Материнская «любовь»
Глава 8: Новый день
Музыка к главе — I'll Stand By You by The Pretenders
После того, как Эппл Блум вернулась к своим теперь блаженным снам, не связанным с кьютимарками, Тиара еще довольно долго смотрелась в зеркало. Как и незнакомая кобылка с ленточкой, имитирующая каждое ее движение, а также, в более глубоком смысле, гадающая, что именно ждет ее в будущем как пони.
Теперь она выбрала новый курс жизни, который предполагал использование кьютимарки для помощи другим, а не для личной выгоды. Само по себе это потребует привыкания, но, если добавить к этой перемене фон совершенно другого образа жизни? Как она только будет жить без всех удобств и роскоши, к которым она привыкла за эти годы? Обветшалый фермерский дом, в котором она теперь жила, был так далеко от ее старого дворца.
А как отреагируют другие ученики, когда она прогарцует в школу с Эпплблум? Почти все пони знали, что теперь они друзья, но слухи, что они живут в одном доме и даже комнате быстро пойдут. Вдруг кто-нибудь из ее старых жертв задразнит ее за внезапное "грехопадение"? Она знала, что заслуживает это, несмотря на все страдания, которые она испытывала на протяжении многих лет, но легче от этого всё равно не было бы.
Ещё у неё было много других вопросов, например, что она будет делать, если увидит свою мать (которая все еще была главой школьного совета)? Когда она снова встретится со своим отцом? Какими были лица Бабули Смит и Биг Мака, когда Эпплджек принесла ее прошлой ночью и сообщила им, что у них ненадолго гостья остановится в "Яблочных Акрах"? Да еще и у которого довольно неоднозначная история, так сказать, связанная с их кланом?
По крайней мере, она скоро узнает ответ на последний вопрос. Когда солнце Селестии выглянуло из-за горизонта, а луна Луны исчезла, вес всего, что происходило в ее голове, начал утомлять Даймонд, и, несмотря на то, что скоро придется вставать, она не могла не почувствовать снова истощение.
Теперь, когда появился нормальный дневной свет, розовая кобылка встала и оглядела комнату, в которой она собиралась жить. Она была маленькой. Тесной. И только для одной пони. Ей едва хватит места, чтобы растянуться.
Но ладно, сойдет. А если заметить облупившиеся обои, дешевую мебель и треснувшее окно, то понятно, почему температура внутри была как в морозильной камере. И неудивительно, что она едва могла двигаться в крошечной кровати, в которой теперь тихо дремала Эпплблум. Ее домашняя копия с балдахином была в десять раз больше безвкусного творения, на которое она сейчас смотрела.
Тиара мысленно дала себе пощечину. Разве она не пообещала себе в последние несколько дней, что будет меньше осуждать других, как только решила начать с начала? Не все пони были так богаты, как Ричи, и если Эпплам комфортно жить в этом деревянном чудовище, то это их выбор...
— Аргх... Опять я за своё!! — зарычала Даймонд, которая начинала понимать, что полностью изменить себя в одночасье будет труднее, чем она думала.
Кто бы догадался?
В любом случае, из-за своей легкой усталости она решила еще немного подремать перед неизбежным пробуждением, которое настанет намного раньше, чем ей хотелось бы. Подойдя к краю матраса, она каким-то образом сумела протиснуться между Блум и краем кровати, прежде чем снова приподнять крахмалистую ткань, которая легла простыней на ее гибкую фигурку.
— Надеюсь, это временно, — пробормотала розовая кобылка об отсутствии ее собственных спальных средств, прежде чем Земля Нод снова забрала ее.
30 МИНУТ СПУСТЯ...
— Подъём! Подъём!!! — это услышала Тиара, когда открыла глаза, но что действительно разбудило ее, так это то, что Блум с энтузиазмом трясла ее за плечи.
— Хорошо!! Хорошо, встаю... — Даймонд заметила взволнованное лицо своей новой подруги, когда кобылка улыбнулась ей. Она была не в форме, ни физически, ни морально, чтобы начать день, но, похоже, её ждет ни минуты покоя от гиперактивной деревенщины, поэтому с большой неохотой розовая кобылка начала покидать свою зону комфорта.
— Скорей бы те все показать! У нас есть гостиная, кухня, загоны для животных, фруктовый сад… — Блум практически превратилась в размытое пятно, выплясывая вокруг своей новой соседки по комнате. — Те здесь очень понравится, вот увидишь!! Да, кстати, вон твои вещи. Те помочь распаковаться?
Тиара сглотнула, заметив, что Блум указала на сумку в углу, которую она наполнила сразу после того, как поздно ночью уходиила из своего бывшего дома. Зная, что из-за стресса она не приложила никаких усилий для тщательного выбора чего-либо, она сомневалась, что содержимое принесет много пользы.
Тем не менее, заглянуть не помешает, верно?
— Нет, спасибо, Эпплблум, я сама. Просто постой там, пока я опорожняю сумку, пожалуйста... — Даймонд попросила кобылку уступить место лавине предметов, которые наверняка хлынут из переполненной сумки.
Блум, любопытствуя посмотреть, что берут богачи с собой в путешествия, глядела, как содержимое рассыпалось по полу, но все оказалось так плохо, как и предсказывала Тиара.
Пара пустых флаконов из-под духов.
Хулахуп.
Кусок пары штор.
И тонны дорогих, претенциозных мантий и платьев.
Отлично подходит для званых обедов и общественных мероприятий, но не для жизни на ферме.
Даймонд вздохнула, глядя на кучу, а глаза Блум чуть не вылезли из орбит.
— Подожди, это...?
— Да, это наряд, который я надела на мою провальную кьютсеньеру, на которой ты встретила Скуталу и Свити Белль и стала с ними Метконосцами, и с тех пор я его не носила. Слишком много плохих воспоминаний, а теперь даже больше, поскольку оно напоминает мне о том, какой я была... — Тиара виновато уставилась в пол.
Не желая ворошить прошлое, Блум решила сменить тему.
— А этот...
— Если ты про этот дурацкий обруч, то да, я заставила папу купить его, когда ты получила свою фальшивую кьютимарку. Я хотела обыграть тебя в твоей же игре... — Даймонд покачала головой от собственной инфантильности.
— И как, получилось? — с интересом поинтересовалась Блум.
— Что ж, скажем так, я разбираюсь в этом примерно так же хорошо, как и тогда, и это не комплимент. Вот, можешь забрать, — Тиара бросила ненужную игрушку своей соседке, а затем опустилась на колени, чтобы порыться в вещах.
Блум задумчиво посмотрела на обруч.
— Знаешь, хоть ты и была хулиганкой, это был один из случаев, когда ты была права. Я ведь солгала насчет своей кьютимарки, и ты единственная, кто высказал мне всё, как есть. Если тебе хватает понячности, чтобы признать свои прошлые ошибки, то и мне тоже. Так что мне жаль...
Слова кобылки застряли у нее во рту. Потому что она обернулась и увидела, что ее новая подруга что-то сжимает в копыте, один из случайных предметов, брошенных в ее сумку без какой-либо подготовки, но предмет, который имел гораздо большую ценность, чем остальные.
Это была серебряная фоторамка, а внутри была фотография, сделанная вскоре после рождения Даймонд Тиары. На ней ее обожающий отец убаюкивал молодого жеребенка в одеялах, а мать стояла в стороне и безразлично смотрела в сторону.
Если что-то и отражало состояние динамики семьи Ричей, то эта фотография. В двух словах.
Тиара начала всхлипывать, но не сломалась, как раньше. Это был скорее тихий плач, поскольку она вспомнила всех друзей, которых могла бы завести за эти годы, если бы не пыталась достичь невозможных стандартов своей матери. Она все время пропускала встречи с отцом в тех редких случаях, когда он был дома, так как Спойлд настаивала, чтобы она посещала уроки балета или игры на фортепиано. И в жизни она всегда чувствовала себя больше роботом, чем кобылкой...
Угадайте, кто держал пульт?
Блум мгновенно оказалась рядом, обхватила ее копытом, и нежно похлопала Даймонд сзади по шее, когда маленькие ручейки воды потекли по ее щекам. Еще одна вещь, о которой Эпплджек предупредила свою младшую сестру накануне вечером, — это что розовая кобылка может продемонстрировать непредсказуемые эмоциональные всплески, и кобылка должна быть готова оставить свою новую гостью дома одну или позвать взрослого в случае такой ситуации.
Блум категорически отказалась даже думать об этом. Она была полна решимости стать хорошей подругой Тиаре, несмотря на все трудности.
Она знала, что наступят времена, когда Даймонд вернется к своим старым привычкам, Блум сможет действовать как ее совесть.
Она знала, что будут времена, когда Даймонд выйдет из себя, Блум сможет действовать как миротворец.
И будут времена, когда Даймонд просто нужно будет плечо, чтобы поплакать, как вот сейчас. Блум сама провела немало бессонных ночей, гадая, что ее родители подумали бы о том, какими выросли она и ее брат с сестрой.
Она надеялась, что этот опыт поможет ее новой соседке со всем разобраться, каким бы сложным и запутанным это ни было для жеребенка.
Если нет, то, по крайней мере, она могла бы быть рядом, чтобы предложить утешительные слова и моральную поддержку. Сердце кобылки было таким же большим, как и то, что красовалось на ее новой кьютимарке, и, учитывая, что Тиара невольно помогла ей заработать её, возможно, сейчас самое время найти ей хорошее применение.
Вот только пока Блум держала голову Даймонд в копытах, самая молодая Эппл ошиблась в одном важном аспекте.
Понимаете, это не был момент "Я скучаю по своим родителям"...
Это был момент "Не могу поверить, что моя мать столько у меня отняла".
Это означало, что после рассмотрения всего, что привело к этому моменту... Тиара перестала плакать.
И рассердилась. Очень-очень рассердилась.
Предупреждающие знаки присутствовали, но Эпплблум предпочла их игнорировать, так что кобылка была настолько поглощена поглаживанием гривы Даймонд, что не услышала, как всхлипы прекратились, а вместо них раздался характерный звук скрежета зубов.
В одно мгновение Блум плюхнулась на пол, когда ее соседка взорвалась и прыгнула в середину холмов одежды и принялась рвать её.
Дорогие наряды, элегантные платья, даже милое платьице на кьютсеньеру — она ничего не щадила...
Все было выбрано и оплачено ею. Все символы ее контроля и тирании над дочерью.
Их надо уничтожить.
Она брала каждое платье копытами и рвала зубами в клочья.
Казалось, что Тиара наслаждается этим, когда посреди разрушения на ее лице появилась садистская улыбка, которой мог бы гордиться сам Тирек.
Даймонд стала ускорять разрушение ее гардероба. Ее ноги начали натираться. Десны начали кровоточить. Но ей было все равно.
Все. Должно. Исчезнуть.
И поскольку в тот день в том крохотном уголке высвободились все ее демоны, невинная кобылка...
Сама стала мини-демоном.
При этом пугая до икоты свою новую соседку, которая поднялась с пола и могла только с открытым ртом наблюдать за этим беспрецедентным проявлением агрессии, подобного которому она никогда раньше не видела.
Блум начала думать, что, несмотря на ее прежнюю твердую уверенность, с этим ей явно не справиться. Она хотела пойти и позвать кого-нибудь из взрослых, но точно так же, как пони останавливаются, чтобы понаблюдать за аварией на ралли Вандерболтов, она не могла оторваться от хаоса перед ней.
В конце концов, когда последний предмет одежды превратился в конфетти на полу, Даймонд стала похожа на один из воздушных шаров Пинки Пай, из которого кто-то выпустил воздух. Розовая кобылка просто рухнула в центре созданной ею свалки, в то время как Эпплблум спорила сама с собой, приближаться ли к ее непредсказуемой подруге.
Прежде чем кобылка смогла принять решение, Тиара принялась за выполнение последнего задания. Слабо взяв рамку копытом, лежа на спине, ей хватило сил ровно на то, чтобы сломать ее об пол, разбить стекло и рассыпать осколки.
Затем она выдернула фотографию, разорвала её пополам и швырнула оторванный кусок о стену.
Глаза Блум проследили за ним, когда он приземлился, и конечно же, это был фрагмент фотографии, показывающий угрюмое лицо Спойлд Рич.
Что касается фрагмента фотографии, который она оставила, Даймонд запихнула его обратно в теперь уже сломанную серебряную рамку, а затем нежно поцеловала и аккуратно положила обратно в сумку.
Наконец розовая кобылка снова легла на разбросанные повсюду материалы, и ее выражение лица изобразило умиротворение.
И во всей этой суматохе, всей этой травме, всем этом беспорядке, что взбрело в голову Эпплблум?
"Хвала Селестии, шо Рэрити этого не видит."
Да, это звучало глупо, но, учитывая шок и трепет, которые переживала кобылка именно в этот момент, вполне оправдано.
И, как назло, дверь спальни распахнулась через несколько секунд, и из-за неё высунулась Эпплджек собственной персоной.
— Доброе утро, девчата! Надеюсь, вы любите яичницу, потому шо...
Дружеское приветствие затихло, как только фермерша заметила свою офигевшую сестру, прижавшуюся к стене, как будто она пыталась сдвинуть дом, и Даймонд Тиару, которая явно пыталась крауд-серфить в гигантской груде тряпок.
— Какого Дискорда здесь происходит?! — спросила оранжевая кобыла, приподняв свою фирменную бровь.