Сколько друзей ты нашёл сегодня?
*название главы*
— То есть вы произошли от обезьян? — с широкой улыбкой на лице спросил Блюблад.
— Ну, в некотором роде, да, — согласился человек.
— Я нахожу эту информацию очень интересной, — прокомментировала Селестия, сидящая возле скатерти с расставленной на ней посудой, поскольку дело происходило во время пикника, который они устроили в одном из закоулков дворцового сада.
Вам наверняка интересно, с чего вдруг Анон отправился на пикник посреди города в компании Селестии и Блюблада? Я могу рассказать… впрочем, нет. Как-то я устал сегодня, так что лучше мы просто вернёмся на несколько часов в прошлое, и вы сами всё увидите.
Нравится такая идея? Замечательно! Итак, мы отправляемся в прошлое, три, два, один, пуск!
— Да что ты вытворяешь?! — кричала Селестия, пытаясь прекратить драку младшей сестры с послом минотавров.
— МЫ СЕЙЧАС ОТОРВЁМ ТВОЮ ТУПУЮ КОРОВЬЮ БОШКУ! — орала та, пытаясь располовинить ошарашенного таурена ударом рога.
Гм… похоже, я перестарался… и нас занесло дальше в прошлое, чем планировалось. Сейчас исправлю.
— Кто-нибудь, уведите эту сумасшедшую кобылу! — в ужасе вскричал пожилой посол.
Он-то ожидал, что это будет обычная, скучноватая ежегодная встреча с принцессой. «Пообщайся с моей сестрой, — говорила она. — Это будет увлекательно…». Да кто ж мог предположить, что стоило младшей сестре принцессы войти в зал и увидеть минотавра, как она тут же озвереет и попытается пропороть его своим рогом! К счастью, у посла хватило реакции схватить этот самый рог и остановить его, не дав острию вонзиться в грудь… Но аликорна тотчас шагнула назад и высвободилась, чтобы тут же попытаться ударить ещё раз!
На счастье посла, в следующий миг Селестия, придя в себя от неожиданности, телекинезом оттащила Луну и телепортировала прочь из тронного зала. Ей пришлось наложить на покои сестры мощное запирающее заклинание, и лишь спустя несколько секунд, убедившись, что ночная принцесса перестала пытаться выломать дверь, появилось время чтобы извиниться перед минотавром.
Произошедшее — её вина, укоряла себя аликорна. Как же она могла забыть, что в момент изгнания Эквестрия вела войну с гораздо более боевитыми в те времена минотаврами, и войсками, которые вели основные сражения, командовала не кто иная, как её сестра!
— Я приношу свои искренние извинения, — начала она, пытаясь разрядить ситуацию…
Ага! Вот теперь эта штука должна будет сработать правильно. Ну-ка, прошлое, откройся нам!
Изо всех сил пытаясь перестать выглядеть встревоженной, Селестия остановилась перед дверью комнаты Анона. Сожрав всё мясо, он очень быстро уснул вчера вечером и до сих пор не просыпался, а ведь уже наступило почти пять утра! Селестия не знала никого из живущих во дворце (кроме своей сестры), кто не был бы на ногах в шесть утра. Честно говоря, она не знала, как именно спят люди, да и о распорядке дня обычных пони тоже имела довольно отдалённое представление, потому что за последние несколько сотен лет ни разу не ночевала нигде, кроме дворца. Такой вот она вела замкнутый образ жизни.
Но стоило ей подумать об Аноне, как улыбка сама собой вернулась на её лицо. Как замечательно, что её друг согласился прийти к ней в гости! Несмотря на замкнутость, он всегда старается сделать так, чтобы ей было комфортно, чтобы она улыбалась и чувствовала себя простой пони, а не принцессой. Именно поэтому она, в надежде отплатить добром за добро, и распорядилась заказать столь дефицитное в Эквестрии мясо — поскольку точно знала, что в Понивилле ему трудно добыть подходящую для человеческого организма еду.
За долгие века правления Эквестрией аликорна встречалась с послами многих народов, и потребность в поедании мяса не была для неё чем-то удивительным. Да, некоторые пони считали питание плотью живых существ неправильным, но аликорна знала, что для многих разумных существ это нормально. Откуда берётся мясо её совершенно не заботило — главное, чтобы никто не смел пожирать её подданных.
До того, как исчезла Луна, пони достаточно часто включали в свой рацион рыбу. Некоторые заходили ещё дальше и изредка съедали немного мяса — это не приносило им вреда, и многим нравился вкус такой еды. Но однажды Селестии подали в ресторане кусок некачественной рыбы, и хотя она была здорова уже к концу следующего дня (всё же отравить аликорна чрезвычайно сложно), но в народе очень быстро разошёлся слух, что рыба на самом деле ядовитая, и вскоре всё население Кантерлота подписалось под петицией, требующей запретить в Эквестрии употребление в пищу частей животных.
В частности, из-за этого случая она крайне редко посещает рестораны — пони внимательно следят за её словами и действиями, и стоит ей похвалить кусочек торта, съеденного в какой-нибудь мелкой лавке — на следующий день это место станет самым посещаемым в городе. В более мелких городах она ощущала чуть больше свободы, но и там были свои опасности. Например, журналисты. Хоть раз выскажи она вслух то, что на самом деле о них думает — и по Эквестрии, скорее всего, прокатилась бы волна убийств.
И поэтому она так любила общаться с Аноном. В его присутствии она могла разговаривать как нормальная пони, высказывать своё мнение, упоминать, что ей нравится, а что — нет. Анон никогда не принимал её слова за непреложную истину, он позволял себе не соглашаться с ней — хотя, как подозревала аликорна, зачастую специально чтобы позлить её. Однажды он даже осмелился заявить, что не любит торты. Нонсенс! Все любят торты, даже пришельцы из других миров!
Впрочем… замерев, Селестия задумалась. А ведь и правда, она никогда не видела, чтобы человек ел торт. Он всегда отдавал свой кусок ей. Может ли быть, что в тот раз он сказал правду? И на свете действительно бывают живые существа, которые не любят торты?
Принцесса так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как дверь, перед которой она остановилась, распахнулась, и остановившийся в дверном проёме человек с удивлением посмотрел на загораживающую проход аликорну.
Бросив взгляд на часы, Анон обнаружил, что уже около шести часов утра. Сколько времени она стоит тут, перед его дверями? И почему смотрит куда-то в бесконечность, сквозь него, и не реагирует на открывшуюся дверь? Он неуверенно помахал рукой перед лицом Селестии, но это не вызвало ни малейшего отклика.
— Никого нет дома, — пробурчал Анон и, поднеся руку к уху аликорны, несколько раз щёлкнул пальцами. Однако в огромных глазах не появилось ни одного движения мысли, и это уже всерьёз напугало его. Он ни разу не видел её настолько отрешившейся от внешнего мира. Поглощённой смакованием тортика — да, бывало. Но здесь что-то совершенно другое.
— Селестия? — позвал он. Никакой реакции. — Сел? — снова ничего. — Селли?
А Селестия тем временем пересматривала свои воспоминания об Аноне. Каждый раз, когда она заказывала для него кусок торта, он либо отказывался, либо рано или поздно отдавал лакомство ей. Да, она явно ни разу не видела, чтобы он в её присутствии ел торт, за всё время, что общалась с Аноном.
— Тия!
Селестия аж подпрыгнула, когда что-то резко шлёпнуло её по крупу. Рефлекторно она брыкнула задней ногой и попала по чему-то твёрдому. Тут же развернувшись, она увидела то, что заставило её остолбенеть: Анон лежал, схватившись за живот.
— Анон! — кинувшись к человеку, она прижала его к груди. — Ты жив? Что случилось?
Человек закашлялся, пытаясь перебороть боль.
— Меня словно лошадь лягнула, — прохрипел он, задирая рубашку. На животе отчётливо отпечаталось копыто. — Да, точно — лягнула!
Ошарашенная аликорна ещё крепче прижала человека к себе.
— Прости меня, прости, я не знала, что ты стоишь сзади!
— Ай! Не дави так!
Селестия торопливо ослабила силу объятий. Анон, потирая живот, поднял взгляд на аликорну — в её глазах набухали слёзы, она была готова расплакаться.
— И не смотри на меня так, я сам виноват! — спокойным тоном продолжил Анон. — Ты глубоко задумалась, я попытался привлечь твоё внимание, — он тихо хихикнул, — хлопнув тебя по крупу — но стоять в этот момент позади тебя оказалось не лучшей идеей.
Селестия оглянулась, рассматривая свой зад, и действительно обнаружила слегка покрасневший участок кожи размером с ладонь человека — впрочем, никаких неприятных ощущений у неё не было. И вообще, сейчас её куда больше занимало состояние Анона.
— Может, отнести тебя в больницу? — предложила она.
— Не-а, — покачал головой тот, — само пройдёт, когда похожу немного, — и, пошатываясь, поднялся на ноги.
Селестия тут же подставила бок, чтобы человек мог облокотиться. Анон, поддерживая её идею, опустил руку ей на спину. Что бы он ни говорил, но его поза несомненно выдавала испытываемую им сейчас боль. Аликорна, тем временем, внезапно вспомнила, зачем же собственно пришла сюда.
— К слову, я ведь специально зашла поинтересоваться твоим самочувствием. Вечером ты выглядел… нездоровым.
Анон переступил на месте, чтобы устойчивее держаться на ногах.
— Да нормально всё, хороший отдых творит чудеса!
А Селестия, посмотрев на человека, обратила внимание, что он всё время морщится и потирает живот. Словно живя отдельной жизнью, одно крыло распахнулось и, обняв Анона, прижало его к боку аликорны. Человеку не оставалось ничего кроме как подчиниться и опустить голову ей на шею.
Анон понимал, что эти проявления заботы хотя и направлены на него, но сама Селестия нуждается в них куда больше. Сколько бы он ни повторял, что сам подставился под удар, она продолжит винить себя. Слишком заботливая, иной раз себе во вред.
Аликорна ощутила, как успокаивается пульс прижавшегося к ней человека. Сама не зная почему, она ощущала, что ей очень нравится прижимать его к себе… Ей редко случалось так обнимать кого-нибудь. Когда-то давно, когда Твайлайт была ещё совсем маленькой кобылочкой… но эти времена прошли. Наверное, решила Селестия, это просто часть её натуры — заботиться о ком-либо.
— Хочешь присоединиться ко мне и Блюбладу на пикнике? — предложила она.
— Конечно, хочу! — улыбнулся в ответ Анон.
Вот как-то так всё и происходило до того момента, когда Селестия, Анон и Блюблад устроились в саду на пикник. Что же касается разговоров об обезьянах — ну, Блюблад рассказал, что очень любит играть с обитающими в дворцовом саду мелкими обезьянками, и ему кажется, что Анон чем-то на них похож. Разумеется, Анон ответил, что люди — дальние родственники обезьян и в далёком прошлом сами были примерно такими же. Селестия и подумать не могла, как такое возможно, и Анон пустился в объяснения.
— Так как же вышло, — спросила аликорна, — что люди… как ты выразился? Эволюционировали?
Анон задумчиво поскрёб щетину, которая начала уже появляться на его подбородке. Селестию всё время удивляло, что её друг в основном безволосый, но то тут, то там на его теле всё же появляется шерсть.
— Знаешь, мне сложно это объяснить, — признался он, — иногда происходят серьёзные изменения, и за миллион лет всякое может накопиться.
Селестия кивнула, соглашаясь. Она, пожалуй, поняла, что именно имел в виду человек. За свою продолжавшуюся несколько тысяч лет жизнь она не раз видела, какое влияние на мир оказывает время.
Одна из обезьянок начала взбираться на человека, словно на дерево. Аликорна хихикнула при виде этого зрелища.
— И всё равно удивительно, что этот малыш сможет, когда-нибудь, превратиться в такого дылду, как ты.
— Я не учёный, — пожал плечами мужчина, — так что не могу детально объяснить этот процесс.
Всё вокруг словно дышало умиротворением. Блюблад гулял по саду, играя со зверушками, Анон с Селестией просто отдыхали в тени дерева. Такие спокойные моменты редко случаются в жизни правителей, человек украдкой разглядывал аликорну и умилялся её беззаботному виду.
— Сегодня хороший день, — произнесла она.
Анон даже и не заметил, когда же она переключила своё внимание на него. Но, окинув взглядом сад, утвердительно кивнул.
— Несомненно.
Селестия явно собралась сказать что-то ещё, но промолчала, увидев приближающегося гвардейца.
— Принцесса, к нам посетитель, — твёрдым голосом произнёс тот.
— И кто же это?
— Одна из носителей Элементов.
Селестия удивлённо подняла бровь — это точно не могла быть Твайлайт, та предупреждает о своём приезде как минимум за неделю.
— Тебе не приходит в голову сразу сказать, которого из Элементов? — саркастичным тоном произнёс Анон. — А то принцесса, насколько я знаю, не телепат! Ты ведь не?.. — Селестия покачала головой. — Ну вот, я так и думал.
До гвардейца, похоже, дошло.
— Очень извиняюсь, — он склонился в глубоком поклоне, — прибыла носительница Щедрости.
Селестия задумалась, что же могло привести во дворец Рэрити? Возможно, у неё встреча с Фэнси Пэнтсом, и она хотела бы остановиться на ночь во дворце?
— Терпеть не могу эту бабу, — раздражённо простонав, произнёс Анон.
— Кобылу, — поправила его принцесса.
— Да хоть картофелину. В любом случае, она в моём чёрном списке.
— В чёрном списке?
— У тебя нет чёрного списка? — удивлённо обернулся к аликорне Анон.
— Ну, у меня много разных списков: с государственными делами, с вариантами тортиков, которые я хотела бы заказать, — полным непонимания тоном ответила аликорна.
— Это всё не то. Список врагов.
— Врагов? — переспросила Селестия. Человек кивнул. — У меня его нет. Хотя должна признать, что мы с Луной недолюбливаем Дискорда, это сойдёт за такой список?
Анон раздражённо вздохнул, огорчённый её непонятливостью.
— Нет, не то. Это список тех, кто причинил тебе зло, и кому ты хочешь отомстить, когда представится возможность. Вот, смотри! — и он достал из кармана небольшой блокнот с чёрной обложкой.
— И кто же в твоём списке? — заинтересовалась аликорна.
— Ну… — человек раскрыл блокнот, — Твайлайт, Эпплджек, Рэрити, Рэйнбоу Дэш… — он достал маленький карандашик и начал дописывать, — Пинки Пай, — карандаш отправился обратно в карман. — Ну, ещё Флаттершай, Чирли, мистер Кейк, его близняшки.
— Эти малыши — твои враги? — рассмеялась от нелепости заявления Селестия.
— Они так странно смотрят на меня, когда я оказываюсь поблизости… Впрочем, это ерунда, — он перевернул страницу. — Дерпи и большая часть учеников младшего класса школы.
— Можешь рассказать мне, за что они все заслужили твою немилость? — немало веселясь, спросила принцесса, которой просто не верилось, что человек всерьёз составляет список врагов и постоянно имеет его при себе.
— Твайлайт, — человек снова открыл блокнот на первой странице, — за то, что ставила на мне эксперименты.
— Но это же не… — попыталась защитить свою ученицу Селестия.
— Против моей воли.
Да, вот это было уже очень неловко. Принцесса ощутила, что обязательно должна поговорить с ученицей о пределах допустимого.
— Эпплджек — лягнула меня, когда я сказал, что её яблоки вовсе не такие уж замечательные.
Селестия про себя согласилась, что это точно не повод прибегать к насилию. С другой стороны, она знала, какой упёртой может быть носительница Честности. Эта кобыла явно унаследовала от своего деда больше, чем готова была признать.
— Рэрити — за то, что она такая, какая она есть.
Вот это уже было слегка несправедливо.
— Рэйнбоу Дэш — за её дурацкие шутки.
Это Селестия вполне могла понять. Луна обожала шуточки, и старшей сестре их результаты нравились далеко не всегда.
— Пинки — за то, что стукнула меня камнем.
Если бы Селестия успела перехватить её… Аликорне было действительно интересно, с чего элементу Веселья пришло в голову таким образом напасть на человека?
— Флаттершай не стала помогать мне добыть белковую пищу.
Она вполне могла понять, почему Флаттершай не обрадовалась такой просьбе. Вполне возможно, что добрая пони просто считала, что пожирание другого живого существа — отвратительное явление.
— Чирли — за то, что считает меня похитителем жеребят.
Селестия хотела было спросить, с чего вдруг Анон удостоился такого серьёзного обвинения, но эта мысль вылетела из её головы, когда прозвучало следующее имя.
— Мистер Кейк, который заявил, что я пытаюсь приударить за его женой.
— А это-то как могло произойти? — ошарашенно спросила она.
— Да откуда я мог знать, — скривившись, произнёс Анон, — что если похвалить улыбку кобылы, это будет сочтено флиртом?
— Это из-за зубов, — пояснила аликорна. — Когда пони стареют, их зубы портятся, и если ты скажешь, что у какой-то пони красивая улыбка, то это означает, что она молодо выглядит и тщательно ухаживает за собой.
— Правда? — Она кивнула. — Гм… — человек удивлённо покачал головой. — Ну, про близнецов я уже сказал, Дерпи однажды сшибла меня с ног из-за маффина, а что касается школьников… Когда я зашёл в школу, чтобы познакомиться с Чирли, они решили, что будет очень забавно устроить кучу-малу. Поверх меня. Отталкивать их было бесполезно, они снова возвращались, а когда я начал запихивать их в мешок¹, чтобы лишить этой возможности, Чирли увидела и…
Селестия смотрела на человека вытаращенными глазами.
— Мешок?
— Да не важно уже. Главное, они теперь мои враги.
— И что ты планируешь сделать с ними? — спросила она, закатывая глаза.
— Не знаю, — пожал плечами человек. — Думал отравить…
Игривое настроение Селестии сразу куда-то пропало.
— Ты же не всерьёз?
Человек ответил ей ничего не выражающим взглядом.
— Нет, конечно же. С чего бы я стал всерьёз такое устраивать? — после чего, внезапно рассмеявшись, хлопнул принцессу по плечу. — Я пошутил, разумеется. В худшем случае испорчу им перспективу карьеры. Хотя насчёт младших ещё не уверен.
Селестия не знала, как ей реагировать на такое заявление. К счастью, стоящему рядом гвардейцу наскучило ожидать, когда же про него вспомнят, и он решился напомнить о себе сам.
— Так что насчёт Рэрити, ваше высочество?
Селестия тут же, встрепенувшись, вспомнила о своих обязанностях.
— Извиняюсь. Мне следует встретить её, — поднявшись на ноги, она обернулась к Анону. — Ты не против пообщаться пока что с Блюбладом, пока я буду занята?
— Ладно, — человек снова откинулся, облокачиваясь спиной о дерево, — я присмотрю за ним. Ты надолго?
— Нет, разумеется.
Человек лишь фыркнул при этих словах.
— Ты что, уже забыла, как общается Рэрити?
Проигнорировав его слова, Селестия сделала знак гвардейцу и последовала за ним в сторону дворца. Анон смотрел ей вслед, но тут рядом оказался Блюблад.
— Куда ушла тётушка?
— Ей надо кое с кем поздороваться.
Жеребец явно обрадовался возможности пообщаться с кем-нибудь из своих знакомых.
— Я знаю этого пони? — возбуждённо спросил он.
— Возможно, — пожал плечами Анон. — Ты с Рэрити знаком?
Лицо Блюблада скривилось, он напрягал мозги, пытаясь вспомнить имя. Не достигнув результата, жеребец покачал головой и вопросительно посмотрел в лицо человеку.
— Не вспоминается? Белая кобыла с сиреневыми локонами, одна из Элементов Гармонии.
Это уже вызвало у Блюблада некоторые воспоминания. Тётушка как-то рассказывала ему, что именно изображено на красивых окнах тронного зала, и некоторые картинки, кажется, были про Элементы. Он не особенно понимал, для чего они нужны, но тётушка считала их очень важными. А потом в его мозгу всплыло воспоминание из прошлого года, и там была белая сиреневогривая кобыла в красивом платье.
— Она носит красивые блестяшки? — уточнил он у Анона.
— Да, всё время.
Воспоминание стало ещё более отчётливым. Эта кобыла с Гала-Галопа!
— Она мне не нравится, — признался жеребец, присаживаясь на траву рядом с человеком. Тётушка доверяет этому странному жеребцу, значит и ему стоит. — Она меня преследовала.
Анон лишь закатил глаза — он знал эту историю и понимал, что Рэрити пыталась обратить на себя внимание принца. Пыталась завлечь его, скорее всего.
— Да, она раздражает, — признал человек.
— Она меня тортом заляпала, — расстроенно заявил жеребец. — Тётушка всё утро потратила, помогая мне собраться на концерт, и я очень боялся испачкаться! К тому же я долго учился выглядеть и-зяч-но, а также целый год тренировался говорить Кантерлотским Гласом!
Человек покачал головой. Да, скорее всего, так и было — Рэрити хотелось привлечь внимание Блюблада. Недалёкая девица, несомненно, решила завести полезное знакомство — принц же! — но не знала, что титул Блюблада лишь символический, не более того.
— Не думай о ней, неприятная особа, — сочувственно произнёс человек.
Блюблад рассеянно смотрел на облака, не зная, что сказать.
— А если тётушка захочет, чтобы я снова с ней встретился? — запинаясь, произнёс жеребец. — Я терпеть не могу эту… д-дуру… — и он принялся глубоко вдыхать и выдыхать, повторяя заученное упражнение для успокоения.
Анон дружелюбно похлопал его по плечу.
— Просто игнорируй её.
— Игнорировать — кого?
Анон поднял взгляд на, оказывается, уже вернувшуюся Селестию.
— Да так, есть одна. А что тут потребовалось Рэрити?
— Какое-то фэшн-шоу устраивает. И кстати, она спрашивала о тебе.
— Ну да, неудивительно, — раздражённо прокомментировал Анон, — эта баба обожает ездить мне по мозгам.
— Я не знаю, — удивлённо посмотрела на него Селестия, — что означает это выражение.
— Она меня раздражает! — упростил фразу человек. Селестия нахмурилась.
— Пускай она иногда бывает чересчур экспрессивной, но я абсолютно уверена, что кого попало Элемент Щедрости не выбрал бы себе в носители.
— Ну да, ну да, — отмахнулся рукой человек, — магия дружбы, радужный луч окаменения, слышал я всё это уже много раз.
Селестию даже позабавило такое пренебрежительное отношение к столь важным вещам. С другой стороны, это же Анон…
— Не беспокойся, — успокаивающе произнесла она, — Рэрити забронировала себе номер в гостинице, а сюда зашла просто поприветствовать меня.
Анон, снова облокачиваясь на дерево, равнодушно ответил:
— Ну значит мне не о чем волноваться.
— Она и о тебе спрашивала, — повернулась к Блюбладу Селестия, — я ответила, что ты сейчас занят.
— Ну, удачи ей. Блю её терпеть не может, оказывается.
Жеребец замер, словно ощутив приближение опасности, и опустил взгляд.
— Я догадываюсь, почему, — ответила аликорна, — учитывая, что произошло тогда на Гала.
— Да уж, — фыркнул человек, — Блю мне рассказал вкратце. Этой кобыле отлично подошёл бы Элемент Пустоголовости.
Селестия хотела было вступиться за одну из шестёрки, но ощутила, что где-то в глубине души сама согласна с Аноном. Она прожила много-много лет, видела многих пони, и наивных кобыл в том числе. Рэрити, при всём своём таланте, явно так и не выросла из подросткового восхищения блеском придворной жизни.
И Анон прекрасно видел, как, на самом деле, Селестия оценивает достоинства подруг своей ученицы.
— А знаешь, — сменил тему человек, — может, устроим себе перекус перед обедом?
Селестия бросила взгляд на небо, оценивая высоту солнца, затем снова на человека.
— А давай!
И они втроём отправились в гостиную, чтобы слопать что-нибудь вкусное.
День только начинался, и вполне возможно, в нём ещё может случиться что-нибудь интересное…
…но об этом вы узнаете в следующей главе.