Прекрасный монстр

Всю свою жизнь я была окружена заботой. Я была той самой богатенькой кобылкой, которая никогда и ни в чём не нуждалась, потому что её родители сделают всё по простому мановению копыта. Нет, я не говорю о подарках, вечеринках и прочей бессмысленной ерунде, хотя мама и папа всегда говорили, что я могу получить всё, чего пожелаю.

Нет, я говорю о действительно важных вещах. Таких, как любовь, внимание, защита, еда и забота о здоровье. Так, когда у меня случился первый приступ астмы, они сразу отвезли меня в больницу и позаботились о том, чтобы мне предоставили хорошее лечение.

Мои родители были лучшими на свете. Я любила их, и они любили меня. Я была их маленькой принцессой. Будь моя воля, я бы оставалась с ними всегда.

К сожалению, всё изменилось, когда мне исполнилось десять лет и мои родители записали меня в Понивилльскую школу. И поскольку до этого всю свою жизнь я училась на дому, это стало для меня настоящим потрясением.

— Но я не хочу идти в государственную школу! — умоляла я. — Я хочу остаться дома с тобой и папочкой!

— Я знаю, Сильвер Спун, — сказала мама, уткнувшись в меня носом. — Но пойми, милая, для кобылки твоего возраста вредно быть так привязанной к родителям. Это шанс для тебя не только выйти в мир, но и, возможно, завести друзей.

Я в замешательстве посмотрела на маму:

— Но у меня уже есть друзья. Ты и папочка. И никто мне больше не нужен.

— О милая, — растрогалась мама, обнимая меня. Я могла бы сказать, что для неё это тоже было тяжело. Ведь она выпускала свою драгоценную принцессу за стены волшебного замка. — Сейчас прозвенит колокольчик. Поверь, тебе там понравится, хорошо?

Я уже собиралась возразить, но тут как раз раздался звонок. У меня не было выбора. Мне пришлось уйти от дорогой пони в чуждые мне стены. Я направилась к двери, в последний раз помахав на прощание маме, прежде чем войти внутрь.

Учительницей была действительно милая земная пони по имени Черили. Она попросила меня немного подождать, чтобы позже представить меня классу, потому что я присоединилась к ним, когда учебный год уже начался.

— Класс, сегодня у нас новая ученица, — сказала она, пропуская меня в аудиторию. Я медленно вошла, и меня охватил страх. Там было так много жеребят. Я едва могла дышать и так сильно дрожала, что у меня слегка стучали зубы.

— Почему бы тебе не представиться, — сказала Черили. Я сделала глубокий вдох и заговорила так громко, как только могла.

— М... зо... Сил... ун... — едва слышно произнесла я.

— Не думаю, что они тебя слышат, милая, — заметила учительница. — Не могла бы ты говорить погромче?

Я набрала побольше воздуха и попробовала снова:

— М-меня... з-з-зовут С-с-с-сильвер С-с-с-спун... — выдохнула я, заметив, как некоторые ученики хихикают над моей корявой речью. Будучи совсем маленькой, я всё время заикалась. Теперь оно возвращалось только тогда, когда я нервничала, или если бы мне пришлось выступать перед другими пони.

Впрочем, сейчас на меня давили оба фактора.

Однако в классе была ученица, которая не стала надо мной смеяться. На самом деле, насколько я могла судить, моё присутствие её вообще не заботило. Она была розовой земной пони с пурпурно-белой гривой и соответствующим хвостом. Её метка была такой же, как и украшение, которое кобылка носила на голове — серебряной тиарой, украшенной какими-то драгоценными камнями.

— Почему бы тебе не занять свободное место рядом с Даймонд Тиарой, — сказала Черили. Вспомнив, что пони всегда похожи на свои имена, я предположила, что кобылка, на которую я смотрела, и была Даймонд Тиарой.

Я кивнула учительнице и села рядом с розовой пони. Та наконец удостоила меня взглядом, и моё сердце пропустило удар. Мне казалось, что эта кобылка заглядывает мне в самую душу. Одноклассница вообще ничего не сказала. Она просто... уставилась на меня.

Но через некоторое время она повернулась и снова принялась разглядывать часы. День только начинался, а она уже считала минуты до его окончания? Я сомневалась, что эта кобылка хоть сколько-то заботится об учёбе.

---

Уроки проходили без сучка и задоринки, и в середине дня нас отпустили на обед. Словно дожидаясь этого, я выскочила из класса на свежий воздух, чтобы поесть и побыть в одиночестве. Оказавшись снаружи, я больше не могла сдерживаться. И ощутила, как из глаз побежали слёзы. Как же я скучала по своим родителям.

— Оу, малышка скучает по своей мамочке, — произнёс чей-то голос. Подняв глаза, я увидела двух жеребчиков, смотрящих на меня. Один был невысоким и пухлым, со светлой-голубой шерстью, короткой каштановой гривой и хвостом, его кьютимаркой была пара ножниц. Его напарником был более высокий и худощавый жеребёнок со светло-коричневой шерстью и тёмно-синей гривой и хвостом. Его кьютимаркой была улитка. Во время переклички я слышала, что их зовут Снипс и Снейлз.

— Ну? Чего притихла? — продолжал насмехаться Снипс. — Боишься со старшими говорить, крошка?

— О-о-о-ставьте меня в п-п-покое... — тихо пробормотала я, только ещё больше раззадорив своих мучителей.

— Видишь, Снейлз, я же говорил, что она забавно мямлила, — сказал Снипс, заставив своего явно глупого партнёра рассмеяться. Теперь мне хотелось плакать ещё сильнее, но я знала, что если сделаю это, то они ещё пуще посмеются надо мной.

— Так о чём же ты плакала, малышка? — спросил Снипс, вгоняя меня в ещё большее уныние.

— П-перестань м-меня так называть! — воскликнула я, скорее отчаянно, чем решительно, о чём свидетельствовало то, как двое жеребчиков продолжали насмехаться надо мной.

— Может, если бы ты убрала свои слёзки, я бы перестал тебя так называть, малышка, — продолжил он, смеясь вместе со своим приятелем и заставляя меня плакать ещё больше. Я знала, что мне не понравится школа. Зачем мамочка отправила меня в это плохое место?

— Почему бы вам не оставить её в покое? — вмешался другой голос, на этот раз женский. И Снипс, и Снейлз тут же остановились, после чего медленно обернулись. Я тоже подняла глаза и увидела зрелище, от которого моё сердце словно замерло.

Это была та розовая кобылка с которой я сидела, Даймонд Тиара.

— Э-э... Даймонд Тиара, — пробормотал Снипс. Мы тут это, эм... разговаривали с новенькой, верно Снейлз?

Его напарник энергично кивнул. Даймонд Тиара одарила их странно мягкой, но пугающей улыбкой.

— Если вы с ней просто разговаривали, тогда почему она плачет? Хм? — спросила она. Когда пони в тиаре приблизилась к ним, я почти почувствовала их страх перед этой кобылкой. — Почему бы вам двоим не пойти куда-нибудь, пока я не заставила плакать вас, а? — ласково сказала она, но в то же время с пугающей ноткой. Снипс и Снейлз, не споря, кивнули и ускакали прочь. Я бы почувствовала себя лучше, да только Даймонд Тиара продолжала буравить меня взглядом.

— Э-эм... с-спасибо... — тихо произнесла я, заставив её мягко улыбнуться.

— Пустое. Сильвер Спун, верно? — спросила розовая кобылка.

— Д-да... Меня з-зовут С-сильвер Спун...

Даймонд Тиара хихикнула, и я предположила, что и она смеётся надо мной, но то, что она сказала следом, изменило эту мысль.

— Ты такая очаровательная, — сказала она, всё ещё странно глядя на меня. Моё сердце бешено колотилось, когда я смотрела ей в глаза. В этой кобылке было что-то такое... необычное. Казалось, Даймонд Тиаре чего-то не хватает, но я не могла сказать, чего именно.

— Итак, что ты хочешь сделать? — внезапно спросила она, застав меня врасплох.

— Эм... ч-что т-ты имеешь в-в-виду? — спросила я, дрожа, когда она наклонилась так близко, что мы почти соприкасались губами.

— Насчёт этих двоих. Они расстроили тебя, я права? Ты хочешь, чтобы они остановились? Чтобы никогда к тебе больше не приближались?

Не раздумывая, я кивнула. Даймонд Тиара рассмеялась приятным, но пугающим смехом. Затем она встала и пошла обратно в школу. Что-то внутри меня подсказывало, что я, возможно, сделала что-то плохое, но это было невозможно. Ничего плохого не должно было случиться.

---

Мой первый день закончился без каких-либо проблем. Собирая вещи, я посмотрела на Даймонд Тиару. Она в свою очередь смотрела на Снипса и Снейлза, с какой-то зловещей улыбкой. Она была похожа на хищника, что высматривает свою добычу.

Уж не собиралась ли она... нет... ни за что. Она была моей ровесницей. Даймонд не причинила бы вреда ни одному жеребёнку.

— Эм, у-увидимся з-завтра... — сказала я, не ожидая, что она ответит.

— Обязательно, — ответила она, словно говорила само собой разумеющееся или приказывала. В этот момент я так испугалась своей новой знакомой, что выбежала из класса. Когда я оказалась на улице, то увидела, что мама уже ждёт меня.

— В школе всё было хорошо, милая? — спросила она.

— Я заикалась на уроках... — призналась я. — И несколько одноклассников смеялись надо мной за это, — я не стала говорить, что ещё и плакала. Она бы слишком сильно забеспокоилась, если бы услышала об этом.

— О, солнышко, мне так жаль, — сказала она, уткнувшись в меня носом. — Ты хотя бы подружилась с кем-то?

— Думаю, да... — ответила я, вспоминая Даймонд Тиару. — Одна кобылка заставила забияк прекратить издёвки. Её зовут Даймонд Тиара, и она сидит рядом со мной в классе.

— Хм, Даймонд Тиара, интересно, ты говоришь о дочери мистера Рича?

Филси Рич, или как он любил, чтобы к нему обращались — мистер Рич, был самым богатым жеребцом в Понивилле. Иногда я видела его, так как они с папой были деловыми партнёрами. Он был милым, по крайней мере, во всём, что не касалось денег.

— У мистера Рича есть дочь? — спросила я, когда мы шли домой.

— Да, и её зовут Даймонд Тиара. Хотя я слышала, что она довольно проблемная кобылка, — отметила мама, немного напугав меня.

— Проблемная? — удивилась я.

— Ну, не думаю, что она такая уж и плохая, дорогая. И всё же будь с ней осторожна. Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.

Как я могла пострадать, проводя время с кобылкой? Что такого может сделать со мной Даймонд Тиара?

Хотела ли я вообще это знать?

---

Когда я пришла в школу на следующий день, то увидела, что там меня уже ждёт Даймонд Тиара. Прежде чем сесть, я посмотрела в сторону Снипса и Снелза. Когда они увидели, что я смотрю на них, они тут же отвернулись, словно испугались. Но с чего бы вдруг им меня бояться? Ведь только вчера они были...

Я вспомнила наш вчерашний разговор и сразу же посмотрела на Даймонд Тиару. То, как она улыбнулась мне, всё ещё сверля взглядом, заставило меня почувствовать, что эта пони видит меня насквозь. Моё сердце бешено колотилось, и что-то подсказывало мне, что я должна бежать без оглядки, но вместо этого я должна была сесть рядом с ней.

И эта кобылка знала, что я именно так и поступлю.

Она смотрела на меня всё время пока я садилась, не убирая своей хищной улыбки. Вот тогда я и поняла, что она смотрела на меня так же, как смотрела на Снипса и Снейлза. Что она с ними сделала? И буду ли я следующей?

Когда Черили вошла, Даймонд Тиара наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

— Ты пойдёшь со мной на обед, хорошо? — сказала она так, словно у меня не было выбора. Я кивнула ей, не в силах смотреть в её сторону. — О, и если скажешь кому-нибудь, что я сделала с этими двумя, я от тебя живого места не оставлю.

Вот тогда я поняла две вещи. Во-первых — эта кобылка была той самой Даймонд Тиарой, дочерью мистера Рича о которой мне рассказывали. И во-вторых — я поняла, что мама тогда говорила, упоминая, что она проблемная кобылка. Ей чего-то не хватало, но что бы это ни было, в этом заключалась разница между ней и всеми остальными жеребятами в классе.

Она была злом. Чистым злом.

---

Обед наступил слишком рано, и в отличие от вчерашнего дня, когда я не могла дождаться момента, чтобы наконец выйти на улицу, сегодня я боялась этого. Я не знала, чего хотела моя одноклассница, но что бы это ни было, это пугало меня больше, чем даже монстр, прячущийся под моей кроватью. Та тварь хотя бы боялась папу, и к тому же у меня был ночник, чтобы защититься от неё.

Я сомневалась, что ночник сможет защитить меня от этого конкретного монстра. Я даже не думала, что папа сможет как-то помочь мне.

Думая об этом, я и не заметила, как она подвела меня к дереву, от которого открывался вид на всю школу. Там мы  расположились и, по большей части, ели наши обеды молча. Я была слишком напугана, чтобы говорить. Она ведь сказала мне, что готова убить меня. Она говорила серьёзно?

— Отвратительно, не правда ли? — нарушила тишину она, снова застав меня врасплох.

— Эм... что? — робко ответила я.

— Кругом слишком много пустобоких, — ядовито продолжила Даймонд Тиара, — они не могут внести свой вклад в общество, они ничего не стоят, всё, на что они способны, это топтать землю. Я их терпеть не могу.

Меня охватила радость от того, что у меня уже была кьютимарка. Серебряная ложка на моём боку на самом деле была платиновой, и я получила её, когда поняла, что могу видеть ценность предмета, основываясь исключительно на зрении. Не имело значения, в каком он был состоянии, я просто знала, сколько он может стоить.

— Н-ну, по крайней мере, у н-нас обеих уже есть к-кьютимарки, в-верно? — нервно спросила я.

— Это потому что мы особенные, — отметила Даймонд Тиара. — Сейчас в нашем классе есть десять учеников, у которых до сих пор нет кьютимарок. Что ещё хуже, эти безмозглые тратят время на игру, вместо того, чтобы работать над тем, чтобы научиться тому, в чём они хороши.

— Но ведь они е-ещё дети... — сказала я. — Разве дети не должны быть б-больше озабочены...

Даймонд Тиара огрызнулась и повернулась ко мне:

— Нет! Пони имеет ценность, только когда он что-то производит! Даже сейчас пони должны вносить какой-то вклад в наш мир, иначе они даже не должны существовать!

Она была такой неуравновешенной. Почему она так ненавидела пони без кьютимарок? У неё ведь самой была кьютимарка, ведь так? Кстати говоря, в чём заключался её особый талант?

— Т-так... к-к-к-какой т-т-талант у тебя? — спросила я, мгновенно заставив её изменить поведение и довольно усмехнуться.

— Мой особый талант? Разве не видно — это же лидерство. Я получила свою кьютимарку, когда поняла, что другие пони меня слушаются. Как только я это осознала, то решила использовать свой талант, чтобы создать свой собственный идеальный мир, — сказав это, она встала и посмотрела на небо. — Однажды всё это будет моим, — прочертила она дугу копытом, — этот город, эта страна, даже мир; однажды я буду править всем.

И в этот момент я поверила, что она сможет это сделать. Несмотря на то, что она всё ещё не излучала миролюбия, в ней всё же было что-то сияющее. Однако что-то по-прежнему не давало мне покоя. Зачем она всё это мне рассказывала? К чему её так тянуло? Я уже собиралась спросить, как прозвенел звонок.

— Давай вернёмся в класс, — сказала она, убегая рысцой к школе так, что мне пришлось поспевать за ней. Так как во мне всё ещё жил страх от осознания того, что она может со мной сделать, если я не послушаюсь, я бежала, почти прижимаясь к ней. А уже в классе, пока продолжалась остальная часть уроков, я заметила, что Даймонд Тиара время от времени украдкой поглядывает на меня. Это должно было меня смущать, и часть меня чувствовала себя неловко, но я была просто заинтригована тем, кем и чем была моя новая знакомая.

Она не могла быть пони. Она казалось больше похожей...

Осознание пришло ко мне, когда я сидела за партой. На самом деле она была страшнее монстра под моей кроватью, потому что эта кобылка была ещё худшим чудовищем. Монстру просто нравилось пугать меня. А эта кобылка замышляла что-то поистине ужасное.

Я хотела убежать, но я также хотела узнать о ней побольше. Возможно, мне следовало ретироваться, сказав ей об этом, но я этого не сделала. Я даже маме не посмела бы о ней рассказать.

Когда я выходила из класса, кто-то приблизился ко мне со спины. Что-то подсказало мне, что это была Даймонд Тиара. Я повернулась к ней и увидела, что она улыбается, как будто у неё теперь новая игрушка.

— Эм... п-почему ты следуешь за мной? — спросила я.

— Я тут немного подумала, и мне необходимо кое в чём убедиться, прежде чем я приму решение. Тебя ведь мама забирает?

— Д-да, она, — кивнула я.

— Ну, это не займёт много времени. Просто скажешь ей, что тебе нужно было кое-что закончить перед уходом, — сказала Даймонд Тиара, уходя в другом направлении. И я предположила, что ей хотелось, чтобы я последовала за ней, что я и сделала. Кобылка отвела меня обратно к дереву, у которого мы сидели за обедом.

— Сядь, — приказала она. Я немедленно подчинилась, и она села передо мной, потянувшись за моими очками.

— Эм! — хотела я было возразить, но она сняла их и посмотрела на меня сквозь линзы, хихикая своим милым, но пугающим смехом.

— Так они для украшения? — спросила она. — Я думала, что у тебя действительно плохое зрение, но это не настоящие очки, не так ли?

— Н-нет... — сказала я, стыдливо отводя взгляд. — Я н-н-ношу их в-в качестве з-защиты...

— Глаза — это зеркало души, — сказала она. — Ты защищаешь свою душу. Покажи мне, почему.

— Хм? — спросила я, глядя на неё снизу вверх, с ужасом осознав, что она смотрит мне прямо в глаза. И я чувствовала это, именно это и заставляло меня бояться её. Глаза отражали душу, но у меня создавалось странное впечатление, когда я смотрела в её глаза. Либо я просто не видела её души, либо та была чёрной. Беспросветно чёрной.

Как будто её душа была безвозвратно испорчена, либо у неё и вовсе не было души.

Она вздохнула, словно её захлестнул восторг:

— Я так и знала... — выдохнула моя новая знакомая. — В своей жизни ты не видела ничего, кроме любви, — в этот момент голос Даймонд Тиары звучал странно. Голос кобылки был тихим, будто она вот-вот заплачет. Именно тогда я почувствовала печаль, исходящую от неё, превосходящую всё, что я когда-либо чувствовала, и я знала, что я перед ней словно открытая книга.

Её душа была абсолютно чёрной, моя — абсолютно белой. Мы с ней были полными противоположностями.

— Даймонд... — сказала я, сразу же загипнотизированная существом, стоящим передо мной.

— Распусти свою косу, — тихо приказала она, — я хочу увидеть тебя в твоём первозданном виде.

Я сделала так, как мне было сказано, без вопросов. Причина, по которой я заплетала свою гриву, заключалась в том, что она была такой длинной и пышной, что иной раз ниспадала по бокам моего лица, когда не была завязана. Глядя на мою естественную гриву, Даймонд Тиара выглядела так, как будто она лицезрела ангела.

Исходя из того, что эта пони думала обо мне, она, возможно, действительно смотрела на одно из небесных созданий.

— Ты такая красивая... — тихо прошептала она, тяжело дыша. То, что она сделала дальше, сбило меня с толку. Она толкнула меня, повалив на землю и прижав к ней, и поцеловала прямо в губы. Через несколько секунд кобылка засунула свой язык мне в рот, и я испытала чувство, которого раньше никогда не испытывала, но о котором читала. Разгораясь словно пламя, наши языки сплелись в танце, движения которого мы, казалось, знали инстинктивно, и хотя я понимала, что должна была оттолкнуть её от себя, я не хотела этого делать. На самом деле я сделала обратное — обхватив её передними копытами, прижала розовую кобылку плотнее к себе.

После того, что показалось вечностью, мы наконец завершили поцелуй, разорвав объятья, и только ниточка слюны соединяла наши языки, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Я отчего-то плакала, но явно не от печали или страха. Это было что-то другое. Мне казалось, что я нашла ту пони, которую искала всю свою жизнь.

— Я решила, — сказала она через секунду, — я хочу тебя.

— Хочешь... меня? — спросил я, моё дыхание немного участилось, когда Даймонд Тиара кивнула, и эта опасная улыбка снова украсила её красивые губы.

— Теперь ты принадлежишь мне, Спуни, — заявила она. — Твоё тело, твоё сердце, твой разум, даже твоя душа теперь всецело мои.

О Создатель, что она говорит? Я принадлежу ей? Она произнесла это так, словно я была её рабыней! Но почему я не возненавидела эту мысль? Почему, когда она сказала мне эти слова, моё сердце бешено забилось? Хотела ли я принадлежать ей?

Она наклонилась и лизнула меня в щёку, вытирая слёзы с моего лица. Это действие заставило всё моё тело почувствовать себя неловко, но в хорошем смысле. После чего розовая кобылка встала и повернулась к школе:

— Увидимся завтра, моя драгоценная принцесса.

И побежала прочь, оставив меня лежать в траве. Я попыталась собраться с мыслями, но, что бы я ни делала, я не могла успокоить их течение. Эта кобылка практически изнасиловала меня, а затем завладела мной, как будто я была домашним животным или вещью.

И, как ни странно, мне нравилась каждая секунда из того, что она со мной проделывала.

---

Вернувшись домой, я решила разобраться и понять, кем была моя новая знакомая. Я помнила что как-то читала в психологии о пони, у которых было душевное расстройство. Их было несколько видов, но мне важно было понять, какое из них у Даймонд Тиары. Что-то в ней было просто... не в порядке.

На глаза попался термин "психопат", и я внимательно прочитала этот раздел, но после нескольких глав поняла, что Даймонд Тиара — не тот типаж. В ней крылось что-то особенное, но не настолько безумное. Эта кобылка была более сдержанна и знала, что делает.

Потом я увидела термин "социопат". Вчитываясь, я заметила несколько сходств, которые связывали Даймонд Тиару с этой особенностью.

— Недостаток сочувствия... — отметила я, думая о том, как она явно причинила боль Снипсу и Снейлзу только потому, что они смеялись надо мной, а потом пригрозила мне, что если я кому-нибудь скажу об этом, то она причинит боль мне. Всё это она делала со спокойным лицом, как будто знала, что была права.

— Отличные навыки обмана... — да ради всего святого, эта кобылка каждый день ходила в обычную школу, и о её поведении до сих пор никто не сообщил. Я была уверена, что если бы эту пони когда-нибудь поймали за чем-то нехорошим, она смогла бы с лёгкостью выпутаться почти из любой передряги.

— Гипертрофированная самооценка... — ну, в этом не приходилось сомневаться, ведь она при мне объявила, что собирается править миром. Это звучало довольно грандиозно. Она также была не из тех, кто пытается проявить себя. Её действия говорили о многом.

Наконец, я увидела запись, которая действительно вызвала мой интерес:

— Неспособность формировать социальные отношения? — когда я продолжила читать, то увидела, что социопат не способен формировать эмоциональные привязанности к кому бы то ни было. На самом деле у Даймонд Тиары имелось не так уж много друзей. Хм, на самом деле, похоже, кроме меня у неё друзей не было.

Но как такое могло быть, ведь мы встретились только вчера? Были ли мы друзьями? Может ли у такой кобылки, как она, быть друг?

Затем я вспомнила, что она сказала мне после школы. "Теперь ты принадлежишь мне". В записи, которую я читала, говорилось, что социопат может быть привязан к кому-то только так, как владелец привязан к своей вещи.

После этого осознания у меня словно земля ушла из-под копыт. Когда она сказала "ты принадлежишь мне", она воспринимала меня как вещь. Она действительно хотела владеть мной. Но не просто поверхностно, как описано в этой книге. Она хотела владеть каждым аспектом меня. Нет, теперь она владела каждым аспектом моего существа.

Моим телом...

Моим разумом...

Моим сердцем...

И даже моей душой...

Эта злая кобылка едва не надела мне на шею ошейник, чтобы затащить в свою комнату, запереть там и выбросить ключ. Теперь я была её игрушкой. Она могла использовать меня, издеваться надо мной, делать со мной всё, чего только пожелает, и у меня не было иного выбора, кроме как смириться со своей участью.

Мне было страшно. Нет, на самом деле я была в ужасе. Но больше всего я была взволнована. Кобылка, которая за всё это время не смогла привязаться ни к одному пони, заявила права собственности на само моё существо. Означало ли это, что я была её самым ценным достоянием, которое она ценила превыше всего остального в своей жизни?

---

В течение следующих нескольких дней в школе всё было идеально. Я на собственном опыте убедилась, что должна была слушать всё, что говорит Даймонд Тиара, и не задавать лишних вопросов. По мере того, как я проводила с ней больше времени, я начала по-настоящему понимать, какой безжалостной эта кобылка была на самом деле. Однако странно было то, что она меня совсем не отталкивала. Наоборот — она меня словно загипнотизировала, и рядом с ней я чувствовала себя в полной безопасности.

— Так в какую школу ты ходила раньше, прежде чем попасть сюда? — спросила она меня однажды за обедом. К этому времени я уже справилась с заиканием и могла разговаривать с ней без запинок.

— Я училась на дому, — объяснила я. — Но моя мама хотела, чтобы я не сидела взаперти, а также общалась с другими кобылками, так я и оказалась здесь.

Даймонд Тиара фыркнула:

— Вау, это уже что-то. Чем-то напоминает мою историю, только наоборот.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, желая узнать больше о своей новой страшной подруге.

— До Понивилля я обучалась в школе-пансионе в Кантерлоте, — сказала она, — это была школа для девочек, для избранных.

— И почему ты оказалась здесь?

— Меня отчислили из-за "плохого поведения", — ответила она, закатывая глаза, — после этого инцидента ни одна другая школа-пансион не хотела меня видеть, поэтому папа поместил меня сюда. Да уж, эти пони такие глупые.

— Ты это о чём?

— Черили позволила мне посещать эту школу, потому что, как она выразилась: "Это могло помочь мне наладить лучшее общение со сверстниками". Не подумай, я не сломлена, но мне просто всё равно. Да к тому же та стерва Сейбл, Дискорд её дери, получила по заслугам.

Я предположила, что "Сейбл" была ученицей, которую она ранила... а возможно даже и убила, из-за чего её исключили, и так она оказалась здесь. Я содрогнулась, подумав об этом, и решила сменить тему.

— Итак, как думаешь, ты будешь готова к тесту в пятницу? — спросила я. Она вздохнула и отвела взгляд.

— Нет, — просто сказала она, — я не понимаю предмета. Черили сказала попросить других учеников, чтобы они помогли мне, но я их терпеть не могу. Кроме того, что могут знать эти пустобокие?

Я немного поколебалась, тщательно обдумывая свой следующий шаг:

— Эм, я могла бы помочь тебе... знаешь. Математика — мой конёк, так что...

Даймонд Тиара посмотрела на меня, обдумывая моё предложение:

— Ты уверена, что хочешь учить меня?

— Ну, мы же друзья. Для чего ещё нужны друзья?

Её глаза были широко раскрыты, когда я это сказала. Друг, то слово, вероятно, которое она никогда не слышала до этого.

— Друзья?.. Мы? — спросил она меня.

— Ну, мы всегда сидим вместе, и ты единственная кобылка в классе, которая разговаривает со мной и даже защищает меня от хулиганов. Как по мне, это очень похоже на дружбу. И да, я мало чем могу отплатить взамен, но по крайней мере с этим помочь тебе могу.

Она посмотрела вниз с самым печальным и в то же время растерянным выражением на лице, которого я у неё никогда не видела. К ней явно никогда не проявляли ни доброты, ни привязанности, может, поэтому она и стала такой одинокой и озлобленной пони.

И хоть она никогда не испытывала этого, она явно этого жаждала.

— Эм... звонок вот-вот прозвенит, — внезапно сказала она, — нам лучше вернуться в класс.

Она быстро доела свой бутерброд и поскакала в здание школы. Вот тогда я и поняла, почему её так тянуло ко мне. Эта кобылка никогда раньше не чувствовала любви и домашнего тепла, а я была той пони, которая не знала ничего, кроме любви.

Даймонд Тиара хотела любви, но не знала, как её получить.

---

После того дня я стала относиться к ней не как к своему защитнику, а скорее как к настоящей подруге. Я сказала маме, чтобы она больше не забирала меня так рано, чтобы я могла подольше поиграть с Даймонд Тиарой. Сначала я думала, что она будет против этого, но она наоборот была так счастлива, что даже заплакала.

Мы с Даймонд Тиарой проводили много времени вместе, даже в гостях друг у друга. Однако большую часть времени её отца не было дома. В свою очередь мои родители чаще видели её и искренне полюбили, но это было главным образом потому, что моя подруга нацепила фальшивую улыбку и была абсолютно вежлива и покладиста с ними.

И я уже ничему не удивлялась, так как успела хорошо её узнать.

В день теста Даймонд Тиара выглядела действительно нервной. Чтобы её успокоить и уверить, что всё будет хорошо, я положила копыто ей на плечо, на что она ответила улыбкой.

Тест начался, и хотя я знала все ответы, меня в основном беспокоила Даймонд Тиара. Она как-то обмолвилась мне, что если она не сдаст этот тест, ей придётся пойти в летнюю школу и, вероятно, она будет оставлена на второй год. Я не собиралась этого допускать.

Я украдкой взглянула на неё, и, хотя моя подруга явно нервничала, я могла сказать, что она справлялась с задачами намного лучше, чем обычно. На её мордашке не читалось сомнений и неуверенности. Улыбаясь, я сосредоточилась на своём тесте до конца урока.

Конечно, я получила пятёрку с плюсом. Это было предсказуемо, ведь это была простая алгебра. На самом деле мой интерес был прикован к Даймонд Тиаре, которая с нетерпением ждала своих результатов. Когда Черили положила на её парту проверенный тест, она посмотрела на него и улыбнулась.

Она получила оценку "хорошо".

Она выглядела так, словно вот-вот заплачет, настолько моя подруга была счастлива. Очевидно, это была первая четвёрка в её жизни. Даймонд Тиара посмотрела на меня, держа тест с оценкой в копытах, и я не могла не улыбнуться. Не только потому, что была рада за неё, но и по той причине, что она получила эту оценку благодаря мне.

Наконец-то я ей помогла.

Когда урок закончился она подбежала ко мне и обняла.

— Я не верю в это! Я прошла! Я сдала! — радостно кричала она.

— Хороший результат, Даймонд, — сказала я с улыбкой. — Я так горжусь то...

Не успела я договорить, как она поцеловала меня прямо там, посреди класса. К счастью, аудитория в тот момент была уже пуста, но это было так спонтанно и так не похоже на неё.

Очевидно, Даймонд Тиара осознала свою оплошность, потому что тут же отступила от меня и удивлённо моргнула:

— Я... э-э, извини за...

— Даймонд, всё в порядке. Просто скажи, что не так? У тебя настроение то падало, то поднималось всю неделю, почему? — Это правда, с тех пор, как я назвала её подругой, её настроение скакало с невиданной амплитудой то вверх, то вниз, и она казалась какой-то подавленной.

— Мне... пора идти! — сказала она, подхватывая свои седельные сумки и бегом направляясь к выходу из класса. — Спасибо... Спуни.

Затем она выбежала на улицу, оставив меня в шоке. Неужели она только что... поблагодарила меня?

Я закрыла свои седельные сумки и улыбнулась:

— Не за что, Даймонд.

---

Наступили выходные, и я хотела провести их с Даймонд Тиарой. С тех пор как она в последний раз приходила ко мне в гости, я решила заглянуть к ней. В тот день я была по-настоящему счастлива. А благодаря моей подруге у меня достало смелости прогуляться по городу в одиночку.

Она защищала меня. Всё, что мне нужно было сделать — это быть самой собой.

В этот момент мне было всё равно, что я "принадлежу" Даймонд Тиаре. На самом деле я была вне себя от радости, думая об этом. Я знала, кем она была, и, согласно той учёной книге, такая пони, как моя подруга, воспринимала бы меня только как свою собственность.

Если это было так, то я гордилась тем, что была её самым ценным сокровищем.

Подойдя к особняку, я увидела Даймонд Тиару, сидящую на ступеньках. В тот день, когда она прошла тест, выражение лица моей подруги стало действительно ярким и жизнерадостным, тогда она казалась почти обычной пони. И я ожидала, что это чувство продлится долго.

Но когда я увидела её в тот день, она выглядела такой же мрачной как обычно, если даже не хуже.

Я осторожно подошла к ней и подтолкнула её носом:

— Что-то не так? — спросила я. Даймонд Тиара посмотрела на меня самыми печальными глазами, а затем встала и прошла мимо меня.

— Я не хочу быть здесь сегодня, давай прогуляемся, — тихо сказала она. Что-то случилось, я была в этом уверена. Но вместо того, чтобы задавать вопросы, я последовала за ней. За время нашего знакомства я привыкла к тому, что она не говорила мне о своих семейных делах. Она не хотела смотреть своей проблеме в лицо, и я не собиралась переубеждать её.

Мы остановились у дерева, под которым всегда сидели, когда обедали. Долгое время Даймонд Тиара ничего не говорила. Она просто стояла там, повернувшись ко мне хвостом.

— Даймонд, ты... — начала было я.

— Я завидую тебе, Сильвер Спун, — внезапно сказала она. — Тебя ежедневно хвалят, обнимают, целуют, л-любят... — Переведя дыхание, она посмотрела вниз. — Ты можешь быть той, кем хочешь. И это нормально, что ты слабая, малодушная и немного плаксивая. Ведь несмотря ни на что, ты знаешь — о тебе позаботятся.

— А я... не знаю, что это такое. Моя мама умерла, когда я была ещё малюткой, а моего папы никогда не было рядом. Однако в тех редких случаях, когда он появлялся, он просто говорил со мной о том, что мне нужно делать дальше. Но он никогда не обнимает меня, не целует меня в лоб, и я даже не знаю, любит ли он меня на самом деле. Я... сплошное разочарование...

— Нет, — мягко возразила я, — ты не такая плохая.

Даймонд Тиара внезапно повернулась ко мне и в ярости выпалила:

— ДА, Я РАЗОЧАРОВАНИЕ! — закричала она. Я инстинктивно отступила назад. — Я не могла оставаться в хорошей школе, в которой он хотел меня видеть, я недостаточно умна, чтобы что-то делать, и даже когда я наконец получила свою кьютимарку, всё, что отец мне сказал, было: "Почему она не связана с деньгами?"! Я ничего не могу сделать, чтобы удовлетворить его ожидания! Я полное ничтожество! — внезапно в её глазах появились слёзы, — неудачница...

Когда она сломалась, я наконец полностью поняла свою подругу. Мы с ней были полными противоположностями во всех отношениях. Я происходила из заботливой семьи, какой-то даже чрезмерно заботливой, по-правде говоря. Я была сияющей звездой моих родителей, их надеждой.

А Даймонд Тиара была другой. В своей семье она была белой вороной. Отец никогда не поддерживал её, мать умерла, и, очевидно, у неё больше не оставалось никого, кто мог бы её поддержать. Её ненависть к пустобоким, вероятно, проистекала из того, что её отец унижал Даймонд Тиару за отсутствие кьютимарки, а чернота её души объяснялась тем, что никто никогда не говорил ей, что она хорошая пони.

Внезапно я почувствовала то, чего никогда раньше не испытывала. Гнев. Я была зла на мистера Рича за то, во что он превратил свою дочь. Он понятия не имел, что прямо сейчас она превращается в монстра, и ему, вероятно, было бы всё равно, даже если бы ему рассказали об этом.

Но опять же, именно этот монстр защищал меня. В каком-то смысле я должна была поблагодарить мистера Рича за его появление на свет. Поблагодарить его за создание чудовища, но и проклясть нерадивого жеребца за то, что он причинил боль собственной дочери.

Я подошла к своей подруге и сделала для неё то, что она делала для меня всякий раз, когда я плакала. Я лизнула её в щёки, вытирая слёзы. Она широко раскрыла глаза, почувствовав это. И удивлённо посмотрела на меня.

— Так непривычно видеть тебя плачущей, — сказала я ей с улыбкой. — Я не знаю, что говорил тебе отец, но для меня ты не неудачница. На самом деле, ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречала.

— Нет, я не красавица, — тихо ответила она, — ты красавица, — сказав это, Даймонд сняла с меня очки и посмотрела мне в глаза. — Когда я смотрю в твои глаза, я вижу такой яркий и чистый свет. Твоя душа бела, как снег, совсем не похожа на мою, — она со стыдом отвернулась, — я ничего не умею нормально чувствовать. Ни счастья, ни печали, ни гнева. Я могу что-то чувствовать только тогда, когда причиняю кому-то боль или когда я с тобой. Ты заставляешь меня чувствовать себя... странно...

— Странно? Это как? — спросила я.

— Обычно, как я сказала, я ничего не чувствую, и мне никогда ни до кого нет дела. Но ты мне небезразлична. Когда я думаю о том, что кто-то может причинить тебе боль, это сводит меня с ума. Вот почему в тот день после школы я побила Снипса и Снейлза.

— Так... ты причинила им боль? — спросила я, наконец поняв, что тогда произошло и почему жеребчики теперь избегают меня.

— Они довели тебя до слёз! — искренне воскликнула Даймонд Тиара. — Эти недотёпы причинили тебе боль и за это заслужили наказание! И я бы снова сделала это или ещё хуже с любым, кто посмел бы обидеть тебя!

Признаюсь, я была несколько встревожена, услышав это, но в то же время я была действительно тронута. Эта кобылка была готова пойти дальше, чем кто-либо из моих знакомых, чтобы защитить меня. Мама и папа тоже обещали, что я буду в безопасности, но при этом они никогда не заявляли, что убьют кого-то, чтобы защитить меня. А эта пони только что сказала это, и она сделала это так, как будто это нормально — чувствовать и вести себя таким манером.

Монстр...

Настоящее чудовище...

По-настоящему прекрасное чудовище...

Я расплела косу, зная, как сильно ей нравится моя распущенная грива, и поцеловала её. Я понимала, что то, что мы делали, было неправильно. Так однажды из праздного любопытства я спросила папу, нормально ли для кобылки моего возраста целовать кого-то вот так. Он выглядел потрясённым, и я сразу же успокоила его, что никогда не делала этого.

Да, это было неправильно, но казалось таким уместным.

Мы разомкнули объятия, и я посмотрела своей подруге в глаза, произнеся слова, которые определят наши отношения на всю оставшуюся жизнь:

— Я люблю тебя, Даймонд Тиара.

Сразу же после того, как я это сказала, глаза моей подруги изменились. Как будто я сказала то, чего она ждала больше всего на свете. Затем она обняла меня в ответ, и когда мы упали на траву, Даймонд Тиара страстно поцеловала меня, точно так же, как в тот день, когда я стала принадлежать ей. Однако на этот раз всё было по-другому. Это не было жестом собственника. На этот раз это было проявление чистой любви. Закончив целоваться, мы посмотрели друг другу в глаза.

— Я... я... я тоже тебя люблю, Сильвер Спун! — сказала она, улыбаясь и снова дав волю чувствам. Я притянула её к себе, и наши губы слились вновь. Когда мы лежали и нежились в траве, я почувствовала, что меняюсь. Белизна моей души потускнела, когда часть её тьмы просочилась в меня. И в то же время я почувствовала, как будто её собственная душа стала светлее.

В тот день наши души стали больше похожи друг на друга. Они стали серыми.

---

Ни одна из нас не была прежней после того дня. Так я обнаружила, что начинаю помогать ей унижать других и высмеивать их недостатки. Казалось, её забавляло подтрунивать над одной кобылкой с фермы к югу от Понивилля, от которой всегда пахло яблоками. Раньше я была бы потрясена таким поведением, но теперь мне захотелось поддержать подругу в этом нечистом деле. Кроме того, всё это было во благо. Как выразилась Даймонд Тиара, напоминая другим пони, что у них пустые бока и они до сих пор не нашли своего дела, мы вдохновляем их поторопиться и найти свою кьютимарку.

И это возымело результат, потому что та кобылка, Эппл Блум, сразу же принялась за работу.

Я также заметила, что Даймонд Тиара стала менее жестокой. Она больше не причиняла пони физического вреда. Она просто высмеивала их словами, что было гораздо лучше, ведь это оставляло нам шанс когда-нибудь с ними подружиться. Хотя я всё ещё могла сказать, что моя подруга по-прежнему была не в себе. Ведь всякий раз, когда кто-то угрожал мне или расстраивал меня, свет в её глазах мерк, и то самое чудовище, которое защищало меня, снова появлялось и отпугивало обидчиков.

Наши родители понятия не имели, что у нас с ней были романтические отношения. Они просто считали нас лучшими подругами. Мои родители были вне себя от радости, когда увидели, что я стала более активной. Как ни странно, они даже обрадовались, когда узнали, что время от времени у меня случаются неприятности, сказав: "Что я наконец-то стала нормальной кобылкой". Отец Даймонд Тиары тоже был доволен переменой своей дочери. Он как-то сказал моему отцу, что я действительно оказываю влияние на его маленькую девочку.

Чего никто не знал, так это того, какими мы были на самом деле за закрытыми дверями, и чего мы действительно желали. Она была моим рыцарем в сияющих доспехах, а я её любимой принцессой. Я строила планы, а она их воплощала. Если бы со мной что-нибудь случилось, я была бы абсолютно уверена, что мой рыцарь настигнет преступника и причинит ему боль, возможно, даже убьёт его. И я любила её за это. Она всё ещё была монстром, но монстром, в которого я по уши влюбилась.

Её имя было Даймонд Тиара, а моё — Сильвер Спун.

Вместе, мы будем править миром.