Если б желания были понями...

78. Сработало!

Утром в понедельник, едва директор устроился за столом дабы спокойно позавтракать, его камин озарился зелёной вспышкой, и в огне появилась голова, а затем раздался и голос принцессы Твайлайт.

— Вы здесь, директор Дамблдор? Мы можем пройти?

— Разумеется, принцесса Твайлайт! Вам всегда здесь рады.

«Рановато атланты объявились, — подумал Альбус, — но так у нас будет чуть больше времени познакомиться друг с другом».

Первой из пламени появилась Твайлайт, за ней последовали ещё пятеро. Все новоприбывшие явно были новичками в использовании камина — они оступались и спотыкались, входя в его кабинет. К счастью, никто из них не упал.

Пока все пятеро приходили в себя после путешествия, у директора было предостаточно времени, чтобы их рассмотреть. Седовласый мужчина с голубыми глазами, черноволосый мужчина с фиолетовыми глазами, шатенка с голубыми глазами, фиолетововласая женщина с красновато-оранжевыми глазами и мужчина с рыжими волосами, рассечёнными ярко-оранжевой полосой, и сине-зелеными глазами.

— Это профессора Билл Нейтс, Сван Сонг, Хай Рэйндж, Бустер и Санбёрст, — принялась знакомить их принцесса, когда все хоть немного оправились.

Поднявшись, директор протянул руку для рукопожатия — и как ни странно, но все прибывшие в ответ пожали ему руку, в отличие от предыдущих знакомств, — невольно отмечая, что впервые мужчин было больше, чем женщин. И да, пришедший последним, Санбёрст, был одет в довольно симпатичную длиннополую мантию тёмно-синего цвета с сине-зелёной отделкой и пятиконечными звёздами, разбросанными по всей поверхности. Обе женщины, как и оставшиеся мужчины, были одеты в традиционные и невзрачные мантии.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — приветливо сказал Дамблдор. — У нас уже готовы комнаты для вас. Надеюсь, вы успели позавтракать?

Тем временем все пятеро уже рассредоточились по его кабинету, разглядывая книги, безделушки и портреты. Женщина, которую представили первой — Сван Сонг, насколько мог вспомнить директор — и вовсе пристально рассматривала абсолютно пустое место на стене. Портреты, по крайней мере те, кто не спал, смотрели в ответ с некоторым испугом. Остальные портреты ещё только просыпались, но вскоре и они таращились на гостей.

— Мы уже позавтракали, — сказала принцесса Твайлайт. — Но спасибо за приглашение. Мы не хотим мешать вам своим вторжением, пожалуйста, продолжайте завтракать. Уверена, они и сами найдут, чем заняться в эти несколько минут, — добавила она, обведя взглядом пришедших с нею коллег, после чего снова повернулась к Дамблдору и глубоко вздохнула. — К сожалению, у меня для вас плохие новости.

Директор снова сел, а принцесса устроилась на одном из кресел напротив его стола. Прежде чем приподнять бровь и кивком головы пригласить её объяснить свои слова, он успел сделать глоток чая и откусить от бутерброда с джемом. Твайлайт вздохнула и, кинув взгляд куда-то в сторону, снова вперилась ему в лицо.

— Мне жаль это говорить, но одному из наших врагов удалось проскользнуть мимо нашей защиты, и теперь он находится в вашем мире, — сказала она извиняющимся тоном, притом искренность ощущалась и в голосе, и была очевидна в языке её тела.

Директор приподнял другую бровь и снова откусил от бутерброда. Принцесса поморщилась.

— Существо, которое мы называем чейнджлингом, пробралось в Англию, — пояснила Твайлайт и, заметив его испуганный взгляд, поспешила добавить: — Нет-нет, это не те чейнджлинги, которых описывают ваши легенды. Не те подменыши¹, что феи и тролли оставляли в люльках вместо настоящих детей.

Директор с нескрываемым облегчением откинулся назад и сделал ещё глоток чая. Легенды о феях и троллях были родом из Ирландии, и многие учёные полагали, что это были два вполне реальных племени магов и ведьм, враждовавших между собой, которые были уничтожены или, по крайней мере, загнаны под землю, в буквальном смысле этого слова, наступлением римлян две тысячи лет назад. По крайней мере, в наше время не осталось никаких следов тех, кто раньше называл себя феями. Если не считать некоторых пугающих историй, которые всё ещё бродили о правлении Благих и Неблагих.

Твайлайт описала события предыдущего дня и рассказала о чейнджлингах, представителю которых удалось проскользнуть мимо их, казалось бы, непроницаемой защиты. Судя по незаинтересованным взглядам остальных гостей, лишь мельком скользнувшим по объёмным колдографиям, что принцесса создала над его столом, они уже проинформированы о произошедшем.

— Так вы говорите, что они живут за счёт любви? — задумчиво сказал Дамблдор откинувшись на спинку стула и позабыв о завтраке. — Так же, как дементоры? Они ведь тоже питаются любовью и счастьем и оставляют после себя только страх и отчаяние.

Принцесса в раздумье склонила голову.

— Нет, на дементоров они не сильно похожи, — отметила она. — Чейнджлинги могут питаться пассивно, никому не причиняя вреда — жертва даже не замечает, что что-то произошло. Хотя чейнджлинги и могут насильно кормиться от своей жертвы, истощая её, но в результате она останется жива, лишь неспособна более испытывать эмоции. Души жертв чейнджлингов остаются нетронутыми, и в этом важное отличие от дементоров. А ещё чейнджлинги разумны и могут общаться так же, как вы или я. Плюс, дементоры не способны изменить свой облик и не делятся добытым, как чейнджлинги, с другими дементорами. По крайней мере, сомневаюсь, что дементоры так поступают — в книгах об этом ничего не сказано, — Твайлайт недовольно нахмурилась. — По-видимому, излюбленная тактика чейнджлингов — принять чей-нибудь чужой облик и обмануть любящего его или её партнёра, таким образом и добывая себе пропитание. Они поддерживают обман всего одну ночь, максимум сутки — чем дольше они остаются рядом с возлюбленным подменённой жертвы, тем больше риск совершить ошибку и быть пойманным. При этом чейнджлинги особенно стараются не причинить вреда своей добыче. Тот, кого они подменяют, вообще редко замечает потерянное время, если только на это не обратят своё внимание друзья или родственники. Жертва обычно думает, что просто заснула или даже смутно помнит тот день, путая его с другими. А супруга или подруга и вовсе ничего не подозревают, списывая возможные странности в поведении подменённого в тот день на различные объективные причины: усталость, нервозность, плохую погоду… Такой подход означает, что они могут много раз возвращаться к одной и той же жертве, не боясь быть обнаруженными.

Принцесса Твайлайт вздохнула и уныло покачала головой.

— Чейнджлинги очень хорошо умеют подражать другим. Если бы один из них скопировал меня, вы бы в жизни не распознали обман ни по внешнему виду, ни по голосу.

— Как если бы кто-то использовал оборотное зелье?

— Да, прямо как оборотное зелье, только тут не надо ничего пить и нет никаких ограничений по времени, — после недолгих раздумий подтвердила принцесса. — Пожалуй, чейнджлинга удастся раскрыть только в случае, если тот ошибётся в поведении или знаниях того, кого подменяет, — Твайлайт хмуро прикусила губу, явно вспомнив что-то неприятное. — Кроме того они могут помещать пойманных в коконы. Жертвы в коконе становятся легко управляемыми и являются надёжным источником пищи. И, стоит добавить, оказываются в полной безопасности от любых физических травм, — аликорн вздрогнула, но всё же рассказала директору сокращённую версию того, что произошло в Кантерлоте, и то, что пони тогда узнали.

— К счастью, мы разработали рунные заклинания для их обнаружения, — продолжила Твайлайт, доставая из портфеля лист бумаги и кладя директору на стол. — Оно заставит чейнджлинга вернуться в родной облик и даже на короткое время оглушит его, давая возможность тут же поймать, — пояснила принцесса, мрачно ухмыльнувшись. — Это одно из новых заклинаний, которые мы обязательно добавим в защитные чары Хогвартса. Если смогу удержать их на цели, — пробормотала принцесса, снова окинув взглядом занятых каждый своим соотечественников.

Директор откинулся на спинку стула и задумался над сказанным принцессой. Очевидно, чейнджлинги были тварями опасными, но явно не страшнее других существ из магического мира, вроде боггартов или докси. Более того, если верить её описанию, они и вовсе довольно безобидны.

А вот нападение чейнджлингов на столицу Атлантиды, Кантерлот (интересно, они как-то связаны с Камелотом?), — вот это уже беспокоило. Если они могли настолько хорошо маскироваться, то зачем нападать открыто? С такими способностями они ведь могли без особых проблем за несколько недель внедриться во власть и в охрану, а затем с лёгкостью взять всё под контроль и при этом даже сохранить своё прикрытие. Вместо этого они атаковали толпой солдат, намереваясь просто физически сокрушить своего врага. Это казалось совершенно бессмысленным — если только их королева не сошла с ума.

Директор тихо вздохнул, задумавшись, что из этого ему стоит рассказать в министерстве. Основываясь на рассказе принцессы Твайлайт о существах и их способностях, он очень сомневался, что один-единственный чейнджлинг мог бы представлять для них сколь-нибудь серьёзную угрозу. Может, стоит поговорить о чейнджлингах и о рунах, предназначенных для их поимки, со своим старым другом Аластором? Ну, и Амелию не помешает предупредить. Так, обмолвиться парой слов с нужными людьми, не особо вдаваясь в подробности. А вот официально вмешивать в ситуацию Министерство, пожалуй, всё же не стоит.

Не стоит раздувать из ничего панику, в которую неизбежно впадут чинуши.

Затем Альбусу пришло на ум, что Аластор, зная его паранойю, немедленно захочет повсюду установить эти руны, особенно в кабинетах департамента магического правопорядка и камерах содержания. А ещё включит в список обязательных для всех авроров заклинание, заставляющее чейнджлинга принять свой родной облик, вместе с обязательной к исполнению инструкцией накладывать его на любого, кого авроры подозревают в том, что они не те, за кого себя выдают. А это немедля привлечёт внимание сначала к министерству, потом к Аластору, а в конечном итоге сосредоточится и на самом Альбусе.

А когда выяснится, что это всё началось из-за одного-единственного чейнджлинга, все они — и Министерство, и Аластор, и он сам — подвергнутся резкой критике. И Дамблдор не мог себе этого позволить, только не сейчас. Хотя реклама, которой Рита обеспечила Хогвартс, и была хорошей — в том смысле, что она не была сплошной критикой, но он не хотел рисковать тем, что слухи пагубно отразятся на школе. Тем более, что и атланты окажутся в центре внимания, в результате чего и Гарри тоже будет втянут в эту историю, и это, безусловно, создаст трения между всеми сторонами.

Конечно, когда выяснялось, что информация исходила именно от Шизоглаза, Альбус всегда мог на публике обвинить того в паранойе, но это довольно слабый аргумент, тем более в нынешних реалиях. А потому придётся тщательно обдумать, кому, что и как он расскажет.

Жаль, что не выйдет так же просто разоблачить Пожирателей смерти. Хотя недавно появившиеся руны защиты от «империуса» были, безусловно, хорошим шагом вперёд.

Что ж, для начала ему стоит показать новичкам их новое жилище, а затем пусть приступают к работе. А за обедом объявит, что они прибыли в замок.

И стоит ещё раз обдумать различия между дементорами и чейнджлингами. И да, а почему атланты используют портал, а не портключи, камины или напрямую аппарируют из Эквестрии в Англию? Может, чтобы надёжнее скрываться? Или портал — единственный их способ перемещения? Или они только делают вид, что он единственный?

–=W=–

— Тренировки по квиддичу обычно устраиваются три раза в неделю, сразу после уроков и обычно длятся до ужина, — сообщил Оливер Гарри за завтраком в понедельник. — Сегодня будет первый день, потом в среду и в пятницу. Суббота и воскресенье обычно не являются тренировочными днями, если только на следующей неделе не предстоит матч — в таком случае мы тренируемся и в эти дни. Остальные команды также проводят тренировки, поэтому мы вынуждены согласовывать их друг с другом и иногда не можем воспользоваться игровым полем. Всё понятно?

— Ага, понятно, — кивнул Гарри, приятно удивлённый этой новостью.

Когда завтрак закончился, Оливер ушёл на свои занятия, а первоклассники направились на свой первый на этой неделе урок.

Лекция по истории магии, первая с тех пор, как две недели назад призрак Биннс покинул их, оказалась, на взгляд Гарри, довольно-таки интересной. Один только внешний вид профессора уже привлекал всеобщее внимание. Теперь, когда они оказались ближе и в более освещённом помещении, стало заметно, что профессор был одет в довольно потрёпанную мантию, в нескольких местах явно продранную и потом залатанную. На его лице и руках было несколько шрамов, и вообще он выглядел каким-то слегка побитым жизнью. Кроме того, несмотря на молодость, его светло-каштановые волосы были щедро испещрены сединой.

— Я знаю, что сегодняшней темы вы не рассматривали на занятиях, — сказал профессор, — ведь это не восстание гоблинов. — Его слова вызвали у учеников смех. — Фактически, за всё время, что я сам в прошлом здесь проучился, об этом вопросе упомянули только один раз, и то на шестом курсе. На мой взгляд, этого явно недостаточно. — Профессор сделал паузу, чтобы они могли проникнуться его словами. — А посему готовьте свои перья. Итак, как вы уже наверняка все знаете, самая важная организация в мире магов — это Визенгамот, — начал преподаватель после небольшой паузы.

Далее лекция коснулась краткого обзора политического климата, а затем перешла к фактическому составу Визенгамота. Визенгамот, похоже, обычно состоял из пятидесяти членов, в основном это были выходцы из старых волшебных семей, которые были «общепризнанно уважаемыми гражданами». Гарри показалось забавным, что, несмотря на весь апломб и выпендрёж Драко, отец Малфоя в его состав не входил, тогда как и Поттеры, и Лонгботтомы были полноправными его участниками. Правда, вопрос с предназначенным для представителя семьи Поттеров креслом в данный момент как бы повис в воздухе до тех пор, пока Гарри не достигнет совершеннолетия — для волшебного мира это было семнадцать лет. Фактически, подобное отсутствие представителей нескольких семей на данный момент сократило реальный состав Визенгамонта до сорока членов.

Процесс отбора новых членов был в ведении только самих участников Визенгамота — никаких всеобщих выборов! — и в настоящее время они ограничивали свой выбор только широко известными британскими семьями с хорошей репутацией и длинной родословной — в их рядах не было ни магглорожденных, ни полукровок! Однако министр магии всё же имел некоторую власть над окончательным выбором.

Помимо членов и возглавлявшего его Верховного Чародея, в состав Визенгамота входил судебный писец, который вёл протокол заседания. Если они того желали, то на судебных процессах и слушаниях также могли присутствовать министр магии, старший заместитель министра и глава отдела магического правопорядка. Также обычно присутствовал представитель британской молодёжи в возрасте до семнадцати лет — это место считалось почётным призом для учеников шестого и седьмого курсов, которые яростно боролись за свой политический статус всякий раз, когда собирался Визенгамот. Хотя преимущество всё же отдавалось тем, кто планировал унаследовать семейное место. И снова, как и в первом случае, полукровки и магглорожденные здесь даже не рассматривались. Единственная оговорка заключалась в том, что если вообще никто из чистокровных не проявит интереса, то только в этом случае полукровки могут быть допущены к участию.

Затем профессор Люпин пробежался по различным отделам Министерства, попутно поясняя, кто ими сейчас руководит, заодно предупредив, что позже проведёт тест по этой теме. Кроме того, он пообещал вернуться к рассказу об устройстве Министерства позже и на последующих лекциях объяснить всё более подробно.

Гермиона была в восторге ото всей этой информации, тогда как Гарри и жеребёнки сочли её пусть и интересной, но скучноватой. К счастью, названия отделов и имена возглавляющих их магов были в тех списках, которые профессор им выдал. В качестве домашней работы им задали прочитать «Ежедневный пророк» и узнать, как новостное агентство относилось к разным событиям и решениям Визенгамота.

–=W=–

Как ни странно, во время обеда директор присутствовал в большом зале. К сожалению, Малфой тоже тут был, правда, был он необычайно тих и сосредоточил всё своё внимание на тарелке. Чувствовалось, что остальные дети, кроме Крэбба и Гойла, старались держаться от него на расстоянии и игнорировали его присутствие в меру своих способностей и умений.

Во время обеда директор встал и постучал по кубку, привлекая внимание студентов.

— Уверен, главы ваших факультетов уже упоминали о том, что в ближайшие несколько недель к нам прибудут пятеро иностранных экспертов, — сказал он, после чего по очереди представил их, делая краткую паузу после каждого имени. — Наши гости будут изучать и оценивать чары, наложенные на замок, чтобы посмотреть, чему они могут у нас научиться. Пожалуйста, не мешайте их занятиям. Данные чары очень сложны, и гостей не следует отвлекать, — директор добродушно улыбнулся и снова сел.

Хотя имя принцессы Твайлайт и не было упомянуто, но было кристально ясно, кто эти пятеро. По крайней мере, цвет волос двоих из них и общая неуклюжесть за обедом делали это очевидным для Гарри и жеребёнок. Директор был буквально поглощён общением с ними.

Гарри подумал, что появление здесь эквестрийцев как-то связано с теми строгими предупреждениями, которые им вчера выдала профессор Макгонагалл.

— Тёмные артефакты запрещены в Хогвартсе, и этому запрету уже более пятидесяти лет, — сказала декан вчера вечером. — Это вполне доходчиво изложено в руководстве для студентов, выданном каждому из вас. — Профессор сделала небольшую паузу, дабы слушатели прониклись. — Любому студенту, который думает, что у него может оказаться такой предмет, предлагается передать его или их либо главе факультета, либо одному из префектов седьмого курса, — заявила она и обвела толпу собравшихся в гостиной детей строгим взглядом. — Если предмет не является артефактом, проходящим по списку запрещённых Министерством, он будет возвращён вашим родителям на хранение. Любому ученику, у которого подобный предмет будет обнаружен завтра после обеда, будут присуждены штрафные баллы и назначены отработки, его артефакт будет конфискован и уничтожен, а семья оштрафована, — Макгонагалл снова замолчала и внимательно посмотрела на собравшихся студентов. — Продолжительность отработок и количество потерянных баллов будут определяться опасностью артефакта. Чем опаснее наложенное на артефакт заклинание, тем суровее будет наказание, — она бросила на них ещё один пристальный взгляд. — Но минимальным будет неделя с мистером Филчем и двадцать пять баллов.

После её объявления многие ученики стали озадаченно переглядываться. Среди этих взглядов Гарри заметил и несколько встревоженных. Когда стало очевидно, что профессор Макгонагалл закончила с объявлением, и последовала лишь пара вопросов от старшеклассников, первоклашки просто пожали плечами и отправились спать — в конце концов, ни у кого из них нет никаких тёмных предметов.

Тем же днём во время тренировки по квиддичу после занятий Гермиона и Перси, ни один из которых не заинтересовался игрой в школьной команде, передали свои «Нимбусы 2000» Анджелине с Алисией — загонщикам, а резервные игроки по очереди передавали свои метлы новому охотнику — Кэти Белл.

Оливер же остался верен своей метле среднего класса — «Чистомёт».

— Мне не нужна максимальная скорость, которую даёт новая метла, — настаивал он. — Для вратаря ловкость и манёвренность куда важнее, чем большая скорость.

Рон кивнул, соглашаясь с его взглядами.

За ужином директор снова выглядел усталым. Гарри подозревал, что это из-за того, что директор весь день провёл в Тайной комнате, тщательно её исследуя. Другие профессора казались скорее встревоженными, и очевидно, причиной служили пятеро иностранных экспертов, сидевших с ними за одним столом.

Тем не менее то, что понедельник прошёл без глобальных катастроф, стало для начавшей привыкать к подобной (пусть и не самой здоровой) тенденции школы неожиданностью. Правда, совсем уж без эксцессов не обошлось: в стане гриффиндорцев возникли споры и недовольство, когда Гермиона «совершила святотатство», заявив, что у неё нет времени и желания быть пони, потому что она хочет изучить новую книгу.

К тому времени все они уже неплохо овладели заклинанием погружения в книгу. Да и внезапные отказы, когда книга буквально выплёвывала погрузившегося в неё, стали куда реже, поскольку ученики постепенно привыкали к магическим нагрузкам и ограничениям пребывания внутри. И, пожалуй, не было ничего удивительного, что у старшеклассников трудностей возникало намного меньше, чем у первоклашек. Последним их собственная магия обычно ставила предел не более часа погружения, а причиной большинства неудач становилась потеря концентрации.

Естественно, Гарри с Гермионой это не касалось. Тут проблема заключалась скорее в том, как не дать Гермионе проводить всё свободное время (в том числе и отведённое на сон) в книгах. В итоге после того, как её пару раз едва ли не за уши доставали из книги, во вторник утром список запретов, висевший в гостиной, пополнился ещё одним правилом:

6) Хотя желание учиться достойно всяческих похвал, но студентам отныне запрещается находиться в библиотеке Хогвартса дольше двух часов. За каждый факт нарушения будет вычитаться пять баллов.

6а) Мисс Грейнджер запрещено оставаться в каких-либо своих личных книгах более двух часов в день, либо последует наказание — в частности, её матери будет позволено отчитать её лично.

6б) Мисс Грейнджер запрещено использовать заклинание погружения в книгу после отбоя. За каждый выявленный факт будет вычитаться пять баллов.

6в) Отныне мисс Грейнджер запрещается погружаться в книги из библиотеки Хогвартса без строгого надзора профессора или студента на два (2) года старше её. Близнецы Уизли не могут рассматриваться в качестве подходящих руководителей.

Что ни говори, но Гермиона явно была расстроена тем, что новое правило особо выделило именно её. Хотя Гарри пришёл к выводу, что на самом деле её куда больше разозлил запрет погружаться в книги после отбоя.

Всю дорогу, пока они спускались в Большой зал, Гермиона возмущалась из-за новых правил погружения в книги и умолкла лишь когда они сели за стол. Но и тут она, злобно бурча, выставила перед собой очередную книгу — читать во время еды ей приказ не запрещает!

— Что случилось? — спросил Гарри у своих подруг, заметив, что Эппл Блум сегодня была какой-то грустной — ну, на самом деле, все три жеребёнки так выглядели.

— А, мне сёдня приснилось, шо я так и не п'лучу кьютимарку, — мрачно объяснила младшая Эппл.

— Ага, — сказала Скуталу.

— Она даже разбудила нас, — добавила Свити Белль.

— А вчера вечером мы болтали о кьютимарках, — добавила Скуталу.

— Знаешь, твой рассказ про то, какие можно нечаянно получить дурацкие знаки, совершенно не пошёл на пользу, — обвиняюще сказала Свити Белль.

Скуталу виновато поёрзала на месте.

— Я ничего такого не имела в виду, — попыталась она защититься.

— Эй, мы же все друзья. Лишь потому, что у вас нет кьютимарки, это не изменится, — тихо сказал Гарри.

— Ага! — взволнованно сказала Скуталу. — Мы однотабунники и ни за что не забудем друг друга!

Гарри обнял Эппл Блум за плечи. Свити Белль, сидевшая с другой стороны, сделала то же самое.

— Кроме того, — добавил Гарри, — я вот и вовсе не получу кьютимарку. Даже теоретически. Маги ведь никогда их не получают, верно, Джинни?

Джинни кивнула — в отличие от Рона, у неё привычки болтать с набитым ртом не было.

— Мои родители никогда не упоминали о чём-то таком, — пояснила она, быстро сглотнув. — Уверена, они бы об этом знали, — и снова кивнула.

Кобылки уставились на рыжую девчушку.

— А шо насчёт та-ту-ровок, о которых я слыхала? — спросила Эппл Блум.

Джинни пожала плечами, а Гермиона рассеянно кивнула.

— Наверное, наносят ради развлечения? Я и правда не знаю. Хотя я слышала, как Билл упоминал, что кое-кто из разрушителей проклятий наносит татуировки в качестве защиты.

— Кроме того, — сказала Скуталу и уверенно кивнула, — у нас всё ещё есть список непроверенных талантов для получения кьютимарки.

Какое-то мгновение Эппл Блум непонимающе таращилась на пегасёнку, а затем улыбнулась.

— Да, пора б нам ужо заняться этим. Тащить ваш список, девчонки.

Свити Белль улыбнулась ей в ответ и выудила из своего рюкзака свиток, тогда как остальные стали загружать свои тарелки едой.

Гарри вздохнул и продолжил есть.

–=W=–

Гриффиндорцы-первоклашки разочарованно уставились вглубь коридора, перегороженного невидимым барьером. До двери, ведущей в комнату, где сидел Пушок, оставался жалкий десяток ярдов, но пройти они не могли. Кстати, чулан для мётел, в котором Гарри прятался от остальных, он показывать не стал.

— Хорошо, что прошлый раз этого барьера не было, иначе Филч наверняка поймал бы нас! — сказала Свити Белль.

Те, кто был там той ночью, кивнули, подтверждая её слова, остальные же гриффиндорцы только вздохнули, не уверенные в том, защищает ли их барьер или же мешает посмотреть на нечто столь крутое (или, может быть, милое) как Цербер. Неудивительно, что разделение мнений прошло по линии «маги/ведьмы». И да, обнаружив барьер, маги впали в уныние, а ведьмы вздохнули с облегчением.

— Ну, шо терь? — спросила Эппл Блум.

— Похоже, это облом, — сказал Дин, разочарованный тем, что не увидел Пушка.

— А ещё нам лучше убраться отсюда до того, как мистер Филч или его кошка увидят нас и организуют нам неприятности, — сказала Фэй.

Тем временем Скуталу со странным выражением лица рассматривала ближайшую картину, изображавшую мага, одетого во всё чёрное, пребывавшего явно в какой-то гостиной. Маг смотрел в ответ с отчуждённым разочарованием. Гарри же внимательно наблюдал за пегасёнкой. Он знал этот взгляд. Даже не видя её прядущих ушей и метущего из стороны в сторону хвоста, он прекрасно знал её характер, а потому понимал одно: их явно ждут неприятности.

Внезапно Скуталу хихикнула, направила палочку на картину и воспользовалась методом Хайскартеса.

— Эй! — раздался её голос с картины. Скуталу стояла рядом с магом, смотревшим на неё с потрясённым недоверием. — Это сработало!

Несколько секунд — и все они уже находились в той же самой картине.

— Вау, — сказала Свити Белль, оглядывая гостиную мага.

Остальные разбрелись, осматривая всё вокруг, отмечая явно видимые мазки краски на стенах и мебели. И хотя изображение было двухмерным, им окружение казалось вполне себе объёмным. А это означало, что они могли сидеть на диване, даже если он и выглядел словно вырезанный из куска картона и расположенный на заднем плане под странным углом. Некоторые даже принялись, хихикая, подпрыгивать на этом нарисованном, но таком реальном на ощупь диване.

— Вы хоть думаете, что творите? — взъярился обитавший в картине маг, оказавшийся буквально прижатым к стене комнаты — четырнадцать детей в прежде пустом помещении вполне способны потеснить кого угодно. — Вас здесь не должно быть! Только нарисованные личности могут перемещаться по картинам!

— Ерунда, — праведно возмутилась Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. — Нет правил, по которым ученик не может входить в картину!

— Но ни один студент никогда не делал этого! — заявил маг.

Скуталу ухмыльнулась.

— Что ж, я не буду ничего говорить, если вы сами этого не скажете.

Маг воззрился на неё озадаченно и сердито.

— Ой, смотрите, а там следующая картина! — вдруг раздался крик Свити Белль, когда та вышла в открытую дверь, скрытую за рамкой картины.

«Сейчас посмотрим», «О, точняк!» и «А с этой стороны ещё одна!», — раздалось от нескольких человек, двинувшихся в разных направлениях.

— Прекратите это сейчас же! — завопил маг. — Все немедленно вернитесь сюда! — Маг выхватил свою палочку, но, конечно же, сделал это скорее по привычке — у нарисованной палочки не было магического ядра, а потому наколдовать он ничего точно не мог. В итоге ему оставалось только хмуриться, когда группа детей быстро рассосалась по соседним картинам. — Мне придётся сходить за директором, если вы не будете вести себя хорошо!

— Эй, Гарри, — позвала Эппл Блум, — зырь на этот луг.

— Ого, а эта картина ведёт на следующий этаж! Теперь больше не нужно ждать подходящую лестницу!

— Интересно, а мы можем попасть прямо в общежитие?

— Petrificus totalus, — внезапно раздалось у них из-за спин, и маг, как стоял, медленно опрокинулся на пол. — Извините, сэр, — сказала стоящая позади него Джинни, убирая палочку, — но это слишком удобно, чтобы незаметно пробираться по зданию. Если вы пообещаете не говорить о нас, — продолжила она, затаскивая мага на диван, — то я вас освобожу.

Устроив его на диване как смогла удобнее, она снова достала палочку и произнесла «finite incantatem». Маг откинулся на спинку, как будто сидел, и посмотрел на девочку с негодованием, но она держала свою палочку наготове.

— Я должен сообщить директору, что вы были здесь! — заявил он, глядя на её палочку. — Это моя работа, и я не могу лгать директору. Если он спросит, был ли кто-нибудь в коридоре, я обязан ответить правду!

Прислушивавшийся к этому спору Гарри нахмурился. Интересно, все ли картины отчитывались перед директором школы? Если так, то это давало ему очень эффективную систему контроля за озорничавшими учениками! В таком случае он должен сразу узнавать правду, если перед любой из картин возникнет конфликт. Гарри невольно задался вопросом: понимают ли другие ученики, что за ними в этих стенах шпионят всегда и везде?