Лунная дорожка
Глава 16. О древних временах и современных откровениях
Даже каменная толща над головами не помешала ночным кобылкам выспаться всласть.
Пока они умывались из фонтанчика в соседней комнате, пришла Лисси — с завтраком и новостями. Оказалось, что выход, через который пони попали в подземное царство, обрушился. По вине Тени или же каких других причин, было теперь не дознаться.
— Но вы не волнуйтесь, — сказала собачка, почесывая ухо, — выходов много. Просто до других топать придётся.
Другая же новость состояла в том, что вождь Архат поручил дочери провести гостий туда, где сохранились древние мозаики. И вообще показать всё, что те захотят.
Чем кобылки не преминули воспользоваться сразу.
Подземный город впечатлял, и не только размерами. Здесь могли бы жить несколько тысяч существ. Здесь имелись чистая вода, свет и даже грибные фермы: их алмазные псы использовали издревле, практически не утратив знаний. Вода, правда, шла из труб и родников просто ледяная: спрятанные в стенах водоводы брали влагу из глубинных рек, которые никогда не текли под тёплыми лучами солнца.
А ещё по широким водоводам иногда приносило рыбу: страшную, белесую, слепую… но именно эту рыбу псы разводили в старых бассейнах и фонтанах.
— Это её мы ели? — поинтересовалась Дитзи.
— Агась, — кивнула Лисси. — Если на её голову не смотреть, нормальная рыбка же? И ловить не надо — сама в лапы плывёт.
Стоило лишь вспомнить хрустящую корочку, нежное мясо и гарнир из разваренных овощей в соусе, как ночные пони, не сговариваясь, облизнулись. Действительно, не всё ли равно, что у этой рыбы морда страшная?
«На себя полюбуйся, чудище зубастое», — подумалось Дитзи, которая вспомнила страх в глазах Астры Вэй той роковой ночью.
Мысленно пообещав себе всё же передать послание маме через сон, Дитзи снова стала слушать Лисси:
— Дед рассказывал, а ему его дед, что тут, под землёй, наш народ пережил Великую зиму. Правда, это в старину было, мы уже и не помним, когда.
— Зима Вендиго!.. — вырвалось у Фрутти. — Хотя пони тоже плохо помнят, когда она случилась.
Лисси мотнула головой и показала на массивную арку, ведущую в тёмный коридор:
— Галерея мозаик там. Другой выход и залы за ним давно завалило, но уцелело многое.
Едва они вышли из коридора, как вокруг словно стемнело: тусклый фонарик в лапе Лисси едва разгонял мрак, но даже такого света вполне хватало ночным кобылкам.
Все стены и потолок украшала искусная (хотя и местами осыпавшаяся) мозаика, изображающая разные сценки со всевозможными разумными: алмазных псов, пони, грифонов, вообще каких-то неведомых существ. Иногда под мозаиками встречались надписи, правда, на непонятном языке. Хотя неудивительно, ведь с тех времён даже не одна тысяча лет прошла. Однако темнота и сухость сохранили яркие цвета смальты, которая буквально искрилась на свету.
Дитзи залюбовалась, с открытым ртом переходя от одной сцены к другой.
Вот идут куда-то войска, и здесь же грифоны и драконы, а какие-то пони стоят рядом с большим белым грифоном и могучим чёрным псом. Не иначе, какая-то древняя война. И пони присутствовали всех видов: земные, пегасы, единороги и… ночные пони. Они же фестралы.
Нашлась мозаика с непонятными чудовищами: чёрными тенями, бесформенными нагромождениями плоти и щупалец размером с дом, многоглазыми и зубастыми шарами, парящими в воздухе. И куда более знакомыми драконами, только гигантскими: такие запросто могли смести городок типа Бэрриконта одним движением хвоста. Нынешние драконы на их фоне казались ящерицами-переростками.
Зачастую на мозаиках бушевали эпические битвы: армии, герои, ужасающе могущественная магия. Даже изображённая кусочками слюды и стекла, она внушала ужас. Вот в яркой вспышке исчезает целый город, вот низвергающийся с небес огонь поглощает огромную армию…
Создавалось впечатление, что древняя Эквестрия не знала покоя.
«Как же мир всё это выдержал…» — думала Дитзи.
Но мозаики изображали не только битвы и героев. Зачастую попадались обыденные сценки: как народы Эквестрии выращивают или собирают пищу, занимаются ремёслами и искусством, растят детей… и как их делают.
Дитзи покосилась на подругу, мордочку которой залило краской при виде подобного, и еле сдержалась, чтобы не захихикать. Её саму это уже не могло смутить: в своих снах, которые зачастую были неотличимы от реальности, юная кобылка вытворяла и не такое.
Но вот коридор с мозаиками упёрся в застарелый завал. И очень жаль, потому что из-под камня явственно виднелось изображение белого крупа с кьютимаркой-солнцем. Спутать принцессу Селестию с кем-то было трудно, но что конкретно происходит на фреске, было уже не разглядеть.
И, как назло, сдвинуть завал не представлялось возможным: глыба, привалившаяся к стене, казалась неподъёмной из-за своих размеров.
Дитзи перешла к мозаике на противоположной стене и обомлела.
Потому что увидела изображение того самого Ключ-камня, парящего в сиянии магии. К сожалению, и эту мозаику по большей части завалило, но тут Дитзи смогла сдвинуть несколько камней. Правда, это помогло мало: смальта раскрошилась и рассыпалась, и изображение пропало — осталась только лапа алмазного пса или похожего существа.
— Лисси, — позвала кобылка. — А знаешь, что тут изображено?
— Не-а, — собачка пожала плечами и зевнула. — Вот это похоже на Камень Племени. Но вы об этом лучше с папой.
«Камень Племени», — отметила про себя кобылка, а вслух сказала:
— Кстати, о папе. Он говорил, вам надо помочь с переправами?
— Ну если вы тут закончили, то идём.
Подала голос Фрутти Джюс:
— Я так и не поняла, история это или просто… выдумки.
— Вот и мы не понимаем, — сказала Лисси.
— Если и история, то очень уж древняя, — заметила Дитзи. — Я только на последней мозаике увидела принцессу Селестию. А ведь она правит Эквестрией больше тысячи лет. Значит, остальные события произошли ещё раньше.
Все трое после этих слов замерли и, не сговариваясь, обвели взглядами картины прошлого. Древняя история как будто на мгновение ожила, восстав из забвения и давно забытых мифов.
Дитзи подумалось, как же, наверное, обидно, когда ты за что-то сражаешься, теряешь друзей и близких, родной дом, а может, и саму жизнь. А через сто, двести, тысячу лет, о тебе никто и не вспомнит. Да что о тебе, ни о твоих делах, и даже о стране! И ничто этого не изменит: память смертных коротка, летописи теряются и искажаются, и даже каменные монументы и мозаики не вечны.
Разве что аликорны и другие бессмертные существа могут нести это знание, но и они ведь не существовали с начала истории?
«А может, тогдашняя Эквестрия была действительно интересным местом, — подумала кобылка. — Все жили вместе, сражались, работали… почему же потом разбежались по углам?»
Ответов на это не было. Возможно, даже у принцессы Ночи их бы не оказалось, да Дитзи и не стала бы отвлекать названную мать по пустякам. Ведь на кону сейчас стояло нечто куда более важное.
…Работа оказалась и вправду простой. По крайней мере, для крылатых существ.
На дне пропастей, через которые алмазные псы собирались восстановить мосты, ревели бурные потоки или клубился мерзкий жёлтый туман. Насчёт последнего жители подземелья предупредили, что он ядовит: если долго им дышать, можно потерять сознание, а то и вовсе не очнуться.
Но опасность можно было почуять загодя: жёлтая дымка отвратительно воняла, вдобавок почти всегда стелилась по полу, и из заражённой зоны можно было загодя уйти или просто улететь.
И конечно, для двух крылатых кобылок не составило труда перелететь через провалы, непроходимые для алмазных псов.
— А зачем вам на ту сторону? — спросила Дитзи, глядя, как алмазные псы быстро строят подвесной мост из свежеструганных досок.
Лисси ответила:
— Например, для того, чтобы не ходить из третьего южного коридора в седьмой северный кругом через западные или восточные залы. Довольно утомительно, я бы сказала.
— А второй мост?
— Второй ведёт в башню, где находится колесо управления шлюзом. Видели водопад? Вот его перекрыть можно, чтобы не затапливало нижние уровни. А как понадобится чистая вода — снова открыть. А третий мост ведёт к каким-то папиным делам. Я не вникала.
— Как интересно! — Дитзи искренне восхитилась сложностями подземного устройства.
Фрутти же предложила:
— Если вы сами разучились строить каменные мосты, попросите помощи у пони. Уверен, они не откажут, особенно если предложить что-то взамен.
— Это к папе, — Лисси даже поморщила носик. — Он не особо любит, чтобы чужаки шлялись по нашим коридорам.
— А мы как же?
— Вы фестралы. Алмазные псы не забывают дружбу. Даже если ей сотни лет.
Кобылки переглянулись. Что-то здесь откровенно не сходилось, ведь и встретившие их стражники, и сам Архат довольно ясно выразились, что фестралам здесь не рады. Хотя потом их отношение переменилось, да и подруги долго доказывали вожаку, что они ночные пони.
О чём Дитзи и спросила Лисси.
— Ну всё просто же. Вы не пахнете как фестралы.
— Но вы называете нас фестралами!
— Ну да, вы же фестралы, — рыженькая псица склонила голову набок.
Шлёпнувшись на круп, Дитзи обхватила крыльями вспухшую голову, готовясь взвыть не хуже псов. Да и Фрутти только ошалело хлопала глазами, пытаясь уяснить хоть что-нибудь.
Наверное, отчаяние на их мордашках было неописуемым, потому что Лисси нахмурила лобик.
— Ну… как бы объяснить… вы правильные фестралы. И пахнет от вас правильно. Неправильные воняют гнилой кровью.
Даже это объяснение показалось кобылкам невразумительным, но дальше переспрашивать они не решились. Вдруг это как-то изменит отношение всего племени?
Потом был обед, правда, уже не такой торжественный, как накануне. И всё равно на столе оказалась и свежая рыбка, и всевозможные грибы, и даже немного выпечки. На взгляд кобылок — грубоватой, но привередничать никто не стал. В конце концов, вряд ли алмазным псам было где выращивать пшеницу, а значит, муку делали или из чего придётся, или же доставали по случаю и вряд ли часто.
Зато в этот раз на столе оказался чудесный пунш из осенних ягод, да ещё с какими-то специями. По мнению гостей подземного народа — умопомрачительно вкусный. А Дитзи ещё вспомнила, как похожий по цвету напиток готовили на одной из мозаик.
В этот раз Архат обедал вместе с ними и во время трапезы расспрашивал о том, как и чем нынче живут пони на поверхности. Рассказывала, в основном, Фрутти, а Дитзи только вставляла фразу-другую, в полной мере наслаждаясь пуншем, а заодно обдумывая планы по добыче Ключ-камня.
По всему выходило, что алмазные псы жили здесь почти в полной изоляции; выбирались только в лес предгорий да в ближайшие деревушки «поторговать». Последнее выглядело следующим образом: псы клали в условленное место записку и горсть драгоценных камней, которые пони-фермеры забирали и оставляли взамен нужные товары.
Это и многое другое повелось сотни лет назад. А может быть, и много раньше: псы не вели летописей, жили размеренной жизнью, а молодёжи просто некуда было деваться. Ведь даже на обычные вылазки жители подземелий ходили только вместе с «нюхачом»: псом с особо острым нюхом, который мог заранее учуять Чёрную Погибель, облюбовавшую восточные склоны и коридоры в них.
— А западный? — вырвалось у Дитзи.
— А на западном — слишком крутые склоны и пропасти, — ответил вождь. — Оттуда в хорошую погоду видно всё вокруг до самого моря и города на его берегу, но добраться туда слишком сложно. Ходов к подножию там нет, а лазать по кручам непонятно ради чего… — вождь замолчал и сделал неопределённый жест лапой.
Ночные кобылки радостно переглянулись. Городом на берегу моря мог быть только Лас-Пегасус! И раз с горных вершин его хорошо видно, значит, он буквально в дне перелёта! В конце концов, что для крылатых детей Ночи крутые склоны и неприступные скалы? Смех один.
— А сами выход на западные склоны есть? — уточнила Дитзи. — Мы хотели бы выйти там.
— Конечно, вы же крылатые, — улыбнулся Архат, прекрасно поняв замысел кобылок. — Отправитесь ночью или подождёте до завтра?
— Пожалуй, что и подождём, — сказала Фрутти. — Мы особо не торопимся.
— Жаль, что я не умею летать, — подала голос Лисси. — Хотелось бы посмотреть мир…
— Мир можно смотреть и без крыльев, — ответила ей Дитзи, опередив вождя Архата. — Например, в поезде. Или вообще… бродить на своих двоих.
— Осталось придумать, как спуститься с кручей, — добавил вождь.
Лисси вздохнула. Пока она водила гостей по залам и галереям подземного города, в её сердце поселилось желание посмотреть мир, не ограниченный родными горами. Но с одной стороны путь преграждали отвесные скалы, а с другой — лес с Чёрной Погибелью. Странным существом, алчущим крови живых.
— А у вас есть книги? — спросила вдруг Дитзи.
— Книги… — старый пёс вдохнул. — Большая их часть рассыпалась в прах давным-давно. Пещеры — не лучшее место для библиотек… Остались только мозаики и статуи.
— Жаль, — ушки ночной пони грустно опустились. Она-то уже навоображала, как откроет древние фолианты и погрузится в тайны далёкой истории в сто раз увлекательней лучших приключенческих книжек. Наверное, потому что были не выдумкой, а чьей-то настоящей жизнью.
— Кстати, у нас сохранилась статуя принцессы Ночи, — заметила Лисси. — Хотите, покажу после обеда?
Конечно же ночные кобылки загорелись желанием увидеть госпожу наяву. Хотя бы в таком виде.
— Только вернитесь до вечера, — не стал возражать Архат.
…Статуя поражала.
Во-первых, она была… огромной. Пожалуй, ростом с пятерых пони, если бы им вздумалось вдруг встать друг другу на спины подобно акробатам. И будто живой: неведомый искусный мастер придал формам Повелительницы Ночи мельчайшие подробности, вплоть до волосинок в гриве и напряжённых под шкурой мускулов.
Во-вторых, несмотря на минувшие века, величественное изваяние ничуть не пострадало. Раскинув почти на весь зал могучие крылья и взвившись на дыбы, мраморная аликорн застыла в горделивой позе. И одновременно со счастливой материнской улыбкой взирала на посетителей.
— Мама… — тихо произнесла Дитзи и почувствовала, как к её боку прижалась Фрутти, а на спину легло кожистое крыло.
— Она нам поможет, — сказала Фрутти. — Вот увидишь. И моего папу найдём, и ты в семью вернёшься.
Дитзи кивнула. Её сердце не покидала неясная тревога с тех пор, как она побывала с Найтмер в царстве снов, но кобылка не могла понять, чем это вызвано. Вроде же всё в порядке?
И было ещё кое-что: статуя изображала Найтмер в образе Луны, без кожистых крыльев и без волшебной брони. Дитзи подумала, что в следующий раз обязательно спросит принцессу, почему слилась воедино с детскими страшилками из Ночи Кошмаров, сменила имя и даже облик.
На память пришло, что первое явление принцессы совсем не походило на нынешние.
И Найтмер ни разу не попросила Дитзи спеть.
Кобылка тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. У неё было ответственное задание, которое нужно было выполнить. Дитзи подняла взгляд и посмотрела в грустные глаза ночной принцессы. И еле слышно, буквально одними губами прошептала:
— Уже скоро… потерпи…
Уже давно стихли лай, вой и топот когтистых лап за спиной, но за дробью копыт подруги не слышали этого и продолжали мчаться вскачь по извилистому тоннелю. Уши всё чаще чиркали по потолку, бока терлись о стены, но кобылки забирались всё дальше и дальше в земные недра.
И остановились совершенно внезапно: Фрутти просто налетела лбом на скальный выступ и с воплем растянулась на полу, Дитзи впопыхах наскочила сзади и грохнулась сверху. Звякнул ударившийся об пол фонарь, и всё погрузилось в темноту, едва-едва подсвеченную цветами Ночи.
Пони не любят темноты, даже ночные. Подруги испуганно замерли, навострив уши, но кроме бешеного стука сердец и собственного дыхания ничего не слышали. Когда же они перевели дух, то вовсе ничего не стало слышно.
— Эй, — свистящим шепотом спросила Фрутти. — Ты как?
— Вроде хорошо, — Дитзи на ощупь попятилась, пытаясь слезть с подруги.
— Ай, хвост!
— Извини...
Кое-как они распутались и отодвинулись друг от друга, и опять ненадолго воцарилась тишина.
— Я поверить не могу!.. — прошипела Фрутти Джюс; Дитзи ощутила её дыхание на мордочке и поняла. что она стоит чуть ли не нос к носу с ней. — На кой сено тебе понадобилось в сокровищницу лезть?!
— Эмм... надо было? — неуверенно пробормотала Дитзи, чувствуя, что заливается краской. В голове ничего, кроме слова «блестяшки», не крутилось.
Едва различимый в темноте силуэт мрачно засопел.
— Нам надо поговорить, — процедила Фрутти. Судя по звукам — и мазнувшему по носу Дитзи кончику хвоста — старшая кобылка развернулась и принялась искать оброненный фонарь.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Металлическое звяканье и радостный возглас раздались одновременно. Щелкнуло колесико, и яркий свет выхватил кусок коридора. Дитзи зажмурилась, отпрянув, а когда открыла глаза, то снова чуть не попятилась, вновь обнаружив мордашку Фрутти напротив своей.
— Теперь...
— ...нам надо понять, где мы? — продолжила Дитзи, не горя желанием разговаривать с Фрутти по душам.
Хотя вопрос был резонным. Кобылки стояли в тесном узком коридорчике, где потолок буквально давил на головы — а впереди ещё понижался так, что даже невысоким кобылкам не пройти, не пригнувшись.
Дитзи вдруг отчётливо поняла, что ей не хватает воздуха. Она судорожно вздохнула, раз, другой — а потом к её губам прижалось копытце Фрутти.
— Успокойся, — мягко, но беспрекословно велела старшая кобылка. — Дыши медленно и глубоко. Закрой глаза, так будет проще.
Кивнувшая Дитзи последовала совету — и почти сразу стиснувшие грудь невидимые обручи разжались, пропуская воздух.
— Прежде чем двинемся, сначала отдохнем... и поговорим, — стало ясно, что Фрутти не станет откладывать разговор.
Дитзи только уныло кивнула.
— Во-первых, я повторю вопрос. Зачем ты забралась в сокровищницу?
— Мне... велела Мать, — слова показались Дитзи тяжёлыми, ей пришлось их буквально выталкивать из груди.
Послышался вздох.
— Хорошо... допустим, хотя я не представляю, для чего Ночной кобыле сдались сокровища алмазных псов. Ты уверена, что тебе не приснился просто сон?
— Нет, — мотнула головой Дитзи. — Ей и не нужны были сокровища... только один камень.
— И ты не придумала ничего другого, кроме как украсть? — вскинула бровь Фрутти.
— Я просила.
— И когда же? Мы почти всё время были вместе, и я не припомню, чтобы ты куда-то надолго отлучалась.
— Сегодня во сне, — пробормотала Дитзи; но подруге этого объяснения оказалось мало, и она продолжила выразительно смотреть. — Ну... Мать научила меня... как ходить по снам... разных пони... ну и других существ тоже. Так можно поговорить...
Слова давались ей с трудом. Подруги ближе Фрутти у неё сроду не было, но даже сейчас Дитзи сомневалась, стоит ли открыться. С другой стороны, Найтмер ничего не говорила по этому поводу.
— Ну и я… в общем... вошла в сон... вождя.
— И там поговорила с ним? — с любопытством спросила Фрутти.
— Я с ним не только разговаривала... и не столько, — против воли губы Дитзи искривились в усмешке…
...Давным-давно, ещё когда Дитзи жила в деревне, у неё была собака. Хотя вернее сказать, что собака была общей: играла со всеми жеребятами, охотно принимала с их копытец угощения, могла заночевать то в одном дворе, то в другом. А ещё она пахла; в памяти Дитзи накрепко засел тот запах псины, который исходил от шёрстки.
Сейчас Дитзи чуяла тот же резковатый запах. Да и как могла не чуять, если упиралась мордочкой в покатый лоб пса, пока его лапищи стискивали ей бока. Казалось бы, как во сне запахи могут быть такими отчётливыми; из-за воспоминаний Дитзи — или оттого, что для неё сны стали второй реальностью?
Лапы пса двинулись вниз, опуская тело кобылы, и у охнувшей пони все вопросы разом вылетели из головы. Если уж такие ощущения вполне реальные...
…Сморгнув, Дитза поняла, что смотрит на стену мимо Фрутти, словно там разворачивалось представление. Её взгляд сместился на подругу — старшая кобылка стояла неподвижно, выпучив глаза. И даже вроде бы немного позеленела.
— В общем, под конец он соглашался мне половину сокровищ отдать, — закончила Дитзи, испытывая странное довольство, а то и вовсе гордость. — Но не этот камень. Вот и пришлось... красть.
— И ты говоришь об этом вот так просто? — пробормотала ошеломленная Фрутти.
— Ну да, — пожала крыльями Дитзи. — Это же просто сон. По крайней мере, для большинства.
Её подруга замотала головой так, что грива растрепалась.
— И давно ты?..
— С Ночи кошмаров.
— И сколько...
— Каждую ночь.
Вот теперь Фрутти просто плюхнулась на круп, не сводя с неё странного взгляда. Дитзи поспешила оправдаться:
— Ты не подумай, это всё мороки сначала были... ну просто разных пони выдумывала. По снам я недавно начала ходить. А вот так я вообще вчера впервые сделала... ну, подумала, что должно получиться — и получилось!
— И тебя всему этому... научила наша госпожа? — как-то пришибленно спросила Фрутти.
Дитзи кивнула — и удивилась, что её подруга сокрушенно покачала головой.
— Диз... я не уверена, но всё это не к добру.
— Да ладно тебе, — пробормотала Дитзи; почему-то вид Фрутти сбил её с толку. Что вообще происходило с ней? — Мать же не желает нам вреда. Если хочешь, я и тебя научу!
— Нет! — Фрутти шарахнулась так, что в узком коридоре чуть не повалилась на спину. — Давай-ка... повременим с этим, ладно?
— Конечно! — ухватилась за возможность Дитзи. — Давай лучше подумаем, куда нам идти. Наверное, возвращаться в город алмазных псов будет… не очень разумно.
— Если только ты не собираешься вернуть камень.
Дитзи поджала губы. То, что подземные жители называли Камнем Племени, лежало в одной из седельных сумок. Тогда после неудавшихся уговоров ночная «искусительница» подсмотрела в сонном сознании пса путь в сокровищницу.
Нехорошо поступила, конечно, но что поделать? Камень нужен Найтмер, чтобы вернуться из тысячелетнего заточения; вот как это объяснить алмазным псам?
О да, вчера вечером Дитзи попыталась заговорить о снах и Найтмер. Но очень скоро стало ясно, что псы не относятся серьёзно к владениям принцессы Ночи, и переубеждать их — дело практически безнадёжное. Даже Лисси только фыркнула, когда кобылка осторожно решилась поговорить с ней.
И тогда она решилась.
Верно говорят, что везёт дуракам и новичкам. Иначе не объяснить, каким образом Дитзи сходу удалась эта авантюра: проснуться посреди ночи и немедля отправиться на дело. Благо, в сокровищницу вело два хода: обычный, охраняемый, парой стражников, и тайный лючок, ведущий из покоев Архата.
И всё бы ничего, но оказалось, что возле покоев вождя находилась ещё комнатка Лисси. Которая проснулась от шума и застукала пони на выходе из сокровищницы. С Камнем Племени в передних копытах.
Конечно, тут же поднялся переполох.
Дитзи едва успела заскочить за вещами и растолкать Фрутти, после чего началась настоящая погоня. Псы умело отрезали кобылок от выходов и погнали, как им думалось, в тупик — к одному из подземных озёр.
Но юные кобылки просто перелетели ледяную воду и юркнули в тоннель на противоположном берегу, набрав приличную фору. Когда же погоня продолжилась, подруги успели убежать далеко. Правда, теперь они находились глубоко под землёй и совершенно не представляли, как им выбраться.
— Куда-нибудь этот тоннель, да выведет, — сказала Дитзи вслух, глядя в густую темноту за пределами круга света. — В крайнем случае, вернёмся и попробуем что-нибудь ещё. Не будут же псы торчать у озера вечно… да и пару развилок на пути я вроде видела.
Ночное зрение на такой глубине не помогало: даже цвета Ночи казались тусклыми, а за пределами круга света от шахтёрского фонаря — вообще терялись. Хотя, опять же, если краски Ночи рождались из звуков…
— Эй! — Дитзи негромко крикнула — и моргнула при виде унёсшейся вдаль по стенам светлой полосы, которая позволила разглядеть впереди на десяток шагов.
Да, это могло бы помочь. Однако нехотя кобылка признала, что замена была так себе: мало ли кто в темноте обратит внимание на крики. Поэтому вся надежда оставалась на фонарик.
Фрутти была вынуждена неохотно согласиться: в противном случае оставалось только возвращение.
— По дороге, — сказала старшая кобылка вслух, — ты мне расскажешь, зачем Матери всё же понадобился этот камень. И вообще, почему она говорит только с тобой?
Дитзи подумала пару секунд и ответила:
— Она, вроде как, учит меня.
— Ходить по чужим снам?
— Не только. Помнишь, Эвернайт говорил о силе в крови? Так вот, там… всё гораздо сложнее.
— Но почему она не учит Эвернайта?
Дитзи пожала крыльями:
— При случае спрошу. Мне, признаться, не очень интересно… а ещё она зовёт себя Найтмер Мун, а не Луна, и я тоже не догадалась спросить, почему. Слишком уж… захватывающе всё.
Она с лёгким сердцем рассказывала подруге о своих ночных приключениях, правда, не слишком откровенничая: смущать подругу не хотелось, по крайней мере, не сейчас. Узкий и тёмный коридор тянулся сквозь скальную толщу и действовал гнетуще, но за болтовнёй об этом как-то не думалось.
Фрутти же иногда переспрашивала, потому что в некоторые вещи совершенно не верилось. Но это многое объясняло. От последствий недавней течки до прочих странностей, сопровождавших подругу последние несколько дней.
Подумалось, что обучиться хотя бы контролировать сны уже было бы здорово. Правда, Фрутти размышляла об этом совсем в ином ключе, нежели Дитзи Вэй. Так, ей хотелось повидаться с родителями хотя бы во сне. Ведь там всё возможно, верно?
Так и представилось, как маленькая Фрутти бежит с родителями по полю, пони валяются в траве и весело смеются в залитой солнцем долине.
В таком сне кобылка бы, возможно, и согласилась остаться.
Они шли долго. Проложенный невесть кем в незапамятные времена коридор уходил всё глубже и глубже, но надежду всё же внушало то, что по нему тянуло свежим воздухом. А значит, выход всё-таки был.
Неспешный рассказ Дитзи неожиданно прервал громкий звук урчащего живота.
Пони переглянулись на ходу. При поспешном бегстве они похватали лишь самые необходимые пожитки, бросив всё остальное, и сейчас у них было только то, что оставалось в седельных сумках.
А ещё хотелось пить, но озеро осталось далеко позади, а коридор был сухим и пыльным.
Конечно, у них в сумках имелось по фляге, но надолго ли хватит этого запаса?
И всё же подругам сделалось страшно: никто не узнает, где закончился путь неудачливых путешественниц.
Они не стали обсуждать это вслух, а просто пошли дальше, и только тихий голос Дитзи нарушал вековую тишину глубин.