Принцесса Селестия

Поиск

(Автор: Я надеюсь читатели достаточно умны, чтобы понять некоторые тонкие моменты в конце главы. Если не поняли, не стесняйтесь спрашивать у других читателей.)

Вы когда-нибудь считали варианты? Что-то не очень у вас получается. Когда вы пытаетесь найти наилучшее решение, среди всех возможных, вы начинаете перебирать все необходимые для этого ходы. Потом вы перебираете ответные ходы на ваши ходы. Потом вы перебираете свои ответные ходы на ответные ходы на ваши ходы. А потом ваш мозг взрывается от комбинаторного взрыва.

Куда проще просчитывать будущее лишь примерно. Беря рандомные варианты и примерно прикидывая вероятности. То есть всё моё предсказание будущего работает на хаосе. На случайности. Ну и что-то вроде "итак сойдёт". Только всё это возведено в компьютерную точность. И это не даётся мне так просто.

Постоянное ментальное напряжение, огромные нагрузки на мой разум, всё это накапливается и медленно сводит меня с ума. Безумие. Мой разум медленно, тысячелетиями подтачивает безумие. Чтобы безумие не захватило меня, я стараюсь стравливать его различными способами.

Например, однажды под гнётом собственного безумия, я создала праздничный день дурака, таким, каким его помню по прошлой жизни. Как сейчас помню, это был обычный день, я сидела за длинным белым столом, любуясь своими крыльями. Пони напротив меня, все с важным видом, высокомерными взглядами, обсуждали политику. Ничего не предвещало беды.

— Итак, восьмидесятое собрание Эквестрийского Сената объявляется открытым, — произнёс статный пони. Я не обращала на него внимание. Я вглядывалась в перо на своём крыле. А потом прикусила его, поправляя. Маленькая щель исчезла, крючочки сцепились, опахало вновь стало непрерывным. Тем временем заседание продолжалось.

— Я считаю, что на данном этапе мы должны временно снизить финансовое обеспечение армии и перенаправить деньги на строительство дорог, — заявил один из пони. Энивайз? Как его вообще зовут? Голубой пегас с волнистой гривой.

— А ещё лучше сделать так, чтобы армия строила дороги, — мрачно сказал мускулистый старый грифон. Было странно видеть ярко выделяющиеся мускулы у такого старика. Вроде дряблый старик с проплешинами, но мощный. — Естественно в труднодоступных местах. Остальные дороги будем заказывать у строительных фирм.

— А не воспользуются ли этим наши враги? — спросил тёмный единорог. — Напоминаю, Третья Республика Оленей сейчас активно готовится к войне.

— Тогда повышаем налоги, — ответил синий пегас. Энакей? Энакин? Эникей? Как же его звали? — И получаем недовольство жителей Эквестрии.

— Как же надоело. Деньги, деньги, деньги, — прошипел грифон.

— Так, ребята, собрались, сейчас сюда войдут министры, мы должны выглядеть круто, — подметил Эникей. — Селестия, хватит чистить пёрышки, сядь прямо и хотя бы изобрази, что происходящее тебе интересно.

Я тут же села нормально, приняла величественный и гордый вид. В зал вошло множество министров, чиновников. И все они начали садится за множество столов и общаться друг с другом. Все обсуждали предстоящую войну с Третьей Республикой Оленей. Хотя какой это зал со столами? Это был амфитеатр. Лекционный зал. Столы полукругом рядами стояли, возвышаясь и возвышаясь. Впрочем зал был не очень то и большим.

Происходящее нисколько меня не интересовало. Я села ровно и уже через минуту уснула. Проснулась я к концу заседания. Озадаченно моргнув, я осмотрелась по сторонам.

— А я говорю, что вы обнаглели! — разорялся один из пони. — Мы не хотим войны! Сами справляйтесь с ней!

— Вообще-то мы живём в одной стране. И вы обязаны помочь нам, — ответил другой пони.

— Вот когда война начнётся, тогда и посмотрим, чем сможем помочь, — отрезал первый. — Вряд-ли они решатся напасть на Эквестрию.

— Грифонстоун это просто так не оставит, — прошипел первый пони.

Я... Я прождала десяток минут, но ругань не прекращалась. Я хотела взять и избить каждого здесь присутствующего. Вы хорошо представляете как они меня задолбали. Одни и те же разговоры по кругу, ноль импакта. Я спокойная пони. Я способна выдерживать любые оскорбления сказанные мне в лицо. Назовите меня шлюхой прямо в лицо, или тупой дурой, мне будет всё равно. Вы не отнимаете моё время, вы просто оскорбляете. Но начните нудно говорить одно и тоже слово, или тупить... Или скрипеть мелом по доске? В общем, есть вещи которые легко выводят меня из себя и бессмысленные споры одни из них. Нужно что-то менять!

— Эх, была бы здесь принцесса Луна, она бы вам показала!

Я... Я застонала, тяжело вздохнула, замахнулась копытом и со всей силы ударила по столу. Громкий стук разнёсся по залу. Все замолчали уставившись на меня.

— Тишина, слово предоставляется... Слово предоставляется... Э... — я замолкла оглядываясь по сторонам. Мой взгляд зацепился за тарелку с грибами стоявшую на моём столе. Я схватила гриб. — Грибу!

Если тишина до этого была испуганной, то теперь она сменилась недоумённой. Некоторые пони даже возмутились. Но вроде бы ничего не сказали.

— Приветствую всех собравшихся, я сенатор Гриб, и у меня есть претензии к той пустой говорильне, коей является Эквестрийский Сенат, — я держала гриб в копыте и игралась с ним, словно это он произносит речь.

— Прошу прощения, принцесса Селестия, но ваше поведение...

Я выпустила жажду крови, вытянувшимся зрачком уставившись на посмевшего прервать меня пони. Тот тут же замолк. Старый грифон усмехнулся.

— В связи с отсутствием результатов, я решил забрать власть в свои в руки, чтобы более быстро решать возникающие проблемы. Сей день, первое апреля я назначаю днём дураков, как день, когда дураки сидящие в сенате из-за собственного идиотизма и не умения принимать хоть какие-то решения потеряли власть. И первым делом, я разделяю Эквестрию на три части. Я объявляю о создании Единой Солнечной Империи на юге, Союзе Солнечных Республик на западе и Красном Альянсе на севере. Причиной разделения Эквестрии на части является то, что единый закон не всегда может учитывать территориальные, экономические, социальные, национальные интересы местного населения, что понижает эффективность...

— Твайлайт Спаркл, — я стояла за спиной своей ученицы, что удивлённым взглядом смотрела на учебник истории. — Что ты там такого прочла, что вызвало у тебя такие эмоции?

— Я! — фиолетовая единорожка подпрыгнула от испуга и тут же принялась прятать от меня учебник истории. — Ничего!

— Учебник Истории? — выхватила я телекинезом книжку. — Не стоить лягать книгу под стол. Мало того, что ты ляганием вредишь книге, так ещё и под столом пыльно.

— Простите, — повинилась маленькая единорожка, опустив голову. — Я... Там написано такое! Про вас!

— Это просто книга истории, не думаю, что в ней описано что-то необычное, — отдала я книгу Твайлайт.

Книги про истории являются основой образования пони, также как и классическая литература. В них сухими строчками полными формальностей, или хорошим слогом в литературе, описывается секс, убийства, наркотики и прочие жуткие вещи. Но иначе нельзя, эти учебники, они для тех из учеников, кто должен возвысится над другими пони, в них не должно быть цензуры, чтобы не сбивать сильный разум с обучения.

Поиск наилучшего варианта, как же иногда это бывает трудно. Травмировать учеников? Или нет? В любом случае, похоже учебник истории произвёл на мою новую ученицу неизгладимое впечатление. Надеюсь Твайлайт не будет беспокоиться за то, что за малейший косяк я её вышлю из Эквестрии? Нет, скорее посажу в подземелье? Нет, вышлю из Эквестрии и посажу в подземелье там, куда вышлют? А то когда я писала учебник, чувствуя себя виноватой перед сестрой, маленько демонизировала себя.

— Э... Хорошо! Да, в книге нет ничего необычного! — подтвердила она.

— Тем более учебник писала я, так что знаю всё, что там есть, — успокоила я Твайлайт. Мне кажется или она начала сильнее нервничать? Нет, мне показалось. — Ладно, моя новая ученица, осваивайся, я приду к тебе позже. И тогда мы обстоятельно поговорим о разном. Например, о мерах наказания.

— Н-наказания? — нервно заикаясь переспросила единорожка. — М-может не надо?

— Надо, Твайлайт, надо, — усмехнулась я, развернулась и пошла. — А сейчас мне надо переговорить с Филоминой о чувстве юмора.

Твайлайт потом надо успокоить и сказать, что я не буду её наказывать так, как она придумывает себе в своих фантазиях, и что буду делать это иначе. И почему у меня такое странное чувство, что я что-то упускаю?