Мир Сио: Отдельные рассказы
Поворот: Часть 1, Происшествие в Змеином лесу
Это задание Клинка Тьмы ее Звездного Величества ночного стража Джейда Кнайфа изначально было до необычного странным: в тайне следить за волшебницей Солнечного королевства. Такого не случалось вот уже тысячу лет, с тех самых пор, как Повелительница Луна вернулась обратно в Эквестрию, снова заняв трон законной правительницы ночного народа в пещерах Сокрытого королевства. Но фестрал даже и не предполагал о том, чем выльется исполнения приказа Повелительницы.
Мир Серый-167
Змеиный лес всегда разный: иногда он мрачен, иногда пугающ, иногда отвратителен. Но конкретно сейчас он жаждал крови. Джейд Кнайфу не нужно было это объяснять — за ним гналось нечто, что только что сломало крыло ему, ночному стражу! И Дискорд бы с тем крылом, но на спине жеребца скорчилась перепуганная единорожка — та самая королевская волшебница, что исчезла пару дней назад прямо из гостиницы. Потерять с таким трудом найденную и собственнокопытно похищенную из-под самого носа у придурочных культистов Свободолюбия добычу Кнайф не мог. К тому же, оставить беззащитную кобылку на растерзание лесным монстрам было просто немыслимо для рожденного в Изумрудных Безднах.
Ночной страж остановился, чтобы передохнуть и поудобнее устроить свою ношу. Та постоянно задевала больное крыло ногами. Обезболивающая магия там или не магия, а если она и дальше продолжит его пинать по поврежденной конечности, то оба тут и останутся, на радость склизким гадам. А отдых после долгого бега это хорошо, очень хорошо. Особенно, если ты пещерный пегас. Жаль только, что единорожка его мнения не разделяет и все время порывается завизжать. Но такого подарка делать преследователю нельзя. Эх! Был бы еще охотник шел за ними обычный! А этот то безмолвно скачет по деревьям, то ревет как десяток разозленных кварцевых ольмов и ломится не разбирая дороги. Джейд Кнайф поклялся бы, что это два разных чудовища, если бы оба не преследовали его и его ношу. А монстры, насколько знал ночной страж, друг с другом не уживаются — обязательно или подерутся, или один из них оставит добычу более страшному.
Чуть в стороне тихо хлюпнула смолой ветка змеиного дерева — на ней возник еле заметный темный силуэт. Фестрал подобрался. Силуэт посидел немного на своем насесте и бесшумно прыгнул в сторону от убежища Кнайфа и его ноши. Ночной страж не стал терять своего шанса и со всех ног бросился между причудливо сплетенными ветвями и корнями змеиных деревьев, моля Ночь и Подземную Королеву, чтобы у преследователя не было хорошего нюха — уж слишком много шерсти потерял жеребец, протискиваясь между уродливыми отростками местной растительности.
Может быть, его молитва и помогла. Но у леса были еще козыри на крыльях: изрядно оцарапанная ветками волшебница истошно завизжала, когда ей на круп свалилась сонная смоляная змея. Тут же в ответ на вопль единорожки раздался громоподобный рев преследователя и хруст разлетающихся щепками ветвей змеиных деревьев. Ночной страж сквозь зубы чертыхнулся и припустил что осталось духу, мысленно кастеря истеричную дневницу.
Увы, лес припас еще подлостей для Клинка Ночи: в едком тумане Змеиного леса ночное зрение отказывало жителю пещер, а под копыта очень некстати подвернулась целая россыпь скользких грибов. Нет, совсем равновесие Кнайф не потерял — только пребольно приложился головой об один из древесных стволов и подвернул правую переднюю ногу, а кобылка всем весом навалилась на раненное крыло. Ночной жеребец чуть не взвыл от боли. Но, машинально перекинув хнычущую единорожку на другой бок, продолжил скачку, пытаясь не закрывать наливающийся кровью правый глаз и моля Ночь, чтобы заряд в обезболивающем талисмане закончился позже, чем это ночное "приключение".
Через, примерно, полчаса блужданий по древесному лабиринту извитые корни змеиных деревьев вывели Кнайфа к воде. К небольшому озерцу (даже болотцу), в которое впадал катящийся с холмов ручеек. Этот поток был знаком ночному стражу — по нему можно было выйти к маленькому поселку подземного народа Тини Майн. Населяющие его пещерные леогрифы прокопали настоящую торговую галерею на поверхность и ревностно ее поддерживали, хотя, в этом месте на границе между Двумя Коронами и Бессмертным Троном особой торговли не было. Там Джейд Кнайф рассчитывал получить помощь. Ну, не бросят же бескрылые грифоны раненного собрата по подземельям и измученную дневную пони на произвол судьбы? Так что, нужно было шевелить ногами и не жалеть копыт, если Клинок Тьмы хочет не только спасти свою шкуру и шкурку рогатой сеножуйки, но и порадовать Повелительницу.
Внезапно фестралу показалось, что на фоне звездного неба промелькнула пара мышекрылых силуэтов. Кажется, дела начали идти на поправку, и Удача решила показать жеребцу не только хвост, но и кое-что поинтереснее. Настроение у Кнайфа поднялось, и он споро побежал по топкому берегу... И тут "сдох" обезболивающий амулет! Видимо, туман Змеиного Леса высосал из него слишком много магии. А, может быть, она была израсходована на раны жеребца. Впрочем, никакого значения это уже не имело. Кнайф зашатался, и прежняя спорая рысь сменилась медленным ковылянием хромого пони. Это было очень плохо.
Еще хуже было то, что сзади вновь бесшумно возникла и тут же пропала тень преследователя. Ночной страж понадеялся было, что чудовище, как и прочие обитатели Змеиного Леса, не захочет покидать укрытие из магического тумана, что рассеивался над бегущей водой. Но не тут-то было! Тень снова возникла позади, уже на берегу ручейка и, сверкая парой горящих глаз, неспешно двинулась за беглецами. По крайней мере, в серебряном лунном свете ее движения выглядели плавными и неторопливыми. Но приближался лесной монстр быстро! Кнайф, не стесняясь стонать сквозь зубы, прибавил шаг — что бы там за ними ни гналось, а вот просто так становиться обедом какой-то там зверюги из дискорднутого леса он не собирался.
У преследователя на это было свое мнение: через восемь минут погони он поравнялся с Кнайфом и просто ссадил единорожку с его спины магией. Фестрал зарычал от гнева и попытался достать монстра боевыми когтями. Но тот лишь ухмыльнулся и с легкостью оторвался от раненного поня, унося свою верещащую добычу в телекинетической хватке. В ответ на вопли кобылки сзади раздался громоподобный рев и треск ломаемых деревьев. Похоже, монстров, все-таки, было два.
Разозленный болью, унижением и своим отчетливым провалом, Клинок Тьмы прибавил хода, не обращая более внимания на протесты измученного тела. Похитившее волшебницу создание явно было пони. Укутанным в маслянистую тьму очень крупным, длинноногим, длиннорогим и длиннохвостым единорогом со светящимся красным глазами. Налицо было сложное колдовство. Но любой чародей, даже самый сильный, это только смертный, испытывающий потребности плоти. И телепортироваться он, похоже, не умел. Иначе, зачем было гнаться за беглецами на своих четырех? Так что, Джейд Кнайфу следовало проследить за поникрадом и, когда он остановится на привал (а сильная магия, как отлично знал Кнайф, быстро истощает силы волшебника), напасть и обезвредить преступника. И хорошенько допросить. Желательно, с прижиганием ушей. Вот только сначала догнать бы этого колдунишку...
Впереди послышалось отрывистое шипение, вскрик боли и отчаянный кобылий визг. Шипение не прекращалось, а вскоре потянуло древесной гарью, горелым железом и паленой шерстью. Мимо, теряя клочья тьмы, открывавшую темно-коричневую узловатую плоть, пронесся давешний поникрад и скрылся за одним из змеиных деревьев. Вслед беглецу ударил целый пучок светящихся белым лучей, вырвав изрядные куски из древесного ствола и опалив древесину. Троица необычно рослых пони в странного вида доспехах безмолвно подлетела к тому месту, где скрылся колдун и начала деловито изучать истерзанное дерево. Спустя мгновение появился еще с десяток крылатых незнакомцев, на спине одного из которых дрожала похищенная у Кнайфа волшебница.
К Кнайфу подлетел один из этих чужаков и, стянув шлем, под которым оказалась очень похожая на фестралью голова, без малейшего пиетета обратился к ночному стражу: — Имя, звание, род войск, — после чего скомандовал одному из своих товарищей, — Мэд, осмотреть, перевязать. Выполняй.
— Двуострый Клинок Тьмы, Ночная Стража Повелительницы. Мое имя вас не касается, — неприязненно ответил ночной страж, не спуская глаз с единорожки, плакавшей на спине у одного из пришельцев.
— Не ерепенься. Дай осмотрю, — подлетевший к Кнайфу медик незнакомцев оказался странного вида, но весьма недурственной собой кобылицей: под незаметно снятым шлемом скрывались тонкие черты красивого лица, выделяющегося поблескивающим металлом рогом и парой перепончатых ушек. Ночной страж было открыл рот, чтобы возразить, но быстро оказался зафиксирован необычно крепкими (и когтистыми!) крыльями незнакомки, а его задние ноги как змея обвил гибкий хвост. Впрочем, обдумать случившееся слуге Ночи никто не дал. Рогатая кобылица сделала несколько уколов в основание сломанного крыла и тут же начала его вправлять, не дожидаясь пока подействуют обезболивающие. Было больно. Почти как в Зеленых пещерах. Но Кнайф уже не первый год служил Повелительнице, так что не проронил ни звука.
— Молодчина! — подбодрила его рогатая, закрепив вправленное крыло хитрой конструкцией из твердеющей на воздухе пасты, — До госпиталя хватит. А там тебя подлечат.
— Чудовищ два. Нужно убираться отсюда, сэр Как-вас-там, — обратился ночной страж к главе странного отряда. Кнайфу было не до утешений для новичков — нужно было спасать чародейку.
— Знаю. Мы тут вовсе не ради вас, — командир незнакомцев не стал даже поворачивать голову в сторону Клинка Ночи, — Шута, Стомпа, Слага, хватит обнюхивать дерево. Барабаш, что с сигналом?
— Сигнал тенечара слабый, удаляется. Похоже, он сбросил облик. Пытается обмануть нас. Сигнал второго отчетливый, неподвижный, фиксируется у болота. Конкретнее сказать не могу — слишком интенсивный, накрывает почти весь водоем, — ответил командиру второй рогатый незнакомец, весь укутанный в обвешанную сумками и ящичками громоздкую, но ладно пригнанную сбрую.
— Определил тип? — фестралоголовый совсем потерял интерес к Кнайфу и теперь внимательно осматривал путь к озерцу, одновременно беседую со своим подчиненным.
— Никак нет, товарищ лейтенант. Мощность сигнала соответствует, как минимум, титану или крупному Д-стражу, но энчанторисунок мне совершенно незнаком. Единственное, что могу сказать определенно: там полно трупного спектра, — рогатый начал что-то подкручивать на расположившейся у него на правом плече панели. В ответ на это из "седельныйх сумок" выскочили и потянулись вверх заросли антенн и рам, — Его сигнал создает серьезные помехи волшебной связи. Боюсь, в нашем распоряжении только радио, а его возможности в этих холмах ограниченны.
— Отлично! Барабаш, продолжай наблюдение. Банг, Кабум, заминируйте ручей тяжелыми. Мантис, Тик, прикройте их. Остальные за мной, — распорядился командир незнакомцев и направился прямиком вверх по течению ручья. Властность и наглость этого облаченного в доспех чужака заставили Кнайфа заскрипеть зубами: он распоряжался на пограничных землях так, будто это его собственный грот! И, кажется, помогать ночному стражу в его миссии этот наглец не намеревался. Вместо этого рослый незнакомец вместе со своим отрядом (да они же выше коней! пони ли, вообще, это?) занялся какими-то приготовлениями, оставив раненного фестрала и перепуганную единорожку на попечение своего медика, которую называли Мэд, и маленькой (по меркам пришельцев) взъерошенной пегаски по прозвищу то ли Снотли, то ли Гретч (чужаки называли ее и так, и этак).
Примерно через четверть часа тягостного ожидания вернулась оставленная "заминировать тяжелыми" четверка, а остальные пришельцы закончили обустраивать свои позиции, и их командир вспомнил о ночном страже и единорожке. Долговязый подошел к Кнайфу с его подзащитной и... внезапно распахнул свои кожистые крылья, сверкнув из тени горящими глазами. Волшебница завизжала. Ниже по течению ручья вновь раздался громоподобный рев и треск разлетающихся щепой деревьев.
— Оно начало двигаться, товарищ лейтенант, — доложил уже совершенно скрывшийся за лесом антенн лезвиерогий наблюдатель.
— Отлично, Барабаш. Значит, я был прав — ему нужна эта единорожка, — усмехнулся Товарищлейтенант.
Со стороны, откуда недавно пришел Клинок Ночи, раздался страшный грохот, будто кто-то разбил гигантский кристалл-светляк. Скрытый туманом монстр заревел. А потом грохнуло еще раз, и еще, и еще. Все это сопровождалось преисполненным боли и ярости ревом.
— Живучий, демон! — восхитился охрипший кобылий голос.
— Отставить разговоры! На изготовку! — оборвал неизвестную командир чужаков, — Барабаш, что там с магией?
— Резко подскочила, товарищ лейтенант. Неорганизованная, нестабильная. Пользоваться волшебством сейчас опасно, — доложил обвешанный оборудованием крылорогий боец.
— Слушай мою команду! — вожак незнакомцев отстегнул шлем и привесил его к своим седельным сумкам, — Шлемы отключить. Общение голосом. Прицеливание простым глазом. Магией не пользоваться. Касается всех, кроме Барабаша. Гретч, Мэд, гости на вас — глаз с них не спускайте. На Барабаша не надейтесь, сейчас он тенечара не видит.
Пришельцы заняли позиции. Парочка рогатых, оказавшихся наделенными когтистыми крыльями, забралась на заранее заготовленные на ветвях змеиных деревьев гнезда, где вольготно улеглась, уперев необычное, похожее на грабли с очень длинными черенками, оружие в грудь и придерживая его передними копытами. Еще двое бойцов сняли со спин, установили на землю и споро собрали какую-то странную конструкцию, от которой веяло чем-то недобрым. С Кнайфом и его подопечной осталась медик и ее растрепанная напарница. Остальные шестеро незнакомцев, включая их командира и обвешанного оборудованием лезвиерогого по прозвищу Барабаш, попрятались за стволами деревьев.
Ждать пришлось недолго. Вскоре сквозь туман проступили очертания монстра, а потом неплотную завесу едких паров пробила его голова. Приплюснутая бронированная голова гигантской уродливой ящерицы, в которой с трудом угадывались жалкие остатки драконьего величия. Маленькие злобные глаза создания пробежались по отряду и уперлись в волшебницу. Нервы единорожки не выдержали, и она снова завизжала, одновременно сделав под собой небольшую лужу. Чудовище заревело и бросилось к подзащитной Кнайфа.
Тут прозвучал возглас "Огонь!" и в защищенную внушительной броней тушу ударили светящиеся белым лучи: в разные стороны полетели куски мяса и кости, запахло горящим железом и паленой плотью. В этот момент, глядя на шипящие мясом чудовища белые пучки недоброго света, Кнайф впервые в жизни признал, что, возможно, солнечные гвардейцы были не столь уж неправы, обменяв старые проверенные зачарованные клинки на новомодные иглометы и шок-шлемы. Монстр недоуменно остановился и обиженно ворча отступил, перебирая всеми шестью конечностями.
Впрочем, победа не была долгой: раны ящера заросли прямо на глазах и, как только незнакомцы загасили свое оружие и начали в нем что-то менять, чешуйчатый переросток снова бросился к волшебнице. Одинокие вспышки двух залегших на деревьях стрелков не могли его остановить. Кнайф выщелкнул наполненные магией когти из футляров, готовясь, если понадобиться, отдать свою жизнь, но не допустить чудовище до единорожки. К счастью, фестралу не довелось осуществить задуманное — рядом загрохотала загадочная конструкция, выплевывая в сторону монструозной пародии на дракона голубые искры, а по телу ящера начала быстро бегать красная змейка из фонтанчиков разорванного мяса и брызжущей крови. Чудовище встало как вкопанное и тупо уставилось на столь близкую, но столь недосягаемую добычу.
— Мантис, Тик, бейте по глазам! Банг, Кабум, полубронебойными по ногам! Ззап, Дака, попридержите заряды! Остальные, на изготовку! Огонь только по моей команде! — голос командира незнакомцев был на удивление спокоен. Кнайф, конечно, знал о боевом трансе и сам умел в него впадать (на службе у Госпожи приходилось узнавать много мерзких и, даже, чудовищных тайн). Но в облике и голосе чужака не было той отстраненности, что сопровождает ушедшего в кровавое безразличие ночного стража. Незнакомец, просто, не находил ничего необычного и отвратительного в происходящем, и продолжал делать тяжелую и неприятную, но рутинную работу. А это было куда страшнее кровожадной игривости хищного зверя или безумной ярости чудовища.
По уродливой голове монструозного ящера полоснули два ярких белых луча, лишая гиганта зрения, а в его передние ноги с тошнотворным чавком вошло и тут же разорвало в кровавые лохмотья нечто. Чудовище заревело и присело на раненные конечности. Но уже через мгновение из-под панциря вылезло множество тонких щупалец, на конце каждого из которых распахнулось по горящему злобой глазу, а только что жестоко израненные ноги с неприятным хрустом вновь обрели крепость, прямо на глазах заращивая чудовищные рваные раны.
— Стрелки, по глазам! — все так же спокойно отдал приказ Товарищлейтенант, — Барабаш, что там?
— Ничего, товарищ лейтенант! Слишком много трупного спектра вокруг! Все глушит! Мое оборудование бесполезно! — прокричал лезвиерогий, сноровисто отстреливая снова и снова отрастающие стебли с глазами.
— Тоже неплохо, — хмыкнул перепончатокрылый вожак, — Дака, вжарь этому подхвостнику по голове! Банг, Кабум, минируйте чем осталось! Шута, Стомпа, прикрываете! Ззап, за главную! Остальные, отходим к Тини Майн и ждем авиаподдержку! Встречаемся у второго ориентира!
Еще не затихли слова командира, как зубы медика ухватили Кнайфа за шкирку словно котенка и с легкостью забросили на спину рослой кобылице (ночному стражу осталось лишь удивляться силе незнакомки). Лезвиерогая мощным прыжком взвилась в небо и начала загребать воздух совсем не фестральими перепончатыми крыльями. Повернув голову Кнайф удостоверился, что рядом на спине вертлявой пегаски тихо скулит от страха волшебница. Внизу же, не забывая охаживать ревущего монстра гибельными белыми бичами выстрелов, поднимались в небо еще крылатые тени, а на самой земле отвлекали беснующегося монстра оставшиеся товарищи незнакомцев. Но тут ночной страж даже не зрением, а той пещерной интуицией, что нередко спасает фестралов и леогрифов в их подземном царстве, заметил еще одну тень. Нечто маслянисто-черное, практически сливающееся с темной массой Змеиного леса, ловко прыгало по ветвям деревьев, заходя чудовищному ящеру со стороны хвоста. Ночной страж не поверил своим глазам, но, кажется, это был тот самый маг-поникрад, что украл у него чародейку, а потом резво улепетнул от отряда незнакомцев.
Кнайф закричал, предупреждая о новой опасности. Но чародей был на удивление быстр и начал свой завершающий прыжок еще до того, как нежданные союзники Клинка Ночи сообразили что к чему. Окруженный тьмой единорог подобно горной кошке пролетел по воздуху и ловко приземлился на спину монстра. Глухо грохоча копытами по бронированной спине ящера он проскакал до самой массивной из панцирных пластин и, сотворив чародейский клинок (уж Кнайф-то их повидал немало), начал рубить спину чудовища.
— Не стрелять! Держать на прицеле! — короткий окрик остановил крылатых стрелков, уже наведших свое оружие на чародея.
В это время чародей смог достаточно подрезать костяную пластину на спине монстра и, отогнув ее магией, запустил сгустки тьмы в плоть чудовища. Ящер взревел и встал на дыбы, сбрасывая мага и орошая землю щедрым фонтаном густой разноцветной жидкости. Единорог ловко увернулся от беснующегося гиганта и снова скрылся в деревьях, напоследок сверкнув ярким алым лучом, озарившим ночные небеса.
— Мантис, Тик, катализатор! Гретч, дуй к взрывникам — пусть бьют катализатором! Остальные, огонь по угробищу! — к своей команде Товарищлейтенант присовокупил цилиндр неопределенного цвета, полетевший в чудовище. За ним последовала еще парочка таких же, отправленных в полет двумя когтекрылыми стрелками. К удивлению Кнайфа, достигнув земли эти цилиндрические железяки не вспыхнули с грохотом и треском, а просто глухо стукнулись о землю, озарив чудовище бесшумной магической искрой. А вот последовавшего за этим ночному стражу еще ни разу в жизни не доводилось не то что наблюдать, а даже краем уха слышать о таком. До боли похожая на какой-то извращенный спектр "кровь" чудовища, как окрестил ее фестрал, принялась стремительно превращаться в серебристую пыль, кое-где приправленную небольшими россыпями самоцветов. С монстром тоже происходили разительные перемены: его раны перестали сами собой затягиваться и теперь пучки белых лучей и пронзительный голос смертоносного устройства незнакомцев медленно, но неотвратимо подводили гигантского ящера к встрече с Костяной Пони. Впрочем, не так уж и медленно. Уже через пару минут чудовище в последний раз вздрогнуло и затихло. А потом отвратительно зашипел: плоть начала слезать с костей павшего титана, тая в воздухе и превращаясь в мерзкий на вид желтый туман, поползший по земле от разлагающейся туши.
— Катализаторы! — снова прозвучал приказ вожака пришельцев, и в тело полетели новые цилиндры. Чародейские искры опять не подвели и, немного подумав и покрывшись серебристой пылью, тело гиганта перестала шипеть и распадаться, а расползшееся желтое облако сгорело северным сиянием.
— Барабаш, сбрось маяк! Мэд, Гретч, на вас гости! Ззап, Дака, Тик, Мантис, прикрывайте! Остальные, искать тенечара! — командир незнакомцев не собирался давать отдых ни себе, ни другим.
— Меня не нужно иссскать! Я сссздесссь! — прошипело из-за деревьев, и на изрядно истерзанный берег ручья вышел давешний знакомец Кнайфа. Укутывавшая его маслянистая тьма текла по телу мага точно живая, а поза этого долговязого (но, все-таки, заметно уступавшего ростом незнакомцам) единорога была горделивой и, даже, отчасти вызывающей.
— Так, джунубиал, морду в пол! Ноги под себя! На пузо лег! — повинуясь невысказанному приказу командира на чародея уставился десяток стволов.
— Не сссслишком ли ты многого требуешь, нечиссстый? — маг и не подумал выполнять требования Товарищлейтенанта, — Я прошеллл второе посссвящение раньше, чем твои родителлли задумалллись о маллленьком глллупом фессстраллльчике. Умерь гордыню, мутант!
— Так, отморозок, мне некогда с тобой вымя мять: или мордой в пол, или сам в клей, — глава пришельцев не проявил к оскорблению ни малейшего внимания.
— Ссс удоволлльссствием поиграю ссс тобой, нечиссстый, — хищно зашипел подобравшийся маг, — Торопитьссся мне теперь некуда: осссквернитель мертв, а начать переговоры ссс вами я могу и переллломав пару крыллльев.
— Барабаш, глуши! — Джейд так и не узнал о том, что же сделали Товарищлейтенант и Барабаш — все его внимание было сосредоточенно на алом сиянии, медленно разгоравшемся на роге чародея. Как поклялся бы Клинок Ночи, неестественно медленно... замедляясь с каждым ударом сердца. Пока окутанный маслянистой тьмой маг и вовсе не застыл, с высокомерной усмешкой глядя на своих противников.
— Натуральный мул. Вокруг проводящий пыли после катализатора хоть кексы пеки, а он с нами воевать собрался... Банг, Кабум, в клей недоделка! — предводитель отряда незнакомцев смерил застывшего мага презрительным взглядом.
В воздухе просвистела пара размытых цилиндров и "окаменевшего" мага окатила волна зеленоватой слизи. Фестралоголовый удовлетворенно прицыкнул, после чего скомандовал, — Взвод, смирна! Рядовой Антрацит Чейн, от своего имени выражаю тебе благодарность за решительно и грамотно проведенную нейтрализацию "демона".
— Рад стараться, товарищ лейтенант! — прямо в воздухе вытянувшийся по струнке Барабаш оказался весьма занятным зрелищем, от созерцания которого Кнайфа оторвали тихий смешок, донесшийся со стороны его транспорта.
— Не зазнавайся, братишка, — проворковала медик незнакомцев, на спине которой как раз и устроился Джейд Кнайф, — Благодарность не медаль — на грудь не повесишь.
— Отставить расслабляться! Дом еще далеко! Барабаш, освобождай придурка и вызывай транспорт на четвертую точку. Мэд, по прибытию наряд без манипулятора! За болтливость, — рослый "фестрал" даже не взглянул в сторону наказанной. Ночной же страж сделал себе мысленную пометку: провинности у медика странного отряда были в порядке вещей.
Отряд незнакомцев засуетился. Двое солдат приземлилось и надели на рог и шею плененного чародея волшебные оковы. Другая парочка сноровисто собрала, упаковала и погрузила на свои спины оказавшийся столь небезобидным плюющийся искрами аппарат. А Барабаш установил около трупа монстра и настроил какое-то прибор, отдаленно смахивающий на дорогой сталлионградский радиоприемник (благодаря племяннице, заядлой радиолюбительнице, Кнайфу волей-неволей пришлось научиться разбираться в этих земнопонячьих игрушках). После чего лезвиерогий подлетел к замершему в одной позе единорогу и что-то сделал, от чего застывший чародей вновь ожил.
— Начнем ссс целллования земллли, крылллатое отребье, — похоже, что маг даже не заметил прошедшего времени. Вот только его рог больше не светился, а клубящаяся тьма исчезла, открыв узловатое, перековерканное неизвестной силой тело.
— И землю ты поцелуешь, и по вымени получишь, если понадобится. А сейчас не трепыхайся, — одна из солдат резко заломил голову волшебника назад, дернув за петлю на основании антимагических нарожных кандалов. У чародея перехватило дыхание, а с рога сорвалось несколько искр.
— Агх!.. — колдун непонимающе выпучил глаза на пару крылатых фигур, быстро разложивших из полых трубок, ткани и пары ажурных колес некое подобие небесной колесницы и сейчас прикидывавших как бы половчее привязать к ней пленника.
— Можете не сссуетиться — я не буду бежать, — скривился маг, когда его загнали на эту хлипкую конструкцию и, уложив на живот, начали привязывать, — Меня приссслллаллла сссама Пресссветлллая для переговоров ссс вами.
— Ну, вот с Безопасностью и поговоришь. А мы тебя пока к тележечке веревочкой привяжем, чтобы от радости на земельку не свалился, — Товарищлейтенант сам еще раз проверил узлы, которыми его подчиненные скрутили чародея. После чего обратился к Кнайфу, — Так, Ночной Страж, сейчас мы отбываем вместе с тобой и твоей единорожкой к точке эвакуации. Это примерно десять минут лета. Там всех нас и вот это чудо, — командир отряда кивнул на связанного мага, — заберет транспорт. Где-то еще минут через двадцать будем в Кантерлоте, на гвардейском аэродроме. Там тебя и твою подопечную передадим гвардии: ваши окажут помощь, объяснят, что тут творится, и все прочее. Ясно?
— Так точно, — ответил ночной страж, не без удивления наблюдая за тем, как весь отряд слаженно, без единой команды со стороны Товарищалейтенанта, взмывает в воздух и строится в незнакомую формацию. По всей видимости, эти странные пони уже давно сработались между собой, а дисциплина у них была поставлена отнюдь не так плохо, как это можно было сказать, глядя на нагловатое поведение Мэд. Это следовало обдумать.
Полет, действительно, не занял много времени. Хотя, лететь на чужой спине было несколько унизительно для Клинка Ночи. Впрочем, Кнайфу было чем заняться, кроме того, чтобы жалеть себя. Следовало смотреть, слушать и запоминать, чтобы потом доложить все Госпоже, не упустив ни одной важной подробности. Так Барабаш все время полета умудрялся при помощи своей аппаратуры проболтать с кем-то неизвестным ночному стражу кодом. Связь, какова бы ни была ее природа, у незнакомцев на голову превосходила все, что было выдумано в Эквестрии. Выучка тоже была хороша — формация, не смотря на ее причудливость, ни разу не была нарушена. А вот доспехи, сначала показавшиеся фестралу внушительными, оказались гибкими комбинезонами, на которые было нашито и навешено много всяких разностей, которые, увы, для защиты годились не более чем тряпичные "кагчуги" жеребят. И, что особенно заинтересовало Кнайфа, среди всего этого добра не проступало ничего, что сошло бы для копытопашной. Похоже, ближнего боя незнакомцы не желали.
— Но стреляют они просто отменно, — напомнил себе Клинок Ночи. И продолжил наблюдение, в уме уже составляя доклад Госпоже.
Взявшие курс на Клюксов Столб незнакомцы добрались до ровной как стол вершины этой приметной горы за те самые десять минут, что обещал Кнайфу их вожак. Впрочем, эта ночь припасла фестралу сюрприз и тут: на каменной площадке их ожидала огромная серебристая машина, более всего похожая на сталлионградскую "Речную Молнию", на которой Кнайфу еще в детстве доводилось кататься по рекам земнопонячьего города-государства. Правда, ни реки, ни озерца, ни даже более-менее глубокой лужи на Клюксовом Столбе не было.
— Оперативно, — присвистнула медик незнакомцев, — Интересно, кто из наших пилотов так по-сумасшедшему гонять стал?
— Барабаш, запрос. Повторно передай о пленнике и эквестрийском балласте, — Товарищлейтенант не спешил давать отряду команду на посадку.
— Передал. Посадку и эвакуацию разрешают. На связи был старший капитан Безопасности Блэклайт Раг, — в голосе Барабаша тренированное ухо Клинка Ночи подметило немалое удивление.
— Блэк, значит? Этого следовало ожидать. Садимся, — хмыкнув, скомандовал вожак, и весь отряд принялся снижаться, стараясь приземлиться с тупого конца странной машины.
Вблизи аппарат пришельцев оказался не столь интересен: покатые серебристые бока были совершенно гладкими и однообразными. На их фоне выделялись только открытая в хвосте машины титанических размеров дверь, в которую запросто смог бы пройти королевский экипаж (и принцессе даже не пришлось бы наклонять голову), и пандус для пассажиров, около которого стоял еще один рослый кисточкоухий чужак. На этот раз уже ночной пегас — наметанный глаз Кнайфа сразу подметил пернатые крылья жителя облаков, столь характерные для выходцев из Миркскай.
— Дым, наконец-то! Грузи "демона" и гостей на борт, — пернатый незнакомец крылом поприветствовал снижающийся отряд, — Гранат опять на залете?
— Привет, Блэк. Коротышки ранены, надо будет закинуть медикам. "Демон" цел, обезврежен — развлекайся, — приземлившийся Товарищлейтенант принялся деловито загонять своих подчиненных, плененного волшебника и Кнайфа с его подопечной в недра машины, — Да, Мэд как обычно.
Внутри аппарата чужаков обнаружился просторный зал с металлическими стенами, весь пол которого был уставлен необычного вида мягкими лежаками, оснащенными какими-то рамами и ремнями. По правой стороне комнаты лежала троица массивных металлических цилиндров. А в противоположной от входа стене виднелась выемка, напоминающая закрытый дверью проход, над которой располагался прямоугольный кристалл голубовато-черного цвета. Больше внутри не было ничего примечательного. Не считая, конечно же, множества предупреждающих надписей на знакомых новоэквестрийском и сталлионградском языках, повсюду выведенных красной и черной краской. В общем, все было просто, утилитарно и без претензий. Так что, ночной страж сразу же вычеркнул арканную угрозу из списка возможных опасностей: ни один уважающий себя маг никогда бы не стал строить столь бесхитростную конструкцию. Да и единственное ожидавшее внутри живое существо мало было похоже на чародея: те же гибкие доспехи, шлем с искривленным нарожьем и длинное плоское оружие, что и у ранее встреченных незнакомцев. Только не было видно крыльев, вместо которых на спине лежала какая-то сетчатая пленка.
— Да, да, сюда, подхвостье джунубиальское, — одна из солдат подтолкнула плененного мага к одному из металлических цилиндров, чья верхняя стенка раскрылась подобно цветку, — Сам в статис полезешь или мне тебя туда залягать?
— Я прибыллл на переговоры, нечиссстое отродье! — возмутился чародей, за что получил чувствительный удар копытом по хребту.
— Ну, Блэк, сейчас сгрузим этого идиота, пополним боекомплект и отчаливай. Не забудь побыстрее насобирать нам подкрепление. Пока прочий джунубиальский навоз поищем: с бескрылыми они далеко не уйдут, — Товарищлейтенант окинул свой отряд оценивающим взглядом.
— Можешь не иссскать, безрогая грязь! Я уже подаллл сссигналлл: мои братья и сссестры ушллли из этого мира и забраллли порталлл ссс сссобой! — с последними словами насильно уложенный в металлический цилиндр маг скрылся за его сошедшимися в замок "лепестками". Панель аппарата мигнула, сменив цвет с красного на зеленый, а возившаяся около нее Мэд подала голос, — Статис активирован, стабилен. Угомонился, котях овечий.
— Вот и отлично. Теперь все укладываемся в противоперегрузочные. Вирус закрой дверь и помоги нашим гостям, — отдав эти приказы, ночной пегас, которого называли Блэк, повернулся к перекосившемуся как от кислого лимона Товарищлейтенанту, — Дым, я к тебе не как старший по званию, а как умный брат обращаюсь: не устраивай демарши снова. Дураку ясно, что если даже эта джунубиальская морда лжет, то сейчас ловить кого-то по лесам смысла нет. К тебе в копыта попал "демон"-вершитель — ясен бублик, что никого, кроме его подчиненных, в этих местах нет. Пусть их эквестрийцы вылавливают: они и местность знают лучше, и проблем с принцессами у нас не будет... Вирус, ты устроила наших гостей?
— Практически. Еще минуту, — отозвалась напарница ночного пегаса, подгоняя слишком большую раму под сжавшееся в комок тельце волшебницы. Джейд Кнайф, быстро сообразивший, что ему эти рами и ремни напоминают крепления центрифуги, на которой его не раз крутили в Зеленых пещерах, уже удобно устроился на лежаке.
"Фестрал" набычился, а его крылья наполовину раскрылись, демонстрируя недовольство своего обладателя словами ночного пегаса. Это уже было интересно. Клинок Ночи насторожился, ловя каждое слово и каждый жест беседующих чужаков.
— Ррр-гх! Почему с вами, Раг, всегда так трудно? Дым, если хочешь, я тебе прикажу. Но ты башкой своей дубовой подумай: где от тебя больше пользы будет? По лесам культистов ловить? Или, быть может, "демона" и волшебницу, Дискорд-знает-зачем джунубиал понадобившуюся, охранять? Я, ведь, тебя и твой Зеленый Отряд, все равно, на охранение ученых выдерну, когда копыта до твоего нового монстра дойдут, — несмотря на эмоциональную речь крылья Блэка ровнехонько лежали вдоль его спины. Кнайф сделал в уме пометочку: незнакомец умел контролировать свои эмоции.
— Ты тоже Раг, — недовольно буркнул Товарищлейтенант, после чего гаркнул на все нутро машины, — У командования изменились планы — мы эвакуируемся! Всем по противоперегрузочным!
Отряд Товарищлейтенанта быстро разлегся на лежаках в не очень понятном ночному стражу порядке и начал деловито пристегивать себя ремнями и фиксировать рамами. Было видно, что для них это дело обыденное.
— Мартлет, проверка, — в ответ на слова ночного пегаса расположившийся над дверью прямоугольный кристалл ожил и на его поверхности появилось изображение крайне необычного шлема, из-под левого края которого выбивалась короткая малиновая грива.
— А я же тебе говорила, что не наши... наши так не летают.., — донеслось до уха Кнайфа шушукание двух солдат.
— Вас слышу, капитан. Все системы в норме, спарк-ячейки заряжены на девяносто восемь процентов, самочувствие первого и второго пилотов хорошее, погодные условия приемлемые, к взлету готовы, — звонким голосом молодой пегаски отрапортовал Шлем.
— Взлетай. Только тихо и аккуратно — у нас бескрылые и раненные, — проинструктировал собеседницу ночной пегас, после чего повернулся к Товарищлейтенанту, — Сюда за шесть минут долетели — думал, что из меня все кишки через одно место вылезут. Даже не знаю, каким чудом Мартлет это корыто до таких скоростей разогнала.
— Хорошо быть капитаном — можно боевых пилотов с дежурства выдергивать, — в ответ опять хмыкнул фестралоголовый. Пернатый же лишь усмехнулся на подколку подчиненного, а в память Клинка Тьмы легла еще одна запись.
Машина тихо загудела и чуть-чуть задрожала, на Кнайфа навалилась легкая тяжесть. Впрочем, вскоре все стихло и на смену пришло приятное чувство полета. Единорожка, наверняка, его не ощущала, но фестрала было не обмануть: машина летела. Было очень необычно осознавать, что, кроме орнитоптеров, есть еще какие-то летающие машины, обходящиеся без надутых газом баллонов и левиумных кристаллов.
— Ожидаемое время прибытия на Кантерлотский аэродром Солнечной Гвардии ее Величества: девятнадцать минут. Уважаемые пассажиры, можете расслабиться и не трястись за свои хвосты — сегодня Мартлет Ду не будет показывать вам, как надо летать на "Шмеле", — с экрана объявил Шлем.
— Выпендрежница, — поделилась оказавшаяся на лежаке рядом с Кнайфом Мэд, — Но летает так, что мои старшие братишки по ее малиновому хвосту сохнут.
— Мэд, еще один наряд без манипулятора! Ибо оборзела, — раздалось с места товарищлейтенанта, — А теперь можешь расслабляться.
— А я и так расслабленная так, что сейчас яблоки из-под хвоста посыпятся, — вскинула голову лезвиерогая.
— Тогда, для ровного счета, третий наряд. Чтобы чуть-чуть напряглась, — фестралоголовый командир и не думал реагировать на выходку подчиненной.
— Нет, Дым, у тебя Гранат хоть раз с задания без нарядов возвращалась? — весело сверкнул глазами ночной пегас.
— Ни разу. И всегда заслуженно. Норовистая, не то что ее брат, — слова Товарищлейтенанта вызвали сдавленный смешок у Мэд, чему-то сильно развеселившейся, — Вот Барабаш неодемикорн покладистый и исполнительный, на начальство не лающий.
— Первый пилот слово вставит, — объявил с экрана Шлем, — Раз уж мы все равно летим как малышня на привязи, то не расскажет мне кто-нибудь, как Антрацит прозвище "Барабаш" получил? Ну, если это не архитайна и не замудреность, непосильная для глупых пегаскиных мозгов.
— Мартлет, кончай паясничать. А то совсем как Создатель стала, — прервал ее Блэк, после чего обратился куда-то в пустоту, — Хуже Раг могут быть только Ду и аликорны! Что мы делать будем, когда у Создателя и Косоушки жеребята появятся?!
— Отмечать. Хуже балагана уже не будет, — снова хмыкнул Товарищлейтенант, — А про прозвище у Барабаша спрашивай.
— А чего у этого рохли спрашивать?! — нагло встряла в разговор Мэд, — В учебке Стек отправил его тундру от барабашек охранять. И этот мулов сын полное восьминочие на "Стене" проторчал, пока его метеоролог погодного патруля не выгнал. Кто он после этого?
— Четыре наряда, — провозгласил Товарищлейтенант, — Смотрю, Мэд, полюбила ты ведро и швабру.
— Лучше ведро и швабра, чем смотреть на то, как мой младший братец-размазня с этой пернатой зазнайкой милуются! — окрысилась медик пришельцев.
— Пять, — закончил ее командир, после чего, глядя на открывшую было рот лезвиерогую, добавил, — С возможным утяжелением дисциплинарного взыскание до половины срока увольнительной. Испытательный срок шесть часов.
Когтекрылая сначала вскинулась, но потом сникла и понуро устроилась на своем месте, несколько раз сверкнув глазами в сторону потухшего кристалла. Весь оставшийся полет прошел ровно и без происшествий — Джейд Кнайфу было решительно нечего "записать" в свой "межушный свиток". Ну, что же, ночной страж и так скопил порядком сведений о странном происшествии в Змеином лесу — Повелительница не обрадуется, но горькое знание лучше сладкого невежества.