Маска

Размышления

Блосс и не заметил, насколько быстро он дошел до дому. Он всё время держал в уме картину великой принцессы, которая олицетворяет силу государства, мощь армии, а в итоге?

А в итоге она чуть ли не сошла с ума от самобичевания, которое она и не хочет прекращать.

И хоть Блосса должно было задеть, что Луна хотела его использовать, чтобы стать хоть как-то ближе со своим же народом, он не винил её. Это, наверно, наименьшее зло, к которому она могла прибегнуть, чтоб добиться этой цели.

«А ведь такой хороший брак получился бы…», – подумал про себя Блосс. Ей – уважение со стороны простого народа, ему – безграничные возможности, деньги, да и формальный брак с монаршей особой давал довольно много преимуществ. Но любви бы там не было, это точно.

«Хотя над этим ещё нужно подумать».

Блосс приоткрыл дверь и увидел спину Адлера, который сидел за столом, а напротив него, в позе «ему больше не наливать», лежал Видж.

Тут давай его пытать я
"Опасаюсь — маху дам!
Как проверить — лезть под платье?
Так схлопочешь по мордам..."

Но инструктор — парень дока
Деловой — попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про коварный зарубеж

– Я популярно объясняю… – Адлер запнулся, услышав, как закрылась дверь. – О, привет, Блосс.

– Привет, – ответил Блосс, подходя к столу, где были разложены закуски, половину из которых он не знал и никогда не видел, а добрую половину стола занимали бутылки.

– Он всё? – он кивнул в сторону Виджа, уже посапывающего за столом.

– Алкоголь сразил его, как муху, – сказал без запинок Адлер. – Гражданка делает слабее.

– Немногие выдержат… столько, – сказал Блосс, окинув жестом весь стол.

– Он был одним из тех, кто выдерживал, а щас… – сказал фестрал, откладывая гитару. – Будешь чего?

– Я не хочу есть.

– Точно, ты же из замка. Как всё прошло?

– Ну… неплохо, – решил соврать Блосс, – очень даже неплохо.

– А как принцесса? С ней всё хорошо?

«Вот ведь…».

– С ней всё нормально.

– А о чём вы с ней беседовали?

– Вопрос останется открытым: не могу сказать, честно.

Адлер усмехнулся.

– Ладно, иди спать, пацан, а то уже сколько?

– Полночь ровно.

– Вот ведь как. На улице же пасмурно, ни звёздочки не видно.

– Просто чувство, ничего более.

– И когда это ты научился определять время суток?

– Просто угадал, ничего более, – пожал плечами Блосс.

Адлер обернулся обратно к бывшему товарищу.

– Ладно, давай-ка закругляться, уберу тут всё.

– А его куда? – Блосс кивнул на уже храпящего Виджа.

– Не волнуйся, на войне спят на чём угодно, вряд ли его спина это забыла.

«Моя тоже, брат, моя тоже».

Блосс пожелал спокойной ночи и поднялся наверх, почистил зубы и лёг в кровать в безуспешных попытках заснуть. Слишком уж сильно впивалась ему картина плачущей принцессы, этого странного противоречия силы и слабости в одном теле.

«Опять бессонная ночь, ну твою же…».

Он слышал какие-то шорохи внизу: это Адлер прибирал тот бардак, что они вместе с Виджем устроили. Надо будет хоть их расспросить номер подразделения, как воевали, где. Может, встречались когда на поле боя? Хотя шанс этого слишком мал, и Блосс даже не особо-то и верил в это.

Спустя несколько десятков минут шум стих, закончившись хлопком двери, и Блосс остался наедине со своими мыслями и планами. Хотя, какие у него могут быть планы?

«Пойти завтра к Луне».

Эта мысль возникла у него спонтанно, будто бы из ниоткуда. Блосс… Блосс хоть раз хотел выйти из течения и сделать хоть одно решение самостоятельно. Может, оно и было глупым, неоправданным, взятым с потолка, но он хотел прийти к Луне.

«Меня начинает тянуть к ней?», – Блосс усмехнулся и перевернулся на другой бок. – «Смех, не больше».

Тишина начинала давить на разум Блосса, который так и не выкинул ту картину. Что же такое с ним?

Зарывшись в тёплую подушку, он выдохнул весь воздух, чтобы затем вдохнуть полной грудью, но это не помогло ему избавиться от навязчивых мыслей.

Прийти к Луне.

Это второе его решение за всю жизнь. Первое было покинуть дом.

«Сбежать ото всех, подумав, что я хоть что-то смогу».

Блосс стал задумываться о тех, кого оставил позади, но он не смог вспомнить никого. Что тогда связывает его с прошлой жизнью? Зачем он вообще вспоминает её, если начал с чистого листа?

«Как же я устал…»

---

Блосс так и не смог заснуть. Он наблюдал за тем, как медленно текла луна по небу, очень медленно, будто настораживаясь. А потом она также неторопливо ушла за горизонт, уступив место солнцу, которое ослепляло его глаза.

С первыми лучами солнца Блосс спустился вниз, где все ещё на столе спал Видж. Тихонько проверив весь склад, он всё-таки нашел тот самый будильник с прекрасным лугом. Хоть и Блосс не был хоть каким-то мастером, но хоть с какими-то банальными механизмами он мог работать.

Он уселся за стол напротив Виджа, надеясь, что тот проснётся нескоро.

– Ох-х, моя голова…

– С добрым утром тебя тоже, – сказал Блосс, открывая внутренний механизм часов.

– А где Адлер? – спросил Видж, окинув взглядом всю комнату.

– Ушел, громко хлопнув дверью.

Видж громко хрустнул шеей, наконец, полностью придя в себя.

– А ты чего делаешь?

Блосс осторожно стал высовывать части механизма часов, боясь, что одно неловкое движение – конец его идее.

– Подарок.

– Для кого.

Блосс взглянул на Виджа, пытаясь скорчить недовольную морду.

– А-а… – смог выдавить из себя солдат, – когда свадьба?

– У тебя все шутки сведены к кровати?

Блосс засмеялся, немного тряся стол, на что Блосс смог только фыркнуть.

– Уж извини, но у солдата три четверти слов – это настолько красивые слова, что даже у подзаборной свиньи выворачивается желудок.

– Ты уже на пенсии, можно хоть и немного постараться над собой.

– Ай, к чёрту…

Блосс смог только тяжело вздохнуть и продолжить искать неисправность в будильнике.

– Я уже его разбирал, – сказал Видж, поднимаясь со стула и разминая конечности, – он будто по воле черта не работает.

– Дам проблеме свежий взгляд, может, решу чего, – сказал Блосс, даже не поворачиваясь к своему собеседнику.

– Я пойду прогуляюсь, захвачу чего к ужину. Тебе нужно чего? – вопрос был задан скорей из уважения.

– Тесто, клубнику, яйца, сахар и молочный коктейль.

Видж не на шутку удивился.

– Ты, братец, чего задумал?

– Рецепт кой-какой в книге увидал.

– А коктейль тебе зачем?

– Чтоб… Твою же…!

Блосс осторожно вытянул какую-то тонкую металлическую проволоку из будильника, которая просачивалась до непонятно каких глубин. Видимо, она и стала причиной клина.

– Откуда она здесь? – спросил он, показывая её Виджу, а потом и вовсе положив ему на копыто.

– Вот ведь гад-то, а! – фыркнул старый солдат. – Это мой сын ради смеха засунул мою проволоку. Я, видимо, её не увидел из-за схожести материалов.

– Но как ты её не увидел? Она хоть и довольно скрытная, но заметить можно.

– Я тогда на производстве работал, связанное с газом, да и глаза на время повредил. Вот и последствия.

– Это аж когда было… И ты до сих пор не выкинул этот будильник? – Блосс покрутил его перед глазами.

– Ещё одно напоминание о сыне, – вздохнул Видж, – ладно, не о грустном сегодня.

Видж взял сумку, какой-то небольшой мешочек с деньгами и, попрощавшись, пошел в магазин, а Блосс тем временем пошел наверх и стал искать принадлежности для письма. Нашел маленький блокнотик да ручку.

Спустившись обратно, он стал записывать из памяти, какие ингредиенты, в какой последовательности и в каких пропорциях.

«Надеюсь, что если я никогда не ел, то это ещё не значит, что я – плохой повар».

---

– М-м, нефлохо, – говорил Видж, едя уже третий по счёту пирожок.

– Да я и сам вижу, крошки с себя хоть убери, – отсмеялся Блосс, глядя на своего друга.

Да, процесс готовки был долгим, трудным и затратным, но зато результат был довольно хорошим, несмотря на довольно крохотную кухню Виджа.

Блосс не особо и гордился собой. Напротив, даже похвала от единственно друга как-то смущала его. Обычно он привык слышать крики в свой адрес, и это были далеко не лучшие моменты его жизни, короткой и, в большинстве своём, грустной.

Но теперь у него было спокойно на душе. Похвала умеет делать свои задачи.

– Сколько времени уже?

– Да уже за шесть вечера перевалило. Да уж, подвёл я тебя, – потёр шею немного порозовевший Видж.

– А что случилось-то? Почему ты так сильно задержался?

Видж пропал на несколько часов, несмотря на то, что рынок был в пяти минутах ходьбы медленным шагом.

– Встретил знакомого, опять разговорились, потом в кафе зашли, и всё покатилось…

– Ладно уж, не виню, мне всё равно выходить через час примерно.

– Как же ты так соблазняешь принцессу Луну, что получаешь приглашения к ней на постоянной основе? – Видж резко ударил себя по лбу. – Точно, ты у неё единственный.

– В этот раз его нет.

Старый военный подозрительно посмотрел на Блосса.

– Ваша последняя встреча закончилось?...

– Нормально. Не без казусов, но я бы не назвал её провальной.

– Ты чего-то добиваешься? Скажи только честно.

Блосс усмехнулся.

– Я уже и сам не знаю, зачем я туда хожу, кроме скрипки, которую она мне не даёт.

– Она же просто играется тобой, как кот с клубком.

– Пусть, мне как-то это и не особо мешает.

Видж не то усмехнулся, не то фыркнул.

– Течёшь по течению?

– Ну именно это решение было моим, а не её, но так – да, – Блосс взял пирожок, надкусил и поставил обратно на блюдце.

– Однажды это плохо закончится, мужик, ой как плохо, – сказал бывший военный с опаской.

– Ничего, где наша не пропадала? – сказал единорог, ещё раз укусив своё творение.

Вкусно? Наверно, он в этом даже и не любитель.

– Ты мне так ничего про своё прошлое и не рассказал, я уже начинаю подозревать, что ты шпион.

Блосс вздохнул, остановив кусок в воздухе.

– Всему своё время, друг, всему своё время…

– Скажи хоть частичку! – выпалил военный, надеясь таким образом хоть чего-то добиться.

Единорог лишь усмехнулся.

– Детство было тяжелым, а юность – того хуже. Многих… хотя нет, всех потерял, кто мне был дорог. Это всё, что я могу тебе сказать.

Лицо Виджа вряд ли можно было назвать хотя бы весёлым.

– Да уж, не повезло тебе там, на родине.

– К чёрту её.

Блосс забросил последний кусок лакомства в рот и, взяв коктейль и оставшиеся пирожки в сумку, перевалил её за плечо.

– Чуть не забыл! – он схватил будильник и закинул туда же.

– Удачи тебе, солдат, – сказал с какой-то грустью Видж.

– Ничего, мы всё переживём! – Блосс вызвал улыбку у Виджа, который всё удивлялся оптимизму паренька, несмотря на его прошлое.

Хлопнув дверью, единорог направился в сторону замка, а если будет нужно, то он и сможет подождать перед воротами в замке, ему не привыкать.

---

Блосс ожидал, что его несанкционированное «вторжение» будет сложным, но… всё шло слишком хорошо, будто по маслу.

«Точно, сегодня же воскресенье», – именно поэтому, как подумал Блосс, в замке не было много служащих или чиновников: все были дома.

И, честно говоря, ему стало немножко страшно ходить по чуть ли не пустым коридорам замка.

Повернув за угол, Блосс почувствовал удар прямо в рог, отчего прикрыл глаза и отошел на два шага назад, слыша едва слышимый голос кобылы. Его сумка немного подпрыгнуло, но содержимое так и осталось внутри.

– Извини, мой маленький пони, твоя правительница уже спит на ходу, – сказала Селестия, яростно сдерживая попытки закрыть свои уставшие глаза, под которыми были видны серые пятна, но её материнская улыбка все ещё была на её лице.

– Простите, я не заметил вас, принцесса.

– Понимаю прекрасно.

Принцесса поправила корону, которая скатилась при ударе.

– Куда же ты держишь путь таким поздним вечером, ещё и в воскресенье?

– Я… – Блосс хотел выбрать максимально нейтральные слова, но не смог, – хотел бы встретиться с принцессой Луной.

Селестия хихикнула, но Блосс сделал вид, что не заметил этого.

– Принцесса Луна очень экспрессивно отзывалась о тебе, Блосс. Не буду раскрывать карты: не вправе. Она сейчас в тронном зале, я тебя проведу.

Селестия смотрела на своего подданного с интересом, будто подмечая в нём какие-то особые приметы.

– Блосс, ты выглядишь каким-то… странным, подавленным, – сказала Селестия, подходя к воротам зала.

– Я волнуюсь, – сказал Блосс, смотря в глаза Селестии, где он пытался найти поддержку.

– Не волнуйся, ты же с ней уже встречался, – она остановилась перед воротами и положила ему копыто на плечо, – всё пройдёт отлично, я в это верю.

Блосс неуверенно улыбнулся и поблагодарил принцессу.

– Стража, пропустите его.

Селестия поставила ногу на пол и проводила своего подданного улыбкой.

Двери распахнулись, и Блосс увидел принцессу Луну на троне, пишущую на каком-то свитке. Будто поставив подпись, принцесса удовлетворённо хмыкнула и уже расслабилась, выдохнув грудью, но лишь он испарился в заклинании, её мышцы напряглись.

– Вы пришли даже без приглашения, – сказала она суровым голосом, когда Блосс довольно быстро поклонился.

Блосс заметил на её лице уж слишком много марафета, который будто бы пытался скрыть что-то. Но почему же сердце забилось быстрее?

– Я хотел извиниться перед вами.

С этими словами он снял сумку и вытащил из неё коктейль, пирожки и будильник, который показывал время позднего вечера.

«Кормить богиню. Я смотрю ты у нас шутник, Блосс».

– Это самое меньшее, что я могу сделать для вас. Я больше не могу вас беспокоить, – Блосс опять поклонился и пошел в сторону выхода.

– Стой, – он услышал какой-то звук, и принцесса спустилась с трона и прошла мимо него, а все его дары мигом куда-то испарились, – следуй за мной.

Дверь отворило синие сияние, и увидевшие принцессу стражники мгновенно вытянулись будто струны, готовые броситься к ней по первому же зову.

Но сама Луна приказала им этого не делать.

– За мной не следовать, – сказала она строгим голосом и проследовала на улицу, где повернула в сторону Королевского сада.

Блосс, если честно, побывал много где, пришлось уж по «просьбе» родины, но никакое место не могло сравниться с красотой этого сада. Тут было всё: и высокие зелёные деревья, будто оберегающие тебя, когда ты идёшь по каменной дорожке, и тихое журчание, успокаивающее тебя, и маленькие озёрца, в которых отражается будто весь мир – такой необъятный и такой большой, в котором никогда не должно было быть войны, отчаяния и грусти. Но, видимо, сама жизнь не хотела этого. Или правители.

Устроившись около небольшого обрыва, принцесса Луна встала на самый его конец, начав смену горящего солнца на холодный полумесяц. Её грива развевалась быстрее, чем когда они были в зале, но Блосса интересовали глаза, её синеватые глаза, в которых он читал скорей… грусть? А на её устах была написана смертельная усталость, будто бы не прошедшая за тысячу лет изгнания. Словно его и не было.

– Что тебе нужно? – сказала Луна, повернувшись к Блоссу, стоявшему сбоку от неё.

Вопрос поставил его в тупик. А действительно – что ему нужно? Скрипка? Он уже и забыл про неё. Слава? С ней он добьётся разве что очень дурного имени.

– Я… я не знаю, честно. Я увидел ваше…

– Прекращай, слишком уж многое ты обо мне знаешь, зови меня только по имени, – резко перебила его Луна стальным голосом.

– Я увидел, что… – Блосс не знал, как точно выразить мысль, наиболее точно и… цельно, что ли? – Я увидел, что ты страдаешь, и моё сердце начало болеть. Я просто хочу тебе помочь, ибо я сам, можно сказать, такой.

– Заправду?

– Я тоже, можно сказать, один в этом мире. Чужак, которого здесь и быть не должно было. Может, ты мне… понравилась этим сходством?

Лицо Луны стало более мягким, и она, улыбнувшись, присела и стала смотреть на звёзды. Блосс последовал её примеру.

– Знаешь, а ведь я думала, что у меня получится.

– Что?

– Ну… ты понял, – её лицо наполнилось румянцем, что стало какой-то диковинкой для Блосса.

«Какая же ты у нас удивительная всё-таки, Луна».

– Я… я не знаю, что тогда на меня нашло.

– Здравый смысл, наверное, – сказала она, – ибо прыгать в кровать к неизвестной кобыле грехом было ещё при мне, осталось до сих пор и всегда будет.

– Даже если она – принцесса ночи?

Луна усмехнулась.

– Много ты про меня слышал, если извлечь слова по типу «предательница», «монстр» и прочее?

Блосс тоже издал небольшой смешок.

– А ты даже очень в курсе своих прозвищ в народе, – не смог не заметить Блосс.

– Иногда ты просто слышишь шепот за спиной, тут и не нужно быть принцессой или очень умным – всё равно догадаешься, что тебя не любят. А когда ещё и при твоём виде твои же подданные бросаются куда угодно – тем более.

– Но ведь кто-то и не бежит?

Луна повернулась к Блоссу и улыбнулась так же тепло, как это делает Селестия, если и не лучше.

– Ты первый, если не считать мою сестру.

– Почему ты не расскажешь всё это сестре? Почему ты не можешь выплакаться ей?

Луна глубоко вздохнула и стала смотреть на свои копыта, попутно ковыряя землю.

– Она уже слишком много меня слушала, слишком много приняла от меня. Её отпуск закончился уже давно – я не хочу мешать ей работать, да и…

Луна не смогла закончить мысль, ибо не знала, что сказать.

– Не хочешь её разочаровать?

Луна кротко кивнула, все ещё грустно смотря вниз.

– Да, страх разочаровать своих близких силён, не спорю, но это самобичевание приведёт ещё к большему аду, – Блосс попытался заглянуть ей в глаза. – Поговори с ней.

Луна отвела взгляд вправо, подальше от Блосса, который увидел там глубокую горечь.

– Нет, я не хочу подводить её вновь и потерять своего единственного друга.

– Она не единственный твой друг, – он положил своё копыто на копыто Луны, отчего так немного вздрогнула, но всё-таки она повернула голову к нему и улыбнулась.

– Спасибо, – она громко выдохнула и снова обернулась на месяц в небе, – спасибо тебе.

Внезапно в воздухе появился будильник, который Блосс принёс ей.

– Магический карман, – ответила на немой вопрос единорога Луна, отчего он лишь кротко кивнул.

Луна осматривала принесённый ей подарок со всех сторон. Начищенный металл сверкал в отблеске небесного светила, будто холодная сталь какой-то мощнейшей машины.

Или штыка.

По телу Блосса пробежались мурашки.

– Это самый лучший подарок, что я получала когда-то ещё даже до своего заточения на луне, – сказала Луна с улыбкой на лице, настраивая стрелки. Видимо, Блосс ошибся на пару минут.

– Извини, что не в золоте, – как-то горько усмехнулся единорог.

– Лучше получить хоть какой-то подарок от души, чем тонны золота, – сказала Луна, кладя его около себя и, немного подправив, увидела своё отражение. – Знаешь, я впервые могу улыбнуться собственному отражению, потому что не боюсь увидеть там себя, но со звериным оскалом.

– Ты до сих пор боишься убить сестру…

Радость принцессы пропала, давая место лишь какой-то лёгкой грусти.

– Возможно, что ты не дашь мне сделать этого, – она повернулась и мягко улыбнулась Блоссу, на что тот смог лишь засиять румянцем, а в его животе будто что-то начало щебетать.

Повисла неудобная тишина, которую никто не мог разрушить, хотя и нужно было сказать хоть какое-то слово, хоть что-то. Первой сдалась Луна.

Точнее – её желудок, проворчавший настолько громко, что она, смущённо улыбаясь, увела голову от единорога.

– Я так и не успела поесть после сна, извини, – попыталась оправдаться Луна.

– Я видел твоё лицо, полностью закрашенное косметикой, я не возражаю, – ответил Блосс.

– Да? Хоть кто-то заметил…

Внезапный звук появился из ниоткуда, и перед Луной возникли те самые съедобные приношения, которые Блосс ей принёс.

– Ты сам их сделал? – он кротко кивнул. – Спасибо, выглядит чудесно, если честно.

– Не знаю, никогда таких не видел.

– Как же ты их тогда сделал?

– Книга с рецептами из забытого прошлого, которую я читал ой как давно, даже слишком давно.

Луна понимающе кивнула и закусила выпечку, пробуя её на вкус.

– Знаешь, хотя я и не любительница клубники в принципе, но сделано неплохо, – она откусила ещё один кусок, тихо пережевывая его, – очень неплохо.

– Спасибо, Луна.

Они недолго посидели в абсолютной тишине, нарушаемой только тихими звуками поедания сластей Луной, и даже те были настолько тихими, что если вслушаться в звуки природы за спиной, то звуки от принцессы и вообще не слышны.

«Их учат этому, чему удивляться?».

Последний глоток коктейля заставил Луну немного поперхнуться, но, кашлянув лишь пару раз, она пришла в нормальное состояние.

– Спасибо тебе за всё, Блосс, – Луна встала в полный рост, чему спустя несколько секунд последовал и единорог, – но мне нужно идти.

– Служба, понимаю, – сказал он с небольшим сожалением.

– Ты можешь остаться у меня, если уже слишком поздно, я не возражаю! – поспешила хоть как-то понизить его тоску Луна.

– Прости, но мне тоже нужно объясниться перед своим единственным другом.

Луна улыбнулась своему собеседнику.

– Он не единственный, – она подмигнула ему, уходя в сторону замка, оставляя Блосса наедине.

«Пора идти домой, солдат».