Если б желания были понями...

112. Подружиться?

На следующий день группа из дюжины пони отправилась навестить Зекору. Эппл Блум хотела поделиться с прежней наставницей теми знаниями, которые успела обрести в Хогвартсе, и посмотреть, каких успехов зебриканка успела достичь с момента их последнего визита. Гарри, Свити Белль и Скуталу пошли за компанию, а остальные вместе с Грейнджерами-старшими присоединились к ним просто потому, что почему бы и не пойти, раз погода хорошая? Сириус же пошёл с ними, поскольку туда собирался Гарри. Кроме того, он хотел лично увидеть Вечнодикий. Нет, ну не мог же он на самом деле быть опаснее Запретного леса, правда?

На этот раз их эскорт состоял из шести гвардейцев. Гарри с любопытством обнаружил, что теперь все они носили боевые сёдла. Впрочем, система вооружения, которыми щеголяли два земных пони, отличалась от прочих и внешне походила на тромбон, опутанный шлангами, ведущими к двум длинным, почти во весь корпус носителя, герметичным ёмкостям, закреплённым на боках на месте привычных винтовочных стволов, что он видел у стражников в прошлый раз. К тому же эти двое были в круглых сварочных очках-консервах, плотно прилегавших к морде. При виде их Гермиона ошарашенно вытаращила глаза и… в дальнейшем старалась держаться от них как можно дальше и по возможности сзади.

Сириус попытался было поговорить с ними и выяснить, что на их спинах за вьюки такие, но охранники лишь продолжали внимательно наблюдать за лесом, полностью игнорируя вопросы любопытного надоеды. Подобный монолог не показался Блэку конструктивным, и он быстро переключился на что-то другое. Гарри уже давно приметил, что у Сириуса явно имеется проблема с концентрацией внимания — крёстный отвлекался по любому поводу, постоянно перескакивая с одного на другое, — и искренне надеялся, что это последствия десяти лет, проведённых в Азкабане, и со временем всё наладится.

Из-за возросшего по сравнению с прошлым разом эскорта жеребёнки как-то приуныли, и было отчего — гвардейцы не пускали их за пределы тропинки, сведя все попытки самостоятельного исследования окрестностей на нет. Меткоискательницы посчитали подобное ограничение свободы несправедливым («Так нечестно!» — возмутилась Скуталу, когда их остановили в первый раз) — ведь как они смогут получить свои кьютимарки, бредя гуськом, словно цыплята за наседкой?

Гарри с облегчением отметил, что тропа к дереву Зекоры расширилась, а на памятном месте боя с древесными волками теперь раскинулась живописная поляна. Вдобавок тропа заметно изгибалась в сторону от зарослей ядошутки, в придачу теперь ещё и ограждённых по периметру частоколом предупреждающих об опасности табличек. У Сириуса, правда, при виде необычных ярко-синих цветов тут же взыграло желание изучить их поближе, лишь укрепившееся после того, как он прочёл написанное на тех табличках. К счастью, прежде чем Сириус успел прыгнуть в нетронутую целину тающего снега — Уборка зимы никоим образом не затрагивала Вечнодикий лес — чтобы поближе рассмотреть столь притягательные растения, остальным удалось отговорить его от очередного безумства.

В принципе, если не считать просто титанических усилий, потраченных на сдерживание исследовательских порывов Сириуса — что, честно говоря, оказалось намного труднее, чем его аналогичный опыт с Меткоискателями — Гарри мог смело сказать, что в целом им удалось добраться до странного дерева, служившего домом зебриканке, без происшествий. За эти несколько месяцев, что он не наведывался сюда, дом ничуть не изменился: с веток по-прежнему свисали бутылки, маски и другие странные штуки.

Зекора оказалась на месте и была счастлива видеть незваных гостей.

— Ого, ждала меня какая радость! Встречать друзей такая сладость, — улыбаясь, сказала она, приглашающе распахивая дверь. — Что нового несёте вы Зекоре? Уверена, новинки чуждых трав увижу вскоре.

Сириус в шоке уставился на зебру. Он почти минуту таращился на её гриву, торчавшую индейским ирокезом, и золотые браслеты на правой ноге и шее и только лишь качал головой.

Четверо гвардейцев заняли позиции вокруг дерева, бдительно оглядывая всё вокруг, остальные же вошли в жилище полосатой затворницы. Внутри оказалось тесновато даже с учётом того, что пегасы зависли в воздухе, лениво помахивая крыльями.

— Извини, но мы сегодня не принесли больше никаких ингредиентов, — сказала Эппл Блум. — Но зато у нас есть несколько рецептов зелий, которые случайно приготовила Свити Белль, — с этими словами жеребёнка достала из седельной сумки какие-то бумаги и передала их Зекоре.

— Пустое копыто извинений не стоит, визит ваш меня в любом разе устроит, — ответила та, принимая бумаги и быстро их просматривая. Несколько раз изумлённо ржакнув по мере чтения, она наконец положила листки на стол и, с любопытством посмотрев на Свити Белль, воскликнула: — Сварить ты сумела отличный набор, но как ты достигла сего, не пойму я в упор?

— Э, я сама не уверена, как, — нерешительно пробормотала покрасневшая белая единорожка, нервно переминаясь на копытах.

— Если хочешь посмотреть, что происходило, когда она это сделала, — сказала Скуталу, явно веселясь, — то у нас есть Омут памяти в замке, в нём всё видно.

— Омут позволяет просматривать чьи-то воспоминания о прошедшем событии, — поспешил объяснить Гарри в ответ на вопросительный взгляд зебры. — Это так здорово — можно внимательно осмотреться и побродить вокруг, только ничего нельзя изменить.

— Без спросу исследовать память чужую? Отвергнуть поням стоит магию злую, — с удивлением произнесла Зекора, неодобрительно тряхнув гривой и делая шаг назад.

Сириус и остальные усмехнулись.

— О нет, — поспешил успокоить взволнованную шаманку Перси и продолжил лекторским тоном: — Вы самостоятельно выбираете воспоминание, которое хотите показать другим, и помещаете его в Омут. После этого другие могут войти в него, чтобы увидеть и услышать то, что видели и слышали вы. Только и всего. Зрители не могут вмешаться в происходящее и не узнают, о чём вы в тот момент думали или что чувствовали, они будут видеть только то, что вы сами хотите им показать.

— А-агась, — подтвердила Эппл Блум, — токмо представь себе, еж’ли учиться с его помощью, то можно п’казать любому пони любое зелье, хотя б даже самое опасное или сложное, не тратя на него впустую ингредиенты.

— Звучит довольно необычно, — заметила явно впечатлённая возможностями Омута Зекора. — Но в школе вашей это столь привычно?

Младшие озадаченно переглянулись, а вот Перси быстро понял, что она имела в виду.

— Нет, к сожалению, — покачал он головой. — Такие чаши очень редки, и найти их можно разве что в Министерстве, Хогвартсе и у некоторых очень богатых семей. Их слишком мало, чтобы использовать в обучении.

— У меня такая есть, — гордо заявил Сириус. — Твайлайт как раз сейчас пытается разобраться, как она работает.

— Но мама рассчитывает сделать копию в ближайшие дни, — с энтузиазмом в голосе заявил Гарри. — Если ты её попросишь, она может сделать экземпляр и для тебя.

— А пока этого не случилось, — сказал Сириус, — если хотите, можете воспользоваться моей чашей.

— Скорей всего, мне согласиться стоит с предложеньем, — кивнула Зекора. — Пойду с тобой, покуда очередь не набежала там с волненьем.

— Это правильно, — кивнула Скуталу, — мы добавим ещё чуток воспоминаний в Омут, чтобы ты могла увидеть и замок, и Косой переулок. Они реально крутые.

— Волшебная деревня, где магии не видно, там есть что посмотреть, ведь это очевидно, — вновь кивнула шаманка.

Потом зебра рассказала, что ей очень понравились книги по зельеварению, и она почерпнула немало опыта из экспериментов с теми ингредиентами, что они принесли в прошлый раз. Ей даже удалось найти то, что, по её мнению, вполне могло стать хорошей заменой некоторым компонентам зелий, которых нет в Эквестрии, например, флоббер-червям.

А ещё рассказала, что ей таки удалось воспроизвести эффект меняющих пол конфет близнецов. К сожалению, на вкус те вышли совсем не имбирными, как оригинал — они скорее походили на слегка подгоревший мёд с лакрицей. Но главное, они работали как надо, а это значило, что конфеты вполне можно было делать на месте, если такой вариант заинтересует близнецов. Зекора даже передала для братьев адаптированный под местные условия рецепт.

Разговорившись, они проболтали с зебриканкой почти до полудня. Гермиону, что неудивительно, особенно заинтересовала родина зебр, и Зекора была только рада рассказать любопытной девочке о своём детстве в далёкой саванне.

Их группа вместе с присоединившейся к ним Зекорой вернулась в замок аккурат к обеду. По мнению Меткоискательниц, путешествие из леса оказалось таким же скучным, как и путешествие в него. Неужели Вечнодикий перестал быть вечным и диким? Гарри попытался убедить подруг, что по тропе просто в последнее время слишком уж часто ходят пони, и в результате мелкие лесные жители, которым это совсем не нравилось, убрались куда подальше, а вслед за мелочью последовали и более крупные существа. Эппл Блум приняла его доводы, но всё равно продолжала ворчать, что «лес теперича совсем не торт».

Остаток дня Гарри с друзьями провели, развлекаясь с Омутом памяти Сириуса. Дети делились воспоминаниями о Хогвартсе, Косом переулке, Хогсмиде и доме Уизли. Воодушевлённая увиденным, Зекора, заручившись помощью Твайлайт, в свою очередь поделилась кое-какими воспоминаниями о своей родине. На что получила от аликорны твёрдое обещание, что третий экземпляр Омута памяти та передаст ей — мама Гарри собиралась первый оставить себе, а второй отправить принцессе Селестии.

Больше всего Зекору, похоже, заинтересовал Запретный лес и единороги, которых они там видели.

–=W=–

Едва ли не с самых первых минут после прибытия Гарри с Роном почувствовали, что их худшие опасения стали сбываться: начало Гала оказалось именно таким скучным, как жеребчики и предполагали. Жеребёнки, правда, считали иначе, с нетерпением ожидая открытия. Казалось, они совсем потеряли головы, сражённые наповал блеском и торжественностью окружающей обстановки. Даже Джинни и Гермиона с Миртл были в полном восторге от увиденного и едва ли не фонтанировали эмоциями. Что и говорить, Твайлайт проделала потрясающую работу по планированию мероприятия, и Гарри был рад видеть, что у неё всё получилось.

Да, на Гала они пришли всем гуртом — было бы невежливо оставлять маминых гостей скучать одних в Понивилле и не дать им поучаствовать в событии года.

Из всех мальчишек, пожалуй, только Перси был искренне заинтересован в участии, потому что, цитируя его слова: «Это прекрасная возможность увидеть самому, как функционирует ваше высшее общество. Бал, который мы посетили прошлый раз, был скорее официальным посольским мероприятием, проведённым по поводу присвоения рыцарства. Он был ограничен только правительственными чиновниками и знатными особами. Этот же будет гораздо более широким в плане участников, что сделает его более представительным», — добавил он, тонко улыбнувшись.

Единственный плюс Гала, как посчитал Гарри, состоял в том, что не было необходимости простаивать в приветственной шеренге ввиду отсутствия оной — вместо неё пришедших будет встречать только разодетый мажордом, объявляющий на весь зал о прибытии очередных гостей. Жеребёнок невольно вздрогнул, едва вспомнив, как в прошлый раз битый час простоял с остальными на месте, пока подданные с фальшивыми улыбками проходили мимо, неискренне бросая на ходу приветствия, считая его чем-то мелким, недостойным их сиятельного внимания. Впрочем, те, по крайней мере, не были той сворой подлецов, как земные маги и ведьмы на благотворительных балах, даваемых Министерством. Глядя на некоторых из присутствующих там личностей, он едва сдерживался от проклятья позаковыристее. Да и частные балы нельзя сказать, что были сильно лучше.

Гарри вдруг поймал себя на желании проверить, под рукой ли его палочка — и в замешательстве замер, когда вспомнил, что здесь она ему не нужна, и поэтому он её с собой не носит. Сбитый с толку, жеребёнок тряхнул головой, и, пользуясь этим, пятеро кобылок тут же вытащили его на танцпол — видимо, они как раз спросили, не хочет ли он с ними потанцевать, и приняли его жест за согласие.

Пока девчонки развлекались, Гарри серьёзно задумался над только что случившимся. С его мыслями явно что-то не так. Он ведь никогда не бывал на министерских балах, так откуда эти непонятные воспоминания? И потом, его друзья — они хотят быть с ним просто потому, что он им нравится, а не из-за того, что может возвысить или обогатить их. И они именно друзья, а не знакомые, которых он считал всего лишь слугами или даже рабами. Да ему от одной только мысли поступать подобным образом с друзьями стало тошно! Гарри с трудом удалось сохранить нейтральное выражение лица, не давая другим увидеть собственное замешательство и задумчивость.

Сириус был потрясён размерами как Кантерлота в целом, так и замка в частности.

— Единственное, что есть у магов, что может хотя бы попытаться приблизиться к размеру этого замка, это Министерство, — сказал он. — Но оно скрыто под землёй!

Разумеется, не прошло и десяти минут, как слух о том, что Сириус не связан узами брака и ни с кем не помолвлен, облетел весь огромный замок и достиг даже самых отдалённых его уголков, отчего вокруг него и Перси стало сжиматься кольцо из прибывающих непрерывным потоком кобыл, желающих пригласить их двоих на танец. Конечно же, оставаясь джентльменами даже в теле пони, они приняли приглашение от подошедших первыми матери с дочерью — Перси танцевал с дочерью, а Сириусу досталась мать. Правда, далее всё пошло немного не по плану: два свободных жеребца оказались очень востребованными — и вскоре каждый уже танцевал с несколькими партнёршами разом.

Миртл, едва зазвучала танцевальная музыка, нырнула в толпу, образовавшуюся в центре зала, твёрдо вознамерившись отыскать себе пару для танцев.

Рон тоже не остался без внимания, оказавшись в центре небольшой группы сверстниц, желавших узнать, кто он и откуда. А уж когда юные кобылки выяснили, что этот рыжевогривый красавчик совсем недавно в Эквестрии и практически ничего не знает о закусках, подаваемых на подобных мероприятиях, то с радостью проводили его к фуршетному столу, намереваясь всё тут показать. Нельзя не сказать, что они очень удивились, когда увидели, сколько может влезать в невысокого, щупленького жеребёнка, однако группу жеребёнок это ничуть не оттолкнуло, напротив — они едва не передрались между собой, поскольку каждая старалась найти и скормить незнакомцу самую необычную закуску.

Официанты поначалу были, мягко говоря, удивлены той скоростью, с которой исчезало предложенное, но когда кто-то из них услышал, что у столов обнаружился жеребёнок, никогда доселе не пробовавший эквестрийских блюд и теперь пытающийся наверстать упущенное и перепробовать буквально всё, то рассказали об этом поварам. Для поваров эти слова стали подобно красной тряпке для быка. Ведь для них накормить бедного жеребёнка, явно по достоинству оценившего их усилия, и продемонстрировать ему своё искусство во всей красе — дело чести и достоинства! И те решительно подняли брошенную им перчатку. Теперь новые блюда появлялись с кухонь замка едва ли не быстрее, чем успевала их пробовать группка собравшихся вокруг Рона жеребёнок — естественно, во главе с ним самим.

Гарри, решивший после нескольких танцев тоже немного подкрепиться, чуть не подавился, когда услышал, как мажордом объявил о прибытии Дискорда: «Личный гость их королевских Величеств принцесс Селестии и Луны, бог хаоса Дискорд с сопровождающим!» Химера, и правда, заявилась не одна: обернувшись к дверям и увидев вместе с Богом Хаоса странное существо — зелёный каплевидный комок слизи в галстуке-«бабочке» и цилиндре, жеребчик тут же принялся высматривать площадки и выступы на уровне балконов, а желательно и вовсе поближе к потолку, и ближайшие лестницы, по которым туда можно взобраться.

К сожалению, существо, которое, как они успели услышать, звали Смуз, уже через пару минут возникло в непосредственной близости от их группы, буквально зажав их между собой и стеной за их спинами. Испуганный их внезапным появлением, Гарри даже попятился слегка, но затем, собравшись с духом, решительно встал между Смузом и жеребёнками.

— Привет! — весело сказал он. Не может же Смуз быть таким уж опасным, иначе Дискорд просто не привёл бы его сюда, так ведь? — Я Гарри Спаркл!

Красно-золотой жеребчик помолчал пару мгновений, давая возможность новоприбывшему ответить, однако ответа не последовало, только в зелёном студне возникла изогнутая по краям линия, похожая на рот.

— Как нам стоит к вам обращаться? — продолжил Гарри после нескольких секунд ожидания, во время которых ничего не происходило. — Мистер Смуз, господин Смуз или просто Смуз?

Улыбка желеобразной зелёной слизи стала чуть шире — но и только.

— Если вы меня понимаете, — вдруг подала голос Гермиона, стоявшая у него за спиной и с любопытством естествоиспытателя взиравшая на существо, — то не могли бы вы сделать себе подобие копыта и держать его вот так? — чёрная единорожка подняла переднее копыто над головой.

На этот раз реакция гостя оказалась более заметной. Медленно и неторопливо ниже «рта» вырос небольшой зелёный столбик и задрался вверх. Видя ощутимый прогресс, воодушевлённая Гермиона шагнула вперёд, огибая Гарри.

— Вы предпочитаете, чтобы вас называли Мистер Смуз, господин Смуз или просто Смуз? Поднимайте копыто, если хотите сказать «да», и опускайте, если «нет».

Одновременно с этим из её седельной сумки вылетели перо, чернильница и свиток бумаги. Отросток, правда, не сдвинулся с места.

— Мистер Смуз? Повторяю, указывайте копытом вверх для «да» и вниз для «нет».

Письменные принадлежности зависли перед Гермионой, и единорожка уставилась на бумагу и принявшееся спешно строчить записи перо.

Отросток повернулся вниз.

— Господин Смуз? — Гермиона слегка наклонила голову в сторону, следя таким образом одним глазом за Смузом, а другим за своим пером и бумагой, причём перо продолжало порхать по листу, не снижая скорости.

Отросток-щупальце остался внизу.

— Смуз? — повторила она, чуть повышая голос.

Щупальце двинулось вверх.

— Замечательно! — радостно воскликнула жеребёнка, затем нахмурилась задумавшись. — Вы знаете азбуку Морзе? Понимаете её на слух? Хотя о чём я, конечно же нет!

Отросток неопределённо торчал вперёд.

— А писать можете? — нетерпеливо спросила чёрная единорожка.

Щупальце из зелёной слизи вновь зашевелилось и указало вниз.

— Вы знаете, что такое пишущая машинка?

Гарри переглянулся с одноклассницами. Похоже, Смуз и Гермиона всецело отдались налаживанию взаимного общения и, казалось, не обращали на них никакого внимания. Свити Белль пожала плечами и обвела друзей взглядом.

— У меня в горле пересохло. Может, пойдём и чего-нибудь выпьем?

Это показалось им отличной идеей, так что Скуталу пошла со Свити, а Эппл Блум, оглядевшись, кивнула Джинни и Гарри, а затем на соседний столик. Гермиона рассеянно последовала за ними, идя боком, а Смуз двигался за ней словно бычок на верёвочке. Вскоре все пятеро смогли свободно выдохнуть и только время от времени помогали Гермионе учить Смуза рисовать буквы, которые тот выводил своей слизью прямо на накрахмаленной скатерти.

Что ж, Смузу отлично удалось, не прилагая к тому особых усилий, создать некую «зону отчуждения», разогнав вокруг себя остальных пони, явно пугавшихся его присутствия.

Однако уже вскоре заскучавшие Меткоискательницы вместе с Джинни снова затащили Гарри на танцпол, оставив Гермиону наедине с её новым желеобразным другом — что бы там некоторые ни думали, но они пришли сюда именно ради танцев, а не ради того, чтобы учить странное создание грамоте.

Какое-то время спустя — недостаточно, по мнению Гарри, чтобы устать, но достаточно, чтобы слегка проголодаться — они снова собрались за одним столом. Затем четыре жеребёнки всем табуном отправились в туалет и, что удивило Гарри, зачем-то утащили за собой и Гермиону. В результате жеребчик остался за столом один, наблюдая на пару со Смузом, как их покидает пятёрка подруг.

Гарри вздохнул.

— Я хочу перекусить и хоть чего-нибудь попить, — сказал он и направился к столу на котором красовались несколько чаш для пунша.

Когда красно-золотой жеребёнок вернулся с небольшим роем напитков и тарелок с закусками в облаке своей магии, Смуза уже и след простыл. Правда, ненадолго. Всего пару минут спустя с другого конца бального зала раздался возмущённый крик — похоже, Дискорд что-то не поделил со светло-зелёной пони в сиреневом платье и с двухцветной оранжевой гривой, заплетённой в некое подобие дредов, и теперь активно выражал своё недовольство.

— Куда ушёл Смуз? — спросила Гермиона, когда кобылки вернулись, разочарованная тем, что не обнаружила своего ученика, и принялась оглядываться в его поисках.

— А, так вот же он, — сказал Гарри, указывая копытом в сторону суматохи.

Судя по раздававшимся крикам, хаоса там поприбавилось. Да и их зелёный каплеобразный знакомый вроде как стал немного побольше… Хотя нет, сильно больше. А меж тем вышедший из себя Дискорд уже держал давешнюю зелёную пони перед порталом, ведущим в пустыню. И находилась ли та пустыня где-то в пределах Эквуса — вопрос довольно спорный. Глядя на такое непотребство, к Дискорду подлетела — притом подлетела стремительно! — Флаттершай и принялась его отчитывать, более того, отнюдь не своим едва слышным голоском и без всяких «если вы не против», да притом такими словами, знания которых от скромной пони никто не ожидал!

Пока все таращились на разошедшегося Духа хаоса, Смуз ещё прибавил в размерах и теперь, казалось, бежал — хотя скорее сочился — буквально из всех щелей. Видя, как развиваются события, и, исходя из своего богатого опыта, примерно представляя, что может случиться дальше, анимаги быстренько перебрались за один из столов на балконе, как, собственно, и все пегасы, присутствовавшие в бальном зале. Многие крылатые пони при этом несли в копытах своих жён, мужей, кольтфрендов, подруг или бескрылых жеребят. Увы, несмотря на все их усилия, более половины участников бала так и остались на полу — единорогов, что называли Кантерлот своим домом, проживало в нём едва ли не больше, чем представителей двух других племён, вместе взятых.

Гарри выдохнул с нескрываемым облегчением, когда после судорожных поисков обнаружил, что Рон, Перси, Миртл и Грейнджеры не оказались в ловушке внизу. Не было там видно и сопровождавших первых двоих кобылок.

И только сейчас, во всей красе демонстрируя истинно стадный образ мышления, пони, оказавшиеся достаточно далеко от непосредственной опасности, развернулись, чтобы наконец посмотреть на то, что же их испугало — на шар растекающейся зелёной слизи и разбегающихся от него гостей. Собственно, многие усвиставшие наверх, до этого момента совершенно не понимали, почему так поступили — просто «Все побежали — и я побежал».

Почти все места на балконах вдоль перил оказались заняты пони, наблюдающими за разворачивающимся внизу шоу. Гарри с подругами не удержались и захихикали над всеми этими чопорными дворянами-единорогами, получившими хорошую взбучку. О, как было бы здорово увидеть подобный хаос на министерском балу!

Анимаги быстро смекнули, что, хотя Смуз, казалось бы, разошёлся не на шутку, на деле нипони не пострадал. Несколько охранников-единорогов попытались было его удержать, но в итоге оказались целиком заляпаны зелёной слизью и не смогли не то, что его скрутить, но даже хоть сколько-то замедлить. Остальные стражники старались как можно быстрее эвакуировать всех пострадавших за пределы досягаемости распоясавшегося живого шара желатина.

Отовсюду раздавались испуганные вопли (забавнее всего было, когда какой-то степенный жеребец завизжал как девчонка, заставляя Гарри с Меткоискательницами и вовсе расхохотаться), пони пытались спрятаться в самых нелепых местах, например, за занавесками, которые не доставали до пола, отчего любой желающий мог легко разглядеть их копыта, или под столами — опять же, из-под них прекрасно было видно копыта. Да что там столы — некоторые пони доходили даже до того, что пытались спрятаться за товарищами по несчастью! Но самые громкие вопли, без сомнения, издавала Рэрити, на глазах которой её чудесные творения разрушала мерзкая зелёная слизь!

Довольно скоро в действиях Смуза удалось выявить определённую закономерность — ему нравилось всё блестящее. Чем больше на пони было украшений, тем больше была вероятность, что Смуз двинется именно за ним. А поскольку большинство дворян принимали участие в подобных мероприятиях только для того, чтобы продемонстрировать всем своё богатство, буквально обвешиваясь от макушки до копыт причудливыми, блестящими, сверкающими драгоценными камнями ожерельями, браслетами, украшениями на хвост и головными уборами, то Гарри ничуть удивился, что именно они, в первую очередь, привлекли внимание зелёного проказника

В отличие от кичащихся собственным богатством дворян, у обычных гостей — родственников победнее, друзей знати, а также представителей ряда действительно древних родов, считавших подобные показушные павлиньи демонстрации ниже собственного достоинства, и тех немногих счастливчиков из «простого народа» — то есть не из знати или крупных бизнеспони, которым каким-то чудом удалось достать один из билетов на Гала — блестящих безделушек в количестве, способном заинтересовать слизня-клептомана, не имелось, потому он их почти не трогал.

Наблюдая за разворачивающейся внизу катастрофой — или стоит назвать её слизестрофой? Смузострофой? — Гарри заметил интересный момент: когда то один, то другой определённый пони из оставшихся внизу сбегал или, наоборот, всё же оказывался в липких объятьях ожившего комка желатина, некоторые из гостей на галёрке, обменивались битсами.

А ещё теперь стало уж совсем очевидно, что с каждым втянутым внутрь предметом Смуз становился немного больше.

Гаррина мама попыталась победить Смуза, обстреливая его лучами магии, но, к немалому его разочарованию, безуспешно. Видя, что ученица не справляется, и явно опасаясь, что та перейдёт на что-то более серьёзное, за дело взялась сама принцесса Селестия. Правда, она явно халтурила: изобразив, что попавшая на её рог и надувшаяся пузырём капля слизи блокирует магию, Принцесса Дня картинно сделала вид, что проиграла. Но Гарри не обманешь! Он с королевой драмы — Рэрити — до Хогвартса год общался и знает толк в обмороках! В конце концов, эта крылорогая кобыла управляет солнцем! И захоти она, то запросто сможет испарить Смуза, так что и горстки пепла от него не останется! Ну, может, по ходу дела принцесса и испепелила бы пони-будь из случайно подвернувшихся подданных да мраморный пол с золотой отделкой немного поплавила, но она совершенно точно в состоянии это устроить.

Стоп, да ей, похоже, просто нравится наблюдать за творящимся хаосом! И та лёгкая ухмылка, промелькнувшая на губах старшей принцессы, когда мама отвернулась, только подтвердила его мысли. Вне всякого сомнения, эта обожающая тортики приколистка решила повеселиться за их счёт! Похоже, пока никто из её маленьких пони не пострадал по-настоящему, принцессу не слишком беспокоило происходящее безобразие. И теперь Гарри практически не сомневался в том, что весь этот цирк был запланирован заранее и Смуз получил чёткие инструкции от Дискорда или самой Селестии, что можно делать, а что нельзя.

А ведь есть же ещё и Луна! Гала ведь вечерний бал! Тогда где, собственно, она прохлаждается? Младший диарх не могла не знать о том беспределе, что здесь сейчас творится. И упаси Селестия, если Принцесса Ночи хоть на секунду заподозрит, что ты собираешься пони-будь навредить! Только не в её смену!!! Единственный вывод, который Гарри мог из этого сделать — что Луна сейчас сидит в каком-то уютном уголке замка и, хихикая, наблюдает за происходящим, хрустя попкорном¹.

В какой-то момент Дискорд, наконец, уладил все свои разногласия с зелёной пони в сиреневом платье и только после этого заметил, чем, собственно, всё это время был занят оставшийся без присмотра Смуз. Один щелчок пальцев — буквально — и он извлёк все предметы, которые Смуз попытался присвоить. Ещё несколько щелчков, сопровождавшихся демонстрацией самых нелепых проявлений хаоса — например, гротескно выглядевшего пылесоса без шнура питания, летавшего по помещениям и самостоятельно выискивавшего всевозможную грязь — и всё постепенно вернулось в норму.

Едва стало ясно, что ситуация разрешилась, Гарри с друзьями поспешили к принцессам. Подходя к ним, красно-золотой жеребчик услышал, как его мама сокрушённо извиняется перед Селестией. Принцесса Дружбы оказалась до глубины души потрясена случившимся — ведь она составила по крайней мере пятнадцать разных списков с возможным развитием событий и, словно одержимая, раз за разом проверяла и перепроверяла их. Бал поначалу развивался настолько идеально, насколько это вообще было возможно для подобного мероприятия.

А потом началась полная дискордовщина в буквальном смысле этого слова.

Правда, Гарри ну вот нисколечко не оказался удивлён (в отличие от мамы), когда солнечная принцесса внезапно снисходительно заявила: «Тебе не за что извиняться. Этот Гала стал самым весёлым за много веков!». И кто бы сомневался!

— Я понимаю, он был просто ужа… — ответила было Твайлайт, затем непонимающе похлопала глазами и ошарашенно вытаращилась на свою наставницу. — Стоп, что?! Н-но вся эта слизь повсюду! А один из гостей и вовсе угрожал закинуть другого в чуждое измерение!

— Да знаю я, знаю! Но только представь себе, как бы мы тут умирали со скуки, если бы я не пригласила Дискорда? — попыталась донести свою точку зрения принцесса Селестия. — Упс! Я что, сказала это вслух?! Ой, да брось ты! Юу-ху, ночь ещё только начинается! — и белая аликорна в восторге слегка крутанулась на месте, переминаясь с копыта на копыто и широко улыбаясь, словно маленькая кобылка, разглядывающая долгожданный подарок.

Остаток вечера Смуз и Дискорд переходили от гостя к гостю и извинялись за причинённые неудобства. Однако у Гарри сложилось отчётливое впечатление, что многие гости, к которым подходила эта парочка клоунов, готовы были прожить и без таких извинений. В крайнем случае выслушать их издалека — к примеру, с противоположного конца бального зала, а ещё лучше из другого города. Тем более, что хаос буквально витал вокруг неугомонных шутников. Гарри даже не нужно было специально искать этих двух прохиндеев — образовавшаяся вокруг них сфера беспокойства, шума и восклицаний выдавала их местоположение словно маяк. Притом, что у принцессы Селестии, наблюдавшей за происходящим, с губ не сходила довольная улыбка.

Анимаги вместе со своими друзьями снова вернулись на танцпол, и уже через час казалось, будто ничего экстраординарного не случилось. Это лишний раз подтвердило мнение Гарри, что у пони короткая память на пережитые опасности — даже короче, чем у магов с ведьмами! Ну, хоть не три секунды, как у аквариумной рыбки…

Как и предыдущий бал, этот закончился, с точки зрения первоклассников, глубокой ночью. А ведь завтра им ещё предстояло собираться, чтобы в воскресенье сесть в поезд, идущий обратно в Хогвартс!

–=W=–

Элли испытывала двойственные чувства из-за того, что она осталась в замке на каникулы. С одной стороны, замок, и без того изобиловавший неиспользуемыми помещениями, теперь и вовсе практически опустел, поскольку почти все студенты разъехались по домам, а это делало затруднительным, если не вовсе невозможным, сбор еды. Оставшиеся юные маги и ведьмы были настроены на что угодно, но только не на романтику — большинство из них были пяти— и шестикурсниками, а потому изо всех сил готовились к экзаменам, а когда не готовились, то тут же засыпали. В общем, прибытка от них не было абсолютно никакого.

С другой стороны, девочка теперь могла спокойно исследовать замок, зная, что никто не станет задавать ей неудобных вопросов. И именно этим она и занялась. Насколько она успела узнать, тут встречались двери, которые притворялись стенами, стены, притворяющиеся дверьми, двери, которые открывались, только если вы вежливо их просили или щекотали в нужном месте, и двери, которые открывались в одну комнату в один день, и в совершенно другую — в другой. И теперь Элли могла изучать каждую из них сколь душе угодно, не боясь, что кто-то поинтересуется, чем это она тут занимается. А ведь двери с подобными чарами на них станут прекрасным дополнением к её будущему улью, если его вдруг кто-то обнаружит или она сама кого-то пригласит в гости. А уж как будут веселиться молодые личинки! Осталось лишь разгадать, что за магия для этого используется!

С другой стороны, как вообще можно узнать, что перед тобой — стена, притворяющаяся дверью, а не просто дверь, надёжно запертая с помощью мощного заклинания? Элли, к сожалению, не знала ни местных чар, ни заклинаний из родного мира, позволявших проходить или хотя бы видеть сквозь стены, поэтому не могла должным образом с уверенностью отличить первое от второго.

Чейнджлинг начала с вершины замка — с Астрономической башни — и стала постепенно спускаться. По мере исследования она обнаружила несколько секретных ходов, спрятанных за гобеленами, портретами, статуями или доспехами. Один и вовсе оказался горкой, что привела её прямо в подземелья, выкинув неподалёку от общежития Слизерина. Довольно удобно для слизеринцев, возвращающихся поздно вечером после уроков астрономии, и никаких тебе долгих блужданий в полудрёме на ватных ногах по своенравным лестницам. Судя по потревоженному слою пыли, недавно тут кто-то побывал, но это был единственный посетитель, и явно первый за долгое время. Как ни странно, но регулярно этим проходом, судя по всему, никто не пользовался. Неужели первооткрыватель ни с кем не поделился секретом?

Затем, к своей радости, на середине пути вниз из башни Элли нашла короткий секретный коридор и лестницу, ведущую прямо в холл, куда выходила гостиная Хаффлпаффа! Учитывая размеры башни, этому коридору полагалось быть намного длиннее, но девочка не собиралась возмущаться. Забавно, но и здесь покрывающая всё вокруг пыль также была недавно кем-то потревожена, но, если не считать отпечатков пары ног и кое-где смахнутой полами или рукавом мантии пыли, больше ничто не указывало на то, чтобы ещё кто-нибудь в последние годы, а то и десятилетия посещал этот проход.

Хм, а ведь его можно использовать для отличного розыгрыша! Вот смеху будет, когда она, покинув смотровую площадку на вершине Астрономической башни последней, окажется в гостиной их факультета раньше всех, встречая возвращающихся с урока друзей. Чувства, которые она при этом сможет попробовать, а особенно те, которые возникнут, когда она наконец расскажет, как она это сделала, однозначно стоят того, чтобы ненадолго сохранить сегодняшнее открытие в секрете.

В неглубокой нише за доспехами у основания башни нашёлся небольшой проход, в котором даже при своём невысоком росте Элли едва не стукалась макушкой о потолок — взрослому человеку однозначно пришлось бы согнуться в три погибели, а кто потолще и вовсе бы застрял в этом узком лазе! И с каждым пройденным шагом он становился всё ниже и уже, пока даже ей не пришлось вспомнить, как была маленькой личинкой, и поползти, извиваясь словно змея. Вдобавок, судя по нетронутому многовековому слою пыли, инфильтратор-кадет явно была первой и единственной, кто воспользовался этим проходом за последние десятилетия, если не столетия.

Наконец, извазюкавшись в пыли едва ли не по уши и лишь чудом не расчихавшись, Элли увидела свет в конце тоннеля и вскоре выбралась из этого явно не предназначенного для взрослых людей (и пони, пожалуй, тоже) лаза в большую комнату, спрятавшегося за невысокой колонной — даже скорее пьедесталом, на котором некогда вполне могла располагаться статуя. Правда, когда девочка встала и оглянулась, то, к своему удивлению, обнаружила позади себя лишь глухую стену. Попытки снова открыть проход оказались пустой тратой времени — судя по всему, стена была монолитной. Элли недовольно фыркнула. Односторонний проход. Какой облом.

Чейнджлинг оглядела невзрачную квадратную комнату с семью каменными пьедесталами для статуй — четыре стояли по углам и три посередине трёх стен. Середину четвёртой стены занимала запертая дверь. Поначалу ничего не бросилось ей в глаза, но… погодите-ка, посреди комнаты стояло очень знакомое зеркало! Элли поспешила к заинтересовавшему её предмету мебели — и да, им действительно оказалось Зеркало Еиналеж!

К счастью, директора сегодня в замке не было — он ушёл сразу после завтрака, сообщив профессору Макгонагалл, что ему нужно заняться министерскими делами и не стоит ждать его возвращения до позднего вечера. В Хогвартсе было так мало студентов, что остались после отъезда прочих учеников на каникулы, что подслушать их разговор, наложив чары улучшения слуха, оказалось чрезвычайно легко.

И всё это означало лишь одно — ей не нужно постоянно бояться того, что Дамблдор появится внезапно у неё из-за спины с видом многомудрого доброго дедушки.

Элли устроилась перед зеркалом и до обеда делала заметки обо всём, что смогла увидеть и расшифровать в отражении магического стекла. Пусть она и знала, что зеркало лишь показывает образы из её собственного подсознания, линги в зеркале всё равно выглядели до боли настоящими. Ей даже казалось, что они каким-то образом могут видеть её и реагировать на её вопросы, которые она иногда машинально задавала, пока делала записи. Увиденное явно демонстрировало её будущее, то будущее, что обязательно наступит, нужно лишь найти подсказки, которые однозначно имелись в увиденных ею образах — их просто не могло не быть! — правильно их понять и расшифровать…

Пожалуй, перед летними каникулами нужно будет обязательно сюда вернуться и проверить, не изменилось ли что-нибудь.

Попытавшись уйти, Элли обнаружила, что дверь в комнату заперта. Потребовался ещё час тщательных поисков, прежде чем девочка нашла тайный выход возле стены, противоположной той, через которую вошла. И конечно же, он оказался скрыт за одним из каменных пьедесталов, но на сей раз выход находился не в стене. Пяток сильных ударов по задней части колонны — и в полу внезапно распахнулся люк, в который она с громким писком провалилась. Правда, уже через несколько мгновений Элли оказалась перед деревянной панелью, и когда она осторожно открыла её, то обнаружила, что находится в портретной галерее нижних этажей подземелья, в тёмной нише, зажатой между двумя портретами. Оглянувшись, девочка, уже почему-то не удивившись, увидела только сплошную стену. Нажатие, тычки, постукивание и даже откровенные пинки ничего не дали для открытия пути в комнату, в которой она была минуту назад. По всем признакам ниша была высечена в монолитной скале.

Да уж, это место становится всё страньше и страньше. Но зато как интересно раскрывать его тайны!

Что ж, раз уж она тут оказалась, Элли стала внимательно осматривать коридор в надежде узнать, какие ещё секреты тот может таить. В конце концов она всё ещё не нашла безопасного места, где можно будет спрятать пару-тройку банок с едой «про запас», но знала, что такое место где-нибудь, да найдётся, надо просто хорошенько обыскать замок, а значит — только вперёд, лучший тайник сам себя не отыщет!