Серые будни

Действие происходит во вселенной "Сломанной игрушки" в недалеком прошлом, повествуя о человеке, принимавшего участие в открытии клуба "Маяк".

Дерпи Хувз Флёр де Лис Человеки

Я - звук.

Винил Скрэтч, она же DJ PON-3 рассказывает о своём детстве, о появлении её кьютмарки и о том, как умирающая мечта даёт последний бой. И в это время весь мир может постоять в сторонке...

DJ PON-3

Зеркало

Каждый брони втайне мечтает о том, как однажды найдёт в своей постели спящую пони. Иногда желания сбываются. Но далеко не всегда так, как представляет анон в своих фантазиях...

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Брейберн Дискорд Человеки

Эквестрийская история

Молодая кобылка в погоне за "Эквестрийской мечтой" приезжает в Эпплвуд для того, чтобы стать новой звездочкой.

ОС - пони

Нелепая история

Жаркие страсти в тихом Понивиле.

Флаттершай Твайлайт Спаркл Лира Бон-Бон

"За бедную кобылку замолвите слово"

Два гвардейца Эквестрийской Имперской Армии, вернувшись из военного похода на Зебрику, отправляются в Кантерлот на Гранд Галопинг Гала по приглашению от их старого друга детства… Казалось бы, что может пойти не так?

ОС - пони

Из Зоны Отчуждения

Так как в Зоне сантиментам, не место, а сострадания и доброта, первый шаг к могиле, Сталкеру попавшему в доброю и мирную Эквестрию будет не легко приспособится к гармонии. Он недружелюбен и ко всему относится с недоверием, слушая лишь свои сталкерские инстинкты. Но Эквестрия уже готова ,и теперь покажет бродяге из Зоны, что такое семья, дружба, и простое поняшное счастье.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Гильда Зекора Биг Макинтош Диамонд Тиара Спитфайр Сорен Совелий Дерпи Хувз Лира Бон-Бон Другие пони Октавия Найтмэр Мун Кэррот Топ

Частичка холода

Небольшой рассказ, где присутствуют Пинкамина и "ДЕЗ"Октавия.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Пинки Пай DJ PON-3 Октавия Дискорд

Акизен

"Мы привыкли жить в своем "маленьком мирке", вдали от опасностей и неизвестности. Мы думаем, что знаем о нашем мире все, но знаете, что я вам скажу? Это ложь, самая мерзкая ложь в вашей жизни. И моей тоже. Есть места, которые бросят вызов вашей воле и разуму. Есть места, которые давно забыты всеми, без исключения. Есть места, где всегда светит солнце и нет даже дождей! Я знаю такое место. Это Акизен, и в этой книге, я расскажу вам все, что узнал сам о Великой Пустыне."

Другие пони ОС - пони Дэринг Ду

Холодный синтез

Спайк давно заметил, что в отличии от него пони, живущие в Понивиле, почему-то почти никогда не посещают туалет. Однажды любопытство взяло верх, и он решил спросить у Твайлайт, почему так получается. Глупый вопрос неожиданно раскрыл большую тайну о жизни пони и истории Эквестрии...

Твайлайт Спаркл Спайк Мод Пай

Автор рисунка: Stinkehund

Оригинальный персонаж

Данная клинопись была обнаружена на развалинах королевского дворца и незаконно вывезена в Эквестрию. Ныне она хранится в закрытом государственном архиве. Снятие и обнародование копии с посмертной записки запрещено под предлогом распространения экстремистской литературы.

Однажды мы встретились, чтобы разорвать друг друга в клочья. До сих пор мне невдомёк, кто из нас погиб, а кто — сумел уцелеть. У меня остались считанные часы на раздумья.

Моё двуликое имя — Альт Мейн, данное мне сероглазым генератором в случае моего отца, не представляло бы никакого интереса, если бы не значило больше, чем должно было значить.

Солидно составленное, как будто я сын короля или чужеземец, но вместе с тем и носитель столь пошлого сочетания, более чем моя белая масть с угольной косматой гривой, что, возможно, половина Эквестрии блуждает с ним в поиске себе подобных.

Оно — лишь фасад. Скажем, передняя часть моего образа.

Тело его покрывает шерсть многим светлее январских снежинок. Практически как у альбиноса или принцессы Селестии. Любая грязь, любая мелкая пигментация привлекают моё особое внимание, когда я замечаю их на нём. Ипохондрически убеждён, что это моя врожденная патология.

В своё время я не углядел нечто гораздо большее: кое-какое серьёзное осложнение. То была моя кьютимарка. Когда я получил свой особый талант (а я почувствовал, как странно зачесался мой зад во время регулярной прогулки), я не смог его опознать. Метка была бледнее бледного.

Возможно, она — это редкая жемчужина, и мне стоило попробовать себя в ловле устриц с морского днища. Или она — чистый лист бумаги? Не удивлюсь, если моя судьба всего лишь записать этот посмертный очерк о себе, свидетельствующий то, что моё задание было скрупулёзной мистификацией собственной персоны.

Как же я придумал самого себя? Сложив два факта обо мне, можно получить простой, но неочевидный ответ. Я любил иконографию — искусство слиять мотивы сюжета, в раздельном состоянии заурядные и однозначные. С первого бока, я представлял собою существо рядовое и сорняковое, но со второго — полное отступление от прежнего положения, и моя статья состояла в уклонении, в измене любому точному эпитету или теме.

Я стал герольдмейстером — знатоком эмблем и составителем гербов при дворе короля Гровера. Грифоны, как сороки (весьма иронично, что те подобны мне своей цветовой схемой), ценили всё блестящее и беззащитное. Они похитили моё тело в дар своему владыке.

— Великий, моё имя — Симулякр. Отпусти меня домой, и взамен я дам тебе то, что сделает тебя величайшим.

Культурный обмен благ цивилизации на дикую вольницу. Я начертил несколько фигур и объяснил, что они необходимы в Эквестрии самым благородным, с тем чтобы рассказать историю своего рода, о его представителях, о великих подвигах и местах прошлого.

Молодому государю потребны были знаки власти, закреплявшие за ним его шаткое могущество. Шаткое не только потому, что оно приобрелось недавно, а ещё потому что грифоны были редкостными невеждами и не знали даже букв и алфавита, лежащих в основе любого делопроизводства.

Возникло не только рисование, но и письменность. Конечно, король это быстро смекнул и удерживал меня подольше, чтобы я натаскивал его сына и придворных полузабытой мною со школьных времён грамоте. За задержки и отговорки Гровера я сполна отплатил ему порченной монетой — все государственные символы Грифонстоуна были до одури смехотворны, хотя никто из сановников, разумеется, не учуял подвоха. Я был единственным, кто ведал их трактовкой и подтекстом. Наверное, Симулякр мог бы стать чем-то вроде соправителя, однако не хотел обязывать себя лишним перед чужбиной.

Гровер, решившись спустя пару лет проявить великодушие величайшего, направил меня в Эквестрию. С условием, что Симулякр станет их тайным информатором, и они будут изредка вызывать (похищать) меня на сборы.

Родная страна ждала меня с моим прежним ничто. Я был опьянен своей новообретённой силой и свободой, но в Эквестрии они не стоили и нулевого знака.

Легко соблазнять варваров чем-то высоким и непонятным, ведь они хотели казаться себе утончёнными. Я дал грифонам такую возможность — ощутить себя образованными, выступив в роли их оценщика и эксперта. Однако мои знания были не выше таковых у эрудированного эквестрийского школяра. Благодаря им я даже не мог устроиться обычным учителем, что уж говорить о посте министра или консула.

Просвещение достигло своего рубежа, пределов своей интеллектуальной экспансии. Кажется, я и есть её конец, тот — кто понял, что после него самого, обучать будет больше некого и нечем.

Моё банальное мышление, смешивающее в схоластических субстанциях всё обрывочное и хрестоматийное, нашло своё применение в неточных и обскурных дисциплинах. В первую очередь, это была алхимия. Как и геральдикой, ей прежде увлекались всякие князья да царьки, жаждущие открыть секрет вечной жизни или научиться превращать вредоносные химикалии в благородный металл. Естественно, не для того, чтобы сделать мир лучше, а исключительно в политических целях.

Злую шутку сыграло со мной её древнее предназначение. Надругаясь над наукой и экспериментируя с материей, которую только мог раздобыть будучи беден, как бык без плуга, я получил необыкновенно взрывоопасную вещь, смешав воедино три пахучих элемента. Узнал я о таком её свойстве сразу и в максимально ярких подробностях.

Даже имея иммунитет ко всякой дряни, я выполз из заброшенной школы, едва не задохнувшись. Вскоре здание охватило пламя, которое начало гулять по окрестностям словно справляли зимние холода, сжигая чучело старого года. Пожар почти полностью уничтожил Лонгхорн — город, который я более не увижу ни в его прежнем виде, ни в новой застройке.

Власть спешно среагировала и вышла на след зачинщика торжества. Хоть моя вина была не столь очевидна для полиции, но полностью её осознав, я не сопротивлялся жандармам. Перед светлыми лицами страны, пришедших поглазеть на громкое дело в Королевском Суде, я поведал миру о своём открытии. В глазах разума читалось равнодушное омерзение, какое испытывают при встрече с нищим или лжецом.

Невнятные доводы сочли очередной басней, произносимой с целью затянуть уголовный процесс или заставить поверить в собственное сумасшествие. Я пожелал исповедаться в самых неудачных и злых обстоятельствах, которые были моим единственным шансом выговориться на публику до вынесения окончательного вердикта.

Таким образом, я молился и мои слова были услышаны свыше в прямом смысле этого высказывания. Когорта грифонов ворвалась на заседание. Эти разбойники разбили витраж с аллегорией правосудия (мои уроки не научили их ценить символизм!), и дело приобрело коварный оборот.

 “Агент!”

“Тебе не скрыться от трибунала!”

Теперь меня ожидало изгнание.

Спасение, альтернативное наказание или просто отсрочка? Погиб я или уцелел?

Грифоны со временем всё чаще навещали земли, принадлежавшие пони, имея своими установками обогащение и защиту своего заграничного имущества. Те не дали бы моей стране выкрасть меня и мою жизнь из лап короля Гровера.

Оба народа скрыто презирали друг друга, пока конфликт не вызрел и не взорвался. Лонгхорнское Дело стало поводом к войне, которую я благополучно сынициировал.

Разве по такой причине я чувствовал себя виновным? Разве этого я добивался?

Возможно, существуют ещё в этом мире простаки. Но простых судеб не бывает.

Ехидный и жадный, благосклонный и щедрый, лидер бандитской своры выслушал моё предложение. Изыск не показался Гроверу бессвязным бредом. Один смысл был известен ему, и он повелел начать мне готовить взрывчатку для внезапной атаки на Эквестрию.

Серы в горах было предостаточно. Даже больше, чем необходимо и чем хочется любому вармонгеру. Не жить ему, не выжить.

Был ли Альт Мейн пиротехником или военным инженером, чтобы последовать профессиональной этике? Методы его были всегда интуитивны и не претендовали назначать или соответствовать каким-либо стандартам. Если бы Альт Мейн оказывал услуги, то получалось, что король просто нанял его или подкупил.

Нет, меня держали за Симулякра, в границах этого псевдонима, как добытый трофей. Волшебников можно пленить или соблазнить, заставить жить на дотациях и подачках, но если мера таланта неизвестна, то чем уравновесить совесть?

У меня есть моё верное оружие, мой нивелир — моё посвящение, и остаток дня, чтобы защитить мою родину от вторжения.

И я им посвещу. Так посвещу! Грифонстоуну грозит сегодня замечательный фейерверк.