Холодная серость

6. Вопросы и ответы

«Старая кирка» представляла собой прямоугольное деревянное зданьице, скромно втиснувшееся среди соседей побольше и позаметнее, которые как бы сдавливали его с обеих сторон. Название магазина находилось прямиком на витрине, образованное скучными и совершенно непривлекательными белыми буквами, которые вдобавок местами поотклеились, оставив липкие следы на стекле. Поглядев на дверь с табличкой «Открыто», Твайлайт сделала глубокий вдох и вошла.

Над головой раздался звон колокольчика. Внутри было тихо и немного пусто. И довольно тесно, ведь от порога до прилавка было буквально два шажка. За прилавком никого не оказалось. Колдунья поглядела на старенькую кассу, потом на инструменты, вроде молотков, пил и прочего, висящих на стене напротив, и предположила, что тут продаются всякие штуки для строительства.

Она подождала с минуту, но никто так и не подошел. Сначала она даже порадовалась этому, но потом вспомнила про свою миссию и про то, что придется узнать наверняка, в самом ли деле в магазине никого нет, и приуныла. С ее губ в очередной раз сорвался вздох.

Помещение было пусть тесное и узкое, но зато длинное. Твайлайт прошагала вглубь и уперлась в новую дверь, надпись на которой гласила: «Посторонним вход воспрещен». Она постучала и вслушалась. По-прежнему тихо, ни признака, что по ту сторону кто-то есть. Получалась странная ситуация: магазин открыт — но в нем никого нет!

Видимо, не судьба, решила Твайлайт и собиралась уже уйти, однако ее загрызла совесть. Дабы ее успокоить, она еще раз постучалась в дверь и позвала:

— Есть тут кто-нибудь?

— Есть, — раздался скучающий голос позади.

Колдунья чуть не подпрыгнула от испуга. Резко обернувшись, она обнаружила розовую кобылу с прямой, как бумага, гривой и поникшим хвостом. На ней был клетчатый пиджак с белой бабочкой на воротнике. На носу сидели очки-половинки; пронзавший из-за них равнодушный взгляд заставил Твайлайт растеряться и забыть, что она хотела сказать.

— Приветствую. Тебя что-то интересует? — бесстрастно спросила кобыла.

— …Пинки Пай? — сподобилась колдунья.

— Можно и Пинки Пай. Но вообще — Пинкамина Диана Пай. Так тебя что-то интересует?

— Да! То есть нет… не то чтобы… не в привычном смысле… то есть… я пришла не… не чтобы покупать… в общем, я пытаюсь сказать… мне не нужны инструменты, да, — выговорив всё это, Твайлайт почувствовала себя изможденной.

— Тогда зачем ты здесь?

Твайлайт не нашлась, что ответить. За нее ответила Пинки:

— Просто поглазеть? Ну, глазей на здоровье, — пожала она плечами и пошагала к прилавку.

У Твайлайт появилось время, чтобы передохнуть и подготовиться к новому раунду. Именно так она себя сейчас и ощущала — как борец на ринге. Она даже вспотела.

«Спокойно. Спокойно, — повторяла она себе. — Это не самое худшее начало». Она бросила взгляд в сторону витрины и увидела проходящие мимо силуэты. Спайка там видно не было. Неужели он куда-то улетел? Ладно! Ладно. Пускай даже улетел. Не постоянно же полагаться на него, правильно? Нужно как-то пытаться делать всё самой. Ты умная, ты что-нибудь обязательно придумаешь… Ты ученица принцесс, в конце концов. Бывшая уже, но все-таки!

Тем временем Пинки залезла на табурет, достала из картонной коробочки (которой раньше на прилавке не было) кусок какого-то пирога и стала его уплетать. Соединив одно с другим, Твайлайт поняла, куда выходила Пинки. Только вот это озарение ей ничего не дало. Или нет? Или у нее только что появился путь для отступления?

— Ой, у тебя обед… — проронила колдунья.

— Ты не мешаешь, — послышалось ленивое возражение Пинки.

— И все-таки лучше я зайду попозже.

С этими словами колдунья спешно вышла из магазина. Тут же она встретилась взглядом с драконом.

— Ты закончила? — спросил он.

— Не совсем!..

Вздохнув, наверно, уже в десятый раз, Твайлайт развернулась обратно. Прозвенел колокольчик.

— «Попозже» наступило? — кисло промолвила Пинки. — Что ж, приветствую тебя в моем магазине. Снова.

Твайлайт смущенно усмехнулась и потупила взгляд, лихорадочно перебирая варианты, как продолжить разговор. Вся ее смелость, которой она набралась после короткого диалога со Спайком, тотчас растворилась, когда из-за прилавка ее вновь пронзили апатичные глаза.

— В «Старой кирке» есть абсолютно всё, — продолжала Пинки усталым голосом. — Лучшие инструменты в Эквестрии. Фамильное качество семьи Пай.

Твайлайт не смогла ничего придумать в ответ. Она пыталась, отчаянно пыталась прервать молчание.

— Это, типа, наш лозунг, — добавила Пинки, ни на йоту не переменившись в лице. Не дождавшись реакции от колдуньи и на этот раз, она сказала: — Ладно, забудь. Какая разница, — и вернулась к пирогу.

Несколько секунд Твайлайт просто наблюдала за тем, как ест Пинки. Потом она вдруг осознала, что это невежливо и резко посмотрела в сторону.

— …Кхм, — прочистила она горло, все-таки решившись заговорить. Сердце колотилось как сумасшедшее. Пинки, не отвлекаясь от своего занятия, навострила уши, как бы говоря, что готова внимать. Колдунья выпалила почти скороговоркой: — Я пришла к тебе по важному делу!

Медленно прожевав и будто из последних сил проглотив остатки пирога, хозяйка магазина протянула:

— Ого… — Она поморщилась: — Ну да, конечно. Покупать ты ничего не собираешься. Что и требовалось доказать.

Твайлайт почувствовала себя так, словно оскорбила Пинки, и вновь впала в смятение. Это был серьезный удар под дых. Она вложила много сил в ту небольшую реплику, получила негативную реакцию, и теперь ей нужно было время, чтобы восстановиться и затем сделать новый рывок. Однако в мысли уже закралась паника. Колдунья боялась, что не сможет продолжить бой. Нужно задать всего один вопрос. Вопрос, от которого, вероятно, зависит судьба Эквестрии! Ставки высоки… Она провела копытом по взмокшему лбу.

Пинки закончила с обедом. Спрятав коробку где-то под прилавком, она уставилась на Твайлайт полузакрытыми, словно засыпающими, глазами:

— Ладно, раз для тебя это настолько важно, давай поговорим, — неожиданно согласилась она. — Но, чур, сначала я немного полюбопытствую. Идет?

У колдуньи отлегло от сердца. Пинки только что сэкономила ей кучу времени и нервов. Отвечать на вопросы немножко легче, чем задавать их.

— …Идет, — кивнула Твайлайт.

Хозяйка внимательно посмотрела на нее, после чего спросила:

— У тебя когда-нибудь возникало чувство, что ты занимаешься не тем, чем должна?

Прошло несколько неловких секунд, прежде чем до Твайлайт, наконец, дошел смысл сказанного.

— Что? — вскинула брови она.

— Что? — ответила Пинки. Ее веки едва ли дернулись от удивления.

— Это н-неожиданно… личный вопрос.

Пинки продолжала смотреть на колдунью сонным взглядом. Она даже не моргала.

— Ты сама согласилась на мое правило. Я тебя за язык не тянула.

— Я… я… — заволновалась Твайлайт.

— Я спрашиваю тебя потому, что знаю, кто ты такая. Возможно, даже лучше других. Ты пони, что благодаря своему таланту добилась небывалых высот и исполнила мечту, будучи еще совсем юной.

Колдунья зарделась. Ну не получалось у нее никак спокойно реагировать, когда речь заходила об ее достижениях.

— Я тоже с малых лет загорелась целью. Хотела внести особую лепту в наше семейное дело. Отец поначалу не планировал посвящать меня в тонкости, но, увидев мое рвение, переменил решение и стал учить меня наравне со старшими сестрами. Повзрослев,  я убедила отца, что нам нужно расширяться. И вот я здесь. Заправляю «Старой киркой»… И дела идут… в общем, нормально. Когда как, на самом деле. Но жаловаться особо не на что.

Твайлайт чувствовала себя неуютно, слушая, как хозяйка изливает перед ней душу. Но боялась вставить хоть слово. Мысленно она спрашивала себя, что побудило Пинки завести столь откровенный разговор.

— Честно, я чувствую сейчас себя дурой, но отчасти… хорошо вот так говорить, да. Видишь, Твайлайт, вроде бы я и достигла того, чего хотела, но это не приносит мне никакой… радости. Веселья, может даже? Тебе же весело, когда ты занимаешься любимым делом? Это не риторический вопрос, это вопрос к тебе.

— Ну… да. М-мне нравится, что я делаю. Магия… и всё такое. Хех.

— Тебе это не надоедало? Не хотелось бросить и попробовать что-то другое, сама не знаешь что?

— Нет, — не совсем уверенно ответила Твайлайт.

— «Нет»? — переспросила Пинки.

— Нет, — повторила Твайлайт тверже.

Пинки как будто не верила ей. Но колдунья говорила абсолютную правду. Не было ни одного мгновения, чтобы она засомневалась в том, чему посвятила жизнь. Знания — это ее страсть. Именно поэтому она зареклась изучить магию от и до. А если существующие знания о магии однажды закончатся, она создаст новые через неустанные исследования.

— Мне кажется, что ты не до конца честна, — с легким подозрением промолвила Пинки.

— Как это? — удивилась Твайлайт.

— Не очень мне верится в твое «нет». Как будто ты сама сомневаешься.

— У нас что, сеанс психотерапии?

— Кто знает… Может, вместо того, чтобы продавать кирки, мне нужно было заделаться психологом, — равнодушно ответила Пинки. — Хочешь, я скажу, в чем твоя проблема?

— У меня нет проблем…

— Это ты себя убедила. Ты думаешь… или думала, будто принцессы ограничивают тебя. Не дают тебе развиваться дальше. Возможно, это была просто мимолетная мысль, которую ты сразу же отбросила. Вернее, думала, что отбросила.

Твайлайт уставилась на хозяйку пораженными глазами.

— Как ты пришла к этому?

— Наверно, я очень проницательна.

— Да не может такого быть! Ты едва ли что знаешь обо мне. Не считая общеизвестного. Ты не могла догадаться. Просто не-мог-ла! — Колдунья позабыла о робости и волнении. После того, как Пинки открылась, стало как-то проще говорить.

— Так все-таки: это правда? — спокойно спросила Пинки.

— Не знаю… — растерялась Твайлайт.

— Ты так заволновалась.

— Я волнуюсь с момента, как сюда зашла!

— Я заметила.

— …Ладно, я не стану отрицать. Эта мысль возникала у меня в голове. Но это всего лишь мысль! У всех иногда появляются дикие мысли, ведь так? Это нормально. — Твайлайт вперила взгляд в Пинки, надеясь услышать подтверждение. И оно не заставило себя ждать:

— Сегодня я представила, как бы выглядело лицо пекаря, если бы я зарядила в него пирогом, который он мне же сготовил. Мне стыдно за это. Хотя это всего лишь мысль. И пекарь мне ничего плохого не сделал.

— Вот, я же говорю! — Твайлайт вдруг осознала, что они съехали с темы: — Лучше объясни мне, как ты смогла забраться ко мне в голову!

— Я догадалась?

— Ты врешь.

— Я догадалась. Ну, почти.

— Тебе либо невероятно повезло, либо ты телепат. И я скорее поверю в первое, чем во второе, ибо второго не существует в природе!

— Или, быть может, это особенная магия, доступная лишь мне одной.

— Земные пони не обладают магией.

— Как и большая часть единорогов. Ты, вроде как, тоже изначально была такой? Я никогда этого не понимала. Зачем вам рога, если магию использовать могут лишь единицы? У остальных же он просто для красоты. Это ж как тебе должно повезти, чтобы сошлись звезды, и они наделили тебя этим даром? И почему только единороги? Почему пегасы и мы никогда не удостаиваемся подобного дара? — Пинки сложила передние ноги на прилавке. — Наверно, я думаю о всякой ерунде.

Она легко прыгала с одной темы на другую. Только что они болтали про одно, потом начали про другое, теперь про третье, а затем снова вернутся к первому. Вопреки апатии, написанной на лице, Пинки оказалась весьма словоохотливой. У Твайлайт даже закралась мысль, что апатия эта притворная.

— Хорошо, Твайлайт, еще один вопрос. Ответь, пожалуйста.

— Надеюсь, он последний, — напряглась колдунья.

— Возможно, — сказала Пинки, на секунду задумчиво посмотрев в потолок. — Зависит от того, насколько ты будешь честной.

— Это уже напоминает какой-то допрос.

— Извини, если так. Мне просто скучно.

— Поэтому всех ты донимаешь личными вопросами?

— Только тебя.

— И что во мне такого особенного?

— Да ничего, наверно. Подумала, что твои ответы дадут мне пищу для размышлений.

— Спрашивай уже.

— Как твои родители отнеслись к твоему отъезду? Возникало ли у тебя когда-нибудь желание вернуться в родной дом?

— Это уже два вопроса.

— Две части одного.

Твайлайт хмуро посмотрела на Пинки. Лицо Пинки оставалось каменным.

— Нормально они отнеслись. И нет, желания вернуться у меня не возникало. Я вернулась лишь один раз, чтобы забрать некоторые вещи.

— И всё?..

— Не знаю, что ты хотела услышать от меня. Историю моей жизни? Там все равно рассказывать особо нечего. Скука смертная. Спроси лет через тридцать, может, к тому времени у меня наберется всяких историй, которые старики рассказывают молодым.

— Ты ответила лишь бы отделаться поскорее, вот что я хочу сказать. Представь, что мы обмениваемся услугами. Хотя чего тут представлять, этим мы сейчас и заняты.

Колдунья фыркнула. Не собиралась она рассказывать Пинки о своем отъезде. Это не ее дело.

— Мне не было грустно, когда наступила пора уезжать в Понивилль, — поведала Пинки. — Я думала только о своей цели и больше ни о чем. Но сейчас мне грустно. Поэтому я продолжаю спрашивать тебя, Твайлайт. Мне кажется, что некоторые моменты в наших жизнях схожи.

— Я это уже слышала. Хочешь сказать, мы похожи?

— Нет. Мы с тобой абсолютно разные. — Пинки молчала несколько секунд, неподвижно смотря на колдунью, но затем промолвила: — Тебе не хотелось уезжать из дома, да?

Твайлайт тоже ответила не сразу. Она поджала губы, потом обессиленно вздохнула и сказала:

— Я не понимаю, как ты это делаешь…

— Я опять угадала?

— Не знаю, угадала ты или применила какую-то свою магию, но да… я совсем не хотела уезжать в Кантерлот, — созналась колдунья.

Когда принцессы предложили Твайлайт стать их ученицей, у нее пропал дар речи. Это была словно сказка наяву. Она и не мечтала о подобном! Принцессы углядели в ней — простой деревенской кобылке, — что-то такое, отчего решили немедленно взять ее под свое крыло. «Соглашайся», — как бы говорили взгляды стоявших неподалеку родителей. И Твайлайт согласилась, потому что была так счастлива, что попросту не могла думать ни о чем ином.

Она засомневалась в своем решении, когда подошло время покинуть дом. Накануне отъезда ее трясло, пропал аппетит, сердце жгла непонятная тоска, и с каждым часом она становилась всё больнее.

И вот, тот самый момент настал. Твайлайт внезапно поняла, что совсем не хочет уезжать, она лучше останется, и все равно, что в Кантерлоте ее ждут Селестия и Луна. Здесь всё знакомое, привычное, родное. Столица — что-то чужое, непонятное и страшное. Когда Твайлайт стояла с родителями у кареты, которая должна была забрать ее в неизвестность, она чуть не расплакалась. «Мы гордимся тобой», — сказали мама с папой и подарили ей мантию. Ту самую мантию, которую она носит до сих пор. И Твайлайт почувствовала себя гадко — она предаст их доверие, если от всего откажется.

Первый месяц в Кантерлоте ей было очень тяжело. Там было темно и холодно. Она постоянно вспоминала о домашнем тепле, но мысли о нем не помогали, а делали только хуже. Только на занятиях она могла отвлечься от тоски; поэтому она с головой ушла в книги, пока, однажды, не осознала, что больше не скучает по дому. Прошел целый год. Она привыкла.

— Спасибо за честный ответ, Твайлайт.

— Я ведь просто подтвердила твою догадку.

— Мне этого хватило.

— …Теперь я совсем сбита с толку.

— Я пытаюсь понять суть собственной тоски. А что принцессы?

— Они всегда были добры ко мне, но я не сразу привыкла к ним. — Колдунью бросило в холодный пот. — Подожди…

«Неужели я только что проговорила все свои мысли вслух и даже не заметила этого?» — испугалась Твайлайт.

— Ты недорассказала, — непоколебимо напомнила Пинки. Твайлайт взирала на нее, пытаясь заметить хотя бы одну эмоцию на ее лице. Это было все равно, что смотреть на куклу.

— Селестия и Луна учили меня всяким мудростям, — наконец продолжила она.  — Иногда вместе, но чаще по отдельности. Больше всего мне запомнились так называемые «уроки дружбы», но запомнились не тем, что это было интересно, а тем, какими странными и непонятными они были.

— В кантерлотских школах преподают такой предмет? Интересно, как он называется?

— Не знаю. «Основы дружбы»? Его нигде не преподают. Мне, вроде как, повезло, что принцессы посвятили меня в его азы.

Поэтому Твайлайт гордилась собой. Ей было доступно сие божественное знание, а остальному миру — нет.

— Пожалуй, это уже действительно не мое дело, но раз ты сказала, то и я скажу кое-что откровенное. — Пинки чуть выпрямилась. — Меня не покидает… чувство. Оно преследует меня повсюду. Оно одновременно везде и нигде. Когда-то оно острее, когда-то слабее, но оно есть всегда. Когда я ложусь в кровать, когда я просыпаюсь, когда ем, когда работаю… Это чувство… неправильности. Как будто с моими глазами что-то не так. Я смотрю на себя, и у меня такое ощущение, что всё должно быть иначе.

— Пинки, я не…

— Когда я смотрю на тебя, у меня такое же чувство. И на других, на других тоже! Дело не во мне, понимаешь?

— У меня не было такого. Извини. Может быть, тебе стоит ненадолго оставить работу и съездить домой?

Взгляд Пинки с полминуты держался на одной точке.

— Я склоняюсь к тому, что моя проблема в чем-то другом. Спасибо, Твайлайт, — поглядела она на колдунью, — пока ты не пришла, у меня было меньше определенности. Не то чтобы ее сильно прибавилось, но все же.

— Э-э… рада помочь? — сказала Твайлайт, не представляя даже, чем она помогла. — Ты закончила со своими вопросами?

— Да, я готова ответить на твои.

— Думаю, для тебя это будет раз плюнуть, — колдунья выложила камень на прилавок. — Мне нужно выяснить его природу.

— Базальт, — сказала Пинки, едва взглянув на него. Но затем что-то заставило ее нахмуриться и чуть склониться над камнем, в попытке разглядеть его получше: — Мне он не нравится…

— Ага, в нем нет ни частички магии, — подтвердила колдунья, а про себя удивилась, что Пинки это почувствовала.

— Я не про эту ауру. Про другую.

— Прости? Я не совсем тебя поняла.

— Ты начала не с того вопроса, Твайлайт.

— А-а… да?

— Ты же всё хотела узнать, как я забираюсь тебе в голову.

— Я решила, что это может немного подождать.

— Ну вот. Поэтому слушай.

— Это настолько важно?

— Уже тебе решать. Но иначе мне не объяснить, что я увидела на твоем камне. — Выдержав паузу, Пинки говорила: — Я не знаю, дар это или проклятие… особенность, лучше сказать. Особенным ведь можно быть по-разному, правильно? Понимаешь, Твайлайт, я слышу эмоции других пони. А где чувства, там и слова. Я не могу читать мысли в буквальном смысле, но могу догадаться, что творится у пони на душе по одним только его эмоциям. У моей особенности даже есть название. Пинки-чувство. Знаю, звучит глупо, но все претензии к моей младшей сестре, она придумала.

Колдунья оторопело смотрела на Пинки. В голове был лишь один вопрос: «Чего?»

— Сейчас ты спрашиваешь себя что-то вроде: «Что за чушь она несет?»

Твайлайт мотнула головой.

— Не верю. Мое лицо выдало меня. — «Такого не бывает, — подумала она. — Ей меня не одурачить».

— Сейчас ты подумала, что я пытаюсь тебя одурачить.

«Что?! Да как она это делает? Здесь должно быть какое-то нормальное объяснение!» — воскликнула Твайлайт в мыслях, внешне пытаясь скрыть свое удивление.

— Объяснения у меня нет. Оно само происходит, — развела копытами Пинки. — Но вдруг ты что-нибудь придумаешь, ты же умная.

Колдунья предприняла отчаянную попытку объяснить происходящее логически, но встретилась с полнейшим отсутствием идей и ненадолго впала в оцепенение.

— Я сдаюсь. Я поначалу подумала, что это какие-то шарлатанские штучки, которые любят практиковать всякие иллюзионисты и предсказатели со своей позорной имитацией магии, но нет! Это что-то новое. С таким я не сталкивалась.

— Твои книги что-нибудь говорят об этом?

— Я бы запомнила…

— Это была моя последняя надежда, — произнесла Пинки с по-прежнему апатичным лицом.

— Много ты успела обо мне узнать, прежде мы с тобой, собственно, заговорили?

— Я узнала, что тебе трудно общаться с незнакомыми пони, и поэтому начала наш разговор с рассказа о себе. Посчитала, что так будет честно, ведь я невольно залезла в твои мысли, хотя ты этого не просила.

— Значит, ты это не контролируешь.

— Да, говорю же, оно само. Но я ничего не услышу, если ты сама о чем-нибудь не подумаешь и не прочувствуешь эти мысли.

— Похоже, ты хорошо изучила свою «особенность».

— У меня было много времени, чтобы попрактиковаться с сестрами. Кстати, я могу почувствовать, что думает сейчас дракон снаружи.

— О да? Давно хочу понять, что у него на уме творится, а то он весь такой из себя безучастный и непоколебимый. И о чем же он сейчас думает?

Пинки поглядела на витрину, потерла висок и вернула взгляд к колдунье.

— Слушай… зря я предложила. Это неуважение по отношению к нему.

— Ты услышала что-то интересное?

— Нет.

— Услышала, по глазам вижу.

— Я ничего не скажу. Даже не проси. Я в ваши дела лезть не буду.

«Ну, может быть, я немного перегибаю палку…» — подумала Твайлайт и сказала: — Так что с камнем? Ты говорила про эмоциональную ауру?

— Да, что-то вроде, хотя я не привыкла использовать такое определение. На твоем базальте есть небольшие отпечатки. От них веет холодом, грустью… и надеждой. Где ты нашла его?

— В покоях у принцессы Селестии.

Пинки на мгновение замерла.

— Оу… Я не должна была этого узнать. Обещаю, я никому не скажу о случившемся.

— Не заморачивайся на этот счет. Не сегодня, так завтра все узнают, что принцессы исчезли. У меня тоже, знаешь, есть своего рода чувство. Твайлайт-предчувствие.

Пинки впервые пробрало на эмоции. Ее лицо стало чуть веселее обычного, появился намек на улыбку.

— А эти отпечатки — кому они принадлежат? — спросила колдунья.

— Принцессе Селестии? Принцессе Луне? Или кому-то другому? Этого я тебе сказать не могу, прости.

— Это всё? Может, ты еще что-то почувствовала?

— Нет, больше мне добавить нечего, — покачала головой Пинки.

— Последний вопрос: одна пони предположила, что камень может быть куском метеорита. Я хотела спросить: ты знаешь кого-нибудь, кто может проверить эту теорию?

— Это базальт, я уверена на миллион процентов, но дело твое. Тебе в библиотеку «Золотой Дуб», что неподалеку отсюда. Ты ее ни с чем не спутаешь, это буквально громадный дуб, переделанный под дом. Там живет Шиммеринг Старлайт. Она тебе поможет. Возможно.

— Спасибо, Пинки.

— Тебе спасибо, что заглянула. Было приятно поболтать с тобой.

Выйдя из магазина, Твайлайт снова поймала на себе взгляд дракона. На этот раз Спайк ничего не сказал.

— Что, даже не спросишь, как мои успехи?

— Ты так и так расскажешь, чего мне тратить на тебя лишние слова.

— А вот возьму, и не расскажу.

— Делай, что хочешь.

Не нужно было обладать Пинки-чувством, чтобы услышать раздражение в словах дракона. Лучше оставить его в покое, решила Твайлайт и огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Большущий дуб она видела по пути в «Старую кирку».

— Ага, нам вроде как во-он туда, — вспомнила Твайлайт и поманила за собой Спайка.

День потихоньку клонился к вечеру. Колдунья уже решила для себя, что это последний поход в гости. Хватит на сегодня социальных взаимодействий. Нужно побыть в тишине, одной. Однако вот другая тишина, что была сейчас между ней и драконом, казалась колдунье неприятной, хотя обычно она не была против нее.

— Что делал, пока я была в магазине?

— Тебя ждал.

— О чем думал?

— Что ты слишком долго возишься.

«Да уж, так ты точно не избавишься от этого ощущения», — мысленно пожурила себя Твайлайт.

Вскоре они добрались до библиотеки. Быстро выяснилось, что хозяйки нет дома; колдунья несколько раз стучала в дверь, заглядывала в окно, но никто так и не показался. Она не сильно расстроилась из-за этого.

— Хватит на сегодня, — сказала Твайлайт, прикрыв зевок копытом. — Принцессы милосердные, как же я устала! И как только другим пони удается целыми днями с кем-то общаться и при этом ни капли не уставать?

Спайк опустил правое крыло на землю, образовав тем самым своеобразную горку, по которой можно забраться к нему на спину.

— Спасибо за предложение, Спайк, но сегодня я, пожалуй, переночую в гостинице.

Он сложил крыло и переключил внимание на что-то другое, кажется, задумавшись о своем.

— Да… осталось только найти эту дурацкую гостиницу, — проворчала колдунья себе под нос.