Осколки Эквестрии
10. Осколки
Белоснежный от гривы до копыт пони в такой же белоснежной мантии мягко ступал по свежевыпавшему белому снегу. Белому и пока еще не видевшему ничьих следов, кроме одних. Его ярко-сапфировые глаза устремили взгляд в ночное, но уже готовящееся к рассвету небо. Пони улыбался падавшему снегу.
Летописец любил свежий снег. Любил его запах, его чистоту, любил даже неизбежный холод, а особенно любил слабое-слабое, на задворках сознания, чувство приближающегося праздника. Возможно, это было что-то личное. Возможно, нечто, доставшееся от его предшественников. Он предпочитал думать, что оба варианта верны. Так или иначе, вдыхая аромат свежего, еще не затоптанного копытами и лапами сотен пони, драконов и грифонов снега, он чувствовал себя так, будто рождался заново.
Может, кто-то считает осень периодом смерти природы. Сто Первый же думал, что осень — время, дающее надежду. Надежду, что скоро мир оживет вновь. И снег был одним из вестников будущего рассвета. Чистый и непорочный.
Летописец привык, что Нижний Город всегда живет — что днем, что ночью. Сейчас же он весь опустел. Будто ожидал чего-то. Или боялся.
Белый жеребец знал, что бояться не стоит, и еще лучше знал, чего именно ждет Нижний Город. Того, что мир действительно оживет.
В тот из своих прошлых визитов, когда Эквестрия могла измениться, он еще не был Сто Первым. Но тогда Сотый смог найти великолепную память, и сейчас Сто Первый неспешно пролистывал чужие воспоминания.
Осколок внутри слабо шевельнулся. Осколок чужой памяти и чужой личности, от которых давно не осталось ничего, кроме тусклых теней — иногда, однако, пытающихся жить своей жизнью. Осколок Первой, ее памяти и ее личности. Он зудел и дергался, будто знал, что сегодня Эквестрия необратимо изменится. Она ждала.
Ведомый этим осколком и собственным знанием, Сто Первый шагал к Норе.
Визл мечтала расколотить голову этой несговорчивой змеюки о стену. Впрочем, она физически была неспособна на это, в чем она убедилась, увидев как-то раз, как Дейзи, в полусне сжавшись вокруг бетонной колонны, сдавила ее до трещин. Потолок первого этажа тогда чудом не обвалился...
Флай Шиверс же не только не могла, но и не хотела причинять Дейзи вред. Дейзи была ее другом. Или, как минимум, другом ее друга.
И потому она надеялась убедить ее не совершать худшей, по словам Твиста, ошибки в ее жизни. Более того, уже почти убедила.
"Ты почти уговорила ее, — подтвердил голос внутри. — Продолжай упирать на ее личность. На ее сознание. Она к ним привыкла".
— Дейзи, — Флай быстро прикинула, как сказать так, чтоб не обидеть ее, — Ты говоришь, что тебе дорога твоя память. Ты же не хочешь ее потерять?
— Создатель знает, что делать, — заявила Дейзи. Но уже как-то неуверенно.
— Создатель может быть многие годы мертв, — напомнила Флай. Она не знала ни о Создателе, ни о мыслях Дейзи почти ничего, но Твист рассказал ей, что мог. — Возможно, пони, который придет к тебе, будет иным?
— Так или иначе, он — Создатель, — ответила Дейзи. — Он сделает все как надо. Как должно быть.
Дейзи все еще обвивалась всем телом вокруг Твиста, положив голову на его плечо. Твист же, казалось, не замечал ни ее, ни Флай, ни Керна, с сосредоточенным видом протиравшего очки. Он просто сидел на полу возле обогревателя и даже не двигался с того момента, как Флай, догнав его, смогла убедить — их обоих, — вернуться в Нору.
Фейт сбежал часами ранее. Может, его Флай и убедила бы остаться, но уж кого ей не хотелось видеть, так это его.
— Дейзи, — без особой надежды продолжила она, — твой Создатель наверняка не мог прожить так много лет. И если его преемник что-нибудь напутает...
Осколок внутри нее — осколок того, кто всегда подсказывал, что говорить, — шепнул, что сейчас лучше бы промолчать. Пока Дейзи думает.
Осколок же темного цвета, предпочитавший таиться в ночи, кричал ей прятаться а темноте прямо сейчас, кричал в страхе, почти в панике. И Флай передавался от Визл этот страх. Настолько, что она готова была поддаться порыву, забыть о Дейзи, забыть
А знает ли Флай на самом деле, чего они ждут?
По крайней мере, Твист говорит, что ничего хорошего ждать не стоит. И, глядя на его напряженные мышцы и остекленевший взгляд, она готова была поверить, что боится Твист не напрасно.
"Напомни ей о Твисте, — сказал вдруг голос. — Может, она не боится потерять себя, но вот его..."
Флай глубоко вздохнула. Она очень, очень не хотела провоцировать Дейзи, а вопрос, который она должна была задать, был несомненной провокацией.
Но тот, первый осколок внутри нее, еще меньше хотел подвести друга.
В предрассветной мгле сверкнула яркая вспышка. Но видеть ее было некому. Как и того, кто, тяжело дыша, появился то ли за ней, то ли из нее.
— Я же предлагал прикрутить эту штуку ко лбу, — с упреком сказал седогривый пони в воздух. Еще раз тяжело выдохнув, он заметил: — А какая разница, на лбу она или нет, если она работает одинаково? Тебя так волнует наличие протеза?
Торопливо, то и дело оглядываясь, пони двинулся переулками, между сохранившимися и отстроенными уже местными жителями зданиями, к точке назначения. К области слишком сильного магического искажения, долго не дававшей ему вычислить эпицентр. Да еще этот проклятый оборотень появлялся тут и там, сбивая настройки своим фоном...
— Надо было швырнуть в этого урода кризалидом, идиот, — прошептал седогривый, не замедляя шага. Вообще-то это скорее ему казалось, что он торопился, на деле он еле ковылял. — Нет, не надо было он слишком быстрый, а вот если обездвижить...
Первые лет десять он пытался ходить кругами по своей камере, но потом это утратило смысл. Кто мог бы подумать, что однажды у него появится возможность сбежать? Что ему подарят такую возможность? И теперь давно отвыкшие от движения мышцы адски болели. Он предпочел бы аппарировать, но вокруг его цели слишком сильно фонило, чтоб он мог точно рассчитать координаты, используя... это.
— Бесполезная, такая бесполезная блестяшка, — протянул он. В браслете на правом копыте мигнул, будто недовольный овбинениями, красный камень, и седогривый в ответ мигнул ей бледно-лиловым глазом. — Даже не пытайся делать вид, что ты полезна. Я помню, как это было раньше, я помню...
На самом деле он уже почти не помнил. Десятки лет без магии не прошли даром, и в первые сутки после побега он едва мог управлять конденсатором. То, что ему удалось ни разу не попасться, метаясь туда-сюда в Архиве, было почти чудом.
То, что он смог точно навести портал по маяку Эмбера — чудо еще большее...
Пони остановился, давая короткий отдых изможденному телу, и глубоко вдохнул холодный воздух. Высунув язык, поймал на него снежинку и, скосив глаза, изучал, пока она не растаяла. Да, тепла в его теле осталось не больше, чем жизни. Которую в нем так старательно поддерживали.
Бывший единорог, бывший пленник и бывший пособник самых худших созданий, коих порождал Анмар — согласно официальному заявлению властей, — еще раз глубоко вдохнул прохладный ночной воздух.
Даже теперь, когда цель его поисков была так близко, он все никак не мог осознать, что свободен. Не мог в полной мере насладиться ни светом солнца, ни приятной прохладой осенних дней. Ему казалось, что вот еще миг — и он проснется в родной камере, по-прежнему отлученный от магии.
— Это нервирует, — прошептал он. — Слегка, да?
Осколок разума Ариса Мордрейна, подающего надежды студента Университета Искры, панически боялся снова оказаться в камере.
Ренегат, от разума которого за эти долгие годы остался только этот осколок, боялся только того, что не доделает то, что они когда-то начали.
— Я должен все сделать, — пробормотал он. Он говорил это ежедневно. Сотни раз. Тысячи и миллионы, если учитывать все годы. — Должен все сделать. Должен все сделать. Должен все сделать все сделать все сделать все сделать...
Бормотание стихло до неясного шепота. Ренегат продолжал, хромая, продвигаться к Норе.
Мне страшно. Очень-очень страшно. Даже смешно, что Дейзи не страшно вовсе.
— Я не хочу, чтобы тебе было плохо, — Дейзи ткнулась мне носом в щеку. Это было щекотно, и я против воли фыркнул. Фырканье вышло крайне нервным. — Она говорит правду?
— Она говорит правду, — подтвердил я, стараясь не стучать зубами. — Чистейшую.
Визл — Флай — выглядела уставшей. Я и сам устал бы уговаривать Дейзи, если на то пошло. С поникшей головой она прошла ко мне и уселась рядом. Дейзи, на удивление, не отреагировала даже шипением. Видимо, наконец задумалась о том, что я пытался втолковать ей.
И почему, спрашивается, я не могу вдолбить в голов этой упертой почти столетней девчонке, что нам грозит опасность, а Флай Шиверс сделала это за считанные минуты разговора?
Ну что за глупые вопросы. Я отлично знаю, почему. По крайней мере, почти в этом уверен. Я наводил некоторые справки. Пусть даже сама Флай Шиверс не трогала подозрительных штук в переулках Нижнего Города, зато родители ее в свое время имели очень, очень насыщенную жизнь, связанную в том числе с торговлей артефактами... Ховера, к слову, я отлично помню. Шиверс-старший, когда-то бывший просто Шиверсом, "Тенью" и "треклятым придурком", как именовали его некоторые из посетителей Норы. Эта сволочь крайне наслаждалась своей способностью неожиданно выпрыгнуть из темноты с места, где его, казалось, только что не было, и напугать до усрачки.
За то, впрочем, его в Норе как-то побили.
— Твист, — голос Дейзи отвлекает меня от воспоминаний и заставляет снова задуматься о грядущем. — Я думаю, ты прав.
Мне стоило бы ответить нечто глубоко саркастичное. Уточнить, как же она дошла до такой сложной концепции. Удивиться тому, что она умеет думать.
Однако я чувствую слишком сильное облегчение, чтоб заморачиваться.
— Что ж, — я пытаюсь улыбнуться, но улыбка выходит кривая и дрожащая, — первый шаг сделан.
Осталось только понять, что нам со всем этим делать...
Осколок внутри меня дрожал и будто рвался из тела, где бы он на самом деле ни был. Нечто во мне желало стать частью чего-то большего.
И оно явно приближалось.
Дейзи думала.
Думать было тяжело. Думать было непривычно. Но сейчас должно было случиться нечто важное. Или Важное. И ей следовало принять решение.
Она не хотела принимать никаких решений. Все эти годы она ожидала только одного: воссоединения с тем, с чем должна была воссоединиться после рождения. Она ждала, ела, спала, набиралась сил, и ждала, и ждала, и ждала. Ей было нетрудно ждать.
Однако все оказалось непросто.
Флай Шиверс, эта глупая крылатая, объяснила ей, в чем дело. Дейзи чуяла, как не-мышь и недомышь в Шиверс меняются местами. От второй исходили только агрессия и страх, и ответом на это тоже должна была быть агрессия. Но когда проявлялась первая, от нее пахло совсем иначе. Она понимала Дейзи. Или, по крайней мере, хотела понять. Или то, что было внутри нее, хотело понять.
Понять причины такого ей было сложно.
Зато легко было понять другое: Друг считает, что ему грозит опасность. И что опасность исходит от Создателя.
Как бы то ни было, Дейзи привыкла к нему. Она не всегда могла запомнить его очередное имя и не любила, что он приводил в Дом столько шумных посторонних. Но он в любом случае был Другом, который был с ней всегда. Создатель же, пусть благодаря ему она явилась на свет, Другом не был. И Друг его боялся.
— Я не хочу, чтоб тебе причинили вред, — сказала Дейзи. И это было правдой.
— Спасибо еще раз, — Друг опять попытался улыбнуться. Однако исходивший от него страх никуда не девался. — Я надеялся, что ты это скажешь.
Да, она не хотела, чтоб ему причинили вред.
Однако часть ее говорила, что Друг боится зря. И, может, она была права?
Дейзи глянула на Шиверс. Та, сейчас пахнущая не-мышью, сидела, устало свесив голову и протянув крылья к обогревателю. Будто разговор с Дейзи отнял у нее все силы. Если Дейзи поняла ее природу правильно, то, возможно, так оно и было. Шиверс не знала, что получила, и не умела это использовать...
Но сейчас все же использовала. Дейзи понимала, как трудно Шиверс было отбросить ту свою часть, что она являла чаще. Особенно ночью. И ради нее Шиверс все же это сделала.
Или, может, ради Друга. Но тогда она была его Другом, а это уже немало.
Осколок чего-то большего, чего-то Важного внутри Дейзи стремился воссоединиться с оставшейся частью себя. Стремился к Создателю.
Одним усилием она заставила это стремление утихнуть.
Она не даст причинить Другу вред. Она решила это точно.
Со стороны черного хода, на кухне, где сидела драконица, хлопнула входная дверь. Дейзи втянула запах носом и замерла. Запах вошедшего был незнакомым.
Запах ее пугал.
Дейзи, мгновенно соскользнув с тела Твиста — тот успел только удивленно вздохнуть, — метнулась на балку под потолком. Она должна видеть все, если кто-то попробует зайти сюда.
— На кухне, — сказала она Другу, глядящему на нее расширившимися глазами, — дверь.
— Дейзи, — нервный смех Друга резал ей ухо, — там же Торн, она может...
— Нет, — перебила Дейзи. — Не Торн. Не она. Кто-то другой.
Еще раз потянув носом, она помотала головой, пытаясь уложить то, что чует, в слова, и наконец добавила:
— И его много.
Сто Первый аккуратно постучал в дверь черного хода. Один стук. Еще один. И еще два. Этот шифр он позаимствовал у одного из редких посетителей Норы.
Буквально спустя секунды дверь распахнулась. На пороге стояла темно-зеленая молодая драконица, чьи мысли явно были заняты вовсе не внезапным посетителем.
— Проходите, — кивнула она и сама тут же нырнула обратно. Летописец, аккуратно отряхнув копыта от снега, вошел. Огляделся. Небольшая каморка, переделанная под кухню, казалось бы, ничего необычного... Кроме нескольких стеклянных колб явно химического назначения и странно модернизированной плиты. Летописец дернул носом, почуяв немного знакомый запах. И нахмурился.
Что ж, к кому-то дело покойного Руби Солта должно было перейти?
— Расценки знаете, да? — драконица, порхая туда-сюда по комнате, открывала разнообразные дверцы и шкафчики, удовлетворенно кивала и тут же захлопывала. В движениях ее была та слегка нездоровая резкость, присущая потребителям рубина. Хотя, казалось бы, "не употреблять то, что продаешь", концепция достаточно очевидная... — Если вы от знакомых, то будет скидка...
— Простите, но я пришел не за этим, Торнгрин.
Драконица обернулась. Взгляд ее скользнул по Сто Первому, сфокусировался на мантии, в голосе прозвучало недоумение:
— Рады видеть друзей Искры, но чего бы вам здесь тогда делать? Только не говорите, что проповедовать пришли. Мы просто даем тем, кто нуждается, то, в чем они...
— Я отниму у вас не более минуты.
— Что вы...
Для следующего требовалось всего лишь небольшое усилие. Драконица резко побледнела, шатнулась и, если бы не оперлась о стену, упала. Стойкое создание. Другие точно бы упали...
— Не переживайте, это всего лишь сердечный приступ, — сообщил Сто Первый с некоторым сожалением в голосе. — Простите, не могли бы вы открыть мне кое-что из своей памяти?
Торнгрин молча кивнула. Глаза ее уже стекленели.
Летописец с грустной улыбкой кивнул, и через миг глаза ее остекленели окончательно. Хотя дышать она перестала только еще через сорок три секунды.
Сто Первый пробежался по самым важным сейчас воспоминаниям драконицы, отложив пока ненужные. Что ж, отлично. Значит, некто... Дейзи? И Твист, владелец этого... места.
И, самое главное, тот, кого все так ждали, еще не пришел.
Летописец с печалью взглянул на тело Торнгрин, которая все равно не пережила бы сегодняшнюю ночь, и вышел обратно за дверь.
Приложив ухо к груди драконицы, Керн отрицательно качнул головой. Нахмурился. Поглядел на дверь.
— Кто это был?! — прошипела Визл. Теперь она не боялась. Она была в ярости.
Просто так зайти в Нору, убить ее постоянного обитателя и уйти? Да он явно самоубийцы, кто бы он ни был...
Визл не то чтобы хорошо знала Торн. Драконица нечасто выходила в зал и совсем уж редко заговаривала с кем-либо.
Но все-таки она была здешней. Своей.
— Керн, найди его, — потребовала Визл дрожащим от злости голосом. — Найди и вышиби мозги.
— Визл, я техномант, а не колдун, — Керн искоса взглянул на нее. Самым серьезным взглядом. — Я могу только попытаться, но здесь не осталось даже малейших следов. А у меня уже давным-давно нет тех замечательных игрушек, которые позволяли отыскать кого угодно по единственному волоску из гривы...
Не сдержавшись, Визл шарахнула копытом по ближайшей колбе. Осколки разлетелись по всей кухне.
Нет, ну что это же была за мразь?
Сверху раздался скрежет. Визл подняла глаза. Вокруг потолочной балки обвилась Дейзи. Взгляд ее метался по всей кухне, а нос то и дело дергался. Она принюхивалась.
— Они убили Торн, — сказала Дейзи. — Он пришел и убили ее.
— "Они"? — Грифон дернул бровью. — Если бы тут было хотя бы двое, я бы это как минимум услышал. Да и заметил.
— Он был один, — пояснила Дейзи. — Но его было много.
— Да уж, ясно, — с иронией протянул Керн. — Если встречу в Нижнем Городе сиамских близнецов или больного раздвоением личности, обязательно свинчу ему башку.
— Дурак, — безапелляционно заявила Дейзи и метнулась обратно в комнату. К Твисту, судя по всему, который так и не отходил от обогревателя.
Керн шумно вздохнул, встал и отряхнул лапы. Поглядев на тело Торн, вздохнул еще раз.
— Видишь, Визл? — он развел крыльями. — Я дурак. Как дурак может найти кого-то настолько незаметного? Особенно если его, — тут он хмыкнул, — много.
Визл треснула копытом по дверному косяку. Со всей дури треснула, да так, что в ноге что-то хрустнуло, а на глазах выступили слезы. Сдерживая шипение, Визл на трех ногах похромала в зал.
Твист, увидев ее, дернулся. Сперва она подумала, что исключительно из-за ее зверского выражения лица, но, посмотрев вниз, обнаружила, что оставляет за собой капли крови. Вглядевшись в копыто, Визл увидела, что оно треснуло и неслабо кровит. Ну очень своевременно...
Подавив желание врезать вторым копытом по чему-нибдь легко ломающемуся, она проковыляла к Твисту.
— Кровь моя, — пояснила она, морщась от боли, — сильно разозлилась.
— Торнгрин умерла, — сказал Твист буднично.
— Я заметила, — рявкнула Визл. — Не будьте такими мудаками! Проявите хоть каплю сочувствия!
— Сомневаюсь, что сочувствие поднимет ее на ноги, — Твист слабо хихикнул.
Визл глубоко вдохнула, готовая обрушить на голову Твиста громы и молнии. За ее нервы и за его отвратительное отношение ко внезапной гибели Торн.
Флай Шиверс медленно выдохнула.
На пороге зала возник Керн. Постукивая когтем о стену, он сообщил:
— Насколько я вижу, у нее просто остановилось сердце. Так что если Дейзи кого-то там и углядела, то к смерти Торн он, или они, или оно явно непричастно.
— Керн, ты оптимист, — заметил Твист.
— Я реалист, — Керн наклонил голову, сверкнув очками. — Торн злоупотребляла своим прекрасным рубином, знаешь ли. Это приводит к проблемам с сердцем.
— Она... Что?! — Флай уставилась на Керна распахнувшимися глазами.
— Обычно это приводит к тому, что потребители выкашливают себе легкие, — парировал Твист.
— Нет, стойте, как...
— Если его вдыхать — то да, — Керн вытащил из кармана плаща что-то блестящее и помахал им. — Я нашел там инъектор. Многоразовый. Сомневаюсь, что он был украшением кухни.
Флай молчала. О том, что Твист был наркоманом, она знала. Но Торн?
Керн, соизволив наконец обернуться к Флай, с жалостью в голосе сказал:
— Дорогая мышка, Торн была профессиональным варщиком. Она готовила такую красную соль, что сам Солт обзавидовался бы, а потом приказал отвертеть ей прелестную чешуйчатую головку. Потому ты ничего не знала. Потому почти никто ничего не знал. Только Твист и я, естественно. Твист — потому, что с этого он имел кое-каких хороших клиентво и неплохой доход, а я...
Визл в сердцах хрястнула сломанным копытом по полу и взвыла от боли.
— Да чтоб вас обоих! — заорала она, зажмурив глаза, чтоб сдержать слезы. — Вы вообще хоть что-то могли мне говорить? Я что здесь, так, мимо прохожу?!
— Замолчите! — вдруг рявкнул Твист. Таким голосом, будто вот-вот сорвется.
Визл заметила, что Дейзи нигде не видно. Даже на ее любимой балке под потолком.
А в следующую секунду она услышала от двери Норы:
— Если эта прелесть и проходила мимо, то явно очень вовремя, правда?
Оказывается, до этого мне было вовсе не страшно. Страшно стало, когда я это услышал. Несмотря на все то количество дури разных калибров, что я принял сегодня, чтоб успокоиться.
У порога — и как только вошел незаметно? — стоял седогривый жеребец с единственной седельной сумкой. Без рога. Внимание на отсутствии рога акцентировалось само по себе, поскольку на том месте, где он явно когда-то был, располагался уродливый шрам, крест-накрест перечеркивавший лоб. Будто его намеренно старались сделать как можно более заметным.
Выглядел он настолько истощенным, будто его не кормили лет двадцать. И явно с трудом стоял на ногах. Но ощущение страха от этого никуда не девалось.
Седогривый изучающе оглядывал всех в зале. Вот его взгляд остановился на Визл, напряженной и будто готовой к прыжку, вот без всякого интереса пробежался по Керну и, наконец, уперся в меня. С жадным, нескрываемым интересом.
Вверх он не посмотрел, и это могло значить либо то, что Дейзи сбежала, что на нее не похоже, либо то, что он ее не видит, во что я ни грамма не верил.
— Отличный экземпляр, — с удовольствием заявил седой. — Великолепный.
— Фил? — голос Керна, кажется, дрогнул. — Зачем вы здесь?
Игнорируя вопрос, седой продолжал пялиться на меня. Вызывая крупную дрожь в коленях. Казалось, что он осматривает не живых и разумных существ, а экспонаты в музее.
Или объекты эксперимента.
— Я предлагал кинуть в него кризалидом, — сказал седой, — но он слишком быстрый. Так что займемся этим сейчас.
Тут у Визл кончилось терпение. Я ее отлично понял. Она старательно сдерживалась весь вечер.
Жаль, что она сорвалась не на того, на кого следовало срываться.
— Заткнись, пидорас безрогий! — завизжала она. — Заткнись нахуй, пока я не распегасила твою блядскую челюсть! Заткни-и-ись!
Распахнув крылья, она взлетела и рванулась в сторону седого. Создателя, согласно терминологии Дейзи. Тот, не отводя от меня взгляда, стоял на месте, словно даже не собирался реагировать. В последнюю секунду, когда казалось, что копыто Визл действительно вот-вот с хрустом врежется ему в морду, сверкнула вспышка, и он исчез. Визл, едва успевшая хоть слегка затормозить, с шумом врезалась в дверь и едва не вылетела наружу.
— Восхитительно, — послышался голос Создателя. Обернувшись, я обнаружил, что он стоит в дальнем углу комнаты, теперь пристально глядя уже на Визл. — Наша работа явно дала плоды. Потомок двух объектов с заимствованнми от обоих возможностями — это...
Он опять исчез в яркой вспышке. Из стены позади места, где он только что был, торчал, еле заметно подрагивая, метательный нож.
— Я обязан был попробовать, — с некоторой тоской сказал Керн, извлекая второй нож. — Может, вы перестанете использовать единорожьи артефакты, Фил? Вам это не идет. Вы же ярый магоненавистник, согласно вашей... — Еще одна вспышка — Керн углядел наконец, где в этот раз оказался седой, и опять попал в стену, — ...общеизвестной печальной репутации. Кажется, в Отделе даже есть специальная... — еще вспышка, уже совсем рядом с Керном, — камера, где вы...
Через секунду грифон рухнул на пол. С еще одним ножом в лапе и категорическим недоумением в глазах. Кажется, до него так и не дошло, что он принял нашего визитера за кого-то другого.
Причем, учитывая его внешность, небезосновательно.
— Ненавижу заклинания паралича, — с отвращением сказал Создатель, стоя над неподвижным Керном. Широкий порез на боку его, казалось, не волновал. — От них такая мерзкая отдача. Проще просто убивать, но эти дурацкие ограничения конденсатора... Так, мы остановились на том, что потомок двух объектов оказался крайне удачен...
Все время, что седой был занят Керном, я незаметно отползал к двери. К Визл, которая лежала, то ли без сознания, то ли оглушенная. И надеялся, что Дейзи все-таки придет. Она же придет, верно?
— Впрочем, я отвлекся от этого объекта, — раздался голос совсем надо мной.
Нечто внутри меня буквально рванулось к нему. Готовое прыгнуть в объятия, которые окажутся последними для бедного Твиста и станут первыми для той, кого он выпустит на свободу. Во мне. Как в удачном экземпляре.
Я не готов к этому. И не был готов никогда. Королева, пусть я поминал тебя в молитвах, на деле я вовсе тебя не жду, и твой визит стал бы худшим в моей жизни событием. Как, впрочем, и визит того, кого хочет выпустить на свободу новый Создатель.
— Дейзи, — шепчу я все менее послушными, трясущимися от страха губами, — прошу, не дай ему это сделать. Ты же не хочешь этого. Не хочешь.
Пусть даже она меня не слышит...
Теперь настал тот самый момент.
Когда упал Керн и она услышала, как Создатель говорит, что проще было бы убить, отчасти она его поняла.
Но она совсем не хотела, чтоб с ее друзьями так обходились.
Визл услышала грохот.
Она с трудом разлепила тяжелые веки. Голова гудела, в сломанном копыте неимоверно саднило, и кровь, кажется, до сих пор нет-нет, да и капала...
Повернув голову, Визл увидела рядом Твиста. Крепко зажмурившегося, накрывшего голову копытами. И, кажется, это было не зря.
— Не трогай моего Друга! — этот рык мог принадлежать какому-то огромному чудовищу, но точно не Дейзи. — Не трогай!
Во все еще мутных глазах Визл мелькнула яркая вспышка, и в то же место метнулось гибкое чешуйчатое тело, сжимая кольца на... на пустоте. Седогривый пони, тяжело дыша, стоял у противоположной стены.
— Она не должна быть такой агрессивной, — озабоченно пробормотал он — Визл еле расслышала сквозь звон в ушах. — Возможно, побочный эффект длительного ожидания...
Дейзи с тем же жутким ревом ринулась в его сторону. Вспышка мелькнула в самый последний миг, и Дейзи с грохотом пробила стену головой почти насквозь.
— Она должна прекратить сопротивление, — задумчиво сообщил седой. — Иначе я не смогу активировать печать...
Дейзи выдернула голову из пролома в стене, рыкнула нечто нечленораздельное и вновь бросилась на седого.
Тот снова успел, но теперь уже не в самый последний момент, а после него.
Исчезнув в мелькнувшей вспышке, он появился в новой, но даже после аппарации импульс не пропал, и седого швырнуло о стену. Раздался явственный хруст ломающихся костей, и брызнула кровь.
Дейзи с торжествующим ревом бросилась на безрогого, по пути выбив хвостом окно, и, пока тот пытался встать, не обращая, казалось, внимания на торчавший из ноги обломок кости, поймала его в захват.
— Ты! Не! Тронешь! Моих! Друзей! — счастливо взвыла она, сжимая кольца своего тела сильнее и сильнее.
Седой захрипел. Сначала казалось, что просто так, но потом Визл разобрала:
— Эффект... контакта... отлично...
Из угла рта пони побежала кровь, но его, видимо, абсолютно не волновали переломанные ребра и внутренние повреждения. Кажется, он даже... улыбался?
Диз подери, да он же...
— Дейзи! — отчаянно заорала Визл, срывая легкие. — Отпусти его!
О, конечно. Она же не Флай Шиверс. Она не может уговорить никого двумя-тремя словами.
— Он хотел обидеть моего Друга, — ответила Дейзи, продолжая стягивать кольца вокруг седого, — он должен быть нака...
— Сквозь сумку... менее эффективно, — уже почти прошептал пони, все еще улыбаясь. — Да... йте начнем.
И совсем неслышно произнес что-то, чего Визл не поняла.
Секунду ничего не происходило.
Потом что-то засияло сквозь тело Дейзи. Она недоуменно моргнула.
Тут она осознала, что все-таки произошло, и на ее лице появился страх. Она дернулась было в сторону.
Но кольца были сжаты слишком крепко, и за последние мгновения она не успела сбежать.
Талли сидел прямо на снегу, уткнувшись лицом в копыта, и откровенно ржал. Не в истерике, не от отчаяния, а совершенно искренне, от счастья.
Колл, стоявший рядом, во все глаза смотрел на вырвавшееся из выбитого окна Норы сияние.
Осколки по всему телу Талли, его импланты, его дар и проклятие, отозвались на этот свет всеми своими чувствами. Он видел его — яркий, как свет солнца, и бледный, как свет луны. Чувствовал кожей его жар и холод. Ощущал на вкус горечь, сладость и остроту, и вкус, который нельзя было разобрать.
Он, не обращая внимания на эти чувства, продолжал заливисто, взахлеб смеяться.
Он не успел. Опять не успел. Он обязан был успеть. Если бы он не отвлекся на поиски дознавателя Фила, он успел бы. Но Талли решил, что ему необходимо найти этого... Фила, и в результате к Норе они прибежали уже только сейчас. Когда было слишком поздно.
Сам же Фил прямо сейчас со всех ног мчался к Норе в компании своего практика, думая, будто в темноте никто его не видит. Будто то, что он упорно пытается скрыть, не сияет над его лбом словно яркий фонарик. Еще через несколько секунд он ворвется в дверь. Тоже опоздав всего на несколько минут.
И вот Талли сидит на холодном снегу и хохочет. Так, как не хохотал никогда.
Возможно, он все-таки сошел с ума окончательно, и ему наконец дадут бессрочный отпуск.
Когда выброс прошел, меня скорчило так, как не было ни в одной ломке. Хорошо, что это было всего на несколько секунд.
Однако я все же не сдержался и тихо завыл. Непроизвольно меняя форму.
Визл с воплем отскочила от меня в сторону. Перекидывался я быстрее, чем всегда, и было это, как ни странно, больно, но... легко и просто, словно так всегда должно быть. Вероятно, от того, что Оно было совсем близко. Но пока, к счастью, не во мне.
Стоило привычному черному хитину покрыть меня с головы до ног, и боль ушла совсем.
Плевать, что Керн все видел. Плевать, что Визл все видела. Сейчас они видели и куда худшее, чем я. В конце концов, раньше они не знали, что представляет из себя Дейзи. Диззи. Химера.
Всего лишь искусственное тело для того, кто должен был наконец в нем поселиться.
— Я НЕ ВЫСПАЛСЯ, — заявила Дейзи. Каким-то надтреснутым, чужим голосом. Оглянулась на нас. Я увидел, что в ее желтых глазах горит непривычный свет, но свет этот был таким... тусклым. Потом этот свет уперся в Визл, и в глазах мелькнула искра узнавания. — НЕУЖТО НЕЛЬЗЯ ДАТЬ МНЕ ВЗДРЕМНУТЬ ПОСЛЕ... ПОСЛЕ... ПОСЛЕ...
Дейзи замолчала. В глазах появилось раздражение.
— Я ВАС НЕ ПОМНЮ, — сказала она сердито. — ПОЧЕМУ Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ? МНЕ ДАВНО ИЗВЕСТНО, ЧТО Я СТАРЫЙ СКЛЕРОТИК, НО НЕ... НЕ... ДА ПОБЕРИ Я МЕНЯ, ЧТО С МО... ЕЙ...
Создатель, с вывернутой ногой и явно переломанными ребрами, тихо булькал в углу, то и дело брызгая кровью изо рта. С явно счастливым выражением на лице.
— ХОТЬ КТО-НИБУДЬ РАССКАЖЕТ МНЕ... — начала было Дейзи. Замолкла. И произнесла своим почти обычным голосом: — выпусти. меня. пожалуйста. я. не. хочу.
Не знаю, к кому она обращалась. К проклятому безрогому, которому, кажется, оставалось не больше десяти минут, или к тому, кому принадлежало ее тело. Так или иначе, просить было поздно.
Я предупреждал ее, но кто знал, что этому выродку плевать на смертельные повреждения?
— П... чать, — подал голос седой, закашлялся и сплюнул очередную порцию крови. О Королева, да как он вообще может говорить? — пе... чать... п... вре... на. Хр... ни... сь бе... доступа к м... гии. Я так и... д... мал.
Тут он умудрился даже покачать головой.
— Н... п... лноценен, — прибавил он с горечью. — Нж... но з... вершить второй экс... п... мент... — тут он наконец заткнулся — чтобы опять сплююуть кровь.
И с явным намерением продолжать свой мазохистский забег пополз в мою сторону.
— ТЫ ОСОЗНАЕШЬ, ЧТО Я ВСЕ СЛЫШАЛ? — спросила Дейзи. — НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я ВЕЛ БЫ СЕБЯ ВЕЖЛИВЕЕ. О ПРИНЦЕССЫ, НИКТО НЕ ИСПЫТЫВАЕТ КО МНЕ ДОЛЖНОГО ПОЧТЕНИЯ, ДАЖЕ ИСХОДЯ ИЗ ВОЗРАСТА.
Дейзи сложила пальцы для щелчка.
Я замер на месте. Седой с интересом наблюдал, не прекращая плеваться красным.
Пальцы щелкнули.
Еще раз, и еще, и еще.
Ничего не случилось.
— ты. не. будешь. этого. делать, — сказала Дейзи. — уйди. от меня.
Вот теперь раздражение в ее глазах сменилось гневом.
— ЖАЛКИЙ, НЕСЧАСТНЫЙ РЕБЕНОК, — презрительно сказала она. — ТЫ НЕ ДОЛЖЕН МНЕ МЕШАТЬ. ДАЖЕ Я САМ НЕ МОГУ СЕБЕ МЕ... ШАТЬ.
— Как... не... у... чно, — выдавил седой с горечью и еще одной порцией крови. — Она... не... длжна... п... влять...
— Я РАЗОЗЛЕН, — задумчиво сказала Дейзи. Даже с некоторой грустью. — Я НЕ ЛЮБЛЮ ЗЛИТЬСЯ.
Она снова устремила взгляд на Визл. И во взгляде, казалось, была надежда.
— МОЖЕТ, ТЫ НАЙДЕШЬ МНЕ ПРИЧИНУ НЕ ЗЛИТЬСЯ? — спросила она. — У ТЕБЯ ЭТО ВЕЛИКОЛЕПНО ПОЛУЧАЛОСЬ.
Визл отступила и зашипела, бросая взгляды то на меня, то на Дейзи. Керн в своем углу, как я заметил, начал слабо ползти к седому, подгребая единственной движущейся лапой.
Во взгляде Дейзи снова появилась грусть.
А потом злость.
— ЧТО Ж, ЕСЛИ ДАЖЕ ТЫ ТАК РЕШИЛА, — сказал он. — ТАК ПРИЯТНО ОЩУЩАТЬ СЕБЯ ФИЗИЧЕСКИ СИЛЬНЫМ. РАНЬШЕ Я, ЗНАЕТЕ, БЫЛ СИЛЕН ТОЛЬКО СВОЕЙ МАГИЕЙ.
И Дейзи резко устремилась вверх, пробивая потолок.
Визл отстраненно отметила, что дрожит. Очень отстраненно. Она вообще отстранилась от всего.
Черная насекомоподобная тварь на месте Твиста глядела фасеточными голубыми глазами на дыру в потолке. Казалось, с печалью. Очень сильной печалью.
Потом он обернулся к Визл, и она инстинктивно отступила, обнажая клыки. Если оно нападет...
— Визл, — произнесла тварь. Таким знакомым голосом, хотя и с некоторыми шипящими нотками. И с такой тоской, что Визл замерла. — Пожалуйста, уходи.
— Ты... ты... — она не знала, что сказать. — Это... кто...
— Просто уходи, — с неожиданной резкостью приказал он. — Давай, сейчас здесь...
— Я... з... вершу... второй... кс... перимент, — заявил седой. Кажется, он готов был потерять наконец сознание.
— Если ты подойдеш-ш-шь, — вот теперь в голосе хитиновой твари прорезалось настоящее шипение, куда более натуральное, чем получалось у Визл, — я размозж-ж-жу тебе череп.
И в этот самый момент, когда Визл готова была уже бежать, дверь сорвалась с петель.
Визл подумала было, что это Дейзи. Но это оказалась не она.
Это были двое в форме Департамента. Дознаватель и практик.
— Я как раз вовремя, — с непонятным торжеством в голосе заявил дознаватель, входя внутрь. Бросив быстрый взгляд на Визл, он перевел его на Твиста и восхищенно присвистнул. — О, великолепно, великолепно... И откуда ты только... Кемис, на что ты уставился?
Практик, во все глаза смотревший на едва дышещего седого, молча кивнул в его сторону.
Дознаватель перевел взгляд на него и будто получил удар под дых. Глаза его на мгновение округлились, и он даже перестал дышать.
Тут-то Визл и заметила, насколько дознаватель похож на этого седого. Тот же цвет гривы. Те же светло-лиловые глаза. И, вероятно, шерсть также бледного-бледного, будто выцветшего, лилового цвета...
В этот миг крыша проломилась во второй раз, и нечто, во что превратилась Дейзи, с горящими от злости глазами зависло над полом.
Вот уж что-что, а летать Дейзи раньше точно не умела.
— ЕЩЕ ОДИН ЕДИНОРОГ, — заявило это существо. — ВЫ ВСЕ РАВНО НЕ УЛОЖИТЕ МЕНЯ ОБРАТНО, ВЫ В КУРСЕ? ДО ПРИНЦЕСС, И ТЕМ БОЛЕЕ ДО МОЕЙ ДОРОГОЙ ПОДРУГИ ТВАЙЛИ, ВАМ ДАЛЕКО.
Казалось, только слегка двинув хвостом, оно проделало дыру в еще одной стене. Еще чуть-чуть — и второй этаж обвалится прямо всем на головы, подумала Визл.
А существо явно не думало прекращать. С довольным хихиканьем, звучавшим как скрип давно не смазанных дверных петель, оно снова взмыло вверх, проделав в потолке и, вероятно, крыше уже третью дыру, и через мгновение метнулось обратно, сделав также и четвертую. Опять махнуло хвостом, высадив последнее окно вместе с рамой, и вылетело в это же окно.
— Практик Кемис! — сказал дознаватель. Он, казалось, не обратил внимания на выступление не-Дейзи. — Арестуйте... подозреваемого!
— Которого из? — очень неуверенно спросил Аффар, переводя взгляд с Твиста, по лицу которого можно было подумать, бдто он вот-вот расплачется, не будь он насекомым, на Визл, щерившую клыки и пытавшуюся слиться с темнотой. Слиться хотя бы настолько, чтоб ее внешность не запомнили.
Благо все лампы не-Дейзи уже перебила...
— Того чертова единорога в углу, практик Аффар! — дознаватель повысил голос. — Причем немедленно!
Практик, бросив на дознавателя слегка ошеломленный взгляд, неуверенно двинулся к неподвижному телу.
И тут сверкнула новая вспышка.
— Простите, — сказал Летописец, — я не собираюсь тратить ваше время. Мне нужен только он.
Грифон, все еще пытавшийся подползти, заскрежетал клювом и перехватил нож. Сто Первый, не глядя, обозначил кивок в его сторону, и грифон вновь замер, бессильно вращая глазами за разбитыми очками.
Он не стал обращать внимания на мышь Визл, скользнувшую в открытое окно. На оборотня Твиста, незаметно, по его мнению, подбирающегося к грифону. Он смотрел только на дознавателя Фила и практика Кемиса.
— Вы собираетесь препятствовать воле Департамента? — спросил Фил. Спросил таким тоном, что ясно стало: сам он отступать не собирается.
Сто Первый вздохнул.
— Воля Департамента идет вразрез с моими идеалами, — сказал он. — Простите, я вынужден забрать его, пока это еще возможно. Боюсь, у нас мало времени.
Словно подтверждая его слова, в помещение ворвался Воплощенный, вновь пробив стену. С восторгом взвыв, он крутанулся на месте, окончательно разнеся остатки стены, и вылетел обратно.
— Я не дам тебе, — Фил понизил голос и сузил глаза. — Он — мой. И только мой.
Зачем ему тратить время на уговоры? Почему он не может просто забрать того, кто нужен, и уйти?
— Мне известно о ваших условных взаимоотношениях с этим пони, дознаватель Фил, — Сто Первый аккуратно наклонил голову. — Но он необходим мне.
— Ты считаешь, что я не могу отключить твою магию, рогатый подонок? — прошептал Фил.
— Не можете, дознаватель, — Сто Первый улыбнулся. — Только не в Нижнем Городе.
Фил скрипнул зубами и не ответил.
Кемис открыл было рот, но промолчал.
Летописец понял.
— Благодарю вас, господа, — он вежливо кивнул, по-прежнему делая вид, будто не видит оборотня, тащащего грифона к ближайшей дыре в стене. — Надеюсь, наша следующая встреча пройдет легче.
Снова сверкнула вспышка. Гораздо сильнее первой.
Белоснежный пони в белоснежной же мантии исчез, как и полумертвый безрогий.
Твист, с Керном на спине, успел сбежать до этого.
Фил и Кемис покинули Нору парой минут позже.
Ровно за полминуты до того момента, как Воплощенный окончательно снес несущую стену, дав потолку наконец обрушиться.