Три девицы под окном и страшилки вечерком

Каждому яблоку...

Пинки и вечеринка.

Пинки огляделась по сторонам и вздохнула с глубочайшим удовлетворением. Супер-пупер-мегавечеринка определённо удалась на все сто. Большой зал «Сладкого Уголка» был засыпан конфетти, блёстками, серпантином и прочей мишурой, под потолком летали разноцветные шарики, набравшиеся сидра хранительницы Элементов дрыхли мертвецким сном на и под столами, торт слопали целиком… Словом, всё прошло идеально! Розовая пони подошла к сладко уснувшей на столике Твайлайт.

«Умаялась, бедная. Ну ничего, это ненадолго».

Пинки ласково погладила Твайлайт по голове. Та не проснулась и даже ухом не повела, да и неудивительно. Если остальным дорогим подруженькам достались воистину трилошадиные дозы, то уж для целой принцессы Пинки расстаралась и на мегаслоновью. Она хихикнула. В коньце коньцов, для лучшей подруги ничего не жалко, не так ли? Она ведь тоже… не пожалела. На краткий миг Пинки сникла, но тут же встрепенулась и весело запрыгала через задние комнаты к чёрному входу, мурлыкая себе под нос «Песенку без слов». Всё-таки интересно, что скажет сестра Рэдхарт, обнаружив, что у неё пропали все запасы люмунала, пока она выковыривала ту картошку из чьей-то кормы?

Взгляд розовой пони на миг задержался на массивном закрытом сундуке, из-под крышки которого торчала одинокая кучерявая прядь алых волос. Да, неаккуратно получилось, вон и пятна на полу и сундуке видны… ну да ладно, ничего страшного, грядущая уборка мусора всё поправит. Повезло, что Кейки с их мелкими шалопаями у кого-то там гостят в другом городе, всё меньше лишней мороки. Пинки отодвинула засов и распахнула дверь, постояла на пороге, глубоко вдыхая прохладный и свежий ночной воздух и глядя на сияющие в вышине чистые звёзды. Бездонная красота ночных небес завораживала и манила, не отпуская. Каждой звезде — свой неба кусок, да. Время, данное ей тогда Озером, уже подходило к концу… ну, наверно, это и к лучшему.

Последняя из клонов Пинки Пай наконец опустила затуманившийся было взор, провела ногой по глазам, тряхнула гривой и решительно поскакала к кустам, где ждали своего часа припасённые заранее канистры с керосином. Ведь даже те блюда, которые подаются холодными, иногда стоит разогреть, правда?

Горящий на лесной опушке костерок тихонько потрескивал, сидящие вокруг него поньки молчали. Наконец Свити Белль прокашлялась и спросила:
— Ну, и как оно вам?
— Э-э-э… знаешь, Свити… не, ну ты молодец, страшилка у тебя вышла шо надо, канеш, чо уж там… — со вздохом сказала Эппблум и неловко подёргала себя за бант. — Вот тока лучше её больше нигде и никому не рассказывать. Мне сеструха говорила, что Твайлайт и по сию пору кошмары снятся, ажно Луна их гонять не успевает, и не ей одной… нехай те клоны и сами бы через пару дней полопались, но всё равно якось-то стрёмно. Скутс, чуешь?

— Ясное дело. Рейнбоу Дэш вон тоже иногда, хм-м… ну, в общем, она тоже теперь считает, что это было вовсе не так уж круто, — Скуталу смущённо поёрзала на брёвнышке, потом нагнулась и подбросила в приугасший было огонь пучок веток. — Так что лучше и впрямь, того, замнём для ясности… Ладно, девчат, проехали и забыли. Чья теперь очередь сочинять?

Пожелай мне удачи...

Пинки идёт Лесом.

Вечнодикий Лес был мрачным и недружелюбным даже больше обычного, но сейчас это было последнее, что волновало медленно пробирающуюся по нему пони. Её время бояться давно окончилось… и не только оно. Тяжело дыша и не обращая внимания на оставляемые в колючках клочья розовых волос, она продралась сквозь густые кусты и с облегчённым вздохом привалилась спиной к стволу огромного дерева. Сил оставалось всё меньше, и единственное, чего она опасалась — не успеть вовремя.

Кое-как отдышавшись, Пинки потащилась к загадочно мерцающей впереди глади озера. Раз в год она приходила сюда, надеясь, что повода к ЭТОМУ не будет… но надежды не оправдались. Розовая пони тяжело опустилась на берег и неловкими движениями расстегнула ремни, сбросив наземь седельные сумки. Да, их вес, невзирая на магию, был весьма ощутимым, но бросить их было никак нельзя. Рядом опустился ещё один предмет, глухо звякнув металлом.

Несколько минут Пинки сидела, переводя дух. Ей хотелось посмотреть на небо, погрузиться в бездонную синеву и хоть на миг забыть обо всём, притвориться, что всё как раньше — но голова становилась неподъёмно тяжёлой, последние крохи сил утекали, как вода сквозь сито. К тому же она знала, что увидит лишь непроницаемую завесу свинцово-серых туч, и ждать в них просвета было бесполезно. Впрочем, небо смогут увидеть другие… если все для разнообразия пойдёт как надо.

Пинки закашлялась, зажимая рот лапкой. Грудь пронзила резкая боль. Раньше она была острее… и то, что теперь она уходила, было плохо. Бурое пятно на повязке, перетягивающей грудь и шею, увеличилось. Сяк-так уняв кашель, Пинки потянулась к обвисшей гриве и вынула оттуда смятую пачку, но она была пуста. Розовая пони невесело хихикнула, вытерла рот лапкой, не глядя, вытерла её о пожухшую траву и выкинула пачку из-под минталок в кусты. Прекрасное завершение прекрасного дня… в самый раз для конца света, правда?

Пинки подползла к воде и заглянула в озеро. Разумеется, она увидела там себя. Именно это ей и было нужно. Отражение смотрело на неё… и Пинки невольно на миг отвела глаза. Гнев и злость глава трижды проклятого Министерства Морали легко бы выдержала, но жалость и сочувствие…

— Ладно, всё вышло так, как я предвидела, — хрипло сказала она, стараясь не обращать внимания на царапающуюся в груди злой кошкой боль. — Или ты предвидела… в общем, уже неважно. Что бы я ни делала, мне не удалось остановить это безумие… может, потому, что копия никогда не будет такой же, как оригинал? Но зато я узнала всё, что понадобится тебе. Здесь… — она похлопала по сумкам лапкой, — всё, что случилось с нами… и принцессами… все коды доступа и координаты Стойл. Старлайт… она тоже знала. Мне пришлось ей довериться, чтобы доработать темпоральные чары Старсвирла, и она ждёт. Свитки тоже здесь, и накопители, костюмы, лекарства, и… в общем, много чего ещё, разберёшься. Описание там есть. Ты-то сможешь использовать это, как подобает, и всех спасти, а я… знаешь, я надеялась всем помочь, а в итоге смогу только красиво сдохнуть на руинах нашей прежней жизни, чтобы ты смогла хотя бы попытаться её вернуть… сестра.

В глазах отражения вспыхнул ужас, казалось, оно даже пошевелилось независимо от вновь зашедшейся в судорожном кашле Пинки, будто пытаясь её удержать.

— Я боялась… боялась вернуть тебя, потому что это возможно лишь одним способом, но теперь… пуля в лёгких здорово меняет мировоззрение, знаешь ли… и тянуть больше нет смысла. Прости, что не справилась, и прощай… а может, всё-таки «до встречи»? Скоро узнаем. Ну, удачи мне...

Пинки неожиданно весело подмигнула отражению, на мгновение будто помолодев и став такой же, как оно, затем решительно подхватила лежащий рядом предмет, пока незнакомый её слишком давно сидевшему в озере оригиналу. Лязгнул затвор, и грохнувший выстрел сорвал с ветвей заполошно закричавших птиц.

* * * * * * * *

— Это что, из той страшилки, которую Пинки рассказывала на прошлую Ночь Кошмаров? — спросила Свити Белль, вздрогнув, когда зависшую над лужайкой тишину разорвал треск лопнувшей в костре ветки. — Ну, где была война с чокнутыми зебрами и всё сгорело, а она была министром?

— Ну да, она меня тогда так напугасила, честно сказать… — Скуталу зябко поёжилась и пододвинулась поближе к теплому и уютному пламени, — что я до сих пор не могу выкинуть этот ужас из головы. Ну и вот… такое придумалось.

— От не знаю, Скутс… — очень серьёзная Эпплблум задумчиво пошуровала назначенной на роль кочерги сучковатой палкой в костерке. — Знаючи Пинки, это могла быть и не совсем страшилка… ну в смысле, не выдумка, то ись. Ну в смысле, это ж Пинки Пай! И опосля той страшилки Твайлайт её в Кантерлот таскала, и к зебрам ажно целое посольство каталось, и в Хуффингтон Твайлайт тоже… ну в обчем, ты поняла.

Скуталу и Свити безмолвно переглянулись и дружно трижды плюнули через левое плечо. Эпплблум молча постучала по бревну. Оплёванный Дискорд тихо и незаметно испарился из кустов, убеждая себя, что это главная причина, а вовсе не то, что от рассказов таких милых и маленьких жеребят ему стало как-то неуютно. В конце концов, он же аж Дух Хаоса, не понибудь!.. но под боком у домашней и ласковой Флаттершай всё равно спокойнее.
Молчание прервала Эпплблум.

— Ну лан, девчат, хорош дуться, у нас есть время ещё на одну историю… и таперича моя очередь.

Следи за собой...

Твайлайт открыла книгу...

— Спа-а-айк, я дома! — сообщила Твайлайт, закинув сумки на диванчик. — Можешь готовить ужин, а я пока помоюсь.
Не слушая привычное бурчание дракончика на тему «весь день где-то шляются, а я потом разогревай», аликорночка протопала в ванную. Совершив омовение царского тела и подсушив оное полотенцем и магией, принцесса вернулась в гостиную за сумками, и вдруг недоуменно нахмурилась.
— Странно, этой книги на столе точно не было… может, Спайк положил?
Она подошла к столику и взяла книгу.
— Хм… «Фоновая пони»? Но такой книги у нас вообще нет.
Твайлайт нахмурилась и открыла книгу. Имя автора ей не сказало ровным счётом ничего — такой пони она не знала. Зато на первой же странице была надпись: «Эта книга изменит всю твою жизнь! Готова ли ты к этому? Если нет — просто закрой её».
— Опять Спайк был в той лавочке… — вздохнула Твайлайт. — Какой дешёвый развод.
Ужин, впрочем, ещё не был готов, и бывшая единорожка, миг поколебавшись, всё же буркнула:
— Изменить мою жизнь ещё больше у тебя вряд ли выйдет, даже если это правда.
Она плюхнулась на диванчик и перелистнула страницу. Обнаружилась надпись: «Ты уверена?»
Твайлайт закатила глаза. Ну что за дурацкие шутки…
— Да! — громко сказала она, и надпись, мигнув, изменилась. «Что ж, ты выбрала».
Фыркнув, принцесса раздражённо перевернула страницу.

" — Спа-а-айк, я дома! — сообщила Твайлайт, закинув сумки на диванчик. — Можешь готовить ужин, а я пока помоюсь.
Не слушая привычное бурчание дракончика на тему «весь день где-то шляются, а я потом разогревай», аликорночка протопала в ванную…»

Твайлайт со всё большим удивлением водила глазами по строчкам.

«Она плюхнулась на диванчик и перелистнула страницу. Обнаружилась надпись: «Ты уверена?»
Твайлайт закатила глаза. Ну что за дурацкие шутки…
— Да! — громко сказала она, и надпись, мигнув, изменилась. «Что ж, ты выбрала».
Фыркнув, принцесса раздражённо перевернула страницу…»

— Что?! — Твайлайт резко вскинула голову. — Откуда она…

«И тут она заметила, что всё вокруг изменилось. Стены, мебель, всё вокруг стало желтовато-белым, будто сделанным из старой пожелтевшей бумаги. Впрочем, почему «как»? Всё вокруг и было сделано из старой пожелтевшей бумаги…»

— Да что за?!.. — Твайлайт отбросила книгу, с ужасом оглядываясь. Но ничего не изменилось. Мир вокруг и был сделан из старой пожелтевшей бумаги.
— Спайк! — вскрикнула Твайлайт и бросилась на кухню. Бумажный дракончик, словно фигурка оригами, сложенный из той же бумаги, возился у плиты, и на крики Твайлайт никак не отреагировал. Он просто её не заметил, что-то беззвучно напевая себе под бумажный нос. Твайлайт попыталась схватить его лапкой, но та легко прошла сквозь разорвавшуюся бумагу, и аликорночка в страхе отшатнулась. Бумажная фигурка мгновенно восстановилась, но облегчение Твайлайт было крайне недолгим — для Спайка она просто не существовала, тот её в упор не видел. И к ещё большему ужасу бросившей взгляд в окно пони, снаружи было то же самое.

Бумажное небо с бумажным солнцем и бумажными облаками, бумажные дома и деревья, между которыми по бумажной траве ходили бумажные пони… которые не видели оцепеневшую от страха и потрясения принцессу дружбы. В бумажной дали громоздился бумажный Кантерхорн с бумажным Кантерлотом, и Твайлайт не сомневалась, что там правят бумажные принцессы. Впавший в ступор разум с трудом осознавал происходящее, пытаясь найти… найти… книга! Всё началось с проклятой книги!!!

Твайлайт бросилась назад в гостиную, схватила валяющуюся на столе книгу, и подумав остатками дробящегося на осколки сознания, что жечь её в бумажном доме не очень умно, выскочила наружу. Отчаянным броском она швырнула книгу повыше, выстрелила, и… промазала. Книга, окутавшись золотистым ореолом, увернулась от магической вспышки и спланировала к ногам стоящей неподалёку мятно-зелёной единорожки в странной темной куртке.

— Привет, Твай, — та помахала лапкой, как-то странно улыбнувшись. Так, будто улыбаться она отвыкла давным-давно… и янтарные глаза были потухшими, ничего не выражающими. — Давно не виделись.

— Ты живая? — радостно вскрикнула Твайлайт — Постой, ты… я же тебя знаю… ты… Лира? Лира Хартстрингс! Н-но… как?! Куда ты пропала и что ты здесь делаешь? Что вообще это за место?

— А ты совершенно не изменилась… — вздохнула Лира, садясь на скамейку и кладя подобранную книгу себе на колени. — Жажда знаний и выполнение инструкций, а там хоть трава не расти. В том-то и беда…

— Ты о чём? — насторожилась Твайлайт. Глухая горечь в голосе Лиры и равнодушный взгляд сквозь принцессу начинали её пугать.

— Да всё о том же. — Лира откинула голову, слепо глядя в бумажное небо. — Когда-то обожаемая тобой принцесса срочно тебя вызвала, и потом ты угодила в Понивилль, и вот это вот всё. Но в пылу своей исполнительности ты даже не заметила, как налетела на случайно подвернувшуюся подругу, и от души пожелала досадной помехе пропасть. С магическим выбросом от нервов. И я пропала. Для всех и навсегда. Никто про меня не вспомнил, никто меня больше не замечал. И никто не мог хотя бы попытаться мне помочь. Я осталась одна среди шумной толпы, Твайлайт. Как ты и пожелала, я больше никому не мешала.

Она опустила истлевший взор на Твайлайт, и принцесса, судорожно сглотнув, невольно попятилась.
— Я плакала, звала, сходила с ума… пока не выгорела. Каким чудом я не повесилась на ближайшем дереве — не знаю. Может, во мне ещё были живы крохи надежды… потом я решила хоть что-то делать, чтобы не спятить с остатков ума, и пошла учиться, заполняя пустоту. Библиотеки, любые, без препятствий и ограничений, ведь я — невидимка, любые тайны и секреты…

Лира странно усмехнулась.
— Я стала мастером магии. Не хвастаясь, гораздо лучше тебя, Твайлайт, я проверяла. И для Эквестрии я сделала тоже гораздо больше, хоть никто об этом так и не вспомнит. Но вот в один не очень прекрасный, как обычно, день, я нашла темпоральные заклинания Старсвирла. Давно сгоревшая во мне надежда проснулась, и я перевернула своё прошлое вверх дном, пока не обнаружила причину своих проблем. Тебя.

— О, Селестия… — простонала Твайлайт. — Лира, мне так жаль… но мы что-нибудь придумаем, мы…
— Не получится, Твай, — Лира неторопливо встала. — Я изучала этот вопрос несколько лет. Мы и разговариваем-то потому, что здесь как бы другой мир, где твоё проклятие не действует, потому что кроме нас, здесь всё ненастоящее. Точнее, кроме тебя. Я тоже бумажная, ненастоящая. Но поскольку это я написала книгу…

Она повернула книгу обложкой к Твайлайт, и теперь та узнала написанное золотыми литерами имя. «Лира Хартстрингс».
— И единственный способ снять проклятие — перекинуть его на кого-то другого. — Лира криво усмехнулась, а у Твайлайт зашевелились волосы на голове. — Кого-то, кто согласится изменить свою жизнь совершенно добровольно и подтвердит это. Так что я возвращаюсь в реальный мир и в жизнь, а ты… больше никому не помешаешь.
— Лира…
— Впрочем, я дам тебе шанс, которого ты мне не дала, — прервала её мятная единорожка. — Возможно, что проклятие исчезнет вместе со вместилищем, но не с тобой. А возможно, и нет.

Она что-то бросила Твайлайт, и застывшая принцесса кое-как поймала предмет.
— Чем дольше ты тянешь, тем меньше шансов, — сказала Лира, разведя лапками. — Большего даже я сделать не могу. Решать тебе. Прощай, Твайлайт Спаркл. Хотя я всё же надеюсь, что до свидания.
Твайлайт дёрнулась было, но Лира моментально рассыпалась вихрем цветного конфетти, которое выцвело, теряясь и сливаясь с бумажным миром.
В дрожащей лапке оставшейся в одиночестве на беззвучной бумажной улице Твайлайт тихо бренчал коробок спичек.

— Бр-р-р… — передёрнулась Свити, и зябко обхватив себя за плечики, придвинулась поближе к костру. — Жуть какая… когда тебя никто не замечает, не помнит…

— А оно же ж так усё и было, — пожала плечами Эпплблум. — Твайлайт таки накосячила с тем своим выбросом, тока Луне-то в снах на проклятие фиолетово, там-то она вскорости по возвращении Лиру и нашла, а потом уж её и наяву как-то обратно отколдунили, Твайлайт теперя с неё пылинки сдувает и кажный месяц ездит в Кантерлот к остальным друзьям со школы ударенных идинарогов, или как её там?

— Зато невидимкой, наверно, иногда быть здорово… — задумчиво сказала Скуталу. — На контрольной особенно. Но чтоб навсегда, это да, страшно…
Жеребята дружно поёжились.

«Тьфу на вас, — подумал продолжающий подслушивать «забытым» в кустах ухом Дискорд. — Страшно им! А я?! Мне ж теперь кошмары до утра сниться будут от ваших выдумок, засранки!»
«Будут, — обещающе хмыкнула Луна. — Непременно. А вот нехуфиг было подслушивать, сам виноват!»
«Ой, ну кто бы говорил…»
«Во-первых, я на работе, во-вторых, я не попадаюсь, и в третьих и в главных — я знаю, куда лучше не лезть, ибо чревато. Хочешь в сон Пинки?»
«Молчу, МарьЛунна, молчу…»
«То-то же. И ухо своё оттуда забери».

Солнечный день в ослепительных снах...

Иногда они возвращаются... :)

— Твайлайт? Что случилось? Почему тут дым? Ты опять устроила пожа... ох-х...
Встрёпанная и подгоревшая во всех смыслах магичка, как-то дико озиравшаяся по сторонам, сгребла дракончика в охапку и стиснула до хруста.
— Я дома! И ты настоящий, я тебя слышу! — воскликнула она, кружась на месте. — А она не знала, что я на четверть кирин и смогу выгореть оттуда даже без спичек! Или... знала?
Выпустив Спайка, дымящаяся принцесса задумалась.
— Она могла узнать обо мне всё, ведь так, Спайк?
— О Лира Пресветлая... Могла, — вздохнув, покладисто согласился дракончик, когда голова перестала кружиться, и прищемил когтями огонек, чадящий на гриве Твайлайт. — Кто бы эта "она" ни была, наверное, раз ты так считаешь.

— Да, считаю, и... стоп. Спайк, что ты сейчас сказал?! — Твайлайт, привычно развернувшаяся было к книжным полкам, резко обернулась обратно.
— Эм... Что тебе виднее? — осторожно уточнил дракончик.
— Нет, про Лиру! Почему она Пресветлая?
— В смысле — почему? Она же правительница Эквуса, главная богиня, и всё такое... тебе что, опять каким-то экспериментом память отшибло?
— Лучше бы отшибло... — пробормотала Твайлайт, заторможенно нащупала стул и села. — Расскажи мне про Лиру, Спайк. Представь, будто я о ней ничего не знаю. Я потом объясню.
— Ну, — Спайк пожал плечами. К странностям Твайлайт он привык давно и не особо удивился. — Она была лучшей ученицей Старсвирла Бородатого... ну того смешного дедушки, которым ты наряжалась, помнишь?

Твайлайт нетерпеливо замахала лапкой.
— Я помню, кто такой Старсвирл, Спайк, давай про Лиру!
— В общем, она стала принцессой Справедливости и аликорнихой, или как это там правильно склоняется, старшей из трёх сестёр, вместе с Луной и Селестией, подчинила себе Элементы Магии и Честности, а младшие — Тия стала Смехом и Щедростью, Луна — Верностью и Добром, и они наваляли Дискорду, Сомбре, ещё кому-то там совсем непотребному, вселившемуся было в Селестию, и стали править сперва Эквестрией, а потом и всем Эквусом... ну там, сначала грифоны вздумали воевать, потом яки с зебрами... а потом опустевшие земли заселили пони.
— Опустевшие? — тихо переспросила Твайлайт.

— Ну так сами виноваты, — Спайк развёл лапками. — Кто сдался быстро — уцелел. Зато теперь у нас лет пятьсот везде мир, дружба, жвачка, даже остатки армии лет уж сто как расформировали, остались только гвардейские части. Ну как-то так. В Замке Трёх Сестёр теперь музей воинской славы есть, а столицу перенесли в Кантерлот. На Луне особая выставка из окаменевших злодеев — через магические зеркала там же в Замке можно посмотреть, хотя особо и не на что, статуи как статуи. Дискорд, Кризалис, этот, как его... недовселившийся, и король Сомбра с бывшей принцессой Флудди Хард, которая его воскресила некромантией и едва не угробила Кристальную Империю. И раз уж зашла речь... Твай, а откуда у тебя крылья?

— В самом деле, — прошептала Твайлайт, — откуда? Мне надо... да, мне надо в Кантерлот. Сейчас же!
— А за тобой уже послали, — сказал дракончик. — Пока ты тут пыталась подорвать гостиную, принцесса Лира прислала тебе приглашение в Кантерлот на Гранд-Галопинг Гала и личное письмо, ты ж её ученица и всё такое. Это-то ты хоть помнишь? Вот, держи.
— Я не... А, неважно. — Твайлайт встала, взяла тяжёлый конверт и отошла к окну. Выглянула, окинув взглядом совершенно тот же Понивилль. Резко выдохнув, сломала печати. Из конверта выпали пакет, билет и письмо. Оно было кратким.

"В пакете заклинания Старсвирла. И не надейся, с друзьями я не воюю. Выбор, как всегда, твой. Искренне твоя подруга и принцесса по совместительству — Лира Хартстрингс.

P.S. Я рада, что ты выбралась. Правда, иногда полезно быть не очень благородной? Твоим подругам билеты высланы отдельно, ибо никаких тайных планов я не лелею".

Твайлайт нервно хихикнула, потом заржала, уцепившись за подоконник, чтобы не свалиться.
— Твай? — всерьёз обеспокоенный Спайк подобрался поближе. — Ты в норме?
— Может быть... а может, и нет, — кое-как успокоившись, проговорила Твайлайт. — Есть вещи, которые не меняются. Карма такая, что ли... Значит, опять за всех отдуваться мне, да? И в мешок — меня, и копать — меня! А знаешь что, Спайк... с меня хватит!
Огненная вспышка испепелила пакет.
— Вот так. Теперь пусть решают другие, а я отныне буду той, кем захочу. И это правильно.
— Ничего не понял, но раз ты так говоришь... — дракончик подобрал упавший билет и протянул ей. — Теперь-то всё хорошо?
— Да, Спайк. Теперь всё будет хорошо! — Твайлайт от души потянулась, почти физически ощущая, как тает и исчезает огромный груз с души. Заехала себе по уху крылом. — Интересно, сможет ли Лира отколдовать обратно эти дурацкие трепыхалки...

* * * * * * * *

— Ну-у, Эйджи, это не очень-то страшилка... — разочарованно протянула Эпплблум, переглянувшиеся подружки дружно кивнули.
— А эт' потому, сахарок, что у сказок должон быть хороший конец... иначе вы опять спать не сможете, — хмыкнула Эпплджек. — К тому ж энто для вас не страшилка, а вот для кой-ково другого — очень даже. Ну лан, красны девицы, давайте, тушите свой ужастиковый костерок до следующего раза, и потопали домой. Пироги стынут.

Закрой за мной дверь...

— Мистер Спок, что вы об этом думаете? Почему они отказались от контакта? — Кирк задумчиво смотрел на экран, где удалялась планета.
— Мало данных. Я сказал бы, что виновата ксенофобия, поскольку с самого начала гостьи вели себя настороженно, но… у меня возникло стойкое ощущение, что они ожидают от нас нападения в любой момент. Кроме того, этому противоречит мирное сосуществование разных разумных видов на планете. И… я не уверен.
Спок нахмурился, глядя в элнот.

— Продолжайте.
— После знакомства с технологией транспортёра их отношение изменилось. Хоть мимика эквиноидов и не мой конёк, могу довольно уверенно утверждать, что к настороженности присоединились жалость и… некое недоумение с примесью брезгливости. Именно после этого принцессы свернули визит, категорически отказавшись от применения транспортёра для возвращения на Эквус. Реакция была настолько резкой, что я рискну предположить, будто последовавший отказ от любых отношений Эквуса с Федерацией каким-то образом связан именно с этим. На это указывает и вопрос о том, сколько жителей Федерации использовали транспортёр.

— Если и не все, то подавляющее большинство использовали транспортировку хотя бы раз в жизни. Но какое отношение это может иметь?..
Взвыл сигнал тревоги.
— Капитан, у нас пространственная аномалия!..
Миниатюрная чёрная дыра мгновенно поглотила «Энтерпрайз».

— Сестра, это и в самом деле было так уж необходимо?
— Абсолютно. — Селестия тяжело вздохнула. — Целый корабль высшей разумной нежити, пусть и не осознающей этого — это страшно… Бездушные копии, ради быстроты перемещения пожертвовавшие всем своим народом, да ещё и не одним — какие чудовищные глупцы! Мы не можем рисковать Эквусом, Лу. Любой след, ведущий к нам, должен быть уничтожен. Как и любой их корабль. Немедленно и без предупреждения. Соответствующий указ уже издан.

— Ого… Ну, Свити, ты даёшь, — восхитилась Бэбс Сид. — Правда, этот сериал про двуногих пришельцев, который Старлайт с Пинки откуда-то приволокли, мне понравился, всякие приключения на разных планетах и всё такое, но неужто кто-то и впрямь учинил бы такую глупость?

— Ну… — Свити философски пожала плечами. — Та же Старлайт часто говорит, что совершенству нет предела… а уж глупости особенно.
Жарящая зефирки Скуталу задумчиво посмотрела в небо.
— А всё-таки жалко, что мы в космос не летаем…

— Эт пока. В Сталлионграде чего-то такое, кажись, строят. Да и чего мы там потеряли? — отмахнулась Эпплблум. — Вон Твайлайт какой-то скаф… скуф… прикид, кароч, какой-то пустотный наизобретала, Луна её туда отправила, дык говорит — дыра дырой… буквально. Нос почухать — и то низзя. Не, тута лучше.
Она ловко стянула зефир у зазевавшейся на звёзды Скуталу.
— Эй!
— Во, вишь — и тут от космоса один вред! — Эпплблум хихикнула и запихала зефирку целиком в рот.
— Да ну тебя… Бэбс, ты следующая?
— А давай!

Я сажаю на брезентовом поле...

— Знаешь, Мод, это странно. С чего ты вообще решила, что эта глупая сказка — правда? — Даймонд Тиара, брезгливо морщась, обошла лужу.

— Это не сказка. Это городская легенда, — Мод Пай подобрала камешек и поднесла его к глазам, изучая в свете налобного фонаря каски. — А такие легенды обычно имеют под собой обоснование.

— Ой, ну да, ну да — в духе «в огороде бузина, а Селестия в Кантерлоте»… — закатила глаза Даймонд. — Поверить не могу, что я согласилась пойти с тобой в эти дурацкие катакомбы. И то — только потому, что если эта штука окажется брильянтом или ещё каким драгоценным камнем, то мы сорвём большой куш.

— Ценность Сердца Мейнхеттена вовсе не в этом, — флегматично уточнила серая земнопони, заглядывая в ответвления коридора. — От него зависит развитие и благополучие города… самого развитого города во всей Эквестрии. Издревле Сердце было его средоточием и опорой… и да, тот «брульянт», который Дискорд внушил Рэрити, это была копия Сердца. Ты ведь никому не сказала, куда мы идём?

— Я похожа на дуру? — надменно фыркнула Даймонд Тиара. — Конечно, нет! Делить сокровище с кем-то бесполезным? Увольте, это Метконосцы у нас блаженные и верят в эту чушь с дружбомагией. Мне же на это начхать, всё, что нужно, легко продаётся и покупается. А, хвос-ст блинский!

Она споткнулась о низкий порожек, незаметный в темноте, и едва не упала.

— Да, — чуть помолчав, согласилась Мод. — Именно поэтому я выбрала именно тебя для этой задачи. Ты подходишь как нельзя лучше. Похоже, мы пришли.

Мод подняла мощный переносной фонарь повыше, осветив большой зал, в середине которого полыхнуло в ответ переливчатое серебристое сияние, таящее в себе тысячи радуг.

— Не может быть… — восхищённо протянула Даймонд. — Он же… он же огромный! Гораздо больше, чем я думала! Я… то есть мы богаты! Ура!

Она бросилась к огромному камню, лежащему на невысоком постаменте, и забегала вокруг него, жадно ощупывая немыслимую, невероятную драгоценность.

— Мы его распилим, продадим, и… нет, сначала надо его как-то вытащить отсюда… Мод, есть идеи? Неужто придётся с кем-то делить эту прелесть?!

— Нет, я думаю, она вся достанется тебе, — спокойно сказала Мод, зажигавшая тем временем светильники в зале. Смутную тень в толще камня Даймонд Тиара, гладящая холодные грани исполинского бриллианта, не заметила. Как и все остальные. Земнопони тихонько вздохнула. Ей, как никогда, не хватало Боулдера… но он не любил принимать участие в этом и остался дома.

— Не бойся, мой драгоценный, тетя Дайми о тебе позаботится… Что? — она обернулась к Мод, продолжая держать лапку на камне, бессильная хоть на миг оторваться от него. — Ты что, отказываешься от своей доли?

— Видишь ли… — Мод на миг запнулась. Этот момент она крайне не любила. — Камню, чтобы исполнять свои обязанности, нужен хранитель… как Элементам Гармонии. Но есть и отличия.

— Чего? Причем тут… — Даймонд досадливо пожала плечами и выяснила, что лапка, которой она касалась камня, вросла в него на пару сантиметров. Кобылка взвизгнула, дернула лапку, обернулась к Мод… и обнаружила, что та вставляет в уши затычки. А вот смотреть Мод всё же пришлось. И это вовсе не доставило ей радости. Спустя несколько минут земнопони вынула затычки из ушей, подошла к огромному алмазу и подобрала лежащее теперь рядом с ним иссохшее тело седого и дряхлого единорога уже неопределимой масти. Скрудж Мак-Хуфф, знаменитый богач, хапуга и скряга, пропавший в один прекрасный для всех, кто его знал, день около десяти лет назад, пост хранителя сдал. Даймонд Тиара заступила на дежурство.

— Удачно вышло, — пробормотала Мод, пакуя изможденные мощи сквалыги с дико выпученными в смертном ужасе глазами в припасённый брезентовый мешок. — Её хватит надолго… и искать эдакое счастье, готовое удавиться за ломаный грош и судившееся даже с родителями, никто всерьёз не станет. Да, Даймонд, лучше тебя воистину никто не подошёл бы.

Серая кобылка легко закинула почти невесомый мешок на спину и вышла из зала. Надо будет найти камень потяжелее… Светильники угаснут через несколько часов, а подземная река, слабый шум которой был слышен легким эхом под сводами, ждала очередного подношения.

Некоторое время у костра царило молчание.

— Э-э-э… — наконец нарушила молчание Скуталу. — Не, Бэбс, ну Даймонд, конечно, тот ещё подарочек… но Мод-то за что?

— Ну, она же по камням, и это самое… — Бэбс смущённо поерзала. — Она всегда такая… ну жутко мне от неё, вот. Как зыркнет своими омутами, аж душа в пута ныряет.

— Это да, — кивнула Эпплблум. — Но то с непривычки, я те скажу. А вообче — она очень добрая. Вот только в Ночь Кошмаров к ней лучше не ходить.

— Бр-р-р… — Бэбс Сид что-то себе представила, и поньку передёрнуло.

— Не «Б-р-р-р», а зубы сломать можно, — уточнила Свити. — Она заместо конфет сладкие камешки раздаёт. Сладкие, но камешки.

— Ну я ж и говорю, она — зло! — Бэбс упорно не сдавала позиции. — Измываться над конфетами, да ещё в Ночь Кошмаров… вот представь, что ты б от Найтмер Мун камнями откупилась? Что бы она с тобой потом сотворила?

— Ну-у… — три кобылки переглянулись и Скуталу, почесав в затылке, вынужденно признала: — Уж точно ничего хорошего. Ладно, в этом что-то есть.

— Вот, а я о чем? — Бэбс торжествовала победу.

— Так, лан, девчат, хорош про Мод, давайте дальше, — поспешила вернуться к делу Эпплблум. — Чья там у нас очередь?

Под светом звезды...

— Знаешь, а мне тоже интересно… — задумчиво сказал Дискорд.
— Насчёт Мод? Ну, у неё специфические таланты и взгляды на жизнь, она очень умный и интересный собеседник, но вселенским злом уж точно не является, знаешь ли, — хмыкнула Луна, взбивая повыше тучку.
— Да нет, я про камешки, — фыркнул Дискорд, просовывая сквозь тучку трубу от граммофона, сделанную из кирпичей. — Если бы ими от тебя откупились, то?..
— А что — камешки? — невозмутимо отозвалась синяя пони, закидывая что-то в рот. — Сладкие же, хрум-хруп-хрусть. Будефь?
Дискорд невольно содрогнулся, глядя, как она их разгрызает, жмурясь от удовольствия.
— И это меня ещё считают странным? Ай, ну вас… — он вернулся к своей трубе.
— А кирпичи-то зачем? — Луна высыпала из мешочка ещё горсть камешков. О том, что и чувство юмора у Мод, нарочно делавшей такие леденцы, тоже было сильно специфическим, она говорить, разумеется, не стала.
— Ну какая же труба для подслушивания без кирпичей? — риторически вопросил Дискорд. — Мушкетёры не поймут!
— Хм. — Луна заглянула через край. — А кто тогда у них д’Мартаньян? Бэбс, что ли?
— Да похуфиг, миледи, — отмахнулся драконэквус, прикручивая к своим художествам фонендоскоп, упертый у сестры Редхарт, пока та рисовала, спрятавшись от безумного мира в психушке. Сам он, впрочем, полагал это моральной компенсацией за то, в каком виде Редхарт его изобразила.
— Ах, так вот кого ты мне напоминаешь… — задумчиво прищурившись, протянула Луна и резко щелкнула лапкой.
— Кардинала? — польщённо надулся Дискорд.
— Галантерейщика, — срезала его на взлёте Луна.
— А… Э… — Дискорд сдулся. — А ты… ты… нет, стоп, как ты это сделала?
— Что? — принцесса приподняла бровь.
— Как ты щёлкнула пальцами, если их у тебя нет?
— Фокусники… — Луна гибко встала и потянулась, вскинув крылья, — не раскрывают своих секретов. Иначе было бы неинтересно.
Она улеглась на тучку, довольно жмурясь. Дискорд обиженно пожевал губами.
— Ну и ладно, сам догадаюсь. О, смотри… они опять.

Однажды в Понивилль пришла жара. Нет, не так… ЖАРА. Нестерпимый, иссушающий зной обрушился на Эквестрию, выжимая из неё все соки. Листья на деревьях сворачивались и засыхали, задыхающиеся пони, истекая потом, опасались покидать свои дома, больницы была переполнены получившими тепловой удар Эпплами. Облака таяли быстрее, чем пегасам удавалось их собирать. Даже у Пинки Пай кончился лимонад и пришлось идти за ним в холодильник… откуда поньку потом долго не могли выковырять. И всепони обратились к Твайлайт Спаркл, чтобы та спросила у Селестии, что случилось с солнцем.

Но Твайлайт ничего не смогла им сказать — лишь показала появившуюся на лбу у Спайка мигающую надпись: «Абонент временно недоступен, оставьте сообщение после третьей отрыжки». Принцесса Луна была вне зоны действия варп-сети и её астрофон был отключен. Стало ясно, что произошло нечто необычайно серьёзное и страшное, ужасная катастрофа, или же появилось очередное великое Зло, которое принцессы, не щадя живота своего, стараются превозмочь…

И Твайлайт, поспешно собравшись, поспешила с подругами в Кантерлот, всем прочим же оставалось лишь надеяться, что Хранительницы Элементов успеют вовремя и сумеют предотвратить всеобщую гибель. И надежды оправдались — вскоре, к огромной радости пони и прочих обитателей Эквестрии, жара спала и пегасам удалось пригнать тучи. Возвратившаяся Твайлайт сказала лишь, что на сей раз принцессы управились и без помощи Элементов Гармонии. Пинки тут же закатила буйную вечеринку, и на радостях нипони не поинтересовался подробностями и не обратил внимания на странные улыбки младшей принцессы и её подруг…

Закрытая секция архива Кантерлота. Запись №1478/65. Гриф «Совершенно секретно». Место действия — где-то на орбите Эквуса.

— Узнаю, кто сломал у Солнца регулятор, хвост оторву! — шипела Селестия, вножную ковыряясь в солнечном ядре.
— Вот себе и отрывай! — отрезала Луна, удерживая луну перед чихающим и сморкающимся раскалённой плазмой солнцем.
— Что?!
— А кто вчера дистанционный пульт потерял, а потом на него сел? С твоими объёмами никакой пульт не выдержит! Крути давай, а то у меня уже рог опух…

— По-твоему, это страшилка? — возмутилась Бэбс.
— А никто и не говорил, что мы тут рассказываем только страшилки, — пожала плечиками Свити Белль, глядя, как Скуталу с Эпплблум, всё ещё хихикая, пытаются пристроить над костром чайник. — Говорила же, крючок не забудьте!
— Да ладно, и так неплохо, — Скуталу повесила чайник на воткнутую подружкой в землю подпёртую рогульку. — Эй, у кого там заварка?
— У меня, — Бэбс кинула в неё пакетом. — И вообще, разве можно смеяться над принцессой?
— Она сама первая посмеётся, — развела крыльями Скуталу, засыпая чайный лист в забулькавшую посудину. — Это же Селестия… Я слыхала, её немало забавляет, что есть целая секта, поклоняющаяся, как она выразилась, "её лучшей в их понимании части". Ну и кроме того, твой рассказ вышел уж больно, э-э-э…
— Безнадёжным, — подсказала Эпплблум, добывая из мешка жестяные кружки и банки с мёдом и печеньем. — А давайте теперь про Луну? Есть идеи?

— Про меня? — Луна слегка растерялась. — Что-то мне уже страшно…
— То ли ещё будет, ой-ой-ой, — злорадно захихикал Дискорд. — Вот теперь ты познаешь СТРАХ!
— Капс выключи… — Луна отодвинулась подальше от огромных букв. — И нет, не познаю.
— Это почему?
— А потому, что никто не расскажет про меня лучше, чем я сама. — Луна показала опешившему драконэквусу язык и мягко спрыгнула вниз.
— Ну вот, опять весь кайф обломала… — Дискорд огорчённо почесал в затылке, миг подумал, и решительно взялся за фонендоскоп.

Мне есть чем платить...

Ухмыляясь, пони откинулся в кресле. На экране отображались вопли и стенания читателей, немало его забавлявшие. Одиннадцатая история, оставленная без финала…
— Ничего, обойдетесь, — пони лениво зевнул. Заканчивать ему сперва было лень, потом мешали новые идеи, также забитые ещё более свежими и отложенные «на потом», а потом его просто стали развлекать просьбы и ругань в комментариях. Он чувствовал свою власть над всеми этими пони и не-пони, ему нравилось это чувство и возможность управлять всей этой толпой неумех, неспособных ни два слова толком связать, ни вообразить столь очевидное для него развитие событий…

— Какие глупцы, правда, Пушинка? — пони протянул лапку и почесал белую пушистую кошку, величественно растянувшуюся на краю стола. — Они и не представляют, как смешно выглядят со своими претензиями. Это мои истории, и я могу сделать с ними всё, что захочу, и заставить всех этих олухов плясать под мою дудку!

Кошка замурлыкала, надменно полуприкрыв глаза. Сегодня её мурлыканье было особенно низким, басовитым, оно пробирало и пронизывало, а её янтарно-бездонный взгляд поглощал и затягивал… всё становилось размытым и казалось неважным, ненастоящим, кроме…

«Может быть… если… будет… за…» — промелькнуло в рассеивающихся мыслях и лапки пони сами собой легли на клавиатуру. Кошка размеренно урчала на краю стола, в её глазах мерцали звёзды.

Спустя много часов кошка прекратила мурлыкать, неторопливо встала, полизала лапку, спрыгнула со стола и, помахивая хвостом, проследовала к окну. Запрыгнула на подоконник, одним махом взметнулась в форточку и исчезла. Точно так же, как и появилась три дня назад. На мерцающем экране компьютера стремительно разрасталась лента радостно-изумленных отзывов на законченные произведения, отражающаяся в пустых глазах сидящей в кресле иссохшей мумии со счастливым оскалом на морде.

— А, Опал, — радостно воскликнула Рэрити, подхватывая любимицу и сажая на спину. — Опять ты где-то пропадаешь!
Самая модная пони порылась в сумочке, выудила ключ и открыла дверь бутика.
— Сейчас мамочка тебя покормит, — щебетала Рэрити, сгружая Опал в кресло и вешая шляпу на крючок. — И сегодня будет выходной на чтение! Представляешь, мой любимый автор устроил всем огромный сюрприз — взял и закончил сразу все свои великолепные романы, а я уж думала…

Опал фыркнула и прикрыла глаза, привычно пропуская болтовню своей пони мимо ушей. Конечно, Рэрити не такая умная, как кошка, но Опал никому не позволит обижать свою питомицу… которая от расстройства не чешет ей животик и не кормит вовремя. Эти пони такие… пони. Страдают от любой ненужной ерунды.

— Скутс, блин! — взвыла Свити Белль. — Я, между прочим, живу с ней в одном доме!
— Вот-вот, — зловеще провозгласила та, угрожающе нависая над подружкой и помавая лапками. — И как только ты заснешь, Опал… проснётся!
— Да ну тебя, — Свити передёрнулась и надулась, отвернувшись. — И ничего смешного!
Это уже было адресовано бессовестно хихикающим Эпплблум и Бэбс.
— И вообще, ты же собиралась рассказать про Луну. Причем тут какой-то левый писака?
— Ну так он про неё тоже писал, — пожала плечами Скуталу, возвращаясь на свое брёвнышко. — А если серьёзно, то так сходу историю про Луну я просто не придумала.
— Тогда, наверно, ты не будешь против, если я попробую? — спросила сама Луна, появляясь в кругу света от костра. — Простите за вторжение, но я пролетала мимо и увидела ваши посиделки, а потом услышала рассказы — и они мне понравились. Примете меня в компанию?

Всполошившиеся было Метконосцы радостно загалдели, и через минуту обеспеченная зефиром принцесса уже сидела рядом. Дискорд сглотнул слюну и завистливо вздохнул. Вот как это у неё получается, а? Он мрачно наколдовал зефирку из клочка тучки, надкусил… но почему-то она не казалась такой вкусной, как те, что внизу с аппетитом истребляла компания сочинителей. Ну и ладно, зато у них нет такой трубы! Дух Хаоса отогнал ненужные мысли и приготовился слушать.

Мир вызывает меня на бой...

Да, мы не идеальны,
Ведь мы реальны!

— А-А-А!!! — Твайлайт с криком проснулась и подскочила, дико озираясь. Фу-у-у… вокруг не было никакого кристального замка, никаких говорящих и — вот кошмар-то! — поющих цветных лошадок… да где ж такое видано?! Что за бред… Она почувствовала, как её вздыбленные колючки медленно опускаются. Говорящие лошади, ха! Ещё бы говорящие обезьяны приснились.
Ежиха с удовольствием оглядела уютную нору, которую так долго копала, и вновь улеглась на подстилку из листьев деодеда, закрывая глаза.

— А-А-А-А!!! — Твайлайт с криком проснулась и подскочила, дико озираясь. Фу-у-у… вокруг не было никакой норы, никаких — вот ужас-то! — говорящих ежей… да где ж такое видано?! Что за бред… Она почувствовала, как вздыбленная на спине чешуя медленно опадает, образуя привычный рисунок. Разумные ежи, ха! Ещё бы говорящие пони приснились.
Змея успокоенно окинула взором уютную спаленку-дупло внутри трухлявого пня, которую так долго искала, и вновь свернулась клубком на подстилке из мягкой древесной трухи, закрывая глаза.

— А-А-А-А-А!!! — Твайлайт с криком проснулась и подлетела, дико озираясь. Фу-у-у… вокруг не было никакого трухлявого дупла, никаких говорящих — вот страх-то! — змей… да где ж такое видано?! Что за бред… Она почувствовала, как её встопорщенные перья медленно прижимаются к спинке. Говорящие змеи, ха! Ещё бы говорящие ежи приснились. Твайлайт с удовольствием осмотрела своё уютное гнездо, которое так старательно свивала, подобрала лапки, закрывая глаза.

«А-А-А-А-А-А!!!» — Твайлайт вскинулась, дико оглядываясь. Фу-у-у… вокруг не было никакого гнезда, никаких — вот жуть-то! — говорящих птиц с их страшными клювами… да где ж такое видано?! Что за бред… Она почувствовала, как чувствительные волоски на спине расслабляются, чуть обвисая. Разумные птицы, ха! Ещё бы говорящие змеи приснились.
Гусеница с удовлетворением осмотрела стены норки из сочной яблочной мякоти, которую она так вкусно прогрызала, свернулась в кольцо, поджимая все ножки, и уснула.

«…!!!» — Твайлайт не проснулась и не пошевелилась. Оглянуться и подумать она тоже не могла, потому просто продолжала висеть на ветке, слегка покачиваясь от легкого ветерка, пока не сорвалась от резкого толчка и не полетела вниз, в корзину.

— А-А-А-А-А-А-А!!! — Твайлайт подпрыгнула в кровати, запуталась в одеяле и спустя миг звучно треснулась лбом об пол. Подхватившись, ощупала себя, переведя дух. Лапки, крылья, хвост, кривой рог, всё как обыч… она застыла, всматриваясь в покрытые сквозными дырками лапки. Она… чейнджлинг?! Которому снится, что он — Твайлайт, которой снится, что она — ежиха, которой снится, что она… Твайлайт схватилась за голову, закричала и проснулась.
— А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Луна, со всеми удобствами устроившаяся на тучке, хихикнула.

— Значит, ты считаешь, что легко отличишь сон от реальности, да, умница Твайлайт? Ну-ну… Посмотрим, что ты скажешь утром. Полагаю, это пари я выиграла.

— Бр-р-р… — Дискорда передёрнуло и он поспешно отстранился от своей трубы. До него как-то сразу вдруг дошло, что всерьёз бодаться с Владычицей Снов на ЭТОМ поле ему ещё не приходилось… ибо даже в ТЕ времена та соблюдала некую этику сноходца, и кроме того, последствия для окружающего реального мира от оконьчательно поехавшего крышей Духа Хаоса, запертого в собственном разуме, ставшем вечной тюрьмой, нивелировать было бы в разы сложнее. Но всё же… Дискорду внезапно подумалось, что удар Элементами и стояние в парке были не самым худшим вариантом. Даже несмотря на ляганых голубей!

Дискорд прицельно задрал хвост, и пролетавшую под облаком припозднившуюся голубку сшибло вниз увесистой лепёхой кленового сиропа. Так-то лучше. Сделал гадость — сердцу радость. Дух Хаоса поднял стакан шоколадного молока за своё здоровье, выкинул молоко и вновь взялся за трубу.

— Да… — пробормотала после довольно долгого молчания Скуталу. — Это было по-взрослому. От такого и спятить же можно! А вы в самом деле?..

— Во-первых, мы договаривались на «ты», Скутс, а во-вторых — да, — Луна с усмешкой кивнула. — Мы действительно поспорили с Твайлайт на предмет необходимости изучения ею магии снов. Мы ведь познаём сей мир через ощущения, и влияя на них… Твайлайт была уверена, что сможет отличить истину от иллюзии, но ведь и сама истина, данная нам в ощущениях — в какой-то мере иллюзорна. Конечно, я её страховала и не перегибала палку сверх меры, да и Твайлайт — очень сильный маг. Неумелого сноходца она смогла бы одолеть, но не меня. Я слишком давно варюсь в этом котле и увы, доводилось применять свои таланты не только лишь против кошмаров…

Улыбка принцессы стала невесёлой и она невольно бросила взгляд в сторону тёмной стены Леса.

— Это Дискорд считает себя величайшей угрозой, когда-либо грозившей Эквестрии, но до него были и другие. Те, против кого была бы бессильна даже могучая Флаттершай, и о ком сейчас напрочь забыли. И хвала Вечности, ибо таким ужасам не место ни под солнцем, ни под луной. Пусть так и остаётся.

— Что? — опешивший Дискорд поскрёб когтем в ухе. — А вот счас обидно было, ты, синька экранная в формате лошади! Это я-то не?..

«Это ты-то «не». И поверь, тебе не захочется знать, НАСКОЛЬКО ты «не»», — мрачный мыслетон Луны заставил Дискорда осечься. Она была совершенно серьёзна.

«Ого… Даже так?» — Дискорд уставился на Лес.

«Даже ещё хуже. — До него долетел усталый мыслевздох. — Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не проверять лично? Я как-то успела привыкнуть к твоим закидонам, и без них будет скучно. Я ведь могу и не успеть… и не справиться на этот раз».

«Не дождёшься. Я Дух Хаоса, но уж никак не Бестолковости… как бы это иногда не выглядело!» — уловив в ответном внимании нотку ехидства, ощетинился Дискорд.

«Я знаю».

От этого простого и серьёзного ответа Дискорд чуть смущенно хмыкнул, опуская вздыбившиеся колючки. Стоп. Колючки?!

«ЛУНА!!!»

Внизу бессовестно захихикали.

Не нажатый вовремя курок...

Вечер вступил в свои права, окутывая лежащий внизу город сумраком. Его безуспешно пытались отогнать огни редких уличных фонарей, и лишь на ферме Эпплов, казалось, стало лишь светлее. Новая вспышка, донесшийся издали радостный вопль Пинки Пай и смех — очередная вечеринка, устроенная неугомонной розовой пони, была в разгаре.

Дискорд вздохнул. Там была и Флаттершай, и его тоже приглашали, но… да, Флаттершай. Флатти. И без того пребывающее в минусе настроение упало в кусты, и Дух Хаоса мрачно посмотрел на него, прикидывая, стоит ли его поднимать, и на кой шут ему вообще эта клоунада? Привычка… Сожалеть, впрочем, стоит не об этом. Осталось недолго. ОНА не могла пропустить такое, а значит, будет лучше, если Флаттершай будет избавлена хотя бы от этого.

Дискорд с тоской вновь поглядел на сияющую огнями ферму. Когда-то он с презрением отмахнулся бы от самой возможности… да и была ли она у него тогда? Играть с судьбами было занятно… но как же много путей тогда для него осталось закрытыми. Забытыми, неопробованными, даже неузнанными. А сколько чужих он оборвал и исказил? Точно так же, как… Драконикус устало покачал головой. Нет. Ему ли обижаться? Сам виноват. Что отмерил, то и отрезали. Лишь бы её не затронуло… Она же ни в чём… и ничего не…

— Да, — прошелестела Тень, вытекая из зарослей и обретая форму… или всего лишь позволяя себя увидеть и осознать?

Дискорд напрягся. Теперь он знал — но всё равно, если ОНА посмеет… даже загнанная в угол крыса может быть смертельно опасна.

Устроившаяся на мягкой траве аликорнесса задумчиво посмотрела на него. Какой-то миг драконикус мог бы поклясться, что видел мелькнувшее в бездонном взгляде одобрение… но спустя миг осталась лишь пустота, царящая меж светил. Спокойная, холодная и вечная.

«Да и с чего бы ей быть тёплой?» — отстранённо подумал Дискорд, пытаясь не затеряться в этих звёздных омутах. Получалось неважно, и он даже было подумал, что это будет именно так… но хмыкнувшая Луна опустила густые ресницы, и наваждение отступило.

— Так и будем играть в гляделки? — негромко спросила принцесса и перевела взгляд на устраиваемый Пинки внизу кавардак.

— Н-нет, наверное… — Дискорд неуютно поёрзал. Против ожидания, он ещё был в добром здравии и вроде бы в трезвом разуме… но почему?

Со стороны принцессы донёсся тихий фырк.
— Ну пусть не очень трезвом… — пробурчал драконикус и опомнился. — Так почему?!

— Почему — что? — Луна с интересом наблюдала за попытками Пинки построить из подружек живую пирамиду и достать запутавшегося в яблоневой кроне воздушного змея. Магия потерпела сокрушительное фиаско и в силу сидронаполненности всех трёх носительниц едва не оставила невезучее дерево лысым, как колено.

«Уж точно не моё…» — Дискорд мотнул головой, отгоняя некстати всплывший образ.

Пирамида, выстроенная на оголтелом флегматизме в лице Биг-Мака, впрочем, тоже стояла ни шатко ни валко, и вместе с кое-как добытым змеем начала угрожающе крениться. Флаттершай! Дискорд невольно вскинул лапу, чтобы щёлкнуть пальцами… и лишь затем опасливо покосился на Луну. Жест мог быть принят за нападение, но принцесса никак не отреагировала. Казалось, весело барахтающиеся в возникшей куче подушек поньки интересовали её больше, чем какие-то там личные драмы каких-то Дискордов. Драконикус даже слегка обиделся. Протопав к Луне, он сел рядом с ней на край обрыва и свесил ноги.

— Я же всё вспомнил, — чуть помолчав, с вызовом заявил он, убедившись, что его надутость не действует. Опять приросшая маска, чтоб её… а может, уже и не маска?

— И что? — Луна продолжала смотреть на праздник. — Выдать тебе с полки пирожок? Медаль? Или обрушить громы и молнии, стереть память обратно и трепетно ждать следующего раза?

— Э… — Дискорд на миг подвис, потом почесал затылок. — Не знаю. Но что-то ты же должна сделать?

— Ну хорошо, будем считать, что я «что-то» сделала, — согласилась Луна, стащила Тенью два пирожка и сунула один из них слегка опешившему Духу Хаоса. — Теперь ты счастлив?

Дискорд со стойким пониманием, что он чего-то не понимает, понюхал выпечку. Грибы, хм. Знаючи Пинки… а впрочем, голова и так кругом идёт. Хуже уж точно не будет. Придя к столь философскому выводу, он пожал плечами и надкусил пирожок. Луна уже доедала свой, оказавшийся с вишнями.

— И всё же? — дождавшийся завершения лунотрапезы Дискорд упорно желал внести в вопрос ясность. — Я ведь могу… представлять угрозу.

— Кому? — утомлённо закатив глаза, спросила Луна. — И зачем?

— Ну… эм… хм, — драконикус занялся было углублённым самокопанием, запутался вконец, разрубил лопатой завязавшиеся в узел мысли, поймал себя на одной из них, что его это позабавило, сунул себя к себе в карман, плюнул и уныло развёл лапами.

— Я сдаюсь. Значит, так, да? Мир цветных лошадок как исправительный полигон? Не тюрьма? Стоп. — Дискорд вдруг замер. — А остальные?!

— А как ты думаешь? — ровно спросила Луна. Усталость в её голосе заставила Дискорда поёжиться, а пришедший образ — похолодеть. Именно усталость. Нести на крылах целый мир… мир, оставшийся после… но тогда выходит… Драконикус с силой потёр виски — мучительно заныла голова — и посмотрел вниз. Пинки радостно вела хоровод вокруг торта и отчаянно голосила.

— Госпожа Наслаждений… — пробормотал в потрясении от осознания Дискорд. — Уже не Запретных. И…

— Не надо, — тихо сказала Луна, и он осёкся. — Когда-нибудь они тоже вспомнят, но не примут. И может быть, тогда они выйдут за пределы Эквуса и обуздают безумие, пожравшее их мир по их же вине. Мир, от которого остался лишь этот островок спокойствия.

— Твоего спокойствия… — Дискорд медленно повернулся к ней, но на сей раз взгляда не отвёл. Звёздная пропасть, показавшаяся ему пустой и холодной, жила. Горела неугасимым пламенем звёзд и ещё жарче пылала жизнью кружащихся вокруг них миров. — Но… зачем?

— Да, моего, — спокойно подтвердила принцесса. — Этот мир — сон, моей волей вырванный из хаоса и ставший прибежищем для уцелевших. А зачем… да затем, что второго шанса заслуживают все. Когда-то его дали мне — в другом «здесь» и другом «когда», теперь я возвращаю долг. Кроме того, это же моя работа — всех спасать от кошмаров, помнишь? Даже если это значит стоять одной против Тьмы в ночи.

Последовало довольно долгое молчание. Принцесса любовалась кутерьмой внизу, Дискорд маялся сомнениями.

— Хм… А если не одной? — определившийся с желаниями драконикус неловко помялся. — Ну, в смысле, может, поделишься славой и прочими плюшками, а я постою рядом и сделаю вид, что помогаю, и вот это вот всё?
На миг он замер в ожидании — «А почему она должна доверять мне?..» — и расслабился, услышав тихий искренний смех Владычицы Ночи.

— Спасибо. Извне сюда пробиться очень сложно, да и почти некому. Я очень устала быть здесь одна, Дискорд, да. И с радостью приму твою помощь. Но если найдёшь эту самую славу, можешь забирать себе целиком, — принцесса плавно встала и на несколько мгновений распростёрла крылья, разминая их. — А мне бы просто хорошенько выспаться, без попыток подопечных что-нибудь развинтить изнутри и хаоса, лезущего снаружи.

— По рукам! Э, то есть по ногам… крыльям? Или всё же лапам? — Дискорд азартно потёр собственные лапы. — В коньце коньцов, Хаос — это по моей части. Прорвёмся. О, кстати, запамятовал. А другая Эквестрия, настоящая, существует? И там тоже правит Круп-На-Троне? Ох, прости, в смысле, настоящая Селестия?

— А как же? — Луна оставила оговорку без последствий, ограничившись царственно-неодобрительным движением брови. — И даже не одна. И во всех моя сестра любит тортики, что, к слову, странно, ибо противоречит вероятности.

— Ну, стохастически и чисто теоретически… — Дискорд драматично помахал лапой. — Должно же быть хоть что-то постоянное в этом безумном мироздании? Э… Флатти?!

— Дискорд! — летящая заковыристыми зигзагами от притихшей фермы пегасочка, запыхавшись, плюхнулась рядом. — Мне показалось, что я тебя увидела, а оказалось, что не показалось, хи-хи… йик!.. ой, прости. Кажется, та кружка сидра была лишняя… третья? Или пятая, ик… а может… — она задумчиво углубилась в подсчёты, с невнятным бормотанием загибая и разгибая перья на крыльях в произвольном порядке.

Дискорд не сводил с неё глаз, расплываясь в невольной улыбке. Ну прелесть же…

— Вот именно поэтому, — с непонятной интонацией усмехнулась незамеченная золотистой понькой Луна. — Неси её домой, Дискорд. И пусть весь мир подождёт.
Принцесса Ночи растворилась в тенях, и драконикус легко подхватил пискнувшую пегасочку, сажая себе на закорки.

— Ой… а мы куда?
— Домой, Флатти, — ласково сказал Дискорд. — Мы летим домой.

— Ух ты… — Скуталу восхищенно подпрыгнула на месте. — Выходит, Луна всех спасла и перевоспитала? Здорово! А кем в том мире был ты?

— Духом Хаоса, конечно! — Дискорд горделиво приосанился. Луна одарила его многообещающим взглядом, но промолчала, давая возможность понежиться в лучах славы.

— А вдруг мы и правда живём в чьём-то сне? — вздохнула Бэбс. — Вот ужас-то был бы… Ну представьте, вдруг его комар укусит, и всё!

— Кого укусит? — не поняла Свити. — Сон?

— Дык спящего же! — пояснила Эпплблум. — Он проснётся, пуф-ф — и нас нетути.

— Ну да, мы ж только у него в голове, а на самом деле нас нет, хотя… — Бэбс призадумалась. — А если нас нет, почему мы знали бы, что мы — его сон? Или он нам тоже снится? А может, нам только снится, что мы пони, а на самом деле мы, как та Твайлайт, ещё кто-то? И кто кому тогда снится? А может…

— А-а-а, хватит, у меня уже мозги кипят! — завопила Свити, зажимая ушки. — Я уже запуталась, кто кому и зачем снится!

— Ну, эм… — Скуталу подумала, почесала в затылке и беспомощно развела лапками. — Я пас. Луна?

— Ну, могу вас заверить, что мне вы точно не снитесь, — хмыкнула та, насаживая на прутик зефирку. — Особенно Дискорд, на такое у меня бы точно воображалки не хватило. Хотя не исключаю, что все мы можем сниться кому-то ещё… но это недоказуемо.

Дискорд открыл было рот… и закрыл его. Что-то в голосе Луны его насторожило. Она принципиально не лгала, тем более детям, но… Однако та продолжала невозмутимо жарить зефир, и Дискорд успокоился, к тому же в него вцепились все четыре поняшки, требуя следующую историю. Луна весело следила за процессом, игнорируя умоляющие взгляды пытаемого.

— Эй, но ведь очередь не моя, мелкие! — возмутился драконикус, буквально вытекая из цепких лапок. — Вон Луну просите, или сами рассказывайте.

— Хорошо, я расскажу, — сжалилась принцесса, и Метконосцы придвинулись к ней. Дискорд облегченно вздохнул, невзирая на взгляд Луны, явственно означавший «Будешь должен».

Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом...

— Флатти, что это? — Рейнбоу Дэш медленно пошла вдоль стены. Черный матовый металл, лакированное дерево, радужный флёр антибликового покрытия… Это было настолько чуждо и этому месту, и неслышно следующей за подругой желтой пегасочке, что разум отказывался воспринимать происходящее.

— Откуда… Нет, зачем тебе всё это?

— Именно за тем, о чем ты подумала, — вздохнула Флаттершай, печально глядя на неё. — Вот именно поэтому я просила вас не ходить сюда.

— Брось, ты же не можешь… ты же даже мух в окно выгоняешь!

— Знаешь… мухи бывают разные, — пожала плечами Флатти, обошла Рейнбоу и провела лапкой по прикладу. — Некоторые… могут досаждать слишком сильно, и принцессы… ну, в общем, они попросили меня. Я ведь живу далеко от Понивилля не просто так, Дэши… Некоторые мои… таланты и склонности пугают даже меня саму, а Луна… она дала мне возможность их применить так, чтобы хоть часть из них приносила пользу.

— Какую пользу можно принести… ЭТИМ?! — почти выкрикнула Рейнбоу, нависнув над ней.

— Огромную, — против обычного и не подумала уступить напору или смутиться пегасочка. — Твоя жизнь тому доказательство, например.

— Ч-что? — растерявшаяся спортсменка почти свалилась на пол, позабыв махать крыльями. — Как это? Когда?!

— И не только твоя… — Флаттершай неспешно пошла вдоль увешанной молчаливой смертью стены. — И не раз… А началось всё, когда Контора, созданная Селестией для отлова чудовищ, потеряла свою эффективность и была распущена. Слишком мягко, слишком… щадяще. Жизнь в мире имеет свои недостатки, Рейнбоу, если длится слишком долго. А в итоге вырвавшаяся тварь едва не разрушила город. И тогда… тогда её остановили. Я остановила. Потому что иначе погибли бы пони. Много пони. А потом была Урса, был Тирек, да… да много кто ещё был, и Контору восстановили, только теперь у неё уже другая функция. Они зачищают следы. Мои следы.

— Флатти, ты бредишь, — пробормотала Рейнбоу, невольно отшатнувшись от ставшего холодным и чужим взгляда подруги. — И Урсу, и Тирека остановила Твайлайт!

— Да, она тоже так думает. — Флаттершай пожала крыльями. — Так хочет Селестия, а потому все помнят то, что должны. И ты тоже. Вы ведь не в первый раз находите это. И на этот раз ты тоже не вспомнишь.

— Чего? — Рейнбоу стало не по себе. — Флатти, тебе надо…

— Лира, — Флаттершай кивнула, глядя через плечо голубой пегаски. Та обернулась, уже не видя, как Флатти прикрыла лицо крылом. Мир закрыла алая вспышка.

— Это уже в третий раз, — мрачно сказала Бон-Бон, взваливая обморочную Рейнбоу на спину. — Ты не думала перенести свой арсенал в другое место?

— Куда, например? — Флаттершай, грустно провожая взглядом безвольно волочащееся по полу синее крыло, невольно поморщилась. Лира молча сложила крыло Рейнбоу чарами, придерживая. — В подвале сыро, в доме гости каждый день, а в других местах, дальше от дома… хочешь, чтобы Меткоискатели обзавелись новым хобби?

— Упаси Селестия и Луна! — Лиру передёрнуло. — Мне Понивилль ещё дорог как память. Бонни, отстань от неё. Лучше уж мы лишний раз пробежимся, чем…

— …Найдём на месте города догорающие руины, — пробурчала Свити, не обольщаясь радужными надеждами. — Да все я понимаю, но суфле, боюсь, мы уже не спасём.

Она вышла за дверь. Лира безмолвно закатила глаза, извиняясь, развела лапками и неслышной тенью скользнула за ней. Флаттершай ещё несколько секунд сидела, с рассеянной невесёлой улыбкой водя лапкой по воронёному стволу. Заслышав наконец радостный вопль снаружи, она встала и пошла к двери.

— Флаттершай, ну где ты там? Нам же надо к Рэрити!

— Уже иду, Рейнбоу! — крикнула золотистая пегасочка, окинула взглядом глухой сумрак, будто сгустившийся за ней, и вышла, отрезав его беззвучно притворённой дверью и оставив за собой. Приглушенно щёлкнул замок.

Не ходите в мой сарай… Не надо. Так всем будет спокойнее.

— В-вы изд-деваетесь?! — спросила Свити Белль, стуча зубами и зябко обняв себя лапками. — То п-про Опал ужасы, то про М-мод… а теперь это! Неужели нельзя про к-кого-то, кого мы не знаем… ну хотя бы так близко?

— Да ну, Свити, — махнула лапкой Скуталу, отодвигаясь от незаметно улыбнувшейся Луны, которой забилась под крыло. — Ну кто поверит, что наша Флатти может кого-нибудь убить?

— Ну… мож, те, хто видал, как от неё дракон размером с пол-Кантерлота лататы задавал, ажно сокровищницу бросил? — хмыкнула Эпплбум, перевязывая бантик, который незаметно для себя раздергала, пока слушала. — А вы… ну то есть ты, и правда что-то такое видела у ней в снах?

— Так то пугнуть, а не убить, — фыркнула Бэбс, старательно делая вид, что не по себе — это не к ней, а дрова в костёр она просто так подкинула, потому как похолодало. — И даже если б Луна чего там и увидала, она тебе уж точно не скажет. Неэтично, да?

— Верно, — кивнула рассказчица с одобрением. — Сны — личное дело каждого, и если он сам их не расскажет, эта тайна останется сокрытой. Даже Дискорд… Кстати, где он?

— Где, где… — проворчал драконикус, плюхаясь обратно на бревно. — В сарае я был. Так, на всякий случай.

— И разумеется, ничего подозрительного ты там не помнишь? — невинно спросила Луна.

— Разумеется! — воскликнул Дискорд. — Флаттершай — сама доброта, и… Что?!

Он подозрительно уставился на хихикающих понек.

— Да так, ничего, — усмехнулась Луна. — Чья теперь очередь?

Если есть шаг, должен быть след...

Иззи остановилась на краю. Она не могла поверить, что это правда. Позади остался родной лес, долгий путь через Пустыню с её ужасами, от которых даже обретенная магия едва спасала, где-то там остались Хитч и Зипп — им повезло гораздо меньше. После того как Санни поехала крышей от магии кристаллов и «объединила» все три города, безжалостно выжигая сущности тех, кто был против, и оставляя от них лишь дебильно улыбающиеся живые куклы, у Иззи осталась единственная надежда — найти помощь вовне.

Нет, они пытались остановить безумную тварь, оставшуюся от их подруги… но затея провалилась, а то, что Санни сделала потом с попавшейся ей живьём Пипп… да ещё в прямом эфире… Иззи сглотнула, вновь ощутив тошноту. Спрауту повезло больше, он погиб быстро — его просто смяли в аккуратный шарик вместе с тайком отремонтированным роботом. Величиной с хуффбольный мяч. Так до сих пор он там и лежал, наверное, в луже давно спёкшейся крови.

Иззи зажмурилась, будто это могло помочь прогнать жуткий кошмар, в который превратилось их благое намерение вернуть всем магию, а заодно и то, что было перед ней. Пустыня просто обрывалась. По обе лапки, сколько хватало глаз, тянулся, исчезая вдали в тусклой дымке, ровный край исполинской пропасти. Слишком, идеально ровный. Дна её не было видно, а впереди… впереди было нечто вроде мутной вуали, за которой колыхались огромные тени. Одна из них вдруг качнулась вперёд, разрывая пошедшую волнами пелену.

Попятившаяся с круглыми от ужаса глазами единорожка внезапно поняла всё — и отчаянно закричала. Бежать было некуда — да и не имело больше смысла. Фиолетовое небо со страшным грохотом нависло над ней, но Иззи этого уже не увидела — разум милосердно отключился.

— Бедняжка… — пробормотала Твайлайт и взяла пинцет с мягкими губками. — Не каждый день узнаешь, что живёшь в стране, построенной на лабораторном столе. Что ж… Эксперимент провалился, будем пробовать новую модель. Старли, Спайк — давайте мнемонизатор, уцелевшим надо стереть память и внедрить новую перед помещением в другой анклав.

— Всё во имя науки, да, Твайли? — мрачно спросила Старлайт, с сочувствием глядя на козявку в пинцете. — Или во имя всеобщего блага? Или с чего ты там начинала?

Вкативший возок с аппаратурой Спайк только покачал головой.

— Можно подумать, мне это нравится… — вздохнула Твайлайт. — Но ты же не хуже меня знаешь, что точной реакции мы не получим через простую симуляцию, и…

— Скажи это им! — рявкнула Старлайт, тыкая лапкой в стол. — Стань их роста, пойди к ним, и скажи им это в глаза! А если бы это ТЫ сейчас болталась в пинцете? Молчишь?! Богиня хренова… Да как ты меня вообще на это уговорила?! Нет, с меня довольно!

Единорожка выскочила из лаборатории, от души хряснув дверью так, что марлевые занавеси, окружающие стол, закачались.

— Твайлайт? — тихо подошедший Спайк коснулся плеча принцессы, стоящей с закрытыми глазами. — Может, всё-таки…

— Готовь мнемонизатор, Спайк, — ровным голосом велела Твайлайт, отворачиваясь. И когда тяжело вздохнувший дракончик повернулся к прибору, добавила: — На реверс.

— Сидишь? — Спайк плюхнулся на крышу рядом с хмуро созерцающей облачка над Лесом Старлайт. Протянул ей завернутый в вощёную бумагу бутерброд с ветчиной и огурцами. Единорожка смерила его тяжёлым взглядом, но бутерброд после некоторого раздумья взяла.

— Вижу, у тебя хорошее настроение… — угрюмо буркнула, шурша оберткой. — Что, уже всем мозги промыли?

— Не-а, — Спайк блаженно зажмурился, подставляя лицо свежему ветерку. — Твая сейчас пыхтит, создавая вокруг стола полную иллюзию, а машинерию выставила на откат к базовым оттискам, которые с нас намешала… смекаешь?

— Ты… серьёзно? — Старлайт резко обернулась к нему, позабыв про бутерброд, отчего-то показавшийся почти безвкусным.

— А-агась, как говорит один наш общий друг, — Спайк с улыбкой до ушей откинулся на спину, глядя в небо. — Будет у нас теперь просто ещё одна понираса, покамест проживающая в отдельном зале. Пока не расплодится. Только Твай велела передать, что если они надумают захватить мир, то начнут с твоей спальни, куда она их тотчас же передвинет вместе со столом.

Старлайт невольно прыснула. Наконец-то. Она уже начинала опасаться, что… Единорожка с колоссальным облегчением встряхнулась, будто сбрасывая с души огромный камень… да что там, целый Кантерхорн.

— Угроза, конечно, страшная… но думаю, я это переживу. — Старлайт впилась зубами в бутерброд, ставший вдруг невероятно вкусным.

— Ну да, Твайлайт иногда заносит, но чтобы так… — Луна покачала головой. — Полагаю, это она уже переросла.

— Как знать… хотелось бы надеяться, — Дискорд пошуровал кочергой в затухающих углях. Покосился на сбившихся в кучку и пригревшихся под широким синим крылом аликорна жеребят и собрался было наколдовать плед, но тут раздался шорох, и у костра появилась Эпплджек. Приподняла бровь при виде изысканной компании и усмехнулась, оценив диспозицию.

— Ой, Эйджи… а мы… не спим… — зевая до ушей, пробормотала Эпплблум. Скуталу сонно моргала, как совёнок, а Свити тихо посапывала с приоткрытым ротиком, уткнувшись в синие перья. Бэбс заёрзала, пытаясь поглубже зарыться в тёплую шерстку принцессы. — Мы всё-всё слуш-шаим… хр-р-р…

— Агась, сахарок, я вижу, — хмыкнула фермерша, сбивая шляпу на затылок. — Ща рекрутирую Маки и будем вас развозить по домам, раз уж вас самих эдак развезло.

— Просто забери своих, а Скутс и Свити я отнесу, — сказала Луна, аккуратно передавая ей магией что-то бормочущую уже во сне сестрёнку вслед за безмятежно похрапывающей Бэбс.

— Сяпки, принцесса. Доброночки всем, — Эйджи ловко пристроила сладко дрыхнущих кобылок на спине, отсалютовала шляпой и исчезла в направлении фермы.

— Потуши костер, пожалуйста, — попросила принцесса, поднимая оставшихся спящих жеребят и вставая.

— Да, конечно, — Дискорд кивнул и остался у затухающего костерка в одиночестве. Несколько мгновений промедлил, глядя на робкие язычки пламени, ещё пробивающиеся сквозь пепел.

— Хотелось бы надеяться… — прозвучало ещё раз шелестом ветра в траве — и на тёмной теперь полянке не осталось никого.

Мама, мы все тяжело больны...

Луна крепко умаялась. Кто думает, что уход за ночным небом состоит из одних лишь составлений изысканных звёздных картин — тот ОЧЕНЬ сильно ошибается. А если к тому же из-за дурацкой дипломатической говорильни у Дискорда на куличках и на другом конце Эквуса, откуда запросто улететь даже ночью нельзя, несколько дней это всё крутится без присмотра…

Пыль, реликтовое излучение, какие-то приблудные астероиды с ашиклеками и без, ржавые звездолёты разной степени разобранности, почему-то украшенные грубо намалёванными сидушками от унитазов и шестерёнками, ещё какой-то тысячелетний мусор, у галактик секутся кончики лучей, одинокие звёзды и коричневые карлики раскиданы по каким-то закоулкам за туманностями — заскучавшие созвездия со сменными фесликорнами в бильярд и гольф играли, спасибо хоть джеты, которыми вместо киев махали, к квазарам обратно прикрутили…

И конечно, созвездия молчат, как партизаны Коньпака, а фесликорны предусмотрительно попрятались, кроме старательно изображающей всем своим видом раскаяние Нокс. Получалось у неё неважно. Аликорнесса вздохнула и покачала головой.

— Клоуны. Вот так всегда — содрогать и пронзать буром небеса, так все, а помочь с уборкой… — пробурчала Луна, протирая и развешивая по облюбованным местам звёзды.

Ну вот, только этой нейтронной дряни здесь и не хватало… Инверсировав континуум, вкрутила новую лампочку на место перегоревшей и мстительно всучила погасшую Нокс. Та крякнула, перекосившись от тяжести, под насмешливо-выжидающим взглядом принцессы быстренько скорчила невозмутимую физиомордию, кое-как выровнялась, и натужно махая крыльями, поволокла груз на склад вторсырья, каждым движением умудряясь выражать страдание и укор.

Принцесса лишь хмыкнула и показала удалявшемуся хвосту язык, возвращая новой звезде звёздность. Ничего-ничего, любите кататься — саночки тоже потаскаете.
Так, а это ещё откуда? Луна зависла, изучая странной формы туманность, за которой… ну вот, опять метрику продырявили, махатели доморощенные! Дыра. Которую, впрочем, неумело пытались залатать. Принцесса нахмурилась и присмотрелась. Чего?!

— НОКС! ЭТО ЧТО, ШТАНЫ?! ДРУГОЙ ЗАПЛАТЫ НЕ НАШЛИ?

Снизу донёсся испуганный писк и звучный хрустальный дрызг.
Принцесса закрыла лицо лапкой.

— Хочу в отпуск…

Таким образом, в коньце коньцов на свой балкон Луна попросту плюхнулась, послав подальше изысканность и прочие выкрутасы, затем одарила подтянувшихся фесликорнов и конкретно Нокс, щеголявшую пластырем на ухе и притом старательно прихрамывавшую, хмурым взглядом.

— Ты бы хоть хромала уже на одну и ту же ногу, что ли. Ну, чего светишь ушами? Что хоть отмечали?

— Там это… Созвездию Пегаса ровно две тысячи лет было, — вздохнула Нокс и осторожно почесала пламенеющее ухо. — А уговорить обождать до твоего приезда никак не вышло, оно ещё и обиделось, мол, создательница в такой момент бросила. Созвездие Сидролея успело всем налить, и они едва не начали буянить. Ну и мы…

— Решили возглавить бардак, раз уж прекратить не вышло? — Луна слегка склонила голову набок, с проснувшимся интересом изучая покаянные опухшие мордашки.

— Ну, идея была именно такая, но вышло не очень, — честно призналась под сопение остальных Нокс, глядя в пол и виновато опустив ушки. — Прости…

— Ладно, проехали, — фыркнула вернувшая себе доброе расположение духа Луна. — Зато теперь вы точно знаете, с кого в следующий раз начинать… хм, усмирение.

— Мы ему усмирим, — от души пообещала повеселевшая Нокс. — Мы ему так усмирим…

Приободрившиеся сокомандники дружно закивали, слегка покачиваясь в зыбком строю и «незаметно» пытаясь поддержать друг друга. Луна сдержала улыбку. Нокс, видимо, как-то ухитрилась отлягаться от забористого угощения, а вот остальные лыка вязать ещё долго не будут. Ну, зато больше не попадутся.

— И это, те штаны... это не мы, это с той стороны проткнули, расколотили звезду — там Сверхновая бахнула и стала туманностью — и потом залатали. — Нокс развела крыльями. — Пока мы другой патрон на складе подбирали. Хотели новую звезду вставить, чтоб туманность хоть покрасивее подсветить...

Собратьебутыльники вновь дружно кивнули, едва не завалившись всем шатким строем.

— Ясно. Ладно, идите уже, отсыпайтесь, герои бухла и закуски, — махнула лапкой на их страда… старания принцесса. — Со штанами я разобралась, а что вы там ещё наворотили, завтра покажете в записи. И да, предупреждаю, забодун будет что надо. А потому отчеты будет писать Нокс. Справедливости ради.

— Лучше уж забодун… — простонала та, выпроваживая с балкона сотоварищей. Ускорила замешкавшегося Нортлайта пинком, отдала принцессе честь и спланировала вдогонку.
Луна посмотрела им вслед, убедившись, что летят детки хоть и зигзугами, но более-менее в ту сторону, и затворила дверь.

Зевнула, встряхнулась и отправилась в ванную. Уже бухаясь на кровать по возвращении, припомнила, что собиралась что-то… собиралась… ах, да, то странное место. Луна нашла его позапрошлой ночью, но тогда она могла лишь наспех пробежаться по снам, истребляя наиболее пакостные кошмары, ибо за пределами Эквестрии ощущалась заметная нехватка дружбомагии и безопасность миссии была первоочередной задачей… как и добыча сведений.

Принцесса ступила на заискрившийся пол Коридора Грёз. Что ж, приступим. Невзирая на желание побыстрее разобраться с загадкой и потом уж взяться за сны с толком и расстановкой, Луна не преминула старательно обогнуть по стеночке массивную железную дверь на заклепках, наглухо запертую и заваренную цепями, замками и швеллерами так, что и метка на ней под всем этим добром была неразличима. Луна, впрочем, и без того её знала даже слишком хорошо. Наконец, она остановилась перед простенькой рассохшейся и некрашеной дверью, затаила дыхание и повернула ручку…

— А дальше? — возмутилась Скуталу, нетерпеливо ёрзая на бревне, когда Луна замолчала, явно не собираясь продолжать. Подружки поддержали пегасочку нетерпеливым гомоном.

— А дальше будет чуть позже, — Луна насадила на прутик сосиску. — К тому же за дверью может оказаться и нечто вполне обычное, как знать? Да и Дискорд обещал что-то рассказать, и вот-вот явится.

— Обычное — у тебя? — из костерка выметнулся дымной спиралью Дискорд. Стряхнул с пятой ноги зацепившиеся дымовые колечки, попрыгав и подрыгав пятой лапой. — Свежо предание…

— Уж какое ни есть, — Луна развела крыльями и надкусила сосиску. — Ты где был? Мы уже совсем собрались начинать без тебя.

— Где я был — меня уж нет, слава грибному спорту, — загадочно ответил Дискорд. — Зато у меня есть тестранная и совершенно изюмительная история, которую я вам поведаю, если меня угостят чаем!

— Эт мы счас. — Эпплблум перегнулась назад и потянула мешки с припасами к костерку. — Свити, держи… Жаль, Бэбс укатила наобратно в Мейнхеттен, историй будет меньше.

Дух Хаоса умостился на бревне подле Луны, довольно глядя на выпутывающих из мешка чайник понек.

— А наколдовать? — Луна протянула к огню прутик со второй сосиской. — Быстрее будет.

— Быстрее — да, вкуснее — нет, — отмахнулся Дискорд и нырнул в свой карман. — О, хорошо, что напомнила… — его голос звучал всё глуше, пока он с головой погружался в карман всё дальше, между делом выкидывая оттуда всякий хлам. Луна с некоторым интересом проводила взглядом улетевшего куда-то в темноту вслед за ржавым холодильником и обломанным багровым рогом охреневшего папонта с выпученными глазами.

— Вам тут Флатти передала… ага, вот оно.

Дискорд вывинтился обратно с увесистым пакетом.

— Во, печеньки и вафли. Даже, я б сказал, вундервафли! Налетайте.

— Берегись, зло, у нас вафли, — пробормотала Луна, принимая от Свити Белль горячую кружку с чаем. — Ладно, давай две. Так что там с рассказом?

Мы все сошли с ума...

— Дискорд, плоский Эквус — это полная, абсолютная и совершеннейшая непререкаемо тотальная чушь! — категорически заявила Твайлайт, постукивая лапкой по книге. — Неопровержимо доказано ещё Арицоктелем и Хуфилео Понилеем, не говоря о Коньпернике и прочих, что Эквус — круглый и вертится! Каким бы плачевным в твоё время ни было состояние образования, но сейчас верить в подобную антинаучную ересь просто невозможно. Да даже не будь научных доказательств, одна лишь принцесса Луна…

— Знает лишь то, что было при ней и то немногое, что сохранилось из более ранних времён, до когдорых Эквус был населён лошамонтами, курицамонтами и червямонтами, а древнепони ещё бегали с дубинами и только-только слезли с деревьев, потому что единорогодертальцы их случайно спалили, когда огонь изобретали, за что их уже тогда невзлюбили земнопонипитеки и пегасьонцы — гнёзда вить стало негде…

— Чего?! — у Твайлайт глаза полезли на лоб.

— Упс, звиняй, не та глава… Шаман, мы ни бельмеса не понимаем, — пробормотал Дискорд, вытаскивая из уха крохотную книжицу. Напялив очки с раздвижными телескопами, заглянул в неё. Огромные глаза, увеличенные окулярами, нависли над книжечкой, выпучиваясь из оправ и моргая.

— Выползли на сушу… отвалились хвосты… не, ну было весело их откручивать и менять со скидконедопереплатой на ноги, принцев-то тогда и в проекте не было, но не то… а, вот — «и жили они в пещерах, что были трещинами в панцире черепахи».

— К-какой ещё черепахи?! — Твайлайт явно начала подозревать, что Дискорд над ней издевается. Что было в целом недалеко от истины, которая, как обычно, где-то рядом, но вина вечно не хватает.

— Ну той самой, на которой стояли слоны, которые держали… так, стоп, откуда взялись слоны, если тогда ни мамонтов, ни папонтов ещё не было?.. И как они могли нести черепаху, на которой стояли? А кто тогда плыл и вгде? — Дискорд ловко выдернул пинкицетом две буквы «це» из книжицы, склеил, оторвал у злобно зажужжавшей мухи хвостик и вставил «ща» обратно в книжищу, под которой на серьёзных щах затрещал и прогнулся стол. Телескопы превратились в массивные роговые очки, из которых выпали глаза на пружинках и весело забегали и запрыгали по строчкам. — Что? Какой ещё лжечерепаховый первобульон?! Да кто вообще писал эту чепухрень?!

У Твайлайт задёргался глаз. Дискорд же протер замылившиеся глаза о собственную шкуру, вкрутил их обратно в череп, быстренько напялил обратно на него шкуру и заштопал. Закрыл книгу и перевернул задней стороной обложки к себе.

— А… «Новоистерия», Флименко и Флемовский. Ну, от этих следовало ожидать, — разочарованно пробормотал дух Хаоса. — Доказали же они мартематически, что Луна — это отправленная в прошлое Каденза, посиневшая от гопплеровского смущения… Ну что ж, придётся брать натурой. Лучше, как говорится, один раз узреть, чем недозреть и перезреть.

Он произнёс «Эне-бене-раба», мысленно щёлкнул хвостом и немысленно — пальцами, отчего книга тут же превратилась в бумажный кораблик, в котором они с олошалело озирающейся Твайлайт сидели вдвоём. Кораблик с гордым названием «Дискордиллион» на борту лениво покачивался в огромном унитазе.

— Готова к погружению в пучину времён, Твай? — Дискорд подул в одну лапу так, что вторая мгновенно надулась, вырастая до огромных размеров, и схватилась за цепочку слива.

— Ч-что?! Не… Дискорд, ты оконьчательно спятил?! Сто-о-ой!!! — взвыла Твайлайт и что есть мочи вцепилась в бумажные борта, откинувшись назад, когда кораблик закружился в бешеном водовороте, опуская нос всё ниже под довольный дискордохохот.

БУЛЬК! Последние струи воды ввинтились в слив, и наступила тишина.

Тишина, покой и бесконечная чернота космоса с пылинками звёзд успокаивали, завораживали, настраивали на философски-меланхоличное созерцание, исполненное благодушия, благолепия и благорастворения в кущах… от какового сильно отвлекал дробный лязг над ухом зубов трясущейся рядом единорожки.

Дискорд покосился на неё и вздохнул. Вот всегда эти пони умеют испортить момент… и чего она так испуга… а, не, вон уже синеет, просто замерзла. Ну не всем же быть великолапными Духами Хаоса, сохраняющими присутствие духа где угодно? А про обогрев он запамятовал… ну то есть и великим свойственно оши… отвлекаться, да. Дискорд быстренько колданул тепла и развернул кораблик в нужную сторону.

— На, держи.

— Эт-то ч-что? — простучала зубами озябшая кобылка.

— Эти штуки называются вёслами, раз уж ты не в курсе, — услужливо подсказал Дискорд. — Ты так быстрее согреешься.

— В вакууме?! — от возмущения Твайлайт даже стучать зубами перестала.

— А есть разница? Я Дух Хаоса, забыла?

Очухавшаяся единорожка недобро на него прищурилась, потом с усталым вздохом махнула лапкой и взялась за вёсла.

— Мы вообще где? — мрачно спросила через несколько минут, вернув себе натуральный цвет.

— Мы в самом начале. И теперь будем плавно двигаться к завершению главы, а потом… Эй-эй, положь весло на место! Да что ж вы все такие нервные, уж и пошутить нельзя…
Твайлайт с намёком закрутила весло пропеллером в стиле монахов Лошао-Линя.

«Хм, а Селестия времени даром не теряла… ну ладно, продолжим».

— Кхе-кхем… Итак, приступим, — напустив на себя менторский вид и прокашлявшись в кулак, Дискорд поправил черепаховые очки со стильными трещинками — может, в них даже кто-то и жил — стряхнул с рукава белоснежного халата незримую соринку и начал лекцию по крупулярной хаотической космогонии.

— Видишь ли, милая Твайлайт, в начале всего было, как известно, слово… И это слово было «Блин!». Потому что один великий, могучий, добрый волшебник Ээ… впрочем, неважно, кто и как он туда попал, со скуки затеял печь комья. И первый ком вышел блином, так что я… э-э-э, тот волшебник выкинул его подальше и забыл. Но он был полусырой, дрожжи там окислились до дрожи, и на блине появились лужи, пошли дожди и грозы, в лужах зародилась жизнь и полезла на сушу…

Твайлайт с приоткрытым ртом смотрела на громадный блин, парящий в пространстве. На нем росли хвощи и папоротники, рыбы с лапами выползали на берега морей и жрали друг друга и растения, быстро увеличиваясь и преобразуясь в огромных шипасто-рогастых ящеров разнообразнейше отвратного многобезобразия, стада которых, топоча, бродили по блину туда-сюда.

— И так появились страхозавры, диноящеры и прочие крякозябры, которые росли, плодились и размножались, — продолжил Дискорд, махая указкой, — пока однажды, наконец, не…

Огромные полчища завров вдруг замерли, узревши выползшую из норки первобытно-почему-то-рогатую мышь. Мышь посмотрела на них разновеликими янтарно-алыми глазами, пошевелила усами и пискнула.

В диком ужасе огромные стада исполинских травозавров с трубным рёвом кинулись бежать, сотрясая блин, сметая и увлекая с собой хищников, сбились в середине блина титанической трясущейся кучей… и прогнувшийся блин не выдержал. Вывернувшись наизнанку, он схлопнулся, превратившись в колышущийся шар, поднявшиеся из глубин которого пузыри лопнули, вновь окутывая его облачной дымкой атмосферы и выплёскивая воду, а сгладившиеся на застывающем сфероиде следы пузырей приняли знакомые Твайлайт со школьной скамьи очертания материков и океанов Эквуса. Реактивный импульс сделал своё дело — планета начала вращаться, а пара наиболее крупных отлетевших кусков теста вместе с россыпью мелких брызг закружились вокруг неё.

— Вот так на самом деле вымерли и стали ископаемыми страхозавры, а блин превратился в пельмень! — подытожил Дискорд торжественно. — Это и есть величайшая тайна сотворения этой Вселенной, моя милая Твай. Такая наши доказательства!

…Пони на улицах Понивилля, чьё внимание было привлечено зычным рёвом, обернувшись, имели счастье наблюдать, как из библиотеки выскочил Дискорд и помчался по улице в сторону Леса, преследуемый по пятам размахивающей веслом разъярённой Твайлайт. Обещания Кантерлотским Гласом «засунуть и многократно провернуть», несущиеся вдогонку, лишь прибавляли радостно ржущему драконикусу прыти. Пожав плечами, жеребцы и кобылки вернулись к своим делам. Смеркалось. Наступил ещё один совершенно обычный понивилльский вечер.

— Это было... йик!.. жестоко… — покачала головой Луна, утирая слёзы. Жеребёнки постанывали, сложившись в икающую кучку. Ржать сил уже ни у кого не было.

— Ну кто ж ей виноват, что у неё плохо с чувством юмора… — Дискорд развёл лапами. — Это, пожалуй, единственное, чему Селестия её не смогла обучить. ПрискорДно, но факт.

Драконикус подбросил пекущийся на висящей над костром сковородке блин и ловко поймал его на пять разных тарелок. Раздал тарелки со стопками румяных блинов Луне и кое-как распутавшимся Метконосцам.

— Кленовый сироп или шоколадный соус?

Интернепония

— А если этот блин… ну в смысле, который допельменный, вывернуло, то откуда кости тех страшил берутся у поверхности или даже просто сверху лежат? — облизнув замасленные лапки, задумчиво спросила Скуталу. — Нам Твайлайт рассказывала… ну то есть, они же в глубину должны были уйти?

Луна передала ей синий платок со звездами, который тут же пошёл по жеребячьим лапкам и мордашкам.

— Сяпки, принцесса, — Эпплбум насколько могла аккуратно сложила помятую ткань. — Мы постирнём и отдадим взад.

— Взад не надо, — серьёзно сказала Луна, проигнорировав хихиканье Дискорда. — И вперёд тоже. Оставьте себе, он сам через пару минут очистится, только на лунном свету не держите, Понивиллю только нашествия ползучих платков и не хватало, там уже есть ползучий Дискорд.

— Ух ты… Он волшебный? — восхищённо спросила Свити, осторожно взяла платок и стала разглядывать. Звезды на синей ткани мерцали и переливались, иногда срывались с места и кометами исчезали за краем, чтобы вылететь с другой стороны и вернуться на место.

— Ну, он из шемарханского шёлка, — Луна задумчиво потёрла нос, — так что можно и так сказать.

— Так откуда кости-то вверху взялись? — упрямо повторила Скуталу, не особо впечатлившаяся каким-то там платочком.

Вместо надувшегося Дискорда отозвалась Свити Белль:

— Так там же всё перемешивалось потом этими… титаническими процессами.

— Тектоническими, — поправила Луна.

— Вот-вот, этими самыми.

— Пфе. Ты ещё скажи, что и землетрясения тоже от бодания литосферных плит и прочей ерунды, — гневно фыркнул Дискорд, яростно орудуя ста восемнадцатью с половиной спицами и поправляя хвостом напяленное на нос пенсне. Кресло-качалка под ним скрипело, чудом не рассыпаясь.

— А от чего ж ишо? — удивилась Эпплблум.

— А оттого, что на самом деле блин был довольно тонкий, но широкий, и внутри свернувшегося пельменя оказалась большая пустота, — назидательно воздел палец драконикус. — И получился пузырь, на внутренних стенках которого до сих пор живут уцелевшие страхозавры, а посередине висит самое первое солнце, затянутое внутрь! А когда какой-нибудь хищнозавр нападает на стадо гигантских травозавров, они пугаются и с топотом убегают, потому наверху земля и трясётся. Что, не верите? Аж целому Уху Даоса?! Фу ты, то есть Духу Хаоса?! — Он упёр лапы в боки и грозно навис над хихикающими поньками. Те переглянулись и дружно замотали головами. — Ну и ладно, вам же хуже. Живите в скучном мире!

Он оскорблённо сдулся и сердито кинул в посмеивающуюся Луну свежесвязанными разномастными носками в разноцветную паралледикулярную полосочку, мягкий горошек, круглую клеточку и квадратный кружочек.

— Звиняйте, вашсиясь, платок не получился.

— Спасибо, — принцесса спокойно надела носки, встала, плавно изогнувшись, вытянула по очереди ноги, любуясь. Дискорд почему-то сглотнул и поспешно отвернулся, шаря по всем своим карманным вселенным в поисках стекловаты. Затыкать нос обычной — это же моветон для Духа Хаоса!

— А платок у тебя выйти вряд ли мог, шёлк паукорнов так и не смогли воспроизвести с тех пор, как они ещё там водились.

— А кто это? — с интересом спросила Свити Белль. — И куда они делись?

— Там когда-то олени с верблюдами вздумали выяснять религиозные вопросы, — вздохнула Луна. — Кому-то там они поклонялись и не сошлись во мнениях, что угоднее их покровителю — сбрасывать в святилищах рога или плевать на алтари.

— Чего?! — Эпплблум выронила яблоко, выловленное из мешка. — Они там шо, вконец сдурели?

— Хуже, — Луна поморщилась, рассеянно глядя куда-то вглубь веков. — Дошли до обвинений друг друга в святотатстве, потом царь оленей Аксисандр Первый поскользнулся на чьём-то злокозненном плевке, сломал себе левый рог… и в приватном порядке отбил императору верблюдов Бактрианопарту почки, придатки к нижнему, эм-м, рогу и охоту плеваться мимо алтаря. Доказать, что не верблюд, тот, что характерно, так и не сумел. Впрочем, ходили слухи, что рога у царя были столь развесистыми не только по естественным причинам… м-да, но как бы там ни было, они сцепились, и после нескольких сражений в стиле «шаг вперед и скок назад» кто-то в чьих-то верхах потерял терпение, и маги с обеих сторон жахнули запрещённой магией со всей дури. Не стало ни лесов, ни священной рощи, где жили паукорны, от всей Шемарханы осталась пустыня с мертвецкими проплешинами и некроскорпионами, да несколько полузасыпанных песком разрушенных городов, где ещё живут потомки оленей и верблюдов, почти совсем одичавшие. Что не мешает им по старой памяти люто враждовать. Даже Твайлайт с Элементарной Бандой оттуда еле ноги унесли — их там чуть не съели. Буквально.

— Жуть… — поёжилась Свити и придвинулась вслед за подружками ближе к огню.

Луна моргнула, возвращаясь в настоящее. Виновато почесала ухо.

— Ох… Простите, девочки, мне не стоило так углубляться… Это не та тема, которую стоит обсуждать у нашего костра.

— Да уж, зато ужастик вышел тот ещё, — пробурчал Дискорд. Покосился на сбившихся в кучку и скуксившихся понек, пафосно выпрямился и простёр длань: — Мы даруем тебе прощение, дщерь не моя, но налагаем епитимью: поведай же нам наконец, что было за той дверью?

Нахохлившиеся поньки встрепенулись и жадно уставились заблестевшими вновь глазами на принцессу.

Луна с облегчением улыбнулась — стрелки Дискорд перевёл вовремя и удачно.

— Что ж… — Принцесса сделала мучительную для слушателей паузу, наливая себе чаю. Повесила чайник обратно на рогульку, неторопливо отпила из кружки, причмокнула, потянулась за банкой, зачерпнула ложкой мёд и стала медленно размешивать. Опять попробовала, задумчиво прищурилась… и вновь потянулась за ложкой. Нетерпеливо ёрзающие на бревне поньки дружно застонали.

— Ты издеваешься? — взвыл Дискорд, картинно выдирая клочья из отросшей пышной седой шевелюры, угрожающе шевеля мохнатыми бровями и хмуря пышные усы.

Принцесса усмехнулась — ужасы прошлого оконьчательно отступили от костра, вновь становясь лишь бесплотными и бессильными тенями за кругом тёплого света. И наконец-то ответила.

— Холст.

— Чего?! — прозвучало хором.

— Там был холст, — повторила Луна и отхлебнула чаю.

Между землёй и небом...

…Холст был большим, свернутым и прислоненным к стене в довольно большой комнате старенького и явно заброшенного деревянного домика. Собственно, там была ещё целая груда таких свёртков, и этот ранее лежал под несколькими другими, но ещё в первый раз Луну, вышедшую из пустого, не считая пары трухлявых вешалок, шкафа, привлекло слабое магическое свечение, исходящее от него.

Развернув холст почти на всю стену, принцесса отошла на пару шагов, рассматривая жаркий солнечный полдень над золотистыми барханами. От картины — если это была картина — веяло теплом, что было весьма кстати, ибо за окнами домика и внутри него царили весьма прохладные и довольно сырые сумерки, как и в прошлый раз.

Снаружи призрачно шумел вековечный лес, глухой стеной окружавший полянку с домом, густые кустарники и могучие еловые лапы скрывали останки полузаросшей дороги, некогда уходившей вдаль. Где-то заухал филин. Над тёмными вершинами деревьев виднелось уже почти ночное хмурое небо, на котором, однако, невзирая на отсутствие туч, тускло мерцали лишь несколько едва заметных звёзд, что было странно. Луне определённо казалось, что их должно быть намного больше.

Мельком глянув в окно и убедившись, что ничего не изменилось, пони зашуршала другими свитками. Её сильно напрягал тот факт, что в картине с пустыней были следы. Множество самых разных следов, от крошечных до огромных, оставленных очень странными ногами, разными лапами и много чем ещё, но все они начинались от нижнего среза холста и уходили куда-то вдаль, за горизонт, плавящийся в солнечном зное. Обратно не вернулся никто. И теперь, когда холст вновь развернули, путающиеся цепочки следов медленно заносило песком, стирая путь… бегства?

Луна надеялась найти разгадку или какие-то намёки на других холстах, но оживляюшая картины магия, если и была когда-то, давно иссякла. Почти на всех полотнах были лишь невзрачные и обесцвеченные наброски — вот штормовое море, например… Будь оно таким же, как пустыня, стоило бы ожидать солёного ветра, брызг, а то и потопа, но теперь картина была мертва. Признаки жизни подавали лишь два полотна — на одном, вернее, ЗА одним, клубился густой туман, в котором проступали смутные очертания деревьев.

Возможно, это был тот самый лес, что обступал домик снаружи. Луна осторожно просунула в картину подобранную в углу кочергу, пошарила в тумане… нечто, принятое было ею за странный цветок, оказалось некогда белым тряпичным узелком в почти выцветший горошек. Осторожно развязав ветхую тряпицу, принцесса обнаружила внутри банку с вареньем. Похоже, малиновым. Варенье, однако, давно уже засахарилось и высохло, будто узелок пролежал в тумане много лет. Почему-то Луне стало не по себе. Странное ощущение заброшенности и пустоты всего этого места, непохожего на обычный сон… будто отсюда исчезло что-то важное, что-то, что придавало самому существованию этого мира смысл, усилилось, болезненно щемя сердце.

Принцесса зябко повела крыльями, поспешно завязала узелок обратно и вернула в картину. На какой-то миг ей показалось, будто из прядей тумана соткались очертания огромной белой лошади, безнадёжно пустой и словно истлевший взгляд которой заставил её вздрогнуть и отшатнуться. Но ещё мгновение спустя Луна уже и не была уверена, что ей не почудилось — лишь лениво и равнодушно колыхались струи молочной мглы, сгущаясь и скрывая лес. От картины явственно потянуло холодом. Увидев, что влажные завитки медленно выползают из картины, будто пытаясь что-то нащупать, принцесса тотчас отступила и быстро свернула холст чарокинезом.

Перевела дух и не слишком удивилась, когда, проведя лапкой по лбу, смахнула капли холодного пота. Что-то с этим местом было очень и очень не так. Так, будто… Луна замерла. Тряхнула головой и взялась за последний холст. Тот, что лежал в самом низу. У неё было стойкое предчувствие, что эта картина может пролить свет… даже притом, что на ней оказался изображён ясный и тихий, какой-то уютный вечер.

Крытая лапником хижина, рдеющие жарким багрянцем угли костра, множество ярких звезд, пылающих в ясном небе… и едва уловимое ощущение, что отсюда кто-то вот только что ушёл, чем-то обеспокоившись. Слегка помятый и закопчённый железный чайник стоял у огня, видно, только что снятый с крючка, кружка чая, стоящая на пеньке возле початой банки с мёдом, над которой лениво жужжал недозаснувший толстый и мохнатый шмель, ещё источала слабый парок, рядом стояла другая — чистая и пустая. Кого-то ждали, но он не пришёл? Гм… и тогда ждавший пошёл навстречу?..

На бревне лежал будто наспех брошенный растрепанный томик с корявой надписью от лапы на обложке. Луна несколько секунд колебалась, затем шагнула назад к окну дома и выглянула. Если это был тот же лес — а принцесса в этом почти не сомневалась — то контраст был разительным… и жутким. Небо нависало хмурой и слепой пропастью, тяжкий мрак которой были неспособны рассеять две или три слабо мигающие звезды, а внизу… Луна невольно поёжилась, отступая от окна. Стылая промозглая хмарь почти скрыла лес, оставив лишь смутно видимые вершины. Медленно колыхаясь, она тянулась зыбкими щупальцами к дому, но пока ещё что-то её удерживало — и туманные языки отползали обратно, под сень недвижных ветвей… слишком недвижных. Ни ветерка, ни шелеста, ни уханья совы…

Луна прикусила губу. Посмотрела вверх. Резко встряхнулась, отгоняя озноб, и вернулась к картине. Прошлась по ней чарами на предмет подвохов и сюрпризов, вполне возможных в данной ситуации. Слишком уж всё было... туманно, и это настораживало. Да, оный туман был чужим, слишком чужим… но когда-то давно принцесса уже испытывала сходное чувство. Чем или кем бы это ни было, однако сродство между обоими мерзостями, несомненно, имелось. А значит, если догадки верны, следовало поторопиться. Луна решительно шагнула в картину. Постояла, озираясь и распуская волны и нити сканирующих чар, впитывая ощущения и впечатления, затем подхватила потрёпанный томик.

Да, язык был незнакомый, но с_у_т_и написанного это не меняло — и в сознание хлынул поток чувств и образов. Нахлынул, закружил кобылку в вихре иной жизни и воспоминаний, и осыпался осенними листьями в памяти. Луна пошатнулась, но устояла. Теперь она знала достаточно, чтобы подвердить свои догадки и пойти дальше.

— Распалась связь времён… — пробормотала принцесса, махнула хвостом на заинтересовавшегося было ею шмеля и заглянула за хижину, найдя там то, чего и ожидала. Подхватив находки магией, Луна вернулась к мерцающему «срезу», ведущему в дом. Задержалась ещё на миг, чтобы выдернуть из гривы волос. Окутанный магией, тот моментально вытянулся, сматываясь… спустя миг наземь упал большой синий клубок, подскочил, как мячик и стремглав помчался, ныряя в ямки и подпрыгивая на пригорках, к лесу. Да, так определённо станет надёжнее, пусть даже путь домой будет освещён и недошедшему, и ищущему — «Нить Мариадны» выведет их сюда, невзирая на помехи.

В доме потемнело и похолодало, за окнами появились первые туманные пряди, а исходившие от холста с пустыней тепло и свет потускнели и словно выцвели… Принцесса мрачно усмехнулась. Ничего, обломали тех, обломаем и этих. Освобождая крылья и магию, сунула сложенную чистую ветошку, в прошлой жизни явно бывшую скатеркой, в ведро, каковое нахлобучила на голову — всё равно ронять престиж здесь не перед кем, и распахнула дверь, нацелив в неё конец лестницы, зажатой под крылом.

Опостылевший туман жадно потянулся к ней, пытаясь сомкнуться, но разлетелся блёкнущими клочьями под сорвавшейся с рога аликорнессы ударной волной и лунным сиянием. Луна с холодным и тщательно рассеянным любопытством наблюдала, как корчатся от её света, истаивают, рвутся и отступают к спасительному мраку чащи мглистые щупальца, оставляя на жухнущей траве иней. Концентрировать внимание на том, что могло таиться за этой завесой, могло быть слишком опасно, да и эмпатию аликорнесса прикрутила на минимум — чувства всякой дряни ей были ни к чему. Было у кобылки нехорошее подозрение, что туман — это лишь начало.

Высоко вверху тлела, мигая и собираясь угаснуть, последняя слабая искорка, ещё видимая в разрыве быстро затягивающих небо тяжёлых туч. В воздухе закружились первые снежинки.

— А вот вам грифоний шиш, — злорадно оскалилась принцесса, отмахнувшись от колющих шкурку подарочков стужи и поднимая лестницу. — Не в моё дежурство!

Приноровилась к ступенькам, потопав лапками, раскинула для балансировки крылья и быстро полезла наверх, к теперь уже близкому небу.

Н-да. А хорошо бы потом эту лестницу и вообще здешнюю пространственную механику изучить, а то ум за разум натурально заходит. Даже Дискорд бы до такого не додумался.

— А ну, брысь, хвостня облачная! Разлетались тут всякие, порядочным принцессам лестницу приткнуть некуда… — шуганув и испарив магией пытающиеся преградить путь облака, сыпавшие противным липким снегом, как из лопнувшего мешка, аликорнесса поднялась над их бескрайним морем, и оглядевшись, присвистнула. Вот это да, это внушает… ТАКИЕ звёзды ей ещё видеть не приходилось. В виде звёзд. Какая… внезапная идея. Так вывихнуть континуум надо ещё суметь. А как они держатся, интересно? Хоть бы не уронить. Впрочем, внизу, похоже, не осталось никого, кого стоило бы пожалеть, прилети ему звездой по кумполу…

Взгромоздившись на верхушку лестницы, аки ворона на жердь, и усердно стараясь не думать, на что этот скрипучий шедевр артефакторики опирается и куда, собственно, её привёл, Луна скинула с головы ведро и вытащила из него тщательно выстиранную бывшую скатерть, которой сильно повезло с новой жизнью. Осталось добыть воду. Впрочем, сиё как раз было наименьшей из проблем.

«Ну, хоть какая-то польза будет от этой пакости», — хмыкнула кобылка, сцапав магией одно из пытающихся дотянуться до неё облаков, затопивших всё внизу сплошной пеленой до горизонта. Демонстративно выкрутила его на манер «мясорубки» из шемарханских мертвецких пустошей, наполнив ведро наполовину, затем отшвырнула тающие на глазах ошмётки. Ухмыльнулась, когда взволновавшаяся облачная «равнина» шарахнулась во все стороны, расступаясь, и быстренько отвела взгляд от уходившей вниз на немыслимую даль лестницы. На всякий случай.

Упрочив своё положение во всех смыслах, Луна намочила ветошь в ведре и аккуратно начала протирать первую звезду, мурлыкая себе под нос что-то без слов. Эта ночь будет длинной… но теперь она хотя бы законьчится.

— Ух ты… — зачарованно слушавшая Свити поспешно отдёрнула от загребущих лапок Эпплблум свою недогрызенную вафлю и тут же спросила: — Так это был сон или нет?

— Думаю, это был мир, созданный чьим-то воображением, — сказала Луна, хрупая своей вафлей и аккуратно подхватывая крошки облачком синей магии. — Поэтому он и пересёкся с сонным пространством. Может, причиной стали какие-то неведомые нам истории, придуманные кем-то и ставшие очень известными. Как говорит один мой друг — «Вера — колоссальная кобыла! А Надя и Люба — вааще звери, им даже оружия не выдают…»

Она отправила крошки в рот вслед за вафлей.

— А те потеряшки, они обратно из лесу хоть выплутали? — разочарованная неудачной попыткой расхищения свитисобственности Эпплблум вынырнула из мешка, в котором надеялась найти компенсацию. — Энто ж они звёзды тама прочищали, шоб ихний свет ту хмарную дряноту гонял, да?

Зажав зубами найденную-таки одинокую печеньку, кобылка принялась за сбившийся в процессе поисков бантик.

— И что это был за туман такой? — подхватила Скуталу, цепляя на рогульку железный чайник.

Тот был старым, облупленным и невзрачным, а раньше ещё и дырявым, пока не подвернулся под горячую лапку в очередной раз затеявшим какой-то совместный опыт Твайлайт, Старлайт и Пинки Пай. Теперь в чайнике не коньчалась вода, закипая, он свистел «Полёт Вондерболтов» и обзавёлся заплетёнными в косички с бантиками длинными рыжими усами и бородой, а также рожками на обросшей по краю клёпками крышке. Причём морковно-огненная волосня не горела в воде, не тонула в огне и наотрез ничем не обрезалась.

Эпплджек долго пыталась проснуться, обнаружив поутру подсунутое Пинки и Дискордом на кухню диво, а потом гонялась за шутниками со сковородкой, дабы компенсировать потраченные нервы и синяки на фланках. Чайник же она отдала Эпплблум, «шобы не подсигивать кажный раз, нечайно спотыкнувшись глазами, а то эдак и нормальную посуду усю переколотить можно, ну вас с такой наукой!»

— Да, это делали Ёжик с Медвежонком, и они выбрались, — с улыбкой кивнула Луна. — А потом мы жарили грибы и пили самый вкусный в моей жизни чай с самым вкусным мёдом… и меня даже не ругали за пару звёзд, которые я таки уронила. Правда, Медвежонок как-то подозрительно косился на мёд и грибы… — она с ностальгией вздохнула. Куда именно она «случайно» уронила приправленные убойной дозой боевой магии звёзды, принцесса умолчала и тогда, и теперь. Затем её мордочка потемнела. — А тот туман… я не знаю наверняка, Скутс, и знать не хочу. Отчасти это было похоже на виндиго, а отчасти… нет, об этом лучше не вспоминать, особенно к ночи. Оно ушло, и Дискорд с ним. Ой, прости, я не хотела…

— Вот всегда, как какая кака какахнется, с ней почему-то ходит только Дискорд, — проворчал упомянутый драконикус, оторвавшись от пера, в котором что-то писал свитком, подливая чернильницу из чернила. — А может, мне с ней не по пути? Ладно, Тия с ним, я уже привык, забудь. Но что мне такое и в голову бы не пришло, это и правда ни в какие ворота!

Он гневно потряс своими усеянными бегающей цифирью перьями.

— Меня никому не превзойти, и я докажу это! Вы убедитесь!

И исчез с негромким хлопком, оставив круговерть из чернильных капель. Щедро усеявшие всё вокруг кляксы с хоровым писком разбежались, исчезая в траве и заставив кобылок поспешно поднять ноги или запрыгнуть на бревно.

— М-да. Вот так и возникают нездоровые сенсации, — вздохнула Луна, опуская лапки и провожая взглядом дорожки колышущейся травы. — Мало нам было Иностранных Слов…

— Да блин горелый!.. То смола, то чернила… Сеструха меня прибьёт, ночью энту хню отмывать! — простонала Эпплблум, вытряхивая из банта верещащую особо настырную кляксу.

— Та не, они сами убегают и не пачкаются, — Скуталу осмотрела себя и подружек. Свити, успокоившись за свою тщательно уложенную гривку, успела изловить магией замешкавшуюся кляксу из банта и посадила её в банку из-под печенья.

— Заведём себе талисман Метконосцев? — предложила, вертя банку в воздухе. — А то даже как-то неудобно за клуб — ни питомца, ни символа…

— А давай, — повеселевшая Эпплблум оставила бант в покое. — Тока чем его кормить-то?

— Чернилами, полагаю, — прикинула Луна. — Или промокашками. Только не купайте его и не кормите после полуночи, знаючи Дискорда, без подвоха не обойдётся.

— Интересно, куда это он так подорвался… — пробормотала Скуталу, запихивая банку с возмущённо прыгающим маскотом Метконосцев в опустевший мешок.

— Искать неприятности, — пожала плечами Луна. — И ведь найдёт, за ним не заржавеет. А потом сам всё расскажет. Свити, передай мне мёд, пожалуйста… Спасибо. Ладно, пока наш хаос где-то приключается, кто дальше рассказывает?

А кто-то - ключом...

— От не знаю, Твай, но энто точно не яблочные упыри, — Эйджи сбила шляпу на затылок, хмуро озирая сад. — И не сезон, и своим участком они обходятся, да и так шуметь… И яблочки, от гляди-кось, погрызенные, а не высмоктанные. Та я и у Флатти на всяк случай спросила…

— Брось, ты же не думаешь, что это она яблоки по ночам ест? — закатила глаза Твайлайт и запустила огрызком в заходящую на понек с неясными намерениями ворону. Та попыталась уйти «бочкой», однако магически управляемый снаряд класса «земля-воздух» метко поразил цель, вызвав взрыв разлетающихся перьев, трескучий «шмяк» в кусты и явно матерное заполошное карканье уже оттуда.

— А вот это уже оскорбление Короны… — прислушавшись, флегматично коньстатировала принцесса Дружбы, подбирая чарами увесистое сучковатое полено. Кусты резко заткнулись.

— Так-то лучше, — принцесса уронила полено обратно.

— Да с чего бы Флатьке так чудить? — пожала плечами Эпплджек, дождавшись окончания разборки с воронопокушением и нахлобучивая шляпу обратно. — Уж будто я ей яблок не отсыплю, коли захочет. Не, я хотела знать, кто ещё это вот всё мог учинить. Ну, зверьё там какое, али кто из Леса…

— А. Логично. И? — Твайлайт вооружилась здоровенной лупой и принялась изучать очередной огрызок. Нахмурилась и уже сама с сочным хрумканьем изготовила из сорванного яблока образец для сравнения.

— Сказала, больше смахивает на пони или кого навроде, клыков нетути, — вздохнула фермерша, с интересом наблюдая за её действиями. — Но здоровенная, кажись, зараза… и заглотная, шо твой пылесос. Пару деревьев зараз вчистую обносит, с неделю уж как. Эдак всепони скоро без сидра останутся!

— Хм. Да, это проблема, конечно… — пробормотала Твайлайт, отбрасывая огрызки и пряча лупу. — А караулить не пробовали?

— Пробовали, канеш, да толку-то? — развела лапками Эпплджек. — Нас без Бабули и Блуми всего двое, а ты глянь на сад! Как тута угадаешь, иде новая потрава будет? Да и будто чует ента тварь проглотная, где мы с Маки сидим, кажный раз на новой делянке жирует… мы-от и не видали её даже мельком ни разу. Ну не растыкивать же повсюду капканы с силками... Так шо, есть идеи?

— Идеи, хм… — повторила за ней Твайлайт, рассеянно уставившись на яблоню. — Есть одна мысль, но…

— Ты-ы-ы!.. — Дискорд пафосно воздвигся из лопнувшего бутона мгновенно вымахавшей у костерка ромашки, прервав рассказ Свити Белль, и гневно воззрился на Луну, указывая на неё пальцем. В заклубившейся над ним тучке зашкворчали бледными сполохами молнии. — Ехидна шустросиняя! Как ты могла послать меня в это жуткое место?! Ты нарочно всё так подстроила, чтобы я туда попал! Туман, картины, белые филины, ухающие лошади, улиткособаки, бешеные ёжикомедведы с протонными магожезлами, как на иллюстрации к прошлой главе — я был готов ко всему, но такое!.. Я даже твою личину на всякий случай надел, чтобы не попасться и не попасть!

— Но попал, — фыркнула Луна, спокойно разворачивая бутерброд уже из собственных запасов и оделяя такими же свёртками кобылок. — Только я-то тут причём? Ты же у меня даже координаты чудес выспросить не удосужился, сам куда-то сорвался, а теперь я же ещё и виновата? Откуда мне знать, куда ты угодил?

— Ну… — ещё с миг Дискорд старательно пыхтел, потом сдулся. Мрачно стянул тучку, ставшую светящимся синим воздушным шариком, вниз за ниточку и передал конец нити Свити. — На, держи, ночник будет. Извини, что прервал… но меня — МЕНЯ! — напугали! Это немыслимо для Хаоса!..

— Хаос — это лишь бесконечно сложный порядок, — развела крыльями Луна. — Так что бояться — это нормально.

— Не для меня, — упёрся Дискорд. — Это меня все должны бояться!

— В самом деле? — Луна прищурилась. — Хорошо, вот, как встарь, мы тебя боимся, боится Твайлайт, боится даже Флаттершай, в её глазах, обращённых к тебе, живёт лишь страх… и что дальше?

— Дальше… э-э-э… ну, я… Флатти не… Тьху! — Дискорд с досадой махнул лапой и плюхнулся на бревно. — Вот всегда ты всё портишь…

— Обращайся, — сунула и ему бутерброд принцесса. — Так куда ты залетел?

— Направо второй поворот и прямо, пока не настанет рассвет, — пожал плечами драконикус, нервно шурша бумагой. — До первой нофелетной будки, а номер я рассчитал по твоему рассказу. И очутился в звёздном небе, подлетел к одной звезде, а там… Внезапно появилось что-то немыслимо огромное и невероятно могучее, до того колоссальное, что я даже разглядеть его не смог, просто какая-то исполинская тень. Оно страшно загрохотало, и меня просто смахнуло прочь, едва дух из Духа не вышибив. Да я сам чуть ёжика не родил против шерсти! Даже и не знаю толком, как я сумел оттуда вывинтиться обратно… Что?! Ну чего ты ржёшь, как синяя лошадь, объясни толком!

— Ле… лестница… — еле выговорила сквозь хохот свалившаяся с бревна принцесса. — Сдвиг… ой, не могу… фаза… эффект перехода… в развёрнутое пространство... ах-ха-ха-ха-ха!

— А?! — Дискорд замер и похлопал глазами в разные стороны. Застонал и треснул себя по лбу, отшибая разлетевшиеся рога. — Это не оно было огромным… это я идиот! Субквантовый…

— Да что ж такое, опять мне эта синяя лошадка мерещится… — бурчал Медвежонок, отгоняя метёлкой крошечную синюю пони от непротёртой пока звезды. — Только маленькая… Кыш обратно в туман, чудо глазастое, мы ещё не закончили! Ё-о-ожик, ты где эти грибы собирал?!

Интерлуния

— Что ж, чай был вкусным и знакомство — во всех аспектах крайне интересным, пусть даже половина собеседников явно полагала нас грибными глюками… — Дискорд поднырнул под ветку и придержал её хвостом, пропуская Луну, — но мы куда-то не в ту степь… то бишь лес, свернули, тебе не кажется? Нас и девчонки ждут, хотя со временем ты изрядно пожульничала.

— Отнюдь, — принцесса поблагодарила кивком, вышла на полянку и задумчиво огляделась. Отмахнулась хвостом от комаров и стремительно начертала концом крыла в воздухе глиф. Тот на миг вспыхнул ядовито-филетовой тьмой, затем потускнел и поплыл в сторону, истаивая. — Нам туда.

— Оригинальная метода поиска, — пробормотал Дискорд. — Тёмной магией. Ты полна сюрпризов, о Владычица Тьмы!
Он пафосно изобразил преклонение колена… в варианте сороконожки.

— Ну так дрянь к дряни липнет. Иногда это полезно, — приняв величественную позу и терпеливо дождавшись оконьчания процесса, Луна царственно пожала крыльями. — Просто вид сверху и вид снизу — две большие разницы, тебе ли не знать, мой МАЛЕНЬКИЙ драконэквус.

— Отвлекаясь от твоих шпилек, я бы предположил, что ты точно знаешь, что ищешь, — Дискорд предпочёл сменить тему и цель, превратив назойливо зудящих комаров в рамоков — и те отвязались, заблудившись на дороге жизни и начав переводить через неё престарелых жуков, синих гусениц и фанфики.

— Напротив, я точно знаю, чего я НЕ ищу… — Луна отвлечённо изобразила барабанную дробь лапкой по стволу могучего дуба, величаво раскинувшего над их головами тяжёлую узловатую паутину ветвей, почти обнажённую осенью. — И надеюсь, что и не найду.

— А я надеюсь однажды всё же выяснить, как ты это делаешь без пальцев, — проворчал драконикус. — К тому же говорить загадками — это моя фишка, а тебе не слишком идёт. Впрочем, несложно догадаться, что это связано с твоими прошлыми приключениями и той туманной мерзостью.

— Я видела сверху, куда оно уползало, спасаясь от звёздного и лунного света, — Луна проскользнула сквозь густые кусты шиповника «мерцанием» и остановилась. Дискорд изобразил жидкий металл и просочился через переплетение колючих веток вдогонку. Осмотрелся и восхищённо присвистнул.

— Ого-го, внушает! Этому облаку без штанов таки удалось тебя довести — я б даже и позавидовал, если бы не результат. Дай угадаю — звёзды ты уроняла не абы куда, верно? Что здесь было хоть?

— Овраг, насколько я разобрала. Глубокий, заросший и достаточно длинный, чтобы возжелать гарантий и ударить дважды, — Луна хмуро изучала идеально ровный сдвоенный полусферический вырез в ландшафте метров триста в поперечнике и почти полкилометра в длину. — А что именно находилось в нём… вот это я и хочу НЕ знать. Холст, где был туман, я тоже сбросила сюда, а потом прихлопнула двойной локальной свёрткой тех звёзд.

— М-да. Что называется, кардилунальное решение проблемы… — Дискорд прищурился, озирая кратер, разбежался в разные стороны, сбежался на дальнем краю, постоял, глядя на дно. Посмотрел в кратер через телескоп, бинокль, монокль, пердимонокль, микроскоп, секстант и астролябию — с обеих концов. Испарился с края и впарился на дне. Пронюхался по нему с фонендоскопом и телепортировался к Луне. Пошарив в карманах белого халата, задумчиво постучал когтем по выросшим бивням и напялил очки с толстенными линзами, вычёркивая планшеты из пункта.

— Ну что я могу сказать… что бы там ни скрывалось, оно или исчезло с концами, или я не Дух Хаоса. Ничего аномального ни внутри, ни вокруг… кроме остаточных возмущений и эманаций, на которые повёлся твой глиф, понятное дело. Грунтовые воды, каверны, растения… не, всё чисто. Думаешь, здесь был портал?

— Да что угодно, — качнула головой Луна. — Но воплощённым мирам ещё и свойственно пересекаться по общим признакам… и если это так, то не хотела бы я увидеть мир, откуда пришла эта дрянь, и тем более его обитателей, порождённых чьей-то вывихнутой фантазией. Когда-то я уже видела подобное — уже после твоего… выхода в отпуск. Гении, мать их кобылью, самородки, постарались, ети их йети. Именно сходство меня напрягает.

— Хм… — Дискорд тоже помрачнел. — Достучались одни…
— Достучатся и другие. — Луна невидяще смотрела на лес за зияющим провалом. — А потом и достукаются. И хорошо, если только они.

— Да, проблемка, — драконикус тоже уставился на деревья. — Пожалуй, я тоже за этим присмотрю. Не то чтобы я привязался к глупым поням, которые даже не умеют по-настоящему веселиться... ну, за одним розовым исключением, но иногда они меня забавляют. Жаль будет терять привычные игрушки из-за такой ерунды.

— Прекрасно, Флаттершай будет рада это слышать, — невозмутимо кивнула принцесса. — Думаю, нам пора.

— Фла… Эй! — Дискорд подпрыгнул. — Ты же этого не сде?..
Луны рядом не было. В кустах мелькнуло и исчезло что-то синее.

— Ненавижу, когда она снова это делает! — взвыл драконикус, обращаясь к мирозданию. Мироздание его самым беззастенчивым образом проигнорировало. — Луна, подожди! Не надо, я же пошутил!..

Негромкий хлопок, и берег будущего озера опустел.

И упасть, опалённым звездой...

— О, Твайлайт, здрась. Сахарок, ты ж так и не сказала, что хочешь делать, и мы, тогось… Ой, принцесса Луна? — Эпплджек чуть смутилась, запихивая какой-то длинный тяжело звякнувший свёрток в угол. — Приветствую, оченно рада тя видеть. Неуж тоже собралась охотиться на нашего яблокожора? Не много ли ему чести-то?

— Ну, Твайлайт выдвинула одно крайне… необычное предположение, а я как раз взяла отпуск… в конце концов, имея банду фесликорнов под крылом, должна же я что-то с этого иметь? — Луна с усмешкой повела крыльями. — Но ты хотела нам что-то рассказать, кажется?

— Ох, оба-два наши высочества, тута такое было… — Эпплджек смачно почухала загривок и прикрыла дверь амбара за собой, образуя внутри сумрак. — Где ж оно?.. Просила ж Маки… А, во!
Она полезла в ящик, продолжая глухо бубнить.

— Мы ж надумали, ежели по земле мы добежать не тово, сталбыть, надысь сверху приглядеть. Не иначе как крылья у ентой заразы, а то и следов было б завались, и хучь разок, да мы б его углядели.

Луна приподняла брови и переглянулась с нервно переступившей с ноги на ногу Твайлайт.

— Логично… — пробормотала сиреневая кобылка. — Именно так мы и хотели ловить нашего, эм-м… охотника до яблок.

— Во-во, мы тож так и дотумкали, — согласилась Эпплджек, откопав в ящике ещё один свёрток. — Уговорили Дэшку покараулить сверху, и… Во, гляньте-кось.

— Бл-лин… — тоскливо протянула Твайлайт, глядя на огромное белое перо с пламенно-оранжевой каймой, которое сияло достаточно ярко, чтобы осветить амбар. — А я так надеялась, что ошибаюсь…

— Увы… — Луна покачала головой.

— Ну, не знаю уж, сахарок, чего ты там представляла, — Эйджи помахала полыхающим пером, рассыпав целый ворох искорок, истаявших, впрочем, не коснувшись пола. — А только Дэши мне указала, куды бечь, я подобралась через малину, глянула, и малость охвостела… слышьте, высочества, а скока у нас ваще аликорнов? Вы новых, часом, не заводили, а? Шут его знает, откель оно взялось, но похоже было — страсть! Рог, крылья, тока грива и хвостяра — шо твоя огненная река, ажно глаза слепит, толком ничё больше и не видать. Ни кьюшки, ни морды проглотной. Яблочки-то доспели, на сидр в самый раз, а оно хвостишшем как махнуло — так они и посыпались, да ещё сразу печёные! И давай чавкать. Мне аж поплохело, а Дэшка и вовсе взбеленилась и попёрла, аки таран… да так в кусты с одного щелбана и улетела.

— С ней всё в порядке? — быстро спросила Луна, опередив вскинувшуюся Твайлайт.

— Да чего ей, малахольной, сделается… — пробурчала сердито фермерша. — У меня сердце в пута ухнуло, а ей хоть бы хны. Язык тока заплетается и глазыньки ясны с-под здоровенной гули на лобе в разны боки глядят. Лекарша сказала, сотрясение энтих, головных мозгов… которых у ней сроду не было! Было б чего сотрясать, агась. И крылья побила, таперича ходит в куче бинтов, ну чисто конёк-горбунок.

Бледно-лиловая Твайлайт облегчённо выдохнула и села на собственный хвост, не заметив этого. Луна успокаивающе погладила аликорночку, чувствуя под перьями явственную дрожь.

— А дальше что?

— А дальше… — Эйджи слегка запнулась. — Ну, тут уж я осерчала, и того… оно обратно за яблоки принялось, и аккурат ко мне задом встало, ну и…

— Что? — Твайлайт напряглась.

— Звиняйте, с обоих стволов крупной солью прямо в круп и зарядила, — воинственно нахохлилась Эпплджек. — Сеятель уж с теми яблоками, новые вырастут, а вот за друзей я ково хошь отлягаю! Ибо нехуфиг.

— Ой, мамочки… — выдала Твайлайт и опять села на хвост. — Ты… выстрелила в неё солью?!

— Ну дык. Я ж так и сказала, — Эйджи пожала плечами и поправила шляпу. — Оно заорало и стартануло так, шо триксева петарда обрыдалась от зависти в чулане, ажно шлейфом облако продырявило. Я-от думаю, больше оно не вернётся, больно уж солоно пришлось.

— Луна, это НЕ смешно! — взвыла Твайлайт, заметив, как у ночной принцессы затряслись крылья, хотя морду та прикрыла лапкой. — Это… это… ЭТО!

— М-может, и нет… — еле выговорила та из-под лапки, — но думаю, на новую диету ты её теперь уговоришь о-очень нескоро… по крайней мере, пока уязвленная, гхм… гордость не заживет.

— Эй, сахарки, вы об чём? — недоуменно спросила Эйджи, хозяйственно заворачивая перо в мешковину и кладя обратно в ящик. — Вы знаете, хто энто был?

— Луна… — в голосе смешавшейся Твайлайт появились просящие нотки.

— Э, нет, Твай. Сама объясняй. — Луна отворила дверь, вышла наружу и распростёрла крылья, собираясь взлетать. — А мне срочно надо в Кантерлот, лечить одну нервную особу от лунатизма и… прочего, уж извини, сахарок. Тело государственной важности, сама понимаешь.

— Нельзя! — категорично провозгласил Дискорд под хихиканье понек. — Нельзя так себя изводить, вот что я вам скажу.

Драконикус порылся усами в наспинном кармане смокинга и выудил оттуда карамельные яблоки на палочке, которыми немедля одарил всю компанию.

— Не будем, — хихикнула Свити Белль, принимая яблоко.

— А это правда было, или только история? — Скуталу вгрызлась в подарок.

— Ну, яблоки ктой-та тырил, и сеструха таки пальнула в него из своей прадедовской дружбайки… но вот кого она так лихо отдружила, хвост там разберёшь, — пожала плечиками Эпплблум, любуясь глянцево блестящим яблочным бочком. Ухитрилась отхватить разом пол-яблока, отчего речь стала неразборчивой:

— Фало ли ффто ифф Леффа поналеффет? Хр-рум-ням-ням… Но ябки оно таки пекло, да. Луна?

— Что «Луна»? — хрустя яблоком, фыркнула принцесса. — Если бы сестру аж так допекло диетами, она б и без лунатизма изобрела тыщу и два способа раздобыть тортик, а не яблоки, так что… не, на неё непохоже.

— А если б и так, это по-любому была бы Великая и Могучая Тайна Короны! — Дискорд изобразил отдатие чести незримому знамени. — Так что никто вам бы и не сказал.

— Кто тут поминает Великое и Могучее прозвище Великой и Могучей Трикси всуе? — пафосно вопросила поименованная, появляясь в круге света. — Привет, мелочь. Морочите принцессе голову и пугаете Дискорда своими ж-жуткими историями?

Приветствовав принцессу и что-то невнятно проворчавшего Дискорда поклоном и взмахом шляпы, фокусница уселась на край бревна, по которому подвинувшаяся Луна приглашающе похлопала лапкой.

— Привет! Агась, стараемся. А ты уже вернулась из Кантерлота? — обрадовалась Скуталу. — Будет представление?

— А как же! — Трикси гордо задрала нос. — Я же Великая и Могучая Трикси, а не хухры-мухры! Завтра в полдень на площади. Кстати… Ста-а-арли! Тут яблоки с карамелью и страшные истории раздают, где вы там?

Но странный стук зовёт в дорогу...

— Жила-была одна красивая, умная и голубая единорожка, которая мечтала стать знаменитой артисткой-иллюзионисткой. Она много ездила по Эквестрии и разным странам, потом приехала в Понивилль и повстречалась с другой единорожкой — тоже талантливой, но жутко зловредной. Она как-то даже чуть весь мир на ноль не помножила… ай, больно! Ладно-ладно, не на ноль… Ой! А теперь за что?! А, да ну вас…

Короче, решила она устроить как-то к празднику Сердец и Копыт представление, да чтоб было нормальное, а не как в прошлый раз, когда вот эти вот две зара… Ай, Пинки, блин, я тебе не кексик! Что значит «тоже вкусная»?! Понибудь, отнимите Трикси у неё, Трикси уже страшно! Ф-ф-фу… Пинкдом. Ладно, о чём это я?.. ах, да, итак, наша героиня решила сделать классное шоу, отрепетировала номера, приготовила реквизит, расклеила жеребятами за леденцы афиши… иметь преданных поклонников очень удобно, хотя иногда, э… зело накладно. От их «фокусов» как бы всем городом кирпичей не наложить, но не будем о грустном.

И вот, когда уже почти всё было готово, выяснилось, что дочку её ассистентки и подруги Берри Пунш угораздило отведать повидла производства фирмы «ФФырк-Яблочки», которую до сих пор ищут «благодарные» покупатели, и…

— Прости, Трикс, никак не выйдет, — виновато сказала Берри, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Руби реактивной тягой чуть с унитаза не срывает, а с другого конца тазик… в общем, попадись мне эти два урода, я в них это повидло запхну вместе с банкой и сверху всё позашиваю той самой иглой! Я только на минутку, предупредить… Пока!

Она сорвалась с места и умчалась рысью, спеша домой.
Оставшаяся с приоткрытым ртом на ступеньках фургончика Трикси растерянно сдвинула шляпу и почесала загривок. Потёрла нос, потом подёргала себя за ухо, проникаясь хренностью бытия…

— Да блин, вы издеваетесь? — неверяще вопросила у мироздания. — Почему, как только я пытаюсь устроить представление в Понивилле, тут же начинается какая-то хвостня?!

Лениво опускающийся на площадь вечер загадочно промолчал, впрочем, пытающаяся найти Великий и Могучий выход Трикси ответа особенно и не ждала. Хотя… а вдруг?

— Ладно, это был риторический вопрос, — вздохнула она после пары мгновений ожидания, наткнувшись глазами на кристальный шпиль. — Полагаю, вариантов у меня немного, придётся выбирать меньшее зло…

С этими словами она накинула плащ, приводя свой образ в целостность, закрыла фургончик и поскакала искать Старлайт. Которая нашлась на полдороге в небольшой кафешке «Мечта Джильды» вовсю уплетающей нечто странное.

— Для разнообразия повезло… если это везение, — пробурчала Трикси, направляя лапки к старой подружке. — Привет, Старли! Это что? И почему «Джильды»-то?

— Привет, Трикс. Это называется «шаурма». Джильды — потому, что у Гильды неважно с грамматикой… а может, это по-грифоньи, не уверена, — флегматично пожала плечами Старлайт. — Да и параллельно, зато тут можно найти вкусные вещи.
— Она что, с мясом? — принюхалась фокусница, устраиваясь напротив и пристраивая шляпу на спинке стула.

— А то. В Нашем Городе с плодородными землями было не то чтобы богато, предгорья же, так что привыкли есть всякое. Кстати, по моим наблюдениям, такой рацион куда здоровее, Твайлайт вон щас пыхтит над докладом принцессам… хотя сомневаюсь, что для них это новость. Я в этой кафешке видела и Санни Скайз, и Сильвершейд Дрим, но… это ж Твайлайт.

— Ого… так Гильда поймала удачу за хвост? Здорово. А знаешь, ко мне вчера забегала Рэрити, искала куда-то запропастившуюся Опал… — невинно сказала Трикси и махнула Гильде лапкой. — Мне кофе с крекерами!

Старлайт перестала жевать и уставилась на шаурму. Немного поразмыслила.

— Ну хоть не Вайнона… — меланхолично откусила ещё кусок. — Да и Гильда, может, и безбашенная, но не самоубийца же. Несмотря на «Булки Радужной Порывки» в меню. Дэшка тут вчера скандалила, мол, не тот рецепт, чернослив вместо изюма, что ли… Ладно, ты же не только из родственных чувств меня искала, на ночь глядя? Что стряслось?

Трикси, взяв у грифоночки заказ и благодарно кивнув ей, пожала плечами.

— Ну, не то чтобы стряслось… просто наши братцы-акробатцы подложили мне здоровую свинью со своими аферами. Они ж тут повидло из краденых гнилых яблок продавали, слышала?

— И нюхала, — мрачно сказала Старлайт, прикончив свою «шаурму» и вытирая лапки и губы салфеткой. — Спайк соблазнился, полагаясь на драконье брюхо. Чуть замок не спалил жидким напалмом… а тушится он крайне паршиво, надо сказать. Хм. Неужели Берри отравилась?

— Не, Руби. — Трикси хрупнула крекером и с наслаждением сделала маленький глоточек кофе. Пожалуй, никто не умел варить кофе так, как грифоны… даже притом, что узнали они о нём сравнительно недавно. — Берри прибегала извиняться, говорила, мелкая с толчка слезть не может. Ну, с жеребенки какой спрос, да и случай, когда в Понивилле чем-то травились, был лишь раз, как я знаю, и то… Берри рассказывала, Эпплджек до сих пор в больницу каждый сезон телегу яблок возит. Но это всё лирика, а я…

— Осталась без ассистентки? — Старлайт прицельно метнула смятую в шарик салфетку в корзину, но не попала. Пришлось помогать себе чарами. — Н-да, действительно, проблема. Тут кого попало не возьмёшь… А Пинки?

— Даже не шути про это! Мне той кошмарной ёлки хватило! — Трикси вскинулась, едва не опрокинув опустевшую чашку, и заполошно озираясь. С Пинки сталось бы выскочить из-под стола или из кофейника.

Старлайт весело хихикнула… но под стол всё же заглянула. За упавшей монеткой, естественно.

— Ну что ж, пошли, вспомним старые времена, сес… подруга. Может, что и придумается… весёлого.

— Вот этого я и боюсь, — проворчала Трикси, нахлобучивая шляпу и выходя вслед за Старлайт из кафе.

— А теперь, почтеннейшая публика, Великая и Могучая Трикси и её помощница покажут вам невероятный номер! — Трикси, пафосно воздевшая лапку с волшебной палочкой, взмахнула ею, выпустив красивый шлейф разноцветных искр. — Это будет венец нашего сегодняшнего представления!

Голубая единорожка скользнула в сторону, жестом привлекая внимание зрителей и свет прожектора к выступившей на сцену Старлайт. Та, сияя улыбкой ярче софитов, вытолкнула на сцену большой ящик, усыпанный блёстками и звёздочками из фольги. Изобразила рядом нечто эффектно-эротичное, подчёркнутое облегающим фиолетовым трико и чулочками, затем упаковалась в него, просунув голову и лапки в специальные отверстия.

Ящик был как раз такого размера, чтобы уместить пони, но не более. Трикси вновь взмахнула замерцавшей палочкой, успешно маскируя ею и шляпой свою магию, и на сцену вылетели с полдюжины минотаврских ятаганов и десяток тыкв, молниеносно порубанных свистящими клинками в подставленный тазик на тыквенное пюре.

— Как видите, мечи настоящие и очень, очень острые… — медовым голоском сказала Трикси. Старлайт явственно сглотнула. — А теперь Великая и Могучая Трикси испытает их на этом ящике. Но не спешите волноваться, почтеннейшая публика, ведь этот фокус выполняет настоящий профессионал. Не пытайтесь повторить этого дома!

Она взмахнула ятаганами, Старлайт обреченно зажмурилась.

— Чик-чик-чик-чик, уноси готовенькую, чик-чик-чик-чик, кто на новенькую? — продекламировала Трикси со зловещей усмешкой, молниеносно утыкав ящик ятаганами. Зрители разом ахнули.

— Ахалай-махалай, ляськи-масяськи! — Трикси одним движением чар разобрала ящик на три коробки, развернувшиеся на вертикальной угловой оси в разные стороны. — Вуаля!

Старлайт осторожно приоткрыла один глаз, посмотрела на соседние коробки, из которых торчали её шевелящиеся конечности…

— Кажется, теперь я понимаю, что значит «проснуться в разных тарелках», — буркнула себе под нос.

— Нет никаких причин для паники, почтеннейшая публика и нервная ассистентка, — провозгласила Трикси, и две наладившиеся было в обморок поньки-цветочницы быстренько передумали. — Ситуация полностью под контролем, и сейчас мы соберём наше тело-головоломку обратно!

Взмахнув палочкой, сияющая белоснежной улыбкой Трикси собрала коробки обратно в ящик, осыпала его искрами, вновь произнеся заклинание — и распахнула дверцу. Воцарилось гробовое молчание, лишь кто-то сдавленно пискнул… тишину разорвал стук высыпавшихся из ящика частей Старлайт. Лапки, две половинки туловища…

— А теперь мне уже можно паниковать? — мрачно спросила голова Старлайт с верхушки ящика.

Трикси, непоняческим усилием подавив новый писк, изобразила натужную улыбку, больше походящую на оскал.

— Ах, да, Трикси же забыла подуть, почтеннейшая публика! — она поспешно сгребла магией ошмётки Старлайт в ящик и захлопнула дверцу. — Иначе фокус не получится!

— А если опять не выйдет? — с меланхоличным интересом спросила голова Старлайт.

— Ничего страшного! — Трикси, успевшая прийти в себя, выдала оскал голодного крокодила публике пополам с адресованным сугубо ассистентке шипением разъярённой кобры. — ЕСЛИ опять не получится… — Старлайт отчего-то почувствовала себя о-очень неуютно, — то Великая и Могучая Трикси сварит Великий и Шикарный Суп по рецепту Зекоры, чтобы добро не пропадало! И будет выступать с говорящей головой в баночке! Трах-тибидох, ляськи-масяськи!

Трикси свирепо дунула Старлайт в нос. Та едва удержалась от чиха и как-то упустила момент, когда распахнувшая дверцу фокусница просто вытряхнула её из ящика на сцену. Публика облегченно выдохнула и тут же восторженно зааплодировала. Трикси, раскинув лапки и сияя, купалась в восхищении зрителей, Старлайт же, пользуясь моментом, бочком отползала за кулисы. Что-то ей подсказывало, что невзирая на возросшую в разы выручку и успех Трикси, лучше обождать, пока подруга не остынет…

— Значит, это была иллюзия? — догадалась Скуталу, хихикая. — А что было потом?

— Ну да, — Трикси фыркнула. — Старли, когда я её наконец нашла в са… на чердаке у Флаттершай, сказала, что придумала эту чепуху в последний момент и предупредить, мол, уже не могла — на сцене-то. А на самом деле, конечно, она это всё нарочно устроила! Нервной её, видите ли, назвали! На её счастье, я уже успела набегаться, спустить пар и посчитать выручку… для Трикси это стало бальзамом на раны жестоко раненной таким свинством души. Так что я её даже не шпыняла… почти.

— Ну, извини, — вздохнула Старлайт, чуть смущенно потирая загривок и почему-то кру… метку. — Я и на самом деле придумала это, уже когда мы начали, но если бы Гильда не уговорила меня попробовать знаменитый грифоний ром, я бы не обратила внимания на подколку… а так мне показалось, что это будет смешно.

— Ух ты, настоящий ром?! — розовым мячиком подскочила Пинки. — И какой он? Лучше сидра?

Эпплблум негодующе засопела, но встать на защиту семейного дела не успела.

— Гадость жуткая, — содрогнулась Старлайт. — И по мозгам эта дрянь исподтишка и незаметно шарахает так, что до меня дошло, что происходит, только когда меня стошнило в кусты после пробежки, и Флаттершай, учуяв перегар, влила в меня какой-то декокт Зекоры, а потом от души минут пять макала в ведро… вот уж не думала, что она знает такие слова. Как же меня потом несло в тех самых кустах… и наверно, ведро воды я потом и выдула в один присест. Чтоб я ещё хоть раз взялась за эту отраву! Зато хоть шаурма была вкусная.

Теперь запыхтела Свити, души не чаявшая в пушистой домашней любимице и вообще в кошках. Впрочем, её тоже опередили.

— Ну да, хорошо хоть, мясо Гильда у Эйджи берёт… Флаттершай только этого не говори, — буркнула Трикси и насупилась. — А про ром я с ней ещё потолкую!

— Лучше, если это сделаю я, — вздохнула Луна, приколдовав из какой-то своей заначки зефирки и передав парочку из них голубой единорожке. — Понивиллю достаточно одного сеанса шокотерапии, обойдёмся без лишних разрушений.

— Минздрав предупреждает… — хмыкнул Дискорд.

— А Колумб тут причём? — тут же спросила Пинки.

— При яйце, конечно! — удивился драконикус.

— Ха, открыл Америку… — Пинки задрала нос. — Иглу ломать надо было вовремя!

— Так остаться же должен был только один, — пожал плечами Дискорд.

— Не-а. Всегда двое их, учитель и ученик, — хихикнула розовая понька. — Иначе зачем нужны печеньки?

— Хм. Под таким углом я не смотрел на вопрос… — задумался Дискорд. — А если прибавить к уравнению бочку варенья?..

— Тогда помогут вороньи вафли!

— Эй, вы о чём? Великая и Могучая Трикси ни бельмеса не понимает! — возопила фокусница, растерянно хлопая глазами на спорщиков и напрочь позабыв про свою надкушенную зефирину.

— Мы тоже… — хором сказали Метконосцы, переглянувшись. — Зато интересно!

— А, — Старлайт махнула лапкой. — Они переключились на свою волну. Простым пони этого не понять. Пинки… Пинки! ПИНКИ, шарик тебе в ухо!!!

— Ась? Этот, что ли? Или этот? — Пинки вытащила из уха шарик, а из другого — второй. — Какой тебе больше нравится — синий или зелёный?

— Я ружьё дома забыла, — отрезала Старлайт. — И дождя не будет, так что мёд получится только правильный!

— И ты туда же? — Трикси схватилась за голову. — Луна миа… Это заразно, памагите! У Трикси крыша от вас едет!..

— Тута я, — фыркнула ночная принцесса. — В самом деле, драконикус и фелледи, возвращайтесь к реальности, ночь на носу. Кто дальше рассказывает?

— Я-я-я-я-я!!! — Пинки изо всех сил вытянула вверх лапку. — Можно-можно-можно?

— Прекрасно, давай.

Может, сердца, а может, стук в дверь...

— Я представлял себе возвращение в Эквестрию совершенно иначе… — Дискорд яростно копался в кожухе гиперболоида. — Каким местом я… в смысле, ты думал, дубина?! Почему я вместо спокойного захвата другого мира с этим великолепным прибором, вынужден с прибором покласть на гениальный план и эксперимент, и мчаться себя спасать? Какую легенду ты мне запорол! — драконикус почти всхлипнул. — Прощай, Пётр Петрович Гарин, император целого мира…

— Это была твоя идея, — пробормотал Дискорд. — Я — это ты, значит, это твой косяк, шиза у нас общая.

— Это ты — шиза, и я уже жалею, что не нажрался в мире людей галаперидола! Вот где я тебе здесь добуду эти дискордовы пирамидки? У меня ж там Шельга и революция в разгаре! А магия на эту рогатую сволочь уже не подействует — слишком уж разожрался, да и из-за тебя, бревно ты наше трухлявое, он её из меня почти всю выжрал! Нашёл кого брать в союзники, болван!

— От бревна и слышу… Нам нужно ещё оружие!

— Кто бы говорил за опилки в голове, — Дискорд мрачно зыркнул на Дискорда. — Это Понивилль, балбес! Где ты здесь найдёшь оружие, способное пронять эту орясину?! Из-за тебя, между прочим, этот выкидыш шемарханской коровогиены выстрелом попал прямо в сарай Флатти, а другого арсенала аж до Кантерлота не сыщешь! Чем она его теперь положит, этим?!

Дискорд на миг оторвался от почти собранного гиперболоида и сунул себе под нос разбитую винтовку.

— А пирамидок хватит на несколько минут работы минус фокусировка и настройка. Пойдёшь на Тирека влапопашную и подержишь, пока Флаттершай ему рога отшибать будет? Пускать её в ближний бой нельзя, если он заберёт и её магию, к нам всем придёт жирный песец! Да и не в том она состоянии.

Дискорд только крякнул. Отчаянно подёргал себя за бородку и вдруг просиял.

— Нет, погоди, у нас есть орудие, и вполне себе дальнобойное, если попадём, даже ему мало не покажется! И прям тут, за рощей.

— Откуда?.. Катапульта! — Дискорд замер на месте. — Вот можешь же, когда припечёт. Дуй за остальной Бандой и Метконосцами с их новым приятелем, одна нога здесь, другая там!

— Без магии? Издеваешься?!

— Над собой — имею полное право. БЕГОМ, шланг тормозной!

Проводив пинком и взглядом вломившегося в кусты себя, Дискорд взгромоздил собранный прибор на треногу. Бросил быстрый взгляд на лежащую под деревом золотистую пегаску с перевязанными головой и крылом, и вновь посмотрел туда, где крохотная фиолетовая мушка вилась, сверкая сполохами боевой магии, вокруг неуклюже, но на удивление быстро ворочающейся гигантской рогатой туши.

— Надеюсь, они успеют… как бы на сей раз Тиины эксперименты не вылезли нам боком, — пробормотал драконикус себе под нос. — Эх, мне б сейчас «Аризону»… но чего нет, того нет. Ну ладно, раз нет гербовой, раз, два…

Одну за другой он начал ловко вставлять пирамидки в бронзовое кольцо под откинутым кожухом. От этого занятия его отвлекла выскочившая из кустов Пинки Пай.

— Ух ты! Настуящий гиперзабодалоид! Давно хотела лазерную вечеринку, чтобы с зеркальным шариком! Но шамонита даже у нас на ферме не нашла…

«Это Пинки, — старательно напомнил себе драконикус, едва не выронив последнюю пирамидку. Шамонит он придумал сам, специально для своего неудавшегося приключения. — И сейчас нет времени!»

От дальнейших самоувещеваний его спасла мрачно пыхтящая пятерка из поней и Дискорда, которые, впрягшись цугом, волокли поскрипывающую несмазанными колёсами катапульту. Лира и Бон-Бон, почему-то в чёрных пиджаках, Эпплджек и вполголоса матерящаяся Рейнбоу, являющая собой первого в истории ездового земнопегаса, хотя такой чести она очевидно не радовалась. Позабывшая про томность и манеры Рэрити выражалась не менее изысканно, ухитряясь, впрочем, обходиться без пошлостей — она вместе со Свити и Эпплблум толкала громоздкий агрегат сзади.

«А вот и ездовые академики…» — отметил Дискорд. Сверху по катапульте пиратской обезьянкой металась Скуталу, что-то отвязывая и подкручивая.

— Ну, мы приехали, — сообщил ухеканный Дискорд, скидывая лямку. — Колобок и все-все-все доставлены, шеф! Что дальше?

Указанный Колобок подкатился к краю платформы, «заглянув» вниз, и легонько подпрыгнул, подтверждая своё присутствие.

— А разве неясно? Выстрел у нас будет только один, и снаряд должен быть предельно убойным и самонаводящимся. К тому же магию нашего мира Тирек может переварить, так что нам сильно повезло с вашим другом…

Дискорд развёл лапами.

— Если он согласится ещё разок полетать.

Колобок на миг призадумался, потом изобразил кивок.

— Но это же опасно! — хором возмутились Метконосцы. — Он же может разбиться!

Колобок требовательно ткнулся Скуталу, спрыгнувшей рядом, в бок. Подтолкнул к краю платоформы.

— Он прав, сахарок, — вздохнула Эпплджек. — Или так, или… вон, глянь, он счас Твайлайт прибьёт, а потом что?

Свити застонала.

— Нет времени, заряжайте! — крикнул Дискорд, и Дискорд схватился за лапоятки правого натяжного колеса вместе с Эпплджек и Рэрити.

За левое взялись Лира с Бон-Бон и Рейнбоу.

Рычаг катапульты с натужным скрипом пошёл назад, становясь на боевой взвод.

Дискорд подошёл к Флаттершай и осторожно тронул её за плечо.

— Флатти, ты нам нужна.

— Да, я слышу, — медленно сказала та, открывая глаза. — Помоги встать… Где там твой гиперболоид?

— Знаешь, а ты первая, кроме меня, кто произнёс это слово правильно, — неуклюже попытался пошутить драконикус, ставя её на ноги. Флаттершай пошатнулась, потрясла головой, зажмурившись, открыла глаза и нашла взглядом гоняющего Твайлайт гигантского кентавроида. Нехорошо прищурилась.

— Вот вытащим Твайлайт, она тебя тоже удивит, да ещё усовершенствует твою машину и на луне автограф напишет. Куда тут нажимать?

— Луна будет в восторге, — фыркнул Дискорд. — Сюда, но сперва надо свести луч, я сделаю. Оптику я с винтовки скрутил, ей она вряд ли понадобится. Упреждение и прочее роли не играют, так что…

— Я поняла, — Флаттершай покачала стволом гиперболоида, отслеживая кружок света в прицел. — Нормально.

— Мы зарядились, — сообщил Дискорд Дискорду.

— Если у нас, по сути, один выстрел… — начала было Бон-Бон, но Лира её прервала.

— …То Флаттершай виднее. Так, народ, наводим эту дуру! Спасибо, мелкие хоть колёса поворотными сделали.

— И потом… — пропыхтела вцепившаяся в край подминающей кусты платформы Дэш, — ты нам… всё же объяснишь, почему это ей… виднее, и что тут вообще за хвостня творится… Мелочь, брысь, придавим!

— Тебе всё равно не понравится… опять. — Лира не отрывала взгляда от прицела катапульты. — Левее, левее… Готово!

Флаттершай нажала кнопку и внутри аппарата загудело пламя. Дискорд закрутил микрометрический винт, вырвавшийся из дула луч сжался в слепящий шнур.

— Пли! — рявкнула Лира, и Бон-Бон рванула спусковой рычаг.

…Твайлайт, увернувшаяся от очередного луча Тирека, полоснула его по боку магией, поднырнув под огромную ручищу, и улетела кувырком в догорающие щепки, оставшиеся от Золотого Дуба, встретив тяжёлый удар хвоста.

Тирек с победным рёвом собрался обрушить всю мощь своей магии на оглушённую принцессу, получил страшный удар в затылок, покачнулся и тяжело осел под явственный хруст черепа, превратившись в огромную неподвижную мишень. Огненная нить, перечеркнувшая небо над гигантом, резко опустилась карающим мечом, взметнулась, ударила вновь — и угасла. Чудовище со срезанными под корень рогами медленно завалилось набок и исчезло в огромном фонтане из сгустков света, ударившем ввысь.

— Наконец-то! — Дискорд щёлкнул пальцами, убрав Дискорда и потянулся. — Приятно быть целым…

Второй щелчок пальцами — и с Флаттершай исчезли бинты.

— Спасибо… — устало улыбнулась пегасочка, расправляя крыло.

— Но почему ДВА удара? — хмуро спросила Бон-Бон.

— Потому что без ОДНОГО можно было обойтись, — мягко сказала Флаттершай. — Кроме того, он мог унести похищенное с собой. Дальше… ваша забота. Простите нас…

Лира оглянулась на радостных подруг, скривилась, будто раскусила лимон, но со вздохом кивнула, надевая черные очки вслед за Бонни. Алая вспышка затмила мир.

— Так это было, но мы не помним? Или этого не было, но теперь мы помним? — Свити потрясла гривкой. — Ну вот, у меня опять голова не варит… Злые вы все, уйду я от вас к Колобку!

— Ещё бы, он герой, ажно цельного Тирека завалил, на пару с Флатти! — развеселилась Эпплблум. — Тили-тили-тесто… Ай, не щипись, я ж пошутковала!

— А мне вот интересно… — Скуталу поёрзала на месте. — Если это всё было, почему ты об этом помнишь? Ну в смысле, если даже Дискорд не помнит за этот свой гиперблиноид, или как его там?

— А у меня бэкап памяти на внешнем сервере регулярный! — захохотала Пинки. — Стирай, не стирай — я всё равно Пинки Пай, хи-хи.

— Чего?! — Трикси вытаращилась на неё. — Понибудь, напишите мне инструкцию по пониманию того, что она несёт, пока Трикси в дурку не унесли!

— Зависла операционка? — Пинки подмигнула единорожке. — Не страшно, форматирование диска «Це» решит все проблемы.

— Гр-р-р!

— Ой! Ладно, ладно, я пошутила, хватит меня душить! Это путь на Томную сторону силы. Печеньку хочешь? А лимонную дольку?

— Старлайт, пусти, я её!.. М-м-м-м!

— Народ, я одна её не удержу… Трикс, блин, не кусайся! Ну, сама напросилась!

— Эй, трое тебя на одну Трикси — нечестно!.. Ай, не щекотайся, аха-ха-ха-ха!

— Куча-мала! — радостно завопила Пинки и вместе с Метконосцами напрыгнула на единорожек.

— М-да, прибор, думаю, был бы интересный… — пробормотал Дискорд, отодвигаясь от разгорающейся кутерьмы. — Вот только править миром я бы не стал даже ради эксперимента, ибо вчерашняя хохма, как говорил великий Аркад Эдем, уже не хохма. Так что это всё-таки выдумка. Или?..

Он бросил быстрый взгляд на Луну.

— Это не выдумка, это Пинки Пай, — посмеиваясь, хмыкнула та, отходя подальше от пыхтящей и смеющейся кучи понек, где-то в самом низу которой сквозь ржание пополам с икотой грозилась всем Великой и Могучей Мстёй защекотанная Пинки и Старлайт фокусница. — Остаётся только веселиться. Па-аберегись!

И тоже прыгнула в кучу, где одних хихикающих Пинки, казалось, было с полдюжины, Старлайт, впрочем, не особо отставала.

— А я что, рыжий? Ну, а почему бы и да? — сам себя спросил Дискорд, перекрасился, сотворил два пузыря с водой и сиганул за принцессой.

Он не помнит ни чинов, ни имён...

— Ой, да ладно тебе, Лу… Ну кто может быть весомее и значимее для Эквестрии, чем её правители, в коньце-то коньцов? — Селестия решительно протопала к стоящему у стены агрегату.

Твайлайт, раскопавшая это надрамождение шестерёнок, тяг, передач, коленчатых трубок и даже каких-то запыленных колб с разноцветными жидкостями и порошками, запаянных наглухо, почему-то успела тихо и незаметно исчезнуть, оставив принцесс наедине со своей находкой. На которой было начертано, а вернее, прикручено свеженадраенными медяшками:

«Измеряю не вес и значительность, но весомость и значимость для смотрящего».

— Начнём с того, что в твоей, гхм… весомости я не сомневаюсь. Даже слишком, — хмыкнула ночная принцесса, осторожно обходя странную машину по дуге. Селестия только фыркнула на неё иноходом, примеряясь к рифлёной площадке. — Но это не главное. Во-первых, кто сказал, что этот механизм измеряет твою весомость именно для Эквестрии? Во-вторых, Старсвирл, который его не то где-то нашёл, не то изобрёл…

— Изобрёл. — Селестия ткнула лапкой в неприметное клеймо в виде шляпы с бородой. — Видишь?

— Лады, значит, изобрёл, — кивнула Луна. — Да, так вот, во-вторых, он использовал этот агрегат всего однажды, и как следует из вот этих его талму… а… а… А-а-апчхи! — принцесса, забывшись, неосторожно хлопнула крылом по верхней в стопке ветхой книге, и та в ответ мстительно выплюнула облако пыли.

— И что? — поймав на лету магией слетевший со стола графин и дождавшись, пока сестра прочихается, несколько нетерпеливо спросила Селестия, усевшись рядом с прибором.

— П-пчхи!.. да чтоб ему икалось с такими шутками… — Луна смахнула слёзы и яростно потёрла лапкой нос. — А то, Тия, что он написал — агрегат работает СЛИШКОМ хорошо. И всё! После чего эта штуковина оказалась в самой дальней кладовке Замка, заваленная всяким хламом и старой мебелью. Вот ты хорошо помнишь нашего Бороду с его занудством и перфекционизмом — и где? Где пространнейшие пояснения на дохуфига страниц, да и когда это у него хоть что-то было на «хорошо», не говоря за «слишком»? Я уже молчу о том, что все прочие свои изобретения он гонял и в хвост, и в гриву, так что рабочих магмехов, если уж он вообще удосуживался отойти от чистой артефакторики, после него почти не осталось. Просто потому, что починить изношенное никто не смог — гении такого уровня под кустами не валяются. А тут — нате, всё новенькое, как с токарного станка, только пыль смахнуть.

— Гм. Аргумент, — пробормотала Селестия. — А есть «в-третьих»?

— Есть, как не быть, — подозрительно ласково улыбнулась Луна, и Селестия ощутила некоторое беспокойство. — Видишь ли, эту штуковину нашла ТВАЙЛАЙТ. Дальше объяснять?

— Ну-у, ты пристрастна к девочке…

— Неужели? — Луна, наливающая воду из спасённого графина, скептически подняла бровь и нацелила на сестру хрустальную пробку, зажатую в маховых перьях. — Что ж, посмотрим, будешь ли ты в этом уверена после испытания этой машины. Не пойми превратно, я очень люблю Твайлайт, но статистика говорит не в её пользу.

— Смотря как выстраивать причины и следствия. Впрочем… гм. Н-да.

— Вот именно.

Сёстры задумчиво воззрились на странное устройство странного гения.

— Ладно, в любом случае, вреда от этого не будет, а моя гордость как-то переживёт не самую высокую оценку, — пожала плечами Селестия и нажала на торчащий сбоку весов рычаг. Шестерёнки завертелись, тяги заскрипели, поршни заходили ходуном, порошки и жидкости в колбах начали пересыпаться и переливаться, становясь туманом, текущим по прозрачным трубкам. В верхней части устройства открылось табло с золочёными цифровыми барабанчиками, показывающими нули. Белая аликорнесса ещё чуть выждала, покосилась на вновь иронично изломившую бровь сестру и встала на площадку.

— Что?! Пять баллов?! Из ста?! — Селестия бегала по комнате кругами, бросая пылающие взоры на машину Старсвирла, пока что в переносном смысле, но Луна не особо обольщалась. — Да что эта корзина с гайками о себе возомнила? Как я — принцесса, правительница, создавшая успешную страну без войн и прочих глупостей, богиня, наконец, могу оцениваться так низко?! Старсвирл точно где-то напортачил, потому и спрятал эту… эту тупую железяку подальше! И в дневнике… хотя его она точно оценила по достоинству, старого му… дрителя, чтоб у него хвост облез! Ну, спасибо, учитель, удружил… А ты не хихикай! И не смей говорить «а я предупреждала», а то укушу!

— Зачем, ты же сама это сказала, — Луна, посмеиваясь, слезла с подоконника, куда забралась, освобождая простор для сестринских маневров.

— Ну ты и зараза! Ни капли сочувствия… — простонала Селестия, с ненавистью продолжая испепелять взглядом коварный механизм. — Погоди-ка… Что ты там говорила про оценку? Нам надо её с чем-то сравнить!

— Э, нет, на меня так не смотри, — Луна, предусмотрительно оставшаяся у открытого окна, всё же успела подхватить чарами всё тот же графин, смахнутый с края стола особо пылким ударом царственно-негодущего хвоста, и переставила его в центр. — Моя самооценка в переоценке уже не нуждается, спасибо твоей ученице. Хочешь нанести мне психическую травму… опять?

— Эй! Не по чесноку тыкать в МОЮ травму… впрочем, оставим это, — Селестия поспешно съехала с темы и прорезавшегося древнеэквестрийского диалекта. — Кого бы туда приспособить… Гвардейца, что ли, вызвать?

— Вот всегда было интересно, причём тут чеснок, — пробормотала Луна. — У Предтеч было странное чувство юмора. Скажи-ка, Тия… учитывая, что интеллект большинства твоих гвардов, э… вполне армейский, что ты будешь делать, если их оценка будет выше твоей? Спалишь дворец?

— Объявлю Старсвирла государственным злодеем и повелю колесовать, четвертовать и сжечь его чучело на площади, ессно! — рявкнула Селестия. — Пока не доберусь до оригинала! Не пори чушь и не вредничай, Лу, а? Засуну этого механического уродца в закрытую сокровищницу и пусть ржавеет там дальше. А вот если удастся найти его создателя, его ждёт до-о-олгий разговор… — принцесса мечтательно оскалилась, закатывая глаза, но тотчас же посмурнела, наткнувшись взглядом на невозмутимо поблескивающий стеклом, медью и бронзой прибор, и опять завелась:

— Нет, ну это невыносимо! Так, нам нужен кто-то… кто-то…

— Кто-то, кого ты сможешь наверняка счесть незначительнее тебя? — ехидно подсказала Луна. — Что ты там говорила о «переживущей» гордости? Ой, клёп твою!.. Ложись!

Бросившая случайный взгляд в окно ночная принцесса рыбкой нырнула с подоконника под стол.

— Лу! — вскинувшаяся было от возмущения Селестия узрела, выпучила глаза и повторила маневр сестры, опрокинув стул и с треском повстречавшись с Луной лбами под столом.

Стремглав влетевшая в окно серая почтовая пегаска, закружившаяся от резкого порыва ветра снизу и не успевшая выравняться из-за тяжёлой сумки, грохнулась на стол, проехалась по нему на крупе, каким-то чудом успев подхватить злополучный графин, перекувырнулась и со звоном въехала прямо в старсвирлову машину, где и осталась сидеть в обнимку с графином под бодрые щелчки счётных барабанчиков, олошалело хлопая раскосыми янтарными глазищами.

— Знаешь, Тия… я вот уже не уверена, кто из вас с Тваей большая катастрофа, — пробурчала выползшая из-под стола Луна, с трудом сводя глаза в кучку и потирая зреющую на лбу шишку. — Учитель и ученик, всегда двое их… Может, это заразно? Привет, Дитзи. Что-то срочное?

— Здрасьте… бр-р-р… принцесса, то есть принцессы, — Дитзи встряхнулась и потрясла головой, приходя в себя, и тут же смущённо улыбнулась. — Ой, извините, я нечаянно. Меня сдуло.

— Я видела, да. Хорошо, что окно было открыто, — Луна отобрала у неё графин и водрузила обратно на стол. Стаканы и блюдо с фруктами так и остались стоять, наводя на интересные мысли о траектории движения случайной пегасочки. — Всё в порядке, ты цела?

— Ага, всё оки, спасибки. — Дитзи выкарабкалась из механизма, порылась в сумке и протянула Луне, покосившись одним глазом на молча замершую с лапкой у лба Селестию, конверт. — Вам письмо, вашлунсиясь. Ответ будет?

Луна с хрустом сломала печать, пробежала письмо глазами.

— Нет, лучше передай Лире, я завтра прибуду на верфи сама, вместе посмотрим на новые моторы. Если они подойдут, тогда и решим.

— Ясно, сделаю. До свиданьки, ваши высочества! — Дитзи прогарцевала к окну и выпорхнула из комнаты, моментально нашла тот самый восходящий поток и с восторженным воплем ввинтилась в небо.

— Строили мы, строили, и наконец построили… — промурлыкала Луна и повернулась к сестре. — Тия, мы почти… Тия?

Белая аликорнесса с непередаваемым выражением лица смотрела на табло, гневно пыхтя и позабыв про наливающуюся на лбу шишку. Луна проследила за её взглядом и приложила титанические усилия, чтобы остаться невозмутимой.

— Убери. Отсюда. Эту. Штуку. В спецхран! Под гриф. Чтоб никто и никогда. И даже не заговаривай про это! — отчеканила Селестия, гордо вскинула голову и олицетворением оскорблённого достоинства изволила величественно покинуть комнату, громко топая.

— Охохонюшки… Что ж, будет ещё одна государственная тайна, — Луна покачала головой, утирая слёзы. «Купол тишины» она ещё успела наложить, прежде чем укатиться обратно под стол, зато теперь вдобавок к ушибленному лбу заболел и живот. И было стыдно. Чуть-чуть. — Наверно, это и есть то самое «работает слишком хорошо». Если у Старсвирла и было чувство юмора, то скрывал он его тоже гениально, так что это точно не шутка. Интересно, что он имел в виду? Или… кого?

Принцесса задумчиво посмотрела на весы, покрутила верньер, откручивая счётчик обратно до нулей… Спустя минуту комната опустела с негромким хлопком телепортации.

— Вот только не говори, что Луна из твоей истории сама на них не встала, — хмыкнул Дискорд.

— Возможно. — Луна невозмутимо пошуровала веткой в костре.

— И что? — Трикси нетерпеливо подалась вперёд.

— И-и… Гриф «Совершенно секретно» же, — обломала её принцесса. — Нет, я могу сказать, но тогда придётся тебя сослать на луну. Хочешь?

— Нет уж, спасибо, Великая и Могучая Трикси слишком ценит свою публику, чтобы заставлять её смотреть представление через телескоп, — фыркнула фокусница. — Зато я точно могу сказать, что настоящая Селестия бы скорее порадовалась за Дитзи, вот!

— О! Точно-точно! — энергично закивала Пинки Пай. — Хотя Селестия любит и подурачиться, наверняка она притворилась!

«В точку, Пинки…» — Луна сдержала улыбку. Сестра обожала такой театр «для своих», да и Санни Скайз, на минутку, была актрисой и продюсером не только по «легенде»… кстати, актрисой весьма известной в определённых кругах ценителей изящных искусств — причем отнюдь не комедийной, куда там Рэрити. А собственная «весомость» в чьих-либо глазах волновала её сугубо как атрибут репутации, и то лишь по государственной надобности. Собачка гав-гав, караван топ-топ… М-да. Всё же умели предки красиво выражаться.

— А мне вот больше интересно, кто имелся в виду под «смотрящим», — пробормотала задумчиво Старлайт.

— Глупышка, это же и так ясно! — Пинки вытряхнула из здоровенного мешка, добытого поневесть откуда, кучу кексов. — Зритель, конечно! Ну, или читатель. Он же там, а не здесь, а там — это не тут, потому здесь там выглядит не как тут.

— О, моя священная шляпа… — Трикси олапкомордилась. — Опять!.. Понибудь, составьте наконец пинкисловарь, а?

— Для него понадобится новая библиотека, — хихикнула Свити Белль, уминая кекс.

— И новый язык, — дополнила Эпплблум, доставая из-за своего бревна и вешая на рогульку волосатый чайник.

Трикси уставилась на него и нервно икнула.

— И новые надмозги… — не осталась в стороне Скуталу.

Трикси только застонала.

— То есть, окажись здесь наблюдатель, его оценки могут быть однобокими? — ухватилась за мысль Старлайт.

— Ну конечно! Ведь Селестия не участвует в наших приключениях, она правит. Ему это неинтересно. А Луна… М-м-м!

Облачко синей магии заткнуло розовой поньке рот кексиком.

— А Луне приключений и в снах хватает, — закруглила тему ночная принцесса. — Кто следующий?

Война - дело для молодых...

Повествование в данной главе ведётся вот по этой заявке. Откуда про неё узнала Пинки Пай — это уже совсем другая история... =В)

https://ficbook.net/requests/599142

— Понимаете, для исторического труда это выглядит… ну, слишком невероятно, — Твайлайт яростно взмахнула карандашом, тот вырвался из кольца гривы и со свистом улетел в открытую дверь.

— Эй!!! Твайлайт, блин, я тебе не настолько почта! — донёсся негодующий вопль. — Ставь свои точки над «Ё» в другом месте!

Пока Твайлайт извинялась перед дракончиком и выдёргивала застрявший в чешуе карандаш, Селестия с непонятным выражением на физиомордии изучала разложенные на столе труды с разными версиями происхождения аликорнов, несомненно, весьма веско обоснованными… и столь же несомненно, не имеющими ничего общего с реальностью.

— Эм… так о чём я? Ах, да, теперь, когда я тоже стала аликорнессой, я наконец должна внести в этот вопрос ясность для грядущих поколений, и мне, в коньце-коньцов, просто интересно! Откуда же взялся первый аликорн? Не говоря про кучу загадок и вопросов со всеми остальными! Вы всегда обещали, что когда я стану взрослой, то всё-всё узнаю. Итак? Время пришло, вы сами сказали. Если хотите, об этом не узнает никто, кроме меня, версий и без того, как видите… ну пожа-а-алуйста?

— Что ж, моя маленькая пони… — Селестия вздохнула. — Я раскрою тебе эту тайну, но поверь, ты можешь пожалеть об этом. Старсвирл создал своё заклинание, изучив первоаликорна, то есть меня, здесь ты права. Нет особой тайны в том, что Луна, Каденза и ты появились на свет именно с участием этого заклятия.

— Но почему тогда Фларри родилась аликорнессой? — Твайлайт нетерпеливо заёрзала на месте.

— Ну… — Селестия вновь тяжело вздохнула. — Понимаешь, она… нет, это лучше показать. Я перенесу тебя в место её… гм, рождения. Готова?

— Да! — Твайлайт быстро вскочила. — Минутку… Спа-а-айк, мы с принцессой отбываем, обед пока не ставь!

— Ладно, но я не ручаюсь, что он доживёт до вашего возвращения… и незачем так орать! — пробурчали за дверью. Хлопнуло, и комната опустела.

— Понимаешь, Твайлайт… — Селестия немного подумала, но всё же вновь вздохнула, стараясь не смотреть на застывшую соляным столпом с квадратными глазами ученицу. — Фларри я решила сделать именно по, эм… образу и подобию, а не переделкой существующего… шасси.

Чего бы ни ожидала узреть младшая принцесса — но только не набитого неэквестрийсковысокими технологиями цеха, явно рассчитанного на производство чего-то… чего-то… чего-то вообще непохожего не то что на пони, но и вообще на живое существо или даже на робота, если уж на то пошло. И судя по свету за тусклым окном…

— Мы больше не в Эквестрии, Тотошка, — пробормотала Твайлайт, на непослушных ногах проковыляв к окну и обнаружив под затянутым тучами небом опаленные и кое-где оплавленные руины. — Где… где мы?

— Когда-то эта планета называлась Саракш… пока было кому её так называть, — Селестия всё же воздержалась от очередного тяжёлого вздоха, вместо этого просто встав за плечом ученицы. Всё ещё ученицы. — А ты хорошо держишься. Кадензу мне пришлось выводить из истерики оплеухами и накачать валерьянкой.

— Нахуфиг валерьянку, что здесь случилось?! — Твайлайт резко обернулась к наставнице. — Я же чувствую, что здесь было… Война? С кем?!

— Не со мной, если тебя волнует именно это. И не с аликорнами. И вообще — эта история началась даже не здесь… — Селестия устремила невидящий взор сквозь расколотое стекло, по которому пробежали первые капли грязного дождя, редкими слезами мёртвого мира выпавшего из нависших туч. — А они… Когда-то здесь была страна, правитель которой свихнулся от жажды власти и возомнил, что вправе указывать, как жить остальным. Возможно, обошлось бы меньшими потерями, но совсем в другом мире жил один… ну, почти что учёный, тщеславный и гоноровитый. С очень странными и подчас бессмысленными, но всё же идеями, завязанными на науку и магию. Причем в карьеризме он, увы, понаторел намного лучше, нежели в науках, где плодил разнообразно-неудовлетворённых идеальных кадавров.

Как я поняла, он работал в некоем институте, занимавшемся исследованиями чародейства и волшебства, и коллегам до поры до времени удавалось… успевать первыми. Не позволяя или же предотвращая последствия идей нашего, эм… героя. Но вот однажды его осенило — и он позаимствовал у коллег опытный образец механизма для путешествия в вероятное прошлое, ошибочно полагая, что сможет изменить существующее настоящее к своей пользе и выгоде, обретя влияние и славу, отнятые «завистниками»-коллегами.

— Но это же невозможно! — вскинулась Твайлайт. — Закон хрональной компенсации Вабигаро-Глиммер гласит…

— Это ты и сейчас знаешь, что он гласит, — устало качнула головой статная белоснежная кобылица, продолжая смотреть в никуда. — Тем более, что вы со Старлайт этот закон и довели до ума, обосновав математически и… гхм, слишком практически доказательство. Кстати, своё имя ты зря не добавила. Ну да речь не о том. Итак, он отправился в вероятное прошлое, перегрузил ещё несовершенный аппарат, и тот взорвался, зашвырнув горе-путешественника в один из параллельных миров. Там ему пришлось изменить имя, ибо местные обитатели — какие-то «желтопузые», по его словам, не могли его выговорить. Наобещав тамошним властям много чего, но желая лишь вернуться обратно, он воспользовался знаниями своего мира и построил машину для перемещения меж мирами, но…

— Снова через круп, не так ли? — хмуро угадала Твайлайт, медленно проведя лапкой по тусклому стеклу, испещрённому разводами грязи, которые тщетно пытался смыть дождь, лишь прибавляющий мути. — Но каким боком здесь аликорны… и вы, если уж на то пошло?

— В том-то и дело, — тихо сказала Селестия, — что никаким. Здесь, на Саракше, никогда не было аликорнов. И нигде не было, Твайлайт.

— Но тогда?.. — юная принцесса повернулась и уставилась на старшую. — Как?! Вы… — она медленно обвела взглядом зал.

— Терпение, — мягко сказала Селестия, — есть главная благодетель власть имущих… жаль, что в данном случае это было не так. Далеко не все жители этой страны были готовы по прихоти своего безумного вождя считать себя высшей расой и нести его бредни соседям огнём и мечом, а потому он со своими прихвостнями заставил учёных создать башни. Особые железные башни, излучающие волны, подавляющие разум, делающие его легко управляемым. И установил их по всей стране, а чтобы никто, кроме него, не смог их контролировать — они управлялись особыми мыслящими машинами. Кодовый ключ к которым был только у правителя, который даже себя и своих подручных превратил с помощью внушенного забвения в «Неизвестных Отцов», сделав власть анонимной и следовательно, неуязвимой. Жуткая информационная прокрустика… И самая большая и мощная башня, которая накрывала своими лучами всю столицу и окрестности, а также управляла всеми прочими, оказалась как раз там, где возникла созданная машиной пытающегося сбежать из другой реальности гения-недоучки аномалия. Вот тут-то и рвануло всерьёз. Возникший прорыв Хаоса выбросил башню, учёного и обломки установки в Эквестрию, изменив их и исказив до неузнаваемости, но Саракшу повезло куда меньше — маньяк-правитель Страны Отцов, готовящийся к войне против всех, принял взрыв за ядерную атаку на столицу и нанёс ответный удар по всем, до кого дотянулся. Те в долгу не остались, и планета обратилась в выжженную пустыню. И нет, Твайлайт, я не буду тебе рассказывать, что такое ядерное оружие и каков принцип его действия. Эквусу и так хватает проблем.

— Вот уж без чего я обойдусь без сожаления, — буркнула Твайлайт. — Я хотела спросить про другое. Вы сказали — изменения… А значит…

— Да. Я была той самой башней. Вернее — её электронно-вычислительной машиной. Дочь Неизвестных Отцов… которые сами не ведали, что сотворили, — в голосе принсессы на мгновение прорезалась давняя боль. — Отсюда навыки в управлении, и что греха таить — как бы я ни старалась это обойти… но миролюбием и спокойствием жители Эквестрии прямо обязаны моему влиянию. Как и ближайшие соседи.

— Значит, вот почему у нас даже самые отпетые злодеи перевоспитываются и нет войн… — медленно произнесла Твайлайт. — Погодите-ка… И вот почему всепони вдруг срываются в песни и пляски?!

— Эйфория — это побочный эффект «белого излучения»… — Селестия слегка смутилась и отвела глаза. — Луна, как защитница, была оснащена «чёрным», и потом, когда наступил мир, мы об этом сильно пожалели. Пришлось снимать с неё часть обвеса именно из-за побочки.

— Побочный эффект, да?! Вот ЭТОГО я вам не прощу! Сколько раз выставляла себя полной лошадурой, спасибо хоть, не одна! — Твайлайт закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Открыла их и вновь осмотрела зал. — Значит, это…

— Сборочный цех для новых башен. — Селестия неспешно прошла вдоль ленты сборочного конвейера. — Здесь мы нашли процессор… главный узел для новой мыслящей машины, а также излучатели, но устанавливать их на Фларри не стали. Мощности она расходует в другом диапазоне, сбрасывая излишки энергии…

— Чиханием, — Твайлайт невольно содрогнулась.

— Ну да, система ещё развивается и не откалибровалась оконьчательно, — кивнула Селестия.

— Погодите, но если машина была разрушена, то как же Фларри стала… ну, живой?

— Обломки машины создали хаотично-стабильный хроноклазм, — Селестия поморщилась. — Для минимизации вреда и защиты от которого мы вырастили Вечнодикий Лес… впрочем, кто там кого вырастил, вопрос довольно спорный на данный момент. Но главное — профессор Вабигаро тоже попал сюда, и тоже подвергся изменениям, причём таким, что они свели его с ума. Увы, но спустя некоторое время его пришлось… обезвредить.

— Что?! Амавараси Вабигаро? Тот самый?! Так это он создал?.. А, что уж теперь. Ещё один сумасшедший злодей… — простонала Твайлайт, зажмурилась и обречённо покачала головой. — И почему я не удивлена? Старлайт будет в восторге, не сомневаюсь. И когда же нам ждать его второго пришествия?

— Уже. — Селестия невесело улыбнулась. — Когда он сошёл с ума и попытался захватить Эквестрию, его прозвали другим именем. Дискорд.

— А… Алунеть, — выдала опять окосевшая Твайлайт, сяк-так подобрав челюсть, и плюхнулась на пол. — Нихвоста се страсти… Умоляю, принцесса, скажите, что это все открытия на сегодня, а то в статую придётся закатать уже меня!

— Ну… Ты — на четверть кирин! — не сдержалась Селестия.

— Ик!.. А, не, про бабушку я знаю, тут мимо… — с облегчением перевела дух Твайлайт, оживая.

— А про дедушку? — коварно спросила белая аликорнесса, уже откровенно измываясь.

— Нет! И не хочу знать!.. — возопила Твайлайт, содрогнувшись и вскочив. — Вы издеваетесь, принцесса?

— Ну, почти. Но ведь сработало же, — пожала крыльями Селестия. — По крайней мере, ты приободрилась.

— Даже слишком, — мрачно сказала Твайлайт.

— Превосходно. Что ж, теперь, когда ты всё знаешь, начнём, — Селестия дёрнула за какой-то рычаг, запуская заскрипевшие и загудевшие механизмы цеха. — Долго нам здесь оставаться нельзя, так что твоим усовершенствованием займёмся немедля.

— Моим… Чем?! — Твайлайт попятилась… и обнаружила, что гибкие металлические ленты, упавшие с потолка, мгновенно охватили её со всех сторон, одна защёлкнула рог, лишая её магии. — Селестия! Вы шутите, да?..

— Ну что ты. — Принцесса задумчиво нажимала кнопки на панели управления. — Ты ведь моя преёмница, тебе, в отличие от Фларри, излучатели необходимы. Не бойся, это будет не больно…

Твайлайт хотела было заорать, но вспышка золотистой магии отправила её в небытие.

— Твай… Твайлайт, очнись же!

— Н-нет… Селестия, не надо! Я не хочу! А?.. — Твайлайт подскочила на постели, очумело озираясь. — Что… Каденза? Откуда ты взялась?

— А кого ты ожидала встретить в Кристальной Империи? — фыркнула та. — Сомбру? Нет, это надо было умудриться — при телепорте в детскую въехать головой в единственный шкаф, который передвинули при уборке. Тебе точно больше не нужна нянька, а? Давай, раз сотрясения, как сказал Шайнинг, у тебя быть не может за отсутствием его предмета, вставай и спускайся в столовую, мы с Селестией только тебя и ждём.

С улыбкой взъерошив Твайлайт гриву, Каденза встала и вышла из комнаты.

Аликорночка с облегчённым вздохом рухнула на подушки, уставившись в потолок.

— Вот же дурацкие глюки…

На краю зрения что-то замигало, и едва внимание обмершей Твайлайт обратилось на странное свечение — перед ней развернулась полупрозрачная надпись:

«Устройство «Твайлайт Спаркл» перезагружено и готово к работе».

Твайлайт закричала.

— Не перебор? — обеспокоенно спросила внизу в столовой Каденза, едва не поперхнувшись печеньем. Шайнинг заботиво постучал супругу по спинке.

— Не-а. Пусть смотрит, куда телепортит. С Днём Лошадурака! — Селестия подняла свой кубок, и две принцессы с принцем-консортом церемонно чокнулись под доносящиеся сверху обречённые вопли.

— Шайни… а ты в курсе, что у тебя спина белая?

Ответом был затравленный стон.

— Селестия — лучевая башня, Фларри собрали на заводе в другом мире и искупали в хаосе… — Трикси зажмурилась и потрясла головой. — Да чтоб Трикси ещё раз согласилась слушать твои истории, зараза ты пирожковая! Верните Трикси реальный мир, дайте красно-синюю пилюлю и вправьте вывих мозга… Ай, Старлайт, Трикси просила пилюлей, а не люлей!

— А я, значит, безумный учОный прохвессор, — Дискорд мгновенно сменил имидж и повертелся перед зеркалом, вынутым шилом из мешка, в кокетливом белом халатике со стетоскопом. — Хм, стройнит… хороший минерал, но зеркала из него так себе, это вам не шамонит, — все три отражения показали ему язык. — Может, предложить Флатти поиграть в доктора?

— Эй, это же детский мультик! — возмутилась Пинки Пай, на миг оторвавшись от состязания с чайником в «кто кого пересвистит». — Всё коньчено, Чайникин, я стою выше тебя на лестнице эволюции! Мва-ха-ха-ха! — она быстро сняла негодующе свиристящего оппонента с рогульки.

— Фанфик, а не мультик, — вздохнула Старлайт. — И он без «взрослого» рейтинга, так что завязывай, Вабигаро ты наш косплейный.

Метконосцы захихикали.

— Вот чему вы детей учите, а? — Трикси вскочила. — Ну всё, с Трикси довольно! Великая и Могучая защита нравственности и здравого смысла, раз больше никто и не чешется!

Единорожка чарами подхватила брыкающуюся Пинки и вывернула Старлайт ухо.

— Трикси, блин!.. — Старлайт попыталась возмутиться, но миг спустя смогла только беззвучно открывать рот, как и пытающаяся ржать Пинки.

— Не «блин», а спать пора! Завтра представление, между прочим. Хочешь и его сорвать?! — Старлайт сникла. — Так-то лучше. Великой и Могучей всем ночи! — надменно пожелала фокусница, прихлопнувшая извивающихся жертв «Кругом Безмолвия», кивнула Луне и горделиво утопала в сторону фургончика со своей добычей на буксире.

— Во даёт, — пробормотал Дискорд с невольным уважением. — Пинки она повязала щекоткой, Старлайт — чувством вины… Кобылять, вокруг одни поньпсихологи, один другого психее! Что-то мне как-то где-то в чём-то даже неуютно становится.

Он покосился на Луну. Луна приподняла бровь с безмолвным вежливым недоумением, Метконосцы хором прыснули. Дискорд покашлял и предпочёл сменить тему.

— Интересно, кого ещё занесёт к нам на огонёк? Я уже никому не удивлю… Э-э-э… а вот и огонёк. Ладно, я удивился. Ты здесь откуда?

— Стреляли, — пожала плечами стройная бордовая единорожка, гася освещающую ей дорогу шаровую молнию и подходя к костру. — И ржали. А я была в гостях у Мод. Доброго вечера всем, даже Дискорду.

Он не помнит слова "да" и слова "нет"...

— Твоё «даже» меня просто убивает… — театрально закатил глаза Дискорд, схватившись лапами за грудь. — За что такая немилость?

— За непредсказуемость, — отрезала Темпест. — Где гарантии, что в следующий раз ты встанешь на нашу сторону, если для тебя всё это — лишь забава?

— Я всегда на своей стороне, милая Вишенка… а если иногда она совпадает ещё с чьей-то, то чисто случайно. — Дискорд прищурился. — Но я и не скрываю этого. Это — моя натура, да и не только я здесь менял… парадигму.

— Но не просто из скуки, — спокойно пожала плечами единорожка. — Я далеко не ангел и признаю ошибки и заблуждения, которые дорого обошлись не только мне… и я не уверена, что имею право на прощение, но у меня была хоть какая-то причина совершить их. Возможно, даже не та, о которой ты знаешь. А не просто «для развлечься».

— А ты не допускаешь, что и мои причины могут быть вескими, другим же они просто непонятны?

— Если ты не сумеешь их объяснить внятно, то нет.

— Допустим… только допустим, что некоторые действия были нужны, чтобы сохранить магию этого мира, и те же действия обошлись мне достаточно дорого, чтобы меня окаменили. Пока я не приду в норму… для меня, конечно. — Дискорд достал из-под мышки градусник с бегающей по нему надписью «Норма», за которой безуспешно пыталась угнаться ртуть. Мышка пискнула и резво чухнула в кусты. — Ты же в курсе, что было бы с пони и другими без магии? А прочее… ну может быть, только может быть, для этого была та же причина, о которой я, как ты говоришь, не знаю.

— Даже так… — Темпест покосилась на Луну, но та лишь задумчиво смотрела в костёр, не собираясь вмешиваться.

— И в любом случае, — Дискорд резко посерьёзнел. — Сейчас у меня есть причина для того, чтобы наши стороны совпадали. Крайне веская. И даже не одна.

— Хорошо, допустим. — Темпест, продолжающая поглядывать на Луну, что-то, видимо, таки углядела и ощутимо расслабилась. — Если так — приношу свои извинения.

Она коротко склонила голову.

— Взаимнообразно, — хмыкнул драконэквус, кивая в ответ. — Виру оплатишь историей, а то вон у мелких уже пар идёт из ушей от любокопытства.

— Ну так а вы вообще о чём? — не выдержала Скуталу. — Причины, магия, пара… парадигма опять, как у Старлайт. Только и знаете говорить непонятками!

— Да брось, Скутс, это опять какие-то нудные взрослые дела, секретные, аж скрипят, — хмыкнула Эпплблум, добывая из мешка банку с кляксой. — Перед прочтением — съесть, и всё такое. Лучше сказали б, чем энту тварюшку кормить.

— Красками или чернилами, по капле в день. — Дискорд пожал плечами, повертев перед носом банку, и вернул её жеребёнке. — От красок она и цвет поменяет, можно подобрать, какой нравится. Хоть фиолЭтовый в крапинку.

— О, пасиб, — кобылка оценивающе оглядела явно занервничавшую кляксу и опять сунула банку в мешок.

— А мне другое больше интересно… — Свити Белль внимательно смотрела на Темпест. — Теть Физзи, а откуда у тебя рог взялся? Он же был поломатый?

— Заметила? — усмехнулась Темпест. — Впечатляет.

— Ну да, мне Твайлайт на днях показывала, как смотреть сквозь иллюзии… а зачем ты его прячешь?

— Ну, во-первых, он ещё не окреп, а во-вторых, я считаю до семи… наверно, по привычке, но ничего с этим, видимо, уже не сделаешь. — Темпест вздохнула и собралась было почесать проявившийся рог, но поспешно отдёрнула лапку.

— Я, кажись, начинаю понимать Трикси… — пробурчала Скуталу. — Причём тут арифметика? От неё и рога уже растут, что ли?

— Сиё не доказано, — Луна отправила в костёр охапку хвороста, полетели искры. — А Темпест просто хочет сказать, что не показывает всего, что может — по старой привычке. То есть не считает дальше семи, хотя и умеет. Однако мне тоже интересно. Твайлайт писала сестре, что Флаттершай навела её на какую-то идею с твоим рогом, но я не думала, что вопрос решится так скоро.

— Так он не требовал подготовки, или там испытаний, — пожала плечами Темпест, с интересом глядя на вновь извлечённый бородатый чайник. — Просто Флаттершай заметила, что олени меняют рога, и у них таких проблем не бывает… а Твайлайт сделала из этого оригинальные выводы. При превращениях играет роль тождественность — ну там, нога это нога, хвост — это хвост, и так далее. И я с её лёгкой лапки стала оленем, а потом сбросила сломанные рога и побегала под ускоренным временем, пока они не отросли. Зато как меня трясло, когда Твайлайт обратно меня превращала… но получилось! Правда, мы пока не выяснили, будет ли он раз в год отваливаться, но так всё равно лучше, чем без него.

— Оригинально! — восхитился драконикус, зааплодировав. — Вижу, Твайлайт всё же не безнадёжна. Правителю нужна нетривиальность мышления, а если у Селестии с этим всё в порядке, то с Твайлайт, увы, дела обстоят не так радужно.

— Она медленно запрягает, но быстро едет, — пожала плечами Темпест, добывая из своей сумки батон. — Пряников у меня нет, а хлеб можем к чаю поджарить. Мод карамельки ещё делала, но я не додумалась прихватить.

Луна подхватила батон чарами и сжала облачко магии в синий искрящийся нож, Темпест благодарно кивнула.

— И хвала Хаосу, — пробормотал Дискорд, вздрогнув и бросив взгляд на нарезающую хлеб Луну. — А то никаких зубов не хватит.
Принцесса лишь фыркнула. Свити и Эпплблум, пыхтя, сосредоточенно разливали чай по кружкам, вдвоём руля громоздким чайником, Скуталу же меняла их под носиком.

— Ну, про Мод уже было, — Свити Белль аккуратно повесила чайник обратно на поправленную Эпплблум рогульку. — Твоя история тоже про неё?

— Про Мод, уж поверь, можно рассказать много удивительных историй, впрочем, как и обо всех, — весело хмыкнула Темпест. — Но нет, моя история началась тогда, когда я ещё служила королю Шторму, и он послал меня на поиски одного места…

Всё на месте, да что-то не так...

Воздушный корабль, высадивший Темпест на безымянный в силу малости и затерянности остров, даже на картах не отмеченный, стремительно набрал высоту и растаял в небе. Единорожка криво усмехнулась. По крайней мере, корабль уцелеет. Новое задание Шторма ей ОЧЕНЬ не нравилось. И причин тому было много. Но главная из них — она, Темпест, была не первой, сюда присланной… и если уж на то пошло, даже не третьей. По крайней мере, из бурчания короля она выловила именно эту цифру, но сам факт смущения Шторма… хо-хо, понисудари мои, чтобы смутить этого заср…

Темпест встряхнулась, коротко оглянувшись на двух приданных королём ей в охрану звероморфов. Где он их раздобыл, интересно? Ну да шут с ним. Работодатель, какой ни есть. Если Шторм решит её проблему — оно того стоит. Она огляделась. Тихое, мирное местечко, небольшое село… жители которого смотрят на неё как-то странно… но отнюдь не злобно.

«Хоть за вилы не хватаются, и то хлеб… а то и эти ходячие коврики для блох не помогут».

— За мной, гаврики.

Подхватив сумки, медленно двинувшаяся по дороге единорожка нахмурилась. При её приближении здешние как-то неловко отводили глаза и отходили от заборов и окон, закрывали двери и ставни. И хотя цель Темпест в лице старого здания на высоком холме в центре острова указания дороги в общем-то не требовала, выражение лиц этих пони не давало ей покоя. Звероморфы тут были очевидно ни при чём. Так, будто эти пони её… Темпест остановилась. Но додумать пришедшую в голову мысль ей помешал скрипучий возглас.

— Мисс! Позвольте вас приветствовать в наших скромных краях. Как прикажете вас величать?

Темпест прищурилась, резко повернувшись. Навстречу ей по той самой дороге шустро ковылял блистающий лысиной вокруг рога зеленоватый пожилой понь в ветхой хламиде неопределимого уже цвета, вооружённый приличных размеров корявой клюкой и седой клочковатой бородой, грозившей запутаться в ногах. На которую или которые из них почтенный старец хромал, Темпест так и не смогла определиться — но её внезапно обеспокоила очень простая мысль: позвольте, а как это колченогое диво смогло подойти так близко по открыто просматриваемой дороге, учитывая расстояние до холма и тот факт, что Темпест не отводила взгляд в сторону надолго? И палка… Химеровое дерево в этих широтах не растёт, а значит, старика изрядно поносило по миру в своё время. Служит же такой посох из корня лишь тому, кто сумел его раздобыть, иначе быстро обращается в труху. О-очень интересно…

Звероморфам было похуфиг — они тупо торчали за крупом единорожки, и один из них сосредоточенно ковырял в носу когтем. Мысленно плюнув, Темпест досадливо дёрнула плечом — всё равно она привыкла рассчитывать только на себя.

— Я Темпест Шедоу, военачальник короля Шторма. Он послал меня…

— Ах, да-да, опять король Шторм… — старец раздражённо закатил глаза и потряс клюкой. — Его посланцы в последнее время часто нас навещают, и даже угрожают… да-да, мисс, представьте себе, даже угрожают бедному старому Морнингу Мисту… и совершенно не желают понимать, с чем имеют дело. Но что я могу? Я лишь смиренный служитель сего храма… в котором они даже тишину не утруждаются блюсти, святотатцы…

При этих словах в мутных глазах старца что-то мелькнуло, и Темпест, у которой паранойя и без того уже кипела и булькала где-то возле ушей, насторожилась ещё больше.

— Идёмте, мисс, сами убедитесь, что старый Морнинг Мист выше головы не прыгнет, идёмте… Я вам все покажу, покажу наш храм, наши пони его уважают, хе-хе, носят старику всякую еду и мелочи, а не то бы старый бедный Морнинг Мист давно копыта откинул… кхе-кхе, не те уж мои года, да… И кто б тогда приглядывал за храмом и водил в него таких прекрасных юных мисс… и всяких прочих, кхе, кхем. Идёмте, идёмте…

«Он что, ко мне подкатывает?!» — изумилась Темпест, следуя за размахивающим клюкой и бубнящим под нос старцем, но тот, казалось, тут же и позабыл про выданный комплимент.

Оглянулась на деревню и едва не споткнулась — все жители, что так странно глазели на неё и звероморфов, исчезли. Деревушка будто вымерла — с улицы умудрилась испариться даже домашняя живность. И звуки… Тявканье подзаборных шавок, птичий щебет и коровье мычание — всё стихло, будто в обличье чудаковатого старикашки явилась чума и вмиг выкосила всё живое.

— У меня есть превосходный освежающий чай из малины, мисс, зуб даю, такого чая вы никогда не пробовали… — продолжал разглагольствовать удаляющийся старец, и Темпест прибавила шаг, догоняя его. Звероморфы лениво трусили, не отставая.

— А что это с жителями, почтенный? Почему они все спрятались?

— Кто?.. А! Потому что неграмотные селяне, мисс, — сердито пожал плечами Морнинг Мист, всколыхнув своей бесформенной хламидой, куда можно было впихнуть, пожалуй, троих таких старцев. — Они ещё и боятся храма, напридумывали про него всяких дурацких баек, даже говорят, там живёт чудовище… Ха, мисс Темпест, если и так, я его по сию пору не нашёл, видать, оно больно уж крохотное, а я уже много лет при храме, да-с… немало.

Старец издал скрипучий смешок.

— А может, они считают чудовищем меня, хе-хе… Вот скажите по совести, прекрасная мисс, похож я на чудовище? Или там, на злого колдуна… Как там в сказках? Ах, да!

Он попытался встать на задние ноги, грозно разнетопырившись и воздевши к небу свою химеровую клюку, но тотчас охнул и схватился за поясницу.

— Мне радикулит отколдовать, вот было б счастье… Ох, грехи мои тяжкие… Но что же это я, из-за всяких глупостей держать гостей на солнцепёке, ай-я-яй… Идёмте же, юная мисс, идёмте. Храм всегда ждёт гостей, хе-хе…

Старец вновь почапал к храму, и Темпест ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Ох, не нравится мне этот престарелый весельчак… — пробурчал Дискорд, откладывая гренку, которую только что намазал грозояблочным завидлом, чтобы закрутить резиновую крышку.

— Что, слишком на тебя похож? — усмехнулась Луна, аккуратно воруя искрящуюся гренку телекинезом.

— Представь себе, да! — Дискорд передал банку Темпест и назидательно воздел палец. — Не люблю, когда моё амплуа неумело копируют! Это я — Великий Притворщик, а не этот… мелкий подражатель. Да я… да я на него в суд подам, вот! Эй, где моя гренка?

Луна быстренько сунула остаток гренки в рот и захрумкала с видом «Ничего не знаю».

— Ну вот, и тут обокрали… — Дискорд изобразил икону Мировой Скорби, истекая кагоровыми слезами. — Одни проблемы от этих поней. Злые вы, уйду я от вас… к Флаттершай. За печеньками.

И испарился, лопнув мыльным пузырём.

— Ну, мож, он и не злодей, — не повела бровью и пожала плечами привычная к дискордовым фокусам Эпплблум, разлив чай по кружкам и вновь вешая бородатый чайник над костерком. — Эвон, не в кажном же ж детективе убивец — дворецкий?

— Ага, он — прислужник монстра в храме, и приводит к нему обед, — азартно согласилась Скуталу, потирая лапки. — А сам сзади клюкой ка-ак даст!..

— Так мы ж пока не знаем даже, чего или кого этот храм, — отмахнулась Свити Белль. — Может, там и нет ничего такого… мало ли, куда те посланцы запропастились? Вдруг просто удрали, ничего не найдя, чтоб король им головы не пооткручивал? Это ж Шторм, он же был тот ещё псих…

— Кстати, да. — Луна, рассеянно помешивавшая веткой угли, резко подняла голову. — Свити права. Чей это был храм, Буря?

— Храм Вечного Знания, — спокойно сказала Темпест, тщательно намазывая очередной тост.

Какой-то нескончаемый миг Луна молчала, сцепившись с ней взглядом. Наконец, медленно отвела глаза.

— Что ж, полагаю, Твайлайт с восторгом стала бы его жрицей.

— Да. Но место было уже занято. — Темпест невесело усмехнулась. — И не только оно. Этот храм был построен на месте другого… и я догадываюсь, ты знаешь, какого именно.

— Хотела бы не знать… — Луна с треском сломала ветку и сунула её в костёр. — Но увы. Иногда во многая мудрости действительно многая печали. Лучше уж монстры и кошмары.

— Да что там было-то? — подпрыгивая на бревне, возопила Скуталу. — Ну расскажи же!

Подружки истово её поддержали.

— Что было? — Темпест осторожно надкусила гренку. — Там был малиновый чай. Старик не обманул — такого чая я точно больше нигде не пробовала.

По имени Солнце...

Селестия всегда любила свечи. Их живое и тёплое пламя было ей сродни, и в то же время создавало особый, уютный и романтичный полумрак, мягко отстраняющий застенчиво играющие тени по углам… кроме того, они не мешали любоваться звёздной ночью, прихотливый рисунок которой волею и мастерством Луны уже несколько раз менялся.

Старшая принцесса ностальгически вздохнула. Как же ей этого не хватало… Опять же, скоро же День Очага, и кружащие за окном нежные творения Сноудроп добавляли тихой картине очарования. Ёлка, которую они вчера наряжали с Луной, приятно щекочущий нос смолистый запах хвои… Созерцательно-умиротворённый настрой, однако, свалился куда-то вниз и нацелился юркнуть в какую-то щель, ибо за дверью нарастал некий… выражаясь деликатно, шум.

Тия неохотно оторвала взгляд от манящих узоров в небесах и навострила ушки на земные проблемы. К слову, вполне себе ожидаемые. Новый вздох принцессы выражал прямо-таки вселенскую скорбь и терпение. Ничего не поделаешь, сама ведь добивалась этого… Пытливый ум и поистине единосорожье упрямство — убойное сочетание, что и говорить. С другой стороны, иногда Селестия позволяла себе усомниться — а не слишком ли ученица похожа на неё саму? Или всё же это зеркало не очень, э… ровное? А спросить у Луны она побаивалась, честно говоря — что-что, а резать, рубить и добивать тремя контрольными правду-матку в глаза сестре та умела, любила и практиковала.

— Где она?! — пылко возопили прямо за дверью.

Тия поморщилась и поёрзала, умащиваясь поудобнее. Твайлайт умела при желании добиваться непревзойденных при отсутствии Гласа высот и вершин, от которых звенело в ушах и ныли зубы.

— Успокойся, юная Твайлайт. — А это уже Луна, мягкий бархат голоса которой безмятежен и спокоен, как глубокие воды лесного озера. — Смири нетерпенье своё. С Тией всё в порядке, и нет ни малейшего повода для треволнений, Мы уверяем.

— Нет повода?! Солнце погасло! Вот уже второй день, как ночь, и День Очага на носу… народ начинает паниковать, а Селестия ничего не делает!

— Почему же? Она делает то, что должно, — невозмутимо ответствовала Луна.

Селестия хмыкнула. Её обращение к народу вполне себе сработало, пони в неё верили, так что паниковали разве что Пинки — понарошку, устроив пышную Вечеринку-В-Честь-Неуплаченного-Долга-За-Липиздричество, и сама Твайлайт, по привычке завалившая наставницу кучей будущей растопки в стиле «Мы все умрём!!!».

Но теперь сестрица вдобавок к врождённой вредности включила нажитый где-то в странствиях «тролль-мод», что бы это ни означало, и сейчас дорогой ученице воздастся за изрядно потрёпанные нервы Селестии сполна. Хотя пояснять, при чём тут форум, но без кворума, Луна упорно не желала, утверждая, что к такому злу Эквестрия не готова.

— И что же это?! — Твайлайт побила свой рекорд ещё на десяток децибел.

— Сидит, разумеется, — судя по интонации, Луна пожала не то крыльями, не то плечами, заставив Твай подавиться очередной порцией воздуха. — Как и подобает.

— ЧТО?! — юное дарование определённо было в ударе и в голосе, едва не перейдя на ультразвук. — Эквестрия… да что там, весь Эквус вот-вот погибнет, а Селестия… просто сидит?!

— Не «просто», а должным образом, — благодушно и терпеливо уточнила Луна.

— Это как?.. — Тут Твайлайт вдруг запнулась, а затем в её голосе прорезалось некое подозрение. — Луна, умоляю, скажи, что ты не собралась опять устроить Вечную Ночь и госпереворот! И Селестия не сидит в каких-нибудь застенках или на луне!

— Разве давали Мы повод для столь опрометчивых обвинений, юная Твайлайт Спаркл? — царственно изволила обидеться Луна. — Войди же в опочивальню сестры Нашей, и сможешь удостовериться во всецелом её здравии и крепости как телом, тако же и умом…

«Задним, — легко завершила фразу Селестия, которой Луна успела выразить своё «фи» ещё вчера. — И ведь в данном случае даже крыть нечем… Обидно».

Здесь её мысли прервал лилово-синий ураганчик, вломившийся в «опочивальню», едва не своротив створки. Только брызги от тающего на шёрстке первого робкого снежка полетели. За ним в распахнутую дверь горделивым синим лебедем на всех парусах величественно вплыла Луна, ухитряясь воплощать разом оскорблённую невинность и праведное негодование.

Селестия успела заметить «кулак» из сжатых и свёрнутых прядей звёздного хвоста, показанный оставшимся в приёмной гвардам и фесликорнам, дабы оные не порушили момент и всю малину гоготаньем своим непочтительным.

«Да твою ж… это заразно. Клёпаная привычка! И ведь знает, зараза синяя, что меня сходу на полдня высоким штилем цепляет!»

— Селестия, о, хвала Селе… кхе, кхе… — подбежавшая к ложу Тии Твайлайт запнулась. — То есть я безумно рада, что что вы живы и здоровы, принцесса! Я спешила, как могла, и…

— Да-да, хвала мне, — вздохнула Тия, обнимая широким крылом бухтящую ученицу и прожигая поверх неё Луну взглядом.

Та царственно подняла бровь с полнейшим недоумением, прибавив Селестии досады — она так играть бровями не умела. Ой, да ну вас…

— Принцесса, но почему вы ничего не делаете? — выпутавшаяся из крыла Твайлайт, успокоившись за возлюбленную наставницу, тут же раскрутила своё извечное шило в крупе на полные обороты. — Ведь солнце, оно же погасло! Мы все погибнем без света и тепла, растения, животные, и вообще. Мы должны что-то сделать!

— Успокойся, Твайлайт, — Селестия вновь одарила сестрицу укоряющим взором — теперь та развлекалась, корча смешные рожицы за спиной у Твай и мигом возвращая печать скорби на постной физиомордии, стоило нервно снующей взад-вперёд пони повернуться к ней, а смеяться в такой момент Тие было никак нельзя. Она отловила ученицу магией и поставила перед собой. — Всё, что нужно, я уже делаю.

— Э… К-как это?! — Твайлайт уставилась на неё, пытаясь сообразить. — Вы же просто… сидите?

— О, нет. Я не «просто» сижу, я… — Селестия привстала. У Твайлайт глаза полезли на лоб, а челюсть застучала о коленки. — Высиживаю.

Овальный диванчик, обитый алым бархатом, оказался подобием мягкой корзины, и в этом уютном гнёздышке лежало большое белое яйцо. Сквозь его скорлупу просвечивал ритмично пульсирующий, словно бьющееся сердце, клубок огня, и яйцо играло и переливалось нежнейшими оттенками оранжевого и алого.

— Это наше новое солнце, Твайлайт, — улыбнулась Селестия, опускаясь на место. — Но оно ещё маленькое и придётся немного подождать. Ничего страшного.

— Ничего страшного, да. Прекрасно! Погодите… С-солнце?.. Солнце… в яйце… от аликорна… — механически пробормотала Твайлайт, опустив ушки и уставившись перед собой круглыми стеклянными глазами.

Чуть подождав, Луна помахала лапкой у неё перед носом. Ноль реакции.

— Кажется, эта Твайлайт сломалась, несите другую… Тия, сколько у нас там тваеклонов осталось в подземельях? Крылья пришить до утра успеем.

— Лу, ты рехнулась? — Селестия даже привстала, вскинув крылья. — Это государственная тайна, между прочим! Я же не говорю всем, кому попало, что Каденза — твой клон, отправленный тобой из лени в будущее, чтобы спихнуть на неё часть обязанностей?

— Можно подумать, ты бы не отправила, если б догадалась.

— Я просто слишком ответственна для таких глупостей.

— Да ну? А я тогда откуда взялась?

— От верблюда!

— О! Какие интересные у тебя пристрастия, милая сестра. А алименты он тебе платил?

— Алименты на клона?

— А почему бы и да.

— А на какие шиши я, по-твоему, Замок Двух Сестёр строила?..

— Стоп! Что вы несёте?! — у вышедшей из ступора Твайлайт глаза полезли на лоб. — К-какие клоны?!

— Ну такие, обыкновенные, — пожала плечами Луна, держа моську чемоданчиком. — Помнишь то озеро, в котором Пинки купалась?

Твайлайт, обалдело хлопающая глазами то на неё, то на Селестию, наконец, заметила подрагивающие уголки губ наставницы.

— Да тьфу на вас обеих! — взвыла. — Я почти поверила! Луна, кобылять, это не смешно!!! — Обернулась к Селестии за поддержкой и застонала. — Принцесса, ну хоть вы…

— Кхе-кха… Ох… И-извини, Твайлайт… — еле выговорила Селестия, прикрывая дрожащим крылом морду, пока Луна сползала по стене, давясь смехом. — Как-то же надо было привести тебя в чувство?

— Не, ну можно… хи-хи… ещё ведром холодной водички, но в спальне это неудобно, согласись, — кое-как разогнулась Луна. — Да и яйцу вредно.

— Яйцо! — Твайлайт тут же бросила дуться. — А оно?.. Тоже шутка?

— Нет, оно как раз настоящее, — Селестия покачала головой, вновь становясь серьёзной. — И нет, я не дам тебе его изучать, потому что у Эквуса на это нет времени.

— Ну это понятно… — вздохнула Твайлайт. — Но КАК?! Почему?!

— Ма-а-агия… — загадочно протянула Луна, рисуя лапкой в воздухе некие странные загогулины. Твайлайт насупилась. — А если серьёзно — то кое-кто забыл вовремя купить запасные лампочки, а завод «Созвездие», который их выпускает, из-за редкой потребности, нестандартных габаритов и особой мощности делает их только на заказ. Так что либо ждать пару месяцев, либо… Отожгла наша Тиюшка лихо, короче.

— Да я всего пятьсот лет как новую вкрутила, там же минимальный срок службы в три эона! — вяло возмутилась Селестия. — Ну кто ж знал, что она перегорит так рано?! С завода уже письмо прислали с извинениями, будут разбираться с горелой лампочкой, и новую партию из трёх штук с полной гарантией на весь срок службы сделают и пришлют как можно быстрее, но не сидеть же нам пока без света?

— «Созвездие»… Лампочки… Гарантия…

— Тия, мы её опять теряем. — Луна вновь помахала лапкой перед замершей Твайлайт. Задумчиво примерилась к её кру… метке. — Ущипнуть, что ли?

— Нет! — та вскинулась. — Вы снова издеваетесь?!

— Увы… — Селестия поморщилась. — Луна права, это магия, Твай. Высшая, с инвертированием пространства, но тем не менее. Нет, солнце-то у нас настоящее, но небольшое и очень долго не просветит, зато если превратить его в лампочку, то её можно перевозить, менять на новую и так далее без лишних проблем. Соответственно, если сделать такую же лампочку, то она может стать новым солнцем… а запаски у нас как раз под крылом и не оказалось.

— Вот потому-то и пришлось из-за чьей-то разгильдяйности, — невозмутимо продолжила Луна, — использовать прадедовские рецепты.

— Но разве аликорны могут нести… — Твайлайт вдруг покраснела. — Ну, в смысле, даже если так, для этого же нужен?..

— Отец? — добродушно уточнила Селестия. — Ну, во-первых, необязательно, а во-вторых… биологически — это не моё яйцо, я только довожу его до нужных нам параметров. Я же богиня солнца, как-никак.

— А чьё тогда? — Твайлайт уже устала удивляться… но сюрпризы ещё не коньчились.

— Феникса, ессно, — фыркнула Луна. — Филомины конькретно. Они же из живого огня, вот тебе и материал. Собственно, их когда-то для того и выводили. Причём нам даже достался, гм, уникальный экземпляр…

— В каком смысле? — уловив странные взгляды, которыми обменялись принцессы, Твайлайт насторожилась.

— Хм, как бы это помягче… — Луна отвела глаза. — Понимаешь, нам бы пришлось искать второго феникса, и всё такое… но тут как раз Филя очень вовремя, эм, поимела твоего Спайка. Ну, или он её, хотя без разницы.

— Ик! — Твайлайт споткнулась о собственную ногу и с размаху села на хвост. — Что?!

— У неё приключилась внеплановая охота, а у Спайка опять не вышло пригласить Рэрити на свидание, — вздохнула Селестия. — Он раздобыл у Гильды бутылку грифоньего рома, выдул в одну морду, окосел и потопал куда глаза глядят — совершать подвиги во имя прекрасной дамы. Глаза углядели Вечнодикий — мимо него сложно промахнуться. Забрёл, отметелил стаю древолков, отправил их почтой мне в тронный зал — спасибо хоть, в разобранном виде, дров на зиму теперь точно хватит — устроил родео и верхом на заезженном до трещин камнедиле с гиканьем вломился в Замок Двух Сестёр, а там Филомина как раз собралась устроить налёт в Лесу на окрестных фениксов. Чему их фениксихи были вовсе не рады, так что без драки бы не обошлось. А тут — нате, само прискакало, лыка не вяжет, зато гормоны и героизм ажно из ушей льются. Филя-то может выглядеть по-разному, если захочет, так что за прекрасной дамой дело не стало. Дальше они уже на пару куролесили так, что Лес до сих пор колбасит. Ну и вот. Итог.

Белое крыло коснулось алого бархата.

— Что? Ром?! Спайк пил эту дрянь?! — опешившая было и прошедшая несколько степеней покраснения Твайлайт вычленила суть и вмиг полыхнула гневом и жаром. — Вот же… Как он посмел?! Алкозавр чешуйчатый, да я ему!..

— Тва-а-ай!.. — Луна подняла её и оттащила подальше от ковра и пышных мохнатых лап свеженаряженной ёлки, окутывая прохладой синей магии. — Спокойно! Нам пожар во дворце не нужен!

— А Гильда?! — продолжала бушевать та. — Она куда смотрела? Продавать это пойло ребенку?! Спалю к Тирековым рогам эту забегаловку!!!

— Видишь ли, Твайлайт, по меркам драконов Спайк вполне себе дееспособен, — вздохнула Селестия. — Ты ведь у них была и знаешь их обычаи.

— Д-да, но… — Твайлайт слегка растерялась. Пламя начало стихать. — Он же… это ведь неправильно!

— Неправильно, — легко согласилась Луна, удерживая магическую сферу вокруг неё. — Но повода отказать у Гильды не было. Она и так ему разбавленный, насколько смогла, ром подсунула, а то было бы у нас второе пришествие Спайкзиллы.

— Ой. — Твайлайт совсем потухла и обмякла. Луна облегчённо выдохнула и опустила её на пол. — П-простите, принцесса, я…

— Ты за него волнуешься, как за своё дитя, и это прекрасно, — Селестия улыбнулась. — Но защитить его от всего на свете не сможешь ни ты, ни кто-либо другой. Лучше подумай о том…

— Что ты теперь бабушка, — хихикнула Луна. — И не абы чья, а нового солнца Эквуса! Э… Твай? Тва-ай… Тия, может, мне всё-таки послать за новым клоном?

— Луна!

— Молчу-молчу… — ночная принцесса с улыбкой, вовсе не отвечающей ехидству в голосе, смотрела, как отмершая Твайлайт с каким-то новым огоньком в глазах робко тянется к мерцающему на бархате под приподнятым крылом Селестии чуду.

— Так вот это что было за необычное затмение… — усмехнулась Темпест, отпаивающая чаем пересохшее горло, пока Луна рассказывала. — Интересный у вас ремонт освещения.

Вернувшийся с печеньками от Флатти аккурат к началу истории Дискорд фыркнул.

— И ты прикинь, они ещё доброго и умеренного меня называют чудовищем, а? Можно подумать, это я по небесам лампочки вкручиваю и солнца высиживаю. А у них, заметь, всем похуфиг. Даже у диванчика не подгорело!

— Ну, дифанчик быф зачафофанный, нафефно. — Свити, держа печеньку в зубах, уже сражалась с крышкой банки, которую держала Эпплблум. Скуталу перебирала пузырьки с разноцветной тушью, которые Дискорд притащил вместе с печеньем, клякса в банке пыталась удержать крышку и закопаться в дно, но тщетно.

— А Твай у нас, выходит, таперича бабушка государственного значения, — Эпплблум надоело и она резко повернула банку навстречу чарам и лапкам Свити. Крышка соскочила и клякса, обречённо пискнув, упала в обморок, растёкшись лужицей.

— Выходит, так, — Луна потянулась, развернув крылья. Встряхнулась. — Становится прохладно. Темпест, если ты отдохнула, то рассказывай дальше про храм, и будем расходиться на сегодня. Нам вовсе ни к чему ни простуда, ни сердитая Эпплджек, которая за ваши мелкие сопливые носы нам головы пооткручивает.

— Эй-эй, мы не мелкие, мы компактные! — Скуталу сосредоточенно капнула в банку красной туши. — Э… не поняла? Почему она фиолетовая? Ты ж говорил, что покраснеет?

— Потому что была синей. — Дискорд щёлкнул пальцами. — Что, цвета никогда не смешивали? Знаешь, какой был бы хвост у твоей обожаемой Радужной Порывки, если б она его красила одновременно, а не по частям?

— У Рейнбоу все цвета натуральные! — насупилась Скуталу. — Зато у некоторых и лапы с рогами все от кого-то, на оригинальные фантазии, походу, не хватило!

— М-да, тут она тебя уела, — коньстатировала Луна, пока Дискорд искал утерянный дар речи. Нашёл и привинтил, открыл рот… сунул в него печеньку и начал сердито жевать. Крыть было нечем.

— А теперь она ещё и в крапинку! — Свити покрутила банку с обморочным питомцем. — Жёлтую. И зачем ты ей приделал два хвоста?

— Потому что правый длиннее, но это уже совсем другая история. Спроси у Пинки, — вновь воодушевившийся Дискорд хихикнул. — Тебе понравится, зуб даю. А меня гложет любопытство насчёт храма!

— Ты невкусный. — любопытство мрачно поглодало его ухо. Оно напоминало помесь плюшевого медведя с медвежьим капканом. — Слишком чёрствый, без изюма, и воняешь шаи-хулуд пуду.

— Что?! — Дискорд выпал в осадок и поспешно запустил крекинг с возгонкой. — Да во мне изюминок столько, что я практически кекс! А на той песчаной помойке я мильон лет не был!.. На обоих!

— Кекс, ну да. Фирменный, от Хагрида. Или Пинкамины. — любопытство выплюнуло ухо, старательно на него наступило и попрыгало.

— Да что б ты понимало в кексиках! А слух у меня слишком абсолютный, и не надейся, — Дискорд поймал любопытство хвостом и надул его. Выхватил из воздуха метровую кривую и ржавую иглу и проткнул шарик. Тот лопнул со звуком, слишком похожим на злорадное хихиканье. — Ну что ж такое, все надо мной издеваются…

— Это ещё цветочки, — с медово-ласковой улыбкой сказала Луна, и Дискорд замер, подозрительно глядя на неё.

— Что?!

— Вот когда Берри узнает, кто спёр её любимую иглу…

Дискорд посмотрел на иглу, на Луну, позеленел, сглотнул и испарился. Вместе с иглой.

— Да, тётя Берри стра-а-ашная… — сказала Свити, потряхивая банку с безнадёжно бултыхающейся кляксой, которую Скуталу успела облить несколькими цветами, отчего та пошла разноцветной клеточкой в горошек. — Ой, что будет… как с тётей Рэдхарт.

— А что было? — с интересом спросила Темпест под сдавленный ржач Метконосцев.

— А он у ней энтот спониздил, как его… фундукоскоп?.. или стеноскоп? — сказала Эпплблум, закручивая крышку отобранной у Свити Белль банки. Клякса отрастила колени, пала на них и вознесла истовую хвалу богам. Луна благосклонно кивнула. — Ну, когда она увлекалась рисованием. Так она ему такого нарисовала, что бедолага до сих пор на другую сторону улицы при встрече тикает. Грит, даже в варпе такие тараканы не водятся. Пытала его, грит, на медосмотре какими-то кошмарными кляксами, и такого в ём понаходила — жуть, а откуль у ней такие картинки — так и не сказала. Тока лыбилась, да так, шо он чутка не обделался, а потом сказала, что и его тоже вылечат. А тётя Берри… ну, она ж аж с целой Триксей дружит, и вообще.

Луна с Темпест переглянулись.

— Да, дружба с аж целой Триксей — это серьёзно… — пробормотала Физзи. — А там и Старлайт с Пинки недалеко. Дискорд таки попал.

— И ничего я не попал, — Дискорд, боязливо оглянувшись, выполз из чайника. — Я, между прочим, всё вернул как было! И не надо мне тут. У меня от тех картинок до сих пор тремор аппендикса, между прочим. Вас бы так разобрали, вы б не хихикали…

— Ладно, мы тёте Берри ничего не скажем, — милостиво покивала Луна.

— И тёте Рэдхарт — тоже, — невинно согласилась Темпест. — И вообще, тут кого-то глодало любопытство?

— Да!!! — это уже хором в четыре лужёные глотки. Луна приподняла бровь.

— Трогательное единодушие… — Темпест прищурилась. — Итак, на чём мы остановились? Ах, да, на чае…

Лекарство против морщин

Чай был хорош. К некоторому даже разочарованию Темпест, никаких подвохов он не содержал и с мёдом шёл на «ура». Маленькая комнатка, куда дед завёл путешественников через неприметную боковую дверь, была вполне себе уютной, хоть и бедной на обстановку.

А ворота… «Ох, юная мисс, вы ж только гляньте на эти ворота и на мой радикулит, это же ж не для моей бедной спины, вы только поймите бедного старика правильно и не думайте, что Морнинг Мист не уважил бы такую прекрасную кобылку…» Поняли правильно, словом. Что-то там было позеленевшей медью наколочено на массивных створках, но Темпест к лингвистике относилась прохладно, да и закорюки вполне могли к ней относиться аналогично. Мало ли что там изобразили древние зодчие.

Вот что храм был очень старым — это Темпест легко определила, едва глянув на кладку. Это уже относилось к её профессиональной деятельности, в коньце коньцов. Каковую она вынуждена была сдерживать, что Темпест раздражало. Но… видимых причин для острых реакций, кроме некоего подспудного беспокойства и поведения сельчан, не было. Равно как и поводов для спешки. Так что единорожка неспешно цедила отвар, зачёрпывая ложкой мёд прямо из здоровенной банки — с посудой у чудаковатого дедка было неважно, и неспешно изучала каменные стены с набором трещин.

Она даже приняла участие в приготовлении чая — предоставив к услугам Морнинга свою зачарованную флягу. Чистой родниковой воды там хватило бы на небольшой потоп, не то что на чайник.

— О-очень полезная вещь, юная мисс, избавили старика от беготни с ведром, уж спасибо так спасибо, уважили, ох, уважили… — дед бухтел и пыхтел, то и дело подкладывая лепёшки на единственную тарелку и подливая из помятого чайника в треснутую деревянную кружку, звероморфы изображали статуи в углу — безумное чаепитие в кругу безумной семейки… Поймав себя на этой мысли, Темпест вздрогнула. Упаси Селестия от такой родни! Поставив кружку на могучий дощатый стол, она обратилась к орудующему у плиты дедку:

— Уважаемый Морнинг Мист, я очень благодарна вам за гостеприимство и угощение — у вас прекрасный чай и отменная выпечка, давно мне не попадалось ничего подобного.

— А, я знал, знал, что вам понравится! — щербато просиял старик. — Никто не делает лепешки лучше старого Морнинг Миста, да… — его взор на мгновение вдруг стал пронзительным, заставив Темпест насторожиться. — Но вы ведь здесь уж точно не за этим, я помню. Однако не волнуйтесь, юная мисс, все секреты храма от вас не уйдут… если они есть. Конечно, старику хотелось бы подольше поговорить, уж больно редко у нас бывают свежие гости, и надолго не задерживаются… Но увы, время настало, одно из времен… вам пора познакомиться с храмом, да, да. Наступает полдень, а то, что вы ищете, обретается лишь в полдень или в полночь. Момент перелома, когда сходятся древние силы…

Он с кряхтением встал, подтянув чарами клюку.

— Идёмте, Темпест, вы увидите сами. Это то, что неподвластно никаким королям… но они, хе-хе, не понимали этого во все времена. Увы-увы, власть не всегда достаётся достойным… и она развращает, да-да, развращает…

Темпест встала, пристегнула флягу, свистнула своим цуцикам и пошла за Мистом.

Вооружившийся увесистым фонарём, подвешенным на клюку, дед топал по узким коридорам, продолжая ворчать, его силуэт отбрасывал качающиеся тени на стены, то вырастающие до потолка, то ныряющие под ноги. Шли довольно долго, Темпест как раз успела заподозрить, что они ходят кругами, когда коридор распахнулся огромным сумрачным залом. Во тьму, которую едва рассеял слабый огонёк фонаря, уходили вдоль стен и терялись под незримым потолком бесконечные полки с корешками книг.

Единорожка собралась было засветить рог, однако старец успел раньше. Он что-то со скрипом повернул у стены, и ряды тусклых колдовских светильников вспыхнули под потолком, хоть как-то осветив огромный зал. Кроме полок, в нём был лишь массивный каменный постамент с алтарём, на котором стоял ничем не примечательный каменный же ларец грубой работы.

— Вот, — провозгласил старец, поставив на пол погашенный фонарь и указав клюкой Темпест на ларец. — Узрите же главную святыню Храма Вечного Знания!

— Впечатляет… — вежливо сказала Темпест.

Происходящее опять начинало активно ей не нравиться — больно уж зычно прозвучал глас «немощного» старца и какое-то странное ощущение… ах да, здесь же должно быть эхо? Но звук словно утонул, едва достигнув стен, хотя… Темпест будто невзначай отшагнула и незаметно попыталась вытащить хвостом одну из книг на безграничных полках. Против ожиданий, ей это легко удалось, пусть книга и казалась одним целым с мраморными полками. Но, скосив глаза, единорожка увидела лишь пустые страницы.

«Вечное Знание — знание, которого нет? Это такая философия, злая шутка, или?..»

Додумать ей не дали. Изображавшие экспонаты мардамы Трусцо звероморфы, равнодушно пялившиеся на медленно спускающегося с возвышения, где стоял алтарь, Морнинг Миста, внезапно сорвались с места и кинулись на старика.

— Стоять! — рявкнула Темпест запоздало… и тщетно, ибо твари и не подумали слушаться.

«Шторм, сволочь! Ну уж нет, я тебе не игрушка!»

Впрочем, сделать ничего полыхнувшая молниями единорожка не успела — старик разогнулся. И звероморфы с воем пролетели над головой Темпест, как выброшенные катапультой. Глаза единорожки расширились — Морнинг Мист продолжал подниматься к потолку, всё так же держа ларец, на котором проступили горящие мертвенно-синим светом неведомые знаки. Морда старика резко вытянулась, челюсти ощерились кривыми клыками, глаза вспыхнули багровыми угольями. Развернувшийся ветхий балахон оказался крыльями, серым занавесом нависшим над постаментом.

Гибкое тело удлинилось втрое, изогнувшись подобием вопросительного знака, и обзавелось тремя парами лап, четыре из которых были похожих на драконьи. Средняя пара, ранее скрытая под крыльями, оканчивалась саблевидными когтями. Огромные уши насторожились, направившись в сторону Темпест с её шкворчащим разрядами рогом.

— Нет-нет, юная мисс, старого Морнинг Миста этим не пронять, нет… — прошипело чудовище. — Никому не одолеть Силу храма… все, кто пришёл за ней, остались здесь, да… а старику нелегко нынче искать еду, юная мисс… а в храм она приходит сама… иногда даже свежая и сочная… да-а-а… глупцы, алчущие власти не переводятся, на счастье старика… и приходят снова и снова, снова и снова…

Булькающий смех разорвал сумрак, чудовище, не похожее ни на что, известное Темпест, затряслось.

Единорожка, скрипнув зубами, резко наклонила голову. Слепящая плеть молнии разом вышибла сумрак из древнего зала, с громовым треском ударив в цель… и встретила на пути ларец с на миг приподнятой крышкой. Мощный разряд мгновенно растаял, словно потеряв свою силу и… материальность, исчез зыбкой дымкой внутри — и крышка захлопнулась. Монстр вновь забулькал, радостно скалясь.

Поражённая Темпест сделала шаг назад. У неё были клинки в поножах, но идти влапопашную с этим… Противник превосходил её и размером, и вооружением — даже спину прикрывал длинный хвост с зазубренным лезвием. Да и неуклюжим он теперь вовсе не казался, двигаясь легко и быстро, словно перетекая всем гибким телом. Единорожка быстро оглянулась, но дверь, через которую они вошли, словно испарилась, между проклятыми стеллажами с пустышками не было даже промежутков.

— О, нет, уйти вам не удастся… Это было бесполезно, юная мисс… — Морнинг Мист ощерился. — И слишком, слишком громко… Старый Морнинг Мист не любит этого, юная мисс, не любит… не любит, когда в его храме шумят, о, да… но к счастью, есть кому об этом позаботиться, юная мисс, и вы увидите это сами… ненадолго, хи-хи… Потому что в библиотеке должна царить тишина!

Темпест попыталась ударить молнией снова, одновременно разгоняясь, благо звероморфы отклеились от стены, оставив на ней внушительные выбоины, и вновь пошли в атаку, намереваясь хоть ослепить противника и попробовать ударить по ларцу снизу или подсечь чудовищу ноги, но тут Морнинг Мист со злобным хихиканьем открыл ларец — и наступила тишина. Темпест и представить себе не могла, насколько она, весь мир для неё зависел от звуков — и обрушившийся океан безмолвия вмиг ошеломил её заставил споткнуться, потеряв ориентацию, но это было лишь начало.

Вслед за ошеломлением пришёл ужас, ибо затопившее всё вокруг Великое Безмолвие пожрало саму возможность звука, стирая то, что было мыслями, образами, неразрывно с ними связанными, ледяной пустотой поглощая, растворяя то, что было самой её сущностью. Шарахнувшаяся куда-то в сторону единорожка упала, не ощутив этого, лишь кое-как осознав обрывками гаснущего, расползающегося в океане Тишины разума.

Она билась на каменных плитах, пытаясь услышать, ощутить хоть что-то — но даже понятия каких-то ощущений уже гасли, их смысл становился ничем, исчезая в бездне захлёстывающего её Ничего… Распадающееся сознание смутно отметило пролетевший мимо мохнатый клубок — в смертном ужасе звероморфы вцепились друг в друга, разрывая в клочья. То немногое, что осталось в комке истаивающего страха от Темпест, им позавидовало — её ждало нечто много худшее, нежели смерть… почему-то вспомнился вкус чая, которого… понятие тоже стёрлось, исчезло, кануло в надвигающийся мрак небытия, но породило искру. Отчаянным усилием вскинув голову, Темпест нашла полуослепшими глазами заходящуюся в беззвучном безумном хохоте тень чудовища, сорвала с пояса флягу, и судорожно сорвав крышку, толкнула её вперёд. Блеснув в сжимающем Темпест мраке и ужасе серебром водной дорожки, та подкатилась к ногам Морнинг Миста.

Чудовище с недоумением опустило взгляд, осклабилось, подняв глаза на Темпест… и она, уже падая, последними остатками воли ткнула в разлитую воду обломком рога, отдавая всё, что имела. Огромная искажённая тень перед остановившимися глазами единорожки встала дыбом, корчась в ирреально-нереальном кошмаре… а затем на неё обрушился чудовищный, сотрясший вселенную грохот, ставший избавлением.

Выпавший из лап Морнинг Миста ларец упал и раскололся на части. Под заглушающий всё и невероятно приятный рёв крови и грохот собственного пульса в ушах, делающий ей вновь живой, Темпест, с трудом приподняв голову, успела увидеть, как извивающегося и корежащегося Морнинг Миста затягивает в себя… нечто. Темпест не знала, как это описать… как можно описать ничто? Оно не имело ни формы, ни образа, ни цвета, оно будто не давало себя увидеть — но оно было. И немыслимый ужас на морде проваливающегося в никуда и тающего чудовища заставил единорожку инстинктивно, не думая, заскрести ногами, отползая подальше, куда угодно, лишь бы прочь, подальше от… этого кошмара. Даже воспоминания о том, что она испытала полминуты назад, жуткое пятно пустоты в разуме и памяти, были лишь жалким отражением того, что пожирало Морнинг Миста. И Темпест готова была разбить голову о ближайшую колонну, лишь бы не достаться этому.

Но оно, втянув остатки своего незадачливого жреца, провалилось само в себя и бесследно исчезло из мира, которому было слишком чуждым, и который отторгал его всеми силами. Ещё долго единорожка лежала, бессмысленно пялясь на оставшуюся лежать на мраморе флягу, наслаждаясь ощущением своей материальности, живости, бегающими по онемевшим от холода мрамора лапкам мурашками, вновь обретшим смысл, образы и значения миром вокруг, и весёлым журчанием льющейся из горлышка воды… пока растекающася лужа не поползла под неё. Темпест стало мокро и холодно — но и это её лишь порадовало. Тем не менее, с сожалением решила она, спастись от неведомой дряни и загнуться от элементарной простуды, валяясь на холодном мраморе, было бы попросту обидно.

Спустя полминуты попыток подтянуть под себя дрожащие ноги, она всё же кое-как села. Помотав головой, с третьей попытки Темпест упрямо встала, и пошатываясь, пошлёпала за флягой. Обломки проклятой коробки неведомая хтонь утащила с собой, проявив вполне уместную, по мнению Темпест, вежливость. Ибо от неё самой подвигов на ниве уборки сейчас ожидать не приходилось. Добравшись до фляги, единорожка надолго к ней присосалась, наслаждаясь непередаваемым букетом ощущений от прохлады льющейся в горло неимоверно вкусной воды и даже ломотой в зубах.

Наконец, с неохотой оторвавшись от спасительной во всех смыслах воды, Темпест, в полной мере чувствуя себя заново рождённой, опять встала. Вспомнилась старая легенда, и кобылка хрипло фыркнула. Вот уж действительно — используй то, что даёт жизнь… Теперь на ногах стоялось гораздо лучше, и единорожка, подобрав крышку от фляги, пошла в сторону вновь открывшегося — или ставшего видимым? — выхода. Не удостоив вниманием звероморфов, валявшихся в луже крови, она уже предвкушала доклад Шторму. Это будет… интересно. Как и реакция местных жителей. Темпест мрачно усмехнулась. Наверное, она будет первой из тех, кого угостили таким вкусным чаем, кто сможет об этом рассказать…

— Ого… — только и сказала Свити.

— Ух ты… — Скуталу попыталась опустить нервно вставшие дыбом крылышки, но удалось ей это далеко не сразу. — Потрясно…

Эпплблум лишь крякнула, дёрнула плечиками и сунула в рот остаток забытой гренки.

— М-да. — Дискорд, слушавший со всё более хмурым видом, посмотрел на Луну. — Так чей это был на самом деле храм, Луна? Даже я про такое не слышал.

Та отсутствующим взглядом смотрела в костёр, как-то рассеянно хмуря лоб. Наконец неохотно ответила:

— Давным-давно один великий и мудрый в несчастную годину умопомрачения сказал, что всё в мире — пустота. Ничто царит в космосе, ничто меж частицами материи, весь мир — иллюзия над пустотой. А раз ничего нет, то нет и никаких границ. В том числе моральных. Нет жизни, смерти, добра, зла, законов, ограничений деяниям… Смекаешь?

Дискорд на миг нахмурился… и тихо присвистнул.

— Этак… можно много чего наворотить.

— Они и наворотили, — сухо сказала Луна. — Тот, кто это придумал, осознал, что сотворил, и в страхе отрёкся от своих слов, но было поздно — нашлись возвёдшие их в принцип. Времена были такие, не слишком просвещённые. А потом нашлись и те, кто пошёл дальше. Но об этом…

Принцесса Ночи бросила короткий быстрый взгляд на темнеющую стену Леса.

— Даже я не стала бы рассказывать к ночи… да и днём тоже. Эта история не для наших посиделок.

— Кажется, я понимаю, — тихо сказала Темпест. — И… как много их может быть?

— Было пять, тоже сокрытых под разными личинами. Один мы так и не смогли найти, но ты его обезвредила. И ты даже не представляешь, какое облегчение я от этого испытываю… — вздохнула Луна. — Одним этим ты перечеркнула бы все свои проступки, не получи ты полную амнистию ранее. Так что как минимум орден я тебе обеспечу. После того, как отпою Тию валерьянкой и угомоню Твайлайт, которой это знать рановато.

— Да какой там орден, я свой круп спасала, как могла, — досадливо махнула лапкой Темпест. — Мне вон рог вернули, давай лучше считать, что мы квиты.

— Посмотрим, — Луна встала. — Но ничего не обещаю, это не только мне решать. Так, жеребятки мои, уже поздно. Посиделки на сегодня заканчиваем, холодно. Кроме того, у нас появились дела в Кантерлоте… и получать по вые от ваших сестёр неохота.

Жерёбенки разом кивнули. Последняя история произвела достаточно гнетущее впечатление, и ночные посиделки поутеряли очарование, домашний уют же вдруг показался весьма притягательным.

— Да и вообще, наверное, в этом году это наши последние посиделки, уже холодает… — вздохнула с сожалением Скуталу.

— Агась, — кивнула Эпплблум, упихивая банку с разноцветно-обморочной кляксой в рюкзак, откуда уже торчали усы чайника. — Сеструхи, наверн, не пустят, грят, носы нам потом утирать замаются…

— Ничего, можно встречаться и дома, а вместо костра — камин ведь сойдёт? — предложила Свити.

— Сойдёт, — серьёзно кивнула Луна. — А ещё можно сделать такую полянку во сне.

— О, точно! — Свити просияла, подружки, переглянувшись, радостно закивали. — Было бы здорово!

— Значит, решено. Теперь — по домам.

— Вы идите, мелких я по хатам распихаю, и вас догоню, — сказал задумчиво почесывающий бородку Дискорд. Щёлкнул пальцами и вытянулся, беззастенчиво сперев фокус у Старлайт, обвил запищавших жеребёнок множеством витков и пушистых лапок. — Ну что, добыча, кого глотнуть первым?

— Ладно, спокойной ночи, — Луна улыбнулась, глядя на барахтающихся в объятиях Дискордава защекотанных и хохочущих Метконосцев, уже и забывших о жутком рассказе. — Не задерживайтесь.

Коснулась крылом вставшей подле неё Темпест, и обе исчезли.

— Не будем, — Дискорд подбросил жеребёнок, те с визгом полетели в разинутую пасть… и шлёпнулись на свои кровати дома. Оглядевшись, драконэквус ещё раз щёлкнул пальцами, мгновенно очистив поляну от оставшихся вещей и отослав их хозяевам, потушил, резко дунув, костерок, удовлетворённо кивнул и тоже исчез.

День кьютимарки

Противостояние

Опасное вынашивание лебедей

Пещера сокровищ.

Левел-ап

Кандран

Принцесса Селестия обожает чай.

Мост

Тик-так или как-то так.

Спроси пустыню