Канун Ночи Кошмаров

Для имён двух единорогов я позаимствовал элементы огамического письма древних кельтов (типа также як и однорожки жили среди деревьев, все эти друиды и прочие массовые представления о них)
Хуат — Úath «страх» (пытался передать трусоватость)
Нин — Nin «раздвоенная ветка» (пытался в тексте передать сомнительность и нерешительность, вечную неопределённость. Получилось даже хуже, чем с Хуатом)

Светало. Иззи крепко спала. В дверь тихо постучали. Нет ответа. Постучали громче. Снова никакого ответа. Тогда внезапные гости затарабанили в дверь что есть мочи, и Иззи проснулась. Она была до крайности удивлена, ведь все считали, что она в ссоре с головою, и старались лишний раз с ней не пересекаться. До сих пор её дом посещали только налоговый инспектор, да самые смелые из жеребят на Ночь Кошмаров.

Иззи открыла дверь, и увидела двух единорогов. Слева стоял Хуат. Справа же был Нин. Оба не без опаски смотрели на зевающую хозяюшку. Наконец, гости заговорчески переглянулись и попросились внутрь, на чашечку чаю. Разговор они начали издалека.

— Как у тебя тут… жутко, — вздрогнув, Хуат указал на гнездо гигантских пауков, которые состояли из шишек и веточек с маленькими злобными красными глазками из сушёных ягод.

— Спасибо! Ох, ты не представляешь, как я жду Ночь Кошмаров!

Иззи залила заварку, и сквозь стекло стало видно, как родниковая вода медленно перекрашивается в алый.

— Столько хлопот! Вся эта паутина, пауки, коконы со сладостями…

Единорожка посмотрела на ползущего по потолку паука и прикрыла глаза. Её мордочка приняла мечтательно выражение. Она представляла, как будет лежать в паучьем гнезде и подкарауливать смелых призраков, налоговых инспекторов и прочую нечисть, что придёт к ней с извечным “Сладость или гадость!”.

Нин нутром почувствовал, о чём думает Иззи, и тихо толкнул товарища:

— Может, лучше не надо? И так страшно уж очень!

— Ага, нам-то уж страшно, куда уж там. А как же другие? Хочешь, чтобы мы одни боялись?

Нин нерешительно мотнул головой.

— То-то же, — укоризненно прошептал Хуат, и тут же вернулся к Иззи, — Изабелла, что для вас самое страшное?

Учительский тон мигом выбил её из блаженного состояния и она, опустив мордочку и прижав ушки, стала быстро думать.

— Отвечать у доски, экзамены, налоговый инспектор, — она всё сильнее клевала рогом с каждым новым страхом, — пожар, пауки, подагра, пунктуация, переесть, пироманьяк, панегирик, псевдособака, ай! — с последним словом она так сильно клюнула, что воткнулась рогом в пол.

— Попасть в просак, — жалобно добавила Иззи, и стала самовытаскиваться.

Хуат торжествующе на неё посмотрел.

— Ага! Все самые большие страхи — они про настоящее, а не про детские выдумки с призраками!

Иззи глубокомысленно отпила чай, но ход её мыслей тут же оборвал замогильный голос Нина:

— Пегасы.

Единорожка поперхнулась, прокашлялась и поражённо повторила:

— Пегасы.

— Иззи, если позволишь, подруга, — начал Нин, — коли мы хотим по-настоящему всех напугать, нам нужно нарядиться в пегасов. Мы с Хуатом как раз недавно их видели, и они были так близко, что я мог бы дотронуться до них копытом!

— Врёшь! — Изабелла посмотрела на Нина с прищуром.

— Ещё чего! — ответил ей Хуат, — я тоже там был.

— И что вы увидели? Где это было? Когда они летят — за ними правда остаётся след в виде грома и молний? Они больше ругаются, или рыгают? А как они…

— Тише, тише. Пегасы просто прошли почти прямо по прикрытию. Хорошо, что мы умеем делать мастерские прикрытия из травы и листьев, чтобы выслеживать…

— Т-с-с-с! — прошипел Нин.

— Да, чтобы сидеть в прикрытии и выслеживать. Всякое.

— Ух ты! — озорные искорки в глазах единорожки прямо кричали о том, что она тоже хочет сделать прикрытие и выслеживать. Всякое.

— То-то же! Мы — болотные единороги, — с гордостью произнёс Хуат, — и заметить нашу болотную окраску в прикрытии может только другой болотный единорог, и то не всегда. Но ты слишком яркая. Иззи, тебе бы прятаться в саду цветущих сакур, возле синего озера…

Изабелла Лунодугая шмыгнула носом, попрощавшись со своей только что появившейся мечтой стать единорогом под прикрытием. Вдруг она посмотрела на свой рог.

— А как мы спрячем наш рог? Я могу сделать крылья, но, чтобы убрать рог, нам понадобится фокусник!

— Нам не нужно прятать рог, — начал Хуат, — у пегасов на голове гребень из костей и кожистой перепонкой между ними.

— Ох, ну и ну…

— Крылья у них — спереди мохнатые, а перья переливаются всеми цветами. Изо рта вверх торчат огромные клыки. Грива у них из пушистых грязных пёрышек, и в неё вплетены единорожьи рога. Хвост у них заплетён в кнут. А вместо подков они привязывают маленьких черепашат!

— Маленьких… Что?! Маленьких черепашат? Зачем?!

— Когда пегас бьёт кого-нибудь копытом, черепашёнок кусает жертву.

— Верно, как я сразу не подумала… А ведь ещё черепашки умеют хорошо плавать, поэтому с ними пегасы могут ходить по воде!

— Мать моя единорожица…

— То-то же!

— Зеф, принеси вороньих перьев из кладовки! Мне кажется, немного строгости дополнит твой стиль.

— Я мигом!

Зефирина Шторм в один рывок добралась до кладовой, распахнула дверь и словно остолбенела. Из темноты на неё безразлично пялилось существо из её ночных кошмаров. Мелкая дрожь пробила принцессу.

— Мать моя пегасица…

Утерев пот со лба она осторожно развернулась и потребовала:

— Изабелль Лунодугая, как вы это объясните?

— Ну, я крепко спала, и вдруг в мой сон подмешался стук. Он становился всё громче, и громче, и, наконец, выбросил меня из постели! Я открыла дверь, а там стояли Хуат и Нин...