Если б желания были понями...

122. Результаты

Погружённый в мрачные думы Гарри почти не обратил внимания, что его отражение превратилось в пони и встало рядом с мамой. И это его отражение выглядело грустным, несмотря на то что мама крепко обняла его своим крылом. Жеребёнки попытались сплотиться вокруг них как можно теснее, подбадривая зазеркального Гарри. Кроме них Гарри заметил вдалеке нечёткую, размытую фигуру странного чёрного единорога, у которого явно было что-то не так с рогом, а на спине было что-то, похожее то ли на прозрачный плащ, то ли на крылья насекомого; странный единорог медленно уходил прочь, а рядом с ним парило нечто небольшое и вроде бы красное.

Квиррелл выругался и грубо оттолкнул Гарри от Зеркала.

— Уйди с дороги, — зло рыкнул он.

Гарри взвыл от боли, споткнулся, но сумел сохранить равновесие. Его лицо было бледным, он весь покрылся липким потом.

— Дай мне поговорить с ним… — приказал тот странный, но чем-то смутно знакомый голос. — Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня…

— Учитель, — возразил Квиррелл, — вы ещё недостаточно сильны!

— У меня достаточно сил… — отрезал резкий голос. — Для этого вполне достаточно…

Гарри застыл на месте, слишком напуганный, чтобы сделать хотя бы движение. Он словно прирос к месту и был не в силах пошевелиться. В оцепенении Гарри смотрел, как Квиррелл начинает разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол, и профессор медленно повернулся спиной к своему пленнику. Оказалось, он был совершенно лысым.

— Гарри Поттер, — насмешливо произнёс Квиррелл, — с огромным удовольствием представляю тебе моего учителя, временно избравшего себе пристанище на моём затылке — лорда Волан-де-Морта!

Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые. Весь вид жуткого двойника вызывал ужас и отвращение.

— Гарри Поттер, — прошептало лицо.

Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.

— Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, призраком, химерой… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Но ведь всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой разум и своё сердце… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе своё собственное тело… — Его глаза сузились. — Ты ведь знаешь, как добраться до Камня, не так ли?

Гарри не стал слушать, что ещё хочет сказать ему эта рожа, и неуклюже кинулся к двери на противоположной стене комнаты. Он даже сумел уклониться от пущенного ему в спину заклинания, которое бессильно разбилось о стену, но следующее всё же настигло его, и мальчик рухнул на землю, обмотанный верёвками словно кукла. Тишину комнаты разорвал его жалобный крик от очередного приступа невыносимой боли в сломанной руке.

Похоже, он на несколько мгновений потерял сознание, поскольку пришёл в себя только в тот момент, когда ужасная рожа нависла над ним. Жуткие губы раздвинулись в подобии улыбки и вновь зазвучал мерзкий голос:

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с Зеркалом… но, оглядываясь назад, решение очевидно. — Он помолчал секунду, затем ужасно улыбнулся. — Понимаешь? Оглядываясь назад!

Гарри уставился на своего грозного врага, слишком напуганный, чтобы отреагировать на шутку, но Квиррелл угодливо хихикнул.

— Это действительно очень просто… — закатила глаза страшная пародия на человеческое лицо. — Только тот, кто не хочет использовать Камень, может забрать его из Зеркала… А ты ведь не хочешь его использовать… не так ли?

Гарри отчаянно замотал головой.

— Хорошо… хорошо. — Монстр вновь жутко улыбнулся, его тело неуклюже опустилось на одно колено и начало странным образом откидываться назад, пока красноглазое лицо не придвинулось к мальчику почти вплотную. — Как только он окажется у меня, я займу… тебя… Твоё тело мне подойдёт… как думаешь?.. Я стану тем… кто сделал меня призраком… Идеальная месть… Возвращение собственного тела за счёт своего недоубийцы…

— Мама и друзья будут искать меня! — в отчаянии выпалил Гарри.

Лицо издало короткий злобный смех.

— Как только Камень станет моим… и ты, и он будете спрятаны далеко-далеко отсюда… Никто не найдёт тебя, пока я без остатка не поглощу тебя… твою душу. Думаю… день летнего солнцестояния… будет… в самый раз. Чары, что трансфигурировали стул в Квиррелла… легко дотянут до… нашего возвращения… И у нас будет идеальное алиби… Мадам Помфри будет клясться… что Квиррелл пробыл у неё… весь день! — радостно улыбнулась рожа. — А та скотина… которую ты кличешь своей мамой… во всём станет винить… Дамблдора… а не бе-бе-бедного, з-за-заик-к-кающ-щ-щегося меня… Это вобьёт мощный… клин между ней и магами, — добавил он с мрачным торжеством на своей пародии на лицо. — А теперь… Давай!.. Его!.. Сюда!..

Гарри почувствовал, как взгляд Волдеморта буквально пронзил его насквозь. Мальчик попытался закрыть глаза, но ничего не вышло. Прошлый год словно кинолента, запущенная в обратную сторону, понёсся у него перед глазами.

Внезапно раздался хлопок, и Квиррелл кубарем полетел через всю комнату прочь от Гарри.

— Ох, Квиррелл, как ты мог? — раздался разочарованный голос Дамблдора.

В тот же момент раздался громкий вскрик, полный ужаса.

— Гарри! — воскликнула его мама.

Мальчик скорее услышал, чем увидел, как она бросилась к нему, и почувствовал, как её руки поднимают его голову. Он смотрел на свою любимую маму, но ничего не видел — слёзы облегчения туманили взор. Мгновение спустя верёвки исчезли, а ещё через секунду его омыл невероятно мощный поток исцеляющих заклинаний, мгновенно избавив от множества небольших ран, а разные синяки и ссадины просто исчезли, разве что рука продолжала ужасно болеть, но с этим уже можно было жить. Правда, Гарри всё ещё чувствовал себя смертельно уставшим, но теперь у него хотя бы не расплывалось всё перед глазами, словно он забыл надеть очки.

Мама пришла на выручку. Они наконец сообразили, что его похитили, и где он находится. Теперь всё будет хорошо. Даже ещё лучше.

Мгновение — и вот уже на месте человека стояла грозная аликорна, упёршись в пол всеми четырьмя копытами и широко распахнув крылья, и зло сверлила взглядом того, кто посмел причинить боль её жеребёнку. Гарри увидел, как вокруг её копыт вспыхнуло пламя, отчего каменный пол вокруг них начал краснеть.

— Квиринус, — мягко сказал Дамблдор. — Неужели всё это время это был ты?

— Это Волан-де-Морт! — попытался выкрикнуть Гарри, но из горла не вырвалось ничего, кроме невнятного бульканья.

Волан-де-Морт явно не потерял контроль над ситуацией, поскольку именно он встретился лицом к лицу с директором, когда Квиррелл поднялся на ноги. Но услышали они всё же голос Квиррелла.

— Да-да, это был я! — рассмеялся безумный маг. — Мой господин, Волан-де-Морт, весь год прожил у меня на затылке! Прямо у вас под носом. А вы даже не подозревали! Слепые, безмозглые бараны!

— Удивительно, сколь многое можно сотворить под чарами «fidelius», не правда ли? — ухмыльнулось лицо Волдеморта. — Особенно, когда твой хранитель действительно умеет хранить секреты! — добавил он язвительным, резко звучащим полушёпотом.

Дамблдор печально покачал головой, а мама, продолжавшая возвышаться над Гарри, ахнула. Пламя от копыт уже начало подниматься по её ногам.

Мальчик почувствовал головокружение и весь передёрнулся от отвращения, когда увидел, как управляемое злым духом тело Квиррелла метнулось в дальний конец комнаты, продолжая оставаться спиной к ним. И неудивительно: человеческое тело просто физически неспособно так двигаться! Своими движениями Квиррелл сейчас скорее напоминал какую-то мерзкую куклу из фильма ужасов, которую дёргали за верёвочки.

— Квиррелл, сдавайся немедля, и я обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы разделить вас и попытаться спасти тебя, — твёрдо сказал директор, держа палочку наготове.

Вместо ответа одержимый маг яростно метнул в Дамблдора луч проклятья зелёного цвета, столь знакомого Гарри по ночным кошмарам, а через долю секунды такое же проклятье полетело и в маму. К немалому облегчению мальчика, они оба легко увернулись от смертоносных чар. Гарри с ужасом наблюдал за тем, как Квиррелл каким-то образом умудрялся произносить заклинания, делая пассы палочкой в правильном порядке у себя за спиной.

И в этот момент его мама ответила. Она взмыла в воздух подобно пылающей пони возмездия, несущей справедливую кару на кончиках своих крыльев. Там, где она стояла, пол треснул и раскололся, и на размякшем камне отчётливо отпечатались следы копыт. Фигура Твайлайт сейчас казалась сотканной не то, что из пламени — из самого солнца.

— КАК ТЫ ПОСМЕЛ НАПАСТЬ НА МОЕГО СЫНА?!! — проревела она.

Громогласный Кантерлотский Глас мамы Гарри перекрыл как рёв пламени, окутывавшего её тело, так и рёв огненного шквала, что она запустила в Квиррелла. Уже через пару секунд аликорна стала смещаться в сторону, не прекращая поливать его плотным потоком огня. Волны жара опалили вековые каменные стены комнаты. От нестерпимой жары Гарри буквально через несколько секунд весь покрылся потом.

Внезапно из сгустка пламени вылетело ещё одно заклинание — судя по всему, у Квиррелла было две палочки. Твайлайт снова изящно увернулась, на мгновение приклеившись копытами к потолку. Из того места, где, как думал Гарри, стоял Квиррелл, полетела целая россыпь торопливых, не имевших точной цели чар, отчего в самых неожиданных местах комнаты стали появляться выбоины, а то и воронки, а стены располосовали разлетающиеся во все стороны подобно шрапнели осколки.

Всё ещё лежащий на полу Гарри собрал остатки сил и кинул в гущу битвы «Slugulus eructo», заставлявшее противника выплёвывать слизняков. Поскольку он сейчас находился чуть выше уровня пола, у Гарри теплилась робкая надежда, что противник не заметит атаки с этого направления. Проклятье это было не особо мощным, но чем больше заклятий придётся отражать Волан-де-Морту, тем лучше для его мамы. А если Гарри его всё же зацепит, то и вовсе будет отлично.

Внезапно извергающийся на врага огненный поток погас, притом что огненный ореол, окружающий маму, продолжал угрожающе полыхать. Мгновение спустя щит, защищавший Квиррелла от огненного ада, исчез.

Гарри даже стало интересно: если Твайлайт сейчас выглядела настолько грозно, то как же воспылает принцесса Селестия, когда по-настоящему рассердится? Правда, едва попытавшись себе представить такую картину, мальчик испуганно вздрогнул и зябко поёжился.

— Сдавайся или пожнёшь последствия своего злодеяния! — проревела аликорна и снова послала в одержимого мага сгусток огня.

В ответ тот разом метнул в обоих своих противников лучи ядовито-зелёного цвета, столь характерного для Непростительного проклятья. Твайлайт и Дамблдор вновь уклонились от атаки, притом директор добавил парочку проклятий от себя в довесок к тому огненному шару, что вновь окружил Квиррелла.

Гарри со всей доступной скоростью поднялся на ноги и постарался ретироваться как можно дальше от места событий. Ему постоянно приходилось уворачиваться от опасных заклинаний, но даже так он продолжал кидать слизневые чары в ту область, где, как ему казалось, находился злой маг, тратя все свои оставшиеся силы. Без палочки чары выходили слабыми и не очень точными, но это было лучше, чем ничего.

Что касается маминых атак, то в них не было ни хитростей, ни уловок — лишь чистая, грубая мощь, бурным потоком сметающая всё на своём пути.

Если верить историям, которые Гарри успел прочесть или услышать про Волан-де-Морта, ему в своё время вполне было по силам сразиться на дуэли с любым из них и даже выйти из этой схватки победителем. Если эти истории не были преувеличением, по силе и мастерству он, похоже, был примерно равен Дамблдору, а может, даже маме Твайлайт. Но Квиррелл, в отличие от Волдеморта, был самым заурядным магом, в придачу одержим призраком, обладающим крайне ограниченными возможностями. К тому же Гарри очень надеялся, что лысый маг успел ослабеть как из-за одержимости духом, тянущим из него силы, так и от той кучи чар, что ему пришлось наложить за этот долгий день. При этом его противники были хорошо отдохнувшими и полными сил — по крайней мере, магических.

Из той области, которую Твайлайт не прекращала поливать потоком пламени, всё так же вылетали разнообразные лучи и сгустки чар, бьющие неприцельно во все стороны, но было заметно, что их сила и частота неуклонно снижались. Да и то, что им приходилось буквально продираться сквозь море магии его мамы, мощи отнюдь не прибавляло.

Судя по тому, что аликорна неожиданно перенаправила огненный поток в другой угол комнаты, Квиррелл попытался сбежать. Внезапно мама оборвала поток пламени, после чего стало видно Квиррелла, припавшего на колено. Одну палочку он держал в руке, вторая валялась на полу. Нервно порывшись в кармане, он вытащил небольшой предмет и тут же бросил его рядом с собой, затем попытался схватить отброшенную ранее палочку.

— Ну уж нет! — рявкнула Твайлайт и швырнула в него какое-то заклинание.

Мгновенно поставленный щит хоть и защитил Квиррелла, но вложенная в заклинание мощь всё равно отшвырнула его в сторону, оставив то, что одержимый маг вытащил из кармана, лежать на полу вне зоны его досягаемости. Подозрительная вещица тут же была подхвачена магией Твайлайт и, пролетев через всю комнату, упала у неё за спиной — и едва ли не под ноги Гарри, который быстро притянул находку к себе телекинезом, желая рассмотреть. Искомым предметом оказалась крохотная — размером примерно с почтовую марку — картинка в столь же миниатюрной рамке. Гарри крепко сжал свою добычу в кулаке — он понятия не имел, что это за картинка и чем она ценна, но раз она потребовалась Волан-де-Морту, то мальчик твёрдо решил не дать негодяю снова завладеть ею.

Волан-де-Морт зарычал от злости и разразился целым ливнем чар и проклятий, большинство из которых безвредно разбивались о щиты Дамблдора и мамы, а оставшиеся взрывались, натыкаясь на стены и потолок, осыпая комнату каменным крошевом, но сокрушить защитные чары, нанесённые на стены, пол и потолок, им не удалось. Тем не менее какими бы быстрыми и яростными ни были атаки Волан-де-Морта, орудовавшего сразу двумя палочками, они медленно, но неуклонно становились всё слабее и слабее.

— Сдавайся, Квиринус, мы ещё можем тебе помочь! — почти взмолился Дамблдор, использовавший в основном защитную магию, давая возможность аликорне сконцентрироваться на нападении и переключить на себя основное внимание противника. Да и какой смысл пытаться применять боевые чары, когда за стеной огня банально не видно цели?

Квиррелл внезапно завопил и, выронив палочки, обеими руками вцепился в голову, а затем, не переставая кричать, рухнул на пол и скорчился от боли. Через мгновение из его затылка вырвалось чёрное дымное облако и рвануло в дальний угол комнаты, но затем, словно передумав, свернуло к Гарри.

— Да расскакался! — воскликнула Твайлайт.

Тут же из её рога вырвался ярко-фиолетовый луч и ударил в облако, которое замерло на месте, дёргаясь и колыхаясь, словно пытаясь освободиться. Оказалось, что у облака тоже имелось лицо, которое теперь злобно таращилось на них. А ещё оно завывало, к счастью, абсолютно бесшумно — только рот разевало в бессильной ярости от того, что ему не дают свершить задуманное.

Дамблдор залез в карман, вытащил из него какую-то коробочку и стукнул по ней несколько раз палочкой, и та послушно распахнулась. Директор подбросил её в воздух и, направляя магией, подвёл к беснующемуся облаку. То вновь беззвучно завопило, но теперь уже явно от ужаса, особенно в тот момент, когда коробочка внезапно увеличилась настолько, что смогла с лёгкостью его поглотить. Ещё мгновение — крышка захлопнулась, и коробочка уменьшилась до первоначального размера. Директор словно дирижёр в какой-то неторопливой увертюре, аккуратно двигая палочкой, крайне осторожно опустил магическую ловушку на пол.

В комнате повисла оглушительная тишина, если не считать стонов профессора Квиррелла, по-прежнему лежавшего, скорчившись на боку, и бессильно пытавшегося обхватить руками лицо и голову. Мама спланировала вниз, охватившее её пламя постепенно угасало, и к моменту, когда её копыта коснулись пола, она снова стала прежней фиолетовой аликорной.

Дамблдор тем временем подошёл к коробке-ловушке, наклонился, поднял её и, вздохнув, стал накладывать на неё чары. Много чар, целые их каскады. Затем коробочка снова исчезла в кармане директора, и он взглянул на маму Гарри и кивнул.

Твайлайт с Гарри подошли к Квирреллу — теперь, когда смертоносные чары перестали разлетаться по всей комнате, это стало вполне безопасно. Мама кивнула мальчику, и тут же волшебные палочки, что продолжали валяться рядом с поверженным магом, воспарили рядом с ней, подхваченные пурпурной аурой телекинеза. Квиррелл корчился от боли, но при их приближении он постарался взять себя в руки и посмотрел на директора.

Дамблдор опустился рядом на колени и выписал над ним невероятно сложную кривую своей палочкой, а затем печально покачал головой.

— Мне очень жаль, Квиринус, но я ничего не могу для тебя сделать, — произнёс директор с печалью в голосе. — Ты почти полностью лишился магии, а та, что осталась, с ужасающей скоростью истекает словно кровь из артериальной раны. Через пару минут не останется и этих крох. За это время мы не успеем доставить тебя в Мунго, да и вряд ли там смогут помочь. Тебе не стоило слушать лживые речи Волан-де-Морта, — добавил он с мягким укором и снова покачал головой.

Квиррелл скривился от боли, но всё же заговорил:

— Я обнаружил лорда Волан-де-Морта, когда путешествовал по миру во время отпуска. Он показал мне, что на самом деле нет ни добра, ни зла, есть только сила и толпа жалких глупцов, слишком безвольных, чтобы вступить в борьбу за неё… Я не из этого стада баранов, у меня есть воля и ум. С тех пор я верно служил ему… — маг на мгновение отвёл взгляд от Дамблдора. — Он всегда требует совершенства. Он был очень недоволен, когда мне не удалось достать Камень в Гринготтсе. Именно тогда он… решил уделить мне больше внимания… не отделяться от меня… Но награда… — глаза Квиррелла попытались найти взгляд Дамблдора, — награда, которую я бы получил в случае успеха, стоила перенесённой боли… — Бывший профессор ЗоТИ отвёл взгляд, голос опустился до едва слышного шёпота. — У меня была бы сила, я мог бы соперничать с тобой, старик. Игра того стоила. То, что я его нашёл, то что от него получил… стоило любого риска.

Дамблдор грустно вздохнул.

— Ты лишь оказался последним в длинной череде жертв его лжи и предательства, — тихо молвил он. — Какую бы преданность ты ни испытывал, Тому абсолютно безразлична твоя судьба. Он думает только о себе. Все остальные так называемые соратники — просто инструменты, средство для достижения цели. Посмотри, он ведь бросил тебя не задумываясь.

Квиррелл взглянул на Гарри и криво улыбнулся, отчего мальчик подумал, как же странно и даже жутко это выглядит со стороны, если вспомнить, насколько сильная боль сейчас терзала этого человека.

— Я знаю, — выдохнул бывший профессор. — Он всегда ставит себя на первое место. Это происходит из-за его экзистенциалистско-абсурдистского взгляда на жизнь. Я с самого начала знал это и не питал иллюзий. Но быть вторым рядом со столь великим магом — тоже неплохое место в жизни.

На глазах Гарри взгляд профессора потускнел, а его тело замерло и перестало дёргаться. Мальчику потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что лежащий перед ним человек действительно умер, окончательно уйдя за грань бытия.

Дамблдор протянул руку и осторожно прикрыл веки усопшего мага.

Гарри сморгнул слезу и отвернулся, оглядывая комнату, в которой они находились. Несколько пьедесталов-недоколонн в комнате оказались разбиты или оплавлены, а пара — и вовсе и разбиты, и оплавлены разом. Несколько участков на стенах и полу выглядели так, словно они текли подобно жидкому мёду, да так и застыли неопрятными бугристыми волнами, а на потолке остались четыре чётких следа от копыт.

Гарри немного расстроился, обнаружив, что Зеркало не пережило сражения столь могущественных магов — оно было разбито и частично расплавлено. Очевидно, несмотря на всю его кажущуюся прочность и основательность, Зеркало явно не предназначалось для отражения множества магических взрывов, ударов и нестерпимого жара.

Дамблдор проследил за взглядом мальчика и ахнул.

— О, Мерлин, — только и сумел сказать старый маг.

Тяжело поднявшись, директор подошёл к тому, что осталось от Зеркала, достал палочку и наложил на обломки несколько заклинаний. Потом начал плести паутину какой-то магии — не тот простенький «репаро», которого ожидал Гарри, а куда более сложное и мощное заклинание. Осколки стекла и обломки рамы полетели друг к другу, и в считанные секунды Зеркало снова стало целым, без единого следа повреждений, словно ему никогда не причиняли ни малейшего вреда, только магическая аура сияла вокруг него, но и она довольно быстро угасла.

Решительное выражение на лице Дамблдора сменилось унынием, когда он произнёс ещё одно заклинание и получил отклик, после чего печально посмотрел на Зеркало.

— Камня там больше нет, — вздохнув, пояснил директор. — Восстановление откатило Зеркало до того состояния, которое оно имело в момент создания. Моё заклинание просто исчезло. Похоже, Философский камень… потерян. Или… — старый маг внезапно повернулся к Гарри, в его глазах зажглась искорка надежды, — может, он у тебя?

Мальчик молча покачал головой.

— Если он и был в Зеркале, — с трудом заставил себя ответить Гарри, — то ни мне, ни Квирреллу не удалось его достать.

По искреннему вздоху директора, когда тот отвернулся от восстановленного Зеркала, Гарри решил, что Камень и правда находился в нём вплоть до его разрушения. Качая головой, Альбус медленно подошёл к ним.

— Я продолжал чувствовать следы Камня и моего заклинания в магии обломков Зеркала, до того как его починил. Теперь они исчезли. Боюсь, этот артефакт окончательно потерян для нас.

Похоже, вышло ровно так, как говорил Квиррелл — уничтожение Зеркала навсегда сделало Камень недоступным — как для него, так и для всех остальных.

— Николас будет очень мной недоволен.

—=W=—

Гарри уже в который раз оказался в целительском крыле и теперь беспокойно лежал на койке на коленях у мамы. Твайлайт держала голову мальчика в своих ладонях и иногда гладила по лбу и взъерошенным чёрным волосам — чтобы иметь возможность обнять сына, она устроилась в изголовье койки, рядом с больничной тумбочкой, положив подушку себе на колени. Сломанная рука Гарри была зафиксирована шиной, позволяя кости быстро и правильно срастись после щедрого глотка Костероста — той ещё мерзопакостной на вкус дряни. Мадам Помфри настояла, чтобы он оставался в постели до тех пор, пока после обеда не придёт время всем им отправиться в Нору. Тем временем директор и его мама подробно и крайне осторожно рассказывали мальчику обо всём, что произошло после похищения.

— В общем, он использовал заклинание погружения в книгу, чтобы обойти все наши сигнальные и охранные заклинания, — пояснила Гарри его мама. — А особенности действия чар фиделиуса прекрасно объясняют, почему никто не мог найти следов присутствия Реддла ни внутри, ни за пределами школы. К тому же я уверена, что причина, по которой Квиррелл всегда оказывался вне подозрений, также является следствием воздействия данного заклинания.

Дамблдор, сидевший рядом с койкой в трансфигурированном из стула удобном кресле, уныло кивнул, подтверждая слова мамы.

— А та картина, которую ты у него забрал, — это миниатюрный пейзаж, связанный с другим, лежавшим в Запретном лесу, — продолжила она. — Он был размещён далеко за пределами защитных чар Хогвартса там, где его никто не мог увидеть, так что, не среагируй мы вовремя, Квиринус мог бы в любой момент легко выбраться из ловушки. К счастью, он, по всей видимости, обнаружил данный способ перемещения лишь на прошлой неделе, когда вы рассказали о нём учителям и гвардейцам, а потому не успел подготовиться тщательнее. — Твайлайт откинулась назад и посмотрела вверх. — В результате единственными эффективными ловушками оказались ключи, шахматы и Зеркало Еиналеж, — добавила она и перевела взгляд на Дамблдора.

Тот ответил на её взгляд своим, блеснув очками-половинками.

— Зеркальная ловушка оказалась лучшей среди прочих, — признала принцесса достижение Дамблдора.

— Ну, да, — ответил он, рассеянно поглаживая бороду. — Должен признать, она вышла довольно хитроумной — сложная снаружи, простая внутри.

— Вы ведь позже покажете мне это заклинание, не так ли? — в тоне и выражении лица Твайлайт читалось нетерпение, к счастью, не до такой степени, чтобы она прямо сейчас всё бросила и принялась выпытывать его детали у директора.

— Конечно, моя дорогая, конечно.

Твайлайт кивнула в знак признательности, затем снова вздохнула.

— Негодяй прошёл усиленную мной ловушку с растениями так, будто её и вовсе не было — просто заморозил их «гласиусом». В итоге ни она, ни цербер ничуть его не задержали. А ловушку на этапе с зельями хитрец преодолел, просто скопировав бутыльки, не прикасаясь ни к чему из стоящего на столе. Вот если бы заложник первым выпил зелье, содержимое остальных пузырьков тут же превратилось бы в «Напиток живой смерти».

— Ну, ловушки и были нужны лишь для того, чтобы его замедлить и выиграть время, чтобы я успел прибыть туда, — напомнил директор.

— И которого в итоге не хватило, — кисло ответила Твайлайт, скривившись.

— Никто не ожидал, что он организует захват заложников в Косом переулке, чтобы выманить меня из Хогвартса, — заметил старый маг. — Как и то, что он действительно решится похитить одного из студентов.

— Что ж, задним умом всё выглядит логично, так? — сказала мама Гарри. — Он хотел себе новое тело, так почему бы не использовать одного из учеников как заготовку? В таком случае ему не пришлось бы столь рано жертвовать своим последователем. Нам очень повезло, что ни одна из ловушек не оказалась смертельной! — вздохнув, добавила принцесса. — И что он не взял в заложники сразу нескольких учеников.

Директор снова кивнул соглашаясь. Так они и сидели несколько минут в молчании.

— Я не ожидала, что он окажется настолько искусен в обнаружении и отключении сигнальных заклинаний, разбросанных по всем комнатам, — наконец удручённо продолжила Твайлайт.

— Действительно. Даже если бы мы установили чары, сигнализирующие о чьём-то приближении, на самом зеркале, то он и их бы наверняка обнаружил и отключил, — уныло кивнул директор. — Правда, какой в них смысл, если единственный путь внутрь или наружу лежал через дверь? Защита Хогвартса полностью блокирует все виды телепортации и аппарации, как и использование порт-ключей. Стены вы укрепили рунами, поэтому ни прокопать тоннель, ни взорвать их снаружи не вышло бы. При любом раскладе, что бы Волдеморт ни пытался сделать, мы должны были получить сигнал задолго до того, как он доберётся до последней комнаты, так зачем было беспокоиться и ставить сигнализацию на финальном рубеже?

— Пожалуй, — откинулась на спинку кровати превращённая аликорна, — умей ваш Том создавать порталы, тогда он тоже смог бы обойти все ловушки, и в таком случае ещё одна сигнализация была бы просто необходима. С другой стороны, в этом случае он на все эти ловушки и сигнализации просто наплевал бы и банально забрал бы зеркало с собой, прежде чем мы даже успели бы понять, что происходит. Может, — аликорна в упор посмотрела на Дамблдора, — нам стоило отдать Камень Дискорду? Он и без того бессмертный, а золото ему и вовсе не нужно. Скорее всего, он бы использовал этот булыжник на какую-нибудь ерунду — например, как упор для двери.

— Или просто подарил бы его Реддлу во имя торжества Хаоса, — возразил Дамблдор.

— Может, и так, — вздохнула Твайлайт. — Честно говоря, сомневаюсь, что он бы так поступил… впрочем, с ним никогда нельзя быть уверенной до конца.

— Но в чём я уверен наверняка — это что нам обязательно стоит поблагодарить мисс де Риппе, — сказал директор после паузы.

Услышав знакомое имя, Гарри встрепенулся и сел прямо, прислушиваясь.

— Если бы она не проявила наблюдательности, достойной всяческого поощрения, — продолжил Дамблдор, — и была бы хоть чуточку больше сосредоточена на экзаменах, то, возможно, не заметила бы ничего странного в поведении мистера Твайкросса. Не будь она такой глазастой, мы бы узнали об исчезновении мистера Поттера гораздо позже. Возможно, не раньше ужина.

Мама вздрогнула и ещё сильнее прижала Гарри к себе.

— К тому времени Квиринус, скорее всего, решил бы просто сбежать с Зеркалом в охапке, чтобы изучить его в спокойной обстановке. И, очевидно, взял бы с собой и Гарри, — печально сказал Дамблдор, бросив на мальчика быстрый взгляд.

Мама снова вздрогнула, а потом поцеловала Гарри в висок и погладила по голове.

— Селестия упаси, — пробормотала она ему на ухо. — Не знаю, как бы я жила, если бы потеряла тебя.

Гарри ощутил, как по его щекам потекли слезы. Усилием воли он всё же сумел подавить рвущиеся из груди рыдания, ведь он же мужиГ! А мужики не плачут! Внезапно мальчик почувствовал невероятную лёгкость на душе, а ужас пережитого приключения стал постепенно отпускать его. Он и правда остался жив! Мама спасла его от смерти, как и обещала!

Пусть всё произошедшее и не тянулось так долго, как тот ад, из-за которого он впервые оказался в эквестрийской больнице, тем не менее опасность оказалась абсолютно реальной. И сейчас, в полном сознании, а не полубреду Гарри прекрасно понимал, что в любой момент мог тогда умереть.

— Да. Это стало бы катастрофой, — вторил её словам Дамблдор.

Повернув голову, Гарри бросил через плечо матери на директора затуманенный от слёз взгляд и спешно протёр рукой глаза.

— Что вы собираетесь делать с… этим? — спросил мальчик, выразительно взирая на карман мантии старого мага, с трудом сдерживая подступавшую к горлу тошноту от одной только мысли о коробке, что там лежала — коробке, в которой была заперта душа Волан-де-Морта. — Вы её уничтожите?

Мама сдвинулась на краешек кровати и переглянулась с Дамблдором. Затем тяжело вздохнула.

— Это немного сложнее, чем ты думаешь, Гарри, — сказала принцесса и потёрла глаза правой рукой. — Такие вещи сродни Амулету Аликорна — даже когда думаешь, что окончательно уничтожил их, они вполне могут вернуться обратно.

Гарри понимающе кивнул и вытер слезы с лица.

— Не беспокойся, — ободряюще улыбнулась Твайлайт и, наклонившись вперёд, взяла его за руку, — мы позаботимся об этой гадости, будь уверен. А пока ты должен собраться, и все твои мысли должны быть лишь о том, как поскорее поправиться и сдать завтра экзамен по истории.

Гарри взглянул на свою палочку и кобуру, лежащих на прикроватной тумбочке. Как оказалось, Квиррелл держал кобуру в кармане, а палочку использовал в бою с мамой и Дамблдором. Теперь Гарри почти боялся прикоснуться к ней, опасаясь, что она окажется… изгаженной, осквернённой.

— А ещё я знаю пятерых кобылок, которые сгорают от желания попасть сюда как можно скорее и своими глазами увидеть тебя живым и практически невредимым, — фыркнув, сказала мама и встала с койки.

Директор тоже поднялся с места и одним движением превратил своё удобное кресло обратно в стул.

— Да, и правда так, — важно произнёс он.

Когда взрослые уже направились на выход, Дамблдор внезапно обернулся.

— О, и вот ещё что, — сказал он, блестя очками-половинками. — Пожалуйста, не рассказывай никому, что мы захватили Волдеморта или что похитителем оказался профессор Квиррелл. Просто говори, что тебя пленил один из его сторонников. Мы не хотим вызывать панику среди студентов.

Гарри кивнул соглашаясь.

Едва мама с директором покинули палату, как внутрь ворвались пять девочек и двое мальчишек, держа курс прямо на койку Гарри. За ними хлынул поток и других обитателей Гриффиндорского общежития, возглавляемый командой по квиддичу. Потерянные им на прошлой неделе баллы едва ли были забыты, но о них пока по всеобщему безмолвному согласию решили не вспоминать — все гриффиндорцы знали, что Гарри чуть не погиб, и искренне радовались, что не случилось самого худшего.

Гарри резко откинулся назад, на подушку, натягивая одеяло чуть ли не по самые уши. Да, что тут говорить, сейчас он получит всё что ему причитается и даже ещё больше.

Но глубоко в душе ему было приятно, что у него есть такие друзья. Друзья, которые искренне беспокоятся о нем. Друзья, что переживают за него настолько, что навещают его в больнице. Друзья, ценящие его как человека, а не как мальчика-который-выжил. А самое приятное — знать, что у него есть друзья даже помимо его табуна.

И, конечно же, его табун. Просто увидеть их рядом уже было счастьем. И мальчик в очередной раз подумал, что они придали его жизни истинный смысл. Нет ничего важнее, чем защищать своих друзей и подруг и делиться с ними всеми радостями жизни.