Сколько друзей ты нашёл сегодня?
Не всё ли равно, что здесь написано?
— Как же я устала, — простонала Луна, качнувшись в кресле.
Ни Анон, ни Селестия сегодня не пришли завтракать, а Луне очень хотелось пообщаться со своим другом-человеком перед сном. Потому она и находилась сейчас в гостиной. Ведь если человек не пришёл на завтрак, то уж обедать-то точно явится!
Луна точно знала, что Анон — её лучший друг. Но как же он любит делать из мухи слона!
Хихикнув, она вспомнила, как однажды в Мире Снов Анон показал ей свой список врагов. Разумеется, аликорна ни на секунду не поверила, что мужчина способен на что-нибудь хоть отдалённо похожее на те планы мести, которые он ей раскрыл. Но зато она поняла, что, собственно, увидела: его памятку «Почему я не хочу иметь дело с пони». Обоснование правильности его отстранённого стиля жизни. Будучи достаточно информированной и благодаря возможности наблюдать за снами жителей Эквестрии, она не стала бы обвинять человека в том, что он совсем уж неправ. Просто как-то само собой получалось, что многие события складывались не в его пользу.
Вот он пытается быть приветливым с кобылой — а получается совсем не то, что он планировал. Вот пытается познакомиться с местной учительницей — и события тут же выходят из-под контроля. Когда Луна смотрит на Анона, то видит практически саму себя. Того, кто очень неловок в общении с окружающими пони, кто не знает, как реагировать на происходящие вокруг события. Анону, разве что, тяжелее, чем ей — он пришелец из другого мира, и пони, особенно современные, ведут себя совершенно не так, как привычные ему люди. Вот грифоны, те да… но пони — совсем другие.
И именно поэтому Луне так хочется общаться с Аноном, причём не во снах, а наяву. Чтобы показывать ему — «Я настоящая, и я настоящий твой друг!». Она прекрасно понимает, почему старшая сестра так заботится о человеке. Заполучить такого подданного — это случается раз в жизни. Он сторонится всех, отталкивает от себя. Но уж если кому-то удаётся это перетерпеть, он подпускает к себе, и обнаруживается, что он по-настоящему верный друг. Возможно, даже более верный, чем сам Элемент Верности.
Поведение Анона очень знакомо Луне. Она видела в нём себя — до изгнания.
— Луна?
Торопливо вынырнув из раздумий в реальность, она обнаружила рядом человека, глядящего на неё с поднятой бровью. Слава звёздам, он всё же пришёл, а она ещё в силах бороться с желанием заснуть.
— Рада видеть тебя, Анон!
— Сестра, всё ли с тобой в порядке? — прозвучал участливый голос Селестии.
— Я в порядке, — устало ответила младшая принцесса. — Пришлось помогать найти потерявшуюся жеребёнку, и я сильно задержалась. — Переведя взгляд на человека, она добавила: — Очень хотелось увидеть Анона перед сном.
— Вот только не надо мучиться из-за меня, — закатил глаза мужчина. — Ты же знаешь, что я не всегда нормально сплю по ночам, так что мы могли бы пообщаться, например, на ночном приёме.
— А мне всё же хотелось дождаться тебя! — Луна неуклюже поднялась на ноги и, слегка пошатываясь, направилась к двери. — Теперь нам…
Она споткнулась, и Анон, кинувшись вперёд, поддержал её. Посмотрев ему в лицо, ночная принцесса увидела, что он хмурится — не из-за того, что пришлось помогать ей, а из-за того, что она настолько измучила себя ради встречи с ним.
— Ты как маленькая… — и внезапно он, наклонившись, обхватил Луну и, слегка закряхтев, выпрямился, держа её на руках и прижимая к груди. — Давай-ка отправляться в кроватку. Мне совсем не нужно, чтобы ты заснула где-нибудь на полдороге в коридоре.
Луна ощутила, как горит её лицо. Именно об этом она только что думала — под слоем негативизма и равнодушия прятался тот, который всегда готов позаботиться о своих друзьях. Ну и, к тому же, Луну так не носили с тех пор, как она была маленькой жеребёнкой. У неё аж голова закружилась от непривычного, столетия назад забытого ощущения.
— Теперь мне придётся называть тебя Сэр Анонимус: нести измученную принцессу на руках — это истинно рыцарственный поступок.
— Не надейся, — закатил глаза Анон, — что это будет повторяться каждое утро. — Оглянувшись на Селестию и Блюблада, он добавил: — Я скоро…
Селестия задумчиво кивнула, глядя ему вслед. Анон всегда был таким сильным, или только с недавних пор? Луна по всем параметрам была далеко не самой легковесной пони, и тем не менее Анон нёс её, не особенно напрягаясь. Тряхнув головой, аликорна прогнала эту мысль.
— Официант!
Тут же прибежал облачённый в дворцовую униформу пони.
— Что желает принцесса?
— Салат для меня, вафли для Блюблада и яичницу с беконом для Анона, — распорядилась она.
Официант неохотно кивнул. Работая во дворце, он несколько раз прислуживал гостям-хищникам, но это совершенно не означало, что ему это нравилось.
— Будет исполнено! — и чуть заметно покачав головой, жеребец рысцой удалился в сторону кухни.
Селестия присела за стол и стала ждать, когда же вернётся Анон.
— Да прекратишь ты вертеться, или нет? — раздражённо заявил Анон аликорне, которая вовсю пользовалась тем, что её «взяли на ручки»: хихикала, словно маленькая девочка, и болтала ногами.
— Но это же так забавно! — последовал радостный ответ.
— Вот смотри, уроню тебя, тоже будет забавно!
— Ладно, — раздражённо фыркнув, аликорна прижалась к человеку, пристроив голову у него на груди, — сие место подойдёт до тех пор, покуда не вернёмся Мы в постель Нашу.
— Луна, следи за речью, — строго произнёс Анон.
— Прости. Иногда старые привычки сами собой возвращаются.
Человек вздохнул.
— Не расстраивайся. Лично мне, — глубоко внутри себя человек поморщился, но не допустил гримасу на лицо, — это кажется даже милым.
— Ты правда так считаешь? — удивлённо посмотрела ему в лицо младшая принцесса.
Человек застонал про себя. Ну вот почему он не промолчал? Теперь она что-нибудь скажет, и в итоге окажется в его списке.
— Ты такой добрый, — вздохнула Луна и снова пристроила голову у него на груди. — Многие пони заявляли мне, что так разговаривать — ненормально.
Гм… Анон ожидал услышать отнюдь не это. И вообще, принцессы на фоне всех прочих выглядели, на его вкус, самыми нормальными изо всех поняш.
— Не беспокойся из-за других, — на его лицо вернулась привычная маска отстранённости. — В любом случае все, с кем ты имеешь дело, раньше или позже начнут представлять для тебя проблему.
— А я? — посмотрела ему в лицо Луна. — Я тоже превращусь в проблему для тебя?
Опустив взгляд, Анон увидел блеск слёз на её глазах. И ведь он вынужден был признаться самому себе, что Луна ему нравилась, почти как Селестия. Обе — относительно тихие и спокойные, а когда всё же позволяли эмоциям захватить себя — ну что же, просто они тоже пони.
Сказать ей, что она никогда не станет проблемой? Он не провидец, чтобы напрямую заглянуть в будущее, и прожил в Эквестрии не настолько долго, чтобы вывести надёжную закономерность скорости превращения соседей во врагов.
И вообще, Луна напоминала ему его самого. Ту уязвимую часть себя, которую он прячет ото всех остальных
— Я надеюсь, — просто ответил он, — что нет.
Подняв взгляд, он обнаружил, что уже подошёл ко входу в комнаты Луны. У дверей стояли на страже двое странных пони. Прежде чем он успел что-либо сказать, они распахнули двери.
Человек зашёл внутрь, пройдя к кровати, опустил Луну поверх одеял, поскольку на улице был ясный и тёплый день, и уже повернулся, чтобы уйти.
— Можем ли мы попросить тебя об одном одолжении?
— Разумеется.
— Не мог бы ты разделить с нами ложе, доколе Мы не уснём?
Человеку удалось сдержать раздражённую гримасу. Он не любил, когда к нему прикасаются, и то, что он продолжал общаться с Селестией, которая делала это непрерывно, показывает, насколько сильно он ценит её как друга. Но взять на себя роль подушки-обнимашки? Это уже чересчур!
А потом он опустил взгляд на лежащую перед ним аликорну и увидел, с какой тоской в глазах она на него смотрит, практически ощутил мучающую её душевную боль.
И, вздохнув, принял свою судьбу.
— Ладно.
Лицо Луны вспыхнуло радостью, она торопливо подвинулась, освобождая для него место на постели. Человек лёг, и аликорна тут же прижалась к нему, обхватывая его ногами, опустила голову ему на грудь и услышала, как быстро стучит его сердце.
— Или ты хочешь быть «большой ложкой»[1]? — встрепенувшись, спросила она.
— Луна, — простонал Анон, — спи уже.
— Хорошо, — улыбнулась та и покрепче прижалась к человеку.
Анон неохотно обхватил её левой рукой и прижал к себе. Аликорне это, похоже, пришлось по нраву, потому что она успокоилась и собиралась заснуть. А человек, глядя в потолок чужой спальни, пытался понять, как же он оказался в такой ситуации. Быть может, он слишком размяк? Но, бросив взгляд на счастливую, умиротворённую мордочку Луны, он ощутил, как эта мысль сама собой куда-то ускользает из головы. Луна — его друг, а делать друзей счастливыми — абсолютно нормально.
Селестия беспокоилась, гадая, что могло настолько задержать Анона. Она знала, что комнаты Луны не так уж и далеко от обеденной залы, и идти туда совсем не…
Прежде чем она успела завершить мысль, торопливо вошёл человек и сел за стол справа от неё, на единственное место, перед которым ещё стояла тарелка.
— Что тебя задержало? — спросила аликорна.
— Луна, — человек слегка сгорбился и потёр лицо ладонями, — ей захотелось обнимашек.
Такой ответ удивил Селестию, она и не знала, что эти двое настолько близки.
— Гм… ну… понимаю… — ответила она, торопливо опуская взгляд на свою тарелку.
Анон, почувствовавший изменения в её голосе, удивлённо оглянулся, и его брови сами собой поехали на лоб при виде явно смущённой аликорны. А потом до него дошло.
— Да нет же, нет! Мы с Луной не… аргх… не пара, — торопливо произнёс он. — Только как друзья!
Сама не понимая почему, Селестия вдруг ощутила, как тяжёлый груз исчез с её души. И с чего она вдруг решила, что Анон ухаживает за Луной? Это было бы глупо. И потом, всепони любят обнимашки и часто заводят партнёров только, чтобы спать вместе, не более того. Она же знает это, так почему сейчас внезапно забыла?
Анон тем временем поднял крышку со своей тарелки… и если бы рядом с ним не сидела белая лошадь, то точно ощутил бы себя вернувшимся на родину.
— Ты купила мясо специально к моему приходу? — ему стало неловко от того, что кто-то прилагает столько усилий для его комфорта.
— Нет, — соврала Селестия, — у нас есть послы от народов, которые едят мясо, — а вот это уже было правдой, но не всей. Конкретно это мясо было закуплено специально для человека. — Я подумала, что тебя порадует еда, которая редко тебе достаётся.
Анон посмотрел на неё, потом на свою тарелку, а потом снова на аликорну. В его душе шла битва — он не хотел, чтобы кто-то шёл на траты для его удобства, но с другой стороны, это же из запаса для послов…
— Гм… спасибо? — неуверенно произнёс он, приступая к завтраку.
Человек вынужден был признать себе, что вчера даже не задумался, откуда взялось мясо, так он был обрадован первой за год возможностью попробовать привычную еду. А теперь, когда он был более уравновешен, у него возникло желание отказаться от столь дорогого угощения. Не потому что ему больше не хотелось мяса, а потому что кто-то предпринял усилия, чтобы что-то для него сделать. Пускай это был даже лучший друг, и всё равно Анон считал, что принимать такие подарки от других — неправильно. Как будто это услуга, и кто-то потом потребует за неё расплатиться. Впрочем, к Селестии это не относится. Правда ведь? Она добрая, и не станет требовать оплаты за подарок. По крайней мере, он на это надеялся.
Селестия же просто радовалась, видя, как наслаждается угощением её Анон. Она не догадывалась, о чём он сейчас думал, но если бы узнала — то попыталась бы доказать, что и не подумает проделать подобное. Она просто хотела сделать, чтобы жизнь стала для Анона комфортнее — ведь во многом ему тяжело в чужом мире.
Именно поэтому она не придавала значения многим его словам. Она была абсолютно уверена, что все рассуждения о мести — это не более чем способ «выпустить пар», и на самом деле ему не придёт в голову причинять пони-будь настоящий вред. Она чувствовала потребность защищать носительниц Элементов, когда он начинал говорить о них разные нехорошие вещи, но при этом у неё не было твёрдой уверенности, что слова человека совсем уж безосновательны.
У принцессы, разумеется, не было исчерпывающей информации обо всём, что происходит в мире, иначе зачем бы ей содержать гвардейцев, чей долг — защищать простых пони? Во многом превосходя своих подданных, она всё же ни в коей мере не была всемогущей богиней — о чём многие пони забывали. Но когда Анон начинал говорить об Элементах, она точно ощущала, что были какие-то события, о которых он ей не говорил. Вопросы об этом он просто отметал, никогда не рассказывая никаких подробностей.
И она надеялась, что когда-нибудь это изменится.
Анон, наслаждаясь привычной яичницей, просто-таки ощущал, что сидящая рядом аликорна сейчас думает именно о нём. Как будто в нём внезапно проснулась суперменская суперспособность — вот сидит Селестия, кушает, а на самом деле раздумывает об Аноне. Быть может, он сглупил, показав ей свой список врагов. Может даже, она сочла его опасным для своих подданных и теперь планирует заточить его в темницу.
— Селестия, — привлёк он внимание принцессы, — скажи, а в замке есть темница?
— Разумеется, — кивнула аликорна, — она была построена давным-давно, много веков назад. И с тех пор так и не потребовалась. — Итак, возможность заточить его у неё есть. — А почему ты спрашиваешь? — с искренним любопытством добавила принцесса.
— Да так, — пожал плечами человек, — мысль одна в голову пришла.
Селестия явно видела, что человек сейчас соврал. В его голове что-то происходило, и вопрос был задан не просто так, а из-за какой-то необходимости.
— Ты же понимаешь, что я ни за что не отправлю тебя туда? — попыталась она успокоить человека.
— Ну да, конечно, — медленно кивнул головой тот.
Слова Селестии абсолютно не успокоили его, скорее наоборот, лишь укрепили его сомнения. Он спросил о существовании темницы — и собеседница тут же стала уверять его, что не планирует его туда отправлять. А это означает, что понятия «Анон» и «темница» в её разуме чем-то объединены. Пони думают, что очень умны, но настоящий человек с лёгкостью прозревает их недомолвки.
— А ну-ка прекрати! — внезапно заявила Селестия.
— Прекратить — что? — удивлённо воззрился на неё Анон. Аликорна же, развернув крыло, прижала его к себе.
— Прекрати накручивать себя. Я всегда буду на твоей стороне.
Анон ухитрился удержать нейтральное выражение лица, но в душе его сейчас бушевала буря чувств. Он просто не знал, как следует реагировать на такое заявление. Вся его земная жизнь научила его, что люди постоянно лгут, и их следует опасаться и избегать. И даже попав в Эквестрию, он не сумел начать новую жизнь по новым правилам — пони, пусть внешне и выглядящие дружелюбными, обязательно устраивали какие-то неприятности, как только он пытался с ними подружиться.
И вдруг — он всерьёз считает Селестию своим другом. И Луну тоже. А если подумать — то и Бон-Бон, наверное. Это всё очень непривычно, у него нет опыта восприятия дружбы, которая не грозит бедой. Селестия никогда не требовала от него ничего, никогда не показывала, что от неё следует ожидать опасности. То же самое относилось и к Луне с Бон-Бон.
И все это воспринималось как что-то абсолютно несомненное. Он просто не понимал, как следует себя вести.
— Я… гм… — человек внезапно обнаружил, что ему нечего сказать.
— Иди сюда, — аликорна поднялась и поманила человека к себе.
Он шагнул вперёд — и тут же обнаружил себя в объятии мягких крыльев. Сам себе не веря, Анон вынужден был признать, что именно с Селестией он, впервые за много лет, чувствует себя в абсолютной безопасности.
Принцесса почувствовала, как расслабляется напряжённое тело человека.
— Я собираюсь начать дневной приём. Пойдёшь со мной?
— Ну, давай, — нерешительно согласился человек.