Изгои 4. За гранью невезения

Глава 4

Академия. Лёха

Йес-с-с! Свершилось! Аллилуйя! Закончились мои мучения! Сегодня сам Адмирал лично сообщил мне, что моё обучение завершено! Всё, отмаялся Лёха! Баста! После этого, естественно, была торжественная церемония вручения капитанских нашивок и диплома Академии. И кстати, о звании: я как-то не сразу обратил внимание, но они, оказывается, каким-то образом вытащили у меня из головы инфу про моё офицерское звание, полученное ещё в моём мире когда-то очень-очень давно. Я сам-то забыл уже когда забыл этот факт, а они каким-то непонятным образом узнали. Хотя почему непонятным? У меня же имплант-модификатор «на память» в голове теперь стоит. Через него я и сам теперь могу в любой момент любой факт из моей жизни вспомнить. Очень, кстати, необычные ощущения. До сих пор не привык ещё и, думаю, никогда не привыкну. Я в первые дни вообще себя капитаном Иллианом¹ ощущал из-за этого. Очень уж все эти штучки с памятью были похожи на его чип эйдетической памяти.

А не вспоминал про своё офицерское звание потому, что никогда его настоящим и не считал. Оно ж у меня это… пиджачное, на военной кафедре полученное, и на практике, на солдатах, толком не обкатанное. Поэтому и не считаю я его настоящим. Я же туда и пошёл-то для того, чтобы после института на одну интересную работу устроиться, и реального опыта офицерской службы у меня нет абсолютно! А после института на службе был так называемым «эй-лейтенантом» — принеси, подай, пошёл нафиг! Да и отношение там было скорее как к гражданскому, даже форму надевали только в особых случаях. Хотя мир повидал — тут уж и не поспоришь, особенно восток, азиатскую его часть: Китай, Япония, Вьетнам, Тайвань, Шри-Ланка. А во время реальной службы на срочке я дальше младшего сержанта не продвинулся и больше роты ничем не командовал. Да и то ротой командовал исключительно по пути в столовую и обратно, а вернулся домой вообще рядовым, но это уже совсем другая история. Да так даже лучше — как говорится, «чистые погоны — чистая совесть».

Однако командование Академии решило иначе. Мне Адмирал сказал, что раз образование у меня соответствующее есть, то он просто обязан подтвердить моё звание — после соответствующих тестов, разумеется. Ну а выпускник Академии автоматом получает повышение на одну ступеньку. Так что я из старлеев запаса стал действующим капитаном давно сгинувшего флота несуществующего государства, и спорить тут было просто бесполезно. И да, вы учтите, что я их звания сразу на свои перевожу, а так как не моряк ни разу, то и звания эти, того, сухопутные.

— Ты первый наш выпускник после пятнадцати тысяч лет забвения нашей Академии, — торжественно вещал Адмирал. — Так что сам понимаешь — мы приложили все усилия, чтобы из тебя получился отличный офицер. К сожалению, мы не можем дать тебе тот корабль, что обычно вручали выпускникам, но у нас есть учебный рейдер, он хоть и не очень современный по тем временам считался, да и побит немного, но корабль ещё вполне себе ничего, надёжный. Когда началась война с арахнидами и всех курсантов и живых преподавателей экстренно мобилизовали на фронт, этот кораблик остался единственным в Академии. У него на тот момент была разбита корма и повреждена энергоустановка — курсанты постарались. Но мы к этому времени привели его в надлежащий вид. Так что бери и владей!

Это, по сути, и были прощальные и напутственные слова от всех моих преподавателей. Сейчас я уже как-то не очень могу назвать их садистами, ну разве что в шутку. Да и то неудобно как-то это делать. За прошедший месяц я многое понял — они действительно старались и дали мне всё, что могли. Можно сказать, душу вложили, если она есть у этих голографических существ. А кое-кого из них мне будет реально не хватать. Хотя чего это я парюсь? Позывные их передатчика у меня есть, а связь с ними должна работать из любой точки галактики. Правда, энергии на это уйдёт море, но связь можно организовать, если очень припрёт. Я, кстати, так в итоге и не разобрался толком, как этот супер-передатчик работает, да и не давали мне этой информации. Эта штуковина даже для ремонта не пригодна. Так что если сдохнет, то надо будет надеяться только на себя или своим ходом лететь в Академию, чтобы поговорить. А она, надо сказать, как-то очень далековато находится от нынешних обитаемых территорий, так что проще будет самому на себя надеяться. Тем более, что обычный квантовый передатчик у меня на корабле тоже имеется, а тот супер использую тогда, когда выполню просьбу Адмирала. Считаю, что это небольшая плата за весь курс обучения и отличный корабль.

Кстати о кораблике: когда я вошёл в ту часть ангара, куда ещё ни разу не попадал, то увидел в самом центре огромного пустого зала прекрасный белоснежный корабль! Он был просто великолепен! Красив той хищной красотой, какая бывает только у совершенной военной техники. Этот белоснежный трёхсотметровый красавец, чем-то неуловимо напоминающий хищную птицу, сразу мне понравился. Можно сказать, что это была любовь с первого взгляда. Особый шарм придавали ему зигзагообразные полосы ярко-красного цвета, что вроде бы хаотично покрывали поверхность корабля. Выглядело это как раскраска индейца, вышедшего на тропу войны — грозно и круто. Как сказала бы одна моя радужногривая знакомая: «Это на двадцать процентов круче, чем без раскраски!». И тут я с ней полностью согласен.

Вот так я и оказался на борту учебного рейдера, с дипломом Академии давно уже не существующего государства, да ещё и в звании капитана несуществующего флота несуществующего государства. Правда, несмотря ни на что, у меня и сомнения не возникало, что делать дальше. Конечно же, я просто обязан найти путь домой! Меня там, вообще-то, семья ждёт! А по пути, можно и небольшую просьбу Адмирала и всех преподавателей Академии выполнить. Я им, если честно, многим обязан.

Вельвет Ремеди и Трикси Луламун. Вельвет

В клетке мы просидели довольно долго. Правда, я не знаю сколько, потому что я просто проспала всё это время. Так хорошо было отдохнуть там, где земля не трясётся под копытами. Проснулась я от скрипа решётки. Наш новый хозяин открыл дверцу и отступил в сторону, явно приглашая нас выйти. На улице уже почти стемнело, солнце заходило за чернеющие на горизонте горы, окрашивая необычайно-синее небо в золотистые цвета. Никогда ни на Эквусе, ни на Земле, ни даже дома, на Эквусе в мире FoE, я не видела такого необычного заката! Трикси тоже заметила его, и мы вдвоём просто-таки застыли, любуясь им. Так и простояли, пока последние золотистые краски не сменила чернота ночи, и только потом решили оглядеться.

На круглой огороженной площадке, похожей на арену, оказались только мы двое. Человек, что выпустил нас сюда, видимо, убедившись, что мы спокойны и не рвёмся куда-то убежать (как будто это можно сделать с ошейником на шее), ушёл по своим делам. Как только он это сделал, Трикси со стоном потянулась, с явственно слышимым хрустом разминая суставы, а потом с видимым удовольствием порысила оббегая огороженную площадку по периметру, всё убыстряясь и убыстряясь, пока не перешла в галоп. Потом подхватила на скаку рогом с земли валяющиеся там матерчатые мячики и стала всё так же на скаку жонглировать ими, с каждым кругом подбирая их всё больше и больше. Похоже, подруга очень соскучилась по своим выступлениям. Хотя я до сих пор считала, что она больше фокусница, чем жонглёр. Ну да кого это волнует? Особенно здесь и сейчас. Я просто любовалась её движениями, чувствуя её радость от возможности свободно скакать после долгого сидения взаперти.

— Давай же, Вельвет, присоединяйся! — прокричала она, промчавшись галопом мимо меня в очередной раз. — Как же, оказывается, это здорово — просто скакать!

Тут я поняла, что она не так уж и неправа. Вернее, она полностью права — ноги сами собой пустили меня вскачь, как только Трикси сказала об этом. Мы бежали рядом, чтобы пыль, поднятая копытами, не мешала нам. Это было так здорово — просто скакать рядом с подругой! Ветер, развивающий мою гриву напоминал о тех днях, что я провела в Эквестрии. Там бегать было одно удовольствие: безопасно, легко и здорово! От этого я даже замурлыкала себе под нос незатейливый мотивчик. Потом стала петь громче, потом ещё громче, забыв уже обо всём. Перед мысленным взором внезапно промелькнули улицы Кантерлота, мой ресторанчик, зрители за столиками… Лёха. Неожиданная тоска сжала сердце. Я резко встала и продолжила петь уже так, стоя, стараясь в песне выразить то, что чувствую. Я… мне это было нужно, очень нужно!

Улетаешь, мой любимый, улетаешь…

Улетаешь в неоглядную дорогу.

Оставляешь, мой любимый, оставляешь,

Оставляешь мне разлуку и тревогу.

Улетаешь от меня ты, улетаешь…

А мне кажется, что быть того не может.

Ты не знаешь, ты совсем ещё не знаешь,

Что ты жизни всей, мне жизни всей дороже.

Я забыла обо всём, что было вокруг. Забыла про ночь, про плен, про то, что рядом где-то остановилась моя подруга. Я просто пела, стараясь песней докричаться до мужа. Глупо, да? Но вот как-то так… для этого я и пела, чтобы докричаться до него, всю душу вкладывая в песню:

Не забывай, где б ты ни был, любимый мой,

Близко, далёко ли — помни меня!

Не забывай в самый солнечный день,

Ночью самой глубокою помни меня!

Не забывай, если даже дороги продлят расставание — помни меня!

Чтобы стало счастливым моё ожидание — помни меня!²

Закончив петь, я услышала какие-то ритмичные хлопки и тут же обернулась на звук. Оказывается, это были аплодисменты единственного нашего зрителя. Высокий человек, что и привёл нас сюда, самозабвенно хлопал в ладоши, выражая свой восторг от нашего выступления. А у стоящей рядом Трикси в глазах стояли слёзы. Она, конечно же, всё поняла. Поняла, что я чувствую. А лишний зритель… Ну что тут поделаешь? Мы с Трикси переглянулись и просто раскланялись, выражая признательность нашему единственному зрителю, который аплодисментами выражал свой восторг — всё же мы обе привыкли выступать на публике и не боялись сцены. Вернее, она была для нас привычной. А вот дальше произошло то, что ни я, ни Трикси даже и предположить не могли. Человек подошёл к нам и быстро, я даже отшатнуться не успела, снял с меня ошейник! И пока мы с Трикси хлопали глазами, думая, что бы это могло значить, ошейника лишилась и она. Неужели он решил отпустить нас?

Учебный рейдер. Лёха

Я с немалым энтузиазмом ползал по всему пространству моего нового корабля. И тут, уверяю вас, было на что посмотреть: всё же кораблик хоть и считался по меркам Арийского ВКС средним рейдером, устаревшим, как парусник по сравнению с пароходом, однако триста метров в длину — это, блин, немало! Есть где развернуться единственному члену экипажа. И да — этот тип кораблей я тоже изучал. Правда, в учебном курсе была немного не та модификация — этот конкретный кораблик отличается увеличенной рубкой и жилым отсеком. Видимо, рубку рассчитывали на пару десятков зрителей, и в жилом отсеке я как раз насчитал двадцать пять одноместных кают. Вполне неплохих, кстати, метров по десять квадратных, что по меркам ВКС АИ не так чтобы очень, но как по мне — вполне нормально. Это соответствовало моим расчётам — двадцать пассажиров и пять человек команды. А вот грузовой отсек был меньше стандартного, и это тоже вполне логично — откуда ещё арийские инженера могли взять ещё пространство, не меняя габаритов корабля? Впрочем, это не проблема, если этот красавец может летать и доставит меня в обитаемые миры, то какая, к чёрту, разница, как тут что устроено? И вообще, для меня одного кораблик был откровенно большеват. Да и сколько можно лазать по кораблику? Пора бы уже мне улетать отсюда, а для этого мне, конечно же, нужно на капитанский мостик. Туда я и направился.

На мостике меня встретила стерильность, полумрак и тишина.

— Компьютер!

Тут же дежурный свет сменился ярким дневным светом потолочных панелей, что-то зажужжало, разгоняя мёртвую тишину, и в воздухе загорелся экран.

— Да, капитан? — на экране возникло изображение довольно красивой девушки с волнистыми тёмно-рыжими волосами, одетой в форменный китель ВКС Арийской Империи.

— Отвези меня к ближайшим обитаемым мирам Содружества.

— Слушаюсь, капитан! — отозвалась девица, салютуя мне идеально выверенным жестом (правая рука прижимается к гру… к сердцу, а потом быстро распрямляется и улетает вперёд и вверх. Завораживающее зрелище. Усилием воли отрываю взгляд от всё ещё подпрыгивающих полуша… тьфу! Кто только придумал эту форму? Отставить, Лёха! Не о том думаешь!) — Ближайшая обитаемая система находится в трёх днях пути отсюда. Программа пошла. Экипажу приготовиться к прыжку!

— Стоп! — отменил я приказ. — Какому государству принадлежит та система, к которой ты проложила курс?

— Агарская Империя, капитан, — бодро доложила с экрана девушка.

Угу… это хорошо, что я её остановил. Вот бы было прикольно нарваться на корабль работорговцев. Информации по существующим государствам у меня кот наплакал, но про этих чёрных работорговцев я кое-что знаю и так.

— Проложи курс к соседней с ними ненаселённой системе!

— Программа пошла, капитан! — отсалютовала девушка.

Я плюхнулся в довольно обшарпанное капитанское кресло и приготовился к прыжку. Подготовка к нему, надо сказать, была довольно долгой по сравнению с тем, что я знаю по обучающим программам. Мне пришлось ждать почти минуту, прежде чем мой желудок словно провалился в пустоту. Ощущения весьма специфические, в виртуальной реальности всё было совсем по-другому. Или это от того, что технологии прыжка у рейдера другие?

— Простите, капитан, этот корабль довольно старый и не соответствует новейшим стандартам арийского флота, но могу вас уверить — зато он довольно надёжен, — тут же отозвалась ИскИн корабля. — Вход в подпространство прошёл штатно, все агрегаты корабля исправны.

— Ничего. Спасибо за беспокойство, но я справлюсь, — ответил я. — Есть на этом корабле что-то, чем можно заняться во время прыжка?

— Может быть, партию в шахматы? — спросила ИскИн.

— Почему бы и нет? — кивнул я. — Только я в них не очень-то и силён.

Шахматы тут на удивление были точно такие же, что и на Земле. Даже название фигур то же самое.

— Я включу начальный уровень, — улыбнулась девушка.

Между нами возникла шахматная доска, которая просто висела в воздухе, и всё. Совсем непохожа на голограмму моего мира — очень уж плотная была. Впрочем, я этому уже устал удивляться — после этих садистов-инструкторов в Академии так уж точно. По жребию белыми выпало играть мне.

— Пешка на e4! — выдал я.

Моя пешка тут же перескочила на нужную клетку.

— Пешка на e5, — произнесла ИскИн, и её фигура заняла указанно место.

— Ферзь на h5! — в этот раз я самостоятельно передвинул фигуру рукой, и ощущения были… обычные, как будто в руке у меня лежала самая обыкновенная шахматная фигурка из дерева или пластика, гладкая такая, увесистая, приятная на ощупь.

— Конь на с6, — выдала свой ход ИскИн.

— Слон на c4! — ухмыльнулся я.

— Король на f6, — парировала девушка.

— Ферзь на f7! Мат! — осклабился я³.

— Что ж, капитан, — улыбнулась девушка с экрана. — Похоже, вы играете сильнее начального уровня.

— Ну… я бы так не сказал. Просто знаю несколько фокусов, — улыбнулся я.

— Ещё партию, капитан? — предложила, улыбаясь с экрана ИИ. — Я немного повышу уровень.

— Не-е-е… — усмехнулся я. — Сегодня я хочу остаться победителем.

— Как пожелаете, капитан.

— Кстати! А как тебя зовут? А то называть компьютером или ИскИном как-то не очень удобно.

— Мой идентификатор DS1317, капитан. Плюс ещё длинный двадцатишестизначный серийный номер. Как видите, я не самый совершенный ИскИн. Последний устанавливаемый на этот класс кораблей ИскИн носил индекс DS3231. Те ИскИны были более стабильными и точными. Это уже на класс выше, чем я, капитан.

— Да мне как-то нет до этого дела, — отмахнулся я. — Но мне точно не по душе все эти индексы. Давай я тебя буду звать…

И тут я задумался. А как можно назвать ИскИн космического корабля? В голове вертелись какие-то Виолы и Маши — всё не то! А потом я вспомнил разговор с одним вертолётчиком. Мы тогда эвакуировали врачей из госпиталя в Грозном. Среди них была одна молодая девушка, хирург. Хотя, если сказать по правде — я тогда сам был ещё моложе. Так вот… Звали ту докторшу Ритой. Она даже чем-то была похожа на эту девицу с экрана, выражением лица, наверное. Тогда командир экипажа сказал мне, что девушка на борту вертолёта к беде. Особенно, если её зовут Ритой. Ну и видя моё недоумение, просветил, что есть у них в вертолёте такая штука — Речевой Информатор. Который они Ритой и называют. Так вот… этот гадский прибор милым женским голосом сообщает очень страшные вещи, так что недовольство экипажа вполне можно понять. Ну, я покивал вертолётчику… из чисто мужской солидарности. Только одного мы не учли — эта медичка нас тоже слышала. Ей же тоже шлемофон дали — бортмеханник «прогнулся» перед красивой пассажиркой. Так что когда мы, уже достаточно расслабившись, подлетали к аэродрому назначения, в бортовой сети связи раздался женский голос, который грозно рявкнул: «ВНИМАНИЕ! МАЛО ДАВЛЕНИЯ В ГЛАВНОМ РЕДУКТОРЕ!»

Видели бы вы, как заметался экипаж! Командир с бледным, как у покойника, лицом выпученными глазами шарил по приборной панели, отыскивая неисправность. Как потом он сказал — это сообщение было сигналом о том, что жить нам оставалось совсем чуть-чуть. Несущий ротор заклинило бы, и всё! Вертолёт бы не сел даже на авторотации, а просто-напросто камнем рухнул бы вниз. В общем, пока экипаж молился и готовился к смерти, в наушниках раздался смех этой медички. Поддела-таки! Она потом даже извинилась и рассказала, что у неё самой отец вертолётчик, и про вертолётную Риту она прекрасно знает. Имя же её матери подсказал дед-приколист. Он тоже знал об этом устройстве, так как сам служил механиком на аэродроме вертолётного полка, в котором служил её отец, и, коварно воспользовавшись отсутствием папы во время рождения внучки — тот в это время где-то в командировке был, подсказал дочери красивое имя для внучки. В общем, весело в тот раз было всем. Мы-то с бойцами хоть и не знали, в чём прикол, но по нервозности экипажа тоже кое-что поняли и мандражировали вместе со всеми.

— Значит так! Я буду звать тебя Ритой, — выдохнул я. — Очень хорошее имя для ИскИна космического корабля! Подходящее.

— Отлично, капитан, — кивнула мне с экрана рыжая прелесть. — Отныне я Рита.

Мда… а всё же чего-то в ней не хватает… Вот только чего? Ну… тут так сразу и не скажешь… а может…

— Капитан? — девушка над консолью управления вопросительно посмотрела на меня.

Во! Точно! Она какая-то чересчур механическая! Хоть и улыбается, но как-то ненатурально. Да и фон за ней — однотонная серая муть. А ведь адмирал в академии и другие преподаватели были вполне себе «живыми» и даже материальными. Чего только инцидент с мичманом стоил. Да и объёмные они там были, а она всё на плоском экране рисуется. Неужели это оттого, что там, в Академии, были оцифрованные личности реальных людей, а тут изначально искусственный разум? Да не… бред же! А почему бы и не спросить?

— Рита, а ты можешь быть более… э-э-э-э… живой? Да и чего ты всё время с экрана выглядываешь? Насколько я помню, на этом типе корабля голо-проектор может нормальные объёмные объекты во всех отсеках корабля создавать.

Ох уж эта моя привычка, а вернее отсутствие привычки общения с ИскИнами. Я вдруг испугался, что этим вопросом как-то мог обидеть девушку. Но она вовсе и не обиделась, да и поняла всё правильно.

— Я могу задействовать программу поддержки эмоций, а ещё если вы, капитан, разрешите доступ к содержимому вашей нейросети, то я смогу запустить программу самообучения для подстройки под ваш профиль. А сейчас интерфейс настроен в полном соответствии с Уставом ВКС Арийской Империи, но если вы хотите внести исправления…

— Хочу! — поспешно согласился я. — Мне этот Устав ВКС АИ за месяц учёбы надоел хуже горькой редьки!

— Это значит «да», капитан? — потребовала подтверждения девушка.

— Да, это значит «да»! — подтвердил я. — И зови меня по имени или просто Лёха. По крайней мере, пока мы одни.

— Программа пошла, — кивнула Рита.

Сначала ничего вроде бы не происходило, только индикатор сетевой нагрузки моей нейросети пополз вверх, резко дойдя до ста процентов. Сама девушка стала растворяться, пока не исчезла полностью, а потом рядом со мной начала проявляться её объёмная фигурка. Сначала проявилась одежда: белоснежная блузка, чёрные приталенные джинсы с широким ремнём с хромированными заклёпками и огромной металлической пряжкой, тёмные кроссовки на белой платформе. Потом появились руки, сложенные под приличного размера грудью. Довольно длинные ногти аккуратно подпилены и покрыты чёрным блестящим лаком. Последним стало проявляться лицо: аккуратное каре чёрных волос, хитрый с прищуром взгляд чуть раскосых глаз, клыкастая ехидная улыбка…

— Стоп! — выкрикнул я.

Сердце отчего-то сжало так, что я даже застонал сквозь зубы, а перед внутренним взором почему-то возникла не Чика, внешность которой скопировала Рита, а… Вельвет! Поющая Вельвет Ремеди, что песней звала меня к себе! Видение было таким реальным, что я готов был поклясться, что протяни я руку — и я коснусь её!

— Не надо… так, — прохрипел я, падая на колени и опираясь руками на пол. Тоска, она была такая сильная! Хоть ломтиками нарезай.

— Что с тобой, Леша? — Рита вопросительно, до боли знакомым движением, подняла бровь, склоняясь надо мной. — Что случилось?! У тебя пульс скачет как бешеный!

— Не надо копировать мою жену, — пояснил я, вставая с пола, приступ прошёл так же внезапно, как и начался. — Будь собой. Просто… просто более живой и человечной.

— Поняла, программа пошла, — кивнула рыжая симпатяжка, тряхнув появившимися кудряшками, зелёные глаза мимолётно прошлись по моей фигуре, убеждаясь, что я в норме, левая рука упёрлась в бедро. — Прошу прощения, если невольно обидела вас, Алексей.

Теперь Рита сидела чуть сбоку, левее экрана, на голографическом кресле, а в центре перемигивалась звёздами карта с одним отмеченным зелёным кружком объектом.

— Всё в порядке, Рита, — уверил я девушку. — А что это за карта?

— Я решила, что вас заинтересует кое-какая информация. В той системе, куда мы направляемся, есть один из заброшенных объектов Арийской Империи.

— Да, это мне интересно, — кивнул я. — Продолжай.

— Это военная верфь, Алексей. Правда, информация о ней довольно устаревшая. Последний сеанс связи с этой верфью был около семи тысяч лет назад, и тогда информация о ней была весьма неутешительная, но всё же там, может быть, осталось кое-что полезное.

— Когда мы там будем?

— До выхода из прыжка осталось чуть меньше пяти часов.

Снова эти неопределённости прыжков через подпространство. Вот кто бы мне объяснил, почему в соседнюю с этой систему нам надо лететь три дня, а в другую, соседку той — несколько часов?

— Хорошо, — я поднялся с кресла и пояснил Рите свои действия — Я пойду вздремну — устал что-то. Если что-то случится — буди.

— Есть, капитан! — выдала девушка. В этот раз её жест был нарочито ироничным, нечто среднее между салютом и прощальным взмахом руки. И мне это, чёрт возьми, понравилось.

Космический корабль «Спрут». Чика

Что я могу сказать о той ситуации, в которой я тут оказалась с этими ненормальными? Да ничего хорошего! А я-то считала, что это Лёха у меня странный. Ну… если немного подумать, то это так и есть, но у него эта странность… правильная, что ли? По крайней мере, все странности мужа мне нравятся и отторжения не вызывают. А вот эта троица… они… они… да не знаю я даже как сказать о них! Странные они! Один алкоголик с большим стажем, становящийся в моменты редких просветлений гением (и тут я не шучу) по части ремонта всех систем корабля, другая — непонятная дамочка с явно поломанной психикой, вечно сохнущая по третьему члену экипажа. А тот хоть и видит это, но никак на это не реагирует. Непонятно, то ли евнух, то ли вообще из этих. Ну… из тех жеребцов, что я в Кантерлоте видала, что при явном избытке кобылок в Эквестрии… в общем, фу такими быть! Я даже слышала, что принцесса Селестия учредила специальный гранд для лечения этих п… противных, но пока никто ничего нормального не предложил. Даже Кейденс с этой проблемой не может справиться. Вот и подозреваю я, что Сэм из этих самых, но подтвердить пока не могу — к механику он не пристаёт, по крайней мере, при мне, а читать мысли у меня не выходит. Чувствую себя инвалидом. И да — меня этот Сэм вообще боится! Я это и без телепатии вижу.

А ещё меня тут мысли всякие мучают. Всё не могу успокоиться с того момента, как узнала о смерти их капитана. Мой первый «двухсотый», как это Лёха называл. Давно заметила, что он убитых так называет. Даже знаю почему. Это им инструктор ещё говорил:

— Пусть во время боя вы будете искренне ненавидеть врага. Пусть вы не почувствуете ничего, когда сработаете его, но упаси вас Бог и все демоны Ада, называть это своими именами. Запомните накрепко: не убил, а исполнил, сработал, ликвидировал, уничтожил. Исключите из своего лексикона слова «убил», «застрелил», «смерть». Всё то, что несёт налёт смерти должно быть исключено из вашей речи. Все эти слова поневоле подтачивают вашу психику, ведут к психологическому выгоранию. А я хочу, чтобы вы вернулись домой не только живыми, но и с исправной психикой, а не дёрганными психами! Тут меня спрашивали, снятся ли мне мои цели? Отвечаю: снятся! Ещё как снятся! И вам будут! Даже обычному срочнику, пороху не нюхавшему, снятся кошмары про армию, а вам, кому предстоит пройти через реальные бои, и подавно будут сниться! Так что как вернётесь, мой вам совет: первым делом подыщите себе хорошего психотерапевта — лишним не будет. Спрашиваете, почему всё так происходит? А это всё особенности современного воспитания: вас всю жизнь готовили к мирной жизни, заботились о вас, холили и лелеяли, попку и носик вам подтирали. И я не говорю, что это плохо, но всё это сделало вас малопригодными для войны. И запомните ещё одну вещь: сейчас и здесь от вас требуется делать то, за что на гражданке, сделай вы это там, обязательно получите срок! Крепко-накрепко запомните это!

Ужас да? А я это не столь уж и редко видела. Ну и ещё кое-что, пострашнее. А тут и сама… э-э-э-э… ликвидировала. Причём в бою и вовсе не жалко его было, я же знала, зачем ему звери в клетках и что он собирался со мной сделать. А теперь это меня всё гложет и гложет — глаз не могу сомкнуть! Как закрою, так его морду, залитую кровью, вижу и тут же просыпаюсь в ужасе! Вот такие дела. Может, взять у пьянчуги бутылку и напиться? Хотя… не думаю, что поможет — я же этот… грёбанный аликорн!

Так и маемся в дрейфе, делать абсолютно нечего. Сутки уже так стоим, корабль не подчиняется никаким нашим приказам. Ну, Сэм и Элис что-то хотят сегодня вечером сказать, собрание собирают. Правда, по моим наблюдениям, они от этого собрания тоже ничего особого не ждут, я это просто чувствую, просто не хотят сидеть без дела. По их словам, через двое суток корабль запросит авторизацию от капитана, и что он сделает, не получив требуемое, один только покойный капитан и знает.

Имперский дворец Аратана. Гани, Даша и Лито

Ну бли-и-и-ин! Чего угодно ожидал, но не вот этого! Похоже, попали мы с девчонками, как куры в ощип. А эти гады друг на друга смотрят, улыбаются, довольные такие. Каннибалы чёртовы!

— Я не могу не ответить на такой роскошный подарок, друг мой! — проговорил Император, кося голодным глазом на нас. — Пожалуй, я дарую тебе ту недавно открытую систему с богатым ториумом астероидным поясом.

Тут же среди толпы пронёсся восхищённый гул, а этот хитрый хмырь, что притащил нас сюда, поклонился и ответил Императору:

— Благодарю, ваше величество! Я с радостью принимаю ваш подарок! И хоть я не считаю, что достоин его, но не смею огорчать вас своим отказом!

По рядам самых приближённых пробежали тихие смешки, когда сам Император расплылся в широкой ухмылке, услышав учтивую речь своего друга.

А тут Даша мысленно к нам обращается:

— «А что он сейчас сказал?», — интересно ей, понимаю.

— Он сказал, что рад его подарку и тоже отдарился, — шёпотом, почти не разжимая губ, пояснил я ей. — За нас, похоже, целую планетную систему отдали. Есть повод гордиться.

— Чему тут гордиться? — хмуро пробормотала Гани. — Тому, что нас съест этот жирный боров?

— Что в цене растём, — шепнул я.

А насчёт остального она, конечно, права. Да уж, такого поворота из нас троих никто, пожалуй, не ожидал. В итоге трое стражников, повинуясь лёгкому движению брови Императора, повели нас тёмными коридорами куда-то вглубь дворца. Чем дальше мы шли, тем всё темнее и темнее становилось. Я чувствовал, что если мы сейчас не рванём куда-то, то быть нам главным блюдом на праздничном обеде во славу Императора. Вот такова жизнь, без всяких прикрас — кому-то мяска поесть, кому-то система, богатая минералами, а кому-то смерть. Тоска-а-а-а…

Только вот хрен им всем! Мы ещё посмотрим, кто из нас кого есть будет! Ну… это я образно. Сам я есть разумных не собираюсь, да и Гани с Дашей вроде как не горят таким желанием. Так что думать надо, думать! Но несмотря на все мои усилия, ничего не придумывалось. Ну сами подумайте — куда тут бежать? Я даже не знаю, куда этот коридор ведёт, вдруг там тупик? А ещё и эти ошейники дурацкие! Мда… вот в них-то и проблема! Далеко ли мы с ними удерём? Пожалуй, мы свалимся от дичайшей боли, как только отдалимся достаточно далеко от охраны. Говоря «достаточно», я имею в виду достаточно для срабатывания этого инструмента пыток.

— «Лито», — прервала меня мысль Гани.

Сестра не смотрела на меня, но я ж ещё с ума не сошёл — это была её мысль. Так что так же, не глядя на неё, спрашиваю. Мысленно разумеется:

— «Чего тебе?»

— «Я думаю, что сейчас самое время!»

— «А ошейники?»

— «Уверена, я смогу частично трансформироваться и просто снять его. А ты разве нет?»

Хм… могу ли я? Магии во мне явно маловато. Магический фон планеты не идёт ни в какое сравнение с силой любви наших родителей. Будь они рядом, то у меня бы и сомнений в своих возможностях не воз… Блин! Да если бы тут были родители, то все наши проблемы разом исчезли бы! Проблемы были бы у тех, кто нас обижал. Но, думаю, она права — на короткое преобразование меня хватит. Вот только что дальше делать будем? Тут мы стали активно обсуждать наши дальнейшие действия. Даша, поняв, что мы общаемся мысленно, тоже притихла. Она, судя по её мыслям, старательно запоминала маршрут, по которому нас вели стражники, старательно считая шаги и запоминая все повороты. Умничка! Я об этом как-то и не догадался. А ведь все вместе смотрели сказку про Алладина. Да и сериал «Графиня дэ Монсоро» тоже вместе смотрели. Только запомнить путь таким образом только Даша додумалась. Правда, мы с Гани и в этом полумраке неплохо видим, да и… Нет! Всё же молодец Даша! В который раз убеждаюсь, что в некоторых вещах она продуманнее нас с Гани.

Тут мои мысли были прерваны стражниками — они грубо остановили нас, воспользовавшись ошейниками. Я огляделся — мы стояли прямо посредине кухни, от запахов приготовляемой пищи у меня невольно набежала слюна, а потом холодные мурашки забегали по спине. Потому что я увидел, как к нам приближается огромный зелёный монстр с огромным тесаком в лапе! Тесак был обляпан подозрительными бурыми пятнами и резко пах кровью! Признаюсь честно, я от этой картины слегка оцепенел, буквально замерев на месте и наблюдая, как к нам идёт эта зверюга. Больше всего он напоминал Потрошителя из первой ещё Дьяблы. Мы в неё не так давно играли, так что свежи ещё впечатления.

— Сейчас! — привёл меня в себя голос Гани.

Я изо всех сил лягнул ближайшего стражника, сбрасывая с уменьшившейся головы ненавистный ошейник. Рядом послышались крики боли ещё пары человек — сестрёнки тоже не сидели без дела. Потом мы с Гани одновременно поддели Дашин ошейник изменёнными, на манер демикорньих, рогами и буквально в одно маленькое мгновение разрезали его на две половинки. Все, мы свободны! Правда ещё надо умудриться убежать от преследователей. Я быстро оглядел поле боя: на полу корчились от боли три стражника, не очень-то и помогла им их вычурная броня. Ну а что? Пони из нашей семейки — это не робкие милые плюшевые зверушки. Нас совсем иначе папа с мамой воспитывали. А спереди, с жутким рёвом на нас летел он — Потрошитель!

— Даша, в голову! — крикнула Гани.

Сами же мы в это время атаковали его ноги. Каждый из нас сработал как надо! Мы с Гани подбили ноги монстра, а Даша обоими копытами впечатала в зелёную морду падающего ей навстречу монстра. Это был мгновенный нокаут! Тушка Потрошителя с грохотом рухнула на пол, накрыв собой одного из стражников. Мне даже как-то жалко стало бедолагу. Ну да, я и врагу не пожелаю оказаться под тушей этакого слонопотама! Даше, правда, этот удар тоже даром не прошёл — она сидела на полу, тряся головой, и, похоже, была немного не в себе. В боксе вроде бы такое состояние называют «грогги». Пришлось подхватить её телекинезом, чувствуя, как быстро тает мана из моих и так скромных запасов. Даша уже через пару мгновений пришла в себя и сама сидела у меня на спине, судорожно обхватив мою шею. Ну всё, мы готовы!

— Бежим! — крикнула Гани, и мы рванули так быстро, как никогда ещё не бегали!

Правда, не дать сбежать из кухни нам попытались практически все, кто тут находился. Поэтому нам пришлось проявить чудеса ловкости и изворотливости, скача буквально по всему, куда мы могли запрыгнуть: по полкам, по столам, кастрюлям, полу, плитам, людям и нелюдям! Ну да, встречались тут такие, маленькие и зелёные, похожие на вырубленного нами Потрошителя. Было весело! Я как-то воспоминание папы подсмотрел, он ещё в спортивной школе со своим другом бросил в раздевалку девочек живую мышь. Так устроенный нами переполох был чем-то отдалённо похож на ту веселуху, что вызвала живая мышь в раздевалке: писки, визг, крики и суматошный бег. Правда, в нашей ситуации бегали не от нас, а за нами. Но многие чуть позже поняли ошибочность такого решения — удар нам с Гани лучшие мастера бабушки ставили, так что уж если попадём, то мало не покажется. А Даша, когда немного пришла в себя, тоже добавила веселья — вместо штурмовой авиации работала, атакуя врагов сверху и забрасывая их всем, что могла поднять. А в один момент просто вырубила какой-то кастрюлей одного из поваров, что сторожил выход. Лежащий с надетой на голову кастрюлей повар представлял собой жуткое зрелище. Наверное, из-за того, что ядовито-синяя масса, вытекшая из кастрюли и залившая неудачливого повара, злобно шкворчала и пузырилась на белом халате бедняги. Боюсь представить, что стало с его лицом. Хотя если выбор стоит между ним и нами, то, думаю, он очевиден. Мы с девочками тут же воспользовавшись свободным проходом и живо вылетели наружу. Теперь осталось только оторваться от погони и вырваться на свободу.

Вельвет, Трикси. Цирк. Вельвет

С самого раннего утра высокий человек разбудил нас, вежливо постучав в дверь. Я не устаю удивляться его обходительности и чуткости. Мы тут, конечно, совсем недавно, но я уже вполне поняла, что его поведение по отношению к нам не совсем… вернее, по местным традициям совсем нехарактерно. Надо бы отблагодарить его, когда мы тут освоимся и я разберусь, как мы сможем сделать это.

Когда мы открыли дверь, наш хозяин (или лучше сказать друг?) поприветствовал нас несколькими словами, тон которых был очень дружеский, подкрепляя свои слова жестами. Надо бы поскорее выучить этот язык, а то невозможность полноценного общения меня очень сильно раздражает. Из его пантомимы мы поняли, что он нас куда-то зовёт. Когда мы жестами выразили готовность идти за ним, то человек протянул нам те жуткие ошейники, что вчера снял с нас, едва только узнав, что мы разумные. Я и Трикси невольно отпрянули от них. Я прекрасно помню, какую тартарову боль эти мерзкие железки способны причинять. Человек виновато улыбнулся и, вывернув один из ошейников изнанкой наружу, показал, что тот практически пустой. Похоже, что это были обманки, в которых, кроме нескольких светодиодов и батарейки, ничего не было. Я тут же подставила шею для того, чтобы ему было удобнее надевать ошейник. Похоже, он не хочет, чтобы мы появлялись без них на улице. Возможно, это какое-то местное правило, и он не хочет, чтобы на нас обращали внимания? Очень даже может быть.

После того, как человек надел на нас ошейники, мы вышли на улицу. Местное солнце ещё только начало всходить, а на улице уже было полно народу. Видимо, все торопились сделать как можно больше дел, пока солнце ещё не печёт в полную силу. Особого интереса среди прохожих мы не вызвали, чувствовалось, что нашего человека тут знают, и никто не удивлялся, что он ведёт куда-то странных зверушек. А прошли мы не так уж и далеко — всего лишь вышли на другую сторону огромной площади, на которой размещался рынок. Мы вошли в куполообразную хибару, слепленную из какого-то странного материала — что-то явно замешенное с добавлением песка и мелких камешков. Внутри оказалось темно и пыльно, у меня даже в носу засвербело, а Трикси и вовсе расчихалась. Нам навстречу бросился маленький зеленокожий человечек, который скорее был похож на мелкого гоблина, чем на человека. Я почти такого в сериале «Мишки Гамми» видела, его ещё Подлизой звали — очень уж наши с Трикси дети любили смотреть эти мультфильмы, а у Лёхи их мно-о-ого было, да и канал с интернетом его мира у нас был постоянный.

Этот «Подлиза» едва кивнул приведшему нас человеку и, подбежав к входной двери, шустро задвинул засов. Потом шмыгнул куда-то в сторону, скрываясь во мраке. Вскоре оттуда раздался лязг, что-то упало, потом вспыхнуло, а вслед за этим в полу прямо перед нами стал открываться люк, из которого бил яркий свет. Трикси с любопытством глянула вниз и присвистнула от удивления. Я последовала её примеру и тоже удивлённо расширила глаза. В подвале просто глаза на лоб лезли от обилия какой-то странной аппаратуры и белизны стерильности обстановки. От этого дикого диссонанса я, похоже, реально впала в ступор. В это же время мелкий хозяин хибары прошёл вперёд, за ним поспешил и наш человек, коротким жестом приглашая нас следовать за собой. Мы с Трикси переглянулись и, синхронно пожав плечами, подчинились.

Внутри помещения внимание сразу привлекло монструозное кресло, всё окутанное проводами. Даже название «кресло» было к нему слабо применимо — скорее это было некое модульное сиденье, которое можно приспособить для любого живого существа. Больше всего внимания среди всей аппаратуры привлекал шлем, который сильно напоминал сушилку для гривы, что стояли в салоне Лотус и Алоэ, только более футуристического вида — весь в мигающих лампочках и проводах. Основной кабель, что отходил от него к высоким стойкам с кучей странных приборов и мигающих лампочек на передней панели, впечатлял своей толщиной. Человек повернулся к нам и жестом показал, что хочет, чтобы я забралась на это страшное приспособление. Мы тут же переглянулись с Трикси, решая, что нам делать.

Примечание:

¹ https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/340342
² https://youtu.be/drRHFlfNYh0
Вариант на «эквестрийском»: https://youtu.be/lunXC-uRjd8
³ https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/d/d5/Scholars_mate_animation.gif