Великий Дом Единорога

Покровитель. Глава 6 - Хозяин и рабыня

После падения Грогара в Эквестрии некоторое время царил хрупкий мир.

Монстры были изгнаны в глухие леса, зловонные болота и тёмные пещеры, а народы пони сплотились, как никогда раньше. Правда, деяния Грогара бесследно не прошли: то и дело появлялись могучие чудовища, для противодействия которым не хватало охранных отрядов и бравых героев-одиночек. Чтобы противостоять таким монстрам, могучий волшебник Старсвирл Бородатый стал развивать магические умения единорогов, в том числе, и придумывая новые заклятия. С позволения Сомбры посетив книгохранилище Кристальной Империи, он измыслил способ, позволявший заключить в теле одного единорога силу, присущую сразу нескольким видам — и взялся подготавливать двух сестёр, которые должны были стать не только хранительницами, но и правителями Эквестрии.

Через несколько лет Селестия и Луна — так звали этих единорожек — были превращены Старсвирлом в аликорнов, рогатых и крылатых кобылиц, которые встали во главе Эквестрии, управляя всеми её народами и побеждая любого противника, который осмеливался нарушить покой их страны. С принцем Сомброй аликорны придерживались самых дружественных отношений, а сам правитель Кристальной Империи был просто очарован младшей сестрой, Луной. Он встречался с нею на границе двух стран и танцевал при лунном свете по льду замёрзшего озера, а она брала его с собой в ночные небеса. Казалось, что их любовь могла бы продолжаться вечно… И продолжалась, если бы Сомбра был бессмертным аликорном.

Однажды Сомбра рассказал Луне о том, как сожалеет о бремени смертного. Тогда аликорн решилась на опрометчивый шаг.

Возведя сестёр на трон Эквестрии, Старсвирл куда-то исчез, но оставил дневник, в котором среди множества новых заклинаний содержалось подробное описание ритуала аликорнизации. Ничего не сказав Селестии о своих планах, принцесса Луна взяла этот дневник и полетела вместе с ним к Сомбре, надеясь обратить его в аликорна. Но ей не хватило сил на то, чтобы правильно провести ритуал. Сомбра получил бессмертие, стал самым могущественным единорогом на свете — и одновременно потерял большую часть самого себя, превратившись в настоящее чудовище. Король Сомбра обратил собственный народ в запуганных рабов, решив взять власть сначала над Эквестрией, а затем и над всем миром.

В слезах принцесса Луна отвергла его предложение о брачном союзе, в котором теперь не было ни капли любви, лишь эгоизм захватчика, получившего шанс без кровопролития присоединить к своим землям новые владения. Этим отказом Луна случайно оборвала последнюю нить, которая могла вывести Сомбру из царства безумия: охваченный яростью, он объявил войну Эквестрии, после чего двинул войско своих рабов в поход на эту страну, желая получить не только владения принцесс, но и саму Луну. Сёстры приняли вызов и в конце концов смогли одолеть Сомбру, однако своим последним заклинанием тот скрыл Кристальную Империю, на тысячу лет заключив страну во льдах Холодного Севера.

Когда тысячелетие миновало, сила заклинания Сомбры ослабла и Империя вернулась обратно в мир, вернулся и король. Но сёстры подготовили ему достойную встречу. Ученица Селестии, Твайлайт Спаркл, и племянница Луны, аликорн по имени Кейденс, сумели одолеть Сомбру, поразив его той самой магией, что когда-то защищала империю от духов Виндиго. Но это не стало концом для Сомбры, наоборот — его душа очистилась от последствий неудачного колдовства, которое одновременно унесло его в мир вечной тени, где экс-король долго бродил по опасным дорогам, ища путь в свой мир.

Как теперь понимал экс-король, в то время он блуждал по самой границе Туманов, и однажды, пройдя сквозь них, вышел прямиком к внешним опорным пунктам Вечного Рима. Воины, составлявшие первый рубеж обороны Рима от Исчадий и пришельцев из других миров, не обратили на единорога никакого внимания, он не был их заботой.

Будь на месте Сомбры любой иной пони, то в лучшем случае его ждало бы нищенское существование на задворках пристенных Трущоб, которые формально не относились к территориям Домов. В худшем несчастного путешественника ждала бы скотобойня. Но в теле Сомбры осталась воля тирана, привыкшего повелевать и не боявшегося отвечать ударом на удар. Кроме того, его магические способности относились к довольно редкой для Рима разновидности магии, не зависящей от Искр Творения. Ватикан безжалостно боролся с подобными «еретиками», но в последнее время ему пришлось смириться с их существованием, тем более, что некоторые из подобных магов перешли на службу к самому Ватикану.

Именно ввиду контроля со стороны Ватикана Сомбра избегал связывать свою жизнь с Великими Домами — правители Рима могли расценить это как нарушение договора. Впрочем, его мнение мало что значило для самовлюблённой драконессы Тиамат или могучего Князя мертвецов, не привыкших к отказам. Да и другие Дома, особенно Малый Дом Коня, пытались призвать Сомбру на свою службу. Именно поэтому единорог и выбрал своим домом территорию Паука: это сильно смахивало на попытку самоубийства, потому большинство Домов отстали от единорога.

За исключением Камиры и Корвуса…

Алиса проснулась посреди ночи.

Так как Сомбра не подготовил для неё спального места, служанка рискнула прилечь на диване в гостиной. Саблю она положила под мебель, так, чтобы в случае необходимости быстро достать оружие — и сейчас она ещё не открыла глаз, а оружие уже было в её руке. Стараясь проморгаться, девушка села на диване и огляделась, пытаясь понять причину своего пробуждения. Через минуту она поняла, в чём дело — в спальне её хозяина то и дело вспыхивал отсвет алой магии.

Не тратя времени на одевание, Алиса взялась за оружие двумя руками. Лёгкими кошачьими шагами она приблизилась к дверному проёму, глубоко вдохнула и быстро заглянула внутрь комнаты, готовая к битве с любым противником. Это было излишним, на Сомбру никто не нападал. Просто жеребец висел в полуметре над кроватью, грива и хвост прядями чёрного тумана струились к потолку, а по саблевидному рогу жеребца время от времени пробегало магическое свечение. Начинаясь зелёными и фиолетовыми всполохами у основания рога, оно поднималось на кончик и разряжалось ярко-красной вспышкой.

— Сэр, — тихо позвала Алиса, опуская оружие, но не теряя бдительности. — С вами всё в порядке?

Сомбра внезапно открыл глаза и взглянул на Алису, как той показалось — недовольно. Магия его ослабла и единорог мягко опустился на кровать.

— Я забыл об этом рассказать… — хмуро произнёс пони, поворачиваясь на бок. При этом грива и хвост его снова стали обычными. — Такое иногда со мной случается.

— Вам нужно помогать это как-то сдерживать? — учтиво поинтересовалась девушка. — Может быть, стоит на ночь привязывать вас к кровати?

Сомбра громко хохотнул, показывая, что оценил шутку. При этом он широко раскрыл рот и Алиса заметила в его пасти острые, совсем не лошадиные клыки.

— Это лишнее! — он перевернулся на бок. — Хотя кое-что ты можешь для меня сделать.

Ещё во время полёта Алиса заметила одну интересную деталь. Теперь, когда Сомбра повернулся к ней животом, да ещё и вернул магию на кончик рога, разгоняя тьму, она могла очень хорошо разглядеть его жеребцовое достоинство. Когда ты живёшь в Вечном Риме, к подобным вещам привыкаешь, однако член Сомбры не только имел совершенно лошадиные черты, он ещё и отличался весьма серьёзными размерами.

— Интересно, достаточно ли Марк вышколил для меня рабыню, или несгибаемый дух морской воительницы возобладает над разумом? — на морде пони появилась насмешка.

Алиса постаралась соблюсти тонкую грань между учтивостью и дерзостью:

— Вы желали для себя девственницу, сэр. Потому я не обучена… Сексу с жеребцами.

— О, если бы я хотел этого, то твоё неумение меня бы не остановило, — единорог чуть сдвинулся назад. — Но я всего лишь приглашаю тебя разделить со мной ложе.

Нельзя сказать, чтобы это предложение не понравилось Алисе. Кровать Сомбры, несмотря на относительно небольшие размеры жеребца, вполне годилась и для человека, а на вид была куда лучше, мягче и приятнее, чем диван в гостиной. Но откуда такое странное желание? Это мог быть способ овладеть ею — или же Сомбра просто соскучился по теплу чужого тела?

Как бы то ни было, Алиса должна была подчиниться воле хозяина. Только абсолютная покорность рабыни может сохранить её жизнь и здоровье в Вечном Риме. Пусть Сомбра пока не проявил к ней никакого негатива, всё может измениться, если он решит, что теряет над ней контроль. Потому она подошла к кровати и, стараясь улыбаться как можно приятнее, прилегла рядом с жеребцом.

Магия Сомбры внезапно обхватила её руки, заставив девушку протянуть их к жеребцовому достоинству. Алиса не сопротивлялась, понимая, что в этой ситуации у неё просто не было выбора — наоборот, она расставила пальцы в стороны и в нужный момент обхватила член хозяина, слегка сжав его и тут же отпустив его, чтобы легко погладить сверху вниз. На морде Сомбры появилось выражение немалого удовольствия, он чуть приоткрыл пасть.

— Даже если Марк и оставил тебя девственной, то он должен был обучить тебя этому? — с лёгкой насмешкой произнёс жеребец.

Алиса подумала, что приглашение Сомбры всё-таки было не столь невинным, как она решила вначале. Но это не помешало ей перебирать пальцами по члену хозяина, слегка надавливая и растирая круговыми движениями его напряжённую плоть. Давно не испытывающий ничего подобного жеребец прижал задышал учащённо и довольно оскалился. Магия его распалась, позволяя Алисе действовать так, как ей угодно, и девушка немедленно продемонстрировала, что кое-какой опыт для сексуальных практик Марк ей подарил.

Лесенкой поднявшись на самую вершину жеребцового великолепия, она обхватила его под головкой, а большие пальцы приподняла и положила сверху, нежными, осторожными движениями поглаживая пони. Анатомия и размеры Сомбры отличались от человеческого, но это было только удобней для Алисы, которая могла даже особо не стараться, лаская жеребца. Тем не менее, она с энтузиазмом оглаживала внушительный жезл бывшего короля, спуская пальцы с его вершины и описывая полукруг под его головкой, опускаясь до самых яичек, поджавшихся и окрепших, а затем начиная медленный подъём вверх, волнообразно ведя пальцы до головки.

Так она опустилась и поднялась раз и другой. Когда же в третий раз она начала подъём от яичек вверх, то под своими пальцами ощутила пульсацию члена жеребца, и поняла, что длительное воздержание сделало своё дело. Тогда она обхватила Сомбру под головкой и стала медленно потирать его между ладоней, лёгкими движениями снизу вверх побуждая жеребца кончить прямо сейчас. К её удивлению, пони сдерживался, хотя в глазах его вспыхнул блеск желания, а дыхание стало частым и горячим. Он поджал передние ноги, вцепившись копытами в постель, сбивая простынь.

— Не стоит сдерживаться, — ласково произнесла девушка, слегка сжав жеребцовый член и тут же отпустив его. — Вы ведь для этого меня и приобретали, мой король…

Её слова стали последней каплей. Сомбра глухо зарычал, словно был не единорог, а драконом. Его рог снова покрылся сотнями сверкающих искр, тело жеребца напряглось, и неожиданно поток горячего семени хозяина вырвался прямо в руки его рабыни. Она торопливо сложила ладони лодочкой, принимая его дар, стараясь не пролить на постель ни капли.

— Н-неплохо, — произнёс единорог, выдохнув с удовольствием. — Кажется, у меня нет оснований жалеть о своей покупке…