Лаванда

Странная находка

Тихий цокот копыт Твайлайт отдавался гулким эхом в пустом коридоре особняка. Присущая этому месту тишина играла с ней злую шутку: инстинктивно она ждала нападения из темноты и пугалась собственных шагов.

На шее приятной тяжестью висел амулет. Твайлайт то и дело касалась его магией, чтобы проверить, работают ли чары. Это успокаивало.

Она затеяла эту вылазку ради огромной библиотеки, наполненной древними и порой опасными книгами из прошлого тысячелетия. Принцесса имела к ним исключительно научный интерес, но прекрасно понимала, что в мире живых им нет места. Если они попадут не в те копыта, быть катастрофе.

Живые пони не могли просто так попасть в мир мёртвых. Сама сущность этой реальности уничтожала всё живое, ускоряя смерть и разлагая плоть. Но амулет защищал принцессу от этой участи. Его зачаровал сам хозяин особняка, архилич Мунлайт. Встреча с ним резко поменяла жизнь Твайлайт, но сейчас она не хотела об этом задумываться и сосредоточилась на пути в библиотеку.

«Лишь бы вспомнить, куда идти, а то в этом месте легко заблудиться! — думала она. Увидев впереди знакомые очертания, принцесса слегка воспряла духом. — Кажется, я правильно иду, сейчас налево».

За поворотом искра света выхватила из темноты длинный коридор со множеством статуй у стен. В камне застыли пони, грифоны, драконы, а то и вовсе существа из других миров. Памятные жертвы архилича, надгробия без могил.

Вот самыми первыми стоят на одном большом постаменте три фигуры: две единорожки и жеребец. Это лжепринц Клавсдий, тиран и узурпатор, и его дочери, имена которых Твайлайт не смогла вспомнить. После того, как Селестия и Луна выжгли все следы прошлого правителя из истории, это изваяние осталось одним из немногих напоминаний о нём.

Принцессу передёрнуло. Да, их смерти были прихотью высших сил, но ведь именно Мунлайт убивал. «Интересно, мне тоже здесь уготовано место?» — мрачно подумала она.

Дальше были статуи очень странных существ: высокие и низкие, змееподобные, похожие на жуков, а то и вовсе не поддающиеся нормальному описанию создания замерли в камне. Мунлайт говорил, что за свою тысячу лет побывал в разных мирах, и в его слова прекрасно верилось. Твайлайт даже несколько раз останавливалась, изумлённо рассматривая некоторые скульптуры.

Принцесса прошла мимо статуи обычной неприметной пегаски, и остановилась, заметив кое-что. На постаменте лежала свежая лаванда, тускло светящаяся от незнакомых чар.

«Зачем здесь цветы? — Твайлайт пригляделась к статуе, надеясь узнать в ней какую-нибудь важную в мировой истории пони. — Если эта пегаска единственная среди всех памятников заслужила таких почестей, то кто же она?»

Она подошла поближе, чтобы разглядеть бронзовую табличку на постаменте. Но надпись была на неизвестном ей языке.

— Госпожа Твайлайт?

Она вскрикнула от неожиданности и обернулась на голос, готовясь ко всему. Искра света на её роге вспыхнула ярче, рассеивая тьму, и Твайлайт увидела скелета. Блёклые огоньки синего пламени трепетали в его суставах.

— А, это вы… Вы здорово меня напугали! — Твайлайт помотала копытом, предлагая местному жителю представиться.

— Асхед, госпожа Твайлайт, — ответил лич, подойдя поближе. — Прошу меня простить за то, что напугал вас. Господин Мунлайт предупреждал о возможности ваших визитов. В пределах его дома вы в безопасности.

— Да, спасибо. В этом месте мне и правда немного не по себе, — поблагодарила она. А затем догадалась и указала копытом на табличку. — Асхед, а не могли бы вы помочь мне? Что здесь написано?

— Лаванда Твайлайт, моя госпожа, — ответил он, даже не посмотрев в ту сторону.

«Лаванда Твайлайт? — Принцесса задумалась. — Ни в одной исторической записи мне не попадалась пони с таким именем».

— К этой статуе кто-то возложил цветы. Это вы с другими личами ухаживаете за ней? — предположила она.

Асхед отрицательно покачал головой. Твайлайт, к своему стыду, испугалась, что его голый череп с горящими глазницами отвалится и упадёт на пол.

— Мы ухаживаем за домом, насколько это возможно. Но цветы приносит наш господин. Каждый год в один и тот же день.

— Вы знаете, зачем он это делает? — Твайлайт понадеялась, что скелет знает ответ и на этот вопрос.

— Нет, — кратко и однозначно ответил Асхед.

— Жаль, — тихо протянула принцесса. Личи Мунлайта слушались её и не могли соврать. По крайней мере, она в это верила. — Асхед, вы можете отвести меня в библиотеку? Боюсь, я немного заплутала.

Лич кивнул и повернулся назад. Его рог окутало яркое синее пламя, осветившее пространство впереди него. Напоследок Твайлайт оглянулась на загадочную статую пегаски и последовала за Асхедом. Чувство самосохранения шептало ей, что мертвецам доверять нельзя, но в этом месте у неё не было выбора.

Неприятный разговор

— Мунлайт? — позвала Твайлайт, отвлекая его от кипы бумаг.

Посетив его дом в мире мёртвых, она никак не могла выкинуть из головы образ того памятника пегаски. Поэтому решила приобщить архилича к бумажным делам замка в надежде, что за монотонной работой тот будет более сговорчив. Благо, он не отказался.

— Да? — Мунлайт пролевитировал очередной проверенный договор в стопку готовых бумаг.

— Дня два назад я побывала в твоём доме. И заметила кое-что интересное, о чём хотела бы тебя расспросить. — Твайлайт ещё раз бегло осмотрела бланк, размашисто расписалась магическими чернилами и отправила листок в короткий полёт.

— Клянусь, тот скелет бывшего предводителя драконов принёс домой не я, правда, — мрачно пошутил он в ответ, принимаясь за новый документ. Принцесса невольно улыбнулась. Кажется, общение с ним плохо на неё влияет.

— Не смешно. Но я не про это. Я набрела на коридор, где у тебя статуи стоят, и у одной из них лежали цветы. Асхед сказал мне, что это ты принёс их. Прости меня за любопытство, но я бы очень хотела услышать рассказ о Лаванде Твайлайт, и…

Принцесса осеклась, увидев, как Мунлайт замер и заметно напрягся, уставившись в одну точку на своей части стола.

— Нет, забудь об этом, — отрезал он и вернулся к работе.

Твайлайт удивилась его реакции, но решила сделать вид, что не заметила мрачной решительности в ответе архилича.

— Прости, если покажусь навязчивой…

— Сменим тему, — продолжил гнуть своё Мунлайт, телекинетически жонглируя целой охапкой свитков.

Твайлайт упрямо поджала губы.

— Но я правда умираю от любопытства. Я собрала целый список выдающихся пегасок, которые упоминались в истории хоть в каком-нибудь контексте. Военачальницы, художницы, писательницы и так далее. И ни одной с таким именем. Она жила до правления принцесс, и информация о ней тоже была уничтожена? Там у тебя столько статуй, а цветы…

Мунлайт бухнул копытом по столу, прервав монолог принцессы. Твайлайт прикусила язык. Архилич не вкладывал в удар силу, но этот жест ярко показал, что обсуждать эту тайну он не намерен.

— Может быть, мы продолжим работу? — прошипел он. — Мы не разобрались и с третью документов, нам очень повезёт, если мы управимся к ночи. Пожалей мои тысячелетние косточки.

— Хорошо. — Твайлайт неохотно вернулась к документам. Но ощущение недосказанности отвлекало её, заставляя снова и снова возвращаться к мыслям о той статуе. Лаванда была дорога ему, принцесса почувствовала это за напускной суровостью и отрешённостью Мунлайта. Поздно подумав о своей бестактности, она решила извиниться перед ним: — Мне очень жаль, кажется, я затронула плохую тему.

Краем глаза Твайлайт заметила грустную улыбку архилича. Не веря тому, что видит, она вскинула голову, но Мунлайт уже склонился над свитками, словно ничего и не случилось.

---

Твайлайт не могла уснуть. Реакция Мунлайта и цветы на постаменте не давали ей покоя.

«Они точно были близки, — думала она. — Но почему он тогда так реагирует на неё? Какая история скрывается за их отношениями?»

Оставшись в Кантерлоте, архилич старался адаптироваться к жизни в мире живых пони. По крайней мере, Твайлайт так казалось. Тем более, он оказался вполне спокойным и невозмутимым жеребцом, его было сложно вывести из себя, поэтому увидеть такую реакцию на Лаванду было из ряда вон.

А ещё Мунлайт был кладезем знаний и историй из прошлого и иногда делился этим. Узнав его чуть получше, принцесса перестала чувствовать в нём опасность и даже полностью смирилась с фактом невольной власти над ним. Она подняла копытом кулон с зелёным кристаллом, висевший на её шее. Вместилище души, филактерий, как ни назови этот предмет — суть одна. И архилич сам, добровольно отдал его.

Покачав головой и махнув копытом на сон, принцесса поднялась с кровати. «Если попробовать подобрать слова, то, может быть, получится разговорить его», — убедила она саму себя, и, предположив, что Мунлайт находится в Башне, телепортировалась туда из своей комнаты в Замке.

Башня стала первым крупным шагом как в адаптации архилича, так и в конфликте с принцессой Селестией. Ему требовалось убежище, чересчур огромное по меркам Твайлайт. Впрочем, увидев размах его дома в мире мёртвых, она уже ничему не удивлялась.

Селестия была резко против Мунлайта, не желая видеть мертвеца среди живых. Твайлайт имела совершенно другое мнение и поддерживала выбор архилича остаться в этом мире. Компромисс был найден далеко не сразу, но по итогу они все вместе сошлись на высокой башне, которая будет построена на невостребованном пространстве под Кантерлотом и сравняется по высоте с городом. При этом Мунлайт обещал взять все хлопоты по возведению на себя и не требовал никакой помощи от живых.

Впрочем, скоро стало понятно, почему он отказался от помощи пони. Глубокой ночью орда скелетов наполняла место строительства, и, что удивительно, Мунлайт смог договориться о содействии с Дискордом. Как оказалось, он пообещал отдать в полное распоряжение духу Хаоса несколько этажей, и перспектива получить в этом мире немного недвижимости прельстила даже такое существо. Особенно с учётом того, что Дискорд всё ещё находился под наблюдением Селестии и Луны.

У входа в Башню уже сновали мертвецы. Твайлайт спокойно направилась к ним, и они остановились и услужливо расступились перед ней. Принцесса почти привыкла к ожившим останкам пони, но всё равно немного волновалась, находясь рядом с ними.

Она спокойно дошла до середины Башни и встала на полукруг, отмечающий магический лифт. Подумав, что Мунлайт скорее всего будет находиться на самом верху, на строящемся этаже, она мысленно произнесла цифру «36». Магическое поле подхватило её и понесло вверх. Мимо мелькали этажи, на которых часто попадались местные строители. Они передавали по цепочке обработанные кирпичи и блоки из обсидиана. По крайней мере, именно так Мунлайт назвал этот камень из мира мёртвых в одном из разговоров.

Он рассказал, что под влиянием той реальности кости восставшей нежити постепенно видоизменяются, и за несколько тысячелетий простые скелеты деградируют и каменеют. Целые залежи материала остались от армий древних архиличей.

Поле мягко замедлилось и чуть подвинулось к полу, позволив спрыгнуть на него. Как Твайлайт и думала, архилич сидел у недостроенной стены и меланхолично смотрел на раскинувшиеся ночные просторы.

— Я почему-то ожидал, что сегодня ты придёшь сюда, — тихо сказал он вместо приветствия.

— Могу присоединиться? — решила учтиво спросить она. Мунлайт немного подвинулся, предлагая место рядом с собой.

Разговор не клеился, Твайлайт никак не могла подобрать слова, чтобы начать диалог на эту тему.

— Быстро строят. — Она кивнула головой вбок. И вправду, на такую постройку пони потратили бы по меньшей мере пару лет, а тут за несколько месяцев уже огромный прогресс.

— Скелетов много, они не устают и не боятся сделать то, что для живых опасно, — нейтрально ответил Мунлайт, продолжая смотреть вдаль. — Ничего удивительного.

Возникла пауза.

— Спасибо за помощь, — ещё раз попыталась Твайлайт. — Ну, с документами. Одна я бы надолго там застряла.

Вдруг Мунлайт хмыкнул и отошёл от стенки.

— Хватит ходить вокруг да около. — Он повернулся и посмотрел принцессе прямо в глаза. — История, стоящая за Лавандой Твайлайт, достаточно печальна и неприятна. Если хочешь её узнать, то двумя этажами ниже есть уже готовая комната. Жду тебя там, тут слишком ветрено.

Не дав сказать что-то в ответ, он сделал несколько быстрых шагов и спрыгнул вниз, на магический лифт. Чуть подумав, Твайлайт последовала за ним.

Комната оказалась подобием гостиной, достаточно уютной благодаря освещению из кристаллов и четырём мягким креслам, окружавшим довольно большой деревянный стол. Ничего необычного, но это по меркам обычных пони. Хотя вроде бы Мунлайт говорил, что создаст несколько комнат для всяких важных встреч и обустроит их «приятно».

— Я могу понять, откуда у тебя рабочая сила. — Твайлайт закрыла за собой дверь. — Могу поверить в залежи этого обсидиана. И что его там пилят тебе всё те же скелеты. Да и что ты сам умеешь много чего делать, те же памятники ты сам выточил. Но деньги на мебель из ближайшего магазина у тебя откуда? Не помню, чтобы ты их просил у меня, или что-то в этом роде. Я надеюсь, ты не отнял всё это силой?

— Продал парочку смертельно опасных артефактов одному незатейливому покупателю, — бросил Мунлайт в ответ.

— Ты… Что ты сделал?! — тут же возмутилась принцесса.

— Шучу, — помахал он копытом, занимая одно из кресел. — Просто безобидная книжка для одного очень богатого коллекционера. Мне она ни к чему, ужасных тайн книга не хранила, а он оказался очень рад отыскать подлинник.

— Шутник, — успокоившись, выдохнула она. — При Селестии только так не шути.

— Как скажешь. Присаживайся, разговор будет долгим. — Мунлайт взмахом пригласил её занять место.

С тусклой зелёной вспышкой на столе появились бутылка вина и один бокал.

— А это к чему? — насторожено спросила Твайлайт.

— Вино прекрасно и для приятного общения, и для романтической беседы. — Мунлайт грустно улыбнулся. — И чтобы топить в нём слёзы. В любом случае, думаю, оно не будет лишним.

— Как всё интригующе… — протянула принцесса, садясь в кресло.

— Возможно. Итак, ты хотела узнать, кто же она такая, Лаванда Твайлайт? — Мунлайт резко вернулся к теме.

— Разумеется. Лжепринц, создания иных миров, и лишь она одна с цветами. Сгораю от любопытства.

— Любопытство наказуемо. Что же, позволь мне тогда рассказать одну историю. — Архилич откинулся в кресло.

Лардей и Лаванда

— Лаванда, я пришёл! — объявил я о себе, едва открыв низкую деревянную дверь нашего жилища.

В нос ударил привычный запах трав. Моя возлюбленная славилась на всю деревню своим талантом травничества, и развешанные везде пучки лечебных заготовок были неотъемлемой частью нашего домика.

Её домика. Она подобрала меня, потерявшего память и бредущего из последних сил неизвестно куда вояку. Вылечила, помогла, приютила. Слово за слово, и мы сошлись с ней.

Я старался быть полезным и, как только восстановился, стал мастерить предметы из дерева и всякую мелочь для местных жителей. Не то чтобы я действительно умел это делать, но владел своей магией так хорошо, что легко научился работать с инструментами.

— Лардей? — Она показалась из комнаты. — Привет!

Лаванда поспешила ко мне и мы обнялись. Я зарылся носом в её тёмно-синюю гриву.

— Я сегодня всё продал. Даже пару заказов уже получил, — похвалился я чуть позже. — Много золота принёс.

— Правда? — Она отстранилась из объятий. — Святая Заря, как же хорошо. А то я уже боялась. Но ты никому не говорил об этом по пути?

— Нет, — помотал я головой. Сказать такое в наше время — простейший способ нарваться на ржавый нож под горло.

— Вот и хорошо. А то ко мне весь день взаймы ходят лечиться, — покачав головой, сказала она.

— Недавно же стражники Клавсдия прошлись, с каждого дома собрали. Ты-то сколько трав отдала им. Немудрено, что ни у кого ни монетки не осталось, — посетовал я.

— И то верно. Но травы я всегда найду, а вот еду за деньги покупают, — снова покачала она головой. — Хотя Сири предлагала уже последние запасы отдать. Ладно. Ты с дороги, наверно, язык от голоду глотаешь, пойдём.

Она поманила за собой на кухню. Там на выструганном столе стояли деревянные глубокие тарелки с простым салатом из того, что было. Если такое увидят некоторые из местных, то назовут зажиточными гадами и точно постараются обокрасть.

— Не решилась у неё ничего брать? — спросил я, когда мы сели за стол.

— Да там всё уже, — отмахнулась Лаванда. — Нога вся почернела, её бы уже отрезать, позвать жеребцов, а она не хочет, до истерики боится. Но скоро уже и до сердца дойдёт гниль, ничего не поможет уже. Дала нюхать сон-траву на ночь, чтобы не болело, и так отправила домой. Умирать.

— А. Всё настолько плохо…

— Ага. Слышал, кстати? Стражники спалили рыбацкую деревушку, Лигастерию, за то, что она не смогла им рыбы отдать для грифонов. Уроды, — с чувством высказалась она.

— Да, слышал, говорили на базаре о таком. Уроды. Вот уж правитель нам на беду объявился. — Я опустил голову в тарелку и стал есть. Обычные пони не имели права владеть ложками и прочими столовыми приборами. Всё забирали себе стражники, всё в армию принца, всё его приближённым. За их деревянное подобие я сам недавно отхватил пару оплеух от сборщиков, но зато Лаванде не досталось.

— Поскорее бы сёстры нашлись, не могли же они умереть, не было их тогда на побоище. Не было же? — с толикой надежды спросила она у меня.

Я пожал плечами. Не помнил я своего прошлого, последнее, что всплывало в моей голове — это бой. С тёмно-красными порождениями, ворвавшимися в наш спокойный мир и перевернувшими всё вверх дном. Их называли демонами, и умные пони говорили, что они дети Сихрайны, Разрушительницы Миров.

Помню месиво из тел, помню, как бился из последних сил. Всё обрывками, всё как в бреду. Ничего такого, что помогло бы понять, где я воевал и когда, я вспомнить не могу. Но с собой в ножнах я принёс очень редкую вещь. Меч аликорна, такие были только у бывших правителей. Говорят, они зачарованы настолько уникальными чарами и выкованы из такой стали, что прочнее, острее и опаснее их никогда больше мечей не сделают. Но так как я не аликорн, а простой единорог, мы решили, что я просто подобрал его и засунул в ножны вместо своего. А значит, я был на том самом последнем сражении.

— Я же ничего не помню. Совсем башку отшибло. Сама говорила, я пёр на скалу к утёсу, как полоумный, — ответил я ей на вопрос чуть погодя.

— Ну, не могли же. Заря и Закат живут уже по три тысячи лет, не дураки же они такие, чтобы своих детей не спрятать. Ладно, Люмокс мог с родителями пропасть, когда врата взорвались. Но не Селеста и Луна, их бы спрятали, — продолжила Лаванда.

Я снова пожал плечами. Мало кто теперь расскажет правду. И не только потому, что после закрытия основного портала в мир демонов жахнул такой магический взрыв, что большую часть воинов убило, а оставшуюся покалечило на голову, как меня. Сейчас упоминать аликорнов опасно, стражникам лишь дай повод.

— Кстати, когда мистер Хандлер обещался приехать? — резко сменила тему любимая.

— Через пару недель. Но он прям точно возьмёт этот меч за сорок тысяч. И нам хватит, чтобы перебраться за горы в Кристальную Империю. Говорят, наместница Аврора так удачно использует вечную метель, что войска Клавсдия так и не пробрались туда. Вот там можно и зажить! — От всплеска эмоций я помахал копытом в воздухе.

— Мгм. Но всё равно страшно, вдруг что пойдёт не так. — Лаванда застучала передними копытами. — Порталы эти пугают меня. Да и покидать родную деревню мне как-то… Не знаю.

— Милая. — Я потянулся к ней копытом, и она ответила на жест, мы коснулись друг друга. — Мы же это обсуждали. Сама всё понимаешь. Лигастерию сожгли, и до нас дойдут. Когда всё до последнего отнимут. Не будет тут жизни, убегать надо. На север, туда, где можно будет не бояться ничего!

— Понимаю, понимаю. — Она закрыла глаза и закивала, а затем тяжело выдохнула. — Но всё равно страшно. А представь, этот торгаш не доедет? Зарежут его по пути, и всё. Так и будем хранить под полом меч, пока до нас не дойдут.

— Не наговаривай. Если не приедет, пешком сорвёмся. В Тирлин, ты говоришь, там твоя тётя живёт. Там, может, чего придумаем. Вырвемся, лишь бы тут не оставаться! — уверенно заявил я.

Она мягко улыбнулась, и в этой улыбке я почувствовал всю её веру в мой план и доверие ко мне.

---

Твайлайт взялась магией за бутылку вина, открыла её, легко выдернув пробку магией, и наполнила бокал.

— Лавандой её назвали не из-за таланта травницы, да? — Она подняла бокал в воздух и левитировала к себе.

— Ещё и потому, что цвет её шёрстки был едва ли отличим от твоего и очень напоминал эти цветы, — кивнул Мунлайт.

Принцесса отпила вино.

— Лаванда, Лаванда Твайлайт. Она моя пра-пра-пра-прабабушка, ты это хочешь мне сказать? — спросила она чуть позже, помотав копытом.

— По крайней мере, без неё точно бы не было твоей мамы и твоего дедушки. — После такого ответа принцесса вздрогнула.

— А ты тогда мой…

— Нет, — мотнул головой Мунлайт. — Судьба сложилась совсем иначе.

Твайлайт взяла паузу и ещё отпила до половины бокала. Слушать историю о своей родственнице, жившей более тысячу лет назад — уже больше пугало её, чем интересовало.

— Даже ложки отбирали, правда?

— Вообще почти всё. Земли после войны с демонами были прокляты и выжжены, урожая не хватало на всех. С рудниками была та же история, к ним нельзя было подойти под множеством магических щитов, не говоря уже о нормальной работе. А огромную армаду как воинов, так и стражников, что учиняли беспредел во имя лжепринца, надо было и кормить, и содержать, и оружие делать. Вот и плавили все металлы, какие были, оставляя уже просто непригодное. Да деревню-то ту сожгли потому, что она не смогла отдать нужное количество рыбы для грифонов в армии Клавсдия, я же говорил.

— Я не могу поверить, — голос Твайлайт чуть дрогнул. — Я просто не могу поверить в то, что пони были способны творить такое!

— Но так и было. Не веришь мне, спроси ещё раз у Селестии или Луны, у них же доступ к той летописи есть. Да и у самих багаж историй.

— Не хочу я всё равно в это верить, в это просто не хочется… — Принцесса резко замолчала и вернула бокал на стол. — Ладно. Продолжай?

Предатель

— Лардей? — окликнул меня голос друга.

— Иду! — Я положил свои ржавые инструменты и подошёл к хлипкой калитке. Всё никак времени нет, надо будет хоть как-то починить. — Заходи, Гольриз.

Единорог стуком в копыто поздоровался со мной.

— А, Гольриз. — Лаванда вышла из дома, чтобы посмотреть, кто пришёл.

— Доброго дня, хозяюшка, — со смешком в голосе сказал ей он.

— Что, нога снова разнылась?

Гольриз был таким же воином, как и я. Вот только в той бойне он не участвовал: чуть не лишился ноги после ран, полученных в очередной стычке, и вместо битвы лежал в одной из палаток лекаря полевого лагеря, пока его просто не отправили домой как ненужного больше жеребца.

— Благодаря твоей мази, Лаванда, чуть успокоилась. Я с Лардеем поговорить хотел.

Кивнув ему, кобылка вернулась назад.

— И о чём? — спросил я у него.

— Да дело есть одно…

Мы зашли с ним в дом. Лаванда уже поставила на стол три чашки и налила в них из глиняного кувшина немного слегка мутной жидкости.

— О, даже таким угостите… — протянул гость.

— Для тебя — ничего не жалко, — убедительно сказал я.

Гольриз был действительно хорошим другом для нас. Лаванда знала его давным-давно, ведь он был местным. А меня же он обучил множеству полезных приёмов в ремесленном деле.

— Только если кому расскажешь, я тебе в следующий раз в зелье добавлю буяна, из кустов неделю не выйдешь, — наигранно строго пообещала Лаванда. — Я такое вообще только для настоек делаю, из всего, что бродить может. Но из самого лучшего иногда выпариваю и травы добавляю, чтобы не так противно было на вкус.

— Всё, молчу как рыба, — помотал копытами он. — Ну что, за Зарю?

Мы взялись за чашки, чтобы чокнуться ими.

— За Заката и за Зарю, — сказала моя любимая.

— За Заката и за Зарю, — повторил я за ней.

Мы выпили. Вкус был так себе, зато в горле чуть-чуть запершило, а затем в животе потеплело.

— Хорошо… — с хрипотцой выдохнул я. — Хоть и дрянь на вкус.

— У-у-ух, — протяжно выдал Гольриз, пока Лаванда просто уткнулась носом в ногу. — Ну, хоть что-то.

— Ну так, что за дело? — поторопил я его к теме.

— Ну… У деревни большие проблемы намечаются, — начал Гольриз. — Потерявшийся отряд демонов был замечен в десятке километров от нас. Кажется, про деревню они пока что ничего не знают, но идут мимо нас. Их там немного, но среди них топотун.

— Святая Заря… — испуганно прошептала Лаванда.

— Вот-вот. Если они дойдут, то нам несдобровать. Всем, — закивал друг.

— И что за дело тогда? — спросил я.

— Жеребцы собираются подловить их днём, пока они прячутся в тени и отдыхают, и перебить всех. Если получится всё тихо сделать, то проблем не будет. Пойдёшь с нами? — предложил он.

— А стражники? — тут же вклинилась Лаванда.

— Ой, не заикайся дальше, — замахал копытом Гольриз. — Сейчас прям, стражники. Их предел — пожилых кобылок бить да казнить на глазах у толпы, чтоб стращать народ. Никак они нам не помогут.

— Но чем вы их убивать будете?

— Да шеи скрутим, и всё! — Гольриз покрутил копытами, пытаясь показать этот процесс. — Они же тоже из мяса и костей, как и мы, пони. Да и днём они же спят беспробудно, вообще без проблем всё будет.

— Что спят они днём, я знаю. Но знаю ещё, что это слухи, и есть и такие демоны, что спокойно под солнцем ходить могут, — воспротивилась идее Лаванда.

— Ну а что ещё нам делать? Топотун если дойдёт до деревни, тут ни домика не останется. Бежать? А куда бежать-то? Надо подловить их, пока мы можем!

— Ага, а топотуну вы тоже шею свернёте?

— Нам поэтому и нужны единороги! Магией что-то придумаем, и дело с концом. Лардей? — Он повернулся ко мне. — Ты с нами?

— Когда вы собираетесь идти? — спросил я в ответ.

— Завтра утром. К полудню доберёмся до их, хех, «лагеря».

— Я подумаю, — уклончиво ответил я на его вопрос.

— Подумаешь? — Гольриз прищурился. — Ну, подумай. Вот только потом думать будет не над чем. Ладно.

Он поспешил встать из-за стола.

— Уже уходишь? — встрепенулась Лаванда.

— Дома ждут, я и так мимо просто забежал, новостью поделиться. Прошу меня простить, — откланялся Гольриз.

— Я провожу тебя.

Они вместе с Лавандой ушли с кухни. А я глубоко задумался, выпав из реальности.

— Не ходи. — Я чуть вздрогнул, когда голос любимой раздался рядом со мной.

— Похоже, придётся. — Пока я тяжело выдыхал сквозь зубы, Лаванда заняла место рядом со мной.

— Лардей, прошу, не ходи. Ничем хорошим это не закончится!

— Да это я понимаю…

— И без тебя справятся! — продолжила она уговаривать.

— Но тогда там едва три единорога наберутся. Как они топотуна завалят?

— Справятся! — с напором воскликнула Лаванда. — И вообще, стражников туда надо звать, а не вас. Не сможете вы их убить!

— А если не попытаемся, они дойдут до нас. Ничего не останется от деревни.

— Да плевать мне уже на эту деревушку! — чуть ли не прошипела она.

— Ага, а Хандлер на пепелище придёт? Или прямо сейчас собирать всё и убегать, незнамо куда? — В моём голосе появилось раздражение. — Что делать будем тогда? Об этом ты подумала?

Лаванда осеклась. Её глаза заслезились, а губы скривились от плача. Она потянулась копытами ко мне, чтобы приобнять.

— Пожалуйста… — прошептала она. — Лардей, прошу тебя!

Я потянулся к ней свободным копытом.

— Другого выхода нет.

---

— А «топотун» этот, — Твайлайт помахала в воздухе копытом, — это что вообще?

— Огромная пониподобная глыба из мышц высотой в этажей так пять, — ответил Мунлайт. — Обычно топотуны ломали стены городов и постройки. Тупые существа, но ума им и не надо.

— А. Здорово, и вы пошли на такую махину с голыми копытами!

— Не то чтобы у нас был иной выход, — помотал головой жеребец. — Обратиться было не к кому, помощи ждать тоже бессмысленно. Да и как оказалось, среди нас был предатель. Итак…

— Подожди. — Твайлайт прервала рассказ Мунлайта, чтобы долить вино в бокал. — Всё, продолжай.

---

Из дома я вышел налегке. Но не успел дойти до калитки, как Лаванда окликнула меня.

— Лардей, подожди минуту!

Я остановился. Не послушаться любимую в такой момент было бы совсем неправильно.

Вскоре она появилась, неся на спине между поднятых крыльев замотанный в тряпки меч.

— Возьми, — тихо сказала она, как только подошла ко мне.

— Зачем? Оставь его тут.

— А как ты вообще биться без всего решил? Возьми, говорю! — напористо настояла Лаванда.

— Если я не вернусь, ты сможешь продать его, и…

— Лардей! — чуть ли не прошипела она на меня. С уголков её глаз сорвались слёзы и покатились вниз, тая в шёрстке. — Вот чтобы ты вернулся, ты этот меч и возьмёшь с собой! А если ты этого не сделаешь, назад можешь не возвращаться!

Ошарашенный такими словами, я объял магией свёрток, перенёс к себе и стал разворачивать его, позволяя тряпкам падать вниз. Ненамного достав меч из ножен, я осмотрел лезвие. На вид очень острое, а знаки слегка засияли белым в ответ на моё магическое поле.

— Лаванда… — Я убрал меч и посмотрел на неё.

Она отодвинула висящие в воздухе ножны, чтобы обнять меня. И задрожала, поддавшись чувствам.

— Т-ты только вернись, прошу! — взмолилась она сквозь плач.

Я крепко обнял её в ответ. Прощальный поцелуй. Последние мгновения. Я словно чувствовал, что больше не увижу её, и уже был готов бросить всю эту идею и остаться.

Но, повесив на себя ножны и удобно разместив их на боку, я направился в центр деревни, на площадь, где по идее и собиралась вся группа. Я не мог поступить иначе.

— О, Лардей с нами! — вместо приветствия воскликнул Гольриз, когда я подошёл к скоплению жеребцов. Все они притащили с собой что-то, что хоть как-то напоминало оружие: палки с привязанными к ним камнями, заточенные ветки деревьев и прочее, на что хватило фантазии и возможности.

— Даже с мечом, — подключился к разговору Нередей, сероватый земной пони. — Откуда?

— В землю закопал, — слегка огрызнулся я. — А потом крупом сверху сел, чтоб разровнять. Стражники искали-искали, да не нашли.

— Ну ты даёшь. Слушайте, ну хоть меч один есть! — сказал Гольриз в толпу, и по ней пробежал смешок.

— А покажешь? — поинтересовался пегас Мирсет.

— Топотуну покажу, а не тебе.

— Ишь какой злой, — покачал головой Нередей. — Ну, ладно. Выдвигаемся? Ждать больше некого.

Весь отряд двинулся из деревни. И если первую часть пути мы перешучивались, разговаривали и гоготали, то чем ближе мы были к цели, тем тише становились.

Гольриз взял над нами главенство, и сначала меня это насторожило. Слишком самоуверенно он вёл себя, словно шёл на обычную прогулку с друзьями, а не на смертельно опасное дело. Но через некоторое время я успокоился: в конце концов, он в прошлом такой же воин, как и я, и опыта битвы с демонами у него было не меньше.

Мы подошли к роще, расположенной между двух возвышенностей.

— Дровосеки с перевалочного пункта говорили, что именно здесь утром видели этих уродов, — тихо сказал Гольриз. Затем повернулся ко всем, приложил копыто ко рту в жесте «тихо» и первый пошёл в чащу.

Мы передвигались очень аккуратно, внимательно следя под ноги. Не дай Заря хрустнуть веткой или оступиться, чтобы выдать нас. Из-за этого мы достаточно сильно распределились по площади и не могли следить друг за другом.

В конце концов, мы вышли на небольшую поляну. С первого же взгляда можно было точно сказать, что это лагерь демонов: трава вытоптана, а земля покрыта подобием копоти, отчего казалась чёрной. Вот только была одна проблема.

— Демонов нет, — прошептал стоящий рядом со мной Нередей.

— Неужели ушли? — послышался вопрос из толпы.

— Днём? Куда.

Я осмотрелся. И заметил одну неприятную вещь. Ветви огромных высоких деревьев, росших вокруг поляны, так вытянулись над ней, что закрывали её плотным куполом листвы. Солнечный свет почти что не пробивался сюда.

Живот скрутило от нехорошего предчувствия. Взглядом я пытался найти Гольриза, но жеребцы сбились в кучу, и мне было трудно его найти.

— Ребята, — заговорил кто-то из толпы. — Мне кажется, я что-то услышал.

Вдруг раздался низкий, но громкий рёв топотуна. Сбоку и впереди от нас раздался топот. А затем затряслась земля.

— Сгруппироваться! — вдруг приказал кто-то.

«Плохая идея», — подумал я.

Тяжёлый гулкий шаг топотуна усиливался. Чудовище неслось на полной своей скорости, выкорчёвывая своим телом те деревья, что были меньше его размеров. Я вспомнил в последнюю секунду кое о чём и, подняв рог в небо, наколдовал защитный купол.

Едва гигант показался среди листвы, как, мотнув головой, бросил в нас дерево, которое держал в зубах. Но благодаря щиту снаряд просто отрикошетил в сторону.

— Ух, блядь! — раздалось рядом.

Топотун не остановился.

— Разбежались в разные стороны! — громко приказал я и снял щит. Потому что понимал, что просто не выдержу этого удара и похороню здесь вообще всех жеребцов.

Пегасы взмыли в воздух, рассыпалась и большая часть стоявших на земле пони. Но некоторые растерялись, не успели среагировать, и я увидел, как они исчезли под огромными тяжёлыми отростками, похожими на копыта.

Тем временем из леса показались и другие демоны. Их маги стали колдовать, и в наших пегасов полетели заклинания.

— Единороги, стреляйте по их стрелкам! — снова крикнул я и отправил заклинание в сторону врагов. Достигнув цели, огненный шар взорвался, зацепив собой парочку демонов.

С топотуном надо было разобраться. А единственный, у кого был меч, — это я.

Я достал его из ножен и взял разбег на тварь. Тот, увидев самого опасного противника для себя, развернулся ко мне и попытался атаковать. Встав на дыбы и грохнувшись передними ногами о землю, он создал ударную волну, заставившую оказавшихся к нему ближе всего пони пошатнуться и упасть на землю.

Я телепортировался к нему почти под ноги. Мой мозг и моё тело словно знали, что надо делать. Я рубил монстра, стараясь перерезать как можно больше мышц и при этом вовремя телепортироваться к другой ноге, не представлявшей угрозу. Этот танец смерти продолжался довольно долго; наконец он, пошатнувшись, оступился и начал падать.

Телепортировавшись из-под туши, я замер под магическим щитом. Бой разгорелся не на шутку, мне хватило времени, чтобы бегло оглядеться.

Топотуна надо было добить. Я перенёс себя к его голове, с небольшим трудом залез на неё и, едва добравшись до глаза, со всей силы всадил в него меч по самую гарду.

А затем влил в клинок магию. Лезвие отозвалось всплеском белого магического света, выжигавшего плоть демона изнутри. Убедившись, что эта груда мяса рассыпается в прах, я спрыгнул на землю.

Мы проигрывали. Я вклинился в бой, контратаковав ближайшего демона и пройдясь мечом по всего его боку. Я вливал магию в меч, чтобы тот сиял и мешал врагам нападать на меня. Так, телепортируясь и принимая прыжки и атаки на защитный купол, я бил их, оставляя за собой лишь рассыпающиеся тела.

Я потерял чувство времени и ситуации вокруг меня. Я искал нового демона и ввязывался в бой, иногда чудом избегая смертельных ранений. Наконец колющим ударом я загнал меч в грудь последнему демону и влил остатки своих магических сил. Враг разложился прямо на лезвии, сожжённый магией Света.

Едва отдышавшись, я огляделся. Никого из живых. Буквально. Все, кроме меня, были мертвы и лежали неподвижно на поле боя.

Рядом раздалась вспышка телепортации.

— Гольриз! — Сначала я обрадовался, увидев его в живых. Но затем в голове сложилась неприятная картина: его не было в бою, он не дрался вместе с нами.

В магии единорог держал клинок демонов. Первую его атаку я смог отбить. Второй сильный удар выбил из моей магии меч.

А третий удар подрезал мне ноги. Я упал мордой вперёд и почувствовал невероятно острую боль в спине.

«Предатель!» — было моей последней мыслью, пока мир таял перед глазами и я погружался во тьму.

---

Твайлайт приложилась к бокалу и разом осушила его.

— Урод, — выругалась она чуть позже, поддавшись эмоциям. — Мразь. Зачем он это сделал?!

— Создания Сихрайны подстраиваются под тот мир, который атакуют. В том числе используя уловки живущих тут существ, если можно так выразиться. Наверняка не было никаких дровосеков, которые видели демонов. Просто их отряд послал самого умного и талантливого демонёнка к нам. Тот вычислил Гольриза и втихаря предложил ему денег за то, чтобы он выманил жеребцов и привёл в засаду. А потом они смогли бы беспрепятственно уничтожить деревню. Обессиленные от голода кобылки и пожилые пони так себе бойцы.

— Зачем, зачем он согласился? — не унималась Твайлайт. Рассказ пробрал её, и от злости она даже ударила копытом по мягкому подлокотнику кресла. — Они же его сородичей убивали, он же с ними дрался, да как он мог?!

— Пони брату своему был тогда хуже древесного волка. Такова была ситуация, он тоже хотел спасти свою семью и уехать в более безопасное место. Знаешь, я очень уважаю Селестию и Луну за то, что они сделали в начале своего пути. И за то, что Селестия продолжила их дело после Найтмер Мун и довела до конца, создав буквально рай на земле. Да и сейчас они поддерживают порядок, несмотря на досадные мелочи вроде меня, — ухмыльнулся Мунлайт. — Не думаю, что смог бы на её месте так всё изменить в лучшую сторону.

— Это не умаляет того факта, что её сокрытие истории могло привести к печальным последствиям, — подметила Твайлайт. — Если бы ты тогда не отбил атаку на Кантерлот, страна давно бы пала.

В ответ жеребец лишь покачал головой.

— И тем не менее, её воля и её навыки правления сотворили чудо. Слово «стражник» сейчас вызывает у пони чувство доверия, надёжности и гордости. А не страха, паники и ненависти.

— Я поняла тебя. — Твайлайт взяла бутылку вина и вылила его остатки в бокал. — Ты, кстати, был прав насчёт этого. История очень тяжёлая, её буквально запивать надо. Ха. Глупый каламбур.

— У меня в запасе ещё пара бутылок есть, — вдруг сказал Мунлайт.

— Можно тогда ещё одну? — попросила принцесса. Она чувствовала, что опьянела от целой бутылки вина так, словно выпила лишь один бокал. Метаболизм тела аликорна быстро отрезвлял её.

— Всё для вас.

Оживший мертвец

Пустота.

Вокруг лишь одна пустота, и ничего больше. Ни чувства тела, ни чувства пространства, ничего. Лишь тьма, бесконечная и беспросветная.

И где-то там вдали странное свечение. Фиолетовое, манящее и пугающее одновременно.

И ещё один источник. И ещё один.

Пятна загорались вокруг меня, заполняя собою тьму.

И разом ринулись ко мне.

Глаза! Тысячи глаз смотрели на меня из этих пятен! Они и были ими. Они смотрели словно куда-то глубоко в меня, в самую сущность, в самую душу.

Затем я заметил движение. Мне захотелось кричать, но я не мог этого сделать.

Облик огромного создания прочерчивался передо мной. Я был маленькой крупицей по сравнению с ним и мог лишь наблюдать, как словно из ткани пространства появляется это существо.

И я догадался. Это она, та самая, рассказы о которой передаются из уст в уста целые поколения. Я узрел саму Тьму. Нилайну.

Тысячи глаз. Тысячи бесплотных глаз с её крыльев смотрели на меня.

Она потянулась ко мне. Всё вокруг зашевелилось, прогибаясь под мощью и властью богини. Она коснулась меня самым кончиком своего когтя.

И я почувствовал боль. Тысячи глаз вспыхнули ярче, пока моя душа горела в фиолетовом пламени.

Пока я падал во Тьму.

И вдруг всё исчезло. Стало чуточку светлее. Затем ещё. И ещё. И ещё.

Стало так светло, что мне захотелось открыть глаза.

И я открыл. Справа я видел землю, слева — тёмную листву. Вопреки прошлым ощущениям, в реальности было очень темно, словно наступила ночь. А может, так и есть.

«Очнулся?» — вдруг раздался шёпот в моей голове. Он заставил меня подняться на копыта и осмотреться.

Неподалёку от меня на земле сидело маленькое создание. Сфокусировав взгляд, я смог рассмотреть его. Миниатюрная копия той самой Всевышней драконихи Тьмы, что я видел недавно.

«Рот закрой, а то язык отвалится раньше времени», — кажется, это она таким образом говорила со мной.

— Что ты такое? — задал я единственный вопрос, на который был способен в этот момент.

«Я — лишь блёклая чешуйка от Матери», — раздалось в моей голове. — «Она оставила меня тут присматривать за тобой, архилич».

— Архи… Что? — Я не хотел верить в услышанное. Я знал, что значит это слово, но только из страшных сказок и баек.

«А ты думаешь, в ином случае тебе бы оставили сознание и разум?»

— Нет, нет! — Я замотал головой. — Я не верю!

Взгляд искал вокруг любой предмет, в который я мог бы посмотреться. Просто ради того, чтобы увидеть собственное отражение.

«Не ищи. Смотри сюда».

Существо размером чуть больше кошки легко взмыло вверх и сделало в воздухе петлю. На этом месте остался магический след, ставший подобием зеркала.

«Любуйся вдоволь». — Дракониха зацепилась лапками за край и повисла на нём.

Я подошёл поближе. И оторопел от ужаса.

Изо рта шёл след свернувшейся крови, глаза остекленели и пожелтели, губы приобрели плохой оттенок. На ногах были глубокие незаживающие порезы, а на животе, почти у самых рёбер, красовалась рана.

Я был похож на мертвеца.

Нет. Я сам стал мертвецом.

— Нет, не может быть. — Я снова замотал головой. От этого несколько клочков шерсти слетели с кожи и неспешно упали вниз.

«Побереги плоть, нам ещё уйти бы отсюда».

Вдруг я зацепился взглядом за то, что из моей спины выглядывали два странных отростка ровно в том месте, откуда у пегасов растут крылья.

«О, увидел. Мать щедра на подарки, и это один из них. Но нужно время, прежде чем они станут полноценными».

Я грохнулся на круп и застыл на месте, пытаясь осознать то, что произошло со мной.

— Гольриз, — произнёс я. — Где он?

«Ты умер буквально позавчера днём. Не могу сказать, где он, не застала».

— Так найди!

Только сейчас я заметил, как замедлилась и ухудшилась моя речь. Я ясно думал и мыслил, но вот слова шли из горла с неохотой. Лишь потом до меня дошло, что я не вдыхаю в себя воздух, а лишь набираю его малую часть, чтобы выдохнуть и преобразовать в слова.

«Я твой поводок, а не ищейка. Мать позволила тебе мыслить, но оставила меня контролировать тебя. Если бы она хотела, она сама бы добралась до твоего убийцы».

Я сел на землю. В голове была каша из мыслей. Кто я теперь такой? Что мне делать?

Перспектива остаться нежитью меня не прельщала, и я вспомнил про тот меч. В нём магия Света, а она опасна для порождений Тьмы. Если я найду его, я смогу покончить с собой!

«Можешь не искать, — раздался шёпот вновь. — Его тут нет».

— Ты мои мысли читаешь? — огрызнулся я.

«Мне достаточно того, что ты ищешь его взглядом. Я не чувствую здесь этого меча».

— Тварь, — выругался я в воздух на Гольриза. Конечно же, он забрал его себе. — Ублюдок!

«Сбереги ярость для встречи с ним. Нам нужно убираться отсюда, или ты решил прямо здесь начать собирать свою армию?»

— Чего? — Я посмотрел прямо на дракониху.

«Архиличу нужна своя армия мертвецов, иначе зачем он нужен? — Она спрыгнула с зеркала, и заклинание растаяло в воздухе. — Мать ждёт достойных союзников, не будешь же ты оберегать живых вот так, в одиночку?»

— Оберегать? Живых? — Я постарался создать интонацию сарказма в своём сиплом хрипе. — Чтобы мертвецы, да такое делали? С ума сошла?

Почему-то я не чувствовал угрозы от этого существа и относился к ней без должного уважения.

«Только не говори, что ты веришь в сказки про злую нежить. Да, наши методы немного отличаются от законов живых, но тем не менее, Нилайна чтит свою мать, Алайну, Созидательницу Миров. И следует единственной цели — любыми методами сохранить Её творения, живых».

— Даже если и так, меня как-то забыть спросили, — огрызнулся я.

«Простите, не уточнили, пока ты был немного мёртв». — В язвительности она не уступала мне.

— А что мне мешает прямо сейчас послать тебя куда подальше?

«Я не зря назвала себя твоим поводком».

Дракониха легко засунула лапу в свою грудь, миновав чешую, словно пустоту, и вытянула из себя какое-то украшение. Я не сразу смог разглядеть кулон среди её пальцев.

«Твоя душа в моих когтях, мертвец».

Через мгновение шёпот в голове сменился невероятной болью. Я согнулся в надежде хоть немного уменьшить её. Но ничего не помогало, я не мог бороться с нею, не мог переключить свои мысли на что-то другое, боль стала всепоглощающей, она заменила собой мир вокруг меня.

В следующую секунду я понял, что полностью потерял контроль над собой. Мои копыта двигались против моей воли, я потерял любое ощущение своего тела. «Я» подошёл к драконихе и покорно преклонился перед ней, словно слуга.

«Я достаточно подрезала твой острый язык, архилич?»

Раз — и боль исчезла. А за ней исчез и контроль, я смог выпрямить ноги.

— Что это такое? — прохрипел я, рассматривая заключённый в оправу в виде ромбовидной клетки камешек на цепочке.

«Этому есть множество названий, но суть подобных вещей одна. Часть твоей души заключена здесь, и ты будешь подчиняться воле Нилайны, вне зависимости от твоих желаний, — ответила мне дракониха, погружая кристалл обратно в себя. — Но всемилостивая Тьма понимает, что у тебя в этом мире остались незаконченные дела».

Вот и всё. Я стал марионеткой всевышних сил. Опешив от этих мыслей, я грохнулся крупом на землю и потянулся копытами к голове. Как такое могло произойти, почему, за что?

«Так и продолжим сидеть тут посреди трупов или куда-нибудь пойдём?»

Я засмеялся. Редкое хихиканье перешло в истеричный смех, я хрипел и содрогался, поддавшись произошедшему со мной безумию. К удивлению, дракониха терпеливо ждала.

«Успокоился? — спросила она, когда я затих. — Прекрасно. Тогда идём. Не заставляй меня снова подчинять тебя».

И, взлетев, она направилась в сторону леса.

Растерявшись, я всё же последовал за ней, ведь иного выхода у меня, кажется, не было. Дракониха летела медленно, и я смог легко догнать её. Сориентировавшись, я понял, что мы шли в сторону моей деревни.

— Как хоть зовут тебя, «поводок»? — решил спросить я. Её голос долго не раздавался в моей голове, и я захотел завести с ней разговор.

«Разве мне нужно имя?»

— Ну, нужно. Неудобно же как-то, — промямлил я.

«Зови как хочешь».

— Нилайна младшая. Младайна. Подойдёт?

«Мозги уже начали гнить? Зря спросила. Пусть будет просто Нилайна, ибо я есть глас её и часть её».

— Нилайна, так Нилайна. Глас её, — хмыкнул я.

До окраин деревни мы дошли ещё когда было темно. Дом Гольриза оказался пуст, пони бросили свои вещи и покинули это место.

«Довольно ожидаемо, — прокомментировал раздражающий голос в моей голове. — Было бы глупо оставаться здесь».

Я не ответил ей и в задумчивости сел посреди одной из комнат. Существует достаточно много мест, где с крупной суммой золота можно спрятаться со своей семьёй. Однако Гольриз не дурак, и близлежащие деревушки отпадают. Он мог податься в крупные города, где можно с лёгкостью затеряться и скрыть своё прошлое.

«Нам пора уходить, скоро рассвет. Местные не будут рады такому гостю».

Я кивнул и поднялся на ноги. Отыскав среди вещей длинный плащ с капюшоном, я накинул его на себя. Он поможет мне скрыть свой вид и привлекать меньше внимания.

Напоследок, перед тем, как навсегда уйти из этой деревни, я решил дойти до своего дома. Просто чтобы хоть краем глаза увидеть, в порядке ли Лаванда.

В окнах в столь поздний час тускло горел свет от свечки. Подойдя поближе, я заглянул в окно кухни.

Лаванда сидела за столом и, сгорбившись, плакала. Она оплакивала меня, рядом с ней в миске едва дымились шарики высушенной травы для погребальной церемонии. Я сдерживал себя от порыва зайти к ней, ведь прекрасно понимал, что этого делать не стоит.

Вдруг неподалёку раздался лай.

«Собака почуяла запах. Уходим!» — Сидевшая на моей спине Нилайна вдруг резко потянулась к моей голове, достала до рога лапами и накачала его своей магией. Спустя мгновение, вопреки моей воле, нас с ней сжало в пространстве заклинание телепортации.

Месть

— Дальше ты искал Гольриза, не так ли? — предположила Твайлайт, когда Мунлайт взял паузу.

— Да. Это заняло много времени, — кивнул он. — Около трёх лет, если правильно помню. Я прочёсывал города, ночами выискивая всяких разбойников и неблагополучных пони, если можно так сказать. Когда моё тело совсем сгнило, пришлось придумать облик, что ты сейчас видишь, и заново учиться выражать эмоции. Зато пони охотно делились всем, что знали, едва видели мой реальный вид. Кто приехал, кто уехал, какие слухи ходили. Конечно, большая часть их рассказов была бесполезна, но всё же, это было хоть что-то.

— А когда ты нашёл его, то убил, да?

— Не совсем. Сначала я отнял у него семью, как он отнял у меня Лаванду. Пока его не было дома, я убил его жену и двух жеребят. А затем из их костей создал вот это.

С неяркой вспышкой в воздухе появилась белая костяная коса. Он поймал её в магическое поле и аккуратно и медленно покрутил в воздухе, словно красуясь.

Твайлайт приложилась к новому бокалу вина.

— Зачем? — слегка охрипшим голосом спросила она чуть позже, когда магией поставила опустевший бокал на стол. — Во имя Сестёр, зачем?!

— Я жаждал мести, — невозмутимо и спокойно сказал Мунлайт. — Конечно, принцесса, для тебя это звучит дико, но…

— А коса?!

— Нилайна предложила создать мне это оружие. Благодаря множеству чар оно верно служило мне не одну сотню лет.

— Ты убил абсолютно невиновных пони! — возмущённо воскликнула Твайлайт. — Они же не были виноваты в твоей смерти!

— Не были, — подтвердил Мунлайт.

— Тогда зачем? Это неправильно, это ужасно! Это…

— А ещё неправильно и ужасно вести своих знакомых в смертельную западню, — перебил он. — Неправильно убивать своих друзей ради наживы. Лишать их будущего, лишь бы своё сделать лучше. Я дорожил Лавандой и грезил жизнью с ней в тихих и спокойных местах Кристальной Империи. У меня и в мыслях не было даже просто навредить кому-то ради этой мечты. Гольриз отнял у меня всё, и я лишь отомстил ему. Впрочем, ничто не может оправдать мой поступок, это я прекрасно понимаю.

Твайлайт хотела что-то сказать в ответ, но обессиленно откинулась обратно на спинку кресла. Спокойствие, с которым он говорил об этом, лишь подчёркивало его слова. Глаз за глаз, простая древняя месть, которой в современной Эквестрии места нет.

«Впрочем, это всё ещё отвратительно, — подумала она. — Это дикость, создать из костей пони оружие!»

— Убери её, прошу. — Принцесса замахала копытом на косу. Со второй неяркой вспышкой она исчезла. — И без неё мне уже плохо стало.

— Тогда, может быть, остановимся? — предложил Мунлайт. — Это действительно неприятная история, и я не сочту это за слабость.

Но Твайлайт помотала головой, взяла бутылку вина в магическое поле и снова наполнила бокал.

— Продолжай, — попросила она, поднося бокал поближе к себе.

---

Я заприметил идущего ко мне по полю жеребца. Гольриз правильно понял оставленное мною сообщение из знаков, используемых на военных картах. Встреча, которой я жаждал, свершилась.

— Ты! — с яростью рявкнул он, когда подошёл поближе. — Покажи себя, ублюдок!

Я снял капюшон, представ перед ним в образе чёрного жеребца с грязно-зелёной гривой.

— Кто ты, сука?! — ещё громче спросил Гольриз.

Вместо ответа я поднял с земли свою косу. Мой бывший друг легко догадался, из чего она сделана.

— Ах ты ублюдок! — Он магией выдернул из ножен на боку меч. Лезвие клинка засветилось белым светом.

— Я думал, что ты его продашь, — негромко сказал я, лёгким кивком указав на меч аликорна.

— Что? — Гольриз на мгновение опешил. — Что ты сейчас сказал?

Я угрожающе наставил на него косу. Тот принял жест и напрягся, готовясь к бою.

И первым атаковал. Его удар я с лёгкостью блокировал лезвием косы, но свет от меча обжёг меня, разрушая облик и оголяя кости.

— Нежить?! — Гольриз отпрыгнул назад. До него наконец-то стало доходить, с кем он вступил в бой. Я видел, как он испугался, но затем жеребец собрался и воскликнул: — Как хорошо, что мой меч зачарован как раз против тебя, мразь!

На этот раз атаковал я. Но мой враг понял, как противостоять мне, и пытался как можно ближе в бою подносить свой меч, выжигая меня этим светом и заставляя отступать назад.

Но у меня было преимущество: я не выдыхался. А вот Гольриз, ведомый яростью, вкладывал в удары слишком много силы и быстро устал.

— Ублюдок… — тяжело дыша, выругался он, отступив на пару шагов назад. — За что ты так поступил с моей семьёй?!

— Ты предал своих бывших друзей, Гольриз, — ответил я ему, — и привёл жеребцов на смерть. Но лично у меня ты отнял мою жизнь.

Единорог опешил и от удивления раскрыл рот.

— Лардей? — шёпотом произнёс он.

Вместо ответа я атаковал его. Спустя несколько ударов силы окончательно покинули жеребца, и я смог выбить из его магии меч.

Затем ударил древком косы по ногам, чтобы он упал, как когда-то я упал перед ним.

И со всей силы ударил ему в спину, пронзая его насквозь, прижимая и прибивая его к земле. Я оставил Гольриза агонизировать и лишь наблюдал, как конвульсии становились всё реже и реже, пока он не затих.

Вот и всё. Я выдернул косу. В лунном свете белое лезвие блестело от оставшейся на ней крови. Вот и всё. Месть свершилась.

«Слушай, а подними его. — Появившаяся рядом со мной Нилайна подошла к телу и остановилась сбоку от него. — Он был достаточно сильным единорогом, уверена, из него получится хороший слуга».

Но я не послушался её и направился к мечу. Едва разглядев его среди травы, я потянулся к нему магией, и сразу же почувствовал, как оружие стало сопротивляться мне.

«Что ты задумал?»

Я поднял меч в воздух и направил острие на себя. Больше мне нечего делать в этом мире, а значит, пора.

«О нет, нет, не делай этого!»

Почти в начале поисков Гольриза, когда моя кожа начала слезать с меня, я с удивлением заметил, что внутри моей грудной клетки поселился чёрный плотный дым. Нилайна сказала, что эта субстанция некогда была моими внутренними органами, и теперь этот дым будет защищать меня в случае необходимости.

Легко прорезав ткань плаща, я всадил клинок себе в грудную клетку. Обжигающая боль моментально охватила меня, но не более того. Дым всполошился, я чувствовал, как что-то тягучее старается объять лезвие.

«Остановись, идиот!»

Я влил в меч ещё больше магии. Тот завибрировал в ответ, боль усилилась.

Но вдруг клинок звонко треснул. Осколки разлетелись из грудной клетки, но не причинили значимого вреда.

Я сел и удивлённо уставился на рукоять некогда величественного оружия. Голос Нилайны в моей голове залился противным смехом.

«Неужели ты думал, что какой-то зачарованный клинок пони сможет тебе навредить? — насмехаясь надо мной, спросила она. — Ты создан нашей Матерью, в тебе частичка её силы. Не хватит у живых ни воли, ни знаний, ни возможности создать что-то, что будет выше и сильнее этой частички. Смирись, архилич, тебе не умереть дважды».

Я выругался в ночную тишину.

«Какие слова! Может быть, если ты уже смирился, то мы приступим к сбору твоей армии? К примеру, подходящий кандидат всё ещё теплится тут».

— Ладно, — выдохнул я. За эти три года у меня было время обдумать всё происходящее со мной. И, кажется, сейчас я действительно был готов смириться со своей новой ролью. — Но я не знаю, как поднимать мёртвых. В книжках не написано, знаешь ли.

«Иди сюда, я покажу». — Всё это время сидевшая рядом с телом Гольриза Нилайна поманила меня своей лапкой.

Я послушался, подошёл, и дракониха легко и привычно оказалась у меня на шее.

«Показываю один раз. Запоминай». — Уже в который раз она взялась за мой рог и наполнила его магией. Я отозвался ей, добавив свою. Тёмно-фиолетовое пламя перемешалось с зелёным полем.

«Тянись к нему. Нам надо почувствовать его душу».

Двухцветный поток протянулся от рога к павшему единорогу и коснулся его лба. Я закрыл глаза и сосредоточился на обратных ощущениях.

Вскоре я почувствовал её. Нечто неосязаемое, но ощутимое. Что невозможно описать, но оно существует. Душа. Очень плотный сгусток чего-то, отдалённо похожего на магию. Но и совсем не она.

«Коснись», — шёпот Нилайны был сильно приглушён, но всё ещё разбираем. Я постарался потянуться к душе своей магией, но она этого не желала и воспротивилась, став словно биться из стороны в сторону.

«Представь, как ты её огибаешь магическим полем. Но не сжимай её сильно, иначе получится тупой болванчик. Нам нужно нечто иное».

Я послушался Нилайну, и вскоре этот сгусток был окружён нашим пламенем.

«Теперь бери под контроль». — После этих слов в моих мыслях стали вспыхивать образы знаков магической формулы. Я постепенно сплетал их в заклинание, и, когда последний символ был преобразован, с душой что-то произошло. Она успокоилась и замерла, а затем будто бы растеклась и коснулась окружающей её магии. Две субстанции переплелись, превратившись в нечто трудно воспринимаемое.

«Открывай глаза». — Магия Нилайны покинула меня, связь разорвалась.

Когда я посмотрел на тело, то с удивлением заметил, как оно стало шевелиться. Вскоре мертвец «очнулся» и с трудом поднялся на колени.

— Гос-по-дин… — с трудом прохрипел он, смотря на меня.

«Теперь он твой лич. Не такой способный, как ты, но зато весьма полезный».

— И что мне с ним делать? — задал я довольно глупый вопрос, обращаясь к переместившейся мне на спину Нилайне.

«Пока ничего. Потом сделаешь из его души такой же филактерий, как и у тебя, и отдашь ему под руководство обычных воскрешённых мертвецов. Куда легче работать с личами и давать им команды, которые они будут выполнять со своими отрядами, чем управлять целой ордой самостоятельно».

— Ты прямо кладезь знаний, — съязвил я.

«А ты думаешь, ты первый такой архилич? До тебя были и после тебя будут. Ты ещё просто не понимаешь, как много всего скрывается там, за пределами обычного мира живых. К слову, Мать заждалась тебя».

Нилайна спрыгнула с меня и поднялась над землёй. Затем прочертила в воздухе линию, своими когтями словно разрывая пространство и оставляя после него некий проход, портал.

«Мир мёртвых, архилич», — представила она мне то, что виднелось за плоскостью заклинания.

— А с этим что? — Я кивнул на воскресшего Гольриза.

«С собой возьми. Он теперь послушный как пёс, просто прикажи».

— Хорошо. — Я повернулся к нему. Но затем кое-что понял, и снова обратился к драконихе. — А как к личам принято обращаться?

«Как к вещам, — саркастично заявила та. — Но если хочешь, дай ему имя. Ты такое любишь».

Я усмехнулся и немного задумался.

— Асхед, — выдал я вердикт. — «Предатель» с языка кристальных пони. Услышал меня, Асхед?

На последнем предложении я посмотрел на него. Тот сделал поклон.

— Да, мой господин, — прохрипел он в ответ.

«Долго стоять будем?» — поторопила нас Нилайна. Без лишних мыслей я прошёл через портал, а вслед за мной и мой новый слуга. Дракониха влетела последней и разрушила проход, закрывая его за нами.

---

— Асхед?! — с толикой испуга переспросила Твайлайт. — Ты серьёзно сделал из своего убийцы слугу?

— Это выглядит не так страшно, как звучит, — уверенно заявил Мунлайт. — Его личность умерла, на смену пришла другая.

— Ни капли не успокаивают твои слова! Я же за ним по твоему дому ходила, — высказалась принцесса. Затем немного успокоилась и обратила внимание на обломок от того самого меча, который Мунлайт недавно телепортировал к ним и положил на стол. — Никогда не думал его перековать? В смысле, ты же не зря вернулся за ним.

— Думал. — Мунлайт потянулся к нему магией и поднёс к себе поближе. — Но потом понял, что игра не стоит свеч. Меч был хорош, но только если сравнивать с другим оружием, какое ковали тогда пони. Та же коса потом оказалась куда сильнее и полезнее.

— Да уж… — Твайлайт откинулась в кресло и замолчала, погрузившись в мысли. — И что случилось, когда ты встретился с Нилайной? Ну, с той самой.

— Я получил первое задание, убить принца Клавсдия. Это долгая история, растянувшаяся ещё на пару лет. Честно говоря, про это точно сейчас не хочется вспоминать, — отмахнулся копытом жеребец.

— Да уж и без неё… — Вдруг Твайлайт встрепенулась и приподнялась из кресла. — Подожди, а Лаванда? Ты знаешь, что с ней произошло? Или же?..

Мунлайт напрягся, а затем тяжело выдохнул.

— К сожалению, знаю.

Увядший цветок

Уже издалека можно было понять, что с деревней что-то не так. И чем ближе я подходил, тем больше мои опасения оправдывались.

Дома были сожжены, кажется, довольно давно. Из пепелищ прорастали молодые деревья, кусты и сорняки погружали обугленные остатки строений в зелень.

«Знатно местные отметили смерть узурпатора, — прокомментировала моя верная спутница. — У вас, у пони, так принято?»

— Это случилось давно. — Я кивнул на один из домов, мимо которого мы шли. Я уже не мог вспомнить, кто тогда в нём жил. — Пару лет назад, а то и больше. А Клавсдий попрощался с жизнью совсем недавно.

«И то верно, — согласилась со мной Нилайна. — Правда, три новых правителя уже решили поиграть друг с другом в войну, но, думаю, вскоре Селеста и Луна проявят себя».

Наш диалог оборвался, и в тишине мы добрались до моего дома. Скорее, до того, что от него осталось.

«Ты знаешь, я не чувствую, чтобы тут кто-то умирал», — поделилась со мной дракониха.

— Думаешь, она ещё жива? — с каплей надежды спросил я. После моего первого задания привычные пони чувства и эмоции заметно притупились, и я не был бы сильно расстроен, если бы узнал о смерти Лаванды. Слишком многое пришлось переосмыслить, став мертвецом и личным палачом Тьмы.

«Возможно. Но… — её речь в моей голове прервалась, она обратила внимание на зашумевшие рядом с нами кусты. — Там кто-то есть!»

Я направился к этому месту. У спрятавшегося пони не хватило выдержки, он попробовал убежать, со всей дури рванув в сторону от меня. Но зелёная вспышка заклинания настигла его, заставив проехаться по инерции по земле.

— О, кому не спится ночью. — Я подошёл поближе и ослабил заклинание. Это оказалась молодая единорожка, обычная воровка, падальщица, собиравшая всё, что не утащили с собой когда-то карательные отряды Клавсдия.

— Да я тебе сейчас… — начала она с угроз. Но как только я осветил нас своей магией, она смогла меня рассмотреть, и неподдельный страх охватил её. — В-вестник Смерти!

Новость о мертвеце, убийце Клавсдия, быстро разлетелась среди пони. Ничего удивительного, что я обрёл такое звонкое прозвище.

— Ищешь, чего бы ещё украсть? — Я пнул сумку на её боку. Что-то ценное она всё же смогла найти. Кивком головы я указал на пепелище своего дома. — Что ты забрала отсюда?

— Н-ничего т-такого!

— Живо доставай. — Я позволил перепуганной кобылке подняться с земли, сняв заклинание. Дрожащими копытами она полезла в свою сумку и вытянула оттуда какую-то маленькую вещицу.

— В-вот! Только не убивайте, пожалуйста, пожалуйста! — взмолилась она, протягивая её мне.

Мой амулетик, подарок от Лаванды. Старательно вычерченная на плоском камушке кьютимарка возлюбленной. Честно говоря, я думал, что взял его с собой в день моей смерти и потерял там, в бою.

— Откуда ты родом? — спросил я у единорожки, забирая его себе.

— Кольбер, э-это р-рядом. — Она отпрянула от меня и сгорбилась.

— Тогда ты должна была слышать, что произошло с этой деревней, — предположил я. — Если расскажешь, то я тебя отпущу живой.

— Я… Я не з-знаю! Т-то есть, я только слышала, ч-что с-стражники сожгли её. Н-некоторые местные у-у-убежали в Тротллер, в пригород. И-и всё! Э-это было три года назад!

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул я. Кобылка была так перепугана, что просто не могла соврать. — А теперь беги отсюда.

— Ч-что? — словно не веря, спросила она.

— Я даю тебе ровно одну минуту. Если ты успеешь убежать, то останешься в живых. Если же я тебя догоню… — Я угрожающе наставил на неё свой рог.

— П-пожалуйста, не убивайте!

— Время пошло! — громко воскликнул я. Подстёгнутая эмоциями единорожка быстро собралась и рванула с места, перепрыгнув завалившийся вперёд забор словно собака.

Я повесил амулет себе на шею. Конечно же, гнаться за этой бедолагой не было в моих планах.

«В Тротллер?» — поинтересовалась Нилайна.

— В Тротллер, — подтвердил я её очевидную догадку.

---

Даже ночью в городе были видны огромные кострища, а в воздухе повис смог.

По пути сюда я узнал, что в город кто-то принёс с поля боя проклятый артефакт демонов. И, не желая того, обрёк на магическую чуму множество пони. Павших старались сжигать, надеясь остановить болезнь, но это было тщетно.

Пригород состоял преимущественно из однотипных деревянных построек, сделанных без должного труда. Заклинанием Поисковой Волны я искал единственную интересующую меня пони.

Но в ответ из домов не возвращалось ни одного отклика. Они были пусты, и лишь уже ближе к городу возникали хоть какие-то ответы.

Наконец-то я наткнулся на знакомую магическую ауру пегаски. И не только, рядом с ней был ещё один ответ.

Шаткая калитка не стала для меня преградой, впрочем, как и входная дверь.

— Кто вы?! — Лаванда вышла ко мне из мрака комнаты. Зажав под крылом заточенную деревянную палку, она угрожающе наставила её на меня. — Уходите, тут брать нечего!

Я зажёг свет на роге, ярко освещая нас с ней.

— Вестник смерти! — Она испуганно отступила назад. — Святая Заря, святая Заря, свя…

Она резко зашлась сильным хриплым кашлем и опустила голову вниз. На пол упало несколько капель крови.

— Ты пришёл за мной, да? — Лаванда едва справилась с голосом, выпрямляясь.

Я не ответил. Снял с шеи амулет и протянул ей. Она недоумённо поймала его на копыто.

— Это же… — Лаванда подняла на меня свой взгляд. — Откуда он у тебя?

— Прости меня. — Я на несколько мгновений развеял облик, чтобы она могла увидеть мою настоящую сущность. — Я не должен был уходить в тот день.

Кобылка раскрыла крылья и вскинула свободное копыто ко рту. Коряга, служившая ей оружием от незваных воров, упала на пол.

— Лардей?! — срываясь на писклявый шёпот, догадалась она. — Это ты?

— Когда-то я им был, — ответил я ей, забрав амулет и надев его обратно.

— Так вот почему… — Лаванда снова зашлась кашлем. Отдышавшись, она решила договорить. — Так вот почему твоё тело так и не нашли.

Я хотел что-то сказать ей, но меня отвлёк слабый хрип, донёсшийся из комнаты.

— Кто там? — спросил я у Лаванды.

— Моя дочь… — растерянно и испуганно произнесла она.

Я сделал шаг в ту сторону, но, собрав последние силы, пегаска преградила мне путь.

— Ты можешь забрать меня с собой, Лардей. Но её не трожь!

Я остановился на месте. Конечно же, она боялась за дочь и была готова пожертвовать собой.

— Лаванда, — обратился я к ней. — Ты не доживёшь и до середины следующего дня. Но, может быть, я смогу спасти её. Пропусти меня.

— Спасти? — растерянно переспросила она. — Правда?

— Поверь мне. Прошу.

Она поколебалась, но отступила, и я смог зайти в комнату.

Там, у дальней стенки, в простой деревянной детской кроватке лежала малютка-единорожка. Она тяжело дышала и кашляла, а на её грудке лежал маленький мешочек с травами.

— Как её зовут? — спросил я у Лаванды, аккуратно поднимая малышку в магическое поле. Светло-фиолетовая кобылочка слегка испуганно таращилась на меня своими зелёными глазками. Я почувствовал своей магией, что болезнь не успела сильно развиться в ней. А значит, шансы есть.

— Блоссом. Твайлайт Блоссом, — ответила мне Лаванда. — Городское имя дали, на новый лад.

— Полоски на гриве от папы? — Я аккуратно взъерошил чернильную гривку малютки, показывая пурпурные прядки.

— Да, от Августа, — тихо подтвердила её мама. — Я… Когда твоё тело не нашли, я надеялась, что ты выжил. Но время шло, и мне было тяжело оставаться одной, и когда стражники…

— И где он сейчас? — перебил я её.

— Умер, — тяжело выдохнула Лаванда. — Я надеялась на травы, но и они не спасли. Никого из нас.

Однажды я уже сталкивался с подобным проклятием у одного бедолаги с ценными для меня знаниями. Тогда Нилайна обучила меня Очищению, назвав его одним из редких заклинаний Света, адаптированных для применения нежитью. Я вспомнил его формулу и стал накачивать магию в рог.

— Что ты хочешь сделать? — взволнованно спросила пегаска.

— Спасти её, — успокоил я её.

Зелёная магия стекалась в один маленький плотный сгусток на кончике моего рога. Он становился всё ярче и ярче, пока не стал казаться беловатым.

Я направил сгусток в кобылку. Та даже недовольно пролепетала что-то и попыталась оттолкнуть копытцами яркий и слепящий объект. Но он достиг её груди и словно впитался в неё, как впитывается в ткань капля воды.

Малютку затрясло. Лаванда не на шутку встревожилась и уже была готова напасть на меня, но дрожь закончилась так же резко, как и началась.

— Вот и всё. — Я положил её обратно и легко укутал в простыню. — Она здорова.

— Она… Она будет жить?! — Лаванда уже хотела броситься к ней, но я вовремя остановил её порыв, чуть оттолкнув магией назад.

— Не подходи. Заклинание защищает некоторое время от этой дряни, но рисковать не стоит. — Я задумался. — Слушай, у тебя вроде родственники живут в Тирлине?

— Да, — ответила она. — Тётя со своим мужем.

— В самом городе или тоже в пригороде? Сможешь найти её дом?

— В пригороде. — Лаванда взяла паузу и закашлялась. — А ты… А ты хочешь ей отдать Блоссом?

— Есть другие варианты? — Я стал вспоминать этот город, который посещал раньше. Окрестности, домики, всё то, чтобы представить место для телепортации.

— Тирлин далеко, как мы…

Вместо ответа я окутал магией обеих кобылок. Зелёная вспышка оставила этот дом пустым.

Лаванда после телепортации с трудом смогла подняться на ноги.

— Святая Заря, как же больно, — пожаловалась она, изрядно щурясь и скалясь. Затем обеспокоенно спросила. — Лардей, а я же больна. Я не принесу сюда болезнь?

— Проклятие демонов действует на магическую сущность пони, заставляя её разрушать тело, — повторил я слова Нилайны. — Если ты не находишься долго рядом с другими пони, или не колдуешь на кого-то, то ты и не можешь заразить их.

— Успокоил. — Лаванда снова поморщилась. — О-ох… Идём?

Она повела меня за собой. На всякий случай я окутал малышку защитным полем, чтобы уж точно не допустить повторного заражения. Мне же оно не грозило.

Вскоре Лаванда привела меня к одному из домов на краю ряда. Довольно добротное на вид строение, было видно, что живут там достаточно обеспеченные пони. Не богатеи, конечно, но и не такие бедолаги, какими были мы.

— Вот тут живёт Лили, моя тётя, — сильно хрипя, сказала Лаванда. Мы подошли сбоку и скрылись в кустах, поэтому нас было тяжело заметить из дома.

— Стой тут. — Я поплотнее укутал малютку и телепортировался прямо ко входу дома. Создать магией маленькую записку прямо на ткани простыни для меня не составило труда.

Положив малышку у двери, я громко и продолжительно постучался к ним. Лишь услышав шорохи, я ретировался.

Довольно взрослая кобылка нежно-жёлтого цвета открыла дверь. Увидев «подарок» на крыльце, она стала оглядываться. Не найдя никого вокруг, она подняла малютку и занесла в дом.

— Вот и всё, — сказал я Лаванде.

— С ней же всё будет хорошо? — спросила она в ответ.

— В любом случае, это всё, что мы можем сделать.

Лаванда замолчала. Затем эмоции взяли верх, и она заплакала. Прикрывшись копытом, она давилась от кашля и слёз, сильно содрогаясь от накатившей истерики. Я безучастно ждал, когда её отпустит.

— Л-лардей, — наконец смогла она выдавить. — Спасибо т-тебе.

— Я не мог поступить иначе, — ответил я ей, помотав головой.

Мы снова замолчали. Собравшись с мыслями, я сделал шаг к ней, коснулся её бока копытом и телепортировал нас.

К тому утёсу, где она впервые нашла меня.

— Зачем мы здесь? — спросила Лаванда, прежде чем зайтись в кашле.

— Я подумал, это будет отличным местом, — уверенности в моём голосе поубавилось.

— Для чего?

— Лаванда. — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Скоро ты умрёшь. Ещё несколько часов, и у тебя не будет сил даже подняться на ноги.

На удивление, она согласно кивнула.

— Я чувствую, мне всё хуже и хуже. Ты хочешь… Забрать меня?

— Облегчить твои страдания. — Рядом со мной появилась моя коса. — Чтобы ты ушла без боли.

— П-подожди. — Она подняла переднее копыто в испуге, защищаясь. — Д-дай мне немного времени, пожалуйста!

Я показательно опустил лезвие косы к земле. Спешить было действительно некуда. Воцарилось давящее молчание.

— А… А умирать больно? — спросила Лаванда чуть позже.

— Я постараюсь сделать всё, чтобы ты и не почувствовала.

— Ну, спасибо, — хмыкнула она сквозь силу. — И что будет ждать меня там?

— Покой, — честно сказал я. — Просто покой.

— И ты там будешь?

— Нет, — горько ухмыльнулся я. — Мне там нет места.

Она понимающе кивнула. И оглянулась. Утро только-только начало брать своё, единороги с трудом меняли светила.

— Помнишь, как я нашла тебя здесь, Лардей? — Лаванда повернулась ко мне. Её голос дрожал, а улыбка скривилась от горя.

— Помню.

— И как мы потом гуляли тут. — Слёзы снова потекли по её щекам. — О-обними меня напоследок, прошу…

Я подался к ней, и мы обнялись. Незаметно для неё я завёл косу ей за спину.

Один удар. Я усилил магическое поле, чтобы не оплошать.

Коса опустилась с коротким свистом.

---

Твайлайт смотрела на стол перед собой опустошённым взглядом.

— Её… — Она замолкла и поправила осипший голос. — Её правда нельзя было спасти?

— К тому моменту она уже выплёвывала свои лёгкие. Мне не оставалось ничего, кроме этого, — тихо произнёс Мунлайт, всматриваясь в повисший перед ним в воздухе амулетик. Затем он бросил его на стол к обломку меча.

Принцесса не выдержала. Она громко всхлипнула, взяла в магию недопитую бутылку и приложилась к ней, выпивая все остатки вина.

— Это… — выдавила она из себя позже, борясь с новыми всхлипами. — Это ужасно, Мунлайт! Как такое вообще можно пережить и остаться в своём уме?!

В ответ он лишь слегка пожал плечами.

— Ты хотела узнать, кто такая Лаванда Твайлайт. Она была лишь одной из тех пони, кто жил тогда. Помогала другим, любила и была любимой. О ней не написано в книгах, история её позабыла. Но теперь ты, принцесса Твайлайт Спаркл, знаешь, почему только у её скульптуры лежат цветы — мой подарок ей на день рождения.

Мунлайт стал подниматься из кресла.

— Прошу меня простить, но скоро наступит утро. Пора убрать скелетов до следующей ночи. — Он направился к двери. — А то мне точно Селестия крылья открутит.

— П-подожди! — окликнула его Твайлайт. Ей хотелось как-то поддержать его, сказать хоть что-то в поддержку. Но она так и не смогла найти правильных слов, лишь беззвучно открывая рот в порыве чувств.

— Принцесса, вы пьяны, — шутливым тоном подметил Мунлайт. Вот только улыбка его была грустной. — Я передам, что сегодня ты придёшь попозже. Отдохни.

И он ушёл, оставив редко всхлипывавшую Твайлайт наедине со своими мыслями.

Новая звёздочка

Твайлайт постукивала копытом по столу, посматривая на висящие на стене часы. Скоро начнётся небольшое вечернее празднование во дворе Замка, ничего знаменательного, чуть важнее выставки цветов, но принцесса немного нервничала.

В магическом поле перед собой она держала небольшой предмет: особый подарок, на который она потратила почти всю прошедшую неделю. Собравшись с мыслями, она спрятала его под крыло и направилась на выход из своего кабинета.

Двор был уже подготовлен для праздника. Приглашённые гости столпились группами у расставленных на площадке столиков с фонарями по центру, ожидая начала. Твайлайт нашла взглядом Мунлайта и поспешила к нему. Жеребец стоял в одиночестве и, словно стражник, следил за происходящим вокруг.

— А вот и вы, принцесса Твайлайт. — Архилич кивнул головой в знак уважения. На публике он вёл себя с ней так, как подобает подданному. — Добрый вечер.

— Добрый, — кивнула она в ответ. — Не знаете, где другие принцессы?

Вместо ответа он повернул голову направо. Проследив за ним, Твайлайт увидела в той стороне Сестёр, окружённых небольшой, но явно прилипчивой группой знати.

— Тогда, может быть, пройдём к ним? — предложила она ему, элегантно взмахнув копытом.

— С удовольствием, — отозвался Мунлайт.

И, почти одновременно повернувшись, они неспешно направились в ту сторону.

— Твайлайт, — тихо и куда менее официально обратился он к ней через несколько шагов. — Ты уверена, что я обязан быть на этом празднике?

— Почему нет? — не менее тихо ответила она вопросом на вопрос.

— Не то чтобы мне тут рады. — Мунлайт почти незаметно кивнул на группу пони, мимо которой они шли. Твайлайт успела поймать их неодобрительные взгляды, прежде чем те заметили заинтересованность принцессы в них и сменили выражения мордочек на дружелюбные улыбки.

— Даже в голову не бери, Мунлайт. Местные пони прекрасно помнят, как пару месяцев назад ты без единой жертвы среди живых защитил нашу столицу.

Но жеребец в ответ лишь тяжело вздохнул.

Церемония открытия прошла быстро, отзвучали краткие речи принцесс для собравшихся перед ними пони, и вот уже все снова вернулись к общению друг с другом. Желающие пообщаться с Твайлайт самую малость закрутили её и отвлекли, и она не сразу заметила, как Мунлайт исчез. Но искать его она смогла лишь тогда, когда смогла вежливо покинуть окружающую её знать.

«Ну и куда он мог деться?» — думала она, выискивая его среди других пони. Прошедшая мимо принцесса Луна не смогла помочь ей в поисках, и, так и не найдя его на празднике, Твайлайт решила проверить единственное место, куда мог уйти Мунлайт.

Постаравшись как можно более незаметно отойти ото всех, чтобы её исчезновение не сразу заметили, она завернула за живую изгородь и телепортировалась.

Ветер на вершине Башни сразу же обдал прохладой принцессу. Зато её предположение оправдалось: Мунлайт стоял неподалёку в окружении двух скелетов и что-то обсуждал с ними.

— О, решили раньше закончить? — Он кивнул головой в сторону лестницы, и его свита послушно направилась туда, оставляя его с Твайлайт наедине.

— И почему же ты решил уйти? — спросила она.

— Не моё это, честно говоря, — помотал головой Мунлайт.

Принцесса разочарованно выдохнула. Затем подошла к едва начатой стене очередного этажа и села перед ней.

— Присоединяйся, — предложила она.

Архилич подошёл к ней и сел рядом.

— Попробуешь меня уговорить вернуться на праздник? — предположил он.

— Нет, — чуть помотала головой Твайлайт. — Если не хочешь быть там, то пожалуйста.

— Слабо верится. Особо с учётом того, как ты меня уговаривала раньше, — хмыкнул Мунлайт.

— Слушай, скажи мне тогда. — Принцесса повернулась к нему. — Почему ты остался в этом мире? Почему не сидишь в мире мёртвых, там, у себя?

Он промолчал, отведя взгляд в сторону.

— Я же могу в любой момент позвать тебя оттуда. — Твайлайт приподняла кулон со своей груди. — Но нет, ты попросил в качестве награды за свою помощь просто остаться среди нас. Но всё время ты избегаешь других живых словно огня. Так почему же, Мунлайт?

Жеребец в ответ чуть наклонил голову вбок в жесте «не знаю».

— Серьёзно? — Принцесса приподняла брови в удивлении.

— Критикуешь — предлагай, — вдруг ухмыльнулся он. — Как ты думаешь, почему я остался?

— Решил перевести на меня стрелки? — Твайлайт слегка возмутилась. Но затем задумалась и помолчала некоторое время. — Ну, может быть, я не права, но мне кажется, ты испытываешь вину.

— Разве? — сразу же спросил Мунлайт.

— Да, именно вину, — кивнула она. — Ты действительно сделал очень много непоправимых вещей в прошлом, пусть даже и во благо, но тем не менее. И хочешь попытаться исправить хоть что-то. Но живых пони ты сторонишься. То ли потому, что совестно, то ли потому, что отвык от наших норм и тебе всё это кажется дикостью. Дружба там, радость, всё то, чем мы живём.

Она замолчала. Мунлайт заговорил лишь через некоторое время.

— Может быть, ты и права, — согласился он.

— Да уж, с тобой нелегко, — пожаловалась в воздух Твайлайт. Решив чуть потянуться и приоткрыв крылья, она почувствовала, как из перьев начинает падать забытый подарок, и поспешила прижать крыло к боку, и потянулась к нему копытом. — Слушай, я совсем забыла!

Она поймала на копыто тканевый мешочек, а затем охватила его магией.

— Я хотела бы сделать тебе такой небольшой подарок. — Принцесса переместила его к Мунлайту. — Ну, знаешь, просто так.

Архилич перехватил мешочек магией.

— Там травы? — спросил он, услышав характерный шорох содержимого.

— Не просто травы. Принюхайся.

Мунлайт поднёс его к носу поближе и шумно вдохнул. Твайлайт давно подметила, что ему не надо было дышать, как обычному пони. И делал он это только тогда, когда надо распознать какой-то запах или выразить эмоцию.

— Подожди. — Он смутился и принюхался получше. Затем отстранил мешочек от себя и с нескрываемым удивлением посмотрел на принцессу. — Откуда? Как ты узнала?

— Секрет, — довольно улыбнулась Твайлайт. Но затем решила пояснить: — На самом деле, я прочесала все книги в твоей библиотеке, чтобы понять, где могла быть твоя деревня. Затем раскопала информацию о лекарственных травах, которые росли в том районе. Ты бы знал, с каким трудом я переводила некоторые тексты! Но у меня получилось сопоставить старые и современные названия растений. Найти их было просто, а вот запечатать в этом мешочке было куда сложнее. Зато они всегда будут пахнуть так, будто бы их только что сорвали и высушили. Ну как, у меня получилось воссоздать запах твоего дома, Лардей?

Мунлайт ещё раз втянул аромат трав.

— Один в один, клянусь. Но столько труда ради «небольшого» подарка? — спросил он.

— После твоего рассказа я подумала, что это будет напоминать тебе о хороших воспоминаниях, — развела она копытами. — Ну, знаешь, чтобы у тебя был не только холодный памятник в той реальности.

— Спасибо, Твайлайт, — искренне поблагодарил он.

— Не за что, — легко отмахнулась она копытом. — Делать этот подарок было довольно интересно, честно говоря. Но, прости, мне надо вернуться на праздник.

— Да, да, я понимаю. — Мунлайт согласно закивал головой. — Тебя там уже заждались.

— Наверное. И знаешь… — Твайлайт выдержала маленькую паузу и вдруг легко ткнула его копытом в бок. — Мы будем рады тебе, если ты захочешь вернуться.

— Буду иметь в виду, — уклончиво сказал он.

Твайлайт поднялась на ноги и телепортировалась.

---

Фиолетовая маленькая дракониха, размером чуть больше кошки, сплелась из самой чёрной тени на полу.

«Могу поклясться, от сладости этого момента можно было умереть», — раздался её шёпот в голове у архилича. Она взлетела, чтобы приземлиться ему на спину.

— Знаешь, это довольно мило. — Мунлайт снова втянул этот запах. Старые воспоминания всплывали из его памяти.

«Мило? Я своим ушам не верю!»

— А что не так?

«Святая Селестия, вы только посмотрите на него. Сердечко убийцы растаяло от глупого подарочка!»

— А ты точно создание Нилайны или выкидыш от брака жабы и гадюки? — съязвил в ответ архилич.

«Будь у меня в лапах твой филактерий, я бы месяц тебе воли не дала после таких слов».

— Но он теперь не в твоих лапах, — усмехнулся он. Дракониха раздосадовано зарычала на него, и их разговор прервался на некоторое время. — Слушай, Нилайна, знаешь что?

«Ну, что?»

— А они с Лавандой чем-то похожи. — Он слегка покачал в воздухе мешочком.

«Правда? Дай угадаю! — Дракониха выставила вперёд лапу и начала загибать свои когтистые пальчики. — Обе кобылки, обе с шёрсткой фиолетового цвета, ну с гривами ладно, тут различия, а, зато крылья у обеих есть. Ну и ещё одна пра-пра-пра в какой там степени внучка другой. И вправду, похожи».

— Я совсем не про это, — помотал головой Мунлайт.

«Тогда сразу объясняйся, а не пытайся быть загадочным. Не для кого».

— Как я тебя тысячу лет терпел? — посетовал он.

«Молча. Ну давай, если уж сказал, то договаривай».

— Зараза, — выругался на дракониху жеребец. — Слезь с моей спины.

«Сейчас прям».

— Тогда телепортируюсь вместе с тобой в Замок. Потренируем на тебе меткость стражников-единорогов.

«Ах, вот ты как решил поступить!» — воскликнула Нилайна. Но раскрыла крылья и спланировала вниз.

— Да, вот так. — Мунлайт распутал верёвочку у подарка и повесил его себе на шею. Ему не хотелось расставаться с ним сейчас.

«Только не говори, что думаешь, что все они там тебя ждут»

— Все — нет. А вот Твайлайт, кажется, да, — усмехнулся архилич. В ответ на эту фразу Нилайна изобразила рвотный рефлекс, высунув язычок и издав характерный звук.

Но он не стал препираться дальше и исчез во вспышке телепортации. Дракониха недовольно помотала головой и нырнула в тень, растаяв в воздухе, словно мираж.