Маска

Грёзы

Казалось, что нет в Кантерлоте такого местечка, где не было бы жизни. Город буквально жил бешеным темпом, будто белка в колесе, не останавливаясь ни на секунду. Город рвался вперёд, он буквально зубами вытащил всё то великолепие и золотистость, за которую его и любят.

Но, видимо, сегодня ночью Блоссу повезло.

Улица, по которой он шел, была полностью пуста. Да, звуки большого города все ещё звучали где-то там, но они были слишком приглушенными, будто ты находился за несколько километров от них.

Будто ты слышал разрывы артиллерии позади линии фронта.

Блосс махнул головой и увидел веранду, которая показывала отличный пейзаж, который находился у подножья горы. Зайдя в неё и опершись на перила, он почувствовал лёгкий ночной ветерок, освежающий голову, дающий мыслить вновь.

Но голова напоминала чугун с вязким содержимым, а сердце так и норовило вылететь из груди, словно ошпаренное. Блосс не знал, что делать с этим, но созерцание природы успокаивало его. Обычно он забывал обо всех проблемах, лишь взглянув на ночной небосвод, но что делать, если причина всех твоих волнений и есть те звёзды, что горят так ярко, так горячо, но так далеко. Ты хочешь прикоснуться к ним, но ты будто бы боишься.

Боишься, что если ты прикоснёшься к ним, то всё обратится в прах и пыль. Будто всё это – мираж, иллюзия и ложь. Да, его учили жить во лжи, принимать её как обыденность, любить её, но ему всё равно было плохо на душе от всего этого.

Что им приходилось прятаться, словно крысам, боясь показать даже свой уродливый хвост. Он не был исключением.

Но что, если он попытается сбросить ту самую маску, которую носит? Что станет с его настоящим, с его будущим, что станет с ним самим? Он не мог предугадать, наверно, из-за страха, который обматывает тебя, словно паутина. А выбраться из неё?

«К чёрту всё это».

Блосс не хотел спать, он не хотел есть или пить. Он хотел лишь того момента, когда его отношения с Луной будут ясны. Какими они должны быть, какими они могут быть, и во что они выльются в итоге. Возможно, что всё это негативно скажется на нём, но видеть её глаза, полные слёз?

Он не может позволить себе такого. Никогда бы не смог.

Может, он и родился в обществе, где у каждого нет своей души, но Блосс хотя бы попытался создать её сам, прочувствовать другие и воспрепятствовать её уничтожению. Мать говорила ему, что он – особенный. Хотя кому он врёт, каждая мать говорит это собственному ребёнку, вне зависимости от чего-либо. Это просто значит, что она тебя любит и лелеет. Он ценил это, даже когда она погибла так…

«Скотина…».

Он не хотел вспоминать это. Никто бы не хотел. Там было столько крови, боже…

Блосс начал чувствовать влагу на глазах. Хоть кто-нибудь выслушал его? Нет. Они плевать хотели на его личную трагедию. Плевать они хотели на всё, кроме его возраста, который очень хорошо подошел под формулировку «годен для службы в регулярных войсках». Уроды.

Блосс не стал плакать, хотя сердце просило. Он выплакался уже давно, ещё тогда, на войне. Хватит с него.

---

Блосс пришел домой лишь к середине ночи, но он успел поспать пару часов перед рассветом солнца. Встав, умывшись, проверив всё в ванной комнате, он спустился вниз, где ему надо было поговорить с Виджем.

– Привет, покоритель дамских сердец, – сказал он, доедая какой-то овощной суп. Запах, конечно, на большого любителя, ибо нюх отбивает очень быстро.

– Да, доброе утро, Видж, – сказал Блосс, подходя к столу и садясь за него, – я хотел переговорить с тобой.

– Выкладывай.

– Ты сам понимаешь, что мои встречи с Луной убивают слишком много сил и времени, и я хочу спросить тебя: когда мне их расписывать?

Старый военный усмехнулся.

– Типа ты хочешь, чтобы и туда успеть, и мне помочь? – сказал он.

– Ну, наверно? – Блосс закинул ногу за голову.

– Мужик, честное слово, моя жизнь не стала хуже в финансовом плане ни разу, я всё равно зарабатываю торговлей раз в год, если повезёт. Можешь хоть каждый день туда ходить.

– Тогда зачем я тебе вообще нужен?

Видж вздохнул.

– Не хочу, чтоб повторилась моя история с моей семьёй. Плюс всегда должно быть место, куда ты можешь вернуться.

– Спасибо, Видж.

– Не за что, мужик.

Блосс повертел головой, будто осматривая, чем бы ему ответить на это.

– Не волнуйся, дел по дому хватит с лихвой так уж точно, могу тебя в этом уверить, – сказал военный, заканчивая с едой, – нам нужно помыть посуду, плюс видишь те четыре стенки?

Видж кивнул в сторону склада, где они и стояли.

– Что нужно сделать?

– Разобрать их. До самого маленького болтика.

Блосс хрустнул шеей.

– Ну, за дело.

---

Да, работа в пыльном, шумном и просто не очень убранном помещении не была тем, что нравилось Блоссу, ибо глотать пыль лёгкими – дело не очень-то и приятное, но раз уж надо – значит надо, приказы не обсуждаются.

– М-да уж, как же можно настолько ободрать дерево? – спросил Видж, укладывая столы штабелями.

– Не знаю, может быть, они уже очень старые, – предположил Блосс, заворачивая части стенок в указанные Виджем пакеты.

– Ладно, закругляемся.

Блосс положил телекинезом последние столы и выдохнул. Они работали довольно долго, вымотались, а Блосс ещё и успел поспать лишь пару часов, так что он был мертвее мёртвого, но мысль о том, что он может увидеть Луну ещё раз заставляла его сердце биться быстрее и чаще.

«Нашел себе головную боль, идиот», – усмехнулся Блосс.

– Чего смеёшься? – спросил Видж, заметив улыбку на лице Блосса.

– Да вот, всё Луну вспоминаю, никак из головы выкинуть не могу.

– Я когда на войне был так тоже всё свою вспоминал да вспоминал. Сам знаешь, чем закончилось, хотя я так и не понял, откуда ты это узнал.

Блосс, немного помешкав, ответил:

– Давай закроем эту тему?

– Ладно, жук проклятый, закрыли тему, – сердце Блосса пропустило удар, – ты во сколько пойдёшь к Луне?

Блосс посмотрел на часы.

– Уже восемь вечера, я должен быть там.

– Ладно, иди, я сам всё отдам заказчику. Удачи.

– Спасибо.

Блосс быстро вышел из мастерской и направился в замок, попутно поглядывая на небо и замечая, что наступают белые ночи. Он очень любил их, когда был на войне. Может, потому что из-за них было легче находить раненых ночью? Он не знает, но они определённо греют ему сердце: их приятный и нежный свет, лёгкость, какая-то магия, которую он ценил и оберегал как мог. Даже звёзды сегодня были расставлены с особой аккуратностью, будто сегодня какой-то специальный день, будто звёзды ждут чего-то.

Или кого-то.

Пройдя очередной поворот за домом, Блосс вышел на прямую дорогу, ведущую к замку. С каждым шагом его желание перейти на быстрый галоп всё росло и росло, но он держался, чтобы не привлечь к себе внимания. Так бы и сделала Луна, правда?

Он повторил это слово вслух, но осознал это лишь спустя пару секунд спустя, что заставило его идти быстрее по каменной брусчатке. Несколько минут спустя он уже был в замке, но Луна, по словам её стражи, не было в замке, а про посетителей она ни слова не сказала.

Блосс огорчённо вздохнул.

«Наигралась со мной, отправилась наверно постигать сердце другого».

Отвернувшись от массивных дверей зала, он с горестью побрёл на выход. Повернув голову направо, где был расположен Королевский сад, он невольно вспомнил вчерашнюю ночь. Он был открыт для посетителей, поэтому Блосс решил туда заглянуть.

Лишь зайдя внутрь сада, он почувствовал, что кто-то схватил его за шею, а рот плотно прикрыт телекинезом, что превращало крик в мычание.

Однако лишь увидев синие глаза и улыбку на лице Луны, когда его голова оказалась на мягкой траве, он замолчал.

– Извини, я немного переборщила, не так ли?

С этими словами Луна развеяла свою магию, но Блосс так и не смог выразить свои мысли, предпочитая просто кротко кивнуть.

– Я всё объясню тебе, но сначала – следуй за мной, – она помогла ему подняться, – но рысью, чтобы никто не узнал.

Тихо кивнув, они от тени к тени последовали на место под высоким дубом, где Луна поставила телескоп, вдалеке от входа в сад, но…

В чём секретность?

– Опять же, я прилагаю все свои королевские извинения за этот казус, – Луна приложила копыто к своей груди, но это не самое главное.

Она без каких-либо королевских атрибутов: корона, накопытники, всё. Его не было. Она была абсолютно нагой.

– Просто… я соврала сестре, что я заболела, чтобы проводить больше времени с тобой.

– Луна, зачем ты…

– Тебе это не нравится? – её взгляд не был настолько грозным, сколько усталым. Будто она устала от какого-то действа, но Блосс не мог и предположить что это.

– Просто… это чувствуется неправильно: ты жертвуешь собой ради какого-то единорога, пришедшего неизвестно откуда.

– Он того стоил, – она сделала шаг вперёд к нему, оказавшись очень близко, но спустя лишь секунды отошла на два назад, заливаясь краской. – Я сделала тебе подарок.

Блосс взглянул на телескоп.

– Ты думаешь, что у меня хватит сил взять этот огромный предмет?

Луна по-детски нахмурилась, но спустя момент рассмеялась.

– Загляни внутрь него, и ты увидишь то, над чем я работала.

Блосс уселся поудобнее около телескопа, а рядом пригревая его своим боком.

Он увидел, что все те звёзды, что раньше были одиноки, теперь имеют пару. А пары организовали созвездия, которые напоминали каких-то древних существ из древних легенд, будто смотрящих за тобой и готовых в любой момент навести на верный путь.

– И это то, над чем ты работала? – спросил Блосс, не отводя глаз.

– На самом деле, оно немного правее от твоего взгляда, – она положила своё копыто на его шею, направляя его на правильное созвездие.

– Да, я вижу что-то, – сказал Блосс, начав видеть звёзды, образовавшие какую-то фигуру.

– И что же ты видишь? – Луна мягко положило крыло на спину Блосса, который всё более увлекался поиском ответа на вопрос.

– Я вижу… сердце?

Луна резко схватила Блосса и поцеловала его в губы, отчего тот чуть не отпрыгнул, но…

Ему стало так хорошо, так тепло. Он прикрыл веки, позволив Луне действовать самостоятельно, позволив ей дать те чувства, которые она хранила. Поцелуй был долгим и горячим, но Луна сдалась и подалась назад, открывая глаза, отводя крыло и смотря на Блосса, чьё сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Я сделала это для тебя, Блосс.

Она продолжала смотреть на него, а он даже и не думал двигаться. Луне показалось, что он даже не дышал, отчего она начала нервничать и ёрзать.

– Тебе не понравилось? – спросила она неуверенным голосом, отводя взгляд.

Она не представляла, какая буря из эмоций, мыслей и воспоминаний летала в голове у Блосса. Он не мог ничего делать, кроме как смотреть на Луну.

На его прекрасную Луну.

– Спасибо тебе за всё, Луна, – он резко поддался на неё, обнимая её изо всех сил, что оставались у него.

Её удивление быстро спало, сменившись мягкой улыбкой, которую Блосс не видел, прижавшись к ней и зарывшись в её шёрстку.

– Не за что, Блосс.

Хоть и он хотел обнимать её бесконечно, но это невозможно.

У него есть идея лучше.

Он отстранился от Луны и взглянул на небо, которое она создала для него. Он даже и не успел толком разобраться в нём: оно бесконечное. И так можно с радостью привести время.

– Луна, давай смотреть на звёзды, – сказал он, обернувшись к ней.

– Последний раз я занималась таким ещё до своего заточения, – сказала она задумчиво, отведя взгляд в небо, – но ощущения я помню до сих пор.

Блосс лёг на мягкую траву, а Луна присоединилась к нему, грея его своим телом.

Они долго вглядывались в небо, просто слушая равномерное биение своих сердец, однако Луна стала рассказывать легенды, мифы и просто истории, которые творили по её же звёздам ещё до её заключения. Блосс же просто вслушивался в голос Луны и нежился её теплом, наблюдая за звёздами. Блосс же поделился короткой историей о том, как наблюдение за звёздами привело его к мысли о том, что они – живые существа, которые прямо как мы: они рождаются, живут и умирают. Они сияют, они дают надежду на жизнь, они дают веру на то, что всё однажды пройдёт, что всё будет хорошо.

– Видимо, в этот раз звёзды не соврали, – он поцеловал в щёку Луну, отчего та немного покраснела.

– Они никогда не врут.

Они вновь стали вглядываться в небо, наблюдая за тем, как Луна медленно плывёт по небосклону.

– Блосс, пошли спать, уже поздно.

– Но ты ведь не спишь ночью? – сказал Блосс, смотря ей в лицо.

– Я не на службе, я могу спать когда мне угодно, – сказала она с улыбкой.

– А ты не боишься, что Селестия накажет тебя за моё присутствие в замке?

Луна насмешливо фыркнула.

– Поверь, она будет только рада этому, ибо хочет, чтобы я реинтегрировалась в общество.

Блосс хмыкнул.

– Ладно, веди путь, принцесса.

– Хватит меня так называть, – она нахмурилась будто ребёнок, за что Блосс бупнул её по носу.

– Пошли.

Встав и отряхнувшись от травы, они рысцой прошли до балкона башни, где Блоссу пришлось закрыть глаза.

– Не волнуйся, это не больно.

Звук. Потеря ориентации. Удар. Звон в ушах.

Блосс прохрипел, призакрыл один глаз и, кашлянув, сказал:

– Я умер?

Луна осуждающе и в тоже время насмешливо покачала головой, помогая ему встать.

– Извини, я очень давно не практиковалась переносить кого-то вместе со мной.

Блосс поднялся и прошел внутрь башни, в покои Луны.

Бокалы от вина так и стояли на своих местах.

– Знаешь, они мне напоминают о слишком плохих событиях, – с этими словами они испарились, как и бутылка вина, стоявшая рядом.

– Скажи мне, что ты делала после того, как я ушел?

Луна тяжело вздохнула.

– Тебе обязательно это знать?

Блосс подошел к ней и обнял одной передней ногой.

– Я хочу помочь тебе.

Луна слабо улыбнулась.

– Я начала думать, что повела себя как дура, что в попытке погони за модой потеряла собственную голову и не думала ни о чём.

– Ты попыталась…

– Нет, эту попытку я хотела бы закопать и больше не вспоминать, – они прошли к огромной для Блосса кровати. – Прости, если я тебя чем-то в тот вечер оскорбила.

Луна легла на кровать, чему последовал и Блосс, но он между ними все ещё было расстояние, которое он не мог преодолеть. Она всё-таки принцесса Эквестрии, а он кто?

Всего лишь солдат, воевавший на стороне…

– Блосс, просто…

– Извини, я все ещё не полностью привык к такому. Всё так быстро меняется, я не…

– Блосс! – нахмурилась Луна.

– Луна, ты прости меня, просто…

Она силой схватила его и подарила ему поцелуй настолько горячий, настолько сильный, насколько это способно для аликорна.

Ей было глубоко плевать на различия между ними. Для неё Блосс стал единственным другом, на которого можно положиться. Которому можно доверять.

С которым можно разделить ложе.

Блосс закрыл глаза и практически провалился в сон, но он успел почувствовать, как Луна разорвала поцелуй и просто прижалась к нему всем телом, обнимая его крылом. Он чувствовал её запах лаванды, он чувствовал её биение сердца, он слышал её неровное дыхание. И это успокаивало его, вводило его в сон и дальше, ведь теперь он знал, что есть та, к которой можно вернуться. Которая любит его и поймёт, не смотря ни на что. Которая девственна и прекрасна настолько, насколько это можно себе представить. И она думала так же.