Осколки Эквестрии
12. Последствия
Когда Визл наконец выдохлась и опустилась на землю, споткнувшись о снова мгновенно закровоточившее копыто, в Альвенгарде уже стоял ясный день.
Все это время она металась по небу, распугивая нервно шарахавшихся от нее крылатых, и продолжала сперва выть, потом хрипеть, а потом уже едва ли не сипеть. Но даже спустя часы после того, как она замолкла, она не переставала махать крыльями в попытке улететь от того, что она видела, и все никак не могла.
Все это было. Было. Было.
Было, и от этого уже никуда не деться.
Она не может открыть глаза и проснуться. Все, что она видела, произошло на самом деле.
Буквально за одну ночь жизнь Визл развалилась, оставляя только жизнь Флай Шиверс. Флай Шиверс, которая тоже помнила и знала, что случилось с ее друзьями и с ее вторым домом. И Визл не хотела и не могла с этим смириться, но что она могла поделать? Она всего лишь пегас, притворяющийся фестралом.
— О, — в голове снова прозвучал голос Твиста в их самую первую встречу годы назад, — Леди — мышка? Надо же!
— Твист, у мышек не бывает перьев, — снисходительно сообщил тогда Керн с таким выражением, будто выдал великую истину.
— Спасибо, уважаемый орнитолог, я ни за что не понял бы это без вас. Так вот, что такая прелестная мышка делает одна в таком злачном районе?
Заскулив сквозь зубы, Визл поковыляла вперед по улице. Тоже не зная куда — голову она опустила, а глаза застилали слезы. Лишь бы уйти от всего этого. Прохожие, уже наполнившие к этому времени улицы города — особенно проспект Роял, давно уже заменивший недоступный теперь для большинства горожан проспект Альвен, — либо, поглядывая с опаской, обходили ее широким кругом, либо сердито советовали свалить подальше, желательно к доктору. Большинство из них были одеты намного лучше, чем Флай Шиверс могла себе позволить, и ей и раньше было наплевать на советы от таких пони. Или не пони.
Теперь же она даже не хотела знать, что они ей говорят.
Вообще-то ей было вовсе не место на проспектке Роял. Здесь располагались, помимо крупных контор Альвенгарда и домов зажиточных горожан, еще и головное отделение Стражи и, что самое неприятное, Отдел Департамента. Но, пожалуй, сейчас это было последнее, о чем она думала. Может, Стража и обратит на нее внимание. Может, даже Департамент обратит. Возможно, даже стоит им рассказать...
— Эй! — послышался гневный голос откуда-то сбоку. — Ты меня забрызгала, дура пернатая! Кровь вообще-то не отстирывается! Следи, куда шагаешь, быдло, за этот костюм ты не расплатишься и за двадцать...
Визл должна была огрызнуться. Желательно матом и на всю улицу. Однако даже она, не слушая, что ей кричат в спину, шла вперед. Продолжая оставлять за собой кровавый след. По крайней мере, никто из них не решился вызвать Стражу, и это уже хорошо...
Визл врезалась во что-то лбом. Подняв голову и проморгавшись, она осознала, что перед ней, глядя с некоторой опаской и куда большим сочувствием, стоит высокая пегаска с вишневого цвета растрепанной короткой гривой в балахоне друга Искры.
Может, сочувствие и было точно отмеренным, но сейчас Флай хватило и этого, чтоб опять захлюпать носом.
— Подруга моя, — мягким, хотя и чрезмерно низким, голосом спросила пегаска, аккуратно прикрыв Флай крыльями с двух сторон — будто понимала, что она не хочет сейчас, чтоб ее видели, — могу ли я тебе помочь?
— Мышка, тебе часом, не нужна помощь?
— У меня для тебя ничего нет, — прошипела тогда Визл, отступая назад.
— А я и не просил, — брови Твиста взметнулись вверх. — Керн, мне кажется, она нас боится?
— Тебя, учитывая твою склонность к чрезмерному потреблению противозаконных веществ, иногда и я боюсь, — буркнул грифон, не прекращая озабоченно разглядывать крыло — не выдрала ли Визл из него пару перьев, свалившись буквально с неба...
— Что ж, — Твист широким жестом обвел темноту, — если леди считает, что ее страх оправдан, она может лететь.
Визл с недоверием огляделась.
— Однако если она сочтет нас чуть менее опасными, — в голосе Твиста прорезалось чуть больше тепла, и он ткнул копытом в сторону сиявших в полусотне метров по улице окон, — то мы приглашаем ее в наше не очень комфортное, но уютное пристанище. На дворе, прошу заметить, еще март...
Лицо Флай исказилось, и она сама быстро закрылась крыльями.
— Н-нет, — это она постаралась сказать как можно более ровно. — Мне не нужна...
— Подруга моя, — в голосе пегаски прозвучала неподдельная забота, — я вижу, кому и когда нужна помощь. И ты, если я права, в ней точно нуждаешься. Если даже ты откажешь мне в попытке помочь тебе, можешь хотя бы облегчить душу?
Визл неровно выдохнула. Овладела собой, насколько могла, и снова сложила крылья.
Почему бы, наконец, и нет?
— Сегодня ночью я потеряла друга, — все еще слегка подрагивающим голосом ответила она. — Или даже нескольких. Тот, о ком я говорю, жив, но... но...
— Ты потеряла к нему доверие, — эта пегаска будто заранее все знала. — Почему же?
Почему?
— Он оказался, — Флай судорожно вздохнула, — оказался... точнее, он скрывал от меня, что... в общем, скрывал очень важное.
Прохожие вокруг шли, не обращая на них внимания. Странного вида недофестралка с заплаканными глазами, исповедующаяся случайной подруге Искры — зрелище в Альвенгарде обычное. Пусть даже здесь церковь Искры и не любили, но уважение к ним испытывали и не пытались помешать.
Пегаска мгновение подумала, а потом спросила:
— Скажи, что было бы, если бы ты узнала о том, что он скрывал? И скрывал он это ради себя или ради тебя?
"Ради меня"?
Флай вспомнила свою реакцию на обращение Твиста. На покрытое хитином существо.
И на то, что оно действительно оказалось тем же Твистом, кого она знала всегда.
— Знаете, — прошептала Визл, — скорее ради меня. Я боялась бы его.
— Есть ли причины его бояться?
Пегаска аккуратно, кончиком крыла, погладила Флай по щеке. Жестом заботы, а не чего-то иного.
Визл вспомнила, что она ощутила, услышав те чувства в голосе покрытого хитином существа. Ту неимоверную тоску. То понимание, что он потерял Дейзи. Что он потерял Нору.
— Нет, подруга, — все еще шепотом ответила Флай.
Может, Твист и выглядел как оборотень из старых мифов, но он оставался Твистом. Твистом, который содержал Нору. Который любил Дейзи. Который был другом Визл и Флай.
— Подруга Саммер, если угодно, — пегаска кивнула. Так уверенно, как будто знала, чем закончится их разговор. — Считаешь ли ты до сих пор, что потеряла друга?
Мгновение Флай стояла, размышляя.
Потом с места рванулась в воздух, разметав лежавший вокруг мелкий бумажный мусор.
Подруга Саммер поглядела ей вслед со спокойной улыбкой и вскоре двинулась дальше по проспекту Роял.
Чем дальше я отходил от Нее, тем меньше становилось притяжение.
И тем больше становился страх.
Я не мог не начать думать о том , что я поступил глупо. У меня было множество вариантов, почему я выбрал именно этот? Я мог просто уехать на другой конец Альвенгарда, и черт с ним, с тем, что мне негде жить, мог бы попробовать игнорировать Ее, мог бы, мог бы, мог бы...
"Ты ничего не мог, — напомнил я себе. — Ты все еще не можешь. Она манит тебя. Ты даже сейчас хочешь воссоединиться с Ней. Не раздумывай. Ты сделал то, что должен был сделать".
Легче от того не становилось.
Меня вели по проспекту Роял, периодически подталкивая сзади. Вероятно, только для того, чтоб окружающие видели — я, бывший сейчас в форме обычного пони, арестован. Я заранее объяснил практику Аффару и дознавателю Филу, что не собираюсь никуда убегать.
Хотя, возможно, оба мне не поверили.
— Дознаватель, — услышал я над ухом, — возможно, стоит все же сковать и...
— Ничего не стоит, — ответил практику Фил. С явным удовольствием. — Он не собирается убегать, и я знаю, почему.
Да уж. Знает он. Я бы от души посмеялся, если бы мне сейчас хотелось смеяться.
Дейзи. Торн. Вероятно, Визл. Так или иначе я их потерял. Я терял пони и не только пони и раньше, и никогда мне не было так больно. Возможно, потому, что я осознавал, что время тех, кто умирал у меня в копытах, подошло к концу? Тогда было много легче.
Сейчас же было так больно, будто мне живьем вырвали сердце. И я предполагал, почему.
Тогда, когда я перешел в иную форму, я инстинктивно, почти не чувствуя этого, ощутил эмоции всех присутствующих. Может, раньше я потому никогда не перекидывался в Норе — не боясь разоблачения, а боясь того, что я могу прочитать.
Визл. Эта глупая мышка. Я оказался ее первой влюбленностью, причем, похоже, едва не с той нашей ночной встречи, когда она рухнула на голову Керну.
Дейзи. Она не могла испытывать полноценных эмоций, но любила меня. По-своему. Она считала меня Другом, и это включало в себя множество разных чувств, включая то, что обычные пони зовут любовью. Я чувствовал это даже сквозь воплощенного Духа Хаоса, в том осколке ее разума, что свернулся на самом дне.
Тогда, увидев эмоции этих двоих, я сказал себе, что не должен их трогать.
И уже через какие-то минуты выпил их все, без остатка. Чтобы получить силы на спасение Керна, объяснял я себе. Чтобы не погибнуть зря. Чтобы...
Я врал себе. Это близость Ее толкала меня на это. Чем ближе Она находилась, тем труднее мне было сдерживать инстинкты второй своей части, хитиновой, насекомоглазой, но так нуждающейся в чьей-то любви. Так же, как я в лазурной пыли. Так же, как Визл в признании себя фестралом.
Тогда я выпил их до конца.
И после этого наконец осознал, что должен уйти.
Я не знал, восстановится ли то, что я забрал. Дейзи не изменила своего отношения ко мне, но она уникальна. А Визл... Флай Шиверс... Я не мог знать, к чему приведет то, что я с ней сделал. Возможно, она не вернется никогда.
Возможно вернется, через многие...
Ровно в этот момент я почувствовал резкое дуновение ветра. Услышал звук удара копыт о мостовую — тот, что издают пегасы во время приземления. Почувствовал, той своей частью, что до сих пор хотела вырваться наружу, знакомые чувства.
Среди этих чувств преобладала ярость.
О Искра, как же это невовремя...
Слава Искре, она прибыла как раз вовремя.
— По какому праву вы его арестовали? — прошипела Визл. Сейчас нужна была именно она. Не Флай Шиверс — поскольку того, кто был перед ней, невозможно уговорить. Только Визл. В груди которой кипела злость.
Может, Твист и оказался не тем, кого она знала. Но все же он оставался ее другом. А его вели буквально на убой, судя по тому, что она слышала об этом... этом.
— Мы его арестовали? — дознаватель Фил, седой, лиловоглазый, неотличимый от того безрогого, если бы не отсутствие шрамов на лбу и форма Депаратмента, с озадаченным лицом обернулся к Кемису. — Практик Аффар, мы арестовали гражаднина Твиста?
— Ни в коем случае, дознаватель, — поддакнул Кемис Аффар, тенью двигавшийся за Филом. В такой же форме, разве что черной, а не серой, и едва не повторявший его шаги. Идиот, мечтающий выслужиться... Визл скользнула по нему взглядом и вернулась к Филу. К тому, с кем действительно следовало говорить.
— Мы лишь задержали его, миледи, — Фил обаятельно улыбнулся. Только губами. В глазах его улыбки не появилось. — Но, поверьте, тому были причины. Он сам, лично, признался в недопустимом нарушении Порядка.
Твист выглядел так, словно вышел прогуляться с друзьями. Его будто совершенно не волновали стоявшие по бокам сотрудники Департамента. Но, пусть он старательно отводил взгляд от Визл, она видела. И она понимала.
Твист все осознавал, но боялся. Она не понимала, почему, но он одновременно и готов был к тому, что его ждет, будто сам пошел на это, и испытывал страх.
И уже по одной второй причине его следовало вытащить из того, во что он вляпался.
Визл, щеря зубы, огляделась. Все остальные, те, кто обходил ее кругом и шепотом ругался, сейчас куда-то испарились. Редкие оставшиеся прохожие обходили ее и сотрудников Департамента по широкой дуге. Естественно.
— И что же, — как можно более ядовито справилась она, — вы задерживаете каждого, кто признается в нарушении вашего порядка?
— Не порядка, миледи, а Порядка, — с болезненной гримасой поправил ее Фил, умудрившийся выделить все буквы как заглавные. И подмигнул. Совершенно похабно и отвратительно, так, что Визл передернуло. — Кстати о нарушении Порядка. У вас случайно нет информации об одной особе?
— И какой же? — Визл оскалилась сильнее.
Фил секунду стоял, мечтательно улыбаясь. Кемис за его спиной даже не шевелился.
— Некая фестралка, — сказал Фил. — По кличке Визл.
Внутри Визл будто что-то оборвалось. Ее словно бы окатили ледяной водой, и она даже с тружом удержалась на ногах. А Фил тем временем продолжал:
— Она, как мне известно, находилась в ночь нарушения Порядка в так называемой "Норе", к которой мы испытываем повышенный интерес. Вы не знаете, где она могла бы находиться?
Флай с трудом расцепила челюсти. Открыла рот.
"Да, это я, — должна была сказать она, — я там была, а Твист повинен только в том, что торчит на всякой дряни, и больше ни в чем, отпустите его, прошу!"
— Нет, — прошептала она. Вся ярость испарилась мгновенно.
Он знал все. И она это отлично понимала.
— Какая жалость, — седой вздохнул. — С ней я не отказался бы побеседовать с глазу на глаз. Однако, видно, фестарлье братство — лишь миф. Однако и вы, — тут он окинул ее взглядом, — не совсем обычный фестрал. Не назовете ваше имя?
"Визл, — должна была сказать она".
— Флай, — прошептала Флай. — Шиверс.
— О! — на этих словах Фил просиял. — Вы — помощница доктора Шарпа! Ваши маленькие пациенты вас буквально боготворят. Не удивляйтесь, — пояснил он побледневшей Флай, — мне положено знать. Надеюсь, на этом инцидент можно считать исчерпанным? Вы ничего не спрашивали, мы не...
Тут Флай собрала все свои силы. Не Визл. Флай. Похоже, что Визл не собиралась возвращаться.
— И все же, — в упор спрсоила она, — почему вы его не отпустите?
Фил поглядел на нее расширившимися глазами:
— Отпустим? Помилуйте, миледи! Если бы мы отпускали каждого преступника...
— Вы задерживаете каждого, кто признается в преступлении? — с нажимом спросила Флай.
Она видела, что практик уже колеблется. Какой бы силой она, по словам Твиста и Дейзи ни обладала — на Аффаре она работала. Однако Фил был безмятежен, словно при обычном разговоре. Он ответил:
— Именно так. Впоследствии психически больные получают необходимое им лечение, а паталогические лжецы — взыскание и штраф. Однако настоящие преступники, — тут он снова омерзительно подмигнул Флай, — получают сполна.
И, будто на миг задумавшись, добавил:
— И пусть мне жаль вашего отца, он получил то, что заслуживал.
Флай почувствовала, как ее сердце падает куда-то вниз.
Визл почувствовала, как ее сердце сжимается.
— О чем вы? — шепотом спросили они.
— Вы не знаете? — Тут седой изобразил удивление. — Ох, простите, мы обязаны были сообщить. Ховер Шиверс, увы, скончался при попытке сопротивления при задержании.
Они.
Замерла.
На месте.
— Мне жаль, — услышали она будто сквозь вату.
Они не ответили. Их будто заморозило в одном положении.
Они выдержали всю эту ночь. Они пережили Дейзи. Они пережили Твиста.
То, что ударило их обеих сейчас, было в разы больнее.
А потом она взлетели. Прошептав три единственных слова.
"Мы.
Убьем.
Тебя".
Они успели буквально почувствовать, как Твист проводил ее взглядом. Казалось бы, спокойным.
Но полным скрытой надежды.
— где. мой. ДРУГ?!
Еще один резкий удар хвостом по стене. Керн успел пригнуться и отпрыгнуть в другой угол.
— Я не знаю! — заорал он едва не в истерике. Носи он на плече хоть десять когтей, он все равно был бы в панике — с таким противником его сражаться не учили. Да никто и не смог бы сражаться с тем, что способно играючи размазать тебя о пол, стены или потолок. — Он ушел! Просто ушел! Оно должен вернуться!
— ты. мне. врешь, — прошипела Дейзи, сворачиваясь явно для очередного хлесткого удара. — он. боялся. он. не. вернется.
К следующему удару Керн успел подготовиться и вновь отпрыгнул в сторону. Из стены, возле которой он только что стоял, вылетело несколько кирпичей облицовки, открыв взгляду голый цемент.
Сейчас и Керн, и разъяренная Дейзи были в небольшом подвальчике на улице Рей. Изначально Твист тоже там был. Но в один момент он сказал, что должен идти, и попросил Керна присматривать за Дейзи. Керн, естественно, согласился. Хотя бы потому, что помнил, как Твист вытащил его из рушащегося дома, и готов был выполнить любую его просьбу.
Теперь это не выглядело хорошей идеей. Теперь ничего не выглядело хорошей идеей: ни уход Твиста, ни то, что они ночью не сбежали в любой другой дом, ни все, что они делали перед этим.
— верни. моего. друга, — потребовала Дейзи. Казалось, расслабившаяся наконец.
— Обязательно, — Керн, нащупав за спиной остатки стены, осторожно двинулся к выходу. После того, как Дейзи разнесла светильник, не видно было ничего, и ориентироваться приходилось на слух. И уходить от ее ударов тоже. — Я сейчас схожу за ним. Поверь мне.
— ОН. ДОЛЖЕН. ВЕРНУТЬСЯ, — заявила Дейзи. В темноте сверкнули желтым светом ее глаза. Лишь на миг, после которого она прошептала, едва не умоляюще: — верни. моего. друга.
Керн расчувствовался бы, не пытайся она только что размазать его о стену.
Вырвавшись на улицу, он с трудом отдышался. И огляделся вокруг.
Улица Рей, как всегда, полна народа. Народа крайне сомнительного качества: тут и бывшие клиенты Торн, которым ее расценки стали не по карману, и грифоны с фальшивыми наплечниками (распознавал он их сразу и не упускал случая плюнуть вслед), и отлученные драконы с именами, начинающимися со слова "Торн", и все, кого не принимал даже готовый принять любого Альвенгард.
Далеко не сливки общества.
Керн торопливо двинулся сквозь толпу, готовясь распахнуть крылья. Пусть она разнесет здесь все, и пусть он обязан Твисту, но после превращения его в отвратительное черное насекомое долг стал казаться куда менее значимым. Да, он был наемником. Да, он был отличным техномантом. Да, Твист буквально спас его перья, предоставив убежище, когда Керн сильнее всего в нем нуждался. Но после всего, что случилось в Норе — в том, что осталось от Норы, — Керн имеет полное право...
— КЕРН!!!
Услышав это, он вздрогнул. И только потом изумился.
— КЕРН!!! — послышалось еще раз с высоты. Откуда-то с северо-запада. — КЕ-Е-ЕРН!!!
Мышка не должна была вернуться. Но она вернулась. Твист обещал, что она не придет, но она пришла.
И ей, если подумать, он тоже должен.
С тяжелым вздохом грифон распахнул крылья и взмыл вверх, направляясь к голосу Визл.
Слыша грохот и вопли за спиной и молясь, что источником их служит не Дейзи.