Аналемма
Появление
Клянусь любому богу, что меня слышит, эта кобыла на пляже выглядела так, словно вот-вот рухнет в свой же кратер. Она протёрла глаза, вздохнула и едва смогла сделать лишь один скрипучий шажочек. Малейшего ветерка было бы достаточно, чтобы её опрокинуть, но пройдёт какое-то время, прежде чем ветер вернётся, после такого-то взрыва.
Рог между её ушами шипел и потрескивал, словно гаснущий жёлтый фейерверк. Над головой закричала стая чаек, и кобыла открыла глаза. Её задние ноги начали разъезжаться, но она вовремя переставила копыта и поднялась прежде, чем круп коснулся песка. Прерывистое дыхание кобылы постепенно вошло в ритм с волнами, бьющимися о копыта. Это стало своего рода упражнением, пять секунд вдох, пять секунд выдох.
На самом деле, мне не следовало следить за ней, но я ничего не могла с собой поделать. К тому же, это именно она пришла сюда и растрясла мой домик на дереве, появившись хрен-те-разбери-откуда, едва не ослепив меня. Так что я решила отказать ей в праве на уединение. Тем более что это был мой пляж, хотя хорошим пловцом меня не назовёшь.
И вот она я, наблюдаю за ней с подоконника (после того как оправилась от испуга). Кто бы запретил это старой доброй мне? Да никто, вот кто.
К разговору о дамах, которым всё сходит с копыт, она выглядела одной из таких. Здоровенная! Я и не знала, что пони могут так вымахать. Один только её рог был длиннее, чем шея обычного пони. Вот, кстати, вспоминается, моя мама однажды рассказывала мне о пони, что выглядела точно так же, как эта: принцесса белой масти, которую на одной стороне мира обожали, на другой же задавались вопросом, существует ли она вообще. Те же розовые и чрезвычайно блестящие волосы, и всё такое. Не говоря уже о солнце на боку.
Да не, точно не она. У этой не было ни короны, ни золотых накопытников, ни слуг, и, клянусь чаячьим помётом, далековато она сейчас от замка. Кроме того, я могу с полной уверенностью заявить, что она сделала нечто, что не делала ни одна из принцесс. Что-то невыразимое и ужасное, что-то, о чём в королевской семье даже помыслить никто не мог. Я поняла это по её взгляду. Хриплое дыхание. Шаткое движение. Глаза прикрыты копытом.
То что получилось, было результатом продуктивного дня. Дело сделано. Потрясающий итог! С ней всё будет хорошо. Может, просто взяла отпуск после долгой работы на ферме, или что-нибудь в этом духе.
Да, так оно и было.
Уже выглядя получше, она полной грудью вдохнула солёный воздух. Она подняла голову к небу и, вероятно, закрыла глаза, потому что её нос был направлен прямо на утреннее солнце.
— Вот ты где, — сказала она, а я меж тем усмехнулась.
Теперь она говорила с долбаной звездой! Вот так да. Хотя голос у неё был очень даже красивый. Такой гладкий, шелковистый, покрасивше чем у некоторых певчих птичек, которых я слышала. Хорошо бы подошёл нежной, любящей матери и полному психопату, любящему обманывать своих жертв добротой.
Поглядите-ка на меня, в первый раз её вижу, а уже такие выводы! Сама себе поражаюсь, но мне хотелось знать о ней всё. Хотелось знать, почему она здесь, почему так устала, всё это. Ну, знаете, не спускаясь к ней лично. Плохая затейка. Она же здоровенная, помните? Могла бы раздавить меня копытами, если б пожелала. Не-а. Останусь тут, в безопасности, в уюте, в своём временном жилище и всё такое. К тому же, я была высоко, на краю леса, так что я почти целиком видела пляж. Кем бы не был тот дурачок, что построил целый дом на дереве, чтобы потом его бросить, он заслужил немного уважения, поскольку подарил мне отличный обзор.
Не то чтобы тут было на что смотреть! После всей шумихи, сопровождавшей её появление, следующее, что она сделала, это легла, прямо там, на песок. Мне пришлось высунуться из окна, чтобы убедиться в происходящем. Кобыла широко расправила крылья, а затем подтянула их к себе, после чего растянулась на песке, положив голову на передние ноги, прямо как какой-то белёсый, как снег, волкодав.
А потом она не двигалась ажно десять часов. По крайней мере, мне так показалось, я не сидела здесь всё это время. У меня был достаточно загруженный день (ну правда). Но насколько я могла судить, солнце полностью прошло свой путь, потому что, когда я вернулась, кобылу целиком накрыло тенью от деревьев, и она не сдвинулась ни на сантиметр с того времени, как я её оставила.
Солнце застыло на месте, где-то на пол часа (иногда оно так делало). Я ещё какое-то время наблюдала за ней, но мне стало скучно, и я прилегла. Но прежде чем я задремала, до меня донеслось, как она сдержанно ахнула и едва слышно выругалась. Вскоре за окном мелькнула вспышка, и моя гостья исчезла.
Да, наверное отпуск.
Круги на воде
Через месяц, к моему большому удивлению, она снова объявилась. Ну, во-первых, после месяца, проведённого лишь в компании чаек, пеликанов и редких белок, я была уверена, что она не вернётся. А во-вторых, и меня-то тут быть не должно.
В любом случае, я тут в распоследний раз. Мне предстояло долгое путешествие, так что я решила понаблюдать за ней весь день, просто ради удовольствия.
Любопытно мне. И ничего более.
В отличие от прошлого раза, кобыла появилась намного тише. Нет, взрыв магии всё ещё был достаточно громкий, но хотя бы он не заставил меня подпрыгнуть от испуга. Должно быть, она освоилась с заклинанием, поскольку обошлось без новых кратеров на песке.
Единственное отличие в ней с прошлого раза — это пара седельных сумок на спине. Пони была так же измотана, как и в прошлый раз, поэтому снова начала дышать в ритме волн. Восемь минут, вдох — выдох, вместе с волнами. После упражнения она, напевая под нос, направилась к деревьям и слевитировала сумки на землю. Из первой она достала большой книжный том и кинула его на песок. Из второй сумки вылетели запечатанные в пакет булочки — красные, жёлтые и фиолетовые, покрытые щедрой порцией глазури.
Затем она скрылась от меня в тени деревьев.
Остаток дня был расслабляющим для неё, но невероятно раздражающим для меня. Книга, должно быть, была чрезвычайно хороша, потому что кобыла постоянно хихикала и вздыхала, а порой делала это ещё и с полным ртом этих проклятущих булочек (которые, между прочим, она слопала за считанные минуты). Сегодня я должна была отдыхать, а вместо этого провела его бодрствуя, тратя бесценные силы на одно лишь желание — чтобы она наконец заткнулась.
Сумки вот, пожалуй, были достаточно интересными. Пряжка, наполовину зарытая в песок, была украшена изящной эмблемой солнца. Другая пряжка, у которой я могла видеть лишь позолоченную оборотную сторону, имела форму полумесяца. Как там было в этих историях? Что-то о принцессах, управляющих солнцем и луной?
Но ведь это не могла быть она? Чепуха какая-то.
После нескольких часов она наполовину закончила книгу, затем вышла на пляж и заложила тонкую деревянную закладку между страницами. После этого радостно вздохнула, украдкой огляделась и крепко обняла книгу, а затем покачала её в объятьях из стороны в сторону, словно та могла ответить ей взаимностью.
Выглядела она при этом довольно глупо.
На третий месяц я поняла, что это была она.
Во-первых, её внешность была чуть более царственной, что-ли. Может быть, дело было в том, как она держала подбородок, или как широко были расправлены её крылья. Она даже подняла копыто, словно собиралась начать подъём по лестнице в небо. Кроме того, заклинание стало намного утончённее и гораздо тише. Думается мне, когда моя гостья прибыла в первый раз, она использовала достаточно могучее заклинание, которое и послужило причиной такого взрыва. Она вложила слишком много силы. Значит, она прилетела издалека. Прямо вот с другой стороны света. Но на третий раз у неё начало получаться.
В то утро я почувствовала себя той ещё умницей.
А, ну и в этот раз на ней была корона и золотые накопытники, что немного наводило на правильные мысли.
С другой стороны, хоть взрывы и становились тише, точность телепортации падала. Кобыла оказалась так близко к воде, что волны скользили по её копытам. Она никак не отреагировала на холодную воду вокруг бабок, возможно потому, что была слишком занята, вспоминая как дышать.
Принцесса снова достала книгу, и я готова поклясться, что закладка была ровно на том же месте! Она не прочитала ни странички! Неужели там, откуда она прибыла, у неё не было времени закончить книгу? Да она прочитала половину за день! Никто не может быть настолько занятым.
В любом случае, не хотелось бы сегодня её присутствия. Я собиралась сделать такую штуку, когда ты ложишься так поздно, что хочешь проваляться весь день. “А что, сейчас такой день? — спросило моё тело. — Лады, значит завтра займёмся чем-нибудь полезным. А сегодня — день сна!” Сначала я разозлилась, но потом всё же оценила возможность отдохнуть лишний денёк, имея отличное оправдание. А теперь у меня его не было!
Не очень удачное сочетание — мой отдых и она.
В любом случае, я попыталась уснуть. Уже два месяца, как я должна была покинуть это место и направиться назад к друзьями, так что мне очень нужен был отдых. Мне нравился мой временный домишко и всё такое, но одиночество, это не моё. К тому же мне не нравилось, что каждый день звучал одинаково. Тут были волны, птицы, деревья, и что самое важное — явственное отсутствие моих друзей, зовущих меня вдали.
Заметка для себя: в следующий раз, когда друзья скажут, что ты не сможешь перелететь океан на своих двоих, не пытайся доказать им обратное, а то снова вымотаешься так, что аж не сможешь вернуться назад без отдыха в течении трёх месяцев (а то и больше). Какой смысл стирать ухмылочку с их лиц, если даже их не видишь?
— Нет... что?
Внезапно я проснулась. Уже был полдень, и что-то держало её рот закрытым, пока я спала. Я зевнула так тихо, как только могла, перед тем, как покинуть свою лежанку и прислониться к подоконнику, готовясь к любому развлечению, которое она для меня подготовила.
Солнышко расхаживала по пляжу взад-вперёд, держа книжку в магическом захвате, переводя взгляд с одной строчки на другую. Примерно страница в минуту.
— Нет... нет, нет, нет! Ты... ты не можешь!
Я хмыкнула.
Хождение продолжалось, её копыта рисовали на песке что-то вроде сплющенной восьмёрки (а может, просто какую-то линию). Через несколько минут обложка скрыла последнюю страницу, и она остановилась. Затем снова пролистала страницы и перечитала последние несколько строчек. Книга захлопнулась с громким хлопком. Я затаила дыхание.
— Что...? И это всё?
Взмахнув крыльями, пони что есть силы шлёпнула книгу об песок. Она ужасающе уставилась на обложку и фыркнула, и на секунду мне показалось, что на этом всё кончится.
— Ах ты, ... ты! Да что это за концовка такая?
Она зарылась в песок. Её задние копыта увязли, и её магия зафиксировалась на книге. Принцесса приподняла её на несколько сантиметров от земли и запустила в воду, отскок, второй, третий, и, наконец, книга со шлепком остановилась и начала тонуть. Надувшись, она смотрела ей вслед, а я, нырнув под подоконник, рассмеялась.
Она снова исчезла под конец дня (после долгого, успокаивающего сна на пляже), и я почувствовала лёгкий укол в груди.
Вот оно, подумалось мне. Даже если она снова вернётся сюда в следующем месяце, я уже буду далеко. Моё путешествие домой начнётся через несколько дней. Если бы мне лететь лишь по прямой, я бы без проблем нашла путь назад. Легкотня. Проще простого.
Жаль, что я больше никогда её не увижу.
Мотивы
Воу!
В четвёртый раз её появление было самым забавным. Принцесса телепортировалась прямо в волны, отходящие от берега. А те в свою очередь резко потащили копыта и плюхнули её лицом прямо в жижу — и никакой тебе дыхательной гимнастики. Я смеялась громче, чем за все прожитые годы, но отдадим ей должное, она поднялась без всякого шума.
— Ох, какая я неуклюжая, — рассмеялась она и заклинанием высушила гриву.
Я перестала смеяться. Оно всё не так смешно когда "пострадавший" тоже смеётся. Но по крайней мере она подарила мне своё не слишком изящное падение, которое я проигрываю в сознании снова и снова, когда впадаю в тоску, за что я бесконечно ей благодарна.
Как бы то ни было.
В этот раз гостья была без сумок, но при украшениях. Восходящее солнце придало влажным регалиям блеск, который чуть было не ослепил меня. Должно быть, эти штуки долго полировали.
Она скрылась из виду, и я услышала, как хрустнуло и затряслось моё дерево. Затем она побрела обратно на пляж с веткой в магическом захвате.
— Пора за работу, — пробормотала она.
Кобыла почти не разговаривала, но когда всё-таки что-то говорила, моё сердце трепетало. И плевать, как это звучит. Её голос был глубоким и выдержанным, как отличный сидр, и при всём при этом она умудрялась говорить так, будто каждое слово слетает с языка.
Она нацарапала на песке три буквы друг за дружкой. "КГ" соединённые друг с другом, и "Х", сама по себе. Она пару раз постучала концом палки по подбородку и закончила рисование знаком вопроса справа от "Х". Затем она нарисовала две линии, разделив три группы, и фыркнула, как будто собиралась приступить к работе.
Оглянувшись, она взлетела к длинной толстой ветке у дерева прямо напротив меня. Взгромоздилась на неё и плюхнулась на живот. Отсюда мне были видны только её голова и левая передняя нога, болтающаяся в воздухе подле гривы.
Как же близко она была. Слишком близко. Мне сложно было представить что будет, если она обнаружит меня, но будь я проклята, если нарочно выдам себя, чтобы это выяснить. Так что я решила не шуметь, пока пони не уйдёт.
Полагаю, что в её голове происходит нешуточная борьба между буквами, поскольку они начали набирать очки по её усмотрению. Каждые несколько минут сидения в тишине она делала движение палкой и рисовала вертикальную линию на песке (или диагональную на каждую пятую) под "Х", "КГ" или знаком вопроса.
Ну, должна заметить, что знак вопроса не набрал особо много очков. Правильнее сказать, что он не набрал ни одного.
Время от времени палка падала на час или два. Она либо дремала, либо усердно думала. В любом случае она затихла на достаточное время, чтобы и меня склонило ко сну.
Я, конечно, никогда не была сильна в цифрах, но могу сказать, что "КГ" получил много линий, да и "Х" немало. Но "КГ" определённо был впереди на семь. У нас победитель! Не то чтобы я знала, что они выиграли (или кем они вообще были). Принцесса слетела к таблице, и ещё несколько раз постучала себя по подбородку. Какое то время она хмыкала, что-то бормотала и, наконец, начала добавлять ещё больше линий. Одну для "Х", и ещё одну для "Х", а затем целых пять для "Х" и всё друг за дружкой. Наконец количество линий сравнялось, и она слегка покачала головой и, похоже, потеряла контроль над палкой, поскольку та упала на песок и раскидала его вокруг копыт, стерев все линии. Единственное, что осталось — знак вопроса.
Я надеялась, что она что-нибудь скажет. Сердце затрепетало, она выглядела так, словно её что-то гложет, но как по мне, она всегда так выглядела.
В любом случае, у неё не было слов ни для меня, ни для солнца, ни для песка, ни для самой себя. Она вздохнула, немного постояла и исчезла, а я снова осталась одна.
Всё как обычно.
Какое-то время я думала, что задержалась здесь, чтобы просто увидеть её. Возможно, мне просто было интересно — что там у неё на уме, агась? Но пару мгновений спустя, после того, как она ушла, я издала этот тихий, еле слышный звук. Ничего такого. Его и не слышал никто. Но когда я издала его, я уже знала что есть и другая причина, почему я остаюсь.
Я закашлялась.
Не очень хороший знак.
Отдача
Ну, на этот раз эта кобыла прямо таки выпендривалась. Я смотрела в окно, ожидая её появления, и она прибыла точно по расписанию, но вот как она это сделала. Она телепортировалась в нескольких метрах от земли, кувыркнулась в вихре искр и звёзд и вниз головой нырнула в воду. Вынырнув, она глубоко вдохнула солёный воздух и глуповато улыбнулась.
Пони начала плыть к берегу, но секунд через пять что-то её остановило. Я в полной уверенности ожидала, что сейчас она снова примется за буквы и палку, но в этот раз, почувствовав под копытами песок, она вышла по живот из моря и решила в это утро заняться чем-то другим.
А решила она просто поиграть в воде. Больше часа она смеялась, плескалась, и даже поплыла к горизонту и затем вернулась обратно. Она прекрасно провела время. Ей такое на пользу. Я была счастлива.
Нет, серьёзно. Я в полном восторге.
Хотя, если подумать, что-то меня на самую малость зацепило.
Ну, на секунду, поставь себя на моё место. Она ж принцесса, так? Правитель целого народа или что-то в этом духе. Ужели не было у неё вещей, ну я не знаю, поважнее? Вот в последний раз, что она тут была, все эти штуки с буквами, по крайней мере это было похоже на работу. Ну, она же даже сказала "пора за работу"! Так почему она вернулась, если всё, что она хотела — это просто убить время?
Время!
Вот это слово она наверняка не уважала. Готова поспорить, что его даже нету в её словаре. Стража и слуги, или кто там у неё ещё есть, наверняка постоянно напоминают ей о времени, ну блин, всё время!
Видите ли, те пони, что жили в городке подле моего дома, постоянно рассказывали длиннющие истории об этой кобыле и других, как она. И у этих пересудов всегда была общая тема: быть похожей на неё, наверное, здорово, такие привилегии. Но я-то знала, что был подвох, потому что время, должно быть, ничего не значило для этой кобылы.
"Что живёт — всегда умрёт, — говаривала мне мама. — Это заложено природой".
Но не она. Неа, она может пропустить весь процесс. Она может всё это отложить до поры, пока не будет готова. И смысла нет жалеть, что она чего-то не сделала раньше, потому что она может делать всё, когда захочет. Для неё нет медленного и уверенного марша к финишу, занимающего всё драгоценное время.
Мама также говорила, что принцесса не сильно отличается от меня. Сказала, что, может, выглядит чуть по-другому, но между ней и нами гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд.
Выдала так выдала.
В тот день я почти не смотрела на неё. Были другие вещи, о которых стоило подумать, например, что за болезнь вызывает кашель, который усиливается так медленно, что ты даже его не замечаешь. Или, например, как быть с тем, что каждый день у тебя всё меньше и меньше сил, да до такой степени, что ты не можешь спуститься со своего домика на дереве. Или, что я всё ещё делаю на этом проклятом пляже!
Или, где вообще все!
Друзья.
Семья.
Куча ленивых вомбатов. Ставлю на то, что они ждут не дождутся возможности отделаться от меня.
Я проспала большую часть дня, потому что не могла избавиться от ощущения, что песок в моих часах заканчивается. Она проспала, потому что её часы были нахрен сломаны.
Временное
Весь следующий месяц я собирала еду. На самом деле, на острове её было полно. Ягоды, жёлуди, даже кое-какие овощи. Довольно быстро я запаслась на несколько месяцев. Я была готова, и всё было готово. Я не собиралась принимать эту паршивую болезнь без боя. Я собираюсь сделать всё, чтобы побороть эту тварь, даже если это означает переход на постельный режим.
Болезни — странная штука.
Солнышко вернулась словно по сигналу, на этот раз чуть ближе к берегу, и хотите верьте, хотите нет, она снова принялась за работу. Должно быть, услышала, как я ворчу на дереве, и сжалилась надо мной.
Первым делом она грациозно сорвала ветку с моего дерева. Буквы снова были на песке, и она скоро снова будет на своём насесте.
Но что-то её остановило. Палка снова подлетела к её подбородку и дважды постучала по нему, прежде чем упасть на землю и смахнуть всё, что она написала.
Принцесса обратила своё внимание на лес и зажгла рог. Снизу затрещало дерево, (напугав меня до усрачки), и, по меньшей мере, ещё три дюжины веток всех форм и размеров поплыли к ней.
Она улыбнулась своей команде палок и неторопливо вышла на середину пляжа, где принялась за работу. Не так, как она "взялась за работу" пару месяцев назад. О нет, я поняла, те подсчёты и письма на деле не были работой. Больше похоже было на то, как ребёнок притворяется, что делает работу по дому, пока родитель проходит мимо. Но это? Вот это был тяжёлый труд, который я могла только уважать.
Палки с бешеной скоростью проносились по воздуху. У них не было ни узора, ни ритма, ничего, они просто резали мокрый песок и воздух, будто завтра уже не наступит.
Кобыла сошла с ума, подумала я. Похоже, она забыла, что умеет телепортироваться, и решила, что лучший способ попасть домой — прокопать туда путь. Ну, таким темпом она будет на месте чуть меньше чем через неделю.
От этой мысли я засмеялась. Смех заставил меня закашляться. Кашель превратился в поток боли и шума в груди, так что я отошла от окна, дабы немного поспать.
Чем бы она там ни занималась, по крайней мере, она делала это сравнительно тихо.
Я проснулась от шума реки. Не от шума прибоя, а реки. Думая, что сплю, я подползла к окну, выглянула через край и осмотрела её небольшой проект раскопок.
Пляж был полностью перекопан. Весь сухой песок был свален вокруг огромной ямы с плоским дном, открывающей тёмный и влажный песок. В самой яме виднелись тонкие царапины и широкие штрихи, изгибающиеся и выступающие случайными линиями.
Или не случайными? Вообще, оно выглядело скорее как какой-то рисунок. Что-то вроде двух лодок? И лодки в огне? Сложно сказать, с моего угла зрения виден был по большей части только песок.
Остался только маленький клочок сухого пляжа: большой круг около воды, возвышающийся над ямой словно пьедестал (и угадайте, кто стоял на этом пьедестале).
А "река", что я слышала, была в воздухе. Окружённая её золотистой, сверкающей магией, около половины океана парило над ней, хлюпая и перетекая по кругу, будто притворяясь, что может куда-то утечь.
Ладно, простите, может, не половина океана. Просто показалось по первости. А может, я просто сошла с ума.
— И...
В магическом коконе приоткрылся зазор. Вода вытекала из крошечного, но растущего стока, и начала заполнять канавки в береговой линии. Принцесса повернулась на своём маленьком земляном холмике и поднесла кокон к каждой маленькой неровности, уменьшая и увеличивая сток, когда добиралась до широких и узких мест. Но, даже вырвавшаяся из магического захвата, вода продолжала сиять, будто всё ещё подчиняясь её магии. Линии начали вырисовываться. Меньше чем за минуту вся вода, которую она подняла над собой, была израсходована, и не каплей больше.
Это были лица! Пара жеребцов, прикинула я. По обе стороны от насыпи, сверкающие, смотрящие вниз, с двух концов пляжа.
Тот, что слева, был похож на мелкого выпендрёжника. Каждая его частичка была сделана из таких тонких, резких линий, вплоть до наглой зубастой улыбки и языка, торчащего меж зубов. Грива была неухоженной и кудрявой, а на подбородке виднелись несколько золотистых линий, напоминающих грязные царапины. В общем, выглядел он как напыщенный какаду.
Тот, что справа, был нарисован более ровными, гладкими линиями и смотрел вверх. На шее у него был изящный воротник, а на лбу длинный тупой рог. Глаза, под защитой очков с крошечными линзами, были открыты и полны надежды, а улыбка была сдержанной и нежной. Другими словами, он выглядел той ещё размазнёй.
На самом холме были несколько извилистых линий, торчащих из его основания, что делало его менее похожим на кучу грязи, а больше — как вы могли догадаться — на солнце. Мне подумалось, что в этом есть смысл, поскольку закончив парить над своей работой, она заняла место на холме над двумя жеребцами и свернулась в клубочек как собака.
Да, тут определённо было на что посмотреть. По правде говоря, я была очарована, но лишь потому, что вода гипнотизировала меня своим медленным кружением и ярким блеском. Хорошо, что я была неподалёку и видела, как всё это делалось, потому что, ну, я была одной из немногих.
Всё было бы идеально, если бы не одна маленькая деталь. Стоило добавить несколько насыпей песка между рисунком и океаном.
Волны, подгоняемые приливом, поднялись почти до края ямы и снова отступили. Я обратила внимание, что большая кобыла дышит во сне в том же ритме боя волн. Они скользили всё ближе и ближе к ней, словно каждый её вздох помогал ветру затащить их подальше на берег. Вскоре крошечная капля воды перелилась через край, и от увиденного за ним, у неё разыгрался аппетит.
Ветер стал необычайно сильным, он загонял воду всё дальше в песок и заливал её в яму. Край её обвалился от силы прилива, и ещё больше воды заняло своё место в углублениях. Блестящая грива дерзкого жеребца растаяла, две следующие волны стёрли улыбку. Второй жеребец вскоре последовал за ним. Вскоре яма превратилась в лужицу бледного золота, оставив принцессу одну на своём холме.
Бедняжка. Прошёл час, прежде чем она поняла, что жеребцы её бросили.
— Нет!
Пробуждение было достаточно стрессовым. Одним взмахом крыльев она взмыла и осмотрела повреждения. И сонной старой кобыле не понадобилось много времени, чтобы осознать, что именно пошло не так, низко опустить голову, поморщиться и покачать головой. В течение долгих тридцати секунд она утопала в муках, эта сцена выглядела настолько ужасающей, что я пожалела, что не я ответственна за эти разрушения.
Ну, чтобы я могла извиниться! Ничто не облегчит ваши муки, если сама природа бросает тебе песок в глаза. Это просто душераздирающе. По крайней мере, шалость можно простить.
Кобыла мягко приземлилась на холмик и вздохнула. Её крылья раскрылись, рог зажёгся, и она слила всё воду в океан. Затем она распределила песок с холмиков обратно в испорченные углубления и выровняла всё это палками. Пляж стал как новенький.
Все палки поднялись в сиянии и полетели мимо неё обратно в лес. Они произвели тот ещё грохот, ударяясь о стволы деревьев (а иногда ломаясь об них). Ну, все палки, кроме одной. Она подняла её последней и отправила её наконечником в путешествие по песку. Извилистыми, петляющими движениями она что-то написала вне поля моего зрения. Затем палка отправилась к своим собратьям.
Затем она засобиралась раньше, чем обычно. Солнце едва взошло, но её уже не было.
Мне пришлось встать на подоконник и вытянуть шею как можно дальше. Я чуть не упала, пытаясь разглядеть, что же там всё-таки написано, и я не собираюсь оставлять эти слова непрочитанными.
Всё действие заняло несколько минут, но всё получилось. Слова гласили:
Ничто не вечно, даже вечность
Коль шанс есть проявить беспечность
Волна подкралась к берегу, взяла слова, и унесла. Мне подумалось, что вода оставит их себе. Хотя если кто меня спросил, я бы сказала, что они излишне драматичны.
Детонация
БУМ!
Я слышала, что есть пони, которые любят грозы. У них маленькие облачка или молнии на боках, и им нравится гоняться за всякими штуками, не заботясь о собственной безопасности, потому что они просто хотят увидеть световое шоу.
Эти пони ненормальные.
В следующем месяце разразился тропический шторм такой силы, какой я ещё не видела и не слышала. Дождь хлестал в открытое окно и промочил всё в доме до последней трещины, не говоря уже обо мне, потому что я лежу на полу, практически прибитая к нему. Единственное, что дрожало больше, чем я, это моё дерево, трясущееся каждый раз, когда облака исторгали своё недовольство на всё что под ними, как будто мы были их шумными соседями.
Но было несколько случаев, когда я заглядывала через подоконник. Ничего не могу с собой поделать. Она должна была явиться.
Принцесса прибыла буквально за секунду до того, как гром пронёсся по небу и разорвал облака над ней. Было похоже, как будто она принесла с собой на долю секунды солнечный свет, но буря не приняла этот дар и ясно дала понять, что вся власть здесь у неё. Кобыла стояла там же, где и в тот раз, когда вода заставила её упасть (ах, чудесная пора), и снова она чуть не упала от ветра, а дождь полностью её поглотил.
Мне показалось бы это забавным, если бы я не была занята мыслями о том, не решит ли мать природа использовать моё дерево в качестве свечки. Я видела, как Солнышко телепортировалась, потому что знала, когда это обычно происходит, но от этого грохота я отлетела к стене, пролетев всю комнату. Я задрожала, сжавшись в своём маленьком, больном тельце, и задышала как маньяк, зажмурив глаза.
Дом был там, где тебе самое место. Дом должен быть безопасным и тёплым. Даже временный! Какой толк в доме, если в нём ты не чувствуешь себя в безопасности? С таким же успехом можно свалить жить на улицу.
Но свалить я не могла, пока на улице такое. Моя мама научила меня одной мудрости. Когда ветер крепчает, не покидай дома, а то потеряешься.
Если только нет иного выхода.
Внизу под деревом зашуршали листья. Звук приближался к подножью моего шаткого домика. Дерево слегка пошевелилось, и как ни странно, это сделал не ветер. У меня почти хватило смелости ещё раз выглянуть в окно, чтобы увидеть, что происходит, но мне не хотелось давать шторму ещё один шанс напугать меня до полусмерти.
Шорох стал ближе.
Это была она!
Неужели она пришла за мной? Может, она знала, что я была здесь всё это время, и не хотела, чтобы я тут страдала, брошенная и больная. Может, она отнесёт меня к моим друзьям! Или ещё лучше, мы полетим к ней домой! Чтобы хоть как-то улучшить самочувствие, я представила, как мог бы выглядеть её замок. Замок, где могла бы жить такая кобыла, как она. Тёплое, солнечное место, и на многие мили вокруг ни одной песчинки.
Хэй, а ведь так и могло бы быть.
Но потом я подумала, что, может, это шторм пытается хитростью вытащить меня из дому. Может, если я высунусь из окна, то он будет тут как тут, готовый скинуть меня вниз и смеяться, когда я упаду на песок и захриплю. Может, кобыла в сговоре с ним.
И так могло бы быть.
Доски позади меня заскрипели и слегка упёрлись в спину. Из-за стены донёсся мягкий, успокаивающий голос. Я прикусила язык и подавила вскрик.
— Я уже и не помню, когда в последний раз попадала в шторм...
Она говорила со мной?
— Наверное, есть много такого... чего я не помню.
Она говорила очень неуверенно. Честно говоря, её голос впервые звучал неуверенно. Она попыталась начать дыхательные упражнения, но не могла сохранить ритм, и каждый грохот в небесах на некоторое время полностью заглушал её дыхание. Она была напугана не меньше чем я.
Бесполезная старуха. Она должна была спасти меня! А не дрожать вместе со мной.
Я снова подумала о словах матери. О том, что принцесса не так уж на меня не похожа. Я подумала, что будь я на её месте, я бы не стала тут ошиваться. Если бы я так же легко могла перемещаться с места на место, я бы точно не была запугана этой проклятой погодой. Разве она бы не вернулась назад в замок при первой же возможности? Её тёплый, чистый, и-совсем-не-похожий-на-пляж замок. Место, где просто должна была быть комнатка для ещё одной?
— Может, в следующий раз...
Пара золотистых струек магии появились передо мной и начали подниматься по дереву, и я запаниковала. Доски постепенно начали выпрямляться, а затем выгибаться в обратную сторону. Вдруг появился гул, который понемногу начал набирать силу. Звук нарастал всё выше и выше, пока не начал гудеть так громко, что я с трудом слышала шум шторма снаружи, что почему-то делало его ещё более ужасным.
Я отпрянула от стены и закашлялась, пытаясь выдавить из себя что-то вроде "не оставляй меня здесь", но не перестала пятиться. Мне не хотелось становиться частью кратера.
Вспышка света осветила всё, а затем ничего, гул прекратился. Я повернулась к окну, и сглотнула.
БАБАХ!
— Ах!
Доска в стене треснула, но её заклинанию было всё равно. Оно взорвалось точно так же, как и при первом прибытии, и ворвалось в мой дом, вырвав несколько кусков дерева из стены. Уши заложило, и я издала звук, который сама же не услышала. Мне показалось, что он был героическим и решительным, а вовсе не жалким и беспомощным.
Я открыла один глаз и осмотрела повреждения на другом конце комнаты. Всё что я видела — это листья, блестящие, тёмно-зелёные и совсем не такие, которые я хотела бы видеть, смотря на стену моего дома. Я съёжилась под подоконником, подставившись под дождь.
Надеюсь, ей там хорошо, в её дурацком, тёплом, долбаном замке.
Сестра
После всех раз, когда со мной случалось что-то плохое, или я не знала что дальше делать, я вывела следующее — не стоит зацикливаться на прошлом или беспокоиться о том, что произошло, вместо этого лучше продумать первый шаг и двигаться дальше. Что я и сделала, после того как прошлый визит Солнышка оставил меня в ещё худшем положении. Я сидела, размышляла и в итоге решила придирчиво осмотреть ситуацию, в которой оказалась.
Так, на чём я остановилась?
Я была брошена где-то на острове посреди целого океана никогде. Я не видела друзей чуть больше года. Единственная, кто составляла мне компанию, это принцесса, которая будучи спровоцированной, проделывает дыры, размером с крупное животное, в домах на деревьях. Я была так близко от того, чтобы разделить судьбу домика, что с трудом нашла силы вылезти в окно. Вдобавок ко всему, я до смерти боялась смерти. Мама говорила мне, чтобы я не волновалась по этому поводу; это естественный порядок вещей и ты всё делаешь правильно, но оттого мне не становилось менее страшно. В конце концов, это был мой первый раз.
Но всё это было не так уж важно, да?
Агась!
Видите ли, как только шторм закончился (плюс несколько дней, чтоб наверняка), я осмотрела свой бедный домишко. Под осмотром я подразумеваю то, что я подтащилась к пролому в стене и высунула голову наружу, дабы оценить ущерб. Я понимала, что подлатать домик не способна, но не хотелось упускать шанс полюбоваться её достижениями.
Я повертела головой, пытаясь найти отломанные куски дерева. Не найдя их, я усмехнулась. Далеко, должно быть, она их отправила. Я села на край дыры и посмотрела вверх, вниз, влево, вправо.
Все ещё никаких обломков дерева. Я усмехнулась и про себя подумала: "Как будто они уже и не на этом острове".
На самом деле, похоже, что это было действительно так.
Видите ли, я всегда думала о принцессе Солнышко как о падающей звезде. Она появляется из ниоткуда и никогда не задерживается на достаточно долгое время, чтобы хоть что-то успеть, и с каждой встречей производит всё меньшее впечатление. Но когда я не смогла найти доски, вырванные из моей стены, я поняла, что это сравнение немножко к ней не подходит. Нет, она скорее была как баржа. У неё было расписание, годы, чтобы добраться до места, и тонны багажа.
А в чём, собственно, была наибольшая разница? Баржу можно было взять на абордаж.
Так что я сварганила план. Очень грустный и в меру жалкий план. Не то чтобы он был нерабочим, просто в следующий раз, когда она будет рядом, я буду кашлять и выть как коклюшный журавль. А там, она либо пожалеет меня и увезёт в свой замок, где меня будут нянчить до самой смерти, либо состряпает какое-нибудь заклинание, что подлатает меня, и я протяну ещё пару лет.
Теперь мне просто нужно продержаться до её следующего появления.
Легкотня, да?
Агась.
Взрыв на пляже прозвучал точно по расписанию. Я выпрямилась во весь рост и приготовилась голосить так, словно завтра не наступит (что в моём случае казалось вполне справедливым предположением).
— Значит вот где ты... пропадала.
— Верно. Спокойно тут, да?
Я бросилась к окну. Этого голоса я ещё не слышала. Солнышко привела с собой подружку! Ещё одну оглоблю, хоть и не такую большую, но тоже с короной и блестящими накопытниками. Она сочетала в себе несколько оттенков тёмно-синего, а грива была столь полна звёзд, что, должно быть, она украла их с небес и прихватила ещё парочку, чтобы составить компанию луне на боку.
Новая гостья галопом помчалась к воде, пока её копыта не намокли.
— Эмм... — начала она.
— Что такое?
— Мы... сбиты с толку.
Солнышко засмеялась.
— Мы?
— Не смейся, сестра. Я должна... Мы должны практиковать манеру речи, подобающую принцессе благородных кровей. Тебе также следует изъясняться подобным образом. Одобрение наших подданных зависит от того, как мы себя преподнесём.
— Ох, ваша правда.
Гостья прищурилась.
— Ты всё ещё... дурачишься.
Что-то с этими двумя было не так. Я готова поклясться, что слышала, как младшая произнесла "сестра", но то, как Солнышко притянула её под своё крыло, было больше похоже на мать и дочь.
— Чтобы заслужить одобрение подданных, требуется больше, чем слова, — мягко произнесла "мать". — Пожалуйста, давай не будем сегодня напрягать голоса. Мы же всё-таки в отпуске.
Синяя кобыла отпрянула, и фыркнула.
— Пожалуйста, уважай наше решение. Наш долг так же важ...
Она вероятно долго бы ещё продолжала свою отповедь, если бы не внезапный всплеск воды в лицо. Ну, я говорю всплеск, но звук больше походил на сильный шлепок. От прохладной воды выражение её лица на время застыло, после чего она дрогнула и выплюнула небольшой ручеёк воды назад в океан. Старшая сестра нахально улыбнулась, когда с кончика её крыла упала капля.
— Ты только что..? — пробормотала младшая.
Старшая снова плеснула водой, на этот раз копытом.
— Немедленно прекрати свои непристойные выходки, сестра!
— Заставь меня!
— Хва-а-а-атит!
Старшая сестра прыгнула в океан, подняв ещё больше брызг, а рог младшей зажёгся. Струйка синей магии подняла воду в воздух и обрушила её на игривую белую кобылу, сбив её с копыт прямо в воду.
— Получай!
Золотистое щупальце магии поднялось из воды под синей кобылой и дёрнуло её за ноги, шлёпнув на сырой, илистый песок. Она вскочила на копыта и полетела к своему противнику, неся с собой кусочек океана.
— Готовься!
Это была битва века. Они плавали в океане и обменивались водяными ударами, используя копыта, магию и крылья. Может, эта белая кобыла и выглядела профессиональной гулякой, но, по крайней мере, она умела устраивать представления. К тому же она сделала то, что, я уверена, не делал никто доселе. Она поймала эту зазнайку в её собственную ловушку и захлопнула её. И если честно, голос синей кобылы сводил меня с ума. В отличие от умудрённого, тёплого тона, с которым каждое слово слетало с языка её сестры, голос синей кобылы был как у малолетнего хулигана, цедящего что-то сквозь зубы, пока никто на него не смотрит. Мне подумалось, что с ней мы не поладим. Пони с такой манерой общения принимали всё слишком близко к сердцу.
В том числе и водные потасовки. Там, внизу, они бились так, словно завтра уже не наступит (а я была уверена, что для них-то оно наступит). Солнышко веселилась, принимая пару ударов, но и уклоняясь, всё чин по чину. Сестра же её тем временем жаждала крови. Она рычала и фыркала от каждого полученного удара и всё меньше и меньше довольствовалась своими успешными атаками.
По мере того, как шёл бой, становилось всё хуже и хуже, пока наконец посреди боя младшая сестра просто не остановилась. Она смотрела прямо перед собой и хмурилась, пока старшая сестра била её по лицу водой снова и снова, всё ещё не понимая, что играет уже в одиночку.
Синяя кобыла проревела:
— ХВАТИТ!
Белая кобыла отшатнулась.
— Что случилось?
Молчаливая и напряжённая, сестра Солнышка отвернулась и побрела назад к берегу, выжимая воду из своей гривы заклинанием.
— Ты выставляешь меня на посмешище, — пробормотала она.
— Сестра... Мы просто играли, — тихо ответила белая пони, направляясь обратно к берегу и отбрасывая тень на угрюмую сестру.
— Хватит. Нам пора домой. Мне нужно позаботиться о ночи, а тебе нужно поспать. У нас нет времени уклоняться здесь от своих обязанностей.
Достаточно простое заявление, одно из тех, что прямо требуют ответа, но у Солнышка его не было. Она прекрасно расслышала слова, но вместо ответа просто посмотрела вдаль и потёрла переднюю ногу.
Её сестра смотрела на лес, почти что прямо на меня, и ожидала простого ответа. Но когда его не последовало, её лицо изменилось со средоточения на растерянность, с растерянности на предательство. Она развернулась и посмотрела на сестру.
— Здесь ты обычно проводишь ночь, — заключила она.
Вид провинившегося ребёнка совсем не подходил Солнышку. Мне хотелось, чтобы всё скорее закончилось. Я была счастлива, что кто-то отчитал белую кобылу за всё, на что я жаловалась последние несколько месяцев, но я ненавидела то, как эта новая кобыла сделала это. Особенно таким голосом.
— Всего лишь раз в месяц, — наконец ответила Солнышко. — Это место помогает мне сосредоточится. К тому же, это мой второй последний визит. В конце концов, пока я не приняла решение.
— Решение? Ты имеешь ввиду ту маленькую игру советников?
Глаза Солнышка немного зажглись, и она подбежала к сестре.
— Именно из-за него я и привела тебя сюда! — вспомнила кобыла. — Я надеялась, что ты мне поможешь.
— ... Как много времени они тебе дали?
— Год.
— А прошло уже?
— Одиннадцать месяцев.
Я навсегда запомню выражение лица синей кобылы после услышанного. Я назвала его "Взгляд". У неё просто исчезли все эмоции и она смотрела на сестру отсутствующим взглядом, и всё это сопровождалось жутковатой тишиной. Я быстро поняла, что каждый раз, когда она что-то скрывает, Взгляд выходит наружу. Или тут лучше подходит слово "переливается через край".
Я ненавидела Взгляд. Ненавидела такое обращение с моей маленькой кобылкой в белом. И больше всего я ненавидела, что они обе притворялись сёстрами. Сёстры должны быть как подружки! Они не должны сердиться, ссориться и относится к игре, как к войне. Они не были сёстрами. Они были врагами.
И если им нужно было выяснить отношения, не могли они сделать это где-то ещё?
— Ну, что ж, — наконец ответила сестра Солнышка, приглушив свой Взгляд. — Присядь.
Солнышко подчинилась. Для принцессы она отлично выполняла приказы.
— Расскажи мне о них.
— Так, ну, первого зовут Хоумстид. Красивый фермер с запада, известный тем, что ставит превыше себя семью и нужды города. Совет заверил меня, что и нужды наших пони он возведёт в приоритет. Уверенный в себе жеребец. Ни разу не слышала от него плохого слова.
Сестра Солнышка тяжело вздохнула. Уголок её рта приподнялся.
— Следующий, — протянула она.
Принцесса сглотнула и кивнула.
— Хорошо, эм, следующий пони это Клеменс Грейтхарт. Он много путешествует и приложил копыто к созданию многих благотворительных организаций по всей Эквестрии. Может, ты даже слышала его имя...
Нет ответа.
— ... Как бы то ни было. Он невероятно милый и красиво улыбается. Сестра, я думаю, он тебе понравится.
— Кто-то ещё?
— Да, есть ещё... хм... третий. Он был любезен, да? Хм-м-м...
И снова-здорово. Взгляд вернулся для второго раунда, и мы втроём окунулись в тишину. Это была пытка, но всё же, она была лучше чем то, что за ней скрывалось. Из младшей сестры наружу просился дух война. К счастью, особого ингредиента, необходимого для начала каждого боя, не нашлось и видимо не найдётся.
Солнышко улыбнулась, пробиваясь сквозь Взгляд.
— Забавно, правда? Сестра, я забыла имя моего собственного потенциального консорта. Наверное, мне следовало бы его записать...
— Возможно, действительно стоило.
— О?
— Сестра, ты думаешь, что их жизни — это игра?
Улыбка Солнышка поблёкла. Она едва заметно повернула голову.
— Чьи?
— Хаусхэда и Гринчарта, или как их там звали. Совета. Наших подданных. Ну, ты знаешь, вспышки на краю нашего зрения.
У Солнышка отвисла челюсть, и она поднялась с песка. А вот и появился пропавший ингредиент. Второй боец.
— Как ты назвала их? — спросила белая кобыла.
— Ох, не притворяйся, что уважаешь их больше, чем я. Ты не хуже меня знаешь, что они другие.
— Я и создала совет именно потому, что мы разные! — Солнышко сделала паузу, чтобы вдохнуть и выдохнуть перед тем, как продолжить. Растрата дыхания. — Потому что мы не можем единолично принимать все решения. И ты это знаешь.
— И ты провела превосходную работу, притворяясь, что их мнение что-то значит. Если бы ты хоть сколько-то уважала совет, то сразу пресекла этот сватовской фарс и распустила их за один лишь намёк на подобное.
— Любовь — могущественная сила, сестра! Это достойная цель!
Синяя кобыла впечатала передние копыта в песок.
— Тогда почему ты попросту тратишь их жизни? Бездельничаешь на этом заброшенном пляже, притворяясь, что почти сделала выбор в чью-либо пользу! — младшая сестра снова ударила копытами. — Если бы только Эквестрия знала, как мало ты для неё сделала.
Солнышко отшатнулась.
— А ты бы хотела, чтобы я всё делала за них?
— Я бы хотела, чтобы они не смотрели на тебя, как ТЫ на них смотришь.
Деревья вокруг меня одновременно зашелестели. В воздухе кружилась стая чаек, но они не осмеливались даже пикнуть.
Рот Солнышка дёрнулся и приоткрылся.
— Ч-что?
Младшая сестра прижала копыто к переносице и поморщилась.
— Они не понимают, что живут ради того, чтобы заботится о дне, — вещала она — И именно ночь заботится о них, восстанавливает их силы и готовит к следующему дню, чтобы они смогли восхвалить чудесное утро. Они смотрят на тебя и радуются. Они смотрят на меня... и морщатся, сестра. И стараются быстрее отвести глаза.
Что-то с голосом младшей было не так. В точности сказать не могу, но слово "морщатся" прозвучало как-то металлически. Мне подумалось, что это игра воображения, пока я не увидела, что глаза Солнышка сузились, когда она его услышала. Перерыв дал синей кобыле шанс умерить гнев и вернуть Взгляд в полную силу.
Солнышко подошла к сестре и заглянула ей в глаза.
— Ты же никогда не хотела быть в центре внимания, — напомнила она, — За твоими словами кроется что-то ещё.
Младшая сестра склонила голову набок и закрыла глаза. Слезы начали скапливаться, ища выход наружу.
— Я дала обещание, — прошептала она, прежде чем прочистить горло. — Обещание, что мы будем вести наших пони советами и личным примером, а не управляя ими лично. И если ты зайдёшь так далеко, то нарушишь данное мною обещание.
Солнышко подняла копыто и положила на плечо синей кобылы.
— Сестра, я скучаю по бабушке так же сильно, как ты, но она бы не хоте...
— Скучаешь по кому?
Солнышко моргнула.
— ...П-по бабушке, — повторила она, дрожащим голосом.
Младшая пони оттолкнула копыто сестры.
— Напомни мне, — закипела она, — Как её звали?
В голосе снова зазвучал металл.
— Тебя... тебя даже не было, когда она...
— СКАЖИ, КАК ЕЁ ЗВАЛИ!
— Я ЗАБЫЛА!
Чайки над головой рассеялись и разлетелись кто куда. Хотела бы я последовать их примеру. Тогда, может, мне бы не пришлось смотреть, как Солнышко отшатнётся, сядет на круп и опустит голову. Единственным утешением было то, что она проиграла. А поражение означало конец битве.
Гул, что я слышала во время шторма в прошлом месяце, начался снова. В этот раз причиной ему послужила младшая сестра, отошедшая от берега и дающая возможность проигравшей снова ощутить на себе Взгляд и ещё раз услышать язвительные слова.
— Наверное, тебе следовало записать её имя.
— Луна, ПОДОЖДИ!
Но та уже скрылась во вспышке, оставляя меня с принцессой на пляже вдвоём.
Ладно, беру свои слова назад. Там, внизу, она была одна, и ей это совсем не нравилось.
Она поднялась и зарычала.
— Да что с тобой не так?! — прокричала она своим прекрасным голосом, и внезапно мы словно перенеслись в тот первый месяц, месяц её первого визита. Она тряслась, дыхание было прерывистым, а глаза крепко зажмурены. Она начала дыхательную гимнастику, дабы успокоиться, и хотя это заняло больше времени, чем обычно, она преуспела. Затем она посмотрела на раннее, утреннее солнце, словно ища у него совета, и, вероятно, закрыла глаза.
А вот и мой шанс, вот он. Шанс привести план в исполнение и заставить её прийти мне на выручку. Шанс взять на абордаж эту маленькую баржу и начать жить долго и счастливо. По крайней мере, пока я не помру. Тогда уж, кто знает, как оно там будет. Но вместо этого я в течение пяти минут просто смотрела на неё, а затем она телепортировалась вслед за сестрой. Солнышко выглядела так, словно не хотела, чтобы её беспокоили.
И я не могла избавиться от ощущения, что эта маленькая баржа вскорости хлебнёт воды бортом.
Знакомство
Хорошие новости! Я не умерла. Что означает возврат к плану “А”! Это мой последний шанс, и я не привыкла разбрасываться последними шансами.
И вот до меня донёсся знакомый гул телепортации моей старой знакомой — Солнышка, и я встала во весь рост. Ожидала, что вот-вот услышу голос синей кобылы, которая снова мне всё испортит, но когда этого не произошло, шоу началось.
Я закашляла. Я зачихала. Я заплевалась перьями. Не знала, что так умею. Я заставила всё дерево дрожать, только при помощи моих стареньких, поношенных лёгких. После целых двух минут выступления я плюхнулась на пол и принялась ждать, пока план перейдёт ко второй фазе — её фазе. Вскоре она поднимется сюда — наверх, и будет искать меня. Она найдёт меня. Она мне поможет.
При условии, конечно, что она меня заметит. После ещё целых двух минут ожидания я заворчала и выглянула в окно, чтобы увидеть, что кобыла стояла прямо там, куда телепортировалась, не сдвинувшись не на сантиметр.
Я нахмурилась. Я фыркнула. Я приготовилась ко второму раунду и так же быстро, как я подготовила свой кашель, я спустила его на тормозах.
Сегодня она выглядела иначе. Ну, просто ужасно, если честно. Похоже, она не только не оправилась после прошлой ссоры с сестрой, а наоборот, ей стало ещё хуже. Движения стали медленнее. Голова поникшая. А глаза полны слёз, которые были готовы прорвать плотину в любую секунду.
Когда слёзы всё-таки нашли путь наружу, кобыла подняла голову и тяжело вздохнула, глядя на то самое место, где в прошлом месяце она сидела с сестрой. Солнышко доковыляла до него и села. Она выглядела так, будто вернулась на место преступления и вот-вот разрыдается, причём все это одновременно. Она прикрыла глаза копытами и засопела. Это было ещё более жалкое зрелище, чем то, что я, овёс его побери, делала.
Моё сердце просто разрывалось от её вида. Кем я себя возомнила? Кашляю тут и плююсь, в надежде привлечь внимание девчушки, которой совершенно точно было не до меня. Она плакала, а мне было всё равно. Я просто умирала, что, в общем-то, было нормально для подобных мне, и я не могла с этим смириться. Мне нужно было самой решить свои проблемы.
Я хотела подойти к ней. Не знаю и половины того, что у неё пошло не так, но не может же быть всё настолько плохо. Ей просто нужен был тот, кто напомнит ей это.
Я перекинула ногу через окно и попыталась подтянуться, но ничего не вышло. Я зарычала и сделала ещё одну попытку, но мои старые косточки так и остались на подоконнике. Я прижалась лбом к дереву и вздохнула.
Всё вокруг меня затихло. Волны больше не бились о берег. Треск ветвей позади меня затих. Чайки, ну они, надеюсь, заткнулись насовсем. Был лишь один звук — тихо плачущая кобыла наедине со своими мыслями, наедине со своей жизнью.
Минуточку, что там по поводу треска ветвей?
Я повернулась, и моё сердце замерло. Ну, не взаправду, но вполне могло быть так, что оно вот-вот остановится. Прямо позади дыры, что Солнышко любезно проделала в моей стене, пригнувшись среди ветвей, притаился рыжий пушистый монстр. Он застыл на месте, уставившись прямо на меня своими красными светящимися глазами. Чудовище напоминало мне кровожадную статую, не считая того, что статуи обычно не облизывают губы. Я с трудом сглотнула, когда чудовище крадучись двинулось к дыре.
Что, прямо вот так? Таков и будет мой конец. У меня не было сил бежать. У меня не было защиты от бритвенно-острых зубов. Я была вкусненькой закусочкой. Я, конечно, приняла свою смерть, но не такой я её себе представляла.
Монстр зацепился лапой за пол моего дома и запрыгнул внутрь. И через несколько мгновений меня съели.
Ой, да ладно вам! А как тогда я вам это рассказываю? Не, меня спасли в последнюю секунду. Моя кобылка спасла меня, хотя она об этом даже не подозревала. Всё, что ей потребовалось сделать, это произнести маленькую фразочку между своими жалкими всхлипами и послать мне нужный сигнал.
— Эх... и что я вообще тут делаю.
Взгляд. Искра. Молния. Я дерзко махнула монстру. И он прыгнул.
Неожиданным бодрым рывком я сиганула в окно и упала лицом прямо на ветку. Монстр же впечатался своим мерзким носищем ровненько в деревянную стену, отчего я немножко повеселела. Я растянулась на ветке, распластавшись вдоль неё и зацепившись ногами. Кора оцарапала моё тело какой то закорючкой, но боль вроде как унялась, как только я почувствовала, как позади меня приземлилось что-то тяжёлое.
Ветка накренилась, стоило мне продвинутся дальше. Оглянувшись, я увидела монстра, истекающего слюной, и на удивление отлично держащего баланс. Он медленно двигался ко мне, видно желая показать, что деваться мне некуда. В конце концов, всё это вопрос времени, да?
Неа!
Я свесилась с края ветки и украдкой посмотрела вниз, увидев под собой хнычущую развалину. Моя спасательная баржа. Её рог светился. Её заклинание гудело. И скоро она исчезнет. Я повернулась к монстру, подмигнула ему и разжала хватку. Чудище прыгнуло за мной, а я смеялась ему в лицо весь полёт вниз.
Я упала белой кобыле на голову, приподнялась и умерла прямо у неё на глазах.
В этот раз взаправду.
Фезерминт прошаркала по крупнейшему коридору замка, закончив свою последнюю неблагодарную работу. Волоча копыта по пыльному ковру, она то тут, то там огибала пятна лунного света, льющегося в окна. Глаза кобылы смотрели на потрёпанный, старый клочок бумаги в копыте, слегка трепещущий в застоявшемся воздухе коридора.
Два вооружённых гвардейца по обеим сторонам самой большой двери в замке загодя услышали эхо её копыт, отражающееся между каменных стен, но изо всех сил старались не обращать на него внимания. Они не отрывали глаз от стены напротив, и высоко задрали подбородки, как им и было велено делать, и как они делали всё время, когда был шанс, что их кто-нибудь увидит.
Фезерминт встала напротив закрытой двери и поднесла бумажку поближе к глазам. Выдавила долгий, тяжёлый вздох. Оранжевый гвардеец слева попытался прочистить горло, и кобыла наклонила голову, не отводя взгляда от своей ноши.
— Привет, — пробормотала она. — Как вы тут? Держитесь?
Гвардейцы переглянулись, осмотрели весь коридор и повернулись к кобыле.
— Служанки так обычно обращаются к стражам в этом замке? — спросил оранжевый жеребец, осматривая кобылу с ног до головы. Он кивнул своему зелёному напарнику, чтобы узнать, знает ли он её, но тот отрицательно покачал головой.
— Нет, но... вы же не стражники. — ответила Фезерминт, отрывая взгляд от бумаги. — Вы здесь новенькие?
— И да, и нет, — устало улыбнулся зелёный жеребец справа. — Мы чем-то можем вам помочь, юная леди? Принцесса сейчас спит.
Оранжевый жеребец тряхнул головой.
— Клем, мы же с тобой знаем, что её там нет.
— А ты не из тех, кто питает ложные надежды, а Стеди? — бросил в ответ Клем.
— Только пока они ложные.
— Хей, — вмешалась кобыла, размахивая клочком бумаги перед стражниками. — Говоря о всяких ложных штуках. Я то-о-о-очно не хочу, чтобы вы прочитали вот эту вот штучку, которую я нашла в комнате дальше по коридору.
Она протянула бумагу Клему и игриво ему подмигнула. Тот в свою очередь поморщился и подхватил листок магией. Прочистил для вида горло, достал из под брони очки для чтения и осторожно нацепил их на нос, заставив напарника фыркнуть.
Фезерминт ахнула, увидев зелёного жеребца в очках.
— Погодите-ка, а я вас знаю. Вы же те женихи, да?
— Когда-то были, — ответил Стеди. — Принцесса сейчас не в лучшем расположении духа. И поскольку совет был распущен, а половина королевской стражи покинула это место в течении недели, замку понадобилось пополнение.
— Невезуха, а? — согласилась служанка, шаркая копытом по полу. — Странная выдалась неделька.
— Да и год был, хм, странный, — проворчал Стеди. — А почему ты работаешь так поздно?
— Ох, я просто единственная пони, вызвавшаяся почистить, м-м-м... недавно освободившуюся... комнату. Не знаю, правда, зачем. Не могу представить, чтобы ей кто-то да решил попользоваться.
— Логично.
— Это было бы неправильно, да?
— Погоди-ка, так ты нашла эту записку в... — Стеди замолк, когда Фезерминт подняла брови, и утвердительно кивнула. — Воу, Клем, что в записке?
— Хм, вообще не думаю, что нам стоит это читать.
— Сказал парень, который уже дочитал до конца. Давай-ка вслух.
— Ну ладно, сейчас.
Клем дважды прочистил горло.
Луна,
Я опечалена тем, что не могу попрощаться с тобой лично, но я также уважаю ваше решение. Прощания даются тяжко. Вы обе, наверное, знаете это не хуже меня. Просто знай, что я дорожу каждым мгновением, проведённым с тобой и твоей сестрой, и заранее горжусь тем, чего вы добьётесь. У меня для тебя есть лишь один совет, который, я эгоистично надеюсь, ты пронесёшь с собой сквозь вечность.
Убедись, что твоя старшая сестра не погубит всё веселье, когда меня не станет.
С любовью,
Бабушка Фи...
В спальне прогремел взрыв. А если и не он, то что-то невероятно на него похожее. Дверь слетела с петель, и из неё вырвалось облачко пыли.
Сердца трёх пони ушли в пятки.
— Что это было?! — вскрикнула Фезерминт.
— Принцесса?! — закричали жеребцы. Они обогнули дверь и, спотыкаясь, вошли внутрь, где обнаружили непонятную сцену.
Принцесса Селестия действительно обнаружилась в комнате, совершенно невредимая, стоящая на своей незаправленной кровати и купающаяся в свете бледной луны. Рот и глаза были широко раскрыты от ужаса, а взгляд устремлён в потолок. Несколько волосков выбились из гривы и прилипли к лицу, прямо перед глазами. На носу покоилась горстка серого пепла, а на полу рассыпалась ещё добрая часть. Было похоже, как будто она только что избежала покушения, испепелив нападающего на месте.
Но самым странным дополнением комнаты служил рыжий лис под прикроватным столиком, трясущийся словно кот, которого только что выдернули из холодной воды. Когда он увидел пони, удивлённо смотрящих на него, он метнулся под кровать и обхватил лапами голову, хвост же дрожал под свисающими простынями.
— Вы... в порядке? — выдавил из себя Клем.
Принцесса медленно повернула голову, чтобы осмотреть пони в комнате, и выражение шока испарился с её лица. Она опустила голову, и оставшийся пепел опал на пол.
— Думаю, да.
Она наклонилась к полу, стёрла слёзы и прошептала:
— Вылезай, кроха. Я знаю, что ты там.
Три несчастных пони с разбитым сердцем смотрели на свою принцессу. Они не знали точно, когда это началось, но их лидер начала проявлять признаки старческого маразма.
По крайней мере, они так думали, пока пепел не ответил.
Всё началось с искры. Затем искра увеличилась и слабо засияла оранжевым и красным. Пламя вспыхнуло в горсти пепла и вытеснило лунный свет из комнаты. Принцесса жестом пригласила своих пони подойти ближе, но те затрясли головами и отпрянули назад.
Фезерминт ухватилась передней ногой за ногу Стеди. Клем шагнул в сторону и, цапнув магией лиса за хвост, достал его из-под кровати, не отрывая при этом взгляда от пламени.
Стеди сглотнул и поднял копыто, чтобы подойти, но не стал.
— Принцесса, ст... отойдите о-от...
— Всё в порядке, — уверила она. — Просто смотрите.
Огонь закружился на месте, собирая остатки пепла своим пламенем, и поднимаясь в воздух. Селестия прикрыла глаза, другие пони повторили её движение. Пламя кружилось всё быстрее и быстрее и резко зашипело, после чего исчезло во вспышке света.
Три пони ахнули, а лис, висящий в воздухе, заскулил. Все четверо крепко зажмурились, пока не услышали, как принцесса слабо охнула.
Жар исчез, но огонь всё ещё был здесь. В центре комнаты парила экзотическая птица, цветастая, как и пламя её породившее. Она расправила крылья, громко чирикнула и удовлетворённо улыбнулась. Её крылья захлопали, посылая вниз искры и пламя, но каким-то чудесным образом ничего не поджигая.
Трое пони и лис вытаращили глаза, и улыбка незаметно вернулась к Селестии.
— Это было не так уж плохо, а? — спросила она. Вопрос мог быть адресован кому угодно в комнате, но ответила на него птица, кивнув головой, демонстрируя своё согласие.
Неторопливо принцесса пригнулась и подошла к птице, убеждаясь, что та всё это время смотрит на неё. Затем, приблизившись на расстояние вытянутого копыта, она приклонила голову и вытянула копыто.
— Принцесса! — предостерёг Клем, но не был услышан.
Птица уселась ей на ногу и снова чирикнула. Затем расправила крылья и нескладно обернула их вокруг головы принцессы, прижимаясь своей щекой к её щеке.
— Оу-у-у-у-у-у... — проворковала Фезерминт.
Селестия хихикнула и что-то прошептала своей новой подруге. Затем, отдалившись, она стёрла остатки слёз с лица и в последний раз шмыгнула носом.
— Может, хочешь немного полетать? — спросила она птицу. — Сейчас прекрасная ночь.
Рог принцессы зажёгся, и окно позади птицы открылось.
Холодный декабрьский воздух ворвался в комнату, и лис заскулил.
Глаза птицы сверкнули. И она, без предупреждения приблизившись к свите принцессы, остановилась прямо перед лисом, посылая сноп искр в его сьежившуюся морду. Она дождалась, пока животное откроет глаза, а затем показала ему язык. Лис взвизгнул и, вырвавшись из магического захвата Клема, приземлился на пол и выбежал в коридор.
— Стой! Вернись! — крикнул ему вслед Клем и поспешил за ним.
Птица, хихикнув, сделала в воздухе двойную бочку и вылетела в окно, словно фейерверк с крыльями.
Селестия поскакала к окну. Она обернулась к свите и, с трудом подавляя улыбку, взмолилась.
— Пойдёмте же.
— Мне и здесь хорошо, — решительно заявил Стеди.
Принцесса повернула голову обратно к окну и открыла его достаточно широко, чтобы высунуть голову наружу. Легкий ветерок поднял с пола старый клочок бумаги. Он пролетел позади Стеди, между ним и Фезерминт, и наконец пролетел прямо напротив лица служанки. Она подхватила его в воздухе, окинула в последний раз взглядом, отпустила жеребца и подбежала к принцессе.
— ... Принцесса Селестия? — воскликнула она.
— Да, Фезерминт?
— А кто такая... Филомена?
Улыбка принцессы угасла. Она закрыла глаза и низко опустила голову. Пять секунд вдох, пять секунд выдох.
— Точно не знаю, — ответила она, поднимая голову и возвращая себе улыбку. — Мы только что познакомились.
И она рассмеялась, не очень сильно, но гораздо дольше, чем ожидал кто-либо в комнате.