Дневник

Реальность — это то, что воспринимает за таковую созерцатель.

ОС - пони

Клин клином вышибают (Writetober)

Отношения между Землёй и Экви улучшаются с каждым днём. Пони торгуют, помогают людям налаживать сельское хозяйство и улучшать погодные условия. Земля и Россия в частности поставляют в Эквестрию природные богатства, чтобы пони сохраняли собственные. Но этим отношения двух миров не ограничиваются - и даже зло может стать добрее, исправиться, проявить себя во благо.

Человеки Король Сомбра

Искатели

В глубине веков Эквестрия хранит многие тайны, как и пони, населяющие ее, хранят в глубине своих душ секреты, которыми не могут поделиться с посторонними... История, рассказывающая о двух друзьях, их непростом пути и главном испытании.

Твайлайт Спаркл Спайк Зекора ОС - пони

Оседающая пыль

Маленькая зарисовка о мрачном прошлом двух принцесс.

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Первый снег

Сегодня вспоминаем осенний тлен, любимый возраст последних романтиков, на которых постлетняя депрессия давит особенно сильно, а так же замечательный фильм "Игра".

Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая ОС - пони

Обоюдоострый меч

В окрестностях Понивиля появляется опасный зверь, который может напасть в любую минуту. Но на этот раз Твайлайт и её подруг нет в городе, а жители даже не подозревают об угрозе...

Флаттершай ОС - пони

Молись, надейся и блуждай

Расследование исчезновения жителей Понивилля близится к завершению, в то время как все причастные к расследованию отчаянно ищут ответы.

Мэр Другие пони ОС - пони

Загадка сфинкса/ The Riddle of the Sphinx

Предполагалось, что это будет простой рейд. Вошла, осмотрелась и вышла. Вместо этого Дэринг Ду заблудилась среди бесконечных коридоров и теперь лишь надеялась увидеть вновь ясное голубое небо над головой. И когда она всё-таки добралась до конца лабиринта, то узнала, что её поджидал кто-то, кого не согревало Солнце уже много-много лет. Кто-то очень одинокий. И голодный.

Дэринг Ду

My Little Engine

Генерал Стоун отправляет жестокого и неприспособленного к жизни в обществе майора в Эквестрию на перевоспитание.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Айрон Вилл Человеки

Торговый дом «Зелёная миля»

Таргет Грин и его братья скитаются по Пустоши, зарабатывая на жизнь разными неоднозначными способами. Шаткие моральные принципы уже давно помогли им понять простую истину: чтобы выжить, нужно руководствоваться только своими личными интересами, пренебрегая чувствами всех остальных. Однажды им выпадает шанс заработать огромную сумму, но то, что должно было пройти, как рядовая сделка, внезапно приводит к совершенно неожиданному итогу и отправляет их в далёкое путешествие по Пустоши...

ОС - пони

Автор рисунка: BonesWolbach

Маска

"Жизнь не прощает слабости"

С этого момента (если это конечно вообще кому-то важно) главы станут, по-моему мнению, гораздо жестче. Не знаю, даст ли вам это что-то или нет, но я выдал предупреждение.

Блосс проснулся от боли в голове, в затылке. Ударили его очень сильно, череп будто бы был раздроблен, но раз уж он живой, то заживёт когда-нибудь.

Он проснулся, видя чёрный потолок, по которому стекала вода и капала ему на живот. Немного подняв голову, он со сдавленным стоном вернул её обратно. Единственное, что он успел увидеть – это то, что его комната представляет собой маленький квадрат, где есть стол, два стула и лампочка на проводе.

Ну и жесткая кровать, которая уничтожает спину лежащего.

Голова хотела прямо сейчас умереть и забыть обо всех своих обязанностях, которые ей выдал её хозяин, пребывавший не в лучшем состоянии. Даже когда его чуть не убило дробью, он чувствовал себя лучше. А в сей момент, даже ноги отказывались слушаться, похожие скорей на вату, чем на что-то ещё.

«Луна… скотина, уродина, сука, как ты могла?!».

Он ей доверился, он её полюбил, он поверил в её сказку о «обречённой и никому не нужной принцессе», чтобы в итоге получить глухой удар в голову сзади. Такого предательства он не видел даже у себя в улье. Даже если к нему иногда и относились, как к слабаку, но делать такое?

Настолько подлое предательство?

«Как же теперь жаль, что я не раздробил ей череп!», – сказал Блосс, ударяя металлическую кровать, – «Ладно, некогда думать об этой мрази, пора выбираться отсюда».

Блосс попробовал поднять голову. Резкая боль и звёзды в глазах попытались застелить ему зрение, но он осмотрелся полностью: лампочка, стол, два стула, но был ещё один элемент его комнаты – огромные железные прутья на расстоянии около трёх-пяти шагов от него.

«Я теперь ещё и военнопленный, ну просто зашибись!».

Чему его учили в разведке? На расспросы не отвечать, на пытки не поддаваться?

«Ха, да они там походу в своих кабинетах зарылись и даже формы не надевали, а такие фразы кидают! Чёртовы асфальтовые солдатики».

Он попытался встать, но лишь упал на пол плашмя, чуть не потеряв сознание от нахлынувшей на него слабости. Ничего, он и не такое проходил. Собравшись с оставшимися силами, он встал на четыре ноги, чуть покачнулся и снова упал, но на этот раз он повалился на стену, что снизило боль.

Он тяжело дышал, вдыхая воздух настолько быстро, насколько он может. Не из-за слабости или чего-то ещё, но из-за просто злости. Его предали впервые в жизни, но так больно, так грязно и так быстро. Он чувствовал сильнейшую обиду в душе, которую не залечить ничем. Он знает ответственную, он знает её вдоль и поперёк, и он сыграет на этом.

Кое-как наконец-то поднявшись на ноги, он подошел к железным прутьям и оглянулся по длинному коридору, слева от конца которого виднелась дверь, а всего было 8 камер, где не было никого, кроме разве что крыс и пауков. Абсолютная тишина не останавливалась даже падением капли ядовитой воды на каменный и холодный пол темницы. Блосс слышал собственное дыхание настолько громко, что казалось, что он сейчас оглохнет.

Он обернулся и только сейчас увидел, что на столе лежит перо, чернила и какая-то бумага. Мельком пробежавшись взглядом по ней, он увидел, что это протокол допроса.

Имя – неизвестно

Возраст – неизвестно

Род войск – неизвестно

Краткая биография – неизвестно

Внизу стояла надпись, которую Блосс не сразу смог прочитать из-за рези в глазах.

«Заполни этот листок, дабы укоротить время на твоё здесь пребывание.

Селестия.»

– Вот сука, меня, похоже, чуть не оставили без головы, а теперь она просит написать меня рапорт о себе! – чуть ли не закричав, сказал Блосс, от чего его уши чуть не начали течь кровью.

«Ладно, скотина. Я всё равно никаких секретов не знаю и не имею».

Быстро заполнив бланки, он лёг на кровать и попытался заснуть, но как же ты заснёшь, когда душа так и просит кого-то придушить? Перерезать глотку? То-то же.

Он начал петь. Петь тихо, нервно, сбиваясь со строчек, но каждая песня напоминала ему хоть о чём-то, кроме Луны и возможности зарезать её. Он даже стал понемногу успокаиваться, теряясь во времени, которое, скорей всего, даже и не имело власти здесь. Здесь нет ни окон, ни отверстий, ничего. Только пара факелов, огонь которых еле-еле отсвечивал от каменного пола.

Он мгновенно затих и поднялся с кровати, как услышал открытие двери и шаги, которые приближались к нему. Статная фигура приближалась всё ближе, от чего сердце Блосса начало пытаться вырваться из сердца.

Селестия остановилась прямо перед клеткой, показывая себя во всей красе: статная поза, широко распахнутые крылья, стальной взгляд.

Но самое важное, что ценил Блосс в ней, испарилось.

Её улыбка. Её попросту не было. Её губы были сложены в плотную линию.

– Чего ты хочешь, – сказал с угрозой Блосс, хотя он и понимал, что сделать аликорну он ничего не сможет: сил не хватит.

Она открыла дверь камеры при помощи магического ключа, вошла внутрь и села за стол на стул. Блосс с опаской сделал тоже самое

– Что же тут у нас: Имя – Блосс, двадцать девять лет, армейская разведка, призван в армию в восемнадцать, демобилизован в двадцать пять лет, – Селестия начала сильнее всматриваться в бумагу, – родители погибли: отец на фронте, мать…

Селестия напряженно взглянула на чейнджлинга, а он – на неё.

– Убита по приказу военно-полевого суда. За попытку скрыть меня, – сказал за неё Блосс.

– Скрыть от чего?

– Призыва. Отца убили – она днями не спала, плакала целыми часами. Не захотела ещё один гроб, а в итоге сама в него и залезла.

– Не повезло тебе.

– Заткнись, мне не нужны твои сожаления, – злобно ответил Блосс.

– Я пришла сюда не ради показа твоего отношения ко мне. Я знаю, что они дерьмовые. Отвечай по делу, ясно? – начальственным тоном сказала Селестия.

Блосс чуть не закричал на Селестию.

– Что ты будешь чувствовать, когда тебя будут заставлять вспоминать, как твоя мать была четвертована перед тобой, скотина?

– Что ты делал на протяжении двух лет после демобилизации? Жил среди нас?

Блосс зарычал, но он был в состоянии слабости, поэтому нет на крик больше никаких сил, придётся подчиниться.

«Жизнь не прощает слабости, не так ли?».

– Пытался приспособиться к мирной жизни у себя дома.

– Что получилось?

– Ты спрашиваешь это у солдата. Не у разумного существа.

– Отвечай на вопрос.

Блоссом снова овладела ярость. Он не сдержался, злость стала превращаться в силу, он с грохотом поставил ноги на стол и стал орать:

– Как ты думаешь, что будет с тем, кто пришел на фронт с мозгами, а вернулся без чувств, с уничтоженной душой и убитыми друзьями?! Как ты думаешь, я способен на адаптацию?

Селестия не повела и бровью.

– Сядь нормально, я хочу быстро провести этот допрос, – она добавила ещё более жестким голосом, – без крови.

Блосс уселся, но ярость заполонила его, как яд.

– Отвечай на вопрос.

– Вырыл три гроба от продажи медали, сойдёт?

– Два для родителей, третий для кого?

– Для себя, – с каким-то странным оттенком сказал Блосс, будто пытаясь совместить шепот и огромное желание заорать, – я пришел солдатом, а не существом, у которого есть разум. Я не мог жить среди гражданских. Я не мог жить в принципе.

Селестия насупилась, будто услышала то, что она не хотела.

– Когда ты прибыл в Эквестрию?

– Пару дней назад.

– Каково твоё задание? – спросила Селестия.

– Ты читать не умеешь? Там написано, что я демобилизован.

– Ты думаешь, что я поверю тебе? Что ты просто так рассказываешь всё? Я не видела такого за всё время своего правления.

Блосс фыркнул.

– Потому что ты сука, у которой нет души.

– Ты не лучше, – сказала с угрозой Селестия, – говори.

– Я сказал тебе всё, что знаю.

Селестия встала из-за стола.

– Говори, тупая ты скотина.

– Что, будешь заставлять подписывать признание под пытками?

Селестия стала смотреть в стену позади Блосса. Тяжело вздохнув, она прикрыла глаза и начала петь самым отчаянным и в тоже время страшным голосом.

– In a dream I saw the future, in a dream I saw the world.

There were sinful lies

Devil’s point of view

In a world of hate and anger

In a world of fear and pain

There is no time for pride

No time to stand aside

Она подошла к Блоссу в упор, смотря на него уставшими глазами.

– Call me a dreamer, call me insane.

Она ударила его прямо в живот, от чего тот свалился на пол, воя от боли.

– I’ll survive the storm, I’ll take the pain.


Блосс лежал, плюя собственную кровь на пол. Лишь он попробовал вдохнуть, Селестия ударила его со всей своей силы. Его рёбра, скорей всего, сломаны, а воздух вылетел из лёгких с невообразимой скоростью. Он попытался вдохнуть ещё раз – удар, ещё раз – удар в разы сильнее.

Лишь он стал терять сознание, Селестия дала ему возможность сделать неполный вдох, после чего всё начало повторятся.


…нога истекала кровью, но Селестия продолжала сжимать её до тех пор, пока она не услышит хруст кости.

Звук сломанной ноги разлетелся по всему помещению, но больше всего был слышен невыносимый крик боли, который издал Блосс, но она не останавливалась.

Он укусил себя за другую конечность, чтобы звук крика стал тише, ибо его уши не могли вынести этого.

Пусть она течёт кровью, пусть она болит, но он не может кричать. Не может себе позволить этого.

Он почувствовал терпкий запах крови ещё сильнее, а вкус металла во рту так и не ушел.

Она ударила его в живот – Блосс не смог удержаться и попытался закричать, но весь крик перешел в дикий кашель с кровью, а сознание стало покидать его.

Как и рассудок.


Блосс лежал на боку, чувствуя холодный и влажный от его же крови каменный пол. Хрипло дыша, он смотрел на возвышающего палача, который был блистательно чист. На ней не было и капли крови, она буквально сияла и испускала свет, который будто бы обволакивал её и говорил, что она – ангел воплоти, что она не может навредить никому, что её милосердие не знает границ.

Но как же болят рёбра…

– Что, всё? – сказал Блосс с хриплой улыбкой, чувствуя, что ещё немного – он умрёт от кровопотери.

Селестия не подала и знаку, но Блосс знал и чувствовал, что что-то колит её сердце. Может, у пони всё-таки есть совесть? Может, они не такие и скотины, которыми могут показаться.

Селестия наклонилась над ним и зажгла рог. Спустя несколько секунд Блосс провалился в бесконечную бездну темноты, чувствуя, что силы покидают его.