Если б желания были понями...

71. Отрицание

Услышав просьбу министра, Дамблдор с трудом подавил тяжкий вздох. Студенты, должно быть, ещё вчера разослали сов о том, как провели вчерашний день. Ему и правда стоило сообразить, что они захотят рассказать родителям не только о своём неожиданном выходном, проведённом в Хогсмиде, но и о событиях в замке.

— Да, конечно. Входи.

Как только он сумеет с этим разобраться, Дамблдор решил изменить заклинания совиной почты так, чтобы ему оставалось лишь дать команду — и совы не смогут улететь до тех пор, пока не станет уже слишком поздно, чтобы даже самые быстрые из них прибыли в дома родителей учеников во время завтрака, а лучше и ещё позже. Это немного отсрочит реакцию, возможно, даже до следующего дня.

…И даст ему время спокойно насладиться этим самым завтраком.

Как только министр вошёл в комнату и взмахом палочки избавился от пепла на одежде, оставшегося после камина, из очага снова раздался голос:

— Директор Дамблдор, вы здесь?

На сей раз это оказалась Августа Лонгботтом — бабушка Невилла. Не успел он впустить её, как раздался ещё один голос, теперь уже Люциуса Малфоя. Дамблдор поспешно заблокировал камин — правда, недостаточно поспешно, чтобы помешать главе Департамента магического правопорядка Амелии Боунс также оказаться в его кабинете.

Как только хозяин кабинета угостил своих четверых гостей чашечкой хорошего, крепко заваренного горячего чая с парой капель успокоительного зелья — то, что они этого не знали, ему не повредит, — они наконец устроились в своих креслах, готовые обсудить вчерашние события.

— Прежде чем вы станете пересказывать мне, что вам наговорили о том, что произошло вчера, позвольте мне самому рассказать вам, что случилось на самом деле, — добродушно улыбнулся Дамблдор.

Собравшиеся кивнули.

Дамблдор откинулся на спинку своего кресла и сцепил пальцы.

— Поздно вечером в понедельник профессора Макгонагалл и Флитвик разговаривали с Миртл Уоррен — бывшим призраком, как вы, несомненно, осведомлены, — он взглянул на гостей и загадочно блеснул стёклами очков. — Они беседовали о том, что именно она помнила из своей прошлой жизни, и о том, что сохранилось у неё от тех лет, что она проучилась. Как вы понимаете, при этом неизбежно возник вопрос о том, как именно она умерла. Если верить официальной записи, то это случилось из-за неудачного розыгрыша, но нет никаких пояснений, как и что произошло, — директор вздохнул. — После долгого обсуждения они выяснили, что произошедшее с Миртл было ключом к Тайной комнате Салазара Слизерина!

Слушатели сосредоточили на словах директора всё своё внимание. И хоть Малфой скептически изогнул бровь, однако Августа с Амелией даже подались вперёд. Фадж же продолжал нервно крутить в руках свой котелок, хоть теперь делал это немного быстрее.

Почувствовав приступ вдохновения, Дамблдор снова сел прямо. Да, это решило бы сразу несколько возникших перед ним проблем.

— Поэтому вместо того, чтобы нудно рассказывать вам что мы обнаружили, давайте я вам это покажу.

Директор встал, подошёл к шкафу, одна из его секций провернулась, и оттуда выехала большая резная чаша Омута памяти Хогвартса, парящая над скользящей по полу подставкой. Внутри уже кружилась серебристо-дымная жидкость. От мыслей о том, что сейчас находится внутри Омута памяти, Дамблдор с досадой покачал головой.

После того как прошлым вечером его гости из Атлантиды ушли домой, Альбус, убирая свой Омут памяти на место, вдруг осознал, что он вполне мог бы посмотреть воспоминания Миртл ещё в понедельник вечером. В результате он бы намного лучше подготовился и не так сильно недооценивал размеры твари… и, возможно, показался бы атлантам хоть немного более компетентным.

Быстрый вызов через камин Флитвику — и уже через несколько минут тот привёл нужную ведьмочку. После чего они втроём просмотрели её воспоминание, и оно оказалось весьма полезным — хотя и не для планирования ненужных более действий по изгнанию василиска из школы.

В итоге Дамблдор до позднего вечера задавался вопросом, каким образом он может использовать то, что продемонстрировало ему это воспоминание, и не должен ли он скрыть его от общественности. Однако возникшая сегодня ситуация выглядела идеальной возможностью раскрыть и использовать как минимум часть правды, не вызвав чрезмерной паники — с Гарри Поттером он уже раз обжёгся, решив сохранить всё в тайне, и в итоге сам себя же и переиграл.

Когда Омут оказался ближе к середине комнаты, директор пригласил гостей последовать туда вслед за собой. Уже через несколько мгновений все пятеро оказались в тесной кабинке туалета на втором этаже. Кроме них в кабинке оказалась сидящая на унитазе девушка в очках, с лицом, буквально усыпанным угревой сыпью. Обхватив руками живот, девушка тихонько рыдала. Ею была никто иная, как Миртл.

— Пожалуйста, слушайте очень внимательно. Вперёд.

Время в воспоминании пошло вперёд. Секунду спустя все присутствующие услышали, как открылась дверь туалета и послышались шаги. Затем раздалось шипение, притом шипел явно мальчик.

— Стоп, — сказал Дамблдор, увидев, как Люциус застыл, бледнея, явно опознав этот звук. Амелия нахмурилась, Августа пристально уставилась на Альбуса, а вот Фадж озадаченно хлопал глазами, явно не понимая, к чему всё это. — Да, Люциус, ты узнал это шипение, не так ли? Думаю, ты уже слышал его раньше.

Малфой отрывисто кивнул.

— Вперёд, — скомандовал Дамблдор, снова запуская воспоминание.

Миртл с яростью вскочила и, пройдя прямо сквозь них, распахнула дверь кабинки. Ведьма успела сделать только ещё один шаг — и воспоминание остановилось само по себе: Миртл в тот момент умерла.

Все кроме Дамблдора, ахнув от шока, разом заговорили, перебивая друг друга. Сам же Дамблдор вздохнул и вышел из кабинки непосредственно в само помещение туалета, и теперь менее чем в двух ярдах перед собой видел голову гигантской змеи. Голова была размером с самого директора, и как он заметил, со времени смерти Миртл змей успел изрядно так подрасти. Но даже так эта голова была намного больше того, что он ожидал увидеть во вторник утром.

Честно говоря, директора снедало любопытство, чем же тварь питалась всё это время. Хагрид обязательно бы ему сообщил, если в Запретном лесу значительно сократилось количество его обитателей. Да и кентавр Бэйн не промолчал бы, если бы василиск охотился на его соплеменников, поскольку всегда считал, что во всех бедах кентавров виноваты именно маги.

Отойдя на пару шагов в сторону, Дамблдор теперь ясно видел, что змей выбирался из дыры на стыке стены и пола — там, где до того была одна из раковин, и его голова зависла примерно на уровне груди мага. Рядом с этой огромной тварью наблюдатели увидели мальчика, студента в слизеринских одеждах.^[1]

— Это Том Марволо Реддл, в то время префект, — пояснил Дамблдор, когда остальные также вышли из кабинки и встали рядом с ним, с нескрываемым шоком таращась на огромную змеиную голову. — Назад.

Пока воспоминание возвращалось к своему началу, на глазах ошеломлённых зрителей мальчик что-то прошипел, а потом спиной вперёд вышел из туалета.

— Вперёд, — снова скомандовал директор.

Что ж, теперь становилось предельно очевидно, что именно мальчик, вошедший в туалет для девочек на втором этаже, своим шипением заставил часть стены вместе с закреплённой на ней раковиной открыться подобно тому, как открывалась стена, ведущая в Косой переулок. А уже из открывшегося отверстия на зов мальчика явился гигантский змей — василиск.

Дамблдор заметил, что Малфой побледнел ещё сильнее, чем до этого. Не приходилось сомневаться — он уже опознал мальчика.

— Том Реддл, — продолжил Дамблдор, — был любимчиком директора Диппета. Том хоть и был бедным сиротой, оставшимся без родителей в самом раннем возрасте, но тем не менее стал блестящим выпускником Слизерина, школьным старостой и примерным учеником. Он знал буквально всех, и почти всем он нравился. Однако я знал, что он был не таким, каким пытался казаться. Я видел, каким он был до попадания в Хогвартс. В приюте его нельзя было назвать образцовым ребёнком, скорее наоборот. Остальные сироты боялись его, и, надо сказать, не без оснований. Том не стеснялся использовать свою магию, чтобы навязать свою волю другим. Даже персонал побаивался его, хотя они и не хотели этого признавать. Увы, Армандо даже слушать не захотел мои подозрения насчёт того, что мальчику нельзя доверять.

Амелия меж тем вышла из кабинки и теперь внимательно разглядывала и василиска, и мальчика.

— Том заявил, что Миртл убил Рубеус Хагрид, полувеликан. Он сфабриковал историю и убедил всех в своей лжи. Армандо пятьдесят лет назад даже вручил ему награду «За особые заслуги перед школой», значок в форме щита, за то, что Том «нашёл» виновника ужасных нападений и смерти Миртл. В то время никто и не подозревал, что убившее её чудовище было василиском, а Армандо прекратил дальнейшее расследование, заявив, что дело закрыто, и это был «прискорбный несчастный случай, обычная шалость, которая пошла не так, как задумывалась, только и всего». Но память Миртл явственно нам показывает, что Армандо был фатально неправ. — Дамблдор обернулся к остальным четверым. — Я прослежу за тем, чтобы Хагриду вернули его право на волшебную палочку и чтобы он посещал дополнительные занятия, пока не сможет сдать СОВ. Я также вычеркну любое упоминание о награде, полученной Томом Реддлом, из всех документов.

Августа, также покинув кабинку, внимательно наблюдала и слушала.

— И, хотя это воспоминание не может быть использовано в Визенгамоте в качестве неоспоримого доказательства того, что именно Том Реддл убил Миртл — преступник вполне мог использовать оборотное зелье — но даже чистокровные признают, что это освобождает Хагрида от любой ответственности за причастность к инциденту. Конечно, — директор с усмешкой взглянул на Люциуса, — если чистокровные не согласятся признать, что полувеликан-полукровка — змееуст. Этой способностью обладают только прямые потомки Салазара Слизерина, что автоматически сделает его законным наследником мага.

Люциус с недоумением посмотрел на директора, затем слегка покачал головой. Дамблдор прекрасно знал, что из этих двух вариантов чистокровные никогда не предоставят полувеликану подобного статуса — это станет слишком большим ударом по их гордости.

— Мне нужна вся информация, которая у вас есть об этом Томе Реддле, — потребовала глава аврората, возвращаясь к ним после того как обошла комнату и внимательно всё рассмотрела.

— Я буду рад передать вам общедоступную информацию, — ответил Дамблдор, — но вы уже и так знаете большую её часть.

Присутствующие обратили на директора внимательные взгляды. Во взгляде Малфоя читался откровенный страх, и Дамблдор был уверен, что две ведьмы это заметили. А что же Фадж? Ну, Фадж так и сидел в кабинке, в ужасе таращась на василиска.

— Однако вы, возможно, ещё не знаете того, что Том Марволо Реддл — полукровка, сын ведьмы по имени Меропа Гонт, а его отец был сыном богатого маггловского землевладельца Тома Реддла. Ведьма околдовала его любовным зельем, а когда действие зелья окончилось, Том Реддл-старший отправился прямиком домой, оставив Меропу без средств к существованию и с ребёнком под сердцем.

Дамблдор был готов поклясться, что бледнее Люциуса Малфоя в этот момент могла быть разве что Смерть. Люциус не мог отрицать, что мальчик, стоявший перед ними, был никто иной, как Волан-де-Морт — внешнее сходство было слишком очевидным. Единственным другим возможным объяснением могло быть то, что этот мальчик являлся братом Волан-де-Морта или ещё каким-нибудь двоюродным родственником. Но Волан-де-Морт всегда утверждал, что он единственный наследник Слизерина, и у него нет живых родственников.

— Том родился тридцать первого декабря 1926 года в приюте для малоимущих в Лондоне, — тихо произнёс Дамблдор. — Имя ему дала мать, которая умерла буквально через несколько минут после его рождения. Он так и жил там, пока не окончил Хогвартс. Впоследствии о жизни Тома время от времени гуляли разные слухи, он даже проработал полтора десятка лет в Лютном переулке… в лавке «Горбин и Бэрк». Но когда Хепзиба Смит, потомок Хельги Хаффлпафф, умерла в 1961 году, Том внезапно оставил работу и исчез словно в воду канул. Кстати, он достаточно хорошо знал Хепзибу и был у неё частым гостем.

Сомневаюсь, что то, что два самых ценных сокровища её семьи — медальон Слизерина и чаша Хаффлпаффа — одновременно исчезли в то же самое время, было простым совпадением, — после длительного молчания продолжил Дамблдор. — В следующий раз я встретился с Томом Реддлом аж в 1971 году — он подал заявку на замещение вакантной должности профессора защиты от темных искусств здесь, в Хогвартсе. Когда я спросил Реддла, почему он попросил именно эту должность, поскольку у него явно не наблюдалось никакого желания преподавать, он ушёл. Именно с того дня мне и не удаётся удержать профессоров на должности защиты от темных искусств более года.

Директор подошёл к министру магии и аккуратно вытащил его из кабинки. Проведя шатающегося мага мимо Короля Змей, директор повернул его лицом к Тому.

— Когда я в следующий раз увидел Тома Реддла, он уже всем рассказывал, что является последним отпрыском престижного чистокровного рода и наследником самого Салазара Слизерина. Забавно, что он никогда не уточнял, из какой именно он семьи, не так ли? — спросил Дамблдор, глядя на Люциуса. — Но если вы, приложив минимальные усилия, немного покопаетесь в прошлом, то обнаружите, что род Гонтов вовсе не вызывал ни трепета ни уважения. Скорее даже наоборот.

Люциус, слегка опиравшийся на трость, отказывался смотреть директору в глаза.

— В то время он уже называл себя Волан-де-Мортом, — печально покачал головой Дамблдор.

Трое из четверых его слушателей ахнули при этих словах, да и Малфой был близок к обмороку и слегка покачнулся, глядя куда-то вдаль.

— Вы даже можете составить анаграмму из его имени, Том Марволо Реддл можно перегруппировать, чтобы составить «Лорд Волдеморт», — Дамблдор помолчал секунду. — Думаю, он придумал это, ещё будучи в Хогвартсе. Есть в этом что-то детское, не находите? «Волан-де-Морт» с французского будет «избежать смерти» или «что-то украсть у смерти».

Директор не стал упоминать ещё два десятка других возможных анаграмм, которые он сумел составить за несколько минут. Тем более некоторые из них были совсем уж детскими.

— Довольно странно, что почти никто из его бывших одноклассников никогда не замечал сходства между Волан-де-Мортом и Томом Реддлом. Впрочем, большинство из них ныне мертвы, — со вздохом заметил директор, окинув слушателей взглядом. — А остальную часть истории вы и сами хорошо знаете.

Дамблдор перевёл взгляд на Амелию Боунс.

— Я передам вам остальную общедоступную информацию, имеющуюся в Хогвартсе на Тома Реддла-младшего. Но если хотите получить его полное досье, вам понадобится соответствующее постановление Визенгамота.

Амелия кивнула, хмуро наморщив лоб.

۸- ̫ -۸

Три мага и две ведьмы сидели в кабинете директора, снова с кружками чая в руках, и каждый размышлял об увиденном. На лицо Люциуса постепенно возвращался нормальный цвет, Августа не прекращала наблюдать за Люциусом и Дамблдором, Амелия хмурилась, буравя взглядом свою чашку, а Корнелиус тупо смотрел невидящим взглядом в стену и время от времени вздрагивал.

Дамблдор задумался, что ему делать дальше. С одной стороны, водить «экскурсии» по воспоминаниям — дело довольно утомительное и требующее слишком много времени, но с другой, он чувствовал, что некоторые люди должны получить эти воспоминания из первых рук. Может, ему стоит назначить встречу с мисс Скитер? Она смогла бы довольно эффективно распространить новости в нужном ключе. Хотя, зная её манеру подачи информации, она вполне может наброситься на школу за то, что с василиском не разобрались раньше… впрочем, даже в таком случае вся вина за это ляжет на прошлого директора Диппета.

Возможно, тогда ему стоит подчеркнуть, что школу терроризировал полукровка, после этот же полукровка убил магглорожденную, а затем подставил другого полукровку за это преступление, потом убил Хепзибу Смит, украл два бесценных сокровища и в конечном итоге стал грозным Волан-де-Мортом — не забыть указать на анаграмму Тома Марволо Реддла? Хм-м-м… пожалуй, да, это вполне может сработать.

Директор прочистил горло, чем привлёк к себе внимание четверых гостей.

— Я понимаю, что вы пришли сюда вовсе не для того, чтобы изучать историю, — сказал Дамблдор, — но именно прошлое привело к тому, что произошло вчера.

Все зашевелились в креслах, снова внимательно его слушая.

— Одно лишь понимание того, где находится вход, не означает, что мы можем войти в Комнату — открыть или закрыть вход может только змееуст. С другой стороны, для Фоукса, — они все обернулись на феникса, сидевшего на своём насесте, который тут же стал прихорашиваться, заметив их внимание, — чтобы оказаться по другую сторону двери, совсем необязательно, чтобы она была открытой. Именно Фоукс перенёс меня в Комнату.

Феникс прощебетал короткую успокаивающую мелодию. Директор глубоко вздохнул.

— Тайная комната прекрасно отражает дух Салазара Слизерина. Во-первых, она значительно больше, чем даже Большой зал, вдобавок у дальней её стены и вовсе установлена его статуя. Логово василиска находилось за этой статуей. «Пожалуй, чем меньше будет сказано о том, как именно он покидал своё логово и возвращался туда, тем лучше», — мысленно добавил директор. — В тот момент змей спал, что дало мне несколько минут на его изучение.

Директор снова вздохнул.

— Как бы я ни хотел подождать до летних каникул, когда замок опустеет, чтобы спокойно разобраться с Королем Змей, но я не мог себе позволить роскошь ожидания подходящего момента. На карту было поставлено слишком многое — василиск мог проснуться в любое время, и, как мы знаем из того, что случилось с Миртл, он не только имел возможность убить, но и уже убивал. И ничто не могло помешать ему сделать это ещё и ещё. Кроме того, судя по тому, что произошло сорок восемь лет назад, змей имеет полный доступ к любому уголку Хогвартса, то есть он мог пробраться куда угодно и его невозможно было отследить — директор Диппет перепробовал всё, что мы в то время сумели придумать. Судя по всему, Салазар наложил на стены замка специальное заклинание, чтобы скрыть василиска от чар замка. Поэтому я решил, что объявлю следующий день выходным и отправлю всех студентов в безопасное место — в Хогсмид. А когда студенты окажутся в безопасности, мы с профессорами сможем отыскать василиска и разобраться с ним. Что мы и сделали.

— А иностранцы? — тихо спросил Люциус.

— Ах, да, — добродушно кивнул Дамблдор, — иностранцы, — и снова кивнул. — К моему несказанному удивлению, в понедельник во время ужина в Большом зале неожиданно возник феникс. Как выяснилось позже, птицу зовут Филомина, и она, очевидно, принадлежит Гарри Поттеру. Так вот, птица прибыла не одна — совершенно неожиданно для нас, она принесла с собой в Хогвартс принцессу Твайлайт, — Дамблдор улыбнулся. — Принцесса просто хотела расспросить своих подданных, что и как они сделали, возвращая Миртл из существования в виде призрака в мир живых. Ну, и обсудить все детали события с самой Миртл.

Но когда принцесса услышала о василиске и о том, что им управляет змееуст, то предположила, что одна из её подруг вполне может нам помочь, — директор слегка наклонил голову. — Как оказалось, эта её подруга на самом деле не говорит на парселтанге, но обладает необычным талантом, который позволяет ей понимать всех животных, — на мгновение Дамблдор задумался. — Возможно, этот дар позволяет ей понять лишь намерения животных… Но даже лично увидев, как она это делает, я не могу с точностью сказать, что именно это было, — добавил он с небольшой заминкой. — Насколько мне известно, никто из авроров или невыразимцев не владеет парселтангом, следовательно, не является змееустом, поэтому я не стал уведомлять министерство, — сказал он, взглянув на Амелию и Фаджа, и те в ответ лишь покачали головами, подтверждая, что змееустов у них и правда нет.

— Попытка вытащить Короля Змей из его логова за статуей силой могла иметь катастрофические последствия как для Комнаты, так и для всех находящихся в ней магов. Не говоря уже о том, что у змей обычно далеко не один выход из их логова, и он мог просто сбежать от нас, не оставив даже возможности проследить, куда он направился, не разбив статую Салазара.

Директор в который раз вздохнул.

— Поэтому я был вынужден принять предложение принцессы Твайлайт как наиболее разумное, и на следующее утро она вернулась с несколькими своими друзьями. После того как студенты и домовые эльфы были эвакуированы, профессора Снейп, Флитвик, Макгонагалл и я аппарировали вместе с иностранцами в Комнату, — снова тяжело вздохнув продолжил директор. — Мисс Флаттершай, так зовут ту иностранку, что понимает животных, разбудила василиска и поговорила с ним, — директор поёрзал в своём кресле и грустно покачал головой.

Сама она говорила по-английски, поэтому я вполне понимал, что она сказала, а после она переводила то, что сказал змей, — он аккуратно постарался избежать упоминания, что и сам неплохо понимает сказанное на парселтанге. — Так вот, по её словам: «Змея сказала, что последний Говорящий приказал ей, чтобы она была готова очистить Хогвартс от магглорожденной грязи и тех, кто будет им помогать», — директор вздохнул и покачал головой. — Стало ясно, что василиск был бомбой, только и ожидающей своего часа. И поскольку мы не могли ждать, пока ситуация разрешится сама собой, я считаю, что мы в этом случае поступили единственно правильным способом. Мисс Флаттершай пыталась уговорить василиска мирно уйти, но он потребовал, чтобы мы прекратили свои жалкие попытки заставить его игнорировать приказ своего хозяина. В конечном итоге он распахнул люк, ведущий в его логово, и напал на нас.

Четверо слушателей завороженно внимали его рассказу.

— Хоть в самом начале мы не имели над тварью решающего преимущества дабы одолеть её, но в конечном итоге нам удалось загнать змея обратно в его логово и взломать ведущую туда дверь, чтобы не дать ему там укрыться. В его логове оказался второй выход, пройдя по которому, мы выбрались в Запретный лес. Оказавшийся на открытом пространстве василиск потерпел поражение. К сожалению, для этого пришлось обратить значительную часть леса в пепел, но в этой области не было ничего такого, что нельзя было бы восстановить. Мне удалось подобрать лишь несколько клыков, оставшихся после битвы в Тайной комнате и потому избежавших уничтожения в лесу.

Директор поднялся со своего кресла, подошёл к шкафу и, открыв его, извлёк из одного из нижних ящиков коробку длиной в пол-ярда. Положив коробку на стол, Дамблдор осторожно откинул крышку. Внутри лежали два длинных фиала, и в каждом находилось по два клыка.

— Эти фиалы сделаны из чистейшего хрусталя и зачарованы чарами неразрушимости. Ещё одно заклинание, наложенное на их внутреннюю поверхность, не даёт яду коснуться стекла и таким образом разрушить эти чары.

Амелия и Люциус подошли посмотреть поближе, тогда как Фадж и Августа продолжили наблюдать, не вставая со своих мест.

— Думаю, их стоит передать на хранение Невыразимцам, — сказал Дамблдор, повернувшись к Амелии. — Весь яд, который они сумеют извлечь из клыков, вполне можно продать исследователям зелий. Хогвартс согласен разделить выручку пополам с Министерством.

Амелия кивнула, осторожно закрыла крышку и отнесла коробку к своему креслу.

Дамблдор не упомянул о двух других клыках, которые он хранил отдельно от этих в Выручай-комнате вместе с литровым флаконом яда, который уже успел сцедить.

— Жаль, что нам не удалось спасти ещё хоть что-то от василиска, — печально покачал директор головой. — Тогда мы смогли бы заполучить намного больше яда и клыков, а также его шкуру и органы, которые могли бы стать огромным подспорьем для Хогвартса и его финансов.

Малфой приподнял бровь. Похоже, он постепенно приходил в себя после пережитого им шока, вызванного известием, что его бывший лидер был вовсе не чистокровным, а самым обычным полукровкой, притом ещё и низкого происхождения, выходцем из семьи, которую его отец называл не иначе как «высокородными дегенератами».

— Кстати, раз уж заговорили о финансах, — подал голос Люциус. — Что за разговоры я слышал о том, что каждому студенту перед посещением Хогсмида было выдано по сиклю? И что счета за обеды в заведениях Хогсмида также были выставлены Хогвартсу?

— Да, всё так и есть, — добродушно кивнул Дамблдор. — Собственно, это атланты предложили. Как вы, несомненно, понимаете, отправка нескольких сотен студентов в деревню, абсолютно не подготовленную к подобному событию, могла стать, ну… неприятной проблемой. Особенно с учётом того, что многие из них ограничены в средствах, а то и вовсе таковых не имеют — не стоит забывать старой пословицы о праздных руках и праздных умах, ведущих к неприятностям. Поэтому, вместо того чтобы рисковать нашими хорошими отношениями с деревней, мне показалось вполне разумным дать студентам законный повод немного пошалопайствовать.

Директор озорно улыбнулся.

— Можете быть целиком и полностью уверены, — продолжил он, — что средства были  взяты мною вовсе не со счетов Хогвартса, и что я позабочусь также и о возмещении расходов студентов на питание. Должен признать, что в сложившихся обстоятельствах это был лучший способ справиться с возникшей ситуацией, которая в ином случае могла легко выйти из-под контроля.

— Так значит, вы вложили в это собственные средства? — одобрительно кивнула Августа, взглянув на директора.

Дамблдор вздохнул и выглянул в окно.

— Я не хочу, чтобы подробности того, как именно мы справились с ситуацией, стали общеизвестными. Это привлечёт к Хогвартсу ненужное внимание. А ещё мои личные финансы не должны каким-либо образом быть связаны с обсуждениями, касающимися учеников Хогвартса и их образования.

Корнелиус удивлённо уставился на Верховного чародея, совершенно не понимая, как это  вообще возможно — не жаждать внимания прессы и признания заслуг общественностью.

— Что ж, — наконец произнёс Фадж, — это просто недопустимо, чтобы гражданин нёс финансовое бремя важного и полезного для общества начинания в одиночку. Я считаю, что министерство должно возместить ваши расходы. В конце концов, дети, которых вы защищали — это наши дети. Да, — твёрдо кивнул министр, — можете сказать всем, кто будет спрашивать, что Министерство оплатит счета, и, когда они к вам поступят, отправьте их лично мне. Я позабочусь, чтобы курьер как можно скорее привёз вам тысячу сиклей, которые вы уже потратили, — и он ещё раз твёрдо кивнул, снова довольно улыбнувшись.

— Спасибо за щедрое предложение, Корнелиус, — улыбнулся в ответ Дамблдор.

Директор прекрасно знал, что министр доставит сикли лично и обязательно с фотографом, дабы запечатлеть передачу денег Альбусу. Это, несомненно, будет включено в новостной пресс-релиз под заголовком, гласящим, насколько серьёзно министерство относится к благополучию студентов Хогвартса. Что ж, директор вернёт эти сикли атлантам, хоть немного увеличив их благорасположение. Универсальное решение, удовлетворяющее всех.

Дамблдор обдумал идею показать гостям кое-что ещё и решил, что это не повредит. Более того, оно могло даже укрепить его позицию. А уж после того первого воспоминания его гости должны стать куда восприимчивее ко второму.

— Я бы хотел показать вам ещё кое-что, — сказал директор.

Взмахом палочки Альбус сохранил воспоминания, всё ещё находившиеся в омуте памяти, в хрустальный флакон, затем коснулся палочкой головы и вытащил новое, которое и стряхнул в чашу. Несколько мгновений спустя все они уже стояли в его кабинете, наполненном атлантами. Представив по именам неподвижные статуи иностранцев и дав гостям немного времени на их изучение, Дамблдор скомандовал:

— Вперёд.

Дамблдор из воспоминания повернулся к профессору зелий.

— Северус, покажи им, пожалуйста.

Воспоминания дошли до того момента, когда Северус нахмурился и сказал: «Тёмный Лорд не из тех, над кем можно потешаться и остаться безнаказанным! Будьте осторожны с тем, что говорите».

— Вот, — сказал Дамблдор своей ошеломлённой аудитории. — Теперь вы понимаете, почему я всегда утверждал, что Волан-де-Морт не погиб? Потому что это в действительности не так. Прямо сейчас он изо всех сил стремится вернуться в свой смертный облик. Уверен, что и вы, и все остальные отмеченные его печатью Пожиратели смерти уже знаете это, — добавил он, обернувшись к Люциусу.

Корнелиус выглядел так, будто вот-вот свалится в обморок. Люциус казался смирившимся и потирал левую руку. Амелия была мрачна. Августа же пребывала в настоящем бешенстве.

— Думаю, нужно значительно увеличить финансирование авроров, чтобы мы могли быть готовыми к тому, что он достигнет успеха в своих попытках, — повернувшись к Корнелиусу, жёстко заявила Амелия. — И дайте нам уже больше свободы в вопросе проверки и выявления шпионов в Министерстве!

Фадж моргнул, а затем выдавил:

— Но это не может быть правдой, он же мёртв! Его убили десять лет назад! Нет-нет-нет, — министр яростно замотал головой, — он не вернётся!