Другая Найтмер 2

Глава 5 Физли

Когда молчать уже было почти невозможно, она тихо заговорила, с трудом роняя слова:
— Королевские медики сказали, — фраза казалась приговором, — что могут восстановить мой рог.
— Так это замечательно! — чуть не подпрыгивая, обнимаю Темпест, ощущая, как с плеч гора свалилась, — Почему ты не радуешься?
— Сначала дослушай, — обречённо опуская голову, кобыла смотрит в пол, отчего я словно на стенку налетел со всего маха, — Они могу восстановить рог, но это будет молодой и очень слабый рог, как у жеребёнка. Будь помощь оказана в детстве, проблемы бы не было, но сейчас…
Она снова замолчала, и я увидел, как в тусклом свете луны блестят слёзы боли. Обнимаю бедную пони, у которой явно рушился мир, и мне не требовалось знать её эмоции чтобы понимать, как ей на самом деле больно и горько это говорить.
— …Сейчас уже поздно. Даже если они восстановят мой рог, то первый всплеск мощной магии просто выжгет его до старого основания. Найтмер, — мокрые от слёз глаза поднимаются, смотря прямо на меня, а её нос почти касается моего, заставляя удерживать себя в копытах, видя всю её боль и страдания. — Я могу вернусь себе рог, только полностью потеряв свою магическую силу, рискуя лишиться его в любой момент, просто выплеснув заклятье как привыкла. Понимаешь?
Не в силах смотреть в эти переполненные отчаяньем глаза, просто обнимаю Темпест ещё сильнее и прижимаю её к себе крыльями, ощущая, как её тело беззвучно содрогается в рыданиях. Я осознаю, что для неё значит перечеркнуть всё, чего она достигла, и став просто бледной тенью себя нынешней. Пусть и с рогом. По сути, ей предложили получить мечту ценой её самой и всего, чего она достигла в этой жизни. Вырывать зубами своё будущее у мира и отчаянно цепляться копытами за любой выступ на пути к своей мечте, только чтобы в конце пути узнать такое.
— Мы найдём другой путь, — слегка поглаживая спину единорожки, ощущаю, как она содрогается от боли, — в мире полно чудес и волшебных предметов. Есть великие маги и волшебство за гранью понимания даже лучших целителей. Мы точно найдём рецепт.
— Нет, — покачала головой Темпест, едва шепча мне на ухо свою боль, — это не исправить и не вылечить. Магия, которую я практикую, слишком сильна для любого рога единорога. Даже будь у меня тренированный рог, его бы тоже разорвало теми потоками силы, которые я использую. Пропуская сквозь себя мощь мира, и только слегка направляя её в цели. Никакой рог единорога не выдержит такой нагрузки сырой силы мира.
— Почему ты в этом так уверена?
— Больше суток королевские лекари всё наглядно объясняли мне на копытах, с примерами и доказательствами. Даже сама Селестия удостоила меня аудиенции, — в голосе Темпест появилась робкая радость, похожая на благоговение, — рассказав о короле Шторме и его инструментах. На копытах объяснила мне, что меня ждало, продолжай я служить ему верой и правдой.
На последних словах, в глазах Темпест заплясали крохотные молнии, а шерсть с гривой встала дыбом от мощи клокочущей внутри магии. Что вызывало у меня зуд в теле и удушье от колец, которые мешали силе течь свободно. Ограничивая мою магию и не давая Найтмер даже тени шанса снова завладеть моим разумом, пока эти волшебные кандалы сдерживают мою силу. Но как же порой они мешают!
— И что ты решила? — задавая вопрос, я уже знаю ответ.
— Кризалис была права, — пара секунд и сила ушла, а вишнёвая пони отстранилась от моего плеча, поднимая голову и почти касаясь моего носа своим, от чего её огромные глаза буквально завораживали, — мне давно пора взрослеть и перестать бежать за детской мечтой. Со сломанным рогом или целым, я остаюсь собой, и это ничего не изменит. Поэтому приказывайте, моя принцесса, я готова служить вам до самого конца.
Хотелось про себя крыть матом одну слишком хитроумную тётушку, которая впарила мне эту проблему, дав такое странное задание по изучению магии дружбы. Вместо которой у меня образовалась сплошная головная боль — в виде этой вишнёвой кобылки, с которой не понятно, что делать. Ну, не послать же, в конце концов!
— Слушай, может как-то забудем всё и разбежимся без… — договорить я не смог, видя, как исказилось лицом Темпест.
— Вы считаете, я недостойна вас… — у меня грива дыбом встала от этого безжизненного голоса.
— Нет, — обрываю девушку на полуслове, пока она разной чуши не наговорила, — я просто хочу сказать, что выбор за тобой. Я приму любое твое решение, и если ты сама этого не хочешь, то поступай, как считаешь нужным. Я не хочу, чтобы ты делала то, что не желаешь, из-за той драки. В конце концов, я Найтмер, страшилка из детских сказок, и во мне есть тьма, которая может погубить тебя в любой момент. Не говоря об интригах и прочих проблемах, которые будут преследовать меня до конца моих дней. Просто потому, что я это я. Я не хочу поломать другим пони их жизни своими проблемами!
— У меня перед вами долг жизни, моя принцесса, и долг свободы, — покачала головой Темпест и, хитро улыбнувшись, закончила, — И я была бы полной дурой, упусти шанс стать вашей подругой и вашим воином, принцесса Найтмер. Вы же понимаете, какая это честь для любого пони? Тем более, для такой отступницы, как я?
Крыть было нечем. Ведь долг и честь для неё были не пустыми словами. Да и объективно, о чём ещё мог мечтать бродяга без роду и племени, продающий свою магию за звонкую монету и обещание вернуть рог. Тем более, после обработки Селестией, которая, безусловно, очень качественно расставила акценты в голове этой грозной и, одновременно, такой наивной девушки. Которая верит даже жеребятам, не говоря о таких колоссах политики, как Селестия Эквестрийская, что уже более тысячи лет варится в котле интриг и глобальной политики. Для принцессы такие как мы, всего лишь мотыльки-однодневки, чью жизнь, от начала и до конца, она видела бесчисленное множество раз.
— Ты точно всё хорошо обдумала? — видя в её глазах решимость, киваю своим мыслям.
— Да, у меня было достаточно времени для размышлений, моя принцесса, — отступая на шаг и опускаясь на одно колено, вишнёвая пони склонила голову почти до самой земли, — Прошу принять мою жизнь и магию в ваши копыта, моя принцесса.
— Готова ли ты служить мне? — опуская своё правое переднее копыто на плечо кобылки, ощущаю, как между нами натягиваются струны тончайшей духовной магии.
— Я, Физлипопс Бельвитрист, торжественно присягаю моей принцессе Найтмер Мун. Клянусь свято соблюдать кодекс, строго выполняя свой долг и ваши приказы. Клянусь достойно исполнять свой долг, защищая вас от любой опасности. И умереть по первому вашему приказу.
Магия молний, невидимая для обычного взгляда, потоком силы вырвалась из груди Темпест и окутала моё копыто. Вызывая ощущение, словно слепой котёнок ткнулся в меня колючей силой, а я беру его в объятья и прижимаю к себе. Второй раз ощущаю, как эта сила связывает жизни нерушимыми узами, который почти невозможно разорвать силой магии. Даёт мне магического вассала, но и обязывает заботиться о ней не как о служанке-помощнице, а как о воине. А это совсем другое дело. Вот только, выбора у меня снова нет, а потому...
— Я, Найти, принимаю твою служение и клянусь быть достойной такой великой чести, — по телу заструились лёгкие молнии, а копыто заныло от прошедшей сквозь него силы, — да будет так. Во веки веков.
Горло сдавила удавка и я чуть не взревел, пошатываясь, и снова становясь вертикально. Смотрю на счастливый взгляд Физли, которая поднималась совершенно другой пони. Пони, у которой появился смысл жизни — вместо существования калекой. И это было настолько очевидно и заметно, что даже не требовалось слов, и потому я просто обнял её, прижимая к себе. Ощущая вместо знакомой мягкости Каденс стальные канаты мышц, которые сначала напряглись, но почти сразу расслабились, пока её передние ноги робко обняли мою шею.
— Ты не одна... — сам не знаю, зачем шепчу это ей на ухо.
И чувствую то же ощущение ответственности, как и с Вайтфлауэр в библиотеке, только более остро и болезненно. Осознаю, насколько же ей было тяжело в её одиночестве и что на самом деле скрывается за броней самоуверенности. Ощущаю, как её магия и тело расслабляются на неких глубинных уровнях, сбрасывая дикое напряжения. Проживаю вместе с ней отголоски её странных, пугающих и одновременно завораживающих эмоций, в которых я тонул, поддаваясь их гипнотической силе — и теряя связь с реальностью. Чувствую, как из-за оков света за нами наблюдает Найтмер, за которой чудится эфемерный образ улыбающейся Лу́ны.