Если б желания были понями...

113. Секреты

Старлайт Глиммер, ныне известная как Энн Буршье, глядела из окна своей согретой эквестрийским жар-кристаллом квартиры на улицу, пребывающую во власти ужасной погоды, что царила в Англии в феврале. Том Б. Соттед — бармен «Дырявого котла» — упомянул, что в общем-то в этом году февраль выдался довольно тёплым и сухим. Впрочем, температура едва достигала пятидесяти градусов по Фаренгейту — или десяти по Цельсию. Старлайт до сих пор казалось немного странным то, что маги, оказывается, используют ту же шкалу температур, что и эквестрийцы, а не повсеместно применяемую гражданами, обделёнными магическими способностями. А несколькими днями ранее, по словам того же бармена, и вовсе стоял мороз — даже вода в луже покрылась корочкой льда. А если вспомнить царящую тут промозглую сырость — тем утром даже туман был! — в этом плане приятной британскую зиму уж точно не назовёшь.

Такая погода разительно отличалась от холодных снежных зим в северной части Эквестрии, где в преддверии Дня Согревающего очага выпадал глубокий снег, а температура редко когда поднималась до такой степени, что с крыш начинало капать. С другой стороны, если привыкнуть к высокой влажности, здесь оказалось куда теплее, чем в той пещере, где Старлайт скрывалась, морозя хвост, чтобы избежать абсолютно необоснованного преследования со стороны принцессы Твайлайт, уничтожившей всё, чего она достигла, возглавляя Нашгород. Так что в целом можно сказать, что климат здесь относительно мягкий.

С другой стороны Старлайт на собственном опыте ощутила то, насколько люди восприимчивы к холоду — прохожие на улицах постоянно кутались в разного рода шубы, пальто, куртки и прочие заменители привычной ей тёплой шкурки. К счастью, у бывшей единорожки в распоряжении имелись мощные согревающие чары длительного действия, которыми она пользовалась, когда выходила на улицу. В какой-то момент беглянка даже решила, что, если подобная слякотная мерзость продлится и дальше, ей придётся нанести на подкладку пальто нагревательную рунную цепочку и таким образом прекратить отвлекаться на использование согревающих чар, когда холод начинает доставлять неприятные ощущения.

Превращённая единорожка вздохнула. Что ни говори, но она скучала по своему городу. И если честно, после всех передряг, что она пережила за последние несколько недель, ей… было попросту скучно!

«Уборка» в доме Сириуса Блэка оказалась делом трудным, но интересным. Заклинания, которые она находила на многих предметах, одновременно пугали и в то же время откровенно дразнили её любопытство — надо быть совсем уж безумным пони, чтобы наложить столь ужасные проклятия на вещи, к которым могли прикоснуться случайные жеребята… «дети», — поправила себя Старлайт. И они же дали ей понять, насколько люди не похожи на пони, отчего её даже передёрнуло при мысли о том, насколько ужасен их наплевательски-небрежный подход к жизни и смерти.

С другой стороны, у неё на родине к этому вопросу столь же наплевательски относились грифоны и драконы — известные любители мяса. Те, как правило, любили поиграть со своей жертвой, прежде чем сожрать её. Да и к нарушителям закона они относились гораздо жёстче и не ограничивались посадкой злодея в тёплую, комфортабельную темницу и ведением с ним душещипательных бесед — частенько наказанием у этих «мясоедов» служила смерть преступника. «Хорошо что Твайлайт не дракон», — невольно подумала Старлайт, неуютно поёжившись.

В любом случае даже её заурядная квартира в Косом переулке для неё предпочтительнее этого гадюшника, набитого смертельными игрушками, что лишь по недоразумению назывался «особняком на площади Гриммо, двенадцать».

Дом Сириуса был тёмным и сырым, почти как пещера, особенно учитывая правящие там бал пыль и плесень, успевшие покрыть за годы отсутствия хозяина все поверхности и предметы внушительным одеялом. Старлайт так и не смогла понять, почему маг упорно продолжал жить в этой берлоге, а не снял себе жильё получше. Учитывая виденные ею в доме явно старинные, а потому ценные предметы интерьера и искусства, на отсутствие битс… то есть галлеонов он вряд ли мог жаловаться, а потому это не могло быть причиной того, что он попросту не мог себе позволить что-то поприличнее. Да даже жить в лесу под кустом и то было бы лучше — по крайней мере, в подобной ситуации сама Старлайт выбрала бы именно такой вариант.

Однако одно из заклинаний, нанесённых на дом, действительно её впечатлило. Как объяснил Сириус, благодаря особым чарам, если не знать его точного адреса, невозможно ни увидеть этот дом, ни услышать, что в нём происходит, а также его невозможно нанести на карту или найти на карте место, где он находится. Вот действие последнего эффекта, создаваемого благодаря «заклятью ненаносимости», как его назвал хозяин особняка, бывшая единорожка и проверила, вернувшись в свою квартиру. И конечно же, даже после того, как её отвели в родовое гнездо семьи Блэк, она так и не смогла отыскать его на карте, хотя примерно и знала, где оно находится. Каждый раз, когда Старлайт пыталась это сделать, всё заканчивалось тем, что её взгляд неосознанно соскальзывал на совершенно другой район города, где искомого дома не могло быть по определению.

Мало того, на особняке лежали ещё и магглоотталкивающие чары. Старлайт почувствовала их, когда пересекла охраняемый ими периметр. Заклинание, абсолютно бесполезное в Эквестрии, оно считалось жизненно необходимым для магов. А ещё Сириус походя предупредил её о целом комплексе атакующих и защитных чар, многим из которых для срабатывания хватало одних лишь враждебных намерений незваного (или званого) гостя. Не будь рядом со Старлайт хозяина дома, присутствие которого позволило ей беспрепятственно пересечь защитный барьер, то проклятья на голову беглянки обрушились бы, едва она хоть шаг сделала бы с тротуара на ведущие ко входной двери ступеньки. Притом никаких предупреждений нарушитель не увидит: просто «Бум!» — и вот ты уже пускаешь слюни где-нибудь под кустом в соседнем парке.

А уж попытка прорваться сквозь это многослойное нагромождение заклинаний силой и вовсе будет форменным самоубийством.

Сириус буквально растаял от удовольствия, когда она чуть ли не полчаса наблюдала за эффектом их работы, поминутно разражаясь восхищёнными возгласами. А заодно отслеживая механизм их действия, о чём бывшая единорожка, конечно же, упоминать не стала. Уже к концу третьего дня Старлайт настолько разобралась в принципах действия этих охранных систем, что могла скопировать любую из них. Правда, признала она с содроганием, использовать заклинание выворачивания наизнанку на ком-то живом — поистине излишняя, бесцельная жестокость. Подобное понравится, пожалуй, разве что какому-нибудь безумному грифону или дракону, и слава Фауст, что эти народы не могут использовать подобную магию!

Домовой эльф Кричер оказался той ещё мразью: ленив, ворчлив, склочен, и с ним было не то, что неприятно разговаривать, а даже видеть его кислую рожу — и то было противно. Его преданность, что с готовностью признал Сириус, была, как минимум, сомнительной. Как объяснил маг, единственная причина, по которой его до сих пор не выкинули за дверь, вручив старые трусы, ибо ничего лучше он попросту не заслуживал — потому что, цитата: «…он знает слишком много секретов. Любой из многочисленных врагов семьи Блэк будет счастлив заполучить его в свои руки». Из-за этого Сириус был вынужден держать поганца при себе, отчего они оба страдали.

При их первой встрече на кухне домовой эльф совершил большую ошибку, назвав Старлайт магглорожденной.

— Кричер! — заорал покрасневший от гнева Сириус.

Прежде чем маг успел что-то ещё сказать, Старлайт прервала его — ибо уже знала из прочитанных книг, что домовик имел в виду. И что на это следует ответить.

— Сириус, позволь мне самой разобраться с ним, — быстро сказала беглянка и развернулась к эльфу, уперев руки в бока. — Кричер, я понимаю, что ты, как и твои предки, уже несколько поколений служишь семье Блэк. Сириус уже предупредил меня, что ты считаешь семью Блэков воплощением истинной магической семьи, история которой насчитывает больше пятисот лет. Однако, — её тон резко похолодел, — ты совершенно ничего не знаешь обо мне. Ты далеко не так умён, как о себе возомнил, иначе не стал бы строить предположения о моём прошлом, основываясь исключительно на том, как я выгляжу или веду разговор.

Старлайт невидящим взглядом посмотрела поверх его головы. Может, она больше не в Эквестрии, но это не значит, что пони-будь… «кому-нибудь» позволено плохо отзываться о её семье — даже если в прошлом у неё и были разногласия с отцом и матерью.

— Мои родители были магами, так же как и их родители. И родители их родителей. И такое положение дел не менялось как минимум всю последнюю тысячу лет. Тебе понятно? — Старлайт, прищурившись, вперилась взглядом в лицо домовика и слегка наклонила голову.

Сириус ошалело уставился на женщину перед собой. Нет, он, конечно, знал, что она только недавно приехала в Англию, но, как ему казалось, это лишь подтверждало, что она не происходила из чистокровной семьи. Ни поведение, ни манера речи — его молодая помощница вообще никак не выдавала того, что может происходить из древнего магического рода.

На столь внезапную отповедь Кричер только скривился от гнева, но, инстинктивно чувствуя скрытую за её словами правду, не сказал, что она врёт. Единственными словами, которые Старлайт сумела разобрать в том, что он угрюмо пробубнил себе под нос, было «предательница крови». То, что наглый домовик имел в виду, она также знала — об этом говорилось в книгах по истории, купленных несколько месяцев назад. Самой Старлайт идея о политическом или магическом неравенстве — что у людей, что у пони — была совершенно чужда. И те, и другие равны меж собой, и оценивать их стоит по делам, а не по длине родословной, хвоста, рога или размаху крыльев. К сожалению, в Эквестрии хватало высокородных придурков, что думали иначе, и кое с кем из них она даже сталкивалась. А теперь ещё и здесь та же песня. Обидно.

О, бывшая единорожка, конечно, знала, что существуют заклинания и артефакты, которые могут испортить хоть пони, хоть человека. Ужасные по своей сути, они извращают сущность того, кто ими пользуется, превращая доброго пони в нечто совершенно противоположное тому, чего те хотели достичь в жизни. Примером такого мог послужить печально известный Амулет Аликорна. И у Старлайт не было никакого желания с подобным не то, что связываться, а даже просто оказаться где-то поблизости.

Однако презирать кого-то за то, что он использует свою магию как-то иначе? Это же абсурд! Это всё равно что единорог будет игнорировать способности пегасов и земнопони, считая их недомагией. За подобные заблуждения, можно легко поплатиться, причём — смертельно, что может подтвердить любой стражник в Вооружённых силах Эквестрии! Но верно и обратное. Пони каждого из трех племён творили свою магию абсолютно по-своему, но всегда максимально эффективно.

К тому же в мире людей нет никаких кьютимарок, способных разделить друзей. Да кому какая разница, кто какой магией пользуется? Главное, чтобы не причинял вреда и не мешал жить другим. Но если уж кто-то ранил пони-будь или причинил ему боль, то, кем бы он ни был, этот человек или пони должен понести наказание за свои преступления независимо от его намерений или социального положения. Никто не должен стоять выше закона. Именно так Старлайт и управляла своим городом. И все там были счастливы, пока мисс Привилегированная Принцесска и её Любящие-Совать-Нос-Не-В-Своё-Дело Подруженьки не пустили всё Дискорду под хвост.

— Как будто эти слова что-то для меня значат, — произнесла Старлайт, закатив глаза. — Для меня в них смысла не больше, чем в слове «чистокровный». Кому ни вскрой горло, а кровь у всех будет красная.

На мгновение в доме воцарилась едва ли не звенящая от напряжения тишина.

— Кричер, — наконец обрёл дар речи Сириус, — заткнись и иди, уберись в ванных комнатах.

Кричер снова что-то буркнул и исчез, использовав эльфийскую версию телепортации. Старлайт уже исследовала это заклинание, устроенное заметно лучше и с большим количеством блоков, обеспечивающих безопасность, чем местная «аппарация», но тем не менее уступающее эквестрийскому телепорту.

— Раньше вы никогда не упоминали о своей чистокровности, — через мгновение обернувшись к бывшей единорожке, обвиняющим тоном сказал Блэк.

— Так вы и не спрашивали, — ответила беглянка, взглянув ему прямо в глаза, и добавила холодно: — Полагаю, на этом моя работа у вас окончена?

Тон её слов заставил мужчину покраснеть.

— Нет, останьтесь, пожалуйста, как ни крути, но мне всё ещё нужна помощь в уборке дома, — всё же выдавил он из себя, глядя в сторону, затем помолчал и добавил: — Просто вы ведёте себя иначе чем чистокровная девушка вашего возраста, вот почему я… — Сириус запнулся и замолчал.

— Дома это никогда не имело особого значения. А здесь тем более не важно. Важно лишь то, насколько хорошо кто-то выполняет свою работу.

Мужчина медленно кивнул, отчасти соглашаясь с её словами, а затем усмехнулся.

— Что ж, похоже, раз уж вы можете проследить свою магическую родословную на тысячу лет назад, то мой род на вашем фоне выглядит как сборище новичков-аутсайдеров. Полагаю, моя мать рухнула бы в обморок при встрече с таким выдающимся представителем древней династии, — натянуто улыбнулся Блэк.

— Безусловно, — фыркнула бывшая единорожка. — Итак, продолжим?

После этого случая Кричер держался подальше от неё. Первое время, заметив Старлайт, ушастый упрямец начинал бормотать себе под нос всякие гадости, направленные в её адрес, однако очень скоро, получив пару раз по ушам от Сириуса, прекратил это делать, ибо у «мерзкой грязнокровки, окрутившей хозяина» оказался отменный слух. Старлайт такое положение дел вполне устроило — если он прекратит с ней открыто враждовать, то и она не станет его трогать. Себе домовик может думать всё, что хочет, но пока он не оскорбляет её в лицо, беглянка также не станет принимать ответных мер.

Да и то, что там стряпает Кричер и как бы этой стряпней случайно (или не случайно) не отравиться, Старлайт совершенно не волновало — просто каждое утро, прежде чем телепортироваться в дом номер двенадцать, она заказывала себе в ближайшей кафешке обед и ужин на вынос, не забывая надежно запечатать все купленные вкусняшки.

Поскольку Сириус с самого начала взял себе за правило платить ей в конце каждого дня, Старлайт практически не трогала свой банковский счёт. Деньги как таковые ей не особо были нужны, но принцип есть принцип — бесплатно она не работала. Никто не должен трудиться бесплатно. И потому отношение домовых эльфов к работе — коротышки, как всем известно, не получали со своих хозяев денег — её немного нервировало. С другой стороны, эльфы — совершенно иная, отличная что от пони, что от людей раса. И Старлайт по собственному опыту ещё со времён жизни в Эквестрии знала, что нельзя проецировать свои ожидания на других существ — подобное всегда заканчивается неприятностями.

Сириус не был бы Сириусом, если бы не начал подкатывать к ней с момента знакомства. И хотя Старлайт, безусловно, было приятно, что он считал её привлекательной, но идея свиданий и прочих обнимашек с мордочкотыканьем на данном этапе настолько расходилась с её планами, насколько это вообще возможно. Кроме того, если уж быть до конца откровенной, при всех своих несомненных достоинствах, Блэк был человеком, а не пони. А лица людей были такими… плоскими. Да и диапазон выражений этих самых лиц был очень уж… ограниченным. Ей требовалось к этому привыкнуть, и вообще…

Тем не менее беглянка тоже флиртовала в ответ. Они оба наслаждались общением, беззаботно подшучивая друг над другом, когда им в очередной раз приходилось иметь дело с очередной опасной дискордовщиной, которой был буквально напичкан этот старый особняк. Они даже пару раз поужинали после работы в дорогих ресторанах — как на магической стороне, так и на маггловской. И это оказалось на удивление приятно. Возможно, она всё-таки даст ему шанс. Конечно же, как-нибудь потом, не сейчас…

Когда Сириус внезапно сообщил ей, что собирается посетить Эквестрию по приглашению принцессы Твайлайт, чтобы навестить своего крестного сына Гарри Поттера, Старлайт едва не запаниковала, но быстро успокоилась, когда осознала, что ей, во всяком случае пока что, ничего не угрожает. Ведь между Энн Буршье, Брайт Стар и Старлайт Глиммер нет никакой связи, потому нипони не сможет её разоблачить. Да и если на той стороне всё шло как задумывалось, то розыск Брайт Стар должен будет начаться, как минимум, через несколько недель. И потом, она всё равно не собирается в ближайшее время демонстрировать свой родной единорожий облик всем желающим.

В результате из-за внезапного отъезда Сириуса беглянка на целую неделю осталась без работы. Впрочем, Блэк любезно разрешил ей взять кое-какие тома из домашней библиотеки, предварительно проверив на отсутствие на них семейных проклятий. Книги, которые она в результате выбрала, были сочтены достаточно безопасными для того, чтобы вынести их из дома.

Первая была посвящена политике Магической Британии за последние триста лет вплоть до 1920 года — собственно даты публикации данной монографии. Другой том вычурно именовался «Природное благородство: магическая генеалогия» и был посвящён так называемым чистокровным семьям и их биографиям за последние двести лет. Самое удивительное в этих двух книгах то, насколько часто описываемые в них события пересекались между собой.

Но ещё интереснее были заметки на полях, написанные прошлыми главами рода Блэк. Они оказались очень полезными и раскрывали скрытые от широкой публики истинные причины некоторых событий — будь то зависть или романтические чувства, — которые в результате и привели к некоторым историческим потрясениям. Кроме того, там хватало интересных секретов и, как выражался Сириус, чужих «скелетов в шкафах», которые при желании можно использовать для шантажа.

Правда, если уж говорить откровенно, половина обнаруженных ею подходящих, по мнению авторов заметок, для шантажа секретов была бы абсолютно бесполезной, не будь маги настолько одержимы этой нелепой идеей чистоты крови.

Вся эта мышиная возня казалась глупостью сродни драке из-за совочка в песочнице… только вот за эту глупость лилась кровь и умирали люди. Судя по тому, что Старлайт узнала, маги и ведьмы могут быть столь же мелочными, как и жеребята-школьники, только, в отличие от последних, маги вытворяют куда больше, чем просто обижают пони насмешками или даже изгоняют из города. Эти… люди улаживали свои разногласия с помощью мерзких заклинаний и дуэлей, которые фактически являлись узаконенным вариантом убийства. Речи о нравоучительных беседах или хотя бы изгнании куда подальше даже не шло — только бесконечные кровавые разборки, выкашивающие целые поколения магов. Неудивительно, что число чистокровных родов за последние триста лет уменьшилось до двадцати восьми!

Нет, Старлайт, конечно, с радостью как-нибудь отомстила бы принцессе Твайлайт, но даже в самых яростных своих фантазиях она никогда не желала ей смерти! Наоборот, единорожка хотела, чтобы та жила и страдала — так же, как страдала она сама, после того как принцесса обманом свергла её с пьедестала. Ведь что ни говори, а Старлайт действительно выгнали из города, который она же и основала! Всякий раз, когда Старлайт вспоминала о перенесённом ею унижении, её кровь едва не закипала от гнева. Унижение для мисс Фиолетовой Выскочки — неоднократное, длящееся годами — это в самый раз, это Старлайт по душе. Но убивать эту клушу? Нет, определённо нет.

Третья книга из библиотеки Блэков была посвящена чарам, и Старлайт даже пришлось купить в книжном магазине четырёхтомник «Древние руны», чтобы разобраться в ней.

Всю неделю Старлайт безвылазно просидела дома, штудируя литературу, и выходила на улицу лишь для того, чтобы купить пожевать, не желая тратить время на готовку — она с нетерпением ждала возвращения Сириуса, который должен был появиться уже послезавтра.

Теперь, когда превращённая единорожка гораздо лучше понимала подноготную здешней жизни, ей понадобилось всего несколько книг посовременнее, чтобы окончательно получить представление о нынешнем политическом климате. И она была уверена, что Сириус будет рад побаловать её крохами сведений об участии его семьи в важных событиях, произошедших уже после издания этих книг. Его сведения, пусть даже устаревшие на десяток лет, станут неоценимым подспорьем в разработке стратегии дальнейших действий. А затем Сириус может начать знакомить её с текущими движущими силами и подводными течениями в политической среде, чтобы она смогла претворить свои планы в жизнь.

В прошлом ей было намного проще добиться нужного, когда у пони были свои причины следовать её планам. Личный интерес мотивирует куда лучше, чем любое принуждение, а уж тем более уговоры пони-будь сделать что-то добровольно. Если у нужных ей пони есть что защищать или они желают что-то заполучить, то они куда охотнее сделают то, что ей необходимо, чем под непрерывным воздействием просьб и увещеваний. А если при этом действовать достаточно тонко, те и вовсе могут решить, что это была исключительно их собственная идея.

–=W=–

Элли, осторожно балансируя на балке, изучала места, где потолок смыкался со стеной. Под ней, ярдах в десяти, лежал практически пустой Большой зал. Что потолок над ней, что стропила, на которых она стояла, отображали ночное небо, раскинувшееся над Хогвартсом. Её теневая маскировка оказалась довольно эффективной на фоне темноты, главное избегать область с луной — в конце концов буквально две ночи назад было полнолуние, а тёмную фигуру на фоне яркого светящегося пятна даже слепой заметит.

Взбираясь под потолок, чейнджлинг ожидала, что ей будет трудно рассмотреть балки, но, как оказалось, сверху на них никаких чар иллюзии наложено не было, что, в принципе, имело смысл. Во-первых, для кого там эту иллюзию показывать, для сов? Во-вторых, даже окажись там кто-то из учеников, что бы он увидел? Просто иллюзию пола и столов на месте стропил. Нет, оно, может, и забавно, когда выглядит так, будто идёшь по воздуху… только балки сквозь подобную иллюзию, скорее всего, придётся искать наощупь, рискуя ежесекундно свалиться, а это уж точно удобным не назовёшь.

И потом, те самые совы часто летают среди балок, когда доставляют почту во время завтрака. И если бы стропила со всех сторон скрывала иллюзия, делая их практически невидимыми, пернатые наверняка бы постоянно с ними сталкивались. Вряд ли кто-то обрадуется, если ему в тарелку с высоты в десять ярдов свалится оглушённая сова.

К счастью, домовые эльфы регулярно убирали паутину, перья и пыль, скапливающиеся под потолком — они же не хотели, чтобы весь этот мусор падал в еду! С одной стороны, ей не стоило бояться, что многослойный ковёр пыли выдаст, где она проходила, но с другой — и это главное! — девочка из-за этого не могла просто взять и оставить свои банки в каком-нибудь дальнем тёмном углу — ей придётся прятать их в чём-то, что трудолюбивые домовики не смогут сдвинуть или хотя бы открыть.

Элли развернулась, собираясь перепрыгнуть на следующую балку, когда снизу раздался голос:

— …Комната просто огромна! Неудивительно, что они её так долго изучали и разбирали её содержимое.

Как оказалось, акустика здесь, под потолком, просто феноменальна. Элли аккуратно выглянула из-за балки и увидела двух парней-слизеринцев курса с четвёртого-пятого.

— Это да, — громко вздохнул один из парней, не тот, что говорил раньше, — но вряд ли всё настолько плохо. Учитывая размеры, сомневаюсь, что они за это время отыскали там все нычки. Было бы интересно пошариться там самим, авось отыщем скрытый тайник или даже целую комнату?

— Ерунда, — возразил его товарищ. — Сами-то профессора знают поисковые чары куда покруче тех, которым учат нас. Потому не стоит даже пытаться. Все уже отыскано до нас.

— Думаешь?

— Уверен.

Элли замерла. Опа! Тайная комната! До сих пор она избегала этого места. Но студенты внизу правы: профессора и другие специалисты уже тщательно исследовали её и вскрыли все укромные места. А где лучше всего сделать тайник? Там, где всё только что хорошо обыскали. Ученики, даже в порыве неуёмного энтузиазма и любопытства, не станут копаться, потому что будут думать, что всё ценное уже нашли, а профессора туда тем более не полезут, доподлинно зная, что искать уже нечего.

Девочка быстро вернулась к двери, скрытой в дальней части зала под потолком, и прошмыгнула через неё в тайный туннель, ведущий к полу.

Донельзя довольная, Элли вприпрыжку бежала по лужайке перед Хогвартсом, направляясь к замку. Ей удалось! И удалось в последний момент — поезд из Лондона прибудет всего через час! Вчера весь день она тщательно осматривала главный зал Тайной комнаты и прилегающие к нему помещения. О, сколько там имелось возможностей для творчества!

В конце концов она решила, что больше всего для её целей подойдёт такое место, к которому она сама сможет иметь доступ, но другим попасть туда будет достаточно проблематично — чтобы никто не наткнулся на него чисто случайно. Тщательно всё обдумав, Элли в итоге сегодня днём выбрала два тайника, лучше всех соответствующих поставленной задаче.

Один из схронов находился в обширном холле неподалёку от выхода из трубы, что вела вниз из туалета для девочек. Там за парой выпавших кирпичей оказалась ниша размером с её голову, куда легко поместились две банки, которые девочка скрыла, тщательно сымитировав изначальную кирпичную кладку, что идеально слилась с остальной стеной. Единственное, чем это место выделялось — небольшим, начертанным в углу одного из кирпичей на уровне пола символом, которым линги обычно отмечали местоположение тайника. Другой тайник расположился под новёхонькой, выполненной в полный размер, но подозрительно лëгкой, чтобы быть сделанной из настоящего камня статуей змея, установленной в Тайной комнате, для чего ей пришлось выкопать в полу небольшую яму. Здесь поместилось ещё две банки стратегического запаса еды.

Оба тайника Элли залила водонепроницаемой зелёной слизью, а поверх начертала руны стазиса. Опять же, место было помечено на соседнем камне, так что любой линг без особых проблем сможет обнаружить тайник. Теперь, если вдруг что-то случится или по какой-то причине иссякнут или пропадут основные запасы, у неё под копы… рукой есть запас пищи, который вряд ли сможет найти кто-то посторонний и которого хватит, чтобы успеть придумать новый план по добыче еды… или же и вовсе банально сбежать.

Теперь оставалось лишь спрятать в ключевых местах замка — тех, которые, насколько она знала, в первую очередь проверит любой инфильтратор — инструкции, как добраться до устроенных ею тайников. Так что, если кто-нибудь из соотечественников окажется здесь, он не останется совсем уж без ресурсов.

А ещё Элли была уверена, что к лету ей удастся скопить целый набор банок, до краёв залитых концентрированной любовью. И тогда ей не придётся жить впроголодь, экономя запасы еды на летних каникулах.

Ах, если б только где-то рядом нашёлся ещё хоть один линг, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой!

Измученная одиночеством, Элли иногда даже задумывалась над тем, а не стоит ли рискнуть попробовать вернуться через портал и поискать других лингов. Ведь если она возьмёт с собой побольше банок с любовью, то сможет действовать гораздо эффективнее, не тратя время и силы на поиски пропитания. Но потом инфильтратор-кадет вспоминала то дискордово заклинание, которое стражники использовали для обнаружения лингов. Да и если говорить откровенно, она была уверена, что после её прорыва пони значительно ужесточили меры по охране портала. Ей тогда крупно повезло, но второго шанса, скорее всего, не будет. Иначе говоря, подобная попытка вернуться наверняка обернётся провалом, а значит, этот план плохой. Ей просто придётся смириться — она осталась последней выжившей там и единственным лингом здесь.

Похоже, придётся терпеть одиночество до тех пор, пока она не заведёт собственный улей. Да и вообще, сможет ли она это сделать? Элли понятия не имела, возможно ли такое в принципе, не говоря уже о том, что для этого требуется. Судя по тому немногому, что она помнила из информации, полученной через коллективный разум Улья, теоретически подобное вполне возможно.

Девочка помотала головой, пытаясь выбросить из неё эти грустные мысли. Пусть рядом с ней не было ни единого линга, но теперь у неё есть друзья-люди. Так себе замена, если честно, но всё же лучше, чем ничего.

Но главное, что у неё наконец-то появился собственный дом. Гоблины пообещали, что в него можно будет заселяться, едва наступят летние каникулы, и надо будет подготовить его к постоянному проживанию. Что ж, похоже, лето выдастся довольно напряжённым.

Гоблины также предложили ей несколько вариантов, где можно открыть ресторан. Элли сразу отказалась от одного из них, поскольку он находился слишком уж близко к недавно открывшемуся в Косом переулке офису эквестрийского посольства. И пусть офисом, по существу, была обычная комната со столом и сидящим за ним секретарём, а также новеньким камином, рисковать не стоило. А вот два варианта в Хогсмиде, причём оба — на центральной улице деревни, — ей понравились куда больше.

Преимуществом первого помещения, красовавшегося напротив «Трёх мётел», было то, что находилось оно неподалёку от прочих заведений общепита с собственными каминами, а уж пребывание между «Сладким королевством» и магазином шуток Зонко точно не повредит бизнесу.

Второе здание стояло напротив «Магазина перьев Писарро». Через дорогу находилось отделение совиной почты. Место выглядело более перспективным несмотря на то, что дальше по проулку размещался паб «Кабанья голова». Помещение было довольно просторным даже ещё до того, как на него наложили чары незримого расширения. К тому же, цена его оказалась существенно ниже. Последнее заставило задуматься, а не из-за соседства ли с «Кабаньей головой» оно такое дешёвое? Если данное заведение окажется местом злачным, то в таком случае лучше не рисковать. А то, сэкономив сейчас, можно всё потерять потом. Другим недостатком второго варианта было то, что тогда её заведение окажется слишком близко от представительства эквестрийского посольства, открывшегося и в Хогсмиде. Конечно, не настолько, как в Косом переулке, где их разделяла бы всего одна стена, но всё равно буквально в шаговой доступности. Первый вариант в этом смысле казался более предпочтительным.

Что ж, у неё пока предостаточно времени, чтобы всё ещё раз обдумать и принять решение. С этим проектом явно спешить не стоило.

К тому же здесь абсолютно никто не подозревал, что она не та, за кого себя выдаёт. И следов, ведущих к ней, тоже не существовало. С точки зрения разведчика-инфильтратора, её случай можно считать примером идеального внедрения. Единственное, что может всё порушить, это если она сама допустит фатальную ошибку и выдаст себя.

Конечно же, совершать подобную ошибку она не собиралась от слова «совсем». Более того, она даже планировала как можно меньше пересекаться с директором и его заместительницей. И уж точно она даже и не думала хоть как-то выделяться и совершать что-то, что может привлечь к ней излишнее внимание.

В конце концов не стоит создавать себе проблемы на ровном месте.

–=W=–

Вернувшись в Хогвартс, Гарри с головой окунулся в подготовку к предстоящему матчу по квиддичу. До игры оставалась всего неделя, поэтому Вуд как с цепи сорвался, ежедневно перед ужином устраивая им выматывающие тренировки. И Гарри был вынужден это оценить — усталость от непрерывных усилий не давала пролезть в голову дурным мыслям обо всём том, что плохого может случиться во время матча. Тренировки в этом плане оказались явно получше уроков, еды и выполнения домашки, во время которых он не мог сосредоточиться на обсуждаемой теме. Но хуже всего было время, когда он лежал в кровати, пытаясь заснуть.

Последнее время Гарри стало казаться, что он натыкается на Снейпа едва ли не всюду, куда бы только ни пошёл. Временами мальчик гадал, а не следует ли Снейп за ним по пятам, норовя застукать его лично. Неужели Снейп действительно его преследует? Да не может такого быть, глупость какая-то! Тем не менее маг постоянно оказывался именно там, где находился Гарри, притом всё время злобно зыркая на ненавистного мальчишку.

У Гарри даже порой возникало ужасное подозрение, что Снейп способен читать его мысли.

К счастью, девчонки постоянно держались рядом с ним и приглядывали за его тылом.

В день матча от переживаний у Гарри аж начало крутить живот, отчего его немного мутило. Все попытки друзей приободрить юного мага пропали втуне. Даже когда они заявили ему, что будут держать палочки наготове, чтобы среагировать сразу, когда что-нибудь произойдёт, это помогло лишь на пару минут, и уже вскоре мальчик снова нервно кусал нижнюю губу и пустым взглядом смотрел куда-то перед собой, пока кто-нибудь из девчонок в очередной раз не толкала его локтем, чтобы хоть немного растормошить.

И неизбежно он в конце концов каждый раз приходил к одному и тому же вопросу: собирается ли Снейп снова проклясть его.

Однако, к своему огромному облегчению, когда мальчик наконец собирался с силами, готовый покинуть безопасную раздевалку и выйти на поле, раздался крик Фреда Уизли, выглянувшего наружу:

— Мерлиновы подштанники! Да на трибуне сам директор!

Гарри едва не рухнул на пол от облегчения.

— О, теперь Снейп ни за что не осмелится сделать мне гадость! — громко рассмеялся он. — Теперь я в безопасности!

Когда команды вышли на поле, Снейп выглядел разъярённым — как-никак ему сорвали все планы!

Эта игра стала одной из самых коротких в истории Хогвартса. Что зрители, что сами игроки — в первую очередь, из противоположной команды — оказались просто поражены, если не сказать шокированы произошедшим, отчего даже сами хаффлпаффцы не слишком злились из-за своего стремительного проигрыша, настолько поразила их скоротечность встречи. Даже профессор Снейп, так и норовящий несправедливо засудить гриффиндорцев, при всём возможном желании не смог изменить ситуацию.

К тому времени, как Гарри, приняв душ, добрался до гриффиндорской гостиной, вечеринка уже была в самом разгаре. Скуталу и Джинни решили, что раз уж на улице отличная погода — то есть не лил дождь, то им больше всего хочется полетать. Было ещё светло, да и напряженное ожидание последних дней наконец пропало, поэтому они вдвоём, обернувшись пони, рванули к двери и галопом помчались по коридорам наружу, выкрикивая на ходу какие-то пегасьи кричалки.

Гарри покачал головой и повернулся было к чаше с пуншем из тыквенного сока, но быстро остановился, припомнив, что совсем недавно поблизости от неё крутились близнецы и скорее всего (он почти в этом не сомневался) что-то в неё добавили. Потому мальчик быстро отошёл к столу и взял с него запечатанную бутылку сливочного пива. А ещё кусок торта — уж кто-кто, а эльфы не позволили бы двум юным приколистам испортить их стряпню.