Если б желания были понями...

85. В поисках палочки

Альбус улыбнулся своим мыслям.

Все знали, что способность эквестрийцев превращаться в пони объясняется тем, что все они являются анимагами. Однако вот вопрос: а достаточно ли у эквестрийцев этих самых пони-анимагов, чтобы поддерживать обман? Неужели все они имеют одинаковый облик? Подобное сходство обликов в магическом мире казалось немыслимым — анимагические обличья волшебников и ведьм отличались разнообразием, а выбор был почти случаен.

Возможно, им помогал тот волшебник — Дискорд? Несмотря на то, что атланты его, похоже, откровенно побаивались, мисс Рэрити сказала, что они с ним дружат. Кроме того и сам чародей заявлял, что ему больше нравятся пони, а не какие-то другие животные… Может, именно поэтому они решили назваться понями?

Следующая мысль заставила Альбуса нахмуриться.

Посейдон властвовал над лошадьми и водой. А не может ли этот Дискорд быть скрывающимся под новой личиной и именем Посейдоном? И не согласился ли он помочь атлантам в их обмане? А может, он и был причиной того, что у всех атлантов анимагическим обликом были именно пони? Пожалуй, это предположение стоит потом ещё раз тщательно обдумать.

Сейчас все пони кроме Молли находились в стенах Хогвартса, и это означало, что на текущий момент Дамблдор мог контролировать поток информации. Это, конечно, не продлится долго — слухи быстро поползут и за пределы Хогвартса, после чего начнут активно распространяться и мутировать, превращаясь в совсем уж фантастические домыслы, но до того момента у него ещё есть время, чтобы разобраться с ситуацией и попытаться извлечь из неё максимальную выгоду.

Конечно, МКМ не одобрит то, что немалая группа магов и ведьм Атлантиды маскируются под магглов. С другой стороны, Статут секретности однозначно требовал, чтобы маги и ведьмы, находясь в контролируемых магглами областях, вели себя как магглы. Чем атланты, собственно, и занимались. Да, они творили магию у всех на виду, но окружающие их магглы считали, что это всего лишь передовая технология, созданная пони, и никакой магии за ней не стоит, что отлично сохраняло в секрете сам факт её существования.

А ведь это же просто гениально! И самое главное, такой подход позволяет спокойно взаимодействовать с магглами, при этом продолжая жить как маги.

Дамблдор покачал головой, восхищённый столь очевидной уловкой. Если так подумать, с тем же успехом невыразимцы в Министерстве вполне могут сляпать свой «портал», а затем точно так же объявить себя «инопланетянами» — и шиш когда магглы докопаются до правды.

Конечно, в этом никогда не возникало необходимости, но сама мысль так поступить была довольно забавной. Получится превосходный способ познакомить маггловский мир с волшебниками и ведьмами, избежав при этом массовых волнений — всего-то и нужно заявить, что они пришельцы из другого мира!

Но зачем это им? С какой вообще целью эквестрийцы захотели взаимодействовать с магглами? Зачем им нужны телефоны? По удобству использования каминное соединение значительно их превосходит. Кроме того, у камина было и другое преимущество — переговорив с кем-то, можно сразу же явиться к собеседнику лично. Да в конце концов, можно ведь использовать и аппарацию! Быстрый взмах палочкой, хлопок перемещения — и вот вы уже стучитесь в дверь нужного вам человека. Никакой лишней суеты.

А эти телевизоры? Дамблдор просто не видел смысла в этих крошечных экранах, показывающих пьесы. Донельзя упрощённые и короткие спектакли маггловских фильмов, виденные им в молодости, не шли ни в какое сравнение с реальными театральными постановками. Особенно если их исполняют маги, своей бесподобной магией оживляя историю. Нет, пьесы на сцене явно превосходят кинофильмы. В «живом» спектакле публика вовлекалась в действие намного сильнее. Нет сомнений в том, что реклама фильмов, которую он видел на страницах маггловских газет, явно преувеличивала их достоинства.

Хотя Альбус и думал, что посмотреть пьесы и почитать книги маггловского мира будет интересно, но всегда считал, что их волшебные аналоги намного лучше. К примеру, тот же Шекспир — он не знал ни одного маггловского писателя, который мог бы сравниться с великим бардом.

Как бы то ни было, сейчас ему нужно как можно скорее встретиться с министром. А после — с секретарём МКМ. Дамблдор хотел убедиться, что представители других стран сначала услышат его версию происходящего, прежде чем увидят всё своими глазами и сделают собственные поспешные выводы.

Но первым делом следует поговорить с мисс Бон-Бон и мисс Хартстрингс и попытаться выяснить что они вообще знают об этом. А затем, возможно, стоит провести беседу с Гарри и его подругами-эквестрийками.

Директор посмотрел на карту и произнёс нужные имена. Старшие эквестрийки всё ещё находились в своих комнатах. Ну что ж, он пошлёт к ним домового эльфа.

–=W=–

— Спасибо, что откликнулись столь быстро, — сказал директор, когда приглашённые девушки вошли в его кабинет.

— Не стоит благодарностей, — сказала мисс Бон-Бон.

— У нас нет срочных встреч, — добавила мисс Хартстрингс, хихикнув.

— Полагаю, что так, — ответил Альбус, весело блеснув очками.

С эквестрийцами оказалось приятно общаться — они постоянно открыты и невинны, ни малейших признаков того, что в их головах могут зреть тайные планы. Совсем как дети — частенько восхищаются обычными вещами и, не задумываясь, высказывают своё мнение. Альбус даже завидовал их наивности и непосредственности. И, словно подтверждая его мысли, гостьи улыбнулись, садясь на предложенные им места.

Что ж, для начала он заставит их расслабиться разговором ни о чём, а уж потом обрушит на их милые головки град вопросов, связанных с открытием посольства и прочими неприятными вещами.

— Профессор Макгонагалл и профессор Флитвик весьма впечатлены вашими достижениями в их предметах, — начал Альбус, откидываясь на спинку стула. — Вам удалось освоить учебники по чарам и трансфигурации первого и второго курсов всего за месяц. Если будете продолжать в том же темпе, то ближе к Рождеству полностью пройдёте их курс. Очень хорошо, дамы, действительно, очень хорошо!

Гостьи явственно покраснели от его похвалы.

— После этого единственное, что вам останется сделать, это сдать СОВ по истории, зельям, астрономии, гербологии и защите от темных искусств. Это основные предметы, и они не должны вызывать у вас никаких проблем, если посмотреть на то, насколько быстро вы справляетесь.

Девушки довольно улыбнулись.

— Кстати, как у вас дела с остальными предметами?

Улыбки эквестриек тут же увяли, и они обменялись напряжёнными взглядами.

— Зельеварение оказалось намного сложнее, чем мы ожидали, — наконец призналась мисс Хартстрингс, слегка поёрзав на стуле. — Мы поприсутствовали на нескольких уроках профессора Снейпа и попросили дать несколько советов. В результате я вынуждена сказать, что его подход к образованию нас не впечатлил.

— Профессор Снейп — мастер зельеварения, и я полностью доверяю ему, — заверил её директор, слегка морща лоб и поглаживая бороду. Разговор, похоже, свернул куда-то не туда. Он-то думал, что все те изменения, которые он и главы Домов внедрили в жизнь Хогвартса, работают достаточно хорошо.

Гостьи вновь переглянулись, затем мисс Хартстрингс серьёзно посмотрела на старого мага.

— Нет-нет, это не имеет ничего общего с его навыками зельеварения. Мы говорим о его методах работы с учениками и обращения с потенциально опасными материалами. Он слишком бесцеремонно ко всему этому относится. И нас это сильно беспокоит. Мы наблюдали за его занятиями и заметили, что во время их проведения он почти не уделял внимания обучению основам техники безопасности. К примеру, вы знаете об «инцидентах», произошедших у Свити Белль на его занятиях? Пострадала не только она сама, — продолжила она, едва дождавшись его кивка, — в произошедшее был вовлечён весь класс, но никаких попыток заранее защитить учеников от возможной опасности сделано не было. Ни перегородок, ни магических барьеров, никаких защитных заклинаний! Всё, что предпринимает профессор Снейп, это уже реакция на свершившиеся события. А его подход к обучению и вовсе никуда не годится! Он просто вешает рецепт на доску, после чего приказывает приступать к работе, совершенно не объясняя сути зелья и не давая возможности задать вопросы об особенностях его приготовления. Да его «обучение» — всё равно что попытка научиться готовить по поваренной книге. С таким же успехом ученики могли бы заниматься дома, а не в классе.

Мисс Бон-Бон кивнула соглашаясь.

— Ну-ну, не стоит так драматизировать, — успокаивающе сказал Альбус. — На самом деле всё не так страшно. Северус научил их чарам головного пузыря, кроме того они уже знают заклинание щита. Что ещё, по-вашему, он должен был сделать в подобной ситуации? — добавил директор, наклонившись вперёд.

— Да хотя бы объяснить детям, к примеру, чем отличается нарезка ингредиентов пластинками, соломкой, кубиками или доведением их до состояния пюре, — немедленно ответила мисс Бон-Бон.

— И почему это настолько важно, — добавила мисс Хартстрингс.

— Более того, вы что, серьёзно считаете, что первоклашки действительно смогут освоить заклинание, которое проходят лишь на шестом курсе, с первого раза? И наложить его так, чтобы оно действовало весь урок? Я уж молчу о том, что щитам учат лишь на втором году обучения, — мисс Бон-Бон покачала головой. — Просто безответственно было ожидать что первокурсники, повторяю — первокурсники! — сумеют овладеть этими защитными заклинаниями за несколько минут перед занятием. Более того, хоть он и обучил гриффиндорцев и слизеринцев чарам головного пузыря, но совершенно проигнорировал в этом вопросе учеников с Хаффлпаффа и Равенкло. Как вы можете считать это поведение адекватным? Неужели защиты заслуживают только гриффиндорцы и слизеринцы?

— Что именно он сделал, чтобы защитить своих учеников? — спросила мисс Хартстрингс.

— И раз уж у нас зашёл разговор о нём, нам следует поднять ещё одну, не менее важную проблему: его отношение к другим факультетам, — снова взяла слово мисс Бон-Бон. — Оно хоть и варьируется в зависимости от конкретного класса, но неизменным всегда остаётся одно: ваш учитель-зельевар поддерживает исключительно своих слизеринцев и унижает студентов всех прочих факультетов. Кажется, ему попросту нравится стравливать студентов меж собой. Он предвзято относится к ученикам своего факультета, давая им свободу действий, в которой отказывает другим ученикам. Представьте себе, однажды он снял баллы с ученика за «слишком громкое дыхание»! Нормальные учителя так себя не ведут, — твёрдо заявила мисс Бон-Бон.

— И если вы всего этого не знаете, то значит, уже вы не справляетесь со своей работой директора, раз не можете обеспечить должного надзора за подчинёнными вам профессорами, — добавила мисс Хартстрингс.

Альбус оказался в растерянности. Для него было непривычно, чтобы кто-то заявлялся в его кабинет и начинал столь откровенно критиковать Хогвартс. Наивность и прямота эквестриек, которые без всяких там дипломатических увёрток, экивоков и прикрас высказали претензии ему прямо в лицо, мягко говоря, была непривычна и сбивала с толку. Однако Дамблдор осознавал, что столь пылкая тирада не была направлена лично против него, по крайней мере, он не сумел обнаружить в словах иностранок каких-либо скрытых намерений — они просто сообщали ему то, что, по их мнению, было неправильно, в точности так же, как это сделала бы сама принцесса Твайлайт.

— Если бы все преподаватели действовали так же, как он, мы немедленно забрали бы Скуталу, Эппл Блум, Свити Белль и Гарри из Хогвартса как из не отвечающего никаким стандартам учебного заведения, — продолжила мисс Бон-Бон.

— Однако прочие ваши профессора просто превосходны и отлично справляются со своей работой, — добавила мисс Хартстрингс. — У нас нет к ним никаких претензий.

— Правда, и здесь не всё так гладко, как хотелось бы, — сказала мисс Бон-Бон. — Мы заметили, что вы явно испытываете дефицит в кадрах. Например, профессор Минерва не только преподаёт трансфигурацию, но также является деканом Гриффиндора и заместителем директора. Каждая из этих трёх должностей требует полноценного рабочего дня, но вы, похоже, ожидаете, что она успешно сможет совместить все три разом? В такой-то большой школе? Да и другие деканы факультетов также вынуждены тянуть лямку преподавателя в полную силу, — добавила Бон-Бон, покачав головой.

— Да у вас самих три полноценных должности: Верховный чародей Визенгамота, президент Международной конфедерации магов и директор Хогвартса! — продолжила мисс Хартстрингс. — И это означает, что ваш заместитель — Макгонагалл — при таком раскладе вынуждена заниматься тем, на что у вас времени не хватает, что ещё больше сокращает её возможность эффективно работать с учениками.

— То, что она преподаёт трансфигурацию, означает, что она не может должным образом оказать помощь ни одному ученику Гриффиндора, если тот будет в ней нуждаться, поскольку профессор большую часть времени находится на занятиях и недоступна в качестве главы факультета, — продолжила Лира. — Если же на Гриффиндоре приключится то, что потребует её немедленного вмешательства, ей придётся прервать занятие, что ещё сильнее скажется на качестве обучения. В том же случае, если она решит, что проблема может подождать, и продолжит занятия…

— …то решение возникшей проблемы придётся отложить на потом. Что может привести, если уже не приводит, к эффекту «снежного кома», когда проблемы станут накапливаться до бесконечности. Да, конечно, старосты реально помогают управлять факультетом, но в конце концов, они же не взрослые! И они также испытывают стресс, так как вынуждены совмещать учёбу со своими обязанностями старост. Кроме того, они по умолчанию предвзято относятся к своим друзьям и тем, кто им не нравится.

К концу этой речи обе эквестрийки подались вперёд, непроизвольно демонстрируя, насколько важна для них эта тема. Альбус же напротив откинулся на спинку кресла, чтобы обдумать ситуацию. Несмотря на то, что обе женщины рьяно критиковали его школу, поднятые ими проблемы не были надуманными или высосанными из пальца. Следовательно, просто заявить им, что в Хогвартсе так принято, будет недостаточно. Хотя распределение некоторых преподавательских обязанностей между студентами седьмого курса в какой-то степени помогло главам Домов с их катастрофической нехваткой времени, этого явно было слишком мало.

Что ни говори, а ситуация в целом выглядела довольно плохо, и Дамблдор был вынужден это признать. Надо будет обязательно поговорить со всеми профессорами, чтобы узнать их мнение по данному вопросу.

А ведь нельзя забывать и про изучение вещей, найденных в «Выручай-комнате», которое также отнимало время от и без того перегруженного расписания профессоров, пусть им и в этой работе помогали семикурсники. С другой стороны, школа стала получать дополнительный доход от продажи отремонтированных ценностей, что они откапывали в этих залежах. Благодаря этому уже появилась возможность начать постепенно обновлять тот же парк школьных мётел, да и другие обновления уже были запланированы. К сожалению, новых профессоров можно будет добавить только за счёт увеличения финансирования министерством.

И аргументировано убедить в этом Корнелиуса будет весьма непростым делом.

Может быть, это удастся, если он предъявит Попечительскому совету доказательства того, что главы Домов слишком перегружены обязанностями? Возможно, они помогут Альбусу протащить этот вопрос через Визенгамот, и ему не придётся слишком уж сильно давить на министра.

— Я посмотрю, что мы можем сделать, чтобы исправить проблемы, о которых вы упомянули, — сказал наконец Дамблдор. — У меня уже назначена на сегодня встреча с профессором Снейпом, и после уроков мы обсудим с ним некоторые ваши замечания. С другими преподавателями мы также обсудим те проблемы, о которых вы говорили, и я выясню их мнение о том, сможем ли мы как-то исправить эту ситуацию.

Альбус не желал допустить, чтобы атланты разочаровались в Хогвартсе — если они вдруг переведут своих подопечных в Шармбаттон, это станет публичным ударом по престижу Хогвартса и Англии в целом. Но главное — ударом по имиджу самого директора школы. И помня о реакции публики на любые новости о Хогвартсе, он решил вернуться к главной теме сегодняшней встречи — открытию эквестрийского посольства.

Альбус вздохнул и слегка улыбнулся, поглаживая бороду.

— Интересно, а вот с этим вы мне можете помочь? — сказал он, взмахивая палочкой, и лежащая на столе перед ним газета поднялась в воздух так, чтобы гостьи могли легко увидеть первую страницу и интересующую его статью.

Директор дал им несколько секунд, чтобы те могли прочитать заголовок, а затем пролевитировал газету им в руки. Женщинам для ознакомления с содержанием статьи много времени не потребовалось. И, судя по их широким улыбкам, Альбус небезосновательно предположил, что новость не стала для них чем-то чересчур неожиданным.

Наконец мисс Бон-Бон отложила газету в сторону и посмотрела на него, вопросительно склонив голову.

— Вы хотите, чтобы мы дали объяснения по этому поводу?

— Это серьёзное нарушение Международного статута о секретности, — тихо сказал старый волшебник. — Зачем принцессы это сделали?

Сначала обе женщины удивлённо переглянулись, затем мисс Бон-Бон посмотрела на директора и решительно покачала головой.

— Нет, это не нарушение статута, — твёрдо сказала она. — Всё, что упомянуто в статье, связано с технологией, а не с магией. Наличие портала не раскрывает тайны существования магии. Даже их учёные, — Бон-Бон раскрыла газету и указала на дополнительную статью, упомянутую в основном тексте, — думают, что это чудо, но чудо техническое. Мы пришли с другой планеты, а не коренные обитатели Земли, и они это ясно видят. И вы, конечно, это тоже видите, так ведь? — и женщина замолчала, вперившись внимательным взглядом в глаза директора.

Альбус вздохнул. Да, статья и на него произвела подобное впечатление, но он-то знал правду. Как и любой волшебник или ведьма, которые встречали эквестрийцев и видели эту статью.

— Принцессы, опасаясь возникновения негативного отношения к вам со стороны магглов, приказали скрывать любую информацию о существовании магии от тех, кто магии лишён, — пояснила мисс Бон-Бон. — Основываясь на том, как немагические существа в прошлом агрессивно реагировали на любое проявление сверхъестественных явлений, а в некоторых местах реагируют до сих пор, они опасаются, что все мы можем пострадать, если правда выплывет наружу. Поэтому всё, что мы демонстрируем обычным людям, будет объясняться применением продвинутых технологий. Только тот, кто сам владеет магией, встречался с принцем или принцессой и слышал о портале, поймёт, что на самом деле здесь задействована магия. А вот люди, магией не владеющие, как и те маги, что лишены подобной подсказки, не поймут, что мы используем магию. Они просто увидят портал и согласятся с тем, что мы пришельцы из другого мира. Они увидят то, что хотят видеть, не более того.

Мы считаем, что, открыто продемонстрировав наш внешний вид в форме пони — то, как мы выглядим в Эквестрии — и подчеркнув нашу инопланетную сущность, мы не дадим никому повода сделать вывод, что на самом деле волшебники и ведьмы давно живут на Земле, — закончила мисс Бон-Бон.

Дамблдор оглаживал бороду, размышляя, что же делать дальше. Очевидно, эти двое узнали об основании посольства уже довольно давно — они явно заранее подготовились к подобному разговору. Альбуса несколько покоробило, что нечто столь важное провернули за его спиной, никоим образом его не предупредив.

Возможно, эквестрийцы не такие уж и наивные, как он всё это время думал.

— А Гарри и три молодые ведьмы знают о посольстве? — спросил он.

— Да, — пожала плечами мисс Бон-Бон. — Они с самого начала знали, что мы работаем над открытием посольства. Собственно, именно Гарри Поттер посоветовал нам найти адвоката и очень помог подготовиться к встрече с не-магами.

— Почему никто из вас не сказал мне об этом? — уставился на неё директор.

— С какой стати нам это делать? — Бон-Бон вопросительно подняла брови. — Разве американцы, французы или индийцы регулярно докладывают вам, что они планируют сделать с не-магами?

— Но вы-то находитесь в Англии, а не в Америке, Франции или Индии.

— В таком случае вам стоит спросить у самой принцессы Твайлайт о её мотивах. Нас никто не спрашивал, когда принцессы решали, что и как делать, — женщина изящно нахмурилась. — Нам требовалось защитить портал от обнаружения и возможного захвата, а открытие посольства давало такую возможность, ведь территория вокруг него является собственностью Эквестрии, потому никто не может проникнуть туда без нашего ведома. Вот поэтому мы выкупили землю вокруг портала и обратились с соответствующей просьбой к британскому правительству.

— Вы бы просто могли спрятать портал с помощью магглоотталкивающих чар, а затем добавить охранные чары, чтобы они предупреждали вас, если кто-нибудь попытается приблизиться к нему, — возразил Дамблдор.

— Насколько я понимаю, принцессы уже успели обратиться к не-магам и начали процедуру основания посольства ещё до того, как мы узнали о существовании подобных заклинаний. Или, по крайней мере, о том, что вы их используете. А потом было уже слишком поздно менять линию поведения.

Альбус разочарованно вздохнул, понимая, что в случившемся виноват прежде всего он сам. Вернувшись в первый раз из Литтл Уингинга, Минерва рассказала ему, что предупредила гостей о статуте секретности. В результате он ошибочно предположил, что они будут действовать тайно, как и все остальные члены Международной конфедерации магов. Ему даже в голову не могло прийти, что они уже успели связаться с магглами. И он просто не мог винить атлантов за то, что они действовали так, как привыкли действовать в своей Атлантиде.

Следовало сразу обсудить с принцессой Твайлайт то, какие дела эквестрийцы планируют вести с магглами. А теперь ему предстояли довольно трудные переговоры как с министром Фаджем, так и с представителями конфедерации.

Но первым делом следует уведомить МКМ о том, что в маггловской Англии происходит нечто очень важное. Нужно обязательно подстелить соломки под новостью о том, что атланты, по всей видимости, вступили в прямой контакт с магглами, пусть и сохранив при этом первоначальную цель Международного статута о секретности — не раскрывать самого факта существования магии.

–=W=–

— Закрой глаза и сиди тихо, — сказала Брайт Стар земному пони Грин Хуфу. — Держи копыто над столом, пока я буду потихоньку его крутить. Дай знать, если тебя что-то потянет. Не двигайся, пока я не скажу, что полностью провернула стол. После этого можешь опустить копыто, когда тебе покажется, что именно это больше всего притягивает тебя.

Грин Хуф напряжённо кивнул. Он обхаживал одно из деревьев снаружи здания, когда эти два единорога подошли к нему и спросили, не поможет ли он им с одним тестом — ну, на самом деле, они особо-то и не спрашивали, а просто приказали. Правда, заверили, что ничего опасного в этом нет, и проверка займёт всего несколько минут — в общем, совершенно не помешает ему насладиться Ночью Кошмаров, что состоится этим вечером.

Перед подоп… испытуемым на круглом металлическом столе на небольшом расстоянии друг от друга лежало два десятка деревянных дощечек, каждая шириной с его копыто.

— Просто расслабься и свободно держи копыто над ними.

Что ж, Грин Хуф снова кивнул и закрыл глаза.

Топ Марк с любопытством наблюдал за происходящим со стороны, надеясь, что это сработает. Изготовитель палочек, Олливандер, наконец, одобрил их сделанные вкопытную концентраторы, что лежали сейчас в ящике в углу комнаты. Но сейчас они впервые пытались создать собственную палочку, предназначенную для конкретного пони, от начала и до конца.

Это произошло уже на третьем обороте — Грин Хуф уронил копыто на одну из деревяшек. Как заметил Топ Марк, то был палисандр. Пока профессор делал пометки и вытаскивал коробку с палисандровыми заготовками для палочек, испытуемый и его ассистентка подошли к следующему столу.

— Тут то же самое, — сказала Брайт Стар, — просто сядь и расслабься. Держи копыто над столом, пока я его кручу.

На этом столе имелось двадцать выемок, в каждой из которых лежал какой-то мусор — в одной волоски, в другой перья, в третьей чьи-то чешуйки, в четвёртой нечто, похожее на растолчённый в песок драгоценный камень, и так далее. В одной даже красовался волосок, безжалостно выдранный из хвоста самого Топ Марка.

Копыто земного пони опустилось на выемку с перьями.

С третьим столом Брайт Стар уже потребовалась помощь Топ Марка, чтобы заполнить его перьями разной длины и палисандровыми палочками. Методом проб и ошибок они всё же обнаружили определённую зависимость между длиной палочки и размерами её сердцевины. Пользуясь этой формулой, несложно было собрать несколько наборов из корпуса и сердцевины, подходящих друг другу, но их взаимная раскладка потребовала несколько минут.

И снова, уже в третий раз, Грин Хуф сидел за столом, а Брайт Стар медленно крутила столешницу копытом. Он был удивлён, заметив, насколько сильно разнились ощущения от этого стола и двух предыдущих. Первые два раза он выбирал, поддавшись слабому, почти незаметному чувству, но тяга к содержимому каждой из выемок на третьем столе была намного сильнее и легко различима, о чём он и сказал паре исследователей.

На этот раз потребовалось четыре оборота, прежде чем Грин Хуф смог с уверенностью сказать, что именно эта пара из деревянной палочки и пера под его копытом чувствуется «сильнее», чем все остальные. Затем Брайт Стар быстро ухватила оба предмета из выемки и пошла к четвёртому, гораздо меньшему, чем первые три, и в придачу квадратному столу. Грин Хуф же продолжал сидеть на месте. Если эти два единорога захотят, чтобы он что-то узнал, то они ему скажут.

Уже вскоре кобыла рысила обратно, однако пёрышка в её магической хватке больше не было видно, зато у неё на спине лежала длинная тонкая коробка, обитая тканью. Брайт Стар поставила коробку на круглый стол, и Грин Хуф увидел, что в ней лежала та самая палисандровая палочка, которую он выбрал.

— Возьми палочку, — приказала ассистентка.

Пожав плечами, Грин Хуф сделал, как ему велели — просто наклонил коробку так, чтобы палочка выкатилась, а затем взял её в рот за более толстый конец — и внезапно на мгновение замер, в недоумении уставившись на деревяшку. Позже он будет рассказывать, что почувствовал тепло, исходящее от палочки, как будто его обнял кто-то близкий.

— Взмахни ею, — нетерпеливо потребовала Брайт Стар.

Земнопони сделал, как ему велели — и тут же от удивления выронил палочку, когда по всему столу заплясали искры, вырвавшиеся из её кончика.

Брайт Стар и Топ Марк буквально затанцевали на месте.

— Поднимай, поднимай! — затараторила Брайт Стар и затаила дыхание.

Грин Хуф с опаской пополам с любопытством посмотрел сначала на палочку, лежавшую на полу, затем на единорожку, а затем осторожно, как будто ожидая, что та сейчас взорвётся, поднял это деревянное нечто. Ничего не произошло. Земной пони снова поднял палочку вверх и сильно взмахнул. По комнате снова полетели искры.

Два единорога вновь загарцевали на месте от радости, а затем внезапно бросились к Грин Хуфу и заключили в объятия.

— Сработало! Сработало! — выкрикивали они на два голоса прямо ему в уши, счастливо кружась на месте не размыкая объятий.

Наконец сначала Брайт Стар, затем Топ Марк отпустили окончательно сбитого с толка беднягу и отошли в сторону.

— Подними палочку и скажи «люмос»! — сказала кобыла с горящим от нетерпения взором.

Грин Хуф чуть снова не уронил палочку, когда её конец на мгновение озарился короткой вспышкой света.

— Поздравляю, Грин Хуф, ты первый земной пони в Эквестрии, сотворивший магию с помощью палочки! — сказала Брайт Стар с такой широкой лыбой, что у неё, наверное, лицо с неделю будет болеть после такого испытания.

Первой упала снова уроненная жеребцом палочка, следом сделала попытку упасть его отвисшая челюсть. А потом… потом упал уже он сам — в обморок. Впрочем, участнику эксперимента это не слишком помогло — экспериментаторы довольно быстро привели Грин Хуфа в себя, хоть и сами пребывали в не очень-то адекватном состоянии, ошеломлённые своим открытием.

Приведя испытуемого в чувство, Брайт Стар и Топ Марк проверили, будет ли влиять на работу палочки приклеивающее заклинание, которым они закрепили её на копыте земнопони. Выяснилось — не влияет. После чего захотели посмотреть, имелась ли разница, в каком именно копыте удерживать палочку. Разницы не обнаружилось — подопытный мог заставить работать «люмос», даже удерживая палочку задней ногой!

Затем они просто начали пробовать колдовать самые разные заклинания без разбора. Исследователи взяли книгу заклинаний для первого года обучения магов и вместе с Грин Хуфом принялись переворачивать страницы, читая одно заклятие за другим. Земнопони смог повторить все простые заклинания, правда, попытки колдовать, следуя указаниям из книги, держа палочку во рту, вызывали у него головокружение. Впрочем, когда он держал палочку в копыте, таких проблем не возникало.

В ходе экспериментов обнаружился любопытный эффект: когда подопытный применял заклинания, так или иначе связанные с его природными талантами земного пони, они выходили намного сильнее ожидаемого.

Все присутствующие сочли результаты сегодняшнего эксперимента большим достижением. Кроме того учёных обрадовал тот факт, что на подбор палочки ушло гораздо меньше времени чем у Олливандера.

Победу они начали праздновать прямо в таверне Понивилля, куда пришли поужинать незадолго до того, как началось празднование Ночи Кошмаров. К тому времени, когда триумфаторы, наконец, вернулись по своим домам — поздно ночью и изрядно навеселе — уже весь Понивилль знал об их успехе. Ведь теперь Грин Хуф, а вместе с ним и остальные земные пони и пегасы могли овладеть магией наравне с единорогами, доказательством чему послужили многочисленные демонстрации и эксперименты в таверне. Особенно впечатлил тяжёлый дубовый стул, намертво приклеенный магией к потолку.

Все согласились (и снова за это выпили), что это была самая знаменательная и насыщенная событиями Ночь Кошмаров за всё время её празднования. Та, что обязательно войдёт в учебники и исторические хроники. Впрочем, окончание торжества Грин Хуф и два единорога запомнили не слишком хорошо, ибо несколько переборщили с крепким сидром.

К полудню следующего дня новость достигла Кантерлота. В тот же вечер Понивилль наводнила орава репортёров. После чего новость о портале и связанных с ним открытиях разнеслась по всей Эквестрии.