Айзенхорн: Том 1
Возращение Найтмер Мун глава 7: Кобылка с Луны
— Тц, — Недовольно цокнула зубами Луна.
Сидя за длинным столом, в королевским зале, ритмично постукивая копытом по белой скатерти и буравя взглядом стоящий по противоположной стороне стола стул, что принадлежал её сестре, которая, как обычно, была по уши в государственных делах. Потому в который раз, похоже, забыла прийти на их совместный семейный ужин.
— Опять она за свое, уже в который раз, — раздражённый голос звучал в голове кобылки, когда она негромко постукивала закованными в золотистые подковы копытами, морща нос от недовольства.
— Вас что-то беспокоит, ваше величество? — Луна, будто выйдя из транса, удивлено повернула голову и заметила появившегося рядом с ней светло-голубого единорога с седой гривой, уложенной набок, одетого в черно белый костюм официанта и имеющего метку в виде кухонных приборов и полотенца на боку. Его небесного цвета глаза, казалось, могли заглянуть в самые потайные места твоей души и легко распознать, лжешь ты, или нет.
— Нет, Риджинальд, все хорошо, — ответила Луна, отводя взгляд в сторону и надеясь не попасться под пристальный взгляд единорога.
— Вы не голодны? За все время вы не притронулись к еде, — Риджинальд указала на лежащую в тарелке нетронутую еду. — У вас точно все хорошо? — с подозрением спросил жеребец, слегка прищурив глаза, и посмотрел на принцессу ночи, которая тут же опустила глаза, делая вид, что разглядывает лежащую на столе посуду.
— Да, можешь не волноваться, наше состояние отличное, нет причин для беспокойства. — В привычной для себя царской манере ответила Луна, пускай в её голосе все же была слышна неуверенность.
—Хм… ладно. Как скажете, — несмотря на то, что Риджинальд догадывался о состоянии кобылки, принуждать её говорить и ещё больше ухудшать ей настроение он не собирался. «Если захочет, сама расскажет». — Но если вам всё же что-нибудь понадобится, в независимости от того, что это, вы всегда знаете, где можете найти старого дворецкого.
Молодая аликорнша прекрасно поняла весь скрытый смысал, сделав заметку на будущее всё же воспользоваться предложением единорога и поговорить с ним…
Вечер. Девять часов
Риджинальд, вскоре придя к выводу, что в его услугах нет нужды, удалился так же, как и пришел сюда, безмолвно, оставляя принцессу Луну наедине с пустующей комнатой.
Вечер. Одиннадцать часов
Жёлтая густая капля воска медленно стекала по поверхности выгорающей свечи, падая на серебряную поверхность подноса. Когда на улице уже полчаса как царила неприглядная тьма, терпения Луны свисало с тонкой рвущейся нитки, а сама она, приподнявшись, уже собиралась покинуть столовую.
Как вдруг двери зала распахнулись и через них не спеша зашла причина испорченного настроение Луны. Вид у принцессы солнца оставлял желать лучшего. Белоснежно белая шёрстка была вся растрепанна, будто бы по ней прошлись металлической щеткой, поблекшая розовая грива больше не развивалась на ветру, а фиолетовые мешки под глазами говорили об усталости и бессоннице.
Пробежавшись по комнате и встретившись взглядом с синей кобылкой, на лице с уставшим взглядом аликорнши появилась мягкая улыбка.
— Привет, сестра, рада тебя видеть, — поздоровалась старшая принцесса, подняв копыто и приветливо помахав.
— И тебе, — более отречённым и холодным голосом ответила Луна, махнув и опустив голову на сложенные накрест копыта.
Подойдя к столу и сев за него, Селестия взяла в магический захват вилку и принялась за ужин.
Весь последующий вечер две аликорнши сидели в полной тишине, особо не разговаривая друг с другом, лишь изредка перекидываясь парочкой фраз.
— Как прошёл твой день?
— Нормально.
— По-моему еда сегодня просто восхитительная.
— Ну да.
— А…
— Нет, не хочется.
Селестия нахмурилась, смотря на сидящую напротив неё Луну, что наотрез отказывалась заводить разговор.
Пускай принцесса ночи никогда не отличалась особой общительностью, в последнее время Селестия всё чаще начинала замечать, что младшая сестра ведет себя отстраненно, не желая вести беседу ни с кем, даже с ней, своей сестрой. Дошло до того, что их с Луной общение стало напоминать монолог одной аликорнши, пытающейся достучаться до своей сестры, рассказывая о разных вещах, в ответ получающей лишь короткие кивки. Иногда, если везло, она оказывалась удостоенной усталых вздохов и скоротечных фраз вроде «да и все равно».
— Ксати, как проходят твои путешествия по сновидениям наших маленьких пони для избавления их от кошмаров? — спросила Селестия, поднеся к мордочке бумажный платок и вытирая оставшуюся на щеках глазурь.
Спайк и Айзен шли по жёлтой дорожке Понивилля. На улицах дежурила ночь, все жители спешили к городской ратуше, где с минуты на минуту должна была начаться основная часть праздника.
— Надеюсь, мы скоро придём! — с полным предвкушением проговорил фиалковый дракончик, шагая впереди и как обычно таща за собой перо с парой-тройкой пергаментов. — Не могу дождаться начала!
— Ага. — Единорог же в свою очередь не разделял радости напарника. Он никак не мог сосредоточиться, его терзала странная мысль, что в этот вечер должно произойти что-то плохое. Подкреплял эту мысль очередной кошмар, что он благополучно лицезрел около получаса назад.
«У меня плохое предчувствие», — размышлял про себя жеребец, пока они со Спайком шли к месту проведения праздника. — «Еще и книга куда-то делась, где я мог её забыть?»
— Знаешь, признаться честно, это первый раз, когда я смогу своими глазами вот так вблизи увидеть, как принцесса Селестия поднимает солнце.
— Почему? — удивился жеребец. — Насколько я помню, принцесса делает это каждый год во время праздника.
— Да, это правда, вот только мне никогда не доводилось застать этот момент, — грустно ответил дракон. — Всё потому, что я почти всегда был занят работой, которую поручала мне принцесса. Ну там… отсортировать письма, расставить книги в королевской библиотеке строго по алфавиту, назначить или перенести встречи с послами из Зебретании. А я всегда мечтал, как и другие, увидеть, как она поднимает солнце.
Закончив свой рассказ, Спайк опустил голову, и на его мордочке стала видна печаль.
Айзен же нечего не ответил, лишь нахмурил брови и молча не задумчиво смотрел на своего напарника вплоть до момента, как в конце дороги не начали появляться очертания Ратуши.
— Ар… Дискорд тебя дери!
Как только Айзен вместе со Спайком вошли в Ратушу, единорог неожидано для себя вспоминил, почему он так терпеть не может густонаселённые места.
— Хух, добрались! — в один голос произнесли жеребец и дракон, когда им всё же удалось выйти в более свободную часть зала.
Тут же возле них непонятно откуда появилась знакомая розовая кобылка с сахарной ватой вместо гривы на голове.
— О, привет, давно не виделись. Ха! Я сказала «давно не виделись», но по факту мы виделись пару часов назад, но я решила так сказать, чтобы наша встреча казалась особеной, хотя на самом деле это не совсем так…
Айзенхорн искренне жалел, что у него не было затычек, которые помогли бы не слушать бред этой пони, что продолжала безостановочно скакать вокруг него.
— О-о-о, это так волнующе, я просто не могу дождаться, когда всё начнется! Это будет самое лучшее, что когда-либо можно было увидеть. Хотя, сказать по правде, я совсем не знаю, на что это похоже, ведь никогда не видела, как принцесса поднимает солнце, но эй! Если ты чего-то не видел, совсем не значит, что ты не можешь это любить, верно? У-у-у, а что насчёт тебя, Айзен, волнуешься так же, как и я, да? Да?!
Оказавшись перед Айзеном, Пинки начала быстро сокращать дистанцию между ними, не отрывая от него взгляд своих больших выразительных глаз. Их мордочки подконец оказались так близко, что жеребец почувствовал, как он поневоле начинает краснеть. А не знающий всей сути пони, видя эту сцену, мог неправильно понять и невольно напридумывать всякого. К счастью, положение спасла появившаяся знакомая лазурная пегаска, что, схватив розувую пони за хвост, оттащила её назад.
— Так, Пинки, хватит! — Рейн Скай отвела кобылку в сторону. — Не докучай нашему новому жителю, лучше пойди прогуляйся немного, я слышала, что возле раздаточного стола дают вкуснейшие кексы…
— Кексы, правда?! — радостно подпрыгнула Пинки, услышав о своем любимом лакомстве.
— Да, советую тебе пойти и проверить все самой, они вон там.
Как только кобылка словно мяч ускакала к столу с угощениями, Рейн, повернувшись к жеребцу, удивлённо приподняла бровь, видя, как его фиалковая шерстка окрасилась в бордово-красный цвет.
— Ты чего? — спросила пегаска.
— Ничего, — ответил единорог, «вытирая краску» с мордочки и возращая ей пержний серьёзный вид.
— Нормально?
— Нормально, — немного подумав, Айзен добавил: — Спасибо.
— Не за что, — улыбнулась Рейн Скай и, повернув голову, застала сцену, как её розовая подруга словно пылесос сметает всю еду со стола.
— Ех, Пинки, в этом вся Пинки.
— Что ты здесь делаешь? — задал вопрос Айзен, решив перевести тему.
— Как что? То же самое, что и ты. Пришла увидеть, как принцесса поднимает солнце, — ответила Рейн, поглаживая дракончика по его шиповатой спине, так что тот от удовольствия замурлыкал подобно коту.
— Ясно.
— Так же решила на помнить, что ты теперь у меня в долгу за то, что я поставилась под удар и помогла вам двоим улизнуть от глаз Рарити.
— Всё было настолько плохо? Что произошло, когда мы ушли?
— Поверь, лучше уж тебе не знать.
Рейн помрачнела в лице от воспоминаний об ужасе, который пришлось тогда пережить в бутике.
Айзен удивленно приподнял бровь, ему оставалось лишь гадать, что такое могло случиться. Сидящий на его спине Спайк, неожиданно подпрыгнув, воскликнул.
— Ей, смотрите, начинается!
В тот же миг весь свет в зале начал гаснуть. Стоящие за сценой Винил и Октавия заиграли свою совместную песню, что было смесью драйвовой поп-музыки и симфонического оркестра. Пони подняли головы верх, посмотрев на балкон, где из-за красных штор вышла кобылка с молочно-кофейной шерсткой и белоснежно-седой гривой, белым воротником и с голубоватыми очками, свисающими с носа.
— Добро пожаловать, дорогие жители Понивиля, — сказала кобылка, приветливо улыбнувшись. — Пони являлась мэром города, что Айзен узнал во время поиска информации о своем новом доме. Та с удовольствием тогда выдала ему все нужные документы и ключи от местной библиотеки.
— Я, мэр города, Мейр, с радостью сообщаю вам о начале празднования дня солнца!
Пони радостно зааплодировали.
— Буквально вот-вот мы с вами станем свидетелями магического собития…
Вдруг теплый до этого момента воздух резко похолодел, а сам Айзен, будто услышав, как кто-то шепчет ему на ухо, резко повернул голову и увидел, как изображенная на протяжении многих столетий на луне кобылка резко исчезла.
— Что за…
— В глазах единорога начало темнеть, он рефлекторно схватился за резко разболевшуюся голову.
— Что случилось?
— Айзен, что с тобой?! — пытались дозватся до жеребца пегаска и дракончик, но тот перестал их слышать, на него мордочке впервые за долгое время появился ужас.
— Я с гордостью спешу представить вам правительницу Эквестрии — самую доброю, честную и великодушную пони, ту, которая каждый день поднимает солнце и луну, хранительницу очага гармонии. Прошу любить и жаловать — принцесса Селестия!
Пони еще громче завизжали и застучали копытами.
Перед глазами Айзенхорна начали всплывать фрагменты из его кошмаров, а со лба потек пот.
— Это не к добру, — сказала лазурная пегаска, попав в самую точку…
— Она пропала! — прозвучали испуганные крики, когда свет прожекторов упал на балкон, где должна была появиться принцесса.
— Айзен, что с тобой, ответь! Ну! — все попытки Спайка привести своего напарника в чувства были тщетны, жеребец продолжал, стиснув зубы, держатся за голову, которая, казалось, вот-вот расколется на две части.
Через тонкие щели в стенах начал просачиваться синий туман.
— Что происходит? — испуганно спросила Рейн, видя, как туман заполняет собой все помещение.
— О нет! — персиковая кобылка вместе со своим питомцем в ужасе наблюдала, как над городской ратушей начинают скапливаться темные облака. — Я опоздала!
«Ар… как же больно», — думал единорог, когда боль колоколом била в его голове. Через полуоткрытые глаза он едва видел, как на балконе стало собираться темное пространство, образуя фигуру пони.
— Смотрите, там кто-то есть! — закричал один из жителей, копытом указав наверх.
Туман медленно рассеялся, и перед остолбеневшими от страха пони на балконе предстала синяя аликорнша, окруженная зловещей темно-синей аурой. На ней был остроконечный шлем, а тело было заковано в темно-синюю броню. На боку виднелась метка в виде полумесяца.
— Ха-ха, наконец-то! Это свершилось! — со злобным оскалом промолвила пони, открыв для всеобщего обозрения свои острые клыки, отчего некоторая часть присутствующих упала в обморок.
— О нет! — боль понемногу утихала, и теперь сумевший увидеть всю картину Айзен шокировано наблюдал за появившейся пару мгновений тому героиней многих детских страхов, ту, которую сам жеребец часто мог лицезреть в своих кошмарах, Найтмер Мун.
— Это не к добру…
— О, мои дорогие поданные, как же я рада вас видеть! Вы скучали по мне?!
Властным, но небезучастным, полным гордости голосом произнесла кобылка. Её глаза сверкали блеском ночного зарева, когда она в один оборот осмотрела зал напуганных до смерти пони.
— Ты кто такая, и что сделала с принцессой!? Рейнбоу рванула вверх и бросилась на аликорншу, но её остановила Рейн, схватив за хвост.
— Не глупи, Рейнбоу! — сказала пегаска, оттаскивая сестру в сторону.
— Вы что, меня совсем не узнаете? — с каплей разочарования проговорила Найтмер Мун.
— У-у-у, игры продолжаются! Так, дай угадаю, ты злобная королева..? Нет, постой, ты черная воображала, а может…
— Хватит, мы поняли, — перебил Пинки Пай дракончик, когда она, полная радости, будто никакой угрозы и не было, принялась перечислять выдуманные ею имена.
— Значит, после стольких лет заточения моя корона перестала иметь значение?! — Найтмер Мун подлетела к сцене, где осталась лишь молодая виолончелистка и её подруга диджей. Обе выглядели напугаными, но бежать не собирались.
Айзен застыл на месте, пытаясь понять, что ему делать. Тут его взгляд на определенное время задержался вверху, и его задумчивая мордочка сменилась на лёгкую ухмылку.
— Вы, что же, больше не читаете легенд, не распознаете знаков? — аликорнша обратилась сперва к Октавии, подняв её подбородок с помощью своей гривы, а затем к Винил.
— Я знаю, кто ты! — будучи чуть ли не единственным из присутствующих, кто не дрожал от страха при виде лунной пони и способен был сохранять самообладание, Айзен мысленно пытался придумать план, как ему, если не справится (все же, силы были далеко не равными), то хотя бы отвлечь лунную кобылку.
«Может сработать», — думал Айзен, делая шаг назад и надеясь, что план, который он придумал, поможет.
— Ты — порождение ночи, Найтмер Мун!
— Так-так, радует, что хоть кто-то еще помнит о нас, — усмехнулась кобылка. — Значит, молодой пони, если ты знаешь, кто мы, тебе должна быть известна и наша цель.
— Да плевать, — с полным безразличием ответил Айзен, чем сильно удивил аликорншу и шокировал все присутствующих. — Найтмер Мун, или как ты себя зовёшь, кем бы ты не была, ты всего-навсего жалкий отголосок той жуткой, вселяющей ужас в сердца других пони кобылки.
— Что ты делаешь? — Спайк смотрел на своего друга как на умалишённого. — Она живого места на нас не оставит! — прошептал он на ухо жеребцу.
— Да как ты смеешь! — Найтмер Мун сильно разозлилась, её грива стала обретать более темные очертания.
«Еще немного…»
— Я — верховная правительница ночи! Как ты, жалкий смертный, мог подумать, что можешь так говорить с нами…
«Сейчас!»
Дождавшись, пока аликорнша сделает нужное ему количество шагов вперед, Айзен магией выдернул из кобуры на правом бедре небольшой кинжал и со всей силы бросил его в сторону кобылки. Лезвие, подлетев к её уху, направилось в другую сторону.
— Хм… неплохо, — отреагировала аликорнша. — Но всё равно недостаточно…
Доворить не дала свалившаяся ей на голову гора бочек с сидром.
Кинжал, брошенный Айзеном, перерезал веревку, что удерживала бочки, закреплённые наверху еще до начала празднования Эпплами.
«Дискорд!» — огорчился Айзен. — «Все-таки не сработало!» — пускай он заранее понимал, что такой дешевый трюк вряд ли удастся осуществить — тем более, с таким серьезным противником — попробовать все-таки стоило.
Что до самой Найтмер Мун, она была приятно удивлена.
— Надо же, — с нескрываемым восхищением произнесла Найтмер Мун, уворачиваясь от горы бочек и поворачиваясь к Айзену. — Скажи, как твое имя, дитя?
— Айзенхорн, — без капли страха решительно ответил он, буравя взглядом аликорншу.
— Айзенхорн… — Медлено, будто пытаясь распробовать, произнесла Найтмер Мун, и её улыбка стала еще шире. — Когда я вернулась из заточения — была сильно расстроена, решив, что в нынешней Эквестрии больше не осталось пони, способных развлечь меня, но ты доказал мне, что я ошибалась. Не побоятся восстать против богини ночи — очень глупый, но и весьма смелый поступок. Ещё и застать её врасплох, практически поймав в свою ловушку, великолепно!
На минуту ночная пони о чём-то задумалась, подняв голову и смотря куда-то в небо через дыру в потолке.
— Ах, к сожалению, мне уже пора, — Найтмер Мун посмотрела на единорога со зловещей улыбкой. — До скорой встречи, Айзенхорн, было приятно повстречать такого интересного пони, но нам еще нужно успеть устроить вечную ночь! Ха-ха-ха! — засмеялась кобылка, и пространство вокруг нее начало окутывать темное облако.
— Схватите её! — приказала мер трем стражникам, стоящим неподалёку. — Только она знает, где Принцесса.
Те, распахнув крылья и обнажив мечи, полетели прямо на аликоншу, но были остановлены раскатами грозовой молнии.
— Прочь отсюда! — воскликнула лунная кобылка.
Превратившись в сгусток облака, она вылетела через распахнувшиеся от ветра парадные двери.
— А ну стой! Тебе так легко не уйти!
Рейн Скай в очередной раз остановила свою буйную младшую сестру.
— Да что такое?! — не понимая, почему ей помешали, произнесла радужная пегаска.
— Хоть раз подумай тем местом, что у обычных пони занимает голова! Ты собираешься броситься вдогонку за призраком из легенд, не зная о её способностях. Ты ей не ровня, остынь!
— Арг… ладно! — умерив пыл, Рейнбоу решила послушать сестру. Опустившись на пол, она недовольно фыркнула и отвернулась.
— Сейчас нужно сесть и все обдумать, Айзен, ты… Айзен?
Повернув голову, кобылка удивилась, не обнаружив единорога на месте.
— Что, твой жеребец сбежал от тебя? — заявила радужная пегаска, за что сразу поплатилась, получив сильный подзатыльник от сестры.
— Ай, больно!
— Прикуси язык!
— О… нет, — по спине Эмилии прошелся холодок, когда она наблюдала за тем, как только что вылетевшее из Ратуши темное облако направилось в сторону мрачного леса за пределами города.
— Это случилась, она вернулась, Найтмер Мун, книга все-таки не лгала.
— Пи-пи? — раздался испуганный голос мышонка, спрятавшегося в оранжевой гриве своей хозяйки.
— Знаю, Чиз, но что нам теперь делать?
— Пи-пип.
— Нет, прятаться — не вариант, нужен другой план.
Постояв на месте и пораскинув мозгами, персиковая кобылка решилась на самый глупый поступок, когда-либо ею совершаемый.
— Мы должны не дать Найтмер Мун сделать то, что она задумала, нужно её остановить, но что же нам делать..?
— Я скажу, что! — позади кобылки появилась оранживая пони в ковбойской шляпе.
— Тетя Эпплджек, что ты? Что ты здесь делаешь? — вздрогнув от неожиданости, Эмилия подпрыгнула на месте, а затем отскочила на пару-тройку шагов.
— Возвращаюсь домой с сорванного праздника, узнать как там дела, а вот что ты, молодая барышня, делаешь здесь в такое время?
— Я… эм… просто, — замялась кобылка. — Я просто решила…
— Ты решила что? Что можешь под покровом ночи, не предупредив никого, сбежать, чтобы посмотреть на то, как принцесса поднимает солнце, или… постой.
Эпплджек повернула голову в направлении улетевшего сгустка темных облаков, и её глаза распахнулись шире.
— Это Найтмер Мун, она вернулась, правда? — задала вопрос кобылка, заранее зная на него ответ.
— Да, этот так. Только не говорим мне, что решила отправиться одна в Вечнодикий лес. Этому не бывать! — сказала Эпплджек, добавив: — Мы сейчас же возвращаемся на ферму!
— Но тетя Эпплджек, послушай!
— Никаких «но», сахорок, идти одной в Вечнодикий лес очень опасно, ты можешь там погибнуть!
— Но Эпплджек, послушай, просто смотри! — Эмилия, достав из сумки книгу, открыла её на нужной главе. — Вот, тут говорится, что если не остановить Найтмер Мун, то вскорее во всей Эквестрии наступит вечная ночь, нужно что-то делать.
— И что ты, молодая кобылка, сможешь сделать, а? Она богиня, ночной кошмар, а ты всего-навсего ребенок, это не то, в чем ты должна участвовать.
— Но…
— Никаких но, пошли! — взяв протестующую племянницу за копыто, Эпплджек повела её обратно на ферму.
Эмилия, обернувшись, с ужасом наблюдала за тем, как тёмные облака скрываются за острыми верхушками деревьев леса, пропадая из виду.