Вокруг света через скуку и лень

Глава V: Пара сотен тысяч шагов на запад | Часть II: Застава

Десяток монументов спустя, и, наконец, вот он — горный рубеж. Если не считать непроходимые джунгли, то единственная дорога в Эквестрию из пустыни шла как раз через пустошь, где лишь изредка проскакивала растительность.

А ещё, это единственное место, по которому можно нормально забраться без каркасов для скалолазания или крыльев. Насекомыша и его сонную, но просыпающуюся подругу, уже ожидал этот самый резкий обрыв, соединённый землёй.

Еще их ждала кучка тёмно-серых жуков с жёлтыми акцентами. Все они занимались своими делами — кто-то что-то нес, кто-то отрыгивал свои внутренности, которые затвердевали и превращались в фортификации. В какой-то мере, это напоминало пчел или термитов, где каждый занят каким-то делом. Пусть и со своими отличиями.

Например, некоторые насекомые, отличавшиеся от остальной кучи, наблюдали за белоснежным и не следовали общему зову. В конце концов, все они встретились на возвышенности, где нет песка — на границе между двумя государствами.

Гамбит и небольшое множество идентичных, кроме цвета и расположенности дыр, перевёртышей, просто стояли и смотрели друг на друга. И стояли они так, пока отличающийся от них насекомыш не прервал, казалось бы, глупое молчание.

— Вы знаете, что я вас не слышу.

— Мы знаем. — хором произнесли все дроны разом — Мы думаем.

Словно на другой планете оказались — куча непонятных скрипов, куча старых экзоскелетов позади и несоизмеримо большое количество жёлтых глаз. Маленький пассажир ничуть не страшился новых знакомств, даже в такой чужой обстановке — наоборот, прошлое знакомство с чейнджлингом полностью себя оправдало.

— Привет! — помахала та копытом, когда слезла со своего “транспорта” — А чего это вы тут делаете?

— Живём. — отрезал первый.

— Разведуем. - ответил второй.

— Готовимся. — заговорил третий.

— Ты кто? — добавил четвертый.

Все они думали и действовали, как один, за исключением добавления чего-то своего — вот коллективное сознание и показало свою разносторонность. Довольно любопытная лошадка — сильно отдавало магией, но не от неё самой; такая взрослая, но как ребёнок; не боится, а на вид обычная пони.

— Меня зовут Саншайн, а вас?

— Нам не нужны имена. — произнесли все хором - Мы — одно целое.

— А как вы друг друга отличаете?

Вот так вопрос. Он точно заставил задуматься окружающих, то ли над абсурдностью со стороны маленькой, то ли в невозможности объяснить это привычными понятиями. Ведущие перевёртыши и вовсе для чего-то переглянулись. Видимо, ради подтверждения услышанного.

— Какая любопытная. — обнюхивал ту первый.

— Какая.. вкусная. — облизывался второй.

— Эмоциональная. — сделал выводы третий.

— Сюда идут пустынники. - Гамбит вставил свою мысль — Они остановились недалеко. Готовятся.

Все жуки резко ускорились и тоже стали к чему-то готовиться, бросив свои предыдущие дела. Похоже, предупреждение отразилось не только в головах разведчиков, но и у всех остальных, потому как иначе оправдать такой всплеск активности невозможно.

— Пойдём с нами. — предложил один из них.

— У нас безопасно. — поддакивал и кивал другой.

— Мы не обидим. — разговорились оставшиеся.

Каким бы привлекательным, или наоборот, пугающим, ни было это предложение, бело-сиреневый был категорически против. Он встал прямо перед своей спутницей и закрыл ту от чужих глаз. Не то, чтобы остальные букашки что-то поняли этим жестом..

— Нет. Я знаю, что вы там делаете. Не позволю.

— Что они делают? — не поняла крылатая.

— Брат, в том-то и дело. — выступил один из сереньких — Ты много знаешь. И ты знаешь, что против шерстяных нам пригодится твоя помощь, а тебе наша.

— Сами.

Как-то грубо получилось. Конечно, чейнджлинги другие, и такая реакция была бы понятной, если бы так отреагировал любой пони. Но Гамбит — не какой-то там пони, а точно такой же насекомыш. Скорее, даже больше, чем кажется на первый взгляд.

— И я вам не брат. — утверждал бело-сиреневый.

— Родной. это твой дом.. - парировал дрон.

— ..Ты можешь это отрицать.. — продолжал второй.

— ..Но это факт. - дополнял ещё один — Мы — одна семья. Мы поможем.

— Помоги сперва нам. — завершал последний.

— Почему два года назад случилось то, что случилось? — спокойно выдал тот, что с именем.

Снова нет ответа. А время всё идёт — к тому же, назло дискутирующим — армия уже мелькнула у горизонта, будто бы специально развернувшись на всеобщее обозрение. Целая тьма озлобленных, облачённых в крепкую броню головорезов с не менее большим количеством палаток.

— Пойдём. - вдруг произнесли все вместе — Элитра хочет тебя — вас видеть.

— Что вы с ним сделаете? - занервничала малышка — Что будет со мной?

— Всё будет хорошо. — уверяли серо-жёлтые.

Говорят же, что не обидят, так почему бы не попробовать? Заодно и мифы развеятся или подтвердятся. Если все они такие же, как Гамбит, то бояться нечего. Пусть немного странные, но не плохие же! Уж куда лучше всех тех дураков из злобной страны..

Один из разведчиков повёл парочку к хаотичной и странной башне из сладкого строительного материала, а остальные испарились в многочисленном рое. Он уже занимал позиции против захватчиков, соорудив примитивные и узкие фортификации.

— Как мне всё-таки тебя звать? У тебя нет имени? — всё интересовалась солнечная пони.

— Можешь звать меня Аперчер Сайдвайндер.

— Что-то мне подсказывает, что это не настоящее имя.

— Это так. Долгая история.

До входа в улей оставалось всё ещё достаточно далеко, а любопытство крылатой никак не утихало. Это чувствовали, буквально, все вокруг, и любопытная даже не пыталась это скрыть. Сайдвайндер уже ожидал, что скажет его новая знакомая, а потому незамедлительно продолжил сам.

— Мы обычно не называем себя по именам, потому что мы чувствуем. — разъяснял жук — Мы просто знаем. Наши мысли собраны в одно целое, и связь неразрывна-

— За исключением меня. — перебил Гамбит — Потому вы меня и выставили.

— Ты всё не так понял. — оправдывался разведчик — Элитра попробует объяснить привычным для тебя языком.

С такими успехами, жуки могли бы сделать свой собственный язык, чтобы их понимали остальные. Правда, жаль, что нет нужды в такой мере, ведь сами себя перевёртыши понимают лучше кого-либо другого, а копытные, по обе стороны континента, даже не пытаются дружить с таким альтернативно гениальным народом.

Пони вокруг могли бы многому научиться, да и сами чейнджлинги поняли бы соседей получше. Вероятно, переговоры были бы возможными, если бы не жуткие об их природе легенды — похищения, ложь, какие-то высшие цели.. Чего только стоят их жилища и способы их строительства.

Большие бесформенные строения, в которых запутается кто угодно, но только не хозяева. В своём хаосе они видят порядок, и нет ничего лишнего или сентиментального — только нужные и полезные, в тревожном понимании, помещения.

Несмотря на отсутствие каких-либо окон или отверстий в улье, кроме тех, что открывались и закрывались для рабочих, внутри оставалось достаточно светло. Жуки не только жили в нормальных отношениях со светящимися грибами, но и сами, если то необходимо, готовы стать лампой или большущим светлячком.

Самим чейнджлингам не нужен свет, а вот всему остальному — ещё как. Особенно гостье, чьи глаза кое-как привыкали к более тусклой обстановке. На удивление — нисколько не душно, пусть и ничего, по сути, не проветривалось. В этом как-то можно жить!

— Просто нет слов! — восхищалась Саншайн — А мы точно в Эквестрии?

— Точно. — уверяло её серое насекомое — На самой её границе.

— Я знаю! Просто не верится, какое всё тут, ну, настолько другое..

— Мы точно так же не понимаем вас. Не каждый день встретишь похожую, не злую обратную реакцию. К тому же, такую сильную.

Похоже, что проводник немного размяк. Столько эмоций, что хочется просто остановиться и прижаться к их источнику, как мотылёк к керосиновой лампе. Пока компания проскакивала через коридоры, ближайшие трутни тоже впадали в ступор и ненадолго останавливались при виде нарушителя чувственной стабильности.

Не всякий смог бы выдержать столько незнакомых звуков. Каждая секунда ощущалась, как если бы кто-нибудь прислонил ухо к пчелиному улью на целый месяц. А Саншайн всё нипочём — неизвестное только лишь привлекало. И, как оказалось, не только её.

Совсем рядом с местом, куда Сайдвайндер вёл друзей, находилась комната, где сидели точно такие же пони многих видов и размеров. У всех до единого закрыты глаза, и они сидели в середине, вокруг множества жёлтых, пульсирующих кладок с гусеницами.

— Гамби, смотри! - малышка указала копытом на тех пони — Не мне одной всё-таки интересно!

Но он молчал. Ему совсем не нравилось это место. И, кажется, он говорил тогда именно о нём. Зачем им вот так там сидеть, вокруг противных и булькающих штуковин? Заместо белоснежного заговорил разведчик, в попытке развеять возможные сомнения.

— Эти шерстяные добровольно согласились стать едой. — уверял её усатый — Пушистые получают от нас всё необходимое, а взамен мы можем выращивать и кормить новых рабочих.

— М-маленькие ж-жуки едят пони? - забеспокоилась крылатая.

— Эмоции — наша единственная еда. Мне казалось, что ты об этом знаешь, раз уж ты знакома с одним из нас.

— Просто мне казалось, что.. Не важно. Не думаю, что я хочу об этом знать.

Интуиция не подводила, просто кое-кто не хотел её слушать. Чейнджлинги, конечно же, никого не ели, но назвать эти условия добровольными, в здравом уме, не мог никто. Обычно в няньки набирали, как в рабство — предложением, от которого невозможно отказаться.

Смена обстановки с плохой жизни на эту, военнопленные.. Во всём этом Гамбит очень хорошо осведомлён, и он не хотел подобной участи для своего друга. А так как компания уже подходила к виновнику всего этого торжества, то и переговорить можно много о чём. В том числе, и об этом.

Сиреневый чувствовал, что подобное предложение сделают и его оранжевой спутнице, и блудный сын уже приготовился наброситься на свою собственную мать. Она же, в это время, наблюдала за всеми с потолка, словно, ничего не планируя.

Под ней, ровным кругом, расположились насекомые с очень длинными ушами-антеннами. Они закручивались, прямо как настоящие усики у других насекомых, а растительность на голове и снизу повторяла те, что у разведчиков — настоящий волос, а не хитин. Кажется, в этом зале кто-то очень сильно над чем-то размышлял. Ни скрипа со стороны сидящих.

Лишь новоприбывшие и королева двигались и издавали соответствующие звуки. Особенно выделялась мама. Она постепенно спускалась, дабы поприветствовать гостей. Такая же жёлтая, с большими усами и очень красивыми крыльями. Все четыре крыла поблёскивали и манили к себе, как нечто теплое. Гамби, нехотя, подошёл поближе, загородив собой подругу.

— Сорок второй.. — томнил большой перевёртыш — С возвращением домой.

— Почему? — обиженный мутант резонировал с искренним недоумением и неподдельными эмоциями — Зачем?

— Ты так вырос, и почти не изменился.. — с любопытством осматривала мать своё чадо — ..Такой же красивый и любознательный, как и раньше.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему? — всерьёз гневался насекомыш — Ты знаешь, о чём я говорю.

Однако, в качестве ответа, жучиха вытянула свои передние копыта и.. подняла ими Гамбита. Она умилялась и по-настоящему радовалась возвращению близкого. Словно, ничего в прошлом и не было, королева прижала белого дрона к себе.

— Положи меня на место. — перевёртыш ничего не понимал — А ещё лучше ответь!

— Ты ведь сам знаешь ответ на этот вопрос. — спокойно проговаривала та на ушко — Ты другой. Но ты всё ещё один из нас.

— Вы избавились от него, а теперь такое говорите? — вдруг встряла солнечная.

Присутствие маленькой оранжевой пони только сейчас озадачило главного жука. Жучиха продолжала держать на весу своего сына, но внимание и взгляд заострились на мягкотелой. В настоящих глазах так и читалось презрение.

— А кто ты? — медленно и недоверчиво произнесла пластинчатая.

— Саншайн! А ты Элитра?

— Верно. Боюсь, у нас не так много времени на разговоры.

— Но ведь это всего один вопрос! Почему Гамби пришлось уйти?

Нужда в ответе прямо отражалась в лицах путешественников. Особенно у того, кого держали над всеми остальными. Ещё немного, и, кажется, кислая морда сиреневого оскалится и будет кусаться — слишком много эмоций выдавал этот перевёртыш, слишком его это мучает.

— Сорок второй.. — вдруг обрадовалась Элитра, переключившись опять на него.

— Положи меня! — жук не дал ей договорить — Пусти!

— Ты полон недовольства столь же сильно, сколь и любовью. Ты связан с нами куда сильнее, чем ты думаешь. Надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь это, как и то, что свою цель ты почти выполнил.

— Я ничего не понял! - Гамби всё оставался таким же кислым.

— Так нужно. Всё, ради улья. Ты — часть нашего улья. Помоги нам отстоять наши земли, прошу тебя. Мы позабо-

— Не смейте трогать Саншайн! - вдруг зашипел белоснежный.

Сколько ярости, сколько беспокойства в этих розовых сеточках! Удержать злого бунтаря королеве не удалось — он сам вырвался из сильной хватки и закрыл собой пони, которая для всех остальных была не более, чем источником пищи. Пусть и очень необычным.

Теперь, даже Санни чувствовала его эмоции. Не так, как чейнджлинги, но она всё понимала без слов, без взгляда на его лицо. Один лишь скрип зубов отдавался ей в уши так, словно эти же уши жуют всей мощью хитиновых жвал. А если бы перевёртыши могли насытиться друг от друга, то он точно был бы в центре внимания.

— Родной, ты всё не так понял.. — пыталась та успокоить эмоционального жука — ..Она не будет едой. Не для нас. — немного погодя, она добавила - Для тебя.

— Она — не еда. — свирепел насекомыш — Если на ней хоть шерстинка будет тронута без её ведома, то я вам панцири перевскрываю.

— Так было всегда. - Элитра оставалась на своей волне — Отличающийся перевёртыш собирал свой собственный улей. Ты должен-

— Не должен! — вдруг путешественники одновременно закричали.

Какая наглость! Сначала изгнали, ничего не сказали, а теперь он ещё и что-то должен. И это так ставят, словно, он должен сам себе! Аж кровь закипала от эмоций — “Пора брать инициативу в свои копыта.” — Саншайн настроилась крайне решительно.

— Гамби, уходим. — предложила крылатая — Нам тут делать нечего.

— Вы и вправду собираетесь бросить всех на растерзание этим зверям? — вдруг заумоляла Элитра — Посмотрите на референтов! Подумайте о том, что будет дальше!

И вправду, советники словно пребывали в каком-то трансе. Они совсем не открывали глаза, нервно дёргались и тихо стонали. Словно, они коллективно о чём-то жалеют, стыдятся, или их будто бы чем-то выжигает изнутри. Неужто, началось, или просто попытка обмануть?

— Вы все думаете, как один! — утверждала солнечная — Откуда нам знать, что вы не врёте?

— Посмотри на это.

Внезапно, одна из стен улья отклеилась, и с большого зала, где все сидели, открылся вид на поле битвы. Атака началась очень скоро, не дав толком авантюристам отреагировать. Дроны с вселенской жестокостью разрывали глотки и пробивались через уязвимые места в броне восточных, но на каждого мидиллийца приходилось несколько жучиных жизней.

Деревянные щиты ничего не оставляли от ближайших особей. Коней, по большей части, забрасывали полумёртвыми тушами. Копья и мечи пронизывали насекомых так легко, будто раскалённый нож проходит по маслу. Большинство медленно, но верно, превращалось в меньшинство.

Узкий горный массив не давал никому особо развернуться, и преимущество, вс` же, было у вооружённой стороны. Чейнджлингов спасала, разве что, излишняя агрессивность — рой зубов, когтей и жажда защитить дом любой ценой пугали воинов не меньше изобретательности отдельных пластинчатых.

Конечность за конечностью, напор каждого из перевёртышей останавливался только при потере головы. Разведчики также пытались придумать хоть что-то, но с какой стороны не подойди — мешают лучники. Да и как зайти сбоку, если вокруг одни горы? Одной волей длинноусых тут не обойтись..

— Точно! Горы! — вдруг дошло до красноглазой — Устройте камнепад!

— Сверху нечего скидывать. — уверяла королева.

— Скиньте себя. — вдруг предложил белый чейнджлинг — Вы же перевёртыши, в конце концов!

Идея быстро передалась и понравилась оставшимся в живых обладателям ментальной связи. Секундами спустя, они уже запускали сами себя в своих врагов, прямо в полёте принимая вид огромных булыжников. Большие болты оставляли лишь небольшие трещины на поверхности каменных глыб, а гравитация уже делала свою работу.

Облака красной крови закрывали собой жёлтую слизь, а пехота медленно отступала и пользовалась щитами чаще, чем изогнутыми саблями и острыми палками. Боевые кличи впредь не воодушевляли столь же сильно обречённых на смерть мужчин в панцирях. Рой рабочих пробирался сквозь тела своих братьев и павших солдат, готовясь приняться и за кавалерию..

Как вдруг, прозвучал оглушающий выстрел огромной пушки. Однако, ядра нигде не было видно. Неужто звуковое оружие? Нет, тут должны быть массовые разрушения, это же мидиллийское изобретение, в конце концов; орудие войны.

И даже королеве вдруг поплохело от происходящего, но ничего так и не видно. Почему? Что это за внезапная боль, которая передалась на таком расстоянии? Почему оно не подействовало на Гамбита и Саншайн? Белый жук пригляделся к полю битвы, и заметил нечто.. Странное, как минимум.

— ..Сыр?

— Это не сыр! — вдруг закричала крылатая, и её глаза резко утонули в слезах — Оно ест насекомых!

Грибная напасть поглощала всех чейнджлингов на пути. Всех, кроме принявших другой облик. Одна только мысль о спыре отняла всякое желание у солнечной наблюдать, и та спряталась в груди своего лучшего друга. Мастера маскировки, вечно экспериментирующего со своими способностями, внезапно осенило:

— Пусть все меняют вид! — отдал команду сиреневый — Не важно, что это — главное не похожее на нас! Пони, оружие, камни!

— Это ведь рабочие. — объяснял Сайдвайндер — Они не-

— Могут. — опередила Элитра — Всё зависит от нас. Нужно попытаться!

Королева присоединилась к мукам референтов, и кучка разумных смогла заставить безвольные тела перевёртышей измениться. Грибы остановили свой рост, и вновь, противоположные стороны столкнулись друг с другом. Чейнджлинги всё ещё имели достаточно сил, и их гнев направлял зубы и замаскированное оружие в бреши непобедимых доспехов.

Чего не скажешь о лошадях напротив — сражаться с заклятыми врагами, когда видишь в них похожих на себя существ, становится куда труднее. Боевой дух атакующих опускался со скоростью тающего у лавы снега; наконец, бесстрашные воины показали и другие эмоции, скрываемые за шлемами и масками, а некоторые стали бросать оружие.

Однако, не все поддавались психологическому давлению. В чужеземной армии ещё оставались садисты, которые ни перед чем не останавливались и рубили даже своих — дезертиров. Тел становилось всё больше, особенно со стороны Эквестрии..

— Так не пойдёт. - возразил ближайший разведчик — Я соберу помощь. Вы, двое — продолжайте подкидывать идеи.

Сайдвайндер удалился за горизонт, в сторону безжизненной долины. Он моментом скрылся из виду, оставив всех остальных с захватчиками. Кого он собирался позвать? Сколько времени потребуется? Живых желтоспинных становилось всё меньше. Такими темпами, ничего не останется и от внутренней обороны улья..

— Пусть оставшиеся сдерживают и отвлекают солдат. - импровизировал Гамбит — Что угодно — превращения в баррикады, поддразнивание. Те, кто в улье — должны быть в улье, остальным нужно выиграть время!

Усатые старались изо всех сих. Контролировать маленькую массу тел легче большой армии — каждому можно отдать индивидуальный приказ, каждый может сравниться с вольными перевёртышами. Всевозможные засады, внезапные атаки и действия на износ принесли свои плоды, надолго задерживая воинов востока всё у того же самого порога.

А когда с горизонта показался целый рой зеленопанцирных, то жёлтые и вовсе отступили. Новая армия, в мощи ничем не уступающая предыдущей, заставила бежать назад более здравомыслящих, и взяла в плен менее умных головорезов за считанные минуты. Кони на бегу снимали с себя броню, бросали снаряжение и делали всё, лишь бы сбежать с поля боя.

Даже мидиллийские главнокомандующие последовали примеру младших по чину. Однако, заместо позорного возвращения, они выбрали лёгкий путь — отсечь себе головы. Кто успел, а кто нет — все, в той или иной мере, обречены на страдания. Повезло больше всего военным сооружениям..