Холодная серость

13. Маскарад

Пустота. Серую равнину заливает ослепительно белый свет. В воздухе пахнет электричеством. Дышать тяжело. Неразборчивые силуэты растерянно озираются по сторонам, смотрят друг на друга, не произнося ни слова. Что-то случилось здесь минуту назад, но никто ничего не понимает. Внезапный раскат грома приводит их в ужас: кто-то бросается в бег, кто-то замирает, а кто-то прижимается к земле. Спрятаться негде. Небо стихает. Капает дождь, сначала слабо, но затем все сильней, пока не превращается в ливень и не смывает равнину.

Мир охватывает густая тьма. Становится холодно, тесно и тихо, как в бездне. Впереди возникают очертания чего-то большого. Чего-то живого. Его бок вздымается, словно кузнечные меха.

— Зачем ты пришла ко мне? — голос впивается в разум. Чтобы ответить ему, требуется несколько долгих секунд колебаний и немало смелости.

— Я-я из деревни… н-неподалеку. Я хотела… то есть… можно вас попросить… быть потише? Вы пугаете нас… пожалуйста?

— Деревня, значит… — не сразу отвечает голос. — Сколько же я спал? Когда я сомкнул глаза, тут ничего не было. Ни горы, ставшей моей клеткой, ни деревни где-то рядом…

— Вы не можете выбраться?

Существо молчит.

— Но вы же большой дракон!

— «Дракон»… Быть может, когда-то я был драконом…

Он странный. Но совсем не страшный, как казалось поначалу. Хочется понять, кто он.

— Я позову на помощь! Только сначала надо найти выход отсюда…

— Мне… мне хорошо и так. Я скоро усну. Не утруждай себя, маленькое создание.

— Но!..

— Ты ничем мне не поможешь. Чтобы вызволить меня, понадобится сравнять гору с землей. Это не сможешь сделать ни ты, ни с десяток крох вроде тебя. Если только… Нет, на самом деле ты не желаешь мне помогать. Ты говоришь так, следуя привычке. Тебя просто научили действовать и говорить подобным образом. Так вот, значит, к чему все пришло…

Существо говорит чудные, странные вещи, понятные лишь ему одному.

— Неважно, — резко обрывает оно само себя. — Лучше расскажи, маленькое создание… как там снаружи?

— Я немного не понимаю…

— Опиши мне, что окружает мою клетку.

— Снаружи повсюду леса. И луга.

— Леса, полные зеленых деревьев? И луга, полные шелковистой травы?

— …Да?

— Есть ли… — оно как будто боится спросить: — Есть ли озера, полные прозрачной воды?

— Рядом с деревней нет, но дальше на востоке начинается океан.

— Большое озеро…

— Можно сказать и так.

— А как выглядит твоя деревня?

— Ну, как самая обычная деревня. Дома, и улочки, и дороги, и… еще всякое.

— «Дома»? Что такое «дома»?

— Вы не знаете?

— …Я забыл.

— Это такие деревянные коробки, в которых живут.

— Теперь я вспоминаю. Да… Всё в точности, как раньше. Как у них.

— Как у кого?

Повисает тишина. Существо на мгновение даже перестает дышать.

— Которая это по счету итерация? — спрашивает оно взволнованно.

— «Итерация»?

— Ты не знаешь. Забудь, что я спросил.

— Я знаю, что значит это слово. Просто я не совсем понимаю, что вы под ним подразумеваете…

— Это неважно. Ничего неважно. В конце концов, итог будет один. Ничего не изменится. Никто не изменится. Этому не суждено случиться.

Существо снова говорит с собой. Спустя какое-то время поток непонятных, как будто не связанных общей мыслью слов прерывается, и оно замолкает. Оно кажется чем-то расстроенным.

— …Вам грустно?

— Нет. Больше нет. Я заснул, чтобы избавиться от этого чувства.

— Почему?

— Ты не поймешь, маленькое создание.

— Но я все равно хочу знать! Мне любопытно!

— Любопытство… Ведомая им ты пошла к горам. Даже страх не остановил тебя. Ведомая им ты полезла в пещеру и заблудилась. По-прежнему ведомая им ты задаешь мне вопрос. Осторожней в своих желаниях, маленькое создание. Некоторым вещам лучше оставаться неузнанными.

Его слова еще больше распаляют любопытство.

— Я буду жалеть, если сейчас прислушаюсь к вам, и поверну назад. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос! Я хочу знать! Обещаю, что буду слушать внимательно и ни за что не перебью вас, даже если рассказ напугает меня до остановки сердца.

Надолго повисает молчание.

— Я был глубоко опечален судьбой моего народа, — наконец говорит существо. — Но теперь я понимаю, что иной судьбы у него быть не могло. Мы были обречены с самого начала. Мы боролись с тем, что побороть нам было не суждено.

— У вас была война с кем-то?

— Нет. Не было никакой войны. Всё далеко не так мрачно, как я описал. Это просто… печально.

— Вы пришелец из других земель? Я угадала?

— В каком-то смысле ты права.

— Как так получилось, что вы отбились от своих и оказались у нас? Вы бежали от чего-то?

— Ни от чего я не бежал. Я всего лишь хотел покоя и тишины.

— А какие они… эти земли, из которых вы пришли?

— В разные времена они выглядели по-разному. Бывали там, прямо как у вас, озера, леса и луга, равнины, полные желтого песка, равнины, полные белого песка, впадины в земле и водяные линии. И деревни тоже бывали. Много деревень. Больших деревень. С длинными улицами и величественными домами из хрусталя.

— Ого! Хотела бы я это увидеть своими глазами!

— В лучшие времена было так. Дважды мы шли по одному и тому же пути, и оба раза нас ждал одинаковый итог.

— Какой итог?

— Я рассказал достаточно, маленькое создание. Забудь этот разговор. Или запомни его и расскажи потом детям, как сказку. Живи и дальше своей спокойной жизнью. А теперь иди. Оставь меня.

— …Я не могу уйти отсюда. Я заблудилась.

Существо молчит. Тишина затягивается и, кажется, будто оно снова уснуло. В груди растет страх темноты и одиночества.

— Не бойся. Напряги слух, и ты непременно выберешься. Пещера не такая запутанная, как тебе кажется.

— С-спасибо вам… Могу я задать последний вопрос?

— Возможно, — отвечает существо слабым голосом. — Что еще требует узнать твое любопытство?

— Кто вы?

— Кто мы? Хотел бы знать. Это вопрос, которым задавался мой народ, но на который так и не смог найти ответа. Но может, за прошедшие века что-то изменилось… Маленькое создание, ты тоже ответь мне: кто ты?

— Я Твайлайт Спаркл.

— Ты назвала свое имя. Мне не нужно твое имя. Скажи, кто ты.

— Я пони, единорог, и мне… очень нравится читать книги!

— Пони… Какая глупость. И какая ирония.

Существо замерло. Его бок перестал вздыматься. Уши заложила звенящая тишина.

---

Резко проснувшись, Твайлайт замерла. Она сконцентрировала внимание на ускользающих из сознания образах, пытаясь запомнить хотя бы часть из них. Ее усилия оказались тщетны. Единственное, что осталось в памяти — это то, что ей приснилась та самая пещера, в которой жило неизвестное существо… Но было еще и чувство, что она упускает что-то важное, и некая тревога, непонятно из-за чего.

Тогда колдунья задумалась. «Может быть, нет тут никакой закономерности? С чего я решила, что сны играют какую-то роль в последних событиях? Потому что мы с Рэрити видим одинаковые “странные” сны? “Странность”, если на то пошло, для нас может быть совершенно разной. Почему мы их не помним? Вообще-то, этому, вроде как, есть объяснение, связанное с фазами сна… Не понимаю. Не знаю. Как можно делать какие-то предположения, если я даже не знаю, что мне снится?»

Коротко вздохнув, Твайлайт потерла уголок глаза и посмотрела вниз. Взору предстал индустриальный пейзаж, в котором главенствовали трубы — вертикальные и горизонтальные, длинные и короткие, толстые и тонкие, прямые, угловатые, закругленные, спутывающиеся, опускающиеся и поднимающиеся, лавирующие меж улиц и меж домов. Многочисленные фабрики выдыхали в воздух плотные клубы дыма, и этот дым, нависая над крышами серой пеленой, скрывал за собой солнце, отчего в городе было темно, и казалось, будто день близится к вечеру, хотя на самом деле было утро. Явственно пахло мылом, ванилью и серой.

«Похоже, я проспала совсем недолго», — подумала Твайлайт. Она помнила, как они подлетали к Балтимэйру, и как тогда еще он выглядел массивной глыбой из камня и труб на горизонте. Ее вдруг охватила паника, и она посмотрела себе под бок. К счастью, ноша — тканевый мешок с одеждой — никуда не делся. Рейнбоу Дэш — которую Спайк наотрез отказался пускать к себе на спину, даже ради короткой передышки в пути (не помогли и уговоры Твайлайт), — летела позади него, активно работая крыльями. Поспевала она с трудом и вряд ли была довольна путешествием, хотя и никак не отреагировала, когда Спайк выдал: «У тебя есть свои крылья». Достаточно будет сказать, что на каждый взмах драконьих крыльев приходилось с десяток, если не больше, пегасьих…

Спайк приземлился на окраине города, на старом заброшенном стадионе для бакбола. Оказавшись на земле, Твайлайт потянулась всласть и закинула мешок себе на спину. Рейнбоу, стоявшая рядом, дышала тяжело. Ее тело блестело от пота, крылья обессилено обвисли по бокам. Колдунья не стала справляться об ее самочувствии, потому что это было бы, очевидно, глупо.

— Дождь бы щас, — проговорила пегаска, приподняв выжатый, как лимон, взгляд к замутненному небу. — Такое чувство… что кожа плавится.

Ее выносливости можно было только подивиться. Гнаться за драконом два часа, ни разу не сбавив темп и не остановившись на передышку — такое сможет далеко не каждый. Тем не менее, Рейнбоу стойко выдержала это испытание. Может быть, она врала, когда говорила, что забросила тренировки?

Не об этом нужно сейчас думать, мысленно перебила себя Твайлайт. Первым делом она заставила их с Рейнбоу тела преобразиться. Пегаска стала серой с головы до кончика хвоста, для себя же Твайлайт выбрала довольно распространенный рыжий цвет. Над прическами она тоже долго не раздумывала, сделав их максимально обыденными и невыразительными. Закончив, колдунья обратила взгляд к дракону:

— Ты же подождешь нас?

— Нет, — отрезал он. — Есть свои дела.

Твайлайт зависла на мгновение.

— Не понимаю я твоих шуток.

— Это был сарказм.

Поди пойми это по его морде, на которой вечно одно каменное выражение. Твайлайт решила ничего не отвечать и отстала от него. Они с Рейнбоу углубились в пыльные улицы города. Пегаска, запомнившая дорогу по карте и фотографиям, шла чуть впереди, Твайлайт следовала за ней, внимательно наблюдая за происходящим вокруг. Пока что ничего подозрительного она не заметила, но не исключено, что за ними могли следить…

Город шумел. Фабрики пыхтели. Работали механизмы. Вдалеке звучали монотонные объявления по громкоговорителю, изредка перебиваемые короткими пронзительными сигналами. Жителей нигде не было видно. Наверно, все были на работе.

— Шумно и дышать тяжело… — Твайлайт наткнулась взглядом на забытые в переулке бочки с не внушающим доверия темновато-желтым содержимым. — Как пони умудряются тут жить?

— Без понятия, — отозвалась Рейнбоу Дэш. — И если честно, мне вообще до лампочки. Может, они сюда приезжают только чтобы поработать, не знаю.

По пути им все же пару раз встретились пони. Сначала это были двое в касках, тащившие повозку, со сложенной на ней внушительной горой из деревянных коробок. Двое шли легко и непринужденно, хотя и не сказать, что на вид были сильны, так что Твайлайт предположила, что в коробках попросту ничего нет. Потом была группа разношерстных пони в рабочих комбинезонах, перебежавшая дорогу. От одного из них Твайлайт явственно услышала слово «обед», хотя для обеда было еще рановато. А впрочем, кто знает, какие тут порядки…

— Мы вроде как пришли, — остановилась Рейнбоу.

Из-за поворота тут же показался стражник в серых доспехах. Заметив кобыл, он приостановился и задержал на них взгляд. Пегаска махнула ему копытом, и он немедленно подошел к ним.

— Вы получили наше послание? — сразу же спросила его Рейнбоу.

Стражник кивнул:

— Следуйте за мной.

Послание — или же, правильнее сказать, приказы — написал Шайнинг, а Твайлайт отправила их балтимэйрскому командиру. Все это было сделано еще вчера, так что у здешних стражников было достаточно времени, чтобы отреагировать и подготовиться к их прилету. Брат жалел, что не мог присутствовать лично, но полностью доверял товарищам из Балтимэйра.

Стражник привел их к старому на вид зданию, они зашли внутрь через черный ход, миновали пыльную кухню, и оказались в пустом зале с большими окнами, через которые открывался вид на улицу. Твайлайт предположила, что раньше тут была закусочная — или что-то похожее, — но популярностью та, похоже, не пользовалась, оттого и закрылась.

Они подошли к окну, и стражник указал на магазин через дорогу. На ржавой металлической вывеске с трудом читалось «овары» — «товары», по всей видимости. Окна и двери были заколочены.

— Мы следим за магазином со вчерашнего дня, — поведал он. — Рядом с ним действительно ошиваются подозрительные личности, одетые как культисты. В основном они ходят поодиночке, но бывали и группы по двое-трое.

— Много их? — спросила Рейнбоу.

— Успели насчитать четырнадцать пони. Все обходят магазин с правой стороны. Похоже, они заходят внутрь через заднюю дверь.

— Не-е, слишком просто, — задумчиво промолвила Рейнбоу. — Подожди, «похоже»? У вас что, обзор только отсюда? Вы не видите, что происходит на заднем дворе?

— Так уж неудачно расположен магазин, что хорошо просматривается только со стороны фасада. Нам было приказано наблюдать и не рисковать лишний раз.

— Понятно. Тогда будьте наготове. Нам тоже пора приготовиться, Твайлайт.

Колдунья опустила на пол мешок, развязала его, и они с Рейнбоу принялись переодеваться. Почти синхронно они облачились в темные плащи, нацепили лисьи маски и накинули капюшоны.

— Фу, — фыркнула пегаска, — маска чем-то пахнет.

— Соболезную, — равнодушно бросила колдунья.

— Один фиг, воздух в Балтимэйре не лучше. Блин, в этом наряде я чувствую себя тупо.

Твайлайт в каком-то смысле понимала Рейнбоу. Ей было неприятно носить ту же одежду, что носили пони, спалившие библиотеку. Было в этом что-то неправильное, что-то отталкивающее, отчего на спине даже зудела кожа. Она постаралась не обращать на это внимания. Нужно перетерпеть это. Так требовал их план.

— Как думаешь, культисты заметят лишнего? — в голову Твайлайт закрались первые сомнения.

— Лишняя пони, мне кажется, не вызовет особых подозрений, — отвечала Рейнбоу. — Если только они не следят скрупулезно за своей численностью, что вряд ли, когда, вон, даже их предводители, как Кроу, ничего не знают. И да, когда попадем в логово, думаю, лучше будет разделиться.

— Не знаю… Все будут в плащах и масках — не потеряемся потом? — Твайлайт это показалось плохой идеей.

— Предлагаю для начала разведать обстановку. Там и решим.

— Логично.

Кобылы вышли из закусочной тем же путем, которым пришли, обогнули ее и направились к подозрительному магазину. Когда они добрались до заднего двора, их глазам предстала потемневшая кирпичная стена, замызганная дверь и два помятых мусорных бака на углу — ничего, на первый взгляд, подозрительного.

— Кроу сказал, что нужно произнести их… эм, гимн? — напомнила Рейнбоу Дэш.

— Я знаю, — ответила Твайлайт и, прочистив горло, проговорила:

Правда — это ложь,

Ложь — это правда.

Спасение во лжи.

Едва с ее губ сорвалось последнее слово, на месте двери образовался прямоугольный портал.

— Это явно не простая магия, — присвистнула Рейнбоу. — Без королевских магов здесь не обошлось.

Портал походил на мутное зеркало. Колдунья приблизилась к нему и, обуреваемая сомнениями, коснулась копытом его поверхности. По ней пошли круги, как по воде.

— Я могу пойти первой, — вызвалась Рейнбоу.

— Иди, я не против.

Пегаска ехидно ухмыльнулась и решительно шагнула в портал. Твайлайт, поколебавшись еще с полминуты, с фырком последовала за ней.

Она оказалась в каком-то тускло освещенном помещении, похожем на погреб. Прежде чем она успела что-либо разглядеть, к ней подошел силуэт.

— Назови свое имя, Просвещенный, — потребовал неизвестный.

К счастью, плохое освещение и маска скрыли панику на лице Твайлайт.

— Голден, — вспомнила она. По словам Кроу так звали другого Просвещенного из Кантерлота.

Неизвестного, похоже, удовлетворил ответ, и он отступил в сторону, освобождая путь. Твайлайт мельком осмотрелась — пегаски нигде не было. Она прошла дальше и попала в коридор с бетонными стенами. Пегаски не оказалось и тут тоже. Куда же она исчезла? Твайлайт пробрала дрожь. А вдруг Рейнбоу схватили? О звезды… Она была к этому не готова!

Колдунья встряхнула головой, прогоняя плохие мысли. Во-первых, от нее не требуется ни с кем говорить. И это главное. Во-вторых, лицо скрыто за маской — никто не увидит ее эмоций. В-третьих, не факт, что культисты схватили Рейнбоу — не нужно разводить паники раньше времени. Может, она просто ушла вперед?

Разуму удалось взять верх над эмоциями. Колдунья выдохнула и попыталась понять, где находится. Коридор был широк, с довольно низким потолком, вдоль которого светили желтые трубчатые лампы. Это определенно не было похоже на крошечный магазин. И она сильно сомневалась, что это может находиться где-нибудь в его подвале. Больше напоминает внутренности какой-то фабрики. И вправду — слышится приглушенный гул, да где-то вдалеке четко работают механизмы.

Из-за раскрытой металлической двери впереди доносились голоса. Твайлайт медленно приблизилась к ней, стараясь цокать копытами как можно тише, и замерла. Заглядывать в помещение она не решилась, вместо этого — прислушалась.

— …мне не понравилось, — послышался глубокий бас. — И если честно, снова пробовать это я не хочу, хватило одного раза.

— Ты многое теряешь, — заметил голос, принадлежавший кобыле.

— Я предпочитаю более традиционную еду, а эта ваша экзотика для меня слишком.

— Пф-ф, какой важный. Ничего ты не понимаешь.

— Кожа у них слишком жесткая и невкусная. Еще и колется неприятно во рту.

— Так ее сдирать надо, болван!

В воображении Твайлайт возникла жуткая картина, и ей чуть не поплохело. О чем они говорят?! Она, конечно, предполагала, что культисты безумны, но чтобы настолько!..

— И, к слову, у фруктов не кожа, а кожица. Говори нормально, а то пони тебя неправильно поймут!

— Не волнует.

— Начнет волновать, когда из-за этого у тебя возникнут проблемы! Да и вообще, кто ест киви целиком?

— Я, очевидно.

— Тогда в следующий раз попробуй без!

У Твайлайт отлегло от сердца.

— Как думаешь, — молвила кобыла, успокоившись, — зачем нас собрали? Мне казалось, что собрание, которое было три месяца назад, станет последним в этом году.

— Видимо, что-то случилось, — ответил жеребец.

— Это я и без тебя поняла! Я думала, ты знаешь причину.

— Не-а.

— Блин, почему все так долго собираются? Сказано же было: «срочно»! Я уже устала ждать.

— Ну, нам с тобой до Балтимэйра было недалеко, а кто-то аж с севера едет.

— Да знаю я. Перестань отвечать на очевидные вопросы. Дай пожаловаться.

Послышался вздох.

— Тебя не поймешь.

— Всё потому, что ты дубина.

— Это было грубо.

— Обиделся, что ли?

— Не обиделся.

— Еще бы. Толстоте твоей кожи позавидовал бы даже кантерлотский дракон.

— Это очередная поддевка или комплимент?

— Кто знает. Парочки называют друг друга всякими ласковыми словами типа «зайчик», «кролик»… какие там еще? «котик»?

— Мы не пара.

— Я в курсе. Поэтому ты дубина.

— Тогда ты будешь… дубинкой?

Кобыла хрюкнула от смеха:

— Честное слово, лучше бы ты молчал.

Спустя несколько секунд тишины, жеребец спросил:

— Ты еще не рассказала родным, чем занимаешься?

— Блин, зачем напоминаешь?

— Ты один раз как-то обмолвилась, что подумываешь об этом. Я просто любопытствовал…

— Нет, ну ты реально дубина, раз «просто любопытствуешь»! — кобыла вздохнула. — Ладно, не подумай ничего такого. Что-то я часто стала обзываться.

— Я заметил.

Помолчав недолго, кобыла ответила:

— Я пока не набралась смелости… И-и… Да кого я обманываю, я никогда им не признаюсь. Они меня не поймут. Подумают, что я какая-то преступница.

— Ты и есть преступница.

— Нет-нет-нет, постой-ка. Мы стараемся во имя общего блага. Просто не все одобрят наши методы, но…

— Мы преступники. Какую бы высокую цель мы ни преследовали, она не сделает нас героями.

— Ну, может, когда мы добьемся всеобщего блага, о котором постоянно талдычит главный, про нас через сто лет напишут книжки, и в них мы будем спасителями Эквестрии…

— Если узнают, что были такие, как мы. Но мы, вроде как, ставим скрытность превыше всего. И не думаю, что это когда-нибудь изменится.

— Нет, ну ты представь: твое имя будет на страницах исторической книги! Классно же, а?

— Наверно.

— Да тебе по барабану.

— Не стану отрицать.

— Хех. Скажи, здоровяк, ты веришь во всю эту туфту с высшим благом?

— Не очень.

— Я тоже… Если честно, я устала и хочу уйти отсюда. В смысле, насовсем. С концами. Я не понимаю, что делаю… еще на душе в последнее время совестно.

— Так ли важно, что мы делаем?

— Мне нужно отчетливо видеть цель. И результат.

— Цель эфемерна. А результат и так виден: в мире ничего плохого не происходит, значит, мы всё делаем правильно.

— Ты сейчас звучишь прямо как главный. Но ты прав, пожалуй. И все-таки… Как думаешь, как отреагирует главный, если я все же решусь и скажу ему, мол, «увольняюсь!»?

— Конечно же, это ему не понравится. Он обязательно напомнит, что тебе некуда идти.

— Не знаю, как другим, но мне — лично мне — вообще-то, с недавних пор есть куда идти! Только меня останавливает то, что главный умеет стирать память…

— Так это же наоборот хорошо. Если он боится, что ты кому-то что-то расскажешь, то пусть просто сотрет тебе воспоминания о твоей жизни здесь и отпустит тебя на все четыре стороны. И овцы целы, и волки сыты.

— Найти замену Просвещенному не так-то просто. Мне кажется, он скорее сотрет из моей головы мысли об уходе…

— Рано или поздно они возникнут у тебя вновь.

— А он что? Сотрет еще раз! Что ему?

— Хочешь, с тобой пойду? — неожиданно предложил жеребец.

— И что это изменит? Тебе тоже сотрет заодно, болван, — весело усмехнулась кобыла.

— И будем так ходить к нему до бесконечности, пока у него не лопнет терпение, и он не скажет: «Пес с вами»!

— А знаешь что? Звучит как план!

Они залились смехом. Вдоволь насмеявшись, они притихли.

— Эй, в коридоре! — внезапно позвала кобыла. — Не надоело уши греть?

Твайлайт почувствовала, как от волнения кровь приливает к лицу. Ошибки быть не могло: обращались к ней. И давно культисты поняли, что она стоит здесь? Нужно что-то предпринять. И вариантов было на самом деле не так уж много. Два, если точнее. Один разумный, а другой — не очень. Твайлайт выбрала первый.

— Вы мне? — выглянула она из-за стены.

— А кому еще? — кобыла приглашающе махнула копытом. — Иди сюда.

Колдунья побоялась возражать. Она вошла в небольшое помещение с непонятными тяжелыми станками и приблизилась к культистам. Оба были без масок, но в таких же плащах.

— Может, представишься? — сказала кобыла.

— Нам запрещено это правилами, — напомнил ей грузный жеребец.

— Правила-шправила! — передразнила кобыла. — Ничего страшного не случится, если мы обменяемся именами. Я даже начну первой. Меня зовут Эмеральд!

— Грей, — вздохнул жеребец.

— …Голден.

— Что подслушиваешь, Голден? — в вопросе Эмеральд не было недовольства или возмущения, зато было любопытство, однако спокойнее от этого Твайлайт себя не почувствовала.

— Я не подслушивала… — оправдалась она. — Просто ждала.

— Ага, как же. Просто ждала, пока мы закончим разговор, — ухмыльнулась Эмеральд. — Откуда ты?

— Эмеральд… — хмуро посмотрел на нее Грей.

— Ладно-ладно, это последний вопрос. Голден?

— Филлидельфия.

— О, и я оттуда! Мир тесен!

— А я промолчу, — сказал жеребец.

— Из Мэйнхетенна он, что тоже недалеко, — сдала его Эмеральд, и он закатил глаза.

Отвечая на подобные вопросы, Твайлайт ходила по лезвию. Однако, вроде, никто ничего пока не заподозрил.

— Кстати, я только сейчас обратила внимание: твоя маска отличается от моей, хотя мы из одного города, — Эмеральд внимательно посмотрела на Твайлайт, а затем показала свою маску, висевшую на шее, приподняв ее копытом: — У меня волк. А у него медведь. Я думала, что тут есть закономерность, что на каждый город приходится определенный вид масок…

У Твайлайт чаще забилось сердце.

— Наверно, что-то поменялось, — промолвила она негромко, стараясь не выдать волнения голосом.

— Да-а, наверно, очередная прихоть главного, — согласилась Эмеральд.

— Никогда не понимал сути этих масок, — буркнул Грей. — Наряжаемся каждый раз, как на маскарад.

— Может, снимешь маску, стесняшка? — улыбнулась Эмеральд. — Покажи-ка свою мордашку! А то как-то нечестно получается — ты нас видишь, а мы тебя нет.

Вот пристала! Хотя Твайлайт можно было не бояться, что ее узнают, она все же не спешила делать то, что ей говорят.

— Ты не обязана ее слушать, — сказал Грей колдунье.

— …Ничего. Думаю, это вправду никому не навредит, — ответила она и сняла маску.

— Смотри, какие милые щечки! — Эмеральд пришла в какой-то странный восторг и уставилась на Грея в надежде услышать подтверждение.

— Ага, — нехотя ответил тот.

— И ты от нас их прятала! О-о, это настоящее преступление…

Твайлайт покраснела. Несмотря на то, что она носила личину другой пони, щечки все же были ее, настоящие.

— Ты совсем ее засмущала, Эмеральд.

— Что-о? Что в этом плохого?

— Ничего. Просто болтаешь без умолку.

Твайлайт не понимала, что с ней творится. «Какого сена я тут смущаюсь? И вообще, что за странная ситуация? Они плохие, нечего с ними разговаривать! Они все должны быть за решеткой!» Однако она не могла не признать, что эти двое не выглядели как злодеи. Совсем. Как бы она ни пыталась подогнать их под образ, который сформировался в голове. Вдруг ее посетила мысль — а если культисты все такие? Не-ет, это невозможно! Где-то должен быть подвох!

— Знаешь, ты сам-то… — Эмеральд не успела договорить — навостривший уши Грей перебил ее:

— Тихо. Слышите?

Они прислушались. Твайлайт ничего не различила из-за накинутого капюшона.

— Пора идти. Послушаем, что скажет главный, — Эмеральд посмотрела на колдунью, призывая взглядом пойти вместе. Твайлайт кивнула и последовала за культистами.

Они вышли в коридор, добрались до конца и оказались в огромном зале с высоким потолком. Большую его часть отнимали ржавые неработающие механизмы, но и без этого в нем было достаточно места, и неподалеку уже собралась толпа пони в плащах и масках всевозможных животных. Твайлайт замедлила шаг и незаметно откололась от разговорчивой парочки. Подойдя к толпе с другой стороны, она попыталась разглядеть среди масок лисью. Здесь собралось не меньше полусотни пони: одни что-то обсуждали между собой, другие молча пребывали в раздумьях, третьи вертели головами по сторонам или ходили туда-сюда, мешая рассмотреть их лица получше. Где же Рейнбоу?

Тут колдунья почувствовала прикосновение к холке и вздрогнула.

— Это я, — донесся знакомый шепот, пресекший все волнительные мысли на корню.

Твайлайт медленно повернула голову на голос и увидела лисью маску. Присмотрелась. Да, она не обозналась, это Рейнбоу Дэш. Какое облегчение!

— Где ты была? — спросила она тихо.

— Болтала с другими, — ответила пегаска. — Любопытно было послушать, что говорят наши. А ты чего маску сняла?

— …Так получилось.

— А знаешь, сниму-ка я ее тоже на всякий случай…

Толпа смолкла. Впереди, кажется, что-то происходило, однако Твайлайт не могла рассмотреть что именно из-за пони, заслонивших обзор.

— Ты что-нибудь видишь? — спросила она Рейнбоу.

— Кто-то идет. Главарь, наверно.

Наконец, толпа застыла, и Твайлайт смогла увидеть, как какой-то пони помогает подняться другому на бетонную возвышенность. Поднимался тот осторожно, будто боясь промазать копытом по очередной железной ступеньке. Одолев коротенькую лестницу, он медленной походкой направился к краю возвышенности. Дряблые ноги двигались трудно и со скрипом, словно плохо смазанный механизм.

— Да с него песок сыпется, — заметила Рейнбоу.

Тем временем старик, он же главный, он же Великий Просвещенный заговорил:

— Полагаю, вы все задаетесь вопросом, почему вы здесь. До меня дошли удручающие вести. Одна из наших группировок в Кантерлоте была схвачена. Каким образом их смогли раскрыть? Это вопрос, который не дает мне покоя. Можно было всё спихнуть на то, что они недостаточно тщательно замели следы, однако это было бы глупо и самонадеянно. Скорее всего, здесь не обошлось без Твайлайт Спаркл.

У колдуньи кольнуло в животе, когда она услышала свое имя. Говорил старик негромко, но из-за стоявшей зале тишины его было хорошо слышно. Его голос был лишен эмоций, однако он делал интонацией акценты на нужных словах, придавая сказанному более яркую окраску. Лицо старика было сокрыто маской выдры, лоб — капюшоном, так что колдунья не могла понять, единорог он или нет.

— Наверняка многие из вас слышали о ней. Предположительно, сейчас Твайлайт Спаркл расследует исчезновение принцесс и, учитывая последние события, с великой вероятностью она свяжет их исчезновение с нами. Она представляет угрозу для нас. Я хочу, чтобы вы поняли это, были готовы к решительному противодействию и… соблюдали предельную осторожность.

Старик замолчал, как бы позволяя собравшимся осмыслить услышанное. На несколько секунд повисла тишина, однако вскоре она была прервана. Но не очередными словами Великого Просвещенного, а звоном стремительно приближающихся копыт, что не могло не привлечь всеобщее внимание. Перед толпой остановился запыхавшийся культист. Твайлайт поняла, что сейчас произойдет что-то нехорошее — и предчувствие ее не подвело.

— Среди нас самозванец! — грянули слова.

— Гнилое сено! — тихо выругалась Рейнбоу и, не разжимая зубов, произнесла: — Не дергайся.

Культист, отдышавшись, добавил:

— Кто-то притворился мной! Я настоящий Голден!

Взбудораженные культисты зашептались и стали переглядываться. Старик, наблюдавший за всем свысока, оставался по-прежнему спокоен. Сказать про Твайлайт то же самое было нельзя. Она чувствовала, как с каждой секундой паника все больнее вгрызается в сердце.

— Принцессы милосердные… — сорвался обреченный шепот с ее дрожащих губ. Оставались считанные мгновения до того, как ее раскроют.

— Мне придется тебя сдать, — слова Рейнбоу будто обухом ударили по голове.

— Ч-что? — выдохнула колдунья, не веря ушам.

— Чтобы отвести от себя подозрения.

Рейнбоу хочет ее сдать? Твайлайт была напугана. Эмоции взяли верх над разумом, сейчас она ничего не соображала.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала пегаска.

Но прежде, чем она успела совершить задуманное, старик, все это время молча наблюдавший за происходящим в толпе, вдруг остановил на Твайлайт взгляд и сказал:

— Ты. Да, я про тебя, рыжая кобыла с коричневой гривой.

Рядом стоящие культисты — и Рейнбоу Дэш тоже — почти одновременно отступили от колдуньи. Она почувствовала, как ее начинает тошнить под многочисленными взглядами, однако старалась сконцентрироваться на другом — на том, что произойдет дальше. Нельзя сейчас давать слабину. Пытаясь спастись от взглядов, она уставилась в пол. Ей стало совсем немного лучше.

— Яви нам настоящее свое лицо, — послышался голос старика.

Колдунье не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Стиснув зубы, она развеяла иллюзию. И почувствовала себя еще уязвимее.

— Твайлайт Спаркл. Как я и думал. Я предполагал, что ты можешь выкинуть подобный трюк, но не ожидал, что он случится так скоро.

Только эта задумка целиком и полностью принадлежала Рейнбоу Дэш. Твайлайт наоборот считала ее слишком рискованной. И она оказалась совершенно права.

— Раз ты самолично пришла сюда… почему бы нам не поговорить?

Что?! Твайлайт резко подняла глаза.

— У тебя много вопросов, не так ли? — промолвил старик.

«Он что, собрался на них ответить? — не верила Твайлайт. — Он пойдет наперекор собственным правилам? Просто возьмет… и расскажет обо всем, что я захочу узнать? Хотя о чем это я? Ничто не мешает ему стереть мне память, когда мы закончим. Попытаться сбежать? Слишком много неизвестных переменных, слишком высокий риск… Я даже не знаю, где нахожусь! Других вариантов сейчас нет…»

Старику помогли спуститься. Толпа расступилась, пропуская его. Проходя мимо Твайлайт, он сказал:

— Иди за мной.

Сохраняя молчание, колдунья подчинилась. Следом за ними также пошли двое или трое культистов — видимо, для того, чтобы у Твайлайт не возникло желания выкинуть какую-нибудь глупость.

Они зашли в первую же попавшуюся дверь; сопровождавших их культистов старик попросил выйти, так что они остались в помещении одни. На бетонных стенах чернели подтеки, неподалеку стояли старые металлические столы с какими-то инструментами, под потолком гудели трубчатые лампы. Твайлайт, застыв, смотрела на стоявшего напротив нее старика. В груди гулко билось сердце.

— Спрашивай, — кивнул старик.

Собравшись с мыслями, она задала первый вопрос:

— …Вы не боитесь, что я нападу на вас?

— Не нападешь. Не в твоем это духе, Твайлайт. А даже если ты решишься на это: я тебе не проиграю. Мое тело может выглядеть дряхлым, но ты еще не знаешь, на что способна моя магия.

— Как вы увидели меня в толпе? Как поняли, что это я?

— Я почувствовал магию.

— Почувствовали?

— Проживешь столько же, сколько я, поймешь, о чем я говорю. К этому рано или поздно приходят все отмеченные.

— Почему вы решили поговорить со мной?

— Потому что так поступают разумные существа? Пытаются договориться? Прийти к общему знаменателю? — Заметив недоверие в глазах колдуньи, Великий Просвещенный молвил: — Понимаю. Мои слова противоречат поджогу, который мы устроили в Кантерлоте. Но прежде у меня не было возможности донести свою мысль до тебя. Вдруг мне удастся тебя образумить?

Образумить?.. Он серьезно на это надеется? Не выжил ли он из ума? Нет, она ни за что не заключит с преступниками сделки! Однако она все же выслушает его. Потому что у нее нет иного выбора… и потому что ей любопытно.

— Но сначала… Что еще ты хочешь узнать?

— Кто вы такие?

— Те, кто заботится о благополучии Эквестрии.

— Путем разрушения?

— Да, если потребуется. Поджог библиотеки был крайностью. У нас не осталось других вариантов, это был самый верный. Поверь, Твайлайт, всё вовсе не так, как ты думаешь. Мы не враги. Я не вижу в тебе врага. Я вижу лишь пони, которая не понимает, что делает.

— Насколько многочисленны ваши ряды?

— Этого я сказать не могу. Скажу лишь, что мы как гидра — на месте одной отрубленной головы появится две новых. Не думай, что легко справишься с нами, если решишь объявить нам войну.

Его слова не были похожи на угрозу, скорее на предупреждение.

— Я не понимаю вашу идеологию… Какая у вас цель?

— У нас нет идеологии. Но есть цель — сохранить текущий порядок. Жизнь в Эквестрии должна оставаться неизменной.

— Она уже изменилась. Принцессы исчезли!

— И мы должны принять это. Принять и жить дальше так, словно ничего не произошло. Тогда все будет хорошо.

Это казалось Твайлайт безумием. Старик как будто прочитал ее мысли:

— Далеко не все пони, которые состоят в нашей организации, понимают замысел. Но для них это и не важно. Пока они получают за свою работу деньги, им всё равно. Все они, так или иначе, достигли дна в своих жизнях, отчаялись, так что если нужно совершить поджог, или кражу, или разбой — они этого не почураются. Однако переступать черту мы не собираемся. Покушаться на чью-то жизнь — это не в наших правилах.

— И на мою тоже?

— И твою. Мы защищаем, а не разрушаем. Пусть грань иногда может казаться почти незаметной.

В Твайлайт росло возмущение. Она почувствовала в себе смелость.

— Это какой-то бред! Жить, словно ничего не произошло? Не знаю, что вы сделали с принцессами, но я это просто так не оставлю!

— Мы ничего с ними не делали, — спокойно ответил старик.

— Как же так? — ошарашенно воскликнула Твайлайт. — Вы же их похитили!

— Мы их не похищали.

— Я не верю в это.

— Рассуди сама, Твайлайт. Какой резон нам — организации, что добивается мира — похищать принцесс? Даже если бы мы смогли это провернуть, думаешь, у нас бы получилось их долго сдерживать?

— Но вы королевский маг! — Твайлайт была уверена в этом. Однако старик ответил уклончиво:

— Сестры-аликорны — боги этого мира. Ни одна живая душа не сравнится с ними по силе. На их стороне бессмертие и мудрость многих веков. Что можем противопоставить им мы, жалкие смертные? Однако…

— Я все равно вам не верю.

— Веришь ты или нет, Твайлайт, однако в мире есть силы, которым не смогут противостоять даже наши принцессы. Я предполагаю, что принцессы узнали что-то, что не должны были знать, и за это поплатились.

— Какие еще «силы»?

— Я не знаю, кто они. Но точно знаю, что они есть. И иногда, если их сильно разозлить, они являют себя. Они не тронут нас, если вести себя тихо. Раз Селестия и Луна исчезли, значит, высшие силы решили, что так нужно. Быть может, принцессы вернутся. Или нет. В любом случае, это не нашего ума дело. Это решат без нас. Понимаешь, Твайлайт? Копаясь во всем этом, ты навлекаешь на страну огромную беду. Повторюсь, я не вижу в тебе врага. Но если ты продолжишь выискивать, мы будем вынуждены тебе противостоять.

Колдунья все больше сомневалась в адекватности старика. Вот и стал проявляться фанатизм, который она всё искала…

— Ты, наверно, считаешь меня безумцем… и я за это тебя не виню. Мне тоже поначалу было трудно в это поверить, но такова реальность. Когда-то давно я тоже пытался докопаться до правды. Пока не столкнулся с ними. Тогда-то я понял, что должен оставить этот путь. Поверь мне, счастье — в неведении.

Этому пони было много лет, и Твайлайт не могла не спросить:

— Вы знаете, что случилось в Кантерлоте полвека назад?

— Я знаю, что это не случилось бы, если бы они не разозлились. Чтобы тот случай не повторился снова, была основана наша организация.

— Постойте… Это ведь вы уничтожали свидетельства? Газеты, отчеты — абсолютно всё… Делали всё, чтобы пони поскорее забыли о магическом шторме!

— Полагаю, смысла отнекиваться нет, — усмехнулся старик.

— Что произошло в Кантерлоте? — выпалила Твайлайт.

— Не помню.

— Вы что, специально стерли себе память?

— Я не владею подобным умением. Я даже не уверен, что принцессы способны на такое. Но высшие силы — способны на многое. И я ничего не помню потому, что они решили, что так нужно.

Они. Высшие силы. Кто или что скрывается за этими словами? И какова вероятность, что всё это — не безумный треп старого пони?

— Это вы прислали мне письмо вчера утром?

— Мы хотели припугнуть тебя.

— Вы следите за каждым моим шагом…

— Следим ли мы за тобой? А ты сама как думаешь? Смогла бы ты сюда пробраться, если бы мы следили за тобой?

— …

— Ты привлекла их внимание.

Твайлайт начинало это злить. Во всем была замешана некая неведомая сила!

— Если вы не умеете стирать память, зачем вы мне все это рассказываете?

— Разве я не говорил? Потому что надеюсь образумить тебя. Конфликт можно задавить в зародыше. Пожалуйста, хорошенько подумай обо всем, что ты сейчас услышала.

В коридоре вдруг послышались повышенные голоса и непонятный шум. Твайлайт обернулась — как раз вовремя, чтобы увидеть, как в помещение, с грохотом распахнув дверь, кубарем вкатывается Рейнбоу Дэш.

— Еще одна самозванка, босс, — провозгласил возникший в проеме Грей.

— А-а, это, должно быть, Кроу. Так ты все-таки была не одна, Твайлайт…

Пегаска, шипя от боли, поднялась на ноги, злобно зыркнула на старика, однако смолчала.

— Мы закончили, Грей, — сказал он. — Отведи их к выходу.

— Вы нас отпустите? — изумилась Твайлайт.

— Считай это предупреждением. Впрочем, если ты продолжишь упорствовать, вскоре ты познакомишься с ними, будь уверена. И они будут куда менее разговорчивы.

Твайлайт поймала полный непонимания взгляд Рейнбоу. Грей потребовал, чтобы они пошевеливались, пока он «не начал раздавать подзатыльники». Кобылы поспешили выйти в коридор. Тут уже колдунья наткнулась на Эмеральд, которая при ее виде сердито свела брови.

— За мной, — скомандовал Грей. — И без глупостей.

С полчаса они шли по одинаково серым коридорам, цехам и залам. Рейнбоу сверлила взглядом Грея. Между ними, как уже догадалась Твайлайт, случилась драка, и пегаска была, мягко говоря, не в восторге от ее итога. Эмеральд тоже выглядела нахохленной. Все молчали.

Наконец, пройдя протяженный туннель, они оказались снаружи.

— Главный сделал вам огромное одолжение, — прервал тишину Грей.

— Спасибо, что разъяснил, а то мы не поняли, — огрызнулась Рейнбоу.

Снова помолчали.

— Обманщица, — буркнула Эмеральд, смотря на Твайлайт уже не сердито, но как-то расстроенно. Колдунья почувствовала себя виноватой, но сразу же задавила это чувство.

— У нас, по крайней мере, копыта чисты, в отличие от вас! — вмешалась Рейнбоу. Она явно хотела отыграться за свои синяки и ссадины — если не в новой драке, то хотя бы в словесной перепалке.

— Не надо, — сказала Твайлайт, бросив взгляд на пегаску, и та, недовольно посопев, фыркнула и поджала губы.

— Пойдем, Эмеральд, — сказал Грей и, не дожидаясь ответа, направился обратно к туннелю. Эмеральд прождала чего-то еще несколько секунд, смотря то на Рейнбоу, то на Твайлайт, а затем поспешила за Греем.

Когда двое отошли уже на почтительное расстояние, в мозгу колдуньи молнией сверкнуло озарение.

— Эмеральд! — окликнула она.

Кобыла остановилась и обернулась.

— Он не умеет стирать память! — крикнула Твайлайт так громко, как могла.

Эмеральд постояла неподвижно еще несколько мгновений, а потом ее подогнал Грей.

— Что это было? — недоуменно спросила Рейнбоу.

— Я почему-то почувствовала, что должна это сказать.

— Ага. Ничего не поняла, но ты лучше объясни другое: кто не умеет стирать память? Старикан? Чего он тебе наговорил? — Рейнбоу спохватилась: — Хотя нет, постой, отложим это на потом. Нужно определиться, как нам сейчас быть! Нужно найти стражников…

— Расслабься. К тому времени, как мы приведем наших, тут уже никого не будет.

— А портал?

— Закрыт уже, скорее всего, — пожала плечами Твайлайт. — Сомневаюсь, что культисты воспользуются одной и той же дверью дважды.

— Вот же ж… — Рейнбоу протяжно вздохнула.

— Мы не ушли с пустыми копытами. Старик рассказал много всего.

— Ты уверена, что хотя бы часть из этого была правдой?

— Даже не знаю… Но мне показалось, что он искренне верил в то, что говорил.