приходится прятаться за деревьями, когда мимо нас шагает парочка, но как только они уходят, остальной путь к моему дому проходит гладко. Нам даже не нужно беспокоиться о том, чтобы пройти через главный вход – в переулке есть боковая дверь, которая никогда не заперта. Я всегда хотела попросить хозяина запереть эту дверь, так как это была довольно вопиющая брешь в безопасности. У меня так и не нашлось для этого времени, и это, наверное, было к лучшему, потому что сейчас это мне очень пригодилось. Так или иначе, мы входим в здание, а затем крадемся по коридору, направляясь к двери моей квартиры.

Эван достигает первой двери. – Мне нравится, как ты пометил дверь. Легко найти, хе-хе.

Я подхожу и поднимаю бровь. – О чем ты говоришь? Пометил?

Эван указывает на серповидное углубление на уровне наших глаз. – След копыта.

Я секунду смотрю на него – этого не было раньше, не так ли? – О, эй, кажется, я знаю, откуда это взялось. Должно быть, вчера, когда мы с Джек отправились за покупками. У нас были копыта, Джек, наверное, пинком захлопнула дверь.

Эван кивает. – Логично. Ну давай, чувак, открой дверь. Мы вроде как торчим тут как на показ.

Я закатываю глаза. – Ключ-то у тебя, балда.

На лице Эвана появляется растерянное выражение. – У меня? Ах да, сумка! Ха-ха, я совсем забыл, что несу эту штуку!

Я закрываю лицо копытом, Эван поворачивает шею и снимает холщовый мешок. Он засовывает в него морду и копается внутри, пока наконец серебристый ключ не вываливается и не падает плашмя на ковер. Удовлетворенный Эван вешает сумку обратно на шею и отходит в сторону.

Я бросаю на него странный взгляд. – И…? Ты что, собираешься просто оставить его на полу?

Эван ухмыляется. – Твой ключ, тебе с ним и развлекаться...

Неуверенная в том, что именно он имеет в виду, я протягиваю копыто, чтобы схватить ключ. Не повезло, эта штука слишком крошечная, чтобы поднять ее копытами. Наконец, поняв, что имеет в виду Эван, я закатываю глаза и опускаю голову. Я начинаю кусать пол, пытаясь подобрать ключ ртом.

Эван начинает смеяться. – Как тебе это на вкус?

– Как туфли, – бормочу я и наконец чувствую холодный металл ключа на своем языке. Я беру его в зубы и встаю. – Таа-даа! – восклицаю я сквозь стиснутые зубы.

Эван только улыбается и указывает на замок на двери. – А ещё тебя ждёт это.

Я смотрю на маленькую замочную скважину – черт, это будет нелегко. Я подхожу к цели и пытаюсь совместить маленькую дырочку с ключом, который неуклюже зажат у меня в зубах.

– Ключ лежит боком, – невозмутимо замечает Эван.

Я ворчу и поправляю его, только чтоб краем глаза увидеть, как Эван улыбается. – Ха, здорово, теперь ключ вверх ногами! – Он начинает тихонько хихикать, но через несколько секунд я переворачиваю ключ языком, и он кивает, подтверждая, что тот расположен правильным образом.

Я продолжаю тыкаться. Так как моя морда закрывает замок, глаза не видят, куда я вставляю ключ. Все это просто слепой метод проб и ошибок.

Эван наклоняется, шепчет мне на ухо. – Никак не вставишь, да?

– Угу, – после нескольких неудачных попыток, буркаю я.

Эван явно сдерживает улыбку, когда наклоняется вперед. – Если понимаешь, о чём я, шепчет он и начинает тихонько смеяться, отходя от меня. Я закатываю глаза, но через полсекунды чувствую, как ключ скользит прямо в замок.

При виде этого Эван прекращает хихикать и начинает гоготать. – Ха-ха, ого, тебе действительно понравилось, не так ли? Ты такая девчонка, чувак!

Я чувствую, что краснею. Собираюсь убить его, как только мы войдем внутрь.

Вдруг я слышу, как в конце коридора приоткрывается дверь. – Эй, тише там! Чертовы дети! – кричит чей-то голос. Затем дверь начинает открываться полностью, поскольку владелец голоса явно хочет увидеть, кто устроил весь этот шум.

Ну его на хрен. Я нащупываю копытом ключ и ухитряюсь повернуть его, затем хватаю дверную ручку ртом и поворачиваю, когда Эван толкает дверь, чтобы открыть.

Дверь распахивается, и мы оба падаем внутрь. Эван скатывается с меня, и я делаю глубокий вдох. Фу, чуть не попались – мы оказываемся внутрь прежде, чем этот человек может нас увидеть. Я оглядываюсь на дверной косяк, но мой хвост все еще торчит в коридоре. Я быстро втягиваю его внутрь и пинком захлопываю дверь. Что ж, будем надеяться, что обладатель этого голоса – просто каким-то старик с плохим зрением и ничего не заметил.

Эван встает и шарит по стене в поисках выключателя, находит его и включает.

Я моргаю и оглядываю комнату. – Ну, это место выглядит... по-другому.

Эван кивает. – Да, я думаю, это потому, что мы ниже. Но да, все выглядит немного не так, когда ты такой короткий. – После минутной паузы Эван опускает голову и снова роняет холщовую сумку. Он начинает рыться в ней копытом, пока не находит то, что искал: закаленную в боях «Нокию» с записанным номером телефона Джек.

Я киваю. – Позвонишь Джек, чтобы сообщить ей, что мы прибыли? Хорошая идея. Давай посмотрим – сейчас около одиннадцати, а мы ушли в четыре. Семь часов? Не такая уж плохая прогулка. В любом случае Джек, вероятно, принимает душ или готовится ко сну.

Эван кивает и кончиком копыта нажимает кнопку быстрого набора. Он включает громкую связь, и мы оба просто стоим, пока телефон звонит.

На самом последнем гудке трубку снимают. Но голоса оттуда не доносится, и мы с Эваном наклоняемся вперед, ожидая, что Джек что-нибудь скажет.

~~~~~~

Там, в конюшне, Джек пялится на телефон. Телефон извлечен из маленькой сумки, висевшей у нее за спиной. Звонок пугает ее, поэтому она стряхивает сумку со спины и находит черную коробочку, издающую этот шум. Она инстинктивно нажимает на зеленую кнопку. Однако она не совсем понимает, что теперь делать. Она оглядывается на других лошадей – ни у одной из них нет черных прямоугольников, которые издавали бы шум. Она тихонько ржет – зачем ей это? Может быть, ей стоит просто выбросить его?

Да, это кажется правильным. Проходит еще несколько секунд, и эта идея, кажется, обретает больше смысла. Лошади не должны иметь таких странных приспособлений, как это, она не хочет иметь ничего общего с этим не-лошадиным предметом. Джек облизывает губы – так и есть. Все, что ей нужно сделать, это избавиться от этой штуки, и она наконец станет такой же, как остальные здешние лошади. Просто избавиться от этой последней штуки, и она наконец будет как все, у нее здесь будет дом на всю оставшуюся жизнь.

Что-то шевелится в глубине ее сознания – во всем этом есть что-то очень неправильное. Что-то говорит ей, что это не ее жизнь, что она не должна этого делать, нечто странное заставляет ее делать то, что она действительно не должна. Джек на мгновение останавливается, затем тихонько ржет и переступает с ноги на ногу. Она сбита с толку, почему это нечто пытается манипулировать ею? Она моргает – это не имеет значения. Просто избавиться от телефона, и все будет сделано. Пути назад не будет. Джек улыбается при мысли о том, что будет жить так вечно. Провести всю жизнь рядом с этими животными, вместе с жеребцами вырастить здесь множество жеребят. Это была бы хорошая жизнь, жизнь, достойная лошади. Она улыбается, она не может дождаться, когда наконец с ней будут обращаться так же, как с другими. Приняв решение, она поднимает ногу, чтобы оттолкнуть от себя странное устройство...

~~~~~~

– Эван, что-то не так. – Я отвожу взгляд от телефона и смотрю на жеребца, он кажется таким же взволнованным, как и я. Джек ответила на звонок около полминуты назад, но ничего не сказала.

– Чувак, скажи что-нибудь, у меня очень плохое предчувствие.

Эван тяжело сглатывает и кивает, подходя к телефону.

~~~~~~

Нацелившись на странное устройство, она готова отправить его в полет через всю комнату. Она напрягает мышцы ног и…

– Джек! – Телефон оживает, из него слышится голос. – Джек, послушай, прости меня за то, что я сказал утром! Я знаю, что уже извинился, но я просто хочу, чтобы ты знала, что я чувствую себя ужасно из-за всего этого. Ты моя сестра-близняшка, и я не сдамся, пока ты снова не станешь моим братом-близнецом. Джек, мы докопаемся до сути этого. Ты и я... мы все исправим.

Джек опускает ногу и подходит ближе к телефону. Этот голос! Ее брат! Туман улетучивается из ее сознания, Джек опускает голову и хватает телефон. – Эван! Эван, ты в порядке?

~~~~~~

Я облегченно вздыхаю, услышав голос Джек. Эван улыбается и смеется в трубку. – Конечно, я в порядке, почему бы и нет? Твой лучший друг прикрывает мне спину. Но как насчет тебя? Как дела на ферме?

Из динамиков доносится голос Джек.  – Я... Хм ... в порядке? Да, конечно, здесь все хорошо, не беспокойся обо мне. Вы уже нашли Фиону?

Я встаю рядом с Эваном и присоединяюсь к разговору.  – Не совсем, все еще ищем ее. Послушай, Джек, мы позвоним тебе, как только свяжемся с Фионой, хорошо?

Мы прощаемся и завершаем разговор. Я поворачиваюсь к Эвану. – Что ж, это хорошая новость. Джек, кажется, в порядке. Я немного беспокоилась о ней с тех пор, как мы ушли.

Эван кивает. – Да, приятно знать, что она цела. Итак! Что же нам теперь делать?

Я оглядываюсь и вздыхаю. – Ну, думаю, несколько часов можно и поспать. Мы должны поставить будильник на три часа ночи или около того, тогда мы можем еще раз сходить к Фионе и узнать, ночует ли она дома.

Эван наклоняет голову. – Так... у нас есть немного свободного времени?

Я киваю. – Да, до тех пор мы мало что можем сделать.

Эван медленно улыбается. – Ну, я бы так не сказал.

Я смотрю на него. – Хм?

Эван бежит в гостиную и начинает копаться в моей коллекции DVD. Я удивленно поднимаю бровь. – Что ты делаешь, Эван, хочешь посмотреть фильм или что-то в этом роде?

– Не совсем...

Слишком темно, чтобы разглядеть, какую коробку схватил Эван, но я слышу, как он вставляет диск в проигрыватель и нажимает носом на кнопку "воспроизведение". Я встаю и иду в гостиную, а он включает телевизор, и динамики оживают.

«МИЛАЯ ПОНИ, МИЛАЯ ПОНИ, А-А-А-А...»

– Ты, должно быть, издеваешься, Эван. – Я таращусь на него. – Я уверена, что в нашей жизни и так достаточно пони.

Эван оборачивается и ухмыляется. – Я хочу посмотреть, будет ли твоя телевизионная версия такой же раздражающей, как и ты в реальном мире!

Глава 10. Ответы

– Почему у него только две реплики? Я имею в виду – серьезно, я могу сказать больше, чем «Агась» и «Неа».

Я смеюсь, мы с Эваном посмотрели несколько классических эпизодов с пони, и Эван все еще пытается понять персонажей. – Не беспокойся, Эван, у твоего персонажа будет несколько реплик позже – давай посмотрим эпизод «День Сердец и Копыт».

Эван поворачивается ко мне. – Эпизод под названием «День Сердец и Копыт»? И в этом замешан мой персонаж? Смотреть это – звучит как ужасная идея. Это достаточно жутко, даже без того, чтобы смотреть, как мой аватар начинает говорить о том, чтобы в кого-нибудь влюбиться.

Я высовываю язык. – В чем дело, боишься, что у тебя могут появиться идеи?

Эван закатывает глаза. – О, пожалуйста, как будто я когда-нибудь влюблюсь в пони. Там, где это имеет значение, у меня еще остается разум человека и мужчины, большое спасибо.

Желая подразнить Эвана, я наклоняюсь к нему. – Правда? А что, если я скажу тебе, что в этом эпизоде Биг Мак влюбляется в некую голубую пегаску с радужной гривой? Хммм?

Эван краснеет. – Ой... Дэш и Мак в Сериале вместе? Ого. Разве это не было бы неловко, с учетом того, что его сестра дружит с Дэш? Я думаю, что Мак, из уважения к Эпплджек, оставит Дэш в покое и не будет делать никаких шагов в ее сторону. Но знаешь, если бы Дэш действительно хотела быть с Маком, он бы не возражал.

Я неловко улыбаюсь, пока Эван не произносит последнюю фразу. Что он только что сказал? – Э-э, Эван, мы ведь говорим о Сериале, верно?

Эван кусает губу и смотрит на меня – Ну, да, конечно. О нем.

Я пристально смотрю на Эвана. – Ну да, я пошутила. Эпизод посвящен Биг Маку и Черили.

К моему большому удивлению, Эван на самом деле хмурится, услышав это. – Ооо, правда? Проклятье, она мне никогда по-настоящему не нравилась, я не хочу смотреть этот эпизод.

Я все еще пристально смотрю на Эвана. Что на него нашло? Неужели он действительно говорит, что проявил бы ко мне чувства, если бы мы с его сестрой не были лучшими друзьями? Я в тревоге отворачиваюсь от Эвана. Он должен был ненавидеть пони и все, что с ними связано, и не должен был думать о том, что Дэш/Мак –  хороший шиппинг. Черт возьми, что здесь происходит, неужели трансформация еще не закончилась и сейчас меняет наш разум? Может ли это заставить нас чувствовать то, что мы не хотим чувствовать?

Наш разговор затихает, когда заканчивается эпизод, и я зеваю. Уже поздно, и нам очень хочется спать. Эван выключает телевизор, и я ложусь на пол, свернувшись калачиком в удобной позе, чтобы устроиться поуютнее. Вскоре Эван подходит и ложится рядом со мной, я проваливаюсь в легкий сон, наслаждаясь ощущением его присутствия.

~~~~~~~

Я просыпаюсь через несколько часов. На улице все еще ночь, но я вижу, что Эван тоже не спит, так как он сидит рядом со мной и игриво касается копытами моего хвоста.

Я приподнимаю бровь. – Да, он настоящий, можешь перестать щупать мой хвост.

Эван улыбается. – Знаешь, он мне нравится.

Я поднимаю другую бровь и слегка откидываю хвост в сторону от него. – Спасибо за комплимент, но на самом деле, Эван... Я не твоя девушка.

Эван протестует против моего обвинения. – Что? Нет, я просто...

Я поднимаю копыто и обрываю его. – Эван, брось, я не дура. Парень и девушка ночью наедине, девушка только недавно сказала ему, что у нее течка, не нужно быть ученым, чтобы понять, что в воздухе есть какое-то невысказанное напряжение. Так что давай просто прекратим это дерьмо, ладно? И вообще – я правда польщена, Эван, но помни, что я все еще Дейв, твой друг мужского пола. Я признаю, что иногда увлекаюсь и пытаюсь соответствовать роли Рэйнбоу Дэш, пони женского пола, но ты должен помнить, что внутри я на самом деле не кобылка.

Эван сильно потеет. – Эй, я просто не мог уснуть, и мне показалось, что твой хвост выглядит очень мило...

Я просто смотрю на Эвана, он пытается улыбнуться мне в ответ, но, в конце концов, ломается. Он испускает долгий медленный вздох и опускает голову. – Ладно, ты меня поняла, признаю – я действительно что-то чувствую. Но не волнуйся, Дэш, как я уже говорил, я не собираюсь ничего предпринимать в отношении тебя. Это было бы неправильно по дюжине различных причин, и помимо романтики у нас хватает дерьма, с которым нужно разобраться прямо сейчас. Хотя, признаюсь, с тех пор, как все это началось, я думал, что возненавижу быть пони. Но тусоваться с тобой – что я могу сказать, довольно весело. Если бы нам пришлось дожить до конца нашей жизни в виде пони, я думаю, что все было бы в порядке, пока ты будешь рядом. И да, мы просто друзья, и это все, чем я хочу, чтобы мы были сейчас. Но если бы мы знали, что останемся в этих телах на всю жизнь? Если бы через пять или десять лет мы все еще были пони мужского и женского пола? Ну, что я могу сказать – признаюсь, я мечтал бы, если бы это было так, что однажды мы могли бы стать больше, чем друзьями.

Я чувствую, как мои щеки густо краснеют. Я не ожидала такого отношения, особенно от Эвана. – Ух ты, спасибо за откровенность, наверное? Ты хороший парень, Эван, ты заслуживаешь настоящую девушку. Человеческую девушку, заботящуюся о человеческом Эване. Ты заслуживаешь девушку, которая любит тебя безоговорочно, а не просто какую-то превращенную пони. – Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на Эвана. – И да, кто знает, чем все это обернется. Через двадцать лет, если мы оба останемся такими же и не приблизимся к тому, чтобы превратиться обратно, тогда, конечно... Какого черта, я была бы не прочь остепениться с тобой и все прочее, что это повлечет за собой. Но не сейчас. Только не так.

Эван смотрит на меня и кивает. – Да, я прекрасно понимаю.

Я улыбаюсь. – Хорошо, так что сейчас давай просто сосредоточимся на попытке понять это. Я имею в виду, если мы сможем просто застать Флаттерс в ее квартире, тогда мы...  – Я прерываю фразу.

– Тогда мы что? – Эван поднимает голову и смотрит на меня.

Я чувствую, как мои зрачки расширяются от внезапного осознания. – Нет... это невозможно.

– Дэш? Ты выглядишь так, будто увидела привидение. Что случилось? – На лице Эвана написано беспокойство, но я не обращаю на него внимания и продолжаю мысленно соединять точки.

– Почему мы не подумали об этом раньше? Это ставит всё на свои места!

Эван бьет копытом пол. – О, ради всего святого, скажи уже это, женщина!

Я поворачиваюсь назад к Эвану. – Ой прости. Ммм... пойдем со мной, ты можешь помочь мне подтвердить это. – Я иду в свою комнату. У меня там в основном мерч с Дэш, но есть и плакаты с каждой из основной шестерки.

Эван следует за мной, жалуясь на ходу. – Знаешь, там, откуда я родом, когда кто-то осознает что-то интересное, он тут же делится этим с окружающими. Неужели так трудно просто сказать мне, что ты поняла?

– Заткнись, Эван, это сработает только в том случае, если я тебе ничего не скажу. Это займет всего секунду. – Мы подходим ко входу в мою комнату.  – Ладно, Эван, мы у моей спальни, теперь закрой глаза – я позволю тебе увидеть изображение, которое хочу тебе показать.

Эван повинуется и закрывает глаза. – Изображение, говоришь? Хм, теперь, когда ты упомянула об этом, у тебя случайно нет милых изображений пони, которые я мог бы одолжить? Ну, знаешь, для моего собственного пользования? Как там вы с Джек называете эту штуку? ....клоп? Какой-нибудь сохраненный клоп? Я имею в виду, если сейчас я того же вида – я мог бы тоже взглянуть, правильно?

Я поднимаю бровь. У меня действительно был какой-то клоп на жестком диске, и большая его часть была про Рэйнбоу Дэш. Мысль о том, чтобы отдать изображения Эвану, была странной. Я имею в виду, меня не должно волновать, что он увидит изображения, верно? Это просто картинки, которые какие-то люди нарисовали о пони из Сериала. Это не были на самом деле изображения меня. Так почему же меня так смущает мысль, что кто-то другой увидит эти изображения?

Я отрицательно качаю головой. Сейчас не время для этого разговора.  – Черт побери, Эван, это серьезно! Как ты можешь думать о чем-то подобном в такое время?

Эван открывает глаза и улыбается. – Ты забыла, каково это – быть парнем, да?

Я легонько хлопаю его по плечу. – Ух, просто заткнись и закрой глаза, а теперь я поведу тебя к изображению, которую хочу, чтобы ты увидел. А теперь не открывай глаз и следуй за моим голосом. – Я иду впереди него, направляясь в угол своей комнаты, под большой плакат, который я получила несколько лет назад.

Эван стоит прямо за мной с закрытыми глазами, я делаю шаг в сторону, чтобы между ним и плакатом ничего не было. – Ладно, Эван. Сейчас я хочу, чтобы ты открыл глаза. Как только ты их откроешь, я хочу, чтобы ты сказал мне, что ты видишь. Назови, что за штука изображена на плакате. Иииии открывай!

Эван открывает глаза, видит плакат и без колебаний отвечает. – Фиона.

Я падаю обратно на бедра и позволяю своим передним ногам обмякнуть – Черт, я так и знал. Мы должны были сделать что-то раньше...

Эван смотрит на меня, потом снова на плакат и щурится на него. – Я ничего не понимаю. Это изображение чего? Пони? Что за штуку ты проверяла?

– Эван, это же изображение Флаттершай. Фиона – это Флаттершай.

Эван снова смотрит на фотографию и моргает. – Что, подожди, Фиона – это пони? Та желтая, из Сериала? Какого хрена?!

Эван смотрит на меня, ожидая ответа, а я просто тупо смотрю на него в ответ. – Чувак, я почти так же запуталась, как и ты, старик.

Эван в отчаянии поднимает копыта в воздух. – Что за хрень тут происходит? Фиона присоединяется к нашим рядам? Есть КТО-НИБУДЬ из наших знакомых, кто не пони? Как долго Фиона была одной из них?!

Я пожимаю плечами. – Ну, она, вероятно, была пони с тех пор, как и мы. Я имею в виду, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что все это началось в один и тот же день для всех нас.

Эван все еще в замешательстве. – И как ты только сейчас это поняла?

Я вздыхаю. – Я в гостиной случайно сказала «Флаттершай» вместо «Фиона». Я собиралась отмахнуться от этого, как от случайной обмолвки, но чем больше думала об этом, тем больше это имело смысла. Я имею в виду – она нашего возраста, она была на вечеринке по случаю дня рождения, где все это началось для всех нас, и она завершает наш круг друзей. Честно говоря, мы должны были увидеть это раньше, учитывая подсказки. Я думаю, мы все были настолько отвлечены нашими собственными изменениями, что мы не видели очевидную вещь, находящуюся перед нами все время.

 – Но почему еще один из наших друзей – пони? – потирает шею Эван. – О чем это нам говорит? Неужели весь мир превращается в гребаных пони или что-то в этом роде?

 – Нет, нас не так уж много, – качаю головой я. – Подумай об этом, Эван – ты был в Чикаго, а мы с Джеком были в городе. Больше ни у кого не было лошадиных ушей и копыт.

– Тогда почему мы? Почему только наши друзья?

– Я не знаю, Эван, но это не может быть совпадением. Это не случайность, что-то или кто-то должен был привести это в движение. Наши трансформации – это часть плана, который разработал кто-то другой.

Эван встает и направляется к выходу из спальни.

Я бегу за ним рысью и вижу, что он на кухне надевает холщовую сумку. – Эван? Что ты делаешь? Куда это ты собрался?

– Возвращаемся к Фионе. Флаттершай. Как угодно. – Эван начинает пробираться к двери.

Я следую за ним. – Ммм, но мы только что были там. Дверь заперта, а ее там нет. Черт, Фиона, наверное, сбежала из города.

Эван открыл дверь. – Точно. Она, вероятно, напугана и растеряна и либо прячется в своей квартире и не отвечает на звонки в дверь, либо испугалась и убежала куда-то. В любом случае, мы должны проникнуть в ее квартиру и посмотреть, там ли она и не оставила ли она какие-нибудь улики. Если она пони, как ты говоришь, то мы должны ее найти.

– О, ты хочешь найти ее, потому что думаешь, что она может помочь нам измениться обратно?

Эван останавливается как вкопанный и поворачивается ко мне лицом. – Я должен найти ее, потому что она одна и бегает по человеческому миру в виде пони. Если ее поймают, с ней может случиться тысяча разных вещей, и каждая из них – плохая. Мы должны найти ее прежде, чем это сделает кто-то другой. Мы должны доставить ее в безопасное место.

Я слегка опускаю уши в ответ на внезапную агрессивную позицию Эвана. Он вдруг стал очень серьезным. Я открываю рот, чтобы спросить, почему он думает, что люди будут плохо обращаться с пони, но вскоре решаю этого не делать. – Эван, если Фионы нет дома, как ты собираешься проникнуть в ее квартиру? У тебя в этой волшебной холщовой сумке есть отмычки?

– Нет. Никаких отмычек. – Эван на мгновение хихикает. – Только копыта. Только копыта и один охренительный удар.

~~~~~~~

Прогулка до квартиры Фионы проходит довольно спокойно, так же, как и раньше – она находится всего в квартале, и на этот раз улицы совершенно и полностью пустынны, так как сейчас два часа ночи.

Мы снова оказываемся возле большого куста на углу ее дома. Поскольку в два часа ночи на улице никого нет, мы больше не пытаемся скрыться, и оба просто идем прямо к двери и снова звоним в квартиру Фионы. Нет ответа.

Я смотрю на дверь. – Эй, Эван, я нашла изъян в твоем блестяще спланированном плане «грубой силой выбить дверь».

Эван смотрит на входную дверь, а потом снова на меня. – И что же?

Я машу копытом в сторону большой входной двери. – Дело не только в том, что дверь квартиры Фионы будет заперта, но и в том, что эта входная дверь тоже заперта. А это усиленная наружная дверь. Я имею в виду, что эта штука не какая-то хлипкая древесина, а дверь из добрых пяти сантиметров тяжелой, испытанной временем стали.

Эван ухмыляется. – Ну и что? Я могу с этим справиться.

Я закатываю глаза. – Ну, я знаю, что ты можешь, “мускулы-вместо-мозгов”, но эта дверь ведет в вестибюль, который, конечно, окружен комнатами со всех сторон. Удар ногой по стальной двери такого размера разбудил бы всех на этой половине квартала. – Эван хмурится, и я продолжаю. – Это не «ударь и схвати», нам нужно сохранять скрытность как можно дольше. Нам придется нарушить план, поджать хвост и бежать, как только кто-нибудь откроет дверь и увидит в их доме двух разноцветных пони.

 – Почему, хотя бы раз, это не может быть просто? – потирает голову Эван.

Я тихо смеюсь рядом с ним. – Да, я не знаю, почему кто-то решил добавить «должны оставаться скрытыми все время»  и «не должны шуметь» к нашему списку челленджей. Разве не было достаточно трудно, что мы должны были сделать все это будучи яркими четвероногими с крыльями и копытами?

Эван внезапно поднимает голову и смотрит на меня, обводя взглядом мою спину. – Эмм... так вот насчет этого. Ты помнишь, как пользоваться этими крыльями?

Я поднимаю бровь. – Что? Думаю да, но как это… – Эван обрывает меня, кивая головой в сторону здания, и я прослеживаю за его взглядом и поднимаю глаза. Здание – пятиэтажное, и на самом верхнем этаже есть открытое окно, находящееся прямо над вестибюлем, что означает, что это общая зона этого этажа.

Я улыбаюсь. – Эй, знаешь что, это действительно может сработать. Хорошая мысль, большой красный парень.

Эван смеется. – Ну, пока не благодари меня, это ты должна пойти и сделать это. Я подожду в кустах, а ты там развлекайся. Да, и кстати, постарайся при этом не разбиться насмерть.

Я слегка зеваю, затем встаю, с хрустом разминаю шею и расправляю крылья. – Мммм, спасибо за доверие, приятель.

Он ухмыляется. – Эй, я просто беспокоюсь, что единственная самка моего вида, не являющаяся членом семьи, собирается убить себя. Мы не можем допустить, чтобы это случилось сейчас, не так ли?

Я качаю головой и выхожу из кустов. – Да, ты действительно знаешь, как сказать «прощай», не так ли, Эван? Не «О нет, ты одна из моих лучших друзей, я никогда не смогу жить без тебя!» – нет, ты решаешь зайти с «Эй, не умирай, ты практически единственная совместимая самка на земле». Я имею в виду – ух ты, Эван, ты такой романтик.

Я слышу, как Эван смеется из-за кустов. – Ну, это правда, ты редкая штучка!

Я смотрю вверх, на окно, и начинаю прикидывать, как высоко мне надо подняться и как там приземлиться. Я делаю глубокий вдох и готовлюсь, но делаю последнее замечание Эвану. – Знаешь, на самом деле это не так. Флаттершай тоже кобылка.  Если предположить, что мы найдем ее, может быть, вам двоим стоит переспать, это будет чертовски менее странно, чем нам с тобой.

Эван что-то говорит в ответ, но я не слышу его из-за шума крыльев, когда, разбежавшись, делаю прыжок в воздух и взлетаю. Странно прыгнуть в воздух и не ударяться о землю, но именно это сейчас и происходит. На секунду я впадаю в панику и начинаю спотыкаться на лету, но затем сосредотачиваюсь на выполнении стандартных взмахов крыльями.

В конце концов я стабилизируюсь и обнаруживаю, что зависаю примерно у окон второго этажа. Я могу только представить, что кто-то подумает, если выглянет из своего окна прямо сейчас, но я хлопаю сильнее и смотрю, как окна движутся мимо, когда я быстро набираю высоту. Вскоре я оказываюсь на уровне пятого этажа и неуклюже пробираюсь вперед, к окну.

Я смотрю вниз (плохая идея) и пытаюсь не думать о невозможности того, что я сейчас делаю. Точно, так что я сейчас, нахрен, ЛЕЧУ на высоте пятого этажа. Я в воздухе, удерживаемый собственными крыльями. Да, теперь у меня есть крылья, и о да, я еще и гребаная лошадь. Черт возьми, что я делаю со своей жизнью? 

Полное и абсолютное безумие моей ситуации заставляет меня слегка рассмеяться, когда я подлетаю к подоконнику. К счастью, мне удается сохранить равновесие, и я хватаюсь за раму, очень неловко спотыкаюсь через открытое окно и падаю на пол. Я оглядываюсь – никого не видно, только пустой общий зал с проходящим через него коридором и рядом лифтов в дальнем конце. Я спорю сама с собой, стоит ли мне воспользоваться лифтом – сейчас два часа ночи, и вряд ли кто-нибудь меня увидит. Я подбегаю к лифтам и нажимаю носом кнопку «вниз». Я сажусь на бедра, смотрю на огни над дверью и жду, когда подъедет лифт. Здесь не на что смотреть, ребята, просто пони ждет лифта.

Звонок возвещает о прибытии лифта, и я запрыгиваю внутрь и нажимаю кнопку первого этажа. Когда двери лифта закрываются, я оглядываюсь и улыбаюсь, когда вижу, что у этого лифта есть зеркала с обеих сторон. Если посмотреть налево или направо, то увидишь бесконечное количество своих отражений. Я смеюсь, видя вокруг себя миллион Рэйнбоу Дэш. Я медленное кручусь и начинаю принимать забавные позы, чтобы скоротать время.

Я как раз стою на задних ногах и тереблю копытом свою гриву, когда лифт звенит и двери открываются на первом этаже. Я бросаю последний взгляд в зеркало, прежде чем решаю уйти, но внезапно замечаю запах алкоголя и чувствую, как лифт проседает вниз, когда кто-то входит.

БЛИН. Мои зрачки сужаются, и я чувствую, как волосы на затылке встают дыбом. Я оглядываюсь на зеркало и вижу, как человек позади меня, спотыкаясь, входит в лифт. Это какой-то студент колледжа в кожаной куртке, который, казалось, с трудом стоит на ногах. Он явно пьян, так как с трудом держит глаза открытыми, изо рта у него течет слюна, а от одежды несет ромом и рвотой. После секундной паузы я понимаю, что он настолько пьян, что даже не замечает, что я нахожусь с ним в лифте. Я медленно спрыгиваю обратно на четыре ноги и пытаюсь тихо выйти из лифта. Я отхожу и облегченно вздыхаю. – Фу, чуть не попалась, к счастью, этот парень был один и...

– Мэтт... Эй, Мэтт, ты подержишь лифт для меня, братан? – Из-за угла раздается новый голос, и приближаются шаги.

Лягать, еще один. Я слышу, как пьяница в лифте бормочет что-то своему другу. Шаги ускоряются, владелец голоса будет здесь через несколько секунд. Я прикусываю губу и быстро поглядываю по сторонам влево и вправо. Этот лифт – просто квадрат, где не за чем спрятаться, и единственным выходом является коридор, откуда доносился голос. Мой разум паникует и застревает в логической петле «где спрятаться, где спрятаться, где спрятаться, где спря…»

– Мэтт, я не могу поверить, что ты выпил пятнадцать шотов за один час, это будет что-то...

 Владелец голоса поворачивает за угол, и его голос затихает, когда он смотрит вниз и пристально глядит на меня, милую радужную пони, просто стоящую перед ним.

– Что за... что... эй, Мэтт, черт возьми, братан, я сейчас так пьян, нахрен. Чувак, я вижу кое-какое дерьмо, братан. Какого хрена, я пьян, а не на грибах...

Я прикусываю язык и стараюсь не шевелиться. Этот новый парень почти так же пьян, как и его друг, надеюсь, я смогу сыграть на его идее, что я просто галлюцинация или типа того.

Я остаюсь совершенно неподвижной, когда человек подходит ко мне и трет глаза, прежде чем вновь посмотреть на меня и заговорить со своим другом. – Мэтт, это нахрен жутко, я знал, что не должен был пытаться играть в «Час силы» шотами абсента^[1].

Человек наклоняется вперед, чтобы посмотреть на меня, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. Чувствуя, что пришло мое время блистать, я внезапно поворачиваюсь и смотрю ему в лицо. Я выдаю свою лучшую жуткую улыбку и смотрю прямо ему в глаза. – Фиолетовое печенье будет сиять во вторник с часами, сделанными из воска.

Глаза человека расширяются, а язык бесполезно шлепает во рту, пока его одурманенный этанолом мозг пытается обработать предложение, сказанное его «галлюцинацией». Через несколько секунд человек наконец сглатывает и начинает пятиться от меня. – Спасибо за предупреждение, собака цвета радуги... с крыльями. Я возьму фиолетовое печенье на заметку

Я продолжаю прикусывать язык, чтобы сдержать смех, когда человек пьяно отшатывается от меня и идет к лифту, не оглядываясь. Двери лифта закрываются, и я слышу, как человек бормочет что-то о том, что никогда больше не будет пить так много.

Я причмокиваю губами. – Ну, это было весело. А теперь вернемся к нашей миссии. – Я иду по коридору, откуда пришли пьяные, и оказываюсь в вестибюле. Я бегу к главной двери и держу ее открытой, затем машу копытом в воздухе, когда смотрю на куст, где я оставила Эвана. Через несколько секунд в лунном свете появляется красный пони, подходит к дверям и проскальзывает внутрь.

– Черт возьми, Дэш, тебе просто супер повезло. Если бы ты добралась до вестибюля на полминуты раньше, то столкнулась бы с этими двумя парнями!

Я поднимаю бровь. – О, правда? Двое парней, говоришь?

Эван кивает, когда мы возвращаемся к лифтам. – Да, как раз в тот момент, когда ты проскользнула в окно (кстати, отличная работа), я заметил двух пьяных парней, пробиравшихся к зданию. Один из них остановился, его вырвало, а другой вошел внутрь. Потом вошел второй парень, и я испугался, что ты встретишь их на лестнице или еще где-нибудь.

– Ха–ха, да, это было бы неловко, верно, – я изображаю фальшивую улыбку, не думаю, что Эван одобрил бы то, как я справилась с пьяными ребятами. Ну что ж, то, чего он не знает, ему не повредит. Хотя, если подумать, это выражение на самом деле не имеет смысла.

Звонок лифта выводит меня из задумчивости, и мы входим в лифт. Я нажимаю кнопку третьего этажа и поворачиваюсь, чтобы увидеть Эвана, уставившегося на бесконечные зеркальные отражения. – Дэш, я когда-нибудь говорил тебе, что мы выглядим как-то странно. Я имею в виду, что мы не похожи на настоящих пони, и мы не похожи на людей.

– Да, спасибо за чудесную проницательность, Эван. – Я смеюсь и качаю головой, я не собиралась смотреть на свое отражение в этом лифте, я выучила урок в последний раз, когда делала это здесь.

В конце концов мы добираемся до третьего этажа, который, к счастью, в данный момент свободен от людей. Мы подходим к комнате 306, и Эван громко стучит в дверь. Проходит несколько секунд, и Эван снова стучит, я прижимаюсь к двери и кричу. – Фиона, это Эван и Дэш! Открой.

Эван начинает смеяться. Я смотрю на него снизу вверх. – Что тут смешного?

Он качает головой. – Твой мозг действительно просто исчез, ты в курсе? Эван и Дэш? Она не знает, что тебя так зовут. – Эван наклоняется к двери. – Открой, Фиона, это Эван и Дейв! Впусти нас.

Я закатываю глаза. – Как бы то ни было, я уже сказала тебе, что с этим именем покончено. А теперь давай, она не открывает дверь, делай то, ради чего ты сюда пришел, мистер Мускулы.

Эван вздыхает и смотрит в обе стороны, чтобы убедиться, что все остальные двери закрыты. Все чисто, мы одни. Эван оборачивается и ставит заднее копыто под дверную ручку. Он примеряется к этому месту и делает несколько легких тренировочных ударов по нему, прежде чем оттянуть ногу назад и приготовиться лягнуть. Я жду удара, но Эван застывает на месте.

– В чем дело? Ну же, Мускулы, давай.

– Я просто подумал, что в последний раз, когда я разбил что-то на части пинком, это было громче, чем пушечный выстрел. Этот удар разбудит несколько человек, поэтому, как только эта дверь откроется, нам придется войти внутрь и закрыть дверь, прежде чем кто-то придет проверить шум. Хмм, надеюсь, мы все еще сможем каким-то образом закрыть дверь после того, как я пинком открою ее...

Я киваю в знак согласия, но потом что-то понимаю. – Подожди, Эван, что ты имеешь в виду, «когда я в последний раз что-то разбил пинком»? Когда тебе нужно было что-то разбивать? – Эван делает непроницаемое лицо и начинает краснеть, поэтому я продолжаю. – Это было в Чикаго, не так ли?

Эван начинает потеть. – Э-э-э...  – Эван понимает, что у него нет выбора. О, подождите, нет, кажется, не понимает!

ХРЯСЬ!*

Я прижимаю копыта к ушам, когда оглушительный звук разносится далеко по коридору, и дверь открывается внутрь, врезаясь в ограничитель хода. – Лягать тебя в круп, Эван, ты должен был открыть дверь, а не изображать тут взрыв гранаты!

Эван застенчиво улыбается. – Извини! Я и так использовал-то только одно копыто! Это дверь виновата в том, что она такая хлипкая!

Я качаю головой, и мы оба быстро пробираемся внутрь и пытаемся закрыться. Каким-то чудом дверь действительно возвращается на место. С внутренней стороны дверной рамы не хватало куска, и засов теперь бесполезен, но, по крайней мере, дверь закрылась и снаружи выглядела нормальной. Я бросаю цепочку замка на дверь, и мы идем внутрь, держа основной свет выключенным, чтобы люди, приходящие искать источник шума, не подумали, что здесь кто-то есть.

Эван высовывает голову из-за угла и поворачивает налево. – Фиона? Ты здесь? Это мы, твои друзья! Извини, что мы вышибли дверь, но, пожалуйста, выходи.

Я поворачиваю направо и направляюсь в другой конец квартиры. – Фиона, все в порядке, если ты пони, ты не одна! Я знаю, что ты, наверное, боишься, но мы можем тебе помочь. – Я вхожу в ее спальню и включаю маленькую лампу, ее кровать застелена, и нигде нет никаких признаков ее присутствия.

Эван кричит с другого конца квартиры. – Дэш, есть успехи? Ее нет ни в гостиной, ни на кухне.

– То же самое у меня, Эван, ее здесь нет... – Мой голос замирает, когда я вижу что-то на полу. Я подбегаю к нему и поднимаю копытами, вздыхая, когда эта штука подтверждает мои подозрения. В копытах у меня перо, желтое перо пегаса.

Я смотрю на перо и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Как я могла бросить ее вот так? Она одна из моих лучших подруг, и я даже не подумала проверить ее. Я имею в виду, что мне было достаточно трудно справиться со всеми этими изменениями – а со мной были такие друзья, как Джек и Эван. Но справиться со всем этим в одиночку? Фионе не к кому было обратиться, и, вероятно, даже сейчас она думает, что осталась одна на всем белом свете.

Где она сейчас? Как мы должны ее найти?

Эван вбегает в комнату. – Эй, Дэш, похоже, она сбежала навсегда. Ее термостат выключен, и на кухне нет скоропортящихся продуктов. Не думаю, что она собиралась возвращаться.

Я вытираю слезы с глаз, и рысью бегу мимо Эвана, протягивая ему желтое перо. – Она была одной из моих лучших подруг, Эван. Я должна была быть тут – ради нее.

Эван смотрит на перо, а затем поворачивается ко мне лицом, когда я ухожу. – О, да ладно тебе, ты же не нарочно бросила ее – у тебя вроде как было свое собственное дерьмо, с которым пришлось разобраться. Никому в твоей ситуации не пришло бы в голову проверять всех подряд.

– Это не оправдание, Эван. Я не из тех девушек, которые бросают своих друзей. Я могла бы просто позвонить Фионе – у меня было достаточно времени, чтобы сделать простой телефонный звонок…

– Дэш! Винить себя – это не решит проблему. А теперь давай – ты хочешь найти ее, подумай. Куда она могла пойти? Как нам ее найти?

Я снова тру лоб. Я понятия не имею, где она находится. Застенчивость Фионы означает, что она мало говорила о себе. Вообще-то мне немного не по себе – я считаю ее своей подругой, но на самом деле не знаю, откуда ее семья и есть ли у нее родственники в этом районе. Хотя, подожди секунду...

Я смотрю вверх с внезапным озарением. – Дневник. Фиона сказала мне, что ведет дневник. – Я направляюсь к кровати.

Эван поднимает брови. – Ну, это может быть полезно. Надеюсь, она оставила его здесь, когда уходила.

Я пролистываю несколько записных книжек на прикроватной тумбочке. – Да, она оставила, он тут. – Под моим копытом лежит дорогая, вычурная тетрадь, на обложке которой мягким каллиграфическим почерком Фионы написано «МОЙ ДНЕВНИК».

Я включаю прикроватную лампу и просматриваю последние записи. Последние три сделаны первого, второго и третьего мая. Вечеринка по случаю дня рождения была первого, мы отрастили длинные волосы и хвосты второго мая, а третьего проснулись с неправильными гениталиями и закончили день почти полностью преображенными.

Эван подбегает ко мне сзади и заглядывает через плечо. – Что-нибудь нашла, что там написано?

Я закрываю страницу копытом. – Чувак, отвали. Фиона не хотела бы, чтобы какие-то парни читали ее дневник – это дерьмо личное!

Эван растерянно смотрит на меня и трясет копытом. – Да ладно, ТЫ же читаешь. Дай мне посмотреть, что там написано!

– Флаттершай – моя подруга, и мы обе девочки, спасибо тебе большое. У подружек могут быть секреты, и она не хотела бы чтобы о них читали какие-то мальчишки.

Эван прикусывает язык. – Решил разыграть женскую карту, да?

Я пожимаю плечами. – Эй, это я обнаружил у себя вагину. Если мне придется мириться с этим, я могу также воспользоваться преимуществами, которые идут в комплекте.

– Ух, прекрасно. Если что-нибудь найдешь, дай мне знать.

– Вполне справедливо, – киваю я и опускаю глаза, чтобы начать читать.

---

1 мая

Сегодня был интересный день, это точно. Я только что вернулась с вечеринки по случаю дня рождения Джека и Дейва. Я была очень рада видеть, что им обоим понравились их подарки. Я потратила много времени на эти плюшки, но, видя их реакцию и улыбки – все это того стоит!

Хотя, признаюсь, мне было немного грустно расставаться с этими плюшками. Они были просто очаровательны! Знаешь, я должна сделать такую для себя. Я имею в виду, что сегодня тоже мой день рождения (счастливого двадцатипятилетия!). Я действительно должна сказать своим друзьям, что сегодня и мой день рождения, но с тех пор, как мы встретились, я видела, как взволнованы Джек и Дэйв их общим днем рождения, у меня просто не хватало духу сказать что-нибудь о моем. Первое мая было для них таким важным днем , что я никогда не стала бы отнимать у них внимание. Теперь, когда я знаю их лучше, я, вероятно, могла бы сказать им про свой день рождения, но в этот момент это было бы просто очень неловко. Они будут удивляться, почему я никогда не рассказывала им об этом раньше! О, сейчас все это просто не стоит суеты.

Но это нормально, у меня сегодня был хороший обед на день рождения со Спиритом, он такой хороший котенок! Я взяла его с собой в парк, и мы сидели на солнышке, и я наслаждалась хорошим сэндвичем, пока Спирит ел тунца. Если подумать, его обед был на самом деле скорее необычным, чем уточненным, но было действительно здорово видеть, как он наслаждается едой! Он такой хороший котик, что мне нужно прикрепить несколько фотографий к одной из этих записей в дневнике.

Но не сегодня, меня клонит в сон от выпитого на вечеринке алкоголя. Сегодня был очень веселый день, но мне пора идти спать.

До следующего раза,

– Фиона

Эй! Наверное, мне нужно добавить PS к тому, что я написала, я как раз переодевалась в ночную рубашку и обнаружила самую странную вещь на своих ногах. Кьютимарки Флаттершай! Они выглядят такими реальными, но кто их сделал? Это просто не имеет никакого смысла – меток не было сегодня утром, и разве я не почувствовала бы, если бы кто-то нарисовал их днем? Очень странно, как, когда и почему эти бабочки появились на моей коже?  Интересно, стоит ли мне волноваться? С кем мне вообще встретиться по поводу чего-то подобного? Хмм, надеюсь, у меня будут ответы для тебя завтра, дневник…

---

Я откладываю дневник и поднимаю голову со слезами на глазах. Это был день рождения Фионы, и все эти годы она ничего не говорила. Она каждый год приносила нам подарки и всегда приходила на наши вечеринки, а мы даже не подумали спросить, когда у нее день рождения. Что мы вообще за друзья?

Эван бросает на меня странный взгляд. – Ну? Что-нибудь важное?

Я вздыхаю. – Ее день рождения был первого мая, и именно тогда она получила свою кьютимарку. Так что у всех нас четверых день рождения был в один и тот же день, и мы все тогда получили свои кьютимарки. Я начинаю верить, что все эти перемены должны быть связаны с тем, что каждому из нас исполнилось по двадцать пять лет.

Эван встает и подходит к окну. – Фиона скрывала от нас дату своего дня рождения? Ну, не скажу, что я могу винить ее за это, я никогда не был полностью честен относительного своего. Хотя я думаю, что ты права – похоже, все это связано с тем, что нам исполнилось по двадцать пять лет. К сожалению, само по себе это совсем нам не помогает. Мы же не можем просто стать моложе, чтобы снова измениться.

Я молча киваю, затем начинаю бегло просматривать следующую страницу, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь полезное.

---

2 мая

Ох, дневник, это был худший день в моей жизни! Я не знаю, что происходит!

Сегодня утром я столкнулась с Дейвом, мой разум был так запутан из-за этой кьютимарки, что у меня, должно быть, в голове были одни пони или что-то в этом роде. Когда я разговаривала с Дэйвом, то случайно назвала его Дэш! Это было так неловко! Он был достаточно добр, чтобы ничего не говорить об этом, но я знаю, что он слышал. Он, наверное, думает, что я слишком увлекаюсь MLP или чем-то еще – и это было до того, как я начала выглядеть так, как сейчас! Дневник, у меня розовые волосы! И хвост! У меня действительно вырос розовый конский хвост! Ах, что со мной происходит? И как будто этого было недостаточно, мои уши пожелтели и покрылись шерсткой. О, это все так ужасно. Я даже не могу пойти куда-нибудь и попросить о помощи, потому что люди просто подумают, что я какой-то фрик!

К тому же это случилось в самый неподходящий момент. Проведя утро в беспокойстве о странном появлении этих розовых бабочек на моих ногах, я решила пойти в тату-салон, чтобы удалить татуировку. Я позвонила в местный салон, и они сказали мне, что у них есть окно сегодня в пять вечера. Я дала им свои контактные данные и сказала, что буду там. Потом я пообедала со Спиритом и, пока мыла руки, поняла, что мои волосы – розовые и гораздо длиннее, чем положено! В то время я беспокоилась об этом, но оглядываясь назад, я почти уверена, что это наименьшая из моих проблем!

Я все еще чувствовала любопытство по поводу этой кьютимарки, поэтому, прежде чем я пошла в тату-салон, я провела некоторое время в Интернете, ища, не случилось ли это с кем-нибудь еще. Как ни странно, в Твиттере мой поиск дал результат. Сегодня один пост был сделан кем-то под никнеймом «mlp4evar», и он гласил «Сегодня проснулся с кьютимаркой! Я растерян, но счастлив! #mlp #bizarre». Я отправила ему сообщение с вопросом, что он имел в виду в своем твите, надеясь, что, возможно, он сможет мне помочь.

Вечером я пошла в тату-салон. Дневник, это было самое худшее, что когда-либо случалось со мной. Я появилась в пять вечера и встретила парня, как и планировала. Затем я переодеваюсь в бикини, которое было у меня с собой, чтобы он мог получить доступ к моим ногам и добраться до татуировки. Я легла на живот, и он начал работать над моим левым бедром. Мне было больно, когда он делал свою работу, чтобы удалить татуировку, но через несколько минут он остановился и отошел от меня. Он рассердился и начал спрашивать, какой трюк я пыталась провернуть с ним и не пыталась ли я дискредитировать его салон. Сбитая с толку, я оглянулась назад и увидела, что моя татуировка все еще на месте. Мужчина закричал на меня, утверждая, что татуировка не исчезла, как должна была, и что я, должно быть, сделала что-то странное, чтобы ее невозможно было удалить. Он потребовал, чтобы я объяснила ему, какой трюк я пытаюсь над ним проделать.

Я попыталась сказать ему, что ничего не делала, и он снова накричал на меня, но потом внезапно замолчал и просто уставился на мою нижнюю часть спины. Я спросила его, что случилось, и он уронил свои инструменты и показал на мой зад. Я обернулась и обнаружила, что у меня вырос хвост. Прямо над линией бикини виднелся большой пушистый розовый конский хвост. Я закричала, и татуировщик начал швырять в меня вещи и орать, чтобы я убиралась из его салона, и что этой штуки несколько минут назад там не было, и что я явно не была человеком. У меня даже не было времени взять одежду, я выбежала к своей машине в бикини и поехала домой, полная слез и смущения от того, что со мной происходит.

Наконец я добралась домой и обнаружила, что мои уши тоже изменились. Я бы заплакала над этим, но думаю, что в тот момент у моих глаз закончились слезы. Мне не хотелось ужинать, поэтому я просто пошла к компьютеру в поисках хороших новостей. Меня действительно ждало одно сообщение – ответил человек из Твиттера, он сказал мне, что его пост о кьютимарке был шуткой и что он просто прикалывался.

Отлично, теперь я совершенно одна и даже более потерянная, чем вчера, когда получила кьютимарку. Дневник, как это все может стать еще хуже?

– Фиона

---

Я вздрагиваю, читая последнюю строчку. Я знала, что бедняжке Фионе будет только хуже. Я поворачиваюсь к Эвану. – Не так много в этой части, что может помочь нам, Эван, это просто о Фионе, проходящей через ад.

Эван хмурится. – Да, я могу себе представить, бедная девочка. Что ж, надеюсь, тут будет счастливый конец.

Я смотрю вниз на страницу, на бумаге виднеются брызги слез. Не думаю, что желание Эвана исполнится.

---

3 мая

Дневник, вся моя жизнь кончена. Ничто больше не имеет смысла, и мне так страшно. Я проснулась с копытами. Копытами! Я что, какое-то животное? Я имею в виду, я люблю пони и всегда любила животных, но я не хочу становиться одним из них! Я больше не могла смотреть на свое тело, я провела весь день, завернувшись в одеяло, прячась от самой себя. Что я сделала, чтобы заслужить это? Я всегда была добра ко всем, почему же это я должна страдать? Я просто хотела бы знать, что происходит, я провела весь день, просматривая Интернет, но мне не очень везло в поисках.

Если в этом и есть хоть какая-то надежда, то я, кажется, стала ближе к Спириту. Мой кот не покидает меня, и я чувствую, что практически слышу его мысли. Хотя он не может помочь мне – я не знаю, может ли вообще кто-нибудь помочь мне. Может быть, мне пора просто сбежать от всего и всех и отправиться в горную долину? Но это ничего не решит, мне нужна помощь, мне нужно с кем-то поговорить об этом!

Этот парень из тату-салона, конечно, тоже не помогает. Он продолжает звонить мне и оставлять сообщения на моем телефоне, называя меня фриком и говоря, что собирается заявить на меня в полицию или что-то в этом роде. Я так напугана, как будто мне нечем заняться без этого психа за спиной! Я отключила телефон, но это, вероятно, только вопрос времени, пока он не найдет мой адрес. Мне нужно выбраться отсюда, но куда я могу пойти? У меня здесь нет близких родственников.

Я думаю, что пойду встречусь с Дейвом. Он живет неподалеку, и он очень хороший друг. Он может сойти с ума, увидев, как кто-то вроде меня появляется в его дверях, но если я скажу ему, кто я, держу пари, он мне поможет. Я очень на это надеюсь, он единственный в городе, на кого я могу сейчас положиться. Если он мне не поможет... ну, я не знаю, что я собираюсь делать.

Ну, вот и все, дневник, я оставляю тебя здесь с остальными моими человеческими вещами. Сейчас час ночи четвертого мая, и мне становится очень трудно пользоваться пальцами. Я думаю, что подожду, пока это превращение закончится, а потом посреди ночи пойду к Дейву.

Прощай навсегда,

– Фиона

---

Тетрадь соскальзывает с моих колен, и я прижимаю копыта к закрытым глазам, а по ним текут слезы. Черт побери, это все моя вина.

Эван видит мои слезы и подходит, чтобы положить копыто мне на плечо. – Дэш, что она написала? Где она сейчас?

Я поднимаю глаза и моргаю сквозь слезы. – Она ушла, Эван, она превратилась в Флаттершай и испугалась. Вчера ночью она вышла из своей квартиры, чтобы попытаться найти меня. Она бежала всю дорогу до моего дома и надеялась найти меня, но меня там не было, мы были на ферме. – Я медленно вздыхаю. – Она нуждалась во мне, Эван, она сказала, что я единственная, кому она может доверять... и меня не было рядом.

Эван садится рядом со мной. – Ну, это объясняет след от копыта на твоей двери. Вероятно, она вошла в дом, как и мы, и забарабанила в твою дверь копытами, но там никого не было. Черт побери, а что, если кто-то еще услышал ее стук и открыл дверь? Что, если ее увидел кто-то другой? Надеюсь, она нормально выбралась.

– Эван, что, черт возьми, мы будем делать? Как нам ее найти? Она лишь раз упомянула про «горную долину», но для меня это ровным счетом ничего не значит. Сейчас она может быть где угодно в штате – и это лучший сценарий, если предположить, что она выбралась из города до того, как кто-то схватил ее.

Эван закусывает губу. – Не знаю, Дэш, не знаю. Завтра мы должны что-нибудь придумать.

Я опускаю голову в знак поражения. Эван прав, нам нужно поспать. Уже около трех часов ночи, и мы очень устали. – Хорошо, мы переночуем здесь. Завтра мы продолжим наши поиски.

Эван зевает. – Ладно, ладно, сладких снов, Дэш, чур, эта сторона кровати моя.

Я умываюсь и возвращаюсь в спальню, чтобы увидеть Эвана, крепко спящего на кровати Фионы. Как он мог просто заснуть, не умывшись и не прополоскав рот? Похоже, девочки с самого начала были правы – мальчики довольно отвратительны. Я вздыхаю и устраиваюсь по другую сторону кровати, закрываю глаза и вскоре снова вижу тот самый сон.

~~~~~~~

Далекое небо залито светом, до полуночи оставалось около получаса, и я лечу по ночному небу с невероятной скоростью. Я мчусь к Кантерлоту и огни городов подо мной – просто размытое пятно. Мне нужно поговорить с Селестией и Луной как можно скорее. Там, в Понивилле, что-то происходит, и мне нужна любая помощь. Твайлайт отсутствовала с самого утра, и Флаттершай рассказала мне, что все ее существа испугались и покинули город. К обеду Рэрити и Пинки пропали, поэтому я пошла просить Эпплджек о помощи, но обнаружила исчезновение ее и Биг Мака и разрушения по всей ферме. Я помчалась обратно к дому Флаттершай, но было уже слишком поздно, ее коттедж был разрушен, и она исчезла.

Слезы выступают у меня на глазах, и ярость бежит по венам. Здесь что-то происходит, и это пахнет Дискордом. Я не знаю, что он планировал – все, что я знаю, это то, что мои друзья исчезали один за другим, и это мне нужно было спасти их. Я просто должна добраться до Кантерлота и сообщить принцессам и Вандерболтам. Тогда я смогу добраться до Дискорда и лично выбить из него кое-которые ответы.

– И как именно ты собираешься сделать эту, Рэйнбоу?

Вздрогнув, я смотрю в сторону голоса – я двигаюсь со скоростью, ранее неслыханной для пони, но Дискорд находится в нескольких метрах от меня. Он лежит на спине и делает медленные гребки, но каким-то образом плывет по воздуху так же быстро, как и я.

Я уменьшаю скорость вдвое, затем поворачиваюсь и рычу на Дискорда. – Тебе никогда не сойдет это с рук, Дискорд! Верни всех моих друзей!

Дискорд просто поворачивается и смеется. – Ах, эта дерзкая и вспыльчивая Рэйнбоу Дэш. Меня так и подмывает превратить тебя в одну из этих маленьких тявкающих собачек, но, увы, у меня уже есть большой план, и я хочу его придерживаться.

Я стискиваю зубы – в его словах нет никакого смысла, но я знаю, что он сделал что-то с моими друзьями, и я не собиралась позволить ему уйти. Мы все еще летим вперед в довольно быстром темпе, но в мгновение ока я ускоряюсь и поворачиваю влево. Вся моя скорость, помноженная на массу  тела, направляется в мое копыто, которое врезается в лицо Дискорда.

Дискорд испускает вопль боли, но через секунду волна магии уносит меня прочь. Я восстанавливаю равновесие и поворачиваюсь лицом к Дискорду, который выплевывает сломанный зуб только для того, чтобы на его месте вырос новый. – Ну, это было грубо, Рэйнбоу. Я думал, что у нас была приятная беседа.

– У меня в запасе есть еще, Дискорд. – Я рычу и начинаю хлопать крыльями, готовясь к очередному пике, но тут рядом материализуется Дискорд и наотмашь бьет меня по лицу.

– ДОВОЛЬНО! Ты не понимаешь этого, не так ли, Рэйнбоу? Все кончено! Все уже кончено! На этот раз я выиграл, на этот раз счастливого конца не будет. Когда я в последний раз брал верх, я ослабил свою защиту и позволил вам шести использовать ваши Элементы... но на этот раз этого не произойдет.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С ОСТАЛЬНЫМИ? – кричу я, снова пытаясь ударить его по лицу, но на этот раз он готов и просто телепортируется, прежде чем мои копыта могут коснуться его.

– Ой, ой, ой, вспыльчивая, как всегда, маленькая Рэйнбоу, сражающаяся до самого конца. Как я уже говорил, после того, как вы вшестером вернули меня из камня, я понял, что на этот раз должен быть более осторожным. Хотя вы, на самом деле, сделали это слишком простым – вы действительно думали, что Флаттершай может исправить САМ ХАОС! И вы думали, что она сделала это меньше чем за полчаса! Ха-ха-ха, и подумать только, что они называют меня сумасшедшим.

Я подлетела, чтобы нанести ему еще один удар. – Я спрошу тебя в последний раз, Дискорд, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОИМИ ДРУЗЬЯМИ!

Дискорд внезапно появляется за моей спиной. – Ну, в одном ты права. Вероятно, это будет последний раз, когда ты задаешь мне этот вопрос, просто потому, что это будет последний вопрос, который ты когда-либо кому-либо задаешь. Видишь ли, моя маленькая пони, Селестия помешала мне наложить заклинания на Элементы Гармонии. Но это не мешает мне наложить заклинание... на тебя. – Дискорд хихикает, и его лапы начинают светиться. – От Элементов мало проку, если вас, шести, нет здесь, чтобы их использовать, не так ли?

Я взлетаю, а затем разворачиваюсь в воздухе, чтобы войти в пике. Я собираюсь врезаться прямо в его самодовольную рожу. Он вернет моих друзей, когда я с ним закончу. Я приближаюсь к нему, всего в нескольких секундах от удара. Он даже не пытается увернуться от моей атаки, он просто висит там, глядя на меня, его лапы все еще светятся. Он не может победить меня, я самый быстрый летун во всей Эквестрии. Я капитан Вандерболтов. Я – элемент верности. Я РЭЙНБОУ ДЭ...

Все останавливается, и в глазах становится бело быстрее, чем я успеваю моргнуть. Я чувствую, как все мои чувства становятся нечеткими, когда я яростно проваливаюсь сквозь ничто, смех Дискорда заглушает все звуки, а затем его голос разрывает белую дымку.

Пять двадцаток! На четыре разделены!

Тело растеряно, воспоминания удалены!

За дерзость придется тебе заплатить,

В далекой-далекой стране будешь жить!

Шестерых разбросал я, и шалости не завершены! 

Слаб ваш будет разум и перспективы мрачны!

Живя дураками, обо всем вам придется забыть,

Вы все проиграли, меня теперь никому не остановить!

~~~~~~

Мои глаза распахиваются, и надо мной нависает потолок квартиры Фионы. Я сажусь и оглядываюсь на мгновение, темнота в окне говорит мне, что еще середина ночи. Почему я не сплю? Мне снова приснился финал сезона, только на этот раз, кажется, я действительно все вспомнила. Обычно я помню только отрывки, но не в этот раз. Я могу представить себе всю сцену и вспомнить каждое слово. Я прокручиваю диалог в своей голове, и смысл проклятия Дискорда заставляет мою кровь застыть в жилах. Смысл его проклятия ясен, и очень странная и ужасная истина осеняет меня.

Это был не сон.

Глава 11. Дом

– Нет. Нет, это просто сон, это просто сон. – Я начинаю паниковать, спрыгиваю с кровати и расхаживаю по комнате, твердя себе «Просто сон, просто сон...», но при этом полностью осознаю, что это был не просто сон. В нем слишком много смысла, это объясняет мое прошлое, это объясняет, почему мы изменились, это... это... – Нет!

Я чувствую, как кровь стучит в ушах, и моя грудь сжимается, когда я начинаю задыхаться. Вся моя жизнь была ложью – все, что я знаю, все мои воспоминания, все мои друзья. Эта жизнь никогда не должна была случиться?! Что это значит для меня? Все, что сделало меня тем, кто я есть, все мои воспоминания и черты – неужели все это лишь побочный эффект наказания от Дискорда?

Мне хочется кричать, хочется крушить стены, хочется просто убежать от всего. Но я ничего этого не делаю. Я просто медленно опускаюсь на пол и плачу. Слезы текут рекой, когда я вспоминаю, как шутила о том, что предпочла бы быть пони, и как мне хотелось на самом деле быть Рэйнбоу Дэш. Что ж, посмотрите, куда меня завела судьба – оказывается, я не только Рэйнбоу Дэш, но и всегда ей была. Я качаю головой – это не то, чего я хочу, не так. Только не так. Стать пони должно было быть новым и веселым опытом, а не осознанием того, что вся моя жизнь была ложью.

Это означает не только то, что моя жизнь разбилась вдребезги – что случилось с Эквестрией? Какая же это жестокая шутка, узнать, что Эквестрия реальна (ура), но в то же время ты понимаешь, что она полностью разрушена, и я была одной из тех, кто виновата в ее разрушении. Дэш была одной из тех, кому было поручено защищать ее, одной из самых горячих пони основной шестерки, но Дэш потерпела неудачу. Я потерпела неудачу. Я не спасла своих друзей, не остановила Дискорда, и бог знает, что случилось со всеми остальными в Эквестрии за прошедшие двадцать пять лет.

Сквозь слезы я смотрю вниз на свое тело – тот факт, что я на самом деле Дэш, означает, что сама Рэйнбоу Дэш почти полностью стерта. Все ее навыки, все ее способности. Я точно не знаю, как делать какие-либо удивительные вещи, которые она могла сделать, и если я не знаю, как это сделать – то никто не знает. Я плачу из-за того, что Дэш потеряла все свои воспоминания. Я оплакиваю потерю Эквестрии. Я плачу, потому что вся моя жизнь была ложью. И я плачу из-за того, что знаю, что никогда больше не стану человеком.

Не знаю, как долго я так сижу, но в конце концов мои уши улавливают звук ерзанья, доносившийся с кровати. Эван высовывает голову. – Дэш, почему ты на полу?

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, но не могу заставить себя хоть что-нибудь сказать. Глаза Эвана широко распахиваются, когда он видит мое лицо, мокрое от слез. – Господи, в чем дело? Что случилось? – Остатки сна покидают его, и он боится худшего, когда спрыгивает с кровати. – Поговори со мной, Дэш, что случилось?!

Я вытираю слезы с глаз волосами за копытом. – Я поняла, Эван.

Эван наклоняется ближе.  –  Что ты поняла? Ты знаешь, где Фиона? Как превратиться обратно в людей? Что случилось с…

Я оборваю его.  – Мы. Я поняла про нас. Почему все это произошло.

Эван ухмыляется, но не совсем так, как я ожидаю. Он откидывается назад. – Эй, это здорово, так как же нам снова измениться? – говорит он.  – Как нам вернуться в наши настоящие тела?

Я прикусываю язык. – Мы это уже сделали.

Я печально качаю головой и показываю копытом на себя и него. Между нами повисает тишина, пока Эван обдумывает то, что я говорю. – Что... нет, Дэш, это не имеет никакого смысла. Я знаю, когда я родился, и я знаю, что рос здесь и…

Я стискиваю зубы и обрываю.  –  Эван!

– Что? – Эван выглядит смущенным, но я знаю, как убедить его. Если мне снились такие сны, то и ему тоже. Все дело в том, чтобы вытащить воспоминания на поверхность.

Я откашливаюсь.  – Пять двадцаток на четыре разделены...

Я делаю паузу, Эван открывает рот.  –  ... Тело растеряно, воспоминания удалены...?

Я киваю и даю ему еще одну строчку. –  За дерзость придется тебе заплатить.

Эван пристально смотрит на меня. – В далекой-далекой стране будешь жить… Черт возьми, что это такое? Откуда это?

Я секунду жую губу.  – Откуда? Да с самого первого дня рождения, Эван. Ну, строго говоря, это случилось за несколько секунд до твоего самого первого дня рождения.

– Не понимаю.

Я продолжаю. – Это с дня рождения, Эван, это из твоих снов, и это самое последнее, что Биг Мак пережил четверть века назад. – Эван остается неподвижным, поэтому я продолжаю.  –  Помнишь, как ты сказал мне, Эван, как заканчивается финал сезона? Этого никогда не было в Сериале! Это не эпизод, это воспоминание. Помнишь, как все это было? Дискорд нападает на двух родственников на ферме. Старший брат пытался спасти сестру, Дискорд первым наложил на него заклятие. В результате он – ты – прибыл на Землю на несколько минут раньше сестры. Неужели ты не понимаешь?

В сознании Эвана воспоминания об этом событии начинают собираться вместе, как сходится застегивающаяся молния. Обрывки случайных мыслей сливаются в одну сплошную линию, воспоминания о тех последних мгновениях в Эквестрии сливаются воедино. – Я... я помню, как дрался с ним на ферме, помню адреналин и страх, что моя сестра не собирается уходить.

Я вздыхаю  –  Ну, извини, но она не ушла. Но, по крайней мере, вы двое остались семьей.

Эван падает и присоединяется ко мне, валяясь на полу в неверии. Он поднимает одно из своих копыт и некоторое время просто смотрит на него. – Ну, тогда это все меняет, не так ли?

Я вздыхаю и смотрю на него. Бедняга, я имею в виду, я знаю, что это довольно тяжело, и мне действительно нравилось быть пони и быть Рэйнбоу Дэш. С другой стороны, Эвану...

– Это ничего не меняет, Эван, мы все еще те, кто мы есть, и мы все еще должны найти Фиону и отомстить тому, который сделал это с нами.

Эван не двигается  –  О, отлично, четыре пони собираются попытаться отомстить богу хаоса? Даже если бы мы смогли найти его и он согласился бы сражаться с нами  – он, черт возьми, победил всех нас, когда мы были полны сил! Мы теперь ужасно неловкие! Ты едва можешь летать, а я даже бегать по прямой не умею.

Я толкаю его в плечо. – Эй, ну же, что может случиться в худшем случае? Он собирается превратить нас в людей еще на двадцать пять лет?

Эван поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Ну, он мог бы превратить нас в обычных фермерских лошадей или что-то в этом роде.

Я хмурюсь.  – Да, я думаю, он вроде как уже предупреждал нас об этом со всей этой поговоркой о том, что «наши умы будут слабыми, а наши перспективы мрачными». Вероятно, ему было бы легко сделать наши умы еще слабее и заставить нас думать, что мы животные или что-то в этом роде. Но, знаешь, пока мы будем держаться вместе, все будет хорошо.

Эван встает, и его глаза расширяются.  – Дэш... когда ты была на ферме, ты заходила на конюшню?

Я смотрю на него. –  Да, Джек показал мне все вокруг, прежде чем мы превратились, и знаешь, это немного странно, но когда ты находишься там, это как-то успокаивает.

Эван быстро подходит к столу и с чем-то возится. – Когда я приехал на ферму, я почувствовал очень сильное желание пойти туда и просто поболтаться с лошадьми. Мне казалось, что если я пойду туда, все будет спокойно и хорошо. Но я не сделал этого, потому что чувствовал в этом что-то странное, и потому что знал, что вы, ребята, вероятно, дома...

Мои глаза расширяются, когда я следую за ходом его мыслей. – Джек там совсем одна...

Эван уставился на какой-то предмет на столе, ожидая чего-то. – ...и Джек была действительно подавлена и искала спасения от всего.

Мое сердце падает куда-то вниз.  – И когда мы позвонили ей, я была почти уверена, что слышала животных на заднем плане...

– ...И ДЖЕК БОЛЬШЕ НЕ ОТВЕЧАЕТ НА ЗВОНКИ. – Эван в ужасе поднимает глаза от сотового, и теперь, когда я прислушиваюсь, то могу разобрать только звук голосовой почты, доносящийся из динамиков.

Мое лицо бледнеет. –  О черт, ты не думаешь...

Эван смотрит в никуда. – Мы оставили ее совсем одну, и ее разум слаб...

Мы с Эваном оба понимаем, что должны сделать, но Эван двигается первым. Он срывается с места, выскакивает из спальни и мчится по коридору. Дверь квартиры находится в его конце, и он даже не останавливается, чтобы открыть ее – он просто бросается на нее плечом и нахрен выламывает дверь настежь, деревянные щепки разлетаются в стороны.

Я хочу сказать ему, чтобы он успокоился, я хочу спросить, какого черта он просто не потратил пять секунд, чтобы открыть дверь, я хочу попросить его быть чуть скрытнее, чтобы нас не было видно или слышно, но времени нет. Нам нужно как можно скорее вернуться на ферму. Я выскакиваю за ним, копыта громко стучат по коридору и по лестнице, пока я бегу. Если выбитая дверь не разбудила весь дом, то две скачущие по дому лошади, вероятно, разбудят. Я выскакиваю из парадной двери и вижу Эвана уже на полпути через парковку. Солнце только начинает подниматься над горизонтом, и я не вижу вокруг людей, но вероятность того, что кто-то увидит нас из окна, довольно высока.

Я бегу за Эваном и догоняю его, все еще немного удивляясь тому, как быстро могут пони скакать галопом. Мы совсем не скаковые лошади, но несемся по этим улицам, вероятно, быстрее, чем разрешено законом. Через несколько кварталов улицы начинают становиться шире, и мы оказываемся в пригороде. Здания тут не такие высокие, я ясно вижу небо. Часть моего мозга говорит: «Знаешь, если ты куда-то спешишь, есть способ и побыстрее...»

Я снова смотрю в небо – вряд ли это время для практики, но нельзя отрицать, что так будет быстрее. Я на бегу поворачиваюсь к Эвану. – Эван, я встречу тебя там, хорошо? – Он кивает, и после того, как я делаю несколько глубоких вдохов и сгибаю крылья, я прыгаю в воздух.

Сначала я замедляюсь, потому что больше не бегу, но потом мои крылья начинают хлопать всерьез, и я набираю высоту и скорость. Я поднимаюсь на пятнадцать, двадцать, тридцать метров в воздух, продолжая ускоряться. Вскоре я обнаруживаю, что обхожу Эвана по скорости и все еще поднимаюсь в воздух. Еще чуть-чуть выше, давай, еще чуть-чуть. Я оглядываюсь – я в нескольких сотнях метров над землей, точно, этого должно сейчас хватить. Я делаю глубокий вдох, перестаю махать крыльями и вместо этого наклоняю их вниз в неглубоком пике.

Эффект мгновенный, и я лечу, как будто кто-то выстрелил мною из лука. – Ааххххххх. – Ветер громко свистит, когда я начинаю падать, ускоряясь вперед в невероятном темпе. Я щурю глаза от холодного ветра и различаю очертания фермы Смитов километрах в двадцати отсюда – на такой скорости это действительно не займет много времени. Я улыбаюсь на мгновение, забывая о своих заботах и просто наслаждаясь волнением от такого быстрого полета. Я уже не так высоко, но теперь лечу почти горизонтально и двигаюсь намного быстрее, чем когда-либо на машине.

В конце концов я сбавляю скорость и теряю достаточно высоты, чтобы снова взмахнуть крыльями и набрать высоту и скорость. Я оглядываюсь назад, между мной и Эваном, вероятно, пять километров леса – похоже, я доберусь до фермы на несколько минут раньше него. Надеюсь, я не буду той, кто должен будет сказать ему, что его брат в настоящее время живет жизнью фермерского животного. Мой разум сходит с ума от беспокойства, образы Джек мелькают перед моими глазами. Я представляю ее в конюшне, она почему-то в стойле жеребцов. Жеребцы кусают ее за хвост и игриво щиплют за уши, затем она по-лошадиному фыркает и ржет, когда ее кьютимарка медленно тает, и она постепенно превращается в обычную кобылу. Я трясу головой, чтобы отогнать ужасные образы, проклиная себя за то, что вообще думаю о таких вещах. Я стискиваю зубы и сильнее машу крыльями. – Держись, Джек...

~~~~за девять часов до этого на ферме~~~~

Я таращусь на телефон, и в трубке слышится голос Дэш. – Послушай, Джек, мы позвоним тебе, как только свяжемся с Фионой, хорошо? – Я киваю, ни к кому конкретно не обращаясь, и прощаюсь с Дэш и Эваном, когда они вешают трубку. Они позвонили мне, чтобы сообщить, что наконец-то прибыли в город. Что ж, мне нравится слышать голос брата, с их стороны было очень мило позвонить. Хотя теперь, когда телефонный разговор закончился, я уже не помню, что делала до того, как это случилось...

Я слегка причмокиваю губами и оглядываюсь по сторонам. – Э-э... какого черта я здесь? — Я оборачиваюсь и убеждаюсь, что да, я нахожусь в конюшне в стойле со всеми нашими кобылами. Я смотрю на свое тело, покрытое грязью и соломой. Что еще хуже, от меня просто разит запахом животных и потом. Я поворачиваюсь и смотрю на свои задние копыта. –  О, какого черта, я наступила в лошадиное дерьмо! Ух, это, наверное, мое, я, должно быть, сходила в туалет прямо там, где стояла.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Сейчас только одиннадцать вечера, Дэш и Эван ушли всего четыре часа назад. Как я успела так далеко зайти всего за четыре часа? Хорошо, что мне позвонил Эван – я содрогаюсь при мысли, что бы я сделала, если бы у меня было больше времени.

– Хорошо, тогда я сейчас ухожу. – Я пробираюсь к воротам, за которыми стоят кобылы, отпираю их и выхожу в общую зону, затем закрываю их за собой. Удовлетворенная, я оборачиваюсь – ворота к жеребцам находятся напротив меня, а выход – слева. Я делаю шаг влево – только чтобы почувствовать, как пелена накрывает мой разум. «Ну-ну, что за спешка? Теперь ты в сознании, можешь остаться еще немного, это безопасно...»

Я оглядываюсь и никого не вижу, откуда, черт возьми, берутся эти мысли, почему я должна хотеть... Здесь, с лошадьми – хорошо. Не о чем беспокоиться, никто не кричит на тебя, только вкусная еда и множество животных, которые рады тебе.

Голос прав – что плохого, если я просто проведу здесь ночь? Я и так уже очень грязная, я могла бы и спать со всеми остальными грязными животными... Потому что это и есть ты, одна из них. А теперь, как насчет того, чтобы открыть эти ворота и вернуться туда, к таким как ты...

Я киваю и рассеянно иду к ближайшим воротам, которые оказались для жеребцов. Я открываю щеколду и вхожу внутрь. Вот, так-то лучше, а теперь почему бы тебе не пойти вон к тем славным жеребцам? Я уверен, что они примут тебя в свою семью...

Я сглатываю и киваю, глядя на жеребцов. Большинство из них спят, но некоторые смотрят на меня. Они, несомненно, уже учуяли меня, от меня так и разит кобылами с другой стороны конюшни.

Мои веки тяжелеют, и мне становится трудно нормально думать. Я издаю серию ржаний и делаю шаг в сторону жеребцов. Голос говорит мне еще какие-то слова, но я их совсем не понимаю. Не знаю, почему он решил, что я могу его понять, ведь я не говорю на человечьем языке.

Я облизываю губы и издаю еще одно естественное ржание, шагая к жеребцам, смирившись со своей судьбой племенной кобылы, чтобы присоединиться к рядам всех остальных здешних кобыл. Сегодня утром Эван накричал на меня, он сказал, что я всего лишь кобыла, которая хочет жить в конюшне, ну разве это не смешно, оказывается...

Я замираю, подождите секунду, Эван извинился передо мной. Я несколько раз моргаю и пытаюсь стряхнуть туман с головы. Эван сказал, что ему очень жаль, он был в слезах... Эй! Что ты делаешь, забудь его, ты теперь кобыла, веди себя как подобает!

Туман снова начинает падать на мои глаза, но я качаю головой.  – Нет, стоп, подожди секунду… –  Туман давит сильнее. – Я сказал, что ты кобыла, так ЧТО ВЕДИ СЕБЯ СООТВЕТСТВЕННО. – Я стискиваю зубы и напрягаю мышцы. – Я сказала – нет. – Туман все еще давит.  – БЕСПОЛЕЗНАЯ КОБЫЛА. А ТЕПЕРЬ ИДИ УЖЕ ТРА...

– НЕТ! – Я кричу и изо всех сил лягаю металлические ворота позади себя, срывая их с петель с ужасающим лязгом. Лошади по обе стороны конюшни громко ржут и пятятся от громкого шума. Я тяжело дышу через нос, мои мышцы дрожат от ярости. Я объявляю, ни к кому конкретно не обращаясь: «Я не буду тебя слушать! Я НЕ бесполезная кобыла, и мы с братом не успокоимся, пока не отомстим тому, кто сделал это с нами!!»

Я оглядываюсь и топаю прочь от секции для жеребцов. Ворота, удерживающие жеребцов в их загоне, полностью разрушены, но пока ворота кобыл остаются закрытыми, это не должно быть проблемой. Я выхожу из конюшни в ясную ночь, закрыв за собой дверь. Я вдыхаю чистый ночной воздух, и запах сена и жеребцов наконец покидает мои ноздри. Я снова качаю головой. Что, черт возьми, со мной там случилось? Ну, у лошадей есть еда и питье по крайней мере на сутки, я не собираюсь возвращаться туда, пока Эван и Дэш не будут здесь – не стоит идти туда одной.

Я иду в летний душ, которым мы с Дэш пользовались днем, и делаю все возможное, чтобы вымыться. Это не идеально, но, по крайней мере, я больше не пахну как животное. Не зная, как мне обсохнуть, и не желая оставлять следы грязи по всему дому, я решаю спать снаружи на траве перед домом. Мне достаточно тепло в этой шкуре, так что спать на улице сегодня будет приятно. Что ж, так оно и было бы, если бы меня не разбудило в семь утра что-то похожее на долбаную приближающуюся ракету.

~~~~за полминуты до этого~~~~

– Держись, Джек, я почти на месте! – бормочу я себе под нос, вытирая пот со лба. Лететь так быстро, так долго – тяжелая работа. Неудивительно, что Дэш в шоу то и дело дремала, действительно устаешь летать вот так.

Теперь я вижу здания на ферме, делаю глубокий вдох и вхожу в свое последнее пике. Когда я мчусь вниз, я прищуриваюсь и осматриваю местность в поисках признаков ЭйДжей, не обращая на самом деле внимания на скорость – я просто нацеливаюсь на дом и корректирую высоту, чтобы встретиться с землей прямо на этом клочке земли. Погоди-ка, вон там какая-то оранжевая шерстка! Это Эпплджек, она спит прямо здесь! Она в порядке!

Я ухмыляюсь, подлетая все ближе и ближе. Теперь я всего в трех метрах от земли и должна быть в состоянии приземлиться прямо рядом с ней. Я двигалась на удивление быстро, намного больше ста пятидесяти километров в час, и захожу на посадку.

Я моргаю – подождите секунду, я не самолет, я не могу приземлиться на такой скорости. – О блин. – Я двигаюсь слишком быстро, чтобы начать хлопать крыльями, это, вероятно, просто приведет к тому, что я потеряю контроль. Я оглядываюсь, о, эй, там Эпплджек в паре метров подо мной, она выглядит удивленной. Хмм, а где приземлиться? А-га! Пруд! Будем надеяться, что он достаточно глубокий! Я целюсь в середину и пытаюсь замедлиться, когда приближаюсь к воде. Это вроде как работает, и в конце концов я ударяюсь о поверхность со скоростью около ста километров в час.

~~~~~~

Я теряю сознание на несколько секунд, когда падаю в воду, но вскоре прихожу в себя и обнаруживаю, что плаваю у края пруда. Я по-собачьи гребу к берегу и выпрыгиваю, отряхиваясь на ходу. ЭйДжей бежит мне навстречу.

– Черт тебя подери, Дэш, ты умеешь летать?! Это было потрясающе! Когда ты научилась…

Вопрос ЭйДжей обрывается, когда я хватаю ее и опускаю на землю в сокрушительных объятиях. – Джек, я так счастлива, что с тобой все в порядке!

Она медленно отталкивает меня. –  Конечно я в порядке, а теперь не могла бы ты рассказать мне, как ты научилась летать и почему ты практически убила себя, падая на меня в пике? О, и вы нашли Фиону?

Я делаю глубокий вдох. – Ну, не совсем, но мы получили много информации о том, что случилось с ней и что случилось с нами...

Эпплджек поднимает бровь. – А полет?

Я пожимаю плечами  –  А, это? М-да, просто так получилось. Эван подзадорил меня, чтобы я попробовала, и у меня к этому склонность. Обычное дело, правда? – Я сдерживаю улыбку.

ЭйДжей пристально смотрит на меня. – Обычное дело? Чувак. ТЫ МОЖЕШЬ ЛЕТАТЬ. Какого хрена, чувак, тебе завидует большая часть человечества.

Я расплываюсь в улыбке.  – Агась, что я могу сказать, Я довольно, блин, потрясна. Но я думала, мы уже это знаем?

ЭйДжей хихикает. –  Надо было догадаться, что ты меня подловила. Кстати, об «Агась» – а где мой брат?

Я киваю головой, указывая на лес позади нас. – Будет здесь через пару минут. Нам пора завтракать, мы с Маком давно не ели.

ЭйДжей поднимает бровь. –  Мак? Эван ненавидит пони, он убьет тебя, если узнает, что ты на самом деле называешь его Биг Мак

Я прикусываю губу. Наверное, теперь, когда я знаю об этой штуке Дискорда, нет особого смысла продолжать называть его Эваном. Но все же Джек еще не знает всего этого. Ух, я уже должна была поговорить с Маком об Дискорде, я действительно была не в настроении объяснять сейчас все Джек. Время немного оттянуть правду. – Э-э-э, да, Эван вроде как потеплел к пони, я думаю, – Я пожимаю плечами – это действительно правда.

Она улыбается, но смотрит на меня подозрительно. –  Он потеплел к пони или он потеплел к тебе?

Я прикусываю язык и тру копытом затылок. – Ну, и то и то?

ЭйДжей приподнимает бровь и усмехается. –  Что именно вы двое делали, когда были там одни?

Я краснею. – Нет, я не это имела в виду. Он просто…

– Ох, рассказывай, девочка, твое лицо краснее, чем пара яблок во время сбора урожая.

– Это просто потому, что... Подожди, что ты только что сказала? – Это очень странно, это очень похоже на стиль Эпплджек. Она сделала это нарочно?

Джек открывает рот, чтобы ответить, но внезапно отвлекается на бегущую к нам красную фигуру. Я оборачиваюсь и вижу Биг Мака, скачущего галопом через поле к нам, явно уставшего от бега, но счастливого видеть нас.

Я поворачиваюсь к ЭйДжей, уже забыв о нашем разговоре. – Итак, Мак захочет поговорить с тобой, а я пойду приготовлю завтрак, пока вы двое наверстаете упущенное.

Джек кивает и бежит к своему брату, который жадно обнимает ее распахнутыми копытами, и слезы наполняют его глаза.

~~~~~~

Мои кулинарные навыки не сильно улучшились, но я смогла наполнить три миски люцерной и, что удивительно, налить три кружки апельсинового сока, не уронив бутылку. Конечно, я пролила примерно треть сока на пол, но я просто слизала все, и никто ничего не узнает. ЭйДжей и Мак все еще разговаривали на улице, поэтому я сажусь за стол и радостно помахиваю хвостом взад-вперед, жуя зелень. Приятно снова оказаться здесь, на ферме – много еды, которую я действительно могу съесть, и мне не нужно беспокоиться о том, что соседи увидят нас.

Я поднимаю глаза от еды, когда слышу, как открывается дверь, входят ЭйДжей и Мак, и он заканчивает рассказывать историю о том, как мы пробрались в квартиру Фионы. Я машу им копытом, и Мак улыбается, увидев меня.  –  Хороший полет, Дэш, ты действительно, нахрен, оторвалась там.

– Спасибо, Мак, ты и сам добрался сюда довольно быстро, особенно учитывая, что тебе пришлось пробежать, сколько – тридцать километров по прямой? Это безумие!

ЭйДжей прерывает наши взаимные похвалы. – Воу-воу, так Дэш не шутила раньше, Эван – ты действительно теперь зовешься «Мак»? Какого черта?

Я закрыл рот, Мак поворачивается к сестре. – Э, да, думаю, да. Я имею в виду...

Я смотрю на Мака  – О, ты еще не рассказал ей о ... э-э-э ... «сне», я так понимаю?

– Какой еще сон? – Джек переводит взгляд с одного на другого.

– Нет, еще не дошел, сначала она хотела услышать о Фионе. – Мак набирает полный рот люцерны и вытирает копыта о грудь.

Я кивнула и отпила глоток апельсинового сока. – А ты спросил ее про горную долину?

– Ребята, что за сон? Какую горную долину? – ЭйДжей начинает терять терпение.

Мак качает головой и говорит с набитым ртом. – Мы как раз подходили к той части, когда вошли.

– А, понятно, что ж, пожалуй, нам стоит начать с этого, – я сама откусываю еще кусочек.

ЭйДжей выглядит готовой убивать.

Эван радостно кивает  –  О да, я согласен. И кстати, Дэш, эта люцерна! Ни фига себе, это хорошая штука! Я не могу поверить, что так долго раздавал ее своим животным – это лучшее, что я когда-либо пробовал!

Я улыбаюсь.  – Я знаю, верно? Я вполне могу есть эту дрянь три раза в день!

ЭйДжей просто сдается и опускает лицо на стол.

Я смотрю в сторону источника шума. –  О, эй, ЭйДжей, мы с Маком только что говорили о тебе.

– Лягать.

– Ты случайно не знаешь, где находится горная долина Фионы?

Джек приподнимает лицо со стола и смотрит на меня. – Ты имеешь в виду долину перьев? Та часть леса к югу от города? Там живет много птиц и других диких животных, время от времени туда приезжают любители природы.

Мы с Маком обмениваемся взглядами, и я встаю. – Если Фиона сбежала, это звучит как именно то место, куда бы она отправилась.

Эпплджек смотрит между нами.  – Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что, нахрен, происходит!

Мак смотрит на сестру.  –  Мы ходили в квартиру Фионы, но она пропала. Мы нашли ее дневник, и хотя в нем почти ничего не было, она упомянула, как испугалась и подумывала бежать в «горную долину». Ты знаешь, где находится эта «долина перьев»?

Джек почесывает голову копытом  –  Да, это примерно в пятнадцати лилометрах отсюда. К югу от пригородов и к северу от реки. На самом деле это довольно большая территория, примерно тринадцать квадратных километров густого леса. Ее можете узнать, потому что деревья там сплошь дубы.

Я приподнимаю бровь. – Откуда, черт возьми, ты все это знаешь?

ЭйДжей пожимает плечами. – В колледже мне пришлось пройти этот дурацкий курс «местная дикая природа и фауна», чтобы углубленно изучать агрономию. Преподаватель несколько раз говорил об этом месте и показывал нам фотографии. Но я не понимаю, зачем Фионе бежать туда? С чего бы ей бояться?

Я поворачиваюсь к Маку. –  Правда, чувак, ты не сказал ЭйДжей о... эээ, Фионе?

Эван встряхивает гривой. –  Я как раз добирался до этого, чувак!

Я тру лоб копытом – что на самом деле так же неудобно, как и звучит. Старые привычки рук умирают с трудом. – Ладно, я полечу в горную долину и проверю, а ты останешься здесь и введешь сестру в курс дела.

Мак улыбается. – Будет сделано, только дай мне закончить эту миску вкусной, вкусной люцерны!

Я закатываю глаза и направляюсь к двери. – ЭйДжей, послушай Мака, тебе нужно многое наверстать!

– Тот факт, что ты настаиваешь на том, чтобы называть нас «ЭйДжей и Мак», несколько беспокоит...

Я поворачиваюсь и машу копытом. – Да, да, не волнуйся, Мак все объяснит.

«Повеселись с этим», думаю я тихо про себя, выходя на улицу. Мне нравилось быть честной с Джек, но я действительно не хотела быть той, кто сообщит ей все эти новости. Такую большую пилюлю нелегко проглотить – узнать что ты будешь милой оранжевой пони-фермершей до конца жизни. Ну что ж, есть судьбы и похуже, я полагаю – Джек мог бы оказаться Спайком!

~~~~~~~

Место, которое указал мне Джек, не так уж далеко, и это расстояние еще меньше из-за того, что я довольно прилично справляюсь со всей этой штукой с полетом. Я поднимаюсь в небо и наполовину лечу, наполовину парю километров пятнадцать или около того, пока не добираюсь до отдаленного участка леса, который описал Джек. Между рекой и дорогой, идущей по южной окраине пригорода, был зажат небольшой густой лес, сплошь состоящий из дубов.

Я приземляюсь на небольшой поляне и начаю исследовать местность пешком. Я сразу же начала сомневаться в своем решении прийти сюда одной –  не то чтобы я боюсь леса (пожалуйста, я могу справиться с чем угодно в этом месте), но дело в том, что обыскивать весь лес в одиночку просто не очень практично. После добрых пятнадцати минут беготни мне действительно начинает казаться, что я бегаю кругами. Без четкого обзора неба я даже не уверена, в каком направлении я смотрю. – Эх, к черту все это, я сделаю это по-пегасьи.

Я нахожу небольшую поляну и взлетаю в воздух, быстро набирая высоту, пока не оказываюсь над линией деревьев. Я уменьшаю скорость и на мгновение зависаю на месте, глядя вниз на море зеленых верхушек деревьев. Это довольно густой лес, я не могу толком разглядеть землю под листьями. – Хм, не уверена, что думала об этом по пути. Я снова могу ориентироваться, но ценой того, что не смогу ни черта увидеть под кронами деревьев.

Я на мгновение прикусываю губу, не зная, что делать. Я бездумно набираю высоту, плыву по восходящей спирали в воздухе. Я чешу в затылке, пока поднимаюсь вверх, ища внизу какие-либо признаки дыма от костра или чего-то, что могло бы означать, что кто-то живет в лесу внизу, но там вообще ничего нет. Этот план бесплоден, в этих лесах никого не найти. С таким же успехом я могла бы полететь домой и вернуться с помощью. Я вздыхаю от того, что мое путешествие оказалось напрасным, а затем смотрю вниз.

Я моргаю. – Э-э, я чертовски высоко от Земли. – Я все еще сильно хлопаю крыльями и двигаюсь вверх, и я уже довольно далеко над слоем облаков. Я останавливаю подъем и на мгновение зависаю, глубоко вдыхая разреженный, холодный воздух. Черт побери, отсюда мне виден весь округ. Это безумие, что я могу летать на такой высоте, я ожидала остановиться, прежде чем подняться сюда – наверное, я просто привыкла к видеоиграм, где ты натыкаешься на невидимый потолок, как только взлетаешь слишком высоко.

Я смотрю на небо над головой. В реальной жизни нет невидимого потолка, ну, пока космос не начинается на высоте тридцати километров или что-то в этом роде, но сейчас я не более чем в нескольких тысячах метров над землей. Это просто безумие, я могу просто продолжать летать все выше и выше практически без ограничений! Я оглядываюсь вокруг и начинаю сильнее хлопать крыльями, чтобы подняться как можно выше, я чувствую себя ребенком, плывущим вдаль от берега.  Только тут нет родителей, наблюдающих за мной и говорящих мне не валять дурака. Я лечу прямо вверх еще несколько минут, замечая, что воздух становится действительно довольно сухим и холодным, я начинаю чувствовать холод даже через мою шерстку. Я закрываю глаза и хлопаю крыльями все сильнее и сильнее, чтобы взлететь выше в постоянно разрежающемся воздухе. Я начинаю чувствовать жжение. Ладно, крылья уже порядком устали, надо сделать перерыв и проверить высоту. Я открываю глаза и оглядываюсь – трудно судить о точной высоте без ориентира, но я чертовски высоко. Я имею в виду, что на самом деле я почти уверена, что бывала в маленьких самолетах, которые летали ниже этого.

Понимая, что мои крылья нуждаются в передышке, я замедляю свое быстрое восхождение, хлопая крыльями до моей тихой «скорости парения», которая обычно дает им отдых. Я так и делаю, но начинаю чувствовать, как ветер свистит у меня над ушами, я падаю довольно быстро. – Эээ ... крылья? – Я оглядываюсь назад, мои крылья хлопают в своем обычном темпе парения, но это ничего не меняет. Может быть, воздух слишком разрежен, чтобы эти медленные махи поддерживали меня? Я начинаю махать сильнее, чтобы замедлить падение, но мои крылья все еще истощены, им нужно отдохнуть.

Нормальный, здравомыслящий человек оставался бы спокойным в этой ситуации. Все, что мне действительно нужно сделать, это просто немного свободного падения, пока воздух не станет плотнее, и я смогу вернуться к использованию своих тихих махов для парения, чтобы замедлить падение и опуститься на землю. Но это то, что сделал бы спокойный человек – я же падала в полной панике.

– Блин, блин, блин, блин. –  Свободное падение пугает меня до чертиков, и я отчаянно пытаюсь махать своими усталыми крыльями достаточно сильно,чтобы поддерживать подъем. Но это было все равно, что попросить бегуна перебежать дорогу сразу после того, как он пробежал восемьсот метров и сел отдохнуть, моим крыльям нужна минутная пауза, и я им этого не позволяю. Я делаю еще один жесткий взмах, и ослепляющая боль пронзает спину, мое левое крыло просто сильно сводит судорогой. Я пытаюсь пошевелить им снова и только морщусь, когда боль снова пронзает спину. Я перестаю хлопать крыльями, оглядываюсь и оцениваю ситуацию. Ну, эту мышцу можно списать со счета, мне нужно помассировать ее или что-то в этом роде, прежде чем я смогу двигать ею. Только одна проблема, тренер – прямо сейчас я падаю почти на предельной скорости в двух с половиной километрах от земли.

Я оглядываюсь, ветер свистит в ушах, лес внизу медленно увеличивается в размерах. Я снова пытаюсь пошевелить этим крылом, нет, ничего, кроме боли. – Ну, я в полном дерьме. – Я оглядываюсь вниз – я приближался к облачному слою, вероятно, всего в полутора километрах от земли в этой точке. – Держу пари, что человек, который найдет мое тело, будет очень озадачен, он подумает, что это птиц…

*ПУФФ* 

Когда я врезаюсь во что-то мягкое, и это постепенно замедляет мое падение, из меня вырывается выдох. – Ой... это не земля, – тихо шепчу я, пытаясь восстановить дыхание. Мои глаза закрылись от силы удара, но очевидно, что что-то поймало меня в воздухе. Что могло меня настигнуть? Подожди, о боже, Флаттершай! Я открываю глаза в ликующем торжестве, готовая поблагодарить Флаттершай за то, что она спасла меня  – но подождите, здесь никого нет. Я стою на чем-то мягком, но твердом. Я смотрю вниз и чуть не обоссываюсь.

Облако. Я стою на гребаном облаке. Я оглядываюсь вокруг – я примерно в шести метрах ниже слоя облаков. Я, должно быть, врезалась в это облако и протолкнула его сюда, когда оно замедлило мое падение. Я тыкаю в облако копытом – оно похоже на прохладное пушистое пуховое одеяло, подвешенное в воздухе. Я осторожно ложусь на него. – О боже, это самая удобная вещь. – Я закрываю глаза. Я чувствую тепло солнца на своем лице, и мягкое прохладное облако помогает мне расслабиться. Я действительно совершенно не хочу вставать, но, в конце концов, понимаю, что мне, вероятно, следует позаботиться о своем крыле, прежде чем облако распадется или что-то в этом роде.

Один осторожный массаж копытами – и я снова могу двигать крылом. Оно чертовски болит, но я могу летать достаточно долго, чтобы добраться до земли. Я остаюсь на облаке еще немного, желая убедиться, что у моих крыльев есть шанс отдохнуть. Я лежу на животе, голова и передние ноги лениво свисают с края облака. Из ниоткуда пролетает воробей и останавливается, чтобы приземлиться на мое переднее копыто.

Я улыбаюсь ему. –  Эй, малыш, держу пари, ты никогда не думал, что сможешь отдохнуть в воздухе. – Воробей просто оглядывается вокруг и, кажется, вполне доволен тем, что просто сидит у меня на копыте. Охваченная любопытством, я тянусь назад другим копытом и хватаю кусок облака. Для меня он кажется твердым, как шарик сахарной ваты, и если я прижму его к своему телу, он просто скатится. Я смотрю на воробья и бросаю в него кусок облака. Воробей даже не вздрагивает, и «твердое» облако проходит прямо сквозь него. Я думаю, что это ожидаемо – водяной пар не должен быть твердым. Ну, это странно, я думаю, что облака действительно твердеют для пегасов или что-то в этом роде.

Ладно, хватит отвлекаться. Я начинаю расправлять крылья, но остаюсь лежать и смотрю на воробья. – Эй, приятель, я ищу желтую пони по имени Флаттершай, ты ее не видел? – Птица смотрит на меня и наклоняет голову. – Пони похожа на меня, но она желтая, с розовыми волосами. Знаешь, где я могу найти... Эй! – Птица спрыгивает с моей ноги и улетает.

Прежде чем уйти, я наклоняюсь и целую облако за то, что оно спасло мне жизнь, потом спрыгиваю и бросаюсь в погоню за воробьем. Я догоняю его через несколько секунд и вскоре замечаю, что мы кружим над небольшим участком леса. Я отмечаю место и отрываюсь от птицы, замечая поблизости прогалинку, которая позволит мне приземлиться. Я ныряю в просвет между деревьями, и вскоре мои копыта находят твердую землю. Я тут же хмурюсь, Ух, эта земля действительно твердая – как, черт возьми, люди ложатся на эту поверхность? Как я выдерживала эту поверхность двадцать пять лет? Я пожимаю плечами, делая заметку, чтобы сказать ЭйДжей и Маку, насколько лучше пони-пегасам приходится из-за того, что они могут спать на облаках.

Я пробираюсь к тому месту, где приземлился воробей. Я бормочу себе под нос: «Не знаю, почему я так верю какой-то птице, но иногда ты...». Я останавливаюсь и смотрю вниз – на мху передо мной виден отпечаток копыта, его размер как раз для пони, и он не мой. Я чувствую, как учащается мой пульс. Она рядом.

Я перехожу на галоп и петляю между деревьями – она должна быть где-то здесь, мне просто нужно найти ее и подойти к ней осторожно, чтобы она не испугалась. Я должна быть уверена, что она не увидит меня, пока я не скажу ей, что я Дэйв и я…

– ...Рэйнбоу Дэш? – Тихий голос прорезает тишину леса. Я застываю на месте, и каждый волосок на моей гриве встает дыбом. Я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть в направлении голоса, и вижу ее.

Метрах в пяти от меня под деревом сидит Флаттершай. Я хочу проклясть себя за то, что прошла прямо мимо нее, но я слишком потрясена, что на самом деле увидела Флаттершай здесь, в лесу. Ее копыта и голени заляпаны грязью, и она одета в рваную простыню, которая служит чем-то вроде юбки, чтобы прикрыть ее заднюю половину. Ее грива и хвост перепачканы грязью и листьями, а вокруг нее сидят кот и несколько каких-то птиц.

Флаттершай слегка съеживается, наблюдая, как я подхожу ближе. – Рэйнбоу Дэш... что...  кто ты?

Я останавливаюсь. – Флаттершай, ох, прости, Фиона. – Я останавливаюсь и улыбаюсь. – Фиона, это я, Дэйв!

Глаза Фионы расширяются, а губы начинают дрожать. – Дейв? Я заходила к тебе домой...

Я чувствую подступающие слезы, когда медленно иду к ней. – И меня не было. Я была на ферме Джека! Ох, Фиона, мне так жаль, я должна была быть рядом с тобой! Ты была совсем одна в городе! Я должна была догадаться, что что-то не так, после того как ты столкнулась со мной в тот день и назвала меня Дэш! – Я стою всего в нескольких метрах от нее и протягиваю копыто с улыбкой и слезами на глазах.

Фиона смотрит на меня и прыгает вперед, чтобы обнять меня. – О, Дейв, я так испугалась! Я до сих пор испугана! Я не знала, что делать, тебя там не было, и мне некуда было идти! – Я чувствую влагу на своей шее, когда ее слезы текут по ней, и я чувствую, что мои щеки тоже мокрые.

Я обнимаю ее сильнее. – Мы искали тебя повсюду, Фиона, мы действительно беспокоились о тебе! – Я мягко глажу копытом ее спину. – Все будет хорошо, Флаттершай, мы здесь ради тебя. Эван и Джек вернулись на ферму и ждут нас.

Фиона/Флаттершай вырывается из объятий. – Джек и Эван? Они...

Я киваю  –  Да, они тоже пони. ЭйДжей и Биг Мак.

Она хмурится. – Значит, Дискорд их тоже достал, да? Это действительно печально.

Я приподнимаю бровь. – О, ты поняла эту штуку с Дискордом?

Фиона кивает. – Ну, я была здесь одна некоторое время – не о чем больше думать. Да, я думаю, что понимаю, что произошло. Дискорд изгнал каждую из основной шестерки и приговорил нас жить четверть века на Земле в виде людей. Теперь заклинание трансформации разрушается, и нам суждено снова стать пони. Все это очень странно.

Я ухмыляюсь. – Отличная работа, Фиона, нам с Эваном потребовалось много времени, чтобы все это понять. И кстати, как ты держишься? Тебе нравится быть пони, тебе нравится быть Флаттершай?

Фиона пожимает плечами и ковыряет копытом землю. – О, это нормально, наверное. Сначала я была очень напугана и встревожена, но немного успокоилась, когда поняла, что происходит и кем я становлюсь. Я бы предпочла вообще не быть пони, но если бы мне пришлось быть пони, я думаю, быть Флаттершай не так уж плохо. Она... славная пони.

Я приподнимаю ее подбородок копытом и смотрю Фионе прямо в глаза. – Да, Флаттершай, ты славная пони. Самая славная пони на свете.

Она краснеет. – Спасибо, Дэш. О, я имею в виду, Дэйв, извини, просто ты действительно похож на Дэш, и я понимаю…

Я с улыбкой прерываю ее. – Вообще-то я теперь и есть Дэш, не нужно извиняться.

Я иду по тропинке, и Флаттершай следует за мной. – Правда, ты уверен? Разве это не сбивает с толку?

Я улыбаюсь и снова поворачиваюсь к ней. – На самом деле нет, в конце концов, ты же понимаешь ту штуку с Дискордом – я имею в виду, это ведь и есть мое имя, верно?

Флаттершай наклоняет голову. – Если ты так говоришь, Дэш. – Мы возвращаемся к ходьбе, но внезапно Флаттершай издает резкий писк. Я оборачиваюсь и вижу, как она краснеет. – О, Дэш, о боже, ты теперь самка? Ух ты, это должно быть... странно для тебя. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Я пожимаю плечами.  –  Не волнуйся, Флаттерс, это не так уж плохо. Ты помнишь, как сильно я любила Дэш, когда была человеком? Что ж, думаю, меня вполне устраивает мысль о том, что я стала ею – даже если это означает, что я стала ЕЮ.

Я останавливаюсь и оглядываюсь. – О, тебе что-нибудь нужно отсюда? Мы устраиваем лагерь на ферме, так что все, что ты захочешь взять с собой, я прихвачу перед отправлением. – Флаттершай кивает и исчезает на мгновение, возвращаясь с небольшой сумкой, висящей у нее на шее. В ней, казалось, находится только один предмет – большая черная папка.

Я смотрю на него.  – Флаттерс, что там? Карты или что?

Она избегает моего взгляда. – Нет, ничего такого. Это единственная человеческая вещь, которую я сохранила, просто мой фотоальбом. Я заполнила его фотографиями всех моих друзей. Я была довольно одинока и печальна с тех пор, как сбежала, эти фотографии – все, что у меня было, чтобы продолжать жить... Ничего, если я его принесу?

Мои глаза снова начинают намокать. – Да Флаттершай, конечно все в порядке. Все в порядке. – Мои губы дрожат, когда мы начинаем наш путь обратно на ферму. Одно можно сказать наверняка – я переломаю себе все кости, прежде чем позволю кому-нибудь снова подвергнуть Флаттершай чему-то подобному.

Глава 12. Четверо под одной крышей

– У тебя были какие-нибудь проблемы с тем, чтобы выбраться из города? – Я поворачиваю голову к Флаттершай, зная, что из выражения лица Фионы я узнаю больше, чем из ее слов.

Она идет, не поднимая взгляда от земли. – О... это было не так уж плохо.

Я хмурю брови. – Ну же, ты можешь мне сказать.

– О, что ты собираешься делать, пойти и побить все, что было ко мне недоброжелательно? Да ладно тебе, Дэш, я сама справлюсь. Мне пришлось нелегко, но я добралась сюда, не так ли?

Я останавливаюсь и машу на нее копытом. – Ты вся в грязи и листьях и выглядишь так, будто не спала несколько дней! Ты выглядишь ужасно!

Флаттершай хмурится. – Вот это да, спасибо, что напомнила.

Я сочувственно вздыхаю. – Флаттершай, когда ты в последний раз ела?

Она смотрит вниз на кота, который идет за нами, как бы спрашивая у него ответа. –  Ну, я вчера съела несколько ягод...

Я прикусываю губу, мое сердце больше не выдержит. – Почему ты просто не отправилась на ферму Джека и Эвана? Ты им доверяешь, не так ли?

Флаттершай слегка пожимает плечами. – О, я действительно доверяю им, просто, ну, есть много причин. Я уже звонила в твою квартиру, но там никого не было; я не думала, что кто-то из вас пони; я не хотела быть обузой; и я не знала, поверит ли мне кто-нибудь, когда я скажу им, кто я. Наверное, в целом я просто боялась всех людей. Я хотела побыть одна, чтобы разобраться во всем.

– Я не виню тебя, Флаттершай, после всего, что тебе пришлось пережить, и после того, как этот парень-татуировщик обошелся с тобой, я понимаю, почему ты хотела сбежать.

Я продолжаю идти вперед, но после нескольких секунд молчания поворачиваю голову и замечаю, что Флаттерс рядом нет. Я оборачиваюсь и вижу, что она стоит на тропинке примерно в трех метрах позади, просто застыв на месте. – Эээ... Флаттершай? Ты в порядке?

Она смотрит на меня, и в ее глазах мелькает страх. – Как ты узнала о тату-салоне? Вы там были? Вы с ним разговаривали?

Я рысцой возвращаюсь к ней с нежной улыбкой. – Нет-нет ничего подобного! Господи, нет, я даже не знаю, как он выглядит! Я просто прочитала твой дневник, и он…

Я тут же осознаю, что сказала, и прикусываю язык, но уже поздно, о проступке уже сказано. Черты лица Флаттершай смягчаются, и она озадаченно смотрит на меня. – Ты... читала мой дневник? Мой личный дневник?

Я потираю шею копытом. – Хэй, здесь становится жарко или это только мне кажется? – Не лучшая шутка, так как Флаттершай даже не улыбается. Я вздыхаю и опускаю голову. – Да, Флаттершай, извини, я прочитала последние три записи в дневнике, чтобы попытаться узнать, где тебя искать.

– Не нужно извиняться, это было очень умно с твоей стороны, и я рада, что ты нашла меня.

Я выдыхаю с облегчением. – И если это тебя утешит, я не дала Биг Маку ничего прочесть. Я сказала ему, что это только между нами, девочками. – Я высовываю язык, и Флаттерс смеется.

– Ну, если говорить только между нами, девочками – ты ведь не читала никаких более старых записей в дневнике, не так ли? Вроде той, что я писала две недели назад, в тот день, когда ты отвез меня домой после того, как сломалась моя машина. Ты не читала эту запись?

– Нет, я не прочла ни единого слова, кроме тех, что были на последних трех страницах.

Флаттершай выглядит слегка разочарованной. – О. Ну, тогда, наверное, неважно.

Мы идем дальше, но через несколько секунд я понимаю, что в ее словах было что-то, что я сперва пропустила. Писала ли она обо мне? Что она сказала? Я подумываю спросить об этом, но решаю не поднимать эту тему. На самом деле не имеет значения, что она думает о человеке, обо мне – мужчине. Теперь я женщина и, вероятно, буду ею всю оставшуюся жизнь. Нет смысла беспокоиться о том, что могло бы быть.

~~~~~~~

Горная долина на самом деле находится довольно далеко от фермы, когда путешествуешь на копытах. Я очень хочу просто полететь обратно, однако я уверена, что Флаттершай не настолько искусна в полете. Хотя идти тоже хорошо, у нас достаточно времени, чтобы поговорить. Я пока не планирую поднимать тему полета, так как это только отвлекло бы нас от более важных дел, однако судьба решает иначе, когда, спускаясь по склону, я спотыкаюсь о корень. Даже не дожидаясь моей команды, крылья распахиваются, так что вместо того, чтобы уткнуться лицом, я просто зависаю в воздухе в пятнадцати сантиметрах от земли.

Я быстро восстанавливаю равновесие и опускаюсь обратно на землю – только чтобы обернуться и увидеть, как глаза Флаттершай становятся размером с обеденные тарелки. – Ты… Ты можешь летать? Но... Я думала, что это только в мультфильме. Пони не должны уметь летать.

Я улыбаюсь, ну, правда вылезла наружу, не так ли? Я вновь подпрыгиваю в воздух и зависаю в нескольких метрах от земли. – Давай, Флаттерс, пони не должны и разговаривать, но все же мы делаем это. Летать тоже супер-весело! А теперь давай, ты же пегас, сделай несколько взмахов крыльями.

– Я бы предпочла этого не делать...

– Давай, Флаттершай, всего несколько взмахов крыльями, ты должна увидеть, каково это! Это так потрясно!

Флаттершай медленно поворачивается, делая круг, чтобы не упустить мой взгляд, и чуть не спотыкается о свою длинную простыню, которую она все еще носит вместо юбки.  – Нет, а если я упаду? Ты довольно высоко от земли, если я упаду, то могу что-нибудь сломать.

Я смотрю вниз, на землю – я так низко, что мой хвост касается травинок. – Давай, Флаттерс, сделай один взмах – для меня, только один. По крайней мере, покажи мне, что у тебя крылья не сломаны.

– Я не знаю...

От досады я зарываюсь лицом в копыта, но вскоре понимаю, в какой ситуации мы находимся, и начинаю смеяться. Это именно то, о чем настоящая Рэйнбоу Дэш и Флаттершай могли бы говорить в Эквестрии. То, как мы себя ведем – похоже, это подтверждает, что мы и правда они. Что я действительно Дэш. Я просто не могу перестать улыбаться при мысли, что я действительно становлюсь ею. Я беспокоилась, что Дэш и все ее воспоминания исчезли, но, возможно, это не так. Может быть, все ее черты просто где-то заперты.

Флаттершай тем временем слегка недоумевает, почему я смотрю в никуда и улыбаюсь. Она рада, что я больше не таращусь на нее, и поскольку она больше не в центре внимания, она решает попробовать взлететь.

Краем глаза я замечаю, как желтая кобылка делает глубокий вздох и неловко поднимает крылья. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на ее первый полет, и через секунду она делает один мягкий взмах, создавай достаточную подъемную силу, чтобы оттолкнуть ее примерно на сантиметр от земли на полсекунды, прежде чем она приземляется точно в том же месте, откуда взлетела.

Глаза Флаттершай распахиваются. – Ей! Ты видела это, Дэш?! Ты видела это? Я летела!

Я приземляюсь на землю рядом с ней, желая посмеяться над ней и сказать, что назвать это полетом – оскорбление абсолютного невероятного блаженства, которым является полет пегаса. Но один взгляд на счастливо улыбающуюся Флаттершай – и я сразу теряю всякую решимость. Я улыбаюсь в ответ.  –  Да, ты сделала это, Флаттершай, это было здорово.

Флаттерс прикусывает губу. – Хотя это было немного опасно.

Я тихо смеюсь. – Точно, Флаттерс, еще как.

~~~~~~~

Немного посмеявшись, мы возвращаемся к ходьбе и довольно скоро выходим к границам фермы Мака и ЭйДжей. Я собираюсь перепрыгнуть через забор, как вдруг слышу, как Флаттершай что-то говорит, поэтому я оборачиваюсь.

– Теперь Дэш собирается показать мне ферму. Ты останешься здесь, в лесу. Если ты испугаешься, можешь прийти и найти меня в доме, хорошо? – Флаттершай гладит кота по голове и поворачивается ко мне.

Я хочу прокомментировать тот факт, что она разговаривала с котом, но я решаю не делать этого – я думаю, что это просто теперь фишка Флаттершай. Как бы то ни было, мгновение спустя мы перепрыгиваем через забор и идем через сельхозугодья. Я вздыхаю с облегчением, снова оказавшись на безопасной территории. Я улыбаюсь, понимая, что именно так мы с Джек и чувствовали себя два дня назад, вернувшись домой после нашего похода за припасами. Мы с таким нетерпением ждали возможности просто присесть и остаться в безопасности, пока мы все выясняем. Однако на самом деле этого не произошло – эти последние двое суток мы провели как угодно, только не спокойно и сидя.

На этот раз, однако, так и должно быть, и мы наконец сможем расслабиться. У нас есть Флаттерс, в целости и сохранности, брат и сестра Эппл снова помирились, и всё более-менее устроилось. Я не знаю других пони и не чувствую, что мы кого-то упускаем. Все мои друзья здесь, все мои друзья в безопасности.

Но в то время как я чувствую себя прекрасно, вернувшись на ферму, судя по всему, Флаттерс чувствует себя не совсем так же. Она выглядит так же, как тогда, когда я впервые увидела ее в лесу. В ее глазах страх, они лихорадочно оглядывают все, мимо чего мы проходим. Я приподнимаю бровь. – Ты в порядке, Флаттершай? Ты выглядишь очень взволнованной.

Она быстро кивает. – Просто здесь, ну, много зданий. И здесь все открыто, нет деревьев, за которыми можно спрятаться, если кто-то появится.

Я оглядываюсь. Она боится большого количества зданий? – Флаттершай, здесь всего два здания – конюшня и фермерский дом. Вряд ли этого стоит бояться.

Она ничего не говорит, но все еще практически дрожит от страха перед чем-то. Я не могу точно сказать, было ли это просто то, как Флаттершай всегда будет вести себя в новых местах, была ли это просто Фиона, все еще психологически измотанная после нескольких дней преследований со стороны татуировщика, или она действительно волновалась и нервничала, что кто-то может появиться и увидеть нас.

Я дарю Флаттершай свою самую ободряющую улыбку. – Ты когда-нибудь была на ферме прежде, Флаттерс?

Она мотает головой. – Я всегда хотела, но Джек обычно предпочитал приезжать в город, а не чтоб мы приезжали к нему.

Я закидываю одно копыто ей на плечо, а другим машу в сторону горизонта. – Что ж, добро пожаловать в самое безопасное место во всей Айове. Сто сорок акров частной земли, полностью огороженной забором и окруженной лесом. Люди могут попасть сюда только по частной дороге, а у Смитов уже шесть лет не было посетителей. Мало того, мы закупили продовольствия и припасов почти на две тысячи долларов! Ты знаешь, что все это значит, Флаттерс?

Она смотрит на меня и наклоняет голову, прижав уши к бокам. – Что... у вас много еды и большой забор?

Я хихикаю в ответ. – Это правда, но это значит больше, Флаттершай. Это значит, что здесь безопасно. Мы все здесь в безопасности и можем оставаться здесь столько, сколько захотим. Это наш дом.

Глаза желтой кобылы широко распахиваются. – О боже, ты уверена, что семья Эппл согласна с этим? Жаль, что я не могла принести что-нибудь или заплатить им за еду или…

Я машу копытом. – Не волнуйся об этом, тебе и так пришлось нелегко в последние дни, никто не будет ждать от тебя платы. Тот факт, что ты здесь, и с тобой все в порядке, будет достаточной наградой. А теперь пошли, они, наверное, не могут дождаться встречи с тобой.

Флаттершай наконец успокаивается, и мы рысью бежим по дорожке к входной двери, которую я быстро открываю, хватаясь за дверную ручку ртом. Флаттершай смеется у меня за спиной. – Знаешь, если мы планируем жить здесь, нам, наверное, стоит установить удобные для пони двери.

Я толкаю дверь и хихикаю. – Да, я поговорю об этом с Маком.

Красный жеребец высовывает голову из кухни и смотрит в сторону шума. –  Поговоришь со мной о чем?

Я машу копытом. – Привет, Мак! Мы вернулись, и я нашла Флаттершай!

– Привет-привет! Это потрясающе! – Мак взволнованно выходит в коридор и, улыбаясь, направляется к нам.

Краем глаза я вижу, как глаза Флаттершай расширяются, и она инстинктивно делает полшага за меня. Секунду спустя она собирается с духом и делает шаг обратно. – Ой, привет... Эван?

Мак медленно идет рысью, а затем останавливается в полуметре от нас. – Во плоти! Ну, вообще-то, подожди. Эта фраза на самом деле больше не подходит для этого имени, когда я в этом теле. Теперь я думаю, что если бы ты сказала «Биг Мак», я мог бы сказать «во плоти», но на самом деле не Эван, который не…

Я закатываю глаза и обрываю его бессвязное бормотание. – Да, да, мы поняли, Мак, ты ужасно умный.

Мак ухмыляется, затем бросает взгляд на Флаттершай, прежде чем снова повернуться ко мне. – Почему на ней простыня?

Флаттершай ставит сумку на пол и поворачивается, чтобы ответить за себя. – Ну, мне нужна была юбка, и ни одна из моих человеческих юбок мне так не подходила...

Мак бросает на нее быстрый взгляд. – Но тебе не нужна юбка, пони не носят одежду.

Она немного опускает уши. – Ну, они иногда так делают, и мне это не очень удобно...

Я сердито смотрю на Мака. – Чувак, оставь ее в покое, она может носить юбку, если хочет. Если ты помнишь, последние несколько дней она провела не самым лучшим образом.

Мак прикусывает губу. – Ах да, я и забыл, с кем мы имеем дело. Извини за это,  Флаттершай, мой разум все еще не полностью связывает это тело с «Фионой». В любом случае, добро пожаловать на ферму, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится!

Флаттершай улыбается в ответ. – Я понимаю твое затруднительное положение – я имею в виду, я все еще не могу поверить, что ты на самом деле Эван.

Мак улыбается, и я, воспользовавшись паузой, вставляю. – Кстати, о пони. А где твоя сестра?

Флаттершай высовывает голову вперед. – Подожди, у тебя есть сестра? Я никогда не встречала ее раньше...

Мак смеется. – Джек теперь моя сестра. Эпплджек, самая красивая кобылка по эту сторону Миссисипи.

Желтая пегаска подносит копыто ко рту, я поворачиваюсь к Маку и поджимаю губы.  – Чувак, ЭйДжей убьет тебя, если услышит это.

Мак машет мне передними копытами. – Нет, она действительно хорошо отнеслась ко всему этому – «Чё как, Эпплджек, о, чтоб ты знала, ты будешь милой оранжевой кобылой до конца своей жизни, о, и вот еще один забавный факт – вся твоя жизнь была ложью!»

Я отбиваю его копыто в сторону. – Я тебе не верю. Где она сейчас?

Жеребец пожимает плечами. – Она сказала, что пойдет прогуляться, чтобы все это утряслось. Проверь у пруда, Джек всегда любила сидеть там на берегу.

Я киваю и начинаю оборачиваться, только чтобы вспомнить, что Флаттершай стоит позади меня, и я так и не представила ее по-настоящему. Хотя сейчас уже поздновато для этого, ну ладно. Я снова поворачиваюсь к Маку. – Итак, как я уже сказала, это Флаттершай. Вы двое наверстывайте – покажи ей дом и все такое.

Мак кивает, и Флаттершай смотрит в пол. – Эван, мне так жаль слышать, что твой брат теперь женщина. Я даже представить себе не могу, каково ей.

Я начинаю пробираться к двери, но продолжаю слышать разговор, когда Мак отвечает. – Во-первых, зови меня Мак. Мне нужно привыкнуть к этому новому имени, нет смысла притворяться, что я больше не тот, кто я есть на самом деле. А что касается ЭйДжей, то да, сначала она восприняла это довольно тяжело. Ее личность просто не соответствует ее взглядам на стереотипную женщину. Она действительно чувствовала себя немного не в своей тарелке в своем новом теле. Но зато у нас есть Дэш, которая является отличной девушкой.

Я замираю и оборачиваюсь. –  Что, черт возьми, это должно означать?

Мак озорно улыбается. – О, ничего, я просто говорю, что ты хорошая девушка, вот и все. Я думаю, что этот пол тебе очень подходит.

Я сердито смотрю на него. – Я, блин, зарежу тебя и скормлю твои органы волкам.

Мак держит улыбку и поворачивается к Флаттершай. – Видишь, что я имею в виду? Она просто очаровательна!

Я слышу, как Флаттерс хихикает, и закатываю глаза, поворачиваясь, чтобы выйти наружу и направиться к пруду.

~~~~~~~

Пруд примерно метрах в пятистах от дома, и через минуту или около того я поднимаюсь на холм и вижу его. Конечно же, ЭйДжей сидит на берегу и просто смотрит на спокойную поверхность воды.

Я галопом спускаюсь с холма и подхожу к кобылке-фермерше. – Эй, Эпплджек, хорошая погода сегодня, верно?

Она смотрит на меня одним глазом.  – Ага, наверное… – После нескольких минут молчания она говорит вновь. – Что привело тебя сюда?

Я пожимаю плечами и опускаюсь на круп. – Я только что вернулась. Мне было интересно, как ты держишься после того, как твой брат все тебе объяснил.

ЭйДжей глубоко вздыхает. – Ну, это действительно что-то, не так ли?

– Ага.

Она снова вздыхает. – Все не так плохо – по крайней мере, теперь мы понимаем, что произошло. Хуже всего было из-за непонимания. Я хотела знать, что случилось, и почему я вдруг стала кобылкой. Знать, что я все это время должна была быть одной из них – ну, это сюрреалистично, но я думаю, что это имеет смысл. Приятно знать правду.

Я удивленно приподнимаю бровь. – Значит, ты нормально к этому относишься?

ЭйДжей смотрит через пруд. – Ну, не совсем, но я больше не буду с этим бороться. Думаю, я готова принять себя такой, какая я есть. А пока я все еще пытаюсь понять, что все это значит в будущем.

Я присоединяюсь к ней, глядя на воду. – Принять все – большое дело. Пытаясь разобраться в нашем прошлом, я просто впадаю в депрессию, когда думаю об этом. Независимо от того, как я подхожу к этому, все, что я вижу – это печальные истины.

Моя подруга поворачивается ко мне. – Я не грущу и не смущаюсь из-за прошлого, я больше думаю о нашем будущем.

Я смотрю на нее. – О? Как так?

ЭйДжей ковыряет копытом землю. – Я имею в виду, давай посмотрим на варианты, которые у нас есть, хорошо? Представим лучший сценарий развития событий: мы найдем и как-то победим Дискорда. Допустим, он сдается, и позволяет нам выбирать, что будет дальше. Что же нам тогда делать? – ЭйДжей делает паузу и поворачивается ко мне. – Ты хочешь просто превратиться обратно в человека и забыть все, что когда-либо происходило?

Я нахмуриваюсь. – Ну нет. Я имею в виду, что если бы мы это сделали, то, по сути, убили бы основную шестерку и забыли бы, кто мы есть на самом деле.

ЭйДжей кивает. – Точно, мы больше не можем просто вернуться к тому, что было. Ладно, значит, мы просто решим отправиться в Эквестрию и жить жизнью основной шестерки? Просто продолжить с того места, где они остановились, и поселиться в Понивилле? Просто забыв все о наших двадцати пяти годах, прожитых людьми...

Я заканчиваю ее угнетающую мысль. – ...и бросить все и всех, кого мы знаем на Земле? Да, эта идея тоже не кажется слишком привлекательной.

Она в отчаянии вскидывает копыто. – Ладно, так какие еще варианты остались? Неужели мы просто останемся пони на Земле и проведем следующие полвека, прячась на ферме, как изгои?

Я закатываю глаза. – Это, очевидно, ужасная идея.

ЭйДжей опускает голову. – Знаю, знаю. В этом и состоит моя мысль, я не могу придумать ни одного хорошего выхода. Что, черт возьми, мы должны делать, Дэш?

Я игриво тыкаю ее копытом в плечо. – Что мы должны делать? Я скажу тебе, что мы сделаем – мы не будем сидеть здесь и хандрить. У нас будет цель.

Голова Эпплджек все еще опущена. – И это...?

Я оскаливаю зубы. – Месть. – Я вижу, что ЭйДжей навостряет уши, поэтому продолжаю. – Мы собираемся безжалостно выследить Дискорда и найти способ победить его. Потом, как только мы его найдем, мы отделаем его до полусмерти и заставим заплатить за зверства, которые он совершил над нами и над всеми остальными. ИМЕННО ЭТО мы и собираемся сделать.

ЭйДжей медленно поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. И тут я вижу, что в ее глазах снова вспыхивает огонь – вернулась та старая Джек, которую я знала. Та, полная энергии и силы, та, кто проведет неделю без сна и поднимется на три горы, если это то, что нужно для того, чтобы победить.

Я хмурю брови, глядя на нее в ответ. – Так что скажешь, Эпплджек, моя лучшая подруга в двух разных жизнях? Ты настроена серьезно? Ты хочешь начать вынашивать какую-нибудь сладкую, сладкую месть?

Она облизывает губы. – Когда мы начнем?

Я высовываю язык. – Ну, я вроде как начала работать над этим два дня назад, ты можешь присоединиться ко мне в любое время.

Эпплджек легонько толкает меня в плечо. – Очень смешно. А теперь серьезно, сейчас ты во всем этом вроде как главная. Что будем делать дальше?

Я поднимаю голову и стучу копытом по подбородку. Главная, значит? Я начинаю что-то планировать, но вскоре зеваю. Проклятье, я действительно чертовски устала. Я думаю, что спала три часа из последних тридцати шести, и солнце начинает опускаться ниже к горизонту. Этот день действительно пролетел незаметно. Я оглядываюсь на оранжевую кобылу. – Ну, я знаю, что только что ввела тебя в раж, но сегодня, пожалуй, мы немного отдохнем. Тебе нужно встретиться с Флаттершай, и мы все должны сесть и устроить хороший праздничный пир, а потом я смогу лечь спать пораньше.

Эпплджек смеется. – Правда? Ты хочешь праздника? Я думаю, мы могли бы это сделать – что же мы празднуем?

Я трясу гривой и улыбаюсь. – Нас! Никогда еще на этой планете четыре говорящих пони не находились под одной крышей! Мы преодолели все, что до сих пор бросал против нас Дискорд, и воссоединились со всеми друзьями, сохранив хорошие отношения. Конечно, это повод для праздника.

На лице ЭйДжей появляется искренняя улыбка. – Это действительно повод для праздника, верно? Время открывать сидр...

Я приподнимаю бровь. – Случайно не крепкий алкогольный сидр?

Она смеется. – Конечно! А ты думаешь что – это мультик для детей?

~~~~~~~

Мы вчетвером начинаем пир, и Флаттершай и Эпплджек обмениваются любезностями. За едой мы обсуждаем некоторые идеи, как улучшить ферму и сделать ее более удобной для пони. Мы также немного говорим о наших планах на будущее, но довольно скоро слишком хмелеем, чтобы планировать что-то серьезное. Эпплджек не шутила насчет сидра – нескольких кружек этого напитка вполне хватит, чтобы вырубить лошадь, и в нашем случае – совсем не в переносном смысле.

– Нет, послушай, послушай, я просто хочу сказать, что мы подадим в суд на Хасбро, верно? – Биг Мак стоит на столе и машет нам копытом. Подожди, какого черта, почему он на столе?

ЭйДжей наполовину на полу, наполовину на стуле, но каким-то образом умудряется махнуть ногой брату. – Братан, братан, пони не могут подавать в суд на компании. То есть, типа, нет.

Мак легонько шлепает себя копытом по щекам. – Но МЫ же МОИ МАЛЕНЬКИЕ ПОНИ, верно? Так что, я имею в виду, мы можем подать на них в суд за нарушение авторских прав на товарные знаки!! Верно?!

Я закрываю лицо двумя копытами, и меня так отвлекает ощущение копыт на моем лице, что я вроде как забываю, что собиралась сказать. О, вот оно! – Мак, умоляю, скажи мне, что ты собираешься делать со своими миллионами, которые ты получишь... от иска к игрушечной компании за копирование твоего тела? – Я снова прикасаюсь копытами к лицу. Хе-хе, лицо пони имеет странные пропорции.

Мак обдумывает мой вопрос, прежде чем снова поднять ногу в воздух. – Я бы купил... всех кобыл! Пусть за мной повсюду таскается целое стадо кобыл.

Все смеются, даже Флаттерс, которая сидит, мягко раскачиваясь взад и вперед в своем кресле под песню, которую, по-видимому, слышит только она. Она поворачивается к Маку. – Но подожди, у тебя ведь уже есть стадо кобыл на ферме, не так ли? В конюшнях?

Мак смотрит на нее в крайнем замешательстве .  – Что? У нас нет... ох. ОХ! Ух, нет Флаттершай, это отвратительно! Что я буду делать с настоящими фермерскими кобылами?! Я имею в виду не лошадей, а таких пони, как мы. Ну, знаешь, сексуальных.

Эпплджек начинает что-то говорить, но падает со стула и приземляется на пол. – …ой.

Я подавляю смех и протягиваю переднее копыто, чтобы сделать еще один глоток сидра, в то время как Флаттершай отвечает Маку. – Я… ммм, друг, я не думаю, что ты можешь просто купить их.

Мак начинает отвечать, глядя себе под ноги. Он, кажется, смущен тем, почему он оказался на столе. – О, конечно, ты можешь купить их, Флаттершай. За деньги можно купить все!

Флаттершай начинает закатывать глаза, но на полпути забывает, что хотела сделать и заканчивает тем, что просто таращится в потолок. Я ставлю пустую кружку на стол. – Биг Мак, я думаю, что желтая тихоня пытается нам сказать, что ты не можешь купить их, потому что их не существует. Даже если бы у тебя были миллиарды, где ты найдешь пони-кобылу за пределами этой комнаты? Мы вроде как единственные.

Мак спрыгивает со стола и, приземлившись, натыкается на стену. – Ой! И неа, неа, неа! Есть еще, мы ведь говорили об этом, не так ли? Остальная часть основной шестерки и все такое, верно? Значит, не только пони стало больше, но и кобылок! Это прекрасно! Мы должны их найти.

Мак подходит ко мне и останавливается в паре шагов от меня, ухмыляясь так, как может ухмыляться только пьяный. Я поднимаю копыто и отталкиваю его. – Мак, мы находим остальную часть основной шестерки, чтобы победить Дискорда, а не чтобы ты мог устроить гарем.

Ухмылка Биг Мака лукаво кривится. – В чем дело, Дэш, боишься небольшой конкуренции за то, кому перепихнуться с единственным жеребцом?

Я чувствую, как все мое лицо краснеет, и шлепаю его копытом. – Ты пьян! – Я поворачиваюсь и объявляю в комнату: «ОН ПЬЯН!!»

Мое заявление является тщетной попыткой помешать другим девушкам задуматься над тем, что только что сказал Мак. К счастью, в этом нет необходимости. ЭйДжей спит прямо на полу, а Флаттершай все еще смотрит в потолок и теперь что-то довольно громко напевает. Я снова поворачиваюсь к Маку. – Ты действительно пьян, чувак. Я думаю, что сейчас самое время  лечь баиньки.

Мак причмокивает губами. – Так ... ты присоединишься ко мне в моей комнате или...

Я пытаюсь ударить его копытом наотмашь, но промахиваюсь сантиметров на десять и в итоге просто шлепаю по воздуху. – Нет! Проклятье, Мак, мы же говорили об этом! Ах, ты такой парень – думаешь только о сексе.

Мак хмурится. – Ну ладно, тогда я пойду спать, если так. Спокойной ночи, пони.

Флаттершай встает со стула и подходит к спящей Эпплджек, тыкая ее копытом, пока та не просыпается. – Эпплджек, слава богу, что ты проснулась. Я разбудила тебя, чтобы сказать, что сейчас время пойти спать. Ты же не хочешь упустить это, учитывая, как ты устала сегодня.

ЭйДжей прищуривается и смотрит на кобылку, пытаясь и не в силах полностью понять, что только что сказала Флаттершай. Эпплджек качает головой и медленно встает. – Ну... большое спасибо тебе, Флаттер Шайная. Я бы не хотела пропустить сон...

Я тихо смеюсь, когда мы все выходим из столовой и направляемся в свои комнаты. Мое зрение довольно затуманено всем алкоголем, который я только что выпила, но по пути в комнату я все еще машу копытом пони, мимо которых прохожу.

Я вхожу к себе и оставляю дверь открытой, улыбаясь, когда прохожу мимо зеркала рядом с кроватью. Я вспоминаю, как в последний раз спала здесь и смотрела в нем на свое тело. Это было последнее, что я сделала, будучи человеком. Я встаю перед зеркалом и еще раз быстро осматриваю свое тело – тело подходит мне как перчатка, и я чувствую каждый волосок, каждое перышко. Я чувствую себя так комфортно в таком виде, это так естественно. Это полное безумие – думать, что я пробыла в этом теле меньше двух дней. Ну, я думаю, что оно было у меня двадцать пять лет назад, но все же.

Я выключаю свет и запрыгиваю на кровать, растягиваясь поверх одеял и закрывая глаза. Я ожидаю, что сейчас провалюсь в сон, но этого не происходит. Эта кровать почему-то кажется очень жесткой. Я кручусь и верчусь еще несколько раз, но это не помогает, поверхность слишком тверда, чтобы мне было удобно. Я открываю глаза и смотрю в темный потолок, и мысли о сне на облаках внезапно заполняют мой разум. Неужели я действительно настолько избалована? Сегодня я была на этом облаке всего около десяти минут, но буквально все, о чем я думаю – это его мягкая прохладная поверхность…

Ну ладно, не совсем так, это не все, о чем я думаю. Есть что-то еще, или, я должна сказать, кто-то еще. Я вздыхаю, понимая, что не могу не думать о Биг Маке. Есть в нем что-то такое, что заставляет мой разум зацикливаться на нем каждый раз, когда я закрываю глаза. Может быть, частота его ухаживаний начала меня утомлять.

Хотя это действительно становится странным. Часть моего разума всерьез начала рассматривать возможность переспать с ним. Серьезно, какого черта, мозг, я же не гей, зачем мне связываться с парнем? Я съеживаюсь, когда очевидный ответ приходит мне в голову  –  «ты сама сказала, что ты Рэйнбоу Дэш, всегда была и всегда будешь, так что связь с жеребцом на самом деле делает тебя натуралкой...»

Я стискиваю зубы и готовлюсь ответить своему мозгу, когда мои мысли внезапно прерывает звон, доносящийся из кухни. Я замираю на мгновение, и мои уши слегка поворачиваются как раз вовремя, чтобы услышать шум снова. Сомнений нет, на кухне кто-то есть.

Я сажусь, а потом спрыгиваю с кровати. Кто еще не спит? Десять минут назад я видела, как все разошлись по своим спальням. Я начинаю размышлять о возможном незванном госте, когда пробираюсь в коридор и медленно крадусь к кухне и источнику шума. Вскоре я вижу кухню, вижу, что кто-то включил одну из тусклых ламп.

Я медленно подхожу ближе, оставаясь в темноте, пока не вижу фигуру посреди кухни. Еще несколько шагов и... – Биг Мак?

Красный жеребец даже не оборачивается, вместо этого он просто вздыхает. – О, привет, Дэш.

Я подбегаю к столу, за которым он сидит, вижу перед ним бутылку виски и несколько стаканов. Я смотрю ему в лицо. – Сидра не хватило? Я почти уверена, что мы все уже довольно пьяные.

Мак откидывается на спинку стула. – Не могу уснуть.

Я ухмыляюсь. – Ну, черт возьми, налей и мне стакан, я тоже не могу заснуть.

Мак наливает два стакана, но делает паузу, прежде чем пододвинуть один ко мне. Он оглядывает меня с ног до головы. – Вообще-то, Дэш, ты легковес. Я думаю, ты уже достаточно выпила сегодня.

Мои уши встают торчком во вспышке гнева. – Я легковес? Что? Чувак, с тех пор как мне исполнилось семнадцать лет, я перепивала всех так, что они падали под стол.

Жеребец смеется. – Это было до того, как ты стала девушкой. И до того, как ты стала маленькой пегаской, который весит буквально вдвое меньше меня. Ну, знаешь, земнопони – раса господ и все такое.

О, это ему так не сойдет. Я тянусь вперед, беру ОБА стакана в копыта и выпиваю их один за другим. Должна защищать свою пегасью честь и все такое. Я смотрю на Мака. – Ха! Отсоси, я тебе показала. Но погоди, а кто тебе вообще рассказал про – «расу господ»? Это внутренняя шутка брони.

Мак наливает еще две стакана. – ЭйДжей сегодня пошутила по этому поводу. Но на самом деле, Дэш, ты не хочешь играть в эту игру. Здесь я вдвое больше тебя. – Мак резко выпивает шот, и я тут же тянусь и беру другой.

Я смотрю на Мака и замечаю, что их двое. И комната начала кружиться, наверное, нам стоит поговорить об этом с плотниками. – Мак... почему ты не можешь уснуть?

Он наливает еще две стакана и пожимает плечами. – Не знаю, у меня много чего на уме. Столько всего произошло, и все это надвигается на нас так быстро. Весь наш мир был разрушен и вывернут наизнанку, и все это произошло примерно за четыре дня.

Я киваю, и мы оба выпиваем еще по одному шоту. Становится трудно стоять, даже на четырех ногах, поэтому я опираюсь на Биг Мака для поддержки. – Мак, ты такой теплый и мягкий...

Он смотрит на меня сверху вниз и копытом убирает гриву с моих глаз. – Зачем ты пришла на кухню?

Я трусь головой о его шерстку. – Я думала о тебе, Мак. Все это очень смущает меня.

Мак поднимает брови. – Что ты имеешь в виду?

Черт, я все еще была недостаточно пьяна, чтобы сказать то, что хочу. Я отодвигаюсь от Мака и наклоняюсь к столу, хватая бутылку виски обоими копытами. Мак делает шаг вперед. –  Я думаю, что тебе достаточно, Дэш...

Я оглядываюсь на него – черт возьми, сегодня здесь все нечетко. И почему все на кухне вертится вокруг меня? – Мак, нет, подожди. Мне нужно еще выпить. Если мы собираемся сделать то, что я думаю, мне нужно еще выпить.

Мак поднимает брови.  – О чем ты говоришь?..

– Мы оба знаем, Мак, мы оба знаем. – Я вижу, как Мак краснеет, поднимаю бутылку виски и пью прямо из нее.

Это последнее, что я помню.

~~~~~~~

Мой сон так глубок, что только грозе за окнами удается его нарушить. Я открываю глаза и щурюсь в темноту. Пульсирующая головная боль напоминает мне о том, что я делала перед сном, и я оглядываюсь, чтобы посмотреть, который час. Слева от себя я вижу будильник – кажется, три часа ночи. А справа развалился, деля со мной постель, Биг Мак. Он лежит на спине и все еще крепко спит. Я снова устраиваюсь на подушке и…

КАКОГО ЧЕРТА. Я сажусь и снова смотрю рядом – это не сон, Биг Мак лежит рядом. Мы в одной постели?! Что? Почему я в его спальне? Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Думай, думай, думай.

Я постукиваю передним копытом по голове, пытаясь собрать потерянные воспоминания. Но все, что мне удается сделать, – это усилить головную боль. Я ничего не помню после того, как сделала глоток из бутылки. Ну, давайте посмотрим, что я делала в это время? Может быть, если я подумаю о своих действиях, приведших к этому, то смогу просто применить дедукцию? Хм, да, я почти уверена, что собиралась признаться в своих чувствах Биг Маку. Ну что ж, я догадываюсь, к чему это привело...

Я закрываю глаза и отворачиваюсь. Ну, это просто фантастика – я думаю, что, просто особо того не хотя, переспала с братом моей лучшей подруги. Что за черт, алкоголь, что я тебе такого сделала? Я вздыхаю, оглядываюсь на кровать и медленно забираюсь обратно. Нет смысла убегать от этого сейчас – если я переспала с Маком, то могу взглянуть фактам в лицо. Надеюсь, это не станет «проблемой» – я имею в виду, это было бы странно, не так ли? Я вздыхаю, закрывая глаза, но затем медленно двигаюсь ближе к Маку, чтобы чувствовать его рядом. Это довольно странно, но я должна признать, что отчасти мне нравилась идея разделить с ним эту постель...

~~~~~~~

На следующее утро я вылезаю из постели и, зевая, оглядываюсь. Хмм, Мака нет, может быть, он завтракает или что-то в этом роде. Я иду по коридору в сторону кухни, но на мгновение останавливаюсь, чувствуя, как что-то не так с моим телом. Я прохожу мимо зеркала и смотрю на себя, сразу же замечая, что мой живот немного больше обычного. И, как ни странно, мне почему-то очень хочется есть, гораздо больше, чем обычно.

Я иду на кухню и вижу, что ЭйДжей хлопочет на кухне, а стол уже завален завтраком. –  Вау, ЭйДжей, эта еда выглядит потрясающе! И все это для меня? Ты лучше всех!

Джек поворачивается и улыбается. – Нет проблем, Дэш. Мак рассказал мне новость, я подумала, что тебе понадобится вся еда, которую ты сможешь достать!

Я начинаю жевать блинчики. – Мак рассказал тебе новость? Какую?

ЭйДжей поворачивается и улыбается. – О вас двоих! Это просто восхитительно, вы двое созданы друг для друга.

Я краснею. Какого хрена Мак рассказал ЭйДжей о прошлой ночи? Какого черта, он даже не сказал МНЕ об этом! Я смотрю на ЭйДжей. – Эээ, Джек, видишь ли, на самом деле это не так...

ЭйДжей обрывает меня. – Ну-ну, не надо этого скрывать, сейчас не время стыдиться. Время праздновать! Я имею в виду, я считаю, что поздравления уместны, Дэш!

Тревожные колокольчики звучат в моей голове. – Подожди, что? О чем ты говоришь? – Прежде чем ЭйДжей успевает ответить, дверь открывается и входит Мак.

– Доброе утро, милая! – Мак подбегает и целует меня прямо в губы.

Я в шоке поднимаю копыта. – Ого! Чувак, Мак, что за чертовщина?! Ты только что поцеловал меня в губы?

ЭйДжей просто улыбается, глядя на нас. – Вы двое очаровательны, я рада, что мой брат нашел себе такую же хорошую кобылку, как ты, Дэш.

В этот момент я нахожусь в полной панике, но Мак просто целует меня снова. – Ешь, милая, тебе это понадобится.

Я отодвигаю от себя тарелку. – Послушайте, ребята, мне не очень комфортно, когда…

ЭйДжей обрывает меня. – Ты уже придумала имя?

Я хмурю брови. – Какое имя?

ЭйДжей и Мак просто смотрят на меня и улыбаются. Я начинаю складывать в уме два и два. Мак объявляет, что у нас отношения, ЭйДжей рада за меня, я немного пухленькая в талии…

ВОТ ДЕРЬМО.

Я отскакиваю от стола и бегу к зеркалу. Мой живот не просто немного пухлый, у меня отчетливая выпуклость на талии. Я беременна. Что, черт возьми, происходит, нахрен?

Я поворачиваюсь к Маку и ЭйДжей со страхом в глазах. – Ребята, что это за чертовщина? Мы... мы только один раз занимались сексом! И это было вчера вечером! Это невозможно, чтобы я уже была явно беременна, разве это не должно занять месяцы?

Флаттершай входит в комнату. –  Ооо, Дэш скоро станет мамой! И разве ты не знаешь, Дэш, что у таких пони, как мы, дети рождаются очень быстро, это нормально – выглядеть так после одной ночи. Ты будешь мамочкой! Это так мило!

Я оглядываюсь на зеркало – нет никаких сомнений, я на сто процентов беременна. Перед глазами мелькают образы меня, стоящей в поле с новорожденным жеребенком, пьющим мое молоко. – Нет, нет, нет, нет!

Флаттершай поворачивается к ЭйДжей. – Эй, у тебя в конюшне есть какое-нибудь оборудование для приема родов, предназначенное для лошадей?

Мои глаза расширяются, но мой рот просто не может сформировать слова, необходимые для протеста.  ЭйДжей возбужденно кивает.  – Конечно! У нас с Маком большой опыт работы с беременными лошадьми, Дэш будет в хороших копытах!

Мак подходит ко мне и обнимает за плечи. – Я так тебя люблю, Дэш, я так рад, что ты решила завести со мной жеребят!

Я смотрю на Мака и проклинаю свое пьяное поведение прошлой ночью. Почему я этого не предвидела? Почему никто не сказал мне, что я фертильна!

– Теперь, когда ты станешь мамой, тебе не нужно скрывать от меня свои чувства, милая. – Мак наклоняется и снова целует меня, на этот раз с языком. Я пытаюсь отстраниться, но мое тело не реагирует, как будто я парализована в его копытах. Он протягивает копыто, чтобы погладить меня по животику, пока мы целуемся.

ЭйДжей улыбается мне. – Ты будешь отличной матерью, Дэш.

Мак отстраняется от поцелуя и облизывает мою щеку. – Дэш, ты выйдешь за меня? Давай забудем об этой штуке с Дискордом, мы можем просто жить вместе, и у тебя со мной будет много-много детей. Ты можешь быть моей кобылкой!

Я закрываю глаза и представляю себе будущее. Я живу в конюшне в своем собственном стойле, вокруг меня дюжина жеребят, и мой живот наполнен еще несколькими детьми, которые уже на подходе. Мак входит в конюшню, я улыбаюсь и поворачиваюсь к нему. Он здесь, чтобы проведать жену и детей. Я не могу дождаться, пока не рожу того, кто рос внутри меня, и тогда Мак снова сможет сделать меня беременной! Я знаю, что он этого хочет, и сделаю все, чтобы угодить своему жеребцу.

Я снова оказываюсь в настоящем, на кухне, где Мак только что сделал мне предложение. Мое тело полностью вышло из-под контроля, оно живет своей собственной жизнью, а я просто наблюдаю. Моя голова энергично кивает, и я начинаю говорить то, что не хочу говорить. – Я тоже тебя люблю, Мак! Я хочу быть твоей кобылкой на веки вечные! – Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, а Флаттершай и ЭйДжей делают одобрительныы восклицания. Вот кто я теперь, простая мать и жена Биг Мака.

Что, нет, я не хочу этого, это не я, что происходит? Я не хочу этого!! Я не домохозяйка, я не хочу быть матерью! Нет, нет, нет! АААААААААААААААААААААААААаааааааааааааааа

....аааааааа!! – Я вскрикиваю и резко переворачиваюсь, больно падая с кровати и приземляясь на пол. Я пытаюсь успокоить свое учащенное дыхание, когда оглядываюсь вокруг. В спальне темно, и у меня легкое похмелье. Я сажусь на пол и убираю гриву с глаз, Я вижу, что Мак все еще спит на своей стороне кровати, а солнце снаружи только начинает подниматься. Я подбегаю к зеркалу и смотрю на себя.  Мое тело в норме, я не беременна. Все это было сном. Все это было сном...

Я делаю несколько глубоких вдохов и сажусь, прислонившись к стене. Все это было сном. Глубокий вдох, глубокий вдох. Я медленно качаю головой.  –  ... пошла ты, Луна. – Я не знаю, была ли она реальной или имела к этому какое-то отношение, но, как ни крути, это был кошмар. Сон был гораздо хуже, чем все, что мне когда-либо снилось. И хуже всего то, что это было скорее предчувствие, чем сон.

Я медленно встаю на дрожащие ноги и делаю еще несколько глубоких вдохов, оглядывая комнату. Мой взгляд падает на Мака, и я ругаюсь себе под нос. О боже, что я наделала? Если мы действительно сделали это прошлой ночью, есть очень реальный шанс, что я беременна. Что я с собой сделала?

Я делаю несколько шагов в сторону от Мака, мне нужно уйти от него. Я не хочу быть матерью, даже при мысли об этом слове меня тошнит. Я ничего не имею против матерей, но уж точно не хочу ею становиться. Хотя, возможно, уже слишком поздно. Ну, во-первых, мне нужно выяснить, так ли это.

Я выхожу из спальни и обдумываю варианты. Мне нужно довериться кому-то, кто мог бы помочь мне выяснить, действительно ли я – *глоть*  – беременна. Я чувствую, как дрожь пробегает по моему хвосту. Ладно, надо перестать думать об этом, надо перестать думать об этом. К кому я могу пойти? Эпплджек ведь мне поможет, правда? Она обучена разведению лошадей и, вероятно, сможет сказать мне, беременна ли я. Ах-ха, это прекрасно! Ну, за исключением того, что мне придется сказать ей, что я спала с ее братом. Я прикусываю губу, ладно, не буду говорить Эпплджек, я не хочу, чтобы меня убили.

Я чешу в затылке и иду по коридору к другой двери. Если я не могу поговорить об этом с ЭйДжей, у меня есть еще один выбор. Я стучу в дверь Флаттершай, затем приоткрываю дверь. – Флаттерс, ты не спишь?

Бормотание – это ответ, поэтому я открываю дверь пошире и захожу внутрь, включив при этом свет. Флаттершай садится на кровати и поворачивается лицом к двери, копытом стирая сон с глаз. У меня чуть не случается сердечный приступ от милоты, когда я вижу сонную Флаттершай, наполовину скрытую одеялами. Все становится только хуже, когда она замечает меня и счастливо улыбается. – О, привет, Рэйнбоу Дэш, доброе утро.

Мне стыдно, что я ее разбудила, но это действительно не может больше ждать. – Привет, Флаттерс...

Флаттершай видит мой опущенный хвост и прижатые уши. Она быстро вскакивает в тревоге.  –  Дэш, что случилось!? В чем дело?

Я прикусываю губу и смотрю в пол. – Флаттершай, я боюсь, что могу забеременеть. Ты не могла бы помочь мне выяснить, так ли это?

Флаттершай хихикает, что, кстати, так же невероятно очаровательно, как вы думаете. – О, Дэш, я знаю, что ты новичок во всей этой девичьих вопросах, но брось, ты не можешь быть беременной, глупышка. Для этого тебе придется с кем-то переспать. Девушки не беременеют случайно. Тебе не о чем беспокоиться.

Я просто смотрю на Флаттершай. Она смотрит на меня в замешательстве.  –  Что такое, Дэш?

Я поднимаю бровь. Зрачки Флаттершай слегка расширяются. – Да ладно, не глупи.

Я поднимаю другую бровь, и Флаттершай откидывается назад...

Я смотрю вниз и хмурюсь, Флаттершай пищит, но ничего не говорит. Я качаю головой, в знак согласия. – Я думаю, что я сделала это, Флаттершай. Прошлой ночью с Биг Маком, мы оба были очень пьяны...

Флаттершай краснеет и прячет лицо под одеяло. – О... это просто, ого.

– Пожалуйста, Флаттершай, ты единственная, с кем я могу поговорить об этом.

От нее доносится мягкий смех. – Я была девушкой двадцать пять лет и все еще девственница. Ты была… в течение – сколько, двух дней – и ты сделала это?

Я краснею как и Флаттершай и смотрю в пол. – Ага, ммм, извини.

Голова Флаттершай высовывается из-под одеяла. – Не извиняйся, Дэш, это просто глупо. Мое тело – это мое тело, а тело этой кобылы теперь твое, и ты вольна делать с ним все, что тебе заблагорассудится.

Я смущенно моргаю. – Но я же ничего не хотела делать! Я просто пила! Слушай, ты можешь просто помочь мне узнать, беременна ли я прямо сейчас?

Флаттершай на мгновение наклоняет голову. – О, ты не беременна.

Облегчение и замешательство нахлынули на меня –  Ну, это здорово слышать, но, ммм, разве тебе не нужно сделать какие-то тесты или что-то в этом роде?

Флаттершай пожимает плечами. – Нет, по правде – нет.

Я сужаю глаза. – Продолжай...

Она краснеет. – Ну, ты же знаешь, как я работала волонтером в приюте для животных? Я действительно хорошо справлялась со своей работой, потому что всегда имела сноровку в обращении с животными. Я всегда могла сказать, какие животные голодны, какие испытывают боль и... у кого будут дети.

Я вскидываю копыто. – Да ладно тебе, Флаттершай, ты же не экстрасенс.

– Ну, нет, не экстрасенс. Я не могу читать твои мысли или что-то в этом роде, но с тех пор, как я стала пони, умение читать других пони и животных стало действительно очень сильным. Например, я знаю, что твое левое крыло все еще болит от сильной судороги, которая, должно быть, случилась вчера. Я знаю, что твое заднее левое копыто болит от чего-то острого, на что ты, вероятно, наступила некоторое время назад, я знаю, что у тебя болит голова, я знаю, что ты хочешь пить, и я знаю, что у тебя сейчас течка. Но беременность? Нет, я совсем этого не чувствую.

Я таращусь на Флаттершай, совершенно не находя слов. Она читает меня так же хорошо, как я могу читать облака, что, я думаю, имеет смысл, но все равно это выглядит чертовски странно. – Так... значит, ты в этом уверена? Я не беременна?

Флаттершай кивает. – В любом случае, пока нет, но я бы спросила Мака, чтобы убедиться. Ты уверена, что вы вообще это сделали?

Я потираю подбородок  –  Ну, нет, но я предполагаю, что мы это сделали. Хмм, ну спасибо за помощь, Флаттерс.

Она улыбается. – Я рада, что смогла помочь, тебе еще что-нибудь нужно?

Я улыбаюсь ей в ответ и качаю головой. – Нет, это все. Пожалуй, я вернусь в постель, извини, что разбудила тебя.

Флаттершай кивает. – О, это не проблема. – Я иду к двери, и она снова говорит. – Дэш?

– Да? – Я останавливаюсь, оборачиваюсь и вижу, как Флаттершай улыбается и отодвигается к краю кровати.

– Если хочешь, можешь спать здесь. Постель теплая, и мне бы не помешал друг.

Мое сердце тает от этого предложения, Флаттершай хочет, чтобы я обнималась и спала рядом с ней? В этом предложении нет ни капли сексуального желания. Это всего лишь одна девушка, предлагающая теплую постель своей подруге.

У меня дрожит губа. – Знаешь, Флаттершай, я не заслуживаю такую подругу как ты. Ты всегда была рядом со мной и всегда хорошо ко мне относилась, но я никогда ничего тебе не дарила и даже не знала, когда у тебя день рождения.

Она просто улыбается. – Все в порядке, Дэш, ты дала мне много. И кроме того, мы еще молоды, ты можешь загладить свою вину передо мной на мой двадцать шестой день рождения! Я ожидаю чего-то большого! А теперь – ты хочешь спать или нет?

В ответ я с разбегу прыгаю на кровать, а затем обнимаю Флаттершай всем телом. Через мгновение она хихикает. – Ну, Дэш, я не Биг Мак, не нужно хватать меня.

Я выпускаю ее из объятий и очень нежно хлопаю копытом ее по плечу. – Очень смешно, Флаттершай.

Мы обе смеемся, а потом медленно замолкаем. Мгновение спустя Флаттершай тихо говорит. – Дэш... спасибо, что нашла меня и привезла сюда.

Я вытягиваюсь на кровати и поворачиваю голову, чтобы увидеть ее. – Я бы никогда не нашла тебя без помощи ЭйДжей и Мака.

Флаттершай закрывает глаза, чтобы снова заснуть. – Приятно знать, что у меня есть лучшие друзья.

Я тихонько хихикаю. – Итак, я повторю свой вопрос. Как тебе нравится быть пони, Флаттершай?

Она открывает один глаз и смотрит на меня. – Ну, я бы не пожелала этого никому другому... но теперь, когда я со своими друзьями, все не так уж плохо. Я справлюсь.

 Я улыбаюсь за нас обеих, и мы проваливаемся в сон.

~~~~~~~

Через несколько часов нас будит стук в дверь, затем раздается голос Биг Мака  –  Флаттершай, ты не раздета? Можно войти?

Я поднимаю голову с кровати и отвечаю за нее. – Мы пони, мы всегда раздеты.

Я слышу, как рядом смеется Флаттершай, а потом Мак открывает дверь и заглядывает внутрь. – Дэш? Что ты здесь делаешь?

Я пожимаю плечами, – Флаттершай пригласила меня разделить постель.

Мак наклоняет голову и улыбается. – А, держу пари, ты испугалась, когда проснулась в моей комнате. А потом ты побежала сюда, не так ли?

Я краснею и отвожу взгляд. – Мак... о прошлой ночи.

Он смеется. – О, я знаю, поверь мне. «Никогда не подпускай Дэш близко к виски». Я не забуду этот урок.

Я моргаю, а потом смотрю на него. – Подожди. Что случилось после того, как я выпила из бутылки?

Мак поднимает бровь. – Ты сделала один глоток из бутылки, а потом тебя начало тошнить. Ты уронила бутылку, и я отнес тебя к раковине, где ты опорожнила желудок. На самом деле оставила там довольно большой беспорядок. Как бы то ни было, я пошел в ванную, чтобы принести тебе мокрое полотенце, чтобы ты вытерла морду, а когда вернулся на кухню, ты уже дрыхла на полу. Я взвалил тебя на спину и бросил на кровать, потому что твоя комната была на другой стороне дома, а ты действительно очень тяжелая.

Флаттершай издает тихий смешок, и я начинаю вспоминать кое-что из того, что сказал Мак. Точно, меня действительно вырвало в раковину. Мак вернулся с мокрым полотенцем и вытер с моего лица рвоту. Я смотрю в пол. – Это все, верно? Мы больше ничего не делали?

Мак выглядит смущенным. – Делали? Что, например?

Я чувствую, что краснею, но ничего не говорю. – Спасибо, что прояснил все это, Мак, и спасибо, что позаботился о Дэш прошлой ночью, когда она была такой глупой. Она не сделает этого снова... поверь мне.

Мак только смеется и машет копытом, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

Флаттершай улыбается и поворачивается ко мне. – Ну, по крайней мере, ты хоть чему-то научилась, Рэйнбоу Дэш.

Я закрываю лицо копытом. – Никогда больше не пить шоты?

– Нет...

– Проще спросить у кого-нибудь, был ли у тебя секс, чем всю ночь переживать из-за этого?

– Ну, это правда, но все же не то, о чем я думала.

Я перестаю закрывать лицо копытом и смотрю на нее. – Так что же тогда?

Флаттершай мягко улыбается. – Биг Мак – это не какой-то случайный парень, который хочет потрахаться. Он брат твоей лучшей подруги и заботится о тебе. Он заботится обо всех нас.

Я прикусываю губу, она права. – Ох, теперь мне стыдно за поспешные выводы.

– Очень хорошо, Дэш, а теперь иди. Напиши письмо принцессе Селестии и расскажи ей, что ты узнала.

Я вновь закрываю лицо копытом. – Да, спасибо, Флаттерс, я так и сделаю.

~~~~~~~

Завтрак был довольно вкусным, Мак приготовил миски нарезанных яблок и немного очищенной душистой зубровки. Это одна из лучших моих трапез, а потом мы сидим за столом и размышляем, что делать сегодня.

– Стив. Джон. Сара. Кэрол. Мария. Джо, – Биг Мак листает принесенный Флаттершай фотоальбом.

ЭйДжей смотрит на своего брата. –  Чё делаешь?

– Тим. Кайл. Кэти. – Он смотрит через стол. – Просто проверяю, не пони ли кто-нибудь из наших старых друзей. Этому трюку я научился у Дэш в ее квартире. – Мак переворачивает страницу и снова смотрит вниз. – Жюли. Сэм.

Я дополняю объяснение Мака ради двух других кобыл за столом. – Ты просто смотришь на картинки и произносишь имя, которое приходит в голову. Если они превратились в пони, твой мозг как бы проскальзывает, и ты обнаруживаешь, что произносишь их поняшное имя. Так мы узнали, что Флаттершай на самом деле Флаттершай. Мы увидели фотографию Флаттершай, и Мак сказал «Флаттершай» вместо «Флаттершай».

Весь стол поворачивается, чтобы посмотреть на меня, даже Мак поднял глаза от альбома, чтобы посмотреть на меня. Я пожимаю плечами. – Что?

ЭйДжей поднимает бровь. – Ничего, я думаю, что ты только что прекрасно объяснила свою точку зрения. Хотя это немного пугает, что ты, кажется, не можешь вспомнить человеческое имя Флаттершай.

Мак снова смотрит на альбом Флаттершай и переворачивает страницу. – Мэри. Том. Рик.

Я чешу голову – я забыла человеческое имя Флаттершай? Нет, это Фиона, имя все еще у меня в голове. Неужели я действительно забыла, когда говорила об именах?

Эва. Роберт. Саншайн Клаудс. Лемон Хартс. Адам. Ребекка...

Три головы поворачиваются, чтобы посмотреть на Мака, он поднимает глаза и медленно кивает. – Ага, думаю я нашел двух. Почти уверен, что это не человеческие имена.

ЭйДжей поворачивается ко мне. – Кто, черт возьми, такие Саншайн Клаудс и Лемон Хартс? Я не узнаю их имен из Сериала.

Флаттершай пищит. – Я думаю, что, должно быть, это фоновые пони. Но зачем Дискорду посылать их сюда? Я думала, он охотится только за основной шестеркой.

– Я тоже так думала. – Я потираю голову копытом. Ну что ж, это будет довольно сложно. Дискорд послал сюда не только основную шестерку? Сколько сейчас на Земле пони? Я имею в виду, если в этом случайном фотоальбоме – два случайных пони, сколько пони вокруг нас сейчас? Пятьдесят? Сто? Тысячи?

ЭйДжей отрывается от своих мыслей. – Наверное, нам стоит следить за новостями, посмотреть, нет ли каких-нибудь свидетельств. Тогда, может быть, придумаем, как связаться с пони, которых обнаружат.

– Жаль, что с нами нет единорога. Магия и телепортация прямо сейчас были бы очень кстати.

Мак машет копытом в воздухе. – О, успокойся. Ты можешь летать. Тебе нельзя жаловаться на недостаток магии.

Я смеюсь, и мы на несколько мгновений замолкаем, пока Флаттершай не начинает говорить. – Может быть, нам стоит посмотреть несколько эпизодов Сериала. Прошло уже пять лет с тех пор, как он закончился, мы должны освежить себя его частями. Не говоря уже о том, что Мак за свою жизнь видел только два эпизода, ему нужно увидеть, что делали пони.

На это предложение никто не жалуется, поэтому мы вчетвером сидим у телевизора, а Мак вставляет DVD с пятым сезоном. Он тычет копытом в кнопки управления – к счастью, пульт достаточно большой, чтобы им можно было довольно хорошо управлять копытом. Добравшись до главного экрана, он оглядывается. – Какой-нибудь конкретный эпизод или какой у нас план?

ЭйДжей смотрит на меня и улыбается. – Я хочу увидеть, как Дэш покраснеет, ты должен поставить эпизод, где она идет на свидание с Соарином.

Я закатываю глаза. – О боже, пожалуйста, не надо, этот эпизод был так унизителен. Это такой плохой эпизод, наверняка худший в сезоне, и я говорю это не только потому, что я фанатка Дэш.

Флаттершай хихикает. – Ты хочешь сказать, что говоришь это не только потому, что ты и есть Дэш.

Я закрываю лицо копытом и чувствую, что краснею, а Мак, как обычно, смущен. – Погоди, погоди, есть эпизод, где Дэш встречается с каким-то чуваком? Ха-ха, это смешно. Неужели Дэш романтична и все такое?

Я издаю стон. –  Нет, вовсе нет. Это ужасный эпизод, честное слово. В предыдущем эпизоде Дэш получает повышение и становится одним из капитанов Вандерболтов, что потрясно и все такое, но в этом эпизоде один из остальных капитанов, Соарин, приглашает ее на ужин. Дэш соглашается, потому что она думала, что все капитаны едят вместе. В общем, они идут ужинать, а Соарин такой недотепа. Он проливает напиток, заказывает пачкающую еду, говорит на самые странные темы, забывает дома бумажник, оставляет ключи в ванной и т. д. Это как фарсовый юмор, показывающий самое худшее свидание на свете.

ЭйДжей кивает. – Признаю, что это довольно ужасный эпизод, мы не должны его смотреть, я просто хотела увидеть, как Дэш смущается.

Мак переводит взгляд с ЭйДжей на меня. – Подожди, подожди секунду. Ты сказала, что была капитаном Вандерболтов? Это похоже на что-то военное, что у них есть, верно? А ты капитан?

Я киваю. – Рэйнбоу Дэш – да.

Мак наклоняет голову. – А она – это ты. Почти уверен, что мы обсуждали это до тошноты. В любом случае, стоит ли смотреть эпизод, в котором ты становишься капитаном?

Я ерзаю на стуле. Мне нормально называть себя Дэш, но брать на себя ответственность за ее прошлые достижения все еще было немного странно. – Да, это довольно хороший эпизод на самом деле. Видишь ли, в четвертом сезоне была часть, где Рэйнбоу Дэш становится... – Я замолкаю и прикусываю язык. Черт побери, если я собираюсь быть Дэш, то больше не буду ходить вокруг да около. С таким же успехом я могу принять свою судьбу. – Извини, как я уже говорила, в четвертом сезоне была часть, где я стала Вандерболтом. Быть Вандерболтом было довольно мило и все такое, но это было до тех пор, пока я не стала капитаном и не получила реальную ответственность.

Я оглядываюсь вокруг – все трое улыбаются. Я поднимаю брови. – Использование первого лица все еще немного странно?

ЭйДжей смеется. – Нет, мне это нравится. Действительно меняет то, как я смотрю на тебя. Вроде как до меня доходит, что мой старый приятель на самом деле та личность, на которую похожа.

Мак выбирает эпизод, и мы смотрим его, это был один из моих любимых эпизодов в пятом сезоне, и я, наверное, уже видела его миллион раз. И все же, увидев сегодня финальную сцену, я заливаюсь слезами больше обычного. Меня повысили до капитана, и первое, что я делаю – это лечу в дом Лайтнинг Даст и говорю ей, чтобы она снова подала заявку в Вандерболты. Я говорю ей, что она заслуживает того, чтобы лететь рядом со мной, и что я буду присматривать за ней. Это всегда была трогательная сцена, показывающая, как даже в тот самый момент, когда я достигаю своей давней мечты стать капитаном, вместо того, чтобы праздновать, я улетаю, чтобы помочь старому другу. У меня всегда слезились глаза на этой сцене, но не так, как сейчас – сейчас я плакала открыто.

Флаттершай сразу замечает. – Что-то случилось, Дэш?

Я смотрю вниз. – Я просто думаю о Лайтнинг Даст. Мы были хорошими друзьями в Сериале, но она, вероятно, думает, что я уже лет двадцать пять как мертва. Интересно, как у нее дела?

Мак пристально смотрит на меня. – ...или ее может не быть. Откуда мы знаем, что любой из этих эпизодов точен? Я имею в виду, я знаю, что мы пони из Сериала, как бы безумно это ни звучало. Но мы не знаем своего прошлого – случались ли какие-то из этих эпизодов на самом деле? Реальны ли остальные персонажи, или аниматоры «Хазбро» просто создали этого персонажа – Лайтнинг Даст – по своей прихоти? Мы понятия не имеем, насколько точен Сериал или…

Мака прерывает, что неожиданно, Флаттершай. – Мак, я тут кое о чем подумала. Не мог бы ты запустить последний эпизод, пожалуйста?

Мы все пялимся на нее. Последний эпизод ужасен, особенно теперь, когда мы знаем, что все эти сцены, по большей части, правда. Я не думаю, что кто-то из нас может смириться с тем, что Дискорд предал Селестию и начал свой план изгнания всех нас.

– Ты уверена, Флаттершай? – говорит ЭйДжей. – Я имею в виду, мы все знаем, что происходит, и это довольно тревожно видеть.

Флаттершай остается непреклонной. – Только последние пять минут, пожалуйста, мы можем пропустить начало.

Мы с ЭйДжей поднимаем брови, но Мак только кивает и возится с кнопками выбора сцены, пока на экране не появляется последняя часть финального эпизода. Мы все сидим в тишине, наблюдая, как Дискорд направляется к покоям Твайлайт в Кантерлоте. Он входит с вежливым поклоном и улыбкой, притворяясь ее другом. Затем, когда Твайлайт поворачивается к нему спиной, он мгновенно начинает действовать и поражает ее своим проклятием. Она начинает творить заклинание, чтобы дать отпор, но прежде чем что-то еще может произойти, она исчезает в белом ничто – что-то, что как мы все помним, происходило с нами. Затем Дискорд смеется – и все, Сериал окончен.

Флаттершай кусает копыто и смотрит на экран. Бьюсь об заклад, она сбита с толку памятью о «пропавшей сцене». – Послушай, Флаттершай, мы уже все выяснили. Сцена, которую ты помнишь, не была показана в Сериала, это просто твоя память.

– Я знаю, – Флаттершай убирает копыто изо рта и бежит к телевизору, прежде чем повернуться к нам. – Я понимаю, что у меня есть воспоминания о том, что со мной произошло. Но сейчас я думаю совсем не об этом.

Точки в моей голове начинают соединяться. Подожди секунду... вашу мать. Как, черт возьми, мы так долго упускали эту деталь? Мои уши начинают прижиматься к голове, и Флаттершай продолжает. – Меня не волнует сцена, которая «отсутствует» в этом эпизоде, меня больше волнует сцена, которая НЕ отсутствует.

Я закрываю глаза и медленно сажусь, пытаясь разобраться во всем. ЭйДжей обменивается взглядом с братом и говорит: – Сцена, которая не отсутствует? К чему ты клонишь?

Я говорю, все еще держа глаза закрытыми. – О том, что произошло с основной шестеркой, помнят только пони, которые были там, когда все это случилось. Вот как вы с Маком можете рассказать, что случилось с семьей Эппл, и как я могу рассказать, что случилось в ночном небе с Рэйнбоу Дэш...

Глаза ЭйДжей расширяются. – ... но аниматоры показывают, что случилось с Твайлайт.

Флаттершай заканчивает мысль, начатую пять минут назад. – Сериал следует за Твайлайт, и как только Твайлайт исчезает, Сериал заканчивается навсегда. – Флаттершай делает на мгновение паузу, прежде чем завершить мысль. – Твайлайт сейчас на Земле, и она, должно быть, помогла сделать Сериал точным. Это объясняет, почему финал сезона показывает, что с ней происходит – это единственная часть, которую она помнит.

Я открываю глаза. – Но мы потеряли наши воспоминания, мы все потеряли. И у MLP нет одного сценариста, их десятки. Как могла Твайлайт без воспоминаний руководить всем Сериалом?

Мак встает и потягивается. – Ну, давайте пойдем и найдем, где она, а потом пойдем и спросим ее.

Я смеюсь. – Мак, Сериал был сделан в Ванкувере, а мы в Маскатине, в штате Айова. Это больше трех тысяч километров. Как, черт возьми, мы доберемся до тихоокеанского Северо-Запада? И как только мы туда доберемся – как, черт возьми, мы ее найдем?

Мак поворачивается ко мне и улыбается. – Мы пони. Мы что-нибудь придумаем.

Глава 13. Ну вот, опять...

Айова

– Прости, Дэш, это была последняя фотография, – хмурится Джек, отворачиваясь от компьютера. Мы только что провели все утро, просматривая фотографии сотрудников, которые работали над MLP. Мы пытались сделать тот же трюк «произнеси имя вслух, чтобы увидеть, являются ли они пони», чтобы попытаться найти Твайлайт среди тех, кто работал над Сериалом или что-то в этом роде. Без шансов.

– Да ладно тебе, я тоже подумала, что это действительно хорошая идея! – Я сажусь на круп и пытаюсь потереть копытами виски, но все, что мне удается – это тихонько стукнуть себя копытом по голове.

Мак хихикает в нескольких метрах в стороне. – Хорошая попытка, чудило. Хотя жаль, что идея с фотографиями работавших над Сериалом провалилась – мне нравился такой подход.

Мы пони на все сто процентов уже около трех дней, но порой я все еще думаю, что у меня есть руки. Я потираю ноющую голову волосами за копытом. – Гррр, не моя вина, что у пони нет хорошей координации глаз и копыт! Мне нравится быть этой кобылкой, но иногда я скучаю по тому, чтобы быть человеком. Всякие мелочи, понимаешь?

– Я слышу тебя, сестра, я не могу подтереться с тех пор, как получила эти копыта. – Джек усмехается себя под нос, открывая новое окно браузера и начиная проверять что-то еще в Гугле. «Универсальные манжеты», которые мы купили во время нашей поездки по магазинам, на самом деле очень полезны для набора текста. Джек надела на каждое переднее копыто по манжете и прикрепила к каждому ручку с колпачком; теперь она может печатать так же быстро, как любой с двумя указательными пальцами.

Флаттершай, о существовании которой я даже забыла, вдруг говорит. – Джек, ты не подтираешься? Что? Напомни мне не садиться ни на один из стульев, которые ты используешь.

Мак усмехается. – Да ладно тебе, Флаттерс, ни у кого из нас нет рук, чего ты ожидаешь. Так или иначе, каков наш следующий план? Нам действительно нужно придумать, как найти этих других пони.

Флаттершай бормочет что-то о том, как она использует воду, но я не обращаю на это внимания, встаю и расправляю крылья. – Ребята, мы занимались этим все утро. Я сойду с ума, если буду сидеть взаперти и дальше. Я собираюсь немного полетать и дать своему разуму все обдумать.

Джек приподнимает бровь. – Ты сходишь с ума от пребывания в помещении? Чувак, прошло два часа. Еще в колледже ты однажды играл в WoW три дня без перерыва. Ты раньше был в состоянии прожить несколько недель, не выходя на улицу.

Я пожимаю плечами и направляюсь к двери.  – Ну, тогда я не была кобылкой-пегасом.

Джек смеется. – Скажи на милость, какое отношение ко всему этому имеет женское начало?

Я высовываю язык. – Никакое, но мне нравится время от времени поднимать эту тему, чтобы помочь донести эту мысль до вас. Знаете, сегодня утром на этом компьютере мне пришлось зарегистрироваться, чтобы воспользоваться одним из этих сайтов. Там спросили пол, и я поставила «мужской», и не отследила этого в течение нескольких секунд. Я пытаюсь перестать так думать – я действительно работаю над тем, чтобы привыкнуть к мысли о том, чтобы быть полностью пегаской.

Джек и Мак обмениваются взглядами, Флаттершай начинает говорить. – Дэш, нет ничего плохого в том, чтобы думать о себе как о мужчине. Я имею в виду, что ты была им в течение двадцати пяти лет, ты не можешь просто игнорировать это. Твоя человеческая жизнь и все эти воспоминания и переживания – огромная часть тебя самой. Даже если ты физически вернулась к тому, чтобы быть пони, ты не можешь спрятаться от того факта, что большую часть своей жизни ты была чем-то другим.

Я потираю шею. – Да, ты, наверное, права, Флаттерс. Это просто еще одна вещь, о которой мы все должны подумать в свое время. Хотя сейчас нам действительно нужно сосредоточиться на поиске остальных наших друзей. – Я делаю паузу и постукиваю себя по подбородку  –  Хм, можем ли мы называть их нашими друзьями, если мы все забыли о них?

Джек кивает головой.  – Думаю, да. И кто бы они ни были, где бы они ни находились, они почти наверняка нуждаются в нашей помощи.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Некоторое время назад, в далеком-далеком городе...

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

1 мая

Ванкувер, Британская Колумбия

– Ладно, давай, Рэйчел, ты справишься. – Я смотрю в зеркало в туалете и пытаюсь подбодрить себя. – Просто подойди к нему и спроси, не хочет ли он прийти на твой день рождения. Это совершенно нормально, нет причин нервничать.

Я не знаю, почему я так волнуюсь, я чувствую себя как школьница, приглашающая мальчика на танцы. Блин, мне двадцать пять лет, и это просто дружеское приглашение коллеги на день рождения. Конечно, этим коллегой может быть Том, самый богатый, самый привлекательный парень в офисе, и я могу быть влюблена в него какое-то время, но он все еще просто коллега!

Я выхожу из туалета и иду к его столу. Я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, вытирая нервные, потные руки о штанины, и думаю про себя: «Тесс бы так надо мной посмеялась, если бы знала, что я так нервничаю. К счастью, она…»

*БУМ*

Мои мысли прерываются, когда я натыкаюсь на кого-то, наши головы сталкиваются, и я падаю на задницу. – Ох, сукин сы...

– Ах, Рэйчел! Господи, мне так жаль. Ты в порядке?

Я потираю голову и смотрю вверх. Том стоит надо мной, потирая лоб в том месте, где я на него налетела. Я прикусываю язык – конечно именно он извинился, хотя именно я столкнулась с ним. Том, иначе известный как «американец» за то, что был единственным янки, который работал здесь, был, безусловно, самым вежливым человеком, которого я когда-либо знала. И его глаза, О боже, эти голубые глаза...

– Давай я помогу тебе подняться, – Том протягивает руку, и я хватаюсь за нее и подтягиваюсь.

– Спасибо, Том, и мне жаль, что я так на тебя наткнулась, я просто была так сосредоточена на том, чтобы кое-куда добраться и...

Том улыбается и поднимает ладонь. – Ну что ж, тогда не буду тебя задерживать. Давай, ступай туда, куда направлялась.

Я моргаю и секунду колеблюсь, а потом решаю просто покончить с этим. – Ах... эээ, это неловко. На самом деле я пытался найти тебя.

Том тихо смеется. – Что ж, я здесь! Что за послание, о верная распорядительница офиса?

Я потираю затылок и пытаюсь не обращать внимания на волну нервозности. – Я просто думала... нехочешьлиприйтинамоювечеринкувчестьднярождения?

Он наклоняет голову. – Не хотел бы... что?

– Не хочешь ли прийти на мою вечеринку в честь дня рождения? – Я улыбаюсь и наблюдаю за его реакцией.

На лице Тома появляется смущение. – Что? ...О! У тебя сегодня день рождения? Хех, ничего себе, я действительно запутался. – Том что-то бормочет себе под нос о сумасшедшем совпадении.

Я смотрю вниз на свои ноги. – Так… эээ… да, ты хотел бы пойти? Я имею в виду, что пойму, если ты скажешь «нет» – мы действительно знаем друг друга не так хорошо, я просто работаю на стойке регистрации и я... Ой, прости, я заболталась. Так что ты скажешь, хочешь пойти? – Я снова смотрю на Тома и улыбаюсь.

Том молчит. Вообще ничего, он просто смотрит прямо перед собой.

Я с трудом сглатываю, чувствуя волну отторжения. Возможно, он слишком вежлив, чтобы сказать «нет», поэтому решил молча отказаться. – О... да, все в порядке. Все в порядке, Том, я понимаю.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, когда я медленно поворачиваюсь и иду обратно к своему столу. Том даже не прощается, и, дойдя до конца коридора, я оглядываюсь через плечо. Он все еще стоит там, просто глядя прямо перед собой на то место, где стояла я, хотя теперь, когда я ушла, я думаю, что он смотрел на стену. Какое-то мгновение я наблюдаю за ним, совершенно сбитая с толку тем, на что он там уставился. Ух, не важно, его молчаливый отказ – все, что мне действительно нужно было услышать от него. Вот вам и «лучший день рождения на свете».

~~~~~~

Я возвращаюсь домой, бросив сумку на пол, когда прохожу мимо сестры, читающей свои заметки за столом в гостиной. – С днем рождения, Тесс.

Она даже не поднимает глаз от тетради.  –  Ммм, и тебя, Рэйчел.

– И меня! С днем рождения, Гарри! – Голос доносится с дивана, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как Гарри лениво машет мне.

Я снова поворачиваюсь к сестре. – Как давно он здесь?

– О, а я что, рубленая печенка? – Гарри остается на диване и изображает неодобрение.

Я закатываю глаза. – Брось, Гарри, ты должен искать работу. Вечеринка начнется только через несколько часов. Я имею в виду, что очень мило с твоей стороны составить компанию моей сестре, но, говоря сейчас честно, тебе двадцать пять и ты безработный. Наверное, тебе следовало бы проводить время более разумно, чем просто сидеть на нашем диване. Я знаю, что “Сайнфелд” был хорошим сериалом, но Краммер не совсем тот образец, которому тебе следует подражать.

Гарри встает. – Да ладно, у меня сегодня день рождения. Черт, сегодня же наш день рождения. Неужели каждый раз, когда ты меня видишь, ты должна вспоминать о моей безработности?

Я вздыхаю. – Да, извини, я думаю, не мне тут ворчать. Просто у меня был тяжелый день, вот и все.

Гарри хмурится. – О, это отстой, особенно в день рождения. Что случилось?

Я машу рукой. – Ничего.

Моя сестра переворачивает очередную страницу тетради и говорит, не поднимая глаз:  – Американец отклонил приглашение на день рождения, не так ли?

Гарри смотрит на нас обоих. – Американец? Кто это?

Я игнорирую Гарри, – Ух, Тесс, я, на самом деле, не виню его. Мне следовало сделать это раньше. Кто ждет до дня вечеринки, чтобы пригласить? Он, наверное, тоже занят – я имею в виду, что он главный графический дизайнер на этаже. У таких талантливых парней не бывает свободных вечеров. Я была глупа.

Тесс ничего не говорит, но Гарри все еще хочет получить ответ на свой вопрос. – Так... Рэйчел влюблена в кого-то?

Я слегка краснею и пытаюсь скрыть это, просто закатывая глаза и отворачиваясь. – Нет. Все совсем не так. Он всего лишь мой коллега, и я подумала, что было бы забавно пригласить на вечеринку четвертого человека.

– Конечно, чика. – Гарри делает паузу, затем озорно улыбается и начинает петь. – Рэйчел и американец, тили-тили тесто, жених и невеста.

– Ладно, во-первых, перестань называть его американцем, в песне это звучит очень глупо.

– Ну, я не знаю его имени, так что у меня нет выбора.

Тесс медленно выдыхает. – Тогда просто спроси. Его зовут... – Она заканчивает свою фразу бессвязным звуком, затем берет секунду, чтобы прочистить горло. – Хмм, извини за это. Его зовут Том.

Мы с Гарри переглядываемся, потом оба снова смотрим на Тесс. Я заговариваю первой. – Что... черт возьми, это было? Что ты сказала?

Тесс на мгновение морщит лицо. – Какая-то случайная осечка мозга. Я хотела было произнести не то имя – действительно бессмысленное имя – но поймала себя на середине первого слога. В любом случае, его зовут Том.

Я хочу спросить, какое имя она собиралась произнести, но решаю, что это несущественно. Вместо этого я извиняюсь и иду в свою комнату, чтобы переодеться – мне нужно устроиться поудобнее к праздничному ужину. Я закрываю дверь своей спальни и начинаю раздеваться, чтобы еще раз взглянуть на татуировку, которая появилась на бедрах сегодня утром.

Я поворачиваюсь боком и рассматриваю ее на свету, приходя к тому же выводу, к которому пришла сегодня утром, когда впервые увидела ее. По какой-то причине у меня кьютимарка. Действительно, нельзя отрицать – это настоящая кьютимарка, а не просто какая-то татуировка. Я имею в виду, что она появилась спонтанно, и у меня нет ни боли, ни покраснения на коже от внезапного появления такой большой татуировки. И поверьте мне, я знаю, что такое кьютимарка, никто в этом городе не знал о MLP.FiM и фэндоме больше, чем я… ну, кроме, может быть, Гарри. У этого парня действительно было слишком много свободного времени.

Но я отвлеклась. Я снова смотрю на кьютимарки у себя на ногах. Почему они у меня? У меня не может быть кьютимарки. В этом нет никакого смысла! Слушайте, во-первых, этот Сериал и все остальное – чистая фантазия, во-вторых, я не пони, в-третьих, я слишком стара, чтобы просто получить свою метку, и, наконец, почему я должна получать ЭТУ метку? У меня должна была быть кьютимарка фронтенд офис-менеджера или что-то в этом роде, а не эта. Это просто какая-то дурацкая копия, и если бы у меня была настоящая кьютимарка, то это точно не была бы копия кьютимарки кого-то другого из Сериала.

Я делаю глубокий вдох и потираю виски. Я должна быть в восторге от того, что у меня есть что-то, что есть у пони – я, вероятно, люблю этот Сериал больше, чем своих собственных родителей. Но это... что-то здесь не так. У меня всегда был дар предугадывать, когда надвигается что-то плохое, и это... это плохо. Я не знаю, почему и как это происходит, но это не закончится хорошо.

Я отворачиваюсь от зеркала и переодеваюсь в повседневную одежду. В шкафу я хватаю завернутые подарки, которые прячутся там – вероятно, время для нашего обмена подарками уже пришло. Проходя мимо зеркала слева, я снова останавливаюсь и смотрю на свое бедро. Метка хорошо спрятана под джинсами, но я знаю, что она все еще там. Я вздыхаю и несколько раз потираю это место – может быть, это подарок на день рождения? Может быть, Тесс каким-то образом сделала это? Что ж, думаю, скоро   я все узнаю.

~~~~~~

Я кладу свои подарки на кухонный стол.  –  Эй, Тесс, иди неси свои подарки, я думаю, что пришло время обмениваться. – Я действительно с нетерпением жду этого – я люблю дарить (и получать) подарки. Делать то и другое одновременно – почти лучший момент за весь мой год.

Тесс смотрит на часы, потом встает и идет в свою комнату, оставив тетрадь на стойке. Из любопытства я подхожу, чтобы взглянуть на тетрадь, которую она просматривала. То, что она изучала, всегда поражало меня, особенно с тех пор, как она защитила докторскую диссертацию по теоретической физике. Я перелистываю несколько страниц и хмурюсь. Химические свойства ароматических колец и красителей? – Эй, Тесс, я думала, ты закончила с органической химией?

Ее голос доносится из коридора. – Что? О да, я закончила. Это не для учебы, я просто хотела кое-что просмотреть.

Смех Гарри прерывает наш разговор. – Только ты можешь пересматривать старые школьные тетради для развлечения.

Я хихикаю.  – Я согласна с Гарри, зачем кому-то проводить исследования...  «органических красителей»? – Когда слова слетают с моих губ, я замираю. Так, это все объясняет, Тесс каким-то образом сделала мне кьютимарку. Должно быть, она изучала какие-то суперреалистичные временные татуировки или что-то в этом роде. На самом деле я испытываю большое облегчение, зная о том, что это всего лишь глупый подарок/шутка, я чувствую себя лучше относительно того плохого предзнаменования, которое, как мне казалось, я ощущаю. Но подождите секунду, зачем она это сделала? Это что, подарок на день рождения? Тесс почти не интересуется пони, зачем ей проделывать всю эту работу, чтобы сделать это для меня? И вообще, погодите, «подарок» уже нанесен на мои бедра. Так если это уже сделано, почему она все еще читает о красителях? И почему она решила подарить мне кьютимарку именно…

– Рэйчел... – Тесс выводит меня из задумчивости. Она вернулась с подарками и теперь стояла в нескольких метрах от меня, глядя на меня поверх очков. – О чем ты думаешь?

Я нервно откладываю тетрадь. – Ничего, ничего, я просто устала.

На губах моей сестры появляется легкая ухмылка  –  Нет, ты определенно о чем-то думала. Давай, сестренка, я знаю признаки. Ты знаешь, я углубленно изучала психологию.

Гарри, по-видимому, не замечая напряжения в воздухе, откусывает от шоколадки и бросает взгляд на мою старшую сестру. – Погоди. Я думал, ты углубленно изучала физику.

– Она изучала, – отвечаю я за Тесс. – И физику, И психологию, И химию.

Я останавливаюсь и смотрю на нее. Она закатывает глаза и заканчивает за меня. – И биологию. Я тебе все это уже говорила, Гарри, я углубленно изучала четыре предмета.

Гарри медленно кладет шоколадку на стол и смотрит на нее, как на инопланетянку. –  Четыре предмета? И все в точных науках?

Теперь моя очередь закатывать глаза. – О, пожалуйста, психология вряд ли является «точной наукой». Куча фальшивой тарабарщины, если хотите знать мое мнение.

– Это только что сработало на тебе, – со смехом говорит Тесс.

Я машу рукой в ее сторону. – Нечестно. У тебя еще три специальности, магистр биохимии, и ты на две трети закончила докторскую диссертацию по теоретической физике. Ты могла бы изучить свои сумасшедшие методы чтения поведения в любом из этих классов, я отказываюсь признавать тут заслугу психологии.

Гарри постукивает шоколадкой по подбородку, оставляя на коже сладкий след. – Погоди... Ты никогда не говорила мне, что у тебя есть степень магистра биохимии! Можешь посмотреть эту формулу для меня? – Гарри нетерпеливо пробирается к своему рюкзаку и достает планшет.

Мы с Тесс просто смотрим на него. Зачем Гарри понадобилась химическая формула? Этот парень знал о науке столько же, сколько о том, как удержаться на работе. Я открываю рот. – Гарри, в чем дело?

Он поднимает руку, в то время как другая его рука лихорадочно работает с планшетом. – Секундочку, я нашел в Интернете это пошаговое руководство для создания... кое-чего. Можешь проверить, чтобы убедиться, что тут все верно с химической точки зрения, прежде чем я начну?

Гарри приносит планшет и держит его так, чтобы мы увидели. Я щурюсь – там серия органических соединений со всевозможными направлениями, написанными между каждым из них, и несколько стрелок. Менее чем через секунду после взгляда на формулу моя сестра хмурит брови и поднимает руку. Ее пальцы летят над планшетом, и после серии молниеносных быстрых нажатий картинка исчезла.

Тесс стискивает зубы. – Гарри, неужели ты думаешь, что я настолько глупа?

Гарри переворачивает планшет обратно. – Да ладно, ты все удалила? Подруга, я очень постарался, чтобы получить это!

Тесс вытягивает руку и тычет пальцем прямо в лицо Гарри. – Неужели ты думаешь, что я не узнаю химическую структуру такого известного вещества, как «экстази»? Я не собираюсь помогать тебе делать наркотики, Гарри! Я серьезно – о чем, черт возьми, ты думал?

Гарри вздыхает. – Да ладно, это будет мой большой прорыв. Ты же знаешь, как мне сейчас нужны деньги.

Тесс поворачивается и возвращается к своему столу. – Ты выше этого, Гарри. И если ты снова заговоришь об этом, тебе не позволено будет ступить и шагу в эту квартиру.

Гарри всхлипывает, но больше не протестует. Мне действительно немного жаль его, поэтому я решаю, что пришло время раздать подарки на день рождения.

~~~~~~

Один короткий обмен подарками чуть позже – и все мы довольно счастливы. Гарри получал подарки от нас обеих, хотя на самом деле у него нет денег, чтобы купить нам что-нибудь взамен. Затем мы с Тесс обменялись небольшой серией подарков, и теперь все, что осталось – это два наших самых больших подарка, которые мы всегда сохраняем до конца, чтобы обменяться.

Тесс искренне улыбается, заглядывая в маленькую коробочку, которую я ей только что вручила. Внутри лежал мой последний и лучший подарок ей – настоящая перьевая ручка «Mont Blanc», сделанная вручную в Германии и украшенная золотой отделкой. Это обошлось мне в сто с лишним долларов, но я знаю, как сильно моя сестра любит писать и как она любит практичные подарки.

Гарри медленно присвистывает, когда видит это. – Черт, эта ручка блестящая .

Тесс бросает на меня одобрительный взгляд, продолжая улыбаться. – Точно... Спасибо, Рэйчел.

Я машу рукой. – Нет, ты этого заслуживаешь. Счастливого двадцатипятилетия.

Она осторожно кладет ручку обратно в коробку, затем поворачивается, чтобы взять последний завернутый подарок в комнате. – Ну, я не уверена, что смогу превзойти это, но я думаю, что ты получишь столько же пользы от своего последнего подарка.

– Ах, вот как? Я могу попробовать догадаться, что ты мне даришь? – Я чувствую естественный толчок возбуждения, когда передо мной ставят большую завернутую коробку. Я встряхиваю его, внутри что-то большое, вес распределен неравномерно.

Тесс пожимает плечами.  –  Ну, счастливого двадцатипятилетия. Я подумала, что достану тебе что-нибудь полезное, что-нибудь, что взбодрит тебя.

Гарри наклоняется вперед. – Деньги, я бы просто дал деньги. Это, как правило, поднимает настроение всем.

Я закатываю глаза и начинаю отрывать крышку от коробки. Не желая портить сюрприз, заглядывая внутрь, я медленно переворачиваю ее вверх дном, очень медленно вываливая содержимое на стол. Вываливается белая бутылка с чем-то, потом несколько упаковок арахиса. Я чувствую, что тяжелая штука все еще в коробке, поэтому продолжаю переворачивать ее и ждать, когда она выпадет.. Секундой позже появляется и падает на стол маленькая упаковка. Как только я чувствую, что большой предмет внутри начинает выскальзывать, я мельком вижу логотип на упаковке. «Bad Dragon». Подождите, что? Коробка сдвигается, прежде чем я успеваю подумать, и оттуда вываливается что-то массивное. Мой разум даже не полностью осознает, что приземляется на стол, прежде чем я чувствую, что мои щеки краснеют.

Гарри наклоняется вперед  –  Это... Это... О боже.

Тесс гордо улыбается. – Ну, я видела твою интернет-историю и подумала, что тебе понравится один из них, чтобы…

Я поднимаю руку, чтобы прервать ее, но краснею так сильно, что не могу произнести ни слова. Я бросаю коробку на предмет на столе и закрываю лицо руками. – Тесс, почему?.. Господи Иисусе ... как... почему ты решила, что это подходящий подарок? Чтобы подарить сестре... на день рождения... при гостях? Секс-игрушка? Серьезно?

Гарри смеется. – О, не беспокойся обо мне. Я нахожу это охрененно забавным, твоя семья потрясающая.

Тесс пожимает плечами, притворяясь извиняющейся.  –  Ну, ты никогда не решилась бы купить его сама, и я думаю, учитывая весь этот клоп в истории браузера, он тебе понравится. Я даже просмотрела эти изображения и нашла жеребца, который тебе, кажется, нравится больше всего, так что таким образом я смогла подобрать цвет для…

– ХВАТИТ, СПАСИБО, – прерываю я ее с тихим вскриком, прекрасно понимая, что мои щеки дают новое определение красному цвету.

Гарри истерически хохочет, а Тесс с улыбкой откидывается назад. Я не знаю, то ли это розыгрыш/шутка, которую она мне устроила, то ли она действительно такая социально неловкая и не понимает, что это ненормально – дарить секс-игрушки своей сестре на день рождения. Зная ее, это, вероятно, ближе к последнему, но то, как она улыбается, заставляет меня думать иначе.

Я запихиваю это обратно в коробку, я бы никогда не воспользовался этим – слишком неловко, когда все знают, что это у меня есть. Особенно в сочетании с тем, что они знают... Подожди секунду. Я поворачиваюсь к Тесс. – Что ты там говорила о моей интернет-истории? Ты что, шпионишь за моей историей в браузере?

Она пожимает плечами. –  Ну, у нас общий компьютер. И не то чтобы я начала искать специально. Я просто хотела поискать в Гугле «кальмодулин-киназу», чтобы проверить научную статью, которую читала. Стоило нажать «К», как Гугл выдал все твои запросы на слово “клоп”. Это заставило меня задуматься, как часто ты искала это ключевое слово, если все, что мне нужно было сделать, это ввести букву «К», чтобы сработало автозаполнение.

Новая волна румянца распространяется по моим щекам, и Гарри просто кивает. – Ммм, вот почему всякий раз, когда я ищу клоп, я использую режим инкогнито.

Тесс поднимает бровь, я раздраженно отворачиваюсь. – Гарри, Слишком Много Информации, чувак.

Он поднимает руки. – Слишком много информации? Неужели, Рэйчел? После недавнего раскрытия твоего «любимого цвета» я почти уверен, что именно ты пересекла эту черту – хотя, строго говоря, это сделала Тесс. В любом случае, ты не можешь использовать эту карту против меня.

Я встаю и делаю глубокий вдох. – Ну, сестра, спасибо за разные подарки. Я обязательно отошлю эту штуку обратно компании-изготовителю и просто прикарманю сотню баксов или сколько ты за нее заплатила.

Тесс усмехается одним уголком рта. – Я не думаю, что они принимают возвраты, Рэйчел. Я даже не знаю, зачем мне нужно тебе это говорить, я точно знаю, что ты посетила этот сайт и уже просмотрела их раздел FAQ...

Гарри хохочет, я поджимаю губы и намеренно роняю коробки, которые несу. – Ок, все, с меня хватит. Я удаляю свою историю просмотров.

Гарри вытирает слезы с глаз.  –  Я думаю, что уже слишком поздно для этого, Рэйчел.

Я игнорирую его и иду в комнату с нашим компьютером, обнаружив, что он включен, и на экране скринсейвер. Я сажусь и открываю браузер, затем иду в настройки и нахожу кнопку «Удалить историю интернета». На самом деле – подождите, прежде чем я это сделаю, я могу также взглянуть на то, что там есть. Может быть, я смогу отомстить Тесс и посмотреть, не смотрела ли она какое-нибудь вампирское порно или что-то в этом роде.

Несколько кликов, и я начинаю просматривать историю поиска, а затем сразу же останавливаюсь, прочитав самую первую в списке. «Татуировка на бедре».

Я моргаю. Какого черта? Я никогда не искала этого – это было от Тесс? Ах, она, должно быть, посмотрела, как сделать мне метку. Я бегло просматриваю историю других поисков за сегодняшний день, все они были сделаны рано утром: «внезапная безболезненная татуировка», «фиолетовый символ на бедре», «удаление татуировки», «свойства органических красителей» .

Последнее, конечно, звоночек – это определенно что-то, что исследовала Тесс . Но зачем ей искать про удаление татуировок? И фиолетовый символ на бедре? Моя кьютимарка не фиолетовая. Что здесь происходит, у Тесс тоже есть необъяснимая метка?

Я закрываю браузер и медленно иду обратно на кухню, чтобы увидеть, как там Гарри и Тесс разрезают праздничный торт. Я громко барабаню пальцами по столешнице, несколько мгновений прокручивая все в голове и обдумывая, как сформулировать вопрос. Ну и черт с ним, есть один способов разобраться во всем этом – стоит отбросить осторожность.

Я прочищаю горло, а затем просто небрежно объявляю. – Итак, когда планировалось рассказать мне о кьютимарке на твоей ноге?

Тесс замирает, наполовину разрезав торт. Она очень медленно поворачивается, и в ее глазах я вижу что-то такое, чего никогда раньше не видела. Страх? Шок? Я смотрю на нее еще несколько секунд, прежде чем Гарри портит момент.

– Ну же, Рэйчел, пожалуйста, не поднимай эту тему. Я не очень-то этим горжусь. Как, черт возьми, ты узнала? – Гарри хмурится и ставит тарелку, которую держит в руках.

Не знаю, кто удивился больше – Тесс или я. Мы оба поворачиваемся к Гарри, который вздыхает и опускает штаны.

Тесс удивленно подносит руку ко рту, и я подхожу ближе, чтобы лучше рассмотреть. – Ух ты, Гарри, это действительно хорошо сделано. Выглядит очень реалистично...

Он вздыхает. – Да, это так. К сожалению, я не могу рекомендовать художника или что-то еще, я не помню, как это было сделано. Я не уверен, был ли я под кайфом, или пьян, или что-то еще. Я только сегодня заметил, что она у меня есть.

Мой разум начинает бешено работать, но в то же время я просто похлопываю Гарри по спине. – Нечего стыдиться, Гарри, очень хорошо сделано. Тебе это даже идет... наверное.

Гарри приподнимает бровь. – Спасибо?

Я поворачиваюсь к Тесс и улыбаюсь. – Хорошо, сестра, твоя очередь.

Она изучает мое лицо в течение нескольких секунд, затем вздыхает и тянется вниз, чтобы опустить штаны сбоку. Гарри все бормочет какие-то оправдания, а я наклоняюсь ближе. Признаюсь, я знала, что там будет некая фиолетовая кьютимарка, но на самом деле видеть ее лично все равно исключительно странно. Она выглядит так реально...

– Ладно, сестра, твоя очередь. – Я поднимаю глаза и вижу ухмыляющуюся Тесс.  –  Рэйчел, тебе было бы все равно, если бы ты не была в том же положении. Честное слово, даже третьеклассник мог бы тебя прочесть.

Я закатываю глаза, но поворачиваюсь, чтобы опустить штаны. – Может быть, мне просто не все равно, потому что люди не должны получать гребаные кьютимарки в середине дня.

Глаза Гарри мечутся между нашими бедрами, когда он чешет голову. – Так, я предполагаю, что у вас, девочки, тоже нет воспоминаний о том, как вы получили эти штуки? И вы не были под кайфом или что-то в этом роде?

Тесс утвердительно кивает и разглядывает мою метку получше. – Это еще одна «кьютимарка» из Сериала, я так понимаю? Я никогда не была так хорошо знакома с четвертым поколением пони, я не знаю никого из них, кроме главных героев. Хотя... твоя метка странно знакома.

Я усмехаюсь. –  Ну, ты должна это знать, мисс Твайлайт Спаркл. Это метка твоего брата.

Тесс закатывает глаза при упоминании имени. – Значит... твоя метка принадлежит брату владельца моей?

– Да.

Она поднимает бровь. – Брату? Не сестре?

Я киваю. – Брату.

Тесс потирает затылок  –  Черт, я думала, что мы на что-то наткнулись, когда эти отметины были у родственников. Совпадения обычно что-то значат, но если ты получила метку, которая должна идти парню, что ж, тогда все это должно быть случайным.

Гарри бросает еще один долгий взгляд на свою метку и хмурится, когда до него, кажется, что-то доходит. Я оглядываюсь на Тесс. – Есть идеи, что все это значит?

Тесс зевает. – Я провела кое-какие исследования, но ничего не нашла. Ну, не важно, я уже записалась в местный тату-салон на завтрашний день. Откуда бы это ни пришло, не имеет значения, завтра оно исчезнет.

Я продвигаю тему дальше. – Давай Тесс, кьютимарки не должны просто спонтанно появляться на наших ногах. Разве тебя это не беспокоит?

Тесс пожимает плечами. – Меня действительно беспокоит, что я не могу понять, как это произошло, но если все разобрать, то это просто татуировка. Кто-то нас разыграл или что-то в этом роде – тут нет ничего сверхъестественного или волшебного, это просто чернила. Так что, отвечая на ваш вопрос, нет. Меня это не волнует.

Я хмурюсь  –  Ну, а меня волнует. У меня очень плохое предчувствие.

Прежде чем Тесс успевает возразить, говорить начинает Гарри. – Я согласен с Рэйчел, скоро полетит дерьмо. Я не думаю, что ты полностью понимаешь это, Тесс. Я имею в виду, что если это действительно кьютимарки (а я признаю, что это большое «если»), то мы попали в какое-то серьезное дерьмо.

Тэсс поднимает бровь. – Что ж, Гарри, давай послушаем твою теорию. Допустим, эти татуировки на самом деле, хе-хе, кьютимарки волшебных пони. Как это может означать, что случится что-то плохое?

Гарри прислоняется к стене и показывает на метку на ноге. – В последний раз, когда мы видели кого-то, кто обнаруживает эту кьютимарку на ноге... – Гарри делает глубокий вдох – Их рассмешить стараюсь я, и так улыбки жду... Дарить веселье, шутки и есть моя судьба…

– И в этом я уверена, не могу поспорить с этим знаком я, – заканчиваю я за Гарри, осознавая, что на меня накатывает осознание. Гарри прав, финал третьего сезона показывает, какие последствия может иметь получение кьютимарки для владельца. Теперь, когда я думаю об этом – то же самое происходит и в эпизоде “Загадочная лихорадка”. Сериал, кажется, говорит нам, что кьютимарка – это больше, чем просто знак, показывающий всем ваш талант. На самом деле это работает в обратном направлении, кьютимарка сама влияет на владельца. Я смотрю на Гарри. – Ну, блин. Это хорошая мысль, Гарри.

Тесс закрывает лицо рукой. – Ребята, вы серьезно цитируете этот Сериал и основываете свои суждения на этом? Ты ведь понимаете НА САМОМ ДЕЛЕ, что это чистая выдумка? Эти «кьютимарки» – это не более чем чернила на коже.

Она подтягивает джинсы и снова принимается резать торт. Я на мгновение прикусываю губу, но следую ее примеру. Нет смысла беспокоиться об этих метках сейчас. Может быть, завтра татуировщик прольет свет на то, откуда они взялись.

Гарри бросает на свою метку еще несколько взглядов, прежде чем неохотно поднимает джинсы. Тесс, разрезающая праздничный торт, привлекает его внимание, и он вновь берет свою тарелку. – Чур мне краешек, где глазурь!

Больше о кьютимарках мы не говорили.

~~~~~~

Уже почти полночь, и я не могу заснуть. Сегодня действительно был странный день, и я думаю, что мое беспокойство усугубляется плохим предчувствием, витающим в воздухе. Тесс не воспринимает это всерьез, а Гарри только все усложняет. Что означают эти кьютимарки? Почему именно мы? Почему мы получили эти особые отметки?

Черт, я в отчаянии переворачиваю подушку. Если так пойдет, то я не буду спать всю ночь. Мне нужно чем-то отвлечься от этих забот. Я поворачиваюсь в сторону и замечаю свой мобильный телефон на тумбочке. Я колеблюсь на мгновение – я знаю, что я собираюсь смотреть в Сети – то, что всегда помогает мне засыпать. Но действительно ли я хочу смотреть клоп после сегодняшнего инцидента с подарком от Тесс на день рождения? Я прикусываю губу, Ну, теперь, наверное, ничего страшного – все уже знают, что я смотрю такие вещи.

Я захожу на свой обычный сайт и начинаю искать новый материал по «правилу тридцать четыре». Сообщество пони довольно сильно вымерло с тех пор, как Сериал закончился, но некоторые люди все еще остаются там, делая новые штуки. Я листаю старые картинки. – Ну же, сегодня мой день рождения, покажи мне что-нибудь новенькое!

Я нахожу новый тред по «правилу тридцать четыре», и мои глаза застывают, когда они цепляются за запись, которую я раньше не видела. «Шайнинг Армор и Рэйнбоу Дэш. Сцена секса: продолжительность две с половиной минуты». Я обдумываю эту идею несколько мгновений – это не мой любимый шип, но немного гета c понями всегда было весело посмотреть, если жеребец выглядит хорошо.

Я убавляю громкость на телефоне, чтобы не разбудить сестру (или Гарри, который спит на диване), затем запускаю видео. Я сразу же поднимаю брови, это видео действительно хорошо анимировано – это будет здорово! Диалог продолжается, и я ухмыляюсь, когда вижу кьютимарку Шайнинг Армора, гордо выставленную на боку. Я, конечно, слишком хорошо знаю этот знак.

Хотя на самом деле меня не очень волнует Шайнинг, меня отвлекает Рэйнбоу Дэш. Я на самом деле не по девушкам или кобылкам, если уж на то пошло, но надо же, это видео действительно заставляет ее выглядеть красиво. Видео продолжается, и все начинает происходить, но я просто не могу оторвать глаз от этой кобылки.

Я ставлю видео на паузу и вытираю глаза. В этом нет никакого смысла, почему меня так интересует кобыла, а не жеребец? Я возобновляю видео и пытаюсь сосредоточиться на Шайнинге, но это бесполезно, мой разум мгновенно скатывается в мысли о самке. Ух, я закрываю видео и выключаю телефон. Блин, что со мной сегодня, я даже не могу насладиться хорошей порцией клопа. Может быть, я все еще немного потрясена фиаско с подарком Тесс на день рождения.

Ну что ж, нет смысла беспокоиться о таких вещах. Завтра будет новый день, и все это безумие останется позади. Я закрываю глаза и наконец проваливаюсь в сон, мой разум наполняется фантазиями о кобылках.

~~~~~~

Приятные сны о кобылках длятся недолго. Мой сон был мучительным, и мой последний ночной сон был полон насилия и ужаса. Проснувшись, я стряхиваю с себя остатки дурного сна и смотрю на часы. Полдесятого утра, второе мая. Черт, для меня уже очень поздно, я забыла завести будильник. Хорошо что сегодня суббота. Я вылезаю из кровати и иду в ванную, на ходу доставая бутылку с ополаскивателем для рта. Я зеваю и наливаю себе полную чашку ополаскивателя, думая о том, что у меня сегодня будет на тарелке. Я набираю полный рот ополаскивателя и, глядя на раковину и булькая им во рту, позволяю своим мыслям блуждать.

*Бульк* *полоск-полоск* «надо позвонить в тату-салон и договориться о встрече» *полоск-полоск* *бульк* «наверное, стоит сходить и за продуктами» *бульк* *полоск-полоск* *бульк* «сегодня тут многовато синего»...

Подождите, синего? Я моргаю и смотрю в зеркало, чувствуя, как кровь стынет у меня в жилах. Мои волосы наполнены случайными синими прядями. Некоторые синие, некоторые темно-синие, некоторые ярко-циановые. Но это только волосы – меня больше волнуют глаза. Цвет моих глаз теперь ярко-зеленовато-голубой.

– … бээ? – Моя челюсть безвольно отвисает, и жидкость для полоскания рта выливается, течет по моей челюсти и мочит мою ночную рубашку. Я медленно тянусь за полотенцем, чтобы вытереть подбородок, но мои глаза не отрываясь следят за моим отражением. Я долгое время носила контактные линзы, поэтому моргаю в попытке ощутить их легкое прикосновение, но там ничего нет.

Этого не может быть, там что-то должно быть. Я руками держу глаза открытыми, и наклоняюсь вперед, пока не оказываюсь всего в паре сантиметров от зеркала. Я изучаю глаза вблизи, конечно, я могла бы увидеть там контактную линзу. Но нет – линз не было, на самом деле я могу видеть отдельные синие и зеленые пигменты в радужке. Цвет моих глаз изменился, когда я спала. Что-то здесь действительно не так. Я имею в виду, что мне, так же, как и любой другой девушке, нравился Шайнинг Армор, но я никогда не соглашалась позволить кому-то или чему-то изменить цвет моих глаз. Кьютимарку я могла бы типа игнорировать, но это? Что это за чертовщина?!

Я с трудом сглатываю и поворачиваюсь, чтобы выйти из ванной – мне нужно поговорить с Тесс, она сможет объяснить, что происходит. Идя по короткому коридору в ее комнату, я слышу, что на кухне включен телевизор. Я бросаю взгляд на балкон лофта, чтобы посмотреть, там ли Тесс, но это просто Гарри смотрит «Аниманьяков». На нем толстовка с капюшоном, он играет с телефоном и ест очень сладкие хлопья. Он не поднимает глаз, поэтому я игнорирую его и сосредотачиваюсь на более насущных вопросах. Подойдя к двери Тесс, я дважды стучу, затем открываю дверь и вхожу. Некоторым людям может показаться странным, что я так просто вхожу к своей двадцатипятилетней сестре, но так было всегда. Между нами никогда не было секретов, и, кроме того, мы обе девочки, что я могла бы такого увидеть?

Однако моя сестра не переодевается ил итипа того – как ни странно, она все еще спит. Я делаю несколько шагов в ее сторону, собираясь разбудить ее и задать несколько вопросов, но тут замечаю ее волосы. Я застываю на месте, когда вижу, что ее волосы такого же странного цвета, как и мои, а может быть, и еще страннее. Голубовато-фиолетовый оттенок заполняет большую часть ее волос, а ещё есть две слабые полоски розового и фиолетового, идущие по центру.

На мгновение у меня перехватывает дыхание, прежде чем я успеваю произнести одно слово – «Твайлайт». Не знаю, хочу ли я сказать, кого мне напомнили эти волосы, или произнести имя сестры, чтобы разбудить ее. В любом случае, последнее, кажется, происходит.

Тесс шевелится в постели, двигает рукой и трет лицо. – Хммм?

Волосы – это одно, но есть кое-что гораздо более страшное, что я хочу увидеть.  В глубине души я знаю, что произойдет, но хочу, чтобы ожидание закончилось. – Тесс. Открой глаза. Сейчас.

– Ммм? В чем дело, Рэйчел? – Она медленно открывает глаза, демонстрируя яркий, неестественный фиолетовый цвет.

– БЛИН. – Я в панике провожу руками по волосам. Что-то здесь действительно очень не так. Что ж, по крайней мере, Тесс уже не спит и она знает о биологии куда больше меня. Возможно, она и смогла отмахнуться от этих кьютимарок, но я думаю, что она может быть немного более обеспокоена, узнав, что, кажется, ее цвет глаз изменился навсегда.

Она наклоняется вперед, сидя в кровати. – Рэйчел? – В чем дело? И подожди секунду, почему у тебя синие волосы?

– Ха, да, насчет этого. – Я тянусь вперед и хватаю ее за руку, фактически вытаскивая из постели.

– Эй! Ладно тебе, сестренка, мне больно. – Я игнорирую ее легкий протест и тащу в ванную, включаю свет и ставлю перед зеркалом. Она моргает, затем наклоняется вперед и поднимает руку. – Мои волосы? Ты покрасила в синий и мои волосы тоже? Ну, скорее темно-фиолетовый...

Я прикусываю губу. – Это не моя работа, но давай на секунду забудем о волосах. ГЛАЗА.

Взгляд Тесс меняется, и она делает резкий вдох, а затем, кажется, перестает дышать. Она наклоняется вперед и поднимает руку, чтобы открыть глаз, вероятно, проверяя наличие контактной линзы, как я только что. Через мгновение она откидывается назад и долго изучает отражение лица. Ее бровь морщится в глубокой концентрации.

Я улыбаюсь – старая добрая Тесс. Иногда я подшучиваю над ней за то, что она слишком много учится, но в такие времена все окупается. Пока на ее лице это выражение, ее мозг, вероятно, перебирает тысячи кусочков информации в секунду, ища ответ на этот вопрос. Я не сомневаюсь, что если кто-то в Канаде и сможет объяснить все это, то только она. Она должна точно знать, как это возможно.

– Это... невозможно. – Тесс произнесла всего два слова, но эти два слова разрушают всю мою уверенность. Затем она сказала еще несколько слов, просто чтобы убедиться в потере мной спокойствия. – Рэйчел, я не шучу. Это совершенно, буквально, биологически невозможно.

Она поворачивается ко мне с выражением полного и полнейшего замешательства. Я хватаю ее за плечи. –  Ну же, нет ничего невозможного, и поскольку это, очевидно, только что произошло, это означает, что это возможно, верно? Глаза могут менять цвет... верно?

Тесс снова смотрит в зеркало. – Ну, изменение цвета… Нет, даже это не должно быть возможно. Этого действительно не должно быть, но я думаю, что это может произойти в некоторых очень, очень сумасшедших ситуациях. Однако... чтоб цвет радужной оболочки глаза был ярко-фиолетовым? – Тесс вновь наклоняется  к зеркалу. – Рэйчел, человеческая радужка не может быть ярко-фиолетовой. Просто не может. ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ФИОЛЕТОВОЙ!!!

Я кладу руку ей на плечо, чтобы попытаться успокоить ее, когда она начинает учащенно дышать. – Ого, Тесс, сделай несколько глубоких вдохов, все будет хорошо, просто успокойся.

Она делает несколько глубоких вдохов и успокаивается, прежде чем повесить голову в зная поражения. – Рэйчел, человеческий генотип имеет дюжины различных генов, которые кодируют меланин, краситель нашего тела. Меланин может производить пигменты коричневого и желтого цвета, которые в сочетании с Рэлеевским рассеянием света через роговицу дают нам все цвета глаз, которые мы видим у людей. Коричневые, синие, зеленые, даже серые, черные и желтые цвета возможны. Черт возьми, даже серовато-фиолетовый можно увидеть у альбиносов, но ярко-фиолетовый? Нет, Рэйчел, люди в буквальном смысле не способны сделать такой цвет краски. Этого нет в нашем геноме. Это. Просто. Невозможно.

Я откидываюсь на спинку кресла и какое-то время гляжу на. – Так...

Тесс закрывает лицо обеими ладонями, пока думает. – ...Мне нужно вернуться в лабораторию. Не мою лабораторию доктора физических наук, а прежнюю, которую я использовала для своей магистерской программы. Это была биохимическая лаборатория, но на этом этаже мы много занимались генетикой. Если бы я могла попасть туда и побыть наедине, я могла бы провести несколько тестов экспрессии генов на себе...

– Ну, сегодня суббота, в лаборатории, наверное, никого,  – услужливо предлагаю я.

Тесс медленно кивает. – Я как раз об этом подумала. И зная, насколько бесполезна и медлительна академическая бюрократия, они, вероятно, еще не вычеркнули мое имя из своего списка безопасности, хотя я покинула эту лабораторию два года назад. Мой старый студенческий билет все еще должен открывать двери... – Она делает паузу и смотрит на меня, пристально глядя в мои глаза, прежде чем поднять бровь. – Ну, по крайней мере, твой цвет вполне возможен, смесь зеленого и синего. Очень маловероятно, но все же технически возможно. Все еще не объясняет, почему твой выраженный фенотип в одночасье изменился ...

Я протягиваю руку и хватаю прядь волос, которую вижу. У меня всегда такая длинная челка? – Эй, Тесс, а как насчет изменения цвета волос?

Она пожимает плечами. – Я просто предполагаю, что это краска. На самом деле меня это не касается, в отличие от биологически невозможного изменения цвета глаз...

Я потираю лоб. – Краска? Да ладно тебе, Тесс, кто будет красить нам волосы за ночь?

Мы с минуту смотрим друг на друга, прежде чем произнести в унисон: – Гарри.

~~~~~~

– Ну, как бы то ни было, говорю вам, ребята, я ничего не делал с нашими волосами, точно так же, как я, конечно же, не делал татуировок на наших задницах. – Гарри продолжает бессвязно бормотать о том, что он даже не знает адреса ни одного тату-салона, но я перестаю обращать на это внимание, так как в голове что-то прокручивалось.

– Гарри, что ты имеешь в виду под нашими волосами? – Я указываю на его покрытую голову.  – Сними капюшон толстовки.

Гарри вздыхает, затем медленно протягивает руку и стягивает капюшон. – Совершенно не справедливо. У вас, ребята, голубые волосы, что странно, но довольно круто. Но я? Розовые волосы? Даже у самых гейских геев нет розовых волос! И что мне с этим делать?

Мы с Тесс секунду изучаем его волосы. Они не настолько «продвинулись» в изменении цвета, как у сестры или у меня – они все еще в основном коричневые, там и сям виднеются лишь отдельные розовые полосы.

Я заглянула в его глаза. – Эй, Тесс, его глаза все еще коричневые.

Гарри поднимает бровь. –  Все еще? Что это должно означать, ты же не предлагаешь... – Он смотрит в глаза Тесс и мне. – Ах, не знаю, как я не заметил этого до сих пор. Ты хочешь сказать, что вы двое только что проснулись? С голубыми и фиолетовыми глазами?

Я киваю, а Гарри несколько секунд смотрит на мою сестру. – Тесс, фиолетовые глаза в реальной жизни чертовски жуткие. Я привык видеть их в аниме, но в жизни они выглядят такими... чуждыми.

Тесс вздыхает, отодвигается к стене и закрывает глаза. Я прикусываю губу и оглядываюсь на Гарри, что-то ловит мой взгляд на его голове. – Гарри, что у тебя в волосах?

– Ты имеешь в виду, кроме кричащих розовых полосок?

Я хмурюсь. – Нет, чувак, там что-то движется. – Я подхожу ближе к Гарри и пытаюсь сфокусировать взгляд на едва заметном движении. Это выглядит словно ярко-красный червяк или что-то еще ползет от корней к кончикам волос. Я наклоняюсь еще ближе, не обращая внимания на вопросы Гарри о том, «что я имела в виду, когда сказала, “движется”. Поняв, что я не собираюсь отвечать, Гарри просто пожимает плечами и возвращается к своим хлопьям.

Я все еще не могу понять смысл этой движущейся розовой штуки, поэтому я приближаю свое лицо и оказываюсь всего в нескольких сантиметрах от головы Гарри. Теперь я отчетливо вижу, что движется у него в волосах. Это не червяк. Я нервно сглатываю и зову сестру, не отрывая глаз от открывшегося передо мной зрелища. – Твай...

Моя сестра открывает глаза, но не шевелится, поэтому я зову ее громче. – Твай, иди сюда!

Она подходит ко мне, и Гарри опускает свою ложку с хлопьями. – Погоди... что, черт возьми, ты только что сказала, Рэйчел?

Я продолжаю игнорировать его и указываю на движущуюся цветную полосу в волосах Гарри, чтобы Тесс могла ее рассмотреть. Гарри начинает поворачивать голову.  –  Нет, серьезно, Рэйчел, ты только что сказала…

Он обрывается, когда Тесс хватает его за голову обеими руками. – Держи голову совершенно неподвижно, Гарри. О боже мой...

Гарри остается неподвижным на мгновение, а затем начинает говорить. – Ммм, так, а теперь серьезно, вы не могли бы рассказать мне, что происходит? – Мне кажется, что в этот момент его лицо полно страха и замешательства, но мы с Тесс слишком заворожены его волосами, чтобы обращать на это внимание.

Тесс просто смотрит вперед на это зрелище, поэтому я беру на себя смелость описать Гарри то, что предстало перед моими глазами. – Ну, не волнуйся, приятель, но прямо сейчас мы наблюдаем, как прядь твоих волос меняет цвет прямо у нас на глазах. То есть, буквально – эта прядь все еще коричневая на кончике, но волна ярко–розового цвета началась у корня и теперь идет вниз по волосам... и... вот, теперь вся прядь розовая. О нахрен, это происходит прямо сейчас! – Я в недоумении делаю шаг назад, когда по всей его голове начинают формироваться полдюжины других розовых полос. – Гарри, у тебя пряди волос, пряди шириной около сантиметра – их корни становятся розовыми, а затем розовость медленно движется вниз по прядям, как прилив, пока вся прядь не становится ярко-розовой.

– Ха-а, очень смешно. Хотя я и не настолько умен, но даже я знаю, что это невозможно, – говорит Гарри, его голос наполовину полон тревоги, наполовину замешательства.

Тесс медленно кивает  –  Да, Гарри... это так и есть. Практически каждый аспект этого совершенно невозможен. Хм, вообще-то... – Она толкает меня локтем, не желая отрывать взгляд от происходящего перед глазами.  Я немедленно повинуюсь, зная, что прямо сейчас «хрень, которая тут происходит» находится далеко за пределами моего понимания, но если я помогу Тесс, возможно, она сможет понять это.

– Эй! Что ты там задумала? – В голосе Гарри слышится тревога, и он пытается повернуться к нам лицом, но Тесс все еще держит его голову.

Я возвращаюсь с парой маленьких ножниц и послушно передаю их Тесс, которая отвечает Гарри. – Рэйчел, держи его голову спокойно. Пожалуйста, Гарри, не двигайся, я просто отрезаю одну прядь волос.

Тесс выбирает одну прядь, которая на треть розовая, а на две трети коричневая. Нет, погодите, теперь она наполовину розовая и наполовину коричневая. Тесс обрезает ее у основания и в процессе объясняет: – Я хочу сохранить одну прядь в середине перехода. Если я принесу ее в биохимическую лабораторию, то, возможно, смогу... Погоди, черт.

Я бросаю взгляд на ее руку, чтобы найти объяснения. – О, ты, должно быть, шутишь... – Отрезанная прядь волос в ее руке, которая была срезана с головы Гарри, теперь на три четверти розовая и все еще продолжает розоветь. – Тесс, если ты срезала эту прядь с его головы, как, черт возьми, она все еще окрашивается? Разве она не мертва?

Тесс кусает губы, когда прядь волос между ее пальцами становится полностью розовой. – Эта прядь – просто мертвый, высохший кератин. Здесь нет ни одной живой клетки, и она не связана с телом. Она не должен быть в состоянии измениться... не должна…

Я отпускаю голову Гарри, и он поворачивается к нам лицом. – Ну, еще одна невозможная вещь. Я чувствую здесь закономерность – я имею в виду...

– Ах! – Тесс смотрит на его лицо и от удивления отскакивает на несколько сантиметров.

Я смотрю на Тесс, потом снова на Гарри и щурюсь. – Что? – говорит Гарри. – У меня что-то на лице?

Дрожь пробегает по моей спине, когда я вижу это. – Гарри... Надеюсь, тебе нравятся голубые глаза.

Гарри на мгновение замолкает, потом молча встает и идет искать зеркало. Я снова поворачиваюсь к самому умному человеку в комнате. – Тесс, так что, ммм, его глаза были нормальными полминуты секунд назад, и мы были одни здесь, на кухне. Больше никто не приходил, никто ничего не делал. Они изменились совершенно сами по себе, как и его волосы. Тесс... что, черт возьми, происходит?

Голос Гарри эхом разносится по коридору: – Вы должно быть издеваетесь, нахрен! С голубыми глазами я могу справиться, но эти волосы стали слишком розовыми! Теперь я выгляжу совершенно по-гейски!

Мы обе, как обычно, не обращаем на него внимания, и Тесс уходит в гостиную и начинает собирать вещи. – Я не знаю, что происходит, но я собираюсь выяснить. Снимай штаны, мне нужен образец.

– Образец чего...? – я поднимаю бровь, но делаю, как она говорит, и раздеваюсь до трусиков. Тесс возвращается со старым рюкзаком и достает несколько флакончиков, похожих на маленькие стеклянные банки с пленкой. – Гарри, принеси мне изопропил из аптечки!

Из ванной доносится голос Гарри. – Что?

Моя сестра закрывает лицо рукой. – Спирт для протирания!

Гарри возвращается через несколько секунд с бутылкой и протягивает ее, все еще проводя рукой по своим новым волосам. – Знаете, у меня волосы ощущаются по другому, они не просто розовые, они как будто... мягче? Длиннее?

Я начинаю беспокоиться, что моя сестра собирается сделать мне операцию или что-то в этом роде, и ей нужен спирт для протирания чтобы стерилизовать свои инструменты, но Тесс просто наливает спирт в шесть маленьких стеклянных пузырьков. Затем она берет что-то похожее на металлическую зубочистку и идет ко мне. – Я просто собираюсь взять кое-какие образцы ДНК.

Гарри наконец замечает, что я сижу на диване полуголая. – О, привет, Рэйчел, классные трусики. Собираешься испытать свой подарок на день рождения или что-то в этом роде?

Тесс смеется, и я прикусываю язык.  – Заткнись и отвернись, мистер «Гейские Розовые Волосы», еще одно слово о моем подарке на день рождения, и тебе хана.

Гарри улыбается себе под нос, но ничего не говорит, когда поворачивается, чтобы дать мне немного уединения. Тесс, не теряя времени, ковыряет и царапает металлическим инструментом одну из моих меток, затем кладет собранное в один из стеклянных флаконов и закрывает его. – Мне нужен будет образец ДНК всего, что изменилось. Я не могу взять образец твоей радужки, поэтому я просто сделаю это с татуировкой и волосами...

Гарри по-прежнему стоит лицом к стене, но поправляет ее. – Не татуировка, это кьютимарка.

Тесс ничего не говорит и продолжает работать, добавляя кусочек моих голубых волос в другой флакон. Затем она повторяет оба этих шага на себе, добавляя прядь своих волос, а затем ДНК своей кьютимарки к двум другим флаконам. Я смотрю на последние флаконы  –  Для чего эти два флакона, ты отметишь и Гарри тоже?

Мгновенное замешательство мелькает на ее лице. – Хмм? Нет, Гарри мне не нужен, проверить нас двоих будет достаточно. О! Чуть не забыла, мне нужен контрольный образец! Дайте мне немного неизмененной, нормальной кожи. – Я смотрю на свою руку – она выглядит вполне нормально, я протягиваю ее, и Тесс берет образец кожи, а затем заканчивает тем, что повторяет то же самое на себе.

– Ну и что теперь? – спрашиваю я, снова надевая джинсы. – О, и Гарри, теперь можешь смотреть.

Гарри оборачивается и идет к дивану, все еще проводя рукой по волосам и бросая взгляд на Тесс, которая упаковывает все образцы. – Я вернусь из лаборатории через несколько часов. Вы двое оставайтесь здесь, позвоните мне, если случится что-нибудь безумное. –  Она надевает рюкзак, берет свой старый студенческий билет и направляется к двери.

Я поднимаю бровь.  –  Позвоню тебе, если случится что-то безумное? Безумное вроде чего? Я имею в виду, цвет наших глаз изменился, и мы увидели, как волосы мужчины стали розовыми прямо у нас на глазах. Я думаю, что мой прибор для определения «безумного» может сейчас немного сбоить.

Тесс останавливается в дверном проеме. – Хмм, туше́. Ну, я вернусь через несколько часов, Пожелай мне удачи!

Я машу рукой. – Бог в помощь, иди найди нам ответы.

Дверь закрывается, и я поворачиваюсь к Гарри, который все еще проводит руками по волосам. Я смотрю на него секунду, замечая кое-что, чего не было всего несколько минут назад.  –  Гарри, твои волосы действительно чертовски длинные. Как бы, серьезно, какого черта, вчера твои волосы были в пару сантиметров длиной, верно?

Он кивает и накручивает на палец прядь розовых волос, доходящую до плеч. – Да... и теперь у меня очень, очень девчачьи волосы.... Я не уверен, нравится ли мне, куда это ведет, Рэйчел.

– Расслабься, приятель, пол не определяется тем, как выглядят твои волосы.

Он бросает на меня быстрый взгляд. – Волосы – это просто побочный эффект, подруга. Я не беспокоюсь о том, что волосы меняют мой пол, я больше беспокоюсь о том, что что-то другое делает это.

Я поднимаю бровь. – О, правда? Ну же, Гарри, что бы это могло сделать? Я почти уверена, что ничего не сможет.

Он постукивает себя по бедру. – И в этом я уверена, не могу поспорить с этим знаком я! Рэйчел, эта песня относится не только к организации вечеринок и созданию животных из воздушных шаров. С таким же успехом это может относиться к моим розовым волосам или, может быть, новому полу, чтобы соответствовать этим волосам и кьютимарке.

Я делаю паузу на секунду и хихикаю. – Этого не случится, Гарри. Ни в коем случае кьютимарка не может так сильно изменить нас. Я имею в виду – посмотри Сериал, если ты действительно хочешь основывать свои идеи на этом. Когда у Рэрити была кьютимарка Дэш, она не отрастила крылья и не обзавелась радужной гривой. Кьютимарки – если это действительно они – не могут изменить людей физически.

– Угу, продолжай твердить себе это, может быть, однажды ты убедишь себя, что это правда. – Гарри хватает свою самую переднюю прядь волос и тянет ее перед собой. Она почти полностью розовая, а когда ее расправили, она оказывается больше полуметра в длину.

Он смотрит на меня своими новыми голубыми глазами, и я нервно сглатываю. Гарри меняется с каждой минутой, а я уже полчаса не смотрела на свои волосы. – Ух, сейчас вернусь, Гарри...

Я встаю и иду в ванную, чтобы взглянуть на свое отражение, ругаясь себе под нос на ходу. В моих волосах определенно полно этих трех оттенков синего. Синий, темно-синий, а затем флуоресцентный зеленовато-синий, который, кажется, почти мерцает на свету.

Гарри появляется рядом со мной. – Если это тебя утешит, мне это даже нравится. Определенно лучше розового, если спросишь меня. – Я ничего не говорю и чешу лоб, желая, чтобы Тесс поскорее вернулась из лаборатории.

Через пару секунд, когда мы оба уставились на мое отражение, Гарри протягивает руку и приподнимает мои волосы на затылке, я уже собиралась спросить, какого черта он делает, когда он заговаривает. – Э-э... дело не только в цвете или длине, Рэйчел, эти волосы еще и начинают расти ниже на твоей шее.

Я закатываю глаза. –  Что ты имеешь в виду, говоря «не только в длине, но и ниже на шее»? Волосы, спускающиеся ниже шеи – УЖЕ длинные.

Он качает головой. – Извини, я не это имел в виду. Они не просто длинные, они, кажется, растут из большего количества кожи.

Я стряхиваю его руку и подношу свою к тому месту, где была его рука, затем провожу пальцами вниз и чувствую свою линию волос. Какого черта? Гарри не шутил, моя линия роста волос спускается до самых плеч, у меня волосы растут по всей задней части шеи.

Гарри с беспокойством смотрит мне в спину. – Рэйчел... у людей разве линия роста волос на шее не должна заканчиваться там, где у тебя уши?

Я поворачиваюсь и сердито смотрю на него. – У людей? Что за вопрос?

Гарри вздыхает, откидывается на стену и скрещивает руки на груди. – Значит, я должен быть тем засранцем, который это скажет, да?

Я смотрю на него, зная, что сейчас произойдет. – Неужели, Гарри? Лошади и пони? Ты думаешь, мы действительно становимся пони? – Я заставляю себя рассмеяться, хотя признаюсь себе, что предложение Гарри приходило мне в голову.

Он вскидывает руки в воздух. –  Ну, я не ученый, но – эй, ШАЙНИНГ АРМОР, у тебя такая красивая ГРИВА, очень подходит к твоей кьютимарке и глазам. О, и почему бы тебе не спросить свою сестру, ТВАЙЛАЙТ, знает ли она, почему волосы Пинки такие яркие, длинные и вьющиеся?

Я оглядываюсь на наше отражение и прикусываю губу, Гарри прав. Эти изменения – какие угодно, только не случайные. Все, что произошло до сих пор, заставляет нас все больше и больше походить на некоторых пони, и эти изменения волос, возможно, самые тревожные из них – человеческие волосы так не растут. Но нет, предполагать, что мы на самом деле превращаемся в пони – просто глупо. – Брось, Гарри, мы имеем дело со странным и несколько невозможным, а не с чем-то из чистой фантазии.

Он пожимает плечами. – Хорошо, но даю сто долларов, что ответ, который вы ищете – это пони.

Я закрываю лицо рукой. – Ты не прав, Гарри.

Он остается непреклонным. –  Хорошо, тогда поспорим на сто долларов. Ты же не думаешь, что мы становимся понями? Сто долларов. – Гарри протягивает руку, желая пожать.

Я смотрю на его руку – по правде говоря, я не уверена, что он ошибается. Обычно я не ставлю на что-то такое неизвестное, но, чтобы сохранить рассудок, я решаю сделать ставку. – Отлично, сто долларов что мы остаемся людьми. Звучит как довольно безопасная для меня ставка ...

Гарри улыбается и пожимает руку. – Говорю тебе, подруга, ответ на все это – пони.

Мы заканчиваем рукопожатие и возвращаемся в гостиную  –  Ну, раз уж мы ничего не можем поделать с этими переменами, а постоянные мысли об этом сведут нас с ума, что ты хочешь сделать, чтобы скоротать время до возвращения моей сестры?

Гарри снова пожимает плечами. – Э-э... я думаю, что ответ – пони?

Я слегка посмеиваюсь над его передразнивающим ответом. – Конечно, почему бы и нет. Этот Сериал всегда заставляет часы пролетать незаметно, и сейчас я просто хочу, чтобы Тесс вернулась сюда с ответами.

– Ну, если предположить, что она НАЙДЕТ какие-то ответы – это может быть выше ее понимания. Я имею в виду, что все это довольно сюрреалистично, – говорит Гарри, включая телевизор и хватая прекрасно знакомую коллекцию всех сезонов на Blu Ray.

Я насмехаюсь над его комментарием. – О, пожалуйста, мы говорим о Тесс! Она в этом разберется. – Я хватаю пульт и выбираю эпизод с Эквестрийскими Играми в Кристальной империи. Я не совсем уверена, почему, но я действительно хочу эпизод с Шайнинг Армором.

На экране появляются пони, и мы с Гарри ничего не говорим, наслаждаясь эпизодом, затем начинается другой. Не знаю, когда я задремала, но вскоре мне снится очень знакомый сон...

~~~~~~

– Соберите мои пять полных центурий плюс мою личную охрану! Приведите также королевских магов, это не учебная тревога, народ, давайте, пошли, пошли, пошли! – Это приказы я реву в казармах сегодня утром, получив предупреждение, что Селестия не вернулась из своей поездки с Дискордом. Я знал, что Дискорд что-то сделал, и дело не только в том, что она пропала – я чувствую в воздухе, что случилось что-то плохое.

Мы выходим к ее последнему местоположению возле вулкана. Со мной несколько сотен наших лучших гвардейцев, вооруженных до зубов. Мы также привели целый легион единорогов, специально обученных противостоянию и отражению магии Дискорда. Если мы его найдем, ему придется отвечать перед нами. Жаль только, что Луна не может сопровождать нас, она в своем священном сне, а закон магии гласит, что ее нельзя будить до наступления ночи.

Наконец мы достигаем вулканического выступа, где Селестия и Дискорд планировали сразиться с чудовищем из Тартара. Но здесь ничего нет – ни чудовища, ни Дискорда, ни Селестии. Я отдаю несколько команд разведчикам, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили, но, судя по всему, это место пустынно.

Однако они должны быть здесь, и Селестия подала бы нам сигнал, если бы они планировали уйти. – У меня действительно плохое предчувствие. – Не успеваю я подумать это, как чувствую толчок магической паники. Я замираю на месте и замечаю неприятный привкус во рту. – Нет... Твайлайт?!

Один из моих телохранителей-единорогов останавливается и смотрит на меня. – Сэр, в чем дело?

Бездна ужаса растет в моем животе, когда я объясняю, что я чувствую. – Моя сестра! Как вы знаете, я лично наложил защитные заклинания вокруг ее покоев, но что-то только что разрушило их все! Но это невозможно, они... ОХ! – Я останавливаюсь и хватаюсь за голову, когда боль спускается по моему рогу. Я всегда могу сказать, когда что-то плохое происходит с кем-то, кого я защищаю, но я никогда не чувствовал этого так сильно раньше. Чувство страха пронзает меня так глубоко, что я знаю, что это может означать только одно: жизнь моей сестры в опасности.

Паника захлестывает меня, когда я оглядываюсь вокруг и понимаю нашу глупость. Большая часть королевской гвардии покинула Кантерлот вместе со мной, Твайлайт практически одна в замке. Я даже не подумал предупредить ее, что могут быть неприятности! Я выпрямляюсь во весь рост и тут же рявкаю приказы  –  ВСЕПОНИ, ОТСТУПАЕМ!! НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЕМСЯ В КАНТЕРЛОТ!!

Возникает небольшое смятение, но все повинуются и разворачиваются. Я поворачиваюсь к своей личной охране. – Твайлайт атакована. Мне очень жаль, но я должен вернуться туда прямо сейчас.

Украшенный знаками отличия пегас рядом со мной салютует. – Сэр, я сам полечу туда. Я прибуду раньше большей части наших сил, но я найду и защищу принцессу Спаркл ценой своей жизни.

Я качаю головой. –  Твоя храбрость похвальна, но в этом полете нет необходимости, я отправляюсь сам. Встретимся там, когда вы все прибудете. – Я начинаю заряжать свой рог и готовлюсь телепортироваться обратно. Телепортация – исключительно хитрое заклинание, количество пони, которые могут это сделать, можно пересчитать на одном дыхании. По правде говоря, заклинание, вероятно, было выше моего природного таланта, но сестра старательно научила меня ему. Под ее детальными уроками я выучил все нюансы и уловки, необходимые для его выполнения.

Один из моих личных охранников-единорогов понимает, что я делаю, и подбегает ко мне. Я временно останавливаю свое заклинание, когда он говорит. – Сэр, пожалуйста, вы не можете отправляться сами, вы должны подождать, пока прибудет кто-то из вашей охраны! Слишком рискованно идти туда одному!

Я стискиваю зубы. –  Послушай, у нас нет на это времени! Нам понадобится больше часа, чтобы снова встать на копыта. Это слишком медленно! Мне нужно телепортироваться обратно прямо сейчас! Если что-то случится со мной, когда я буду спасать свою сестру – что ж, тогда это моя проблема.

Единорог хватает меня за мундир и умоляет. – Нет, сэр, это гораздо важнее, чем вы! Шайнинг, вы же капитан гвардии! Когда Селестии нет, а Луна в ее священном сне, то командование всей Эквестрийской армией возлагается на вас! Если Селестия действительно пала в бою, это война! Неужели вы не понимаете? Мы должны немедленно доставить вас в безопасное место! Мы можем защитить вас от Дискорда и постараемся найти и защитить других носителей Гармонии, но вы должны остаться с нами! Следующие несколько часов будут решающими для всей судьбы Эквестрии! Если с вами что-то случится, вся гвардия будет в смятении, и у нас не будет никакой возможности, чтобы…

Я отталкиваю от себя единорога, и он болезненно падает на бок. Я ругаюсь под нос. – Черт возьми, мы говорим о моей сестре! Мне очень жаль, но я не могу просто сидеть здесь и ждать, пока ее убьют!

Еще один пегас кричит, умоляя меня подождать подкрепления, я игнорирую его и чувствую, как магия из моего рога начинает окутывать меня.  Я бормочу магическую формулу телепортации и в этот меня охватывает сильное волнение. Моя сестра нашла время, чтобы научить меня этому заклинанию, и теперь я могу использовать его, чтобы спасти ее.

Искра, вспышка, и я оказываюсь в тронном зале Кантерлота. Разреженный дым заполняет воздух, и я не вижу никого из церемониальной стражи. Несколько разбитых шлемов и копий разбросаны вокруг, и я слышу рассеянные крики вдалеке. Меня охватывает паника, когда я кричу. – Твайлайт!!!

Я бегу по коридорам к ее покоям и, подбираясь ближе, чувствую что-то чужое. И это  у нее в комнате! Я нигде не чувствую Твайлайт, но я одолею любого зверя или монстра в ее комнате и спасу свою сестру. Я всего в нескольких шагах от комнаты, когда слышу голос совершенно другой кобылки, рассекающий воздух. – Рэйчел! А-а-а, что за хрень, что за хрень!. О боже, Рэйчел, я схожу с ума, блин! Рэйчел!

Подожди, какого черта? Это Пинки?  Я качаю головой, и мой сон исчезает...

~~~~~~

Я провожу рукой по лицу и вытираю сонные глаза. Гарри что-то кричит, и я сажусь на диван. Что мне снилось? Что-то мучительное, я не помню этот сон, но знаю, что он был полон насилия и ужаса...

– Рэйчел, о Господи, мать моя женщина, у меня сейчас приход, пожалуйста, скажи мне, что у меня приход! – Гарри сидит напротив меня, бледный, как привидение, и машет мне рукой. – О боже, они все еще движутся! Теперь они еще и меняют форму! Аааа, какого хреееееееена!

Я смотрю на него. – Гарри, серьезно, что происходит?

Он что-то говорит в ответ, но почему-то невнятно. Все звуки исчезают, когда я чувствую, что временно оглохла. Через секунду ко мне возвращается слух, но уже другой. Он более четкий, громкий и ясный, чем когда-либо.

Я прочищаю горло.  –  Ого, это было странно, что, черт возьми, только что произошло?

Гарри только хнычет.

Я чувствую, как верхняя часть моей головы дергается и двигается, а глаза Гарри расширяются, когда он смотрит на меня. Мой разум делает нужные выводы, и я замираю. – Гарри... что случилось с моими ушами?

Он медленно сглатывает. – Ну, позволь мне сказать так. Кажется, я только что выиграл сотню долларов.

Глава 14. Хвост двух сестер

Гарри смотрит на мое лицо, которое, несомненно, изменилось так же, как мои глаза и волосы. Хотя я не совсем уверена, что хочу знать, насколько сильно оно изменилось. Я нервно сглатываю. – Насколько плохо то, о чем ты говоришь? По шкале от одного до десяти.

Гарри поднимает брови и делает глубокий вдох... – У тебя поняшные уши.

Я закрываю один глаз и морщусь. – Чувак, я попросила оценку по шкале от одного до десяти, я не хочу на самом деле знать всю правду! Не круто, мужик.

Гарри протягивает ладони. – Рэйчел! Я думаю, что у тебя есть более серьезные причины для беспокойства, чем моя формулировка. Может быть, я не совсем ясно выразился. У ТЕБЯ НА ЛИЦЕ ЧАСТИ ТЕЛА ЛОШАДИ.

Тяжесть правды все еще не проникает в мой мозг, поэтому я закрываю лицо рукой, пытаюсь осмыслить ее. Плохая идея, закрытие лица приводит к тому, что мои пальцы задевают шерсть у основания ушей.

Шерсть. У меня на лице шерсть.

Рефлекторно, как будто я только что дотронулась до жука, я отдергиваю руку. Паника медленно переполняет мой разум, и я не знаю, что делать. Может, мне пойти посмотреть в зеркало? Может, мне просто не обращать внимания? Может, мне просто закрыть глаза и заплакать?

Я начинаю склоняться к последнему, а затем чувствую руку на своем плече. – Рэйчел, ты в порядке?

Я вытираю слезы тыльной стороной ладони. – Я в порядке. Я просто хочу, чтобы Тесс была здесь, я просто хочу получить ответы. Сейчас.

– Рэйчел, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я думаю, мы оба знаем, на кого ты начинаешь походить. Я имею в виду…

– Гарри, клянусь богом, если ты еще раз скажешь «ответ – пони», я проткну тебя своим рогом.

Он медленно приподнимает одну бровь. – Эээ…

Я огрызаюсь на него. – ЧТО?

Он указывает на меня. – Повтори, что ты только что сказала.

Я закатываю глаза. – Я не в настроении для игр, Гарри, и да, я заколю тебя.

Он грозит мне пальцем. – Ты сказал «моим рогом», ты говорила так, будто у тебя есть рог.

Я поджимаю губы. – Ну, я так и сказала. Это немного странно, правда?

Гарри раздраженно разводит руками. – Рэйчел. КАКИМ РОГОМ? Серьезно, что это за чертовщина, я и раньше слышал об обмолвках, но не таких. Конечно, кое-что в твоей анатомии изменилось, но у тебя нет рога. Зачем тебе случайно говорить про то, чего у тебя нет?

Хлопнувшая дверь прерывает его монолог. Я слышу, как Тесс вешает ключи и идет по коридору к нам.

Я поворачиваюсь, ожидая ее приближения. – О, эй, слава богу, ты вернулась, Тесс. Нам бы очень пригодилось... Ой. Ух ты, что с тобой случилось?

Тесс появляется в гостиной, ее волосы к этому моменту на сто процентов как у Твайлайт Спаркл, вплоть до плоской челки нёрдов. Ее глаза и щеки влажные, очевидно от слез. Как бы это ни было волнующе и тревожно, я больше сосредоточена на фиолетовых поняшных ушах, растущих из ее головы. Это настоящие поняшные уши, как будто прямо из мультфильма. Хуже всего то, что мои уши, вероятно, выглядят так же плохо, как и её. Настала моя очередь хныкать.

Тесс ничего не говорит, проходя мимо нас и протягивая мне папку. Я открываю её и вижу лабораторные распечатки каких-то данных, которые не могу понять. Я поворачиваюсь к Тесс, чтобы спросить, что это значит, но она занятА у шкафа с алкоголем, наливая полный стакан джина.

Гарри делает шаг к ней.  –  Ммм, Тесс, ты в порядке? Я знаю, что уши выглядят плохо, но, по крайней мере, ты не одна, твой брат переживает то же самое, что и ты.

Она что-то бормочет и наливает полный стакан джина. Гарри наклоняется вперед.  –  Ладно, тебе не следует наливать джина больше шота или около того, ты же понимаешь, что в нем пятьдесят градусов алко…

Гарри обрывает фразу, когда Тесс с грохотом ставит обратно пустой стакан. Ей требуется около четырех глотков, чтобы прикончить все, но она осушает стакан и затем стоит там около минуты. Мы с Гарри переглядываемся, и никому из нас не хочется спрашивать, как все прошло в лаборатории. Наконец я откашливаюсь, пытаясь привлечь ее внимание.

Тесс слегка качает головой и начинает говорить, но не поворачивается, чтобы посмотреть на нас. – Я провела анализ ДНК, это объясняет, почему у нас выросли новые уши и эти гривы.

– Гривы? – заикаюсь я. – Ну же, Тесс, это не гривы, это просто глупо, не…

Она оборачивается, у нее на глазах слезы. – Рэйчел, тесты... Мы... Ты и я… – Она не может закончить фразу, и слезы текут по ее лицу.

Гарри оглядывается. – Только ты и Рэйчел? Меня это не коснулось? Потому что если да, это было бы здорово...

Тесс выхватывает папку у меня из рук. – Я взяла нашу ДНК, сделала полимеразную цепную реакцию, чтобы увеличить количество, затем запустила гель и выделила кванты, чтобы сделать быструю Сэнгеровскую последовательность для ДНК, что позволило мне запустить ВЗРЫВНОЙ поиск по глобальной биотехнологической геномной базе данных «GenBank», чтобы найти гомологичные последовательности во всех известных образцах.

Гарри скрипит зубами. – Говори по-английски, женщина!

Она морщится и бормочет что-то себе под нос. – Я амплифицировала наши образцы ДНК, а затем сравнила нашу ДНК с международной базой данных всех известных последовательностей ДНК.

Гарри вскидывает руки вверх. – Почему ты не сказала этого с самого начала?

Тесс снова бормочет что-то себе под нос, потом вытирает слезы с глаз и вновь говорит. – Так или иначе, я выяснила, почему у нас есть гривы, поняшные уши и почему мы вырастили еще и эту штуку.

Я глубоко вздохнула с облегчением. – О, так ты все поняла? Слава богу, пожалуйста, объясни... Вообще-то, подожди секунду – какую «эту штуку»?

Лицо Тесс остается нейтральным. Несколько мгновений она молчит, но явно глубоко задумалась.

Я прищуриваюсь. – Тесс, что ты имеешь в виду, говоря «вырастили еще и эту штуку»?

Она приподнимает бровь. – Ты еще не получила свой? Это тот еще опыт, когда ты впервые видишь, как он выходит из тебя. Вроде удара в лицо, на самом деле. Вам даже не нужны лабораторные данные, этот придаток в значительной степени говорит вам все, что вам нужно знать о том, кем мы становимся.

Гарри переводит взгляд с Тесс на меня и обратно. – Тесс, серьезно, на что ты намекаешь? Уши? Рэйчел только что получила свои.

Тесс смотрит на меня, и я чувствую, как во мне нарастает паника. Она оглядывает меня с ног до головы и улыбается. – Не волнуйся, Рэйчел, он будет с минуты на минуту, мой появился через несколько минут после моих ушей.

У меня пересыхает в горле, и заговаривает Гарри. – Тесс, перестань ходить вокруг да около. О чем мы говорим?

Тесс быстро смотрит на нас обоих. – Хорошо, я покажу. Хотя, может быть, ты захочешь присесть, не хочу, чтобы кто-нибудь здесь упал в обморок.

– Черт возьми, Тесс, – рявкаю я на сестру, – просто СКАЖИ НАМ.

Тесс слегка ухмыляется и бесцеремонно отворачивается в сторону. Она кладет руку себе на спину и под брюки, затем вытаскивает большой сверток чего-то, что разворачивается позади нее. – Давай, сестренка, не тормози. Ты ведь не можешь быть пони без одного из них, верно?

Я чувствую, как кожа на моем лице холодеет, когда кровь покидает его. Мое зрение начинает затуманиваться, когда я чувствую как голова становится легкой. Я все еще перевариваю открывшееся мне зрелище – у моей сестры хвост. Фиолетовый конский хвост с розовой полосой.

Я слышу, как Гарри медленно присвистывает, глядя на хвост Тесс. Мое зрение затуманивается еще сильнее, и я начинаю чувствовать головокружение. Я начинаю терять сознание. У моей сестры... есть хвост... как у лошади... и я, по-видимому, собираюсь отрастить свой собственный через несколько минут...

––––БУМ––––

~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Совсем недавно, на дороге возле их дома...

 Я останавливаю машину, когда чувствую, как из меня что-то растет. Это хвост, толстый, лавандовый поняшный хвост. Слезы наполняют мои фиолетовые глаза, когда я пытаюсь понять, что, черт возьми, со мной происходит. Я должна быть самой умной, я знаю, что моя сестра и Гарри ждут, когда я принесу все ответы из лаборатории. Но тут ничего не ясно. У меня нет никаких ответов, только еще больше путаницы.

Все мои годы учебы и вся тяжелая работа – все это здесь бесполезно. Мои четыре специализации, мои исследования, моя степень магистра – ничто не помогает мне ни в малейшей степени, когда дело доходит до объяснения всего этого. Это больше, чем разочарование. «Просто найди нам ответы», – сказала Рэйчел сегодня утром, и я увидела страх в ее глазах, когда она это произнесла. Ну, я их почти подвела, я не принесу ничего, кроме путаницы, и хвоста, растущего из моей задницы. Отлично, просто отлично. Я качаю головой и завожу машину вновь, до дома остается еще около полутора километров.

~~~~~~~

Спотыкаясь, я вхожу в квартиру, прохожу в гостиную и вижу Гарри и Рэйчел. О, смотри-ка, у неё белые поняшные уши – я должна была догадаться. Хотя уши у Гарри все еще в норме, он, должно быть, по какой-то причине отстает от нас на несколько часов. С волосами та же история: у Рэйчел они довольно изящны и не имеют ни малейшего сходства с тем, как обычно выглядели её волосы. Волосы Гарри все еще имеют оттенок коричневого тут и там, но становятся несколько сумасшедшими, такими яркими и дико розовыми, с бросающими вызов гравитации кудрЯми.

Рэйчел поворачивается ко мне. – О, слава богу, ты вернулась, Тесс. Нам бы это очень пригодилось... Ого, что, черт возьми, с тобой случилось?

Я ничего не говорю, проходя мимо них. Я вижу пару рук и протягиваю им папку с проклЯтыми результатами анализа ДНК. Я действительно не хочу прямо сейчас иметь ничего общего с этими данными. Я направляюсь прямо к бару и открываю его. Давайте посмотрим. Ром, тридцать пять градусов. Водка, сорок два. Текила, тридцать восемь. Виски сорок. Джин, пятьдесят два. Ну вот, похоже, у нас победитель! Я хватаю бутылку, затем смотрю на стаканы, выбираю самый большой и начинаю откУпоривать джин.

Я слышу, как кто-то делает шаг ко мне, и раздается голос. – Ммм, Тесс, ты в порядке? Я знаю, что уши выглядят плохо, но, по крайней мере, ты не одна, твой брат переживает то же самое, что и ты…

– Если бы вы знали хотя бы половину того, что я только что узнала, вы бы не сомневались в моих действиях...

Я заканчиваю наливать стакан только для того, чтобы услышать, как Гарри говорит: – Ладно, тебе не следует наливать джина больше шота или около того, ты же понимаешь, что в нем пятьдесят градусов алко…

Я опрокидываю стакан и с грохотом ставлю его на стол – ооо, блин, жжется. Наверное, надо было подготовить «прицеп». Погоди, а лошади могут усваивать алкоголь? Наверное, надо было посмотреть это раньше, хотя я думаю, что моя печень все еще в основном человеческая. Черт возьми, мне следовало бы провести в лаборатории еще общий анализ крови и анализ крови на печёночные ферменты, было бы интересно узнать...

Рэйчел прочищает горло позади меня, прерывая мои раздумья. Ах да, они, вероятно, ждут, чтобы услышать, что я узнала. – Я провела анализ ДНК, это объясняет, почему у нас выросли новые уши и эти гривы.

– Гривы? – заикается Рэйчел позади меня. – Ну же, Тесс, это не гривы, это просто глупо, не…

Я вздыхаю и смотрю в пустой стакан. Я заставляю себя обернуться и повторить вывод, который сделала сегодня утром. – Рэйчел, тесты... Мы... Ты и я... – Я чувствую, как слезы текут по моим щекам, я пытаюсь объяснить сестре серьезность ситуации и просто не могу этого сделать.

Гарри оглядывается. – Только ты и Рэйчел? Меня это не коснулось? Потому что если да, это было бы здорово...

Я протягиваю руку и выхватываю папку из рук сестры. – Я амплифицировала образцы нашей ДНК, а затем сравнила их с международной базой данных всех известных последовательностей ДНК.

Гарри скрипит зубами. – Говори по-английски, женщина!

Я смотрю на них и бормочу́ себе под нос «это и было по-английски...», затем снова смотрю на них и пытаюсь упростить. –  Я смотрела на то, что делает нас. Затем я смотрела на вещи, которые делают другие вещи.

Гарри вскидывает руки вверх. – Почему ты не сказала этого с самого начала?

– Меня окружают идиоты, – бормочу я себе под нос. Глупость ситуации заставляет меня слегка улыбнуться, и я вытираю слезы с глаз. – Так или иначе, я выяснила, почему у нас есть гривы, поняшные уши и почему мы вырастили еще и эту штуку. – Я не могу заставить себя произнести название этой последней вещи.

Рэйчел испускает глубокий вздох облегчения. – О, так ты все поняла? Слава богу, пожалуйста, объясни... Вообще-то, подожди секунду – какую «эту штуку»?

Я сохраняю невинное выражение лица. – Хмм? – Ну что ж, похоже, я была права, у Рэйчел еще нет хвоста. Интересно, что Гарри отстает от нас на несколько часов, а Рэйчел отстает от меня на несколько минут.

Моя сестра прищуривается. –  Что ты имеешь в виду, говоря «вырастили еще и эту штуку?»

Я приподнимаю бровь, наслаждаясь ощущением того, что знаю что-то, чего не знают они. – А ты еще не получила свой? Это тот еще опыт, когда ты впервые видишь, как он выходит из тебя. Вроде удара в лицо, на самом деле. Вам даже не нужны лабораторные данные, этот придаток в значительной степени говорит вам все, что вам нужно знать о том, кем мы становимся.

Взгляд Гарри мечется между Рэйчел и мной. – Тесс, серьезно, что ты имеешь в виду? Уши? Рэйчел только что получила свои.

Я смотрю на нее. – Не волнуйся, Рэйчел, он будет с минуты на минуту, мой появился через несколько минут после моих ушей.

– Тесс, перестань ходить вокруг да около, – говорит Гарри. – О чем мы говорим?

Я смотрю на них обоих. – Хорошо, я покажу. Хотя, может быть, ты захочешь присесть, не хочу, чтобы кто-нибудь здесь упал в обморок.

– Черт возьми, Тесс, – набрасывается Рэйчел на меня, – просто СКАЖИ НАМ.

Я смеюсь про себя, в моем сознании алкоголь делает всю эту сцену намного смешнее. Я поворачиваюсь и протягиваю руку вниз по спине и под штаны, хватая пучок пушистых конских волос, которые я обнаружила несколько минут назад. Я вытаскиваю хвост из штанов, наслаждаясь выражением явного замешательства на лицах двух человек. – Давай, сестренка, не тормози. Ты ведь не можешь быть пони без одного из них, верно?

Гарри медленно присвистывает, глядя на мой хвост, и я вижу, как лицо Рэйчел бледнеет, когда она таращится на мой придаток. Она сейчас упадет в обморок, ха, к гадалке не ходи. Я оглядываюсь и убеждаюсь, что поблизости нет ничего опасного или острого. Нет, только коврик – с ней все будет в порядке.

Гарри мягко смеется. – Я выбрал не тот день, чтобы перестать нюхать клей.

*БУМ*. 

Рэйчел падает на пол.

Я вздыхаю и переступаю через нее. Гарри отводит взгляд от моего хвоста и смотрит на рухнувшее тело моей сестры. – С ней все будет в порядке?

– Нет, прямо сейчас ее ДНК делает бог знает что, и ее тело становится совершенно чужим. Я не знаю, как она справится со всем этим. – Гарри тупо смотрит на меня, я тихо смеюсь, алкоголь всегда вызывал у меня желание подшучивать над людьми. – А, ты говорил просто о ее обмороке и о том, будет ли с ней все в порядке после падения? Ха, да, она будет в порядке, она просто упала в обморок от мозгового перевозбуждения, когда он пытался понять смысл неизвестного стимула, которым был мой хвост. Не могу сказать, что я ее не предупреждала. Ну, во всяком случае, она очнется через минуту или около того, когда успокоится ее мозг.

Услышав, что я говорю о хвосте, Гарри снова обращает на него внимание. Он делает шаг ко мне и протягивает руку. – Можно потрогать его, этот хвост? Твой хвост?

Я хихикаю. – Это действительно звучит странно, правда? Но да, валяй, наверное.

Я ничего не говорю в течение нескольких секунд, пока он проводит по нему руками... – Не могу поверить, что на самом деле держу хвост Твайлайт...

Я отмахиваюсь от него хвостом. – Ты должен прекратить ссылаться на Сериал про пони. Я не могу сосредоточиться и принять это всерьез, если ты продолжаешь говорить, что все это из мультфильма. Послушай, просто потому, что цвет вроде как соответствует этому персонажу…

– Вроде как соответствует? Ну же, Тесс, твои поняшные части на все сто совпадают с частями Твайлайт. Хвост, грива, кьютимарка, черт возьми, даже глаза. Вы идентичны.

Я прищуриваюсь.  – Я знаю, что есть фиолетовая пони, но я бы не сказала, что это стопроцентное совпадение.

Гарри закатывает глаза, затем идет через комнату, чтобы принести мне коробку BluRay с Сериалом. На обложке изображен фиолетовый единорог, и я должна признать, что волосы, хвост и кьютимарка в значительной степени совпадают с моими собственными. Хм, похоже, это не просто совпадение.

Гарри смотрит на меня, и я замечаю, что его уши чуть выше, чем должны быть у человека. – Итак, Тесс, хочешь посмотреть эпизод? Ради науки?

Я улыбаюсь его предложению. – Может быть, в другой раз. Я хочу еще раз просмотреть лабораторные данные, чтобы увидеть, смогу ли я выяснить что-нибудь еще. – Я знаю, как они с Рэйчел одержимы этим Сериалом, но сама я никогда не смотрела больше одного эпизода. Это было вроде как лет девять назад, на первом сезоне. Все, что я помню, это то, что сюжет был абсолютно предсказуем, мне просто было не интересно смотреть его дальше. Кроме того, я выросла на первых трех поколениях пони, вот это была настоящая классика! У меня были тонны игрушек, когда я росла, я дала им всем имена и личности. Я проводила часы с этими игрушками, разыгрывая приключения, в которые они будут отправляться. У меня были целые истории, персонажи и все такое. Мои родители тоже играли со мной, и иногда даже их друзья с работы приходили посмотреть пьесы и все такое, что я ставила со своими пони. Они все считали меня очаровательной.

Забавно, как Рэйчел теперь увлекается пони четвертого поколения и всей этой чепухой с брони. Когда она была младше и я просила ее поиграть со мной в пони, она всегда отказывалась и говорила, что лучше будет играть со своими GI Joes (к большому раздражению моей мамы). Ха-ха, да, это были те еще деньки. Дни до экзаменов и дипломных работ – только я и мои игрушки.

Гарри машет рукой перед моим лицом. – Земля вызывает Тесс. Ты что-то отключилась.

Я улыбаюсь. – Просто думаю о более счастливых временах, Гарри.

~~~~~~~

– Я умираю с голоду, – говорит Гарри из кухни.  Он начинает доставать разные вещи, чтобы сделать сэндвич, и я смотрю на часы. Сейчас три часа дня, и мне, наверное, тоже стоит пообедать.

Я отрываюсь от своих записей и присоединяюсь к Гарри на кухне. Он снова показывает на мои бумаги. – Итак, что ты выяснила в лаборатории? Ты так и не объяснила нам.

– О, мм, я хочу подождать, пока Рэйчел не вернется. Нет смысла объяснять все это дважды. – Я не могу не улыбаться, глядя на Гарри. Уже все его волосы розовые и вьющиеся, пушистые розовые поняшные уши торчат с обеих сторон головы. Как бы ни была страшна и причудлива эта ситуация, невозможно хмуриться, глядя на его безумную внешность.

Он кивает.  –  Ну, она скоро спустится. Она очнулась несколько минут назад и сказала, что хочет быстро принять душ.

Я достаю несколько тарелок. – Звучит неплохо.

Мы с Гарри делаем сэндвичи, и я делаю еще один для Рэйчел. Я решила, что она нуждается в нем после такого пробуждения. Не каждый день ты просыпаешься на полу и обнаруживаешь, что у тебя вырос синий хвост и он струится по ноге. Я вздыхаю, делаю ей сэндвич и достаю тостер. Возможно, я не знаю, что заставляет наши тела так изменяться, но я знаю, что гриль в тостере делает самые вкусные бутерброды.  Хм, обычно именно Рэйчел пользуется этой штукой – не уверена, какие настройки выставить...

– Сестренка, что ты делаешь? Тебе нельзя пользоваться этой штукой, ты сожжешь дом дотла. – За моей спиной раздается смех, и я смотрю на стоящую там Рэйчел. Она в повседневной одежде, волосы обернуты полотенцем. Это вполне нормально для девушки ее возраста, но у Рэйчел есть и второе полотенце, обмотанное вокруг ее хвоста таким же образом. Все это выглядит довольно комично.

Гарри смотрит на нее. – Милые... полотенца, Рэйчел. – Он слегка меняет голос  –  Не уверен – хвост трудно высушить или ты просто пытаешься его скрыть?

Рэйчел закатывает глаза. – Да, да, очень смешно. Не волнуйся, Гарри, скоро у тебя будет свой хорошенький розовый поняшный хвостик. Да, и кстати, красивые уши.

Гарри прикусывает язык. – Ох, моя гордость.

Я смеюсь. – Ты же знаешь, что мы любим тебя, Гарри, не слушай мою сестру, она просто дразнит тебя, чтобы отвлечь внимание от себя и своей неуверенности в своем хвосте.

Рэйчел бросает на меня взгляд. – Ты опять используешь свои психологические слова.

Я высовываю язык. – Я же говорила, что это была полезная специализация.

Она бросает взгляд на тостер. – Послушай, Тесс, я уже проснулась, можно я займусь этим? У тебя это ужасно получается.

Я вздыхаю. – Хорошо, флаг тебе в руки.

/\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\//\/\/

– Ах, спасибо, Тесс! – Я подхожу и беру на себя управление тостером. Тесс – моя сестра, но ей нельзя доверять в том, что касается кухонных приборов. Гарри отлично с ними ладит, я – нормально, Тесс обычно устраивает пожары.

Гарри открывает дверцу холодильника. – Рэйчел, хочешь что-нибудь выпить?

Я качаю головой. – Просто воды, спасибо. – Я заглядываю внутрь тостера и смотрю на сэндвичи, загруженные внутрь. – Господи, Тесс, ты и впрямь налегла на мясо. Ты жаждешь белка или что?

Тесс пожимает плечами. – Я просто не знаю, сколько еще мы сможем есть мясо. Думаю, я съем столько, сколько смогу, так как это может быть мой последний шанс.

Я грожу ей пальцем. – Тесс, ты знаешь что-то, чего не знаем мы. Что именно ты узнала в лаборатории?

Тесс хмурится. – Да, я полагаю, пришло время объяснить это.

Гарри кивает. – Угу, пожалуйста.

Тесс глубоко вздыхает. – Хорошо, как я уже говорила, я провела анализ ДНК. Так вот – обычно все люди делят примерно девяносто девять процентов генома с другими людьми. Даже обезьяны и человекообразные обезьяны делят с нами около девяноста процентов своего генома. Но мы... ну, на самом деле к нам это уже не относится. Начнем с волос и кьютимарок. Я прогнала тест ДНК по образцам оттуда и сравнила последовательность этих клеток, чтобы увидеть, к чему они подходят.

– И? – Я с интересом наклоняюсь вперед.

Тесс на секунду прикусывает губу. – Они не подходят.

Гарри вскидывает руки в воздух, случайно задевая свою гриву и заставляя ее подпрыгивать в воздухе. – Они не подходят? Что, черт возьми, это должно означать?

Тесс пожимает плечами. – Я не знаю. Но вот что произошло. ДНК наших волос буквально не совпадает с ДНК любого вида, когда-либо жившего на Земле. Геномная последовательность, обнаруженная в этих клетках, кодирует аминокислоты, которых я никогда раньше не видела. Все это очень запутанно. Видите ли, у генетики есть нечто, называемое «универсальность генетического кода», где каждое существо на Земле использует один и тот же генетический язык. Представьте себе, что каждая клетка на Земле записывает свою ДНК на «английском» языке, так что для каждой клетки последовательность ААА означает «сделать аминокислоту Х». Но, по-видимому, клетки вокруг нашей кьютимарки никогда не слышали об этом. Они делают свое дело на своем языке. Генетический код – для моих глаз полная тарабарщина, как и для любой клетки на земле. ДНК нашей кьютимарки и наших волос, за неимением лучшего слова, чужеродна.

Гарри ничего не говорит, и я просто секунду смотрю в пол, прежде чем кое-что вспомнить. –  А что насчет «контрольных» образцов, что ты брала с наших рук? Нормальные человеческие клетки, что они показывают?

Тесс на мгновение прикусывает ноготь на пальце. – Это то, что беспокоило меня больше всего. Я прогнала его с самого начала, и он показал вот это. – Она на секунду отходит и возвращается с бумагой со своего стола. На ней изображена секторная диаграмма. Тесс указывает на нее. – ДНК нашей руки была человеческой на семьдесят пять процентов и на двадцать пять – неизвестного «чужеродного» типа, обнаруженного на нашей кьютимарке и в наших волосах.

Гарри смотрит вверх. – Что значит «была»?

Тесс хмурится. – Я думала, что образец загрязнен, поэтому я проверила его снова. Я взяла его с того же места на руке. Я взяла свежий образец клеток и повторила всю процедуру с ДНК. На этот раз он был на семьдесят два процента человеческим и на двадцать восемь неизвестным. Расстроенная, я сделала это снова. То же самое место на руке, тот же тест.

Я вмешиваюсь. – Дай угадаю, теперь  только семьдесят процентов человеческого?

Она кивает. – семьдесят и пять десятых. Буквально с каждой минутой в нас все меньше и меньше человеческого.

— Ну... блин!, – восклицаю я.

– Ага, – кивает Тесс.

Гарри неловко ерзает на стуле. – Эмм, простите.

Я смотрю, как он встает и уходит, но не обращаю на него внимания, как только слышу звон тостера. Сэндвичи готовы!

Мы с Тесс накрываем на стол и достаем еду из гриля. Мы почти не разговариваем, ни одна из нас не знает, как переварить ошеломляющую новость, которую Тесс только что закончила объяснять.

Гарри появляется снова, гигантский пушистый розовый поняшный хвост подпрыгивает позади него. Должно быть, он прорезал дыру в штанах или что-то в этом роде.

Тесс просто потягивается и указывает на стол. – Гарри, еда готова.

Я поворачиваюсь и принимаюсь за еду. Секунду Гарри не двигается. – Правда? Ничего? Никаких комментариев? Я только что отрастил огромный розовый конский хвост... и ничего?! Ну же!

Тесс пожимает плечами, я тихо смеюсь. – Старые новости, Гарри. Прости.

Он качает головой. – Это бред, вы, ребята, можете испытать все сюрпризы, а я здесь только для того, чтобы всё повторять за вами.

~~~~~~~

Когда мы заканчиваем есть, Гарри достает свой мобильный. – О, так вот, сегодня утром, прежде чем вы, ребята, проснулись, я сделал пост в Твиттере, рассказывая, как я получил кьютимарку...

Тесс сердито смотрит на него. – Ты с ума сошел? Гарри, мы точно не хотим вещать о том, что происходит. Любой биолог в стране убил бы, чтобы добраться до нас. На самом деле мы ходячая Нобелевская премия.

Гарри потирает затылок. – Эй, я просто хотел посмотреть, было ли это обычным делом или что-то в этом роде. Тогда мы еще ничего толком не знали!

Я ухмыляюсь. – Мы все еще ничего толком не знаем. – Я поворачиваюсь к Тесс. – Не обижайся, сестренка, но мы до сих пор не знаем, что вызвало это или как это остановить.

Она отмахивается от меня и снова сосредотачивается на Гарри. – Удали этот твит. Последнее, что нам сейчас нужно – это внимание! Я имею в виду, кто знает, кто его читал.

Гарри прикусил губу. – Ну, по крайней мере, один человек сделал это, и послал мне сообщение.

Мы с Тесс наклоняемся вперед. –  Что? Кто это?

Он несколько раз стучит пальцем по телефону.  – Это от «LoveSoftKitty», и в профиле написано, что пользователь из Айовы, твит гласит: «Эй, какую кьютимарку ты получил? Где ты это сделал? Она выглядит “настоящей”?»

Я переглядываюсь с Тесс. – Что думаешь? Мне кажется, так выуживают информацию.

Тесс медленно кивает. – Да, странно. Я вроде как хочу услышать их историю, но думаю, что сейчас это слишком рискованно. Гарри, ответь им и скажи, что твой предыдущий твит был шуткой. Я думаю, что у нас достаточно проблем при том, что с этим сейчас имеем дело только мы трое.

Гарри начинает писать ответ на своем телефоне, но что-то в последней фразе моей сестры заставляет волосы на затылке встать дыбом. Что-то... не так. Я достаю свой телефон и захожу в Твиттер. Видит бог, я редко пользуюсь этим сайтом, но у меня есть аккаунт и я слежу за несколькими знакомыми. Что-то подсказывает мне, что один из моих друзей находится в каком-то напряжении и…

Бинго. Мой взгляд падает на твит, опубликованный сутки назад. “Ха-ха, очень смешно ребята. Три алмаза? В этом нет никакого смысла. Как бы то ни было, к счастью, никто не видит эту часть моих ног!” Я поднимаю глаза и некоторое время смотрю на стену. Три алмаза? И то, что эту часть ноги обычно не видят? Звучит как кьютимарка. Мой взгляд метнулся влево, чтобы увидеть, кто запостил сообщение, Это Том. Я чувствую, что на мгновение эгоистично радуюсь этому – это дает мне повод пригласить его в нашу квартиру. Я быстро ругаю себя – у нас сейчас ГОРАЗДО более серьезные проблемы и без того, а я пытаюсь перестать страдать по этому милому мальчику. Тем не менее, можно было бы пригласить его, если он с нами в одной лодке.

Ничего не сказав ни Тесс, ни Гарри, я выхожу из комнаты и начинаю набирать номер Тома. На третьем гудке он берет трубку. – О, привет, Рэйчел. Слушай, я сейчас не могу говорить, у меня тут кое-какие... дела.

Я поднимаю брови. – Да, я знаю. Слушай, тебе действительно стоит поехать ко мне, поверь.

В голосе появляется замешательство. – Э-э, нет, извини, Рэйчел, я правда очень занят. Пытаюсь с кое-чем справиться – это довольно серьезно.

Я потираю лоб. – Послушай, Том, я знаю – я тоже с этим столкнулась. Вот почему ты должен приехать, мы можем разобраться во всем вместе.

Том смеется. – Спасибо, Рэйчел, но нет, правда, мне нужно разобраться с этим. Почти уверен, что ты не имеешь дела с... этим.

На секунду я прикусываю язык. Ладно, он хотел по-плохому – давай сыграем по-плохому. Я улыбаюсь про себя. – Том, какого цвета у тебя хвост?

На другом конце провода несколько секунд стоит тишина, потом он тихо отвечает – Фиолетовый...

Что ж, это подтверждает мои слова. – Том, мой – голубой. Приезжай сюда.

– Неужели? Ух ты,ладно. Я буду через двадцать минут. – Том заканчивает разговор, и я возвращаюсь в гостиную, где Тесс что-то объясняет Гарри. Они оба смотрят на меня, когда я возвращаюсь.

Я бросаю телефон на кофейный столик. – Том уже едет сюда.

Тесс и Гарри переглядываются, последний открывает рот. – Подожди, «Американец»? Действительно подходящее время, чтобы пригласить свою пассию к себе…

Я оборвал его. – Он – Рэрити. Ну, строго говоря, думаю, лучшая формулировка – это то, что он превращается в нее.

Тесс поднимает бровь.  –  Интересный выбор местоимений, сестренка.

Гарри просто смотрит в пол.  –  Рэрити? Хреново быть ей. Это девчачая пони.

Я перехожу к обороне. – Девчачая? Как будто ты можешь так говорить, мисс Розово-Розовые Волосы – которые, кстати, начинают выглядеть действительно очаровательно с твоим лицом. Твое лицо, и эти уши, и твои пушистые розовые волосы и хвост – все вместе, хе-хе, это мило.

Тесс пристально смотрит на меня и резко прищуривается, но ничего не говорит. Гарри просто краснеет и смотрит в пол.  – Пфф, я не... милый.

Глава 15. Эй, это практично

Я стою перед зеркалом в ванной и нервно рассматриваю себя. Том будет здесь с минуты на минуту, и я хочу хорошо выглядеть. Обычно я наношу немного макияжа, но сейчас это кажется неуместным. Кроме того, я даже не знаю, какой макияж использовать, чтобы он подходил моей белой шерстке и синей гриве. Хмм, кстати говоря – мне, наверное, стоит причесаться. Я хватаю щетку для волос и подношу ее к волосам, затем на мгновение замираю. Мои волосы, кажется, естественным образом растут так, чтобы соответствовать прическе Шайнинга. Может, попробовать причесаться по-другому? Нет, думаю, это подходит.

Я с тревогой иду в гостиную, прокручивая в голове то, что собираюсь сказать Тому. Должна ли я оценить его хвост? Должна ли я показать ему свой? Хм, я оглядываюсь и вижу, что Тесс все еще просматривает свои заметки на столе, а Гарри ест конфеты из буфета. Я кашляю, чтобы привлечь их внимание.

–  Эй, ребята, вопрос о фасоне: хвост убрать или хвост выставить? – Я поочередно отвожу хвост в сторону и прячу его за спину. Я повторяю. – Показать хвост ... Спрятать хвост... Показать хвост...

Гарри, который держит свой хвост открытым, ставит под сомнение абсурдность всего моего вопроса. – Позволь мне уточнить, Рэйчел, ты не только рассматриваешь свой хвост в качестве модного аксессуара, но и спрашиваешь нас, не думаем ли мы, что демонстрация его увеличит твои шансы покувыркаться сегодня вечером?

Я краснею. – Что?! Ну же, Гарри... не впутывай в это Тома. Я просто хочу знать, что выглядит лучше! Я не совсем привыкла к тому, что у меня есть хвост, и мне интересно, что я должна делать с этой штукой дальше.

Гарри смеется про себя. – Ну, как бы то ни было, я держу свой напоказ. Это намного удобнее, чем сидеть на нем.

Я поворачиваюсь к сестре. – А ты, Тесс? Я вижу, свой ты хорошо спрятала.

Она фыркает. – Мне не нужно отмахиваться от мух, так что да – я держу его припрятанным подальше.

Я наклоняю голову. – Что?

Она вздыхает. – Лошади, пони – они в основном используют свои хвосты, чтобы отгонять мух, которые сидят на них и кусают их ноги. Поскольку у меня, очевидно, нет этой проблемы, мне не нужен хвост, и поскольку он мне не нужен, я держу его припрятанным подальше.

Я закатываю глаза.  – Давай, Тесс, перестань быть такой прагматичной. Ты сама сказала, что наши тела меняются все больше и больше с каждой минутой, нам нужно как-то приспосабливаться к этим изменениям по мере их появления. Скрывать их все, потому что «они нам не нужны»  – это не ответ.

– Я больше беспокоюсь о том, чтобы остановить или обратить вспять эти изменения, чем об эстетике, извини, Рэйчел.

Я собираюсь возразить но наш разговор прерывает звонок в дверь.

– Я открою! – пронзительно кричу я и бегу по коридору, неловко ощущая, как мой хвост свободно струится за мной.

Я распахиваю дверь, даже не потрудившись заглянуть в глазок, чтобы посмотреть, кто за ней. Я могу только представить, как неловко было бы, если бы там был почтальон, но, к счастью, дверь открывается, показывая Тома. Хотя, должна признать, на самом деле его трудно узнать.

– Привет, Том! – радостно восклицаю я.

Лицо моего коллеги увенчано парой белых лошадиных ушей, похожих на мои. Его уши обеспечивают преимущество в том, что создают потрясающий контраст с темно-фиолетовой гривой, которая покрывает половину его лица. Как бы мне не нравилась наша пони-анатомия, я не могу не понимать, что Том выглядит еще красивее, чем когда-либо. Однако за своей великолепной внешностью он выглядит слегка смущенным. – Ух...  Рэйчел? Ух ты, ты выглядишь по-другому. Можно мне войти?

Я открываю дверь пошире, чтобы впустить его. Том медленно входит, на его лице отражается беспокойство. Я, конечно, понимаю его причину, но я надеялась, что он будет в хорошем настроении, когда придет сюда. Хм, я просто должна сделать ему комплимент или что-то в этом роде. – Эй, Том, милый хвост!

Я вздрагиваю – наверное, это не лучший комплимент. Том медленно поворачивается ко мне. – Э–э, спасибо? Он только что появился...

Я чувствую жар под воротником. – А, да, то же самое у меня. Полагаю, именно поэтому ты здесь.

– Угу. – Том кивает и медленно улыбается, – Я действительно рад, что ты позвонила мне, Рэйчел. Я ужасно волновался, когда был один. Здорово видеть, что я здесь не одинок – ты знаешь, что вызвало все это? Знаешь, как это вылечить?

Я поворачиваюсь к нему лицом, затем указываю большим пальцем за спину, указывая вдоль длинных коридоров в сторону гостиной. – Мы работаем над этим. Пойдем, познакомишься с остальными.

– Привет, я Гарри! – Розововолосый раздолбай неожиданно жмет Тому руку.

Я резко оборачиваюсь и вижу Гарри, стоящего рядом со мной. – Гарри, что? Как? Откуда, черт возьми, ты взялся?

Гарри смотрит на меня и пожимает плечами. – Я был прямо позади тебя.

Я приподнимаю бровь. – Ладно... в любом случае, Том, познакомься с моей сестрой, это она пытается во всем разобраться.

Мы идем в гостиную, и Тесс даже не поднимает глаз от своих тетрадей. Когда мы останавливаемся рядом с ней, я откашливаюсь, и она наконец отрывает взгляд от страницы.

Прежде чем я успеваю их представить, Том протягивает руку и улыбается. – Ты, должно быть, сестра Рэйчел – не думаю, что мы имели удовольствие встречаться раньше.

Тесс улыбается в ответ и пожимает ему руку. – О, Том, моя сестра очень тепло отзывается о тебе.

Когда они пожимают друг другу руки, Том изучает лицо моей сестры. – Я не думаю, что Рэйчел говорила мне твое имя, но, может быть, и сказала... ТиЭс, кажется?

Сестра наклоняет голову. – Э-э, близко. Тесс.

Я быстро перевожу взгляд между ними. Я никогда не говорила Тому, как зовут мою сестру, но ТиЭс. –  звучит ужасно похоже на инициалы…

– Ты фанат пони, Том?  – заканчивает Гарри мою мысль за меня.

Том смотрит на него. – Пони? Что? Нет. Я прожил в городе всю свою жизнь, я никогда даже вживую раньше не видел лошадь, ну, пока я не увидел себя с этими ушами, полагаю.

– Том, Гарри говорил о Сериале, Мой Маленький Пони. Ты когда-нибудь смотрел его?

Том пристально смотрит на меня. – Этот детский мультик? Нет, никогда не видел. Я, конечно, слышал об нем. Простите, что спрашиваю, но какое это имеет отношение к делу? Я имею в виду, связаны ли игрушки с тем, что у нас растут эти хвосты и уши? Это что, рекламный трюк?

Я качаю головой. – Рекламный трюк? Я так не думаю, учитывая, как мы все прячемся и боимся за свою жизнь. Мы же не показываемся на́́ люди.

Том пожимает плечами. – Может, это частный рекламный трюк?

Гарри прищуривается. – Частный рекламный трюк? Серьезно, братан? Что это, «Крысиные бега»?

Тесс прерывает нас. – Том, возвращаясь к сути, мы все еще пытаемся выяснить, что именно вызвало все это. Связь с телесериалом кажется довольно глупой, но я должна признать, что есть некоторые... интересные совпадения между нами и этим мультфильмом о пони.

Том смотрит на нас. – О? Что, например?

Гарри похлопывает его по спине.  –  Том, я думаю, тебе пора сесть и посмотреть с нами мультики.

~~~~~~

Мы находимся примерно на четвертом эпизоде, когда внезапно сзади раздается голос. – Я не понимаю, как вы можете всерьез наслаждаться просмотром этого, сюжет же невероятно предсказуем. – Я оглядываюсь и вижу Тесс, прислонившуюся к стене.

Том медленно кивает. –  Да, я знаю, что ты имеешь в виду, в последнем эпизоде я знал, что Твайлайт получит достаточно билетов на Гала, чтобы все ее друзья получили один. Не поймите меня неправильно, это довольно хорошая штука, но все еще детская. Не так уж трудно предсказать сюжет.

Тесс смеется. – Не только «просто предсказать сюжет» – все совершенно очевидно. Возьмем, к примеру, этот эпизод. У нас есть Пинки, которая говорит, что может предсказывать будущее – ну, совершенно очевидно, чем закончится этот эпизод. Пинки скажет, что им надо идти на болото, а потом они найдут гидру и все убегут от нее. В конце концов, держу пари, Твайлайт наконец поверит Пинки.

Гарри, Том и я оборачиваемся и смотрим на Тесс. – Ну, если ты видела этот эпизод раньше, – говорит Гарри, – конечно, ты можешь «предсказать его», блин.

Тесс смеется. –  Я никогда не видела его, Гарри. Подожди, ты хочешь сказать, что то, что я сказала, и есть настоящий сюжет? Ха-ха, вау, я же говорила тебе, что все предсказуемо. Я имею в виду, что старая история «следуй за розовым пони на болото и найди гидру» действительно избита. Почти наверняка каждая маленькая девочка, которая когда-либо играла с игрушечными пони, разыгрывала эту историю. Это классика.

Мы с Гарри переглядываемся, и оба начинаем думать об одном и том же. Продолжая смотреть на Гарри, я говорю Тесс: – Хорошо, допустим, есть эпизод с голубой пегаской, пытающейся выбрать нового питомца. Чем он кончится?

Тесс зевает. – Она бы выбрала черепаху, вероятно, после того, как та спасет ей жизнь или что-то в этом роде во время процесса выбора питомца.

Гарри, все еще глядя на меня, следует моему примеру. – Тесс, как бы закончилась история, которая начинается с того, что брат Твайлайт собирается жениться?

Она смеется  –  Да ладно, слишком просто! Невеста – это замаскированное чудовище. Это как самый классический из всех сюжетных ходов, да их все знают.

Том, совершенно сбитый с толку, оглядывается на нас. – Ух. Этого я не знаю...

Я не обращаю на него внимания, пытаясь немного усложнить вопросы. – Тесс, спортивная голубая пегаска, когда она узна́́ет, что любит читать?

– Когда она лежит в больнице со сломанным крылом. Не удивлюсь, если после выписки она снова попадет в больницу, потому что хочет закончить начатую книгу. Я имею в виду – да ладно, как ты можешь этого не предвидеть?

Гарри делает еще одну попытку. – Тесс, еще насчёт голубой пегаски. Она спасает нескольких пони, и ее друзья начинают беспокоиться о ее эго. Затем появляется фигура в маске и крадет все ее лавры. Кто эта фигура в маске?

Я закатываю глаза, что на самом деле довольно очевидно. Вероятно, даже Том мог бы догадаться, совершенно точно мы не смогли бы поставить ее в туп...

– Хм, я не знаю, – чешет Тесс голову, – не щелкает, как с другими. Наверное, это не обычный сюжетный ход.

Я удивлена, но на самом деле даже немного рада, что Тесс этого не знает. Ее предсказания начинали становиться жуткими. Гарри только смеется. – Тебе должен понравиться эпизод «Таинственный защитник» – такой необычный, что даже Тесс не может вычислить его сюжет.

~~~~~~

Я зеваю и иду в туалет. Смотрю на часы – уже пять вечера, мы смотрим пони последние несколько часов. Тесс вышла из гостиной и вернулась к своему исследованию, ища бог знает что. По крайней мере, Том все-таки удовлетворен пони, кажется, ему нравится Сериал.

Я делаю свои дела в туалете, а затем иду к раковине, чтобы поплескать водой на лицо. Ух, это что, прыщ? Я потираю его пальцами, Господи, да это же настоящий прыщ. Очень плотная шишка прямо в центре моего лба…

Я замираю, внезапно осознав, чем это может быть. Я медленно смотрю в зеркало и гляжу на свой лоб. Точно, у меня шишка размером с маленький шарик для детских игр, выступающая прямо посреди лба. Я царапаю ногтем – не думаю, что эта штука покрыта кожей, но она довольно чувствительна к прикосновениям. Я вздыхаю, не совсем ожидая, что из моего тела вырастет еще больше частей пони. Ну, есть только один способ проверить, так ли это, давайте посмотрим, есть ли он у Тесс.

Я укладываю волосы так, чтобы мой прото-рог был прикрыт, затем выхожу из ванной и направляюсь на поиски Тесс. Ее нет за столом, но вскоре я нахожу ее в комнате с компьютером, она проверяет что-то в Интернете. Хм, мне нужна причина, чтобы подойти к ней. Я иду на кухню и беру два яблока, затем возвращаюсь в комнату и подхожу к ней, жуя одно из них  –  Эй, Тесс, яблоко?

– Хм? – Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и ее челка медленно сдвигается, открывая рог. Мои глаза расширяются – ее рог гораздо более выражен, чем мой. Полагаю, в этом есть смысл, поскольку изменения у нее всегда случаются немного раньше меня. Ее рог «всего лишь» размером с мини-морковку, но, учитывая, что обычно у нее его нет, он выглядит пугающе массивным. Я просто смотрю на него несколько секунд, и мой подбородок дрожит. Видеть лошадиные уши и хвост – это одно, но увидеть воочию рог единорога – это как пощечина всему, чему вас когда-либо учили. Это были не просто какие-то части животного, это было нечто прямо из мира фэнтези.

Она машет рукой перед моим лицом, чтобы привлечь мое внимание. – Рэйчел? Я сказала «Да».

Я возвращаюсь к реальности. – О, прости, вот. – Я роняю яблоко на стол и спорю сама с собой, стоит ли мне сообщить моей дорогой сестре, что у нее из черепа торчит волшебная кость.

Тесс снова поворачивается к экрану компьютера. – О, и раз уж ты здесь, не могла бы ты передать мне мою флешку? Она у меня на брелоке.

Я оглядываюсь и замечаю цепочку с ключами на столе позади нее. Я до сих пор не знаю, как мне взять и сказать сестре, что у нее есть рог – я имею в виду, как-то неловко говорить это ни с того ни с сего. Я хватаю ее брелок и... подождите секунду. На моем лице появляется улыбка  –  О, вот, держи, Тесс.

Она заканчивает что-то читать и поворачивается ко мне. – Да, спасибо за…

*ДЗИНЬ* 

Я использую ее рог как вешалку для ключей и цепляю на него брелок.

Тесс на секунду моргает, потом скашивает глаза, пытаясь сосредоточиться на брелоке, болтающемся на лбу. Сбитая с толку, она поднимает руку, чтобы убрать эту штуку с лица. Как только палец захватывает его, она рефлекторно тянет руку от головы, дергая вниз.

*ХЛОП* 

Она дергает за брелок, который, в свою очередь, дергает за рог и тянет ее голову вниз, и она ударяется ею о клавиатуру. – Ой, что за хре…

Я не могу расслышать остальные ее слова – слишком сильно смеюсь, это самое лучшее, что случилось за всю жизнь. Я вытираю слезы и поднимаю глаза. Тесс потирает щеку там, где ее лицо ударилось о клавиатуру. Другой рукой она осторожно снимает с рога брелок, затем ощупывает свою новую кость.

– Э-э-э, это то, что я думаю, не так ли?

– Да, поздравляю, теперь ты принадлежишь к расе, которая раньше существовала только в сказках.

Тесс делает странное лицо. – У тебя тоже есть?

– Думаю, да, но он не такой большой, как твой.

Сестра поворачивает настольную лампу так, чтобы она светила мне в лицо. – Брат, да, он у тебя точно есть. Я не могу поверить, что не почувствовала, как он прорывал мою кожу, когда рос, должно быть, делал это очень постепенно. Интересно, есть ли он у Тома?

Я игнорирую большую часть ее монолога, так как я все еще зависаю на первом слове, которое она произнесла. Я прикусываю язык, я знаю, что здесь все чаще произносятся не те имена, но неправильный пол – это не то, что я хочу услышать.

Я стараюсь выбросить это из головы, поэтому думаю о других вещах. – Ну, твой рог вырос больше, чем мой, но можешь ли ты творить какую-нибудь магию?

Тесс вновь оборачивается ко мне с нейтральным выражением на лице. – Магия? Ты думаешь, они позволяют нам творить магию? Я даже не собираюсь удостаивать это ответом.

Я закатываю глаза. – Тесс, позволь мне кое-что тебе объяснить. – Я делаю паузу, чтобы прочистить горло. – МЫ ПРЕВРАЩАЕМСЯ В МУЛЬТЯШНЫХ ПОНИ! Так что я почти уверена, что пора перестать считать, что такие вещи, как магия, не реальны. Я имею в виду – ну же, Твайлайт, у тебя даже есть кьютимарка, которая символизирует магию.

Тесс поджимает губы.  –  Не называй меня Твайлайт.

Мои уши агрессивно наклоняются вперед, когда я чувствую вспышку раздражения – вся эта сумасшедшая ситуация с пони действительно заставляет меня нервничать. Мало того что она взяла и назвала меня не в том роде, и я ничего не сказала, почему она не может позволить мне оговориться и назвать ее другим именем? – Послушай, сестренка, ты фиолетовоглазый ЕДИНОРОГ с кьютимаркой Твайлайт, гривой и хвостом. Я могу называть тебя Твайлайт, если захочу!

Тэсс вновь поворачивается к компьютеру. – Нет, не можешь. Это не мое имя.

Я стискиваю зубы. –  Не тебе решать... На самом деле, знаешь что? – Я делаю паузу и глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться.  – Если я сотворю магию, если докажу, что магия существует, тогда я буду звать тебя Твайлайт.

Тесс на мгновение задумывается, собираясь указать, насколько односторонне это пари, но она также считает, что у нее нет шансов проиграть, так что это не имеет особого значения. Она машет рукой.  –  Ладно, как скажешь. Дай мне знать, когда тебя примут в Хогвартс.

Я хмурюсь и ухожу, чтобы вернуться в гостиную. Том дремлет на диване, а наш розововолосый приятель смотрит какие-то эпизоды четвертого сезона. – Гарри. Кухня, Я и ты, немедленно.

Он смотрит на меня и показывает на телевизор. – Но... там пони.

Я поворачиваюсь и иду на кухню. – Они там и останутся, когда мы вернемся, а теперь пойдем, мне нужна твоя помощь кое с чем.

Он стонет, но встает и идет за мной. Я включаю яркий верхний свет, когда мы входим, а затем поворачиваюсь к нему лицом. – Гарри, что ты знаешь о магии?

Он хихикает. – Э-э, ничего? Я имею в виду – я знаю, что это магия и все такое. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Я раздвигаю челку, чтобы показать лоб. – Ну, теперь у меня есть что-то подобное...

Выражение его лица меняется прямо у меня на глазах. – Это... Ух ты, можно потрогать?

Я пожимаю плечами. – Конечно.

Он протягивает правую руку и хватает его. – Ого, он такой гладкий, твердый и сильный...

Я начинаю покрываться мурашками. – Э-э, ладно, перешел черту прям в Крипивилль. – Я отбрасываю его руку. – Сосредоточься, Гарри, как я могу использовать эту штуку для колдовства?

Он вскидывает руки вверх. – Откуда, черт возьми, мне знать? Это ты единорог!

Я потираю лоб, остро ощущая растущий выступ. – Послушай, мы должны это выяснить, я вроде как заключила пари с Тесс.

Он приподнимает бровь. – О? Ну и что мне от этого?

– Если я докажу Тесс, что магия реальна, то смогу звать ее Твайлайт.

Он навостряет уши, и на его лице появляется ухмылка.  –  Почему ты не сказала об этом раньше? На это я бы сразу согласился. Это будет величайшая штука на свете!

Я делаю паузу. – Подожди, ты имеешь в виду то, что я смогу звать Тесс –Твайлайт, или то, что я нарушу все законы физики и на самом деле займусь магией?

Гарри машет рукой. – А? О, я говорю именно о Тесс. То, что ты обретешь божественные силы и будешь произносить заклинания или что-то еще – это меня на самом деле не касается. Но называть Тесс – Твайлайт? Вот к чему стоит стремиться!

Я хихикаю. – Ладно, давай подумаем. Если я смогу творить магию, то это будет следовать правилам, описанным в Сериале, верно?

Гарри кивает  –  Да, думаю, в этом есть смысл.

– Ну, между нами говоря, мы, наверное, знаем каждый эпизод едва ли не наизусть. Итак, давай проведем мозговой штурм – как пони учатся магии?

Он почесывает в затылке. – Давай подумаем, Твайлайт, похоже, способна копировать любое заклинание, которое видит. Думаю, в этом отношении она похожа на синего мага. Но кроме этого, вся новая магия, которой они учатся, кажется чем-то, что они изучают по книгам.

Я в отчаянии барабаню пальцами по столу. – О, отлично, мне просто нужно найти книгу поняшных заклинаний или найти на Земле другого единорога, чтобы тот показал мне, как это делается.

Гарри смеется. – Ну ладно, хватит – очевидно, что кто-то в Эквестрии должен был создать первые заклинания, прежде чем они записали их или поделились ими с другими. Так что это говорит о том, что можно научиться магии самостоятельно.

Я качаю головой. – Я даже не знаю с чего начать. Черт возьми, я даже не знаю, достаточно ли велик мой рог, чтобы творить заклинания.

Он чешет в затылке. – Хм, ну, твой рог выглядит примерно таким же большим, как у Пампкин Кейк в том эпизоде с присмотром за жеребятами. И тогда она творила магию, так что ты тоже должна уметь это делать, просто нужно знать, как.

Я моргаю. – Подожди... как Пампкин Кейк научилась делать свою первую магию?

Гарри на секунду задумывается  –  Хм, давай посмотрим, она пыталась дотянуться до чего-то через прутья своей кроватки. Но она не могла дотянуться, поэтому старалась все сильнее и сильнее, а потом это просто случилось. Бум, телекинез.

Мы с Гарри переглядываемся. Мы оба думаем об одном и том же.

~~~~~~

Том просыпается от того, что слышит крики, доносящиеся из кухни. Семь вечера, он зевает и направляется к источнику шума.

– Да ладно, ты вообще этого хочешь? Ты хочешь этого?! – вопит Гарри, размахивая сэндвичем-мороженым в полуметре от моего лица.

– Дай... дай мне. Я хочу его! – Я выворачиваю плечи в тщетной попытке схватить замороженное лакомство. Мои руки прикованы к холодильнику велосипедными замками.

Том переваривает эту сцену. – Я не вовремя?

Я смотрю на него, сдувая гриву с глаз. – Том, мы пытаемся воспроизвести сцену, когда Пампкин Кейк чего-то хочет, но не может дотянуться. Мы думаем, что это научит меня пользоваться телекинезом.

Лицо Тома ничего не выражает. – Ясно... Ну, я просто собираюсь вернуться в гостиную...

Я хочу все объяснить, но Гарри мягко шлепает меня по лицу.  – Сосредоточься, Рэйчел. Ты вообще хочешь это мороженое? Ну же!

Я фыркаю и пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы схватить его воображаемыми руками или чем-то еще, но это бесполезно, я просто бессильно борюсь.

Гарри хмурится. – Да ладно, даже Пампкин Кейк могла бы получить его сейчас, а она девочка! Что это за мужчина, которого побивает девчонка?

Я стискиваю зубы. – Я девчонка, придурок.

Гарри моргает. –  Ах да. – На его лице неторопливо появляется улыбка. – Знаешь что, Рэйчел? Ты только что подала мне идею...

Я начинаю беспокоиться. – Гарри, что ты задумал?

– Ты поблагодаришь меня, когда все это закончится. – Он ставит мороженое на стол и на мгновение исчезает.

Я нахмуриваюсь – мне не нравится, как это звучит. Не то чтобы у меня был выбор, но я буквально не могу пошевелить руками. Я ничего не могу сделать, кроме как просто ждать, и через минуту Гарри возвращается с коробкой. Подождите секунду, мои глаза не врут? Это коробка с моего дня рождения...

Он усмехается, ставя ее на стол. – Итак, Рэйчел. Ясно, что Том тебе нравится. Но знает ли Том о твоем хобби?

Я начинаю потеть. – Гарри, что ты делаешь?

Он открывает коробку и достает подарок. – О, не волнуйся, ничего серьезного, я просто покажу этот твой подарок Тому. Покажу ему, что ты получила на день рождения.

Я прыгаю вперед, заставляя замки натянуться, и холодильник содрогается. – Гарри! Даже не смей!

Он пожимает плечами. – Да ладно, я не понимаю, чего тут такого. Люди все время хвастаются подарками на день рождения.

Я не могу этого допустить – Том подумает, что я ненормальная. Я снова натягиваю замки, прекрасно понимая, что это бесполезно. – Черт побери, Гарри, Отдай это! Серьезно!

Он машет им передо мной. – Нет, сначала Том должен его увидеть.

Я скриплю зубами.–  Ладно, Гарри, не круто, мужик, ОТДАЙ!!

– Неа. – Он поворачивается и идет к двери в гостиную.

Нет, я не могу этого допустить, он действительно сделает это! – ГАРРИ, МАТЬ ТВОЮ, ОТДАЙ ЕГО МНЕ

Он насвистывает и продолжает идти, до двери осталось всего несколько шагов. Последний шанс.

Я щурюсь и чувствую, что уши у меня прижаты.  – Я СКАЗАЛА…

Шерска у меня на затылке встает дыбом. – ОТДАЙ..

Мое зрение буквально наводится на мою цель, и в своем сознании я внезапно представляю и чувствую полную трехмерную форму объекта, который находится в его руке. – ЕГО…

Я чувствую, как мой мозг формирует новые связи, и мой лоб начинает искриться. – МНЕ!!!! – Я издаю гортанный вопль и тянусь. Изо всех сил.

Гарри не отпускает его вовремя, и он его тянет за собой, так что тот падает на бок и ударяется об пол, когда подарок на день рождения выскальзывает из его рук. Он стонет. – Да, это больно. – Перед ним, паря в воздухе, находится предмет, вызвавший весь этот переполох.

Я безмолвно смотрю на него. Гарри медленно поднимает на него глаза и присвистывает. – Мир заметит, что в этот день, второго мая две тысячи двадцатого года, на Земле была впервые применена магия. Один маленький шаг для сексуальной игрушки, но один гигантский скачок для человечества.

Я понимаю, что только что сделала, и отпускаю все. Пурпурное свечение вокруг парящего объекта исчезает, и он падает на пол.

Я не могу удержаться от радостного смеха. – Знаешь, если подумать, нам надо бы было использовать что-то более приличное – для книг по истории.

Гарри встает и отряхивается. – Нет, это не сработало бы. Я знал, что нам нужно довести тебя до отчаяния. – Он идет ко мне и отпирает велосипедный замок, удерживающий мои руки.

Как только он был снят, я обнимаю Гарри и целую. – Мы сделали это, Гарри! Ты такой гений!!

Гарри краснеет и делает шаг назад, поднимая ко мне ладони. – Тпру, Рэйчел, тпру. Я – парень по имени Гарри, и совершенно уверен, что Гарри не целуется с Рэйчел. Твой Том в гостиной.

Я игриво толкаю его в плечо. – О, успокойся, ты научил меня, как создать мое первое заклинание. Том, каким бы милым он ни был, не делится со мной этим опытом. – Я собиралась рассказать, как действительно мило он на самом деле выглядит с его розовыми волосами и слегка женственными чертами лица, но в последнюю секунду понимаю, что это может показаться странным. Кроме того, он прав, Том – вот тот, за кем я действительно охочусь. Гарри может быть милым и полезным, но Том – девушка моей мечты. Подождите – парень мечты. Глупый мозг.

Гарри берет заслуживший всемирное почтение фаллоимитатор и кладет его обратно в коробку. – Итак, главный вопрос в том, сможешь ли ты сделать это снова? Или нам придется сажать тебя на цепь каждый раз, когда ты захочешь что-нибудь схватить?

Я оглядываюсь, замечая сэндвич-мороженое, все еще лежащий на столе. – Ну что ж, давайте выясним, хорошо? – Теперь, когда я знаю, что должна делать, это кажется очень простым. Я сосредотачиваюсь на мороженом и чувствую, как мой разум анализирует его и удерживает, затем мой мозг делает небольшое усилие, и я вижу, как мороженое светится фиолетовым и взлетает, чтобы зависнуть в воздухе.

Гарри начинает медленно хлопать. – Браво, я официально завидую.

Я смотрю на него и ухмыляюсь  –  Да, я бы тоже завидовала магу.

Он пожимает плечами. – Неа, я просто завидую, что теперь ты можешь есть мороженое, не холодя рук. Это, типа, несправедливо.

Я смеюсь. – Гарри, я не думаю, что предотвращение озноба рук является основной причиной, по которой я хотела использовать заклинания.

~~~~~~

Тесс отвлекается, когда на клавиатуре появляется коробка BluRay. Вздрогнув, она поднимает ее и откладывает в сторону, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Рэйчел, не бросайся в меня вещами, я тут пытаюсь заниматься.

Я киваю. – Я его не бросала. И кроме того, я знаю, что ты пытаешься заниматься, вот почему я дала тебе диски с MLP.

Она закатывает глаза. – Я слышала твою теорию раньше, Рэйчел, и я сказала тебе что...  Ой!

– Но я думаю, что у меня есть кое-какая новая информация, Твайлайт. – Коробка BluRay плавает рядом с моей сестрой и начинает тыкать ее в голову.

Она инстинктивно пытается оттолкнуть незваную гостью, но вскоре понимает, что коробки обычно не парят в воздухе. – Ты... – Тесс дважды оглядывает коробку, потом снова смотрит на меня, потом снова на коробку. – Ты пользуешься...

Я постукиваю ногой. – Давай, скажи.

Тесс протягивает руку и хватает коробку обеими руками, пытаясь опустить ее на свой уровень. Я стискиваю зубы и увеличиваю силу, с которой левитирую ее. Я поднимаю глаза, слышу тихий вскрик и вижу, как Тесс оторвалась от пола, отказываясь отпускать коробку, и та поднимает ее на несколько сантиметров в воздух.

Я притягиваю ее к себе, а Тесс озирается в полном замешательстве. Наконец я отпускаю сестру, когда та оказалась передо мной, и Тесс падает на пол с коробкой BluRay в руке. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть, как далеко она перенеслась. Я улыбаюсь. – Ну же, говори.

Она смотрит на коробку в своих руках, потом снова на меня. – Сделай это снова.

Я закатываю глаза, затем бросаю взгляд в сторону и замечаю подушку на полу. Я легко поднимаю ее в воздух и подношу к Тесс, затем начинаю вращать подушку в воздухе. Что я могу сказать, я некоторое время практиковалась на кухне. Поверьте мне, как только узнаешь, что умеешь творить магию, это почти все, чем хочется заниматься в свободное время.

Тесс смотрит на парящую подушку, потом медленно качает головой и улыбается. – Ну что ж, хлопни меня по рогу и зови меня Твайлайт... хорошо сыграно, сестренка. – Она делает паузу, чтобы потереть шею.  – Так, ммм, ты можешь научить меня?

Я роняю подушку.  –  Ты правда не расстроилась, увидев это?

Она выглядит смущенной. – Я наблюдаю величайшее открытие за последнюю тысячу лет. С чего бы мне расстраиваться?

Я приподнимаю бровь. – Ну, это бросает вызов всему, изучению чего ты посвятила время. Разве это не делает всю твою степень по физике практически бесполезной?

Тесс просто смотрит на плавающую подушку. – Не-е-ет, у меня остались еще три степени, верно? – Мы обе секунду смеемся, но затем Тесс становится серьезной. – Но нет, правда, ты можешь научить меня?

– Шанс действительно научить тебя чему-то? Дорогой дневник, на горе свистнул рак.

~~~~~~

Примерно через полчаса мы все собираемся в гостиной. Мы бы начали раньше, но Том только начал отращивать свой рог, и мы решили, что будет проще, если я проведу этот урок магии только один раз для обоих новых единорогов. Наконец, около семи сорока пяти, я решаю, что мини-рог Тома достаточно длинный, чтобы мы могли начать.

– Я все еще не совсем понимаю, что мы пытаемся сделать, – говорит Том, садясь рядом с Тесс на диван.

– Ты хочешь сказать, что Рэйчел еще не показала тебе, на что она способна? – с улыбкой спрашивает Гарри, сидя в другом конце комнаты и поедая торт.

Я иду в центр гостиной, неся два яблока. – Нет, Гарри, не показала.

Тесс нетерпеливо барабанит пальцами. – Пожалуйста, мы можем начать? Я хочу попробовать так много всего, просто покажи нам, как ты это делаешь!

Я ухмыляюсь ей в ответ. – Эй, мне пришлось учиться этому самой – радуйтесь, что я предлагаю научить этому вас, девочки.

Том поднимает руку, чтобы что-то сказать, но прикусывает язык и сдерживается. Вместо этого говорит Гарри. – Это хорошая мысль, Рэйчел, ты должна взять с них что-то за возможность получить такой урок.

Я машу Гарри рукой в ответ. – Моя сестра уже заплатила. Теперь я могу называть ее Твайлайт.

Она закатывает глаза. – Неважно. Но как быть с Томом? Или она получает урок бесплатно, потому что она тебе нравится?

Том снова поднимает руку в знак протеста, но он слишком вежлив, чтобы что-то сказать. Я прикусываю язык, думая, что взять с Тома. Моя сестра права, я не могу позволить Тому получить урок бесплатно, но я не хочу платы...

Гарри толкает меня, когда возникает рядом, хотя я могу поклясться, что секунду назад он сидел. – Не волнуйся, Рэйчел, у меня есть идея на этот счет. – Я пожимаю плечами и позволяю ему продолжать. – Платой Тома будет поцелуй! Если урок пройдет успешно, Том будет должен Рэйчел один поцелуй. По-моему, это справедливо!

Я чувствую, что краснею, и отвожу взгляд, но слышу, как Том говорит. – Э, конечно. Но может быть, когда все эти сумасшедшие штуки с пони закончатся? Я думаю, было бы немного странно целоваться, пока мы в таком виде.

Тесс бормочет что-то вроде «флаг тебе в руки», и Гарри возвращается на свое место, говоря Тому, что этот вариант годится. Я откашливаюсь и пытаюсь продолжить урок. – Ладно, с этим покончено, давайте начнем. Заметьте, у меня тут два яблока.

– Вопрос. – Том поднимает руку.

Я краснею, почти уверенная, что речь пойдет о поцелуе.

Том оглядывается. – Хм ... Простите, что мы делаем? Что это за урок?

Я небрежно левитирую небольшую стопку журналов со стола и подношу их Тому, затем держу их в воздухе несколько секунд, прежде чем бросить на пол. – Левитация, телекинез, называй как хочешь, Том. Ты теперь единорог, ты можешь колдовать, и это твой первый урок магии.

Том моргает в полном замешательстве. Несколько часов назад он даже не знал, что такое пони, а теперь ему говорят, что он может колдовать? Это было все равно что сказать кому-то, что Земля на самом деле плоская. Он смотрит на меня. – Прости, ты сказала «магия»?

Тесс вмешивается. – Хорошо, Рэйчел, я вижу, ты смотрела прямо на книги, прежде чем поднять их. Значит, требуется прямая видимость?

Я пожимаю плечами. – Это помогает, особенно для начала. Вот, я принесла вам эти два яблока, чтобы вы попробовали. – Я кладу их на пол в нескольких паре метров перед ними обоими. – Что вам нужно сделать – это смотреть на свое яблоко. Действительно смотреть. Вам нужно, чтобы ваш разум просто почувствовал его в трехмерном пространстве.

Тесс начинает сердито смотреть на свой фрукт, в то время как Том просто поднимает бровь и смотрит на меня. – Смотреть на фрукты, чтобы заставить их парить?

– Ну да, вроде того. Хм, это трудно объяснить. – Я почесываю голову, когда вижу, как Тесс смотрит на свой фрукт, но ничего не происходит. – Может, мне стоит еще раз продемонстрировать?

Тесс прерывает свой сосредоточенный на фрукте взгляд и кивает. – Да, в этот раз дай нам посмотреть.

Я сажусь между двумя девушками и бросаю на них косые взгляды. – Ок, поехали, будьте внимательны.

В другом конце комнаты Гарри потирает колено и бормочет что-то о том, что оно дергается. Тесс подталкивает меня локтем. – Рэйчел, скажи нам, что именно ты делаешь, когда ты их левитируешь, так нам будет проще начать.

Том подтверждает, что это хорошая идея, поэтому я делаю глубокий вздох и смотрю на два яблока, медленно заставляя их подняться, по пути объясняю, что я делаю. Тесс взвизгивает. – Я чувствую это... в воздухе, это что, магия? Я могу просто следовать за ней...

Я роняю яблоки. – Правда? Том, ты что-нибудь почувствовал?

Тесс снова пялится на свое яблоко, ее лоб сосредоточенно подергивается. Том качает головой в ответ на мой вопрос. – Не особенно, но…

Писк рядом заставляет Тома прерваться. Я оборачиваюсь и вижу, что Тесс улыбается, а яблоко плавает перед ней в воздухе. Я хлопаю в ладоши. – Так держать, Твайлайт! То что надо!

Она только хмыкает и больше сосредотачивается. – Я чувствую, что могу сделать больше... просто нужно...

Я оглядываюсь на яблоко и вижу, что оно начинает сильно вибрировать. – Эй, Твайлайт... – Яблоко начинает светиться и испускать странное тепло. – Твайлайт, возможно, тебе стоит немного отступить...

Тесс не отвечает, она просто издает какой-то дикий звук, и из ее рога начинают вылетать искры.

Том встает и начинает пятиться от яблока. – Я так понимаю, обычно этого не происходит?

Глаза Тесс начинают мерцать белым, а рог становится ярче. Гарри встает в дальнем конце комнаты. – Рэйчел, что делает твоя сестра?

Я машу рукой перед лицом сестры.  –  Твайлайт! Эээ, Тесс! Успокойся, я не думаю, что ты все делаешь правильно!

Яблоко начинает сильно пульсировать и гудеть от энергии.

Гарри пятится прочь. – Ммм, ребята, стойте, стойте, стойте... связываться с неподвластными нам силами,?!

У меня возникает необъяснимое чувство, что вот-вот произойдет что-то плохое. Я быстро смотрю в сторону и вижу красный светящийся шар, который раньше был простым яблоком. Почти уверена, что нам нужно быть подальше от этой штуки, она действительно не выглядит стабильной. – Ребята... нам пора уходить...

Тому не нужно второе предупреждение, и он просто убегает с этого места, чтобы присоединиться к Гарри, укрывшись за дверным косяком. Я тоже хочу уйти, но Тесс все еще сидит рядом с этой штукой, и я не могу оставить ее здесь. – Тесс! Очнись, прекращай свое заклинание, давай!

Я наблюдаю, как оба глаза моей сестры внезапно становятся белыми, затем все ее волосы встают дыбом, а тело поднимается с дивана и парит в воздухе на высоте в несколько сантиметров. –  О, это просто здорово, у нас есть супер сайян Твайлайт в гостиной, – стонет Гарри со своего места.

Это плохо, очень плохо. Ее первая магия, должно быть, вывела ее из себя или что-то в этом роде – все, что я знаю, это то, что мы находимся в центре многоквартирного дома с тысячью жителей, и мы явно играемся с силами, которые не можем контролировать. Конечно, это происходит в Сериале тут и там, но на этот раз нет Селестии, чтобы прийти и все исправить.

Красный шар начинает испускать ослепительные искры, поджигая кофейный столик под ним. Я протягиваю руку, чтобы коснуться плеча Тесс, чтобы попытаться вывести ее из этого состояния, но отдергиваю руку, когда какая-то дуга прыгает к руке и жалит меня. Гарри кричит, стараясь, чтобы его сообщение было слышно сквозь все усиливающийся шум, исходящий от красного шара. – РЭЙЧЕЛ, НЕ ТРОГАЙ ЕЕ, ОНА МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬ ТЕБЯ В КАКТУС.

От кофейного столика, который теперь полностью охвачен пламенем, начинает подниматься дым. Тем временем шар Тесс вырос до размеров баскетбольного мяча, и она, похоже, не собирается останавливаться. Я в отчаянии оглядываюсь вокруг. «Давай, Рэйчел, думай! Мне нужно вытащить Твайлайт отсюда, но я не могу прикоснуться к ее телу, чтобы меня не ударило. Хм, а еще я не могу поднять ее тело с помощью магии, я сомневаюсь, что смогу поднять что-то намного большее, чем баскетбольный мяч...» 

Я моргаю от осознания и снова смотрю на светящийся шар смерти. Хмм... Я оглядываюсь на Тесс, ее глаза все еще белые. – Твайлайт... Надеюсь, ты не будешь возражать, если я украду эту твою красную штуку.

Я смотрю сквозь ад и, как ни странно, вижу, что Том направляется ко мне. – Рэйчел, давай, тебе нужно убираться отсюда! – кричит он.

Я не обращаю на это внимания, прекрасно понимая, что не могу оставить сестру одну, когда в комнате вот-вот вспыхнет пожар. Я стискиваю зубы и чувствую, что мои уши лежат ровно, когда я сосредотачиваюсь на красной светящейся штуке. Я чувствую, как хватаюсь за нее, и начинаю магией оттаскивать ее от нас, молча молясь, чтобы Твайлайт не сглупила и не убила меня за то, что я украла ее яблоко.

Тесс, кажется, ничего не замечает, но я начинаю думать, куда бы мне деть эту штуку. Я могу сказать, что она все еще растет, и она все еще повсюду роняет пылающие искры. Я замечаю окно и целюсь в него.

Том машет мне руками.  –  Подожди, окно закрыто!

Я ору в ответ.  –  ОТКРОЙ.

Том показывает вперед обеими руками. – Там огонь! И эта красная штука! Я не могу туда попасть!

– ОТКРОЙ ОКНО, ТОМ, – кричу я, тут же удивляясь своему голосу. Он гораздо ниже, чем обычно, и полон силы. Это не вопль, а приказ, которому стоит следовать.

Том смотрит на окно и сосредоточенно высовывает язык, через секунду я вижу слабое голубое свечение, и окно открывается. Не теряя времени я швыряю красный шар в окно. Когда он покидает поле зрения, я чувствую, как он начинает дрожать и распадаться. Я быстро выпускаю его из магической хватки, так как почти уверена, что он взорвется, когда Твайлайт не будет рядом. Мы живем на двадцатом этаже, надеюсь, это случится до того, как оно упадет на землю и…

Мои мысли прерывает оглушительный грохот, сопровождающийся звоном бьющихся окон и звуками автомобильной сигнализации. Я вздрагиваю, надеясь, что никто не пострадал.

Я оглядываюсь на сестру, она, кажется, пришла в норму и лежит на полу, потирая лоб. – Ты в порядке, сестренка? Я имею в виду, я знаю, что начала называть тебя Твайлайт, но это дерьмо уже круче других. Как ты себя чувствуешь?

Она оглядывается вокруг, затем замечает сломанную ножку стола и левитирует ее своим рогом. – Я чувствую себя прекрасно, и – эй, смотри, я научилась левитировать предметы!

Я оглядываюсь вокруг, чувствуя жар на своей коже.  –  Да, отлично, и единственным последствием было то, что половина гостиной теперь горит.

Тесс роняет деревяшку и оглядывается. – Я потеряла контроль...

Я отступаю от растущего пламени. – Ага. Оказывается, ты не только научилась левитации, ты научились делать огненный шар смерти, который поджигает здания.

Я как раз планирую маршрут эвакуации, когда появляется Гарри в шлеме пожарного и с двумя огнетушителями. Очень ского огонь потушен, и парень осматривает повреждения. Я приподнимаю бровь.  –  Гарри, где ты взял пожарный шлем?

Он снимает его. – А? О, да он случайно попался. Я подумал, что он пригодится, так как я собирался тушить огонь.

Я в замешательстве наклоняю голову, но решаю оставить все как есть – хватает дел и поважнее. Конечно, пожар потушен, но полиция, вероятно, будет искать источник этого взрыва, который разбил окна и все такое. Я не то что бы боюсь полиции, я могу отбрехаться почти от чего угодно, но только не наполовину превратившись в пони.

Я чешу в затылке. – Гарри, а что, если мы затаимся на некоторое время у тебя?

Он отрицательно качает головой. – Подруга, я живу в подвале у родителей. Не думаю, что они обрадуются появлению четырех человек, особенно если у троих из них рога, и у всех хвосты...

Я быстро смотрю на Тома. –  То же самое с тобой, Том? Ты ведь живешь в поместье своих родителей, верно? Они знают об этой истории с пони?

Том хмурится. –  Нет, их не было дома сегодня днем, когда я отрастил хвост, но теперь они точно будут дома. Я один, наверное, смог бы туда прокрасться, но мы все четверо там жить не сможем.

Подходит Тесс, все еще пораженная всеми повреждениями, которые причинила. – Боже, весь этот ущерб – из-за меня?

Гарри наОтмашь хлопает ее по плечу. – Ты попробовала приложить усилия или что-то в этом роде и набросилась на нас в полным образе супер-сайяна. Это здорово и все такое, но теперь мы в полной заднице и нам негде спрятаться.

Тесс хмурится и смотрит в пол, тихо извиняясь. Том кладет руку ей на плечо. – Ну… Мы не совсем в заднице. Кое-куда мы еще можем пойти.

Я смотрю на него. – Мне казалось, ты сказал, что мы не можем воспользоваться твоим домом?

Он делает глубокий вдох.  – Ну да, не тем домом, но у моей семьи их больше, чем один.

Гарри закатывает глаза.  – Долбаный олигарх.

Я смеюсь. – Ну, это здорово, Том, что мы можем воспользоваться другим твоим домом! Где он, где-то за городом? В одном из пригородов Ванкувера?

Том, «Американец», потирает шею. – Боюсь, что немного дальше. В центре Сиэтла.

Я поднимаю брови – нам придется пересечь границу. Это может быть непросто.

Тесс, проверяющая,, может ли она левитировать три вещи одновременно, поворачивается к нам. – Это может сработать, чем быстрее вы выберемся из этого города, тем лучше. Копы будут искать то, что вызвало этот переполох, и они заметят в нашей комнате следы огня.

– Да, Сиэтл, – соглашаюсь я. – Если мы уедем сейчас, то сможем добраться туда к полуночи. Если не будем тормози

Глава 16. Дорога на Юг

Я оглядываюсь. Гостиная покрыта пеной от огнетушителя и пеплом. Том похлопывает меня по плечу. – Извини за квартиру, но, по крайней мере, никто не пострадал.

Я улыбаюсь. – Да, нам действительно пора. Ты приехал на машине, верно?

Он кивает. – Ага, стоит на заднем дворе. Бак полный.

Я оглядываюсь по сторонам и замечаю на полу небольшую сумку, затем быстро левитирую ее к Тому и бросаю ему в руки. – Захвати с кухни какой-нибудь еды и воды в бутылках. Я соберу Тесс и Гарри.

Том уходит на кухню, а я подхожу к Тесс, которая стоит у окна и смотрит вниз на причиненный ею ущерб. Почти все окна в жилом комплексе разбиты. Она качает головой.  – Нам нужно уходить.

Я оглядываю гостиную. – Да, нужно. Где Гарри?

Тесс оглядывается по сторонам. – Она сказала, что хочет кое-что забрать – о, вот и она. – Я следую за ее взглядом и вижу, как Гарри идет к нам, запихивая какую-то коробку в рюкзак.

Он смотрит на нас. – Эй, ребята, готовы ехать? Это же трехчасовая поездка, верно?

Я отрицательно качаю головой. – Все не так просто, мы должны пересечь границу.

Тесс пожимает плечами. – Это не фашистская Германия, граница открыта, и у нас есть паспорта.

– Тесс, ты в последнее время смотрелась в зеркало? Они проверяют документы на границе, и они никогда не пропустят нас в таком виде. Цвет наших глаз и волос изменился, что, я думаю, они не стали бы учитывать, но ты видела наши уши?

Гарри раскачивается взад-вперед на ногах. – Ты можешь спрятать уши, если наденешь шапочку!

Я машу ему рукой. – Хорошо, это может объяснить уши и даже волосы, но рог? Ты не можешь этого скрыть, и если они хотя бы прикоснутся к нему, то поймут, что он настоящий.

Гарри хмурится, его уши опускаются и повисают по сторонам головы. Тесс медленно кивает. – Хорошо, хорошо, если мы не можем пройти через пограничный переход, как еще мы можем попасть в Штаты?

Гарри немедленно отвечает. – Просто используй путь через Лумчен.

Я наклоняю голову. – Что? Лумчен – это лес?

 – Да, к западу от города, прямо на границе, находится природный заповедник Лумчен. Никто не патрулирует этот район, можно в прямом смысле слова припарковать машину и просто пройти прямо через границу.

Тесс кивает. – Это может сработать. Ты уверен, что там никто не патрулирует?

Гарри озорно́ улыбается. – Поверь мне, там свободно.

Том возвращается в комнату, неся небольшую сумку, наполненную бутылками с водой и закусками. – Ладно, ребята, вы готовы? Не забудьте захватить паспорта. К счастью, мой лежит в машине.

Я качаю головой. – Они нам не понадобятся, Том.

Он выглядит смущенным. – Но мы пересекаем границу...

– Мы сделаем это пешком. Мы не хотим, чтобы нас видели с этими рогами, поэтому мы просто пойдем через Лумчен и прокрадемся через нее.

Том кивает. – А-а-а, через Лумчен, прямо как контрабандисты наркотиков! Лучшая идея.

– Им пользуются контрабандисты наркотиков? Действительно... – Тесс прищуривается и смотрит на Гарри, который нервно улыбается.

Тесс качает головой. – Что бы там ни было – не важно, мы воспользуемся этим. Но если мы пересечем границу пешком, как мы доберемся до Сиэтла? Нам нужна машина.

Я указываю большим пальцем на Гарри. – Она умеет водить. – Я прикусываю язык  –  извини, он умеет водить. – Прокля́тые розовые волосы, они сбивают меня с толку.

Гарри игнорирует этот проступок. – Конечно, но я думал, что вся причина, по которой мы пробираемся тайно, заключается в том, чтобы избежать поездки через границу?

Я киваю. – Да, для единорогов. У тебя нет рога, Гарри, ты можешь спрятать уши и просто проехать. Заскочи в лес на американской стороне, забери нас, и готово!

Мы обмениваемся взглядами в течение минуты, затем Том кивает. – Хорошо, давайте сделаем это. Я взял еду, берите свои личные вещи и пойдем. Мы уже давно должны были уйти!

~~~~~~

Мы садимся в машину Тома и как можно быстрее покидаем город. Дорога до леса не занимает много времени, и вскоре мы находим пустынный участок, где Гарри высаживает нас. Нам предстоит пройти примерно полтора километра, пока мы не доберемся до дороги на американской стороне, и мы рассчитываем, что к тому времени, как мы доберемся туда пешком, Гарри уже будет ждать нас с машиной.

Я иду рядом с Томом и замечаю, что мы все трое идем не касаясь пятками земли. Странно, интересно, как долго это продолжается. Ну, по крайней мере, я проведу вечер с Томом. Я всегда хотела это сделать, хотя и не уверена, что тайное пересечение границы было тем занятием, о котором я мечтала.

– О чем думаешь, Рэйчел? – Том искоса смотрит на меня и улыбается.

Я краснею, радуясь, что он, вероятно, не видит этого в темноте. – О, ну знаешь… О всяком.

Том накручивает на палец прядь своих фиолетовых волос. – Вы с Гарри... ммм?

Я заставляю себя рассмеяться. – Что? Нет, конечно нет. Он просто друг. Один очень, очень странный друг.

Том смеется вместе со мной. – У Гарри есть свои прелести, это точно.

Я киваю. – Да, и он действительно захвачен этими изменениями.

Том почесывает в затылке. – Вообще-то я собирался спросить тебя об этом, Рэйчел. Ты вроде как наслаждаешься всеми этими изменениями, не так ли?

Я останавливаюсь. – Что? Что навело тебя на эту мысль?

Он смущенно улыбается. – О, ну ладно. Ты выставила напоказ свой хвост, ты сразу же попыталась использовать свой рог, и ты похвалила меня за мои новые уши, хвост и цвет волос. Я имею в виду, ты никогда не делала мне комплиментов, когда я был просто человеком. Как будто я тебе нравлюсь только теперь, когда я наполовину пони.

Я краснею, пытаюсь разобраться, – Нет, Том, ты все неправильно понял. Ты хорошо выглядишь сейчас, но я действительно любила тебя, когда ты был человеком! – Я останавливаюсь на секунду, подожди... блин.

Я слышу, как Тесс хохочет в нескольких метрах от нас, а Том только поднимает брови... – Я этого не знал. Ты мне льстишь, Рэйчел. Хотя я думаю, что это объясняет все эти подходы к моему столу на работе.

Я просто закрываю лицо рукой. – Я не это имела в виду. Ну, я имела... Я просто не хотела... говорить это.

Том хихикает. – Ты умеешь обращаться со словами.

Я так сильно краснею, что, кажется, мои щеки пылают. – Слушай, можем сменим тему?

Том усмехается. – Конечно, Рэйчел. Вообще-то я хотел спросить тебя еще кое о чем.

Мы добираемся до тропинки в густых деревьях, так что нам приходится идти гуськом. Я жестом указываю Тому, чтобы он шел впереди меня.

Я иду за ним, пока он говорит.  – Просмотр этих эпизодов с пони заставил меня задуматься. Видишь ли, у меня были эти сны, понимаешь?

– Угу, – я почти не слушаю его. Идти прямо за Томом – это либо лучшее решение, которое я когда-либо принимала, либо худшее. Все, что я знаю, это то, что я полностью потерялась в грациозном *шух-шух* его потрясающего хвоста, качающегося прямо передо мной. То есть, я всегда была не прочь заценить симпатичную задницу, но когда вы добавляете к ней такой хвост, о боже, это как…

*БЛИН!* 

Моя нога за что-то цепляется, и я громко падаю на землю, выбивая из легких воздух. Я ругаюсь себе под нос. Да, вот что бывает с теми, кто не смотрит, куда идет.

Том смеется и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Я хватаю его, когда Тесс оглядывается на нас. – Хватит дурачиться, вы двое.

Том отмахивается. – Эй, твоя сестра упала, это было не нарочно.

Я отмахиваюсь. – Да, извини, здесь действительно темно. Надо было взять с собой маленькие фонарики или что-нибудь в этом роде.

Том ухмыляется. – Что, разве нет заклинания для света? Люмос?

Я игриво хлопаю его по плечу. – Ты думаешь о Гарри Поттере, болван!

Том закатывает глаза. – Ну ладно, а какое заклинание пони используют для света?

Я пытаюсь думать, перешагивая через колючие кусты, но отвлекаюсь на то, что мое нижнее белье стало каким-то неудобным. Я отмахиваюсь от этой мысли. – Я не уверена, Том – я знаю, что у них оно есть, но не думаю, что когда-либо описывалось, как оно работает.

Тесс, по-видимому, подслушала наш разговор. – Мы действительно должны выяснить это, а также все другие заклинания, которые они используют.

Том соглашается. – Да, это было бы довольно круто.

Тесс качает головой. – Это не то, что я имею в виду. Конечно, это может быть «весело», но это нечто большее. Я почти уверена, что это наша единственная надежда когда-нибудь вернуться к нормальной жизни. Если мы хотим превратиться назад, это потребует серьезной магии.

Том хмурится. – Подожди, я думал, это временно? Ты имеешь в виду, что нам нужна магия, чтобы превратиться назад, или мы останемся такими навсегда?

Я стараюсь выразиться мягче. – Ну, не совсем, такими мы не останемся. – Я показываю на наши уши и хвост. – Всё изменится.

Том прищуривается. – То есть?..

Тесс прекращает ходить вокруг да около. – Все будет еще хуже, Том, гораздо хуже. Я провела несколько тестов ДНК до того, как ты приехал сюда, и я почти уверена, что мы пройдем весь путь.

Он останавливается. – Пройдем весь путь? Ты же не имеешь в виду...

Тесс отвечает так, будто это самая очевидная и скучная вещь в мире. – Мы будем пони, Том. Меньше чем через два дня ты станешь идеальным клоном Рэрити из мультфильма.

Том по-прежнему заледенело стоит, уставившись прямо перед собой, и я кладу руку ему на плечо. – Эй, по крайней мере, ты все еще можешь делать свою работу. Рэрити отлично разбирается в моде, и если ты увлекаешься цифровым дизайном, то будешь великолепен. Кроме того, ты будешь с нами, мы будем одной большой счастливой группой пони.

Он бросает на меня взгляд типа «ты что, нахрен, издеваешься?». – Рэйчел, меня не волнует моя работа, и я рад, что я с вами, ребята, но как насчет моих родителей? Неужели я просто должен однажды появиться и сказать «о, привет, мама и папа, ваш сын теперь белая мультяшная лошадь, но не волнуйтесь, у НЕЕ есть друзья!». – Он вздыхает и потирает лоб.

Я стараюсь подбодрить его. – Мы это исправим, мы это исправим. Тесс работала без остановки, пытаясь найти способ обратить все это вспять.

Тесс хихикает. – Ну, я занималась этим, но правда в том, что до сих пор больше всего сделала Рэйчел. Наука не сможет изменить нас назад, но магия, вероятно, сможет. Я имею в виду, что если нам доступна левитация, мы, вероятно, можем сделать гораздо больше. Особенно если мультсериал точен.

– Я согласна с Тесс, Сериал до сих пор был точным. Нам просто нужно найти что-то вроде книги или чего-то, что объясняет всю магию, используемую в Сериале. – Я щурюсь, когда смотрю вперед, мне кажется, что я могу разглядеть впереди дорогу.

Тесс вздыхает. – Жаль, что мы только что покинули Канаду. Мультфильм был сделан в Ванкувере, весь материал по нему находится там.

– Необязательно. – Том чешет голову. – В Сиэтле есть один старый книжный магазин. Больше, на самом деле, похожий на бутик. Я заходил туда один раз год назад, владелец собирает и продает подлинные рукописи по всевозможным телешоу. У него есть несколько сотен предметов, я помню, что видел подлинную Библию мультфильма «Лаборатория Декстера». Однако эта штука стоит абсурдную сумму.

Мы с Тесс переглядываемся и начинаем обсуждать этот вопрос, как могут обсуждать только близкие родственники.

– Мы могли бы ... – начинает Тесс.

Я обрываю ее. – Разве это не...

– Ладно, а как иначе мы…

– Да, но...

– Только ненадолго?

– Но как…

– Это будет нетрудно.

– А как насчет…

– Мы быстро.

– Люди увидят.

– Сейчас ночь.

– Подожди, сегодня вечером?!

– Нужна машина, а как же иначе?

– А как насчет…

– Руки.

– Блин...

– Угу.

– Хмм...

– Нормально?

– Нормально.

Мы прекращаем спор и идем дальше. Том остается стоять на месте. – Так вы объясните мне это или...?

Я оглядываюсь через плечо. – Мы собираемся вломиться в этот магазин и позаимствовать все, что у них есть про MLP. Я не в восторге от идеи воровства, но Тесс привела несколько веских аргументов. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить, чтобы справиться с этой неразберихой, поэтому нам нужно все, что у них есть. И это должно быть сделано сегодня, потому что завтра мы не сможем сойти за людей.

Том медленно кивает. – Думаю, в этом есть смысл.

Мы выходим на грунтовую дорогу. – Итак, где Гарри?

*БИП!* *БИП!*

Звук исходит от машины, съехавшей на обочину не более чем в трех метрах от нас. Через секунду зажигается свет, и мы видим массу розовых волос, торчащих из окна. – Добро пожаловать в Соединенные Штаты, ребята!

~~~~~~

Мы добираемся до Сиэтла два часа спустя, около полуночи мы въезжаем в центр города к старому книжному магазину. Том паркует машину на другой стороне улицы, и мы начинаем осматривать окрестности.

Тесс прикусывает губу. – Блин, эти улицы действительно освещены.

Я закатываю глаза. – Да, это город.

Тесс тычет меня кулаком в плечо. – Очень смешно – как мы сможем вломиться туда, когда все вокруг освещено, как на Рождество?

Я почесываю одно из своих комично больших ушей. – Хороший вопрос. Если мы разобьем окно, люди, вероятно, услышат шум, не говоря уже о том, что они увидят нас там.

Тесс кивает. – Это не быстрое «хватай-беги», нам нужно время, чтобы найти нужную книгу – если она вообще там.

– О, она там, внутри,  – говорит Гарри как ни в чем не бывало.

Я поднимаю бровь, но решаю не комментировать. Я оглядываюсь на витрину магазина. –  Я не вижу никакого пути внутрь, кроме окна...

– Здание имеет полукруглые арки и динамизм внешнего пространства, – говорит Том, – так что можно сказать, что это здание Ричардсоновской романской архитектуры. Хотя это как-то противоречит высокому викторианскому готическому стилю соседнего здания...

Я непонимающе смотрю на него. – Спасибо?

Он поворачивается ко мне. – Это значит, что оно было построено до двадцатого года прошлого века, и дверь не выглядит так, как будто ее заменили. Вероятно, там используется старомодный нарезной замок.

Тесс оживляется. – Нарезные замки – громоздкие и механические. Мы могли бы использовать нашу магию, чтобы легко открыть его.

Я похлопываю Тома по спине. – Блестяще! Значит мы подходим, небрежно открываем дверь с помощью магии и просто входим.

Том усмехается.  – Действительно, лучший способ делать незаконные вещи – просто вести себя так, как будто ты должен делать то, что делаешь. Все за пределами магазина подумают, что мы там работаем или что-то в этом роде.

Я оглядываю нашу группу и начинаю планировать. – Гарри... ты останешься здесь, в машине.

Уши Гарри опускаются в сторону. – Но я хочу пойти с вами, ребята!

– Эй, если она хочет идти, я могу остаться, правда...

Тесс качает головой. – Том, ты единственный, кто знает магазин и знает, какого рода  вещи там продаются – ты нам нужен там. Мы с братом должны идти, потому что нам понадобится магия, чтобы попасть внутрь. Но нам нужно, чтобы кто-то остался в машине, а это значит, что ты должен остаться, Гарри. Ты будешь нашим водителем для бегства.

– Извини, Гарри, – киваю я.

Гарри хмурится, и его губы дрожат. – Но я действительно хотел пойти, я даже достал свои вещи для специальных ночных операций. – Он поворачивается и хватает что-то, затем поворачивается обратно, чтобы показать нам черную пижаму, пару уоки-токи (они же рации) и несколько фонариков.

Мы все секунду пялимся на вещи. Том наклоняет голову. – Где ты держал эти..

Я смотрю на предметы. – Да, серьезно, Пинки...

– Гарри, – поправляет меня Тесс.

 – Где, черт возьми, ты их взял? – продолжаю я.

– Что, эти? Я принес их, – говорит Гарри, указывая на них.

Тесс прищуривается. – Я все это время сидела рядом с тобой. Я никогда их раньше не видела.

Гарри бросает на нас растерянный взгляд. – Ребята, в чем дело, я взял их, и они тут ждали…

– МЫ В МАШИНЕ, ГАРРИ! Откуда они у тебя?! – кричит Тесс.

Гарри просто смотрит на нее мгновение и моргает. – Они у меня были?

Тесс поднимает обе руки. – Забудь, это не имеет значения. – Она делает несколько глубоких вдохов. – Спасибо за снаряжение, Гарри. Фонарики будут очень полезны, и мы сможем поддерживать с тобой связь с помощью раций.

Еще раз прокрутив в голове план, я открываю дверь и выхожу, а потом чуть не падаю на месте. Я хватаюсь за дверцу машины, чтобы не упасть, и ругаюсь себе под нос. Том оглядывает меня. – Ты в порядке, Рэйчел?

Я киваю и переставляю ноги. Что-то там сильно не так. Я сидела последние два часа, но, черт возьми, моим ногам в этих ботинках очень тесно. Как и раньше, мне приходится ходить на цыпочках, но теперь я чувствую себя по-другому. Черт возьми, как бы то ни было, мы в самом разгаре незаконного проникновения, нет времени беспокоиться о судорогах ног. – Я в порядке, Том, давай двигаться.

Тесс вместе со мной и Томом переходит улицу, и я не могу не заметить, что она тоже немного спотыкается на ходу. В любом случае, мы подходим к витрине и заглядываем внутрь. – Ладно, Тесс, ты была права, это похоже на старый замо́к, иди и открой его.

Том оборачивается и настороженно смотрит по сторонам, Тесс бросает взгляд на меня. – Я? Я думала, это ты собираешься его открыть.

– Что? – Я указываю на себя. – Я? Ты единственная, кто знает, как работает замок.

Тесс жестом указывает на дверь. – Подруга, это просто старомодный замок, просто открой механизм. Это ты творишь всякую магию, вот и открой его.

– Это я творю всякую магию? Кто поджег гостиную, мисси?

Тесс закатывает глаза. – Я творила магию только относительно вещей, которые могла видеть. Этот замок внутри двери, у тебя это получается лучше, чем сейчас у меня.

– Да, пожалуйста, – простонал Том, – только не торопись. Не то чтобы нас тут очень видно или что-то в этом роде...

Я отталкиваю сестру, смотрю на замок и закрываю глаза. Просто надо подумать о внутренней стороне двери... найти скользящий засов... и...

*щелк*

Я открываю глаза и толкаю дверь. О, это оказалось проще, чем я думала. – Ладно, пошли. Том, где они хранят сценарии и заметки шоу?

Тесс входит в магазин и оглядывается на дверной косяк. – От этой двери тянется провод...

Я прохожу мимо нее. – Ну? Если и была сигнализация, то она не сработала.

Тесс хмурится. – А что, если это тихая сигнализация? Нам действительно следовало отключить электричество, прежде чем открывать дверь...

Я поднимаю брови. – Тихая сигнализация? Да ладно тебе, Тесс, это бывает только в кино.

Том пожимает плечами и входит в магазин. – Эти вещи стоят тысячи долларов, тихая сигнализация меня бы не удивила. Ну, теперь уже поздно беспокоиться об этом, давайте просто поторопимся. Сначала проверьте заднюю часть, я думаю, что все подлинные сценарии хранились там в витрине.

Мы пробираемся в заднюю часть магазина, и тут рация в моем кармане пронзительно кричит: – Вы, ребята, уже пробрались внутрь? Прием.

Я закатываю глаза – конечно, Гарри будет играть в игру с «Приемом», так как мы используем радио. – Да, мы все внутри. Держи ухо востро, Тесс беспокоится, не сработала ли какая-нибудь тихая сигнализация. Прием.

Тесс вздрагивает, когда я произношу ее имя. – На самом деле, брат, ты используешь самую небезопасную открытую форму общения, известную человеку, и говоришь о незаконной деятельности. Не называй меня настоящим именем!

Я показываю ей язык. – Я знаю, я не использую настоящие имена. Вот почему я не сказала «Твайлайт», я сказала «Тесс»!

Она качает головой. – Очень смешно. Но я серьезно, не давайте полиции никаких зацепок.

– Ладно. – Я снова включаю радио. – Ммм, Пинки, пожалуйста, используй пони-имена. Прием.

– О-о-о, звучит забавно! Можно я буду Пинки?! Прием.

Я закрываю лицо рукой. – Да, я уже сказала... Э, Пинки, только посматривай по сторонам, пожалуйста. Прием.

– Тут много блокнотов... , – говорит Тесс позади меня.

Я поворачиваюсь к ней и вижу целую стену за стеклянной витриной. Внутри витрины лежат десятки, если не сотни тетрадей и папок, под каждой из которых есть этикетка, объясняющая, откуда они. Цены тоже были указаны, и они не дешевые. Том медленно кивает. – Эта чертова штука не в алфавитном порядке. Пусть каждый выбирает ряд и начнет искать.

Проходит минута или две, и мы продолжаем скользить по проходам в поисках чего-нибудь, связанного с пони. Я как раз прохожу мимо подлинного сценария «Самурая Джека», когда по радио раздается взволнованный голос. – Вишни и Ягоды! Я вижу Вишню и Ягоды! Прием!

Я не обращаю на него ни малейшего внимания, и Тесс смотрит в мою сторону. – Что это было?

Я качаю головой, все еще глядя на книги за витриной. – Ничего особенного, Пинки просто на глаза попались какие-то фрукты.

– Кто такая Лорен Фауст? – говорит Том через несколько секунд. Я смотрю на него и вижу, что он указывает на толстую папку с тремя кольцами.

Я бегу к нему и присматриваюсь к папке получше. Она полна ярлыков и наклеек, а под ней официальная этикетка: «MLP:FIM, БИБЛИЯ СЕРИАЛА, НАПИСАННАЯ ЛОРЕН ФАУСТ». Мои глаза расширяются, и я похлопываю Тома по спине. – Ты нашел ее, Том, теперь нам остается только схватить ее и уйти.

Тесс подходит и рассматривает витрину. – Черт, это плексиглас. Похоже, единственный способ открыть его – отпереть боковую дверь, но... – Она подходит, чтобы проверить замок. – Черт, это замок «Medeco».

Том поднимает брови. – Это плохо?

Она прикусывает губу и смотрит на витрину. – Это то, что используют в банкоматах. Ты не сможешь заставить его открыться.

– Похоже, мы сделаем это по старинке, грубой силой. – Я поднимаю ногу, чтобы пнуть стекло, но короткая вспышка синего света через всю комнату заставляет меня остановиться. Вот опять, на этот раз сопровождаемая красной вспышкой. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на фасад магазина, и вижу две полицейские машины посреди улицы, мигающие красными и синими огнями.

Включается рация. – Шайнинг Армор! Они остановились! Они сейчас вылезают из своих машин, вам всем нужно убираться оттуда! Прием!

Тесс поворачивается ко мне. – Ты достань книгу, а я задержу копов. – Она убегает, а я стою лицом к стеклянной витрине. Я пинаю ее, как футбольный мяч, но это слабый удар, и стекло даже не сдвинулось с места. Странно, обычно у меня довольно сильный пинок. Я пробую снова, но не могу добиться прежней силы. Что, черт возьми, не так с моей ногой?

Тесс подходит к передней части магазина и с помощью рога опускает все оконные ставни, затем щелкает засовом на входной двери и выключает свет. Она оглядывается на нас. – Это должно выиграть нам немного времени. Книга уже у вас?

Я постукиваю себя по голове. Думай, думай, думай... как я могу пнуть эту штуку?.. Я кое-что понимаю и испускаю стон, не желая признавать, что это сработает лучше, но зная, что это сработает. Я опускаюсь на четвереньки и становлюсь так, чтобы витрина оказалась позади меня. Том смотрит на меня. – Рэйчел, какого черта ты делаешь?

– Думаю, как пони. – Я закидываю ноги назад и пинаю стекло, подражая ЭйДжей, лягающей дерево. Раздается оглушительный шум и корпус трескается, но не ломается.

– Господи, если бы ты была еще громче, я думаю, тебя только что услышали бы в Техасе, – кричит Тесс с другого конца магазина.

Через секунду в дверь стучат полицейские. – Откройте, мы знаем, что вы там!

Я снова пинаю стекло, образуется еще одна небольшая трещина, но этого недостаточно. Все дело в этих проклятых ботинках! Они не подходят, и они смягчают удар. Я начинаю развязывать их, и Том смотрит на меня сверху вниз. –  Рэйчел, что ты делаешь? Ты ведь это не всерьез? Пинать стекло босиком – значит сломать ногу.

– Э-э, да... насчет этого... – мои ботинки сняты, и я смотрю вниз на свои ноги – или, вернее, копыта. Они темно-синие, с пучками белой шерсти, покрывающими их верхнюю часть. Они кажутся мне совершенно чужими, но, по крайней мере, у меня все еще есть руки.

– Это... – хныкает Том.

Я прикусываю язык.  – Мы побеспокоимся об этом позже, Том. – Я принимаю прежнюю позу и проверяю свою новую поняшную часть тела, лягая витрину так сильно, как только могу.

*ТРЕСК*

Мои копыта успешно справляются, и звук раскалывающегося пополам пластика эхом разносится по магазину. Я вытаскиваю свои копыта, быстро благодарю их за усилия, а затем встаю, чтобы увидеть, как Том хватает папку и кричит Тесс «Мы взяли ее, двигаем!»

Радио снова вопит. – Они вытаскивают один из этих полицейских таранов! Здесь даже есть грузовик новостной службы, они все это снимают! Вы, ребята, должны выбраться оттуда, серьезно. Прием!

Тесс подходит ко мне и выхватывает рацию у меня из рук. – Пинки, они все спереди? Безопасно ли нам выходить через заднюю дверь?

Мы втроем ждем ответа, но ничего не происходит. Подождав добрых пятнадцать секунд, я смеюсь про себя, когда понимаю, что Пинки ждет, когда мы закончим предложение. Я выхватываю у Тесс рацию, чтобы закончить. – Прием.

Пинки немедленно отвечает. – Твайлайт, я думаю, они все спереди. Там только четверо полицейских, и один разговаривает с журналисткой, в то время как остальные трое тащат таран. У вас не так много времени, прием!

Мы пробираемся внутрь, ища какой-нибудь выход с задней стороны. Мы действительно находим один, но это толстая стальная дверь с табличкой «ВЫХОДА НЕТ» – и огромным висячим замком, который держит ее закрытой. Я опускаюсь на четвереньки, замечая, что мое нижнее белье снова кажется тесным. Не обращая на это внимания, я лягаю дверь, но сталь просто поглощает удар. Тэсс пристально смотрит на меня. – Рэйчел... у тебя копыта.

Я встаю, и Том похлопывает Тесс по плечу. – Ага, такое бывает. Хотя выглядит неплохо – посмотри на контраст белого с синим, очень мило.

Тесс пристально смотрит на Тома, который откашливается. –  Итак... есть идеи, как пройти через эту дверь? Не думаю, что на этот раз удары Рэйчел сработают.

Тесс пристально смотрит на замок, затем использует свой рог, чтобы попытаться снять его. Цепочка громко звякает, но замок даже не шелохнулся. Я присоединяюсь к ней, используя свою магию, чтобы потянуть замок, и мы пытаемся просто сорвать замок с петель. Мы напрягаемся в течение нескольких секунд, но затем обе отпускаем его – этот план явно не работает.

Мы слышим, как во входную дверь ударяет таран, и Том немного нервничает, видя, что мы терпим неудачу. – А ты не можешь отпереть ее, как входную дверь?

Я качаю головой. –  Не такой замок, Том.

Входная дверь трясется, и дверная рама трескается от удара тарана. Том хватает рацию:  –  Пинки, это я... Рэрити. Не мог бы ты попытаться задержать полицию хотя бы на минуту? Прием.

Я думаю вслух.  –  Хорошо, значит, я не могу пнуть дверь, и мы не можем отпереть ее или использовать телекинез. Мы, должно быть, в заднице, это все заклинания, которые мы знаем.

Тесс потирает лоб. – Это не совсем так.

Я понимаю ее мыслительный процесс и поднимаю руки. – Нет, Тесс, это ужасная идея.

Ее рог начинает светиться. – Вы все, вероятно, должны отойти в сторону.

~~~~~~

Ждать в машине – хреново. Разве то, что я не единорог, означает, что я должен сидеть сложа руки и наблюдать за всем? Невероятный отстой, вот что это за план. Ну, по крайней мере, у меня есть место в первом ряду, чтобы увидеть, как полиция ломает дверь – никогда не видел этого раньше. Я не знаю, почему они все еще внутри, я предупредил их, типа, пять минут назад, что видел краснее и синее, вишни и ягоды, мелькающие на горизонте. Блин.

Включается рация, раздается голос Тома. – Пинки, это... Рэрити. Не мог бы ты попытаться задержать полицию хотя бы на минуту? Прием.

Я поднимаю глаза и вздыхаю. Я изо всех сил стараюсь спрятаться от полиции, а теперь они хотят, чтобы я пошел к ним? Хм, ну ладно. Пусть никто не говорит, что Пинки никогда ничего не делает для своих друзей.

Я открываю дверь и иду к полицейским. Их капитан занят разговором с репортером, так что я подхожу довольно близко, прежде чем…

– Эй!!  – Один из полицейских, держащих таран, оборачивается и орет на меня. – Леди! Здесь нельзя ходить! Возвращайся к своей машине.

Я потрясаю кулаком. – Кого ты называешь леди, ты сам леди!

Коп велит другим офицерам подождать секунду, а затем поворачивается ко мне. – Послушайте, женщина, это место преступления, если вы не уйдете, я прикажу арестовать вас за то, что вы вмешиваетесь в…

>>>БУМ<<<

Каждое окно в магазине взрывается гигантской красной вспышкой, и мы с полицейским падаем на землю, чтобы избежать летящих осколков. – Aaaaaa!!! – кричу я, отмечая, что мой голос действительно как у девчонки. – Я ухожу, я ухожу! Пока!!

Я бегу обратно к машине и слышу, как полицейский спрашивает, все ли в порядке. Оператор из команды новостей взволнованно кричит. – О боже, я заснял весь этот взрыв!

Я возвращаюсь к машине и завожу двигатель, решив направиться на угол пятой авеню и Леноры. Как только я добираюсь туда, я слышу, как включается рация и Шайнинг  кричит. – Пинки! Мы выбрались! Ты можешь добраться до угла... ммм ... пятой Авеню и Леноры?!

Я качаю головой и опускаю стекло. Шайнинг находится менее чем в паре метров от меня, я высовываю голову из окна. – Эй, ты забыл сказать «прием»! – кричу я ему.

~~~~~~

– Милое местечко, Том, – Я оглядываю кухню и гостиную и тихо присвистываю. Это место  – воплощение слова «шикарно».

Гарри ходит вокруг с широко раскрытыми глазами. – Это потрясающее место. Я даже не знал, что они продают большие люстры для домов, я думал, что это только для отелей!

Тесс оглядывается по сторонам. – Когда твои родители приедут сюда?

Том кладет Библию Сериала на стол. – Спасибо, ребята – и извини, Тесс, я понятия не имею. Они не часто сюда приходят, но скоро начнут интересоваться, где я. Наверное, мне стоит позвонить им и сказать, что со мной все в порядке.

Я качаю головой. – Не звони, пиши. Твой голос звучит по-другому, Том.

Том приподнимает бровь. – Для меня звучит нормально.

Я пожимаю плечами, не желая признаваться, что я могу это заметить, потому что я мечтала о его голосе в течение многих лет. На первый взгляд звучит так же, но когда я действительно думаю об этом, то могу сказать, что он звучит немного более женственно, чем должен.

Тесс на мгновение постукивает себя по подбородку, – Ну, твои голосовые связки, вероятно, меняются, но это не объясняет, почему мы…

– О БОЖЕ, У ТЕБЯ ЕСТЬ БАР, – радостно кричит Гарри с другого конца кухни.

Том тщательно подбирает слова. – Да, угощайся... ОДИН напиток. – Он смотрит на мою сестру и меня. – Ребята, вам что-нибудь нужно?

Прежде чем я успеваю ответить, я слышу, как Гарри кричит с другого конца комнаты. – Ладно, ладно, кто хочет выпить – подойдите прямо к бару Пинки.

Я закатываю глаза. – Гарри, мы больше не пользуемся рациями. Ты можешь перестать использовать это имя, просто ...  Я обрываю себя, когда вижу Гарри за стойкой. Она полирует стакан, одетая в белую рубашку и черный жилет бармена. Я указываю на ее наряд. – И сними это! Просто потому, что ты нашел его за стойкой бара, не означает, что тебе нужно надеть его, отец Тома, вероятно, не хочет, чтобы люди носили его вещи.

Том наклоняется ко мне и шепчет. – Это не моего отца, я никогда в жизни такого не видел.

Я закрываю лицо рукой. – Пинки... просто дай мне стакан скотча. Односолодовый, без льда.

Том кивает. – А я буду банановый дайкири.

Я толкаю его в плечо.  – Это довольно девчачий напиток, чувак.

Он только пожимает плечами. Мгновение спустя я слышу, как кричит Тесс. –  Мне просто имбирного эля, спасибо.

Я посмеиваюсь над ее нежеланием пить, и через мгновение беру свой скотч и возвращаюсь к столу с лежащей на нем украденной Библией Сериала.

Я собираюсь открыть ее и начать искать заклинания, когда вижу, что Том включает телевизор. Он настроен на CNN, и в верхней части экрана написано «Экстренные новости». Я только начинаю осушать скотч, когда вижу заголовок. – ВЗРЫВ В ЦЕНТРЕ СИЭТЛА. ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ?!

Тесс качает головой. – Мы уже в новостях.

Пинки или Гарри (я уже точно не знаю, он или она) садится за стол. – Сделай погромче! Интересно, засняли ли они меня на камеру?

Том бросает пульт Пинки и начинает прихлебывать свой дайкири. Секунду спустя он делает паузу, чтобы добавить кое-что. – Если мои родители увидят меня тут в новостях, значит я здорово облажался. – Он снова пьет, так что через несколько секунд стакан пустеет, и он садится рядом со мной.

Я смотрю на Тома и улыбаюсь. – Пьешь залпом? Это не очень-то похоже на леди.

Том приподнимает бровь. – Спасибо…. Или извини?

Я мягко смеюсь и наклоняюсь, чтобы почесать у себя между ног. Кто-то включает звук, и репортер начинает говорить о том, что у них нет подозреваемых, поскольку взрыв уничтожил все улики, которые они надеялись собрать. Репортер говорит еще что-то, но я не слушаю его, я прокручиваю в голове ощущение, которое испытала, когда только что почесалась. Я медленно опускаю другую руку и ощупываю себя через штаны, подтверждая, что что-то очень, очень не в порядке. Я встаю. – Извините... я в туалет.

Пинки провожает меня взглядом, когда я встаю и ухожу. Но я просто иду прямо в туалет и, оказавшись внутри, включаю свет и снимаю штаны. Я уже знаю, что найду, но все равно хнычу, когда вижу это. У меня между ног висят вещи, которые ни одна девушка не должна иметь. И по виду они явно лошадиные. Я не знаю, хорошо это или плохо – все, о чем я думаю, это то, что у меня этого НЕ должно быть. Не имеет значения, как они выглядят – я не хочу этого! Я снова смотрю на все в целом – это совершенно абсурдно. Я опускаю руку и медленно отодвигаю все в сторону, чтобы посмотреть, осталась ли у меня женская щель. Но нет, она исчезла, похоже, я на сто процентов мужчина. Я нервно смеюсь про себя, думая «это отстой, я даже не воспользовалась своим подарком на день рождения».

Ну, думаю, это не имеет значения. Теперь у меня вроде как есть собственный экземпляр. Я качаю головой, прекрасно понимая, что сейчас ничего не могу с этим поделать. Я оглядываюсь, решая просто принять душ, так как я уже здесь. Я шагаю под воду и тру свое тело – ну, большую часть тела. Я не позволяю рукам приближаться к моему новому оборудованию, так как я действительно не хочу сейчас даже притрагиваться к нему. Я вздрагиваю от этой мысли и выключаю воду. Я выхожу, чтобы вытереться, снова очень осторожно, чтобы не коснуться этой части моего тела. Вытираясь, я вспоминаю, что у меня есть копыта, но в свете последних событий они не кажутся таким уж сумасшедшим дополнением к моему телу.

Я заканчиваю вытираться и снова надеваю одежду, только чтобы понять, что мое нижнее белье СЛИШКОМ мало для меня. Обычному мужчине было бы трудно носить эти трусики, а учитывая, что пони намного больше в... ух, это просто отстой. Завтра мне придется попросить у Тома свободные боксеры или что-то в этом роде. Это будет неловко.

Я заканчиваю одеваться и открываю дверь, только чтобы удивиться, когда оказываюсь лицом к лицу с Гарри, который прислонился к противоположной стене.  Неужели она ждала меня все это время? Я нервно улыбаюсь. – О, привет... Пинки.

Она ничего не говорит, но взглядом показывает на мою промежность, потом на мои глаза и вопросительно поднимает брови.

Я пытаюсь прикинуться дурочкой. – Что?

Она поднимает брови еще выше. – Ну?

Я понимаю, что, очевидно, мысленно называю ее «она». Я знаю, что сегодня вечером не только у меня будет сюрприз в штанах, так что, полагаю, она заслуживает того, чтобы заранее знать, что с ней будет. Я вздыхаю и медленно киваю. – Да. Это... да.

К моему полному удивлению, она усмехается. – О, это может быть весело.

Я открываю рот. – Весело?! Гарри, ты сошел с ума.

Она закатывает глаза. – Тесс работает, чтобы найти заклинание, чтобы изменить всех нас обратно, верно? Так что все это временно. Это потрясающе, это будет открывающим глаза новым опытом – увидеть, каково это для другой стороны.

Я качаю головой.  –  Нет, это не так, это отвратительно.

Она поднимает брови. – Неужели? Значит, ты уже пробовала?

– Что?

Она усмехается. – Знаешь, попробовала.

Я делаю шаг назад. – Что? Нет, Господи, чувак! Ну же, Пинки, прояви хоть немного приличия.

Она качает головой. – Не жди слишком долго, чтобы попробовать, Рэйчел, у тебя может скоро не оказаться рук, чтобы…

Я закрываю глаза. – Пожалуйста, не заканчивай эту фразу, Пинки.

Она пожимает плечами, затем хватает свои брюки и немного стягивает их, глядя на себя. – Хм, кажется, я уже становлюсь меньше, осталось уже недолго. Что ж, приятно было поболтать с тобой, Рэйчел, а я пойду к себе в спальню и посмотрю, как все это происходит. Единственный в жизни шанс!

Она бежит по коридору, мурлыча мелодию «Я чувствую себя женщиной». Я просто стою там, некоторое время качая головой. Затем Тесс проходит мимо, направляясь в ванную. – Эй, Рэйчел, вот ты где. Уже поздно, поэтому мы решили отложить чтение Библии Сериала до завтра. Мы все идем спать.

– Звучит неплохо, Тесс. – Я медленно киваю, когда вижу, как она входит в ванную и закрывает дверь. Тесс повезло, внизу она не найдет никаких сюрпризов. Но Том найдет. Я стучу в дверь ванной. – Тесс, где Том?

Она отвечает через дверь. – Я думаю, она все еще на кухне. – Я вздрагиваю от этого местоимения, хотя знаю, что мы уже давно их употребляем.

– Хорошо, спасибо, Тесс. – Я зеваю. Она права, сейчас, действительно, уже поздно. Я иду на кухню и замечаю Тома, изучающего нашу добычу. Должен ли я рассказать ему о том, что произойдет с его телом за ночь? Как можно действительно подготовить кого-то к такому?

Том поднимает глаза от Библии Сериала. – О, привет, Рэйчел, что случилось?

Я делаю глубокий вдох, но в последнюю секунду останавливаюсь, чтобы ничего не сказать. Просто слишком неловко сейчас разговаривать с Томом. «О, привет, Том, знаешь что? Я теперь парень! Но не волнуйся, мы все еще можем встречаться, потому что через час ты станешь хорошенькой маленькой девочкой!» Да, этого разговора не будет. Будет лучше, если Том сам, когда проснется завтра, увидит перемену.

Желая сменить тему, я смотрю на папку, которую он читает. – Ну-ну, похоже, ты все-таки хочешь выучить несколько новых заклинаний.

Том только медленно качает головой, возвращаясь к чтению. – Я не ищу заклинаний, я просто читаю вступление, пытаясь выяснить, как она придумала все эти истории. Я имею в виду, если она скажет, откуда она взяла эти истории, это будет золотая жила.

Я наливаю стакан воды и сажусь напротив него, медленно пью, пока проходят минуты, а Том листает новые страницы. – Ничего подобного, Том, – наконец говорю я. – Люди уже задавали этот вопрос Фауст на конвентах – она сказала, что все истории из ее собственного прошлого. Это истории, которые она придумала, когда играла с пони в детстве.

– Э… Это не совсем то, что я читаю тут, Рэйчел. Вот, послушай – “Когда ко мне впервые обратились из «Хасбро», чтобы сделать Сериал, мне очень понравилась возможность сделать мультфильм для девочек, но я немного волновалась, потому что у меня не было никакого опыта с My Little Pony, когда я была маленькой девочкой”.

Я наклоняюсь вперед. – Нет, этого не может быть. Она в куче интервью говорила, что в детстве у нее были пони. Ее любимой пони была Файерфлай, и она…

Том прерывает меня, продолжая читать. “Я сказала сотрудникам Хасбро и всем, кто спрашивал в то время, что я знаю все о пони и всегда любила их. Правда в том, что мои родители никогда не покупали их мне, когда я была ребенком. На самом деле, единственный раз, когда я сталкивалась с пони, это когда дочь одного из моих друзей устраивала для нас представления. Она была милым ребенком, она действительно любила этих пони, и у нее тоже было такое блестящее воображение”.

Мне становится не по себе, поэтому я медленно ставлю стакан и ничего не говорю. Мне не нравится, к чему все идет. Том смотрит на меня и улыбается. – Рэйчел, я думаю, что эта девочка может быть ответом.

Том читает из книги дальше. “За эти годы я побывала на многих вечеринках, которые устраивали ее родители. Несколько раз я отрывалась от остальных взрослых и просто играла с этой девочкой за ее столом. Она была более чем счастлива показать мне свою коллекцию пони. Она раскрашивала многих из них «чтобы они выглядели так, как должны», как она выразилась, а затем девочка просто часами рассказывала мне о всех их чертах, десятках приключений, в которых они все участвовали, и бесчисленные детали о персонажах. Она даже изображала их голоса и рассказала мне, как должно звучать большинство из них. Она построила такой яркий мир, что он действительно захватил меня. Так что, примерно десять лет спустя, когда я работала в офисе «Хазбро», я начала пересказывать некоторые истории, которые придумала та девочка. Мне было немного стыдно за плагиат, но руководству «Хазбро» все нравилось. Они сказали мне сделать эпизоды точно такими, как я только что описала им. Я действительно не хотела просто копировать все, что сказала девочка, но я вроде как должна была, так как уже сама так решила. Мне поручили нанять всех актеров озвучки, подобрать их голоса, разработать внешний вид всех персонажей и написать основу для всей истории Сериала. Они сказали мне, что другие авторы будут заполнять детали, но они хотели, чтобы я выписала общую сюжетную линию. И вот я здесь, и теперь я не могу изменить ни одну строку сюжета. К лучшему это или к худшему, но похоже, что я приношу в жизнь мир, о котором мне давным-давно рассказывала эта маленькая девочка”.

Том ухмыляется от уха до уха. – Найди эту девушку и – бум, наши проблемы решены.

Я закрываю лицо обеими руками, прекрасно зная, что будет дальше. – Том, там написано имя девочки или ее родителей?

Он кивает. – Да, это здесь. Там нет имени детей, но говорится, что у родителей были девочки-близнецы тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, и родителей звали Дэвид и Мэри. Так что теперь нам остается только найти их дочь.

Через секунду мимо проходит Тесс, чистя зубы. – Эй, Рэйчел, я слышала несколько имен. Кто говорит о наших родителях?

Глава 17. Жизнь жеребца

Том в замешательстве поворачивается ко мне.  – Погоди, я что-то не то сказал?

Я просто закрываю глаза, и вскоре в комнате становится достаточно тихо, чтобы услышать, как падает булавка. – Я что-то не то сказала? – наконец говорит Тесс в тишине.

Я открываю глаза. – Тесс... садись.

Тесс, которая чистила зубы, подходит к кУхонной раковине и выплевывает зубную пасту, затем присоединяется к нам за столом и зевает. – Вы, ребята, выглядите очень мрачно.

До Тома наконец доходит. – Подожди, ты серьезно? Рэйчел, почему ты не сказала мне, что знаешь Лорен Фауст?

Я качаю головой. – Не смотри на меня, я никогда не имела дела с друзьями моих родителей. Я даже толком не знала, чем они занимаются. С другой стороны, Тесс наверняка…

Тесс смеется. – О чем вы, ребята, говорите, я не знаю Лорен.

Я барабаню пальцем по столу. – Помнишь, когда тебе было лет пять или около того, ты играла с пони, которых мама и папа купили тебе, потому что ты все время их просила?

Она пожимает плечами  –  Ну и что? Каждая девочка моего возраста играла с этими штуками – ну, во всяком случае, большинство из нас. – Она ухмыляется мне, прекрасно понимая, что вместо этого я увлеклась GI Joe.

Я игнорирую ее замечание. – Я помню, что ты придумала все эти причудливые истории и все такое, и ты разыгрывала целые представления для наших родителей. Ммм, ты случайно не помнишь, делала ли ты это с кем-нибудь из их друзей?

Тесс смотрит в потолок. – Может, и делала. Это было очень давно. Я помню одну женщину, она была очень вежлива... Лаура?

Я тру глаза. – Тесс, это была Лорен Фауст.

Она смотрит на меня пустым, недоверчивым взглядом. – Нет, в этом нет никакого смысла.

Том пододвигает к ней Библию Сериала.  –  Прочти эту страницу.

Я наблюдаю, как выражение лица Тесс меняется от удивления к замешательству, к беспокойству. Она доходит до конца страницы и просто замирает. – Тесс, ты та девочка, о которой говорит Лорен,  – заявляю я очевидное. – Это ты подала ей идею для Сериала.

Я никогда не видела, чтобы Тесс выглядела такой растерянной.  – Это невозможно, вся история этого мультфильма основана на моем воображении?

Я потираю лоб. – Это имеет очень интересные последствия.

Том соглашается  –  Да, имеет. Это означает, что мы можем по существу перестать смотреть на Сериал в поисках ответов, мы должны перестать обращать на него внимание. По сути, мы можем притвориться, что Сериал никогда не был сделан. Кажется, с нами происходит вот что – мы превращаемся в пони, которых придумала Тесс, когда ей было пять.

Тесс просто смотрит на него пустым взглядом, а я кладу голову на стол и вздыхаю. – Ну, как бы это ни было верно, это имеет еще меньше смысла, чем то, что мы становимся пони из мультфильма.

Том молча кивает, а Тесс снова смотрит в потолок. – Жаль, что я не могу вспомнить больше о пони, с которыми играла в детстве. Я помню, что раскрашивала некоторых из них... и главным пони был этот фиолетовый единорог... но, черт возьми, я не могу вспомнить никаких подробностей.

– Они все еще принадлежат тебе? – спрашивает Том.

Тесс медленно кивает. –  Я бы никогда не продала их, они были совершенно особенными для меня. Но когда я поступила в колледж, я взяла все свои детские вещи, упаковала их и положила на хранение.

Том вздыхает. – Отлично, значит, они вернулись в Ванкувер?

– Неа, я училась в университете в Сиэтле, а потом несколько лет прожила в штате Вашингтон. Я положил все свои лишние вещи на хранение здесь.

– А? В Сиэтле?

– Не совсем, это в Портленде, в нескольких часах езды к югу отсюда.

Том улыбается. – Это недалеко, и у нас есть машина.

Я киваю. – Мы отправимся проверять это завтра. Если мы сможем найти твоих  пони, они могут вызвать кое-какие воспоминания и помочь объяснить все это.

Тесс пожимает плечами. – Да, наверное. Хотя, честно говоря, я не слишком уверена, что это нам поможет. Не думаю, что я придумала заклинание трансформации “пони в человека”, когда мне было пять лет.

Я тупо смотрю вперед. – Предполагая, что мы вообще можем превратиться обратно. Ты ведь понимаешь, что это открытие как-то меняет дело, верно?

Том приподнимает бровь. – Как слух о том, что Лорен получила идеи для сюжета от Тесс, меняет тот факт, что мы можем превратиться обратно?

Я потираю лоб. – Разве не странно, что Тесс придумала мир, в котором пурпурный единорог и ее белый родич-единорог со своими друзьями делали все эти штуки? А потом Тесс становится единорогом, и ее родич и друзья тоже меняются соответствующим образом? Это не случайно! Я думала, что все это просто какое-то безумие, но здесь слишком много совпадений. Тесс становится точно такой же пони, какой она ее придумала, это как...

Тесс закатывает глаза. – Что, как пророчество? Брось, Рэйчел, у меня рог единорога, но я не пророк.

Том качает головой. – Это не пророчество. Ты ничего этого не предсказывала. Если бы ты это сделала, история и мультфильм были бы о том, как люди становятся пони. Это не так, мультфильм просто о пони, которые родились пони.

Я обдумываю эту мысль. – Мы что-то упускаем, что-то важное. Ни один пятилетний ребенок не смог бы придумать всю эту историю. Все идет слишком хорошо, сюжетная арка в Сериале слишком структурирована, чтобы быть просто фантазией какого-то пятилетнего ребенка.

Тесс медленно кивает. – И в мультфильме, вероятно, было бы больше чаепитий и игр, если бы пятилетняя девочка придумала это сама.

Том зевает. – Значит, нам нужна еще одна часть головоломки, что-то большое.

Я добавляю. – Тесс, ты, должно быть, откуда-то узнала эту историю. Кто-то или что-то должно было сказать тебе, что именно с нами произойдет. Проблема была в том, что твое старое «я» в пять лет этого не понимало. Оно не могло понять информацию, поэтому ты просто использовала все эти детали в своей игре воображения, просто для развлечения.

Тесс вздыхает.  – Это просто отодвигает тайну куда-то еще. Что могло дать моему пятилетнему «я» все факты о пони?

Я зеваю и потираю лицо. – Мы можем поговорить об этом завтра? Серьезно, уже два часа ночи.

Тесс согласно кивает. – Да, дай мне поспать. Мы разберемся с этим позже, завтра все должно быть спокойно.

Я не могу удержаться от смеха. – В самом деле, Тесс – ты видела, что происходит? Мы устроили пожар, разрушили жилой комплекс  бежали из страны, ограбили магазин, сбежали от полиции, дискредитировали авторов Сериала и создали международную новость – «Террористы в Сиэтле». Все это произошло за сколько – последние двенадцать часов? Почему-то я сомневаюсь, что «завтра все должно быть спокойно».

Тесс позволяет себе усмехнуться. – Ну, я думаю, мы узнаем, не так ли? – Она смотрит на Тома. – Итак, хватит путаных разговоров. Где спальни?

Том прикусывает губу. – Ну, у нас здесь всего три спальни, а нас четверо. Я уже отдал Гарри гостевую комнату, так что у нас остались моя старая спальня и хозяйская. Двоим придется разделить комнату.

Тесс кивает. – Годится. Парни получают по комнате, девушки могут разделить одну.

Я чувствую свое новое мужское достоинство между ног. –  Ммм... так...

Тесс смотрит на меня. – Что, думаешь, парни должны разделить одну?

– Ну, нет, мне просто интересно, когда ты говоришь «парни», ты имеешь в виду...

Она смотрит на меня безо всякого выражения. – Я имею в виду парней. Что, черт возьми, ты думаешь, я имею в виду?

– Ну, ты же знаешь, мы продолжать называем Гарри – Пинки, а иногда даже говорим – «она», я просто на мгновение растерялась, вот и все.

Тесс качает головой.  – Я говорю о настоящих парнях, понимаешь, о тех, которые биологически – мужчины? Блин.

Я нервно смеюсь. – Ха, да, безусловно...

Том чувствует мое беспокойство. – Если ты не хочешь делить кровать, Рэйчел, это не проблема. Я могу спать в одной кровати с Гарри, вы двое – гости, каждая из вас должна получить свою комнату.

Мои глаза расширяются, когда я вспоминаю, с каким энтузиазмом Гарри относился к предстоящей смене пола. Было бы очень неловко, если бы Том сегодня делил с ним комнату. – Нет! Я имею в виду – нет... ммм... Гарри храпит, когда спит? Да, уж лучше пусть у него будет отдельная спальня. Кроме того, это твой дом, ты должен получить свою собственную комнату, Том. Тесс и я можем разделить одну, мы же родственники, в конце концов.

Тесс поворачивается и направляется в ванную. – Увидимся завтра, Том.

Мы все прощаемся, и Том указывает мне на хозяйскую спальню. Я хватаю свою сумку и иду туда, закрывая дверь, чтобы переодеться в ночную рубашку. Переодеваясь, я вижу, что мой новый «друг» все еще находится у меня между ног, но, к счастью, в данный момент он не возбужден. Я надеваю ночную рубашку и смотрюсь в зеркало, чтобы убедиться, что все прикрыто. Фух, хорошо, что я взяла свободную ночнушку, она прекрасно скрывает мою нежелательную «выпуклость».

Я ложусь на край кровати и закрываю глаза. Блин, сегодня был напряженный день. Подумать только, в начале всего этого я беспокоился о цвете глаз, а теперь я парень с копытами, который может колдовать и, по-видимому, имеет сестру-пророка. Я даже не хочу знать, что будет дальше. Я зеваю еще раз и вскоре проваливаюсь в сон.

~~~~~~

Я просыпаюсь и слышу, как Тесс бормочет во сне о том, что я стягиваю на себя одеяло. Я лениво открываю глаза и понимаю, что одеяло стоит вертикально как стена. Я моргаю и оглядываюсь, сбитый с толку тем, что одеяло держится так высоко. Я чувствую подергивание внизу, и одеяло тоже движется. В замешательстве я приподнимаю свой край одеяла и заглядываю под него.

О... вы, должно быть, шутите! Мое новое мужское достоинство выскользнуло из ночной рубашки, и оно явно стало больше за ночь. И там, к тому же, была эрекция – это и есть «утренний стояк»? Я слышал об этом раньше, но я не думаю, что большинство парней должны беспокоиться о том, что он поднимает все одеяло в воздух – это смешно.

Тесс ерзает на кровати рядом со мной, она еще не проснулась, но неизвестно, как долго это продлится. О боже, если она сейчас откроет глаза… дерьмо. Я протягиваю руку под одеяло и отчаянно пытаюсь заставить свой член опуститься, но он просто отказывается. Ну, это отстой.

Я медленно встаю с кровати, стараясь не разбудить Тесс. Мне удается выбраться из-под одеяла только для того, чтобы понять, что я на самом деле не могу поместить эту штуку под свою ночную рубашку в ее нынешнем состоянии. Мне нужно принять холодный душ, но как мне добраться до ванной в таком виде? В отчаянии я оглядываюсь и хватаю подушку. Не имея других вариантов, я прикладываю подушку к своему мужскому достоинству, а затем крепко прижимаю их вместе к груди. Я вздыхаю с облегчением – это действительно странно, но, по крайней мере, все скрыто.

Я хватаю одежду другой рукой и направляюсь к двери, когда вдруг Тесс начинает бормотать. – Рэйчел... что ты делаешь?

Я смотрю на кровать, и вижу как она протирает глаза ото сна. – Доброе утро, Тесс. Я иду в душ.

Она причмокивает губами. – Обнимая подушку?

Я заикаюсь. – Мне... холодно?

Она закрывает глаза. – Ладно, неважно. Приготовь кофе, лады?

Я быстро киваю. –  Угу, конечно.  – Не дожидаясь ответа, я выхожу из спальни, все еще прижимая подушку к гениталиям. Ванная, к счастью, открыта. Тем не менее, я не знаю, как долго я смогу держать это изменение в секрете. Тут все будет странно.

~~~~~~

К счастью, холодный душ делает свое дело. Однако из-за вчерашнего роста моего достоинства я больше не влезаю в трусики. Даже когда я «не возбужден», я просто не влезаю в это нижнее белье. Это раздражает. Придется искать что-то другое, чтобы надеть, а пока я решаю просто носить брюки без нижнего белья. Вряд ли это идеальный вариант, но на данный момент это подходит. Кстати, я также решаю не надевать и бюстгальтер. Я просто не вижу в этом смысла – я всегда была довольно плоской девушкой, но сейчас я буквально не вижу даже своих сисек. Ну, не то чтобы они мне были нужны в моем нынешнем состоянии. А теперь насчет кофе...

Я иду на кухню и с порога вижу, что Том сидит за столом один. Кофе уже готов, и он держит чашку обеими руками, глядя прямо перед собой. Он выглядит как жертва шока, и до меня доходит, что он, вероятно, только что узнал, что он женщина. Что ж, похоже, не только у меня есть проблемы.

Я медленно вхожу в комнату. – Привет... Том.

Том кивает. – Привет.

Я наливаю себе чашку из кофейника и сажусь в кресло рядом с ним. Или, вернее, с ней. Что ж, с таким же успехом можно подтвердить это прямо сейчас и расставить все по местам. Я делаю глубокий вдох. – Итак... как прошла твоя ночь?

Том отвечает слишком быстро. – Ночь была прекрасной.

– А утро? – Я подмигиваю.

– Теперь у меня копыта... – Я медленно киваю, и секунды тикают, пока Том произносит еще одно слово. – И...

Том смотрит на меня, я вижу беспомощность в ее глазах. Я обнимаю ее. – Эй, ты не исключение, старина, я знаю твою боль. Со мной случилось то же самое. Или, скорее, наоборот.

Том улыбается. – Хех, я думаю, что это тоже было бы неловко.

Я киваю. – О да, это немного, ну… странно. Хотя я пока справляюсь. – Она кладет голову мне на плечо, и я потираю ей спину. –- Мне жаль, что все это происходит с тобой, Том.

Она поднимает глаза. – Это даже близко не твоя вина, Рэйчел, не извиняйся. На самом деле это мне стоит благодарить тебя. Если бы ты не позвонила мне вчера и не пригласила меня к себе, мне бы пришлось пройти через это в одиночку. Я даже представить себе не могу, на что это было бы похоже – у меня бы почти наверняка крыша поехала.

Я обнимаю ее в ответ. – Не волнуйся, я рад, что ты здесь. Ты что-то потеряла, я что-то отрастил, вместе мы точно там, где начинали!

Том хихикает и снова наклоняется ко мне, когда я провожу пальцами по ее волосам. Это действительно здорово, наконец-то быть рядом с ней – жаль, что потребовалось все это безумие, чтобы это произошло.

Топот копыт по кафелю заставляет нас поднять глаза и увидеть, как в кухню входит Тесс. Мы с Томом отстраняемся от объятий и пытаемся вести себя естественно, но Тесс только смеется. – Не нужно ничего скрывать, вы двое можете обняться. Но эй, Том – не дай мне поймать тебя с рукой под рубашкой моей сестры, о-кей? Мне доводилось видеть много парней, пытающихся воспользоваться уязвимой девушкой.

Том прикусывает язык и я потираю себе шею. – Да... об этом. Тесс, мы вроде как проснулись с…

Удар ногой по голени останавливает меня, и Том заканчивает мою фразу. – Я проснулся с копытами. Это просто очень странно, понимаешь?

Тесс наливает кофе и зевает, незаинтересованная. – Да они у меня уже довольно давно. На самом деле они не так уж и плохи, если к ним привыкнуть, довольно практичные придатки, если честно.

Я бросаю взгляд на Тома и указываю глазами на «то-что-внизу», затем на Тесс. Том решительно качает головой, он не хочет, чтобы Тесс знала. Ну, я полагаю, что могу понять это, парень, который теряет свою мужское достоинство, может чувствовать себя слабым, смущенным и т. д. Я полагаю, что в этом есть смысл – парни никогда никому не расскажут о…

– ЭТО БЫЛА ЛУЧШАЯ НОЧЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ! – восклицает Гарри, входя в кухню с такой же дикой улыбкой, как и его волосы. – Я имею в виду – о боже, это было так удивительно, я думаю, что у меня вроде как вышло поспать всего полчаса!

Я закрываю лицо рукой, поворачиваюсь к Тому и бормочу «извини».

Тесс помешивает сахар в кофе. – Успокойся, Гарри, что случилось?

Гарри подходит к Тесс и кладет руки ей на плечи, а потом начинает подпрыгивать вверх-вниз на месте. – Теперь я с вами!

Тесс убирает его руки. – В смысле?

Гарри перестает прыгать на середине прыжка и, кажется, падает на землю немного медленнее, чем обычно требует физика. – Что? Они тебе не сказали? – Гарри указывает на нас с Томом, и мы оба отворачиваемся, уставившись в пол.

Тесс пристально смотрит на нас. –  Что, копыта…

Гарри обрывает ее. – Пол! Мы все изменили пол – на пол соответствующих нам пони. – Я поднимаю глаза, обнаруживая Гарри за спиной, она указывает на меня. – Это мужчина! – Затем она указывает на Тома. – А это – больше нет! – Гарри возвращается на свое прежнее место рядом с Тесс, затем указывает на себя. – И я тоже – больше нет!

– Спасибо, Гарри, – ворчит Том, пока она пьет кофе.

Тэсс поднимает брови. – Правда? Вы все изменили пол за одну ночь? Наверное, я должна была это предвидеть, но все равно слышать это – просто безумие. Изменение целой хромосомы. Ого, это действительно показывает силу этих перемен, не так ли?

Гарри кивает. – Это было потрясающе, я наблюдал за всем происходящим. Потом, когда все закончилось, мне захотелось посмотреть, на что это похоже, поэтому я решил сунуть туда руку и…

– Хватит! – Я поднимаю руку, чтобы остановить ее от дальнейших подробностей.

Гарри качает головой. – Я тоже так думала! Но одной руки как раз и не хватило. Так что…

– Он имеет в виду «заткнись», Гарри!! – восклицает Том. Я удивленно откидываюсь назад – не думаю, что когда-либо раньше слышал, чтобы Тому доводилось так вопить. Полагаю, что это было оправдано – вероятно ей не нравится слышать о вещах, для которых сделаны ее новые гениталии.

Тесс прихлебывает кофе, ее лицо выражает смесь отвращения и приятного изумления. – Спасибо за энтузиазм, Гарри, но Том верно говорит – держи все это при себе.

Гарри оглядывается на нас. – Итак, Том, ты делала что-нибудь со своими?

Том поднимает руку. – Во-первых, нет, чувак – это отвратительно. А во-вторых, даже если бы я что-то сделал – чего я не делал – я бы никогда не поделился подробностями за завтраком.

Гарри закатывает глаза. – Даа, конечно. А как насчет тебя, Рэйчел? Как жезл?

Прежде чем я могу ответить, Тесс смотрит на меня. – Подожди, я не позволила этому дойти до меня. У тебя действительно есть... фу. Это так неправильно, Рэйчел. Девушка с одним из них. Ух.

Тесс содрогается, и я вздыхаю. – Ну, технически я больше не девушка, так что теперь это не так уж отвратительно, верно?

Тесс начинает насыпать в миску хлопьев. – Да, наверное. Но я не могу себе представить, чтобы это очень удобно – внезапно иметь один из них после того, как там, внизу, четверть века лет было плоско. Разве это не должно, типа, мешать? Как ты вообще можешь надевать штаны?

Я закатываю глаза. – У половины населения мира он есть, так что я справлюсь.

Тесс усмехается себе под нос. – Да, но они носят мужскую одежду, предназначенную для этого. Ты все еще одеваешься как леди.

Я неловко ерзаю на стуле. – Признаюсь, я больше не влезаю в нижнее белье, мне действительно нужна пара...

Глаза Гарри загораются. – Эй, я думала о прямо противоположном этим утром! Мои мужские вещи становятся немного свободными. Хочешь поменяться одеждой?

Я слышу, как Том рядом со мной говорит, что это действительно хорошая идея, но я не уверена, что мне комфортно отдавать Гарри свое нижнее белье. Я искоса смотрю на Тома. – Может быть, ты хочешь поменяться со мной одеждой, Том? Я думаю, ты больше моего размера? Поменяешь свои боксеры на мои трусики?

Том машет рукой. – Спасибо за предложение, Рэйчел, но я уже в дамской одежде.

Тесс опускает ложку с хлопьями, которая была на полпути ко рту. – Ты носишь женское нижнее белье? Э-э... Том?

Том оглядывается. – Что? Да ладно тебе, у меня есть женские части тела, и я вполне уверенно считаю, что могу носить соответствующую одежду.

Тесс возвращается к своим хлопьям. – Откуда она у тебя?

Гарри хихикает. – Может быть, Том по выходным немного кросс-дрессер?

Том пожимает плечами. – У меня была пара в шкафу, принадлежали моей бывшей девушке. Никогда не думал, что буду носить их, или что они будут такими удобными, но – эй, они подходят.

Я чувствую укол ревности, услышав, что у Тома есть бывшая, и что они были достаточно близки, чтобы у Тома было ее нижнее белье. Ну, кем бы она ни была, ей лучше не возвращаться и... Ну, я думаю, Том теперь женщина, так что это не проблема. Хм, странно думать о том, как это работает.

Гарри выводит меня из раздумий. – Итак, Рэйчел, похоже, нам двоим нужно поменяться нижним бельем! Что ты на это скажешь?

Я смотрю на Тесс, надеясь, что сестра каким-то образом спасет меня от такого исхода. Она только пожимает плечами. – В этом действительно есть смысл, иди и сделай это, я полагаю.

Я вздыхаю и встаю, чтобы последовать за Гарри из комнаты. Сначала я иду к себе и беру сумку с одеждой, затем следую за Гарри по коридору в ее комнату. Я очень быстро ловлю себя на том, что смотрю на ее хвост, когда она двигает бедрами, идя по коридору. Странно думать, что у нее там есть женские части.

Мы добираемся до ее комнаты, и я поворачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь.  – Хорошо, значит, сначала мы должны... – Я поворачиваюсь к своему партнеру, и моя фраза резко обрывается. Пинки стоит передо мной голая, только улыбается и подпрыгивает на копытах.

– А-а-а! – я прикрываю глаза руками. Я не знаю, как она так быстро разделась, и я не знаю, почему она вообще подумала, что было бы хорошей идеей раздеться с кем-то еще в комнате.

Она смеется. – Пфф, тебе не нужно закрывать глаза. Ну, неважно. Так где же твои трусики?

– Я... я... ммм. – Я хочу назвать ее Гарри, но не могу. После того, как я увидел ее такой, имя парня просто не слетит с моих губ. – Пинки... почему ты голая?

Она хихикает. – Успокойся, ты ведь когда-то был девочкой, верно? Здесь нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше.

Я стискиваю зубы, все еще прикрывая глаза, чтобы не видеть. – На самом деле – есть. Я никогда раньше не видел голую женщину, которая была бы наполовину пони, наполовину человеком. И у меня действительно прямо сейчас нет никакого желания.

Она смеется. – Антро-Пинки? Ну же, Рэйчел, ты ведь видел клоп, не так ли? Тебе совершенно точно доводилось видеть меня голой раньше.

Я игнорирую ее и вслепую протягиваю руку, чтобы открыть сумку и бросить ей пару чистых трусиков. – Надень их, пожалуйста.

Она выбирает пару, в которой уже прорезано отверстие для хвоста, и надевает их. – Они так хорошо сидят! – Я открываю глаза и вижу, как она улыбается и проводит по ним руками. – Подходят как перчатка!

Я качаю головой. – Это здорово, оставь их себе, пожалуйста.

Она смотрит на меня и наклоняет голову. – Ну?

– Что?

– Твоя очередь переодеваться, мистер.

Я протягиваю руку. – Ну, дай мне боксеры или трусы, что угодно.

Она грозит мне пальцем. – Пока нет. Ты все еще должен мне. – Я поднимаю бровь, и она указывает на мои брюки, – Скидывай.

Мои глаза расширяются. – Пинки, я не ношу нижнее белье.

Она кивает. – Эй, это справедливо. Ты видел мою, а теперь дай мне взглянуть на твой.

Я поднимаю руку. – О нет, я никогда не соглашался на это.

Она закатывает глаза. – Ну ладно, если ты хочешь быть девочкой по этому поводу, блин...  – Она оборачивается и закрывает глаза руками. – Ладно, я не смотрю. Моя сумка у стены, боксеры внутри.

Я делаю глубокий вдох и расстегиваю брюки, затем отбрасываю их и сразу же хватаю пару боксеров из ее сумки и надеваю. – Ладно, теперь можешь смотреть.

Пинки открывает глаза, оглядывает меня с ног до головы и улыбается. – Не порви на них швы. Ты понимаешь, что даже в боксерах ты не сможешь втиснуть эту штуку в штаны, когда возбудишься.

Я вздыхаю. Наверное, мне следует спросить ее об этом, она должна знать, как парни обычно избавляются от этих желаний. Может быть, она расскажет мне, как парни контролируют свое «волнение»? Я поворачиваюсь к ней. – Да, насчет этого. Пинки, ты можешь как-нибудь помочь мне справиться с этими желаниями?

– Я не знала, что ты так обо мне думаешь, Рэйчел...

Я моргаю, затем устанавливаю связь и в отчаянии бросаю в нее пару боксеров. Я краснею. – Да ладно тебе, Пинки, я не это имел в виду! – Я встряхиваю головой, чтобы избавиться от тревожных мыслей, затем снова смотрю на нее. – Я имел в виду совет, как парни обычно справляются с такими вещами? Я не могу заставить это прекратиться.

Пинки бросает белье в меня и ухмыляется. – Такова жизнь парня. Ты узнаешь, что у этой штуки есть собственный разум. Ты на самом деле не можешь контролировать его.

Я сердито смотрю на нее. – Ты ведь это не всерьез? Должен быть способ заставить его уняться.

Она пожимает плечами. – Ну, просто попытайся не обращать на него внимания несколько минут, пока он не успокоится, но это всегда вернется через некоторое время. На самом деле ты мало что можешь сделать, чтобы постоянно удерживать его.

Этого я и боялся. Я закрываю глаза и печально вздыхаю от осознания. – Драть меня...

Через несколько секунд после того, как глаза закрываются, и я слышу голос Пинки. – О… А можно?

Подождите, что? О чем это она? Я открываю глаза, и у меня перехватывает дыхание. Пинки уже наполовину стягивает с себя нижнее белье. Я машу руками. – Ах, нет, хватит! Прекрати это! Я не это имел в виду!

Пинки смеется и снова одевается. – Ха-ха, попался! Я просто хотела увидеть твою реакцию. Ты просто меня вынудил.

Я качаю головой. – Пинки, ты сошла с ума. – Часть меня радуется, что все это было шуткой, но часть все еще думает о том, как она выглядела. Черт возьми, прочь из моей головы, грязные мысли!

Она надевает остальную одежду. – О, глупый Шайнинг Армор, ты мог бы заполучить меня прямо здесь, если бы захотел.

Я смотрю на нее. – Ты сказала, что это была шутка.

Она не обращает на меня внимания. – Я надеюсь, что ты не будешь колебаться с Томом – она та, кого ты действительно хочешь, верно?

Я краснею. – Эй, да ладно тебе, я не пытаюсь связаться с Томом! Мы просто друзья, вот и все. – Я не уверена, что это правда, но я не могу признаться кому-то вроде Пинки в своих истинных чувствах к Тому. Кто знает, что она сделает с этим знанием?

Она улыбается, на удивление соблазнительно. – О, неужели? Ты не с Томом? Значит, ты свободен? Это просто фантастика...

Я качаю головой. – Даже не думай об этом, Пинки. Я не собираюсь делать ничего подобного.

Она подмигивает мне и выходит в коридор. – Ты должен научиться жить немного ярче! –  Я смотрю, как она виляет хвостом взад-вперед, а потом смотрю на себя и качаю головой. Что это нашло на эту кобылку?

~~~~~~

В конце концов я заканчиваю одеваться, используя новое нижнее белье. В общем, мне стало гораздо удобнее, чем раньше, и я возвращаюсь на кухню, чтобы увидеть Тома и Тесс за столом. Удивительно, но Пинки нигде не видно, хотя она вышла из комнаты раньше меня.

Тесс тихо разговаривает с Томом, когда я вхожу.  – ...тебе не стоит беспокоиться об этом, просто обязательно помой... – Тесс замолкает, увидев меня... – Привет, Рэйчел.

Я искоса смотрю на них. –  О чем вы говорите?

Том краснеет и отодвигает стул от Тесс. – Ни о чем.

Тесс пожимает плечами. –  Девчачьи штучки, не волнуйся.

Я чувствую, как мое сердце замирает. – Что? Ну же! Мне больше нельзя участвовать в девичьих разговорах?

– Нет, нельзя, – отвечает Тесс как ни в чем не бывало,

Я прикусываю язык, это отстой, я... Подожди секунду. Я снова прикусываю язык, что-то не так. – Тесс, у тебя зубы ощущаются совсем по-другому?

– Зубы? Хм? – Она смотрит на меня и обнажает зубы, я наклоняюсь вперед и осматриваю их, понимая, что они больше не соответствуют человеческим.

Я качаю головой. –  Да, у тебя зубы травоядного, Тесс. Вот тебе и на.

Она безразлично пожимает плечами. – Мои бедра тоже меняются, и у кого-нибудь еще появляются клочки меха? У меня все ноги в фиолетовых полосах шерсти.

Я медленно киваю и пододвигаю стул. Том смеется над абсурдностью всего этого. – Как ты так спокойно относишься к этому, Тесс? Ты же ученый, разве ты не должна сидеть где-нибудь в окружении зеркал, измерять все и делать заметки о каждом маленьком изменении?

– Это за пределами науки, это магия или что-то в этом роде. Что бы это ни было, бесполезно пытаться применить к этому науку. Это все равно что пытаться схватить тень руками – ты просто доведешь себя до безумия, если попытаешься.

– Кстати, о руках... – Я смотрю на свои, понимая, что скоро потеряю их.

Тесс хмурится. – Да, у нас не так много времени на это. Посмотри на ноготь на среднем пальце, не говоря уже о растущем недостатке ловкости. Их перспективы выглядят не очень хорошо.

Том смотрит прямо перед собой. – Это отстой.

Я похлопываю его по спине. – Эй, ведь для этого и существует магия? Мы прекрасно обойдемся без рук, надо только попрактиковаться в телекинезе. Радуйся, что ты единорог, я не представляю, как справляются другие расы пони.

Тесс оглядывается в поисках папки с тремя кольцами. –  Кстати о магии, мы должны вернуться к просмотру Библии Сериала. Мы могли бы найти несколько новых заклинаний. Я не могу представить, что что-то из них исправит это, но они могут сделать нашу жизнь немного удобнее.

– Я думала, что мы планируем поехать в Портленд и забрать твой старый пони-стафф.

Она кивает. – Ну да, но это может подождать. Давай просто побудем здесь немного и посмотрим. Мы можем еще немного поговорить.

Я слышу топот копыт и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Пинки наконец появляется на кухне с целой коробкой шоколада. Кажется, она собирается съесть ее на завтрак – что, если подумать, меня нисколько не удивляет. Она бросает взгляд на нас троих, сидящих на кухне, и закатывает глаза. – О, да ладно, опять разговоры? Неужели? Не могли бы мы перейти к следующей части, пожалуйста?

Я смотрю на нее пустым взглядом. – Какой следующей части?

Она стонет. – Посмотри, как долго мы здесь торчим, а еще не успели позавтракать! Давай, у нас там есть дела, двигайте уже!

Мы втроем обмениваемся взглядами. Я могу сказать, что Тесс собирается попросить ее объяснить, что она имеет в виду, но я поднимаю руку, чтобы остановить сестру. Я знаю, что лучше не подвергать сомнению логику розовой. – В словах Пинки есть смысл... Наверное. Давайте просто упакуем остатки завтрака и поедим в машине. Портленд находится в нескольких часах езды, верно?

– Да, около трех часов, если без пробок. – Том встает и хватает ключи от ее машины. – Давайте поедем, надеюсь, мы успеем вернуться сюда до того, как мы полностью станем пони.

~~~~~~

Поездка на машине проходит быстро, и мы останавливаемся прямо возле Портленда, чтобы перекусить пораньше. Не желая заходить в рестораны в таком виде, мы подъезжаем к Макдональдсу. Я начинаю размышлять, какой гамбургер хочу, и могу ли я вообще съесть гамбургер с моими новыми зубами. Прежде чем я успеваю принять решение, Том опускает окно и делает заказ для нас всех. – Нам… восемь салатов «Цезарь», пожалуйста.

Пинки пинает спинку сиденья Тома. – Я не хочу салат!

– Пинки, твои зубы изменились, и, вероятно, большая часть пищеварительной системы тоже. Ты не можешь есть мясо.

Динамик подтверждает заказ Томом. – Восемь салатов «Цезарь». Это все, мэм?

Пинки снова пинает сиденье Тома, который вздыхает и снова поворачивается к динамику.  – Кроме того, можно нам... э-э... четыре больших картофеля фри и... э-э... немного мороженого?

– Ура! Мороженое! – Пинки возбужденно хлопает в ладоши.

Я толкаю ее локтем в бок. – Пинки, тебе двадцать пять лет, ты можешь хотя бы попытаться вести себя по-взрослому?

Ее уши немного опускаются. – Да ладно тебе, Рэйчел, я пытаюсь отыгрывать Пинки...

Том ведет машину к окну и расплачивается, а я пытаюсь урезонить розововолосую. – Послушай, ты становишься гораздо больше похожей на Пинки, чем думаешь. Тебе не нужно ускорять это больше, чем уже есть. Попытайся сохранить хоть какое-то сходство с Гарри? Ладно?

Она закатывает глаза. – Ладно... Но я все равно хочу это мороженое.

Нам начинают передавать еду, и я с жадностью проглатываю свою картошку и принимаюсь за два салата. Обычно я не большой любитель салата, но эти на самом деле довольно вкусные. Мне также нравятся мои новые зубы, и салат кажется таким сочным, когда я жую листья. Я протягиваю руку за добавкой и понимаю, что обе мои мисочки уже пусты. Я оглядываюсь вперед. – Э-э, у нас есть еще?

Тесс оглядывается. – Ты уже закончил? Господи, ну вот, я думаю, ты можешь взять салаты Пинки, так как, по-видимому, она не травоядная...

Я жадно беру два лишних салата и начинаю их пожирать. – Спасибо, наверное, можно сказать, что я был голоден как...

Тесс закрывает лицо рукой. – Не говори этого.

 Я ухмыляюсь, но ничего не говорю, и через несколько минут мы подъезжаем к складу.

~~~~~~

– А ключ-то у тебя есть? – спрашивает Том, когда мы спускаемся к ней. К счастью, вокруг нет людей, а склад представляет собой лишь ряд едва освещенных коридоров.

Тесс качает головой. – В моем отделении нет ключа, это просто цифровой замок. Комбинация, чтобы открыть его – это мой день рождения.

Мы приезжаем туда, и я ввожу код за нее. – Как не любить первое мая...

Щелкает открытый замок и Том начинает говорить. – Подожди секунду. У тебя день рождения первого мая, Тесс?

Пинки присоединяется к разговору. – Агась, у нас у всех троих один день рождения! Рэйчел, Тесс и Гарри! Друзья-по-дню-рождения навсегда!

Том медленно кивает. – Ну вообще-то четыре, мне тоже двадцать пять, и я родился первого мая. Блин, у нас четверых один и тот же день рождения? Странное совпадение.

Мы с Тесс обмениваемся встревоженными взглядами – мы оба знаем, что в нашей нынешней ситуации совпадений не бывает. Я открываю дверь в ее отсек, и меня встречают дюжины пыльных коробок. – Тесс, ты случайно не знаешь, в какой коробке твой пони-стафф?

Тесс вздыхает. – Если бы. Он может быть где угодно. – Она делает паузу, чтобы почесать спину, потом вдруг останавливается и смотрит на меня. – Эм, Рэйчел, ты можешь посмотреть на мою спину под рубашкой?

Сбитый с толку, я подхожу к ней и заглядываю под рубашку. Мои глаза широко распахиваются. – Так, да, у тебя вроде как начинают расти крылья, Тесс. Кстати, поздравляю – похоже, ты принцесса.

Пинки стонет. – Да ладно, у Тесс есть крылья? Это такой отстой.

Том кивает. –  Да, могу себе представить, у Тесс есть рог и крылья, а у тебя нет ни того, ни другого. Наверное, жизнь просто несправедлива, Пинки.

Пинки смотрит на Тома. – Нет, мне на это плевать. Я просто злюсь, что Твайликорн – это канон. Ну правда.

Я закрываю лицо рукой, остро осознавая, что форма моего лица, похоже, отличается от той, что была сегодня утром. У меня растет пони-морда, не так ли? Я стискиваю зубы и поворачиваюсь к остальным. – Слушайте, у Твайлайт есть крылья – отлично, давай вернемся к работе. Это важно, ребята, нам нужно найти весь пони-стафф в этих коробках, если мы хотим получить какие-то ответы.

Тесс кивает. – Мой брат прав, у нас мало времени. Начинайте искать. – Ее рог светится, и полдюжины коробок с задней части медленно поднимаются над нашими головами и выставляются за дверь, давая Пинки и Тому доступ к ним. Тем временем мы с Тесс входим в комнату и начинаем перебирать коробки из передней части.

Время от времени кто-нибудь из нас что-нибудь находит. Карандашный рисунок пони в стиле FiM, пони из третьего поколения, раскрашенный так, чтобы выглядеть как один из четвертого, есть даже акварельная картина Кантерлота. Тесс улыбается, когда видит ее. – Первый класс, рисование, я получила пятерку. Я никогда не думала, что это похоже на Кантерлот из Сериала...

Примерно через час мы заканчиваем. Перед Тесс выстраиваются около пятидесяти разнообразных предметов, которые, похоже, все связаны с Friendship is Magic. Есть самодельные фигурки основной шестерки, а также изображения всех их кьютимарок (нарисованные в тетради, которую Тесс использовала во втором классе). Мы решаем рассортировать весь пони-стафф по годам его изготовления, и тогда мы сможем определить самую старую пони-вещь, сделанную Тесс, а также самую новую.

Самый старый предмет – карандашный рисунок, пара желтых глаз с красными зрачками разного размера, который Тесс сделала, когда ей было три года. Пинки настаивает, что это изображение глаз Дискорда, но остальные немного сомневаются. С другой стороны временно́й шкалы находится последняя отсылка к пони, которую когда-либо делала Тесс – потрясающе точный цветной карандашный рисунок ее кьютимарки. Красно-фиолетовый рисунок звезды был найден на обратной стороне ее тетради по математике за пятый класс, что означало, что Тесс было десять лет, когда он был сделан. Никаких других эскизов пони или игрушек, сделанных после этой даты, нет.

Я потягиваюсь – мы занимаемся этим уже довольно долго, и мои бедра начинают протестовать, когда я стою прямо. Теперь, когда я смотрю на себя, я понимаю, что у меня есть пятна шерсти, распространяющиеся и по моим рукам тоже. Черт возьми, надо было надеть рубашку с длинным рукавом. – Это все, Тесс, ты сейчас что-то вспоминаешь?

Она передвигает какие-то вещи и смотрит на некоторые их них. – Я не помню ничего из самого старого стаффа. Как и те наброски, которые я сделала, когда мне было три года – они мне совершенно чужды. Я полагаю, что это нормально, хотя в этом возрасте мозг еще не развил круг Пейпса в гиппокампе, который позволяет нам формировать долговременные воспоминания...

Я не могу это терпеть. – Забудь об уроках психологии, Тесс, давай, мы в тупике. Нам нужны какие-то другие улики, какой-то след, что-то.

Она берет цветной карандашный набросок своей кьютимарки, последнюю отсылку к пони, которую она когда-либо делала. – Я помню, как рисовала это, мне было скучно в классе, потому что я уже сделала домашнее задание, как и два дня назад. Я просто отключилась и позволила своей руке свободно блуждать, а потом посмотрела и увидела эту звезду. Помню, в то время я думала, что это действительно круто... но это все, что она для меня значила. Просто какая-то крутая звезда, которую я сделала машинально. Это не имело никакого значения, я даже не поняла, что она была той же самой, что у Твайлайт, когда этот Сериал вышел пол десятилетия спустя.

Глаза Тесс увлажняются, и она делает печальный вздох. – Извините, ребята... У меня ничего. Ни один из этих предметов на самом деле ничего для меня не значит. Я помню, как делала некоторые из них, но не помню почему. Это не вызывает никаких флешбэков, никакие воспоминания не возвращаются... просто ничего.

У Пинки повисают уши. – Так что же нам теперь делать? Как мы изменимся обратно, или как мы узнаем, что вызвало все это?

Я хмурюсь и отвечаю за Тесс, которая вот-вот расплачется. – Пинки, у нас нет улик, и у нас есть всего несколько часов, прежде чем мы с Тесс начнем ходить на четырех ногах. Это был наш последний шанс найти ответы – и это тупик. Мы застряли, мы просто не знаем, что делать дальше.

Глава 18. Прощайте, пальцы

Моя сестра, Рэйчел, объясняет Пинки: – Это был наш последний шанс найти ответы – и это тупик. Мы застряли, мы просто не знаем, что делать дальше.

Я сажусь и смотрю на свои руки, фиолетовая шерсть расползается по ним, как армия вторжения. Моя жизнь кончена, и даже после двух дней тяжелой работы я все еще не приблизилась к тому, чтобы найти способ исправить ситуацию. На меня накатывает волна депрессии, и я оглядываю все коробки в комнате. Они хранят остатки моего детства, но теперь эта жизнь для меня почти в прошлом. Как до этого дошло?

– ...Тесс? – Я слышу, как Том заканчивает фразу, должно быть, она говорила со мной. Я смотрю на нее, но потом просто опускаю голову и закрываю глаза. Она, вероятно, хочет получить ответы, она, должно быть, спрашивала меня, что мы должны делать. Но я не знаю, просто не знаю. Тому придется спросить кого-нибудь другого, эта всезнайка уже почти сдалась.

Я закрываю лицо руками, замечая, что в комнате стало очень тихо. Я слышу, как сестра – ну, брат – откашливается. – Эй, Том... можешь на минутку вывести Пинки в коридор?

Я слегка приоткрываю глаза, когда понимаю действия Рэйчел. Том тоже понимает. – Да, конечно. Эй, Пинки, пойдем поищем торговый автомат.

Услышав ее, Пинки на секунду замолкает, но потом улыбается и хлопает в ладоши. – Ей, конфеты! Пойдем купим что-нибудь! – До меня доходит, что на самом деле она не так уж и возбуждена, но просто делает все возможное, чтобы поднять настроение. Я улыбаюсь уголком рта, понимая, как мне повезло, что я дружу с кем-то вроде Гарри.

Том провожает ее в коридор, и Рэйчел поворачивается ко мне.

Я делаю глубокий вдох. – Все ждут от меня ответов, но что я могу сказать, у меня их нет, Рэйчел. Мы облажались, вот и все. – Я смотрю на себя и понимаю, что на самом деле сижу именно так, как сидит настоящий пони. Мало того – это очень удобно. Я быстро исправляю эту ошибку и встаю как положено человеку, что гораздо менее удобно.

Рэйчел не обращает внимания на мою позу и левитирует несколько моих школьных рисунков. – Значит, все эти поиски – тупик, да?

Я печально киваю. – Пытаться найти смысл в набросках, которые я делала, когда была маленькой, невозможно. Это все равно что спросить, что ты ел на ужин двадцать девять лет назад.

Он усмехается. – Ну, это было бы трудно, учитывая, что мне всего двадцать пять.

Я моргаю. Конечно, ему двадцать пять, я это знала. Так почему же я думала, что ему больше? Я трясу головой, чтобы избавиться от странной мысли. – Да, какая разница. Ты меня понял.

Рэйчел поворачивает руку и осматривает ее сверху вниз, я бросаю взгляд, отмечая, что, судя по линии шерсти, он теперь больше пони, чем человек. – Короче говоря, Тесс, у тебя нет идей, и ты беспокоишься, что у нас нет времени, – говорит он.

Я чешу шею, понимая, что не только моя шея полностью покрыта шерстью, но и мои ногти начинают ощущаться так же, как кончики копыт на моих ногах. – Честно говоря, Рэйчел, я знала, что у нас будет меньше двух дней, чтобы решить эту проблему, как только мы получим эти уши. Я смогла экстраполировать это с тех пор, как провела те тесты ДНК и увидела темп наших изменений. Я знала, что к вечеру мы будем полностью пони. Я просто никогда не думала о том, что это будет означать на самом деле, и насколько это будет серьезно. Наверное, я думала, что мы найдем способ обратить изменения вспять, прежде чем они станут слишком реальными.

Рэйчел кладет одно из копыт на ящик, затем оттягивает штанину. Я вздрагиваю, когда смотрю на его ногу – вся нижняя часть ее буквально на сто процентов поняшная. Рэйчел тихо смеется. – Ну, я думаю, что мы упустили этот поезд, Тесс.

Я медленно киваю, потом потираю лоб.  – У нас осталось всего несколько часов. Жаль, мне нравилось быть человеком.

– Э, было так себе.

Я тихонько хихикаю и легонько толкаю его в плечо.  –  Ты, брони, не можешь хотя бы подождать, пока совсем не станешь пони, прежде чем начнешь оскорблять свой бывший вид?

Он ухмыляется. – Я просто пытаюсь поднять нам настроение, Тесс, ты же знаешь, что я хочу этой трансформации не больше, чем ты.

Я смотрю в землю. – Мы все исправим. Когда-нибудь мы найдем способ превратиться обратно.

Рэйчел похлопывает по подбородку. – Что, если мы забудем? Ты не боишься, что у нас может измениться сознание? Что, если завтра мы проснемся полностью пони и не вспомним, что когда-то были людьми?

Я пристально смотрю на него. – Ну, это ужасная мысль, но нет, я не думаю, что это произойдет.

– А почему нет? Не кажется ли тебе, что нечто, столь быстро изменившее наши тела, способно изменить и наши умы?

Я качаю головой. – О, я не думаю, что наши умы невосприимчивы, я просто не вижу, чтобы это произошло так внезапно и так резко.

Рэйчел смотрит встревоженно. – Но... наши умы все равно изменятся?

Кивнув, я зеваю. – Рэйчел... наши умы уже изменились. Они менялись с тех пор, как это началось. Посмотри на то, как мы все сегодня себя ведем. Я имею в виду – тебе достаточно взглянуть на Пинки...

Он поднимает руку, чтобы остановить меня. – Ее нельзя было объяснить, даже когда она еще была человеком. За все годы, что мы ее знаем, ее выходки никогда не были нормальными.

Медленная улыбка расползается по моему лицу. – Верно, но мы никогда до этого не называли Гарри – «она», не так ли? Наши разумы слегка подправлены, Рэйчел. Еще до того, как мы узнали, что ее пол изменился, мы говорили о ней как о девочке.

Он кивает. – Верно, то же самое и с Томом.

Я ухмыляюсь. – Да, насчет Тома...

Мой брат начинает краснеть, и я нахожу это восхитительным. Он притворяется наивным. – А что с ним?

Я показываю на его щеки. – Это. Тебя влечет к кобыле, Рэйчел. Кобыле! Я почти уверена, что это не представление твоего женского человеческого мозга о хорошем партнере.

Он закатывает глаза. – Едва ли это справедливо – конечно, я нахожу Тома привлекательной, я всегда был влюблен в нее. Ну... его, но ты знаешь, что я имею в виду.

Я поднимаю бровь. – Как бы то ни было, наблюдать, как ты продолжаешь влюбляться в кого-то, когда вы оба поменяли пол в соответствии с «правилом шестьдесят три», по меньшей мере довольно интересно. Но твоя маленькая щенячья любовь – совсем не то, что я имела в виду, когда сказала, что Том изменилась. Я хотела сказать, что Том действительно взяла на себя новую роль. Я имею в виду – посмотри на нее и на то, как она себя ведет, она ведет себя более правильно и женственно, чем девочки, которые родились женщинами и прожили девочками всю свою жизнь.

Рэйчел бросает на меня взгляд. – Да ладно, только потому, что она носит женское нижнее белье и…

Я оборвал его. – Это стринги, Рэйчел. Я видела это, когда она собирала коробки. На ней черные кружевные стринги, не говоря уже о том, что перед нашим отъездом она накрасила глаза легкой тушью, и я почти уверена, что на ней даже есть немного помады. Почти уверена, что Том обычно ведет себя не так, и нормальный человек не стал бы вести себя так всего через несколько часов после того, как обнаружил, что его пол изменился.

Рэйчел просто смотрит в пространство. – На ней черные кружевные... трусики?

Я легонько шлепаю его по плечу.  –  Держи это в штанах, любовничек. Как я уже говорила, она изменилась, Рэйчел, как и все мы.

Глаза Рэйчел снова фокусируются, и она смотрит на меня. – И ты?

Я не ожидала такого вопроса. Я на секунду прикусываю губу. – Никто не способен точно судить о себе. Только другие могут сделать это за тебя. – Я поворачиваюсь к брату и чувствую, как моя пони-морда складывается в улыбку. – Итак, скажи мне, брат, я изменилась?

– Ты для меня такая же, сестренка, и всегда будешь такой. – Он кладет руку мне на плечо и успокаивающе обнимает. Через несколько секунд тишину прерывает раскат грома, и вскоре слышен звук свежего дождя, падающего на дешевую крышу.

Я потираю рукой его спину, наслаждаясь семейными узами.  – Спасибо за эту маленькую беседу, Рэйчел. По крайней мере, во всем этом безумии мы вместе.

Рэйчел в ответ похлопывает меня по спине,и я чувствую, как мои крылья подрагивают от этого прикосновения  Но у меня есть один вопрос.

Я отстраняюсь от объятий. – М?

Рэйчел нервно смеется. – Так... серьезно, как Том спрашивала тебя минуту назад, когда ты отключилась... Что, черт возьми, нам теперь делать?

Я смотрю на него и делаю нейтральное выражение лица. – Понятия не имею!

Раздается еще один раскат грома, и я проверяю время – на самом деле уже довольно поздно. Я, возможно, не знаю, что делать в долгосрочной перспективе, но в краткосрочной мы, вероятно, должны попытаться вернуться в безопасность квартиру до того, как закончится трансформация.

Словно вторя грому, раздается стук в стену, и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, как Том заглядывает в комнату. – Вы готовы? Нам лучше поторопиться, если мы хотим опередить погоду.

– Знаешь, не нужно торопиться. Этот шторм нас совершенно не заметит, – отвечает Пинки из коридора, а потом начинает смеяться над чем-то, что она находит истерически смешным.

Как обычно, я игнорирую ее выходки и киваю Тому. – Просто позволь мне запереть все это обратно, и мы сможем уйти.

Рэйчел смотрит на лежащие коробки, затем магией подносит к себе пустую и начинает заполнять ее всеми разложенным на полу предметами. – Я возьму с собой весь понячий стафф.  Кто знает, может быть, завтра тебе захочется взглянуть на него еще раз.

~~~~~~

Поездка на машине – вещь долгая и довольно скучная. Я сажусь впереди рядом с Томом, который ведет машину, и занимаюсь проверкой ловкости пальцев каждые десять минут. Она быстро снижается, чего, думаю, и следовало ожидать. Тишину в машине время от времени нарушают визги Пинки, когда мой брат упражняется в телекинезе, поднимая все ее тело с сиденья. Часть меня хотела крикнуть ему, чтобы он был более осторожен, но я признаю, что другая часть меня гордится тем, что мой брат умеет так хорошо использовать магию. Я могу сказать, что у меня больше грубой силы, чем у него, но он определенно победил меня в практике и мастерстве. Наверное, мне следует начать тренироваться так же, как и ему, но с этим придется подождать до более спокойного времени.

В конце концов мы возвращаемся домой и все вместе набрасываемся на холодильник, чтобы поужинать. Как только все забирают свою еду, я возвращаюсь к холодильнику и проверяю наши запасы. – Мы должны были остановиться в продуктовом магазине по дороге сюда, у нас почти закончилась еда, которую мы можем съесть.

Пинки смеется.  –  Да ладно тебе, Твайлайт, ты действительно думаешь, что мы могли бы пойти по магазинам в таком виде?

Я прикусываю язык.  –  Пинки, ты можешь не называть меня Твайлайт? Меня зовут Тесс. Эта трансформация и так достаточно удручает, даже без того, чтобы потерять еще и свое имя. – Я смотрю на своего брата, который полностью покрыт белой шерстью и чье лицо, кажется, подходит скорее пони чем человеку. – Шайнинг, ты можешь в этом поддержать?

Он хихикает.  –  Извини, сестренка, сейчас ты гораздо более Твайлайт, чем Тесс. Это новое имя как раз тебе подходит.

Я вздыхаю, затем возвращаюсь к столу и поднимаю левитацией вилку, чтобы начать есть. – Я серьезно насчет еды, наших запасов едва хватит еще на сутки. Я не знаю, что мы будем делать, мы не можем ходить по магазинам в таком виде.

Рэрити-Том игнорирует это заявление и смотрит на мою левитирующую вилку, затем опускает взгляд на мои руки. – Что-то не так с твоими руками, Тесс?

– Ими становится немного трудно пользоваться, но... – я смотрю на свои руки и понимаю, что они висят по бокам. Я ем салат, используя только рог и рот. Я вздыхаю. – Что ж, приятно знать, что они мне, похоже, больше не нужны. Есть с помощью магии вроде как получается. Хм, все же немного тревожно знать, что я потеряю руки.

Пинки смотрит на меня. – Угууу, да, леди, продолжайте говорить о том, как трудно полагаться только на магические силы. – Она заканчивает свой взгляд улыбкой  –  Вы, единороги, меня смешите.

Я прикусываю язык. Хорошо, что Пинки – это тот, кто становится Пинки. Я даже представить себе не могу, как Рэрити или Шайнинг справились бы с тем, чтобы стать Пинки. Но Пинки, с другой стороны – она действительно идеально подходит для того, чтобы стать Пинки...

Мои мысли бегут по кругу, и я ругаюсь себе под нос. Шайнинг смотрит на меня. – Что-то не так, сестренка?

Я качаю головой.  –  Ментальные изменения просто сводят меня с ума, не беспокойся об этом.

Рэрити-Том поднимает бровь.  –  Ментальные изменения сводят тебя с ума? Дорогуша, ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Рэрити, ты только что сказала «дорогуша»? – Я указываю копытом на Рэрити. Нет, не копытом, рукой – я указываю рукой на Рэрити! Я качаю головой. – Ладно, неважно, с меня хватит. Я иду спать.

Я встаю и делаю несколько шагов от обеденного стола. Я просто хочу лечь в постель и проснуться, когда все это закончится. Это состояние, когда я разрываюсь между пони и человеком – серьезно, оно сводит меня с ума.

Шайнинг извиняется и встает, чтобы следовать за мной, пока я иду в спальню. Он оглядывает меня, пока я хватаю с кровати пижаму. – Ты... в порядке?

Я киваю.  –  Да, мне просто очень нужно проспать эту последнюю часть.

Он вздыхает. – Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Но сначала тебе, наверное, стоит принять душ.

Я приподнимаю бровь.  –  Эмм, спасибо, что сказал, что я плохо пахну? Это из-за шерсти?

Мой брат смеется.  –  Нет, я думаю, ты нормально пахнешь, я просто имел в виду, что ты должна принять душ сейчас, пока у тебя еще есть руки, и ты можешь поместиться в душе стоя. Завтра, возможно, будет труднее влезть туда, это узкая ванна – не уверен, насколько удобно будет пользоваться ею настоящим пони.

Я киваю. – Хорошо, хорошо. Душ сегодня – действительно есть смысл. Кстати, там есть кусок мыла?

Шайнинг хихикает. – Мыло? Ты не будешь пользоваться мылом.

Я поднимаю бровь. – Потому что... Я что-то упускаю, не так ли?

Он улыбается. – Не уверен, что ты заметила, но у тебя больше нет открытой кожи. Тебе не нужен кусок мыла, чтобы мыть шерстку, тебе просто нужен шампунь, и много. В душе есть бутылка, можешь оттянуться на славу.

Я в изумлении качаю головой, когда поворачиваюсь, чтобы уйти. – Помою все!

~~~~~~

Душ был хороший. Было немного трудно стоять на двух копытах на мокрой поверхности, но я вроде как справилась. Мыться шампунем было довольно легко, но сушиться было действительно очень трудно. Мне потребовалось около трех полотенец, чтобы впитать всю воду из шерсти, но – эй, я сделала это! Надеюсь, Рэрити не возражает против дополнительной стирки – я действительно не могу достаточно отблагодарить ее за щедрость, которую она проявляет ко всем нам, позволяя жить у нее дома и есть всю ее еду вот так. Она даже не очень хорошо знает Пинки и меня, но все равно относится к нам как к семье. Безумие какое-то.

Я возвращаюсь в спальню, одетая только в пижамные штаны с дыркой на попе. Мне кажется очень странным ходить без верха, но на самом деле нет никакой причины, по которой мне нужно носить его дальше. Мои сиськи полностью исчезли! Ну, я думаю, что они все еще у меня есть, просто они удобно устроились немного ниже. Это несколько тревожно, но части меня на самом деле нравится, что все мои интимные места находятся в одном месте. Это, конечно, позволяет легче все прикрывать. Еще одна приятная сторона того, что я не ношу топ – это то, что мои крылья имеют возможность почувствовать немного воздуха. Видит Бог, я не собираюсь пытаться летать, но приятно дать им немного подышать.

Я вхожу в спальню и замечаю Шайнинга в пижаме, лежащего на кровати с подушкой на коленях. Я приподнимаю бровь. –  Эм, что ты делаешь?

Шайнинг смотрит с неловким выражением. – Ничего, ничего, просто ложусь спать.

Я сажусь на пол, чтобы потереть ноги, когда поднимаю глаза и замечаю, что моя подушка не на своем обычном месте. Вскоре я замечаю ее на коленях Шайнинга. – О, эй, это моя подушка, верно?

Шайнинг краснеет до свекольно-красного цвета, прямо сквозь белую шерсть. Затем он поворачивается ко мне спиной. – Не могла бы ты… э-э… воспользоваться другой подушкой, пожалуйста? Мне вроде как нужна эта, чтобы прикрыться.

Я приподнимаю бровь, пытаясь понять, зачем ему подушка на коленях. Затем до меня доходит. – Шайнинг! Да ладно тебе, это была моя личная подушка! Ну, я больше не хочу ее, фу.

Он прикусывает язык.  –  Прости, Тесс, все, что я действительно могу сделать, это спрятать эту штуку. Моя пижама на самом деле не… ну, ты знаешь.

Я потираю лоб. – Шайнинг, сегодня мы делим маленькую кровать, и моя пижама оставляет меня полуобнаженной... ты можешь сделать это менее неловким?

– Не волнуйся, сестренка, сегодня я буду спать на полу. Для меня это не проблема. Ты бери кровать, а я пойду возьму несколько подушек с дивана и принесу их сюда, чтобы поспать. – Я поднимаю глаза и вижу, как он встает и направляется к двери. Я тоже встаю... и тут же утыкаюсь лицом в ковер.

– Ой... – Я поворачиваюсь и снова встаю, но тут же теряю равновесие и снова падаю вперед, на этот раз ловя себя прото-копытами. Я нахожусь в очень неудобном положении, что-то среднее между стоянием на четырех ногах и ползанием на четвереньках, как ребенок.

Шайнинг останавливается в дверном проеме и оглядывается на меня. – Ты в порядке, сестренка?

– Мое тело не в той форме, чтобы ходить на четырех ногах, но я не думаю, что смогу ходить на двух.

Я чувствую себя окутанной магией – мой брат без колебаний телекинетически поднимает меня с пола и опускает на кровать. – Ну вот, теперь тебе не придется вставать до утра.

Я бросаю на него быстрый взгляд и улыбаюсь. Может, Рэйчел больше и не моя сестра, но она все еще мой родич. – Спасибо. И спокойной ночи.

Он машет мне рукой. – Спокойной ночи, сестренка – и прощай, человек.

~~~~~~

Наступает следующее утро, я балансирую на грани того, чтобы проснуться, и думаю о прошлой ночи. Моя сестра Тесс, казалось, действительно начала ломаться от стресса. Ей нужно просто сделать глубокий вдох и позволить вещам иногда случаться. Не знаю, почему она здесь самая напряженная, из нас троих у нее самая выгодная ситуация. Она единственная, кто сохранил свой пол, и она гребаный аликорн, блин.

Я зеваю и замечаю, насколько длиннее и ровнее мой язык, даже по сравнению с прошлой ночью. Мои глаза широко распахиваются, и я понимаю, что уже утро и трансформация, вероятно, завершилась. Я вижу конец моей пони-морды между глаз, на нем белая шерстка. Я делаю глубокий вдох – я действительно не хочу смотреть вниз, но в то же время мне, естественно, любопытно, как выглядит мое новое полностью сформированное тело.

Первое, что я замечаю, – это моя шея. Она необычайно длинная, и позволяет мне смотреть на собственную спину. Хм, ну, все выглядит примерно так, как я себе это представлял. Я имею в виду  – я в теле Шайнинг Армора, и я видел мультфильм достаточное число раз, чтобы нарисовать этого персонажа во сне. Я признаю, что странно видеть его в 3D, таким образом, но в то же время... Я не знаю – тело чувствует себя удобно. Это как надеть идеальную перчатку, она просто ощущается как часть тебя... что, я думаю, имеет смысл, учитывая, что это лошадиное тело теперь часть меня.

Наверное, мне следовало бы тревожиться больше, но тот факт, что у меня уже два дня есть хвост и шерстка, немного притупил остроту ощущений. Я думаю, что мой мозг просто сдался, рассматривая эти вещи. Я смотрю на кровать, чтобы убедиться, что Твайлайт все еще спит – нет, ее нигде нет. Надеюсь, она не взбесилась и не сделала ничего сумасшедшего. Мне действительно нужно найти ее как можно скорее. Я целеустремленно встаю на копыта, но тут же падаю на бок. Я стискиваю зубы – отлично, сначала я должен научиться ходить...

~~~~~~

Минут через десять я вваливаюсь на кухню, чуть не врезавшись при этом в обеденный стол. Черт возьми, ходить на четырех копытах не так просто, как выглядет в Сериале. Я оглядываю кухню в поисках Тесс и, конечно же, замечаю нечто фиолетовое, сидящее перед одним из больших окон. На ней все еще надета нижняя половина пижамы, за что я ей благодарен. Я сам в боксерах. Знаю, что пони обычно не носят одежду, но факт в том, что даже с учетом шерсти наши интимные части все еще ужасно видны. Лично я никогда не сниму эти боксеры, и я могу только предположить, что девочки будут действовать таким же образом.

В любом случае, я снова сосредотачиваюсь на своей сестре-пони. Она просто смотрит на дождь, который льет снаружи. Я прочищаю горло... –– Эй… Тесс? Твайлайт? Тесс? С этого момента я просто буду называть тебя Твайлайт, учитывая, что ты в прямом смысле слова являешься ею в данный момент. И, кстати, ты хорошо выглядишь, на самом деле довольно царственно с этими крыльями и тому подобным.

– Идет дождь.

Я прикусываю свой лошадиный язык.  – Учитывая нашу нынешнюю ситуацию, я должен сказать, что это наименее примечательная вещь, которую ты могла бы прокомментировать.

– Дождь – это смерть. Эрнест Хемингуэй. «Осенью, когда начались дожди, с каштанов облетели все листья, и ветки оголились, и стволы почернели от дождя». Очень хорошо, что сегодня идет дождь, наша прежняя жизнь ушла, дождь олицетворяет эту смерть.

– Тпру, полегче там, пони. – Я подхожу к сестре. – Может быть, это просто дождь, потому что мы в Сиэтле, а здесь дождь идет 364,99 дня в году?

Твайлайт оглядывается на меня с мягким смехом. – Очень верно, Шайнинг. – Тесс на секунду вздыхает. – Кстати, я буду скучать по тому, как называла тебя Рэйчел. Мне всегда нравилось это имя.

Я грустно улыбаюсь. – Ну, как только мы превратимся обратно, ты снова сможешь называть меня Рэйчел!

– Угу ... – Тесс отворачивается к окну, ее голос звучит неубедительно.

Я подхожу ближе и кладу голову ей на шею. – Ты в порядке, сестренка? На тебя многое давит, и я знаю, что тебе никогда не нравилась вся эта история с пони. Не могу себе представить, чтобы ты хорошо это восприняла.

Она смотрит на меня с блеском силы в глазах. – У меня все хорошо, правда. Я просто немного беспокоюсь о том, чтобы застрять в центре города, частью которого мы не являемся.

Я приподнимаю бровь. – Город, частью которого мы не являемся? Ты что, думаешь, нам самое место в Понивиле?

Она фыркает. – Не говори глупостей, такого места не существует. Мы должны вернуться домой, в Ванкувер. Или, по крайней мере, в более уединенное место. Нам нужно время, чтобы посидеть с книгами, компьютерами и друзьями и разобраться во всем этом. Мы не должны находиться в центре города, пока выглядим так.

Я убеждаюсь, что могу балансировать на трех копытах, затем машу ей передним. –  Эй, мы должны быть счастливы, что Рэрити разрешила нам остаться в ее квартире. Конечно, мы в городе, но, по крайней мере, у нас есть это место, и здесь безопасно.

Она кивает. – И я чрезвычайно благодарна ей, но ответь на такой вопрос, старший брат – как мы будем добывать еду? У нас здесь достаточно припасов, чтобы продержаться один, может быть, два дня. А что потом? Мы не можем ходить по магазинам.

– Что там насчет покупок? Признаюсь, я определенно могла бы использовать какой-то новый материал для работы. – От двери доносится решительный голос, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, но застываю на месте, когда вижу ее. Мой мозг пытается, но не может полностью понять, насколько привлекательно выглядит Том. Она, без сомнения, самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел. Ее белая шерстка блестит, как свежий снег, и каждый волосок и завиток ее гривы находится в идеальном положении. Ее голубые глаза сияют, как яркие сапфиры, а сзади на ней была подогнанная по размеру фиолетово-золотая юбка, которая обтягивает ее бока и скрывает все сзади.

Я открываю рот и пытаюсь говорить. – Я... ты... так хороша.

Твайлайт присоединяется ко мне, поднимая брови. – Вау, Рэрити. Ты выглядишь потрясающе, сколько времени тебе понадобилось, чтобы сшить эту юбку и сделать макияж?

Она проходит мимо нас и идет к кофеварке.  –  Э-э, на самом деле, не слишком много. Я подумала, что леди должна выглядеть соответственно. – Том останавливается и слегка краснеет, когда понимает, как далеко зашла. Она поднимает копыто в воздух. – Не знаю, наверное, я просто пытаюсь соответствовать роли Рэрити, понимаете? Вести себя как пони, которых мы сейчас представляем, кажется проще, чем пытаться сопротивляться всему, чем мы становимся.

Тесс понимающе кивает. – Я вижу, что ты берешь пример с Пинки.

– Подожди секунду, кто взял МОЙ пример? Положи его обратно! – кричит Пинки рядом со мной.

Я медленно смотрю налево и вижу безумную розовую пони, стоящую прямо между Твайлайт и мной. Я обмениваюсь взглядом с фиолетовой пони, и мы оба оглядываемся через комнату, чтобы убедиться, что единственная дверь в кухню находится там, справа. И все же Пинки каким-то образом пробралась сюда, обошла Рэрити и проскользнула между мной и Твайлайт так, что никто из нас ее не заметил.

Твайлайт наконец сдается, поворачивается к Пинки и открывает рот, чтобы спросить. – Пинки, как, черт возьми....

Я протягиваю копыто и закрываю им рот Твайлайт, чтобы остановить ее, качая головой.  –  Не делай этого, Твайлайт. Просто поверь мне, даже не думай об этом.

Пинки наклоняется ко мне и улыбается. – Даже не думай делать что?

Я качаю головой. – Ничего. – Пинки не отступает, она продолжает улыбаться и невинно моргает, ожидая, что я что-нибудь скажу. Я заикаюсь, начинаю говорить.  – Так... Пинки, как прошло утро?

– Проснулась,  я – пони! – Пинки кружится. – Я подумываю о том, чтобы продать Диснею права на фильм, когда все это закончится.

Кофеварка пищит, и Рэрити подносит левитацией к ней чашку и наливает себе напиток. – Да, очаровательная идея, Пинки. Итак, теперь, когда мы все проснулись, каков план на сегодня? Похоже, трансформация закончена, мы все на сто процентов пони. – Она смеется про себя при мысли обо всем этом. – Ну и что теперь? Лично я понятия не имею, кроме как «пить кофе» и, может быть, «плакать».

Я качаю головой. – Хотел бы я знать ответ, Рэрити.

Тесс вскакивает сразу за мной. – Я тоже буду честной, девочки – у меня ничего нет.

Пинки молчит, и мы все смотрим на нее, ожидая совета. Она моргает. – Что вы на меня уставились?

Рэрити приподнимает бровь.  – Да ладно, Пинки из Сериала всегда знала ответы на трудные вопросы. Обычно она знает больше, чем кто-либо другой.

Розовая хихикает. – Бредни Пинки скорее комичны, чем точны.

Рэрити не соглашается. – Не слишком уверена насчет этого. Ну, если мы принимаем Сериал за факт, то безумие Пинки всегда основано на правде. Я имею в виду, что раньше, во время того пони-марафона, который вы двое заставили меня смотреть, я видела тот первый фильм о пони. Девочки из Эквестрии, кажется, так он назывался? Ну, в том фильме…

Я отбрасываю эту мысль.  –  О, пожалуйста, этот фильм даже не совсем канон. – Я действительно ненавижу не соглашаться с кем-то таким очаровательным, как Рэрити, но я должен был тут высказаться.

Рэрити приподнимает бровь. – На коробке с DVD сказано, что это официальный продукт «Хазбро», разве это не делает фильм каноном?

Пинки чешет в затылке. – Фэндом всегда был разделен во взглядах на этот фильм. И технически... разве не мы сейчас решаем, что такое канон? Ну, во всяком случае, Твайлайт Спаркл.

Моя сестра поднимает голову, услышав свое новое имя. – Хм?

Пинки подпрыгивает на ногах. – Скажи нам! Девочки из Эквестрии – канон?

Твайлайт закатывает глаза и выглядит раздраженной. – Как будто я вообще знаю.

Рэрити на мгновение прикусывает губу. – Твайлайт Спаркл, где твоя коробка с памятными вещами? Может быть, мы сможем найти ссылку на фильм в твоих вещах? – Твайлайт бормочет что-то о том, что ей все еще не нравится, как все используют ее новое имя, но левитирует коробку в гостиную и бросает ее под копыта Рэрити.

Я закрываю лицо копытом. – Подожди, Рэрити, зачем ты в это ввязалась? Почему статус фильма как канона для фанатов интересует тебя хоть в малейшей степени?

Белый единорог начинает использовать свою магию, чтобы сортировать предметы перед собой. – Ну, мне, например, очень понравилась роль Рэрити в этом фильме, так что я не возражаю, чтобы это был канон. К тому же, брось, речь идет о пони, взаимодействующих с людьми на Земле. Если это канон, то он имеет огромное значение для нас.

Я качаю головой. – Действие фильма происходит не на Земле. В прошлый раз, когда я проверял, люди не были всех оттенков радуги, и старшеклассники не называют себя Флаттершай и так далее. Там были люди, но это была не Земля. Кроме того, это даже не канон, это…

Мои волосы встают дыбом, когда Рэрити издает звук, жутко похожий на знаменитое «Ухаха» настоящей Рэрити. Я смотрю на нее и вижу, как она ухмыляется и достает из коробки листок блокнота. Я придвигаю его поближе, чтобы получше рассмотреть. Это карандашный рисунок золотого с голубым флага, а под ним строчка – «Вперед, ВандерКольты!». Я поднимаю бровь и передаю бумагу другим пони. – Ну, хорошо, я думаю, что это может быть каноничной историей, но это все еще не значит, что это действительно произошло на Земле.

Твайлайт медленно кивает. – Это правда, но если история действительно произошла на Земле, то Рэрити права – это даст нам еще одну зацепку, причем огромную.

Пинки падает на корточки, и слышен громкий, мультяшный писк, когда ее зад падает на пол. – Но если это произошло на Земле, что случилось со всеми разноцветными людьми? Неужели все, у кого голубая или зеленая кожа, стали прятаться?

Рэрити закатывает глаза. – О, пожалуйста – цветная кожа, вероятно, была просто творческим решением со стороны «Хасбро». Я сомневаюсь, что они когда-либо существовали в «реальной» версии этого фильма.

Я продолжаю возражать. – Послушайте, все, что мы знаем, это что у Тесс есть какая-то память о событии, в котором есть какая-то спортивная команда под названием «ВандерКольты», и их цвета команды – синий и золотой. Не может быть, чтобы это действительно произошло на Земле – события в этом фильме стали бы международными новостями, и каждый брони сразу бы узнал это.

Тесс переваривает все факты и делает глубокий вдох. – Гадать бессмысленно, давайте просто проведем настоящее исследование. Мы знаем название команды, у нас есть Интернет. Давайте приступим к работе.

~~~~

Проходит несколько часов, и оказывается, что единороги на самом деле довольно искусны в использовании клавиатур. Можно взять всю клавиатуру магической хваткой, а затем использовать магию, чтобы нажимать клавиши. Однако то, что мы смогли их использовать, еще не значит, что мы что-то нашли. Я кладу свою огромную пони-голову на стол и вздыхаю. – Может быть, мы прекратим исследования и просто признаем, что я был прав все это время? Действие фильма происходит не на нашей Земле.

Твайлайт постукивает себя по подбородку. – Можем ли мы действительно быть уверены? Это вроде как наша последняя зацепка, и мне бы не хотелось вычеркивать ее из списка, если мы действительно не сможем доказать, что ее здесь нет.

Я делаю глубокий вдох. – Ноль начальных школ, средних школ, старших школ, колледжей и университетов, имеющих команду с названием «Вандер Кольты» или «Вандеркольты». Даже в переводе на все основные языки ни в одной зарубежной школе нет спортивной команды с таким названием. – Я делаю еще один глубокий вдох. – Ноль школ, расположенных в городе под названием Кантерлот. У ноля школ с этими двумя цветами есть какие-либо записи о большой статуе лошади перед школой. Ноль школ управляется двумя сестрами-директрисами. И, наконец, в нуле школ есть «Осенний бал», где только одна девочка избирается принцессой. Если бы действие фильма происходило на Земле, нам нужна была бы школа, которая отвечала бы всем этим критериям, но оказалось, что нет ни одной школы, которая отвечала бы хоть одному из них.

Твайлайт медленно кивает. – Проклятье... Да, это довольно определенно. Так что «Девочки из Эквестрии» – это не ответ ни на что, это просто еще один тупик.

– Какая пустая трата четырех часов поисков, – стонет Пинки.

Рэрити смеется себя под нос. – О, это не было полной потерей...

Я приподнимаю бровь. – Рэрити, что ты от нас скрываешь?

Она поворачивает свой ноутбук, показывая нам зернистую фотографию кого-то, держащего папку. – Я наткнулась на этот выпуск новостей, когда искала школы на Среднем Западе. Небольшая клиника в центре Чикаго опубликовала эту фотографию в “Борцах с преступностью” вчера после того, как к ним подошла одна медсестра и сообщила, что очень важный пациент был заснят на камеру, после того, как поднял ложную пожарную тревогу и украл документы из клиники. Она хотела, чтобы ей помогли найти его, поэтому обнародовала фотографию.

Я прищуриваюсь и смотрю на фотографию. – Подожди. У этого парня красные поняшные уши! Когда была сделана эта фотография?

Рэрити постукивает по экрану. – Утро третьего мая, то есть в течение суток после того, как мы сами их получили.

Твайлайт морщит брови.  – Как его зовут?

Рэрити ухмыляется. – В том-то и дело, что никто не знает. Единственное, что он украл, было его личное дело, в котором содержалась вся его идентификационная информация. Никто не знает, кто он. Эта «Организация по борьбе с преступностью» говорит, что работник отеля неподалеку сообщил, что видел, как тот же самый человек выписывался из своего отеля в тот же день. Единственная проблема в том, что он заплатил наличными, а в отеле не ведется учет адресов и имен постояльцев. Значит, этот парень – призрак, он отрастил эти поняшные уши, а потом в тот же день полностью исчез с радаров.

– Ну, теперь он уже не парень, а пони.

Я ухмыляюсь. – Что ж, это значит, что мы не одни...

Глава 19. От кобыл одни неприятности

Пинки стучит копытами по столу. – Пони в Чикаго? Это все меняет! Ну, я думаю, что меняет. Твайлайт, это что-то меняет?

Твайлайт подходит ближе к картинке и смотрит на нее. – Ну, теперь мы знаем, что есть другие люди, попавшие в ту же ситуацию, что и мы...

Рэрити кивает. – Есть еще пони – и кто знает, сколько их там. Они могут быть в каждом городе.

Пинки начинает прыгать кругами вокруг нас. – Это отличная новость! Еще больше людей – пони!

Твайлайт что-то говорит, но я не слышу. Меня слишком отвлекает прыгающая передо мной Пинки. Видите ли, в отличие от Рэрити, Твайлайт и меня, Пинки, похоже, совершенно счастлива, разгуливая без одежды. Я думаю, что обычно это не проблема, так как у нее пышный хвост, но когда она прыгает вот так, кое-какие вещи, как правило, обнажаются.

– Да, пони в Чикаго, сумасшедшие, – бормочу я, поднимая копыто, чтобы не видеть ее обнаженную заднюю половину.

 – Подождите! – Пинки внезапно перестает прыгать, и ее хвост благодарно опускается, чтобы прикрыть ее зад. – Это хорошая новость или печальная? Еще больше людей – пони, но, может быть, они не хотели быть пони? – Пинки садится и постукивает себя по подбородку. – Хорошие новости для нас, плохие новости для них? Я не знаю, должны ли мы праздновать, хм...

– Не знаю, хорошо это или плохо, – вздыхает Твайлайт, – но это определенно все усложняет. Было достаточно трудно понять все это, когда только четверо нас были понями. Знание, что есть пони, за тысячи километров отсюда, просто делает это еще более запутанным. Как они туда попали? Сколько их там? Есть ли еще пони в других городах? Есть ли еще пони в этом городе?

– И как все эти пони связаны с тобой? – добавляю я.

Глаза Твайлайт метнулись ко мне. – Подожди, почему они должны быть связаны со мной?

Я прикусываю губу на мгновение, пытаясь вспомнить все факты. – Давай посмотрим правде в глаза, твое детство описывает пони, которыми становятся эти люди. Ты рассказывала истории о пони с красными ушами, и теперь кто-то в Чикаго отращивает красные поняшные уши. Кроме того, все, кто стал пони, из тех, кого мы знаем до сих пор, – связаны с тобой. Так где же пони из Чикаго вступает в игру? Наверняка он как-то связан.

Мы все замолкаем на мгновение, пока Твайлайт думает, а потом Пинки взволнованно хлопает копытами. – Может быть, он не связан прямо. Может, он просто принадлежит к другой группе из четырех пони, у которых вышло так, что первого мая их общий день рождения!

Рэрити усмехается. – Да... Я почти уверена, что причина не в этом.

При этих словах Твайлайт закатывает глаза. – Высказывая версии наугад, мы не найдем ответы. Нам нужно провести кое-какие исследования.

Три других пони в комнате стонут в унисон. Я говорю за всех нас. – Сестренка, мы только что провели последние четыре часа за интернет-исследованием «Девочек из Эквестрии». Нам нужно отдохнуть от такой работы, пожалуйста.

Твайлайт хмурится. – Но мы должны его выследить.

Рэрити вздыхает. – Легче сказать, чем сделать, не так ли?

Я наклоняю голову. – Ну, что мы о нем знаем? Что мы можем использовать, чтобы найти его?

– Мы знаем, как он выглядел в человеческом обличье, но теперь, когда он пони, это бесполезно.

– Если предположить, что сейчас он все еще мужчина, – добавляет Пинки.

Рэрити продолжает. – И мы знаем, что он не оставил никаких следов.

– И даже у полиции нет никаких зацепок, кто он и куда отправился, – с радостью вносит свой вклад Пинки.

Рэрити вновь продолжает. – И мы знаем, что он живет в районе Чикаго. Или, по крайней мере, он приезжал туда вчера.

Твайлайт закатывает глаза. – В относящемся к Чикаго районе более двенадцати миллионов жителей.

Я не могу не смеяться. – Значит, ты хочешь, чтобы мы нашли человека, который, как и двенадцать миллионов других людей, оказался вчера в районе Чикаго. И мы понятия не имеем, кто он, куда он направился, как он выглядит сейчас, и не знаем даже все еще ли «он» это «он».

– И не забывай, что он активно пытается спрятаться! Он, конечно же, не будет рекламировать свое местоположение в социальных сетях! Честно говоря, у нас нет никаких шансов найти его, – говорит Пинки с улыбкой.

Твайлайт стонет и смотрит на Пинки. – Пинки, это все ужасные новости, почему ты улыбаешься?

– Потому что это означает, что нам даже не нужно пытаться прямо сейчас! И это здорово, потому что я не хочу тратить еще четыре часа на скучные исследования на компьютере. Буээ, заниматься исследованиями – отстой! Это худшее, чем кто-либо когда-либо мог заняться.

Твайлайт скрипит зубами, и я вмешиваюсь, пока она не превратила Пинки в кактус. – Эй, ребята, успокойтесь, у нас есть другие вещи, которые мы можем сделать, которые будут продуктивными. Как насчет того, чтобы вернуться к изучению Библии Сериала? Мы практически убили себя, добывая эту штуку…

– Не говоря уже о том, что весь штат Вашингтон решил, будто в Сиэтле произошел теракт, – морщится Рэрити.

Я киваю в знак согласия. – Да, точно, нам действительно нужно вернуться к просмотру этой папки. – Я смотрю на сестру, которая все еще смотрит на Пинки. – Эй, Твайлайт, давай поищем новые заклинания для изучения? Ладно?

Она делает глубокий вдох и отводит глаза от Пинки. – Ладно, я пойду готовить ужин. После этого мы можем разделить Библию Сериала и посмотреть, что мы сможем найти.

Твайлайт оборачивается, помахивая хвостом, и направляется на кухню. После того, как аликорн оказывается вне пределов слышимости, Пинки трет затылок копытом и бормочет: «Блин, в чем ее проблемы».

Я качаю головой. – Она сейчас немного напряжена, вот и все. И я думаю, что ты, сказав ей, что «исследования – отстой», возможно, погладила ее против шерсти.

Пинки бросает на меня растерянный взгляд. – Но исследования ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отстой. Это куча работы!

– Некоторые пони любят работать, Пинки, –  отвечает Рэрити. Она поворачивается ко мне. – Как была Твайлайт прошлой ночью? Вечером она казалась довольно расстроенной, вы разговаривали перед сном?

– Мы немного поговорили, – улыбаюсь я, – но на самом деле прошлой ночью я спала на полу. Впрочем, я ее не виню.

Рэрити подходит ко мне и прислоняет свою голову к моей. – Дорогуша, это ужасно, ты же не собака! Эти тела достаточно дикие и без того, чтобы мы спали на полу, как животные!

Я хихикаю. – Это было не так уж плохо. Твайлайт подумала – возможно, справедливо – что было бы странно делить со мной маленькую постель, поскольку я жеребец, и… ну, ты знаешь.

Краем глаза я вижу, как Пинки ухмыляется и машет хвостом взад-вперед. – Я была бы не против. Ты можешь приходить ко мне в постель, когда захочешь. Я всегда открыта! – Пинки моргает, потом поправляется. – Я имею в виду, что моя дверь всегда открыта!

Рэрити улыбается и кивает ей. – Пинки, это очень мило с твоей стороны.

– Угу, – Пинки улыбается и смотрит прямо на меня. – Шайнинг знает, что ему всегда рады в моей комнате! Ну, знаете, для сна!

Я нервно сглатываю. Пинки была слишком сумасшедшей, чтобы я мог принять это предложение. Я имею в виду, делить постель было бы прекрасно, но что, если она бы хотела чего-то большего, чем это? – Да, спасибо за приглашение, Пинки... – Мое сердце начинает биться быстрее.

Как по команде, розовая пони поворачивается и направляется к двери. Вместо того чтобы идти, она делает хрестоматийные «прыжки Пинки Пай» в сторону двери. Хвост мотается вверх-вниз, в очередной раз приводя к тому, что все позади нее получают неудобно четкое представление о частях, которые лучше всего оставить закрытыми. Я прикусываю нижнюю губу.

Краем глаза я вижу, что Рэрити тоже смотрит на Пинки, глаза у Рэрити почти такие же большие, как у меня. Она поднимает брови. –  Шайнинг, ты счастливый жеребец. Если бы только я все еще была мужчиной... – Она качает головой.  –  Эта Пинки...

Я глубоко дышу и пытаюсь успокоиться. – Да, я хотел бы, чтобы ты была в этом теле, а не я, Рэрити. Это тело заставляет меня думать о вещах, о которых я действительно не хочу думать.

Рэрити толкает меня в плечо. – О? Любовничек, может, тогда мне перенести твои вещи в комнату Пинки? Вы двое прекрасно проведете ночь, зная ее скромность.

Я краснею  –  Эй, это вовсе не моя идея! Я не такой парень! – вздыхаю и вспоминаю прошлую ночь, – Но если Твайлайт выгонит меня, то это будет не мой выбор, верно? Что, если мне придется искать другую кровать, и Пинки предложит?

Рэрити медленно улыбается. – Ну... тебе не обязательно ложиться в постель Пинки. У нас три кровати, спать на кровати Пинки не обязательно.

Я прищуриваю глаз. – Но и Твайлайт не позволит мне спать в ее постели.

Рэрити пожимает плечами. –  Ну, тогда, наверное, остается моя, не так ли?

Мое горло сжимается. Любой прогресс, которого я добился в «успокоении», был разрушен. Неужели Рэрити только что предложила мне свою постель? – Ммм... повтори?

Она одаривает меня искренней улыбкой. – Я не могу позволить гостям спать на моем полу – я бы чувствовала себя плохо. Так что иди ко мне в постель, я не кусаюсь.

У меня непроницаемое лицо – она только что пригласила меня спать с ней. Но имеет ли она в виду «спать со мной» или «спать со мной»? Ее лицо ничего не выдает, о чем она думает? Я хмурюсь, когда понимаю, что никогда не был хорош в чтении лиц, не говоря уже о лицах пони. Я снова пытаюсь сглотнуть. – Э, спасибо, Рэрити, ты отличная хозяйка. Я буду иметь в виду твое предложение. Если Твайлайт снова вышвырнет меня из моей комнаты, я постучусь к тебе.

Она вежливо кивает и уходит. Как только она оказывается на безопасном расстоянии, я испускаю глубокий вздох облегчения. Что на нас нашло, Господи. Что ж, если дело дойдет до худшего и мне придется спать в одной из их комнат, я, вероятно, выберу Рэрити. Она отличная хозяйка и утонченная пони, и не сделает ничего, что я не хочу делать.

В любом случае, глядя, как Рэрити подходит к двери, я думаю о ее предложении. Я не знаю, почему я так волнуюсь – мы говорим о Рэрити, она, должно быть, имела в виду свое предложение постели в платоническом, не сексуальном смысле. Она просто хорошая хозяйка и предлагает мне мягкую постель. Она ни за что не захочет иметь со мной ничего общего. Мы пони всего полсуток, почему она должна хотеть сделать что-то интимное с жеребцом? Пинки я могу списать со счетов из-за того что она Пинки. Но Рэрити? Ни в коем случае, слишком много шика.

Я моргаю, когда кое-что понимаю. В отличие от других комнат, кровать Рэрити – односпальная. Она достаточно велика только для одного человека! – Эй, Рэрити.

Она останавливается и поворачивается ко мне, делая странное лицо, увидев меня лежащим на животе. – Да?

– Я просто подумал, если мы будем спать вместе... я вообще помещусь?

Ее глаза расширяются. – Прости?

Я смотрю на потолок и представляю себе ее спальню, такую маленькую. – У тебя никогда раньше не было жеребца, а я довольно большой...

Я вновь опускаю глаза и вижу, что Рэрити покраснела сильнее, чем это было физически возможно. Все ее лицо просто светится красным.

Я несколько раз моргаю, о боже, этот намек. – КРОВАТЬ! Я ИМЕЛ В ВИДУ КРОВАТЬ! Я СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ, ЧТОБЫ ПОМЕСТИТЬСЯ НА ТВОЕЙ КРОВАТИ!

Рэрити нервно смеется и обмахивает лицо копытом. – Да, именно это ты и имел в виду! Глупо было думать о чем-то другом.

Я прикрываю лицо копытами  – я могу просто умереть от смущения прямо на месте. – Я просто хочу сказать, что твоя кровать маленькая, и я боялся, что мы не поместим на ней двух пони...

Рэрити качает головой и смеется. – Мы справимся, не волнуйся.

~~~~~~

Обед прошел без происшествий. Моя сестра никогда не славилась своей готовкой, и теперь, когда мы не можем есть мясо, наши возможности в плане еды были довольно ограничены. – У-у-у, несколько морковок и немного воды! Еда, достойная короля!

Твайлайт левитирует Библию Сериала и шлепает ее на стол. – Ладно, люди...

– Пони, – поправляет ее Пинки.

Она закатывает глаза. – Ладно, пони, мы разделим эту штуку и посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь интересное. Хотела бы я знать, с чего начать.

Я проглатываю полный рот овощей. – Если ты хочешь попробовать и выучить новые заклинания, начни с любых заметок, касающихся эпизодов с Трикси. Эти эпизоды были переполнены новыми заклинаниями Твайлайт и Трикси.

Твайлайт смотрит на папку и моргает. – Так... это какие эпизоды?

Я улыбаюсь. – Приятно знать, что моя экспертная оценка имеет применение. Вот, позволь. – Я магией подношу папку к себе и щелчком открываю кольца. Затем я использую свой рог, чтобы начать выбирать все заметки, относящиеся к нагруженным магией эпизодам. – Вот, здесь все в этой папке, относящейся к пятнадцати эпизодам, где больше всего используется магия. Наслаждайся.

Твайлайт просто благодарно кивает и, извинившись, встает из-за стола.

Пинки подпрыгивает в своем кресле. – О, О! Давай я! Я следующая!

Я выбираю основные эпизоды с Пинки, останавливаясь, когда вижу что-то в первом эпизоде, где она основной персонаж. В «Интуиция Пинки» есть законченная «таблица чувств Пинки». В списке около тридцати вещей, которые, по словам Лорен, Пинки могла предсказать. Я просматриваю его – черт возьми, если бы это было правдой, это было бы очень, очень удобно. – Эй, Пинки, я хочу, чтобы ты запомнила эту таблицу.

Она стонет. – Ненавижу учиться.

Я смотрю на нее, пока она не поднимает голову и смотрит мне в глаза. Я хмурю брови. – Слушай, я не спрашиваю, я говорю. Эта штука в будущем может спасти нам жизнь. Тело Пинки, вероятно, обладает большей силой, чем большинство единорогов, но ты должна научиться использовать ее.

Ее волосы слегка сдуваются. – Хорошо, хорошо, я изучу это. Но это будет не весело.

Я улыбаюсь. – Ты можешь повеселиться позже – это не займет много времени.

Пинки встает из-за стола с бумагой во рту, и Рэрити подходит ко мне. – Так что же там осталось?

Мне нравится, что она рядом, но я сосредотачиваюсь на первоочередной задаче. – Ну, у нас есть еще полсотни эпизодов.

Твайлайт возвращается и начинает наполнять стакан водой, используя магию. Рэрити кивает мне. – Какими главами ты хочешь заняться?

Я чешу голову. Думаю, Рэрити и я можем разделить их? В этом есть смысл. – Хорошо, я возьму эти.

Я беру свои главы и делаю шаг от стола, только чтобы увидеть, как Рэрити делает шаг за мной. – Ладно, пошли, – говорит она. – Может быть, стоит пойти в гостиную? У меня там есть хороший диван.

Я заикаюсь. – Э-э, но другая половина глав...?

Рэрити моргает – или это было подмигивание? – Они могут подождать, давай вместе посмотрим эти, а потом, когда закончим, возьмем следующий набор.

На другом конце комнаты Твайлайт опускает стакан и смотрит на меня, подозрительно приподняв бровь.

– Эй, это была не моя идея! –  говорю я, неловко ухмыляюсь, а затем снова поворачиваюсь к самому привлекательному единорогу, которого я когда-либо видел. – Звучит чудесно, Рэрити, показывай дорогу.

~~~~~~

Как и в любой учебной сессии с участием мальчика и девочки, мы на самом деле изучили не так уж много. Конечно, мы одолели материал, но наши мысли витали далеко от него, и мы просто механически читали страницы. Во время работы мы немного поболтали, и день быстро пошел на убыль. Мы закончили первую стопку глав и были примерно на середине второй, когда я, наконец, набираюсь уверенности, чтобы задать ей вопрос, на который мне нужен ответ.

Я смотрю на нее. Я мог просто смотреть, как она сидит и читает, целыми днями, все в ней просто очаровывает меня. Но в конце концов она замечает мой пристальный взгляд и поднимает глаза.

Я указываю копытом на нас двоих и задаю свой вопрос. – Кто мы? Я имею в виду нас двоих, эту пару. Раньше мы были просто коллегами, но кто мы теперь?

Рэрити откладывает страницу, с которой читала. – Я не знаю, мы... что-то? Я не совсем уверена, как это работает с женской стороны, но если бы я была на твоем месте, я думаю, что у меня было бы лучшее представление о том, как обстоят дела. Могу только сказать, что ты мне нравишься. Ты единственный, кого я действительно знаю. Не пойми меня неправильно, твоя сестра и Пинки великолепны, но сейчас все очень хаотично, и ты единственный здесь, кого я действительно знаю.

Рэрити придвигается ближе, кладет голову мне на плечо, я счастливо вздыхаю и наклоняюсь к ней. Потом я понимаю, что мне, наверное, следует сначала спросить ее кое о чем. – Эм, у тебя был парень до того, как все это началось?

Она смеется. – Я думаю, ты имеешь в виду “девушку”, дорогуша. И нет, я уже несколько месяцев без пары. – Неловкое молчание заполняет воздух. Рэрити откашливается. – А ты? У тебя был, как там говорят в Сериале, особый пони, когда ты был человеком?

Я хихикаю над выбором слова. – Нет, я был одинок некоторое время. Долгое время...

Она поворачивает голову ко мне и озорно усмехается. – Подожди, если ты Шайнинг Армор, разве ты не женат сейчас на Кейденс? О боже, точно! Ты в отношениях с этой розовой пони! Если мы ее найдем, ты ее поцелуешь? Хм? Твою давно потерянную жену?

Я обнаруживаю, что краснею, и отбиваю эту мысль копытом. –  Что, нет, ладно тебе, Рэрити – я в теле Шайнинг Армора, но на самом деле я не он! Я не имею ничего общего с «настоящим» Шайнингом, так что Кейденс не имеет ко мне никакого отношения. Я просто похож на ее мужа, но больше ничего.

Она наклоняется ко мне и произносит всего два слова. – О, хорошо.

Мое сердце замирает, и я смотрю на Рэрити. – И почему, почему ты так рада услышать эту новость?

Она просто закатывает глаза и откидывается на мое плечо. Я улыбаюсь про себя – я на небесах. Я хотел быть с Томом уже почти десять лет, и теперь мы не только почти пара, но и он привлекает меня больше, чем когда-либо. Ну, конечно, сейчас он может быть девушкой, но – эй, эти отношения все еще вполне законны. Нет ничего плохого в гомосексуальных парах, но факт в том, что мы настолько гетеросексуальны, насколько это возможно. С какой стороны ни посмотри, мы разнополая пара. Конечно, все становится запутанным, если думать слишком усердно, но эй, кто сказал, что любовь – это…

– Ужин готов... Ух, вы двое вообще пытаетесь работать? – Я поднимаю глаза и вижу, что Твайлайт смотрит на нас. Я смотрю вниз и понимаю, что мы с Рэрити романтически обнимаемся, наши тела и копыта переплетены.

Мы оба пытаемся оторваться друг от друга, я откашливаюсь. – О, эй, мы просто...

– Изучаем записи Сериала, – спокойно отвечает Рэрити.

– Слушайте, мне все равно, вы оба взрослые, можете делать что хотите. А теперь пошли, ужин готов, и он стынет.

Я рысью бегу за Твайлайт, и мы подходим к кухонному столу, где Пинки как раз раскладывает еду. Похоже, Пинки съест на ужин две миски детских хлопьев, а остальные будут есть брокколи с сыром. Я пожимаю плечами, глядя на все это – не так уж плохо с учетом наших новых вкусовых рецепторов. Желая сменить тему разговора, я спрашиваю Твайлайт о ее успехах. – Итак, выучила какие-нибудь новые заклинания?

Она ухмыляется. – Еще бы. Я работала над этим новым заклинанием весь день, пока вы двое там «занимались».

Рэрити игнорирует последнюю часть ее комментария. – Новое заклинание? Оно мощное?

Твайлайт кивает. – О да.

Я теряю терпение. – Ну? Что это?!

Пинки поднимает глаза. – Я тоже хочу знать! Твайлайт сказала, что покажет мне заклинание только когда мы все будем в сборе.

– Я не хочу тревожить соседей, поэтому сделаю это только один раз.

Я чувствую, как мое сердце начинает бешено колотиться – это будет грандиозно. Может быть, Твайлайт была права, вместо того чтобы обниматься с Рэрити, мне следовало бы изучать эти заклинания. Магия действительно могущественна, кто знает, какие хаотические силы содержатся в этих заметках. Что Твайлайт узнала? Как стрелять молнией? Файерболы? Телепортация? Как сделать пузырь-щит? Как вызвать сильный шторм? Открыть портал? Исцелять смертельные раны?

Твайлайт открывают окно, чтобы все началось. – Ладно, все готовы? – Мы все нетерпеливо киваем, и Твайлайт делает глубокий вдох. – Все или ничего!

Ее рог вспыхивает, а лицо искажается в чистой сосредоточенности. Я чувствую, как мои волосы начинают подниматься от статики в воздухе. Рог Твайлайт светится ярче, и Рэрити начинает волноваться  –  Эм, Твайлайт, ты ведь не собираешься сделать еще один взрыв? Это дом моей семьи.

Твайлайт напрягаются, когда она говорит. – Нет, не волнуйся, я все поняла...

Легкий ветерок дует в окно, он несет с собой какой-то звук, вероятно, какой-то уличный шум. Я оглядываюсь, ожидая волшебства.

Рог Твайлайт начинает тускнеть. – Вот! Есть! Фух.

Рэрити наклоняет голову. – Гм, прости?

Пинки в панике оглядывается вокруг. – Она что-то с нами сделала? Неужели она сделала так, что я полюбила брокколи? Лучше бы она этого не делала!

Последние отсветы рога Твайлайт исчезают, и она расслабляется. – Ребята, вы это слышали?

Я хмурю брови. – Слышали что, стерео через дорогу, когда подул ветер?

Она скалит зубы. – Это была не стереосистема! Это была я! Я сотворила заклинание из эпизода с Трикси! Я создала ветерок из воздуха и использовала его, чтобы создать мелодию среди деревьев вокруг нас.

Несколько секунд все за столом молчат. Рэрити наклоняется вперед. – Ты уверена, что это не стереосистема через дорогу? Потому что было бы гораздо больше смысла, если бы в следующий раз ты просто использовала стерео, а не какое-то заклинание, на изучение которого у тебя ушло шесть часов.

Пинки кивает. – Да, похоже, ты потратила впустую весь день.

Твайлайт закрывает лицо копытом. – Брат, поддержи меня. Магия точно стоит того, чтобы ей учиться.

Я прикусываю язык. – Ну да, знать магию хорошо, но, э-э, я не знаю, может быть, в следующий раз сосредоточься на изучении более полезных заклинаний?

Твайлайт раздраженно опускает копыта. – Что плохого в том, чтобы вызвать ветер, который несет мелодию?!

Я не могу не ухмыльнуться. – Ну да, в следующий раз, когда гигантский космический медведь появится в Канаде, приятно знать, что ты будешь к этому готова!

Пинки смеется, Твайлайт только качает головой. – Да ладно, я могу вызвать дуновение ветра! У меня есть власть над воздухом, ни один человек в истории Земли не имел такой власти прежде!

Я моргаю, не впечатленный. – Да, но ты не человек, ты – единорог. На самом деле протеже принцессы-аликорна.

– Я познаю́ богоподобные силы, и никому нет до этого дела, – бормочет Твайлайт себе под нос.

Пинки кивает. – Разбуди меня, когда сможешь сделать торт из воздуха или что-то в этом роде.

~~~~~~

Остальная часть ужина прошла хорошо (за исключением того, что Твайлайт кипела от злости, что ее заклинание было воспринято не так хорошо, как она надеялась). После этого мы посвятили несколько часов поискам в Интернете каких-либо зацепок об этом пони в Чикаго. Однако ничего не вышло, и около одиннадцати ночи мы решаем закончить вечер, и я выбираю пойти сначала на кухню, чтобы перекусить перед сном.

Я зеваю, поворачиваю за угол и понимаю, что на кухне уже кто-то есть. Я смотрю на пол и замираю на месте, когда вижу Пинки. Кажется, она поставила на пол пакет со льдом и сидит на нем голым задом. Я не знаю, должен ли я отвернуться или просто уйти – все, что я знаю, это то, что я больше не голоден.

Ее глаза загораются когда она видит меня. – О, привет, Шайнинг.

Я не могу удержаться и пристально смотрю. – Что... ты делаешь?

Она показывает на лед между задними ногами. – Я кипятила воду, чтобы сделать лапшу быстрого приготовления, но плитой довольно трудно управлять. Когда я обернулась, то обожгла верхнюю часть одной из своих задних ног! Я хотела приложить лед, поэтому взяла и села на него, потому что мне нечем его держать!

– О... сильный ожог? – Я тут же пожалею, что вообще спросил.

Она наклоняется вперед и поднимает хвост, чтобы показать мне место ожога – и также показывает мне гораздо больше, чем я на самом деле хочу там увидеть. Я поднимаю переднюю ногу, чтобы укусить копыто. Это нечестно, совсем нечестно. Я на самом деле пытаюсь игнорировать свое мужское сексуальное влечение, и сумасшедшие выходки Пинки совершенно точно не помогают! Я имею в виду, с Рэрити я могу справиться. Это всего лишь приятные объятия и поглаживание спины. Я вполне могу быть рядом с девушками, которые любят меня, когда это все, чего они хотят. Но это? Как, черт возьми, я могу иметь дело с кем-то вроде Пинки, для которой нет такого понятия, как личное пространство?

Как по команде Пинки встает, растаявший лед и вода стекают по ее копытам. Она машет хвостом в сторону. – Можешь передать мне полотенце?

Я отвожу глаза, затем протягиваю ей маленькое полотенце и бросаю его ей под копыта.

Она оглядывается и хмуро смотрит на полотенце. – Шайнинг, у меня нет магии. Я физически не могу дотянуться до своей спины этими копытами. Ты можешь вытереть меня?

Я стискиваю зубы, но знаю, что она говорит правду. Более того, она дрожит от ледяной воды. Я вздыхаю и подхожу ближе к ней, схватив полотенце копытами. Я начинаю вытирать ей бока, хвост и нижнюю половину ног. Она просто стоит и терпеливо ждет, пока я закончу. Как только я бросаю полотенце, она снова смотрит на меня. – Шайнинг?

Я смотрю на ее лицо. – Хм?

Она покачивает бедрами. – Ты не залез мне между ног!

У меня непроницаемое лицо. – Э-э, Пинки, не слишком ли это интимно?

Она искренне улыбается. – Шайнинг, ты мой самый близкий друг мужского пола, я не возражаю, если ты станешь со мной немного близок. А теперь давай, кто знает, как долго ты будешь торчать здесь, как жеребец. Ты не можешь просто убегать от каждой кобылы, которая просит тебя высушить ее.

Я вздыхаю и понимаю, что она права. С таким же успехом я мог бы избавиться от этого страха прямо сейчас. Я позволяю своим глазам смотреть вперед , и снова хватаю полотенце.

– Я не видела его, Рэрити, может, проверить кухню? – доносится сквозь стены квартиры голос Твайлайт.

Мои уши встают торчком, и я понимаю, что нахожусь всего в нескольких сантиметрах от голой Пинки, и мы на полу кухни. – Ох, ох.

Пинки вздыхает. – Ну что ж, пожалуй, я дам этой части высохнуть на воздухе, – она идет вперед и снова опускает хвост. Затем она берет пакет со льдом и спокойно несет его к раковине.

Я бросаю полотенце в раковину, смущенно улыбаюсь Пинки и качаю головой. – Пинки, ты сошла с ума.

– Эй, это ты вытирал меня полотенцем, – усмехается она. – О, это напомнило мне – ты думал о моем предложении на эту ночь?

Я прикусываю губу, я все еще не совсем решил, в какой кровати спать. – Ну, я не могу спать в постели Твайлайт...

Пинки кивает. – И в моей спать ты тоже не будешь.

Я слышу топот копыт Рэрити, идущей по коридору. Я наклоняю голову к Пинки. – Правда? О, это, наверное, к лучшему. Это облегчает мне жизнь. Видишь ли, Рэрити уже пригласила меня к себе в постель, и мне придется как-то выбирать между…

Пинки кокетливо улыбается мне. – Я имела в виду, что ты не будешь спать в моей, потому что мы, вероятно, будем слишком заняты другими делами. Нам нужно как-то избавиться от твоего страха перед кобылами, верно? Знаешь, у нас будет полное уединение на всю ночь. Разве это не было бы забавно? Только мы вдвоем, никто другой никогда не узнает, что мы сделали. – Пинки проходит мимо меня, все еще улыбаясь. – Я говорю тебе, Шайнинг, приходи ко мне сегодня ночью, и ты создашь воспоминания, которые останутся на всю жизнь...

Я слышу, как кровь стучит у меня в ушах, когда Пинки делает последние шаги из кухни. В это же время в дверной проем входит Рэрити. – О! Привет, Пинки.

– Привет, Рэрити! Спокойной ночи! – радостно восклицает Пинки. Затем она идет по коридору, насвистывая мелодию шоу Энди Гриффита.

Рэрити поворачивается, чтобы посмотреть ей вслед. – Ах, Пинки всегда в таком хорошем настроении.

– Угу,  – хмыкаю я, пытаясь выкинуть из головы недавние мысли. – Итак, Рэрити, что привело тебя сюда?

Она подходит ко мне и кладет голову на мою. Я закрываю глаза, мне нравится, когда она это делает. – Ну, я сказала Твайлайт, что хочу спросить у тебя кое-что о Библии Сериала, – говорит она, – но на самом деле я пришла сюда, чтобы спасти тебя от Пинки.

Я поднимаю брови. –  О, с чего ты взяла, что меня нужно спасать?

Она отходит от меня на шаг и идет к лужице на полу, оставшейся от льда. Она пристально смотрит на нее. – Женская интуиция.

Я хихикаю. – Том, ты девушка всего сутки.

Она оглядывается на меня. – Зови меня Рэрити, дорогуша. Слышать имя Том и вспоминать, что я была парнем, когда я нахожусь в этом теле – странно. Особенно когда мне напоминают об этом, когда я думаю о всяких вещах.

Я прикусываю губу. – Вещах? О чем ты думаешь?

Она улыбается. – Не важно!

Я медленно киваю. – Ну ладно...

Мы неловко стоим так некоторое время, и я замечаю, что Рэрити избегает смотреть мне в глаза…

У меня непроницаемое лицо. Я правда не знаю. Как я могу отказать Рэрити? Она девушка моей мечты и самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел. Но в то же время, как я могу отказаться от предложения Пинки? Я моргаю – нет, подождите, что я делаю, я не должен хотеть НИ ОДНОГО из их предложений. О боже, что мне здесь делать? Искушение и неловкость в любом случае, что бы я ни выбрал. Я хочу принять оба предложения, и я боюсь обоих предложений!

Рэрити смеется. – Ты в порядке, дорогуша? У тебя выступил крупный пот! Я не хотела тебя запугивать.

– Я просто не знаю..., – запинаюсь я.  – Не будет ли Твайлайт против, если я уйду? Да, именно это! Я просто не знаю, согласится ли она, что мы будем вместе, понимаешь?

– Пфф, мы просто делим постель. Кто сказал, что произойдет что-то особенное?

Между нами снова повисает неловкое молчание. В конце концов я решаю прояснить ситуацию раз и навсегда. – Эм... А произойдет?

Рэрити полностью игнорирует мой вопрос. – Если твоя сестра предпочтет, чтобы ты остался в ее комнате, это прекрасно. Я ни в коем случае не буду оскорблена, и я действительно не хочу давить на тебя, чтобы ты делал что-то, чего ты не хочешь делать. Я просто даю тебе знать, что сейчас иду в кровать, и если тебе нужно место для сна, ты можете присоединиться ко мне.

Рэрити делает вежливый поклон и уходит. Я желаю ей спокойной ночи и говорю, что пойду проведаю сестру. Короткая рысь, и я вхожу в свою спальню, чтобы найти Твайлайт, одетую в пижамные штаны и разминающую крылья.

Она смотрит на меня. – О, что ты здесь делаешь?

Я смотрю вокруг, пока она старается удобно сложить крылья. – Я просто проверяю, не возражаешь ли ты, если я не буду спать здесь.

Сложив крылья, она смотрит на меня. – Что? Почему меня это должно волновать? Рэйчел, я не твоя мама. Ты можешь делать все что хочешь, тебе не нужно мое разрешение.

Я немного опешил, услышав свое настоящее имя. – Да. Ну ладно, тогда увидимся завтра.

Она замолкает на мгновение, потом поднимает глаза и видит, что я уже на полпути к двери. – Где ты спишь?

– О, эм, Рэрити сказала, что не хочет, чтобы я спал на полу, поэтому она предложила...

Твайлайт ухмыляется. – Рэрити, да? Да, я понимаю почему. Ну, я уверена, что вы двое будете…

Я краснею. –  Тпру, тпру, Рэрити никогда не предлагала этого, она просто хотела дать мне место для сна! Сумасшедшей является Пинки, которая действительно хочет... – я обрываю себя, но, кажется, я уже и так сказал слишком много.

Твайлайт заикается. – О, ничего себе. Ну, Пинки тоже хороша, я уверена, что вы двое будете…

Я протягиваю копыто, желая сказать ей, что не подтверждаю это предложение, потому что все еще сомневаюсь, хочу ли я Рэрити больше. Однако, я почти уверен, что и так вырыл себе достаточно глубокую яму, и заставляю себя рассмеяться. – Ха, да, точно. Увидимся завтра.

Моя сестра только качает головой. – Ага, повеселись.

Я закрываю за собой дверь и бегу по коридору, мое сердце уже колотится от выбора, стоящего передо мной. Ну, по крайней мере, у меня есть немного времени, прежде чем я решу. Мне не придется решаться, пока я не доберусь до развилки в коридоре, где…

Я моргаю – я уже на развилке коридора. Проклятье, как бы я хотел, чтобы у меня было больше времени. Я смотрю направо и налево и вижу, что двери в комнаты Пинки и Рэрити закрыты, но свет горит. Я ругаюсь себе под нос – мне действительно придется выбирать сейчас, не так ли? Я вроде как надеялся на какие-то смягчающие обстоятельства, которые заставили бы меня выбрать одну из них, а затем дали бы мне оправдание на будущее, почему я отказался от другого варианта. Но нет, я вижу, что ничего не происходит. Все зависит от меня и от того, чего я хочу.

Я смотрю налево – там комната Пинки, а за ней ночь, полная такого безумия, о котором ни один мужчина и мечтать не может. Я смотрю направо – там комната Рэрити и вечер объятий и формирования эмоциональной связи со старой любовью. Я закрываю глаза и думаю о том, что до сих пор произошло и кто я сейчас. Приняв решение, я делаю глубокий вдох и иду к кобыле, с которой собираюсь провести ночь. Я добираюсь до ее комнаты, затем на секунду задерживаюсь, чтобы подтвердить свой выбор. Удовлетворенный, я толкаю дверь...

Я улыбаюсь пони, ожидающей меня с другой стороны, и она улыбается в ответ. – Спасибо, что пришел.

Я киваю. – Я тоже рад, Рэрити.

Глава 20. Сюрпризы

Рэрити смотрит на меня с кровати. На задних копытах у нее пара чулок. Ее юбка тоже исчезла, на ней только кружевное нижнее белье, которое едва прикрывает что-либо. Я делаю глубокий вдох и шагаю в комнату, закрывая за собой дверь.

Кобыла кокетливо улыбается. – Я была уверена, что ты проведешь ночь с Пинки. Немногие парни смогли бы отказаться от такого.

Я тихо смеюсь, да, это было заманчивое предложение. Однако в конце концов я решил выбрать любовь, а не секс. Хотя, глядя на Рэрити, лежащую на кровати в этом белье, я начинаю думать, что секс любви не помеха

– Ну, тогда давай, я не кусаюсь. – Рэрити похлопывает по кровати рядом с собой.

Я смотрю на кровать и приподнимаю бровь. – Рэрити, я знаю, что мы уже говорили об этом раньше, но твоя кровать, честно говоря, слишком мала для двух пони. – На кровати лежит взрослая кобылка и на матрасе рядом с ней оставалось меньше пятнадцати сантиметров свободного места.

Рэрити оглядывается. – Думаешь, тебе не хватит? Мне кажется, что все хорошо...

Я прикусываю губу и подхожу к кровати. Так мало места, и буквально единственным вариантом является лечь, прижавшись друг к другу как две ложки, что я на самом деле более чем счастлив сделать. Я заползаю за спину белой единорожки и начинаю обнимать ее мягкое тело, прижимая к себе ее шерстку.

– Шайнинг. – Голова Рэрити, находящаяся всего в нескольких сантиметрах от моей, поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Да? – Мое сердце замирает. – Я сделал что-то не так? – Рэрити действительно выглядит немного обеспокоенной.

– Дорогуша, на тебе трусы-боксеры. Ты в них спишь?

Я приподнимаю бровь. – Э-э, да? Я бы не стал спать голым – я имею в виду…

Рэрити цокает языком. – Шайнинг, ты не снимал их весь день. Они, вероятно, уже грязные. Если ты хочешь спать в этой кровати, тебе нужно будет переодеться в чистую пижаму. Видишь, что на мне надето? – Она потирает копытами свой кружевной наряд. – Я переоделась перед сном, тебе тоже нужно переодеться.

Я закатываю глаза. – Не у всех из нас есть сшитое вкопытную ночное белье для пони. Где мне взять пижаму, которая подойдет жеребцу?

Рэрити улыбается. – Только попроси… – Ее рог светится, и из другого конца комнаты выплывают новые шорты. Они приземляются мне на колени, и я осматриваю их, сразу же впечатляясь качеством.

Я тихонько присвистываю. – Они выглядят потрясающе. – Я встаю с кровати, и Рэрити смотрит в другую сторону, когда я переодеваюсь в них. – И они идеально сидят! Откуда у тебя мои мерки?! Я имею в виду – талия, бедра и все остальное, они так хорошо мне подходят!

Рэрити слегка краснеет. – Ну я, как бы… Прикинула твои пропорции и размеры на глаз, и на основе этого сделала...

Я собираюсь спросить ее, как долго она должна была изучать мой зад, чтобы получить точные мерки, но решаю, что некоторые вещи лучше оставить невысказанными. Я ласково похлопываю ее по плечу. – Да, спасибо. Они идеальны.

Я возвращаюсь к ней в постель, и мы снова начинаем вертеться, чтобы поместиться на маленькой кровати. Вскоре все ее тело прижимается к моей нижней части, и мои копыта крепко ее обнимают. – Хм, тебе удобно, Рэрити?

Она подвигает свое тело еще ближе к моему. –  Да, замечательно.

Я прижимаю свою голову к ее, и мы несколько минут обнимаемся. По крайней мере, мы ведем себя пристойно, и как бы сильно я ни любил каждый миллиметр ее тела, я немного нервничаю из-за того, что на самом деле «делаю что-то» с ней. Я являюсь парнем всего день или около того, я даже не знаю, с чего начать. Хотя это очень мило, просто легкое объятие и ничего…

Мои мысли обрываются, когда Рэрити говорит знойным голосом. – Шайнинг, я только что кое-что поняла.

Я прикусываю язык, потому что слишком напуган, чтобы ответить. – О?

– Помнишь тот урок магии, который ты мне дал?

Не понимая, насколько это здесь уместно, я киваю. – Конечно.

– Ну, я только что вспомнила об оплате. Я должна тебе поцелуй, не так ли?

Прежде чем я успеваю ответить, я чувствую, как она меняет позу, поворачиваясь. Еще несколько секунд, и она полностью разворачивается, наши лица так близко, что носы соприкасаются. Она прижимается щекой к моей. Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю в ее глаза, и я начинаю серьезно сомневаться, как, черт возьми, я могу находить маленькую лошадь такой привлекательной. Ну, с волкАми жить...

Я киваю. – Верно, ты действительно должна мне поцелуй. Я хочу взыскать этот долг, мисс Рэрити.

Она приближает свои губы к моим для «расплаты», нежно целуя меня прямо в губы, заставляя волосы на моей шее встать дыбом от волнения. Через мгновение она прерывает поцелуй, и ее мягкие губы покидают мои. – Что ж, это было мило.

Решив на этот раз действовать в соответствии со своим импульсом, я прерываю Рэрити, придвигаясь вновь для второго поцелуя. На этот раз я не останавливаюсь на губах и, прежде чем осознаю, что делаю, обнаруживаю, что мой язык трется об ее. Сначала она вскрикивает от удивления, но потом это превращается в тихий стон страсти, когда наши языки танцуют. Это очень, очень странно. Я прежде целовалась с несколькими парнями, когда была человеком, но это было совсем не так. Мало того, что мы с ней теперь противоположного пола, но факт остается фактом – Рэрити, как бы она ни была красива, все еще, нахрен, пони. Морда у нее огромная, как и язык, если уж на то пошло.

Делает ли это все лучше, чем поцелуй с человеком? Прежде чем я успеваю решить наверняка, Рэрити прерывает поцелуй и краснеет. – Ну, Шайнинг, это было неожиданно. Хотя и приятно.

Я тоже краснею. – Спасибо. Оплата принимается, Рэрити.

Она кивает. – Приятно слышать. Полагаю, на сегодня хватит?

Я прижимаюсь к ней. – Звучит хорошо, но я думаю, что мы должны завтра сделать это снова. Ну знаешь, ради науки.

Она смеется и легонько бьет меня копытом по плечу. – Уже ждешь следующего раза, да? Ты такой парень.

Я чмокаю ее в щеку. – Спасибо?

Она гладит меня по щеке копытом. – Я рада, что ты здесь со мной во всей этой истории с пони.

Я убираю ее гриву с глаз, – Я тоже. Рэрити, я так давно тебя люблю...

Она ухмыляется. – Подожди, ты говоришь обо мне или о Рэрити из мультфильма? Так вот почему ты связалась со мной? Просто чтобы залезть в штаны мультяшному персонажу? Я знаю, насколько популярно «правило тридцать четыре» для этого Сериала...

Я смеюсь. – Очень забавно «Том», и – да ладно, очевидно, что ты намного лучше, чем Рэрити из Сериала. Ты бьешь ее во всех смыслах!

– Да, забудь о ней! – замечает Рэрити. – Она явно уступает, я лучшая Рэрити, чем она когда-либо будет!

Я моргаю, мое подсознание говорит мне: что-то в нашем диалоге... не так. Ну что ж, я уверен, что разберусь с этим позже. Я обнимаю Рэрити, прижимаясь к ней теснее. – Спасибо что делишь со мной постель.

Она прижимается ко мне. – Ты должен перебраться ко мне. Мы можем поменяться с кем-нибудь и получить кровать, достаточно большую для двоих.

Я снова целую ее в щеку. – Полноразмерная кровать? Не смеши, делить односпальную намного, намного лучше.

Она закрывает глаза и улыбается. – Я надеялась, что ты это скажешь.

Я крепко прижимаю ее к себе и проваливаюсь в сон. – Спокойной ночи, Рэрити...

~~~~~~

Я нахожусь в тронном зале Кантерлота. Разреженный дым заполняет воздух, и я не вижу никого из церемониальной стражи. Несколько разбитых шлемов и копий разбросаны вокруг, и я слышу рассеянные крики вдалеке. Паника наполняет мои вены, когда я кричу. – Твайлайт!!!

Я несусь галопом по коридорам к ее покоям, и когда я подхожу ближе, я чувствую, что кто-то чужой находится в ее комнате. Я нигде не чувствую Твайлайт, но я одолею любого зверя или монстра в ее комнате и спасу свою сестру. – Покажись, чудовище! – кричу я, приближаясь к комнате. – Я закончу твой путь разрушения!.

Тень падает на дверной проем, когда что-то внутри движется. Я обнажаю зубы и начинаю заряжать свой рог. Капитан королевской гвардии – не просто титул, у меня десятилетия боевой подготовки, и я более чем способен…

*хлоп* *хлоп* *хлоп* 

Медленные аплодисменты за моей спиной, заставляют меня снизить бдительность и я оборачиваюсь. На обугленной колонне сидит Дискорд, улыбаясь мне. – Благородное усилие, дорогой СБЛДН, но ты опоздал, ты пропустил фейерверк. – Он пинает тлеющий кусок кладки. – У меня тут была настоящая битва со гвардейцами – они все прибежали, как только услышали крик твоей сестры.

– Где она? – рычу я, мой разум думает о самом болезненном заклинании, которое можно вообразить, чтобы использовать на этом монстре.

– Жаль, что гвардейцы были так дезорганизованы, когда тебя и Селестии не было здесь, чтобы возглавить их. Осмелюсь предположить, что в противном случае у меня были бы серьезные неприятности. Что ж, неважно, битва окончена, и я явно победил.

– Моя сестра... – рычу я, мой рог яростно светится, и щебень вокруг меня дрожит от чистого гнева, который я вливаю в свою магию.

– Ее нет. – Дискорд машет на меня своей львиной лапой. – И, пожалуйста, не трать мое время своими заклинаниями. Целый легион лучших воинов Кантерлота пал там, где ты стоишь, не говоря уже о самом Элементе Магии. А теперь... если бы ты был умен, то добрался бы до других носителей Элементов, прежде чем искать меня. Твайлайт, конечно, была самой могущественной, но некоторые из оставшихся могли действительно доставить мне серьезные неприятности, особенно если бы ты поддержал их с оставшейся королевской гвардией. Но ты дурак, и пришел сюда один. Теперь я могу начать устранять их одну за другой. Спасибо за это...

Я моргаю. Подожди секунду, остальные! О боже, я должен предупредить их! Я перестаю заряжать свое заклинание, как только осознаю свою неосмотрительность – прийти сюда вот так. Рэрити, Эпплджек, Пинки, Флаттершай и особенно Дэш. Она капитан Вандерболтов, с ними на нашей стороне...

– Спасибо, что снизил бдительность. На секунду я даже забеспокоился.

Я вновь поворачиваюсь к нему. – Подожди, ч…

Все становится белым.

– Пять двадцаток на четыре...

~~~~~~

Вздрогнув, я сажусь и делаю глубокий вдох. Теплое тело Рэрити рядом дает мне некоторое утешение, и я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свой бешено бьющийся пульс. Боже, этот сон был ужасен. И это было так реально, более реально, чем любое другое воспоминание. Я качаю головой – все эти дела с пони, происходящие в течение дня, начинают влиять на мои сны. Поскольку я сейчас живу в роли Шайнинга, мой мозг, должно быть, воспроизводит то, что он помнит о том пони из финала Сериала. Это был такой ужасный эпизод...

Я делаю несколько глубоких вдохов. Завтра я должен спросить Твайлайт, почему она написала такой странный финал. Зачем пятилетней девочке писать о том, как была предана Селестия и о нападении на всех пони? Черт возьми, сестренка, твоя история все еще вызывает у меня кошмары все эти годы спустя. Я вздыхаю и снова опускаю голову на подушку. Я чувствую, как Рэрити шевелится во сне, и обнимаю ее одним из своих передних копыт, чтобы прижать ее тело к своему. Этот кошмар был всего лишь сном, он не причинит мне вреда.

~~~~~~

Через несколько часов я снова просыпаюсь, на этот раз от того, что чей-то нос ласково тыкается в мою шею. Я открываю один глаз и вижу прижавшуюся ко мне Рэрити. Я смеюсь. – И тебе доброе утро, Рэрити.

Она кладет голову мне на шею. – Я думаю, твоя сестра уже проснулась. Я слышала, как минуту назад включилась кофеварка.

Я киваю. – Похоже на мою сестру. Эта кобылка обожает утренний кофе.

Рэрити вздыхает. – Я думаю, это означает, что мы должны встать.

Я смотрю на нас двоих, переплетенных на кровати, которая слишком мала для нас, затем нежно прижимаюсь носом к Рэрити. – Думаю, я привыкну просыпаться вот так.

Она хмурит брови. – Ну, не надо. Мы больше не будем пони. Как только Твайлайт поймет...

Я поправляю себя. – Ах, ты права. Я забываю об этом иногда, слишком легко думать, что я сохраню это тело. Я имею в виду, что уже чувствую себя довольно комфортно. Такое чувство, что я родился, чтобы иметь эти копыта.

Рэрити медленно кивает. – Да, я признаю, что мне тоже нравится быть кобылкой, и это на самом деле немного беспокоит. Ничего против тебя не имею, Шайнинг, но не думаю, что хочу, чтобы это была моя жизнь. Жить как кобылка? На самом деле это не то, кто я есть... верно?

– О, я знаю. Это только временно. Но я хочу наслаждаться частью этого, пока оно длится.

Рэрити прикусывает щеку. – Если подумать, можем ли мы не вдаваться в подробности, если об этом спросят? Я знаю, что мы не сделали ничего серьезного, но все же, если кто-то спросит, что случилось, мы можем сказать им, что просто спали?

Я думаю об этом. – Наверное, меня это устраивает. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал, что мы обнимались и все такое?

Она вздыхает и снова прижимается ко мне. – Я хочу, чтобы у меня осталось хоть немного достоинства. Что если сегодня вечером мы все снова станем людьми, сразу после того, как расскажем всем, что я, как Рэрити, спала с тобой? А потом все до конца жизни будут знать, что я не продержалась и двух дней девочкой, прежде чем начала целоваться с парнем. Я не думаю, что хотела бы, чтобы это было в моем резюме, когда я сам вернусь к тому, чтобы быть парнем.

Я киваю.– В этом есть смысл. Мои губы запечатаны.

Она наклоняется ближе. – Ну, я пока не хочу, чтобы они были запечатаны...

Она дарит мне еще один легкий поцелуй в губы. Я ухмыляюсь ей, но прежде чем мы успеваем продолжить, наше внимание привлекает шум снизу. Уши Рэрити слегка поворачиваются. – Подожди, это таймер духовки. Кто-то занимается выпечкой?

Любопытство заставляет нас обоих встать с постели, и мы быстро пробираемся в коридор и спускаемся по лестнице. Рэрити рысью пробегает мимо меня, и мы уже в нескольких метрах от кухонной двери, когда я осознаю нечто поразительное в открывшемся передо мной зрелище. К сожалению, это приятное зрелище нужно исправить, поэтому я тянусь вперед и хватаю ртом хвост Рэрити, чтобы остановить ее.

– Ммм? – Рэрити останавливается как вкопанная и с любопытством смотрит на меня. Я бросаю последний взгляд на это зрелище, а затем указываю. – Рэрити, ты... ты забыла переодеться. На тебе только кружевное белье...

Она краснеет и опускает хвост, чтобы прикрыться. Я смеюсь. – Да, нам обоим, наверное, стоит пойти переодеться.

Она рысцой поднимается по ступенькам. – Я видела, как ты смотрел... Я бы сделала тебе за это выговор, но, полагаю, я должна поблагодарить тебя за то, что ты дал мне знать.

Я следую за ней обратно в комнату. – Ну конечно, и стоит также упомянуть, что там нет ничего, что я не видел бы раньше.

Она закатывает глаза. – О, тише ты, все иначе, чем когда мы делим постель. – Мы входим в спальню и начинаем надевать свою грубую одежду. Ну, у меня грубая одежда, у Рэрити вообще-то целый самостоятельно сшитый наряд. Думаю, мне грех жаловаться, ведь она сшила мне прекрасные ночные шорты. Когда-нибудь я попрошу ее сшить мне шорты получше, чтобы носить днем. Ну, думаю, для этого еще будет время.

В любом случае, мы быстро одеваемся и возвращаемся на кухню. Мы вдвоем подходим к двери, и я останавливаюсь. Я открываю дверь и протягиваю копыто. – После вас, миледи.

Рэрити ухмыляется и рысцой проходит мимо, я иду следом и оглядываюсь, чтобы увидеть Твайлайт, сидящую за столом с чашкой кофе и тарелкой слегка подгоревших маффинов. Но сгорели они или нет – того факта, что у нас действительно есть свежая выпечка, было достаточно, чтобы заставить меня пускать слюни.

Твайлайт небрежно подносит к своей тарелке еще один маффин, используя магию, затем смотрит на нас. – Ах, я думала, что запах маффинов привлечет всех на кухню. В шкафу я нашла коробку с пекарской смесью. В любом случае, привет вам дво...

– Привет, сестренка. – Нервно говорю я, понимая, что мы с Рэрити вошли одновременно, и Твайлайт знала, что мы спим в одной постели. Хмм, слишком  много для того, чтобы держать наши отношения в секрете.

Твайлайт ухмыляется и отхлебывает кофе. – Ну... как все прошло?

Я медленно поворачиваюсь, чтобы взять чашку кофе, чтобы Твайлайт не видела моего лица. Рэрити, кажется, лучше умеет скрывать свои эмоции, она только приподнимает бровь. – Как прошло что, дорогуша?

Аликорн закатывает глаза. – Шайнинг и Рэрити делят постель? Может быть, я в основном имею дело лишь с книгами, но я не настолько глупа, когда дело доходит до социальных сигналов. Вы двое были в копытах друг у друга уже несколько дней, а теперь делите постель ночью? Пони, которые спят вместе, как правило... ну, ты знаешь. – Твайлайт несколько раз быстро поднимает брови.

Рэрити усмехается. – Твайлайт, брось, невежливо делать поспешные выводы. И уверяю тебя, мы не делали ничего непристойного.

Я киваю и иду к столу, рядом с которым стоит мой кофе. – Рэрити говорит правду, сестренка, мы не трахались.

– ШАЙНИНГ! – шипит Рэрити, – следи за языком, пожалуйста. Это не студенческое общежитие, мы тут пытаемся завтракать. – Я моргаю, я ведь сказал то же самое, что и Рэрити, верно? Так в чем же дело?

Твайлайт наклоняет голову. – Вы, ребята, утверждаете, что ничего не делали? Ну, э-э, я вроде как слышала вас. Раздавался стук и тяжелое дыхание. – Я прикусываю язык, и Рэрити вдруг начинает интересоваться рисунком на потолке. Это были Рэрити и я? Нет, этого не может быть… – Это продолжалось около часа! – продолжает Твайлайт

Подождите секунду, час? Мы с Рэрити переглядываемся, мы просто целовались, и это не продлилось так долго! Рэрити оборачивается к Твайлайт и нервно спрашивает: – Откуда доносились звуки?

Глаза Твайлайт устремляются вверх. – Источник звука был прямо надо мной. Комната прямо над моей?

Рэрити на секунду моргает. – Это комната Пинки.

Словно по заказу, секундой позже в комнату входит розовая кобылка, напевая счастливую мелодию. Она вприпрыжку пересекает кухню. – Доброе утро, всепони!

Мы втроем смотрим на нее, разинув рты. –  Доброе... утро... Пинки, – заикается Рэрити.

Та улыбается. – Я так и сказала! – Она видит маффины и протягивает копыто, чтобы схватить один.

– Аааа!! – Твайлайт телекинетически поднимает от нее всю тарелку. – Пинки! Вымой свои копыта, прежде чем прикасаться к ним!!

Пинки на секунду замолкает, потом улыбается и направляется к раковине, смеясь себе под нос. – А, я поняла. Чистота рядом с благочестием! И кексы были рядом с тобой! А ты – аликорн! Ты умница, Твайлайт...

Твайлайт ставит маффины обратно, но ее уши остаются агрессивно наклоненными вперед, пока она смотрит, как Пинки моет копыта в раковине. Когда Твайлайт отвлеклась, Рэрити тычет меня локтем в бок и шепчет. – Если она продержалась больше часа в одиночку...

Я краснею, но машу копытом в воздухе. – Я по-прежнему доволен своим решением.

Рэрити ласково прислоняется к моему плечу, но потом вспоминает о присутствующих и отстраняется обратно, затем откашливается. – Ну, так какие у нас планы на сегодня?

– Я действительно надеялась, что кто-то еще знает, – стонет Твайлайт.

Пинки хихикает. – Ты что, думаешь, что ответ на все это придет к нам во сне или что-то в этом роде?

Мне хочется рассмеяться вместе с Пинки, но я на секунду замираю. Нет, это просто глупо, я отбрасываю эту мысль, но не раньше, чем замечаю, что и Рэрити, и Твайлайт тоже, кажется, о чем-то глубоко задумались. Может быть, в этом действительно что-то есть? Мне придется спросить об этом Твайлайт позже, но я сделаю это один на один. В такой компании трудно воспринимать сны всерьез.

Твайлайт откашливается. – Хорошо, у кого-нибудь есть идеи? Давайте, я не хочу сидеть здесь весь день. Надо что-то делать...

За столом воцаряется тишина, единственным звуком является шум дождя, который идет снаружи. Полагаю, дождь имеет смысл, учитывая, что это Сиэтл и все такое. Тем не менее, это навевает на всех нас мрачное настроение. Я вздыхаю и кладу копыта на стол, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Ладно, ни у кого нет плана, давайте просто проведем мозговой штурм. Мы пойдем по кругу, и каждый вносит хоть что-то.

На стойке пищит телефон, Рэрити извиняется и идет проверить. Твайлайт начинает мозговой штурм. – Мы могли бы попытаться найти того красного пони из Чикаго ... снова?

Пинки вздыхает. – Наверное? Или мы могли бы почитать Библию Сериала и поискать что-нибудь?

Я постукиваю по подбородку. – Как насчет того, чтобы просмотреть детские рисунки Тесс и поискать еще какие-нибудь подсказки?

К столу возвращается Рэрити. – Мои родители приезжают в Сиэтл завтра вечером.

Пинки качает головой. – Ох, Рэрити, это не предположение, это декларативное утверждение.

Рэрити качает головой. – Нет, я серьезно, я только что получила от них сообщение. Они приезжают в город на выходные и сказали, что воспользуются этой квартирой. Они спросили, есть у меня тут кто-то.

Твайлайт наклоняется вперед. – Что ты им ответила?

– Я написала им, что никого кроме меня нет, и они могут воспользоваться квартирой. Я надеялась, что мы сможем исправить эту штуку с пони до того, как они узнают, но если они придут завтра...

– Мы все поедем в отель, – объявляю я. – Должно быть, только на день или два, верно?

Рэрити кивает. – Да, это может сработать. Однако нам придется убраться тут. Не уверена, заметил ли ты, но здесь пахнет лошадью.

Я ухмыляюсь. – Ничего себе, интересно, почему? Хотя – не проблема, Рэрити, мы уберемся завтра утром, прежде чем они придут, и уйдем, прежде чем они доберутся сюда.

Пинки наклоняет голову. – Может быть, они могут помочь, или если не они, то какие-то другие люди!

Рэрити качает головой. – Я не хочу, чтобы они вмешивались. Я не настолько близка с родителями, но все же не хочу, чтобы они видели, что я живу в теле самки пони. – Она оглядывается на других кобыл. – Без обид для других пони-самок в комнате, конечно.

Я хихикаю.– Это понятно, Рэрити. И Пинки, что касается «других людей» – я думаю, что это плохая идея, кто знает, что они сделают. Брони, вероятно, захотят попробовать погладить нас или что-то в этом роде, а люди с властью захотят провести над нами опыты.

Глаза Пинки расширяются. – Они разрубят нас на куски?

Твайлайт качает головой. –  Нет, Пинки, это просто глупо. Они не стали бы нас резать и уж точно не стали бы убивать, ввиду того, что мы являемся «вымирающим видом». Однако, как бы то ни было, нас, вероятно, отправят в ЦКЗ или что-то в этом роде. Тогда, какими бы разумными мы ни были, с нами, вероятно, все равно обращались бы как с животными, посадили в клетки и кормили с пола до тех пор, пока они полностью не убедились бы, что мы так же умны, как и люди, и не представляем ни для кого угрозы.

Рэрити вздрагивает. – Обращались как с обычной скотиной? Это, наверное, хуже, чем быть разрезанным на куски.

– Кстати, о кусках, – вздыхает Твайлайт, – у нас совсем нет еды. Я сделала маффины, потому что холодильник пуст. И прежде чем вы спросите – да, это была последняя коробка смеси для маффинов.

Пинки скулит. – Видишь, вот почему нам нужны люди. Люди могут добыть нам еду!

Я приподнимаю бровь. – Мы могли бы заказать доставку? У кого-нибудь есть наличные?

Все за столом говорят «нет», но Рэрити продолжает. – У кого в наше время есть наличные? В любом случае, в большинстве мест можно сделать заказ онлайн и оплатить его кредитной картой. Хотя, может быть, будет неловко, когда они позвонят в дверь...

Пинки улыбается. – Это может быть хорошей идеей! Если в городе есть другие пони, им тоже придется доставлять еду, верно? Мы могли бы спросить курьера, не видел ли он других пони!

Я приподнимаю бровь, эта идея на самом деле не так глупа, как кажется. Тем не менее, должен быть лучший способ. – Знаешь, может, стоит поискать в Интернете? Просто покопаться в местных социальных сетях и городских форумах. Может быть, мы не одни?

Твайлайт кивает. – Мне нравится эта идея.

~~~~~~

Единороги подходят к компьютерам и принимаются копаться в них, а Пинки тем временем занимается уборкой. Сначала я думаю, что наши поиски окажутся бесплодными, но вдруг ... ..

– Я НАШЛА КОЕ-КОГО! – громко восклицает Рэрити, затем понижает голос. – Простите, я имею в виду, посмотрите на человека, которого я нашла – или я должна сказать, на пони, которого я нашла.

Мы все подбегаем к ее экрану. Это какой-то блог, фрагмент которого Твайлайт читает вслух. – У меня сегодня болит хвост – я сидела на нем не так. Я даже не могу дотянуться туда, чтобы помассировать его и заставить чувствовать себя лучше, эти проклятые копыта и конечности пони не дотягиваются туда, как мои человеческие руки. Я скучаю по тому, чтобы быть человеком, двоеточие, открывающая скобка.

– Твай, это грустный смайлик. Ты не должна буквально произносить символы.

Она не обращает внимания и продолжает. – Но, как трудно ни было, мне вроде как нравится быть пони-кобылкой. Приятно иметь копыта и хвост. Мой рог к тому же позволяет мне творить полезную магию. Конечно, к тому, что мой пол изменился на женский, действительно нужно немного привыкнуть.

Рэрити кивает. – Ну, насчет последней части она, конечно, права. – Она смотрит на нас. – Итак, что вы думаете? Мы должны найти эту кобылку! Чем больше нас, тем лучше, верно?

Пинки хлопает копытами. – И у нее может быть еда!

Твайлайт поднимает брови. – Да, отличная находка, Рэрити, отправь ей сообщение. Скажи, что ты тоже пони-кобылка из Сиэтла, и ты хотела бы встретиться с ней.

Я вздыхаю. – Гм, это безопасно? Знакомство со случайными людьми в Интернете?

Пинки усмехается. – Это не случайный человек, это случайная пони. И я не встретила ни одной пони, которой бы не доверяла!

Я пожимаю плечами – наверное, в этом есть смысл? Я снова смотрю на блог.  – А что, если это просто тульпа или что-то в этом роде?

Рэрити смотрит на меня. – Что такое тульпа?

Я качаю головой  –  Не волнуйся. В любом случае, как мы можем быть уверены, что это реально?

Она прокручивает страницу вниз. – Там около пятидесяти записей, и в каждом она говорит о том, что она кобылка. Ее картинка в профиле показывает какую-то пони из «Дружба – это чудо», которой я раньше не видела, и ее данные указывают на то, что она пони-кобылка из Сиэтла. Выглядит хорошо, полагаю.

Твайлайт медленно кивает  –  Ну, пока мы будем ей доверять. Пошли ей электронное письмо, спроси, может ли она встретиться с нами завтра днем, выбери какой-нибудь местный обособленный парк. Мы не хотим, чтобы на встрече присутствовали люди.

Я смотрю на сестру. – Почему завтра?

Она оглядывается на меня. – Путешествовать на машине будучи пони – рискованно. Я могу хорошо вести с помощью магии, но мы в городе, и водители вокруг нас, вероятно, заметят пурпурного единорога, едущего по шоссе.

Рэрити кивает  –  Да, это может быть проблемой.

– Придется рискнуть, – пожимает плечами Твайлайт. – Но мы должны попытаться ограничить наше вождение. Завтра мы должны ехать в отель, верно? Ну, по дороге мы можем заехать в парк на встречу с новой кобылкой. Это избавляет нас от лишней поездки.

Я киваю  –  Да, это действительно очень умно. Ладно, давай договоримся, завтра днем мы встретимся с ней в парке.

Твайлайт бросает взгляд на экран. – Кстати, как зовут новую кобылу?

– Старбризер.

~~~~~~

Я залегаю в кустах и проверяю телефон, сейчас без пяти пять часов вечера. Кобылка сказала, что встретит нас ровно в пять вечера на скамейке на этой стороне парка. Это было идеальное место – не только скамейка в парке в изолированном месте, но и густая линия деревьев всего в нескольких десятках метров. Мы с Пинки лежим там, прячась в кустах, и следим за скамейкой в парке. Примерно в сотне метров позади Рэрити и Твайлайт спрятались под еще более густым укрытием.

Рэрити считает, что этот мой план немного перегибает палку, но я достаточно играл в военные видеоигры, чтобы понимать важность хорошего наблюдения. Я также знал, что у нас есть место, куда мы можем отступить, если дела пойдут плохо. Кто знает, кто такая эта пони Старбризер, и, будучи единственным жеребцом в нашей группе, я чувствую себя ответственным за безопасность трех кобылок.

– Как ты думаешь, какую еду она принесла? Надеюсь, это будет что-нибудь сладкое.

Я постоянно оглядываюсь вокруг, выискивая хоть какие-то признаки кобылки. Она может быть очень застенчивой и прятаться, как мы, или, черт возьми, она может даже струсить и вообще не появиться. Ожидание убивает меня, но оно должно скоро закончиться. – Она спросила, нужно ли ей что-нибудь принести, и мы сказали, что еду, которая понравится пони. Скорее всего, это будет морковь или что-то в этом роде. – Я снова оглядываюсь по сторонам, затем достаю рацию, которую мы уже использовали во время похищения Библии Сериала. – Передний пост, мы ничего не видим. Вы двое там что-нибудь видите?

– Вовсе нет, дорогуша, просто какие-то чудесные птицы.

Я улыбаюсь, когда слышу ее голос. Прошлой ночью мы с Рэрити снова делили постель. Ничего серьезного, просто объятия и несколько поцелуев. Тем не менее, это была хорошая ночь, и я действительно с нетерпением жду сегодняшнего вечера.

Пинки раскачивается взад-вперед  –  Оооо, я не могу сидеть спокойно! Старбризер сказала, что на ней будет желтая шляпа, верно?

– Угу ... – я стараюсь не думать о Рэрити и сосредоточиться на предстоящей миссии.

– О-о-о, может быть, это она! – Пинки указывает на парня лет двадцати с чем-то. Он идет по дорожке, неся пакет с продуктами, на нем желтая шляпа.

Я прищуриваюсь, глядя на него. – Нет, он просто прохожий. Мы ищем кобылку, а не чувака. Хотя подождите, он останавливается... Хм, он сидит на скамейке, где мы сказали Старбризер встретиться с нами. Возможно, она попросила его осмотреть окрестности. Она, наверное, где-то рядом.

– Мы можем пойти поздороваться? У него с собой сумка! Держу пари, там еда!

Я поднимаю копыто, чтобы Пинки не двигалась, я не хочу, чтобы она выдала нашу позицию прямо сейчас. – Подожди, Пинки, у меня есть номер ее мобильного. Давай я напишу ей и посмотрю, ответит ли она. – Я достаю телефон и посылаю сообщение – «Эй, ты уже там?»

– Он лезет в карман! – восклицает Пинки приглушенным голосом. Я прищуриваюсь, и, конечно же, парень достает телефон, и я вижу, как он что-то печатает. Через секунду мой телефон вибрирует, и появляется сообщение. «Да, я на несколько минут раньше…»

Я вздыхаю. – Мне это не нравится. Она сказала, что будет одна, зачем посылать этого парня вперед, не предупредив нас?

– Да ладно тебе, как ты и сказал, она, наверное, так же напугана, как и мы. Знаешь... один из нас должен сделать первый шаг. И это будет не Старбризер, так что либо ты, либо я.

Я медленно киваю. – Да, но…

– ЧУР Я ПЕРВАЯ!! – Пинки выскакивает из кустов и прыгает к парню.

Нет! Я беспомощно смотрю, как она идет к нему одна. Парень что-то печатает на телефоне и не видит, как к нему приближается розовая кобыла, но это только вопрос времени. Моя рация выдает голос Рэрити:  –  О боже, она только что побежала к нему.

– Придерживайся плана, Шайнинг, придерживайся плана! – приказывает голос Твайлайт.

– Я иду, иду! – Я выхожу из кустов и галопом несусь за Пинки.

Я нахожусь примерно на полпути к странному человеку, когда он случайно поднимает глаза и видит, что примерно в паре метров от него подпрыгивает Пинки. – Привет, мистер, я Пинки Пай!!

– Что за хххх…! – Парень вскакивает со скамейки и падает навзничь, крича от шока.

Наконец я добираюсь к ним и поворачиваюсь к парню. – Ты, человек в желтой шляпе, где Старбризер? Ты ее наблюдатель?

Парень смотрит на нас, держась за грудь. – Какого хрена, как вы... о боже, вы можете отвезти меня в Эквестрию! О боже, это происходит прямо сейчас, не так ли?!

– Привет!  – прыгает рядом Пинки. – Итак, как я уже говорила, меня зовут Пинки Пай! А вот это…

Я обрываю ее копытом и сердито смотрю на парня. – Старбризер. Где она?

Парень глубоко вздыхает и медленно поднимается на ноги, не сводя с нас глаз. – Что? Это я, я – Старбризер. Это моя онлайн-персона.

Я вскидываю копыта в воздух. – Что за дерьмо? Старбризер – это кобылка, у нее есть дюжины постов, говорящих о ее копытах, хвосте и тому подобном. Ты явно человек.

Парень успокаивается и идет вперед, затем осторожно касается гривы Пинки, ухмыляясь при этом как идиот. – Ух ты, так у вас в Эквестрии есть наш Интернет? Хех, ну что ж, я вижу причину твоего замешательства. Здесь, на Земле, у нас есть такая штука, которая называется ролеплей. Видите ли, в нем мы, люди, любим…

Я закатываю глаза. – Я знаю, что такое ролеплей, ты, чудила. Я просто подумал, что если бы это был ролеплей, то где-нибудь на твоей страничке было бы так и сказано. Ты все это написал так, как будто ты и в самом деле кобылка. Вводишь в заблуждение?

Он начинает всерьез гладить Пинки, а она просто стоит и улыбается. Затем он смотрит на меня. – Эй, парень, вот так работает ролеплей, ты не можешь выйти из образа. Кроме того, должно быть очевидно, что на самом деле я не кобылка. Да ладно, не то чтобы настоящий пони... – Он смотрит на нас и кусает губу. – Ладно, неважно. Так или иначе, вы можете взять меня с собой?! Пожалуйста! – Он начинает хватать Пинки обеими руками, держа в пригоршнях ее гриву и нюхая ее шерсть.

Я потираю лицо копытом и достаю рацию. Парень взвизгивает от возбуждения, вероятно, увидев магию, но я полностью игнорирую его и включаю рацию. – Старбризер – это не кобылка, это просто какой-то чертов брони, у которого есть аккаунт, с которого он ролеплеит. – Я ругаюсь. – Извините, девчонки, похоже, мы проделали всю эту поездку сюда зря. Пустая трата времени.

Пинки смотрит на пакет с продуктами. – Не совсем впустую! Он принес еду. – Она тычет в него копытом. – Отдай нам конфеты, и никто не пострадает, мистер!

Парень делает шаг назад и нервно тянется к сумке. – Это не конфеты, это всего лишь несколько мешков с яблоками и…

Я отбираю у него сумку и закидываю на спину. – Спасибо. Мы возьмем это и отправимся дальше. Извини, что мы не можем заплатить за них, но, зная какой ты фанат, думаю, что увидеть настоящих пони должно быть достаточной платой. Вся эта встреча была большим недоразумением. Просто иди домой и постарайся держать то, что ты здесь увидел, при себе.

Он подбегает ко мне и кладет руку на мою шертску, гладя меня по боку. – Подождите. Возьмите меня с собой!

Я обнажаю зубы, и он делает шаг назад. – Я не домашнее животное, убери от меня руки! И нет, мы не можем взять тебя с собой, извини.

– Если я не могу пойти с вами – вы можешь пойти со мной? Всего на один день? Пожалуйста! Я могу дать вам столько яблок, сколько захотите! Мы с моим другом – самые большие брони в Сиэтле! Я даже могу заплатить вам, хотите денег?

Я закатываю глаза и продолжаю бежать рысью, Пинки только наклоняет голову. – Деньги? О какой сумме идет речь, хвастун?

– ПИНКИ! – рявкаю я.

Она смотрит на меня и пожимает плечами. – Что? Покажись, получи ласку, заработай несколько тысяч. Это легкие деньги, чувак.

Парень взволнованно кивает. – Это было бы так весело! Эй... Шайнинг Армор? Ты ведь он, верно? Во всяком случае, ты можешь не приходить, если не хочешь. Просто позволь Пинки…

Я закатываю глаза. Нам не нужен этот парень, это уже длится слишком долго, и мы здесь слишком уязвимы . Кто знает, какие еще люди могут пройти через парк и увидеть нас на открытом месте. – Пинки, у нас есть дела поважнее. А теперь пошли, прямо сейчас.

Она опускает уши. – Охх...

Я машу копытом парню. – Мы уходим. Приятно было познакомиться, «Старбризер». –

Я качаю головой, поворачиваюсь и ухожу. Старбризер — что это за парень, который отыгрывает кобылку и притворяется, что он даже не ролеплеит?! Сбивает с толку. Я делаю еще несколько шагов и останавливаюсь. Погодите, а где Пинки?

Я оборачиваюсь – да ладно, я шел секунд десять, а Пинки все еще разговаривает с этим чудиком? – Я СКАЗАЛ, МЫ УХОДИМ! – кричу я, сосредоточивая свою магию и левитируя Пинки по воздуху прочь от брони.

Брони в шоке делает шаг назад, и Пинки несется по воздуху. – Уииии, я лечу! – визжит она, пролетая надо мной. Я бросаю ее в кусты, откуда мы начали, и сам иду туда.

– Шайнинг, – говорит по рации Твайлайт. – Похоже, он вытащил сотовый, я думаю, он пытается сфотографировать тебя, когда ты уходишь.

Я вздыхаю, затем щелкаю микрофоном. – Какая разница, ему никто не поверит, это будет выглядеть как плохой фотошоп.

– Действительно, – отвечает она. – Мы с Рэрити встретимся с вами у машины.

~~~~~~

Мы въезжаем на стоянку, и Рэрити выключает двигатель. До отеля было недалеко, и хотя мы были разочарованы тем, что нас обманули, по крайней мере, у нас был мешок яблок, чтобы было что пожевать. Бог свидетель, мы, безусловно, нуждались в них. Последние несколько дней мы питались черствыми крекерами и просроченной лапшой быстрого приготовления. По крайней мере, сегодня вечером родители Рэрити были дома. Они, вероятно, оставят немного еды, когда уйдут.

Я оглядываю стоянку. – Этот мотель выглядит очень сомнительно.

Рэрити кивает. – Да, он немного грубоват, но я выбрала его, потому что у него полностью автоматизированная станция регистрации и выезда, которая отлично подходит для нас, так как мы не можем по-настоящему разговаривать с людьми. – Рэрити оглядывается, чтобы убедиться, что на парковке больше никого нет. – Ладно, у меня есть дебетовая карта, пойду возьму ключи от номера. – Она открывает дверцу машины и осторожно подбегает к автомату выдачи ключей.

Пинки приподнимает бровь. – Подожди, так это полностью автоматизированный мотель без персонала? Ух ты, это действительно сомнительно, как будто мы говорим об уровнях сомнительности «Волшебного экрана».

Я бросаю на Пинки растерянный взгляд, затем вспоминаю, что ее надо просто игнорировать. – Сколько номеров у нас будет?

Твайлайт, наблюдая за окном, с ухмылкой отвечает. – Рэрити сказала мне, что нам нужно всего три номера.

Я чувствую, что слегка краснею. – Ах да. Это, наверное, потому, что она всегда ищет способ сэкономить деньги? Это ведь Рэрити, Элемент... финансовой консервативности?

Твайлайт хихикает. – Верно, я уверена, что в этом и причина, брат. Похоже, она возвращается, все хватайте свои сумки и давайте отправимся в наши номера.

Мы кладем наши сумки на спину и выходим на парковку, где Рэрити дает каждому из нас ключ-карту от номера. Я засовываю свой в сумку и присоединяюсь к остальным, которые бегут через парковку. Хорошо, что уже стемнело, иначе четыре пони, пересекающие стоянку, привлекли бы серьезное внимание. Сейчас что, восемь вечера или около того? Я улыбаюсь – ну, это оставляет много времени для Рэрити и меня, чтобы повеселиться в уединении. У нас есть добрых четыре часа до того, как нам действительно захочется спать. Да, это будет та еще ночь.

Кобыла моего сердца останавливает рысь, я тоже останавливаюсь, и она смотрит на меня. – О, я заперла машину? Я всегда забываю такие вещи. – Она смотрит на меня. – Шайнинг, ты можешь вернуться и убедиться, что машина заперта? Я просто встречу тебя в номере.

Она одаривает меня застенчивой улыбкой, затем волшебным жестом протягивает мне ключи от машины. Я ловлю их своей магией. – Конечно. Ой, погоди, а в какой мы комнате?

– Номера комнат указаны на карточках-ключах, дорогуша. О, и если заблудишься, ты можешь использовать это. – Рэрити посылает мне сложенный листок бумаги, вероятно, карту отеля, и кладет в карман моей сумки. – Звучит неплохо, Рэрити, увидимся через минуту. Согрей постель.

Она усмехается. – Так и будет.

Я убегаю от нее и иду к машине, конечно, та была открыта. Я запираю ее и возвращаюсь к лестнице, ведущей в комнаты, стараясь убедиться, что вокруг нет людей. Я достаю ключ-карту и смотрю на номер. 1142. Я бегу рысью по коридору, пока не нахожу комнату, затем вставляю ключ и открываю дверь. Я ухмыляюсь, толкаю дверь и...

– Эй, Шайнинг? Что ты здесь делаешь? – Пинки смотрит на меня с кровати. Она, казалось, запыхалась, и я боялся спросить почему.

– Извини, Пинки, я ошибся комнатой. Я не хотел ... прерывать тебя.

Она улыбается. – О, не нужно извиняться, на самом деле я просто думала о тебе. – Я вздрагиваю, я вполне уверен, что мне не нужно этого знать. – В любом случае, если хочешь, можешь остаться на ночь. Мое старое «предложение» все еще в силе.

– Да, спасибо, но нет, спасибо, Пинки, меня ждет Рэрити. – Я просто думаю, что открыл не ту... дверь? Я смотрю на карточку-ключ, потом на номер на двери. И там и там написано 1142. Что, черт возьми, здесь происходит? Я оглядываюсь на Пинки. – У меня не тот ключ от номера... ты знаешь, в каком номере Рэрити?

Пинки медленно качает головой. – Черта с два я знаю, она даже не на этом этаже! Как и Твайлайт, мы все поднялись по разным лестницам.

Я с трудом сглатываю и оглядываю бесконечные ряды дверей отеля. О-о-о, где, черт возьми, мой номер? Я совершенно потерян. Сегодня мне придется спать в этом номере, потому что он единственный, который я могу найти. Это было бы… о боже, провести ночь с Пинки?! Нет, я не могу этого допустить, подумай о Рэрити! Вообще-то, подождите секунду, Рэрити дала мне карту, не так ли? На ней, наверное, отмечены наши номера! Я захожу в комнату Пинки и закрываю за собой дверь, чтобы разобрать свои сумки при свете.

Пинки хлопает копытами. – О, ты собираешься провести ночь со мной?! О боже, это будет самое невероятное, потрясающее, сногсшибательное…

– Нет, нет, я не хочу смущать тебя, Пинки, я здесь только для того, чтобы найти карту, которую мне дала Рэрити. Ах-ха, вот она! – Я достаю бумагу и разворачиваю ее. Подождите секунду, это не карта, это записка?

Дорогой Шайнинг Армор,

Прости, что обманула тебя таким образом, но я знаю, что ты никогда бы не принял это предложение, если бы я просто спросила тебя об этом. У меня есть чувства к тебе, дорогуша, и я хочу, чтобы мы сохранили наши отношения... Но мне так жаль, что я держу тебя вдали от Пинки. Я знаю, как сильно ты, вероятно, хочешь ее, и в то же время это эгоистично с моей стороны – забирать себе единственного жеребца, которого Пинки, вероятно, когда-либо увидит. Так что ради вас обоих у вас есть сегодняшний вечер. Делай что хочешь, Шайнинг, у тебя есть мое полное разрешение.

Вечно твоя,

Рэрити

Я смотрю на бумагу, не зная, что и подумать. Неужели Рэрити действительно думает, что я хочу Пинки? Нет, нет, я действительно не хочу!

– А что написано в письме? – спрашивает Пинки, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть ее, лежащую на кровати.

Я облизываю губы. – Это э-э-э ... ..

Она наклоняется вперед и мило улыбается мне. – Это – что?

Мое сердце замирает. – Лягать...

Глава 21. Неприятное время для пробуждения

Пинки смотрит на меня с кровати. Кобылка невинно улыбается... – Ого…

Я киваю, я только что закончил рассказывать ей, что было в записке от Рэрити. – Значит, сегодня мне придется спать здесь.

Я иду к кровати, и Пинки наклоняет голову. – Не пытайтесь шутить со мной, мистер, держите копыта и части тела на своей стороне кровати. Я не хочу, чтобы ты делал что-то, что заставило бы ту, другую кобылку, злиться на меня.

Я делаю паузу. – Пинки, я не собираюсь ничего делать... но я только что говорил тебе, Рэрити сказала, что все в порядке. Это все ее идея.

Пинки качает головой. – Забудь о Рэрити, речь о твоей жене, Кейденс! Ты ведь помнишь, что ты женатый жеребец, верно?

Я прыгаю на кровать и закатываю глаза. –  Шайнинг Армор женат, да. Но я на самом деле – не он.

Она тихо смеется. – Я почти уверена, что ты – это он.

Я мягко улыбаюсь. – Слушай, Пинки, мы уже говорили об этом. Мы – люди, и какое-то заклинание или что-то в этом роде превратило...

Пинки смотрит мне в глаза. – Нет. Заклинание не превращало нас в пони.

Я моргаю. – Что?

Она кивает. – Подумай об этом. Кто-то должен был бы наложить на нас заклятие, верно? Ты не думаешь, что мы это запомнили бы? Все началось на нашей вечеринке по случаю дня рождения, и никого не было рядом, чтобы проклясть нас или заколдовать. Мы были совсем одни, а потом все началось. Там не было никого, кто мог бы сотворить заклинание, поэтому никакое заклинание не делало этого с нами.

Я приподнимаю бровь. – Но мы превратились в пони, так что должно было быть какое-то заклинание...

Она хихикает. – Открой глаза, милый, ты знаешь, что вызвало эту перемену – это случилось с каждым из нас, когда нам исполнилось по двадцать пять. Когда мы начали превращаться, там не было никакого чародея, просто время запустило все это.

Она смотрит в потолок. – Таким образом, это не новое заклинание, наложенное на нас. Время истекает, а затем мы меняем форму – значит, какое-то заклинание исчезло. Да ладно тебе, «Рэйчел», ты играла в ММО так же часто, как и я, и должна это знать.

Пинки говорит что-то еще, меняя тему на вкусы мороженого, но я не обращаю внимания. Мой разум все еще изучает доводы Пинки и ищет несостыковки. Но я ничего не вижу... какого черта?

Пинки начинает объяснять, почему арахис годится для шоколадного мороженого, но не ванильного. Я просто смотрю на нее и бормочу. – Пинки... ты гений.

Она смотрит на меня. – Нет, я Пинки! – Она хихикает и возвращается к монологу о мороженом. Я просто качаю головой и откидываюсь на спинку кровати, почти не обращая на нее внимания. Не поймите меня неправильно, я обожаю ее маленькие разглагольствования о сладостях, просто мои мысли сейчас где-то далеко. Она права, когда время истекает, и от этого наши тела меняются – это больше похоже на то, что исчезает старое заклинание, чем на то, что кто-то наложил новое. Так откуда же появилось это заклинание? И действительно ли мы все это время были пони?

*Бип–бип!*

Уши Пинки поворачиваются. – Ууу! Текстовое сообщение для Пинки! – Она спрыгивает с кровати и бежит к телефону.

Я теряю дар речи. –  Эм, Пинки? Ты все еще получаешь сообщения? От кого? Типа уже одиннадцать ночи!

Я поднимаю глаза и вижу, как она водит носом по сенсорному экрану. Она хихикает. – Я всегда получаю сообщения! – Еще несколько нажатий носом, и она возвращается на кровать. – Ладно! Все сделано, на чем мы остановились?

Я качаю головой. – На вкусах мороженого.

~~~~~~

Следующий час пролетел быстро. Пинки не перестает говорить о сладких молочных лакомствах, и тогда я включаю телевизор. Оказывается, там идет марафон ”Лаборатории Декстера”, и Пинки очень нравится это мультсериал.

Мы заканчиваем второй эпизод, и я вижу, как Пинки выключает свет. Я поднимаю брови. – Собираешься спать?

Пинки смотрит на часы. – Да, мне нужно поспать.

Я поднимаю глаза. – Что? Там же мультики! И сейчас еще даже не полночь, большинство ночей мы слышим, как ты не спишь всю ночь напролет.

Она пожимает плечами. – Не сегодня. Я хочу спать.

Я поднимаю брови, но не спрашиваю ее. Мне не на что жаловаться, она и правда очень спокойна по поводу сегодняшнего вечера, когда я должен разделить с ней комнату. Тем не менее, это не похоже на Пинки – вести себя так и ложиться спать так рано. Ну, вообще-то я очень устал. Я использую магию, чтобы схватить пульт и выключить телевизор. – Ночи, Пинки, спасибо, что… ну… не слишком сходишь со мной сегодня с ума.

Она хихикает. – Да, это было здорово. Но Рэрити будет очень разочарована.

Я улыбаюсь. – Кто знает, может быть, все это время Рэрити просто хотела, чтобы я смотрел с тобой мультики.

~~~~~~

Королевская гвардия и я маршируем к последнему местоположению Селестии возле вулкана. Со мной целый легион наших лучших гвардейцев... Я вздыхаю, опять этот сон. Это единственный сон, который я вижу в эти дни, и я никогда не могу изменить исход. Как будто я даже не контролирую то, что здесь происходит, и просто наблюдаю за происходящим глазами Шайнинга. Мы идем к вулкану, там никого нет, я посылаю разведчиков, я чувствую, что Твайлайт в беде, я говорю гвардейцам, чтобы они возвращались в замок. Скука.

Сон, как всегда, идет дальше, и я добираюсь до той части, где пегас с многочисленными знаками отличия на мундире отдает мне честь и говорит, что он полетит назад, чтобы проверить Твайлайт, и доберется туда раньше меня. Я качаю головой, следуя заданному сценарию. – Твоя храбрость похвальна, но в этом полете нет необходимости, я отправляюсь сам. Встретимся там, когда вы все прибудете. – Я начинаю заряжать свой рог и готовлюсь телепортироваться обратно. Телепортация – исключительно хитрое заклинание, количество пони, которые могут это сделать, можно пересчитать на одном дыхании. По правде говоря, заклинание, вероятно, было выше моего природного таланта, но сестра старательно научила меня ему.

Один из моих личных охранников-единорогов понимает, что я делаю, и подбегает ко мне. Я временно останавливаю свое заклинание, когда он говорит. – Сэр, пожалуйста, вы не можете отправляться сами, вы должны подождать, пока прибудет кто-то из вашей охраны! Слишком рискованно идти туда в одиночку!

Я стискиваю зубы. – Послушай, у нас нет на это времени! Нам понадобится больше часа, чтобы снова встать на копыта. Это слишком медленно! Мне нужно телепортироваться обратно прямо сейчас! Если что-то случится со мной, когда я буду спасать свою сестру, что ж, тогда это…

*Щёлк*

Звук закрывающейся двери отдается у меня в ушах, и я внезапно сажусь в постели, стряхивая последние остатки сна. Я оглядываю темный гостиничный номер, Пинки стоит у двери и запирает ее за собой. – Пинки?..

Она смотрит на меня. – Ой... Эй, Шайнинг. Извини, что разбудила тебя, но ветер подхватил дверь прежде, чем я успела ее закрыть.

Я тру глаза волосами над копытами и смотрю на часы. – Пинки, два часа ночи. Что ты вообще делаешь у двери?

Она пожимает плечами и рысцой возвращается в постель. – Мне просто нужно было подышать свежим воздухом, вот и все.

Я слишком устал, чтобы разбираться в ее истории. Хотя в этом был смысл – окна здесь не открываются, и нужно выходить на улицу, если хочешь свежего воздуха. Я качаю головой. – Ладно, ну, будь осторожна, кто-нибудь может тебя увидеть.

Она прижимается ко мне. – Не волнуйся, я была осторожна!

– Угу ... – я чувствую, как сдвигается кровать, когда она забирается на нее. Я закрываю глаза и мгновенно проваливаюсь в сон.

~~~~~~

Наступает день, и вскоре я уже в середине пересказа прошлой ночи.

– Ты сделал — что? – взвизгивает Рэрити. –  Да ладно!

Я хихикаю, несколько удивленный тем, что она разочарована, узнав, что мы с Пинки не занимались вчера сексом. Наверное, Рэрити действительно хотела, чтобы я чем-то занялся с Пинки – ну что ж, я, конечно, сорвал эту ее попытку. В любом случае, по крайней мере рассказ о том, чем мы с Пинки занимались, дал мне тему для разговора. Сегодня проливной дождь, и Рэрити получила сообщение от родителей, что они останутся еще на одну ночь в своей квартире в Сиэтле. Так что это впустую потраченный день, уже почти три часа, и ничего особенного не происходит. Пинки весь день смотрит мультики в своей комнате, Твайлайт от корки до корки читает в своей комнате Библию Сериала, а мы с Рэрити играем в карты. Ну, карты – это своего рода оправдание, которое я использовал, на самом деле я просто хотел провести с Рэрити несколько часов. Мы поиграли в карты, и я рассказал ей о вчерашнем вечере. Конечно, я пропустил ту часть, где Пинки предположила, что мы стали пони из-за того, что исчезло старое заклинание, а не из-за нового. Я до сих пор не знаю, что об этом думать – этот вариант дает больше вопросов, чем ответов.

– И это практически все, после этого Пинки решила, что на сегодня хватит.

Рэрити, кажется, опешила. – Что? Уже? После всего лишь двух эпизодов мультфильма?!

Я киваю. – Я знаю, верно? Я так и сказал! К тому же шел марафон «Лаборатории Декстера»!

Рэрити усмехается. – Ну, я никогда не фанатела по этому мультсериалу, но Пинки? Я ожидала, что она будет смотреть его всю ночь!

Я пожимаю плечами  –  Да, я вроде как тоже. Но все в порядке, нам удалось отоспаться.

Она кивает. – Думаю, да. А что было утром? Что-нибудь особенное?

Я ухмыляюсь. – Кстати, об этом. Рэрити, почему ты никогда не делаешь для меня ничего особенного по утрам? Хмм?

Она легонько подталкивает меня локтем. – О, ш-ш-ш, я всего три дня как девушка, я не собираюсь делать ничего подобного. – Она на мгновение делает паузу. – Но нет, правда, что Пинки сделала с тобой, когда ты проснулся?

Я киваю. – Простите, что разочаровал, миледи, но мы не делали ничего такого. Хотя это было приятно – проснувшись, я увидел, что Пинки смотрит мультики, поедая пончики из упаковки. Она оглянулась на меня и сказала: «Проснись, проснись, засоня! Вот, я принесла тебе кофе». Потом я посмотрел на тумбочку и увидел еще одну пачку пончиков и чашку дымящегося горячего кофе.

Рэрити наклоняет голову набок. – Откуда у Пинки кофе?

– Именно это я и сказал! Во всяком случае, она ответила, что на каждом этаже этого мотеля есть торговый автомат, и незадолго до того, как я проснулся, она выскользнула и купила там пончики и кофе. Она даже не забыла сказать мне, что да, она была очень осторожна, когда делала это, и никто ее не видел. Кофе был водянистый, из автомата, но это был кофе! – Я улыбаюсь при этой мысли, я часто критикую  Пинки, но она отличная пони.

Рэрити хмурится. – Я не думала, что у Пинки есть наличные...

Я поднимаю бровь. – Хм? Она бедна, но я сомневаюсь, что она совсем без гроша. Кофе стоил, наверное, центов пятьдесят.

Рэрити встряхивает головой. – Нет, просто здесь есть торговые автоматы, они принимают только наличные. А раньше, когда мы говорили о повсеместном распространении дебетовых карт, мне показалось, что Пинки специально сказала нам, что не носит с собой наличных вообще.

Я пожимаю плечами. – Наверное, у нее было несколько баксов, не знаю. – Мой желудок урчит.  – Кстати, о торговых автоматах, что будем делать с ужином?

Она проверяет время. – Твайлайт сказала встреться в ее комнате в пять вечера, будет пицца. Мы собираемся заказать ее онлайн и дать парню дополнительные чаевые с указанием оставить ее за дверью.

Я ухмыляюсь при мысли о пицце. – Звучит здорово!

Она хмурится. – Не совсем, сейчас только три часа дня, а на улице все еще идет дождь. Мы должны подождать еще два часа, ух, я ненавижу торчать дома весь день.

– Ну, я, например, просто обожаю торчать в помещении, – шепчу я ей на ухо. – Сыграем в «Рыбу» ?

Ты ненасытен! – замечает Рэрити, прежде чем рассмеяться и снова схватить колоду карт.

~~~~~~

– Может, закажем еще пиццу? – умоляет Пинки.

– Завтра. – монотонно отвечает Твайлайт.

Я смеюсь. – Вот, Пинки, можешь взять мой последний кусочек.

Рэрити приподнимает бровь, видя, как я передаю его.

Я смотрю на Рэрити. – Я не так уж голоден... съел сегодня слишком много пончиков из автомата. – Я похлопываю себя по животу.

Я бросаю взгляд на Твайлайт, чтобы проверить, услышала ли она мое замечание. Аликорн, похоже, была очень занята своим телефоном. – Криминалисты закрыли дело парня с красными поняшными ушами в Чикаго.

– А? – Мы все поворачиваемся к Твайлайт, взволнованные новостями.

Твайлайт хмурится. – Они сказали, что, несмотря на то, что прошло столько времени, у них все еще не было никаких зацепок, поэтому они закрыли его за «отсутствием улик».

Я вздыхаю. – Черт, есть еще зацепки?

– Ну, я думала о том посте в Твиттере. – Моя сестра поворачивается к Пинки. –  Помнишь тот твит, который ты получила от того человека, спрашивающего о твоей татуировке-кьютимарке?

Пинки кивает. – А фо там? – Она пытается говорить с набитым пиццей ртом, но по большей части ей это не удается.

Твайлайт закатывает глаза в ответ. – Ну, я посмотрела на записи в том аккаунте в твиттере. В прошлый Новый год она написала «Ей! Всем «Доброе старое время»!», когда была одна минута первого по центрально-американскому времени.

Рэрити кивает. – Итак, этого парня с пони-ушами видели в Чикаго, и твит, спрашивающий о других людях с пони-метками, происходит из этого часового пояса. Может быть, это один и тот же человек?

Я приподнимаю брови. – Это натяжка... но это может быть что-то.

Твайлайт кивает. – Я согласна. В любом случае, я завела новый аккаунт в Твиттере и отправила этому пользователю сообщение. Я ответила на тот первый твит, который они сделали о кьютимарке, и сказала, что у меня та же проблема, что и у них.

Я чешу голову. – Почему ты думаешь, что они тебе поверят? Как они узнают, что ты пони?

Твайлайт вся лучится. – Я оставила им умную подсказку, если они прочтут, то поймут, что мы пони!

Я поднимаю бровь. – Продолжай...

Твайлайт продолжает улыбаться и возбужденно стучит копытом о копыто. – В твите я написала – «найти кьютимарку – и можно не держать свои чувства в узде»!

– ...Правда? – Я смотрю на сестру, как и Рэрити.

Твайлайт нетерпеливо кивает. – Видишь, это игра слов! Я использовала слово «узда», которое обычно означает...

Я поднимаю копыта в воздух. – Я знаю, что это значит! Серьезно, Твайлайт, игра слов? Это была твоя замечательная идея?!

Она хмурится.– Я думала, что это было умно.

Рэрити похлопывает ее по спине. – Ну, это... что-то. Ммм… Тем не менее – хорошая работа? Как ни крути, сегодня ты была более продуктивна, чем любой из нас.

– Спасибо, Рэрити, – вздыхает Твайлайт. Она продолжает бормотать что-то о том, что в наши дни народ не ценит остроумие хорошего каламбура.

Я встаю на все четыре копыта и зеваю. – Ну, спасибо, что заказала жратву, сестренка, это была действительно вкусная пицца. И хорошая идея с проверкой твита. Как бы то ни было, я возвращаюсь в свою комнату, уже довольно поздно.

Пинки смотрит на меня. – Сейчас только шесть вечера!

Я пожимаю плечами. – Я… эээ… устал? – Я смотрю на Рэрити. – Что скажешь, Рэрити? Пора завалиться спать?

Она негромко смеется. – Конечно.

Твайлайт качает головой, наблюдая за тем, как мы уходим, ее разум сходит с ума от того, что мы могли бы сделать друг с другом в этой комнате. Она выдает комментарий, когда я уже выхожу из комнаты. – С каких это пор мой брат стал таким животным?

Пинки смеется. – Ага, ты опять пошутила! Это было действительно хорошая шутка!

Твайлайт вздыхает, когда я закрываю дверь. – Пинки... не надо снисходительности.

~~~~~~

– Ладно, потихоньку… думаю, на этот раз войдет! – Рэрити стонет, и блок проскальзывает на место. Мы играем в обратную Дженгу, где вы берете наполовину пустую башню Дженги, а затем пытаетесь пропихнуть блоки обратно, не обрушив башню. До этого мы в обнимку смотрели телевизор, потом играли в Твистер (удивительно сложный для пони), а теперь, когда уже около одиннадцати ночи, мы перешли к серьезной игре. Дженге. Мы обнаружили, что обычная Дженга была слишком легкой, так как мы можем использовать магию, чтобы вытаскивать блоки, но обратная Дженга? Вставить туда эти блоки, не опрокинув башню – блин...

Я просовываю блок еще на дюйм. – Все еще выглядит нормально?

Она прикусывает губу. – Черт возьми, да! О, прости за выражение.

Я смеюсь, затем прощупываю почву. – О? Маленькая девочка испугалась каких-то плохих слов? Не можешь справиться с мужской игрой?

Рэрити вздыхает. – Шайнинг, я была парнем дольше, чем ты.

У меня по спине пробегают мурашки, в этот момент мне кажется, что я разговариваю с Томом, мужчиной, другом, который был у меня столько лет. Я часто забывал, что он и эта Рэрити – одно и то же. Когда внезапно об этом напоминают – это может быть неприятно. – О, п-прости.

Рэрити усмехается. – Я очень извиняюсь, что выхожу из образа, дорогуша, а теперь давай, вставляй этот блок туда, башня выдержит!

Я улыбаюсь. – Конечно, миледи! – Я толкаю его до конца, и, к нашему обоюдному удовольствию, блок полностью вписывается.

Рэрити хлопает копытами. – Ты сделал это!

Я лучезарно улыбаюсь. – Конечно!

Она улыбается. – Итак, как проходит сегодняшний вечер по сравнению с играми,  которые у тебя были с Пинки?

Смотреть мультики с Пинки было здорово, но это даже близко не так весело, как играть в эти глупые игры с Рэрити. Я краснею, когда смотрю в пол. – Все лучше, когда ты делаешь это с кем-то, кого любишь.

Рэрити краснеет. – И ты действительно любишь меня?

Я наклоняюсь вперед и целую ее в щеку. – Конечно, дорогуша! – Я улыбаюсь, подражая ее лексикону. – Рэрити, моя дорогая, я люблю тебя больше всех пони, которых когда-либо любил!

Она поднимает брови. – И любого человека?

Я делаю паузу на секунду, чтобы понять, о чем это она, – О, точно, когда мы были людьми. Конечно, я люблю тебя больше, чем любил любого другого человека. – Я смеюсь себе под нос – это было легко, у меня, как у человека, никогда не было хороших бойфрендов.

Она обнимает меня. – Я чувствую то же самое.

Я чувствую, что краснею, это неловко. Я только что признался пони, что люблю ее больше, чем любого человека в своей жизни. Она сказала, что тоже любит меня. Что произойдет, когда мы превратимся обратно? Разве не странно будет помнить, как мы признавались в любви какой-то лошади?

– Что случилось, дорогуша?

Я улыбаюсь и просто обнимаю ее. – Ничего, просто, ну, я думаю, что действительно буду скучать по этой жизни, когда мы вновь станем людьми.

Она прижимается ко мне. – Я знаю, о чем ты, я хочу быть с тобой, вот так. Если нам суждено остаться в виде этих пони... Если мне суждено остаться в виде кобылки... На самом деле я была бы в порядке, пока мы можем быть вместе.

Слеза скатывается по моей щеке, и я целую ее в лоб. – Я знаю это чувство, Рэрити.

~~~~~~

Королевская гвардия и я маршируем к последнему месту Селестии возле вулкана. Со мной целый легион наших лучших гвардейцев... Здорово, какой сюрприз, все тот же долбаный сон. Боже, это отстой, почему у меня не может быть крутых снов? Ну, знаете, снов, где я прыгаю с парашютом или занимаюсь серфингом или еще чем-нибудь? Нет, все, что мне досталось, это этот дерьмовый сон о том, как я иду к вулкану и отдаю приказы гвардейцам.

Конечно же, мы достигаем жерла вулкана, и все удивляются, что Селестия и Дискорд пропали. – Найдите мне трех наших разведчиков и проверьте периметр, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили, – лениво командую я. Я знал, что примерно через две минуты разведчики вернутся, доложат, что ничего не видели, и тогда у меня возникнет ощущение, что Твайлайт в опасности...

Из ниоткуда я чувствую толчок магической паники. Я моргаю. Подождите секунду, у меня сейчас плохое предчувствие? Я оглядываюсь, разведчики-пегасы еще даже не взлетели. В этом нет смысла, я видел этот сон сотни раз, и паника по поводу находящейся в опасности Твайлайт всегда случается позже... Какого черта? Сон изменился, или это что-то другое?

– Ого! – Я хватаюсь за рог, это совсем другое. Это кажется более реальным, чем обычно. Что-то происходит, что-то не так. Этого не должно было случиться! Это не часть сна.

Боль и страх снова пронзают мой рог, и чувства становятся более ясными. На этот раз в опасности не Твайлайт – кто-то еще попал в беду.

~~~~~~

– ПИНКИ! – кричу я, резко садясь. Пот капает с моего лица, и мой рог продолжает пульсировать тревожным чувством. – Пинки...

Рэрити просыпается рядом со мной и кладет копыто мне на плечо. – В чем дело, дорогуша?

Я смотрю на часы – два часа ночи. – Пинки... что-то случилось с Пинки!

Рэрити тихо хихикает. – Все еще думаешь о ней, как я погляжу?

Я оглядываюсь на Рэрити.  – Это серьезно, Рэрити, она в беде. Вроде как в серьезной беде. – Рэрити поднимает бровь, но я спрыгиваю с кровати. – Пойду проверю, как она. Где вторая карточка-ключ от ее комнаты?

Рэрити медленно встает. – Как ты узнал, что она в беде?

Я качаю головой. – Наверное, особый талант? Я не знаю, но я должен быть там прямо сейчас.

Рэрити достает из сумки ключ. – Я иду с тобой.

Я замолкаю, я не думаю, что хочу, чтобы она пошла со мной. Что, если это опасно? Э, черт возьми, нет времени спорить. – Ладно, пошли. Немедленно!

Рэрити смотрит на себя – на ней ночное белье. Она колдует над юбкой. –  Ну, я действительно предпочла бы сменить этот вечерний наряд, но я думаю, что просто накрою его юбкой. И – ладно, я закончила, пошли.

Я распахиваю дверь и легким галопом несусь по коридору на этаж Пинки. Я бы несся еще быстрее, но не хочу звуками двух пони, мчащихся во весь опор, разбудить половину отеля.

В конце концов я подхожу к двери Пинки, а Рэрити следует за мной. Я медленно заряжаю рог и стискиваю зубы, готовый встретить любую неприятность, которая ждет меня по ту сторону двери. Рэрити вставляет ключ в замок и распахивает дверь!

И – ничего, комната пуста. Я снижаю бдительность и рысью вхожу внутрь, но Пинки нигде не видно. Рэрити наклоняется в мою сторону, в ее голосе появляется нотка страха. – Шайнинг... Где она?

– Я не знаю. – Я вздыхаю, когда магическая боль продолжает тянуть мой рог. Где бы она ни находится, она все еще в беде. – Рэрити, включи свет, где-то должна быть записка, объясняющая, куда она пошла.

Она включает свет, и мы начинаем перебирать одеяла и подушки, ища какой-нибудь знак, любой признак того, где она. Через минуту или около того мы осмотрели каждый уголок крошечной комнаты. Нигде нет никаких записей, никаких улик. Единственное, что мы нашли, это ее мобильный телефон, который, я полагаю, может быть полезен.

Я хватаю телефон копытами и включаю его, только чтобы увидеть, что он защищен паролем. – Черт, с телефоном не повезло, он заблокирован.

Рэрити подбегает ко мне и берет его своей магией и переворачивает. – Откуда у Пинки украшения для телефона?

Я смотрю на телефон – Рэрити права, у него розовый чехол, а на обратной стороне наклейка с кьютимаркой Пинки. Я отрицательно качаю головой. – Не могу объяснить Пинки. Однако... учитывая, что ее телефон на сто процентов оформлен в стиле Пинки, может быть, мы сможем угадать пароль? Наверное, это что-то вроде «сахара» или «воздушных шариков».

Рэрити кивает и оглядывается. – Дорогуша, у тебя есть стилус?

Мы использовали планшетные стилусы, удерживаемые магией, для управления сенсорными экранами, поскольку копыта на них не работают. Я смотрю на свои ночные боксеры и вздыхаю. – У меня нет с собой моего, я держу его с телефоном, а он в шортах.

Рэрити кивает. – И у меня нет.

Не говоря больше ни слова, мы покидаем пустой номер Пинки и возвращаемся в наш. Пока мы двигаемся, я бросаю взгляд на телефон, который Рэрити все еще держит своей магией. – Я все еще не понимаю, как Пинки вообще пользуется телефоном без стилуса? Она, типа, использует свой нос или что-то в этом роде?

– Я думала, мы оба договорились не задавать вопросов относительно Пинки.

Я хочу смеяться вместе с ней, но в таком настроении не могу. Я все еще не могу избавиться от этого очень плохого предчувствия. Я морщусь, когда мы подходим к нашей номеру. – Просто, эм, начни думать о паролях, которые она могла бы использовать.

Рэрити кивает и молчит, пока я достаю ключ-карту и отпираю дверь. Я машу копытом, чтобы Рэрити отошла, затем осторожно открываю дверь и оглядываю комнату в поисках незваных гостей. Рэрити небрежно проходит мимо меня и входит внутрь. – Успокойся, Джеймс Бонд, за те три минуты, что мы отсутствовали, в наш номер никто не вломился.

Я вздыхаю, я знаю, что нервничаю, но не понимаю, почему Рэрити смеется над моей осторожностью – я знаю, что здесь происходит что-то плохое. Я запираю дверь и закрываю ее задвижкой, затем вижу, как Рэрити кладет телефон и стилус на стол рядом со мной. – Попробуй ты, Шайнинг, мне нужно в комнату для маленьких кобылок.

Она идет в ванную и закрывает дверь, а я беру стилус магией и решаю начать угадывать пароли. Для начала давайте попробуем «Пинки».

*Динь*

Телефон чирикает, и экран блокировки исчезает, показывая мне домашнюю страницу телефона. Я могу только закрыть лицо копытом – мне действительно нужно поговорить с Пинки о компьютерной безопасности. Ну, по крайней мере, ужасный выбор пароля Пинки позволил мне получить доступ к ее телефону, я должен быть благодарен. – У меня есть пароль! – кричу я Рэрити.

– Великолепно,  – кричит Рэрити из ванной.

Я проверяю ее историю звонков, объявляя результаты кобылке. – Пинки не звонила никому всю неделю.

Я слышу, как смывается вода в унитазе и включается кран. – Угу, а как насчет смс?

Я постукиваю стилусом. – Недавно она писала двум людям, неизвестный номер и... – я в гневе стискиваю зубы, – Старбризер.

Кран выключается, дверь открывается, Рэрити вытирает передние копыта полотенцем, прежде чем поспешить ко мне. – Парень с ролеплеем из парка? Откуда у него ее номер?

Я нажимаю на историю контактов, во мне кипит гнев. Этот мерзавец что-то с ней сделал, не так ли? – Должно быть, он дал ей свой сразу же, как я ушел. Они говорили несколько секунд наедине, прежде чем я заметил, что Пинки не следует за мной.

Рэрити подносит копыто ко рту. – О, нет... о чем они переписывались?

Я прочищаю горло и начинаю читать их переписку. – Вчера вечером от «Старбризер»: «Спасибо за доброту, Пинки, было очень здорово увидеть мою первую пони». – Тогда Пинки отвечает: «Нет проблем, это было весело, спасибо за яблоки». – «Старбризер» отвечает: «Я могу дать тебе еще кучу яблок, и мой друг тоже! Он любит Пинки, и встреча с тобой сделает его жизнь полной... ты можешь приехать к нам?»

Рэрити закрывает копытом рот. – О, нет... она же не…?!

Я читаю дальше и киваю.. – О, да... она так и сделала. – Я прочищаю горло и продолжаю  читать для Рэрити. – Пинки отвечает: «Эмм, может быть? Не знаю, позволит ли мне Шайнинг». Человек отвечает: «Где ты остановилась? Я могу заехать за тобой ночью, когда он спит».

Я качаю головой, не могу поверить, что она попалась на их уловку. Эти люди, вероятно, будут делать плохие вещи, как только получат ее! Я вздыхаю и продолжаю читать. – Затем Пинки отвечает, сообщая ему адрес нашего мотеля, и говорит, чтобы он заехал за ней в час ночи. Затем человек подтверждает, что он будет там, и она так весело проведет время у них дома. Он говорит ей, что даст ей сто баксов наличными и еще немного еды в награду за то, что она поедет.

Я поднимаю глаза от телефона и вижу, как Рэрити расхаживает по кругу. – Это плохо, это очень плохо, Пинки у этих животных!

Я киваю, потом что-то понимаю. Подождите, это было вчера вечером. Я просматриваю остальную часть их истории сообщений. – Они отправили еще одно сообщение Пинки в девять утра, в нем говорится «Большое спасибо, что пришла вчера, Пинки. Я никогда не видел своего соседа по комнате таким счастливым, говорить с тобой и гладить твою гриву было лучшим, что когда-либо случалось с ним». Тогда Пинки отвечает: «Мне было весело, я рада его подбодрить. И спасибо за еду и наличные, ребята, я собираюсь использовать их, чтобы купить моим друзьям пончики!» 

Рэрити пристально смотрит на меня. – Подожди, так это действительно была просто дружеская встреча? С Пинки все в порядке?

Я медленно киваю, такой же смущенный, как и она. – Да, и это был их последний обмен сообщениями, они не планировали встречаться сегодня вечером... Их единственная встреча состоялась вчера. Так где же Пинки?

Рэрити наклоняет голову. – Ты сказал, что она писала на еще один номер?

Мои глаза загораются, и я снова стучу по телефону стилусом. – Ах, да! Там был неизвестный номер... – Я чувствую, как мое сердце сжимается от страха, просто глядя на первое сообщение, я чувствовал, что что-то не так. Я нажимаю на нее и читаю переписку с самого начала. – Пинки получает сообщение с этого номера. “Ты ведь Пинки Пай, верно?” Пинки отвечает, спрашивая кто это, номер говорит: «Друг друга, с которым ты познакомилась вчера. Ты выезжаешь на дом?» – Моя кровь леденеет – я не знаю, мой ли это особый талант или что-то еще, но я могу сказать, что этот парень не похож на двух других людей. Я молю Бога, чтобы Пинки не ответила, но часть меня уже знает, что произошло.

Я сглатываю и читаю дальше.  –  Пинки говорит, что она сделала это только в качестве одолжения. Человек отвечает: «Ты можешь сделать еще одно? Пожалуйста, мне здесь очень грустно, и я бы очень хотел тебя увидеть». Пинки ответила, сказав, что она не уверена. Человек тогда начал умолять ее: «Давай, Пинки, у меня есть торт, воздушные шары и серпантин, будет очень весело». Пинки ответила, что ей действительно не стоит идти, человек прислал свой адрес...

Рэрити задумывается. – Этот адрес меньше чем в километре отсюда.

Я киваю. – Так Пинки и сказала. Затем она говорит, что, поскольку это так близко, она заедет сегодня вечером, но только ненадолго. Человек говорит, что это было бы идеально. – С колотящимся сердцем я прокручиваю страницу и читаю последнюю запись. – Последнее сообщение было от Пинки. «Выезжаю, буду минут через пятнадцать».

Я откладываю телефон, уже зная, что произошло, когда она пришла. Рэрити поднимает глаза. – Когда это было послано?

Я закрываю глаза. – в час пятьдесят утра.

– А когда ты проснулся, чувствуя, что она в беде?

– В пять минут третьего.

Рэрити прикидывает в уме. – ...Лягать.

Слишком обеспокоенный за Пинки, даже чтобы заметить нехарактерную для Рэрити вульгарность, я качаю головой. –  Кто бы ни был по этому адресу, они не хотят просто гладить Пинки и давать ей яблоки. Я чувствую это, Пинки шла навстречу какой-то серьезной неприятности по этому адресу...

Я встаю и направляюсь к двери. Рэрити встает у меня за спиной. – Куда ты идешь?

Я начинаю отпирать дверь.  – Я иду за ней! У меня есть ее телефон, и я знаю адрес, где она находится. – Я открываю дверь.

Рэрити использует свою магию, чтобы захлопнуть дверь. – А если с тобой что-нибудь случится?

Я стискиваю зубы. – А если что-нибудь случится с Пинки?

Рэрити прикусывает губу. – Может, подождем до утра?

Я качаю головой. – Они должны знать, что другие найдут ее телефон, этот адрес – вероятно, временный. Если мы подождем до утра, у кого бы Пинки ни была – они могут уже давно уйти вместе с Пинки.

Я слышу вздох, затем магия Рэрити снова светится, на этот раз открывая дверь. – Ты прав, пойдем.

Я выхожу в коридор и оборачиваюсь, пока мой мозг обрабатывает ее слова. – Пойдем? О нет, ты останешься здесь.

Она качает головой, стоя в дверном проеме. – Ни в коем случае, ты не знаешь, что там снаружи, двум пони безопаснее, чем одному.

Я смотрю на нее и на мгновение думаю, что она права. С точки зрения безопасности посылать одну персону навстречу неизвестной опасности не очень разумно. Все безопаснее, если с вами напарник. Но нет – не Рэрити. Если нас ждет засада, я не могу взять Рэрити с собой. Если меня поймают, я смогу жить с этим. Но если Рэрити тоже попадет в плен? Нет, нет, я не могу этого допустить.

Я сжимаю зубы. – Извини, Рэрити, это слишком опасно. Ты девушка, я парень, позволь мне рискнуть собой.

Она повторяет выражение моего лица. –  Шайнинг, ты был парнем всего три дня! Я провел им всю свою жизнь, я могу справиться!

Я вздыхаю. – Я не хочу, чтобы ты попала в беду, Рэрити.

Она выходит в коридор рядом со мной и закрывает за нами дверь. – И я тоже не хочу, чтобы ты пострадал, но, похоже, мы идем туда вместе.

~~~~~~

Мне не нравится этот район. Если бы в Сиэтле была часть города, где есть наркопритоны, это была бы она.

– Зачем Пинки приходить сюда? – шепчет Рэрити, скача рысью рядом со мной.

Я качаю головой. – Может быть, она увидела, что это выглядит страшно, и повернула обратно. – Как только я произношу это, то понимаю, что это неправда. Моя магия говорит мне, что Пинки попала в беду, и вполне логично, что это случилось именно здесь.

– Здесь нет никакой зелени, это ужасное место! – по пути Рэрити оглядывается по сторонам. Я киваю, соглашаясь, не столько заботясь об эстетике, сколько беспокоясь об отсутствии прикрытия. Дома стоят вплотную друг к другу, переулков нет, да и с улицы не сойдешь. Если бы нам пришлось уходить, то необходимо было бы преодолеть метров четыреста по тротуару, прежде чем мы добрались бы до места, где можно было бы сойти с дороги.

Я смотрю на номера домов, затем поворачиваюсь к Рэрити и шепчу: – Дом впереди нас. – Он находится примерно в ста метрах, в нем горит свет, и, похоже, у дальней стены дома стоят трое парней.

Рэрити оглядывается. – Итак... что именно мы будем делать?

Я качаю головой. – Не уверен. Ну, думаю, я смогу подкрасться к одному из окон с этой стороны, а потом заглянуть внутрь. Может быть, проверить, действительно ли Пинки здесь, а также посмотреть, что она там делает.

Я делаю шаг вперед, но тут меня дергают копытом. – Я думала, мы договорились сделать это вместе?

Я указываю на трех «охранников», стоящих в дальнем конце дома. – Они могут увидеть или услышать нас, если мы подойдем ближе. Идти двум пони означает вдвое больше шума и вдвое больше шансов быть пойманным. Ты можешь наблюдать за мной прямо отсюда, я просто посмотрю в окно и сразу же вернусь. Хорошо?

Она кивает. – Хорошо, будь осторожен.

Я быстро целую ее. – Я всегда осторожен.

Я бегу к дому, стараясь подобраться как можно ближе. Черт бы побрал этот мою белую шерсть – черная шкура была бы намного лучше. Я вздыхаю, ожидая, когда охранники отвернутся, чтобы я мог преодолеть последнее расстояние и отойти в сторону дома. И… вот! Они медленно отходят от меня и поворачиваются ко мне спиной, пора бежать!

Как можно тише я спускаюсь по заросшей сорняками лужайке и двигаюсь к дому. Фух, получилось! Теперь найти окно, чтобы я мог заглянуть внутрь и получить некоторую информацию. Я двигаюсь к ближайшему окну и тихонько пододвигаю к себе пустой ящик, чтобы встать на него и заглянуть внутрь. Я поднимаюсь на две ноги и смотрю…

Вот дерьмо, Пинки там в окружении примерно десяти парней, ни один из них не похож на человека, которого вы хотели бы встретить в темном переулке. Они одеты в разнообразную одежду, и похоже, что на Пинки ошейник. Ребята все о чем-то спорят. Хмм, я сомневаюсь…

Все погружается во тьму

– Хмммфф! – бормочу я сквозь забитый тряпкой рот, чувствуя, как на голову мне надевают какой-то мешок.

Я чувствую, как сильные руки хватают меня за бока и бросают на землю, и я больно приземляюсь на бок. Другая пара рук хватает меня за ноги, связывая их чем-то. – Ха, я же говорил тебе, что слышал гребаный топот копыт, чувак.

Я пытаюсь использовать магию, но это бесполезно. Я совершенно слеп, и не могу сотворить заклинания, если не знаю, куда целиться. Вмешивается еще один глубокий голос, и мои передние ноги связываются. – Я должен был знать, что у этой розовой дряни будут друзья.

Я чувствую, как моя передняя половина поднимается. – Ага,  ну, хватай его за заднюю половину и давай отнесем его вну... Ааа!

Я падаю на землю и слышу звуки борьбы. Затем раздается звук чего-то твердого, ударяющегося о мягкую плоть, и я чувствую, как по обе стороны от меня падают тела. Мгновение спустя я чувствую, как с моей головы снимают темную ткань.

Встревоженное лицо Рэрити смотрит на меня сверху вниз. – Ты в порядке? Я пришла, как только увидела, что они направляются к тебе!

Я делаю глубокий вдох и хватаю ртом воздух, оглядывая поверженные тела. – Господи, Рэрити, ты вырубила их обоих?!

Она оглядывается вокруг со страхом в глазах. – Да, я говорила тебе, что смогу постоять за себя, дорогуша. – Она быстро развязывает веревку на моих ногах, используя магию. – Но есть одна маленькая проблема.

Я высвобождаю ноги и встаю. – Какая?

Рэрити смотрит на меня. – Третий охранник? Он вбежал в дом, когда увидел, как я вырубаю этих двоих.

Механический скрип открывающейся гаражной двери наполняет воздух, сопровождаемый звуком десятков торопливых шагов. – Рэрити...

Она оглядывается. – Ох, лягать?

– Беги!!! – кричу я, взбивая ногами почву позади себя, когда бросаюсь вперед. Рэрити рядом со мной, мы галопом мчимся по траве и возвращаемся на главную дорогу. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как более десяти парней высыпают из дома и начинают кричать, указывая на нас.

Я смотрю на Рэрити, убеждаясь, что она не отстает от меня. – Это была глупая, глупая идея, Шайнинг! – кричит она.

Я жестом показываю вперед, когда мы скачем галопом. – Рэрити, все будет хорошо! Нам просто нужно немного пробежаться, сойти с дороги, и мы в безопасности! Пони могут обогнать людей!

Я почти верю, что с нами все будет в порядке, но тут мои уши поворачиваются, уловив звук заводящейся машины и рев мотора. Рэрити смотрит на меня, в ее глазах страх. – Шайнинг...

Я скачу быстрее. – Всего метров четыреста, Рэрити, там кусты, и мы можем сойти с тротуара и оторваться от них, мы можем сделать это...

Шины визжат, и я оглядываюсь через плечо. К нам с ревом несется потрепанный старый БМВ – парень, наверное, вдавил педаль в пол. – Рэрити, скачи быстрее!

Она оглядывается и кричит: – Мы не успеем!

Я немного притормаживаю, чтобы она могла догнать меня, смотрю вперед, мы уже на полпути. Мы так близко, еще секунд пятнадцать или около того!

Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда я слышу, как машина подъезжает к нам, смотрю на нее и вижу, как оба окна с этой стороны опускаются. – Держись подальше от машины, – кричу я Рэрити, – они, вероятно, попытаются схватить тебя или... – Я обрываю себя, увидев, как водитель вытаскивает что-то похожее на пистолет.

– Они что, собираются нас застрелить?! – кричит Рэрити в панике.

 – Нет, это глупо, зачем им это? – Мои глаза расширяются от шока, когда я вижу, как парень на заднем сиденье вытаскивает оружие и целится прямо в Рэрити. Он направляет ствол, и я вижу, как он стреляет прямо в нее.

– Нет! – Я кричу и вкладываю всю силу воли в то, чтобы спасти ее от пули. Через секунду я оглядываюсь на Рэрити, опасаясь худшего. Однако она все еще в порядке, она все еще скачет галопом и смотрит в пространство между собой и машиной. Я прослеживаю за ее взглядом и замечаю, что в воздухе висит дротик с транквилизатором. Я поймал его в полете? Черт возьми, хорошо, что такие пистолеты с дротиками – однозарядные, думаю, мы в безопасности!

Моя задняя нога спотыкается на середине галопа. Странно, что я больше не чувствую бока. Я смотрю на машину и вижу, как водитель ухмыляется мне, потом вспоминаю, что у него был второй пистолет...

Рэрити обгоняет мимо меня, в ее голосе звучит счастье. – Мы уже тут, Шайнинг, мы сделали это! И – смотри, машина отъезжает!

– Да, иди, сойди... с дороги. – Голова начинает кружиться, и я останавливаюсь. Я смотрю на свой бок – прямо в центр моей кьютимарки вонзился второй дротик с транквилизатором. Похоже, я спас Рэрити, но не смог спасти... себя...

Рэрити останавливается и оборачивается. – Шайнинг!! Ну же!

Мои передние ноги подкашиваются, и я падаю на колени.  –  Рэрити... беги. – Сквозь туман я вижу, как машина разворачивается и направляется к нам. – Беги...

Она подбегает ко мне, хватая копытами мои обмякшие ноги, и слезы текут по ее лицу. – Шайнинг, давай, ты сможешь, посмотри. Мы УЖЕ ТУТ! – Она показывает на клочок травы и кустарник, который находится не более чем в десяти метрах от того места, где я упал.

Мои веки тяжелеют. – Рэрити, беги! Давай! Пожалуйста, уходи!

Она дергает меня еще сильнее. – Вставай, Шайнинг, давай, ты сможешь!

Я сосредотачиваю последние остатки энергии в легких. – Черт возьми, Рэрити, СПАСАЙСЯ!

Я слышу, как примерно в трёх метрах от меня останавливается машина, ее двери открываются, и я теряю сознание.

~~~~~~

– Ух, моя голова, – бормочу я пересохшим ртом, затем подношу копыто к лицу, чтобы сдержать пульсирующую головную боль. Мое копыто задевает что-то на моей шее, и я внезапно осознаю неудобный аксессуар. Я касаюсь его копытом и подтверждаю свои опасения. На мне ошейник.

Мои глаза распахиваются, и я оглядываюсь – я нахожусь в какой-то импровизированной камере. Комната, в которой мы находимся, маленькая, размером с детскую спальню, и в ней две металлические клетки, каждая из которых занимает половину комнаты. Я нахожусь в одной из них, и когда я смотрю налево, я в другой вижу Пинки и... Рэрити. Я ругаюсь себе под нос, Рэрити должна была уйти – она могла бы сделать это, если бы я не упал и не отвлек ее. Я смотрю на кобылок – они обе сидят, уставившись в стену. Похоже, на всех нас ошейники.

Я чувствую вспышку гнева. –  Что это, черт возьми? – кричу я. Около клеток человек, которого я раньше не видел, бросает на меня быстрый взгляд, затем нажимает выключатель на стене.

*БЗЗЗЗЗЗЗТ*

Ошейник сотрясает мою шею жгучим ударом, и я вою от боли. – Ну-ну, не повышай на меня голос, глупый пони, просто сиди тихо. Заметил ошейник? Он предназначен для крупных животных, поэтому я предполагаю, что для пони он достаточно мощный. Итак, вот правила. Во-первых, если ты попытаешься снять ошейник – тебя ударит током. Во-вторых, если ты будешь кричать – тебя ударит током. И в-третьих, если ты покинешь эту комнату, ошейник будет автоматически и непрерывно бить током, пока ты не вернешься.

Мое сердце замирает – какого черта мы здесь? Я думал, что они просто какие-то больные ублюдки, которые хотят провести ночь с пони. Но вся эта причудливая система? Зачем? Я слышу шарканье рядом со мной и голос Рэрити. – Отпустите его. Вы не получите за него много, он не один из главных героев.

Человек смеется, потом снова садится. – Ну конечно, мы, вероятно, можем много, очень много получить благодаря вам двум, девочки – часть «основной шестерки» и все такое. Одному Богу известно, сколько брони захочет вас увидеть. Но не волнуйся, даже жеребец тут все равно будет приносить хорошие деньги благодаря людям, желающим увидеть и погладить его. Я уверен, есть и маленькие девочки, которые хотели бы надеть на него седло и покататься на нем по своей лужайке. – Человек вскидывает руку в воздух. – Или, может быть, какой-нибудь молодой ковбой захочет взять его в качестве своего коня – эй, кто я, чтобы судить.

Точки соединяются в моем сознании, и я чувствую, что меня сейчас вырвет. Эти люди, кто бы они ни были, захватили нас, чтобы продать? Только для того, чтобы получить прибыль от того, что мы будем делаем для них бессмысленные штуки? Я бросаю косой взгляд на кобылок, только сейчас осознав, что юбка и другое нижнее белье Рэрити исчезли. Я фыркаю – они, вероятно, хотели, чтобы она выглядела «как в Сериале», поэтому заставили ее снять все это. Я вздрагиваю, понимая, насколько уязвимой она себя чувствует. Я смотрю на себя, убеждаясь, что на мне тоже нет боксеров. Отлично, просто отлично. Они, вероятно, собираются сфотографировать нас, а затем начать искать покупателя...

Человек откидывается на спинку стула и улыбается. – Кстати, было очень мило, что вы двое появились. Мы планировали заставить розовую говорить, пока она не скажет нам, где мы можем найти еще пони, но вы просто сами пришли сюда. Ах, с годами мы будем зарабатывать на вас миллионы.

На мгновение я испытываю облегчение, что, по крайней мере, моя сестра в безопасности. Похоже, что эти – за неимением лучшего слова, работорговцы – не знали о ней. Но потом я понял, насколько все плохо на самом деле. Мы не оставили ни записки, ничего. Мало того, мы взяли с собой телефон Пинки. Твайлайт совершенно не будет знать, что с нами случилось и где мы! Мое сердце снова наполняется ужасом – мало того, что мы здесь в серьезной беде, но и у Твайлайт не будет ни одной зацепки. Мы полностью предоставлены сами себе.

Я оглядываюсь на клетку – она из цельного металла, я никак не могу вырваться из этой штуки. Может, мне блефовать? – Эй, лучше отпусти нас. Мы – единороги, мы можем разнести эту клетку на куски, если захотим! Мы…

*БЗЗЗЗЗЗЗТ*

Я переворачиваюсь и падаю на бок, когда боль ослепляет меня. Она затихает, и человек хихикает. – О, прости, ты что-то сказал? И нет, Пинки уже проболталась о силе единорогов, когда мы впервые схватили ее и угрожали. Она сказала, что ты можешь управлять телекинезом и делать другие мелкие вещи. Довольно круто, как по мне, но ты заметишь, что все в этой комнате привинчено к полу или к стене. Так что если ты не можешь вырвать стальные прутья из пола... да, скажем так, меня это не волнует. – Человек ухмыляется. –  И давай не будем забывать о нашем друге шоковом ошейнике, не так ли? Ошейники можно снять только ключом, так что даже если вы вырвитесь из клетки, вы не сможете действительно уйти, не так ли?

Он смеется и встает, протягивая руку через решетку, чтобы погладить меня по голове. Я стискиваю зубы и думаю, не укусить ли его прямо здесь, но знаю, что это ни к чему не приведет. Мне нужно, чтобы он ослабил бдительность, не понимая, что я опасен. Он гладит меня еще несколько раз. – Хороший пони. А теперь поспите немного, завтра к вам придут клиенты, и вы должны выглядеть для них как можно лучше! И не беспокойтесь о вашем теперешнем жилье, завтра мы перевезем вас в более безопасное место.

Он поворачивается и выходит из комнаты, насвистывая себе под нос. Как только он уходит, я бегу к решетке своей клетке. – Пинки! Рэрити! Мы должны выбраться отсюда!

Пинки смотрит в пол. – Сам додумался до этого, Шерлок? – Из ее глаза капает слеза и падает на пол.

Рэрити хмурится и смотрит мне в глаза, ее собственные наполняются слезами. – Знаю, Шайнинг... но я просто не понимаю, как. Ты проспал около часа, пока мы с Пинки обсуждали это. Эти люди не идиоты, эта клетка действительно защищена. И даже если мы выберемся отсюда и каким-то образом снимем ошейники, они все равно будут преследовать нас снаружи, как и раньше! – Она вздыхает и смотрит в пол, совсем как Пинки. – Наша единственная надежда, что хороший человек купит нас и отпустит.

Я качаю головой. – Нет, нам нужно выбираться сейчас. Я знаю, что большинство людей хорошие, но мы не можем рисковать. А что, если кто-то из Китая или Европы купит вас, Рэрити? Я никогда больше не увижу тебя, и мы никогда не сможем снова превратиться в людей!

Она прикусывает губу, слезы катятся из ее глаз. – Ну тогда, пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть план побега – я не думаю, что у нас есть много времени.

Я сижу и пытаюсь думать. Я смотрю на часы на стене, уже почти четыре утра, а я все еще смертельно устал. Я думаю, что транквилизатор от этих дротиков все еще может быть в моем организме. Я вздыхаю, бесполезно бороться со сном, я немного вздремну и буду надеяться на лучшее, когда проснусь...

~~~~~~

Сон приходит быстро, и, оказавшись в нем, я оглядываюсь. Большая часть королевской гвардии покинула Кантерлот вместе со мной, когда мы рысью шли к вулкану. У меня вырывается стон, когда я понимаю, что все еще вижу этот проклятый сон. Даже сейчас, когда наши жизни в опасности, я застрял в том же дурацком сне. Все идет как обычно, и наступает момент, когда я понимаю, что мне нужно вернуться, чтобы «спасти» Твайлайт...

Пегас рядом со мной салютует. – Сэр, я сам полечу в Кантерлот. Я прибуду раньше большинства наших сил, но я найду и защищу принцессу Спаркл ценой своей жизни.

Я качаю головой. –  Твоя храбрость похвальна, но в этом полете нет необходимости, я отправляюсь сам. Встретимся там, когда вы все прибудете. – Я начинаю заряжать свой рог и готовлюсь телепортироваться обратно.

Телепортация – исключительно хитрое заклинание, количество пони, которые могут это сделать, можно пересчитать на одном дыхании. По правде говоря, заклинание, вероятно, было выше моего природного таланта, но сестра старательно научила меня ему. Под ее детальным руководством я выучил все нюансы и уловки, необходимые для его выполнения.

Один из моих личных охранников-единорогов говорит: – Сэр, пожалуйста, вы не можете идти сами, вы должны подождать, пока прибудет кто-нибудь из вашей охраны! Слишком рискованно идти туда в одиночку!

Я стискиваю зубы. – Послушай, у нас нет на это времени! Я телепортируюсь, и это окончательно!

Я чувствую, как магия моего рога начинает окутывать меня.  Я бормочу заклинание телепортации и в этот момент чувствую прилив эмоций. Моя сестра нашла время, чтобы научить меня этому заклинанию, и теперь я могу использовать его, чтобы спасти ее. Я помню, как долго она учила меня, и как она объясняла каждый шаг и каждую формулу, которые необходимы...

~~~~~~

Я просыпаюсь со вздохом. Я оглядываюсь, за окном все еще ночь, и часы показывают мне половину пятого утра. Я все еще отчетливо помню свой сон. В Сериале Твайлайт научила Шайнинг Армора телепортироваться, и в этом сне я повторяю то же самое заклинание. Будет ли это и правда работать, могу ли я действительно просто попробовать произнести заклинание, которое я помню из сна? Это звучит как совершенно глупая идея, телепортироваться будет очень трудно – один неверный шаг, и я, вероятно, разорву себя пополам, пытаясь это сделать.

Я должен был бы сотворить заклинание идеально, слишком рискованно просто пробовать наугад, используя некоторые фрагменты сна. Тем не менее, я видел этот сон миллион раз, я точно знаю, как Шайнинг во сне творил его...

Я слышу всхлип и смотрю налево. Пинки и Рэрити еще не спят и просто сидят. Пинки все еще плачет, и что, возможно, даже хуже, чем слезы Пинки, так это Рэрити. Она всегда говорила мне, что скорее умрет, чем наденет ошейник, и вот она здесь, с ошейником на шее, живет в клетке. Однако на ее лице не видно печали, на нем написано полное поражение. В ее глазах нет огня, нет гнева, только печальное осознание того, что это, вероятно, будет ее жизнь отныне и навсегда.

Волна гнева захлестывает меня, к черту личный риск, я должен попробовать это заклинание телепортации! Я могу пойти и забрать Твайлайт. Тогда мы вместе осадим это место, спасем девочек и сожжем тут все дотла! Приняв решение, я делаю несколько глубоких вдохов и начинаю готовиться попробовать заклинание из моего сна.

Я искоса смотрю, нет ли в комнате человека, но стул пуст. Мы одни. Мой рог начинает светиться, и Рэрити смотрит на свет. – Шайнинг, что ты делаешь?

Я делаю несколько глубоких вдохов. – Пытаюсь сделать что-то радикальное. – Я бросаю на нее быстрый взгляд. – Рэрити, если это не сработает, ну, по крайней мере, я попытался. А если это сработает... Я вернусь за тобой, Рэрити, обещаю.

Она делает шаг назад, когда мой рог светится еще ярче. Мои ноги дрожат, когда я сосредотачиваюсь и повторяю заклинание точно так, как учила меня Твайлайт. Мне нравится, что моя сестра нашла время, чтобы сделать это – это было еще в Кантерлоте, она... подождите, нет, это была не моя сестра Твайлайт, это была Твайлайт из Сериала. Но я чувствую к ней то же, что и к собственной сестре... подождите секунду… они же…?

Я качаю головой – не могу думать об этом, мне нужно сосредоточиться на следующей части заклинания. Это заклинание больше похоже на «телепортацию домой», так что мне просто нужно пробормотать эту формулу. Затем, как сказала мне моя сестра, я просто должен позволить себе «отпустить» то место, где я стою, и…

Искра, вспышка, и я вдруг оказываюсь в знакомой комнате. Я моргаю, чтобы в глазах прояснилось, и оглядываюсь вокруг, смеясь от ликования. – Это сработало! Сестра, я люблю тебя!

Моя улыбка вскоре исчезает. Я в своей спальне. Не в моем гостиничном номере, нет, в моей СПАЛЬНЕ. Я снова в Канаде, в добрых трех сотнях километров от того места, где мне нужно быть, чтобы спасти своих друзей.

– Лягать. – Я оглядываюсь, проверяя себя в зеркале. По крайней мере, я цел! Ошейник тоже исчез, он не последовал за мной через телепорт. Я слегка улыбаюсь этой маленькой, но все-таки победе

Я подхожу к окну и убеждаюсь, что я снова в Ванкувере. – Хорошо, просто нужно сделать небольшую корректировку. Вместо того чтобы телепортироваться сюда, нужно телепортироваться обратно в отель. – Я делаю несколько глубоких вдохов  –  Ладно, поехали! – Я закрываю глаза и представляю себе свой гостиничный номер, а затем делаю заклинание, как меня учили. Я бормочу бессмысленные формулы, затем отпускаю и…

Искра, вспышка, и я оказываюсь в той же комнате. Я телепортировался обратно в центр комнаты, примерно в метре от окна. Мое сердце замирает – у меня было плохое предчувствие, что так и произойдет. Насколько мне помнится, Твайлайт научила меня этому заклинанию «чтобы я всегда мог вернуться домой».

Я закрываю лицо копытом – я понятия не имею, как изменить то, что я считаю «домом», и это единственное заклинание телепортации, которое я знаю. Я уверен, что у Твайлайт в Сериале, вероятно, были десятки заклинаний телепортации, но она научила меня только этому базовому заклинанию, которое отправляет меня домой. Вероятно, потому, что его было проще всего выучить... Я снова смотрю в окно, затем ударяю копытом в оконную раму. – БЛИН!

Я снова стучу по раме, телепортация просто изменила все от плохого к бесконечно более худшему. У меня физически не было возможности пересечь границу. Наверное, я мог бы пуститься в путь на своих четырех, но... триста километров? Я знал, что настоящие лошади, обученные бегу на длинные дистанции, иногда могут пробежать сто или даже сто тридцать километров в день. Но мне нужно преодолеть триста, а я не лошадь, обученная бегать на большое расстояние, я долбаный пони.

Я открываю дверь в свою спальню и иду по коридору. – Отлично, это просто замечательно, не так ли? Я был прямо там, рядом с кобылками, которых должен был защищать, и только что отослал себя примерно на четыре дня пути от них! – К тому времени, как я вернусь в Сиэтл, моя сестра, вероятно, покинет мотель и уедет куда-нибудь, а Рэрити и Пинки, вероятно, будут проданы и отправлены на Филиппины или в Лас-Вегас или еще куда.

Я прихожу в гостиную и чувствую сквозняк, проникающий через все еще разбитые окна. Я снова ругаюсь. – Я облажался... Я их больше никогда не увижу. Я только что единолично приговорил Рэрити и Пинки к пожизненному рабству.

У меня за спиной скрипит пол, и мои волосы встают дыбом. Я резко оборачиваюсь. – КТО ТАМ?!

Я щурю глаза в темноту – звук доносится из другого коридора. – Это мой дом, покажись! – Мои нервы так измотаны, что я готов убить первого человека, которого увижу. Мой рог начинает светиться, я готов напасть на того, кто ворвался сюда. – Я СПРОСИЛ, КТО ТАМ?!

Из-за угла показывается копыто пони. – Капитан Вандерболтов, первая пони, сделавшая Соник Рейнбум, и Элемент Верности собственной персоной. – Она расплывается в улыбке. – Рэйнбоу Дэш, к вашим услугам.

Мой рог перестает светиться, и у меня отвисает челюсть. Она с ног до головы одета в специально сшитое снаряжение. По бокам у нее маленькие черные седельные сумки, а на ней черный жилет с дырами для крыльев. К одному переднему копыту прикреплен браслет на липучке, а к другому – смартфон. Маленькая Блютус-гарнитура в одном из ушей завершает ее образ.

– Шайнинг Армор. – Пегаска слегка кивает мне. – Похоже, я пришла как раз вовремя.

Глава 22. Спасатели

– Рэйнбоу Дэш, к вашим услугам. – Я сверкаю улыбкой, увидев перед собой пораженного благоговением единорога. Хех, ого, он действительно потерял дар речи, увидев меня. О, это просто восхитительно – его рот и правда открылся! Я думала, что такое бывает только в мультфильмах, никогда раньше не видела этого в реальной жизни. С другой стороны, он пони из мультфильма, так что, возможно, в этом есть смысл.

Я стряхиваю с себя отвлекающие мысли – из того, что я услышала, кажется, что у этого пони серьезные неприятности. Я слегка киваю единорогу. – Шайнинг Армор. Похоже, я пришла как раз вовремя.

Шайнинг оглядывает меня. – Как ты?.. Кто ты?

Я слегка встряхиваю гривой, – Я же сказала. Меня зовут Рэйнбоу Дэш. Ты что, раньше не видел Сериала? Даже если ты не видел – брось, чувак, я довольно знаменита в Интернете. Ты наверняка слышал обо мне раньше.

Шайнинг поднимает копыто. – Слушай, я знаю, на какую пони ты похожа, просто скажи, кто ТЫ и как ты меня нашла?

Я сажусь на пол. – Долгая история. Видишь ли, Эпплджек, Биг Мак, Флаттершай, и я начали искать...

Шайнинг прерывает меня. – Подожди, ты о тех людях, которые внезапно стали пони, верно? Или ты говоришь о настоящих Эпплджек и Флаттершай из Эквестрии?

Я медленно киваю. – Да.

Шайнинг закрывает лицо копытом, слишком усталый и напряженный, чтобы играть в эти игры. – Слушай, ты была человеком в прошлом месяце?

Я снова киваю. – Ну да.

Шайнинг с облегчением вздыхает. – Боже, как здорово знать, что я и мои друзья не одни, и другие люди проходят через тот же самый сбивающий с толку ад. – Он мрачно кивает  –  Итак, кто ты, как тебя зовут?

Я дергаю головой в его сторону. – Меня зовут Рэйнбоу Дэш. Мы ведь уже обсуждали это, разве нет? – Я слышу, как урчит мой желудок – прошло уже добрых полсуток с тех пор, как я в последний раз ела, так что я встаю и иду на кухню. – Так, у тебя здесь есть люцерна или что-то в этом роде?

Он бросает на меня недоуменный взгляд. – Люцерна? Что? Разве это, типа, не для коров? На кой черт мне это?

Я закатываю глаза. – Потому что она ужасно вкусная. – Я роюсь в коробках на кухне.  –  Ну, что у тебя тут есть поесть?

Шайнинг почесывает копытом нос. – На столе хлопья и всякая всячина... Подожди, подожди, ты продолжаешь называть себя Дэш, что, я думаю, имеет смысл, поскольку я называю себя Шайнингом... но ты ведь человек, верно?

Я хватаю коробку отрубей с изюмом и разрываю ее. – Хмм? Ну, конечно, я немного была человеком, но я пони, чувак. Конечно, я уже не так потрясающе крута, как была в Сериале, но думаю, что уже близка к этому. Усердно работаю над тем, чтобы стать Рэйнбоу Дэш и вернуть себе прежний статус, понимаешь?

Шайнинг просто таращится на меня. – Какой прежний статус? О чем ты говоришь?

Я морщусь – эти отруби с изюмом черствые. Я бросаю взгляд на жеребца. – Ты и сам неплохо выглядишь. До сих пор я видела только одного жеребца. Он довольно милый парень, но я должна признать, что ты выглядишь... славно. Даже царственно. Ну что ж, жаль, что ты женат... У тебя уже был шанс заняться любовью с Кейденс? О боже, кем она была в виде человека? Парнем? Ты должен посвятить меня в детали, братан.

Шайнинг откидывается назад и держит оба передних копыта в воздухе. – Что? Нет. Нет никакой Кейденс, Дэш, о чем ты? Я чувствую, что мы говорим на разных языках.

Я проглатываю очередную порцию хлопьев, – Ладно, давай вернемся назад. Что за пони здесь водятся? Вас ведь тут группа, верно? Я знаю, что Твайлайт живет здесь, а есть ли с тобой другие носители Элементов?

Шайнинг медленно кивает. – Пони из основной шестерки? Да, они... – его глаза вскоре расширяются в тревоге, и он обрывает себя. – ЧЕРТ! Проклятье, из-за тебя я все забыл! У меня нет времени на разговоры, мне нужно возвращаться в Сиэтл! Остальные… дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Я поднимаю бровь. – Сколько остальных? Твайлайт и... Рэрити и Пинки?

– Да! – кричит Шайнинг. – Пинки и Рэрити... – Он замолкает.

– Фантастические новости, вот и все шестеро. –  Я поднимаю копыто. – Погоди, Шайнинг, дай мне сообщить остальным. Они все там, в Айове, но я хочу поделиться с ними удачей.

Шайнинг качает головой, глядя в пол. – Нет, это ужасная новость.

Я игнорирую его и использую свои лошадиные мышцы, чтобы резко дернуть правым ухом. Движение активирует кнопку на боковой стороне Bluetooth–гарнитуры, и я слышу, как она чирикает мне, ожидая голосовой команды. – Позвонить Эпплджек, – четко объявляю я и жду, пока мой смартфон наберет номер.

Гарнитура оживает. – Эй, Дэш, нашла кого-нибудь в квартире?

Я усмехаюсь себе под нос. – Конечно, ЭйДжей, передо мной стоит Шайнинг Армор. Капитан королевской гвардии во плоти.

ЭйДжей отвечает с волнением. – Офигеть, догадка Флаттершай оправдалась. Твайлайт тоже там?

Я корчу гримасу. – Нет, но Шайнинг говорит, что он с ней и другими носителями Элементов. Я через минуту попрошу его отвести меня к ним.

Шайнинг подслушивает разговор и опускает голову, на его глазах выступают слезы... – Дэш…

Я пока не обращаю на него внимания и сосредотачиваюсь на телефонном звонке. – Биг Мак хочет знать, с Шайнингом ли Кейденс.

Я смеюсь. – Это его интересует? Ха-ха, но нет, она пропала без вести. Похоже, здесь только Твайлайт, Шайнинг, Пинки и Рэрити.

Все еще улыбаясь, я смотрю на Шайнинга, чтобы подтвердить имена пони, которые с ним. Моя улыбка исчезает, когда я вижу его, сидящего и льющего слезы. Он смотрит на меня. – Рэйнбоу Дэш. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.

Мои уши встают торчком, когда я смотрю на сломанного жеребца передо мной. – ЭйДжей, я тебе перезвоню. – Она что-то отвечает, но я просто дергаю ухом, чтобы закончить разговор. Я делаю шаг к принцу. – Шайнинг, что случилось с остальными?

Он кричит. – Их схватили люди! Они в опасности, и я не могу им помочь. Я пытался спасти Пинки, но только сделал хуже. – Слезы текут по его лицу  –  Дэш... Теперь у них в руках Рэрити! Это все моя вина.

Я чувствую вспышку гнева, чувствую, как кровь стучит у меня в ушах. Я стучу копытом по полу. – Какого хрена ты раньше ничего не сказал?! Давайте разберемся с ними! У тебя есть машина? Где они сейчас?

Он вытирает глаза волосами над копытом. – У меня нет машины, и они довольно далеко. Но ты ведь добралась сюда, верно? – Он смотрит на мои крылья, и его глаза загораются... – Ты умеешь летать? Ты ведь на самом деле умеешь летать, правда?

Я в замешательстве поднимаю бровь. – Ну да, умеет ли собака лаять?

На его лице вспыхивает надежда. – Ты умеешь летать быстро?

Я не могу не ухмыльнуться. – Чувак, я Рэйнбоу Дэш. Почти уверена, что я самый быстрый летун в обоих наших мирах.

Шайнинг снова вытирает глаза волосами над копытом. – Хорошо, отлично, тогда для них еще есть надежда! Ладно, ты, наверное, не сможешь взять меня с собой, но если ты доберешься до Твайлайт и расскажешь ей, что случилось, тогда вы вдвоем, вероятно, сможете спасти Рэрити и Пинки!

Я усмехаюсь. – Я была бы рада помочь. Где они сейчас? На той стороне города?

Шайнинг машет копытом. – Если бы! Нет, они в Сиэтле.

Я делаю шаг назад. – Сиэтл? Черт, это же за границей. И вроде как далеко.

Шайнинг выглядит обеспокоенным. – Что? Это просто сухопутная граница, просто пролети над ней? И это всего лишь триста километров, ты же можешь лететь так далеко, верно?

– Я могу лететь так далеко, но я не могу просто перелететь через границу – знаешь, это больше, чем линия на карте. Я могу пересечь ее, но я должна двигаться медленно и осторожно, вероятно, лучше всего сделать это, находясь над морем. Или, еще лучше, находясь внутри небольшого облака. Хм, да, дай мне день или около того, и я смогу добраться туда.

Шайнинг качает головой, его голос наполняется эмоциями.  –  Нет, ты должна добраться туда СЕЙЧАС! Ты должна быть в Сиэтле до рассвета! У тебя меньше трех часов, прежде чем люди там проснутся. Пожалуйста, нужно отправляться прямо сейчас, и ты должна лететь так быстро, как только можешь!

Я медленно качаю головой. – Шайнинг, послушай, мне жаль, чувак, но это просто невозможно. Ты хоть представляешь, что такое радар и как он работает? – Я поворачиваюсь боком и машу передним копытом вдоль тела. – Посмотри, какая я большая, чувак! Я в десять раз больше птицы и больше, чем большая часть дронов. И ты хочешь, чтобы я летела на полной скорости через государственную границу? И мы говорим не об обычной границе. Если я полечу через эту границу, как ты просишь, ну, сработает тревога, оповещающая крупнейшие в мире военно-воздушные силы о том, что неопознанный летательный аппарат нарушает их воздушное пространство. Я предпочитаю, чтобы по утрам в меня НЕ стреляли ракетами «Пэтриот».

Шайнинг трет передними копытами лицо. – Послушай, Дэш, ты буквально единственная, кто может туда добраться. У тебя есть крылья, давай, найди способ.

Я закатываю глаза  –  О, и просто обогнать F-22, который появится, чтобы сбить меня? Да, конечно. А ты не мог бы выбрать более подходящий город для моего полета? Ты понимаешь, что Сиэтл, да и вообще весь Тихоокеанский Северо-Запад, находится в состоянии боевой готовности из-за теракта в городе несколько дней назад?

Шайнинг моргает. – Взрыв книжного магазина? Ты слышала об этом?

Я поднимаю копыто. – Ну да, когда книжные магазины взрываются перед телеоператором и отрядом копов, это вроде как попадает в новости.

Шайнинг стискивает зубы. – Это были мы. Это были не террористы, это были Твайлайт, Рэрити и я.

Я моргаю. – Подожди... – зачем вы…? Впрочем, забудь об этом, мне все равно. Мы должны найти другой способ добраться до Сиэтла. Может, угнать машину?

Он качает головой. – Это слишком медленно, Дэш. Мы, или хотя бы один из нас, должны добраться туда в ближайшие два-три часа, чтоб была хоть какая-то надежда спасти Рэрити и Пинки. Их перевезут на новое место как только взойдет солнце, и как только это произойдет, мы никогда не сможем их найти.

Я вновь сажусь и осторожно тру копытами виски... – Погоди… из-за чего у нас так мало времени? Их перемещают? Ты сказал, что их захватили какие-то люди? Это местные копы? ФБР? ЦКЗ? Какие-нибудь фермеры?

Шайнинг отводит глаза. – Это какой-то картель или банда. Я точно не знаю. Все, что я знаю, это то, что у них Рэрити и Пинки, запертые в клетках, и они собираются продать их как домашних животных или что-то в этом роде.

У меня закипает кровь, и я скриплю зубами. – Я буду в Сиэтле через час.

Шайнинг бежит за мной. – А как же я? Как я могу связаться с тобой? У меня здесь ничего нет!

Я делаю паузу, чтобы достать из седельной сумки дешевый телефон-раскладушку, и бросаю его Шпайнингу. – Мой номер телефона есть в контактах, я позвоню тебе, когда найду твою сестру.

Шайнинг кивает, затем использует свою магию, чтобы взять карандаш и бумагу. При виде этого я делаю шаг назад. Хоть я и говорящая голубая пегаска, видеть настоящую магию немного неестественно и странно. Шайнинг что-то записывает. – Это набросок дома, где находятся Рэрити и Пинки. Они здесь в клетке, и на них электрические ошейники. Тебе нужно будет найти ключи и от того, и от другого.

Я гляжу на схему. – Сколько там охранников?

– Четыре или около того...

Я киваю. – Я справлюсь.

– Четыре или около того часовых патрулируют снаружи, а внутри, я не знаю, десяток? Может быть, больше? По-моему, в соседних домах тоже полно бандитов.

Я приподнимаю бровь. – Так, я знаю, что я Рэйнбоу Дэш и все такое, но атака одного пони – звучит как самоубийство.

Шайнинг кивает. – Да, и эти ребята подготовлены. У них есть клетки для пони, пистолеты с транквилизаторами, электрические ошейники для пони и так далее.

Я поднимаю копыта. – Откуда, черт возьми, у них все это?!

Шайнинг качает головой. – Понятия не имею, но у них это есть.

Я хмурюсь. – Я не думаю, что у тебя есть план, как мне попасть туда и спасти их, не попавшись самой?

– Я все еще думаю кое о чем, я могу позвонить тебе, когда ты будешь в Сиэтле, и, надеюсь, у тебя будет разработанный план нападения.

Я смотрю на карту дома, которую нарисовал Шайнинг, и представляю себя против двух десятков человек с транквилизаторами. – Я не знаю, как сделать это, Шайнинг. Это самоубийственная миссия.

Шайнинг похлопывает меня по спине. – Нет, именно поэтому тебе нужна моя сестра! Найди Твайлайт и возьми ее с собой. Мне не нравится подвергать ее такой опасности, но я думаю, что это наш единственный шанс.

Я смотрю на него и улыбаюсь. – Здорово, она что, типа, такая крутая? В Сериале она была тихой и сдержанной заучкой-книголюбом с нулевым боевым опытом и никакой физической подготовкой. Но в этом мире твоя сестра – полная противоположность? Она – жестокий боец, вкусивший крови... Так, что ли?

Шайнинг неловко усмехается.

Я закрываю лицо копытом. – Твоя сестра – тощая заучка-книголюб, не так ли?

Он кивает. – Она, наверное, прочитала больше книг, чем у тебя волос на шкуре.

Я тихо присвистываю. – Итак, ты хочешь сказать, что я выполняю эту миссию в одиночку.

Он качает головой. – О, нет, нет, она хороша! Она может постоять за себя в бою.

Я вздыхаю. – Заучка без физической подготовки? Похоже, она просто замедлит меня.

Шайнинг смеется. – Да ладно, она заставила эту библиотеку взорваться! – Он показывает на следы огня в коридоре и разбитые окна в гостиной. – И видишь все эти повреждения? Это было ее самое первое заклинание!

Я поднимаю бровь, когда вижу весь ущерб, нанесенный квартире. – Ладно... это может сработать. Где она сейчас?

~~~~~~

Почему они выбрали именно этот мотель? Это место безумно сомнительное! Я стучу копытом в дверь комнаты, которую указал мне Шайнинг. – Давай, Твайлайт, открывай! – Я стучу снова, мне уже не терпится попасть внутрь. Есть три различные причины, по которым я хочу, чтобы она поторопилась. Во-первых, мы должны поспешить, если хотим спасти Рэрити и Пинки. Во-вторых, этот мотель пугает меня, и я хочу убраться из этого коридора. И, наконец, я...

Дверь открывается, и самый растерянный фиолетовый единорог, которого я когда-либо видела, смотрит на меня. Я немного вытягиваю шею, чтобы проверить ее бока. Забудьте, я смотрю на самого растерянного фиолетового аликорна, что когда-либо видела.

– Могу я... помочь вам? – Я практически вижу, как ее мозг пытается и не может понять эту картину: меня, будящую ее в шесть утра.

Я киваю. –  Эй, Твайлайт, давно не виделись, да? Слушай, можно мне войти? Я почти уверена, что в данный момент за мной следует примерно треть военно-воздушных сил США.

Она делает шаг в сторону.  –  Рэйнбоу Дэш?

Я киваю. – Да, это я. Рада видеть, что ты смотрела Сериал.

– Как ты оказалась здесь? Почему ты здесь? – Похоже, что спросонья соображает она не очень.

– Меня прислал твой брат.

Она кивает, все еще совершенно сбитая с толку. – Ну, это очень мило с его стороны.

Я киваю. – Да, ну, это было бы так, если бы он не сказал, типа, «лети в Сиэтл», и я типа «там граница, и американцы находятся в состоянии повышенной готовности», и он типа «ну, ты должна идти, подруга». И тогда я решаю просто попытаться сделать это – как ночную миссию, понимаешь? Я лечу почти так быстро, как только могу, но я держусь близко к земле, когда я лечу, ясно? Надеюсь, что смогу оставаться ниже радаров и все такое – лететь очень быстро и очень низко, верно?

Твайлайт просто кивает, явно не обращая внимания на мой монолог и все еще находясь в шоке, от того, что видит новую пони в своей комнате. Я продолжаю. – Да, оказывается, что что-то моего размера, летящее так быстро и низко, соответствует точной сигнатуре полета крылатой ракеты или чего-то в этом роде. Все, что я знаю, это то, что я влетаю в США, и первый город, над которым я пролетаю, включает долбаные сирены воздушной тревоги, ревущие, когда я пролетаю над ним. Я посмотрела вниз и увидела город, охваченный паникой, и повсюду бегущих людей.

Твайлайт проходит мимо меня и открывает дверь – она выглядывает наружу в поисках других пони. Она оборачивается и смотрит на меня, потом снова смотрит на улицу. – Откуда ты взялась?

– ...и вот как я стряхнула с хвоста истребители, которые были в воздухе, когда я пролетала над тем третьим городом! – заканчиваю я.

Твайлайт повторяет. – Но откуда ты взялась?

Я вздыхаю. – Как я уже сказала, меня прислал твой брат. И я еще и успела вовремя! Конечно, я почти уверена, что мой полет заставил президента поспешить на «Борт номер один», NORAD, вероятно, перешел на уровень готовности DEFCON 1, и мы действительно можем быть в состоянии войны с Канадой. Но – эй, я успела вовремя!

Твайлайт качает головой. – Погоди, вовремя для чего?

Я киваю. – О, точно… Эмм, значит, Пинки и Рэрити были схвачены какой-то бандой и теперь находятся в плену и их будут сдавать напрокат людям за деньги, если мы не спасем их в ближайшие час или два. – Я потираю ковер копытом. – Вот почему я должна была, ну знаешь ли… DEFCON 1 и все такое.

Твайлайт вскидывает копыта. – Что? Нет, все легли спать, здесь, в мотеле. В этом нет никакого смысла. Не пойми меня неправильно – я в восторге от того, что вижу перед собой новую пони, но в этом нет никакого смысла. Пинки и Рэрити, захвачены бандой?

– Агась.

– И мой брат нашел тебя и велел найти меня и позвать на помощь?

Я киваю. – Точно!

Она вздыхает. – Ну что ж, пойдем поговорим с ним и все проясним. – Она открывает дверь и выходит наружу.

Я кладу копыто ей на бок, чтобы остановить. – Э-э, его здесь нет.

Она оборачивается. – О? Что, его тоже захватила банда? – Она смеется.

Я трясу головой. – Нет, он в Ванкувере.

Ее глаз дергается. – Что? – Я не думаю, что это вопрос – это ее мозг снова спотыкается.

Я медленно киваю. – Вот откуда я прибыла. Канада! Я встретила твоего брата в вашей квартире. – Я называю адрес, чтобы убедить ее, что это ее дом.

Твайлайт моргает. – Но мой брат лег спать в этом отеле.

– Ну, он сейчас в Канаде – как ты думаешь, откуда я знаю в каком номере ты живешь?

Твайлайт снова дергается. – Почему он в Канаде? КАК он оказался там, в Канаде?!

Я поднимаю бровь, Шайнинг никогда не говорил мне об этом. – Потому что это его квартира?

Она смотрит на меня. – Нет, он не должен быть в Канаде, он должен быть здесь с Рэрити!

Я трясу головой. – Нет, Рэрити с работорговцами, твой брат в Канаде.

– АРРР! – рычит в отчаянии Твайлайт. – Бессмыслица! Когда это случилось?!

– Пока ты спала? – предполагаю я.

Она поднимает копыто. – Прошло всего шесть часов! Что, черт возьми, они сделали за это время?! Почему они не разбудили меня?

Я поднимаю копыто. – Слушай, я бы с удовольствием поиграла с тобой в семейную вражду прямо сейчас, но серьезно, я чуть не начала войну, летя сюда так быстро, потому что хотела спасти Пинки и Рэрити. Может, мы сначала займемся спасательной миссией, и тогда вы со своим братом сможете обсудить детали «как и почему»?

Твайлайт закрывает лицо копытом. –  Ух, у тебя вообще есть план, как их спасти?

Я прикусываю губу. – Нет... но у этого парня, вероятно, есть! – Я смотрю на свой телефон. Кажется, Шайнинг звонит мне. – Я отвечаю на звонок и передаю трубку Твайлайт. Хмм, если поразмыслить, я, вероятно, должна была с самого начала позвонить ему и позволить ему объяснить все своей сестре. Это было бы гораздо проще. Почти уверена, что если бы сегодня кто-то решил оценить, как прошло мое знакомство с новыми пони, больше двойки я бы не получила.

~~~~~~

– Рэрити, я не думаю, что Шайнинг вернется. Во всяком случае, не сегодня, – бормочет Пинки, качая головой в сторону стены. – И он никогда не найдет нас, как только нас  перевезут на новое место.

– Ну, Пинки, по крайней мере один из нас выбрался. И я знаю, что Шайнинг не сдастся. Может быть, он не доберется до нас сегодня, может быть, не завтра, может быть, не в течение нескольких лет... но он найдет нас. Я знаю, что так и будет.

– Эй, лошади, хватит тявкать! – рявкает на нас охранник. Сейчас за нами наблюдают трое охранников, и они не слишком обрадовались, что один из нас сбежал.

Я закатываю глаза. – Мы пони, а не лошади.

– В любом случае, животные не должны разговаривать. А теперь заткнись, босс не обрадуется, узнав, что твой друг сбежал. Надеюсь, ты понимаешь, что он собирается выместить свой гнев на вас двоих.

– Мы заперты в клетке, и через несколько часов нас продадут как личных рабов. Как будто твой босс может сделать все еще хуже.

Охранник наклоняется к клеткам и ухмыляется. – Босс смущен картинками на ваших задницах. Он думает о том, чтобы дать всем вам, пони, логотип, более подходящий для зверя вашего рода. Вы когда-нибудь слышали о том, как фермеры клеймят своих животных?

Я в ужасе делаю шаг назад. – Он не посмеет!

Другой охранник садится и гасит окурок. – Ммм, продолжай убеждать себя, мисси. Босс заклеймил задницу последнего пони, который был здесь после того, как она его укусила.

Мое сердце замирает. – Подожди... какая еще пони?

Охранник секунду колеблется, но потом говорит. – Красная грива, фиолетовое тело? Это было около двух дней назад, босс услышал от своего помощника, что несколько цветных пони появляются в некоторых городах. Босс велел нам быть начеку, и действительно, два дня назад мы нашли одну. Она бродила по гетто одна, и ее легко было поймать, как только один из наших парней увидел ее.

Пинки подходит ближе к решетке. – Где она?

Охранник закуривает вторую сигарету.  – У нас не было никакого оборудования, чтобы удержать ее, и сука к тому же была сильнее, чем выглядела. Порвала веревку, которой мы ее связали, и в панике побежала по дому. Босс попытался надеть на нее ошейник, но она укусила его. Ему не понравилось ее поведение, поэтому он приказал охраннику вырубить ее и заковать в цепи. Потом босс заклеймил ее горячим утюгом, когда она проснулась.

Один из других охранников усмехается. – Клянусь, можно было наверное, слышать ее крик на много километров вокруг. К счастью, это звучало как вой умирающего животного, так что, похоже, никто не потрудился позвонить в полицию.

Я чувствую, как мои передние копыта дрожат от гнева. – Вы ублюдки!

Охранник вздыхает  –  Да, не все парни здесь были довольны тем, как босс обращался с ней. В ту ночь один из ночных охранников испытал какое-то сочувствие или похожее дерьмо и развязал ее. Пони и охранник пропали на следующее утро, охранник оставил записку, что уходит.

– Однако босс не принимает отставки, – вмешивается другой охранник. – Мы все еще ищем пони и предателя. Мы найдем их со дня на день. А пока нам велели приготовиться к тому, что в будущем мы будем иметь дело с большим количеством пони. Вот почему мы установили эти клетки и взяли вот эти пистолеты-транквилизаторы. Это значительно облегчает нам жизнь, это уж точно.

Я сажусь и качаю головой – ну, по крайней мере, другая пони выбралась. Жаль, что ее побег означал, что эти твари стали лучше подготовлены к тому, чтобы иметь дело с Пинки и со мной. Эта клетка, эти ошейники, все эти парни – я не вижу никакого выхода из этого места...

*БЗЗТЧ*

Свет мигает и гаснет, погружая комнату в темноту. Я слышу, как один из охранников встает. – Что это было?

Единственный свет – слабый намек на ранний рассвет, проникающий через окно. Другой охранник оглядывает комнату, затем включает стереосистему и обнаруживает, что она тоже умерла. – Я думаю, почему-то отключилась энергия.

Третий охранник смотрит в окно. – Но в доме напротив есть электричество. Какого черта?

Громкий стук в окно пугает всех. Главный охранник всматривается в стекло, но там слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Снова раздается стук, и главный охранник поворачивается к одному из своих подчиненных. – Открой окно, это, наверное, один из часовых снаружи, может быть, он расскажет нам, что случилось.

Охранник подходит к окну и смотрит налево, потом направо, потом вниз, на землю. – Я здесь никого не вижу. – Он открывает окно и высовывает голову наружу  –  Эй, ребята, где вы? Грег, ты ...

*ШМЯК* 

Над окном появляется размытое пятно, и охранник падает вперед, явно потеряв сознание от удара по голове. Его тело падает на оконную раму, и по инерции вываливается наружу.

– Брюс! – кричит его напарник, вскакивая на ноги и направляясь к окну.

Я поворачиваю голову, чтобы проверить главного охранника, замечая, как он отступает от окна и вытаскивает пистолет. Он кричит другому охраннику, который теперь находится всего в нескольких сантиметрах от окна. – Тайрон, отойди от окн...

Он не успевает закончить фразу, как в окно влетает голубое пятно и врезается в Тайрона. Удар голубой массы отрывает человека от пола, и он пролетает несколько метров, прежде чем его спина с громким лязгом ударяется о клетку. В ушах звенит от шума, но глаза фокусируются на синем пони... нет, пегасе, который сейчас находится в комнате.

У Пинки волосы встают дыбом. – РЭЙНБОУ ДЭШ! – Мое сердце замирает, когда я узнаю кобылу с радужной гривой из Сериала. Откуда, черт возьми, она взялась? Как она нас нашла?

Человек хватал ртом воздух. – Кажется, ты сломала мне ребра.

Пегас сплевывает в сторону. – Да, извини, я сломала бы ещё чего-нибудь, но у меня мало времени.

Краем глаза я замечаю движение в другом конце комнаты. Прежде чем я хотя бы трачу время, чтобы подтвердить то, что я вижу, я выкрикиваю предупреждение так быстро, как только мне позволяет мой язык. – Осторожно! У другого пистолет!

Я вижу, как уши Дэш дергаются от таких новостей, и не проходит и секунды, как я слышу приглушенный выстрел, когда охранник стреляет из своего пистолета-транквилизатора с другого конца комнаты. Я вижу, что быстрее, чем я успеваю моргнуть, пегаска разворачивается и укрывается за тело раненого человека, который только мгновение назад был позади нее.

Я вздрагиваю. – Ты в порядке, Рэйнбоу Дэш?

Пинки хихикает. – Я могу чем-нибудь помочь?

Дэш закатывает глаза и отходит от человека, отряхивая грязь с боков. Все в комнате ищут дротик, и мы все замечаем, что он торчит прямо в груди лежащего без сознания охранника, за которым пригнулась Дэш. Она смотрит на охранника и скрипит зубами.  –  Вот твой единственный дротик. – Она медленно рысит к охраннику, разминая при этом шею. – Как хорошо, что копыта... не нуждаются в перезарядке.

Охранник белеет как полотно и рвется к двери, успев сделать лишь полшага, прежде чем Дэш взлетает и врезается в него плечом. Пригвожденный к земле, тот кричит. – Слезь с меня, животное!

Дэш наотмашь бьет копытом по голове. – Мы можем сделать это по хорошему или по плохому. – ГДЕ КЛЮЧИ?

Охранник усмехается. – Да, так я тебе и скажу. Ты даже не можешь...

*ХРЯСЬ*

Я вздрагиваю, когда вижу, как копыто Дэш врезается в пол всего в нескольких сантиметрах от его лица, ломая половицу надвое. Она обнажает зубы. – Не связывайся с пони, чувак. Следующее копыто попадет тебе в лицо, так что давай попробуем еще раз. Где эти гребаные ключи?

Я отсюда вижу, как охранник дрожит. – Н-на моей ше-е-е.

Дэш постукивает его копытом по лбу. – Хороший мальчик. – Она хватает ожерелье зубами и срывает его с шеи. Затем она поворачивается ко мне и бросает нам связку ключей. – Рэрити, Пинки, снимите друг с друга ошейники и откройте клетку.

Я киваю, хватая связку ключей своей магией. – И что ты будешь делать?

– Выгадаю нам немного времени, – бормочет она, прислоняя стул к двери. Повернувшись к человеку, она рявкает. – Иди посиди в углу, пока мы не уйдем.

Я отпираю клетку и облегченно вздыхаю, когда Пинки снимает с моей шеи этот проклятый ошейник. Я отвечаю ей тем же, а потом слышу, как охранник смеется. – Шум здесь разбудил весь дом, включая босса наверху. Он никогда не позволит вам уйти.

Мои уши дергаются, когда я слышу над нами звук шагов и крики. Кто-то колотит в дверь, но стул держит ее закрытой. Я в тревоге поворачиваюсь к Дэш и смущаюсь, видя, что она улыбается. Она подбегает к окну и оглядывается. – Значит, ваша маленькая банда окружила это место, да?

Охранник ухмыляется. – Точно. У нас в этом квартале почти сотня членов банды. Вы полностью окружены.

Дэш кивает.  –  Ну, это круто, потому что вы, ребята, тоже окружены.

Пинки наклоняет голову. – Оооо, концентрические кольца?!

Охранник качает головой. –  Так что, ты привела целую армию милых маленьких друзей-пони? Уверен, что мы с ними справимся.

Красные и синие огни вспыхивают по всей комнате, отражаясь снаружи. Дэш качает головой.  – Армия пони? Нет, не совсем в нашем стиле. Мы решили, что старая добрая полиция справится с этой работой.

Охранник садится. – Копы идут? Пфф, они знают, что не должны иметь дело с нами напрямую.

Издалека доносится слабый звук вертолета. Дэш смотрит в окно. – Ну, ну, копы идут... как и ФБР... и Национальная безопасность... и почти наверняка армия.

Стук в нашу дверь прекращается, и я слышу, как люди в доме начинают кричать в замешательстве. Звук вертолета снаружи усиливается, мои уши опускаются, когда я понимаю, что это не звук одного вертолета – звучит так, как будто к нам приближается целая флотилия. Я поворачиваюсь к пегаске. – Дэш, что ты сделала? Как?

Дэш потирает затылок. – Так, не уверена, знаете ли вы, ребята, что все силы безопасности в штате находятся в состоянии повышенной готовности после того террористического взрыва? Да... так что я, возможно, сделала несколько звонков и оставила несколько советов о том, что ответственная за это террористическая ячейка находится именно в этом доме.

Охранник усмехается. – Ты идиотка, они никогда в это не поверят.

Дэш смеется. – Ты недооцениваешь, как все нервничают. Они очень хотят взять след. А теперь нам надо просто поставить точку, продемонстрировав «запасы взрывчатки»... – Дэш жестом указывает на хибару снаружи. – Эй, охранник, кто-нибудь живет в этой хибаре?

В замешательстве он качает головой. – Нет, это отдельный гараж. Там пусто.

– Отлично.. – Дэш улыбается, достает из сумки рацию и нажимает на кнопку передачи. – Твай-Твай, это Дэш, с хибарой все чисто. Повторяю, с хибарой все чисто.

Я поднимаю бровь. – Твай-Твай?

Дэш потирает копыта. – Ш-ш-ш, сейчас будет круто.

Я прищуриваюсь, когда вижу четвероногую фигуру на крыше примерно пятью домами ниже, начинающую светиться белым. Я оглядываюсь на хибару по соседству с нами.

Зная, что сейчас произойдет, я ныряю на землю и тащу Пинки за собой, а потом зажимаю копытами уши. Взрыв раздается секундой позже.

Даже с моей импровизированной защитой он оглушает. Хибару разносит на клочки, когда в нее врезается мощный поток красного и фиолетового света, посланный аликорном. Взрыв разбивает оставшееся окно и сбивает Дэш с ног. Твайлайт знает не так уж много заклинаний, но в этом она до неприличия хороша.

– ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – кричит охранник, когда звон в ушах затихает. Когда свет от взрыва гаснет, все ночное небо вспыхивает огнями аварийных машин, и сотни полицейских сирен начинают реветь в нашу сторону. Если и были какие-то сомнения в том, что именно здесь находится террористическая ячейка, то теперь они исчезли. Взрыв, вероятно, был виден на многие километры вокруг, и пылающие куски дерева начали падать, подобно дождю, за нашим окном.

Дэш встает, смеясь. – Ладно, для меня это избитая фраза, но это было ПОТРЯСНО! Я почти жалею, что я не единорог. Да, кстати о пегасах – нам действительно пора.

Я качаю головой, все еще пытаясь избавиться от звона в ушах. – Как мы пройдем мимо полицейских и бог знает каких еще вооруженных сил на пути?

Дэш подбегает к Пинки и хватает ее передними копытами. – Вертолетам придется отступить, чтобы избежать обломков в воздухе. Мы полетим и спасемся в суматохе.

– Ух ты! – восклицает Пинки, и прежде чем я успеваю спросить, действительно ли Дэш умеет летать, пегаска выпрыгивает из окна и взлетает с Пинки в копытах.

Я подхожу к окну и смотрю, как силуэт пегаски пролетает низко над домами и приближается к тому месту, где я видела сияние от Твайлайт. Там, кажется, есть небольшая область, которая соединяется с каким-то густым кустарником. И судя по звукам полицейских сирен, полицейские движутся с противоположной стороны.

Я оборачиваюсь, когда слышу шарканье и вижу, как охранник неуверенно поднимается на ноги. Он прикусывает губу. – Вы, пони, умеете летать и заставлять дерьмо взрываться. От вас одни неприятности, ты это знаешь? Вы опасны.

Я выглядываю и вижу, что Дэш возвращается, чтобы забрать меня. Я поворачиваюсь к охраннику и вздыхаю. – Да, мы такие. Так что перестаньте пытаться похищать таких, как мы, ладно? – Я чувствую себя немного странно, называя пони «такие как мы», но... ну, я думаю, это правда, верно? Честно говоря, я больше не воспринимаю себя как человека. Хм, это довольно пугающая мысль.

Дэш приземляется за окном и смотрит на полицейские машины и бронированные фургоны спецназа, подъезжающие к парадной двери дома. В небе я вижу на горизонте пятьдесят вертолетов, и все они направляются к этому дому. Дэш машет мне. – У нас нет времени, давай, Рэрити, мы должны двигаться.

Я выпрыгиваю из окна и расслабляюсь, чувствуя, как Дэш хватает меня копытами. – Дэш, куда мы полетим, когда приземлимся?

Она поднимает меня в воздух и уносит прочь от этого адского места. – Подальше отсюда, Рэрити. Далеко отсюда.

Я улыбаюсь в первый раз за этот вечер. – Слава Селестии.

Глава 23. Последствия

Я иноходью расхаживаю по гостиной. Твайлайт и Дэш еще не перезвонили, а я застрял здесь, в Канаде, и понятия не имею, как все прошло. Почему они не позвонили? Случилось что-то плохое? Я сказал им, чтобы они вызвали полицию и использовали ее в качестве отвлекающего маневра, чтобы спасти кобылок, но потом Дэш рассмеялась и сказала, что ей подали идею, которая еще лучше. Она поблагодарила меня за совет и закончила разговор, сказав, что позвонит примерно через час, когда спасательная операция будет завершена. Это было почти два часа назад!

Мне позвонить им? Нет – что, если они крадутся мимо охранников, а входящий звонок может их выдать? Я не могу так рисковать! Боже, это сводит с ума – а что, если со всеми ними случится что-то ужасное?

Я делаю паузу и облизываю губы. Нет, ничего плохого не случилось. Я бы почувствовал, если бы что-то пошло не так – вот как работает Шайнинг Армор. Я улыбаюсь, в кои-то веки радуясь, что я – этот пони. Я знаю, что Шайнинг может сказать, когда его семья и близкие друзья в опасности. Сейчас я этого не чувствую, и это значит, что они в безопасности! Фух, значит, там все прошло гладко, это огромное облегчение, я боялся, что запахло жареным. Я рысью подбегаю к пульту телевизора и хватаю его магией, чтобы включить. Телевизор должен помочь мне расслабиться, пока я жду их звонка...

«ХАОС В ШТАТЕ ВАШИНГТОН», гласит заголовок, когда на экране появляется ряд горящих домов и вооруженные бронетранспортеры, движущиеся по улице. Репортер кричит в микрофон. – Здесь зона военных действий, Джон. Cегодня вечером поступили сообщения о террористах, скрывающихся в этом квартале социального жилья на севере Сиэтла. В то время как полиция и силы по борьбе с терроризмом были на пути к этому месту, произошла серия мощных взрывов, предположительно, вызванная террористической группировкой.

Моя челюсть медленно отвисает, и пульт от телевизора выпадает из магической хватки. Ведущий новостей студии добавляет комментарий. – Сьюзен, это как-то связано с ракетной паникой, случившейся сегодня вечером? Как вы знаете, в нескольких городах на севере штата Вашингтон в настоящее время действует чрезвычайное положение, и гражданам приказано оставаться в своих домах. У нас есть сообщения о том, что в этом районе поднимаются истребители, и «Ассошиэйтед Пресс» сообщает, что американские войска по всему миру приведены в состояние повышенной готовности. Есть ли у вас какая-либо информация об этих событиях?

На экране я вижу авианосцы и реактивные самолеты, взлетающие в ночь, затем вид с вертолета на городской квартал с дюжиной горящих домов и военными грузовиками и полицейскими машинами, заполняющими улицы. Репортер кричит в микрофон. – Я не уверен, Джон, здесь на земле много путаницы, но мы видели, как спецназ армии США помогал ФБР в рейдах на здешние жилые комплексы. Перестрелки до сих пор были минимальными, и большинство террористов, похоже, сдаются. Надеюсь, это только первый шаг в серии мер по замедлению эскалации напряженности, которая росла в последние несколько дней.

Мои глаза становятся размером с тарелку, когда я переключаюсь на другие каналы. Почти на каждом канале была одна и та же новость, часто сопровождаемая заголовком – «Экстренный выпуск» или что-то в этом роде. Один канал упоминает, что президент и вице-президент были срочно доставлены на неназываемые военные объекты, другой – что Китай и Россия подняли уровень своей военной готовности и запустили собственные реактивные самолеты в ответ на эскалацию военной активности США.

Я закрываю лицо копытом. – Черт возьми, Дэш.

~~~~~~

Три кобылки следуют за мной, пока мы пробираемся сквозь кустарник, стараясь оказаться подальше от места преступления. Мы не разговаривали с тех пор, как покинули это место. Я думаю, что единственные слова, произнесенные до сих пор, это когда я сказала Твайлайт «нам действительно нужно двигаться». Но это было примерно пятнадцать минут назад – ну же, как же до сих пор никто ничего не сказал?!

Наконец я больше не могу этого выносить. Я останавливаюсь под деревом и оглядываюсь на них. – Никто этого не скажет, да? – Они все смотрят на меня в замешательстве, поэтому я поднимаю копыта. – Эй, Рэйнбоу Дэш, ты такая классная! Ты просто в одиночку вырубила шестерых вооруженных охранников, буквально увернулась от пули, заставила парня сдать ключи и успешно вывела двух пони из сильно вооруженного логова! Ух ты, Дэш была там такой крутой!

Остальные пони обмениваются взглядами, и Твайлайт закатывает глаза. Я вздыхаю.  –  Правда? Ничего?

Рэрити медленно ухмыляется, но кивает. – Да, спасибо, Рэйнбоу Дэш. Если отбросить твою самовлюбленность, мы в некотором роде обязаны тебе за то, что ты спасла нас.

Пинки тычет копытом в землю. – Да, спасибо, что спасла нас всех от гигантской огромной лажи Пинки.

Рэрити поворачивается и приподнимает копытом подбородок Пинки. –  Дорогуша, мы все совершаем ошибки, главное, что теперь мы все в безопасности.

Пинки кивает. – Да, спасибо, что пришла, Дэш, мы у тебя в долгу.

Рэрити поворачивается ко мне и протягивает копыто. – Мы ведь раньше не встречались, правда? Ну, как видишь, я пони по имени Рэрити.

Я трясу ее копытом. – Рада познакомиться. Я – Рэйнбоу Дэш.

Земнопони бежит ко мне, проявляя немного больше энтузиазма, и обнимает меня. – Я Пинки Пай, хотя мое старое имя было Гарри.

Я смотрю в ее голубые глаза и улыбаюсь. Мне всегда нравилась Пинки из Сериала, она была почти лучшей подругой Дэш.  – Я с нетерпением жду возможность вновь познакомиться с тобой, Пинки.

Она наклоняет бровь. – Вновь? Мы уже встречались?

Я киваю в подтверждение. – Ну да, знаешь, прошлая жизнь и все такое. Типа двадцать шесть лет назад.

Пинки наклоняет голову, ее глаз дергается, когда она почти все понимает.

Рэрити смеется. – Ей всего двадцать пять, дорогуша, то же самое с Твайлайт и мной.

– Точно... – Мой взгляд обегает их всех и останавливается на Твайлайт. Она оглядывается, не интересуясь диалогом. Неужели никто из них не уловил намека на то, что мы все были в Эквестрии двадцать шесть лет назад? Они ведь знают правду об этом, верно?

Звук вертолета над головой прерывает мои мысли, и мы прячемся под деревом, пока он не пролетит мимо. Уже давно утро, и солнце теперь действительно яркое. Нам отчаянно нужно найти какое-нибудь лучшее укрытие на эти дневные часы. Мы отошли на приличное расстояние от того места, откуда начали, но на самом деле мы не будем в безопасности, пока не выберемся из города. Ах, лягать, я только что поняла, что нам нужно встретиться с Шайнинг Армором, прежде чем мы сядем на поезд, идущий на восток. Наверное, мне стоит позвонить ему и сказать, что у нас все в порядке.

Я вставляю стилус в свою «универсальную манжету» и нажимаю на свой смартфон, посылая Шайнингу быстрое сообщене. «Все четверо сбежали из здания; все в безопасности и готовы к действиям. И мы все еще работаем над тем, чтобы выбраться из города. Ты должен найти машину и как можно скорее уехать из Ванкувера. Направляйся на юг, чтобы мы могли встретиться».  Я нажимаю «отправить» и вздыхаю:  нам тоже понадобится машина.

~~~~~~

Мой телефон подает звуковой сигнал о пришедшем текстовом сообщении, и я использую магию, чтобы левитировать его перед собой, когда читаю. Офигеть, так держать, Дэш! Она действительно сделала это! Если отставить в сторону международный инцидент и первые полосы новостей, то она спасла Рэрити и Пинки. Черт, я должен этой кобылке выпивку.

Я читаю остальную часть текста и вздыхаю – я не предвидел следующей части. Она предлагает мне угнать машину? Ух. Я действительно не из тех, кто ворует, но, думаю, у меня нет выбора. Как ни крути, я не могу здесь оставаться. Хм, а где я могу ее угнать? Я чешу в затылке – может быть, мне удастся достать ее из подземной парковки? Наверняка хотя бы в одной машине должны быть ключи, верно?

Я бегу к входной двери и ухожу, позволяя двери закрыться за мной. Сначала я паникую, когда понимаю, что у меня нет ключей, и эта дверь закрывается сама. Но затем я останавливаюсь и секунду смеюсь – я могу вновь телепортироваться внутрь, когда захочу. Я широко улыбаюсь – ура, мне больше не нужны ключи от квартиры!

Теперь о машине. Я иду к лифту и спускаюсь в подвальный гараж. Я надеюсь на лучшее – место должно быть пустынным, это же, типа, семь утра в выходной день. Я выхожу из лифта и тут же вздрагиваю от стука копыт. Звук тяжелых копыт по бетонному полу помещения практически оглушает. Вот тебе и скрытность.

Что ж, если я не могу делать все тихо, я сделаю это быстро! Я несусь по проходам между машинами, используя свою магию, чтобы дергать за каждую дверную ручку, мимо которой двигаюсь. Мне просто нужно найти незапертую машину, а потом проверить, есть ли внутри ключи.

– Мамочка, мамочка! Что это за штука, мамочка?! – кричит какой-то ребенок.

Я замираю, и мои уши поворачиваются, чтобы найти источник звука. Секунду спустя я нахожу его, какого-то пятилетнего ребенка, стоящего в одиночестве прямо там, где проход поворачивает за угол. Он указывает на меня, и я слышу, как шаги из-за угла начинают ускоряться. – В чем дело, Томми? Ты видишь, из-за чего весь этот шум?

Лягать. Я смотрю налево и направо – я нахожусь в середине прохода, по которому выезжают из гаража машины. Ни в том, ни в другом направлении нет никакого укрытия, и у меня есть всего две секунды, прежде чем этот взрослый свернет за угол и увидит меня. Гм, гм, гм... подумай!

Искра, вспышка – и я снова в своей квартире. Я глубоко вздыхаю. Фух... это было немного рискованно. Я снова здесь, но я в безопасности, и никто меня не видел. Я открываю дверь спальни и снова выхожу из квартиры. Ну что ж, давайте попробуем еще раз.

~~~~~~

Мы, четыре кобылки, заходим в тупик. Мы направлялись обратно в отель, но кусты кончаются прямо здесь, и слишком рискованно идти по улицам средь бела дня, когда эти вертолеты повсюду. Я проверяю карты на своем смартфоне – хм, думаю, мы можем идти параллельно и добраться до этого парка, который соединяется...

Копыто тычет меня в бок. – Дэши, ты так и не рассказала нам, как сюда попала. Ты ведь не из этих мест, не так ли?

Я бросаю последний взгляд на цифровую карту и поворачиваюсь к Пинки. – Хм? Ну, сейчас я вроде как живу с ЭйДжей, Биг Маком и Флаттершай на маленькой ферме в Айове.

Твайлайт рысит ближе. – И что привело тебя сюда?

Шум вертолета заставляет меня поднять голову, и я провожаю его взглядом, отвечая на ее вопрос. – Короче говоря, мы, пони из Айовы, поняли, что, поскольку мультфильм MLP точно описал виды пони, которыми мы сейчас являемся, и поскольку Сериал следовал за Твайлайт Спаркл, мы решили, что, возможно, Твайлайт Спаркл работала над Сериалом. Так что, желая найти больше таких же пони, как мы, мы просмотрели титры. Поскольку каждому пони, которого мы до сих пор знали, исполнилось двадцать пять лет первого мая этого года, мы просто начали проверять дни рождения всех, кто когда-либо работал над Сериалом, чтобы увидеть, был ли кто-то из них похож на нас.

Твайлайт поднимает бровь. – Это... на самом деле довольно умно.

Я киваю. – Но со днями рождения работавших над Сериалом не везло. Потом мы подумали, что, может быть, настоящая Твайлайт просто не перечислена или что-то в этом роде. Поскольку Сериал был сделан в Ванкувере, мы решили, что она должна была бы жить там. Итак, после долгих поисков мы нашли списки недвижимости и составили список жителей города, а затем использовали записи голосования, чтобы узнать возраст и день рождения. Один быстрый фильтр спустя – и у нас был предварительный список людей в Ванкувере, которым исполнилось двадцать пять первого мая этого года. В итоге мы получили около дюжины людей, которые соответствовали этим критериям, и решили с этого начать, и я стала проверять их одного за другим.

Рэрити удивленно смотрит на меня. – Подожди, как ты туда попала? Ты что, просто прилетела из Айовы в Ванкувер?

Я смеюсь. – Черт возьми, нет, это безумное расстояние. Я решила сэкономить силы и села на поезд.

Пинки смеется. – Прямо как пони в Сериале!

Я ухмыляюсь. – Ну, не совсем. Я была скорее безбилетником. На самом деле мне было очень легко, я пегас и все такое. Я полетела над железнодорожной станцией, приземлилась на крышу грузового экспресса и просто дремала почти три тысячи километров, пока поезд двигался к побережью. Всякий раз, когда он проезжал через город, или останавливался для заправки, или проходил пограничную таможню, я просто взлетала и пряталась в облаках. Затем, когда он начинал уходить, я вновь летела вниз и возвращалась на свое место на крыше. Честно говоря, неплохой способ путешествовать.

Рэрити кивает. – Одно из преимуществ быть пегасом, полагаю. Так что же случилось, когда ты приехала в Ванкувер? Как ты узнала, что мы в Сиэтле?

Я пожимаю плечами. – Я дождалась ночи в Ванкувере, затем начала летать по городу и проверять каждый адрес. Там было четырнадцать адресов, и двенадцать из них были нормальными местами со здоровыми на вид человеческими семьями. Еще один казался заброшенным, и я подумала о том, чтобы последить за ним, но потом увидела твою квартиру. Вау. Разбитые окна, следы конфликта, и все внутри квартиры пропахло лошадями...

Рэрити морщит нос. – Мы ведь не настолько уж плохо пахнем, правда?

Я не обращаю на нее внимания. – В любом случае, поскольку окна были разбиты, я влетела внутрь и решила подождать сутки, чтобы посмотреть, вернется ли кто-нибудь. А потом, три часа спустя, появился Шайнинг.

– Подожди, Шайнинг в КАНАДЕ? – восклицает Рэрити.

Я делаю шаг от нее. – Эээ, да? Около половины пятого утра он рыдал в комнате рядом со мной. На самом деле, не зная, как он попал в квартиру, я все время следила за дверью.

Пинки выглядит очень растерянно, и у Рэрити отвисает челюсть. Твайлайт смотрит на них. – Пинки, Рэрити, где вы его оставили? Зачем он отправился в Канаду?

Рэрити смотрит на Твайлайт широко раскрытыми глазами. – Его схватили вместе с нами. Шайнинг был заперт в клетках вместе с нами... в полпятого утра.

Я почесываю голову передним копытом. – Нет, он был тогда в своей квартире...

Зрачки Твайлайт широко расширяются. – Он телепортировался?!

Рэрити медленно кивает. – Я видела, как он творил заклинание, а потом исчез. Я думала, он стал невидимым или что-то в этом роде. Где он научился телепортироваться?

Твайлайт медленно качает головой. – Понятия не имею, этого нет в записях о Сериале.

Я поднимаю голову. – Записях о Сериале?

Твайлайт потирает копыта друг о друга. – Телепортация. Настоящая телепортация. Это величайшее открытие за последние десять тысяч лет. Проезд, энергетический кризис, дипломатия, война – это меняет буквально все, что может делать человечество!

– Поничество. – поправляю я ее. – Это не имеет никакого отношения к людям, и это на самом деле не затрагивает их.

Твайлайт бросает на меня странный взгляд, но оставляет эту тему. Я прикусываю губу – что происходит с этими пони? Разве не очевидно, что люди больше не имеют к нам никакого отношения?

~~~~~~

Я рысью иду по твердому покрытию, приближаясь к машине-цели. Я нашел, что дверь машины не заперта, теперь мне остается только заглянуть внутрь и надеяться, что ключи там! Я прыгаю на водительское сиденье и оглядываюсь. Просто супер! Ключи в подстаканнике! Ухмыляясь, как баньши, я поднимаю их с помощью магии и включаю зажигание. Я оглядываюсь назад, чтобы лучше видеть, чтобы можно было выехать с парковки задним ходом.

– Мммпф, эй, что происходит? – С заднего сиденья доносится усталый женский голос.

Я смотрю на источник шума, потом на копыто. Хозяйка машины, по-видимому, спит на заднем сиденье и гадает, почему ее машина только что включилась. Она протирает сонные глаза и смотрит на меня, пони-единорога, сидящего на ее водительском сиденье. Я издаю громкий стон. – Да ладно!

Искра, вспышка – и я снова в своей квартире. Я ругаюсь, когда понимаю, что должен начать все сначала. СНОВА. Это правда похоже на действительно дерьмовую видеоигру, и у нее есть только одна контрольная точка, с которой я могу загрузиться. Я заходил в этот гараж уже около семи раз, но мне все время приходится телепортироваться обратно и начинать все сначала. Я вздыхаю и возвращаюсь к лифту. – Скрытное прохождение, попытка восьмая, начинаем…

~~~~~~

Мы продолжаем пробираться сквозь кустарник, переходя от парка к парку, от зеленой зоны к зеленой зоне. Этим утром повсюду полиция, и я никак не могу найти способ вернуться в мотель. Независимо от того, с какой стороны мы подходим, нам придется пересечь около десяти кварталов городской застройки без прикрытия. В любую нормальную ночь с этим бы не было бы проблем, но сейчас восемь утра, светит солнце, и полицейская машина стоит на каждом углу. Мы, будучи пони, никак не сможем пройти мимо них.

Я резко останавливаюсь и через секунду чувствую, как кто-то бегущий врезается мне в круп. Ощущение шерстки на шерстке слишком близко к моей интимной области заставляет меня подпрыгнуть в воздухе на несколько сантиметров.

– Ай! – кричит Рэрити у меня за спиной, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она отступает и вытирает лицо белыми волосами над копытом. – Ах, Дэш, тебе действительно нужно кое-что поменять! Мое лицо почти касалось тво… ух. – Она снова вытирает лицо и краснеет, отступая на несколько шагов.

– Извини, не ходи так близко за мной, наверное. – Я оглядываюсь на нее и виновато улыбаюсь.

– О, дело не в том, это... – Рэрити прерывает зрительный контакт. – Дорогая, на тебе вся эта самодельная одежда, но зад открыт! Каждый может видеть, ну, все там.

Я искоса смотрю на нее. Я была сбита с толку ранее, когда мы убегали, и Рэрити остановилась на секунду, чтобы схватить свое нижнее белье со стола охраны. Затем, как только мы приземлились, нам всем пришлось подождать минуту, пока она все это наденет. Но, знаете что – я не обратила на это внимания, решила, что Рэрити есть Рэрити, и я не должна этому мешать. Но это? Теперь она смеется над тем, что на мне надето? Я стискиваю зубы. – Это не одежда, а тактическое снаряжение. Я ношу это не для того, чтобы прикрыться, во всем этом есть что-то практичное для меня. Да ладно, зачем мне понадобилось бы прикрывать шерстку?

Твайлайт, которая, если подумать, почему-то носит юбку, вздыхает и смотрит на меня. – А ты не можешь просто добавить юбку к своему «тактическому снаряжению»? Ну, знаешь, для всех остальных?

– Ладно, во-первых – нет, потому что пони обычно не носят одежду. – Я сплевываю в сторону. – И юбка? Нет, спасибо, сестра, ни за что на свете. Я была парнем, знаешь ли. В отличие от вас, леди, я не привыкла к этой «девчачьей» штуке. К счастью, Рэйнбоу Дэш настолько потрясающая, что я не возражаю против изменения пола, который сопровождал превращение в эту пегаску, но – ладно вам, я не собираюсь добровольно носить девчачью одежду. Я к тому, что – Рэрити, ты выглядишь потрясающе, но, столько лет прожив мужчиной, я никогда бы не смогла надеть что-то подобное. – Я поднимаю бровь, когда мой взгляд скользит по ее наряду. Она одета в черное кружево и даже стринги с поясом для подвязок. Я откашливаюсь. – Как я уже говорила – извини, но чтобы носить что-то подобное, нужно быть настоящей девушкой.

Рэрити краснеет сквозь свой белый мех. – Я… эмм... Дэш, когда я была человеком, я была парнем.

Мои глаза широко распахиваются, и я бормочу извинения. – Ох... Я ...эээ… то есть, я сказала... Ты… нет, видишь ли, я хотела сказать...

Пинки хихикает. – Говори нормально, Дэши.

Я прикусываю язык и ищу выход. – Ну, Рэрити, здорово. Ты сосредоточена на том, чтобы стать прежней собой и всем, что влечет за собой твоя прежняя жизнь. Хорошая работа.

Твайлайт смотрит на меня. – Прежней собой? К чему ты клонишь?

Я сужаю глаза – это уже третий или четвертый раз, когда эти пони путаются из-за меня, ссылающейся на то, что мы были пони в Эквестрии. Они же не могут быть настолько в неведении, правда?

Я на мгновение прикусываю губу, потом искоса смотрю на кобылу. – Эй, Пинки, как ты думаешь, мы станем лучшими друзьями снова?

Краем глаза я вижу, как Твайлайт фокусируется на мне и поднимает бровь. Пинки наклоняет голову. – Снова? Ты из Канады? Раньше я часто ловил кайф, но я помню всех своих старых друзей. Кем ты была... до этого?

Я поворачиваюсь и смотрю на Твайлайт, встречаясь с ней взглядом. – До этого? Я была Рэйнбоу Дэш.

Пинки смеется в сторону. – Нет, глупышка, как тебя звали, когда ты родилась?

Глаза Твайлайт начинают расширяться, и она следит за моим поведением. Я слегка улыбаюсь. – Когда я родилась в первый раз, меня звали Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт делает шаг назад в осознании. – Нет.

Я медленно киваю и делаю шаг вперед. – Твайлайт, единственная причина, по которой я пришла сюда, была найти тебя. Мы полагали, что ты все знаешь – и знаешь, как все это исправить. И знаете, почему мы все так решили?

Аликорн делает еще один шаг от меня, ее лицо полно замешательства и шока. – Нет, я знаю, о чем ты думаешь, но – нет. Меня зовут Тесс, я человеческая девушка, я всегда была такой. Я просто писала о пони, когда была ребенком, и все. Меня зовут Тесс...

Я топаю копытом о землю, когда подхожу ближе. – Это не твое имя, Твайлайт. И никогда не было.

Ее подбородок дрожит. – Нет, пони – это просто сказка! Я просто сделала несколько набросков и рассказал кое-кому, и они сделали из этого мультик.

Я прищуриваюсь. – Ты писала об этом в детстве, потому что у тебя были воспоминания об этом. Конечно, сейчас это Сериал, но он основан на ТВОЕЙ ЖИЗНИ.

Она качает головой. – Нет, нет, мы все исправим. Мы ищем способ измениться назад.

– Измениться обратно? – Я сплевываю. – Мы сделали это, когда нам исполнилось по двадцать пять. С возвращением.

Твайлайт теряет равновесие и падает на круп, недоверчиво прижимая переднее копыто ко рту. – Нет...

Пинки и Рэрити появляются по бокам от меня, Пинки смотрит на меня. – Не пойму. Что ты такое говоришь?

Я наклоняюсь к ней и шепчу ей на ухо. – Ты пони, Гарри.

Она хихикает. – Ну конечно, я пони, уже неделю. Каким образом это новость?

Рэрити сердито смотрит на меня. – Ты же это не всерьез?

– Еще как всерьез, – киваю я. – Вы все на самом деле должны быть пони. – Я киваю на единорожку и жестом указываю на ее нижнее белье. – Ты на самом деле очень хорошо одета, Рэрити. Ты должна быть девушкой и останешься ею до конца своей жизни.

Твайлайт медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня, выглядя как олень в свете фар, и медленно говорит. – Так скажи нам – почему. Почему и как.

Я делаю глубокий вдох. Ух, ё. – Леди и джентльмены, пожалуйста, застегните ваши ремни безопасности и установите спинки сидений в вертикальное положение. У меня есть для вас история, и вам не понравится ее конец.

~~~~~~

Искра, вспышка – и я снова в своей квартире. Боже, чуть не попался! Старушка, ожидавшая лифта в подвале, замахнулась на меня сумочкой и чуть не ударила. Я рысью бросился вперед, нахмурившись от того, что она назвала меня собакой. Ну, наверное, я смеялся последним – она всю оставшуюся жизнь будет рассказывать историю о том, как увидела какую-то белую собаку-единорога, а потом та просто растворилась в воздухе. Я смеюсь про себя, спускаясь по лестнице – как бы ни раздражала меня эта ситуация, она заставляет меня чувствовать себя хорошо из-за моей расы. Телепортация – это своего рода забава, единороги действительно делают это лучше, чем кто-либо другой.

~~~~~~

Я заканчиваю свою историю, рассказывая все, что знала – о том, что последний эпизод был «правдой», и о том, как Дискорд все разрушил и послал нас сюда с этим чертовым проклятием. Пока я рассказываю, пони почти ничего не говорят, даже Пинки стоит неподвижно и просто молча слушает. Время от времени они обмениваются взглядами, но никто не произносит ни слова. Закончив рассказ, я оглядываюсь вокруг и оцениваю выражение их лиц. Пинки просто смотрит в пустоту, Рэрити нервно грызет копыто, а Твайлайт, нахмурив брови, пялится в землю. Она поднимает глаза и смотрит на меня. – Так... это все? Вся моя жизнь в роли Тесс...

Я киваю. – ...это был почти тюремный срок.

Пинки смотрит прямо перед собой. – Двадцать пять лет. Потрачены впустую.

Я пожимаю плечами  –  Ну, я бы не сказала, что впустую. Больше похоже на отпуск, полагаю.

Рэрити только качает головой и вздыхает. – Значит, мы застряли в таком виде навсегда. Ну, по крайней мере, у меня есть с кем провести это время. Я не знаю, что вы, девочки, собираетесь делать, но если действительно нет шансов превратиться обратно, я думаю, что просто найду тихое место и проживу свою жизнь, скрываясь вместе с Шайнингом.

Я с трудом сглатываю. Я помню, что у меня были похожие планы с Биг Маком, не так ли? Мы оба договорились, что если мы застрянем вот так, то остепенимся, и я стану его женой и подарю ему семью...

Я качаю головой, нет, мы все еще можем бороться с этим, все еще есть варианты. – Я откашливаюсь и говорю: – Ну, давайте все сначала доберемся до Айовы, где находятся другие пони. Оказавшись там, мы сможем решить, что делать и стоит ли нам просто сдаваться. У нас там ферма и много еды, так что если мы решим просто жить как пони, этот вариант будет доступен.

Твайлайт кивает. – Прежде чем мы отправимся туда, нам нужен мой брат. Телефон все еще у тебя?

Я поворачиваю ухо к ней. – Да, возьми наушники. – Секунду спустя я чувствую странное свечение ее магии на блютусе, и моя гарнитура плывет к ней и садится в ее ухо. Она кивает мне, я нажимаю на телефон и звоню Шайнингу.

~~~~~~

Я уже собираюсь выйти из квартиры в семнадцатый раз, когда слышу телефонный звонок! Наконец-то! О боже, я надеюсь, что это Рэрити, мне действительно нужно услышать ее голос прямо сейчас. Я пододвигаю телефон к себе. – Рэрити?!

Твайлайт со смехом отвечает. – Не пугайся, брат. Это я. В любом случае, что это за заклинание телепортации?!

Я смеюсь  –  А, да, долгая история.

– У меня есть время.

~~~~~~

Я смотрю на часы, Твайлайт разговаривает уже пятнадцать минут. Блин, она ведь понимает, что это международный звонок, верно?

Я снова поворачиваюсь к Рэрити и Пинки, занятым каким-то глубоким обсуждением. Рэрити качает головой. – Нет, Пинки, посмотри, откуда мы только что пришли! Я не хочу, чтобы это повторилось!

Пинки закатывает глаза. – Рэрити, он хороший парень! Они оба! Дэши сказала, что нам нужна машина, чтобы вернуться в мотель, а они могут отвезти нас туда на своей машине!

Я подбегаю рысью ближе, поднимая брови, когда снова вижу наряд Рэрити. Я действительно хочу спросить, почему она носит такую откровенную ночную одежду для спальни, но решаю просто пропустить это. Не совсем мое дело спрашивать. Я откашливаюсь. – Эй, леди, о чем мы говорим?

Пинки улыбается. – Я знаю, кто может отвезти нас обратно в отель!

Мои глаза сияют. – О? И как же...

Яркий свет прерывает меня, и я вижу, как Твайлайт заряжают заклинание. Я собираюсь спросить, что, черт возьми, она делает, но затем сверкает ослепительная вспышка, и аликорн мигает и исчезает в воздухе, блютус-гарнитура со стуком падает на землю.

– Нет, Твайлайт, не оставляй меня здесь! – Рэрити бежит туда, где минуту назад стояла пони.

Я нажимаю на телефон, чтобы отключить гарнитуру, затем подношу динамик к уху. Откуда-то издалека доносится голос Шайнинга. – Что? Твайлайт? Зачем ты отправилась сюда? Ты сказала, что хочешь услышать о заклинании только потому, что тебе любопытно! О, здорово, теперь мы вдвоем застряли в Канаде!

Я качаю головой и разочарованно вздыхаю. Отлично, теперь я застряла здесь с Пинки и Рэрити. Я поднимаю глаза и вижу, что Рэрити уже вслух жалуется на то, что она последний единорог, а теперь единственная пони на пару сотен километров, у которой хватает приличия прикрываться на публике. Я вздыхаю. Пинки – с этим я могу справиться, но застрять с этой Рэрити? Ух.

Глава 24. Напрямик

– Пинки, ты в этом уверена? – с трепетом спрашиваю я, пока мы ждем, когда к нашему месту подъедет машина. Мы прячемся в углу местного парка. Нам нужен способ добраться до нашего отеля, и Пинки пришла в голову мысль, что кто-то должен отвезти нас туда.

Рэрити кивает. – Мне тоже это не очень-то нравится, Дэш, но надеюсь, что он скоро приедет, мне очень нужно в туалет.

Я хмурю брови. – Эээ, Рэрити, тут кругом деревья, что тебя останавливает?

Она оглядывается на меня, ошеломленная таким предложением. – Что? Я не буду мочиться на улице.

Совсем сбитая с толку, я наклоняю голову. – Хм, мы вообще-то пони. Как еще можно ходить в туалет?

Пинки фыркает. – Она все еще настаивает на использовании туалета в помещении. Лично я никогда не понимала, как такое вообще возможно с этими телами.

Рэрити скрещивает передние копыта. – Хммм, ну, я никогда в жизни не ходила в поход и не собираюсь сейчас делать свои дела на природе.

Я ухмыляюсь. – Рэрити, ты же раньше ходила в поход. Хех, помнишь эпизод «Неспящие в Понивилле»? Ты понимаешь, что это была безусловно ты, и это был поход.

Рэрити странно смотрит на меня. – Это была я? Боже, это действительно странно –  осмысливать такое сейчас.

Я пожимаю плечами. – Ты привыкнешь. Наверное.

– Ооо! Это его машина! – радостно восклицает Пинки, заканчивая дискуссию и подпрыгивая на копытах. Машина подъезжает к тому месту, что мы указали, и двигатель выключается.

Я покусываю губу, осматривая машину. Похоже, в ней только водитель и никаких пассажиров. Только один человек, это хорошо. Если он попытается что-нибудь сделать, я просто разобью ему лицо. – Ладно, будь осторожна, Пинки, я не хочу повторения того, что случилось с вами прошлой ночью.

Кобылка кладет копыто мне на плечо. – Дэши, не волнуйся! Этот парень совсем не такой, поверь мне. – Пинки поворачивается и видит человека, выходящего из машины. – Старбризер!

Она покидает наше укрытие и выбегает ему навстречу. Его глаза загораются, он опускается на колени и нежно обнимает ее, а она кладет голову ему на плечо. Он гладит ее гриву. – Рад снова тебя видеть, Пинки. Я пришел, как только смог, ты сказала, что у тебя неприятности?

Пинки кивает. – Мне и моим друзьям нужно, чтобы кто-нибудь вывез нас отсюда. Мы застряли тут средь бела дня, и теперь повсюду полиция. Мы просто хотим выбраться отсюда, не мог бы ты помочь нам вернуться в наш отель?

Он разрывает объятия и быстро чешет ее за ушами. – Конечно, я помогу тебе. Точно, весь город сейчас практически заблокирован. К счастью, ваш отель не так уж далеко отсюда.

Рэрити выходит из укрытия. – Это всего в полутора километров отсюда. – Она дает ему адрес.

Мужчина не может не ухмыльнуться. – Рэрити... Ух ты, я очень рад. – Он подходит к ней и протягивает руку.

Рэрити протягивает копыто и осторожно касается его руки. – Э-э-э, да, приятно познакомиться. – Она оглядывает улицу. – Ну что, пойдем?

– Да, давайте двигаться. – Он на мгновение оглядывается. – Погоди, Пинки, ты же вроде говорила, что вас трое...

Я выхожу из кустов с напряженным выражением лица. При виде меня Старбризер теряет дар речи. – Т-т-ты...

Я закатываю глаза. – Да, я пегас, пошли уже.

Он прикрывает рот рукой. – О боже... Лучшая пони... Она настоящая.

Я не могу удержаться от смешка. – Э-э, спасибо? – Я встряхиваю гривой. – Всегда приятно встретить поклонника. – Я смотрю на него, он выглядит так, словно его хватил паралич. Он просто смотрит на меня, как человек, ставший свидетелем второго пришествия Иисуса. Я вздыхаю. – Так, серьезно, чувак, нам нужно убраться с этой улицы.

Он приходит в себя. – Да! Конечно, Рэйнбоу Дэш! – Я почти уверена, что слышу, как он издает какой-то писк, а потом начинает что-то шептать себе под нос. – О боже, о боже, это Рэйнбоу Дэш, это действительно она. Просто сохраняй спокойствие, нужно держать себя в руках. – Он неуклюже спешит к машине и открывает переднюю пассажирскую дверцу. – После тебя, Дэши.

Я смотрю на него и вздыхаю. – Не называй меня так. Ты меня не в картонной коробке нашел.

Его глаза широко распахиваются, когда я направляюсь к машине. – Ты... ты читаешь наши фанфики? О боже, ты читала мои? Ты была главной героиней, и я написал о том, как Твайлайт пришла к тебе за советом о свиданиях. Она не могла узнать это из книг, и она попросила тебя помочь ей узнать о любви. Затем, в течение четырехсот тысяч слов, ты учишь ее настоящей романтике...

Он продолжает о чем-то говорить, но я перестаю обращать на него внимание и проверяю заднее сиденье, чтобы убедиться, что Пинки и Рэрити внутри. Я машу ему копытом. – Старбризер, я уверена, что это хороший фик, но мы можем уже ехать?

Человек включает зажигание. – О, да, конечно. – Он смотрит на меня несколько секунд, прежде чем завести машину. – Я просто не могу поверить – Рэйнбоу Дэш в моей машине.

Пинки пинает его сиденье. – О, а я что, пустое место?

Я могу только рассмеяться этой сцене. Я оглядываюсь на двух пони на заднем сиденье, и в моей голове рождается идея. – О, Старбризер, кстати о фанфиках. Рэрити здесь любит шипфики, знаешь какие-нибудь хорошие фики Рэрити/Дэш, о которых мог бы нам рассказать?

Я прикусываю язык, наблюдая, как глаза Рэрити расширяются от ужаса. – Что? Нет, с чего бы мне хотеть об этом слышать?

Старбризер игнорирует ее протест. – О, конечно, есть много отличных шипфиков про Рэрити. Мой любимый называется «Редкая Радуга». По большей части это скорее клопфик. Все начинается, когда Рэрити...

Рэрити стонет и прячет лицо в копытах, и я провожу остаток поездки, прикусывая язык, чтобы сдержать смех. Кажется, мне нравится этот Старбризер.

~~~~~~

– Шайнинг, ну же, ты должен был знать, что я соберусь опробовать это заклинание, – закатывает моя сестра глаза.

Я закрываю лицо копытом. – Твайлайт, я знаю, что ты любишь пробовать новые заклинания, но серьезно. Зачем ты специально отправилась сюда?

Она подбегает рысью к окну и смотрит на линию горизонта Ванкувера. – Я признаю, что отправиться сюда – не идеальное решение, но я должна была выучить это заклинание. И единственный способ выучить его – это сотворить. – Она оглядывается на меня. – И дело не только в том, что я хотела знать это просто ради того, чтобы знать. Телепортация – это целая ветвь магии, знание того, как делать это заклинание, дает мне ступеньку к более продвинутым и полезным заклинаниям телепортации.

– Например?

Она шагает вдоль окон. – Библия Сериала подробно описала, как Твайлайт делала свои телепортации на короткие расстояния. Знаешь, основное заклинание телепортации, которое Твайлайт использует все время в Сериале? Ну, Лорен Фауст писала, что пока Твайлайт физически видит место, куда хочет попасть, она может отправить себя туда, просто посмотрев на это место и подумав о том, чтобы переместиться.

Я хмурю брови. – В этом нет никакого смысла.

Она кивает. – Именно так я и чувствовала раньше. Однако теперь, когда я знаю, как – «телепортироваться домой», я думаю, что смогу это сделать. Ты научил меня, каково это – телепортироваться, как «отпустить» мою начальную позицию. Таким образом, используя это ключевое знание, думаю, я смогу собрать воедино остальную часть заклинания телепортации на короткие расстояния.

Я киваю. – Хорошо, я признаю, было бы очень полезно знать, как это сделать.

Твайлайт подходит ближе к разбитым окнам и вглядываются в улицу. – Вот почему мне пришлось испытать заклинание «телепортации домой». Я знала, что должна попробовать хотя бы раз, чтобы понять, как это работает. И хотя на самом деле я не хотела отправиться в Канаду, лучше я прибуду сюда сейчас, а не через два дня. Ты ведь уже застрял здесь, верно? Так что я вполне могу присоединиться к тебе, если это означает, что в процессе я могу изучить целую новую ветвь магии.

Я вздыхаю – она права. Конечно, моя сестра всегда побеждает в подобных спорах. – Хорошо, хорошо, я понимаю, зачем ты сюда прибыла. А теперь, раз уж ты здесь, не могла бы ты помочь мне угнать машину? Оказывается, это намного сложнее, чем я думал.

Твайлайт кивает, почти не слушая, и смотрит в окно на улицу. – Брат, ты видишь там ларек со сладкой ватой?

Я подбегаю ближе к окну и, прищурившись, смотрю на улицу, которая находится двадцатью этажами ниже. – Хм? Ну и что с того? Что ты ..

*ФУХ*

Рог Твайлайт на секунду светится, прежде чем она вспыхивает сферической фиолетовой вспышкой света. Я прикрываю глаза и отшатываюсь назад, только чтобы понять, что Твайлайт исчезла. Я в панике оглядываюсь. – Твайлайт? Сестренка? Подождите секунду, она только что сделала то, о чем я думаю?

Я подбегаю к окну и смотрю вниз, на ларек с сахарной ватой. Как только мои глаза находят это место, я вижу вспышку фиолетового цвета, а через несколько секунд из спальни доносится смех.

– Твайлайт? – Я бегу к ней в спальню и вижу, что она истерически смеется, все еще держа во рту рожок с сахарной ватой. У меня отвисает челюсть. – Ты действительно только что овладела телепортацией на короткие расстояния за те тридцать секунд, что потребовались тебе, чтобы объяснить мне это?

Все еще смеясь себе под нос, она поднимает копыто и вынимает изо рта сахарную вату. – Этот уличный торговец... О боже, это было бесценно. – Она вытирает слезу смеха с глаз. – Ладно, значит, мой телепорт оказался не таким точным, как я надеялась. Вместо того, чтобы приземлиться на улице, как я планировала, я материализовалась прямо на тележке с сладостями этого бедняги. Я просто появилась поверх его еды, меньше чем в метре от него – она снова смеется, затем на секунду переводит дыхание, прежде чем продолжить. – Тогда я постаралась вести себя как ни в чем не бывало и спокойно попросила у него маленький рожок сахарной ваты. Бедняга взял рожок, а потом просто положил его мне в рот. Он ничего не сказал, даже не прервал зрительного контакта. Он просто посмотрел на меня, а потом отдал его мне, не задавая вопросов!

Я в полном замешательстве поднимаю копыто. – А потом, что, ты просто телепортировалась?

– Да! – восклицает она, снова заливаясь смехом. – Ты можешь представить себе его лицо? Ничего себе, реакция! – Она никак не может перестать хихикать.

Я не могу удержаться от смеха, прежде чем покачать головой. – Кто ты, и что ты сделала с моей сестрой?

Она откусывает кусочек сахарной ваты. – Да ладно тебе, я заслужила немного веселья.

Я киваю. – Да, наверное? Ты ведь каким-то образом овладела телепортацией за считанные минуты. Кстати, я до сих пор не знаю, как тебе это удалось.

Она проглатывает сладость. – Наверное, просто больше уверенности. Теперь, когда я знаю, что я раньше использовала заклинания, подобные этому, я просто чувствую себя более комфортно, пробуя их.

Я поднимаю бровь. – Ты когда-то произносила такие заклинания? Что? Когда?

Она хмурится. – Ах да, ты же не присутствовал когда Дэш произносила речь. Э-э, вот что я тебе скажу, брат. Давай угоним эту машину, а потом по пути я расскажу тебе историю.

Я ухмыляюсь. – Не так быстро, сначала самое главное. Научи меня этому заклинанию телепортации на короткие расстояния.

Твайлайт ухмыляется. – Честно – ты научил меня базовой телепортации, полагаю, я должна тебе вторую половину урока. Это может пригодиться позже.

– Позже? – Я указываю на окно. – К черту «позже», я просто хочу немного сахарной ваты.

~~~~~~

– Значит, это то самое место? – спрашивает Старбризер, когда мы подъезжаем к сомнительного вида мотелю. Он ставит машину на стоянку, и мы все оглядываемся в поисках людей.

Кажется, никого нет. – Да, это то самое место. – Я открываю дверь копытом и выскакиваю на тротуар. – Эй, водитель, оставь мотор включенным, потому что мы в бегах.

Пинки хихикает и выпрыгивает с заднего сиденья, но Старбризер лишь в замешательстве наклоняет голову. – Прости, Дэш, что это было?

Рэрити присоединяется к нему в замешательстве. – Я думала, это и есть наша цель.

Я отрицательно качаю головой. – Хотела бы я, но нет, вас, девочки, схватили, когда при вас были ключи от своих номеров, верно? – Они обе кивают, и я продолжаю. – Это значит, что бандиты принесли их в тот дом, где их поймали. А это значит, что сейчас ключи у ФБР. Они, без сомнения, сейчас уже едут сюда, думая, что эти комнаты принадлежат сообщникам «террористов».

У Пинки повисают уши.  – Лягать.

Рэрити смотрит на нее. – Пинки, следи за языком. – Она вздыхает. – Но в словах Дэш есть смысл, мы не можем здесь оставаться.

Мы втроем оглядываемся на Старбризера, двигатель машины все еще работает. Я ковыряю копытом землю. – Итак, Старбризер, есть ли шанс, что ты отвезешь нас в…?

Парень соглашается прежде, чем я успеваю закончить фразу. – О, конечно! Все что угодно для тебя, Рэйнбоу Дэш. Ты скажешь «Поехали», а я отвечу – «Как далеко»?

Я слегка краснею – это на самом деле немного неловко. – Спасибо, малыш. Ммм, это не так уж далеко, просто на север, чтобы мы могли найти отель поближе к границе. В любом случае, подожди здесь, мы сейчас вернемся с вещами.

Он нетерпеливо кивает, и мы, все три пони, выходим. Единственный номер комнаты, который я знала, это номер Твайлайт, так что сначала мы направляемся туда. – Кстати, сколько вещей вы притащили, ребята? Если это возможно, нам нужно убрать все доказательства того, что вы останавливались в этих комнатах. Думаешь, мы сможем забрать все это за один заход?

Рэрити кивает. – Я думаю, да – здесь всего три комнаты, и мы вчетвером привезли только один мешок вещей.

Мы подходим к комнате Твайлайт, и я открываю ее карточкой из седельной сумки и поворачиваюсь к Рэрити. – Подожди, три номера для четырех пони? – Она медленно кивает, и я чувствую, что ухмыляюсь. – Итак, кто из вас двоих трахается?

Пинки хихикает, и Рэрити становится ярко-красной. – Мы с Шайнингом этого не делаем, мы просто делим комнату, потому что мы близкие друзья, вот и все. – Я просто улыбаюсь. По правде говоря, я уже в значительной степени знала, что Рэрити и Шайнинг были близки, но вот так поставить ее на место – это просто слишком ценно. Рэрити откашливается. – Хм, так что давай заберем вещи Твайлайт, хорошо?

Я киваю, и мы с Пинки хватаем все ее вещи, пока Рэрити быстро идет в ванную. Брать особо нечего, мы быстро все забираем, и я выхожу на улицу. – Ладно, если вы готовы, давайте пойдем в следующую комнату.

– Звучит неплохо, – кивает Рэрити и идет за мной.

Я оглядываюсь, Пинки и Рэрити стоят позади меня. – Эмм, девочки?

– Хм? – отвечает Пинки, по-щенячьи склонив голову на бок.

Я тихо смеюсь. – Почему вы обе идете за мной? Я понятия не имею, где ваши номера. Мне нужно следовать за вами, а не наоборот.

– А, ну да. – заикается Рэрити и рысит вокруг меня, слегка краснея. – Извини, наверное, мы просто привыкли, что у тебя есть ответы на все вопросы. Хм, я полагаю – за мной?

Она ведет нас вверх по лестнице в свой старый гостиничный номер. Я оцениваю дверь. – Ладно, дамы, отойдите.

Они оба уставились на меня. – Какой у нас план? Она заперта.

– Пони-отмычки. – Я поворачиваюсь и поднимаю одну из задних ног. Сколько силы мне нужно, чтобы выбить дверь? Хм, может быть, мне стоит слегка постучать по ней, чтобы убедиться, что я правильно настроилась. – Ладно, девочки, на счет три. Один... – Я дергаю ногой, чтобы постучать в дверь.

*ХРУСТЬ*

Я вздрагиваю, когда чувствую, что дверной косяк поддается, и дверь с хлопком открывается внутрь. Рэрити хмуро смотрит на меня. – Я думала, ты собираешься сделать это на «три».

Я неловко улыбаюсь. – Поди разберись, я тоже так думала.

Мы все входим в комнату и набрасываемся на вещи. Я останавливаюсь в дверях и хмурюсь, видя причиненный ущерб. – Значит, ФБР заявится сюда, думая, что здесь есть подозреваемые, а потом увидит, что дверь взломана.

Пинки хихикает. – Да, они действительно будут сбиты с толку. Посмотрите на эту комнату, мы нигде не оставили отпечатков пальцев, но на ковре полно следов копыт.

Рэрити кивает, оглядывая комнату. – А кровать и одеяла полны конского волоса. О, и вся комната пахнет пони.

Я тихо смеюсь. – Ладно, как бы то ни было, давай займемся последним номером. Мне действительно жаль парня, который должен написать отчет об этом месте.

Мы подбегаем к последней комнате и выносим все их личные вещи. Все три комнаты пусты, мы возвращаемся к машине.

Пинки останавливается, когда мы идем через парковку  –  Ох, ребята – вишни и ягоды!

Я останавливаюсь. – Вишни и что?

Рэрити толкает меня вперед. – Красные и синие полицейские огни! Либо кто-то увидел нас и вызвал полицию, либо они отследили эти ключ-карты и сейчас едут сюда.

Мы срываемся в галоп, и вскоре слышны отдаленные звуки приближающихся сирен. Машина Старбризера выезжает со стоянки, и мы встречаем его на полпути. Он высовывает голову в окно. – Поехали, поехали!

Мы неуклюже забираемся в машину, и Старбризер разгоняется еще до того, как мы закрываем двери. К счастью, парковка имеет два въезда. Старбризер направляется к дальнему, и мы покидаем стоянку как раз в тот момент, когда несколько полицейских машин въезжают в нее с другого входа. Я задерживаю дыхание, чтобы посмотреть, не бросится ли кто-нибудь в погоню, но нет, они все сами паркуются.

– Чуть не попались, – бормочу я.

Старбризер кивает. – Я верил в вас, ребята. Итак, куда мы направляемся?

Я нажимаю на свой смартфон и ищу северные пограничные города, которые мы могли бы использовать. – Беллингем.

~~~~~~

С помощью Твайлайт угнать машину было легко. Я смотрю в окно, пока мы едем. Если я правильно помню, у нас есть около тридцати минут, пока мы не достигнем границы.

– Итак, какой у нас план, когда мы туда доберемся? – спрашивает Твайлайт, зевая и глядя на меня.

Мой пульс учащается, когда я вижу ее действия. – Твайлайт, следи за дорогой! Пурпурный аликорн сидит на водительском сиденье как собака на диване, управляя и педалями, и рулевым колесом только с помощью своей магии.

Она закатывает глаза, но снова поворачивается лицом к дороге. – Ты не доверяешь моему вождению, брат.

Я киваю. – Да, ну извини, что я нахожу все это немного неловким. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я держал руль?

Она машет мне копытом. – Я – физическое воплощение Элемента Магии. Почти уверена, что с этим справлюсь.

Я вздыхаю и снова смотрю в окно. Твайлайт только что закончила рассказывать мне, что ей объяснила Дэш. Очевидно, мы все время были пони? Мое настоящее имя – Шайнинг Армор, и это моя настоящая жизнь? Я вздыхаю. – Сестренка, я все еще не знаю, куплюсь ли я на эту историю. Конечно, это многое объясняет, но это также поднимает некоторые довольно тревожные вопросы. Как мы можем снова стать людьми, если это то, кем мы должны быть? – Я отрицательно качаю головой. – Всему этому должно быть другое объяснение.

 Она снова зевает. – Да, это немного странно, и я все еще не уверена, что это действительно означает в долгосрочной перспективе. Тем не менее, Дэш была довольно убедительна.

Я скрещиваю передние ноги и откидываюсь на спинку стула. – Пфф, а почему Дэш думает, что у нее есть ответы на все вопросы? То есть, я бесконечно благодарен ей за то, что она появилась и помогла спасти Рэрити и Пинки, но мне не нравится, как она думает, что может просто прийти сюда, изменить все наши планы и рассказать нам, что, по ее мнению, происходит.

Твайлайт поднимает бровь. – Ревнуешь, что ты не подумал об этом первым, брат? В любом случае, у Дэш были некоторые довольно дельные мысли. Для начала: «Пять двадцаток» что-нибудь значит для тебя?

Я больше не хмурюсь. Пять двадцаток – я знал это выражение, оно откуда-то взялась. Я бросаю взгляд на Твайлайт и говорю первое, что приходит мне в голову. – На четыре разделены?

Она кивает, затем меняет полосу, чтобы обогнать кого-то. – Именно. Это из сна, который ты видишь, из определенного повторяющегося сна. Сна, где ты, без сомнения, делаешь что-то, как Шайнинг Армор. – Она поворачивается и смотрит на меня. – Сон, который заканчивается тем, что на тебя нападает Дискорд.

Я снова смотрю в окно. – Да, долгое время я думал, что это часть финала сезона. Тогда, ну, в последнее время – я понятия не имел, о чем идет речь.

Мы проезжаем знак с надписью «Граница Соединенных Штатов, 15 км». Твайлайт снова меняют полосу. – Это были твои последние мгновения в качестве пони, прежде чем Дискорд отправил тебя на Землю. – Она вздыхает. – По крайней мере, так говорит Дэш. У тебя случилось что-нибудь захватывающее? Какое-нибудь хорошее заклинания или что-нибудь еще?

Я почесываю в затылке. – Единственное заклинание, которое я действительно использовал, было «телепортация домой» – именно так я его и выучил. – Я смотрю на нее, все еще не совсем уверенный, верю ли я во все это. – А как же ты? Что происходит в твоем сне?

– Почти все это происходит как в финале шоу. Я – Твайлайт, и я жду в Кантерлоте возвращения Селестии. Я чувствую присутствие Дискорда за пределами моей комнаты, но не обращаю на это особого внимания, поскольку он должен был быть на нашей стороне. Затем он начинает рассеивать защитные чары Шайнинг Армора… эээ… твои защитные чары, которые были вокруг моих покоев. Я уже собирался пойти и спросить его, что он делает, но решаю, что он просто разыгрывает кого-то или что-то такое. Во всяком случае, я хотела закончить письмо, которое писала Кейденс, когда вдруг услышала, как открывается дверь. Прежде чем я успеваю среагировать, Дискорд поражает меня какой-то магией, обездвиживает и блокирует мою магию. Я изо всех сил пытаюсь пошевелиться, когда чувствую, как он начинает какое-то странное заклинание. Он готовил заклинание, не похожее ни на что, что я чувствовала раньше. Я кричу, спрашивая, что он делает, а он только смеется, посылая мне мысленные образы того, что он сделал с Селестией.

Моя сестра стискивает зубы и на мгновение замолкает, прежде чем продолжить. – Он показал мне, что произошло, как он воспользовался ее доверием и в практически ударил ее в спину, когда она была очень слаба. Я не понимала, что он делает, и прежде, чем я смогла понять, что происходит, он начал говорить тот стих про «пять двадцаток».

В этот момент я склоняюсь к своей сестре – почему она ничего не сказала мне раньше? – А потом ты почувствовала, что твое тело начинает ускользать, и все твои воспоминания начинают исчезать? Остальное, боюсь, я знаю.

Она смотрит на меня и кусает губу. – Не совсем. Как ты сказал, я почувствовала, что мое тело начинает исчезать, и я почувствовал, как одеяло или что-то вроде начинает покрывать мои воспоминания. Я с ужасом наблюдала, как Дискорд начал заканчивать свой стих, а затем я почувствовала, как воспоминание за воспоминанием начинают исчезать в никуда...

Я поднимаю бровь. – Но...?

Она кивает. – Но я знала, что он делает, я вдруг вспомнила, что читала об ужасных заклинаниях стирания памяти, которые были похожи на то, что он делал. Я не могла полностью остановить заклинание, так как была обездвижена. Но так как я знала, что он делает, я использовала драгоценные секунды, чтобы попытаться сохранить ключевые воспоминания. – Она вздыхает. – Представь, что ты смотришь вверх и видишь, как на тебя падает одеяло. Я знала, что не смогу избежать одеяла, поэтому вместо этого я просто начала делать в нем дырки, пока оно падало. Одеяло действительно упало на мой разум, но к тому времени, когда это произошло, в нем были сотни крошечных дырочек. И я думаю, что в каждой из этих дыр обнаружилось маленькое воспоминание.

Я чувствую, как сердце колотится у меня в горле. – Значит, когда ты была человеком, у тебя были сотни этих крошечных проблесков, показывающих тебе другую жизнь... Поэтому ты построила вокруг нее воображаемый мир и использовала свои игрушки, чтобы разыгрывать сценки из него?

Движение замедляется, когда мы приближаемся к границе, и Твайлайт переходит в полосу выезда. – Я не знаю, Шайнинг, но, думаю, все сходится, не так ли?

Я медленно качаю головой, не в силах полностью осознать все это. – Почему ты не рассказала нам этот сон раньше?

Она вздыхает. – Раньше это не имело для меня никакого смысла. Я никогда не думала, что на самом деле была Твайлайт из тех снов, поэтому я никогда не думала связать этот сон с реальностью. Но потом появилась Дэш и начала говорить о том, что она на самом деле Рэйнбоу Дэш...

Я смотрю на свои копыта. – Так вот оно что, мы действительно пони. – Я смотрю на сестру. – Твайлайт, это значит, что мы никогда больше не будем людьми. Мы застряли вот так? Навсегда?

Твайлайт не смотрит мне в глаза, мы съезжаем с шоссе и сворачиваем на боковую улицу. Она выключает двигатель. – Пора бросать машину. Отсюда мы должны идти пешком.

Я молча киваю, собираю наши вещи и передаю их Твайлайт. На секунду наши взгляды пересекаются, и в глазах моей сестры появляются слезы.

~~~~~~

– Ну вот мы и приехали, город Беллингем, всего в тридцати километрах к югу от канадской границы. –  Старбризер заезжает в небольшой отель неподалеку от лесистой местности на северной окраине города. Он отвозит нас в тенистое место рядом с одной из лестниц отеля и останавливает машину.

– Спасибо, парень, я действительно у тебя в долгу! – Я дарю ему счастливую улыбку, зная, что он это оценит. Этот парень все еще немного жутковат, но я должна признать, что он действительно помог нам сегодня.

Он краснеет. – Ооо, брось.

Рэрити роется в сумках и достает кредитную карточку. – Старбризер, дорогуша, ты не мог бы зайти внутрь и снять для нас несколько комнат? К нам приедут друзья, так что приготовь нам четыре комнаты, если сможешь.

– И узнай, есть ли у них обслуживание номеров! – доносится сзади голос Пинки.

Старбризер хватает плавающую в воздухе кредитную карточку, кивает и выходит из машины. Он вдруг останавливается и оглядывается на нас. – Хотите, я оставлю окна открытыми?

Я закрываю лицо копытом. – Хех, мы не собаки, чувак, если нам здесь станет жарко, я думаю, мы сможем что-нибудь придумать.

Он бормочет извинения и идет в вестибюль. Я тихо смеюсь. – Где вы, ребята, нашли этого парня?

Рэрити вздыхает. – Долгая история, хотя я рада, что мы нашли его, он действительно спас нас здесь.

Пинки закатывает глаза и цокает языком. –  Никто этого не скажет, да? – Я растерянно смотрю на нее, и она вскидывает копыта. – Эй, Пинки Пай, ты такая потрясная! Ты просто в одиночку подружилась с этим парнем несколько дней назад, сумела получить его номер телефона, была единственной, кто додумалась связаться с ним сегодня, и успешно вывезла трех пони из города, где все было оцеплено вооруженными людьми! Ух ты, Пинки, ты такая классная!

Рэрити широко улыбается, а я краснею и смотрю в пол. – Хорошо разыграно, Пинки, и да – спасибо тебе за все вышесказанное.

Пинки просто показывает мне язык, и через несколько секунд мы видим, как Старбризер возвращается к машине.

Мы втроем выходим из машины, и он протягивает Пинки ключи и кредитную карточку, прежде чем повернуться к Рэрити и мне. – Отель на самом деле довольно забит, в городе много корреспондентов, чтобы заснять стягивание войск к границе.

– О, это здорово. – Я не знаю, какая часть этого предложения хуже. Репортеры в том же отеле, что и мы? Ну, это отстой. Стягивание войск? Какого черта, они действительно все еще злятся из-за моего полета?

Он продолжает. – Так или иначе, у них было только два номера, но в них обоих есть две кровати, так что, надеюсь, это подойдет.

Рэрити кивает. – Великолепная работа, Старбризер, ты действительно превзошел себя сегодня.

Она протягивает копыто, чтобы обнять его. Он улыбается и обнимает ее в ответ. – Думаю, здесь мы и расстанемся.

Он поворачивается ко мне, я делаю все возможное, чтобы произвести впечатление, зная, что это то, что он хочет видеть. – Эй, успокойся, Старбризер. Может быть, мы увидимся как-нибудь в другой раз. – Я протягиваю ему копыто, и он нетерпеливо трясет им, все его тело практически дрожит от возбуждения.

Пинки подскакивает к нему и в последний раз крепко обнимает его. – Старбризер, я должна тебя кое о чем спросить...

– Да, Пинки?

Она отстраняется от объятий и кладет передние копыта ему на плечи, затем смотрит ему прямо в глаза. – Старбризер...

Пинки наклоняется ближе, ее губы приближаются к его губам. Он нервно сглатывает. – Д-да?

Их носы почти соприкасаются, когда она смотрит глубоко в его глаза. – Старбризер... ты спрашивал, есть ли в отеле обслуживание номеров?

Я сдерживаю смех и вижу, что Рэрити делает то же самое. Лицо бедняги наполняется смятением. – Я... э-э ... они сказали, что у них такого нет, но в городе есть несколько мест, где есть доставка.

Пинки кивает и отскакивает от него. – Оки-доки-локи!

Он печально качает головой, потом что-то вспоминает и смотрит на нас. – Ой, подождите! Кстати о еде – я почти забыл.

Мои уши навострились, когда я вижу, как он подходит к багажнику и открывает его. Я подбегаю и заглядываю внутрь, чтобы увидеть две огромные продуктовые сумки, набитые до краев морковью и яблоками. У меня тут же слюнки потекли. Есть даже третий пакет, полный конфет, по-видимому, только для Пинки. – Это все для нас?

Он кивает  –  Да, в прошлый раз, когда я встретил вас, ребята, вы хотели есть. Решил, что сегодня будет то же самое.

Я поднимаю брови. – Ух ты, даже не знаю, что и сказать. Спасибо, конечно. Господи, ты не должен был делать этого для нас, чувак.

Рэрити и Пинки подходят, тоже рассыпаясь в благодарностях. Мы делим добычу и складываем ее в другие мешки, висящие у нас за спиной. Еще одно приятное преимущество быть пони – мы можем без проблем нести неимоверно тяжелые грузы. Наверное, я должна чувствовать себя немного оскорбленной, когда меня используют в качестве вьючного животного, но нет, на самом деле это довольно потрясающе – нести так много.

Старбризер в последний раз машет нам рукой, направляясь к машине. Я вздыхаю, мне бы хотелось дать ему что-то еще, чтобы выразить свою благодарность. И мне в голову приходит идея. – Эй, Старбризер, подожди секунду.

– Хм? – Он останавливается и поворачивается ко мне. Я открываю крыло и выбираю красивое длинное перо. Я зажимаю его в зубах и тяну, морщась от укола боли, когда выдергиваю перо.

Я рысью подхожу к нему и протягиваю. – Настоящее пегасье перо от самой мисс Рэйнбоу Дэш. – Я вкладываю перо ему в руку, заметив, что он дрожит так сильно, что чуть не роняет его. Я хихикаю. – Думаю, ты будешь им дорожить, – вздыхаю я. – будь я человеком, я бы дорожила.

Старбризер прижимает перо к груди, и я думаю, что он пытается сказать спасибо, но его рот не работает должным образом – он просто открывается и закрывается беззвучно. Я снова улыбаюсь. – Я тоже очень рада, малыш.

Я разворачиваюсь и иду догонять остальных, Рэрити с улыбкой наблюдает за мной, когда я подхожу. – Что ж, это было очень мило с твоей стороны.

Я пожимаю плечами. – Парень дал мне яблоки. Я люблю яблоки.

Пинки, которая каким-то образом уже покончила с целой коробкой кексиков, кивает, глядя на меня. – Хороший жест, Дэши. Кстати, вот твой ключ, номер на обороте.

Я кладу его в седельную сумку, и Рэрити говорит: – Погодите, у нас всего две комнаты на трех пони. У кого будет своя комната? У единорога, пегаса или земной пони?

Пинки улыбается. – Ну, я все еще в долгу перед Дэши за спасение моей задницы прошлой ночью, так что, думаю, она заслуживает эту комнату. – Пинки хватает ключ и бросает его Рэрити. – И ты, мисси, тоже в долгу перед Дэши за то, что она спасла тебя, так что, думаю, это все решает.

Рэрити вздыхает. – Полагаю, это достаточно честно, так что я разделю сегодня номер с Пинки.

Я ухмыляюсь, затем проверяю свой смартфон. – Итак, дамы, судя по последнему сообщению, которое мы получили от Шайнинга, у нас есть около трех часов, чтобы отдохнуть, прежде чем они доберутся сюда. Тогда мы сможем разместиться по-другому?

Они обе кивают, и мы направляемся в наши комнаты. На полпути Рэрити приходится на мгновение остановиться, чтобы поправить свои сумки, и она говорит, что они слишком тяжелые. Я лишь качаю головой и иду в свою комнату. Блин, единороги в наши дни более хрупкие, чем стеклянная ваза.

Я вхожу в свою комнату и оглядываюсь. Ммм, довольно простовато, правда. Обычный гостиничный номер с двумя двуспальными кроватями и туалетом в задней части. Кстати, о туалете – блин, я хочу пить. Я направляюсь туда и включаю раковину, погружая морду под воду и пыхтя, как скаковая лошадь.

Напившись, я закрываю кран и смотрю в зеркало. Я хорошо выгляжу, я все еще очень хорошо выгляжу. Смесь мультяшного цвета и реалистичной текстуры. Атлетичная, но с примесью женственности. Да, я бы себя полягала.

Звук закрывающейся входной двери заставляет мои уши развернуться. Какого черта? Я думала, что закрыла эту дверь, когда вошла? Мои чувства обостряются, я поворачиваюсь и медленно ползу к двери, ведущей обратно в спальню. Мои уши улавливают звуки – в моем номере определенно кто-то есть.

– Аааах, наконец-то, – восклицает женский голос, сопровождаемый звуком падающих сумок. Я удивленно поднимаю брови и молча иду рысью в комнату. Я поворачиваю за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэрити магией снимает с себя нижнее белье, а затем бросает его за спину, не глядя.

Я смотрю, как оно плывет ко мне по воздуху, и мне приходится пригнуться, чтобы оно не попасть мне в лицо. Шоу на этом тоже не заканчивается, и я чувствую, что краснею, когда она продолжает раздеваться. Я прочищаю горло. – Гм.

Она замирает на полпути, стягивая пояс с подвязками. – Дэш? О боже, я думала, что живу в одном номере с Пинки.

Я рысью иду вперед. – Ой-ёй! Слишком много информации. Ты хотела показать это шоу Пинки?

Она краснеет до свекольного цвета и качает головой, глядя на меня. – Пинки сказала, что идет к торговым автоматам, а я хочу переодеться, пока у меня есть немного уединения!

Я обхожу ее спереди. – Но здесь нет уединения, только я, – невинно улыбаюсь я.

Рэрити краснеет еще сильнее и начинает извиняться. – О боже, мне очень жаль, что так вышло, Дэш.

Я машу ей копытом, пытаясь избавиться от неловкости. – Не волнуйся, у тебя ведь нет ничего такого, чего я не видела раньше, верно? – Я тихо смеюсь.

Она только качает головой. – Верно, но я все еще чувствую себя очень неловко. Не знаю, о чем думала Пинки, посылая меня...

– Хм?

Рэрити тихо смеется. – Ах, Пинки, мстит мне за то, что я пытался заставить Шайнинга переспать с ней. Она обыграла меня в моей собственной игре с гостиничными номерами, – улыбается Рэрити. – Умная девочка.

Я поднимаю брови. – Тут явно история, которую стоит рассказать.

Она невинно улыбается. – Тебе придется спросить об этом у Шайнинга.

– Верно. – Я откидываюсь назад, проходят, кажется, секунды, Рэрити полуобнажена и просто стоит рядом со мной. – Я потираю шею копытом. – Так, Рэрити, я больше не увлекаюсь девушками...

Она навостряет уши и делает шаг назад. – О, ты думала, что я... – Она снова краснеет. – Ты мне льстишь, Дэш, но нет, мы с Шайнингом очень близки. Я бы никогда ничего с тобой не сделала.

Я ухмыляюсь. – Ой, я собираюсь принять это на свой счет.

Она игриво бьет меня копытом. – Да ладно тебе, ты же знаешь, что я имела в виду.

Я киваю. – С тех пор, как ты ей стала, ты тоже не увлекаешься девушками? Даже такими восхитительными, как я?

Рэрити поднимает бровь и оглядывает меня с ног до головы. – Ну, не знаю, зашла бы я так далеко, описывая тебя.

Я встряхиваю гривой. – Хорошо, как насчет того, чтобы далеко зайти с «девушкой такой же лихой, как я»?

Рэрити смеется. – Каламбуры, поистине высшая форма комедии. – Она снова бросает быстрый взгляд, осматривая меня снизу доверху. – Ты хорошо выглядишь, Дэш, но, как ты и сказала, я больше не интересуюсь девушками.

Я вздыхаю. – Да, просто еще один плюс быть кобылкой, думаю.

Рэрити пожимает плечами, затем перебирается на одну из кроватей. – У этого есть свои плюсы и свои минусы. Но в целом… ну, я думаю, что на самом деле мне это очень нравится.

Я прыгаю на другую кровать, на самом деле наслаждаясь возможностью поговорить один на один с Рэрити. Просто двое людей, которые раньше были парнями, которых заставили стать кобылками, и у нас обоих теперь типа есть парень на уме. Довольно утешительно иметь возможность открыться кому-то в такой ситуации, как моя. – Я слышу тебя, Рэрити. Ты знаешь, я никогда не расскажу об этом другим, но, в общем, мне очень нравится, как все получилось. Кобылка кроет жеребца в любой день недели.

Рэрити использует свою магию, чтобы выключить свет. Она тихо смеется  –  Я слышу тебя, сестра.

~~~~~~

Блин, теперь я понимаю, почему Твайлайт так легкомысленно смеялась, когда впервые телепортировалась обратно в квартиру. Когда твой ум поглощен экзистенциальным беспокойством о том, кто ты на самом деле, возиться с магией и перемещаться в пространстве просто удивительно. Это просто такое катарси́ческое освобождение от стресса и чистая радость – буквально оставить все позади и перебраться на новое место. И если я думал, что красть сахарную вату – это весело, то, черт возьми, это ничто по сравнению с тем, чтобы перебраться через государственную границу, а потом двигаться на много километров вглубь страны.

Мы двигаемся на удивление быстро, возможно, даже быстрее, чем большинство автомобилей. Мы телепортируемся в место, находящееся в поле нашего зрения, а затем скачем галопом под какими-нибудь деревьями, пока укрытие не закончится. Потом мы смотрим вперед, на цепь холмов, и замечаем еще одно место с деревьями. Мы держим это место в поле зрения, телепортируемся туда, а затем некоторое время скачем галопом под прикрытием деревьев, пока наша магия как бы «перезаряжается».

Хотя, как бы быстро мы ни двигались, у меня еще оставалось время, чтобы осмотреться. Я на секунду останавливаюсь на опушке леса, подняв копыто, чтобы Твайлайт позади меня остановилась. Я оглядываюсь на нее. – Кстати, ты это видишь?

Она тяжело дышит, немного запыхавшись, и она явно не привыкла ко всем этим физическим нагрузкам. – Что вижу? Самолеты?

Я бросаю взгляд вверх, чтобы еще раз увидеть, как над головой пролетает звено. – Ладно, во-первых, это не просто самолеты, это F-16 в боевом порядке. Во-вторых, меня больше волнуют они. – Я указываю копытом налево. На поле в нескольких километрах от нас стоят колонны танков. За ними – временный военный лагерь, усеянный полевыми казармами и сотнями бегающих военнослужащих.

Твайлайт вздыхает. – Танки? А что с ними? Они просто стоят.

Я машу копытом. – Мы менее чем в пятнадцати километрах от канадской границы, США обычно не размещают танки таким образом! А сам пограничный переход ты видела? С таким количеством колючей проволоки и вооруженной охраной можно подумать, что это граница с Советским Союзом. – Я качаю головой. – Я не знаю, как Дэш разозлила их так сильно, но это становится действительно плохо. С такой большой пороховой бочкой мы на расстоянии одной зажженной спички от тотальной войны. Так держать, Дэш...

Твайлайт вздыхает. – Это не Дэш. Ну, конечно, ее полет, вероятно, не помог делу, но ты смотришь новости в последнее время? Вокруг нас происходит гораздо больше событий, страны от Чили до Казахстана нагнетают напряженность в отношениях со своими соседями.

Я сажусь под дерево, когда над нами низко пролетает военно-транспортный самолет. – Но почему? Что вызывает все это напряжение?

Она машет нам копытом. – Если бы мне пришлось гадать, то – мы. Ну, не только мы двое, но – ты знаешь, что я имею в виду. Пони. На Земле нас больше, чем шестеро или что-то в этом роде. Теперь нас почти наверняка сотни.

Я прищуриваюсь. – И милые, ласковые, разноцветные пони дестабилизируют мир во всем мире... как же так?

Твайлайт качает головой. – Не знаю, но, наверное, это просто нарушает равновесие. В каком-то месте, я уверена, некоторые пони, вероятно, вышли на публику. Как только правительства узнают, что единороги существуют, и у них есть потенциал делать такие вещи, как легко телепортировать бомбу в Белый дом – ну, я думаю, ты можешь видеть проблему. Черт возьми, возможно, это даже не мы, пони, делаем что-то напрямую. Мы уже знаем, что Дискорд послал нас сюда, кто может сказать, что он не болтается рядом, дергая за ниточки на заднем плане и готовя мир к хаосу здесь, на Земле?

Еще больше истребителей проносятся над головой, и я чувствую, как мои уши опускаются, когда я ощущаю себя совершенно беспомощным. – Ну и каков же тогда план? Расслабиться и смотреть, как новая раса пони непреднамеренно дестабилизирует мировой порядок? Мы должны быть защитниками Эквестрии, а не разрушителями Земли.

Твайлайт пожимает плечами и смотрит на танки. — Я понятия не имею, что нам делать. Что ж, надеюсь, мы сможем что-нибудь придумать и исправить ситуацию до того, как какая-нибудь страна начнет палить из пушки по воробьям...

Я киваю в ответ. – Ну, а пока давай сосредоточимся на том, чтобы убраться подальше от любых границ. Дэш сказала, что у них есть безопасное место в центре Айовы? Звучит довольно безопасно, как по мне. – Я указываю копытом на участок деревьев примерно в полутора километрах отсюда и в противоположном направлении от танков. – Следующая цель телепорта, прямо туда.

~~~~~~

Меня будит писк телефона, и я открываю глаза в темной комнате. – Хм? – бормочу я, откидывая голову назад и пытаясь понять, где нахожусь. Ах да, в гостиничном номере с Рэрити.

Я читаю сообщение на телефоне, привязанном к моей передней ноге, а затем, спотыкаясь, покидаю кровать. Я пытаюсь дотянуться до выключателя, не убив себя в темноте. Это намного сложнее, чем кажется, так как я совершенно забыла расположение предметов в номере, и у меня есть четыре копыта, которые могут споткнуться. В конце концов я спотыкаюсь о чьи-то седельные сумки, и мое шумное падение будет мою соседку. – М-м-м, кто там? Сколько сейчас времени?..

Она резко замолкает, когда я встаю и включаю яркий верхний свет. Я также вздрагиваю от огромного количества света, падающего на нас после слишком короткого сна. – Эй, Рэрити? Ну, как дела?

– Устала, – медленно произносит она.

Я киваю. – Совершенно верно, всего лишь три часа сна. В любом случае, пора вставать.

Я поднимаю глаза, когда Рэрити выскальзывает из кровати. Волосы у нее в полном беспорядке и совсем не похожи на завитые. Она на самом деле совсем не похожа на Рэрити. Она просто похожа на молодую белую кобылку, которая все еще не совсем уверена в том, кто она. И она выглядит просто очаровательно.

В любом случае, она встряхивает гривой и направляется в ванную. – Мне нужно принять душ.

Я бросаю взгляд на сообщение на моем телефоне, чтобы еще раз проверить время, а затем иду следом за ней. Она входит в ванную и начинает закрывать дверь своей магией, но я протягиваю копыто и ловлю дверь прежде, чем она закрывается. Она пристально смотрит на меня. – Леди нуждается в уединении. Я сказала, что мне нужно принять душ.

Я поднимаю другое копыто, показывая ей телефон, привязанный к передней ноге. – Шайнинг только что написал мне. Он сказал, что он и Твайлайт находятся всего в десяти километрах отсюда, и они будут здесь примерно через семь минут.

Глаза Рэрити расширяются в легкой панике. – Мне нужно помыться, пока они не пришли!

Я киваю и открываю дверь ванной пошире. – Именно это я и хочу сказать – и мне тоже. Я не умею колдовать, поэтому мне требуется добрых пятндцать минут, чтобы помыться, используя только копыта, и тебе, вероятно, понадобится примерно столько же. Но если мы примем душ вместе, я смогу помыть тебя, а ты – меня. Ничего смешного, это наш лучший вариант.

Она косится на меня. Я знаю, она понимает, что я права. Большинство людей, вероятно, не понимают, как трудно пони на самом деле мыть себя. У пони не только нет противопоставленных больших пальцев, но и суставы передних копыт не позволяют нам дотянуться до какой-либо части спины или боков. Даже единорогам было бы немного трудно, так как они не могли бы видеть большую часть своей задней половины, и их магия основана на том, что они видят, что они делают.

Рэрити медленно кивает.  – Хорошо, но, как ты и сказала, никаких шуток. Просто мой меня и не смотри на мои женские части.

Я улыбаюсь. – О, Рэрити, за кого ты меня принимаешь?

Глава 25. Щедрость

– Видишь? Я же говорила, что две кобылки могут платонически принимать вместе душ.

Мы выходим из душа, и Рэрити левитирует нам несколько полотенец. Одним она трет шерстку у меня на спине. – Ну, наверное, все когда-то бывает в первый раз.

Я пожимаю плечами, затем хватаю полотенце и вытираю ноги Рэрити. – Ээ, не совсем в первый раз. Мы с Эпплджек несколько раз вместе принимали душ на ферме. Я это к тому, что она земнопони, и ее единственный шанс помыться – это если я пойду с ней.

Рэрити осторожно вытирает боковые части моих крыльев. – Неужели? Вы никогда ничего не делали вдвоем? Не пойми меня неправильно, Дэш, но я думаю, что ты и ЭйДжей были бы больше, чем просто платоническими друзьями. – Она ухмыляется. – Трудолюбивая фермерша и пацанка? Звучит как страница любовного романа.

Я усмехаюсь. – Джек и я – друзья детства, я знаю эту кобылку уже давным давно. – Я прикусываю губу и пытаюсь перефразировать. – Ну, то есть раньше она не была кобылкой. Ну ладно, она была кобылкой, типа, лет двадцать пять назад, но... Ах, это всегда трудно объяснить!

Рэрити хихикает. – Я поняла. Когда вы жили как люди, вы с ЭйДжей были друзьями детства.

Я киваю. – Да, верно. Мы познакомились в старших классах и с тех пор стали лучшими друзьями.

Рэрити двигается, чтобы вытереть другой мой бок. – Что ж, это очень мило. Хотела бы я, чтобы мои друзья-парни могли присоединиться ко мне в качестве кобылок. – Она смотрит на меня. – Я права, предполагая, что ЭйДжей была парнем?

Я вздыхаю. – Да, и она не позволит тебе забыть об этом.

Рэрити на мгновение замолкает. – Странно, что многие из нас, хотя и не все, сменили пол, когда попали сюда.

Я пожимаю плечами. – Что ж, полагаю, это все Дискорд. Он хочет вызвать хаос, изменив то, что мы есть, но не хочет менять всех, потому что это недостаточно случайно.

Мы почти заканчиваем сушить шерсть друг друга, а потом слышим, как в соседней комнате гудит мой телефон. Рэрити роняет полотенца, которые держала магией, и бежит на шум. – Это наверное он, я возьму. – Я не могу не заметить ее обнаженные бока, когда она рысью бежит в соседнюю комнату – она оставила здесь свое нижнее белье. Видеть голых пони для меня на самом деле не новость, на ферме все, кроме Флаттерс, весь день ходят голые. Но все же Рэрити оставила здесь свое нижнее белье. Я смотрю на него, и на моем лице медленно расплывается улыбка.

– Дэш, дорогуша, это были Шайнинг и Твайлайт. Они сказали, что находятся на территории отеля. Я сообщила им номер комнаты, они должны быть здесь через...

– О, дорогуша, это просто великолепно! – Я рысью вхожу в комнату, подражая ее манерам целеустремленно покачивая бедрами взад-вперед и размахивая хвостом.

– РЭЙНБОУ ДЭШ! – восклицает Рэрити, и это наполовину крик, наполовину шепот.

– А? Тебе нравится мой новый облик? – Я поворачиваюсь, показывая Рэрити свой зад. На мне ее чулки, пояс с подвязками и черные кружевные трусики.

Она прыгает ко мне и начинает стаскивать одежду с помощью своей магии. – Дэш! Девушки не делятся нижним бельем!

Я смеюсь, прикусывая губу, когда чувствую, как она с помощью магии стягивает с меня белье. Признаюсь, ощущение и правда странное. – О, не делятся? Ты уверена? – Она качает головой и снова надевает одежду. Я озорно улыбаюсь. – Я их для тебя погрела.

Рэрити закатывает глаза. – Отлично, просто отлично, – она замолкает и смотрит на меня, слегка краснея. – Знаешь, они действительно очень хорошо на тебе смотрелись. Кое-что можно сказать о черном кружеве, подчеркнутом этим твоим радужным хвостом.

Я делаю шаг назад. – О нет, даже не думай об этом, Рэрити. Оставь все эти женские платья с оборками при себе. Я просто надела их, чтобы пошутить над тобой.

– М-м-м, – мурлычет она, наклоняя голову и улыбаясь. – Когда-нибудь я заставлю тебя надеть что-нибудь подходящее для твоего пола.

– Мечтай дальше, Рэрити. – Я смотрю на кобылу-единорога, ее застенчивая улыбка идеально сочетается с мокрой гривой. Я не могу удержаться, чтобы не пялиться на нее и не поднять брови. Хотя меня больше не привлекают девушки, я знаю, что сейчас она выглядит чертовски соблазнительной. Я еще раз слабо вздыхаю о своем утраченном мужском достоинстве и даже немного завидую Шайнингу. – Рэрити, я должна сказать, что твой кольтфренд – самый счастливый парень на планете.

Она краснеет и некоторое время смотрит в пол, но прежде чем успевает ответить, раздается стук в дверь. – Это мы, откройте, пожалуйста! – доносится приглушенный голос Твайлайт.

Я бросаю взгляд на Рэрити. – Помянешь черта. – Я рысью иду к двери, но не успеваю ничего сделать, так как вижу, что дверная ручка светится синим светом от магии Рэрити. Я улыбаюсь, когда она открывает дверь телекинезом, и на мгновение качаю головой. – Пфф, выпендривайся.

– О, пожалуйста, Дэш, ты не имеешь права использовать эту фразу против кого-то еще,  – весело говорит Рэрити.

Я поворачиваюсь и показываю ей язык. – Кто бы говорил!

Она отвечает тем же ребяческим жестом. – Кто бы говорил «кто бы говорил».

Я смеюсь. – В этом даже нет смысла!

Рэрити открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом я вижу, как ее глаза расширяются, когда она смотрит мимо меня. – О... здравствуйте.

Я оборачиваюсь и вижу Шайнинга и Твайлайт, стоящих в дверях и наблюдающих за нами. Твайлайт поднимает бровь. – Вы, конечно, очень хорошо ладите. Что я пропустила?

Рэрити не обращает на нее никакого внимания. – Шайнинг! Ты вернулся! – Она рысью бежит к жеребцу, и он сокращает оставшееся расстояние.

Они обнимаются по-лошадиному. – Я так скучал по тебе, Рэрити. Я так волновался за тебя.

Она улыбается и смотрит на меня. – Я была в безопасности, меня защищала Рэйнбоу Дэш.

У Шайнинга слегка повисают уши, и он смотрит на меня. Я неловко потираю копытом затылок. – Ну ладно, Рэрити, мне удалось спасти тебя только потому, что Шайнингу удалось сбежать из этой камеры, и он нашел меня и сказал, что делать, чтобы спасти тебя. Так что на самом деле это он спас тебя, а не я.

– Ну, главное, что ты в безопасности. – Шайнинг улыбается, вновь смотрит на Рэрити, и они целуются.

Твайлайт, стоящая всего в полуметре от целующейся пары, со скукой причмокивает губами. – Вот и славно. Итак, какой у нас план? Мы все здесь, и мы все в безопасности, что нам делать?

Я потягиваюсь. – Как я уже говорила, мы направляемся в Айову, чтобы встретиться с остальными из основной шестерки. Кроме того, там гораздо безопаснее, и у нас есть запасы еды и лекарств.

Шайнинг прерывает поцелуй с Рэрити и смотрит на меня. – Да, хорошо, но мы не знаем как туда добраться.

Я смотрю в окно. – Прежде всего нам нужно выбраться из города. Чтобы сделать это, мы собираемся...

Твайлайт машет копытом и обрывает меня. – Прежде чем мы начнем строить планы – где Пинки? Все это разделение сводит меня с ума. Мы можем привести сюда Пинки, а потом просто держаться вместе?

Я киваю. – Хорошая идея, она в номере 226. – Рэрити наклоняет голову и смотрит на меня, но я игнорирую ее и иду к своей сумке, нахожу ключ и бросаю его ртом в сторону Твайлайт. – Это ключ от ее комнаты, номер 226 дальше по коридору.

– Дэш? – Рэрити пристально смотрит на меня и жестом указывает на ключ, который я бросила Твайлайт.

– Хм? – изображаю я невинность.

– У тебя все это время был ключ от номера Пинки?

Я улыбаюсь. – Конечно, она дала его мне, когда мы приехали сюда, на случай, если ты или я не захотим спать в этой комнате.

Белый единорог улыбается. – Тогда ты сказала, что не ждала меня в своей комнате, и посетовала на то, что нам придется делить одну.

– Я никогда этого не говорила – тихо смеюсь я. – Я не ожидала, что ты будешь здесь, но как только ты появилась, я решила, что для нас это будет хорошая возможность сблизиться.

Рэрити одаривает меня мягкой улыбкой, но Шайнинг обрывает наш разговор. Он делает шаг вперед, его брови нахмурены, а уши наклонены вперед. – Что это за история с тобой и Рэрити в одной постели?

Рэрити игриво машет ему копытом. – О, расслабься, Шайнинг, здесь только девушки. И мы делили не кровать, а двухместный номер.

Я смотрю на Шайнинга и ухмыляюсь. – Да, Шайнинг, мы только девушки, расслабься, дружище – никто не крадет твою кобылу.

Твайлайт качает головой и поворачивается, чтобы выйти из комнаты за Пинки. – Вы, пони, сумасшедшие.

~~~~~~

– Ну, Шайнинг, у меня совсем нет идей, – говорит мне Пинки. Хотя на самом деле я не обращаю внимания.

– Шайнинг Армор, дорогуша, ты в порядке? Ты выглядишь рассеянным. – Рэрити утыкается носом мне в бок.

Я улыбаюсь ей. – Я просто думаю, Рэрити, со мной все в порядке.

Рэйнбоу Дэш закатывает глаза. – Ну, не против поделиться с нами своими мыслями? У нас мало идей, как выбраться из этого города.

Я усмехаюсь и отворачиваюсь. Дэш начинает действовать мне на нервы – она действительно ведет себя так, как будто она здесь хозяйка, а Твайлайт, Пинки и Рэрити обращаются с ней, как с членом команды. Но она таковой не является! Том, Гарри, моя сестра и я были друзьями в течение многих лет, прежде чем все это началось. Дэш просто врывается сюда и думает, что может быть близка со всеми, а потом имеет наглость пытаться вести нас?

Рэрити снова смотрит на меня. – Шайнинг, ты скрежещешь зубами.

Я встаю и вытягиваю шею, отложив на время свои мысли. – Ладно, теперь о нашем плане побега. Пока мы все сходимся в главном – ждем наступления ночи, а потом покинем город своим ходом. Исчезнув с радаров, мы каким-то образом направимся на восток.

Пинки Пай радостно кивает. – Это уж точно!

Дэш кивает и начинает стучать по телефону стилусом из браслета. – Хорошо, что касается направления на восток. Вот план. Похоже, поезд компании «Амтрак» из Ванкувера в Сиэтл проходит в одиннадцать вечера. – Она делает паузу на секунду и еще несколько раз нажимает что-то в телефоне. – Мы находимся в Беллингеме, между двумя конечными городами. Если мы сядем на этот поезд, когда он проедет мимо нас, он отвезет нас на юг за город Эверетт; тогда мы сможем сменить железнодорожное направление и сесть на грузовую линию, идущую на восток через Монтану...

Я бросаю на нее растерянный взгляд. Я знаю, что она путешествовала сюда по железной дороге, и с помощью своих крыльев она могла прятаться на крышах вагонов, а затем взлетать к облакам, чтобы скрыться, когда поезда останавливались на контрольно-пропускных пунктах. И это было здорово и все такое, но она понимает, что мы не все пегасы, верно? Играть в безбилетника на самом деле не получится – нас пятеро, нам нужно что-то большее, ну, просторное.

– Затем, миновав Солт-Лейк, мы должны найти горную железную дорогу, идущую на юг… – продолжает она.

Я обрываю ее. –  Дэш, вопрос.

– Что случилось, шеф?

Я ухмыляюсь, желая заставить ее чувствовать себя глупо перед всеми. – Как получилось, что ты добралась сюда одна?

– Ну, Флаттерс на самом деле не хотела, а у ЭйДжея и Мака не было крыльев, поэтому они не могли делать все эти штуки с поездами. В конце концов мы решили, что я единственная, кто действительно может совершить такое путешествие.

– Угу. – Я киваю.

Дэш снова поворачивается к телефону. – Ладно, как только мы выберемся из Юты, мы сможем…

– Дэш, – снова обрываю я ее.

– Что? – огрызается она, раздраженная тем, что ее постоянно перебивают.

– Это путешествие должны совершить пять пони.

– Да, я знаю, я умею считать. – Она закатывает глаза.

– Дэш, пять пони, две с крыльями, и три – без.

Дэш саркастически хлопает копытами. – Очень хорошо, Шайнинг! А теперь скажи, какого цвета пожарная машина?

– Черт возьми, Дэш, твоя глупая идея с поездом не сработает! Трое из нас не могут летать! Селестия побери, ты тупая.

Поражение читается на лице Дэш, и ее уши опускаются, когда она понимает, что ее план отстой. Но прежде чем я успеваю получить удовлетворение от своей победы, Рэрити тычет меня в бок. – Шайнинг! Успокой свое эго. Ты мог бы с самого начала вежливо сказать Дэш об этом, вместо того чтобы бросаться оскорблениями и повышать голос.

Прежде чем я успеваю извиниться перед Рэрити, я слышу, как Дэш опережает меня. – Это моя вина, Рэрити, прости.

Я смотрю на Дэш, ее уши прижаты, а голова покорно опущена перед Рэрити. Я оглядываюсь на свою подругу-кобылку и сочувственно улыбаюсь Дэш. Подождите, что, черт возьми, здесь происходит? Мы с Дэш спорим, а Рэрити защищает Дэш? А потом Дэш опускет голову и извиняется перед Рэрити, прежде чем я успеваю это сделать? Что, нет, Рэрити и я – вместе, как этот пегас оказался между нами?

Я делаю шаг назад.  –  Мне это не нравится...

– Не нравится что, дорогуша? – Рэрити смотрит на меня со спокойным выражением лица. Я уже собирался пробормотать какой-то вопрос, но нас отвлекает телефонный звонок. Рэрити навостряет уши и подбегает к тумбочке. – Это мой!

Я рысью следую за ней, сбитый с толку телефонным звонком и совершенно забыв об этих странностях с ней и Дэш. – Кто это?

Рэрити смотрит на экран и с любопытством наклоняет голову. – Это мои родители... мои родители никогда не звонят мне. – Она магией поднимает стилус и принимает звонок, прежде чем поднести телефон к уху. – Алло? – Я хочу остановить ее и сообщить, что отвечать на телефонные звонки будучи Рэрити – ужасная идея, но это все-таки ее родители.

Короткое молчание, затем мои большие понячьи уши улавливают голоса из динамика. – О, простите, леди, я думаю, что ошиблась номером...

– Что? Мама, пожалуйста, подожди! – бормочет Рэрити. – Это я, Рэрити. – Следует небольшая пауза, прежде чем она быстро поправляется. – То есть Том, я Т...

*щелк*

На той стороне завершили разговор.

Уши Рэрити медленно опускаются, и она откладывает телефон в сторону. Из-за моей спины раздается голос Твайлайт. – Если они перезвонят, не бери трубку.

Я понимающе вздыхаю и кладу копыто на плечо белой кобылки. – Рэрити, твой голос совершенно изменился. Ты не можешь позвонить родителям.

Она медленно кивает  –  Да, я знаю. Но они никогда не звонят без крайней необходимости. Я действительно хотела с ними поговорить, – она снова вздыхает и смотрит на телефон.

Пинки машет копытом в воздухе. – Просто напиши им и спроси, что случилось!

Рэрити ничего не говорит, но хватает стилус телефона магией и начинает выстукивать сообщение.

Я оглядываюсь, ожидая, что Дэш сделает остроумное замечание о ситуации, но она молчит и некоторое время смотрит в пол, прежде чем заговорить. – Рэрити может написать им сейчас, но как насчет завтра? Или следующей недели? Или следующего месяца? Или следующего года?... – Она оглядывается и вздыхает, прежде чем сказать, что было у нас на уме. – Не поймите меня неправильно, я привыкаю к тому, что сейчас я пони. Но чем больше проходит дней, тем больше я понимаю, как много нашей человечности мы действительно потеряли, и как много вещей мы никогда не сможем вернуть.

Я прикусываю губу и оглядываюсь, замечая, что все выглядят довольно мрачно. Я смотрю Пинки в глаза и сигнализирую бровями. Давай, женщина, ты здесь для этого, поднимай настроение!

Пинки кивает и улыбается. – Не унывай, Рэрити! Как только все уляжется, мы найдем способ вернуть тебя обратно!

Дэш смотрит на Пинки и отрицательно качает головой. – Этого, наверное, не случится, Пинки, – вмешивается Твайлайт.

Пинки кивает. – Ну, ничего страшного! Хм, ну, когда все уладится, может быть, ты просто пойдешь к своим родителям как пони и будешь жить с ними!

Рэрити продолжает стучать по телефону и ждет несколько секунд, прежде чем ответить мертвым голосом. – Мой отец ездил верхом на лошадях для развлечения, но перестал, когда встретил маму, потому что она терпеть не может животных. – Она делает паузу, чтобы вздохнуть. – И половина моих детских воспоминаний об отце – это то, как он рассказывал, как сильно ему нравится иметь сына, и шовинистически разглагольствовал, как сильно он хочет, чтобы я стал настоящим мужчиной, когда вырасту. – Она снова вздыхает и еще несколько раз стучит по телефону, прежде чем нажать «отправить» и положить его обратно на стол. – Так что нет, я не вернусь к ним кобылкой.

Я вижу, как Дэш делает несколько шагов по направлению к подавленной кобылке, но затем останавливается, смотрит на меня и жестом показывает, чтобы к Рэрити шел я. Я киваю и подхожу к кобылке, которую люблю, прижимаюсь к ней всем телом и кладу ее голову себе на плечо. – Мы что-нибудь придумаем, Рэрити.

– Да, конечно, придумаем, – говорит она нерешительно, затем сильнее прижимается ко мне, и по ее щеке скатывается слеза. – Я так рада, что ты здесь со мной, Шайнинг. Я рада, что вы все со мной. Я не смогла бы справиться сама, просто не смогла.

– Мы пройдем через это. – Я похлопываю ее копытом, мои глаза возвращаются к ее телефону, когда он вибрирует от входящего текстового сообщения. – Кстати, что ты им написала?

– Я сказала, что я была на вечеринке, и девушка схватила мой телефон, и я не могу позвонить, потому что сейчас играет громкая музыка. – Рог Рэрити светится, и она забирает телефон. – Не знаю, сколько еще я смогу так врать родителям, но, думаю, это единственный выбор, который у нас остался.

Пинки появляется рядом с нами, улыбаясь. – Ну, ничего страшного, «за дождливым днем придет ясный», так что в следующий раз ты получишь от них хорошие новости.

Рэрити прерывает ее, читая следующее сообщение, которое только что отправили ей родители. – С ними связались из ФБР и сообщили, что моя кредитная карта использовалась для предоставления гостиничных номеров террористам. В ФБР считают, что это, вероятно, кража личных данных, поэтому мои родители аннулировали все мои кредитные карты, думая, что мой кошелек украден.

Пинки неловко пытается улыбнуться. – Ну, по крайней мере, мы уже заплатили за отель, верно? Это хорошая новость!

Я хмурю брови. Подождите, значит люди из ФБР нашли ключи от номера мотеля, отследили их, проверили, кто заплатил за эти два номера, выяснили, что это была карточка Тома, а затем ее кредитные карты начали отслеживать? Это означает, что они, вероятно, смотрят на другие покупки, которые она сделала, и она заплатила за номер в отеле, в котором мы находимся! Черт! Шерстка на моей шее встает дыбом. – Ребята, мы должны покинуть это место, немедленно!

Остальные пони поворачиваются ко мне и начинают задавать вопросы.

– Но мы только что приехали! – скулит Пинки.

– Ну вот, опять, – вздыхает Твайлайт

– Но нам больше некуда идти, – хмурится Рэрити.

Дэш просто кивает и отдает честь. –  Полностью понимаю, Шайнинг, я полечу на крышу и проверю периметр, можешь начать эвакуацию девушек?

Слегка ошарашенная предложением пегаса, я просто киваю. – Да, это было бы здорово. Посмотри, свободен ли путь к тому парку, это в двух кварталах отсюда.

Прежде чем я успеваю закончить фразу, голубое пятно выпрыгивает в открытое окно и взлетает в воздух. Я поднимаю брови, но поворачиваюсь к другим пони. – Рэрити заплатила за этот отель. Если ее карточка отслеживается – ФБР уже в пути.

Твайлайт ходит кругами. – Но если идея с поездом не сработает, как мы доберемся до Айовы? Мы не можем угнать машину и проехать на ней три тысячи километров, не попавшись. И что еще более важно, как нам выбраться из этого города в середине дня? План состоял в том, чтобы дождаться наступления ночи и уйти.

Пинки чешет в затылке. – Я могу позвонить Старбризеру, но он вернулся в Сиэтл, так что он в двух часах пути.

Твайлайт качает головой. – Даже если бы он был здесь, мы не можем просить его отвезти нас через полстраны. И даже если бы он захотел, пять пони не поместились бы в одной машине.

Я начинаю собирать вещи, которые мы распаковали в комнате  –  Итак, нам нужно что-то, чтобы выбраться из города, а затем что-то, чтобы перебраться через Скалистые горы.

Пинки пожимает плечами. – Ну, может, мы просто прогуляемся туда? Мы ведь не очень-то торопимся туда попасть, верно?

Твайлайт тихо смеется  –  Пинки, это три тысячи километров, и все через горы. Идя группой, впятером, мы могли на самом деле преодолевать только тридцать-сорок километров в день. Когда мы туда доберемся – будет уже осень.

Я вижу, как Рэрити на секунду прикусывает губу, а потом берет телефон. Я снова поворачиваюсь к сестре. – Прежде всего, как мы выберемся отсюда средь бела дня, если копы уже в пути?

Пинки пожимает плечами. – Вызвать такси?

Твайлайт отмахивается от него копытом. – Таксомоторные компании тесно сотрудничают с полицией. Не говоря уже о том, что пять пони не поместятся в одном такси, а если взять два такси, то наши шансы быть пойманными удвоятся.

Я поднимаю бровь, когда вижу, как Рэрити начинает набирать номер на своем телефоне. Я снова поворачиваюсь к Твайлайт. – И у нас нет возможности заплатить за такси. Большинство здесь берут только наличные, и все, что у нас есть – это несколько кредитных карт с низким лимитом, которые есть у нас с Твайлайт.

Твайлайт кивает. – У нас могут быть неприятности, я думаю, мы просто пойдем пешком по городу средь бела дня и будем надеяться на лучшее.

Рэрити говорит в телефон. – Да, алло, если я заказываю ваши услуги, это включает представительский транспорт до места?

Я наклоняю голову в сторону Рэрити и слышу, как человек на другом конце провода отвечает. – Конечно, мэм, у нас в городе постоянно дежурят дополнительные водители.

Рэрити улыбается. – Отлично, моих знакомых и меня можно забирать прямо сейчас. Как только мы прибудем, мы купим вашу линейку продуктов A1, расстояние три тысячи километров. – Рэрити диктует женщине по телефону адрес. – О, и я, и мои знакомые очень строго следим за приватностью и конфиденциальностью. Полагаю, это не будет проблемой для такой респектабельной компании, как ваша?

– Конфиденциальность клиентов – наша главная цель, мэм. Водитель уже в пути, он будет на месте, чтобы забрать вас и ваши вещи примерно через десять минут.

– Великолепно. – Рэрити заканчивает разговор и смотрит на нас. – Ну, об этом уже позаботились, я достала нам транспорт.

Я счастливо киваю. – Транспорт из этого отеля или транспорт в Айову?

– И то и другое.

~~~~~~

Ветер развевает мою гриву всех цветов радуги, пока я патрулирую крышу, проверяя все улицы на наличие признаков приближающейся полиции. Пока все выглядит довольно тихо, и это еще и отличная точка обзора. Я вижу съезд с шоссе, который ведет сюда – это предупредит нас за добрые пять минут, если полиция действительно придет.

Я усаживаюсь на задницу и смотрю на улицы, размышляя о разных вещах. Я не знаю, что и думать о Шайнинге. Он действительно любит Рэрити – что я вполне понимаю – но у меня такое чувство, что ему не нравится, что я здесь. Может быть, до того, как я была здесь, он всегда был главным, а теперь я забираю это у него? Черт возьми, у нас и без того хватает драмы, чтобы меряться пиписьками на тему, кто более годен вести кобылок в Айову. Конечно, на самом деле это даже не обсуждается – очевидно, что это я. Ведь я самый физически развитый здесь пони, и я знаю больше всего о том, что происходит. Не говоря уже о том, что, привет, я гребаная Рэйнбоу Дэш. Почти уверена, что лидером буду я только потому, что я лучшая пон...

Мои мысли прерывает фиолетовая вспышка позади меня. Я оборачиваюсь и вижу Шайнинга, стоящего в нескольких метрах от меня. Он кивает головой. – Уже что-нибудь видишь?

Я вздыхаю – держу пари, он пришел сюда, чтобы попытаться утвердить свое лидерство и показать мне, что он здесь главный. Как бы то ни было, эта точка обзора была моей идеей.

Я машу копытом на север. – Примерно в квартале отсюда остановилась полицейская машина, и она просто чего-то ждет.

Шайнинг кивает. – Наверное, это первая машина, что прибыла. Стандартный протокол для таких вещей – ждать подкрепления, прежде чем приближаться к цели. – Шайнинг замолкает и вздыхает. – Скоро будет и кавалерия.

Я опускаю уши – я действительно чувствую себя плохо из-за всего этого. – Извини за все это, кстати – это все моя вина. Если бы я не летела так, как летела, и не тревожила военных, ничего из этой террористической угрозы не усложнило бы нам жизнь.

Шайнинг легонько толкает меня в плечо. – Да ладно тебе, это мы с друзьями взорвали книжный магазин и устроили весь этот бардак. Кроме того, это я велел тебе так лететь, – Он одаривает меня нежной улыбкой. – Полет, который, кстати, был довольно крутым. Я не думал, что что-то может двигаться так быстро, если к нему не прикреплен реактивный двигатель.

Я слегка краснею – наконец-то кто-то здесь действительно ценит мое потрясающее летное мастерство. Забавно, что из всех пони именно Шайнинг поднимает этот вопрос. Я ковыряю копытом крышу. – Хех, да, я довольно потрясная.

Шайнинг смеется. – Боже мой, этот нарциссизм. Ты действительно Рэйнбоу Дэш – ты это знаешь?

Я улыбаюсь. – Да ладно тебе, я люблю себя не из-за своего эго. Я просто люблю себя, потому что всегда любила Рэйнбоу Дэш, а потом, ну, вроде как, стала ею.

Он садится рядом со мной и смотрит на улицу внизу. – Ну, тебе повезло, ты стала пони, которая тебе всегда нравилась. Весь этот кошмар, вероятно, для тебя – сбывшаяся мечта. Везет...

Я сажусь рядом с ним, может быть, я ошиблась насчет Шайнинга. Конечно, у нас есть свои разногласия, но он кажется довольно крутым жеребцом. Я нежно кладу голову ему на плечо. – Я бы не сказала, что это мечта, ставшая явью, но, конечно, некоторые ее части были довольно приятными. Хотя – да ладно тебе, тебе повезло больше, чем мне. Хочешь верь, хочешь нет, но до всего этого я была парнем. – Я делаю паузу и медленно киваю. – Но теперь я полностью самка, как внутри, так и снаружи. Ты сохранил свой пол, и ты вместе с Рэрити. Ты явно выиграл джекпот.

Шайнинг краснеет. – Мы с Рэрити были старыми друзьями, когда были людьми. Но ты ошибаешься, думаю, что мы избежали рулетки со сменой пола. Этот жеребец-единорог когда-то был стройной маленькой девочкой.

Я оглядываю его мускулы сверху донизу. – Правда? Ух ты, ну и славно же ты вышел. Как тебе нравится новый пол?

Он смотрит на меня и поднимает бровь. – Это подарило мне Рэрити.

Я прикусываю язык и улыбаюсь. – Да, да, втирай, почему бы и нет. У тебя есть мужское достоинство, которого у меня больше нет, и ты стащил вторую по привлекательности кобылку здесь.

Шайнинг смотрит на меня и ухмыляется. – А кто номер один? Твайлайт?

– Пфф, пожалуйста, – я откидываю назад гриву. – Фиолетовой умнице нечем ответить на мое тело. – Я оглядываюсь на свои бока и тихо вздыхаю. – Немного печально, что мое собственное тело больше не заводит меня, но я думаю, что это должно было произойти, как только мой разум начал на самом деле думать о нем как о собственном теле. Но – эй, у меня есть воспоминания о прошлом... – Я провожу передней ногой по боку. – И мое прошлое само подтвердит, что это тело настолько привлекательно, насколько это вообще возможно.

Шайнинг разражается смехом. – Продолжай твердить себе это, милая. Я бы поставил тебя выше большинства других пони, но Рэрити по–прежнему занимает первое место.

Я заикаюсь, когда понимаю, что этот большой красивый жеребец только что сказал мне, что в его глазах я выгляжу лучше, чем большинство других пони. Я чувствую, что краснею, и отворачиваюсь от него. – Э-э-э, спасибо, ты тоже неплох, Шайнинг...

Мы ненадолго замолкаем, а потом жеребец издает тихий нервный смешок. – Знаешь, в ночь перед тем, как все это произошло, я искал какой-нибудь клоп и обнаружил это видео с Шайнингом и Рэйнбоу Дэш... – Единорог замолкает и издает неловкий, притворный кашель.

Я закрываю лицо копытом, и боковое зрение подсказывает мне, что Шайнинг краснеет так же сильно, как и я. – Да, знаю это видео. И нет – давай больше никогда не будем говорить об этом видео. Ты что, хочешь заставить меня смутиться?

Шайнинг издает нехарактерный для него смешок. – Эй, это ты все начала своим «посмотри на мои удивительные бока».

Я смеюсь вместе с ним и кладу голову ему на плечо. – О, ш-ш-ш, не то чтобы ты не смотрел на мои формы, когда мы впервые встретились.

Шайнинг сдувает гриву с глаз. – Это не моя вина. Я привык, что кобылки здесь носят нижнее белье, у тебя вроде как все выставлено на всеобщее обозрение. Я не мог не смотреть! Ты когда-то была парнем, ты наверняка помнишь эту склонность?

– Напомни мне не ходить перед тобой. – Я снова краснею. – Я не хочу, чтобы Рэрити думала, что я пытаюсь украсть тебя у нее.

Шайнинг наклоняет голову и на секунду замирает. – Подожди ... а ты пытаешься?

Я замечаю движение на улице и встаю. – К отелю приближается машина.

– Все в порядке, это наше средство перемещения. – Шайнинг быстро отметает мою попытку сменить тему. – Дэш, что ты имела в виду под этой формулировкой?

Я смеюсь. – Я просто дразнюсь, чувак.

Он ухмыляется. – Ах, так ты прикидывалась скромницей – я знаю эту игру, я долго была девушкой.

Я смеюсь. – Ну, тогда я думаю, что это более чем справедливо. Мне пришлось прожить двадцать пять лет, пока девушки так меня мучили. – Я смотрю, как машина останавливается перед отелем. – Ну, средство перемещения уже здесь, нам пора.

Я делаю шаг вперед, но Шайнинг протягивает копыто, чтобы остановить меня. – Дэш, пока ты здесь – вы с Рэрити что-нибудь делали прошлой ночью? Вы обе, кажется, очень сблизились всего за одну ночь.

Я закатываю глаза. – Поверь мне, как бы мне ни хотелось переспать с этой булочкой, мое тело больше не хочет иметь ничего общего с самками. Рэрити твоя, не беспокойся обо мне.

Он ободряюще улыбается. – Хорошо, рад слышать, солдат. Заруби на носу, я приказываю тебе сказать мне, если между вами что-нибудь случится.

Я знаю, что он просто шутит, но я не могу смеяться ему в лицо. – Подожди – приказываешь мне? Пожалуйста, у тебя просто не то положение. Я пришла сюда, чтобы защитить своих друзей, а не потому, что я разведчик, которым ты мог бы командовать.

Шайнинг морщит брови в неожиданном проявлении серьезности. – Дэш, это мое шоу. Я здесь главный.

– Ни за что, извини.

Он вздыхает. – Я капитан гвардии, следовательно, я здесь главный.

Я откидываюсь назад и скрещиваю передние лапы. – А я капитан – Вандерболтов...

Шайнинг усмехается. –  Моя сестра – аликорн!

– Ну и что? Я – Элемент Гармонии. Член основной шестерки на всю жизнь! – Я пытаюсь сделать знак банды, но потом вспоминаю, что у меня нет пальцев.

Шайнинг закатывает глаза. – Дэш, да ладно, я здесь жеребец. Я альфа-самец, поэтому должен быть главным.

Я встаю и ухмыляюсь. – Ты прав, ты парень... в чисто матриархальном обществе. – Во главе нас стоят кобылки, прости Шайнинг. – Он открывает рот, но останавливается и прикусывает язык. Я похлопываю его по плечу. – Все в порядке, Шайнинг, мне нужен хороший заместитель.

– Мечтай, сестра.

Я смотрю с крыши и вижу, как пони выходят из кустов и направляются к ожидающей нас машине. – Пошли, капитан, наш экипаж ждет.

Я спрыгиваю с крыши и планирую вниз, чтобы приземлиться рядом с кобылками. Рэрити бросает на меня взгляд. – А где Шайнинг? Вы, ребята, довольно долго были там одни.

Я невинно качаю головой. – Рэрити, ты действительно принимаешь меня за пони, которая спит со всеми, кого видит?

Она бросает на меня подозрительный взгляд и улыбается, но ничего не говорит. Секунду спустя Шайнинг телепортируется рядом с ней. – Эй, девочки, это наше средство передвижения?

Твайлайт кивает. – Это то, что Рэрити заказала для нас. Я все еще не понимаю, почему она выбрала лимузин.

Я смотрю на роскошный представительский лимузин, стоящий перед нами. – Черт побери, я не каталась в таких с самого выпускного.

Рэрити пробирается к водительской двери. – Мы хотим проскользнуть мимо полиции и не можем доверять такси, но никто не ожидает, что перевозить беглецов будет лимузин. Кроме того, это было бесплатно, как часть услуги, которую я нам купила.

Я наклоняю голову. – Какой услуги?

Рэрити бежит к водительской двери и машет копытом в окно. Мгновение спустя окно опускается, и хорошо одетый парень высовывает голову, чтобы посмотреть на нее. – Эмм, привет?

Рэрити кланяется. – Да-да, здравствуйте! Я мисс Рэрити, а это мои знакомые. Я полагаю, вы здесь, чтобы забрать нас?

Водитель впадает в ступор, когда пытается осознать тот факт, что его клиент – маленький говорящий единорог. Мало того, она более вежлива, чем любой из обычных начальников, которых он забирает. Он выходит из машины и смотрит на нее, потом снова на других пони. – Я… ммм... Я здесь ради Рэрити, группы из пяти персон, но вы... – сбитый с толку, его мозг просто возвращается к наработанной практике. – Здравствуйте, мэм, спасибо, что выбрали «Беллингем Авиэйшн сервис», ваш ключ к северо-западному побережью! Меня зовут Марк, и сегодня я буду вашим водителем. У вас есть какой-нибудь багаж, с которым вам нужна помощь?

Водитель медленно подходит к пассажирской двери и придерживает ее для Рэрити, на его лице все еще застыло растерянное выражение. Рэрити слегка кланяется и принимает его предложение. – Да-да, сердечное вам спасибо, Марк. Наши сумки вон там, рядом с моей дорогой подругой Твайлайт. – Рэрити машет копытом за спину. – Это фиолетовая с крыльями.

Рэрити садится в лимузин, и я тоже медленно иду к открытой двери. Сказать, что это была странная встреча, было бы преуменьшением, хотя я думаю, что для водителя это было в сто раз более неловко. Я сажусь в лимузин и слегка киваю ему, пытаясь подражать профессионализму Рэрити. – Спасибо, что приехал вовремя, Марк, это всегда ценно.

– Конечно, обслуживание клиентов – наш самый высокий приоритет. – Он кивает, глядя на мой хвост, пока я запрыгиваю в роскошный транспорт.

Марк идет за сумками, а остальные пони забираются в лимузин. Даже с пятью копытными, в длинном лимузине достаточно места. – О, здесь даже есть маленькие пакетики с арахисом и M&Ms! Не против если я… – бормочу я, хватая пригоршню закусок и запихивая их в седельную сумку.

Рэрити бьет меня в этом отношении, так как секундой позже я слышу хлопок пробки. Я смотрю на нее и вижу, как она магией держит бутылку шампанского, которую достала из мини-холодильника. К бутылке в воздухе присоединяется ряд бокалов для  шампанского, и она начинает разливать напиток.

Пинки раскачивается взад-вперед на своем сиденье, постукивая копытами по отделке из красного дерева. – У-у-у, я никогда раньше не ездила на такой шикарной машине!

Твайлайт кидает взгляд на Пинки и кивает. – Да, это настоящее удовольствие, – она делает паузу, когда Рэрити магией передает ей бокал шампанского. – Конечно, лучше, чем бегать по лесам, это уж точно.

Я как раз поглощаю пачку крендельков, когда Марк возвращается на водительское сиденье и оглядывается через плечо на нас, пони. Он прочищает горло. – Так, хм, будут еще какие-нибудь цветные лошади, или нам пора?

Рэрити потягивает шампанское и улыбается. – Мы пони, дорогуша, и да – это вся наша группа. Пожалуйста, доставьте нас к месту назначения.

Он бросает на нас еще один взгляд, и я нетерпеливо машу ему копытом. – Эй, Марк, кстати, спасибо за закуски.

Он кивает, но слишком растерян, чтобы ответить, поэтому просто смотрит вперед и заводит мотор. Рэрити вздыхает и делает еще один глоток шампанского. – Девочки, угощайтесь всеми закусками, они уже оплачены.

Твайлайт берет единственный пакетик арахиса и смотрит на белую кобылу. – Рэрити, как ты за все это заплатила? Твоя кредитная карта была аннулирована. Представительский лимузин? Конечно, это хорошая мысль, безопасно вывести нас из города, но разве это не стоит сотни долларов?

Рэрити ничего не говорит и наливает себе еще шампанского. Я поднимаю бровь и задаю ей еще несколько вопросов. – А куда мы едем? Парень сказал, что работает в авиационных службах? Неужели ты всерьез думаешь, что мы сможем пройти через охрану аэропорта и улететь обратно в Айову?

Рэрити допивает второй бокал шампанского и облизывает губы. – А кто говорил о летающей карете?

~~~~~~

– Гольфстрим G650?! – У меня отвисает челюсть, и я смотрю на Рэрити. Лимузин выезжает прямо на взлетную полосу аэропорта и останавливается рядом с изящным частным самолетом.

– О, этот самолет просто супер-блестящий, – хлопает копытами Пинки. – На борту будут еще закуски, Рэрити?

Я машу копытом самому дорогому частному самолету в мире. – Конечно, там есть закуски! Это Гольфстрим шесть! Там есть полностью оборудованная кухня, кровати, спутниковое телевидение, барная стойка со встроенной раковиной и водопроводным краном и, вероятно, личный шеф-повар!

Твайлайт смотрит на меня, а потом в окно на самолет. – Он действительно такой роскошный?

Шайнинг присоединяется к ней, глядя в окно на самолет. – Ну, я думаю, мы знаем, как добраться до Айовы

Наш водитель открывает дверь и начинает выгружать наш багаж. Я поворачиваюсь к Рэрити. – Ты это серьезно? Ты зафрахтовала частный самолет премиум-класса?

Она медленно кивает. – Это самое меньшее, что я могу сделать, я так многим тебе обязана.

Я тру копытом затылок. – Да, но разве твои родители не расстроятся, что ты потратила бог знает сколько их денег на то, чтобы нанять личный самолет и полететь на нем через всю страну?

Рэрити встает и направляется к двери. – О, не беспокойся о моих родителях.

Я наклоняю голову и хочу спросить, что она имела в виду, но она уже на асфальте. Я делаю паузу, чтобы Твайлайт и Пинки могли пойти вслед за ней, затем поворачиваюсь к Шайнингу. – Эй, «капитан», ты не боишься, что кто-нибудь из этих людей донесет на нас?

Он медленно кивает. – Думаю, все будет в порядке. Сколько, по-твоему, стоит этот чартерный самолет?

– Наверное, больше, чем ты зарабатываешь за год, – я снова оглядываюсь на самолет. – Или за два.

Шайнинг морщится. – Что ж, полагаю, это хорошо. Компании, которые имеют дело с богатой клиентурой, как правило, очень, очень заботятся о своих клиентах.

Сквозь вой работающих на холостом ходу реактивных двигателей я слышу, как открывается дверь «Гольфстрима» и опускается лестница. – Хорошо, давай пойдем.

Мы с Шайнингом выходим из лимузина и благодарим водителю, когда он вытаскивает наши сумки. Он смотрит на нас в последний раз, прежде чем покачать головой и вернуться в лимузин. Тем временем по трапу самолета спускается стюардесса и приветствует нас на удивление спокойно. – Здравствуйте, мисс Рэрити и ее группа. Меня зовут Вики, и сегодня я буду вашей стюардессой. Самолет заправлен и готов к вылету. Ваш пункт назначения все еще Айова-Сити?

Я обмениваюсь взглядами с Шайнингом и Твайлайт – все мы действительно смущены тем, как хорошо эта стюардесса принимает встречу с говорящими разноцветными пони.

Рэрити остается невозмутимой. – Да, спасибо, Вики, мы направляемся в Айова-Сити. Ну, вообще-то, подожди минутку. — Она снова поворачивается ко мне. – Рэйнбоу Дэш, дорогая, есть ли другие аэропорты ближе к вашей ферме? Вы сказали, что ваш город находится в нескольких часах езды от Айова-Сити?

Я киваю, вспоминая свой родной город. – Ну да, есть еще муниципальный аэропорт города Маскатин. Хотя там довольно маленькая, убогая взлетно-посадочная полоса.

Вики улыбается и кивает. – Я сообщу капитанам, и они узнают, сможем ли мы там приземлиться. Вы можете проходить в самолет, если хотите, я принесу ваши вещи.

~~~~~~

Тихое завывание реактивных двигателей звучит на заднем плане, когда я потягиваю коктейль, наблюдая, как Вики пробирается по салону со тележкой горячей еды. Мы летим уже около пяти часов, и, по-видимому, пришло время ужинать или что-то в этом роде. Во всяком случае, эта стюардесса ничего не пропустила, даже сделала нам полностью вегетарианский вариант, не задав ни одного вопроса. Очевидно, школа стюардесс хорошо ее обучила. Я улыбаюсь про себя, представляя, как мог бы выглядеть такой день на лекции. «Помните, когда вы в самолете, если ваши клиенты – маленькие лошади, обязательно поймите, что все они будут травоядными, и измените меню ужина соответствующим образом!» 

Я смеюсь над своими мыслями и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как она несет мне поднос с чем-то. В начале полета Вики была немного встревожена, и это вполне объяснимо. Но теперь она действительно полна уверенности и, кажется, совсем не боится разговаривать с нами. Она приносит за собой тарелку с едой для меня. – Добрый день, желаете брускетту с растопленным печеньем азиаго... эм, мисс? – Вики слегка наклоняет голову, пытаясь угадать мой пол.

Я хватаю пирожное копытами, слегка хихикая от алкогольного кайфа. – Да. И да, я мисс. Зовут Рэйнбоу Дэш.

Вики вежливо улыбается  –  Конечно, я должна была догадаться.

Я жую хлеб. – Угу, грива выдает. – Я смотрю, как Вики поворачивается, чтобы вернуться на кухню. Я на секунду замираю, а потом наконец решаюсь. – Вики! Подожди секунду.

Шайнинг, сидящий на роскошном диване напротив меня, рядом с Рэрити, смотрит на меня, когда я делаю знак копытом, чтобы стюардесса вернулась. Вики возвращается, по-прежнему вежливо улыбаясь, как всегда. – Да, Рэйнбоу Дэш?

Я хихикаю, затем откладываю вкусную выпечку. – Вики, это действительно, действительно потрясающе, что ты обращаешься с нами как с обычными клиентами. Честно говоря, супер-потрясающая работа...

– На самом деле это очень освежает, – добавляет Шайнинг из-за ее спины.

Я продолжаю. – Но, хм – очевидно – полет почти закончился, как вы вообще не шокированы или вам не любопытен тот факт, что ваш самолет занят маленькими, цветными, говорящими пони?

Лицо Вики краснеет, и она на мгновение поджимает губы, прежде чем нервно посмотреть в обе стороны. Затем она понижает голос. – Я понятия не имею, что происходит, но это моя первая неделя на работе. Я не знаю, то ли это какой-то тест от компании, то ли...

Твайлайт, сидящая чуть поодаль, отвечает за меня. – Да, конечно, может быть, так оно и есть, – она кивает на человека. – Ты отлично справляешься, Вики.

Я жду мгновение, пока человек вернется на кухню, прежде чем повернуться к Твайлайт. – Извини, что подняла этот вопрос, но я должна была спросить.

Кобылка кивает. – Я понимаю, мне самой было очень любопытно. Я чуть было не подумала, что она слепая или что-то в этом роде.

– Полагаю, догадка не хуже любой другой. – Я удовлетворенно вздыхаю и откидываюсь на подушки, похлопывая копытом по своему набитому животу.

Шайнинг кивает, прежде чем отпить шампанского. – Теперь это лучший способ летать.

Я лениво машу копытом в его сторону. – Нет, летать на собственных крыльях, прыгать по пушистым облакам и иметь полную свободу передвижения. Это лучший способ летать. – Я делаю паузу, чтобы откусить еще кусочек этого восхитительного печенья. Но это, это очень близкое второе место.

– Я просто рада, что мы все выбрались из города целыми и невредимыми и едем навстречу другим пони, – говорит Рэрити. Она выглядит на удивление мрачной и нажимает кнопку вызова стюардессы.

– Слушайте, слушайте – ура Рэрити! Нашедшей способ собрать друзей вместе. – Шайнинг и я поднимаем бокалы за нее, а Рэрити только пожимает плечами и мягко улыбается.

Наш тост прерывает Вики, которая подходит, чтобы ответить на вызов Рэрити. Единорог смотрит на приближающегося человека. – Вики, когда мы приземлимся?

– У нас есть разрешение на посадку в аэропорту Маскатина, и мы должны приземлиться через пятнадцать минут. На взлетной полосе вас ждет бесплатный лимузин, и у него есть инструкции отвезти вас в любое место назначения, которое у вас в этом районе.

Рэрити кивает. – Это превосходно, Вики, ты была прекрасна. Принесите, пожалуйста, счет, если он у вас.

– Конечно.

Стюардесса направляется в заднюю часть самолета, а Шайнинг встает и потягивается. – Посадка через пятнадцать минут? Ну, черт возьми, сначала мне нужно пописать. – Он смотрит на меня. – Дэши, а где на этой штуке туалет?

Я закатываю глаза, только Пинки может называть меня так. – Сзади. – Я машу копытом в их сторону. – Но Селестия знает, как ты собираешься использовать туалет в самолете, будучи жеребцом

Рэрити хихикает. – Да, желаю удачи с этим, дорогуша.

Шайнинг усмехается, затем направляется к задней двери. Через минуту Вики возвращается с планшетом и толстой стопкой бумаг. – Мисс...  Рэрити, счет.

Рэрити кивает и берет магией блокнот из рук Вики, вызывая недоуменный взгляд человека, когда та  видит, что бумаги и ручки просто уплывают от нее. Рэрити просматривает счет. – И где же конечная сумма?

Вики обходит кобылку сзади и указывает на страницу. – Это сумма, включающая в себя пять процентов чаевых. Мы принимаем любые корпоративные кредитные линии, оффшорные банковские счета, а также American Express и...

В хвосте самолета Пинки начинает рассказывать Твайлайт анекдот, и я слышу, как Шайнинг останавливается рядом с ними и хохочет. Я стараюсь не обращать на них внимания и продолжаю подслушивать, как Рэрити оплачивает счет. Все ее кредитные карточки были аннулированы, как, черт возьми, она могла себе это позволить...

Мои зрачки расширяются, когда я вижу, как она достает что-то из своей сумки, затем она берет ручку магией, подписывает и передает Вики. У меня отвисает челюсть. –  Рэрити...

Единорог смотрит на меня, а Вики благодарит и направляется к задней части самолета, чтобы подготовиться к посадке. Рэрити тихо вздыхает и убирает свои вещи. – Не смотри на меня так, Дэш.

– Ты заплатила за все.

Она прерывает зрительный контакт и поворачивается к окну. – Ничего особенного. Дэш, мои родители богаты, верно?

Я наклоняю голову и наклоняюсь ближе к ней.  – Рэрити, ты подписала личный чек. Это были не деньги твоих родителей. Это были твои.

Она прикусывает губу и смотрит прямо перед собой. Тишину прерывает сигнал – «пристегнуть ремни», когда самолет начинает заход на посадку в Маскатине. Проходит несколько секунд, и Рэрити медленно кивает. – Двадцать пять лет. Двадцать из них проведено за работой. Киоски с лимонадом, покос травы, разгребание снега, уборка столов в ресторанах, бесчисленные выходные за кассовым аппаратом, а затем – закончить колледж и работать полный рабочий день в сфере изобразительного искусства. – Она сглатывает комок в горле. – У меня были кое-какие сбережения, Дэш.

Мое сердце падает. – Рэрити... твои сбережения за всю жизнь.

Она смотрит на меня влажными глазами, но улыбается. – Я рада, что могу использовать их для чего-то столь важного, как это, – ее улыбка становится немного шире. – Шесть лучших подруг, воссоединившихся после двадцати пяти лет разлуки. Я думаю, что оно стоит того, верно?

Я киваю и чувствую, что выражение моего лица совпадает с ее. – Это бесценно, Рэрити.

Глава 26. Воссоединение

Я смотрю на дорогу, по которой мы идем. – Почти на месте, девочки! Я узнаю эти холмы.

Пинки хмурится. – Скажи мне еще раз, почему эта машина не довезла нас до самой фермы? Было так здорово – самолет приземлился, приехал новенький лимузин, и водитель  сказал, что отвезет нас куда угодно. Почему он высадил нас на заброшенной дороге за десять километров от дома?

Шайнинг отвечает. – Безопаснее, чтобы водитель лимузина не знал нашего адреса. Мы не хотим, чтобы люди знали, где находится ферма.

Пинки кивает. – Сколько еще до фермы? И который час?

– Сейчас семь вечера, а идти осталось где-то с километр. – Рэрити закатывает глаза. – Пинки, мы обсуждали все это несколько минут назад, Честное слово, ты никогда не слушаешь.

Пинки усмехается. –  Эй, я все это знала, я просто задаю вопросы ради получения информации.

Я поднимаю бровь. – Для чего?

Она хихикает. – Не волнуйся об этом, милая.

Я прищуриваюсь. – Не называй меня милой, Пинки.

Она кивает. – Хорошо, я не буду называть тебя «милой Пинки». Не знаю, с чего такие требования, но – как скажешь, Дэши.

Шайнинг трет глаза. – Пинки, иногда я тебе не понимаю.

– Только иногда? – озадаченно спрашивает Рэрити.

Я смеюсь над этим обменом репликами, и Шайнинг поднимает бровь. – Забавляешься, Дэш?

Я ухмыляюсь. – Я просто в очень хорошем настроении, ребята. Не могу дождаться, когда вы все познакомитесь с Джек.

Шайнинг снова смотрит на меня. – Успокойся, мисси. Мы говорим об Эпплджек, а не об Иисусе.

Я игриво толкаю его. – Ха-ха, очень смешно. Но серьезно, ЭйДжей в нашем мире довольно потрясная, просто подожди и сам увидишь. И это еще не все, я очень рада, что наконец-то мы все вместе. Все Элементы под одной крышей! Это воссоединение двадцать пять лет спустя.

Твайлайт кивает. – Дискорд специально «рассеял шестерых», и тот факт, что мы все снова вместе, сам по себе является довольно серьезным ударом по его планам.

– Точно, – подтверждаю я. И как только мы все соберемся вместе, я знаю, что мы сможем это выяснить. Если я чему-то и научилась из этого Сериала, так это тому, что вместе мы непобедимы. Любая задача будет нам по плечу, и ничто не сможет остановить нас!

Шайнинг улыбается. – Это сила группы. Как говорится, «Я был свидетелем потрясающей силы и энергии масс. На таком фундаменте можно решить любую задачу».

Твайлайт поднимает бровь, глядя на брата. – Шайнинг, ты читал Маленькую Красную Книжицу?

Он смотрит на нее. – Что? Нет, я даже не знаю, что это такое. Я просто цитирую трейлер пятой «Цивилизации».

Твайлайт качает головой. – Не цитируй, это строка из Мао Цзэдуна. Ну, того парня, чье правление привело к гибели более пятидесяти миллионов человек от голода, принудительных работ и казней? Он один из худших, кто проводил геноцид в прошлом веке.

Шайнинг наклоняет голову. – Твайлайт, зачем тебе понадобилось впутывать в это геноцид?

Пинки тычет аликорна в бок. – Да, мы говорили о выполнении заданий, встречах с друзьями и книге Маленькой Красной Шапочки, а потом ты заговорила о геноциде? Не круто Твайлайт, не круто.

Твайлайт стонет и смотрит на меня. – Дэш, пожалуйста, скажи мне, что на этой ферме есть хотя бы один пони, достаточно образованный, чтобы я могла нормально разговаривать.

Я хихикаю. – Ну, Биг Мак – очень неразговорчивый парень, который все воспринимает очень зрело. Кроме того, Флаттершай на самом деле намного умнее, чем может показаться на первый взгляд. Она самостоятельно разобралась с этим трюком Дискорда, о, и именно ей пришла в голову идея, чтобы я нашла вас, ребята.

Твайлайт впервые за долгое время улыбается. – Я бы с удовольствием с ней познакомилась.

Шайнинг издает эквивалент мужского писка и хлопает передними копытами. – О боже, я даже не подумал об этом. Флаттершай здесь? Я должен ее увидеть! Неужели в жизни она так же очаровательна?

Видя выражение его лица, я смеюсь. – Да и еще раз да. Видите, вот почему я так старалась привести вас сюда, ребята! Это воссоединение будет потрясающим!

Пинки радостно прыгает. – А вечеринка будет? Нам очень нужна приветственная вечеринка! Может быть, даже приветственный фургон! – Пинки чешет в затылке. – Подожди, можно приехать на «приветственном фургоне»? Или приветственные фургон только встречают?

– Слишком поздно беспокоиться об этом, Пинки. – Я останавливаюсь и машу копытом в сторону тропинки справа от нас, волнение наполняет мой голос. – Мы пришли! Таа–даа!

На нас обрушивается тишина, слышно сверчков. Рэрити смотрит на меня. – Дорогуша, что я могу сказать – думаю, мы ожидали большего.

Я закатываю глаза. – Вы, городские пони, странные. Это всего лишь проход, ферма за холмом, блин.

– О, – бормочет Шайнинг, когда мы идем по дорожке. – Ну, в следующий раз прибереги «Таа–даа» до того момента, когда мы действительно прибудем на место.

Я качаю головой и следую за ними. – Ну, я написала Джек, когда мы приземлились, она сказала, что встретит нас на краю участка.

Шайнинг смотрит вперед, когда мы поднимаемся на холм и видим внизу фермерские постройки. – Это, должно быть, она. Джек собирает волосы в конский хвост как ЭйДжей и носит Стетсон, верно?

Я смеюсь. – Когда ад замерзнет, может быть. Нет, Джек ненавидит образ Эпплджек, она никогда бы не решилась надеть что-то подобное.

Твайлайт оглядывается на меня, затем указывает копытом вперед. – Тогда кто же это?

Я пробираюсь к передней части группы и замечаю Джек, одетую в стереотипный наряд  Эпплджек. Прежде чем я успеваю понять, что, черт возьми, происходит, она набрасывается на нашу группу. – Джек?

Она отвешивает легкий поклон. – Ну, привет вам всем, меня зовут Эпплджек, и при виде вас я счастливее, чем гремучая змея в норе луговой собачки! – Земнопони встает на задние копыта. – Йи-ха!

Я наклоняю голову. – Э-Э, Джек?

Она не обращает на меня внимания и бежит вперед. – Ничего себе, добро пожаловать на семейную ферму Эпплов! В этих краях это единственная ферма, такая же дикая, как свинья из персикового сада!

Я почесываю копытом голову. Что, черт возьми, с Джек? Она не должна быть такой неотесанной деревенщиной. – Семейная ферма Эпплов? Джек, я думала, это место называется семейная ферма Смитов?

Она смотрит на меня с обескураживающей улыбкой. – Джек? Это имя – чепуха, зови меня Эпплджек, сахарок, я не для того усердно трудилась в яблочных садах, чтобы меня саму не называли Эппл, слышишь?

– Что? – Шайнинг делает шаг назад.

ЭйДжей видит белого единорога и снова встает на дыбы. – Ну, намажь мне задницу маслом и назови бисквитом! У нас тут, на ферме, члены королевской семьи!

– Что? – Шайнинг делает еще один шаг в сторону от обезумевшей земнопони.

– Королевская особа прямо здесь, на нашей скромной ферме. Отрежь мне ноги и зови меня коротышкой – знаешь, что это значит?

– Боюсь спрашивать, – отвечает Шайнинг, нервно поглядывая на меня.

Я пристально смотрю на своего друга. – ЭйДжей, сбавь обороты, я не знаю, что...

Я обрываю себя, когда слышу звуки банджо, доносящиеся из-за одного из сараев. Эпплджек топает копытами в такт. – Видишь ли, на Яблоневой ферме у нас...

Мои уши наклоняются вперед. – О нет, не смей. Не смей, нахрен.

Банджо становится громче, и ЭйДжей делает глубокий вдох, а затем разражается песней. – На нашей ферме – яблоки, корзины, лопаты, и светские собрания! Посевы и лошади, инструменты и черепахи…

На нашей ферме яблоки корзины и лопаты

Посевы, лошади, банджо и даже черепахи

Твайлайт смотрит на нее, не обращая внимания на музыку. – Но зачем тебе черепахи?

Земнопони, продолжает. – Яблочная ферма, Яблочная ферма, на Яблочной ферме все лучшее. От гороха до картофеля, от тюльпанов до помидоров – на Яблочной ферме все лучшее… 

– Джек... – я чувствую, как мое сердце замирает в груди, когда пони-фермерша танцует вокруг в ритме кантри. У меня такое чувство, что мы потеряли Джек. Ей конец. Человека Джека больше нет, деревенщина Эпплджек полностью завладела ее разумом.

Пинки начинает хлопать копытами. – О боже, это приветственный фургон! Можно мне подпеть?

Эпплджек танцует рядом с ней, и они поют хором в унисон. – Яблочная ферма, Яблочная ферма...

Рэрити смотрит на меня. – Она не была такой, когда ты ушла, Дэш?

– Не обычная ферма, нет – Яблочная ферма! Амбары и силос, поля и луга – все это здесь, на Яблочной ферме!

– Нет! – восклицаю я, и в моем голосе слышится паника. – Она совсем не такая!

– Яблочная ферма – полная счастья. Яблочная ферма – широкая душа!

Шайнинг подходит ко мне и кладет копыто мне на плечо. – Прости, Дэш, если бы мы приехали раньше, то, возможно, смогли бы спасти ее.

– Яблочная ферма, пони без узды! Яблочная Ферма... 

– ... Ааааагась! – появляется сбоку Биг Мак, чтобы вставить строчку.

Мои уши опускаются. – О нет! Мак, только не ты!

Эпплджек и Мак поют припев в унисон, а Пинки присоединяется к строчкам, которые она уже знает. – Яблочная ферма, Яблочная ферма, на Яблочной ферме все лучшее. От гороха до картофеля, от тюльпанов до помидоров – на Яблочной ферме все лучшее.

Я смотрю в глаза Джек и замечаю знакомый блеск, затем замечаю ее предвещающую улыбку. Я закрываю лицо копытом и тихо смеюсь себе под нос. – Ха-ха, очень смешно, Джек.

– Яблоки и пшеница, и сено, и... аа, нахрен, концерт отменяется. – Джек и Мак разражаются хохотом, причем последний пони фактически падает от смеха.

– Ты бы видела свое лицо, о боже. – Мак вытирает слезы смеха и поворачивается, чтобы выключить динамик, который играл фоновую музыку. – Это было бесценно! Надо было взять фотоаппарат.

Я отрицательно качаю головой. – Вы, ребята, придурки – я действительно думала, что вы зашли так далеко.

ЭйДжей широко улыбается. – Это было справедливо после всех тех шуточек, которые ты проделывал с нами все эти годы.

Пинки растерянно оглядывается. – Подожди, песня еще продолжается или мы закончили? Я как раз вникала.

Твайлайт позволяет себе рассмеяться. – Очень умно, какое-то время мы действительно волновались.

Рэрити наблюдает за всем, стоя в нескольких шагах позади меня. – Ну что ж, вы уж точно знаете, как представиться. И кстати об этом... – Она выбегает рысью вперед. – Меня зовут Рэрити, приятно познакомиться, и я благодарю вас за то, что вы позволили нам остановиться здесь, в вашем поместье.

Джек пренебрежительно фыркает. – Это скорее ферма, чем поместье, но, спасибо Рэрити, с нашим удовольствием. – Она трясет ее копыто.

Мак следует ее примеру. – Приятно познакомиться, мисс Рэрити.

Она слегка краснеет. – Спасибо, и честно предупреждаю – я занята.

Мак тихо смеется. – Ого, я думаю, что для меня это новый рекорд. Я едва поздоровался.

Шайнинг подходит, чтобы встряхнуть копыто Мака и, вероятно, сменить тему. – Ах, да, я Шайнинг Армор. Спасибо, что приняли у себя моих друзей и меня.

Рыжий жеребец кивает своему белому собрату. – Другой самец, наконец-то! Я боялся, что останусь здесь один.

Джек пристально смотрит на Шайнинга, пока остальные пони обмениваются приветствиями и жмут копыта. В конце концов она тычет меня в бок. – Везучий ублюдок, как получилось, что Шайнинг Армор сохранил свое мужское достоинство, а мы потеряли свое?

Я улыбаюсь. – О, Шайнинг выиграл не так много, как ты думаешь, Джек.

Она продолжает смотреть на него. – По–моему, он определенно выглядит победителем.

Я моргаю. – Подожди, Джек? Ты...  – я начинаю смеяться.

Она смотрит на меня. – Что тут смешного?

Я указываю на белого жеребца. – Единственный жеребец, которого ты видела до сих пор – это был твой брат. – Я поднимаю брови. – Я думаю, Маленькая Мисс Эппл Джеки восхищается красотой первого парня, которого она увидела с тех пор, как стала девушкой и который её не родственник. Джек, я думаю, ты влюблена в Шайнинга...

Я готовлюсь к удару, но Джек не наносит его. Она просто смотрит в другую сторону и на мгновение заикается. – Черт возьми, заткнись, Дэш, почему ты должна выносить это на всеобщее обозрение?

Я высовываю язык. – Эй, ты достала меня своей шуткой с песенно-танцевальным номером. Я должна тебе несколько крепких подколов.

– Знаешь, когда тебя не было, здесь было очень спокойно.

– Да, но держу пари, это было скучно.

– Это правда. – Она тихо смеется и оглядывается на жеребца. – Но ты права, это первый не родной мне жеребец, которого я вижу. Проклятье, как неловко. Я только начинала привыкать к тому, что я девушка, и теперь должна проявиться новая грань этой жизни.

Я знаю, что могу сказать ей, что Шайнинг уже в отношениях, и это успокоит ее мысли о том, будет ли он в ней заинтересован. Но нет, гораздо веселее смотреть, как ее одолевают фантазии. Я толкаю ее локтем в бок. – Разве это не здорово? Теперь мы обе девочки и обе признаемся, что глазеем на жеребцов. Мы вполне законно можем вести девичьи разговоры! Мы можем обниматься, накрывшись одеялом, болтать о симпатичных парнях, а потом устраивать драки подушками!

Она смотрит на меня одним глазом. – А при чем тут бои подушками?

Я лукаво улыбаюсь. – О, значит тебя смущают драки подушками, но не идея о том, что мы, девочки, устроим девичник и будем болтать о симпатичных парнях? О, моя Эпплджек, как пали могучие!

Она качает головой и повторяет вновь. – Все было так тихо и мирно, когда тебя не было.

Я хихикаю. – Я все еще не слышу, чтобы девчачьим разговорам было сказано «нет». Это здорово, пойду расскажу Рэрити! Она будет так взволнована. Мы можем накраситься и вместе устроить показ мод, пока будем говорить о парнях!

– Лягать тебя, Дэш.

– Я бы так и сделала, если бы могла! –  громко смеюсь я. – И я так и не услышала «нет»!

~~~~~~~

– Кстати, а где Флаттершай? – спрашивает Шайнинг, идя на кухню за третьей порцией еды. – Я действительно с нетерпением ждал встречи с ней.

ЭйДжей чистит зубы соломинкой с пшеничного поля. – Она где-то в лесу.

Я смотрю на Джек. – В лесу? Что? Почему?

За нее отвечает Мак. – Дэш, сразу после того, как ты ушла, Флаттершай решила начать небольшой проект прямо на опушке. Она строит маленький коттедж или что-то в этом роде, чтобы назвать своим домом. Я сто раз говорил ей, что она вполне может ночевать на ферме, но она, похоже, твердо решила поселиться там.

ЭйДжей хихикает и продолжает рассказ за брата. – Она сказала, что ей трудно спать в помещении. Сказала, что ей было спокойнее, когда рядом были ее друзья-животные, – вздыхает ЭйДжей. – Она действительно становится Флаттершай. Конечно, я знаю, что это ожидалось, но – ой.

Шайнинг кивает, поглощая еду. – Мы можем увидеться с ней завтра?

Мак машет копытом  –  Да, конечно, она проводит большую часть дня, помогая нам на ферме. – Мак на секунду замолкает, глядя на жеребца. – Похоже, тебе очень интересно с ней повидаться. Тебе нравятся желтые кобылки?

Я давлюсь водой, которую пью, и Твайлайт, Рэрити и ЭйДжей все поворачиваются, чтобы посмотреть на Шайнинга, который сильно краснеет. – Что? Нет, нет, мне просто нравится ее персонаж в сериале!

– Угу, – Мак задумчиво трогает копытом подбородок.

Шайнинг подбегает к Рэрити и тычется в нее носом. – У меня нет никакого интереса к Флаттершай. Я с Рэрити.

Я чувствую легкий укол ревности – как получилось, что Рэрити и Шайнинг оказались в публичных отношениях?

С другой стороны, ЭйДжей выглядит наполовину обрадованной, наполовину разочарованной. – О, так ты занят?

– Угу, – говорит Шайнинг и вновь тычется носом в Рэрити.

Мак поднимает бровь. – Разве это не странно? Полагаю, Рэрити раньше была мужчиной. Разве это не странно чуть-чуть – встречаться с бывшим парнем?

Я пристально смотрю на Мака. – О? И что плохого в таких отношениях, Мак? Ты что-то имеешь против кобылок, которые раньше были парнями?

Мак нервно сглатывает и слегка краснеет, но Рэрити отвечает на его вопрос. – Не то чтобы это имело значение, но мы оба были мужчиной и женщиной до того, как изменились.

Я улыбаюсь ее упущению одной важной детали в этой формулировке, но думаю, что в любом случае это нормально. Шайнинг целует ее в щеку. – Я люблю тебя, Рэрити, и хочу, чтобы все это знали.

– Подожди, – Джек несколько секунд хмурит брови, прежде чем снова посмотреть на них. – Подожди секунду.

– Я тоже люблю тебя, Шайнинг, – признается Рэрити.

Джек произносит три слова, и мир перестает вращаться. – Что насчет Кейденс?

...

Становится достаточно тихо, чтобы услышать, как падает иголка, и я смотрю на Шайнинга – вместе со всеми остальными парами глаз в комнате.

– Я ... э-э – заикается Шайнинг. – Ну, я уже говорил об этом раньше, когда все только начиналось.

Рэрити кивает. – Да, мы оба согласились, что, поскольку он на самом деле не Шайнинг, ему не нужно беспокоиться о Кейденс.

Джек наклоняется вперед. – Но ты и есть Шайнинг. Вроде как, взаправду.

Он смотрит вдаль. – Ладно, я никогда раньше об этом не задумывался...

Пинки громко хихикает. – Ты женат, Шайнинг! У тебя жена – розовая пони! – Она широко улыбается. – У Шайнинга есть жена, а он даже не знает об этом!

Я тоже тихонько смеюсь, не могу поверить, что сама никогда этого не понимала. – Черт возьми, Шайнинг, ты женат на Кейденс. Держу пари, что она тоже хороша, точно идеальная десять из десяти.

ЭйДжей кивает. – Ну, она – принцесса Любви.

Шайнинг нервно сглатывает, потом нежно гладит Рэрити. – Я не видел ее двадцать пять лет. Уверен, она поймет, что наши отношения закончились. Я теперь с Рэрити и только с Рэрити. Мы с принцессой – не вместе.

Рэрити улыбается. – Спасибо, дорогуша, и если Кейденс когда-нибудь появится, я не отпущу тебя без боя.

Он смеется и встает, чтобы взять еще еды. – Приятно знать, милая. – Он снова возвращается с полной миской и, кажется, жаждет уйти от романтической темы. – Знаете, я никогда такого не ел. Что это?

– Проростки люцерны, – говорю я со смешком, забавляясь резкой сменой темы разговора. – Привыкай, люцерна – лучшее, что растет на этой ферме. Ну, во всяком случае, для вкусовых рецепторов пони.

Мак улыбается. – И у нас на ферме самый вкусный урожай в штате. Таким образом, это лучшая миска еды в радиусе восьмисот километров.

– Что ж, ваша тяжелая работа определенно окупается. Еще раз спасибо, что приняли нас, – вежливо кивает Твайлайт с другого конца стола. – Вы уверены, что наше присутствие здесь не истощит ваши запасы продовольствия?

ЭйДжей и Мак смеются одновременно. Мак поворачивается к аликорну. – Мисс, на этой ферме выращивают достаточно еды, чтобы прокормить маленький городок. Вода у нас вся из собственного колодца, а генератор работает на растительных отходах. Поверь мне, ферма может принять еще четырех пони. Мы могли бы поддерживать в пятьдесят раз больше, если бы захотели, единственный реальный ограничивающий фактор сейчас – кровати.

Несколько пони через стол обмениваются взглядами. Я решаю задать вопрос. – Да, кстати, как мы решим с этим?

ЭйДжей медленно кивает. – Ну, у нас четыре спальни. Мака, моя и две гостевые комнаты. С учетом того, что Флаттерс в лесу – сейчас у нас семь пони на четыре комнаты.

Рэрити говорит. – Мы с Шайнингом можем занять одну комнату.

ЭйДжей соглашается. – Есть смысл. Я согласна делить комнату с моим братом, чтобы освободить немного места для наших гостей. Твайлайт получает одну комнату, а Дэш и Пинки делят другую. Годится, девочки?

Твайлайт кивает. – Это очень щедро с твоей стороны.

Пинки соглашается. – Мне нормально, я могу спать где угодно!

Джек встает, чтобы отнести тарелки на кухню, а Твайлайт наклоняется через стол, чтобы быть ближе ко мне, и шепчет. – Если хочешь, мы можем меняться местами каждую вторую ночь, и ты получишь отдельную комнату.

Я широко улыбаюсь. – Не волнуйся, Твайлайт, я не собираюсь спать ни в одной из гостевых комнат.

~~~~~~~

Наступает ночь, и когда пони расходятся по своим комнатам, я направляюсь к входной двери. Выйдя на улицу, я делаю глоток свежего воздуха и прыгаю в ночное небо, несколько раз облетаю дом, набирая небольшую высоту. Ощущения от полета на открытом воздухе просто божественные. Не знаю, как я продержалась все это время в Сиэтле, не имея возможности свободно летать каждую ночь.

Я делаю несколько кругов, чтобы размять крылья, а затем нахожу свою цель. Еще несколько секунд, и я с мягким «пуфф» приземляюсь на облако передо мной.

Я катаюсь по плюшевой поверхности, которая мягче перышка. – О облако, ты такое пушистое!

Я хихикаю и перекатываюсь в нем еще несколько раз, прежде чем медленно взмахнуть крыльями и опустить облако на землю. Я за то, чтобы спать на больших высотах, но там ветренее, и я не хочу проснуться в соседнем округе. В любом случае, здесь, внизу, всего в нескольких метрах от земли – идеальный вариант. Ветра почти нет, и гораздо меньше шансов, что меня заметят люди.

Я уютно устраиваюсь в легком кучевом облаке и выбрасываю из головы мысли о людях, засыпая на самой мягкой кровати на Земле.

~~~~~~~

– Эй, Рэйнбоу Дэш, я проверю окрестности, хочешь присоединиться?

Голубая кобылка поднимает глаза от утренней кукурузной каши. – М? Спасибо за предложение, это очень мило с твоей стороны, – Дэш замолкает, чтобы зевнуть. – Но – нет, я думаю, что собираюсь отказаться сейчас от этого предложения. Эта пони не совсем то, что можно назвать жаворонком. – Пегаска снова зевает и возвращается к еде.

Я пожимаю плечами и оглядываюсь на другого пони за завтраком. – Все в порядке. Эй, Биг Мак, как насчет тебя? Готов для утренней пробежки?

Он смотрит в окно. – Конечно, я могу показать тебе окрестности.

– Потрясающе, это действительно здорово, – широко улыбаюсь я. – Никак не могу привыкнуть к этому открытому пространству. Мысль о том, чтобы проснуться и отправиться на пробежку по открытым полям, просто потрясает. Вы когда-нибудь делали это? Проснуться пораньше и просто выйти на улицу, чтобы кровь побежала быстрее?

– Ты не знаком с жизнью на ферме, не так ли? – ухмыляется Мак. – Просыпаться рано и разогнать кровь работой на открытом воздухе? Да, мы иногда так делаем. Ну, знаешь, в дни, название которых начинается на согласную букву.

– А, точно. – Я слегка прижимаю уши. – Ну что, пойдем?

– Веселитесь, дети! – Пегаска машет копытом из-за стола. Я никогда не понимал эту кобылку. Половина ее – самое ленивое существо на свете, но другая половина – самая решительная, спортивная. Меня пугает мысль о том, чего она может достичь, если когда-нибудь решится выложиться на все сто.

Мы с Маком почти не разговариваем, когда галопом оббегаем всю ферму, и я начинаю чувствовать окрестности. Мне нравится знать, где мы находимся и как это защищать. Поскольку формально я все еще капитан гвардии, я чувствую, что несу большую ответственность за оборону фермы. – Итак, Мак, как часто эта ферма принимает посетителей?

Он бросает на меня быстрый взгляд. – Кроме вас, пони? Совсем не часто. Мы находимся в глуши, и к тому же нас окружают леса штата. Раз в год, в апреле, нас навещает налоговый оценщик, но в остальном здесь не бывает посетителей, если специально их не пригласим.

Я киваю. – Нам придется подумать, как поступить с этим парнем, когда он прибудет. Если ничего больше не останется, может быть, мы сможем подкупить его, чтобы он не докладывал о говорящих лошадях, управляющих фермой. Секретность и скрытность будут, безусловно, нашей лучшей защитой.

Мак смеется. – Защита от чего? Мы с Джек более чем способны защитить нашу землю. Мы делали это десятилетиями, и осмелюсь сказать, что теперь, когда мы оба пони, управлять этим местом стало еще проще.

Я поднимаю бровь. – Серьезно? Я думаю, что было бы трудно заниматься ручным трудом – копытами.

Он смотрит на мой рог и хихикает. – Проклятие единорога – ты настолько полагаешься на свою магию, что не можешь научиться делать что-то своими конечностями. Конечно, некоторые вещи на ферме трудно или невозможно сделать копытами. Но, с другой стороны, имея такое упругое тело, как это, я могу обойти все эти вещи.

Я отрицательно качаю головой. – Я не понимаю.

Мак улыбается. – Будучи человеком, я должен был делать много вещей, которые я больше не должен делать. Например, мне приходилось чинить подковы для наших жеребцов и учить их тянуть плуг. Ну, мне больше не нужно этого делать.

– Потому что теперь, когда ты пони, лошади тебя слушаются?

– К черту это, я просто сам тяну плуг. – смеется Мак. – Это экономит так много времени, поверь мне.

– Подожди, ты что? – спотыкаюсь я. – Ты тянешь плуг? Как животное?

Мак машет копытом. – Экстренное сообщение, принц – мы пони, и нет ничего плохого в том, чтобы немного поработать на ферме. И, как я уже сказал, на самом деле это легче, чем обучать лошадей.

Я вздыхаю. – Думаю, в этом есть смысл. Но как насчет других задач? Наверняка некоторые вещи на ферме труднее делать, будучи пони, а не человеком?

Мак на мгновение прикусывает губу. – Не совсем, выносливость этого тела с лихвой компенсирует использование пальцев. Я могу работать по двадцать часов в день и не вспотеть, если бы я попробовал это сделать будучи человеком, я бы умер от истощения на второй день. И, как я уже сказал, так много вещей делать проще, когда ты пони. Допустим, я хочу убрать небольшое дерево. Будучи человеком, я должен был бы достать бензопилу, затем я должен был бы смазать и заточить цепь, затем сжечь немного дизельного топлива, управляя ей. На все это у меня уйдет добрые полчаса. Теперь, как я пони, я не могу делать ничего из этого, но я могу просто подойти к дереву и лягать его, пока от него не останутся одни щепки. Бум, дерево повалено, работа сделана за тридцать секунд. После этого я даже все еще достаточно силен, чтобы просто тащить с собой все дерево. Эта последняя часть намного проще, чем разбить дерево на кусочки, достаточно мелкие, чтобы человек мог их нести.

Я поднимаю бровь. – Подожди, ты хочешь сказать, что можешь свалить дерево пинком?

– Ну, иногда требуется больше одного, но – да, – мрачно кивает Мак. – Урок на будущее: ты никогда, никогда не захочешь, чтобы тебя лягнул земнопони.

– Д-да, но д-дерево? – заикаюсь я. – Как можно свалить целое дерево?

Мак сплевывает в сторону. – Принц, я не думаю, что ты полностью понимаешь, насколько сильны земнопони. Позвольте мне сказать тебе кое-что – в наших конюшнях кобылы и жеребцы разделены, по очевидным причинам. Перед каждой секцией находятся усиленные стальные ворота, которые запираются. Они специально разработаны, чтобы сдерживать взрослых лошадей – то есть, мы говорим о десяти сантиметрах толстой армированной стали, сделанной для содержания жеребцов, которые сходят с ума от запаха течки, – красный земнопони жестом указывает на конюшню в стороне. – Ну, когда все это началось, Эпплджек ходила в те конюшни.

Я поднимаю бровь. – Что? Почему?

– Он пожимает плечами. – Я не уверен, нас с Дэш здесь не было, когда это случилось. Все, что я знаю, это то, что когда мы вернулись, Джек была снаружи, и дверь конюшни была распахнута настежь. Стальные ворота буквально сорвало с петель. Самое ужасное, что я когда-либо видел.

Я тихо присвистнул. – Твоя сестра настолько сильна? Черт возьми, нам бы пригодились твои фермерские пони в Сиэтле.

Мак ухмыляется мне. – Вам нужно было выбить какие-нибудь металлические двери?

Я медленно киваю. – Нас заперли в клетке, что построила банда.

– В клетке – за что? Где?

Я тихо смеюсь. – Это долгая история...

~~~~~~~

Я поднимаю глаза и вижу Шайнинг Армора и Биг Мака, идущих по тропинке. Я ухмыляюсь:  –  Эй, смотри, сегодня мальчишник.

Рэрити смотрит на них. – О, Дэш, оставь их. Я думаю, это здорово, что они ладят. Я действительно думаю, что Шайнингу нужна мужская фигура, которая была бы рядом. Подумай об этом. Он провел двадцать пять лет девушкой, а потом, как только он превращается в парня-мужчину, его окружают только кобылки. Как он должен узнать, что значит быть парнем?

Я указываю крылом в их сторону. – Если, конечно, он хочет быть парнем. Шайнинг, похоже, находится в лагере недовольных своим телом и хочет вернуться обратно.

Рэрити вздыхает. – Верно, но в этом нет ничего плохого. Честно говоря, Дэш, почему ты должна смотреть свысока на то, что Шайнин не решается отпустить свое прошлое? Это действительно кажется более логичным подходом к этой ситуации. Мое собственное быстрое принятие того, чтобы быть этой изящной, модной кобылкой, иногда пугает меня. В самом деле, почему мне так удивительно удобно в шкуре самки пони?

– Потому что ты самка пони, – говорю я с лукавой усмешкой, но затем останавливаюсь и вздыхаю. – Но ты права, Рэрити. Может быть, я была немного сурова к Шайнингу. Я не могу читать его так хорошо, но полагаю, что это действительно самый разумный, здравомыслящий пони из всех нас.

 – О-о-о, вы, ребята, говорите обо мне? – Пинки появляется из ниоткуда, широко улыбаясь.

– Нет – в один голос отвечаем мы с Рэрити.

Уши Пинки слегка опускаются, но внезапное появление ЭйДжей меняет настроение. – Ах, Пинки, почему ты так убежала? Я как раз рассказывала тебе личную историю, а потом обернулась, и тебя просто нет.

Пинки пожимает плечами. – Я угодила в неловкую паузу, которая оказалась рядом.

Рэрити тихо смеется, но Джек только кивает. – Да, конечно. В любом случае, ты готова помочь мне накормить лошадей?

Я смотрю на розовую кобылу, потом снова на Джек. – Ты действительно доверяешь Пинки быть рядом с животными? Ты понимаешь, что она, вероятно, просто попытается нарисовать на них улыбающиеся лица губной помадой.

Пинки дуется. – Эй! Это случилось только один раз!

– Дважды, – поправляет ее Рэрити.

Джек закрывает лицо копытом. – Слушай, не важно, у нас есть «правило четырех глаз», и мне нужно, чтобы кто-то пошел туда со мной.

Я наклоняю голову. – «Правило четырех глаз»? Джек, это не протокол запуска ядерной ракеты, ты просто кормишь лошадей.

Она закусывает губу и нервно шаркает копытом. –  Это просто правило, которое мы придумали. В конюшню в одиночку идти не... ну… небезопасно. Это становится странным, поверь мне.

– Точно. – Я медленно киваю и разминаю ноги. – Я пойду с тобой, Джек.

– Отлично, спасибо.

Я бросаю взгляд на Рэрити. – Вы тоже хотите пойти, мисс Единорог?

Рэрити колеблется. – Извини, Дэш, не возражаешь, если я посижу? Племенные лошади – это не совсем мое.

Я улыбаюсь ей. – Конечно, Рэрити, договорим позже.

ЭйДжей, Пинки и я разворачиваемся и направляемся к ферме. Мы не успеваем далеко уйти, как Джек поворачивается ко мне. – Вы с Рэрити, кажется, очень близки.

Я вздыхаю. – Почему все пони так говорят?

Пинки хмурится. – Подожди, все пони? Я никогда не говорила этого о вас.

Я вежливо киваю. – Это правда! Спасибо, Пинки, ты хороший друг.

Пинки сияет, но ЭйДжей только пожимает плечами. – Рэрити и Рэйнбоу Дэш на самом деле не так близки.

– Кто сказал? – вопрошаю я, хотя уже знаю ответ.

– Сериал на ТВ, – отвечает Джек. – Рэрити и Дэш не были врагами, но ты никогда не видела, чтобы они были очень близки.

Я улыбаюсь. – Ну, тогда в Сериале на ТВ явно не хватает некоторых деталей, не так ли? Хотя на самом деле Рэрити действительно потрясная. В ней скрыто гораздо больше, чем ты думаешь.

– Наверное, – задумчиво произносит Джек, когда мы входим в конюшню. – В любом случае, Пинки, ты можешь делать что угодно в течение минуты. Дэш, помоги мне донести мешки с кормом.

– Конечно, босс. – Я направляюсь к ней, чтобы помочь, но затем останавливаюсь, еще раз оглядывая ее внешность. – Итак, Джек, ты действительно выбрала этот образ Эпплджек? Я думала, тебе не нравится эта идея.

Фермерша на секунду краснеет и поправляет свой стетсон. – Ну, знаешь, я нашла эту шляпу и заплела свою гриву в конский хвост только ради той приветственной шутки вчера.

Я поднимаю мешок с кормом. – Но теперь мы прибыли. Так в чем же дело?

– Черт возьми, Рэйнбоу, ты заставишь меня признаться? – Она слегка краснеет. – Я, ну… я поняла, что мне нравится носить эту шляпу. А туго заплетенные волосы на самом деле очень практичны для работы на ферме.

– Понимаю. – Я возвращаюсь за очередным мешком корма. – Ну, это прекрасно. Нет ничего стыдного в том, чтобы выглядеть достойно. Ты хорошо выглядишь, ЭйДжей.

Она смущенно бормочет слова благодарности, и я просто улыбаюсь. Мне действительно нравится ее новый облик. Ну, я думаю, технически это ее классический образ, но как бы то ни было, он ей подходит.

Работа продолжается еще немного, и я начинаю думать о животных, которых мы здесь кормим. – Что ты собираешься делать с этими лошадьми, Джек? Вам, ребята, они больше не нужны.

Она кивает. – Да, я знаю. Но мы не можем просто отпустить их, они все зарегистрированы на этой ферме. Если мы их освободим и кто-нибудь найдет одну, они сообщат об этом в полицию. Потом сюда придет полиция и спросит, не наша ли это лошадь.

Я потираю шею, привлекать к нам полицию – это всегда плохая идея. – Ты можешь отдать их какому-нибудь другому фермеру?

Джек кивает. – Мы с Биг Маком говорили об этом. Мы знаем несколько местных ферм, которые могли бы принять их. Но как мы справимся с этим? Нам придется встретиться с ними лицом к лицу, чтобы отдать им лошадей.

Я хмурюсь. – Да, встреча с кем-то, кто занимается торговлей лошадьми, вероятно, не очень хорошая идея, когда ты сам находишься в теле пони. Блин.

Джек соглашается. – В лучшем случае это будет действительно неловко. И в худшем случае...

Я вздрагиваю. – Они решат взять тебя в качестве части поставки. На тебя наденут уздечку, тебя заставят идти с новым хозяином, и ты становишься просто еще одной головой в стаде.

– Угу, – бормочет Джек, когда мы оба пытаемся забыть об этой тревожной мысли.

Я тащу последний пакет с кормом к последней кормушке и вдруг замечаю Пинки. На секунду меня это шокирует, потому что я совершенно забыла, что она вообще здесь. Она почему-то смотрит на одну из кобыл. Я медленно приближаюсь к ней и изучаю выражение ее лица, когда она сосредоточенно хмурит брови. Она продолжает изучать кобылу, а я делаю еще один шаг к ней. – Э-э, Пинки?

Беззаботная пони игнорирует меня и наклоняет голову. Ее глаза дергаются от какого-то огромного усилия, когда она, кажется, борется с чем-то, что видит только она. Я смотрю на кобылу, на которую она смотрит, потом снова перевожу взгляд на Пинки. – Пинки, ты в порядке?

Я уже собираюсь позвать Джек, как вдруг племенная кобыла от скуки слегка поворачивает голову. Через секунду волосы на шее Пинки встают дыбом, и она отступает на несколько шагов. Я протягиваю копыто, чтобы поймать ее. – Эй, полегче, Пинки, в чем дело?

Она смотрит на меня, нервно сглатывая. – Ничего! Это ничего, это, это... ну, ты мне не поверишь, если я тебе скажу.

Рядом с нами появляется Джек. – Вы готовы идти?

Пинки с готовностью кивает. – Да, пожалуйста! Это странное место.

Прежде чем уйти, я еще раз бросаю взгляд на обыкновенную кобылу, на которую пялилась Пинки. Это обыкновенная кобыла, она просто ковыряется в корме, который Джек положила ей под ноги. – Эй, Джек, что случилось с этой лошадью? Что-нибудь особенное?

Джек смотрит на нее. – Это Сара, помнишь? У нее тяжелая инфекция копыт, и ее  лихорадило. Но она должна выздороветь.

– Точно. – Я секунду почесываю голову, прежде чем последовать за Джек и Пинки из сарая. Вскоре я начинаю задаваться вопросом, что задумал Мак.

~~~~~~~

Я бы подумала, что быть единственным аликорном в округе – это делает меня особенной, или, может быть, заставляет других смотреть на меня снизу вверх или что-то в этом роде. Ну, на самом деле это не так, не правда ли? Я вздыхаю и сажусь рядом с прудом. Не знаю, почему я жалуюсь, но когда я была главной, я постоянно ломалась под давлением и говорила людям, чтобы они перестали задавать мне вопросы. Но теперь, ну… теперь я чувствую себя совершенно бесполезной. Они слушают моего брата, они слушают Рэйнбоу Дэш, а теперь они слушают ЭйДжей и Мака, потому что это их ферма. Я что, пятое колесо от телеги? Неужели я настолько бесполезна? Я что, побочный персонаж в собственной жизни?

Я заставляю свой рог светиться, чтобы вызвать ветер, то бесполезное заклинание, которое я выучила еще в Сиэтле. Ву-ху, я могу сделать ветерок, который создает мягкую мелодию, когда дует сквозь листья. Я полностью готова к борьбе с Дискордом. Неистовый полубог хаоса идет на меня? Не бойтесь, я могу вызвать ветер и телепортироваться! Я вздыхаю – какой я Элемент Магии...

Внезапно за моей спиной раздается голос. – Эй, это просто потрясающе.

Я оборачиваюсь. – О, привет, Биг Мак.

Он рысью подбегает ко мне. – Это потрясающе, ты можешь взять и вызывать ветер по своему желанию? Вот так просто?

Я хихикаю. – Это совершенно бесполезно, поверь мне. Иметь власть над легким ветерком – это так же жалко, как и звучит. Большая часть моей магии похожа на это, немного больше, чем салонные фокусы без реального применения. Это ни к чему меня не приводит.

Мак медленно кивает, затем рисует копытом в песке. – Пифагор обнаружил, что квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов остальных сторон. – Мак мгновение изучает треугольник, затем стирает его копытом. – Какая бесполезная, глупая теорема. Кто измеряет квадраты сторон треугольника? Я не вижу для этого никакого применения, это не более чем салонный трюк. Я думаю, будет справедливо сказать, что эта теорема так же бесполезна, как и твоя магия.

Я чувствую, как по моему лицу медленно расползается улыбка. – Я никогда не принимала тебя за философа,  Биг Мак.

Мак некоторое время молчит. – В фермере есть нечто большее, чем его ферма, – он мягко оглядывает меня с ног до головы. – Кстати, как у тебя дела? С тех пор как ты здесь, ты очень молчалива.

Я хихикаю. – Я молчала гораздо дольше.

– Нет, это не только твоя интровертная сторона. Тут дело не только в этом.

Я пожимаю плечами. – Может быть, немного? Не знаю, Раньше я чувствовал себя готовой принять любой вызов. Затем произошла эта штука с пони, и я падала все ниже и ниже, когда поняла, что больше не могу ничего объяснить. – Я отрицательно качаю головой. – Ты не представляешь, каково это, Мак. Это все, что у меня было. Я была девушкой, которая знала все. Это была моя цель в жизни, и все смотрели на меня с уважением. У вас есть какой-нибудь вопрос? Спросите Тесс! Нужно что-то выяснить? Спросите Тесс! Есть проблема, которую никто не может решить? Спросите Тесс!

Мак кивает. – А потом Тесс стала Твайлайт.

Я смотрю вперед. – И вот так, словно выключателем щелкнули, моя полезность исчезла. Все мои друзья были в панике и нуждались в ответах, они нуждались в моих навыках больше, чем когда-либо прежде. Где Тесс? Где же ответы? Что ж, ее нет. Теперь здесь Твайлайт, и она не смогла ответить ни на один чертов вопрос с тех пор, как прибыла. – Я машу копытом Маку, борясь со слезами. – И прежде чем ты скажешь «о, все в порядке, никто из нас не смог ответить на вопросы»...

Мак откашливается. – Но для тебя все по–другому, потому что это все, что у тебя было. Такова была твоя истинная цель, и у тебя ее больше нет, – вздыхает жеребец. – Значит, ты беспокоишься о том, какова твоя цель сейчас, если она у тебя вообще есть.

Я улыбаюсь и наклоняюсь к жеребцу рядом со мной. – Ты даже не представляешь, как приятно слышать, как кто-то другой говорит то, что у тебя на уме.

Мак еще мгновение молчит, потом медленно кивает. – Ты должна поговорить об этом со своим братом, ты же знаешь, что он действительно заботится о тебе. А, погоди, дай угадаю – до превращения он был младше, а ты заботилась о нем?

Я хихикаю. – Мы были близнецами, но да – обычно я отвечала за все.

Мак заканчивает мои мысли. – Так что теперь, когда ты чувствуешь себя бесполезной, обращение к нему со своими проблемами только усугубляет твое собственное ощущение собственной неумелости.

Я смотрю на стоического жеребца. – Знаешь, сериал никогда не изображал тебя таким собранным и мудрым, Биг Мак.

Он поднимает брови и пристально смотрит на меня. – Ну, я думаю, в этом мы должны винить пони, ответственную за написание всего этого сценария.

Я прикусываю язык. – Туше, Биг Мак, туше.

Глава 27. Честность

Я заканчиваю есть и иду на кухню, чтобы помыть свои оранжевые копыта. Дэш сказала, что встретится со мной у курятника через полчаса. Наверное, мне стоит отправиться туда.

Я рысью выхожу из передней две́ри и останавливаюсь, когда вижу белую кобылку во внутреннем дворике, передвигающую какие-то украшения с помощью своей магии. Она смотрит на меня и улыбается. – Эпплджек, я так рада тебя видеть. Ничего, если я добавлю еще немного цвета в этот внутренний дворик?

Я подхожу ближе и смотрю на ее работу, которая сразу же поражает меня своими деталями. Она привязала маленькие красные ленточки к деревянным кольям и передвинула горшки с розами, чтобы дополнить цве́та. – Господи, Рэрити, это выглядит довольно неплохо, учитывая, как мало у тебя материала для работы. – Я вглядываюсь в одну из крошечных лент. – Как ты вообще их завязала? Я и пальцами-то не смогла бы сделать это с чем-то настолько тонким.

Кобылка слегка краснеет. – Это все магия. В то время как Шайнинг и Твайлайт, кажется, используя рог, более искусны в грубой силе, мой кажется более слабым, но более настроенным на выполнение тонкой работы и тщательное копытоделие. – Она пожимает плечами. –  В этом есть свой плюс.

Я хихикаю. – Я бы сказала, что это потрясающе подошло бы для ремонта некоторых здешних машин. В нашем сарае так много вещей, которые мы не можем использовать, но могли бы починить, если бы только у нас был какой-то хороший способ управляться с отверткой или чем-то еще.

Рэрити сияет. – Я действительно более чем счастлива помочь – я чувствую, что должна вносить честный вклад, чтобы помочь поддерживать это место. – Она машет копытом в сторону. – Это действительно фантастический участок земли. Принадлежал твоим родителям?

Моя улыбка мгновенно исчезает. – Да, когда они были живы.

– О, – уши Рэрити опускаются. – Мне очень жаль.

Я отрицательно качаю головой. – Не волнуйся, Рэрити, это было несколько десятилетий назад. А как насчет тебя? Твоя родня еще здесь?

Она поджимает губы. – Да, можно и так сказать.

Я приподнимаю бровь. – Что-то случилось? С ними все в порядке?

 Рэрити закусывает губу. – С ними все в порядке, и они, наверное, гадают, что случилось с их сыном. Ну вот, их сын уехал, и она теперь за три тысячи километров и не жалеет о прошлом, – вздыхает Рэрити. – В последний раз, когда я разговаривала с ними, они не узнали моего голоса, а потом мама повесила трубку...

Я замечаю, что у нее на глаза наворачиваются слезы, и делаю шаг ближе, чтобы обнять ее. – Я даже представить себе не могу, каково это, Рэрити. Твоя собственная мать не узнает тебя и просто бросает? Ты должна связаться с ними, Рэрити, сказать им что-нибудь.

Она кивает и отстраняется от объятий. – Конечно, я буду слать им письма или что-нибудь в этом роде, все будет в порядке.

Я ободряюще улыбаюсь ей. – Это всего лишь на некоторое время, Рэрити. Мы все исправим. Мы найдем способ измениться и вернуться к нашей настоящей жизни.

Рэрити кивает. – Это было бы славно.

~~~~~~~

– Какой вес ты можешь поднять с помощью этой штуки? – Мак показывает на мой лоб.  – Ты ведь особенный аликорн, верно? У тебя есть что-то вроде сверхспособностей?

Я смотрю вверх, сквозь фиолетовую челку, и на мгновение улыбаюсь, глядя на свой рог. – На самом деле моя магия может поднять немного, хотя это зависит от того, насколько сильно я сконцентрируюсь.

Мак одобрительно улыбается. – Значит, если ты сосредоточишься в режиме дзен, то сможете поднять дом?

Я хихикаю. –  Не так много. Когда я разговариваю с кем-то, я могу поднять маленькие камни или карандаши и все остальное – без проблем. И если я действительно сяду и полностью сосредоточусь, то смогу поднять – ну, я не знаю – вес двух или трех пони? Я никогда на самом деле не садилась и не пыталась измерить свои возможности – мы всегда были заняты тем, что куда-то бежали или чего-то избегали. Полагаю, теперь, когда мы здесь обосновались, я наконец-то смогу полностью проверить себя.

Он задумчиво кивает. – Звучит здорово, и мы, конечно, могли бы использовать такой навык. Видит Бог, у нас есть для этого работа.

– Например?

Жеребец быстро отвечает. – Ну, ты знаешь, вещи, которые либо не могут быть легко подобраны копытами, либо требуют подъема на высоту. Например, я думал о том, чтобы построить дровяную печь в нашей общей комнате. Нам бы очень пригодилась твоя помощь в изготовлении дымохода.

Я поднимаю бровь. – Ты шутишь, очаг и дымоход, построенные с нуля? Это звучит как действительно сложный проект. У тебя ведь нет пальцев, и ресурсы ограничены только тем, что находится здесь.

Мак пожимает плечами. – Ну, ты бы удивилась, узнав, что мы можем сделать с тем, что у нас есть. А что касается нехватки припасов – именно поэтому нам и нужно его построить! У нас в баках полно дизельного и другого топлива. Но оно не бесконечно, и у нас нет возможности пополнить его запасы. Мы просто не сможем протянуть всю зиму с нашими нынешними запасами мазуты.

Я останавливаюсь как вкопанная. – Зима...

Он кивает, проходя мимо меня. – Да, зима. Поверь мне, зима в Айове – это не то, на что можно начхать. Даже с нашей теплой шерсткой здесь будет немного морозно. Я думал, что дровяная печь поможет нам пережить самые холодные месяцы – видит Бог, у нас здесь достаточно дров, чтобы согреться. – Мак останавливается и оглядывается на меня, заметив, что я больше не иду с ним. – Твайлайт? В чем дело?

Я медленно качаю головой. – Просто, понимаешь – зима. Я к тому, что сейчас май. Мы пони всего две недели, а мне уже кажется, что прошли месяцы. Я знаю, что мы застряли вот так, но думать о том, чтобы на самом деле быть пони все время, все лето и всю зиму...

Мак заканчивает за меня. – И после этого года – следующий, и так далее. Пройдут десятилетия, а мы будем ходить на четырех ногах. Да, думаю, это немного беспокоит. – Земнопони некоторое время изучает мое лицо. – Ты в порядке? Хочешь поговорить об этом?

Я улыбаюсь его доброте. – Спасибо, но я думаю, что все в порядке. Я немного нервничаю, размышляя о будущем, но думаю, что вполне принимаю его.

– Что ж, это хорошо. Чем скорее мы примем нашу жизнь, тем скорее мы начнем работать, чтобы сделать ее лучше.

Я делаю паузу, затем киваю. – Хех, ты прав, – и немного забавно осознавать, что именно так я себя сейчас и чувствую. Впервые за все это время я чувствую себя довольно хорошо. На самом деле я с нетерпением жду десятилетий жизни здесь в качестве единорога. Здесь тихо, вокруг меня отличные друзья, никаких забот, и я, вероятно, узнаю так много о своей магии за годы и годы практики. Жизнь останется интересной, это точно.

Мак хихикает над моей последней фразой  –  Ага, можешь сказать это снова.

~~~~~~~

– Ладно, Шайнинг, держи себя в копытах. Просто будь спокоен, просто будь спокоен. – Я пытаюсь успокоиться, но у меня практически кружится голова от волнения при мысли о встрече с Флаттершай. Я не знаю, почему я напуган – я большой сильный жеребец, я тут должен быть бесстрашным. Но все же я не могу не чувствовать себя двенадцатилетней девочкой, идущей за кулисы на музыкальном концерте своего любимого бой-бэнда.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на «коттедж» Флаттершай. Впрочем, это довольно сильно сказано. Судя по всему, это был старый домик на дереве, но в какой-то момент дерево упало. И вот теперь домик со следами ржавчины лежит на боку, наполовину врезавшийся в землю. Хотя, похоже, его почистили – на нем свежий слой желтой краски, и он окружен ящиками с цветами. Дверь, все еще повернута на девяносто градусов из-за того, что домик лежит на боку, но ручка заменена. Как и у всех дверей на этой ферме, круглая дверная ручка была снята́ и заменена на небольшой рычажок. Для земных пони в этом есть смысл – я даже не могу себе представить, как они открывают обычные дверные ручки.

Хм, может, постучать? Я не хочу ее пугать – знаю, какой застенчивой будет эта кобыла. Хм, может быть, мне стоит вернуться и попросить Дэш познакомить нас. Да, это, вероятно, было бы ...

– О, привет, Шайнинг Армор, приятно познакомиться.

Я застываю на месте. Боковым зрением я вижу, как Флаттершай машет мне копытом, а потом снова принимается поливать цветы, держа лейку зубами. Я открываю рот, чтобы поздороваться со своей любимой пони, но не могу произнести ни слова.

Она ставит лейку, затем начинает переставлять несколько коробок с цветами, напевая и качая головой в такт какой-то нежной мелодии. – Мне так жаль, что меня не было на ужине вчера вечером, надеюсь, ты простишь меня, – она смотрит на меня и мягко убирает гриву с глаз. – Не хочешь ли выпить со мной чаю?

– Хннннг, – я теряю я способность к связной речи.

– Прости, что это было? – наклоняет голову Флаттершай.

– Даябысудовольствием, – бормочу я пересохшим ртом.

– Не совсем поняла, – говорит Флаттерс, широко улыбаясь и явно сдерживая смех.

Я отворачиваюсь и делаю глубокий вдох. – Да. Я бы с удовольствием выпил с тобой чаю, Флаттершай.

– О, это чудесно, – отвечает кобыла, все еще мягко хихикая.

Я качаю головой. – Ух ты, я действительно перефлатершаил Флаттершай, не так ли? Я не переживу этого.

– Я никому не скажу, если ты не скажешь. – Она улыбается, поворачивается и обходит свой «коттедж».

Я иду за ней. – Я не могу не заметить, что ты не боишься меня – ну знаешь, совершенно нового пони.

Мы подходим к небольшому костру, и Флаттершай осторожно ставит на угли железный чайник. – А с чего бы мне бояться? Я знаю, что я Флаттершай, но я общалась с сотнями людей, когда была человеком. Я не точная копия того мультяшного персонажа, которого ты знаешь. – Она закрывает глаза и улыбается мне. – И кроме того, Дэш заходила раньше и сказала мне, что ты славный пони, так что мне нечего бояться.

Я краснею. – Ну что ж, похоже, я должен поблагодарить ее.

– Она высоко отзывалась о тебе, и говорила, что ты сделаешь все, чтобы защитить своих друзей. – Флаттершай открывает маленькую деревянную шкатулку, лежащую на соседнем камне. – Какой предпочитаешь чай? У меня есть цейлонский, ромашка, дикая мята, земляника... – Пегаска замолкает, называя несколько других разновидностей.

Я изумленно качаю головой. – То, что порекомендуешь, Флаттершай.

Она оглядывает меня с ног до головы. – Ты выглядишь напряженным, я знаю, что тебе нужно.

Я наклоняю голову. – Напряженным? Не думаю, что я так уж напряжен. Ну, определенно, уже нет. Селестия свидетель – я был таким несколько дней назад, но сейчас все вокруг совершенно спокойно. Я уже сто лет не был таким беззаботным.

Улыбка Флаттершай на мгновение исчезает. – Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Дни, предшествующие тому, как Дэш нашла меня и привезла сюда... – Ее губы на мгновение дрожат. – Это были плохие дни.

Я почесываю копытом голову. – Значит, Дэш нашла и спасла и тебя тоже? У нее есть какой-то план? Зачем она всех сюда приводит?

– О нет, я не думаю, что Дэш сделала это, потому что у нее есть план. Она пришла за мной, потому что была моим хорошим другом. – Чайник начинает закипать, и кобылка начинает вынимать из своей чайной коробки разные листья, а затем и ягоды. – И причина, по которой она искала тебя и твоих друзей – ну, это была в некотором роде моя идея. – Кобылка краснеет.

Я наклоняю голову. – Подожди, это была твоя идея? Ну, спасибо тебе за это! Мы в тот момент не знали, что делать. Я очень благодарен вам, ребята, что вы нашли нас.

– О, это не проблема, я рада, что вы все здесь, – Флаттершай тихонько помешивает в чайнике, и мой нос уже улавливает удивительный запах.

Некоторое время мы сидим молча, пока Флаттершай заваривает чай. Я прочищаю горло. – Значит, у вас есть план?

Она тихонько качает головой, потом осторожно наливает две чашки чая. – Прости, я действительно не знаю. Я хороша в размышлениях о старых вещах и выяснении того, что произошло, но стратегия на будущее? Нет, и я думаю, что мы все надеялись, что именно ты поможешь нам с этим.

– Я? – Я в замешательстве откидываюсь назад. – Нет, я понятия не имею, что делать, Флаттершай. У нас были серьезные неприятности в Сиэтле. Единственная причина, по которой мы все еще целы, это то, что ты послала Дэш спасти нас. Если бы она не добралась туда вовремя… что ж, скажем так, я рад, что она спасла нас от нашей лажи. В любом случае, я не тот парень, который знает, что тут  делать.

Она передает копытами кружку с чаем. – Осторожно, очень горячий.

Я беру чашку и жду, что она скажет что-нибудь по поводу моего заявления, но она молчит. – Эмм, Флаттершай, почему ты решила, что именно я буду знать, что делать?

Она дует на свой чай. – Ты здесь военный, лидер. Ты ведь капитан, верно? Это то, что нам понадобится. Стратегия и планирование – вот твоя сильная сторона.

– Нет, – заикаясь, отвечаю я, – я не мозг операции. Моя сестра умная, а Дэш – смелая. Я здесь просто за компанию.

Она делает маленький глоток чая. – Я так не думаю. У твоей сестры – научные знания, но не планирование. И у Дэш есть смелость, но нет настойчивости. Это все ты, Шайнинг. Нас здесь всего восемь, и ты лучше всех подходишь для этого.

Я смотрю в свой чай и думаю, права ли она. В молчании проходит минута или около того, и я не знаю, что сказать, поэтому делаю первый глоток чая. – Ооо боже. – Мои глаза закатываются, когда теплая амброзия течет по моему горлу. – Флаттершай, это лучший напиток, который я когда-либо пробовал.

Она тихо смеется и убирает гриву с глаз  –  Спасибо, даже будучи человеком, я была немного хиппи. Я любила чаи и травяные напитки, и став пони, думаю, действительно получила умение понимать их и правильно смешивать.

Я делаю еще один глоток, обжигая при этом язык, но в этот момент мне уже все равно. – Это – ого – я мог бы пить это весь день. Просто сидеть в теплой ванне, нюхать сушеные цветы и травы, слушать какую-нибудь Э́нию и позволить дню угаснуть.

Флаттершай звонко смеется, чего я никогда не слышал в мультфильме. – О Шайнинг, ты действительно довольно мягок для того, кто должен быть таким сильным военачальником.

Я тоже хихикаю. С таким же успехом я мог бы быть честен с ней. – Да, примерно так. Последние двадцать пять лет я вроде как был девушкой.

Флаттершай поднимает брови. – О боже, это была странная перемена. Ну, по крайней мере, ты, кажется, хорошо справляешься. И теперь ты знаешь, каково это для обеих сторон; это должно облегчить тебе отношения.

Я медленно киваю. – Наверное, да, но все равно немного грустно думать, что я никогда больше не стану женщиной.

Уши Флаттершай слегка опускаются. – Ты действительно так думаешь? Ты думаешь, тела пони останутся?

Я беспорядочно машу копытом. – Ну, похоже, что так оно и есть. В конце концов, это наши изначальные тела. Дэш и остальные, похоже, уверены, что мы проведем остаток жизни на копытах.

Она вздыхает. – Да, я знаю. То, что они говорят, тоже имеет смысл, просто, ну, я надеялась, что у Твайлайт и остальных из вас, возможно, есть идея о том, как изменить все обратно.

Я печально качаю головой. – Жаль, что у нас нет, Флаттершай. Я так понимаю, ты недовольна происходящим?

Она оглядывается. – Ну, я бы так не сказала. В последние дни все было так спокойно. Когда я была человеком я всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке, никто меня по-настоящему не понимал. Но теперь, став пегасом, я действительно чувствую себя как дома. Все животные здесь заботятся обо мне, и у меня есть все время в мире, чтобы просто наслаждаться природой. – Она неуклюже ковыряет копытом землю. – Но я не знаю. Хотела бы я, чтобы у нас хотя бы была возможность вернуться. Кажется неправильным просто отказаться от всего, что мы знали. Некоторые из моих друзей-пони, кажется, готовы сделать это, но... Ну, я не знаю...

Я кладу копыто ей на спину. – Я чувствую то же, что и ты, Флаттершай. Не волнуйся, мы еще не потеряли надежду.

Она улыбается одними глазами. – Приятно это слышать. У вас есть какие-нибудь идеи, что-нибудь, что я могу вам помочь выяснить?

Я отрицательно качаю головой. – У меня нет идей, но моя сестра – гений. Она обязательно это раскроет! Всегда можете рассчитывать на то, что Твайлайт решит наши проблемы. – Флаттершай поднимает бровь, но ничего не говорит, и я допиваю свою чашку чая. – Но это может занять некоторое время.

Она кивает. – Все в порядке, я могу подождать. Я делаю все, что в моих силах.

Я оглядываю ее маленький лагерь, восхищаясь работой, которую она проделала, чтобы чувствовать себя как дома. – Здесь очень уютно, Флаттершай.

 – Ты можешь зайти на чай в любое время, – благодарит она меня.

Я встаю, чтобы уйти. – Потрясающе, я воспользуюсь твоим предложением.

Флаттершай смотрит на меня. – Спасибо, что заглянул. Мне было приятно с тобой повидаться.

– Взаимно. – Я делаю шаг, чтобы уйти, затем останавливаюсь на секунду и думаю о том, куда направляюсь. Давайте посмотрим. У меня действительно нет никаких планов на остаток дня, так что, думаю, я могу делать все, что захочу. Что звучит наиболее приятно? Где я хочу быть?

Желтый пегас замечает мою нерешительность. – Шайнинг? Ты не знаешь, куда идти? Нужны указания?

Я оборачиваюсь и на мгновение краснею. – Думаю, я уже решил. Тебе нужна какая-нибудь помощь?

Она тихо хихикает. – Конечно, мне всегда пригодится лишняя пара копыт.

~~~~~~~

– Итак, Рэйнбоу Дэш, Шайнинг, какой он? – ЭйДжей бросает на меня любопытный взгляд, пока мы ходим по ферме, проверяя, все ли в порядке.

Я широко улыбаюсь. – Еще вопросы о красивом жеребце? Проклятье, девчонка, ты ведь не перестанешь расспрашивать о нем, правда?

Она краснеет, а затем скрывает это, на ходу толкая меня плечом. – О, замолчи, мне просто любопытно, вот и все.

Я улыбаюсь, но в душе мне немного жаль Джек. Соотношение самцов и самок здесь действительно немного неудачное. Я не могу представить себя на месте Джек, особенно если мы застрянем в этой фермерской общине на всю оставшуюся жизнь. Провести всю жизнь в качестве кобылки, время от времени впадая в течку – и единственные жеребцы ее вида либо являются ее родственником, либо уже с кем-то. Черт возьми, нам действительно нужно найти еще несколько пони и привести их на ферму.

Мы с ЭйДжей поднимаемся на холм, я вижу Биг Мака и Твайлайт, обсуждающих что-то у пруда в нескольких сотнях метров и указываю на них копытом. – Что ж, я рада видеть, что наши новоприбывшие ладят с вами, ребята. Я немного беспокоилась, что мы можем расколоться на группы – ну, знаешь, старые друзья держатся только старых друзей.

ЭйДжей кивает. – Нет, мы отлично ладим с новыми пони, они дружелюбные. – Она останавливается и смотрит на фиолетовую кобылу, прижавшуюся к ее брату. – Может быть, слишком дружелюбные.

Я машу копытом. – Не беспокойся. Биг Мак просто дружелюбен, я сомневаюсь, что это нечто большее.

Она бросает на меня взгляд, которого я никогда раньше не видела. Это смесь изумления и доверия. – О? И почему ты так говоришь, Рэйнбоу Дэш? Ты знаешь о моем брате что-то, чего я не знаю, когда дело касается кобылок и любви?

Я нервно смеюсь. – А? Почему я так говорю? – Я понимаю, что чуть не проговорилась, надеюсь, ЭйДжей ничего не заметит. И еще я надеюсь, что она не заметит, как у меня на лбу выступил пот.

Она ухмыляется. – Угу.

– Итак, есть идеи, как найти еще людей, превратившихся в пони? – Ничто так не помогает выйти из неловких ситуаций, как резкая смена темы.

Моя лучшая подруга улыбается еще мгновение, прежде чем мы продолжаем прогулку. – Мы говорили об этом, когда ты была в Сиэтле, и все такое. Мы до сих пор не знаем, как найти других, и вообще, хорошая ли это идея. Ты видела новости в последнее время, Дэш? Знаешь о военной напряженности почти на каждой границе?

Я прикусываю язык. – Да, кажется, я «слышала» об этом.

ЭйДжей продолжает. – Там становится все хуже, Дэш, это не закончится хорошо. Вот почему прямо сейчас я не решаюсь пойти на такое – найти больше пони. Нам нужно задраить люки, пока все не успокоится.

Я смотрю на поля с урожаем. – Ну, по крайней мере, теперь у нас есть такая возможность. Наш старый «план выживания при атаке зомби» действительно принес плоды, не так ли? Это место – неприступный бастион ресурсов и безопасности.

ЭйДжей садится и присоединяется ко мне, оглядывая наши средства к существованию. – Да, вроде как так. И мы сделали много чего, пока тебя не было. Я уверена, что ты это уже видела. Все двери и раковины теперь удобны для копыт.

– Видела, солидная работа, – я глубоко вдыхаю деревенский воздух. – Вы действительно сделали это. Теперь ваша ферма – постоянное поселение, которое обеспечит нас безопасностью и питанием на всю жизнь.

ЭйДжей печально вздыхает. – Да, мы готовы ко всему. Мы устроились надолго.

Я замечаю, что ее уши опускаются еще больше. Я наклоняю голову. – Но...?

Она снова вздыхает. – Мы уже говорили об этом раньше, Дэш. Ты же знаешь, как я отношусь ко всему этому, к тому, что я навсегда останусь кобылкой. Конечно, признаюсь, я начинаю получать удовольствие от шерсти, хвоста, копыт и всего остального. Черт возьми, я думаю, что сейчас мне даже нравится самкой.

Хотя я согласна со всем, что она говорит, не нужно быть психологом, чтобы почувствовать печаль в ее голосе. – Тебе все еще не нравится идея быть ЭйДжей всю оставшуюся жизнь.

– Я так долго была человеком, – она останавливается, чтобы вытереть глаз волосами над копытом. – Я просто не знаю, смогу ли отказаться от всего этого. Я не могу отвернуться от двадцати пяти лет воспоминаний, двадцати пяти лет другой жизни. Мы должны это как-то исправить.

Я киваю, тут же придумывая дюжину контраргументов, но держу язык за зубами. Не все разногласия нужно решать в споре. – Понимаю твою точку зрения, Джек.

Звук копыт позади нас заставляет Джек снова вытереть глаза и быстро обернуться, изобразив при этом фальшивую улыбку. Я машу посетителям. – Шайнинг, Флаттершай, как дела?

– Чудесно, – замечает Флаттершай.

– Да, мы мило поболтали – соглашается Шайнинг. – Мы как раз возвращались в дом, чтобы узнать, когда запланирован ужин.

ЭйДжей смотрит на положение солнца. – Скоро, на самом деле. Наверное, мне стоит вернуться и начать готовить.

Я смотрю на нее. – Что у нас в меню?

– Ну, учитывая, что это будет наш первый совместный ужин, я планирую нечто особенное.

Флаттершай хлопает передними копытами. – Я не могу дождаться. Тебе нужна помощь на кухне?

– Это очень мило с твоей стороны, Флаттерс, конечно. – Затем ЭйДжей поворачивается ко мне. – Дэш, ты можешь собрать остальных? Иди найди Твайлайт и все такое.

Я слегка отдаю честь. – Сию минуту, мэм.

Я отталкиваюсь от земли и взлетаю, все еще немного удивляясь тому, как естественно для меня сейчас летать. Это безумие – думать, что всего две недели назад я даже не думала, что это возможно. В любом случае, мне нужно найти Твайлайт, чтобы мы все успели на ужин вовремя. Первая настоящая встреча Восьмерки! Все будет так хорошо!

~~~~~~~

– Кажется, все идет не так уж хорошо – говорю я Твайлайт, когда она встает рядом со мной. Она кивает, и мы оглядываем гостиную. Все восемь пони наслаждались закусками, прежде чем сесть за стол, но настроение немного, ну, скованное. Вместо того, чтобы вести большую светскую беседу, когда все разговаривают, все просто собираются парами и держатся особняком. Я полагаю, что мы с Твайлайт не помогаем этой ситуации, так как мы тоже сидим вдвоем.

– Нам нужен способ растопить лед или что-то в этом роде, – подсказывает мне Твайлайт.

– Привет, меня зовут Рэйнбоу Дэш, и вот забавный факт обо мне: я когда-то была мужчиной. – Я хихикаю. – Нет, мы все уже знаем друг друга, нам просто нужен повод, чтобы работать вместе над чем-то.

Твайлайт соглашается. – И у нас уже есть повод работать вместе!

Я откусываю кусочек сельдерея. – Я знаю, верно? Нам нужно спланировать всю оставшуюся жизнь как пони.

Аликорн кивает. – Согласна на все сто. Я надеялась, что мы вместе когда-нибудь устроим что-то вроде Совета у Э́лронда и разберемся во всем. Сядем в круг, изложим факты и поговорим о том, где мы находимся и как нам жить.

Я хихикаю  –  Совет Элронда? Неужели, сестра?

Она закатывает глаза. – Да помолчи ты, Дэш, ты же знаешь, что я имею в виду.

Я киваю. – Вполне справедливо. В любом случае, у тебя есть какие-нибудь идеи, как устроить это за ужином? – Я бросаю взгляд на столы, где ЭйДжей только что разложила еду. Прямо сейчас столовая состоит из двух столов для пикника, соединенных вдоль. Я хмурюсь, так как уже представляю себе половину наших друзей, собравшихся на одном дальнем конце, в то время как другая половина сидит на другом. – Твайлайт, нам нужен способ перетасовать наших друзей. Ну, знаешь, вырвать их из зоны комфорта и заставить сидеть рядом с новыми соседями. Таким образом мы будем больше работать как группа.

– Я как раз думала об этом, – Твайлайт поворачивается к гостиной, полной пони, и громко откашливается. – Всепони, ужин готов! Сегодня за едой давайте все перетасуем. Вы должны сидеть рядом с кем-то, кого вы не знали, будучи человеком.

Я киваю, мне это кажется умной идеей. – Чур, я на стуле рядом с десертами!

После недолгих блужданий все находят свое место. Я оказываюсь на одном конце стола, справа от меня Твайлайт, а слева Биг Мак и Пинки. Между тем, Шайнинг сидит на противоположном конце, по бокам ЭйДжей и Флаттершай, Рэрити также рядом. Я посмотрел на их группу, потом снова на свою. Что-то, кажется, нарушает равновесие, но я не могу поставить на это копыто. Обе стороны – это хорошая смесь нашей группы из Айовы и канадской группы, но все же кажется, что мы разделены больше, чем когда-либо.

Я смотрю на Твайлайт, но она только пожимает плечами. Тем временем с противоположной стороны стола раздается звон, и мы все поднимаем глаза, чтобы увидеть, как Шайнинг стучит по своему бокалу вилкой, которую держит магией. – Эй, могу я попросить всеобщего внимания? Я хочу предложить тост! За то, чтобы новые друзья и старые наконец объединились! За Дэш, что привела нас сюда, и за Эпплов, за то, что приняли нас!

– И за Пинки! – Розовая пони радостно хлопает копытами.

Шайнинг на мгновение заикается. – Да, и за Пинки! Ура всем.

Я хмурюсь и смотрю в свой бокал, зная, что у меня нет возможности чокаться копытами. Я могу неуклюже пить, держа бокал копытами, но не могу тянуться с ним через стол. Все три единорога высоко поднимают бокалы и чокаются друг с другом, затем неловко замолкают, понимая, что остальные пять пони за столом ничего не могут сделать. Твайлайт неуклюже передвигает свой бокал по столу и чокается им о пять бокалов, стоящих на столе.

Мак качает головой. – Ну, я никогда раньше не чувствовал себя калекой в собственном доме, но – спасибо за это Шайнинг.

Другой жеребец кусает губу. – Что ж, ужин выглядит восхитительно!

Когда мы все начинаем есть, на стол опускается тишина. Я быстро оглядываюсь по сторонам, между запихиваниями зелени в рот. Хм, это наш лучший шанс поговорить как группа, и никто ничего не говорит. Я делаю глоток воды, прежде чем начать разговор. – Значит... э-э ... Мы пони.

Через стол я вижу как Джек закрывает лицо копытом. Мак только кивает мне. – Ага, это мы и есть. По крайней мере, мы сейчас все к этому привыкли.

Шайнинг пожимает плечами. – Ну, я бы не сказал, что мы к этому привыкли, но ты знаешь, мы справляемся.

Твайлайт откашливается и возражает брату. – Ну, мы привыкнем к этому, не так ли?

Они обмениваются взглядами. – Ну ладно вам, всегда есть шанс, что мы во всем разберемся, – пищит Флаттершай

Я прикусываю язык. Мне не нравилось спорить с друзьями, и только сам Сатана мог заставить меня спорить с Флаттершай.

Пинки игриво подбрасывает копыто в воздух. – Флаттершай, я тоже иногда играю в притворство.

Половина челюстей на столе отвисает от оскорбления Пинки, и ЭйДжей хлопает по столу копытом. – Пинки Пай! Это ужасно!

Уши Пинки опускаются. – Ну, черт возьми, я знаю, что играть в притворство не очень по-взрослому с моей стороны, но нет никакой необходимости высмеивать мои увлечения.

Рэрити усмехается. – Если ты собираешься кого-то оскорбить, по крайней мере, имей благородство мужественно ответить на свои заявления, Пинки.

Мак корчит гримасу. – Оставь земнопони, она просто пошутила.

Я смотрю туда-сюда вдоль стола, и, наконец, до меня доходит. Вот как разделяется стол. Четыре пони на этом конце принимают свою новую жизнь, а четверо там все еще борются с ней и ищут путь назад. Я бросаю взгляд на Твайлайт, чтобы увидеть, поняла ли она, но она просто смотрит в свою тарелку, ковыряя еду левитирующей вилкой. Тем временем тонко завуалированные оскорбления вокруг меня становятся все громче.

– Я всегда восхищался тем, как ты можешь просто игнорировать факты и игнорировать то, кто ты есть на самом деле. Я ревную – я никогда не смогу этого сделать!

– Ну извини, что у меня есть маленькая надежда – я всего лишь человек.

– Жаль, что ты не человек.

Я тру глаза обоими копытами. Этого не может происходить прямо сейчас – почему, черт возьми, все не могут просто жить вместе. Почему все должны всегда находить какую-то линию, которая их разделяет, а затем бороться зубами и ногтями за эту линию. Еще несколько минут назад мы все прекрасно ладили! Ну, это, конечно, уже не тот случай.

Кажется, теперь все за столом говорят одновременно, на самом деле молчат только два пони – Твайлайт и я. Затем, как гром среди ясного неба, я слышу случайное оскорбление, брошенное мне. – Да, но это Рэйнбоу Дэш начала!

Я поднимаю голову и поднимаю копыто. – Эй, да ладно вам, ребята, я не собираюсь с вами драться.

Джек закатывает глаза. – Ну, ты все-таки начала.

Я смущенно смотрю на нее. – Я только сказала «Значит, мы пони». Я просто хотела начать разговор.

Джек машет мне копытом. – Ну да, это ты начала, – повторяет она.

Шайнинг качает головой. – Я не понимаю, почему мы ссоримся...

– Спасибо! – улыбаюсь я жеребцу через стол.

– Если все мы когда-то были превращены в людей, то нет никаких причин, почему бы нам не измениться обратно. Зачем спорить с этой логикой? Почему мы ссоримся из-за этого?

Я вздыхаю и снова зарываюсь лицом в копыта, чтобы прекратить спор. К сожалению, у стола были другие планы. Рэрити говорит. – Ага, видишь, до Дэш наконец-то дошло!

Я прикусываю язык, но на этот раз этот прием не работает, и я резко поднимаю голову.

 – Нет. До меня не «дошло». Мы были превращены в людей, потому что Дискорд использовал свою гребаную безумную черную магию на нас – это не совсем то, что мы можем сделать с собой! И когда это случилось с нами, это полностью разрушило наши жизни, не говоря уже о том, что, вероятно, позволило Дискорду уничтожить всю Эквестрию, как только мы были изгнаны. Вы что, ребята, не понимаете? Да, я прекрасно понимаю, что вы все скучаете по своим человеческим жизням, и вы все хотите вернуть свои старые жизни. И да, я дорожу своими старыми человеческими воспоминаниями и отношениями. Но взгляните хоть раз на общую картину, ладно? Посмотрите на последствия в более широком масштабе. Превращение в людей было худшим, что когда-либо случалось с нами! Из-за этого погиб целый гребаный утопический мир! Потому что мы стали людьми!

Флаттершай вздыхает. – Дэш, не надо так драматизировать.

В отчаянии я бросаю взгляд на Твайлайт, но она по-прежнему не поднимает головы и смотрит в свою пустую тарелку. – Я согласен с Дэш, – говорит Биг Мак. – И поверьте мне, я никогда не любил пони и был вполне счастлив быть человеком. Но все же, даже если бы мне нравилось быть частью человечества, глупо игнорировать то, кто мы есть на самом деле, и тратить все свое время, надеясь на то, чего никогда не случится. С тем же успехом вы можете хандрить и грустить из-за того, что в сутках двадцать четыре часа. Вы можете жаловаться сколько угодно, но это не изменится. У нас много работы, и мы не сможем ее выполнить, если вы все будете оставлять одно копыто в прошлом.

Джек стискивает зубы. – Ты такой лицемерный, брат – ты хотел превратиться обратно больше, чем кто-либо, а теперь насмехаешься над нами за то, что мы тоже этого хотим?

Он поднимает вверх оба копыта. – Послушай, сестра, я бы превратился обратно, если бы мог. Но мы не можем!

– Ты этого не знаешь, – сердито смотрит Шайнинг.

Пинки возбужденно кивает. – О, но ясно, что Шайнинг знает! О боже, я знала, что он что-то скрывает! Скажи нам, как исправить это, Шайнинг! Расскажи нам о решении, которое у тебя есть! Пожалуйста-пожалуйста с вишенкой сверху!

Шайнинг смотрит на своего старого друга, прежде чем сделать глубокий вдох. – Твайлайт. – Он решительно указывает копытом на сестру. – Твайлайт решит это за нас.

Твайлайт как раз массирует виски, когда слышит эту фразу. Секунду спустя она опускает передние копыта на стол, используя при этом слишком большую силу. Ее копыта громко стучат по дереву, заставляя подпрыгивать тарелки и громко звенеть столовое серебро. – Конечно! Позволь мне решить это за тебя! Это всегда решение твоих проблем, не так ли?

– Прошу прощения? – Шайнинг удивленно откидывается назад.

Она закрывает глаза и понижает голос. – Так было двадцать пять лет, брат. Ты всегда делал что-то для развлечения, в то время как я работала, пока задница не отваливалась. А потом ты приводил домой друзей, и я всегда слышал шепот «яйцеголовая» и «ботаник», когда вы проходили мимо моей комнаты, чтобы поиграть в видеоигры.

Уши Шайнинга опускаются. – Сестренка, брось – ты же знаешь, что я тебя поддерживал...

Твайлайт продолжает свою тираду. – Но тогда, когда возникает проблема, которую он не может решить, что делает мой брат? К кому он всегда бежит? Кто, по его мнению, может решить его самые большие проблемы? Год за годом, десятилетие за десятилетием, даже после того, как мы изменили пол, он всегда просто предполагает, что я могу решить все.

– Но знаешь что, Шайнинг? Я не могу решить эту проблему, и знаешь что? Может быть, часть меня рада, что я не могу. Это означает, что мне не придется возвращаться в ту жизнь, где я была всего лишь инструментом, используемым всеми остальными для решения их самых сложных проблем. И знаешь что? Ты хочешь найти способ сделать все как прежде? Ты так сильно этого хочешь? – Твайлайт шумно встает из-за стола и рысью направляется к двери. – Ну что ж, извини, брат. Но тебе придется научиться разбираться в этом без меня.

Шайнинг поднимает копыта и оглядывается. – Что, черт возьми, это было?

Я качаю головой и вздыхаю. – Отлично, просто отлично.

Шайнинг на мгновение замолкает, потом встает и идет за ней. – Твайлайт...

– Пусть идет, – говорит Мак громко и четко.

Шайнинг смотрит на него. – Не учи меня, как разговаривать с собственной сестрой. – Он машет на него копытом. – Это все ты виноват, знаешь, ты говорил с ней сегодня, ты ее так разозлил.

Рэрити вздрагивает и тянется к своему жеребцу. – Шайнинг. Пожалуйста, дорогуша, пожалуйста, не оскорбляй нашего любезного хозяина.

Мак поднимает копыто. – У меня нет никаких сомнений в тебе, Шайнинг – на самом деле я глубоко уважаю тебя и то, через что прошли твои друзья. Я просто думаю, что твоя сестра все еще пытается разобраться, и ей нужно время, чтобы все обдумать. Она умная девочка, и ей нужно время, чтобы понять, кто она.

Снова воцаряется тишина, и Эпплджек медленно встает со своего места, затем садится рядом с братом. Она наклоняется к нему. – Ты бы послушал его, Шайнинг, этот большой олух кое-что знает о сестрах.

Мак утыкается носом в ее плечо. – Хех, это я сделал.

Некоторое время я наблюдаю за братом и сестрой, прежде чем повернуться к дальнему концу стола. – Извините, что спорю с вами, ребята, но я думаю, что у нас больше неразрешенного напряжения, чем кто-либо из нас ожидал.

Рэрити кивает. – Ну, по крайней мере, теперь мы узнали, что оно есть. Надеюсь, теперь, когда мы знаем об этом, мы сможем решить эту проблему.

Мак снова заговорил  –  Да, похоже, у нас есть работа.

Флаттершай оглядывает то, что осталось от блюд. – Ну что ж, вот вам и первый большой обед из всех нас восьмерых.

Пинки постукивает по тарелке. – Так, это значит, что мы не получим десерт или...

Некоторые из нас хихикают, и Джек встает. – Конечно нет. Я думаю, прямо сейчас нам всем не помешал бы сладкий финал.

~~~~~~~

Через несколько часов я нахожу еще одно облако на ночь, и оно плывет в нескольких десятках метров над фермой. Было бы здорово, если бы я могла как-то привязать его к земле или что-то в этом роде. Я не понимаю, как в Сериале у Рэйнбоу Дэш был дом, сделанный из облаков, которые не сдувало ветром. Неужели у них там нет ветра? Я размышляю, каково это – жить в мире, где нет ветра. Держу пари, что вентиляторы там очень хорошо продавались бы.

– Дэш, ты там, наверху?

Я сажусь и чувствую, как мои уши поворачиваются, чтобы определить источник шума. Я высовываю голову из облака и замечаю внизу на темной земле желтого пегаса, вероятно, идущего к своему домику. – Эй, Флаттерс! Хочешь подняться и опробовать облако? Я обещаю тебе, что оно очень пушистое!

Она делает шаг назад. – Э-э, может быть, позже. Выглядит очень высоко. Я просто хотела извиниться за ужин – я не хотела ни с кем спорить.

Я улыбаюсь ей сверху. – Я думаю, мы все сожалеем об этом, Флаттершай, не волнуйся.

– Никаких обид?

– О, не глупи, Флаттершай, конечно, нет!

Она смеется. – Ладно, просто проверяю. Ну что ж, развлекайся там, Дэш, не падай.

Я машу копытом. – Не волнуйся, я рождена для этого. Спокойной ночи!

– Сладких снов!

~~~~~~~

Сны, конечно, не были сладкими, они приходили быстро и предвещали грозу. Тем не менее, я не совсем уверена, что происходит в этом последнем сне, в который я попала. Все, что я знаю, это то, что он удивительно четкий, и я ощущаю себя действительно ясно. Я стою на каком-то гигантском темно-синем облаке и даже чувствую ветер в гриве и шерстке. Я оглядываюсь вокруг – это слишком реально, чтобы быть сном. Но в то же время я никогда не была так уверена, что сплю. Что, черт возьми, здесь происходит? – Эй? Есть тут кто-нибудь? – взываю я к ночи.

Мягкий, но властный голос доносится из-за моей спины.  – Ну, будь я проклята, Элемент Верности воочию.

Мне знаком этот голос. Мой разум перебирает мои человеческие воспоминания, чтобы выяснить, чей он. Как только я вспоминаю, я в шоке оборачиваюсь и вижу, что она стоит позади меня. – Принцесса Луна? – говорю я с тихим изумлением. Даже не осознавая этого, я опускаюсь перед ней на колени.

Она тихо хихикает в ночи. – В этом нет никакой необходимости. Уверяю тебя, это честь для меня.

Я встаю и подыскиваю слова. – Это взаправду? Вы живы и можете войти в мои сны? Вы на Земле?

Она делает глубокий вдох. – Нам нужно поговорить.

Глава 28. Тайное послание

Я прижимаюсь к кобылке, лежащей рядом со мной. – Рэрити, ты не спишь?

Она ерзает и медленно поворачивается ко мне. – Теперь нет. В чем дело, Шайнинг?

– Мне только что приснился сон. Мы были вместе. – Я целую ее в нос. – И, ну, у нас были жеребята.

Рэрити хихикает. – О боже, все, что я могу сказать об этом – мои родители убьют меня.

Я нервно смеюсь. – Ха, да, это было бы действительно что-то.

Она качает головой. – Привет, мама, привет, папа. Жаль, что вашего сына не было некоторое время. Теперь он вернулся, только он лошадь. Кобылка. О, и он родил двух жеребят, так что поздравляю, вы теперь бабушка и дедушка!

Я весело качаю головой. – Твои родители, похоже, замечательные люди, я бы с удовольствием с ними как-нибудь познакомился.

Рэрити бросает на меня косой взгляд. – Как человек или как пони?

– Придется как пони. – Я ухмыляюсь. – А как еще я смогу просить у твоего отца копыто его дочери?

Она игриво толкает меня. – О, даже не смей!

– Эй, возможно, мне придется это сделать, если мы застрянем в таком виде навсегда, – говорю я и целую Рэрити в морду.

Она краснеет, но не спорит, и мы обнимаемся, зная, что в объятиях друг друга мы в безопасности.

Наш мир рушится, когда дверь с ГРОХОТОМ распахивается.

Я кошусь на открытую дверь. Правда, кто настолько глуп, чтобы ворваться в нашу комнату в такой час?  Меня даже не очень беспокоит этот незваный гость – просто раздражает. Я знаю, что мне не грозит серьезная опасность, иначе мой особый талант почувствовал бы это.

В ногах кровати приземляется голубой пегас. – Шайнинг! Вставай! Это просто потрясающе!

Конечно. Конечно, это Дэш. Я немного стискиваю зубы. – Рэйнбоу, я вроде как со своей девушкой. – Я жестом указываю на Рэрити, прижимающуюся ко мне, ее ноги обнимают мои.

Рэрити ухмыляется. – Есть лучшие способы попросить присоединиться к нам в постели, Дэш. Это немного дерзко, даже для тебя.

Я присоединяюсь к ее раздражению. – Да, кто, по-твоему… – я замолкаю и моргаю, пока мой мозг прокручивает последнюю половину фразы Рэрити.

Моя пауза дает Дэш возможность заговорить. – Подожди, правда? Ух ты, мне придется… ах, нет, давай, Дэш, сосредоточься! – Она поворачивается ко мне и откашливается. – Шайнинг, кое-что произошло. Мне нужна твоя помощь, чтобы кое-что спланировать. Нечто большое.

Я слегка наклоняюсь вперед. – Что значит «кое-что произошло»? Сейчас пять утра, и мы в безопасности и изолированы на этой ферме. Что, инопланетяне вторглись, или как?

Пегас закатывает глаза. – Скажем так, я подтвердила определенный аспект шестой серии третьего сезона.

– Третий сезон... «Неспящие в Понивилле»? – Я ломаю голову над деталями эпизода. – Что, там снаружи безголовая лошадь?

Дэш закрывает лицо копытом. – А кем на самом деле оказывается в этой сцене безголовая лошадь?

Я наклоняю голову. – Принцессой Луной? Но это потому, что она может ходить по снам и... – Я резко открываю глаза. – Ты же не серьезно.

Дэш медленно кивает. – Давай, надевай штаны, у меня есть новости, которыми стоит поделиться.

Я целую Рэрити в щеку, прежде чем спрыгнуть с кровати и направиться к двери. – Я приготовлю кофе, давай поговорим.

Пегаска смотрит на кучу поняшной одежды на полу, затем снова на меня. – А ты не собираешься надеть свои боксеры или что-то в этом роде? Ты сказал, что тебе неудобно ходить вот так «голым».

Я смотрю на свои обнаженные бока. – Эх, какая разница. Биг Мак, кажется, прекрасно обходится без одежды, и я чувствую себя довольно хорошо покрытым только шерстью. – Я смотрю на Рэрити и слегка краснею. – Простите, миледи, но я не думаю, что мне нужно надевать те удобные шорты, которые вы мне сшили.

Рэрити машет мне копытом. – Не беспокойся, я так и думала, что это обязательно произойдет. А теперь вы двое идите и поговорите о Луне. Я посплю еще несколько часов и догоню вас позже.

Я киваю. – Мы займемся завтраком.

Я рысью бегу в коридор, но голос Рэрити останавливает меня. – О, и Шайнинг? – Я оглядываюсь на свою кобылку и вижу ее улыбку. – Веди себя хорошо.

Дэш поворачивается, чтобы последовать за мной к двери. – Не волнуйся, Рэрити, я хорошенько о нем позабочусь.

~~~~~~~

– Мы должны что-то сделать! – стучу я голубым копытом по столу.

Шайнинг кривит лицо. – Не знаю, Дэш, это звучит очень, очень рискованно. Конечно, я в восторге от того, что Луна жива и здорова, и она здесь, на Земле, но этот ее план? Я просто не знаю.

– Какой план, кого? – спрашивает Флаттершай, вбегая на кухню.

Я вздыхаю. Я только что закончила объяснять все это Шайнингу. Я смотрю на единорога, и он кивает, подводя итог истории. – С Дэш во сне связалась Луна. Она здесь, на Земле, и попросила Дэш сделать что-нибудь, чтобы заявить о себе. Сказала, что тут сотни, может быть, тысячи других пони, и мы должны что-то сделать, чтобы привлечь их внимание.

Я наливаю себе еще кофе из кофейника. – Луна сказала, что знание того, что основная шестерка здесь, на Земле, заставит многих других пони чувствовать себя лучше, чувствовать себя в безопасности, что-нибудь в таком роде.

Флаттершай медленно рысит к столу. – Но почему не Луна? Почему она ничего не делает? Как символ – она лучше чем мы.

Шайнинг медленно кивает. – Луна не только лучший символ, чем мы, но ей будет легче сделать всеобщее объявление. Она могла бы пойти в ООН как «дипломат от народа пони». Технически она принцесса, так что она должна быть лицом нашего общественного образа.

Я отрицательно качаю головой. – Все не так просто. Во-первых, Луна не просто сидит сложа руки. Э-э, копыта, какая разница. У нее сейчас свои проблемы и конфликты. Во-вторых, это не так просто, взять и пойти в ООН и выступить с речью. Здесь действуют другие силы, и, насколько я понимаю, люди, стоящие у власти, уже знают о ситуации с пони. По какой-то причине они намеренно скрывают новости о нас.

Флаттершай садится. – Что? Почему?

Я пожимаю плечами. – Я не уверена. Здесь у нас нет полной картины. Даже Луна не до конца понимает, что сейчас происходит.

Шайнинг смотрит на меня. – И как же, по ее мнению, ты должна заявить о нас? Неужели она ждет, что мы пойдем на местный телеканал и дадим интервью на камеру?

Я прикусываю губу. – Не совсем. Луна сказала, что это уже пытались сделать в последние дни. Еще она слышала разговоры о пони в новостях в Австралии и Германии. Но каждый раз, когда пони пытается сделать что-то такое, это почему-то не работает. Это где-то цензурируют, и новости не распространяются. То же самое и с интернетом. Каждый раз, когда создается блог или видео с пони, они быстро заглушаются и не распространяются так, как можно было бы ожидать.

– Это... – голос Флаттершай дрожит. – Это Дискорд? Он останавливает это?

Я вздыхаю. – Я так не думаю. Полагаю, это просто человечество боится того, чего не знает. Или, может быть, это отдельные правительства зажимают информацию. Это может быть даже не злонамеренно. Они просто не хотят, чтобы люди паниковали из-за страха перед неизвестным. – Я останавливаюсь и почесываю затылок. – Как если бы инопланетяне высадились в Канзасе. Правительство, вероятно, изо всех сил постарается сохранить это в тайне, но не потому, что оно злое, а потому, что знание о появлении на Земле продвинутых инопланетян вызовет панику и беспорядки по всему миру.

Шайнинг кивает. – Не говоря уже о военном применении. Если бы инопланетяне высадились или если бы они встретили могущественного единорога – первой мыслью правительства, вероятно, было бы сохранить это в тайне и посмотреть, смогут ли они использовать это в военных целях.

Я чешу щеку. – Да, в значительной степени. Это еще одна причина, по которой мы должны сделать знания о пони достоянием общественности. Мы должны донести до каждого пони, что они не одни и что им не следует прятаться.

Шайнинг поднимает бровь. – Хм, глупый вопрос – а как Луна ожидает, что ты сообщишь миру о пони... когда новости о пони всегда останавливаются, прежде чем они успевают распространиться?

Я усмехаюсь. – О, у меня есть идея.

Флаттершай склоняет голову набок. – И что же это будет?

Я расхаживаю вокруг стола. – Ты знаешь, что новости о пони всегда останавливаются, прежде чем они могут достичь других пони?

– Да, – кивает Шайнинг, не совсем понимая.

Я улыбаюсь. – Все очень просто. Мы создаем глобальную новость о событии, которое не будет про пони, и пусть эта новость дойдет до каждого пони на Земле. Я к тому, что поскольку они не о пони, новости не будут блокированы.

Флаттершай несколько раз моргает. – Я, гм, кажется, пропустила этап. Как это скажет всем пони мира, что основная шестерка здесь, если новости будут не о пони?

Я разминаю крылья. – Думаю, у меня есть как раз то, что нужно.

Глаза Шайнинга широко распахиваются. – О черт, нет.

~~~~~~~

Я лениво чмокаю губами, и фиолетовая аура моей магии окутывает открывающуюся дверь в комнату, где я спала. Боже, как я ненавижу утро. Ну, наверное, поэтому меня и зовут Твайлайт; меня буквально назвали в честь совершенно противоположного времени суток.

Я зеваю и направляюсь на кухню. Слава Богу за кофе, вот и все, что я могу сказать. Хотя, мне интересно, должна ли я сказать «слава Селестии» вместо «слава Богу». Я знаю, что Селестия – богиня моего рода, но действительно ли она истинный Бог? Например, она ли создала мир в наших мифах? Я не думаю, что она это сделала, что означает, что она не создавала кофе, так почему я должна сказать «слава Селестии за кофе»? Кажется довольно глупым, если она этого не дела...

– Дэш, это безумие! – доносится голос жеребца из кухни. – Ты не можешь сделать это над городом! Люди увидят тебя!

– В этом-то все и дело! – возражает хрипловатый кобылий голос.

Я снова зеваю и иду на голоса. У меня действительно нет выбора. Они в той же комнате, что и кофеварка.

Из-за двери доносится голос Флаттершай. – А нельзя сначала сделать что-нибудь не настолько масштабное? А если это не сработает, взяться за что-то чуть более серьезное?

– Не знаю, хорошая ли это идея,  – отвечает Дэш. – Если все, что мы сделаем, – это привлечем внимание местных властей, но не мировой прессы, то единственный эффект, который мы получим – затруднение в следующем, более крупном деле. Мы должны ударить по ним чем-то большим, прямо сейчас, это…

Ее голос умолкает, когда я открываю дверь кухни и вхожу. Брат застенчиво смотрит на меня.

– О, привет, Твайлайт. Прости за вчерашнее... – Он замолкает.

Я смотрю на кофеварку и направляюсь туда, лениво помахав брату копытом. – Ммм, ага, конечно. Сначала кофе.

Флаттершай смотрит на меня с явным беспокойством. – О, Твайлайт, ты должна остановить ее! Рэйнбоу Дэш собирается заявить о себе широкой публике!

Мои глаза широко распахиваются. – Да ладно. Вы что, разыгрываете меня?

Флаттершай кивает. – Именно это я и сказала, но Дэш хочет...

Я поднимаю кофейник с помощью магии и размахиваю им, прежде чем повторить. – Вы что, издеваетесь? Кто выпил последний кофе и не заварил новый? – Я сердито смотрю на их лица, пытаясь найти виновника. – Ну, давайте уже! Правила дома, народ!

Шайнинг смотрит на меня пустым взглядом, и Дэш слегка ухмыляется. – Да, это просто невероятно. Я чувствую твою боль, Твай.

Я вскидываю копыта. – Спасибо! По крайней мере, хоть кто-то здесь понимает. Но это все еще оставляет вопрос о том, кто виноват.

Флаттершай поднимает копыто. – Ммм, Твайлайт, я думаю, у нас сейчас есть более серьезные проблемы. Дэш планирует…

Я свирепо смотрю на притихшего пегаса. – АХ-ХА! Это была ты, не так ли?!

– Ну, вообще-то да, и мне очень жаль, – пищит она. – Я собиралась сделать новый, но потом услышала, что Дэш….

– А! Никаких оправданий! Это серьезное дело! – Я качаю головой и поворачиваюсь, чтобы заварить новый кофе. – Правила дома существуют не просто так! Это займет всего минуту, чтобы засыпать и начать делать кофе. Но если этого не сделать, следующий, кто захочет кофе, должен сидеть здесь и ждать добрых пять минут, пока кофе не будет готов! – Я качаю головой, используя свою магию, чтобы заполнить фильтр молотым кофе и нажать кнопку «вкл».

Шайнинг игнорирует мою тираду и поворачивается обратно к Рэйнбоу. – Я ничего об этом не знаю. Я слышал лишь, что Луна сказала, что хочет, чтобы ты сделала что-то, чтобы привлечь внимание всего мира, но должен быть лучший способ.

Дэш качает головой. – Это очень важно. Это больше, чем мы. Луна сказала, что сотни, тысячи пони, ждут чего-то подобного. Тысячи пони, Шайнинг! Мы должны им помочь!

Шайнинг трет виски. – Как? Даже если мы привлечем их внимание, что тогда? Неужели ты всерьез думаешь, что на этой ферме поместятся и переживут зиму несколько тысяч пони? Это не наша битва!

Кофеварка начинает пузыриться, и живительная жидкость начинает медленно капать в кофейник. Господи, наконец-то. Этим фермерам действительно нужно вложить деньги в какую-то новую технику. Я уже скучаю по своей кофеварке в Ванкувере. Засуньте туда одну капсулу, нажмите одну кнопку, бум. Кофе, сваренный за двадцать секунд, и не нужно ничего чистить. Хм, если подумать, это хорошая мотивация для овладения телепортацией на большие расстояния. Я могла бы вернуться в Ванкувер, взять свою настоящую кофеварку, а потом вернуться сюда. Заманчивое предложение, это точно.

Дэш кричит, перекрывая мои мысли. – Это наша битва! Мы – основная шестерка! Ты капитан гвардии! Мы были защитниками всех остальных пони в Эквестрии! Мы не можем игнорировать эти обязанности, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь рассеянным, потерянным и испуганным пони, которые сейчас там.

Флаттершай закусывает губу. – А если что-нибудь случится? А если тебя поймают?

Дэш вздергивает подбородок. – Это риск, на который я всегда готова пойти. Двадцать пять лет назад мы потерпели неудачу в нашей задаче спасти всех. Я не собираюсь делать это снова. Это наша судьба, наша цель в жизни!

Она решительно стучит копытом по полу. – Мы поможем пони. Мы поможем им в час величайшей нужды! Это то, что мы должны сделать.

Кофеварка издает звуковой сигнал, означающий, что кофейник полон, и я, не теряя времени, наливаю себе чашку. – Ах-ха, наконец-то!

Три пони оборачиваются и смотрят на меня, а я, не обращая на них внимания, наполняю свою кружку. Флаттершай заикается и поворачивается к Дэш. – Ну, если ты так сильно переживаешь, мы тебя поддержим.

Шайнинг медленно кивает. – Как бы безумно это ни звучало, я думаю, ты права. И кроме того, это просьба принцессы Луны. Когда Селестии здесь нет, правит она. – Он выпрямляет спину и отдает честь, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я верен присяге и буду служить ей и исполнять ее волю, какой бы она ни была. Если она хочет, чтобы ты подала такой сигнал, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

Дэш улыбается. – Спасибо, ребята. Теперь я знаю, что мне делать. Я просто надеюсь, что мне это удастся.

Шайнинг слегка обнимает ее. – Конечно, сможешь. Тебе это под силу.

Флаттершай присоединяется к его объятиям. – Мы верим в тебя, Дэши! Сделай так, чтобы мы гордились тобой!

Я размешиваю кофе с двумя кусочками сахара и мягко улыбаюсь. – Эй, Дэш...

Все трое смотрят на меня, и Рэйнбоу нервно сглатывает. – Да?

Я резко отдаю ей честь и киваю. – В добрый путь.

~~~~~~~

Время: 09:25

Авиабаза Петерсон, Северное командование Вооружённых сил США

– Сэр, в секторе 3А обнаружено новое неопознанное воздушное судно, обозначение «Зулу-три-Зулу».

Офицер подходит к монитору. – Это невозможно, солдат, это в самом сердце страны. Как он мог попасть туда незамеченным?

– Я не знаю, сэр, только что не было ничего, кроме гражданского воздушного движения, а потом вдруг радар обнаруживает этот объект на высоте двадцати километров.

Офицер смотрит на монитор. – Это, должно быть, технический сбой, в этом нет никакого смысла. Как могла вражеская ракета или реактивный самолет просто появиться посреди Айовы? – NOAA сообщает о каких-либо метеозондах в этом районе?

Другой военнослужащий сверяется с графиком. – Никак нет, сэр, и радар все равно отфильтрует медленно движущиеся объекты.

– Метеор? – Офицер уже знает ответ, но ищет что-нибудь, что могло бы объяснить это неизвестное судно. Что бы это ни было, оно не принадлежало им.

– Никак нет, сэр, NASA^] сообщило бы, когда он находился выше в атмосфере, и для метеора – слишком медленно. Крейсерская скорость чуть больше трехсот километров в час.

Офицер на палубе берет трубку. – Генерал, вы нужны нам в военной комнате, у нас ЧП.

Радарщик всматривается в цифры на экране. – Неизвестная цель направляется на запад и... сэр, цель ускоряется.

– Какой вектор?

~~~~~~~

Я начинаю спуск. Я ужасно высоко и двигаюсь быстрее, чем когда-либо прежде, но мне нужно еще быстрее. Гораздо, гораздо быстрее. Давайте просто надеяться, что я справлюсь с этим до того, как кто-то попытается сбить меня. Бог знает кто, вероятно, уже обнаружил меня на радаре. Ну что ж, все это закончится прежде, чем они успеют что-нибудь сделать. Я надеюсь...

~~~~~~~

Время: 09:26

Авиабаза Петерсон, Северное командование Вооружённых сил США

В комнату входит генерал. – Майор, предоставьте рапорт.

Майор передает управление своему командиру. – Неопознанная вражеская цель, по-видимому, вошла в атмосферу в секторе 3А, в настоящее время ускоряется и движется по северо-западному вектору. NOAA и NASA не сообщают о каких-либо атмосферных возмущениях.

В другом конце комнаты звучит сигнал тревоги, и служащий выкрикивает цифры на своем мониторе. – Сэр, объект теперь направляется прямо вниз. Он все еще ускоряется, сэр.

Лицо генерала бледнеет. Объект, входящий в их воздушное пространство посреди страны и ускоряющийся к поверхности? – Это не реактивный самолет...

Майор заикается. – Что? Нет, почему мы не засекли запуск? Это, должно быть, сбой!

– Стратегическое командование Вооружённых сил США только что сообщило о следе предполагаемой вражеской межконтинентальной баллистической ракеты в секторе 3А, они проверяют подтверждение от нас и спрашивают, откуда она пришла, – рявкает другой офицер через всю комнату.

Генерал чувствует, как его лицо покрывается потом. Он готовился к этому дню всю свою карьеру, но никогда не хотел, чтобы это случилось. Этого не может быть – кто отдаст приказ о первом ударе по США, когда Штаты находятся в максимальной готовности? Он напрягает мозг в поисках сценариев, которые могли бы объяснить это как нечто иное, чем упреждающая атака. – Каков вектор для приближающегося объекта? Есть ли у него цель? – Он молится, чтобы у него не было серьезной цели. Если это компьютерный сбой, или падающий спутник, или что-то еще, то у него не должно быть цели. Может быть, этот объект просто рухнет где-нибудь в поле. Тогда это объяснит все произошедшее – просто несчастный случай.

~~~~~~~

Воздух проносится мимо моего лица. Я ускоряюсь и чувствую, как поток резко касается моей кожи. Я щурюсь, чтобы убедиться, что я все еще на курсе. Я должна убедиться, что это увидят. Я должна сделать это над местом, где есть люди и камеры.

Я улыбаюсь, когда вижу внизу мегаполис. Де-Мойн, штат Айова, самый большой город в радиусе восьмисот километров, где проживает более миллиона человек.

Я взмахиваю крыльями и направляюсь к центру города.

~~~~~~~

Время: 09:29

Авиабаза Петерсон, Северное командование Вооружённых сил США

В комнате царит полный хаос. Гудят десятки сигналов тревоги, звонят телефоны. – Нет, сэр!, – кричит генерал в красную трубку. – Это не один из наших, и мы никогда не находили его следов! Да, сэр, мы делаем все возможное, чтобы подготовиться к нему во всех отношениях!

Офицеры начинают кричать через всю комнату. – Стелс-бомбардировщики взлетают с базы Уайтмен!

– Президент садится на Воздушный командный пункт.

– ТРИДЦАТЬ СЕКУНД ДО УДАРА.

– Цель все еще ускоряется, скорость триста тридцать пять метров в секунду и растет!

– NORAD опечатал все взрывозащищенные двери. Офицеры командования и управления должны немедленно отправиться в отведенные им бункеры. Это не учения!

– Приготовиться к вторичным ударам!

– МЫ СЕЙЧАС НА УРОВНЕ ГОТОВНОСТИ DEFCON-1.

– Ядерные сирены гражданской обороны активируются во всех крупных городах.

~~~~~~~

Я практически чувствую, как мою шерстку срывает с лица, но продолжаю пикировать. Я гоню себя все быстрее и быстрее. Я знаю, что мне нужно сделать это быстро. Я сейчас всего в нескольких тысячах метров над городом. Наверное, мне следовало начать с бОльшей высоты.

А потом я это чувствую. Что-то в воздухе давит на мои передние копыта. Я лечу еще быстрее, и чувствую, как давление охватывает мои передние ноги и спускается вниз по телу. Такое чувство, будто я пытаюсь протиснуться сквозь гигантский лист пластиковой пленки.

Город внизу так близко. Он занимает все поле моего зрения, но я знаю, что не могу отступить. Стена давления смыкается вокруг всего моего тела и давит на меня, как упругая стена. Я стискиваю зубы и пробиваюсь сквозь сопротивление. Слезы хлещут по моему лицу, и мое тело словно горит.

– Давай... давай... Я знаю, что Дэш может это сделать, у нее это есть. Рэйнбоу Дэш уже делала это раньше...

Я широко улыбаюсь. Я уже делала это раньше.

~~~~~~~

Время:. 09:30

Авиабаза Петерсон, Северное командование Вооружённых сил США

Все в комнате смотрят на главный экран, когда объект попадает в центр города, а затем исчезает.

Офицер пристально смотрит на экран. – Детонация?

Техник кивает. – Инфракрасные спутники показывают какой-то мощный взрыв.

– Да смилостивится Господь над их душами.

~~~~~~~

Раздается совершенно оглушительный взрыв. Он мгновенно остается позади, когда я мчусь вперед со скоростью, которую даже не могу представить. Я сразу же поворачиваю на восток и петляю между высотками в центре города, покидая его пределы. Еще две секунды – и я вылетаю из центра. Еще десять секунд – и я совершенно удаляюсь от всего города. Я остаюсь на высоте линии деревьев, чтобы скрыться от радара, и все, что я могу сделать, это улыбаться, когда чистые эндорфины и эйфория наполняют мои вены. Земля – размытое зелено-коричневое пятно, и я вижу, как целые реки и холмы появляются и исчезают позади меня в считанные секунды.

~~~~~~~

Время: 09:31

Авиабаза Петерсон, Северное командование Вооружённых сил США

– Сэр, мы подтвердили взрыв в воздухе, но... – Военнослужащий замолкает.

Генерал оторвался от разговора с Пентагоном. – Но что? Доложите, солдат.

Военный трижды проверяет рапорт и зачитывает его командиру. – О повреждениях не сообщается. Мы все еще поддерживаем связь со станцией Де-Мойн. У них даже не отключилось электричество, сэр.

– Но ведь был взрыв?

Солдат смотрит на видеопередачу, показывающую, как впечатляющая радуга всех цветов заполняет небо... – Я думаю, вам лучше самому это увидеть, сэр.

~~~~~~~

Я вижу, как передо мной появляется гораздо более широкая река, и через несколько секунд я уже над ней. Подождите, это Миссисипи? Не может быть, я лечу всего две минуты! Я плавно разворачиваюсь и поворачиваю назад, только теперь видя яркий радужный след, который, вероятно, протянулся на целых триста километров назад в Де-Мойн.

Я взмахиваю крыльями и резко сбавляю скорость. Часть меня грустит, что я потеряю свой радужный след и огромную скорость, но я не могу вернуться на ферму с этим – это было бы похоже на то, как грабитель оставляет след красной краски до своей квартиры. Я хочу, чтобы пони по всему миру знали, что Рэйнбоу Дэш находится на Земле, но им придется отыскать точное местоположение фермы каким-то другим способом.

Я спускаюсь ниже, когда пересекаю реку и направляюсь к ферме. Это меньше чем в восьмидесяти километрах отсюда. Надеюсь, к тому времени, как я туда доберусь, это будет в новостях.

~~~~~~~

Флаттершай поднимает голову. – Шайнинг, ты слышишь?

Я поднимаю голову, услышав далекий грохот. – Флаттершай, я это чувствую. – Я не просто чувствую слабые вибрации, мой рог почему-то весь покалывает. Я был бы более озадачен этим, но я почти уверен, что точно знаю, что это такое.

– Это то, что я думаю? – спрашивает Флаттершай, когда мы оба вскакиваем со стульев и бежим к входной двери. – О, я надеюсь, что это сработает, я надеюсь, что мы это увидим.

Я открываю входную дверь и выхожу на западную сторону. – Да, надеюсь, он достаточно большой, чтобы…

– О боже – Флаттершай присоединяется ко мне и недоверчиво смотрит на небо. Весь западный горизонт извергает полный спектр магического сияния. От этого просто захватывает дух.

Рядом со мной появляется сестра, потягивая кофе из кружки. – Ну, она это сделала. Я знала, что так и будет.

Я медленно киваю. – Мы привлекли внимание всего мира. Теперь вопрос в том, что мы будем с ним делать.

Глава 29. Подготовка к неизвестному

Джек качает головой, глядя на послеполуденное небо. Даже сейчас, почти шесть часов спустя, на западном горизонте все еще видны радужные пятна. – Я до сих пор не понимаю, почему Луна хотела, чтобы ты это сделала. Я понимаю, что донести сигнал до других пони, но делать Рэйнбум прямо здесь, в Айове – это привлечет к нам много внимания.

– Да, но это, типа, неизбежно. – Я киваю в сторону Шайнинга. – А этот жеребец сказал, что если я сделаю это над Де-Мойном, это не привлечет внимания к этой части штата.

Мы с Джек смотрим на него, а он только прикусывает губу. – Ну, хм, я никогда не ожидал, что этот взрыв будет таким огромным. – Он машет копытом на запад, чтобы подчеркнуть тот факт, что зрелище можно увидеть с расстояния более трех сотен километров. – Так что на самом деле есть хороший шанс, что мы можем привлечь нежелательное внимание.

ЭйДжей качает головой. – Отлично, просто отлично. Ну, пока мы остаемся на земле и никто больше не летает, мы должны быть в безопасности.

Шайнинг нервно смеется. – Ну, гм, я бы так не сказал.

– К чему ты клонишь?

Он машет копытом в воздухе. – Нет, ничего особенного. Есть вероятность, что они прочесывают штат с помощью беспилотников или просто просматривают спутниковые снимки в поисках аномалий. Но мы должны быть в безопасности. Даже если кто-то посмотрит на это место сверху, оно будет выглядеть как обычная ферма с пони. Пока мы не высовываемся с полетами и взрывами – мы будем в порядке.

Я вздыхаю, не слишком довольная этим правилом, «не летать», но полагаю, что пока придется обойтись. Я снова поворачиваюсь к Джек. – Итак, что на повестке, что мы можем сделать?

Она пожимает плечами. – Хороший вопрос. Я думала, что мы могли бы просто продолжать улучшать дом и ухаживать за посевами, но что, если твой рекламный трюк приведет на ферму новых пони? Я думаю, что теперь пони из других штатов прибудут в Айову, чтобы попытаться найти тебя. И если мы собираемся принимать беженцев, что появятся у нас на пороге – что ж, тогда мы должны начать строить какое-то новое жилье.

Шайнинг качает головой. – Блин, это было бы плохо. Не поймите меня неправильно, я хочу помочь другим пони. Но куча вновь прибывших и временного жилья, появляющегося здесь, вероятно, привлекли бы внимание всевидящих глаз.

Я почесываю копытом голову. – Давай просто сделаем несколько простых шагов. Вычистим сарай и принесем ваши старые одеяла из погреба. Если к нам прибудут новые гости, они смогут пока обосноваться там.

Джек кивает. – Как ты думаешь, сколько у нас времени? Ведь новым пони нужно еще найти это место – это займет время, верно?

– Ну, Луна вроде как спросила у меня этот адрес. – Я отвожу взгляд от Джек. Я действительно должна была поговорить с подругой раньше и получить у нее разрешение на использовать ее земли таким образом. – И Луна вроде как сказала мне, что будет помогать заблудившимся пони, которые окажутся поблизости. Я предполагаю, что она планирует дать им указания через их сны.

ЭйДжей закрывает лицо копытом. – Э-э, ладно, мы справимся. Эта ферма сможет прокормить еще десяток-другой пони в течение зимы, если понадобится.

Шайнинг поднимает брови. – А если появится больше?

Джек нервно облизывает губы. – Мы что-нибудь придумаем. А теперь давай приберем этот сарай.

~~~~~~~

Я поднимаю глаза от мытья посуды и вижу, как в кухню входит Рэрити. Я машу ей мокрым копытом. – Эй, я тебя сегодня почти не видела.

– О, привет, Дэш. Вообще-то сегодня я была очень занята. Мы с Флаттершай украшали изнутри ее причудливое маленькое убежище на опушке леса.

Я жестом показываю ей, чтобы она поставила свои грязные тарелки на стойку рядом со мной. – Приятно это слышать.

– Хочешь, я их помою за тебя? Думаю, делать это копытами очень нелегко. – Она оглядывает меня с ног до головы.

– Нет, спасибо за предложение, но я справляюсь. – Я возвращаюсь к мытью грязной посуды в раковине.

Она поднимает бровь. – Как у тебя дела? Шайнинг сказал мне, что вы с Джек готовитесь к пополнению? Луна сказала тебе, кого ждать и когда они будут здесь?

– Не, она была очень неопределенной, типа прям раздражающе неопределенной.

Рэрити вздыхает. – Я с удовольствием помогу заблудившимся пони, и было бы здорово узнать, что они могут предложить...

Я заканчиваю мыть посуду и смотрю на нее. – Но?

Она пожимает плечами. – Я не знаю. Мне нравится, когда нас только восемь. Я чувствую, что мы наконец-то начали сближаться друг с другом. Я знаю, что у нас есть свои разногласия, и у нас есть свои споры, но когда мы все вместе, мы просто чувствуем себя, ну, целым. Я немного боюсь, что новоприбывшие могут все испортить.

Я вытираю копыта полотенцем и шагаю вперед, чтобы обнять ее. – Не волнуйся, Рэрити, новые друзья нас не разлучат. Это один из тех уроков дружбы, которым учат детей в фильмах, верно? Чем больше любви отдаешь, тем больше в конечном итоге получаешь. – Я нежно прижимаюсь щекой к ее щеке. – Ничто не сможет разлучить нас, старых друзей. Если мы дадим приют новым пони, все станет еще интереснее, и это не разрушит того, что у нас уже есть.

– Да, пожалуй, ты права. Спасибо. – Она улыбается мне, и мы вдвоем выходим из кухни. – Надеюсь, новоприбывшие будут дружелюбны.

– Это же пони! Конечно они будут дружелюбны, – шучу я, следуя за ней по коридору.

– Это правда. – Рэрити открывает дверь своей магией, и я следую за ней внутрь, пока она продолжает говорить. – Осмелюсь сказать, что в этом мультфильме я не видела пони, который бы мне не нравился.

– И все эти пони – не просто мультфильм, они, по–видимому, существуют в реальной жизни, – хихикаю я.

– Знаешь, это все равно звучит совершенно безумно. Даже с учетом всего этого и того факта, что мы сами были пони около двух недель. – Рэрити начинает раздеваться, чтобы надеть другую одежду. Я даже не вздрагиваю, когда она обнажается – мы обе здесь девушки, нам нечего скрывать.

– Да, мозги болят, когда слишком много об этом думаешь. – Дверь открывается, и я смотрю на пони, который входит в комнату. – Привет, Шайнинг.

Он машет мне копытом и целует свою кобылу в щеку. – Эй, вы готовы к сегодняшнему вечеру?

Я пожимаю плечами. – Да, думаю, я к этому готова. Довольно тихая ночь, думаю, можно посмотреть кино или что-нибудь типа того. – Я смотрю, как Рэрити надевает оставшуюся часть пижамы и садится рядом с Шайнингом. – У Джек отличная коллекция DVD, более двухсот фильмов. Она даже…

Я замираю, когда до меня доходит, что я в спальне Рэрити и Шайнинга, дверь закрыта, и они обнимаются прямо передо мной. Ого, это действительно очень очаровательно.

Она открывает один глаз и замечает меня. – Сегодня вечером ты присоединишься к нам, верно?

– Я-я ... эээ … что? – заикаюсь я.

Шайнинг улыбается, и похлопывает по месту на кровати рядом с собой. – Рэрити говорила мне, что ты, возможно, предпочтешь спать здесь, с нами, если тебе надоест Пинки в качестве соседки. Меня это вполне устраивает, чем больше, тем веселее, верно?

Рэрити смеется. – В обычной ситуации, Дэш, я бы колебалась. Но я чувствую себя обязанной тебе. Ты не раз спасала мой хвост и привела меня и моих друзей на ферму. Я думаю, ты заслуживаешь особого отношения, не так ли?

О боже, кажется, я сейчас упаду в обморок. Признаюсь, мне и раньше снились такие сны. Обниматься с Рэрити или Шайнингом всю ночь было бы что-то с чем-то, а сейчас у меня есть шанс провести ночь с ними обоими. Это просто, ого...

– Ну и что? – Рэрити поднимает бровь.

Я хныкаю. Зачем ты искушаешь меня, Селестия? – Извините, ребята, но я не хочу вставать между вами. Кроме того, я больше не сплю на кроватях, я сплю снаружи на облаках.

Они оба поворачиваются и смотрят на меня. Шайнинг наклоняет голову. – Подожди, ты шутишь, ты действительно можешь спать на облаках? Это удивительно, я думал, что это просто придумано для Сериала!

Рэрити усмехается. – Ну, это вряд ли справедливо. Спать на облаке звучит очень удобно.

Я медленно киваю. – Ты даже не представляешь. Это в миллиард раз лучше, чем любая кровать, поверь мне.

Рэрити на секунду хмурится. – Ну, если ты считаете, что твое место лучше нашего... – Ее рог светится, и она открывает дверь позади меня.

Секунду спустя я вижу голубое свечение вокруг своего тела и чувствую, как меня выталкивают в коридор. Я протестующе поднимаю глаза. – Эй!

Она машет мне копытом. – Иди, наслаждайся своими мягкими облаками. Наверное, нам с Шайнингом придется страдать на этой неудобной кровати.

Я слышу, как Шайнинг хихикает, когда дверь закрывается. – Это не так уж неудобно, когда привыкнешь.

– Но подожди, я никогда не говорила… – мой протест обрывается, когда дверь захлопывается. Я вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы выйти. Ааа, я и мой длинный язык! Это было прямо у меня в копытах! Я точно могла бы этим воспользоваться!

Я стискиваю зубы, когда выхожу на улицу, чтобы взлететь и поймать летящее низко облако. Я хватаю его, затем тяну ближе к земле, прежде чем плюхнуться на него сверху. Ну, по крайней мере, я не врала насчет этих облаков, они действительно до безобразия удобны.

Я тихонько зеваю и оглядываюсь на дом. Хотя здесь немного одиноко. В один прекрасный день мне действительно придется как-то уговорить Флаттершай разделить со мной облако или что-то в этом роде.

~~~~~~~

– Доброе утро, и добро пожаловать на утреннюю сводку CNN. Сейчас девять утра, это четверг, двадцать первое мая. Наша главная новость – воздушный взрыв, который произошел вчера утром над Де-Мойном, в штате Айова. – Телевизионная картинка меняется, чтобы показать снятое туристском видео взрыва. Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть, не засняли ли меня на камеру – но нет, все, что можно видеть – это Рэйнбум и радужный след, направляющийся на восток.

Телеведущий продолжает. – Это впечатляющее великолепие может сравниться только с тайной, которая все еще окружает его. Ученые всего мира остаются в полной растерянности, пытаясь объяснить этот массивный призматический взрыв, который был замечен очень далеко – даже на юге Техаса. Так что же это такое, связано ли это с другими взрывами и беспорядками по всей стране, и повлияет ли это на президентскую кампанию? Для ответа на эти вопросы и многие другие к нам присоединяется доктор Скотт Гейл, физик из Массачусетского технологического института, чтобы помочь нам объяснить, что это был за взрыв в небе. Здравствуйте, доктор Скотт, добро пожаловать.

Камера поворачивается, чтобы показать глубокоуважаемого человека, сидящего за столом. – Спасибо, Джилл. Я боюсь, что ни у меня, ни у моих коллег пока нет объяснения этому. Что мы знаем, так это то, что китайцы, русские, NASA и Европейское космическое агентство утверждают, что это не был метеорит или космический мусор. Если оно пришло не из космоса, то значит – с Земли. Однако Пентагон отрицает сообщения о том, что это было испытание американское оружия, и на самом деле они, похоже, так же смущены этим, как и другие правительственные учреждения и ученые.

– Как вы думаете, что это? – спрашивает ведущий.

Физик качает головой. – Хотел бы я знать. Я согласен с космическими агентствами, что это был не космический мусор, поскольку он, похоже, взорвался ниже линии облаков, а не в верхней стратосфере. Существует также проблема этого радужного света, который покрыл небо Среднего Запада. Ничто из того, что мы знаем, не может создать в воздухе зрелище такого масштаба. – Он в замешательстве пожимает плечами. – Даже если взорвется какой-то кварц и будет действовать как призма, создавая круглую радугу, она просто не может быть настолько большой или видимой с такого расстояния.

Ведущий новостей обрывает его. – Но это случилось. И вы хотите сказать, что никто в научных кругах не может этого объяснить?

– Ну, это не совсем соответствует нашему пониманию физики. – Обладатель докторской степени неловко ерзает на стуле. – Но, как и во всем остальном, есть несколько гипотез, которые выдвигают мои коллеги.

– И какие?

– Ну, хотя Пентагон категорически отрицает свою ответственность, надо думать, что это было какое-то военное испытание или эксперимент. В природе этого никогда не происходило, поэтому общая идея, которую мы получаем, состоит в том, что это было сделано человеком. Кроме того, чрезмерное наращивание военной мощи и активность последних недель дают основания полагать, что это как-то связано.

Ведущий новостей кивает. – Но если это было американское военное испытание, то почему США подняли уровень боевой готовности и инициировали оповещение органов гражданской обороны? Разве это не указывает на то, что США этого не ожидали?

Физик морщится. – Это не совсем моя область, Джилл, но я согласен с этой логикой. С чисто объективной точки зрения это похоже на то, что сделала бы иностранная держава, и это застало США врасплох. Хотя что касается того, кто это сделал и почему, боюсь, мне нечего добавить к этому разговору.

Камера снова поворачивается к ведущему новостей. – Спасибо, доктор Скотт. Как мы все знаем, вы не одиноки в своих предположениях. Предположение о том, что это может быть какая-то атака со стороны внешних сил, является горячей темой в предвыборной кампании. Сенатор Корддис очень громко говорил об этой перспективе, и ему пришлось сказать это на митинге вчера вечером.

На экране появляется политик на трибуне. – Мой противник бессвязно бормочет и даже открыто говорит своим сотрудникам полную чушь о цветных пони, замеченных в этом районе. Он явно бредит и живет в какой-то сказочном мире. Это неприемлемо для главнокомандующего, когда Соединенные Штаты подвергаются нападению и находятся на грани войны! Что-то столь серьезное, как взрыв над нашей родиной, требует военного ответа! – Камера поворачивается к толпе, которая разражается громовыми аплодисментами.

– Дэш! Выключи телевизор и помоги нам снаружи, – говорит Джек, когда она подбегает ко мне.

Я поднимаю взгляд со своего места на диване. – Ой, да ладно тебе, ЭйДжей, я просто любуюсь своей работой.

– Заставлять миллионы людей обмочиться от страха – да, это то, чем можно гордиться, – закатывает она глаза.

Я выключаю телевизор, но показываю ей язык. – Это не было нацелено на них. Это было послание для пони, и, судя по шуму, оно было передано.

Она смотрит на телевизор и качает головой. – Да, так оно и было, но у меня плохое предчувствие. Не думаю, что Луна думала о том, как отреагируют люди. Я не могу отделаться от ощущения, что они в ближайшее время собираются сделать что-то радикальное, и у нас будет кровь на копытах.

– Скоро что-то произойдет, и это произойдет независимо от того, что мы сделали. Я не могу избавиться от ощущения, что за кулисами дергают за ниточки. – Я на секунду прикусываю язык. – Не знаю, там что-то происходит. Это еще одна причина, по которой мне не терпится собрать побольше пони. Они могут принести нам больше информации или, может быть, даже знать, как нам все исправить.

Джек медленно кивает. – Да, может быть. И это напомнило мне кое о чем – Шайнинг искал тебя. Он хотел узнать, готова ли ты патрулировать границу фермы. По-видимому, он что-то чувствует из-за своего особого таланта, и он думает, что кто-то или что-то приближается.

Я иду к двери и вздыхаю. – Знаешь, в один прекрасный день здесь будет тихо, и мы сможем немного отдохнуть.

– Не сегодня, сестра.

~~~~~~~

– Ладно, ты можешь это сделать. Шесть бревен сразу, поехали, – бормочу я себе под нос, закрывая глаза и чувствуя, как начинает светиться мой рог. Вокруг меня полдюжины тяжелых бревен, и я пытаюсь понять, насколько сильна моя магия. Когда я только стала аликорном, я никогда бы не подумала, что смогу поднять магией целое бревно. Но вот я здесь, пытаюсь поднять сразу шесть. Что ж, нет ничего плохого в том, чтобы попытаться, и мне нужно действительно напрячься, чтобы увидеть все свои возможности.

Я чувствую, как моя магия обволакивает каждое бревно, и я морщусь, пытаясь увеличить мощность, чтобы поднять их всех сразу. – Давай... вверх, вверх... – капли пота начинают стекать по моей шее, и я чувствую, как каждое из бревен со стоном начинает отрываться от травы.

Несмотря на то, что мои глаза закрыты, я вижу волны насыщенного фиолетового света, пульсирующие вокруг моего рога, по мере того как сияние становится ярче. И я чувствую левитирующие бревна... – Я… Я думаю, что сделала это! Я чувствую все шесть бревен в воздухе! Я поднимаю больше тысячи фунтов!

Я визжу от радости. – Я сделала это! – Я открываю глаза, чтобы полюбоваться видом, но это разрушает мою концентрацию. Через мгновение все шесть тяжелых бревен с оглушительным грохотом падают на землю. Я вздрагиваю от звука, затем слышу, как одинокая пони хлопает копытами, позади меня.

– Ух-ху, так держать, Твайлайт! Теперь подними Х-wing из болота и иди в пещеру, чтобы сразиться с призраком твоего отца. – Флаттершай смеется, стуча копытами еще несколько раз.

Я тут же краснею. – О, Флаттершай, как долго ты здесь стоишь?

– О, достаточно долго, чтобы увидеть, как ты творишь свою сумасшедшую магию. – Она пожимает плечами. – Кстати, очень хорошая работа.

Я смотрю на разбросанные вокруг бревна. – Да, спасибо, я просто тренировалась.

– Тренировалась для чего? – Появляется голос ЭйДжей, и она рысью скачет ко мне, уставившись на бревна. – Прости, что перебиваю, но я только что увидела свет и не поверила своим глазам.

Я машу копытом. – Я не знаю, для чего я тренируюсь. Наверное, просто проверяю свои возможности.

– О, – грустно замечает Флаттершай.

– Что-то не так? – поднимаю бровь я.

– Я просто надеялась, что ты на самом деле практикуешься для чего-то конкретного. Ну, знаешь, как будто у тебя есть какой-то план. – Флаттершай опускает уши и царапает копытом землю. – Я знаю, что на том ужине, когда все спорили, ты очень рассердилась, когда твой брат сказал, что хочет, чтобы ты все уладила, но… в общем, не он один, Твайлайт. Каждый из нас здесь втайне надеется, что у тебя может быть какая-то идея или план. – Она нервно смеется. – Так что, знаешь ли, никакого давления.

Я вздыхаю. – Знаю, знаю. Но извини, Флаттершай, как я уже говорила на том ужине, я не знаю, как стать обратно человеком.

ЭйДжей садится рядом с Флаттершай. – Хех, Твай, я не думаю, что она говорила об этом.

Я поднимаю бровь. – Что? Но я думала, что именно поэтому вы двое были с моим братом в той половине пони, которые хотят превратиться обратно.

Флаттершай на мгновение прикусывает губу. – О, это было бы здорово, если бы ты смогла превратить нас в людей, но, честно говоря, я не вижу, чтобы это произошло. Слишком многое случилось с нами, чтобы мы могли просто вернуться к тому, как все было.

Я наклоняю голову. – Значит, ты на нашей стороне? Ты согласна жить здесь как пони всю оставшуюся жизнь?

Она одаривает меня сдержанной улыбкой и несколько секунд пристально смотрит на меня. – Брось, Твайлайт, мы обе знаем, что эта идея так же глупа, как и идея попытаться превратиться обратно и забыть все, что когда-либо происходило.

– Это правда... – медленно киваю я. – Я знаю, что пути назад нет, и да, я также знаю, что мы не можем просто сидеть здесь и вечно жить как пони. Рано или поздно нам придется столкнуться с нашей настоящей проблемой лицом к лицу. Мне просто не нравится думать об этом. Я не только боюсь того, что это повлечет за собой, но даже если бы я желала этой встречи, я не знаю, как это сделать.

Флаттершай ничего не говорит, и ЭйДжей подхватывает разговор. – Я полагаю, вы двое не считаете, что наша «настоящая проблема» – это что-то вроде встречи с телекамерами или встречи с правительством?

Прежде чем я успеваю ответить, я слышу шорох в кустах рядом с нами. Мы оглядываемся и видим, как из укрытия появляется Пинки. Впервые с тех пор, как я увидела ее в роли пони, она выглядит совершенно смущенной. – Это Дискорд, не так ли? Ты думаешь, нам придется встретиться с ним лицом к лицу?

Флаттершай наклоняет голову. – Погоди, а почему ты пряталась в тех кустах?

– Хм? – Пинки оглядывается на то место, откуда она вышла. – О, я пришла сюда, когда увидела фиолетовый свет. Я ждала, чтобы выскочить, когда ты скажешь что-нибудь смешное, или заставишь меня пошутить, или скаламбурить, или еще что-нибудь. А потом…  потом ты зачем-то упомянула Дискорда и испортила весь настрой. Не круто, Эпплджек.

Я секунду смотрю на Пинки, потом поворачиваюсь к ЭйДжей и Флаттерс. – Если отбросить отвлекающие моменты –  да, я действительно думаю, что нам придется иметь дело с Дискордом, прежде чем все это уладится. Он ни за что не позволит нам спокойно жить здесь, на Земле. Наша борьба с ним еще не закончена, и рано или поздно нам придется ее закончить.

Флаттершай делает шаг назад. – Но у нас нет никакой возможности вернуться в Эквестрию. Если только… Погоди, ты ведь не имела в виду, что Дискорд здесь, на Земле?

– Так и есть! — вмешивается Пинки. – Ну, во всяком случае, его аспекты.

Я закусываю губу от беспокойства, когда слышу слова Пинки. Я знаю, что спорить с ней нельзя, и, кажется, я с ней согласна. – Да, тут было слишком много плохих совпадений, чтобы все это было просто судьбой. Дискорд дергает за какие-то ниточки за кулисами, даже здесь, на Земле.

Джек хихикает. – Дэш только что сказала мне, что чувствует то же самое. Я тоже с этим согласна.

Флаттершай смотрит в землю. – Значит, мы должны найти его на Земле, а потом как-то победить? Это все исправит?

Мой рот говорит сам, я не знаю, почему я это знаю, но я знаю, что это – правда. – Нет, это не окончательное решение. Единственный способ победить Дискорда – противостоять ему в том месте, где он был создан: мы должны победить его в Эквестрии.

– Подожди, что? – спрашивает ЭйДжей.

–  Это невозможно, – поднимает бровь Пинки.

– У нас нет способа добраться туда, – говорит Флаттершай.

Я останавливаюсь и качаю головой. – Я знаю, честно говоря, у меня нет ни малейшего представления о том, как мы туда доберемся.

Пинки хмурится. – И не только это, но как мы вообще будем с ним бороться? На Земле он, наверное, слабее, но в Эквестрии он, типа, бог. Сражаться с ним там было бы самоубийством. – Она оглядывается на нас. – Правильно? Скажи мне, что я не сумасшедшая!

ЭйДжей кивает. – Пинки права. Судя по тому, что мы знаем, теперь Дискорд правит всей той землей. И давайте не будем забывать, что он, вероятно, готовился к нашему возвращению в течение двадцати пяти лет. Отправиться в Эквестрию и встретиться с ним лицом к лицу было бы невозможно.

Я отрицательно качаю головой. – Не невозможно – просто сложно. Просто посмотрите на примеры. Фродо и Сэм взяли кольцо на Роковую гору, хотя на их пути была целая армия, и несколько маленьких истребителей «X-wing» уничтожили Звезду Смерти. И это не только в историях, но и в правиле, которое было доказано снова и снова на протяжении эпох: небольшая группа преданных бойцов обладает силой, чтобы победить самого большого из тиранов. Мы можем это сделать.

Флаттершай снова тычет копытом в землю. – Только этот тиран к тому же всемогущий, бессмертный бог, который может творить беспредельную магию одним щелчком когтя.

Я вздрагиваю. – Да, не думаю, что это будет весело. Но эй – у нас еще будет время подготовиться.

ЭйДжей потирает шею. – Во всяком случае, это лучше, чем сидеть и хандрить.

~~~~~~~

Я зеваю, проходя мимо домика Флаттершай. Вернее, ее опрокинутого домика на дереве. Как бы там ни было, на Западном фронте без перемен. Я не знаю, о чем беспокоился Шайнинг, но сегодня днем здесь мертвая тишина. Когда он попросил меня заняться патрулированием, я была очень взволнована. Думала, что патрулирование означает облет периметра и наблюдение за происходящим. Но нет, моему патрулю не позволено делать исключение из нашего нового правила «не летать», потому что это может привлечь внимание. При этом я видела, как Твайлайт устроила световое шоу и, казалось, подняла половину леса своей магией. Вот то, что мы не должны делать снаружи. Но не позволить пролететь над нашим периметром? Пфф, отстой.

Я продолжаю идти и позволяю своим мыслям блуждать, когда вижу дикие маргаритки, растущие на опушке деревьев. Лошади едят цветы, верно? Возможно, я могу попробовать. Надеюсь, это лучше, чем та трава, которую я ела на днях, когда мне было скучно. Оказывается, вкус очень пресный. Хм, хотя в миске было бы неплохо. Посыпать сыром и съесть, как попкорн? Черт возьми, мне придется спросить Джек об этом.

Мои уши внезапно дергаются, когда ловят звук чего-то, что не является звуком фермы. Я бросаю взгляд в сторону ворот. Этот низкий гул, это... машина?

~~~~~~~

– Я рада, что ты захотела помочь мне, Рэрити. – Я улыбаюсь кобылке рядом со мной, пока мы тащим припасы из сарая.

– Уверяю тебя, это доставляет мне огромное удовольствие. – Она хрустит шеей. – Не забывай, что под этой белой шерсткой я парень. Я чувствую себя втянутой в роль изящной самки, поэтому любой шанс сделать какую-то физическую работу действительно освежает.

Я поднимаю бровь. – Чувствуешь себя втянутым в эту роль? Ну, в любом случае, нравится ли тебе эта роль?

– Конечно, временами это доставляет удовольствие. – Она пожимает плечами. – Тебе повезло, ты превратилась в самку, как и все мы, но от тебя ждут, что ты будешь грубой и выносливой пацанкой. Ты все еще живешь жизнью парня – за исключением половых органов,

Я хихикаю. – Ну что ж, по крайней мере, ты можешь испытать обе стороны жизни. Иногда я почти завидую этому. Я переживаю всю травму смены пола, а потом веду себя так, будто ничего не изменилось. Кто знает, сколько удовольствия ты получаешь, живя чем-то совершенно новым.

Рэрити поднимает на меня обе брови. – Это... интересно.

Из ниоткуда доносится свист приближающейся ракеты. Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэш внезапно приземляется в нескольких метрах от меня, ее копыта взрывают землю, когда она останавливается. Я поднимаю копыто, чтобы мусор не попал мне в лицо. – Эй, Дэш, мне казалось, Шайнинг запретил летать?

Она смотрит на нас дикими глазами. – Джек! На подъездной дорожке остановился фургон. Здесь люди!

Рэрити паникует. – Люди!? Что это за люди, плохие люди?

Я бросаю взгляд в сторону дома. – Ты видела их, Дэш? Это соседи? Правительство? Хуже?

Дэш качает головой. – Ничего подобного. На самом деле там только один человек…

– О, это не так уж плохо, правда? – перебивает Рэрити.

– Один человек и четыре пони. – заканчивает фразу Дэш и сердито смотрит на Рэрити.

Я моргаю. – Подожди, четыре пони? Отличная новость, правда? Это то, чего мы хотели!

Дэш потирает затылок. Да, наверное. – Просто... ну, эти пони...

Я иду к подъездной дорожке. – Они дружелюбны, верно? Ты их узнала? Кто-нибудь из наших знакомых из Сериала?

– Д-Джек, – заикается Дэш позади меня, ее голос наполняется беспокойством..

Я оборачиваюсь и вижу, как Рэрити кладет копыто Дэш на спину. – В чем дело, Дэш?

Рэйнбоу закусывает губу. – Ну, там коричневый земнопони с короткой красной гривой, и оранжевый пегас с пурпурной гривой...

Я наклоняю голову и ломаю голову над этими цветовыми сочетаниями. Последнее звучало знакомо. Подождите...

Рэрити поднимает бровь. – А два других пони?

– Это… ммм... – Дэш смотрит на меня, потом на Рэрити, потом снова на меня. – Я думаю, это ваши младшие сестры.

Глава 30. Пони, и пони, и пони, и...

Я все еще не могу привыкнуть к этому ритмичному топоту крошечных копыт, который постоянно сопровождает меня. Я оглядываюсь на источник звука. – Скуталу, ты же знаешь, что не должна следовать за мной повсюду, куда бы я ни пошла.

Она одаривает меня невинной улыбкой. – Но я хочу! Нам так много нужно обсудить!

Я неловко смеюсь. – Ах, на самом деле не настолько много. Есть только дюжина эпизодов, в которых Скуталу и Дэш делают что-то вместе, и мы уже обсудили их все.

Скуталу подбегает ближе ко мне. – Но в тебе есть еще столько всего! Расскажи мне о том, как ты сражалась со Злобным Ветром Запада и спасла Понивилль от Проклятых Элементов!

Я прикусываю язык и смотрю прямо перед собой, продолжая двигаться вперед. – Я же сказала тебе, Скутс, что ничего этого не помню.

– А как насчет того раза, когда ты заставила тех двух драконов сражаться между собой, чтобы выиграть время, чтобы спасти Рэрити от…

– Нет, никогда о таком не слышала, извини. – Я вздыхаю. Эта малышка – нечто особенное. По-видимому, CMC не совсем такие, как все мы. Конечно, они были сосланы на Землю, и они прожили, как не знающие ни о чем люди, целых двадцать пять лет, точно так же, как я и мои друзья. Но потом, когда они снова превратились в пони, Свити Белль сделала что-то, что вернуло им все их пони-воспоминания. Так что теперь они бегают с полными воспоминаниями о своей жизни и в качестве людей, и в качестве пони. И это фантастика и все такое, но это значит…

– О! О! Расскажи мне историю о том, как ты спасла жизнь принцессе Селестии, и она сделала тебя почетным...

– Скуталу! – останавливаю я ее. – Я бы предпочла не узнавать обо всех величайших достижениях моей жизни из вторых рук, да ещё и в виде вопросов “А расскажи, как ты…”!

– Ах да... извини. – Маленькая пегаска бежит рядом со мной. Мне нужно чем-то отвлечь ее, пока у меня есть время подумать. Осознание того, что она вернула все их воспоминания, действительно потрясло меня. Если бы мне предложили такой вариант, согласилась бы я? Действительно ли я хочу стать на сто процентов Дэш? Конечно, я бы, вероятно, все еще хранила где-нибудь в глубине свои человеческие воспоминания, но личность Дэш кажется довольно подавляющей. Я чувствую, что если бы у меня в голове действительно было все сознание Дэш, то она бы просто полностью захватила власть! С другой стороны, могу ли я действительно отказаться от предложения вернуть настоящую Рэйнбоу Дэш? Отказ от возможности вернуть настоящую Дэш – это немного жадно с моей стороны, не так ли? Черт, мне действительно нужно все обдумать...

– Дэш! Помнишь, как ты остановила метеорит, чтобы он не раздавил Эпплузу?

– А! Да чтоб тебя, Скутс!

~~~~~~

– Твайлайт? Твайлайт Спаркл?

– Хм? – Я смотрю на человеческую женщину, которая осторожно пробирается ко мне в гостиную. По-моему, Шайнинг сказал мне, что ее зовут Энджи, это та женщина, которая привезла сюда CMC-ок. Должно быть, кто-то из членов семьи одной из них.

Она нервно машет мне рукой. – Привет, я Энджи, сестра Свити Белль. Я привезла их всех сюда...

– Надо же, – бормочу я, возвращаясь к записям передо мной.

Она чуть-чуть приблизилась ко мне. – Сейчас неподходящее время?

– Не особенно, – отвечаю я, не поднимая глаз.

– Я просто... Извини, я просто не могу свыкнуться с тем, что ты на самом деле здесь. То есть, я знаю, что моя маленькая сестренка – пони и все такое, но ты же Твайлайт Спаркл! – Женщина практически визжит от возбуждения.

Я бросаю на нее быстрый взгляд. – Да, наверное, это очень увлекательно – быть мной.

– Над чем трудишься?! Изучаешь магию? – Она склоняется надо мной, жадно читая через мое плечо.

Я прикусываю язык и делаю глубокий вдох. Блин, эти новоприбывшие пробыли здесь всего несколько часов, а я уже ностальгирую по тем временам, когда нас было всего восемь. Я ничего не имею против людей, ни в малейшей степени, просто это мешает – один из них находится в том, что раньше было домом строго только для пони. Я пожимаю плечами, отмахиваясь от ее вопроса. – Ничего особенного, я просто подсчитываю вес, который левитировала раньше.

– А, так ты действительно изучаешь магию! – Она усмехается. – Это потрясающе, как будто я снова смотрю на тебя в мультфильме! Это твоя новая библиотека? Ты собираешься попробовать новые заклинания?

Я тру копытом лоб. – Нет, это не новая магия. Я просто занимаюсь математикой.

– О, – ее голос наполняется разочарованием.

Секунды тикают, и я не могу сосредоточиться на своих заметках, пока Энджи просто стоит и смотрит на меня. Я снова прикусываю язык, улыбаюсь и поворачиваюсь к ней. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

На секунду ей становится не по себе. – Мне просто интересно, знаешь ли ты, как все это исправить. Я вроде как хочу, чтобы мой младший брат вернулся...

На мгновение я ей сочувствую. – Нет, извини, если бы я могла, я бы так и сделала, но я не могу «исправить» твою сестру. Или брата, неважно.

Она нервно смеется. – Так что же, вы все собираетесь жить как пони до конца своих дней? Вы собираетесь осесть здесь и прожить следующие пятьдесят лет как лошади?

Я возвращаюсь к своим записям. – Да, может быть. Я сама не настолько в восторге от этой идеи, но...

– Подожди, ты же не серьезно! Я пошутила!

Я бросаю на нее взгляд. – Послушай, Энджи, я не знаю, что тебе сказать. Прости, если ты пришла сюда, думая, что мы сможем вылечить твоего брата и вернуть все на круги своя. Дело в том, что мы сами едва знаем, что здесь делаем. Мы просто проживаем один день за другим и пытаемся адаптироваться. Ты, твоя сестра и ее друзья можете остаться здесь, но правда в том, что мы не можем предложить вам много, ребята.

Энджи на мгновение прикусывает губу. – Моя младшая сестра хотела приехать, потому что хотела увидеть свою настоящую сестру...

Я поднимаю брови. – Да, я не подумала об этой маленькой детали. Я полагаю, было бы довольно неприятно осознавать, что твой родственник внезапно перестал быть твоим родственником. Ну, я полагаю, он все еще был бы твоим родственником, так как у вас одни родители и вы выросли вместе. Однако... он не был бы твоим родственником, так как на самом деле он принадлежит к совершенно другому виду и, строго говоря, родился от матери-пони и вырос в совершенно другой семье... У, это сбивает с толку.

Энджи вздыхает. – Да, расскажи мне об этом.

Я смотрю на обеспокоенное лицо человека и ободряюще улыбаюсь. – Послушай, Энджи, я знаю, что тебе, должно быть, трудно с этим справиться, но мы все это переживем.

Она тихо смеется себе под нос. – Что ж, пожалуй, мне не на что жаловаться, по крайней мере, я осталась человеком. Я не знаю, как вы все так хорошо справляетесь.

Я возвращаюсь к своим записям и переворачиваю несколько страниц с помощью магии. – Ну, некоторые из нас воспринимают это легче, чем другие.

На несколько секунд воцаряется тишина, прежде чем Энджи заговаривает вновь. – Так вот оно что, значит? Нет никакого плана? Никто из вас не знает, что делать, кроме как провести остаток своей жизни в качестве пони на этой ферме?

– Ну, не совсем. – На мгновение я смотрю в пространство. – Мой брат с Биг Маком и мы, основная шестерка, чувствуем, что в конце концов нам придется столкнуться лицом к лицу с Дискордом. Но почему, как, когда и где... Я не знаю. Никто из нас не знает. Но я не могу избавиться от ощущения, что нам нужно добраться до Эквестрии и разобраться с ним там, чтобы покончить со всем этим. Мы просто не можем туда попасть. Потребуется своего рода пространственный портал, а он слишком, слишком сложен, чтобы мы могли его создать. Черт возьми, да они никогда не делали порталы в мультфильме!

– У них был один, в «Девочках из Эквестрии»,  – тихо говорит Энджи.

Я медленно качаю головой. – Мы тоже так думали, но нет, это полный тупик. Четверо из нас провели целый день в поисках школ, которые могли бы соответствовать той, что была в фильме. К сожалению, таких школ нет. Ни в одной школе нет маскота «Вандеркольтов» или чего-то подобного, так что, к сожалению, этот фильм должен быть просто выдумкой. – Я отрицательно качаю головой. – У нас ничего нет.

Энджи садится на диван. – Мы что-нибудь придумаем.

– Надеюсь, когда-нибудь мы это сделаем. – Я смотрю в пространство еще несколько секунд, затем возвращаюсь к своим записям.

~~~~~~

– Спасибо за помощь, Рэрити – я отступаю назад и любуюсь знаком, вытирая пот со лба стетсоном.

– Эпплджек, можешь обращаться в любое время. – Рэрити улыбается, когда мы обе смотрим на нашу работу.

Мы только что закончили сооружать знак, которая теперь висит здесь, у поворота на ферму с дороги общего пользования. Нам нужно было что-то, что держало бы людей подальше, приветствовало бы пони и не привлекало бы внимания властей. Я бросаю взгляд на Рэрити. – Думаешь, годится?

Она перечитывает его еще раз. «Пони-ферма Мака и Эпплджек. Добро пожаловать, четвероногие! Любые люди, уличенные в нарушении границы, будут оштрафованы на месте». – Рэрити пожимает плечами. – Я думаю – подходит. Если мы сделаем это более очевидным, это привлечет внимание.

– Согласна. – Что ж, дело сделано. Пора возвращаться на ферму. Держу пари, что Эпплблум и Свити Белль ждут нас. Здорово познакомиться с ними и все такое, но они слегка приставучие. – Одна из причин, по которой мы с Рэрити добровольно взялись за эту работу, заключалась в том, чтобы получить передышку.

– Ладно, давай вернемся, – замечает Рэрити, делая шаг в сторону.

– П-привет? – раздается позади нас незнакомый голос.

Мы с Рэрити замираем, слишком напуганные, чтобы обернуться. Черт, кто-то только что заметил нас здесь – я совершенно забыла, что по этой дороге все время ездят машины. Отлично, теперь люди знают, что здесь живут пони. Мой разум отчаянно пытается придумать ответ на тихий голос, раздающийся позади нас. – Это... это совсем не то, что вы подумали!

– Иго-го? – неубедительно ржет Рэрити.

– У вас есть еда и вода? – спрашивает голос, полный усталости.

Я оборачиваюсь и испытываю одновременно облегчение и шок от того, что вижу. Светло-фиолетовая пони с маленькой кобылкой на спине и потертыми мешками, свисающими с боков. Она выглядит так, будто весь день шла пешком.

Берри Панч слабо улыбается. – Это и есть Яблочная ферма? Я видела Рэйнбум, а потом Луна во сне сказала мне адрес.

Рэрити немедленно зажигает свой рог и снимает седельные сумки и маленькую спящую кобылку со спины усталой пони. – Несомненно, так оно и есть! И вам здесь всегда рады!

Я делаю шаг вперед и ободряюще обнимаю ее. – Берри Панч! Мне жаль, что вам пришлось идти так далеко, чтобы добраться сюда! Но не беспокойтесь, у нас есть вся еда и питье, которых можно пожелать. Трудные времена позади!

– О, слава Селестии, ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, – отвечает Берри, глядя куда-то вдаль. – Не могу поверить, что добралась сюда! Я действительно нашла других пони, и они хотят мне помочь!

– Кто эта малышка, я не узнаю ее по Сериалу, – Рэрити кладет маленькую спящую кобылку себе на спину. – Берри, это твоя дочь?

Берри скачет рысью вперед по тропинке, улыбаясь спящей кобылке. – Ну, в общем, да, теперь она моя дочь. Но на самом деле раньше она была моей сестрой...

– Подожди, что? – Я останавливаюсь и наклоняю голову. – Блин, Дискорд все делает как-то странно.

– Да, можешь не рассказывать. Как только у меня будет немного еды, я расскажу вам эту историю. – Берри внезапно замирает. – О, гм, на самом деле у меня нет денег, чтобы купить еду.

Я машу копытом. – И я бы не приняла их, даже если бы они у тебя были! Мы, пони, здесь все одна большая семья, еда и кров за счет заведения.

Берри Панч только изумленно качает головой. – Как будто я умерла по дороге сюда и попала в рай для пони.

– Ну, не называй это место раем, пока не попробуешь то, что Рэйнбоу Дэш называет стряпней, – шутит Рэрити.

Я ухмыляюсь, следуя за ними к дому на ферме. Что ж, хорошо, что у нас есть избыток продовольствия, наша численность растет довольно быстро. CMC, Бэбс, Энджи, плюс эти двое – я думаю, нас уже голов пятнадцать.

~~~~~~

Тем временем…

Клаудкикер и Блоссомфорт с благоговейным трепетом оглядываются по сторонам, пока мы идем на ферму за едой. Последняя улыбается мне. – Большое спасибо, что позволила нам остаться здесь, Рэйнбоу Дэш!

Я машу голубым копытом двум новым пегаскам, которые только что прилетели. – Не благодари меня – на самом деле это не мой дом. Поблагодари Эпплджек, когда увидишь ее.

– Но это твой Рэйнбум привел нас сюда! – восклицает Клаудкикер.

Я краснею. – Ну, это была своего рода идея Луны. Я просто рада, что вы обе добрались сюда целыми и невредимыми.

Блоссомфорт кивает. – Мы еле справились. Ты не поверишь, что случилось с нами, когда мы впервые превратились в пони.

– О? – Я поднимаю бровь, открываю дверь в дом и провожу их внутрь.

– Да, мы действительно оказались заперты в правит...

– Дэш? – Эпплджек внезапно обрывает Блоссомфорт, глядя на двух новых пегасов. – Дэш, откуда взялись эти пони?

Я смотрю мимо Эпплджек и вижу Берри Панч и маленькую кобылку, которые едят за столом. – Они прилетели всего минуту назад. Где ты нашла Берри Панч?

– Она просто шла по дороге... – говорит ЭйДжей, оглядываясь на Берри.

Я слышу за спиной топот копыт и вижу, как Бэбс Сид и Скуталу болтают, проходя мимо Клаудкикер и Блоссомфорт. Я обмениваюсь взглядом с Джек. – ЭйДжей, я думаю, нам нужно начать строить дом побольше...

~~~~~~

К обеду появилась еще одна пегаска – Рэйндропс. Потом, во время десерта, раздался стук в дверь, и Флаттершай вернулась с Саншайн Клаудс и Лемон Хартс на буксире.

Мак хлопает копытами, как только они представляются. – А-гась! Я так и знал! Типа, две недели назад я листал фотографии в фотоальбоме и вслух произносил имена своих старых друзей. Конечно же, мой язык сбился, и я произнес ваши новые имена.

Мак встает и обнимает кобыл. Саншайн Клаудс хихикает. – Эван? Эван Смит? Не разговаривала с тобой со школы, чувак! Но, черт возьми, как здорово видеть дружелюбное лицо. Или, ну, пони-версию старого дружелюбного лица! Как давно вы все пони?

ЭйДжей чешет в затылке. – Все началось первого мая. А как насчет тебя?

Лемон Хартс кивает. – Для нас это была первая неделя мая.

– Я начал превращаться в пони только одиннадцатого мая – подхватывает один из новоприбывших.

Комната наполняется пони, делящимися своими историями превращений, и я извиняюсь, чтобы пойти помыть посуду. Скуталу следует за мной на кухню и смотрит на меня снизу вверх. – Что-то не так, Дэш?

Я заставляю себя улыбнуться. – Вовсе нет, мелкая. Я просто удивляюсь тому, как быстро и неуклонно прибывают эти новенькие.

– Но ведь именно этого ты и хотела. – Скуталу садится.

– Верно. – Я киваю головой. – Просто пони появилось больше, чем я думала.

Она оглядывается на столовую, где собралось около двадцати пони. – Нас не настолько уж много...

Я откидываюсь назад и тоже сажусь. – Скутс, не прошло и двух дней с тех пор, как я сделала этот Соник Рэйнбум. Пони, которые появились сегодня, вероятно, только те, что были поблизости. Я не беспокоюсь об этих двадцати пони. Я немного беспокоюсь о следующей партии, и о следующей, и о следующей...

Она смотрит на меня. – Да ладно, насколько это может быть плохо?

~~~~~~

Когда наступило утро, я обнаружила, что потягиваю кофе с Твайлайт, пока мы смотрим заголовки новостей на CNN.

– ...канцлер Германии опроверг сообщения о разумных пони, собирающихся внутри границ Европейского Союза. – Затем экран CNN переключается, чтобы показать министров различных правительств, выступающих с заявлениями. – Это, конечно, перекликается с заявлениями, сделанными австралийским и японским правительствами ранее на этой неделе, оба они отрицали очень похожие сообщения об разумных разноцветных пони, замеченных на публике. Возвращаясь к нашей главной теме. Российские войска вступили в бой с белорусским пограничным постом под Витебском. После этого НАТО успело осудить это нападение, заявив, что ответит военным путем на то, что они называют вопиющим актом агрессии с Востока...

Твайлайт делает еще один глоток из кружки. – Знаешь, вчера вечером у нас были еще гости.

Я киваю. – Да, я слышала. Сколько?

– Ну, в семь утра Шайнинг сказал мне, что снаружи находятся Лира, Брейберн, Трикси, Даймонд Тиара, Лотос, Карамель, Дейзи и Колгейт.

Я медленно пью кофе. – Странная смесь.

– Угу, –Твайлайт кивает и возвращается к просмотру новостей. К сожалению, наш покой нарушается тем, что Эпплджек с лязгом открывает дверь во двор и втаскивает гигантский вентилятор.

– Твайлайт, милая, мне бы не помешала твоя помощь. – говорит ЭйДжей и бросает вентилятор к ногам фиолетового аликорна.

Твайлайт магией отставляет кофе в сторону. – В чем проблема?

ЭйДжей указывает на вентилятор. – Этот старый вентилятор был в сарае. Мы не пользовались им целую вечность, и мотор разболтался. Все эти новые пони, использующие это место как временное жилье, они спрашивали меня, могу ли я починить вентилятор. Однако, хотя копытами я могу делать то, что нужно, чтобы держать инструменты, здесь не обойтись без магии.

Твайлайт кивает и смотрит на вентилятор. – Да, его можно починить. Дай мне отвертку и пять минут, и я заставлю эту штуку работать.

– Отлично! – ЭйДжей обращает свое внимание на меня. – И, Дэш, если ты не возражаешь, не могла бы ты помочь Шайнингу и Флаттершай сориентировать новых пони, когда они прибудут?

– Конечно, босс. – Я салютую хозяйке фермы и выхожу на улицу, чтобы найти какую-нибудь работу.

~~~~~~

Я проделываю примерно полпути, прежде чем меня хватает пегас. – Эй, копуша! Да ладно тебе, Дэш – я думала, ты должна быть быстрее меня!

Я моргаю и смотрю на светло-зеленую пегаску с золотой гривой. Мои глаза расширяются. –  ... Лайтнинг Даст? – Я отряхиваюсь. – Как давно ты здесь?

Она мягко встряхивает гривой. – Я только сегодня утром прибыла, нужно было посмотреть, кто устроил это световое шоу в небе два дня назад.

Я наклоняюсь вперед и крепко обнимаю ее по-понячьи. – Рада тебя видеть, Даст. Я почти уверена, что когда-то мы были лучшими друзьями.

– Так говорится в Сериале, – говорит Лайтнинг, ее голос стихает, а уши опускаются. – Полагаю, у тебя нет никаких воспоминаний обо мне?

– Неа, совсем, нет, – улыбаюсь я, пытаясь смягчить удар.

Даст мягко пинает землю передним копытом. – Да, и у меня тоже. Тебе вроде как повезло, Дэш, по крайней мере, ты можешь посмотреть Сериал и вернуть воспоминания о многих важных днях своей жизни. Я была в Сериале всего в трех эпизодах, и мне действительно не на что опереться! Я даже не знаю, кем я должна быть!

– Что я могу сказать, Дискорд был мудаком. Но -  хэй ... – я игриво подталкиваю ее локтем. – Ты – это ты, и у тебя будет достаточно времени, чтобы понять, что ты хочешь этим сказать.

Она мягко улыбается. – Спасибо, Дэш, здорово быть здесь.

Я оглядываю ее с ног до головы. – Похоже, ты в хорошей форме. Знаешь, я действительно могла бы использовать такого пегаса, как ты, здесь, на ферме.

Даст застенчиво улыбается и оглядывается, не слышит ли кто-нибудь еще. – Ну, Дэш, ты и сама неплохо выглядишь.–  Она закрывает один глаз и подмигивает другим.

Я слегка краснею. – Погоди, а Дэш и Лайтнинг Даст были... такими? Или они просто друзья?

Она смеется. – Понятия не имею! Но я думаю, это означает, что это зависит от тебя и меня, решить, является ли фанон – правдой. – Она снова поднимает брови.

Я заикаюсь. – Черт возьми, для протокола, когда я сказала, что могла бы использовать такого пегаса, как ты, здесь, на ферме, – я имела в виду твои летные способности.

Она прикусывает губу. – Я так понимаю, это «нет» на мое предложение?

Я прикусываю язык. Сойтись с Даст – звучит довольно заманчиво – она действительно спортивная. Но действительно ли сейчас время для романтики? А как насчет моего обещания остепениться с Маком, когда все это закончится? Хм, может быть…

– Ого! Это сама Королева Зла! – кричит Бонбон в нескольких метрах от меня, прерывая мои фантазии. Я бросаю взгляд в ее сторону, и у меня чуть не случается сердечный приступ. Королева Кризалис направляется прямо ко мне. О боже, как она попала на ферму! Почему Шайнинг не остановил ее у ворот? Черт, мне нужно собрать основную шестерку!

Кристалис закатывает глаза на крики Бонбон. – Ух, видишь, с чем мне приходится мириться?

Сбитая с толку, я оглядываюсь, замечаю Шайнинга и Рэрити, наблюдающих за королевой, когда она спускается по тропинке ко мне. Шайнинг так пристально смотрит на нее, что практически прожигает еще одну дыру в ее спине. Я сглатываю, когда вижу, как королева останавливается недалеко от меня, и она улыбается. – А, Рэйнбоу Дэш! Приятно видеть пони, которая не пытался убить меня при первой встрече. – Она сердито смотрит на Шайнинга.

Я проглатываю комок в горле... – Королева Кризалис. Я не знаю, должна ли я поклониться или просто бежать за помощью.

Она машет мне копытом. – Пфф, пожалуйста, меня зовут Крис – или Криззи, полагаю.

Я смотрю ей в лицо. Она выше меня, но вряд ли выглядит угрожающе. Она просто выглядит усталой и, ну, нормальной. Я откашливаюсь и пытаюсь вести себя спокойно. – Итак, Крис, приятно видеть, что ты в порядке. Ищешь что-то конкретное?

Я вижу, как ее лицо светлеет, вероятно, оттого, что с ней в кои-то веки не обращаются как с чудовищем. – Спасибо! И нет, мне ничего не нужно, поверь. Я просто хочу где-нибудь отдохнуть и не беспокоиться о том, что меня будут преследовать... всякие.

– Всякие?

Она машет копытом. – Не беспокойся об этом. Хотя теперь, когда я думаю об этом – Твайлайт рядом? Мне бы хотелось задать ей несколько вопросов.

Я тычу копытом в сторону фермы. – Да, она на кухне с Эпплджек. Но имей в виду, Твайлайт часто устает от всех, приходящих к ней с вопросами.

Криззи хихикает, и это действительно очень странный звук. – Да, держу пари, все, наверное, думают, что она гениальная пони, которая знает все. Но на самом деле она не так уж похожа на пони из Сериала. На самом деле она просто обычный человек, который даже не хотел превращаться в пони, на которую она похожа, и у нее нет никакого желания вести себя так, как ее изображали в Сериале...

Крис останавливается, чтобы прочистить горло, затем поворачивается к Шайнингу. ТАК ЧТО, ЕСЛИ ТЫ ПЕРЕСТАНЕШЬ ПЯЛИТЬСЯ НА МЕНЯ ТАК, БУДТО Я ПОЙМАЮ РЭРИТИ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ТЫ ОТВЕРНЕШЬСЯ – Я БУДУ БЛАГОДАРНА.

Я не могу удержаться от смеха и вижу, как Шайнинг опускает уши и наконец перестает свирепо смотреть на Криззи. Я киваю свергнутой королеве. – Хех, хорошо сыграно Крис. А теперь пойдем, я покажу тебе Твайлайт.

~~~~~~

День пролетел незаметно, и каждый час на крыльях, копытах и автомобилях появлялись пони. Часы сливались в размытое пятно новых лиц, и к ночи я провела экскурсии для пони из более чем тридцати штатов и трех стран. Теперь, измученные, Пинки, Биг Мак и я сидим в гостиной, обмениваясь историями прошедшего дня.

Биг Мак почесывает лоб. – Я никогда раньше не встречал столько народу, называющих себя моими родственниками.

Пинки тихонько качает головой. – Я никогда не встречала столько пони, которые утверждали бы, что когда-то были людьми.

– Да, я тоже... – бормочу я, глядя на Пинки.

– Полагаю, у нас нет идей, что делать со всеми этими пони? – задумывается Мак. – Мы настолько перегружены, что не можем прямо сейчас даже дать им всем крышу над головой. Больше половины из них спят на улице, да поможет нам Бог, если пойдет дождь.

Я тут же качаю головой. – В ближайшие четыре дня дождя не будет – и нет, я понятия не имею, что мы будем делать.

– Да, мы влипли. – говорит Пинки, медленно кивая.

Биг Мак вздыхает. – Тем не менее, видеть их всех – довольно удручающе. Я к тому, что знать, что Дискорд добрался до такого количества пони...

Я толкаю его плечом. – Да, но мы просто должны отомстить за них, когда найдем способ вернуться.

– Так и сделаем, – торжественно произносит Мак.

На несколько секунд воцаряется тишина, прежде чем я снова заговариваю. – Хотя видеть некоторых из них больно. Например, я увидела, Октавию и Винил Скретч, и сначала я была очень взволнована и хотела подбежать к Винил и обнять ее...

Пинки шмыгает носом и продолжает за мной. – Но потом ты подходишь к ней и говоришь «Винил, хей! Ты потрясная пони для вечеринок!», а она смотрит на тебя пустым взглядом и говорит, что она просто какой-то человек, который оказался в этом теле и не помнит Понивилля...

– Да, это, – грустно соглашаюсь я.

Мак чешет нос. – Ну, на самом деле это одна и та же история для всех нас, но мы справляемся.

Я киваю. – Действительно, мы обходимся без этих воспоминаний…  я вспоминаю, что Скуталу рассказывала мне о том, что Свити может знать способ вернуть все воспоминания. Ух, я все еще не уверена, что хотела бы этого прямо сейчас. Я чувствую, что мой мозг не такой уж большой, и, честно говоря, я уже действую гораздо больше как Дэш, чем как моя человеческая личность. Появление воспоминаний о всей жизни Дэш действительно забило бы гвоздь в крышку гроба для моего человеческого «я». Блин, думаю, я буду придерживаться того, как обстоят дела сейчас. Может быть, когда все это закончится, я найду способ вернуть воспоминания меня-пони, шаг за шагом.

Звук приближающихся копыт заставляет нас обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как Флаттершай рысью вбегает в гостиную. Я смотрю на настенные часы. – Флаттершай? Сейчас десять вечера, разве ты не должна спать в своем домике?

– О, так и было! Но потом я услышала, как на подъездной дорожке остановилась машина, и вышла им навстречу. Я хотела, чтобы пони чувствовали себя как дома, не говоря уже о том, чтобы показать им дорогу к дому и объяснить, где им следует спать.

Флаттершай заканчивает фразу, а остальные ждут продолжения. После добрых десяти секунд молчания Мак прочищает горло. – И что же?

– А, ну да, – продолжает Флаттершай. – Когда я разговаривала с ним, он сказал мне, что хочет поговорить с владельцем фермы.

Я поворачиваюсь и смотрю на Мака. – Это звучит довольно подозрительно, что это за парень, кто-то из властей штата?

Флаттершай качает головой. – Нет, он пони. И очень вежливый.

Я снова смотрю на часы. – Сейчас десять вечера, и на улице почти кромешная тьма...

Флаттершай пожимает плечами. – Он сказал, что приехал из самого Чикаго.

Мак встает и встряхивает гривой. – Ладно, пойдем посмотрим, чего он хочет.

Я следую за Маком и Флаттершай из гостиной, прежде чем остановиться и оглянуться на Пинки. – Эй, Пинки, у меня странное предчувствие насчет этого парня. Оставайся здесь и никуда не уходи. Если мы не вернемся через десять минут, беги и приведи Шайнинга, расскажи ему, что случилось.

Пинки кивает. – Ладно, пока ты не придешь и не приведешь Шайнинга, я не выйду из комнаты.

Я делаю шаг из комнаты, прежде чем остановиться. – Подожди, нет. Ты останешься здесь и приведешь Шайнинга, если мы не вернемся.

– Оки-доки-локи, я останусь здесь, пока ты не вернешься.

Я наклоняю голову. – ... и скажешь Шайнингу, если мы не вернемся.

– Что? – Пинки смотрит на меня в замешательстве.

Я прикусываю язык. – Пинки, все очень просто. Если мы не вернемся, иди и позови Шайнинга.

– Хорошо – улыбается Пинки.

Я указываю на нее копытом. – Пинки, повтори мое указание.

– Убедись, что принц не покинет эту комнату, пока ты не придешь и не заберешь его.

– А! Отлично! Забудь об этом! Просто делай, что хочешь!

~~~~~~

Выйдя на улицу и подойдя к машине, я вижу Мака, стоящего нос к носу с каким-то черным единорогом в красной накидке. Когда я оказываюсь в пределах слышимости, то различаю, как Мак говорил очень четко и обдуманно. – ...если я только почувствую, что хоть волосок на этих пони пострадал, я лично приду за тобой. Это убежище, эти пони не будут пешками в твоей игре.

Я замедляю свой галоп до рыси, приближаясь к черному единорогу, и слышу, как он говорит. – Конечно, уверяю тебя, я из тех, кто полностью уважает границы территории. Это твоя земля, а я всего лишь гость. И я пробуду здесь недолго, просто хочу обменяться информацией. Я думаю, нам обоим будет лучше, если мы оба будем знать больше о том, что происходит, верно?

Я чувствую, как волосы на моей шее встают дыбом. Кто этот парень? И почему он думает, что он такой великолепный? Как по сигналу, дверь машины открывается изнутри, и человек-водитель говорит. – Босс, хотите, чтобы я припарковал машину? – Свет из машины падает на морду единорога, и хорошо, что я пони и мы на улице, потому что я почти уверена, что просто обосралась.

Водитель отъезжает, оставляя черного единорога на траве рядом с нами. Мак указывает копытом в сторону сарая. – Там есть еда и вода, король Сомбра.

Я сглатываю комок в горле. Дорогая милая Селестия, во что мы тут ввязались?

~~~~~~

Наступает следующее утро, и я обнаруживаю, что иду по полю в сопровождении одной из вновь прибывших. Это маленькая единорожка, и она, кажется, очень заинтересована в том чтобы рассказать мне историю своей жизни.

– ...И я и моя кузина Хармони сбежали! – говорит она с волнением.

– М-м-м, это здорово.

Юная кобылка смотрит на меня. – Ты даже не слушаешь мою историю, не так ли?

Я вздыхаю – по правде говоря, почти все это время я была невнимательна. За последние несколько дней я познакомилась буквально с сотней пони, и все они почему-то хотят рассказать мне историю своей жизни. Я перестала обращать на это внимание примерно сорок пони назад.

Я оглядываюсь на кобылку и машу копытом. Черт, как же ее зовут? – Да-да, я слушаю... Вайт Хорн?

– Меня зовут Литтл Хорн! – Она хмурится на меня за то, что я испортила самое главное.

Я зеваю. – Точно, точно, Литтл Хорнс.

Она на мгновение стискивает зубы, прежде чем продолжить свой рассказ. – Значит, мы были все вместе. Отом Бриз, Солар Болт, Аксель, Хармони, Дуо и я. И мы построили этот облачный дом, и мы путешествовали в…

Я замечаю Шайнинг Армора, идущего по ближайшей тропинке, и кричу ему, обрывая рассказ юной кобылки. – Шайнинг! Эй! Сюда!

Он смотрит на нас и направляется в нашу сторону. Юная кобылка рядом со мной снова начинает свой рассказ. – А еще я знаю Зефир. У нее есть сестра-близнец, Отом Бриз, и она учит Отом летать!

Я вздыхаю с облегчением, когда появляется Шайнинг – слава богу, мне действительно нужно с кем-то поговорить. – Эй, Шайнинг! Как оттопыриваешься?

Он поднимает бровь. – Отлично... Я полагаю? Эй, скажи мне, парням нужно отвечать на это буквально?

Я пожимаю плечами. – Черт меня побери, если я знаю. В любом случае, спасибо, что заглянул, я просто гуляла с... – Я бросаю взгляд на кобылку и снова забываю ее имя. Как там было, Литтл Винг? Нет, в этом нет смысла, она не пегаска. – Ух... Тайни Хорн?

– Литтл Хорн! – говорит она с досадой. – Да ладно, я тебе уже четыре раза говорила.

Я нервно смеюсь. – Да, извини, мелкая, просто трудно запомнить имена всех пони тут.

Шайнинг поддерживает меня. – Да, просто с ума сойти, сколько у нас тут новых лиц.

Литтл Хорн надувает губы.  –  Но я помню твое имя!

Я смотрю на Шайнинг и тихо смеюсь. – Ну да, но я – Рэйнбоу Дэш. Да ладно!

Шайнинг спокойно указывает копытом на себя и на меня. – Мы главные герои. Нас все знают.

Литтл Хорн вздыхает. – Ну, я тоже важная персона! Смотри, я была с Отом Бриз, Солар Болт, Акселем, Хармони и Дуо! И мы построили этот передвижной облачный дом…

Я бросаю взгляд на Шайнинга, не обращая внимания на маленькую кобылку. – Итак, Шайнинг, насыщенный день?

Он кивает. – Безопасность – это кошмар. У нас не хватает жилья для такого количества пони, не говоря уже о безопасных местах для хранения их ценностей. На полу в гостиной валяется личные вещи больше чем сотни пони. Даже не учитывая, что Сомбра и Кризалис ходят рядом – я беспокоюсь о таких мелочах, как кражи. О, и некоторые из этих новых пони довольно подозрительны. Ты видела того черного, как смоль, с голубыми волосами и кьютимаркой?

Я поднимаю бровь. – Похоже, чей-то ОС.

Шайнинг пожимает плечами. – Не знаю, говорит, что его зовут Хронос или что-то в этом роде, и у меня от него мурашки бегут по коже. У чувака шрамы и прочее дерьмо по всему телу, он пугает юных кобылок, просто стоя рядом.

Я закрываю лицо копытом. – Хорошо, пусть кто-нибудь присмотрит за ним, но не выгоняйте его с фермы. Джек и Биг Мак сказали, что не хотят прогонять ни одного пони.

Шайнинг оглядывается по сторонам, осматривая землю, и как много ее используется. – А, возможно, придется, ты же знаешь, на этой ферме не так уж много места.

– Мы уже превзошли этот уровень – качаю я головой. – Пони прибывают с экспоненциальной скоростью, кто знает, сколько еще будет здесь завтра. Места не хватает.

Шайнинг вздыхает в знак согласия. – Не говоря уже о том, что у нас даже близко нет еды, которой хватило бы всем этим пони на целую зиму. Джек сказал, что ферма может прокормить две дюжины пони, но у нас и так их в пять раз больше, и каждые несколько часов прибывают еще куча.

Я тру лицо копытом. – Это уже не дом, а чертов лагерь беженцев.

Шайнинг на мгновение прикусывает губу. – Это была твоя идея, Дэш. Ты хотела привести всех их сюда.

– Знаю, знаю, – стону я. – Все эти пони нуждались в доме, я просто не думаю, что мы можем быть таким домом.

Юная кобылка – как ее звали? Литтл Иарз? – во всяком случае, она говорит: – Но нам всем действительно нужен дом!

Я смотрю на нее сверху вниз. – Я знаю, что вы все так думаете, и не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем.

– Знаешь, тут есть несколько людей, братья и сестры некоторых недавно превратившихся пони. – говорит Шайнинг. Может быть, мы сможем сделать так, чтобы  они договорились с правительством и переселили нас всех в какой-нибудь федеральный заповедник или что-то в этом роде?

Я бросаю на него взгляд. – Неужели? Ты хочешь жить в федеральном заповеднике, в дикой местности? Что мы, стадо мустангов, выпущенное правительством для повторного заселения дикой природы?

Шайнинг прикусывает язык, и эта юная кобылка – Литтл Фут, кажется, ее зовут – говорит: – Почему мы не можем просто вернуться в Эквестрию?

Шайнинг чешет в затылке. – Ну, во-первых, Дискорд все еще правит той землей. А во-вторых, мы не знаем как.

Литтл Фут топает копытами. – Ну придумайте, как это сделать!

Я хихикаю. – Послушай, мы с друзьями уже раз десять обсуждали все возможные подходы. Это просто кажется невозможным.

Литтл Фут – нет, подождите, разве это не имя динозавра из «Земли до начала времен»? Так как же зовут эту кобылку? Шорт Легс? Тайни Фейс? Миджет Хорн? Нет, этого не может быть. Ну, во всяком случае, она смотрит на меня и дуется. – Но мы же не можем торчать здесь вечно. Я хочу вернуться в Эквестрию!

Шайнинг кивает. – Прости, малышка, но я согласен с Дэш. Нам с сестрой удалось научиться телепортации на короткие расстояния, но это без преувеличения самое сложное заклинание, которое мы знаем. Любой вид телепортации в другую вселенную был бы на бесчисленные величины сложнее того, что мы можем сделать.

– Значит, телепортация – нет, но как насчет порталов? Разве вы не можете открыть портал в Эквестрию? – спрашивает Дварф Хорн.

– Я не думаю, что ты понимаешь, как мало мы на самом деле знаем о магии, – смеется Шайнинг. – Просить нас сделать портал было бы все равно, что идти к трехлетнему ребенку, который только что бросил бумажный самолетик, и просить его вести F-16 через ураган. Нам с Твайлайт не на что опереться в плане создания порталов, мы буквально не знаем, с чего начать. И если мы хоть чуть-чуть облажаемся, портал, скорее всего, убьет любого, кто войдет внутрь.

Я хихикаю. – Звучит как отличный способ избавиться от нашего мусора. Вы просто делаете портал бог знает куда, а мы бросаем туда наши банановые шкурки. Наша проблема с мусором решена!

Тайни Хорнс что-то говорят, но мы не обращаем внимания, и Шайнинг хихикает на мое предложение. – Когда ты лезешь в квантовую физику, потому что нам лень закопать свой мусор – мне нравится, как устроена твоя голова.

Я игриво толкаю Шайнинга локтем. – Погоди, ты знаешь слова «квантовая физика»? Это не тот Шайнинг, которое я знаю. Либо твоя сестра научила тебя кое-чему, либо Кризалис заняла твое место.

Шайнинг закатывает глаза. – О, пожалуйста, жуко-пони хотела бы, чтобы у нее было столько щегольства и чистой красоты.

Мини Хорнс снова задает нам вопрос, но я снова не обращаю на нее внимания и бросаю на Шайнинга застенчивый взгляд. – У тебя действительно хорошее телосложение. Если подумать, я, наверное, могла бы заплатить Крисси, чтобы она превратилась в твою копию, а потом сфотографировать «тебя» в обнаженном виде и продать снимки здешним кобылкам!

Шайнинг смеется. – Ладно, во-первых, я уже голый, так в чем же смысл снимка? А во-вторых…

Литтл Хорн топает копытами и кричит: – Я сказала «А что насчет Девочек из Эквестрии!»

Шайнинг и я останавливаемся, несколько раздраженные этой пони за то, что она прервала нас.. – А что с ними? – закатываю я глаза.

– Там уже был портал в Эквестрию. Разве мы не можем просто использовать его?

Шайнинг пренебрежительно машет копытом юной кобылке. – Мы подумали об этом несколько недель назад. Извини, но это тупик. Его не существует.

Литтл Хорн хмурится. – О, ты уверен?

Я хихикаю. – Да, они потратили целый день, исследуя школы, чтобы узнать, есть ли у кого-нибудь из них маскот «Вандеркольты» и тому подобное. Ничего не обнаружилось.

Мы возвращаемся к прогулке, и Шайнинг добавляет к моей точке зрения. – Да, мы просмотрели базу данных четверти миллиона государственных школ в США и почти полмиллиона заграничных школ. И да, извини, малышка, но ни одна школа сейчас не соответствует критериям школы из Девочек Эквестрии.

Я останавливаюсь на середине шага, когда что-то щелкает. – Подожди секунду...

Шайнинг смотрит на меня, замечая, что я остановилась. – Что-то случилось, Дэш?

Я бросаю на него острый взгляд. – Повтори, что ты только что сказал.

– Э-э, ни одна школа сейчас не соответствует критериям школы из Девочек из Эквестрии?

Я чувствую себя одновременно гениальной от осознания чего-то и глупой от того, что не подумала спросить эту деталь раньше. – Так ты говоришь мне, что когда вы искали школы, соответствующие той, что показана в «Девочках из Эквестрии» ... вы просмотрели все существующие средние школы?

– Да, а что?

Я прыгаю на него и кладу передние копыта ему на плечи,прижимаясь лицом к его лицу. – Шайнинг! События «Девочек из Эквестрии» случилось еще тогда, когда мы были пони, двадцать пять лет назад. Школа, которая была показана, вероятно, просто закрылась за последние два десятилетия!

Его глаза широко распахиваются. – Значит, школа не показана в нынешних базах данных школ, но здание все еще может существовать...

 ... как и портал обратно в Эквестрию! – восклицаю я, спрыгивая с плеч Шайнинга и широко расправляя крылья. – Гребаная срань Селестии! Я думаю, мы только что нашли дорогу домой! Где твоя сестра?

Он быстро кивает и показывает копытом за холм. – Она сказала мне, что собирается поговорить с Зекорой в хижине Флаттершай.

Смол Хорн оглядывается по сторонам. – О боже, Зекора здесь?

Я готовлюсь взлететь, но затем останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы быстро погладить Смол Фут по голове. – Спасибо, что поговорила с нами, Литтл Фут, возможно, ты только что помогла нам решить эту проблему.

– Литтл Хорн!

– Именно это я и сказала! – кричу я в ответ, отталкиваясь от земли и направляясь прямиком к Твайлайт. Эта идея – использовать портал из «Девочек из Эквестрии» – в лучшем случае сомнительна, но просто это может быть наш единственный шанс вернуть этих пони домой.

Мы просто должны найти портал, убедиться, что он работает, добраться туда, защитить его, использовать его, а затем разобраться с тем маленьким фактом, что по другую сторону портала нас ждет полубог, которому не терпится нас убить. Интересно, насколько трудным это может оказаться?

Глава 31. Обратный путь

Твайлайт показывает на меня копытом. – Дэш, сделай глубокий вдох и успокойся! Я с трудом понимаю, что ты пытаешься сказать. Почему ты так взволнована?

Я подпрыгиваю и пытаюсь успокоиться. – Мы с Шайнингом разговаривали и мы думаем, что нашли способ вернуться в Эквестрию!

Твайлайт поднимает брови в своей неподражаемой манере. – И... как?

Я вскидываю копыта в воздух. – Портал из того дурацкого фильма! Зеркало между нашими мирами!

Она хихикает. – Дэш, мы все согласились списать «Девочек из Эквестрии» на чистую выдумку. Я знаю, что в моем старом детском блокноте написано «Вперед, Вандеркольты», но мы провели изыскания еще в Сиэтле, когда впервые нашли эту фразу. Мне очень жаль, Рэйнбоу, но нет никакой школы с «Вандеркольтами». Это чистая выдумка.

Я подхожу к ней  так близко, что наши морды соприкасаются. – Ага! Но когда вы проводили свои изыскания, вы только проверяли, существует ли эта школа сейчас, в двадцатом году. Вы никогда не брали в расчет расхождение во времени! Если бы события «Девочек из Эквестрии» действительно происходили, это было бы больше двадцати пяти лет назад, когда все мы еще были пони. – Я останавливаюсь и поднимаю голову. – Неопровержимая истина.

Твайлайт отступает на шаг и пристально смотрит на меня, перебирая в голове факты. – Это, гм... ну...

– Ну же! Что ты думаешь? – Я ищу в ее глазах ответ. – В этом есть смысл, верно?

Она прерывает зрительный контакт и делает несколько шагов. – Вообще-то это интересная идея. Но я не знаю, Дэш.

– Не знаешь чего? Да ладно, это же гениально, правда?

– Ну, ты права, надо было проверить записи по старым школам. – Она прикусывает губу. – Но я все равно не думаю, что школа появится.

– Что? – Я сажусь. – Да ладно, почему бы и нет?

Она вздыхает. – Я хочу верить, что это возможно, и что это может дать нам возможность «вернуться домой», но я не знаю, есть ли в этом какой-то смысл, Дэш. В фильме у них были сотовые телефоны и Ютуб – это явно была современная школа. Но ты предполагаешь, что это произошло в девяностые? Что-то не сходится.

– Ну, может быть, эээ... – заикаюсь я.

– А люди с ярко-зеленой и голубой кожей? – ухмыляется Твайлайт. – А дурацкие имена? А то, что ученик превратился в монстра и стрелял молниями в людей? Ты не думаешь, что этот инцидент попал бы в международные новости?

– Ну, извините меня, принцесса. Я просто подумала, что стоит попробовать. – Я откидываюсь на спинку стула и раздраженно скрещиваю передние копыта.

Твайлайт тихо смеется. – Прости, это было грубо с моей стороны, я не хотела отвергать твое предложение. Поиск школ из прошлого на самом деле очень хорошая идея, Рэйнбоу.

Мои глаза загораются. – Так ты сделаешь это?

Она колдует над блокнотом и ручкой и начинает чиркать какие-то заметки. – Да, теперь ты меня заинтересовала. И, черт возьми, сейчас у нас нет никаких других зацепок.

– Но ты была права. А как насчет того, что технический уровень для девяносто пятого года был неправильным, а также дурацких имен и фиолетовой кожи?...

Она пожимает плечами и продолжает писать. – М-м-м, кто знает. Я полагаю, вполне возможно, что это было просто вмешательство «Хасбро» – сделать историю более интересной, если она будет происходить в наши дни. И кроме того, если бы эти события действительно произошли, люди из «Хасбро» должны были бы получить из моих историй, рассказанных Лорен, только основной сюжет. Просто что-то вроде «однажды Твайлайт явилась на Землю через зеркало и помогла кое-каким людям открыть для себя дружбу». Я думаю, что все остальное, показанное в фильме, могло быть придумано в студии.

Я радостно киваю. – Ладно, значит, есть шанс! Но подожди – если мы не знаем, какие части фильма правдивы, как мы найдем школу, даже если она существует?

Твайлайт постукивает по странице блокнота. – Как ты и говорила, в моем детском альбоме была строчка «Вперед, Вандеркольты». Мне нужен компьютер и несколько часов, и я смогу соотнести это со всеми средними школами, которые работали в девяностых годах.

Я киваю и встаю. – Звучит неплохо, нужно что-нибудь еще?

Она поднимает брови. – Немного тишины и покоя от всех этих новых пони было бы неплохо.

Я хихикаю. – Без шуток. Час назад я как раз пыталась перекусить и наткнулась на группу пони из Японии. Имена были типа Изумруд, Свистящая Стрела, и…

Она наклоняет голову. – Подожди – из Японии? Как они сюда попали?

Я усмехаюсь. – Это я и хотела узнать! Я спросила, и они тут же пустились рассказывать эту грандиозную историю про Олимпиаду и все эти сумасшедшие махинации, которые они затеяли, чтобы приехать сюда.

Она поднимает копыто. – Ух, оставь, я уже достаточно наслушалась историй из жизни пони, и у меня достаточно забот.

Я вздыхаю. – Я уже скучаю по старым временам, когда нас было всего восемь.

Твайлайт снова ухмыляется. – Привести их всех сюда было твоей идеей, Дэш.

– Знаю, знаю, – говоря я, смотря в потолок. – Я никогда не обдумываю такие вещи, не так ли?

– Нет, не обдумываешь, но я считаю, что в конце концов, это было хорошее решение. Мы же не могли просто оставить их всех на улице, верно?

Я киваю. – Верно. Ну, как бы то ни было, именно поэтому я действительно взволнована этой идеей с порталом. Если все получится, мы сможем вернуться в страну пони, и нам не придется принимать половину Эквестрии на этой маленькой ферме!

Она указывает на меня копытом. – А тот факт, что Эквестрия, вероятно, теперь зараженная хаосом пустошь, и психопатический полубог ждет возможности напасть на любого, кто прибудет через этот портал?

Я отмахиваюсь от этой мысли копытом и поворачиваюсь, чтобы уйти. – Все по порядку, сестра. Найди нам этот портал.

~~~~~~

– Эй, Эпплджек, когда обед? – Я машу копытом ей и Шайнингу, когда замечаю, что они направляются к дому.

Джек зевает. – Я могу подать его в любое время, но надеюсь, ты любишь сено. За последние двое суток наши гости прикончили почти всю остальную еду.

Мой желудок ворчит от голода, и я вздыхаю. – Сено подходит...

Шайнинг смеется себе под нос. – Никогда не думал, что доживу до того дня, когда буду с нетерпением ждать чего-то столь же пресного, как сено, но я согласен с Дэш. Я с нетерпением жду, когда сяду с остальными и получу немного еды.

Я киваю. – Было бы здорово снова собрать нашу маленькую восьмерку. Честно говоря, я немного устала видеть только новые лица.

Эпплджек скачет мимо нас, неся мешок с припасами. – Расскажи мне об этом! Можно подумать, что Дискорд изгнал всю планету Эквус на Землю – это просто смешно.

– Да, кажется, я даже видела братьев Флима и Флэма, прогуливающихся вокруг. Можно подумать, они все еще против того, чтобы находиться рядом с тобой и Биг Маком.

– Пфф, – фыркает Джек. – Наверное, они прибежали, как только услышали, что у нас есть бесплатная еда и кров. От этих проныр одни неприятности – Джек тычет копытом в сторону Шайнинга. – Я хочу, чтобы ты присматривал за этими двумя, Шайнинг, они не замышляют ничего хорошего.

Шайнинг смотрит на нее без всякого выражения на лице. – О? Должен ли я поставить их выше или ниже воплощения зла, короля Сомбры? Как насчет королевы чейнджлингов, чья раса одержима порабощением пони? Ты права, я действительно должен поставить этих скромных сидровых мошенников на первое место в моем списке «зла, которому мы никогда не должны были позволять приходить сюда».

Джек закатывает глаза. – Да, да, я понимаю. У тебя уже есть о чем волноваться.

Я тихо смеюсь и машу копытом Шайнингу. – Да ладно тебе, Криззи не такая уж злая. Нельзя судить о всей ее расе только по тому, как она была изображена в мультфильме – и только в одном эпизоде!

Шайнинг прищуривает глаза. – Я ни на йоту не доверяю ни ей, ни ее расе.

– Хорошо, хорошо, охрана – это твоя работа, я не буду говорить тебе, как делать твою работу – вздыхаю я и немного откидываюсь назад. – В любом случае, сменим тему – ты вообще разговаривал со своей сестрой? Я поделилась с ней этой идеей насчет «Девочек из Эквестрии» шесть часов назад, и с тех пор не видела ее.

Он кивает. – Да, она сказала, что собирается запереться в своей комнате с ноутбуком, пока не получит для нас ответ. Все, что ей нужно было сделать, это посмотреть школьные записи с девяносто пятого года и проверить, есть ли в какой-нибудь средней школе Вандеркольты в качестве маскота. Неужели это так трудно?

Джек снова зевает. – Думаешь, у нее найдется решение этой проблемы? Должна признаться, мне бы очень хотелось вернуться на нашу ферму в Эквестрии и привести ее в порядок.

Шайнинг оглядывается. – Джек, почему ты так рвешься в Эквестрию? На Земле ты живешь со своим братом и управляешь фермой... а в Эквестрии ты живешь со своим братом и управляешь фермой. Такая ли это большая разница?

Она закатывает глаза. – По крайней мере, в Эквестрии я могу выгнать таких персон, как братья Флим и Флэм, с моей земли.

Шайнинг усмехается. – О, конечно, вышвырните бедных братьев Флима и Флэма на обочину, но тебе плевать на Кризалис и Сомбру!

ЭйДжей пожимает плечами. – Кризалис никогда не пыталась украсть мои яблоки.

Шайнинг прищуривает глаза. – Она пыталась завоевать всю Эквестрию.

ЭйДжей кивает. – Конечно, но она никогда не охотилась за моими яблоками.

~~~~~~

На следующее утро...

Я жую свои хлопья, затем хмурюсь, когда замечаю, что коробка почти пуста. – Эй, Биг Мак, у нас есть еще цельнозерновые подушечки с глазурью?

Он качает головой с другой стороны стола. – По-моему, у нас в кладовке была еще коробка, но один из новых пони стащил ее и унес в палатку.

Я стискиваю зубы. – Проклятые новые пони, воруют наши хлопья...

– О, они не крали, – тихо говорит Флаттершай позади меня. – Я отдала коробку кобылке, которая спросила, есть ли у нас хлопья.

Я прикусываю язык. – Конечно ты отдала, Флаттершай, конечно, ты…

– Господи, ну почему это должно было произойти в девяностые годы! – обрывает меня Твайлайт, она кричит от разочарования, рысью идя по коридору к нам.

Биг Мак наклоняет голову. – А что плохого в девяностых? Это были хорошие годы.

Твайлайт подбегает к нам, чтобы взять со стола чашку кофе. Флаттерс поднимает копыто и бормочет, что кофе был ее, но ее быстро заглушает тирада Твайлайт. – Пытаться отследить информацию о школьных маскотах середины девяностых ни хрена не возможно! Видите ли, до девяностых годов все записи из каждой школы хранились на бумажных носителях. Эти записи легко найти в государственных библиотеках, которые доступны в Интернете. Точно так же все школьные записи после двухтысячного года были с самого начала электронными, так что их легко найти!

– А что не так в девяностых? – говорю я со вздохом.

Твайлайт скрипит зубами. – Беспорядок! Половина страны использовала электронные записи, хранящиеся на компакт-дисках, половина – бумажные записи, половина хранила их в Интернете, а другая половина хранила их на дискетах!

Флаттершай поднимает копыто. – Твайлайт, это слишком много половинок.

Она раздраженно качает головой. – Суть в том, что практически невозможно просмотреть все эти данные. Все это неорганизованно! Извините, ребята, но это займет несколько дней.

– Помощь нужна? – предлагаю я, желая поскорее избавиться от всех новых пони на ферме.

Она отказывается. – Мне просто нужно больше времени. Я могу это сделать, но это займет у меня несколько дней.

Биг Мак вздыхает. – Что ж, используй столько времени, сколько тебе нужно – только не слишком много, с таким количеством ртов наших запасов еды хватит не больше чем на две недели.

Она кивает. – Это не займет так много времени. Только смотрите, чтобы никто меня не отвлекал.

– Желаю удачи с этим, тут всегда полно новых пони, которые ходят по дому и пользуются кухней и ванными комнатами, – сочувственно пожимаю я плечами.

Флаттершай снова поднимает копыто. – О, Твайлайт, если хочешь, можешь воспользоваться моим «коттеджем». Даже со всеми этими новыми пони никто туда не ходит. У тебя будет мир и покой, если хочешь.

Черты лица Твайлайт смягчаются. – О, ты сделаешь это для меня?

Флаттерс снова улыбается. – Ну конечно! Нам нужно, чтобы ты была в лучшей форме, и если это означает, что тебя не должны отвлекать, то мы все позаботимся о том, чтобы тебя не отвлекали.

~~~~~~

– Твайлайт! – кричу я, галопом несусь к двери и врываюсь в хлипкий коттедж, превращенный в частный рабочий кабинет, пинком открывая дверь. – Твайлайт! – кричу я снова, и мое сердце колотится.

– А! – Твайлайт ломает карандаш, который держала магией. – Дэш, я же сказала – не отвлекайте! Прошло всего несколько часов, зачем я тебе понадобилась и почему ты кричишь?

– З-здесь кое-кто хочет тебя видеть, она в доме на ферме. – Я чувствую, что дрожу до самых копыт – я только что заметила нового пони на ферме, кого-то, кого я никогда не ожидала здесь увидеть.

Твайлайт поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и, думаю, даже с учетом моей шерстки, она могла бы сказать, что я немного бледна. – Дэш, что случилось, ты выглядишь так, будто увидела привидение.

– Почти угадала... – Я чувствую, как у меня дрожит подбородок.

Она отодвигается от стола и быстро идет ко мне. – Что случилось, кто меня ищет? Ферма в опасности?

Я медленно качаю головой. – Нет – пока она здесь. Пойдем...

Я разворачиваюсь и рысью выхожу на поле с Твайлайт на буксире. Она кусает меня за бок, когда мы бежим к остальным нашим друзьям, которые ждут прямо у дома. – Дэш, что происходит? Почему мы все здесь? С кем мы встречаемся?

– Да, Дэш, что происходит? – встревоженно спрашивает Шайнинг. – Я получил сообщение от Рэрити, чтобы нужно направляться сюда, но с кем именно мы встречаемся? Кто настолько важен, чтобы оправдать выход всех нас восьмерых?

Я рысью иду вперед, остальные семь пони следуют за мной. – Ты, наверное, хочешь с ней познакомиться, Шайнинг. Кто-то, кто придал твоей жизни смысл.

Он наклоняет голову. – Ты же не хочешь сказать...

Я медленно киваю и со скрипом открываю дверь. – Она мать всех нас, и я никогда не думала, что увижу ее снова.

Глаза Твайлайт расширяются от осознания, и секунду спустя мы робко заходим в гостиную, чтобы увидеть ожидающего нас аликорна. – … Селестия?

Время, кажется, остановилось. Мы все, ввосьмером, молча смотрим на нее, и она улыбается, глядя на каждого из нас в безмолвном восторге.

Джек заговаривает первой. – Принцесса?

– Как... – Шайнинг замолкает в замешательстве.

– Я думала, что она умерла? – говорит Флаттершай, опустив уши и глядя в пол.

Пинки с улыбкой смотрит на нас. – Она отвезет нас домой?

Я вижу, что принцесса стоически наблюдает за нами, и внезапно понимаю, что мы почти наверняка должны поклониться. – Пссс, девочки, – шепчу я, опускаясь на колени перед нашим благосклонным правителем.

Я вижу, как все остальные следуют моему примеру и начинают опускаться на колени. Ну, кроме одной из нас. Твайлайт, единственная принцесса в Айове, осталась стоять. Она и Селестия смотрят друг другу в глаза, и наконец старшая заговаривает. – Здравствуй, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт изо всех сил пыталась обрести голос. – З-здравствуйте, принцесса.

Селестия снова безмятежно улыбается. – Я так рада, что ты и твои друзья в безопасности. Я хотела спросить, не найдется ли у тебя минутки поболтать?

Твайлайт медленно кивает, и я переглядываюсь с Шайнингом – мои глаза говорят ему:  «Чувак, что, черт возьми, происходит?»

Он нервно сглатывает и бросает на меня взгляд, выражающий что-то вроде «Мы должны что-то сказать?» 

«Я не знаю!» – с беспокойством сигназиирую я ему глазами.

Краем глаза я вижу, как Пинки смотрит на нас с выражением «Оооо, эй, о чем вы, ребята, говорите?» 

Я хмурю брови, глядя на нее, и выражаю «Мы не говорим, Пинки, мы обмениваемся многозначительными взглядами!» 

Наш разговор эмоциями лица резко обрывается, когда Твайлайт наконец говорит серьезно. – Не хотите ли чаю, принцесса?

Ммм, думаю я про себя.  Это хороший вопрос. Мы должны быть хорошими хозяевами для нашей давно потерянной принцессы, которая была убита лавой в... Подождите секунду! Я выпрямляюсь и топаю копытом. – Лягать чай! Где вы были, Селестия? Как вы не... расплавились в этом вулкане?

Мои друзья смотрят на меня с выражением ужаса. В особенности Твайлайт – смотрит на меня так, будто я только что помочилась на Мону Лизу. Хм, может быть, я немного перешла черту. Ну, к счастью, Селестия все еще выглядит довольно спокойной. Она улыбается мне. – Рэйнбоу Дэш, в мультфильме изображение того, что случилось со мной, было не совсем точным, и вулкан не обязательно должен быть моим концом.

– Так что же с вами случилось, Принцесса? – тихо спрашивает Шайнинг.

Она испускает царственный вздох. – Боюсь, то же, что случилось и с тобой. Оставшись наедине с Дискордом, я была застигнута врасплох. Но прошлое не важно, важно настоящее и будущее.

Твайлайт наклоняется вперед. – Что вы хотите, чтобы мы сделали?

Селестия задумчиво смотрит вдаль. – В движение приведено много колесиков, так много, что мы не можем надеяться контролировать их все. Я имела дело с влиянием Дискорда здесь, на Земле, но все еще не нашла пути назад в Эквестрию, чтобы иметь дело с ним напрямую.

– Что вы имеете в виду под его влиянием здесь, на Земле? Что он сделал? – тихо говорит Биг Мак.

Принцесса отмахивается от него копытом. – Не беспокойся об этих деталях, мне нужно, чтобы вы сосредоточились на поиске пути домой. Важность возвращения в Эквестрию выходит далеко за рамки ваших личных желаний и запросов. Тысячи пони полагаются на то, что вы достигнете этой цели, и стабильность обоих этих миров висит на волоске.

– О, никакого давления или чего-то такого... – бормочу я.

Селестия говорит за меня. – Вы уже нашли путь назад? Боюсь, что это будет нелегкая задача – мы с сестрой и сами с трудом справлялись с ней, но почти не продвинулись.

Твайлайт кивает. – Мы нашли способ... может быть.  На самом деле, как раз в тот момент, когда вы прибыли, я как раз искала возможный путь назад.

Она кивает. – Очень хорошо, моя ученица.

Я прикусываю язык и сдерживаю язвительное замечание. Пфф, посмотрите на это, Селестия приписывает Твайлайт идею портала из «Девочек из Эквестрии». Это была моя идея. Ну ладно, думаю, Смол Хорн – или как там звали ту маленькую пони – тоже помогла.

Я оглядываюсь и вижу, что рог Селестии начинает светиться. – Тогда я оставляю это в ваших умелых копытах, мои верные ученики.

Твайлайт мигает.  – Подождите, вы уходите? Вот так просто? Вы не пойдете с нами?

Он качает головой. – Нет, я не пойду. Во всяком случае, пока. У меня есть... другие проблемы, с которыми я должна разобраться в первую очередь. – Она улыбается, оглядывая нас всех. – С тобой твои друзья, и ты ни разу не подводила меня, когда это было важно. Правда в том, что вместе ты и твои друзья – гораздо более мощное оружие против Дискорда, чем я когда-либо была. Вы – те, кто может открыть ему путь, и вы те, кто может победить его раз и навсегда.

Я смотрю на Твайлайт и вижу, что ее губы слегка дрожат. Я практически чувствую, как бремя лидерства ложится на ее плечи. На мгновение мне кажется, что Твайлайт вот-вот расплачется, но я вижу, как она стискивает зубы, расправляет плечи и обретает решимость. – Мы сделаем это, принцесса.

Она отвечает кивком. – Тогда верни нас домой, принцесса.

Через мгновение ее рог светится более яркой аурой, как будто само солнце встает прямо посреди гостиной. Я поднимаю копыто, чтобы прикрыть глаза от света, но прежде чем я успеваю это сделать, аура исчезает во вспышке яркого солнечного света.

И в тот же миг богиня исчезла.

~~~~~~

Через день или около того...

– Черт возьми, вот оно что, мы вышвырнем этого жука! – кричит Шайнинг, и я слышу его сквозь стены дома.

Я бегу по коридору на шум и вижу Биг Мака, Шайнинга, Рэрити и Джек, что-то обсуждающих. Биг Мак медленно качает головой. – Я признаю, это немного жутко, но вообще-то мы никогда не говорили ей, что она не может этого сделать.

– Да ладно тебе! Она готовит армию! – Шайнинг скрипит зубами и расхаживает взад-вперед.

– Ты не знаешь этого наверняка, – категорически говорит Мак.

Я подбегаю ближе. – Эй, жеребцы, в чем дело?

Джек смотрит на меня. – Рэрити убирала подъездную дорожку и услышала шум, доносящийся из одного из грузовиков, на котором сюда приехал один из пони.

Рэрити закусила губу. – Так вот, желая убедиться, что это не кто-то из пони, попавший в ловушку, я заглянула внутрь грузовика.

– И что же? Что было внутри? – спрашиваю я.

– Яйца чейнджлингов! – кричит Шайнинг Армор. – Дюжины! Эта негодяйка, должно быть, каждый день откладывает яйца!

Я вздрагиваю. Это не только довольно жутко, но и на самом деле довольно тревожно. – Кто-нибудь просил ее объясниться?

Джек кивает. – Я пошла за ней и спросила, но она отмахнулась, сказав, что это просто то, что ее тело начало делать с тех пор, как она стала Кризалис. Она сказала, что ей нужно было где-то оставить яйца, поэтому она положила их в грузовик.

Я вздрагиваю, представляя, как каждые несколько часов мне приходится выталкивать гигантские, скользкие яйца подменышей из моего кобыльего естества. – Ух, это просто отвратительно!

– Это не просто отвратительно, это опасно! – Шайнинг шагает по комнате, дико жестикулируя копытами. – А если они вылупятся? Сможет ли она вообще контролировать сотни чейнджлингов? Что, если она действительно контролирует их? Она, наверное, использует их, чтобы напасть на нас!

Прежде чем я успеваю возразить, в комнату входят Флаттершай и Пинки, что означает, что из всей нашей компании не хватает только Твайлайт. Пинки хлопает копытами, входя. – О чем мы все кричим? Могу я присоединиться?

– Привет, Пинки. – Я быстро машу ей и снова поворачиваюсь к Шайнингу. – Послушай, мы не можем ничего предполагать.

Рэрити поеживается. – Я не знаю, Дэш, есть такая вещь, как «ошибочно выбрать более осторожный вариант».

Флаттершай подходит и садится рядом со мной. – А теперь в чем проблема? Почему мы ошибочно выбираем?

Я киваю ей. – Мы узнали, что Кризалис откладывает яйца – но все в порядке, мы собираемся поговорить с ней об этом.

– Ты здесь не главная, Дэш! Мне очень жаль, но я больше ни минуты не проведу на этой ферме с этой негодяйкой, откладывающей яйца.

Шайнинг прерывается, когда дверь резко открывается и ударяется о стену. Через секунду входит Твайлайт с самодовольным выражением лица и картой, парящей рядом с ней в фиолетовой ауре. Она бросает карту на пол перед нами.  – Город Дубьюк, – гордо восклицает она.

Мы с Шайнингом отодвигаемся друг от друга, молча решив продолжить этот спор в другой раз. Он откашливается. – Ду-чего?

– Дубьюк, это примерно в ста шестидесяти километрах отсюда. – Она показывает на карту. – Там есть портал в Эквестрию.

– Ха-ха, – прищуривает глаза Джек. – Ты, кажется, ужасно уверена в том, чего, как ты всегда говорила, не существует. И кроме того, это огромный город, Твайлайт. Если бы там был портал, я думаю, люди уже нашли бы что-то неладное.

Флаттершай смотрит на карту города. – В каком штате находится Дубьюк?

Твац улыбается. – В том-то и дело. Дубьюк ни в каком штате.

Я морщу морду. – Но ведь это всего в сотне с гаком километров отсюда? Как это вообще возможно…

– Не в каком-то одном штате, а в трех, – решительно говорит Твайлайт. – И, Джек – люди заметили. Они просто не знали, что чувствуют.

Джек смущенно переглядывается с братом. – Возможно, ты захочешь объяснить это с самого начала, Твайлайт.

Она снова улыбается, явно довольная тем, что что-то выяснила. – Когда я проводила свои исследования, я была почти уверена, что даже в девяностых годах не было школ, у которых официальным маскотом были бы «Вандеркольты». Но что-то не давало мне покоя. Зачем бы я записала этот спортивный талисман в свой дневник, если бы фильм не был о чем-то настоящем? И на аналогичной ноте – из всех школ во всем мире, каковы шансы, что в одной школе, где находился бы портал, просто так оказались бы пони-маскоты, которые звался бы Вандеркольтами?

– Совпадение? – задумчиво произносит Флаттершай.

Биг Мак бросает на нее косой взгляд. – Совпадение – это способ Бога оставаться анонимным.

– Именно, – кивает Твайлайт. – И хотя я сомневаюсь, что здесь дело в богах, в мире исследователей мы часто говорили, что совпадения в ваших данных означают, что на заднем плане происходит что-то, находящееся за пределами вашего понимания.

Я протираю лицо волосами над копытом. – Все это прекрасно, но какое это имеет отношение к городу Дубьюк и откуда ты знаешь, что портал там?

Твайлайт снова принялась расхаживать по комнате. – Я начала размышлять о том, что, возможно, портал тонко воздействовал на людей в городе, где он был расположен. Это объясняет, почему перед школой стояла статуя лошади. Это объясняет, почему у студентов был новый, неофициальный маскот-пони. И это объяснило бы, почему все они называли себя «Вандеркольтами» и надевали конские уши и хвосты, чтобы отпраздновать единство. Может быть, когда они каждый день проходили мимо этого портала что-то вносило незаметные изменения в их поведение.

Джек качает головой. – Звучит как натяжка, Твай.

– Угу, я знаю. Так что я стала искать новые улики. – Она подошла к карте. – Кто-нибудь из вас читал «Американских богов»?

Мы переглядываемся и качаем головами.. – Не похоже, сестренка, – бормочет Шайнинг.

Твайлайт смотрит на карту. – В книге главный герой узнает, что по земле ходят скандинавские боги, а также что существуют порталы между мирами. Порталы – это не то, что люди могут видеть, но люди все равно подсознательно знают, что они там. Странное очарование дыр в пространстве-времени притягивает людей в эти места. Это заставляет их строить памятники и города в необычных местах, сражаться за земли, которые кажутся неважными, и проводить границы странными способами, чтобы контролировать эти места...

Джек ухмыляется. – Твайлайт, милая, ты ссылаешься на книгу фантастики о богах на Земле и используешь ее в качестве доказательства своей теории?

Твайлайт остается невозмутимой. – Не знаю, говорящий разумный пони, который когда-то был человеком. Может быть, тебе стоит спросить говорящего пегаса, что она думают об идее этого фиолетового единорога довериться «выдуманной» книге.

– О, туше...

Твайлайт проводит копытом по линиям на карте. – Вот тогда-то Дубьюк и привлек мое внимание. Это к северу отсюда, на пересечении границ штатов Айова, Висконсин и Иллинойс. Нет никакой причины для того, чтобы город был построен там, нет никаких природных вех, никаких географических преимуществ этого места. Тем не менее, есть записи, что это был один из первых постоянных городов на Среднем Западе. Этот район был заселен еще до того, как Соединенные Штаты были признаны страной. Перенесемся в сегодняшний день, и город окажется зажат между тремя штатами, которые спорят о точной границе. Большая часть города и его пригородов разрослась в Айову, но самая старая часть города находится прямо у реки, плотно прилегая к двум другим штатам. В этом городе на заднем плане что-то происходит – что-то, чего мы не понимаем...

Шайнинг и еще несколько пони подходят поближе, чтобы взглянуть на карту. Он смотрит на нее. – А где их средняя школа?

– В городе сейчас несколько школ, но здесь, у Миссисипи, была старшая школа. – Твайлайт левитирует ручку и направляет ее на город, прямо посередине горизонтальной линии, которая отделяет Висконсин от Иллинойса.

Флаттершай делает шаг вперед и смотрит на это место. – А что сейчас вокруг школы?

– Там комиссия по конным скачкам, полдюжины ветеринарных контор и почему-то много памятников. – Твайлайт магией берет несколько распечаток, которые показывают виды городских улиц. На дюжинах городских перекрестков и разъездов стоят, непонятно почему, статуи лошадей.

Я наклоняю голову и смотрю на фотографии. Твайлайт права, с этим местом творилось что-то действительно странное. – Твайлайт, что случилось со школой?

– Его закрыли из-за сокращения бюджетного финансирования. – Она делает эффектную паузу... – И потому что она было источником слишком многих общественных беспорядков и необъяснимых «шалостей», происходящих на регулярной, повторяющейся основе.

Шайнинг закрывает глаза. – Что-то подсказывает мне, что перерыв во времени между этими повторяющимися событиями будет еще одним удивительным совпадением.

Твайлайт пожимает плечами. – О, я не знаю, “каждые тридцать лун” звучит довольно разумно для меня.

У меня кровь стынет в жилах, когда я понимаю, что это оно, единственный способ попасть домой. Мы просто должны добраться туда с несколькими тысячами пони за спиной, обезопасить район, а затем подготовить и организовать какой-то сложный план нападения, чтобы, когда мы пройдем через портал, мы могли победить Дискорда. Я бросаю взгляд на ту, что принесла эту информацию. – Твайлайт, сколько у нас времени до следующей годовщины этих «беспорядков»?

Она нервно смеется. – Портал откроется меньше чем через двадцать четыре часа.

Глава 32. Оставляя все позади

– Куда вы собрались?

Я смотрю на юную кобылку, которая практически постоянно следует за мной с тех пор, как прибыла сюда неделю назад. – О, привет, Скуталу. Мы никуда не собираемся... – Это, конечно, наглая ложь. Сегодня утром Твайлайт сообщила нашей маленькой группе из восьми пони, что, по ее мнению, она нашла портал «Девочек из Эквестрии», и он открывается завтра утром. Мы быстро решили, что из нас восьмерых сегодня вечером отправится проверять портал основная шестерка. Шайнинг и Биг Мак останутся здесь, на ферме, чтобы поддерживать порядок среди сотни других пони. Как только мы, основная шестерка, определим, что портал реален и готов к использованию, мы дадим знать, и вся масса пони на ферме в безумном порыве двинется на восток, чтобы добраться до портала и покинуть Землю, прежде чем власти успеют отреагировать на сообщения о тысяче разумных пони, пересекающих в Айову.

К сожалению, чтобы сохранить порядок, план должен оставаться в секрете до тех пор, пока не придет время переместить всех этих пони. Это звучит здорово – на бумаге, но когда у вас есть милые маленькие кобылки, такие как Скуталу, задающие вам вопросы… ну, это сложнее, чем кажется. Теперь она смотрит на меня снизу вверх, глядя щенячьими глазами. – Я никому не скажу, клянусь!

Я улыбаюсь Скуталу и нервно смеюсь. – Скуталу, с какой стати ты решила, что мы уезжаем? Чего мы, конечно же, не делаем! – Я снова нервно смеюсь.

Юная кобылка закатывает глаза. – Я, может, и выгляжу так, как будто мне всего десять, но я была человеком, таким же взрослым, как и ты, до того, как произошла эта трансформация. Ну же, Дэш, не лги мне. Кроме того, я слышала, как Биг Мак и Шайнинг обсуждали, как вести себя после того, как вы вшестером уйдете сегодня вечером. – Скутс хмурится. – Они просто никогда не говорили, куда вы идете. Или почему...

Я смотрю на юную кобылку и пытаюсь сопротивляться ее умоляющим глазам. Черт возьми, она очаровательна. Я поглаживаю ее гриву. – Послушай, мелкая, мы сейчас пытаемся держать это в секрете...

– Но... – она наклоняется вперед.

– Но сегодня вечером мы ускользнем отсюда. Как только стемнеет мы отправимся в путь тайком от всех. Мы едем на север, чтобы…

– Вы бросаете нас?! – вскрикивает кобылка.

– Что? Нет, все совсем не так! – пытаюсь ее успокоить я. – Мы просто будем действовать как разведывательная группа. Мы думаем, что знаем, где находится портал обратно в Эквестрию! Но проблема в том, что он находится в центре человеческого города. Мы хотим послать туда только шестерых, чтобы проверить, работает ли он. Как только мы расчистим путь, и он будет безопасен для вас, мы пошлем весточку. Тогда все вы – ну, остальные пони сможете пойти за нами.

– Остальные пони?! – Симпатичная маленькая кобылка больше не выглядит симпатичной, и на самом деле выглядит довольно разъяренной. – Что, это все, что мы для вас значим, ребята? Просто лишний багаж, за которым нужно присматривать?

Я делаю шаг назад. – Да ладно тебе, Скутс, ты же знаешь, что я не это имела в виду. Мы просто не можем войти в человеческий город с тысячью пони на буксире, это ты должна понять…

– О, я прекрасно понимаю. – Скуталу вытирает с лица слезу. – Оставьте всё «потрясной Рэйнбоу Дэш и ее потрясным друзьям». Прочие здесь только для того, чтобы мешать, не так ли? Будет лучше, если мы все останемся тут, чтобы ничего не делать и просто быть «о, мы так благодарны» за то, что вы сделали за нас всю тяжелую работу. Боже упаси, чтобы кто-то еще здесь отвлек внимание от тебя.

– Скуталу, я...

– Знаешь что? Я даже не знаю, почему я искала тебя, – она хмурится и поворачивается, чтобы уйти. – Ты даже не настоящая Рэйнбоу Дэш. Ты просто какой-то заносчивый, надменный человек, носящий ее шкуру. Настоящая Дэш понимает, что такое друзья.

Я пытаюсь позвать ее, но не могу произнести ни звука. Все, что я мог сделать, это смотреть, как она уходит, и размышлять о том, как глубоко ее слова ранили меня. Может, она и права...

Спустя какое-то время у меня за спиной раздаются медленные тяжелые шаги. – Ну, она хорошо это восприняла.

Я вытираю глаза волосами над копытом. – Ха-ха, да, дети в наши дни – те еще, верно? – Я оборачиваюсь и одариваю Шайнинга фальшивой улыбкой. – Кстати, извини, что нарушила секретность операции, больше этого не повторится.

– Забудь об этом, – Шайнинг Армор делает шаг вперед и кладет копыто мне на плечо. – Ты в порядке, Дэш? Точно?

Я перестаю притворяться что со мной все хорошо и смотрю на свои копыта. – Знаешь, я никогда не просила эту роль. И это не значит, что я хочу бросить все. Неужели все действительно думают, что я с нетерпением жду сегодняшнего вечера, чтобы уйти и направиться к порталу? – На мои глаза вновь наворачиваются слезы. – Это достаточно сложно и без того, чтобы мои друзья думали, что я специально бросаю их.

– Эй... – Шайнинг утыкается носом в мою шею и по-лошадиному обнимает меня, – это нелегко для любого из нас, но этот друг знает, что ты поступаешь правильно.

Я обнимаю его в ответ. – Спасибо, Шайнинг. Но ты уверен, что Скуталу не права? Может быть, нам всем стоит держаться вместе, быть одной группой. Это, безусловно, было бы по-понячьи.

Шайнинг разрывает объятия и улыбается. – «Поняшный способ» не идеален – посмотри, что случилось с Эквестрией, когда все следовали ему. Иногда немного человеческого здравого смысла и стратегии – лучший способ сделать что-то, особенно когда сталкиваешься с опасным врагом.

Я вздыхаю и смотрю на свои копыта. – Но мы же пони. Разве мы не должны делать все как делают они?

Он игриво толкает меня в плечо. – Да, но мы еще и люди, и не забывай об этом. Немного пони, немного люди. Я думаю, что балансировка этих двух составляющих будет ключом к победе над Дискордом, как только мы доберемся до Эквестрии.

Я натужно смеюсь. – Ну, знаешь, это только в том случае, если он ждет нас там и если нам действительно придется с ним драться. Может быть, его давным давно нету, и за этим порталом нет ничего, кроме друзей и зеленых пастбищ.

Сияющая улыбка исчезает. – Дэш, мы оба знаем, что это путешествие закончится только одним образом.

Я торжественно киваю. – Да, я так и думала, что ты это скажешь.

– Итак, сделай это, обезопась для нас зону портала и пошли сообщение, как только все прояснится.

– Ты уверен, что не можешь пойти с нами? – Я ковыряю копытом землю. Я, ну, начала испытывать нежные чувства к Шайнингу. Мне совсем не хочется оставлять его на ферме.

Он кивает. – Мы уже говорили об этом, Дэш. Мы с Биг Маком должны оставаться здесь и охранять ферму. Как только вы пошлете сообщение, мы поможем переместить всех к порталу, прежде чем он закроется. И кроме того... – Он делает паузу, чтобы взъерошить мою гриву, – я знаю, что в этой команде будет некая пегаска с радужной гривой. Она по-настоящему крутая, и нет ничего, с чем бы она не справилась.

Я краснею. – Спасибо, Шайнинг. Позаботьтесь хорошенько обо всех пони тут, мы дадим знать, как только откроем дорогу.

– А сколько вам осталось до отправления?

Я бросаю взгляд на смартфон, пристегнутый к моей передней ноге. – Четыре часа. Будет темно, и останется шесть часов, прежде чем портал предположительно откроется.

– И после этого портал открыт еще три дня, – бормочет себе под нос Шайнинг. – Ладно, мне лучше попрощаться с Рэрити и убедиться, что она собрала вещи.

– Звучит неплохо, я собираюсь пойти вздремнуть, прежде чем мы отправимся. – Я делаю шаг вперед и еще раз тыкаюсь в него носом. – О, и Шайнинг... спасибо.

Наш уединенный момент прерывается топотом приближающихся копыт. Я оглядываюсь и вижу молодую пегаску, скачущую рысью к нам, глаза пони горят от возбуждения. – О боже, Рэйнбоу Дэш! Мы можем поговорить?

Я вздыхаю и поворачиваюсь лицом к пегаске, но не успеваю открыть рот, чтобы заговорить, Шайнинг поднимает копыто и обрывает меня. – Привет, к сожалению, Дэш как раз собиралась отдохнуть. Ей это очень нужно. Но я был бы более чем счастлив ответить на любые вопросы.

Я прислоняюсь головой к Шайнингу и тихо благодарю его. – В этом действительно не было необходимости...

Он улыбается и прогоняет меня. – Ерунда, у тебя впереди долгая ночь. А теперь спи,  я обо всем позабочусь. 

/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/

Рэйнбоу Дэш еще раз утыкается носом в мою щеку, прежде чем развернуться и улететь отдохнуть перед важной ночью. Я оглядываюсь на юную кобылку. – Меня зовут Шайнинг Армор, чем я могу вам помочь?

Пони рядом со мной, Солар Болт, начинает рассказывать мне историю о своем друге, и я начинаю рысью возвращаться на ферму с ней на буксире. Несмотря на то, что я могу разговаривать с этой пони и слушать ее истории, я в некотором смысле почти исчерпал оставшееся у меня время. Мне действительно нужно найти Рэрити – среди сотен пони на этой ферме. У нас есть всего несколько часов до того, как она уйдет, и я хочу как следует попрощаться с ней.

– Шайнинг Армор, ву-ху, сюда!

– Рэрити? – Я поворачиваюсь на зов и вижу мою кобылку, прислонившуюся к входной двери фермы и соблазнительно улыбающуюся мне. Я поднимаю бровь, когда вижу, как она смотрит на меня соблазняющим взглядом. Черт побери, она немного забегает вперед, не так ли?

– О... – Солар Болт бросает взгляд на Рэрити и снова на меня. – Сейчас неподходящее время? Я могу вернуться позже.

Я улыбаюсь пегаске. – Как это любезно с твоей стороны! Мы встретимся позже. Прямо сейчас мне и моей кобылке нужно пожелать друг другу спокойной ночи.

Пегаска хихикает и направляется обратно в поле, а я рысью подхожу к единорожке и игриво целую ее в морду. Она как-то странно улыбается. – Пойдем со мной в постель?

Я с нетерпением киваю и следую за ней в дом. Это немного необычно для нее – так открыто говорить о своем возбуждении, но – эй, я не буду жаловаться. Мы быстро поднимаемся наверх, и я магией открываю дверь в нашу спальню. Мгновением спустя я хватаю свою кобылку передними копытами и бросаю ее на кровать. Я хочу потискаться с ней немного. Рэрити хихикает и приглашает меня немного поцеловаться.

*ХЛОП*

Моя шерстка встает дыбом от шока, когда дверь спальни распахивается.

– Что, во имя гривы Селестии…? – Я оглядываюсь на дверь и вижу Кризалис, стоящую в дверях с выражением ужаса на лице. А рядом с ней стоит столь же испуганная Рэрити.

Подождите... Что?

– НЕТ, ПЛОХОЙ ЧЕЙНДЖЛИНГ! – орет Кризалис и рысью вбегает в комнату, хватая кобылку на кровати своей магией. Я смотрю на ту, кого собиралась поцеловать, и вижу, как она застенчиво улыбается мне, светясь зеленым. Мгновение спустя она превращается в какого-то черного чейнджлинга.

Кризалис стягивает его с кровати и смотрит на него, а я стою в ужасе и шоке. Я смутно замечаю, как чейнджлинг дуется на свою королеву, бормоча: «О, это была просто шутка. Я не собиралась позволять ему что-либо делать. Я просто хотела подразнить его, так,чтобы у него разболелись яйца, вот и все».

Кристалис скалит на него зубы. – Диджит! Ты совершенно не помогаешь нашему делу! – Она поворачивается к Рэрити и вздыхает. – Я очень сожалею об этом, она любит пошутить и, вероятно, хотела разыграть Шайнинга за его отношение к нам. Хотя это было едва ли уместно, и я искренне прошу прощения за нее! Вы должны понять, что я никогда не потворствовала таким поступкам моих сородичей.

Я чувствую, как моя бровь и рот дергаются, когда моя кипящая ярость и полное замешательство борются за преобладание в мозгу. Настоящая Рэрити оглядывает меня с ног до головы и медленно поворачивается к Кризалис. – Э-э, Криз, тебе, наверное, лучше уйти, пока он не сорвался.…

Я вижу, как Рэрити выпроваживает ее за дверь, извиняясь перед Кризалис и благодаря ее за то, что она поняла, что здесь что-то происходит, прежде чем случилось что-то плохое. После того, как дверь закрылась и королева чейнджлингов оказалась снаружи, Рэрити поворачивается ко мне и качает головой. – Ну что, опасное положение, дорогуша?

– Я был на кровати с пони-насекомым... собирался поцеловать... я... – мои копыта дрожат.

– О боже, не стоит так нервничать. – Она мило улыбается и прижимается ко мне на кровати, целуя в морду. – Это была просто розыгрыш, милый. Вот, позволь мне отвлечь тебя от этого...

– Но… но... чейнджлинг был... – Я сижу, все еще дрожа от ярости и шока, когда Рэрити целует меня в щеку. Я вздыхаю и обнимаю ее – это хороший способ снять стресс...

~~~~~~

Я быстро смотрю на часы, когда мы с Рэрити спускаемся по лестнице. – Три часа?! Как могло пройти три часа? Мы просто обнимались!

Рэрити краснеет. – Ну, технически мы обнимались два часа. Потом мы пошли вместе принимать душ...

– Ну да, мне трудно чистить хвост в одиночку. Но все равно это не могло занять больше сорока пяти минут. Клянусь, часы в этом доме спешат.

Рэрити утыкается в меня носом. – Дорогуша, время просто летит, когда мы веселимся.

Я целую ее в морду, пока мы идем на кухню. – Наверное, да, милая.

Она игриво отталкивает меня и хихикает. – Ш-ш-ш, ладно тебе, нас увидят. Оставь поцелуи для спальни!

– Простите – Шайнинг Армор? Здесь кое-кто хочет вас видеть.

Мы с Рэрити смотрим на какого-то неведомого земнопони. Я машу ему копытом. – Хорошо, хорошо, я буду через минуту. – Я снова поворачиваюсь к Рэрити и целую ее в губы. – Извини, что ты там говорила насчет поцелуев? – Я снова чмокаю ее в губы.

Раздается второй, более знакомый голос. – Эмм, Шайнинг? Ты действительно можешь выйти на улицу, как предлагает этот парень.

Я поворачиваюсь. – Дэш? Я думал, ты дремлешь.

Она кивает. – Да, так и было еще минут пятнадцать назад. Потом у нас появилась новая посетительница, и с ней тебе действительно нужно поговорить. – Дэш неловко переминается с ноги на ногу.

Я поднимаю бровь – что за пони может быть такой важной? Я дарю Рэрити еще один быстрый поцелуй, а затем направляюсь к Дэш. – Кто это? Это ведь не Селестия снова? Или, может быть, это Луна? – Дэш ведет меня по коридору, а Рэрити мы оставляем в гостиной. Я вроде как хочу, чтобы Рэрити пошла со мной, но… Надеюсь, эта встреча с кем бы то ни было не займет много времени.

Рэйнбоу снова заговаривает. – Ну, посетитель – королевская особа, но это не Луна и не Селестия. Это немного более, ну, личное, что ли.

Я останавливаюсь на полушаге, неужели Дэш только что сказала, что это королевская особа? Я узнаю это секундой позже, когда Дэш открывает боковую дверь, и из этой комнаты доносится голос, мягкий, как шелк. – Шайнинг? Шайнинг Армор! – Мое сердце замирает, и я смотрю на обладателя голоса. Я узнаю́, кто это, еще до того, как замечаю ее розовую шерстку.

– Принцесса... Кейденс.

Дэш и еще несколько пони, которые окружают нас, замирают, наблюдая за нами и ожидая, когда напряжение спадет. Здесь, на ферме, ни для кого не секрет, что у нас с Рэрити роман. Единственный вопрос, который волнует всех, в том числе и меня – что для всего этого означает присутствие Кейденс.

Она оглядывает меня с ног до головы и слегка краснеет. – Ты, ого, настоящая находка. Не могу поверить, что прежняя я сумела заполучить тебя.

– Х-ха, д-да... – заикаюсь я, чувствуя, что краснею. Я не знаю, кого Кейденс собирается одурачить. Она, на хрен, великолепна. Рэрити и несколько других пони здесь выглядят стильно, но этому аликорну они и в подметки не годятся. Ее тонкая талия и пышные бока, кажется, даже не подчиняются законам физики, она практически живое воплощение красоты лошади-самки.

Она теребит ковер изящным копытом. – Так, это какое-то безумие, да?

Я вхожу в комнату и потираю шею. – Да... можно и так сказать.

Дэш делает шаг вперед и задает очевидный вопрос. – Так вы, ребята, все еще муж и жена или как?

Я сохраняю бесстрастное выражение лица и смотрю на Кейденс, у которой точно такое же выражение. Она нервно кусает губу. – Да, вот…  ну…  это вроде как раз то, что я пришла спросить у Шайнинга. Это было так давно, понимаешь?

– Да, насчет этого... – я вздрагиваю и поворачиваюсь к подруге. – Дэш, ты не могла бы оставить нас наедине? Думаю, нам нужно время, чтобы все обсудить.

– Знамо дело. – Она кивает и выбегает из комнаты, затем поворачивается, чтобы закрыть за собой дверь.

Я протягиваю копыто. – О, Дэш?

– Хм?

Я указываю на часы. – Для вас, ребята, сейчас как раз час «Ч». Удачи вам там.

Дэш коротко кивает мне. – Дальше я сама разберусь, босс.

/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/

Я киваю Шайнингу и выхожу в коридор. В ту же секунду, как я выхожу, я замечаю Рэрити, терпеливо ожидающую в холле, пока ее жеребец закончит разговор с посетителем. Судя по выражению ее лица, она точно узнала, с кем он там общается. Черт возьми, я вовсе не завидую ее положению. Ух, особенно учитывая то, что она должна покинуть ферму вместе с нами сегодня вечером. Она покидает ферму, зная, что оставляет Шайнинг наедине с Кейденс...

Я прикусываю губу. – Э-э ... Рэрити?

Она бросает взгляд на часы. – Я знаю, нам пора уходить...

Я отрицательно качаю головой. – Нет, мы можем подождать несколько минут, пока Шайнинг и Кейденс не уладят свои разногласия. Ты должна поцеловать его на ночь, прежде чем мы уйдем.

Она мягко улыбается. – Спасибо, Дэш, встречу вас в коттедже, как только все закончится.

– Не торопись. – Я успокаивающе обнимаю ее. – И не волнуйся – я знаю, что он любит тебя больше, чем этого аликорна. Она для него всего лишь воспоминание из сна, ты – единственная, кого он любил последние пять лет. Ты даже сменила биологический вид и пол, а он все еще любит тебя. Какая еще Кейденс, никто и мечтать не мог о такой стойкой любви.

Она краснеет, но ничего не говорит, и я иду по коридору в темноту. Уже почти полночь, к счастью, большинство пони тут либо спят, либо сидят дома. Мы сможем улизнуть отсюда незамеченными.

Самое приятное, что мы все почти полностью собраны для поездки. Все наше снаряжение ждет нас в коттедже Флаттершай на краю фермы. Нам просто нужно встретиться, экипироваться и отправиться. Бросив взгляд на часы, я бегу к домику и ругаюсь, когда понимаю, что уже опаздываю. Все эти волнения из-за Кейденс заставили меня потерять счет времени. Ну что ж, по крайней мере, я не буду последней, Рэрити понадобится несколько минут. Надеюсь, остальные четыре кобылки не слишком расстроятся из-за нашего опоздания.

Я распахиваю дверь домика, совершенно точно ожидая увидеть четырех нетерпеливых кобылок. Вместо этого я вижу пустую комнату со всем нашим снаряжением, все еще ожидающим на столе. Сбитая с толку, я снова проверяю время. Мы должны были отправиться десять минут назад – где, черт возьми, все? Я выхожу на улицу и оглядываюсь, нет ли их поблизости. Все еще никого не видя, я взлетаю в воздух и начинаю поиск с неба.

~~~~~~

– Эпплджек! Вот ты где! – Я приземляюсь возле конюшни и вижу, как Эпплджек нежно гладит одну из многочисленных племенных лошадей фермы. Сейчас эти лошади – не более чем реликвии. Остатки животных того времени, когда все эти превращения в пони еще не обрушились на нас. Но, реликвии ушедшей эпохи или нет, ЭйДжей по-прежнему каждый день заботится о них и кормит.

Я рысью подбегаю ближе и слышу, как  ЭйДжей разговаривает с лошадью, ласково гладя ее по гриве. – ...Ты можешь быть сильной ради меня, Прансер? Возможно, я еще долго не вернусь, но я знаю, что с тобой и другими кобылами все будет в порядке. – ЭйДжей останавливается и вытирает глаза волосами над копытом. – Ты действительно помогла нам, когда мы с братом были людьми, понимаешь? И теперь, когда мы пони, мы понимаем, каково это, когда тебя используют для такой работы. Нам обоим очень жаль, что мы давали тебе так много работы. Но я сейчас ухожу, а он уйдет завтра... и я не знаю, когда мы вернемся – и вернемся ли мы вообще.

Я подхожу к Эпплджек сзади и сажусь. Она поднимает очень хороший вопрос, который я еще не полностью приняла сама. Мы не просто покидаем ферму на некоторое время, мы покидаем планету и направляемся в Эквестрию. Предполагая, что мы доберемся туда, есть только два пути, которыми все это закончится. Либо Дискорд победит нас, и о нас больше никогда не услышат. Либо... мы побеждаем Дискорда, и портал закрывается за нами. Мы останемся в стране пони, в стране, которой на самом деле принадлежат наши тела. Но независимо от того, как закончится это путешествие, не похоже, что мы вернемся на эту ферму в ближайшее время.

Джек трется своей мордой о лошадиную. – Я никогда не забуду, как ты нам помогла, Прансер, и мне жаль, что меня не будет рядом, когда ты состаришься. – ЭйДжей замолкает, и племенная лошадь нежно утыкается носом в ее шею.

Я тихонько прочищаю горло. – Джек, мне неприятно это говорить, но нам нужно идти...

– Да-да, я знаю. – Она снова вытирает глаза волосами за копытом и в последний раз гладит лошадь по гриве. – Мы оставим записку на ферме Джонсонов. Они – милая пожилая пара всего в нескольких километрах отсюда. Как только мы все уйдем, Джонсоны приедут и заберут тебя на свою ферму. У них прекрасные пастбища, самые зеленые поля, какие только можно себе представить... – Лошадь тихонько ржет и переминается с ноги на ногу. Джек шмыгает носом и в последний раз похлопывает ее по спине. – До свидания, дорогая...

Я даю ей еще секунду, прежде чем мягко положить копыто ей на плечо. – Уходить нелегко для любого из нас, ЭйДжей.

Она снова вытирает глаза и кивает мне. – Знаю, знаю. Это просто мелочи, мелочи, которые нас волнуют, верно? – Она бросает последний взгляд на свою любимую лошадь, прежде чем повернуться, чтобы уйти со мной. – Просто я была там, когда родилась эта лошадь. В то время мне было всего десять или около того. Я кормила ее сахарком и расчесывала гриву каждый день, когда она была юной кобылкой.

Я застенчиво улыбаюсь подруге. – Ты можешь кормить меня сахарком и расчесывать гриву каждый день, если хочешь.

Она игриво хлопает меня по плечу. – Заткнись, ты же знаешь, что я имею в виду. Эта лошадь была моим детством.

– Я знаю, я просто дурачусь. Кстати, это было последнее из твоих прощаний? Пойдем в коттедж Флаттершай, надеюсь, остальные уже там.

Она кивает. – Да, я готова уйти. Ну, насколько я вообще готова оставить все.

Я вздыхаю. – Джек, может быть, мы поступаем неправильно. Это неправильно – оставлять все, что мы когда-либо любили.

Она поджимает губы. – Дэш, поверь мне, я последняя, кто захочет покинуть дом. Но мы все знаем, что это единственный выбор, который на данный момент у нас есть. Мы будем в полной заднице, если останемся здесь. Еды хватит ненадолго, и люди рано или поздно обнаружат нас. Мы обе знаем, что уйти к этому порталу – единственный вариант, который у нас есть.

Мы рысью приближаемся к домику, и я киваю. – Да, просто я не знаю. Я только начинаю сомневаться в том, что мы оставим последние кусочки нашей человеческой жизни позади. Ты знаешь, что мне чертовски нравится быть Рэйнбоу Дэш, но физически оставить Землю позади, навсегда? Блин...

Джек стискивает зубы. – Дорогуша, в ту же секунду, как мы вернули наши кьютимарки и заново отрастили гривы и хвосты, это было неизбежно. Пони просто не вписываются в этот мир. Все, на что мы можем сейчас надеяться – это чтобы там все еще была Эквестрия.

Флаттершай подбегает к нам сзади. – Да ладно вам, девочки, не будьте такими. Вы же знаешь, что это еще не конец.

Я поднимаю брови. – Флаттерс? Как долго ты следила за нами?

Она пожимает плечами. – О, недолго, я только что вернулась, попрощавшись с некоторыми пони, которых встретила за последние несколько дней.

Я закрываю лицо копытом. – Флаттершай, это должно было быть секретное задание.

– Не волнуйся, всем, с кем я открыто говорила об этом, я сказала, что это секретная миссия, как ты и велела, – невинно улыбается она.

ЭйДжей качает головой. – Точно. В любом случае, что ты имеешь в виду, говоря «это еще не конец»? Мы в буквальном смысле стремимся оставить этот мир позади.

Она бежит рядом с нами. – Да, но мы же не уезжаем навсегда. Если мы доберемся до Эквестрии и уладим дело с Дискордом – ну, вряд ли портал закроется за нами. Мы все еще можем использовать его, чтобы посещать Землю раз в два года. Так ведь?

Мы с ЭйДжей обмениваемся взглядами. – Ну, надеюсь, – говорю я. Но давайте сосредоточимся сейчас на одной вещи за раз. Много чего должно произойти, прежде чем мы сможем даже подумать о возвращении через два года.

– Довольно верно. – ЭйДжей сплевывает в сторону, когда мы подходим к домику. – Ну что, теперь мы готовы отправляться?

Я открываю дверь домика и вижу, что Твайлайт сидит одна за столом и смотрит на нас. – О, вот вы где, девочки, я почти думала, что вы ушли без меня, так как я опоздала.

Флаттершай качает головой. – О нет, нет, нет, мы никогда не уйдем без тебя, Твайлайт.

– Мы бы никогда не ушли без тебя, – шучу я. – Ты единственная, кто знает, где находится портал.

ЭйДжей закатывает глаза. – Очень смешно. Но где же Рэрити и Пинки? У нас здесь как бы межпространственный временной лимит...

– Э-э, я здесь, ЭйДжей, – объявляет прямо перед нами звонкий голос Пинки.

Я поднимаю глаза и вижу Пинки, необъяснимо сидящую рядом с Твайлайт. Я прикусываю язык, и точно так же и другие кобылки не утруждаюсь спросить ее, откуда она только что появилась. – Точно... так что мы просто ждем Рэрити. Она уже скоро будет.

ЭйДжей жестом указывает на Твайлайт. – Что заставило тебя так задержаться? Не то чтобы я возражала, нам все равно придется ждать Рэрити, но мне просто любопытно. Знаешь, ты не совсем из тех пони, которые опаздывают.

Твайлайт морщит лицо. – Я столкнулась с кем-то новым на ферме. Это было... неловко.

Я приподнимаю брови – она встречалась с Кейденс? – Как все прошло?

Твайлайт потирает шею. – Ну, я наскоро перекусила перед тем, как уйти, и, завернув за угол, столкнулась со... Спайком.

– Что?! – в замешательстве спрашиваем мы вчетвером, а Пинки для пущего эффекта добавляет фонтанчик воды изо рта.

Она хихикает. – Да, я была так же шокирована, как и вы, ребята. Я просто уставилась на него и попыталась осознать тот факт, что на кухне находился двуногий дракон.

Флаттершай наклоняется вперед. – Вы разговаривали?

– Ну да, – кивает Твайлайт. – Он был больше, чем в Сериале, ростом с человека. Поэтому я просто сказала что-то вроде «Эй, Спайк... ты довольно высокий».

Я закрываю лицо копытом. – Отличный способ воссоединиться с другом после двадцати пяти лет.

Она продолжает. – Ему было так же неловко, как и мне. Он рассказал, где был и как сюда попал, и, он, кажется, справляется довольно хорошо, учитывая все случившееся.

ЭйДжей похлопывает ее по спине. – Приятно слышать, что вы снова встретились. Когда все это закончится, ты сможешь вернуть ему его работу.

– Ха-ха, да, насчет этого. – Твайлайт кашляет в копыто. – Поскольку я не знала, о чем с ним говорить, я подумала, что, может быть, он хочет, чтобы я дала ему несколько заданий, как секретарю. Как в старые добрые времена, понимаешь? Поэтому я спросила его: «Эй, ты не хочешь, гм, собрать мои заметки или что-то в этом роде?»

Я моргаю. – Ты действительно только что спросила у давно потерянного друга, не может ли он поработать для тебя?

Твайлайт снова потирает шею. – Да, и все прошло так, как ты и ожидала. Он как бы подпрыгнул и пустился в разглагольствования о том, что «я думал, что я для тебя больше, чем просто помощник!» и так далее.

Пинки хихикает. – О, Спайк, он всегда шутит.

ЭйДжей вздыхает. – Вы, по крайней мере, расстались в хороших отношениях?

Твайлайт кивает. – О, конечно, но именно поэтому я и задержалась. Мне пришлось извиниться, а потом поговорить с ним кое о чем. Он хороший парень, и я с нетерпением жду возможности снова сесть с ним рядом, когда все это закончится.

– Когда что закончится? – произносит Рэрити, вбегая в дверь, слегка запыхавшись.

– Ах, фантастика, мы все здесь! – Я похлопываю ее по спине, затем наклоняюсь и шепчу. – С Шайнингом все в порядке?

Она коротко кивает мне. – Да... да, мы все здесь. Ну что, пойдем?

– Да, давайте. – ЭйДжей кивает и начинает передавать нам седельные сумки, чтобы мы все их надели. Признаться, меня немного беспокоит, что мы носим настоящие седельные сумки из ее сарая, но, как бы то ни было, они выполняют свое предназначение.

– Ладно, девочки, остался только один вопрос, – Твайлайт выкатывает на стол карту Айовы. – Отсюда сто шестьдесят километров до Дубьюка, города с порталом. Мы путешествуем пешком, на машине или самолете?

Пинки пожимает плечами. – Сто шестьдесят километров? Давай поедем на машине, другие варианты просто глупы.

–У нас нет машины, Пинки, и мы не можем водить копытами.

Она улыбается. – Давай просто поедем туда автостопом!

Флаттершай качает головой. – Не знаю, Пинки, путешествовать автостопом будучи пони не совсем безопасно. И даже если водитель будет добр, нас заметит множество людей. Колесить по городам и шоссе в машине, полной пони – не думаю, что это разумно.

Твайлайт теребит копытом подбородок. – Возможно, Флаттершай и права, я думаю, что лучше всего добраться туда незаметно.

Рэрити усмехается. – Я верю, на самом деле, что время имеет значение, не так ли? – Она тычет копытом в значок аэропорта в нашем городе. – Идеально подойдет самолет или вертолет. Мы могли бы зафрахтовать что-нибудь и пролететь это расстояние в мгновение ока.

Эпплджек качает головой. – Я так не думаю, Рэрити, на самом деле было бы довольно трудно найти пилота для чартера в этот час. И где мы возьмем такие деньги? Должен быть лучший способ добраться туда.

Я изучаю карту и наклоняю голову. – Джек...

Она снова смотрит на меня. – Что, солнышко?

– Помнишь лето десятого года?

Джек секунду смотрит на меня, потом смотрит на карту и улыбается. – Это... может сработать.

Твайлайт встают между нами. – Лето десятого года? Что может сработать?

Я смеюсь над простотой идеи и рисую копытом линию на карте. – Твайлайт, отсюда до Дубьюка, нашего города-цели, сто шестьдесят километров езды. Так вот, этот городок лежит прямо на реке Миссисипи...

– Миссисипи протекает также рядом и с нашим городом, это не больше пятнадцати километров от нашей фермы, – заканчивает за меня Джек. – Еще летом десятого года мы с Дэш брали напрокат речные лодки недалеко отсюда. Мы катались на водных лыжах вверх и вниз по реке. Лодки идут довольно быстро, и Миссисипи, оказывается, проходит прямо через Дубьюк...

Твайлайт ухмыляется. – Плыть вверх по Миссисипи под покровом темноты и пришвартовать нашу лодку всего в нескольких кварталах от портала в заброшенной средней школе. Это же гениально! Это быстро и незаметно!

Пинки хлопает копытами. – Я всегда хотела покататься на лодке!

Флаттершай и Рэрити обмениваются взглядами.– Ты уверена, что сможешь управлять лодкой с помощью копыт? – говорит первая. – И посреди ночи, на темной реке?

ЭйДжей кивает. – Думаю, я справлюсь, я все время брала эти лодки напрокат. Я знаю эти рычаги управления как свои пять пальцев! Э-э, то есть – как заднюю часть копыта...

Рэрити закрывает лицо копытом. – Фантастика, давайте просто проигнорируем это отступление от темы. Как мы вообще планируем арендовать лодку в полночь? Разве все места не закрыты?

– Сейчас еще не полночь, но мы – пони, – добавляет Флаттершай. – Мы что, просто пойдем в прокат лодок?

Я машу копытом. – Это не проблема. В том месте, где мы с Джек часто бывали, есть автомат. Просто проводите кредитную карту, и он выдает набор ключей и начинает выставлять счет по часам.

Твайлайт усмехается. – Это ужасно безответственно с их стороны. Что, если несовершеннолетний или кто-то в этом роде арендует лодку без разрешения?

Джек с усмешкой надевает на нее седельные сумки. – Как ты думаешь, почему мы с Дэш знаем об этом месте? Именно так мы и поступали, когда были детьми.

– Ах, это были те еще деньки, Джек.

– Вы двое невыносимы, – качает головой Рэрити.

Я начинаю пристегивать свое снаряжение. – Ну, что скажешь, Джек? Незаконно арендовать скоростную лодку и в последний раз проплыть по реке? По старой памяти?

– Как в доброе старое время, Дэши.

Глава 33. Разлом

– Я никогда не думала, что мы действительно уедем... – бормочу я себе под нос, глядя в черную воду Миссисипи. Я нахожусь на самом носу маленькой лодки, отсчитывая часы нашего ночного рывка к городу с порталом. Как только мы пройдем через этот портал – запахнет жареным. Но сейчас я намерена просто наслаждаться поездкой.

Я удовлетворенно улыбаюсь, встряхивая взъерошенной ветром гривой, пока Джек ведет наше судно вверх по гладкой реке, протекающей через сердце Америки. Влажный воздух прохладен, он успокаивает и наполняет меня ностальгией. Черт побери, как же давно я в последний раз каталась на лодке. Конечно, в старших классах мы с Джек делали это каждое лето, но потом пришло время колледжа, и мы всегда были заняты только делами. Всегда происходило что-то еще, и всегда мы должны были сделать что-то еще. Как и большинство людей, мы склонны были просто забывать о простых радостях жизни. Знаете, простые вещи, которые мы всегда откладываем на потом. Ну, как бы то ни было, я думаю, что мы больше не будем их делать, поскольку мы находимся на пути к тому, чтобы оставить весь этот мир позади. Это почти заставляет меня задуматься, какие еще удовольствия мы откладывали, не зная, что у нас никогда больше не будет шанса сделать это снова.

Я улыбаюсь про себя – мы хорошо провели время на этой реке, это уж точно. В старших классах мы с Джек смеялись и кричали по радио, пока катались на лодке. Мы говорили о девчонках, которых считали горячими, делились мечтами и планами на будущее. Потом мы по очереди катались на водных лыжах, лежали на палубе или просто отдыхали, попивая кока-колу. Хех, однажды Джек даже попробовал покататься на водных лыжах, попивая кока-колу. Излишне говорить, что это плохо кончилось. Эту бутылку мы так и не нашли...

Я смеюсь. Ах, это были те еще дни. Тогда мы были так молоды, но все же кажется, что это было только вчера. Я смотрю на свои копыта и вздыхаю. Мне очень нравится быть Дэш. Но мне также нравилось быть человеком –  у меня была веселая жизнь, многообещающая жизнь, полная замечательных друзей и путешествий. Выбор между двумя жизнями – это решение, которое никто не должен принимать. Но тот факт, что мы несемся к порталу в Эквестрию со скоростью восемьдесят километров в час, говорит мне, что мы все уже сделали этот выбор.

Нежный голос позади меня перекрывает шум мотора. – Дэш? Дорогуша, хочешь одеяло?

Я оглядываюсь и вижу, как Рэрити пробирается ко мне с середины корабля. Она укуталась в тонкое одеяло и несет рядом с собой еще одно. Я улыбаюсь ее жесту. – Спасибо, Рэрити, но я в порядке. Пегасы от природы довольно устойчивы к холоду. Знаешь, летать на больших высотах, управлять снежными облаками и все такое.

Она подбегает ближе и садится рядом со мной, положив голову мне на плечо. – Одеяла нужны не только для тепла, но и для комфорта.

– Хех, это правда. Спасибо, Рэрити. – Я наклоняюсь к ней, радуясь, что она здесь. Через несколько минут мы проезжаем небольшой городок на левом берегу реки. Огни домов освещают ночное небо. – Красиво, правда? – Я делаю глубокий вдох. – Жаль, что нам придется оставить все это позади.

Проходит мгновение, и Рэрити кивает. – Да, да, так и есть. Знаешь, мои родители брали меня на свою маленькую яхту, мы плыли из Ванкувера в Сиэтл. – Она вздыхает. – Огни гавани Сиэтла на фоне ночного неба, когда плывешь... это самая замечательная сцена, которую когда-либо можно себе представить.

Я прикусываю губу. – Ты хочешь вернуться туда? Хочешь, чтобы ничего этого никогда не случалось, быть дома с семьей?

– Ммм, давай не будем утруждать себя фантазиями, Дэш, – тихо мурлыкает Рэрити. Это те карты, которые нам раздали, и мы должны извлечь из них максимум пользы. И кроме того, говори что хочешь о том, сколько мы все потеряли, но, по крайней мере, мы охрененно повеселились, добираясь сюда.

– Можешь повторить это еще раз, – хихикаю я.

Рэрити продолжает. – Конечно, я бы прекрасно наслаждалась своей жизнью, если бы ничего этого не случилось. Стареть, работая обычным человеком в какой-то художественной студии, – она пожимает плечами. – Я уверена, что у меня была бы прекрасная жизнь, если бы я осталась Томом. Но...

– Но если бы ты осталась Томом, то никогда бы не испытала, что такое изучать магию, убегать от полиции и возглавлять исход в другой мир.

Рэрити согласно кивает. – Угу, и давай не будем забывать – шанс сразиться со злобным, хаотичным полубогом, чтобы отомстить ему за разрушение нашего утопического королевства.

Я медленно киваю. – О... Я хотела сказать – давай не будем забывать, что такое «чувствовать, каково это – быть милым маленьким пони». Но твой ответ тоже был хорош.

Она игриво пихает меня. – Я как раз к этому и шла!

– Эй, девочки, – кричит Эпплджек с капитанского сиденья. – Идите разбудите остальных, мы скоро прибудем на место.

– Оу, вечеринка закончилась. – Я улыбаюсь, когда мы встаем, расправляю крылья и снова поворачиваюсь к ЭйДжей. – Ты знаешь, где пристыковать эту штуку?

Джек пожимает плечами. – Это путешествие в один конец. Я думала просто выбросить лодку на песок на берегу. Река протекает прямо за школой, я могу высадить нас всего в нескольких сотнях метров от этого места.

– Звучит неплохо. Ведите нас туда, капитан.

~~~~~~

– Так это и есть школа, да? – Я бросаю взгляд на Твайлайт, когда мы рысью поднимаемся по берегу реки к мрачному зданию.

Она медленно кивает. Должно быть, это то самое место. Большой комплекс с заколоченными окнами.

– И не говоря уже о безвкусных символах подковы повсюду, – добавляет Рэрити.

– Отлично, теперь мы просто должны ...

– Машина! Ложись! – кричу я, ныряя в заросшие кусты вместе со всеми.

Пинки вздыхает, пока мы ждем, когда машина проедет мимо. – Знаете, не знаю, как вы, девочки, а я, например, с нетерпением жду того времени, когда нам не придется прятаться в кустах каждый раз, когда мы услышим, что кто-то идет.

Я высовываю голову из кустов и смотрю, как машина сворачивает за угол. – Да, извини за это, Пинки. Надеюсь, это не займет много времени, мы просто не хотим привлекать внимание, пока все не будут готовы пройти через портал. Мы не можем позволить, чтобы нас сейчас поймали.

Джек прикусывает язык. – Это при условии, что портал вообще здесь.

– Он тут, Эпплджек. Он должен быть. – Твайлайт смотрит в ночное небо. – А луна только что достигла зенита. Согласно легенде, портал только что активировался и закроется через семьдесят два часа.

Я смотрю на смартфон, прикрепленный к моей передней ноге, и отмечаю время. – Ладно, не будем терять времени. Где статуя?

Твайлайт кивает.  – Около фасада здания, так что...

– Тсссс! Тихо! – Я оборачиваюсь и поворачиваю уши в сторону реки.

Проходит несколько секунд мертвой тишины. – Что там? – тихо говорит Флаттерс.

Я морщу лоб. – Это... ничего. Мне просто показалось, что я что-то слышу на реке.

Твайлайт откашливается и возвращается к своему плану. – Статуя должна быть перед входом, давайте завернем за угол этого здания.

Мы идем молча, и мои глаза осматривают окрестности. По всему этому проклятому месту развешаны фальшивые подковы и изображения лошадей. И по какой-то причине в каждом доме через дорогу есть специальный почтовый ящик в форме лошади. – Э-э, Твайлайт, это место пугает меня до чертиков.

Рэрити кивает  –  Да, я тоже чувствую эту атмосферу. В воздухе определенно что-то витает.

Твайлайт скачет рысью рядом с нами. – Портал сейчас открыт, именно в это время город испытывает наибольшие волнения. Я думаю, что все здесь это чувствуют, только люди не знают, что это такое.

Я причмокиваю губами. – Блин, это сильно. Я практически чувствую это.

Пинки оглядывается на нас и краснеет. – На этот раз это была не я! Клянусь!

Рэрити смотрит на нее и несколько раз моргает. – Честно, Пинки... шутки про пердеж? В такое время?

Джек хихикает. – Полагаю, лучше сейчас, чем в разгар битвы с Дискордом.

Флаттершай вздыхает и пытается увести нас от темы. – Итак... Твайлайт, это фасад школы?

– Угу! – Твайлайт оглядывается. – Похоже, мои прогнозы оправдались. Итак, статуя должна быть прямо перед главными воротами слева от нас. У нее белое основание, сделанное, по-моему, из мрамора.

– М-м-м, тренер, тогда у нас проблема, – перебивает Пинки, маша копытом в сторону ворот. – Статуи нет.

– Подожди, что? – Все мы поворачиваемся к главным воротам, понимая, что Пинки абсолютно права. Мы рысью выбегаем из укрытия и направляемся к воротам, где явно должна была стоять статуя.

– Она должен быть здесь! – Я оглядываюсь на фасад школы, чтобы убедиться, что мы находимся в нужном месте, и да – фасад бывшей школы безошибочно узнаваем. И если говорить о безошибочном – тут есть гигантская впадина в земле в том месте, где явно когда-то была статуя. Как будто кто-то поднял статуэтку и убежал с ней.

– Она... исчезла? – Твайлайт садится на круп.

– Да ладно! – смеется Пинки. – Кто крадет статуи?! Давай серьезно.

Твайлайт начинают паниковать. – Нет, нет, она должна быть здесь! Волнения, город, портал... Статуя должна быть здесь! Она не может пропасть! Она... она просто должна быть здесь! Это наш единственный путь назад!

– И ее перенесли в крытый спортивный манеж из-за неоднократных попыток вандализма, – спокойно говорит Эпплджек.

Твайлайт тут же прекращает паниковать. – Подожди, что? Откуда ты знаешь?

– Дорогуша, я думаю, это написано на табличке, которую она читает. – Рэрити жестом указывает на бронзовую табличку, которую ЭйДжей осматривает у места, где, очевидно, раньше стояла статуя.

Джек кивает. – Она была перенесена в помещение в девяносто третьем году, я полагаю, что это крытый спортивный манеж вон там. – Она тычет копытом в большое массивное здание через дорогу, на крыше которого написано название школы.

Твайлайт вытирает пот со лба. – Ну, хе-хе, значит, это был ненужный страх. Хотя, наверное, это хорошо – слышать, что ее пришлось перенести из-за вандализма. Это согласуется с теорией, что людей тянет в это место.

Я соглашаюсь. – Да, и я полагаю, мы должны быть благодарны, что ее перенесли. Это место ужасно уязвимо. – Я морщусь, оглядываясь вокруг. Вся жилая улица может четко видеть нас прямо сейчас, так что переместиться ради наших махинаций с порталом внутрь заброшенного здания звучит как замечательная идея.

Твайлайт успокаивают дыхание. – Да, ты права. Удача улыбнулась нам, открытый портал было бы невозможно охранять.

Я начинаю рысить к зданию. – Отлично, так что давай... – я замолкаю, краем глаза замечая, как что-то ныряет в небольшой куст.

– Дэш? Что будем делать? – тычет меня в бок Джек.

Я прикусываю язык. Ничего, совсем ничего. Просто мне показалось, что кто-то идет за нами. – Хотя я и велела им оставаться дома, – тихо бормочу я.

~~~~~~

Нам не требуется много времени, чтобы войти в заброшенный крытый спортивный манеж и найти статую – она находится прямо в главном атриуме массивного здания. Мы стоим перед ней, не зная, как сделать первый шаг.

– Значит... мы просто пройдем через основание, так? – тихо спрашивает Джек.

Я сглатываю. – Да, план такой... – Я не хочу этого признавать, но я не спешу проходить через это. Насколько всем нам известно, это могут быть наши последние мгновения жизни.

Твайлайт выходит вперед и обходит статую. – Дэш, ты собираешься позвонить на ферму и сказать, чтобы они немедленно отправились сюда?

Я смотрю на смартфон на моей передней ноге и хмурюсь. – Ну... сначала мы должны проверить портал, верно? Просто убедись, что он работает?

Твайлайт смотрит на массивную статую, и я слышу, как она громко сглатывает. – Д-да. Конечно, я просто проткну его копытом...

– Осторожно, Твай. – Мы все затаив дыхание смотрим, как Твайлайт подходит все ближе и ближе, затем поднимает переднюю ногу и приближает ее к основанию статуи. Ближе, ближе...

*ХЛОП*

Копыто Твайлайт ударяется о твердый мрамор. Она в замешательстве делает шаг назад. – Э-э... Может, это не та сторона?

– Ой, облом, – ноет Пинки, когда Твайлайт пытается, но не может найти вход в портал ни с одной стороны статуи.

Мы все начинаем нервно переглядываться. – Ммм... может, он еще не открыт? – говорит Флаттершай. – Сейчас подходящее время? Или, может быть, дата не та?

– Дата правильная! Как и время! – выкрикивает Твайлайт, явно находясь в стрессовом состоянии. – Он должен быть открыт! Мы чувствуем ауру города! Он должен быть открыт! Ну же, где ты, портал!

Джек чешет в затылке. – Может быть, это потому, что статую передвинули? Может быть, портальная штука не была перемещена вместе со статуей, и она все еще связана с травой снаружи?

Твайлайт зарывается лицом в копыта. – Это хорошая идея, ЭйДжей, но нет, этот портал работает не так.

Я поднимаю бровь. – И вы теперь специалист по внутренней работе межгалактических порталов, юная мисс?

Она проводит копыта сквозь гриву и делает глубокий вдох. – Да, примерно так. Я думала об этом всю последнюю неделю или около того, Дэш. Я практически уверена, что это не космический портал, и я практически уверена, что Эквестрия находится не на другом конце галактики, а прямо здесь. Это как альтернативная версия Земли, своего рода параллельная вселенная.

Мы впятером обменялись растерянными взглядами и снова повернулись к Твайлайт. – Повтори?

Она машет нам копытом. – Это единственное объяснение, в котором есть смысл. Если там существует магия, а Солнце и Луна не управляются гравитацией, значит, Эквестрии нет нигде в нашей Вселенной. Единственное логическое объяснение – это какая-то альтернативная реальность, которая находится прямо здесь. Это Земля, только не наша Земля. – Она делает глубокий вдох. – Как я уже говорила несколько дней назад, совпадения обычно означают, что что-то происходит за кулисами. За последние несколько недель было много совпадений, но самое большое – это то, что события «Девочек из Эквестрии» происходит в том же мире, куда нас изгнал Дискорд. Это действительно странное совпадение, вы не находите? Зачем посылать нас в единственный мир, где есть удобное зеркало, связывающее его с Эквестрией?

Флаттершай смотрит в пол. – Потому что... у него не было выбора?

Я прищуриваюсь. – Подожди, ты хочешь сказать, что Дискорд знает о существовании портала, который ведет обратно в Эквестрию? Он знает, что мы можем использовать это зеркало, чтобы вернуться домой? Мы попадем в смертельную ловушку!

Твайлайт поднимает копыто. – Успокойся – и нет, я не думаю, что он знает об этом зеркале. Мы знаем, что наши два мира связаны, они существуют как две стороны одного листа бумаги. Существа с одной стороны не могут видеть другую, но в редких случаях мощная магия проникает на другую сторону. Я думаю, что вполне возможно, что проклятие Дискорда просто перевернуло нас на другую сторону этого «листа», но он, вероятно, понятия не имеет, что здесь находится. Он просто толкнул нас сюда, зная, что мы будем изолированы от его нового королевства. Но если нам повезет... – Твайлайт снова смотрит на статую, – … то в листе есть и другие дыры, и этот портал – главный.

– Но он же не открыт! – машу я передними копытами в воздухе. – Твоя научная лекция прекрасна, Твайлайт. В самом деле, пять звезд из пяти, слушала бы и слушала... но – брось, какое это имеет значение, если портал запечатан!

Твайлайт приближаются к статуе. – В том-то и дело, что ты не можешь просто запечатать что-то подобное. Портал встроен в саму ткань наших вселенных, он, вероятно, старше планеты. Портал все еще здесь... Я думаю, что он просто не активен, потому что кто-то заблокировал один из выходов. Ну, ты понимаешь? Например, если бы кто-то покрасил лампочку в черный цвет и включил ее; она все равно включилась бы и работала как обычно, но снаружи кажется, что она выключена!

ЭйДжей тычет меня в бок. – Дэш, эмм, это Твайлайт сходит с ума, или это только мне так кажется?

Я оглядываюсь и вижу, как Твайлайт кладет передние копыта на мраморную статую. Она заряжает свой рог и начинает бить копытом по мрамору. – Ну же! Открывайся! Открывайся, глупая штука! Разблокируйся, я знаю, ты можешь это сделать! Работай, статуя! Ну же!

Я прикусываю язык и киваю ЭйДжей, затем делаю шаг вперед в сторону явно ненормальной Твайлайт. – Послушай, ты пыталась, мы все пытались, но он не открыт, Твайлайт. Мне жаль.

Она продолжает стучать копытом по мраморному основанию и начинает стрелять в него случайными заклинаниями. – ОТКРОЙСЯ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, ПОРТАЛ. ПРОСТО ОТКРОЙСЯ!

Я пригибаюсь, когда случайные всплески фиолетовой магии начинают слетать с ее рога. – Твайлайт! Стоп, случайная магия просто не откроет...

*БУУУМ~!*

Я валюсь с ног, когда от основания статуи исходит голубой взрыв и оглушает меня. – Ого! Все в порядке?! – Я вскакиваю и моргаю, чтобы в глазах прояснилось, почти ожидая, что сам Дискорд только что вырвался из статуи.

– Подождите, это … – Флаттершай замолкает.

Я щурюсь на голубое изображение, плавающее перед нами. Это совсем не Дискорд – на самом деле, это даже не реально. Это выглядит как голограмма…

– Сансет Шиммер? – Твайлайт делает шаг вперед и машет копытом сквозь голограмму желто-красной пони. Изображение Сансет мерцает, когда копыто Твайлайт движется сквозь него. – Это что, какая-то запись? Я ее запустила?

Пинки подбегает к голограмме Сансет и возбужденно цокает копытами. – О, я видела фильм об этом. «Помоги мне, Сансет Шиммер. Ты – наша единственная надежда!»

Сансет не обращает внимания ни на нее, ни на кого из нас и начинает говорить. – Алло? Твайлайт? Я могу только предполагать, что ты – та, кто получает это сообщение. Если ты слышишь это, значит, слухи правдивы, и ты и твои союзники были изгнаны на Землю. Это была бы поистине ужасная, ужасная новость, и мне жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь защитить тебя и Селестию, когда напал Дискорд. Я должна была быть там, вместе, может быть, мы могли бы...  – Голограмма останавливается, чтобы проглотить комок в горле. – Нет, нет времени сожалеть о таких вещах. Послушай, Твайлайт, я вернулась в Эквестрию, как только почувствовала, что что-то не так, но, как ты знаешь, этот портал открывается только каждые тридцать лун. К тому времени, как я добралась до Эквестрии, было уже слишком поздно. Дискорд, похоже, полностью захватил контроль над большей частью страны.

Она замолкает и смотрит на что-то через плечо... – У меня не так много времени. Дискорд сможет почувствовать мою магию, и он поймет, что я только что таинственным образом появился из ниоткуда. Он придет, чтобы разобраться. И, ну… именно поэтому я оставляю это сообщение. – Она замолкает и нервно облизывает губы. – Послушай, Твайлайт, если ты меня слышишь – это ужасно, потому что это означает, что он добрался до тебя... но это также означает, что у нас есть шанс. Дискорд не знает о портале, связывающем наши миры, эта магия даже старше, чем он, и она хранилась в секрете бесчисленные тысячелетия. Я думаю, он послал вас всех туда, думая, что это билет в один конец, но это зеркало должно быть в состоянии вернуть вас всех обратно.

Я закатываю глаза, глядя на голограмму. – Ни хрена себе, Шерлок. Мы уже давно это поняли. Хотя могли бы воспользоваться твоим советом несколько недель назад.

Джек толкает меня под ребра, чтобы я заткнулась, и мы снова сосредотачиваемся на записи Сансет, которая говорит: – Единственная проблема в том, что Дискорд будет гадать, откуда я взялась. Я бы пробежала обратно через портал, чтобы спрятаться на Земле, но уже слишком поздно – он знает, что я была здесь, в этом месте. Если я убегу, он найдет портал, и тогда портал попадет под его контроль. Я, ну… я не собираюсь убегать и позволять этому случиться. Я выйду и позволю ему захватить меня здесь, в Эквестрии. Он, вероятно, будет пытать меня, чтобы получить ответ о том, откуда я пришла... Но портал должен оставаться тайной. Это твой единственный путь назад. Чего бы мне это ни стоило, я не могу позволить ему найти это зеркало. И есть только одна вещь, которую я могу сделать, чтобы помешать ему найти его...

Глаза Твайлайт загораются, и она кивает на запись. – Уничтожить его.

Мгновение спустя запись Сансет повторяет ее. – Я должна уничтожить зеркало. Однако не волнуйся, портал не должен пострадать, он просто будет заблокирован, так как этот выход сломан. Ты, когда придет время, достаточно легко сможешь исправить это с твоей стороны. Просто приложи свой рог к каменной статуе и сосредоточься на другом большом зеркале в Эквестрии. Неважно, каком – любое зеркало в Эквестрии подойдет, если оно достаточно большое. Просто убедитесь, что у тебя есть ясный образ этого зеркала в голове, а затем прикоснись рогом к этому камню. Твоя магия должна направить портал к этому новому зеркалу, и портал будет привязан к нему и восстановит физическую связь между нашими мирами. Это будет магнит, притягивающийся к стальной пластине – все, что вам нужно сделать, это приблизить его.

Сансет кивает, ни к кому конкретно не обращаясь. – Надеюсь, ты получишь это сообщение скоро и прибудешь до того, как Дискорд укрепит свою власть. Есть много пони, которые все еще пытаются бороться, твое прибытие действительно изменит ход событий. Просто помни, когда ты прибудешь, ты должна… – внезапно за спиной Сансет раздается грохот, и она вздрагивает от шума. – Черт! Его приспешники наверху, у меня не осталось времени. Я должна сломать этот выход! Я молюсь, чтобы ты каким-то образом получила это послание. Мы все на тебя рассчитываем! – У изображения Сансет загорается рог, и слышится треск. Через полсекунды оглушительный грохот резко обрывается, и голубая аура, ее изображение и вся голограмма исчезают в мгновение ока.

Мы стоим там несколько секунд, и я откашливаюсь. – Ну... это было очень мило с ее стороны.

– Не совсем, – ясно говорит Твайлайт. – Мы влипли.

Тем временем Рэрити усмехатся. – Ну же, Твайлайт, вырази ей уважение! Она в буквальном смысле отдала свою жизнь, чтобы дать нам этот шанс! Дискорд, вероятно, сделал с ней ужасные вещи, потому что она решила спрятать это сокровище, чтобы мы его нашли. Теперь мы все знаем, что наша встреча с Дискордом будет нелегкой, но – ну же. Будем благодарны за то, что нам только что дали.

ЭйДжей похлопывает Твайлайт по спине. – Ага! И кроме того, теперь мы знаем, как починить портал!

Твайлайт саркастически поднимает брови. – Мы знаем?

– Ну да, мы... – ЭйДжей заикается – Ну, знаешь, «подумай о другом зеркале и прикоснись рогом», как нам только что рассказала Сансет.

Твайлайт указывает копытом на статую. – Да, хорошо, тогда продолжай. Сосредоточься на другом зеркале в Эквестрии. Знаешь, все эти зеркала в Эквестрии, о которых мы до сих пор помним...

Я закрываю лицо копытом. – О... черт. Мы не знаем, как выглядят другие зеркала. Сансет так и не поняла, что наши воспоминания стерты.

Флаттершай трогает копытом землю. – А еще она, похоже, не понимала, что нам понадобится двадцать пять лет, чтобы добраться сюда… хотя, думаю, это не так уж важно.

Твайлайт расхаживает из стороны в сторону. – Этого не может быть! Последняя часть головоломки прямо здесь, но ни у кого из нас нет знаний, чтобы использовать ее. Единственные зеркала, о которых я могу думать, – это те, что из мультфильма, но это были всего лишь изображения, созданные художником, нам нужна точное воспоминание о настоящем зеркале! Но у нас нет никаких воспоминаний...

– Твайлайт. Стоп. – Я поднимаю копыто и улыбаюсь, вспоминая группу, которая следовала за нами снаружи. – Все в порядке, судьба действительно улыбнулась нам в кои-то веки.

– В смысле?..

Я ухмыляюсь. – За нами все это время следили. – Я поворачиваюсь лицом к темному входу в здание, затем прочищаю горло. – СВИТИ БЕЛЛЬ! СКУТАЛУ!  – кричу я. 

Мой голос эхом отражается от стен, и через несколько секунд мы слышим тихий стук крошечных копыт CMC-ок, выходящих из своего укрытия. Эпплблум смущенно опускает уши. – Ой, мы были действительно настолько заметны?

Я закатываю глаза. – Даже если бы я не слышала вас, ребята, по дороге сюда, я наполовину предполагала, что вы все равно были бы здесь. Чтобы CMC-ки не преследовали нас и не попадали в неприятности? Ну же, да ладно.

Свити нервно смеется. – Значит, ты не злишься?

Я машу копытом. – Немного, но забудь об этом. Ты можешь быть нашим единственным ключом к возвращению. Ты уже говорила мне, что у тебя сохранились какие-то воспоминания из твоей прежней жизни в Эквестрии, ты случайно не помнишь никаких зеркал в Понивилле, нет?

Твайлайт делает шаг вперед. – Подожди, у нее есть воспоминания об Эквестрии? Что? И мне никто не сказал!? Это потрясающе!

Эпплджек нервно облизывает губы. – Послушай, Твайлайт, все очень сложно. Мы можем не влезать в это прямо сейчас? Таймер портала ведет обратный отсчет.

– Ладно, ладно, извини, я просто ... вау, – Твайлайт качает головой. – Ладно, Эпплджек права, сейчас не время это обсуждать. Давайте сосредоточимся на чем-то одном. Можете ли ты ясно вспомнить какие-либо зеркала?

Свити Белл медленно кивает и смотрит на Рэрити. – У моей сестры их было много в Бутике «Карусель». Лучше всего, наверное, то, что глубоко в подвале. – Свити делает паузу, чтобы кивнуть самой себе. – Там был какой-то глубокий подвал, где Рэрити хранила старые платья. На стене, в самом низу, висело старое пыльное зеркало.

Мы все переглядываемся друг с другом. – Думаете, получится? – говорит Эпплблум.

Все взгляды устремляются на Твайлайт, и она пожимает плечами. – Эй, не спрашивайте меня. На этот раз вы все знаете столько же, сколько и я. Мы все услышали одно и то же сообщение от Сансет.

Свити делает несколько шагов к статуе. – Так, может, мне просто попробовать?

Твайлайт кивает. – Конечно, в любом случае стоит.

Свити Белль кивает, затем смотрит на массивную статую лошади. Она медленно качает головой. – Я всегда ненавидела этот фильм... – мгновение спустя она закрывает глаза и упирается копытом в мраморное основание.

– Сосредоточься, Свити Белль! – подбадривают ее CMC-ки. – Ты можешь это сделать!

– Девочки, тихо, – успокаивают их Твайлайт! — Дайте ей подумать.

В комнате быстро становится мертвенно тихо, и мы все смотрим, затаив дыхание. Рог Свити начинает светиться зеленым, и она медленно подносит его к камню. После того, что кажется вечностью, ее рог касается основания статуи.

Милая мордашка морщится от сосредоточенности, и я молча молюсь. «Давай, кобылка». Мгновение спустя я начинаю чувствовать, как волосы на моей шее встают дыбом, когда комната наполняется статикой.

– Н-н-н, почти... получилось... – голос Свити дрожит.

Я делаю шаг назад, чувствуя, как от статуи исходят неестественные волны энергии. И вдруг это происходит. Туманная вспышка и внезапный щелкающий, хлопающий звук, который вырывается наружу, сбивая Свити Белль с копыт и отправляя ее в полет от основания статуи.

– Свити Белль! – жеребята подбегают к ней. – Ты в порядке?

Лежа на спине, она тихонько кашляет, потом торжествующе поднимает копыто. – Есть... портал открыт.

Все взгляды устремляются на статую, которая с такого расстояния выглядит точно так же, как и прежде. Никто из нас не смеет пошевелиться, и Твайлайт кусает копыто. – Это правда? Портал действительно открыт? Я боюсь проверять...

– Чур я! – Пинки радостно подпрыгивает к нему.

– Пинки, подожди! – хором кричит половина из нас. Пинки подпрыгивает прямо к статуе, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от мраморного основания. Она смотрит на него несколько секунд и наклоняет голову. Мы все затаили дыхание, когда Пинки поднимает копыто...

– Буп! – Пинки тыкает в мрамор, но ее копыто проходит прямо сквозь камень, заставляя его мерцать, как вода.

Джек снимает свою шляпу. – О, Селестия... это сработало.

Я нервно сглатываю. – Мы сделали это, ребята, мы нашли дорогу домой.

– Это здорово, но, эмм ... – Флаттершай сглатывает. – Пожалуйста, скажи мне, что я не единственная, кто сейчас напугана до полусмерти.

– Ты определенно не одна, Флаттерс, – медленно кивает Джек. – Мы все знаем, что ждет нас по ту сторону портала, и пора взглянуть правде в глаза.

Рэрити прищуривает глаза. – Я не могу избавиться от ощущения, что мы все совершенно не готовы сражаться с кем бы то ни было, не говоря уже о полубоге хаоса. Есть ли у нас хоть один план борьбы с этим парнем?

– Мы будем не одни. – Я поворачиваюсь к смартфону, привязанному к моей ноге. – Пора вызывать кавалерию – там нас поддержит армия, как только я позвоню на ферму.

– Подожди, – Твайлайт делает шаг вперед. – Сначала я хочу проверить. Просто быстро войти и выйти из портала, чтобы убедиться, что это не мгновенная смертельная ловушка. – Она делает шаг к порталу.

– Это действительно хорошая идея, Твайлайт? – кусает копыто Флаттершай. – Сансет сказала, что Дискорд почувствовал ее магическое присутствие, когда она прибыла. Ты можешь спровоцировать Дискорда, если внезапно появишься, а затем внезапно исчезнешь. Разве нам не нужен элемент неожиданности и все такое?

Эпплджек машет ей копытом. – Флаттершай права, ты не можешь пройти через портал, пока не придет время атаковать, Твайлайт.

– Ну, мы должны проверить его один раз, прежде чем отправим туда тысячу пони, – вздыхает Твайлайт.

Я делаю шаг вперед  –  Я вызываюсь добровольцем! – Я пойду. Просто туда и обратно, я вернусь, типа, ровно через одиннадцать секунд.

– Что? – ноет Скуталу. – Ровно через одиннадцать секунд? Да ладно тебе, Дэш!

Я прикусываю язык. – Хе-хе, тихо Скутс, это серьезно. – Я оглядываюсь на Твайлайт. – У меня нет рога, так что я не должна испускать магическую сигнатуру или что там Дискорд чувствует. Я думаю, стоит рискнуть и проверить портал, верно?

Твайлайт чешет копытом шею. – Да, мне это не нравится, но мы должны его проверить. Удачи там, и возвращайся как можно скорее.

– Поняла, сестра. – Я снимаю свой смартфон и передаю его ей, затем подхожу ближе к порталу и осторожно проверяю его копытом. – Эй, хм, разве этот портал не превращает существ в пони, когда они проходят в Эквестрию? Не выйдет ли какой фигни, если пони войдет в него с этой стороны?

Твайлайт пожимает плечами. – Понятия не имею. Я, честно говоря, не думаю, что это что-то сделает – ты уже пони, он не может превратить тебя в то, чем ты уже являешься.

– Точно... – Я сглатываю, нервно вглядываясь в мерцающий портал.

– Боишься, Дэш? – ухмыляется Эпплджек.

–Н-нет, просто подожду несколько с-секунд, вот и все, – мой дрожащий голос подводит меня.

– Давай, туда и обратно, быстро, быстро! – хлопает копытами Пинки. – Ты можешь это сделать, Дэши!

Я сглатываю и киваю. – Отлично, поехали, на счет три. Один...

– Давай, Дэш!

– Два...

– Береги себя там!

– ...Три! – Я прыгаю вперед, задаваясь вопросом, будет ли это последнее, что я сделаю в жизни.

– Удачи тааааааааа.... ...Голос Твайлайт искажается и растягивается позади меня, когда я прохожу через портал. Я вскрикиваю, когда чувствую, как портал захватывает мое тело, сжимает и яростно крутит меня. Я сразу же теряю всякое ощущение верха и низа, и чувствую, как меня протискивают через отверстие, которое кажется на десять размеров меньше чем я. В середине всего этого процесса в моих глазах становится темно.

~~~~~~

Я моргаю, вглядываясь в темную пыльную комнату. Я жива? Я была без сознания? Я кашляю и встаю на ноги, мысленно проверяя, все ли на месте на моем теле. Я оглядываюсь на грязное зеркало, из которого вышла, и вижу обычное отражение Рэйнбоу Дэш, смотрящее на меня. Хорошо, портал совсем не изменил меня, что, я думаю, имеет смысл. Я поворачиваю голову, чтобы сосредоточиться на своей текущей миссии, и быстро оглядываю пыльную комнату, в которой я оказалась.

Я определенно нахожусь в каком-то подвале или погребе, и здесь почти кромешная тьма. Блин, похоже, в этой комнате уже несколько десятилетий никто не бывал. Меня так и подмывает подняться по лестнице и выглянуть в окно... но нет, мне нужно вернуться на Землю прямо сейчас. Каждая секунда здесь может выдать эту позицию. Я делаю глубокий вдох, счастливо смакуя свой первый настоящий вкус Эквестрийского воздуха после столь долгого отсутствия. На вкус... как старый подвал. Я разочарованно морщу нос. Ладно, время вышло, давайте вернемся на Землю. Я карабкаюсь к зеркалу и снова ныряю в портал.

~~~~~~

– Гм... Дэш?

– Ух... – Я чувствую под собой холодную землю. – Напомните мне дать этому порталу плохой отзыв на «Гугл Мэпс» – это все равно что получать удар под дых каждый раз, когда ты им пользуешься. – Я встряхиваю головой, убирая волосы с глаз, и моргаю, чтобы прояснить зрение.

– Мать моя женщина, ты... – Твайлайт подходит ко мне, ее глаза широко распахнуты и огромны, как обеденные тарелки.

Я поднимаю бровь. – В чем проблема? Я вернулась. Что, ожидали, что я не вернусь или что-то в этом роде? – Я сажусь, дрожа. Черт, в этом месте стало очень холодно.

Рэрити бежит ко мне. – Дэш, дорогуша, ты ... э-э ... человек.

– Что за…, – я опускаю взгляд сквозь свои длинные каштановые волосы и смотрю на свои руки, на мгновение забывая, что у меня должны быть копыта. – О... черт. Я должна была это предвидеть.

Твайлайт поднимает брови. – Похоже, портал просто подгоняет твое тело,  учитывая место назначения.

Я потираю предплечья, чтобы согреться, и понимаю, что я еще и голая. В этом есть смысл, но я думаю, что это незначительная деталь, которую фильм не показал в отношении Твайлайт. – Ну, по крайней мере, у меня кожа как у обычного человека, а не синяя, как в том дурацком фильме.

– Значит, это хорошие новости, верно? – Флаттершай неуверенно оглядывается на других.

Я встаю и потягиваюсь, убирая с глаз длинные волосы и пытаясь снова привыкнуть к тому, что я двуногая. – Конечно, Флаттершай. Это отличная новость, это означает, что когда все закончится, у нас будет возможность вернуться на Землю людьми.

Джек бежит впереди прочих пони, чтобы взглянуть на меня. – Слава богу, я мечтала о шансе снова превратиться в парня и… – Джек замирает, увидев мое тело. – Подождите секунду, это ты... Неужели? Неужели?! Аррр! Ну же, разве эта штука не может просто вернуть нас в наши первоначальные тела? Разве я прошу слишком много?!

Твайлайт указывает на меня копытом, разговаривая с Джек. – Ты выглядишь как настоящая человеческая версия Рэйнбоу Дэш. А как, по-твоему, должна выглядеть Рэйнбоу Дэш? – Твайлайт одаривает меня мягкой улыбкой  –  Прости, Дэш, боюсь, твое первоначальное человеческое тело исчезло навсегда. Но не волнуйся, ты очень хорошо выглядишь. Многие люди пошли бы на убийство, чтобы заполучить такое тело, как твое.

– Что ты имеешь в виду? – Я наклоняю голову. Что изменилось в моем первоначальном человеческом «я»? У меня все еще есть крылья или что-то в этом роде? – Я кручусь на месте, пытаясь понять, чем отличается мое новое тело. Хотя я чувствую себя нормально – я белый человек нормального размера.

– Жаль, что у меня сейчас нет фотоаппарата, это бесценно. – Скуталу и CMC начинают хихикать.

– Ну же, скажите мне, в чем дело? Что изменилось? – Я в отчаянии вскидываю руки... ощущая странное подпрыгивание, когда делаю это.

Твайлайт краснеет и смотрит в землю. – Ты эээ... Ну, Дэш, ты все еще женщина.

– Что? .. – я смотрю на свою обнаженную грудь и вижу две большие, задорные выпуклости. Я так привыкла к своему полу как пони, что мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что как человек я обычно не была женщиной.

– Хе-хе, – фыркает Пинки. – Классные сиськи.

Я краснею, скрещиваю ноги и закрываю грудь руками. – Ах, боже! Рэрити, дай мне одеяло!

– Если ты настаиваешь, – мягко говорит Рэрити, и магией накрывает меня большим одеялом. – Знаешь, мы видели тебя голой пони последние несколько недель. Я не вижу необходимости прикрываться только потому, что ты теперь человек.

– Это совсем другое, Рэрити! – Я изо всех сил пытаюсь завязать одеяло так, чтобы оно закрывало мою грудь. – Просто жутковато таскать эти штуки на виду.

– О, пожалуйста, мы все здесь девочки. Может быть, ты просто не уверена в своих размерах? – начинает широко улыбаться Пинки. – Держу пари, мой комплект будет больше твоего, если я пройду через портал и вернусь.

Я чувствую, что краснею. – Пинки!

Свити Белль хихикает. – Ну, строго говоря, если бы фанон был верен, то ее были бы больше, и у Эпплджек оказались бы самые большие из них всех. Или, может быть, это у Флаттершай?

Я закрываю лицо руками. – Это обсуждение происходит не сейчас.

– Да, так что прямо сейчас я просто скажу , что я никогда не вернусь через этот портал, если это означает, что я закончу жизнь в виде блондинки с большим бюстом – стонет ЭйДжей.

Рэрити слегка хихикает, потом кивает. – Это вполне понятно, ЭйДжей, гру́ди на груди́ выглядят так безвкусно, что я не знаю, чья это была идея приделать их к людям. – Она машет копытом в сторону моих задорных холмиков. – Посмотри, как глупо они на ней смотрятся!

– Может, мы просто поторопимся и покончим с этой самоубийственной миссией? – Я была в полном порядке со своим телом кобылки. Но тело настоящей девушки... Эээ.. Это просто жутко.

Твайлайт ухмыляется. – Потребуется несколько часов, чтобы прибыло подкрепление, так что лучше постарайся привыкнуть к своему телу, женщина.

– Ух, Дискорд, просто убей меня сейчас... пожалуйста. – Стонаю я.

Глава 34. Война

– Мне только что позвонил брат, – объявляет Джек. – Он сказал, что они с Шайнингом вошли в город и будут здесь примерно через минуту. Он также говорит, что они заметили, что несколько других пони с фермы следуют за ними.

– Отлично, наконец-то. Я вроде как хочу покончить с этим. – Я морщусь, оглядываясь на портал. Чем ближе мы подходили к тому, чтобы пройти через него, тем больше я нервничаю. Последние шесть часов мы потратили на то, чтобы продумать план атаки. Скоро все мы, плюс еще несколько дюжин пони с фермы, пройдем через портал для финальной битвы. Мы с Твайлайт придумали несколько планов нападения, чтобы начать сразу, как мы пройдем через портал, но, честно говоря, я думаю, что все наши планы до сих пор проваливались. Как вообще планировать бороться с Дискордом?

Флаттершай накручивает прядь своей гривы на копыто. – Девочки, а мы уверены, что хотим этого? Просто взгляните на Рэйнбоу Дэш.

Все кобылки оборачиваются, чтобы осмотреть меня сверху донизу, и я чувствую себя немного неловко, стоя перед ними в человеческом обличье. На мне только полотенце, поэтому я складываю руки на груди, чтобы ее прикрыть. – Послушайте, девочки, я уже говорила вам, что если бы у меня была рубашка, я бы ее надела! Я не планировала превращаться в человека, вы же знаете. Кроме того, я думаю, что половина из вас изначально девушки. Не то чтобы у меня не было ничего такого, чего бы вы не видели раньше.

Флаттершай закусывает губу. – В этом-то и заключается моя точка зрения. Некоторые из нас начинали девушками, и я думала, что мы делаем все это только для того, чтобы вернуть наши человеческие жизни. – Она поворачивается, чтобы посмотреть на портал. – Я хочу сказать – не волнуйтесь, я собираюсь помочь вам, девочки, что бы вы ни решили сделать... но я не могу не задаться вопросом, можем ли мы выбрать более легкий путь. –  Она останавливается и ковыряет копытом пол. – Знаете, мы все проходим через портал, а потом сразу возвращаемся на Землю. Мы могли бы просто оставить Дискорда в покое. Нам не нужно сражаться с ним, портал может превратить нас всех обратно в людей, как это уже произошло с Рэйнбоу. Никто из нас не останется пони, и мы все сможем вернуться к нормальной жизни без борьбы с Дискордом. Разве это не лучший, более безопасный план без реальных недостатков?

Мы переглядываемся, но прежде чем успеваем ответить, слышим стук в переднюю дверь. Я оглядываюсь и вижу Шайнинга и Биг Мака, нервно стоящих за окном. – Я открою дверь, – говорю я, встаю и иду к ним, немного стремясь уйти от вопроса Флаттершай.

Мгновение спустя я открываю дверь и смотрю на двух жеребцов. Мак заикается, глядя на мое соблазнительное человеческое тело. – Рэйнбоу... Дэш?

Я жестом приглашаю их войти. – Да, приятно знать, что ты все еще узнаешь меня.

– Да, я узнал голос... но..... как ты... – Шайнинг обменивается взглядами с Биг Маком.

Я указываю большим пальцем на стоящую позади статую. – Магия портала и все такое. Но не волнуйся, это ненадолго. Отправившись в Эквестрию, я снова превращусь в мою милую маленькую пони-версию.

Я вижу, как Мак смотрит на холмики у меня на груди. – Мне почти жаль, у тебя потрясающий набор... э-э-э...

Глаза Шайнинга вскоре присоединяются к глазам Мака, и они оба просто смотрят на мое богатство. Шайнинг неосознанно облизывает губы. – Да, в смысле, у меня были такие, когда я был девушкой, но я никогда не понимал, как хорошо они выглядят с этой стороны...

Я скрещиваю руки на груди, закрывая им обзор. – Как я уже сказала, это ненадолго – мы вернемся через портал, и я снова стану пони.

За моей спиной ЭйДжей откашливается. – Ну, вообще-то, разве мы как раз не обсуждаем это, Дэш?

– Обсуждаем что? – Шайнинг неохотно отводит взгляд от моих изгибов и рысью бежит к другим кобылкам. Мы с Биг Маком на мгновение остаемся одни, и я знаю, что ему нравится то, что он видит.

Он наклоняется ближе ко мне и шепчет. – Дэш, я должен спросить. Твои руки выглядят потрясающе. Прежде чем мы пройдем через портал... можешь почесать мне живот?

Я улыбаюсь. – Эй, вы двое присоединяетесь к этому спору или нет? Это очень важно! – кричит нам Рэрити.

Я пытаюсь скрыть смех и машу им рукой. – Да, извини, Рэрити. Мак как раз рассказывал мне об их путешествии. – Я поглаживаю Биг Мака по голове, нежно почесываю его за ушами и тихо шепчу. – Прости, Мак, сперва дело – удовольствие потом.*

Он улыбается, и мы идем к остальным, и слышим, как Эпплджек повторяет нашу дилемму. – Послушайте, мы все можем использовать портал, чтобы превратиться обратно в людей без необходимости сражаться с Дискордом.

Твайлайт кивает. – И, я полагаю, даже если мы захотим сразиться с ним, может быть, имеет смысл просто подождать несколько лет? Например, мы могли бы превратить всех пони обратно в людей прямо сейчас, а затем провести следующие пять лет, комфортно живя в виде людей, пока мы готовимся к битве. После пятилетних тренировок и оттачивания боевых планов мы вновь соберемся здесь, чтобы пройти через портал и разобраться с Дискордом.

Шайнинг кривит лицо. – Черт возьми, я не знаю, Твайлайт. Ты видела, сколько раздора происходит на Земле в последние несколько недель. Дюжины стран оказались на грани войны, и повсюду происходили беспорядки и насилие. Между разворачивающимся проклятием Дискорда и всем происходящим должна быть связь. Я думаю, нам нужно просто положить этому конец. Пройти, разобраться с Дискордом, положить конец всему этому. Ну, знаете, ради высшего блага.

Рэрити закусывает губу. – Но, может быть, мы могли бы закончить без борьбы! Может быть, если мы превратим каждого пони обратно в человека – мир снова успокоится? – Рэрити вздыхает. – Мы все могли бы вернуться к прежней жизни...

Биг Мак качает головой. – Рэрити, мне очень жаль, но это больше, чем мы, и это больше, чем просто Земля. И как бы, как я уже говорил, я ни хотел бы снова превратиться в человека и забыть все, что когда-либо происходило – это просто нереально в нашей ситуации. – Мак делает паузу и делает глубокий вдох, затем смотрит на портал. – Мы все знаем, что должны делать.

– Я согласна с Маком, – мрачно киваю я. – Даже если мы сможем превратить каждого пони на Земле обратно в человека, и даже если это на самом деле спасет Землю от любого конфликта... этого будет недостаточно. Мы все еще должны не забывать про Эквестрию. Нравится нам это или нет, но мы обязаны защищать и это место. Там все еще могут быть пони, живущие в страхе под властью Дискорда. Мы должны хотя бы попытаться положить конец тому, что он сделал.

В комнате становится тихо, и некоторые из нас поворачиваются, чтобы посмотреть на статую и портал. Думаю, в глубине души все мы знали, что наша судьба – вернуться назад и встретиться лицом к лицу со своими страхами на другой стороне. Думаю, мы просто хотели поговорить об этом в последний раз, и чтоб у нас был последний шанс повернуть назад.

После минутного размышления Флаттершай нарушает молчание. – Дэш, на что это было похоже?

Я почесываю в затылке. – Что, ощущение прохождения через портал? Это было прекрасно, это было похоже...

– Нет, не это, – Флаттершай опускает глаза. – Я имела в виду, как там, на другой стороне? Каково это – снова оказаться в Эквестрии?

– Ну, все, что я видела, находилось внутри пыльного подвала. Но, ну... – все пони в комнате поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, даже CMC. Я чувствую, что мягко улыбаюсь. – Мне было приятно вернуться туда, наверное. Странно, но в эти несколько секунд я чувствовала себя словно дома. Ну, знаете, наконец-то быть пони в подходящем месте.

Пинки тихонько хихикает.  – Ну, так чего же мы ждем?!

Твайлайт стучит по телефону стилусом, который держит магией. – Пинки права, мы и так слишком долго откладывали. Давайте сделаем последние приготовления. Я просто установлю пятиминутный таймер, когда зазвенит звонок, мы пройдем через портал.

Мы все встаем, чтобы подготовиться, и Скуталу подбегает ко мне. – Значит, ты серьезно? Ты позволяешь всем нам пройти через это вместе с тобой? Ты действительно хочешь нашей помощи?

– Да, таков план. – Я киваю, второй раз проверяя припасы в сумке. – Скутс, нам предстоит столкнуться с довольно сильным врагом, так что да – присутствие CMC может оказаться полезным.

– Э-э... – Скуталу указывает мне через плечо. – Я знала, что CMC пойдут, а вот что насчет них?

– Хм? – Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, на что она указывает, и мой рот открывается, когда я смотрю в переднее окно. На лужайке перед зданием стоят пони. Сотни пони, собравшихся перед зданием. Когда я подхожу ближе к окну, то понимаю, что с каждой секундой со всех сторон прибывает все больше и больше. Улицы буквально кишат ими, когда они сходятся на территории школы.

Скуталу потирает затылок. – Мы вроде как рассказали всем на ферме, а потом, я думаю, некоторые из них обратились к другим... которые потом рассказали об этом другим в Интернете...

Я вглядываюсь в окно, любуясь зрелищем – пони всех форм и размеров, которые ответили на зов. Я думала, что на ферме видела много пони, но сейчас за стенами их в несколько раз больше. Я понятия не имела, что здесь, на Земле их так много, но думаю, что все они жаждут мести так же сильно, как и мы...

– Скуталу, – смотрю я на нетерпеливую кобылку. – Выйди и скажи им, что мы сейчас войдем в портал, и основная шестерка будет польщена, если все они последуют за нами.

– Есть, капитан. – Она мило салютует мне и выбегает за дверь.

Мгновение спустя Шайнинг подходит и присоединяется ко мне, глядя в окно на целую армию пони, строющуюся снаружи. – Удивительно, что копы до сих пор не объявились – столько милых маленьких инопланетян.

Я медленно киваю. – Местные либо напуганы до полусмерти, либо понимают больше, чем мы думали.

Шайнинг поднимает брови. – Может быть, правительство наконец-то догадалось? Может быть, они понимают, что это то, что мы должны сделать, и то, что принесет пользу обоим нашим мирам?

– Возможно.

– Три минуты! – кричит Твайлайт позади нас.

Я вздыхаю и смотрю на горизонт. – Ну, три минуты до того, как все, что мы знаем, закончится.

Шайнинг мрачно кивает. – Расслабься, пока можно.

Мгновение спустя раздается механический стук, когда CMC открывают главные двери в здание. Я оглядываюсь и вижу, как все пони снаружи начинают двигаться, образуя огромную очередь. Шайнинг смотрит на толпу. – Здесь должно быть около тысячи пони, Дэш...

– Надеюсь, они знают, что их ждет. В Эквестрии сейчас не сплошное счастье. Вероятно, с обеих сторон будет пролито много крови – я просто надеюсь, что они все готовы к этому.

– Они все смотрят на тебя снизу вверх, Дэш. – Шайнинг наклоняется ко мне. – Они последуют за тобой в ад и обратно.

– Ну, какое совпадение, ведь именно туда мы и направляемся! Хотя не уверена, сколько из них останется в живых для «обратно»...

– Дэш! Я серьезно. – Он сердито смотрит на меня.

– Я тоже.

Шайнинг вздыхает и на мгновение замолкает. – На каждой войне есть жертвы. Все, что мы можем сделать, это надеяться, что наши потери не будут напрасными. – Он смотрит мне в глаза. – Но я имел в виду то, что сказал. Они все смотрят на тебя снизу вверх. Я знаю, что раньше у нас были разногласия по поводу того, кто главнее, но я думаю, что именно ты должна возглавить...

– Нет – отрезала я. – Прости, Шайнинг, я боец, а не лидер. Когда мы доберемся туда, я буду на острие атаки, буду той, кто стоит впереди всех на передовой. Но этим пони нужно больше, чем это – им нужен тактик, настоящий лидер, отдающий приказы и командующий ими. – Я опускаюсь на колени перед Шайнингом и смотрю ему в глаза. – Я буду в первых рядах, а твоя сестра будет занята магической стороной дела. Остаешься только ты, Шайнинг. Из тех, кто у нас есть, ты ближе всего к тому, чтобы быть командиром. Когда мы пройдем через портал, ты будешь главным. – Я откидываюсь назад и показываю на армию пони. – Ты будешь отвечать за каждого из нас. Не подведи.

Он мрачно кивает и смотрит мне в глаза. – Я не подведу.

– Осталась одна минута! – кричит Твайлайт.

Я смотрю на Шайнинга и четко отдаю ему честь. – Мои крылья будут в твоем распоряжении.

Он тихо хихикает. – Спасибо, Дэш. Они нам понадобятся.

Мы хватаем наши сумки и направляемся к началу очереди, чтобы встретиться с друзьями. Твайлайт стоит на ящике и разговаривает с растущей толпой. – Я знаю, что вам всем не терпится, но мы не можем пойти все сразу. Мы начнем с того, что пошлем туда двадцать пони или около того. Как только другая сторона будет зачищена, мы пошлем сообщение обратно, чтобы за нами последовали еще. Пожалуйста, встаньте в очередь и ждите.

Звенит таймер Твайлайт, и мы с Шайнингом обмениваемся взглядами. – Пора.

Твайлайт тоже слышит звонок и откашливается, чтобы в последний раз обратиться к толпе. – Час настал. Итак, хм… согласно большинству книг и фильмов, которые я видела, в это время я должна произнести перед вами вдохновляющую речь перед большой битвой, что нам предстоит.

Собравшиеся затихают, и все уши поворачиваются к принцессе Твайлайт. Она поднимает копыто и начинает свою эпическую речь. – Убедитесь, что у вас достаточно храбрости. Исторически сложилось так, что в такое время именно эта черта обычно приносит пользу.

Твайлайт опускают копыто, и в комнате воцаряется мертвая тишина, пока мы ждем продолжения ее речи. Позади нас кашляет одинокий пони. Секунды тикают, и Твайлайт на мгновение замирает, а потом спрыгивает со своей платформы. Пинки медленно наклоняется ко мне. – Это… это было все? – шепчет она.

– Э-э, наверное? – отвечаю я, пожимая плечами.

Твайлайт берет свою седельную сумку и машет нам. – Ну что ж, пора идти. Первая группа, друг за другом, пожалуйста.

Я поворачиваюсь к Шайнингу Армору и вижу, как он закрывает лицо копытом.– О, это еще одна причина, по которой я не думаю, что было бы хорошей идеей поставить ее во главе битвы... – шепчу я ему.

Мы тихо смеемся и идем вперед вместе с остальными нашими друзьями, CMC и полудюжиной других пони, которые были втянуты в первую группу. Я наблюдаю, как мои друзья один за другим входят в портал, и каменная поверхность идет волнами, когда они исчезают в неизвестности. Скоро моя очередь, и я бросаю последний взгляд через плечо на Землю. У планеты были свои недостатки, но, черт возьми, я буду скучать по ней. Задаваясь вопросом, увижу ли я ее когда-нибудь снова, я задерживаю дыхание и иду вперед.

~~~~~~

Проходить через портал так же неудобно, как и в прошлый раз. По крайней мере, на этот раз я могу очнуться с приятным ощущением того, что мое поняшное тело вернулось. Я с хлопком приземляюсь на четыре копыта, затем на мгновение расправляю крылья и хлещу своим любимым хвостом взад и вперед. – Мммм, здорово снова быть милым маленьким четвероногим созданием.

Джек провожает меня. – Двигайся вперед, Дэш, освободи место для новоприбывших.

Я киваю и медленно двигаюсь вперед, напрягая мышцы и убеждаясь, что все в моем теле работает так, как я запомнила. В конце я встряхиваю гривой и рысцой подхожу к остальным из основной шестерки. Все они тихо сидят у подножия лестницы, ведущей на поверхность.

Когда я подхожу к ним, я улыбаюсь и указываю копытом вверх  – Думаешь, на кухне есть жареное сено? Я б точно не отказалась сейчас перекусить. – Это шутка, но никто из них не смеется, даже Пинки. Они не в настроении шутить, и, глядя на их лица, я понимаю почему. Все мы только что начали думать об одном и том же. Это, возможно, будет наш последний момент вместе.

Все немного взволнованы. Джек и Биг Мак крепко прижимаются друг к другу, Пинки обнимает Флаттершай, а Рэрити и Шайнинг нежно тыкаются носами. Я скачу в центр группы и решаю просто начать обнимать всех – это, может быть, мой последний шанс сделать это.

Когда мы обнимаемся, Твайлайт отодвигается в сторону и пытается оставаться профессионалом. – Похоже, прибыла вся первая группа. Нам нужно покинуть эту комнату до того, как появится следующая партия пони.

Мои друзья и я игнорируем ее просьбу и затягиваем ее в наши групповые объятия, пользуясь последним моментом, чтобы насладиться компанией нашей любимой группы из восьми пони. Твайлайт вытирает слезы с глаз, и мы все чувствуем, как быстро пролетают секунды. Неохотно и медленно наши объятия заканчиваются, и я грустно вздыхаю. – Пойдем, надо проверить первый этаж. Нам нужно будет доложить по ту сторону портала о том, что мы найдем.

Мы все киваем и поднимаемся друг за другом по старой лестнице. Мгновение спустя Твайлайт толкает ржавую дверь, и мы оказываемся в том, что, как мы можем только предполагать, является обугленными остатками Бутика «Карусель». Здание, как ни странно, все еще стоит. Хотя вряд ли это приятное место – пол завален мусором, в воздухе пахнет серой, а в большинстве стен зловещие дыры. Сквозь разбитые окна мы улавливаем мимолетнее картины того, что находится снаружи, и там так же темно, как и внутри этих руин. – Мы действительно здесь. Понивилль все еще стоит. – комментирует Эпплджек, в ее голосе смешиваются волнение и страх.

– М-да, в мультфильме это выглядело лучше, – неуверенно усмехаюсь я, пытаясь успокоить свое испуганное сердце.

Рэрити тревожно вздыхает. –  Вот тебе и проблеск надежды, что здесь все будет хорошо...

Твайлайт обменивается взглядами с Шайнингом и со мной, без сомнения задаваясь вопросом, что делать теперь, когда мы действительно здесь. Я делаю несколько шагов назад и слегка кланяюсь, отдавая свою судьбу в копыта другого. – Шайнинг, ты главный.

Шайнинг делает глубокий вдох и отдает нам честь, выпрямляясь во весь рост. Я никогда раньше не видела его таким серьезным – думаю, теперь мы уже не в том положении, чтобы валять дурака. Он громко откашливается и, не теряя времени, отдает приказы. – Хорошо, пони, слушайте. – Я чувствую, как волосы на моей шее встают дыбом от глубокой властности в его голосе. – Нам нужно очистить зону высадки внизу и обеспечить безопасность по периметру, чтобы не потерять контроль над порталом. Рэйнбоу Дэш, Эпплджек – посмотрите, что там снаружи. Пинки, Флаттерс – начинайте организовывать пони в команды наверху. Твайлайт – посмотри, можешь ли ты подтвердить наше текущее местоположение в этом регионе. Биг Мак, Рэрити – начинайте заколачивать все окна. CMC – возвращайтесь в подвал и убедитесь, что пространство перед порталом остается свободным для прибывающих пони. И, кстати об этом, Черри Блоссом и Гам Дропс – возвращайтесь через портал и дайте знать, что мы закрепились в Эквестрии. Скажи пони на Земле, что скоро произойдет великая битва. Скажите им, что Эквестрии понадобятся копыта и дух каждого пони. Эквестрии нужны все они, прямо сейчас! – Шайнинг оглядывает комнату, убеждаясь, что все пони слушают каждое его слово. – Он бьет копытом по полу. – За работу!

В комнате кипит бурная деятельность, и пони спешат сделать именно то, что им было сказано. Джек и я быстро находим друг друга в суете и двигаемся, чтобы попытаться найти выход наружу. Вскоре мы понимаем, что Бутик «Карусель» – довольно большое здание, способное вместить более сотни пони в своих больших заброшенных выставочных залах. Вместимость этих руин – хорошая новость, но нам все равно нужно выбраться и обезопасить периметр.

Наконец мы входим в то, что, как я могу только предположить, является передним залом магазина. Здесь есть еще бо́льшие окна, но они слишком грязные, чтобы можно было действительно что-то видеть снаружи. Мне интересно, ночь на улице или день, а потом я понимаю, что есть один простой способ узнать. Я тихо сглатываю, когда подхожу к входной двери и упираюсь в нее копытом. Джек вскоре присоединяется ко мне, и мы вместе толкаем тяжелую дверь, чтобы посмотреть, что стало с нашим любимым городом.

– Что... за... – у Джек отвисает челюсть, когда она смотрит на апокалиптический пейзаж.

– ....конские яблоки. – Я заканчиваю фразу и окидываю взглядом сюрреалистическую сцену. Я ожидала, что будет плохо, но не настолько. Полное разрушение города вызывает воспоминания о том, что я видела, играя в видеоигры серии «Fallout» еще в колледже. Перед нами простирается апокалиптическая пустошь, где большинство зданий – немногим больше, чем груды пепла, хотя несколько ржавых конструкций все еще стоят. Здесь нет никакой растительности, стоящей хоть какого-то упоминания. Вместо растений земля усеяна валунами, глубокими пропастями и разбросанными костями. Единственный реальный цвет – это неравномерные, очень случайные пятна яркой неоновой краски, украшающие руины города. Это выглядит почти так, как если бы огромный великан начал активно рисовать пальцами на кладбище.

Я толкаю Джек локтем. – Ну, по крайней мере, мы знаем, что Дискорд любит, чтобы его пустоши были полны красок.

Ее глаза сдвигаются вверх, чтобы посмотреть на небо. – И не говори.

Я прикусываю язык, глядя в небо. Ну, если это вообще можно назвать небом. Сейчас в этих владениях нет ни дня, ни ночи, небо просто показывает калейдоскоп случайных, меняющихся цветовых узоров. Как будто само небо превратилось в лавовую лампу. Я собираюсь сделать остроумное замечание Джек о том, как Дискорд, должно быть, вырос в шестидесятые годы, но затем замечаю что-то движущееся на фоне цветного неба. Я прищуриваюсь и пытаюсь различить очертания чего-то большого, летящего в воздухе. Это определенно не пони, и, что бы это ни было, оно огромное. Через несколько секунд я замечаю еще одного, потом еще. Звери летят строем, кружат над городом и медленно приближаются к нам. Это почти как если бы они занимались чем-то вроде... – Джек! Ложись!

Поняв, что это воздушный патруль, я ныряю в сторону, увлекая за собой Джек. Она вскрикивает, когда я тащу ее в укрытие. – Какого черта ты делаешь, Дэш?

– Ш-ш-ш, спрячься на секунду. – Я подношу копыто к губам, а через мгновение мы поднимаем глаза и видим, как огромные существа пролетают прямо над нами. Они продолжают свой полет и начинают петлять вдали вокруг города. Это точно патрульная группа.

Некоторое время я молчу, и Джек поворачивается ко мне. – Ты... ты, блин, издеваешься надо мной? ДРАКОНЫ?! Гребаные ДРАКОНЫ!

– Наверное, они работают с Дискордом, – бормочу я. – Логично, драконы и пони никогда не ладили, верно? Вероятно, он заключил с ними сделку еще во время переворота.

– Драконы могут есть пони! – машет Джек копытом в небо. – Как, черт возьми, мы должны сражаться с ляганными драконами? Погоди, забудь про это – как мы должны сражаться с Дискордом ПЛЮС драконами одновременно?! Как будто одного врага было недостаточно...

– Ну... – Я поднимаю брови и пытаюсь придумать ответ. Я действительно не имею ни малейшего представления, как убить дракона. Черт возьми, я знала, что должна была прочитать «Хоббита», прежде чем идти сюда. – Ладно, ну, давай закончим осмотр периметра и вернемся внутрь.

Мы рысью обегаем весь большой бутик и начинаем нервничать из-за нашей нынешней ситуации. Черт, я практически чувствую, как мужество Джек угасает с каждой секундой, и не то чтобы я виню ее. – Дэш, как ты думаешь, сколько там драконов? – Ее голос дрожит, когда она задает мне вопрос. – Что, если у Дискорда их целая армия?

Я сглатываю и стараюсь не обращать внимания на ее тревожный вопрос. Я пытаюсь думать о чем-то еще, но потом начинаю беспокоиться о чем-то другом. Например, если Дискорд вступил в союз с драконами, кто знает, какие другие монстры работают на него. Неужели на нас нападут мантикоры? Гидры? Армии гигантских пауков? Я трясу головой, чтобы избавиться от кошмаров. – Д-Джек, давай вернемся в дом. Периметр в основном спокоен.

Я бегу обратно к входной двери, но ЭйДжей не трогается с места. Она просто показывает на тревожное, калейдоскопически меняющееся небо. – Э-Э, Дэш? А как насчет патрулей?

Я держу открытой входную дверь и жду, когда она последует за мной. – Смотри, они не увидят нас внутри. Думаю, мы разберемся с драконами, когда понадобиться.

Она нервно следует за мной внутрь, и мы обе замираем в благоговейном трепете, когда обращаем внимание на главный этаж дома. То, что всего несколько минут назад было пустынным и полным обгоревших обломков, теперь кипит поняшной активностью. Прибыли сотни пони, и все они явно были заняты работой. Окна и дыры в стенах забаррикадированы, и пони всех форм и размеров уносят всю мебель и обломки, складывая перед дверями и окнами. Мы рысью бежим по коридору, минуя комнату за комнатой, пока ищем Шайнинга.

Мы проходим мимо входа в подвал, задерживаясь на мгновение, чтобы посмотреть на марширующий из него кажущийся бесконечным поток новых пони. В конце концов мы пробираемся сквозь толпу и находим главный выставочный зал здания, который, по-видимому, был превращен в импровизированный командный пункт. В центре комнаты стоят Шайнинг и Твайлайт, и кажется, что они что-то напряженно обсуждают.

Мы с Джек подбегаем к ним как раз вовремя, чтобы услышать, как Твайлайт заканчивает что-то объяснять. – ...это руины Понивилля, но география вокруг нас действительно искривлена. Я к тому, что глядя из окон второго этажа, я вижу еще одну группу руин всего в километре или около того к северу отсюда. Это замок Кантерлот! Я не знаю, как он сюда попал, но посмотри – он совпадает с картиной Кантерлота, которую мы нашли на одной из стен.

Шайнинг осматривает картину замка, затем смотрит на какую-то старую карту, которая тоже выглядит так, будто ее сорвали со стены. – Хм... может быть, Дискорд хотел сохранить все поняшные руины в одной долине? Но зачем вообще держать их здесь?

Я откашливаюсь.

Шайнинг оглядывается и замечает, что мы с Джек терпеливо ждем. Он улыбается. – А, вот вы где. Я вижу, вы вернулись после проверки периметра. Положение? Как там дела?

Я пытаюсь улыбнуться в ответ. – Эээ... не самое лучшее, Шайнинг. Как я уверена, Твайлайт уже говорила тебе, город в основном разрушен и завален костями всех размеров.

– И кислотные цвета, – добавляет Джек. – Дискорд явно все еще у власти.

– Да, мы так и думали... – Шайнинг смотрит на карту и хмурится.

Я киваю. – Да, и еще... вокруг развалин летают воздушные патрули. Если Дискорд еще не знает, что мы здесь – что ж, он очень скоро узнает.

Джек делает шаг вперед. – Это драконы, Шайнинг. У Дискорда есть огромные драконы, кружащие над городом.

Кровь отливает от лица Шайнинга. – Сколько их?

– Несколько, – качаю я головой, – но это всего лишь разведывательная группа. Кто знает, сколько их появится, как только запахнет жареным. Я также беспокоюсь о том, с какими другими монстрами Дискорд мог вступить в союз.

Шайнинг вздыхает и смотрит на сестру. – Ну, мы пришли, ожидая драки...

Твайлайт прикусывает губу и смотрит на вновь прибывших пони. – Брат, мы все знали, что это закончится дракой, но я не думаю, что кто-то из этих пони действительно готов к ней. Посмотри на этих пони, Шайнинг. У них кьютимарки в виде цветов, печений, арф и радуг. Ни у кого из них нет даже начального боевого опыта, и это не говоря уже о способности сражаться против огромных драконов и мифических монстров. – Твайлайт отводит взгляд от Шайнинга. – И посмотри на их лица. Каждый пони здесь в ужасе. Они пришли, чтобы помочь нам, но я не думаю, что кто-то здесь верит, что мы действительно можем победить...

Шайнинг смотрит на море пони, затопляющее большой зал, и заглядывает им в глаза. Он скрипит зубами, потом обращается ко мне. – А как ты, Дэш? Как ты думаешь, мы сможем выиграть эту битву?

–Я.. Я не знаю, Шайнинг. Не пойми меня неправильно, я буду сражаться рядом с вами, без вопросов, и я не сдамся, пока не потеряю свое последнее перо. Но... – Я потираю шею и со стыдом опускаю глаза. – Я просто не знаю, каковы наши шансы. На стороне Дискорда – армия драконов, порождений ада и бог знает каких других чудовищ. Не говоря уже о том, что его извращенные способности превосходят наши самые смелые мечты. Да, у нас есть количество, но посмотрите на нас, мы здесь не совсем римский легион. На самом деле все складывается не в нашу пользу.

Наступает мертвая тишина, и я оглядываю комнату. Почти все пони прекратили свои занятия и прислушиваются к нашему разговору. Многие из них широко раскрыли глаза, и многие из них теперь заметно дрожат от страха. По толпе пробегает шепот.

– Она только что сказала «драконы»? 

– Зачем мы пришли сюда, если не можем победить?

– Я не хочу умирать. 

– Может, нам лучше пойти домой, пока еще можно?

– Все! СЛУШАЙТЕ! – Командный голос разносится по комнате, заставляя меня вздрогнуть. Я оборачиваюсь и вижу, как  Шайнинг вскакивает на небольшую сцену, а затем поворачивается лицом ко всем нам. – Как многие из вас знают, я Шайнинг Армор, брат принцессы Твайлайт и бывший капитан королевской гвардии. – Шайнинг машет копытом над огромной толпой. – Пони... Я приветствую вас в Эквестрии.

Твайлайт бросает на меня косой взгляд. – Что он делает? – шепчет она.

Я смотрю на нее, потом на Шайнинга. Он стоит высокий и гордый, его глаза горят страстью. – Он ведет.

Шайнинг громко откашливается. – Я знаю, что некоторые из вас выглянули наружу и начинают сомневаться, зачем мы здесь. Вы спрашиваете себя, зачем мы пришли в эту пустошь? Почему мы рискуем жизнью? Почему мы должны сражаться? Но ответ на этот вопрос для меня ясен как день. Это наш дом!

Его голос эхом разносится по коридорам, достигая ушей всех присутствующих. – Мы все знали, что нас здесь ждет, и от имени всех пони в нашем королевстве я благодарю вас за ваше мужество. Я знаю, что большинство из вас не бойцы, и я знаю, что у нас нет никакого реального опыта борьбы с теми штуками, которые ждут впереди. Мы – студенты, секретари, офисные работники, геймеры и просто братья и сестры. Никто из нас не был обучен противостоять угрозе, с которой мы столкнемся здесь – но мы столкнемся с ней.

Он шагает по сцене. – Я знаю, что вы сейчас напуганы, но вы не должны бояться! Посмотрите вокруг, посмотрите на сотни – нет, тысячи пони, которые были достаточно храбры, чтобы прийти сюда и встретить опасность! Вы среди них! Вы так же сильны, как и они! Подумайте, что мы можем сделать вместе!

Раздается несколько одобрительных возгласов, и Шайнинг начинает повышать голос. – Мои друзья, сегодня вы будете стоять среди тысяч самых храбрых пони, которых мы когда-либо видели. Подумайте о нашей общей силе! Подумайте о нашем общем гневе! Ярости, возможности выпустить которую мы так долго ждали – ждали двадцать пять лет!

Все больше зрителей начинают одобрительно восклицать, и копыта начинают стучать по полу. – Друзья мои пони, если вы думаете, что боитесь врага, вы должны представить, как он боится нас! Представьте себе, какой ужас охватил их черные сердца, когда они поняли, что мы прибыли к ним на порог! Представьте себе ужас, который они должны испытывать, осознав, что перед ними – армия самых храбрых, самых сильных, самых яростных созданий, которых когда-либо видел этот мир! Армия, которая двадцать пять лет ждала мести! Армия, которая пришла сюда, чтобы забрать то, что принадлежит им по праву! Мои собратья-пони – мы и есть та самая армия! Представьте себе ужас наших врагов, когда они поймут, что сегодня им придется встретиться с нами лицом к лицу!

Зал начинает сотрясаться от аплодирующих копыт, и я с благоговейным трепетом наблюдаю, как Шайнинг нагнетает ярость. – Сегодня мы вернем себе все, что потеряли! Пони, сегодня мы вернем то, что было у нас украдено, то, что мы потеряли более «пяти двадцаток, разделенных на четыре» лет назад! Мы отомстим этому великому предателю, этому великому трусу, который нанес удар в спину нашей любимой принцессе и нашему королевству!

– Теперь я не знаю, что нам принесет Дискорд, но я знаю, что мы больше не будем убегать! Мы будем удерживать это место! – Толпа начинает улюлюкать и кричать, поддерживая его. – Это место! Именно это! – Шайнинг топает копытом по пыльному полу. – Это место, прямо на развалинах нашего любимого города! Это место не только связано с нашими друзьями на Земле, но и является самой важной землей в Эквестрии! И знаете почему? Потому что это место, которое Дискорд больше не контролирует! МЫ ЗАБРАЛИ ЕГО! И после этого мы заберем у него все остальное, что он у нас украл!

Энергия толпы начинает нарастать, и мы с Джек присоединяемся к ним, выкрикивая боевой клич. Шайнинг обнажает зубы и кричит, перекрывая нашу ярость. – Он не отберет у нас ни клочка этой земли! Он взял достаточно! Ваши старые друзья, ваша семья, ваши последние ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ! – Толпа воет от гнева, а Шайнинг шагает по сцене. – Пони! Если сегодня в бою вы или ваши друзья начнете испытывать страх... Если вам захочется просто убежать и позволить силам Дискорда отнять у вас эту землю... вы должны вспомнить все, что Дискорд уже отнял у вас! Подумайте, что он отнял у всех нас! Готовы ли вы позволить Дискорду взять еще больше?!

Комната оглушительно кричит «Нет», и Шайнинг вопит во всю мощь своих легких: – МЫ НЕ УСТУПИМ ЕМУ НИ ПЯДИ! БОЛЬШЕ ОН НЕ БУДЕТ ПРОСТО БРАТЬ ТО, ЧТО ХОЧЕТ! ОН БОЛЬШЕ НЕ ВОЗЬМЕТ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ ПО ПРАВУ! ЕГО ТИРАНИИ ПРИШЕЛ КОНЕЦ, – рычит Шайнинг, ударяя копытом с такой силой, что раскалывает сцену. – СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ЗАПОМНИТСЯ ВСЕМУ РОДУ ПОНИ КАК ДЕНЬ, КОГДА МЫ НАНЕСЛИ ОТВЕТНЫЙ УДАР. – Я ору во всю глотку, слезы текут по моему лицу и я чувствую, как земля дрожит от нашей объединенной ярости. – СЕГОДНЯ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ОТОМСТИМ ЗА ВСЕ, ЧТО МЫ ПОТЕРЯЛИ. ЗА НАШИХ ДРУЗЕЙ. ЗА НАШИ СЕМЬИ. ЗА ЭТИ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ. ЗА ЭКВЕСТРИЮ!

Из толпы доносится оглушительный дикий крик «ЗА ЭКВЕСТРИЮ!», и земля ритмично сотрясается от стука тысяч копыт. Я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть каждого единорога, пегаса и земного пони – жаждущих крови и готовых скорее умереть, чем сдаться. Я не знаю, сможем ли мы победить Дискорда... но я знаю, что мы дадим ему бой, подобного которому он никогда не видел.

~~~~~~

Топот марширующих копыт только усилился с тех пор, как десять минут назад закончилась речь Шайнинга. Я смотрю вниз с крыши, мои глаза изучают местность. Драконьи патрули пропали, и мы можем только предполагать, что они услышали нас и улетели, чтобы предупредить свои гнезда. Что ж, когда они вернутся, их ждет сюрприз. Пони работают быстро, особенно после такой речи. Тот факт, что портал продолжает посылать нам подкрепления также помогает.

Несколько сотен пони переместились, чтобы занять оборонительное кольцо зданий вокруг Бутика «Карусель». Единороги и наши лучшие инженеры находятся внутри многих из них, быстро сооружая самодельные катапульты и баллисты из металлолома. Снаружи зданий с невероятной скоростью вместе работают почти пятьсот земных пони – чтобы выкопать траншею вокруг нашего внешнего периметра, а тем временем равное количество пегасов раздают самодельное оружие, собранное из окружающих руин. Наконец, единороги всех возрастов собраны, чтобы послушать Твайлайт и Свити Белль, читающих ускоренный курс базовых защитных заклинаний. В центре всего этого стоит Бутик «Карусель», и его двери все еще открыты, поскольку из зеркала внизу друг за другом продолжают прибывать пони.

Я замечаю Шайнинга в центре всего этого, и я лечу к нему, отдавая салют, когда приземляюсь. – Мы еще не заметили возвращения драконов, но это затишье не будет длиться вечно. Очень скоро на нас нападут.

– Я знаю, я чувствую это своим рогом, приближаются неприятности. Их первая волна уже в пути,  – он медленно кивает  – ...и именно поэтому ты и остальные из основной шестерки должны уйти как можно скорее.

Прежде чем я успеваю возразить, нас прерывает молодая пегаска, приземляющаяся прямо перед нами. Она бросает ржавый меч и короткое копье под копыта Шайнинга. – Какое оружие вы предпочитаете, сэр?

Шайнинг поднимает брови и на мгновение колеблется, затем с помощью своей магии поднимает копье. – Я возьму вот это. Отличная находка, рекрут.

– П-просто выполняю свою часть работы, сэр. – Она краснеет, затем берет ржавый меч и идет, чтобы передать его ближайшему земному пони.

Шайнинг оглядывает копье с ног до головы, затем ухмыляется мне. – Еще в старших классах я бросал копье для команды по легкой атлетике.

Я сердито смотрю на него. – Ты говорил, что хочешь, чтобы мы ушли? Ни за что! Ты только что произнес речь и все такое. Я не убегаю, я остаюсь здесь, чтобы сражаться!

Шайнинг продолжает осматривать свое копье, затем ухмыляется мне. – Это оружие довольно хорошее, мне всегда нравились копья... – Он поворачивается и смотрит на меня. – Жаль, что оно совершенно бесполезно против полубога, который может заставить нас всех исчезнуть одним щелчком когтя.

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же прикусываю язык. Шайнинг прав, это хуже, чем принести нож на перестрелку. Это все равно что поднести ржавый нож к... э-э-э... чем бы там ни был этот чертов Дискорд. Я опускаю голову и вздыхаю. – Так что же нам делать, как бороться с ним? Хочешь попробовать найти Элементы Гармонии?

Шайнинг качает головой. – Мы обсуждали это, и я не думаю, что из этого выйдет толк. Мы понятия не имеем, куда они делись за прошедшие двадцать пять лет. И даже если бы мы знали, где они, Дискорд, вероятно уже устроил западню. Нет, я не думаю, что мы можем полагаться на Элементы.

Я потираю голову копытом. – Ну и... что тогда? Как бороться с тем, кто может победить нас одним щелчком когтя?

Шайнинг опускает копье. – Помнишь, я рассказывал тебе о своем повторяющемся сне о последних часах в Эквестрии?

Я морщу лоб и вспоминаю об этом. – Да, ты был с отрядом гвардии, вы выступили, чтобы найти Селестию. Когда ты понял, что Твайлайт в беде, ты оставил их. Ты телепортировался обратно в Кантерлот и на тебя из засады напал Дискорд.

– М-м-м ... – Шайнинг чешет нос. – А что я сказал про гвардейцев, с которыми я был тогда? Почему они умоляли меня остаться с ними?

– Потому что они хотели защитить тебя? – Я поднимаю бровь, любопытствуя, к чему он клонит.

Он кивает. – Гвардеец-единорог сказал, чтобы я остался, потому что у них была сила защитить меня. Они были обучены, как нейтрализовать магию Дискорда на близком расстоянии, они знали, как блокировать его заклинания. Конечно, это не принесло им большой пользы после того, как меня не стало, и у них не было ни управляющей структуры, ни приказов о том, что делать, – Шайнинг вздыхает, – они, вероятно, были перехвачены один за другим в хаосе следующего дня. – Он замолкает, потом смотрит на меня. – Но...

Я киваю, уловив его мысль. – Но у них были заклинания, чтобы противостоять Дискорду! Так что должен быть способ блокировать его тип магии, мы можем помешать ему просто проклинать нас снова и снова.

– Именно. Если бы у нас была такая магия, Дискорд был бы вынужден сражаться с нами на равных. – Шайнинг поднимает копье и скрипит зубами. – Именно такого боя я и хочу. Никакой ерунды с магией хаоса, только мои копыта на его тощей маленькой шее.

Я морщусь. – Эй, полегче, Джейсон Борн, сначала нам нужны заклинания. Никто здесь, даже Свити Белль, не знает такой магии. Звучит как довольно избирательное заклинание, которому на самом деле учат только некоторых гвардейцев Селестии. Где мы найдем книгу с такими заклинаниями?

Шайнинг тычет копьем в горизонт. – Держу пари, вон там хорошее место, чтобы поискать.

Я следую за его взглядом и вижу массивный замок, торчащий из земли примерно в километре отсюда. Это самое большое здание в этой долине, и его явно не должно здесь быть. – Ты хочешь, чтобы мы пошли туда? Замок Кантерлот? Мы даже не знаем, почему Дискорд поместил его руины в Понивилле!

Шайнинг пожимает плечами. – Держу пари, что все эти годы он хотел переделать мир по своему, но, вероятно, хотел сохранить при себе кое-какие трофеи времен своих прежних завоеваний. – Шайнинг крутит копье и указывает на различные здания на горизонте. – Он, наверное, выбросил сюда все старые здания пони – как на кладбище, вроде того, как кто-то кладет свои старые игрушки на чердак.

– И ты действительно думаешь, что книги заклинаний, которые могли бы победить его, все еще там? Почему бы Дискорду просто не уничтожить их в ту же секунду, как он захватил власть?

Шайнинг снова пожимает плечами. – Черт меня побери, если я знаю, но не думаю, что это в его стиле – избавляться от них. Я к тому что – посмотри на нас. Он мог убить нас или отправить на Землю на миллионы лет, но не сделал этого. Он проклял нас всего на двадцать пять лет, это в его характере – оставлять маленький шанс. Есть большая вероятность, что королевская библиотека все еще находится в замке. Стоит попробовать, не правда ли? Наверное, он оставил замок стоять, потому что хотел получить сувенир. Может быть, он оставил и все книги внутри?

– Ого, что там про библиотеки и книги? – Твайлайт появляется, казалось бы, из ниоткуда и выглядит взволнованной.

Я поднимаю бровь, глядя на нее. – Шайнинг считает, что мы должны прокрасться в те руины Кантерлота и поискать там книги заклинаний, которые помогут нам блокировать магические атаки Дискорда. Это не самая худшая идея, которую я когда-либо слышала.

Твайлайт смотрит на здание, потом снова на брата. – Я думаю, это отличная идея, но нам понадобится добрых полчаса, чтобы пробежать туда и обратно, и это при условии, что мы не попадем в засаду по дороге. Ты уверен, что сможешь продержаться здесь один?

– У меня тысяча пони, укрепляющих территорию, все будет в порядке. – Шайнинг смеется, потом становится серьезным. – По правде говоря, я больше беспокоюсь за вас. Ты будешь там одна, может быть, мне стоит послать отряд, чтобы поддержать тебя?

Я тут же качаю головой. – Нет, нас бы сразу засекли. Это должно пройти без лишнего шума, нам нужна небольшая группа, которая сможет добраться туда незамеченной. Вы, ребята, оставайтесь здесь и защищайте портал – это привлечет внимание армий Дискорда и даст нам время, чтобы проскользнуть к руинам.

Глаза Твайлайт широко распахиваются, и она хлопает копытами. – Это будет похоже на Битву при Моранноне у Черных Врат в конце Войны Кольца! Ты отвлечешь врага и позволишь нам проскользнуть в стороне, чтобы достичь настоящей цели!

Шайнинг и я обмениваемся растерянными взглядами, и счастливый голос окликает нас сзади. – Я поняла эту отсылку. – Я оборачиваюсь и вижу, что к нам идут Пинки, Флаттершай, Эпплджек и Рэрити. Пинки машет Твайлайт. – Я обожала эти фильмы!

Шайнинг вздыхает. – М-м-м, хорошо, что вы все здесь. Вы готовы отправиться в небольшое путешествие? Как я только что говорил Дэш и Твайлайт, у нас есть задание для вашей шестерки...

~~~~~~

– Стой! – Я ныряю за камень, и мои друзья делают то же самое, когда мы наблюдаем, как что-то летит над головой. Это не дракон, но если быть честным – это не делает его лучше. Это какая-то летающая лавкрафтовская безликая змея с сотнями шипов и щупалец. От одного взгляда на эту штуку меня бросает в дрожь.

– Что это за чертовщина? – задумчиво говорит Эпплджек.

Рэрити качает головой. – Не друзья, вот они кто.

Твайлайт кивает. – Дискорд, вероятно, вызвал всевозможных зверей и темных монстров, откуда только мог. Запуганное население – это население, которое не восстанет против него.

Я стискиваю зубы – эта тварь, вероятно, направлялась к пони у портала. Нам нужно поторопиться и вернуться туда, чтобы помочь им. – Ладно, он ушел, давай двигаться дальше, мы почти на месте.

Мы быстро продвигаемся между камней и развалин и все ближе и ближе подходим к замку. Эпплджек бросает на меня косой взгляд. – Этот замок намного больше, чем я его помню.

Я закатываю глаза. – Ты его не помнишь.

Она усмехается. – Как бы то ни было, он все равно выглядит больше.

Мы приближаемся к нему галопом, и все вшестером останавливаемся, когда входим в его тень. Твайлайт на мгновение прикусывает губу, пока мы все изучаем разрушающееся строение. – Итак, кто-нибудь помнит что-нибудь из мультфильма о том, где в этом месте находилась королевская библиотека?

Пинки, Эпплджек и я переглядываемся. – Ну что ж, девочки, мы трое – местные брони, вы двое помните что-нибудь о библиотеках в замке?

ЭйДжей облизывает губы. – Эпизод с путешествием во времени показал, как они входят в такую.

Пинки кивает. – Да, да, крыло архива Старсвирла Бородатого. Я думаю, оно должно быть… э-э-э… там? – Она указывает копытом на полуразрушенную башню сбоку от замка.

Твайлайт смотрит на него, потом снова на меня. – Ты согласна, Дэш?

Я тру копытом затылок. – Да, наверное. Я плоховато помню это эпизод, но что-то всплывает. Давай на этот раз пойдем за Пинки.

Мы все рысью пробегаем мимо парадной двери замка. – Ладно, пошли, кажется, я вижу боковой вход.

*ХЛОП!* 

В нескольких метрах перед нами парадные двери замка распахиваются, и в проеме появился большой красный единорог. Мы застываем на месте и смотрим на него. Его грива длинная и растрепанная, но на ней – маленькая корона с выгравированным лицом Дискорда на макушке. – Кто посмел явиться на землю мою, Правителя этих развалин?

Мы вздрагиваем и начинаем отходить от него на несколько шагов. – Правителя чего?

Он подбегает ближе и насмешливо смотрит на нас. – Как ты смеешь не знать, кто я! Дискорд назначил меня Правителем этого сектора, я служу Аватаром самого Дискорда! Я – смотритель и управляющий этими руинами до тех пор, пока этого требует Дискорд!

Краем глаза я вижу, как Твайлайт медленно отступает и прячется за камнем. Она смотрит на меня, и я едва заметно киваю, одними губами произнося: «иди внутрь». Правитель слишком занят произнесением своего напыщенного титула, чтобы заметить, как она скрывается за камнями.

Флаттершай делает шаг вперед. – Ты работаешь на Дискорда? Почему бы тебе не выступить против него?

Правитель смеется. – С таким же успехом ты могла бы спросить, почему муравей не выступит против копыта пони. – Он качает головой и улыбается. – На протяжении десятилетий существовали группы пони, сопротивляющиеся Дискорду, но это бесплодные усилия, я бы предпочел быть на стороне победителя.

Эпплджек топает копытом и выходит вперед с Флаттершай. – Ты ошибаешься, правление Дискорда окончится! Сегодня же!

Рог единорога загорается, и мгновение спустя Флаттершай и Эпплджек поражены какой-то силой и отброшены назад. Они врезаются в Рэрити и меня, и мы все болезненно падаем назад. Пинки ахает и отходит в сторону. – Эй, а это еще зачем?

Он ухмыляется. – Вы вторглись в мой замок, и вы явно являетесь частью пони, которые появились в городе. Вы все должны быть уничтожены.

Я встаю и расправляю крылья. – Черта с два. Я не хочу вредить другому пони, но если ты не отойдешь в сторону, у нас не будет выбора. – По правде говоря, этот единорог на самом деле кажется довольно сильным, я не совсем уверена, что мы сможем победить его. Но все же у нас есть шанс, и я чертовски уверена, что попытаюсь.

Правитель секунду смотрит на нас, и на его губах медленно появляется улыбка. – Я сегодня не в настроении драться. – Он замолкает и смотрит на небо. – Но это нормально  – у меня есть те, кто делает это за меня.

Не успеваем мы сдвинуться с места, как его рог загорается, и в небо устремляется ярко-красный луч, явно какой-то маяк. Эпплджек смотрит на меня. – Дэш, мне не нравится, к чему все идет.

Я нервно смеюсь. – Да ладно тебе, неужели все так плохо?

Мы получаем ответ секундой позже, когда тяжелое хлопанье крыльев возвещает о прибытии того, чего я боялась. Огромный зелено-синий дракон спускается с облаков и рыча приземляется рядом с Правителем.

Флаттершай визжит и жмется к Рэрити, которая жмется к Пинки, а та – к Эпплджек. ЭйДжей опускает уши и съеживается. – Драконы, почему это должны были быть драконы?

Я нервно сглатываю, когда смотрю на монстра – один из его острых как бритва когтей больше любой из нас. – Х-хе, по крайней мере, тут только один, верно? – Едва я заканчиваю фразу, как раздается внезапный грохот, и по другую сторону Правителя приземляется второй дракон. Этот – темно-красный и почти вдвое больше первого. Я смотрю на него несколько секунд, а потом понимаю, что просто обмочилась.

Большой дракон смотрит на Правителя сверху вниз. – Что это значит  – я же говорил тебе, что мои родичи сейчас заняты! Армия пони каким-то образом формируется в центре города, мы должны подготовить атаку.

Правитель машет копытом в сторону огромного зверя. – Арок, успокойся, нечего бояться пони в городе.

Более крупный дракон, которого, как я догадываюсь, зовут Арок, поднимает Правителя на смех. – Они делают оружие и окапываются. Они каким-то образом точно знают, что делать, и знают, как бороться. Нам нужно атаковать сейчас, прежде чем они начнут дальнейшие приготовления. – Он лениво указывает на нас когтем. – Зачем ты вызвал нас ради этого? Ты тратишь наше драгоценное время на нескольких бесполезных беглецов?

Правитель качает головой. – Возможно, это не бесполезные беглецы – их шестеро, и они путешествуют вместе. Дискорд дал мне приказ никогда не недооценивать группу из шести пони, на случай если она окажется Гнусной Шестеркой.

Арок смотрит на нас, потом снова на Правителем. – Я насчитал только пять.

Я медленно улыбаюсь, когда понимаю, что Твайлайт успешно сбежала. Правитель подходит ближе и оглядывает нас с ног до головы. – Где же шестая!? Вас было шесть!

Я чувствую, как волосы на моей шее встают дыбом, когда я пытаюсь строить из себя невинность. – Хм? Какая шестая?

Правитель скрипит зубами и переводит взгляд с одной на другую. – Я не делаю ошибок! Я увидел шесть пони, как только вышел! Где же последний? Фиолетовая, где она?

ЭйДжей стоит твердо. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Рэрити кивает. – Мы не знаем ни одной фиолетовой, дорогуша.

Маленький, синий дракон стонет и начинает хлопать крыльями. – Я найду ее, она, наверное, прячется где-то здесь.

– Нет. – Правитель поднимает копыто. – Мы не опустимся до того же детского уровня, что и эти бесполезных пони. Мы не будем играть в их глупые игры. Они скажут нам, где она.

Синий дракон снова опускается на землю и ворчит. – Кстати, о бесполезных пони...

Правитель навострил уши. – Что это было? Знай свое место, зверь.

Синий дракон свирепо смотрит на Правителя и, кажется, готов начать что-то, но Арок, явно превосходящий его, качает головой. – Проявляй свое высокомерие в другом месте, давай разберемся с этими пленниками и уберемся отсюда. Как я уже сказал, мы теряем здесь время. Остальные мои сородичи ждут меня, чтобы организовать нападение на город.

Я сглатываю и переглядываюсь с другими пони. Надо было как-то отвлечь этих ребят! Нам нужно выиграть время и для Твайлайт, и для пони у портала. Я снова поворачиваюсь к паре драконов и Правителю и откашливаюсь  – Послушайте, здесь явно произошло большое недоразумение. Вы ищете группу из шести пони, нас здесь только пять, так что...

Правитель пристально смотрит мне в глаза. – Хватит с меня игр, пегас. Где она сейчас?

Я нервно смеюсь. – Я же сказала, мы не ...

– Убей желтую.

Я моргаю. – Подожди, что?

Правитель смотрит на синего дракона и указывает на Флаттершай. – Убей жалкую – может, тогда ее друзья заговорят.

Я оборачиваюсь и вижу, как кровь сбегает с лица Флаттершай. – Хладнокровное убийство – не мой стиль, это становится грязным делом, – ворчит синий дракон на того, кто отдает приказы.

Правитель рычит. – Просто сделай это, бесполезная рептилия! – Флаттершай взвизгивает от страха и делает несколько шагов назад, когда дракон скрипит зубами и встает, чтобы направиться к нам.

– Флаттершай! За меня! – Я встаю перед ней и расправляю крылья в стороны. Тут же ко мне присоединяются ЭйДжей, Рэрити и Пинки, защищая ее. Я смотрю на подходящего вразвалку синего дракона. – Не подходи! Ты не причинишь ей вреда!

Синий дракон только смеется и продолжает идти к нам, его когти разрезают землю, когда он подходит ближе. – Может быть, это все-таки не будет хладнокровным убийством. Я действительно люблю драться.

Прежде чем я успеваю спланировать атаку, я чувствую, как незнакомая магия хватает меня и поднимает в воздух. Я вижу, что рядом со мной левитируют и другие мои друзья, и всех нас оттаскивают от Флаттершай. – Э-эй, отпусти меня!

Я борюсь и смотрю вниз, чтобы увидеть, как ярко светится рог Правителя, когда он магией тянет нас всех в сторону, оставляя Флаттершай в одиночестве, беззащитной. – Я сказал, что мне надоело играть в игры. – Он кивает синему дракону. – Продолжай, убей желтую.

– Стой, стой! – Я борюсь изо всех сил, но не могу вырваться из его магической хватки. – Не трогай ее! Мы расскажем тебе, где Твайлайт! Она внутри замка!

Синий дракон делает паузу и оглядывается на Правителя, который, в свою очередь, смотрит на меня. – Вряд ли, ни один пони по доброй воле не побежит в мой замок. – Правитель машет дракону в ответ. – Продолжить.

Флаттершай начинает задыхаться, когда дракон сокращает расстояние и возвышается над ней. Остальные начинают кричать. – СТОЙ! НЕ ПРИЧИНЯЙ ЕЙ ВРЕДА!

Правитель игнорирует нас. – Сделай это. Убей ее уже!

Мое сердце начинает биться со скоростью миллион ударов в час, а глаза не отрываются от синего дракона и Флаттершай. Теперь она плачет, одна, скорчившись на земле в тени дракона. Я должна спасти ее, но... как? Я не могу пошевелиться! Но для Флаттершай это не может так закончиться! Не сейчас! Только не так!

Правитель наклоняет голову. – Ну?.. Дракон, чего ты ждешь?

– А? – Я смаргиваю слезы, когда понимаю то же, то только что понял Правитель. Почему этого до сих пор не случилось? Дракон стоит и смотрит на плачущую пегаску, лежащую на земле.

Дракон наклоняется и приближает свою голову к ее, прежде чем произнести единственное, мягкое слово. – Флаттер... шай?

Мое сердце замирает, и я вижу, как Флаттершай всхлипывает и смотрит на дракона. – Д-да?

Арок внезапно выпрямляется. –  Что она только что сказала?

Синий дракон поворачивается. – Арок, это Флаттершай. Это она.

Правитель в замешательстве смотрит на двух драконов. – Черт побери, о чем вы тут болтаете? Убейте ее уже!

Арок, не теряя времени, проходит мимо Правителя и направляется к Флаттершай. Оказавшись рядом с ней, он опускает голову и начинает что-то шептать ей. Она вытирает глаза волосами над копытом и кивает в ответ. Мгновение спустя оба дракона поворачиваются лицом к Правителю. – Мы слышали истории об этой пони.

Правитель выходит вперед. – Мне все равно, слышали ли вы о ней детские стишки. УБИТЬ ЕЕ.

– Нет – рычит Арок. – Мы ничего такого не сделаем, только не с ней. Рассказы о ее доброте к моему роду – легенды, она самая почитаемая пони, которую когда-либо знала моя раса.

Правитель поднимает бровь, потом смеется. – Ты ведь шутишь, правда? Она бесполезная пегаска. Хорошо, если ты не убьешь ее – я сделаю это.

Он едва делает шаг, как большой дракон прыгает вперед и приземляется перед ним, рыча. – Нет, не сделаешь. Ты не причинишь вреда ни одному волоску на ее голове.

Правитель делает шаг назад. – Что, что ты делаешь, разве ты не знаете, кто я! Я говорю от имени Дискорда, как ты смеешь мне угрожать!

Другой дракон приземляется позади единорога, и тот, что побольше, начинает раздувать грудь. – Ты всего лишь слуга, пламя, что погаснет, если ты посмеешь сейчас причинить вред этим пони.

Правитель пытается отступить, но натыкается на дракона позади себя. – Н-но мы же в одной команде! – заикается он. – Ты работаешь на Дискорда! Мы оба работаем на Дискорда!

Массивный дракон фыркает клубом дыма и поднимает лапу. – Ошибаешься в обоих случаях. Я больше не работаю на него... и ты тоже.

– Что? – упирается Правитель. – Почему это я...

– Потому что Дискорд не стал бы нанимать труп. – Дракон движется так быстро, что я даже не успеваю моргнуть, и его когти пронзают тело Правителя прежде, чем я успеваю отвести взгляд.

Я чувствую, как мое тело падает на землю примерно в то же время, что и тело Правителя, его магический захват явно угас. Я обмениваюсь взглядом с ЭйДжей и Рэрити, и мы все произносим одни и те же два слова. – Вот блин!.

Арок плюет на труп и оборачивается, чтобы увидеть, как мы вчетвером бежим обнимать Флаттершай, все еще съежившуюся на земле.– Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, но, боюсь, это только начало кровопролития? – кивает нам дракон. – Если Флаттершай с вами, значит, вы и есть та шестерка, которую он боялся, легендарные Элементы Гармонии?

– Да, можно и так сказать. – Я потираю затылок и смотрю на огромного монстра. – Эй, послушай... спасибо за помощь. У нас действительно были неприятности.

Он поворачивается и смотрит на небо. – Это я должен благодарить вас. Слишком долго Дискорд делал с этой землей что хотел. Мы были недовольны им в течение многих лет, но как бы сильны ни были драконы, мы знали, что не сможем победить его с тех пор, как он укрепил свою власть. – Он снова смотрит на нас. – Но если пони вернулись и готовы сражаться, и если Элементы здесь, чтобы бросить ему вызов... мы будем на вашей стороне.

Я переглядываюсь с друзьями, и неожиданно Флаттершай говорит спокойно. – Благодарю вас за помощь, мистер Арок, сэр. Я никогда не забуду вашей доброты.

Впервые в жизни я вижу улыбку дракона. – И мы никогда не забудем твою, Флаттершай. Будь осторожна, для меня было бы честью остаться и защитить тебя, но, увы, я должен сообщить весть всем кланам. – Он смотрит на синего дракона. – Немедленно отправляйся в Эверфри, скажи им, что Флаттершай вернулась – и настал час восстания.

Прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сказать, оба дракона взлетают, их громадные крылья сотрясают воздух, когда они отрываются от земли. Проходит несколько секунд, и мы с друзьями поворачиваемся и смотрим на Флаттершай. Она просто машет копытом уходящим драконам и улыбается нам  –  Ну, они казались... милыми.

Я закидываю переднюю ногу ей на шею и обнимаю. – А люди говорят, что доброта никогда не выигрывает войны.

Джек хихикает. – Ну, давай не будем считать наших цыплят до того, как они вылупятся. Мы еще не выиграли войну – она еще даже не началась.

– Девочки, я думаю, это только что произошло, – говорит Пинки, ее голос немного дрожит.

– Хм? – Я смотрю на нее, затем следую за ее копытом, направленным к горизонту. Мои уши опускаются, когда я понимаю, что небо больше не является счастливым цветным вихрем лавовой лампы. Небо стало кроваво-красным. Более того, я вижу сотни этих адских змеиных монстров, летящих прямо к Бутику «Карусель». У меня пересыхает в горле. – Шайнинг и остальные...

Эпплджек встает рядом со мной. – Мы должны вернуться туда. Драконы помогут, но нам понадобится нечто большее, чтобы победить.

Я киваю и оглядываюсь в поисках Твайлайт. – Пойдем в замок и поможем Твайлайт найти эти книги заклинаний. Нам нужно выбраться отсюда как можно скорее.

– Я согласна, мы должны найти книги и немедленно уйти. Скоро здесь будет Дискорд.

Пинки оглядывается на меня, ее хвост и колени подергиваются сами по себе. – Мое Пинки-чувство! Я думаю, это что-то о Дискорде, прямо сейчас он должен быть на пути сюда!

– Ошибочка. – Леденящий душу голос рассекает воздух позади нас. – Я уже здесь.

Мы оборачиваемся и обнаруживаем, что стоим лицом к лицу с ухмыляющимся Дискордом. Он поднимает руки вверх и улыбается. – Сюрприз.

Глава 35. Верность

У меня кровь стынет в жилах, когда драконикус потирает львиную и орлиную лапы. – Подумать только! Прошло много времени, не так ли? Как поживают ваши семьи? Дети? Спортивные команды? – Он невинно улыбается нам.

Рэрити делает шаг вперед. – Сдавайся, Дискорд, твое правление окончено.

– Мое правление? – Дискорд оглядывается. – У меня с этим проблем нет, дорогая, а у тебя – есть.

– Мммм! – бормочет Рэрити рядом со мной, и я в шоке оборачиваюсь, чтобы увидеть на ней седло, удила и уздечку, а также поводья. Она трясет головой, скребет копытом по лицу, срывает уздечку и выплевывает удила. – Очень смешно, Дискорд!

Он ухмыляется. – Я так и думал. А теперь я хочу знать, как вам удалось вернуться в Эквестрию со всеми этими пони. Ваша принцесса Твайлайт каким-то образом научилась магии, достаточно мощной, чтобы создать портал между мирами?

Я плюнула в его сторону. – Возможно. А может, и нет. А может, иди нахрен.

Улыбка Дискорда становится шире, чем у Чеширского Кота. – Ну-ну, похоже, мы нашли самую дерзкую пони из всей компании.

– Я не боюсь тебя, Дискорд, – вру я сквозь зубы.

– Приятно видеть, что у одной из вас, пони, есть яйца. – Дискорд прижимает лапу ко рту и хихикает. – О, подожди, не обращай внимания, ты ведь потеряла свои. Кстати, как это было? Наверное, это был настоящий шок. Жаль, что я не видел ваших лиц, когда это случилось.

Остальные девочки выходят вперед и встают рядом со мной. Я оглядываю их с ног до головы, затем снова поворачиваюсь к Дискорду. – Я серьезно. Все кончено, Дискорд. Ты проиграл.

– Да-да, я в этом уверен. Дружба все победит, и т.д. и т.п. – Он скрещивает лапы на груди. – А теперь я спрошу еще раз – как вы сюда попали?

Рэрити усмехается. – Единственное, что ты от нас получишь – это удар копытами по лицу! Мы отомстим за тысячи жизней, которые ты уничтожил.

Дискорд даже не вздрагивает от ее угрозы. Он остается неподвижным, скрестив лапы на груди. – Я досчитаю до десяти, а потом посмотрим, кто на кого нападет.

– Я сказала, что мы тебя не боимся. – Я отчаянно оглядываюсь в поисках Твайлайт, но ее еще нет, она, должно быть, все еще в замке.

– Десять...

Я сглатываю и переглядываюсь с друзьями. – Что нам делать? – бормочет Пинки, глядя в мою сторону,

– Девять.

Я оглядываюсь по сторонам и бормочу другим девушкам. – Мы не можем бороться с Дискордом без Твайлайт...

– Восемь.

К черту все это. – Девочки! Бежим внутрь! – Я срываюсь с места галопом, проскакиваю мимо Дискорда и направляюсь к дверям замка.

– Семь.

Дискорд не сдвигается ни на миллиметр, когда мы с друзьями взбегаем по ступенькам в Большой зал. Я лихорадочно выбираю коридор и бегу по нему. – Твайлайт! НАДЕЮСЬ, ТЫ ГОТОВА! – кричу я.

Пинки бежит рядом со мной и указывает головой на лестницу. – Мы не знаем, куда идти!

Мы просто продолжаем скакать вслепую, и мы впятером сворачиваем за угол и бежим вверх по парадной лестнице. Наверху стоит Дискорд, его лапы все еще сложены на груди, а на лице спокойное выражение. – Три.

Мы бежим мимо него к тяжелой двери, которую Рэрити открывает магией. Она смотрит на меня в панике, пока мы продолжаем бежать. – Что же нам делать? Мы разделимся?

– Два. – Дискорд снова стоит перед нами, спокойно опираясь на мраморную колонну.

Мы сворачиваем налево и галопом мчимся дальше в замок... – Нет! – отвечаю я Рэрити. – Мы не разделимся! Что бы ни случилось, мы останемся вместе!

Дискорд сидит перед нами на каменных ступенях, ведущих к паре золотых дверей.

– В ту комнату! – кричу я, и мы оббегаем Дискорда с двух сторон, чтобы галопом взбежать по лестнице. Эпплджек добирается до дверей первой и поворачивается, чтобы открыть их. Они открываются с оглушительным треском, и мы вваливаемся в большое помещение.

Я сразу узнаю его – это тронный зал. Мои глаза, естественно, устремлены на трон Селестии, золотой с красным бархатом. Тот, который я видела в начале каждого эпизода, только на этот раз там сидит Дискорд. Он лениво крутит в когтях скипетр и смотрит на нас. – Время вышло, пони.

– Мы тебе не подчиняемся! – топает Рэрити копытом. – И убирайся с этого трона! Он не твой, и ты не…. – Дискорд щелкает когтем, и Рэрити тут же замолкает.

– Рэрити? – Я смотрю на нее, чтобы понять, почему она замолчала, и вижу, что она начинает паниковать. Ее копыта начинают лихорадочно ощупывать рот, и она издает приглушенные крики. Мгновение спустя я понимаю ее ужас. Выражение ее лица застыло, а губы сложились в искусственную улыбку.

– Ах, вы это слышали? – смеется Дискорд с трона. – А ну, тихо! – Я оглядываюсь на Рэрити и вижу, как ее кожа начинает сиять. Ее шерстка тает, и все тело приобретает пластмассовый блеск. Ее передние ноги обмякли, и она, кажется, полностью парализована, поскольку пластик покрывает ее с головы до хвоста. Я в ужасе отступаю и свирепо смотрю на Дискорда. – Что ты с ней сделал! Она не может пошевелиться!

– Рэрити любит красоту и романтику, – пожимает он плечами. – Что может быть прекраснее пластиковой куклы? Она должна благодарить меня. Ну, она должна, но не может, потому что больше не может говорить. Нет смысла иметь куклу, которая может говорить, не так ли?

Я наблюдаю, как Рэрити становится все более и более неживой, ее глаза приобретают отсутствующее выражение, часто встречающееся у детских игрушек. Яростный стук копыт по мрамору привлекает мое внимание, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, как Эпплджек бросается на Дискорда. – Немедленно верни Рэрити в нормальное состояние! – кричит она

Он снова щелкает когтем, и Эпплджек неловко останавливает свой галоп на полушаге. Она удивленно оглядывается и пытается пошевелить копытами, но они словно приклеены к полу. Дискорд качает головой. – Я все еще жду, когда вы расскажете мне, как вы все попали сюда с Земли.

Эпплджек хмыкает и продолжает тщетно пытаться двигаться. – Я никогда ничего тебе не скажу, Дискорд! – Я с ужасом смотрю, как ее шерстка начинает линять, а тело – менять форму.

Он подходит к ней и гладит по голове. – Ну, я и не жду, что ты мне что-нибудь расскажешь. Все, на что ты годишься – это яблоки, верно?

– Я больше, чем яблочный фермер, скотина, – она стонет от боли, ее тело продолжает искажаться и принимать новую форму.

– Яблочный фермер? – Дискорд смотрит на нас, потом снова на быстро преображающуюся Эпплджек. – Ты, должно быть, запуталась, я вижу только яблоню.

Флаттершай и Пинки ахают вместе со мной, когда мы видим, как тело ЭйДжей еще больше скручивается. Ее ноги сливаются в твердое основание, а из спины вырастают толстые побеги. Мгновение спустя ее лицо и хвост начинают исчезать, а мех продолжает отслаиваться, показывая жесткую древесную кору под ним. Флаттершай прижимает копыто ко рту, когда последние черты лица Эпплджек тают, и не остается ничего, кроме неподвижной яблони.

Дискорд улыбается себе под нос и срывает спелое яблоко с фруктового дерева, выглядящего обыкновенным. – Я слышал, что яблоки семейства Эппл – самые вкусные. Не могу дождаться, чтобы попробовать.

– Ах ты, сукин сын! – Я ныряю вперед, вытянув копыта, и ухитряюсь застать его врасплох. Мы на мгновение падаем на землю, прежде чем он отталкивает меня, и я слышу, как он щелкает когтями в моем направлении.

– Ах, из-за тебя я уронил яблоко. – Дискорд встает и отряхивается. – Ты слишком храбра – во вред себе, Дэш. Храбрость – это не всегда ответ; иногда лучше быть трусливым цыпленком.

– Что? – Я держу крыло перед собой и вижу, как перья начинают белеть, когда мое тело начинает сжиматься. – Ах ты, сукин сын!..

Дискорд шагает вперед, мимо яблони, и поднимает куклу-Рэрити. – М-м-м, она оказалась очень хороша, не правда ли? – Он сжимает куклу, растягивая ее неживое, резиновое тело.

Флаттершай делает шаг вперед, на ее лице слезы. – П-прекрати это! Ты делаешь ей больно!

– О, ей? Она ничего не чувствует, дорогая, она просто кукла – Дискорд роняет куклу-Рэрити и делает шаг к Флаттершай. – Но ты – напротив... Ты все еще можешь чувствовать боль.

Я спотыкаюсь, когда мои передние ноги сжимаются, а задние становятся куриными лапами. Я должна спасти Флаттершай! – Дискорд! Отойди от Кудах. – Я останавливаюсь, моргаю и пытаюсь прочистить горло. – Куд-кудах. – Я чувствую, как моя морда съеживается, и на ее месте появляется куриный клюв.

Дискорд искоса смотрит на меня и улыбается, затем щелкает пальцами. Я растерянно моргаю, когда вокруг меня образуется проволочная куриная клетка и мешает мне приблизиться. Я безумно кудахчу и напрягаюсь, но клетка не поддается.

Дискорд вновь поворачивается к Флаттершай, но не успевает он сделать и шага, как перед ним одним прыжком появляется Пинки. – Назад, вредина! Я знаю кунг-фу! – Она встает на задние ноги и пронзает передними воздух.

Дискорд оглядывает ее с ног до головы. – О, это мило. Давай я тебе помогу, тебе не помешало бы больше ног. – Он щелкает когтем в ее сторону.

Мгновение спустя из тела Пинки вырываются четыре волосатые паучьи лапы. Она кричит. – А-а! О боже, что за… лягать! – Она падает на спину, и я с ужасом наблюдаю, как ее четыре понячьи ноги начинают трансформироваться, становясь похожими на паучьи. Пинки продолжает кричать и размахивает своими восемью паучьими лапами в воздухе, быстро уменьшаясь в размерах.

Я громко кудахчу и ничего не могу поделать, только смотрю, как Пинки съеживается до размеров колоды карт.  Черный волосатый хитин расползся по всему ее телу, пока она продолжает свое превращение в мерзкого паука. Она моргает своими восемью глазами и начинает учащенно дышать. – Фу! Фу! Ненавижу пауков, ненавижу пауков, ненавижу пауков!

Дискорд смеется над ее несчастьем и поворачивается к единственной пони, оставшейся в комнате. – О, привет, Флаттершай, готова поговорить?

Флаттершай начинает паниковать, оглядывая всех нас. – Пожалуйста, прекрати! Преврати их обратно!

Он не обращает на нее внимания. – Почему бы тебе просто не рассказать мне, как вы все сюда попали? Расскажи мне, как ты сделала портал, тогда, может быть, я пощажу тебя.

Она отрицательно качает головой. – Нет, стой! Сначала приведи их в порядок!

Я громко кудахчу и от отчаяния пытаюсь прокусить дыру в клетке. Дискорд вздыхает и смотрит на меня, ухмыляясь. – Тебе нужно успокоиться – вот, сосредоточиться на чем-то более подходящем для твоей новой жизни. – Он щелкает когтями, и я немедленно чувствую, что в моей нижней половине начинает нарастать давление. Я перестаю кудахтать и сажусь на пол клетки, пытаясь понять, что я чувствую. Давление начинает продавливаться наружу, и я задыхаюсь, когда понимаю, что это.

Я откладываю яйцо?! Ох, ты, должно быть, шутишь! Я закрываю глаза и жду, когда оно выйдет, затем снова открываю их, чтобы увидеть, как Дискорд гладит волосы съежившейся Флаттершай и нежно проводит когтем по ее лицу. – Знаешь, ты мне всегда нравилась, Флаттершай, думаю, нам пора перейти на новый уровень.

– Ч-что? – пищит Флаттершай и пытается отползти прочь от Дискорда.

Он щелкает пальцами и хлопает Флаттершай по лбу. – Прошло много лет с тех пор, как я развлекался с гипнозом.

Я вскрикиваю, когда вижу, что глаза Флаттершай теряют фокус, а черты ее лица смягчаются. Она что-то горячо бормочет, словно под действием наркотика. – Ой... какое у тебя красивое лицо, Дискорд...

Дискорд целует ее в лоб. – Я думаю, тебе нужно такое же прекрасное тело, как мое, согласна? – Он щелкает пальцами, и я в ужасе наблюдаю, как тело Флаттершай яростно меняется и трансформируется. Ее туловище вытягивается, и у нее вырастает пара рогов, в то время как ее передние ноги становятся несочетающейся парой львиной и орлиной лап. Ее задние ноги и хвост тоже начинают меняться, и я с отвращением отвожу взгляд.

Я чувствую, что выталкиваю еще одно яйцо, и со вздохом оглядываю наши ряды, чтобы проверить наше положение. Все, что осталось от меня и моих подруг – шокированная курица, рыжая яблоня, испуганный паук-птицеед, пластиковая пони и одурманенный драконикус. Разве может быть хуже?

Драконикус-Флаттершай целует Дискорда в щеку. – Мы можем пойти куда-нибудь в уединенное место и пообниматься?

Дискорд ухмыляется. – Я бы предпочел, чтобы мы обнимались прямо здесь, но сначала нам нужно избавиться от этих... штук. – Он машет нам лапой. – Твои друзья  – самые стойкие, я хочу убедиться, что ни у кого не будет шанса превратить кого-либо из них обратно.

Я испуганно кудахчу, и Флаттершай снова целует его. – Куда ты хочешь их отправить?

Дискорд гладит свою маленькую козлиную бородку. – Давай посмотрим... как насчет того, чтобы мы отправили это дерево в середину случайного леса на Земле, курица могла бы жить на промышленной яйцеферме, а латексная кукла могла бы оказаться в магазине игрушек?

Драконикус-Флаттершай хихикает, словно глупышка на вечеринке. – А как насчет тарантула?

– Ну, это паук-арахнофоб... – Дискорд делает паузу, чтобы поцеловать Флаттершай в щеку. – Как насчет того, чтобы заставить ее жить в доме из зеркал?

Флаттершай медленно смеется. – О-о-о... это чистое зло, мне нравится.

– Я так и знал, милая. – Дискорд поднимает коготь. – А теперь давай покончим с этим, чтобы я мог показать тебе истинные преимущества того, чтобы встречаться с драконикусом.

Флаттершай бормочет что-то в оцепенении. – Ммм... Звучит замечательно. – Я сглатываю, наблюдая за лапой Дискорда, и отсчитываю секунды до того, как он неизбежно телепортирует нас.

– Да ладно, Дискорд? – В комнату медленно входит новая пони. – Одурманить девушку, чтобы поцеловать? Это низко, даже для тебя.

Я смотрю широко раскрытыми глазами, как по ступенькам спокойно поднимается Твайлайт, направляясь к романтичной паре драконикусов. Дискорд отталкивает Флаттершай и делает шаг ближе к Твайлайт – Так-так-так, возвращение блудного аликорна...

Твайлайт быстро оглядывает комнату, глядя на почти полдюжины неодушевленных предметов и драконикуса-Флаттершай. Она хмурит брови и свирепо смотрит на Дискорда. – Преврати их обратно.

Он ухмыляется и скрещивает лапы на груди. – Заставь меня.

Твайлайт закатывает глаза. – Забудь об этом, я сделаю это сама. – Ее рог загорается, седельные сумки открываются, демонстрируя несколько толстых книг заклинаний. Фолианты плывут по воздуху и начинают вращаться вокруг нее, а ее рог сияет все ярче и ярче. Я поднимаю одно из своих крыльев, чтобы закрыть глаза от света – только чтобы понять, что свет заставляет мои перья становиться голубыми, а мое тело начинает расти.

Дискорд озирается в легком замешательстве, когда пять пони начинают превращаться обратно в своих первоначальные версии. – Эй! Я много работал над ними! – Он рычит и указывает лапой на Твайлайт. – Я сказал прекрати! – Он щелкает своим орлиным когтем и посылает в ее сторону какое-то заклятие.

Тело Твайлайт мерцает золотом, когда его заклинание попадает в цель, и за этим следует грохот, который отражается эхом по всей комнате. Мгновение спустя дверной проем позади нее взрывается кучей петуний. Дискорд делает шаг назад, затем поднимает обе лапы и щелкает всеми пальцами.

Комната наполняется оглушительным грохотом, и стена позади Твайлайт становится рябой от взрывов магии хаоса и всевозможных трансформаций. Твайлайт даже не моргает, а ее рог и глаза светятся все ярче и ярче, пока не становятся совершенно белыми. Когда она продолжает идти вперед, Дискорд нервно отступает. Мгновение спустя Твайлайт обнажает зубы. – Ты специалист узкого профиля, Дискорд! Ты владеешь только одним видом магии, и эти книги научили меня отталкивать эту стихию так же легко, как масло отталкивает воду.

Я чувствую, как хрупкая куриная клетка вокруг меня лопается, а мое тело продолжает расти. Еще через несколько мгновений я возвращаюсь к своему обычному пегасьему состоянию. На другом конце комнаты я вижу, как то же самое происходит с другими моими друзьями, и я присоединяюсь к Пинки, Рэрити, Эпплджек и Флаттершай. Стряхивая последние частицы магии Дискорда, мы вместе бежим к Твайлайт. – Девочки, вы в порядке? – оглядывается Твайлайт на нас. – Извините, что так долго, библиотека была огромной, но я нашла заклинания... Я нашла все заклинания.

– Ха, да, я вижу... – Я делаю шаг в сторону от светящейся Принцессы Магии. Вокруг нее все еще вращается множество тяжелых книг заклинаний, а ее тело буквально источает силу.

Мы, все шесть, вновь глядим на Дискорда – он продолжает пятиться от нас, видя, как его планы разваливаются прямо на глазах. Он нервно смеется.  –  Эй, я просто пошутил...

Яркость рога Твайлайт падает на несколько делений, и ее глаза возвращаются к норме. – Все кончено, Дискорд. Сдавайся.

Мы все приближаемся к Дискорду, и он пятится к осыпающейся каменной стене. Я делаю шаг вперед. – Ты слышал принцессу. Сдавайся! Все кончено!

Орлиная лапа Дискорда ощупывает землю под ним, когда он медленно кивает. – Да, похоже, у меня нет другого выбора, кроме как сдаться... перемирие? – Он протягивает свою львиную лапу и ждет, когда Твайлайт пожмет ее.

Я прищуриваюсь в его сторону, когда Твайлайт скачет вперед и протягивает копыто, чтобы пожать лапу Дискорда. Мои глаза расширяются на секунду позже чем нужно. – ТВАЙЛАЙТ, БЕРЕГИСЬ!

С удивительной быстротой Дискорд взмахивает орлиной лапой, и я вижу большой кусок камня, зажатый в его когтях. Он целится прямо в голову Твайлайт, и она пытается увернуться. К сожалению, она слишком близко, чтобы это получилось, и камень врезается в ее рог с громким «тук».

– Ай! – Глаза Твайлайт расширяются от боли, когда удар по ее чувствительному рогу устраивает мозгу встряску. Мгновение спустя ее тело начинает качаться, и она падает на пол. Книги заклинаний, которые она левитировала, немедленно падают на землю вместе с ней, и сияние ее магии гаснет.

– Твайлайт! – ахаем мы с друзьями и бежим к ней.

– Идиотка. Назад, все вы! – рычит Дискорд и машет лапой на нас, поражая каким-то взрывом и отправляя всех в полет через всю комнату. Мы болезненно приземляемся на другом конце комнаты, и повсюду эхом разносится смех. – Она должна была догадаться. Пламя, которое горит вдвое ярче – горит наполовину короче... и она горела слишком, слишком ярко.

Я встаю на ноги и встряхиваю головой, чтобы привести мысли в порядок. Я поворачиваюсь к Эпплджек. – Ну, это отстой, мы вернулись в самое начало, Твайлайт без сознания. Мы должны как-то увести Дискорда от Твайлайт!

Эпплджек кивает, и мы обе начинаем рысью приближаться к Дискорду. – Эй, Дискорд! – кричит она. – Разве тебе не достаточно? Ты знаешь, что никогда не победишь нас, никогда! Просто сдавайся!

Он смеется и показывает на лежащего без сознания аликорна. – У нее хватило наглости назвать меня «специалистом узкого профиля», но ей следовало бы посмотреть на своих друзей. Ваша шестерка – вот воплощение этого термина. Вы можете победить меня только если Твайлайт поможет вам, а она вне игры. – Он усмехается. – Простите, пони, но на этот раз вы проиграли. Точно так же, как вы проиграли двадцать пять лет назад.

Я делаю еще один шаг к трону, где находятся Дискорд и Твайлайт, но тут мое лицо врезается в какую-то стену. Сбитая с толку, я поднимаю копыто и тыкаю в воздух перед собой. Он абсолютно тверд. – Что это за чертовщина?

Он оглядывается на меня и машет копытом. – Силовое поле, моя маленькая пони, ты и твои друзья начинаете мне надоедать. – Он снова смотрит на бессознательную Твайлайт и проводит когтем по ее лицу. – Я вернусь через минуту, мне просто нужно избавиться от этого аликорна раз и навсегда. Хм... может, мне превратить ее кровь в кислоту? Может быть, телепортировать ее бьющееся сердце из тела, а затем телепортировать внутрь боевую гранату?

Я колочу копытом по силовому полю, и другие мои друзья присоединяются ко мне. – Не трогай ее! Отойди от нее!

Дискорд игнорирует нас и тычет ей в живот когтем. – Твайлайт, пора умирать.

*ХЛОПОК*

Маленькая фиолетовая вспышка, и внезапно перед троном, всего в паре метров от Дискорда, материализуются Шайнинг и Биг Мак. Я моргаю, чтобы убедиться, что мне это не кажется, и за то время, пока я заканчиваю моргать, Шайнинг прыгает вперед с криком. – УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ ОТ МОЕЙ СЕСТРЫ!

– Что... – Дискорд даже не успевает обернуться, как капитан гвардии набрасывается на него. Почти сотня килограмм мускулистого жеребца сбивают Дискорда на землю, и передний копыта Шайнинга начинают бить. Я в шоке наблюдаю, как Шайнинг хорошенько выбивает все дерьмо из лица Дискорда. Кровь и осколки зубов драконикуса взлетают в воздух, когда копыта Шайнинг направляют его бешеную ярость и силу прямо в цель.

Биг Мак хватает лежащую без сознания Твайлайт и перекидывает ее на спину, затем скачет к нам и встречает нас по другую сторону силового поля. Я собираюсь спросить, как мы должны пройти через него, но все решается само собой – я вижу, как воздух мерцает и силовое поле исчезает. Наверное, трудно поддерживать магический барьер, когда твой череп раскалывают надвое.  – Давайте, пошли, пошли, давайте убираться отсюда! – машет нам Биг Мак.

Я уже собираюсь спросить о Шайнинге, когда слышу рядом с троном дикий крик ярости и взрыв. Секунду спустя я вижу, как тело Шайнинга пролетает над моей головой и врезается в дальнюю стену.

– Шайнинг! – Мы с Эпплджек бежим к нему, но прежде чем мы туда доберемся, я слышу, как с трона раздается стон Дискорда. – Ай! Что, нахрен, с вами не так, пони! – Я смотрю на него и вижу, как его окровавленное и разбитое лицо медленно заживает и возвращается в нормальное состояние. Он несколько раз трясет головой, и она полностью восстанавливает свой вид. – Как ты смеешь поднимать на меня копыта, я бессмертен!

Эпплджек и я дергаем Шайнинга за заднюю ногу, пока Дискорд спешит к нам. – Шайнинг, приятель, нам вроде как пора бежать. Встань, пожалуйста.

Шайнинг стонет и принимает сидячее положение только для того, чтобы увидеть, как Дискорд магией отбрасывает меня и Эпплджек. – Прочь с дороги, щенки, этого жеребца надо наказать.

Меня отбрасывает, и я приземляюсь в нескольких метрах. Это очень быстро начинает надоедать. – Ух, все в порядке? – Я снова встаю на все четыре ноги и оглядываюсь.

– Кто-нибудь, спасите Шайнинга! – кричит Флаттершай, и я смотрю через комнату, чтобы увидеть, как Дискорд держит шею Шайнинга своей орлиной лапой.

– От магии бывает польза, но иногда проще использовать грубую силу... – говорит Дискорд и сжимает его шею. – Спасибо, что напомнил мне об этом, Шайнинг. –

Не успеваю я сделать и шага, как Рэрити рвется вперед, бросаясь на Дискорда. – Отпусти Шайнинга! Ах ты изверг!

Дискорд глядит на атакующую единорожку, не веря своим глазам, и пытается отойти в сторону, но вес Шайнинга замедляет его. Рэрити кричит и сокращает дистанцию на полной скорости, ударяясь головой прямо в грудь Дискорда. Глаза Дискорда расширяются от шока, и он выпускает Шайнинга – рог Рэрити глубоко пронзает его грудь и протыкает сердце.

Вся комната ахает, когда Дискорд освобождается от ее рога. Он падает на пол, и из дыры в его груди хлещет кровь. Рэрити, не теряя времени, хватает Шайнинга и начинает оттаскивать его прочь. – Все в порядке, Шайнинг, я здесь! Не умирай!

Шайнинг хватает ртом воздух и массирует травмированное горло, глядя на свою любовь. – Я в порядке. Я в порядке...

Мы с Пинки бежим вперед, чтобы помочь Шайнингу подняться на ноги, и все ввосьмером направляемся к двери. Твайлайт все еще без сознания, а остальные ранены, но это был хороший бой. Мы одолели Дискорда, теперь нам просто нужно вернуться к порталу и убедиться, что мы выиграем большую битву.

Мы подходим к дверям в коридор и собираемся войти, когда они внезапно захлопываются перед нашим носом. Я стискиваю зубы и кричу тому, кто находится за моей спиной. – Дискорд... тебе нужно признать поражение.

Его смех эхом отдается позади нас, и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, как он идет к нам. Зияющая дыра в его груди закрывается на наших глазах, и через несколько секунд он выглядит таким же здоровым, каким был, когда все это началось. Он останавливается и невинно улыбается нам. – Я уже говорил вам, что вы не сможете победить меня. Я – бог самого хаоса. Я бессмертен.

– Чушь собачья, – делаю я снова шаг вперед. – Ты проиграл эту битву и знаешь это.

– Думай все, что хочешь. – Он насвистывает и обходит нас по широкой дуге, приподнимая бровь. – Как бы там ни было, вы все хорошо сражались... А если серьезно – как вы сюда попали?

– Я никогда не забывал заклинание «телепортации домой», – ухмыляется Шайнинг. – Я почувствовал, что Твайлайт в опасности, и вспомнил, что заклинание телепортации переносит меня в Кантерлот всякий раз, когда я нахожусь в Эквестрии. Поэтому я схватил Биг Мака и произнес заклинание. – Он скрипит зубами. – Я думаю, ты знаешь что было потом, но я сделаю это снова, если ты забыл.

– Я говорил не о твоем маленьком трюке с телепортацией. – Дискорд сердито смотрит на него, потом снова на меня. – И совершенно ясно, что никто из вас не расскажет мне, как вы создали портал в этот мир.

Я отрицательно качаю головой. – Чертовски верно, мы ни черта тебе не скажем.

– Ладно, как хочешь. – Дискорд лениво машет львиной лапой. – Но все же мне любопытно, как вы все сюда попали.

Я в замешательстве поднимаю бровь. – Что я только что сказала? Мы не расскажем тебе  о...

– Я уже не говорю о порталах, – обрывает меня Дискорд. – Я имею в виду – как вы нашли друг друга на Земле и добрались сюда? – Дискорд задумчиво постукивает себя по подбородку. – Это проклятие «Пять двадцаток», которое я использовал, должно было сделать из вас неудачников. Каждый из вас должен был попасть в ловушку, прежде чем снова собраться вместе.

– Ну, мы этого не сделали. – Я встаю тверже и выпрямляюсь, гордясь тем, что мы одолели все его уловки.

– Ну что ж, все еще впереди, – озорно улыбается Дискорд, и я вижу, как воздух вокруг него начинает светиться.

Я нервно поглядываю на друзей. – Он что-то затевает, приготовьтесь!

Я слышу, как Дискорд начинает хихикать, и мои друзья начинают паниковать. ЭйДжей смотрит на меня. – Дэш, мы не можем сражаться с ним вот так, без Твай! – Я бросаю взгляд на Твайлайт, которая все еще лежит без сознания на спине Биг Мака. ЭйДжей права, нам нужно больше времени...

Шайнинг стоит перед Биг Маком и сестрой и скалит зубы. – Оставь их в покое! Если хочешь творить свою мерзкую магию – делай это со мной!

Дискорд щелкает языком, и обе его лапы начинают светиться магией. – Как благородно Шайнинг, но – да, я думаю, что использую это на тебе.

– Шайнинг, нет! – кричит Рэрити и бежит к нему.

Он отталкивает ее. – Рэрити, ты должна бежать, иди с Дэш и вытащи всех отсюда! Подождите, пока Твайлайт придет в себя!

Дискорд злобно хохочет. – Ах вы глупые, глупые пони. С вами слишком легко играть, вы это знаете?

– О чем ты говоришь? – Я пытаюсь выиграть время, оглядываясь в поисках выхода. Но это бесполезно – мы полностью зажаты в этом углу, а Дискорд блокирует нам выход. Наша единственная надежда – дождаться, когда Дискорд нападет на Шайнинга, может быть, мы сможем убежать, когда Дискорд отвлечется? Это ужасный план, но у нас нет выбора!

Аура Дискорда становится все ярче и ярче, атака должна случиться через несколько секунд. Он смеется над нами. – Это и правда очень забавно, что вы все просто стоите и чего-то ждете. Я сказал, что собираюсь напасть на Шайнинга, и это правда... но только потому, что я собираюсь напасть на всех вас.

– Подожди, что? – Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дискорд хлопает львиной и орлиной лапами. Восемь шаров света вылетают из него, и они летят в нашу сторону с идеальной точностью. Я даже не успеваю пошевелиться, я просто чувствую, как один из них сталкивается со мной, и все становится белым, и смех Дискорда звенит в моих ушах..

– Я изгоняю вас, чтобы вы вечно жили в той временной линии, которую я для вас приготовил!

~~~~~~~~~~~~~

~~~~~~~~~

~~~

Я моргаю и открываю глаза, чтобы увидеть знакомый потолок. Туман усталости рассеивается, и я чувствую себя так, словно только что проснулась после долгого сна. Что... что, черт возьми, только что произошло? Я оглядываюсь на кровать, на которой лежу, и пытаюсь сориентироваться. Я знаю эту кровать – это моя кровать. Почему я вернулась в свою квартиру? Я поднимаю ногу и с благодарностью вижу, что это все еще голубое копыто, которое я полюбила. Ладно, я все еще пони, но почему я вернулась домой?

– Милая, завтрак готов.

Я моргаю и смотрю на дверь. – Биг Мак? – Я потираю голову. Что, черт возьми, происходит? Мы только что сражались с Дискордом, почему мы вернулись на Землю?

В дверной проем просовывается голова Мака. – Иди сюда, глупая соня, яйца остывают!

Я поднимаю бровь. – Э-э, Мак?

Он подходит ко мне с улыбкой на лице. – В чем дело, милая? Хорошо выспалась?

Он наклоняется и целует меня в лоб, а я отталкиваю его копытами. – Мак! Что за чертовщина! Кончай!

Он выглядит обиженным. – Рейнбоу, пирожочек, в чем дело? Тебе приснился плохой сон?

Я в замешательстве поднимаю копыта. – О чем ты говоришь! Мы были в Эквестрии! Мы сражались с Дискордом, помнишь? Почему мы вернулись в Айову?

Биг Мак смеется. – Ты смотрела слишком много этих мультфильмов про пони, Дэш, – он снова нежно облизывает мое лицо. – Я знаю, что от последнего эпизода этого Сериала тебе снится кошмар, но не волнуйся – это был просто плохой сон. Со мной ты в безопасности.

Я моргаю и оглядываюсь. – Подожди... ты не знаешь о...?

– Не знаю о чем, милая?

Я потираю голову и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз была в этой квартире с Маком. – Биг Мак, мы пришли сюда, чтобы найти Флаттершай, верно? И мы ничего не знаем о том, почему превратились в пони?

Он машет копытом. – Это было сто лет назад. Мы решили остановиться и просто жить здесь, помнишь?

– Что?! Нет! Мы должны найти Флаттершай! Она даст нам идею о том, как Твайлайт написала Сериал, и мы используем это знание, чтобы спасти Шайнинга и помочь всем собраться на ферме! Да ладно, мы должны были сделать это на следующий день после того, как добрались до моей квартиры!

Я начинаю садиться и готовлюсь спрыгнуть с кровати, но Биг Мак только смеется. – Дэш, твои сны действительно сбивают тебя с толку. Нам некуда идти, мы должны остаться здесь. Даже если бы ты хотела найти Флаттершай, уже слишком поздно.

– О чем ты говоришь?.. Я смотрю на него, а затем выглядываю в окно. – Мак, какое сегодня число?

Он невинно улыбается. – первое декабря! Мы живем в этой квартире как супружеская пара уже около полугода.

У меня повисают уши. – Д-декабрь?! Но портал был открыт в июне! Как мы теперь вернемся домой?! И – подожди, ты только что сказал «СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА»?

Мак просто целует меня в затылок. – Тебе действительно снятся безумные сны, милая. А теперь иди завтракать.

– Я... что... нет… – бормочу я и смотрю, как Мак выходит из комнаты. Несколько мгновений я в шоке сижу на кровати. Дискорд подправил временную линию. Я застряла в такой жизни, теперь это моя жизнь...

– Милая? Тебе молока или апельсинового сока? – кричит Мак из кухни. Я игнорирую его, все еще в шоке от того, что застряну здесь. Я спрыгиваю с кровати и замираю, чувствуя, как на мой живот наваливается совершенно неожиданная тяжесть. Гадая, что это такое, я бегу к зеркалу и смотрю в него. Мое сердце замирает, когда я вижу себя.

Я на шестом месяце беременности. Моя челюсть просто отвисает, и я смотрю на свою фигуру больше минуты. Конечно, я, нахрен, беременна... большое спасибо, Дискорд. Но если я действительно застряла в этой временной линии, где мои друзья из первоначальной временной линии? Куда их послали?

~~~~~~

Тем временем, в жизни Рэрити...

– Папа, послушай, мы можем поговорить об этом? – Я чувствую, как натягивается цепь, прикрепленная к собачьему ошейнику, в котором я только что проснулась.

Отец даже не смотрит на меня. – Я же сказал тебе, Том, не называй меня больше «папой». Посмотри на себя – ты не мой сын, это точно.

Я прикусываю язык. – Ты можешь просто объяснить, что произошло? Пожалуйста! Я только что вот так проснулась! – Я оглядываюсь на собачью будку, в которой, кажется, живу, узнаю ее – это собачья будка, в которой раньше жил мой старый немецкий дог.

Отец заканчивает наполнять старую миску водой и высыпает в кормушку простой овес. – О, так теперь у тебя проблемы с памятью? Ты все еще принимаешь наркотики? Вот из-за этого ты и влип во всю эту кашу.

– Я не принимаю наркотики! Никогда этого не было! – Я подхожу ближе к отцу, но цепь на моем ошейнике тянет обратно, и меня дергает назад.

Папа закатывает глаза и убирает корм в сторону. – Да, конечно, как будто здоровые двадцатипятилетние мужчины просто превращаются в неженок-единорожек. Послушай, Том, мы говорили об этом миллион раз. Я не знаю, что ты сделал со своим телом и почему, но это не моя проблема, ясно? – Он отряхивает руки и бросает на меня последний взгляд. – Ты пришел к нам после того, как изменил свое тело. Ты сказал, что у тебя нет друзей и ты понятия не имеешь, что случилось. Мы не были довольны тобой, когда ты появился. Твоя мать была просто возмущена тем, что ты сделал с собой, и, честно говоря, я тоже до сих пор возмущен. Но все же мы не хотели, чтобы ты оказался на улице, и мы не хотим, чтобы люди видели тебя и связывали твою проблему с наркотиками с этой семьей. Я создал себе репутацию, знаешь ли!

Я опускаю уши. – Я знаю, папа, я знаю. Я просто думаю, что произошла какая-то ошибка и...

– Перестань называть меня своим папой! – Мой отец стискивает зубы, затем делает глубокий вдох. – Послушай, мне очень жаль, но ты сам это сделал. Это явно то, чего ты хотел. Может быть, сегодня днем я приду и поиграю с тобой, например, брошу тебе палку или еще что-нибудь.

Я смотрю на него и прикусываю язык. – Я не собака... Я не домашнее животное...

Он поднимает руки. – Я не знаю, кто ты, черт возьми, но ты не мой сын. – Он поворачивается и идет к дому, оставляя меня снаружи на холодной земле.

– Дискорд... – бормочу я себе под нос, не в силах ничего сделать, кроме как лежать в грязи и ждать неизвестно чего...

~~~~~~

Тем временем, в жизни Флаттершай...

– Возьмите образец копыт субъекта, – раздается голос в интеркоме.

– П-пожалуйста, отпустите меня. – Слезы текут по моему лицу, и я слабо борюсь со стальными цепями, удерживающими меня на стерильном столе в этой лаборатории.

Двое ученых не обращают на меня внимания, и один из них приставляет большую иглу к моему копыту. Работая, он бормочет. – Копыта субъекта мягче, чем у обычных животных, не уверен, затвердеют ли они с возрастом или это окончательное состояние субъекта.

– П-произошла какая-то ошибка, пожалуйста, отпустите меня, я нужна моим друзьям, – умоляю я ученых, стоящих вокруг меня.

Один из ученых вздыхает. – Если ты хочешь поговорить, расскажи нам, как это произошло, с каким вирусом ты вступила в контакт. Было ли это биологическое оружие? Ты работаешь на китайцев?

– Китайцев? Что? – Я оглядываю комнату. – Я пони, Дискорд напал на нас, и он отправил нас обратно во временную линию, где, где... – Не знаю! Пожалуйста, отпустите меня!

Ученый качает головой и указывает на дальнюю стену. На стене висят фотографии моего обнаженного тела на стадии «полу-пони». – Видишь эти фотографии? Это совершенно отвратительно! Ты урод! Ты была заражены ужасным мутагеном. Мы полны решимости выяснить, как это сделано – с твоей помощью или без нее.

У меня дрожат губы. – Я… я не урод...

Интерком снова оживает. – Хватит болтовни. Образец копыта получен, приступайте к биопсии костей бедра субъекта.

~~~~~~

Тем временем, в жизни Эпплджек...

– Хорошо, мне нужны две кобылы, чтобы помочь вспахать южное поле, кого ты порекомендуешь, Джон?

Я переступаю с ноги на ногу и оглядываю конюшню, мое сердце все еще бьется со скоростью миллион ударов в минуту. Какого черта я здесь делаю? Я сражалась с Дискордом, а потом очнулась в конюшне соседской фермы в Айове?

Второй фермер заглядывает в конюшню и показывает на меня и другую лошадь. – Возьми этих двух. – Я ржу и отступаю от ворот, проклиная себя за этот шум. Что, черт возьми, со мной случилось? Почему я обыкновенная лошадь? Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

Пара рук хватает меня за поводья и вытаскивает из загона. Я пытаюсь бороться с ними и трясу гривой, пытаясь вырваться. – Эй, полегче, девочка, полегче... – Первый фермер подходит и кладет руки мне на бок. – Она очень дерзкая.

Другой парень кивает. – Да, она может быть занозой в заднице. Хотя жаловаться не на что, она досталась нам на халяву. – Я смущенно фыркаю.

Один из братьев начинает надевать на меня рабочий хомут. – О да, это ее мы нашли на заброшенной ферме Смитов, верно?

– Угу, никто не видел семью в течение нескольких дней, поэтому люди из местной организации по защите прав животных отправились спасать их скот и жертвовать его всем фермам в округе. Вот так мы и получили старину Попу-Три Яблока.

Я оглядываюсь назад и смотрю на свой бок. Там, на моих массивных лошадиных боках, все еще сияет моя кьютимарка. Ну, по крайней мере, у меня есть это. Я печально ржу, и через мгновение меня вытаскивают наружу и привязывают к плугу.

~~~~~~

Тем временем, в жизни Твайлайт…

– Я не знаю.

– Что значит «не знаешь»?

Я раскачиваюсь взад-вперед на месте. – В смысле – я не знаю! Не знаю, как я сюда попала!

– Но ты утверждаешь, что не сошла с ума? – Я оглядываюсь и вижу, что доктор что-то пишет.

Я оглядываю обитую войлоком камеру, все еще не понимая, как я сюда попала и почему на мне смирительная рубашка. Как они вообще нашли такую штуку, которая подходит для пони? Я снова смотрю на доктора. – Док, послушайте, говорю вам, я боролась с Дискордом в Кантерлоте. У меня была куча книг заклинаний, и я спасала своих друзей и спасала мир!

– Угу...

Я раскачиваюсь взад-вперед на полу. – Я не сумасшедшая, я была там, а потом очнулась здесь. Почему я здесь, док?

Он вздыхает. – Ты здесь потому, что зарегистрировалась, когда несколько месяцев назад на тебе стала расти шерсть. Ты не могла перестать бормотать «это невозможно, это невозможно», поэтому мы приняли тебя. Ты никогда не рассказывала нам, что сделала с собой, чтобы вызвать рост шерсти и превращения тела в лошадиное, но мы предполагаем, что ты выпила какие-то химические вещества или что-то такое в состоянии психоза...

– Где мой брат?!

Доктор переворачивает несколько страниц. – Ты о своей сестре, Рэйчел? Нам так и не удалось связаться с ней.

– Это не она. Это он. Он же мой брат! Он был со мной на другой планете!

Доктор пишет еще какие-то заметки. – Хорошо, хорошо. И он тоже пони?

– Да! Он превратился в единорога!

Доктор потирает лоб. – Сестра, не могли бы вы дать этому пациенту пятьдесят кубиков клозапина, пожалуйста.

Я смотрю на него снизу вверх. – Итак, теперь я могу идти? Мне нужно вернуться в Кантерлот и помочь пони спасти мир! Знаете, перед тем как я попала сюда он превратил одного из моих друзей в дерево. Я действительно должна вернуться туда, прежде чем он сделает это снова!

– Сестра, пусть будет семьдесят пять кубиков.

~~~~~~

Тем временем, в жизни Шайнинга...

Я закрываю лицо копытом, когда смотрю на хаос, разворачивающийся вокруг меня. Не знаю, как из всех мест я попал сюда, в Пентагон. Я просто боролся с Дискордом и вызвался подвергнуться его атаке, чтобы мои друзья могли убежать, но потом я очнулся в командном центре Пентагона! Я оглядываюсь на экран радара и людей, лихорадочно бегающих вокруг. – Э-э, что, черт возьми, происходит?

Офицер окидывает меня взглядом. – Этот сценарий тебя не касается, это обычная битва. Если нам понадобится твой совет, мы обязательно спросим.

Я бросаю взгляд на значок, висящий у меня на шее, и читаю вслух. – Ш. Армор, военный советник и атташе по вопросам непарнокопытных комбатантов. Я снова оглядываю комнату. Думаю, это разумно, что я нахожусь тут в этой роли, но в то же время это не имеет никакого гребаного смысла! Как, черт возьми, я сюда попал?

Над головой звучит сигнал тревоги. – Спутники интеллектуального анализа и анализа сигнатур ядерных взрывов {Nuclear MASINT satellites} обнаруживают многочисленные двойные вспышки сигналов, поражающих Сеул. Геофизические датчики подтверждают взрывы.

– Должно быть, это были северокорейцы, оповестите Седьмой флот, подготовьте наш ответ.

– Эсминец ВМС США штат Мэн находится ближе всех, вооружен Трайдентами.

– Президент подтверждает приказ, цель – Пхеньян.

Я в панике оглядываюсь вокруг  –  Эй, эй, что, черт возьми, происходит? Вы, ребята, не можете этого сделать!

Мимо меня проходит генерал. – Послушай, единорог, ты здесь в качестве консультанта на тот случай, если враг начнет нападать на нас с такими, как ты. Больше от тебя ничего не зависит. А теперь сиди тихо и заткнись, или мы тебя уберем.

– Но… – поднимаю я копыто.

– Это единороги только что напали на Сеул? – свирепо смотрит он на меня.

– Нет, но...

– Тогда сейчас мы не нуждаемся в твоих услугах.

Я вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, наблюдая, как на моих глазах разворачивается Третья Мировая. –  Это надо было предотвратить... тихо бормочу я.

~~~~~~

Тем временем, в жизни Биг Мака...

– Эван, иди сюда, лошадка, твоя сладкая мамочка хочет покататься верхом.

Я нервно сглатываю, пытаясь отодвинуться от женщины из моих кошмаров. – Медсестра Джессика, послушайте, меня здесь не должно быть. Я сбежал из вашей постели два месяца назад. Все кончено!

Она прищелкивает языком. – Ты хочешь сказать, что пытался сбежать. Тогда ты был плохой лошадкой, но все в порядке, с тех пор мы живем вместе, и тебе это нравится так же сильно, как и мне!

– Н-нет! Джессика, выпустите меня отсюда! – Я в отчаянии оглядываю ее спальню, но единственный выход заблокирован тяжелыми металлическими дверями. А дверные ручки плоские и круглые, такие, что без рук не откроешь.

Она подходит ко мне и гладит мою шерстку. – Ты самый симпатичный жеребец, которого я когда-либо видела. – Она запрыгивает мне на спину и чешет гриву. Мы будем вместе навсегда и проведем каждую минуту в объятиях друг друга!

Я сглатываю и оглядываю свою спальню-тюрьму. Я так облажался.

~~~~~~

Тем временем, в жизни Пинки Пай...

– Эй, пони – я сказал, улыбнуться!

Я вздыхаю и смотрю на камеру сквозь прутья клетки. Я снова в камере банды в центре Сиэтла, только на этот раз я не думаю, что Рэрити и Шайнинг придут, чтобы спасти меня. Я снова пытаюсь уговорить охранника. – Послушай, мне здесь не место, я должна быть со своими друзьями и бороться с Дискордом! Ты должен отпустить меня!

Он смеется и делает еще несколько снимков. – Да-да, ты мне говорила. Надо идти спасать мир, верно? Может быть, твои новые хозяева позволят себе потакать твоим маленьким фантазиям. А теперь улыбнись в камеру, покупателям нравятся такие штуки.

Я опускаю голову и слабо улыбаюсь его камере. Я надеялась, что сотрудничая с проклятым охранником, я смогу уговорить его отпустить меня, но на самом деле это не так. Через несколько часов меня выставят на аукцион и продадут как чью-то личную игрушку. Я снова вздыхаю. – Должен же быть какой-то способ освободиться... Меня здесь быть не должно... пожалуйста, я… я не хочу жить такой жизнью.

Охранник просто бросает в мою камеру черную кружевную одежду. – Извини, пони, это не моя проблема. А теперь надень эти чулки, и мы сделаем еще несколько снимков для аукциона. Я слышал, люди любят пони в чулках.

Я чувствую, как моя грива опадает, когда я понимаю, что Дискорд, возможно, действительно только что победил. Я здесь совершенно беспомощна и могу только представить, через что проходят мои друзья...

Мои уши дергаются, когда дверь в коридор открывается, и входит мужчина в костюме, курящий сигару. Он оглядывает меня с ног до головы и ухмыляется. – Эй, пони, постарайся не обоссаться. Ты стоишь больше, когда выглядишь чистой.

Я прикусываю язык и смотрю на него. – Я прекрасно могу содержать себя в чистоте, большое спасибо.

– Хорошо, приученные к дому питомцы больше подойдут нашими покупателями. – Он встречается со мной взглядом, и мы на мгновение смотрим друг другу в глаза. Он делает еще одну затяжку сигарой и больше ничего не говорит, пока мы продолжаем смотреть друг на друга.

Что-то в том, как я вижу, беспокоит меня. Я держу глаза сфокусированными и не моргаю. Здесь что-то не так... что-то... что-то.....

*вот оно*

Я осознаю это и тут же начинаю улыбаться. Через секунду моя грива снова поднимается, и я чувствую прилив счастья. Я радостно смеюсь, а мой взгляд мечется туда-сюда , подтверждая мою догадку.

Босс переглядывается с охранником. – Какого черта она смеется?

Я снимаю распутную одежду, которую они заставили меня надеть, и продолжаю торжествующе смеяться. Охранник встает и рычит на меня. – Эй! Что ты делаешь! Надень это обратно, что тут смешного?

Я смотрю на него и улыбаюсь. – Нет плавающих мушек!

Охранник бросает на своего босса косой взгляд. – Что?

Я верчу копытом в воздухе и хихикаю. – Прозрачные мушки. Ну, знаешь, такие маленькие штучки, которые время от времени плавают перед глазами? Я только сейчас заметила, что их нет! И это просто супер глупо, потому что они у меня всегда есть, я даже дала им имена! Загнутая называется мистер Загогулина, а волнистую зовут мистер Волнистый, а кругленькая – это миссис Хампстер Дэнс, а...

Охранник шлепает по клетке фонариком, отчего раздается громкий хлопок. – Пони! – Заткнись! Это дерьмо нас не касается!

Я озорно улыбаюсь им. – Ну, а должно бы.

Босс снова затягивается сигарой. – О, и почему это?

– Потому что, если у меня нет плавающих штучек... Я хлопаю копытами. – Значит это всего лишь сон.

– Какого хрена? – Два человека шокировано переглядываются, когда оказываются внутри клетки. Они смотрят на меня, стоящую снаружи – мы просто поменялись местами, и они выглядят очень смущенными. – Пони, что ты сделала?

Я улыбаюсь им и снова хлопаю копытами, превращая их обоих в милых маленьких кобылок. Я хихикаю.

– Неважно, насколько плохой сон ты видишь, как только ты поймешь, что это всего лишь сон, ты можешь делать все, что захочешь!

Две кобылки в клетке смотрят друг на друга в шоке, и более женственная из них гремит прутьями клетки. – О чем ты говоришь, выпусти нас отсюда!

Я продолжаю свое объяснение, весело прыгая по кругу. – Дискорд солгал! Он не отправил нас назад во времени, он просто поместил нас в наши кошмары... вот хитрец.

– Послушай, отпусти нас, пожалуйста! И преврати нас обратно! – Кобылки оглядывают друг друга с головы до ног и осматривают собственные копыта.

Я машу им копытом. – Сначала нам нужны фотографии, верно? – Я хлопаю копытами, и на них обеих появляются те самые девчачьи чулки. – Ну вот, ребята, вы хотели, чтобы пони выглядели именно, так чтобы вам понравилось, как это выглядит на вас самих.

– О боже, перестань, это так неправильно! – Пони пытаются снять свои странные кружевные чулки. Я пристально наблюдаю, как они борются с ними, и в конечном счете проигрывают. Я улыбаюсь про себя, поскольку это подтверждает мою догадку. Эти двое не настоящие, они просто у меня в голове! Это мой сон, поэтому они совершенно беспомощны перед моей прихотью и вынуждены выглядеть так, как я пожелаю.

Я почесываю в затылке и размышляю вслух. – Хм, так, если это мой сон, а вы не настоящие, то где же мои друзья? Они должны быть в своих собственных снах! Я должна спасти их! – Я оглядываю комнату в поисках выхода. Отсюда должна быть дверь. Я оглядываюсь на кобылок. – Эй, милые маленькие пони, как мне выбраться из этого сна?

– Что? О чем ты говоришь?

– Ладно, не хотите – как хотите. – Я хлопаю копытами и завязываю ленты и банты на их гривах, чтобы они выглядели еще более по-девчачьи, так, просто шутки ради. Прежде чем они успевают возразить, я открываю дверь в коридор и иду в другую часть здания, наугад открывая двери. Хм, ничего нет, давай попробуем другую. Нет, по-прежнему ничего. Я останавливаюсь в раздумье. – Одна из этих дверей ведет наружу. Если бы мне пришлось спрятать выход из сна в виде двери, какую дверь я бы использовала?..

Перерыв до четверга?

~~~~~~

Возвращаясь к перспективе Дэш...  

Биг Мак массирует мне крылья. – Знаешь, милая, тебе больше не стоит летать. Это может повредить малышу.

Я смотрю в пол и сглатываю комок в горле. – Да, конечно... все, что ты считаешь нужным, дорогой.

Мак целует меня в лоб. – Хорошая жена. А теперь, может быть, ты хочешь обсудить цвета для кроватки?

Я потираю лоб. – Пожалуйста, мы можем заняться чем-нибудь другим, кроме разговора о малыше?

Мак ухмыляется, потом наклоняется ко мне и начинает причмокивать губами. – Я бы не возражал, если бы ты вспомнила о других обязанностях жены – мы могли бы попрактиковаться в поцелуях.

Я вздыхаю и делаю шаг к нему. Я должна сражаться с Дискордом в смертельной схватке за безопасность двух миров! Но вместо этого я застряла здесь, изображая домохозяйку перед жеребцом с промытыми мозгами. Я морщусь. – Черт возьми, это отстой!

Мак прищелкивает языком. – Да ладно тебе, целоваться – это так плохо? Ну же, иди сюда и давай с языком.

Я уже собираюсь ответить ему, когда слышу, как открывается наш холодильник и по полу позади меня стучат копыта. – Какого черта?

Я оборачиваюсь и вижу Пинки Пай, выходящую из холодильника. Она радостно хлопает копытами  –  Оооо, я нашла! Коварный сон, скрывающий порталы в холодильниках.

Я моргаю. – П-Пинки? Пожалуйста, скажи мне, что ты настоящая Пинки.

Она машет рукой. – Привет, Дэш. – Она смотрит мимо меня на Биг Мака, который, приоткрыв рот, наклоняется ко мне. Она отрицательно качает головой и цокает языком. – Твои друзья в беде, а ты сидишь здесь и развлекаешься поцелуями? Как тебе не стыдно, Дэши.

– Я.. ч-что? Это совсем не то, что кажется! – Я поворачиваюсь и бегу к ней. – Это просто кошмар!

Она наклоняет голову и осматривает мой огромный живот. – Твой кошмар – это... отношения? – Она громко хихикает. – О, Дэш, ты действительно нечто. А теперь пошли, наших друзей надо спасать!

– Что? Нет, мой кошмар не... черт, неважно. Где наши друзья?

– В своих собственных кошмарах. Вперед, давай найдем их! – Прежде чем я успеваю ответить, она прыгает обратно в холодильник.

– Подожди, Пинки! – Я бегу к холодильнику и вижу, как половина ее тела торчит из него. Я морщу морду от этого зрелища. – Пинки, твое тело... черт, мне больно на это смотреть. Но, в любом случае, как насчет Биг Мака? Мы не можем оставить его в моем сне!

Она качает головой. – Это на самом деле не он, это просто фрагмент твоей памяти или что-то в этом роде. А теперь пошли, мы нужны нашим друзьям! – Она обхватывает копытом мою шею и проваливается сквозь холодильник, увлекая меня за собой.

~~~~~~

Мы приземляемся в кучу сена, и я сталкиваю с себя Пинки, оглядываясь вокруг. – Ого! Пинки, предупреди меня в следующий раз, когда будешь так делать – это как-то неестественно.

Пинки качает головой и оглядывается. – Да-да, конечно. И вообще, где мы? Это ферма ЭйДжей?

– Я не думаю, что это ее дом, но мы определенно где-то в сельской местности, где есть лошади. – Я оглядываюсь на конюшню, чтобы сориентироваться.

Пинки кивает и бежит вперед. – А теперь пошли, ЭйДжей уже близко.

– Подожди, Пинки! Что, если мы наткнемся на людей до того, как найдем ее? Не будет ли это неловко?

Она хихикает. – Мы просто проигнорируем их. Это сны, Дэши, они не могут причинить нам вреда – нет никакой опасности. Мы просто должны найти наших друзей и разбудить их.

Я бегу за Пинки и нюхаю воздух. – Э-э-э, а почему она в конюшне? Здесь пахнет племенными лошадьми.

Пинки замирает, когда мы поворачиваем за угол и видим открывшееся перед нами зрелище. – Потому что именно поэтому она и здесь...

Я несколько раз моргаю, глядя на племенную кобылу перед нами. – О, ничего себе. Это она?

Пинки тычет копытом ей в задницу. – Все еще с кьютимаркой.

Я вздрагиваю. – Ладно, давай вытащим ее отсюда. – Я рысью скачу вперед и прогоняю жеребца, который был рядом с кобылой-ЭйДжей.

– Давай, девочка, сюда. – Пинки щелкает языком, рысью приближается, а затем хватает поводья Эпплджек.

ЭйДжей взволнованно ржет, увидев нас, и быстро следует за Пинки.

Я иду следом и не могу не смотреть на массивные потные бока ЭйДжей. – Пинки, все это ненастоящее, и ЭйДжей снова будет выглядеть как обычно, верно?

– Да, да, да! Все, что мы видим, – это просто кошмар в наших головах!

– Слава Богу. – Я прикрываю глаза чтобы не видеть задницу Эпплджек и следую за Пинки через ход, которым мы сюда вошли...

~~~~~~

Мы втроем вываливаемся из почтового ящика и приземляемся где-то на подъездной дорожке.  Я оглядываю наши тела и с облегчением вижу, что ЭйДжей вернулась к своему обычному состоянию. – Эпплджек! Ты в порядке?

Она встает, отряхивается и обнимает Пинки. – Спасибо, что пришла, Пинки, я действительно не знаю, что бы я сделала с собой, если бы застряла там надолго.

– Эй, я тоже помогала, – надуваюсь я. – В любом случае, у тебя все в порядке? Я знаю, что ты вроде как закончила тем, что, вероятно, тащила плуг и...

Эпплджек поворачивается и тычет копытом мне в грудь. – Так! Стоп! Ни единого гребаного слова больше. Никогда, никогда больше не заговаривай об этом.

– Да, конечно, определенно. – Я нервно смеюсь и оглядываюсь. – Так где же мы сейчас?

Пинки нюхает воздух. – Ванкувер.

Мы с ЭйДжей обмениваемся взглядами, а затем оглядываемся по сторонам. Нас окружают особняки и высокие заборы, а на подъездной дорожке стоит пара «Ягуаров». Я медленно киваю и смотрю на Эпплджек. – Спорим, Рэрити здесь?

Я слышу стук и, подняв голову, вижу, что Пинки уже стучит копытом по входной двери. Мгновение спустя дверь открывается, и на нее смотрит очень смущенный мужчина, а она улыбается. – Привет! Я Пинки Пай, а это мои друзья-пони! Мы здесь, чтобы навестить вашу дочь-единорога в ее кошмарах! Можно нам войти?

~~~~~~

– Да будет тебе известно, что обычно мои родители добрее, – вздыхает Рэрити, когда мы идем по коридорам Пентагона.

– Не волнуйся, Рэрити, это был всего лишь сон, – улыбается Пинки, а затем останавливается, чтобы спросить растерянного генерала ВВС, где находится командный центр.

– Да, нам всем снились плохие сны. – Я улыбаюсь Рэрити. – Ты бы видела, в какую семью угодила Джек. Настоящие животные.

Эпплджек просто сердито смотрит на меня. – Я тебя убью, – произносит она одними губами.

Я тихо смеюсь и следую за Пинки, когда наш дружеский табунчик входит в комнату, заполненную военными, смотрящими на экраны радаров и выкрикивающими команды. В дальнем конце мы замечаем Шайнинга, уткнувшегося лицом в копыта. Пинки свистит и поднимает переднюю ногу. – Привет, Шайнинг! Сюда! Ты никогда не догадаетесь, куда ведет кладовка Пентагона!

~~~~~~

Еще несколько прыжков во сне, и мы входим в последний кошмар, чтобы найти Твайлайт. Мы вшестером вылезаем из аптечки и оглядываем пустую комнату. Пинки оглядывается на всех. – Флаттершай, Мак, все остальные –  мы все здесь?

Все на месте, и я подхожу к Пинки. – Итак, в какую сторону нам идти, чтобы найти Твайлайт?

Она бросает на меня непонимающий взгляд. – Откуда мне знать?

Я поднимаю копыто, и Шайнинг рысью бежит к нам. – Послушайте, нам действительно нужно найти ее и вернуться в наш мир. Кто знает, чем занимался Дискорд, пока мы валяли дурака в этих снах.

– Точно. – Эпплджек открывает ближайшую дверь, сталкивается с растерянным доктором, и смотрит на него. – Эй, док, у вас тут есть фиолетовый единорог?

– Э-э, да? – Он указывает на комнату напротив, и мы семеро направляемся туда. Он просто смотрит, как мы пробегаем мимо. – О-откуда вы все взялись?

Не обращая на него внимания, мы врываемся в обитую войлоком комнату и обнаруживаем Твайлайт в смирительной рубашке, уставившуюся в стену. – Твайлайт! – Ты в порядке? – Шайнинг подбегает и использует свою магию, чтобы развязать ее.

Она оглядывает нас с ног до головы. – О, теперь вы все здесь. Странно, я могла бы поклясться, что вы были в Кантерлоте с Дискордом.

Я потираю шею. – Да, он как бы послал нас в наши кошмары. К счастью, Пинки кое-что знает о снах и воображении.

Она счастливо улыбается. – Я тренируюсь каждую ночь!

– Ясно... – Твайлайт смотрит на нее, потом снова на меня. – Но как Дискорд атаковал нас? Я блокировала его магию, и он сдался.

Я морщусь. – Да, насчет этого... когда ты «приняла его капитуляцию», Дискорд ударил тебя камнем по голове, и ты потеряла сознание.

– Мы беспокоились о тебе! – говорит Флаттершай, подходя, чтобы обнять Твайлайт

Пинки Пай кивает. – Мы очень волновались! А еще ты оставила нас беззащитными перед Дискордом, когда потеряла сознание!

– А, ну да. – Твайлайт прикусывает губу. – Извините, я немного увлеклась – я никогда раньше не чувствовал столько магии. Так много силы… Я чувствовала себя настолько непобедимой, что стала беспечной.

– Эту ошибку мог совершить кто угодно, Твай, – говорит Шайнинг, поглаживая ее.

– Что ж, надеюсь, мы переживем эту мою глупость. – Она оглядывает комнату. – Ну и что теперь? Ты сказала, что мы во сне? Как мы проснемся?

Пинки похлопывает себя по подбородку. – Хммм, может, если мы все ущипнем себя одновременно.

Я искоса смотрю на нее. – Неужели? Ущипнем? Вот как мы разрушим чары Дискорда?

Она пожимает плечами. – А черт его знает, я это выдумала буквально на ходу!

Я закрываю лицо копытом. – У кого-нибудь еще есть идеи?

Твайлайт чешет голову. – В идее Пинки есть здравое зерно, мы все ввосьмером, получив такую встряску одновременно, должны быть в состоянии преодолеть сонное проклятие, которое он наложил на нас.

Шайнинг откашливается. – Верно, значит будем щипать. На счет три, одновременно. Раз!

– Увидимся на другой стороне, пони. – Я откидываюсь назад, затем кладу два копыта на живот и готовлюсь ущипнуть.

– Два! – продолжает Шайнинг обратный отсчет. – Тр...  

~~~~~~

...ииии! – кричит Шайнинг, лежа на земле рядом со мной, и я резко сажусь в полуразрушенном тронном зале Кантерлота.

Я оглядываюсь и вижу, что мы все ввосьмером с затуманенным взором качаем головами и оглядываемся. Я расправляю крылья. – Все молодцы, мы снова в деле.

– Интересно, как долго мы были в отключке? – произносит Шайнинг и бежит к окну.

– О нет... – Твайлайт оглядывает комнату.

– Твайлайт? Что это?

Она указывает копытом на то место, где загнала Дискорда в угол. – Книги заклинаний, которые я использовала. Они пропали.

Я закрываю глаза и тихо ругаюсь под нос. – Ну, никто никогда не говорил, что Дискорд глуп.

– Твай, ты случайно не помнишь заклинания, которые использовала, чтобы победить хаос? – нетерпеливо наклоняется вперед Эпплджек.

Твайлайт на мгновение прикусывает язык. – У меня не было времени выучить их. Я побежала сюда, как только нашла книги. Заклинания очищающего света, действующие на хаос, тоже были очень сложными, я не могу использовать их без книг.

Рэрити подбегает. – А как насчет заклинания отклонения хаоса? Это было просто заклинание типа щита, верно?

Твайлайт потирает подбородок. – Да, я должна быть в состоянии сотворить его снова. По крайней мере, это остановит его от прямого нацеливания на нас заклинаний и магии трансформации.

– Берем все, что можем, – радостно отвечаю я. – Я снесла столько куриных яиц, что хватит на две жизни.

– Да, это здорово. Наложи на нас заклинание щита, и пойдем, – мрачно отвечает Шайнинг из окна.

– В чем дело, босс? Битва все еще продолжается, верно? –  говорю я и бегу к окну.

– Можно и так сказать.

Я подхожу к окну и смотрю вниз на Понивилль. – Них... рена себе.  – Сказать, что борьба все еще бушует, было бы преуменьшением. Все небо и земля внизу превратились в поле битвы катастрофических масштабов. Пони, грифоны, чейнджлинги, львы, виверны, драконы, гидры, демоны, порождения ада и лесные твари были повсюду, сражаясь на каждой улице городе и в каждом здании. Я даже не могу сказать, кто на какой стороне, или, если уж на то пошло, какая сторона сейчас побеждает.

Но я вижу единственную цель, которая имеет значение. Я вижу одну цель, ответственную за все – прямо перед этим замком, сражающимся с шестью другими пони. – Он прямо там, ребята. Дискорд.

Шайнинг кивает. – Давай туда. Сейчас же!

~~~~~~

Мы вчетвером выбегаем из дверей замка и спускаемся с холма в сторону Дискорда. Небо над нами заполнено драконами, сражающимися с летающими змеями, две фракции чейнджлингов вовлечены в гражданскую войну, и все, что мы видим на горизонте, наполнено огнем и дымом от бесчисленных сражений. – Мы просто пробежим мимо всего этого, – кричит Шайнинг, когда мы спускаемся с холма. – Если мы уничтожим Дискорда, то война закончится! Чем быстрее мы это сделаем, тем больше жизней спасем!

– Точно, как будто нам нужно было больше мотивации, чтобы убить его – на бегу замечаю я в ответ.

– Он как раз за этим холмом, не останавливайтесь.

Мы сворачиваем за поворот и резко останавливаемся, когда видим разворачивающуюся сцену. Шесть пони перед нами ярко светятся и поднимаются в воздух вокруг Дискорда. Мгновение спустя появляется ослепительная вспышка и выстреливает радужный луч, который оборачивается вокруг кричащего Дискорда.

У меня отвисает челюсть. – Элементы Гармонии?

Выражение лица Твайлайт совпадает с моим, и она смотрит на меня. – Кто только что их использовал?

– Кто их нашел? – ахает Шайнинг.

– Так... Значит, война закончилась? – смотрит на нас Пинки, потом на угасающую радугу.

Шесть пони, которые использовали Элементы, медленно опускаются обратно на землю, и я слышу, как они начинают радостно кричать. Я смотрю на дымящийся кратер на том месте, где находился Дискорд, и делаю несколько шагов. – Девочки, я не думаю, что это будет так просто.

Твайлайт, Шайнинг и все остальные присоединяются ко мне и бегут к тому месту, и нам не требуется много времени, чтобы подойти достаточно близко и увидеть группу из шести пони, которые использовали Элементы. Эпплджек первая окликает их. – ...Эпплблум? Это ты?

Я поднимаю брови, когда вижу CMC-ок, Бэбс и двух других пони, на которых надеты Элементы. – Как вы, ребята... и где вы, ребята, нашли...?

– Совместными усилиями, – замечает носящая Элемент Верности пони, бегущая ко мне. Она ужасно похожа на Дэринг Ду, и я уверена, что она такая же храбрая. Она краснеет, указывая на Элемент на своей шее. – Прости, что воспользовалась им без тебя, я знаю, что он – твой.

Я оглядываю ее, затем перевожу взгляд на все еще дымящийся кратер на том месте, где стоял Дискорд, когда его ударило радугой. – Эй, без проблем, я искренне рада, что ты им воспользовалась. Мои копыта были заняты другими вещами. Элементы использовали – и мне все равно, кто это сделал.

– Мы их правильно использовали! Видели бы вы нас! – гордо замечает она.

Я киваю ей.  –  Да, конечно. Извини, я на минутку. – Я оглядываюсь на кратер и вижу Шайнинга и Твайлайт, вглядывающихся в густой дым. Я подбегаю к ним.

Шайнинг скалит зубы. – Он все еще там, Твайлайт. Жаль, что мы не можем видеть сквозь весь этот смог, и нет возможности прикончить его. У тебя ведь нет заклинаний, которые удаляют дым?

Твайлайт на мгновение чешет в затылке, потом улыбается. – Помнишь то заклинание – ты смеялся, что я учила его? – Ее рог загорается, и она хихикает. – Способность вызывать легкий ветерок по своему желанию. Идеально подходит для того, чтобы рассеять немного дыма. – Некоторые из нас начинают смеяться, и через мгновение дует сильный ветер.

Раздаются медленные хлопки, и я, улыбаясь, откидываюсь назад, когда вижу, как дым рассеивается ветром. Дискорду конец, против всех нас, да с Элементами, у него нет ни шанса. За моей спиной Пинки наклоняет голову. – Погоди, а кто это хлопает?

Я оглядываюсь и вижу, что все пони садятся, но медленные хлопки продолжаются. – О... блин.

– Боже мой, вы, пони, сегодня полны сюрпризов. – Из кратера доносится голос Дискорда, и мгновение спустя дым рассеивается достаточно, чтобы показать, что он стоит там, аплодируя. На нем нет даже царапины.

– Это невозможно! – бежит вперед Свити Белль. – Элементы! Ты получил прямое попадание!

Дискорд небрежно осматривает когти на своей лапе. – А? Боже мой, у вас, должно быть, дефектный набор Элементов. Вы все еще можете вернуть их и получить обратно деньги? Или, может быть, взять что-то другое на ту же сумму?

Твайлайт задумчиво чешет в затылке. – Вероятно, Элементы ослабли из-за того, что ими столько лет не пользовались. Но все же они должны были хотя бы причинить ему боль, даже если их было недостаточно, чтобы убить его.

– Нет! Мы победили тебя! – начинает бушевать рядом со мной Свити Белль. – Все кончено!

Он снова смеется. – Извини, что разочаровал, но вы опять потерпели неудачу. Вы всегда терпите неудачу и всегда будете. Вы не можете победить.

– Просто, лягать, умри уже! – кричит Свити и швыряет магией в него меч.

Дискорд вытягивает свой орлиную лапу, чтобы блокировать меч, но меткость Свити оказывается лучше, чем ожидалось. Меч пронзает лапу насквозь, отсекая при этом два когтя. Глаза Дискорда расширяются, и он выплевывает ругательство, которое я не узнаю. Окровавленный меч со стуком падает на землю рядом с ним, Дискорд морщится и сжимает окровавленную лапу. – Ого! Какого черта, это действительно больно!

Я искоса смотрю на Твайлайт, и мы снова смотрим на Дискорда, когда кровь стекает по его лапе. Шайнинг делает шаг вперед. – Дискорд, ты... смертный?

Он моргает, и кровь отливает от его лица. – Ч-что? Нет! Я всегда бессмертен! Я – бог! – Он смотрит на свою кровоточащую лапу, и мы все тоже смотрим. Очевидно, что он не восстанавливается, как раньше.

Твайлайт тихо присвистывает. – Похоже, Элементы все-таки не совсем бесполезны – они лишили тебя бессмертия. Готов сдаться сейчас, Дискорд?

Он свирепо смотрит на нее и усмехается. – Я еще не проиграл, и у меня все еще больше силы в одной конечности, чем любой из вас мог бы мечтать.

– Да будет так. Пони, боевой строй! – кричит Шайнинг, и мы с друзьями расходимся веером, готовые атаковать. В нескольких метрах от себя я вижу, что CMC-ки и их друзья делают то же самое.

Дискорд закатывает глаза. – Я мог бы сразиться с тобой, но я не настолько глуп, чтобы рисковать своей жизнью, если мне не нужно. Убирайтесь. – Дискорд щелкает пальцами, и тут же появляется вспышка света. Краем глаза я вижу, как CMC-ок и несколько других пони телепортирует прочь, но мы с друзьями не сдвигаемся ни на волосок. Дискорд в замешательстве наклоняет голову и снова щелкает пальцами.

Я чувствую, как его заклятие соскальзывает с моей шерсти, заклинание щита, что Твайлайт наложила на нас, было сильным и не позволяло его магии воздействовать на нас. Я озорно ухмыляюсь Дискорду. – Боже мой, у тебя, должно быть, дефектная магия. Ты все еще можешь вернуть ее и получить обратно деньги? Или, может быть, взять что-то другое на ту же сумму?

Дискорд хмурится. – Очень смешно. Но вы должны были позволить мне отослать вас. Ваши друзья в безопасности, просто телепортированы на другую сторону поля боя. Но теперь вы застряли здесь со мной...

Шайнинг шагает вперед, его рог светится. – Продолжай твердить себе это, Дискорд. Ты хотел, чтобы мы исчезли, потому что боишься. Мы не собираемся никуда исчезать. Все заканчится.

Дискорд не отвечает. Секунду мы все стоим там, и ветер завывает между нами. Мы все знаем, что так все и должно было закончиться. С одной стороны – Дискорд, с другой – мы ввосьмером. Секунды тикают, и я напрягаю мышцы, готовясь к атаке.

И вот это происходит. Быстрее, чем требуется времени чтобы моргнуть, Дискорд отскакивает назад и щелкает своей львиной лапой, посылая на нас камни и осколки костей с земли. Мы все ныряем в сторону. – Всепони – рассеяться! – кричит Шайнинг. – Щит Твайлайт не защитит от физических атак!

Я падаю в грязь, и острые камни со свистом проносятся над головой. Я смотрю вверх и вижу, как Дискорд парит в воздухе, а затем начинает поднимать близлежащие валуны, чтобы бросить в нас. – Шайнинг, мы должны контратаковать!

Земля сотрясается, массивные камни падают, как бомбы, вокруг нас, когда мы бежим к нему, уклоняясь и ища способ добраться до него. Шайнинг поднимает копье с помощью своей магии и бросает его, и я вижу, как ЭйДжей и Биг Мак поворачиваются и начинают лягать камни, посылая их в Дискорда. Лично я решаю подняться в небо и прибегнуть к воздушному ближнему бою.

Мне не требуется много времени, чтобы сократить расстояние, и я быстро пинаю его в спину, пролетая мимо. Его вопль боли подбадривает меня, и я разворачиваюсь для новой атаки. – Дискорд, твоей последней ошибкой будет думать, что ты можешь сравниться со мной в воздухе.

Моя насмешка возымела желаемый эффект, и он поворачивается, чтобы усмехнуться мне достаточно долго, чтобы перестать смотреть на землю. Шайнинг использует то, что внимание врага обращено на меня, и кидает копье. Оно взмывает вверх и пронзает одну из ног Дискорда, тот кричит от боли, и вся земля вокруг него взрывается от его ярости.

Я вскрикиваю от удивления, когда камни, земля и целые деревья вырываются с корнем и начинают яростно метаться в воздухе. Но меня беспокоит не это, самое страшное – физическая форма Дискорда. В своей жажде крови он, кажется, растет в размерах, и на нем появляется чешуя из брони, покрывающая все его тело. Он громко рычит, его голос искажен и хрипл. – Я собираюсь убить всех вас до одного.

Его тело продолжает расти, но я видела достаточно. Не желая, чтобы он вырос еще больше, я лечу прямо на него, чтобы нанести еще один быстрый удар. На этот раз он готов – и, клянусь Селестией, он быстр как никогда. Когда я пролетаю мимо него, он разворачивается с нечеловеческой скоростью и хватает меня за хвост своей раненой орлиной лапой, выдергивая мое тело прямо из воздуха.

– Попалась, зараза! – рычит Дискорд и сжимает хватку.

– Отпусти меня! – я бью его крыльями, но без толку.

– Оставь ее! – Я вижу, как Шайнинг бежит ко мне, и бросает еще одно копье в Дискорда.

Копье летит в цель, но на этот раз оно безвредно отскакивает от бронированной чешуи Дискорда и тот хмыкает. – Прекратите свои непрестанные атаки, высокомерные щенки! – Не желая сдаваться, я начинаю бить его по ногам из моей нынешней позиции, но это только еще больше злит его. Мое тело дергают вверх за хвост, и он смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны ненависти.

– Ой-ой... – Слова едва слетают с моих губ, прежде чем он резко бросает лапу вниз и отпускает мой хвост. Я лечу прямо к земле, и мое тело тут же врезается в острый валун.

– Дэш! – кричат мои друзья, когда моя спина врезается в острый камень с такой силой, что камень трескается. Я чувствую, как ломаются мои ребра, и соскальзываю со скалы, чтобы упасть на пыльную землю. Я неудачно приземляюсь и выворачиваю правое переднее копыто, из-за чего кричу от боли. Слезы текут по моему лицу, и боль побеждает мою гордость.

– Рейнбоу! – Я вижу, как ЭйДжей и остальные подбегают ко мне. – Ты в порядке?

Зная, что Дискорд не будет терять времени, я отчаянно пытаюсь встать. Я переношу вес на неповрежденное переднее копыто и машу ушибленными крыльями, чтобы встать на ноги. Однако это не помогает, и мои онемевшие задние ноги складываются подо мной, как у тряпичной куклы. Я отчаянно пытаюсь пошевелить ими – или хотя бы почувствовать их –  но ничего не получается.

Твайлайт подходит ко мне, и по выражению ее лица я могу сказать, что все выглядит не слишком хорошо. Она прижимает копыто ко рту. – Дэш... твой позвоночник.

Я прикусываю язык и смаргиваю слезы. – Я не могу пошевелить задними ногами.

Твайлайт начинает плакать, когда она наклоняется и массирует мои плечи. – Все в порядке, мы сможем это исправить. Кажется, я видела в библиотеке книги по медицине.

Я кашляю и поднимаю единственное копыто, которым еще могу пошевелить. – Забудь обо мне, Твайлайт, ты должна победить Дискорда. Сосредоточься на битве, пожалуйста.

Слезы капают с ее лица, когда она качает головой. – Нет, ты ранена, Дэш. Мы должны вытащить тебя отсюда и...

– Вытащить ее отсюда, говоришь? – гогочет Дискорд над нами. – Какая замечательная идея, я никогда не был поклонником мертвых и умирающих, усеивающих прекрасное поле битвы.

Твайлайт вскрикивает, когда Дискорд приземляется в паре метров от меня и стремительно бросается вперед, чтобы схватить мою заднюю ногу своей львиной лапой. Шайнинг и Эпплджек бросаются на него. – Отпусти ее!

– Вы все так хотите умереть. Потерпите немного, пожалуйста, я займусь вами через секунду. – Дискорд поднимает лапу, и мое сломанное тело дергается назад.

– Дэш! – кричит Флаттершай, и это последнее, что я слышу. Лапа Дискорда распрямляется с непостижимой силой, посылая мое безвольное тело в воздух.

Я почти теряю сознание от первоначального ускорения, и проходит несколько секунд, прежде чем я могу понять свою траекторию. Я могу различить коричневую землю, проносящуюся в сотнях метров подо мной. Вдалеке я едва различаю силуэт Дискорда, сражающегося с моими друзьями, оставшимися без меня. Я стону от боли и пытаюсь взмахнуть крыльями, чтобы вернуться к ним, но это бесполезно. Я слишком разбита, слишком слаба. Сейчас я едва могу оставаться в сознании.

Я чувствую, что моя траектория начинает клониться вниз, и я вяло смотрю туда, чтобы увидеть, что примерно через пять секунд я на предельной скорости врежусь в бесплодный пыльный холм. С очередным стоном я отчаянно пытаюсь взмахнуть ушибленными и окровавленными крыльями, просто пытаясь хоть как-то замедлиться. Я делаю несколько медленных взмахов и пытаюсь перевести себя в положение для посадки, но не думаю, что этого достаточно.

Я падаю на землю со скоростью почти восемьдесят километров в час и теряю сознание, чувствуя, как мое изломанное тело переворачивается.

~~~

~~~~

– С двадцатипятилетием

– Плюшевая Рэйнбоу Дэш?! Быть того не может! 

Я чувствую, что плыву, и открываю глаза, смущенный тем, что слышу свой мужской человеческий голос, звучащий прямо передо мной. Я смотрю на себя и понимаю, что я – прозрачная версия моего человеческого «я», парящая в стороне от сцены, что разыгрывается в эту минуту.

– Ух, тебе просто нужно было достать ему побольше мерча с Дэш, не так ли?

Я смотрю, как Джек-человек ухмыляется Фионе на нашем двадцать пятом дне рождения. Неужели я снова переживаю воспоминание? Почему я здесь? Я смотрю на свои прозрачные руки. –Я что, умер?

–Не думаю, – отвечает женский голос рядом со мной.

Я оглядываюсь и вижу второго призрака, одну из пони, Рэйнбоу Дэш. Она смотрит сцену вместе со мной. Я машу ей рукой. – Э-э... Привет? Ты знаешь, что происходит?

Она поджимает губы. – Наверное, мы видим твои воспоминания. Я слышала, что жизнь человека проходит у него перед глазами, но никогда не думала, что это настолько буквально.

– Подожди, ты смотришь мои воспоминания? Кто ты?

Она указывает призрачным копытом на плюшевую пони в воспоминании. – Наверное, твой кумир.

Мои глаза широко распахиваются. – Рэйнбоу Дэш? Подожди, ты настоящая, подлинная? Мои глаза широко распахиваются, и я потираю затылок. – Ого. Ну, извини, что я так сильно облажался.

Она машет копытом. – Не беспокойся, я облажалась первой. Я втянула всех нас в эту заваруху, если уж на то пошло.

– Это не твоя вина.

– Угу ... – она прикусывает губу и вздыхает.

Воспоминания вокруг нас сдвигаются и изменяются, чтобы показать Понивилль ночью. Рэйнбоу Дэш спорит с тремя пегасами в униформе Вандерболтов.

– Дэш, если там Дискорд – ты не можешь лететь одна. Позволь нам сопроводить тебя в Кантерлот или, еще лучше, подожди, пока не появится остальная часть отряда, и мы сможем защитить тебя.

– Черт возьми, нет, вы меня задержите! Мне нужно отправляться немедленно!

– Дэш, подожди! Дискорд ищет тебя, и если он тебя поймает...

Я вздрагиваю, когда вижу, как Дэш отталкивает их и улетает в закат одна. Я смотрю на призрачную Дэш и вздыхаю. – Мы оба знаем, чем закончился этот полет.

Она отводит глаза. – Да, это не один из моментов, которыми я горжусь больше всего.

Сцена раз за разом меняется, чтобы показать людей – Джека, Эвана, Фиону и меня на пикнике у реки. Я чувствую, как на мои глаза начинают наворачиваться слезы. Я помню это...

Призрак Дэш наблюдает за разворачивающейся сценой. – Похоже, вы хорошо провели время.

– Да.

Дэш вздыхает и садится. – Никогда не знаешь, насколько это ценно, пока не потеряешь.

Я вспоминаю, как мы вчетвером смеялись и наслаждались летним солнцем. – Вот именно, сестра.

Дэш потирает подбородок. – Интересно, какое мое самое дорогое воспоминание?

Память снова меняется, чтобы показать пегаску, которую я никогда раньше не видел. Ее шерстка белая, как облако, а глаза ласково и заботливо смотрят на маленькую голубую кобылку, которая прижимается к ней. Мои глаза широко распахиваются. – Это?

Слезы падают из ее глаз, и призрачная Дэш протягивает копыто. – Мама...

– Дэшенька, милая моя, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

– Я стану самой быстрой и сильной пегаской на свете! Как ты думаешь, я смогу это сделать?

– Конечно, милая, ты можешь все.

Я чувствую, как мои собственные глаза начинают наполняться слезами. – Ну, по крайней мере, ты реализовала свою мечту, верно?

Дэш на мгновение замолкает. – Да, наверное, так и было...

Я оборачиваюсь на воспоминание о маме Дэш. – И вообще, как я это вижу? У меня нет никаких воспоминаний о твоей маме.

Дэш смотрит на меня. – Она ведь и твоя мама тоже. Мы – одна и та же пони.

Я протягиваю руку и указываю на воспоминание. – Нет, у меня нет этих воспоминаний! Их убрали!

– Эй. Посмотри на меня.

Я смотрю прямо на призрак моего кумира. – Что?

Она пристально смотрит мне в глаза. – Воспоминания всегда там, ты просто не знала, где искать. Ты можете сделать гораздо больше, чем думаешь. Ты не должна забывать, кто ты, Рэйнбоу Дэш.

Я моргаю, потом смотрю вниз. Мое призрачное тело – больше не тело человека, я снова в теле Дэш. Я качаю головой и снова смотрю на призрак настоящей Дэш. – Нет, послушай, мы разные! Я не такая быстрая, не такая сильная и не такая крутая, как ты! Ты лучше меня во всех отношениях! Ты – настоящая! – Я встаю и бегу к призраку настоящей Дэш. Она подражает моим движениям и скачет ко мне. Мы обе вытягиваем копыта, чтобы коснуться друг друга.

Мое копыто ударяется о стекло. Я отступаю, чтобы иметь более широкий обзор. – Зеркало?.. Что? Куда делась Дэш? – Я оглядываюсь на настоящую Дэш, и мое сердце замирает. Здесь со мной нет никакого другого призрака. Есть только зеркало и мое отражение. Настоящей Дэш здесь нет, и никогда не было.

– Мама, однажды я спасу всю Эквестрию.

– Знаю, Дэши, милая, знаю.

Я оглядываюсь на свою память и чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Эта память... Я действительно помню это. Я помню свою маму, я помню ее ясно, как день. Я помню, как свернулась калачиком в ее копытах в ту ночь, и я помню, что она сказала. – Поспи немного, Дэшенька, – бормочу я себе под нос, – тебе это нужно, чтобы вырасти большой и сильной.

– Поспи немного, Дэшенька, тебе это нужно, чтобы вырасти большой и сильной, – говорит память о моей матери мгновение спустя.

Моя память снова меняется, и я двух людей –  Джека и себя, сидящих на диване в нашем общежитии колледжа и смотрящих мультики.

– Винил, конечно, лучшая пони, с этим не поспоришь.

– Извини, но нет, Рэйнбоу Дэш – самая лучшая. У нее есть сила, лидерство, храбрость, и она во всем крутая. Она может справиться с чем угодно и с кем угодно.

Я смотрю в землю и прислушиваюсь к себе.

– Она никогда не бросит своих друзей и будет сражаться до последнего вздоха, если придется. Она борется до конца, даже когда знает, что не может победить. Если ее друзья в опасности, она будет рядом.

– Ха-ха, проклятье, чувак, ты действительно высокого мнения о ней.

– Конечно, знаю. Всегда так было. Дэш никогда не подведет.

~~~~~~

~~~~~~

~~~~~~

Ветер завывает в ушах, и я медленно открываю глаза. Я лежу на спине, и все мое тело пульсирует от боли. Я поднимаю голову и разбираюсь в обстановке. Я все еще на той заброшенной вершине холма, примерно в паре километров от поля боя. Я пытаюсь вытянуть шею и посмотреть, как идет битва, но это труднее, чем кажется, каждая косточка в моем теле болит.

Мне удается повернуть голову достаточно, чтобы увидеть небольшую лужицу крови, натекшую подо мной. Каждые несколько секунд в нее капает свежая кровь, и мои глаза следят за каплями, чтобы найти источник. Мгновение спустя я замечаю его, он у меня на боку. Довольно глубокий порез прямо над моей кьютимаркой, и из раны медленно вытекают капли крови. Мой взгляд останавливается, и я начинаю смотреть. Но я не смотрю на свой порез, я смотрю на кьютимарку.

Моя кьютимарка. Та самая, которую я получила после того первого Радужного Удара много лет назад. Тогда я была всего лишь юной кобылкой, но я старалась изо всех сил – и заслужила это. Я люблю свою кьютимарку, всегда любила. Затем настал тот роковой день, когда напал Дискорд, и я потеряла ее, когда стала человеком. Мне пришлось ждать целых двадцать пять лет, чтобы она вернулась ко мне. Причем это было первое, что вернулось из моей прежней жизни. Она сказала мне, кем я была и кто я есть. Она была частью меня – в ад и обратно, и на Землю и обратно. Она моя. Так было всегда.

Я – Рэйнбоу Дэш.

– Она никогда не бросит своих друзей и будет сражаться до последнего вздоха, если придется...

Воспоминание эхом отдается в моей голове, и я переворачиваюсь и вытираю лоб единственным копытом, которое у меня не сломано и не парализовано. Вдалеке я едва различаю силуэт громадного облаченного в броню Дискорда, атакующего группу из семи пони. Нет, не просто семи пони. Он нападает на моих друзей. Я сужаю глаза и расправляю крылья, они пульсируют от боли, но это, черт возьми, меня это не остановит. Я начинаю махать крыльями и поднимаюсь в небо, быстро набирая высоту и скорость, наводясь на цель.

Я достигаю той точки, когда могу начать безопасно планировать, но продолжаю махать крыльями все сильнее и сильнее. Ветер свистит у меня в ушах, а я не отрываю глаза от своей цели. Я не думаю,что он видит, как я приближаюсь – он повернулся ко мне спиной и даже не двигается. Он просто парит в воздухе, магией швыряя осколки и большие валуны в моих друзей. С этого расстояния я начинаю видеть их внизу, когда они бегут и пытаются увернуться. Все они еще живы, но большинство хромает, а у некоторых на шкуре кровь. Я сужаю глаза и лечу быстрее.

Я нахожусь всего в нескольких секундах полета от него, и я чувствую, как поток воздуха начинает давить на мою кожу. Я начинаю ощущать головокружение от потери крови, и все мое тело кричит в агонии, умоляя меня остановиться, но я не обращаю внимания. Еще несколько секунд, быстрее, быстрее...

Я вытягиваю свою единственную неповрежденную конечность и выставляю копыто вперед, как копье. Я целюсь прямо в затылок Дискорда и за секунду преодолеваю последние тридцать метров, чувствуя, как начинаю пробивать звуковой барьер. Последнее, что я вижу, это как Дискорд дергает ухом и с любопытством оборачивается, чтобы посмотреть, что происходит.

Он даже моргнуть не успевает.

Я пробиваю звуковой барьер и выполняю Радужный Удар буквально в паре сантиметров от его лица, и в следующее мгновение мое копыто врезается в него. Мое тело врезается в его лицо на скорости звука, и я чувствую, как каждая кость в моем копыте ломается, когда моя колоссальная сила устремляется в Дискорда. Хлопок от Радужного Удара оглушает, и все мое тело немеет, когда я чувствую, как тело Дискорда отлетает от моего, принимая большую часть импульса. Ударная волна отбрасывает меня назад, и через секунду я резко падаю вниз. Мое обмякшее тело устремляется к зазубренным камням.

Прежде чем рухнуть, я чувствую, как мое падение осторожно замедляется магией трех единорогов, и я смотрю вниз, чтобы увидеть под собой Рэрити, Шайнинга и Твайлайт. Мгновение спустя Флаттершай подлетает ко мне и нежно обнимает, когда мы приземляемся. Как только я опускаюсь на землю, все они обступают меня. – Дэш! О Селестия, ты в порядке?

– Д-Дискорд... – кашляю я. – Вам нужно закончить работу, не дайте ему уйти.

Словно по сигналу, я слышу слабое рычание, доносящееся из кратера в нескольких метрах от меня. Мы оглядываемся и видим трясущуюся львиную лапу, торчащую вверх. Дискорд выползает из кратера, кашляя кровью и пытаясь встать. Он смотрит в землю. – Рейнбоу… это был грязный ход.

Дискорд поднимает глаза и видит перед собой пару оранжевых копыт, принадлежащих одной пони-фермерше, родом с фермы «Яблочная аллея». Эпплджек сплевывает в сторону. – Что? Грязный ход? Ну, тогда тебе, должно быть, это понравится. – она делает шаг вперед и ударяет копытом по его львиной лапе.

Дискорд взвизгивает и отползает назад. – Не думай, что все кончено! Я еще не побежден! Армии поддерживают меня, и сам по себе я бог! – Дискорд начинает отползать назад, чтобы оказаться подальше от Эпплджек, но натыкается на что-то твердое позади себя.

– Конечная. – Биг Мак копытом пинает Дискорда и возвращает его к Эпплджек.

Дискорд морщится и пытается подняться на ноги. – Что ты собираешься с этим делать, фермер? Я не боюсь ни одного из вас, пони, и меньше всего вас, земных пони.

Биг Мак прищуривается и смотрит на сестру. Дискорд зажат прямо между ними. Мак кивает. – Готова, сестренка?

Эпплджек отвечает тем же жестом. – Я ждала этого десятилетиями, брат.

Они оба поворачиваются, ставя Дискорда прямо между двумя парами задних ног. Его глаза широко распахиваются. – Подожди... нет!

*ПИНОК!*

*ДВОЙНОЙ ПИНОК!*

Оба земнопони лягают одновременно, их копыта врезаются в Дискорда с обеих сторон с достаточной силой, чтобы разбить сталь.

Раздается треск, хлопки, и божество хаоса вскрикивает, прежде чем упасть вперед. ЭйДжей и Биг Мак отводят ноги и отходят от его скрюченного тела. Тело на земле дергается, и мне кажется, я вижу, что он все еще дышит.

Я поворачиваю свою разбитую голову, чтобы посмотреть на Твайлайт.

– Хорошо, я думаю, что другие тоже хотят принять участие.

~~~~~~

– Дискорд, по решению всех Эквестрийцев ты осужден за измену высшей степени, преступления против человечества и преступления против пони. Ты был признан виновным и теперь будешь приговорен в соответствии со своим преступлением. У тебя есть какие-нибудь последние слова?

Дискорд стонет. Его скрюченное тело лежит на плоском камне в центре расчищенной нами поляны. Мы вчетвером стоим на страже вокруг него, и Твайлайт заканчивает зачитывать приговор толпе из десятков тысяч пони, которая собралась вокруг нас. Битва закончилась, и теперь оставалось только одно.

Я киваю. – Значит, решено? И все ли мы уверены, приговаривая его к этому сроку?

Шайнинг машет копытом в сторону толпы вокруг нас. – Если сложить годы каждой жизни, которую он разрушил, то это правильное число.

Я киваю, и остальные члены нашей восьмерки делают то же самое. Твайлайт прочищает горло. – Давайте свершим наше правосудие. Единственное справедливое наказание – заставить его страдать от того же проклятия, что и мы.

– У нас действительно есть сила наложить на него проклятие? – торжественно спрашивает Биг Мак.

Она подтверждает. – Да. Напряжение от такого проклятия слишком велико для одного пони, но если все восемь из нас сделают это вместе, я уверена, что это сработает.

Мы с друзьями переглядываемся, потом поворачиваемся к пленнику с высоко поднятыми головами. Твайлайт поднимает копыто, и толпа замолкает, когда она откашливается, чтобы начать заклинание.

– Пять двадцаток... в степени четвертой, – кланяется Твайлайт.

– Твои силы исчезли, твой разум нетвердый, – кланяется Пинки.

– Предательства твоего мы никогда не простим, – кланяется Рэрити.

– К жизни никчемного узника тебя мы приговорим, – кланяется Шайнинг.

– Миллион жизней на Земле ты проживешь лошадью обыкновенной, – кланяется Биг Мак.

– Заставленный служить человеку вечно и самозабвенно, – кланяется  Эпплджек

– Думай о своих грехах и гнусных преступлениях, – кланяется Флаттершай.

– Снося бессмысленную работу бесчисленные поколения,  – кланяюсь я.

Земля вокруг нас дрожит и трясется, и истерзанное тело Дискорда поднимается в воздух. Я чувствую, как воздух начинает мерцать и раскалываться, когда наша магия танцует вокруг цели, а затем свет вспыхивает в последний раз, и его тело распадается в пустоте.

И вот так просто он ушел. Ветер мягко дует, и после нескольких секунд тишины вся толпа вокруг нас, состоящая из тысяч пони, драконов, грифонов и чейнджлингов, разражается радостными криками. Я оглядываюсь и вижу существ всех форм и размеров, которые обнимаются, плачут и кричат от радости. Все кончено, наконец-то кончено.

Шайнинг смотрит на каждого из нас, одного за другим. – Мы сделали это, ребята... мы сделали это.

Эпплджек кивает. – Конечно мы сделали это, и мы не смогли бы сделать это, не работая все вместе.

Пинки радостно кивает. – Мы все делали то, что у нас получалось лучше всего, у Дискорда не было ни единого шанса!

Флаттершай краснеет. – Я просто счастлива, что все закончилось.

Рэрити прислоняется к Шайнингу. – Мы можем наконец закончить эту ужасную страницу истории и начать новую жизнь.

Шайнинг утыкается носом ей в спину. – У нас так много дел в этом новом мире. Целая цивилизация, которую мы должны восстановить из руин.

Твайлайт смеется. – Ага – и я даже не знаю, что делать в первую очередь! Типа, правда, у кого-нибудь есть какие-нибудь мысли о том, что мы должны делать сейчас?

Я вздрагиваю и поднимаю окровавленное, сломанное копыто. – Гм ... Ребята, насчет тех медицинских заклинаний...

Все в нашей группе начинают хохотать в унисон, и меня обнимают со всех сторон. Я практически чувствую, как камера поднимается к небу, а затем исчезает в черноте, когда идут титры.

 – Ха-ха... да... но серьезно, это очень больно.